Пролог
Раскаленная июньская пыль седого Самарканда – бывшей столицы империи протянувшейся от берегов Инда до пролива Босфор. На пустынных кривых улочках ветер запускает на перегонки маленькие песчаные вихри. Гробница Тамерлана и его потомков Гур – Эмир. Сводчатый потолок усыпальницы, мраморная плита и надпись из Корана обещающая страшную кару нарушителю покоя праха великого полководца.
Двадцать первого июня могила Железного Хромца была вскрыта. Вот он момент истины, для истинного историка! Как завороженные, рабочие и археологи смотрели на скелет с характерной деформацией колена правой ноги, которая по преданию была поражена стрелой. Возможно эта оторопь и помешала увидеть как из облачка вековой пыли поднявшейся после вскрытия могилы протянулась полупрозрачная, но шустрая лапка положившая в саркофаг нечто, что в последствии оказалось манускриптом с корявым чертежом неизвестной местности и письменами на санскрите. В тот же вечер три фотокопии древней карты снятых помощником оператора, а по совместительству разносторонним агентом турецкой разведки и даже германской СД, поехали несколькими паралельными путями в замок Вевельсбург - тайную резиденцию Аненербе.
Этой же ночью, за глиняным дувалом оплетенным заросшим виноградом ограждающим двор с большим персиковым садом состоялся приглушенный и непонятный чужому уху разговор на фарси – кабули. Командный голос с тюркским акцентом раздраженно бросил:
Аm;na koyum! И так верю. Убери это!Не порть аппетит. И зачем было делать именно так?
Почтительный, но уверенный в своей правоте и даже с долей сарказма, простуженный голос ответил: Простите, эфенди. Вы видимо много лет проработали в Европе и забыли, что у нас - настоящих потомков “истинных арийцев” есть правила, где не принято верить на слово. Вроде покера из далекой страны Америка, где удачный блеф – залог победы игрока. К тому же это был приказ самого Мустафы – бея, которого этот презренный шакал лишил бакшиша от перепродажи товара. Мы зафиксировали встречу этого двуличного шайтана с германским резидентом, но не стали ничего предпринимать без Вашей санкции.
Пауза. Задумчивый ответ: Якши. И правильно. Нас интересовало экслюзивное владение информацией о месте расположения артефакта, а не ссора со сворой многочисленных разветвлений немецкой разведки. Теперь уже поздно. Отправьте все же этот “подарок” адресату. Возможно это его утешит. Да. И не забудьте залить спиртом. Ага, и как получилось так аккуратно срезать?
Дедовский шамшир, эфенди, из дамасской стали. Семейная реликвия. Ему нравится кровь предателей нашего дела.
На следующий день произошли два события потрясшие городскую общественность: Германия напала на СССР, а обезглавленное тело некоего Тохта Турсунова нашли в мирно журчащем арыке протекающем недалеко от места раскопок. Отверстие пищевода образовавшееся после хирургического усечения головы местного авантюриста было заткнуто еще одним и уже потерявшим изначальную ликвидность фотодубликатом карты.
Через несколько дней усиленный наряд погранзаставы охраняющего границу с Афганистаном услышал в прибрежных тугаях, цветущей зеленью обрамляющими берега Амударьи тоскливый и полухриплый рев неизвестного науке и человеческому уху существа.
“Это злой иблис! Спаси нас Аллах!” прошептал рядовой Сахматтулин, еще до комсомола бывшим правоверным мусульманином и почему то истово перекрестился.
Не дрейфь... Советская власть уже давно отменила всех иблисов и аллахов – тем же тревожным шепотом, но уже с долей иронии отозвался его сослуживец.
Заткнитесь, уроды! - прошипела фраза, восстановившая ночную тишину.
На берегу, в камышах была обнаружена рыбыцкая лодка. Недалеко от утлого плавсредства, в зарослях находился дрожащий от пережитого ночного ужаса ишак привязанный к узловатому карагачу между корнями которого находилась змеиная кладка из дюжины полураздавленных яиц. Возле валялась тушка шакала с пробитым копытом осла, черепом облепленного муравьями и вечнозелеными мухами.
В нескольких метрах от изможденного от дикого ора животного лежал труп полного мужчины в чалме с раздвинутыми ногами обутыми в летние короткие махси и уже начавшим вздуваться животом, распирающим халат дехканина и сдерживаемый только туго завязанным поясом, в следствии чего он напоминал дородную беременную женщину. Общую картину портило бородатое лицо обгрызенное лесной живностью. Между ослом и телом лежала гюрза – одна из самых ядовитых и быстрых змей Туркестана с раздавленной головой, разрезанная пополам острейшим узбекским пчаком.
