В одном далеком от столицы городе в управлении полиции трудился оборотень в погонах. Он не в том смысле оборотень был, что правоохранительную деятельность вел параллельно с преступной, а в самом, что ни на есть прямом. То есть являлся натуральным перевертышем — старшим лейтенантом Кошкиным и параллельно собакообразной тварью по кличке Пушок. Причем в полиции он служил в обоих своих видах. Совмещал две должности — следователя и поисковой собаки. Ну, то есть не совсем совмещал, прописан-то он был в управлении только следователем, а уж собакой работал по собственной возможности и велению души. И всех это устраивало. Поскольку, хотя с доказательной базой у Кошкина постоянно возникали проблемы, но нюх на преступников Пушок имел отменный. Так что с настигаемостью и задерживаемостью все у него было на высшем уровне. А заодно и в управлении с отчетностью. И потом, как ни посмотри, настигаемость с задерживаемостью в полицейской работе — самое главное для безопасности граждан.
Хорошо все шло — Пушок опознавал, настигал и задерживал, Кошкин отчеты писал, начальство радовалось статистике, но тут пришло в управление указание сверху — в кратчайший срок выявить оборотней в погонах и принять к ним меры. А тут чего выявлять? Вон он, миленький, за столом сидит, язык наружу вывалил — отчет пишет. Осталось только меры к нему принять. Погрустило начальство — но не спорить же со столичным руководством.
Вызвали Кошкина на ковер. «Извини, дружок, — говорят. — Но ты уже три дня, как у нас не работаешь. Так что сдай удостоверение с пистолетом и беги себе домой».
Кошкин возмутился: «Разве можно так с людьми? Гоните, как собаку! Да еще в такую погоду, гляньте, что на улице делается!» А начальство отвечает: «Грустно нам с тобой расставаться, привыкли мы к тебе, но хотя ты и друг человека, есть мнение, что оборотням в органах не место!» Бедняга чуть не плачет: «У меня ж и награды имеются — ведомственные, за безупречную службу третьей степени, и с выставок также — за экстерьер и прочие зверские достижения…» Ничего не помогло. С должности следователя Кошкина уволили и в отставку отправили задним числом, как выявленного еще до получения указаний из центра оборотня в погонах.
Вот только вышло это увольнение начальству боком. Раскрываемость-то по управлению так и осталась на прежнем уровне, а вот показатели настигаемости и задерживаемости заметно упали. И стали начальство сверху теребить — что это у вас такие хорошие показатели падают? Может, с кадрами плохо работаете?
Пришлось начальству к уволенному Кошкину на поклон идти. Он сперва ни в какую — уж больно крепко его обидели, но начальство ошейник ему новый посулило с карабинчиками под все медали, да и потом, не мыслил он своей жизни без полицейской романтики. Согласился Кошкин. И в тот же день зачислили его в питомник при управлении на должность служебно-разыскной собаки с постановкой на положенное довольствие. А потом и вторую его личность трудоустроили — сторожем при питомнике с отгулами в полнолуние. А в качестве оборотня, чтобы не нарушать отчетности, уборщицу уволили. Она в клубном театре Сороку-воровку играла.