Из книги К истории казанских монастырей до 1764 года / И. Покровский. - Казань : типо-лит. Ун-та, 1902. - 80 с.; 24. Печатано по определению Совета Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете. Председатель Общества Н. Катаков. (3)
...В 1576 году некто Степан Григорьев, рыбный прасол, пожертвовал в Спасский монастырь «в помин по своем отце, да и по себе» лавку и половину погреба в рыбном ряду. С этого времени и до половины XVII в. в монастырь потекли пожертвования за пожертвованиями в виде лавок, полулавок, кузниц, полукузниц, погребов, амбаров и пустых мест.Вклады в Казанские монастыри были самые разнообразные, напр. патриарх Гермоген дал «по своей душе» в казанский монастырь св. мученика Стратилата (Федоровский) книгу Сборник (Опис. Синод. рукоп. II, № 208). Земли закреплялись за монастырями разными жалованными грамотами, а крестьяне вводились во владение монастырей послушными грамотами.
Внешнее и внутреннее устройство монастырей было общим делом. В списке с писцовой книги 1566–1568 гг. о Спасо-Преображенском монастыре читаем: «постановление церкви, и в церквах образцы и все церковное строение Государево и Спасского архимандрита с братией и мирской приклад».При постройке каменной церкви Спасо-Юнчинского монастыря в 1709 году все жертвовали кто что мог и сколько мог.
Важнейшими монастырскими богатствами считались земельные владения в которых сосредоточивалось монастырское хозяйство. В 1566–1568 гг. у Спасо-Преображенского монастыря в Казанском уезде было 3 сельца, деревня, 5 починков, пустошь, в них 3 двора монастырских, 44 крестьянских, полоняничных, новокрещенов и чувашских; чуваши жили за монастырем вместо крестьян, два двора беспашенных, людей во всех дворах 55 челов. и 5 дворов пустых. Пашни доброй земли 203 четверти, перелогу 63 четверти, зарослей и дубров пашенных по 53 десятины в каждом из трех полей, сена 890 копен, лесу пашенного 50 десятин, кроме того лесу пашенного и непашенного в разных местах по смете в длину на 10; верст, поперек на 3; версты, 3 мельницы и рыбные ловли в Волге в Чертыке, близ Тетюш и в оз. Кабанах пополам с протопопом.Зилантову монастырю принадлежали деревня Бежболда и новый починок Мити Батушина.
Владения казанских монастырей постепенно увеличивались царскими пожалованиями по государевой милости и по просьбам монашествующих. В 1575 году «на прокорм» Спасо-Преображенскому и Зилантову монастырю даны рыбные ловли: за рекой Камой степная речка Мешкала с озерами и истоками. Речка Мешкала поступала во владение Зилантова монастыря, а Красное озеро поступало Спасскому монастырю.Со временем число населенных вотчин Спасо-Преображенского монастыря значительно увеличилось. В 1596 году в его владение перешли дер. Плетени и Поповка, лежавшие близ озера Кабана. В 1580 году ему даны Меньшие Дертюли на р. Носке, а чрез 10 лет к монастырским владениям присоединена дача «Подсека». В 1632 году Спасский монастырь получил деревни Биму и Каипы на р. Мёше, отказанные ему «на помин души казанцем Матвеем Брудковым, сыном Неверовым». В 1639 году около Каип у монастыря явилось новое село Егорово, в котором он построил церковь во имя св. Великомученика Георгия. Грамотой 1606 г. ему предоставлены во владение в Лаишевском у. селище Тереберьевское, пустоши Баишевская, Тетеевская и Беляковская, Новый остров и др. Права на эти владения подтверждены в 1614 и 1646 гг.
Мы остановились на постепенном росте владений самого богатого Спасо-Преображенского монастыря. По богатству владений с ним до некоторой степени мог ровняться Свияжский Богородицкий монастырь. В половине XVII века ему принадлежало в одном Казанском уезде шесть населенных мест, а именно: село Мамадыш с пятью деревнями (Красная Горка, Комарово, Беляева. Каменная река и Максимова). Вотчины Успенского Зилантова монастыря к этому времени тоже значительно увеличились, сравнительно с тем, что он имел в 1566–1568 гг. К деревням Бежболде (впоследствии селу Макарьевскому) и Ватутиной прибавились село Рождественское-Высокое тож, деревня Киндер и Щербаков починок.Федоровский монастырь в 1646 году владел деревней Сидоровой и починком Макаровым. Богаче его был Кремлевский Троице-Сергиевский монастырь, давно упраздненный. Ему принадлежали село Пестрецы и деревни: Малый Пестрец, Уланова и Пермякова.Во второй половине XVII в. все более или менее важные казанские монастыри имели свои вотчины и вотчинных крестьян. Седмиозерной пустыни, иноки которой в 1646 году «кормились мотыками», в 1678 году принадлежало 19 крестьянских дворов и по даче имелось земли 459 четвертей 219 десятин, сенных покосов на 2100 копен, лесных угодий длиной на 18 верст, мельниц 4, рыбных ловель в одной реке и 3-х озерах, в Казани в рядах 12 лавок.
Троицкая Ураевская пустынь, (ныне село Монастырский Урай Лаишевского уезда) основанная в нач. XVII в., в 1614 году получила для содержания братии и служителей рыбные ловли на рр. Волге и Каме: в следующем году ей пожаловано пустое дикое место, впоследствии деревня Дикое Поле...Кроме указанных монастырей в Казанской епархии состояли вотчинные монастыри: Успенский Болгарский (180 душ), Кизичский (46 дв.), ... Раифская пустынь (34 дв.)...
...
Лучшей порой, в смысле внешнего процветания казанских монастырей, считается конец XVI в. и первая половина XVII в. Возникновение большинства монастырей и рост их владений с широкими владельческими правами падает на это время. Постройка каменных храмов и устройство братских келий относится к тому же периоду....
Приписка казанских монастырей к степенным началась до издания Прибавления к Регламенту и до указа 1724 года. Троицкий Ураевский и Покровский-Тетюшский еще в XVII веке были приписными к Московскому Новоспасскому монастырю. В 1710 году они вместе с вотчинами отошли было в Казанскую губернию, но Новоспасский монастырь снова выпросил их себе.Приписка малых монастырей к большим в XVII в. не было случайным явлением, так как приписные монастыри являлись ни более ни менее как выселками или колониями степенных монастырей. При этом монахи приписных монастырей не выводились в другие монастыри.
Приписка монастырей в силу строгих и неоднократных распоряжений петровского правительства равнялась прикрытию их, иногда даже против желания жителей, дороживших монастырями. Очень характерно в этом отношении дело о прикрытии Соловецкого монастыря, основ. в 1675 г. и находившегося в 10 верстах от Симбирска. В монастыре до указного числа не доставало всего одного монаха: их было 29, а по правилу Приб. к Регламенту должно быть не менее 30. Монахи питались подаянием и своими трудами от «земного плода». По указу из казанского архиерейского приказа в силу Регламента соловецкие монахи в 1725 году расселены по разным монастырям, так что монастырь «остался впусте». 15 монахов было переведено в Кукарский Покровский монастырь, а 14 в Спасский Чепочкин монастырь....
Положение женских монастырей в XVIII веке впредь до учреждения штатов 1764 года было тяжелее, чем мужских. Меры строгости, применявшиеся к женским монастырям, переходили границы. Монахиням совершенно запрещалось выходить из монастыря; они не могли принимать участия в крестных ходах, посещать приходские церкви, даже женские обители. Этого мало, мирянам воспрещалось посещать храмы женских монастырей. Видимо, все распоряжения направлялись к тому, чтобы женские обители и самих монахинь совершенно отделить от мира с его соблазнами. Во избежание соблазнов требовалось постригать не моложе 60 лет.Монахиням запрещалось продавать свои изделия и тем самим отнимались у них едва ли ни последние средства к существованию. Знатные пострижницы не имели права держать у себя прислужниц.
Меры строгости, предъявляемые к женским монастырям, вызвали много челобитий. Синод понял всю тяжесть условий существования женских обителей и постепенно стал ослаблять необыкновенную строгость своих распоряжений. ...Знатным старицам-монахиням разрешено держать прислужниц на своем содержании. Сделана уступка и в строгой замкнутости монахинь: Им разрешалось выходить из монастыря в крайних нуждах, напр. для посещения больных и погребения ближайших родственников.Почтенные и надежные старицы могли выходить из монастыря по неотложным хозяйственным нуждам.Все изложенные правила и постановления не исключали казанских женских монастырей.
Указ о соединении малых монастырей и переводе монашествующих в большие монастыри относительно женских монастырей был также строже, чем относительно мужских. Самостоятельными оставались только те, в которых находилось более 40 сестер.Впрочем, прошло не много более года, как выходит иное распоряжение, чтобы до особого указа маловотчинные и безвотчинные девичьи монастыри оставить самостоятельными. Св. Синод из донесения Духовной Дикастерии понял, что в сведенных монастырях не хватит средств для содержания инокинь. Между тем до указа 1 февр. 1725 г. маловотчинные и безвотчинные женские монастыри содержались от своего рукоделия и от подаяния христолюбцев. Чтобы убавить число монахинь, Синод запретил постригать на убылые места.
Все казанские женские монастыри принадлежали к числу маловотчинных и безвотчинных. Самый богатый из них Казанский Богородицкий монастырь имел 86 душ крестьян и бобылей, земли по даче по 10 четвертей в каждом из трех полей, сена на 10 копен и две рыбные ловли, с которых в Губернскую Канцелярию платилось по 56 руб. 72 коп. в год; ... Крестьяне, жившие на монастырской земле, вместо оброка, делали на монастырь всякое изделье, так что монахини, как и в безвотчинных монастырях, питались своими трудами и мирским подаянием.
... Монахини и белицы питались мирским подаянием.У Иоанновского свияжского монастыря имелось покосу на 110 копен.
Достаточно сказанного, чтобы заметить, что казанские женские монастыри были бедны. Однако из имевшихся в нашем распоряжении документов не видно, чтобы в Казанской епархии прикрывались девичьи монастыри. Впрочем и без того их было не много; напротив, правительство, видимо, поддерживало некоторые из монастырей ружным жалованьем из Казанской Губернской Канцелярии. Ружное жалованье получали Казанский Богородицкий (228 р. 55 к.), ...Свияжский Иоанновский (79 руб. 37 коп.), Николаевский в Казани (105 руб. 12; к.), ... и Успенский в Казани (101 р. 62; к.). Остальные шесть провинциальных казанских женских монастырей существовали без всякой поддержки со стороны правительства и без вотчин, питаясь «своим рукоделием и мирским подаянием». Положение этих последних монастырей было весьма нелегким, особенно, когда над монастырем стрясалась беда.
Стр.182. Глава пятая. По наказу, данному архиепископу Гурию, казанские владыки должны были покровительственно относиться не только к новокрещенам, но и к иноверцам. Первые иерархи не только просвещали, но и защищали инородцев христиан и не-христиан.В XVII веке казанские архиереи не оставляли своих просветительных задач. Правда, в историко-миссионерской литературе весь XVII век характеризуется упадком мисии в Казанском крае. Однако есть факты, по которым можно судить, что в XVII веке дело миссии не совсем заглохло, и что казанские иерархи не были равнодушны к миссии и положению крещенных инородцев. В 1617 году в Свияжск крестился с матерью и меньшим братом татарин нагорной стороны деревни Татарских Коротаев, Семейка Бекбулатов. Отаршие братья Семейки татары Тинбай и Яганай с другими татарами, безчестившими православную веру, заставляли Семейку с матерью и братом „пить и есть с собою по своей вере", отняли у него пашенную землю и завладели ею „насильством". Обиженный новокрещен Семейка писал царю Михаилу Феодоровичу, что от насильства братьев и татар он «с матерью и братом без вотчины волочатся промежь дворов»", а жить им вместе с татарами невозможно. При этом» Семейка Бекбулатов просил Государя велеть ему быть на дворе у Матвея, митрополита Казанскаго и Свияжскаго. Царь согласился. Семейка поселился на митрополичьем скотном дворе, стоявшем за р. Казанкой, против Bocкреceнских ворот, на речке Комаровке, но не в качестве скотника, а в качестве митрополичьяго боярскаго сына .
№1 .
Богогодицкий Успенский , в Свияжске, основан в 1555 г. Ныне первоклассный.
По книге «Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския церкви. Составил по достоверным источникам Павел Строев.»(1, стр. 292)
Архимандриты:
Св. Герман Садырев и Полев з февр. 1555 перев. из Старицкаго Успенскаго, а 12 мар. 1564 хирот. въ архиеп. Казанскаго.
Иеремия, 1564 и 65. Иларион , 1566–68. Иосиф, 1572—76. Авраамий, 1579—84. Мисаил, 1588–93.
Сергий, 1598–1613. Корнилий, 1613—1620, 6 февр. хирот. въ архиеп. Вологодскаго,
Иоаким, 1620—24. Левкий, 1624–34.Герасим определен 16 июля 1634;до 1639, Пафнутий, 1639 и 40. Гермоген,1641—47,Иoна, 1648—50,В 1651 келарь управлял. Антоний, 1652—63.
Иосиф определен 13 мая 1663—67, перев. в Соловецкий. Варфоломей перев. из Соловецкаго
1667—-69. Евфросин, 1669 и 70, мар. Гавриил, 1674—86. Паисий, 1688—96. Два? Симеон, 1696—1724. (Не так.) Свияжскій архим. Симеон перев. 12 сент. 1698 в Ипатьевский ( siс ).
Гавриил Русской в авг. 1725—31, перев .в Владимиро-Рождественский,
Алексей Раифский определен з сент. 1731—38, (а)
(а) .15 августа (sic, Ист. Иер., VП, 68). Упом. 27 авг. (sic) 1731.
Дмитрий Сеченов опред. 11 дек. 1738 ,12 сент. хирот. в еписк. Нижегородскаго.Сильвестр Гловатский, 1742—49, 6 июля хирот.въ митрополита Сибирскаго. Евгений Скаловский с 7 февр. 1750; до 1767. Иероним Формиковский в 1767 перев. из Казанскаго Спасо-Преображенскаго,
а 25 дек. 1770 хирот. В еписк. Владимирскаго. Дорофей 4 окт. 1770 перев. из Новгородскаго Антониева, а 14 мая1778— въ Иверскій. Иосиф 1778 перев. из Нижегородскаго Печерскаго, а 13 окт. 1785–в Симонов. Платон Любарский 30 окт. 1785 перев. из Казанскаго Преображенскаго,
а 21 июня 1788—в Новый Иерусалим. Вениамин Багрянский; в 1788 перев. из Новгородскаго Антониева, а 9 дек. 1789 хирот. в еписк. Иркутскаго.
Гедеон Замыцкий 9 янв. 1790 перев. из Казанскаго Спасо-Преображенскаго, а24 мая 1794–в Цареконстантинов, Сильвестр Лебединский 27 мая 1794 перев. изъ Астраханскаго Спасскаго, а
25 сент. 1799 хирот. в еписк. Полтавского, Ксенофонт Троепольский 24 авг. 1799 переведен из Казанского Преображенскаго; 15 янв. 1800 хирот. в викария Казанскаго, а 24 февр. перев. во Вла
димир. Иустин Вишневский, викарий Казанский, управлял в 1800 и 1801. Назарий Романовский в янв.1802 перев. из Кирилло-Белоезерскаго; + въ 1804. Евгений в 1804 перев. из Отроча;+ 1808,
Израиль Звягинцов 31 авг. 1808 перев. из Петергофской Троицкой пустыни; + в 1829.
Иероним Визерский в 1830 перев. из Черниговскаго Елецкаго; + в 1837. Мелетий Носков 1838 перев. из Мгарскаго Лубенскаго, а 31 дек. 1841 отставлен; + 15 февр. 1848, в КиевоПечерской Лавре. Мартирий 23июля 1842 перев. из Задонска; до ныне (1869).
(10) Монастырь был основан в конце XVI века и первоначально располагался в северо-западной части соборной площади Свияжска. Однако после сильных пожаров 1753 и 1759 гг. Иоанно-Предтеченский женский монастырь был переведен в помещения упраздненного в 1764 году мужского Троице-Сергиева монастыря, основанного в 1551 году.
С 14 августа 2004 года образовано женское Иоанно-Предтеческое подворье Свияжского Успенского мужского монастыря. Службы совершаются ежедневно, в полном объеме. Ведутся работы по благоустройству и озеленению территории.
Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь, 2 класса, в городе Свияжске. Основан в XVI веке царем Иоанном Грозным. В конце XVIII века после пожара монастырь был закрыт, затем был восстановлен на новом месте, при Троицкой церкви, где ранее был мужской монастырь, построенный при основании города в 1551 году и упраздненный в 1764 году. В монастыре находится чудотворная икона преподобного Сергия Радонежского, которая, начиная с Фоминой недели, в течении 2 месяцев носится по городу и селам Казанской епархии. В монастыре свято оберегается, как редкий памятник древности, первоначальная деревянная Троицкая церковь, привезенная сюда по повелению царя Иоанна Грозного. В Сергиевском храме находится замечательная икона святого Николая чудотворца, высеченная из черного камня, величиною в 1 вершок. Она найдена была в поле и вделана в серебряный крест; по древности относится к ХII-XIII векам. При монастыре странноприимный дом.
Из книги С.В. Булгакова «Русские монастыри в 1913 году».
История монашеского поселения на месте Иоанно-Предтеченской обители начинается одновременно с самим Свияжском. В 1551 году здесь был основан Троице-Сергиев монастырь - первый на Казанской земле. Он просуществовал до 1764 года и был упразднён в связи с секуляризационными мероприятиями Екатерины II. От тех давних времён сохранился уникальный памятник архитектуры - деревянная Троицкая церковь. Считается, что строительный материал для неё, как и для других первоначальных свияжских построек, привезли из Углича непосредственно по приказу Ивана Грозного, а потом собрали на месте из заранее подготовленных и размеченных брёвен. Сохранились сведения, что Троицкая церковь была заложена в память высадки на полуострове (тогда он ещё соединялся с коренным берегом) передового русского отряда 17 мая 1551 года. Сложно сказать, насколько всё это соответствует действительности. По крайней мере, несомненно, что храм старинный. И даже со всеми неизбежными поновлениями и заменами сгнивших частей он справедливо называется древнейшим сохранившимся деревянным храмом в Среднем Поволжье. Неподалёку от мужского Троице-Сергиева монастыря позднее возникает женская обитель. Видимо, изначально она существовала при свияжской Рождественской церкви, а название в честь Иоанна Предтечи получила после возведения одноимённого храма. Долгое время оба монастыря существовали независимо друг от друга.
В конце ХVIII века, после опустошительного для Свияжска пожара 1795 года, женская Иоанно-Предтеченская обитель переводится на место упразднённой Троице-Сергиевской. Расцвет монастыря начинается с 1820-х годов, что находит зримое отражение в строительных работах, которые преображают монастырскую территорию и создают здесь замечательный архитектурный ансамбль. Самой внушительной постройкой обители и одновременно архитектурной Свияжской доминантой является Скорбященский собор. Храм построен по типовому проекту, а архитектором этого величественного сооружения стал Ф.Н. Малиновский из Казани. Возводился собор с 1898 по 1906 год. Его высота составляет 32 метра. Кроме главного престола, собор имеет ещё два придела: во имя преподобного Серафима Саровского и пророчицы Анны. За сто с лишним лет истории внешний облик храма не претерпел существенных изменений, а вот интерьеры сильно пострадали. Сделанная в 1914 году роспись утрачена, от пятиярусного иконостаса дошёл лишь один ряд. Не менее примечателен и Сергиевский храм. О времени его возведения сообщает закладная надпись: "В лета 7113 (1604) году сентября в 25 день поставлен и освящён бысть сей храм во имя преподобного отца нашего игумена Сергия, Чудотворца Радонежского". Его нижний этаж предназначался под склад, молитвенное пространство располагалось на втором этаже. На западной внешней части стены этой церкви частично сохраняются фрески. Когда-то здесь находилась важнейшая свияжская святыня - икона преподобного Сергия.
Журнал "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №189, 2016 г.(10)
(15) Андрей Рощектаев. История Свияжского Успенского монастыря....
Свияжск всегда воспринимался среди населения как город двух великих святых: преподобного Сергия и святителя Германа. «Остров Сергия и Германа» – неофициально называют его иногда даже сейчас, по аналогии с Валаамом, только имея в виду других (одноименных) святых, чем на Валааме. Чудотворная местночтимая икона пр. Сергия, наряду с мощами свт. Германа также привлекала паломников из ближайших уездов. Если мощи последнего почивали в Успенском монастыре, то икона пр. Сергия – в Троице-Сергиевом, а с XVIII века, после его упразднения – в Иоанно-Предтеченском. Но, разумеется, паломники, приходившие к одной святыне, не могли не посетить другую – то есть, поклоняясь пр. Сергию, обязательно заходили и в Успенский монастырь поклониться свт. Герману. Необычно и очень символично совпадение, что память обоих великих святых празднуется в один день – 25 сентября/8 октября.
Так святость самого Свияжска способствовала росту почитания и Успенского Богородицкого монастыря. Даже когда город утратил свое значение одного из главных административных центров покоренного края и стал приходить в экономический упадок, то это, разумеется, никак не могло повлиять на количество происходящих здесь, по Божьей воле, чудес. Так, одно чудо было документально зафиксировано городничим Г.Петровым и несколькими свидетелями 29 октября 1826 г. Было решено упразднить за бедностью и отсутствием прихожан одну из городских церквей – Никольскую 1734 года, построенную на месте деревянной XVI века. Но решение пришлось отменить. 29 октября произошло закрытие креста на колокольне невидимой завесой, которое продолжалось 5 минут; после чего там же, над колокольней, наблюдалось явление Святителя сначала в белом, потом в золотом облачении (вероятно св. Николая?), наконец – явление Нерукотворного образа Спаса на фоне креста. Да и накануне, когда церковь пытались разрушить, то не могли выбить ломами ни одного кирпича. Искры брызгали от кирпичей, как от гранитной стены или кремня. Интересно, что это странным образом напоминает свидетельство об обстреле Троице-Сергиевой лавры поляками во время знаменитой осады 1608 – 1610 гг. Там тоже, среди прочих многочисленных чудес, наблюдалось как осажденными, так и осаждающими, безвредное отскакивание ядер от кирпичных стен, а искры сыпались при этом, как от удара о камень.
Разумеется, документально зафиксированные чудеса – лишь верхушка айсберга. Гораздо больше подобных случаев передавала из уст в уста народная молва, а это, безусловно, способствовало новому притоку паломников в Свияжск даже тогда, когда сам город стал приходить в нищету и вообще состояние, близкое к запустению....
В 1781 г. Свияжск был утвержден уездным городом Казанской губернии – одним из 12 ее уездных центров (пожалуй, самым маленьким из всех по площади и населению, кроме Царевококшайска). С тех пор жителей в нем насчитывалось менее 3000, школ – 4, приходских церквей – 5, монастырей - 26. Регулярный генеральный план 1829 г. не помог вернуть городу былого величия. Застройка менялась, но жителей было все меньше, а удобные торговые пути стали проходить стороной (окончательно это было закреплено построением железнодорожного моста через Волгу в 16 км от города).
В 1897 г. население Свияжска, по переписи, составляло лишь 2360 человек, что оказалось на 500 человек меньше, чем в 1894 г.
...Правда, перед самой революцией население опять достигло 3 тысяч человек (3054 – в 1911 г.), но и это мало даже для уездного города. Купцов из них было всего 65....
§ 2 Роль почитания Св. Германа в расцвете обители
Среди всего этого великого сонма, имя второго (по времени) Святителя Казанского Германа занимает очень заметную роль. Основав монастырь еще задолго до своего посвящения в архиерейский сан, он прославился среди всего местного населения как великий старец-аскет исключительной подвижнической жизни. Можно полагать, что если б даже он не сподобился позже сана архиепископа, то все равно через некоторое время был бы прославлен в лике святых как преподобный. Но Промыслу Божьему было угодно, чтобы этот подвижник земли Казанской (да и всей Руси) соединил в себе дар благодати преподобного с даром святительским...
Юноша Григорий (таково было мирское имя Св. Германа) – из Старицы, из дворянского рода Садыревых-Полевых, – сразу по достижению совершеннолетия ушел, с благословения родителей, в этот монастырь, славный традициями недавно скончавшегося преп. Иосифа Волоцкого. С кончиной преп. Иосифа, казалось, окончилась целая эпоха, но в действительности, она продолжилась в его учениках и последователях точно так же, как в свое время эпоха преп. Сергия на десятки лет была продолжена его святыми учениками и учениками учеников.
В Иосифо-Волоколамском монастыре будущий второй святитель Казанский Герман был в послушании у будущего первого святителя Гурия, в то время игумена. Под его руководством он переписывал книги. Так традиция подвижничества строилась на своеобразной преемственности.
Другим учителем свт. Германа принято считать самого образованного человека того времени – преп. Максима Грека, сосланного и пребывавшего в Волоколамском монастыре в 1525 – 1531 гг.1 Так в мировоззрении и подвижничестве свт. Германа сплелись две традиции, которые в светской литературе принято разделять и даже антагонистически противопоставлять друг другу. Ведь Волоколамский монастырь считался центром т.н. «осифлянства», а преп. Максим Грек (как чуть раньше преп. Нил Сорский) был «нестяжателем». В действительности, в плане аскетизма обе традиции тесно сближались друг с другом, и если светская историография делала упор на их чисто поверхностные противоречия, то фигура такого великого общероссийского подвижника как свт. Герман наглядно показывает возможность глубинного соединения этих традиций на практике. Очень значимо для Русской Церкви в целом, что его святой пример опровергает такой кажущийся антагонизм: может быть, более, чем пример кого бы то ни было еще в русской истории. Действительно, тщательная забота архимандрита, а затем и архиепископа Германа об основанном им Свияжском монастыре (в том числе, и об экономическом его процветании), о других храмах и обителях Казанской епархии, соединялась у него с глубочайшим личным нестяжательством и аскетизмом. Поистине памятники этим двум традициям, соединенным в одну – великолепный и роскошно расписанный фресками Успенский собор и крошечная германовская келья 1,5 на 1 сажень2 (3 на 2 м) рядом с ним.
Свияжским Успенским монастырем свт. Герман управлял формально с 3 февраля 1555 г. по 12 марта 1564 г.3, когда он был хиротонисован в архиепископа Казанского в Москве (реально путь из Москвы в Свияжск и из Свияжска в Москву и в 1555, и в 1564 гг. занимал месяцы). Эти первые 9 лет в истории монастыря были, если можно выразиться, его «блестящим стартом». Именно в этот начальный период оказались раз и навсегда заложены его духовные традиции, написан Устав, произошло становление монастырского хозяйства да и становление обители как миссионерского центра. Целая эпоха спрессовалась в 9 лет.
Именно при свт. Германе обитель приобрела и внешне узнаваемый для нас облик. Сложилось зерно архитектурного ансамбля. Был возведен и освящен Успенский собор (1561 г.), а еще раньше – Никольская церковь (1556 г.).
Пребывание свт. Германа на казанской кафедре (1564 – 1566 гг.) – это еще один, уже гораздо более короткий этап. Дальше, с 1566 года, и вовсе начинается тайна, до сих пор ещё не разрешенная историками однозначно.
Нравственный авторитет архиепископа Германа к тому времени был огромен по всей России. Иван Грозный даже вызвал его в Москву для занятия места митрополита всея Руси, освободившегося после удаления в Чудов монастырь митрополита Афанасия 16 мая 1566 г.
Однако владыка Герман условием своего согласия на это поставил отмену опричнины и жестоких казней. В своем противостоянии этому злу он предвосхитил подвиг свт. Филиппа. Согласно преданию, разгневанный царь ответил Святителю: «Ты еще не стал митрополитом, а уже связываешь меня неволею».
О том, что произошло дальше, имеются существенные разночтения. По официальной версии, впавший в опалу архиепископ просто был сослан «с бесчестием» и скончался своей смертью 6 ноября 1567 г. (в др. источниках – 1568 г.)3. Согласно же рассказу Курбского, он был тайно задушен, точно так же, как позже св. митрополит Филипп. Если эта версия верна, то перед нами не просто великий святитель, но и один из двух архиереев-мучеников страшной эпохи Ивана Грозного. Не все историки верят показаниям Курбского, считая их тенденциозными. Однако, столь быстрая (всего через полтора года после опалы) кончина 62-летнего святителя не может не вызвать подозрений. К тому же неожиданность ждала современников при вскрытии и освидетельствовании мощей святого в Свияжске в 1889 г. Наряду с подтверждением нетления мощей, освидетельствование показало, что голова святителя почти полностью отсечена по линии челюстей до самого хребта. Таким образом, скорее всего, свт. Герман был даже не задушен, а зарезан, притом зверским, мучительным образом.
Есть еще одна версия, по которой кончина свт. Германа не могла произойти ранее 1568 г. В житии св. Филиппа рассказывается, что во время соборного суда над ним лишь один архиерей посмел открыто выступить в его защиту: «Среди молчания вдруг Герман, епископ Казанский, поднял голос и смело сказал царю, что он напрасно ищет обвинений на праведника, в котором нельзя найти вины». Суд над митрополитом Филиппом происходил в 1568 г. Если опальный свт. Герман действительно присутствовал на нем, то получается, что дата расправы над ним – 6 ноября не 1567, а 1568 года.
Погребен святитель был в Москве, при церкви Николы Мокрого, двумя приехавшими из Казанской епархии архимандритами – свияжским Ирадионом и казанским Иеремией (из Спасо-Преображенского монастыря).
Нетленные мощи неожиданно были обретены при перестройке храма. Братия Свияжского монастыря ходатайствовала и добилась их перенесения в свою обитель. 25 сентября 1592 г. мощи были встречены на дороге в Свияжск митрополитом Казанским св. Гермогеном и торжественно внесены в Успенский монастырский собор4. По особому Божьему промыслу, произошло интереснейшее, на наш взгляд, совпадение: это был не просто день памяти преп. Сергия Радонежского, а ровно 200-летняя годовщина его земной кончины. С тех пор в церковном календаре 25 сентября/8 октября – день одновременно свт. Германа (один из 4 в году дней его памяти) и св. Сергия. Об этом совпадении уже было упомянуто в предыдущем параграфе.
Монастырь стал своеобразным ковчегом мощей святителя. Свт. Герман, при жизни сделавший все для процветания монастыря, теперь и после земной кончины помогал ему.
От мощей начались многочисленные исцеления. Среди исцелившихся в XVII в. был и сам казанский митрополит Лаврентий. Позже он составил службу святителю, в которой есть примечательные слова (тропарь 5-й песни): «Мы бо и сами чудодействующа тя видехом и от болезни в часе времянне пременихомся».
6 октября 1695 г., т.е. еще спустя 100 с лишним лет, мощи были освидетельствованы митрополитом Маркеллом по распоряжению Патриарха Адриана (который, как известно, сам прежде был казанским митрополитом) и переложены в новую липовую раку, обложенную серебром. Подобные освидетельствования обычно проводятся перед всероссийским прославлением того или иного местночтимого святого. Действительно, с этого года, век спустя после местного прославления, началось уже общероссийское чествование великого святителя.
Как раз с этого времени начался период наивысшего расцвета Свияжской Успенской обители (кон. XVII – 60-е гг. XVIII вв.). Это было неслучайно. Почитание святителя и почитание монастыря оказались неразрывно связанными. Всего 19 лет после 1695 г. мощи свт. Германа находились в алтаре, а 23 июля 1714 г. самим митрополитом Тихоном перенесены к левому столпу Успенского собора для удобства богомольцев. Этот факт говорит о том, какой большой приток паломников хлынул в монастырь. Все, кто путешествовал по Волге, не могли не заезжать сюда. В числе паломников была и Екатерина II во время своего плавания на галере «Тверь» в 1767 г. Проплыть мимо Свияжска и не поклониться мощам свт. Германа было практически немыслимо для православного человека.
Кроме того, присылки частиц мощей добивались разные города и обители. Одна частица была с благословением послана в Симбирск, две - в Казань (в Благовещенский кафедральный собор и в Иоанно-Предтеченский монастырь, также основанный свт. Германом), одна – во Введенский собор Чебоксар. Наконец, почти перед самой революцией, в 1905 г., образ с частицей мощей (родовая икона купцов Зобниных) был передан в древний Старицкий монастырь, на родину святителя, и 16-17 марта встречен там при многотысячном стечении богомольцев
3 службы было составлено свт. Герману в XVII – XIX вв. Причем авторы всех трех – видные архиереи. Первую, как уже говорилось, составил митрополит Лаврентий, вторую – митрополит Тихон (1714 г.), третью – настоятель монастыря архиепископ Евлампий (1860 г.)3.
Можно заметить, что почти все святыни Свияжского Успенского монастыря так или иначе были связаны со святителем Германом. Это не только рака с его многоцелебными мощами. Хотя, конечно, рака (последняя по времени сооружена в 1843 г. на средства г-жи Саврасовой и ещё ряда жителей Свияжска) являлась главной из этих святынь.
Второй по значимости святыней была чудотворная икона свт. Германа с частицей его мощей. Она была писана при митрополите Тихоне (рубеж XVII – XVIII вв.) на кипарисовой доске всего 7 на 6 вершков, а в 1710 г. вложена в медный посеребренный ковчег. Эту икону не только хранили в монастыре, но и возили по городам и уездам Казанской губернии (иногда такие поездки с ней продолжались до года). Ее принимали в разных домах, веря в ее целительную силу. В Казанской епархии было всего несколько чудотворных икон, которые так часто носили с долгими крестными ходами и возили «по болящим». Это – Казанская, Седмиозерная и Раифская иконы Божией Матери, а также образ Жен Мироносиц из Мироносицкого Царевококшайского монастыря и образ мучеников Кизических из Кизического монастыря.
Кроме того, сохранялась келья свт. Германа и ряд вещей, оставшихся от него. Первая больше всего напоминала аналогичную келью св. Гурия при казанском Благовещенском соборе, а из географически дальних аналогов – келью преп. Серафима в Саровском монастыре. На келью преп. Серафима она походила еще и тем, что любимой иконой свт. Германа, перед которой тот постоянно молился, также была икона Божией Матери «Умиление». Так отдельные черты жития свт. Германа очень символично переплетались с житиями обоих величайших святых Руси: не только со св. Сергием, жившим за 2 века до казанского святителя, но и со св. Серафимом, жившим через 2,5 века после него.
Келья свт. Германа также являлась объектом паломничества. В ней иногда происходили чудеса. Даже в 1928 г. во времена размещения в монастыре концлагеря, из нее доносилось ангельское пение, чему было немало свидетелей. Из вещей же, оставшихся от святителя, сохранялись вплоть до революции:
1) 2 освященных им антиминса – в ризнице Свияжского монастыря. 3-й в 1862 г. был передан в единоверческий храм Казани.
2) Панагия - с изображением Рождества Христова и наперсный архимандричий крест с изображением св. Николая на оборотной стороне.
3) Фелонь с оплечьем.
4) Митра, в которой святитель был погребен.
5) Копие, сделанное святителем.
6) Рипиды, сделанные им же.
7) Посох, выточенный им же.
Про последний стоит сказать, что почти во всех древних обителях России, основанных теми или иными святыми, обычно бережно сохраняли посохи, смастеренные ими собственноручно. Это была своеобразная благочестивая традиция. Наконец, почти в каждом древнем монастыре имелся святой источник: ключ или кладезь. Из самых знаменитых источников Казанской епархии можно отметить: свв. ключи Раифской и Седмиозерной пустыней, ключ св. мученика Авраамия Болгарского в Булгарах (там также некоторое время находился Успенский монастырь) и колодец свт. Германа в Свияжске. К сожалению, последний до наших дней не сохранился, хотя еще несколько лет назад на его месте можно было увидеть огромную полузасыпанную воронку. Любой святой источник являлся и является неотъемлемой частью программы паломничества по той или иной обители и неотъемлемой частью его запоминающегося облика. Это – исключительно важный пункт любого богомолья. И, как видно, даже он в Свияжском Успенском монастыре был непосредственно связан с памятью свт. Германа. Ведь именно свт. Герман, согласно преданию, собственноручно выкопал этот колодец, от воды которого позже было зафиксировано немало исцелений. В Свияжске, находившемся на высоком холме, не могло быть таких самотекущих источников, как, например, в Троице-Сергиевой лавре или в окрестностях Дивеевской обители, зато был глубочайший кладезь – наподобие кладезя св. Феодосия в Киево-Печерской лавре, также стоящей на большой возвышенности. По сохранившимся дореволюционным данным1, глубина германовского колодца составляла 14 саженей – около 30 м. В 1902 г. над ним была построена крытая железом и расписанная священными изображениями часовня на деньги местного мещанина И.Смозова.
Подводя итоги длинному перечислению всех этих свияжских святынь, приходится невольно сделать вывод: поскольку практически все они исторически связаны со свт. Германом, то и само почитание Свияжского Успенского монастыря, не ослабевавшее в народе на протяжении веков, связано почти исключительно с его святой личностью. ...
§ 3. Миссионерско-просветительское значение монастыря
Безусловно, важнейшим фактором расцвета монастыря уже в XVI в., наряду с уникальностью самого города Свияжска и ролью святителя Германа, стало его изначально огромное миссионерско-просветительское значение. Свияжский Успенский монастырь, пожалуй, не был бы так знаменит, если бы, по воле Божьей, не стал одной из первых обителей в покоренном Казанском ханстве. И не был бы так богат, если бы на него изначально не возлагали великие миссионерские задачи, требовавшие больших денежных пожертвований от казны и благочестивых православных людей. Троице-Сергиев монастырь в том же Свияжске был лишь подворьем Троице-Сергиевой лавры, Успенская же обитель играла самостоятельную роль, и потому, по замыслу и св. Гурия, и его сподвижника свт. Германа, именно она стала первостепенным центром православного просвещения огромной новой епархии. Просвещение было связано, в первую очередь, с книгопечатанием, а также с открытием при обители школы для новокрещенных детей.
С точки зрения исторических исследований, наиболее интересно и даже феноменально для той эпохи, которая здесь описывается, что сейчас впервые появились работы, убедительно свидетельствующие о существовании книгопечатания в России еще как минимум за несколько лет до издания знаменитого «Апостола» в 1564 г. «первопечатника» Ивана Федорова. Еще в 1555 г. на новопокоренной территории бывшего казанского ханства, а именно в Свияжске, действовала привезенная свт. Германом из Москвы типография, издавшая ряд книг богослужебного и христианского просветительного назначения. Типография и школа были тесно связаны друг с другом одним местонахождением и одной задачей. В свете этого вопрос о книгопечатании в представляемой работе неразрывно связан с общей темой миссионерского просветительского значения монастыря.
Факт наличия печатных книг в Свияжском Успенском монастыре еще до 1564 г. был известен местным, казанским историкам даже до революции. Но этот факт, свидетельствующий о наличии местной типографии, долгое время игнорировался историками в центре. Еще А.Яблоков в 1907 г., анализируя данные писцовых книг, приводил данные о 150 книгах для просветительской деятельности, хранившихся в обители при свт. Германе; среди них были и печатные – Евангелие и «Апостол». О хорошо отлаженном печатном деле в монастыре и о наличии в нем с первых же лет типографии см. самую современную работу Е.И.Григорьева (ниже). Итак, монастырь изначально имел миссионерское просветительское значение, уникальность которого в масштабах России подчеркивалась наличием типографии, ибо доводы Е.И.Григорьева более чем убедительны, чтобы с уверенностью полагать, что типография действительно была.
Но поистине историческое значение в области распространения Слова Христова Свияжская Успенская обитель получила в XVIII в. Стоит пару слов сказать об этой эпохе в жизни Казанской епархии, включавшей на тот момент все Среднее и часть Нижнего Поволжья. Эпоху эту, с точки зрения наших дней, можно оценивать крайне неоднозначно. В 30-е – 50-е гг. XVIII в. произошел временный переход от прежней политики добровольной христианизации язычников, заложенной в своей основе еще св. Гурием и свт. Германом, к христианизации радикальной, массовой. К сожалению, подчас она вызвала обратную реакцию. Основываясь на самых благих намерениях, которыми, как известно, «вымощена дорога в ад», эта политика, главным проводником которой был епископ Лука (Конашевич) с Украины, привела к резкому обострению отношений между православными и мусульманами, и именно из-за этого через 20 лет вынужденно была прекращена...
...И, действительно, Свияжск, волею Божьей, оказался в самом ореоле той неоднозначной политики, линия которой возобладала в 1730 – 1750-х гг. Это была драма и трагедия Свияжского Успенского монастыря. Последний акт его великой исторической миссии перед упадком, неизбежно наступившим после монастырской реформы 1764 г. и потери его исключительного значения. И, к сожалению, так уж оказалось, что миссия эта была несколько скомпрометирована излишним рвением ее носителей в середине XVIII в. Отчего эта миссия, тем не менее, не перестает быть великой, если брать ее в масштабах не 1730 – 1750-х годов, а XVI – XX веков в целом.
Еще за несколько лет до прибытия епископа Луки на казанскую кафедру, в 1731 г. была создана Комиссия новокрещенских дел под управлением архимандрита Свияжского Успенского монастыря Алексея (Раифского). На следующий год он предоставил в Синод свой проект миссионерской деятельности. Декларировалась цель «обучать новокрещенных закону Божьему и наблюдать за ними». Для этого, как и в XVI в., главным средством было образование: предлагалось открыть школу при монастыре на 20 человек (школа была, действительно, создана). К принятию Святого Крещения склоняли, в числе прочего, предоставлением ряда пошлинных льгот новокрестившимся. На работу этой Конторы архимандрит просил 132 р. 42 коп. в год – сумма сама по себе по тем временам немалая для одного монастыря (примерно равная годовым доходам какого-нибудь провинциального монастыря, но от доходов Свияжской обители она составляла примерно 1/10 часть), хотя и несопоставимая с теми огромными средствами, которые стали выделяться при епископе Луке.
Соответственно среднему размеру выделяемых средств, скромны в масштабах епархии были и результаты: в 1732 – 1733 гг. крещено 491 человек, построено 7 деревянных церквей для новокрещенных в Свияжском уезде1. Дело миссии до 1738 шло довольно медленно.
В 1738 г. на казанскую кафедру прибыл с Украины епископ Лука (Конашевич) и, не подозревая о всей сложности местной этнорелигиозной ситуации, сразу же ревностно взялся за миссионерскую деятельность. Комиссия новокрещенных дел была переименована в Новокрещенскую Контору. В этом качестве она и просуществовала 26 лет до 1764 г., но местонахождение да и формальный способ управления она не поменяла, т.е. не только осталась в специальном помещении в Свияжском Успенском монастыре, но и по-прежнему управлялась не епископом, а архимандритами Свияжского монастыря.
Этих архимандритов за время работы Конторы сменилось трое, и все были исключительно ревностными сторонниками той линии миссионерской политики, которая была избрана в эти годы епархиальной администрацией и Конторой.
1. архимандрит Дмитрий (Сеченов) – 1738 – 1742 гг., впоследствии епископ соседней Нижегородской епархии.
2. архимандрит Сильвестр – 1742 – 1749 гг., его бывший помощник (до 1742 г.), а с 1749 г. митрополит Тобольский.
3. архимандрит Евмений (Скаловский) – 1750 – 1767 гг. из Киевской Духовной Академии3 (указаны годы настоятельства, т.к. руководство Конторой прекратилось в 1764 г.).
При первом произошло становление Конторы как мощной бюрократической организации. Была определена ее структура и штат. Вместо прежних 4 человек комиссии новокрещенских дел – уже 15 человек:
1 управитель – архимандрит,
2 его помощника – оба протоиерея (из Казанского кафедрального собора и Казанского Богородского монастыря),
5 переводчиков – толмачей,
1 комиссар – для заведования расходом денег,
1 канцелярист,
2 копииста,
3 солдата для рассылок.
Позже в штат были введены еще 4 помощника, в том числе будущий митрополит Казанский Вениамин (последний до революции 1917 г. казанский архиерей, носивший сан митрополита).
Но этим ограничивается лишь формальный штат. Фактически же (хотя об этом редко писали в дореволюционной литературе) на Контору работали, реально проводя в жизнь ее политику, церковные и светские чиновники епархии и губернии. Создалось некое подобие местного министерства по религиозным делам, решения которого были обязательны для исполнения. Сумма, выделяемая на деятельность Конторы, составляла уже 10000 р. в год, т.е. примерно в 70 раз больше, чем просил архимандрит Алексей (Раифский) в своем проекте в 1732 г.
В свете всего вышеизложенного уже не такими удивительными кажутся результаты работы Конторы – разумеется, немыслимые для 15 человек, если бы ими все, действительно, и ограничивалось. При архимандрите Дмитрии (Сеченове) было крещено 17362 человека (а ведь это было только становление Конторы!), при Сильвестре – уже 217258 человек. Всего же за время работы Конторы крещено 406792 человека, почти полмиллиона. Почти в 1000 раз больше, чем при предшествовавшей Комиссии Алексея (Раифского)!Цифры кажутся невероятными, однако, учитывая роль огромного государственного аппарата, обслуживающего маленькую Контору – вполне реальными.
...
В декабре 1755 г. Высочайшим указом Елизаветы Петровны был переведен в Белгородскую епархию епископ Лука, фактически непосредственно управлявший Конторой.
Дело миссионерства резко пошло на спад, а 6 апреля 1764 г. указом Синода была закрыта и сама Новокрещенская Контора.
Завершилась целая эпоха. Символично то, что закрытие Конторы совпало по времени с монастырской секуляризационной реформой Екатерины II, о которой уже писалось в предыдующих параграфах. Свияжский монастырь в один год лишился и огромных вотчин, и статуса главного миссионерского центра – официальной резиденции приснопамятной Конторы.
После этого обитель уже никогда не играла прежней гигантской исторической роли. Первостепенным миссионерским центром монастырь перестал быть, но сохранился как один из епархиальных центров православного просвещения. В 1829 – 1854 гг. четверть века в нем работало Свияжское духовное училище, основанное святителем Филаретом (Амфитеатровым) и размещавшееся в бывшем Настоятельском корпусе обители рубежа XVII – XVIII вв.В 1854 г. оно было перемещено в Казань....
§ 3 Новые святые в истории монастыря в начале XX в.
«Единый святой – есть явление чрезвычайно драгоценное для всего человечества <…> Святые – соль земли, они – смысл ее бытия, они – тот плод, ради которого она хранится», – писал иеромонах Софроний (Сахаров), жизнеописатель преп. Силуана Афонского. А сам великий старец Силуан сказал: «Вот за этих людей, думаю, Господь сохраняет мир, ибо они приятны Богу, и Бог всегда послушает своих смиренных рабов, и нам всем бывает хорошо за их молитвы».
Двое из «этих людей» (как раз современников св. Силуана) подвизались в начале XX века в Свияжском монастыре. Это удивительное явление, кажущееся «совпадение». Три святителя прославились в долгой истории Свияжской Успенской обители: свв. Герман Казанский, Иннокентий Херсонский и Амвросий Свияжский, но ведь двое из трех были современниками и даже настоятельствовали здесь чуть ли не сразу один после другого: в 1906 – 1909 гг. и 1917 – 1918 гг. Можно ли говорить об упадке такого монастыря в начале XX века? Даже если бы весь Свияжск погряз в духовном растлении, одного святого хватило бы, чтобы «перевесить чашу весов» пред Богом и «реабилитировать» и город, и древний монастырь. Перед нами же сразу два подвижника. Словно вернулась напоследок, перед самым закрытием обители, великая эпоха свт. Германа.
Вот краткое жизнеописание святителя Иннокентия Херсонского, составленное лично знавшим его крупнейшим духовным писателем XX века митрополитом Вениамином (Федченковым) в замечательной книге «Встречи со святыми»:
«Перед нами стоит смиреннейший епископ Иннокентий. Это имя дано было ему при постриге не случайно, а в память святого архиерея Сибири, откуда и где воссиял и сей Иннокентий. Происходил он из духовной семьи Рязанской губернии Солотчиных, но потом они переехали в Томскую губернию. Кончил там духовную семинарию, а потом поступил в Санкт-Петербургскую академию. Почти всегда поступившие в нее кончают успешно четырехлетний курс. Но Солотчин неожиданно после двух лет обучения, подает прошение об увольнении. А потом просит Томского архиерея зачислить его сотрудником в Алтайскую миссию для просвещения сибирских язычников. Тайна такого исключительного поворота души студента мне неизвестна. После этого раб Божий никогда не хвалился академическим образованием, как другие, упоминая лишь о семинарии.
– Но, владыко, вы же учились и в академии, – скажет, бывало, кто-нибудь.
А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
– Да ведь что же?! Не кончил ее! – давая понять, будто его уволили за неспособность.
И на этом обыкновенно обрывались все разговоры об академии. Дальше шли речи более важные, чем учебная школа. По-видимому, отец Иннокентий не придавал действительно в душе своей особого значения наукам, но открыто он никогда не говорил об этом. Лишь однажды он рассказал мне следующий случай из жизни казанского ученого архиепископа Владимира, бывшего раньше инспектором и профессором в Санкт-Петербургской академии. Приехал он в семинарию на экзамен по философии. Вызвали лучшего ученика. Он смело ответил по своему билету. А потом архиерей задал ему вопрос:
– Скажи ты мне: что такое философия?
Лучший ученик сразу припомнил определение ее в учебнике и бойко начал: «Философия есть наука о бытии в его сущности» - и т.д., и т.д.
– И ты все это учил?
– Да, – в недоумении ответил молодой философ.
– И зубрил?
Семинарист промолчал.
– Так забудь ты все это. Я тебе скажу, что такое философия. Философия есть наука о заблуждениях человеческой мысли.
Так ли было в деталях, или в простой передаче епископа Иннокентия рассказ получил несколько упрощенную форму, но, думается, и сам он не придавал высокой цены нашей учености. И совершенно верно! Может быть, и молодому студенту Солотчину уже тогда не по душе пришлось преклонение перед «науками», и он уволился из академии? Или Бог звал его к апостольскому делу миссии?
Эта миссия состояла из нескольких станов, в каждом из которых трудилось по несколько человек. В один из таких и вступил Солотчин, – уже постриженный в монахи с именем Иннокентия. Вероятно, сначала он был послушником, а впоследствии стал и начальником стана. Служение это было нелегкое: язычники относились к миссионерам враждебно, условия жизни были физически трудные, иногда и хлеба не достанешь; климат суровый; а больше всего тут вредил святому делу «ангел сатанин», о коем говорил апостол Павел: «да ми пакости деет».
Однажды стан отца Иннокентия остановился на границе языческого поселка. У миссионеров не было пищи. Сам отец начальник пошел с мешком к одному из жителей, прося хоть продать муки или хлеба. Но тот отговорится бедностью и указал на богатого шамана (местного жреца). Отец Иннокентий и пошел к нему, прося хлеба «Христа ради». Тот встретил его недружелюбно, но сделал вид, что хочет дать муки. Пришли к амбару. Шаман приказал раскрыть мешок. И, взяв одну щепоть муки, сказал с насмешкой:
– Вот тебе Христа ради!
Не смутился Христов ученик. Истово перекрестившись, он упал с благодарностью шаману в ноги и сказал:
– Да спасет тебя за твой дар Христос Господь!
так был поражен смирением монаха, что тут же просил научить его вере христианской и без долгих проповедей крестился сам со всем поселком.
Мало-помалу отца миссионера возвышали в чинах – и наконец возвели его в сан епископа Благовещенского. Не по его смиренной душе, привыкшей служить, а не повелевать, было новое послушание. И он начал просить освободить его от высокого положения и отпустить на покой, куда-нибудь в монастырь. Вероятно, и года уже незаметно подходили к старости. Справедлива русская пословица: «Не так скоро дело делается, как скоро сказка сказывается». Время у всех течет быстро и незаметно несет нас к общему концу – к смерти. Но можно без колебания предполагать, что наряду с внешней миссионерской деятельно Жрец стью, росла и его внутренняя, собственная духовная жизнь: молитвенный дух, живое благодатное общение с Богом, стремление отдаться всецело Господу. И возможно, что епископ Иннокентий, отчасти прикрываясь своей старостью и «неспособностью» к управлению, стремился теперь отдаться больше созерцательной жизни и спасению своей души. Ведь один Бог да дух человека знают, что было и есть в человеке! Священный Синод назначил его сначала в Алатырский Троицкий монастырь (Симбирской губернии), потом он был переведен на юг, в Крым, настоятелем Херсонесского монастыря, возле города Севастополя. Этот монастырь был создан на месте крещения святого князя Владимира. Епископ Иннокентий управлял им около четырех лет, затем был перемещен настоятелем в Свияжский монастырь Казанской губернии. А оттуда снова был возвращен в Херсонес в 1909 году. Здесь мне и пришлось встретить его. Еще будучи студентом академии, я посещал его. А потом, рукоположенный в викария Севастопольского, сделался его преемником по управлению монастырем; он же ушел совсем на покой, удалившись в особый домик, возле колоссального собора, построенного над остатками стен древнего храма, где, по преданию, крестился князь Владимир».
Нам хотелось бы добавить от себя, что «колоссальный собор» Севастополя отчасти похож на Скорбященский собор в Свияжске, относящийся к Иоанно-Предтеченскому монастырю. Оба огромных храма так или иначе связаны с жизнью и деятельностью святителя Иннокентия. Скорбященский собор в Свияжске был освящён 24 сентября (7 октября) 1906 года архиепископом Казанским Димитрием, но при участии епископа Иннокентия, как настоятеля соседнего монастыря. Можно сказать, что этот собор – один из памятников пребывания великого святого на свияжской земле.
Итак, лишь 3 года настоятельствовал уже знаменитый к тому времени миссионер и подвижник святитель Иннокентий в Свияжском монастыре. Но и эти три года, разумеется – неотъемлемая часть летописи монастыря. Как в соборе Тверских святых чтут Казанского Чудотворца свт. Варсонофия (ибо было время, когда он святительствовал в Твери), так и мы вправе считать одного из Крымских святых свт. Иннокентия тоже в некоторой степени своим.
Кстати, в новой истории Свияжского Успенского монастыря до святого владыки Иннокентия был настоятелем (причем шестнадцать(!) лет: с 1883 по 1899 гг.) еще один знаменитый миссионер, только не в архиерейском сане – архимандрит Вениамин. Он проходил послушание в нашем монастыре в середине XIX в., а с 1863 по 1883 гг. ровно 20 лет провел в Сибирской миссии, после чего вернулся в Свияжский монастырь уже настоятелем. Так свияжская «школа» воспитала будущего выдающегося подвижника.
Как видим, жизнь нашего монастыря в последние десятилетия перед революцией освящена пребыванием как канонизированных, так и пока еще официально не канонизированных подвижников.
Совсем недавно был прославлен в лике общероссийских святых последний настоятель многострадальной обители – священномученик епископ Амвросий (Гудко). Мученичество – особый чин святости. Так получилось, что в древней истории (и предыстории) Свияжского Успенского монастыря не было «своих» мучеников, в отличие, например, от монастыря Зилантова (мученик Иоанн Казанский, †1529 г.) или упраздненного в XVIII веке Успенского Болгарского (мученик Авраамий Болгарский, †1229 г.). Про нашу обитель прежде нельзя было сказать, что она основана на святой крови.
Но XX век, со своими чудовищными революционными катаклизмами, «исправил» это. Судьба острова Свияжск стала очень похожей на судьбу Соловков. Но первым, кто принял здесь мученическую смерть за Христа, стал именно святитель Амвросий. Он был убит 9 августа 1918 г. (нов. стиль) – ровно за месяц до свв.новомучеников Зилантовских и за 12 лет до новомучеников Раифских. Он стал, таким образом, не только первомучеником свияжским, но и первомучеником для всей Казанской епархии.
Да и во всей России первомученик новой эпохи святитель Киевский Владимир (Богоявленский) был убит большевиками лишь на полгода раньше.
Известна стала кончина за Христа владыки Амвросия далеко за пределами нашей епархии. Замечательный русский православный писатель первой половины XX века Никифоров-Волгин в своей небольшой повести «Дорожный посох» упоминает о нем: «Мне вспомнились муки, которые претерпели Христа ради соратники мои. <…> В Свияжске епископа Амвросия привязали к хвосту бешеной лошади».
Обстоятельное же жизнеописание священномученика Амвросия Свияжского было составлено лишь несколько лет назад, незадолго до канонизации, историком А.Журавским:
«Епископ Амвросий (Гудко) Сарапульский, второй викарий Вятской епархии, отличаясь горячим характером и резкой бесстрашной прямотой, имел столкновения со светскими властями, за обличение в церковной проповеди злоупотреблений губернской администрации, был уволен на покой в 1917 году и поселен в Свияжском монастыре Казанской епархии, где его и застала революция. В сильных проповедях у раки святителя Германа Владыка призывал свою паству не радоваться безбожию, молиться за заключенного императора и не верить революционной лжи. Косились на «дерзкого» архиерея комиссары Временного правительства, злились позже и первые большевистские комиссары, но популярность этого простого, грубоватого архипастыря долго не позволяла поднять на него руку.
Епископ Амвросий (в миру – Василий Гудко) родился 28 декабря 1867 года в Люблинской губернии. В 1893 году он окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию, принял монашество и 30 апреля 1904 года был хиротонисан во епископа Кременецкого, викария Волынской епархии. С 24 февраля 1909 года епископ Амвросий был перемещен на Балтскую викарную кафедру Подольской епархии, а с 14 февраля 1914 года стал викарием Вятской епархии. 5 октября 1916 года Государь Император утвердил доклад Св.Синода о наименовании Преосвященного Амвросия, викария Вятской епархии, епископом Сарапульским и Елабужским».
Особое внимание А.Журавский уделяет первому суду революционного трибунала над владыкой Амвросием в марте 1918 г.: ведь «это было одно из первых в России судебных дел, где главным обвиняемым был православный архиерей». Явление на тот момент настолько новое, что тогда же, в 1918 г., адвокат А.П.Эрахтин издает воспоминания «Суд над епископом Амвросием (из рассказа защитника)».
Но еще более потрясающим (вспоминая последующие процессы над архиереями и священниками, которые заканчивались совершенно иначе) и поистине историческим стало то, что трибунал оправдал владыку Амвросия. Оправдательный приговор на подобных судилищах – это какое-то совершенное чудо Божие. Промысел Божий устроил все ровно так, что убийцам Священномученика даже формально, даже чисто юридически не на что было сослаться. Так Пилат произнес о Христе: «Я не нахожу в Нем никакой вины» (Ин.19;4), но толпа все-таки продолжала кричать: «Распни Его!» Так Царственный новомученик Николай II со всей семьей был убит без суда (даже с точки зрения законов новой власти, гласно осудить его было не за что).
Так и мученическая кончина 51-летнего епископа Амвросия не связана с судом или хоть какой бы то ни было, хотя бы даже формальной законностью. Сам он, несмотря на оправдание суда, прекрасно понимал, что все же раньше или позже с ним непременно расправятся. По-христиански он заранее принял это: «Мы должны радоваться, что Господь привел нас жить в такое время, когда мы можем за Него пострадать. Каждый из нас грешит всю жизнь, а краткое страдание и венец мученичества искупят грехи и дадут вечное блаженство, которого никакие чекисты не смогут отнять». Эти поразительные по силе слова он оставил в одном частном письме за считанные дни до того, как его схватили.
Исследовав документы, А.Журавский приходит к выводу: «О дате и обстоятельствах зверского убийства Преосвященного Амвросия сохранились довольно противоречивые сведения, излагаемые в трех версиях. Точно известно лишь одно, что это страшное злодеяние свершилось 27 июля по ст.ст. 1918 г. Из рапорта, представленного благочинным 2-го округа монастырей игуменом Феодосием Преосвященному Анатолию, епископу Чистопольскому, следует, что 26 июля ст.ст. 1918 года в Свияжский Успенский монастырь прибыли красноармейцы, чтобы реквизировать хлебные запасы. Епископ Амвросий вышел к солдатам (видимо, протестуя против сего очередного насилия) и был (около 4 часов пополудни) арестован. «Владыку отвели к городскому собору, около которого, подождав полчаса, повезли его на станцию Свияжск. Здесь, в вагоне, Преосвященный Амвросий и ночевал. 27-го в 7 часов утра Владыку вывели близ станции в поле, где, по рассказам очевидцев, Преосвященный стоял на коленях и с воздетыми руками молился Богу, пока рыли для него неглубокую могилу. Потом последовали выстрелы. Владыку стащили в яму и присыпали землей. О смерти Епископа Амвросия устно сообщила очевидица Александра Филиппова Ваняшина, жившая близ станции, на задах огорода которой и находится в поле могила Преосв. Амвросия».
По другому свидетельству, предложенному в своей книге Михаилом Польским, когда из Свияжска ушел отряд белочехов под предводительством полковника Каппеля, то в город ворвались части Красной армии, возглавляемые Троцким. Владыку Амвросия, бесстрашного в своем исповедничестве (как и о.Константина Далматова), Троцкий приказал расстрелять. Владыку арестовали в родной обители и вывезли вместе с келейником Иовом на станцию Тюрлема Московско-Казанской жел.дороги. Там, из штаба 5-й армии, стоявшего в вагонах поезда Троцкого, Владыку вывели в поле, а келейника отпустили, запретив ему следовать за своим любимым Епископом. Через несколько часов, келейник нашел в еще нескошенном поле тело Владыки Амвросия, брошенное лицом вниз, проткнутое штыком в спину насквозь с вывернутыми при жизни обеими руками. Верный келейник похоронил Владыку на месте его мученической кончины и в продолжение 12 лет платил крестьянину, владельцу поля, чтобы тот не трогал поле поблизости того места, где покоилось на небольшой глубине тело священномученика. Место погребения, во избежание неприятностей со стороны большевиков, было известно лишь очень немногим.
В 1930 году земля отошла к колхозу. После свидетелю этого рассказа не удалось установить судьбу безвестной могилы, но среди разосланных по тюрьмам монашествующих Казанской епархии и местных крестьян сохранилась память о бесстрашном архипастыре и вера, что Господь прославит Своего священномученика.
По рассказу жителей острова Свияжска (одна из них, по собственному утверждению, была сама очевидицей этих событий), Преосвященнейшего Амвросия перед смертью подвергли страшному истязанию: 51-летнего епископа привязали к хвосту лошади и пустили лошадь по острову, а после окровавленного, но еще живого Владыку пристрелили где-то за городом».
Таким образом, мощи новомученика от нас сокрыты. В соборе возрожденного монастыря хранится лишь икона св. Амвросия Свияжского, она выставлена у правого столпа, параллельно мощам Святителя Германа, находящимся у левого. Мы в обители особо чтим его святую память и честные страдания.
Так святые уже не древней, а новой эпохи вновь прославили монастырь. Поистине, экономический упадок обители сочетался с самым настоящим расцветом и обновлением духовной жизни в XIX – начале XX вв. (15)
(56)Роль и значение Свияжского и Казанского кириллического книгопечатания середины XVI - начала XVII вв. в духовной и материальной культуре Казанского и Московского царств
Евгений Иванович ГРИГОРЬЕВ
...Однако считая, что вопрос о возникновении книгопечатания в Свияжске и Казани является чрезвычайно важным для истории не только самих древних городов, Татарстана, но и России в целом, прекратить книжные изыскания не находил возможным (тем более, что они давали отдых душе и телу и стимулировали мою основную работу).
...
Невозможно переоценить значение книгопечатания в истории человечества. Оно оказало определяющее влияние на развитие современных образования, науки, литературы и, соответственно, – техники, технологии и политики.
Долгое время в науке считалось, что русское книгопечатание возникло в Москве в 1550-х гг. с созданием «анонимной» типографии, выпустившей за 12 лет (1553 – 1565 гг.) 7 безвыходных (анонимных) изданий : 3 издания Евангелия, 2 – Псалтири и по одному - Триоди постной и цветной . Следует отметить, что убедительных доказательств размещения «анонимной» типографии в Москве пока не найдено . В 1564 г. Иван Федоров и Петр Мстиславец издают Апостол - первую точно датированную русскую печатную книгу.
За время начала провинциального книгопечатания принимали 1577 г. – год издания Андроником Тимофеевым Невежей знаменитой учебной Псалтири в «тезоименитом Новом граде [в] слободе» (относя это словосочетание к подмосковной Александровской слободе). В 1613 г. Никита Фофанов возобновил в Нижнем Новгороде российское книгопечатание, прерванное в Москве польско-литовской интервенцией .
До 1999 г. считалось, что первой типографией в Казани (и на территории Казанского края) была Азиатская типография , начавшая свою работу в 1801 г. с выпуска «Аттагоджи» (татарская азбука с молитвами) и «Гафтияк» (молитвословия из части Корана) . Давно известные исследователям факты существования в Казани на рубеже XVI – XVII вв. типографии рассматривались лишь с гипотетической точки зрения или трактовались не в пользу Казани .
Возникновение кириллического книгопечатания в Казани исследователи истории книжного дела Е.Л. Немировский и А.И. Рогов относили к периоду Смутного времени – к 1610-м гг.. Однако в недавних работах (следует сказать, сенсационных с научной и культурологической точек зрения) И.В. Поздеева и А.А. Турилов убедительно доказали, что известная исследователям с 1860-х гг. «Служба Казанской иконе Божией Матери» (повторно найденная ими в середине 1980-х гг.) впервые была издана в Казани в середине – второй половине 1580-х гг. . Чрезвычайно интересным является тот факт, что оба издания «Службы» (1580-х и 1590-х гг.) напечатаны шрифтом анонимной Триоди цветной, увидевшей свет в 1555 – 1556 г. Точное место издания Триоди пока точно не установлено, но вполне вероятно, что она была напечатана тоже в Казанском крае. «Служба» является первым русским оригинальным сочинением, преданным печати на территории современной России.
Автором этих строк было показано, что существовала типография и в Ивангороде (Свияжске) , начавшая свою работу в середине 1550-х гг. В 1558-1559 гг. в свияжской типографии было отпечатано анонимное среднешрифтное Евангелие, а в 1559-1560 гг. – Псалтирь. Лингвистический, топонимический и исторический анализ Послесловия Псалтири 1577 г. А.Т. Невежи показали, что и это издание вышло в свет в Ивангороде на реке Свияге . С 1550-х гг. в Свияжске и Казани под руководством архиепископа царства Казанского (именно так титулован в письме Ивана IV второй половины 1550-х гг. первый казанский иерарх) Гурия и архимандритов Германа и Варсонофия работали и детские училища-школы, открытые по постановлению Стоглавого Собора. Для обучения школьников всемирной и российской истории под руководством митрополита Московского и всея Руси Макария и при непосредственном участии архимандрита свияжского Успенского Богородицкого монастыря Германа (впоследствии архиепископа Казанского и Свияжского, а на короткий срок - и митрополита Московского и всея Руси) в Ивангороде (Свияжске) в 1550-х – 1568 гг. был создан грандиозный Лицевой летописный свод, включающий в себя более 10 000 листов, иллюстрированный более 16 000 миниатюр и являющийся вершиной летописания Древней Руси . Во второй половине XVI – начале XVII вв. в Свияжске и Казани кроме типографий и школ также работали скриптории, иконописные мастерские и мастерские по производству церковной утвари.
Сохранилось достаточно большое количество источников, свидетельствующих о том, что Свияжск и Казань являлись центрами книжной культуры. Часть рукописных и печатных книг, созданных в Свияжске и Казани в XVI – начале XVII вв., дошла до наших дней и находится в хранилищах Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Киева, Минска и других городов. Большое количество книг указанного периода хранится и в Казани в Национальном музее РТ (в том числе и печатная «Служба Казанской иконе Божией Матери» 1590-х гг. ), Отделе редких рукописей Научной библиотеки КГУ, Нац. архиве РТ, Фонде библ-ки КДС, Фонде библ-ки КГПУ и частных собраниях. Чрезвычайно важным является тот факт , что в Татарстане (по всей видимости, в основном в Казани) хранится 10 % (!!!) всех выявленных кириллических книг Российской Федерации. Это означает, что Казань до сих пор является крупнейшим кириллическим книжным центром, к сожалению, в основном лишь хранящим, а не изучающим историю книжности Древней Руси. Например, в системе архивной службы Республики Татарстан нет ни одного специалиста, который профессионально занимался бы кириллическими рукописными и старопечатными книгами . Центрами изучения кириллической книжности, по видимому, должны стать, как и было ранее, Казанский университет и Казанская духовная семинария (академия).
Приведенные факты говорят о том, что в Казанском крае с 1550-х гг. централизованно проводились под руководством царя Ивана IV и митрополита Макария грандиозные просветительные, образовательные и культурные мероприятия, что позволяет отнести Свияжск и Казань к ведущим центрам духовной и материальной жизни Древней Руси .
Однако на сегодняшний день существует ряд спорных и нерешенных вопросов казанского и свияжского книгопечатания, которые ставит сам факт существования и наличия в книгохранилищах казанских и свияжских печатных книг . Среди таких вопросов можно назвать следующие: почему и когда возникло и почему и когда прекратилось кириллическое книгопечатание в Казанском крае, где и кто печатал книги в Свияжске и Казани, кто автор «Службы Казанской иконе Божией Матери», какие издания были изданы в свияжской и казанской типографиях - и другие. На многие из поставленных вопросов исследователям будет легче найти ответ, если предварительно (на основе уже имеющихся фактов) будет выяснена (очерчена или даже просто обрисована) роль и осознано значение свияжской и казанской типографий в духовной и материальной жизни Казанского и Московского царств XVI века.
Начать следует с выяснения мотивов организации типографий в Московском государстве. Мнения церковных и светских историков о причинах введения книгопечатания в России несколько отличаются (что, впрочем, вполне закономерно и понятно).
Митрополит Макарий (Булгаков) считал: «Через печатание можно было достигнуть разом двух целей: во-первых, уничтожить разнообразие богослужебных книг и ввести во все церкви книги одинаковые, а во-вторых, предотвратить дальнейшую порчу книг, дальнейшие ошибки со стороны писцов» .
Академик Е.Е. Голубинский причиной введения в России книгопечатания называл нужду церквей Казанской епархии в книгах и большое количество ошибок в рукописных книгах: «Когда открыта была епархия казанская и когда для снабжения новопостроенных ее церквей богослужебными книгами царь приказал накупить последних на торгу, у книжных писцов: то оказалось, что только немногие из книг были исправны и что большая часть была переполнена описками и ошибками («растлени отъ преписующихъ»). Это обстоятельство и побудило царя с митрополитом решительно озаботиться осуществлением мысли о введении книгопечатания» .
Известный исследователь жизни и трудов митрополита Московского и всея Руси Макария архимандрит Макарий (Веретенников), основываясь на указаниях Послесловия Апостола 1564 г. И. Федорова и П. Мстиславца, также считает, что основными побудительными причинами «начала книгопечатания послужила возросшая нужда в книгах для казанских церквей» и «встречающиеся описки в рукописных книгах» .
Самые последние исследования также свидетельствуют: «Неисправность богослужебных книг явилась одной из главных побудительных причин для заведения на Руси книгопечатания» .
Исходя из названных двух причин введения книгопечатания в России, легко объяснить, почему именно в Казанском крае в 1550-х гг. возникло книгопечатание. Во-первых, разместить типографию было экономически выгодно в том месте, где шло грандиозное храмостроительство и проводилась интенсивная миссионерская работа, то есть в Казанском крае (не надо было тратиться на подвоз большого количества тяжелых и достаточно громоздких книг). Во-вторых, ни один, даже самый крупный, скрипторий (в том числе и известные книгописные мастерские Троице-Сергиева, Иосифо-Волоколамского, Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Валаамского и других монастырей Московского царства) не смог бы справиться с выпуском громадного количества книг для новых церквей и новообращенных. В крае шло интенсивное церковное строительство, а каждый храм должен иметь набор книг, необходимый для богослужения. Количество добровольно принявших крещение в 1550-х – 1560-х гг. мусульман и язычников исчисляется, по всей видимости, тысячами, а возможно, и десятками тысяч. Все эти мероприятия требовали огромного количества экземпляров книг: Евангелий, Апостолов, Псалтирей, Часословов, Служебников, Октоихов, Триодей и т.д. Здесь стоит вспомнить и ежегодные нужды свияжских и казанских училищ-школ в учебниках и других книгах. Причем все эти книги должны были быть без описок и ошибок, что особенно важно для новопросвещенного края. Конечно же, с поставленными задачами наиболее успешно могло справиться лишь книгопечатание, которое и было введено на территории Казанского царства.
Однако введение книгопечатания предполагает не только (можно даже сказать – не столько) изготовление типографского оборудования, которое было не так уж и сложно (но требовало определенного уровня техники и технологии, о чем будет сказано ниже), но, в первую очередь, наличие целого штата редакторов, текстологов, справщиков-корректоров, переводчиков и грамматиков, выдающих печатникам, отвечающим лишь за техническую сторону размножения книг, исправный (унифицированный) текст. Митрополит Макарий (Булгаков) по этому поводу писал: «Но уничтожить прежние ошибки, уже существующие в книгах, печатание не могло само собою. Для этого требовались люди, которые сумели бы еще до печатания сличить славянские книги с греческими и исправить со всею точностию испорченный перевод по тексту подлинному» . В эпоху митрополита Макария (Булгакова) считалось, что таких людей в России не было. Однако дальнейшее изучение анонимных и федоровских изданий показало, что они подверглись серьезной редакторской правке . А вот что пишет по поводу характера работы первых восточнославянских типографов современный исследователь-филолог: «При всей новизне [книгопечатание не было уже «новинкой» в то время. – Е.Г.] в XVI в. «друкарского» станка, основные заботы восточнославянских первопечатников были не технические, а культурно-просветительные и филологические (текстологические, языковые). Это заботы исследователей-библеистов, переводчиков, редакторов, комментаторов» .
Естественно, что исправные тексты для первых российских печатных анонимных и федоровских книг должны были создаваться под идейным руководством Первоиерарха – митрополита Московского и всея Руси, а их печатание немыслимо было без его благословения (по крайней мере, до введения в 1565 г. опричнины Иваном IV и после его смерти в 1584 г.). Почти все известные печатные книги, имеющие послесловие или предисловие, начиная с Апостола 1564 г., содержат такое митрополичье (а с 1589 г. и патриаршее) благословение. Отметим, что в Послесловии московской Псалтири 1568 г. имеется такое благословение, а в свияжской Псалтири 1577 г. печатного упоминания о нем нет.
Таким образом, и свияжские, и казанские типографии 1550-х – 1610-х гг. должны были работать в составе большой книжной мастерской, включающей редакторов, грамматиков, справщиков-корректоров, писцов, типографов (различных специализаций), мастеров-ремесленников, изографов-художников и т.д. Наилучшим местом для такого большого «производства», безусловно, был монастырь. В Ивангороде (Свияжске) основное производство книг (печатных и рукописных) в 1550-х – 1560-х гг. сосредоточилось, по всей видимости, в митрополичьем Троице-Сергиевом монастыре, священноархимандритом которого был митрополит Московский и всея Руси Макарий . Существовала книжная мастерская и в свияжском Успенском Богородицком монастыре. Последней руководил известный книжник, ученик Максима Грека архимандрит Герман. В Казани производство рукописных и печатных книг, очевидно, сосредоточилось в Спасо-Преображенском монастыре и осуществлялось под руководством архиепископа Гурия и архимандрита Варсонофия.
Кроме решения филологических вопросов, возникающих при исправлении текста рукописных книг, работники типографии должны были разработать графику шрифта печатных книг и их орнаментику (изучение последней приводит к мысли, что среди свияжских и казанских книгопечатников были бывшие приверженцы ислама и язычества, добровольно принявшие православие). Скажем буквально несколько слов о технической и технологической стороне книгопечатания, подробно исследованной и описанной в классических трудах Е.Л. Немировского .
Для технико-технологической организации типографии необходимо было изготовить как минимум печатный стан, шрифт, заставки, ломбарды и буквицы. Для этого были нужны специалисты по переработке и обработке металла (литейщики, резчики, граверы и т.д.), дерева (плотники, столяры, резчики, граверы и т.д.) и растительных масел (мастера по изготовлению олифы, пигмента и краски). Такие специалисты, конечно же, имелись как в Казанском, так и в Московском царствах .
Непосредственно в процессе печатания книг участвовали лишь два человека – батыйщик (наносил краску на печатную форму) и тередорщик (накладывал бумагу на печатную форму, осуществлял печатание-прессование и снимал готовый лист книги для просушки). Но для обеспечения бесперебойной работы этих двух типографов необходима была предварительная работа большого числа специалистов-гуманитариев (редакторов, справщиков, переводчиков и т.д.), готовивших исправный текст, и специалистов-техников (литейщиков, резчиков, плотников, мастеров по переработке растительного масла, наборщиков и т.д.), отвечавших за подготовку типографской техники и оборудования.
Таким образом, издание книг предполагает работу достаточно большой мастерской, объединяющей специалистов самого различного профиля и квалификации (здесь мы не обсуждали проблему размещения всех специалистов и типографской техники, которое, конечно же, также требует определенных помещений и затрат). Естественно, что в технологическом процессе изготовления оборудования (стана, шрифта и т. д) и печати свияжскими и казанскими мастерами приобретались новые навыки и умения, которые в последствие переносились и на другие производства.
Какое же место занимали Свияжск и Казань в культурно-конфессиональной и литературно-языковой общности, которую известный итальянский славист Рикардо Пиккио назвал Slavia Orthodoxa ? Оказала ли влияние работа свияжской и казанской типографий на развитие древнерусской литературы, церковнославянского и древнерусского языков? Конечно же, подробно ответить на эти вопросы в рамках одной небольшой статьи невозможно. Для этого необходима кропотливая работа многих специалистов различного профиля. В качестве утешения себе и жаждущим получить скорые ответы на все вопросы можно привести слова академика Д.С. Лихачева: «Ученый не обязательно должен всегда отвечать на вопросы, но он безусловно должен их правильно ставить. Иногда заслуга правильной постановки вопросов может оказаться даже более важной, чем нечеткий ответ» (курсив Д. С. Лихачева. – Е. Г.) .
Попробуем осветить лишь то, что лежит на самой поверхности. Книгопечатание является эффективным методом «унификации грамматических норм и орфографических правил», способствует «упрочению единого литературного языка и унификации форм письма (типографский шрифт)» . Следовательно, работа свияжской и казанской типографий неминуемо должна была оказать влияние на развитие церковнославянского и древнерусского языков. Степень этого влияния еще предстоит выяснить.
Здесь следует сказать хотя бы несколько слов о влиянии тюркской - в нашем случае казанско-татарской - культуры на культуру Русского государства, Slavia Orthodoxa и Русской Православной Церкви. Влияние это (начиная от военного и кончая экономическим и эстетическим) всесторонне и огромно (естественно, что происходил и обратный процесс ). Многие представители тюркского этноса входили в русские царствующие Дома, от Рюриковичей до Романовых, становились высшими иерархами РПЦ, входили в военную, научную, культурную и политическую элиту России, принимали активное участие в создании и жизнедеятельности Российской империи. Вот лишь несколько имен и фамилий людей «татарской крови» разных эпох и вероисповеданий, сразу же всплывших в памяти: преподобный Петр Ростовский, царевич Ордынский (племянник хана Батыя), епископ Сарский (Сарайский) и Переяславский Феогност, святые Давид и Константин Ярославские чудотворцы, внуки золотоордынского хана-царя Менгу-Тимура, цари Иван IV и Борис Годунов, генерал-аншеф, участник азовских походов Петра I Г.Д. Юсупов (из рода ногайского хана Юсуфа, дочерью которого была казанская царица Сююмбике), поэт Г.П. Каменев, историк Н.М. Карамзин, поэтесса Анна Ахматова, физики К.А. Валиев и Р.З. Сагдеев и многие, многие другие.
Хорошо известно, что царем Московским и Казанским Иваном IV и митрополитом Московским и всея Руси Макарием насильственное крещение татар на территории Казанского царства было запрещено (в других областях России насилие применялось), крестить можно было лишь добровольно, «любовью»: «Архиепископу Татар к себе приучати и приводити их любовью на крещение, а страхом их ко крещению никак не приводити» .
Известно также, что в православных школах-училищах в Свияжске и Казани обучались дети мусульман и язычников, принявших православие (обучались, по всей видимости, и дети-сироты, потерявшие родителей в годы московско-казанских войн 1540-х – 1550-х гг.) . Обучение велось церковнославянскому языку, а языком межнационального общения был, очевидно, древнерусский. Многие мусульмане и язычники, добровольно принявшие крещение, а также их дети, обучавшиеся в училищах-школах, овладев церковнославянским и древнерусским языками, занимали, как уже было сказано выше, высокие посты в Российском государстве и Русской Православной церкви. Они должны были внести и внесли значительный вклад в развитие древнерусского, а их потомки - и русского (и других восточнославянских) языков, путем введения в них многих тюркских слов (о заимствованиях в русском языке тюркско-татарской лексики см. и др.). Огромное влияние (в том числе и положительное) тюркской цивилизации на русско-славянскую признавали многие исследователи: Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров, Н.И. Веселовский, Н.С. Трубецкой, Г.В. Вернадский; другие, например, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др. – подходили к этому вопросу более сдержанно . Современные исследователи, в зависимости от менталитета, также придерживаются противоположных, взаимоисключающих взглядов на этот вопрос.
Другая часть населения Казанского царства осталась в своей вере, принимала присягу на верность царю на Коране и также верой и правдой служила Российскому государству, а позднее и Российской империи. Но и жители Поволжья, оставшиеся в своей вере, активно воздействовали на древнерусский язык в частности и всю культуру Древней Руси в целом. Интересно отметить, что такие часто употребляемые в современном русском языке слова, как «клобук» и «кирпич» также являются тюркизмами (последнее слово заимствовано из лексики казанских татар).
Заинтересовавшихся крайне важными, спорными и тесно связанными с кириллическим книгопечатанием филологическими вопросами читателей направляю к недавно вышедшей монографии Е.М. Верещагина .История возникновения древнего общеславянского литературного языка: Переводческая деятельность Кирилла и Мефодия и их учеников.
М.: МАРТИС, 1997. 315 с и работам специалистов Николаева Т.М. К вопросу о самобытной основе русского литературного языка // История русского языка: Словообразование и формообразование: Сб. материалов / КГУ; Под общ. ред. Г.А. Николаева. Казань: УНИПРЕСС, 1997. С. 63-71.;
Новак М.О. О славяно-греческих параллелях composita в тексте Апостола // там же. С. 170-178.;
Николаев Г.А. Pax Slavia Orthodoxa и русский язык // Православный собеседник / Изд-е Казанской духовной семинарии. Казань: отпеч. на ризографе КазДС, 2002. № 1 (2). С. 98-106.; Жолобов О.Ф. О логосных началах Кирилло-Мефодиевской традиции // там же. С. 107-113.;Новак М.О. Славяно-русский Апостол: опыт анализа лексических разночтений // Там же. С. 114-120.), в том числе и опубликованным в предыдущем номере «Православного собеседника», в которых имеется библиография по затронутому вопросу.
Все специалисты по истории русского книгопечатания отмечают тот факт, что полиграфическая техника создателей анонимных книг, к которым относятся и известные свияжские и казанские издания, аналогична технике Ивана Федорова, которую, в свою очередь, переняли и другие московские печатники. Последнее свидетельствует о том, что опыт и знания свияжских и казанских мастеров-печатников были использованы И. Федоровым, П. Мстиславцем, Н. Тарасиевым, Н. Тимофеевым, А.Т. Невежей и другими московскими печатниками при организации ими типографий. Заметим, что И. Федоров обучался типографскому искусству в одной из анонимных типографий . Следовательно, существует вероятность того, что обучился знаменитый русский первопечатник у свияжских (или казанских) типографов (на связи И. Федорова со Свияжском указывают и исторические источники).
Чрезвычайно интересным является факт идентичности шрифта (графики азбуки и высоты 10 строк, равной 89 мм) свияжской Псалтири 1577 г. А.Т. Невежи и всех его последующих книг, изданных в Москве, начиная с Триоди постной 1589 г. Это говорит о том, что все или часть (шрифт, пуансоны или матрицы) типографского оборудования была перевезена в середине 1580-х гг. из Свияжска в Москву , где к этому времени уже разрабатывались планы учреждения патриаршества в России. Следовательно, при возобновлении книгопечатания в Москве в 1580-х гг. использовалось как свияжское оборудование, технико-технологические приемы изготовления книг, так и, по всей видимости, наработанный опыт организации работы Правильной мастерской при типографии. Возможно, учитывался опыт и казанской типографии, издавшей в середине – второй половине 1580-х гг. «Службу Казанской иконе Божией Матери».
В 1620 г. была увезена в Москву и казанская типография , но о постигшей ее в «Третьем Риме» судьбе исследователи сведениями пока не располагают.
Итак, введение и распространение в России в 1550-х – 1560-х гг. кириллического книгопечатания является не случайным историческим и технико-технологическим событием, а стало закономерным результатом взаимодействия и взаимовлияния (порой выливавшихся в противоборство) христианской и мусульманской цивилизаций, культур народов Поволжья . Работа типографий в Свияжске и Казани способствовала, с одной стороны, совершенствованию техники и технологии печати и распространению печатных книг среди населения Казанского и Московского царств, а с другой стороны (что, на мой взгляд, более важно), способствовала филологическим изысканиям в области церковнославянского и древнерусского языков и позволяла предавать печати созданные на территории Казанского царства произведения древнерусской литературы.
Опыт работы свияжской и казанской типографий был использован при восстановлении книгопечатания в Москве во второй половине 1580-х гг. и создании Московского печатного двора.
Таким образом, Свияжск и Казань середины XVI – начала XVII вв., благодаря работе образовательных комплексов, включающих типографии, скриптории, правильные мастерские и училища-школы, являлись активно действующими культурными центрами не только Древней Руси, но и Slavia Orthodoxa в целом, и оказывали, соответственно, существенное (очевидно, просто огромное) влияние на духовную и материальную жизнь Казанского, Московского царств, Slavia Orthodoxa, «русского» и «татарского» православия и, по всей видимости, мирового (греческого, арабского и т.д.) православного сообщества .
Представленная исследовательская работа не претендует не только на завершенность, но, как уже указывает и подзаголовок статьи, даже на полноту постановки проблемы и связанных с нею вопросов, и для превращения в интерпретирующую концепцию, конечно же, требует дополнительных более широких историко-литературных, филологических и технико-технологических обоснований, что невозможно без исследований специалистов различного профиля: историков, филологов, богословов, археологов, текстологов, философов, физиков, химиков, технологов и т. д.
В заключение приведу высказывание о культурной роли старопечатной книги известного знатока кириллического книгопечатания И.В. Поздеевой (речь идет о конволюте, состоящем из фрагментов анонимного дофедоровского узкошрифтного Евангелия 1550-х гг. и московского Евангелия 1633 г., но приведенные слова, на мой взгляд, могут быть отнесены к любой старопечатной кириллической книге, в том числе и к свияжским и казанским изданиям XVI в.): «Особым историческим фактом своего времени является древняя книга, которая нередко продолжала служить фактором культуры и в течение нескольких последующих эпох. Но даже при всей многоплановости и определенной «всеобщности» книги, как факта и фактора культуры, старопечатный конволют <…> является именно таким, хотя и вполне реальным, но почти фантастическим отражением событий русской истории XVI – XX вв.» .
(8)епископ Никанор (Каменский)
Казанский сборник статей.Синодик Свияжского Успенского монастыря.
В качестве первого листа написан Помянник Казанских Архиепископов, начиная с Гурия и Германа и оканчивая Вениамином и даже Гедеоном, Феофилом и Павлом, с припискою Иеронима. Далее идут архимандриты: Виктор, Галактион, Дорофей, Иосиф, Хрисанф; Игумены: Леонид, Исаия, Асинкрит, Иуста, Никон; иеромонахи: Афанасий, Илиодор; иеродиаконы, монахи. Какого времени эти вставки или приставки, о сем не говорится и даже какого монастыря-монахи, игумены, архимандриты.
Следующий лист открывается записью рода преосв. Маркела, Митрополита Казанского, причем сбоку написано: дано вкладу 300 рублей. В следующем листе род преосв. Архиеп. Германа, архимандриты Богородицкого монастыря: Феодосий, Авраамий, Мисаил, Иродион, Иосиф, Герасим, Иоаким, Герасим, Пафнутий, Иона, Антоний, Варфоломей, Ефросин, Прохор, и монахи: Гавриил, Симон, Алексий, Силуан.
Архимандриты сей обители еще поименованы на обороте 120 листа до Гавриила включительно, но он написан иначе, нежели предшествующие, чем и определяется время написания основного состава Синодика, т. е. до смерти Гавриила, который скончался в 1686 году. При этом достойно внимания, что в последнем списке после Герасима 1-го называется Сергий, бывший архимандритом с 1598 до 1613 года. Он участвовал в избрании на царство Бориса Годунова. После Пафнутия у составителя истории монастыря называется Гермоген (1614–1647), но он здесь не именуется, а равно и Корнилий (1613 – 1620), Левкий (-1634). Очевидно помянник архимандритов составлялся по памяти, а потому он неполон и чужд исторической последовательности, которая в конце сменяется даже произволом, ибо Силуана совсем не было в числе архимандритов Свияжского Успенского монастыря. На листе 12 род Епископа Феодосия Великого Новогорода и Пскова. На обороте род Игнатия Митрополита Коломенского и Каширского, на листе 13-род Трубецких: князя Алексия, в схимонахах – Афанасия, Георгия и пр. Род Архим. Алексия будто наклеен на особой бумажке, далее род подъячего съезжей избы Мина Петровича, род Астрахан. Архиепископа Макария, род Троице – Сергиева монастыря Сергия Рождественского, род бывшего Смоленского Архиепископа Паисия Сорафанова, в котором записаны: Герман Архиеп. Казанский, Архиеп. Иеремия, Архиеп. Смолен. Феодосий. Думаю, что это родство понималось духовно. Но в каком смысле записан здесь святый Герман? Вероятно в общем смысле, в котором возглашается: „изрядно о Пресвятей Пречистей Богородице».
Далее идут роды архимандритов: Ворфоломея, Сергия, Антония, Авраамия, Иродиона. На листе 20 пишется род Новгородца попа Ивана Зоонежина, р. Ивана Гвоздаря, Свияженина П. Широкова, Григория Ходосова-иноземца, Софийского монастыря Сергия, Архимандрита Казанского Преображенского монастыря Кирилла; р. Арх. Мисаила, Архим. Гавриила, Архим. Паисия, Игумена Вениамина, игумена Соловского, казначея Паисия, р. Василия Воронова, р. Чеботовых, р. Михайлы Лыкова, р. стольника Феодора Ф. Жеребцова, Филарета Патриарха Московского, начиная с Захария, Георгия, Романа и Никиты, во иноцех Нифонта; р. Шестовых: государыни инокини Марфы; род Посадского человека Тимофея Иванова сына Ермакова; р. келария Памвы Молчинского; р. старицы Ивановского м. Дарии Дорогобужениновой; р. Андрея да Василия Яковлев. Щелкановых; род Замятни Бестужева; р. Бегишев; р. Симеона и Михайла Козловых; р. Семена Тишинкова; р. князей Бельских-Зосимы; р. князя Андрея Даниловича Гагарина; род Лговых, р. Ступишиных; р. князя Ивана Ив. Хованского Жерди; р. князя Ивана Любанова; р. кн. Михаила Ив. Воратынского. Как в Царстве Божием здесь богатые и убогие, знатные и люди простые ютятся все в равном достоинстве, около друг друга. Так на обороте 33 страницы записан род Шуйских князей, а рядом род неизвестного Никанора Шулгина, а потом опять род князей Мстиславских, р. князей Петра Щенятева, потом опять неизвестный-Совиных, далее р. князя Дим. Бельского и р. Мертвых, р. Андрея Трескина, р. Иакова М. Годунова, р. князя Феодора Андр. Елецкого. Кажется, в древности побывали все древние знатные роды в Свияжске и все они считали необходимым записаться в сию книгу живота вечного. Не менее их ревновали и менее знатные роды: Плещеевы (лист 38), Хитрово, Волконские, Сабуровы (40), Болтины, Адоевские (42), Пожарские, Шеховские, Бахтеяровы, Головины, Урусовы, Шеины (50), Истленьевы и даже Недобрые Айгустовы (52). И роды недавно крещеных записали здесь своих родных: Алтабасовых, Шереметевых, Багичевых, Торопкиных, Шерефедимовых. Тем более не могли быть чуждыми здесь: Онучины, Соболевские, Киреевские, Глебовы, Елагины, Путиловы, Есиповы, Строевы, Вельяминовы, Гендриковы, Палицыны, Булыгины (70), Врасские (71) Голенищевы, Аристовы (72), Ушаковы. Всего больше здесь Свияжских родов жителей, но имеются роды и Саратовские (79) и Казанские (87).
На обороте 94 листа пишется: „рма и во рн годех (1641 и 1642) от Турских и Крымских людей Азовских Государевых воинских казаков: Феодора, Феодора, Иоанна, Захара» и проч.
Далее опять идут всякие роды. На обороте 100 листа приводится род дьяка Макара Артемьева Полянского и с боку написано: „лета ;54;зса (7201-1693 г.) маия в и день написаны в синодик сей за вклад церковный за весь год 12 печатных книг миней месячных служебных».
На обороте 101 листа значится род Иродиона Большой бороды; на 103 листе роды: Гладышева, Свиаженина Феодора Уланова сына Молоствова, где значатся: боярин князь Феодор, схимник Сергий; на 104 род Баима Левашева; на обороте: род бобыля Коровьей Гривы Ивана Овчинникова; на 105 р. Костромитина Даниила; на 106 р. деревни Малаго Ходяшева Ивана Носка; на 107 р. Ивана Болдыря; на 112 р. Ивана Ветлуженина. На обороте 112 листа значится: „р§3 (-1659) Свияжского монастыря слуги, которые побиты в полку с князем Семеном Пожарским от Крымского хана: князя Симеона, Елисея, Петра, Симона, Василия, Козмы, Евфимия, Феодора.
На 117 листе значатся роды: старца Иакова Пансырева, Архимандрита Мисаила, Петра Рышка, Чебоксарина Иосифа Каловского; на 119-Козмодемьянца Василия Толмача, Казанца Аристова, Свияженина Каменева, Казанца Кондратия Котельникова. На 122-Казанцев Сухановых; на обороте 123 астраханца Комарова, на следующей: Вологжанина Леонтия Огородника, Свияженина Матюнина и Бестужева; на 126 листе роды Казанского Троицкого монастыря (?) хлебника Григория, Успенского Протопресвитера Андрея Аникиева; на обороте 129-род именитого человека Григория Дим. Строганова, а потом слуги-Никиты Мельникова; на обороте 132 л.-города Чебоксар гостинной сотни Феодора Игумнова; далее роды: астрах, подъячего Григория Буторова, секретаря конторы новокрещ. Ив. Никитинова, Действ. ст. сов. Иоанна Оболдуева. После большого промежутка, наполненного после, идет перечень (на 160–181 листах) братии монастыря (с небольшим перерывом). Потом на 182 сделан добавок братии (1722 года) и при конце киноварью написано: „в лето от создания мира зсда-1723 маия в 4 день». Братский помянник можно назвать одним из солиднейших.
На листе 200 находится род старца Авраамия Палицына, потом род новокрещена Ильи Нагаева и многих старцев и в том числе Иоасафа Рогозина, Михаила Жиленова, Варлаама Бусыги, Афанасия Муромца, Мисаила Хворостинина, Филарета Балтина, Иакова Каменского, Иринарха Гнусы, Ионы Корелы, Феодорита Соловья, Варлаама Шилы, Феофила Теплыни, Макария Кобелева, Ипатия Нищаго, Иринарха Бурнаша, Гурия Маклакова, Казанца Ивана Молютина (232), Иосифа Шеймета, Гавриила Горшка, Емельяна Бортика, Фаддея Неупокоева, Григория Решета, Димитрия Теренина, Алексия Зеленого, попа Нечая, Салтыка с братиею, Василия Ластухи, Казанца Флора Красныя щеки, Филиппа Спорыша, Феодора Бороды из Ярославца, Макарьев. старца Мисаила, Феодора Ярославца Вшивые Нагавицы, Сергия Белозерца, Софийского попа Нестора, Казанца Исаака Свечникова, Иеремия Белозерца, Первова Колмогорца, старца Дорофея Лысковца, Ивана Мамонтова, Григория Бизяева, Зиновия Вязмитина, Казанца Семена Козицына, Павла Ротозея, Андрея Мандрыги, Димитрия Минина, Филиппа Водовозова, Артемия Инатиева, Корнилия Чуйка, Архипа Мурзина, Михаила Стерлледя, Маккавея Пушка, попа от Соликамския. Все это говорит о разнообразии лиц, заказавших поминания из разных городов и сословий. Из множества родов их мы указали только немногие, не имея побуждений перечислить их все, хотя указания мест их жизни и сословий говорят о многом, а также и оригинальные фамилии.
Но Помянник Царя Иоанна Васильевича представляет полный исторический интерес, а потому мы приведем его в полном его составе. В начале 303 листа он начинается так: „Помяни Господи души усопших раб своих побитых: Князя Петра Казарина да дву сынов его: да 10-ти человек, а имена их Ты веси Господи, Ишука, Богдана, имяна их ты веси Господи.
Иоанна, Иоанна, Игнатия, Григория, Феодора, Истому, имя его Ты веси Господи, Князя Василия, Василия, Никифора, Стефана, Димитрия, Иоанна, Григория, Петра, Князя Михаила196, Михаила, Тихона, старца что был Афанасей Ивашев, а имя ему Ты веси Господи, митрополичи Леонтия, Никиту, Феодора, Симеона, Владыки Коломенского Александра, Тимофея, Феодора диака владычня, имя его Ты веси Господи, Ивановы люди Петрова, Федорова, Смирного, Симеона, Иоанна, Айтугана, Богдана имяна их ты веси Господи, Михаила, Трофима, Артемия, Григорей, Ловчиков отделал 20-ть человек, имяна их Ты веси Господи, Малюта Скуратов отделал 39 человек, имяна их Ты веси Господи, Михаила, Леонтия, Броха, имя его Ты веси Господи, Никиты, Вматвейщеве отделано 84 человеки, у трех по руке отсечено, а имяна их Ты веси Господи, Григория, Алексия, Севрюка, Феодора, инока Никиты, Андрея Mуромца, Смиряя, имяна их Ты веси Господи, Василия, Иоанна, Григория, Иова, Василия, Михаила и детей их, и пяти человек имяна их Ты веси Господи, Иосифа, князя Даниила, Андрея, Иоанна, Никиты, Симеона, Семеона, Хозя и жену и пятеро детей его и брата его, имяна их Ты веси Господи, Иоанна, Иоанна, Трекоса, имя его Ты веси Господи, Иоанна, Никиты, Иоанна, князя Владимира, князя Феодора, Андрея, Григория, Алексия, Вывановском ввольномотделано 17 человек, а четырнадцати по руке отсечено, имяна их Ты веси Господи, Вывановском вменшомотделано 30 человек, сысаковою женою Заборовского у 7-ми человек по руке отсечено, имяна их Ты веси Господи, вгородицетрех человек, Тевриза, Иакова, в Солославле отделано 2 человека, в Бежецком верху отделано Ивановых людей у двунадцати человек по руке отсечено, имяна их Ты веси Господи, Андрея, Григория, Симеона, Феодора, Иоанна, Меншика, имя его Ты веси Господи, Иоанна, Димитрия, Иоанна, Петра, Вериги, имя его Ты веси Господи, Гавриила, Феодора да дочь, да внука, имяна Ты веси Господи, Ширяя, имя его Ты веси Господи, Василия, Иоанна, Григория, Василия, Андрея, Симеона, Феодора, Феодора, Михаила, Князя Владимира, Князя Андрея, Афанасия, Молчана, имя его Ты веси Господи, Иоанна, Захария, Иоанна, Феодора, Михаила, Феодора, Василия, князя Симеона, князя Иоанна, Петра, Павла, Елеазара, Феодора, Димитрия, Георгия, Василия, и жену его и трех сынов их, имяна их Ты веси Господи, Василия, Иоанна, Иоанна, Григория, Андрея, Феодора, Петра, Тимофея, Гордия, Иоанна, кн. Федорова, имя его Ты веси Господи, Иоанна, Василия, Никиты, Марии, Алексия, да две внуки да сестра, имяна их Ты веси Господи, Феодора, князя Данила, князя Андрея, Григория, Симеона, Афанасия, Молчана, имя его Ты веси Господи, князя Феодора, князя Иосифа, князя Григория, Рудака, имя его Ты веси Господи, Михаила, Иосифа, князя Александра, Василия, Петра, Иоанна, Иоанна, Василия, князя Феодора, Димитрия, Отеша, имя его веси Господи, князя Андрея, Карпа, Матфея, Феодора, Михаила, Андрея, Григория, Иоанна, Третьяка, имя его Ты веси Господи, Григория, Иоанна, Симеона, Феодора, Елеазара, Иоанна, Иоанна, Михаила, да трех сынов его, Милюту, Булата, имяна их Ты веси Господи, князя Андрея, князя Феодора, Михаила с племянником, Ворошила, Третьяка, Второва, имяна их Ты веси Господи, Афанасия, Григория, Тимофея, Симеона, Оглобля, имя его Ты веси Господи, Петра, Алексия, Еоуфимии, Иоанна, Георгия, Василия, Григория, Георгия, Михаила, Михайлова человека, имя его Ты веси Господи, Козмы Третьяка, имя его Ты веси Господи, Петра, Третьяка, Кожару, имяна их Ты веси Господи, Василия, Феодора, Неупокоя, Ждана, имяна их Ты веси Господи, Михаила, Анания, Иоанна, Третьяка, имя его Ты веси Господи, Даниила, Иоанна, княгини Евдокиида 12 человек, имяна их Ты веси Господи, Марии, Анны, Улиании, Марфы, Акилины, Иоанна, Петра, Иоанна, Феодора, Корепу, имя его Ты веси Господи, Феодора, Максима, Былюка, имя его Ты веси Господи, Алексия, Афанасия, Четвертого, имя его Ты веси Господи, Мины, Симеона, Далмана, Рудака, Богдана, имяна их Ты веси Господи, Иосифа, Меньшика, Григория, Иоанна, Курапа, Мисюря, имяна их Ты веси Господи. По Малютине скаске, Новгородцев отделал тысящу четыреста девяносто человек, да 15 человек из пищалей отделано, Данила с женою и с детьми сам четверт, имяна их Ты веси Господи, Иоанна, Стефана, Сурового, Иоанна, Иоанна, Михайлову жену с двема дочерьми, да с двема сыны, имяна их Ты веси Господи, Иакова, Иоанна, Матфея с сыном, имя его Ты веси Господи, Алексия, Козмы, Романа, Сарыча, имя его Ты веси Господи, Феодора, Леонтия, Матроны, Молчана, имя его Ты веси Господи, Андрея, Ропы, Максима, Василия, Андрея, Третьяка, Третьяка, имяна их Ты веси Господи, Михаила, Третьяка, Пойтеха, Шишку, имяна их Ты веси Господи, Андрея, Иоанна, Прокопия, Иоанна, Меньшика, имя его Ты веси Господи, Георгия, Василия, Иоанна, княж Владимеров сын боярской, Григория, Алексия, Иоанна, Симеона, Стефана, Григория, Елевферия, князя Бориса, Андрея, Бориса, Русина, имя его Ты веси Господи, Дионисия, Меньшика, имя его Ты веси Господи, Андрея, Постника, Третьяка, Сурьанина, имяна их Ты веси Господи, Матфея, Григория, Постника, Богдана, имяна их Ты веси Господи, Феодора, Михаила, Григория, Кутышку, Пятого, Меньшого, имяна их Ты веси Господи, Андрея, Смирного, Лашка, Богдана, имяна их Ты веси Господи, Иоанна, Петра, Вавилы, Дионисия, инока Илинарха, Герасима, Иеремия, Поляву, Ярыша, имяна их Ты веси Господи, Константина, Иоанна, Леонтия, Игнатия, Симеона, Антония, Илариона, Третьяка, Ярыгу, Неустроя, Русина, имяна их Ты веси Господи, Феодора, Василия, Владимира, Симеона, Марии, Леонтия, князя Владимира, княгини и дочерь его, имяна их Ты веси Господи, Иакова, Василия, Анны, Ширяя, имя его Ты веси Господи, Димитрия, Богдана, имя его Ты веси Господи, Стефана, Иоанна, Иоанна, Иоанна, Василия, Григория, Козмы, Марии, Василия, Варлама, Георгия, Иоанна, Симеона, Симеона, Второго, имя его Ты веси Господи, Андрея, Иоанна, Третьяка, имя его Ты веси Господи, Андрея, Василия, Василия, Иоанна, Григория, Третьяка, имя его Ты веси Господи, Андрея, Иоанна, Симеона, псарей 16 человек, в братощине псарей 20 человек, Куракина, 2 человека, на заказе 6 человек, в Клинекаменщик, имяна их Ты веси Господи, Иоанна, Псковичей 190 человек, в Торжку сожженных Невзора, Улана, имяна их Те веси Господи, Григория, Иоанна, Пскович с женами и с детьми 30 человек, Игнатия, Михаила, Андрея Ждана, имяна их Ты веси Господи, Феодора, Третьякову жену и с двема сыны, имяна их Ты веси Господи, Иоанна с женою и снохою, Матфея с женою и с дочерью, Симеона с женою, имяна их Ты веси Господи, Алексия Второва с женою, имяна их Ты веси Господи, Иоанна, Григория, Алексия с женою, Хотена с женою, Петра с женою, Романа с женою и с сестрою и с тещею, Меньшика с женою, имяна их Ты веси Господи, Давыда, Никиты, Тимофея, Терентия, Постника, Ивана с женою, Петра с женою, и с снохою и с сыном, Ивана с женою и с сыном и с дочерью, Сурьянина, Шемяку, Ощеру, имяна их Ты веси Господи, Пиная с женою и с сыном, Петра, Андрея, Никона, Матфея, Иоанна, Илии, Феодора, Иоанна с женою и с дочерью, Андрея с женою, имяна их Ты веси Господи, Григория, Марии, Устины, Евстафия, Фуника с женою, Феодора с женою, Кирилла с женою, Никиты, Иоанна, Пелагии, инока Александра, Иакова, Григория, Симеона, Никиты, Феодора, Суботу с женою и с двемя дочерьми, Василия с женою, Иоанна с женою, Пятаго, Обиду, имяна их Ты веси Господи, Иродиона, Димитрия; Новгородцкие подъячие Феодора с женою, детей их, Никиты, Ирины, Иоанна с женою, детей их, Стефана, Анны, Екатерины, Кирилла с женою, детей их, Василия, Марфы, Петелю, имяна их Ты веси Господи, Карпа, Селянина с женою, Петра, Пелагии, Глеба с женою, дочь их Матрону, Феодора с женою, Григория с женою, Симеона с женою. Феодора, Даниила, Алексия с женою, Василия с женою, Андрея с женою, Весюха, Харитона с женою, Стефаниды, Исаака с женою, имяна их Ты Господи веси, Петра, Василия, Иоанна, Иоанна с женою, Елевферия, Фомы, Иоанна, Василия, Фомы, Михаила, Феодосии, Стефана, уб. Илариона, Анны, монаха Дорофея, Дарии, Анну, Капитона, схим. Марфы, Марфы, Стефана, Евдокима”. Последний десяток имен, после Илариона, написан иначе и, вероятно, без отношения к помяннику Царя Иоанна, ибо здесь ясно видны приписки и при том многоразличные.
Интерес сего помянника обусловливается его распространенностью, или, иначе говоря, литературною известностью, а именно в мере того, как он являлся в печати и вообще был ли очень или мало распространен. Всем более или менее известно, как Царь молился об убиенных по воле его, которых он не мог и помнить, а потому говорил: „их же имена Ты, Господи, веси”. Во всяком случае издание этого памятника интересно, хотя бы и в виде не первого варианта.
На листах 311–317 помещается „род всемирный», под которым очевидно должно разуметь людей всяких мест и звания.
Далее идет и еще почти 100 листов, но из них только 15 носит печать первоначальности. На 335 из них значатся роды: Леонтия Прокопьева, старца Макарьевской пустыни Мисаила, дьячка Григория Иванова, Нижегородца Михаила Савинова; на следующих листах: старца Макар. п. Леонтия, попа Димитрия Девичьего монастыря, попа Николы Ратнаго Феодора, старца Дионисия Голышонкова, Казанца Голова.
На 343 листе начинается прямо с инокини Мелании, без указания рода, из-чего видно, что здесь имеется пропуск. На листе 344 значатся роды: Максима слуги Московского, Сибирянина Стефана Трофимова, на следующих листах: Сибирянина Семена Герасимова, Цивилянина Исаии Ховрина, Ивана Вятки, Казанского подъячаго Петра Лукина, Мамадышского диакона Василия Васильева, Ярославца Михаила Колчина, Уфимца Петра Шапошникова, Свияжского дворянина Макара Бурцева. На 355 листе род ближняго стольника Михаила Григорьевича Нарышкина, начиная с Иоанна, Полиевкта и оканчивая схимонахиней Анастасией. С боку киноварью написано: „дано вкладу в поминовение родителей пятьдесят три рубля». Род сего письма и запись о деньгах говорят о первоначальности сей записи, а положение записавшего свой род дает повод думать, что этот лист прежде помещался не в конце книги. То же можно думать и о последующих двух листах, где значатся роды: посадского человека города Гороховца Алексия Яковлева, Даниила Ананиева, посадского человека Косолапова.
Лист 387 видимо нашелся позднее и потому нашел свое место в самом конце. Здесь значатся роды: посадского человека Ярославца Иоанна Иоакимова, хлебничаго старца Феодосия и митрополичьего клюшника Иакова; последний род-Иеромонаха Ионы видимо приписан после, хотя и также тщательно, как основные записи. Запись, находящаяся под печатью (и шнуром) Свияжского первоклассного монастыря, еще более позднейшая.
„Всемирный род“ служит, кажется, основным характером сего Синодика, т. е. всеобъятность, или необычайная величина. Он, очевидно, задуман был широко и осуществлен величественно. Мы касались только родов первоначальной письменности, а сколько их было внесено потом. Сего, как говорится, и не перечесть! Да, очевидно, что в Свияжском монастыре издревле умели молиться об умерших и тем привлекать заказчиков поминовения из всех классов людей разных городов и даже, по сказанию самаго Синодика, со всего мира!(8)
№2
Спасо-Преображенский, в Казани, основан в 1555; ныне второклассный.
АРХИМАНДРИТЫ :
Св. Варсонофий 1555 перев. из Песношскаго, а в 1567 хирот. в еписк. Тверскаго. Иеремия, 1567—76, хирот. в архиеп. Казанскаго. Герман, 1577—82. Паисий, 1585 и 86. Гермоген, 1588, а 13 мая 1689 хирот. в митр. Казанскаго. Галактион, 1590–93, хирот. в архиеп. Суздальскаго. Герман, 5 нояб. 1693.
Арсений, 1594—1606. Иоасаф, 17 окт. 1607. Сергий, 1613, в апр. уволен на покой, за немощию.
Макарий перев. из Казанскаго Иоанно-Предтечева 16 мая 1613, а 13 янв. 1629 (sic) хирот. в архиеп. Астраханскаго. Варфоломей, 1630—33, потом на покое в Кирилло-Белоезерском.
Пафнутий, 1633—41.(Бывший 16сент.) Сильвестр, 1643—47. Никон, 1647—49. Прохор, 1650—57.
Кирилл, 1660–62, авг. Мисаил, 1663—70. Иосиф 1673 перев. из Соловецкаго; по 1678.
[?Игум. Ефрем, в окт. 1679.] Софроний, 1680 и 81. Дионисий Кучин, 1683—90. Алексий, 1692.
Макарий, 1698. Георгий Зубин, 1701—1709, перев. в Нижегородский Благовещенский.
Иoна Салникеев, из строителей Астраханскаго Троицкаго; упом. в 1718—26,
отрешенъ; в 1729, по суду, бит кнутом. Питирим Смирной въ 1726 перев. из Седмиезерной пустыни; до 1732; 27 янв. 1733, лишенный монашества, сослан в Сибирь; в 1742 возвращен,
Герман Барутович перев. из Назарета (упом. 29 мая) 1732—37, перев. в Московский Спасо-Андрониев. Иоасаф Орловский 1738 перев. из Симбирскаго Покровскаго, а 1742 обратно. (Упом. 1740). [Въ окт. 1742, Ист. Иер., V, 634.)
Вениамин Пуцек- Григорович , с 6 дек. дек. 1744, а 14 авг. 1748 хирот..в еписк. Нижегородскаго.
Иоанникий в 1748 перев. из Кизическаго; а 1764-в Зилантов. Феофил Игнатович в 1754 перев.
из Зилантова, а в сент. 1765— в Саввин Сторожевский. (Макарий, игум., в сент. 1765 прин.
от Феофила.) Иероним Бормаковский, из префектов акад., в 1766 и 67, перев. в Свияжский.
Константин Борковский в 1767 перев. из Московскаго Даниилова,а 1772–в Печерский Нижегородскій. Платон Любарский 5авг. 1772 перев. из Слободскаго Вогоявленскаго, а зо
окт. 1785—въ Свияжский, Гедeон Замыцкий, в исх. 1785 перев. из Московскаго Крестовоздвиженскаго, а 9 янв. 1790— въ Свияжскій, Амвросий Яковлев-Орлин 3 февр.
1790г переведен из Кизическаго, а въ мар. 1794–в Заиконоспасский.
Арсений Домонт 20 мар. 1794 перев. из Нижнеломовскаго,а25июля 1797— в Новгородский Вяжицкий. Ксенофонт Троепольский 7 февр. 1798 перев. из Зеленецкаго, а 24 авг. 1799—в Свияжский, Антоний Соколов произведен 30 авг. 1799, а 2 февр. 1808 хирот. в викария
Новгородскаго. Епифаний Кавецкий февр. 1808 перев. Из Виленскаго Свято-Духова, а 26 мар.
1816 хирот. в еписк. Воронежскаго. Афаанасий Протопопов 18 мар. 1816, из инспекторов С-Петербургской духовной акад.;28 июля1817 перев. в Колязин. Феофан Александров 30 июля 1817
перев. из Домницкаго, а 14 нояб. 1832–в Донской. Стефан, въ 1832—1844, 31 мая
перев. в Мценский Петропавловский. Климент 31 мая 1844 перев. Из Мценскаго Петропавловскаго; 1852 перев. в Новый Иерусалим. Иосиф, 1852. (Адрес-Календарь.)
Григорий, apxиepeй Казанский, управлял 1853. Никодим, еписк. Чебоксарский, 1854—
1861. Управлял Иеромонах Иов 1862— 69.
(10) Спасо-Преображенского монастыря расположен в юго-восточной части Кремля, рядом со Спасской башней. Начало строительства относится к 1557 г. Монастырь был центром миссионерской деятельности в крае, а также местом захоронения местных святителей и наиболее почитаемых и знатных людей в Казани. В состав комплекса монастыря входят архитектурно-археологические фрагменты Спасо-Преображенского собора, церковь Николы Ратного, Братский корпус, Пещерка Спасо-Преображенского монастыря.
Архитектурно-археологические остатки Преображенского собора
Архитектурно-археологические остатки (подклет) Преображенского собора расположены в центре комплекса. Собор монастыря был построен в 1595—1601 гг. Это был белокаменный шестистолпный трехапсидный храм, с пятью главами, размерами и художественными качествами не уступавший Благовещенскому собору.
Собор во имя Преображения Господня первоначально построен в 1550-х годах и представлял собой деревянное строение на каменном подклете. В 1596—1601 гг. на его месте был построен каменный шестистолпный храм с пятью главами и с тремя алтарными выступами. Здание построено на более раннем каменном подклете, который чудом сохранился до наших дней и очень схож с нижним храмом Благовещенского собора. Это очень колоритное помещение с четырьмя столпами и стеной с проемами, отделяющей подалтарную часть, на которые опираются коробовые и крестовые своды Верхняя часть здания была взорвана в 30-е годы XX века. Но даже по этой сохранившейся части можно судить, насколько многочисленные перестройки претерпевал Преображенский храм на протяжении своего существования.
В XVIII веке были пристроены галереи с северной и южной стороны. Причем они отличались друг от друга. С южной стороны это сводчатые помещения на уровне нижнего яруса собора, соединенные с основным белокаменным объемом. Верх галереи имел плоское перекрытие и использовался как открытая паперть. Северные галереи были двухъярусные. Невысокий первый ярус представлял собой ряд сводчатых помещений. Крестовые своды опираются на большие белокаменные пяты трапециевидной формы. Второй ярус не сохранился. В настоящее время он в процессе восстановления. По историко-архивным данным, это сводчатое помещение под односкатной кровлей. На этом уровне галереи служили коридором, соединяющим собор с домом настоятеля и церковью Николы Ратного. С восточной стороны галереи начинались большим парадным входом.
В 1901 г. с западной стороны выполнен пристрой на всю ширину собора.
Преображенский собор разрушен в середине 1920-х гг., одним из первых в период борьбы с религией. До настоящего времени дошел цокольный этаж (подклет) собора с перекрытиями. Стены подклета сложены из белого камня, блоки гладко отесаны и плотно пригнаны друг к другу. Сводчатые перекрытия также белокаменные, опираются на стены и два ряда квадратных столбов. Весь комплекс этих разновременных построек в настоящее время приспосабливается под Музей археологии Республики Татарстан.
Колокольня Спасо-Преображенского собора (XIX в.)
Первая колокольня Спасо-Преображенского собора была деревянной. Вторая — каменная — просуществовала до 1858 г. Находилась она к северо-западу от собора на галерее, соединяющейся с настоятельским корпусом. За ветхостью колокольня была разобрана.
В 1858—1860 гг. была отстроена новая колокольня над Святыми вратами Варваринской церкви. На кубообразный объем с воротами по 1 этажу и церковью по 2 этажу надстроены 3 яруса. На втором ярусе помещались колокола, на третьем — боевые часы. В настоящее время выполнена музеефикация места расположения этой колокольни. Она показана другим цветом брусчатки на широком тратуаре.
Церковь св. Николая Чудотворца Ратного с домом архимандрита
Церковь св. Николая Чудотворца Ратного с домом архимандрита (постр. XVI в. (1556—68 гг.), перестр. XVIII, XIX вв., реставр. с 1997 по сию пору) расположена с западной стороны Спасо-Преображенского собора, примыкает к западной стене Кремля. Первоначально это были белокаменные двухэтажные трапезные палаты с церковью: прямоугольное в плане двухэтажное здание, с одностолпной трапезной палатой на втором ярусе и аналогичным помещением хлебни на первом. С востока к трапезной палате примыкала церковь с полукруглой апсидой. В XVII веке второй этаж перестроен в кирпиче, перекрыт коробовым сводом; с севера к трапезной пристроены покои настоятеля. В 1815 г. церковь перестроена по проекту архитектора А. Шмидта.
Здание Г-образное в плане, двухэтажное, состоит из двух разновременных объемов — храма с трапезной и покоев настоятеля. Подклет сохранился с XVI века, сложен из белого камня, со сводчатым одностолпным помещением под трапезной и перекрытым коробовым сводом подцерковьем. Объем храма с трапезной — прямоугольный в плане, с асимметрично расположенной апсидой. Покои настоятеля примыкают к трапезной с севера. Западная стена опирается на боевой ход прясла 2-3, между Юго-Западной и Преображенской башнями Кремля. Храмовую часть завершает четверик, перекрытый единой со всем зданием кровлей. Купол, завершавший четверик, утрачен в советское время. Первоначальная декоративная отделка фасадов подклета на сохранилась, окна фасадов второго яруса украшены полукруглыми сандриками с изображением креста (XIX в.).
С 1993 г. на здании ведутся реставрационные работы, подрядчик ТатСНРУ, автор проекта реставрации — архитектор Г.Гаязова. После реставрации войдет в комплекс Музея археологии Республики Татарстан.
Братский корпус
Братский корпус расположен к северо-востоку от Спасо-Преображенского собора, примыкает к ограде монастыря. Корпус келий построен в 1670 г., в XVIII в. к нему пристроен казначейский дом, в 1892 г. пристроена галерея.
Здание двух-трехэтажное, кирпичное, Г-образное в плане, имеет четкую продольную ориентацию с востока на запад. Ряд квадратных в плане сводчатых келий объединен крытой кирпичной галереей. Трехэтажный объем казначейского дома, расположенный с западной стороны, включает в себя часть древней монастырской ограды. Фасады украшены наличниками арочных окон и декоративными поясками и карнизами.
Проект реставрации здания разработан арх. Аксеновой И.А.
Пещерка Спасо-Преображенского монастыря
Пещерка Спасо-Преображенского монастыря находится у алтарной стены Спасо-Преображенского собора. Сооружена в 1596 г. и служила местом захоронения Казанских чудотворцев. Представляет собой каменную клеть, перекрытую сводом, расположенную ниже современного уровня земли.
С официального сайта Казанского Кремля (10).
(23)Некрополь Спасо-Преображенского мужского монастыря
А.М. ЕЛДАШЕВ
(Ин-т гос. службы при Президенте РТ)
«Не многие из тех, которые провели большую часть жизни в Москве, смотрят равнодушно на Донской монастырь: почти все приближаются к нему с умилением и слезами, ибо там главное кладбище дворянства и богатого купечества». Так некогда говорил Н.М.Карамзин о кладбище Донского монастыря. То же самое можно было сказать и о некрополе Спасо-Преображенского монастыря. Казанцы не могли проходить без благоговения мимо этого уголка земли, где упокоились останки именитых горожан. Всего в Казани было три наиболее чтимых монастырских некрополя: Свято-Успенский Зилантов, Спасо-Преображенский и Кизический Введенский.
Правда, кладбище это было невелико по размерам и небогато изящными памятниками, но таинственная сень его была способна вызвать много дорогих воспоминаний и благоговейных чувств. Здесь представали образы мирно почивших о Господе архипастырей и военачальников, купцов и скромных тружеников-монахов. А над всем этим господствовала мысль о том, что этот уголок земли был местом вечного упокоения великих угодников Божиих и первых просветителей Казанского края – святителей Гурия и Варсонофия.
Самой первой на погосте Спасского монастыря была могила св. Гурия, скончавшегося 4 декабря 1563 года и погребенного за алтарем соборной церкви монастыря. Над могилой его вскоре же была сооружена боярином Иваном Елизаровичем Застолбским «каменная клеть». В 1576 году клеть эта приняла под свою сень нового великого подвижника веры, св. Варсонофия († 11 апреля 1576).
В 1595 году, при перестройке деревянного собора в каменный, клеть, устроенную Застолбским, пришлось сломать. При этом 4 октября последовало открытие мощей свв. Гурия и Варсонофия. Нетленные тела их были перенесены в придел Преображенского собора. А для останков иноков Ионы и Нектария сооружена была пред алтарем каменная «пещерка», которая изнутри имела каменный свод. Снаружи дневной свет проникал через пять узких продолговатых оконцев, забранных железными решетками. Вход в нее был углублен в землю на четыре ступени.
20 июня 1630 г. мощи св. Гурия были переложены казанским митрополитом Матфеем с собором духовенства в новую серебряную раку, устроенную дворянином Саввою Тимофеевым Аристовым, и торжественно перенесены в Кафедральный Благовещенский собор. В сентябре 1918 г. рака с мощами по требованию новых властей была перенесена в храм Николы Тульского Казанско-Богородицкого женского монастыря, а затем в Петропавловский собор. Ныне мощи святителя почивают в церкви Ярославских Чудотворцев на Арском кладбище.
Мощи св. Варсонофия также 20 июня 1630 г. были перенесены из придела храма внутрь Преображенского собора6 и были поставлены с правой стороны от входа между столбами, где и находились до их изъятия в конце 20-х годов XX века.
«Пещерка» не позже 1606 года приняла останки благочестивого греческого архиепископа Епифания. На могиле его лежал камень со следующей надписью: «Апреля в 19-й день. На память преподобнаго отца нашего Иоанна ветхия лавры. Преставися преосвященный Епифаний архиепископ святаго града Иерусалима, монастыря святыя Голгофы, иже на краниеве месте..»
В 1614 году здесь же был погребен митрополит Казанский и Свияжский Ефрем († 26 декабря 1613), ближайший помощник святого патриарха Ермогена в борьбе против самозванца и польских интервентов. После мунической кончины патриарха Ермогена именно митрополиту Ефрему принадлежала вся полнота патриаршей власти. Он председательствовал на Освященном соборе, совершил 11 июля 1613 г. венчание на царствование первого из дома Романовых Михаила Феодоровича, под Уложенной грамотой об избрании на царство Михаила Феодоровича первой стоит подпись именно митрополита Ефрема.
На могильной плите упокоившегося было выбито: «Лета 7122 (1613 г.), месяца декемвриа в 26 день преставися рабъ Божий Ефремъ, по преименовании8 вторый митрополитъ Казанский и Свияжский».
Усердием архимандрита Иоасафа, последнего настоятеля святой обители в 1912-1913 годах, в ознаменование 300-летия царствования рода Романовых, над мощами столь чтимого казанцами митрополита Ефрема была сооружена в «древнерусском» стиле часовня, разрушенная в 30-е годы XX столетия.
В «пещерке» упокоились настоятели святой обители архимандриты Сергий (1608-1613) и Еремей (1628-1629). Надгробная плита архимандрита Сергия, как отмечает П.А. Воскресенский, еще в конце XIX века была цела.