В кожанном бурдюке, перекинутом через ветку того же карагача, старшим пограничного наряда Афанасием Петровым был обнаружен спирт. Впрочем радость Петрова и двух его товарищей длилась недолго, после того как в ясные глаза Афанасия из бурдюка внимательно заглянул мутный глаз головы бывшего тройного агента. Что после коротких раздумий все же не смутило бойцов и несколько литров несвежего спирта были обменяны на следующий день в соседнем ауле на брикет отличнейшего гашиша.
Оставшиеся змеиные яйца были раздавлены Петровым при снятии бурдюка. С транспортировкой трупа заморачиваться не стали проткнув ему живот штыком трехлинейки, дабы он не выплыл из полных вод дикой Джейхун еще помнившей Александра Македонского, сфотографировав и отрубив ему саперной лопаткой две кисти для дальнейшей дактилоскопии. Видавший виды десятизарядный Маузер К-96 с потерявшей лакировку деревянной кобурой – прикладом, интернациональную пачку из советских рублей и турецких лир, несмотря на комсомольскую этику и закалку спрятали в дупле безмолвного свидетеля ночных событий и служебного преступления от греха подальше.
Глава 1. Лавина
22 июня 1943 г. Тибетское нагорье
По вылизанному ветрами до зеркального блеска заснеженному склону горы Кайлас, всхрапывая словно измученные лошади, неохотно ползет гусеница из семи человек, намертво спаянных верёвками. Голову этого неуклюжего насекомого представляет оберштурмбаннфюрер СС Фридрих Маркс. Больше пока о них ничего рассказывать не стоит, так как скоро все они умрут, ибо храм где то рядом. и они это чувствуют , ибо последние семь дней каждому из них ночью снится один и тот же сон, постепенно превращаясь из черно-белого в цветной: День. Поглощающее их связанную семерку слепящее солнце отражённой в каждом кристаллике снега. Темнота. Выворачивающий душу холодный ужас. Древний как эта гора. Издевательский, но очень вежливый с гаденьким сюсюкающим акцентом голос Локи непонятно каким ветром занесённого в эти суровые места из Скандинавии.
Моё почтение камрады. Извините за беспокойство. Просто тут очень одиноко и я буду очень рад вас видеть. Мы обязательно скоро встретимся наяву. За сим позвольте откланяться. Спокойной ночи. Хайль Гитлер!
Карл, заместитель начальника экспедиции наигранно бодро считает что это вроде массового гипноза вызванного непонятно чем. Но его глаза с каждым утром становятся все тусклее вместе с бодростью. Повернуть обратно не получится при любом раскладе, ведь от результатов этой экспедиции зависит судьба Германии и всего мира, а следовательно все их родных и близких. Это раз. А во вторых они не могут. Что то ведет их вперед, тащит за собой. Они ищут третий артефакт. Отдел Анненербе по ветхим бумажкам, папирусам, глинобитным табличкам и пергаментов раскопал нечто вроде тибетского эпоса где сказано что владеющий им обретет власть над миром. Что он из себя представляет не ясно. Возможно это что то наподобие чаши Грааля или какото то оружия, вроде копья Лонгина или книга на что очень бы хотелось надеятся, ибо доставка с высоты 5000 км в Германию здоровенной каменюки испещеренной иероглифами массой пару тонн была бы несколько затруднительна.
Ясно, что он уже рядом. Судя по куску шелковой тряпки, которую координатор операции гордо называет картой, они чуть ли не над ним находимся.
А еще за ними уже пару дней следует снежный барс с явно не дружественными намерениями. Обычно эти кошки опасаются даже запаха людей, но голод не тетка, особенно в этих суровых местах. Пристрелить бы мерзавца, но нельзя – лавина. Да и аедет он себя как то странно – будто провожает в последний путь. Неспешно, с грустно опущенной головой
Размышления Фридриха прервал нарастающий шелест, значение которого знали все. Лавина. Бежать некуда. Вокруг сотни метров неустойчивой горизонтали открытого пространства. Но все поглубже натянули капюшоны и замотали рты и уши шарфом, дабы избежать попадания снежной пыли.
