Приступ знойного, холодным потом пролитого гнева случился у Зверя.
Он вокруг меня тихо ходит, глаза всё же прячет, поднять боится.
Теряется в собственной дрожи, бредит, себе не веря.
Я на лице его тени вижу. Ночами ему не спится.
Он изменил походку, стал более осторожным.
Думает, я его не услышу и, может быть, не замечу.
Я с ним пока что играю в эту игру, это не кажется сложным.
Мы оба прекрасно знаем, так не продлится вечно.
Зверь тихо таится в прохладном сыром коряжнике
И наблюдает издали, как я спускаюсь к реке за водой.
Плачи и стоны его становятся всё протяжнее.
Он собственную беду уже чувствует. Он прируч;нный мной.
И ужасно боится стать у меня на привязи.
Иногда бросается с р;вом, но не кусается. (Так на зверином звучит признание).
Если понадобится, то всю округу на смерть выгрызет.
А ко мне и не прикосн;тся. Я - осина, я - серебро, я - лесное сияние.
Нам осталось соперничать с ним всего несколько месяцев.
Пока след мой босой не исчезнет под снежным безумием.
Он отсюда, издалека, чует эту разлуку и бесится.
А я следующей поздней весной снова встречу и снова прощу его.