Диля была смелее, Зайнаб сама, наверное, не решилась бы прийти к Эркину, она и хотела повернуть назад, когда девушки вышли из магазина и вернулись на территорию ТашМИ. Когда они шли по аллее к отделению терапии, Зайнаб остановилась, испугавшись, что сейчас увидит Эркина.
- Может он вовсе не хочет меня видеть. В последнее время мы... вернее я... - думала Зайнаб, испуганно глядя на красивую фигурку Дили, которая шла впереди и не оборачивалась.
Но кажется, она не услышала за спиной шаги и обернулась.
- Ну и? Чего встала? - спросила Диля, недовольно оглядывая Зайнаб.
- Я это... я подумала, может ты одна сходишь? Он тебе нравится, ты ведь сама это сказала, - пробормотала Зайнаб, не двигаясь с места.
- Но и тебе он нравится, верно? Послушай, если ты будешь такой нерешительной мямлей, ты так в девках и останешься! За любимого бороться нужно, а не разбрасываться им, словно игрушкой, пошли! - властным тоном потребовала Диля.
- Что ж сразу-таки за любимого? Да нет... - пробормотала Зайнаб.
Странная девушка, казалось бы, она должна радоваться и наоборот оттолкнуть Зайнаб и самой пойти к Эркину, ведь он ей очень нравился, но нет, Диля тянет её за собой. Может так свою судьбу проверяет или же играет с судьбой? Но тем не менее, в отделение девушки зашли вдвоём. Сердце Зайнаб так колотилось, что ей казалось, всё отделение это слышит. Диля же, напротив, была спокойна и решительно прошла к палате, где лежал Эркин.
Наверное хорошо, когда тебе благоволят, о том, что Эркину покровительствует сама Дилором Икрамовна, знали почти все, вот и палата у парня была отдельная. Правда, сам он вовсе этого не хотел и не догадывался, что ему оказывают привелегии. Эркин просто думал, что это из-за его тяжёлого состояния его положили в отдельную палату.
Но Дилором Икрамовна не была из тех, кто выделяет людей, оказывая предпочтения, нет конечно. В Эркине она видела сильный потенциал будущего хирурга, она вообще намеревалась после окончания ТашМИ, отправить его в аспирантуру в Москву или в Ленинград. И для его лечения, Дилором Икрамовна, сама доставала лекарства, которые достать было непросто, приносила их Эркину и следила, чтобы при ней ему сделали укол и капельницу.
Волею судьбы, Дилором Икрамовна жила с мужем, совершено не имевшим отношения к медицине, он работал директором тракторного завода. У них были две дочери, но они были замужем. у старшей дочери муж погиб на фронте и она осталась одна с сыном подростком. Дилором Икрамовна помогала им при любой возможности. В те годы это было трудно, но достаток в семье Дилором Икрамовны это позволял. Младший зять на войну не пошёл, ему дали бронь, он работал начальником отдела на заводе, где директором был его тесть.
А муж старшей дочери, был военным, он попросился на фронт в первый день войны, а погиб в самом конце войны, в Берлине. Но жена не верила в то, что её мужа больше нет, она ждала его, отказавшись переезжать к родителям, ответив, что если Сардор акя вернётся, он придёт к себе домой. А дома ещё жила и старенькая мама Сардора, за которой и ухаживала Саида, ответив матери, что не сможет оставить свекровь. Дилором Икрамовна поддержала дочь, та деньги у родителей не брала, но от продуктов и одежды не отказывалась. Да и лекарства для свекрови просила, которые часто забирала у матери. Дилором Икрамовна не имела сына, может поэтому полюбила Эркина, как сына, или ему так сильно повезло? А то, что этот парень прирождённый врач и не просто врач, а будущий хирург, она не сомневалась.
Диля тихонько постучала в дверь и приоткрыла её.
- Можно? - спросила девушка, заглядывая в палату.
Эркин повернул голову и увидев Дилю, улыбнулся.
- Конечно! Заходи, - ответил парень более бодрым голосом, приподнимаясь на кровати.
- А тебе можно вставать? - воскликнула Диля, подходя к кровати.
- Мне гораздо лучше, пора бы и выписываться, - ответил Эркин, приглашая девушку сесть.
Видя, что Эркин реагирует только на неё, Диля обернулась, но Зайнаб не увидела.
