Жил был гончар,одинокий, как месяц на небе зимой. Вот ходят люди вокруг него, шевелятся, что-то делают, живут, а они на них никакого внимания не обращает. Не тревожат они его, а он их. Жил он так себе, жил, даже дома у него не было - одна мастерская с обжиговыми печами. Весь город он своими горшками, кувшинами да тарелками снабдил, а люди к нему приходят, да клянчат: “Поделись своим мастерством, научи”. Хоть и не любил он особо время с людьми проводить, то ли скучно ему стало, то ли еще от чего, он и сам толком не знал, но согласился - набрал - таки учеников.
С детьми он все больше петушков, лошадок да свистульки делал, ну а со взрослым посложнее - горшочки, тарелочки да кружечки. “ Самое главное”, - горделиво прикрикивал он на своих учеников,"сила в руках”,- и закатывал рукава, оголяя мощные богатырские предплечья. "У мужчин лучше всегда лучше все получается… Женщины…,Ай...”,- махал рукой он: ”Гончар ведь, а не гончарка”,- так он ходил и посмеивался над своими учениками. Где-то в глубине души, в чем и сам он себе боялся признаться,набрал он учеников не для того, чтобы научить их чему-нибудь, а для того, чтобы посмеяться над ними, потешиться их неловким попыткам обуздать глину, и тем самым объяснить себе еще раз причину своего одиночества: “А ведь я гений, а все гении одиноки… Они вот час просидят, а у них ничего не выходит, а уменя раз-раз и тарелочка, два-два и горшочек…вот так… вот так…”, - ходил он по вечерам и успокаивал сам себя.
Но вот однажды в его мастерскую пришла девушка, совсем такая, о которой он мечтал еще с самого детства: с длинными волосами, с голубыми глазами, узкой талией и тонкими ручками. Гончар смутился, увидав её, и хотелось было сказать ей комплимент, но получилось так, как получилось, а получилось глупо, и тень его одиночества вылезла наружу,
- Ну, и как вы с такими тоненькими пальчиками-то глину месить будете, а?
- Я не знаю.., я просто чувствую.., - отвечала она тихим голосом.
- Чувствую что?,- посмеивался он, - глина вам не поддаться. Ха-ха-ха, я за вас лепить не буду? Никогда не видывал я более тонких ручек, чем ваши, совсем детские!
- Но вы позвольте попробовать, я чувствую, что мне это нужно, понимаете?.
- Чувствует она..! Ладно, уж, садитесь с краю,- только не мешайте.
И девушка присела с краешку, и тихо, никого не отвлекая начала что-то лепить, перебирая глину своими маленькими пальчиками. Гончар дальше не обращал внимания на то, что она лепит, лишь посматривая на неё искоса, корил себя за то, что не удался его комплимент и придумывал в голове какой-нибудь новый, но все выходила какая-нибудь чепуха и нелепость, типа:” Девушки могут не стараться, этот горшок у них все равно не получится”. Под конец занятия гончар подошел к ученикам, и желая насладиться их неудачными поделками из глины, заговорил: “Ну, показываем свое искусство!” И все подняли свои поделки вверх, но взоры учеников были устремлены не на него,а на то, что было вылеплено девушкой с тонкими ручками.
"Вот это красота!", "Вот это талант!", "Прямо, как настоящая!" - говорили ученики, вскакивая со своих мест, и подходя поближе к девушке, чтобы рассмотреть её поделку.
Гончар гневно подошел к ней и увидел в её руках вылепленную розу в натуральную величину, с шипами и лепестками, со стеблем и листочками, и даже с росинкою на одном из них. “Мы лепим горшки, а не цветы! Мы горшечники, а не цветочники!”- зло говорил он, махая руками.
Ученики начали расходиться и разошлись. В этот вечер он никак не мог уснуть: то ему было приятно, когда он вспоминал образ девушки, то ему было почему-то гадко, думая о розе, вылепленной ею. Он подошел к столу и скомкал розу, и тут же вылепил горшок из этой глины, приговаривая:
"Нечего тут глину переводить! Ничего особенного, это просто роза. Я тоже так могу! Ничего особенного… ", шептал он себе в ночной темноте и с этими словами уснул лишь под утро.