В 1706 году в этой «пещерке» удостоился погребения греческий епископ Арсений. На надгробной плите его была следующая надпись, сделанная вязью: «во имя Спасителя нашего Христа Бога успе и погребенъ на семъ месте греческихъ странъ андружския епархии пелопонскаго острова епископъ Арсений, который жилъ прежде въ Москве 7201-го, и посемъ жилъ въ Макарьеве пустыне, что близъ Свияжска, тутъ и преставися в лето 1706-го апреля въ 14 день, и погребенъ великимъ господиномъ преосвященнымъ Тихономъ митрополитомъ Казанскимъ и Свияжскимъ, апреля в 16 день, бяше же онъ за некая приключшаяся обстояния отлученъ святейшимъ Досифеемъ патриархомъ иерусалимскимъ: по смерти же его, тогожъ 706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси другъ преосвященнейший архиерей Тихонъ толико тщание о разрешении положилъ и по намерению своему чрезъ писание о разрешении его получилъ просимое отъ святейшаго патриарха константинопольскаго присланное, за подписаниемъ руки его, и при немъ одинадцать архиереев, въ писанное на греческомъ языке, и та грамота положена с нимъ во гробъ, и ради ведения преведенный списокъ во архиерейской ризнице положенъ».
За какие-то прегрешения Арсений был отлучен иерусалимским патриархом Досифеем и конец своей жизни провел, сначала в проживая в Москве, а затем в Макарьевской пустыни, что в двух верстах от Свияжска. Казанский митрополит Тихон III (1699-1724) за кротость, благочестивую жизнь и полное раскаяние возлюбил его и по смерти старца в 1706 году похоронил его в «пещерке». Через русского резидента в Константинополе Петра Алексеевича Толстого он предпринял энергичные меры по исходатайствованию прощения от восточных патриархов. Уже после кончины патриарха Досифея (1707 г.) П.А. Толстой исхлопотал у патриарха Константинопольского Гавриила полную разрешительную грамоту, написанную на греческом языке, вместе с переводом ее на славянский язык. Греческая грамота была положена Тихоном в гроб Арсения, а славянский перевод ее оставлен на хранение в архиерейской ризнице.
Над погребенными в «пещерке» были положены надгробные плиты с соответствующими каждому надписями, сделанными вязью.
В процессе археологических раскопок «пещерки» в 1995 году были выявлены две целые и несколько разбитых надгробных плит. Это были известковые плиты со славянской вязью и рисунком (двойной круг с плавно расходящимися в разные стороны «дугами»), жгутовым орнаментом, розетками. Края плит были обработаны «зубчиками». На основании анализа плиты были датированы концом XVI – серединой XVII века.
По левую сторону от «пещерки» в 1740 году в специально сооруженной часовне был похоронен ближайший родственник Кахетинского царя Теймураза князь Иван Егорович Багратион-Давидов, который проживал в Казани по велению императрицы Анны Иоанновны.
После этого долгое время на монастырском кладбище никого не хоронили. Вообще, до конца 60-х годов XIX века погребения здесь допускались лишь в исключительных случаях (иноков Спасского монастыря хоронили в основном на кладбище Кизического монастыря), но с этого времени стали разрешать погребения и частным лицам.
Отметим, что в феврале 1866 года в церкви свв. Киприана и Иустины был погребен настоятель обители Кирилл (Василий Наумов), епископ Мелитопольский. Преосвященный Кирилл родился в Калуге в 1823 году. По окончании курса в Петербургской Духовной академии со степенью магистра в 1847 году принял монашество и был оставлен при академии бакалавром. В дальнейшем (1855 г.) стал ординарным профессором по кафедре нравственного и пастырского богословия. С 1857 г. - член русской духовной миссии в Иерусалиме. В 1863-1866 г. - настоятель Спасо-Преображенского монастыря.
В сентябре-октябре 1995 г. «пещерка» Спасо-Преображенского монастыря была вскрыта раскопками археологической экспедиции под руководством Ж.Р. Алфеевой, и сохранившиеся останки святых были перезахоронены в Петропавловском соборе и Иоанно-Предтеченском мужском монастыре.
В «пещерке» было обнаружено 12 погребений. Все они совершены по христианскому обряду – покоятся на спине, головой на запад, с небольшим отклонением к югу, что связано, по всей вероятности, с неправильной ориентацией самого Спасо-Преображенского храма, алтарь которого ориентирован с некоторым отклонением к северу.
Вещей в погребениях не было, за исключением бронзового креста с распятием, поясной бронзовой пряжки, бронзовой пуговицы.
В заполнении могильных ям были встречены фрагменты керамики, слюда, железные гвозди, кусочки обожженной глины, угольки. Эти находки свидетельствуют, что до появления первых могил на этом месте существовало некое поселение, оставившее после себя небольшой культурный слой. По сохранившимся письменным источникам территория обители в XVI веке была меньше, нежели в более поздние времена. Там, где впоследствии возникнет монастырский некрополь, были расположены небольшие деревянные усадьбы русских служивых людей, поселившихся в Казани после присоединения Среднего Поволжья к России. Здесь также прослеживается небольшой культурный слой времени Казанского ханства, о чем свидетельствуют находки краснолощенной керамики, близкой по стилю к булгарской.
«Пещерка» была небольших размеров, и поэтому захоронения были вынуждены тесниться в отведенном пространстве. Отдельные погребения поэтому были врезаны под цоколь здания. Усопшие покоились в деревянных гробах, следы которых в виде темных полос древесного тлена удалось проследить археологам.
Археологические раскопки осенью 1995 г. «пещерки» Спасо-Преображенского монастыря позволили перенести святые останки. Ныне в Петропавловском соборе почивают мощи преподобных Ионы и Нектария, Казанских чудотворцев, сподвижников свт. Гурия, которые находятся в верхнем храме (на солее с северной стороны). В нижнем храме на левом клиросе почивают мощи свт. Ефрема – митрополита Казанского, помазавшего на царство Михаила Федоровича, основателя династии Романовых, а в алтаре – свт. Епифания, архиепископа Иерусалимского.
Частицы мощей подвижника веры св. Германа покоятся в Иоанно-Предтеченском мужском монастыре и Свияжском Успения Пресвятой Богородицы мужском монастыре.
Иоанно-Предтеченский мужской монастырь всегда был сравнительно невелик и не привлекал большого числа паломников. Его главной святыней была икона Святого Германа с частицей его мощей. Герман, будучи настоятелем Свияжского монастыря, основал его подворье в Казани, из которого и вырос монастырь Иоанно-Предтеченский.
Главной святыней Успенского собора Свияжской обители до революции 1917 года были мощи св. Германа, принесенные сюда еще в 1595 г. В июне 1923 г. рака с мощами Германа была вскрыта (так же, как мощи почти всех российских святых в ту пору). По рассказам местных жителей, сразу после вскрытия начался смерч, заставивший присутствующих разойтись.
Мощи св. Гурия с начала 30-х годов XX века почивают в кладбищенском храме Ярославских Чудотворцев.
Мощи св. Варсонофия, находившиеся в фондах государственного музея ТАССР, в 70-х годах XX века были утеряны.
Выборка дальнейших захоронений некрополя Спасо-Преображенского монастыря проведена нами по исследованию Николая Яковлевича Агафонова «Казанский некрополь», списку казанцев, погребенных на городских кладбищах за 1794-1894 гг., хранящемуся ныне в отделе редких книг и рукописей научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета.
Нами также использованы некрологи, помещенные на страницах казанских газет «Камско-Волжская Речь», «Казанский телеграф», «Волжский вестник», «Казанский биржевой листок» с 1869 по 1917 г.
На монастырском некрополе упокоились именитые казанцы: священники и профессора Казанской Духовной академии, купечество и военные, чиновники и деятели народного просвещения.
С 1863 по 1922 гг. нами выявлено 84 захоронения. В разрезе десятилетий они представлены в следующей таблице:
1863-1870 – 4
1871-1880 – 5
1881-1890 – 23
1891-1900 – 18
1901-1910 – 16
1911-1922 – 18
(21)
1.Алексеев Николай Александрович,предприниматель , дата кончины 1 сентября 1916.
Алексеев Н.А., председатель-учредитель сберегательно-воспомогательной кассы служащих Торгового Дома П.В. Щетинкина в Казани, товарищ Попечителя Казанского училища слепых, член комитета госпиталей купеческого и биржевого общества.
2..Беляев Константин Федорович, надворный советник , дата кон. 19 марта 1873, 56 лет.
Род Беляевых внесен в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 08.03.1857, утвержден указом Герольдии от 04.07.1858.
Беляев Константин Федорович родился 16.05.1815, в 1848 - титулярный советник, помощник царевококшайского окружного начальника.
3.Беляев Николай Яковлевич, инспектор КазДА, действительный статский советник . Дата кон.22 сентября 1894.
Заупокойная литургия и отпевание были отслужены в церкви Казанской Духовной академии. Н.Я.Беляев был членом Казанского Комитета духовной цензуры, профессором КазДА.
4.Близновская Мария Павловна,вдова протоиерея , дата кон. 9 марта 1912.
5.Близновский Николай Евграфович, протоиерей , дата кон. 7 декабря 1887, 64 года.
6.Богословский Иван Дмитриевич, нотариус , дата кон. 9 января 1887.
7.Болдырев Борис Матвеевич,управляющий Казанским Удельным имением, дата кон. 15 марта
1917.
8.Болдырев Матвей Фролович,заслуженный ординарный профессор Императорского Казанского университета , дата кон. 27 декабря 1903 , 64 года.
Болдырев Матвей Фролович (1839 - 1903), терапевт, доктор медицины (1871). В 1872 -1898 работал в Казанском университете, с 1887 профессор и заведующий кафедрой частной терапии. Участвовал в Русско-турецкой войне (1878). Имел труды по вопросам ларингологии.Заупокойная литургия и отпевание были отслужены в университетской церкви.
9.о. Варсонофий, архимандрит, настоятель Спасского монастыря , дата кон.20 мая 1912 , 40 лет.
Перед смертью Отец Варсонофий принял схиму под именем Алексея. ...
15.Гермоген,иеромонах, казначей Спасского монастыря , дата кон. 19 августа 1896...
22.Зайков Михаил Егорович, протоиерей Владимирского Собора , дата кон.1 февраля 1881 , 63 года...
24.Знаменская Антонина Михайловна,жена Знаменского П.В. , дата кон. 14 февраля 1906, 62 года. Годы жизни Антонины Михайловны установлены на основании документов семейного архива О.В.Троепольской, внучки И.М.Покровского
25.Знаменский Петр Васильевич, профессор КазДА, дата кон. 2 мая 1917, 81 год...
Знаменский Петр Васильевич (27.03.1836 - 2.05.1917), историк, доктор богословия (1873). В 1862 - 1897 в Казанской Духовной академии, профессор (1868).Труды по истории русской церкви, духовного образования. Автор учебных пособий по русской церковной истории.
Судя по имеющейся фотографии в семейном архиве О.В. Троепольской, могилы П.В. и А.М. Знаменских находилась в нескольких метрах к северо-западу от Спасской башни кремля. Памятник Павлу Васильевичу поставил летом 1918 его ученик И.М. Покровский.
(3)профессор Иван Михайлович Покровский.К кончине заслуженного проф. КазДА П.В. Знаменского
2-го мая настоящего 1917г. во вторник в 8-м часу утра, в своей квартире на улице Гоголя (Старокомиссариатской) г. Казани, тихо скончался Петр Васильевич Знаменский на 82-м году жизни. В лице покойного Казанская Духовная Академия, русская наука и вся Россия понесли тяжелую утрату. ...
Утомленный профессорской служебной и ученой деятельностью, потрясенный тяжелым ударом судьбы – потерей заветного друга и сотрудника, в лице супруги Антонины Михайловны (сконч. 14 февр. 1906 года), нежно лелеявшей и оберегавшей его, и, наконец, – преклонным возрастом, на пороге псаломского предела человеческой безболезненной жизни, Петр Васильевич, всегда бодрый и благодушный, стал перемогать. В последние два года он совершенно не выходил из квартиры. Ноги отказывались ему служить, а ездить он не привык с молодых лет. Впрочем, и до невольного затворничества, по смерти Антонины Михайловны, его можно было видеть только на двух путях – в Академию и в Спасо-Преображенский монастырь, где погребена его супруга. Все видели, что угасала жизнь Петра Васильевича, как догоравшая свеча, поставленная на свещнице, чтобы светить миpy. Однако никому не хотелось верить, что скоро Петра Васильевича не станет. Всем знавшим его хотелось, чтобы он жил, и жил без конца. Особенно тяжелую и невознаградимую утрату в лице покойного понесла Казанская Духовная Академия, украшением и гордостью которой он был до самой кончины, хотя еще в 1897 году вышел в отставку, утомленный непосильными работами, особенно составлением и изданием замечательной и беспримерной в истории русских высших учебных заведений – юбилейной Истории Казанской Духовной Академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842–1870 г.). Казань 1891–1892 г. в трех томах, всего около 1500 стр. убористой печати. По выходе в отставку Петр Васильевич, кажется, еще больше привязался к Академии, которую он всегда нежно и любовно называл моя «Alma Mater». ..
П. В. Знаменский родился 27-го марта 1836 года, в Нижнем Новгородe в семье дьякона; первоначальное образование получил в Нижегородском духовном училище, затем в семинарии, в 1856 году поступил на казенный счет в Казанскую Духовную Академию, каковую окончил в 1860 году вторым магистром в составе VIII выпуска. С 23 сентября 1860 г по 22 августа 1861 г он состоял преподавателем философии и логики в Самарской семинарии; 22 августа 1861 г, по выбору архим. Иоанна, недавно семинарский преподаватель получил академическую кафедру математики в звании бакалавра; с 19 сентября он вступал в новую должность. Математики тогда доживали в Академии свои последние годы. До конца учебного года П. В. преподавал математику низшему отделению; в следующем 1862 году он временно преподавал алгебру до половины ноября, но с мая уже превратился, по воле того же ректора архим.
Академическая кафедра русской истории досталась П. В-чу случайно. По увольнении из Академии известного А.П.Щапова, преемником ему по кафедре русской истории в Академическом правлении намечен был товарищ П. В-ча – А. С. Никольский, преподаватель Казанской дух. семинарии–третий магистр курса. Но А. С-ч тогда успел выйти из духовно-училищной службы и поступить на открывшиеся при Казанском Университете педагогические курсы. Пришлось искать нового заместителя Щапова. Архимандр. Иоанн, внимательно следивший за назначением новых преподавателей Академии весьма удачно выбрал на кафедру русской истории молодого бакалавра математики П. В. Знаменского, которого о. ректор хорошо знал еще студентом и которого не хотел выпускать из Академии, в случай прикрытия кафедры математики. Лучшего выбора не могло быть. 12-го мая 1862 года П. В-ч был переведен на кафедру русской истории и вместе с тем продолжал преподавать алгебру. Таким образом, П. В-ч меньше чем в два года по окончании академического курса перешел на третью специальность, побывавши сначала философом, потом математиком и, сделавшись, наконец, историком. На этой специальности он обосновался и стяжал бессмертную славу, как русский церковный историк. По действующему тогда уставу ему одному пришлось преподавать русскую гражданскую и церковную историю. По введении в действие устава 1869 г. в Казанской Академии, с 15 августа 1870 года П. В-ч оставил за собой преподавание только русской церковной истории, после долгого колебания относительно того, какой предмет оставить за собой. Русская гражданская история тогда представлялась интереснее и он уже освоился с нею, к тому же она была более разработана, чем русская церковная история. Но последняя была ближе его сердцу, как питомцу духовной школы, вышедшему из духовной среды, лично пережившему многое из того, чем жила Русская церковь в лице духовенства и мирян. Впрочем, П. В-ч успел много сделать и по Истории Русской церкви и не сразу прервал преподавание русской гражданской истории: в 1870–1871 учеб. году он продолжал преподавать ее по поручении Совета Академии и в то же время в 1870 году в первый раз издал свой замечательный труд: «Руководство к русской церковной истории». Учебный Комитет при Св. Синоде, удостоил П. В-ча за этот труд половинной (?!) премией митр.Макария, назвав Руководство.. «замечательным явлением в области нашей церковно-исторической литературы»... По 1888-й год оно выдержало еще четыре издания (1876,1880, 1886, 1888 гг.), сделавшись лучшим учебником для духовных семинарий, хотя самим автором оно предназначалось для подготовки к экзаменам студентов Академии. В 1891 году оно было переделано П. В-чем применительно к семинарской программе и сделалось учебным руководством по Истории Русской церкви в духовных семинариях. Издание его автор уступил Учебному Комитету при Св.Синоде. В 1904 году Руководство было вторично переиздано.
Нужно удивляться, каким образом молодой профессор, преподававший две академических науки, подавленный массой официальных поручений, не жалевший труда для аудитории, успел все делать. В 1871–1872 г. приготовлено к печати и напечатано его капитальнейшее и замечательнейшее исследование – докторская диссертация «Приходское духовенство со времени реформы Петра». Казань. 1873 г. (850 стр.). До этого П. В-чем напечатан не один десяток серьезных научных статей, из которых многие до сего времени не утратили своего значения, таковы, например, «Очерки по Истории славянской мифологии» (1865–1866 г.), «Приходское духовенство на Руси (до Петра 1») 1866–1867 г. и многие др.Скажем словами одного из старейших сослуживцев П. В., земляка, знавшего его по Академии еще в 60-х гг., Я. А. Богородского, выразившего мысли и чувства всей академической семьи при оставлении П. В. Академии. «П. В-ч своей личностью возвысил блеск академической кафедры. Целое поколение сидело пред этой кафедрой и с захватывающим никогда не ослабевавшим интересом, слушало его спокойное, но выразительное (говорящее) чтение, развертывавшее пред слушателями картины протекшей жизни и уяснявшее сокровенные законы движения этой жизни. Студенты всегда считали лекции П. В-ча как бы праздником: в них чувствовалось что-то освежающее, подымающее дух, возбуждающее мыслительную деятельность и удовлетворяющее эстетическим запросам души». Понятно, что пропускать такие лекции у студентов считалось признаком крайнего нерадения. Аудитория П. В-ча всегда была полна, когда он читал обязательный курс Истории Русской церкви. Со своей стороны сам лектор не жалел труда для аудитории; он никогда не шел на лекцию без предварительной подготовки накануне, не смотря на то, что совершенно специализировался в своем предмете. П. В-ч тщательно обрабатывал свои лекции, почему они очаровывали слушателей гармоническим соединением обильного фактического материала с художественной обработкой его. В своих лекциях он старался воскресить русскую историческую, в частности церковную, жизнь и представить ее в живых и праведных картинах. Исторические лица в мастерских характеристиках лектора-художника представлялись слушателям не в форме сухих мумий, ничего не говорящих уму и сердцу, напротив, они одухотворялись, оживлялись мыслью и чувством и говорили сами о себе, о своих деяниях и скрытых причинах своих поступков, которые (причины) понимал лектор, благодаря своему необыкновенно развитому историческому чутью. П. В-ч умел понимать не только деятельность исторических лиц, но вместе с тем постигал психологию и их поступков. Историческое и художественное чутье часто помогало ему дорисовывать неясные картины русского прошлого. Само собой понятно, что напряженное внимание аудитории при слушании таких лекций нисколько не ослабевало и память слушателей не обременялась. В аудитории П. В-ча неизменно царило вдохновенное спокойствие, и бодрое, даже веселое настроение слушателей, при наличности которых легко усваивался предлагаемый исторический материал очищенный, обработанный, систематизированный, всегда находящийся во внутренней органической связи с предлагаемыми историческими образами или уясняемой исторической идеей. Даже самые cyxие материи П. В-ч передавал живо и увлекательно. В немногих положениях и выводах своего глубокого ума и несколькими меткими штрихами своего художественного слова П. В-ч умел осветить целые исторические эпохи.
Серьезное отношение к лекциям и всегдашняя тщательная подготовка к ним у П.В-ча сказывались, между прочим, в том, что он никогда не читал лекции без тетради. Но чаще тетрадь у него только лежала пред глазами совсем не раскрытой, или раскрытой не на том месте, где следовало читать. П. В-ч читал приготовленную лекцию наизусть, хотя слушателям казалось, что он читал ее по тетрадке. В аудитории он держался необыкновенно скромно и даже, как будто, робко. В течение 36 лет он всякий раз входил на лекторскую кафедру с каким-то душевным волнением, считая профессорскую кафедру местом священным и боясь уронить ее в глазах слушателей – студентов, которых обыкновенно называл «нелицеприятными» и «чуткими» критиками профессорских чтений.
...
Как самостоятельный и талантливый исследователь, П. В-ч «открыл и осветил многие углы в протекшей русской жизни, остававшейся до него темными; он установил новые точки зрения на отдельные эпохи и на общий ход русской церковно-исторической жизни, удовлетворяющие чувству объективной правды, согретый теплыми лучами православия и просвещенной любви к отечеству».
В своих ученых трудах П. В-ч, между прочим, разъяснил вопрос о научном методе в разработке истории религиозных верований русского народа, его церковного быта, в истории русского приходского духовенства, которое он воскресил и печальное бытие которого явил миpy в своей замечательной докторской диссертации. История русского духовного низшего, среднего и высшего просвещения не только учено, но еще художественно выяснена в его капитальнейших трудах. «Духовные школы…», «История Казанской Духовной Академии» и в кратком замечательном очерке «Основные начала духовно-училищной реформы в царствование Императора Александра I»....
Миссионерско-культурный инородческий вопрос, в его самом широком смысле, всегда интересовал П. В-ча, почему он много раз литературно отзывался на миссионерское дело в Казани, особенно в последние годы своей службы и литературной деятельности, когда не стало приснопамятного апостола и просветителя русских восточных инородцев –Николая Ивановича Ильминского(сконч. 26 дек. 1891 г.). Из трудов П. В-ча по миссионерскому вопросу можно назвать «На память о Николае Ивановиче Ильминском». Казань. 1892г....
Не останавливаясь на других предметах учено-литературной деятельности П. В-ча, скажем кратко, что, кажется, не осталось ни одного вопроса в русской церковной истории, которого бы не коснулось его перо. П. В-ч неустанно следил за развитием и ходом русской исторической науки, почему всегда стоял на высоте требований от историков. Правда, он не был завзятым архивистом по нынешним требованиям разработки Русской Истории, но, как критик, высоко ставил архивные изыскания и с присущим ему умением пользовался ими для своих преимущественно синтетических работ, протекавших вдали от столичных и богатейших провинциальных архивов. Впрочем, литературные и вещественные памятники русской старины всегда интересовали его. Он прекрасно знал русские летописи и все книжные сокровища богатейшей Соловецкой библиотеки, находящейся при Казанской Академии, как главный редактор Описания ее. В его литературных работах встречается не одна статья, составленная по архивным первоисточникам. Можно указать статьи: «Иоанн Неронов» (1869 г.), «Описание Седмиозерной пустыни» (1869 г.), «Сергей Шелонин» – один из малоизвестных писателей XVII в.» (1882г.), «Произведения Соловецкой письменности, относящиеся к личности Филиппа Московского» (1883 г.), «Шестоднев Афанасия Холмогорского» (1883 г.), «Житие Варлаама Керетского» и пр....
Отличаясь острым, метким и глубоким критическим анализом исторических первоисточников, ученых и литературных трудов, а также отдельных исторических явлений и фактов, П. В-ч всюду проявлял свойственную его философскому уму и необыкновенно развитую им в ученых работах другую силу исторического мышления – широкий синтез исторического мышления и рядом с ним известный уже нам художественный дар – ярко и вместе с тем правдиво живописать исторические явления и образы исторических церковных и государственных, крупных и мелких деятелей. Эти деятели не описываются в ученых трудах П. В-ча, а живут и действуют в них, как живые личности. Все его капитальные труды, начиная с Руководства к русской церковной истории, обнимающего все вопросы русской церковной жизни в самых сжатых синтетических очерках, от начала русской церкви почти до наших времен и кончая бессмертной Историей Казанской Дух. Академии, служат наглядным доказательством указанных качеств, редко соединяемых в лице одного исторического писателя и исследователя. Кстати заметить П. В-ч с молодости был художником-самоучкой, не только копиистом, но и оригинальным творцом. Его квартира, обставленная с присущим П. В-чу вкусом, представляла собой художественную галерею его собственных произведений. Множество картин и священных изображений собственной работы П. В-ч раздарил своим хорошим знакомым и в храмы. В своих копиях с картин лучших русских художников он делал, по своему художественному вкусу, серьезные поправки, придавая самым сюжетам и персонажам особенную выразительность, осмысленность и правдивость. Разнообразие сюжетов художественных произведений кисти П. В-ча поразительно. Вместе с художеством он был прекрасный техник и механик, устраивая самостоятельно разные оптические инструменты–стереоскопы, волшебные фонари, механические панорамы и т. п. Все это он называл „проделками» на досуге. П. В-ч никогда не был без дела.. Бывало застанешь его за какой-либо послеобеденной работой – в роде устройства граммофонной трубы из картона для мягкости звука или устройства детской панорамы, изображающей в лицах «сказку о рыбаке и рыбке» и т. п. и спросишь, что это Вы делаете П. В-ч? – всегда был ответ: „бездельничаю после обеда». После обеда он никогда не отдыхал. Распределение занятий дня у него было самое точное. На все у него были свои часы. Точно из минуты в минуту он вставал, садился пить утренний чай, работал, обедал, пил вечерний чай, ужинал, ложился спать. Он не понимал, как можно ходить и жить без часов. Часы у него были самые верные. Пока он мог ходить, то в неделю раз, а иногда два лично проверял их в Университетской обсерватории. В его квартире все часы отбивали время согласно из минуты в минуты... Точность и аккуратность y П. В-ча проявлялись во всем положительно, не исключая ответов на самые важные письма к нему.... Он ни у кого и ни в чем не был в долгу.
В течение целого полстолетия П. В-ч оставался верен приемам своих ученых исследований и как оригинальный писатель-историк неизменно занимал выдающееся место среди ученых историков. Его яркая ученая звезда на русском просвещенном небосклоне никогда не меркла, пока литературное перо держалось в его руках.
...
Ученая критика всегда с восторгом приветствовала появление в свет трудов П. В-ча. Популярнее всех книг П. В-ча было и остается его Руководство к Русской Церковной Истории, как известно, переделанное в 1896 году в учебное руководство по Истории Русской церкви, применительно к семинарской программе. Посредством своего «Руководства» Петр Васильевич издавна сделался учителем всего российского юношества, насадителем в русской духовной школе здравых неприкрашенных понятий о религиозности русского народа и православии Русской церкви.
Таким образом, покойный маститый ученый и профессор П. В-ч знал девять ректоров Казанской Академи и десять казанских архиепископов. Для самой Академии он был живым носителем и выразителем шестидесятилетней истории, верным хранителем преданий родной Академии, в которой он сам долгое время стоял при кормиле правления Академии в должности помощника ректора по церковно-историческому отделению и члена Правления, получив еще в 1879г. степень доктора Богословия и ранее того в декабре въ1868 г. звание ординарного профессора. В течение 36-летней профессорской службы он проходил другие академические должности, преимущественно бесплатные, но связанные с учено-просветительными задачами Академии, начиная с библиотекаря Академии (1865–1870 г.). ...
Как сослуживец, он был человеком прекрасной души и добрым товарищем. И тут скажем словами Я. А. Богородского. «Хотя П. В-ч не жил по традициям провинциального общежития, не гостился, но всем был близок душой. Каждая встреча с ним оставляла по себе прекрасное впечатление. Этому содействовали уравновешенность натуры П. В-ча, простота и естественность в обращении, изящество и какой то прирожденный аристократизм в манерах. Безукоризненность последних была такова, что даже зоркая, сметливая молодежь ничего не могла подметить, чтобы благодушно представить П. В-ча в лицах. Многостороннее образование, ясное понимание вещей и тонкий, – ни для кого не обидный, юмор делали его беседу в обществе поучительной и оживленной; благородство души П. В-ча, любовь к правде отзывчивость ко всему доброму и прекрасному поселяли к нему доверие и вызывали на полную откровенность. Доброта души и любовь к Академии у него всегда выражались в щедрых пожертвованиях, в ученой и материальной помощи студентам и для успехов научной деятельности Академии. П. В-ч никогда не оставлял без утешения и материальной помощи своих сослуживцев и всех лиц, принадлежащих к Академии – от профессора до маленького служителя – когда они приходили к нему в трудные минуты душевного горя и материальной нужды.
...Кажется П. В-ча очень смущало то обстоятельство, что голос его, никогда не бывший сильным, стал слаб для аудитории и студенты, чтобы не проронить дорогих слов любимого профессора, в последние годы его службы стали придвигать парты чуть не вплотную к его кафедре. Но была еще причина его торопливого ухода из штатных профессоров Академии, о которой он говорил только самым близким к нему людям. Нужно было освободить штатную ординатуру для давно ждавшего ее доктора Богословия М. И. Б-го, человека семейного и нуждающегося.... Наши духовные академии в отношении штатных ординатур в недавнем прошлом были поставлены в тяжелое положение. Лица с докторскими степенями, за неимением штатных ординатур и экстраординатур, оставались доцентами, ожидая или смерти профессора или какой-либо служебной катастрофы своего ближнего из штатных профессоров. П. В-ч первый имел духовное мужество, почувствовав некоторое утомление, освободить свою ординатуру для М. И-ча. Этот добрый и всегда детски наивный старец (вечная ему память!) даже приходил благодарить П. В-ча за то, что он освободил для него ординатуру.
П. В-ч с присущим ему благодушием принял эту благодарность и даже выражал удовольствие, что своим выходом из состава штатных профессоров сделал добро другому, отчасти и себе, так как академические порядки значительно изменились в последние годы его штатной службы… У него достало сил прослужить сверх штата только ещё один 1896/97 учеб. год, когда он совершенно оставил профессорскую службу в Академии, но не оставил самой Академии. «Теперь, заочно, говаривал П. В-ч, я, кажется, еще больше люблю Академию, чем любил ее воочию. У меня от нее сохраняется в памяти только одно хорошее»... Пишущему эти строки незабвенный Петр Васильевич, задумав совсем выйти из Академии, говорил, что неудобно в одном деле хозяйничать двоим. Когда же его преемник на слова своего учителя и руководителя отвечал, что «хозяином» в деле будет он, П. В-ч, а молодой преемник будет только работником и усердно просил его остаться хозяйничать, по прежнему, то услышал решительный ответь: «нет так нельзя. Быть хозяином я не имею права».– Не о праве здесь может быть речь, а пользе дела говорилось на это П. В-чу, но он оставался непреклонен, уверяя, что в душе и потом он никогда не оставит Академии и своего преемника....
... Его уединенную аудиторию, в скромной квартире, поодиночке и сообща стали посещать лица разных положений, званий, профессий и возрастов. Среди посетителей П. В-ча мы не раз встречали иерархов, ученых, профессоров, администраторов, пастырей, учителей, учеников, – старцев, мужей, юношей, русских и инородцев. В квартиру „свободного профессора» смелее пошли все, не боясь помешать его официальным и срочным работам, как раньше. Всегда добрый, внимательный и услужливый, П. В-ч никогда не отказывал в нужном и возможном совете. Всем доступный, он, по-прежнему, не жалел дорогих сокровищ своего ума, знания, опыта, делясь ими со всеми. Можно смело сказать, что никто из добровольных посетителей П. В-ча не уходил от него неудовлетворенным и без новых знаний. Оставив академическую кафедру Истории Русской церкви П. В-ч, сам, без всякой официальной нужды, продолжал обогащаться знаниями, стремясь еще более расширить свой ученый кругозор. Положение и обстановка „отставного профессора» не ослабили научных интересов его. Даже удар судьбы – потеря супруги – не помешал этому. П. В-ч похристански, философски терпеливо переносил постигшее его горе, оставшись совершенно одиноким; он не пал духом, интересуясь успехами академической науки. Ученая и популярная книга по всевозможным отраслям знания оставалась его неизменным другом в тихой квартире. За три дня до своей мирной кончины он „от скуки“ и „от нечего делать* в постели читал книжку «Русского Архива». Находясь в курсе современной академической, отчасти и университетской науки , он продолжал оставаться не только профессором-историком, но делался еще ученым энциклопедистом. Одинаково полезно и приятно было всем беседовать с П. В-чем, сохранившим до конца своих дней светлый ум. Разные новости в академической науке и литературе, преломляясь в призме широко-просвещенного и глубоко-философского и практического ума и художественной чуткости, при свежести мысли, в комментариях П. В-ча являлись в лучшем понимании и освещении. Все, что выходило из-под его пера, носит прежний характер могучего и неослабевающего таланта. ... До самого последнего времени, чувствуя слабость в ногах, он не позволял себе присесть, когда стоял его собеседник. Только на последнем году своей жизни он стал очень тяготиться сторонними посетителями, не имея возможности, по болезни всего организма, особенно ног, уделять им внимания более 10 минут. Его усталое тело постоянно требовало изменения позы и даже положения. К этому же у больного стал развиваться нефрит. Но были у него такие посетители, которых он принимал почти во всякое время и не стеснялся их присутствием. Мы не будем говорить о семье пишущего эти строки, которую он считал за родную семью....... Испытав на себе крайнюю бедность в дни студенчества, П. В-ч не забывал бедных студентов. Составив из собственных средств две стипендии для бедтнейших студентов, он продолжал до самой кончины делать щедрые вклады в общество недостаточных студентов, а частной своевременной и секретной денежной помощью иногда избавлял лучших студентов от печальной необходимости, по семейным обстоятельствам, среди курса оставлять Академию.
Академическая библиотека в течение более полувека принимала от П. В-ча весьма ценные книжные дары, заключающееся иногда в редких изданиях. Все самое ценное из своей библиотеки он при жизни передал в академическую библиотеку. Эти дары можно считать тысячами экземпляров.
Можно было бы много сказать о щедрости и благотворительности П. В-ча в других случаях. П. В-ч до самой своей кончины неизменно оставался не только профессором, ученым, но еще человеком благородным и благодарным сыном воспитавшей его Академии. С наступлением нынешней весны он вместе с проф.Покровским вырабатывал план выезда из квартиры, чтобы посмотреть Казань, что с ней произошло за полтора года его невольного затворничества; особенно ему хотелось побывать в Академии и академическом храме, который он любил. Но этим планам не суждено было осуществиться.
...
Болезнь П. В-ча стала принимать угрожающий характер после нынешней Пасхи. Развертывающиеся современные события исстрадавшейся России сказывались на нем, он с каждым днем все более и более слабел и с трудом переходил с места на место, придерживаясь за окружающие его предметы, но лежать в постели не хотел; значение медицинской помощи в своем возрасте и при своей болезни не признавал. Однако ни ему, ни окружавшим его близким людям не казалось, что близка развязка. Совсем плохо почувствовал себя П. В-ч в ночь на 28-е апреля. С ним случился легкий удар, когда он ложился в постель. Послали за профессором И. М. Покровским; последний застал П. В-ча в 12-м часу ночи лежащим в постели, но в полном сознании и ничто не предвещало близкого конца... На следующий день ему стало лучше... П. В-ч встал, пил чай, кушал, читал и беседовал...
29-го апреля он пожелал видеть всю семью проф. Покровского, шутил с его детьми и даже был благодушен, хотя чувствовал слабость. Когда дети уходили от больного и пожелали ему скорого выздоровления, то П. В-ч твердым голосом ответил: «рад стараться».
30-го апреля положение его ни улучшалось и ни ухудшалось. На предложение проф. Покровского пригласить доктора, больной отвечал: «бесполезно. Умирать я не собираюсь». И действительно, можно было ему поверить. 1-го мая он встал, кушал чай... Сыну проф. Покровского, посланному справиться о здоровье П. В-ча, ответили, что ему лучше.. ... Утром 2-го мая, в 8-мъ часу утра, пришел к нему посол, но с печальной вестью: „Петр Васильевич скончался“. Проф. Покровский быстро собрался и нашел Петра Васильевича еще не охладевшим трупом; он совершенно спокойно лежал в постели и, как будто, спал... Даже близкие к П. В-чу лица, ухаживавшие за ним и не оставлявшие его более как на пять-десять минут, не видели, как скончался он. Кончина была совершенно спокойная и мирная, каковую просят себе все верующие христиане. А Петр Васильевич был человеком глубоко и искренне верующим... В последние годы, не имея возможности посещать храм, он исправно на дому Великим постом исповедовался и причащался Святых Тайн с христианским приготовлением, избрав своим духовником студента Академии о. К.Соловьева. Настольными книгами в его спальне всегда были Св. Евангелие в русском переводе, Псалтирь и Молитвослов. И самая мирная кончина П. В-ча произошла в единении его с Богом, а не с людьми.
...
Около 10 ч. утра была отслужена первая панихида о. инспектором Академии архим. Гурием над покойным П. В-чем. Почти тогда же узнал о кончине его собравшийся и заседавший в Епархиальном женском училище Епархиальный съезд духовенства и пропел „Вечную память» известному всему Казанскому краю академическому профессору – печальнику за приходское духовенство...
В час дня была совершена панихида Преосвящ. Ректором Академии Епископом Анатолием в сослужении многочисленного академического и казанского городского духовенства, в присутствии академической корпорации. Затем следовал ряд панихид от разных учреждений в Казани, к которым особенно близко стоял покойный П. В-ч. На кануне погребения совершен был в квартире при гробе П. В-ча парастас с сонмом академического духовенства и Варваринского прихода, к которому П. В-ч принадлежал, как домовладелец.
П. В-ч при жизни не раз наказывал, чтобы погребение его было совершено возможно скромнее, даже „по-сельски“, чтобы не утомлять присутствующих и прошло бы без всяких речей и без возложения венков... Но самые близкие к П. В-чу лица нарушили устное завещание Покойного, сказав ему краткое «последнее прости», а студенты от своего горячего и любящего сердца возложили на гроб П. В-ча венок с надписью: «Дорогому профессору – другу учащихся – от любящих студентов Академии». Отпевание совершено в Академическом храме 4-го мая.
В 8; ч. утра 4-го мая, после краткой литии, тело П. В-ча вынесено было из его квартиры в Академический храм, где было встречено Преосвящ. Ректором, Епископом Анатолием. Пред выносом П. В-ча из квартиры проф. И. М. Покровский сказал ему следующее свое последнее прости:
Дорогой и незабвенный Петр Васильевич!
...
У тебя было только два места, где ты чувствовал себя свободно и спокойно: это Академия и твой дом с уютным кабинетом, созданный твоими трудами с самыми небольшими средствами, добытыми академической службой... Ты часто говорил: «Я принадлежу Академии..., я человек академический», «мне все дала Академия»... О своих трудах и хлопотах ты всегда умалчивал. Но ведь то место, где построен твой дом, из которого тебя сейчас выносят в место вечного упокоения, когда вступала на него твоя нога, представляло собой овраги, поросшие крапивой и диким бурьяном. Ты все это культивировал на досуге от ученых занятий, создал тихий прекрасный уютный уголок, из которого ты в последний десяток лет твоей одинокой жизни никогда не вы- бывал, разве только в Академию, и Спасский монастырь и то весьма не надолго. Здесь ты, подвижник науки, не знал другой работы, как ученый труд, литература и художество. Чудный твой садик, первоначально расчищенный и насаженный твоими собственными руками и руками незабвенной твоей сподвижницы Антонины Михайловны, был местом твоего умственного и физического отдохновения. Ты не знал, что такое выезд на дачу.... До самой своей смерти, а в последний год твоей жизни только чрез окно, ты любовался им и жалел, что не мог выйти в садик и подышать в нем свежим воздухом... Ты любил свой дом и сад и дорожил им, как своим творением, созданным параллельно с учеными творениями твоего глубокого ума и эстетического чувства... Ныне ты покидаешь все это, но с прекрасным завещанием.
Ты, добрый и ласковый хозяин, владея домами, не считал их статьей своего дохода. Свой домик ты устроил для удобства профессорской службы и ученой деятельности в тихой половине усадьбы, а другие два домика-флигеля всегда были у тебя полублаготворительными учреждениями. Ты не искал квартирантов, которые платили бы тебе дороже, а искал таких жильцов, которые жили честным благородным трудом, были бы нуждающимися людьми и спокойными соседями, не тревожащими и без того слабых нервов постоянно занятого ученого профессора. Не думаю обижать твоих квартирантов, со слезами окружающих тебя, если скажу, что в последнее время ты брал с них только половинную плату стоимости квартир... Большую часть твоей усадьбы с давних пол называют профессорским уголком. Тут издавна жили и живут академические и университетские профессора († В. А. Снегирев, † А. К. Волков, † А. И. Смирнов – все философы, – ныне проф. о. Н.В. Петров), ты умел благотворить всем всеми доступными тебе способами.
В твоем доме и садике я в течение почти 25-ти лет встречал неизменную ласку и находил душевный покой, сначала один, затем с семьей... С радостью и горем я шел к тебе сюда и уходил с мирной душой... Буду откровенен... Я затрудняюсь сказать, к кому я питал больше сыновних чувств – к тебе, дорогой Петр Васильевич, или к моему, ныне также покойному, – родному отцу. Между ним и тобой было общее. Вы были сверстники; его семинарские товарищи обучались с тобой в Казанской Академии. Когда скончался мой отец, то оставшаяся вдовой мать и сироты-сестры завидовали мне, говоря – „у тебя остался другой отец – Петр Васильевич». Пред тобой они также благоговели и вспоминали тебя с каким-то особым чувством не только уважения, но и любви, хотя видели тебя только один раз... Действительно, ты был для меня не только наставником и руководителем, ты был для меня отцом, любовно называя меня «приемным сыном», а официально «самым близким тебе человеком». Спасибо тебе за это, дорогой Петр Васильевич. Твоя любовь ко мне, незаслуженная мной, перешла и на мою семью, которая вся окружает тебя в настоящую минуту и глубоко чувствует – от велика до мала – кого она лишается в твоем лице. Ты, как родной и любящий отец, всего за три дня до смерти пожелал видеть ее около себя и, как бы проститься с ней... Даже малые мои дети, возвратившись домой, чувствовали, что дорогой Петр Васильевич, пригласил их, чтобы навсегда проститься с ними. А нам – большим – это последнее свидание семьи с дорогим нам человеком было еще грустнее.
Прости меня, дорогой Петр Васильевич, если я огорчал тебя и может быть, невольно оказывался невнимательным к тем наставлениям, которые слышал от тебя в твоем доме, ставшем моей новой аудиторией, в которой я продолжал учиться от тебя до самой твоей кончины. Я всегда чувствовал себя мальчиком пред тобой во всех отношениях... Прости меня, если я, как твой преемник оказался недостойным тебя в Академии, которой ты отдал все свои недюжинные умственные таланты, свои физические силы, наконец, самое дорогое свое детище – ученые труды и чудный дом с усадьбой. Ведь люди с таким умом, таким чутким сердцем и редким стремлением ко всему доброму, какими отличался ты, родятся веками. Я смело говорю, не оскорбляя твоей всегдашней скромности, что ты прожил жизнь, не для себя, а для других. Все доброе находило отклик в твоей душе.
Ты любил свою Almam Matrem – Академию с ее профессорами и студентами. Даже самый последний служитель в ней не чужд был твоих забот в тяжелые минуты душевной скорби и материальной нужды. Ты был слишком скромен и не делал добра напоказ. Мне известно, как ты, узнавши, что один из академических ординарных профессоров, скончался, оставив совершенно необеспеченную семью и 12 руб. денег на „все“, сразу послал семье покойного сто рублей с просьбой не говорить от кого... Таких случаев мне, как самому близкому к тебе человеку, известно много. Ты благотворил всем и всюду. Мне неизвестно ни одного благотворительного и просветительного учреждения по духовному ведомству и не по духовному только, на нужды которых ты не отозвался бы в числе первых. Ты мог быть богачом, но умираешь бедняком. В последнее время, получая только профессорскую пенсию, ты начинал даже нуждаться при самом скромном образе жизни.
Не желая быть бременем для других ты, как добрый христианин, оставил себе небольшую сумму только на погребение, поминовение и памятник. Все свое состояние ты при жизни роздал нуждающимся, – безразлично родным и чужим, особенно на учащихся и в благотворительные учреждения. Ты щедрой рукой давал средства родным, молодым людям и девицам, – желавшим получить среднее и высшее образование…
Иди же, добрый хозяин и мой дорогой наставник, к Хозяину Небесного Вертограда, который, зная твою христианскую жизнь, воздаст тебе по вере и делам твоим.
Погребальная литургия совершена была Преосвящ. Анатолием в сослужении академического духовенства. На отпевание прибыли Высокопреосвященнейший Иаков, Архиепископ Казанский , и второй Казанский викарий Епископ Чебоксарский Борис. Отпевание носило величественный характер. Маститый Иерарх русской церкви со своими викариями возглавлял многочисленный сонм казанского духовенства, в числе которого находились заслуженнейший митрофорный протоиерей Е.А. Малов, старейший сослуживец П. В-ча (из IX кур. Академии 1862 г.), три архимандрита, множество протоиереев и иереев бывших сослуживцев (прот. )Н. П. Виноградов учеников и почитателей П. В-ча. При многочисленности присутствующих на погребении и торжественности самого отпевания все время чувствовалось какое-то величавое спокойствие, гармонирующее с личностью покойника. Прекрасно пел хор сорганизовавшийся из студентов Академии, еще не выбывших из Казани. Пред отпеванием Преосвящ. Ректор Академии сказал теплое слово над покойником:
Сейчас мы начинаем отпевание не кого другого, как нашего глубокочтимого и дорогого Петра Васильевича. Как созревшая пшеница, во время сжатая (Иов.5,26), или как спелый колос, вошел он в гроб свой, и мы должны отдать ему последний долг. Правда, при жизни своей, удаляясь вообще от всего, чтобы могло его сделать центром внимания, он просил как можно проще проводить его в «путь всея земли» и не удлинять надгробного пения над ним всякими речами и восхвалениями. Но хотя такова была скромность нашего дорогого усопшего, но Академия не может не поведать всем, – кого, какого именно своего деятеля она потеряла в лице Петра Васильевича.
...
Отпевание П. В-ча кончилось около часа дня, после чего торжественная погребальная процессия, возглавленная Преосвященным Ректором Анатолием с многочисленным сонмом духовенства, при благоприятной погоде, от Академии двинулась чрез весь город в Спасский монастырь в кремле, где рядом с могилой супруги П. В-ча приготовлена была могила и ему. Но в нее не сразу опустили останки его. Пришлось до следующего дня, 5-го мая, поставить их в Киприановской монастырской церкви, в виду того, что его племянница, ехавшая из Н. Новгорода на погребение дяди, не могла прибыть в Казань к погребению, но телеграммой выразила желание проститься с ним. На следующий день, 5-го мая, в пятницу, гроб с останками П. В-ча был вынесен в монастырский собор к заупокойной литургии, совершенной настоятелем монастыря архим. Иоасафом. После литургии и панихиды в храме состоялось самое предание земле П. В-ча.
26.Катанов Николай Федорович, дата кон. 9 марта1922, 59 лет.
Катанов Николай Федорович (6 мая 1862 - 9 марта 1922), тюрколог, этнограф. Доктор сравнительного языкознания (1907). С 1893 г. в Казанском императорском университете, профессор (1894); в 1911 - 1917 гг. в Казанской Духовной академии. Действительный член Русского географического общества (1894), член Русского археологического общества (1894). Труды по тюркскому языкознанию и этнографии. Основное сочинение «Опыт исследования урянхайского языка» (т. 1 - 2, 1903).
Шестнадцать лет (1898 - 1914) Н.Ф. Катанов возглавлял Общество археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Казанском университете, с 1920 снова стал членом его Совета.
Профессор Казанской Духовной академии И.М. Покровский, близкий друг Н.Ф.Катанова в некрологе писал: «Весть о смерти Николая Федоровича быстро облетела всю Казань и поразила всех, знавших его (а его знала почти вся Казань!). В лице покойного наука и казанское общество потеряли незаменимую ученую силу, общественного деятеля и исключительного человека. Можно смело сказать, что потеря его ничем не вознаградима.Это был исключительный самородок и единственный человек на всю Россию». См.: Покровский И.М. Памяти профессора Н.Ф. Катанова. - Казань, 1922.
Катанов владел почти всеми европейскими языками, многими восточными, знал древние и мертвые классические языки, свободно читал тюркские руны, шумерскую клинопись, египетские и китайские иероглифы, санскритское письмо, арабскую вязь, древне-уйгурскую и арамейскую графику. В своих трудах он использовал 114 языков народов мира, переписывался с учеными Англии, Бельгии, Венгрии, Германии, Финляндии на их родном языке.
Катанов был погребен на кладбище Спасо-Преображенского монастыря. «В последнее время Николая Федоровича приглашали в другие университетские города, где он был нужен как исключительный специалист... Но Казань не отпустила его, но в то же время и не сберегла его. Она оставила его себе, кажется, лишь для того, чтобы кладбище Спасо-Преображенского монастыря пополнилось его бренными останками. ...Как отмечает Б.В.Миллер, близко знавший Катанова в последние годы его жизни, похороны происходили очень торжественно.
По официально утвердившейся версии в 1972 году, в связи со 110-летием со дня рождения, его прах был перезахоронен на Арском кладбище, на I аллее напротив церкви. На мраморном памятнике, установленном на средства Министерства культуры ТАССР, выбито: «Выдающийся востоковед, тюрколог, профессор Катанов Николай Федорович. 1862 - 1922».
Однако существует и другая точка зрения, которой мы и придерживаемся, что его останки потревожены не были, да их в 70-е годы из-за утраты памятника найти уже было невозможно. Так, что на Арском кладбище находится кенотаф (от греч. kenotaphion, букв. - пустая могила), т.е. могила не содержащая погребения. Кстати, подобное осуществили и с Карлом Фуксом (1776 - 1846), могила которого по прошествии времени также была утеряна.
До недавнего времени сохранялся дом по бывшему Гимназическому переулку, дом 3, кв. 4 (Катановский переулок, 13), в котором ученый проживал длительное время. Постановлением Кабинета министров Республики Татарстан № 456 от 29 октября 1991 г. в 1994 году на двухэтажном деревянном доме была установлена мемориальная доска, где на русском и татарском языках начертано: «В этом доме с 1905 по 1922 годы жил выдающийся востоковед, тюрколог, профессор Казанского университета Н.Ф. Катанов». После пожара дом был разобран в октябре 2006 г.
27.Климент(Можаров),архимандрит, настоятель Спасского монастыря , дата кон. 20 сентября1863, 62 года...Архимандрит Климент (Можаров), настоятель обители в 1844 - 1850 г. Воспитывался в Рязанской Духовной семинарии и Петербургской Духовной академии, по окончании которой принял монашество. До 1839 г. состоял профессором СПбДА; с 1839 г. - ректор Орловской ДС и настоятель Мценского Петропавловского монастыря. В мае 1843 г. переведен ректором в КазДС, где через год назначается и настоятелем Спасского монастыря. С 1856 г. провел на покое в этом монастыре, где писал богословские труды.
31.Ложкин Василий Андреевич, протоиерей Петропавловского собора , дата кон. 1 января1870, 37 лет.Ложкин Василий Андреевич выпускник Казанской Духовной академии (1854), преподаватель Казанской Духовной семинарии. Был очень почитаем прихожанами как человек бесконечно добрый, раздававший бедным почти все свои доходы.
Некролог
ПРОТОИРЕЙ ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ ЛОЖКИН
( Биографический очерк )
Этот 1870 –й год ознаменовался для Казанской епархии весьма тяжкою и прискорбною утратою: в 1-й день настоящаго января (в 6 часов вечера)скончался от тифозной горячки, на 38 году своей жизни, один из достойнейших и по- пулярнейших служителей местной церкви, инспектор Казанской духовной семииаріи, протоиерей казанскаго Петропавловского собора, Василій Андреевич Ложкин .
Сын сельскаго священника Вятской епархии, Василий Андреевич Ложкин получил
начальное образование в вятском духовном училище и тамошней, духовной семинарии. Как одинъ из лучших воспитанников семинарии , по окончаніи в ней курса,
он в 1850 году поступил в Казанскую духовную академію в число студентов V курса
и окончил в ней курс в 1854 году с причисленіем к первому разряду ея воспитанников ,
что по опред;лению св. Синода от 20 апр;ля 1855 года удостоен степени магистра
богословия. По изъявленому им желанию сделаться со временем проповедником
истин православия против раскольников , он в 1854 году поступил с целию приготовления себя в миссионерскому служению под непосредственное руководство
к преосвященному Григорию, бывшему архиепискоиу Казанскому и затем митрополиту
С. Петербургскому. В то время Его Высокопреосвященство печатал в С. Петербурге
свою известную книгу: «Истинно-древняя и истинно-православная Христова Церковь», и Василій Адрееввч постоянно оказывал высоком автору важныя услуги, помогая ему делать многообразным выписки из старинных рукописей и книг , особенно же в Императорской публичной библиотеке, и держа корректуру при втором издании означенной книги. Чрез многократное чтение корректурных листов этой книги Василий
Андреевич так твердо изучил самое ея содержаніе, что блажженный памяти преосвященный митрополит в шутку говаривал : «Ложкин знает мою книгу чуть ли не лучше, чем я сам ».— По переводе его высокаго руководителя и патрона на С.Петербургскую кафедру, Василий Андреевич назначен был , по определению св. Синода
от 14 ноября 1856 г., бакалавром Казанской духовной академии по основному и обличительному богословию; но как истинное призвание его было — служить церкви Христовой в сане священства то он и поступил на место священника к Казанской Георгиевсвой цервви в следующем же 1857 году (9 июня), и уволился от службы при Академии (20 сентября 1857 г.); затем чрез два года определен был законоучителем в только-что открытое тогда Казанское Мариинское женское училище 1-го разряда. Но как должность завоноучительсвую для него- было трудно соединить с обязанностями священника в многолюдном приходе и с обязанностями члена епархиальнаго попечительства и наконец члена консистории, которыя на него были тогда же возложены,
то он вынужден был перейти к безприходной, именно университетской- клинической
церкви, при которой и состоял дотоле, пока, по определению св. Синода оть 19 мая 1867 года, он не был возведен в звание инспектора Казанской семинаріи и в сан протоиерея
и пока не был перемещен 11 июня 1868 года: к здешнему Петропавловскому собору,
по неотступному прошенію прихожан этого собора.
Но законоучительскую должность он занимал еще в Казанском училище девиц
духовнаго звания (от 14 августа 1861 г. до 19 мая 1867 года). Кроме означенных должностей, с 15 июля 1864 года, по определению св. Синода, он состоял членом конференции Казанской духовной академии и с 13 июля 1860 г. по 1 апреля 1867 г.
состоял благочинным 2 й половины Казанских градских церквей.
( полный текст в газете Известия по КЕ № 2 за 1870 г стр 56 -62 ) (26).
...42.Молоствов Владимир Модестович , дата кон.19 ноября.1890.
43.Молоствов Порфирий Модестович,генерал-лейтенант, дата кон. 27 октября 1890....
54.Постников Федор Егорович, купец, дата кон. 27 июля 1881, 75 лет.
Постников Федор Егорович - известный Казанский благодетель. На средства Ф.Е. Постникова и Евдокима Савватеевича Савватеева (ум. 1886) в 1864 - 1870 была перестроена Гостинодворская церковь. Они же приобрели иконы и утварь, ибо все имущество старой церкви погибло в пожарах. Постников был награжден орденом Св.Анны 3 ст. Его отпевал в Гостинодворской церкви архиепископ Палладий (Раев).
70.Сунгуров Сергий Феодорович,протоиерей , дата кон. 18 марта1900...
Некролог
Протоиерей Сергий Феодорович Сунгуров ( 1834- 1900 )
17-го марта 1900 года в 8 часов вечера внезапно скончался протоиерей Сергий
Феодорович Сунгуров .
Почившій сын причетника, родился в селе Аликове, Ядринскаго уезда, Казанской губернии, 4 октября 1834 года. По окончании въ 1854 году курса богословских наук в Казанской духовной семинарии, он, по предложенію Высокопреосвященнаго Григория,
в том же году поступил во вновь тогда открытое миссіонерское отделение, где в течение двух лет слушал лекции по расколу и «окончил курс с весьма хорошими успехами».
25-го января 1857 года он был рукоположен Преосвященным Никодимомъ, Епископом Чебоксарскимъ, во священника к Христорождестьенской церкви села Сумарокова, Тетюшскаго уезда.- Здесь для молодого пастыря открылось обширное поле для плодотворной деятельности, и он , полный свежих сил, с кипучей энергиею принимается за исполнение своих пастырских обязанностей.
Несколько раз объехав свой приход, один из обширнейших в то время в Казанской епархии, Сергий Феодорович обстоятельно ознакомился со своими прихожанами , состоявшими главным образом, из инородцев-чуваш и мордвы (русские были только в самом селе).
Видя, как мало в его приходе истинных христиан (в действительности поклонявшихся тайно киреметям) , он озабочивается распространением среди своих пасомых просвещения или путем частых бесед с ними в домах, или проповеди в церкви.
Успеху дела в этом направленіи много способствовало основательное знание почившим чувашскаго и мордовскаго языков, на которых он свободно изъяснялся.
Кстати тут будет сказать, что почивший отличался большим даром красноречия.
Проповеди, говоренные им большею частию экспромптом, отличались простотой, задушевностію и живостью изложения.
Относясь с живым интересом и любовию к просвещению своих пасомых, молодой
пастырь открывает в 1861 году на свои средства школу для обучения детей и даже
помещает ее в своем доме и здесь, в продолжение 20 лет (по 11 мая 1881-го года) совмещает в себе обязанности учителя и законоучителя. Ближайшей же его помощницей в деле обучения детей в этой импровизированной школе была молодая матушка — Серафима Андреевна.
Несмотря на многия неблагопріятныя в начале условия, как то: недостаточности средств , отсутствие сочувствія в то время к церковноприходским школам со стороны окружающаго общества и пр., ревность пастыря-учителя не ослабевала, и дело велось очень успешно, что засвидетельствовано в 1871 м году следующим постановленіем Братства св. Гурия, сообщенным Сергию Феодоровичу председателемъ Братства, Преосвященным Викторином Епископом Чебоксарским : „Разсмотрев донесение Тетюшскаго протоиерея о. Ястребскаго от 4-го сего августа об отличном состоянии основанной и „содержимой" Вами приходской в селе Сумарокове школы, Совет Братства св. Гурия в заседании 24-го августа определил „выразить живое и искреннее сочувствие к Вашей полезной, по предмету народнаго образования, деятельности, в знак сего,, препроводить в Вашу школу 10 экземпляров Евангелий и 5 экземпляров житий св. Казанских чудотворцев Гурия, Варсонофія и Германа, для распределения сих книг по Вашему усмотрению".
Посетивший же эту школу инспектор народных училищ по Тетюшскому уезду
— Корсаков в своем оффициальном отзыве о ней заметил, что „успехи учеников в
Сумароковской церковно-приходской школе он нашел настолько хорошими, что лучших нельзя желать и для земских училищ".
Епархиальное начальство не оставило без вниманія ревностную и успешную деятель-
ность сумароковскаго пастыря, и в 1863 году Высокопреосвященный Архиепископ
Афанасий награждает С. -Ф. набедренником «за особенное усердие к обучению в заведенном им училище, а также за ревностное проповедывание Слова Божия и весьма
хорошее поведение».
В 1870-м году была объявлена ему благодарность епархиальнаго начальства „за ревностное и благоуспешное отправленіе наставнической должности"; в 1875 году
объявлена архипастырская благодарность „за особые успехи и труды в деле народного образования"; в 1876 году Высокопреосвященным Антонием было преподано Божие благословеніе „за особенное усердие и благоуспешность в безмездном занятии и преподавании в школе Закона Божия". Кроме того, „за отлично усердную и полезную службу" С. Ф. получил следующия награды: в 1870-м году- скуфью, которую возложил на него лично Высокопреосвященный Архиепископ Антоний и притом даже свою собственную, так как с;нодальная скуфья не была еще прислана, а между тем внимательному Владыке хотелось, чтобы С. Ф. скорее был украшен заслуженной наградой; в 1873 году — камилавку; в 1877 году — золотой наперсный крест; в 1881 году „за деятельное содействие по сбору пожертвований на больных и раненых воннов в русско- турецкую войну" удостоен знака Краснаго креста; в 1881-м же году „за отлично усердную и полезную благочинническую службу" Высочайше причислен к ордену св. Анны 3-ст.; .в 1892 году пожалован орденом св. Анны 2 ст.
В 1881 году, после 24-х летней службы в одном и том же селе Сумарокове, С. Ф.
принимает, по настойчивому желанию Высокопреосвященнаго Архиепископа Сергия, предложение перейти к Макарьевской церкви в Адмиралтейской Слободе вблизи г. Казани, тем более, что дети его достигли такого возраста, когда нужно было отдавать их в учебныя заведения.
После сердечнаго прощания с своей паствой С. Ф. уезжает в Казань. Но живая связь
почившаго с первой паствой не прекратилась с переходом его и в Казань.
До конца его жизни ежегодно приходили к нему многие из его прежних пасомых, одни
за советомъ, другие просто навестить и побеседовать с ним.
И все уходили от почившаго, согретые его приветливостию и радушием,
На новом своем месте, в Макарьевском приходе. С. Ф. с прежяим рвениемъ занимался пастырской и законоучительской деятельностию. С 1882 года и до 1885 года он проходит должность законоучителя в мужском отделении 5-го приходскаго училища, а в 1885 году открывает школу в своем Макарьевском приходе .
Владыка, указом от 21 января 1885 г., переводит его „ради пользы службы" в самую
Казань к Варлаамской церкви, а через три месяца после этого награждает его саном
протоиерея. В 1890 г С Ф перешел к Ильинской церкви г Казани .
15 октября 1897 г он вышел заштат . Отказавшись в 1897 году от прихода, С. Ф.
не оставил однако своей законоучительской деятельности. До самой своей смерти
он состоял законоучителем в двух городских училищахъ: в XI — с 1886 года и в
ХХ-м с 1885 года, причем с 1899 года он безмездно занимался еще в рукодельном
классе при XX училище.
Отпевание почившаго, после преждеосвященной литургии, отслуженной протоиереями
— И. А. Александровым , Д. П. Черкасовым и свящ. М. Софотеровым , совершил,
по своему желанію , к утешению благодарной осиротевшей семьи, Преосвященный Антоний, Епископ Чистопольскій, в сослужении трех протоиерев, 13 священников и нескольких диаконов.
Во время литургии настоятель собора, священник о. М. И.. Акрамовский произнес вместо
запричастнаго стиха надгробное слово, в котором живо обрисовалъ жизнь почившаго
как сельскаго, — городского пастыря и законоучителя. Собор далеко не мог вместить
всей массы желавших помолиться о почившем, и много народа, особенно его учениц,
помещалось на ограде, в ожиданіи погребения; впрочем, часть учениц стояла и в церкви с правой стороны гроба.
Отпевание, трогательное и умилительное, вообще по своим песнопениям. отличалось
задушевностию; особенно выразительное чтение Преосвященным и священниками глубоко проникало в душу и сердце каждаго присутствовавшаго. Антифоны же пелись,
по желанию Преосвященнаго Антония, для большого благолепия многочисленным хором
о. о. диаконов. В конце отпевания, после разрешительной молитвы о. благочинный церквей 2-го округа г. Казани, свящ. П. М. Руфимский произнес краткую речь.
Священник М . Софотеров
(полный текст в газете Известия по КЕ № 9 за 1900 г стр 394-406 (26)
75.Флоринский Василий Маркович, известный русский ученый, организатор науки второй половины XIX века , дата кон. Январь1899.Высшее медицинское образование В.М. Флоринский получил в Петербургской медико-хирургической академии по специальности акушера-гинеколога. С 1877 по 1885 год он - профессор Казанского университета. В 1885 году перевёлся в Томск на должность попечителя Западно-Сибирского учебного округа, был одним из основателей Томского университета. Среди коллекций документального фонда Национального музея РТ выделяется его архив, насчитывающий 4550 единиц хранения.
76.Хитрово Константин Никанорович, и.д. начальника губернии, Казанский вице-губернатор, действительный статский советник, дата кон. 17 марта 1890. …
Заупокойная литургия и отпевание были отслужены в церкви Покрова Пресвятой Богородицы, панихида - в церкви Киприана и Иустинии.
80.Чукашев Никита Егорович , дата кон. 6 декабря 1899, 60 лет.
Чукашевы - одна из старейших купеческих семей. Первым из известных нам представителей этой династии был Иван Михайлович - потомственный почетный гражданин Чистополя, купец 1-й гильдии, занимался хлеботорговлей. Его сын Егор Иванович был владельцем крупного завода и двух ветряных мельниц. Его сыновья - Никита и Гаврила имели крупную хлебную торговлю в Чистополе и Рыбинске, вели оптовую хлебную торговлю в Санкт-Петербурге. Никита Егорович был владельцем барж и буксирного парохода «Георгий Победоносец».
Семья Чукашевых отличалась особой благотворительностью в Чистополе. В 1890 на средства старосты Никольского собора Н.Е. Чукашева было выполнено серебряное облачение престола.
81.Чукашева (Подуруева) Елизавета Арсеньевна , дата кон.6 февраля 1900...
Отец Елизаветы Арсеньевны - Подуруев Арсений Кондратьевич вложил средства в строительство Никольской единоверческой церкви (ул. Левобулачная, ныне основной объём храма утрачен)
и другие.
После превращения кремля новыми властями в военный городок погребения на погосте были практически прекращены. Нами выявлены пока самые поздние захоронения монастырского некрополя – профессоров Казанской Духовной академии П.В. Знаменского († 2 мая 1917) и Н.Ф. Катанова († 9 марта 1922). Кстати, монастырь функционировал до конца 20-х годов XX века, так что, думается, есть возможность найти документальные подтверждения захоронений в эти годы.
На монастырском некрополе нашли свой последний приют священники – настоятели святой обители о. Климент (Можаров) (†† 20 сентября 1863) и о. Варсонофий († 20 мая 1912), казначей Спасо-Преображенского монастыря, иеромонах Гермоген († 19 августа 1896), протоиереи Петропавловского собора Василий Андревич Ложкин († 1 января 1870) и Владимирского собора Михаил Егорович Зайков († 1 февраля 1881); профессора Казанской Духовной академии Петр Васильевич Знаменский († 2 мая 1917) и Николай Федорович Катанов († 9 марта 1922), инспектор Казанской Духовной академии, действительный статский советник Николай Яковлевич Беляев († 22 сентября 1894), купцы – Афанасий Силантьев († 22 сентября 1877), Федор Егорович Постников († 27 июля 1881), Ефрем Пермяков († 21 февраля 1882), Николай Капитонович Ушков († 7 ноября 1882), Яков Капитонович Ушков († 5 июля 1902), Никита Егорович Чукашев († 6 декабря 1899), Елизавета Арсентьевна Чукашева (Подуруева) († 6 февраля 1900) , Федор Федорович Жадин († 30 октября 1916), благотворительница Мария Ивановна Подуруева († 25 июля 1916), почетный член общества Русских женщин Анна Кассиановна Землянова (Яркина) († 16 февраля 1917); военные – командующий войсками Казанского военного округа, генерал от инфантерии Константин Романович Семякин († 4 февраля 1867), генерал от инфантерии Павел Николаевич Шатилов († 20 июня 1887), генерал-лейтенант Владимир Модестович Молоствов († 27 октября 1890) , генерал-майор Павел Иванович Радзишевский († 3 марта 1894), начальник Казанского губернского жандармского управления, полковник Николай Федорович Марк († 13 января 1899); чиновники – и.д. начальника губернии, казанский вице-губернатор, действительный статский советник Константин Никанорович Хитрово († 17 марта 1890) , управляющий Казанским Удельным имением Борис Матвевич Болдырев (†15 марта 1917) и деятели народного просвещения – попечитель Казанского учебного округа Петр Дмитриевич Шестаков († 24 ноября 1889), Порфирий Николаевич Масленников († 3 мая 1890) и Николай Гаврилович Потапов († 13 ноября 1894), ректор Казанского университета, экстраординарный профессор Константин Васильевич Ворошилов († 3 декабря 1899) , заслуженный ординарный профессор Казанского университета Матвей Фролович Болдырев († 27 декабря 1903), известный русский ученый, организатор науки второй половины XIX века Василий Маркович Флоринский († январь 1899), начальница Казанской Мариинской женской гимназии Анна Григорьевна Волкова († 3 марта 1875).
При проведении земляных работ в конце сентября 2005 г., связанных с прокладкой тепловых сетей от Спасской башни кремля до настоятельского корпуса бывшего монастыря, были обнаружены захоронения некрополя. В частности, обнаружен склеп, в котором находились останки священника. Руководитель археологического раскопа, кандидат исторических наук Айрат Ситдиков датировал погребение концом XIX века.
Захоронение хорошо сохранилось. Уцелели фрагменты священнического облачения, украшения, иконы. При захоронении использовалась известковая подсыпка. Погребение обнаружено около разрушенной в 30-е годы XX века монастырской колокольни.
Республиканские средства массовой информации уведомили читателей об этом открытии.60
Был обнаружен также целый ряд могильных камней захоронений конца XVI – начала XVII веков. Погребения находились к востоку от алтаря Преображенского собора. Учеными была прочитана надпись на древнерусском языке на одном из могильных камней: «Лета 7131 (1622 года), сентября 3 дня преставися раб Божий Афанасий Гатчиков». Могильные плиты оказались под землей уже к началу XIX века, ибо поверх их была проложена монастырская брусчатка. Поэтому в исследованиях казанских историков конца XIX века, в частности Е.М. Лебедева и П.А. Воскресенского, сведения о них отсутствуют.
В ходе археологической расчистки Преображенского собора 11 мая 2005 г. были выявлены четыре захоронения священников в облачении внутри храма справа от входа, вдоль его южной стены. На одном сохранились золотой нательный крестик, колечко, четыре запонки, на втором – серебряный нательный крестик; третье погребение было двойным. Но письменные источники, которые помогли бы установить имена похороненых, исследователями пока не выявлены.
По мнению А. Ситдикова, на одном из древнейших казанский монастырский некрополей в течение XVI-XX столетий нашли свой последний приют не менее тысячи человек.
И наш долг перед памятью благочестивых предков установить на месте порушенного древнего монастырского некрополя поминальный памятный крест.
(23)
№ 3.
З и л а н т о в (с Илантовы горы) .У с п е н с к и й, в Казани, основан около 1555 г. Третьеклассный. (Возведен в 2-й класс 24 окт. 1836).
И г у м е н ы :
Иоаким, 12 июня 1560. Вениамин, 4 авг. 1574. Порфирий, 1574 и 75.Иродион, 28 февр. 1585.
Герман, 1588. Антоний, 1593 — 99. Корнилий, 1603. Иосиф, 1606 — 1613. Геннадий, 1621— 28.
Никодим, 1632— 36. Иcaйя, 1639 и 40. Савватий, 1642— 44.
А р х и м а н д р и т ы :
Дионисий, с 1644 игум.; с 1652 архим. послге перев. В Седмиезерный (?). Иосифъ, 1655— 63, сент., дек., 1 июня(sic) 1667. Паисий, 1665. Два? Дионисий, 1668, 1676— 81. Алексий, 1683— 90.
Сергий, 1693— 1704. Феофил, 1704 и 5. Евеимий [1710?] 1720— 28. Епифаний Адамантский (Адамыцкий) 1733— 37, авг. Павелъ, 1738— 40, 15 июля. ??(Герман, 6 мая 1739). Иоасаф, 1741— 45. Алексий, 1745— 51. Феофил Игнатович, 1751— 54 перев. в Казанский Преображенский.
Иоанникий в 1754 перев. из Казанскаго Преображенскаго; по 1757. Патрикий Аристовский (из Казанскаго Предтечева?) 1757— 63. Леонид, съ 1763; + 1765.
И г у м е н ы :
Исидор, 1766— 69, перев. в Раифский. Порфирий, 1769— 71, перев. в Симбирский Покровский.
Асигкрит перев. из Чебоксарскаго Троицкаго, 1771 — 74, 16 июня убит Пугачевым. Ювеналий Смирнов, 1774 и 75, перев. в Кизический. Toвиa, 1775 и 76, уволенъ, за болезнию. Иоаким, в 1777— 80. Иеразм....Серапион... Иероним ... Против трех последних в подлиннике подписано: Пересмотреть.
А р х и м а н д р и т ы :
Иосиф, 1798— 1800. Серапионъ + 1801. Гавриил + 1801
а. Против последних двух архим-тов помечено: «Ист. Иер.» (?)
Анатолий Связев, 1802— 5, перев. в Лужецкий. Амвросий Сретенский в 1805 перев- н из Раифскаго; до 1828. Петр, 1828 и 29. Гавриил, 1829— 1853. Вениамин, 1854— 62. Иннокентий
[иepoмонаx, канд.] 1863— 1865. Иона + 7 авг. 1867. Ювеналий Знаменский (бывший архим.
Рязанскаго Спасскаго) перев. 1868 из какого-то Волынскаго enapxиальноro монастыря.
(10)Монастырь на Зилантовой горе основан в Казани уже в 1552 году. Первоначально он находился около братской могилы русских воинов, павших при взятии Казани. Но это место почти каждый год в половодье заливалось водой и в 1559 году монастырь перенесли на Зилантову гору. Название горы (по татарски - Жилантау) происходит от имени легендарного дракона, якобы жившего на горе.
Именно Зилант изображен на гербе Казани. Основной ансамбль монастыря сложился в XVII веке. На высокой горе, за стенами находились Успенский собор (1625), храм во имя Алексия Митрополита Московского (1720), много жилых и хозяйственных построек. Прекрасный вид на монастырь открывался как с Волги, так и из поездов железной дороги, проложенной мимо монастыря в 1890 году.
В 1640-1642 гг. в монастыре жил в ссылке суздальский епископ Иосиф (Курцевич) (ум. 1642), выходец из Украины, он был снят с кафедры и сослан по обвинению в ереси. Однако через десять лет, при патриархе Никоне, его взгляды были приняты церковью. Могила Иосифа, находившаяся в Успенском соборе не сохранилась.
В 1732-1740 гг. в монастыре находилась Казанская духовная семинария, а с 1740 года - Новокрещенская школа. Позже оба учебных заведения перешли в собственные здания. В 1829-1850 гг . настоятелем монастыря был архимандрит Гавриил (Василий Николаевич Воскресенский) (1795-1868) - ученый-философ, автор первой в России многотомной истории философии. В начале XX в. Зилантов монастырь переживал пору расцвета. В 1909 году его возглавил архимандрит Сергий (Зайцев), при котором численность братии возросла до 34 человек. В августе 1918 года Казань была занята белочехами, и на Зилантовой горе (как на господствующей) были установлены орудия (против воли монашествующих). 10 сентября 1918 года белочехи покинули Казань. В город ворвались красные войска. Десять монашествующих Зилантова монастыря во главе с архимандритом были расстреляны без суда и следствия по неясному обвинению в обстреле красногвардейцев. Некоторое время монастырь был бездействующим, но вскоре был заселен монахинями. Женская монашеская община просуществовала до начала 20-х годов, а затем была ликвидирована. Кладбище монастыря, имевшее погребения именитых граждан, уничтожено в 30-е годы. в 1998 году комплекс Зилантова монастыря был передан Казанской епархии. Здесь разместилась женская монашеская община. В настоящее время трудами ктитора обители Натальи Владимировны Девятых, генерального директора акционерного комерческого банка "Заречье", восстановлен внешний фасад и главки храма Всех Святых и настоятельский корпус с домовой церквью, построена занова колокольня, церковь св. равноап. кн. Владимира и Троицкий собор.
(Журавский А.В., Липаков Е.В. Православные храмы Татарстана. - Казань, 2000.)
Зилантов Успенский монастырь, 2 класса, общежительный, близ города Казани, на Зилантовой ( с татарского — Змеиной) горе. Основан в 1552 году, по повелению царя Иоанна Васильевича, на месте погребения воинов, убитых при взятии Казани; в 1560 году, после разрушения в половодье, перенесен на нынешнее место. В нем находится древняя Смоленская икона Божией Матери — копия с иконы, бывшей в походах Иоанна Грозного. Ежегодно 2 октября совершается из монастыря крестный ход к храму — памятнику убитых воинов, построенному в 1823 году на месте прежнего монастыря.
Из книги С.В. Булгакова «Русские монастыри в 1913 году».
1552 году около могилы русских воинов, павших при взятии Казани, был основан Успенский Зилантов мужской монастырь. Вскоре его перенесли на Зилантову гору.
Название горы и дало название этому монастырю. По преданию, на горе жил Зилант-дракон («змий»). Именно Зилант изображен на современном гербе Казани.
Постепенно Зилантов монастырь рос, на вершине горы прявлялись каменные постройки. В 1681 году здесь был воздвигнут замечательный храм во имя Всех Святых, в 1720-м — храм во имя Алексия Митрополита Московского. В XVII веке монастырь был обведен каменными крепостными стенами и башнями.
В 1625 году был построен главный храм Зилантова монастыря — трехпрестольный храм в духе псковско-новгородского зодчества XVI века. Зилантов монастырь у жителей Казани всегда пользовался особым почитанием. Здесь хранилась икона Смоленской Божьей Матери, якобы привезенная в Казань Иваном IV. Особую заботу настоятелей и монашествующих во все времена составляла организация поминовения вои- нов, павших при взятии Казани. Ежегодные крестные ходы 2 октября от монастыря к памятнику павшим на Казанке собирали тысячи богомольцев. В 1732-1740 годах в Зилантовом монастыре размещалась Казанская духовная семинария. В 1740 году здесь же была открыта Новокрещенская школа, через несколько лет переведенная в собственное здание на озере Кабан.
Своеобразной достопримечательностью монастыря была могила епископа Иосифа (Курцевича), находившаяся внутри собора, около входа с левой стороны. Иосиф был рукоположен в епископы на Украине, в 1625 году перебрался в Россию и возглавил суздальскую кафедру. В 1634 году Иосиф попал в немилость и был сослан, а в 1640 году переведен в Зилантов монастырь, где и умер спустя два года. Иосиф обвинялся в ереси, но его убеждения и действия, в первую очередь, отказ перекрещивать «об- ливанцев», через несколько десятилетий стали общеприняты- ми в церковной практике. С 1829 по 1850 год во главе Зилантова монастыря стоял архимандрит Гавриил (Василий Николаевич Воскресенский), выпускник Московской духовной академии. Одновременно он был и профессором Казанского университета. Ему принадлежит авторство первой в России многотомной истории философии. С 1892 по 1901 год настоятелем монастыря был архимандрит Антоний (Андрей Степанович Пет- ров), знаменитый миссионер, более двадцати лет проведший в отдаленных районах Сибири и обративший в православие тысячи бурят, эвенков, орочей.
Революция и Гражданская война нанесли Зилантову монастырю невосполнимый урон. 10 сентября 1918 года настоятель архимандрит Сергий (Иоанн Зайцев) и все одиннадцать монахов и послушников Зилантова монастыря были расстреляны красноармейцами. Спасся лишь иеромонах Иосиф (Тюрин), выбравшийся из-под безжизненных тел товарищей. Монастырь окончательно закрыли в 1929 году. До 1950-х годов в стенах бывшей обители находилась исправительная колония, позже автобаза. В советское время ансамбль некогда почитаемого Зилантова монастыря был почти полностью разрушен, включая храмы и древние стены. Чудом уцелели Успенский собор, который до 1990-х годов находился в крайне запущенном состоянии. Двухэтажный каменный корпус настоятеля, построенный в конце XVIII века, многократно перестраивался и дошел до нашего времени в неузнаваемом виде.
Только сравнительно недавно некогда знаменитая Зилантова обитель начала возвращаться к жизни — начались реставрационные работы на немногих сохранившихся архитектурных памятниках.
С сайта Управления архитектуры и градостроительства Исполнительного комитета г. Казани
В 60-е годы 16 в. в монастыре существовали две деревянные церкви: во имя Успения Пресвятой Богородицы, во имя Всех Святых. В 30–40-е годы 16 в. были заново отстроены каменные стены монастыря, вместо деревянных. В 1835 в Успенском соборе был проведен крупный ремонт, расширено помещение приделов. Крупный трехпрестольный храм, представляющий собой оригинальный памятник архитектуры, выстроенный в духе псковско-новгородского зодчества 16 в. При входе в собор располагалась гробница с телом архиепископа Иосифа Суздальского (Курцевича). Епископ был обвинен в ереси и переведен в Зилантов монастырь в 1640, где и умер 15 июня 1642. В 1618 построена церковь Всех Святых, значительно обновленная в 1829 и 1858.До настоящего времени сохранился двухэтажный настоятельский корпус, построенный в 1808. Многократно перестроенный он, практически, утратил архитектурную ценность. Братский корпус с кельями сохранился в полуразрушенном состоянии.В сентябре 1918 монахи и послушники монастыря были расстреляны красноармейцами. Успенский - Зилантов монастырь официально закрыт в 1929. В 1932 были снесены часть зданий и стен, а так же бывший летний собор Казанского митрополита – лучший образец классицистического стиля, выстроенный по проекту архитектора Старова.Территория Зилантова монастыря долгие годы находилась в ведении МВД республики. До 1950-х здесь располагалась исправительная колония, позже автобаза.
С сайта «Объекты культурного наследия" Министерства культуры Республики Татарстан.
(8) Епископ Никанор ( Каменский).
Синодик Зилантова монастыря.
Писание Синодика уставное, с киноварью, будто бы, того же мастера, который писал и Синодик Свияжский. Первых листов, повидимому, не сохранилось, ибо на первом листе прямо поминаются: Преосвященные Архиепископы-Епифаний Иерусалимский, Иосиф Суздальский. Против сего имени идет запись: „сей волею остави стадо и прииде 1640 года в обитель и пребыв в бдении, самоумерщевлении, нищете, предъуведи кончину и 15 июня 1642 года к Богу отъиде в преподобнаго Иосифа Песнописца. Панихиду пети по завещанию святителеву, а вкладу подано один рубль».
Далее следуют Преосвященные Митрополиты Казанские: Ефрем, Матфей, Симеон, Корнилий, Лаврентий. Здесь же пишется: „преименованнаго монаха Левкия схимника», из чего видно, что были листы и раньше сего. Повидимому, тем же уставным письмом на обороте записан митрополит Иоасаф, но Маркел уже иным способом писания, так как к его времени, вероятно, относится написание сей страницы.
На следующем листе, в особом кружке пишется: „Святых мучеников и исповедников Казанских», и против неё перечисляются: Иоанн, Стефан, Петр и „все побиенные в Казани и в Казанских пределах, общею смертью скончавшиеся в различныя времена». Далее кружок: Цари православные царства Казанского: Симеон, Петр, Александр. Далее род Благоверных кн. Нижегородских: Великого Князя Константина, В. К. Димитрия, В. К. Андрея, В. К. Иоанна, В. К. Симеона, Иоанна, Василия, В. Кн. монаха Зосимы, Зиновия, Петра, Василия, Бориса. Великия княгини Нижегородские: Анны, Вассы, во иноцех Феодоры, Иоанна, Анны.
Род чудотворца Гурия Архиепископа Казанского: преподоб. игумена Иосифа, князя монаха Вассиана, мон. Серапиона, м. Герасима, монахини Евфросинии, м. Леонтия, м. Евфимия, м. Симеона, м. Варлаама, монахини Мариамны, м. Ионы. Петр и Ирина прибавлены после, равно как и род благородной г. Матюниной. На обороте род чудотворца Германа: Епископа Саввы, м. Герасима, м. Филофея, м. Евфимия, Иоанна, м. Марины, Иоанна, м. Евфимии, Павла, Дарии, Евфимия, Мавры, Климента. Род чудотворца Варсонофия: Епископа Акакия, иерея Василия, Екатерины, Соломонии.
Далее идут краткие роды: Преосв. Архиеписк. Иеремии, Козмы, Тихона, Патриарха Гермогена, Ефрема, Симеона, Корнилия, Лаврентия, Иоасафа, на котором и опять прекращается изобилие имен Казанских Преосвященных, из чего опять видно, что время составления Синодика относится к времени преемника Иосафа. Далее идет род Митр. Тихона.
На следующей странице вписано скорописью: Архимандрита Сергия 720З (1700), Архимандрита Патрикия (1762 г.), Игумена Асигкрита 1774 г. убиенного. Род Архим. Евфимия написан хотя и уставным письмом, но без киновари. Тоже должно сказать о роде Каз. губернатора графа Платона Мусина-Пушкина и князя Конст. Крапоткина. Далее почти 6 листов исписаны прекрасным письмом, но без обозначения рода. Потом идет прекрасный листок с именами Митроп. Московских и всея России, начиная с Максима и оканчивая Дионисием. Следующие же 10 листов представляют жалкое разнописание. А потом опять идет краснописание. Здесь написаны роды: стольника Михаила Плещеева, Боярина князя Юрия Урусова, Симеона Колбецкого, дьяка Ивана Осипова, Царя Бориса Феодоровича, а на обороте Преосвящ. Архиеписк. Казанские: Гурий, Герман, Лаврентий, Вассиан, Тихон, Иеремия, Козма, Тихон.
Видно, что этот листок из начала, на нем внизу значек-аи (11). Через лист же значится Киноварью: л (30). Здесь значатся роды: князя Михаила Пронского, окольничьего Феодора Милославского, о котором сказано: „дачи его ковш серебрян, чеканной золотом-весом в д золотников, да подсвечник белого немецкого железа». Далее идут роды: боярина Феодора Волконского, думного дворянина Богдана Ардина Нащекина, кн. Феодора, Троекурова, Ивана Чечерина, Булгаковых, князей Ногтевых, Богдана Сабурова, Никиты Годунова, Стефана Вольского, Богдана Бельского, князей Ситских, игумена Савватия, Шереметевых, Богдана Садилова, гр. Елагина, игумена Дионисия, князя Меркурия Щербатова, Болтиных, Хрущовых, Питулова, Потопчина, Дружины Шевеля-Казана, подъячего Саввы Тютчева, Карташевых, кн. Петра Пожарского, Леонтия Сороки, Черн. попа Филарета Предт. м., а дача его 5 рублей, кн. Василия Ромодановского, а дача его ризы атласная, алая, оплечье у риз шито золотом, да серебром по черному бархату.
После рода Нижегородца Зиновия Замятина значится род Большого Сапога, а потом Рукавишникова, тоже, вероятно, Нижегородца. Вообще срединные роды сохранились с их записи отлично, но они малоизвестны. Хотя списатель, повидимому, и старался увековечить память о них разными надписями (горбуля, ямщика), однако их так было много, что кружки идут почти один за другим. Но вот род свящ. Николы Ляпуновского более двух страниц, а трудолюбцы монастырские перечисляются на 6-ти страницах. После их идет помянник Благоверных князей, начиная со св. Владимира и оканчивая Димитрием Донским, Василиями 2 и Иоанна, на котором очевидно помянник сей прерывается. Несомненно, он был прежде на другом месте, ибо далее идут роды: подъячего Арифова, Пелепелицына, Смирнова.
И здесь имеются роды всемирные, коих около 20-ти,после которых идет род священника от Тульского Николы. Род Архимандр. Иоасафа занимает тоже мало места, сравнительно с родом рыбника Евфимия. Против рода казначея Макария замечено киноварью: „а за те родители дано в каменное строение сто рублей денег, двадцать четвертей пшеницы, пять рублей в Деисус и полтораста пуда соли».
О старце Седмиозерной пустыни Иове замечается, что он дал на строение 2 рубля рча года (1681). Кажется, этою датою вполне определяется время написания Синодика сего, которому таким образом около 227 лет.
О Казанском подъячем замечается: „а дача ево два камня мельничных, цена 10 рублев (yти году)». После сего только еще один листок носит печать старины с родом Ивана Тучкова и Кониных, а остальные листы заполнены более поздними родами и 10 листов остались даже белыми.
Что сказать о сем Синодике: обычный и весьма приличный. Видно, что усердно молились об усопших, а потому многие и записывали своих родных.(8)
(25)Баженов Николай Кириллович. Плавание к Зилантову монастырю и Казанскому памятнику.
...КАЗАНСКИЙ ПАМЯТНИК.
По перенесении монастыря на Зиллитовскую гору построена была часовня, в которой монастырские священнослужители отправляли панихиды по убіеннымъ во время взятия Казани воинам. Архимандрит Амвросий,Настоятель обители, поступивший в эту должность из Симбирскаго Благовещенскаго монастыря, соревнуя благой воли Иоанна Грознаго, пожелал воздвигнуть на этом месте памятник. Определив на это собственную сумму, Амвросий обратился съ подпискою к Казанскимъ жителям; но когда въ общей сложности составилось не более 1500 р, на серебро, то и предположено было выстроить памятник въ виде столба. Император Александр Благословенный, разсматривая рисунок памятника, повелел его переделать почему и предположено было устроить его в таком виде, в каком он существует в настоящее время.
Для построения памятника Императорская Фамилия пожертвовала 10,000 рублей ассигн. и приказано было Казенной Палате ежегодно отпускать ассигн. 5000 р. впредь до окончания построения. Кроме того, в подражание Августейшему Дому, пожертвовано разными лицами более 100,000 р. ассигн. И так вместо предположеннаго столба возникло большое здание, построенное на 10 квадратныхъ саженях и имеющее столько же саженъ вышины. Памятник, воздвигнутый на берегу Казанки и на несколько сажен от большой Московской дороги, всегда обращаетъ на себя внимание путешественников. Он имеет фигуру усеченной четырех-сторонней пирамиды, с небольшим крестом на вершине, тоже в виде четырехъ-сторонняго пирамидальнаго возвышения. Четыре крыльца памятника, ступени их, бока пирамиды, фронтоны, колонны и самая площадь, выложены опочнымъ камнем. В настоящее время, стараніемъ Архимандрита Гавриила, вся пирамида памятника обложена листовым железом. Что касается до внутреннихъ помещений, то в боках этого здания устроены келии, а в средине церковь Нерукотвореннаго образа; потому, что на месте построенія его развевалось большое Иоанново знамя, с изображением Нерукотвореннаго лика Спасителя.
Нижнюю часть памятника занимаетъ подземелье -- и оно есть отверстие обширной могилы, покрытой дощатым помостом. Когда мы приблизились къ железной двери, за которою низводит туда лестница,-- край горизонта золотился уже вечернею зарею. Мы были подъ теми сводами, где царствуетъ совершенная темнота, где нет ни дня, ни ночи. Там в непроницаемом мраке стоит гробница, заключающая в себе челов;ческия кости {Эти кости начиная отъ гробницы и безпрерывно продолжаясь под памятником, так наполняют землю во все ея измерения, что невозможно было сделать каменнаго помоста.}, которыя черезъ три века озарились тихим светом неугасимой лампады, теплющейся передъ крестом Спасителя, поставленнымъ у изголовья гробницы. И какъ приличны на боках гробницы надписи, взятыя из Св. Писания! На одной стороне начертано: Иоан. 15.13. Больши сея любве никтоже имать да кто душу свою положить за други своя; а на другой: 2. Цар. 1.23. Возлюбленнии и прекраснии, неразлучна, благолепна в животе своеме, и ее смерти своей неразлучтшася; паче орлове легцы, паче львов крепцы. Да и действительно эти люди, собранные из разных концов отечества, сошлись на одну дорогу; и перст Св. Провидения указал им ратное поле, и общую могилу. Неисповедимы пути Провидения! Миновали века, и Божий храм воздвигнут надъ этими костями. Ближние не прибрали и не оплакали героев на родном кладбище; но за то Цари, Отечество и Церковь вспомнили о тех, которые разорвав все узы родства и дружбы, общею дружиною шли на обручение съ смертию и увенчаны безсмертием. В подземельи памятника мы встретили двух человек и застали их разговор. "Не правда ли, что без особенных, каких-то безотчетных чувств, полныхъ умиления, невозможно смотреть на эти предметы," говорилъ между прочимъ некто из иногородных посетителей памятника своему спутнику. "Так отзываются многие, но редко иначе," отвечал ему спутник. Я умолчу об его отзывах; он воспитал эти мысли на безцветной ниве жизни -- он выразил их как отголосок печальных ея напевов.
Кроме обыкновенных служб в церкви памятник, в воспоминание 1552 года ежегодно 2 Октября бывает крестный ход с военным парадом. Тогда Божественную литургию отправляет Казанскій Архиепископ и прочее духовенство; но жаль, что давно миновали те годы, в которые, как будто обновлялось время побед Иоанновых, и по обыкновению, на слова Евангелия: "да будет едино стадо и един пастырь," откликались ружейные залпы, гром пушек, треск труб, грохотъ барабанов и звуки музыки. Но этот отголосок времен давно минувших, как все преходящее, изчез во времени.
В первый раз освященіе памятника было в 1823 году 30 Августа. По возобновлении его, вторично освящен он Филаретом, Архиепископом Казанским, 1832 года Октября 2 дня, и к этому освящению Император Николай І-й пожаловал серебряные с позолотою сосуды.
Сначала памятник составлялъ отделение Зилантова монастыря. {В субботние и воскресные, праздничные и табельные дни, отправляется служба священнослужителями Зилантова монастыря.} В 1830 году содержание памятника принято на иждивение Казанскаго купечества, всегда готоваго отвечат всякому благому направлению. Оно на свое иждивение исправило некоторыя повреждения памятника, поручив наблюдение за ним выбранным попечителям. В Истории Казани Рыбушкина, упоминаются попечители купцы Крупеников и Котелов, Этой Историей приписываются Крупеникову и Котелову разныя со стороны их пожертвования.
Кроме костей Русских вождей и воинов, под памятником покоятся мощи Си. Мучениковъ Истра, Стефана и Иоанна. Иоанн был Русскій, плененый во время Великаго Князя Василія Иоанновича, и жил в рабстве у татарскаго вельможи Аллей Шункура, а потом в тяжелых мучениях пролил кровь свою за Христианство. Иоанн, падший под смертоносными ранами, оставлен был за мертваго, но собрав потом последния силы прибыл в стань Русских, бывший на месте нынешняго их кладбища, где исполнив последний долг Христианина, чудесным образом окончил жизнь. Это обстоятельство с большею подробностию видно из грамоты Гермогена, Митрополита Казанскаго, к Патриарху Иову, которому представлял он о установлении памяти по убиенным под Казанью воеводам и воинам. Там же изъясняются обстоятельства о Мучениках Стефане и Петре, принявших Христианскую веру, и скончавших жизнь в мучениях за испов;дание Спасителя. Копия этой грамоты с ответом на нее Патриарха Иова, со времени котораго установлено и поминовение, перепечатаны в описаніи Зилантова монастыря Архимандрита Гавриила. Мученикам Иоанну, Стефану и Петру память установлена 24 Генваря.
Летописи Зилантова монастыря и памятника украшаются высокими именами Императора Николая Павловича, осмотревшаго памятник в 1836 году 19 Августа, и Наследник Великаго Князя Цесаревича Александра Николаевича, посетившаго памятник в 1839 году 21 июня. Император изволил одобрить надписи гробницы и удостоил особеннымъ вниманием Настоятеля Зилантова монастыря Архимандрита Гавриила, между прочим отчетливо объяснившаго о невозможности смешения погребенных Русских с Татарами {Государь Император заметив, что воздух в пещере довольно сух, изволил спросить: "кто здесь погребен? Настоятель, освещая пуком горящим свечь решетки, сквозь которыя видно продолжение костей, отвечал: "это общая могила православных вождей и воинов при взятии Казани живот свой положивших, так что, чем глубже, тем более открывается их костей во всех измерениях земли". Государь. Почему можно удостовериться в том, что отселе без всякой перемежки продолжается далее во все измерения эта могила? Настоятель, указуя на деревянный помост могилы, отвечал: "вместо обветшавшаго деревяннаго помоста, нужно было устроить новый, и желательно было устроит каменный, но для каменнаго помоста нужен был фундаментъ; при основательномъ испытании оказалось, что фундамента по множеству во всех странах костей, сделать нет возможности; почему и устроен вновь сей деревянный помост." Государь: В такомъ множестве не могли ли попасть сюда тела Татар? Настоятель. Не могли: тела предварительно разобраны, так что Иоаннъ вступая в крепость сквозь ряды складенных т;л плакалъ. Видя трупы Казанцевъ говорил: это не христиане, но подобные намъ люди; видя Россиян молился за них Всевышнему, как за жертву общаго спасения. Карамз. Ист. т. VIII стр. 212. Спб. 1835 г. Здесь была церковь Царская; отселе начинался подкоп; здесь лучшие воеводы, после ран, похоронены уже постриженые в схиму бывшим при Иоанне Игуменом Иоакимом. Русские особенно при ненависти к бывшему татарскому игу, могли ли за 2, за 3, даже за 4 и 5 верст, возить нарочно своих враговъ, имеющих не только на одежде, но особенно и на телахъ явные знаки, в такое место, где они молились, где молился их Царь, где положили даже мучеников за веру Иоанна, Степана, Петра, где Грозный в признательность к своим сподвижникам основал из своей ставки и церкви для поминовения их монастырь? Государь. За чем же отнесли отсюда монастырь? Настоятель. Иоанн при разлитии весенней воды здесь не был. Чрез 7 лет волжская пода разнесла ограду, келии, и повредила первоначальную Государеву церковь. Поэтому Иоанн бывшему здесь при взятии Казани Игумену иоакиму дав 300 р. Анастасия 100 р. и иконостас, велел построить нынешний монастырь на том месте, где была предпоследняя его ставка и домашняя церковь, что и исполнено. А на семъ месте поставлена была часовня для пения панихид по усопшим, которая и существовала до устроения сего памятника.}. Император изъявил Архимандриту Монаршее благоволение. Милостивое внимание и ласковое слово Отца-Государя,-- какая лучше этого награда Русскому!
1845 г. Октября 15 дня, в самый благовест к литургии, посетил памятническую церковь и могилу православныхъ воинов Его Императорское Высочество Максимилиан, Герцог Лейхтенберский.
Оставив памятник мы не спешили по домам. Пользуясь стихнувшим ветром, мы плавали по различным направленіям разлива, и слушали занимательные разсказы бывшаго с нами послушника. Уже давно на пурпуре небесном горели звезды, отражавшияся в Волге, повитой мраком, и блистала луна, осветившая даль казавшуюся в Фантастических очерках. Одинокая на лоне вод, пирамида памятника, была как будто бы скрижалью, на которой начертаны имена и дела витязей ее достойных. Да! и сколько погребено там характеров сильных, сердец ретивых, с воображением пламенным, цветистыми мечтами и яркими надеждами,-- но застигнутых внезапно смертью? Там легли Князья и Бояре; Никулинский, Брудков, Гендоуров, Тенринский, Кшутин, Заборовский, Полев, Путилов, Ступишин, Змеев, Кологривов, Беклемишев, Темирязев, Максимов, Дурасов, Юрьев, Чистяков, Неклюдов, Страхов, Шеншин, Романова, Кобцев, Чернышев, Мельников, Хитров, Захаров, Соболев, Левшин, Нечаев, Смирнов, Вяземский, Глебов, Оленев, Челищев, Колтовской, Муромцев, Головин, Загорский, Сафонов, Потоцкий, Кудрявцев, Озеров, Муравьев, Гурьев, Воронцов, Лазарев, Татаршюв, Лодыженскии, Грузинский, Аристотелев, Раевский, Лебедев, Зубов, Новиков, Солнушкин, Тарасов, Полозов, Кикин, Шикин, Новосильцев, Жуков, Арбузов, Лисин, Зверев, Крюков, Хрипунов, Яковлев, Стефанов, Блудов, Полков, Кривопишин, Краснов, Кириловский, Воротынцев, Мещеринов, Апраксин, Марков, Радищев, Баратынский, Муханов, Пятницкий, Языков, Астафьев, Аристов, Строганов, Севастьянов, Ермолов, Лазарев, Малиновский, Мансуров, Морозов, Сабуров, Заболотский, Кокошкин, Батурин, Щербаков, Протасов, Окунев, Дохтуров, Желтухин, Горчаков, Колычев, Назимовы, Белосельский, Денисов, Пашков, Анненков, Долгоруков, Никитин, Белоградский, Барашев, Баскаков, Насакин, Жеребцов, Скриницин, Самарин, Орлов, Комьев, Урусов, Демидов, Лубенский, Ушаков, Кропоткин, Сенковскии, Александров, Серебряков, Княжнин, Баранов, Арбузов, Киреев, Флоров, Корсаков, Тукачевский, Бутлеров, Васильчиков, Красопицкии, Саломин, Чудков, Сомов, Толстов, Шишмарев, Оболенский, Андреев, Офросимов, Жемчужников, Тимофеев, Суворов, Карнеев, Румянцев, Бабкин, Пушкин, Головин, Салтыков, Маслов, Безобразов, Бибиков, Перфильев, Львов, Исаиев, Киприанов, Бородин, и пр. Да! Русские, дворяне, всегда готовы, для пользы и славы отечества, жертвовать имуществом, детьми и своими головами, засевая костями поля битвы. Из падших под Казанью героев многие узнают членов семейства своихъ предков.
Мы долго еще любовались картиною ночи, на сцене великих произшествий. (24)
При церкви имелся синодик воинов, неоднократно перепечатывавшийся, имена которых и поминались здесь при панихидах.
(21)Службы в храме прекратились в сентябре 1918 г. Он был закрыт большевиками, а вскоре и разграблен. Стороной обошла его участь уничтожения многих казанских монастырей, церквей и соборов. В 1924 г., когда ВЦИК опубликовал постановление «Об увековечивании памяти Ленина», местные руководители решили переоборудовать его в «Памятник содружества народов» со смотровой площадкой, с установлением шпиля в виде минарета и пятиконечной звездой. К счастью, этот нелепый проект так и не был осуществлен.
Однако в советское время городские власти все же проявляли некоторую заботу о внешнем облике памятника, ставшего к тому времени одним из архитектурных символов города. В 1930 г. был проведен косметический внешний ремонт. К 1956 г. памятник ввиду образования Куйбышевского водохранилища оказался в центре небольшого островка, что сделало его еще более выразительным и мало доступным.
В декабре 2001 г., по благословению архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия, был создан приход Нерукотворного Образа Спасителя, который возглавил иерей о.Феодор (Ситкин). В храме регулярно проводятся богослужения.
В соответствии с постановлением Кабинета министров Республики Татарстан «О передаче памятника архитектуры республиканского значения – памятника воинам, павшим при взятии Казани в 1552 году, в коммунальную собственность города Казани» № 8 от 17 января 2001 г., министерство культуры передало храм Департаменту текущего содержания и развития объектов внешнего благоустройства администрации г. Казани по акту № 688 от 23 апреля 2001 г.
4 марта 2005 г. храм был передан Казанской Епархии Русской Православной церкви, после окончания ремонтных работ предполагается его совместное использование Казанской Епархией и администрацией города.(21)
(21)Утраченные монастырские некрополи Казани (XVI – начало XX вв.). Анатолий Елдашев.
...Под Успенским храмом Зилантова Успенского монастыря находилась семейная усыпальница известных казанских предпринимателей Александровых, в которой упокоился и бывший казанский гражданский губернатор, генерал-лейтенант Александр Константинович Гейнс(1834-1892).Под этим главным храмом монастыря был похоронен известный благодетель обители, богатый помещик, внесший на обустройство монастыря немалую по тому времени сумму, 25 тысяч рублей ассигнациями, Евграф Алексеевич Лебедев.
...Древнейшим русским погостом Казани является некрополь Свято-Успенского Зилантова монастыря, где ещё в 1529 г. был погребен святой мученик Иоанн. Погост составлял часть многовековой и славной истории монастыря, являлся источником многих пожертвований - вкладов в обитель на помин души.
На монастырском кладбище находились семейные усыпальницы известных казанских родов Алафузовых, Александровых, Тихомирновых, Кондыриных, Крашенинниковых, Шмагиных, Моисеевых, Еремеевых, Нееловых, Растовских, маркизов де Траверсе.
Как отмечает казанский исследователь П.М.Дульский, некрополь Зилантова монастыря имел немало деревянных резных памятников редкой красоты, что «свидетельствовало о большом чутье форм мастеров, которые с увлечением воплотили в своей работе частицу художественных заветов народного творчества».
С полным основанием можно предположить, что со времен его основания на монастырском погосте упокоилось не менее трёх тысяч человек. С 1932 года погребения на старом русском кладбище были прекращены.
I. Старое русское кладбище Свято-Успенского Зилантова монастыря
Зилантовское кладбище занимало всю северо-восточную половину древней горы. По северной, обращенной к Казанке её части, живописными группами росли вековые вязы, дубы, свидетели исторических событий 1552 года. Некрополь составлял часть многовековой истории и славного прошлого монастыря, являлся источником многих пожертвований - вкладов в обитель на помин души.
Это самое древнее в Казани «русское кладбище», где ещё 24 января 1529 г. было погребено тело святого мученика Иоанна. «И положено бысть честное его и многострадальное тело на старом русском кладбище», - как писал о нём святой Гермоген в 1592 г. Название «старого русского кладбища» довольно долго именовалось даже в официальных документах.
Позже появилось и новое русское кладбище - там, где в огромной братской могиле упокоились русские воины, павшие под Казанью осенью 1552 года.
Когда в 1560 г. был переведен на гору сам монастырь, тогда же возле его стен стало обновляться и старое кладбище. Примечательно, что именно с того же года стал вестись в Зилантовой обители и её знаменитый Синодик для поминовения всех усопших и убиенных.
Так вся восточная половина горы постепенно «зарастала» крестами и памятниками. В 1865 г. при настоятельстве иеромонаха Иннокенти (1862 -1865 гг.) некрополь обнесли деревянной оградой, а в 1889 г. при правлении архимандрита Сергия I (1879 – 1892 гг.) ограда была обновлена. Многие жители Казани изъявляли желание быть погребёнными на «святой горе при доме Пресвятой Богородицы» и ещё при жизни составляли завещания в пользу Успенской обители. За других давали вклад на помин души родственники. Здесь же хоронили и усопших братьев святой обители. Кладбище было совсем небольших размеров, как и большинство русских монастырских некрополей, но при этом считалось одним из самых святых мест не только Казани, но и всей епархии.
В XVII веке здесь находилась небольшая поминальная церковь св. великомученицы Екатерины - об этом свидетельствуют описи монастырского имущества, которые изучал Платон Заринский. Там же находился и сам чтимый древний образ великомученицы, позже перенесённый во Всехсвятскую церковь. К сожалению, никаких описаний кладбищенского храма не сохранилось. В XIX веке этой церкви уже не было. Вообще в тяжёлом для всей Русской Церкви XVIII столетии было упразднено «за ветхостью и бедностью» не только множество кладбищенских храмов по всей России, но также церквей и монастырей. Разделила их участь и Екатерининская церковь. Но сам погост, к счастью, не пришёл в запустение - братия монастыря, хотя и очень сильно обедневшего, тщательно и благочестиво заботилась о его благоустройстве и об уходе за древними могилами.
Долгое время сохранялись захоронения в соборе Успения Божией Матери. В храме среди останков подвижников Православной Веры с левой стороны при входе находилась и гробница с мощами пребывавшего в обители на покое преосвященного Архиепископа Иосифа Суздальского, упокоившегося 15 июня 1642 г.
Не только вне монастырских стен, но и внутри самой ограды находилось множество захоронений - они заполняли все свободные от строений места. На дореволюционных фотографиях виден буквально лес крестов у алтаря Успенского собора. При реставрации и реконструкции обители человеческие останки обнаруживаются постоянно и повсюду: за стенами монастыря, у фундаментов строений, под корнями деревьев. Поистине весь монастырь стоит на костях, и только осознавая это, постепенно начинаешь понимать его особую роль и святость этого места.
На монастырском некрополе имелись семейные усыпальницы именитых горожан Александровых, Тихомирновых, Кондыриных, Крашенинниковых, Шмагиных, Моисеевых, Еремеевых, Нееловых, Растовских, маркизов де Траверсе. В фамильном склепе был похоронен почётный потомственный гражданин Казани Иван Иванович Алафузов.
Что характерно, в конце XIX – начале XX вв. некрологи, в отличие от нашего времени, в основном подписывали близкие родственники умерших. Так, Лидия Андреевна Алафузова подписала с детьми некролог по поводу кончины мужа Ивана Ивановича Алафузова. Ольга Сергеевна Александрова-Гейнс – брата Александра Сергеевича Александрова, Анна Николаевна и Софья Николаевна Леонтьевы – брата Дмитрия Николаевича Леонтьева, генерал-лейтенанта, Елизавета Михайловна Веденяпина – мужа Веденяпина Николая Аполлоновича, статского советника.
Некрополь Зилантова монастыря имел немало деревянных резных памятников редкой красоты.Действительно, кресты-надгробия подчас были настоящими произведениями старинной русской деревянной резьбы, не уступающей по изысканности резьбе иконостасов.
Когда в советское время кладбище разорили и полностью сровняли с землёй, один крест XVIII века не был уничтожен именно потому, что его причислили к «произведениям искусства» и поместили в качестве экспоната в Государственный музей (ныне Национальный музей Республики Татарстан). Там он находится и поныне. Почти два с половиной столетия не разрушили деревянную резьбу. Четыре изящных столбика в форме миниатюрной башенки-часовенки держат на себе многоярусный витой столбик, увенчанный восьмиконечным православным крестом. Фотографии этого замечательного надгробия есть как в дореволюционных книжках, так и в советских путеводителях по Казани.
Обратимся же к памяти тех, чьи останки покоятся на древнейшем русском кладбище и кто своим посильным трудом внёс лепту в становление и процветание Казани и губернии.
(22)
1.Аверинская (Алексеева) Дарья Ивановна . Дата кончины Дата кончины 24 апреля 1855 г., возраст 23 года.
2.Агиянов Иван Иванович, капитан, дата кончины 13 сентября 1848 г., 53 года.
3.Алафузов Иван Иванович , дата кончины 26 августа 1891,54 года.
Алафузов Иван Иванович (1837-1891), казанский фабрикант и заводчик, потомственный почётный гражданин. Промышленную и торговую деятельность начал в 1856 году. В 1858 году образовал совместно с С.Е.Александровым и др. «Товарищество Казанского кожевенного завода на паях». Владелец льнопрядильной и ткацкой фабрик. Пожертвовал средства на строительство зданий женской рукодельной школы, больницы для рабочих в Адмиралтейской слободе, театра. См.: Татарский энциклопедический словарь. Казань, 1999, с. 24.
Напряженная деловая жизнь подорвала здоровье Алафузова, он умер в гор. Ораниенбауме 26 августа 1891, а 6 сентября был погребён в семейном склепе монастыря, где покоился прах его первой жены Людмилы Сергеевны Александровой.
В ряде казанских газет были опубликованы некрологи по поводу кончины этого крупного предпринимателя. «Служащие льно-прядильной фабрики и кожевенного заводов статского советника Ивана Ивановича Алафузова, с глубоким прискорбием извещают о кончине дорогого своего хозяина, последовавшей после тяжкой и продолжительной болезни, 26 сего августа в 4 часа пополудни в г.Ораниенбауме. Сегодня, 28 числа, в 1 час дня будет отслужена общая панихида при фабрике в Ягодной слободе. Желающих почтить память покойного, служащие просят пожаловать на фабрику к означенному времени. О дне похорон, имеющих быть в Казани в фамильном склепе будет объявлено особо». См.: «Казанские вести». 28 августа 1891, среда, № 238.
«Лидия Андреевна Алафузова с детьми с душевным прискорбием извещает родных и знакомых покойного супруга и отца статского советника Ивана Ивановича Алафузова, что тело покойного прибудет в Казань, на Устье, в четверг, 5 сентября, откуда, по встрече такового, будет перенесено в церковь св. Великомученицы Екатерины в Адмиралтейской слободе; на пути будет отслужена панихида во дворе дома покойного 6-го числа, по отслужении божественной литургии в Екатерининской церкви, последует вынос тела в Зилантов монастырь для погребения в фамильном склепе. По окончании погребения имеет быть заупокойный обед в доме при фабрике в Ягодной слободе. О часе прибытия парохода с телом покойного будет объявлено особо». См.: Казанские вести. 4 сентября 1891, среда, № 244.
«Тело Ивана Ивановича Алафузова прибудет в Казань сего 5-го сентября между 9 и 10-ю часами утра на пароходе братьев Каменских «Дядя».
4.Алафузова (Александрова) Людмила Сергеевна, первая жена И.И. Алафузова , дата кон. Дата кон. 1868.
5.Алафузова Лидия Андреевна, вторая жена И.И. Алафузова.
6.Александров Александр Сергеевич,сын С.Е. Александрова, купец, дата кон.20 мая 1889, 46 лет.
А.С.Александров (1843-1889), купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, один из учредителей и первый председатель Купеческого банка (1873). Владелец Александровского пассажа. В 1871 после смерти отца, С.Е. Александрова, возглавил торговый дом. За многочисленные пожертвования был награжден золотой медалью (средства на содержание Александринского и Николаевского детских приютов, городской больницы Александровых и др.). Волжский вестник. 22 мая 1889, понедельник, № 123, 28 июня 1889, среда, № 156. Заупокойная литургия и отпевание были отслужены во Владимирском соборе. Погребен в семейном склепе под Успенским собором монастыря.
«Ольга Сергеевна Александрова просит своих родных и знакомых почтить в субботу, 19 мая, годовой день кончины брата ее Александра Сергеевича Александрова почему и просит пожаловать в 10 часов утра к заупокойной литургии в Зилантовский монастырь, а оттуда к ней в дом для поминовения. Особых приглашений не будет». См.: Казанский биржевой листок. 18 мая 1890, пятница, № 107, 19 мая 1890, суббота, № 108.
7.Александров Сергей Евсеевич , дата кон. 4 декабря 1870 , 78 лет.
Сергей Евсеевич (1792-1870) из рода казанских купцов и предпринимателей Александровых. Потомственный почётный гражданин, купец 1-й гильдии, совладелец «Товарищества Казанского кожевенного завода на паях». С начала 1840-х гг. крупный монополист на чайном рынке России. В 1842-44, 1851-53 городской голова Казанской думы. Один из учредителей Купеческой торговой фирмы. См.: Татарский энциклопедический словарь. Казань, 1999, с. 25. Достойны памяти потомков.
8.Александрова (Бородина) Анна Михайловна, жена Александрова С.Е.
А.М.Александрова (Бородина) погребена в семейном склепе под Успенским собором монастыря.
9.Александрова-Гейнс Ольга Сергеевна, дата кон. 29 октября 1927, 80 лет.
Александрова-Гейнс Ольга Сергеевна (1847-1927), общественный деятель, меценат, почётная гражданка Казани. Из купеческой династии Александровых, жена казанского губернатора, генерал-лейтенанта Александра Константиновича Гейнса (21 августа 1834-29 декабря 1892). После смерти старшего брата Александра Сергеевича (1843-1889), стала единственной наследницей его состояния. Сделала благотворительность одним из основных своих занятий. С 1881 попечительница Ксенинской женской гимназии: в 1889 пожертвовала 50 тыс. руб. на приобретение здания для неё и 10 тыс. руб. на нужды попечительского совета.
В 1889 внесла 85 тыс. руб. на открытие больницы в Казани и 15 тыс. руб. на детское отделение при ней и содержала 5 мест в женском отделении. Пожертвовала деньги на строительство нового здания Александринского детского приюта, попечительницей которого была более 30 лет. В 1890 собиралась пожертвовать городу 500 тыс. руб. серебром для покупки здания под городской музей и торговые лавки; по предложению городских властей вместо денег передала в дар Казани Александровский пассаж, находившийся в её владении, несмотря на то, что строительство здания обошлось в 800 тыс. руб. и более 100 тыс. руб. стоило оборудование и имущество, размещённое в здании пассажа. За это ей было присвоено звание почётной гражданки Казани.
После 1917 осталась без средств к существованию, последние годы жила в нищете. Похоронена в семейном склепе в некрополе Зилантова монастыря.
В настоящем исследовании уместно привести два её заявления, написанных в 1918 г., говорящие о бескорыстии души Ольги Сергеевны и о её желании внести посильную лепту в духовную жизнь города.
В Северо-Восточный этнографический и археологический институт г. Казани
Гражданки Ольги Сергеевны Гейнс
Заявление
Имея редкое и богатое собрание картин, принадлежащих перу известных русских и иностранных художников, я желаю передать это собрание Северо-Восточному археологическому Институту для его музея искусств и художественных рукописей. Мое желание, чтобы из этого собрания была образована отдельная комната с именем «Ольги Сергеевны Гейнс».
При сем прилагается каталог картин. Ольга Сергеевна Гейнс. 11 марта (26 февраля) 1918 г.
НА РТ, ф. Р.-1339, оп 1, д. 17, л. 12.
В Совет Казанского Северо-Восточного археологического и этнографического Института
Ольги Сергеевны Гейнс Заявление
Ещё весной сего года я заявила директору Северо-Восточного института в г.Казани о своём желании передать Институту все имеющиеся у меня картины и книги. Значительная часть пожертвованного мною тогда же и перевезена в принадлежащие Институту помещения. Очень желала бы я видеть и все остальные переданные мною Институту вещи (как картины, так и книги) водворенными в этом Институте, почему и обращаюсь в Совет названного учреждения с ниже следующим заявлением: не найдет ли Совет Института возможным предпринять, со своей стороны, шаги пред местной властью для скорейшего сосредоточения всех вышеозначенных предметов (книг и картин) в Институте, которые в настоящее время, насколько мне известно, находятся в клубе, расположенным в бывшей моей квартире по Владимирской улице, в доме 26. Вместе с картинами и книгами я желала бы передать С-В. Институту также всю ту свою мебель, которая, по мнению Совета института, могла представить собою известный исторический или художественный интерес.
Ольга Сергеевна Гейнс г.Казань, 17 октября 1918 года
НА РТ, ф. Р.-1339, оп. 1, д. 17, л. 13.
В многочисленных источниках по-разному указан год рождения Ольги Сергеевны. Мы же в данном случае ссылаемся на формулярный список 1869 года о службе потомственного почётного гражданина, купца 1-й гильдии С.Е.Александрова, где указано, что она родилась в 1847 году. Добротный 2-х этажный кирпичный дом Александровых (ул.Кирова, д. 26, бывшая Владимирская) был снесен весной 2004 г.
10.Амачкин Петр Васильевич, подпоручик, дата кон.13 июля 1805 , 52 года.
Род Амачкиных внесен во 6-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 29.01.1792. Амачкин Петр Васильевич, родился в 1756(?), из дворян, подпоручик в отставке, в 1782-1787 - чебоксарский уездный предводитель дворянства, за ним по 4-й ревизии 232 души крестьян. См.: Казанское дворянство. 1785-1917. Генеалогический словарь. Сост. Двоеносова Г.А. Казань, 2001, с. 52-53.
11.Амачкина Александра Григорьевна, дата кон. 11 августа 1845, 93 года.
12.Андриевский Виктор Федорович, дата кон.18 марта 1907.
13.Анонимов Иван Тимофеевич, надворный советник, чин 7 класса, дата кон.18 декабря 1877, 61 год.
14.Арский Е.Ф., дата кон. 1843, 75 лет.
15.Афанасьева Прасковья Ивановна , дата кон.11 сентября 1801, 66 лет.
16.Баженов Александр Николаевич, гимназист, дата кон. 25 июня 1848, 13 лет.
17.Баженов Василий Яковлевич, профессор Казанского университета, дата кон.25 января 1831, 44 года.
Баженов Василий Яковлевич (1787-1831), историк, географ, надворный советник (1830). В 1820-22 адъюнкт, в 1822-23 экстраординарный профессор, с 1823 ординарный профессор кафедры всеобщей истории, географии и статистики Казанского университета. В 1823-24 директор Казанской первой мужской гимназии. Основные труды посвящены географо-статистическому описанию Вятской губернии, русским обрядам и народным играм.
18.Баженов Николай Кириллович, лекарь, писатель, дата кон.25 июня 1848, 44 года.
Баженов Николай Кириллович (1804-1848), врач, краевед, писатель, надворный советник (1848). Окончил Московский университет (1825). В 1844-48 штаб-лекарь Казанского порохового завода, в 1848 письмоводитель Казанского губернского правления. Умер, спасая людей от холеры. Автор краеведческих очерков о достопримечательностях Казани и её окрестностей, повестей о путешествии по Сибири. Один из первых исследователей истории Казани с древнейших времен до середины XIX века.
(28) Азбука.ру.. А. А.Половцов. Русский биографический словарь. т.2.
Баженов, Николай Кириллович, врач-писатель, родился в Тульской губ. в 1804 г., ум. 25-го июня 1848 г. Происходил из мелкопоместных дворян, воспитывался в тульской губернской гимназии, потом в московском университете по медицинскому факультету. В 1825 г., выдержав экзамен на лекаря, поступил на службу в Московский военный госпиталь, затем занимал разные места по врачебной администрации в Одоеве (Тульской губ.), Лодейном поле (Олонецкой губ.), в Новгороде, в Омске, на Нерчинских горных заводах. Плодом его сибирских впечатлений была книжка, изданная в Казани в 1846 г., под названием: «Две поездки Николая Баженова». В 1844 г. он вернулся в Казань, где занял должность военного врача на пороховых заводах. Постоянные неудачи по службе, нужда в деньгах и долги заставили Баженова поступить писцом в Казанское губернское правление. Умер он скоропостижно в один день с своим малолетним сыном. Баженов известен как историк и отчасти как беллетрист. Из исторических сочинений его достойны внимания: «Казанская история», изданная в 1847 г. и «Плавание к Зилантову монастырю и Казанскому памятнику», вышедшее в Москве в 1846 г. При составлении «Казанской Истории» Баженов пользовался многими рукописными источниками и преданиями, неизвестными прежним историкам Казанского края, Рыбушкину и Чернову, вследствие чего труд его не утратил до сих пор значения справочной книги при изучении местной Казанской истории. «Плавание к Зилантову монастырю» дает понятие о малоизвестном, но важном в историческом отношении Зилантовом монастыре, который был построен Иоанном Грозным, неподалеку от Казани, именно в том самом месте, откуда Грозный вел известный подкоп. Кроме этого Баженовым написаны: 1) Поездка в Раифскую пустынь. 2) Торжественное примирение или единственный муж и чудное посредничество. Шутка водевиль. К. 1846 г. 3) Медико-топографический взгляд на Сергиевские воды. 4) Записка о Раифской пустыне, о кресте в Акахе и о Казанском девичьем монастыре. 5) Прекрасный молодой человек. Повесть. Каз. 1848 г. 6) Поездка на золотые прииски. К. 1846 г. Последнее описание вошло в книжку: «Две поездки Баженова».
«Волжский Вестник», 1887 г., № 46. – Словари: Березина, Андреевского и
Венгерова. – Змеев. Врачи-писатели.
19.Базилевич Евдокия Ивановна, жена священника, дата кон.13 сентября 1801, 40 лет.
20.Базилевич Федор...евич, священник , дата кон.7 июля 1807, 48 лет.
21.Болховский Василий Борисович, князь , дата кон. 5 ноября 1801.
род Болховских внесен во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 14.12.1853, утвержден указом Герольдии от 08.07.1854. См.: Казанское дворянство. 1785-1917. Генеалогический словарь. Сост. Двоеносова Г.А. Казань, 2001, с. 100. Его сестры Вера (в монашестве Варвара), Надежда (в монашестве Нектария) и Любовь (в монашестве София) будучи монахинями Казанско-Богородицкого женского монастыря упокоились на территории святой обители. Младшая из сестер Любовь (1736-1807) была в 1801-1807 г. настоятельницей монастыря. Артиллерии майор Сергей и секунд-майор Василий Борисовичи Болховские являлись владельцами каменного дома и деревянных флигелей, построенных «ими Болховскими с помощью городовой строелной суммы на отведенном, по плану месте» . Имеется ввиду обширный земельный участок, который в последней четверти XVIII века принадлежал семье князей Болховских. Ныне на этом месте находится здание Национального банка Республики Татарстан.
22.Булгаковаь Любовь Карловна, дата кон. 1848, 70 лет.
23.Варнавина Екатерина Григорьевна, купеческая жена, дата кон.15 октября 1805. 32 года.
24.Васильев Василий Егорович, статский советник, чин V класса , дата кон. 5 января 1858, 63 года.
25.Васильев Петр Петрович, дата кон. 25 марта 1883, 41 год.
Васильев П.П.- литератор, погиб в результате несчастного случая (утонул). См.: Агафонов Н.Я. Казань и казанцы. Казанский некрополь. Книга I. К., 1906, с. 64.
26.Веденяпин Николай Платонович , дата кон. Январь 1902.
27.Великопольский Ермолай Иванович, генерал-майор, дата кон.4 августа 1802, 54 года.
род Великопольских внесен во 6-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 03.01.1812, герб рода Великопольских внесен в 3-ю часть ОГДР. Ермолай Иванович из польских дворян. Ермолай Иванович (26 июля 1748 - 4 августа 1802) был женат на дочери С.Б.Болховского княжне Надежде Сергеевне (3 июня 1770 - 9 апреля 1823).
В их семье было пятеро детей - Иван, Любовь, Прасковья, Надежда и Фавста. Иван Ермолаевич Великопольский (27 декабря 1797 - 9 февраля 1868) - воспитанник Казанского университета, поэт, театрал и драматург, был хорошо известен в писательских кружках Петербурга и Москвы 1820-1850-х годов и близко знаком с А.С.Пушкиным, Н.В.Гоголем, В.Г.Белинским, С.Т.Аксаковым.
