– Самое главное в человеке… э… как бы это тебе сказать… Не деньги, хотя они очень нужны… – пошёл было на попятную старый Мосес, но тут же для равновесия поднял указательный палец, – самое главное, что человека держит на свете – это стыд! Вот, говорят, будто эволюция, как её, от животных идёт. А ведь у животных нет стыда! Ласку знают, страх знают, даже жалеть умеют. А вот стыда нет у них. А у человека – есть.
– А если нету? – спросил копошившийся рядом внучок.
– Если нету, то должен быть! – Мосес -даи назидательно ещё раз поднял кривой указательный палец.
Внучок не отходил от деда, всегда находил занятие рядом с ним, пропахшим лекарствами и табаком. Мать время от времени выходила во двор и кричала:
– Мариик! Где ты? Идите кушать!
– С деедой! – выскакивал откуда-нибудь Марик и опять, жужукая, отползал с маленькой машинкой куда-нибудь в укромный уголок, где уже сидел дед.
– Деда, кушать! – радостно звал Марик, любивший покушать.
Дед был незрячий. Марик не отходил от него, чтобы тот не вздумал выйти за ворота. Там сразу начиналась шумная и пыльная дорога, шныряли маленькие и большие машины. Да и Марику нельзя было выходить туда, так что неизвестно, кто кого сторожил. Но Марик знал, что ещё немного вырастет, на два или три дня рождения, и уж в школу-то придётся ходить! Хотелось бы сразу сейчас, в школе много чему учат! А он столько всего не знает!
Но дед в школу не ходил и всё равно всё знает. Хотя иногда Марик задавал трудные вопросы.
– Деда, а почему петушок всегда красивый, разноцветный? И красиво поёт! А курочки все белые и не разноцветные!
Дед медленно пускал дым, готовясь к очередному каверзному вопросу. Ребёнку всю правду не расскажешь. Петухам красота как раз и нужна, чтобы много курочек поиметь. Курица – она всегда курица и есть. Только кудахтать и умеет. А петуху и голос нужен, чтоб на всю округу… И чтоб куры за ним бегали, она хоть и курица, но красоту понимает. Да и несётся, опять же…
– Кур много, Марик, а петух – один. Вот и разноцветный, чтоб среди них не потеряться.
– А правда, наш петушок самый красивый!– любовался Марик.
А петух был старый, пора бы в суп, но ждали, когда отец увезёт Марика в город, давно обещал. Нечего перед ребёнком живность убивать1
– Деда, а когда умирают, успевают узнать, что умерли?
– Да поди и так знают, что непременно умрут, – ухмыльнулся дед, – но до смерти ещё дорасти надо. Долго расти… – продолжать пыхтеть дед. Уж он-то знал, что многие не дорастут.
Марик жужжал, озвучивая свой маленький жёлтенький грузовичок, и не понимал, как это дорасти до смерти. Дорасти надо до школы, а там тоже, говорят, долго расти… Потом ещё дорасти до ходитькаждыйденьнаработу, потом дорасти до свадьбы… Здесь его представления заканчивались.
Марику подарили подержанный смартфон, родители решили, что так он быстрей научится читать. Буквы он давно знал, но времени читать не было: двор всегда полон дел, которые без него не совершались.
Например, утром скотинку на выпас, кто будет двери хлева открывать? Или ворота? С раннего утра до темноты тянется крестьянский день, скамеечку для бабушкиной дойки найти надо – вечно она её в дом носит и теряет. Потом кизяку поднести в ацатун, сегодня хлеб будут печь…
В такой день Марику нечего делать в ацатуне, от муки он чихал. И только, когда уже запах свежего хлеба вырывался из низенькой постройки, заходил туда, бабушка протягивала ароматный лаваш, без ничего: без сыра, без зелени, всё равно он и без ничего вкусный!
В тот день Марик с отцом уехали в город. Забрали ещё соседского племянника, он там живёт, всю дорогу в наушниках топал ногами, кивал и качал головой с полузакрытыми глазами.
А Марик глазел на дорогу. Она всегда интересная. Кто-то едет, кто-то приезжает, уезжает… И машины разные, что у кого есть на колёсах. Деда говорит – что у кого в кармане. И деревья красивые у дороги… Словно выстроились на парад… Марик парад только по телевизору видел, ему сначала понравилось. Потом отец выключил телевизор, сказав, что «не поймёшь: то ли понты, то ли пугать…». Да и времени нет так долго на маршировку глазеть… И деда парад не любит, говорит: лучше ветеранам раздать. Что раздать? – не понял Марик. – Медали! – рассмеялась бабуля.
В городе весело и шумно. Сначала пошли в гости к дяде Серёге, бабушка для своего брата гостинцы сложила в рюкзаке. Потом поехали к тёте Варе, она, как всегда, играла на своём рояле, и «настоятельно советовала» переехать из деревни в город, хотя бы для Марика. Она забывала, что её племянник, то есть Марикин папа, переехал как раз из города в деревню, и ничуть не жалеет. Да и Марику деревня нравится – красиво, простор, и всюду интересно.
Потом пошли на Бородинскую панораму, с горящими глазами Марик перебегал с одного места на другое… такого он в жизни не видел…
В машине он тут же заснул, проснулся уже в объятиях бабушки. На летней кухне пахло ароматным куриным супом. Двор был залит тихим счастьем и сиял под июльским солнцем.
– Ба, очень вкусно! Опять на рынке была?
– Да, внучек, петушок-то всегда вкусней курочки! – автоматом выдала бабушка.
Марик внимательно посмотрел на бабулю, вылез из-за стола и побежал по двору. Куры, забравшись в тень, дремали в ожидании вечерней прохлады. Из-за куста выбежал незнакомый молодой петух и гаркнул:
– Кукуреку!
От ужасной догадки мальчика стошнило прямо на клумбу, взрослые забегали вокруг…
А петух горделиво прохаживался по двору, продолжал горланить своё кукареку, пытаясь растормошить отяжелевших от жары кур…
Бедняга ведь не понимал, что его ждёт, когда Марик ещё немного подрастёт…