Фридрих всаживает ледоруб поглубже в снежное зеркало и бросается ничком вниз. Так же делают остальные связанные одной веревкой и судьбой звенья этой маленькой экспедиции. Иии! Шайзе! Девятый вал, казалось бы состоящий из гусиного пуха которым подбиты их альпинисткие парки, отрывает . Очень быстро и внезапно Фридриха трижды перекувырнуло вперед, как белку споткнувшуюся в колесе. В конце каждого оборота лавина крепко шлепала его о свое основание. К счастью, оба удара пришлись по мягкой части, а не по более болезненному месту. Боли не ощущалось, была только тряска, вырывавшая у него мычание при каждом ударе. В этот момент лавина сняла с него лыжи и тем самым сохранила жизнь, отказавшись от рычага, с помощью которого она могла бы скрутить его... Весь этот путь он проделал под снегом... Вместо сияния солнца и снега, которые никогда не бывают такими яркими, как сразу после снегопада, в лавине была полнейшая тьма - пенящаяся, скручивающая, и в ней со мной как бы боролись миллионы рук. Фридрих начал терять сознание, темнота приходила изнутри. Внезапно он снова оказался на поверхности, в лучах солнца. Выплюнув снежный кляп изо рта и сделав глубокий вдох, подумал не к месту: "Так вот почему у погибших в лавине рот всегда бывает забит снегом!" Вы боретесь, как дьявол, ваш рот широко открыт, чтобы захватить побольше воздуха, а лавина забивает его снегом. Когда его в следующий раз выбросило на поверхность, он успел сделать глоток воздуха. И так было несколько раз: наверх, сделать вдох и плыть к берегу - и вниз, под снег, закручиваясь в шар. Казалось, это тянулось долго, и он опять начал терять сознание. Затем он почувствовал, что снежный водопад замедляется и становится более плотным.
Казалось, что его полностью загипсовали, только расположив вверх ногами. Шевелить получалосьг только кистью левой руки. Правая была прижата к лицу. Послышался хруст - треск, прошла секунда или две невесомости. Рывок, освободивший от снега и он завис на страховочном шнуре в каком то пещерном каньоне. Они повисли цепочкой. Снизу Отто с неестественно вывернутой шеей – наш радист с горбатой от рации спиной. Еще ниже в метрах двадцати гранитный пол пещеры - Карл и Вальтер. Похоже они были без сознания. Проходя через орущего Гельмута веревка терялась в толще снега. Впрочем через пару секунд или часов она лопнула перетеревшись о край чего то острого, чего тут хватало в избытке. Упав на кучу, вернее нырнув солдатиком в огромную перину снега занесенную сюда лавиной Фридрих словно крот выгреб на поверхность. Перед лицом судорожно дергалась рука Гельмута которую можно было узнать по обгрызенным ногтям. Солнечный свет, словно луч фонаря заливал место падения и верхнюю часть высеченной в скале огромной скульптуры Будды. Постепенно глаза привыкали к полумраку открыв монументальные ноги скрещенные в стиле лотоса и внимательно следящего происходящим снежного барса, меланхолично виляющим хвостом.
Раздался шорох, стон. В десяти метрах от меня, словно медведь из берлоги из снега выбрался Макс. Барс прыгнул, раздался крик, Макс затих. Кажется у меня переломана нога, может две подумал я, глядя на медленно крадущегося ко мне ирбиса – туземного символа справедливости, блять! (У местных буддистов - охотников есть поверье, что грехи убитого барса автоматически переходят на тебя, отправляя в минуса твою итак испорченную карму.)
Остановившись передо мной, капая кровью Макса из своего перекрашенного рта и очень грубо слизнув с моей щеки половину моей обмороженной кожи, он очень мило промурлыкал, что он очень уважает естественный отбор, и посему я – самое “сильное звено”, ибо я остался единственным из семи членов нашей экспедиции, после того как он перегрыз горло неловко вылезшего Макса. А число семь – есть по утверждению Пифагора, сумма чисел 3 и 4 (треугольник и квадрат) проявлением законченности и совершенства. А Пифагора он чертовски уважает, ибо был лично познакомился с ним во время попытки покорения Пифагором горы Олимп. Правда потом Пифагора переимновали в Прометея, а меня в орла, но то такое… Ибо нефиг искать третий артефакт, ибо это нефига не огонь, хотя и похоже так как аннигиляция любого вещества – есть точка бифуркации и сущностью энтропии. Ну и вааще заключено в данном артефакте.
Но ежели мне так надо, то он мне поможет всеми силами , но есть нюанс – диалектика, ибо борьбу добра и зла еще никто не отменял. И высшим силам в принципе похеру кто возьмет Сталинград.