Пушкин посвятил ему несколько стихотворений, в которых довольно зло высмеял страсть отставного майора к картежной игре. Наиболее известна эпиграмма 1829 г. «Поэт - игрок, о Беверлей-Гораций, Проигрывал ты кучки ассигнаций, И серебро, наследие отцов, И лошадей, и даже кучеров И с радостью на карту б, на злодейку, Поставил он тетрадь своих стихов, Когда б твой стих ходил хотя б в копейку».
28.Владимиров Иван Артемьевич, дата кон.28 февраля 1920, 80 лет.
29.Владимирова Александра Николаевна , дата кон.28 мая 1904.
30.Гейнс Александр Константинович, генерал-лейтенант, бывший губернатор Казанской губернии (1880-1882), дата кон. 29 декабря 1892, 58 лет.
Гейнс (Гейнц) Александр Константинович (21 августа 1834 - 29 декабря 1892), российский государственный деятель, генерал-лейтенант (1881), географ. В 1880-82 казанский губернатор. При его содействии в Казани возникли Кружок любителей музыки, Общество любителей музыки, Общество любителей сценического искусства, стала издаваться газета «Волжско-Камское слово». Действительный член Русского географического общества и Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Труды по географии и этнографии Средней Азии и Казахстана; мемуары. Умер в Ницце.
Долгое время казанские исследователи не могли определить место его погребения. Во вступительной статье к 3-х томному собранию литературных трудов А.К.Гейнса отмечено, что он «похоронен в Казанском соборе» . В Русском биографическом словаре - - «похоронен в соборе в Казани» . Казанский историк Евгений Долгов отмечает, что «Гейнс скончался в Ницце, был перевезен в Россию и захоронен в Казани» . И все они по разным причинам не удостоили своего внимания небольшой брошюры настоятеля обители (1898-1901), архимандрита Никодима (Прелатова) «Краткая история Зилантова Успенского, что в городе Казани, монастыря». Казань, 1898.
«Внизу храма Успения, в склепе покоится род генеральши Гейнс, Ольги Сергеевны, урожденной Александровой, - её отец, мать, брат и муж.
По любви к умершим Ольга Сергеевна вместо памятников, гробниц и саргофагов сочла приличнейшим и полезнейшим для близких сердцу усопших устроить на месте их вечного покоя храм во имя святой благоверной Великой княгини Ольги, освященный покойным Архиепископом Казанским Владимиром II (Петровым) 16 ноября 1895 года. Храм невелик, но богато украшен - с иконостасом из белого мрамора, с богатой утварью и художественной живописью, он может служить украшением обители...» .
на его надгробии были и такие строчки из стихотворения «Отчизне он полвека служил как верный сын...». См.: Рощектаев А.В. История Свято-Успенского монастыря, что на Зилантовой горе г. Казани. Казань, изд. «Русич», 2004, с.123.
31.Глумилина (Леонтьева) София Николаевна , дата кон.1 июля 1902.
32.Глухов Василий Алексеевич, бывший начальник порохового завода, генерал-майор, дата кон.
1 мая 1863, 71 год.
Из захоронений известных людей XIX можно назвать ныне разрушенные могилы начальника Порохового завода им. В.А.Глухова ("Отчизне он полвека служил как верный сын...Был воин без упрека
И верный гражданин!... "(25)полностью)) - строка из стихотворения на надгробии) и его дочери Е.В.Перфильевой. На надгробном камне последней можно было прочитать:
"Земное странствие сверша,
Освободясь от тела,
Чиста, как свет, ее душа,
В мир лучший улетела
(...)
Даруй ей, Господи, в удел
Блаженство жизни вечной
(...)
Покойся незабвенный прах,
Внушай отдохновенье,
Доколе грянет в небесах
К бессмертью пробужденье" (24)
33.Горемыкин Петр Иванович , дата кон. 14 июня 1859, 22 года.
34.Горемыкин Федор Васильевич, надворный советник, чин VII класса дата кон. 7 августа 1790 , 54 года.
35.Горемыкина Феодосия Михайловна , дата кон. 26 августа 1848 , 65 лет.
36.Гурьянов Гаврила Петрович, помещик, дата кон. 8 января 1801, 56 лет.
37.Дабчинская Екатерина Андреевна, дата кон. 19 марта 1845 , 60 лет.
38.Данилов Федор Данилович, обер-крикс-коммерсант VII класса, дата кон.28 марта 1828, 67 лет.
39.Де-Траверсе Александр Иванович, маркиз, вице-адмирал, дата кон.18 февраля 1850 , 70 лет.
40.Де-Траверсе Константин Александрович, маркиз, сын вице-адмирала , дата кон.20 февраля 1850.
род Де Траверсе внесен в 5-ю часть дворянской родословной книги Санкт-Петербургской губернии и в 5-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 09.08.1846, утвержден указом Герольдии от 04.11.1849, герб рода внесен в 9-ю часть 1-го отделения ОГДР. Александр Иванович родился в 1780(?), из маркизов, православного вероисповедания, в 1793 - гардемарин, в 1817 - капитан 2-го ранга, в 1820 - первоприсутствующий член Казанской адмиралтейской конторы, в 1823 - чиновник 5 кл., в 1831 - председатель Казанской палаты уголовного суда, действительный статский советник, кавалер орденов Св. Владимира 4 ст., Св. Анны 2 ст. См.: Казанское дворянство. 1785-1917. Генеалогический словарь. Сост. Двоеносова Г.А. Казань, 2001, с. 190. Маркиз Александр Иванович де Траверсе был сыном адмирала и сенатора Ивана Ивановича де Траверсе, происходил из 400-летнего французского рода маркизов, был направлен в Казанскую адмиралтейскую контору.
41.Емельянов Василий Иванович, майор, дата кон. 17 августа 1830, 64 года.
Сохранилась на территории обители стилизованная тумба, на коей высечено «Под сим памятником погребено тело майора Василия Ивановича Емельянова, родившегося в 1766 г., скончавшегося 64 лет 17 августа 1830 г. и сестры его Татьяны Ивановны Чеадаевой, скончавшейся в 1834 г. февраля 10 дня».
42.Еремеев Николай Иванович, гвардии подпоручик, дата кон. 7 января 1803 , 19 лет.
43.Еремеева Александра Ивановна , дата кон.12 апреля 1804 , 22 года.
44.Еремеева (Молоствова) Мария Львовна, дата кон.20 апреля 1822 , 65 лет.
45.Ефимов Владимир Федорович, надворный советник, чин VII класса, дата кон.30 августа 1881, 43 года.
46.Жеванов Иван Григорьевич, действительный статский советник, чин IV класса, губернатор Казанской губернии , дата кон.21 октября 1830.
Жеванов И.Г. - гражданский губернатор Казанской губернии (1829-1830).
47.Загибалова (Троицкая) Глафира Ивановна, дворянка . Дата кон. 21 января 1883, 25 лет.
48.Загорский Василий Андреевич, статский советник, чин V класса, дата кон.2 сентября 1840, 66 лет.
49.Зотина Мария Анатольевна,дата кон.1 февраля 1920, 28 лет.
Архив отдела ЗАГС администрации Вахитовского района г.Казани. Справка без номера от 21 февраля 1920 г. Зотина М.А. была гражданкой Нижегородской губернии Васильсурского уезда Ядринской волости. О её смерти заявил муж Зотин Павел Михайлович. Проживали по ул. Односторонка Плетеневская, д.2, кв.2
50.Иванов Владимир Павлович, докторант, дата кон.8 июля 1870 , 28 лет.
51.Ивойлов Алексей Алексеевич, купец , дата кон.16 января 1821 , 34 года.
52.Ильин Василий Ильич, подрядчик, дата кон.27 марта 1881 , 53 года.
53.Кастелий Степан Николаевич, генерал-майор, дата кон.23 декабря 1803.
54.Кафтырев Василий Ильич, надворный советник, чин VII класса, дата кон.2 октября 1807.
Кафтырев Василий Ильич (?-1807), первый профессиональный казанский архитектор. Ученик Д.В. Ухтомского. С 1767 работал в Казани, в 1783-91 Казанский губернский архитектор. Автор первого регулярного плана Казани (1768). По его проектам в Казани построены: церковь Четырех евангелистов (1769, утрачена), Марджани мечеть (1766-70, предположительно), Адмиралтейской конторы комплекс (1776), дом Л.Н. Урванцева (1770), дом Чекмарева-Каменева (1775), Архирейская дача (1781), здание Присутственных мест в кремле (1783) и др. Представитель русского барокко.
55.Кириллов Василий Петрович,подполковник, дата кон.июль 1916.
Погиб на русско-германском фронте. Заупокойная литургия была проведена в Смоленско-Дмитриевской церкви, что в Ягодной слободе.
56.Клющев Гавриил Петрович, служащий Казанского завода П.К. Ушкова, дата кон.19 марта 1912.
Камско-Волжская Речь. 20 марта 1912, вторник, № 64, 21 марта 1912, среда, № 65. Некролог. Заупокойная литургия была проведена в церкви Макария, что в Адмиралтейской слободе.
57.Князев Михаил Аркадьевич, губернский регистратор, чин XIII класса , дата кон.23 декабря 1832, 24 года.
58.Кобелев Егор Игнатьевич, штабс-капитан, дата кон.20 апреля 1844 , 49 лет.
59.Ковалева Анна Владимировна . Дата кон.1797 , 54 года.
60.Козлов Александр Степанович , дата кон.31 января 1916.
61.Комарович Леонид Иванович, дата кон. 22 марта 1866.
62.Кондырин Андрей Парфенович, купец, дата кон.... июня 1838. 36 лет....
106.Мясников Николай Иванович, купец, благодетель монастыря.
Из великолепных по исполнению памятников-надгробий Николай Баженов, посетивший монастырский погост в 1846 г., особое внимание обратил на гранитную колонну с позолотой прекрасной работы петербургских мастеров на могиле благодетеля обители Н.И.Мясникова.
(25) Николай Баженов...А эта дикая, гранитная, украшенная позолотою колонна, привлекающая к себе любителей изящества? Она воздвигнута над прахом K. И. Мясникова. И как не полюбоваться дивным искусством Петропольских художников? Вера, вооруженная крестом, бодрствуя на страже памятника, взирая единственно на небо, как бы хочет промолвить: там все наше! Для чего же нам взирать на землю?
112.Никодим (Николай Михайлович Прелатов), архимандрит, настоятель Зилантова монастыря
(1898-1901), дата кон. 22 марта 1901, 54 года.
АрхимандритНикодим, в 1866 г. окончил Пензенскую Духовную семинарию, в этом же году рукоположен во священника в Чембарском Покровском соборе. В 1885 – 1889 гг. - студент Петербургской Духовной академии, которую закончил в звании кандидата богословия. В 1899 г. - священник в Елабужском соборе. В 1891 г. - священник в Вятском Воскресенском соборе, учитель греческого языка в Вятском Духовном училище. 25 февраля 1893 г. - пострижен в монашество под именем Никодим. В 1894 г. - ректор Вятской Духовной семинарии. С 1 марта 1898 г. - архимандрит, настоятель Зилантова монастыря.Архимандриту Никодиму историки обязаны его брошюре «Краткая история Зилантова Успенского, что в городе Казани, монастыря». Казань, 1898, 23 с., которая после этого так ни разу и не переиздавалась, поэтому и мало известна в научных кругах.
113.Новосильцев Андрей Лаврентьевич, протоиерей , дата кон. 7 июля 1866 , 64 года....
118.Охотина Александра Евдокимовна, жена священника , дата кон. 5 августа 1884 , 37 лет.
119.Павловский Александр Никитич, священник , дата кон. 15 июня185..., 48 лет.
120.Павловский Петр Михайлович, священник , дата кон. 21 ноября 1879, 54 года...
141.Раев Филипп Андреевич, протоиерей , дата кон. 28 октября 1859, 78 лет..
183.Хрисоногова Анфиса, жена дьякона , дата кон. 10 июня 1846 , 35 лет...
и другие.
№ 4 .
Р а и ф с к а я Б о г о р о д и ц к а я пустынь, от Казани в 30 верстах , основана в X Y II веке. Заштатная.
И г у м е н ы :
Авраамий, 1620. Иосиф, 1650. Савватий, 1670. Алексий, 1672 и 73. Иосиф, 1675.Феодул, 1678.
Иосиф, 1686. Герман, 1691 — 96. Адриан, 1698 и 99. Феофил, 1700— 3. Киприан, 1705.
Варнава. 1707— 14. Иерофей, 1715.
А р х и м а н д р и т ы :
Матвей, 1721— 23. Иаков, 1729— 33, 13 февр. Сослан в Устюг. Герман, 1734, а 1737 бывший .
Мисаил, 1736— 39. Герман [1739?] 1745— 58. Созонт, 1763 и 64. В Симбирский Покровский?
Геннадий Халчковский 1764 перев. изъ Седмиезерной пустыни, а 1765 —в Нижегородский Печерский. Хрисанф, 1765 — 67, перев. въ Чебоксарский Троицкий. Виктор, 1767— 69.
Исидор, игум., 1769 перев. из Зилантова; до 1771. Созонт 1771 перев. из Симбирскаго
Покровскаго; до 1775.
И г у м е н ы :
Касторий, 1775— 85, перев. въ Седмиезерную пустынь. Иеракс, 1785.Иероним, 1791.
Венедикт, 1794. Амвросий Сретенский, архим., 1802— 5, перев. в Зилантов. Евстафий, архим., 1805. Виталий, 1806. Иларий, 1812. Аркадий, съ 1819. Антоний, 1836. Амвросий, 1838; архим. 1843— 48. Антоний, 1849— 69.
(29)Родиной основателя Раифского Богородицкого монастыря иеромонаха Филарета была Москва. По смерти своих родителей следуя совету Евангельскому, он роздал все имение нищим и постригся в монашество в Московском Чудовом монастыре. Любимый настоятелем и братиею, все смутное время до смерти патриарха Гермогена (12 января 1612 года) он прожил рядом со Святейшим и удостоился получить сан иеромонаха. Желая вести строгую иноческую жизнь в уединении, которое нарушали в Москве его знакомые и родственники, он оставил ее и направил свой путь в низовые губернии по Волге.
Пройдя многие монастыри и города, иеромонах Филарет прибыл в Казань, остановился здесь и поступил в число братии казанского Спасопреображенского монастыря, получившего свое начало еще в 1556 году по велению царя Иоанна Васильевича Грозного, а к началу XVII века считавшегося одним из лучших в городе. Славилась эта обитель своей древностью и обретением здесь мощей первых казанских святителей Гурия и Варсонофия. Это было в 1613 году.
Вскоре его жизнь, строгая и благочестивая, обратила на себя внимание настоятеля и братии, стала делаться известной и в городе, привлекая к себе множество почитателей. Филарет, чтобы избегнуть мирских почестей и рассеяния принял подвиг юродства. Днем он ходил по улицам и площадям, ночи проводил в молитве и бдении в своей келии. Истинно благочестивые люди, которые сумели под покровом юродства сумели разгадать духовные дарования инока,еще теснее сблизились с ним.
Особым почтением он пользовался в доме богатого казанского купца Сергия, с которым сблизился и проводил долгие часы в беседах о благочестии и вере. Дружба эта настолько окрепла, что Сергий выстроил в своем доме особую келью, где и происходило их духовное общение.
Любя уединение и безмолвие, Филарет часто удалялся из монастыря в дремучие леса и урочища, находящиеся около Казани.
В один из таких дней Филарет вышел за город и направил свой путь в сторону северо-запада, в места еще ему не знакомые. Пробираясь в девственный лес, инок случайно вышел на берег неизвестного озера, тихо плещущего светло-зеленые воды свои у отлогих берегов. Прекрасное и величественное, но вместе с тем несколько мрачное место, довольно удаленное и защищенное от людей дремучим лесом, пленило инока. Он решил остаться здесь и построил себе небольшую хижину. Это произошло в том же 1613 году и именно от этой даты ведет свое летоисчисление Раифская пустынь.
Сначала келья отшельника стояла одиноко, и лишь только в определённые дни дикие черемисы приходили на берег озера для совершения обрядов языческого жертвоприношения.
Но вскоре это место стало известно казанским почитателям подвижника, которые стали его посещать. Некоторые из них решились вести отшельническую жизнь и поселились рядом с Филаретом. Имя первого из них — Сергий, принявший при монашеском постриге имя Серапион. Он оставил мирские дела, принял монашеский постриг, а все свое богатое имущество отдал Седмиозерскому монастырю, где он прожил первое время после своего пострига, пока не присоединился к Филарету. Таким образом росло и крепло вокруг Филарета новое братство, жившее в аскетических деревянных хижинах на берегу прекрасного лесного озера.
По предложению Филарета была построена часовня, куда под руководством своего наставника собирались для служения вечерни, утрени и часов. По преданию, дошедшему до нас из глубины веков, построение часовни было ознаменовано видимым знаком благоволения Божьего. Как-то раз один инок, выйдя из келии, взглянул на небо и увидел простертую из облака руку, благословляющую то место, на котором стоял скит.
Обрадованный и удивленный таким необычным явлением, отшельник поспешил рассказать о нем преподобному Филарету, который воспринял это как доброе предзнаменование. После этого некоторым монахам, жившим на том пустынном месте слышался какой-то необыкновенный колокольный звон, неоднократно повторявшийся с большей или меньшей выразительностью. Это было воспринято как знак предчувствия будущего процветания иноческой обители.
Так как в скиту не было еще церкви, а почтенный возраст брал свое, основатель обители преподобный Филарет, предчувствуя близкую кончину, возвратился в Казань в Спасо-Преображенский монастырь, где в скором времени умер и был погребен. Но брошенные им в благодатную почву семена истинной веры по прошествии нескольких лет дали обильные плоды. В 1661 году к митрополиту казанскому Лаврентию из Раифской обители прибыл инок Фаддей с двумя старцами, которые от лица братства просили благословения на строительство церкви и назначения священнослужителя. Архиерей исполнил желание Раифской братии. Митрополит Казанский и Свияжский Лаврентий не только дал благословение, но и принял самое живое участие в деле устроения обители. Он посетил лично эти места, вручил старцам благословенную грамоту на построение церквей и прислал к ним, в качестве настоятеля, опытного иеромонаха Савватия. В 1662 г. начались строительные работы.
После освящения первой построенной деревянной церкви во имя Евфимия, архиепископа Новгородского Чудотворца, это место стали именовать обителью, а иеромонах Савватий впоследствии был произведен Митрополитом Лаврентием в игумены. Одновременно возводилась стена вокруг монастыря с двумя надвратными церквами. Одна из них была освящена во имя Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня, и, вероятно, находилась на тех вратах, что выходили в сторону озера, а другая во имя Святых преподобных Отец в Синае и Раифе избиенных, от которой и сама обитель стала называться Раифской пустынью. Где находился деревянный храм во имя преподобных отец в Синае и Раифе избиенных, неизвестно. Можно предположить, что эта церковь была на юго-восточной стороне, именно там, где в настоящее время находится одноименный каменный храм. Несколько позднее была построена соборная церковь во имя Грузинской иконы Божией Матери, так как Митрополит Лаврентий решил приобрести точную копию с чудотворной иконы Божией матери иконы Божией «Грузинская» (известно, что этот храм был освящен еще до 1670 года). Выбор его, по всей видимости, был не случаен.
До назначения в Казань он служил на Севере — в Важском монастыре, неподалеку от Черногорской обители. В то время именно там находилась эта Чудотворная икона. Он избрал одного из лучших казанских иконописцев и отправил его в Красногорскую обитель, повелев снять в благословение устрояемой им Раифской пустыни, точный список с иконы Божией Матери «Грузинская», который вскоре и был доставлен в обитель крестным ходом самим Митрополитом в сопровождении высших городских чинов Казани и множества народа.
В каком именно году были освящены первые четыре храма неизвестно, но можно утверждать, что они были построены и освящены при митрополите Лаврентии, т.е. до 1670 года, практически одновременно с принесением сюда из Казани чудотворного образа Божией Матери "Грузинская", прославившегося многочисленными чудотворениями и ставшего вскоре одной из главных святынь Казанской епархии. Новоустроенная Раифская пустынь не была обеспечена ни угодьями, ни землей. Монахи своими руками с трудом обустраивавшие монастырь, находились в весьма скудном положении. Игумен Раифской пустыни Савватий в 1670 году писал в своем челобитье царю Алексию Михайловичу: "Зачата пустынь строиться, а братьи собрано человек с двадцать, а к той пустыни вотчины и пустых земель нету; строить нечем, скитаются Христовым Именем". По этой просьбе, царем Алексеем Михайловичем Раифской пустыни была передана пустошь Свиные Горы над рекой Камой. В 1674 году пустыни также отошли лес, пашни и луга, находившиеся близ неё вместе с близлежащими деревнями с крестьянами по челобитью настоятеля пустыни игумена Алексия.
Постепенно Раифская пустынь обустраивалась материально, устраивать порядок внутренней монастырской жизни. Но прошло несколько десятилетий (с 1662 по 1689 годы), и монастырь испытал страшное бедствие. В 1689 году пожар, неизвестно отчего возникший, истребил все строения Раифской пустыни, "церкви Божьи со всею утварью и колоколами", как сказано в челобитье игумена Германа с братьею. Обитель пришла в крайнее запустение, лишь немного священных предметов и вещей удалось вынести из храмов и келий. Кроме построек, также сгорело более 100 десятин заготовленного для строительства леса, что существенно затрудняло восстановление пустыни. К великому счастью была спасена и Чудотворная Грузинская икона Божией Матери. Лишившись пристанища, старые и немощные иноки ушли в другие монастыри, большинство же осталось жить на пепелище, построив себе утлые хижины, испытывая подчас холод и голод, но предпочитая прежнее свое местопребывание всякому другому. Правящий епархиальный Архиерей Высокопреосвященный Митрополит Казанский Адриан, увидев такую сильную преданность своему монастырю и вере Раифской братии, "озаботился устроением обители в лучшем виде" и решил восстановить ее и сделать это уже в камне. Чтобы решить поставленную задачу, он вызвал из монастыря иеромонаха Германа, "родом казанца, устроителя Раифской пустыни", как написано на его надгробии в Новоиерусалимском монастыре, и дал ему указание при сооружении обители Раифской иметь образцами Тихвинский и московский Новоиерусалимский монастыри, в которых Герман жил прежде.
Но владыка Адриан не дождался окончательного устроения новой обители. В 1690 году он был возведён на Патриарший престол и был последним Патриархом Московским и Всея Руси вплоть до упразднения Петром Первым патриаршего престола. На его место заступил Митрополит Маркелл, выходец из южных славян, человек, наделенный высокой душой, глубоким просвещением и твердым характером. И уже при Высокопреосвященном Маркелле началась застройка обители теперь уже в камне, заботами и трудами настоятеля иеромонаха Германа с братией. Так пишет строитель Герман в своей челобитной, поданной царю Иоанну и Петру Алексеевичу в 1692 году: "впредь прочнаго ради состояния, по благословению преосвященного Маркелла, митрополита Казанскаго и Свияжскаго, начали они ныне строить в Раифской пустыне каменную церковь во имя Пресвятыя Богородицы Грузинския и св. Отецъ, въ Раифе пострадавших, и в утверждение ископали ровъ, и сваи и бутъ положили. Довершить же за многим оскудением тое церкве имъ невозможно". После этой челобитной Раифской пустыни пожертвованы были значительные леса и угодья для продолжения строительных работ.
С 1690 по 1717 годы трудами третьего настоятеля обители игумена Германа при поддержке высокопреосвященного Маркелла (собственной своей казной и пожертвованиями от доброхотных даятелей), кроме настоятельских и братских покоев, других служб, внутри монастырской ограды (а она больше походила на крепостное сооружение, так как имела бойницы и пушки), построил несколько очень красивых церквей. Это были каменные церкви во имя Чудотворной Грузинской иконы Пресвятой Богородицы, храмы преподобных Отец в Синае и Раифе избиенных; Святителя Николая Мир Ликийского Чудотворца, а также ограда и три двухэтажных флигеля: для настоятеля, для братских келий и для трапезной. Строительные работы производились под руководством иеромонаха из Новоиерусалимского монастыря мастера-строителя Гермогена. Преемник владыки Маркелла по кафедре митрополит Казанский Тихон Третий (Тимофей Васильевич Воинов) для Раифской пустыни оказался истинным благодетелем. Он особенно любил эту пустынь, так что в ней заповедовал и похоронить себя, хотя это завещание не было исполнено и он, как и Маркелл, был похоронен в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Именно он закончил постройку каменных церквей, снабдил их богатой ризницей, вообще привёл всю пустынь в особо блестящее положение. Для своих частых приездов он построил отдельный домик. На монастырском озере долго сохранялся деревянный сруб, на котором некогда Высокопреосвященным была основана беседка, куда он часто хаживал: освежиться в жару и насладиться прекрасными видами, открывающимися отсюда во все стороны.
Вероятно, при митрополите же Тихоне появилось в обители то множество церквей, которым отличалась она в прежние времена от других казанских монастырей. По ведомости о монастырях Казанской епархии, представленной в Синод в 1739 году, в обители Раифской указано 15 храмов, считая в том числе и приделы. "Настоящая каменная холодная церковь во имя Пресвятыя и Живоначальныя Троицы; при ней в трапезе придел во имя Пресвятыя Богородицы Грузинския; церковь каменная теплая во имя святых преподобных Отец в Синае и Раифе избиенных; при ней в трапезе придел во имя Евфимия, архиепископа Новгородского чудотворца; над теми же церквами вверху церковь святых мучеников пяточисленных: Евстратия, Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста, да вокруг монастыря на каменной ограде церкви; на Св. вратах (восточных) во имя св. Николая чудотворца; во имя Неопалимыя купины; во имя Тихона Амафунтского; во имя Св. апостола Иакова, брата Господня; во имя Страшного Суда; во имя святителей Гурия, Варсанофия и Германа, Казанских чудотворцев; во имя зачатия Иоанна Предтечи; при ней же во имя Ярославских чудотворцев; над ними вверху во имя Алексия, человека Божия; во имя св. мученицы Екатерины". Почти все эти церкви получили вклады от митрополита Тихона, в виде дорогой церковной утвари и древних икон. В этом ему помогали граждане Казани, особенно сын вице-губернатора Никиты Алферовича Кудрявцева Мефодий Никитич, убитый сообщниками Е. Пугачёва на церковной паперти Казанского Богородицкого девичьего монастыря.
Архимандрит Платон Любарский в своём "Сборнике древностей Казанской Епархии" говорит, что "при Тихоне Митрополите, его стараниями и отчасти иждивением построена вся каменная Раифская пустынь". Поэтому справедливо этот святитель считается ктитором Раифской пустыни. После митрополитов Лаврентия, Адриана, Маркелла и Тихона долго не было для Раифской пустыни таких архипастырей-благодетелей, какими были они. Только уже лет через сто очень усердно заботился об украшении и благоустройстве Раифской пустыни Филарет (Амфитеатров), архиепископ Казанский и Свияжский.
По его настоянию, игумен, впоследствии архимандрит Раифской пустыни, Амвросий (Боголюбов) начал постройку нового каменного тёплого собора во имя Грузинской иконы Божией Матери по проекту архитектора М. П. Коринфского вместо пришедшего в ветхость храма, построенного в XVII веке при митрополите Маркелле. Строительство собора было завершено в 1842 году. В его стенах владыка Филарет устраил для себя келии, где хотел упокоиться от трудов своих, но был переведен митрополитом в Киев, и собор уже достраивался без него. Небезынтересен тот факт, что этот храм имел в подвале свою котельную и в холодное зимнее время отапливался при помощи воздушных отдушин внутри стен.
В 1794 году благочестивая казанская мещанка Надежда Ивановна Киселёва пожертвовала свои денежные сбережения на строительство церкви, которая была освящена в честь мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, на месте разрушенной молнией церкви Страшного Суда Божия.
Последними строениями Раифской пустыни являются колокольня с надвратной церковью во имя Архистратига Божия Архангела Михаила, построенная на месте пришедших в ветхость башни с холодной надвратной церковью во имя Святителя Николая. Строительство колокольни было начато в 1889 году на средства и по подряду известного казанского благодетеля и мецената купца Михаила Тимофеевича Атлашкина, прах которого покоится на монастырском кладбище (умер в 1901 году).
По преданию, настоятель монастыря игумен Вениамин давно планировал перестройку, однако он не был полностью уверен в необходимости этого строительства, а также не имел достаточно средств на него. Не имея никого, к кому было бы обратиться за советом, решил спросить у первого встретившегося ребенка: строить ему колокольню или нет?
Пройдя около версты, встретил женщину с маленькой девочкой. Когда они приблизились к нему, он, благословив их, спрашивает девочку:
- Как тебя зовут?
Та отвечает:
- Мася...
- Сколько тебе лет?
Она ответила, что ей чуть ли не 30 миллионов лет, а мать сказала, что ей около четырёх лет.
- Ну, хорошо, так скажи мне: строить мне колокольню или нет?
- Штрой (т.е. строй).
- Спаси тебя Господи, деточка, - сказал отец игумен и возвратился в обитель.
В этот же день приказал он нанимать рабочих, приготовлять леса и вообще сделал надлежащие распоряжения. На следующий день из Казани к нему приехал М. Т. Атлашкин и говорит:
- Вот, Батюшка, явилась у меня мысль пожертвовать в обитель заготовленный у меня кирпич - один миллион штук, только смущаюсь я тем, что вам некуда будет употребить.
На что отец гумен ответил:
- Спаси Вас Господи, ведь я начал строить колокольню, и кирпич очень нужен.
- Ну вот и слава Богу, - ответил Михаил Тимофеевич, - так я вам сегодня же начну перевозить кирпич...
14 сентября 1891 года в день празднования Воздвижения Креста Господня на новую колокольню поднимали крест. В 1903 году престол надвратной церкви был освящён в честь Архистратига Божия Михаила, в память Михаила Атлашкина, известного благодетеля не только Раифской обители, но и многих других монастырей и приходских храмов.
Самая "молодая" постройка Раифского монастыря - собор в честь Святой Живоначальной Троицы, заложенный в 1903 году по проекту архитектора Ф.Н. Малиновского на месте старого храма, построенного в конце XVII века, и освященный 6 июня 1910 года архиепископом Казанским и Свияжским Никанором. Храм сей всегда славился замечательнейшей акустикой - пение четырёх иноков на хорах слышалось окрест на 2 версты. К сожалению, в начале XX века в обители не было достаточно средств и Троицкий собор так и не был расписан.
При учреждении Раифской пустыни братии было в ней 20 человек, в первой половине XVIII века - 30 человек, в 1764 году - 25 человек, в 1833 году -35 человек, в 1880 году - 42 человека, в 2001 году - 60 человек.
ЧТО ВМЕСТИЛА В СЕБЯ ИСТОРИЯ РАИФЫ с 1917 по 1991 годы?
Спасли обитель от полного разрушения практиковавшиеся в то время в отношении храмов и монастырей профессоры Казанского университета. В 1919 году при Университете был основан лесной факультет, и ему была передана Раифская обитель с её лесами.
С весны 1919 года снова вернувшиеся (после первой попытки закрытия обители в 1918 году) монахи возобновили богослужения в двух храмах, часть зданий теперь принадлежали лесному факультету Казанского университета. Несмотря на это, началось разграбление обители, был вывезен хлеб и практически все монастырские запасы.
В 1918 году возглавлявший тогда Раифский монастырь иеромонах Сергий писал: "Раифская пустынь совершенно разграблена, разорена и уничтожена…". Что кроется за этими словами, можно себе ясно представить лишь по тому, что из всей богатейшей монастырской ризницы и библиотеки, которые по праву считались богатейшими собраниями древних редкостей в Казанском крае, бережно хранившимися на протяжении нескольких веков, до наших дней сохранились лишь несколько рукописных книг и предметов церковной утвари. Но чудесным образом была спасена главная святыня монастыря -икона Божией Матери "Грузинская".
В те годы Русская Православная Церковь (тогда она называлась Российская Православная Церковь) находилась в состоянии глубокого внутреннего кризиса.Раифские монахи были одни из немногих в среде духовенства Казанской епархии, кто с первого дня отказался принять власть церковных обновленцев, считая ее неканонической: и Высшее Церковное Управление, и присланного в Казань в мае 1923 года лжеархиепископа Алексия, и Казанское Епархиальное Управление, возглавляемое незаконным архиереем. Когда в июне 1924 года в монастырь перевели волостной исполком, больницу и школу из села Большие Ключи, забрав большую часть хозяйственных построек и братских корпусов, в Раифе проживало 25 монахов и 18 послушников, а настоятелем был архимандрит Феодосий. Последним же настоятелем был игумен Сергий. В июне 1928 года обитель была вновь закрыта. Однако крестьяне деревни Бело-Безводной организовали религиозную общину и власти, помня о массовом крестьянском выступлении 1918 года, не решились отказать в регистрации прихода. Из всех монашествующих - около 40 человек - крестьяне выбрали семерых для прихода, остальные нашли работу в селах, некоторых пожилых монахов приютили крестьяне окрестных деревень. Государственное политическое управление при НКВД (ГПУ) давно желало окончательно расправиться с монахами Раифы, считая их косвенными виновниками массового сопротивления крестьян коллективизации, ведь даже изгнанные из обители иноки не оставляли своего церковного служения - местные жители постоянно приходили к ним за советом, исповедовались и получали духовное окормление. Также не могла не тревожить ГПУ слава святой обители и единодушие крестьян, неизменно выступавших против закрытия обители, снятия колоколов, изъятия имущества и других репрессий. 23 января 1930 года ГПУ произвело аресты тех монахов Раифской пустыни, кто не вошел в общину и жил по окрестным селам. Таким образом, когда остававшиеся в общине семь иноков 26 января (накануне престольного праздника) начинали всенощное богослужение, они уже знали, что и их ожидают арест и неправедный суд. В этот день в Пустынь прибыло много монахинь из закрытых Казанского Богородицкого, Федоровского и Свияжского монастырей. Инокини добывали себе на хлеб прачечными и огородницкими работами, шитьем одеял, при этом из скудных зарабатываемых средств умудрялись поддерживать ссыльное духовенство (коему запрещалось совершать службы и требы, т.е. зарабатывать себе и семье на хлеб), собирать и носить в тюрьмы и следственные изоляторы обеды и вещи арестованному священству.
Отстояв всенощную, большинство прихожан осталось ночевать в храме или у знакомых. Утром состоялось трогательное богослужение. Последнее.
По выходе из церкви все были арестованы, в том числе немощные, глухие, полуослепшие монахини, болезненные, почтенного возраста иноки; всех их в тот же день вывезли в Казань, где посадили в тюрьму. Через месяц, 20 февраля, был вынесен приговор Особой тройкой НКВ — орган внесудебного вынесения приговоров, существовавший в 30-ые годы. Состоял из начальника областного управления НКВД, секретаря обкома и прокурора... По нему было расстреляно шесть насельников обители: игумен Сергий (Гуськов), иеромонахи Антоний (Чирков), Иов (Протопопов), Иосиф (Гаврилов), Варлаам (Похилюк), послушник Петр Тупицын и двое мирян: Василий Гаврилов и Степан Абрамов из деревни Бело-Безводной. Ещё восемь иноков и послушников, около двадцати монахинь и десяти мирян были приговорены к 5 годам концлагеря или высылке в Севкрай. Имена их известны. В 1997 году, 6 апреля, в день расстрела 5 монахов и послушника, состоялась канонизация Преподобномучеников Сергия, Антония, Иова, Иосифа, Варлаама и Петра. Так в XX веке появились новые мученики "в Раифе избиенные".
После полного закрытия монастыря в 1930 году, и происшедших здесь трагических событий, духовная жизнь в cвятой обители на долгие десятилетия оборвалась. Тогда же большевики сняли со звонницы монастыря самый большой колокол, который упав, полностью ушел в землю. По воспоминаниям очевидцев, после падения и удара земля долго гудела. Колокол был очень велик, весил около 500 пудов (более 8 тонн). Остававшиеся в обители иконы, книги, священнические облачения и все, что не представляло материальной ценности для новой власти, сожгли. Предметы церковного обихода и утварь были разграблены, и древние храмы на десятилетия невольно стали безмолвными свидетелями тысяч трагически сложившихся человеческих судеб.
В ТАТНАРКОМПРОС, 25.07.1928 г., вх. № 9098
По имеющимся сведениям по ликвидации монастырей, в Раифской пустыни предполагается там поместить дом дефективных детей, отдел учитывая острую нужду в жилплощади опытного лесничества института с/х и лесоводства, а также Управления Татарского национального заповедника и проч. научных учреждений считает необходимым просить о передаче освобождающихся зданий указанным выше организациям и возражает против вселения туда дефективных детей, присутствие которых не позволит развернуть работу по заповеднику и равносильно полной гибели самой идеи заповедника, т.к. уберечь насаждения не представится возможным. О вашем заключении просим поставить в известность отделСо своей стороны отдел позволяет заметить, что для поселения дефективных детей более подходят здания бывшей Семиозерной пустыни .
Отдел по делам музеев, охраны памятников искусства, старины, природы при академическом центре ТНКП8.08.1928 г. № 368, г. Казань, Площадь 1Мая, №2/3 кв 25
Председатель отдела /В. Егерев/
Ученый секретарь /П. Корнилов/"
(Орфография и пунктуация документов сохранены)
Научная общественность Казани всеми силами пыталась спасти уникальный памятник архитектуры, но несмотря на попытки казанских ученых сохранить уникальный архитектурный ансамбль, используя его в интересах науки, в сентябре 1933 годана территории Раифского монастыря была организована Раифская трудовая коммуна - колония ОГПУ ТатССР. В храмах и братских корпусах теперь располагались производственные мастерские, клуб и столовая.
До передачи Раифского монастыря Православной Церкви в 1991 году здесь перевоспитывались подростки-правонарушители и готовились рабочие для деревообрабатывающей промышленности, лесного и сельского хозяйства.
Народному комиссару внутренних дел ТАССР, капитану госбезопасности тов. Михайлову.
В колонии процветает воровство имущества, полуфабрикатов, готовой продукции, практикуется сбыт краденного в окрестных селах. Производство не изолировано, через колонию идет проезжая дорога. Охрана колонии малочисленна и составлена из случайных людей, из местных колхозников и даже воспитанников…" в записке предлагается "…оградить колонию проволочным ограждением, установить на дороге два шлагбаума со сторожевыми будками и запретить выход воспитанников за территорию колонии. 29.04.38 г.
Но к 1938 году колония приходит в упадок, главная причина которого излагалась в докладной записке начальника плановой статистической группы ОТК НКВД СССР Филиппова.
На основании этого письма НКВД приняло решение реорганизовать Раифскую трудовую коммуну в колонию закрытого типа. Монастырь и его окрестности были обнесены глухим деревянным забором, построены вышки, из Казани прибыли около 100 солдат войск НКВД. В охране зоны стали использоваться служебные собаки. По сути, с этих пор Святая обитель и прилегающая к ней территория были превращены в зону, где находились жилые и хозяйственные постройки колонии. В Троицком соборе был устроен гараж, в Грузинском - клуб, а на втором этаже спортивный зал.
По воспоминаниям местных жителей, в 1936 году в Раифский монастырь прибыл большой этап заключенных, состоящий из взрослых и пожилых мужчин. Колония была разделена на две зоны: для взрослых мужчин и подростков. Позднее, в 1941 году, видимо, из-за нехватки места в тюрьмах Казани, в Раифу привезли и осужденных женщин. В 1941 году для них был построен специальный барак.
Несовершеннолетние подростки были выведены с территории монастыря в специально построенные корпуса. Судя по спискам заключенных, они были эвакуированы из западных областей СССР, которые в первую очередь были оккупированы фашистами - Одесса, Западная Украина. Были также заключенные из Москвы, Ленинграда и других городов. В это время в Раифской колонии-тюрьме было около 1000 заключенных. Судя по тому, что выжившие из этого этапа узники впоследствии стали бухгалтерами, счетоводами, нарядчиками, можно сделать вывод, что это были не обычные уголовники, а люди образованные. К некоторым первое время из Москвы приезжали родственники, они даже получали посылки. Заключенные были дружелюбны и часто делились продуктами с местными жителями, которые работали в колонии. Вот что вспоминает Евдокия Строителева, 1911 года рождения, работавшая в 1936 году в столовой: "Ночью на грузовиках привозили заключенных с обмороженными руками и ногами, они кричали "тетя, руки, руки!". Мы трем их, трем, а они утром умирают. Со мной на раздаче работала Наташа Конушева из Ленинграда, хорошо помню ее, получила два года за шпульку ниток. Очень вежливая была".
В войну в колонии разразилась эпидемия тифа. На противоположном берегу Раифского озера были построены бараки-изоляторы, куда перевозили смертельно больных узников. Несмотря на это, умерло очень много заключенных. Хоронили их в братских могилах.
На первом этаже монастырского братского корпуса, в ризнице и библиотеке были устроены камеры, а на втором этаже - неотапливаемые карцеры. (Когда в 1995 году начиналась реставрация этого здания, там еще сохранились маленькие зарешеченные окошки и тяжелые металлические двери). Увезли взрослых неожиданно. Ночью в 1942 или 1943 года были увезены почти все женщины. Остались расконвоированные и ссыльные поселенки. После этого в колонии еще около 10-ти лет оставались мужчины. Большинство из них умерли от тифа, часть отправлены в штрафные батальоны на фронт. Некоторые, кому некуда было ехать после освобождения, оставались и работали в колонии как вольнонаемные. Сейчас в живых из них не осталось никого, история пребывания в Раифе взрослых заключенных не подкреплена никакими документами. С уходом солдат НКВД в 1953 году были также вывезены все архивы Раифского филиала ГУЛАГа. Но хочется надеяться, что впоследствии все же будет восстановлена подлинная картина событий, происходивших в Раифской обители в 1936-1953 годах.(29)
(27)Покажите мне край, где светло от лампад. Раифский монастырь. Виолетта Баша, еженедельник «Моя семья», №7, 2003
«ПОКАЖИТЕ МНЕ КРАЙ, ГДЕ СВЕТЛО ОТ ЛАМПАД...»
РАИФСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Вы когда-нибудь были в таком месте, где все улыбаются? Там такая тишина, что кажется, и воздух другой, без агрессии и злобы. Попав туда, великие люди меняются, потому что там мирские звания не действуют. А бывшие беспризорники, пережившие то, что не выдержать и взрослому: смерть родителей, сцены насилия, находят там приют и любовь, ездят за границу, сидят за компьютерами, мечтают стать дипломатами или космонавтами, там оттаивают душой самые несчастные, обиженные, ожесточенные люди. Неподалеку от Казани есть такое место. Говорят, кто хоть раз посетит Раифский монастырь, обязательно вернется сюда. Ведь именно здесь положено Богом: желаниям - исполняться, а чудесам - удивлять. И многое здесь - единственное в мире.
Лягушки молчат более двух веков
В 1613 году монах Филарет покинул московский Чудов монастырь, чтобы стать странником. Однажды набрел он на озеро необыкновенной красоты около Казани, построил на берегу хижину и стал жить. Вскоре к нему пришли другие иноки, и возникла пустынь, ставшая в последствии монастырем, была построена церковь во имя Святых отцов в Синае и Раифе убиенных. В честь нее обитель стала называться Раифским Богородицким мужским монастырем, а озеро - Раифскими. Это озеро - чудотворное, оно все хвори исцеляет. А еще здесь единственные в мире молчащие лягушки! Предание гласит, что до XYIII века сонмы лягушек в озере закатывали такие концерты, что заглушали звон колоколов и мешали молиться. Монах Феодул попросил Бога, чтобы лягушки замолчали, и кваканье прекратилось. Вот уже более двух веков царит над озером тишина. В наше время сюда приехали французы и не поверили ушам своим: лягушки на Раифском озере вправду молчат! Спустя время французы вновь приехали, привезли квакуш и выпустили в озеро. Лягушки, во Франции голосившие вовсю, словно в рот воды набрали! Рядом с монастырем в Волжско - Камском заповеднике бобров заселили. Выяснилось, что все «семейные» бобры живут по другую сторону озера от монастыря, а холостые - возле монастыря. Ученые говорят, что таких бобров в мире больше нет.
Чудотворная икона
Главное чудо монастыря - грузинская икона Пресвятой Богоматери, вернее, ее копия. Ей около трехсот лет. Вскоре после того, как она появилась в монастыре, разразился страшный пожар, уничтоживший все постройки, от огня спаслась только икона. И стали люди от нее исцеляться: монастырские уже сбились со счету всех сотворенных ею чудес. В 1990-х годах, когда шло восстановление монастыря, маленький мальчик упал с лесов с пятиметровой высоты и ударился головой о бетонный пол. Череп раскололся, кровь била ручьем. Вся братия молилась за его жизнь, через три дня мальчик стал ходить. Прошли годы, теперь это взрослый юноша.
Нерукотворный огонь здесь возникал не раз. Как-то раз среди зимы сама собой загорелась ива на берегу озера, на том месте, где в послереволюционные годы расстреливали и топили в озере монахов. После этого решил отец Всеволод создать уникальную пожарную команду из монахов.
На Крещение в монастыре появляется ледяные скульптуры, посередине озера делают прорубь в виде креста и там люди совершают обряд крещения.
Есть в монастыре чудесный родник. Люди приезжают с канистрами из самой Москвы – помолиться, набрать воды. Целебная святая вода поднимается с глубины 87 метров и, проходя несколько пластов, очищается. Наберешь ее, и там, где врачи только руками разводили, вдруг является то, что непонятно медицине - обыкновенное чудо: проходят недуги.
Есть чудо и рангом поменьше: в кельях загадочно мерцают компьютеры, сидят за ними монахи, действует локальная компьютерная сеть.
Приют отогретых сердец
В России сейчас более миллиона беспризорников, приютов на всех не хватает, а такого, как в Раифе - вообще больше нет. В приюте около двадцати ребят. Опекунами назначили совсем молодых ( им нет и тридцати) отца Силуана и отца Ивана. Сюда берут детей только из самых неблагополучных семей, как правило, сирот. «Подойдешь поближе, а он защищается от тебя рукой, видно, боится удара», - рассказывает отец Иоанн. У одного из мальчишек отец убил мать, а остальные родственники отказались от него. Другой видел собственными глазами, как отца рвали на части. Как-то один пришел сюда и сказал: "Не возьмете меня - уйду в лес и оттуда не вернусь". Другой , оказавшись на улице после смерти бабушки, год жил в ящике, кутаясь от мороза в тряпье, других тоже подбирали на улице после того, как они кочевали по разным детдомам и не сумели прижиться. Не все воспитанники сироты, у некоторых родители живы, но такие, что не к ночи будь помянуты.
Жизнь детей не похожа на приютскую. Они учатся в простой средней школе, куда их возят на автобусе, приводят к себе друзей. . «Если кто-то из них жениться надумает, мы и свадьбу справим. Мы не хотим воспитать детей угрюмых, света Божьего не видящих, которые только и знали бы, что твердить молитвы» - говорит отец Всеволод. Здесь не готовят детей к монашеской жизни, просто воспитывают в христианских традициях. Есть в приюте тренажерный зал, компьютерный класс (компьютеры подарены Борисом Березовским и Георгием Боосом), спортивный городок. Особым авторитетом у мальчишек пользуется матушка Анастасия. Она - кроссовки обует, свисток на шею, и айда с пацанами мяч гонять. Раифский хор считается одним из лучших в Поволжье, мальчишки удивили пением даже Иосифа Кобзона. Анатолий Чубайс, побывав в приюте, спросил у детей, куда бы они хотели поехать. Ромка, всеобщий любимец, сказал, что в Диснейленд. Тогда это восприняли как шутку. Через некоторое время в Раифу пришел факс с предложением просчитать стоимость поездки в парижский Диснейленд всех воспитанников. Побывали дети в Святой земле, в Анапе.
При пожаре звоните в монастырь!
После того, как зимой возгорелась ива на берегу озера, монахи задумались. Пожарной машине из города минут сорок добираться. Кто-то предложил протянуть из озера пожарные гидранты. Но архимандрит Всеволод решил, что без своей пожарной команды не обойтись. И хотя пожарные говорили: «Что могут монахи с их бородами по пояс!», монахи выдержали экзамен. Теперь они выезжают на вызовы на красной с мигалкой пожарной машине с огромной надписью: «Монастырь Раифа». Так что теперь в окрестных деревнях, случись пожар, люди бегут в монастырь.
Здесь БАБ скорбел, Боос крестился и рьяно Починок молился.
Кто-то про Раифский монастырь частушку сложил: «Здесь БАБ скорбел, Боос крестился и рьяно Починок молился». Как-то монахи Березовского в храм повели, по дороге об иудаизме рассуждая. Конфуз вышел: БАБ оказался самый что ни на есть христианин. На чудотворную икону перекрестился, свечку поставил, чем потряс свое окружение. Зюганов перекрестился, свечку поставил и сказал проникновенно: «Отец Всеволод, ты мне так понравился... эх, давай нашу: "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!". Чубайс забывает здесь о делах РАО ЭС России, Говорухин - «потерянной России», Кобзон заслушивается пением, Починок, по слухам, молился о повышении сбора налогов, Боос - крестился зимой в озере, как и артист Калягин, который здесь еще и венчался. Были здесь Селезнев, Познер, Шевчук и другие знаменитости. Борис Ельцин совершил знаменитый «ельцинский заплыв» в Раифском озере. Рассказывая о Шаймиеве, отец Всеволод объясняет: «В монастыре он забывает, что президент»
Здесь все - личности
Еще одно чудо - люди Раифа. На расспросы, кем хотят стать, мальчики отвечают: «Дипломатом, космонавтом...» «Отцом Всеволодом», - пролепетал Ромка, друзья его поправляют: «Настоятелем». Есть будущие литераторы и математики. Несколько воспитанников закончили школу и поступили в вузы. Из них только один пошел в семинарию. Великая княгиня Леонида Георгиевна, принимавшая детей в Париже, была очарована Ромкой, и заговорила об усыновлении. «Я Раифу на ваш Париж не сменяю!» - отрезал он. «Может, останешься? - спросил мальчика отец Силуан. - Будешь Георгиевичем». «Хочу остаться Силуановичем», - ответил он.
Отца Андрея называют "грозой олигархов". Прославился он тем, что какого-то большого чиновника заставил полчаса на солнцепеке простоять, пока сам на обед ходил. Иеродиакон Иоанн запросто может перейти с английского на французский язык. Монахом он стал, познакомившись с архимандритом несколько лет назад, а до этого занимался филологией в университете города Тарту в Эстонии, и в Дании. Отец Филипп в Москве владел компьютерной фирмой и обменным пунктом. Однажды посетил Раифский монастырь и понял, что должен жить здесь. Матушка Анастасия, которую в настольный теннис никто переиграть не берется, раньше преподавала физкультуру.
Отец Всеволод
Он был шестым ребенком в семье. Отца не было, мать работала стрелочницей на железной дороге. В доме не было даже подсолнечного масла, белый хлеб выдавался по праздникам, жареная картошка казалась неземным лакомством. В школе его выбрали секретарем комсомольской организации. В пятом классе он впервые попал в церковь. «Бог открыл мне уши и глаза через красоту в храме, - рассказывает он. - Когда узнали, что комсомольский вожак ходит в церковь, вызвали «на ковер». Это не могло его остановить. После окончания духовной семинарии в 20 лет Слава стал отцом Всеволодом и получил первое назначение - полуразрушенный деревенский храм в Курской области. Его силами церковь возродилась. Куда бы потом ни забрасывала его судьба, везде он оставлял отреставрированные храмы. Когда летом 1990 года отец Всеволод заехал в Раифу, глазам его открылось грустное зрелище: красивейшая в прошлом обитель была разорена. Полуразрушенная колокольня с пустой звонницей. Оскверненные храмы, колючая проволока поверх монастырских стен. В 1920-е годы монахи были изгнаны из монастыря. В 1930 году здесь разместилась тюрьма, а с 1945 года - колония для малолетних преступников. Осквернено было все. На месте кладбища - четыре туалета, в братском корпусе - камеры смертников, в Троицком соборе - станки, производственный цех . «Когда я увидел эту поруганную красоту, у меня сердце сжалось. Как будто человек в реанимации лежит. Вот-вот умрет», - вспоминает настоятель. Специалисты считали, что обитель не восстановить. В 1991 году отцу Всеволоду удалось вернуть икону Грузинской Божьей матери в монастырь. Тогда никто не предполагал, что архимандриту всего за пять лет дастся воссоздать из руин Троицкий собор, собор чудотворной иконы Грузинской Божьей Матери. Директор колонии Владимир Иванович Чернов не только согласился освободить монастырь, но и стал ему помогать.
Божьи голуби мира
Есть люди, к которым тянутся, которым помогает Бог. Такие люди - чудо из чудес. Помогали отцу Всеволоду многие. Починок оплатил роспись собора. Шаймиев - восстановление куполов и крестов. Но основные пожертвования - от прихожан со всей России. Среди пожертвований и полученные не честным путем. Монахи берут их: считают, что отмолят, что это лучше, чем пустить деньги на оружие, а таким жертвователям говорят, что этого не достаточно, надо еще очистить душу. Жертвуют не только православные, более половины пожертвований - от татар. Сам монастырь пожертвовал на строительство мечети в соседней деревне. Лучшее доказательство, что люди разной веры и национальности могут жить в мире, чего не хватает за пределами монастыря.
Если вам тяжело, если устали вы от жизни нашей непростой, если разуверились в людях, приезжайте в Раифский монастырь, и увидев, как улыбается отец Всеволод, как крошит хлеб на ладонь, поднимает ее к небу, и птицы садятся, принимая угощение, как радостно бежит за ним, не отставая ни на шаг монастырская собака Малышка, вы не можете не оттаять душой.
2003 г. (27)
№ 5 .
Б о г о р о д и ц к и й , в Казани, основан в 1579 г. Ныне первоклассный. ( Казанский)
И г у м е н и и :
Петронилла, 1582— 84. Mapия , 1588. Феодосия, 1631. Анфиса Левашева, в мар. (sic) 1643,
1646, апр. Ольга, въ сент. 1652. Марфа Киреевская, 1654— 56. Иулия, 1680 и 81. Марфа Воронова, 1699— 1704. Марфа Соловцова, 1735— 42; до 1764;+... Евдокия, 1764— 78. Александра, 1778-80.
София, княжна Болховская, 1801; +5 (21?) апр. 1807. Назарета Шванвичева перев. из Тверскаго Рождественскаго, 1807— 1822; перев. в Московский Алексеевский. Евфрасия, из Московскаго Алексеевскаго, 1822— 1827.Евпраксия, 1827— 47.Маргарита, 1848. Адрес-Календарь. Аркадия, 1849. Адрес-Календарь. Досифея Веревкина 1849 перев. из Тверскаго Рождественскаго; до ныне
Святыня: переданный 21 июля 2005 г. Ватиканский список Казанской иконы Божией Матери. 8 июля 1579 года состоялось одно из величайших событий не только в жизни Казани, но и в истории всей Русской Православной Церкви. Была обретена чудотворная икона Божией Матери Одигитрии, получившая чуть позже имя в честь нашего города, из земли которого его извлекла 10-летняя девочка Матрона. Отныне со словом «Казань» у простого человека возникала ассоциация, которая очень удивила бы все предыдущие поколения русских: до 1552 года это слово вызывало неизменный страх, как обозначение источника постоянных набегов, место томления в рабстве десятков тысяч «полонянников». После 1579 года – это святое место Руси, где сама Матерь Божия вдруг явила величайшую милость. ...
А о том, что произошло здесь 426 лет назад, подробно повествует очевидец, святой патриарх Гермоген, в то время еще бывший простым казанским приходским священником Ермолаем: «Итак, Богородичная икона явила себя таковым образом: Владычица не открыла образа Своего ни святителю города, ни властному начальнику, ни вельможе, ни богатому и не мудрому старцу, но явило свое честное сокровище… – юной дочери простого, искусного в военной стрельбе воина, имеющей десять лет от роду, по имени – Матроне; сей-то девице и явилась оная чудная и пресветлая Богородичная икона. После пожара, в то же лето и в том же месяце, вот начала являться оной девице, имя которой мы уже раньше назвали, пресветлая икона Божией Матери и велела ей пойти в город и рассказать о Богородичной иконе, которую видела, архиепископу и воеводам, чтобы они пошли и вынули из недр земли образ Пречистой Богородицы, причем указала и место, где могут обрести честное сокровище необычайного бисера – чудную икону Богородицыну. Девица же, по юности и недомыслию, побоялась поведать о видении и рассказала только матери своей, та же не обратила внимания на ее слова. После же, опять в видении, и не один раз, являлась ей пресвятая и чудная оная икона и велела ей непременно рассказать о сем видении (властям), девица же не один, а много раз говорила матери своей о явлении той чудной Божественной иконы и просила ее без колебания поведать об этом видении. В один же день случилось девице оной, имя которой мы уже выше написали, спать в полдень, и внезапно девица очутилась посреди своего двора, в котором она жила, и тотчас явилась ей чудная и пресветлая Богородицына икона в страшном – огненном виде, испуская пресветлые и очень страшные огненные лучи, так что думалось ей, что от пресветлых тех сияющих от иконы лучей она сама будет сожжена, и голос страшный был к девице от образа, говорящий: «Если не поведаешь слов Моих и не пойдешь вынуть образ Мой из недр земли, то Я явлюсь в другой улице и в ином городе, ты же сделаешься больной до тех пор, пока не кончишь зле жизни своей». Девица же от этого страшного видения зело ужаснулась, пала на землю, была как мертвая и лежала на земле много часов, и (как только очнулась) возопила сильным голосом к матери своей, чтобы она, шедши, поведала Архиепископу и правителям того города о чудной и пресветлой иконе Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и передала ей все слова, слышанные ею от пресветлой иконы, указавши ей и место. Мать же девицы поспешно пошла в город к воеводам, привела к ним и девицу и велела ей самой рассказать все, что с нею содеялось; девица же поведала им все глаголы, слышанные от пречудной и великолепной Богородичной иконы, указывая и место; они же, одержимые неверием ко пречестной иконе Пречистой, о которой поведала им девица, не обратила на это никакого внимания. Тогда мать, прослезившись и взяв дочь, пошла к Архиепископу и поведала ему те же прежде сказанные слова, указывая и место, дабы повелел вынуть святую Богородичную икону; архиепископ же не внял речам ее и отослал ее без дела. Был же приход их в 7-ой час дня, а обретение чудного пресветлого образа Богородицына – в двенадцатом часу дня, после пожара в тот же год, месяца июля в восьмой день, на память святого великомученика Прокопия. Было же дело так: пошла та жена к своему дому, рассказывая всем людям о чудной иконе, какое видение видела дочь ее, люди же, дивясь словам ее, отходили не внимая речам их; она же, взявши заступ и пришедши к показанному месту, начала долго копать и не обретала искомого; спустя немного времени начали и другие копать и вскопали уже все место то, но ничего не нашли, вышеупомянутая же девица оная начала копать на другом месте, где прежде была печь, также (копали) с ней и прочие. И когда выкопали немного более двух локтей, о чудо! Явилась чудотворная икона Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, честного ее Одигитрия, вместе с предвечным Младенцем Господом и Богом Иисусом Христом; на чудной же иконе той был ветхий рукав одежды из вишневого сукна: самый же чудотворный образ чудно сиял светлостью, как будто вновь был написан красками, тогда как земной прах нисколько не коснулся того чудного образа, как сами мы видели. Девица же, взявши образ Пречистой со страхом и трепетом и радостью, поставила его на том же месте. Люди же, бывшие тут, возопили, и вскоре стеклось бесчисленное множество благочестивых из народа, вопиюще со слезами; «Владычица, спаси нас!» И послали весть к архиепископу и к правителям города; архиепископ же вскоре приказал звонить в колокол и пошел с крестами и со всем освященным собором, с воеводами и со множеством народа, на то место, где обрели чудную икону Пречистой, и видел образ Пречистой, как бы новый дар, пречудно светящийся, и очень дивился и недоумевал, что такого начертания образ никогда и нигде не видал прежде; одержимый же радостию и страхом за свое неверие, с плачем молился и просил милости и прощения за свой грех. Также и воеводы с плачем просили милостивого (прощения) за то нерадение и неверие, которым согрешили пред чудотворным образом Пречистой. И весь народ городской стекался на то дивное божественное чудо».
В том же 1579 году, указом царя Иоанна IV, на месте явления чудотворной иконы был основан Богородицкий женский монастырь, впоследствии ставший главным объектом всероссийского паломничества в наш город – особенно в ХVIII – начале ХХ вв. Девица Матрона, обретшая икону, приняла в нем постриг с наречением имени Мавра. В 1595 году было установлено местное празднование Казанскому образу Божией Матери – 8 июля по ст. ст. (с 1649 года оно стало всероссийским). Второй праздник в честь Казанской иконы (22 октября / 4 ноября) установлен Церковью в воспоминание событий грозного 1612 года, когда в Смутное время решалась судьба России. Уже заточенный поляками в темнице священномученик патриарх Гермоген (свидетель обретения иконы в 1579 году) сумел передать последнее письмо нижегородцам: «Пишите в Казань к митрополиту Ефрему. Пусть пошлет в полки к боярам и к казанскому войску учительную грамоту, чтобы они стояли крепко за веру…» Святитель Казанский Ефрем († 1613 г., мощи его ныне в Петропавловском соборе Казани) оказался первым по старшинству архиереем Русской Православной Церкви после мученической кончины св. Гермогена. Он послал к войску не только грамоту, как завещал из темницы патриарх-мученик, но и Казанскую икону – как благословение «всему миру» в освободительный поход на Москву. Поход состоялся в том же 1612 году. В истории столицы еще никогда не было периода столь долгого пребывания ее во вражеских руках. Уже два года Кремль, со всеми его святынями, занимали поляки. Остального города просто не существовало. Он весь сгорел в пожаре 1611 года. Первому Ополчению тогда, после упорных боев, так и не удалось освободить столицу. Поляки укрылись в Кремле и Китай-городе и сожгли все вокруг. Ополченцам достались лишь развалины и полностью разоренные окрестности. Гораздо страшнее то, что развалилось тогда из-за внутренних противоречий само Первое Ополчение. Раздрай в тогдашнем российском обществе полностью, как в зеркале, отразился во всей его структуре. Разделенная и разоренная Москва тоже, в свою очередь, представляла собой как бы портрет России в миниатюре: часть принадлежит оккупантам, часть… вообще никому не принадлежит, кроме банд мародеров. Второе Ополчение было благословлено Самой Матерью Божией – через Ее чудотворную Казанскую икону. Может быть, поэтому дела его пошли совсем по-иному?… Впрочем, опасность повторить судьбу Первого Ополчения оставалась. Именно поэтому капитуляции польского гарнизона Кремля ждали с таким волнением. Что произойдет раньше – поляки сдадутся от голода или… Это тревожное «или» было тогда главной проблемой спасения России. И чем больше росла тревога, тем больше оставалось уповать на небесные, а не на земные силы. Опыт предыдущих лет Смутного времени показывал, что одних только военных побед какого бы то ни было талантливого полководца (например, Скопина-Шуйского в 1609-10 гг.) совершенно недостаточно для спасения. Нужно единство страны, а для единства есть только один цемент – вера. И настоящим олицетворением этой веры – знамением грядущего воскрешения страны «из мертвых» – стала именно Казанская икона.
Первые успехи в боях в августе 1612 года – отражение атак пана Ходкевича, так и не сумевшего прорваться с подкреплением к своему гарнизону – еще не означали победы. Блокада Кремля ополченцами растянулась на два месяца, до октября. В случае дальнейшего затягивания осады, Второе Ополчение могло просто распасться и разбрестись, точно как и первое. В условиях этого опасного соревнования со временем, исход которого никто не мог предсказать, и был проведен общий молебен перед Казанской иконой – под самыми стенами осажденного Китай-города. Три дня все войско постилось и молилось. В это же время греческий епископ Арсений, находившийся в Кремле в плену у поляков (как и скончавшийся чуть раньше свт. Патриарх Гермоген) сподобился видения: «Среди полночной тишины вдруг келья его наполнилась светом, и он увидел перед собой святого Сергия Радонежского. «Арсений», – сказал преподобный Сергий, – «ваши и наши молитвы услышаны; предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость: завтра Москва будет в руках осаждающих и Россия будет спасена». Это «Завтра» случилось 22 октября 1612 года (ст. стилю). Казаки, после выноса иконы перед войском, стремительной атакой взяли Китай-город. Через 4 дня сдался победителям и Кремль…
В конце 2004 года, решением Государственной Думы, 4 ноября (22 октября) объявлено государственным праздником России. Восстановлена историческая традиция – ибо всероссийским торжеством был этот день и до 1917 года. «9 Мая дореволюционной России» иногда называют его в наше время, пытаясь найти подходящую аналогию тому великому событию 400-летней давности. Таким образом, Казанская икона – особая в русской истории, даже по сравнению с другими величайшими святынями: Владимирской, Смоленской, Донской, Иверской… Те не раз спасали страну, и особенно Москву, от набегов ордынских, крымских и казанских ханов – и в честь этих событий также установлены соответствующие церковные праздники. Но ни при одном из этих набегов не стояло под угрозой само существование России – как государства, как цивилизации… То, что мы празднуем в день Казанской иконы – это разрешение исторического вопроса: быть или не быть России. Через 20 лет, в 1632 году, на месте, где перед станом была выставлена святая икона, на средства князя Пожарского был построен Казанский собор. Он на века стал местом пребывания Московского чудотворного списка Казанской иконы – одного из трех самых почитаемых, наряду с Казанским первоявленным образом и более поздним Петербургским списком. Интересно, что Красная площадь – сердце и Москвы, и всей России, – с двух сторон оказалась окаймлена соборами, тесно связанными с историей Казани. Ведь Покровский собор был построен в честь победы Ивана Грозного в 1552 году. А ровно через 60 лет отряд ополченцев с чудотворным образом из Казани отправился в обратном направлении – на взятие Москвы… Еще многие важнейшие события русской истории связаны с Казанской иконой. Прибытием ее списка было освящено основание Санкт-Петербурга. И 300 лет северная столица живет под Ее благодатной сенью....
Раздел из книги Андрея Рощектаева "Путеводитель по святыням Казанской епархии".(10)
(11) ...4. Настоятельницы, сестры и священнослужители
Казанского Богородицкого монастыря
Как уже отмечалось, Богородицкий монастырь был крупнейшим в Казанской епархии и одним из самых больших (во всяком случае, на рубеже XIX – XX вв.) в России. Количество сестёр его постоянно росло – от нескольких десятков до нескольких сот человек. Он один из немногих монастырей, численность насельниц которого в XIX в. была даже выше, чем до реформы Екатерины II (1764 г.). По последней дореформенной описи (1739-41 гг.) в обители числилось 87 сестёр. При учреждении штатов в 1762 г. – 17 монахинь, считая игуменью (число послушниц не указано). Быстрый рост начался после возведения монастыря из II класса в I в 1809 г. Данные за некоторые годы:
1809 г. – 52 монахини
1826 г. – 33 монахини, 93 послушницы
1846 г. – 46 монахинь, 44 послушницы, 37 воспитанниц монастырской школы
1850 г. – 46 монахинь, 82 послушницы, 13 воспитанниц
1867 г. – 48 монахинь, 191 послушница (в т. ч. 119 белиц)
1881 г. – 48 монахинь, 249 послушниц (в т. ч. 194 белицы)
1892 г. – 51 монахиня, 309 послушниц (в т. ч. 123 белицы)
1904 г. – 56 монахинь, 326 послушниц (в т. ч. 147 белиц)
1910 г. – 60 монахинь, 345 послушниц (в т. ч. 108 белиц)
В последний предреволюционный год (1916 г.) в обители состояло уже 479 насельниц: 65 монахинь, 238 рясофорных послушниц и 176 послушниц-белиц. В послереволюционные 20-е годы численность сестёр в обители колебалась в районе 350-370 человек.
Интересно проследить источники пополнения монашествующих из разных сословий. Например, в 1892 г. из 51 монахини 26 были – крестьянского происхождения, 10 – мещанского, 7 – из семей духовенства, 3 – из дворян, 2 из купеческого сословия, 2 – дочери солдат, 1 – дочь чиновника. Как видим, чуть больше 50 % было – из крестьян. Но в других обителях крестьянки составляли – 70 и более процентов (7 из 10 сестёр в Успенском Чистопольском монастыре, 10 из 17 – в Тихвинском Цивильском, почти все сёстры Царёвококшайской и Лаишевской обителей). Таким образом, хотя крестьяне были главным источником пополнения всего – и мужского, и женского, – монашества России, в главном городском монастыре Казанской губернии процент поступающих из городских сословий был всё же чуть больше, чем в среднем.
Сведения о настоятельницах до конца XVIII в. обрывочны – по немногим сохранившимся документам, известны имена лишь некоторых из них.
По преданию, первой инокиней, а затем и настоятельницей монашеской общины, возникшей сразу после обретения иконы, была обретшая её девочка Матрона, в монашестве Мавра, но достоверных данных об этом не сохранилось.
Точно известно, что настоятельницей с 1582 по 1584 год была игуменья Петронилла. О ней упоминается в грамоте, данной Казанскому монастырю на деревню Кузьмино-Займище.
При царе Феодоре Иоанновиче, когда монастырь обрёл официальный статус, в 1588 – 1593 гг. им руководила игуменья Мария.
1631 г. – игуменья Феодосия.
1643 – 1646 гг. – игуменья Анфиса (Левашева).
1652 г. – игуменья Ольга.
1654 – 1656 гг. – игуменья Марфа (Киреевская).
1680 – 1681 гг. – игуменья Иулия.
1699 – 1704 гг. – игуменья Марфа (Воронова).
1735 – 1742 гг. – игуменья Марфа (Соловцова).
Игумения Евдокия (1764 – 1778 гг.).
Подробных сведений о её жизни не осталось, известно лишь, что именно в её настоятельство монастырь и весь город пережили страшное нападение пугачёвцев (12 – 14 июля 1774 г.) – но саму игуменью Бог сохранил “от напрасныя смерти”.
Составитель путеводителя по Казани (1899 г.) М. В. Казанский писал: «Особенно тяжёлая участь выпала на долю тех казанцев, которые укрылись во дворе и церкви Казанского женского монастыря. Пугачёвцы ворвались во двор монастыря, и... стоны в монастырской ограде заглушили службу в церкви. Борьба перешла на паперть и под окна запертой церкви. Дребезг стёкол... и пули засвистали в церкви через окна... стон, вопли, крики ужаса и смерти! Наконец, тяжёлая железная дверь церкви под ударами мятежников заскрипела, и половина, сорванная с петель, с грохотом упала внутрь храма, давя народ. Залпы рассвирепевшей толпы пугачёвцев беспощадно убивали укрывшихся в храме». Отметим, что головорезы Пугачёва, разоряя обитель, не посмели посягнуть на чудотворную икону.
Выстрелом в упор был добит, как писал П. М. Дульский, изрубленный до того саблями и исколотый пиками вице-губернатор Нефёд Никитич Кудрявцев, 98-летний старик, один из «птенцов гнезда Петрова», служивший первому императору в чине поручика Преображенского полка. Незадолго до нападения пугачёвцев о трогательной встрече с ним вспоминала Екатерина II в письме Н. И. Панину: “у ворот [Казанского монастыря] встретил меня Кудрявцев и так мне обрадовался, что почти говорить не мог; я остановилась и с ним начала говорить, и он мне сказывал, что он очень слаб и почти слеп, и как он головою всё подвигался, чтобы меня видеть, то я гораздо к нему подвинулась, чем он казался весьма доволен: он уже ни ходить, ни одеваться не может, его водят”. Тело невинноубиенного страдальца после трагических событий было погребено у алтаря главного монастырского храма.
Разграбив монастырь, Минаев, сподвижник Пугачёва, беглый офицер, выгнал прочь из его стен игуменью Евдокию и монахинь и, поставив одну пушку на паперти, а другую на монастырских воротах, открыл пальбу по крепости.
Однако с ходу взять кремль не удалось, и тогда началась дикая оргия грабежей и расправ: было разорено и разграблено около трёх десятков казанских церквей и монастырей; в городе, подожжённом со всех концов, сгорело около 2200 домов. «Огненное море разлилось по всему городу, – писал Пушкин. – Искры и головни летели в крепость и зажгли несколько деревянных кровель... Преосвященный Вениамин (митрополит Казанский) во всё время приступа находился в крепости, в Благовещенском соборе, и на коленях со всем народом молил Бога о спасении христиан... К вечеру буря утихла. Настала ночь, ужасная для жителей! Казань, обращённая в груды горящих углей, дымилась и рдела во мраке”.
По нескольку лет настоятельствовали после матери Евдокии игумении Александра (1778 – 1787) и Павла (1788 – 1795), сведения о которых традиционно для XVIII в. кратки и обрывочны. Первая была переведена из Симбирского монастыря – куда и возвращена обратно под надзор после конфликта с архиепископом; вторая – вдова священника из Лаишевского уезда, приняла постриг в Крестовоздвиженском монастыре Крутицкой епархии, в 1785-88 гг. – казначея Казанского монастыря.
С XIX века можно проследить по источникам уже куда более полные биографии.
1795 – 1807 гг. – игумения София.
Яркий след в истории обители оставило настоятельство игумении Софии (в миру – княгини Любови Борисовны Болховской). Княгиня, представительница одного из знатнейших дворянских родов России, поступила в монастырь с разрешения Екатерины II в 1785 г. в 49-летнем возрасте, несколько лет проходила послушания, а 22 февраля 1794 г. была пострижена в монахини ректором Казанской семинарии архимандритом Амвросием.
7 декабря 1795 г. м. София была возведена в сан игумении Казанского Богородицкого монастыря.
12 лет её настоятельства – это годы процветания обители и активного строительства. Игуменья София привлекла немало благотворителей – и знатных, и простых, – успешно ходатайствовала о нуждах монастыря в различных учреждениях, жертвовала и многочисленные собственные средства. Так уже на второй год настоятельства, в 1796 г., она на свои личные сбережения перестроила старую каменную монастырскую богадельню, где проживало 24 старицы – в основном, вдовы духовного звания. Новый каменный корпус для монахинь, у Пятницких ворот, был построен на собранные от благодетелей 1125 рублей; другой корпус, тоже каменный, двухэтажный, площадью 10 х 6 саженей (21 х 13 м), возвели на собственные средства игуменьи Софии. Внесла она от себя и более тысячи рублей на церковную ризницу, за что от архиепископа Казанского Серапиона получила письменную благодарность. Впоследствии деятельная игумения была награждена за усердие орденом Св. Екатерины II класса.
Главное событие в жизни монастыря в годы её настоятельства – закладка Казанского собора 30 мая 1798 г. (см. раздел «Архитектурный ансамбль...»). При этом торжественном акте присутствовал сам император Павел I с сыновьями – цесаревичем Александром (будущим Александром I) и великим князем Константином. Вся эпопея строительства, со всеми хлопотами и трудностями, в том числе личного, человеческого плана (смена нескольких архитекторов, невольные «трения» с ними, столкновения амбиций – неизбежные при нашей общей гордыне...) проходили при настоятельстве м. Софии. Но до освящения великого храма в 1808 г. игумения не дожила год – скончалась в апреле 1807 г., в возрасте 71 года. У алтаря новопостроенного собора она и была погребена. Мир её праху.
Две её родных, старших сестры – Вера и Надежда, – подвизались в этом же монастыре и сподобились редчайшего в то время в России пострига в великую схиму с именами Варвара и Нектария. Обе скончались раньше младшей сестры и упокоились здесь же, во обители. Так одна семья дала сразу трёх подвижниц, отрекшихся от мира и избравших пострижение «во ангельский образ».
1807 – 1822 гг. – игумения Назарета.
Она – одна из немногих настоятельниц, присланных к нам издалека: из тверского Рождественского монастыря.
Долгое настоятельство м. Назареты (Шванвичевой) ознаменовалось продолжением активного строительства, освящением главного собора в 1808 г., возведением Никольского храма в 1810-16 гг. – но, одновременно, и великими испытаниями лично для игумении и для всего монастыря.
Сильнейшее общегородское бедствие, пожар 3 сентября 1815 г., уничтожил 1,5 тысячи домов в Казани, разорил 4 собора и 4 монастыря – в том числе и Казанский Богородицкий, в котором сгорели все деревянные и частично пострадали каменные здания.
Казань так же долго оправлялась от этой исторической катастрофы, как Москва – от пожара 1812 года. Современники и потомки точно так же делили всю жизнь города на «до Пожара» и «после Пожара». Император Александр I выделил из казны 100000 руб. на восстановление Казани. Из них 15 тыс. сразу же пошли на ремонт Казанского монастыря (как раз незадолго до этого, в 1809 г., возведённого Государем в высший, I класс), а ещё 3300 руб. – на «вспомоществование потерпевшим от пожара сёстрам». Забегая вперёд, скажем, что ещё 20000 руб. было выделено из казны при следующей игумении Евфрасии (1822 – 1826 гг.). На эти средства обитель обновила обгоревшие церкви, колокольню, главный монастырский комплекс и другие кельи. Колокола были вновь отлиты на средства купца Ильи Ефимовича Астраханцева. Продолжалось и начатое ещё до пожара масштабное строительство – т.н. Настоятельский (с десятками келий для сестёр) корпус 1810 – 1832 гг.
... Окончательное слово осталось за Св. Синодом. Мать Назарета была наконец оправдана от всех обвинений. За неё вступился сам архиепископ, экзарх Грузии Иона – и подготовленный им оправдательный акт утвердил на своём заседании Св. Синод.
Всё же искушения такого рода заставили м. Назарету просить перевода в более спокойное место, где у неё не было стольких недоброжелателей. 20 сентября 1822 г. она была переведена, по собственному прошению, в московский Алексеевский монастырь (до 1836 г. находился на месте нынешнего храма Христа Спасителя) – вместо игумении Евфрасии, которую, напротив, перевели настоятельницей в Казанский Богородицкий монастырь.
1822 – 1826 гг. – игумения Евфрасия, прибыла в Казань 12 ноября 1822 г. и на следующий же день приступила к своим обязанностям. Настоятельствовать ей выпало всего 3 года. Отправившись по монастырским надобностям в Москву в декабре 1825 г., она остановилась в доме своего брата надворного советника Ф. С. Чаплина и, неожиданно заболев, скоропостижно скончалась 4 января 1826 г., почти в канун Крещения Господня. Отпета была в Рождественском монастыре Москвы, в котором когда-то, 20 лет назад, приняла постриг, а погребена на Новодевичьем кладбище.
До мая 1826 г. монастырём временно управляла казначея м. Аркадия.
1826 – 1846 гг. – игумения Евпраксия: была переведена из настоятельниц Свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря «яко способнейшая быть настоятельницей, пред другими настоятельницами Казанской епархии» (из приказа архиепископа Казанского Амвросия).
Это была прирождённая подвижница, «монахиня с детства». В 14-летнем возрасте она поступила в Алексеевский Арзамасский монастырь. В дальнейшем подвизалась в Нижегородском Крестовоздвиженском и Спасском Симбирском монастырях (в последнем была казначеей). В 1818 – 1826 гг. была игуменией в Свияжском монастыре, где именно при ней началось масштабное строительство новых сестринских корпусов .
В Казанском монастыре при м. Евпраксии было наконец завершено долгое строительство Настоятельского корпуса (в 1832 г.), возведён в пару к нему аналогичный по размерам и форме Никольский корпус (1832 – 1843 гг.). Строительство последнего стоило 102675 руб. ассигнациями (особым благотворителем монастыря в эти годы стал граф Апраксин, глубоко почитавший чудотворную Казанскую икону). Эти полукруглые 3-этажные корпуса завершили собой формирование цельного величественного монастырского ансамбля. Они сохранились и до наших дней.
В 1836 г. обители из казны были выделены большие земельные угодья. Сформировалось полноценное монастырское хозяйство. Кроме того, игумения Евпраксия, будучи с детских лет обучена золотошвейному и др. рукоделиям, и в Казанском монастыре обучала сестёр этим художествам.
И духовная жизнь во обители стояла в эти годы на высоком уровне. Автор крупнейшей дореволюционной книги о монастыре прот. Александр Зеленецкий особо отметил, что при игумении Евпраксии благочинная м. Илиодора в 68 лет сподобилась пострига в великую схиму. Явление это, как мы уже отмечали, было в то время очень редким в России.
В марте 1846 г. игумения Евпраксия подаёт прошение об увольнении по состоянию здоровья. Она была переведена на покой в Спасский Симбирский монастырь, где немало лет подвизалась прежде – и там окончился её земной путь.
1846 – 1847 гг. – игумения Маргарита, назначенная на должность 9 июня 1846 г., скончалась от холеры 6 октября следующего года, в 55-летнем возрасте. Погребена в монастыре.
1847 – 1849 гг. – игумения Аркадия, настоятельствовала почти так же недолго. Ушла на покой по старости и болезни, прожила в обители ещё 11 лет и скончалась 16 декабря 1860 г., на 80-м году от рождения. Когда-то, 37 лет назад, здесь же, в Казанском монастыре, она приняла постриг. В 1831 – 1845 гг. была игуменией Спасского Симбирского монастыря (см. о ней в главе про этот монастырь).
1849 – 1865 гг. – игумения Досифея, переведена из тверского Христорождественского монастыря, где 22 года (1827 – 1849 гг.) была настоятельницей. Сама – из рода тверских дворян Верёвкиных.
При ней продолжалось благоустройство Никольского храма, прошёл частичный ремонт колокольни.
За усердие дважды награждалась золотыми наперсными крестами – в 1846 и 1851 гг.
Скончалась 23 августа 1865 г., погребена у алтаря Казанского монастырского собора.
1865 – 1867 гг. – игумения Каллиста.
Удивительную её биографию, в которой яркой звездой сияет судьбоносная встреча с преп. Серафимом Саровским, смотрите в главе про Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь. 24 года (1841 – 1865 гг.) она была его настоятельницей.
После 2 лет настоятельства в Казанском монастыре, м. Каллиста, имея уже сильно подорванное здоровье, подала прошение перевести её на покой снова в Свияжский монастырь, ставший ей поистине родным. Казанский архиепископ Антоний (Амфитеатров) написал: «С сожалением соглашаюсь на сию просьбу».
1867 – 1880 гг. – игумения Анфия.
До настоятельства подвизалась в Казанском монастыре всю сознательную жизнь, с детства. Приняла здесь постриг в 1840 г. Была несколько лет благочинной, затем казначеей; утверждена в должности настоятельницы и возведена в сан игумении 21 ноября 1867 г. Была известна как выдающаяся вышивальщица риз, до настоятельства много лет руководила вышивальной мастерской. При ней в монастыре большое внимание уделялось ремёслам.
Торжественно отмеченный при ней 300-летний юбилей монастыря (1879 г.) привлёк в обитель новые пожертвования, на которые был проведён капитальный ремонт старых зданий и заложены некоторые новые.
Имела награды: золотой наперсный крест (1870 г.) и золотой наперсный крест с драгоценными камнями (1879 г., к 300-летию обретения Казанской иконы). Скончалась 18 ноября 1880 г., похоронена у стен Казанского собора.
1881 – 1889 гг. – игумения Дорофея.
Родившись в купеческой семье Тамбовской губернии, она пришла в Нижегородский Крестовоздвиженский монастырь в 1845 г. и подвизалась там 36 лет. Там и сподобилась монашеского пострига 8 декабря 1859 г. Перед переводом в Казань работала казначеей этой обители. Указом Синода 7 мая 1881 г. была назначена настоятельницей Казанского монастыря, а 21 мая того же года возведена в сан игумении.
Именно при м. Дорофее в монастыре был построен огромный комплекс Крестовоздвиженского храма с жилым корпусом и новые св. врата обители (1886 г., архитектор В. К. Бечко-Друзин).
За усердие и личные большие пожертвования в пользу обители игуменья была награждена в 1886 г. «золотым наперсным крестом из Кабинета Его Императорского Величества», а в 1887 г. грамотой Св. Синода. Но осенью 1889 г. очередная особая комиссия по проверке хозяйственной деятельности монастыря (сколько их было в жизни обители в XIX веке!) вновь выявила нарушения в отчётности, и игуменья Дорофея была уволена от должности настоятельницы 29 декабря 1889 г. Возможно, её старость и болезни были одной из причин так называемой «запущенности» в документации. Мать Дорофея вернулась в тот же Нижегородский монастырь, откуда 8 лет назад была вызвана.
1890 – 1903 гг. – игумения Серафима.
В миру – Анна Петровна Воскресенская, дочь псаломщика. Воспитывалась в Казанском монастыре с 9 лет. Приняв постриг в нём же в 1876 г., она много лет состояла в должности его казначеи, а с 26 ноября 1889 г. исполняла обязанности настоятельницы в период разбирательства вышеупомянутой комиссии. 4 месяца спустя (26 марта 1890 г.), она была официально назначена настоятельницей, а 15 апреля того же года, в Неделю Жён Мироносиц, возведена в сан игумении архиепископом Казанским Павлом.
Помимо дел Казанского Богородицкого монастыря, вскоре была вынуждена вести дела по благоустройству новооткрытого Фёдоровского монастыря (подробнее см. в главе об этом монастыре). Имела многочисленные награды: золотые наперсные кресты (1894 и 1903 гг.), благословение с грамотой от Св. Синода (1901 г.).
При ней особо процветала и славилась монастырская рукодельная школа с отделениями: золотошвейным (13 девиц), белошвейным (23 девицы) и живописным (37). Школа эта получила серебряную медаль на Промышленной выставке 1890 г.
7 ноября 1903 г. игуменья Серафима скончалась в 71 год от рака желудка и была погребена на территории монастыря.
1904 – 1910 гг. – игумения Маргарита.
В миру – Мария Михайловна Максорова, дочь сельского дьякона из Царёвококшайского уезда (территория современной Марий Эл). Пострижена 15 декабря 1881 г., была казначеей Казанского Богородицкого монастыря. В 1894 – 1898 гг. настоятельствовала в Троицком Козьмодемьянском «Черемисском» монастыре, но по собственной просьбе уволена на покой снова в Казанскую обитель.
После кончины игумении Серафимы сёстры единогласно избрали м. Маргариту настоятельницей, а 16 января 1904 г. она была утверждена в должности Синодом (в сан игумении была возведена ещё 10 лет назад).
При ней обители выпало тяжкое испытание – похищение Казанской иконы Божией Матери (29 июня 1904 г.). Очевидцы пишут, с каким истинно монашеским спокойствием и мужеством держалась игуменья Маргарита в те дни, как перенесла она этот тяжкий удар в самом начале своего настоятельства. Возможно, от этого превратно понятого мирянами «спокойствия» и родилась позднейшая легенда, будто настоятельница успела заменить икону накануне похищения, и вор украл лишь копию, а подлинник остался укрытым в келье игумении. Но если бы это было так, м. Маргарита, конечно, утешила бы всю осиротевшую Казань (да что там Казань – Россию, весь православный мир!), объявив радостную весть о спасённой Иконе. Видимо, люди всё же склонны выдавать желаемое за действительное. Хотя... один Бог ведает эту тайну. Одну из величайших духовных тайн ХХ века.
24 марта 1910 г. игуменья Маргарита по болезни, согласно собственной просьбе, была уволена с должности настоятельницы.
1910 – 1917 гг. – игумения Варвара.
Трудные времена на долю обители (да и всей России) выпали при игуменье Варваре. В первую мировую войну, как и все монастыри страны, Казанский Богородицкий оказывал посильную помощь раненым. Были случаи, когда Казанскую икону (уцелевшую после похищения копию) приносили в городской госпиталь – и по молитвам пред ней «безнадёжные» раненые и больные шли на поправку. Один такой случай засвидетельствован в «Известиях по Казанской епархии»:
«На имя настоятельницы Казанского Богородицкого женского монастыря игуменьи Варвары было получено письмо от княгини Александры Артуровны Урусовой, попечительницы городского госпиталя № 67. В письме княгиня рассказала про милость Божию, явленную через Казанский образ Божией Матери.
В госпитале долгое время лежал «нижний чин Никифор Рудин», раненый разрывной пулей в живот и доставленный в ужасном состоянии при постоянной температуре около 40; С. Положение Рудина с каждым часом всё ухудшалось, и решено было делать операцию, впрочем, без надежды на благополучный исход. Накануне же операции, в субботу, в госпитале служил всенощную о. Феодор Гидаспов (тогда ещё священник Казанского Богородицкого монастыря), принесший Чудотворную икону и осенивший ею раненого Никифора Рудина. Солдат, человек очень верующий, попросил княгиню во время службы поставить свечу и горячо за него помолиться. И вот каково же было всеобщее удивление и радость, когда в ночь с субботы на воскресение состояние больного резко улучшилось, температура спала, ужасные боли стихли и всё так благополучно разрешилось, что даже операция не понадобилась.
«И ещё много действительно внезапных, чудесных исцелений происходило по горячей молитве и вере самих больных и тех священников Казанского монастыря, что носили по госпиталям Чудотворный Образ Заступницы рода христианского и служили молебны».
Заканчивается жн письмо княгини Урусовой словами:
«Я всецело приписываю многие исцеления в нашем госпитале горячей вере и молитве, возносимой ранеными непосредственно к св. иконе Казанской Божией Матери, и я тем более счастлива выразить Вам, высокочтимая Матушка, и всем священникам нашу общую глубокую благодарность за доставление в госпиталь св. иконы и прекрасные службы и слова утешения, которые приходится слышать от священников...» »
Тяжелая доля безвременья, хаоса и уничтожения монастыря досталась последней настоятельнице святой обители, монахине Рахили (Ершовой Анне Гавриловне). Она была дочерью крестьянина из починка Поташева Уржумского уезда Вятской губернии. В 1882 году была определена в Покровский женский монастырь Нижегородской губернии. Через два года ее переводят в Казанско-Богородицкий монастырь, где и постригают в монахини 5 мая 1906 года.
11 марта 1917 года указом Казанской Духовной Консистории утверждена в должности казначеи. 18 мая 1917 года была уволена по болезни, согласно прошению, настоятельница игуменья Варвара, и поэтому вся ответственность за дела монастырские в сложное и неопределенное время легла на плечи монахини Рахили. Бывшая игуменья монастыря монахиня Варвара осталась жить в монастыре и упокоилась 20 февраля 1922 года.
Указом Святейшего Патриарха Тихона от 4 марта 1918 г. монахиня Рахиль была утверждена в должности настоятельницы святой обители.
За свою подвижническую деятельность игуменья Рахиль указом Святейшего Патриарха и Священного Синода 24 апреля (7 мая) 1920 года награждена крестом, а 12 (25) апреля 1926 года – золотым наперсным крестом с украшениями. В дальнейшем следы ее жизни теряются. (11)
(30)pomnirod.ru.Утраченные монастырские некрополи Казани (XVI – начало XX вв.). Анатолий Елдашев .
...VI. Некрополь Казанско-Богородицкого женского монастыря
Летом 2000 года археологическая экспедиция «Казанский Кремль» осуществила раскопки на территории бывшего Казанско-Богородицкого монастыря. Целью исследований был поиск следов разрушенного в 1930-е годы летнего храма, а также находящейся в нём пещерного храма-часовни.
Известно, что по благословению и при живейшей поддержке прпм. Елисаветы Феодоровны с июля 1911 по апрель 1913 г. в нижнем этаже главного собора обители, на месте обретения иконы Казанской Божией Матери, под руководством казанского инженера П.П.Голышева была возведена часовня, разрушенная вместе с собором. Она была торжественно освящена 20 апреля 1913 года в ознаменование 300-летия правления Дома Романовых.
Широкий подвальный этаж главного монастырского собора в ходе устроительных работ совершенно изменился. В XVIII и XIX веках он служил местом погребения умерших лиц не только иноческого чина, но и воинского звания, на что указывали кости погребенных здесь людей и полуистлевшие остатки одеяний. Все найденные здесь черепа и кости были бережно и благоговейно собраны в одно место, окроплены святой водой и погребены с восточной стороны часовни; и над ними была совершена панихида. Это место получило название «Казанских пещер».Освящение храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы и часовни на месте явления Казанской чудотворной иконы Божией Матери в память трёхсотлетия царствования Дома Романовых. – Казань: Центральная типография, 1914.- С. 8.
В ходе археологических раскопок была обнаружена часть апсиды собора. Весьма любопытно, что первая, более ранняя апсида (конец XVII века) была сооружена из белого известняка. Расширив раскоп, археологи вышли на следы более поздней по времени строительства апсиды (начало XIX века), сложенной из красного обоженого кирпича.
В ходе исследования археологи наткнулись на монастырский некрополь. Особый интерес представляет сохранившийся кирпичный склеп размерами 230 Х 120 см, со сводчатым перекрытием. В нём было расчищено погребение женщины в деревянном гробу с железными ручками по бокам. Она была похоронена в одежде (куски ткани черного цвета), вытянута на спине, головой на запад. На голове - шапка (скуфья) с меховой оторочкой, на ногах - кожаная обувь. Рядом лежала стеклянная бутылочка-флакончик. В области груди обнаружен перламутровый крест.
Рядом, но не в склепе, а в могильной яме на глубине 254 см от современной поверхности, было обнаружено второе погребение, костяк которого сохранился плохо, будучи разрушенным соседним погребением. Последнее - это захоронение схимонахини в деревянном гробу, обтянутом с наружной стороны зеленой парчой. Она была ориентирована головой на запад-юго-запад. Погребенная лежала в одеянии; на голове сохранилась шапка-скуфья с меховой оторочкой и схима-ткань с нанесёнными на ней текстами молитв и изображениями крестов. С левой стороны головы лежали чётки из ниток. Представляют интерес обнаруженные в погребении кресты хорошей сохранности, сделанные из кипарисового дерева. У ног (без обуви) лежала стеклянная бутылочка.
Кроме вышеописанных, было обнаружено ещё пять погребений (всего восемь), большинство которых сохранились плохо. Не исключено, что они пострадали во время взрыва храма. Об этом, кстати, свидетельствуют многочисленные находки разрозненных человеческих костей, в том числе и 33 черепа (есть и детские) на разных участках раскопа. 5 черепов и около 30 берцовых костей находились в центральной части апсиды на глубине 180 см от современной поверхности. Все погребения, по мнению археологов, относятся к XIX веку.
Отметим, что настоятельницы Казанско-Богородицкого девичьего монастыря погребались на территории обители. Так, напротив алтаря главного монастырского храма в честь Казанской иконы Божией Матери были сооружены два памятника из опокового (известнякового) камня, находящиеся под одной крышей за чугунной оградой. Под первым памятником упокоились три сестры княжны Болховские: схимонахини Варвара (Вера Борисовна) и Нектария (Надежда Борисовна) и их младшая сестра Любовь Борисовна (1737- 21 апреля 1807), нареченная в 1792 году Софией, которая была настоятельницей сей обители в 1801-1807 годах.[385]
Под вторым памятником упокоилась игумения Маргарита († 6 октября 1847). Настоятельницей была в 1846-1847 годах.
На территории обители было ещё одно захоронение бывшей настоятельницы монастыря игумении Аркадии (Анна Ивановна Макарова) († 16 декабря 1860). Настоятельницей была в 1847-1849 годах.В декабре 1803 г. игумения София попросила дозволения Казанского архиепископа Серапиона служить в обители ранние обедни для поминовения упокоившихся своих сестер. Архиепископ дал согласие служить духовнику женского монастыря, казначею Спасо-Преображенского монастыря иеромонаху Василию.
За алтарём главного монастырского храма упокоилась игумения Досифея (Анна Веревкина) († 23 августа 1865). Настоятельницей обители была в 1849-1865 годах.
На монастырском погосте упокоились также священники,умершие в период службы, а монахинь обычно хоронили на погосте Введенского Кизического монастыря.Можно предположить, что на территории монастырского некрополя упокоился бывший настоятель главного храма Зеленецкий Александр Федорович († 29 мая 1915), автор известного труда по истории монастыря. См.: Казанский телеграф. 30 мая 1915, № 6589, суббота. Некролог. Указом Духовной Консистории от 6 марта 1777 г. было разрешено хоронить монахинь на кладбище Кизического монастыря. См.: Зеленецкий А.Ф. Указ. соч. - С. 89.
Автором выявлено, что в советский период некоторых из монахинь монастыря похоронили на Арском и Царицынском кладбищах. На Арском православном некрополе упокоились монахиня Евфрасия (Колаева Параскева Степановна (1874 - 20 мая 1959),монахиняАнгелина (Трофимова Евфросиния Степановна (1884 - 24 августа 1967);монахиня Магдалина (Филиппова Марина Владимировна (1884-1965).На Царицынском кладбище упокоилась монахиня Лидия (Крылова Пелагея Ивановна).
На монастырском некрополе упокоился 98-летний бывший казанский вице-губернатор, генерал-майор Кудрявцев Мефодий (Нефёд) Никитич,убитый повстанцами Е.И. Пугачева на территории этой обители во время штурма кремля. На его могиле был установлен памятник, едва ли не первый подобного рода в нашем городе.Кудрявцев Мефодий (Нефёд) Никитич (ок. 1676 - 12 июля 1774), государственный и военный деятель, генерал-майор (1740). Сын казанского вице-губернатора Никиты Алферовича Кудрявцева (ок. 1650 – 1729). Из дворян. В 1723 г. на свои средства построил храм в с.Каймары Казанского уезда казанской губернии. В 1727 – 1733 гг. казанский вице-губернатор. С 1740 г. в отставке, проживал в Казани и в с. Каймары, где завел конный завод. Во время восстания Е.И.Пугачева, в 1774 г., был одним из организаторов создания местным дворянством особого корпуса для борьбы с повстанцами.
В декабре 2007 г. монастырь распоряжением Патриархии приобрел статус как мужской.(30)
(30)Насельницы Казанско-Богородицкого девичьего монастыря, упокоившиеся на погосте Кизического монастыря
с 1847 по 1891
1. 1847 год, 28 июня — монахиня Людмила, 47 лет, прожившая в монастыре 20 лет.
2. 1848 год, 27 октября — монахиня Рахиль (Королева), 47 лет, прожившая в монастыре 23 года.
3. 1849 год, 5 декабря — девица Татьяна Иванова.
4. 1855 год, 19 декабря - священническая дочь, рясофорная послушница монастыря Мария Дмитриева, 31 год. В число сестер обители была определена 7 апреля 1844 года.[489]
5. 1858 год, 5 сентября - священническая дочь Елена, 53 года.
6. 1859 год, 10 сентября - Екатерина Михайловна Семкова.
7. 1859 год, 4 октября — монахиня Персида, 60 лет. Крестьянская дочь. По Указу Казанской Духовной Консистории 16 августа 1829 года поступила в число сестер Свияжского девичьего монастыря. Согласно прошению, 29 октября 1845 года перемещена в Казанский монастырь. С 1850 по 1854 г. несла послушание казначеи монастыря.
8. 1859 год, 2 ноября — монахиня Вера, 75 лет. Крестьянская дочь. Прожила в монастыре 50 лет. 3 января 1831 года определена в число сестер монастыря. 29 сентября 1850 года пострижена в монашество.
9. 1861 год. 11 июля - рясофорная послушница Евфлипия Михайлова.
10. 1861 год, 21 июля — монахиня Платонида, 62 года. Крестьянская дочь. Прожила в монастыре 40 лет. 12 марта 1825 года определена в число сестер обители. 5 мая 1839 года пострижена в монашество.
11. 1862 год(?) - монахиня Афанасия, 63 года. Мещанская дочь. Прожила в монастыре 30 лет. 31 мая 1847 года определена в число сестер монастыря. 14 июня 1848 года пострижена в монашество.
12.1862 год(?) - инокиня девица Надежда Гавриловна Жданова.
13. 1862 год, 20 апреля - рясофорная послушница Агрипина Васильевна Лощилина.
14. 1862 год, 22 апреля - схимонахиня Акилина.
15. 1862 год, 22 августа — девица Евгения Аполлоновна Чертова,дворянка, 77 лет, прожившая в монастыре 15 лет. Кстати, её племянница Любовь Аркадьевна Чертова (1823 г.р.) в 1852 году указом Консистории была определена в число сестер обители. 12 сентября 1858 года - покрыта рясофором. Смотрела за монастырской библиотекой и архивом.
16. 1864 год, 20 января - убиенная монахиня Христофора, 77 лет, прожившая в монастыре 52 года. Мещанская дочь. 25 октября 1828 года определена в число сестер обители. 6 марта 1836 года пострижена в монашество.
17. 1865 год, 21 декабря - рясофорная послушница Надежда Петровна Астраханцева, 74 года, прожившая в монастыре 13 лет.
18. 1866 год, 18 апреля - рясофорная послушница Елена Ивановна Дерстуганова, 77 лет, прожившая в монастыре 22 года.
19. 1866 год, 17 сентября - Надежда Петровна Симбухина, дворянка, 68 лет.
20. 1866 год, 27 ноября — монахиня Евпраксия, 50 лет.
21. 1867 год, 12 декабря — монахиня Евгения, 87 лет, прожившая в монастыре 57 лет. Священническая дочь. В 1812 году определена в число сестер обители. 27 ноября 1833 года пострижена в монашество в сем монастыре.
22. 1867 год, 12 марта — инокиня Евлампия, 37 лет, прожившая в монастыре 32 года.
23. 1868 год, 7 апреля — монахиня София, 52 года, прожившая в монастыре 35 лет.
24.1868 год, 4 октября - рясофорная послушница Мария.
25. 1869 год(?) - инокиня Татьяна Ивановна, 73 года, прожившая в монастыре 40 лет.
26. 1869 год(?) - послушница Хиония, 43 года, прожившая в монастыре 22 года.
27. 1869 год (?) - рясофорная послушница Екатерина Васильевна.
28. 1869 год, 27 марта — послушница Александра Владимировна Баркова,из дворян, 69 лет, прожившая в монастыре 15 лет.
29. 1869 год, 14 июля - монахиня Асенефа, 70 лет.
30. 1869 год, август — послушница Ксения, 19 лет.
31. 1869 год, 7 августа — послушница Александра, 34 года.
32. 1869 год, 24 сентября — инокиня Агапия, 65 лет, прожившая в монастыре 30 лет.
33. 1870 год(?) - инокиня Елена Игнатьевна Тихонова, почетная казанская гражданка.
34. 1870 год, 21 марта — послушница Юлия, 21 год, прожившая в монастыре 1 год.
35. 1870 год, 1 мая — схимонахиня Варвара, 87 лет, прожившая в монастыре 67 лет, в монашестве 52 года.
36. 1870 год, 25 июля — послушница Варвара, 32 года, прожившая в монастыре 26 лет.
37. 1871 год, 19 июля — монахиня Илентина, 75 лет.
38. 1871 год, 26 августа — монахиня Феогния, 70 лет, прожившая в монастыре 50 лет. Крестьянская дочь. Золотошвейка. 29 мая 1823 года определена в число сестер обители. 30 ноября 1840 года пострижена в монашество в сем монастыре.
39. 1871 год, 2 сентября — монахиня Агния, регентша, 60 лет от роду.
40. 1871 год, 22 декабря — инокиня Пераскева, 67 лет.
41. 1872 год, 16 июля - рясофорная послушница Пелагея, 75 лет, прожившая в монастыре 63 года.
42. 1872 год, 6 октября — девица Татьяна, 42 года, прожившая в монастыре 12 лет.
43. 1872 год, 28 декабря — инокиня Наталья Ивановна Домрачева, 88 лет, прожившая в монастыре 53 года.
44. 1873 год, 16 февраля - монахиня Лариса, 57 лет, прожившая в монастыре 40 лет.
45. 1874 год, 17 марта — послушница Екатерина, 30 лет, прожившая в монастыре 9 лет.
46. 1874 год, 4 ноября - монахиня Магдалина. Крестьянская дочь. В последние годы жизни несла послушание при продаже свеч. В обители проживала с 1830 года. В 1856 году определена в число послушниц. В 1864 году покрыта рясофором. 23 февраля 1868 года пострижена в монашество в сем монастыре.
47. 1875 год, 30 мая — монахиня Трефина, 78 лет, прожившая в монастыре 53 года.
48. 1875 год, 25 октября — инокиня Анна, 42 года, прожившая в монастыре 19 лет.
49. 1875 год, 13 ноября — инокиня Петсия, 80 лет, прожившая в монастыре 50 лет.
50. 1876 год, 27 января - Варвара Ивановна Пахомова, 53 года, прожившая в монастыре 7 лет.
51. 1876 год, 18 февраля — монахиня Александра, 67 лет.
52. 1877 год, 8 июля — инокиня Анастасия, 65 лет, прожившая в монастыре 38 лет.
53. 1877 год, 13 июля — монахиня Сергия, 73 лет. Крестьянская дочь. 28 октября 1845 года перемещена в сей монастырь из Свияжского девичьего монастыря. В последние годы жизни несла послушание при иконе Богоматери.
54. 1877 год, 29 июля — монахиня Мариамна, 64 года, прожившая в монастыре 44 года. Мещанская дочь. 15 марта 1848 года поступила число сестер обители. 24 мая 1860 года пострижена в монашество в сем монастыре. В последние годы жизни несла послушание в приделе.
55. 1878 год(?) - монахиня Ирина (Павлова).
56. 1878 год, 14 апреля — монахиня Зинаида, 86 лет, прожившая в монастыре 66 лет. Крестьянская дочь. Определена в число сестер обители 30 сентября 1827 года. Пострижена в монашество 18 октября 1833 года.
57. 1878 год, 15 мая — девица Александра Лукиановна Фомина, 59 лет от роду.
58. 1878 год, 7 июля — монахиня Надежда, 70 лет, прожившая в монастыре 60 лет. Крестьянская дочь. Определена в число сестер обители 14 марта 1824 года. Пострижена в монашество 5 октября 1850 года. В последние годы жизни несла послушание у церковных кружек.
59. 1878 год, 5 августа - рясофорная послушница Анна Павловна Кузнецова, 22 года, прожившая в монастыре 10 лет.
60. 1878 год, 21 декабря — монахиня Рахиль, 47 лет.
61. 1879(?) - девица Евдокия Дмитриевна Шадрина, 31 год, прожившая в монастыре 17 лет.
62. 1879 год, 27 февраля — монахиня Татьяна (Штурмова), 62 года, прожившая в монастыре 37 лет.
63. 1879 год, 7 апреля — монахиня Мелания, 72 года, прожившая в монастыре 20 лет.
64. 1879 год, 17 июня — монахиня Анфия, 71 год, прожившая в монастыре 40 лет. Крестьянская дочь.
65. 1879 год, 21 октября — девица Надежда Григорьевна Дорофеева, 68 лет.
66. 1880 год (?) - монахиня Мария.
67. 1880 год, 8 марта - рясофорная послушница Александра Федоровна Говорухина, 50 лет, прожившая в монастыре 20 лет.
68. 1880 год, 21 апреля — монахиня Феодора, 22 года, прожившая в монастыре 63 года.
69. 1880 год, 13 октября — инокиня Анна, 75 лет.
70. 1880 год, 11 ноября — монахиня Паисия, 80 лет, прожившая в монастыре 57 лет.
71. 1881 год, 10 января — монахиня Павла, 59 лет, прожившая в монастыре 45 лет.
72. 1881 год, 10 февраля — монахиня Маргарита, 67 лет, прожившая в монастыре 50 лет.
73. 1881 год, 24 марта — инокиня Параскева Петрова, 76 лет, прожившая в монастыре 17 лет.
74. 1881 год, 28 марта — монахиня Любовь, 75 лет, прожившая в монастыре 65 лет.
75. 1881 год, 22 июля — инокиня Васса, 62 года.
76. 1881 год, 25 июля — монахиня Филарета, 88 лет, прожившая в монастыре 60 лет.
77. 1881 год, 19 декабря — монахиня Марина, 66 лет.
78. 1883 год, 30 января — монахиня Надежда, 56 лет, прожившая в монастыре 30 лет.
79. 1883 год, 22 марта — послушница Надежда Тимофеевна Ничижанова.
80. 1884 год, 12 января — монахиня Евпраксия, 67 лет, прожившая в монастыре 44 года.
81. 1884 год, 26 января - рясофорная послушница Анна Козмина, 84 года, прожившая в монастыре 14 лет.
82. 1884 год, 17 марта — монахиня Марионилла.
83. 1884 год, 20 марта — монахиня Калерия, бывшая казначея, 88 лет, прожившая в монастыре 75 лет. Крестьянская дочь. В монашество была пострижена 15 октября 1833 года. Казначеей определена - 14 октября 1854 года.
84. 1884 год, 1 июля — инокиня Серафима.
85. 1884 год, 21 декабря — девица Пелагея, 74 года, прожившая в монастыре 52 года, прожила без света 20 лет.
86. 1885 год, 9 июля — монахиня Дорофея (Трескина), 75 лет, прожившая в монастыре 37 лет.
87. 1885 год, 19 сентября — инокиня Клеопатра.
88. 1886 год, 10 февраля — девица Татьяна Сергеевна Сергеева, 98 лет, прожившая в монастыре 39 лет.
89. 1886 год, 20 февраля - монахиня Иоанна, 73 года, прожившая в монастыре 60 лет.
90. 1886 год, 22 июня - рясофорная послушница Александра.
91. 1886 год, 2 июля - инокиня Мария Семеновна Штурмова, 84 года, прожившая в монастыре 52 года.
92. 1887 год, 22 марта - рясофорная послушница Любовь Бутлерова, 20 лет, прожившая в монастыре 8 лет.
93. 1887 год, 16 апреля — монахиня Ника, 77 лет, прожившая в монастыре 52 года.
94. 1887 год, 4 августа - рясофорная послушница Анна Бутлерова, 18 лет, прожившая в монастыре 8 лет.
95. 1887 год, 13 сентября — инокиня Анастасия, 78 лет.
96. 1888 год, 19 февраля — инокиня Евгения Васильевна Кобычева, 75 лет.
97. 1888 год, 17 сентября — инокиня Матрона, 97 лет, прожившая в монастыре 67 лет.
98. 1888 год, 19 сентября — монахиня Мастридия, 59 лет, прожившая в монастыре 45 лет.
99. 1888 год, 15 октября — инокиня Васса Михайловна Ромашева, 40 лет, прожившая в монастыре 16 лет.
100. 1889 год, 16 мая — монахиня Еванфия, казначея, 68 лет, прожившая в монастыре 64 года.
101. 1889 год, 9 ноября — инокиня Вера Герасимовна Леденцева, 59 лет, прожившая в монастыре 30 лет.
102. 1889 год, 31 декабря — монахиня Илария (Платунова), 52 года, прожившая в монастыре 24 года.
103. 1890 год, 4 января — инокиня Татьяна Рокычева, 43 года, прожившая в монастыре 24 года.
104. 1890 год, 19 мая — инокиня Юлия Романовна Семенова, 39 лет, прожившая в монастыре 22 года.
105. 1890 год, 16 июля — инокиня Агапия Спиридоновна Седельникова, 38 лет, прожившая в монастыре 19 лет.
106. 1890 год, 5 октября - дочь диакона, девица Александра Федорова, 16 лет, прожившая в монастыре 10 лет.
107. 1890 год, 30 декабря — инокиня Евгения Васильевна Дроздова, певчая, 30 лет, прожившая в монастыре 24 года.
108. 1891 год, 19 января — монахиня Рафаила, 70 лет.
109. 1891 год, 24 февраля — инокиня Анастасия, 69 лет, прожившая в монастыре 50 лет.
110-138. 29 безымянных могил усопших насельниц святой обители.
№ 6.
И о а н н о п р е д т е ч е в , в Казани, основан в исх. X V I века; ныне заштатный.
И г у м е н ы :
Епифаний (первый) с 1595. Макарий 16 мая 1613 перев. в Спасо-Казанский.
Михаил, 1615. Сильвестр, 1621. Сергий, 1628. Пахомий, 1654.
А р х и м а н д р и т ы :
Филарет, в февр. 1664. Стефан, в нояб. 1702. Спиридон, 1736 и 37. Патрикий, 1755 — 57. (Перев. в Зилантов?) Созонт, 1759 и 60. Мефодий Орловъ (Соколов), строитель, опред'елен 4 дек. 1803; с 9 февр. 1811 архим. Лютикова мнтря.
(4)Иоанно-Предтеченский монастырь города Казани относится по времени основания к эпохе Ивана Грозного и первосвятителей Казанских. Он раскинулся белокаменным ансамблем прямо напротив кремля, по другую сторону площади от Спасской башни. Когда-то, под пару к этой башне, возвышался великолепный трехшатровый собор монастыря. Он был почти такой же высоты: кремлевская башня – 47 метров, а центральный шатер храма – 45. Но Иоанно-Предтеченский собор – как раз то единственное, что не сохранилось от замечательного ансамбля этой маленькой, но очень красивой обители. Мы еще расскажем об этой трагической потере. А пока – история основания обители.
Два монастыря обустроил в Казанской земле великий святой, архиепископ Герман: Свияжский Успенский – в 1555 г., еще будучи архимандритом (и его первым настоятелем в течение 9 лет), и Иоанно- Предтеченский в самом центре Казани – 10 лет спустя, когда уже занял, по смерти святителя Гурия, казанскую кафедру (1564 – 1566 гг.). Точный год основания последнего неизвестен. Обитель в Казани изначально была учреждена, вероятно, как подворье Свияжского Успенского монастыря, но с конца XVI века стала самостоятельной.
И все же Иоанно-Предтеченский монастырь всегда, до самого рубежа XIX-XX веков, уступал Свияжскому Успенскому и по знаменитости, и по богатству и по числу братии (особенно разительным был контраст в земельных владениях: в середине XVIII века в вотчинах Свияжского монастыря числилось более 7200 мужских крестьянских душ, а Казанского Иоанно-Предтеченского – 90). Лишь перед самой революцией их реальное положение более или менее уравнялось.
По-разному проявляется Божий промысел... Часто складывается так, что из монастырей, основанных одним и тем же святым, какая-то обитель после его кончины процветает, а другая веками пребывает в «скудном состоянии», как выражались в литературе XIX века. Например, для сравнения, почти вся подвижническая жизнь преподобного Ферапонта († 1426 г.) прошла в Белозерском краю, но незадолго до земной кончины он, по княжескому повелению, основал Лужецкий монастырь под Можайском – там и скончался, там против его воли и остались его мощи. В результате Ферапонтов Лужецкий монастырь как хранитель мощей стал объектом всероссийского паломничества, в XVIII веке был причислен к первому классу, а Ферапонтов Белозерский – только к третьему... Правда, в ХХ веке, наоборот, именно Белозерский монастырь стал гораздо более знаменит для историков и искусствоведов.
Можно проследить простую закономерность: где пребывают мощи святого-основателя – там и процветание. Мощи святителя Германа пребывают в Свияжской Успенской обители (как раньше, так и после возрождения). И Свияжская обитель в XVIII веке стала первоклассной, а Иоанно-Предтеченская Казанская – заштатной. В последней сохранялась как главная святыня лишь икона святителя Германа с очень малой частичкой его мощей. Она была прислана из Свияжска в 1756 г.
Заштатный монастырь, по условиям реформы 1764 года – это монастырь «на своем содержании», без денежного оклада, выделяемого государством, но также и без земли, ибо все вотчины Церкви были конфискованы в казну в том же году. То есть положение заштатных обителей России оказалось очень незавидным... Поразительно, но подавляющее большинство из них все-таки выжили! Выжили в тяжелейших условиях, сумели (хотя бы и с братией всего в несколько человек) войти в новый XIX век, когда положение стало постепенно исправляться, и начался процесс частичного возрождения монастырского землевладения – да и вообще всего хозяйства. Помогали частные благотворители... Вот и у Иоанно-Предтеченского монастыря к рубежу XIX-XX веков было уже более 176 десятин пашни, сенокосов и леса. Братия его выросла за II половину XIX века с 11-12 человек до 26-28 (фактически сравнявшись по численности с братией «Свияжской первоклассной обители Пресвятыя Богородицы»). К моменту революции это был хотя и небольшой – менее 1 га площади (1892 кв. сажени), – но уже вполне процветающий монастырь. Одно из главных украшений центра Казани, без которого уже невозможно представить себе ее облик. Поэтому именно архитектура Ивановского монастыря заслуживает особенно подробного описания – как главное его сокровище: и духовное, и рукотворное одновременно.
В истории обители можно выделить, пожалуй, две эпохи, наиболее плодотворных на строительство и «благоукрашение». Это XVII век и II половина XIX-го.
Заштатный монастырь, по условиям реформы 1764 года – это монастырь «на своем содержании», без денежного оклада, выделяемого государством, но также и без земли, ибо все вотчины Церкви были конфискованы в казну в том же году. То есть положение заштатных обителей России оказалось очень незавидным... Поразительно, но подавляющее большинство из них все-таки выжили! Выжили в тяжелейших условиях, сумели (хотя бы и с братией всего в несколько человек) войти в новый XIX век, когда положение стало постепенно исправляться, и начался процесс частичного возрождения монастырского землевладения – да и вообще всего хозяйства. Помогали частные благотворители... Вот и у Иоанно-Предтеченского монастыря к рубежу XIX-XX веков было уже более 176 десятин пашни, сенокосов и леса. Братия его выросла за II половину XIX века с 11-12 человек до 26-28 (фактически сравнявшись по численности с братией «Свияжской первоклассной обители Пресвятыя Богородицы»). К моменту революции это был хотя и небольшой – менее 1 га площади (1892 кв. сажени), – но уже вполне процветающий монастырь. Одно из главных украшений центра Казани, без которого уже невозможно представить себе ее облик. Поэтому именно архитектура Ивановского монастыря заслуживает особенно подробного описания – как главное его сокровище: и духовное, и рукотворное одновременно.
В истории обители можно выделить, пожалуй, две эпохи, наиболее плодотворных на строительство и «благоукрашение». Это XVII век и II половина XIX-го.
XVII столетие – вообще «золотой век» русской храмовой архитектуры. Век тысяч «узорочных» посадских церквей и тысяч шатровых колоколен. Он оставил очень значительный след в облике почти всех древних городов России. Во многих из них даже за все столетия, вместе взятые, до и после, не было построено столько церквей, сколько в одном XVII-м. В современной Казани, к сожалению, наоборот, «след семнадцатого века» сохранился очень слабо. Ансамбль Ивановского монастыря в самом центре города – редкое исключение. Этот ансамбль сформировался как раз в самой середине «золотого столетия».
Прошел почти век после основания обители святителем Германом. Пожар 1649 г. уничтожил все строения небольшого деревянного монастыря. Но на средства «торгового человека гостиной сотни» (в тогдашней Московской Руси это самый высокий купеческий титул после «гостя») Гавриила Федоровича Антипина обитель была полностью отстроена уже в камне. Так благодаря, казалось бы, большому несчастью – опустошительному пожару, – которое Бог тут же обернул во благо, сложилось то, что сложилось: ансамбль, небывалый для нашего края по своей целостности. Действительно, у нас больше нет примеров, чтобы все храмы какого-либо монастыря оказались построенными абсолютно одновременно – и несли на себе печать не просто одной эпохи, а вообще одного трехлетия (1649 – 1652 гг.). Поразительно, но ведь это годы вовсе не какого-то процветания и благополучия, а наоборот – страшной чумы (величайшей эпидемии во всей истории России и Европы – после эпидемии XIV века) и постоянных бунтов в городах. Тем удивительней кажется сам этот уникальный ансамбль, когда знаешь такую его непростую историю.
Итак, за считанные годы возвели великолепный 3-шатровый собор, два придела к нему, пятикупольную Введенскую церковь и восьмигранную одноярусную колокольню. Собор сначала был перестроен в конце XIX века, потом и вовсе снесен после революции, зато Введенская церковь и колокольня сохранились во внешне совершенно неизменном виде.
Маленькая белая церковь с зелеными луковками-куполами и поразительно ажурными золотыми крестами (в закат они ослепляют своим блеском и представляются рукотворным напоминанием о какой-то неземной красоте) кажется занесенной откуда-нибудь из Ярославля или Ростова Великого – настолько облик ее напоминает посады этих городов. Ромбики и валики, вытесанные из кирпича, составили обрамление окон. Оно похоже на кружево, шитое белыми нитками по белой же материи стен. «Узорочный стиль» – недаром русскую архитектуру XVII века так называют.
Колокольня в центре монастырского двора красива по-своему. Она тоже невелика и тоже кажется кружевной. Над «беседкой» для колоколов шапкой возвышаются три ряда уменьшающихся кокошников. Тоже – «визитная карточка эпохи»: либо шатры, либо такие вот кокошники, как правило, и венчали большинство русских звонниц того времени.
Каменных шатров в ансамбле Иоанно-Предтеченского монастыря не сохранилось. А жаль! Как ни красивы уцелевшие Введенская церковь и колокольня – а все же им не сравниться с погибшим архитектурным чудом – Иоанно-Предтеченским собором. Его шатры господствовали в небе над казанскими посадами...
Что такое трехшатровая церковь для русского зодчества? Это явление настолько редкое, что каждый его пример буквально обречен на уникальность. Но, к сожалению, и уникальность порой не спасает от вандализма. Не уберегли мы, казанцы, нашу «Дивную» церковь...
«Дивная церковь»... Под таким народным названием раз и навсегда вошла в искусствоведческую литературу, во все путеводители по «Золотому кольцу», Успенская церковь Алексеевского монастыря в Угличе. Она тоже трехшатровая. «Дивной» назвали ее за удивительную красоту и стройность... Но наш собор превосходил ее и по размерам, и по богатству кирпичного узорочья. Одна только кружевная открытая галерея на изящных столбиках, опоясавшая его, чего стоила! Не говоря уж об украшениях самих башенок-шатров. Другой всероссийски известный трехшатровый храм украшает Вязьму: это собор древнего монастыря, одноименного нашему – тоже Иоанно-Предтеченского. И угличский, и вяземский шедевры русской архитектуры относятся все к тому же XVII веку: ни до него, ни после трехшатровые церкви не строились.
Наша, казанская Дивная церковь тоже упомянута современными искусствоведами в книге «Градостроительство Московского государства»: про ее три шатра отмечено, что они обозначали собой «ядро посада в центре города» и таким образом, наравне с кремлем, формировали лик города». Первоначально этот храм назывался, вероятно, Входоиерусалимским собором, но потом был переименован в честь одного из упраздненных в XVIII в. приделов (их было 2: Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова). Так он и вошел в историю как Иоанно-Предтеченский собор (одноименный монастырю, что является непременным условием для монастырского собора), хотя порой даже в современных путеводителях его – неточно, – называют «Иерусалимской церковью». 7 сентября 1652 г. он был освящен митрополитом Казанским и Свияжским Корнилием.
XIX век открыл для этого храма череду перестроек. После пожара 1815 г., сильно опустошившего древнюю обитель, в 1818 г. была создана специальная комиссия по ремонту. Благочестивые горожане собрали огромную по тем временам сумму – 53 тысячи рублей, еще 5 тысяч прислал лично император Александр I. Все это пошло на восстановление монастыря. Были капитально отреставрированы Введенская церковь и кельи. У собора же перестроены алтарь, ризница, паперть, появились новые росписи стен, встроены кельи между ним и колокольней (они сохранились до сих пор). Но все это уже через полвека не могло удовлетворить обитель, находящуюся в центре города: приток горожан на праздники старый собор уже не вмещал. И вот – главное событие для истории монастыря в XIX веке – в 1887-1894 гг. построен новый собор, абсолютно в том же стиле, с сохранением всех старых форм и на старом месте, но больший по размерам (правда, относительно местоположения предполагается, что он мог быть сдвинут в сторону Ивановской площади и таким образом монастырь этой постройкой вообще расширил свою территорию). Старый собор имел площадь – 30х19 м, а новый уже – 36х26 м, высота же центрального шатра составила – 45 м – почти со Спасскую башню Кремля, как мы уже отмечали в начале главы. Собор был монументальным и роскошным внутри. Своды его опирались на 4 мощных колонны, что является редкостью для шатровых храмов (как правило, бесстолпных). Мозаичный пол напоминал о византийских традициях и придавал интерьеру очень праздничный вид. Поразительно: в соборе было 5 (!) престолов. У главного храма наверху имелись боковые приделы: свт. Иннокентия и свт. Германа. На нижнем же этаже размещался Скорбященский храм с приделом Семи отроков Эфесских. Стоило сооружение всего огромного храма (2 млн. кирпичей) почти 100000 рублей. Но сама обитель ежегодно выделяла на строительство лишь по 2 тыс. руб. (итого 14 тыс. за 7 лет стройки – всего около 14 % стоимости собора). Остальные же 86 % суммы – частные пожертвования, главный источник любого монастырского строительства. Самые крупные вклады: 7 тыс. – от купца М. И. Попова и 6 тыс. – от мещанина В. И. Шорина. Сбор всех этих средств организовал, пожалуй, самый выдающийся администратор среди всех настоятелей монастыря – игумен Экзакустодиан.
На частные же пожертвования приобретена и вся утварь (4 Евангелия XIX века, почти все кресты и прочее – тоже XIX века) и сооружены все постройки – жилые корпуса и стены. В 1832-33 гг. построена (в 1858 г. перестроена) ограда; интересно, что она сооружена из кирпичей не купленных, а взятых от разобранных приделов собора. Строительство в бедном монастыре шло очень экономно. В 1844 г. сломаны все деревянные строения, а вот замена их каменными проходила, опять-таки, более медленно, чем у других обителей: лишь через 15 лет, в 1859 г., построен 1-этажный корпус по ул. Проломной и только в 1897 г. (уже самый конец века) – крупный 2-этажный Настоятельский корпус – 23х15 м. Монастырь к концу века как раз полностью преодолевает свою относительную бедность и в 1892 г. имеет уже около 20 тыс. руб. наличными и бумагами, в 1898 году – более 28 тысяч (средний по епархии размер капитала). С таким капиталом можно было бы заняться более основательной перестройкой ансамбля – но, к сожалению (или к счастью для древнего ансамбля), такой хозяйственный расцвет у монастыря начался только перед самой революцией 1917 г. – и естественно, был ею прерван. Собор после революции безжалостно взорвали, но в остальном ансамбль остался почти нетронутым.