На следующий день опять под вечер пришли ученики. Гончар опять рассказывал им о разных видах глины и, закатав рукава, кичился силою своих рук, косо посматривая на девушку с тонкими ручками… Когда пришло время для лепки, все, включая самого гончара, уже наблюдали за ней и за её маленькими, почти незаметными движениями. Казалось, что на их глазах совершалось чудо. Вдруг из мертвого куска глины появилась на свет маленькая птичка. Девушка положила её к себе на ладошку, и всем верилось, что произнеси кто-нибудь слово погромче или хлопни в ладоши, как она тут же вспорхнет и улетит в небеса, и хвостик, и крылышки, и каждое перышко - все казалось настоящим, будто вдохнула она жизнь через свои тоненькие ручки в этот мертвый кусок глины.
“ На сегодня все!”- вскричал гончар и выгнал всех учеников. Этой ночью он никак не мог уснуть. Всю ночь напролет он тщетно пытался вылепить что-то подобное, что с такою легкостью получалось изваять своими маленькими ручками той девушке; даже положив перед собой маленькую глиняную птичку, как образец, у него никак не выходило то, что нужно, и он это чувствовал и оттого еще больше сердился. И чем больше он старался, тем более его фигурки были похожи на горшки, кружки и тарелочки.
Весь целый следующий день он не притронулся к глине. Он думал о своих чувствах, чувствах к этой девушке: “Я же люблю её! Я восхищаюсь ею, её талантом, я люблю её маленькие пальчики, я готов целовать её всю жизнь, но… То что выходит из под них, я ненавижу, и ненависть эта к самому себе, а не к ней, потому как я так не могу, потому что этого нет во мне - этой чистоты, этой любви, этого таланта".
Вечером пришли ученики, и никто уже, ничего не говоря, начали наблюдать за девушкой с тоненькими ручками. Все видели, что она лепит скульптуру - бюст чей-то головы. И вот один кусочек глины, другой, третий, и куски глины начинают смотреть на них человеческими глазами. Еще немного, и глиняная голова улыбается. У нее появляются уши,рот, даже маленькая морщинка меж бровей. “Так ведь это же наш гончар!”- вскрикивает кто-то из учеников.
Гончар узнает сам себя вылепленным из обычного куска глины. Он не верит, но смотрит на самого себя глинянного, но улыбающегося и счастливого. Радость читается во всем его вылепленном облике, и, кажется, сама голова вот-вот произнесет: “ Не печалься, друг, есть счастье на этой земле”. Гончар издал необъяснимый возглас, схватился за свою голову, стал рвать свои волосы и в бешенстве убежал из мастерской.
Никто не видел гончара с тех пор несколько месяцев. Говорили, что он бросил свою мастерскую и стал жить где-то за городом, подальше от людей.
И в самом деле, произошедшее с ним, глубоко терзало его душу. Образ прекрасной девушки постоянно преследовал его и не давал покоя его влюбленному сердцу. Её же талант, как тень, всегда шагал позади и будоражил его зависть, не давая ему покоя. Гончар решил уйти от людей, от общества, от учеников и этой девушки. Он решил жить за городом и сделать вместо дома большой кувшин: “Мне не нужны двери, я не буду принимать гостей. Окна тоже не нужны - на кого мне смотреть? У меня не будет соседей и вида из окна я не хочу. Я вылеплю себе большой кувшин и буду жить внутри, смотря на месяц на небе, потому что он такой же одинокий, как и я”, - говорил он себе, замешивая бесчисленные куски глины своими могучими руками.
