На тихой улочке уютного кубанского поселка под старым тополем стоял небольшой домик. Он был еще довольно крепкий, но видно было, что хозяин не следил за ним. Да и хозяйка не особо жаловала свои клумбы, заросшие сорной травой, которая не давала цветам распуститься в полную силу.
Жила в этом доме большая семья Артеменко: Миша с женой Верой и их трое ребятишек: шестилетняя Олюшка, пятилетний Кирилл и двухгодовалая Аленка. Жили они не сказать, что дружно и мирно. Вера была крикливой, неаккуратной молодой женщиной, Миша очень любил своих детей, но старался по любому поводу уйти из дома, лишь бы поменьше слышать ворчание и ругань жены, отчего она еще больше злилась. Миша от доброты душевной готов был помогать всем в поселке, но дома у него все валилось из рук, потому что Вера всегда стояла рядом и ядовито комментировала его действия:
- Опять ты гвоздь вкось заколачиваешь, - противно зудела она, - Это ж какие руки кривые нужно иметь, чтоб так молоток держать? У всех мужья как мужья, а мне недоделок достался. Говорила мне мама…
На этих словах терпение у Миши обычно заканчивалось, гвозди летели в одну сторону, молоток в другую, а сам мужчина решительно уходил со двора, хлопнув калиткой.
А потом Миша встретил Людмилу. Она была на три года старше его. Люда приехала из города в их поселок к своему одинокому больному дяде. Говорили, будто у нее умер ребенок и она после этого разошлась с мужем. Что уж там точно случилось, никто не знал, только женщина была всегда грустной, малоразговорчивой, но неизменно вежливой и приветливой. Когда она шла по улице, то с легкой, пусть и невеселой улыбкой, здоровалась со всеми односельчанами, даже с детьми. За это ее сразу все полюбили. Женщины старательно набивались ей в подруги, мужчины предлагали свою помощь. А она никого к себе не подпускала. Как уж Мишка уговорил ее доверить ему починить ей веранду, неизвестно. Но, когда он взялся за работу, а Люда встала в сторонке, наблюдая за ним, он почувствовал, что она его не раздражает. Более того, он заметил, что женщина смотрит на него с восхищением и благодарностью. И работа в его руках заспорилась, пошла, как по маслу.
Миша не стал латать дырки в веранде, а предложил Людмиле построить новую. И сказал, что сделает это бесплатно, просто от души. Люда не соглашалась, понимала, что односельчане не поймут такого бескорыстия, да и не хотела, чтобы у Миши были неприятности с женой, но он смог ее уговорить. Как бы ни уважали Люду в поселке, но рвение Миши было замечено многими кумушками, которые и нашептали Вере об этом, да еще и, понятно, ярко приукрасив.
- Ты что у городской этой забыл, кобель? – с визгом орала на мужа Вера, - Совесть? Так я тебе помогу вернуть ее, - с этими словами женщина схватила за руку маленькую Аленку и волоком дотащила до отца, который сидел на табурете у стола, - Вот тебе одна совесть, там еще двое, если ты не забыл!
Миша поднял на колени испуганную и расплакавшуюся малышку, крепко обнял ее и покачал, стараясь успокоить.
- Вера, зачем ты так? – горько спросил он у жены, - Я же ничего плохого не сделал, просто помочь хотел Людмиле.
- Помочь? – опять взвизгнула Вера, - А мне ты когда помогал? Как же я тебя ненавижу! Все эти годы живу и ненавижу! Да если бы не ты, я жила бы в городе, вышла б замуж за начальника какого, а не сидела б в этой дыре, не подтирала б сопли твоим оглоедам.
Миша в ужасе смотрел на жену. Он не мог поверить, что она говорит об их малышах, которых он любил без памяти. То, что она не любит его, он давно понял, но дети! Миша встал, подняв на руки Аленку и ушел с ней в комнату, где играли Кирилл и Олечка.
А через неделю Вера уехала. Вот так просто собрала свои вещи, оставила детей с Мишей и уехала. Сказав напоследок, что теперь он может забавляться со своей любовницей сколько хочет, если, конечно, ей нужны его дети. Миша почему-то не стал ее удерживать. Оставшись один с малышами, мужчина сначала растерялся: он не был к этому готов, хоть тоже устал от такой жизни. Его мама, конечно, помогла ему, но она была не совсем здорова и полностью взвалить детей на нее он не мог.
А однажды рано утром кто-то зашел во двор. Миша услышал тихий стук в дверь и подумал, что это кто-то из своих, старый пес ни разу не гавкнул. Выскочив во двор, он с удивлением увидел на крыльце Людмилу. Женщина ужасно стеснялась, но увидев, как обрадовался ей Миша, решилась и тихо проговорила:
- Я спросить хотела, может, я могу тебе помочь? С детьми. Говорят, это из-за меня твоя Вера уехала, так что тут и моя вина есть. А дети, они же маленькие. Давай я вам кушать приготовлю или постираю. Мне не трудно.
Миша сам смутился, он давно понял, что его странно тянуло к этой грустной, но такой душевной женщине, только он сейчас даже думать о ней боялся, особенно теперь, когда он остался с тремя детьми. Миша решил, что это его груз и он даже не собирался отказываться от этой ответственности.
- Да я и сам могу, - опустив голову и покраснев от волнения, невнятно забормотал мужчина, а потом вдруг резко посмотрел в глаза Люде и решительно громко сказал: - А давай! Ты умеешь рассольник варить? Мои сорванцы его очень любят…
Прошло семь лет. Жарким летним днем по улице поселка с небольшой сумочкой шла симпатичная женщина. Люди, встречающиеся ей на пути, неуверенно узнавали в ней Веру и кивали ей в приветствии, но она шла, гордо задрав голову, ни с кем не здороваясь в ответ. Вера зашла в сельсовет, взяла там какую-то справку и хотела уж идти обратно на автобусную остановку, но столкнулась с Инной, бывшей ее соседкой.
- Верунь, ты что ли? Какими судьбами? – со смешком спросила женщина.
Вера презрительно сморщилась, но все же ответила:
- Я, Инночка. Вот пришлось за справкой приехать, - она хотела что-то еще добавить, но мимо, громко смеясь прошли дети, две девочки и мальчик.
Старшая девочка крепко держала младшую за руку, и они обе с хохотом увертывались от ветки, которой их шутливо хлестал паренек. Дети были красивые, нарядно одетые. Глядя на них Вера нахмурилась, будто вспомнила о чем-то тяжелом, неприятном.
- Чьи это такие? – небрежно спросила она у Инны, кивнув головой в сторону удалявшихся от них по улице детей.
Инна выпучила на нее глаза, помедлила несколько секунд, а потом с ухмылкой ответила:
- Так твои же, Верочка, твои! – она осуждающе покачала головой и решительно отвернулась от бывшей соседки, желание поболтать у нее резко пропало.
Вера не заметила того, что ушла Инна, женщина смотрела вслед своим детям и чувствовала, как ее переполняет… злость на них, за то, что они сумели стать такими счастливыми. Без нее.