Все ли собаки попадают в Рай?
*
Нюхает собака траву,
на дереве кору
и поднимает лапу,
а рядом забор,
а за забором собор:
золотые купола,
звенят колокола,
кресты бросают тень,
а собаке, что на пень,
что на ветхий плетень;
мощная бьёт струя!
Несётся лавина огня
без разбора куда,
дымится,
горит трава;
не диво,
а настоящие чудеса:
на Землю спустились небеса.
Исчез в тумане дыма собор,
краснеет огнём забор,
чернеет в дубе дупло –
у самого корня оно.
В могучем дубе дыра –
не бывает сделана спроста,
то не ё-моё –
народный гост,
а крутое жильё –
элитарный лоск;
природная чистота,
аскетизма красота,
буржуазное обаяние,
что не отдать и не съесть,
самое что ни на есть
сокровенное желание:
квартира богемного скворца
от крылатого пса-удальца.
Так хороша!
Просторна,
в проёме широка.
Но –
получилась, нора...
«Пойдёт! –
пёс орёт –
Строил не зря;
будет дом для ужа.
А вдруг, заползёт змея?..
Тогда...
Дом для ежа!»
Рассеялся горький дымок,
веет свежий ветерок;
вместо забора
возле собора
почерневшие угли,
видны обгоревшие церкви углы.
Взирает влажная срамота:
вроде бы ерунда,
а обнажена,
парит земля, сполна,
лишь гвоздики
шляпками звёздочками
врозь, по одному, по два
каплями серебряного добра
рядком лежат,
молчат
и даже не кряхтят.
Им бы вопить,
да грозить:
Эй, не дури!..
Нас подбери,
быстрей оботри,
лапой лохматой,
проклятый,
крылатый барбос!
Шутки брось!
Видишь,
гвоздей на земле навалом:
кишмиш
вкривь, да вкось,
будешь бегать –
вопьёмся в кость,
будешь нюхать –
уколем в нос.
Но гвозди душой простые,
а словом немые,
лучами солнца слепят в разнобой;
зайчата косые,
шальные,
несутся гурьбой;
так рыбы на суше,
мёртвые туши
блестят чешуёй.
Мигают гвозди искрой,
прикрытые золой,
пожухшей,
истлевшей травой- муравой.
А кто-то наивный,
упиваясь земной красотой,
такой недотёпа босой,
метёлки упавшего солнца
под ивой
искал,
а ива собор заслонила собой.
И давит округу,
хрипит тишиной,
зверюга- огонь,
ушедший в полуденный зной.
Не слышен звонарь-часовой
и жизни вокруг никакой,
лишь ветер не смелый, малыш сквознячок,
соринки кидает,
бесстыдство,
лужайки нагой прикрывает.
И нынче до пяток обидно:
букашки валяются,
а их не клюют;
нарушил пёс мирка уют
и птицы вниз не опускаются,
а спешно разлетаются.
Такого не бывает, но... Случается.
Заблудшая с далёких звёзд собака задирает хвост;
Земля для псов – форпост.
Её хозяин из другой галактики
сыр заворачивает в фантики.
Играется...
Бросается...
С ежами развлекается,
готовит их по сырной тактике
ловить мышей на практике
и гнать котов взашей,
коль нет грозы мышей – ужей.
Земля случайный был улов;
послал под Псков гасить котов,
своих горячих Гончих Псов.
Бежит барбос кацапский, чуть глумной,
а тут ему вопрос смурной.
– Ты, брат скобарь, глухой?
Иль может, ты, немой?!
– Да я... Везде… Всегда готов!
– Любить? – Или мочить котов?!
Пёс задирает хвост
и поднимает лапу вновь, как буква «Я».
Концепция строительства проста;
летит могучая струя
не раз, не два, а. . . до фига.
Река огня, нет края –
тонут берега.
– О... Браво!
Квартира – не дыра. Во-о-о!..
Неземная красота.
Такая роскошь – в два дупла,
не ширли-мырли бла-бла-бла;
бунгало ушлого... Ежа.
– Где ёж, там нет мышей!
– И нет, кота.
– А вон… Котяра, смотрит из окна.
– Да разве, это кот!?– Так… Ерунда.
Таких котов, гоняют даже мыши.
Они домашние – тишайшие всегда.
Гуляют, лишь по крышам.
Иногда.
– Котам, свободы оставляешь нишу,
да ты, братишка,
пёс-добряк!..
Зовёт труба! —
Прощай, Земной босяк!
Вселенная… Вот! – Вотчина собак.
Любви надежда – пёс; вселенская опора,
без нас никак.
Будь Космос без раздора,
то некому обиженных любить, за так.
И бли-и-н!– Мир без надзора.
Любовь и ненависть плодить у нас дорога,
порой, до некролога.
Лишь человек, бывает, верным другом;
умеет брюшко почесать, ещё за ухом.
Его судьба и пса – совместным кругом,
а вот котам, земля, пусть будет пухом!
– Прощай и ты, мой друг из Гончих Псов,
а мы – земные, под созвездием Весов
по чашечкам разложим свары, и как-то сладим;
не бытие, а житие своё наладим.
И ни собакам, ни котам не снятся нары,
хотя коты враги, но нет войны.
Живём худым, но миром, уже не год, не три;
историю, как хочешь три,
решает друг наш – человек.
И так за веком век:
где дружба, где вражда;
соединила жизнь навсегда
быть рядом с человеком, а остальное...
Чепуха, дурдом!..
Хотя и злыдней, писающих кипятком,
с одной извилиной умом,
полным полно кругом.
Чернуха жжёт,
и катит сплетней ком,
а жизнь прёт:
кому-то вЭлком,
а кому-то вон.
И только человек решает:
где правда, а где звон.
Коль без котов – тоска,
лишь блохи лезут;
мылишки виснут.
Бывает гавкнуть, невтерпёж.
Кота увидишь – на душе галдёж;
шерсть на загривке встанет,
слюну не подберёшь...
И сразу двор совсем не тот:
нос драку чует,
зуб щекочет и...
Дух рычанием поёт.
Глаза прищуришь и...
В ярости хмельной, плывёшь,
весь мир забудешь,
но – кот, как маячок мелькает.
А кот уйдёт – закиснешь.
Стонешь.
Каша в миске стынет.
От кошек жизни – нет,
и без котов – нет счастья.
Что делать, брат? – Игра ума, шальная.
Такая у собак судьба земная,
да и котам, зачем финита ля комедия сырая;
нам не нужна мораль чужая, где жизнь иная.
У нас – собак,
коты –вблизи враги;
а коль вдали –
мечта: догнать и потрепать.
Без врак…
Как пёс земной
космическому брату, скажу:
Живёт у человека всякой твари
как говорят по паре
и я живу, а рядом кошка,
мне будка, а котам сторожка,
зимой нам в дом одна дорожка;
воюю и дружу;
ни зуба злости, на кота иль кошку не держу.
Пойми, мой брат,
без всякого наезда,
вокруг без счёта звёздных врат,
коль снова прилетишь,
приму,
но добрым гостем,
могу я стать, аж звёздным тестем,
но, если судишь мне во вред,
творишь напастей
страсти,
то дома оставайся;
пошлю тебя я взад,
чтоб возвертался,
как звёзд ненастье.
о8.о8.2о22г.
-=*(А)*=-