- Эй? Ты где потерялась? - крикнула она, обернувшись на дверь.
В дверях осторожно показалась Зайнаб, Диля внимательно смотрела на реакцию Эркина. Его лицо и правда изменилось, Эркин был приятно удивлён, ведь он думал, что Зайнаб вовсе не хочет с ним общаться.
- Зайнаб? Ты пришла? Проходи, не стой в дверях. Как я рад видеть... вас, девочки! - мельком взглянув на Дилю и увидев, как изменилось её лицо, запнувшись, сказал Эркин, видимо вначале хотевший сказать не вас, а тебя.
Зайнаб медленно подошла к кровати, Эркин привстал, чтобы сесть, но у него резко закружилась голова и он упал на подушку и устало закрыл глаза, напугав девушек.
- Эркин? Я позову врача! - воскликнула Зайнаб, но Эркин вяло поднял руку.
- Не нужно врача, он только что был у меня. Видимо, я переоценил себя. Присаживайтесь, слабость такая... и голова кружится, угораздило же меня, - смутившись своего немощного состояния, к которому вовсе не привык и не был готов, сказал Эркин.
- Ты будущий врач, Эркин, сам понимаешь, что значит пневмония. Хочешь, я сама поговорю с врачом? - спросила Диля, когда они с Зайнаб присели на стулья.
- Не стоит. Я и сам знаю, что со мной. Благодаря Дилором Икрамовне, я быстро иду на поправку. Очень ей благодарен, она каждый день заходит ко мне. И за что мне такая привелегия, да ещё от такого человека? - сказал Эркин, вновь медленно приподнимаясь, спрашивая то ли девушек, то ли самого себя.
Диля тут же подложила ему за спину подушку, взяв с соседней койки, которая пустовала.
- Тебе и правда повезло, Эркин. Она классная, это она нам сказала, что с тобой и где ты находишься. Мы не знали и волновались, тебя три дня не было на занятиях и где ты живёшь, никто не знает. Поправляйся скорее, - сказала Диля.
- Спасибо, я и сам этого хочу. Ну... а ты как поживаешь, Зайнаб? Как Машкура опа, Анвар? - взглянув на Зайнаб, спросил Эркин.
От неожиданности, девушка сначала застыла, потом взглянула на Дилю, та тоже в ожидании смотрела на неё.
- Хорошо поживаю. И мама и брат здоровы, но мы и правда не знали, что Вы заболели, - высказалась наконец Зайнаб.
- Сам не пойму, как заболел. Видимо, на работе простудился, ну чёрт с ней, с этой болезнью. Что происходит на занятиях? Многое я пропустил? - спросил Эркин.
- А что происходит? То, что пропустил, ты быстро и нагонишь, я уверена. Ты же лучший в нашей группе, это и Дилором Икрамовна признаёт, правда, вслух она этого не говорит, но... и так видно, - ответила Диля.
- Если ты останешься, я пойду. Меня мама ждёт, занятия давно закончились, выздоравливайте скорее, - сказала Зайнаб, смущаясь пристального взгляда, каким смотрел на неё Эркин.
- Божий одуванчик... то же мне, тихоня, - усмехнувшись, подумала Диля.
Зайнаб заметила её ухмылку и направилась к выходу.
- Подожди! Куда спешишь? Вместе пришли, вместе и уйдём. Ладно, Эркин, выздоравливай скорее, а мы и правда пойдём. Реферат по биологии нужно делать, Виталий Иванович поручил это дело мне и Вере, через два дня сдавать нужно. Пока! - сказала Диля, потом быстро пошла к выходу.
- Пока! Спасибо, что пришли! - успел ответить Эркин.
- И куда спешишь? Можно было ещё с ним посидеть, видела, как он обрадовался? - сказала Диля, уходя с Зайнаб по коридору к лестничной площадке.
- Я домой спешу, меня мама ждёт, - не оборачиваясь, ответила Зайнаб.
- Да поняла я! Мама - это святое, только ты... как бы это сказать... будь немного живее, что ли, а то дунь, упадёшь, - с укором сказала Диля.
- Какая есть, не могу быть такой, как ты, - ответила Зайнаб.
- А ну стой! Что ты хочешь этим сказать? Какая я? - схватив её за руку и резко останавливая, спросила Диля, вконец разозлившись на неё.