Глава вторая
Сталинград “Крысиные войны”
Единый немецкий пулемет МГ – 42 заслуженно называют “ пилой Гитлера”, но не кто не называет ППШ – 41 “пилой Сталина”, а зря... “Минипулемет” с барабаном снаряженным мощнейшим маузеровским пистолетным патроном 7.62 на 25 мм, безумно эффективный в руках простого солдата которого неделю назад призвали на фронт. Благодаря своей массе очень устойчивый при стрельбе, учитывая сумашедшую скорострельность в 1000 выстрелов в минуту. Секундый залп ППШ аналогичен выстрелу картечью из дробовика винчестер 1897 или иначе “траншейной метлы” одним из самых продуктивных средств в условиях окопного боя Первой Мировой. (Обладателей винтовки со штыком с пилообразной пилой, огнеметчиков и солдат с дробовиком в плен не брали из принципа - простого морального принципа человека на войне, который был еще отображен в древнеиндийских законах Ману: 'Плохо для кармы убивать вероломным оружием, ни зубчатыми стрелами, ни ядовитыми, ни расколотым на конце острием”. Ибо радость простого бойца с любой стороны той дьявольской бойни – это легкое ранение с последующим кайфом в госпитале)
Но мы отвлеклись на ненужные технические детали.
В тот день когда пришел приказ из штаба с приказом явиться под ясные очи высшего начальства, у Отто был именно ППШ, который он забрал у какого то трупа с раскосыми глазами неделю назад, предварительно наступив ему на плечо и несколько раз дергая, ибо законеченвшая рука явно не хотела его отдавать. Помог советский снайпер, раздробив пулей кисть своего бывшего сослуживца, заставив невольно задуматься о диалектике нашего бытия после того как Отто все же затащил прежнего обладателя в окоп с помощью своего армейского ремня с ироничной надписью на пряжке:“С нами Бог”, накинув его на почти стесанную артеллерийским или минометным осколком нижнюю челюсть. В процессе ремень соскользнул и на мгновенье показалось, что покойник его раскусил на двое.
С дисками и патронами проблем не было, так как тела их да и и наших бойцов с полурасстраченным боекомплектом валялись везде, наполняя воздух сладковатым запахом гниющей плоти – следствием распада белков из которых состоит тело любого солдата вне зависимости от его вида, цвета кожи, национальности и вероисповедания.
Отто даже не поблагодарил покойника за новое оружие. Впрочем тому и так повезло, что он свалил его в траншею, где он будет похоронен во время следующего следующего артобстрела, дав шанс быть зарытым а не разметавшимся по округе от взрыва снаряда, где его труп обгладают потерявшие всякую осторожность в этом аду наглые и разжиревшие сталинградские крысы.
Начался очередной минометный обстрел. Видимо рядом со снайпером находился корректировщик в следствии чего в здание бывшего цеха в котором прятались остатки нашей разведгруппы и полетели 82мм “сюрпризы”. Выждав когда разорвется седьмая мина и наступит пауза в течении которой минометчики будут менять позицию, Отто рванул в расположение своих войск, если этот “венигрет” из своих и их войск можно считать расположением.
Русские меняют свою тактику украв ее у нас, и все чаще используют небольшие штурмовые группы состоящие из нескольких десятков человек в числе которых пару огнеметчиков, саперы, снайпера, минометчики, пулеметчики с дегтяревыми и автоматчики. Действуют нагло. Саперы подбежав под прикрытием артналета к зданию, проламывают с помощью взрывчатки вход на первый этаж или подвал, причем с нескольких сторон и запуская автоматчиков начинают штурмовку. Действуют хитро. При штурме лестничного пролета сначала кидают гранату без запала, дабы их самих осколками не посекло. Мы падаем мордой вниз, открыв рот и закрыв уши, а они рывком идут вверх и под прикрытием автоматного огня тупо закидывают нас гранатами, но уже с запалами. Противостоять этой тактике у нас нет ни малейшей возможности, ибо мы вооружены маузеровскими карабинами К98 и гранатами еще первой мировой. Они идеальны на средней и дальней дистанции, но не в условиях городского боя. Авиационная поддержка тут тоже не работает, ибо расстояние между позициями иногда достигает броска гранаты, и пилоты пикировщиков Ю-87 просто не ориентируются куда сбрасывать бомбы.