И вот, через несколько месяцев его новый дом - дом-кувшин был готов. Он обжег его, как и полагалось обжигать горшки и даже украсил его ободочками поверху специально предназначенной для этого краской. Высотою его кувшин был с настоящий дом, и для того, чтобы попасть внутрь, ему каждый раз требовалась лестница. Он пользовался одною лестницей. Конечно, было бы умнее поставить две - одну снаружи, а другую - изнутри, но гончар так не хотел видеть никаких посетителей, но был непреклонен. “Вот оставь лестницу снаружи, так они по ней и залезут. Нет-нет, посетители мне не нужны. Одиночество - мой друг и жена, мой советник и муза, а больше мне никто не нужен."Так начал он жить в своем доме - кувшине совсем-совсем один, делая горшки и разговаривая с месяцем по ночам.
Однажды, вылезший из своего кувшина, чтобы замесить глины, он увидел человеческую фигуру вдалеке, ” А не ко мне ли?" - пронеслась мысль в его голове,-"Нет-нет, никого мне не надо. Никого не хочу видеть, никого не хочу знать”, - и заспешил спрятаться в свой кувшин. Он сбежал по лестнице, встал на краю кувшина, затащил лестницу на самый верх, кладя её, как линейку поперек стакана, и хотел было опустить её вовнутрь кувшина, но соскльзнул и сам упал туда, оставив лестницу наверху. Потирая ушибленный бок, и ходя по дну своего дома - кувшина думал: “А как же теперь выбираться отсюда?”, ведь все мои инструменты снаружи: лестница наверху, веревки нет… да уж… а зачем мне,собственно, выбираться? Буду жить здесь внутри сколько проживется. Все равно любви нет, правды нет, да и смысла тоже ни в чем нет. Зачем тогда жить в таком мире? Я не хочу”. И когда он так подумал - пошел дождь, и за считанные минуты дождь перерос в ливень, и вода начала наполнять его кувшин.
“Ну, вот еще…,- бубунил он, ходя по грудь в воде, - только утонуть не доставало. Говорила мне мама:”Учись плавать”, а я ей: “А я к воде никогда не пойду”. Вот ведь как вышло - вода сама ко мне подошла. Эх, все не так в этом мире”, - говорил он и вдруг заплакал. Не известно, отчего бы он утонул - от дождевых капель, капающий с неба, или от его слез, льющихся из его глаз. То и то собиралось в кувшине, и еще оставалось совсем немножко, и он бы захлебнулся.
И тут он услышал:
"Гончар, ты здесь?" - прокричал кто-то снаружи тихим голоском. Он узнал этот голос, он узнал бы его из тысячи. Это была девушка с тонкими ручками.
- Гончар, ты не можешь выбраться? Я пришла сказать тебе, что ты нужен людям, ты совсем не так одинок, ты думаешь.
- Уходи отсюда, почти захлебываясь, отвечал он. Мне никто не нужен. Я люблю только свое одиночество. Уходи!
Он почувствовал удар в стенку его кувшина, заем еще один, и еще один…
- Не вздумай разбить мой кувшин! - выкрикнул он, выныривая из воды,- Не взду….
И тут кувшин дал трещину, за ним последовал еще один удар, и дом-кувшин разлетелся на маленькие кусочки. Гончар, будто проехался на волне, отхлынувшей от берега. Он сидел теперь на земле, откашливался от воды или даже от слез, попавших в его горло, и смотря по сторонам, увидал ту девушку с тоненькими ручками. Рядом с ней на земле лежала кирка, видимо, ей она и разбила кувшин. Девушка стояла и дрожала вся мокрая под каплями дождя.
- Я люблю вас, Гончар! Пожалуйста, не гоните меня.
Гончар вскочил на ноги, подбежал к ней, обнял, и целуя её маленькие ручки быстро говорил, будто боялся не успеть сказать все, что было в его сердце:
- Я тоже люблю вас! О! Если б я только знал, если б я только смел надеяться! О Боже! Боже!.
В эти мгновения не стало больше Гончара на свете, но родился скульптор. С тех пор как девушка с маленькими ручками разбила панцирь гончара, в котором он прятался от мира и от людей, он никогда более никому не завидовал. С тех пор они всегда трудились вместе: он - над большим формами, а она -над деталями, и были в том абсолютно счастливы…