В 1918 году Иоанно-Предтеченский монастырь стал местом пребывания епархиального управления – после выселения его из кремля. Это были последние годы перед закрытием обители, но годы поистине исторические, ибо никогда еще прежде маленькая обитель не играла такую значительную роль в жизни нашей епархии, да и страны. Именно отсюда управлял епархией в 1920-1922 годах священномученик митрополит Кирилл (Смирнов)– один из самых твердых исповедников веры перед лицом безбожных властей и «обновленцев», ближайший сподвижник Патриарха Тихона (который перед кончиной в 1925 г. назначил его первым кандидатом в местоблюстители патриаршего престола). 72 епископа в 1926 г. прислали подписи за избрание митрополита Кирилла Патриархом всея Руси, но, как известно, советская власть до самого 1943 года не давала провести Поместный собор и избрать Патриарха. Святитель Кирилл пережил с 1919 по 1934 год несколько арестов, заточений и ссылок; 20 ноября 1937 г. он был расстрелян.
После очередного ареста митрополита Кирилла – в 1922 году, – Иоанно-Предтеченский монастырь был занят «обновленцами» и стал их «епархиальным центром». В 1929 году он был окончательно закрыт.
Собор взорвали, Введенскую церковь и все примыкающие кельи надолго превратили в жилые помещения. Даже и в годы Перестройки здесь, в невыносимых бытовых условиях, еще ютилось более 20 квартирантов – без удобств, с протекающими крышами, в промерзающих аварийных помещениях, возраст которых перевалил за 3 века.
В прессе конца 1980-х годов не раз ставился вопрос о необходимости переселения людей в новые дома и о передаче древнего монастыря верующим.
С 1992 года началась реставрация всех уцелевших сооружений. В 1994 году открылась Введенская церковь. Постепенно возрождалась полноценная монашеская жизнь. Обитель стала второй в епархии по времени восстановления, после Раифской пустыни, открытой еще в 1990 году. Возрождая древние традиции, в храме обители вновь поместили малую частичку мощей святого основателя – архиепископа Германа, Казанского Чудотворца. Теперь она находится под стеклом символической раки, установленной у левого клироса.
В настоящее время Иоанно-Предтеченский монастырь – один из самых красивых и благоустроенных в епархии. Его замечательные цветники радуют глаз с мая до глубокой осени. Расположенные на разных уровнях склона, на террасках, они чем-то напоминают легендарные «висячие сады». В цветах по бокам утопает лестница, ведущая от ворот к храму. Розы пышно цветут под окнами бывшего настоятельского корпуса. Разноцветные мальвы многочисленными свечами выстроились на фоне стен белокаменного ансамбля... Хотя по размерам ивановские цветники Казани многократно уступают знаменитым раифским (ибо мал сам Ивановский монастырь) – но они не меньше, чем в Раифе, хранят тот удивительный дух многовекового намоленного места, который... даже не знаешь, с чем и сравнить... Знаешь только, что эта видимая красота неуловимо граничит с чем-то невидимым, Небесным. И как «небо на земле», стоит в центре Казани, в самом ее сердце, святая обитель Иоанна Предтечи.
«Предтече и Крестителю Господень Иоанне, моли Бога о нас».
Святыни
Рака с малой частицей мощей святителя Германа Казанского (главная сохранившаяся часть его мощей находится в Свияжске)
Адрес Иоанно-Предтеченского монастыря
420111; Казань, ул. Баумана, д. 1. Ближайший ориентир – Спасская башня Кремля.
№ 7 .
Ф ео д о р о в с к и й Т р о и ц к и й , в Казани, основан в исх. X V I века; ныне заштатный.
С т р о и т е л и :
Макарий, 1594. Лаврентий, 1607— 15. Порфирий, 1615 и 16.
И г у м е н ы :
Леонтий, 1625, 1633, сент. Павел, 1658, 63, сент., дек. Максим, в дек. 1666. Дамаскин, 25 авг. 1665, 1 июня 1667. Иcaйя, 1683. Евфимий, 1703. Азарий, 1742. Гермоген, 1750 и 51. Иларион, 1763— 66.
(4) Феодоровский Троицкий заштатный мужской монастырь располагался на высоком мысе над рекой Казанкой. Мы рассматриваем историю этой обители в связи с тем, что монастырь в ноябре 1900 года был преобразован в женский. Подобное мы связываем с расширением числа женских монастырей в Казанском крае.
Точных данных о происхождении монастыря не сохранилось, но из надписи, имевшейся на окладе иконы великомученика Феодора Стратилата выходило, что в 1607 году он уже существовал.Святая обитель была устроена заботами Казанского митрополита Гермогена и усердием благочестивого воеводы князя Ивана Ивановича Голицына.
В монастыре была соборная церковь во имя живоначальной Троицы, освященная в 1700 году с приделом великомученика Феодора Стратилата, по имени которого монастырь и берет свое название.
Главную святыню обители составляли местночтимые иконы: святого Феодора Стратилата, пожертвованная в монастырь в 1607 году князем Голицыным и Феодоровская икона Божией Матери (ныне хранится в Никольском кафедральном соборе города Казани). Эта икона — список с чудотворного образа, находящегося в Костроме. Празднование этой иконы проходило по всей православной России 14 марта, а 16 августа торжество совершалось лишь в одной Казани, в память обретения образа князем Василием Юрьевичем Костромским.
Ежегодно 20 июля в Феодоровский монастырь совершался крестный ход из Кафедрального Благовещенского Собора
с иконами Казанской Божией Матери и Смоленской из Седмиозерной пустыни.
При соборной церкви имелись колокольня и каменные настоятельские кельи; братские же помещались около монастырской ограды.
К 1900 году сохранялась лишь соборная церковь с приделом и монастырская колокольня. В разное время обитель была приписана к Казанскому архиерейскому дому, к Иоанно- Предтеченскому и Спасо-Преображенскому монастырям; к последнему с 1855 года.
Настоятельство в монастыре было игуменское. И как видно из Указа Казанской Духовной консистории от 11 декабря 1765 года настоятелем в это время был игумен Иларион.
Арсений 1-й — игумен с 16 июля 1806 года, в дальнейшем переведенный в Кизический Введенский мужской монастырь игуменом;
Анастасий — игумен с 18 ноября 1820 года, переведенный в дальнейшем из Казанской в Воронежскую епархию;
Арсений 2-й, по увольнению от должности, в сем монастыре и скончался;
Никанор — игумен с 17 февраля 1821 года — уволен от сей должности на покой в Седмиезерную пустынь;
Иоасаф игумен 22 октября 1823 года;
Иннокентий игумен с 17 января 1826 года — переведен игуменом в Кизический Введенский мужской монастырь.
Аркадий игумен с 26 апреля 1829 года — по болезни уволен на покой в Седмиезерную пустынь.
Савва игумен с 15 марта 1830 года — переведен в строители в Цивильский Тихвинский монастырь;
Елевферий игумен с 19 августа 1830 года — переведен в строители в Цивильский Тихвинский монастырь;
Гедеон игумен с 23 мая 1831 года.
С 23 сентября 1900 года в жизни монастыря наступила новая страница. В этот день Указом Святейшего Синода (№ 6491) монастырь из мужского заштатного был преобразован в женский общежительный, с назначением настоятельницы его монахини Иоанны. Новая обитель получила название «Казанский Свято-Троице-Феодоровский женский монастырь».
12 ноября 1900 года монастырь был освящен архиепископом Казанским и Свияжским Арсением как женский.
30 сентября 1910 года в 6 часов утра протяжный звон колокола с монастырской колокольни оповестил сестер обители о смерти матушки игумении Анфии. Отпевание совершал Преосвященный епископ Алексий, архимандрит Варсонофий, духовенство монастыря, священнослужители Казани.
Игумения Анфия (Анна Михайловна Бакакина) происходила из мещан города Мамадыша. В возрасте 20 лет, в 1871 году она поступила в число сестер Казанско-Богородицкого женского монастыря. Сначала она проходила послушание на свечном монастырском заводе, а через три года была переведена в живописную мастерскую, где вскоре была назначена её заведующей. В 1895 году постригается в монашество. В 1905 году назначается казначеей Феодоровского монастыря, а на следующий год — его настоятельницей. На этом посту она сменила свою предшественницу игумению Иоанну. 20 мая 1907 года Епархиальным начальством по Указу Святейшего Синода возведена в сан игумении. За её заботы об обители в 1910 году была награждена наперсным крестом.
Особо хочется сказать о последней настоятельнице святой обители игумении Ангелине (Анне Степановне Алексеевой), на плечи которой легла тяжкая участь видеть закрытие и порушение святой обители.
Дочь мещанина города Казани, она родилась в 1884 году, окончила курс в училище города Казани. 16 октября поступила в Троице-Феодоровский монастырь, 17 ноября 1907 года была облечена в рясофор. 17 ноября 1910 года утверждена настоятельницей епископом Иоасафом (Удаловым), прожила в монастыре до самого его закрытия в 1928 году. 2 июля 1923 года оказала сопротивление захвату обители обновленцами, заявив о непризнании обновленческого ВЦУ и обновленческого Казанского епархиального управления.
В начале 1925 года распускается община обители, о чем можно судить по заявлению Татотдела ОГПУ от 27 января 1925 года «О роспуске старой общины Федоровского монастыря, о выселении за пределы Татреспублики игуменьи Алексеевой».
После закрытия монастыря проживала в Казани, 27 июня 1931 года арестована по делу «О филиале Истинно-православной Церкви в Татарской АССР». Обвинялась в «активном участии в организации снабжения продуктами питания и деньгами ссыльного и заключенного за контрреволюционную деятельность духовенства», в выполнении «поручений контрреволюционной организации по связи с епископом Иоасафом» и в «распространении контрреволюционных антиколхозных листовок». Ангелина виновной себя не признала.
Была осуждена на три года ссылки в Северный край, отбывала срок в Архангельске и Коми (Зырян) АО. После освобождения поселилась в Казани. Будучи духовной дочерью епископа Иоасафа, по его поручению посещала в ссылке священномученика митрополита Кирилла (Смирнова).
Вновь арестована 8 декабря 1937 году, обвинялась в том, что «среди приезжавших к Удалову верующих крестьян систематически вела антисоветскую клеветническую агитацию, сопровождая ее антисоветскими измышлениями о гонениях на религию в СССР, о голоде в колхозах… Вела антисоветскую пораженческую агитацию о неизбежности свержения Советской власти и о торжестве православия». Виновной в контрреволюционной деятельности себя не признала. Расстреляна в тюрьме НКВД по приговору тройки НКВД ТатАССР от 15 декабря 1937 году.
Монастырь закрывается в 1928 году. В течение двух лет он остается по существу безхозным. В 1931 году занимается под студенческое общежитие Медфармполитехникума (60 мест), а часть отдается под столярную мастерскую.В марте 1932 года президиумом Казанского городского Совета принимается решение о сносе бывшего монастыря.
«Начальнику конторы комжилстроя. 9 марта 1932 г. Президиум городского Совета предлагает немедленно приступить к разбору предназначенного для коммунального жилищного строительства церквей и мечетей. 1) Владимирский собор (Московская ул.); 2) Грузинская церковь (ул. К.Маркса); 3) Кафедральный собор (коридор по направлению к новому зданию областкома); 4) Воскресенская церковь (ул. Чернышевского); 5) Федоровский монастырь; 6) Спасский монастырь (в Кремле) передать коммунжилстрою, в случае неразбора Татбашшколой для надстроек… Зам. Предгорсовета Муратов».
На месте монастыря в 1930-е годы возник базарчик, прозванный в народе «еврейским», а в конце 1980-х годов был построен помпезный музей В.И. Ленина, ныне НКЦ «Казань».(4)
(30)V. Троице - Феодоровский монастырь и его некрополь
Феодоровский Троицкий заштатный мужской монастырь располагался на высоком мысе над р. Казанкой, на так называемом «Старом городище». Отметим, что на Федоровском бугре в районе строительства Ленинского мемориала (совр. НКЦ «Казань») в 1985 году были проведены археологические раскопки. Тщательно изучалась стратиграфия слоев в траншеях общей длиной свыше 300 метров. Результаты наблюдений окончательно убедили тогда видного казанского археолога, профессора А.Х.Халикова в отсутствии здесь каких-либо следов исторически известного и здесь локализуемого «Старого городища».
Точных данных о происхождении монастыря не сохранилось, но из надписи, имевшейся на окладе иконы Великомученика Феодора Стратилата выходило, что в 1607 году он уже существовал.Святая обитель была устроена заботами Казанского митрополита Гермогенаи усердием благочестивого воеводы князя Ивана Ивановича Голицына.
В монастыре находилась соборная церковь во имя живоначальной Троицы, освященная в 1700 году с приделом Великомученика Феодора Стратилата, по имени которого монастырь и берет свое название.
Главную святыню обители составляли местночтимые иконы: св. Феодора Стратилата, пожертвованная в монастырь в 1607 г. князем Голицыным и Феодоровская икона Божией Матери. Эта икона – список с чудотворного образа, находящегося в Костроме. Празднование этой иконы проходило по всей православной России 14 марта, а 16 августа торжество совершалось лишь в одной Казани, в память обретения образа князем Василием Юрьевичем Костромским.
Ежегодно 20 июля в Феодоровский монастырь совершался крестный ход из кафедрального Благовещенского собора с иконами Казанской Божией Матери и Смоленской из Седмиозерной пустыни.
При соборной церкви имелись колокольня и каменные настоятельские кельи; братские же помещались около монастырской ограды.
К 1900 году сохранялась лишь соборная церковь с приделом и монастырская колокольня. В разное время обитель была приписана к Казанскому архиерейскому дому, к Иоанно-Предтеченскому и Спасо-Преображенскому монастырям; к последнему с 1855 года.
№ 8.
К и з и ч е с к и й , под Казанью, основан въ 1691 г.; Hыне третьеклассный.
И г у м е н ы :
Ипатий, 1691— 94, 1703 и 4. Иоасаф, 1720. Корнилий, 1728. Павел, в янв. 1740. Иосиф, в янв. 1742— 1745. Иоанникий, 1747 и 1748, перев. в Спасский Казанский. Филагрий, 1749 и 50. Леонид, 1765—66. Исайя, 1766— 68. Хрисанф, архим., 1768 перев. из Чебоксарскаго Троицкаго; до 1774.
Наркис 1774 и 75, перев. в Седмизерную пустынь. Ювеналий Смирнов 1775 перев. из Зилантова; по 1780. (Съ 1802 архим. Цареконстантиновский). Амвросий Яковлев - Орлин, с 1785,
1790, 3 февр. перев. въ Казанский Спасо-Преображенский. Аввакум, 1790— 93. Геннадий Челноков, с 1 янв. 1794. (После архим.Иосифова мнтря). Петръ, 1829. Гурий, 1831— 41 (архим.).
Антоний, 1842— 48. Виталий, 1849. В 1851— 55 вакансия. Мелетий, 1854— 56; архим. 1857— 60.
Варсонофий, архим., 1861— 64.
Андрей Рощектаев. История Кизического монастыря г. Казани. (16)
Глава I. Роль и значение Кизического монастыря, его положение в XVII – начале XXI вв.
§ 1. Основание обители, её главные святыни
Эпоха становления Кизического монастыря принципиально отличается от эпохи основания более древних монастырей Казанской епархии. ...Многие историки и искусствоведы называют XVII столетие как в социальном, так и в культурном смысле, «посадским веком», золотым веком русских торговых городов.... Шёл 1654 год. По России катилась страшная эпидемия чумы, вымирали целые области. «Между тем зараза из Москвы распространилась до Волги, до городов Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода и до других многих мест. И в этих городах и селах погибло так много народа, что один только Бог знает. Некоторые села до конца запустели, так что не осталось в них ни одного человека… Не менее ужасное хочу поведать любви вашей и о славном городе Казани. Ибо прогневался Зиждитель и на этот город за грехи наши… и если бы не предстояла, молясь за нас к Сыну Своему, Матерь Божия, то он запустел бы...» – писал анонимный автор «Сказания о Седмиозерной Богородицкой пустыни…».... Согласно синодику той же пустыни, в Казани от эпидемии умерло 41698 человек. И хотя это явно завышенные цифры, потому что всё население Казани тогда не превышало 20 тысяч (5342 взрослых душ мужского пола из числа русских – по переписной книге 1642 г, всё равно масштабы эпидемии были катастрофическими.
Именно тогда монахине Мавре из Казанского Богородицкого монастыря явился вещий сон: Смоленскую икону Божией Матери из Седмиозёрной пустыни (в 18 км от Казани) необходимо отнести в Казань и отслужить молебен – тогда придёт избавление.
Крестный ход из Седмиозерки в Казань спас город от эпидемии. Та пошла на убыль, а через 2 года, после повторного принесения иконы в Казань, совсем прекратилась. Чудо навеки прославило Смоленскую Седмиозерную икону, сделав ее второй святыней нашего края после иконы Казанской. С тех пор вот уже 350 лет этот образ покровом Божией Матери осеняет и Казань, и всю епархию. Видимое всем знамение явилось тогда же: «когда обошли с иконою вокруг города, тогда стала как бы некая преграда от гнева Божия. Ибо за городом собрались мрачные тучи, а над городом светло сияли лучи солнечные».
В воспоминание этого события, до самой революции ежегодно 25 июня икона приносилась из пустыни в Казань и оставалась там в течение месяца.
Для нас в этой истории особо примечательно то, что встреча Седмиозерной иконы митрополитом Корнилием, духовенством и тысячами горожан 25 июня 1654 г. состоялась на месте будущей Кизической обители. На этом месте наскоро соорудили деревянную часовню для иконы. Именно это событие можно считать первым моментом зарождения будущего монастыря.
Собственно же основание монастыря связано с новой эпидемией – на этот раз «трясовичной болезни» (лихорадки), начавшейся в 1687 г. Митрополит Казанский Адриан, будущий Патриарх Всея Руси, принял решение поставить церковь во имя Девяти мучеников Кизических на месте встречи Седмиозерной иконы. Мученики Кизические почитались как целители от лихорадки.
Так на месте былой часовни возникла деревянная церковь – пока ещё приходская (достроена к июню 1688 г.). Большое количество больных стекалось в этот храм, многие получали исцеление. Храм стал особо почитаться в народе. Тогда было решено преобразовать приходской храм в мужскую обитель, посвящённую Пресвятой Богородице и Девяточисленным мученикам Кизическим.
1687 – 1691 гг. – годы образования Кизической обители. За это время митрополит Адриан стал Патриархом (1690 г.), переехал в Москву, но из Москвы благословил окончательное устроение монастыря (1691 г.). С тех пор официальной датой основания монастыря считается именно 1691 год.
Как монастырь, основанный самим Патриархом, Кизическая обитель первое время на местном уровне иногда именовалась даже лаврой.Так, в надписи на кресте 1693 г. Стефан Сахаров именуется «протоктитором Казанской Кизической лавры». .. Видимо, осознание современниками того факта, что Кизическая обитель – единственная в нашей епархии, основанная непосредственно Патриархом, вызывало желание подчеркнуть это её отличие от всех других в самом названии.
Что интересно, в отчёте в консисторию 1782 года свидетельствуется, что Кизический монастырь построен Патриархом Адрианом «иждивением его патриаршим да Преосвященных Митрополитов Корнилия Новгородского и Великолуцкого да Илариона Псковского и Изборского» . Это документальное подтверждение участия митрополитов двух далёких от Казани епархий в построении Кизического монастыря – очень любопытный и ранее не отмечавшийся в литературе факт.
...Все первые келии были деревянные, как свидетельствуется в надписании одного древнего Диптиха, утраченного уже ко временам владыки Никанора (владыка ссылается на описание архимандрита Гурия, сделанное в 1830-х гг.), «но какие тогда устроялись стены, каменные или деревянные, об этом [в Диптихе] умалчивается, а тем более умалчивается о том, сколь велики были эти стены, какое имели направление и проч.» . По описям и ведомостям XIX в., когда в них упоминается о первых годах существования монастыря /1-9/, может сложиться впечатление, будто до пожара 1745 г. всё в обители, в том числе все храмы, было деревянным. В то же время, все исследования историков и искусствоведов давнего и нового времени однозначно относят архитектуру каменных Введенского и Владимирского храмов именно к концу XVII века, а Дульский прямо пишет, что каменный Введенский храм был построен при Стефане Сахарове в 1692 г. . Примерно к тому же времени относились и каменные монастырские стены, судя по их архитектуре . Очевидно, ансамбль монастыря был смешанным – каменно-деревянным. Деревянными были в основном жилые и хозяйственные постройки.
В числе изначальных церквей, кроме соборной Введенской и надвратной Владимирской, можно назвать: храм Девяти мучеников Кизических (деревянный в 1688 г., очень скоро заменён приделом при каменном Введенском соборе – возможно, к 1714 году, как датируется антиминс), храм Первомученика архидиакона Стефана (на западе монастырского периметра, разобран за ветхостью в 1833 г., позже на этом месте была выстроена Успенская церковь , храм Иоанна Златоуста (антиминс – 1688 года, храм упомянут в описях 1739 и 1746 гг., но в последней запись о нём уже зачёр– очевидно, церковь уничтожена пожаром 1745 года и после уже не восстанавливалась; «где была эта церковь {...} сие неи.
...
§ 2. Положение Кизического монастыря в XVIII в.
Можно сказать, что Кизический монастырь был основан в одну историческую эпоху, но прошло всего несколько лет – и эпоха сменилась. Основатель обители патриарх Адриан, как известно, стал последним русским патриархом перед двухвековым синодальным периодом. С петровскими реформами изменилась повседневная жизнь и всей страны, и Русской Православной Церкви. Начался период строгой бюрократической регламентации жизни монастырей и монашества со стороны государства – процесс, который только усиливался на протяжении XVIII века.... В 1738 г. трое кизических монахов были биты плетьми за какое-то нарушение «реестра», в 1740 г. не успевшие присягнуть новому государю монахи оштрафованы на 30 руб. (огромная по тем временам сумма) . В остальном же повседневная жизнь вообще монастырей XVIII века, и Кизического в частности, мало отражена в скупых бюрократических источниках того времени.
Особенностью Кизической обители можно назвать то, что она, в собственном смысле не была ни внутригородским монастырём, ни пустынью (т. е. обителью загородной). Она расположилась примерно на таком же расстоянии от Казани XVII – XIX веков, как Оптина пустынь – от Козельска. Но при этом Кизическую обитель ни официально, ни неофициально никогда не называли пустынью. Огромный город всегда был рядом, по другую сторону Казанки и заболоченных лугов, а образовавшаяся при монастыре Кизическая слобода (ок. 950 жителей во II половине ХIX века) стала малым пригородом сельского типа. Лишь после грандиозного роста Казани в ХХ веке, монастырь, возрождённый в начале ХХI, стал внутригородским.
Удобство местоположения и близость к городу делала обитель любимым местом отдыха епархиальных владык. До 1781 г. в Казанской епархии не было официальной летней архиерейской резиденции (в названном году в такую резиденцию был преобразован Воскресенский Новоиерусалимский монастырь на Кабане: ныне тоже в черте города, а тогда – в 7 км к югу от Казани). Поэтому у разных владык были свои любимые места отдыха: Раифская пустынь (митрополит Тихон даже завещал там себя похоронить, что не было исполнено), Седмиозёрная пустынь (митрополит Вениамин в 1780-е гг. провёл там свои последние годы жизни на покое), наконец – Кизическая обитель, самая близкая из них к Казани. Особую заботу проявлял о ней митрополит Маркелл (1690 – 1699 гг.) – преемник владыки Адриана. Он был первый, кому монастырь служил летней резиденцией.
Интересно, что каменное строительство в эти годы проходило абсолютно параллельно во всех названных обителях: Воскресенской Новоиерусалимской, Раифской Богородицкой, Кизической Введенской (лишь в Седмиозёрной главные храмы были построены чуть раньше). То есть, расцвет всех этих пригородных казанских монастырей, бывших предметом особых забот епархиальных владык, пришёлся на один период.
Архиерейская забота о молодом монастыре помогла ему быстро встать вровень со многими более древними обителями: и в хозяйственном отношении, и по внешней красоте и благолепию.
Другими факторами были пожертвования богатых мирян на помин души. Поэтому историю Кизического кладбища в некоторой степени можно назвать составной частью истории монастыря. Подобные кладбища изначально возникали при многих обителях, но Кизическое сделалось излюбленным местом упокоения многих именитых горожан. К сожалению, о захоронениях XVII – XVIII вв. мы знаем меньше, чем о захоронениях XIX века.
Кладбище состояло из пяти участков. На I участке захоронения производились с 1772 по 1889 г. Он находился в особой ограде с каменными столбами и частоколом к северу от Введенского храма. На II участке хоронили с 1794 по 1890 г., он был к северо-востоку от алтаря храма. На III участке захоронения производили с 1782 по 1889 г., он находился по левую сторону от храма. IV участок погоста был в южной части монастырской рощи, здесь хоронили с 1847 по 1891 г. И наконец, пятый – по времени был наиболее поздний - находился в роще, по левую сторону от входа, здесь захоронения производили с 1825 по 1892 г.
Анализируя исследования епископа Никанора нами выявлено, что на I участке имелось 54 захоронения, на II – 144, на III – 309, на IV – 146 и на V – 80. Всего – 733. Николай Агафонов в «Казанском некрополе» приводит список из 245 усопших на Кизическом некрополе, в основном тех же, что и епископ Никанор.
Мы отдаем себе отчет, что это далеко не полные сведения. Епископ Никанор держал в своих руках, позднее утерянные, кожаный старый диптих 1791 г. и синодики 1833 г. и 1853 г. с именами усопших. Он с сожалением отмечает, что древний диптих XVIII в. некогда находился в библиотеке Кизического монастыря, о чем упоминает в одном из своих рапортов в 1833 году архимандрит Гурий. Поэтому подчеркнем, что в списках епископа Никанора отсутствуют сведения о всех захоронениях конца XVII и XVIII столетия вплоть до 1772 года.
Необходимо отметить, что имеются, пока еще не проверенные архивными данными, сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (также как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек, а может и более.
Судя по воспоминаниям современников, да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры .(16)
(8) Епископ Никанор ( Каменский)...Историческое описание кладбища Кизического монастыря.
Древнейшие надписи надгробные могли бы служить наилучшими указателями того, насколько Кизический монастырь пользовался уважением граждан с первых-же лет его существования (в конце XVII в.). Но к сожалению, таких памятников всеразрушающее время не пощадило. Оно губительно подействовало и на памятники XVIII века, оно жестоко отнеслось ко многим памятникам XIX века, не пощадило многие и новейшие памятники. Письменные документы тоже не сохранили никаких известий о начале кладбища.
Некогда в библиотеке Кизического монастыря сохранялся древний диптих, о котором упоминает в одном своем рапорте архимандрит Гурий (в 1833 году). Но он куда-то исчез. Имеющийся теперь старый диптих, переплетенный в кожу, относится к 1791 году. На первой странице его значится, что он принадлежал коллежской советнице Аграфене Михайловне дочери Овцыной, которая передала его в монастырь в 1793 году. В нем значатся записанными полууставным письмом с киноварными заглавиями роды: Стефана архидиакона Сахарова, полковницы Бутлеровой, Полянскова, А. Ф. Фондани, Чекмаревых, Третьякова, Дряблова, Осокина, Каменева, Колокольникова, иерея И. Васильева, советника Волка, майора Третьякова, секретаря Попова, Анны Романовской, купца Кумина, землемера Белоусова, ;. М. Удочкиной, коллежского ассессора С. Ионова, Казанской губернии начальника князя Баратаева, Татищевых, казначея иеромонаха Антония, капитана Баранова, землемера Павловского, капитана Шагарова, игумена Серапиона, стряпчего Кизического монастыря Степана Петрова, землемера Пущина-Рюмина, Ждановых, Петрова, Брюма, Желтухина, Н. В. Панаевой, Романовой, купца Павлова.
На последней обертке написано: „Помянник сей и синодик Кизического монастыря для тех, кои положены в сем монастыре”. Эта надпись сделана полууставом и повторена скорописью, и, однако ей веры иметь вполне нельзя, так как несомненно, что в роды погребенных при Кизическом монастыре, внесено множество лиц, похороненных и во множестве других мест.
Все почти записи из сего синодика были перенесены потом в позднейший синодик 1833 года, украшенный разными картинами и сказаниями, относящимися до загробной жизни и значения поминовения.
Из сего же синодика все имена перенесены в синодик 1853 года и в новейший литографированный (в 3-х экземплярах) синодик, в котором все множество имен разделено на шесть частей, по числу дней поминания этих имен, начиная с понедельника. При сем как во втором, так и в последнем синодике означено, кто сколько пожертвовал за поминовение, а именно, по синодику 1853 года между прочим значится: от купца Алексия Александрова 150 руб., от солдатки Феодоры Филипповой 30 руб., от г. Андрузского 285 р. 71 к., от игуменьи Анфии 143 р., от купчихи Пелагии Башмаковой 600 р., от поручика Васильева 59 р., от г. Одинцова 50 р., от полковника Иоанна К. Горталова 286 р., от цехового Дикарева 285 р., от Димитрия Ильина 142 р., от чиновника Егора Иванова 75 руб., от майора Лукина 143 р., от мещанина Ионы Матвеева 300 руб., от майора Мосцепинова 50 руб., от Казанской мещанки Анны Николаевой 6о руб., от графини Анны А. Орловой-Чесменской 5000 руб., от купца Полякова 600 р., от чиновницы Дарьи Тим. Поповой 150 руб., от Пенкиных 100 руб., от купцов Репиных 714 руб., от мещанки Смирновой 142 р., от Анны Ив. г. Стрелковой 143 руб., от г. Сахарова 75 руб., от Ларисы Ал. г. Стрелковой 300 руб., от купца Дионисия П. Степанова 300 руб., от помещика Ильи П. Филипповича 285 руб., от г. Хвостовой 142 р., от полковника Чичагова 1891 руб. 73 к., от г. Шеляпиной 285 руб., от протоиерея Платона И. Заринского 200 р., от г.г. Шульгиных 143 руб., от Степана Н. г. Силантьева 410 руб., от купца Ивана Н. Котелова 100 р., от купца Мухина 50 руб., от г. Евтропова 200 р., от купца Петра Ив. Котелова колокол в 350 пуд., от г. Александрова 25 руб., от иеродиакона Сергия 142 руб., от монахини Иларии 15 руб., от помещика Николая И. Онучина 100 руб., от купчихи Паруновой 375 руб., от Владимира Колпакова 100 руб., от иеромонаха Варсонофия 200 руб.; за ежегодное поминовение раба Божия Иоанна Лихачева Февраля 12 и 14 июня-500 рублей, от священника Александра Предтеченского 200 р., от г.г. Коховских и Желтухиных 200 руб., от иеромонаха Иннокентия 100 руб., от Еропкиной 500 руб., от Свешниковых 100 р., от мещанки Анастасии Ер. Игнатьевой 200 руб., от Зобунова 50 руб., от Губановых 100 руб., от мещанки Иулиании Александровой 25 руб., от бывшего монастырского служителя Венедикта и жены его Марины 300 рублей, от Надежды Унжениной 100 руб., от г. Окулова 100 руб., от Евдокии Я. Полубояриновой 30 руб., от мещанина Герасима Андреева 500 руб., от Буртасовских 50 руб. и серебряные сосуды, от иеромонаха Иосифа 50 руб., от Павловых и Прибытковых 1000 руб., от монаха Дорофея 50 руб.. от Иустины Я. Поповой 150 руб., от Варсонофия епископа Старорусского 100 руб., от купца Феодора Е. Постникова 1000 руб., от крестьянина Павла Павлова 300 руб., от Елизаветы Феодоровой 50 руб., от капитана Николая Демина 40 руб., от протоиерея Николая Котлецова 100 руб., от г. Засурской 100., от Крупенниковых и Каменевых 500 руб., от иеромонаха Питирима 50 руб., от Анастасии Г. Михайловой 50 руб., от купца Вениамина Башарина 50 руб., от мещанина Елпидифора Аполлонова новый серебряный ковчег для иконы Св. Кизических мучеников, от купца Алексия Курманаева 100 р., от инокини Афанасии 100 р., от мещанки Анны Белоусовой 50 руб., от Елены Павликовой 50 руб., от священника Цветкова 200 руб., от игуменьи Дорофеи 100 руб. в 1886 году, от архимандрита Александра 100 руб., от Дмитрия Войлошникова 200 р., от князей Баратаевых 500 руб. 1 августа 1890 года, от священника Александра Ташевского 200 р., от супруги профессора Николая Ковалевского Софьи М. 200 руб.
В бумагах же монастырских упоминается о пожертвовании в монастырь первому игумену монастыря и братии-крестьян Никитою Алферьевым сыном Кудрявцевым. Эти крестьяне убегли из монастыря; их принял некто Борис Остолопов, который в 1691 году дал за них своих 15 семейств с деревнею Осиновой и Закамскою и за это обязал поминать монаха Афанасия, иерея Давида, монаха Паисия и других. Потом сей Борис Остолопов сам нашел здесь себе место упокоения, за что сын его Петр Остолопов предоставил некоторые угодья и 100 руб. денег.
В 1774 году по указу Консистории при Кизическом монастыре была погребена законная супруга премьер-майора Александра Трофимова-Анна Иванова. В том же году было вынуто из гроба тело некоей Ульяны Васильевой-перевезенное в другой монастырь. В 1783 году было запрещено погребать жителям Козьей слободы своих умерших близь монастыря. В 1792 году значится пожертвование по Александре Михайловой Мельгуновой (50 р.), в 1794 году-по Иване Смирнове (25 р.), в 1795 году по князе Платоне Стефановиче от князя Мещерского (10 р.). В 1815 году по указу Консистории здесь был погребен гвардии подпоручик Сергей Михайлов, привезенный из деревни Юнусовой, Лаишевского уезда; в 1836 году погребен был убиенный хлебопашец Родион Тельков, житель села Ловец, Рязанской губернии. В 1830 году были требования о числе похороненных от холеры.
Далее имеются довольно многие сведения относительно взносов денег за поминовение по большей части похороненных здесь, напр. в 1818 году по завещанию коллежского советника Ивана Ильина 500 руб., в 1828 году пожертвовано имение после умерших братьев Винокуровых; в 1837 году-по завещанию статского советника Михаила Яковлева-1000 руб.; в 1838 году Репиными- Евдокиею и тестем её 2500 руб., мещанином Зиминым 200 руб., коллежской регистраторшей Анной Григорьевой Шеляпиной 1000 руб., в 1840 году-по завещанию мещанина Феодора Уткина 100 р., по завещанию жены прапорщика Марии Д. Морель 400 руб., подполковника Николая Никитича Чичагова 3000 руб.; в 1842 году от г. Горталова за поминовение Пелагеи Петровой Дедевой 1000 руб., от купца Степанова 900 руб., от девицы Лукиной два билета по 143 руб., от Филипповича 100 руб.; в 1843 году от игуменьи Свияжского монастыря Амфии 143 руб.; в 1848 году от девицы Анны Ивановой за поминовение её души 6о руб.; в 1850 году от игумена Гедеона 500 р.; от графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской 5000 рублей; в 1851 году от Чистопольского купца Андреева 600 руб., от купца Полякова 3000 руб., от девицы Игнатьевой 1000 руб.; в 1853 году от Андрузского 1000 руб.; в 1854 году от Нижегородской мещанки Елены Ивановой Дикаревой 1000 р. ассигнациями; в 1855 году от статской советницы Евдокии Волковой 200 руб., от мещанина Курицына 90 руб.; в 1856 году от Дарьи Т. Поповой за поминовение мужа её секретаря Уфимской городской управы Феодора Ивановича 150 рублей; в 1859 году от Натальи Богдановой 100 рублей; в 1859 году от помещицы Ларисы Стрелковой 300 рублей.
Но очевидно, сюда вошли не все пожертвования, так как напр. в 1857 году имеется квитанция помещицы Анны Петровны Еропкиной на могилу близ могилы Алексея Блаженного. Но вклада от Еропкиной в рассмотренных делах не обретается.
По указу 1819 года все могильные суммы должны были поступать в церковную сумму, а по распоряжению 1826 г. деньги эти должны были записываться в неокладную сумму. Это должно полагать и соблюдалось, так как почти все вышеозначенные суммы имеются, но только с уменьшением в з1/2 раза, так как прежде считали на ассигнации в з1/2 раза более.
Большая часть имен сих на памятниках не сохранилась. И вообще о многих умерших свидетельствуют лишь небольшие насыпи; о других-каменные и кирпичные памятники, в большинстве предавшиеся разрушению. Есть памятники пирамидальные, есть конусообразные, в виде плит и других разнообразных форм. Особенно мало сохранились памятники, удаленные от церкви, а также деревянные кресты и маленькие оградки в южной половине рощи, где стали хоронить очевидно уже тогда, когда вокруг церкви почти все места были заняты. Кажется, древнейшим местом кладбища должно признать ту оградку, которая находится по правую сторону церкви-с южной стороны. Поэтому в подробном описании кладбища мы называем это место первым отделением Кизического кладбища, -по правую сторону церкви-вторым отделением, по левую-третьим, а в роще находящиеся по левую сторону дорожки называем-четвертым отделением, а по правую-пятым.
В 1-ом отделении насчитывается заметных памятников до 43, во 2-ом 108, в 3-ем 270, в 4-ом 130, в 5-ом почти столько же, а всего около 700.
Кроме сих общих подразделений, есть еще некоторые частные подразделения, в которых помещаются семейные склепы и могилы родственников, в числе коих находится кладбище женского Богородицкого монастыря. Кизический же монастырь своего уголка не имеет, а почившие настоятели его, а равно и братия разбросаны по кладбищу в разных пунктах. И где похоронены первотрудники монастырские-Бог весть.
Древнейшие памятники с надписями относятся к XVIII веку; их всего около десяти. Под ними погребены:
1) Родионова Наталья Ивановна † 1772 года. Муж её капитан артиллерии Александр И. Родионов был убит Пугачёвым; дочери её: Анна Александровна была за мужем за князем С. М. Баратаевым, а Мария Александровна-за И. Ф. Мергасовым, которые оба похоронены здесь же в 1807 и 1844 г.г., как и сын их Николай Иванович(† 1870 года), женатый на Александре Павловой, рожденной Альбединской.
2) Князь Семен Михайлович Баратаев. На его могильной плите написано: „В лето сотворения мира 7306, от Рождества Христова 1798, декабря 30 дня скончался раб Божий, Князь Семен Михайлович Баратаев на 54 году возраста своего. Память дня его февраля 3 числа. Тайный советник, кавалер св. Георгия 3 ст., св. Владимира 3 ст. и губернатор в Казани был 8 годов”. Он происходил от Грузинских князей. Отец его приехал в Россию в 1724 году. Князь С. М., будучи губернатором в Казани, вошел в самые близкие родственные связи с знатнейшими фамилиями. Дочь его Елизавета С. была за Борисом Александровичем Мансуровым, который был потом Казанским губернатором и позже нашел себе упокоение здесь († 16 октября 1814 года), вместе с дочерью Аграфеною Борисовною Костливцевою († 1844 года). Третья дочь князя С. М.-Варвара была в замужестве за Казанским помещиком Еремеевым. Она похоронена здесь же († 1818 года). Другая дочь князя С. М. Баратаева-была в замужестве за попечителем ;. Н. Мусиным – Пушкиным, Отец которого Николай Михайлович похоронен был также здесь († 1830 года), рядом с супругою Евдокиею Сергеевной, урожденной княжной Болховской († 1843 г.), тетка которой, в мире княжна Софья Борисовна Болховская, была игуменью Казанского монастыря († 1807 года). Здесь же покоится княгиня Анна Александровна Баратаева † 1830 года на 70 году, а также и многие другие члены их весьма немалой семьи, как напр. Баронесса Анна Николаевна Пирх, рожденная Мусина – Пушкина † 1831 года. Дочери её были-одна-Аделаида Альбертовна за графом А. Е. Комаровским, а другая-Софья Альбертовна за Владимиром Николаевичем Бекетовым-Казанским дворянином, известным С.-Петербургским цензором 6о-х годов.
Можно сказать, что Родионовы и Баратаевы с их родственниками и свойственниками были первыми видными насельниками Кизического кладбища, а потому им принадлежит и более видное место здесь.
3) Анна Петровна Апехтина, умершая 1724 года-23 лет, урожденная Каменева, дочь президента магистрата, встречавшего Императрицу Екатерину II во время посещения Казани в 1767 году. Муж её был городничий Андрей Иванович Апехтин. Дочь их была известная в Казани писательница Фукс-жена профессора Университета. Из рода Апехтиных на Кизическом кладбище были похоронены Мариамна Ивановна и её Муж Николай Андреевич, подполковник † 1857 года.
4) Иван Феодорович Дряблов, Голштинской службы советник и супруга его Феодосия Гавриловна (рожденная Осокина) умершие в один год, а именно в 1774 году.
Иван Феодорович-это был знаменитый Казанский купец, наследник богача фабриканта Михляева, от которого Дряблов наследовал суконную фабрику и дом, известный и теперь под именем Дрябловского, близ церкви Петра и Павла, где некогда останавливался Император Петр Великий, а ныне помещается нероскошная гостиница. Брат Феодосьи Гавриловны Балахнинский купец Петр Гаврилович Осокин был родным дедом Гавриила Ивановича Осокина, сын которого, бывший Казанский предводитель дворянства, Петр Гаврилович и теперь владеет зданиями упраздненной суконной фабрики.
5) Петр Григорьевич Каменев-Казанский купец.
На чугунной плите его сказано, что он был губернского округа президент † 1776 года. Погребал его митрополит Вениамин. Здесь погребен сын его поэт Гавриил Петрович Каменев † 1803 года. На могильной плите его находится следующая эпитафия;
„В ком некогда пылал небесный чистый пламень,
„Кто добродетель чтил, кто был несчастным друг,
„Кто бедного любил, того оставший прах
„Здесь кроет хладный камень”.
Рядом с могилой Г. П. Каменева покоится прах родной сестры его Анны Апехтиной.
6) Гавриил Петрович Поспелов-Казанский помещик † 1787 года на 48 году. Рядом с ним покоится прах его сына Ивана Гавриловича † 1838 года и супруги его Прасковьи Степановны † 1858 года и их дочери Елены Ивановны † 1887 года-на 82 году.
7) Акилина Антоновна Хвостова, бывшая супругой премьер-майора Данилы Лукича Хвостова, Казанского помещика, умерщвленного в Казани Пугачёвым в июле 1774 года. Она скончалась в чине схимонахини, 76 лет, 13 июня 1799 года. Могила её находится около алтаря главного храма с северной стороны, где на стене находится медная доска с надписью о звании умершей и о времени её кончины.
8) Трубецкой князь Александр Николаевич † 1789 года.
9) Уткин Фёдор Васильевич-Казанский купец † 1791 года.
10) Пряхин Анисим Михайлович † 1798 года.
За сими, хорошо известными в Казани, первыми насельниками Кизического кладбища следует еще много других лиц из лучших дворянских и купеческих фамилий Казанских и важнейших деятелей её в свое время. Таковы напр. Осокины, Желтухины, Чертовы, Останковы, Горталовы, Чемесовы и т. п.
Из фамилии Осокиных на Кизическом кладбище погребен боярин, Брат Гавриила Ивановича, Иван Иванович Осокин † 1805 года. Брат его Петр Иванович надворный советник почил здесь же в 1840 году, равно как и коллежская советница Елизавета Ивановна † 1817 года, а также племянница-Надежда Гавриловна († 1832 года), сестра Петра и Алексея Гавриловичей Осокиных.
Желтухин Феодор Феодорович и супруга Анна Николаевна, оба умершие в 1817 году. В царствование Императрицы Екатерины II Феодор Желтухин был правителем Казанского и Вятского наместничества. Здесь же покоится сын его Петр Феодорович Желтухин, над могилою которого высится чудный мавзолей из белого мрамора. На нем находится следующая надпись: „Здесь положено тело полномочного председателя диванов княжеств Молдавии и Валахии, Киевского военного губернатора, свиты Е. И. В. генерал-лейтенанта и кавалера Петра Феодоровича Желтухина, родившегося 1778 года октября 3, скончавшегося в Бухаресте 1829 года октября 11, в 4 часа утра и погребённого внутри церкви тамошней митрополии того-ж октября 13 дня. Брат и искренний друг покойного, командир всей резервной пехоты армии генерал-лейтенант и кавалер Сергей Феодорович Желтухин, всеподданнейше испросив Высочайшую волю, перевёз в Казань тело, которое и погребено марта 17 дня 1830 года в Кизическом монастыре с должною почестью и уважением, сделав все сие своим иждивением в знак дружбы, которую никто и ничто поколебать между ними не могло». Поставивший сей памятник генерал- лейтенант Сергей Федорович Желтухин также здесь нашел свое место упокоения † 1832 года, а равно и сестра его Анастасия, жена полковника Колтовского † 1842 года.
Чертов Аркадий Аполлонович, умерший 105 лет в 1867 году. Он участвовал во всех Италийских походах с Суворовым. У него было восемь человек детей, из коих дочь Любовь была инокиней в Казанском монастыре, а сын Феодор Аркадьевич полковником.
Здесь похоронены сестра Аркадия Аполлоновича-Евгения, умершая в 1862 году в женском монастыре и оставившая ему значительный капитал, а также Брат Александр Аркадьевич генерал-майор † 1871 года, немогший пережить потери сына Петра.
Останковы-девицы Евгения и Александра Акимовны († 1823 и 25 г.г.), родственницы бывшего председателя губернской земской управы П. М. Останкова.
Горталов Гавриил Иванович, действительный статский советник, известный филантроп и друг Казанских преосвященных, в особенности архиепископа Антония, умерший в 1885 году во время съезда 10-ти архипастырей, из коих три участвовали на его погребении, как друзья его, а именно: Симбирский Варсонофий, Саратовский Павел и Казанский викарий Кирилл † 1890 года.
Мертваго Варвара Марковна, жена сенатора Димитрия Борисовича † 1845 года. Её Брат Павел Маркович Полтарацкий был дядей Казанскому Губернатору П. А. Полтарацкому.
Мандрыка Николай Яковлевич, генерал-лейтенант, начальник IV округа корпуса внутренней стражи † 1853 года. Дочь его Варвара Николаевна († 1891 года) была за мужем за помещиком Ерастом Петровичем Перцевым, Екатерина-за Василием Николаевичем Чемесовым, Брат которого Николай был похоронен здесь в 1855 году.
Демидов Александр Алексеевич, за которым была Маргарита Порфирьевна Молоствова † 1826 года.
Тебеньков Яков Петрович, генерал-лейтенант, грозный и строгий командир Казанского порохового завода † 1841 года. Над ним высится весьма оригинальный памятник, украшенный военною арматурою.
Здесь же похоронен и другой начальник порохового завода, а именно Иван Петрович Верх † 1849 года, рядом с которым покоится его дочь девица Евгения † 1849 года.
Из числа других видных Казанских деятелей и родных их, нашедших здесь свое успокоение, должны быть упомянуты:
1) Граф Илья Андреевич Толстой, который был Казанским Губернатором † 1820 года. Он родной дед Льву Николаевичу Толстому, известному писателю. Дочь его Пелагея Ильинишна была за мужем за Казанским помещиком В. И. Юшковым и скончалась в женском Киевском монастыре.
Памятник над могилою графа Ильи Толстого очень попорчен и потому требует большой ремонтировки.
2) Жмакина Вера Яковлевна, супруга Казанского Губернатора † 1820 года. Здесь же похоронена её сестра Надежда Яковлевна Дембровская, дочь одного из ополченцев против Пугачева-Якова Нефедьевича Кудрявцева, отец которого был умерщвлен пугачевцами на паперти Казанского женского монастыря. Мать Дембровской была дочь Шуранского разбойника-помещика Андрея Нормацкого; муж её Григорий П. Лаишевский-помещик † 1827 года.
3) Давыдова, княгиня Анна Богдановна † 1827 года, супруга известного в Казани масона почт-директора Михаила Ивановича.
4) Андрузский Михаил Яковлевич. Это был популярный и очень влиятельный председатель уголовной палаты † 1836 года.
5) Петонди Елизавета Филипповна † 1836 года. Мать строителя Кизической колокольни, архитектора Фомы Ивановича Петонди.
6) Чичаговы-полковник Николай Никитич и супруга его Екатерина Гавриловна † 1816 года, рожденная Дедева. Мать её, сестра поэта Каменева, здесь же нашла свое успокоение. Чичаговы и Дедевы оставили значительный капитал на свое поминовение, а именно 3000 и 1000 рублей ассигнациями.
Немало похоронено на Кизическом кладбище и людей из ученого мира, 1) Здесь покоится 1-й правитель Казанского Университета и знаменитый директор 1 гимназии Илья Феодорович Яковкин, умерший в 1836 году, на 72 году жизни. На его могильном камне вырезана следующая эпитафия:
„О, вы, которые в молитвах и слезах теснились- вкруг моей страдальческой постели,
„Которые меня в борьбе с недугом зрели...
„О, дети! О, друзья! На мой спокойный прах
„Придите усладить разлуку утешеньем».
Рядом с могилою отца покоится его сын Александр, умерший 13 лет в 1805 году, а также и 2-я супруга его Екатерина Ивановна († 1832 г.), от которой имелось 5 дочерей. Старшая из них Прасковья была замужем за профессором Казанского Университета бароном Е. В. Врангелем; другая-Анна за князем Петром Ивановичем Максутовым (из татар).
2) Ераст Андреевич Грубер, попечитель Казанского учебного округа, тайный советник, он был товарищем Державина, Аксакова, † 1859 года. Рядом покоится Отец Грубера Андрей Егорович-Казанский дворянин, выходец из Австрии † 1807, а неподалеку-дочь его девица Александра Андреевна † 1806 г.; старшая дочь его была замужем за профессором Петром Сергеевичем Гондыревым, похороненным здесь же, † 1823 года. Дочь его была за директором Астраханской гимназии А. Б. Петерман, а другая Поликсена-начальницею Астраханского женского духовного училища.
3) Иван Михайлович Симонов известный математик и астроном, ректор Казанского университета † 1855 года. Супруга его Марфа Павловна, рожденная Максимович † 1840 года. Дочь их была за известным профессором, синологом В. П. Васильевым, отцом профессора Казанского Университета А. В. Васильева.
4) Другой математик-профессор Александр Феодорович Попов-член Императорской академии наук † 1879 года, 63 лет. На гранитной скале его памятника вырезана следующая эпитафия: „Ты все расположил мерою, числом и весом; весь мир перед Тобою, как колебание чашки весов, или как капля утренней росы, сходящей на землю”. Дочь А. Ф. Попова была замужем за профессором ;. И. Студентским † 1891 года.
5) Иван Алексеевич Сахаров директор 1 гимназии и окружный инспектор Казанского учебного округа † 1885 года. Дочь его, бывшая за С. В. Степановым, сгорела, другая была замужем за Головиным, третья-за Свешниковым.
6) Недалеко отсюда находится еще свежая могила Николая Г. Ковалевского, очень уважаемого в Казани профессора физиологии † 1891 года.
7) Следует упомянуть о некоем поручике Ляпине Афанасие Павловиче † 1824 года. На каменном памятнике его (в форме обелиска) вырезан на одной стороне рельефный портрет покойного поручика в ботфортах, кивере и мундире времен Александра 1-го. Под барельефом эпитафия:
„Покорствуя судьбе, как прочи человеки,
„Питомец Марса здесь покоится на веки!
„Трофеи, лавры, честь как будто онемели...
„Надежды матери с ним вместе улетели.
„Богатства где-ж? Их нет! Он чтил лишь
добродетель;
„Он честен был и добр-тому сам Бог
свидетель».
На другой стороне обелиска такое же изображение неутешно – плачущей матери Ляпина. Фигура её напоминает тип римских классических женщин. Облокотившись левою рукою на гробницу дорогого для неё существа, она правую руку с платком опустила долу. Она видимо очень удручена горем, которое художник удачно изобразил в чертах её еще молодого лица.
Далее следует эпитафия:
„О, Боже! Что со мной, несчастной сталось:
„С любезным мне сыном на век мой разсталась!..
„Всевышний Творец, утешь плачущую мать, –
„Прими младшего Афанасия в Свою благодать.
Из числа Казанского купечества особенно много похоронено здесь Хворовых и Котеловых.
Фёдор Иванович Хворов, Казанский именитый купец († 1830 г.) и супруга Елена Васильевна († 1820 г.). Фёдор Иванович был городским головою в достопамятный 1812 год. Он был друг многих архиереев. Похоронен с зятем Герасимом Степановичем Мельниковым († 1840 года), который тоже был городским головою и владельцем громадного дома, ныне принадлежащего Павлу Васильевичу Щетинкину. Узенький переулок, ведущий с Георгиевской улицы на Ново-Горшечную называется Хворовским, потому что здесь был пивоваренный завод Хворова.
Татьяна Гавриловна Хворова-жена Казанского купца Родиона Петровича Хворова, дом которого теперь принадлежит Грахе. Дочь этих Хворовых Александра Родионовна была за почетным гражданином Константином Леонтьевичем Крупениковым, дом которого вместе с домашним храмом завещан городу-на богадельню.
Котелов Иван Николаевич, Казанский купец † i860 года и супруга его Александра Федоровна † 1835 года. У них был кожевенный завод в Ягодинской слободе. Дочь их Ольга Ивановна была за известным Казанским чайным торговцем Василием Николаевичем Унжениным († 1891 года), отцом многих сыновей и дочерей, из коих старший Николай Васильевич состоит директором купеческого банка.
Котелов Николай Петрович† 1885 года.
Котелова Надежда Осиповна † 1836 года.
На памятнике её изображено: „Сей памятник воздвигнут покоящемуся праху усопшей рабы Божией Надежды Осиповны, урожденной дочери Петровой, в знак незабвенной признательности супруга почётного гражданина Казанского 1-й гильдии купца Петра Ивановича Котелова к благим душевным достоинствам и вечное воспоминание семерым детям».
Котеловы все вообще были благодетелями Кизического монастыря, но особенно много жертвовал в его пользу Иван Николаевич † i860 года.
Вениаминов-Башарин Николай Матвеевич † 1883 года-76 лет. Он был торговец сукнами. Каменный дом его недалеко от женского монастыря принадлежит теперь его зятю-чиновнику Бутягину. Сын его многое сделал для Успенской церкви Кизического монастыря.
Жулин Иван Дмитриевич † 1866 года, владелец кожевенного завода. Здесь же похоронены его дети: Александр † 1871 года, Фёдор 1872 года и дочь Юлия 1892 года.
Духовенство также имеет здесь не малое число своих представителей. Вот некоторые из них:
Священник Алексей , служивший при Владимирском Соборе † 1804 года.
Протоиерей Платон Егорович Заринский, служивший долго при Кремлевской во имя Спасителя церкви и известный Казанский писатель-археолог. Его сочинение „Очерки древней Казани» (1877 года) удостоено Императорскою Академией наук Уваровской премии, † 1881 года.
Здесь же похоронена его супруга Ольга Ивановна † 1883 года, а также мать его Екатерина Михайловна † 1878 года и дочь Екатерина, скончавшаяся в 1868 году 17 лет. Сыновья о. протоиерея состоят на светской службе, кажется-врачами. Ограда вокруг памятников Заринских совершенно развалилась.
Аквилянов Петр Тимофеевич, священник Смоленско-Дмитриевской церкви, что в Ягодной слободе † 1864 года. Сыновья его-Александр Петрович служит в канцелярии попечителя округа, Николай Петрович-в контрольной палате, а дочь за инспектором народных училищ Виктором Федоровичем Люстрицким.
Из инокинь мы уже упомянули некоторых. Здесь же покоятся:
Монахиня Рахиль-из рода Королевых † 1846 года.
Христофора-убиенная грабителем на 78 году. Она жила в монастыре 52 года, † 1864 года.
Келария-казначея Казанского женского монастыря, прожившая там 75 лет, как значится в надгробии, † 1884 года.
Евгения инокиня, из купеческого рода Кобычевых (в г. Енисейске). Она жила в Казанском монастыре 30 лет, скончалась 75 лет в 1888 году.
В настоящее время Казанский женский Богородицкий монастырь имеет здесь свой особый угол, который в последнее время обнесён частоколом со стороны дороги, ведущей к роще, близ которой у стены и расположено означенное место. Но вышеуказанные инокини Казанского монастыря похоронены вне пределов этаго места. Прочие Казанские монастыри не имеют здесь своего определённого места, так что напр. Отец иеросхимонах Сергий, скончавшийся в Иоанно-Предтеченском монастыре (f 1883 гота), погребен на север от алтаря, а игумен Алексий, умерший в Феодоровском монастыре († 1892 г.), погребен в роще на левой стороне.
Сам Кизический монастырь тоже не имеет для своих почивших определённого уголка. Говорят, что крест и железная ограда, находящиеся близ главных врат, указывают могилу одного из настоятелей монастыря, знаменитого архимандрита Гурия († 1842 г.), а другой-вблизи находящийся крест-могилу игумена Филарета, бывшего долго уважаемым священником Тихвинской церкви († 1873 года), но точных свидетельств о сем не сохранилось. Недавно умерший казначей Кизического монастыря Тихон († 1883 года) погребен недалеко от церкви. Иеромонах Филарет († в августе 1891 года) погребен за алтарём главной церкви, близ иеромонаха Софрония († 1890 г.), служившего в Крестовой церкви архиерейского дома; а где посеян прах других иноков Кизического монастыря-неизвестно, и никаких памятников о их жизни и деятельности нигде не видно, кроме архивных бумаг, на основании коих в своем месте и будет сообщено о них то, что окажется возможным.
Мы отметили несколько фамильных памятников и могил более или менее известных Казанских обывателей и лиц, над прахом коих имеются надписи, или вообще замечательные надгробия.
Но так как кладбище-это поле смерти, то смерть и царствует здесь, властно господствуя не только над слабыми деревянными и кирпичными памятниками, но и над чугунными и гранитными изделиями. Всё разрушающее время более и более дает знать, что там, в загробном мире, богатый и убогий в равном достоинстве. Это загробное равенство уже наложило полную свою печать на прах умерших в XVII столетии; от XVIII столетия оно оставило еще могил десяток. Но придет время когда мало останется памятников и от тысяч могил XIX века, а посему возможно – полное перечисление всех могил с указанием имен почивающих в них может быть многоценным, так как чрез это дольше может возглашаться им поименно вечная память, а вместе с тем и дольше питаться то чувство святой любви, которое так многих привлекает на могилы родных, побуждает украшать их всякими памятниками и всеми теми средствами, которые могут сделать эту любовь навеки неразрывною и всесовершеннейшею, как совершенен Отец наш небесный, в лоно Которого переходят почившие о Господе, в вере и надежде упокоения во Христе Иисусе Спасителе нашем.
В заключении описания Кизического кладбища следует еще сказать, что новое управление Кизического монастыря всячески озабочено упорядочением кладбища и сохранением памятников его. Чрез особое объявление оно призывало родных и знакомых почивающих на этом кладбище, чтобы они позаботились приведением в порядок дорогих им могил. Но пока на это отозвались немногие. Теперь предположено рассылать таковые же приглашения поименно-известным родственникам. Но чтобы последние имели некоторую гарантию к дальнейшей лучшей охране памятников, управление монастыря озаботилось устройством ограды по всему протяжению 3 отделения кладбища, чем прекращен свободный доступ и во 2 отделение, между тем как прежде всё это пространство было вполне доступно не только для нежеланных посетителей и легкомысленных детей, но и для животных, имевших прежде свободный доступ на кладбище и уронивших не мало дорогих памятников. Это пренебрежение к святости места и драгоценности надгробных украшений и было вероятно причиною отчужденности многих от родных могильных уголков, несмотря на то, что в последнее время за могильное место взималось рублей по 5-ти, тогда как за усыпальницу в Спасо-Преображенском монастыре многие охотно вносили и вносят по несколько сот рублей.
Кроме сказанной загородки сделана еще небольшая загородь в отделении 4, находящемся в роще, со стороны которой предполагается сделать тоже загородь и таким образом и сии отделения сделать менее доступными, нежели как они были доселе.
С умножением же специальных средств предполагается установить более постоянную охрану памятников и даже возможное восстановление их, начиная с памятников тех, кои завещали монастырю некоторые капиталы на вечное поминовение их.
Список могил Кизического кладбища по памятникам, уцелевшим к 1892 г.
Отделение первое, находящееся в особой ограде с каменными столбами и частоколом, по левую сторону церкви.
1) Белый мраморный памятник, с железным позолоченным крестом, окруженный железною решеткой и с надписью на задней стороне: „Здесь покоится прах Варвары Семеновны Еремеевой, урожденной княжны Баратаевой»; на северной-„Родилась 1793 года июля 19 дня, скончалась 1818года февраля 18 дня”; на восточной-„Милосердия двери отверзи рабе Твоей, Преблагословенная Богородице”; на южной-„Христе Боже, Спаситель мира, помози рабе Своей!» Памятник стоит под железным, сильно покачнувшимся балдахином, утвержденном на железных же столбах.
2) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными на верхней стороне крестом, копьем, мечем и словами: „Ис. Хс. Ника». На боковых сторонах слов нельзя разобрать, так как памятник почти весь находится в земле.
3) Чугунная плита с крестом вверху и надписью: „на сем месте покоится прах штабс-капитанши Татьяны Ивановны Дароновой, урожденной Родионовой, скончавшейся 1825 сентября 20-го дня в день её тезоименитства; жития её было 55 лет и 30 дней».
4) Чугунная плита с высеченными крестом и надписью: „здесь покоится тело усопшей рабы Божией девицы Дарии, скончавшейся апреля 16 дня 1849 года на 27 году от рождения; жизнь её была истинно самая христианская: она любила помогать бедным и за добрый нрав её была всеми уважаема. Мир праху твоему».
5) Чугунная плита с высеченным крестом, копьем, мечем и надписью: „Под камнем сим покоится прах княжны, тайной советницы Анны Александровны Баратаевой, урожденной Родионовой, скончавшейся на 70 году от рождения в лето 1830, сентября в 27 день».
6) Каменный памятник под чугунной плитой, на которой высечены лучезарный глаз и надпись: „1805 года июня в 13 день господина тайного советника, разных орденов кавалера, князя Семена Михайловича Баратаева скончалась дочь, девица, княжна Наталия Семеновна на восемнадцатом году возраста своего».
7) Опоковый, в виде гроба, памятник, с высеченными сверху крестом и словами: „Царь славы, Ис. Хс. Ника. Здесь погребена девица, княжна Пераскева Семеновна, дочь тайного советника, князя Баратаева, скончалась 29 июня 1814 года, а родилась 1782 года 11 числа июня-же».
10) Чугунная плита с крестом и словами: „Господи, приими дух мой с миром и сотвори святую милость Твою! -Здесь погребено тело младенца Семена Николаевича, сына артиллерии подполковника, князя Н. С. Баратаева, скончался 1819 года января 14 дня; жития его было 2 года, 10 месяцев и 9 дней».
11) Такая-же плита с высеченными сверху крестом, венком и надписью: „таковых бо есть царствие Божие-Здесь погребено тело младенца, княжны Наталии Николаевны, урожденной Баратаевой, родилась 15 октября 1830 года, скончалась 15 августа 1833 года, жития её было 2 года и 10 месяцев»...
13) Чугунная резная часовня с таким-же крестом и окруженная чугунной решеткой. Внутри часовни находится чугунная, кругло-продолговатая доска, утвержденная на чугунной подставке, на которой высечены крест и надпись: „благий рабе и верный! вниде в радость Господа Твоего. Здесь погребено тело гвардии капитана Николая Ивановича Мергасова, скончавшегося 14 февраля 1870 г. на 65 году».
14) Большой кубический, опоковый камень со вделанными в него с восточной и западной сторон беломраморными досками, из которых на первой высечена разогнутая книга с какою-то птицей и поверх её корона с конем, а на второй-высечена надпись: „Под камнем сим лежат тела полковника Ивана Феодоровича Мергасова, умершего 1844 года июня 2-го и супруги его Марии Александровны, урожденной Родионовой, умершей 1807 года декабря 23-го».
15) Чугунная плита с высеченными сверху крестом, копьем, мечем и надписью: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный помилуй нас. -Под камнем сим лежит тело полковницы Марии Александровны, дочери жены Мергасовой, урожденной Родионовой, усопшей 23 декабря 1807 года, которая родилась января 26 дня 1771 года. Признательность супруга-виновнице счастливых дней, на прах супруге, матери и друга, воздвигла камень сей».
16) Пирамидальный мраморный памятник с металлическим вызолоченным крестом и надписью с восточной стороны: „Александра Николаевна, княжна Баратаева, скончалась 1884 г. марта 15-го».
17) Чугунная плита с высеченным лучезарным глазом вверху и вычеканенными часовнею и головой, украшенными венком, внизу-с надписью: „в лето от сотворения мира 7306, а от Рождества Христова 1798 года декабря 30 дня скончался раб Божий, князь Семен Михайлович Баратаев на 54 году возраста своего, память дня его февраля 3 числа. Тайный советник, кавалер Св. Георгия 3 степени и Св. Владимира 2 степени и губернатором был в городе восемь годов».
18) Небольшой, в виде гроба, опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, и мечем и надписью, которую нельзя разобрать.
19) Такой-же памятник с тем-же изображением и надписью сверху: „Царь славы. Ис. Хс. Ника. -Под сим камнем погребены дети подполковника Василий Николаевича Овцина». На южной, боковой стороне: „здесь лежит младенец Николай, 1801 года родился ноября 15-го, а скончался декабря 12 числа». На северной: „здесь лежит младенец Платон, родился 1801 года января 6-го, а скончался марта 8 числа».
20) Мраморный в виде колонны и опоковый, пирамидальный с металлическим крестом, памятники, окруженные чугунною решеткой. Надпись на 1-м памятнике: „здесь положено тело коллежского советника Петра Ивановича Блюма, родившегося в 1766 году января 11-го, а скончавшегося 1817 года сентября 3 дня»; на втором: „здесь покоится прах подполковницы Александры Андреевны Хронжевской, урожденной Топорниной, скончавшейся 1850 года декабря 25 дня».
21) Мраморная плита с наложенным, большим, литым, чугунным крестом, окруженная железною решеткой, утвержденною на опоковом камне. На плите высечена надпись: „тайная советница Варвара Марковна Мертваго родилась 17 марта 1777 года, скончалась 22 июля 1845 года».
22) Серый, в виде колонны, опоковый памятник с железным вызолоченным крестом и надписью на восточной стороне: „воспитанница княгини Баратаевой», а на западной: „Маргарита Сергеевна Волкова, скончалась сентября 16 дня 1886 года. Мир твоему праху”.
23) Мраморный пирамидальный памятник с металлическим крестом, на котором приделан металлический образ Седмиозерской Бож. Матери. Надпись на западной стороне памятника: „княжна Анна Николаевна Баратаева скончалась 16 ноября 1889 года”.
24) Опоковый, в виде гроба, памятник, с высеченными крестом, копьем и мечем и словами: „Царь славы, Ис. Хс. Ника”.
Далее: „покоится Божия раба артиллерии капитанша Наталия Ивановна Родионова”. Остальных слов нельзя разобрать.
25) и 26) Два небольших опоковых памятника с высеченными на них крестом, копьем и мечем и со стертыми от ветхости надписями.
27) Большой, в виде гроба, опоковый памятник с высеченными сверху крестом, копьем, мечем и словами: „Царь славы. Ис. Хс. Ника”, а внизу высечен стол со свечою и бюст сидящей и плачущей женщины с надписью: „плачу и рыдаю, когда смертный час помышляю». Далее, на задней стороне: „Господи, приими дух мой с миром!” Вокруг памятника: „Под сим камнем погребено тело госпожи коллежской советницы Елизаветы Ивановны Осокиной, родившейся октября 9 числа, а скончавшейся 1813 года мая 5 числа; жития её было шестьдесят пять лет, шесть месяцев и двадцать семь дней”.
28) Большой опоковый памятник, с высеченными крестом, копьем, мечем и словами: „Царь славы. Ис. Хс. Ника”. Надпись-вокруг памятника: „здесь сокрыто тело покойного господина надворного советника Петра Ивановича сына Осокина, родившегося 1775 года декабря третьягонадесять дня, скончавшего жизнь свою 1810 года марта 29; жития его было 34 года, 3 месяца и 17 дней”, на западной стороне: „скончав течение и к Тебе прибегох Господи! Приими дух мой с миром и сотвори милость Твою со мною по святой воле Твоей”.
29) Такой-же памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем погребено тело боярина Иоанна Иоанновича Осокина 1805 года июня 16 дня. Жития его было 27 лет и 13 дней».
30) Большой железный крест с прибитым сверху медным образом распятия Иисуса Христа на западной стороне, а на восточной-иконы преподобной мученицы Евгении, утвержденный на кубичном опоковом камне и окруженный железною решеткой. На западной стороне камня-надпись: „Под сим памятником погребено тело из дворян девицы Евгении Аполлоновны Чертовой 77 лет; родилась 1784 года декабря 15 дня, а скончалась 1862 года августа 28 дня в 3 часа пополуночи, проживала в Казанском Богородицком девичьем монастыре 15 лет, 3 месяца и 27 дней».
31) Серого мрамора памятник с продолговатым шаром на верху, окруженный железною решеткой, и надписью на восточной стороне: „Под сим камнем погребено тело боярыни Елизаветы Филипповны Петонди»; на западной: „скончавшейся 1836 года 6 июня; жития её было 6о лет. Мир праху твоему».
32) Пирамидальный опоковый памятник с железным крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело надворного советника Петра Ивановича Кириллова, скончавшегося на 40 году своей жизни декабря 31 дня 1830 года»; на восточной: „упокой его, Господи!»
33) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „младенец Давид Зыбин родился 4 мая 1851 года, а скончался 24 января 1856 года. Да будет воля Твоя». Памятник окружен чугунною решеткой.
34) Такой же памятник с надписью на северной стороне: „сын титулярного советника Алексея Гаврииловича Осокина»; на южной: „младенец Гавриил родился 24 ноября 1848 года, а скончался 14 декабря 1849 года».
35) Такой-же памятник с надписью: „Господи, упокой младенца». На северной стороне: „сын коллежского секретаря Алексея Гаврииловича Осокина”; на южной: „младенец Алексей родился 27 сентября 1847 года, скончался 5 января 1848 года».
36) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы. Ис. Хс. Ника. Человек взирает и смертный час помышляет. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас». Надпись на сторонах памятника: „Под сим камнем погребены Казанской суконной фабрики содержатель Иван Феодорович и супруга его Феодосия Гаврииловна Дрябловы; он родился 1728 года сентября 15 и представился 1774 года ноября 24, а она родилась 1729 года мая 22 и представилась 1774 года декабря 15 дня».
37) Белый мраморный, пирамидальный памятник с мраморным крестом, на котором высечен образ воскресения Иисуса Христа. На западной стороне памятника- надпись: „здесь положено тело девицы Надежды Гавриловны Осокиной, родившейся 1813 года июня 16 дня и скончавшейся 1832 года апреля 13 дня в 7 часов утра в среду на Пасхе». На восточной: „как утром на цветок весенняя роса, она на сей земле едва блеснула, с улыбкою на здешний мир взглянула и вознеслась к себе на небеса».
38) Небольшой опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными на верху крестом, копьем и мечем. Надписи не имеется.
39) Черный мраморный, в виде вазы, памятник с надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело действительной статской советницы, княгини Анны Богдановны Давидовой с детьми её, князьями: Николаем и Алексеем и княжнами: Надеждой, Верой, Надеждой и Александрой; родилась 1779 года июля 9 дня, а скончалась 1827 года августа 4 дня. В супружестве была 28 лет». На северной стороне: „приклони, Господи, ухо Твое и услыши мя. Сохрани душу мою, яко преподобен еси: спаси раба Твоего, Боже мой, уповающаго на Тя. Возвесели душу раба Твоего, яко к Тебе взях душу мою». На восточной: „им-же образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Богу крепкому и живому. Когда прииду и явлюся лицу Божию» На южной стороне: „Господи, не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления».
40) Небольшой опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью вокруг: „Под сим камнем погребены тела детей Казанской Духовной Консистории губернского секретаря Ивана Афанасьева сына Виноградова-Петра и Александра, скончавшихся в 1800 году июля 15 дня».
41) Такой-же памятник с тем-же изображением и надписью: „здесь сокрыто тело Онисима Михайловича Пряхина, скончавшегося 1798 года января 16 дня: жития его было 47 лет»...
Отделение второе, находящееся на северо-восточной стороне от алтаря главного храма.
45, 46, 47, 48, 49 и 51) Большие, деревянные, ветхие кресты без надписей.
50) Небольшой опоковый памятник с высеченным крестом, копьем и мечем, без надписи.
52) Деревянный, ветхий крест с надписью: „проснись и посмотри на плачущих детей; прерви свой мертвый сон; птенцы твои рыдают, слезами горькими могилу обливают. -Здесь покоится прах диакона Александра Алексеева Маринина; скончался 8 июля 1864 года; жития его было 69 лет».
53) Белый деревянный крест, окруженный деревянною-же оградой, с надписью: „здесь погребен из числа братии сего Кизического монастыря иеромонах Питирим, из рода природных Казанских мещан Самарцевых, имевший от роду не более 40 лет; скончался 23 февраля 1881 г. в 4 часа утра. Господи, приими дух его с миром!”
54) Деревянный розовый, с металлическим венком крест, без надписи.
55) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело инока Иоанна, родившегося в 1824 году и умершего марта 13 дня 1889 года”.
56) Деревянный белый крест с надписью: „здесь покоится прах иеромонаха Иннокентия, бывшего в сем монастыре настоятелем с 1865 года по 1871 год, скончавшегося 1886 года в ночь на 11 июля. Жития его от роду было 72 года. Уроженец Орловской губернии, где и был священником именем Иоанн по фамилии Оранжев; оттуда был перемещен в г. Иркутск, где долгое время был членом духовной Консистории и казначеем в монастыре святителя Иннокентия, Иркутского чудотворца; оттуда с преосвященным Афанасием Казанским прибыл в Казанскую епархию и определен в настоятеля сего монастыря”.
57, 59 и 65) Деревянные ветхие кресты без надписей.
58) Пирамидальный, опоковый, ветхий памятник; надписи нельзя разобрать.
60) Опоковый, в виде гроба, памятник, с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем погребено тело рабы Божией Марфы Евсеевны Зориной, скончалась 1839 года ноября 22 дня; жития её было 8о лет”.
61) Чугунный литой крест, утвержденный на опоковой тумбе, которая от тяжести упала; на одной стороне её имеется надпись: „Под сим камнем погребено тело Московского мещанина Дмитрия Михайловича Окорокова, родившегося в 1789 году октября 25 дня, а скончавшегося в 1824 году декабря 29 в 7 часов пополудни. Жизни его было 36 лет, 2 месяца и 4 дня, а супругом он был 18 лет, 8 месяцев и 21 день”.
62) Большой опоковый памятник с высеченными крестом, копьем и мечем; один бок памятника отколот, от чего нельзя разобрать надписи.
63) Большой, в виде колонны, опоковый памятник, с высеченными внизу на всех 4-х сторонах херувимами, а в средине на северной стороне-бюст офицера в полной форме, на южной-же-бюст, облокотившейся на тумбу, плачущей женщины; на тумбе высечена надпись: „О, Боже! что со мною несчастной сталось-с любезным мне сыном на век мой я рассталась. Всевышний Творец! утешь плачущую мать, прими младого Афанасия в свою благодать». На восточной стороне: „покорствуя судьбе, как прочие человеки, питомец Марса здесь покоится на веки. Трофеи, лавры, честь, как будто онемели, надежды матери с ним вместе улетели. Богатства, где-ж, их нет? он чтил лишь добродетель, он честен был и добр, тому Сам Бог свидетель. Казанского полка поручик Афанасий Павлович Ляпин скончался 1824 года февраля 2 числа пополуночи во 2-м часу; жития его было 25 лет и 22 дня».
64) Чугунная большая плита с высеченными сверху лучезарным глазом, крестом, копьем и мечем-и надписью: „здесь погребено тело раба Божия, боярина Степана Ивановича Одинцова, скончавшегося 9 февраля 1865 года. Мир праху твоему, любезный Брат!»
66) Большой пирамидальный, опоковый памятник, окруженный железною решеткой под железным балдахином. На западной стороне памятника находится надпись: „здесь покоятся бренные останки храброго полковника Петра Алексеевича Петрыгина, скончавшего жизнь свою в 1830 году сентября 28 дня от холеры на 68 году от рождения своего»; на южной: „вступившего на поприще бранных полей в молодости лет и продолжавшего по день смерти 53 года»; на восточной: „к добродетелям и заслугам покойного от друзей. 1834 года сентября 1 дня».
67) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом и надписью на южной стороне: „на сем месте погребен младенец Михаил, сын генерал-майора Мандрыки, родился 14, скончался 26 июля 1833 года».
68) Такой-же памятник с надписью на северной стороне: „на сем месте погребен младенец Николай Перцов; родился 21 октября, скончался 14 ноября 1835 года”.
69) Развалившийся от древности опоковый памятник, без надписи.
70 и 71) Два дубовых больших креста, без надписи.
72) Серого мрамора, в виде круглой колонны, памятник без креста, окруженный железною, полуразрушившейся решеткой, на западной стороне которого прибита на медной доске надпись: „услыши, Человеколюбце, Иисусе мой, рабы Твоея, вопиющей во умилении: со святыми упокой душу рабы Твоея Марии. Другу и сестре, скончавшейся в 1833 году марта 17 дня; воздвигнут сей памятник сестре Марии 1834 года ноября 3 дня Надеждой Нечаевой”.
73) Четырехугольный, в виде колонны, серого мрамора памятник, заканчивающийся вазою и окруженный железною решеткой. На западной стороне прибит медный образ Воскресения Iис. Христа, а на восточной-две металлических пластинки, из которых на 1-й написано: „Христос Воскресе!» а на 2-й: „здесь погребено тело Александра Алексеевича Демидова, родившегося в 1790 году июня 21 дня и скончавшегося в 1826 году апреля 18 дня- в день Светлого Христ. Воскресения. Христос Воскрес! ему я с чувством повторяла, когда в нем друга обнимала, в день светлый радости небес его уж нет. Я к праху сердце приклонив, всей исповедуя душой, твержу я с верой и мольбою: Христос Воскрес!»
74) Развалившийся, в виде тумбы, мраморный памятник с надписью на одной стороне: „здесь покоится прах провиантского штата, комиссионера седьмого класса Арсения Петровича Козлеинова; родился 1779 года октября 21 числа, а скончался 1809 года августа 31 числа»; на другой: „здесь дружество лежит-родство, что поминает, бессмертие ж царит, где вечность обитает”.
75) Большой каменный склеп, покрытый белой жестью, заканчивающийся металлическим, вызолоченным крестом. Над входом с западной стороны-надпись: „склеп рода Репиных и Алексеевых”. Внутри склепа на потолке нарисован Господь Саваоф; на восточной стороне находится икона Спасителя с Апостолами и пред ней лампада на мраморной тумбе; на северной-же стороне прибита доска, на которой написано:
„Гавриил Андреевич Репин † 2o октября 1836 года;
Евдокия Андреевна Репина † 20 декабря 1848 года;
Алексей Феодорович Демяхин † 5 декабря 1849 года;
Мария Андреевна Демяхина † 4 февраля 1863 года;
младенец Александр Алексеев † 20 сентября 1853 г.;
младенец Владимир Алексеев † 15 июля 1876 года;
младенец Иоанн Алексеев † 14 апреля 1878 года;
Александр Петрович Алексеев † 9 мая 1889 года».
76) Чугунная литая решетка без памятника.
77) Большой опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью вверху: „Царь Славы. Ис. Хс. Ника»; а внизу: „Под сим камнем лежит тело действительного тайного советника Ивана Максимовича Волкова, скончавшегося 1809 года декабря 9 дня на 85 г. от роду».
78) Такой-же памятник с надписью: „на сем месте погребено тело действительной статской советницы Елены Никитишны, супруги Ивана Васильевича Волкова, скончавшейся на 73 году от рождения».
79) Такой-же памятник со стертою от времени надписью.
80) Такой-же памятник с надписью: „Под камнем сим лежит тело господина тайного советника Александра Яковлевича Львова, который скончался 1813 года февраля 8 дня»; остальных слов нельзя разобрать.
81) Такой-же памятник с надписью вокруг: „здесь погребено тело рабы Божией Надежды, супруги Казанского под-директора, статского советника и кавалера Михаила Александровича Карпеки, дочери действительного тайного советника, сенатора и разных орденов кавалера Ивана Осиповича Селифонтова, которая родилась 1773 года сентября 14, скончалась 1807 года в день своего рождения; жития её было тридцать четыре года». На южной стороне: „вернейшим другом быв почтенного супруга, нежнейшею матерью была своих детей; несчастный покровителя в ней зрел и друга, отец и мать её отраду поздних дней”. На северной: „и общество, в кругу которого жила за верный ум её, за дарование чтило, почтенным членом в нем всегда она была, за душу-ж ангельскую оно ее любило».
82) Мраморная, белая, большая плита, на которой высечены крест и надпись: „здесь погребен тайный советник, попечитель Казан. учебного округа Еварест Андреевич Грубер, скончавшийся 22 апреля 1858 года на 67 году от рождения».
83) Чугунная большая плита с высеченными крестом и надписью: „здесь погребено тело дочери надворного советника Андрея Егорова сына Грубера, девицы Александры, обрученной невесты майора Витовтова, умершей на семнадцатом году от роду и именно: родилась 1790 года февраля 12 числа, а скончалась 1806 года сентября 1 дня».
84) Такая-же плита с вычеканенными словами: „здесь лежит тело Казанского дворянина, надворного советника Андрея Егоровича Грубера; родился в Австрии от Рождества Христова в 1744 ноября 14 дня, сочетался браком на Сысерском заводе с Фёклею Степановой, дочерью Сушина в 1776 лето июля 3 дня, умер в г. Казани 1807 лето июня 24 дня; жил 62 года 7 месяцев и 10 дней и был отец семейства».
85) Такая-же плита с вычеканенною надписью: „на сем месте погребено тело профессора Каз. университета, надворного советника и кавалера Петра Сергеевича Кондырева, родившегося в 1786 году 11 октября, а скончавшегося 1823 года 24 марта в 12 часу пополудни; имевшего от роду 36 лет. Супруга доброго и нежного отца.”
86) Большой, опоковый, гранитный столб с отколотым верхом, на восточной стороне которого находится надпись: „здесь погребено тело гвардии поручицы Евдокии Андреевны Неяловой, скончавшейся 1848 года июля 31 дня в 8 часов пополуночи на 50 году своей жизни»; а на западной: „Господи, приими дух мой с миром».
87) Чугунная большая плита с вычеканенными крестом и надписью: „здесь погребено тело супруги подполковника Николая Андреевича Апехтина Марниониллы Ивановны Апехтиной, скончавшейся 1832 года февраля 22 дня на 20 году жизни».
88) Такая-же плита с надписью: „здесь погребено тело сына подполковника Николая Андреевича Апехтина, студента Казан. Императ. университета Павла Николаевича Апехтина, скончавшегося 14 февраля 1852 года на 21 году жизни».
89) Такая-же плита с надписью: „здесь погребено тело подполковника и кавалера Николая Андреевича Апехтина, скончавшегося 4 ноября 1857 года на 64 году от рождения».
90) Опоковый, в виде колонны, без креста памятник с надписью на западной стороне: „здесь похоронена девица Евгения Акимовна Останкова; родилась 1791 года декабря 17 дня, скончалась 1825 года июня 2 дня».
91) Опоковый, в виде гроба, памятник, с неразборчивою от ветхости памятника надписью.
92) Два пирамидальных серого мрамора памятника с вызолоченными металлическими крестами, поставленных на опоковой площадке и окруженных железною решеткой. На западной и восточной сторонах имеются надписи: на 1-м: „здесь похоронено тело действительного камергера Николая Михайловича Мусина-Пушкина, родившегося 1762 года, скончавшегося 68 лет 16 февраля 1830 года и на восточной: „тут-же погребены генерал-майорша Анна Николаевна баронесса Пирх, урожденная Мусина-Пушкина, родилась 6 декабря 1802 года, скончалась 14 марта 1831 года и дети её младенцы: Николай, Михаил, Константин и Наталия». На 2-м памятнике: „здесь погребено тело Евдокии Сергеевны Мусиной-Пушкиной, урожденной княжны Болховской»; на восточной стороне: „родилась в 1771 году, скончалась на 72 году 3 января 1843 года».
93) Большой каменный склеп, покрытый белой жестью.
94) Большой, в виде гроба, опоковый, на половину врытый в землю, памятник с высеченными крестом копьем и мечом; без надписи.
95) Каменный склеп, покрытый железом, с медным крестом на верху.
96) Опоковый, в виде 4-х угольной колонны без креста, памятник с надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело титулярного советника Федора Максимовича Заруцкого, скончавшегося в 1825 г. января 13 д. на 67 г. от роду».
97) Большой черный мраморный пирамидальный памятник с изображен. главы Спасителя в терновом венце. На западной стороне имеется надпись-вокруг главы: „да будет воля Твоя“; Под главою: „здесь погребен прах командира Казан. порохового завода артиллерии генерал-майора и кавалера Ивана Петровича Берха, скончавшегося 1849 года 12 на 13 января на 6о году своей жизни». На южной: „и дочери его Евгении Ивановны Берх, родившейся в 1834 году 12 февраля и скончавшейся 1849 года 23 февр. жития её было 15 лет и 11 дней. Ах, мало знала ты отрады жизни ясной, едва лишь расцвела и из родной страны в край дальний на труды и на конец ужасный занесена, и вот где матери мечты погребены». На восточной: „Господи приими дух их с миром! Благодетелю супругу и юной дочери от горестной жены и матери”. На северной: „любя детей всего на свете боле, он не щадил для них ни жизни, ни трудов, служа царю, не тронут смертью в поле, но вестью тяжкою о дочери сражен”.
98) Чугунный большой литой крест, утвержденный на опоковом камне, на западной стороне которого находится надпись: „здесь погребено тело статской советницы Марии Александровны Олферьевой, скончавшейся 30 сентября 1841 года в 8 часу пополудни на 63 года от рождения”.
99) Большой опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и словами: „Царь Славы Ис. Хс. Ника; св. Боже, св. Крепкий св. Бессмертный помилуй нас“. Далее, вокруг памятника: „Под сим камнем погребено тело каз. 2-й гильдии купца Григория Яковлевича Кочетова, скончался 1812 года ноября 30 числа; жития его было 42 года. Помяни мя Господи егда приидеши во царствие Своем».
100) Опоковый, сложенный в виде часовни между 2-х столбов ограды без креста памятник, в глубине которого за железною решеткой находится деревянная урна. На южной стороне памятника-надпись: „печальный монумент, слезами орошенный, храни предмет любви и горести моей, а ты жена, мною незабвенна жди в вечности мужа своего». На северной: „сей монумент сооружен октября 26 числа 1806 года».
101) Пирамидальный мраморный без креста памятник и такой-же опоковый, утвержденные на опоковой площадке и окруженные железной решеткой. Надпись на восточной стороне первого: „ректор Казан. университета, действительный статский советник Иван Михайлович Симонов скончался 10 января 1855 года». На той-же стороне второго: „на сем месте положено тело статской советницы Марфы Павловны Симоновой, дочери бывшего Астраханского губернского предводителя дворянства полковника Максимовича, родилась 1809 года апреля 29 дня, скончалась 1840 года февраля 2 дня».
102) Большой, в виде гроба, опоковый памятник с высеченными 2-мя архангелами, поддерживающими корону, крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь Славы Ис. Хс., Ника. Изыдох от Отца и приидох в мир, и паки оставлю мир и иду ко Отцу». На боковой стороне за ветхостью памятника слов нельзя разобрать.
103) Два железных больших креста, утвержденных на кубических, опоковых камнях, окруженных железною решеткой. Надпись на 1-м кресте: „Савва Андреевич Москательников скончался 5 августа 1852 года»; на 2-м: „Агрипина Федоровна и Анисья Андреевна Москательниковы».
104) Такой-же крест с образом Пресвятой Богородицы, утвержденный на такой-же тумбе и окружен, железной оградкой. На восточной стороне тумбы-надпись: „Под сим крестом погребены тела семейства Казанских граждан Тушновых. Памятник сей поставлен 1880 года июля 1 дня». На южной: „в знак вечной памяти от их детей и племянников». На северной: „Господи, приими дух их с миром».
105) Такой-же и на такой-же тумбе, на западной стороне которой находится надпись: „Под сим камнем покоится прах раба Божия коллежского советника Матвея Петровича Мануйлова, скончавшегося в 1863 году октября 22 числа; жития его было 56 лет». На южной: „Под сим камнем покоится тело раба Божия прапорщика гвардии Владимира Ивановича Рубинова, скончавшегося в 1845 году 15 мая; жития его было 25 лет». На восточной: „Под сим камнем покоится тело рабы Божией супруги коллежского советника Клавдии Ивановны Мануйловой, родившейся в 1818 году 3 апреля, скончавшейся в 1886 году 4 мая». На северной: „Под сим камнем покоится тело рабы Божией майорши Екатерины Гаврииловны Рубиновой, скончавшейся в 1828 году; жития её было 33 года».
106) Чугунная большая плита с высеченными лучезарным глазом, крестом, копьем, мечем и надписью: „здесь погребен губернского округа президент, 1-й гильдии купец Петр Григорьевич Каменев; скончался в 1776 году 12 октября; жития его было 36 лет и 14 дней. Погребен митрополитом Вениамином Казанским и Свияжским».
107) Большой белого мрамора крест, утвержденный на серо-мраморной тумбе, на западной стороне которой имеется надпись: „Татьяна Гавриловна Каменева скончалась 4 августа 1860 года на 70 году от рождения».
108) Маленький опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы Ис. Хс. Ника». На западной стороне: „Под сим камнем погребено тело госпожи майорши Анны Петровны; скончалась 1794 года ноября 27 дня от рождения своего на 24 году».
109) Чугунная плита с вычекан. лучезарным глазом, крестом, копьем и мечем, утвержденная на опоковом камне, с надписью: „Господи приими дух мой с миром. Здесь погребено тело коммерции советника Гавриила Петровича Каменева, скончавшегося в 1772 году февраля 3 дня, жизни его было 32 года. В ком некогда пылал небесный чистый пламень, кто добродетель чтил, кто был несчастных друг, кто бедного любил, -того оставший прах здесь кроет хладный камень”.
110) Большой опоковый, в виде гроба, памятник, окруженный железною оградкой и под железным балдахином. На южной стороне памятника-надпись: „здесь погребено тело супруги подполковника и разных орденов кавалера Николая Никитича Чичагова Екатерины Гаврииловны, урожденной Дедевой, ко всеобщему прискорбию супруга и родных скончавшейся 1816 года июля 24 дня в 12 часу по полудни купно с дражайшим бременем, которое она носила под сердцем; жития её было 23 года, 1 месяц и 6 дней, супружества же-один год, 1 месяц и 20 дней”. На северной: „супруга счастие и радости семейные сей ангел кротости собою составлял. В ком редки качества и красоты душевны, в ком благочестие, страх Божий обитал, сей ангел наш земной на небо возвратилась и тленная её одежда здесь лежит, хотя от наших глаз на век она сокрылась, но друга в чувствиях её дражайший вид”.
111) Большой железный крест, утвержденный на опоковой тумбе.
112) Опоковый, в виде гроба, памятник, на северной стороне которого находится надпись: „покойся, милый прах, до радостного утра”.
113) Большой, в виде гроба, разрушившийся памятник с надписью на одной стороне: „увидимся и мы там, мой друг, любезная сестрица, где вечно нет разлуки, где радости нас ждут за все житейские муки; хищная тебя от нас взяла во цвете твоих лет и тем лить токи слез заставила навек”. На другой: „подруга юности моей, участница всех бедствий, помощница во всем, любезнейшая подруга дней, красавица умом, душей и сердцем, истинный мой друг, ликуй меж правыми душами, мы свято чтим твой прах горькими слезами”. На третьей: „Господи помилуй рабу твою Александру по велицей Твоей милости. Печальный монумент, под коим милый прах тут почивает с покойной совестью своей». На четвертой: „здесь погребено тело покойной рабы Божией девицы Александры Акимовны Останковой, скончавшейся 1823 года апреля 15 дня в Вербное Воскресение в 3 часа по полудни; жития её было 26 лет, 4 месяца и 10 дней”.
114) Такой-же памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем погребено тело Каз. 2-ой гильдии купца Родиона Петровича Костромитина; жития его было 78 лет, скончался 1821 года марта 10 дня по полуночи в три часа”.
115) Такой-же памятник с надписью: „Под камнем сим погребено тело младенца Николая, сына подполковника и разных орденов кавалера Ивана Козмина Горталова, родившегося 1823 года февраля 8 дня, а скончавшегося 1824 года марта 30 дня”.
116) Такой-же памятник с надписью: „Царь славы Ис. Хс. Ника. Супруга, сын и дочь в залог любви своей воздвигли отцу, супругу мавзолей”. Вокруг памятника: „Под камнем сим погребен коллежский асессор Симеон Григорьевич Бутлер, который родился 1764 года апреля 20 числа, скончался 1822 года мая 18 дня; жития его было 58 лет и 27 дней. Боже, приими дух мой с миром!»
117) Большой, деревянный крест с металлическим венком и надписью на западной стороне: „Гавриил Иванович Горталов»; а на восточной: „родился 29 июня 1819 года, скончался 20 июля 1885 г.».
118) Большой пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „здесь погребено тело Каз. купца Василия Семенова Матвеева, который родился 1780 года, а скончался 1847 года; жития его было 67 лет».
119) Большой ветхий, в виде гроба, опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, и мечем и надписью: „Царь Славы. Ис. Хс. Ника. Под камнем сим погребено тело отрока Василия Сосипатровича Михайлова». Остальных слов нельзя разобрать.
120) Белый мраморный, граненый памятник без креста с надписью на восточной стороне: „Под сим камнем лежит тело действительного статского советника Александра Андреевича Апличева, скончавшегося 1802 года августа 10 числа». На западной: „бьет час и смертною косой вся добродетель в гроб сокрыта, но память будет вечно омыта супруги верною слезой».
121) Опоковый ветхий, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью на южной стороне: „здесь покоится прах воспитанницы Любви чиновника комиссии Казанского комиссариатского депо 9-го класса Герасимова, которая родилась 1824 года августа 12 дня, померла 1831 года июля 31 дня; жития её было 6 лет, и месяцев и 12 дней». На северной: „нет у меня Любоньки, увы, ее не стало! неужели Ангелов у Бога не достало? покойся, милая, пока-ль во гроб твой темный прольется луч ясный, неизменный; увидимся мы там, где вечно нет разлуки, где радости нас ждут за все житейские муки».
122) Чугунная плита с вычеканенными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы Ис. Хс. Ника. На сем месте погребено тело усопшего господина статского советника и кавалера Андрея Степановича Мосолова 23 марта 1806 года; жития его было 67 лет».
123) Пирамидальный белого мрамора с крестом памятник, утвержденный на опоковой площадке и окруженный железною решеткой. На западной стороне памятника -надпись: „младенец Роман Колли родился 22 июня 1878 года, скончался 10 октября 1880 года».
124) Четыре больших, белых, деревянных креста, окруженных деревянною, зеленой оградой. На западной стороне всех крестов находятся металлические пластинки, на которых имеются надписи: на 1-м-„здесь погребено тело Агрипины Ивановны Никитиной, скончавшейся 67 лет»; на 2-м: „упокой, Господи, душу раба Твоего. Здесь погребено тело Василия Никитича Никитина, скончавшегося 1857 года 9 марта 64 лет»; на 3-м: „упокой, Господи, душу раба Твоего. Здесь погребено тело Александра Васильевича Никитина, скончавшегося 1855 года 25 октября 54 лет» и на 4-м: „дочь коллежского советника Анна Васильевна Никитина, скончавшаяся 7 апреля 1890 года на 67 году».
125) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью на западной стороне: „Под сим памятником покоится прах титулярного советника Ивана Акиндиновича Молотникова, скончавшегося в 1831 году сентября 1 числа на 46 году его жизни»; на южной: „прохожий! обща всем живущим часть моя: что ты и я то был, ты будешь то, что я».
126) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы Ис. Хс. Ника». На южной стороне: „Под сим камнем погребено тело губернского секретаря Ивана Васильевича г-на Лушникова, жития его было 35 лет, скончался в 1828 году сентября 12 числа». На северной: „среди превратности мира оставил ты свет; среди самых цветущих лет оставил ты мать сиротою; рано-ль или поздно увидишься со мною. Со святыми тебя, Иоанне, Господи, упокой и Все приидем на суд с тобой».
127) Большой деревянный крест без надписи и такой-же железный, утвержденный на опоковом камне, на западной стороне которого имеется надпись: „здесь погребено тело девицы Татьяны Сергеевны Сергеевой, послушницы Каз. дев. монастыря, в котором провела 39 лет своей жизни, скончалась 1886 года 10 февраля в понедельник в 1 часу дня; на 99 году от рождения. Упокой, Господи, душу её во царствии Твоем». На южной: „блаженны миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся». На восточной: „возьмите иго мое на себе и научитеся от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим». На северной: „блаженни милостивии, яко тии помилованы будутъ». Кресты окружены железной решеткой.
128, 129 и 130) Большие ветхие, деревянные кресты без надписей.
131) Большой деревянный крест с надписью: „здесь – погребен прах Петра Алексеевича Буторова. Упокой его, Господи, душу во Царствии Твоем».
132) Мраморный, в виде вазы, развалившийся памятник с надписью на одной стороне: „Граф Илья Андреевич Толстой родился 1757 года июля 20 дня, скончался 1820 года марта 21 дня».
133) Большой, в виде гроба, опоковый памятник, утвержденный на опоковых-же камнях, с высеченными херувимами, поддерживающими корону, -крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы Ис. Хс. Ника». Надпись на верху памятника стерлась и разобрать нельзя, на южной-же и северной сторонах сохранилась, хотя и неясна; на первой: „почему так рано, милый друг, в крайние ерирмы отлетел? Милый, дражайший мой супруг! закон, судьбы так повелел». На второй: „внемли, внемли, детям твоим, взгляни на слезы их сердечны! но нет; он спит сном тихим, вечным и к нам не выйдет никогда». На 3-й: „яко грядет час в онь-же вси сущии во гробех услышат глас сына Божия. Ты еже сееши не оживет,не умрет».
134) Чугунный литой крест с изображением распятия Иисуса Христа, утверждённый на чугунной, пирамидальной тумбе и окруженный чугунною-же решеткой. На западной стороне тумбы образ св. преп. Анны и надпись: „со Святыми упокой». Далее: „жена статского советника Анна Петровна Денисова»; на восточной: „скончавшаяся 16 октября 1858 года на 52 году от рождения»; надпись на кресте: „да будет воля Твоя» и вокруг памятника: „воскреснут мёртвые и восстанут сущие во гробах».
135) Такой-же крест на такой-же тумбе, окруженный чугунною решеткой. На западной стороне тумбы имеется надпись: „здесь покоится прах коллежского секретаря Павла Александровича Денисова, скончавшегося в 1861 году сентября 27 дня на 27 году от рождения после тяжкой болезни». На южной: „помяни, Господи, раба Твоего во царствии своем». На восточной: „мир праху твоему, добрый, Брат и друг!» На северной: „да будет воля твоя».
136) Большая граненая, мраморная тумба с мраморным крестом и надписью на западной стороне: „здесь покоится прах статской советницы Параскевы Степановны Поспеловой, скончавшейся в 1856 году марта 31 дня на 83 году жизни. Памятник воздвигнут от любящей её дочери Елены». Еще пирамидальный опоковый памятник с мраморным крестом и надписью на северной стороне: „здесь покоится прах статского советника Ивана Гаврииловича Поспелова»; на южной: „скончавшегося 1736 года августа 2 числа в 11 часов пополудни на 76 году своей жизни». Большой, в виде гроба, опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем покоится прах титулярного советника Гавриила Петровича Поспелова, скончавшегося 1787 года 5 декабря на 48 году своей жизни». Большой мраморный, белый крест утвержденный на такой-же тумбе, на западной стороне которой имеется надпись: „Елена Ивановна Поспелова, скончалась 7 марта 1887 года 82 лет от роду». Все 4 памятника окружены железною оградой с надписью: „Поспеловых».
137) Круглый, в виде колонны, серого мрамора памятник без креста с неясною надписью...
139) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью на запад. стороне: „Господи, приими дух мой с миром».
140) Пирамидальный опоковый памятник с железным крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем покоится прах о. диакона Каз. Владимирского собора Павла Евфимова Брусьянова, скончавшегося в 1838 году декабря 24 дня. Господи, упокой души их со святыми твоими во царствии твоем»; на восточной: „здесь-же покоится прах и детей его: жены священника Любви Павловой Тринитатовой, умершей в 1844 году октября 22 дня, жития её было 17 лет-и младенцы: Николай, Иоанн, Александра, Александра, Ольга и Николай».
141) Ветхий пирамидальный опоковый памятник без креста с надписью на западной стороне: „Анна Ивановна Королева скончалась 1811 года августа 18 дня на 23 году от рождения»; на восточной: „здесь погребено тело жены майора Рубинова Екатерины Гаврииловой из рода Каменевых, скончавшейся 1828 года января 9 дня в 6 часов утра, жития её было 33 года и 2 месяца». Далее внизу: „блаженствуй дух, почий твой прах, любезная супруга, жди твоего к себе осиротевшего друга, да соединимся мы не здесь, а в небесах».
142) Пирамидальный опоковый памятник без креста и надписи.
143) Серого мрамора тумба с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „здесь положено тело действительного статского советника Бориса Александровича Мансурова, родился в 1754 году февраля 20 дня, умер в 1814 году октября 16 дня»; на восточной: „помяни его, Господи, во царствии Твоем»...
145) Большой ветхий, опоковый памятник с надписью: „Под сим памятником погребено тело усопшего надворного советника Ивана Васильевича Попова, родился 1749 года 8 января, скончался 1804 года 10 января. Воздвигла памятник сей оплакивающая супруга Агрипина Петрова по отце Арбузова».
146, 147 и 148) Железные решетки без памятников.
149) Большой опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем положено тело вдовы госпожи титулярной советницы Анны Николаевны дочери, по мужу Забелиной, скончавшейся 25 января в 10 часов пополуночи от рождения 67 лет»...
151) Небольшой опоковый памятник с надписью: „здесь покоятся дети генерал-майора и кавалера Феодора Ивановича Ремина: первый Иван одного года пяти месяцев, скончался января 5 дня 1811 года; а второй Михаил родился 1 июня и скончался 6 июля 1810 года».
152) Профессор физиологии Казанского Университета Д. с. с. Николай Осип. Ковалевский, † 1891 года.
Отделение третье, находящееся по левую сторону главного храма.
1) Большой каменный склеп, покрытый железом с металлическим крестом.
2) Деревянный крест без надписи.
3) Чугунный литой большой крест, утвержденный на опоковом камне, с надписью: „здесь погребено тело усопшего раба Божия коллежск. асессора Александра Александровича Александрова, родился в 1824 году 1 октября, скончался 1868 года 16 декабря в 5 часов пополудни. Господи, приими дух его с миром и со святыми упокой”.
4) Небольшой опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребен младенец, князь Александр Николаевич Трубецкой, родившийся в 1782 году февраля 2 дня, а скончался в том-же году июля 31 дня в городе Казани».
5) Железный крест, утвержденный на опоковом камне с надписью на восточной стороне: „здесь погребено тело девицы Акилины Ивановны Сергеевой”, на западной: „скончалась 1870 года июня 3 дня; жития её было 70 лет. Господи, приими дух её с миром».
6) Большой пирамидальный, опоковый памятник без креста и надписи.
7) Большой каменный, конусообразный памятник, а под ним склеп с металлическим крестом без надписи.
8) Два деревянных креста, окруженные деревянной оградкой; на одном из них надпись на западной стороне: „Под сим крестом погребено тело Каз. купца Ильи Андреяновича Макарова, скончавшегося 1874 года августа 31 дня в 7 часов утра; жития его было около 85 лет”.
9) Две чугунных плиты с высеченными лучезарным глазом, крестом, копьем и мечем, окружённые чугунною же решеткой. Надпись на 1-й плите: „здесь погребено тело Каз. купеческой жены Анастасии Васильевны Макаровой, скончавшейся 1848 года августа 4 дня; жития её было 54 года 7 месяцев и 11 дней. Господи, приими дух её с миром и со святыми упокой!“ На 2-й: „здесь погребено тело супруги Арского купца Андрея Ильина Макарова – Евлампии Ивановны Макаровой, скончавшейся 1863 года мая 30 дня на 28 году от рождения. Господи, приими дух её с миром и со святыми упокой!»
10) Два деревянных креста, окруженные деревянною же оградкой, с надписью на одном из них: „помяни, Господи, раба Твоего Иоанна, егда приидеши во царствии Твоем. Под сим крестом покоится тело Арского купца Ивана Андреевича Кукарникова, скончавшегося 19 мая 1872 года; жития его было 62 года». На западной стороне: „в руце Твои, Господи, Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой».
11) Большой в виде колонны, мраморный памятник с беломраморным крестом и надписью на западной стороне: „Казанский 1-й гильдии купец Иоанн Николаевич Котелов скончался 7 января 1860 года на 72 году от рождения и супруга его Александра Феодоровна Котелова скончалась 27 февраля 1835 года на 39 году от рождения В знак вечной памяти от их детей». Деревянный ветхий крест с надписью на той же стороне: „здесь покоится прах почетной гражданки, глухонемой Надежды Ивановны Котеловой; родилась 1816 года августа 22 дня, скончалась 1872 года февраля 27 дня; жития её было 55 лет, 6 месяцев и 5 дней». Памятник и крест окружены деревянной оградкой.
12) Пирамидальный мраморный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Евдокия Феодоровна Парашина скончалась 1854 года 24 января на 61 году от рождения». Другой опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными Архангелами, поддерживающими корону, -крестом, копьем, мечем и словами: „Царь славы. Ис. Хс. Ника». На южной стороне памятника имеется надпись: „Под сим камнем погребено тело Каз. мещанина Василия Семеновича Парашина, скончался 1823 г. октября 12 дня; жития его было 35 лет». На северной: „скончав течение, к Тебе прибегох, Господи! приими дух мой с миром и соблюди по велицей Твоей милости. На Тя, Господи, уповах во днех живота моего и Ты убо правдою Твоею избави мя, изми мя из сени смертныя и не вниди в суд с рабом Твоим, но сотвори ему по милости Твоей!” Оба памятника окружены деревянной оградой.
13) Деревянный крест с надписью на западной стороне: „Под сим крестом лежит тело чиновника Петра Михайловича и супруги его Елены Иоакимовны Сычуговых, скончались в 1841 году апр. 27 и мая 20 дня”.
14) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом положено тело купеческого сына Петра Ильича Астраханцева, скончавшегося 1839 года февраля 4 дня; жития его было 19 лет и 7 месяцев; и тело бабушки его Елены Иоакимовны Сычуговой, скончавшейся в 1850 году апреля 27 дня; жития её было 83 года”...
16) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело усопшего раба Божия Блаженного Андрея, скончавшегося 28 января 1863 года. Тщетно горькими слезами я здесь плачу; жребий твой был отмечен здесь трудами, там готов тебе покой; с верой в милость провиденья над тобою, прах родной, я склонюсь в слезах моленья: Боже вечный и Святой! и дух Андрея в своих селеньях со святыми упокой”.
17) Деревянный крест, окруженный полуразрушившеюся чугунною решеткой, с надписью: „Под сим крестом погребено тело Блаженного, юродивого Алексея Андреевича; жития его было 63 года, умер 1847 г. июля 15 дня”.
18) Деревянный крест с надписью: „Господи, приими дух мой с миром! Под сим крестом погребено тело рабы Божией Елизаветы Герасимовой Кукарниковой, скончавшейся 65 лет 18 ноября 1867 года. День ангела её 5 сентября»; и еще 4 ветхих креста без надписей. Все кресты окружены полуразвалившеюся деревянной оградой...
20) Опоковый разрушившийся памятник с надписью: „здесь покоится младенец Иван Степанов Бородин, родился 1844 года, а скончался 1845 года июня 21 дня”.
21) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем погребено тело Зарайского уезда, села Белоомута г-на Агарева крестьянин Василий Трофимов Аноров, жития его было 55 лет, помер ноября 17 дня 1837 года. Над прахом доброго сей камень положен, но памятник ему достойный сооружен в душах чувствительных, к добру и чести страстных в сердцах друзей его знакомых и подвластных».
23) Такой же памятник с надписью: „Под сим камнем покоится прах рабы Божией Матрены Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Белоомута государственная крестьянка; скончалась 1847 года апреля 12 дня, жития её было 71 год. В знак любви сей памятник соорудил сын её родной Терентий Антонов Банников».
24) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью на северной стороне: „здесь погребено тело рабы Божией Пераскевы Терентьевны, урожденной Рязанской губернии, села Белоомута государственная крестьянка, скончалась 1850 года июня 21 дня на 55 году». На южной: „здесь погребено тело рабы Божией Елены Васильевны супруги Каз. временного купца Павла Петрова Дикарева, скончавшейся 1852 года июля 7 дня, на 29 году». На восточной: „Господи приими дух их с миром!»
25) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и словами: „Господи, приими дух его с миром». Остальных слов нельзя разобрать.
26) Такой-же памятник с надписью: „Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Белоомута свободный земледелец Порфирий Евтихиевич Гускин; жития его 52 года, скончался 9 сентября 1842 года».
27) Опоковый в виде 4-х угольной тумбы памятник без надписи...
29) Железный крест, утвержденный на опоковом камне, на западной стороне которого имеется надпись: „здесь погребено тело Каз. Иоанно-Предтеченского монастыря Иеромонаха Сергия; скончался 30 января 1883 года, жития его было 86 лет». На южной: „упокой, Боже, раба Твоего и учини его в рай, идеже лица святых, Господи, и праведницы сияют, яко светила, усопшего раба Твоего, упокой, презирая его вся согрешения». На восточной: „блажен путь в онь-же исшел еси, яко уготовася Тебе место упокоения». На северной: „земнии убо от земли создахомся и в землю туюжде пойдет, якоже повелел еси создавый мя и рекий ми: яко земля еси и в землю отыдет».
30) Серого мрамора скала, утвержденная на опоковой площадке и окруженная железною решеткой; без надписи.
31) Железный крест на опоковом камне, окруженный железною решеткой, с надписью на западной стороне: „воспитанница духовного девичьего училища Екатерина Агровская, дочь священника Макарьевской церкви 14 лет от рождения, скончалась 1862 года октября 21 дня». На восточной: „Отче, возможно есть да мимоидет от чаша сия: обаче не яко-же Аз хощу, но яко-же Ты. (Mф. XXVI, 39 ст.)».
32) Опоковая тумба без креста, окруженная железн. решеткой, на западной стороне которой имеется надпись: „зачем я не с тобою, любезный мой супруг? Без тебя и с душею, как нет ее, мой друг! Под сим камнем погребено тело штабс-капитана и кавалера Александра Петровича Шульгина, скончавшегося в 1843 году 19 октября на 71 году жизни; вступил на службу в 1791 году, 1818 году за болезнию уволен».
33) Мраморный крест на такой-же тумбе с тремя металлическими венками, окруженный чугунною решеткой. На западной стороне тумбы-надпись: „Николай Васильевич Чемесов скончался 18 октября 1885 года 44 лет от роду». На восточной: „мир праху твоему».
34) Чугунная плита, утвержденная на опоковой площадке, с высеченными лучезарным глазом, крестом, копьем, мечем и надписью: „приими, Господи, мой дух с миром! Под сим камнем погребено тело в Бозе почившего подполковника и кавалера Алексея Петровича Горского, скончавшегося 1868 года 9 июня; родился 1811 года 25 августа, день Ангела 5 октября”.
35) Большой деревянный крест без надписи.
36) Чугунная плита с вызолоченным крестом, окруженная железною решеткой, и надписью: „генерал-лейтенант Николай Яковлевич Мандрыка родился 7 января 1777 года, в городе Прилуках, умер 6 июля 1853 года в Верхотурском уезде”.
37) Мраморная тумба без креста, утвержденная на опоковой площадке, с надписью на западной стороне: „Под сим памятником покоится прах рабы Божией Аполлинарии Петровны Каховской, скончавшейся 1853 года марта 8 дня”.
38) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь Славы Ис. Хс. Ника. На сем месте положено тело Марфы Ипатовны Романовой, урожденной Полянской, скончавшейся 2 февраля 1822 года на 65 году от рождения”.
39) Опоковая тумба с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем покоится прах надворной советницы Софии Александровны Мельгуновой, скончавшейся в 1830 году 3 октября”.
40) Пирамидальный беломраморный памятник с металлическим крестом на восточной стороне, утвержденный на опоковой площадке; на северной стороне памятника имеется надпись: „здесь погребен генерал-лейтенант и кавалер Сергей Феодорович Желтухин, скончавшейся 1832 года июня 2 дня”. Под крестом на восточной стороне: „упокой его, Господи”.
41) Белого мрамора большой камень, на котором находятся металлическая каска и такой же щит со шпагою и венком, окруженный железною решеткой. На южной стороне памятника имеется надпись: „здесь положено тело полномочного председателя Диванов княжеств: Молдавии и Валахии, Киевского военного губернатора, свиты Его Императорского Величества генерал-лейтенанта и кавалера Петра Феодоровича Желтухина, родившегося 1778 года октября з дня, скончавшегося в Бухаресте 1829 года октября 11-го дня в 4 часа утра и погребённого внутри церкви тамошней митрополии того же октября 13 дня». На восточной: „мир праху твоему, России верный сын, вождь мудрый воинов, усердный гражданин и вне отечества в трудах неутомимый до дня восстания почий в земле родимой!» На северной: „Брат и искренний друг покойного, командир всей резервной пехоты армии генерал лейтенант и кавалер Сергей Феодорович Желтухин, всеподданнейше испросив Высочайшую волю, перевез тело в Казань, которое и погребено марта 17 дня 1830 года в Кизическом монастыре с должною почестью и уважением. Сделав все сие своим иждивением, в знак дружбы, которую никто и ничто поколебать между ими не могло».
42) Мраморная четырехугольная тумба без креста, окруженная железною решеткой, на западной стороне которой имеется надпись: „памятник сей воздвигнут усердием детей покойных Феодора Феодоровича и Анны Николаевны Желтухиных, скончавшихся в 1817 году. Феодор Феодорович на 78 году, а Анна Николаевна на 62 году от рождения».
43) Мраморная пирамида без креста с надписью на западной стороне: „здесь покоится полковница Анастасия Феодоровна Колтовская, урожденная Желтухина, скончавшаяся на 50 году от рождения 18 марта 1842 года»; на восточной: „Господи, упокой душу усопшей рабы Твоей».
44) Каменный склеп, покрытый железною крышей, на которой стоит опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью на северной стороне: „сей памятник воздвигнут покоящемуся праху усопшей рабы Божией Надежды Осиповны, урожденной дочери Петровой, скончавшейся 20 декабря 1836 года на 35 году от рождения в знак незабвенной признательности супруга, почётного гражданина Казанского 1-й гильдии купца Петра Ивановича Котелова к благим душевным достоинствам её вечное воспоминание семерым детям». На южной: „попечительный супруг своему другу посвящая сей памятник на плач её, воспоминая, под камнем сим сокрыт токмо прах и чистая душа её живет на небесах; семь чад оставлены тобой на попечении с упованием в помощь на Бога всем Его благоволениям. Он всем благой Отец и прибежище и врач чувствительных сердец. Итак, ко Господу с верой прибегая молись, не скорби на Бога уповая страх Божий насади младых детей в сердца и сам сподобися нетленного венца; а вы юные птенцы, мать вспоминая и камень сей слезой сердечной омывая, подчитесь в жизни невинную доброту душевную снискать, тогда и вас утешит святая благодать».
45) Такой-же памятник с надписью на южной стороне: „на сем месте погребено тело Казанского губернского правления коллежского советника и кавалера Феодора Осиповича Кондратьева, скончавшегося в 1815 году апреля 3 дня от роду имел 47 лет». На северной: „живущие на земли, душе моя, покойся, теперь во гробе не поет, прегрешений не избавляет, возопий Христу Богу, сердцеведу: согреших прежде даже не осудиши мя, помилуй мя, аминь».
46) Мраморный крест с лучезарным глазом на восточной стороне и главою Спасителя на западной, утвержденный на мраморной плите и окруженный мраморною киотию. На восточной стороне киоти имеется надпись: „упокой, Господи, душу раба Твоего», а на западной: „помяни мя, Господи, егда приидеши во цар. Твоем».
47) Каменный склеп, покрытый железною крышей.
48) Опоковый памятник, в виде гроба, с надписью: „Под сим камнем погребено тело г-на поручика Якова Яковлевича Кудрявцева».
49) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем и мечем, без надписи.
50) Чугунный гроб, покрытый чугунным покровом с чугунным крестом и каскою, утвержденный на чугунном пьедестале и окруженный железною решеткой. На западной стороне пьедестала имеется надпись: „генерал-лейтенант Яков Петрович Тебеньков родился 29 января 1781 года, скончался 13 марта 1847 года». На восточной: „добродетельнейшему из людей, редкому супругу и нежнейшему отцу горячо любящая жена и глубоко признательные дети”.
51) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь Славы Ис. Хс. Ника”. На северной стороне: „Под сим камнем покоится тело рабы Божией Серафимы Матвеевны Христофоровой купчихи Чистопольской, урожденной дочери купца Матвея Вениаминова”; на южной: „1853 года июля 11 дня скончалась, а родилась 1800 года октяб. 15 дня, жизни её было 52 года 9 месяцев, в супружестве жила 34 г., 9 месяцев и 10 дней”.
52) Такой-же памятник с надписью вокруг: „Под сим камнем погребено тело Каз. купца Матвея Вениаминовича, скончавшегося на 57 году от своего рождения 1808 года сентября 1 числа”.
53) Такой-же памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело Каз. купеческой жены Варвары Васильевны Вениаминовой, скончавшейся в 1841 году 4 декабря в 4 часа пополудни; жития её было 54 года”.
54) Чугунный крест на железной тумбе, на западной стороне которой-надпись: „здесь покоится прах каз. купца Николая Матвеевича Вениаминова-Башарина, скончавшегося 1 мая 1883 года, жития его было 76 лет. День его Ангела 6-го декабря”. На южной: „никто-же да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть. Христос бо воста от мертвых, начаток умерших бысть”. На северной: „упокой, Господи, душу раба твоего Николая”.
55) Опоковый памятник с надписью: „здесь положено тело усопшей рабы Божией Акулины Михайловны, супруги Казан. мещанина Ивана Егорова Рослова, скончавшейся 1820 года сентября 26 дня”.
56) Такой-же памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело Казанской дворянки, титулярной советницы Евдокии Семеновны Ростовтовой, скончалась 1831 года, окт. 14 дня в 7 ч. утра; жития её было 75 лет”.
57) Такой-же памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело Казанского купца Алексея Игнатьевича Феодорова, скончавшегося в 1825 году окт. 13 дня; жития его было 45 лет”.
58) Такой-же памятник с надписью на южной стороне: „здесь погребено тело Вятской губернии города Орлова купеческого сына жены Екатерины Петровны Жаворонковой, урожденной Каз. купца Петра Парфенова Софронова». Остальных слов нельзя разобрать.
59) Такой-же памятник с надписью: „Под сим камнем лежит тело покойного городового секретаря Максима Якимовича Изергина, скончавшегося 1817 года апреля 25 дня 58 лет от рождения своего».
60) Такой-же памятник с надписью на южной стороне, которую нельзя разобрать.
61) Белый мраморный памятник без креста с надписью на западной стороне: „Ольга Ивановна Заринская скончалась 1883 года сент. 29 дня»; на восточной: „грядет час в онь-же вси сущий во гробах услышат глас Сына Божия (Иоан.;V,;28)».
62) Чугунный крест на железной тумбе, на западной стороне которой-надпись: „Под сим крестом погребено тело протоиерея Казанской Кремлевской во имя Спасителя военной церкви Платона Георгиевича Заринского, родившегося 16 февраля 1830 года и скончавшегося 12 декабря 1881 года, жития-же его было 50 лет, 2 месяца». На южной: „и всяк живый и веруяй в Мя не умрет во веки (Иоан.;25)». На восточной: „и возвратится персть в землю, яко-же бе и дух возвратится к Богу, иже даде его (Екл.;XII,;7.)“. На северной: „Аз есмь воскрешение и живот, веруяй в мя аще и умрет, оживет (Иоан.;XI,;25)“...
64) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Под сим камнем погребено тело усопшей рабы Божией Марии Степановой по муже Софроновой, родившейся в слободе Ягодном 1787 года июля 22 дня, дочь Казанского купца Степана Феодорова Рукавишникова, была в замужестве 31 год 2 месяца 11 дней».
65) Пирамидальный мраморный памятник без креста с надписью на западной стороне: „Под сим камнем покоится прах жены Каз. купеческого сына Анастасии Филиповны Софроновой, урожденной Питерской, скончавшейся 1866 года января 7 дня в 11 часов ночи; жития её было 24 года и 4 месяца, в супружестве бывшей 7 лет, 11 месяцев и 13 дней и детей её младенцев: Иоанна, Агриппины, Павла и Елизаветы”. На восточной: „Господи, приими дух наш с миром».
66) Опоковый памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „дражайший наш родитель, незабвенный на-век! Расстались мы с тобой и памятник сей плачевный, сокрывший прах твой незабвенный под собой; его слезами орошаем и тем себя лишь утешаем: что-же делать? Смерть нас разлучила и смерть нас соединит». На южной стороне: „здесь погребено тело Казан. 3-й гильдии купца Петра Парфеновича Софронова, родившегося 1777 года августа 12 дня, скончавшегося 1857 года сентября 8 дня; жития его было 73 года». На северной: „постой прохожий здесь, постой и воздохни! Размысли сам с собой, как меркнут наши дни. Воспоминанием меня, любезная супруга, дети и друзья, почтите и теплой слезой могилу мою оросите. Мы все подвержены сей роковой судьбе: вчера ему,мне, а завтра и тебе».
67) Пирамидальный мраморный памятник без креста с надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело Казан. купеческой жены Евдокии Игнатьевны Софроновой, скончавшейся 1 августа 1875 года, жития её было 28 лет и 5 месяцев; и-младенцев: Анны Стефана и Михаила”.
68) Опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело протоиерейши Капитолины Алексеевны Суровцевой 57 лет; умре 1862 года февраля 5 дня».
69) Пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „здесь погребено тело дочери священ. Кремлевской церкви девицы Екатерины Платоновны Заринской, умре 9 декабря 1868года 17 лет». На южной: „и возсташа девы тыя, украсиша светильники своя и изыдоша в сретение жениху (Mф. XXV, 7)“. На восточной: „угодна бе Господеви душа её, сего ради потухася от среды лукавствия (4 гл. 14 ст.)”. На северной: „восхищена бысть, да не злоба изменит разум её, или лесть прельстит душу её“.
70) Такой-же памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело вдовы умершего протоиерея Нижегородского военного Успенского собора Екатерины Михайловны Заринской, скончавшейся 1878 года апр. 22 дня в субботу Св. Пасхи на 71 году от рождения». На восточной: „как красна старым премудрость, разумение и совет, венец старцам многоразличное искусство и похваление их страх Господень (Сир.;XXV,;8). Дух боящихся Господа поживет, надежда бо их на Спасающаго я (34, 13)».
71) Мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело коллежского асессора Николая Феоктистовича Воронова, скончавшегося 3 декабря 1875 года на 67 году от роду».
72) Серого мрамора скала с беломраморным крестом и таким-же венком и надписью на западной стороне: „Александр Феодорович Попов, член академии наук, умер 1879 года 1 января 63 лет». На беломраморной доске: „ты все расположил мерою, числом и весом, весь мир пред тобою, как колебание чашки весов, или как капля утренней росы, сходящей на землю».
73) Железный крест, окруженный такою-же решеткой, на восточной стороне креста надпись: „Под сим крестом погребено тело коллежского советника Александра Марковича Барсукова, скончавшегося 5-го декабря 1868 года, 54 лет».
74) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „младенец Сергий родился 1864 года 6 октября, скончался 1866 года 3 февраля». Памятник окружен железною оградой...
78) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело млад. Юлии, дочери чиновника Гавриила Александрова Копылова, скончавшейся 30 августа 1886 года, жития её было 21/2 месяца».
