Какая пошлость
Однажды в одном городе пропал человек. В целом, люди, вещи, животные теряются довольно часто, но если это нас лично не касается, мы этого не замечаем. В этот раз все должно было быть ровно так же. Очередная пропажа человека могла бы остаться незамеченной, если бы не объявление об его розыске, кстати, совершенно ничем не примечательное, не будь там уха. Звучит по-дурацки, но я все сейчас объясню.
Итак, одним летним днем на улицах города появилось объявление, в котором равнодушным будничным голосом диктора с канала местных новостей говорилось, что тогда-то тогда-то во столько-то столько-то ушла и не вернулась молодая девушка двадцати четырех лет, приложено фото, да пожалуй, и все. Никаких деталей, родинок, татуировок, невыговаривания буквы "р" или еще каких-то черт, которые могли бы помочь в поиске, не предлагалось. То ли девушка, правда, была ничем не примечательна, то ли автор объявления подошел к его составлению без особого энтузиазма. С фотографии на нас действительно смотрела молодая девушка, может даже 24 лет, стрижка по плечи, немного суровый от сосредоточенности взгляд, намечающаяся тень улыбки. Ее лицо трудно было назвать красивым, чего-то до красоты ему не хватало, но совершенно определенно она не была уродлива. Обычно про таких говорят: "Ну, вроде ничего".
Вроде ничего, но была в ней особенность, которая бросилась в глаза моему собеседнику и по совместительству, герою этого рассказа, который пожелал остаться инкогнито, разрешив тем не менее записать эту историю в один из августовских вечеров.
"У нее было удивительное ухо, как бы тебе это описать,— сцепив руки на коленях и бросив взгляд куда-то далеко, будто бы там будет подсказка в виде ушных метафор,— такие уши редко встречаются, знаешь, по-настоящему редко. Оно было как мраморная раковина, которую годами вытачивала морская волна, идеально ровное в изгибах, с аккуратной мочкой, на которой не было сережек. Оно весело выглядывало из-под пряди темных волос, как ребенок, который прячется за занавеской и едва сдерживает смех, пока взрослый делает вид, что не может его найти в трех шторах. Такое вот ухо, можешь себе представить?"
Конечно, такой рассказ может составить только человек, который долго вглядывался в предмет своего созерцания, или же человек, который по необъяснимым причинам крайне наблюдателен к ушам. На мой вопрос, что из двух предположений в большей степени похоже на правду, он ответил, что скорее первое, и что в жизни ему не приходило в голову думать об ушах, своих, и тем более чужих, в самом деле. А поводов к наблюдению в свою очередь было довольно много – почти на каждом столбе, доске объявлений, да и просто на стенах домов в районе, где жил наш герой, красовалось объявление о пропаже ничего вроде девушки с совершенно уникальным ухом.
Поначалу его раздражало, с какой настойчивостью и вероломностью она смотрит на него со всех углов, не слишком ли много объявлений? Может, дочка какой-нибудь важной шишки? Затем раздражение сменилось интересом. Тогда он и разглядел всю эту ушную мраморность, точенность, аккуратность, и удивительным образом, он стал думать об этой девушке даже без этих объявлений, представлять, какая она может быть в жизни. Он задавался вопросом, как выглядит ее второе ухо, каким ребенком она была, сорванцом или же наоборот, тихоней с последнего ряда? Как звали ее собаку? Стоп, а ее саму-то как зовут? Какой предмет в школе ей давался хуже всего? Ну и всякие такие мелочи, которые делают портрет человека живым.
Постепенно история жизни этой девушки разворачивалась перед ним, обрастая новыми подробностями, где было место и драме, и комедии. Встречаясь с ней взглядом на улице, он уже мысленно, а иногда и вслух здоровался с ней, сообщая небольшие метеоновости и желая ей хорошего дня, где бы она там ни пропадала.
Через какое-то время, объявления потускнели, их перестали переклеивать, наш герой и расстроился, и обрадовался, стало быть, нашлась. Нашлась Ника, которой на самом деле 20, а не 24, как всем представлялось, ведь из-за ее недоверчивого взгляда ей всегда говорили, что она выглядит взрослее, даже в 10. Ника, которая накручивает прядку волос, когда задумывается о чем-то, и не любит, когда ее называют полным именем.
Однако буквально через неделю объявления снова вернулись, стало быть, подумал наш герой, не нашлась. Теперь после этого небольшого расставания Ника рассказывала о себе все больше и больше деталей, но почему-то утаивала, где она, жива ли она, и что с ней стряслось, как наш герой не вопрошал ее об этом. Наверное, думал он, связалась не с той компанией, или чего хуже, ревнивый бойфренд заставил ее сидеть безвылазно на какой-нибудь даче, пока она не сбежала от него на попутках.
"Ну ты даешь!" – временами восклицал наш герой, проходя мимо ее фото.
"Да, и не говори" – отвечала фотография.
– В общем, я как будто влюбился, представляешь, в эту девицу с фотографии, какой-то она мне близкой стала, хотя сам понимаю, что это ерунда – влюбился в то, что сам про нее насочинял, полагаясь только на ухо. Слушаю сейчас, думаю, как это вообще могло со мной случиться, но что-то в этом правда было.
– А дальше?
– Дальше? Ну, повисели эти объявления еще неделю - другую, потом, видимо, уже перестали искать, или нашлась уж, точно не знаю, но больше мне не попадалось на глаза ни ее лицо и ухо. Разочаровался даже. Вот так раз - и исчезла, так же как и появилась, хотелось какой-то точки что ли, определенности. Хотя какой определенности можно требовать от пропащей девушки с фотографии?
А на прошлой неделе я, значит, стою в очереди в киоске, и там был маленький такой телевизор, где передавали новости. И там был сюжет про людей, которые пропадают без вести, диктор с серьезным видом сообщал, что по статистике в год пропадают где-то 180 тысяч человек. Представляешь, этого бы хватило на маленький город, если бы они все пропадали в конкретное место. И после этой сводки включают интервью с одной из найденных пропавших, которая, по всей видимости, в этого город не угодила.
Это была она.
Ее снимали в профиль, ухо ее уже не украдкой выглядывало из-под пряди, а гордо выставлялось перед камерами, она будто бы даже знает, что ухо задает тон всему ее облику.
У нее спросили, мол, Вероника, как вы оказались в такой ситуации и как вышли из нее, а она перебивает – меня, говорит, Ника зовут. Потом на какое-то время задумалась, наклонила так голову, зацепила прядку волос, и начала рассказывать историю, как связалась не с той компанией, познакомилась там с жутко ревнивым парнем, не могла никак от него сбежать и вот неделю назад ей удалось выбраться из дома, где он ее запирал, и добралась на попутках до города. Интервьюер спрашивает, как же она, такая умная и взрослая девушка, могла оказаться в такой ситуации, не без самоиронии сказала: «Да, и не говорите! Мне на самом деле только 20, не знаю, почему в объявлении было указано 20».
Хихикнув, она посмотрела в камеру, а мне так плохо стало.
Какая пошлость!
Навыдумываешь разного, а оно потом правдой становится.
А фантазия-то у меня так себе.