Вспомнился вчерашний бой на заводе “Баррикада”. Торчащий отовсюду металлолом, остатки станков и вьющиеся словно лианы скрученные рельсы. Из опасности рикошета и ограниченности пространства приходилось вступать с русскими врукопашную. Советская финка скользнув по латунной пряжке, застряла кончиком лезвия в толстой коже армейского ремня Отто. Тут же березовый приклад русского автомата оглушил Отто угодив в каску на уровне виска. Он очнулся от того что камрады оттащив его в проем между бетонными основаниями разорванных в хлам станков, неловко бросили на чертовски неудобный обломок кирпича продолжая отбиваться от наседающих русских чем Бог под руку послал. Прямым следствием контузии видимо была дикая галлюцинация, вроде как в кино: на экране из мелкой бетонно-кирпичной мутной взвеси улыбающийся скандинавский бог Тор заносящий огромный молот над стаей дерущихся и осатаневших от крови людей. С истеричным криком “Иищешь смеерть?!” сын Одина опустил свое оружие отправив сражающихся смертных героев в Вальгаллу. Окончательно Отто уже очухался при лунном свете. На месте где шла рукопашная зияла воронка от гаубичного снаряда, в свисте которого ему и послышался этот странный вопрос.
Стараясь держаться в тени разрушенных зданий ярко освещенных полной луной, Отто пополз по направлению к своим местонахождение которых угадывалось весьма смутно, но явно в противоположной стороне от обладателя голоса полушепотом, но авторитетно заявившего что то на их варварском языке. Дико кружилась голова, а еще больше хотелось пить. Повезло. Извилистый путь пресмыкающегося тела Отто преградил крысиный писк и препятствие в виде полуобгорешего красноармейца, что было выясненно по овальной фляжке на поясе. Во фляге чото булькало. Благодаря судьбу Отто открутил колпачок о сделал от всей души грандиозный глоток чистейшей... Нет! Это был именно чистейший медициннский спирт. Не все получилось выплевать обратно и через минуту, Отто уже в третий раз за сегодня потерял сознание, но как то уже по другому. Можно сказать что как то даже и приятно. Во всяком случае это было начало сна, где он проездом посетил месяц назад во время очередного отпуска Марту - вдову своего погибшего товарища Ганса Штейера. Обер - ефрейтор Ганс умер не в бою, а в полевом госпитале от “русской болезни” как мы называли дезинтерию за что и получил Железный крест второго класса за выдающиеся заслуги. Неплохая смерть к стати. Лучше чем сдохнуть от кровопотери на передовой наблюдая как из оторванных выше колен ног хлыщут потоки алой артериальной крови.
Недостаток питания и плохо организованный подвоз армейской жратвы, вызывали чудовищную кровавую срачку где казалось, что гадишь своими внутренностями. А гастрономические сны заставляли трепетать ноздри от аромата жаренного мяса представляя жкворчащие на чугунной сковороде свиные колбаски с кислой капустой. Но, о боги! Божественные колбаски начинают подгорать и их надо срочно перевернуть или снять со сковороды! Ты ищешь вилку – не находишь ее и пытаешься перевернуть их голыми пальцами боясь обжеться. И… Бах! Проснувшись от особо громкого разрыва ты понимаешь, что колбасками пахнет чей то труп сожженный русским огнеметчиком в соседнем подвале, а кислой капустой – твои собственные портянки, которые ты снял перед сном любовно развесив их на сапоги.
Австрийские Альпы
Отто и Ганс жили в соседних деревушках в альпийских горах. Отто – в Заальбахе, а покойный Ганс – в Хинтерглемме. Детские воспоминания, проигранное юношеское соревнование за внимание местной красавицы -белокурой Марты и последние слова Ганса в Сталинграде “Трахни ее за меня, друг. Только шоб мои отпрыски не слышали. Скажи что я попросил. Ты ведь тоже вряд ли вернешься с этой войны, а так есть шанс что может получиться что наши дети будут расти вместе...”, направили Отто сразу к Марте, а не к родителям.
Небольшое альпийское шале. Под слезы хозяйки уже получившей похоронку на мужа и выплакавшей все слезы было выпито бутылка шнапса и пару литров полусладкого рислинга. Из шнапса Марта деликатно выпила всего лишь пару тоненьких рюмочек. С остальным и основным объемом вина справился Отто. После чего с помощью увереных рук вдовы был отведен на второй этаж, где тревожно уснул.
А снилось ему вот что:
Ужратый, шо лошадь, Отто обнял подругу детства разумеется чисто по товарищески. Кружевные панталончики Марта сняла почти сама едва почувствовав на бедре руку лучшего друга покойного мужа.
