Наш небольшой городок когда-то считался среднестатистическим по размерам и населению. Раньше у нас дымили трубами несколько заводов союзного значения. Существовали и другие предприятия. Всегда требовались рабочие руки. И они находились, и работали. В общем, чего только раньше не было в нашем городе. Так рассказывали мне мама с бабушкой, когда впадали в ностальгические воспоминания.
– Сейчас вам чего не хватает? – прерывал их сладостную беседу вечно занятой папа.
Мой папа не последний человек в нашем городке. В годы, когда страна взяла курс на самоуничтожение, ему, тогда молодому директору завода, удалось выстоять вместе с оставшимися рабочими и отстоять свой завод, который продолжает дымить, но и кормить половину оставшегося населения нашего города. Папу все знают и уважают.
А ещё у нас отличный рынок, правда, покупателей стало мало. Многие горожане разъехались кто куда. Но Сонина мама такая предприимчивая, у неё и по области много торговых точек. Соня - это моя самая лучшая подруга. Скромная и послушная до такой степени, что никак не может противостоять напору своей властной матери, хозяйке всех этих рынков и торговых точек.
А противостоять есть чему. Матери Сони и Александра решили, что им необходимо женить своих детей и объединить, укрепить, расширить свой бизнес. Мать Сани занималась ресторанным бизнесом. Правда, ресторан у нас в городе остался всего один. А его отец - владелец нескольких небольших рыболовецких судов. И хотя дела его в последнее время с выходом разных серьёзных указов правительства пошли на спад, он не пал духом, постоянно жил в разъездах между Владивостоком и нашим городом, решая свои дела, поэтому о замыслах женщин даже не догадывался.
Непонятно, почему Сашина мама решила объединить свои усилия с мамой Сони, а не с моей мамой. Тем более, что относилась она ко мне всегда хорошо и знала, что мы с Сашкой уже решили после окончания им института обязательно сыграть свадьбу.
Узнав о затее мамаш, Санька стал предлагать мне уехать во Владивосток и там тайно от родителей расписаться. Мне эта затея совсем не понравилась. Мои-то родители относились к нему хорошо, так же, как и я ждали, когда он во Владике окончит институт и станет правой рукой своего отца.
– Вот будет Сашка достойным женихом с образованием и со своим делом, как его отец, разговоров нет, сыграем свадьбу на всю округу, – так говорил мне мой папа.
Бедная наша Соня рыдала у меня на плече.
– Не хочу я выходить за Сашку! Он рыжий и никогда мне не нравился.
– Так я тебе и отдала своего любимого, не дождутся! Сашка найдёт выход из положения.
Вскоре дома стала плакать и я, потому что увидела изменения своих родителей в отношении Саши. Как-то быстро он превратился из правильного претендента на мою руку и сердце в неправильного. И то у него не так, и это не то!
– И не любит он тебя, женится на твоей лучшей подруге! – заявила мама.
– Здесь что-то не так, – сказала я Саше, – надо что-то делать, а то Сонька совсем исстрадается вся. А всё потому, что не любит она тебя, запомни, дорогой!
– Нужна мне её любовь, – утешал меня любимый, рассказывая о замыслах своей матери, после чего опять сделал мне предложение уехать с ним за двести километров во Владивосток.
Но вот в конце декабря нам всем троим стало всё понятно. Оказалось, что в наш город приезжает делегация из Москвы во главе не сказать, чтобы магната из списка «Форбс» но по нашим российским меркам, серьёзного дядечки.
– А я-то всё удивлялась, чего это папа зачастил в Москву летать?
А оказалось очень всё просто. Наш завод решил прикупить этот «как бы магнат» когда отец понял, что силы не равны, и он уже не тот молодой директор, и с Московскими силами ему никак не совладать, он решил пойти на хитрость. Расположив магната своим добродушным, но деловым характером, он предложил ему приехать в наш город со своим сыном.
– Здесь, в Москве, асом в нашем деле ему не стать. Наше дело такое, что его надо с самых низов пройти, ощутить на собственном опыте. А я его возьму в оборот, под свой контроль, да под моим руководством кремень у тебя будет, а не сын.
– А ты прав! А то, понимаешь, приехал из этих Лондонов - ни рыба, ни мясо. А всё мать виновата! Ему теперь не работа, а клубы подавай, Сейшелы на отдых, омары на обед! Твою Дарданелу!
Вот и прибыл магнат со своей свитой из юристов и разных деловых людей. Вместе с сыночком своим, «золотым мальчиком». Не сразу я заметила, что мой папа, сменив тактику, стал всячески нахваливать мне Игоря. Так звали сына магната.
– Леночка, доченька, – позвонил отец и попросил нас с мамой поехать в загородный дом, где состоится встреча с московскими гостями.
Я не знала, что мне делать, наверняка это будут смотрины. А Сашка ещё не приехал, и дозвониться до него я не смогла.
– Ладно, справимся своими силами.
Я не употребляю спиртные напитки, если только иногда немного шампанского. Но при встрече с дорогими гостями я дала себе волю попробовать всё, что лилось в бокал понемногу, но часто.
Я ещё блуждала в странном предсвадебном сне, когда меня разбудил звонок мобильника. Всё-таки скоро состоится мой брак… брако, вот так и хочет вырваться из ещё моей не трезвой головы вторая часть этого слова, но в бранном исполнении. С большим трудом я нашла мобильник.
