Бедность не порок. Богатство не блаженство. Чем проще твоя жизнь, тем полнее бытие. Неприхотливость возвращает счастье детства. Но самой счастливой кажется улитка, она ни за чем не гоняется, даже за бабочками, ползёт себе по травинке, ей некуда спешить, её дом всегда с ней. Она наглядно подсказывает, что все живые существа неразрывны со своим домом. У него есть много имён: душа, дух, сознание, высшее Я и тому подобное. Порою возникает ощущение, что окружающий мир это вид из окна твоего дома, которого ты никогда не покидал, что рождение - очередное открытие ставней.
О чём думал Диоген, глядя на звёзды из своей норы? Хватало ли неба для мыслей, как бочки для его тела? Наверное, он блаженствовал, лёжа в тишине, в уютном жилище, напоминающем утробу матери. Этот бородач хотел оставаться ребёнком, он учился детской непосредственности и собачьей преданности всему лёгкому и доступному в жизни. Некоторые сограждане, в тайне, завидовали ему, кто понимал, что чем больше имеешь, тем тяжелее нести.
Можно ли верить словам? Ясны, надёжны и уместны ли они? Человек проговаривает в себе всё, что видит. Даже чувства не избежали узды слов. Он стал жонглёром имён, так увлёкся, что перестал замечать чудо жизни. Теперь он мастер искусственного мира, расставляет всё, как должно. Но не ветер ли в голове - кружение идей? Разбивая чашку в поиске сокрытой в ней чашности, Диоген намекал, что не стоит сильно доверять мыслям, что ум склонен упрощать, нежели разгадывать мир.
Истину или счастье ищет человек? А может он стремится только к игре, в которой истина - знание неписаных правил, а счастье - интрига действа? Для лёгких на подъём любые условия - лишь вызов, возможность испытать свой разум. Свобода пожирает слабых и укрепляет сильных, их этика рождается в осознанности. Подлинные источники счастья - на пути к себе. Интуиция истинно своего освобождает от рабства, пусть даже у высочайших идеалов. Диоген днём с фонарём искал того, кто сам себе свет, кто свободен от самых крепких цепей - от навязанных идей.
Кому не знать, как может ложь рядиться в правду, если не бывшему фальшивомонетчику? Споры ценны не словами, а делами. Разве сильная идея не должна тотчас двигать своего ловца на её осуществление? Грош цена философу, ищущему признания, а не испытания своей мысли. Мудрость опыта отрезвляет лицемерящего себе и другим. Противоречие надо искать не в природе, а в допущениях. И когда Диоген хождением туда-сюда опроверг мысль Зенона, что движения нет, разве не надо было, по братски, избить последнего за лукавство и отступничество?
Чья спесь была растоптана в споре Диогена с Платоном? Действительно, трудно понять: идеи - тени вещей, или вещи - временные тени вечных идей? Чтобы это решить надо для себя стать солнцем самосознания, а всякую мысль видеть тенью своего или божьего стремления. Возможно, у мира всё-таки есть цель, хотя бы неосознанная. Лишив человека преимуществ зверя, он преображает его разум, но пока в нём больше звериного, чем в теле. Для мудреца не вопрос, какая мысль важнее: рождённая в удобствах, ведущих к сонливости, или в лишениях, удерживающих на острие жизни.
Жизнь каждого человека должна быть его философией, однако даже многие философы не живут, как думают. Как много берётся на веру! Как много тех, кто идёт з другими, будто впереди идущие знают, куда ведут! Пойти против течения, в поиске своего пути, многим кажется глупостью и преступлением. И как ни стыдил Диоген сограждан в том, что они дружной толпой идут против самих себя, большинство, страшась и упираясь, оставалось рабами торных путей. Сознание полиса пересиливало их собственное, они были горды жертвовать собой на алтаре общего безумия.
Как глубоко может зайти в себя человек? Доберётся ли до изначального Источника? Лишь свет осознания может помочь ему в запутанном пути по внутреннему лабиринту. Жизнь не головоломка, и счастье - не в решении глобальных проблем. Оно - в ясности чувств, в отчётливом понимании лаконичных запросов жизни. Что лучше, чем танцы со своей природой? Зло там, где поступаются собой, где ищут царства, не замечая собственного. Зачем Диогену тень Александра?
Нужны ли скрижали закона тому, кто руководствуется осознанностью, чьи мысли не предвзяты, а чувства парят, как птицы? Ни какие условности не затмят солнца его восприятия, ни кто не станет указом гражданину Земли, сыну Вселенной, тому, кто брат всему живому и друг стихиям. Истинная добродетель исходит от сердца, разум - плохой судья, справедливость не его конёк. Сложной качающейся природе ума скорее подходит игра или творчество. Философы всегда превозносили ум, Диоген же ставил его на своё место.
Искренность с собой и другими - путь настоящего самопознания. Пусть он тернист и узок, но ведёт прямо на вершину Олимпа. Человек равен богам, когда, не моргая, глядит в бездну и не ищет спасения во лжи, когда честно находит себя там, где он есть, и не сетует на трудности впереди, полагаясь на свои силы. Боги даже завидуют ему, когда не имея всемогущества, он находит его, превозмогая себя, когда, опрокидывая козни судьбы, хватает её за космы и садится верхом, как на своего коня, когда невзирая на короткий век, смеётся над смертью и чувствует, не зная, свою вечность.