Притихла черная вдова. Затих город над Волгой. Город Сталина. Типа спит. Вся такая пьяная – пьяная от белого вина. Ободренный таким взаимопониманием одурманенный мозг Отто пребывая в архиразбалансированом состоянии почему то непонятно почему решил отведать всю сладость содомского греха о котором ему рассказывал Ганс служивший до Восточного фронта во Франции.
Подавив очередной приступ тошноты, Отто осторожненько попытался запхать партнерше Фюрера. Так Отто называл свое мужское и человеческое достоинство. Та вроде не против. Начиналось. Штурмовики Ю-87, с ужасающем воем начали пикировать на мирно дремлющий город. Но есть нюансы. То ли нельзя запихнуть невпихуемое в пихуемое, то ли нельзя пихать впихуемое в невпихуемое. Непонятно. Разрывы бомб в голове. Горячая плоть.
Битва за город носящий, имя советского вождя, продолжалась. Отто как и Паулюс, почти захвативший Сталинград, не унывал. Настойчивость и труд - все перемнут. Увы. Чего то явно не хватало. Сказывался недостаток боеприпасов. Близнец крейсера "Авроры" - пьяный "Варяг" упорно держался. Доблестный вермахт почти прорвался к Волге, но так и не смог полностью овладеть городом - героем. Продолжались ожесточенные бои за Мамаев курган и завод "Баррикада". Сфокусировав остатки пульсирующего сознания и Фюрера на филейной части Мартиного тела, Паулюс, упорствывал. Периодически Отто вырубало. Напрочь. Смесь тестостерона с алкоголем своенравная штука. Сказывалось отсутствие должной подготовки вермахта к боевым действиям в городских условиях. Очнувшись, Паулюс… Отто возобновлял штурм неприступной Мартиной Армии, но яростно обороняющаяся, доблестная Красная Задница. И так несколько раз. Атака, за атакой. Увы, гордая и неприступная Гансова волосатая жопа сдаваться Паулюсу Отто фон Потрошителю явно отказывалась. Светало. Походу покойному Гансу все надоело и повернувшись, и расхохотавшись Отто в лицо он прошипел: “Хрен вам взять Сталинград без Третьего артефакта пидоры фашисткие!” И резко увеличившись в размерах поднял Отто за шкирки и мощно ударил его в живот короткой рукояткой молота Мьельнира.
В дверь постучали. Действительно светало. Забежала Марта с жестяным тазиком. Отто страшно блевал.
Около футбола
22.06. 2003 год. Санкт – Петербург.
Друзья кличут меня Оскар. Я скинхед и фан питерского “Зенита”. Год назад умер мой маленький бультерьер. “Белый джентельмен” как назвали эту породу англичане, за чертовский собачий интеллект интеллигентность и аристократичность. Помер с проломленной арматурой яйцевидной башкой, пытаясь защитить меня от трех отморозков из “антифа” случайно или нет узнавших меня во время прогулки со Снапом названным в честь моего любимого рассказа Сетона – Томпсона. Все что помню – Снап чото там роет в метрах тридцати, три тени с вопросом: “Есть огонь?”, жгучую боль в глазах от перцового баллончика, удары чем то тяжелыми и визг Снапа, который подскочил просто проверить кто играет с его хозяином. Вопреки мифам чистопородные бультерьеры генетически неспособны на агрессию против человека, ежели им не поломать психику. (Гляньте собачьи бои где две обезбашенные от крови псины смело, но с натугой разнимаются судьей – абсолютно левым для них чуваком, которого сам собачий Бог велел разорвать, ну или хотя бы немножечко куснуть) Да. Бедный Снап… Чертовски тоскую, иногда даже плачу когда хорошенечко и автономно нажрусь. Ну да ладно.
Хорошо сегодня подрались, однако. Душевно. Предварительно договорившись с лидерами Флинт Крю по телефону о чистом махаче без “дерьма”, как мы называли арматуру, цепи и прочие предметы с ударно – дробящими свойствами. Встретились в лесопосадке возле Щелково где менты облегченно вздохнув уже отпустили наших спартаковских “гостей” и не сопровождали их далее. Наш небольшой передовой отряд ждал их на остановке электрички закидав пустыми бутылками вагоны и вываливающуюся агрессивную массу красно – белых. Затем дал “по тапкам” Отталкивая друг друга враги рванули за добычей. Кроме договоренных ста человек, на кураже выпрыгнуло еще такое же количество душ простых, но пьяных болельщиков. На полянке за лесополосой их ждал наш нестройный строй. Согласно рекомндациям и тренировкам одного инструктора ОМОНа мы выстроились на тесной лужайке в три ряда, оставив на флангах группы по десятку самых крепких и подготовленных бойцов, задачей которых была исключительно оборона. Группа из двадцати человек спряталась в засаде в самых густых зарослях.
