Был обычный серый ноябрь, и никто догадаться не мог, что такой цвет может быть у излома истории. Вот стоят кульманы вереницей у окон, и инженеры негромко переговариваются, пользуясь тем, что завлаба вызвали к директору.
- … ходили эти американцы по украинскому селу и все удивлялись: « А ванны у вас где?» « Шо?» «Моетесь где?» « Та в речке» « Как в речке? А зимой?» «Та сколько там тои зимы!»
Тихий смех и уже следующий анекдот слышится у последнего кульмана.
- … и говорит он, помахивая колоннам с мавзолея, «А ведь это мой мавзолей, Константин Устинович!» «Как Ваш, Леонид Ильич?» « А ты читай, что на нем написано: Л ё н и н»…
За последним кульманом дверь в научную библиотеку, где Ольга, краса лаборатории, играет в шахматы с пожилой библиотекаршей Татьяной Ивановной.
Мирную эту идиллию нарушает внезапное появление Горелика -начальника отдела. «Только из командировки – и сразу к нам…» - переглядываются инженеры.
- А Кречетов где? – шагает Горелик вдоль кульманов.
- Всех завлабов вызвал к себе директор почему-то…
- Ольга в библиотеке?
Ольга – слабость Горелика, но ведь она там в шахматы… что будет? А в библиотеке доли секунды на реакцию, убирать шахматы некогда, и Татьяна Ивановна одним махом опрокидывает фигуры, а Ольга, расправив широкую свою плюшевую юбку, садится на шахматную доску.
А тут и Горелик, и ироничное его «Здравствуйте, девушки!», и похвальба сходу «Смотрите, что я урвал!» В руке – небольшой томик Пастернака. Садится на стул рядом, листает желтоватые страницы, но не читает, цитирует по памяти:
- Я и непечатным
Словом не побрезговал бы,
Да на ком искать нам?
Не на ком и не с кого нам….
Татьяна Ивановна с тревогой косится на Ольгу. Та, чем дольше читает начальник, тем больше проникается. И не душой, и не головой… вот и слезы уже наворачиваются у нее на глаза. А Горелик все цитирует, глядя на Ольгу:
- Юность в счастье плавала, как
В тихом детском храпе
Наспанная наволока…
Дорогая! Как ты слушаешь! За эти слезы ты мне нравишься еще больше!
И тут страсти по Пастернаку прерываются – пришли от директора завлабы и велели работникам одеться и выйти из корпуса.
Тревожно переговариваясь, наспех одетые инженеры сгрудились у порога. Серые тучи давят на небосклон. Окно директорского кабинета открыто, секретарша ставит на подоконник транзисторный приемник и включает на полную громкость.
« Дорогие товарищи! Страна и партия в глубоком трауре. Ушел из жизни Леонид Ильич Брежнев.
Советский народ потерял выдающегося руководителя, который почти два десятилетия стоял во главе…»
Смолкают все разговоры, на лицах тревога.
« Мы можем сказать, что человечество потеряло великого, поистине неутомимого борца за идеалы мира, свободы и социального прогресса…»
Постепенно люди приходят в себя, слышится тихое:
- Что будет, что будет?..
- А ничего хорошего…
- Ох! Жили, не тужили…
Женщины уже подносят платочки к глазам, а Кречетов говорит рядом стоящему главному инженеру: « Проигранная партия!» Тот недоуменно вскидывает бровь, а завлаб указывает на плюшевую юбку стоящей впереди в безрукавке Ольги. На юбке четко отпечатана шахматная партия.