79) Металлический вызолоченный крест с металлическим венком, утверждений на железной тумбе и окруженный железною решеткой. На западной стороне тумбы имеется надпись: „Под сим крестом покоится тело Казанского купеческого сына Алексея Петровича Круговова; родился он в Казани 15 марта 1858 года, скончался в г. Екатеринбурге 16 июня 1888 года, перевезен и похоронен здесь 23 июня того-же года». На южной: „на чужбине ты скончался, погиб во цвете лет; с ребенком, с матерью расстался, покинув рано свет. Прости, прими привет прощальный, последний наш привет! в безмолвной горести печальной оставил нас на век! Приими, Господи, дух мой с миром».
80) Мраморный без креста памятник, окруженный деревянною решеткой, с надписью: „незабвенной дочери от нежно-любящих родителей. Здесь погребено тело дочери коллежского асессора И. Н. Астрономова Антонины, рожденной 21 декабря 1866 г. и умершей 8 января 1874 года».
81) Мраморный пирамидальный без креста памятник с надписью на западной стороне: „Татьяна Петровна Колокольникова, Каз. 2-й гильдии купеческая жена, скончалась на 24 году 30 марта 1842 года”. На восточной: „Господи, к Тебе воздвигох душу мою»...
84) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью на западной стороне: „здесь покоится Вятской губернии, Яранского уезда, слободы Кукарки удельный крестьянин Филипп Иванов Шевнин, родился 1825 года, скончался 1842 года января 27 дня; жития его было 17 лет». На южной: „в чужой лежишь земле, друг милый наш несчастный, далёк наш путь к тебе оплакать рок ужасный, какой постиг тебя». На восточной: „драгоценному братцу Филиппу Ивановичу благодарность».
85) Опоковая тумба без креста, окруженная железною решеткой с железной крышей. На западной стороне тумбы-надпись: „здесь погребено тело бывшего председателя Казанской уголовной палаты, статского советника, орденов св. Анны 2-й ст. с алмазными знаками и св. Владимира 4-й ст. кавалера Михаила Яковлевича Андрузского, родился 1776 года ноября 5 дня Полтавской губернии, Кобелякского повета в местечке Осташе; в службу гражданскую вступил из дворян 1791 года мая 6 дня, оную продолжал до 19 июня 1831 года, скончался 1836 года августа 17 дня; жития его было 59 лет, 4 месяца и 13 дней». На восточной: „благочестие и преданность святой церкви, любовь к отечеству и верность к престолу, бескорыстное трудолюбие и правота на суде, честность в делах житейских, в дружбе постоянство, а к страждущему человечеству уважение, -вот лучший сему доблестному мужу памятник, очерк коего для стихов не вместим, а в скрижалях вечности не изгладим: его здесь только бранный прах, а дух бессмертный в небесах. Прохожий, прах его почти слезою своею и к Богу вознесись с молитвою Твоею».
86) Такая же тумба без креста с надписью на западной стороне: „Мария Васильевна Яновская, урожденная Андрузская, родилась 1823 года декабря 27 дня, скончалась 1841 года февраля 10 дня». На восточной: „друг мой! тяжел крест могильный, подавил надежду он, но услышь сквозь вечный сон просьбы друга, глас умильный: жизни крест моей земной тяжелей креста могилы; -умоли же Бога Силы, чтобы нас скорей с тобой сблизил вновь бы в жизни вечной, чтобы мне чисту как и ты, сбросив мира суеты, зажить жизнию бесконечной.
Твой друг и Муж».
87) Опоковый, в виде гроба, памятник с надписью на южной стороне: „здесь покоится прах статской советницы Надежды Яковлевны Домбровской из роду Кудрявцевых, родившейся в 1781 году июня 25 дня, скончавшейся 1827 года января 28 дня”.
88) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „Мария Григорьевна Овсянникова 2 сент. 1868 года”.
89) Опоковый, в виде гроба, памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело статской советницы Веры Яковлевны Жмакиной, скончавшейся на 28 году от рождения октября 1 д. 1820 года”...
91) Опоковый, в виде гроба, памятник с надписью на южной стороне: „Под сим камнем покоится прах заслуженного профессора Ильи Феодоровича Яковкина, родившегося в 1764 году июля 12 дня, скончавшегося в 1836 году марта 26 дня; жития его было 73 года и 7 месяцев”. На северной: „о, вы! которые в молитвах и слезах, теснились в круг моей страдальческой постели, которые меня в борьбе с недугом зрели, о дети, о друзья! на мой спокойный прах придите усладить разлуку утешением”.
92) Разрушившаяся опоковая тумба с надписью на западной стороне: „1847 года сентября 30 дня в 11 часу пополудни скончался Владимир Иванович Чемоданов в Казани в Хижицах от роду ему 23 года”. На южной: „сей памятник собою прах юности покрыл, кой сирого главою семейства в жизни был; родные все рыдают, покой забыла мать”. На восточной: „очей не осушают малютки-сестры, брат; те с другом распрощались, с надеждой мать своей, те-ж сиры вновь остались в год-ли жизни сей”. На северной: „где друга такового друзья его найдут и скороли другого главу в семье дождут, из радости умчались и след давно исчез, в замену лишь остались потоки горьких слез”.
93) Маленький опоковый, в виде гроба, памятник с неразборчивою надписью.
94) Опоковый, в виде гроба, памятник с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „Царь славы. Ис. Хс. Ника. Под сим камнем покоится тело рабы Божией коллежской советницы Екатерины Ивановой Яковкиной, родившейся 1774 года ноября 24 дня, скончавшейся 1832 года»...
97) Такой-же памятник с надписью: „Под сим камнем погребен бывший града Казани Владимирского собора протоиерей Алексей Алексеев скончался 1804 года декабря 1 дня»...
100) Опоковый, в виде гроба, памятник с надписью на южной стороне: „сей памятник воздвигнут в вечное воспоминание по усердию двоюродного брата его и племянника-же к дяде своему Казанской 1 гильдии купцу Петру Ивановичу Котелову и сыну его родному почетному гражданину Николаю Петровичу Котелову, скончавшемуся июля 11 дня 1845 года; жития его было 33 года».
101) Чугунная плита с высеченными крестом, копьем, мечем и молитвою: „Св. Боже, Св. Крепкий, Св. Бессмертный помилуй нас. -Царь славы. Ис. Хс. Ника. Здесь покоится тело Яранского купца Якова Федоровича сына Галенищева, представившегося в Казани 1799 году февраля 14 дня от рождения на 41 году и при нем по правую сторону малолетние дети его: Иоакинф и Иоанн».
102) Опоковый, врытый в землю памятник, от чего надписи нельзя разобрать.
103) Железный крест, утвержденный на опоковом камне, на западной стороне которого имеется надпись: „Под сим камнем погребено тело доктора Николая Степановича Силантьева, скончался на 32 году своей жизни 15 апреля 1867 года». На южной: „Господи, приими дух мой с миром!» На северной: „вот памятник тебе, мой замогильный житель, мой добрый Муж и жизнь минувших светлых дней! прими его как дар в небесную обитель от вечно любящей земной жены твоей, пред ним души моей утраченною силой я воли лишена сносить печаль мою и вот я над твоей безвременной могилой, в унынии земном слабея, слезы лью, а ты покойся прах своею чередою и я покончу дни, чтобы вечно жить с тобою”. Другой опоковый с металлическим крестом памятник без надписи. Третий-развалившийся железный крест, утвержденный на опоковом камне, на запад. стороне которого- надпись: „здесь погребено тело костоправного врача коллежского секретаря Степана Николаевича Силантьева скончавшегося 1864 года 7января на 75 году своей жизни”. На южной: „здесь погребена его супруга Дарья Степановна Силантьева, скончалась 1872 года июня 10 дня в преклонных уже летах”. На восточной: „со святыми упокой, Христе, души раб твоих”. На северной: „Господи, приими дух наш с миром!” Все три памятника окружены железной решеткой.
104) Круглая мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Герасим Семенович Мельников Казанский 1 гильдии купец и почетный гражданин скончался на 55 году 31 декабря 1840 года”. На восточной: „буди милость Твоя, Господи, на нас, якоже уповахом на Тя“. Другой мраморный памятник без креста с надписью на западной стороне: „в память почиющих здесь Казанского купца Феодора Ивановича Хворова, скончавшегося 1830 года января 22 дня и супруги его Елены Васильевны, скончавшейся 1820 года марта 23 дня”. Оба памятника окружены железною с каменными столбами решеткой.
105) Синий дерев. крест с надписью: „здесь покоится прах почётного гражданина, глухонемого Петра Ивановича Котелова, родился 1833 года июня 28 дня, скончался 1871 года октября 5 дня; жития его было 38 лет, 3 месяца и 7 дней”. Другой такой-же крест без надписи. Еще имеется две могилы без крестов. Все 4 могилы окружены дерев. оградкой.
106) Дерев. крест без надписи. Железный крест со стертою надписью. Дерев. крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Евдокии Феодоровны Трениной, скончалась в 1866 году февраля 15 числа; жития её было 75 лет”. Железный крест с надписью: „здесь погребен прах купца Феодора Алексеевича Тренина, умершего 17 декабря 1861 года 75 лет от рождения»; деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Каз. мещанина Николая Федоровича Тренина, скончавшегося 25 января 1883 года; жития его было 57 лет и 10 месяцев”. Все кресты окружены деревянной оградкой.
107) Деревянный обитый белой жестью, крест с изображением на западной стороне под стеклом распятия Иисуса Христа и надписью на восточной стороне: „Господи, приими дух мой с миром! Под сим крестом погребено тело надворного советника Дмитрия Феодоровича Левитского; жития его было 55 лет, скончался 8 февраля 1888 года. Возстани, любезный друг! Возстани и утуши печаль моей души! Возстани и тогда, когда настанет день страшного суда». Другой дерев, крест с надписью: „здесь покоится прах усопшего раба Петра, скончавшегося 20 февраля 1868 года; жития его было на сем свете 30 лет». Третий дерев, крест с надписью: „Господи, сопричти душу её, идеже вси праведнии упокоеваются"· Все три креста окружены деревянной оградой.
108) Чугунная плита с высеченными крестом, копьем, мечем и надписью: „I. Н, Ц. I. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. Под сим памятником погребены тела: коллежского асессора Ивана Захарова Михайлова, скончавшегося 1847 года июня 7 дня и священнической жены Марии Сергеевой Михайловой, скончавшейся 1846 года февраля 25 дня».
109) Деревян. крест с надписью: „Господи приими дух её с миром! Под сим крестом погребено тело рабы Божией Феодосии Ивановны Мопшеной из города Мамадыш, скончавшейся 3 сент. 1889 года от роду ей 88 лет, в обители прожила 17 дней».
110) Деревян. крест без надписи и опоковый памятник с металлическим крестом, окруженные деревян. оградкой, на южной стороне памятника имеется надпись: „Под сим камнем погребено тело отставного штабс-капитана Николая Александровича Мунина», на северной: „жития его было 69 лет, скончался 1859 года декабря 8 в 12 часу пополудни».
111) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело рабы Божией Казанского монастыря инокини Серафимы, скончавшейся 1884 года месяца июля 1-го дня».
112) Такой-же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело инокини Клеопатры, скончалась 1885 года сентябре 19 дня»...
114) Три деревянные креста без надписей и опоковый пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „здесь погребено тело каз. купца Григория Феодоровича Молоденкова, скончавшегося 13 февраля 1873 года». Памятник и кресты окружены деревянной оградой...
117) Деревян. крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело вдовы коллежского асессора Феодосии Петровны Вороновой, 19 декабря 1880 года скончавшейся в г. Симбирске 2 декабря в 2 часа дня на 78 году от рождения»...
122) Такой-же крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело титулярного советника Константина Семеновича Рыжкевич, скончавшегося 29 июля 1857 г., жития его было 40 лет»...
125) Такой-же крест с надписью: „Под сим крестом погребены тела двух сестер Любви и Анны; 1-й от роду было 20 лет и скончалась 22 марта, а 2-й 18 лет и скончалась 4 августа 1887 года; жития их в обители было 8 лет. Бутлеровы».
126) Деревян. крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Каз. Богород. монастыря монахини Ники, сконч. 1887 года апреля 16 дня, жития её было от роду 77 лет, в монастыре проживши 52 года».
127) Деревян. кр. с надписью: „Под сим кр. погребено тело Каз. Богор. монастыря рабы Божией монахини Дорофеи Васильевны Трескиной, сконч. 1885 г. июля 9 дня, жития её было 75 лет, проживши в монастыре 37 лет».
128) Деревян. кр. с надписью: „Под сим кр. погребено тело Каз. Богор. монастыря рабы Божией инокини Анны Григорьевны, сконч. 1880 г. окт. 13 дня; жития её было 75 лет».
129) Деревян. кр. с надписью: „Под сим кр. покоится прах Каз. Богор. монастыря послушницы Надежды Тимофеевны Ничижановой, скончалась 1883 года марта 22 дня».
130) Деревян. кр. с надписью: „Под сим крестом покоится тело Каз. Девичьего мон. монахини Надежды, сконч. 1883 года января 30 дня, проживши в обители 30 лет, от роду ей было 56 лет».
131) Деревян. крест, окруженный дер. оградкой, с надписью: „Под сим крестом погребено тело Каз. Богор. монастыря бывшая казначея монахиня Калерия, скончалась 1884 года марта 20 дня, жития её было 88 лет, прож. в монастыре 75 лет».
132) Деревян. кр. с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Каз. мон. инокини Агапии Спиридоновны Седельниковой, сконч. 1890 года июля 16, проживши в обители 19 лет, жития её было от роду 38 лет».
133) Деревян. кр. с надписью: „Под сим кр. погребено тело Каз. мон. монахини Мастридии, скончалась 19 сентября 1888 года, проживши в обители 42 года, в монашестве 5 лет, а жития её от роду было 62 года».
134) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело Каз. мон. монахини Павлы, скончавшейся 10 января 1881 года, прожила в обители 45 лет, жития её было от роду 59. лет».
135) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело Каз. мон. монахини Маргариты, сконч. 1881 г. февраля 10 дня; жития её было 67 лет, в монастыре-50 лет».
136) Деревян. кр. с надписью: „под сим крестом покоится тело Каз. Богор. монас. монахини Филареты, скончавшейся 1881 года июля 25 дня; жития её было 88 лет, проживши в монастыре 6о лет».
137) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело монахини Мариониллы, скончавшейся в 1884 году марта 17 числа”.
138) Ветхий крест. с надписью: „под сим кр. погребено тело монахини Марины, сконч. 19 декабря 1881 года; жития её было 66 лет».
140) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело Каз. Богор. монастыря девицы Пелагеи, сконч. 21 декабря в 7 часов вечера 1884 года, жития её было от роду 74 года, прожив. в монастыре 52 г., без вольного света 20 лет».
141) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело инокини Пераскевы Петровой, сконч. 24 марта 1881 года, прожила в обители 17 лет, от рождения 76 лет».
142) Деревян. кр. с надписью: „под сим крестом погребено тело инокини Веры Герасимовны Леденцовой скончав. 1889 года ноября 9 дня, жития её было от роду 59 лет, проживши в обители 30 лет».
143) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело послушницы Анны Павловны Кузнецовой скончавшейся 5 августа 1878 г. 22 лет, в обители жила 10 лет. Она послушницей смиренной была в обители земной. О ты, Владычица вселенной! в обители Твоей блаженной её со святыми упокой».
144) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело инокини Наталии Ивановны Домрачевой, жития её было 88 лет, проживши в монастыре 53 года, скончалась 1872 года декабря 28 дня».
145) Деревян. кр. с надписью: „под сим крестом погребено тело монахини Мелании, прожившей в Казан. обители 50 лет, в пострижении 20 лет, всех лет её 72 года; скончалась 1879 г. апреля 7 числа на светлой седмице Пасхи в субботу. Вознесся еси во славе Христе Боже наш... О мать и сестра моя родная! жила ты здесь трудясь-воздыхая... От ныне-же ты в вечных обителях Бога водворишься; надеюсь райские сладости и лицезрения Божия не лишишься! Прием дерзновение, помяни Любовь и молись за убогую сестру твою».
146) Деревян. крест с надписью: „под сим кр. погребено тело монахини Иоанны, сконч. 1886 г. февр. 20 дня, жития её было 73 года, в обители-60 лет».
147) Деревян. кр. с надписью: „здесь погребено тело монахини Татьяны, урожденной Штурмовой, скончавш. в 1879 году февраля 27 числа на 62 г. от роду, в монаш. прожила 37 лет».
149) Деревянный крест, утвержденный на опоковом камне и окруженный железною решеткой; на западной стор. камня надпись: „под сим крест, погребено тело рясофорной послушницы Александры Федоровны Говорухиной, скончалась 1880 года марта 8 числа, жития её было от роду 50 лет, в монастыре прожила 20 лет».
148) Железный крест, утвержденный на опоковом камне и окружённый железною решеткой, на западной стороне камня-надпись: „Под сим крестом погребено тело инокини Евгении Васильевны Кобычевой, жития её от роду 75 лет, скончалась 1888 года февраля 19 дня в 8 часов утра». На восточной: „Господи, приими дух её с миром, учини душу её идеже вси праведнии упокоеваются”...
151) Окруженный дер. оградкой крест с надписью: „под сим кр. погребено тело инокини Марии Семеновны Штурмовой, сконч. 2 июля 1886 года, из дворян, жития её 84 года, проживши в монастыре 52 года».
152) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погр. тело монахини Евпраксии, сконч. 1884 года янв. 12 дня, жития её было от роду 67 лет, в монастыре 44 года».
153) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело инокини Татьяны Рыкочевой, скончавш. 1890 года 4 янв. в 4 ч. утра, прожила в монастыре 24 года; жития её было от роду 43 года. Ныне с миром отпускаешь Ты меня из жизни сей. Ты, Владыко! отверзаешь дверь мне вечности Твоей. Не смущаюсь, не пугаюсь перемены этой я и Тебе вполне вверяюсь, Милосердый Судия!”
154) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело девицы Татьяны, скончавш. окт. 6 числа 1872 года, жития её было в монастыре 12 лет, от роду 42 года”.
155) Деревянный кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело инокини Матроны, сконч. 1888 года сент. 17 дня; жития её было от роду 97 лет, в монастыре 67 лет“.
156) Крест с надписью: „под сим кр. покоится тело инокини Петсии, от рождения её было 8о лет, в монаст. прожила 50 лет, скончалась 1875 года ноября 13 дня“.
158) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело инокини Юлии Романовны Семеновой, скончавш. 1890 г. 19 мая; жития её было от роду 38 лет, в монастыре 22 года”.
159) Крест с надписью: „под сим кр. покоится тело монахини Евгении, которая вступила в монаст. 1810 года 30-ти лет от рождения; в 1820 году пострижена в монахини, в мон. жития её было 57 лет, а от рождения 87 лет, померла 1867 года декабря 12 дня”.
160) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. покоится тело инокини Евлампии, жития её было от роду 37 лет, в обитель поступила 5-ти лет в 1836 году, где прожила 33 года, скончалась 1868 года марта 12 дня в 2 часа пополудни”.
161) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело монахини Софии, скончавш. 7 апр. 1868 года; жития её было всего 52 года, в монаст. была 35 лет, в постриж. 7 лет”.
162) Кр. с надписью: „под сим кр. покоится прах послушницы девицы Екатерины, родившейся 24 ноября 1844 г., скончалась 17 марта 1864 г., в мои. Жила 9 ; лет».
163) Окруженные дер. оградой два креста с надписями: на 1-м: „под сим кр. погребено тело инокини Анастасии Ивановны, скончавшейся 13 сент. 1887 года, от роду имела 78 лет»; на 2-м: „под сим кр. погребено тело монахини Рахили, скончавшейся 21 декабря 1878 года 47 лет, в монашество пострижена 1876 года».
165) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело монахини Иларии, скончавшейся 31 дек. 1889 года, прожила в обители 24 года и 4 месяца, в монастыре 2 года, от рождения имела 52 года, при крещении наречена Пераскева, из фамилии Платуновых. Душа её во благих водворится».
167) Мраморная тумба с мраморным без креста шаром, окруженная железною решеткой под железною крышей. На западной стороне тумбы-надпись: „Казанской 2-й гильдии купец Андрей Игнатьевич Мозырев скончался 1844 года 15 сентября; жития его было 43 года 11 месяцев, в супружестве жил 20 лет, 11 месяцев и 13 дней». На южной: „восстань, любезный друг! встань и утуши печаль моей души, восстану я тогда, когда настанет день, день страшного суда». На восточной: „воздвигнут сей памятник другу и супругу в знак незабвенной памяти”. На северной: „Господи, приими дух мой с миром!»
168) Деревян. кр. с надписью: „под сим кр. погребено тело девицы Александры Феодоровой, дочери диакона, скончавшейся 1890 года 5 окт. в 12 часов ночи на пятницу; жития её было от роду 16 лет 5 месяцев, в монастыре прожила 10 лет. Ты на земле жила страдала, болезни тяжкие несла, тебя Владычица спасала, теперь под свой покров взяла»...
170) Опоковый без креста памятник с надписью на северной стороне: „здесь покоится прах Вятской губернии удельного крестьянина деревни Жерновых гор Ильи Павлова Богомолова; помер 1844 года августа 25 дня, жития его было 27 лет от рождения». На южной: „невольно слезы проливаю я по тебе младой певец и твой безвременный конец, с мукой в душе припоминаю; я знал тебя с рассветом жизни, с тобою юность я провел, но ты покинул край отчизны, в страну другую полетел, еще и там в стране чужой, ты пел любви и жизни сладость и расцветающую младость ласкал надежды мне златой; но не сбылися упования твоей возвышенной мечты, судьба, рассыпавши цветы, на них лила яд страдания; болезнию тяжкой изнуренный ты снова в край родной прибрёл и вдруг увял, где прежде цвел под небом родины священный, твой прах лежит в земле сырой оплакан нежными родными, покойся там в стране другой, в стране небесной с неземными».
171) Железный крест на опоковой тумбе, окруженный деревянною оградой; на западной стороне тумбы-надпись: „Господи, упокой душу рабы твоея! Под сим крестом погребено тело певчей Казанского Богородицкого Девичьего монастыря инокини Евгении Васильевны Дроздовой, родившейся 6 декабря 1860 года, скончавшейся 30 декабря 1890 г., жития её было 30 лет, а в монастыре прожила 24 года и 4 месяца».
172) Опоковая тумба с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Под сим камнем погребено тело губернского секретаря Александра Капитоновича Попова, скончавшегося 1885 года 30 марта по полудни в 7 час. на 25 году от рождения». Внизу: „Тебя уж нет, ты не придешь на скорбный зов мой и унылый, жену, детей не обоймешь, добычу приняла могила, но Бог вонмет моим мольбам и в день всеобщий Воскресенья я соединюсь с тобою там, где нет ни скорби, ни мученья». На южной: „Господи, приими дух его с миром!» на северной: „Помяни Господи его во царствии Твоем»...
175) „Под сим крестом покоится прах Казанской почетной гражданки инокини Казанского Богородицкого женского монастыря Елены Игнатьевны Тихоновой, жившей в монастыре 23 года, всего же жития её было 8о лет. „Милая мамаша, помолись за меня!»
176) Крест с надписью: „1869 года 27 марта скончалась Казанского монастыря послушница из дворян девица Александра Владимировна дочь подпоручика Баркова; жития её в монастыре 15 лет, от рождения 69 лет»...
178) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело Казанского Богородицкого монастыря монахини Илентины; жития её было 75 лет, скончалась в 1871 году июля 19 дня. Господи приими дух её с миром»!
179) „Под сим крестом покоится прах Казан. Богородицкого монастыря послушницы девицы Варвары, скончавшейся 25 июля 1870 года, 32 лет от роду, -в обители с 6-ти летнего возраста».
180) Крест с надписью: „Здесь погребено тело Казанского девичьего монастыря послушницы девицы Пелагеи Титовны, скончавшейся 1872 года июля 16 числа, от роду 75 лет, в монастыре жила 63 года».
181) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского девичьего монастыря послушницы девицы Юлии, скончавшейся 21 марта 1870 года. Жития её было в обители полтора года, родом Чебоксарская мещанка, 20 лет»...
183) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского Богородицкого монастыря монахини Ларисы, скончавшейся 1873 года, февраля 16 дня, от рождения-57 лет, в монастыре прожившей 40 лет».
184) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело Казанского порохового завода поручика Феодора Васильевича Андреева, скончавшегося 1862 г. января 27 дня в и часу ночи. При нем же покоится супруга его Пераскева Ивановна, скончавшаяся за долго прежде своего супруга. Господи приими дух их с миром!»...
186) Окруженный ветхою деревянною оградою железный крест на деревянной тумбе с надписью: „здесь погребено тело раба Божия Якова Егоровича Теплоухова, служившего в Казанском пороховом заводе, скончался 25 июля 1854 года». На восточной стороне: „Господи помяни его во царствии Твоем!».
187) Опоковый памятник без креста с надписью на западной стороне: „под сим камнем покоятся тела Екатерины Николаевны Сырьянской, урожденной Лазаревой, скончавшейся 1832 года, марта 16 дня, в 6 час. утра; жития её было 18 лет, 4 месяца и 17 дней; на южной: „в супружестве была 1 год, 1 месяц и 27 дней и сына её младенца Алексея 16-ти дневного, скончавшегося 2 апреля того же года». На северной: „Слезящий здесь супруг и неутешная мать под камнем гробным сокрыли прах телесный двух ангелов земных, которых смерть, как там во мрак гробный погрузив, ввела в чертог небесный»...
194) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело рабы Божией инокини Пераскевы, от рождения её было 67 лет, скончалась декабря 22 числа 1870 года».
...204) Чугунная плита и деревянный крест без надписи, окруженные деревянной оградой. На плите-надписано: „Екатерина Михайловна Семкова, скончавшаяся 10 сентября 1859 года».
...213) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело рабы Божией из дворян Надежды Петровны Симбухиной, от рождения её 68 лет, скончалась в 1866 году 17 сентября»...
232) Крест с надписью: „под сим крестом покоится прах девицы Татьяны Ивановны, жития её было 44 года, скончалась 5 декабря 1849 года”.
...244) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „под сим крестом положена тело девицы Александры Лукиановны Фоминой, скончавшейся в 1878 году, мая 15 дня, в 1 час пополудни, жития её было 59 лет».
245) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело девицы Надежды Григорьевны Дорофеевой, скончавшейся 1879 года, октября 21 дня, в 2 часа пополудни, жития её было 68 лет»...
250) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело дочери священника Елены, скончалась 1858 года, сентября 5 дня; жития её было 53 года»...
253) Опоковый памятник с высеченным крестом, копьем, мечем и надписью: „под сим камнем погребено тело инокини девицы Надежды Гавриловны Ждановой».
254) Крест с надписью: „под сим крестом погребено тело Спасо-Преображенского монастыря иеромонаха Германа, бывшего долгое время казначеем онаго монастыря; жития его было 77 лет, скончался 1863 года, марта 25 дня»...
261) Железный крест на железной тумбе с надписью на западной стороне: „Саша Земнинский, умер 29 октября 1879 года 1 года и 6 месяцев».
262) Чугунная плита с высеченными крестом, копием, мечем и словами: „Царь славы Iис. Хр.», ниже надпись на плите: „1796 года декабря 5 дня приставися раб Божий Калужский купец Даниил Артемьев Потапов, поживши 55 лет»...
265) Окруженный деревянною оградой опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью на западной стороне: „Под сим камнем покоится тело рабы Божией Акилины Феофановой Агурусовой, жены Казанского губернского стряпчего, титулярного советника Агурусова, скончавшейся 6 июля 1857 года в 41/2 ч. утра, жития её было 32 года, а в замужестве 14 лет 11 месяцев и 17 дней». На южной: „Сын её Леонид 8 месяцев, скончался в 1855 году 24 ноября в 4 часа вечера и дочь её Александра Ивановна, скончалась 1865 года 26 марта в 12 часов ночи в день Лазарева Воскресенья, жития имела 18 лет, кончившая курс в Казанской женской гимназии 1-го разряда». „Как солнце тускло испускает последние свои лучи, по нему по водам блистает румянною зарей в ночи, так с тихим вздохом, взором ясным они оставили сей свет, но памятью своей прекрасной еще они живутъ». На восточной: „Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный-помилуй нас». На северной: „Упокой, Господи, во Царствии небесном душу усопшей рабы Божией Акилины».
266) Окруженный деревянною оградой деревянный крест с надписью на западной стороне: „В руце Твои Господи, Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой!». На восточной: „Помяни, Господи, раба твоего Иоанна, егда приидеши во Царствии Твоем».
267) Маленький опоковый памятник с высеченным крестом и надписью: „Здесь погребено тело младенца Димитрия Алексеевича Желтухина 7 месяцев 12 дней. Скончался 12 января 1852 года, родился 7 июня 1851 г.“.
268) Крест с надписью: „здесь погребены тела усопших коллежского асессора Алексея Ивановича Иванова, умершего 26 мая 1868 года 62 лет и сына его Михаила, умершего 17 августа 1869 года 19 лет. Господи, помяни их во Царствии Твоем”...
270) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим позолоченным крестом и с образом Божией Матери с предвечным Младенцем на западной стороне, окруженный деревянною оградой. На южной стороне памятника имеется надпись: „здесь погребено тело надворного советника Константина Петровича Краснова”, на северной стороне: „скончался 2 февраля 1887 года на 52 году от роду».
271) Пирамидальный опоковый без креста памятник, окруженный железной решеткой – на западной стороне надпись: „Под сим камнем покоится тело коллежского советника Николая Степановича Дмитриевского, директора Вятской гимназии», на южной: „родившегося в 1800 году декабря 4 дня, скончавшегося 1850 года сентября 2 дня».
272) Маленький опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем покоятся тела двух младенцев: Анны и Веры, детей Казанского мещанина Матвея Андреева Юрьева», остальных слов за неясностью нельзя разобрать.
Отделение 4-е, находящееся в роще на правой стороне.
1) Окруженные развалившеюся деревянною оградой три креста с изображением распятия Иисуса Христа на одном из них и надписью на другом; „Здесь покоится заслуженный-уважаемый и любимый братиею казначей сего монастыря иеромонах Тихон, кавалер св. Анны 3 степени, скончавшейся 1883 года 9 мая на 46 году от рождения своего, быв казначеем 7 лет, а всего здесь в монастыре прожив 12 лет; до монашества именовался- Александр Аникитин по фамилии Сосунцов. За исправление должности помощника инспектора Казанского Духовного Училища награжден вышеописанным Св. Анны орденом и за исправление должности законоучителя в Козье-слободском училище, будучи уже казначеем, награжден сперва набедренником, а потом наперстным крестом и имел знак от Красного Креста за благотворительность. Отец Тихон уроженец Казанской губернии, Лаишевского уезда, села Зюзина. Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего».
2) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Евдокии Яковлевны Полубояриновой; жития её было 52 года, скончалась 1877 года апреля 11 дня”.
3) Крест с надписью: „Господи, приими дух мой с миром. Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Николая Тихоновича Огородникова. Скончался 1879 года ноября 1 дня, жития его было 42 года»...
8) Металлический крест на опоковой тумбе, окруженный железною решеткой; на западной стороне тумбы надпись: „Под сим крестом погребено тело почётного Казанского гражданина Николая Петровича Котелова, жития его было 56 лет. Родился 1829 года скончался 1855 года сентября 15 дня. Помяни, Господи, Блаженного Николая!” На южной: „воистину подвижник был в трудах, посте и бдении проводил 37 л. Упокой, Господи, Блаженного Николая!» На северной: „приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии и Аз упокою вы»....
10) Окруженный деревянной оградой крест с надписью: „Здесь покоится прах рабы Божией Екатерины, скончавшейся в 1886 году 3-го, похоронена 6 ноября, от роду жития её было 52 года, оставила мужа и двоих сыновей. Молю Тебя! Ты наш Спаситель, по благодати Твоей святой, приими её в Свою обитель и со святыми упокой!”
13) Окруженный деревянной оградой, обитый белой жестью деревянный крест с надписью с западной стороны: „Под сим крестом погребено тело Казанской цеховой Пераскевы Александровны Никитиной. Скончалась 1891 года Июля 9 числа в 11 часов дня. Жития её было 37 лет, 7 месяцев 1 день; в замужестве была 18 лет 9 месяцев и 16 дней. Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоея!» На восточной: „тебя не стало, друг желанный! Воскресить не в силах я. Увы, то время невозвратно, в своих ошибках невольна. Без слез и горе не понятно, (в своих ошибках невольна) без смеху радость не видна; ты умерла, смирились слезы, на глазах твоих я видел слезы и часто смех твой вспоминал, теперь мне дороги и милы счастливо прожитые дни, как много нежности и силы душевной вызвали они; твержу с упреком и тоскою, зачем я не ценил тогда. Забудусь: ты передо мною стоишь жива и молода. Спи-же! Спи мой друг, бесценный, не пробудным сном: придет час и все восстанут пред Всевышнего судом. Мир праху твоему”.
14) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью на западной стороне: „Под сим (крестом) камнем погребено тело отставного подпоручика Тимофея Васильевича Бужинского, скончавшегося в 1863 году, на 84 году своей жизни»...
22) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Мир праху твоему! Монахиня Магдалина; скончалась 4 ноября 1874 года».
23) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Господи, упокой с праведными нашу няню Евдокию. Родилась в 1811 году, скончалась 14 января 1885 года».
24) Окруженный деревянной оградой металлический крест на опоковой тумбе с надписью: -на западной стороне: „здесь погребено тело Петра Матвеевича Артемьева, скончавшегося 6 июня 1888 года, жития его было 8о лет”. На северной-„Господи, упокой усопшего раба твоего Петра»!
25) Крест с надписью: „Под сим крестом погребены тела: титулярного советника Николая Петровича Митянина, супруги его Надежды Яковлевны и Павла Яковлевича Черняева»...
28) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мешанина Николая Сергеевича Зарубина, скончавшегося 12 июля 1884 года, в 7 часов утра; жития его было 55 лет от роду».
29) Окруженные железною решеткой два креста с изображениями распятия Иисуса Христа и надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело раба Божия Феодора Ефремова Тюлькина, Чистопольского мещанина, умершего 1883 года сентября 29 дня, 31 года от роду»...
31) Окруженный железною решеткой металлический крест на опоковом камне с надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах иеромонаха Владимира, скончавшегося в 1879 году 15 мая».
34) Окруженные деревянной оградой четыре креста с надписью на первом: „Под сим крестом положено тело коллежского регистратора Георгия Семенова; жития его было 26 лет». На третьем: „Под сим крестом положено тело раба Божия Василия Григорьева; жития его было 70 лет и младенца Василия». На другом: „Под сим крестом покоится прах Пелагеи Григорьевой, скончавшейся на 37 году от рождения». На четвертом надписи не имеется.
35) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело коллежской асессорши Александры Феодоровны Парашиной, скончавшейся 1874 года 18 сентября в 10 часов утра»...
38) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело мещанки Пелагеи Астрамовой, скончавшейся 1886 года сентября 26 дня в 12 часов ночи; жития её от роду было 19 лет. В замужестве была 2 года и 11 месяцев».
39) Крест с надписью: „Здесь погребено тело младенца Варвары Петровой Астрамовой, скончавшейся 1885 г. 11 августа в 12 часов ночи; жития её было 8 месяцев”.
44) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Матрены Степановой Орловой: скончалась 1878 года и Казанский мещанин Тимофей Васильев Орлов. Скончался 1876 года августа 6 числа».
46) Опоковый пирамидальный памятник, окруженный деревянною оградой, с надписью на западной стороне: „Здесь покоится тело младенца Ольги. Родилась 19 сентября 1886 года. Скончалась 17 января 1891 года, жития её было 4 года и 4 месяца. Тише ветер, здесь могила, здесь лежит погребена, здесь земля родную скрыла, тише ветер-спит она; спи-же, спи моя родная, не тоскуй я здесь с тобой, здесь тебя не покидаю, стерегу я твой покой».
47) Крест с надписью: „Николай Селиверстович Нечаев, бывший учитель гимназии и регент Богоявленского хора; жития его было 38 лет. Скончался 9 февраля 1884 г. Господи, не вниди в суд с рабом твоим».
48) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело иеромонаха Кизического монастыря Иосифа, умершего в 1876 году, 79 лет от роду»...
50) Развалившийся, опоковый, пирамидальный памятник с надписью: „Здесь положено тело Казанской мещанки Прасковьи Егоровны Андреевой. Скончалась 1885 года 13 марта».
54) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах Казанской мещанки Екатерины Михайловны Матвеевой, рожденной 20 ноября 1783 года. Скончалась 23 марта 1871 года; жития её было 88 л. 4 месяца и 3 дня”.
55) Крест с надписью; „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Логина Петровича Матвеева и жены его Марии Ефимовны Матвеевой; жития его было 60 лет и 3 месяца, скончался 1884 года декабря 27 дня; жития её было 55 лет 11 месяцев, скончалась 1885 года июня 28 дня. Раздумье: Тяжка ты, для сердца, сырая могила, родителей наших на веки закрыла. Родители! будет-ли время когда увидеться с вами? Настанет тогда, когда громогласно труба возгремит, и Господь от мертвого сна воскресит”.
56) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится воин Григорий Антонов Веденеев; в 1870 году неожиданно был принят в военную службу, от чего весьма испугался, так что тяжко заболел, и, наконец, 27 февраля того-же года скончался на 22 году от роду. Был женат и житель Кизической слободы».
57) Крест с надписью: „Младенец Дмитрий Чолов, скончался 18 июля в 8 часов вечера 1890 года”...
60) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Екатерины Александровны Моховиковой. Скончалась 1883 года марта 16 дня, от роду ей было 28 л. призри, Господи, на страдальческую мою кончину»...
62) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Леонтия Клеменьевича, скончавшегося 1877 года октября 23 дня; оставил после себя жену и шестерых детей; жития его было 50 лет от роду. Здесь же погребены: дочь его Александра 16 лет, скончалась 1879 года 15 января и того же года 24 января скончалась вторая его дочь Мария 4-х лет от роду”.
67) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах Губернского Секретаря Михаила Горнухина, скончавшегося в 1882 году 29 мая; жития его было 47 лет и 7 месяцев. Прохожий, ты идешь, но ляжешь как и я, постой и отдохни на травке у меня; взгляни, мой милый друг, что сделалось со мной, где девался человек, мой прах зарос травой, сорви ж былинку и вспомни о судьбе, я дома, ты в гостях-подумай о себе. Господи, приими дух его с миром”.
68) Чугунная колонна, окруженная деревянной оградой, с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах действительного статского советника Ивана Александровича Сахарова, скончавшегося 22 сентября 1885 года и дочери его Поликсены, скончавшейся 7 августа 1860 года. Здесь же покоится прах жены действительного статского советника Юлии Гавриловны Сахаровой, скончалась 22 сентября 1866 года»...
70) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Луппа Артамонова Карабанова скончавшегося 1882 года июля 14 дня, в 4 часа утра; жития его было 73 года”.
71) Опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело рабы Божией Евдокии Андреевны по муже Кобылиной из мастеровых суконной фабрики, от роду ей было 70 лет, скончалась сентября 19 дня 1847 года»...
75) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Степана Степановича Степанова, скончавшегося 21 ноября 1886 года; жития его было 78 лет».
78) Упавший деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело отставного штабс-ротмистра Аркадия Александровича Стрелкова, скончавшегося 1871 года, октября 14 дня, 63 лет от роду».
79) Окруженные деревянной оградой два деревянных креста с надписью на одном из них: „Марфа Степановна Попова скончалась 11 марта 1883 года, в пятницу, в 6 часов утра, на второй недели великого поста; жития её было 77 лет».
80) Окруженные развалившеюся деревянной оградой два креста с надписью на одном: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Марии Леонтьевны Рыжиковой, скончавшейся 30 января в 10 часов вечера 1882 года; жития ей было 34 года 5 дней, оставившей пять человек детей. О, Боже! что случилось-мать наша померла, все мы горько пригрустились, она на веки почила. Сжалься, Господи, над нами, дай ум и разум как нам жить. Мы горькими остались сиротами и эту скорбь нам не забыть. Здесь мы слез потоки проливали по своей матери родной, её тело погребали и на сем месте оставили тебя мы сиротой. Сиротки горькия смотрите что случилось, рассталась с нами мать, какая скорбь пред нами очутилась и негде родной матери нам взять. Состроила ты нам жилище и недолго жила ты в нем, видя это горе покою мы не сыщем ни ночью ни днем. Рано, рано ты рассталась с нами и только прожила 34 года и 5 дней, оставила супруга и пятеро детей, всегда и вечно сиротами. Сей стих сочинил 12-ти летний сын Константин». На другом»: „Отцы и братия мои! Вспомните час смертный, приидите ко мне на гроб, поклонитесь и поминовение о мне сотворите. Под сим крестом погребено тело Казанского купца Алексея Яковлевича Рыжакова и семейства его. Жития его было 76 лет, 3 месяца и 11 дней; скончался 1859 года июля 4 дня в 3 часа пополудни»...
84) Пирамидальный опоковый без креста памятник с надписью на южной стороне: „Под сим камнем погребено тело младенца Александра Павловича Дикарева; скончался 1859 года 4 ноября; жития его было 2 года. На западной: „Любезный сын, ты здесь лежишь, под тенью Всевышнего Творца, душа твоя у Престола – молись за мать и за отца». На северной: „Господи, приими дух его с миром».
85) Таковой-же памятник с надписью на западной стороне: „Господи, упокой душу рабы твоея девицы Веры. Под сим (крестом) памятником погребено тело девицы Веры, дочери мещанина Егора Савельева Адамышева, скончавшейся 1 ноября 1860 года; жития её было 15 лет и 9 месяцев».
86) Крест с надписью: „Здесь погребено тело отставного коллежского асессора Алексея Виссарионова Усольцева, скончавшегося 1876 года июля 30 дня».
92) Окруженные развалившейся деревянной оградой два деревянные креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского купца Ивана Родионовича Феодорова, скончавшегося 26 июля 1878 года, в 4 часа утра; жития его было 50 лет 6 месяцев и 19 дней. Почто, о, милый друг, расстался с нами, супругу и детей оставя сиротами; услышь ты наш горький вопль и пожалей, проснись и посмотри на нас плачущих детей; птенцы твои рыдают, слезами горькими могилу обливают»...
99) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах жены отставного унтер-офицера Софии Тимофеевны Трежавской с детьми; скончалась 1884 года декабря 15 дня; жития её было 42 года»...
102) Опоковый памятник с изображением распятия Иисуса Христа и надписью: „Под сим камнем погребено тело раба Божия Василия Феодоровича Басова, скончавшегося 26 марта 1870 года; жития его было 37 лет 25 дней; память его 25 февраля. Святый Боже! Приими дух с миром раба твоего Василия». На северной стороне: „Сей печальный памятник любезныя дети поставляют и теплыми слезами могилу твою обливают вечного упокоении тебе от Бога желают». На южной: „Приими, нежный родитель, от осиротелых детей твоих последнее лобзание и слезы, тебя нам уж больше не видать; одно лишь страдание и к Богу о тебе молитвы возносить»...
104) Окруженные железною решеткой четыре деревянных креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского мещанина Ермолая Васильевича Хомутова, скончавшегося 1866 года августа 11 дня; жития его было 55 лет от рождения”...
106) Окруженные деревянною оградой семь деревянных крестов с надписью на первом „Под сим крестом погребено тело раба Божия купеческого брата Ефима Ивановича Судакова; жития его было 45 лет». На другом: „Под сим крестом погребено тело усопшего раба Божия Казанского купца Ивана Петровича Судакова, скончавшегося 23 марта 1883 года; жития его было 42 года». На третьем: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Казанского купца Петра Судакова, скончавшегося 27 июня 1866 года, жития его было 47 лет». На остальных крестах нет надписи...
108) Крест с надписью: „Здесь покоится тело Казанской мещанки Марии Григорьевны Коровиной; скончалась 1877 г. мая 29 дня. Господи, приими дух её с миром».
111) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело раба Божия Казанского цехового Василия Григорьева Разумова, скончавшегося 1 апреля 1886 года; жития его было 67 лет».
112) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Губернской секретарши Ольги Феодоровны Турчаниновой, скончавшейся 1876 года декабря 20 дня; жития её было 65 лет».
113) Окруженные деревянною оградой два деревянных креста с надписью на 1-м: „Под сим крестом похоронен Казанский гражданин Григорий Иванович Зюзин, жития его было 70 лет, скончался 13 декабря 1882 года». На 2-м: -„Серафима Андреевна Зюзина; скончалась 1888 года 26 августа, на 58 году от рождения»...
115) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью вокруг: „Под сим камнем погребена девица Анна Егоровна Мазова, скончалась на 26 августа в 4 часа утра 1876 г. от рождения ей было ровно 15 лет; Господи, упокой во Царствии Небесном рабу твою. Милое чадо! Умоли Господа Бога, чтобы не лишил нас соединиться мне с тобою».
116) Окруженный развалившеюся деревянною оградой, деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Ловец, крестьянина Михаила Степановича Назаровского, скончавшегося в 1873 году 3 января; жития его было 53 года”.
117) Опоковый пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах младенца Веры Круговой; жития её было 1 год и 13 дней; скончалась 17 августа 1869 года”.
120) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело младенца Александры, рождена была 1876 года, апреля 8 числа; жития её было 1 год 11 месяцев и 18 дней, скончалась 1878 года марта 26 числа; дочь московского мещанина Павла Григорьевича Теренина»...
122) Мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах Александра Петровича Соловцова, скончавшегося 22 октября 1847 года». На восточной: „Надежда Михайловна Соловцова, скончалась 13 января 1860 года».
123) Окруженные деревянною оградой два креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Николая Павловича Лихачева, скончавшегося 4 марта 1866 года».
124) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело коллежского секретаря Андрея Калиновича Яковлева; жития его было 73 года; скончался 24 мая 1875 г. Почто ты, милый друг, расстался с нами, оставив супругу и 3-х маленьких детей. Они горько плачут и о душе твоей Господа просят”.
126) Окруженные деревянною оградой три деревянных креста с надписями: на 1-м: „Здесь покоится тело Надежды Кивенко, скончавшейся 7 ноября 1884 года на 36 году от рождения»; на 2-м: „Здесь покоится тело чиновника Дмитрия Жуланова, скончавшегося 10 августа 1884 года на 33 году от рождения»; на 3-м: „Здесь погребено тело Пераскевы Поповой, скончавшейся 13 сентября 1863 года, на 37 году своей жизни».
127) Окруженный деревянною ветхою оградой опоковый пирамидальный памятник с крестом и надписью на западной стороне: „Наталия Крылова, 19 лет от роду, скончалась 1874 года июля 25 дня». На восточной: „зачем ты в цвете лет скончалась? Оставила нас слезы лить. Зачем, когда смерть приближалась, ты не могла нас позабыть? О, друг! о, дочь родная! мы молим Бога за тебя, чтоб воля Его пресвятая грехов избавила тебя».
128) Опоковый пирамидальный с металлическим крестом памятник с надписью на западной стороне: „Здесь покоится штабс-капитан Либавского пехотного полка Виктор Владимиров Аквилянов, умер 15 мая 1889 г. от роду ему было 36 лет. Господи, душу раба твоего упокой, защитника отечества, веры и свободы! Он крепкою своею рукой разил врагов-турок в 1777–78 годах».
129) Игумен Алексей, живший в Федоровском монастыре, скончался 1892 г.
Отделение пятое, находящееся в роще на левой стороне от входа.
1) Крест дубовый, на нем надпись: „мещанина Егора Максимова Коноводова»...
3) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Егоровны Степановой, скончавшейся 1889 г. месяца ноября 8 дня, жития её было 59 лет и 2 месяца. Господи приими дух ея с миром».
4) Крест дубовый с надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Арефы Степановича Степанова, жития его было 64 г., скончался 3 июня 1870 г. Господи приими дух его с миром».
5) Крест дубовый с надписью: „Здесь погребено тело юнкера Казанского пехотного юнкерского училища Николая Ивановича Ремезова, скончавшегося 9 мая 1881 года, жития его было 21 г. 6 месяцев и 12 ден“...
10) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Михаила Егорова Сабанова, скончался 1868 г. месяца Января 15 дня, жития его было 35 лет. Господи приими дух его с миром”...
14) Крест дубовый с надписью: „Здесь покоится Евдокия Михайловна Киреева».
15) Крест дубовый, поломанный, на нем надпись: „Здесь погребено тело усопшего раба Божия Николая Петровича Лебедева, скончавшегося 4 августа 1870 г., жития его от роду было 46 лет, день его ангела 9 мая. Приими, Господи, с миром дух его. Приидите ко мне вси знаемыи мя, вчерашний бо день беседовах с вами, и внезапу найде на мя час смертный, ныне зрю судилище и трепещу изречения».
16) Крест дубовый с изображением резным распятаго Спасителя и чаши, вырезаны слова: I. X., на верху креста-буквы I Н. Ц. I., внизу-глава Адамова; надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Матроны Васильевой, по мужу Самуйловой, родившейся 1808 года октября 9 числа, скончавшейся 1860 г. июля 21 числа в 10 часов вечера, жития её было 52 года. Прохожий, воззри на сей памятник и помяни мя милостынею и на молитвах своих. Господи приими дух мой с миром»...
19) Такой же крест, на нем надпись: „Здесь погребено тело Ярославского потомств. почётного гражданина Михаила Спиридоновича Полетаева, родившегося 12 декабря 1842 г., скончавшегося 2с февраля 1892 года»...
22) Крест дубовый, на нем надпись: „Здесь погребено тело Боровского купца дочери, девицы Елизаветы Ефимовой Соковой, скончалась 22 мая 1890 года“.
23) Крест дубовый, на нем надпись: „ Александра Ивановна Пермякова, бывшая Богданова, жития её было от роду 25 л., в замужестве была 5 л. 4 дня”...
26) Пирамидальный мраморный без креста памятник с надписью: „Здесь погребено тело Татьяны Николаевны Лобановой, умершей 2 июня 1877 года»...
28) Крест дубовый, ветхий, с надписью: „Упокой, Господи, рабу Твою. Под сим крестом погребено тело рабы Божией Елены Николаевой Кухмаковой, Шадринской купечествующей вдовы, скончавшейся 16 декабря 1873 г. от рождения на 76 году»...
32) Крест деревянный с надписью: „Под благодатным осенением креста сего, после понесенных трудов и забот, покоится почившаго в надежде воскрешения и жизни вечной, тело коллежского регистратора Павла Ивановича Мадышкина, при горести семейства и глубоком сочувствии к нему знакомых, скончавшегося 10 июня 1873 г. Время жизни его было 64 г. и 6 месяцев. Мир праху твоему, добрый христианин, семьянин, и честный труженик, незабвенно любимый»...
34) Такой же крест с надписью: „Здесь погребено тело чиновника особых поручений, майора военного окружного Интендантского Управления Антона Даниловича Дескилон, родился 7 февраля 1834 г., помер 16 октября 1874 г. в 12 часов по полуночи, жития его было 40 лет 8 месяцев 9 ден. Господи приими дух его с миром. Супруга слезы проливает над прахом, драгоценным ей. Отрадой вечность почитает в жестокой горести своей. Цвел лилий прекрасный, собою украшал свет; но вдруг пронесся вихрь ужасный, сорвал цветок-прекрасного нет. Где он-другу за любовь награда? Кто слезы горькие отрет? Где юным сиротам отрада? Кто к жаркой груди их прижмет? В могиле хладной под крестом заснула радость вечным сном. Нежный супруг незабвенной (супруги) подруги”.
35) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „покоится тело жены Градоначальника Хионии Михайловны Крюковской. В знак памяти от детей».
36) Дубовый крест с надписью: „Елена Николаевна Павлинова, скончалась 1882 г. июля 6 дня 57 лет. Господи приими дух её с миром».
37) Такой же крест с надписью: „Младенец Петя Павлинов, скончался 1888 г. августа 27 дня, 61/2 лет».
38) Ветхий деревянный крест с надписью: „Здесь покоится тело купеческого сына, гимназист 2 класса Казанской 1 гимназии Степанов Александр, жития его было 11 лет и день, скончался 16 ноября 1883 г. в 12 часов ночи».
39) Пирамидальный чугунный памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим камнем покоится тело раба Божия, Казанского купца Евграфа Степанова, жития его было 59 лет, скончался 4 декабря 1884 года»...
42) Дубовый крест с надписью: „Здесь погребена Нина, жития её было год, один месяц, скончалась 3 июля 1891 года”...
44) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с восточной стороны: „Во царствии Твоем помяни мя Господи! Здесь погребено тело диакона Казанской градской больницы Василия Буртасовского, скончавшегося 1 сентября в 6 часов утра 63 г. своей жизни»; с южной стороны: „Приидите знающие и любящие меня! Услышите мое единственное желание: поминайте меня, многократно сходившегося с Вами в дому Божием и вместе певшего хвалебную песнь Господу»; с западной стороны: „ныне для меня настал час отъити к бессмертному судии, простите меня и помолитесь, чтобы Господь меня упокоил в месте светле, в месте покойне, где нет ни болезни; ни печали, ни воздыхания”; с северной стороны: „Господи не вниди в суд с рабом Твоим, но приими его с миром».
45) Такой же памятник и с таким же крестом, надпись на нем с западной стороны: „Под сим камнем покоится тело диаконской жены Елизаветы Козминой Буртасовской, скончавшейся на 63 году от рождения, 20 октября 1870 года в 6 часов вечера. Во царствии Твоем помяни мя, Господи!» С восточной стороны: „блажени мёртвые, умирающии о Господе от ныне, ей глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят в-след с ними».
46) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией, девицы Александры Васильевой Буртасовской, скончавшейся 13 июля 1887 г. в час ночи на 57 г. от рождения. Христосъ воскресе!»
47) Такой же памятник и с таким же крестом, на нем надпись: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией Олимпиады Гавриловой Головкиной, скончавшейся 27 декабря 1886 т. в 5 часов утра на 47 г. от рождения. Христос воскресе!» Эти 4 памятника обведены железной оградой, сделанной на средства Пр. Гурия, Епископа Камчатского (С. В. Буртасовского в мире)...
49) Маленький опоковый памятник с чугунным крестом и надписью: „Под сим крестом покоится тело священника Казанского уезда села Ковалей Иоанна Троицкого, скончался 13 января 1874 г., жития его было 43 года”...
51) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с западней стороны: „Упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея Варвары»; с южной стороны: „молись о нас у престола Всевышнего»; с восточной стороны: „Под сим крестом покоится прах Варвары Дементьевны Ивановой, скончавшейся на 71 г. жизни 7 августа 1878 года»; с северной стороны: „мир праху твоему. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Св. Иоанна гл. XVII ст. Х;40;)“.
52) Крест дубовый с надписью: „Господи! приими дух мой с миром; под сим крестом погребено тело Московского цехового Василия Михайлова Панкова, жития его было от роду 37 лет, скончавшегося 16 августа 1891 года».
53) Деревянный крест с надписью: „Павел Петрович Классон, скончался 2 ноября 1878 г. Мир праху твоему добрый и честный труженик»!..
56) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Гликерии Григорьевны Войлошниковой, скончавшейся в 6 часов утра 20 октября 1891 г., жития её было 66 лет 5 месяцев. Приими, Господи, дух её с миром». С восточной стороны:
„Она была любима,
„Желала всем добра,
„В супружестве счастлива
„Трудилась, сколь могла,
„Родных, друзей не забывала,
„Надеждой на Бога уповала,
„Скорбела обо всех всегда,
„Советом, делом помогала;
„Страдала долго от болезни,
„Боролась с нею каждый (день) раз,
„И, истощив усилье к жизни,
„Спокойно, тихо дух её угас».
57) Деревянный, окованный белой жестью крест, на верху креста написано: „И.Н. Ц. И.“ с изображением резным распятого Спасителя с восточной стороны, и надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия, Казанского мещанина Федора Степановича Войлошникова, скончавшегося 1889 года июля 24 дня в 4 часа 10 минут вечера, жития его было 66 лет. Упокой, Господи, с миром, вечная память"·..
59) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Ивановой Михеевой с 3 её малолетними детьми, скончавшейся 1877 г. мая 3 дня, жития её от роду было 37 лет. Господи, приими дух её с миром».
60) Дубовый крест с надписью: „Под сим крестом покоится мать с 3 малолетними детьми, Казанская мещанка Екатерина Иванова Сорокина, скончавшаяся 1870 г. апреля 22 дня, жития её было от роду 20 лет. Господи, приими дух её с миром»...
70) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело иеромонаха Магна, скончался 12 января 1891 г., жития его 70 лет»...
72) Деревянный крест с надписью: „Здесь погребено тело усопшей рабы Ксении Степановой Соколовой, Казанской цеховой, скончавшейся 1877 г. сентября 13 дня в 4 часа 15 минут вечера, жития её было 45 лет 7 месяцев 18 дней. Господи! приими дух мой с миром».
73) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело крестьянской дочери девицы Анисии, скончавшейся 1878 г. августа 24 дня в 12 ч. дня, жития её было 9 лет от роду»...
77) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Якова Васильевича Калинина, скончался 1 августа 1847 г., от роду было 73 года».
78) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Матроны Степановны Калининой, скончалась мая 14 дня 1825 года, от роду было 40 лет».
79) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского купеческого сына Ивана Константиновича Калинина, жития его было 36 лет, скончался 22 апреля 1885 г. в 8 часов утра”...
(8)
(30)Любой современный исследователь, изучающий историю возникновения, развития и разрушения Казанского Кизического Введенского монастыря, а также монастырского кладбища, не может обойтись без подробнейших описаний обители и некрополя, которые оставили потомкам в конце XIX века видные казанские краеведы и общественные деятели — епископ Никанор, опубликовавший свои записки в 1891-1892 годах к 200-летию cо дня основания монастыря, и Николай Яковлевич Агафонов.
Рукопись разысканий епископа Никанора объемом в 52 страницы хранится в фондах Национального архива РТ. Кладбище состояло из пяти участков (по епископу Никанору - частей). На I участке захоронения производились с 1772 по 1889 г. Он находился в особой ограде с каменными столбами и частоколом по левую сторону от Введенского храма. На II участке хоронили с 1794 по 1890 г., он был к северо-востоку от алтаря храма. На III участке захоронения производили с 1782 по 1889 г., он находился по левую сторону от храма. IVучасток погоста был на правой стороне монастырской рощи, здесь хоронили с 1847 по 1891 г. И наконец, пятый - по времени был наиболее поздний - находился в роще, по левую сторону от входа, здесь захоронения производили с 1825 по 1892 г.[271]
Анализируя исследования епископа Никанора, мы выявили, что на I участке имелось 55 захоронений, на II- 143, на III - 312, на IV - 156 и на V - 80. Всего - 746. Николай Агафонов в «Казанском некрополе» приводит список из 245 усопших на Кизическом некрополе, в основном тех же, что и епископ Никанор.
Мы отдаем себе отчет, что это далеко не полные сведения. Епископ Никанор держал в своих руках, позднее утерянные, кожаный старый диптих 1791 г. и синодики 1833 г. и 1853 г. с именами усопших. Он с сожалением отмечает, что древний диптих XVIII в. некогда находился в библиотеке Кизического монастыря, о чем упоминает в одном из своих рапортов в 1833 году архимандрит Гурий. Поэтому подчеркнем, что в списках епископа Никанора отсутствуют сведения о всех захоронениях конца XVII и XVIII столетия вплоть до 1772 года.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
№ 9.
С е д м е з е р н а я В о з н е с е н с к а я пустынь, от Казани в 17 верстах, основана около 1625 г. Заштатная.
С т р о и т е л и :
Евфимий, 1625. Протасий, 1644.
И г у м е н ы :
(Дионисий, около 1654, перев. изъ Зилантова. [Ист. Иep., V I, 77] ??). Сергий, строитель, в мар. (sic) 1650, 1655 и 56. Паисий, в апр., июне, 1659. Иларион, 20 дек. 1672. Тихон, 1681. Варсонофий, 1683— 1713. Питирим Смирной определен 1725, а 1726 перев. в Спасский Казанский. Савватий, 1729 и 30 (sic). Нафанаил.... Варсонофий.... Лука Касаткин, 1731 и 32. Варнава.... Боголепъ, 1737(бывший).
Адам Честнов, 1738. (После келарь в Свияжском, и наместн. 1750, 56,64). Каллиник, с 1739.
Паисий, 1745. Патрикий, 1754. Геннадий Халчинский (архим.) из префектов акад., 1760 — 64, перев. в Раифскую пустынь. Хрисанф, в мар. (sic) 1764. Леонид, 1767— 75. Наркис 1775 перев. из Кизическаго; до 1785. Касторий 1786 перев. из Раифскаго; + в мае 1793. Серапион, 1794— 96.
Toвия, 1810. Самуил, 1820— 31. Варсонофий, 1838— 55. В 1856 г. вакансия. Виталий, строитель, 1858 и 59— 61. Каллист, архим., 1862. Иакинф, строитель, 1863 —6 6; игум. 1869, 70.
(30)VIII. Погост Седмиозерной Богородичной пустыни.
Есть места, которые сами по себе не ознаменованы чем-либо, могущим поразить воображение с первого взгляда, но они оставляют в сердце глубокое впечатление, потому что оно проникает постепенно и уже более не может изгладиться. Такова и Седмиозерная Богородичная пустынь.
В семнадцати верстах к северу от Казани находится удивительно живописное, созданное самой природой место, где высокие предгорья, покрытые густым хвойным лесом, отражаются в спокойных водах Солонки. Эта речка да многочисленные родники сформировали за многие годы уникальную систему из семи озёр, не дошедшую, к сожалению, до наших дней. И вся эта красота раскинулась в широкой пойменной долине среди многоцветья разнотравья на фоне высокого голубого неба. Поэтому местность эта и прозывалась среди коренного черемисского населения как седмиозерная.
Современный православный человек, хотя бы один раз побывавший здесь, уносит с собой необычайную притягательность этих мест. Поэтому одухотворенное сознание постоянно влечёт его сюда. Одно то, что пройти несколько вёрст по дороге от современной Богородичной пустыни до ближнего или дальнего святого источника, несомненно, стоит того; ибо уже мысленно только представишь себе, что это единственная в Казанском крае намоленная тропа, по которой уже почти четыре сотни лет ступают натруженные стопы паломников.
Эта обитель возникла в начале XVII века в царствование царя Михаила Феодоровича. Основателем её был инок Евфимий, уроженец далёкого Устюга. Здесь он и окончил свой земной путь. Его останки почивали под гробницей у северной стены в углу храма Вознесения Господня.
Во второй половине XVIII века, когда преосвященный Вениамин выразил своё намерение жить в пустыне на покое, начались оживленные работы по ремонту этого двухэтажного каменного корпуса, в котором помещались кельи для настоятеля и братии.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией Матери.
Недалеко от Вознесенской церкви почти посередине монастырской площади стоял двухэтажный каменный храм в честь Смоленской иконы Божией Матери. Нижняя часть его была сделана из природного камня, верхняя – из кирпича.
Предметом особого внимания стала обитель во время архипастырства Высокопреосвященнейшего Арсения, архиепископа Казанского и Свияжского.До 1899 года Смоленский храм был холодным и службы в нём совершались только в летнее время. Поэтому архиепископ Арсений во время своего посещения обители в июле 1898 года посоветовал братии устроить в нём отопление.Архиепископ Казанский и Свияжский Арсений (Брянцев), на казанской кафедре с 1897 по 1903 г. С 1903 г. архиепископ Харьковский, скончался 28 апреля 1914 г. в Харькове.
При реконструкции калориферной системы оказалось, что необходимо перенести на другое место останки Преосвященного Вениамина, казанского митрополита, почивающего в трапезной Смоленского храма около южной стороны. С этой целью и прибыл в монастырь вечером 21 февраля 1899 года Высокопреосвященнейший Арсений. После непродолжительного отдыха, сделав необходимые распоряжения по переложению останков митрополита Вениамина, Владыка отправился в Смоленский храм, где перед гробницей совершил в сослужении всего монастырского духовенства заупокойную литию. Уцелевшие останки переложили в новый дубовый гроб, который был перенесён на солею храма и поставлен против царских врат.
В течении всей ночи над гробом по очереди местные иеромонахи читали Св. Евангелие, а 22 февраля, после литургии, Его Высокопреосвященством была совершена при участии всей монастырской братии великая панихида. По её окончании гроб с останками Преосвященного Вениамина был поставлен в нишу южной каменной стены трапезы.
Ниша была заложена табличкой со следующей надписью: «Преосвященный Вениамин, митрополит Казанский, живший в Седмиозерной пустыни с апреля 1782 года, в 1785 году в июле скончался и погребен здесь». В перезахоронении присутствовали старшая братия монастыря и профессор Казанской Духовной академии Н.И.Ивановский.
Ивановский Николай Иванович (1840 - 1913), действительный статский советник, почётный член и заслуженный ординарный профессор Казанской Духовной академии, доктор богословия, видный церковно-общественный деятель. Сын священника Архангельской епархии, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии. С 1869 года - профессор кафедры истории и обличения русского раскола КазДА, где прослужил 45 лет. Автор фундаментального «Руководства по истории и обличению старообрядческого раскола» в 3-х частях (Казань, 1886 - 1888) и других трудов. Издатель памятников древнерусской письменности. С 1873 года - редактор журнала «Православный собеседник». В 1883 году удостоен степени доктора богословия. Деятельный член казанского «Братства святителя Гурия».
На протяжении почти сорока лет Н.И.Ивановский вёл большую практическую работу по воцерковлению раскольников, проводя публичные собеседования со старообрядцами в городах и деревнях Казанской епархии; приложил много трудов и забот в устроении единоверческих храмов. Его миссионерская деятельность приобрела всероссийскую известность. Он был награждён орденами св. Анны 2-й и 3-й степеней, св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени.
Его дом на Ново-Горшечной (ныне Бутлерова) и дачу в Васильево посетил Иоанн Сергиев Кронштадский в июле 1897 г. во время своего пребывания в Казани.
Отпевание Н.И.Ивановского было совершено 28 октября 1913 года в храме Духовной академии Высокопреосвященнейшим Архиепископом Казанским Иаковым в сослужении пресвящённых викариев Анатолия, епископа Чистопольского (ректора академии) и Михаила, епископа Чебоксарского (ректора семинарии) и сонма академического и городского духовенства. Погребен на Арском православном кладбище. На его могиле был установлен большой крест из черного мрамора-лабрадора. В одной ограде с ним упокоилась его вторая жена Мария Николаевна Чернова.
Хочется особо отметить долгое и плодотворное правление (1873-1896) наместника монастыря, архимандрита Виссариона (Петра Световидова). В обитель он поступил послушником в 1856 году, двадцать пятым по счёту, а когда умирал, то его постель окружало уже 80 монашествующих.
На первых порах своего игуменства он выстроил начальное приходское училище, которое в дальнейшем получило статус как церковно-приходская школа. В период его правления в 1879 году была возведена величественная 64-ти метровая колокольня, которая ещё издалека, за много вёрст от обители привлекала к себе уставший взгляд богомольцев, указывая им цель их благочестивого странствия и тем самым поддерживая их настроение.
В одной версте от обители, в монастырском лесу на источнике в 30-х годах XIX века была построена деревянная часовня, а в начале 1880-х годов на месте разобранной соорудили каменную с деревянным верхом холодную церковь во имя Божией Матери всех скорбящих Радости. Освящал её в 1884 году высокопреосвященнейший Палладий, архиепископ Казанский и Свияжский, впоследствии Экзарх Грузии и митрополит Санкт-Петербургский. Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий (Павел Иванович Раев), на кафедре с 1882 по 1887 г. Упокоился в 1894 году. Был почётным членом нескольких академий и университетов. Церковь была небольших размеров (15 на 9 аршин). Дубовый иконостас был четырехъярусным.
Архимандрит Виссарион упокоился 15 декабря 1896 года. Наместника похоронили на монастырском кладбище.
Нет ныне ни одного богомольца, который будучи в пустыни, не посетил бы это святое место и не испил бы с благоговением воды, вытекающей из-под горы. Так пусть он молитвенно вспомнит подвижнические труды архимандрита Виссариона по устроению обители и этого источника!
На опушке сосновой рощи, что на холме за деревней, на берегу озера и по сей день поют соловьи.
Схороните меня в ясный солнечный день,
На горе, под сосною кудрявой,
Там в прохладе лесов, там в тиши деревень,
Там под сенью зеленой дубравы.
Это сказал поэт. Здесь на погосте Седмиозерной пустыни под памятником серого мрамора он нашел последнее пристанище. «Под сим камнем покоится Михаил Николаевич Соймонов.Сконч. 12 сентября 1888 г. 37 лет от роду». Ниже, на памятнике была еще одна надпись: «Суждены вам благие порывы, но свершить ничего не дано».Род Соймоновых внесен во 3-ю часть дворянской родословной книги Симбирской губернии и в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 05.10.1856, утвержден указом Герольдии от 21.02.1857. Михаил Николаевич родился 5 мая 1851 г., крещен в Варваринской церкви. Отец его, Николай Андреевич родился в 1811 (?), был секретарем депутатского собрания, коллежский асессор, женат на дочери коллежского советника Варваре Николаевне Камашевой, которая владела в сц. Шигалееве 71 душами крестьян и 589 дес. земли. Возможно, казанские дворяне Соймоновы были благодетелями Седмиозерной пустыни.
Многовековую историю монастыря сегодня невозможно представить без одного из великих старцев дореволюционной России – преподобного схиархимандрита Гавриила (Зырянова), наместника святой обители.
Жизнь старца Гавриила – удивительное, можно даже сказать исключительное явление в русской духовной жизни рубежа веков. В ней, словно в зеркале, отразились духовные искания многих русских богоискателей и духоносцев – всего русского боголюбивого народа.
Мы же обратимся к последнему периоду земной жизни старца, когда в 1915 году он совершенно неожиданно для всех возвратился в Казань из Спасо-Елеазаровой пустыни,с ясным сознанием своей близкой кончины: «Поеду в Казань – и там умру!».
27 августа он прибывает в Казань. Месяц длится здесь его последнее предсмертное пребывание. Он прощается со своими духовными учениками, стремясь передать им то бесценное и драгоценное наследство опытного стяжания Святого Духа, нажитое им за долгую и праведную жизнь, передать им те плоды опытного Богообщения, которого он удостоился, и словно ветхозаветный патриарх собирает своих чад, преподаёт им последнии наставления и благословения, которые будут хранить их во всю последующую многоскорбную жизнь. Не случайно, что многим из посещавших его в те дни духовных чад из бывших академических воспитанников выпала судьба стать впоследствии архиереями уничтожавшейся большевиками Русской Православной Церкви.
Наступили последние дни земной жизни старца Гавриила, сопровождавшиеся тяжёлой болезнью. Последнее причастие Святых Таин преподобный принял из рук своего духовного сына иеромонаха Ионы (Покровского).Его последними словами были: «Спастися подобает многими скорбями». Воистину это и был девиз всего многотрудного скорбями его жизненного пути. Сподвижник Веры упокоился в академическом флигеле в ночь на 24 сентября 1915 года.
Прощание с почившим старцем прошло при огромном стечении народа. Со всех сторон во множестве прибывали православные ко гробу угодника Божия. Отпевали старца в академической церкви во имя Архангела Михаила четверо архиереев, в сослужении архимандритов, иеромонахов и более чем двадцати священнослужителей из числа его духовных чад.
На отпевание приехала и великая княгиня Елисавета Феодоровна с несколькими сестрами Марфо-Мариинской обители. Затем после отпевания траурная процессия пешком направилась в Седмиозерную пустынь, путь до которой занял почти целый световой день. Торжественно, с великим почётом встречала братия обители своего бывшего, изгнанного и оклеветанного настоятеля, во всём показывая раскаяние и являя торжество Правды Божией. После великой панихиды в главном соборе монастыря старец был погребен под храмом св. Евфимия Великого, строителем которого он был.
В Казанском крае, где протекала большая часть жизни старца Гавриила, благодарная и молитвенная память о дивном подвижнике не оскудевала никогда, несмотря на разрушение монастыря и чудовищные гонения богоборческой власти, стремившейся стереть с самой земли православную веру и самую память о ней.
Милостию Божией удалось сохранить и мощи преподобного, которые почитатели старца смогли вывезти из разоренной безбожниками обители и тем самым спасли их от задуманного поругания. Спасший святые мощи иеросхимонах Серафим сорок лет хранил их у знакомых монахинь, постоянно опасаясь своего ареста или обыска, и перед приближением своей кончины передал их будущему епископу Казанскому и Марийскому Пантелеимону.Среди казанских жителей память о старце была жива, и хотя никто не знал, где находятся его мощи, православный народ шёл к полуразрушенному храму обители и молился у Его осквернённой могилы.
25 декабря 1996 года архиепископом Казанским и Татарстанским Анастасием было получено благословение от Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II о канонизации старца. После этого началось и возрождение поруганной обители, возобновилась здесь иноческая жизнь.
Стараниями братии пустыни под руководством наместника игумена Германа (Кузьмина) в 1999 году был восстановлен единственный сохранившийся храм во имя Преподобного Евфимия Великого и Святителя Тихона Задонского, построенный в 1898-1899 г. по инициативе схиархимандрита Гавриила для непрерывного поминовения усопших. 10 августа на праздник Седмиозерной иконы Пресвятой Богородицы в этом храме Высокопреосвященнейший Анастасий, архиепископ Казанский и Татарстанский совершил первую Божественную литургию при большом стечении почитателей старца. 30 июля 2000 года мощи преподобного старца Гавриила вновь вернулись в его родную обитель, чтобы, дай Бог, никогда не покидать её!
Бесстрастный сосновый бор поднимает высоко свои вершины и замирает в созерцании неба и его тайн, и если взглянуть туда, где столько безграничного простора, откуда на весь мир льются животворные лучи, - то станет понятно, куда идти и к чему стремиться…
Отче Гаврииле, моли Бога о нас! (30)
№ 10
Т р о и ц к и й С е р г и е в , в Свияжске (на посаде), упраздненный . В Ист. Иep. нет.
Игум. (первый) Мартирий, 1557. Строит. Иона Палицын, 1618.
— Иларион Ремезов, 24 дек. 1692.
— Маркелл Всегодицкой, 1709.
— Евстратий Булаховский определен 1754.
(4)Троице-Сергиев мужской монастырь был первый монастырем в Свияжске, основанным в 1551 г. по указу Иоанна Грозного. Он был приписан к подмосковному Троице-Сергиеву монастырю, который и финансировал его строительство. Монастырь разместился в южной части города, над обрывистым склоном Круглой горы. Согласно описаниям Писцовых книг в обители были две деревянные церкви – во имя Святой Троицы и преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Также там располагались десять келий, погреб, ледник, две поварни. Часть территории была отведена под конюшенный двор. В деревянной ограде монастыря было двое ворот – Святые и конюшенные. К монастырю было приписано одно село и несколько деревень с богатыми пашнями. В конце XVIвека церковь во имя Сергия Радонежского стала обновляться в камне. Её строили псковские мастера. Храм был освящён в 1604 г.
В 1764 г. в результате реформ, осуществлённых Екатериной II, и секуляризации церковных земель Троице-Сергиев мужской монастырь был упразднён. Все угодья и земли, с построенными на них сёлами и деревнями в том же году были у монастыря изъяты и переданы сначала в ведение коллегии экономии, а затем Министерства государственных имуществ. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву Лавру, а две монастырские церкви – Троицкая церковь и Сергиевская церковь – обращены в приходские.
(50)Монахи сюда прибыли из Троице-Сергиевой лавры. Из неё же были привезены все иконы и церковная утварь. Чудотворная икона преп. Сергия сохранялась здесь как великая святыня вплоть до революции – почти 4 века. Чудеса и исцеления, происходившие от неё, стали известны далеко за пределами Свияжска и вообще Казанской епархии. Об этих исцелениях даже 3 века спустя упоминает великий святитель Филарет Московский в своей исторической работе «Некоторые черты жития преп. Сергия после смерти».
Эта икона стала главной святыней сначала Троице-Сергиева, а потом и Иоанно-Предтеченского монастыря, а также, пожалуй, одной из двух величайших святынь Свияжска, наравне с мощами свт. Германа. Позже мы ещё расскажем подробнее про этот чудотворный образ.
Так монастырь с самого начала стал знаменит своими духовными сокровищами. Богатства материальные тоже быстро сделали его одним из крупнейших в нашем краю. Уже по данным переписной книги 1567 года, все его земли растянулись полосой примерно 30 вёрст вдоль Волги и 5-10 вёрст в ширину. Владения состояли из нескольких участков.
Участки, полученные от казны до 1567 г.:
1). село Городище близ р. Свияги. При нём находилась пашня – «25 четвертей в поле» (это 37,5 десятин – т.е. ок. 40 га); лес – ок. 50 десятин; 320 копен сена
2). деревня Кильдеево на р. Курмыше. Вблизи – починки: Агишево, Ключов [а c 1575 г. ещё два – Корноухов и Уланков], также с прилегающими пашнями, лесами и лугами
3). Займища «у Гостина острова» и «против Ирехова острова»
В 1575 г. были добавлены владения:
1). «Дикий лес черной»: 4 версты шириной, а в длину (вдоль Волги) от Малых Моркваш почти до самого Свияжска
2). Рыбные ловли – «в Учех на песку»
В 1593 г. основаны монастырские починки:
Печищи (ныне известное село и пристань на Волге) и Варсонофьев.
В 1594 г. построено село Услон (ныне – Верхний Услон, крупный районный центр РТ). Его Никольская церковь считалась принадлежащей монастырю, и службы там отправлялись свияжскими иеромонахами.
Как видим, это была самая настоящая «монастырская колонизация», как называл подобный процесс В. О. Ключевский. Что она из себя представляла? Освоение и окультуривание многих прежде «диких» участков земли и основание тех населённых пунктов, без которых сейчас трудно себе даже представить наш край, особенно правобережье Волги. Люди, приезжающие сейчас в Услон, Печищи или Моркваши, наверное, редко задумываются, что эти многолюдные ныне посёлки обязаны своим возникновением Троице-Сергиеву монастырю… теперь уже не существующему и оставшемуся только в памяти историков. Да, многое, очень многое меняется за века. И лишь названия, встреченные в древних документах, вдруг напоминают нам о поразительно знакомых местах, с которыми у нас нередко связаны какие-то свои воспоминания. А у Госпожи Истории воспоминания о них – свои, совсем другие.
Владения Троице-Сергиева монастыря, разбросанные по правобережью Волги, чередовались с огромными владениями Свияжского Успенского. Оба были на то время, пожалуй, крупнейшими монастырями-вотчинниками в Среднем Поволжье.
Но численность братии в богатой Троицкой обители была, по-видимому, небольшой. На этот счёт не осталось никаких документов XVI-XVII веков, однако малые размеры трапезной (при Сергиевской церкви) позволяют делать такой вывод. Трапезная при Никольской церкви Успенского монастыря – гораздо больше по размерам, хотя они очень похожи по строению интерьера. В Успенском монастыре на протяжении XVI-XVIII веков стабильно было несколько десятков человек братии, вместе с послушниками. В Троицкой обители, видимо – в 2-3 раза меньше. Настолько же меньше был и сам архитектурный ансамбль обители – почти целиком деревянный. Любопытно, что ни один из жилых корпусов Троице-Сергиева монастыря не сохранился – только церкви. Но и церкви были очень невелики.
Видимо, малочисленность братии во многом и предопределила упразднение Троицкого монастыря в 1764 году. К тому же, правительство Екатерины II, разработавшее реформу 60-х годов, наметило упразднить в первую очередь все приписные монастыри. Троицкий же, как мы знаем, был изначально приписан к Троице-Сергиевой лавре и никогда не считался самостоятельным. Всего таких приписных монастырей по всей России у Лавры было на тот момент 13, не считая ещё 150 подворий в 45 городах страны. Во владениях Лавры насчитывалось 106 тысяч крестьянских душ, а вместе со всеми приписными монастырями – 151 тысяча! Естественно, все эти огромные земли с крестьянами правительству выгодно было конфисковать в пользу казны, а приписные обители упразднить. Такая судьба ждала и Свияжский Троице-Сергиев монастырь с его (а фактически, не его, а лаврскими) владениями.
Бывшие монастырские крестьяне в России стали называться экономическими. Теперь они напрямую платили подати государству, а не оброк той обители, которой раньше принадлежали. Все вышеупомянутые посёлки и починки Троицкого монастыря получили самостоятельное значение. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву лавру. Туда же перевезли всю ризницу и богатую библиотеку. Как доставили всё это из Лавры в XVI веке, так же точно всё вернули назад в XVIII-м. Большая потеря для Свияжска! Деревянные корпуса опустели и быстро разрушились. Из двух монастырских церквей, Троицкая деревянная была закрыта на 30 с лишним лет (но, к великому счастью, не разобрана!), а Сергиевская каменная стала приходской. Но приход был маленький и очень бедный. В Свияжске на небольшое население и так хватало храмов.
Всё было бы совсем печально, если бы не находившийся рядом Иоанно-Предтеченский женский монастырь…
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел в 1795 году. В отличие от Троице-Сергиева, он был бедный по средствам, но многолюдный – всё наоборот. И после пожара ему потребовались новые здания и церкви: старые восстанавливать не хватало средств, да и старое место оказалось слишком тесным.
Так и суждено было Троице-Сергиеву монастырю возродиться – но уже в качестве женского и с названием: Иоанно-Предтеченский. Можно, правда, сказать и по другому: это Иоанно-Предтеченскому монастырю суждено оказалось возродиться на новом месте. Так тоже будет правильно. Начался новый этап его истории.
№ 11.
M a к a p и e в a пустынь, под Свияжском, заштатная.
С т р о и т е л и :
Феодосий Муравей, 1668. Адриан, въ февр. 1672. Никодим, въ янв. 1700. Игум. Ефрем, 1737(бывший).
— Антоний, 1840.
Строит. Мартиниан Муратовский, 1861,19 июля перев. в Иркутский Вознесенский.
— Феоктист, 1869,10 апр. Убитъ.
(10) Соборы. ру.
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
(30)VII. Погост Свияжской Макарьевской пустыни
Эта глава наших повествований посвящена истории погостов двух обителей, расположенных в отдалении от Казани, но тесно связанных с ней как в прошлом, так и в настоящем, духовной жизнью.
Немного уж осталось мест в нашем крае, сохранивших в себе уходящее дыхание далёкой старины. Одно из них – возрождающаяся из небытия Макарьевская пустынь.
И вряд ли найдётся хоть один проплывающий по Волге, кто не обратил бы свой восторженный взор на православный монастырь, приютившийся на фоне густого леса, в распадке крутого правого берега реки. Обитель своими белыми стенами храмов и часовен ещё издали притягивает к себе пытливый взгляд путешествующего. Нам близки и понятны чувства, которые были вызваны этим благолепием у императора Павла I и его детей Александра и Константина, следующих по Волге в солнечный майский день 1798 года по пути в Казань. Поэтому он и изъявил своё монаршее желание материально поддержать обитель. Отсюда возникает вопрос – когда и как в этом отдалённом от жилья месте появилась сия пустынь и кто её устроитель?
Обитель в середине XV века основал преподобный Макарий, возвращаясь из казанского плена в костромские леса. Предчувствуя свою кончину в возрасте 95 лет в июле 1444 г. преподобный завещал своим ученикам «в память избавления своего от рабства агарянского устроить обитель на том месте, где он останавливался, возвращаясь из Казани», т.е. близ впадения реки Свияги в Волгу. Но его ученики были не в состоянии исполнить это завещание Макария, ибо эта территория входила тогда в состав Казанского ханства.
И только после покорения Казани войсками Иоанна Грозного представилась такая возможность. Один из иноков Унженской обители, схимонах Исайя пришёл сюда и начал обустраивать освященную молитвами прп. Макария пустынь.
Это был добродетельный и богобоязненный схимонах, который за свою благочестивую и благообразную жизнь удостоился любви и уважения у современников. И когда распространилось печальное известие об его мирной христианской кончине 10 декабря 1661 г., то многие поспешили отдать свой последний долг почившему молитвой об упокоении души его.
Место погребения схимонаха Исайи было утеряно ещё в глубокой древности. Современные монашествующие возрождаемой ныне Макарьевской пустыни и многочисленные паломники усердно молятся о нем.
Близ пустыни находилось кладбище (в старину оно называлось «вздыхалка»), на котором были похоронены не только монашествующие, но и многие жители Свияжска, в том числе и именитые. Самые ранние захоронения относились ко времени покорения Казани, ко второй половине XVI века.
Есть люди, о которых можно сказать, что свет от них пробивает толщу времени и спустя десятилетия. Вечную жизнь им дают дела богоугодные. Рассуждая подобным образом, я имею ввиду подвижника веры Христовой иеромонаха святой обители о. Нила, в миру Николая Васильевича Хрисогонова.
Особо отец Нил проявил себя как неутомимый собиратель пожертвований. Собранное им тратилось на помощь бедным (в пустыни при о. Ниле всегда жило много странников), на покупку утвари для церквей и на помощь русским монастырям на Афоне.
Во все время своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни он нёс послушание сборщика благотворений в пользу бедных вдов и сирот духовного звания Казанской епархии. С 1879 по 1886 г. им было собрано и представлено в Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания достаточно внушительная сумма по тому времени – 723 рубля. Его Высокопреосвященство Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий, сознавая важность заслуг о. Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником.
Свою деятельность по сбору благотворительных денег о. Нил переносит далеко за пределы Казани. В отдельные годы число жертвователей достигает почти тысячи человек, среди не только городского, но и сельского населения.
Подсчитано, что о. Нилом за время его благотворительной деятельности было собрано почти десять тысяч рублей, что составляло в те годы достаточно солидную сумму.
Он и умер при исполнении того благородного дела, которому посвятил свою жизнь. В конце мая 1896 года о. Нил отправился по сбору средств в Мамадышский уезд, где и простудился. Сильно больной он вернулся в Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе сподобился исповеди и Св. Таин. 30 мая он был в Попечительском совете, где пожаловался на своё нездоровье. 1 июня приехал в пустынь, на следующий день ещё простоял на богослужении. Вечером закрылся в своей келье, а к утру мирно отошел ко Господу.
Отец Нил был погребен около южных дверей Вознесенского храма. Усилиями его сестры, монахини Свияжского женского монастыря Юлии над его могилой был водружен крест с надписью: «Господи, прими дух мой с миром! Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Никтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради преставленному и грехи остави и в рай того всели».
Его могила, как и весь погост, были разрушены богоборческой властью. Но его деяния пережили эту власть, и мы, живущие в XXI веке, помним его и преклоняемся перед его трудами.
1 мая 1996 года наместником Свято-Вознесенского Макарьевского монастыря был назначен иеромонах Филарет (Егоров). Возобновились богослужения в древней церкви Вознесения Господня. Началась новая жизнь порушенной в богоборческие годы святой обители.
Живописный вид Макарьевской пустыни и его окрестностей напоминают странникам, взирающим на неё, о нетленной красоте Небесного Града. И несмотря на то, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, не только в былые времена, но и сегодня есть люди, желающие «употребить всё время своё, все силы тела и души на богоугождение».
Да поможет им Бог своею благодатью идти путем спасения молитвами преподобного отца нашего Макария Желтоводского, Унженского и Свияжского.
Отче Макарие, моли Бога о нас!
(53) История Свято- Вознесенской Макарьевой пустыни (Андрей Рощектаев) Проза.ру.
Святыни обители до революции
В Макарьевской пустыни было не так много широко известных реликвий, привлекавших паломников, как в некоторых древнейших монастырях Казани и Свияжска. Но все же и в ее ризнице имелось несколько древностей (правда, не старше 17 века), а в храмах – несколько почитаемых икон.
Главной святыней монастыря, конечно, был образ прп. Макария, находившийся в Вознесенской церкви – образ, по преданию, принесенный из Унжи устроителем пустыни схимонахом Исайей. Эта икона – как бы благословение самого Желтоводского и Унженского Чудотворца основанной в его честь обители. Такое зримое благословение бывает почти в каждом монастыре, чье возникновение связано с именем того или иного святого. Так, местночтимые иконы прп. Сергия Радонежского, разумеется, есть в десятках обителей, основанных им и его учениками. А образ прп. Серафима был главной святыней Дивеевской пустыни до революции – тогда, когда сами мощи Чудотворца пребывали не в Дивеево, а в Сарове. Так и здесь – мощи прп. Макария находились и находятся в Унженской обители, но его особо почитаемый образ – в нашей пустыни. Мало было драгоценных риз в ее скромных храмах – но этот образ висел в серебряной ризе, как бы в знак особого отношения к нему.
Икона после революции утрачена. При возрождении обители в наше время, как уже отмечалось, была написана новая икона Чудотворца, а в нее вделана частичка его мощей из все той же Унженской обители.
Вторая, особо почитаемая икона Вознесенского храма – Ватопедский образ Божией Матери, другое название его - Богоматерь «Отрада и Утешение». Это икона, принесенная с Афона. Ватопедский монастырь – один из древейших и крупнейших на Афоне, ему уже 16 веков и в нем сохраняется одна из главных святынь всего христианского мира – Пояс Пресвятой Богородицы. Происхождение самого названия иконы (как и названия монастыря) связано с чудом спасения сына императора Феодосия Великого Аркадия(4 век): снесенный бурей с корабля, мальчик живым был выброшен на берег и найден под кустом. «Ватопед» с греческого переводится как «Дитя в кустах». Здесь в благодарность Богу и был основан монастырь. Позже сестра Аркадия Плацидия пыталась посетить Ватопед, но была остановлена на ступеньках храма видением Божией Матери, запретившей ей войти. Позже для женщин был полностью закрыт доступ на Афон, а на месте видения Плацидии по ее же приказу была написана на стене икона Богоматери.
Русские обители, как известно, поддерживали давнюю связь с Афоном, старались по мере сил равняться на него как на высший образец монашества. Списки с величайших икон Святой Горы, в основном икон Богородицы, благодаря паломникам нередко оказывались даже в самых отдаленных епархиях. Что уж говорить о епархии Казанской – одной из самых значимых в России!
Точное время прибытия Ватопедской иконы Божией Матери в Макарьевскую пустынь неизвестно – документальных источников не сохранилось. Но появление придела в честь нее при Вознесенском храме связано уже с его перестройкой в 1837-1839 гг. (опись, составленная за 100 лет до того, в 1739 г., называет лишь один предел – прп. Макария). Интересно, что практически тогда же свияжская купеческая дочь Е.И. Локотухина пожертвовала еще один список Ватопедской иконы Божией Матери с Афона в Никольскую церковь довольно близкого села Верхнего Услона - церковь, построенную тоже в 1831-1838 гг. Возможно, с Афона был тогда привезен не один список этой почитаемой иконы. Ватопедская икона, как и образ прп. Макария, тоже висела в серебряной ризе и тоже пропала после разорения монастыря.
Во второй церкви монастыря больше всего почиталась сама храмовая икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Два списка этой иконы прославились в Свияжске и окрестностях – и в честь обоих были выстроены храмы. Первый находился в Свияжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Там до сих пор радует глаз видом своих стен и куполов огромный собор архитектора Малиновского (1898-1906 гг. постройки). Второй список – это список Макарьевского монастыря.
Всероссийское почитание самого типа иконы «Всех Скорбящих Радосте» было установлено патриархом Иоакимом в 17 веке. В 1684 г. по молебну пред образом исцелилась от язвы в боку его родная сестра Евфимия. Так прославился московский чудотворный список этой иконы.
Практически ровно 2 века спустя, в 1888 г., чудо произошло с петербургским списком Скорбященского образа. В часовню при Стекольном заводе ударила молния. Она опалила внутри все стены и все остальные иконы – лишь одна осталась нетронутой. Кружка для подаяний была разбита, а 12 медных монет необычайным образом прилепились к иконе, на которой Божия Матерь изображена в окружении страждущих и просящих. Она словно бы рассыпала им милости и утешения – таков получился символический смысл монет на образе (отсюда второе название иконы: «Богоматерь с грошиками»).
В память обоих событий, установлены дни всероссийского празднования этой иконы - 24 октября / 6 ноября и 23 июля / 5 августа. Символично для нашей епархии, что одно торжество почти совпало с чествованием Казанской иконы Божией Матери (22 октября / 4 ноября), а другое – с памятью преп. Макария (25 июля / 7 августа), с главным праздником Макарьевской пустыни. Поэтому неудивительно, что в нашем краю особо чтится эта икона, и многие храмы епархии посвящены ей. Свияжские же списки, хоть и не прославились такими всероссийски известными чудесами, как московский и петербургский, но тоже привлекали паломников – как в Иоанно-Предтеченский монастырь, так и в Макарьевский.
Кроме этой храмовой иконы, Скорбященская церковь славилась еще двумя образами. Это Спас Нерукотворный и Толгская икона Божией Матери. О них мы уже писали в главе, посвященной этому храму.
В завершение очерка о почитаемых иконах, когда-то бывших в древней Макарьевской пустыни, стоить отметить особенность: в монастыре никогда не велся письменный учет чудес и исцелений. Не осталось никаких «Сказаний о …», подобных «Сказанию» свт. Гермогена об обретении Казанской иконы и первых чудесах от нее или «Сказанию о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемая Смоленския» - составленному в 17 веке по благословению митр. Лаврентия и дополненному в 19 в.: источнику, где описаны 18 чудес от Седмиозерной иконы. Макарьевские святыни не имеют летописной истории. Их история известна Богу, а чудеса -людям, которые по своей вере сподобились их испытать.
Кроме икон, в любой старинной обители всегда почитались древние Евангелия и святые предметы алтаря. Если они были, то это всегда воспринималось как залог связи времен: прошлого и настоящего, живых и усопших, - через непрерывную многовековую молитву и совершение ежедневных Божественных литургий.
4 старинных Евангелия в серебряных окладах хранились до революции в ризнице Макарьевского монастыря.
3 святых сосуда в алтаре тоже были серебряными. Как и дарохранительница – исполненная из серебра 84-й пробы.
Но особенно обращали на себя внимание старинные напрестольные кресты. Их было 4, и самый древний датирован 1660 годом. То есть он изготовлен еще при жизни основателя пустыни схимника Исайи и был одной из первых святынь новооснованного монастыря. Это – одно из нескольких исторических свидетельств, что обитель образовалась не позже середины 17 века.
Такие кресты часто хранили в себе частички великих христианских святынь. Древнейший крест Макарьевской пустыни – не исключение. Не серебром он был ценен, а частью Животворящего Креста Господня и частью Ризы Господней, вделанных в него. Всего несколько было подобных крестов-реликвариев в разных монастырях Казанской епархии, но макарьевский 1660 года – пожалуй, самый древний из них. Крест Казанского Богородицкого монастыря с мощами 18 святых наименованных (а также не указано скольких вифлеемских младенцев) датирован 1694 годом, другой крест-мощевик, хранившийся там же – вообще 1747 годом. В Зилантовом монастыре был крест 1716 г. с мощами 15 святых (и тоже частью Животворящего Древа), в Седмиозерном – 1712 года (зато седмиозерский крест отличался среди всех особенным количеством частиц – 56 величайших угодников!). Два-три старинных креста хранились и в самом Свияжске, но и они тоже чуть младше Макарьевского…
III. Жизнеописания подвижников и настоятелей
Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+1444)
В 14-15 веках, в эпоху Сергия Радонежского и последующих нескольких поколений, наступил величайший расцвет русского монашества. Многочисленные ученики “игумена Земли Русской”, а также ученики его учеников и собеседников, основали десятки монастырей по всей России, копируя в них общежительный устав великой “обители Пресвятыя Троицы”.
Большинство самых известных святых допатриаршего периода русской церковной истории – святые именно этой удивительной эпохи. Большинство самых знаменитых монастырей России – монастыри, основанные именно в эти десятилетия.
Одним из нескольких величайших святых той эпохи стал преподобный Макарий Желтоводский. Не менее часто его именуют также и Унженским Чудотвоцем – по названию второго монастыря, основанного им незадолго до земной кончины. Из всех многочисленных святых этого периода, наибольшую роль в просвещении именно Поволжья сыграл преп. Макарий – здесь он не имеет себе равных. Здесь его роль в местной истории подобна роли преп. Варлаама Хутынского для Новгородской земли, Иова Почаевского – для Правобережной Украины, прав. Симеона Вехотурского – для Урала и Западной Сибири.
Волга, от Костромы до Казани, - вся как единый памятник его духовным подвигам.
Начинается подвижнический путь св. Макария в Нижнем Новгороде – в то время столице самостоятельного Суздальско-Нижегородского княжества, одного из 4-х наиболее могущественных, наряду с Москвой, Тверью и Рязанью. Родился будущий подвижник в 1349 году. Таким образом, он на 35 лет младше св. Сергия. Мирское имя его в житии не обозначено, известны лишь имена родителей – Иоанн и Мария. Мальчик часто бывал на церковных службах, которые ему очень нравились. Житие повествует, что еще будучи грудным младенцем, он просыпался и громко плакал всегда, как только слышал благовест к службе – а когда родители, поняв, что это некий знак свыше, приносили его в церковь, он тут же успокаивался, улыбался и ласкался. С 7 лет он обучался грамоте и Закону Божьему, которые дались ему очень легко.
Прошло несколько лет. Мальчик тайно покинул дом и пришел в Печерский монастырь, прося принять его в число братии. Сейчас эта возрождаемая с конца 1990-х годов обитель находится в черте сильно разросшегося огромного Нижнего Новгорода. Тогда монастырь был загородным – в нескольких километрах от кремля и посада. Сейчас этой святой обители – почти 7 веков, тогда едва исполнилось 30 лет.
История Нижегородского Печерского монастыря (который на несколько лет старше Троице-Сергиевой лавры) сама по себе очень интересна. Основан он был в 1330 году – по совпадению, в тот самый год, когда 16-летний Варфоломей (преп. Сергий Радонежский) вместе с семьей только-только перебрался из Ростова в Радонеж. А в это время его будущий собеседник и друг св. Дионисий, прибыв из Киева и привезя оттуда Печерскую икону Божией Матери, уже основал на крутом волжском берегу свою обитель. Посвящена она была светлому празднику Вознесения Христова – точно как и наша Макарьевская пустынь. Но благодаря иконе, ее стали называть Печерской. Монастырь казался одноименным Киево-Печерскому… от которого он и ведет свою преемственность. Да и сам вид приволжской горы чем-то напоминает те холмы над Днепром, где в 11 веке свв. Антоний и Феодосий ископали Ближние и Дальние пещеры.
Кстати, приход св. Макария (тогда еще 12-летнего отрока) в Нижегородский Печерский монастырь очень напоминает приход 16-летнего св. Феодосия к давно уже подвизавшемуся св. Антонию с горячей просьбой его постричь. И тот, и другой тайно ушли из дома. Нижегородский мальчик вообще представился как безродный сирота из другого города Св. Дионисий принял его в число послушников монастыря.
Житие преп. Феодосия трогательно повествует, как его долго разыскивала мать – и наконец нашла, однако не только не смогла убедить сына покинуть монастырь, а сама в конце концов сподобилась монашества. Св. Макария нашел в Печерском монастыре отец - и даже не стал переубеждать, а поцеловал ему руку через окошко кельи и дал родительское благословение. В 15 лет, то есть через 3 года после прихода в обитель юноша был пострижен в монахи с наречением имени Макарий – в честь одного из величайших вселенских “отцов иночества” св. Макария Египетского.
По другой версии жития, он был пострижен почти сразу после прихода к св. Дионисию – то есть 12-летнего возраста.
В те времена столь ранний постриг не был чем-то совсем уж исключительным. Сергий Радонежский постриг своего племянника, будущего свт. Феодора Ростовского, в 12 лет. В 12 же лет сподобился монашества преп. Иов Почаевский – а жил он в обители с 10-летнего возраста. Более ранние века христианства знают и еще более поразительные примеры. Так преп. Савва Освященный (+532), основатель самой знаменитой лавры в Палестине, ушел в монастырь в 8 лет.
Многие святые, при всем своем аскетизме, к которому обратились еще с детских лет и который, по мирской логике, должен было бы быстро “истощить” их, прожили очень долгую жизнь – Господь явственно показывает на их примере неизмеримое превосходство силы благодати над естеством. Преп. Макарий прожил 95 лет, из них 80 лет – в монашестве. И лишь первые 12 лет жизни он провел вне монастыря. Свидетелем событий целого века русской истории стал великий подвижник – но все это происходило вовне, а внутри, в его душе, события были совсем иного рода: постоянная молитва, покаяние, борьба со страстями…Живое богообщение, которого он сподобился еще с молодости. Да и мудрое наставничество св. Дионисия сыграло огромную роль. Из обители Дионисия в тот век вышло сразу два великих всероссийских святых: преп. Макарий и преп. Евфимий Суздальский. Оба - его духовные чада. Св. Евфимий (+1404) основал крупнейший монастырь Суздаля, названный впоследствии в честь него Спасо-Евфимиевским.
Это основание совершилось еще при жизни св. Дионисия и по его прямому указанию. Преп. Макарию же предстояло прожить в Печерской обители гораздо дольше. Уже и его наставник св. Дионисий мученически окончил свои дни в темнице в Киеве (1385 г.), став жертвой борьбы за всероссийскую митрополию – уже поставленный в Константинополе митрополитом Всея Руси, но схваченный на обратном пути литовским князем.
После отъезда св. Дионисия в Суздаль, а затем и всех перипетий, приведших к его мученической кончине, в Нижегородской Печерской обители все почитание со стороны многих братьев и богомольцев перенеслось на преп. Макария, как на единственного оставшегося здесь выдающегося подвижника. Как мог, св. Макарий смиренно скрывал свои дары, но светильник не утаить под спудом – и нежданная слава стала угнетать молитвенника, стремившегося к уединению. Это и стало причиной его ухода из поистине родного монастыря, где он провел десятки лет.
Св. Макарий удалился на маленькую речку Лух, где устроил себе уединенную келию и некоторое время жил отшельником. Лух, приток Клязьмы, протекает параллельно Волге в нескольких десятках километров к западу от Нижнего Новгорода. Позже и сюда пришли его почитатели, образовалась община. Обустроив на этом месте обитель – Богоявленский Луховский монастырь, который, к сожалению, не сохранился до наших дней, - преп. Макарий удалился и оттуда.
Он ушел на правобережье Волги, к Желтому озеру (озеру, которое несколько веков спустя слилось с Волгой из-за изменения ее русла) – там в 1435 г. образовался один из самых знаменитых монастырей в русской истории: тот что позже назвали Макарьевским Желтоводским или просто Макарьевсим. При жизни же подвижника это была “ обитель Пресвятой Троицы на Желтом озере”. По некоторым данным, здесь собралось до 200 человек братии.
К моменту основания Желтоводской обители, большинство других величайших монастырей той эпохи – эпохи духовных детей и “внуков” преп. Сергия, - уже появилось на карте Святой Руси: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Саввино-Сторожевский, Борисоглебский… Тем важнее, что даже и спустя 40 с лишним лет после земной кончины преп. Сергия, великое монастырское строительство не пошло на убыль. Желтоводская “обитель Пресвятой Троицы” (как и чуть позже – Унженская) – один из самых ярких тому примеров.
Святой Макарий продолжил дело святого Сергия.
Но особое значение можно увидеть и в том, что никогда еще прежде подобная великая обитель не придвигалась так близко к границам нерусского Среднего Поволжья. Никогда такой огромный монастырь не возникал непосредственно на географическом стыке двух культур. А еще точнее, не двух, а нескольких, ибо языческие народы – чуваши, марийцы, мордва уже веками жили здесь, и их история была не менее продолжительна, чем русская православная или булгаро-мусульманская.
В житии св. Макария рассказывается, как к нему приходили сначала послушать беседы, а потом и креститься и язычники, и мусульмане. Озеро, ставшее купелью для стольких новообращенных, отныне именуется не Желтым, а Святым.
“Стяжи в себе дух мирный – и тысячи вокруг тебя спасутся как говорил позже преп. Серафим Саровский.
Всего 4 года насчитывает история первого Желтоводского Троицкого монастыря – потом почти 200 лет запустения…
Разорение обители состоялось в 1439 году. Нижний Новгород и его окрестности были в числе первых опустошены – еще в начале похода основателя Казанского ханства Улу-Махаммеда. Осада Москвы (июнь 1439 года) была еще впереди, а из нижегородских пределов уже гнали в Казань пленников – в том числе 90-летнего св. Макария и часть братии сожженного Желтоводского монастыря (другая часть братьев была жестоко убита). Видимо, где-то в конце весны, незадолго до Вознесения, они оказались в Казани.
Подлинное величие того или иного подвижника часто проявляется в момент, когда его лишают самого дорогого, что может быть у человека на Земле – свободы. Еще в “Деяниях Апостольских” мы видим особое величие и Петра, и Павла, и первомученика Стефана в моменты их взятия под стражу, суда, угрозы расправы… Ни тени страха перед сильными мира сего. “Не бойтесь врагов, убивающих тело, душу же не могущих убить”…
О том, какое впечатление встреча со святым Божиим угодником произвела на хана Улу-Мухаммеда ...Он отпустил на свободу не только самого св. Макария, но и несколько десятков других пленных: в одном варианте жития указано 40 человек, в других 400.Только монастырь на Желтом озере восстанавливать хан запретил (отныне он считал эту землю своей территорией). Освобожденные, среди которых было много иноков – но были и миряне, - двинулись гораздо дальше, в галичско-костромские земли.
Сам момент краткой остановки на Свияге и благодарственного моления (это было в день Вознесения), с завещанием потомкам основать здесь обитель, уже был подробно описан в первой главе нашей книги. Это момент как бы “предоснования” Свияжской Макарьевской пустыни.
Итак, обратный путь освобожденных пленников начался в Вознесение Господне и, согласно житию св. Макария, продолжался весь Петров пост (который начинается через 17 дней после Вознесения). Особенно тяжело было идти через глухие галичские леса. Питались бы подстреленной дичью – но ведь в пост нельзя есть мясо. Когда за три дня до праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (29 июня ст.ст.) удалось поймать лося, св. Макарий упросил спутников отпустить его – подождать оставшиеся три дня и обещал, что Господь не оставит их без пропитания. Видимо так велика была вера угоднику Божию, что изголодавшиеся люди согласились. Они отпустили лося, чуть надрезав ему ухо – поставив метку. “Нелогичное” поведение принесло свои плоды – в Петров день тот же самый лось с надрезанным ухом появился снова, словно специально невидимо приведенный для пропитания. И в дальнейшем от дичи не было отбоя.
Вера спасла людей. Этот путь поистине был похож на исход из Египта, а преп. Макарий оказался на время в роли нового Моисея. Действия и того, и другого кажутся абсурдными для неверующих – но именно этот “абсурд” и там, и здесь вывел людей из плена и спас, когда оказалось необходимо, от голодной смерти. И вот, в кондаке св. Макарию поется: “Вторый Моисей явился еси преподобне…”
Наконец, дошли до реки Унжи. На ней стоял небольшой одноименный город. Отныне св. Макария будут именовать в истории Макарием Унженским. Жители Унжи помогли основать в окрестностях своего города новый монастырь. Много позже слобода, возникшая при монастыре, сама превратилась в город – Макарьев, по имени своего основателя (с конца 18 в. – уездный город Костромской губернии). Так имя великого подвижника навеки запечатлелось на карте России. Интересно, что даже в советское время название города не изменилось. Безбожная власть, стиравшая с карты малейшие упоминания о Церкви и Ее святых (даже Сергиев Посад – и тот умудрились переименовать в Загорск!), словно забыла о маленьком древнем городке. Так под названием Макарьев он и вошел в 21 век.
Здесь прошли последние 5 лет земной жизни святого. Здесь Бог прославил его чудесами. Как некогда преп. Сергий при своем монастыре, преп. Макарий молитвой извел святой источник, от которого стало происходить немало исцелений. Сам он молитвой исцелил приведенную к нему слепую и бесноватую девушку… Все жители Унжи и окрестных сел почитали великого старца. Обитель сделалась центром местного паломничества, а сам преп. Макарий время от времени посещал Унжу, “дабы не лишать жителей спасительного слова”, как повествуется в его житии.
Во время одного из таких посещений (Унжа находилась в 15 км от монастыря) св. Макарий и почувствовал приближение кончины. Она произошла 25 июля 1444 года. В житии говорится, что в тот день необыкновенное благоухание почувствовали не только жители города, но и тех деревень, что были поблизости. Это уже было не просто чудо, а знамение. Знамение отличается от обычного чуда своими масштабами – своей явностью не только для одного или нескольких человек, а для множества свидетелей. Знак реальности и даже ощутимости Царствия Небесного был явлен, в укрепление веры, целому городу.
А потом… Обилие посмертных чудес и знамений сделало преп. Макария одним из самых почитаемых святых на Руси.
В 1522 году он спас от татарской осады городок Унжу. Весь народ молился: “Святой Макарий, помоги нам!” Враги зажгли город, но внезапно хлынувший ливень потушил пожар. Многие в это время увидели явление преподобного в облаках. Видели и враги “старца на коне, в иноческой одежде” – охваченные паникой они бросились бежать. (Эта история очень напоминает последующее чудо спасения Почаева от крымских татар в 1675 г.: там и зажитники, и враги также видели на облаках чудесного заступника тех мест св. Иова Почаевского, предстоящего перед Самой Божией Матерью). Небольшой отряд татар, грабивший в это же время саму Макарьевскую пустынь близ города, тоже бросился бежать: внезапно ослепли все, кто прикоснулись к серебряной раке святого, пытаясь ее ободрать.
10 лет спустя, в 1532 г., подобным же образом был спасен от татарского набега город Солигалич. После этого в городском соборе благодарные жители устроили предел в честь преп. Макария – один из первых на Руси престолов, посвященных этому святому.
Так местное почитание памяти святого в ряде городов началось задолго до его официального всероссийского прославления. Последнее состоялось в 1619 г., при патриархе Филарете (одно из первых мероприятий по возвращении святейшего владыки из польского плена). Символично, что именно Смутное время, прославившее на всю Россию Казанскую икону Божией Матери, прославило и преп. Макария. Заступничеством многих святых была спасена тогда Русь.
Но вот что свидетельствовал первый царь из династии Романовых Михаил Феодорович, когда совершил паломничество в Унженскую обитель в том же 1619 г.: он совершает его в благодарность и по обету «за некоторые угодника Божия чудеса и помощь, оказанные великому государю и родителем его во время их печали». Обет был дан еще до вступления на престол – видимо, в начале 1613 г.,- когда будущий царь вместе с матерью инокиней Марфой приезжал в эту же обитель на богомолье, прося великого угодника освободить из плена его отца. Как видим, история 1439года не забылась в веках и во все времена к св. Макарию особенно истово молились об освобождении из плена или вообще из неволи. Как известно, разным святым в народе молятся по разным случаям. Преп. Макарий вошел в историю русской святости не только как чудотворец-целитель, но и как освободитель, разрешитель от уз.
Благодарностью же самого патриарха Филарета (отца Михаила Феодоровича) за освобождение из плена и стало торжество всероссийского прославления великого угодника. Во время этого прославления было зафиксировано более 50 исцелений от раки святого.
Тогда же о помощи святого в период Смутного времени свидетельствовал в письме патриарху Филарету и князь Пожарский. В его имении был образ св. Макария, и от этого образа произошло немало чудес. Более известна история о том, как Кузьме Минину трижды являлся во сне преп. Сергий Радонежский. Так снова в жизни Руси возникает эта историческая связка: св. Сергий и св. Макарий.
На следующий же год после торжества прославления, в 1620-м, была возрождена после долгого запустения Желтоводская обитель. Совсем немного времени осталось и до открытия нашей «пустыни на устье Свияги»…
Унженская же обитель стала в этот период одной из величайших в России. По царскому наказу, она была учинена «наравне с Соловецким монастырем». Игумены ее получили право ежегодного приезда к царю и патриарху с образом преп. Макария и со святой водой. Наивысшего расцвета она достигла в 1670-80-е годы, при игумене Митрофане – будущем великом святители Митрофане Воронежском. И в дальнейшем этот святитель особо почитал преп. Макария.
Память св. Макарию установлена Церковью 25 июля/7 августа, в день его земной кончины.
Второй праздник – в честь обретения его мощей: 12/25 октября.
Преподобне отче наш Макарие, моли Бога о нас!
Cхимонах Исаия (+1661 г.)
Очень немногое знаем мы об основателе Макарьевской пустыни. Можем судить лишь, что фигура эта – историческая, а не легендарная.
К сожалению, подвижники-отшельники 17 века, приходившие в наш край и основавшие в нем великие впоследствии монастыри, так и остались полубезвестными. Местночтимые праведники: без прославления, без житий. Имена… остались только имена… Инок Филарет – в Раифской пустыни, Евфимий – в Седмиозерной, Исаия – в Свияжской. Все они жили в одну эпоху. Встречались ли друг с другом? Бог весть. Вряд ли! Судьбы их похожи – похожи настолько, насколько мы вообще хоть что-либо о них знаем. Все они - люди пришлые. Инок Филарет – из Москвы, из Чудова монастыря, Евфимий – из Великого Устюга. Основатель же Макарьевского монастыря на Свияге пришел сюда из… другого Макарьевского,на Унже, что в костромской земле.
Так уж сложилось, что в 18 веке, сразу как только Россия успокоилась после Смутного времени, многие подвижники пошли по следам преподобного Макария – то есть практически по всей Волге. Уже в 1620 г. инок Авраамий восстановил после почти 2-векового запустения (после печальных событий 1439 года) Макарьев Желтоводский монастырь в нижегородском краю. Схимонах Исаия пошел еще дальше вниз по великой реке – и остановился под Свияжском. “Время собирать камни…” Почему-то имено его, безвестного схимника, избрал Господь на великое дело – на исполнение завета Своего святого угодника. Так преподобный Макарий, через 200 лет после своей кончины, обрел верного ученика-последователя.
Про инока Авраамия, возобновителя Желтоводской пустыни, предание гласит, что ему во сне явился сам св. Макарий и повелел пойти и восстановить обитель. Было ли что подобное со схимонахом Исаией? Об этом история умалчивает. Но по плодам трудов его, мы несомненно можем судить: благоволение преподобного – явное или сокрытое, - присутсвовало с Исаией всю его жизнь. Его небесные молитвы помогли новому подвижнику совершить то, что он совершил.
Так чуть позже, другой выходец из знаменитого Унженского монастыря, - святитель Митрофан Воронежский, -тоже ощущал небесную молитвенную помощь от преподобного Макария во всех своих начинаниях. Только начинания эти были, конечно, еще более сложные: обустройство не маленькой обители, а целой новой Воронежской епархии. Так судьбы подвижников в истории Церкви взаимосвязаны, и столетий, разделяющих их как будто не существует: удивительные духовные мосты перекидываются через века. Время понятие условное…
В тех немногих источниках, что сохранились, схимонаха Исаию называют то “отшельником”, то “ затворником. Вероятно, в разное время он был и тем, и другим. Прийдя впервые на место, указанное некогда преп. Макарием, он поселился здесь как отшельник на безлюдной лесистой горе над рекой. А когда сюда пришли другие иноки, и образовалась обитель – удалился в затвор.
Он нигде не назван настоятелем основанного им монастыря. В качестве первого игумена в монастырской летописи указан не он, а некий Феодосий (Муравей) – упомянут под 1668 годом.
Такое часто бывает в истории подвижничества. Иногда основатели новых обителей, стремясь к уединению и постоянной сугубой молитве (как это и естественно для схимника), смиренно оставляли управление братией «более достойному», как они говорили, а сами удалялись в затвор. Так еще на заре русского православия, основатель Киево-Печерской Лавры, сам «отец русского монашества» преп. Антоний отдал управление преп. Феодосию и на долгие годы удалился в пещеру. Как будто ждал этого момента!
Схимонах Исаия был, видимо, именно из таких подвижников. Игумен Феодосий, тезоименитый преп. Феодосию Киево-Печерскому, стал настоятелем. А на полях одной из книг монастырской библиотеки осталась на века (до самой революции) скромная пометка: «в лето 7169 [1661] в декабре 10 дня преставился раб Божий монах схимник Исаия, затворник пустыни Макария Чудотворца на устье реки Свияги.»
И это практически все, что мы знаем о его судьбе после основания «пустыни Макария Чудотворца». Бог наградил своего подвижника безвестностью – награда, о которой настоящий схимник может только мечтать. Запрос, посланный в Унженскую обитель в 1851 году, не осталось ли каких-нибудь сведений об иноке Исаие, не дал никаких положительных результатов. Осталось в веках лишь имя для поминовения – а что еще нужно? Это самое главное. Место погребения указывают лишь примерно – в нижнем этаже Вознесенской церкви, где-то близ правого клироса Ватопедского предела. Дело в том, что при перестройке храма первоначальная гробница была утрачена. Настоящим надгробием стал сам храм: опять-таки, что может отраднее!
В конце 19 века протоиерей Евфимий Александрович Малов, составляя путеводитель по Макарьевской пустыни, написал о ее первом насельнике: «Надобно сказать, что молитва о нем и до сего времени не перестает возноситься усердными посетителями обители».
Мы, живя уже в 21 веке, можем отнести эту фразу «до сего времени» и к нашей эпохе.
Упокой, Господи, душу раба Твоего схимонаха Исаии.
Епископ Арсений Андрусский (+1706)
В казанские монастыри в 18 веке нередко присылались на покаяние духовные лица из других, дальних епархий и даже стран. Позже многие из них стали у нас известными местночтимыми праведниками – а обители, в которых они пребывали и скончались, золотыми буквами вписали их имена в свою историю… к сожалению, только имена – поскольку никаких житий их не составлено. Имена и даты – вот почти все, что мы о них знаем. Архиепископ Иосиф Суздальский в Зилантовом монастыре, Епифаний Иерусалимский в Спасо-Преображенском Казанском, Арсений Андрусский – в Макарьевской пустыни… Век особенно жарких церковных споров приводил сюда, на периферию, в ссылку, святителей, чья вина (или «обстояние») была сомнительной – зато здесь, вдали от этих споров, сотрясавших Москву, Киев, Константинополь и даже Святую Землю, они обретали покой. А вместе с покоем и смирение, за которое их – «виноватых», - и стали потом чтить как праведников. «Вина» если и была, давным-давно забылась.
13 лет (1693-1706 гг.) под епитимьей в Макарьевской пустыни жил «Греческих стран андрусския епархии, пелопонскаго острова епископ Арсений». После кончины 14 апреля 1706 года его тело было перенесено в Спасо-Преображенский монастырь Казани – там многострадальный святитель сподобился погребения. Такая особая посмертная честь была ему оказана самим казанским митрополитом Тихоном (1699-1724 гг.), очень почитавшим его: ведь Спасо-Преображенский монастырь в Кремле являлся величайшей по статусу обителью Казани. В нем почивали свт. Варсонофий и свв. Иона и Нектарий. Лишь в знак особого почтения к кому-либо совершали единичные погребения близ их мощей. В конце 18 века архимандрит (позже епископ) Платон Любарский в своем «Сборнике древностей Казанской епархии», исследовав все надгробные надписи Спасо-Преображенского монастыря, оставил для истории запись… Маленькая запись, но это практически все, что мы знаем сейчас о епископе Арсении. Платон Любарский цитирует надгробную надпись, которая сама до нашего времени не сохранилась: «Во имя Спасителя Христа Бога. Успе и погребен на сем месте <…> епископ Арсений, который жил прежде в Москве 7201 г. [т.е. 1693г.] и посем жил в Макарьевской пустыни, что близ Свияжска, тут и преставился в лето от Рождества Христова 1706 Апреля в 14 день. Бяше же он некия приключшаяся обстояния отлучен Святейшим Досифеем патриархом Иерусалимским. По смерти же онаго, тогоже 1706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси друг, преосвященнейший архиерей Кир Тихон толикое тщание о разрешении положил и <…> чрез писание о разрешении его получил просимое от Святейшего патриарха Константинопольскаго присланное, за подписанием руки его, и при нем одиннадцати архиереев, писанное на Греческом языке, и та грамота положена с ним в гроб, и ради ведения переведенный список во архиерейской ризнице положен.»
Таким образом «отлучение» было снято самим Константинопольским патриархом по ходатайству казанского митрополита Тихона. Вернее, это было, конечно, не отлучение от Церкви, а «запрещение», епитимья. И то, что грамоту о снятии подписал вселенский патриарх и 11 - архиереев - удивительное событие, далеко выходящее за рамки истории одной только Казанской епархии.
Подобная история, как мы знаем, произошла и с самим патриархом Никоном, почти в те же годы… Осужденный собором 1667 г., он был низложен и сослан на покаяние. Отличие лишь в том, что Святейший патриарх сподобился получить «разрешение» не после кончины, как епископ Арсений, а перед ней – за считанные дни до нее…и отдал Богу душу уже примиренный и прощенный.
К сожалению, в советское время этот монастырь был разорен, его храмы снесены до фундаментов и в таком виде стоят и сейчас... В 1995 году, во время раскопок, прах Арсения Андрусского, как и мощи преподобных Ионы и Нектария, был найден и торжественно перенесен в Петропавловский собор Казани, где пребывает и сейчас в специальной раке под спудом.
Иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)
Не ставят светильник под спудом, и жизнь многих праведников порой становится известна еще прежде их кончины. Ну а уж сама кончина позволяет по-новому взглянуть на то, что прежде может быть, и не замечалось. По воле Божией, произошло совпадение, что книга известного историка-краеведа протоиерея о. Евфимия Александровича Малова о Макарьевской пустыни вышла почти сразу же после земной смерти иеромонаха этой пустыни о. Нила (Хрисогонова). О нем писали в «Известиях по Казанской епархии» (О. Михаил Семенович Нефедов), а Е.А. Малов решил больше половины своей книги (23 страницы из 42) посвятить жизнеописанию этого старшего современника, о преставлении которого скорбели тогда многие в епархии из знавших его – священники, монахи м миряне.
Биография, написанная сначала М.С. Нефедьевым, потом Е.А. Маловым, особо ценна для нас тем, что это единственное жизнеописание кого-либо из подвижников Макарьевской пустыни, составленное его современниками. Жизнеописания остальных приходится воссоздавать сейчас по скупым и казенным строчкам документам. Житие же о. Нила (Хрисогонова) мы можем привести практически полностью из книги о. Евфимия Малова – ибо нам, не знавшим лично о.Нила, конечно, вряд ли удалось бы написать лучше.
3 июня 1896 года, волею Божиею, скончался сотрудник Казанского Епархиального Попечительства о бедных вдовах и сиротах духовного звания, г. Свияжска подгородной Макарьевской пустыни иеромонах Нил, в мире Николай Васильевич Хрисогонов, имея 73 года от роду. Сын бедных родителей, Николай Васильевич, насколько было возможно для него, старался получить богословское образование. Но по неизвестной причине, вероятнее же всего по бедности семьи, нуждавшейся для своего материального существования в лишнем работнике, должен был выдти из первых классов Казанской семинарии и поступить чиновником в Контрольную Палату, где был на хорошем счету и служил довольно продолжительное время. Но призвание взяло свою силу, и 31 декабря 1862 года, по увольнении из гражданской службы, согласно прошению, Николай Васильевич указом казанской духовной консистории определен в число послушников Макарьевской пустыни. Живописное местоположение пустыни в лесу при слиянии р. Свияги с Волгой и сравнительная уединенность от города расположили к ней покойного и он до гробовой доски остался ея гражданином. Прежде, однакож, принятия монашества Николай Васильевич подверг себя продолжительному искусу и только по истечении 14 лет – 18 декабря 1876 года принял пострижение с именем Нила. Этот период времени был посвящен им усиленным упражнениям в духовных подвигах, чтению святоотеческих творений и ознакомлению с другими обителями Св. Православной Церкви. Он побывал на Афоне, где ему так понравилось жить, что он хотел остаться там навсегда, но болезнь ног, вследствие отека от продолжительного стояния на молитве, принудила его возвратиться в родную обитель. Покойный все же до конца жизни тяготел к Афону и через его руки прошли значительные пожертвования на обители этой святой горы. Приняв монашество, о. Нил мог бы довольно успешно двигаться по иерархической лестнице, но он был не честолюбив и сам старался избегать почетных должностей. Тем не менее, выдаваясь из среды братии своими трудами и послушанием, аккуратностью и другими качествами, довольно часто обращал на себя лестное внимание начальства. 10-го июля 1879 года был рукоположен во иеродиакона, 20 января 1880 года – во иеромонаха. В память войны 1853-1856 г. имел бронзовую медаль на Владимирской ленте. 13-го мая 1881 года по резолюции Его Высокопреосвященства назначен был казначеем Макарьевской пустыни с поручением настоятельской должности, но по собственному его прошению уволен 18 мая. 12 октября 1883 года указом Казанской духовной консистории поручено было ему временно управление пустынью, а 20 октября 1884 года он был снова определен на должность казначея, но снова по его собственному прошению уволен от этой должности 24 октября. Таким образом покойный не желал внешними преимуществами выделяться из среды своей братии. За то развивал в себе другие качества. Он был страннолюбив, благочестив, кроток, обходителен, смиренен, услужлив, благотворителен в простоте сердца и учителен. Его келию посещали люди различных сословий состояний. Он то ободрял упавшего духом, то примирял
ссорящихся, то делил горе ближнего, часто сам становясь вместе с ним перед образом на колена и присоединяя свою теплую молитву к молитве обездоленного или кающегося. Предметом его наставлений были самые разнообразные темы. Особенно любимыми из них были: о мире в семье, милосердии к ближним, уповании на Бога.