- Да ничего плохого! Чего ты взъелась? Просто ты смелая, бойкая, я так не могу, - ответила Зайнаб.
Диля отпустила её руку и быстро пошла по аллее.
- Хорошо, я поняла. Теперь без обид, я отобью у тебя Эркина, а ты плачь себе в жилетку, плевать я на тебя хотела! - бормотала себе под нос Диля, уходя к воротам и оставив Зайнаб далеко позади себя.
Карина с матерью и тётей Лидой долго сидели на кухне, вспоминая жизнь до войны и до блокады, разговаривая обо всём, что произошло. Правда тяжело было вспоминать страшные события, когда погибли близкие. Женщины плакали, Карина с грустью слушала, но мысли её ушли в Ташкент.
- Значит, мне очень повезло, что я попала в Ташкент. Останься я здесь, может и в живых бы меня не было, - подумала Карина.
- Всё! Хватит! Хватит слёз и горьких воспоминаний. Этим Вы не вернёте своих близких! Хватит! Не могу больше! Была война, она закончилась, тётя Лида, мама? Нужно жить дальше, понимаете? Жить, несмотря ни на что! Если Ваш Санечка жив, однажды он непременно вернётся, а Вы верьте! Я устала и хочу есть, я тут привезла немного сухофруктов, мне положили те, кто приютили меня, дали кров и поделились хлебом. И две лепёшки, это Зухра опа испекла, я и в дороге их не стала есть, для Вас привезла. Попробуйте, вот ещё навват, это варёный сахар, очень вкусный. Я чайник поставлю, чай попьём, - говорила Карина, а женщина смотрели на неё с недоумением и понимали, наверное, что она права.
- У меня картошка есть, пожарила несколько штук, есть не захотела, видимо, привыкла к голоду, хотя к голоду привыкнуть трудно... я принесу, - сказала тётя Лида, встав со стула и уходя к выходу.
- Ты, Кариночка, на нас не серчай, натерпелись мы с Лидой, мОчи нет. Уж и не знаю, что больше болит, тело или душа. Если бы не ты, не выжила бы я, жить не хотелось, - как-то отрешённо, с отчаянием сказала Лариса.
- Забудь, мамочка! Нужно забыть и жить дальше. Ты у меня молодая и такая красивая! Всё у нас с тобой будет хорошо, поверь. Утром мне в институт поехать надо, а... метро ходит? - вдруг вспомнив, что медицинский институт находится далеко от её дома, спросила Карина.
- Нет, метро ещё не ходит, многие линии повреждены, их, наверное, должны восстановить. Так трамваи ходят и автобусы пустили, значит ты в институте учиться будешь? А как же... с середины учебного года... - растерянно спросила Лариса.
- Мамочка, я уже учусь, вернее, училась в Ташкенте, в самом престижном медицинском ВУЗе в Средней Азии. У меня рекомендательное письмо к Менделеевой, я просто переведусь из Ташкента в Ленинград, - ответила Карина, обняв мать и прижимаясь к ней.
Кажется, она именно в этот момент и почувствовала, что ближе матери, у неё никого нет.
- Как хорошо, какая же ты умница, значит продолжишь нашу династию врачей? Как же я рада, ты рядом со мной, у меня появился смысл в жизни. Ведь ещё несколько дней назад, я и жить не хотела, не зная, жива ли ты, - целуя дочь и крепко обнимая её, ответила Лариса.
Шаркая тапочками, вернулась тётя Лида, держа в руках миску, накрытую сверху тарелкой.
- А вот и я, заждались? Верно и чай вскипел, пойдёмте на кухню, хочется узбекские сладости попробовать, - так по-домашнему, по-доброму, сказала тётя Лида.
- В чайнике заварка свежая, я утром заварила, разбавим кипятком. Давай, я выложу в вазочки, - взяв из рук дочери бумажный пакет и две чёрствые лепёшки, которые она вытащила из чемодана, сказала Лариса.
Разлив по чашкам заварку и разбавив её кипятком, все сели за стол. Было довольно поздно, Карина устала и хотела спать, но просто встать и уйти, она не посмела. Лариса, кажется, заметила, что дочь едва сидит за столом и улыбнувшись, тронула её за нежную щёчку.
