Двадцать две тысячи слов.
Это много. Я не говорю столько в день, наверно. А кто-то считает, что столько надо сказать за день. Мне стало интересно, сколько это на самом деле, и смогу ли я написать столько... Скорей всего, не в этом тексте.
Я не знаю, каким было моё первое слово, но, могу предположить, что либо это что-то упрямое, либо "мама". Потому, что упрямство у меня в крови. И, очень часто, это оказывалось, всё же, упрямством в положительном ключе. Но, бывали и отрицательные случаи.
В целом, я не могу похвастаться особой общительностью в раннем детстве. Родители поощряли то, что я "сижу и спокойно тихо играю и никому не мешаю", я это впитывала, и особо не высовывалась, не встревая во взрослые разговоры.
Я любила общаться с бабушкой. Она рассказывала много интересных историй. А с другой бабушкой мы ходили смотреть на уличных кошек. С кошками я тоже разговаривала в детстве.
Ещё были куклы. Я их укладывала спать, читала им сказки. У меня была любимая кукла. Большой мальчик без руки. Это большая кукла, но не современная, советская. Я не помню, как его звали. То ли Ваня, то ли Миша. Но я почти везде ходила с ним. И я сама решила, что это мальчик, мне хотелось, чтоб это был сын, а не дочка.
Так же я любила "устраивать концерты". Я во что-то наряжалась. Типа подушки на голове, накидки какой-то на плечах. И пела. Песни Апиной, Наташи Королёвой и Натали.
В целом, наверное, близкий человек, которому я сказала меньше всего слов - это мой папа. С ним мы почти не разговаривали. Особо контактировали только в моём раннем детстве, лет до пяти. А потом он перестал уделять мне особое внимание.
Были друзья во дворе. Мы тогда жили в многоквартирном, но двухэтажном доме, в коммуналке, кроме меня с родителями там жила только одна бабушка, Аня. Я с ней любила общаться. Она играла мне на гитаре, пела песни, пекла блины и готовила вкусные макароны. И мы с ней смотрели какие-то бразильские сериалы у неё в комнате. Всего, подъездов четыре было. И все друг друга знали.
Я играла с одной девочкой из своего двора и мальчиком оттуда же и с девочкой из другого двора. Мы любили с мальчиком бросать мяч, стоя с разных концов большого длинного гаража.
В самом дальнем подъезде жила старушка. Тогда, в детстве, её все боялись. Говорили, что она ведьма. Я вначале тоже боялась. Но потом перестала. Она была очень больна и плоха, поэтому, она выходила на улицу через окно, жила на первом этаже. Видимо, чтоб миновать лестницу, ей было сподручнее спуститься с подоконника. Первый этаж был низкий. Я с ней часто о чём-то разговаривала. А остальные ребята странно на нас смотрели, а потом меня порицали за то, что я с ней общаюсь. Но я всё равно с ней разговаривала. Мне было её жалко. У неё, по моему, никого не осталось из родных.
В шестилетнем возрасте мы переехали в другой дом. Стали жить в трёхкомнатной квартире. У меня появилась своя комната. Это был мой самый любимый уголок, где я часто любила всё перестраивать и менять обстановку. Это было, своего рода, общение с предметами.
В новом детском саду, в подготовительной группе, я общалась почти со всеми, но были две девочки, с кем мы более плотно общались.
Потом, уже с класса второго у меня появилась лучшая подруга, с которой мы могли часами болтать по телефону. И новые друзья в новом дворе. Мы лазали по гаражам, забирались на деревья, играли в магазин, в "казаки-разбойники", в "московские прятки", в бессчисленное множество игр в мяч, в "Зачарованных" и в карты.
Но самое весёлое и яркое время началось, когда я стала посещать театральный кружок. К школе он не имел никакого отношения, тем он мне и нравился. Это место, где я обрела очень много друзей и смогла раскрепоститься на все сто процентов! Всего, за время пребывания там, со второго класса по одиннадцатый, я познакомилась с 20-30 людьми, примерно, а, учитывая, что у нас были гастроли в Вологду, наверно, и со всеми 50 людьми. Это потрясающее время! Если бы мне дали вторую жизнь, я бы снова провела часть её в театральном.
В промежутке я училась в школе, гуляла во дворе, играя с дворовыми детьми. Получается, была огромная компания в театральном, небольшая компания в классе - из меня, мальчика и трех девочек, а потом только из меня и двух девочек, и, вечно меняющаяся, разношёрстная компания во дворе.
Потом, летом, бывал лагерь от всего подросткового клуба, куда я ходила в театральный. Примерно с третьего класса и до седьмого я ходила туда летом.
Самое главное общение всё равно происходило внутри меня. Все самые важные слова - не высказаны.
Дружба претерпела предательства, обиды. Я разочаровалась во многих друзьях.
Но я ни разу не была сильно разочарована ни одним человеком из театрального. Это семья, и это навсегда. Один раз был эпизод с мальчиком, с которым у нас были обоюдные чувства друг к другу, и он плохо со мной поступил. Но это всего одно исключение, которое подтверждает правило, что, если ты занимаешься, как проклятый, бесконечными репетициями с большим количеством людей, смеешься истерически уже от усталости, то это не пройдёт даром. Вы сплачиваетесь вместе. У вас появляются общие шутки и подколы, взаимные симпатии друг к другу, настоящая дружба и безмерное доверие.
Потом, в институте, я общалась со всеми одногруппниками. Более тесно моё общение было налажено с четырьмя людьми оттуда. Но я ощущала от всех студентов какую-то связь и поддержку. Это тоже было особое время. Студенческие годы. Мне было не важно, из моего института человек или нет, я всё равно ощущала особую связь. Это студенческие узы какие-то. С другими школьниками из других классов, не говоря уже о других школах, я никогда не ощущала связи. Все жестокие, разрозненные и фальшивые в школьные годы. Совсем другими становятся люди в студенчестве. Это особый мир. Я бы смогла быть вечным студентом только ради этого чувства.
На моей первой работе был потрясающий коллектив. Я так сильно смеялась, как на той работе, только в театральном. Это такие шутки и такой гомерический хохот, что не передать. С коллегой нам достаточно было просто бросить друг на друга взгляды из разных концов зала, и мы принимались истерически смеяться.
На моей нынешней работе всё дежурно, и ничего подобного не наблюдается.
В части общения в настоящее время, мне кажется, для меня уже всё закончено. Мой близкий круг общения достаточно узок. Мой муж, наши родители и двое коллег с работы, с которыми я обсуждаю только работу. Каково это, заводить друзей в 30 лет, я не знаю. Мне кажется, что у меня уже больше не будет друзей никогда. Я не вижу возможности, где бы я могла найти себе друга.
Бумага и экран телефона, открытый в заметках, и ещё книги, которые я читаю, игры, в которые я играю, и сериалы, которые я смотрю - вот мои близкие друзья к тридцати годам. Это наверно и значит - быть интровертом.
Ну, что... Двадцати двух тясяч слов здесь не набралось. Думаю, что такое количество слов в день, и даже больше, я уже наговорила на своих бесконечных репетициях.
Теперь уже точно, самые важные разговоры - внутри меня. Море невысказанных слов.