Такой монах. Каковым был блаженный кончины о. Иеромонах Нил, в наш век драгоценная находка для всякого благочестивого человека, которому дороги интересы православия. И вот круг его знакомства с каждым годом становился шире и шире. Его знали и в Москве, и в Астрахани, и в Уфе, и в Симбирске. С весьма многими он вел постоянную переписку. Вместе с расширением круга его знакомства и специальнее стало определяться его особенно призвание и назначение. Он сделался проводником благотворительности своих друзей, которые пересылали через него разного рода пожертвования на святые места и благотворительные учреждения. И это был самый надежный проводник. Еще в Контрольной Палате он привык к самой тщательной формальной аккуратности в делах. Это качество сохранил он на всю жизнь. Все у него было на счету и на записи. И притом это был совершенно нестяжательный человек. Во все времена своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни, исправляя трудное послушание сборщика благотворений будучи уже в преклонных летах, когда уже не под силу переносить разные неудобства и недостатки в содержании. Он никогда не нанимал в счет пожертвований ни помещения, ни подводы. Приходилось иногда совершать большие концы и пешком, но часто и добрые люди найдутся: подвезут по пути. Строгий постник, он благодушно переносил все невзгоды и не требовал для себя никаких издержек. Ходил он и зиму и лето в неизменной позеленевшей от солнца и непогоды самой дешевой шерстяной ряске; зимой надевал под нее еще ваточное полукафтанье. В последнюю зиму, в довольно сильные морозы, иззябший, как то пришел он в один дом и стал жаловаться на то, что озяб. Хозяин заметил ему: и немудрено в этакий мороз озябнуть в таком легком костюме. Что бы Вам надеть шубу? – «А ведь и была довольно еще сносная шубу, да кто-то ее утащил, Бог с ним! Да нет, это не от того, а старость приходит»! ответил на это благодушный о.Нил. Он так и не догадался обратиться к кому-нибудь с просьбой о более теплой одежде, так и проходил с своем неизменном костюме.
Много горьких слез отерто при посредстве о. Нила, во многих святых обителях поминают его чистую душу, но особенно тяжелую потерю понесло в лице его Казанское Епархиальное Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания.
Благотворительные взносы в пользу вдов и сирот стали поступать от о. Нила еще с того времени, когда он принял монашество. Когда же о.Нил был рукоположен с иеромонаха, то Попечительство, видя его усердие по сборам с пользу сиротствующих духовного звания, стало и ему, наравне с о. Благочинным, высылать пригласительные листы для сбора пожертвований. О. Нил принял в этом святом деле самое живое участие. С 1879 по 1886 год им было собрано и представлено в Попечительство 723 рубля. Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Палладии, ныне Митрополит Санкт-Петербургский, сознавая важность заслуги о.Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником. Такое лестное внимание со стороны маститого Иерарха еще более усилило ревность покойного. С каждым годом, сборы представляемые о.Нилом в Попечительство, растут, более и более увеличиваясь в своем количестве. В 1886 году им собрано – 122 р. 50 к., в 1887 году – 154 р. 50 к. В виду такой неусыпной ревности покойного на пользу вдов и сирот духовного звания, Епархиальное Попечительство, с благословения и утверждения Его Высокопреосвященства, в Бозе почившего Высокопреосвященнейшего Павла, 1 марта 1888 года избрало о. Нила как бы перешел в ведение Попечительства, которое исхлопотало для него право на временные отлучки из монастыря для сбора пожертвований.
Труд собирания благотворений, не легкий и в физическом отношении, особенно тяжел в отношении нравственном. Но о. Нил смотрел на возложенную на него обязанность по сбору благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, как на послушание возложенное на него высшим начальством. А на послушание, как бы оно не было тяжело. О. Нил, как истинный монах, смотрел, как на долг, не допускающий никаких послаблений, исключающий всякую возможность, каких бы то ни было, препятствий к своему исполнению. И вот, не взирая на свои уже преклонные лета, в непогоду и стужу, при стеснениях в средствах даже к своему пропитанию, без определенного уголка для отдыха, испытывая всякия невзгоды переходов и переездов, о. Нил неутомимо отыскивал благотворителей, имея в виду только пользу вдов и сирот духовного звания и самоотверженно рискуя своим спокойствием и здоровьем. Во своих просьбах о благотворении о. Нил не стеснялся ни званием, ни богатством, ни высоким положением благотворителей: он безразлично входил и в дома лиц торговых купеческого и мещанского сословий, и светски-образованных лиц ученого, военного, административного и судебного ведомств. До 1894 г. о. Нил ограничивался только сборами по г. Казани и уездным городам Казанской епархии, с 1894 же года, встретив сочувствие к нуждам вдов и сирот духовного звания и в среде крестьян. О. Нил обратил свое внимание и на сельских обывателей, объезжая некоторые села, всего мест до 30, ежегодно.
О.Нил не был простым сборщиком благотворений, - он заботился не только об увеличении сбора, но и старался выяснить перед жертвователями душеспасительность жертвования и участия их в таком важном деле, как помощь бедным вдовам и сиротам духовного звания; передавал, что на попечении у Казанского Епархиального Попечительства находится вдов и сирот обоего пола до тысячи лиц; вразумлял и объяснял при этом благочестивым жертвователям, что сердобольное милосердие их к бедным, по непреложному обетованию Господа Бога, послужить им же самим в несомненную пользу и спасение душ. Ежегодно Казанским Епархиальным Попечительством издавались печатные рапорты с полным отчетом относительно сбора пожертвований, представленных о. Нилом, и частию рассылались в большинстве же раздавались лично о. Нилом всем благотворителям, сделавшим через него пожертвования. Желая таким благотворителям духовного утешения, о. Нил ежегодно испрашивал им Архипастырское благословение и старался самые рапорты, раздаваемые благотворителям, оживить поручениями и сделать назидательными. В видах этого он в свои рапорты помещал выдержки из поучений святых отцов православной церкви. По его ходатайству, с этой целью Епархиальное Попечительство издало несколько брошюр назидательного характера большею частию из творений святых отцов, которые он безмездно раздавал благотворителям. Благодаря всему этому, число отдельных жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей в 1895 году было до 900 человек, несмотря на то, что о. Нил держался правила «не обременять ежегодно просьбою о помощи одних и тех же лиц, за исключением лишь немногих, лично ему известных благодетелей, с искренним усердием и верою всегда ежегодно жертвующих» (рапорт 15 янв. 1896 г.). В среде же сельских жителей-крестьян о. Нил встретил такое сочувствие и милосердие к нуждам вдов и сирот духовного звания, что из числа их «многие с особенным усердием и готовностью жертвовали по 1 рублю и по 3 рубля, а некоторые даже и больше, тогда как рубль денег и для городского жителя дорог» (Там же).
Особенно крупные пожертвования оказали на устройство богадельни для престарелых лиц и на приют для малолетних сирот и вообще на бедных духовного звания: а) в 1893 году: Его Высокопреосвященство, архиепископ Казанский и Свияжский, во время освящения храма при женском Епархиальном училище – 1000 руб., б) Казанская почетная гражданка Екатерина Александровна Кривоносова – 1000 руб., в) Казанский 1-й гильдии купец Михаил Матынович Данилов – 200 руб., г) по письменному приглашению о. Нила: в 1894 году Преосвященный Гурий, епископ Самарский и Ставропольский и в 1898 году д) отец Иоанн Ильич Сергиев, протоиерей Кронштадтский, выслали прямо в Епархиальное Попечительство по 100 руб., е) заштатный священник Лаишевского Софийского собора Владимир Васильевич Смирнов и супруга его Анна Петровна – 100 руб., ж) Казанская купчиха вдова Анна Федоровна Соловьева – 100 рублей.
Но и помимо таких крупных пожертвований, по мере увеличения числа жертвователей, постоянно увеличивался ежегодно и сбор пожертвований, что видно из самих сумм пожертвований за разные годы. До 1886 года о. Нилом было собрано и представлено в Казанское Епархиальное Попечительство 723 рубля. За всю жизнь и деятельность всего – 9719 р. 55 коп.
Но этим не исчерпываются заслуги о. Нила по отношению к бедным. О. Нил был пламенным и неутомимым глашатаем беспомощного положения бедных вдов и сирот духовного звания и тем вызывал теплые сочувственные отношения прихожан к проживающим в среде духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам на месте их жительства местными благотворителями. Результаты этой стороны деятельности о. Нила не могут быть наглядно выражены путем статистики, так как факты таких благотворений, так сказать, семейного характера никогда не предавались письмени, но несомненно они весьма значительны и были в высшей степени полезны для бедных вдов и сирот духовного звания. В этом отношении духовенство Казанской епархии вообще и в частности Казанское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания в лице о. Нила лишилось такого работника, заменить которого едва будет ему когда-либо возможно.
Несмотря на то, что, для исполнения принятого в себя послушания, о. Нил постоянно вращался в мире, он до конца жизни остался истинным монахом. Ни прельщения мира сего, ни невзгоды и неприятные столкновения, нередкие в таком щекотливом деле, как сбор благотворений. Ни награды, которыми поощрялся Нил, ни коим образом не нарушали его молитвенно-созерцательное, спокойное настроение духа, которое привлекало к нему сердца людей. Никто никогда не видел его разражавшимся. Когда он бывал в г. Казани, то его неопустительно за каждым Богослужением можно было видеть в Казанском женском монастыре, где в теплом соборе он становился всегда около правой колонны. Как ни трудно послушание, которое нес о. Нил, но он никогда не роптал. 15 мая 1894 года о. Нил был награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, - награда для рядового иеромонаха весьма высокая, - но этот крест он всегда носил под ряскою и если радовался получению его, то только потому, что эта награда, по его мнению, могла способствовать увеличению доверия к его особе со стороны благотворителей, а самый факт награждения за такого рода деятельность, как сбор благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, мог вызывать и других полезных деятелей на этом поприще.
В последние годы силы о. Нила значительно ослабели. Друзья и знакомые его все чаще и чаще стали замечать, что во время, например вечернего чая под шумок разговоров он склонялся головою и впадал в забытье и вообще обнаруживал старческую немощь. В последний год о. Нил и сам сознавал, что постарел и одряхлел. Пишущему эти строки он рассказывал о первых временах своего послушничества. Когда о. Нил только еще поступил в монастырь, то был определен послушником к одному древнему старцу. Этот старец испытывал сильный зуд в теле и очень страдал. «Вот и я ныне испытываю такой зуд. Видно, старость приходит и пора костям на покой!». В последнем рапорте Его Высокопреосвященству о. Нил пишет: «Ныне, при старости своих лет, коих мне от роду 73, я крайне своими силами и здоровьем изнемог и до невозможности всеми членами изнемог и до невозможности всеми членами ослабел, так что даже на будущее время, при все своем усердии и готовности еще послужить во имя Христа Спасителя на пользу ближних –бедствующих вдов и малолетних сирот, во спасение своей души, хотя совершенно и не осмеливаюсь отказываться, но, к сожалению, никак не могу уже выполнять это послушание энергетически и так успешно, как прежде всегда, при помощи Божией, выполнял с крайним самоотвержением».
Однако, о. Нил продолжал делать сбор благотворений и, как мы уже видели, успел собрать до 3 июня, т.е. дня своей смерти, 1059 р. 55 к. Он и умер, можно сказать, при исполнении того дела, которому посвятил свою жизнь. В последних числах мая месяца о. Нил отправился по сбору в Мамадышский уезд и здесь простудился. Сильно больной, он прибыл в г. Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе, сподобился исповеди и Святых Таин. 30 мая он был в Попечительстве и жаловался на свое нездоровье; 1 июня приехал в Макарьевскую пустынь и 2-го был в церкви на Богослужении. Вечером этого дня о. Нил заперся в своей келье и ночью сильно стонал, а к утру отошел мирно ко Господу. Никто не присутствовал при последних часах его жизни. Послушник, обыкновенно будивший братию, перед заутреней постучал в его келью, но ответа не было. Братией монастыря необычным образом была отперта келия: снаружи к окну келии была приставлена лестница, по которой через окно проникли в келью и отперли ее. О. Нил был найден уже мертвым.
Смерть о. Нила искренне опечалило духовенство Казанской епархии и в особенности Казанское и епархиальное Попечительство о бедных духовного звания. Во многих церквах по нему служили панихиды, а в некоторых сорокоусты. Попечительство, получив 9 июля официальное извещение о смерти о. Нила из Духовной Консистории, 1 августа, на собрании постановило войти к Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому, особым журналом с ходатайством почтить память покойного достойным его трудов выражением признательности.
Согласно журнальным постановлениям, утвержденному его Высокопреосвященством, Попечительство 29 сентября, в возможно полном составе, прибыло в Макарьевскую пустынь и здесь им в сослужении монастырской братии была отслужена на могиле почившего о. Нила вселенская панихида, в келье, где жил покойный, - лития. Перед панихидой на могиле о. Нила членом Попечительства, священником Михаилом Нефедьевым была произнесена речь, а в конце панихиды перед отпустом, делопроизводителем Попечительства, протоиерем А.Я. Соколовским было сказано несколько слов о теплом участии, которое высказал Преосвященнейший Владыка при известии о кончине о. Нила.
О. Нил погребен возле южных дверей Вознесенского храма. На могиле, трудами его сестры монахини Свияжского женского монастыря Юлии, водружен крест, окрашенный в коричневую красту, со следующей надписью: «Господи прииими дух мой с миром!» Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Ничтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради представленному и грехи остави и в рай того всели».
Св. прав. Иоанн Кронштадтский в Макарьевской пустыни
Волга – главная улица России. Проезжали по этой улице и благоверные князья, отправлявшиеся в Золотую Орду, и цари, обозревавшие просторы Российской империи, и святые, молившиеся в бесчисленных храмах и монастырях, что выросли за века на берегах великой реки. Многих повидали на своем веку волжские обители. Макарьевский монастырь не был исключением. От эпохи Макария Желтоводского до эпохи Иоанна Кронштадтского останавливались на этом святом месте великие молитвенники Земли Русской. И хоть посещали они его лишь проездом, память об этом жива до наших дней.
Так, осталось документальное свидетельство посещения Макарьевской пустыни св. праведным Иоанном Кронштадтским 7 июля 1902 г. – в канун празднования Казанской иконы Божией Матери (8/21 июля), по пути в Казань. Великому пастырю и молитвеннику страны Российской исполнилось к тому времени 73 года (годы его жизни: 1829-1909) – и уже много лет как его знал весь народ от мала до велика. Где бы он ни появлялся, повсюду стекались тысячи людей с просьбой о молитвенной помощи, и многие-многие по вере получали благодатное утешение. А каких только городов России он не посетил! «Я видел, как народ бежал на ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение», - писал другой великий святой 20 века прп. старец Силуан Афонский. И еще: «Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он» (см. «Преподобный Силуан Афонский. – Минск, 2003. »).
Отслужил Божественную Литургию о.Иоанн и в Макарьевской пустыни. Вот как описано это в «Известиях по Казанской епархии» за июль 1902 г. в рубрике «Хроника епархиальной жизни»:
«На имя Его Высокопреосвященства поступило следующее донесение игумена Макарьевской пустыни.
Имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопреосвященству о весьма утешительном, для вверенной мне пустыни и братии, событии; 7-го числа сего июля посетил нашу Пустынь досточтимый о. Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский; пароход пристал к нашим мосткам около девяти часов утра; когда мы совершали Божественную литургию и шла по прочтении Евангелия сугубая ектения, в это время вошел в алтарь от него посол и объявил о его прибытии и желании служить у нас Божественную Литургию, чему мы были обрадованы, и велели послу просить батюшку, а пока он придет, приказали приготовить в другой церкви все к служению; по окончании нами литургии, я и все сослужившие со мною вошли к нему в алтарь. В это время он, окончивши утреню, облачился к совершению проскомидии, и по взаимном со всеми приветствии он приступил к священнодействию, по совершению коего, сказана им была речь на текст воскресного апостола, и были причастники Божественных Таин - едущие с ними на пароходе. Из Свияжска и деревень узнавшие, к концу литургии наполнили церковь. После литургии откушав в моем помещении чай, и преподав братии и всем собравшимся – благословение, о. Иоанн отбыл на пароходе и отправился по Свияге и Волге вниз».
Удивительную реакцию верующих людей мы чувствуем даже по этой маленькой заметке. «Утешительное событие» - так просто и точно называет посещение настоятель пустыни (это был игумен Серафим). Человек, пришедший от о. Иоанна, назван не как-нибудь, а «послом». Какое почтение чувствуется в этом, казалось, бы наивно употребленном слове… Наконец, многочисленные люди «из Свияжска и деревень» (а ближайшая деревня – Введенская слобода – в 3 км.) «к концу литургии наполнили церковь» - т.е. узнав неожиданно, что служит сам о.Иоанн, от радости побросали все дела и прибежали, едва успев, хотя бы и к концу службы. А Да уж, поистине «народ бежал как на пожар». Таким было одушевление от прибытия Божьего человека! Может быть этот визит великого святого – как заблаговременное духовное укрепление перед страданиями, вспоминали в пустыни в наступившие вслед за тем годы мученичества и исповедничества…А наступили они очень уж быстро….
Настоятели пустыни в 17-19 вв.
О первых настоятелях Макарьевской пустыни – в 17-19 веках – из-за гибели бумаг монастыря в пожарах известно так мало, что можно лишь перечислить их по именам и по тем годам, когда они упоминаются хоть в каких-то документах (да и то за весь первый век известно лишь 7 имен, многие настоятели, видимо, остались совсем безвестными). Так это и сделал, составив список, Е.А. Малов в своей книге о Макарьевском монастыре. Начало этого списка мы воспроизводим в точности, без изменений – сведения о первых 13 игуменах и строителях, разумеется не прибавилось. Биографии же некоторых последующих настоятелей мы существенно расширили на основе изучения архивных документов 19-начала 20 века.
Итак, начало списка Е.А. Малова:
1. Игумен Феодосий (Муравей), 1668 г.
2. Строитель Адриан, в феврале 1672 г.
3. Строитель Соломон, 1685 г.
4. Строитель Никодим, в 1700 г.
5. Игумен Максим, в 1736 г.
6. Игумен Ефрем, в 1737 г.
7. Архимандрит Варлаам, в 1745 г.
8. Строитель иеромонах Николай в 1800-1804 г.
9. Строитель иеромонах Илларий в 1807-1808 г.
10. Управлял пустынью казначей Свияжского Богородичного монастыря Иов в 1811 г.
11. Строитель иеромонах Спиридон в 1812-1813 г.
12. Настоятель строитель иеромонах Иов с 1813 г. Мая 25-го по 1816 г.
13. Управлял пустынь Свияжского первоклассного Богородицкого монастыря наместник иеромонах Виталий с 1816 по 1819 г.
14. В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря.
15. Настоятель иеромонах Виталий в 1842-1847 г. Декабря 3-го.
16. Настоятель иеромонах Евгений, в 1847-1848 г.
17. Игумен Гедеон, в 1848-1849 г. В монашество пострижен в 1819 году в Кизическом монастыре. В 1821 году переведен в Спасо-Преображенский монастырь ризничим. В 1824 определен в Казанскую Духовную Семинарию экономом. В 1829 г. поручено ему было управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. В 1830 году он награжден набедренником. В 1831 определен строителем в Казанский Феодосиевский монастырь с оставлением при экономской должности. В 1833 г. поручен в управление ему Кизический монастырь. Переведен в Мироносицкую пустынь строителем в 1838 г. Марта 28-го. Произведен в сан игумена в 1841 г.
18. Иеромонах Варсонофий в 1861-1864 г.
19. Настоятель Александр с Июля 14-го дня 1864 по 1867 г.
20. С 1867 иеромонах Феоктист. Убит 10-го Апреля 1869 г.
21. Управлял пустынью строитель иеромонах Виталий в 1869-1972 г.
Cтроитель иеромонах Макарий (в 1819-1824 и 1830-1833 гг.)
В деле начавшегося возрождения Макарьевского монастыря большую роль сыграл настоятель, тезоименитый св. Макарию, что очень символично. Строитель – это, как мы уже знаем, название настоятельской должности в некоторых заштатных монастырях, но в данном случае слово имеет, пожалуй, двойное значение. Обустройство жизни в обители – после учреждения в ней общежития (1816 г.), потом – после опустошительного пожара 1829 г; строительство нового большого братского корпуса (1830 г.) – все это заслуга о. Макария. Недаром в литературе его иногда называли не «строитель Макарий», а Макарий Строитель – оба слова с большой буквы.
Такие Строители с большой буквы как раз в те годы возрождали после запустения (или просто долгого обеднения) еще целый ряд великих обителей России. Прп. Моисей в Оптиной пустыни, старец Назарий Саровский на Валааме, архимандрит (Амвросий Сретенский) в Зилантовом монастыре Казани – главный строитель Храма-памятника убиенным воинам…
Гораздо скромнее роль в церковной истории у о. Макария – но все же и он делал по мере сил то же общее дело…Хотя, конечно, сам никогда бы так не назвал свою задачу. Это один из главных из устроителей жизни Макарьевской пустыни в новое время был пострижеником Раифской пустыни. Его постриг, рукоположение в сан иеродикона, а потом и иеромонаха произошли в этой обители в один год – в 1813 году. Последнее событие – иерейское рукоположение, - состоялось 2 октября, на второй день Покрова Пресвятой Богородицы и годовщину взятия Казани (символично совпадение, что в тот же день и год состоялось закладка Памятника убиенным в 1552 г. воинам).
В 1817 г. О. Макарий был переведен экономом в Казанский Архиерейский дом, а в 1819 г. Получил назначение настоятелем Макарьевской пустыни.
5 лет продолжалось его первое управление обителью. Это была эпоха судебной тяжбы из-за земли, многих прочих неурядиц и хронической бедности обители. В этот период так и не удалось существенно переломить ситуацию в лучшую сторону.
Дальнейшую судьбу о. Макария Е.А. Малов описывает так: «В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря».
Все это время (1824-1830 гг.) Макарьевским монастырем управляли:
Иеромонах Софроний в 1824-1825 гг.
Иеромонах Иоасаф в 1826-1829 гг.
В 1829 г. Случился опустошительный пожар. Возникла необходимость сменить настоятеля и поручить восстановление обители новому. Вернее – старому
29 марта 1830 г. о. Макарий вторично был назначен Макарьевским настоятелем. При нем тут же был построен новый корпус для братии – каменно-деревянный, 2-х этажный, с кухней и трапезной. 28 июня того же года о. Макарий в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани был награжден посохом. Прежде, еще находясь в Раифе в сентябре 1817 г., он был награжден набедренником.
За последующие 4 года ситуация с хозяйством монастыря заметно улучшилась. Не за горами было и уже гораздо более крупное строительство. В 1833 г. о. Макария сменил достойный продолжатель его дела О. Антоний – уже в сане игумена.
Игумен Антоний
(в 1833-1842 гг.)
О Антоний был перемещен в Макарьевскую пустынь из Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря – такого же заштатного и бедного. В 1832-1833 г. он был казначеем этой обители «на иеромонашеской вакансии» и приобрел некоторой хозяйственный опыт.
10-летие его настоятельства в Макарьевском монастыре было самым успешным периодом в I половине 19 века. Главное событие этого периода – конечно, постройка Вознесенского храма и колокольни в 1837-1839 гг. Старый Вознесенский храм буквально разваливался от ветхости, пошли огромные трещины, и богослужения были прекращены.
О. Антоний сумел привлечь крупные пожертвования частных благотворителей, благодаря которым и стало возможным это строительство. Самые большие пожертвования поступили, по благословению Казанского архиепископа свт. Филарета (Амфитеатрова), от Надежды Ивановной Саврасовой и помещика Евграфа Алексеевича Лебедева. Последний, кроме средств на храм, внес еще 7992 рубля серебром в кредитные учреждения на прочие нужды обители.
Вообще Е.А. Лебедев был одним из самых больших благодетелей Церкви среди казанских жителей в 19 веке. Зилантов Успенский монастырь в еще большей степени, чем Макарьевский, узнал его щедрость в те же самые 1830-е гг. Вот что, уже более полувека спустя, написал об этом настоятель Зилантова монастыря Сергий (Василевский) – в 1888 г.: «К дарованию же средств на обновление [обители] высокопреосвященнейший Филарет расположил близко и искренне ему знакомого весьма богатого помещика в 4 губерниях Евграфа Алексеевича Лебедева, который сам настолько расположился к этому монастырю, что пожелал – и получил на это благословение от высокопреосвященнейшаго Филарета, - избрать себе место для погребения в этом монастыре – именно в склепе под главным храмом Успения Божией Матери. За это место он вперед, еще при жизни своей, внес вклад на вечное время в сумме 25 тысяч рублей ассигнациями».
Так в одно и то же время и на деньги одного благотворителя были обновлены древние храмы Зилантовой горы – и полностью перестроены почти такой же древний храм Макарьевской пустыни.
Но как бы ни велики были заслуги благотворителей, очень многое все равно зависело всегда и зависит от настоятеля. И как в процветании Зилантова монастыря в 30-е годы огромную роль сыграла личность знаменитого ученого-архимандрита Гавриила (Воскресенского), так же в Макарьевском в эти же годы сыграл свою выдающуюся роль игумен Антоний. Их вполне можно поставить в один ряд.
Лучший памятник о. Антонию, оставшийся на земле – светлый храм Вознесения Христова, что стоит и поныне. И лучшего памятника не бывает. Иеромонах Виталий (1842-1847)
Еще 5 лет, до 7 октября 1847 г., настоятельствовал иеромонах Виталий, к концу управления которого был построен второй (после 1830 г.) братский корпус – позже разобранный из-за ветхости в конце 19 века и замененный новым.
Иеромонах Евгений
(в 1847-1848 гг. и 1849-1852 гг.)
Первый раз временно управлял обителью ровно год (декабрь 1847-декабря 1848 гг.) до прибытия игумена Гедеона, о котором см. ниже.
В 1849 г. находился в Мироносицкой пустыни под Царевококшайском. Примерно ровесница нашей Макарьевской пустыни, тоже 17 века, эта обитель находится в 15 км от столицы современной Марий Эл и является ныне крупнейшим и самым почитаемым действующим монастырем Марийской республики. Тогда это был Царевококшайский уезд Казанской губернии.
17 ноября 1849 г. вторично был назначен настоятелем Макарьевской пустыни и исполнял эту должность до конца 1852 г.
Игумен Гедеон
(в 1848-1849 гг.)
Всего 11 месяцев управлял нашей обителью о. Гедеон – постриженик Кизического монастыря Казани. Постриг его в Кизицах состоялся еще за 30 лет до прибытия в Макарьев – в 1819 г. В 1821 г. его перевели в Спасо-Преображенский монастырь, что в казанском кремле – причем не простым иеромонахом, а ризничим этой древней обители, основанной еще свт. Варсонофием в середине 16 века. Через 3 года он был определен экономом Казанской духовной семинарии и исполнял эту должность 5 лет (1824-1829). За это время он накопил большой административный опыт, и в 1829 г. ему было поручено управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. Затем он управлял еще несколькими обителями:
Казанской Федоровской – с 1833 г., Кизической – с 1833 г., Мироносицкой – с 1838 г. В последней он был сначала также строителем, а с 1841 г. возведен в сан игумена.Так в игуменском сане он и был перемещен в конце 1848 г. в Макарьевскую пустынь и управлял ею до ноября следующего года.
Следующие настоятели также управляли обителью очень недолго:
Иеромонах Елефверий (в 1853-1854 гг.),
Игумен Герман (в 1854-1856 гг.).
Затем наступило 5-летие знаменитого впоследствии миссионера и святителя о. Мартиниана (Муратовского).
Иеромонах Мартиниан
(в 1856-1861 гг.)
Когда этот еще довольно молодой иеромонах вступил в управление бедной заштатной Макарьевской пустынью, никто еще, конечно, не мог предположить, какая ему в дальнейшем уготована судьба. Так получилось, что память о себе в Макарьевском монастыре он оставил, будучи не настоятелем, а находясь уже вдали от обители и присылая большие средства на постройку храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» - храма, который был построен через 5 лет после его отъезда. В историю же Русской Церкви 19 века он вошел как Архиепископ Таврический и Симферопольский – ну и, конечно, как известный сибирский миссионер.
Е. А. Малов пишет по его управление пустынью, что он снискал «любовь и почтение братии и полную доверенность благотворительных лиц».
Но 1 июля 1861 г. «по назначению высшей власти, вступил но новое поприще служения»: он был назначен настоятелем Вознесенского Иркутского монастыря в сане архимандрита – и отправился за несколько тысяч верст, на Берга Байкала и Ангары. Здесь, несомненно, о. Мартиниан виделся с будущим архимандритом Зилантова монастыря другим известнейшим миссионером о.Антонием (Петровым) – который еще будет упоминаться в нашей книге, ибо судьбы его связаны и с судьбами других настоятелей Макарьевской пустыни. Прибыли они с о. Мартинианом в Иркутске почти одновременно (о. Антоний – в 1863 г.) – некоторое время оба находились в Вознесенском. Иркутск был тогда главным миссионерским центром Восточной Сибири. В то время подавляющее большинство представителей местных народов были язычниками. Но миссии действовали так успешно, что каждый год тысячи из них, в общей сложности, принимали православное крещение. Поэтому, после долгой работы в миссиях, делившихся, в свою очередь, на станы, многие подвижники возводились в архиерейский сан и становились епархиальными архиереями в самых разных уголках России: Сибирь была для них лучшей школой и заменяла любую Духовную Академию. Вот и бывший архимандрит Мартиниан стал архиепископом Таврическим – к 1890-м годам. Помощь от него в Макарьевскую пустынь поступала не один год, особенно в 60-е годы, когда наконец был построен и освящен Скорбященский храм (1866 г.).
Это богоугодное дело совершилось при настоятельстве нового строителя Александра. Вообще же за 60-е годы сменилось целых 4 настоятеля:
Иеромонах Варсонофий (в 1861-1864 гг.),
Иеромонах Александр (в 1864-1867 гг.),
Иеромонах Феоктист (в 1867-1869 гг.),
Иеромонах Виталий (в 1869-1872 гг.).
Среди них, трагический (конечно, с земной точки зрения) оказалась судьба о. Фектиста. 10 апреля 1869 г. он был убит одним из послушников обители.
Иеромонах Досифей, позже игумен (в 1873-1880 гг.)
Сразу с несколькими монастырями Казанской епархии (и не только Казанской) связана долгая, более чем 80-летняя жизнь игумена Досифея.
В трех монастырях он был настоятелем, в том числе в нашем – хотя сана игумена сподобился уже на покое, в 73-летнем возрасте (в 1881 году). И годы жития на покое прошли тоже именно в нашей пустыни.
Почти весь 19 век промелькнул на его глазах. Родился он в 1808 г. в крестьянской семье, получил дошкольное образование. В 23 года стал послушником Свято-Троицкого монастыря Калужской епархии (1831 г.). Через 3 года перемещен в нашу епархию, в древний Иоанно-Предтеченский монастырь Казани, что напротив Кремля – обитель, основанную свт. Германом, но на несколько лет раньше. Здесь же, в Свияжске, о. Досифей сподобился пострига – в бумагах день переезда и день пострижения указан один: 16 февраля 1836 г. 1 марта того же года рукоположен в иеродиакона.
5 лет жизни о.Досифея прошли в нашей пустыни, которое, как увидим дальше, оставило значительный след в его душе – он очень полюбил тихую подгородную обитель.
Но в те времена монахов (особенно в диаконском и иерейском сане) часто переводили указами Консистории из одного монастыря в другой: где только откроется вакансия.В 1846 г. о. Досифей был перемещен в Кизическую Введенскую обитель города Казани. Там и сподобился сана иеромонаха (21 сентября 1852 г., в 44 года).С 1851 по 1856 год о. Досифей находился в Петербурге в свите Казанского архиепископа Григория, который очень его ценил.По возвращении в Казань в 1856 г. иеромонах Досифей снова 12 лет был в числе братии Кизической обители.
В 1868 г. назначен настоятелем Тихвинского Цивильского монастыря, что на территории современной Чувашии ( но в то время – в составе Казанской губернии и епархии) 2 года настоятельствовал в Цивильске, после чего еще 3 года (1870-1873 гг.) – в Седмиозерной пустыни.
В 1873 г. ему исполнилось уже 65 лет и он запросился на покой. Прошение было удовлетворено Казанской Духовной Консисторией, но довольно своеобразно. От должности настоятеля Седмиозерной пустыни о. Досифея освободили, но «покоем» предоставили наслаждаться очень недолго. «По прошению, по болезни уволен на покой с предоставлением ему права избрать монастырь для жительства», - как значится в клировых ведомостях. Вот тогда-то о. Досифей и избрал Макарьевский монастырь, вспомнив о своем пребывании в нем 27 лет назад.
Но «по избрании им Макарьевской пустыни определен настоятелем оной». Вот так неожиданно. Только что, 21 марта (1873 года) удовлетворили прошение об увольнении по болезни – а 12 мая назначили «настоятелем оной». Видимо, за полтора месяца о. Досифей чуть поправил свое здоровье, и в Консистории, увидев это, решили, воспользовавшись переводом, тут же назначить его на вакантное место настоятеля. Его административные способности были давно подмечены – и никто не усомнился, что на седьмом десятке лет бывший настоятель двух обителей сможет управиться и с хозяйством переживавшей относительный расцвет Макарьевской пустыни.
Иеромонах Досифей управлял нашим монастырем 7 лет, хотя и с небольшим перерывом – видимо, вызванным очередным ухудшением здоровья. В 1876-1877 гг. «временно исправлял должность настоятеля пустыни иеромонах Пимен. Про отца Пимена Е.А. Малов кратко пишет: «По прошению от сей должности уволен на восток для поклонения Святым местам в 1877 г. февраля 26 дня, где и скончался».
С февраля 1877 по август 1880 г. настоятельство пустынью снова в полном объем осуществлял о. Досифей. 18 августа 1880 г. он наконец был окончательно освобожден от должности, но остался в так любимой им Макарьевской пустыни. С 1884 г. он получал регулярное пособие, будучи наконец формально переведен из числа служащей братии действительно «на покой». Так Господь распорядился, что его прошение об отдыхе оказалось удовлетворено лишь через много лет.
Точная дата кончины о. Досифея по документам неизвестна. Она произошла уже после 1889 года, когда в ведомостях Макарьевской пустыни последний раз упоминается уже 81-летний игумен, живущий «за штатом на покое».
Игумен Варсонофий
(1880-1881 гг.)
Игумен Иоанно-Предтеченского монастыря Казани о. Варсонофий «управлял монастырем временно, до назначения нового настоятеля», как пишет Е.А. Малов. В августа 1880 по май 1881 г. продолжалось это временное управление, после чего – удивительный курьез, - еще 3 дня продолжалось формальное управление обителью о. Нила (Хрисогонова), о котором мы уже подробно писали выше. С 13 по 16 мая о. Нил, утвержденный в этой должности, исполнял ее, пока не было удовлетворено его немедленно поданное прошение об увольнении. В истории Макарьевского монастыря это было поистине краткое настоятельство.
Архимандрит Герман
(1881, май-сентябрь)
Мархимандрит Герман (Целерицкий) также был временным настоятелем Макарьевской пустыни – в течение всего 4 месяцев. Но этот выдающийся миссионер, переведенный в Свияжск в 1881 г. непосредственно из Алеутской епархии, из Сан-Франциско, хотя бы уже этим фактом своей биографии выделяется из всех бывши выделяется из всех бывших до и после него.
Жизнь о. Германа (Целерицкого) в нашем краю связана в гораздо большей степени с соседним Свияжским Богородицким монастырем, где он оказался с сентября того же года. Любопытно, что почти тогда же (в 1883 г.) настоятелем этого древнего первоклассного монастыря стал другой выдающийся миссионер, правда, уже не из Америки, а из Сибирской миссии, где он провел 20 лет (1863-1883 гг.) – архимандрит Вениамин, бывший свияжский послушник.
Вообще рубеж 19-20 веков ознаменовался для Казанской епархии пребыванием в ее святых обителях целого ряда всероссийски известных миссионеров-подвижников. В 1906-1909 гг. настоятелем того же Свияжского Богородицкого монастыря был свт. Иннокентий Херсонский (+ 1919) – епископ, который до этого и после этого управлял древней Херсопесской обителью Крыма, но еще раньше много лет провел в Алтайской миссии и на Амуре, обратил ко Христу множество язычником, некоторое время управлял Благовещенской епархией, но по болезни и по смирению отпросился на покой.
А в Зилантовом монастыре Казани в 1892-1898 гг. архимандритом был о. Антоний (Петров), прежде 23 года проведший миссионером в Сибири и еще 4 года – в калмыцких степях.
Временные настоятели пустыни в 1881-1887 гг.
Иеромонах Казанского Федоровского монастыря (вскоре закрытого и лишь к 1900 г. возрожденного уже в качестве женской обители о. Васонофий управлял Макарьевской пустынью после о. Гермогена (Целерицкого) с сентября 1881 по май 1883 гг.. к сожалению, документов о его жизни не осталось, и потому биография его нам неизвестна.
Затем игумен Алексий управлял пустынью, как указано с списке настоятелей в книге Е.А. Малова, в 1883-1887 гг. Здесь присутствует некоторая неточность. Как нам удалось установить по архивным данным, с мая 1883 по май 1884 года ровно год (уже не 3 дня, как в 1881 г.) временно управлял пустынью опять иеромонах Нил (Хрисогонов). Почему-то в списке настоятелей у Е.А. Малова он не значится под 1883-1884 гг.
Игумен Алексий, данные о котором в сохранившихся документах найти не удалось, управлял монастырем, очевидно, уже с мая 1884 по июнь 1887. 17 июня его сменил выдающийся настоятель, которому выпало управлять обителью уже не столь короткий срок, а 10 с половиной лет – о. Димитрий (Сокольников), которому посвящена следующая статья.
Игумен Димитрий
(в 1887-1897 гг.)
Григорий Порфирьевич Сокольников – сын дьякона Порфирия Порфирьевича Сокольникова из Казани, - под таким именем знали в миру будущего игумена Димитрия, настоятеля Макарьевской пустыни на протяжении целых 10 лет.
Родился он в Казани в 1845 г., образование получил домашнее. В 25 лет стал псаломщиком Спасо-Преображенского собора Ядрина (уездного города Казанской губернии, что на территории современной Чувашии). Исполнял эту должность 4 года (1870-1874), после чего ушел в Седмиозерную пустынь, где его тут же облекли в рясофор (1874 г.). 2 года спустя переведен в Раифскую пустынь, где 21 сентября 1877 г. и сподобился монашеского пострига с наречением имени Димитрий. Ему исполнилось тогда 32 года.В том же году он сподобился сана иеродиакона. И служил иеродиаконом Раифской пустыни до 15 марта 1881 года, когда состоялось его рукоположение уже в сан иеромонаха. Трагические дни переживала тогда Россия – 1 марта произошло убийство Царя-Освободителя Александра II. Скорбела Церковь и страна. Казалось жизнь повсюду была парализована – так потрясло всех это злодеяние, знамение новой, страшной эпохи революционного террора. На время все везде замерло, и только 2 недели спустя после трагедии жизнь в столице и провинции вступила в свои права: именно тогда и состоялось рукоположение о. Димитрия.
В 1882-1887 гг. иеромонах Димитрий работал казначеем Раифской пустыни. Заведование финансами одного из крупнейших на тот момент монастырей епархии дало ему огромный опыт хозяйственной работы, очень пригодившейся затем при настоятельстве в пустыни Макарьевской.
Действительно, десятилетие о. Димитрия в истории нашего монастыря – эпоха наиболее бурной хозяйственной деятельности. Именно при нем была построена большая часть всех корпусов и подсобных помещений обители, сооружена каменная ограда. Именно при нем приобретены наиболее новые участки земли, а старые стали с выгодой сдаваться в аренду ...
Капитал монастыря к концу управления о. Димитрия, к 1897 г., составлял более 38 тысяч рублей (в основном банковскими бумагами, по которым получались ежегодные проценты), примерно сравнялись с капиталами других монастырей, ранее считавшихся гораздо более богатыми, чем Макарьевский.
Поэтому неслучайно, что о. Димитрий (с 1890 года – в сане игумена) получил благословение СВ. Синода «за особое старание по управлению Макарьевской пустынью». Были у него и другие награды, полученные в разные годы: набедренник и наперсный крест.
Также, наверное, неслучайно, что именно при нем неожиданно расцветший Макарьевской пустынью более пристально заинтересовались историки – его современник, известнейший краевед и церковный писатель о. Евфимий Алексндрович Малов издал пусть и небольшую, но первую книгу по истории древней пустыни.
Игумен Серафим
(в 1898-1902 гг.)
В январе 1898 г. о. Димитрия сменил на почту настоятеля пустыни 55-летний о. Серафим, известный тем, что прежде 23 годы пробыл послушником и монахом на Святой горе Афон. Этим замечательна его духовная биография…начало которой было, казалось бы, вполне стандартным: из простой крестьянской семьи Екатеринославской губернии, с таким же «домашним образованием», как и О. Дмитрий. Молодой крестьянский сын Иван Павлиненко…Но очень горела его душа любовью к Богу, желанием посвятить себя Ему без остатка. И как другой простой крестьянин – Семен Антонов из Тамбовской губернии (будущий великий святой 20 века прп. Старец Силуан) – будущий игумен Серафим, не мешкая, отправился на Афон. Только случилось это в 1863 г. – то есть почти за 30 лет до приезда св. Силуана на Гору и…за 3 года до его рождения. Так что о. Серафим (Павлиненко) никогда в земной жизни не встречался с этим величайшим русским афонским подвижником, чей путь в монашество так похож на его путь.
26 лет было прп. Силуану, когда он пришел на Афон. 20 лет едва-едва исполнилось Ивану Павлиненко.
На следующий же год 24 ноября 1864 г. он был пострижен в келье св. великомученика Артемия (на Афоне малые монастыри именуются «кельями») с наречением имени Серафим.
Шли годы…Продолжалась размеренная молитвенная афонская жизнь.
В 1892 г. о. Серафим был рукоположен в иеромонаха. Рукоположение состоялось в Лавре св. Афанасия – можно сказать в самом сердце Афона.
И еще много лет после этого прошло в иерейском служении в Первом Уделе Божией Матери, как называют Святую Гору.
В это же самое время на Афоне, только в Пантелеймоновом монастыре, подвизался Феоктист (Сухоруков), пришедший сюда тоже в 20-летнем возрасте, только из Курской губернии Св. Синод Русской Православной Церкви решил возродить древнюю Зеленчукскую пустынь в Предкавказье, на Ставрополье – где в домике р. Уже много веков стояли развалины самых первых христианских храмов Северного Кавказа. В новых условиях это имело огромное миссионерское значение. За образец монашеской жизни был взят афонский устав – и потому для возрождения Зеленчукской пустыни (получившей второе название: Афонская) были нужны подвижники с Афона.
В 1888 г. первым настоятелем новой-старой пустыни был назначен о. Феоктист (Сухоруков), на плечи которого выпали все труды по ее устранению. А в следующем 1889 г. туда же перевели и иеромонаха Серафима.
С о. Феоктистом о. Серафим был знаком, видимо, и раньше, на Афоне, а вот с архимандритом Антонием (Петровым), великим сибирским и ставропольским миссионером, познакомился уже в Ставропольской епархии. Об о. Антонии мы уже упоминали в статьях про о. Мартиниана и о. Германа.
Отныне промысел Божий тесно связал судьбы всех трех подвижников – архимандрита Антония и иеромонахов Феоктиста и Серафима, - и привел их в 1890-е годы в Казанскую епархию. Все трое позже стали настоятелями наших казанских монастырей…но об этом ли мы еще скажем.
Архимандрит Антоний основал на Ставрополье Князь – Михайловский миссионерский стан – недалеко от места мученической кончины св. князя Михаила Тверского (+ 1319). В 1890 г. иеромонах Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим вместе были переведены на 2 года в Нижегородский Архиерейский дом. Там 60-летний архимандрит из Сибири надеялся провести остаток своей жизни «на покое», а о. Серафим был назначен казначеем Архиерейского дома.
Но в 1892 г. архимандрита Антония решили назначить настоятелем Зилантова монастыря Казани – и ему пришлось покинуть место своего заслуженного отдыха ради своих трудов. О. Серафим, очень полюбивший этого подвижника, стал просить перевести и его в Казань. И в том же годуу он отправился из Нижегородского Архиерейского дома в Казанский, где вскоре был назначен экономом. Личность о. Антония тянула за собой людей, как живой магнит.
Вскоре по просьбам о. Антония перевели в Зилантов монастырь со Ставрополя и о. Феоктиста – от стаи поистине правой рукой нового архимандрита: сначала благочинным, потом казначеем, потом – духовником. Вместе они подняли благостояние и доходы Зилантовой обители в несколько раз. Заметим в скобках, что и о. Феоктист (с 1904 г. - игумен) через некоторое время после кончины о. Антония сам стал зилантовским настоятелем (1903-1907 гг.).
Братия сама избрала его на эту должность, а в Консистории утвердили казначеем.
Но вернемся к о. Серафиму.
Экономом Казанского Архиерейского дома он работал несколько лет.
9 января 1898 г. был назначен настоятелем Макарьевской пустыни. В 1900 г. рукоположен в игумена. До августа 1902 г. 4 с половиной года продолжалось управление обителью о. Серафима. Именно под настоятельством этого «афонского отца», как почтительно называли всех выходцев с Афона, Макарьевский монастырь и вступил в новое 20-е столетие.
Иеромонах Антоний
(в 1902-1906 гг.)
В августе 1902 г. иеромонах Антоний принял управление Макарьевской пустынью как «исполняющий должность настоятеля».
Ему было тогда уже 56 лет. Родился он в 1846 г. в семье крестьян вятской губернии. В монастырь ушел рано – в 20-летнем возрасте. Первой обителью, распахнувшей двери перед Алексеем Чугуновым (так его звали в миру), стала Седмиозерная Богородицкая пустынь. И провел он в ней с небольшим перерывом 36 лет – от простого трудника (первые 7 лет его даже не облекали в рясофор и официально не записывали в число братии) до иеромонаха, исполняющего должность наместника.
Облечение в рясофор состоялось лишь 5 мая 1873 г., когда послушнику Алексею исполнилось 27 лет. На следующий год он был рукоположен в сан иеродиакона, еще через 2 года – иеромонаха (26 сентября 1876 г., в праздник св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова). Тогда же на него возложили должность казначея Седмиезерной пустыни, которую он исполнял 4 года и был освобожден от нее в 1880 г. по болезни.
В 1881 г. о. Антоний был перемещен в Киев, в древнейшую обитель, современную Крещению Руси – знаменитый Михайловский Златоверхний монастырь, где почивают в раке мощи св. великомученицы Варвары и находится еще немало великих святынь православного мира. Видимо, душа еще довольно молодого иеромонаха искала спасения в благодатной колыбели Православной Руси, в «матери городов Русских», где на каждом шагу были в изобилии древние и новые примеры подвижничества.
Но на новом месте оказалось непривычно, душа стала скучать по ставшей родной Седмиозерной обители. Видимо, не было воли Божией на то, чтоб остаться в Киеве…
В 1884 г. о. Антония вновь возвращают в Седмиозерку. И тот, и другой перевод состоялся «по его прошению» - но, видимо, многое изменилось за эти 3 года, а многое о. Антоний понял.
Незаметно, без внешних событий, прошло под благодатным покровом Божией Матери – Ее чудотворного Смоленского Седмиозерного образа, - еще 14 лет. В 1898 г. иеромонах Антоний стал исполняющим обязанности наместника пустыни – на 2 года, до 1900 года. А еще 2 года спустя его перевели настоятелем в Макарьевскую обитель.
Интересно, что 2 года пребывания о. Антония в Седмиозерной пустыни, после его возвращения из Киева, полностью совпадают с годами пребывания в ней прп. Гавриила (Зырякова) – его ровесника (1844 г.р.), такого же, как он, выходца из крестьянской семьи, только не с Вятки, а из-под Верхотурья. Нам неизвестно, какие у них сложились отношения за эти 18 лет: в подробных житиях прп. Гавриила Седмиозерного – и там, что написал о.
Симеон (Холмогоров), и том, что позже составил епископ Варнава (Беляев), - ничего не говорится об иеромонахе Антонии. Епископ Варнава упоминает лишь в общем про период рубежа 19-20 веков: «А дела в самом монастыре [Седмиозерном] шли неважно. Казанский архиепископ сменил уже трех наместников: монастырская жизнь разваливалась».
Но в то же время известно, что освящение Тихоно-Евфимиевского храма, о построении которого так заботился святой старец, состоялось именно при наместничестве иеромонаха Антония, в 1899 году.
В сонме великого множества людей, окружавших одного из величайших старцев всея Руси предреволюционного периода – прп. Гавриила (1844-1915), среди учеников которого было также несколько святых, как в лучах звезда, и скромное, полузабытое историками казанских монастырей имя иеромонаха Антония (Чугунова). Упокой Господи его душу.
Последние настоятели монастыря – св. новомученики и исповедники
Св. преподобномученик Зилантовский Сергий, настоятель пустыни
в 1906-1908 гг.
Настоятелем Макарьевской пустыни в 1906-1908 гг. был о. Сергий (Зайцев) – будущий последний архимандрит Зилантова Успенского монастыря (в 1909-1918 гг.), новый преподобномученик, прославленный Церковью в лике святых в 2000 году. Память его празднуется 10 сентября (н. ст.), вместе с памятью девяти других новомучеников Зилантовских. Из них еще двое – монах Леонтий и послушник Георгий, - тоже из Макарьевского монастыря. Недаром икона всех десяти новомучеников – точная копия той, что находится в Зилантовом, - помещена в Вознесенском храме Свияжской подгородной пустыни, зримо являя духовную связь этих двух святых обителей.
Два года настоятельства… Казалось бы – не так много? Но для нашей обители они очень значимы. Вероятно, оставили они след и в 55-летнем жизненном пути святого подвижника, хотя какой – об этом ведает лишь Господь. Все-таки это был первый опыт настоятельства в его жизни. И именно здесь он был посвящен в сан архимандрита (28 мая 1908 г.), в возрасте 45 лет. В этом сане 10 лет спустя и сподобился мученичества.
Родился Иоанн Зайцев в семье чиновника X класса, в Гатчине под Петербургом, в 1863 г. Окончил курс там же – в Гатчинском Императорском Николаевском Институте. Но после всего этого вдруг отказался от, казалось бы, предуготованной мирской чиновничьей карьеры, а поступил в сентябре 1891 г. послушником в Нилову Столбенскую пустынь Тверской епархии. Ему было тогда 28 лет.
Нилова пустынь… Немного найдено таких великих обителей, со столь глубокими традициями подвижничества и непрестанных молитв. Ведь это в сущности отрезанный от мира островной монастырь – Валаам на Верхней Волге, как его называли, а прп. Нил Столобенский – один из особо почитаемых русских святых, заложивший раз и навсегда те традиции в основанной им обители, что живы и по сей день. Очень многое в жизни монаха-подвижника зависит именно от первой обители, в которой он принял постриг. И послушнику Иоанну в этом смысле очень повезло.
2 года спустя, 25 сентября 1893 г., в возрасте 30 лет, бывший послушник был пострижен в монашество. Был день великого святого Земли Русской прп. Сергия Радонежского, и постригли будущего мученика с наречением имени Сергий. В 1894 г. он был рукоположен в иеродиакона, а в 1896 г. – в иеромонаха. Все эти годы Сергий был помощником учителя церковно-приходской школы при Ниловой пустыни. И сам, в свою очередь, проходил школу послушания. Эта школа подвижничества в древней Ниловой пустыни продолжалась для него 8 лет.
14 марта 1900 г. о. Сергий был перемещен на должность казначея Новоторжского Борисоглебского монастыря той же Тверской епархии. Пребывал в этой должности всего 3,5 месяца, а с 1 июля того же года стал экономом Тверского Архиерейского Дома, где, видимо, подметили его незаурядные административные способности. Пять лет он исполнял эту должность. Если в Ниловой пустыни он по сути сформировался как монах-аскет, то здесь – как замечательный хозяйственник: черта, которая особенно ярко проявилась при его последующем 2-летнем настоятельстве у нас и 10-летнем настоятельстве на Зилантовой горе. Последний год пребывания в Тверской епархии он также временно исполнял должность благочинного монастырей I округа (1904-1905).
В 1905 г., 2 апреля, о.Сергий был переведен по собственному прошению в Казанский Архиерейский Дом. Здесь он также был экономом – с августа 1905 по сентябрь 1906. Последнее его место перед прибытием на Зилантову гору – настоятельство в нашей Свияжской Макарьевской пустыни. До сих пор здесь, как и на Зилантовой горе, особо чтят память мученика
11 мая 1905 г. о. Сергий, еще будучи в Архиерейском Доме, получил сан игумена; а 3 года спустя, 28 мая 1908 г., как уже говорилось, – сан архимандрита. В том же году он вступил в должность настоятеля Зилантова монастыря.
Что же замечательного произошло за последующие 10 лет на Зилантовой горе при этом архимандрите? Строительства, ремонты и реставрации: святая гора обновлялась…перед самой трагедией. Если за 2 с половиной года настоятельства в Макарьеве о.Сергий просто не успел оставить по себе зримый след в виде новых храмов или корпусов (впрочем, оба старых были обновлены его стараниями в 1907 г. и получили калориферное отопление ),то в Зилантовом при нем появилась и миссионерская школа, и новый братский корпус…
Благоукрашались и древние Зилантовские церкви. Приглашение лучших художников и замечательная роспись в 1912 г. всего интерьера Всехсвятского храма – его заслуга, плод его забот.
Но это был уже расцвет перед гибелью, и главная заслуга архимандрита Сергия – в создании храма нерукотворного, в том, что он стал подлинным духовным отцом для своих подопечных, вверенных ему Богом: как в Макарьевском монастыре, так и в Зилантовом. Он еще задолго до мученичества смог сформировать тот костяк святой братии, который не покинул наш край ни в какие бури 1917-1918 гг. и вместе со своим архимандритом разделил мученичество 10 сентября. Это была поистине – единая духовная семья, прожившая вместе в благоденствии и в тяготах много лет и сподобившаяся мученического венца в один день, час и минуту…что редко и лишь как особую милость попускает Господь! Архимандрит Сергий, не даром носивший имя преподобного Игумена Радонежского, все 10 лет был отдан этой семье. Жертвенный мученический венец был поистине логическим концом всей его жизни.
Мученичество увенчало все. Вот как описывает сам момент 10 сентября 1918 года историк А. Журавский: «В ночь на 10 сентября белочехи оставили Казань, вместе с ними ушло 60 тысяч горожан, в том числе немало духовенства. Все были напуганы слухами о красном терроре. Свою кафедру покинул престарелый митрополит Иаков и викарный епископ Борис, ушло едва ли не все приходское духовенство и многим подобное бегство, действительно, спасло жизнь. Прочнее всех привязанными к своим местам оказались иноки, оставшиеся в обителях и готовые пострадать за веру Христову. Те из насельников Зилантова монастыря, кто вынужден был покинуть его, еще накануне ухода белочехов вернулись из других монастырей в пределы родной обители.
Рано утром 10 сентября красноармейцы ворвались в слободу. Оставшийся один у пулемета юный офицер лейб-гвардии Конного Полка – Михаил Михайлович Догель (сын известного профессора международного права М. И. Догеля) – стрелял по наступающим в покинутый город цепям и погиб, заколотый у своего пулемета. Сие одиночное сопротивление еще более озлобило красноармейцев, они ворвались в святую обитель, начали мародерствовать, ища тех, на ком могли бы выместить злобу. За неимением белочехов, солдаты решили отомстить беззащитным инокам обители, у стен которой были установлены орудия, в чем красноармейцам виделась злонамеренность и контрреволюционность. Насельники монастыря в это время собрались в трапезной после последней в своей земной жизни литургии. В день сей праздновалась память преподобного Моисея Мурина и по монастырскому уставу полагалось за трапезой читать житие чтимого в этот день праведника. Скончался прп. Моисей, около 400 года мученической смертью: вместе с шестью верными учениками он был зверски убит напавшими на обитель варварами…
Спустя 1500 с небольшим лет в Казанский Успенский Зилантов монастырь пришли другие варвары, они вытолкали насельников обители из трапезной, выстроили всю братию у стены монастырского двора и залпами из винтовок расстреляли всех иноков во главе с архимандритом Сергием. Когда каратели ушли, из-под трупов своих собратьев выбрался престарелый, забрызганный кровью и вытекшим ему на лицо мозгом соседнего монаха, иеромонах Иосиф. Увидев, что все прочие монахи убиты и помочь он никому не сможет, он побрел в город, где нашел приют в Иоанно-Предтеченском монастыре у игумена Ефрема…»
Другие преподобномученики Зилантовские из Макарьевской пустыни.
Монах Леонтий
Монах Леонтий (Карягин) носил в миру имя Лаврентия. Родился в 1870 г. в семье крестьян-чуваш Казанской губернии. Первое свое послушание проходил в Раифском монастыре: с 1901 по 1907 год, то есть с 31 года возраста почти до 40 лет. Еще два года был послушником в Макарьевской пустыни: как раз во время настоятельства там архимандрита Сергия. И вслед за архимандритом, как верный духовный сын, перешел в 1909 г. в Зилантов. Здесь 20 декабря 1909 г., под конец Рождественского поста, он принял постриг в наречением имени Леонтия. Документальные сведения о нем очень кратки – в отчетах и клировых ведомостях никогда не писали подробно биографии простых монахов и послушников, а уж в последние (военные и революционные) годы и вовсе, в лучшем случае, называли только имя. Больше мы о нем ничего не знаем. Сам факт мученичества важнее, чем все подробности земной жизни.
Послушник Георгий
Послушник Георгий как и Леонтий, послушник Георгий перешел в Зилантов монастырь вместе с архимандритом Сергием из Макарьевского. Словно все они были одной духовной семьей, и семья просто переехала на новое место. Было это 9 октября 1909 г. «Егор Тимофеев», - как просто значится из года в год в ведомостях Зилантова монастыря, и народная простота как-то особенно трогает, когда понимаешь, что речь идет о том, кому мы сейчас молимся наряду с другими зилантовскими страдальцами: «Святой мученик Христов Георгие, моли Бога о нас». Как известно, Егор и Юрий – два равнозначных народных «переделки» имени одного из самых почитаемых в христианском мире святых - великомученика Георгия. Будущего новомученика Георгия Тимофеева и в родной семье, и в монастыре звали Егором. Лишь в более поздних документах мы встречаем уже полное имя: «послушник Георгий Тимофеев». Родом он был тоже из крестьн-чуваш, 1880 г.р. На момент мученичества ему исполнилось 38 лет. Это был смиренный и, как бы мы сказали «неприметный» человек, 10 лет проведший в послушничестве, так и не сподобившийся монашеского пострига, но зато сподобившийся мученического венца.
Преподобноисповедник Феодосий, настоятель пустыни
в 1909-1920 гг.
С 1909 г. настоятелем Макарьевской пустыни стал 43-летний иеромонах Феодосий (Лузгин), переведенный сюда с должности казначея соседнего Свияжского Успенского монастыря. Постриг он принял еще за 9 лет до того в Раифской пустыни: «удивительным образом Господь сплетал судьбы Макарьева, Свияжска, Раифы накануне революции» - точно подметил однажды кто-то в наше время. Духовная связь этих монастырей, присутствовавшая всегда с самого их основания, особенно окрепла через судьбы их последних настоятелей. Вся жизнь мученика Феодосия связана именно с этими тремя обителями – вся она, после пострига, прошла в них. Свой венец, как и св. Сергий (Зайцев), он принял уже вдали от Макарьевской пустыни – но тем не менее, исключительно важные по содержанию 11 лет его жизни прошли именно в «подгородной» пустыни.
Будущий преподобноисповедник о. Феодосий – из крестьян Казанской губернии. Даже имена родителей его – простые, старинные, крестьянские, ныне таких уже практически не встретишь: Аким и Акилина. Учился будущий настоятель в «городском училище», но «не окончил курса». Вспоминаются здесь смиренные слова другого подвижника того же времени святителя Иннокентия (см. книгу митр. Вениамина «Встреча со святыми». – с. 320): «После этого раб Божий никогда не хвалился образованием, как другие…
Но, владыко, вы же учились и в академии, - скажет, бывало кто-нибудь.
А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
Да ведь что же?! Не кончил ее! – давая понять, что его уволили за неспособность».
В 1897 г., в возрасте 31 года, крестьянский сын ушел послушником в Раифскую пустынь. Постриг принял 3 года спустя – 5 января 1900г., в канун Крещения Господня (6/19 января). Еще через 3года, в 1903-м, там же, в Раифе, возведен в сан иеромонаха.
В августе-сентябре 1905 г. был казначеем Свияжского Успенского монастыря, но по личному прошению возвращен опять в Раифу. Руководящие должности, видимо, тяготили его, да и Раифская Богородицкая пустынь стала поистине родной. Все же о. Феодосию пришлось покинуть ее по распоряжению епархиального начальства: он был вторично назначен казначеем Сияжского Успенского монастыря и на сей раз исполнял эту должность 2 года (1907-1909 гг.). Стоит заметить, что как раз в эти годы на должности настоятеля – правой рукой которого он стал, - прислали в Свияжск великого всероссийского подвижника епископа Иннокентия (+1919), одного из самых знаменитых сибирских миссионеров II половины XIX в., переведенного затем в Крым, в древний Херсоненский монастырь. Это как раз его смиренные слова о «неоконченной» академии мы процитировали выше.
В 1909 г. епископ Иннокентий был возвращен в Крым, где оставался безвыездно уже до конца жизни, а казначей о. Феодосий, после его отъезда перемещен на должность настоятеля Макарьевской пустыни – должность, освободившуюся после перемещения о. Сергия на Зилантову гору, ставшую для него Голгофой.
29 апреля о. Феодосий официально вступил в управление Макарьевской обителью – по-прежнему, пока в сане иеромонаха. Санов игумена, а затем и архимандрита он сподобился чуть позже.
Задумаешься…1909-1920 годы. Период-то какой! Начало – вполне процветающая страна (и монастырь со своим хозяйством – ее мини-копия), казалось бы, уже прошедшая этап революции – в 1905 году – не думающая ни о какой войне… Конец - гражданская война, «военный коммунизм», голод, красный террор…Как будто два разных мира. Две непохожих друг на друга страны. А человек – тот же самый. Только испытания Бог послал… Но в испытаниях познается, кто чего стоит.
В 1918 г. Макарьевский монастырь был разграблен, но все-таки еще выжил…недолго.
Так, архимандрит Феодосий вернулся в родной Раифский монастырь, где когда-то начинался его иноческий путь. Теперь он на 8 лет стал последним настоятелем этой святой обители перед ее закрытием. А 2 года до его прибытия временно исполнял обязанности настоятеля иеромонах Сергий (Гуськов) – будущий преподобномученик Раифский (+1930). Ведь после инцидента 1918 года, когда крестьяне д. Бело-Безводная совершили самосуд над отрядом из 7 чекистов и красноармейцев, грабивших Раифский монастырь под предлогом обыска, братия вынуждена была укрыться от расправы властей по окрестным деревням. Но вскоре жизнь обители возродилась. И как только митрополит Кирилл в 1920 г. взошел на казанскую кафедру, он немедленно назначил уже официального настоятеля в сане архимандрита – о.Феодосия, - что подчеркивало особый статус Раифской пустыни. Действительно, после закрытия ряда других обителей, этот монастырь – наравне с Седмиозерным, - становится одним из двух главных оплотов православия в Казанском краю в 1920-е гг. Многие храмы с 1922 г. захватили обновленцы, и два великих архимандрита-исповедника наиболее мужественно противостоят им: раифский настоятель о. Феодосий и семдмиозерный – о. Александр (см. следующую главу). По удивительному совпадению – а вернее, по Божиему промыслу, - и тот, и другой прежде были настоятелями Макарьевской пустыни.
История 1920-х годов – это сплошь история самоотверженной борьбы верных чад Церкви с обновленческим расколом, инспирированным советской властью. По сути, все, кто отваживался выступать против обновленцев, четко осознавал, и что тем самым выступают против ГПУ – НКВД. И тем самым подписывают себе приговор – хотя порой и отсроченный… Это был осознанный путь исповедничества и мученичества.
В 1922 г. в Казань прибыл обновленческий «архиепископ» Алексий. Было насильственно захвачено большинство приходских храмов. Но, несмотря на арест священномученика митрополита Кирилла, верное духовенство во главе с викарным епископом Иоасафом (Удаловым), временно занявшим казанскую кафедру (также будущим священномучеником, + 1937), не признало такого неканонического захвата епархии. Из пустыни, управляемой архимандритом Феодосием, пришло официальное письмо: «Братия Раифской пустыни не признает обновленческое Высшее Церковное Управление, как порвавшее единение с Единой Святой и Апостольской Церковью». Под обращением подписались 25 братьев и 18 послушников монастыря. Обновленцам по той же причине, изложенной в обращении, было отказано в выдаче Грузинской чудотворной иконы для крестного хода в Чистополе. Это был полный бойкот в отношении нео-раскольников.
Роль о.Феодосия не исчерпывалась тогда тем, что он как настоятель сумел отстоять от посягательств обновленцев только Раифский монастырь. Ведь в 1920-х годах он был одновременно благочинным всех монастырей Казанской епархии – верной опорой священномученика еп. Иоасафа. Как благочинный он поддержал игуменью Феодоровского Казанского монастыря мать Ангелину против ушедшего в обновленческий раскол протоиерея Аркадия Преображенского. Раньше этот священник служил в храме Феодоровского монастыря, но за раскол его запретили в служении. Ответом стал злобный донос «красного попа» Аркадия в соответствующие органы – бумага, в которой сам Святейший Патриарх Тихон (он как раз сидел тогда в тюрьме) назывался «известным преступником», а о. Феодосий – одним из его пособников.
Вообще о роли о.Феодосия как мужественного исповедника лучше всего свидетельствуют как раз многочисленные доносы его врагов. «Епархиальное управление» обновленцев жаловалось в ТатНКВД: «Архимандрит Феодосий вносит постоянную смуту в мирных граждан и переносит вопросы чисто церковные на политическую почву, возбуждая верующих против обновленцев».
Для этих «живоцерковников», или «живцов», как их называли в народе (последователей т.н. «Живой церкви») доносы и провокации были обычным делом. Кровь многих мучеников тех лет – на их совести. Именно по лжесвидетельствам руководителей раскола Введенского и Красницкого, был осужден и приговорен к расстрелу священномученик Вениамин Петроградский – один из величайших русских святых ХХ века. В Казанской же епархии вскоре после ареста свт. Кирилла (1922) подвергся аресту и св. Иоасаф (1924). Но двух великих настоятелей – раифского о. Феодосия и седмиозерного о. Александра, - власти решились схватить и осудить лишь в 1928 г., при окончательном закрытии этих монастырей.
Так что исповедник архимандрит Феодосий еще стал свидетелем фактического торжества Православия над обовленцами: после освобождения Патриарха Тихона началось массовое бегство приходского духовенства из-под власти последних – множество дрогнувших тогда, при аресте Святейшего, теперь, через специальный чин покаяния, возвращались в истинную Церковь. Паства вновь наполнила почти совсем опустевшие при обновленцах храмы. Раифский монастырь пережил последний расцвет перед закрытием: сотни людей чем могли поддерживали братию, преклоняясь перед ее мужеством. Крестьяне всех окрестных сил, по-прежнему, как и в 1918 г. «были с монахами заодно» - это отмечали все современники, друзья и враги. Именно такое необычайное духовное влияние и стало поводом для окончательной расправы 1928-1930-х гг.
В 1928 г. Раифский монастырь был закрыт, и арестован его настоятель о. Феодосий, а 2 года спустя схвачены и вскоре расстреляны последние 6 иноков, собравшиеся на престольный праздник 27 января 1930 г.
О. Феодосий сгинул в застенках НКВД в 30-е годы.
Прп. Александр Синаксарский и Седмиозерный, настоятель пустыни в 1920-1922 гг.
2 года – с апреля 1920 по июль 1922 г. – игуменом Макарьевской обители был прп.Александр (1876-1961), канонизированный постановлением Синода 6 октября 2001 г. и причисленный к Собору свв. Новомучеников и исповедников Российских. День его памяти – 1/14 августа - совпадает с праздником Происхождения Честных Древ Креста Господня и очень близок ко дню памяти прп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.). В истории православного подвижничества и исповедничества ХХ века он известен в первую очередь как прп. Александр Санаксарский, так как четверть века его жизни прошли в знаменитом Санаксарском монастыре, одном из центров русского старчества XVIII- ХХ веков. В казанской же епархии он чтится как прп. Александр Седмиозерный – последний архимандрит Седмиозерной Богородицкой пустыни в 1922-1928 гг.
Родом будущий подвижник был из Пензенской губернии, из крестьянской семьи. Мирское имя – Георгий. Появился он на свет Божий 23 апреля 1876 г. в селе Невежкино. В этом же селе окончил земскую школу. В возрасте всего 19 лет (1895) ушел послушником в Санаксарский монастырь Тамбовской епархии, что близ г. Темникова (ныне Саранская епархия, Республика Мордовия). В послушничестве и монашестве прошли, таким образом, 66 из его 85лет жизни.
Санаксарский Рождество-Богородицкий монастырь существует с 17 века, но традиции подвижничества в нем заложил во 2-й половине 18 в. прп. Феодор Санаксарский (+1791) – дядя св. прав. воина адмирала Феодора Ушакова. По строгости этих традиций, Санаксарский монастырь был близок к Саровской и Оптиной пустыням. Послушники обычно проходили здесь долгий искус под руководством опытных духовников, прежде чем сподоблялись пострижения в монашество. Целых 16 лет Георгий был послушником, пока наконец в 35-летнем возрасте не принял постриг с наречением имени в честь св. благоверного князя Александа Невского. 30 августа 1911 г. он был пострижен. 8 сентября того же года (в престольный праздник Рождества Богородицы) посвящен в сан иеродиакона, а 22 июля 1913 г. – иеромонаха.
Еще через 2 года свт. Кириллом (Смирновым), в то время архиепископом Тамбовским (а позже – митрополитом Казанским, священномучеником. + 1937) прп. Александр был возведен в сан игумена и стал последним перед революцией настоятелем Санаксарской обители (1915-1918).
Революционные брожения охватили братию и привели к самому настоящему «свержению» и заточению игумена Александра в марте 18-го – словно Санаксары стали мини-отражением всей России. Этот прискорбный «бунт» братии (а довольно похожие события были, например, и в Свияжском Успенском монастыре в ту же самую весну) – начало страдальческого и исповеднического пути св. Александра, продолжавшегося до конца многотрудной жизни. Заточение в одиночной, не отопленной келье, промерзшей насквозь, было настоящей пыткой и должно было, по замыслу заговорщиков убить строптивого игумена. Вся «вина» исповедника была в том, что он не принял советскую власть и даже осмеливался открыто осуждать большевиков, тогда как глава заговора казначей о. Венедикт, напротив перечислял им деньги, надеясь найти, к взаимной выгоде, «общий язык». То был прообраз будущего обновленческого раскола, формально состоявшегося лишь несколько лет спустя. Жертвами клеветнических доносов «красных попов», как их презрительно называли, стали сотни мучеников и исповедников Святой Руси. Прп. Александр одним из первых испил эту чашу.
Господь и Его Пречистая Матерь спасли «нового Даниила Заточника». То, что он не умер от переохлаждения, было настоящим чудом. Он все время молился – и выжил.
В судьбу игумена вмешался сам святитель Кирилл (Смирнов) – и его наконец освободили. Еще два года прп. Александр жил в Санаксарском монастыре, но в 1920-м покинул его насовсем.
В тот же год свт. Кирилл стал митрополитом Казанским и перевел прп. Александра в нашу епархию. Мужественный исповедник стал настоятелем Макарьевской пустыни. Мы уже писали о положении обители в этот тяжелейший период… впрочем, для какого другого монастыря он был легче!..
В 1922 г. игумен Александр был возведен в сан архимандрита и переведен в Седмиозерную пустынь. Он стал последним настоятелем этой обители перед ее закрытием. Через 7 лет после кончины здесь великого старца прп. Гавриила пустынь снова увидела в своих стенах еще одного святого подвижника. Надолго ли? На 6 лет.
При закрытии Седмиозерного монастыря в 1928 г. прп. Александр был арестован и приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. Это страшное словосочетание с сокращенной аббревиатурой СЛОН стало самим символом репрессий - как Освенцим или Бухенвальд в «Третьем Рейхе». Об ужасах этого земного ада написано к настоящему времени столько, что не имеет смысла повторять подробности: о скармливании людей крысам в подвалах, о сбрасывании на бревне по Голгофской Анзерской лестнице...и прочих поистине сатанинских изобретениях.
Живым из этого лагеря мало кто выходил. Не для того он был предназначен, чтоб выпускать живых!
Прп. Александр выжил и здесь.
После лагеря еще 3 года он отбывал ссылку: в 1931-1934 гг.
Вся дальнейшая жизнь уже престарелого исповедника (на момент освобождения ему было 58 лет) связана с Санчурским районом Кировской области – глухим лесным краем, в котором и засиял этот светильник под спудом. Здесь он сначала служил в Петропавловском храме с. Соболево, потом, когда положение Церкви стало таким отчаянным, что на всю огромную страну осталось лишь около 100 действующих приходов (кон. 1930-х гг.), устроился рубщиком леса. При этом он тайно исполнял монашеское правило, тайно совершал богослужения по праздникам и не прекращал духовно окормлять паству. Село Соболево стало как бы «Вырицами местного значения» (великий всероссийский святой прп. Серафим Вырицкий подвизался в те же самые годы в поселке под Ленинградом). Здесь прп. Александр пережил Войну, пережил Сталина, пережил патриарха Сергия (Страгородского), которого он не поминал на службе как бывшего обновленца. В юрисдикцию Московской Патриархии старец вернулся лишь после избрания патриарха Алексия I.
До 1950 г. – до 74-летнего возраста, - о. Александр работал на лесозаготовках. Последние 11 лет жизни (1950-1961 гг.) он проживал на покое в том же селе и принимал на дому посетителей, став известным далеко в округе старцем. Из уст в уста передавались верующими людьми рассказы о его прозорливости и многочисленных чудотворениях. Обычно святые как раз под конец жизни как раз и приближаются к «исполнению меры возраста Христова».
14 августа 1961 года, т.е. в совсем уже близкую к нам эпоху, на 86 году жизни прп. Александр скончался и был погребен в том же селе Соболево при большом стечении народа.
Благодатная помощь верующим людям не прекращалась и после его земной кончины. «На его могиле я получил очевидное подтверждение того, что это могила подвижника. Когда шел туда, меня обуревали немирные мысли в отношении одного человека. Помолившись на могиле о. Александра, я получил ответ…» - такое свидетельство «одного из собирателей церковного предания (устных рассказов очевидцев) в 80-е годы приводится в приложениях к книге о прп. Гаврииле Седмиозерном, вышедшей в 1996 г. О духовной связи прп. Александра и прп. Гавриила тот же источник пишет: «Возможно, он не был непосредственно учеником старца Гавриила [действительно, не был – прим. А.Р.], но наследовал ему духовно». Очень точно, на наш взгляд неизвестный автор выразил эту наследственную духовную связь.
Ровно 40 лет спустя после кончины состоялось всероссийское прославление святого.
Святой преподобноисповедниче Александре, моли Бога о нас!
Приложение
Основные даты в истории пустыни
1439 г. – прп. Макарий Желтоводский, освобожденный из казанского плена, остановился на Свияге, вознес благодарственные молитвы и завещал основать здесь монастырь.
1551 – основание города Свияжска
I половина или середина XVII в. (год неизвестен) – схимонах Исайя из Унженского монастыря пришел на Свиягу и, во исполнение завета прп. Макария, основал обитель в честь Вознесения Христова и во имя св. Макария.
1660 г. – датировал самого древнего напрестольного креста, хранившегося в Макарьевской пустыни до революции.
1661 (или 1667 г.), 10 декабря – кончина основателя монастыря схимонаха Исайи.
1685 – одно из первых документальных упоминаний об обители: грамота данная строителю (настоятелю) Соломону на торговое место в Казани.
1691 г. – освящен первый каменный храм обители – Вознесенский
1703 г. – освящение Вознесенского храма, согласно дате на антиминсе: вероятно, храм 1691 г. был обновлен.
1693-1706 гг. – в монастыре жил под епитимьей греческий епископ Арсений Андрусский. После кончины «отлучение» было снято, и он стал известен как местночтимый праведник.
1739-1741 гг. – первые документальные описания имущества монастыря (известны по трудам И.М. Покровского и других дореволюционных историко-краеведов). В обители 2 храма – Вознесенский с пределом св. Макария и надвратный в честь свв. Иоакима и Анны. Во владениях обители – дворы 4 бобылей.
1764 г. – монастырская реформа Екатерины II. Макарьевский Свияжский оказался в числе нескольких сот упраздненных монастырей России.
1764-1798 гг. – формально упраздненная обитель действует как приходская Вознесенская церковь, приписанная к Свияжскому Успенскому первоклассному монастырю.
1767 г. – Свияжск и окрестности посещает «виновница» реформ императрица Екатерина II во время плавания на галере «Тверь».
1796 г. – ходатайство Казанского архиепископа владыки Амвросия о восстановлении Макарьевской пустыни как заштатного монастыря епархии.
1798 г. – посещение Свияжска императором Павлом I, который распорядился восстановить пустынь.
Св. Синод принял соответствующее решение.
1800, 1829 гг. – опустошительные пожары в обители
1816 г. – указом Казанской Духовной Консистории в монастыре введено общежитие.
1830 г. – постройка первого после пожара братского корпуса
1837-1839 гг. – возведение нового Вознесенского храма с колокольней
1847 г. – постройка второго братского корпуса
1866 г. – возведение второго каменного храма – во имя иконы Божией Матери «всех Скорбящих Радосте».
1869 г. – убийство настоятеля пустыни иеромонаха Феоктиста
1887 – обновление Скорбященского храма.
1888 г. – постройка странноприимного дома
1889 – постройка еще одного братского корпуса с трапезной
1889-1890 гг. – приобретение самых крупных участков земли за всю историю Макарьевской пустыни (куплено около 200 десятин пашни и леса)
1892 – Украшение Скорбященского храма настенными росписями (34 священных изображения), сооружение часовни над источником св. Макария
1894 г. – куплен самый большой монастырский колокол
1896 г. – кончина иеромонаха Нила (Хрисогонова), известного праведника и благотворителя.
1902 г, 7 июля – посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским
1907 г. – ремонт и обновление обоих храмов и корпусов при настоятельстве о. Сергие (Зайцева)
1906-1908 гг. – настоятельство о. Сергия (Зайцева) – будущего св. преподобномученика Зилантовского (+ 1918 г.)
1909-1920 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Феодосия (Лузгина)
1920 – 1922 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Александра (Орудова), Сакаксарского и Седмиозерского.
1918 г. – первый грабеж монастыря красноармейцами
1922 – закрытие монастыря и изъятие всего имущества
1936-1986 гг. – на территории бывшей пустыни размещался детский туберкулезный санаторий
1986-1996 гг. – территория после вывода санатория фактически пустует
1989-1990 гг. – составляет государственные планы реставрации ансамбля Макарьевской пустыни как историко- архитектурного памятника (планы не осуществлены)
1996 г., май – официальное возрождение Макарьевской пустыни как действующего мужского монастыря Казанской епархии
22 декабря того же года – освящение храма Вознесения Христова
2001 г. – освящение часовни прп. Макария над источником
2003 г. – торжественное водружение 10 колоколов на звонницу Вознесенской церкви
2004 г. – внешняя реставрация храма «Всех Скорбящих Радосте», водружение на него купола и креста.
(53)
№ 12, 13,14. Тетюшские монастыри: Николаевский, Покровский , Богородицын рынок.
(1)П о к р о в с к и й , в Тетюшах, упразднен, в 1646 приписан к Новоспасскому.
В Ист. Иep. нет.
И г у м е н ы :
Иона (строитель) 1589. Моисей, в февр. 1601. Марк, 1619. Иона, 1623. Дионисий, 1629— 32.
С т р о и т е л и :
(Авраамий, 28 янв. 1646). Александр (sic) въ нояб, и дек. 1646. Иосиф, 1688.
(40) gramota.net
Пашина Екатерина Владимировна Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан tanja.paschina@mail.ru ВОТЧИНЫ ТЕТЮШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ ВО II ПОЛОВИНЕ XVI – XVII В.
После завоевания Казани в 1552 году на территории Среднего Поволжья началось формирование новой системы управления присоединенными землями. Во II половине XVI в. здесь были построены новые городакрепости. Одним из них на правом берегу Волги была крепость Тетюши, возведенная в 1571 году. С 1582 года в документах стал упоминаться Тетюшский уезд . В Российском государстве в XVI-XVII вв. имелись только две силы – это правительство и церковь, которые обладали не только властью и незыблемым авторитетом, но и значительными материальными средствами и людскими ресурсами. Поэтому другим новым явлением стало основание в регионе монастырей и церквей, которым отводилась важная роль в колонизации новых земель. Уже в середине XVI века была создана сеть монастырских комплексов, служивших не только центрами христианизации местных народов края, но и средством колонизации, «выполняя при этом такие же функции, что и построенные светскими властями города-крепости» . Как правило, земельные пожалования монастырям происходили после крестьянских волнений, а также после событий Смутного времени. .. На территории Тетюшского уезда располагались владения трех монастырей, существовавших на протяжении II половины XVI – XVII в. Мужской монастырь Николы Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев, по описаниям XIX века, находился в 7-ми верстах от города Тетюши: на месте, известном позже как «Богородицын рынок» (сейчас это место называется «Старыми» или «Нижними» Тетюшами, в 1957 г. в связи со строительством Куйбышевского водохранилища эта территория оказалась затопленной) . Он был основан в 1559 году , что подтверждает «Грамота боярина и воеводы князя Федора Дмитриевича Шестунова ;с товарищи;, по указу царя Федора Ивановича, священнику Соловецкого монастыря Ионе ;с братьею; о пожаловании пустоши Отары на речке Черемись в монастырь Нового Николы и Изосимы и Савватия Соловецких, что в Нижних Тетюшах» . Военное укрепление Тетюши располагалось в нескольких верстах от монастыря. В этой же грамоте, данной 19 апреля 1589 года, имеется не только указание на дату основания первого монастыря в Тетюшском уезде, но и говорится о том, что Никольскому монастырю была пожалована в собственность земля: «…дали в пустыню в нижние Тетюши в монастырь, что стал ново Николы Чудотворца, <…>, черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братией, пониже монастыря на речке Черемше-Отары <…>, и буде на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всеми угодьями владеть…» . Итак, за монастырем были закреплены следующие земли в Тетюшском уезде: «Нижние Тетюши» и пустошь вдоль реки Черемша-Отары . Никольский монастырь был разорен в период «Смуты», в 1610 году, когда район Тетюш был охвачен восстанием. Монастырь больше не восстанавливался .
В 1589 году в Тетюшском уезде был также основан мужской Покровский монастырь, который находился к северу от Тетюшской крепости, в районе современных деревень Любимовка и Федоровка . В 1646 году Тетюшский Покровский монастырь, потеряв свою самостоятельность, был приписан к Московскому Новоспасскому монастырю , основанному еще великим князем Юрием Долгоруким. Из «Дозорной росписи Тагаша Глядкова» известно, что в 1636 году за Покровским монастырем числилось 120 крестьянских и бобыльских дворов (в документе не указано, где именно находилось подворье монастыря ). После 1646 года, когда Покровский монастырь был приписан к Новоспасскому монастырю, он получил довольно значительные земельные пожалования. По данным переписи 1646 года монастырь имел подворье в самом городе Тетюши: «Двор поп Карп Михайлов с сыном с Федькою. Двор поп Игнатей Семенов с сыном с Ондрюшкою, да з братом с Ывашком. Двор дьякон Федор Никонов з детьми с Митькою, да с Олешкою, да з братом с Олешкою ж. И всего два двора поповых, да двор дьяконов» . Кроме того, за монастырем значился двор дворника . Таким образом, в городе Покровский монастырь имел весьма небольшое подворье (всего 4 двора). В уезде монастырское хозяйство было намного шире: оно было представлено четырьмя поселениями .
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1646 г
Село Ильинское .Количество дворов (монашеских, крестьянских, бобыльских) -22.Численность душ мужского пола -49.
Деревня Средняя . Количество дворов -21. Численность душ мужского пола -86.
Деревня Задняя . Количество дворов -30. Численность душ мужского пола -44.
Дворская слобода . Количество дворов-28.Численность душ мужского пола -85.
Всего: Количество дворов -91. Численность душ мужского пола -264.
Как видно из Табл. 1, в 1646 году Тетюшскому Покровскому монастырю принадлежало 4 поселения, в которых насчитывался 91 двор (264 души мужского пола (м.п.)). В селе Ильинское размещалось: 2 монашеских двора, в которых насчитывалось 5 душ м.п.; 16 крестьянских дворов с численностью в 38 душ м.п.; 4 бобыльских двора с 6-ю душами м.п. Таким образом, село Ильинское состояло из 22 дворов. Деревня Средняя располагала 21 двором, среди которых 20 крестьянских (85 человек м.п.) и 1 двор бобыля. Деревня Задняя имела 1 монашеский двор, 11 крестьянских дворов с 42 душами м.п. и 1 бобыльской двор. В Дворской слободе размещалось 28 дворов бобылей (85 душ м.п.). Как видим, село Ильинское и деревня Задняя состояли из монашеских, крестьянских и бобыльских дворов, деревня Средняя не имела монашеского населения, а Дворская слобода целиком состояла из бобылей. Многочисленными вотчинами были деревня Средняя и Дворская слобода – 86 и 85 душ м.п. соответственно. Наибольшее количество дворов имела деревня Задняя – 30 душ м.п. Все население вотчин Покровского монастыря по этноконфессиональному признаку являлось русским, православным. «Записная тетрадь Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» характеризует размер и состав землевладения Покровского монастыря, который на момент ее составления уже являлся, как отмечено ранее, вотчиной Московского Новоспасского монастыря.
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1648-1649 гг. Земельные угодья .
Село Спасское Преображенья Господня -18 поперечников (0,4 десятины) .
Свободка Ввозная -5 десятин .
Убогий дом -.
Село Ильинское (поляна «Безымянная») -3 поля = 184,5 десятины (1 поле – 30 дес.; 2 поле – 60 дес.; 3 поле – 94,5 дес.)
Деревня Средняя («Дружининский починок») -3 поля = 225,5 десятины (1 поле – 71,5 дес.; 2 поле – 71,5 дес.; 3 поле – 82,5 дес.)
Деревня Задняя (починок «Мордовский и Юмаческий и Выползово») -3 поля = 241 десятина (1 поле – 45 дес.; 2 и 3 поля – 196 дес.)
Пашни за оврагом Отрясовским -33 десятины .
Поляна Медведева -33 десятины .
Поляна Коротаевская -108 десятин.
Деревня Атары -3 поля = 22,5 десятины .
Всего-852,9 десятин .
Таким образом, можно отметить, что монастырь имел довольно большие земельные владения: 852,9 десятин пашни с правом косить сено на этих землях. Кроме того, за монастырем в 1649 г. значилась пустошь Атары, которая ранее принадлежала Тетюшскому Никольскому монастырю. Из «Записной тетради Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» видно, что дворы деревни Атары (монастырский и крестьянские) запустели, а сама пустошь перешла в собственность Покровского монастыря . К сожалению, в источнике отсутствуют сведения о численности населения и о его этно-сословном признаке. Выше изложенные данные свидетельствуют о том, что количество вотчин монастыря с 1646 по 1648-1649 гг. (за 3-4 года) увеличилось. Если в 1646 году монастырь имел 4 вотчины, то в 1648-1649 гг. в его распоряжении находились: два села, три деревни, одна слободка, две поляны и одна пашня. Известно, что в последующие три десятилетия за монастырем числились: село Ильинское и деревня Средняя . По Переписной книге города Тетюши, датируемой не ранее 1649 года, в самом городе у монастыря оставалось только 2 двора: «Двор Тетюшского Покровского монастыря, а в нем живет огородник монастырский Бориско Елистратов; Двор Покровского монастыря просвирни старицы Анисьи Яковлевы дочери» . В 1700 году монастырь имел 47 дворов крестьян . Постепенное ослабление монастыря и уменьшение его владений следует трактовать как общую тенденцию, которая наблюдалась на территории Среднего Поволжья в конце XVII века. Причин было множество. Считалось, что после строительства Закамской засечной черты в 1652-1656 гг. край достаточно прочно интегрирован в состав государства, на местные монастыри стал распространяться единый внутриполитический курс правительства, к этому времени монастырская колонизация была заменена правительственной: служилые людей получали поместья и вотчины . Таким образом, I половину XVIII века можно считать временем закрытия Покровского монастыря. В начале XVII века самым богатым монастырем Казанской епархии – Спасо-Преображенским – был основан Троицкий монастырь. Он находился на острове Чертык, расположенном чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу Волги . Согласно Переписной книге, датируемой не ранее 1649 года, за Троицким монастырем числилось следующее подворье: дворы дьякона, трапезника, трех попов, дьячка, пономаря, просвирни – всего 8 дворов . Кроме того, у соборной Троицкой церкви (за двумя попами и за дьяконом) значилась «полянка Поповка», расположенная «подле Черного лесу за ключем, которой ключ ис Черного лесу из болотины, и позади мостку, которой через тот ключ, и подле дороги, что в государево дворцовое село Федоровское, от города по левой стороне от ключа меж мостков по Моховое болото» . Площадь «Полянки Поповка» равнялась 6-ти «десятинам в поле». Вопрос о дальнейшей судьбе этого монастыря требует специального изучения. Исходя из выше изложенного, можно утверждать, что наибольшее развитие и распространение монастырская жизнь в Тетюшском уезде получила в I половине XVII века. Все тетюшские монастыри располагались за пределами крепости, т.е. за посадской чертой, и имели в самом городе подворье (Покровский и Троицкий монастыри). Эти православные центры сооружались, в первую очередь, как опорные пункты колонизации новой власти, выполняя при этом второстепенную роль распространителей православной веры и христианской культуры. Таким образом, распространение монастырской колонизации в Среднем Поволжье во II половине XVI – XVII в. являлось одной из главных задач внутриполитического курса царского правительства в регионе. Православные монастыри в Тетюшском уезде выступали, прежде всего, как институты русской колонизации и хозяйственного освоения края.
(40)
(41)Юрий Мышев
Нью-Тетюши
Археологические исследования подтверждают, что в районе Старых Тетюш еще в глубокой древности находилось поселение людей. По рассказам жителей ближайшей деревни Кашка, на берегу Волги не раз находили кости мамонтов; камни, похожие на древние орудия; черепки глиняной посуды; закопченные кости животных, железные предметы, монеты. В одном месте в ближнем лесу до недавнего времени торчал из земли бивень мамонта. В XVII веке там был основан Никольский монастырь, позже разграбленный разинцами. В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо того места, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением, они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы. С того времени место обретения иконы стали именовать Богородицыным рынком. “Рынком” раньше называли мыс, за которым река делала крутой поворот. К сожалению, икона Казанской Божьей Матери (Тетюшской) пропала в советское время. Троицкий собор был разграблен в начале Гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами. А в начале 1930-х годов собор был закрыт. Возможно, икона где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям, она была вывезена в Астраханскую область. Прихожане не теряют надежды отыскать ее. Мне захотелось найти место, где находился Никольский монастырь. В прошлом году солнечным сентябрьским днем я отправился в путь вниз вдоль берега Волги. Поднявшись по едва заметной тропинке, в лесной полутемной глуши я увидел два широких озера. Пройти через них можно было только по островкам, заросшим мхом, и сухим сучьям, в беспорядке валявшимся на поверхности. На склоне овражка торчало из земли темное бревно, заросшее мхом, на котором грелся на солнце уж. Заслышав посторонний шум, он тотчас спрятался. Бревно — это остатки какого-то строения. За озерами просматривалась ровная площадка — удобное место для монастыря. Рядом звенел бойкий ручей. Вода в нем хрустальная, отдавала грибами и лежалой подстилкой. Рядом с ручьем я обнаружил темные закоптелые камни, глиняный черепок, кости животных. Попались фрагменты железных старых вещей; гвоздь; обломок деревянной ложки; куски железного шлака. В расщелине овражка я обнаружил слой золы и угольков — следы большого пожара.
Юрий Мышев
(55)
Моё творчество | Образовательная социальная сеть
nsportal.ru
Юрий Мышев. Тайны старинного монастыря.
Тайны старинного монастыря
Недалеко от Казани на высоком берегу Волги стоит городок Тетюши. Маленький город с большой историей. В 1781 году указом Екатерины II Тетюши были возведены в ранг уездных городов. А первое постоянное поселение, по данным археологии, возникло на месте современного города ещё в VII веке. После завоевания в XVI веке Казани Иваном Грозным была поставлена крепость Тетюш, после чего здешние места стали заселяться переселенцами из России. Тогда же возникли в крае и первые монастыри. Большинство из них не сохранились, и теперь трудно не только выяснить их историю, но даже установить место их нахождения. Я попытался разгадать тайны монастыря, находившегося когда-то недалеко от Тетюш.
1. «Богородицын рынок»
В конце 1850-х годов казанский краевед Степан Мельников записал и опубликовал легенду, связанную с Нижними (Старыми) Тетюшами, которые располагались недалеко от современного города:
«В цветущие времена булгарского владычества в здешних местах какой-то болгарский царь ходил воевать на русскую землю и вместе с огромной и богатой добычей, доставшейся ему после кровавой битвы с русскими, привез в плен русскую княжну неписанной красоты. Царь сделал пленную княжну своей женой; уговаривал ее переменить веру. Но после многих напрасных убеждений позволил ей остаться христианкой и даже исполнять христианские обряды. Когда наступал пост, княжна удалялась в другую сторону Волги, именно на то самое место, где поныне находится часовня, и тут, живя в небольшой келье, постилась и молилась Богу, а когда оканчивался пост, княжна возвращалась в Булгар».
Именно поэтому, по мнению местных жителей, позже здесь и был основан монастырь.
В книге Г.И.Перетятковича «Поволжье в XVII и начале XVIII века» можно найти дополнительные сведения:
«Как мы уже знаем, что Преображенский монастырь издавна владел рыбными ловлями за рекой Камою. В описи начала XVII века сказано. Что здесь для рыбной ловли на Волге против Тетюш поставлен монастырский двор для рыбной ловли… Здесь среди работных рыбных ловцов находились иногда и крестьяне Преображенского монастыря. В 30-годы XVII века на острову меж Волги и Чертыка поставлен монастырь и устроен храм во имя Троицы. Преображенский монастырь, что в Казани, в данное время не ограничивает своей деятельности пределами острова, а двигается дальше: в описываемое время против того монастыря за рекой Чертыком по речке Бездна стала уже деревня Преображенского монастыря. Но не только монастыри двигались за реку Каму. Что в описываемое время находилась недалеко от деревни Преображенского монастыря с версту в степь на увеле деревня Андрея Ивановича Молоствова.
Можно предположить, что речь идет о селе Монастырское Тетюшского района. Следовательно, в нашем крае имелись и владения в XVII веке Преображенского монастыря.
О каком острове идет речь? Старожил города Тетюши, увлеченный краевед А.Журин рассказывал:
«Вверх и вниз по Волге от Тетюш до пятидесятых годов и с незапамятных времен простирались лесные волжские острова. В связи с поднятием уровня воды при постройке Волжской ГЭС в пятидесятые годы все они затоплены, от них не осталось и следа. Лишь сохранились они в памяти народной, да в истории. Остров Кабаний был в семи верстах от Тетюш вверх по Волге.Начинался он против Краснополянского взвоза и кончался у деревни Долгая Поляна. Он был самый большой, имел форму треугольника с основанием у Волги и катетами с юга и востока омывался волжской водой, именуемой Чертык. Остров принадлежал нашему району и ряд колхозников на нем имели наделы лугов, накашивали большое количество добротного сена. Куда ни глянь, всюду стояли стога. Сено вывозили зимой на лошадях после ледостава и установления санной дороги. Другим богатством были рыба, дрова и ягоды.
По воспоминаниям старожила Тетюш труда Анны Григорьевны Осенковой, остров Кабаний был богат ягодами земляникой, клубникой, много было грибов. Собирали на острове ежевику, смородину. Много накашивали сена.
Природные богатства острова Кабаний, его удобное расположение привлекали настоятелей Преображенского монастыря.
Удалось выяснить, что на длинном острове (Перетяткович называет его Чертык), находившемся чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу, с начала XVII века располагались рыбные ловли самого богатого монастыря Казанской епархии – Спасо-Преображенского. Монастырь находился в Казанском Кремле. Этот монастырь основал на острове деревню с тем же названием и дочерний Троицкий монастырь. В 1643 году деревню и монастырь разграбили калмыки, увели в полон всех крестьян (более 80 человек) и около 400 голов лошадей.
По рассказам краеведа А.Журина можно представить, как монахи занимались рыбной ловлей:
«Перед спадом высокой весенней воды низовье острова «запиралось» сеткой, чтобы удержать уходящую рыбу с острова . Зимой её ловили неводом из озера. Уровень воды озер в зимнее время намного выше уровня Волги. Воду из Долгого озера выпускали в Волгу по сделанному каналу. Внизу у водопада ставили короба, в которые вместе с водой шла и рыба. Рыбу из короба выгребали, выносили наверх, где она скапливалась, образуя ворох. Мерзлую вывозили для реализации.
В изобилии были и ягоды, особенно на приверхе Кабаньего. Раздвинешь руками ветви ежевики, а там черно, грязи, черно-сизой ягоды. Оттуда возили ее корзинами».
2. Владения монастырей в Тетюшском крае
(Жалоба монахов царю Михаилу Федоровичу)
Интересные сведения рассказал местный краевед А.Журин о Старых Тетюшах:
«Ниже Тетюш, в семи километрах на горной стороне, вблизи от берега располагался женский монастырь – Богородицын рынок. (Точнее – стояли кельи монахинь, восстановить монастырь здесь не успели – Авторы). Жилые кельи, у домиков яблони, часовня. Среди поляны бежит бойкий ключ из родника, бьющего из горы. Ежегодно на Петров день 12 июля сюда сходились помолиться жители района. В тридцатые годы, во время «культурной революции», монастырь закрыли».
Владения Никольского монастыря, видимо, распространялись и на ближние острова.
Краевед рассказывал:
«На девятом километре, в луговой стороне вниз, начинался остров Лихачев, первый из цепочки трех островов. Каждый из них напоминал пирожок. Концы острые, середина широкая, овальная. Лихачев был невелик. Следующий за ним остров Середыш, хотя по размерам и был большим, почему-то в народе назывался «Маленьким». На острове располагалось два поста бакенщиков. Здесь начинался «Сергиевский речной перекат». Неглубокое дно, вода не успевает уходить спокойно, поэтому течет быстро, как ключ… Богат был остров и ягодами, и охотой на уток.
Третий «пирожок» был остров Ревун, прозванный так за бурное течение весной. Начинался он против Урюмских озер и заканчивался перед деревней Долиновкой. Находился в горной стороне Волги.
В указанных местах я бывал многократно, все исходил вдоль и поперек. Вот где лапти были нужны».
Побывал и я в тех местах. К сожалению, давно уже нет лесных островов. Но места по берегам Волги очень красивые, богатые грибами, ягодами. У берега сохранился бетонный бакен, торчащий из воды.
Обувь и, правда, нужна крепкая, берег во многих местах каменистый или глинистый, крутые склоны, всюду лежат сухие поваленные деревья. Кроссовки легко истереть и порвать.
Необходимо снова углубиться в историю.
После монгольских вторжений XIII наш край вошел в состав Золотой Орды (Улуса Джучи). А после распада этого государства на территории Татарстана было образовано Казанское ханство. Это произошло в середине XV века. После завоевания Казани Иваном Грозным в 1552 году в наш край стали переселяться русские крестьяне из других областей России. В том числе переселялись крестьяне известных монастырей.
Так, по рассказам местных жителей, когда-то село Колунец рядом с Тетюшами, называлось Чудовкой. Будто бы первыми поселенцами этих мест были монахи , выселенные за непослушание из подмосковного Чудова монастыря. Говорят, что ещё недавно перед въездом в село стоял черный крест – предупреждение путникам, что в этом селе останавливаться на ночлег опасно, лихие люди здесь живут. Потомки непослушных монахов? По этой или по другой причине судьба этого села была печальной. Трижды случался здесь пожар. Особенно страшным был пожар в 1931 году, по рассказам местных стариков, которые мальчишками бегали смотреть на зарево. Но село возродилось. Только новые дома были построены на новом месте. А за прежним «горелым» местом сохранилось название Жаренный бугор.
В 1918 году из-за тифа часть населения Колунца переселилась в Юматейку (Первомайское), а в голодный 1922-й многие семьи переселились ближе к Волге, где образовался поселок Кашка. Это напротив Нижних (Старых) Тетюш.
После падения Казанского ханства правобережная часть территории Тетюшского края вошла в Свияжский уезд, но вновь заселившиеся земли оказались в Казанском уезде, основная часть которого находилась на левом берегу Волги.
С 70-х годов XVI века на казанских землях стали создаваться засечные черты. Они представляли собой укрепленные линии в виде валов, рвов, лесных засек со сторожевой службой. Первоначально эти укрепления – в них входили также города, остроги и крепости – служили для защиты от набегов кочевников с юга. В дальнейшем они стали опорными пунктами колонизации в Поволжье. Первая засечная черта начала возводиться от Темникова к Алатырю и Тетюшам в 1578 году.
Следы этой засечной черты сохранялись возле села Федоровка, по рассказам жительницы этого села А.Г.Осенковой.
Интересный материал имеется в документе «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и др. соседственных губерний», составленные в 1859 году. Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани. Вот содержание одной из них:
« Грамота. К стольнику и воеводам князю Михаилу Михаиловичу Чемкину – Ростовскому; да Степану Лукьяновичу Хрущеву о избавлении крестьян и бобылей Тетюшского Покровского монстыря от стояния на Тетюшской засеке.
Бьем челом старцы Покровского монастыря Марко Воронцов да Родион Жданов с братии. В дозорной росписи казанец Тагаш Гладков – 120 дворов крестьянских и бобылевских, и приписал де лжею своею 50 человек служат на Тетюшской засеке с десяти дворов по человеку. Найму им дают по полтора рубля на неделю, велят с пищалями, с саблями и со всяким боем, а крестьяне люди пахотные, а не служилые. По 200 четы овса, сами возят в Казань. Монастырю в разоренье быть».
Из документа следует, что обязанность служить на Тетюшской засеке, была крестьянам монастыря в тягость, и они добивались освобождения от этой обязанности.
Важно отметить, что в этих документах к владениям Спасо-Преображенского монастыря относится села Ильинское, Красная Поляна, деревни Середние, Задняя, Выползово, Мордовский починок. Упоминаются также «Отрясевская сенная дорошка», речка Имерля, «долгие поляны». Многих из этих населенных пунктов уже нет.
Из документа следует, что владения Спасо-Преображенского были обширными и занимали значительную площадь на территории Тетюшского уезда.
Спасо-Преображенский монастырь – «мужеской штатный монастырь», первый на территории Казанского кремля. Построен он был в 1556 году между нынешними Спасской и Преображенской башнями, и имел «две церкви, церковь деревяна Приображение Господа нашего Иисуса Христа… да церковь Николы чудотворца…»
К 60-м годам XVI столетия стала Никольская церковь каменной. Монастырь звали Спасским, по названию Спасской башни, а иногда – Преображенским, как звалась главная соборная монастырская церковь. Согласно писцовым книгам Спасо- Преображенский монастырь занимал площадь «В длину сорок одна сажень, а поперег двадцать шесть сажень… Да у монастыря ворота святые, на воротах пять икон болших на обе стороны писаны.., да у церкви на колокольне шесть колоколов.., да на монатсыре келья архимандрита да братских 15 келий, да келарская, а под нею лежневая да поварня деревянная в земле да погреб да ледник квасные. Да погреб да ледник кормовые, а на верху сушило да две житницы да седелна».
Описание дает возможность представить хозяйство крупного монастыря в то время. В нем имелось все необходимое для обособленной жизни, представлял собой маленький городок внутри большого города. По царскому указу к монастырю были приписаны «в кормление» села, деревни, починки, пустошь, а кроме того – рыбные ловли, сенокосы.
Главенствовал в кремлевском монастыре святой отец Варсонофий, первый архимандрит в истории Спасо-Преображенский обители. Интересная личность. В молодости побывал в плену у крымских татар, там выучил татарский язык, а вырвавшись на волю посвятил себя Богу.
Интересно отметить, что в послевоенные годы вплоть до 1958 года в Тетюшах, когда не действовали церкви, верующие обращались тайно к священнику Варсонофию. Тоже личность интересная. Служил игуменом в Раифском монастыре. После закрытия монастыря дошел до Тетюш, потом добрался до Сибири, где его все-таки разыскали, отсидел 10 лет в лагерях. После вернулся в Тетюши. Возможно, он взял имя Варсонофия не случайно, ведь Спасо-Преображенский монастырь имел владения обширные в Тетюшском крае.
Монастырь пережил разные времена. Горел в знаменитом пожаре 1579 года. В 1586 году на месте сгоревшей Преображенской церкви была заложена новая, уже каменная, с одноименным названием между 1589 и 1601 годами. Церковь была соборная, имела пять глав и стала прототипом нынешней Богоявленской церкви, построенной в 1731 году. Монастырь пережил много пожаров. С 1917 года стал разрушаться. Сейчас от него ничего не осталось.
И все-таки как выглядел монастырский Преображенский собор можно представить сегодня, увидев на улице Баумана в Казани за высокой колокольней из красного кирпича бывшую Богоявленскую церковь.
3. Основатели Никольского монастыря
(Соловецкие чудотворцы)
В XVI веке шло заселение Тетюшского края, в том числе местность вокруг Тетюш. Сначала стали заселяться окрестности города. Поселенцы прибывали по Волге из Казани.
В первой половине 1580-х годов на высокой горе в семи верстах от Тетюш был построен мужской монастырь с длинным названием – «Во имя Святителя и Чудотворца Николы и Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев». В 1588 году монастырю были пожалованы земли. Грамота о пожаловании была опубликована краеведом Степаном Мельниковым в 1859 году. Сборник называется «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и других соседственных губерний». Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани.
Вот текст:
«Грамота боярина и воеводы, князя Федора Дмитриевича Шестунова, со товарищи, на отданную пустошь Отары, в монастырь Нового Николы, да Зосима и Савватия Соловецких, что в нижних Тетюшах.
По Государеву, Цареву и Великого Князя Федора Ивановича, всея Руси, наказу, Боярин и Воевода, Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, да Государя, Царя и Великого Князя, Дъяки Второй Федоров, да Василий Нелюбов, дали в пустыню, в нижние Тетюши, в монастырь, что стал ново Николы чудотворца, да Зосима, Савватия, Соловецких чудотворцев, черному священнику Ионе, да старцу Нилу, с братиею, пониже монастыря на речке Черемше-Отары, а та пустошь в писцовых в отдельных книгах не написана. И буде та пустошь не отдана никому, и не владеют ею никто, и черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братиею, на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всякими угодьями владети. К сей грамоте Боярин и Воевода. Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, печати свои приложили. Лета7197 (1588), апреля в 4 день.» У подлинной грамоты две печати, черного воска.»
Грамота о пожаловании земли Никольскому монастырю в середине XIX века оказалась в волостном архиве села Сюкеево (сейчас Камско-Устьинский район). Была обнаружена краеведом Степаном Мельниковым. Нам удалось узнать, что он являлся членом сотрудником императорского общества географии, археологии и экономики, членом корреспондентом Казанского губернского статистического комитета. Сборник был издан в 1859 году типографией губернского правления.
В этом же сборнике интересна ещё одна грамота о пожаловании земель в поместье:
«По Государеву, Цареву и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, слову, от Воеводы, от Князя Григория Андреевича Булгакова, с товарищи, да от Царева и Великого Князя Дьяка, от Михаила от Битяговского, в Тетюшский уезд, в Качаловское поместье, Жукова, опричь того жеребья, что дано напрожиток Качаловской жене Жукова, Оксинье, крестьян; пожаловал Государь, Царь и Великий Князь тем Качаловским поместьем Прокофия Аничкова, в поместье, в половину его окладу Тетюшского поместья во сто в семьдесят в пять четвертей, со всеми угодьями. А в Тетюшских книгах восемьдесят второго года написано: отделено Качалу Жукову, в Тетюшском уезде на усадище, под двор, и под огород и под гуменное место селище старое, на речке на Имелне, а к тому усадищу отмерено пашни от речки от Имелни, поляна, что была Ногайские станы, промежу лесом и желтым болотом, до городовые межи, и за реку за Имелну, дикова поля, на сто на двадцать на пять четвертей в поле… а Прокофию Аничкову, дано дикова поля на сто на пять четвертей, в поле…а сена лесу по пашне…и вы бы все крестьяне…Прокофия Аничкова слушали, и пашню на него пахали, и оброк ему платили чем вас оброчит…
Из содержания грамоты можно сделать вывод о заселении Тетюшского края переселенцами из других районов. Край осваивался и дворянами и монастырями. Ещё можно сделать вывод о богатстве природы в наших местах.
Почему монастырь назван в честь Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев? Обычно была связь между названием и основателями монастыря. Возможно, из Соловецкого монастыря был священник Иона или старец Нил? Можно предположить, что с собой они принесли икону святого Николая чудотворца, именем которого и назван монастырь. Как мы узнали из книги о Соловецком монастыре, образ святого Николая Чудотворца был почитаем в монастыре. И сейчас его икона висит над Никольскими воротами...
Наверняка черного священника Иону и старца Нила с братией привлекли красота и природные богатства нашего края. Я убедился в этом, побыв в местах, где находился монастырь. По рассказам жителей эти места богаты ягодами, орехами, грибами, дичью, чистой родниковой водой. До сих пор стекают с гор чистые ручьи. Сюда за водой приходят жители из ближних сел и даже иногда из Тетюш.
Я прошел по лесу вдоль Волги от Старых Тетюш до самых нынешних Тетюш. Встречал разных птиц, огромные муравьиные кучи, норы животных. Казалось, природа здесь не тронута, и все сохранилось таким, каким было более четырех веков назад.
4. Разорение
(Бывал ли в Тетюшах Степан Разин?)
Когда и кем был разорен Никольский монастырь?
Точный ответ в источниках трудно найти, но, изучив доступные нам материалы, можно сделать к вывод, что это произошло в XVII веке. Существует два предположения. Первое – монастырь был разорен в начале XVII века, в период Смутного времени. Второе- монастырь был разорен разинцами осенью 1670 года. Попробуем разобраться.
Судя по документам, Никольский монастырь в начале XVII века владел обширными угодьями, хозяйство было крепким. Монахи занимались рыбной ловлей, сбором плодов, ягод, грибов. Развели яблоневый сад, огороды. Занимались земледелием. Ходили по «бортным ухожениям», собирали дикий мед. Чудотворцы Зосима и Савватий, кстати, покровительствовали тем, кто занимался пчеловодством. Казалось, благополучной и мирной жизни ничто не может помешать. Крутой берег Волги, с напольной стороны насыпан вал – он, видимо, сохранился ещё с булгарских времен, - крепкие дубовые стены. Не так просто было подойти к монастырю.
Исследовав берег Волги в районе монастыря, я пришел к выводу, что монастырь имел и уязвимые места, что, видимо, и сказалось на его печальной судьбе. Он располагался на высокой горе, хорошо просматривался со всех сторон от Волги. В некоторых местах берег был пологий, сильные ветра, резкий поворот реки разрушали берега и они осыпались.
Так что, если с напольной стороны опасность была маловероятна (к тому же там шли густые, труднопроходимые леса, в которых, судя по рассказам старожилов, водились тогда даже медведи), то со стороны Волги монастырь оказался беззащитным. Вероятно, монахи недооценили этой опасности, надеясь на неприступность крутых волжских берегов.
Представления о природных условиях края, его хозяйственного развития в начале XVII века дает, например, следующий документ:
«Писцовая книга Казанского уезда 1602 – 1603 годов. Дорога Зюрейская.
Да за князь Яковом же по выписи с казанские дачи 105 году (1596/1597), что было за отцом его,- бортной ухожей да бобровые гоны и рыбные ловли за рекою за Камою, по реке по Волге. И на Ногайской стороне по Самарской дороге ниже Тетюш по мамне (Майне-прим. автора) реке Алтыбаевский луг, по речке по Уреню по вершине да к малому бору, а от малого бору по верхней бор и по дубровник и по Волгу реку, а по Волге по реке на низ».
Из документа можно сделать вывод, что наш край в то время был богат природными дарами, обширный, недостаточно ещё освоенный. Также следует, что основные пути передвижения проходили по рекам.
Именно с Волги и пришла угроза Никольскому монастырю.
В 1606 году в России вспыхнуло крестьянское восстание под предводительством Болотникова. В наш край продвигались отряды «царевича Петра» (Илейки Муромца или И.Горчакова – беглого свияжского холопа), который выдавал себя за несуществовавшего сына царя Федора Ивановича. В его отрядах были и служилые люди, недовольные политикой московских царей Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского. В документах говорится «о волнениях казаков, собравшихся до 4000 между Казнью и Астраханью» во время движения Илейки Муромца по Волге. (цитируется - Синицына К.Р.История Татарстана и татарского народа. Казань, 2000, стр.42)
Но именно здесь, под Свияжском. Илейка получил известие о гибели Лжедмитрия I, на встречу с которым он направлялся. После этого отряды казаков, по словам «Нового летописца», «поворотиша назад, многие городы и места разориша и придоша к городу к Царицыну».
Осенью 1606 года весь край был охвачен восстанием. Шла борьба между сторонниками Василия Шуйского и «царевича Дмитрия Углицкого» - Лжедмитрия II. Новая волна восстания вспыхнула в 1608 году. Центром ее стала Горная сторона. В 1609 году произошло сражение под Свияжском, в котором царские войска одержали победу. Вероятно, в это тяжелое смутное время и был разорен Никольский монастырь.
Военные действия шли и в окрестностях Тетюш, немало населенных пунктов пострадало от «воровских казаков».
По рассказам старожилов, рядом с Тетюшами на берегу Волги жили раньше казаки. Откуда они пришли сюда и почему остались в Тетюшах?. Можно предположить, что они остались со смутных времен, стараясь избежать наказания в своих родных местах. Не их ли предки разграбили когда-то Никольский монастырь?
Путешествуя по Волге в 1636 году, немецкий путешественник Адам Олеарий ничего не упоминает о монастыре, вероятно, его уже не существовало или его полуразрушенные остатки не были видны со стороны Волги. Но Олеарий пишет, что «3000 казаков, распределившись по разным местам, подстерегают нас; иные из них на Волге, другие на Каспийском море». Значит, опасность нападения на прибрежные города и пункты оставалась и после Смутного времени.
Кстати, Олеарий упоминает реку Чертыг, на берегу которой находились владения Спасо- Преображенского монастыря: «Она начинается в немногих сушею верстах от Камы, в качестве особого рукава, и здесь в 30-ти верстах за Камой впадает в Волгу».
«Воровские казаки» оказались снова под Тетюшами осенью 1670 года во время восстания Степана Разина. В Тетюшском уезде действовали отряды некоего Иштярек абыза, рассылавшего призывные «прелестные грамоты» к населению. Совершались нападения на Тетюши и другие населенные пункты.
Главные события происходили под Симбирском. Четыре раза пытался Разин со своим войском взять штурмом хорошо укрепленный город. 6 сентября восставшие обрушились на острог (вторую крепость в городе с восточной стороны). В царских войсках началась паника. Тогда восставшие ударили по рейтарским полкам князя Барятинского, разгромили и ворвались в город. Воевода укрылся в кремле, который осадили повстанцы. Сам же Барятинский с остатками своих полков, потеряв весь обоз, бежал к Тетюшам.
Преследовал ли его Степан Разин, пытался ли пойти на Тетюши и взять их штурмом? До сих пор в Тетюшах можно услышать от старожилов, что Разин побывал здесь, нападал на город, но взять не смог. В Тетюшах есть улица Степана Разина. Не сумев захватить Тетюши, восставшие, якобы, стали грабить окрестности, в том числе разорили Никольский монастырь.
Документов подтверждающих эти факты найти не удалось. Судя по доступной литературе, Степан Разин не имел возможности отвлечься от осады Симбирска, около которого продолжались постоянные стычки, сражения.
Но победы Разина в тот период привлекли на его сторону многих людей: стрельцов, казаков, крестьян, народы разных национальностей. Они громили помещичьи усадьбы. Мог быть разорен и разрушен до конца и Никольский монастырь. «Воровские казаки» ничего и никого не щадили. Отряды разинцев разбрелись по округе и нападали на небольшие города.
Какое-то время князь Барятинский отсиживался в Тетюшах, ожидая помощи от царя. Автор книги «Разин Степан» А.Чапыгин полагает, что именно в Тетюшах князь продиктовал подъячему отписку царю, из которой можно сделать вывод о тяжелом положении царских войск в тот период:
«Воевода и окольничий, а твой. Великого государя, холоп, Юшка Борятинский доводит. Стоял я, холоп твой, в обозе под Синбирском, и вор Стенька Разин обоз у меня, холопа твоего, взял, и людищек, которые были в обозе. Посек, и лошади отогнал, и людишек, которые были, и те отбил, и все платьишко и запас весь побрал без остатку. Вели, государь, мне дать судно и гребцов, на чем людишек и запасишко ко мне, холопу твоему, прислать… Кругом же бунты великие завелись, государь, сколь их, и перечесть нельзя… Повели, государь… дать мне прибавошных ратных людей…» (Чапыгин А.П. Разин Степан. Книга вторая. Тюмень, 1993, стр. 164-167)
Собравшись с силами, Барятинский двинулся на Симбирск и с большим трудом разгромил восставших. Начались расправы. В этом Барятинский преуспел. Например, в Козьмодемьянске казнил 60 человек, у сотни были отрублены руки и пальцы на правой руке, 400 человек били кнутом. Подобные меры, конечно, коснулись и жителей Тетюшского края, поддержавших восставших.
Не сразу удалось царским войскам подавить восстание. О событиях под Тетюшами в ноябре 1670 года говорит следующий документ, датированный 8 декабря 1670:
«…Казанского уезду дворцового села Чинчерина крестьяне воруют, и из того де села приходили в Тетюши, и убили приказного человека Игнатия Шапкина и иных людей, и тетюшан всяких жителей, которые к воровству не пристали, пограбили. И на тех де воров послали из Казани боярин и воевода князь Алексей Андреевич Голицын с товарищи государевых ратных людей, полковника Матвея Кровкова с салдаты, да казанского голову стрелецкого Степана Веригина с приказом». (Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954, т.2, ч.1, стр. 374).
На основе изложенного выше можно сделать вывод о том, что Никольский монастырь был разорен сначала в период Смутного времени в начале XVII века. После этого его обитатели пытались восстановить разрушенное, но после «казацкой вольницы» восстания Степана Разина осенью 1670 года монастырь был снова разорен, сожжен и разрушен окончательно. Видимо, после этого монастырские крестьяне покинули это место в поисках более надежного поселения. По одной из версий они переселились на место современного села Монастырское...
5. Богородицын рынок
(Чудотворная икона)
В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо берега, где находились раньше Нижние Тетюши, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в Тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы.
С этого времени место обретения иконы Казанской Божьей Матери на месте Нижних Тетюш стали называть Богородицыным (Богородицким) рынком.
В «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля» можно прочитать: «Рынок – мыс, особенно при впадении одной реки в другую; плоский, округлый мыс. Иногда пустое место». В.Даль добавляет, что на Волге крутой мыс называют лбищем, в Сибири быком, бычком, а в воронежских краях рынком называют небольшой овраг, овражек.
Месту, где расположены Нижние Тетюши, соответствуют все варианты: округлый мыс напоминает бычий лоб, место было пустынным, рядом овраги, и, учитывая существовавший рядом раньше остров напротив, Волга здесь раздваивалась, и мыс находился как бы на месте впадения одной реки в другую. К тому же, не так далеко впадает в Волгу Кама. Достаточно взглянуть на карту Татарстана или Тетюшского района чтобы заметить: между Долгой Поляной и Урюмом самый выдающийся выступ правый берег Волги делает именно в районе Нижних Тетюш напротив Кашки. От этого мыса далее вниз Волга резко расширяется и в настоящее время в этом месте напоминает настоящее море. В этом я убедился, пройдя по берегу дальше кашкинского выступа: сблизившись, берега вдруг «разбегаются» в стороны. В узком месте, на противоположном берегу просматривается залив и перед ним остров. В прошлом, до разлива Волги он был, конечно, намного больше, и были другие острова.
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского (уезд в Самарской губернии, Ставрополь – сейчас Тольятти). Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи.
После молебнов богомольцы всю ночь сидели у костров с песнопениями. Были тогда на Богородицыном рынке и постоянные жители: женская община, ее обитатели проживали в пяти кельях.(Журин Андрей Викторович. Воспоминания. Тетюши. 2001)
Во время нашего похода к Старым Тетюшам, недалеко от мыса мы увидели устроенный на берегу шалаш. С крышей, лежанкой из жердей, на которой лежали тряпки, кострищем рядом. Возможно, и сейчас приходят сюда богомольцы из дальних мест.
Икона Казанской Божьей Матери почиталась как чудотворная. Немало удивительного про нее рассказывают старожилы. Происходили чудесные исцеления, а кто совершал недоброе по отношению к иконе, того ожидало наказание. Однажды нам рассказали об охотнике, который ради озорства стрелял в икону, (это были «безбожные» двадцатые годы). Вскоре он серьезно заболел и был парализован.
Как оказалась икона около Старых Тетюш? Можно предположить, что ее вымыла вода из тайника, в который ее спрятали монахи во время разграбления монастыря
Говорили даже, что был подземный ход от монастыря к Волге. Не в нем ли спрятали монахи святыни Никольского монастыря, и не из него ли вымыла родниковая вода икону спрятанной иконы Казанской Божьей Матери? Ключ здешний почитается, как святой. Он протекал под часовней. Святой ключ мог вынести со временем на берег Волги икону. Старожилы Тетюш рассказывали, что раньше обветшавшую икону хозяева пускали по воде, в надежде, что ее найдут и смогут отреставрировать. В этом случае вероятнее, на наш взгляд, другой случай.
Богородицын рынок всегда почитался у богомольцев, даже после разорения монастыря, многие приходили сюда с образами, кто-то мог оставить их на святом месте. Вода подмыла берега овражка и вынесла икону к Волге.
Казанский краевед XIX века Степан Мельников называет икону пресвятой Девы Одигитрии, то есть Путеводительницы и относит ее по композиции к типу «Одигитрий», где младенец Христос сидит на левой руке Божьей Матери.К этому же типу относится и знаменитая Смоленская икона Божьей Матери и Грузинская икона в Раифском монастыре. Нам удалось побывать в Раифском монастыре и увидеть Грузинскую икону подобную Тетюшской.
К сожалению, икона Казанской Божьей Матери пропала в советское время. Возможно, она где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям она была вывезена в Астраханскую область.
Троицкий собор был разграблен в начале гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами во время боев. А в начале 1930-х годов собор был закрыт.
Приходской староста А.А.Антипов рассказал мне историю закрытия храма. В 1939 году ключи от закрытого храма были сданы в финотдел. Была расхищена вся золотая и серебряная утварь, пропали иконы, среди них и чудотворная икона Казанской Божьей Матери. В настоящее время с большим трудом находятся иконы разграбленных в 1930-е годы храмов. Удивительные истории случаются с иконами. Какие-то из них чудом сохранились, какие-то повлияли на судьбу тех людей, кто относился к ним с пренебрежением. В одном доме икону использовали как стол. Вскоре тут случился пожар. Кто берег иконы, у тех жизнь складывалась благополучно. Верующие верят в это.
30 сентября 1990 года после восстановительных работ Троицкий храм снова открыт для верующих. На его освящение прибыл архиепископ Казанский и Марийский Анастасий. В 2005 году на пожертвования прихожан была приобретена новая икона Казанской Божьей Матери в подмосковном поселке Софрино, где располагается сейчас Художественно-производственное предприятие Русской Православной Церкви...
Мастера «Софрино» продолжают и развивают традиции старинного русского православного творчества. О своих впечатлениях рассказал староста А.А.Антипов: «Кругом благолепие, глаз радуется. А икону Казанской Божьей Матери, которую вы видите сейчас в нашем соборе, мы с отцом Валентином сразу приметили. Решили обратиться за поддержкой к прихожанам, помогли и предприниматели».
И все-таки остается надежда обнаружить когда-нибудь ту чудотворную икону, обретенную на месте Нижних Тетюш.
6. Ценный документ
(Рассказ Владимира Казанского)
В архиве тетюшского Троицкого собора удалось отыскать ценный документ по нашей теме. Он называется: «Краткое описание явления находящейся в тетюшском Троицком соборе иконы Казанской Божьей Матери». Описание составлено священником Владимиром Казанским. Напечатано в Казани в 1892 году.( Краткое описание явления иконы Казанской Божьей Матери.(Священник Владимир Казанский) Казань, 1891, стр.3-4).
В документе содержатся интересные сведения по истории Никольского монастыря.