- Иди в свою комнату, дочка, ты устала с дороги. А я на твою кровать чистую постель застелила, иди, родная, а мы с Лидой посидим по-стариковски, - сказала Лариса.
Карина с благодарностью улыбнулась матери и встав, поцеловала её в исхудавшую щёку.
- Мамочка, ну какое по-стариковски? Тебе и сорока пяти лет нет и тётя Лида твоя ровесница, вы ж молодые и красивые женщины. Доброй ночи, тётя Лида, завтра увидимся, - сказала Карина, проведя рукой по плечу тёти Лиды.
- Конечно увидимся, дочка, ведь кроме Вас у меня никого нет, - ответила тётя Лида, с грустью улыбнувшись.
Карина вышла из кухни и прошла в свою комнату. Она стояла в дверях и разглядывала мебель и вещи. Казалось в этой комнате ничего не изменилось, но Кариной овладело странное чувство, словно зашла она в чужую комнату. Тяжело вздохнув, она открыла чемодан и вытащила свои вещи. Что-то она повесила в шкаф, что-то сложила на полки. Сняв с себя новый костюм, она надела старенькое платье из ситца, узбекского покроя, которое ей сшила Зухра, в нём она спала и в Ташкенте. Оно было мягкое и широкое, в нём было удобно. Карина прошла в прихожую и сняв с вешалки пальто, занесла в комнату. Погладив по меху, в котором вовсе не разбиралась, она повесила пальто в шкаф. Затем отбросила покрывало и легла на кровать. Перед глазами стояли лица Зухры и Батыра, Мехри опа и Шакир акя, Мумина и Гули. Улыбнувшись, Карина подумала про Эркина, затем закрыла глаза, вспомнив вдруг Игоря Дмитриевича. Тут она сжалась, ей стало не по себе.
- Что меня ждёт завтра? Какая его роль в моей жизни? - засыпая, прошептала Карина.
- Кариночка, доченька? Вставай, родная, тебе в институт ехать надо, я завтрак приготовила, несколько блинчиков тебе испекла, правда на воде и муки было мало, вставай, родная, мне на работу идти, - гладя дочь по волосам и целуя в лоб, говорила Лариса.
Карине показалось, что спала она всего несколько минут, но открыв глаза, она села на кровати.
- Как же хорошо дома, мамочка! - воскликнула Карина, поднимаясь и уходя к выходу.
Лариса с удивлением смотрела на её платье.
- Вроде на ночную рубашку не похоже... странно, хорошее платье, - пробормотала Лариса.
Умывшись, Карина вернулась в комнату, быстро переодевшись в новый костюм, она прошла на кухню. От воспоминания, что сегодня вечером к ней придёт Игорь Дмитриевич, внутри у неё всё сжалось. Но она не знала, кем он работает и что он вообще от неё хочет. Она только видела, что его сопровождают и он ездит на автомобиле. Это немного пугало девушку.
Быстро поев, Карина с матерью вышли из дома, как оказалось, Лариса работала в районной больнице, она пешком ходила на работу, правда, это было не так близко, но на трамвай Лариса не садилась. Проводив дочь до остановки, она ушла, Карина дождалась трамвая и сев в него, поехала в институт.
Менделеева оказалась пожилой, ухоженной и мудрой женщиной, она прочла рекомендательное письмо, провела собеседование с Кариной, но больше на отвлечённые темы, спросила, как там в Ташкенте, какая система обучения. В общем, у Карины приняли документы и зачислили на первый курс Ленинградского медицинского института.
Это был первый день её учёбы в родном городе. Было странным, город, который находился более девятисот дней в кольце блокады, едва выживал, сейчас живёт полноценной жизнью. На его улицах работали добровольцы по очищению города, Карине сказали, что и они всем курсом, в воскресенье, выйдут на субботник, несмотря на зимний месяц.
Приближался вечер, Карина приехала домой. Очень волнуясь, она переживала и в глубине души надеялась, что Игорь Дмитриевич забыл о ней и конечно же не придёт, да и кто она перед таким влиятельным человеком.
- Конечно не придёт, он занятой человек, просто решил помочь, увидев несчастную девушку в задрыпанной одежонке. Сделал человек доброе дело и всё, - с волнением пробормотала Карина, выглядывая в окно.