Оказалось, Соня названивала мне, чтобы сказать, что вернулся Сашка. Узнав от неё, что меня сватают, Саша с Соней срочно примчались в наш загородный дом. Наши с Игорем отцы ранним утром уехали со всей свитой на охоту, оставив меня спокойно отсыпаться, а потом налаживать отношения с Игорем. Встреча Саши с Игорем произошла в тёплой обстановке, без драки. Потому что нам только стоило посмотреть на Игоря и Соню, как всё стало ясно. Всё не всё, но то, что любовь с первого взгляда существует, теперь мы знаем точно.
– Значит, говорите, свадьбу назначили на тридцатое декабря, так наши с Соней родители тоже решили в этот день нас расписать, – задумчиво произнёс Саня.
– Лена, вы меня простите, но я вас не смогу полюбить, – смущаясь, произнёс Игорь.
– Взаимно, – ответила я ему.
– А я-то как рад, – заулыбался Сашка.
– Так что же делать? У нас осталась неделя, – опять заплакала Соня.
– Я переговорю с отцом, он не имеет права меня насильно женить на нелюбимой, мало знакомой девушке.
– А с Соней ты знаком дольше? – съязвил Саня.
– А с Соней мы можем улететь в Москву хоть сегодня.
– И что дальше? Нет, дорогие мои. Соглашайтесь на всё, мы Сонькой будем поступать также. Сидите спокойно. Раз родители хотят свадьбы, так и сделаем им весело, как говорят в Одессе. Сыграем им вальс Мендельсона – остудил всеобщий пыл Саша.
После удачной охоты, отдохнув и выпив, отцы впали в мечты о будущем своих детей. Мы решили поговорить с ними о дискриминации, которую они ввели. Двадцать первый век всё же за окном. Но на все наши возражения был один ответ:
– Вас никто не спрашивает, – так ответил отец Игоря нам, – наши вливания капитала, мозги и опыт твоего будущего тестя сделают своё дело, – объявил он моему отцу, – всё решено. А жить будете у нас в Москве, – постановил он.
Нам ничего не оставалось, как слушаться Сашиных указаний. Чтобы быть вне подозрений, мы с Игорем соглашались на всё, что предлагали родители. Расписываемся тридцатого декабря? Отлично. Гуляем здесь, потом в Москве? Прекрасно!
Правда, мой папа высказал маме некоторые сомнения по поводу моего подозрительного соглашательства. Но времени на глубокое осмысление такого поведения у него совсем не оставалось.
И вот наступил этот торжественный момент, когда все гости собрались в городском, украшенном по этому случаю ЗАГСе, названном дворцом. Для наших родителей стало новостью, что в этот день мой Саня женится на Соне. Папа даже покраснел от переживаний и непонимания, что всё это значит.
– Как бы чего не вышло, – испугано сказала мама, зная Сашин характер.
– Отлично, – протрубил отец Игоря, – гулять, так гулять! Они друзья? Раз дети расписываются в один день, то и пропивать их будем вместе.
И вот из динамиков зазвучала торжественная музыка знаменитого вальса. Из комнаты невест женихи вывели нас с Соней. Публика удивлённо смотрела на сияющих улыбками женихов и в одинаковых платьях невест, лица которых были закрыты густой белой вуалью.
Громко звучала торжественная музыка. Регистраторше пришлось кричать общее напутствие. Спросив согласие пар, она предложила поставить наши подписи в Книге учета регистрации брака и обменяться кольцами.
– Теперь молодожёны, можете считать себя мужем и женой, – прокричала она.
Все родственники и гости с полными бокалами шампанского стали кричать нам: Горько! Горько!
Но когда женихи подняли с наших лиц вуали, возгласы стали медленно угасать, пока полностью не прекратились. Мы с радостью закрепили крепкими поцелуями свою любовь, выпили шампанское, да так и остались стоять, крепко держась за руки, с решимостью принять оборону от разгневанных родителей.
Немую сцену нарушил Саша: – Товарищи, у вас сейчас в руках шампанское закипит!
Но товарищи стояли и переглядывались, наверное, боясь гнева устроителей торжества. Тишину нарушил отец Игоря. Залпом выпив бокал вина, он ударил его о пол и с распростёртыми объятиями подошёл к сыну.
– Я до последнего надеялся, что ты украдёшь свою любовь, а потом будешь клянчить прощения в Москве. Потом расстроился и подумал, как ты справишься с заводом, если не можешь отстоять свою любовь? А ты молодец! Не подкачал.
– А он и не догадался, – подошёл к Сане его отец, – это всё наш Санька устроил.
– Это ты, что ли? – отец Игоря пожал руку Саше.
– Да нет, это всё «Вальс Мендельсона», понимаете, у них запись тише не делается, что-то там с громкостью приключилось.
– С громкостью, говоришь? А давай с нами, так сказать, поднимать нашу промышленность, нам смекалистые нужны, – предложил отец Игоря, хлопая его по плечу.
– Нет, спасибо, я больше по рыбе, правда, батя?
– Так точно, – улыбаясь, ответил отец Сани, – у вас есть с кем работать, мой теперь сват по этому делу головастей будет!
Под общий шум поздравлений и взрывов от открываемых бутылок шампанского послышался удивлённый голос регистраторши:
– Господа, а танец молодых? Как же без свадебного вальса?
И мы закружились под звуки вечного «Вальса Мендельсона».