12596
Как все это работает? Почему мы соримся на пустом месте? Как так получается, что после «сцен и упреков» мы возвращаемся в состояние глубокой привязанности и взаимоодобрения? Необходима ли такая вариация эмоциональных переживаний для полноценного общения? Должны ли мы уходить так далеко в «минус», чтобы затем пробивать все возможные границы на «положительной стороне»? Кто из нас выступает действительным инициатором конфликтов? Имеет ли это отношение к struggle for power? Можем ли мы постоянно взаимодействовать в режиме win-win? Что я могу сделать для того, чтобы улучшить эти отношения?
Масса вопросов. Вчера проявилось что-то существенное: я говорил ей, что обеспокоен тем, как мы проводим время, обеспокоен усиливающимися капризами, расстроен из-за того, что она совершенно игнорирует мою деятельность, не проявляет «внутренней активности» по отношению к тому, на что я пытаюсь обратить ее внимание и т.д.
Она плакала, предлагала расстаться, жаловалась на то, что ей со мной «небезопасно», что я «нападаю» и пр. и пр. И затем все это как-то внезапно закончилось. Я сходил на родник за водой; она побыла одна в ванной, и далее весь вечер прошел в любви и нежностях. Она приготовила на ужин рис, рассказывала мне об олимпиадниках, получивших «прохождение» всероссийской олимпиады без действительного прохождения, в связи с отменой последней, помогала мне решить ЕГЭ, чтобы проверить пройду ли я, и вообще – была так мила и прекрасна, что я не мог взять в толк, почему я на нее «нападал».
Писал сегодня о социальных ролях, разрабатывая технику для изучения английского. Обнаружил кое-что интересное в плане взаимоотношений. Дело в том, что у меня совершенно не развита роль «partner» (boyfriend, husband), и порой мое поведение скатывается к тому уровню, где я находился где-то в 2007. В сущности, после 2007 у меня не было возможности прокачать навыки, относящиеся к категории «being a good partner»; в настоящее время мое развитие в данной области соответствует уровню развития двадцатилетнего юноши. Все это создает ярко-выраженный контраст на уровне сознания по отношению к другим социальным ролям – в некоторых из них я вышел за всякие мыслимые пределы, – приводя к внутренним противоречиям. Большую часть своей сознательной жизни я избегал подлинного общения с девушками, разыгрывая циника и прячась от воображаемых семейных уз в философию. Теперь же, когда я вновь примеряю на себя эту роль, я впадаю в старые привычки, вызывающие недоумение не только у А, но ошеломляющие и меня самого. Я не имею в виду исключительно дурачество и небрежный тон в общении. Такое ощущение, что находясь в обществе А, я иногда перестаю быть собой и становлюсь тем, кем я был лет десять-пятнадцать назад. В смысле, дело не только в самообладании; мне кажется естественным то, что при других обстоятельствах рассматривалось бы как нечто притянутое за уши. Видимо поэтому мне так важно сейчас работать над отношениями (в общем) и этой «новой» социальной ролью (в частности), используя пространство этого дневника.
Назад: http://proza.ru/2022/08/14/621
Вперед: http://proza.ru/2022/08/16/963