После завоевания Казани Иваном Грозным в местности нынешних Тетюш были посажены по царскому указу стрельцы. Из межевых писцовых книг боярина и воеводы князя Владимира Дмитриевича Долгорукого видно, что тетюшские стрельцы принимали участие при размежевании монастырских дач, пограничных с тетюшскими дачами (поместьями). Там же упоминатеся о бобыльской слободе «Взвоз», принадлежавшей тетюшскому Покровскому монастырю и расположенной приблизительно на том месте, где в настоящее время устроен почтовый по горе тракт, и где находится в настоящее время Никольская деревянная часовня, поставленная в память того, что тут некогда стоял храм во имя Святителя и Чудотворца Николая. На существование этого храма есть точное указание, сохранившееся до конца XIX века: в тетюшском Троицком соборе имеется напрестольный восьмиконечный крест с чеканною надписью: «7191 года (1683 г.) ноября в 29 день построен сей крест во граде Тетюши, в приходе во храме Святителя и Чудотворца Николая под горою». Следовательно, в это время слобода Взвоз слилась уже с Тетюшами и имела свою церковь.
Вскоре после покорения Казани упоминается в документах Никольский мужской монастырь. Он существовал уже в 1589 году.
Но далее в исторических актах монастырь уже не упоминается, его как будто не существует.
А взамен его в тех же актах весьма часто упоминается другой монастырь – Покровский, который в 1673 году именуется новым, а в последующие годы приписанным к Спасскому монастырю.
Покровский монастырь, судя по его земельным владениям близ речки Имерли,т.е. около деревень Любимовки и Федоровки, находился выше города Тетюши; в числе вотчин тетюшского Покровского монастыря упоминается очень часто село Ильинское, которое принадлежало раньше Никольскому монастырю, так как упомянутые в грамоте земельные владения этого монастыря, близ речки Черемши принадлежали до конца XIX века селам Ильинскому и Монастырскому.
Что же сталось с монастырем, находившемся на Богородицыном рынке?
Автор «Краткого описания» ссылается на члена и сотрудника Императорского географического и археологического общества Степана Мельникова. Тот, описывая в 1859 году замечательные местности по Волге в пределах Казанской губернии, пишет о местности «Богородицына Рынка» следующее:
«В семи верстах (По нашим данным: расстояние от Тетюш до Богородицына рынка не менее 8 километров по берегу Волги — Ю. Мышев)ниже г.Тетюш, на правом берегу Волги, где обрывистые горы, отодвигаясь от реки несколько к северу, оставляют на берегу ее ровные площадки, поросшие небольшим лесом, находится деревянная часовня. Народ это место называет Старыми или Нижними Тетюшами и Богородицыным Рынком. Относительно первого названия у чуваш и мордвы существует предание, что будто бы город Тетюши находился на этом месте. Но, судя по настоящему положению площадки, едва ли можно согласиться с этим преданием: эта площадка имеет, правда, неопределенную длину вдоль берега, но поперечник ее составляет лишь несколько сажень. (Сажень-русская мера длины, равна 2,1336 м. ) И с каждым годом становится все уже, потому что быстрое течение весенних вод постоянно отрывает большие глыбы земли; и вероятно в непродолжительном времени вода унесет стоящую тут часовню, и площадка эта исчезнет совсем.»
Автор «Краткого описания» не совсем согласен с Мельниковым: «По поводу сего смелого заключения нужно сказать, что площадка земли, занимаемая Богородицыным Рынком действительно узка, но чтобы весенние воды много отрывали ее, этого не заметно; местность эта будто самою природою защищена выступающего далеко в реку Волгу каменною грядою, которая удерживает напор весенних вод и защищает берег Богородицына Рынка.
Относительно своего времени (конец XIX века) автор «Краткого описания» прав, но что касается настоящего времени, то нужно отметить, что берега Волги меняются с каждым годом и особенно с каждой весной. Разлившаяся Волга подмывает берега, и на ее пути не могут устоять ни деревья с мощными корнями, ни каменные глыбы. В этом я убедился на своем опыте, пробираясь к Богородицыному рынку через сваленные беспорядочно деревья, вырванные из берега с корнями, через огромные валуны, обвалившиеся с крутого берега.
Часовня, упоминаемая Мельниковым, пришла в ветхость и заменена другою, поставленною на том же месте.
Во второй половине XIX века началось возрождение монастырской жизни. Открывались новые монастыри, чаще женские. На территории Татарстана появилось пять новых женских монастырей. В Тетюшском крае тоже шло такое движение, но монастыри не успели организоваться.
В середине 1880-х годов в Тетюшском уезде возникла женская община на Богородицыном рынке – месте обретения святой иконы. К 1891 году здесь было построено пять келий, в которых жили вдовицы и пожилые девицы, посвятившие себя служению Богу. Место это в то время называли также «пустыней». Оно располагалось на склоне крутой горы, зимой было труднодоступно, занесено снегом, а женщинам необходимо было посещать Троицкий собор в Тетюшах. Женщины занимались огородничеством, рыбной ловлей, подаянием богомольцев.
Община продолжала существовать неофициально. Только в начале ХХ века помещица деревни Любимовка княгиня Прасковья Волконская предоставила землю, более 400 десятин (около 450 гектаров), и община перебралась туда (в 15 километрах к северу). Часть тетюшских купцов выделила средства, были предприняты усилия, и 27 октября 1903 года община была утверждена Синодом, а 9 июня 1904 года состоялось ее официальное открытие. В том же году была заложена деревянная Никольская церковь, по которой община получила свое название. Через год она была освящена. К 1914 году в общине проживало 7 монахинь и более 50 послушниц. Превратиться в монастырь помешали революционные события. Земля была национализирована советской властью и к 1919 году она прекратила свое существование. (Есть на Волге городок. (Научный редактор А.М.Залялов), Казань, 2004, стр.75-76).
Интересные подробности об удивительной судьбе иконы Казанской Божьей Матери (Тетюшской) можно найти в «Кратком описании». История начинается в начале XIX столетия и далеко за пределами г.Тетюши.
В Ярославском женском монастыре есть особо чтимая икона Казанской Божьей Матери. В описании сего монастыря она именуется Тетюшскою; к сожалению, там ничего не сказано, почему икона названа Тетюшскою. У жителей же г.Тетюш сохранилось до нас следующее предание.
В начале столетия, когда путешествие по Волге сопровождалось различными неудобствами и тянулось очень медленно, какой-то ярославский гражданин, проезжал из низовых городов мимо Тетюш по Волге. Дорогою у него сильно заболела рука, которая не давала ему покоя и возможности продолжать путь, почему он принужден был остановиться под Тетюшами. Услыхав о святой иконе, он прибыл к ней и просил об исцелении. На другой же день больной почувствовал себя здоровым и в знак благодарности к Матери Божьей, за Ее чудесное исцеление руки его, спустя некоторое время возложил на образ металлическую ручку. Ручка действительно находилась на венчике иконы, она повешена была на серебряной цепочке очень древней работы. А пречистый образ Богоматери-целительницы, как передает предание, исцеленный пожелал иметь у себя и тут же через иконописца снял копию с иконы и, взяв с собою, отправился в Ярославль.
Снимок с иконы, очень может быть, переходил из рода в род в семье исцеленного. А потом уже сделался достоянием Ярославского монастыря. А может быть исцеленный, по приезде в Ярославль, желая прославить Матерь Божию, тотчас пожертвовал образ Ее в монастырь под именем Тетюшской Божьей Матери.
Эта икона, во имя которой устроен левый придел Тетюшского Троицкого собора, находился в серебряном позолоченном киоте; по левую сторону царских врат, как местная икона главного иконостаса. Она была украшена самоцветными камнями и покрыта жемчужною ризою.(Краткое описание явления иконы Казанской Божьй Матери. (Священник Владимир Казанский). Казань, 1891, стр.8)
Местные жители почитали икону и за то, что как бы не была продолжительной засуха; но как только икону выносили в ход, почти тотчас начинался дождь, и сопровождал икону в каждом селении. Этот видимый знак благоволения Божьей Матери к поселянам и их труду весьма дорого ценился тружениками.
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва - все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Нельзя не согласиться с автором «Краткого описания» Владимиром Казанским:
«Разбойники, разграбляя и разрушая Никольский монастырь, думали уничтожить его с лица земли и память о нем и его святыне, но трудно идти против рожна: Господу Богу угодно было паки прославить сие святое место явлением на сем месте святой иконы Казанской Божьей Матери».
Добавлю, что история Никольского монастыря, память о нем важна не только православным христианам, но всем, кому дорога память об истории родного края, своей родины. И надеюсь, что на месте нахождения Никольского монастыря со временем будет восстановлена часовня. Мы в долгу перед прошлым родного края.
(34). Проза. ру. Тетюши. Андрей Рощектаев.
Тетюши
Алатырь и Тетюши когда-то составляли единую оборонительную линию – Большую Засечную черту, – и были построены практически одновременно, в эпоху покорения Казанского ханства. В отличие от Алатыря, Тетюши были поволжской крепостью, и это автоматически как бы удваивало их значение: тут тебе и сухопутный опорный пункт, и контроль над важнейшим водным путём государства. В 160 километрах к югу от Казани до сих пор стоит на необъятной правобережной круче этот городок, по нынешним меркам совсем крохотный – одиннадцать тысяч жителей. Многие древние крепости, даже давно потерявшие стены, хотя бы очертаниями утесов напоминают о своей былой неприступности. По духу они как-то сразу отличаются от более поздних населенных пунктов, образовавшихся сугубо мирным путем – при ярмарках, пристанях и проч. Здесь сама земля беременна историей. Археологи принимают её роды.
...«Рельеф местности в пределах Тетюш представляет собой возвышенное плато с абсолютными отметками 180-200м и глубиной эррозионного рассечения [т.е глубиной оврагов!] до 130м… В таких условиях пространственное развитие Тетюш было значительно стеснено. Восточная граница города проходила вдоль обрыва волжского берега, северная и западная… жёстко закреплялись двумя крупнейшими оврагами – Большим и Гремячим» (А.Зорин «Города и посады дореволюционного Поволжья»).
И хотя современная застройка Тетюш давно уже перехлестнулась за овраги, её историческое плато – своеобразный овражно-речной «полустров» с заостренным мысом, - до сих пор прослеживается очень четко.Улицы города плавно, еле заметно, но при этом неуклонно сходятся к бывшему кремлю, к собору. Как пишет тот же Зорин: «В Тетюшах ориентировка улиц к Троицкой площади впоследствии закрепилась в их названиях - Большая Троицкая, Малая Троицкая». Так что с долей условности можно сказать: как не иди, все равно выйдешь к собору!
Про собор, чтобы соблюсти хронологический порядок (все-таки появился он лишь в XVIIIв) я расскажу чуть позже. А пока – о том обрыве, что открывается метрах в 200 за ним.
Вот в конце улицы показалась островерхая деревянная башенка с воротцами, издали напоминающая букву А. За ней еще не виднелся, а скорее, угадывался гигантский береговой откос. Ну все, значит, древнейшая часть Тетюш проявлялась и даже обозначила себя в пространстве первой буквой алфавита.
Башня, конечно же, не крепостная, а лишь условно стилизованная под крепостную: упрощенный макет из довольно тонких бревен с зарешеченной проездной аркой внизу и маленькой обзорной площадкой вверху. Но смотрится колоритно и видна издалека. Символ города в наши дни! Возведена башня в 2009г. на том месте, где стены несохранившейся крепости выходили к обрыву (северо-восточная часть кремлевского периметра). Внизу на пристани тоже виднелась маленькая копия крепостной башенки – но та уже совсем как матрешка. Видимо, чтобы все прибывающие на теплоходе сразу понимали, что причаливают к бывшей крепости. Кремль, хоть и исчезнувший, всегда умеет напомнить о себе.
«Именьковцы», венгры, булгары, татары, русские… - сколько народов жили здесь в одной крепости, только в разные времена! Если их всех посчитать и мысленно соединить, перед нами – один из древнейших городов мира. Или уж, по крайней мере, Европы.
Городище «именьковской культуры» (причем, с валом и глубоким рвом – по всем правилам обороны!) появилось здесь ещё примерно 3000 лет назад. Пика своего развития оно достигло к V-VI вв н.э. Потом, в VIIв, здесь поселились венгры. С IX в - булгары, предки современных татар.
Исключительно удобное для обороны место «автоматически» становилось крепостью у каждого нового народа, приходившего сюда. Но от прежних культур и цивилизаций – до XVI в - остались лишь археологические памятники. Русская же крепость появилась здесь в 1555-57гг. По другой версии в 1574г. Но если уже в 1559г был известен Николаевский Тетюшский монастырь, это свидетельствует о том, что крепость к тому времени, скорее всего, существовала. Итак, Тетюши – один из древнейших русских городов Среднего Поволжья. Если не считать его «археологического», дорусского периода, то он – почти ровесник Свияжска.
...
Роль выдвинутой на юг крепости, прикрывающей дальние подступы к Казани (т.е «пригорода», по тогдашней терминологии), Тетюши утратили лишь в 1647г с основанием Симбирска. Да и то утратили лишь частично: для недавно приобретенной земли чем больше крепостей, тем лучше. В XVII веке упоминаются 50 казаков с семьями, переселенных для несения дозора на «Тетюшской заставе…»
Ну, вот, вспомнили немного историю, почитав окружающие башню стенды – пора просто подойти к обрыву и полюбоваться сверху Волгой… забыв на несколько минут обо всем на свете!
Плеск волн, когда они в ста с лишним метрах под тобой, действует умиротворяюще. Облака стоят в огромной реке, как белые восковые свечи. Поперек её синевы. Их пока еще не зажгли, зато горят повсюду на обрывах золотистые язычки – метелки июльских соцветий: тоже врываются в бескрайнее речное небо. Оглядываешься на обгрызенные карстом утёсы, вспоминаешь возраст всего того, на чем ты стоишь, и само приходит определение: Город-пирамида на берегу русского Нила.
Кстати, «русский Нил» ни у одного города не течет прямо (единственное исключение на всем маршруте – разве что Плёс). Вот и под Тетюшами Волга плавно, широко изгибается, образуя как бы лук, внешней стороной обращенный к правому берегу, а наконечником невидимой стрелы упирающийся в здешнюю смотровую площадку.
Это уже не просто Волга, а первые километры единой великой реки, образовавшейся от слияния с Камой (ученые до сих пор спорят: что во что при этом слиянии впадает?). Тетюши – первый город по течению Волги после её встречи с Камой. Карст здесь такой, что под тобой, пожалуй, даже не овраги, а «яры», как их называли в старину: каменистые и глинистые обрывы разного цвета – беловатые, коричневые, охристые, слоеные… на изломах и ответвлениях этих яров попадаются башнеобразные утесы, подобия ровно обсечённых пирамид и зиккуратов. Но как бы ни были наголо оскоблены оползнями склоны, а верхушки всех холмов – зеленые, пышные, пушистые от метровых трав и прилепившихся клубочками деревьев. Линия берега видна дугой на много километров, и чем дальше от города, тем более горы делаются лесистыми: чаща буквально захлестывает их, спускаясь там и сям лавинами до самой воды.
Вблизи две горы разделились гигантским оврагом, похожим на ущелье. По дну его тонкой серой змейкой сползала автодорога к пристани. Сама бетонная пристань с высоченной башней крана, если смотреть отсюда, наполовину спряталась под обрывом. Несмотря на её внушительные размеры, казалось, будто это маленький плотик нечаянно прибило к почти отвесной прибрежной горе.
Смотришь и испытываешь немного странное ощущение: пристань – как бы сама по себе, а город – на другом этаже. Если сравнить всё с единым зданием, то причал здесь – почти как подвал. Или как въезд в нижний гараж.
Я спустился в ущелье, сошёл к пристани, потом вскарабкался без всяких тропинок на соседнюю гору. Хотелось посмотреть на город со стороны, оглядеть весь его исторический центр с высоты не меньшей, но и не большей. Две макушки – как два взрослых человека, общающихся на равных. Та гора, на спине которой поместился весь город, была снабжена, длиннейшей деревянной лесенкой. Всего минут десять назад я по ней спускался. С перерывами. Очень уж много на ней отделений!
Сейчас издали казалось, что это вовсе не пролеты лестницы, а позвонки на хребте гигантского, очень толстого зеленого ящера. Или вернее, зазубрины на его спинном гребне. А сама спина вздымается прямо из воды крутым горбом, за которым отсюда никак не разглядеть голову.
Зато очень хорошо можно разглядеть с приличного расстояния всю древнюю часть города. И примерно сравнить масштабы: ящера – и тех спичечных коробочек, которые кто-то в шутку разложил на его спине. Выше и ярче всего выделялся прямо под жемчужными облаками силуэт собора. Но и он не шёл ни в какое сравнение со своим необъятным зеленым «фундаментом», поднявшим его над Волгой и… окунувшим всеми луковками в какую-то другую, воздушно-облачную Волгу.
На обратном пути, снова поднимаясь у дозорной башне, я насчитал триста двадцать четыре ступеньки… но не уверен, что не сбился. К тому же, крутая лесенка поднимается вовсе не до высшей точки горы, а лишь до того места, где склон становится совсем пологим и удобным.
Напоследок открою, наконец, имя той горы, о которой столько рассказывал. Исторически она называется Вшивой горой или просто Вшихой. Это не очень благозвучное название – далеко не единственное на просторах нашей страны! Во времена оны оно было даже весомо распространенным: в Москве – своя Вшивая горка (позже составители официальных документов застеснялись и стали называть её Швивой), в других городах и весях – свои. Здесь название выводят от бурлаков: мол, делали они в Тетюшах традиционную остановку, топили баню, выводили вшей. По другой версии, варили щи, и потому гора – Щвиха. Кому какое название нравится, тот то и выбирает.
Но, на мой взгляд, история не нуждается в приукрашивании – на то она и история!
С подвигами и… вшами. Пусть будет честной, красивой… и жесткой.
Не успел я в очередной раз задуматься об особенностях отечественной истории, как вдруг звонко, с переливами, отыграли мелодию и гулко пробили два раза куранты на колокольне Троицкого собора. Их там установили недавно, но кажется, что они очень древние. Город с курантами – особенный, исторический город. Такая мысль успевает эхом раскатиться в душе в такт колокольному звону… ещё прежде, чем её успеваешь как-то «поймать» и ощутить умом.
Куранты – это звуковая связь времен и почетный караул вечности.
Они обладают волшебной силой: даже самый маленький город превращают в филиал столицы.
Конечно, самое время зайти в Троицкий храм. Первый каменный собор на месте былого кремля (одновременно, это было и первое каменное здание в Тетюшах!) был возведен в 1774-77гг на средства прихожан и помещика А.В Страхова. Было ли это как-то связано с отгремевшей грозой Пугачевщины – благодарил ли так Бога за избавление от страха данный помещик – сейчас уже доподлинно сказать трудно. Можно лишь предполагать некую неслучайность дат. В 1828-32 гг собор капитально перестраивался по проекту знаменитого архитектора Пятницкого в стиле классицизма. Но и от классицизма, и от прежнего барокко в его облике мало что осталось. Последняя перестройка состоялась в 1904-7гг на средства купца I гильдии Н.В Серебрякова. Она придала собору нынешние черты яркой «кирпичной эклектики и неорусского стиля». Пять глав широко расставлены над высоким бесстолпным четвериком. Еще выше их вздымается над западным входом 4-ярусная колокольня (пожалуй, наиболее классическое, что осталось в ансамбле… хотя вернее бы сказать не «осталось», а выстроено заново). Боковые приделы в честь Казанской иконы и свт.Николая, подсобные помещения обширного двора и кирпичная ограда с трехарочными вратами превращают собор в целый комплекс сооружений с живописным каскадом спадающих, как ступеньки, крыш. По фотографиям девяностых и начала нулевых я и не подозревал, что церковь эта настолько красива! Пока не завершили реставрацию, не возвели заново колокольню, не покрасили весь храм в пасхально-заревой, какой-то маковый цвет (а боковые купола, по контрасту - в голубой, еще и с витыми золотыми полосами), тетюшский собор смотрелся невыразительно и не оригинально. Теперь это – настоящее чудо: по-моему, один из самых нарядных храмов, какие только можно встретить по берегам Волги в среднем её течении!
В советское время здесь располагалась автошкола ДОСААФ. Разорили все, что только можно было разорить. В 1990г обезглавленные руины с проросшими из кирпичной кладки кустами, вернули Церкви. Реставрация проходила в несколько этапов. К 2006г храм окончательно приобрел нынешний вид.
Интерьер с первого же шага производит необыкновенно торжественное впечатление: высокий золотисто-красный иконостас, изумительная деревянная резьба – хоть современная, но не уступающая лучшим старинным образцам. Особенно пышно завиваются лозы на двух самых больших киотах-беседках: в одной – Спаситель, в другой - Казанская икона Божией Матери. За ними открываются боковые пределы, существенно расширяющие храм.
Главной святыней собора до революции была Казанская (Тетюшская) икона Божией Матери. Город – рыбацкий, и символично, что икона была обретена именно рыбаками, которые проходили по берегу Волги и вдруг увидели окруженный сиянием образ. Святыня была перенесена в собор, прославилась многими исцелениями и чудесами. В прежнем, (увы, несохранившемся) иконостасе она стояла слева от Царских врат в «сребропозлащенном» киоте и в жемчужной ризе, усыпанной драгоценными камнями. У каждого древнего города – своя главная икона, своё «духовное сердце». Центром всей духовной жизни Тетюш с XVIII века был именно этот образ с двойным названием. Казанскую-Тетюшскую икону так почитали, что даже сам Троицкий храм в просторечии иногда именовали Казанским. А ко дню празднования чудотворного образа (8/21 июля) в городе была приурочена грандиозная ярмарка.
К сожалению, при разорении собора в 1930-е годы икона бесследно пропала. Сейчас можно поклониться лишь её современной копии, выполненной обычным живописным образом – уже без всяких драгоценных риз. Но, слава Богу, не в ризе святость!
Постепенно в собор возвращаются некоторые уцелевшие ( в основном спасенные местными жителями в своих домах) старинные иконы. Они соседствуют с современными, но написанными по древним канонам. Восстановлена и настенная живопись в боковых приделах: сюжеты, в академическом стиле XIX века, иллюстрируют земскую жизнь Богородицы и Николая Чудотворца. Стены основного объема пока не расписаны.
В окрестностях Тетюш есть церкви и часовни, приписанные к Троицкому собору. Но все же самая первая православная святыня региона была безвозвратно утеряна… причем, ещё задолго до революции. Я имею в виду Николаевский монастырь.
В XVI веке в покоренном Поволжье, - только что основанных крепостях, под защитой из гарнизонов – возникали первые монастыри.Николаевский Тетюшский был известен с 1559г – он один из самых древних в Среднем Поволжье. Правда, уже в XVIII веке монастыря не только не существовало на свете, но даже точных сведений о нём почти не сохранилось, кроме смутных упоминаний о том, что он «разорен разбойниками». В 1903г княгиня Параскева Волконская учредила на свои средства, в своем имении Любимовка близ Тетюш, одноименную общину, но только женскую. К настоящему времени и этого молодого монастыря по понятным причинам уже не существует. И все же древние местные иноки оставили свои следы в истории России. Тетюши была когда-то местом знаменитым в церковной жизни. Они играют на удивление большую роль в церковной истории других регионов - в судьбе великих святынь далеких отсюда городов. Вот в Ярославле появился знаменитый список Казанской иконы, а под Нижним Новгородом возродился Макарьевский Желтоводский монастырь… - все эти исторические сюжеты начались именно в Тетюшах.
Всего через 9 лет после того, как девочка Матрона по прямому указанию Борогодицы обрела её икону в Казани, в 1558г юному жителю Тетюш Герасиму Трифонову также явилась Богородица. Сначала Она повелела ему идти и обличить православных жителей Казани, что те «ведут жить хуже народов, не познавших имени Христова». При следующем явлении Матерь Божия повелела выкупить Её икону «в ряду, в торговой лавке на левой сторону у юноши некоего» и обещала, что та икона «подобием своим нарицаемая Казанская» будет «новочудотворная». Позже Герасим переселился в город Романов близ Ярославля, перенёс туда икону, а сам принял монашество с именем Галактион. В Смутное время, в 1609г, Романов был разорен, но икона, по промыслу Божьему, попала при этом в руки православного литовского воина Якова Любского. По какому-то внушению свыше, он решил передать её в Ярославль «чрез посредство некоего Василия Лыткина». По молитвам пред иконой, подаренной врагом, ярославцы успешно выдержали 24-дневную польскую осаду, отразили врагов и в благодарение в 1610г основали в честь «новочудотворной» Одигитрии Казанский Богородицкий монастырь в самом центре города. Он и доныне является одной из главных святынь Ярославля и всей Ярославской митрополии. Для Романова (ныне г. Романово-Борисоглебск) был выполнен еще один список, тоже ставший чудотворным.
Ярославская Казанская икона – вторая по древности из всех известных Казанских икон после первоявленной чудотворной 1579 года. Казалось бы, где Тетюши, а где Ярославль! - но их история четыреста с лишним лет назад удивительным образом сплелась.
Прошло всего несколько лет, и постриженник Тетюшского монастыря Араамиий ( в миру Алексий) тоже сподобился неоднократных видений… но не Богородицы, а только что прославленного во святых преп. Макария Жестоводского. Макарий повелел своему избраннику возродить разоренный татарами еще почти 2 века назад монастырь на Желтых Водах (90км от Нижнего Новгорода). Авраамий исполнил завет в 1620г. Он стал «строителем», т.е первым настоятелем монастыря, довел его под своим руководством до огромных размеров – около 200 человек братии, - и в 1640г скончался, став местночтимым подвижником. Сейчас редкий круиз по Волге обходится без посещения этого самого большого на берегах нашей реки монастырского кремля – гордости России, жемчужины Поволжья. Если сам преп. Макарий около 1435г стал его первым основателем, то старец Авраамий – вторым. Причем, от времён первого никаких построек, к сожалению, не осталось: почти все храмы, стены и башни относятся именно к XVII веку. ...
Что еще можно сказать интересного о Тетюшах?
Бывают городки, крошечные по населению, но за счёт одноэтажной или, максимум, двухэтажной застройки, занимают они довольно приличную площадь, и гулять по ним можно долго, до приятной усталости. В Тетюшах маршруты таких прогулок увеличены, вдобавок, еще и прибрежными горами (ну, это для тех, кто любит карабкаться!).
В городе сохранилось множество красивейших деревянных домов с необыкновенно нарядными наличниками – в основном, с так называемой пропильной резьбой, напоминающей пышные кружева. В середине XIX века в Тетюшах было 11 каменных и 304 деревянных дома – процент обычный для любого тогдашнего уездного городка. Есть здания с кирпичным первым этажом и деревянным вторым: это уже уездная роскошь XIX века. Так дома и назывались -«полукаменные». Есть бывший хлебный амбар: длинный, кирпичный, двухэтажный и на удивление красиво оформленный по фасаду - почти дворец, только без окон. Можно встретить на старых купеческих лавках стилизованные под старину вывески, например, «Гастрономъ».
Необыкновенно наряден ярко-красный домик лавка, построенный, видимо, нарочно в одном стиле с собором, хоть и отстоящий от него не менее чем на квартал. Его украшает гордая вывеска «Версаль». Ну, что ж, в каждой провинции - свой Версаль!
В общем, гуляешь по городу как по интерактивному музею под открытым небом – музею, созданному самой жизнью.
В одном из самых внушительных, двухэтажных кирпичных домов расположен краеведческий музей. На стене вывеска: «Памятник архитектуры конца XIX века Дом купца первой гильдии, потомственного гражданина г.Тетюши П.В. Серебрякова (1847-1912)».
Это тот самый купец, на средства которого проходила последняя предреволюционная перестройка Троицкого собора. Серебряков в Тетюшах играл, пожалуй, такую же первостепенную роль, как Стахеевы в Елабуге. Он занимался хлеботорговлей и имел целый маленький «флот» : буксирный пароход «Сотрудник» и 5 больших сухогрузных барж.
Честно говоря, экспозиция музея – довольно стандартная для подобных небольших городов! Сложенные, как дрова, огромные бивни мамонтов; уголок природы с чучелами животных и птиц; коллекция самоваров из Тулы, из Кольчугино, прочие бытовые предметы XIX века, однообразные фотографии века XX-го. Но есть и один достаточно уникальный экспонат. Предоставим слово составителям проспекта: «Велосипед деревянный. Изготовлен в 1946г Степановым Яковом Федоровичем – участникам Великой Отечественной войны, дошедшим до Берлина. На улицах Берлина он увидел велосипед и загорелся желанием изготовить для своих детей из дерева такой же…». Вот уж, действительно, люди в прямом смысле изобретали велосипед! Честно говоря, прежде я думал, что деревянные велосипеды имеются только в Чистополе, в Музее уездного города. Оказывается, еще и здесь. Правда, здешнее изобретение моложе чистопольских на 40 лет… Забавно-то забавно, но в какой же нищете жили люди, если пределом их мечтаний становился самодельный деревянный велосипед – предмет восторга всей местной детворы, для которой Яков Федорович стал настоящим чудотворцем! Экспонат попал в музей из относительно недалекого отсюда села со смешным названием Кошки.
...
Когда-то на месте этого парка была Базарная площадь. В 1879г здесь возвели величественный пятиглавый, соборного типа Крестовоздвиженский храм. В советское время его снесли до основания, даже фундамента не осталось. Лишь стенд с фотографией напоминает сейчас об утрате. Вообще в конце XIX в в Тетюшах действовали 4 церкви и 1 мечеть. На городок с менее чем 5-тысячным населением (4800 по переписи 1897г) этого вполне хватало.
Сама же Базарная площадь славилась на весь уезд и даже на всю губернию двумя огромными ярмарками, приуроченными к церковным праздникам: Казанской (иногда её называли Владимирской) в конце июня или начале июля и Воздвиженской в сентябре. Торговали изделиями народных промыслов, привозили горы грибов, но больше всего было хлеба и рыбы.
Вообще главной «специализацией» Тетюш была хлебная торговля. Ею занимались шесть купцов первой гильдии и двадцать два купца второй гильдии, не считая множества мелких торговцев. В маленьком городке насчитывалось несколько миллионеров! Перед революцией в Тетюшах продавалось до 30 млн. пудов хлеба. В 1914г. здешняя Владимирская ярмарка (20-27 июня) оказалась самой большой во всей Казанской губернии: 110 тыс. руб. оборота. Она в шесть с лишним раз перегнала когда-то крупнейшую ярмарку в Чистополе (притом, что по населению Чистополь был вчетверо больше Тетюш!).
...
Чтобы по-настоящему познакомиться с любым старинным городом, надо непременно увидеть его вечером – свободным от всякой суеты, в волшебном полусвете зари. Закат в таком прибрежном городе как Тетюши – целое таинство. Правда, солнце здесь к сожалению, не падает в воду, а заходит в противоположной от Волги стороне. Но сложный сюжет сумерек – это ведь не только судьба одного маленького красного шарика, а вся световая гамма, разлитая сполна по бескрайнему верхнему и нижнему простору.
Выйдя в этот час на обрыв, ты оказываешься где-то на смутной, размытой, неопределенной границе между небом и водой, между днем и ночью. Между необъятным розовым и необъятным голубым. На горизонте эти два цвета неуловимо сливаются в сиреневый. И весь простор реки – сиреневый-сиреневый, как колокольчик на лугу… только колокольчик бескрайний, объединивший своим бутоном небо и воду. Этим цветом и светом можно любоваться бесконечно.
Самое поразительное (я только потом додумался, что же меня так удивило): здесь не было комаров. Совсем! Просто чудо: ведь сумерки да еще и над водой – и без этих наглых писклявых кровопийц! Сам воздух без них воспринимается каким-то… здоровым, что ли. Видимо, гора так высока, что они на такой уровень просто не залетали? Или ветер в тот вечер хорошо их сдувал?
Вот и сидишь над обрывом – выше комаров, выше всей видимой и невидимой мерзости… А за спиной у тебя - дивная церковь: еще более красивая, чем днем! Оттого, что сиренево-розовые сумерки как бы просочились в стены собора, в самую глубь его силуэта, он стал казаться полупрозрачным - как более таинственный и мерцающий вариант всё тех же сумерек. Только лампадка, крошечным пятнышком света вдруг выделила из общей синевы икону над давно запертой дверью – только она жила отдельной жизнью посреди всеобъемлющей тени. Да ещё отсвет от давно зашедшего солнца дольше всего держался на куполах и крестах…(34)
(54)Берег Волги в районе Старых Тетюш — Студопедия
studopedia.ru
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского уезда. . Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи....
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва – все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Часовня на месте Старых Тетюш стояла ещё в 19 веке, о ней пересказывают старожилы здешних мест.
№ 15
( 1)Лаишевский Т р о и ц кий велено ведать Седмиезерновскому строителю Паисию 24 апр. 1659.
У Зверинского стр. 262 № 497. Троицкая , женская община в г. Лаишеве Казанской губ. Учреждена в 1888 г. в пожертвованном доме женою кол. сов. Татьяною Максим. Ментовою и с укреплением за общиною 3 десят. городской земли , на кот. приступлено к постройке камен. церкви св. Троицы.
(4)История храма
Лаишевский приход теснейшим образом связан с двумя храмами — Софийским собором и Троицкой церковью — судьба которых, во многом трагичная, повторяет судьбу большинства церквей и монастырей России. Условно в истории Лаишевского прихода можно выделить дореволюционный, послереволюционный и современный периоды. Этого условного деления будем придерживаться при изложении материала.
Софийский собор (1767-1917)
Первое каменное здание собора во имя Софии Премудрости Божией было построено в 1767 году к предполагаемому приезду в Лаишево императрицы Екатерины II. К середине XIX столетия Софийский собор сильно обветшал, поэтому в 1853 году был разобран. В 1870 году было завершено строительство и 20 августа состоялось освящение нового каменного пятипрестольного одноименного собора. В помещении главного храма были приделы: великомученицы Екатерины и Пророка Божия Ильи — освещены в 1895 году. В холодной трапезной были приделы: святителя Николая Чудотворца и Казанской иконы Божьей Матери — освящены соответственно в 1855 и 1858 гг. Над западным входом в храм была возведена массивная колокольня. После ремонта в 1899 году разобрана внутренняя арка, центральный объем соединен с трапезной. В подвалах устроены два калорифера для отопления собора. В 1901 году были перестроены пять барабанов и глав на центральном объеме храма.
Софийский собор (1767-1917)
Софийский собор представляет собой массивное здание с последовательным размещением четырех объемов (Три полукруглых апсиды, центральный кубический объем, прямоугольная одноэтажная трапезная, нижний ярус колокольни) на оси восток-запад. Храмовая часть церкви — массивный куб с тремя полуциркульными апсидами.
Большая протяженная трапезная — одноэтажная. Нижний кубический ярус колокольни вплотную примыкает к трапезной. Окна трапезной части и входы имеют арочную форму и оформлены валиками. Окна апсид, трапезной, нижней части колокольни и дверные проемы — прямоугольной формы. Стены храма расчленены плоскими и обработанными рустом лопатками. Карнизы небольшого выноса, под ним широкий пояс.
Наиболее богато декорирован нижний ярус колокольни, под карнизом идет ряд кокошников. Декоративное оформление выполнено в стиле эклектики, с использованием элементов русского теремного зодчества XVII в. Главный западный вход обрамлен профилированными пилястрами, поддерживающими карниз. Окна на запад оформлены романскими полуколоннами, на которые опираются треугольные карнизики. По западному фасаду также протянут аркатурный пояс с арочными окнами в нем, выше — две арочные ниши в окаймлении сгруппированных по три опоясанных полуколонок и встроенных кокошников. В интерьере стены были расписаны известным мордовским художником-скульптором С. Эрзьей (С.Д. Нефедовым).
К собору были приписаны три каменных часовни: первая — у южной стены храма, построенная в 1735 году (перестройка в 1867 году) богомольцем Т. Яковлевым над гробницей «убиенного схимонаха Варсонофия», особенно почитавшегося лаишевцами, вторая — в виде молитвенного дома (на прежней Базарной площади), построенная в 1875 году в ознаменование 25-летия царствования императора Александра II; третья — в виде усыпальницы, на кладбище.
Среди наиболее чтимых святынь, находившихся в соборе — Казанская икона Божией Матери «в ризе украшенной жемчугом и драгоценными камнями и на ней чеканные письмена».
В приходе Софийского собора в начале XX столетия насчитывалось 513 дворов, с населением 2709 человек. Долгие годы настоятелем собора был священник Иосиф Андреевич Богданов (родился в 1774 году). До 1800 года он служил в Никольской городской церкви и в Иоанно-Предтеченском женском монастыре Свияжска, затем переведен в Софийский собор Лаишева, где в 1803 году был возведен в сан протоиерея — и служил до 1842 года. Священник Александр Львович Высотский (родился в 1801 году) окончил Московскую духовную академию служил Ректором Чебоксарского духовного училища (с 1834 года), в Софийском соборе с ноября 1841 года. Протоиерей Василий Семенович Вельский (родился в 1850 году в Самаре) окончил Уфимскую духовную семинарию, в Софийский с обор был направлен настоятелем в октябре 1874 года, состоял гласным Лаишевского уездного земского собрания. Последний настоятель собора Святой Софии — Леонид Евстафьевич Скворцов (родился в 1878 году). Он окончил Казанскую духовную семинарию, в 1906 году стал настоятелем собора.
Троицкая церковь (1911-1917)
7 ноября 1888 года учреждается внештатная женская общежительская община Святой Троицы, устроенная на земле, предоставленной городом и пожертвованной Татьяной Михайловной Ментовой. 5 августа 1895 года община преобразуется в Свято-Троицкий внештатный общежительский монастырь. Существовал монастырь на добровольные пожертвования и труды монахинь. Значительную помощь в строительстве постоянно оказывал купец К.А. Макашин.
Церковь Святой Троицы — главный храм монастыря. В 1888 году губернским архитектором Федором Николаевичем Малиновским был подготовлен (по типовым разработкам) проект этого храма. Вероятно, прототипом Троицкой церкви стал Морской собор в городе Кронштадте. По архитектуре почти совпадает с храмом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Свияжске. В1901 году закладывается фундамент (блоками по 20 пудов). Подрядные работы выполнял мастер Захаров. На вспомогательных работах использовался труд монахинь. На завершающей стадии строительства — при возведении барабана церкви «49 монахинь (подносили кирпичи) рухнули вниз вместе с лесами, 17 тут же скончались... захоронены в черте собора». В 1905 году строительство завершено. В1911 году были закончены отделочные работы. Весной 1912 года состоялось освящение Троицкой церкви, приуроченное к 300-летию царствования дома Романовых.
Монументальный объем храма стал существенной силуэтообразующей доминантой в архитектурной застройке Лаишева. Композиционно-пространственная структура храма представлена пирамидальным нарастанием симметрично расположенных подкупольных объемов. Относится к типу симметрично-осевых пятиглавых четырехстолпных, одноапсидных церквей. Собственно храм двусветный четверик с высоким центральным световым барабаном под сферическим куполом с маковокой на барабане и четырьмя угловыми глухими барабанами с луковичными главками. На восоточном фасаде выступают три полукруглые апсиды под конхой. С запада примыкает односветная под двускатной крышей трапезная, почти равная по ширине храму и нижнему ярусу колокольни, замыкающей ось восток-запад. Трехнефная структура храма выделена на фасадах рустованными лопатками. Арочные окна второго света храма обрамлены профилированной полочкой с килевидным завершением. Килевидным архивольтом завершены дверные порталы храма на южном и северном фасадах. Шесть прямоугольных окон трапезной на фасадах по оси разделены двумя дверями. В оформлении нижнего яруса колокольни использованы: полукруглые и треугольные аркатуры, «городковый» карниз, полубалясины, лопатки, пилястры, трехлопастные килевидные архивольты, и др.
В1909 году в монастыре, согласно штатам, пребывали: одна игуменья, семь монахинь, восемьдесят девять послушниц. Первой настоятельницей Троицкого монастыря была монахиня
Чистопольского женского монастыря Анфия— находилась во главе обители в 1884-1897 гг. При ее непосредственном участии началось создание Свято-Троицкого монастыря. Вторая во времени настоятельница — игуменья Варвара (1900-1905 гг.). Монахиня Мария (Людмила Богоявленская) в должности настоятельницы с июня 1905 года по 1909 год. Последней настоятельницей была монахиня Иннокентия, определенная в Лаишевский Троицкий монастырь из Казанского Богородицкого монастыря в возрасте 56 лет (1909-1917 гг.).
Софийский собор (1917-1956)
После установления советской власти в Лаишево многих священнослужителей постигла трагическая участь. По постановлению Лаишевской ЧК 8 октября 1918 года в 8 часов утра «за подстрекательские действия, против Советское власти и оказание помощи белогвардейцам» Л.Е. Скворцов был расстрелян в алтаре храма. Пострадал и Софийский собор. Его закрыли в 1930 году. В этом же году сняли колокола. В 1956 году Софийский собор оборудовали как кинотеатр «Заря». Верхние ярусы колокольни, барабаны и главы храма снесли.
Троицкая церковь (1917-1992)
Немногим лучшей была судьба Свято-Троицкого монастыря. Монастырь был закрыт в 1923 году. Произошло раскольничество, игуменью убили внутри храма, а 200 монахинь и послушниц выгнали на улицу. Их же обложили налогом в размере 10 рублей. Так же многие из них оказались лишенными прав голоса. В Троицкой церкви организовали Машинно-тракторную станцию, а кельи отдали под культурное учреждение (библиотеку). Как памятник архитектуры Троицкая церковь принята на государственную охрану в 1983 году постановлением №273 Совета Министров ТАССР.
Возрождение
Кинотеатр «Заря» (все, что осталось от бывшего храма Софийского собора) был закрыт, находится в аварийном состоянии. Его восстановление требует больших затрат.
В 1992 году Троицкий храм (с прилегающими постройками) отдали Церкви. Сейчас он носит название Софии Премудрости Божией или сокращенно Софийский собор. Здание храма к моменту возвращения находилось в удручающем состоянии. Иконы, церковная утварь, настенные росписи и иконостас полностью уничтожены. Гусеницами тракторов разрушена половая плитка и «тепловые ходы» (составляющая системы отопления храма) под ней. Покрытие куполов пришло в негодность и во многих местах прогнило.
Сразу после возвращения храма Русской Православной Церкви началось его восстановление. Были перекрыты купола храма, обновлены поврежденные фрагменты стен, выстроен каменный забор. В 2001 году президент Татарстана Минтимер Шаймиев организовал для храма пожертвования на сумму 500 тысяч рублей. На них были восстановлены четыре киота и три иконостаса. На роспись центрального иконостаса денег уже не хватило, и пришлось привлекать казанских предпринимателей. По восстановлению собора была проведена очень большая работа.
В частности, в 2008 году в храме завершилась работа по установке теплых полов.
В 2011 году были покрыты новой кровлей все купола собора.
В начале 2012 года была установлена система стоков храма.
Силами прихожан ведется внутреннее обновление собора.
22 января 2017 года в ходе посещения Лаишевского благочиния митрополит Феофан объявил о начале возрождения женского монастыря.(4)
(37)Собор Софии Премудрости Божией в Лаишеве, является одним из самых старых городских зданий, когда-либо сложенных из камня. Раньше собор был Троицкой церковью. Это местный памятник архитектуры, имеющий региональное значение, а для города - одна из наиболее высотных точек.
После нового освящения бывший Троицкий храм, а ныне собор Софии, Премудрости Божией, в обиходе стали называть Софийским. Однако ранее в Лаишеве уже существовал Софийский храм, ныне известный как собор Свт. Николая Чудотворца. Сегодня это кинотеатр “Заря”, он закрыт и находится в аварийном состоянии.
Информация о нынешнем лаишевском соборе Софии, Премудрости Божией, зачастую перемешана со сведениями о старом Софийском, а ныне Никольском храме и нуждается в срочном исправлении.
1565 год считается временем возникновения прихода Софийской церкви. На ее месте в 1767 году был сложен из камня одноименный храм, появление которого было приурочено к ожидаемому тогда визиту в Лаишев императрицы Екатерины II. В течение следующего столетия храм порядком обветшал, и в 1853 году началось возведение нового здания, ставшего Софийским собором города, получившего статус уездного. Строительство продолжалось 13 лет, до 1870-го.
С Софийским собором в Лаишеве, ныне называемым Никольским, неразрывно связана история нынешнего собора Софии, Премудрости Божией, прежде именовавшегося Троицкой церковью.
Этот храм являлся собором бывшего Троицкого Лаишевского женского монастыря, и сегодня он считается одной из наиболее крупных действующих церквей как Казанской епархии, так и всего Среднего Поволжья в целом.
Женская община известна в Лаишеве еще с середины 80-х годов XIX столетия, официально же была основана в 1888 году как внештатная. 5 августа 1895 года вышел императорский указ, согласно которому община была преобразована в Свято-Троицкий Лаишевский внештатный общежительский женский монастырь.
Источником существования Свято-Троицкой обители был труд ее сестер и пожертвования местных доброхотов из числа лаишевских дворян, чиновников и купцов. Так же обстояло дело и с возведением монастырских построек. Комплекс зданий для размещения Троицкой общины строили с 1880 года; в него вошли часовня, три дома для монашеских келий и палат настоятеля, хозяйственные помещения, высокая колокольня в шесть ярусов и большой храм в честь Живоначальной Троицы. Его проект на основе типовых разработок создал в 1888 году известный казанский губернский архитектор Федор Николаевич Малиновский, творец всего архитектурного ансамбля монастыря. При этом наиболее вероятным прототипом Троицкой церкви в Лаишеве специалисты считают здание Морского собора в Кронштадте.
К концу XIX столетия по количеству монахинь и послушниц лаишевская обитель занимала третье место в епархии, уступая только Богородицкой в Казани и Иоанно-Предтеченской в Свияжске.
Троицкую церковь возводили с 1901 года, когда состоялась торжественная закладка фундамента в основание будущего храма, вплоть до 1912 года, когда завершили отделку внутренних интерьеров храма. Весной того же года в торжественной обстановке прошла церемония освящения Троицкой церкви.
У строителей Троицкой церкви в Лаишеве, помимо большого желания успеть возвести ее в срок, была еще одна важная цель. Все население уездного города ожидало, что новый храм удастся открыть к вековому юбилею великого события в жизни России - победы над Наполеоном Бонапартом. Надежды лаишевцев сбылись: постройка храма была завершена в 1912 году!
Между тем рубеж XIX и XX столетий был периодом подлинного расцвета Свято-Троицкого монастыря и увеличения подведомственных ему территорий и зданий. В 1884 году монастырь обрел свою первую настоятельницу. (37)
№ 16
Болгарскаго [новопостроенный, упом. 1713.]
Игум. Филарет, 1728.
— Созонт, въ февр. 1754.
(4)В древнем городе Болгаре первое, на что обращаешь внимание, это христианский храм, стоящий целым и, почти, не тронутым, среди мусульманских руин. Успенская церковь была построена в 1732 году, в год закрытия Никольской церкви, как центральное место Успенского монастыря.
Монастырь был основан по приказу Петра I от 1722 года для «охоронения» руин старой столицы Булгарии, а в 1764 году монастырь был переведен в Чебоксары уже по указу Екатерины II за варварское отношение монахов монастыря к историческим ценностям Булгара.
Успенский храм построен в стиле старой поволжской провинции, мощно и монолитно.
Эта монастырская церковь служила и крепостью для христианского населения Булгара, жившего среди мусульманской общины. В 19 веке была построена колокольня и церковь стала приходской, а не монастырской.
Сейчас в Успенском находятся экспонаты экспозиции Булгарского историко-археологического музея-заповедника, которых с раскопок, начавшихся еще в 1877 году, набралось немало.
* * *
Примерно в 1712 году на месте нынешнего городища был основан монастырь. В 1732–1734 гг. в центре городища на месте предполагаемого ханского дворца была сооружена каменная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Трапезная и придел во имя Преподобного Кирилла Белозерского Чудотворца пристроены несколько позднее храмовой части. В 1763 году монастырь был закрыт, Монастырская слобода переименована в село Успенское, позднее в село Болгар. Успенская церковь стала приходской. После падения Большого минарета в 1841 году, колокольня церкви дала трещину, после которого ее разобрали и в 1862 году отстроили заново. Храмовая архитектура выдержана в стиле барокко с элементами традиционного русского орнамента. Успенская церковь была построена на средства казанского купца Ивана Афанасьевича Михляева, колокольня — на деньги прихожан. Храм отреставрирован, но не действует и входит в комплекс Булгарского заповедника, используется как музей русской культуры.
В 2015 году с музеем было достигнуто соглашение о проведении в храме богослужений подобно тому, как это происходит в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Произведенная реконструкция внутренней части храма теперь позволяет это сделать. На прошедшей в начале января 2016 года встрече с представителями администрации и руководителями организаций Спасского района было принято решение совершать в храме богослужения как минимум один раз в год.
(35) Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года. – Казань, 1902.
XXVI. Успенский Болгарский монастырь при р. Волге в Казанск. у. от Казани в 90 верстах
Каменного строения– Церкви 2 с тремя престолами; деревянного строения настоятельских и братских келий с сенями 7 дл. 7; с., шир. 3 с., духовный приказ дл. 2 с. шир. 2 с., хлебня да поварня дл. 7; с. шир. 3 с., житниц 2 дл. 5 с. шир. 2; с., погреб с надпогребницей каменный, дл. 3 с., шир. 3 с., амбаров 2 дл. 5 с., шир. 2 с. За монастырем скотный двор с принадлежащим строением, школ и гошпиталей нет.
По древнему установлению должен быть и есть игумен, иеромонах 1, иеродиакон 1. крылосных 3, подкеларщик 1, житенный 1, хлебодар 1, монах сотнишный 1; бельцов пономарь 1, псаломщик 1, просвирня 1, отставной на пропитании солдат 1, монастырских служителей – хлебник 1, дворник 1. Оным солдату и служителям жалованья не производится, а питаются с братией вообще.
За тем монастырем в подмонастырской слободке по свидетельству Генералитета крестьянских 120 душ, к той слободе по дачах земли 250 четвертей, сенных покосов на 3750 копен.
В тот монастырь неокладных денежных и хлебных доходов в год надлежит собирать: а) сборных от часовни 5 руб. б) за сенные покосы 1 руб. 50 коп. Хлеба неокладного – приплодного 80 четвертей. Все остается в монастыре. В Коллегию Экономии ничего не платится. (35)
№ 17
Воскресенскаго Казанскаго , „на Едемском острову", игум. Гедеон, 1705.
(4) Православие в Татарстане.Казанский Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь был основан в 1665 году казанским митрополитом Лаврентием, современником патриарха Никона (устроившего одноимённый Воскресенский Новоиерусалимский монастырь как образ Палестины на реке Истре, переименованной им в Иордан, под Москвой). Несомненно, что митрополит Лаврентий был вдохновлен грандиозным комплексом на Истре. Казанский Новый Иерусалим расположен в 7 километрах от центра города, «в дачах деревни Горки»(сейчас Приволжский район Казани) на горе над озером средний Кабан также принадлежавшем монастырю. Об истории монастыря в XVII веке известно немного, дореволюционные источники начинают подробную летопись монастыря с начала XVIII века. Монастырь возможно был изначально основан именно как загородная резиденция казанских архиереев, взамен обветшавшего Архиерейского дома, построенного ещё в XVI веке в Казанском кремле первосвятителем казанским Гурием.
Архив Воскресенского монастыря был полностью уничтожен в первые годы советской власти, поэтому многие страницы истории монастыря восстановить уже невозможно. В 1928 году о гибели архива писал профессор Покровский: «(…) Погиб ценнейший и старейший казанский архив загородного Архиерейского дома, приведенный мною в полный порядок в начале XX ст(олетия), когда я писал свою докторскую диссертацию в бытность профессором академии. Когда до меня дошел слух об опасности, грозившей этому архиву, и когда мы с только что назначенным управляющим Губархива бросились в загородный Архиерейский дом, то по озеру Кабан нам встретились только обгоревшие листы бумаги, разнесенные по льду (дело было в феврале или марте 1919 г.). Архив накануне нашей поездки был сожжен дотла (…)»Полностью заявление И.М.Покровского дано в исследовании Р. Садыковой
Возможно Казанский Новоиерусалимский монастырь был основан по благословению патриарха Никона, о чём есть историческое свидетельство. Так, в период раскола в русской церкви известный сторонник старых обрядов «подьяк» (бывший патриарший ипподьякон) Феодор Трофимов, вызванный на разбирательство из сибирской ссылки на собор в Москву, представил челобитную царю Алексею Михайловичу, где писал о казанском митрополите Лаврентии и Воскресенском монастыре:
«И в нынешнем, государь, во 7174 (1665/66) году, октября в первый день по указу государя волокся я, нищий, к Москве из Сибири за приставом. И в Казани будучи, бродил я, нищий, к митрополиту Лаврентию для милостыни. … А в то время он, Лаврентий, воссел на колесницу позлащенну, а перед ним неведомо какого чину старец, и сказали, что ехал он к празднику служить. А сказали тутошние люди: прежние де власти к праздникам на колеснице не езживали, ходили с кресты. …Камилавка и клобук на нем не по-старому… рукою осеняет странно некако, а то есть гордость и старому преданию нарушение. … у того митрополита Лаврентия от келий сделаны переходы на столпах каменных до соборные церкви… А ему ж приказал Никон строить таков же новый Ерусалим, и он строит деревянный тем же образом, и быть де ему в том Ерусалиме патриархом… и те его каменные переходы и светлица с чердаком явная гордость к царской державе и высости, потому что прежние пастыри переходов каменных и деревянных к соборной церкви не делывали. Он же митрополит поставил у себя над поварнею светлицу, а перед ней сделал чердак тесовый, а на нем поставил крест Христов и то явно ругательство кресту Христову».
Как видно из челобитной, первые строения в монастыре были деревянными, но уже в 1698 году, в правление казанского митрополита Маркелла, главный собор собор в честь Обновления Храма Воскресения Христова был возведен в камне. Это был однокупольный собор в стиле русского барокко с великолепным убранством фасадов: узорными наличниками окон, полуколоннами по углам, пространной трапезной и открытыми галереями с лесенками. Своим обликом храм напоминал главный храм казанского Кизического монастыря, возведенный в тот же период. Пятиярусная колокольня монастырского собора своим убранством напоминала один из красивейших храмов Москвы — церковь Покрова в Филях. После 1917 года колокольню снесли, храм обезображен, экстерьер не отличается от типового дома.
Большая часть построек монастыря была возведена в период правления митрополита Тихона, занимавшего казанскую кафедру с 1699 по 1724 год. В 1704 году была выстроена надвратная церковь во имя святителя Тихона Амафунтского (небесного покровителя митрополита Тихона, в 1905 году храм был вновь освящен во имя св. Тихона Задонского). Возможно владыка Тихон построил бы ещё больше в Воскресенском монастыре, однако его деятельность была прервана указом Петра I от 1722 года, которым по всей стране категорически воспрещалось строить каменные строения, кроме новой столицы — Санкт-Петербурга.
Небольшое историческое свидетельство о Казани и Воскресенском монастыре, названном в источнике «дачей», в XVIII веке находим в воспоминаниях академика Делиля, который посетил Казань по дороге из Сибири, где он наблюдал солнечное затмение: «Вид града издали прекрасен, потому что в нем есть большие и высокие колокольни и другие каменные здания, но за исключением их место оказывается предрянным. Что мне более всего понравилось, так это мое знакомство с архиепископом Лукой, он весьма хорошо говорит по-латыни, был в Петербурге при кадетском корпусе и очень любит науки. В Казани он основал академию или гимназию и заботится о процветании ее, насколько это возможно. По приглашению его я отправился туда и был удивлен, видя во всех классах до богословия и риторики по 2-3 студента, которые приветствовали меня речами, произнесенными по памяти по-латыни и по-русски. Когда мне были надобности, то архиепископ посылал свою карету в 6 лошадей с двумя денщиками для разъездов по городу и окрестностям. Он приглашал меня осмотреть его церковь, когда сам отправлял в ней торжественное богослужение (4 октября) в память первого архиепископа этого города. Из сановников, сопровождавших его до архиерейских палат, он одних нас оставил обедать, а для окончания этого дня повез вечером на свою дачу, чрезвычайно приятную, где нас встретили залпом из 9 пушек».
Дальнейшим расцветом и самим своим существованием монастырь обязан казанскому митрополиту Вениамину Пуцек-Григоровичу, пребывавшему на казанской кафедре с 1762 по 1782 год. В период его правления императрица Екатерина II в 1764 году провела реформу по секуляризации церковных земель, в соответствии с которой сотни монастырей в России, в том числе 27 в Казанской епархии, включая Воскресенский Новоиерусалимский, подлежали упразднению. Монастырь чудом удалось сохранить, благодаря стечению обстоятельств: после осады Казани Пугачевым в 1774 году, владыка Вениамин был по ложному навету оклеветан, осужден как якобы сочувствовавший Пугачеву и провел несколько лет в казанском остроге. Впоследствии владыку полностью оправдали. Императрица ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии, генерал П. С. Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г. А. Потёмкина-Таврического), повелела Указом Синоду Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук» и направила казанскому владыке письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова, и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Желая загладить свою вину Екатерина II в 1781 году даровала ему упраздненный Воскресенкий монастырь под загородную резиденцию, а также пожертвовала большие суммы на его благоустройство, значительная часть которых пошла на восстановление сгоревших при пугачевском бунте зданий семинарии.
Таким образом Воскресенский монастырь избежал упразднения, в нём была фактически возрождена монашеская жизнь, хотя вплоть до переворота 1917 года Новый Иерусалим существовал в статусе архиерейкого подворья или «архиерейской дачи», как его чаще называли в Казани. Тогда же по проекту известного известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700—1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? — 1807) «на Высочайше пожалованные суммы» в стиле барокко были выстроены архиерейские палаты с домовым храмом в честь Вознесения Христова, расположенном в центральной, выступающей от линии фасада, части здания. В архиерейском корпусе также размещались братские кельи и кладовые помещения. В помещениях первого этажа сохранились первоначальные сводчатые перекрытия, а в южном крыле одностолпная сводчатая палата, характерная для допетровского зодчества, что позволило искусствоведу В. Фехнер сделать предположение о том, что в корпус архиерейского дворца было включено более древнее строение. В монастыре также были выстроены или капитально отреставрированы каменный флигель, занятый кухней и трапезной; ещё один флигель, в котором помещалась церковно-приходская школа и службы, и пристроенный к нему небольшой двухэтажный корпус, занятый братскими кельями.
В восточной части монастыря был разбит регулярный сад с аллеями лип, лиственниц и голубых елей, в стиле екатерининской эпохи, придавшему монастырю сходство с дворцовыми комплексами под Петербургом. Аллеи заложили таким образом, чтобы рядами деревьев складывались инициалы Спасителя — ИХ.
В дальнейшем вплоть до начала XX века все казанские архиереи жили в Воскресенском монастыре, а приезжая служить в Казанского кремля, останавливались в кремлевском Спасо-Преображенском монастыре.
Монастырю также были пожалованы угодья и к концу XIX века монастырь имел в собственности: 1) при загородном доме сад; 2) при том же доме земля с лесом в количестве 406 десятин 2366 кв. саж.; 3) пахотная земля в лесной даче «Гари», в количестве 30 десятин; 4) земля, называемая «Гривкой», между дачами деревень Горки и Аметьевской, в количестве 10 десятин 170 саж.; 5) в г. Казани на Рыбнорядской улице каменная лавка; 6) озера Ближний и Дальний Кабан; 7) озеро в 52 десятин 855 кв. саж., с 15 десятинами 200 саж. земли при нём, при с. Тарлашах, Казанского уезда; 8) «Красное озеро» с другими близ его находящимися озёрами и источниками в Спасском уезде; 9) мукомольная вальцовая мельница на р. Казанке при с. Савинове; 10) подворье в Москве, в Ветошном ряду, состоящее из каменного трехэтажного дома.
Вблизи монастыря в XIX веке были найдены остатки древнего булгарского или татарского городища.
В 1829 году усердием архиепископа казанского (1828—1836) Филарета, впоследствии киевского митрополита, ныне причисленного к лику святых, была произведена капитальная реставрация всех монастырских строений.
В конце XIX века в казанском кремле был восстановлен архиерейский дом, а Воскресенский новоиерусалимский монастырь стал летней резиденцией казанских архиереев.
Из других знаменитых обитателей казанского Нового Иерусалима необходимо отметить великого русского святого, преподобного старца Гавриила Зырянова, незадолго до перевода в казанскую Седмиезерную пустынь несшего послушание казначея монастыря (1883 год). В 1905 году экономом монастыря был будущий настоятель Зилантова монастыря преподобномученик Сергий (расстрелянный большевиками).
После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. Весной 2012 г. три здания Нового Иерусалима были переданы Богородицкому мужскому монастырю. За 6 месяцев была произведена постройка нового иконостаса в храме св.Тихона Амафунтского. С 30 ноября 2012 г. в Новом Иерусалиме постоянно служится Божественная Литургия. Храм Тихона Амафунтского заново освящен в честь иконы Пресвятой Богородицы "Иверская". 13 февраля 2013 г. на собор Воскресения Христова установлен купол. В мае 2013 г. начаты ремонтные работы по восстановлению собора Воскресения Христова. (30)
V. Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь
Дивное место, созданное природой на высоком берегу озера Средний Кабан, выбрал в 1665 г. митрополит Лаврентий для строительства Казанского Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Казанский митрополит Лаврентий II (на кафедре с 1657 по 1672 г.). Был погребен в усыпальнице под главным алтарем Благовещенского собора. Это было своего рода подражание построенному патриархом Никоном Истринскому Воскресенскому Ново-Иерусалимскому монастырю.
Основное каменное строительство монастыря развернулось на рубеже XVII-XVIII вв. После секуляризации в 1764 г. монастырь оказался за штатом и практически был закрыт. Но в 1789 г. митрополит Вениамин переехал из казанского кремля в обитель и с этого времени весь комплекс стали называть загородным архиерейским домом.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Был погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией матери.
Екатерина II, чувствуя свою вину перед Вениамином за то, что в октябре 1774 г. он был ложно обвинён в сотрудничестве с бунтовщиком Пугачевым и провёл несколько месяцев в казанском остроге, выделила на обустройство дома крупную денежную сумму. Монастырский ансамбль отчасти возводился по чертежам умершего к тому времени видного представителя русского барокко, известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700-1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? – 1807).[351]
Императрица лично ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии генерал П.С.Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г.А.Потёмкина-Таврического). Найдя митрополита невинно оклеветанным, она Указом Синоду повелела Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук».
Затем собственноручно написала ему следующее письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву, первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Аристов - казанский дворянин, оклеветавший митрополита. Обвинён в навете. Бит кнутом и сослан на каторжные работы в Балтийский порт.
Возможно, письмо было продиктовано и теми теплыми впечатлениями, оставшимися в памяти императрицы от пребывания Казани в мае 1767 г., и в частности посещения архиерейской дачи.
В 1789-1830 гг. загородный дом являлся административным центром епархии, позже, после восстановления дома архиереев в кремле, обитель служила казанским архиереям местом летних отпусков.Время не пощадило зданий, но это - единственный в Казани монастырский комплекс, сохранивший в основном изначально задуманную архитектурную целостность.
К сожалению, архив загородного Архиерейского дома в годы революционного лихолетья XX столетия был полностью уничтожен.Поэтому исследователи не в состоянии сегодня проследить историю святой обители, восстановить имена монашествующих и, в частности, лиц, погребенных на монастырском некрополе. Об этом же свидетельствует Наталья Троепольская (правнучка профессора Казанской Духовной академии И.М. Покровского), в своей статье «Научно-реставрационное обоснование комплекса Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря».
Для современных изысканий основным источником при изучении истории комплекса монастыря может послужить капитальный труд И.М. Покровского.Однако в нём также нет упоминаний о захоронениях на монастырском некрополе.Покровский И.М. (1865-1941) - известный ученый-историк и краевед, профессор Казанской Духовной академии, стоял у истоков архивного дела в Республике Татарстан.
Известно, что этот высокий холм, с незапамятных времен называвшийся «Едемским островом», ещё задолго до освоения его православными монахами пользовался почтительным уважением со стороны местного татарского населения.
В конце XIX – начале XX вв. казанскими лингвистами были прочитаны надписи на двух каменных могильных плитах, лежащих: одна - у надвратной церкви Тихона Амафунтского,другая - около колокольни Воскресенского собора, выполненные арабским шрифтом. Надгробия были установлены на княжеских булгарских захоронениях и датируются второй половиной XIII века.В настоящее время эти плиты хранятся в Национальном музее Республики Татарстан.
Автору из достоверных источников известны два захоронения монастырского некрополя начала XIX века.
Здесь упокоился известный казанский масон и вольнодумец Полянский Василий Ипатович (1742 - 1800/01). Поклониться его могиле приходили не только из Казани, но приезжали и издалека.
Это была яркая, самобытная и незаурядная личность. Казанский дворянин, военный чиновник в Сибири. В 1771 – 1772 гг. по поручению правительства совершил заграничную поездку в Европу, во время которой познакомился с Вольтером. После возвращения в Россию был назначен секретарём Петербургской Академии художеств (1772 – 1778 гг.), работал в комиссии по составлению законов.
В дальнейшем жизнь Полянского круто изменилась. По видимому, за дерзкое высказывание об Екатерине II Сенат приговорил его к отсечению руки. Приговор был отменён, но Полянский вынужден был уехать из Петербурга. С 1779 он советник губернского правления в Могилёве, ближайший помощник графа Захара Чернышёва.
В 1781 вышел в отставку и с той поры жил в своём имении Пановка Лаишевского уезда, что в 29 верстах от Казани, которое в дальнейшем перешло к Юшковым.В конце 80-х годов ненадолго возвращался на службу. В 1798 пожертвовал Первой Казанской мужской гимназии свою библиотеку. Впоследствии библиотека Полянского наряду с книжным собранием Г.А.Потёмкина составили основу формирования будущей библиотеки императорского Казанского университета.
Василий Полянский был погребен в фамильном месте упокоения рода Юшковых, слева от входа в парк, за алтарём Воскресенской церкви.
Вплоть до начала XX столетия над его могилой сохранялась чугунная плита, на которой была отлита следующая надпись: «Под сим знаком лежит прах надворного советника Василья Ипатова сына Полянского, возродившегося в 1784 году, ноября 23 дня; а всех лет жития его было пятьдесят девять, восемь месяцев и 5 дней. Ты, читатель, воздохни к Вышнему и умиленно помолись Господу Иисусу Христу. Аминь».
Его младшая сестра Марфа (1758 – 2 февраля 1822) была замужем за казанским прокурором Романовым. Погребена на кладбище Казанского Введенского мужского монастыря.
Лучшим из памятников первой половины XIX века П.М. Дульский признаёт сооружение над могилой Н.И. Юшковой. «Памятник, как пишет исследователь, главным образом интересен своим барельефом, композиция и техника которого заставляют предполагать, что выполнял эту скульптуру незаурядный мастер».Дульский П.М. Памятники казанской старины. – Казань, 1914. С. 152 — 153. В работе представлена фотография фрагмента памятника в виде скорбящего склонённого ангела. Из известных нам работ это единственная фотография надгробий Воскресенского некрополя.
Юшкова Наталья Ипатьевна († 1815) являлась сестрой Василия Ипатовича Полянского и женой председателя казанского верхнего земского суда Юшкова Ивана Иосифовича († 1811). Она была матерью Владимира Ивановича Юшкова (1789 – 1869)- мужа родной тётки Льва Николаевича Толстого Пелагеи Ильиничны (1797 - 22 декабря 1875). Род Юшковых внесён во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 15.11.1838, утверждён указом Герольдии от 29.08.1842. В.И. Юшков был участником Отечественной войны 1812 года, в 1816 – полковник, в 1825 – уволен с тем же чином, в 1843-1846 – лаишевский уездный предводитель дворянства. За ним было сельцо Пановка Лаишевского уезда.
В их семье родилось девять детей – пять сыновей (Николай (1777-1828), Александр (1780-1828?),Иван (?), Иосиф (1788-1849),Владимир (1789-1869) и четыре дочери – Екатерина, Мария и Надежда. Имя одной из них исследователями пока не установлено.
Н.Ильминский, а вслед за ним и Н.П. Загоскин отмечают, что до захоронения Полянского за алтарём Воскресенского собора уже покоилось несколько членов семьи Юшковых. Исследователям ещё предстоит установить их имена. Возможно, среди них мог быть и Иосиф Львович Юшков(?). Подобное утверждает нас в мысли о большой благотворительной миссии, которую семья Юшковых несла по отношению к этой святой обители. Если это так, то становится понятным нахождение семейного некрополя на монастырской территории.
Однако, далеко не все Юшковы были здесь похоронены. Например, Николай Иванович Юшков был погребен на кладбище Свято - Успенского Зилантова монастыря.Там чудом, до наших дней сохранилась могильная мраморная с прожилками плита, на которой выбито: «Под сим памятником положен гвардии капитан Николай Иванович Юшков, родившийся 1777 года июня 4 дня, скончавшийся 1828 года апреля 3 дня».
Несомненно, на некрополе монастыря погребали священно-служителей и монашествующих, но их имена окутаны пеленой ушедшего времени. Старожилы рассказывают, что до 1950-х годов за алтарём Воскресенской церкви ещё сохранялись могильные камни с именами упокоившихся священников.
Казань тесно связана с периодом становления молодого Льва Толстого, ибо здесь он прожил шесть лет с 1841 по 1847 гг.Из семьи Юшковых будущий писатель был тесно связан с Владимиром Ивановичем, несмотря на их солидную разницу в возрасте в 39 лет. Толстой неоднократно посещал его имение Паново. Так, в августе 1842 года он наблюдал оттуда за дымом, расстилавшимся на горизонте от сильнейшего городского пожара.У В.И Юшкова в его имении Толстой провёл день 9 мая 1851 года.
Проживая в Казани, Толстой, естественно, посещал и её окрестности. Так, он был в Кизической слободе и в Кизическом Введенском мужском монастыре и не мог не посетить могилу упокоившегося здесь своего деда, казанского гражданского губернатора Ильи Андреевича Толстого (1757-1820).
Известно, что он неоднократно бывал в Зилантовском Свято-Успенском мужском монастыре,и вряд ли пропустил могилу своего двоюродного дяди Николая Ивановича Юшкова.
Он также посетил и архиерейскую дачу, где в тенистом монастырском парке они гуляли вместе с его первой возлюбленной Зинаидой Молоствовой и вряд ли обошли своим вниманием некрополь святой обители, где упокоились его казанские родственники по отцовской линии – Юшковы, и взор молодых вряд ли прошёл мимо разлапистой сосны, которой в 1847 году было уже 80 лет.
Как считает современный крупный исследователь творчества Л.Н.Толстого Н.И. Бурнашева, казанский период жизни писателя ещё слабо освещён с позиций влияния на его дальнейшее художественное творчество.Думается, что изучение жизни родственников писателя, особенно Юшковых, а также казанских мест, им посещаемым, принесут много интересных находок и открытий.
Уместно напомнить, что 5 июля 1894 г. архиерейскую дачу посетил о. Иоанн Сергиев Кронштадский, куда он прибыл, чтобы испросить благословение Казанского архипастыря Высокопреосвященнейшего Владимира на совершение литургии в Благовещенском Кафедральном соборе.
В это посещение о. Иоанн Кронштадский, встреченный, как и везде, огромными толпами православных почитателей, приложился в Казанско-Богородицком монастыре к чудотворной иконе Казанской Божией Матери, получил из рук настоятельницы игуменьи Серафимы(Воскресенской) изящную копию с этой иконы. Совершил краткий молебен в доме вдовы Хохряковой, отобедал у почётного гражданина Казани, известного купца Дмитрия Ивановича Черноярова, около четверти часа беседовал с викарным епископом Анастасием в Спасо-Преображенском монастыре. И вечером того же дня отбыл из города вверх по Волге.
На территории бывшего монастыря сохранился в основных своих очертаниях регулярный парк второй половины XVIII века. Запущенный и бесхозный сегодня, он по-прежнему сохраняет прорисовку аллей и тропинок. На его центральной аллее среди дубов, лип, клёнов и берёз растёт самое старое дерево нашего города - сосна, в три обхвата и высотой в 29 метров. Она была посажена ещё при митрополите Вениамине в 1767 году, в год приезда в наш город императрицы Екатерины II. В 2007 г. ей исполнилось 240 лет. И почему бы в связи с этим событием рядом с ней не установить бы памятную табличку?
Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь, как и казанские родственники Л.Н. Толстого – Юшковы, ждут своего пытливого исследователя.
№ 18
Н и к о л а е вский Казанский женский монастырь.
(6)епископ Амвросий Орнатский. История Российской иерархии. Казанский Николаевский монастырь
Упразднённый девичий. Находился до Штатов 1764 года в губернском городе Казани против Иванского монастыря. По Штатам же обращён в приходскую церковь, которая именуется ныне Николы Лупяновых.
(4) ...Фотография выполнена с Кремлевского холма. Именно здесь около десяти веков назад возникло булгарское поселение, которое со временем превратилось в крепость. Для основания города эта возвышенность являлась идеальным местом прежде всего в военном отношении - со всех сторон ее окружали естественные преграды: реки, болота, овраги, а сам холм имел довольно крутые обрывы.
Каких-либо крупных строений, указывающих на точную дату фотосъемки, на иллюстрации нет. Лишь мелкие детали - водоразборная колонка, телефонные и электрические столбы - свидетельствуют о том, что фотография сделана после 1897 года. Определенное уточнение можно внести и в связи с отсутствием на снимке трамвайных путей, которые были проложены по Ивановскому спуску в 1899-1900 годах. Вот почему можно с полной уверенностью говорить, что снимок сделан в 1897-1899 годы.
Николо-Ляпуновская церковь, занимает на фотографии центральное место. Строго говоря, на самом деле это комплекс из двух храмов Николо-Ляпуновского прихода - Обновления храма Воскресения Христова (большой, первоначально называвшийся Ильинским) и собственно Николо-Ляпуновский (или Никольский, слева небольшой).
Уже в ХV-ХVI веках на этом месте располагался казанский посад. Деревянная церковь Николы Мирликийского-чудотворца с приделом в честь святых Зосимы и Савватия была построена на средства стрелецкого атамана Истомы Ляпуна (Димитрия Степанова Ляпунова), переселившегося из Пскова. Точное время постройки не известно, но в писцовой книге 1566-1568 годов церковь уже упоминается. Никольская деревянная церковь, получившая в народе название в честь основателя Ляпуновской, или Стрелецкой, в 1695 году была заменена каменной. При этом Зосимо-Савватиевский придел был заменен приделом Михаила-архангела. Рядом с храмом располагались богадельня, знаменитая городская Даирова баня и пороховой завод.
Вскоре значение церкви настолько выросло, что при ней был открыт девичий монастырь. Источники указывают, что он действовал до середины ХVIII века. При этом одни справочники ссылаются на 1749 год как дату закрытия монастыря после пожара, а известный историк и член Санкт-Петербургской Академии наук, автор первого печатного путеводителя по Казани П.Рычков указывал на существование девичьего Никольского монастыря и в 1767 году.
Одно время Никольский монастырь был самым населенным девичьим монастырем в Казани. По количеству сестер христовых он превосходил даже широко известный Казанский девичий Богородицкий монастырь, в котором хранилась всероссийская святыня - Казанская икона Божией матери. Так, в 1743-1745 годах в девичьем Никольском монастыре, кроме одного попа и казначея, числились 88 монашек (в Богородицком монастыре - 79) и 14 новопостриженных.
Никольский храм сильно пострадал от пожара, случившегося в сентябре 1815 года, когда выгорел почти весь город. В 1818 году он был восстановлен, причем в подчеркнуто прежнем стиле владимиро-суздальских храмов. Расписывалась новая церковь местными художниками, и поэтому она представляла немалый интерес в плане изучения живописи казанской школы. В 1824 году казанский художник Александр Григорьев написал на фонаре церкви четырех евангелистов, а в 1855 году Николай Огородников изобразил Господа Саваофа. Между прочим, последнее изображение было скопировано автором с картины Рафаэля "Видение Иезекииля". В 1855-1856 годах Огородников также написал иконостас Никольской церкви. Чуть позднее еще один казанский живописец - Григорий Артемьев, дворовый человек Львовых, - написал изображение Иисуса Христа с апостолами.
В Николо-Ляпуновском храме до начала 1930-х годов хранилось большое количество драгоценностей и произведений искусства. Среди них были древние списки Казанской и Смоленской икон Божией матери и напрестольные древние Евангелия. На колокольне среди множества колоколов, сделанных в разных городах России, исправно нес службу и казанский колокол, отлитый на известном заводе Рукавишникова, который располагался на древней Подлужной улице.
Судьба прихода в послереволюционные годы оказалась крайне незавидной. В начале 1930-х годов была снесена большая церковь в память Обновления храма Воскресения Христова. Малую Никольскую церковь прихожанам удалось отстоять, однако вскоре она была закрыта и долгое время использовалась как склад.
В 1964 году пришедшую в полное запустение Никольскую церковь разобрали. К пятидесятилетию Октябрьской революции на этом месте было запланировано возвести новый духовный храм - Дом политпросвещения. Проект был осуществлен в 1966 году, а со следующего года здесь открылась республиканская школа марксизма-ленинизма. В 1992 году здание Дома политпросвещения было отдано под Академию наук РТ.
Монастырь был основан в 1560-х годах как подворье Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Основателем и свияжского, и казанского храмов был архимандрит, позднее архиепископ Казанский и Свияжский Герман. Известно, что именно с его деятельностью связано появление в казанском крае книгопечатания во второй половине 1550-х годов.
Монастырь имеет богатую историю. Чего стоит одна лишь эпопея по сохранению его уникальной трехшатровой церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи 1649-1652 годов постройки. Она являлась ярким памятником сочетания русской и татарской национальных архитектурных традиций. Но ввиду ее ветхости церковь в 1886 году была разобрана. Потом на ее месте построили другую, похожую на старую, но и она в годы войны с "опиумом для народа" была разрушена.
По материалам газеты
«Республика Татарстан»(4)
№ 19
(1) Ураевской,на реке Каме, Каз. уезда,
Раев-й Николаевской пустыни:
Строит. Иоасаф, в февр. 1614.
— Конон, 7 мар. 1625. (Тогда мнтрь приписан к Новоспасскому).
— Макарий, в апр. 1672.
— Макарий, 1684.
Мнтрь существовалъ в 1708. (1)
...Разоренный в период смуты 1606 г.(13) стр.12.
(1)Игум. Макарий эконом в Сияжском 1756.Келарь из(? ) Симеон (?),
1737 и 38.
Казанскаго Богородичнаго архим.
Иоасаф в июне 1626.
(42)Справочная книга Казанской епархии. Казань, 1904, с. 188
16. Урай Монастырский. Церковь деревянная, построена в 1868 г. на средства прихожан, двух-престольная: главный, холодный, во имя Св Троицы, придел, теплый, во имя Смоленской Божией Матери. От Каз. в 85 в., от Лаиш. в 45 вер. Приход. Попечительство с 1885 г.
Количество дворов в приходе - 312. Общее количество прихожан- мужского пола 814, женского пола-804. Национальность и вероисповедание прихожан -Русские, раск. 24 м. 27 ж. Штат- священник, псаломщик. Дома церковные. Капитал церкви- 200 р. Штатное жалование, руга и земля-Священ. 300 р Псаломщ. 100 р. Лугов 5 десят., пахатн. 33 дес., —вместо нея руга по 1 п. ржи съ венца . Наличный состав причта-Священник Алескандр Павл. Соколов, 40 л., окончил курсъ Семинарии по 2 разр., законоучитель местной школы; в семействе у него жена и дети: 15, 14, 9 и 10 л.Последняя награда-Скуфья 1898 г. В сане и должности с 1887 г. На настоящем месте с 1890 г . Псаломщик Влад. Петр. Студенцов, 23 л., из 2 клас. духов. училища; в семействе у него жена и сын 1 г. В сане и должности с 1898 г. На настоящем месте с 1903г.
(43) Храмы России.В 1614 существовал Троицкий Ураевский Лаишевский мужской монастырь (или Ураевская пустынь), в 1625 приписан к Новоспасскому московскому монастырю, упразднён после 1708 с обращением церкви в приходскую.
Троицкая часовня; Святотроицкая часовня; Свято-Троицкая часовня 2012 г. постройки.Кирпичная часовня построена месте разрушенной в ХХ в. деревянной церкви Троицы Живоначальной. Прямоугольное здание под четырехскатной кровлей с маленькой главкой, над входом звонница. Действующая.
( 45) Казанский архиерейский дом... стр. 160
Книги Казанскаго Митрополита Тихона приходный и расходный 706 года (т. е. 1706 г.).
(Москов. главн. Арх. Минист. Юстиции, по Казенному Патриаршему Приказу, № 198)
Приложение IV
Казанскаго-ж, уезду.
Ураевская Пустыня церковь Пресвятыя Троицы с попа Тимофея Аверкиева , с дьакона Симеона Иванова , с дьячка Алексея Михайлова , с пономаря Моисея Алексеева дани и пошлин рубль и 26 алт. с деньгою , славленных и нищим 3 алт. , 3 деньги , полонных с 4 дворов 6 алт., всего 2 руб. 2 алт. 2 ден. ( взято августа во 2 день).
(7) Из Татарской энциклопедии (5-й том):
ТРОИЦКИЙ УРАЙ
село в Рыбно-Слободском р-не, на берегу Куйбышевского вдхр., в 5 км к В. от пгт Рыбная Слобода. На 2008 - 497 жит. (по переписи 2002, татар - 57%, русских - 39%). Полеводство, мясомол. скот-во, овц-во. Ср. школа, дом культуры, б-ка. Мечеть. Образовалось из Ураевской пустыни, возникшей в нач. 17 в. В дорев. источниках упоминается также как Урай, Урай-Монастырь, Троицкое, Богородское. В 1700 Ураевская пустынь была упразднена, вместо неё учреждено село, тогда же была построена первая дер. церковь. В 18 - 1-й пол. 19 вв. жители в сословном отношении делились на удельных (до 1797 - дворцовые) и гос. крестьян. Занимались земледелием, разведением скота, рыб-вом, кружевным промыслом. В нач. 20 в. в Т.У. функционировали Троицкая церковь (была построена в 1864), земская школа (открыта в 1871), лесная пристань, 1 мануфактурная и 6 мелочных лавок, читальня Об-ва попечения о нар. трезвости. В этот период земельный надел сел. общины составлял 3200 дес. До 1920 село входило в Бетьковскую вол. Лаишевского у. Казанской губ. С 1920 в составе Лаишевского кантона ТАССР. С 14.2.1927 в Рыбно-Слободском, с 1.2.1963 в Пестречинском, с 12.1.1965 в Рыбно-Слободском р-нах. Число жит.: в 1782 - 1023 души муж. пола; в 1859 - 1549, в 1897 - 1607, в 1908 - 1801, в 1920 — 1817.
(52)идем по ссылке от (3):
Известия по Каз. Епарх. 1869 г., №11.
стр.336.ЛЕТОПИСЬ ТРОИЦКОЙ ЦЕРКВИ СЕЛА МОНАСТЫРСКАГО-УРАЯ ЛАИШЕВСКАГО УЕЗДА. История храма. Начало Троицкой церкви в селе Монастырском-Урае восходит к первым годам 17 столетия. Найдены мною в обществе означеннаго села два списка с выписей: один отъ 9 июля 1686 г., а другой от 26 марта 1685 года. В этих списках есть указание на прежния выписи и грамоты, которыя давались от правительства на владеніе землями и угодьями. Первый из этих списков, т. е. от 9 июля 1686 г., гораздо полнее и содержит в себе указание на древнейшия граматы, чемъ второй. Этот список, написанный на свитке в одну четверть ширины и аршин 12 длины, и послужил главнымъ источником для составления истории храма и прихода. Вот этот список с некоторыми опущениями: «В 7194 г. июля в 9 день. По указу великихъ государей царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, дана выпись Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю старцу Герасиму, да казначею старцу Ферапонту з братьею с межевых книг Григорья Соковнина, да приказные полаты подьячего Степана Иванова прошлого 192 году на пашенную их землю и на сенные покосы и на всякие угодья и на рыбные ловли, что на Каме реке на заводь сулень с западными и сысточными озерми, да на заводь лозинскую, да промеж суленскимъ устьем и лозинским на заводе на дрестве, да за Камою рекою против суленских гор и монастыря на песок до истоку, что ис садоваго озера, да на озеро б;лое и на сенные покосы, что за Камою же рекою меж Шанталки речки, и ввверх Шенталкою речкою садоваго истоку до каракулина озера, которые в ихъ монастырских урочищах, да тогоже Троицкого ураевского монастыря деревни Дикого поля на пашенную землю, и на сенные покосы. Для того в нынешнем в 194 году июля в 7 д. били челомъ великим Государемъ Царемъ и великим князем Иоанну Алексеевичу (и) Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России самодержем, строитель старецъ Герасим, да казначей старец Ферапонт з братьею: в прошлом де во 192 г. по указу великихъ Государей и по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря старца Германа Лутохина з братьею, прислано в Казань великих Государей грамота в боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитреевичу Долгорукову, велено против их челобитья и жалованные грамоты межевщику отмежеванье их монастырского приписного Троицко-ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбныхъ ловель и сенных покосовъ и всяких угодей учинить по наказу, а с жалованной грамоты прислан под грамотею великих Государей список за дьячею приписью, и для межеванья того Троицкого монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбных ловель и сенных покосов и всяких угодий
посылан ис Казани Григорей Степанов сын Соковнин, да приказные полаты подъячей Степан Иванов, того их Троицкого ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенную землю, сенные покосы и рыбные ловли и всякие угодья по жалованной грамоте и по иным крепостям ото всяких чинов людей отмежевали и межевые книги в Казани в приказной полате поданы. И в прошлом во 193 году по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря Германа Лутохина з братьею с тех Григорьевых межевых книг дана была выпись; и они тоё выпись взяли к Москве, а списка с той выписи не оставили, а ныне де приехали в Казань писцы, а у нихъ де с Григорьевых книг Соковнина выписи нет, и великие Государи пожаловали бы их велели с тех Григорьевых межевых книг дать им впредь для владенья выпись. И в прошлом во 192 г. ноября в 21 д. в грамоте великих Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитревичу Долгорукову: Били челом великим Государем Спаса новаго монастыря архимандрит Игнатей да келарь Варлам Бакин з братьею: в прошломъ де во 133 году по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спаскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи.... Да по выписи 123 года за приписью дьяка Федора Лихачева и за печатью царства казанскаго рыбные ловли на заводь сулень... (далее перечисляются теже угодья, какия означены в начале) и на пустое место и на сенные покосы и на черный лес, а того де лесу на полторы версты. И в прошломъ же де во 188 г. по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии семодержца та жалованная грамота на Ево великого государя имя подписана; а в прошлом же во 191 г. та жалованная грамота на их великих Государей Царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев имя подписана, и по то жалованной грамоте рыбными ловлями и пашнею и сенными покосы монастырские крестьяне владели сстари, а ныне в том монастыре чинятся споры ото всяких чинов людей.... А в прошлых годех с жалованные грамоты списки за их архимандричьи руками в приписной их Троицкой ураевской монастырь для спору посланы, и тем не верят, а просят, великих государей подлинной жалованной грамоты; а в прошлом де во 181-мъ г. подлинную великихъ Государей жалованную грамоту везли ис приписного ураевского монастыря крестьяня Гришка Савин с товарищи в Казань положить для береженых бояся воровских людей, и на камском устье наехали них воровские люди и поймав били и грабили и тоё великихъ Государей жалованную грамоту взяли, и ныне они подлинной великихъ Государей жалованной грамоты посылать так же опасаютца воровских людей, и великим государемъ пожаловати б их велели приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и Диким-полем и с рыбными ловлями в Каме реке и в Волге и з западными озеры и с истоками и с сенными покосы и с чернымъ лесомъ, коими покосы того монастыря крестьяне изстари владели до ста девяноста втораго года, отмежевать и велети бы у них взять с жалованной грамоты список, и послать в Казань для межеванья за дьячьею приписью, а подлинную великих Государей жалованную грамоту оставить у них в Спасском монастыре для береженых, и о том в Казань дать им великих Государей грамоту, и тот их приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с озерами и с истоки и с сенными покосы и со всеми угодьи по жалованной грамоте и по указу великих государей и по боярскому приговору прошлаго 191 года июля 20 числа ото всяких чинов людей отмежевать, а в казанскомъ приказе Спаса новаго монастыря власти клали бы к делу жалованную грамоту 182 года, и с той жалованной грамоты взять у них к делу список, а подлинная справя списком по указу великих Государей отдана в Спасский монастырь по прежнему; и по той великихъ Государей грамоте велено против челобитья и жалованной грамоты Спаса новаго монастыря властей межевщиком отмежеванье учинить по наказу ; а с жалованные грамоты послать под грамотою великих государей список за дьячею приписью. А в списке с жалованной грамоты 182 года, кавов прислан с Москвы под грамотою великих Государей за приписью дьяка Ивава Кучецкого написано: в прошлом во 172 г. били челом великому Государю Царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Прохор да келарь старец Иаким Савелов з братьею, —приписан де к Спасскому новому монастырю в казанскомъ уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и со всякими угодьи, а блаженный памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца жалованная грамота какова прежнимъ ураевского Монастыря властем на вотчины и на рыбные ловли и на всякие угодья дана, за красною печатью, ныне -гораздо ветха и изотлела и тоё жалованную грамоту положили пред великимъ государем, а в грамоте написано: блаженные памяти великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии самодержец пожаловал казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни с Камы строителя Конона з братьею, или кто по нем в той пустыни иные строители и братья будут, в прошлом во 132 году положили они блаженные памяти перед великим Государем Царем и великим княземъ перед Михайлом Федоровичем всея Русии семодержцем грамоту 122 году за приписыо дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано, велено им про монастырской обиход в Каме и в Волге реке рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да им же велено поставить мельницу на Урайке речке где они место приищут ...... да выпись 123 г. за приписыо дьяка Федора Лихачева за печатью царства казанскаго на рыбные ловли, на заводь сулень ....... да за Камою рекого против Анатышские рыбныя слободы на озеро белое, а велено имъ в тех водах на церковное строение и на монастырской обиход рыбу ловить безоброчно, а дана им та выпись с грамоты 123 г ..... Да они ж положили грамоту 124 г. за дьяка Богдана Губина на рыбную ловлю, на песок, что за Камою рекою против их монастыря, и блаженные памяти великий Государь царь и великий князь Михайло Федорович всея России самодержец и великий Государь святейший Филарет Никитич патриарх московский и всея Русии казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни строителя Конона с братьею пожаловали велели им те грамоты и выписи переписать вновь на свое государское имя и дать им тоё свою Государскую жалованную грамоту, и буде они по тем грамотам и по выписям за печатью царства казанскаго теми рыбными ловлями в реке Кам; и в Волге и песком и пустым местом и лесом и мельницею и всякимя угодьи владели преж сего и ныне владеют, и теми им рыбными ловлями и всякими угодьи владети попрежнему, и по той их государской жалованной грамоте хто у них в той их вотчине учнутъ жити монастырских людей и крестьян и с тоё их монастырские вотчины никаких податей и денежныхъ поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми не давати оприч ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и осторожного дела, а ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давати, и городовое и осторожное дело делати по писцовым и по дорожным книгам с живущаго с сошными людьми вместе. Да в списке выписи, кавову положилъ в Казани к делу Троицкого ураевского монастыря стряпчей Гаврила Никифоров прошлаго 123 года за приписыо дьяка Лихачева, написано: в прошлом во 123 г. марта в 18 день в государеве Цареве и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: бил челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ, Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает, а прокормитися имъ нечем, и государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесомъ по речьке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что противъ дальных Отмас. А истари на томъ диком месте жильцы не бывали и не приписаны ни к которым деревням, лежит в пусте; а в государеве грамоте буде та пустышь лежит впусте и к государевым дворцовым селам не приписана и тоё пустышь велено дать в Троицкой монастырь в ураеву пустыню; и про то место послан сыскавать ис Казани Архип Якшин ; а в сыску ему старожильцы сказали, что де то место проломило бурею от речки Итеменки что за полем от села от Бетьков да и по шумковское поле, а отмаские чуваша двух деревень пашню пашутъ и сено косятъ на том диком месте не по даче самовольством; а по дозору и по смете на том месте от речки Итеменки и вверх боярака пашенной земли сорок четий да перелогу и зарослей десять десятин и обоего шестьдесятъ четий в поле, а в двух потомужъ сена на сто копен. Да вверх того дикого места к реке Итеменке чернаго лесу на полторы версты; и по государеве грамоте боярин и воевода князь Иван Михайлович Воротынской да дьяк Федор Лихачев приговорили тоё пустошь дать в Троицкий монастырь ураевы пустыни. Да ураевскаго монастыря стряпчей Гаврила Никифоров подал в Казани к делу память, какова послана в анатышскую волость к приказному к Федору Бурцову в прошлом во 181 г. за приписыо дьяка Никифора Бакунина, а в той памяти написано: в прошлом во 181 г. били челом блаженные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Иосиф да келарь старец Варлам Бакин з братьею: по указу де великого государя дана им в приписную ураевскую пустыню великого государя жалованная грамота на рыбные ловли; а тем рыбнымъ ловлям межа на Каме реке заводь сулень с западными и с источными озерками да заводь лозинская, да на луговой стороне Камы реки заводь на дрестве, которую размыло в полую воду и стал осередок, и тем их водам верхняя межа коневаго песку по нижнюю изголовь, а на низ Камы реки на луговой стороне против монастыря и суленских гор песок с подвальем и до истоку, что ис садоваго озерка. И в прошлом де во 180 г. бил челом великому государю в Казани Рыбные слободы крестьянин Костка Филипов сын Голышким с товарищи на те их рыбные ловли, а в челобитстве своем оне написали, будто те рыбные ловли впусте и никто де не влад;етъ и дана де ему Костке на те рыбные ловли память во 180 г., и по сыску тежъ монастырские рыбные ловли отданы им в ураевской монастырь по прежнему , и чтоб великий государь пожаловал им велел им в Рыбную слободу дать память с прочетом для того, чтобы Рыбные слободы крестьяне впредь не вступались и рыбы ловить в их монастырские воды в тех межах, которые даны великого государя по грамоте не въезжали и рыбы не ловили ни какими ловлями, и прочет память списать список и держать в приказной избе, а подлинную память отдать в Троицкой ураевской монастырь строителю з братьею.... А в сыскных и дозорных книгах Архипа Якшина прошлаго 123 г. написано: приехал он в казанской уезд по нагайской дороге на пустое на дикое меcтo взяв с собою сторонних людей старожильцов села Анатыша старосту Митьку Алексеева сына прозвище Гребенку, Янку Васильева сына прозвище Полубчика да Куземку Григорьева сына Окулибина, тоеж волости деревни Урая Митьку Панфильева да Марчика Михайлова, да деревни Шумковы старосту Карпуньку Григорьева да Онтошку Лукоянова, села Бетьков старосту Сеньку Захарова, Кондрашку Иванова сына прозвище Вобласа, Янку Ширмадеева, да чуваш тоеж нагайской дороги деревни Янщиковы Кузегулка Матвеева, да деревни Меретяк старосту Ишека Бекшеинова... деревни малых Салтан Янсупку да Байбайтку да Янтека Тикеевых да Бертемидка Тюггоева да Карманка Марцова и с теми старожильцы того дикаго места дозирал и с руских людей по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии крестному целованыо спрашивал, а татар и чувашу по ихъ вере по шерти , чья та преж сего пустошь была истари поместная ли, или ясашная земля и сколь давно лежит впусте и кто преж сего владел ею и к государеву дворцовому селу приписана ли и сколь давно лежит впусте; в сыску сказали руские люди.... татара и чуваша..., что дикое место лежит впусте издавна, а проломило то дикое место бурею... (далее описываются границы этой пустоши по указанию показанных старожильцов). И в прошлом же во 192 г. апреля в 29 день по приговору боярина и воеводы князя Володимера Дмитриевича Долгорукова велено против государевы грамоты те их монастырские вотчины отмежевать, а для того межеванья послать ис Казани дворянина добра да ис полаты подъячего и в наказе против государева указу написать именно, и в межевых книгах Григорья Соковнина да приказные полаты подъячего Степана Иванова прошлаго 192 году написано: приехав они Спаса новаго мастыря в приписной Троицкой ураевской монастырь на пашенную землю и на сенные покосы и на рыбные ловли и взяв с собою того монастыря строителя Макария да казначея старца Аврамия да сторонних людей и старожильцов, и при тех сторонних людях и старожильцах строитель Макарей и казначей Аврамей да дворцова села Ураю крестьяне Янка Нос с товарыщи указали монастырской и дворцоваго села Ураю пашенной земли и всякимъ угодьям межи от монастырские слободки вверх по речке Урайке до вязового врагу, а тем врагом до вершины, а от вершины вязового врагу до урахчинские дороги а по врагу вверх до дороги урахчинские на праве лес и пашенная земля Троицкого ураевского монастыря, а на леве земля дворцоваго села Ураю, а от дороги на право поворотить лесомъ на гремячей ключ, что впал в речку Ирыску по конец тростянова озера,, а та речка Ирыска пала в их монастырские рыбные ловли в заводь сулень... (далее перечисляются рыбныя ловли, не раз упоминаемыя выше, и подробно означаются границы Дикаго-поля) да при тех же сторонних людях и при старожильцах отведен Спаса новаго монастыря архимандриту Гавриилу да келарю старцу Авраму з братьею к Троицко-ураевского монастыря крестьяном лужок подле Камы реки за речкою Урайкою противъ выписей боярина и воеводы князя Дмитрия Алексеевича Долгорукова с товарыщи да писцов Семена Волынскаго да дьяка Михаила Патрекеева, каковы выписи положили на межеванье того монастыря строитель Макарей да казначей старец Аврамей з братьею, и в выписяхъ написано: в прошлом во 163 г. по указу блаженныя памяти великого княвя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца и по выписи писцов Семена Волынскаго Спаса новаго монастыря архимандриту Питириму з братьею велено владеть из оброку в казанском уезде подле ураевскаго монастыря за речкою Урайкою подле Камы реки на две десетины, а оброку им въ Государеву казну платить с тово лужка по двадцати алтын да пошлин по шести денегъ... И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю Герасиму да казначею старцу Ферапонту з братьею дана сия выпись на пашенные земли и на сенные покосы и на рыбные ловли и на всякие угодья по их челобитью и по помете на челобитной дьяка Левонтья Меншова впредь для владенья». Самая древпняя грамота, на которую указывает этот список, есть грамата 122 года (т. е. 1614 г.): «въ прошлом в 132 году положили они (старцы Троицко-ураевской пустыни), — говорится въ списке, —блаженныя памяти перед Михаилом Федоровичем всея Русии самодержцем грамоту 122 года за приписью дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано: велено им про монастырской обиход в Каме и Волге рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да имже велено поставить мельницу на Урайке речке, где они место приищутъ»... За тем упоминается несколько грамат 123 г. (1615), из коих одною от 18 марта было пожаловано старцам Троицко-Ураевской пустыни пустое, дикое место (ныне деревня Дикое-поле). «В прошлом во 123 году Марта в 18 день в государеве цареве и великого князя Махаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: был челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ: Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает а прокормимся им нечем, и Государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесом по речке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что против дальнихъ Отмас...», что и было пожаловано. Из этих двух грамат видно, что здесь в 1614 г. была уже пустынь или монастырь, вероятно была и церковь; потому что к этому времени братьи и служителей в этой пустыни прибыло столько, что им уже не доставало для своего содержания имеющихся угодий и старцы принуждены были просить себе пустое место, отстоящее отсюда на 10 верст. Если и предположить, что старцы, выбравшіе здешнее место для устройства пустыни, прежде всего занялись постройкою себе келий, то и в такомъ случае около сего времени, т. е. около 1615 г., у них уже строилась церковь. Недолго существовал этот монастырь самостоятельно; но в 1625 г. он приписанъ был к Новоспасскому московскому монастырю: «в прошлом де во 133 (1625) году блаженныя памяти великаго Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спасскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи. Наконец около 1700 годов Троицко-ураевский монастырь упразднен, а церковь монастырская во имя живоначальныя Троицы обращена в приходскую. По крайней мере с этого времени в оставшихся документах уже не упоминается Троицко-ураевскій монастырь, а везде называется село Троицкое, Урай тож. Об этой церкви нет никакихъ сведений до 1744 г., и только в этом году, в конце описи всех крестьян села Троицкаго-Урая означено, что в сем селе две церкви деревянныя: одна во имя живоначальпыя Троицы, а другая во имя Смоленския Божия Матери. За тем в таковой же описи 1763 г. значутся тоже две церкви деревянныя, только вместо Смоленской означена церковь во имя Рождества Христова. Появление церкви во имя Рождества Христова вместо Смоленской объясняется тем, что жители села Троицкаго-Урая, в следствие ли ветхости прежней Смоленской церкви, или быть может в следствіе пожара , уничтожившаго ее, купили готовую церковь во имя Рождества Христова в вятской губернии и, сплавивши оную по Каме в свое село, так и оставили ее Христо-рождественскою. Эту мысль подтверждает надпись на деревянном кресте, вероятно привезенном вместе съ церковию , который до сихъ пор хранится у нас в церкви: «освятися олтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви Рождества Христова лета 7202 (1694) месяца декабря в 24 день при державе благочестивейшим государей нашихъ царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев и при великом господине нашем святейшем кир Адриане патриархе московском и всея России, по благословенно господина нашего преосвященнейшаго Ионы архиепископа вятскаго и великопермскаго». Ясно, что это освящение было в Вятке на прежнем ея месте, а не здесь в селе Троицком-Урае; потому что, как мы выше показали, до 1763 г. не упомянуто ни в каких документах о существовании здесь церкви во имя Рождества Христова; да притом нет никакой причины к тому, чтобы она была освящена по благословению вятскаго архиепископа, а не казанскаго. В 1776 г., как значится в клировых ведомостях, выстроена Троицкая церковь новая, а вместо церкви во имя Рождества Христова выстроена церковь опять во имя Смоленской Божіей Матери в 1787 г., как видно из надписи об освящении ея на деревянномъ кресте, сохранившемся доселе: «освятися жертвенник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во храме Пресвятыя Богородицы и приснодевы Марии нарицаемыя Смоленския Одигитрии при державе Благочестивейшей , самодержавнейшей великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны всея России, наследника ея благовернаго Государя, Цесаревича и великаго князя Павла Петровича и благоверной Государыни великой княгини Марии Феодоровны и благоверныхъ Государей великихъ князей Александра Павловича и Константина Павловича, по благословению святейшаго правительствующаго Синода члена великаго господина преосвященнейшаго Вениамина, митрополита казанскаго и свияжскаго, в лето 1787 месяца декабря в 26 день на память священномученика Евфимия, епископа сардийскаго». Таким образом церковь во имя Рождества Христова, как случайная, существовала здесь недолго —летъ 30, или уже много 40; а за тем, когда она, в следствие неизвестных нам обстоятельств, уничтожилась, вместо ея снова появляется церковь во имя Смоленской Божией Матери. Быть можетъ, то самое обстоятельство, что привезенная из чужа церковь въ такое короткое время подверглась уничтожению, и побудило прихожан новую церковь оствятить опять в честь Смоленской Божией Матери, тем более, что здешние жители и до сих пор имеют особенное усердие к местной иконе Смоленской Божией Матери , которая , по местному преданию, еще при начале села найдена на реке Каме плывущею по воде с верху и принесена в церковь. Но и эти церкви подверглись уничтожению от пожара в 1854 г. Пожар произошел от грозы в ночи на Ильин день 20 июля, и от него сгорело чуть не все село; осталось всего дворов 30.
-- Пo разсказамъ здешних старожилов, в селе нашем в старые годы было два больших пожара, истреблявших в каждый раз чуть не все соло; последний из этих пожаров был за 50 лет до пожара , бывшего в 1854 году . (Окончание следует).
Известия по Каз. Епарх. 1869 г. №13, стр. 412.
Современное состояние церкви.
Вскоре после пожара выстроена обществом в селе Монастырском-Урае обширная деревянная часовня для помещения вынесенных из прежних церквей икон и прочаго церковнаго имущества. Эта самая часовня и есть наша теперешняя церковь. Не имея средств к построению настоящей церкви, а между тем стесняясь ездить в соседнее село для совершения некоторых таинств, прихожане наши просили епархиалъное начальство обратить выстроенную ими часовню во временную церковь, и вот 5 октября 1857 г., по благословению высокопреосвященнейшаго Афанасия, архиепископа казанскаго и свияжскаго, совершено местным благочинным священником Вас. Спирид. Билярским освящение бывшей часовни во временную Смоленскую церковь. Наконец в 1865 г. мая 5 дня заложена настоящая деревянная же церковь на каменном фундаменте, которая и отстроена уже совсем по утвержденному плану, кроме иконостаса, который тоже делается в настоящее время и долженъ быть готов к маю 1869 года. Неблаговидна наша временная церковь снаружи, похожая более на простой деревенский, незатейливой архитектуры, дом с небольшим крестиком наверху кровли, неблаголепна и внутри с голыми бревенчатыми стенами, на коих местами лепятся старыя, начинающия лупиться, иконы и с бедным простой плотничной работы иконостасом. Бедность в церкви во всем: и в утвари церковной и в ризнице. Так здесь одни только небольшие серебряные сосуды, ризы для священника порядочныя только одне, и то сделаны уже мною в третьем году. Напрестольных крестов серебряных два— большой и малый; евангелий три: одно праздничное большаго формата в апликовом окладе (с тонким слоем серебра), очень тяжелое; другое будничное обыкновенной величины с медными наугольниками; то и другое существуетъ более ста лет; и в 1860 г. куплено мною третье, малое евангелие — тоже простое, для крестных ходов и пения молебнов. О крестном ходе. Сверх обычныхъ ходов- в селе нашем бывает крестный ход в Троицынъ день после обедни на поле, где отправляется общественный молебен празднику с водоосвящением, после чего на возвратном пути некоторые из прихожан принимаютъ все иконы к себе во двор и служат молебны как празднику, так и другим святым. По какому случаю и когда именно установлен сей ход, не известно. О кладбище. Настоящее кладбище находится непосредственно за селом по дороге къ селу Гремячке; оно обнесено заборомъ из жердей; памятников на нем нет никаких. По уверению одного здешняго старика, это кладбище открыто за 60 лет до настоящаго времени, следоват. в 1808 году, а до того времени хоронили всехъ при церкви, как это видно и доселе из обвалившихся около церкви могил. О причте. Причта до 1845 года было: священник, диакон, дьячекъ, пономарь и просфирня; а по Высочайше утвержденнымъ въ 1845 г. штатамъ положено: священник, дьячек, пономарь и просфирня. На содержание причта получается из казны жалованье по штату 5 класса 202 руб. сер., и денежнаго дохода с прихожан за требо-исправление, номиновение и другия службы, зависящия от усердия прихожан, до 180 руб. сер. Кроме сего с издревле причт пользуется сбором с прихожан всякаго хлеба и зерном и мукой. Сбор этот бывает 4 раза в годъ: 1) осенью по уборке яроваго хлеба сбирается яровой хлеб —так называемая новинка; 2) пред праздникомъ Рождества Христова сбирается большею частию ржаная мука, которую дают вместо солоду, в прежнее время собираемаго к празднику; 3) за славленье в Рождество Христово собирается тоже хлеб и 4) пред праздником Троицы бывает сбор точно такой же, какъ и предъ Рождествомъ Христовымъ. Всякий изъ этихъ сборовъ у крестьянъ называется сборомъ «честнаго» потому что нетъ положения, поскольку они должны давать, а кто сколько захочетъ, смотря по урожаю, расположению и другимъ обстоятельствамъ. Отъ всехъ сборовъ получается на весь причтъ до 300 пудовъ въ годъ. Наконецъ причту отмежевано 33 десятины пашенной эемли, которая означена на съемочномъ плане землемера Захарова. Эта земля находится въ пользовании прихожанъ, а вместо ея прихожане пo условию платять священнику ругу по пудовке ржи съ венца въ годъ, а причетникамъ отвели во всехъ трехъ поляхъ по 2 десятины на каждаго изъ нихъ. Есть у причта и луга въ количестве 3 десятинъ въ чаще —на острову. Дома у причта собственные, деревянные. О прихожанах. Название села. По духовному ведомству село называется Монастырский-Урай; по гражданскому — Троицкий-Урай; в простонародии —село Монастырь. Первое названіе— Монастырский-Урай, въ отличие отъ другаго соседственнаго, бывшаго дворцоваго, а ныне Донауровскаго-Урая, произошло отъ того, что наше село было во владении монастыря; второе— отъ местнаго храма во имя св. Троицы; а последнее —какъ сокращение перваго названия, для легкости произношенія. От чего произошло слово «Урай», достоверно не известно. Вероятно, это слово татарское—название речки, протекающей мимо обоих Ураев, которая и до сих поръ называется Урайкою. Прихожане здешняго села чисто русские. Начало заселения здешняго села крестьянами современно началу Троицко-ураевской пустыни, здесь прежде бывшей, т. е. относится къ первым годам 17 столетия. Как скоро устроилась здесь пустынь и сделалась сколько-нибудь известною, тотчасъ же стали приходить сюда мало помалу крестьяне и заселять монастырскую землю. Такъ еще в 1615 г., как мы выше видели, старецъ Иосиф писал Государю, что «братьи и служебниковъ в тоё пустыню прибываетъ...», а въ 1625 г. Троицко - ураевский монастырь был уже приписан к московскому Новоспасскому монастырю «со крестьяны». Чем долее существовал монастырь, тем более населялось здесь крестьян особенно потому, что владения здешняго монастыря представляли очень много удобств къ жизни. Так в границах монастырских владений протекаетъ река Кама на 9 или на 10 верстъ, изобилующая, особенно в то время, рыбой; кроме того есть много рыбныхъ озер; достаточно было, но крайней мере в то время, и земли и лугов и лесу. По всему этому очень не мудрено, что не в слишком продолжительное время поселяющиеся на землю здешняго Троицко-ураевскаго монастыря образовали довольно большое селение здесь при монастыре и небольшую деревню на отведенномъ дикомъ месте. Нет сведений, сколько именно было крестьян в том и другом селении в 17 столетии; но с начала 18 века эти сведения сохранились, по которым видно, что в первой четверти 18 в. в селе Монастырском-Урае считалось 70 дворов, а в деревне Диком поле 35 дворов; съ 1730 до 1745 г. в Монастырском-Урае было 352 души, а в Диком-пол 152 д.; въ 1752 г. в Монаст. Урае —458 душ; в 1770 г. в Монаст. Урае —500 д., в Дик. поле —268 д. и в 1811 г. в Монаст. Урае — 607 душ. В настоящее время считается здесь в селе 714 ревизскихъ душ. До 1764 г. крестьяне здешняго села были во владении московскаго Новоспасскаго монастыря, а с этого года отобраны от монастыря в экономию, и уже около 30-тых годов настоящаго столетия из экономических крестьян переименованы государственными или казенными. Приход здешний, как прежде, так и теперь состоит из одного села Монастырскаго-Урая, жители коего все —казенные крестьяне. В приходе есть раскольники разных сект; но главная секта—безпоповщинская —рябиновщина; за тем небольшая часть поморской секты и наконец так называемые часовенные, признающие австрийское лжесвященство. Всех раскольников обоего пола в нашем приходе до 100 душ; моленной у нихъ нет никакой. В нашем селе было волостное правление, существовавшее с 1800-тых годов. Около 1840 года вместо волостнаго правления открыта сельская расправа, которая в 1861 году снова заменена волостным правлением, окончательно закрытым 28 февраля 1868 г. К оному правлению, кроме нашего села, были причислены: село Остолопово, деревни: Дикое-поле, Новый-починок, Собакайка, Федоровка и Горицы и татарския деревни: двое Отмас , Янчиково, Арыши, Чукаево и Курнали. В настоящее время наше село причислено к бетьковскому волостному правлению .В селе Монастырском —Урае было сельское приходское училище, открытое в 1845 г. от министерства государственныхъ имуществъ и существовавшее до 1867 г.; а с сего года училище закрыто в следствие распоряжения лаишевской уездной земской управы, в ведение коей поступило училище. О современных священно-церковно-служителях. Священник Василий Иванов Нечаев; на службе при настоящей церкви находится съ 25 мая 1859 г. Урожденец здешней губернии; обучался в казанской дух. семинарии, в коей и кончил курс в 1 разряде в 1856 г. Дьячек Егор Михайлов Псалтирев; на службе состоит здесь с 1858 г., из окончивших курс в причетническом классе чистопольскаго дух. училища. Пономарь Александр Дмитриев Гремячкин; в настоящем селе находится с 19 дек. 1847.; обучался в 1 классе чистопольскаго дух. училища. Староста церковный — здешний казенный крестьянин Лаврентий Тимофеев Фадеев, служит с 1866 г.
№16, стр.479.
О прихожанахъ в религиозном, умственномъ нравственном и других отношениях. Прихожане особеннаго усердия к церковному богослужению не имеют. Правда, некоторые из прихожан весьма усердны и постоянно ходятъ в церковь ко всякому богослужению, но таковых очень мало; гораздо больше прихожанъ весьма не усердных — такихъ, кои весьма редко посещают церковь. Затем большинство прихожан непостояннаго усердия церкви. Особенно заметно в здешних прихожанах нерасположение к говению во время великаго поста. Всего говеющих бываетъ здесь до 200 человек и только на первой неделе вел. поста, и из них только половина бываетъ у св. Причастия. Отчасти влияние раскола, а отчасти и собственное нерадение об исполнении христианских обязанностей произвели то, что большая часть прихожан исповедь и св. Причастие считаютъ для себя необходимыми только перед смертию; а потому -здесь очень многие во всю жизнь свою не говели и, кроме случаев сильной болезни, никогда не бывали на исповеди и у св. Причастия. Говеющие же уклоняются от принятия св. Таин главным образом потому, что не надеются соблюсти после св. Причастия должную чистоту души и тела. Главное воздержание, какое нужно иметь после св. Причастія, по мнению здешних прихожан, заключается в том, чтобы не ходить в баню в продолжение 6 недель, супругам в продолжение сего же времени не иметь сообщения; вследствие чего и больные, надеющиеся на выздоровление, только исповедаются и уже тогда, когда болезнь сделается очень опасною, причащаются св. Таин. Даже и малым детям здешние прихожане воспрещаютъ приступат к св. Тайнам на том основании, что дети, по свойственной их возрасту резвости, не могут после св. Причастия вести себя благоговейно в продолжение известнаго времени. Посещающие церковь любятъ слушать поучения, в особенности печатныя —старинныя с церковным слогом, так какъ все прихожане более или менее предрасположены к старине. Вообще во всем приходе заметна особенная приверженность к старым обрядам веры; так напр., все прихожане исключительно употребляют для крестнаго знамения раскольническое перстосложение ; почти все уверены, что литургию нужно совершать на 7 просфорах, и что только вследствие нашего недостоинства ныне совершается она на 5; что при венчании нужно ходить по солнцу, а не против солнца. Вслвдствие такого взгляда прихожан на обряды церкви, очень легко отпадение невоторых из них от церкви и присоединение к расколу. Случится ли кому из прихожанъ жить у раскольника, особенно грамотнаго и ревностнаго поборника по расколе; или самому, если он грамотный, понадет в руки раскольническая книга, наполненная разных обвинений на православную церковь и похвале старой вере , и совращеніе совершилось. Особенно много способствует распространению раскола то, что в настоящее время со стороны гражданскаго правительства не употребляется никакихъ противодействующих расколу мер. Этим обстоятельством раскольники воспользовались в свою пользу при распространении своих заблуждений, объясняя его так: «если начальство не преследует нас—староверов; значит, оно убедилось, что наша вера есть истинная». К поминовению усопших прихожане особеннаго усердия не имеют. По крайней мере для поминовения очень мало обращаются к посредству церкви. С 1860 г. по настоящее время никто из прихожан не заказывал ни одного сорокоуста. Более усердные к церкви и состоятельные заказываютъ только по 6 обеден по умершем, за тем еще чрез год 1 обедню; а большею частию и этого не бывает, а довольствуются только раздачей милостыни в известные дни. Кроме того богатые прихожане заказывают в продолжение 6 недель, а иногда и целаго года, неугасимый псалтирь грамотным келейницам, что стоитъ гораздо дороже сорокоуста и почитается лучшимъ поминовением, чем заупокойныя обедни. Прихожане к христианской общительности и к общественной благотворительности не совсем расположены; но раздачу частных милостынь считают необходимою обязанностию. На 240 крестьянскихъ дворов в здешнем селе есть до 20 келий, из коих во многих живут по 2 и по 3 сироты, которыя все сыты от подаяния прихожан. Кроме того сторонних нищих бывает очень часто до 70 человек в неделю, из коих каждому иной подаетъ, хотя очень часто и не с христианским духом. В умственном отношении здешние прихожане несколько развиты; к грамотности расположены, только не любят новыхъ методов обучения грамоте потому, что в новых руководствах, по мнению здешних, написаны одни пустяки, каковыми они считают всякую статью не божественнаго содержания, особенно помещаемые в руководствах сказки, побасенки и проч. Вся грамотность, по понятию здешних, должна заключаться в умении читать псалтирь и писать. Такой взгляд на грамотность объясняется общим предрасположением прихожан в пользу староверства, которое не терпит ничего новаго, и в обучении по новымъ методам видитъ погрешительное нововведение. Притом и всякий крестьянин смотритъ на грамотность прежде всего и более всего, как на средство к познанию божественных книг, которыя, по понятию простолюдинов, написаны исключительно на славянском языке и церковною печатью; а потому очень естественно желание крестьянина, чтобы сын его учился прямо церковной печати, т. е. начинал бы учение с церковной азбуки и после оной приступал бы к псалтирю. Не смотря на такой религиозный взгляд прихожан на грамотность, не смотря на то, что многие из нихъ довольно знакомы со всеми более важными обязанностями христианскими, не смотря на это здешние прихожане не могутъ похвалиться своею нравственностию. Много здесь фарисейства! Только внешняя сторона христианской нравственности, особенно в некоторых случаях, соблюдается здешними весьма строго. В воскресный, напр., день, или в праздник здесь никак не дозволяют себе заняться обыденной работой; но между тем не многие считаготъ необходимостью сходить в церковь, и большая часть, не будучи занята работой, свободно предается пустословію, пьянству и проч. В посты— великий и успенский, сохрани Бог, чтобы кто-нибудь дозволил себе есть рыбу; но между тем свободно дозволяютъ себе все, даже и плотские грехи. Вообще грех против VII заповеди здесь довольно обыкновенный и во всех видах. Девственность у обоихъ полов редко сохраняется до брачнаго ложа. А потому здесь не редки беззаконныя рождения, подкидывания и даже истребления младенцев. Такому грустному явлению много способствует самое воспитание детей и отсутствие всякаго надзора со стороны родителей за взрослыми детьми. Во-первыхъ крестьяне при малых детях употребляют всякое сквернословие, к каковому постепенно привыкают и дети, так что иной 8-ми, или 10-ти летний мальчик употребляет такія скверныя выраженія, какия и от мужика противно слышать, и за это дети нетолько не наказываются родителями, но и не получают никакого выговора. Затем в 12 летъ любой крестьянской мальчик пьет водку на свадьбе у родственников и на помочах, и тоже нимало не удерживается от этого родителями. Наконец, что всего грустнее, и девки, начиная лет с 14, пьют водку, пьют вместе и наравне с парнями, тоже на разных свадебных вечерках и на помочах. Чего можно ожидать тут добраго, кроме разврата, особенно если взять во внимание, что за ними нет зоркаго и строгаго глаза. Вообще здесь родители довольно равнодушны относительно нравственности своих детей и не слишком много обращают вниманія на нравственность девок, при выборе невесты для своего сына, руководствуясь в таком случае следующею очень характеристической поговоркой: «тем озеро не погано, что псы полокали». Домашний быт. В домашнем быту особенно резко бросается в глаза какое-то неестественное отношение свекрови къ снохам. Это скорее —отношение какой-нибудь самовластной госпожи к своим невольницам, нежели матери—к детям. Снох здесь считают, особенно свекрови, какими-то чужими лицами в семействе, преследуютъ их всевозможным образом, ругают, бьютъ, клянут и проч. Эта жалкая доля снохи редко облегчается ласковым, должным обращением с нею мужа; но большею частію и этого и для забитой, загнанной снохи нет, -потому что это запрещается свекровию, которая не может терпеть, чтобы сын ея любил жену, ласково с нею обращался и в особенности, чтобы он заступался за нее. Кроме этого деспотизма, сноха не менее терпитъ еще от золовок —сестеръ своего мужа, в особенности, если некоторыя из нихъ останутся навсегда в двках. Большое значение имеютъ здесь старыя девки. Оне вполне наследуют власть и деспотизм своих матушек, так что и старшие их братья не редко находятся у них в повиновении. В общественной жизни здешние жители довольно самостоятельны, энергичны и более или менее справедливы. Всякое общественное дело решается на сходке, всякую жалобу разбирает сходка и тут же наказывает виновнаго и никто не смеетъ противиться решению сходки. Вообще здесь слишком веруют в силу мира, т. е. общества или сходки, что видно из следующих поговорок: «мир—велик человек, плюнет—озеро будет», «мир все на одном месте стоит». В силу таких убеждений становится невозможным отдельному лицу противиться обществу, хотя бы даже общество имело на это лицо и не совсем законныя притязания. За то и своего человека обществом не дадут в обиду; вообще за своих и за свои какие-нибудь интересы общество действуетъ весьма энергически. Средства к жизни большая часть здешних жителей снискивает себе земледелием и рыбною ловлею; эти средства скудны от того, что земли здесь недостаточно, да притом она неудобная, так как она растянута узкой полосой по нагорной стороне р. Камы, на 20 верстъ, и вся изрыта оврагами; а рыбною ловлею занимаются не все, да и самый улов рыбы ныне бывает неудовлетворителен. Затем значительное число жителей отправляется на заработки по другим странам, и главным образом— с начала зимы многие идут в верха по реке Белой к Уфе и далее на постройку судов а с весны поступают в рабочие на сплав этихъ судов, или же на пароходы. Некоторые из более достаточных крестьян занимаются рыбною торговлею, доставая рыбу в Уральске и Гурьеве и сбывая оную в Казани. Как заработки и рыбная ловля, так и рыбная торговля составляют второстепенное занятие здешних, а главным всетаки остается земледелие, которое отправляется остающимися дома членами семейства, нередко работниками. Наконец домов пять самых богатых занимаются торговлею лесным изделием, как то: корьем, мочалом, рогожкой, дубовой доской, обручем, ободьями и проч. Это изделие заготовляют и закупают в уфимской губернии и сплавляют на своих судах в низовые города, а мочало и корье— иногда и в Казань. Торговля эта доставляетъ больная выгоды. Замечательныя события в нашем селе в 1867 году. Октября 14 числа— в субботу, в 10 часов утра у крестьянина Андреяна Дмитриева Воронина, от неисправности трубы загорелась соломенная крыша на избе и пожар весьма сильно распространился по селу по направлению ветра, который дул весьма сильно к востоку —к верху села. В этот пожар сгорела лучшая половина села— 120 домов —до тла. Один дом—крестьянина Андрея Афанасьева Никитина стоил тысячь 5 сер., у Семена Иванова Филипова стоил 3'/2 тыс.; у Дмитрия Матвеева —2 1/2 тыс.; несколько домов стоили по тысяче руб.; и от всего этого остались только развалившияся печки; даже обгор;лых столбов почти не осталось. Так силен был пожар от необыкновеннаго ветра. Весь яровой хлеб у крестьян сгорел; у многих сгор;л и ржаной хлеб в кладях на гумнах. Пожар кончился к 3 часамъ по полудни. Очень многие погоревшие остались в жалком положении и не столько горюют о домахъ своих, сколько о хлебе. Да и как не горевать! У иного бережливаго крестьянина были клади на гумнах, так сказать, заповедныя, которыя он скоплял от своих излишков 20 или 30 лет и которыя составляли для него и богатство и славу, и вдруг в какой-нибудь часъ ничего не осталось. Для такого крестьянина тяжела одна мысль о том, что у него нет заветных кладей. Вообще убытку от пожара общество потерпело тысяч до 50 сер. Церковь, благодаря Бога, уцелела и дома священно-церковнослужителей остались. Вскоре после пожара богатейшие из здешних крестьян, лесопромышленники: Филипов, Матвеев и Турганов— все раскольники оставили наше село навсегда и переселились в Чистополь. Число родившихся, умерших и браком сочитавшихся в 1867 г. по нашему приходу выражается в сл;дующих цифрах: Родилось: мужескаго 42, женскаго 38, обоего 80; умерло: мужеск. 30, женск. 46; обоего 76; браком сочеталось: браков 19, лиц 38,—на 715 душ прихожан православнаго вероисповедания. Движение церковных сумм представляется в следующем виде. К 1867 году оставалось наличных денегъ 31 руб. 43 1/4 коп. В 1867 г. поступило: за проданныя свечи 41 руб. 68 коп., от подаяния в кошел. и кружки 63 руб. 1/4 копейки, итого 104 руб. 68 3/4 коп., а всего с остаточными 136 руб. 12 коп. В 1867 г. в расходе: употреблено на покупку свечь 29 руб. 44 коп.; употреблено на церковные расходы 43 руб. 8 коп.; внесено для хранения и приращения на пользу церкви 12 руб. 24 коп., итого 84 руб. 76 коп.; за сим осталось к 1868 году налицо 51 руб. 36 коп. Наконец представлено в пользу сторонних мест и учреждений в следующем размере: 1) На вдов и сирот духовнаго звания - 2 р. 48 к. 2) На возстановление православия на Кавказе. 1 p. 4 к. 3) На сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях . 1р.4) На улучшение быта православных поклонников в Палестине — 83 к. 5) На распространение православия между язычниками в Империи — 71 к. 6) На разоренных от разных случаев. — 52 к. и 7) В пользу Гроба Господня — 45 к. Итого .... 7 р. 3 к. Приходский священник Василий Нечаев.