Взади поставили резерв из пяти человек задачей которого была блокировка возможного прорыва, добивание и стягивание пластмассовыми стяжками конечностей избитых противников. Ну не закалывать же их в самом деле? Была отличная мысль одеть всех в боксерские шлемы и нагрудники используемые в тхэквондо, но не успели. Хотя думаю что за этими средствами защиты в заранее оговоренных драках – будущее, так как большинство ребят из нашей “фирмы” - это люди торгующие лицом, а не руками с трудовыми мозолями.
Напор опьяненых победой 2:1, москвичей был исключетельно стремителен и обезбашен, но не зря мы в течении месяца отрабатывали слабое подобие броска прогибом изобретенного римскими легионерами. (Это когда потеряв свой скутум и возможно даже гладиус, ты хватаешь соперника за все что получится и рывком перебрасываешься вместе с ним назад, к сослуживцам где его неминуемо заколят, ты останешься жив, а твое место в строю займет более свежий товарищ)
Это была идеальная схема до сих используемая всеми подразделениями полиции мира специализируешихся на разгоне демонстраций. В частности, размер стандартного прямогоугольного щита почти полностью соответствует древнеримскому скутуму, ну а любая полицейская дубинка не больше чем 60 см солдатского меча эпохи Суллы или Мария. Ну а знаменитый немецкий штальхельм – это прямой потомок монтефартино – легионерского шлема с характерной затылочной пластиной.
Я стоял во втором ряду судорожно стиснув зубами боксерскую капу, которую брал с собой на подобные мероприятия постоянно после потери двух передних резцов, отсутствие которых, пока я их не вставил, частенько вызывало дружеские подколки тонко намекающие на родственные связи с неким Шурой и ему подобными.
Сковывая тело накатила волна адреналина. Понеслась… Они почти продавили наш строй. Двое, полуоглушенные оказались даже сзади где их допинывал наш резерв мешая друг другу вместо того что бы нейтрализовать их с помощью стяжек о которых они забыли. Бились мы отчаянно медленно оттесняемые противником к краю опушки. Со стороны происходящее наверно напоминало давку в метро в часы пик. Разухабистые удары имеют место либо при нападении, либо при преследовании бегущего противника, либо при махаче малыми группами. И вот раздалась она – трель милицейского свистка. Это был и сигнал для засадной группы и способ вызвать некоторую растерянность у москвичей.
После драки мы завалились в пару вагонов электрички добавив в это сонное царство обывателей немного испуганного веселья. Видимых повреждений не было никаких , бешенное цунами адреналина спало подарив телу релакс, только еще подрагивали кончики пальцев вроде как с похмелья. Приключений не хотелось, разбегаться по домам тоже, и мы погнали в бар “Кости” на м. Чернышевская попить пивка и просто потусить в среде себе подобных. Мы – это я Костян, Штык, Чопик и Свингер. Бывшие участники “Шульца -88”, пока самого Диму Шульца не посадили в марте этого года за организацию экстремисткого сообщества. Хотя мы просто ****или всяких черножопых, без всякого экстремизма. Даже жидов не трогали, хотя именно они являются главной причиной всех бед России.
Но “зарекалась свинья говна не жрать” и мы не удержались. Момент. Немного о себе. Меня зовут Вася Пупкин и я учусь на факультете этологии в Питерском МГУ. Платит разумеется мой “заворованный” отец который пробился от ларька с зарешеченным окошком до владельца средней руки сети магазов. Иногда, когда он уезжал за товаром в братскую Турцию, маманя оставалась торговать даже в ночные смены, что было чертовски опасно в те времена. Ну а через девять месяцев и я родился.
“Заворованный” - это такой уголовно - блатной юмор, храктерезующий адресата, как человека склонного к напыщенности и понтам.
