Волны Баренцева моря наливаются свинцово.
Волны Баренцева моря и надменны и суровы.
Им не в первый раз смыкаться над погибшими в пучине.
И не спрашивают волны ни о званьи, ни о чине.
О, господи, спаси, ну, пусть не всех,
Верни, молю, хотя бы половину!
Забрать так много сразу - это грех,
Прости безвинным морякам их вины!
Глубоко лежит на грунте не лебёдушка- красотка,
С рваной раною вдоль борта без движения подлодка.
Лишь колышет шёпот воду, и слова наружу рвутся:
« Дайте воздух, дайте воздух, нам не дайте задохнуться!».
О, господи, спаси, ну, пусть не всех,
Оставь в живых хоть третью часть, не боле!
Забрать так много жизней - это грех,
Ну, отпусти хоть часть из них на волю!
Слышат ли внутри подлодки иль им может показаться,
Что спасатели снаружи к ним пытаются прорваться?
Или в глубине отсеков в ледяной воде и в иле
Тишина стоит такая, как в простой земной могиле?
О, господи, спаси, ну, пусть не всех,
Хоть одного из каждого десятка!
Всех взять с собою - это ж смертный грех!
Оставь хоть самых юных для остатка!
Волны Баренцева моря понимают всё отлично,
Но они к чужим страданьям совершенно безразличны.
Не впервые им смыкаться над обильною добычей.
Хладнокровно волноваться - лишь такой у волн обычай.
О, господи, спаси, ну, пусть не всех,
Хотя бы жизнь одну верни, молю я!
Взять поголовно всех - вселенский грех,
Тебя я заклинаю! Аллилуйя!