Остатки адреналина еще бодрят — наверняка сквозь обычную мою бледность на щеках проступает лихорадочный румянец. Но где-то внутри уже раздаются тревожные голоса: а надолго ли этого хватит и не провалюсь ли я в бездонный колодец апатии или попросту отрублюсь прямо тут, в этой жопе мира, в этой промежуточной остановке на пути... на пути к чему-то светлому...
Самое время пошарить в карманах в поисках нужной таблетки... Но в который раз мысли проходят по одному и тому же пути, как по лабиринту с перегородками из аккуратно подстриженных кустов или по желобу водной горки... Вспоминаю, что, поменяв свою личность, я поменял также и одежду — решил, что именно так и поступали все те, кто совершал нечто подобное до меня... В тот краткий миг, когда кровь стучала в висках, а я натянул на себя балахон Майка и обнаружил, что он на мне болтается, помнил ли я о том, что теперь нужно выгрести содержимое карманов сброшенной тут же моей старой куртки, уже основательно затоптанной моими же торопливыми шагами?
Теперь мне уготовано сидеть тут в состоянии крайнего сосредоточения. Иногда фигуры передо мной вырастают будто из ниоткуда - секунду назад я еще их не видел. Потом ощущается колыхание полупрозрачного облака, и вот уже силуэты вполне осязаемые.
Чем ближе очертания фигур, чем четче речь и проще разобрать слова, а тембры голосов распадаются на мужские и женские. Но пока они далеко, звуки голосов смахивают на завывание неправдоподобно медленно крутящейся пластинки — помню, Нильса прямо хлебом ни корми, только дай словить кайф от того, как поскрипывает винил. Откуда только он доставал эту рухлядь... Нильс вообще принадлежал к этим самым, кто говорит, что человечество развивается по спирали, и потому обязательно наступит момент, когда все разом начнут опять фанатеть от винила... Блин, я опять вспомнил про нашу мастерскую - значит, мысли вновь приведут меня к этому вечно лыбившемуся желтозубому Майку и к тому, как он дни напролет сидел перед этим своим усовершенствованным компом и наблюдал за тем, что там происходит...
Конечно, в промежутках между всякой там пайкой и прочей починкой мы заглядывали Майку через плечо и что-нибудь этакое спрашивали. Майк, похоже, сам целиком был мыслями в том, что видел на экране, но на наши вопросы отвечал неохотно.
- Щас я на уровне Города, - бормотал Майк.
В течение многих дней я словно невзначай бросал взгляд на экран за плечо Майка на нескольких минут, и вот так по кирпичикам постепенно восстанавливал, если можно так выразиться, общий сюжет фильма... Вообще это был, конечно, какой-то очень странный фильм — Майк с легкостью мог остановить его в любой момент и вмешаться в ход повествования.
Что-то мне подсказывало, что не стоит обсуждать увиденное с другими механиками — я понимал, что нахожусь на пути к открытию какой-то тайны, и не слишком хотел делиться с своим открытием.
В общем, это была чистая случайность, что один раз в конце рабочего дня я вернулся было за чем-то в мастерскую да так и застыл в дверях, оторопев. Какое-то шестое чувство подсказало мне, что нужно затаиться - я принялся подсматривать за Майком через чуть отворенную дверь. Отработанным движением Майк достал из-под старого китайского болванчика какую-то пластину, вскрыл ее и высыпал в стакан порошок— ну, я всегда подозревал, что парень на веществах - а потом прямо с ногами залез в этот свой супер-комп и стал частью картинки... Блин, если бы я был хоть немного философом, то я сказал бы, что Майк сломал четвертую стену. А если серьезно, то я быстро смекнул: когда выпьешь тот порошок, то пространство немедленно разлагается на две составляющие, одна из которых привычная — ее видят все, а вот вторая видна только тебе. Ты получаешь новую дополнительную реальность, в которой ничего не стоит зайти внутрь компа — вот прямо так, в лоб - можно сказать, «с парадного входа».
Эти две составляющие похожи на некоторые книжки, в которых картинки сделаны из напыления красной и голубой краски, и если ты надеваешь красно-голубые очки, то изображения делаются объемными.
...Когда я смотрел на это место со стороны, из-за плеча Майка, то не особо задумывался о происхождении зловонных пятен тут и там... Точнее, я и самих пятен-то не замечал. А теперь, оказавшись «внутри картинки», обнаружил, что весь асфальт заляпан мочой и блевотиной... Но сидеть мне положено именно здесь.
...Опять на несколько минут впадаю в рефлексию, в то время как требуется полное сосредоточение. Но как тут грешным делом не затормозить, после того как внезапно, в каком-то неосознанном порыве, не совершишь то, о чем до этого размышлял лишь подсознательно, ибо что-то тебя останавливало.... Гм, «что-то»...Я даже знаю, как называется это самое «что-то»... Все-таки не каждый способен убить человека, преградившего тебе путь к светлому будущему - для этого нужно подняться на высоту, которую иные называет уровнем сверхчеловека.
...Ко мне - сидящему посередине улицы нищему — подходит очередной прохожий и бросает монетку... На обратной стороне каждого медяка есть уникальный номер. Я запоминаю номера монеток, брошенных мне в моменты, когда стрелка на часах на здании напротив проходит точки, кратных пяти минутам. Еще несколько таких «правильных» монеток, и сценаристы фильма позволят мне узнать код, по которому лифт в здании доставит меня на верхние этажи Города. Там благоденствие, там меня ждут и там мое персональное светлое будущее.