Короче возле метро Театральная мы встретили афроафриканца в элегантном костюме с букетом цветов, в начищенных до блеска туфлях и с выпяченными губами которым бы позавидовала любая инстасамка. Через пару секунд к нему подпорхнула белая телочка на тонких каблучках, нежно чмокнув его в эти губехи. Этими же губами он что то начал ворковать на ушко своей спутницы. Стало противно. Все бы ничего, но телочка была красивой и по совместительству бывшей зазнобой Штыка оставившей глубокую сердечную рану в его грубой душе. Сначала просто изумленное лицо Штыка исказилось гневом. Решение помочь товарищу отстоять поруганную честь пришло откуда то свыше и одновременно. Отстав метров на тридцать мы провели влюбленных до уютной подворотни куда и затолкали, предварительно натянув шарфы на нос и попутно разбив метко брошенной пивной бутылкой одинокий светильнок. Пинали негра вдумчиво. Свингер зажимал рот ниггерской подстилке. Все было хорошо, пока Штык не перерезал негру горло опасной бритвой с которой не расставался после просмотра фильма “Заводной апельсин”. Дело в том что была у него такая примочка поставив жертву на колени помахать у нее перед глазами раскрытым лезвием и приставив к горлу жертвы тыльную, абсолютно тупую часть лезвия бритвы медленно провести по коже. После чего как правило обгадившемуся человеку сообщалось, что при заяве в мусарку в следующий раз это будет острая сторона.
Но тут он в порыве пьяной ненависти все напутал и писанул по феншую. Что то забулькало.
Протрезвели мы моментально, но не от вида крови – в подворотне так же было темно, как в жопе у нашего негра, а от крика “стоять!” который издал один из силуэтов нарисовавшихся на входе в подворотню.
Стоять мы разумеется не стали, а тут же рванули в неизвестность. Нерастерявшийся Чопик на ходу бросил за спину файер ослепив наших преследователей. В общем, разбившись по одному и выкинув шарфики мы благополучно растворились в катакомбах питерских дворов.
Как выяснилось на следующий день через брата Свингера работающего в прокуратуре есть несколько новостей:
Хорошая: негр остался жив, повторив тем самым счастливую судьбу Остапа Бендера. Походу Чопик почувствов неладное вовремя остановился, не задев сонную артерию, а может руку сбил ментовской вопль.
Плохая: нас ищут всего лишь за грабеж и покушение на убийство группой лиц по предварительному сговору.
Хорошая: Основная версия следствия – это месть конкурентов, ибо Шеху Обосанджо – так звали негра оказался среднего масштаба наркобарыгой поставляющим героин из Нигерии. Причина неожиданного появления мусоров проста как три нигерийских кобо (это ихние копейки такие). Его пасла наружка из ФКСН. Но пасла спустя рукава, так как знала, что господин Обосанджо прекрасно знает, что его пасут. К тому же он никогда не употреблял ни то что наркоты, но даже не пил и не курил ибо был правоверным мусульманином. Именно поэтому машина доблестных сыщиков остановилась возле ларька взять себе минералки для сбития оскомины после пару вынюханных дорожек отличнейшего амфетамина провтыкав внезапное изчезновение подопечного, который по субботам регулярно посещал театр со своей белой пассией.
Плохая: Проведенная дактилоскопия обнаружила отпечатки пальцев на горлышке бутылке разбившей светильник на месте преступления.
Хорошая: “Пальчики” в картотеке не числятся. Что значит вести законопослушный образ жизни, который теперь придется блюсти до первого серьезного запала.
Резюме: Валить из Питера всем участникам уголовного перформанса и желательно куда подальше.
Глава 4 Уход
Куда валить я уже знал. И наверное даже подсознательно мечтал попасть в в эту безвыходную ситуацию с тремя выходами: тюрьма, безнадежная разборка с питеро – нигерийской наркомафией и попытка покорения горы Кайлас. Наверное это тайная мечта любого явного и латентного альпиниста. Гора Кайлас – официально ни кем не покоренный восьмитысячник Тибета. Верующие четырёх религий — считают эту удивительную гору сердцем мира, осью земли. В индуистких и буддистких текстах о Кайласе говорится следующее: “Никто из смертных не смеет взойти на гору, где обитают боги, тот, кто увидит лики богов, должен умереть”. Местные даже уверены, что эта пирамида со свастикой, а на одной стороне там действительно расположены трещины подобные этому знаку, является входом в Шамбалу – это типа христианского Рая. Причем некоторые топонимические особенности окружающей местности , как бэ намекают на это. В предгорьях Священной горы находится два сообщающихяся протокой в 10 км озера: Манасаровар (пресное, “озеро жизни”) и Ланга Цо (солоноватое, “озеро смерти”, в котором не водится ни водоросль, ни рыба)
Кароче все кто в курсе – типа в шоке от подобных эзотерических совпадений непривычного для уха современного индивиума.
В общем, я долетел и сейчас медленно плетусь подымаясь по отполированному до зеркального блеска плато в предгориях Тибетского нагорья, возможно повторяя чей то путь в никуда. Это наверное моя самая глубокомысленная мысль, которую навеяло окружающей средой и обстоятельствами.