№ 20
Елабужская Троицкая, в Каменном городище,пустынь,упраздненная; основана около 1610 г.. 1692 г. 10 окт. приписана к Казанскому apxиeрейскому дому.
Игум. Иона, 1616.
Строит. Герасим , в сент. и дек. 1635.
— Моисей, 1638.
— Варлаам определен 31 мар. 1659.
— Игнатий, в сент. 1663.
— Галактион, 20 дек. 1663.
Игум. Исайя, в нояб. 1677.
— Евфимий, 1705.
(17) Православное Закамье.
Елабужский Троицкий монастырь был выстроен позже, уже при царе Михаиле Федоровиче. Это произошло около 1614 года. Стоил монастырь старец Иона, бывший до того казначеем Костромского Богоявленского монастыря. Место было выбрано привлекательное - на высоком берегу Камы, с отличным обзором во все стороны. От нападений Башкир и других кочевых народов монастырь со стороны реки защищали остатки каменных стен, башен и других укреплений древней булгарской крепости (т.н. Чертова городища), а также земляной вал. В 1637 году настоятель монастыря отец Моисей просил царя Михаила Федоровича о выделении земли и угодий. Царской грамотой монастырю были пожалованы обширные пространства на левобережье Камы, между речками Бетькой и Курьей - с сенными покосами, рыбными ловлями, Простинскими истоками и многочисленными озерами. Дворцовые и казенные крестьяне села Бетьки, деревень Соболеково и Прости стали монастырскими крестьянами. Несмотря на эти приобретения, масштабы существования и хозяйственной деятельности Елабужского монастыря так и не приобрели сколько-нибудь значительного характера. Более того, в 1692 году по челобитью Казанского митрополита Маркела Елабужский Троицкий монастырь был приписан к Казанскому Архиерейскому Дому и сравнен с прочими его вотчинами в платежах и повинностях. В сделанной при этом подробной описи монастыря и его вотчин, в частности, значилось: ...З. В селе Бетьках (за Камой) церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирския, дворов, кроме притча, всех 29, в них 302 души; 4. В деревне Простях (за Камой же) двор монастырский и 16 крестьянских, в них 106 душ; 5. в деревне Соболековой (за Камой же) двор монастырский и 9 крестьянских, в них 63 души. Вскоре и эти две деревни (Прости и Соболеково), продолжая оставаться монастырскими, именуются уже селами. С началом XVIII века имущественные владения монастыря и количество принадлежащих ему крестьян постепенно уменьшаются. К 40-м годам Троицкий монастырь стал уже домовым монастырем. Реформы 1764 г. /указ Екатерины II об утверждении духовных штатов/ он не пережил и перестал существовать. Монастырские крестьяне были переданы в ведение Коллегии Экономии и стали называться экономическими. В первой половине XIX века они перешли в разряд государственных крестьян.
Источник: https://pravchelny.ru
(45) Казанский архиерейский дом , его средства и штаты , преимущественно до 1764 года... стр. 57-58.
II...К казанскому архиерейскому дому были приписаны:
I. Троицкий Елабужский монастырь. Троицкий Елабужский монастырь (осн. в начале XVI I века) пережил, много на своем веку, пока сделался приписным домовым. Его строили мирским подаянием и сборами. На первых порах монастырь был „особняком", имея строителя чернаго попа Иону. После Иоиы сторонние люди стали обижать монастырь, а оберегать и строить его стало некому. В 146 (1638) году келарь старец Моисей бил челом Алексею Михайловичу, чтобы монастырю быть за Пыскорским (пермским) монастырем. Челобитье уважено; но преемник пыскорскаго архимандрита Гермогена архим. Пафнутий прислал в строители Елабужскаго монастыря своих небогобоязливых старцев и слуг. Эти последние стали пить и бражничать, разоряя монастырь: отписывали к Пыскорскому монастырю его рыбныя ловли, тайно продавали хлебные запасы, а деньги делили межъ себя. Пояожение крестьян изменялось к худшему. Архимандрит Пафпутий не обращал на это внимания. Он сам по пути из Москвы заехал в
Елабужский монастырь,взял оттуда колокол в 20 пудов и отвез его в Пыскорский монастырь. Монастырские служки , вкладчики и крестьяне челобитно просили Лаврентия митрополита казанского приписать монастырь и крестьян к своим домовым вотчинам и защищать их от обид , так как монастырь находился в Казанской митрополии- М. Лаврентий отказал и оставив монастырь « особняком», прислал туда строителя „до указа великаго государя". В 167 (1659) году игумен Костромского Богоявленскаго монастыря стал просить царя о приписке Елабужского Троицкого монастыря со всеми землями и угодьями к его монастырю , ссылаясь на то что будто монастырь строился на средства Вогоявленского монастыря. В Казань была уже постлана грамота о приписке к Богоявленскому монастырю. Но Елабужский монастырь достаточно испытал от Пыскорского и просил не приписывать его к Костромскому монастырю. Дело окончилось тем что монастырь остался за Великим» Государем , в ведении и обережении Kазанского митрополита. В следующем 168 году он с землями и крестьянами ,отдается казанскому Дому Пречистыя Богородицы. В 186 и 187 году (1678-1679) гг. в монастырских вотчинах и Подгорной Слободке, селах Танаике , Бетках и деревне Простях насчитывалось 64 крестьянских и 25 бобыльских.
(45)Казанский архиерейский дом...
Оглавление приложений
VI. Экстракт , сочиненных из присланных из вотчин Казанского архиерейского дому ведомостей осмаков (Единица обложения крестьян повинностями, равная одной восьмой выти), венцов и от 15 лет и выше не женатых и которое жило сколько казенной крестьянской земли и сенных покосов на себе и почему какое жило платит в дом сколько в котором жительстве имеется по ревизии ( 1744 г.?) мужескаго пола душ, такожь пашенной земли пашет сенных покосов косит на дом архиерейское десятин тако ж и архиерейской столовых и конюшенных припасов, о том значит ниже сего: стр. 234...
стр. 244 В Елабужском приказе в ниженазначенных жительствах
в селе Танаике-
- 377 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 63, всего 246; казенных десятин при Елабужском монастыре -61, крестьянских десятин — 212...
в селе Соболекове-
156 число душ по ревизии , венцов 85, от 15 лет и выше не женатых 23, всего 108; казенных десятин -170, крестьянских десятин — 255...
в селе Бетках-
- 414 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 53, всего 236; казенных десятин -64, крестьянских десятин — 168. сенных покосов казенных-170, крестьянских-255...
В селе Сентяке-
- 95 число душ по ревизии; 46 венцов ; от 15 лет и выше не женатых 14 , всего 60 ; казенных десятин -3, крестьянских десятин —33 . сенных покосов казенных-30, крестьянских-100...
В д. Простях-
- 124 число душ по ревизии; венцов 67 ; от 15 лет и выше не женатых 20 , всего 87 ; казенных десятин -9, крестьянских десятин —27 . сенных покосов казенных-18, крестьянских-96...
В селе Лекареве-
- 100 число душ по ревизии; венцов 54; от 15 лет и выше не женатых 19 , всего 73 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин —19 . сенных покосов казенных- -, крестьянских-9 …
село Илбухтино-
- 93 число душ по ревизии, венцов 43, от 15 лет и выше не женатых 19, всего 62; казенных десятин - -, крестьянских десятин — 300. сенных покосов казенных -9; крестьянских десятин- 502.
В подмонастырской слободке-
- 43 число душ по ревизии; венцов 20 ; от 15 лет и выше не женатых 7 , всего 27 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин — - . сенных покосов казенных- -, крестьянских- 9...
Итого:
- 1402 число душ по ревизии; венцов 681; от 15 лет и выше не женатых 218 , всего 899 ; казенных десятин - 147 1/2, крестьянских десятин —813 . сенных покосов казенных -765, крестьянских- 1225 1/2...
стр.63.... Поблизости к приписным монастырским земля оказались свободныя земли; оне тоже были отданы казанскому архиерейскому дому. При селе Бетках Елабужского монастыря смежно пустовала земля описанная еще в 164-м году и отданная Василию Аминеву. Теперь она не была в оброке и никто ею не владел. А между тем у бетковских мужиков не имелось третьяго поля и они вынуждены были снимать его у помещиков.Крестьяне просили отдать свободную землю в Дом Пречистыя Богородицы к селу Беткам. Земля отдана и по челобитью митрополичья стряпчаго Дениса Исленева от 18 января 202 года . 21марта дана выпись.
Стр.86.
2) В 146 (1638 ) году 11 марта Елабужскому монастырю отделено от р .Камы вверх по рч. Бетке по правую сторопу земли на 200 четей, сенные покосы и рыбныя ловли: Простинский исток с источными с озерами и три озера западных.В 155 году за Троицким Елабуж. монастырем в вотчине было от Чертовскаго песку вниз Камой рекой до Соболековских гор сенных покосов по мере 9000 копен ,а на покосах рыбныя ловли—Простинское озеро с источными озерками и 18 озерков западных, да у Малковскаго острова сенных покосов 1680 копен, a в покосах три озера Источное, Большое ,Соболеково, которое впало в р. Каму и оз. Сорочье ,впадавшее в с оз.Соболеково и озера западныя.
...стр.92.Вместе с Елабужским Троицким монастырем в ведение и владение архиерейскаго дома поступила мельница при с. Танаике.
(51) Исторические материалы
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
3 округ
села Бетьков , Богородицкой церкви — св. Геннадий Александрович Преображенский.
Села Простей , Пророко- Ильинской церкви- св. Иоанн Андреевич Зонов.
Села Соболекова, Пророко- Ильинской церкви- св. Василий Дмитриевич Агров.
Адрес Календарь Уфимской губернии 1915г.
с. Прости -св. Николай Васильевич Агров.
с. Соболекова- св. Павел Ив. Вдовин.
Адрес Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1916 г.
с. Бетьки- св. Геннадий Михайлович Юновидов.
Адрес Календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1917 г.
с. Прости- св. Николай павлович Смирнов.
с. Соболеково- св. Иоанн Попов.
№ 21
Уфимскаго , с Усть Чолны, ( В Ист. Иep. нет.)Новой пустыни Казанской Богородицы.
Строит. Давид, 5 нояб. 1646, в дек. 1649. (Новой пустыни Казанской Богородицы).
(17)Что касается Набережных Челнов, то на территории современного города в XVII веке также существовал мужской монастырь. то в трудах краеведов прослеживается много разногласий и неясностей по этому вопросу. Попробуем разобраться в некоторых из них. Во-первых, о названии. В некоторых книгах и статьях монастырь именуется Шильнинским. На самом деле в переписных книгах XVII века нам ни разу не встретилось такого названия. Да монастырь и не мог так называться, т. к. располагается не на р. Шильне, а в устье речки Челнинки. В документах он именуется так - "новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила". В исторической литературе XIX века он был известен как Казанский Богородицкий монастырь. Такое название он получил по имени храма, который располагался в устье Челнинки /на Элеваторной горе/ и являлся центом и сердцевиной монастыря. Во-вторых, много неясностей имеется и по вопросу о времени основания Казанского Богородицкого монастыря. В "Справочной книжке Уфимской губернии" за 1883 год известный знаток древностей Закамья Р. Г. Игнатьев относил возникновение его к концу XVI - началу XVII веков. При этом он ссылался на хранящиеся якобы /сейчас этот факт проверить трудно/ у крестьян села Боровецкого выписки из писцовых книг за 1623 1624 годы. В этих документах утверждалось, в частности, что "строитель черный поп Авраамий строил новую /подчеркнуто / деревянную церковь Казанския Божия Матери с приделом св. Михаила Архангела". Отсюда следует, что прежняя церковь и сам монастырь существовали задолго до 1624 года и соответственно - задолго до основания Набережных Челнов. Возникают, однако, серьезные сомнения на этот счет. Почему, например, при наделении в 1626 году землей и угодьями крестьянской общины Федора Попова ни сам монастырь, ни его земельные владения в документах не упоминаются? Это неизбежно случилось бы при первом же земельном межевании, которое тогда осуществлялось по естественным признакам. Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Непреложным фактом является то, что Казанский Богородицкий монастырь был приписан к Казанской Седмиозерной Богородичной пустыни. 1) А известный историк конца XIX - начала XX веков И. Покровский считал временем основания Седмиозерной пустыни 1628 год. 2) Кажется наиболее вероятным, что Казанский Богородицкий монастырь был основан в первой половине 30-х годов XVII века, т. е. тогда, когда уже существовал Челнинский починок и многие окрестные деревни. Некоторые новые обстоятельства, относящиеся к истории монастыря, были обнаружены нами в грамоте XVII века, опубликованной в 1882 году в газете "Уфимские губернские ведомости". В этом документе, в частности, говорилось о том, что старец Давыд "с братиею" подал уфимскому воеводе Льву Плещееву челобитную, чтобы "их богомольцев своих пожаловать велети им на устье Челны реки на верхнем бору /т. е. на нынешней Элеваторной горе / под пустынь расчистить место и устроить монастырь". Разрешение уфимского воеводы и благословение митрополита казанского и свияжского Матфея были получены и через короткое время, как отмечалось в той же грамоте, "в Челнинском починке /!/ в устье Челны речки на верхнем бору... храм воздвигнут и монастырь устроен..." Выполнив эту работу, основатели монастыря вновь обратились к уфимскому воеводе Льву Плещееву с тем, чтобы им были пожалованы пашенные земли и сенные покосы, "чем бы им сытыми быть". В ответ вскоре последовало распоряжение - выделить "на прокормление старцам пашенные земли вверх по шильне речке полянка промеж черного лесу и дубровки за речкою Башкиркою до речки Чалны и по смете на той земле будет на восемь четвертей в поле, а дву потому же. Да с устья Шильны речки вверх по Каме реке до речки Пещанки луга и сенные покосы и с дубровками по Шильне речке вверх до мельницы и с хоромным лесом..." Всего же только пашенных земель было передано монастырю более 290 четвертей в каждом из трех полей. Прежде чем оформить эту передачу, был произведен "розыск" - не находились ли эти земли в чьей-либо собственности. Выясняла это целая группа доверенных лиц, куда входили челнинский земской староста Савка Овчинников, соцкий Ивашко Салников. пятидесятник Петрушка Васильев и толмач /т. е. переводчик/ Томилко Михайлов. В результате расспросов челнинские крестьяне, башкиры-вотчинники, жители чувашских деревень Шемелиной и Ильбахтино сказали, что "де та земля лежит в пусте и не владеет ее ни хто и в оброке и в дачах ни за кем не бывала..." Согласие с этим утверждением крестьяне подтвердили подписями своих уполномоченных, а башкиры и чуваши - родовыми тамгами. Только после такого "розыска" воевода Лев Плещеев "тою землею и сенными покосы велел им /т. е. монахам / владеть..." В переписных книгах Приказа Казанского Дворца, составленных Ильей Безобразовым и подьячим Иваном Чистым в 1636 и 1637 годах, эти приобретения монастыря уже были отмечены. Подлинная государева грамота о наделении монастыря землей и угодьями хранилась в дальнейшем в Казанской Седмиозерной пустыни и неоднократно использовалась для доказательства прав собственности в спорах с соседями. Перепись 1647 года дает нам очень мало сведений о Богородицком монастыре. Из нее становится ясно лишь, что на отведенной монастырю земле появилось первое поселение. В документах переписи оно именуется так: "Челнинского ж починка на реке Шильне Новый починок монастыря Пречистые Богородицы Казанские". Поселение это было еще очень небольшим. В нем насчитывалось всего три крестьянских двора, причем один из них был пуст. Проживали в починке три человека мужского пола - Артюшка Гаврилов с сыном Ларькой двадцати пяти лет, да Фролко Лукьянов. В переписи Семена Карева за 1651 год монастырский починок именуется как деревня Корелина. Проживали в ней все те же домохозяева - Артюшка Гаврилов и Фролко Лукьянов. Однако, как нам кажется, речь идет здесь о поселении, которое несколько позже будет известно как Боровецкий починок и село Боровецкое. В этой связи хочется поспорить с теми краеведами /в частности, с Б. В. Казаковым/, которые считают село Боровецкое более древним по времени основания, чем Челны. На наш взгляд, первые жители появились там не только после возникновения Челнинского починка, но и после основания Боровецкого монастыря и наделения его землей, т. е. в конце 30-х - начале 40-х годов XVII века. Причем это поселение возникло первоначально и существовало на протяжении более чем сотни лет именно как монастырское поселение.
Переписные книги Семена Карева /1651 г./ и Михаила Змеева /1652 г./ значительно расширят наши познания о Богородицком монастыре. В частности, в этих документах довольно подробно описана его центральная часть - церковь Пречистыя Богородицы Казанская. Этот деревянный храм находился на территории Челнинского укрепленного городка и имел сравнительно небольшие размеры - три сажени длины и две сажени с аршином ширины. На колокольне размещались два колокола "невеликих". Судя по всему, возведена была церковь и всякое церковное строение на средства челнинских крестьян, а также казаков и стрельцов. Внутри церкви имелось несколько икон. В алтаре размещался "образ запрестольной Пречистой Богородицы Казанские на празелени". Имелось еще несколько икон Пречистой Богородицы Казанской, чье имя и носил храм. Кроме того, в церкви можно было видеть тринадцать икон в деисусном ряду "на краске", а также образ Петра и Павла "на краске", образ Георгия Страстотерпца "на празелени", образ Вознесения Господня "на празелени". По свидетельству монахов, последняя из перечисленных икон была прислана из Казанской Седмиозерной пустыни. В пределе архистратига Михаила имелся "образ месной Собор архистратига Михаила и прочих бесплотных на празелени". Располагала церковь и разнообразными предметами, необходимыми для проведения церковных служб - серебряными крестами, сосудами /потир, два блюда оловянных, лжица деревянная/, насвечниками белого железа и резными деревянными, кадилами медными и т. д. для облачения церковнослужителей предназначалась одежда - ризы выбойчатые и полотняные, оплечья выбойчатые, патрахели червчатые и выбойчатые, а также поручи, улах дъяческий и т. д. Некоторые из этих предметов были переданы в церковь из Седмиозерной пустыни. В церкви имелось довольно много книг, главным образом религиозного содержания - Псалтырь печатный, Минея общая печатная, Канунник печатный, Апостолы - печатный и рукописный, три Часовника печатных и один рукописный, Служебник рукописный, три Налоя кожаных. Часть книг была прислана из Седмизерной пустыни - Потребник рукописный, четыре книги Минеи месячные, Служебник рукописный, книга Ефрем Сирин печатная и др. Так что всем наобходимым для проведения служб церковнослужители располагали. Сохранилось в переписной книге Михаила Змеева и имя попа, служившего в церкви в 1651-1652 гг. - Петр Данилов. Есть там сведения и о монахах. Непосредственно у храма располагались три кельи, в которых проживали три старца Седмиозерной пустыни - Серапион, Александр и Увар - пономарь, а также три местных старца - Афонасий Черепанов, Аврамий Корелитин и Пафнутий Корелитин. Кроме них в тех же кельях проживали служка Сидорко Иевлев, да церковный дъячек Никитка Кононов. Из хозяйственных построек рядом были расположены погреб с напогребницей и житница. На берегу реки Камы находилась небольшая монастырская слободка, состоящая из двух дворов. Проживали в ней служка монастырский Кондрашко Васильев и крестьянин Гришка Халлель. Еще один монастырский двор со служкой Афонкой Кондратьевым располагался на реке Шильне. К 1651 году монастырское хозяйство значительно расширилось и окрепло. Количество земли - пашни, перелога, дикого поля - заметно увеличились по сравнению с указанным первоначально в церковной грамоте и составило 1180 четвертей в каждом из трех полей. Заметно возросло и число монастырских деревень и починков. Среди них мы встречаем такие названия, как деревня Корелина ("на речке Шилне"), починок Шестоперов ("на устье речки Шилны"), деревня Маркова ("на Каме и на озерах), починок Савин ("на реке на Каме на берегу к реке Пещанке"). Все эти поселения были небольшими, в них насчитывалось в общей сложности двадцать крестьянских дворов и столько же - душ мужского пола. Строевым лесом монастырские крестьяне пользовались по р. Шильне - вместе с челнинскими крестьянами и бело-пашенными казаками. Сенных покосов тоже было достаточно. Они располагались по рр. Каме, Шильне, Челнинке, Башкирке и Елтемирке. В дальних Шайтановских лугах сенокосы находились в совместном пользовании с челнинскими крестьянами и казаками. Чтобы не возникало споров и недоразумений, все границы владений были подробно описаны, согласованы, а документы скреплены подписями доверенных лиц всех заинтересованных сторон. Поэтому мы сейчас можем иметь представление о том, например, что монастырские крестьяне владели сенокосами "от Камы реки с нижнюю сторону до усть речки Пещанки до ключей и до дороги шильненской". Сенокосы, расположенные от деревни Марковой вверх по Каме(" двадцать пять длинников"), являлись собственностью челнинских крестьян. Все описанное выше составляло лишь часть довольно обширного монастырского хозяйства. Кроме этого, например, на реке Шильне имелась еще водяная мельница. Она обслуживала собственные нужды монастыря и приносила немалый доход за счет переработки зерна крестьян окрестных селений. Сведения о других занятиях монахов и монастырских крестьян сохранились лишь очень отрывочные и неполные. Имущественные права монастыря на его земли, угодья и недвижимость неоднократно проверялись различными чиновниками в 1649, 1658, 1664 годах. Это происходило, Главным образом, по случаю исков и тяжб к нему со стороны соседей. И всякий раз права монастыря на его собственность признавались законными.
Что касается судьбы самого Казанского Богородицкого монастыря, то она была достаточно трагична. Он был разрушен восставшими башкирами в ходе восстания 1682 - 1684 годов и с тех пор больше не возобновлялся. Выписка из писцовых книг Приказа Казанского дворца, датируемая концом XVII века, прямо подтверждала, что "Казанский монастырь воровские люди в бывшие инородческие бунты сожгли".
Его земли и угодья перешли к Казанской Седмиозерной пустыни. Грамота царя Федора Алексеевича за 1686 год подтверждала, в частности, права этого монастыря на село Боровецкое и показала, что это село бывшего Казанского монастыря Чальниковского (Чалнинского). В 1698 г. права собственности Седмиозерной пустыни были подтверждены указом царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Таким образом, на основании этих и других документов Седмиозерная пустынь вплоть до 1764 года владела землями, угодьями и крестьянами бывшего Богородицкого монастыря. В частности, из межевой записи Зыбина (начало XVIII века) видно, что сенными покосами этого монастыря "от устья Шильны вверх по Каме реке до истоку дремучего и до пашенной земли монастырской деревни Марковы на двух стах на пятидесяти на одну десятинах... владеют Семиозерные пустыни села Тихих гор строитель со крестьяны..." Монахи Седмиозерной пустыни жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке. Они, а также принадлежавшие монастырю крестьяне, занимались земледелием, в частности, выращивали хлеб, хмель. Монастырские служащие и крестьяне даже сплавляли по Каме и по другим рекам свои барки с хлебом. Так, в архиве Мензелинского уездного суда еще в конце XIX века хранилось дело, производившееся в 1778 г. по предписанию Казанского губернатора фон-Бранта. Из него следовало, что предприимчивая братия Седмиозерной пустыни пыталась провести барку с хлебом по реке Ик - от Нагай-бацкой крепости до села Боровецкого. Однако судостроителями монахи были, видимо, неважными. Да и воды в Ике в тот год было немного. Как бы там ни было, дошедши до башкирской деревни Бикбуловой, барка прочно села на мель. Пока искали выход из создавшейся ситуации, груз ее был разграблен местным населением. Такая вот получилась неудачная коммерция. После утверждения духовных штатов (т. е. после 1764 г.) село Боровецкое и земли, принадлежащие когда-то Казанскому Богородицкому монастырю, а затем - Седмиозерной пустыни, были переданы в ведение Государственной Коллегии Экономии, а в первой половине XIX века - Министерству Государственных Имуществ. Соответственно менялось и название крестьян бывших монастырских селений: монастырские - экономические - государственные.
В.В. Ермаков «Челнинская история»
Что касается современного названия — Боровецкий починок, Боровецкое — то здесь, как это часто бывает, у краеведов существует несколько мнений. Часть из них считает, что в основе названия лежит слово «бор», поскольку село окружали редкие по красоте и качеству древесины сосновые леса, в том числе Корабельная роща. Есть и другое мнение. Дело в том, что в конце 40-х — начале 50-х годов XVII века в монастырском починке проживал Степан Боровецкой. Занимался он торговлей, платил довольно большой оброк — тридцать алтын в год. Кроме того, на речке Шильне у него имелась водяная мельница, с которой полагалось оброка еще почти 4 рубля. Так что для небольшого починка Степан был человеком заметным и даже выдающимся. Вполне возможно, что за починком, а затем и за селом, постепенно закрепилось его имя. Так часто происходило с окрестными поселениями (деревни Орловка, Сидоровка, Калинина, Шемелина и многие другие). В XVIII веке Боровецкое являлось уже селом. В нем имелась деревянная церковь. По результатам V ревизии 1795 года в селе Боровецком проживали экономические (бывшие монастырские) крестьяне — 74 души мужского и 71 душа женского пола. Кроме того, в селе насчитывалось 309 душ мужского пола и 307 душ женского пола государственных (ясашных) крестьян. Они являлись приписными крестьянами, поскольку были приписаны к Воткинскому казенному заводу. Приписные крестьяне появились в России в связи с развитием горнозаводской промышленности, где остро не хватало рабочих рук. Условия их жизни и труда были очень тяжелыми. Заводская работа продолжалась 10-14 часов в сутки в течение трех-четырех месяцев в году. Жителей Боровецкого заставляли выполнять главным образом вспомогательные работы — рубить дрова, пережигать их на уголь, возить землю для устройства и ремонта плотин, сплавлять суда по рекам с готовой продукцией. За малейшие упущения они подвергались большим штрафам и жестоким наказаниям. Свой протест против такого тяжелого положения они выражали в форме массового бегства с заводов, стихийных бунтов. Жители села Боровецкого, в отличие от дворцовых крестьян сел Бережных Челнов, Мысовых Челнов, Орловки, самым решительным образом поддержали восстание под руководством Е. Пугачева. Крестьянская реформа 60-х годов XIX века затронула и государственных крестьян. 24 ноября 1866 года был издан закон «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях». В соответствии с ним крестьяне получали в надел те земли, которыми они пользовались ранее, но не свыше 8 десятин на мужскую душу.
Во время Первой Всероссийской переписи 1897 года Боровецкое насчитывало почти 300 крестьянских дворов, в которых проживало 1387 человек — 624 мужчины и 763 женщины. Главным занятием жителей Боровецкого было сельское хозяйство. Большинство крестьянских хозяйств располагали земельными участками от 10 до 15 десятин. Четыре хозяйства имели земли более 40 десятин каждое. Безземельных хозяйств было всего два. Поскольку земля находилась в общинной собственности, через определенный период производился передел земельных участков между крестьянами. Так что село Боровецкое можно отнести к типичным крестьянским поселениям дореволюционной России. Помимо земледельческого труда, многие крестьяне зарабатывали дополнительные средства, занимаясь промыслами. Так, четыре семьи села Боровецкого разводили пчел и содержали 100 ульев. 57 крестьянских хозяйств находили себе заработок в других видах промыслов. Промышленность была представлена в селе небольшими крестьянскими заведениями. Имелась в Боровецком 1-поставная водяная мельница, принадлежавшая крестьянскому обществу. Арендовал ее крестьянин В. Киршин. Мельница размалывала в сутки около 30 пудов зерна и приносила доход 50 рублей в год. Крестьяне Г. Прохоров и Г. Судариков являлись хозяевами ветряных 2-поставных мельниц с доходностью соответственно 48 и 107 рублей в год. Крестьяне В. Назаров и В. Елесин также владели ветряными 2-поставными мельницами, а также сушилками и полбенными обдирками. Имелась в селе также шерсточесалка крестьянина М. Кузнецова (25 рублей), овчинное заведение Ивана Филиппова (19 рублей), а также одна каменная и две деревянные кузницы, принадлежавшие крестьянам Г. Филиппову, Г. Прохорову и В. Назарову (при мельнице). Работали в этих заведениях, как правило, сами хозяева, без применения наемной силы. Розничную торговлю (на 1917 год) в селе Боровецком представляли десять бакалейных лавок, в которых продавались самые необходимые для крестьянской жизни продовольственные товары. Все они принадлежали крестьянам. Хозяевами лавок были А. Бычкова (две), Г. Судаков, К. Башурова, П. Лаптев, А. Богданов (арендовал К. Мингазетдинов), И. Самойлов (арендовало Общество потребителей), С. Ананин (арендовал Г. Нигаматуллин), В. Назаров (арендовал Г. Галиуллин), П. Судариков. Половина торговых заведений были каменными, остальные — деревянными. Получаемый от них годовой доход был незначительный — от 22 до 44 рублей в год. Торговали в лавках сами хозяева или арендаторы. В XIX веке жители Боровецкого впервые получили возможность обучать своих детей грамоте. Земское начальное училище было открыто в селе 10 января 1879 года. Вначале оно размещалось в наемном помещении, но земство вскоре построило на свои средства собственное училищное здание. В 1880-1881 учебном году в нем обучалось 36 мальчиков и 6 девочек, то есть только очень небольшая часть юных жителей села. Учителем был А. Шулятиков, из крестьян, получивший образование и звание сельского учителя в Вятском училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний. Закон Божий преподавал священник Смирнов.
Центром духовной жизни села Боровецкого была церковь. Вначале она была деревянной. Каменная церковь строилась более 10 лет, с 1872 по 1882 годы, на основе реконструкции другой каменной Вознесенской церкви, построенной в 1828 году. Финансировал новое строительство елабужский купец Д. Стахеев. В годы Советской власти церковь была разорена и разрушена, и вновь восстановлена в 90-ые годы.
© PravChelny.ru (17)
(4) История каменного храма
Трехпрестольная Вознесенская церковь начала строиться в 1872 году. В 1882 был освящен левый придел во имя великомученика Димитрия Солунского, в 1885 году — правый придел в честь Воздвижения Креста Господня, а в 1889 — главный престол в честь Вознесения Господня. Основную часть средств на постройку нового храма выделил Дмитрий Иванович Стахеев (1840-1918) — представитель знаменитой елабужской купеческой династии, известный в конце XIX века писатель.
В результате был выстроен крупный храм в стиле эклектики классицистического направления. Долгие десятилетия запустения, а потом реконструкция первой половины 1990-х годов довольно сильно изменили первоначальный облик храма.
При церкви существовало попечительство. До революции число прихожан составляло 1935 человек (жители села и трех деревень) — 906 мужчин и 1029 женщин.
В годы советской власти, когда церковь подвергалась гонениям, храм был разрушен, и служение в нем прекратилось. Точных сведений о том, когда это произошло, нет, предположительно служить в нем перестали в 1937 году.
В последнее время церковь находилась в ведении местного колхоза и использовалась под электрическую мельницу, которая размещалась в алтарной части.
Восстановление храма
Со временем гонения на Церковь прекратились, и храм был предан забвению. Затем наступили времена перестройки, многое в государстве стало меняться, изменилось и отношение к религии.
С 1980 года верующие обращаются в местные органы власти с просьбой о разрешении приобретения молитвенного дома, а затем о передаче в ведение православного объединения села Боровецкое одного из разрушенных храмов — на окраине города, в селе Боровецкое, либо другого — в центре города, в бывшем селе Орловка. Не получив положительного ответа, ходатаи обращаются с заявлением в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. В этом заявлении говорится о том, что местные власти отказали верующим под разными предлогами.
«То здание передаётся под музей, то под планетарий, то под концертный зал... Для отправления религиозных обрядов приходится довольствоваться молитвенным домом».
«Наша скромная просьба заключается в том, что нам нужна церковь. Молитвенный дом в настоящее время не соответствует нормальным условиям для совершения религиозных обрядов, т.к. посещаемость христиан в праздничные дни составляет не менее 1000 чел. Нам предлагают расширить молитвенное здание, но площадь для расширения не позволяет, т.к. рядом находятся жилые дома по ту и другую сторону».
Несмотря на отказы, верующие терпеливо и неотступно идут к своей цели. Пример этому — ходатайство председателю исполкома народных депутатов города Брежнева Татарской АССР товарищу Ринату Гилязову от исполнительного органа православного объединения села Боровецкое Тукаевского района Татарской АССР:
«Вознесенский приход с. Боровецкое ходатайствует перед Вами о том, чтобы бывший храм, в котором размещается в настоящее время мельница совхоза «Камский», отдать Вознесенскому приходу, так как помещение создано для религиозного культа, и нам оно подходит. Внешний вид храма обязуемся восстановить в течение года с сочетанием внешней архитектуры города. Вознесенский храм будет украшать северо-восточную часть г. Брежнева со стороны реки Камы».
Затем последовал ответ исполнительного комитета Брежневского городского Совета народных депутатов исполнительному органу православного объединения села Боровецкое:
«На ваше письмо от 22 января 1985 г. исполком гор. Совета народных депутатов сообщает, что здание бывшей церкви в селе Боровецкое, согласно письма министерства культуры ТАССР от 30.11.84 г., включено в список памятников истории и архитектуры. В план Казанской реставрационной мастерской включены работы по выполнению проекта реставрации здания с целью использования его как зала вокальной, камерной и органной музыки, как единственного, имеющегося в городе помещения с необходимыми для органа акустическими характеристиками».
Есть документы, которые воссоздают реальные события 25-тилетней давности со всей остротой. Они не могут не вызывать боли и гордости за скромное мужество простых, искренних и твёрдых в своей вере людей.
Один из жителей города Набережные Челны ТАСС, участник Великой Отечественной войны Николай Иванович Пашутин направил жалобу (!) Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу:
«...Дорогой Леонид Ильич!.. Мы годами обивали пороги, просили из бывших церквей отдать в наше распоряжение одну в селе Бетьки Тукаевского р-на. Мы готовы за свой счёт произвести капитальный ремонт. Нам же отвечают, изыскуя всякие необоснованные мотивы, лишь бы только не дать разрешение. Горсовет заставляет нас подумать. Что же ещё думать нам, верующим людям, если мы от своей веры не отступим? А религиозный обряд мы совершаем не против кого-либо... Ответили верующим, что у вас нет лица старшего, кто бы представлял это общество. Меня же верующие избрали председателем религиозной общины. К кому бы мы не обращались, следует ответ один: «Кому хотите пишите, а мы не разрешим». Мы обратились к уполномоченному по делам религии при СМ ТАССР. Он даже слушать не желает и говорит: «Вы больше ко мне не обращайтесь». Говорят: «вас, верующих, мало». Составьте список с подписями. Мы составили такой список, где верующих подписалось 480 человек, хотя это и неполная цифра. Верующих гораздо больше... Как же поступили, когда получили список с подписями? В населённых пунктах: Новотроицк, Боровецкое, Орловка, Б. Шильна учинили расправу над верующими людьми. Разослали агитаторов по домам, стали спрашивать: «Ты подписался, что верующий?» Когда же следовал ответ: «да, подписался», поступала угроза: «Откажись от своей подписи, иначе не будешь держать подсобное хозяйство» Жизни, выходит, в селе не будет, козу не прокормишь. Об этом гарантирую, верующие всё подтвердят. Всё это вынудило обратиться к Вам от имени верующих христиан и от себя лично с настоящей жалобой. Убедительно просим Вас помочь. Не хотят отдать нам церковь в с. Бетьки, пусть дадут разрешение. Мы за свой счёт построим или приобретём молитвенный дом. Мы, верующие люди, воспрянем духом о справедливости нашей конституции.
Остаёмся сердечно Вам благодарны.
Пашутин Николай Иванович. 29 марта 1981 г.»
Неоднократные попытки дали положительный результат, церковь была передана в руки верующих.
До восстановления храма служба походила в молельном доме, купленном на средства прихожан. Об этом свидетельствует решение исполкома Тукаевского районного Совета народных депутатов от 10 ноября 1981 года. В нём говорится об удовлетворении ходатайства православного объединения о передаче домостроения, общей площадью 48 кв. м, приобретённого на добровольные пожертвования верующих для молитвенных целей.
В 1989 года начались работы по восстановлению храма. Сразу же здесь появилась бригада строителей, сделали новую крышу, отремонтировала и выкрасила купола. Генподрядчиком на реставрации церкви выступило управление «Отделстрой-2» (начальник Н.С. Рукин). Хоры для певчих изготовили рабочие бригады Бакунина, одного из предприятий БСИ, они же восстановили лестницу на колокольню. Пять колоколов были привезены из Воронежа. Самый тяжелый колокол весит 30 пудов (491 кг). Вокруг церкви была установлена ажурная ограда. Сделали ограду рабочие литейного завода. К кому бы представители прихода в городе ни обращались, помогали, чем могли.
Ночью 7 января 1990 года, в праздник Рождества Христова, после многолетнего перерыва, по просьбам прихожан состоялось первое богослужение.
Протоиерей Александр Кормышаков
Настоятелем в молельном доме, а затем и в восстанавливающемся Вознесенском соборе был назначен из Ижевска протоиерей Александр Алексеевич Кормышаков. Это был духовно богатый человек. За его плечами было более сорока лет служения Богу. В годы репрессий его несколько раз вызывали в КГБ и предлагали оставить служение, предлагали разные должности с большим окладом. При последнем вызове он сказал: «Что же вы меня агитируете, если я дам согласие уйти на мирскую должность, то это будет значить, что я Бога предам. Если я Господа Бога предам, то и вас в любое время могу предать». После этого его больше не вызывали.
Протоиерей Александр Кормашаков родился в семье простых рабочих. В церковь начал ходить, когда ему было 5 лет. Позже учился в Московской семинарии и в Ленинградской Духовной Академии. В 1957 году был рукоположен в сан священника. Сначала нес служение в Ижевске, а в 1981 году правящим архиереем был направлен в Набережные Челны. Отец Александр в одном из интервью признавался, что многим трудно было поверить в то, что Вознесенскую церковь в селе Боровецкое можно будет восстановить, но он верил в возрождение храма, даже предчувствовал его: дважды видел во сне, как служил там.
Отошел ко Господу протоиерей Александр 17 мая 2004 года. Его отпевание состоялось 19 мая, в праздник отдания Пасхи Христовой.
Современность
C 2004 года Вознесенский собор распоряжением архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия был возведен в статус архиерейского подворья. Храм является главным в Закамском благочинии. В настоящее время при соборе ведут свою деятельность Духовно-просветительский центр, Школа катехизаторов, клуб юных спасателей «Спас», а также функционируют взрослая и детская воскресные школы.
(44) Там, где цветет шиповник. О. Кузьмичева- Дробышевская.
БОГ ПОРУГАЕМ НЕ БЫВАЕТ…
Из истории храма пророка Илии и его «преемника» —
храма преподобного Серафима Саровского
стр.85.Известно, что на укрепление православия в нашем крае большое влияние оказали монастыри, которые создавались здесь в конце XVI — начале XVII веков. Именно тогда по обоим берегам Нижней Камы возникло несколько монастырей, которые вели, помимо духовной, и жизненно необходимую хозяйственную деятельность: обрабатывали землю, строили мельницы, разводили скот, вели торговлю. Этим занимались не только монастырская братия, но и монастырские крестьяне. Русские люди охотно селились у монастырей, и мирские дворы вместе с иноческой братией составляли один приход. К тому же полегче помещичьего был и монастырский оброк, который платили как деньгами, так и продуктами труда. На территории нашего города в XVII веке образовался мужской монастырь, значащийся в документах того времени как «новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила». Он был основан тогда, когда уже существовал Челнинский починок. В документах XIX века его называют Казанским Богородицким монастырём по имени храма, что располагался в устье реки Челнинки (на Элеваторной горе), который был центром монастыря и приписывался к Казанской Семиозёрной Богородичной пустыни. Судьба этого монастыря сложилась трагично. Он был разрушен в ходе национального восстания 1682–1684 годов. В конце XVII века в книге Приказов Казанского двора записано: «Казанский монастырь воровские люди и бывшие инородческие бунты сожгли». А монахи монастыря жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке.
Село Мыс по своему развитию заметно выделялось среди других сёл округи, в документах 1644 года оно именуется и как сельцо Ильинское — это говорит о том, что в селе уже действовала церковь пророка Илии. В переписной книге 1647 года упоминается: «Во дворе безместной поп Ондрей Никонов живет на тягловом дворе, у нево дети Васка осьми лет, Ивашко году, у нево ж наймит Панька Иванов тридцати лет. Во дворе безместной поп Иван Васильев на тягловом дворе, у нево детей Титко двадцати лет, Афонька девяти лет». Запись даёт повод предположить, что этими церковнослужителями и была построена деревянная церковь во имя пророка Илии. Нам известно, что в соседнем селе Бережные Челны тоже была построена церковь во имя чудотворца Николы, но, возможно, первой из двух церквей была построена именно «во имя святого пророка Илии, да в приделе великомученика Ивана Белограцкого древа на клецке, двух верхах с маковицами. А в ней образ и книги и колокола и всякое церковное строение мирских чалнинских крестьян». Рядом жили священники Ондрей Никонов, Семён Алфёров, дьякон Овдокимко Халтурин, пономарь Олешка Тимофеев, праведница Прасковья. Церкви были выделены земли по рекам Челнинке и Мелекесу «сорок четвертей в поле, а в дву потому ж», сенокос на шестьсот копён, лес в общем владении с чалнинскими крестьянами.
В главе «Описание дач Мензелинского уезда. 1800 г.» любопытно говорится о состоянии православных храмов: «В показных сёлах Мысовых Челнов две церкви 1-я Пророка Божия Илии холодная, 2-я Василия Великаго тёплая.
В Бережных Челнах две церкви 1-я Чудотворца Николая тёплая, 2-я Изосима и Саватия Соловецких чудотворцов холодная… В Козмодемьянском Орловка тож две церкви 1-я Козмы и Дамияна тёплая, 2-я Введения во храм Пресвятыя Богородицы холодная и при всех оных церквах колокольни и ограды деревянные».
Ильинская церковь являлась однокомплектной: в штате — по одной должности священника, диакона, дьячка и пономаря.
В начале XIX века священником церкви был Иоанн Денисович Круглополев, диаконом — Иоанн
Сергеев, пономарём — Филипп Григорьев. Дьячок Кирилл Кириллов в 1814 году переведён в село Круглое Поле, и вместо него назначен Иван Яковлевич Ершов.
В 1799 году Указом Павла I учреждена Уфимско-Оренбургская епархия с религиозным центром в Уфе, в которую вошли города Уфа, Оренбург, Бирск, Бугульма, Бузулук, Верхнеуральск, Мензелинск (к нему относились и наши Мысовые и Бережные Челны), Уральск, Троицк, Челябинск, Сергеевск и соответствующие уезды.
Мы помним, что в начале 20-х годов XIX века в Мысовых и Бережных Челнах было принято решение вместо деревянных церквей возвести каменные, что постройка каменной церкви в Мысовых Челнах начата 5 мая 1821 года. Её взялся возвести за 28100 рублей крестьянин Иван Дмитриевич Мочалов из деревни Бебрюковой Балахинского уезда Нижегородской губернии. В документах тех лет говорится, что почти готовый храм 21 октября 1834 года освидетельствовала комиссия в составе губернского архитектора Алфеева, уездного стряпчего Пьянковича, иерея Малова и удельного чиновника Рагузина. Комиссия записала следующее:
«1-е. Церковь в селе Мысовых Челнах поставлена на песчаном глинистом твёрдом грунте длиною с колокольнею, олтарем кроме крыльца на 17 саж. 7 верш., шириною настоящая кроме крыльца на 6 саж. 3 верш., предельная на 6 сажен…
2-е. Фундамент сделан под всею церковью из бутоваго хорошаго и порядочной доброты камня с лицевой стороны рва крупнаго и частию сред-
няго; в середине же фундамента тоже из крупнаго, средняго, но большею частью мелкаго.
3-е. Заливка же известью к наружной стороне вовсе не имеется, а по разобрании камней до внутренности фундамента заливка известью оказалась в малом количестве, так что с наружной стороны между камнями свободно проходил лом… Кладка же однаго фундамента была произведена правильно… Для прочности здания таковый фундамент терпим. <…>
4-е. Все стены церкви и колокольни складены от цокуля до окон из крупнаго камня, а от онаго из кирпича до 3-х сортов порядочной доброты на извести местами не весьма добротной… Карнизы все вообще сделаны безобразными и правилам архитектуры не соответствуют.
5-е. Связи положены в стенах, но не во всех, где следовало бы.
6-е. Крыльцы сделаны у входов с колоннами неприличной фигуры столбами и над оными с безобразными деревянными фронтонами.
7-е. Кровля противу фасада покрыта листовым железом надлежащим образом, равно и на куполах холодной церкви и Олтаре и колокольне, также окрашено зеленою краскою на масле <…>
9-е. С наружной стороны и внутренней вся церковь отштукатурена и обелена с покрытием с наружной стороны вохрою <…>» Таким образом, серьёзных нарушений комиссия не выявила, а мелкие И. Д. Мочалов обязался устранить.
По решению Уфимской духовной консистории, в 1880 году при церкви было открыто церковно-приходское попечительство. В его состав вошли:
— священник Ильинской церкви Алексей Алфеев — председатель,
— церковный староста Никифор Переслегин,
— волостной старшина Сидор Калясев,
— сельский староста Стефан Нестеров и 62 человека крестьян-собственников.
Храмы и священнослужители активно влияли на общественную жизнь
населения, на развитие народного образования. В 1841 году в селе открыто мужское двухклассное училище. В 1869-м основано Мысово-Челнинское училище для девочек.
Стр. 89.В конце XIX века Ильинская церковь входила в состав благочинного круга Мензелинского уезда и имела три престола: во имя святого пророка Илии, святителя Василия Великого и преподобного мученика Мирона. Приход состоял из одного села — 954 мужчин и 1029 женщин.
Большую роль в жизни сельчан играли православные праздники. Одним из главных праздников в селе Мысовые Челны, кроме Рождества и Пасхи, конечно же, был Ильин день, отмечаемый 2 августа (20 июля по старому стилю). Считалось, что именно в этот день вода приобретает целебные свойства. В народе пророк Илья представлялся суровым стариком, путешествующим на огненной колеснице, повелевающим громом и молнией. Он наказывал грешников, но заботился о радетелях христианской веры. К нему обращались крестьяне с молитвой о дожде. Он помогал успешно завершить полевые работы, собрать хороший урожай. Защищал и от болезней. Жизнь прихожан была неразрывно связана с храмом. Сюда они приходили со своими горестями и радостями, здесь молились, здесь надеялись. В храме происходили главные события их жизни: венчание, крещение детей, отпевание усопших. Революция 1917 года и последовавшие за ней перемены в развитии государства и общества внесли коренные изменения в вековой уклад жизни людей. Начались гонения на религию. В 1920-е годы явственно обозначилась негативная позиция советской власти по отношению к православию и мусульманству. Церкви и мечети попали под строгий контроль государственных органов. В период голода 1921–1923 годов активно начала действовать комиссия по изъятию церковных ценностей. Ильинская церковь лишилась 33 десятин земли, принадлежащих ей ранее. В 1924 году в Челнинском кантоне был создан антирелигиозный кабинет, состоящий из 13 человек — восьми русских и пятерых татар. Проводились лекции, доклады, спектакли, распространялась соответствующая литература. Также собирались материалы о религиозной активности духовенства. Священники ограничивались в своих правах, их семьи облагались повышенным налогом. Повсеместно запрещался обряд крещения. Началось обновленческое движение , проникшее и в Нижнее Прикамье. Вокруг Набережных Челнов практически все приходы примкнули к обновленцам. Обновленчество (также обновленческий раскол, официальное название — православная российская церковь, позднее православная церковь в СССР) — раскольническое движение в русском христианстве, возникшее после 1917 года. Декларировало цель «обновления церкви»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства церковью патриархом Тихоном. В период наибольшего влияния — в середине 1920-х годов — более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур. С 1922 по 1926 год движение было единственной официально признаваемой гос. властями РСФСР православной организацией. К 1946 году под давлением властей обновленчество самоликвидировалось, влившись в состав легализованного Московского патриархата. Только в Ильбухтино, Круглом Поле и Мысовых Челнах настоятели и служители храмов остались на прежних позициях. Но в 1930-е годы начались репрессии, не обошли они Ильинский храм теперь уже Красных Челнов. В 1930 году был осуждён «за антисоветскую пропаганду» священник храма пророка Илии Филипп Романович Асанов, служивший в Ильинском приходе с октября 1926 года. С 1934 года подверглись гонениям священнослужители Ильинского прихода Скворцов Александр Арсеньевич,
Скворцова Анастасия (жена), Скворцов Александр (сын), Чернов Михаил Константинович (псаломщик), Чернова Ольга Васильевна (жена).
О событиях тех лет в 2010 году поведала писательнице Н. Шишкиной Нина Александровна Лазарева (в девичестве Скворцова) — дочь последнего настоятеля храма пророка Илии. Грозным предвестником бедствий семьи священника стало убийство в начале 1930-х церковного сторожа Ксенофонта. Его сторожка находилась в притворе храма. Грабители ударили Ксенофонта топором по голове, и кровавые следы их ног отпечатались по всему храму, но кончились у алтаря: не посмели разбойники прикоснуться к святыне. Когда в Мысовых Челнах образовался колхоз, посыпались нападки на семью отца Александра. Особенно старался в этом отношении председатель колхоза. Одурманенный свалившимся на него начальствованием, он, судя по всему, будучи недалёким человеком, не хотел ни с кем делить влияние на жителей села. У председателя была власть — символ сиюминутной победы в земной жизни, а в другую он не верил. Отец Александр был беззащитен перед властью, но его опорой была Истина, в которой жизнь человеческая — лишь начало жизни вечной… Председатель был молод и нагл. Он мог за полночь вломиться в дом Скворцовых, требуя каких-то налогов. Приводил понятых: описывал всё, что было в доме, сам рылся в матушкиных сундуках. Чувствуя, что на этом председатель не остановится, отец Александр отвёз старшего 16-летнего сына к родственникам на Урал. С родителями остались 14-летний Николай и 11-летняя Нина. В декабре 1937 года священник отслужил последнюю литургию.
В ночь на 15 декабря 1937 года он был арестован работниками Набережночелнинского районного отделения НКВД ТАССР по обвинению в антисоветской агитации односельчан, распространении провокационных слухов о войне и голоде. Во время обыска были изъяты все дкументы, письма. Суд был скорый, суровый и несправедливый. 31 декабря 1937 года А. А. Скворцов был осуждён на 10 лет лишения свободы. Он отбывал наказание в посёлке городского типа Нижние Вязовые (ст. Свияжск), где и скончался 22 ноября 1941 года. Похоронен там же, на местном кладбище.
Через 40 с лишним лет А. А. Скворцов был реабилитирован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».
К концу 30-х годов бездействовала и Никольская церковь — в ней разместилась городская типография. Любопытнейшие живые воспоминания Л. З. Лунгиной — советского и российского филолога, переводчика художественной литературы, связанные с челнинской типографией, с жизнью города и округи в начале Великой Отечественной войны, приведены в этой книге далее. А в 1939-м райисполком города Набережные Челны обратился в Совнарком ТАССР за выделением средств для переоборудования здания церкви под городской клуб. Пустовал и Ильинский храм в Красных Челнах. Председатель колхоза тоже решил устроить в нём клуб. Сам сбрасывал колокола. На глазах собравшихся вместе со своими подручными втаптывал в грязь старинные иконы. Его жена — верующая — умоляла остановиться. Люди просили раздать образа им, кто-то из сельчан сумел-таки уберечь некоторые иконы. Женщины плакали, проклиная бесчинствующих, и так случилось, что позже вместе с жизнью церкви разрушилась и жизнь семьи председателя.
Старожилы рассказывали, когда воинствующие атеисты пытались разломать колокольню, внутри неё развели кострище. Свод треснул, колокольня завалилась на бок, но не упала… Клуб был закрыт, вместо него в помещении разместили мастерские и склады, но и они не прижились.
Взрывать церковь не решились, так как вокруг ютились дома красночелнинцев. Но разорение продолжалось: местные кладоискатели не только устраивали подкопы, ища добычу в таинственных подземных ходах, но и разоряли церковное кладбище. Извращённой и злой фантазии хватало и на то, чтобы «шутя» развешивать на заборах у домов выкопанные одеж-
ды священнослужителей, митры, черепа… Здание церкви долго стояло поруганным, но не сломленным. В конце 1960-х годов началось строительство КамАЗа, а церковь пророка Илии, словно безмолвный укор беспечным комсомольцам и всем неверующим, стояла без кровли, с покосившейся колокольней, взирая пустыми окнами-глазницами на строящийся новый город. И в 1978 году с помощью современной техники, силами управления «Водстрой», созданного в «Камгэсэнергострое» для подготовки вместилища будущего Камского моря, настрадавшееся здание было ликвидировано. Предполагалось, что большая часть села Красные Челны и часть бывших Бережных Челнов с пуском Нижнекамской ГЭС будет затоплена. В связи с чем была
реорганизована и текстильная фабрика, которую поначалу планировалось перевезти в Елабугу, но проект так и остался замороженным. А Красно- челнинский детский дом переселили в интернат, расположившийся на улице Столбовой молодого посёлка Гидростроителей (ГЭС). Разрушили мост, связывающий когда-то Мысовые и Бережные Челны с Элеваторной горой, — его и сегодня можно видеть бесхозным обрезком, тянущимся к Элеваторной горе и обрывающимся над водой, недалеко от городского пляжа. В срочном порядке на Орловское кладбище перенесли захоронения, покоящиеся у Ильинского храма.
С пуском Нижнекамской ГЭС многое, что было дорого сердцам коренных челнинцев, ушло под воду, но до предполагаемой высокой отметки водохранилище не поднялось. А город, идя в ногу со временем, рос амбициозным, благовидным. Однако место, где стоял храм пророка Илии,
поросло ивняком и бурьяном, словно Богом забытый, а скорей всего, до поры до времени оберегаемый Им уголок.
* * *
Дорогой читатель, когда книга уже была свёрстана и подготовлена к печати, на одном из городских мероприятий ко мне, автору «Там, где цветёт шиповник», обратился Алексей Геннадьевич Комиссаров — врач, краевед, священнослужитель:
— Ольга, узнал, что вы подготовили книгу о Красных Челнах. У меня есть материалы об истории семьи отца Александра — последнего настоятеля храма пророка Илии, что находился в этом селе. Если ещё не поздно, могу их вам передать. Отдельную книгу об этом не написать, но, может быть, вам документы пригодятся. — Конечно, пригодятся,;— обрадовалась я.
И отправление макета в печать было приостановлено. Книга пополнилась уникальными свидетельствами истории. В чём-то воспоминания Нины Александровны Лазаревой, дочери последнего настоятеля храма пророка Илии, записанные А. Г. Комиссаровым, перекликают-
ся с теми, что оформила Н. А. Шишкина, но я считаю нужным поместить их здесь полностью. Во-первых, они записаны разными людьми, а потому взаимодополняют друг друга. Во-вторых, они подкреплены оригинальными архивными документами Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Татарстан, а также фотографиями из семейного альбома, который перешёл по наследству от отца Александра дочери. Эти документы и фотографии ранее нигде не публиковались.
Итак, записи А. Г. Комиссарова, сделанные 8 августа 2011 года в ходе личной беседы с Ниной Александровной Лазаревой (в девичестве Скворцовой).
Семья священника Александра Арсеньевича Скворцова приехала в Красные Челны (так с 1931 года стало называться старинное русское село Мысовые Челны) в 1921 году из Костромской губернии,
где Скворцовы жили в селе Цыкино. По данным архивной справки КГБ ТАССР, село Цыкино относилось к Юрьевецкому району Ивановской области. Отец Александра Арсеньевича, Арсений Скворцов, тоже был священником. И родной брат Андрей Арсеньевич Скворцов также
стр.94.служил церкви, но где именно, неизвестно. Сохранилась его фотография в подряснике, где он сидит в кабинете. По семейному преданию, во время гражданской войны Андрей Арсеньевич отступал с частями Белой армии и так и канул в Лету. Судьба его неизвестна. В семье считали, что он погиб. Вообще, сведений о жизни семьи Скворцовых в Костромской губернии практически не сохранилось, поэтому Нина Александровна об этом периоде семейной хроники ничего не сообщает. Мотивы приезда семьи священника Александра Скворцова в Красные Челны были банальны. Кто-то из родных в 1920-е годы приехал и поселился в Красных Челнах. Родственники прознали, что сельский храм пустует из-за отсутствия в селе священника, и пригласили о. Александра приехать (а на родине в это время, видимо, уже были проблемы с возможностью служить). Так семья Скворцовых прибыла в Красные Челны, где о. Александр сразу же стал настоятелем храма пророка Илии. Конечно, до о. Александра в Ильинской церкви служил священник, говорили, у него была многодетная семья, но по каким-то причинам ему пришлось уехать из села. Фамилию его Нина Александровна не знает. В семье Скворцовых — Александра Арсеньевича и матушки Анастасии Николаевны — воспитывалось трое детей: два сына и дочь. Старшего сына Александра в 16-летнем возрасте, когда того лишили избирательных прав как «сына служителя религиозного культа», отец от «греха подальше» отправил в город Березники
Пермской области, где тот и прожил всю жизнь. Младшие Николай и Нина оставались
с родителями. Николай неплохо учился, окончил школу им. Димитрова в Набережных
Челнах. В школу села Красные Челны его как сына священника не брали, а Нина училась
в селе Красные Челны. После окончания учёбы Николая Александровича Скворцова оставили в школе им. Димитрова — разрешили работать преподавателем: семья жила очень бедно, и средств на существование после ареста отца не было. Семья о. Александра последнее время проживала в Красных Челнах в доме, который стоял прямо за храмом Илии-пророка, на улице Центральной, 1. В этот дом семья вселилась в 1935 году по договору с проживавшей в нём бывшей монахиней Меланьей Никитичной Балясниковой. Согласно договору, семья о. Александра заплатила за дом Меланье Балясниковой 500 рублей и была не против того, чтобы хозяйка оставалась в доме до своей смерти. Умерла Меланья Никитична через год после оформления договора. Скворцовы похоронили М. Н. Балясникову на кладбище за Ильинским храмом. При жизни Меланья Никитична была тихой и набожной. По предположению Нины Александровны, Меланья Балясникова как бывшая насельница монастыря (какого именно, не известно) после закрытия последнего вернулась в родное село, где её родные помогли найти и приобрести для неё дом. Нина Александровна вспоминает, что в районе «песков», где в настоящее время в посёлке ГЭС
стоит дом 10/70, в Набережных Челнах стояла известная всем мельница Балясниковых! Возможно, хозяевами были родные Меланьи Никитичны, хотя документальных подтверждений нет.
Жизнь семьи священника Александра Скворцова в Красных Челнах протекала трудно. Приходилось много работать. Гостей принимали редко, лишь по большим церковным праздникам, и то собирались, в основном, священники из соседних приходов на обед. Жители же села заходили только для заказа треб — кого отпеть, кого окрестить. Один раз, вспоминает Нина Александровна, в разгар массовой коллективизации приходили местные мужики советоваться по поводу вступления в колхоз. Помнит, что отец никого не отговаривал, напротив, рекомендовал вступать, так как всё равно потом силой загонят и при этом будут притеснять. Помнит Нина Александровна и ночные визиты председателя с описью имущества, с требованиями оплатить какие-то неимоверно высокие налоги. Так, председатель П. А. Зыбин лично сам хотел проверить содержание семейного сундука. Но о. Александр пригрозил ему, мол, тот не имеет на это права,
а проверяя сундук, председатель может подложить туда любой компромат на священника. При этом отец сказал: «Просите, что показать, я сам всё покажу». Вообще, о. Александр был грамотным человеком, неплохо знал законы и всегда пытался парировать нападки озлобленного на верующих людей и на церковь председателя. В соседнем селе Боровецком, в Свято-Вознесенском храме, первое время служил о. Владимир, после отъезда (или ареста?) которого на его место приехал (видимо, по приглашению о. Александра Скворцова) священник Аркадий Яковлевич Чистяков с матушкой Марией Николаевной, сестрой матушки о. Александра — Анастасии Николаевны. Нина Александровна рассказывает, что семья Чистяковых была бездетной, и родители иногда на целое лето отправляли её на жительство к родным, в село Боровецкое. Это служило хорошей помощью семье Скворцовых, — времена стояли голодные. Жила Нина у дяди и тёти и после ареста отца. Ярко запечатлелось в её памяти, как в 1938 или 1939 году о. Аркадий пришёл со службы и сказал, что отслужил сегодня последнюю литургию, и так и объявил прихожанам: «Служить при таком давлении властей больше не могу». И на самом деле о. Аркадий больше не служил, отказался от сана и стал работать сторожем в колхозе. Потом семья Чистяковых уехала в Ивановскую область. Матушка Анастасия Скворцова некоторое время переписывалась с Чистяковыми, но писем не сохранилось, и места жительства родственников Нина Александровна не помнит. Надо заметить, что община Ильинского храма во главе с о. Александром Скворцовым придерживалась обновленческой ориентации. По всей видимости, «обновленцами» были и священники близлежащих сёл — Орловки, Бетьков, Боровецкого, Ильбухтино, — где ещё не закрылись церкви. Священники этих хр70) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Луппа Артамонова Карабанова скончавшегося 1882 года июля 14 дня, в 4 часа утра; жития его было 73 года”.
71) Опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело рабы Божией Евдокии Андреевны по муже Кобылиной из мастеровых суконной фабрики, от роду ей было 70 лет, скончалась сентября 19 дня 1847 года»...
75) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Степана Степановича Степанова, скончавшегося 21 ноября 1886 года; жития его было 78 лет».
78) Упавший деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело отставного штабс-ротмистра Аркадия Александровича Стрелкова, скончавшегося 1871 года, октября 14 дня, 63 лет от роду».
79) Окруженные деревянной оградой два деревянных креста с надписью на одном из них: „Марфа Степановна Попова скончалась 11 марта 1883 года, в пятницу, в 6 часов утра, на второй недели великого поста; жития её было 77 лет».
80) Окруженные развалившеюся деревянной оградой два креста с надписью на одном: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Марии Леонтьевны Рыжиковой, скончавшейся 30 января в 10 часов вечера 1882 года; жития ей было 34 года 5 дней, оставившей пять человек детей. О, Боже! что случилось-мать наша померла, все мы горько пригрустились, она на веки почила. Сжалься, Господи, над нами, дай ум и разум как нам жить. Мы горькими остались сиротами и эту скорбь нам не забыть. Здесь мы слез потоки проливали по своей матери родной, её тело погребали и на сем месте оставили тебя мы сиротой. Сиротки горькия смотрите что случилось, рассталась с нами мать, какая скорбь пред нами очутилась и негде родной матери нам взять. Состроила ты нам жилище и недолго жила ты в нем, видя это горе покою мы не сыщем ни ночью ни днем. Рано, рано ты рассталась с нами и только прожила 34 года и 5 дней, оставила супруга и пятеро детей, всегда и вечно сиротами. Сей стих сочинил 12-ти летний сын Константин». На другом»: „Отцы и братия мои! Вспомните час смертный, приидите ко мне на гроб, поклонитесь и поминовение о мне сотворите. Под сим крестом погребено тело Казанского купца Алексея Яковлевича Рыжакова и семейства его. Жития его было 76 лет, 3 месяца и 11 дней; скончался 1859 года июля 4 дня в 3 часа пополудни»...
84) Пирамидальный опоковый без креста памятник с надписью на южной стороне: „Под сим камнем погребено тело младенца Александра Павловича Дикарева; скончался 1859 года 4 ноября; жития его было 2 года. На западной: „Любезный сын, ты здесь лежишь, под тенью Всевышнего Творца, душа твоя у Престола – молись за мать и за отца». На северной: „Господи, приими дух его с миром».
85) Таковой-же памятник с надписью на западной стороне: „Господи, упокой душу рабы твоея девицы Веры. Под сим (крестом) памятником погребено тело девицы Веры, дочери мещанина Егора Савельева Адамышева, скончавшейся 1 ноября 1860 года; жития её было 15 лет и 9 месяцев».
86) Крест с надписью: „Здесь погребено тело отставного коллежского асессора Алексея Виссарионова Усольцева, скончавшегося 1876 года июля 30 дня».
92) Окруженные развалившейся деревянной оградой два деревянные креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского купца Ивана Родионовича Феодорова, скончавшегося 26 июля 1878 года, в 4 часа утра; жития его было 50 лет 6 месяцев и 19 дней. Почто, о, милый друг, расстался с нами, супругу и детей оставя сиротами; услышь ты наш горький вопль и пожалей, проснись и посмотри на нас плачущих детей; птенцы твои рыдают, слезами горькими могилу обливают»...
99) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах жены отставного унтер-офицера Софии Тимофеевны Трежавской с детьми; скончалась 1884 года декабря 15 дня; жития её было 42 года»...
102) Опоковый памятник с изображением распятия Иисуса Христа и надписью: „Под сим камнем погребено тело раба Божия Василия Феодоровича Басова, скончавшегося 26 марта 1870 года; жития его было 37 лет 25 дней; память его 25 февраля. Святый Боже! Приими дух с миром раба твоего Василия». На северной стороне: „Сей печальный памятник любезныя дети поставляют и теплыми слезами могилу твою обливают вечного упокоении тебе от Бога желают». На южной: „Приими, нежный родитель, от осиротелых детей твоих последнее лобзание и слезы, тебя нам уж больше не видать; одно лишь страдание и к Богу о тебе молитвы возносить»...
104) Окруженные железною решеткой четыре деревянных креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского мещанина Ермолая Васильевича Хомутова, скончавшегося 1866 года августа 11 дня; жития его было 55 лет от рождения”...
106) Окруженные деревянною оградой семь деревянных крестов с надписью на первом „Под сим крестом погребено тело раба Божия купеческого брата Ефима Ивановича Судакова; жития его было 45 лет». На другом: „Под сим крестом погребено тело усопшего раба Божия Казанского купца Ивана Петровича Судакова, скончавшегося 23 марта 1883 года; жития его было 42 года». На третьем: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Казанского купца Петра Судакова, скончавшегося 27 июня 1866 года, жития его было 47 лет». На остальных крестах нет надписи...
108) Крест с надписью: „Здесь покоится тело Казанской мещанки Марии Григорьевны Коровиной; скончалась 1877 г. мая 29 дня. Господи, приими дух её с миром».
111) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело раба Божия Казанского цехового Василия Григорьева Разумова, скончавшегося 1 апреля 1886 года; жития его было 67 лет».
112) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Губернской секретарши Ольги Феодоровны Турчаниновой, скончавшейся 1876 года декабря 20 дня; жития её было 65 лет».
113) Окруженные деревянною оградой два деревянных креста с надписью на 1-м: „Под сим крестом похоронен Казанский гражданин Григорий Иванович Зюзин, жития его было 70 лет, скончался 13 декабря 1882 года». На 2-м: -„Серафима Андреевна Зюзина; скончалась 1888 года 26 августа, на 58 году от рождения»...
115) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью вокруг: „Под сим камнем погребена девица Анна Егоровна Мазова, скончалась на 26 августа в 4 часа утра 1876 г. от рождения ей было ровно 15 лет; Господи, упокой во Царствии Небесном рабу твою. Милое чадо! Умоли Господа Бога, чтобы не лишил нас соединиться мне с тобою».
116) Окруженный развалившеюся деревянною оградой, деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Ловец, крестьянина Михаила Степановича Назаровского, скончавшегося в 1873 году 3 января; жития его было 53 года”.
117) Опоковый пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах младенца Веры Круговой; жития её было 1 год и 13 дней; скончалась 17 августа 1869 года”.
120) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело младенца Александры, рождена была 1876 года, апреля 8 числа; жития её было 1 год 11 месяцев и 18 дней, скончалась 1878 года марта 26 числа; дочь московского мещанина Павла Григорьевича Теренина»...
122) Мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах Александра Петровича Соловцова, скончавшегося 22 октября 1847 года». На восточной: „Надежда Михайловна Соловцова, скончалась 13 января 1860 года».
123) Окруженные деревянною оградой два креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Николая Павловича Лихачева, скончавшегося 4 марта 1866 года».
124) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело коллежского секретаря Андрея Калиновича Яковлева; жития его было 73 года; скончался 24 мая 1875 г. Почто ты, милый друг, расстался с нами, оставив супругу и 3-х маленьких детей. Они горько плачут и о душе твоей Господа просят”.
126) Окруженные деревянною оградой три деревянных креста с надписями: на 1-м: „Здесь покоится тело Надежды Кивенко, скончавшейся 7 ноября 1884 года на 36 году от рождения»; на 2-м: „Здесь покоится тело чиновника Дмитрия Жуланова, скончавшегося 10 августа 1884 года на 33 году от рождения»; на 3-м: „Здесь погребено тело Пераскевы Поповой, скончавшейся 13 сентября 1863 года, на 37 году своей жизни».
127) Окруженный деревянною ветхою оградой опоковый пирамидальный памятник с крестом и надписью на западной стороне: „Наталия Крылова, 19 лет от роду, скончалась 1874 года июля 25 дня». На восточной: „зачем ты в цвете лет скончалась? Оставила нас слезы лить. Зачем, когда смерть приближалась, ты не могла нас позабыть? О, друг! о, дочь родная! мы молим Бога за тебя, чтоб воля Его пресвятая грехов избавила тебя».
128) Опоковый пирамидальный с металлическим крестом памятник с надписью на западной стороне: „Здесь покоится штабс-капитан Либавского пехотного полка Виктор Владимиров Аквилянов, умер 15 мая 1889 г. от роду ему было 36 лет. Господи, душу раба твоего упокой, защитника отечества, веры и свободы! Он крепкою своею рукой разил врагов-турок в 1777–78 годах».
129) Игумен Алексей, живший в Федоровском монастыре, скончался 1892 г.
Отделение пятое, находящееся в роще на левой стороне от входа.
1) Крест дубовый, на нем надпись: „мещанина Егора Максимова Коноводова»...
3) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Егоровны Степановой, скончавшейся 1889 г. месяца ноября 8 дня, жития её было 59 лет и 2 месяца. Господи приими дух ея с миром».
4) Крест дубовый с надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Арефы Степановича Степанова, жития его было 64 г., скончался 3 июня 1870 г. Господи приими дух его с миром».
5) Крест дубовый с надписью: „Здесь погребено тело юнкера Казанского пехотного юнкерского училища Николая Ивановича Ремезова, скончавшегося 9 мая 1881 года, жития его было 21 г. 6 месяцев и 12 ден“...
10) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Михаила Егорова Сабанова, скончался 1868 г. месяца Января 15 дня, жития его было 35 лет. Господи приими дух его с миром”...
14) Крест дубовый с надписью: „Здесь покоится Евдокия Михайловна Киреева».
15) Крест дубовый, поломанный, на нем надпись: „Здесь погребено тело усопшего раба Божия Николая Петровича Лебедева, скончавшегося 4 августа 1870 г., жития его от роду было 46 лет, день его ангела 9 мая. Приими, Господи, с миром дух его. Приидите ко мне вси знаемыи мя, вчерашний бо день беседовах с вами, и внезапу найде на мя час смертный, ныне зрю судилище и трепещу изречения».
16) Крест дубовый с изображением резным распятаго Спасителя и чаши, вырезаны слова: I. X., на верху креста-буквы I Н. Ц. I., внизу-глава Адамова; надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Матроны Васильевой, по мужу Самуйловой, родившейся 1808 года октября 9 числа, скончавшейся 1860 г. июля 21 числа в 10 часов вечера, жития её было 52 года. Прохожий, воззри на сей памятник и помяни мя милостынею и на молитвах своих. Господи приими дух мой с миром»...
19) Такой же крест, на нем надпись: „Здесь погребено тело Ярославского потомств. почётного гражданина Михаила Спиридоновича Полетаева, родившегося 12 декабря 1842 г., скончавшегося 2с февраля 1892 года»...
22) Крест дубовый, на нем надпись: „Здесь погребено тело Боровского купца дочери, девицы Елизаветы Ефимовой Соковой, скончалась 22 мая 1890 года“.
23) Крест дубовый, на нем надпись: „ Александра Ивановна Пермякова, бывшая Богданова, жития её было от роду 25 л., в замужестве была 5 л. 4 дня”...
26) Пирамидальный мраморный без креста памятник с надписью: „Здесь погребено тело Татьяны Николаевны Лобановой, умершей 2 июня 1877 года»...
28) Крест дубовый, ветхий, с надписью: „Упокой, Господи, рабу Твою. Под сим крестом погребено тело рабы Божией Елены Николаевой Кухмаковой, Шадринской купечествующей вдовы, скончавшейся 16 декабря 1873 г. от рождения на 76 году»...
32) Крест деревянный с надписью: „Под благодатным осенением креста сего, после понесенных трудов и забот, покоится почившаго в надежде воскрешения и жизни вечной, тело коллежского регистратора Павла Ивановича Мадышкина, при горести семейства и глубоком сочувствии к нему знакомых, скончавшегося 10 июня 1873 г. Время жизни его было 64 г. и 6 месяцев. Мир праху твоему, добрый христианин, семьянин, и честный труженик, незабвенно любимый»...
34) Такой же крест с надписью: „Здесь погребено тело чиновника особых поручений, майора военного окружного Интендантского Управления Антона Даниловича Дескилон, родился 7 февраля 1834 г., помер 16 октября 1874 г. в 12 часов по полуночи, жития его было 40 лет 8 месяцев 9 ден. Господи приими дух его с миром. Супруга слезы проливает над прахом, драгоценным ей. Отрадой вечность почитает в жестокой горести своей. Цвел лилий прекрасный, собою украшал свет; но вдруг пронесся вихрь ужасный, сорвал цветок-прекрасного нет. Где он-другу за любовь награда? Кто слезы горькие отрет? Где юным сиротам отрада? Кто к жаркой груди их прижмет? В могиле хладной под крестом заснула радость вечным сном. Нежный супруг незабвенной (супруги) подруги”.
35) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „покоится тело жены Градоначальника Хионии Михайловны Крюковской. В знак памяти от детей».
36) Дубовый крест с надписью: „Елена Николаевна Павлинова, скончалась 1882 г. июля 6 дня 57 лет. Господи приими дух её с миром».
37) Такой же крест с надписью: „Младенец Петя Павлинов, скончался 1888 г. августа 27 дня, 61/2 лет».
38) Ветхий деревянный крест с надписью: „Здесь покоится тело купеческого сына, гимназист 2 класса Казанской 1 гимназии Степанов Александр, жития его было 11 лет и день, скончался 16 ноября 1883 г. в 12 часов ночи».
39) Пирамидальный чугунный памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим камнем покоится тело раба Божия, Казанского купца Евграфа Степанова, жития его было 59 лет, скончался 4 декабря 1884 года»...
42) Дубовый крест с надписью: „Здесь погребена Нина, жития её было год, один месяц, скончалась 3 июля 1891 года”...
44) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с восточной стороны: „Во царствии Твоем помяни мя Господи! Здесь погребено тело диакона Казанской градской больницы Василия Буртасовского, скончавшегося 1 сентября в 6 часов утра 63 г. своей жизни»; с южной стороны: „Приидите знающие и любящие меня! Услышите мое единственное желание: поминайте меня, многократно сходившегося с Вами в дому Божием и вместе певшего хвалебную песнь Господу»; с западной стороны: „ныне для меня настал час отъити к бессмертному судии, простите меня и помолитесь, чтобы Господь меня упокоил в месте светле, в месте покойне, где нет ни болезни; ни печали, ни воздыхания”; с северной стороны: „Господи не вниди в суд с рабом Твоим, но приими его с миром».
45) Такой же памятник и с таким же крестом, надпись на нем с западной стороны: „Под сим камнем покоится тело диаконской жены Елизаветы Козминой Буртасовской, скончавшейся на 63 году от рождения, 20 октября 1870 года в 6 часов вечера. Во царствии Твоем помяни мя, Господи!» С восточной стороны: „блажени мёртвые, умирающии о Господе от ныне, ей глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят в-след с ними».
46) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией, девицы Александры Васильевой Буртасовской, скончавшейся 13 июля 1887 г. в час ночи на 57 г. от рождения. Христосъ воскресе!»
47) Такой же памятник и с таким же крестом, на нем надпись: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией Олимпиады Гавриловой Головкиной, скончавшейся 27 декабря 1886 т. в 5 часов утра на 47 г. от рождения. Христос воскресе!» Эти 4 памятника обведены железной оградой, сделанной на средства Пр. Гурия, Епископа Камчатского (С. В. Буртасовского в мире)...
49) Маленький опоковый памятник с чугунным крестом и надписью: „Под сим крестом покоится тело священника Казанского уезда села Ковалей Иоанна Троицкого, скончался 13 января 1874 г., жития его было 43 года”...
51) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с западней стороны: „Упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея Варвары»; с южной стороны: „молись о нас у престола Всевышнего»; с восточной стороны: „Под сим крестом покоится прах Варвары Дементьевны Ивановой, скончавшейся на 71 г. жизни 7 августа 1878 года»; с северной стороны: „мир праху твоему. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Св. Иоанна гл. XVII ст. Х;40;)“.
52) Крест дубовый с надписью: „Господи! приими дух мой с миром; под сим крестом погребено тело Московского цехового Василия Михайлова Панкова, жития его было от роду 37 лет, скончавшегося 16 августа 1891 года».
53) Деревянный крест с надписью: „Павел Петрович Классон, скончался 2 ноября 1878 г. Мир праху твоему добрый и честный труженик»!..
56) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Гликерии Григорьевны Войлошниковой, скончавшейся в 6 часов утра 20 октября 1891 г., жития её было 66 лет 5 месяцев. Приими, Господи, дух её с миром». С восточной стороны:
„Она была любима,
„Желала всем добра,
„В супружестве счастлива
„Трудилась, сколь могла,
„Родных, друзей не забывала,
„Надеждой на Бога уповала,
„Скорбела обо всех всегда,
„Советом, делом помогала;
„Страдала долго от болезни,
„Боролась с нею каждый (день) раз,
„И, истощив усилье к жизни,
„Спокойно, тихо дух её угас».
57) Деревянный, окованный белой жестью крест, на верху креста написано: „И.Н. Ц. И.“ с изображением резным распятого Спасителя с восточной стороны, и надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия, Казанского мещанина Федора Степановича Войлошникова, скончавшегося 1889 года июля 24 дня в 4 часа 10 минут вечера, жития его было 66 лет. Упокой, Господи, с миром, вечная память"·..
59) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Ивановой Михеевой с 3 её малолетними детьми, скончавшейся 1877 г. мая 3 дня, жития её от роду было 37 лет. Господи, приими дух её с миром».
60) Дубовый крест с надписью: „Под сим крестом покоится мать с 3 малолетними детьми, Казанская мещанка Екатерина Иванова Сорокина, скончавшаяся 1870 г. апреля 22 дня, жития её было от роду 20 лет. Господи, приими дух её с миром»...
70) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело иеромонаха Магна, скончался 12 января 1891 г., жития его 70 лет»...
72) Деревянный крест с надписью: „Здесь погребено тело усопшей рабы Ксении Степановой Соколовой, Казанской цеховой, скончавшейся 1877 г. сентября 13 дня в 4 часа 15 минут вечера, жития её было 45 лет 7 месяцев 18 дней. Господи! приими дух мой с миром».
73) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело крестьянской дочери девицы Анисии, скончавшейся 1878 г. августа 24 дня в 12 ч. дня, жития её было 9 лет от роду»...
77) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Якова Васильевича Калинина, скончался 1 августа 1847 г., от роду было 73 года».
78) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Матроны Степановны Калининой, скончалась мая 14 дня 1825 года, от роду было 40 лет».
79) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского купеческого сына Ивана Константиновича Калинина, жития его было 36 лет, скончался 22 апреля 1885 г. в 8 часов утра”...
(8)
(30)Любой современный исследователь, изучающий историю возникновения, развития и разрушения Казанского Кизического Введенского монастыря, а также монастырского кладбища, не может обойтись без подробнейших описаний обители и некрополя, которые оставили потомкам в конце XIX века видные казанские краеведы и общественные деятели — епископ Никанор, опубликовавший свои записки в 1891-1892 годах к 200-летию cо дня основания монастыря, и Николай Яковлевич Агафонов.
Рукопись разысканий епископа Никанора объемом в 52 страницы хранится в фондах Национального архива РТ. Кладбище состояло из пяти участков (по епископу Никанору - частей). На I участке захоронения производились с 1772 по 1889 г. Он находился в особой ограде с каменными столбами и частоколом по левую сторону от Введенского храма. На II участке хоронили с 1794 по 1890 г., он был к северо-востоку от алтаря храма. На III участке захоронения производили с 1782 по 1889 г., он находился по левую сторону от храма. IVучасток погоста был на правой стороне монастырской рощи, здесь хоронили с 1847 по 1891 г. И наконец, пятый - по времени был наиболее поздний - находился в роще, по левую сторону от входа, здесь захоронения производили с 1825 по 1892 г.[271]
Анализируя исследования епископа Никанора, мы выявили, что на I участке имелось 55 захоронений, на II- 143, на III - 312, на IV - 156 и на V - 80. Всего - 746. Николай Агафонов в «Казанском некрополе» приводит список из 245 усопших на Кизическом некрополе, в основном тех же, что и епископ Никанор.
Мы отдаем себе отчет, что это далеко не полные сведения. Епископ Никанор держал в своих руках, позднее утерянные, кожаный старый диптих 1791 г. и синодики 1833 г. и 1853 г. с именами усопших. Он с сожалением отмечает, что древний диптих XVIII в. некогда находился в библиотеке Кизического монастыря, о чем упоминает в одном из своих рапортов в 1833 году архимандрит Гурий. Поэтому подчеркнем, что в списках епископа Никанора отсутствуют сведения о всех захоронениях конца XVII и XVIII столетия вплоть до 1772 года.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
№ 9.
С е д м е з е р н а я В о з н е с е н с к а я пустынь, от Казани в 17 верстах, основана около 1625 г. Заштатная.
С т р о и т е л и :
Евфимий, 1625. Протасий, 1644.
И г у м е н ы :
(Дионисий, около 1654, перев. изъ Зилантова. [Ист. Иep., V I, 77] ??). Сергий, строитель, в мар. (sic) 1650, 1655 и 56. Паисий, в апр., июне, 1659. Иларион, 20 дек. 1672. Тихон, 1681. Варсонофий, 1683— 1713. Питирим Смирной определен 1725, а 1726 перев. в Спасский Казанский. Савватий, 1729 и 30 (sic). Нафанаил.... Варсонофий.... Лука Касаткин, 1731 и 32. Варнава.... Боголепъ, 1737(бывший).
Адам Честнов, 1738. (После келарь в Свияжском, и наместн. 1750, 56,64). Каллиник, с 1739.
Паисий, 1745. Патрикий, 1754. Геннадий Халчинский (архим.) из префектов акад., 1760 — 64, перев. в Раифскую пустынь. Хрисанф, в мар. (sic) 1764. Леонид, 1767— 75. Наркис 1775 перев. из Кизическаго; до 1785. Касторий 1786 перев. из Раифскаго; + в мае 1793. Серапион, 1794— 96.
Toвия, 1810. Самуил, 1820— 31. Варсонофий, 1838— 55. В 1856 г. вакансия. Виталий, строитель, 1858 и 59— 61. Каллист, архим., 1862. Иакинф, строитель, 1863 —6 6; игум. 1869, 70.
(30)VIII. Погост Седмиозерной Богородичной пустыни.
Есть места, которые сами по себе не ознаменованы чем-либо, могущим поразить воображение с первого взгляда, но они оставляют в сердце глубокое впечатление, потому что оно проникает постепенно и уже более не может изгладиться. Такова и Седмиозерная Богородичная пустынь.
В семнадцати верстах к северу от Казани находится удивительно живописное, созданное самой природой место, где высокие предгорья, покрытые густым хвойным лесом, отражаются в спокойных водах Солонки. Эта речка да многочисленные родники сформировали за многие годы уникальную систему из семи озёр, не дошедшую, к сожалению, до наших дней. И вся эта красота раскинулась в широкой пойменной долине среди многоцветья разнотравья на фоне высокого голубого неба. Поэтому местность эта и прозывалась среди коренного черемисского населения как седмиозерная.
Современный православный человек, хотя бы один раз побывавший здесь, уносит с собой необычайную притягательность этих мест. Поэтому одухотворенное сознание постоянно влечёт его сюда. Одно то, что пройти несколько вёрст по дороге от современной Богородичной пустыни до ближнего или дальнего святого источника, несомненно, стоит того; ибо уже мысленно только представишь себе, что это единственная в Казанском крае намоленная тропа, по которой уже почти четыре сотни лет ступают натруженные стопы паломников.
Эта обитель возникла в начале XVII века в царствование царя Михаила Феодоровича. Основателем её был инок Евфимий, уроженец далёкого Устюга. Здесь он и окончил свой земной путь. Его останки почивали под гробницей у северной стены в углу храма Вознесения Господня.
Во второй половине XVIII века, когда преосвященный Вениамин выразил своё намерение жить в пустыне на покое, начались оживленные работы по ремонту этого двухэтажного каменного корпуса, в котором помещались кельи для настоятеля и братии.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией Матери.
Недалеко от Вознесенской церкви почти посередине монастырской площади стоял двухэтажный каменный храм в честь Смоленской иконы Божией Матери. Нижняя часть его была сделана из природного камня, верхняя – из кирпича.
Предметом особого внимания стала обитель во время архипастырства Высокопреосвященнейшего Арсения, архиепископа Казанского и Свияжского.До 1899 года Смоленский храм был холодным и службы в нём совершались только в летнее время. Поэтому архиепископ Арсений во время своего посещения обители в июле 1898 года посоветовал братии устроить в нём отопление.Архиепископ Казанский и Свияжский Арсений (Брянцев), на казанской кафедре с 1897 по 1903 г. С 1903 г. архиепископ Харьковский, скончался 28 апреля 1914 г. в Харькове.
При реконструкции калориферной системы оказалось, что необходимо перенести на другое место останки Преосвященного Вениамина, казанского митрополита, почивающего в трапезной Смоленского храма около южной стороны. С этой целью и прибыл в монастырь вечером 21 февраля 1899 года Высокопреосвященнейший Арсений. После непродолжительного отдыха, сделав необходимые распоряжения по переложению останков митрополита Вениамина, Владыка отправился в Смоленский храм, где перед гробницей совершил в сослужении всего монастырского духовенства заупокойную литию. Уцелевшие останки переложили в новый дубовый гроб, который был перенесён на солею храма и поставлен против царских врат.
В течении всей ночи над гробом по очереди местные иеромонахи читали Св. Евангелие, а 22 февраля, после литургии, Его Высокопреосвященством была совершена при участии всей монастырской братии великая панихида. По её окончании гроб с останками Преосвященного Вениамина был поставлен в нишу южной каменной стены трапезы.
Ниша была заложена табличкой со следующей надписью: «Преосвященный Вениамин, митрополит Казанский, живший в Седмиозерной пустыни с апреля 1782 года, в 1785 году в июле скончался и погребен здесь». В перезахоронении присутствовали старшая братия монастыря и профессор Казанской Духовной академии Н.И.Ивановский.
Ивановский Николай Иванович (1840 - 1913), действительный статский советник, почётный член и заслуженный ординарный профессор Казанской Духовной академии, доктор богословия, видный церковно-общественный деятель. Сын священника Архангельской епархии, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии. С 1869 года - профессор кафедры истории и обличения русского раскола КазДА, где прослужил 45 лет. Автор фундаментального «Руководства по истории и обличению старообрядческого раскола» в 3-х частях (Казань, 1886 - 1888) и других трудов. Издатель памятников древнерусской письменности. С 1873 года - редактор журнала «Православный собеседник». В 1883 году удостоен степени доктора богословия. Деятельный член казанского «Братства святителя Гурия».
На протяжении почти сорока лет Н.И.Ивановский вёл большую практическую работу по воцерковлению раскольников, проводя публичные собеседования со старообрядцами в городах и деревнях Казанской епархии; приложил много трудов и забот в устроении единоверческих храмов. Его миссионерская деятельность приобрела всероссийскую известность. Он был награждён орденами св. Анны 2-й и 3-й степеней, св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени.
Его дом на Ново-Горшечной (ныне Бутлерова) и дачу в Васильево посетил Иоанн Сергиев Кронштадский в июле 1897 г. во время своего пребывания в Казани.
Отпевание Н.И.Ивановского было совершено 28 октября 1913 года в храме Духовной академии Высокопреосвященнейшим Архиепископом Казанским Иаковым в сослужении пресвящённых викариев Анатолия, епископа Чистопольского (ректора академии) и Михаила, епископа Чебоксарского (ректора семинарии) и сонма академического и городского духовенства. Погребен на Арском православном кладбище. На его могиле был установлен большой крест из черного мрамора-лабрадора. В одной ограде с ним упокоилась его вторая жена Мария Николаевна Чернова.
Хочется особо отметить долгое и плодотворное правление (1873-1896) наместника монастыря, архимандрита Виссариона (Петра Световидова). В обитель он поступил послушником в 1856 году, двадцать пятым по счёту, а когда умирал, то его постель окружало уже 80 монашествующих.
На первых порах своего игуменства он выстроил начальное приходское училище, которое в дальнейшем получило статус как церковно-приходская школа. В период его правления в 1879 году была возведена величественная 64-ти метровая колокольня, которая ещё издалека, за много вёрст от обители привлекала к себе уставший взгляд богомольцев, указывая им цель их благочестивого странствия и тем самым поддерживая их настроение.
В одной версте от обители, в монастырском лесу на источнике в 30-х годах XIX века была построена деревянная часовня, а в начале 1880-х годов на месте разобранной соорудили каменную с деревянным верхом холодную церковь во имя Божией Матери всех скорбящих Радости. Освящал её в 1884 году высокопреосвященнейший Палладий, архиепископ Казанский и Свияжский, впоследствии Экзарх Грузии и митрополит Санкт-Петербургский. Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий (Павел Иванович Раев), на кафедре с 1882 по 1887 г. Упокоился в 1894 году. Был почётным членом нескольких академий и университетов. Церковь была небольших размеров (15 на 9 аршин). Дубовый иконостас был четырехъярусным.
Архимандрит Виссарион упокоился 15 декабря 1896 года. Наместника похоронили на монастырском кладбище.
Нет ныне ни одного богомольца, который будучи в пустыни, не посетил бы это святое место и не испил бы с благоговением воды, вытекающей из-под горы. Так пусть он молитвенно вспомнит подвижнические труды архимандрита Виссариона по устроению обители и этого источника!
На опушке сосновой рощи, что на холме за деревней, на берегу озера и по сей день поют соловьи.
Схороните меня в ясный солнечный день,
На горе, под сосною кудрявой,
Там в прохладе лесов, там в тиши деревень,
Там под сенью зеленой дубравы.
Это сказал поэт. Здесь на погосте Седмиозерной пустыни под памятником серого мрамора он нашел последнее пристанище. «Под сим камнем покоится Михаил Николаевич Соймонов.Сконч. 12 сентября 1888 г. 37 лет от роду». Ниже, на памятнике была еще одна надпись: «Суждены вам благие порывы, но свершить ничего не дано».Род Соймоновых внесен во 3-ю часть дворянской родословной книги Симбирской губернии и в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 05.10.1856, утвержден указом Герольдии от 21.02.1857. Михаил Николаевич родился 5 мая 1851 г., крещен в Варваринской церкви. Отец его, Николай Андреевич родился в 1811 (?), был секретарем депутатского собрания, коллежский асессор, женат на дочери коллежского советника Варваре Николаевне Камашевой, которая владела в сц. Шигалееве 71 душами крестьян и 589 дес. земли. Возможно, казанские дворяне Соймоновы были благодетелями Седмиозерной пустыни.
Многовековую историю монастыря сегодня невозможно представить без одного из великих старцев дореволюционной России – преподобного схиархимандрита Гавриила (Зырянова), наместника святой обители.
Жизнь старца Гавриила – удивительное, можно даже сказать исключительное явление в русской духовной жизни рубежа веков. В ней, словно в зеркале, отразились духовные искания многих русских богоискателей и духоносцев – всего русского боголюбивого народа.
Мы же обратимся к последнему периоду земной жизни старца, когда в 1915 году он совершенно неожиданно для всех возвратился в Казань из Спасо-Елеазаровой пустыни,с ясным сознанием своей близкой кончины: «Поеду в Казань – и там умру!».
27 августа он прибывает в Казань. Месяц длится здесь его последнее предсмертное пребывание. Он прощается со своими духовными учениками, стремясь передать им то бесценное и драгоценное наследство опытного стяжания Святого Духа, нажитое им за долгую и праведную жизнь, передать им те плоды опытного Богообщения, которого он удостоился, и словно ветхозаветный патриарх собирает своих чад, преподаёт им последнии наставления и благословения, которые будут хранить их во всю последующую многоскорбную жизнь. Не случайно, что многим из посещавших его в те дни духовных чад из бывших академических воспитанников выпала судьба стать впоследствии архиереями уничтожавшейся большевиками Русской Православной Церкви.
Наступили последние дни земной жизни старца Гавриила, сопровождавшиеся тяжёлой болезнью. Последнее причастие Святых Таин преподобный принял из рук своего духовного сына иеромонаха Ионы (Покровского).Его последними словами были: «Спастися подобает многими скорбями». Воистину это и был девиз всего многотрудного скорбями его жизненного пути. Сподвижник Веры упокоился в академическом флигеле в ночь на 24 сентября 1915 года.
Прощание с почившим старцем прошло при огромном стечении народа. Со всех сторон во множестве прибывали православные ко гробу угодника Божия. Отпевали старца в академической церкви во имя Архангела Михаила четверо архиереев, в сослужении архимандритов, иеромонахов и более чем двадцати священнослужителей из числа его духовных чад.
На отпевание приехала и великая княгиня Елисавета Феодоровна с несколькими сестрами Марфо-Мариинской обители. Затем после отпевания траурная процессия пешком направилась в Седмиозерную пустынь, путь до которой занял почти целый световой день. Торжественно, с великим почётом встречала братия обители своего бывшего, изгнанного и оклеветанного настоятеля, во всём показывая раскаяние и являя торжество Правды Божией. После великой панихиды в главном соборе монастыря старец был погребен под храмом св. Евфимия Великого, строителем которого он был.
В Казанском крае, где протекала большая часть жизни старца Гавриила, благодарная и молитвенная память о дивном подвижнике не оскудевала никогда, несмотря на разрушение монастыря и чудовищные гонения богоборческой власти, стремившейся стереть с самой земли православную веру и самую память о ней.
Милостию Божией удалось сохранить и мощи преподобного, которые почитатели старца смогли вывезти из разоренной безбожниками обители и тем самым спасли их от задуманного поругания. Спасший святые мощи иеросхимонах Серафим сорок лет хранил их у знакомых монахинь, постоянно опасаясь своего ареста или обыска, и перед приближением своей кончины передал их будущему епископу Казанскому и Марийскому Пантелеимону.Среди казанских жителей память о старце была жива, и хотя никто не знал, где находятся его мощи, православный народ шёл к полуразрушенному храму обители и молился у Его осквернённой могилы.
25 декабря 1996 года архиепископом Казанским и Татарстанским Анастасием было получено благословение от Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II о канонизации старца. После этого началось и возрождение поруганной обители, возобновилась здесь иноческая жизнь.
Стараниями братии пустыни под руководством наместника игумена Германа (Кузьмина) в 1999 году был восстановлен единственный сохранившийся храм во имя Преподобного Евфимия Великого и Святителя Тихона Задонского, построенный в 1898-1899 г. по инициативе схиархимандрита Гавриила для непрерывного поминовения усопших. 10 августа на праздник Седмиозерной иконы Пресвятой Богородицы в этом храме Высокопреосвященнейший Анастасий, архиепископ Казанский и Татарстанский совершил первую Божественную литургию при большом стечении почитателей старца. 30 июля 2000 года мощи преподобного старца Гавриила вновь вернулись в его родную обитель, чтобы, дай Бог, никогда не покидать её!
Бесстрастный сосновый бор поднимает высоко свои вершины и замирает в созерцании неба и его тайн, и если взглянуть туда, где столько безграничного простора, откуда на весь мир льются животворные лучи, - то станет понятно, куда идти и к чему стремиться…
Отче Гаврииле, моли Бога о нас! (30)
№ 10
Т р о и ц к и й С е р г и е в , в Свияжске (на посаде), упраздненный . В Ист. Иep. нет.
Игум. (первый) Мартирий, 1557. Строит. Иона Палицын, 1618.
— Иларион Ремезов, 24 дек. 1692.
— Маркелл Всегодицкой, 1709.
— Евстратий Булаховский определен 1754.
(4)Троице-Сергиев мужской монастырь был первый монастырем в Свияжске, основанным в 1551 г. по указу Иоанна Грозного. Он был приписан к подмосковному Троице-Сергиеву монастырю, который и финансировал его строительство. Монастырь разместился в южной части города, над обрывистым склоном Круглой горы. Согласно описаниям Писцовых книг в обители были две деревянные церкви – во имя Святой Троицы и преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Также там располагались десять келий, погреб, ледник, две поварни. Часть территории была отведена под конюшенный двор. В деревянной ограде монастыря было двое ворот – Святые и конюшенные. К монастырю было приписано одно село и несколько деревень с богатыми пашнями. В конце XVIвека церковь во имя Сергия Радонежского стала обновляться в камне. Её строили псковские мастера. Храм был освящён в 1604 г.
В 1764 г. в результате реформ, осуществлённых Екатериной II, и секуляризации церковных земель Троице-Сергиев мужской монастырь был упразднён. Все угодья и земли, с построенными на них сёлами и деревнями в том же году были у монастыря изъяты и переданы сначала в ведение коллегии экономии, а затем Министерства государственных имуществ. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву Лавру, а две монастырские церкви – Троицкая церковь и Сергиевская церковь – обращены в приходские.
(50)Монахи сюда прибыли из Троице-Сергиевой лавры. Из неё же были привезены все иконы и церковная утварь. Чудотворная икона преп. Сергия сохранялась здесь как великая святыня вплоть до революции – почти 4 века. Чудеса и исцеления, происходившие от неё, стали известны далеко за пределами Свияжска и вообще Казанской епархии. Об этих исцелениях даже 3 века спустя упоминает великий святитель Филарет Московский в своей исторической работе «Некоторые черты жития преп. Сергия после смерти».
Эта икона стала главной святыней сначала Троице-Сергиева, а потом и Иоанно-Предтеченского монастыря, а также, пожалуй, одной из двух величайших святынь Свияжска, наравне с мощами свт. Германа. Позже мы ещё расскажем подробнее про этот чудотворный образ.
Так монастырь с самого начала стал знаменит своими духовными сокровищами. Богатства материальные тоже быстро сделали его одним из крупнейших в нашем краю. Уже по данным переписной книги 1567 года, все его земли растянулись полосой примерно 30 вёрст вдоль Волги и 5-10 вёрст в ширину. Владения состояли из нескольких участков.
Участки, полученные от казны до 1567 г.:
1). село Городище близ р. Свияги. При нём находилась пашня – «25 четвертей в поле» (это 37,5 десятин – т.е. ок. 40 га); лес – ок. 50 десятин; 320 копен сена
2). деревня Кильдеево на р. Курмыше. Вблизи – починки: Агишево, Ключов [а c 1575 г. ещё два – Корноухов и Уланков], также с прилегающими пашнями, лесами и лугами
3). Займища «у Гостина острова» и «против Ирехова острова»
В 1575 г. были добавлены владения:
1). «Дикий лес черной»: 4 версты шириной, а в длину (вдоль Волги) от Малых Моркваш почти до самого Свияжска
2). Рыбные ловли – «в Учех на песку»
В 1593 г. основаны монастырские починки:
Печищи (ныне известное село и пристань на Волге) и Варсонофьев.
В 1594 г. построено село Услон (ныне – Верхний Услон, крупный районный центр РТ). Его Никольская церковь считалась принадлежащей монастырю, и службы там отправлялись свияжскими иеромонахами.
Как видим, это была самая настоящая «монастырская колонизация», как называл подобный процесс В. О. Ключевский. Что она из себя представляла? Освоение и окультуривание многих прежде «диких» участков земли и основание тех населённых пунктов, без которых сейчас трудно себе даже представить наш край, особенно правобережье Волги. Люди, приезжающие сейчас в Услон, Печищи или Моркваши, наверное, редко задумываются, что эти многолюдные ныне посёлки обязаны своим возникновением Троице-Сергиеву монастырю… теперь уже не существующему и оставшемуся только в памяти историков. Да, многое, очень многое меняется за века. И лишь названия, встреченные в древних документах, вдруг напоминают нам о поразительно знакомых местах, с которыми у нас нередко связаны какие-то свои воспоминания. А у Госпожи Истории воспоминания о них – свои, совсем другие.
Владения Троице-Сергиева монастыря, разбросанные по правобережью Волги, чередовались с огромными владениями Свияжского Успенского. Оба были на то время, пожалуй, крупнейшими монастырями-вотчинниками в Среднем Поволжье.
Но численность братии в богатой Троицкой обители была, по-видимому, небольшой. На этот счёт не осталось никаких документов XVI-XVII веков, однако малые размеры трапезной (при Сергиевской церкви) позволяют делать такой вывод. Трапезная при Никольской церкви Успенского монастыря – гораздо больше по размерам, хотя они очень похожи по строению интерьера. В Успенском монастыре на протяжении XVI-XVIII веков стабильно было несколько десятков человек братии, вместе с послушниками. В Троицкой обители, видимо – в 2-3 раза меньше. Настолько же меньше был и сам архитектурный ансамбль обители – почти целиком деревянный. Любопытно, что ни один из жилых корпусов Троице-Сергиева монастыря не сохранился – только церкви. Но и церкви были очень невелики.
Видимо, малочисленность братии во многом и предопределила упразднение Троицкого монастыря в 1764 году. К тому же, правительство Екатерины II, разработавшее реформу 60-х годов, наметило упразднить в первую очередь все приписные монастыри. Троицкий же, как мы знаем, был изначально приписан к Троице-Сергиевой лавре и никогда не считался самостоятельным. Всего таких приписных монастырей по всей России у Лавры было на тот момент 13, не считая ещё 150 подворий в 45 городах страны. Во владениях Лавры насчитывалось 106 тысяч крестьянских душ, а вместе со всеми приписными монастырями – 151 тысяча! Естественно, все эти огромные земли с крестьянами правительству выгодно было конфисковать в пользу казны, а приписные обители упразднить. Такая судьба ждала и Свияжский Троице-Сергиев монастырь с его (а фактически, не его, а лаврскими) владениями.
Бывшие монастырские крестьяне в России стали называться экономическими. Теперь они напрямую платили подати государству, а не оброк той обители, которой раньше принадлежали. Все вышеупомянутые посёлки и починки Троицкого монастыря получили самостоятельное значение. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву лавру. Туда же перевезли всю ризницу и богатую библиотеку. Как доставили всё это из Лавры в XVI веке, так же точно всё вернули назад в XVIII-м. Большая потеря для Свияжска! Деревянные корпуса опустели и быстро разрушились. Из двух монастырских церквей, Троицкая деревянная была закрыта на 30 с лишним лет (но, к великому счастью, не разобрана!), а Сергиевская каменная стала приходской. Но приход был маленький и очень бедный. В Свияжске на небольшое население и так хватало храмов.
Всё было бы совсем печально, если бы не находившийся рядом Иоанно-Предтеченский женский монастырь…
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел в 1795 году. В отличие от Троице-Сергиева, он был бедный по средствам, но многолюдный – всё наоборот. И после пожара ему потребовались новые здания и церкви: старые восстанавливать не хватало средств, да и старое место оказалось слишком тесным.
Так и суждено было Троице-Сергиеву монастырю возродиться – но уже в качестве женского и с названием: Иоанно-Предтеченский. Можно, правда, сказать и по другому: это Иоанно-Предтеченскому монастырю суждено оказалось возродиться на новом месте. Так тоже будет правильно. Начался новый этап его истории.
№ 11.
M a к a p и e в a пустынь, под Свияжском, заштатная.
С т р о и т е л и :
Феодосий Муравей, 1668. Адриан, въ февр. 1672. Никодим, въ янв. 1700. Игум. Ефрем, 1737(бывший).
— Антоний, 1840.
Строит. Мартиниан Муратовский, 1861,19 июля перев. в Иркутский Вознесенский.
— Феоктист, 1869,10 апр. Убитъ.
(10) Соборы. ру.
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
(30)VII. Погост Свияжской Макарьевской пустыни
Эта глава наших повествований посвящена истории погостов двух обителей, расположенных в отдалении от Казани, но тесно связанных с ней как в прошлом, так и в настоящем, духовной жизнью.
Немного уж осталось мест в нашем крае, сохранивших в себе уходящее дыхание далёкой старины. Одно из них – возрождающаяся из небытия Макарьевская пустынь.
И вряд ли найдётся хоть один проплывающий по Волге, кто не обратил бы свой восторженный взор на православный монастырь, приютившийся на фоне густого леса, в распадке крутого правого берега реки. Обитель своими белыми стенами храмов и часовен ещё издали притягивает к себе пытливый взгляд путешествующего. Нам близки и понятны чувства, которые были вызваны этим благолепием у императора Павла I и его детей Александра и Константина, следующих по Волге в солнечный майский день 1798 года по пути в Казань. Поэтому он и изъявил своё монаршее желание материально поддержать обитель. Отсюда возникает вопрос – когда и как в этом отдалённом от жилья месте появилась сия пустынь и кто её устроитель?
Обитель в середине XV века основал преподобный Макарий, возвращаясь из казанского плена в костромские леса. Предчувствуя свою кончину в возрасте 95 лет в июле 1444 г. преподобный завещал своим ученикам «в память избавления своего от рабства агарянского устроить обитель на том месте, где он останавливался, возвращаясь из Казани», т.е. близ впадения реки Свияги в Волгу. Но его ученики были не в состоянии исполнить это завещание Макария, ибо эта территория входила тогда в состав Казанского ханства.
И только после покорения Казани войсками Иоанна Грозного представилась такая возможность. Один из иноков Унженской обители, схимонах Исайя пришёл сюда и начал обустраивать освященную молитвами прп. Макария пустынь.
Это был добродетельный и богобоязненный схимонах, который за свою благочестивую и благообразную жизнь удостоился любви и уважения у современников. И когда распространилось печальное известие об его мирной христианской кончине 10 декабря 1661 г., то многие поспешили отдать свой последний долг почившему молитвой об упокоении души его.
Место погребения схимонаха Исайи было утеряно ещё в глубокой древности. Современные монашествующие возрождаемой ныне Макарьевской пустыни и многочисленные паломники усердно молятся о нем.
Близ пустыни находилось кладбище (в старину оно называлось «вздыхалка»), на котором были похоронены не только монашествующие, но и многие жители Свияжска, в том числе и именитые. Самые ранние захоронения относились ко времени покорения Казани, ко второй половине XVI века.
Есть люди, о которых можно сказать, что свет от них пробивает толщу времени и спустя десятилетия. Вечную жизнь им дают дела богоугодные. Рассуждая подобным образом, я имею ввиду подвижника веры Христовой иеромонаха святой обители о. Нила, в миру Николая Васильевича Хрисогонова.
Особо отец Нил проявил себя как неутомимый собиратель пожертвований. Собранное им тратилось на помощь бедным (в пустыни при о. Ниле всегда жило много странников), на покупку утвари для церквей и на помощь русским монастырям на Афоне.
Во все время своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни он нёс послушание сборщика благотворений в пользу бедных вдов и сирот духовного звания Казанской епархии. С 1879 по 1886 г. им было собрано и представлено в Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания достаточно внушительная сумма по тому времени – 723 рубля. Его Высокопреосвященство Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий, сознавая важность заслуг о. Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником.
Свою деятельность по сбору благотворительных денег о. Нил переносит далеко за пределы Казани. В отдельные годы число жертвователей достигает почти тысячи человек, среди не только городского, но и сельского населения.
Подсчитано, что о. Нилом за время его благотворительной деятельности было собрано почти десять тысяч рублей, что составляло в те годы достаточно солидную сумму.
Он и умер при исполнении того благородного дела, которому посвятил свою жизнь. В конце мая 1896 года о. Нил отправился по сбору средств в Мамадышский уезд, где и простудился. Сильно больной он вернулся в Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе сподобился исповеди и Св. Таин. 30 мая он был в Попечительском совете, где пожаловался на своё нездоровье. 1 июня приехал в пустынь, на следующий день ещё простоял на богослужении. Вечером закрылся в своей келье, а к утру мирно отошел ко Господу.
Отец Нил был погребен около южных дверей Вознесенского храма. Усилиями его сестры, монахини Свияжского женского монастыря Юлии над его могилой был водружен крест с надписью: «Господи, прими дух мой с миром! Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Никтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради преставленному и грехи остави и в рай того всели».
Его могила, как и весь погост, были разрушены богоборческой властью. Но его деяния пережили эту власть, и мы, живущие в XXI веке, помним его и преклоняемся перед его трудами.
1 мая 1996 года наместником Свято-Вознесенского Макарьевского монастыря был назначен иеромонах Филарет (Егоров). Возобновились богослужения в древней церкви Вознесения Господня. Началась новая жизнь порушенной в богоборческие годы святой обители.
Живописный вид Макарьевской пустыни и его окрестностей напоминают странникам, взирающим на неё, о нетленной красоте Небесного Града. И несмотря на то, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, не только в былые времена, но и сегодня есть люди, желающие «употребить всё время своё, все силы тела и души на богоугождение».
Да поможет им Бог своею благодатью идти путем спасения молитвами преподобного отца нашего Макария Желтоводского, Унженского и Свияжского.
Отче Макарие, моли Бога о нас!
(53) История Свято- Вознесенской Макарьевой пустыни (Андрей Рощектаев) Проза.ру.
Святыни обители до революции
В Макарьевской пустыни было не так много широко известных реликвий, привлекавших паломников, как в некоторых древнейших монастырях Казани и Свияжска. Но все же и в ее ризнице имелось несколько древностей (правда, не старше 17 века), а в храмах – несколько почитаемых икон.
Главной святыней монастыря, конечно, был образ прп. Макария, находившийся в Вознесенской церкви – образ, по преданию, принесенный из Унжи устроителем пустыни схимонахом Исайей. Эта икона – как бы благословение самого Желтоводского и Унженского Чудотворца основанной в его честь обители. Такое зримое благословение бывает почти в каждом монастыре, чье возникновение связано с именем того или иного святого. Так, местночтимые иконы прп. Сергия Радонежского, разумеется, есть в десятках обителей, основанных им и его учениками. А образ прп. Серафима был главной святыней Дивеевской пустыни до революции – тогда, когда сами мощи Чудотворца пребывали не в Дивеево, а в Сарове. Так и здесь – мощи прп. Макария находились и находятся в Унженской обители, но его особо почитаемый образ – в нашей пустыни. Мало было драгоценных риз в ее скромных храмах – но этот образ висел в серебряной ризе, как бы в знак особого отношения к нему.
Икона после революции утрачена. При возрождении обители в наше время, как уже отмечалось, была написана новая икона Чудотворца, а в нее вделана частичка его мощей из все той же Унженской обители.
Вторая, особо почитаемая икона Вознесенского храма – Ватопедский образ Божией Матери, другое название его - Богоматерь «Отрада и Утешение». Это икона, принесенная с Афона. Ватопедский монастырь – один из древейших и крупнейших на Афоне, ему уже 16 веков и в нем сохраняется одна из главных святынь всего христианского мира – Пояс Пресвятой Богородицы. Происхождение самого названия иконы (как и названия монастыря) связано с чудом спасения сына императора Феодосия Великого Аркадия(4 век): снесенный бурей с корабля, мальчик живым был выброшен на берег и найден под кустом. «Ватопед» с греческого переводится как «Дитя в кустах». Здесь в благодарность Богу и был основан монастырь. Позже сестра Аркадия Плацидия пыталась посетить Ватопед, но была остановлена на ступеньках храма видением Божией Матери, запретившей ей войти. Позже для женщин был полностью закрыт доступ на Афон, а на месте видения Плацидии по ее же приказу была написана на стене икона Богоматери.
Русские обители, как известно, поддерживали давнюю связь с Афоном, старались по мере сил равняться на него как на высший образец монашества. Списки с величайших икон Святой Горы, в основном икон Богородицы, благодаря паломникам нередко оказывались даже в самых отдаленных епархиях. Что уж говорить о епархии Казанской – одной из самых значимых в России!
Точное время прибытия Ватопедской иконы Божией Матери в Макарьевскую пустынь неизвестно – документальных источников не сохранилось. Но появление придела в честь нее при Вознесенском храме связано уже с его перестройкой в 1837-1839 гг. (опись, составленная за 100 лет до того, в 1739 г., называет лишь один предел – прп. Макария). Интересно, что практически тогда же свияжская купеческая дочь Е.И. Локотухина пожертвовала еще один список Ватопедской иконы Божией Матери с Афона в Никольскую церковь довольно близкого села Верхнего Услона - церковь, построенную тоже в 1831-1838 гг. Возможно, с Афона был тогда привезен не один список этой почитаемой иконы. Ватопедская икона, как и образ прп. Макария, тоже висела в серебряной ризе и тоже пропала после разорения монастыря.
Во второй церкви монастыря больше всего почиталась сама храмовая икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Два списка этой иконы прославились в Свияжске и окрестностях – и в честь обоих были выстроены храмы. Первый находился в Свияжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Там до сих пор радует глаз видом своих стен и куполов огромный собор архитектора Малиновского (1898-1906 гг. постройки). Второй список – это список Макарьевского монастыря.
Всероссийское почитание самого типа иконы «Всех Скорбящих Радосте» было установлено патриархом Иоакимом в 17 веке. В 1684 г. по молебну пред образом исцелилась от язвы в боку его родная сестра Евфимия. Так прославился московский чудотворный список этой иконы.
Практически ровно 2 века спустя, в 1888 г., чудо произошло с петербургским списком Скорбященского образа. В часовню при Стекольном заводе ударила молния. Она опалила внутри все стены и все остальные иконы – лишь одна осталась нетронутой. Кружка для подаяний была разбита, а 12 медных монет необычайным образом прилепились к иконе, на которой Божия Матерь изображена в окружении страждущих и просящих. Она словно бы рассыпала им милости и утешения – таков получился символический смысл монет на образе (отсюда второе название иконы: «Богоматерь с грошиками»).
В память обоих событий, установлены дни всероссийского празднования этой иконы - 24 октября / 6 ноября и 23 июля / 5 августа. Символично для нашей епархии, что одно торжество почти совпало с чествованием Казанской иконы Божией Матери (22 октября / 4 ноября), а другое – с памятью преп. Макария (25 июля / 7 августа), с главным праздником Макарьевской пустыни. Поэтому неудивительно, что в нашем краю особо чтится эта икона, и многие храмы епархии посвящены ей. Свияжские же списки, хоть и не прославились такими всероссийски известными чудесами, как московский и петербургский, но тоже привлекали паломников – как в Иоанно-Предтеченский монастырь, так и в Макарьевский.
Кроме этой храмовой иконы, Скорбященская церковь славилась еще двумя образами. Это Спас Нерукотворный и Толгская икона Божией Матери. О них мы уже писали в главе, посвященной этому храму.
В завершение очерка о почитаемых иконах, когда-то бывших в древней Макарьевской пустыни, стоить отметить особенность: в монастыре никогда не велся письменный учет чудес и исцелений. Не осталось никаких «Сказаний о …», подобных «Сказанию» свт. Гермогена об обретении Казанской иконы и первых чудесах от нее или «Сказанию о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемая Смоленския» - составленному в 17 веке по благословению митр. Лаврентия и дополненному в 19 в.: источнику, где описаны 18 чудес от Седмиозерной иконы. Макарьевские святыни не имеют летописной истории. Их история известна Богу, а чудеса -людям, которые по своей вере сподобились их испытать.
Кроме икон, в любой старинной обители всегда почитались древние Евангелия и святые предметы алтаря. Если они были, то это всегда воспринималось как залог связи времен: прошлого и настоящего, живых и усопших, - через непрерывную многовековую молитву и совершение ежедневных Божественных литургий.
4 старинных Евангелия в серебряных окладах хранились до революции в ризнице Макарьевского монастыря.
3 святых сосуда в алтаре тоже были серебряными. Как и дарохранительница – исполненная из серебра 84-й пробы.
Но особенно обращали на себя внимание старинные напрестольные кресты. Их было 4, и самый древний датирован 1660 годом. То есть он изготовлен еще при жизни основателя пустыни схимника Исайи и был одной из первых святынь новооснованного монастыря. Это – одно из нескольких исторических свидетельств, что обитель образовалась не позже середины 17 века.
Такие кресты часто хранили в себе частички великих христианских святынь. Древнейший крест Макарьевской пустыни – не исключение. Не серебром он был ценен, а частью Животворящего Креста Господня и частью Ризы Господней, вделанных в него. Всего несколько было подобных крестов-реликвариев в разных монастырях Казанской епархии, но макарьевский 1660 года – пожалуй, самый древний из них. Крест Казанского Богородицкого монастыря с мощами 18 святых наименованных (а также не указано скольких вифлеемских младенцев) датирован 1694 годом, другой крест-мощевик, хранившийся там же – вообще 1747 годом. В Зилантовом монастыре был крест 1716 г. с мощами 15 святых (и тоже частью Животворящего Древа), в Седмиозерном – 1712 года (зато седмиозерский крест отличался среди всех особенным количеством частиц – 56 величайших угодников!). Два-три старинных креста хранились и в самом Свияжске, но и они тоже чуть младше Макарьевского…
III. Жизнеописания подвижников и настоятелей
Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+1444)
В 14-15 веках, в эпоху Сергия Радонежского и последующих нескольких поколений, наступил величайший расцвет русского монашества. Многочисленные ученики “игумена Земли Русской”, а также ученики его учеников и собеседников, основали десятки монастырей по всей России, копируя в них общежительный устав великой “обители Пресвятыя Троицы”.
Большинство самых известных святых допатриаршего периода русской церковной истории – святые именно этой удивительной эпохи. Большинство самых знаменитых монастырей России – монастыри, основанные именно в эти десятилетия.
Одним из нескольких величайших святых той эпохи стал преподобный Макарий Желтоводский. Не менее часто его именуют также и Унженским Чудотвоцем – по названию второго монастыря, основанного им незадолго до земной кончины. Из всех многочисленных святых этого периода, наибольшую роль в просвещении именно Поволжья сыграл преп. Макарий – здесь он не имеет себе равных. Здесь его роль в местной истории подобна роли преп. Варлаама Хутынского для Новгородской земли, Иова Почаевского – для Правобережной Украины, прав. Симеона Вехотурского – для Урала и Западной Сибири.
Волга, от Костромы до Казани, - вся как единый памятник его духовным подвигам.
Начинается подвижнический путь св. Макария в Нижнем Новгороде – в то время столице самостоятельного Суздальско-Нижегородского княжества, одного из 4-х наиболее могущественных, наряду с Москвой, Тверью и Рязанью. Родился будущий подвижник в 1349 году. Таким образом, он на 35 лет младше св. Сергия. Мирское имя его в житии не обозначено, известны лишь имена родителей – Иоанн и Мария. Мальчик часто бывал на церковных службах, которые ему очень нравились. Житие повествует, что еще будучи грудным младенцем, он просыпался и громко плакал всегда, как только слышал благовест к службе – а когда родители, поняв, что это некий знак свыше, приносили его в церковь, он тут же успокаивался, улыбался и ласкался. С 7 лет он обучался грамоте и Закону Божьему, которые дались ему очень легко.
Прошло несколько лет. Мальчик тайно покинул дом и пришел в Печерский монастырь, прося принять его в число братии. Сейчас эта возрождаемая с конца 1990-х годов обитель находится в черте сильно разросшегося огромного Нижнего Новгорода. Тогда монастырь был загородным – в нескольких километрах от кремля и посада. Сейчас этой святой обители – почти 7 веков, тогда едва исполнилось 30 лет.
История Нижегородского Печерского монастыря (который на несколько лет старше Троице-Сергиевой лавры) сама по себе очень интересна. Основан он был в 1330 году – по совпадению, в тот самый год, когда 16-летний Варфоломей (преп. Сергий Радонежский) вместе с семьей только-только перебрался из Ростова в Радонеж. А в это время его будущий собеседник и друг св. Дионисий, прибыв из Киева и привезя оттуда Печерскую икону Божией Матери, уже основал на крутом волжском берегу свою обитель. Посвящена она была светлому празднику Вознесения Христова – точно как и наша Макарьевская пустынь. Но благодаря иконе, ее стали называть Печерской. Монастырь казался одноименным Киево-Печерскому… от которого он и ведет свою преемственность. Да и сам вид приволжской горы чем-то напоминает те холмы над Днепром, где в 11 веке свв. Антоний и Феодосий ископали Ближние и Дальние пещеры.
Кстати, приход св. Макария (тогда еще 12-летнего отрока) в Нижегородский Печерский монастырь очень напоминает приход 16-летнего св. Феодосия к давно уже подвизавшемуся св. Антонию с горячей просьбой его постричь. И тот, и другой тайно ушли из дома. Нижегородский мальчик вообще представился как безродный сирота из другого города Св. Дионисий принял его в число послушников монастыря.
Житие преп. Феодосия трогательно повествует, как его долго разыскивала мать – и наконец нашла, однако не только не смогла убедить сына покинуть монастырь, а сама в конце концов сподобилась монашества. Св. Макария нашел в Печерском монастыре отец - и даже не стал переубеждать, а поцеловал ему руку через окошко кельи и дал родительское благословение. В 15 лет, то есть через 3 года после прихода в обитель юноша был пострижен в монахи с наречением имени Макарий – в честь одного из величайших вселенских “отцов иночества” св. Макария Египетского.
По другой версии жития, он был пострижен почти сразу после прихода к св. Дионисию – то есть 12-летнего возраста.
В те времена столь ранний постриг не был чем-то совсем уж исключительным. Сергий Радонежский постриг своего племянника, будущего свт. Феодора Ростовского, в 12 лет. В 12 же лет сподобился монашества преп. Иов Почаевский – а жил он в обители с 10-летнего возраста. Более ранние века христианства знают и еще более поразительные примеры. Так преп. Савва Освященный (+532), основатель самой знаменитой лавры в Палестине, ушел в монастырь в 8 лет.
Многие святые, при всем своем аскетизме, к которому обратились еще с детских лет и который, по мирской логике, должен было бы быстро “истощить” их, прожили очень долгую жизнь – Господь явственно показывает на их примере неизмеримое превосходство силы благодати над естеством. Преп. Макарий прожил 95 лет, из них 80 лет – в монашестве. И лишь первые 12 лет жизни он провел вне монастыря. Свидетелем событий целого века русской истории стал великий подвижник – но все это происходило вовне, а внутри, в его душе, события были совсем иного рода: постоянная молитва, покаяние, борьба со страстями…Живое богообщение, которого он сподобился еще с молодости. Да и мудрое наставничество св. Дионисия сыграло огромную роль. Из обители Дионисия в тот век вышло сразу два великих всероссийских святых: преп. Макарий и преп. Евфимий Суздальский. Оба - его духовные чада. Св. Евфимий (+1404) основал крупнейший монастырь Суздаля, названный впоследствии в честь него Спасо-Евфимиевским.
Это основание совершилось еще при жизни св. Дионисия и по его прямому указанию. Преп. Макарию же предстояло прожить в Печерской обители гораздо дольше. Уже и его наставник св. Дионисий мученически окончил свои дни в темнице в Киеве (1385 г.), став жертвой борьбы за всероссийскую митрополию – уже поставленный в Константинополе митрополитом Всея Руси, но схваченный на обратном пути литовским князем.
После отъезда св. Дионисия в Суздаль, а затем и всех перипетий, приведших к его мученической кончине, в Нижегородской Печерской обители все почитание со стороны многих братьев и богомольцев перенеслось на преп. Макария, как на единственного оставшегося здесь выдающегося подвижника. Как мог, св. Макарий смиренно скрывал свои дары, но светильник не утаить под спудом – и нежданная слава стала угнетать молитвенника, стремившегося к уединению. Это и стало причиной его ухода из поистине родного монастыря, где он провел десятки лет.
Св. Макарий удалился на маленькую речку Лух, где устроил себе уединенную келию и некоторое время жил отшельником. Лух, приток Клязьмы, протекает параллельно Волге в нескольких десятках километров к западу от Нижнего Новгорода. Позже и сюда пришли его почитатели, образовалась община. Обустроив на этом месте обитель – Богоявленский Луховский монастырь, который, к сожалению, не сохранился до наших дней, - преп. Макарий удалился и оттуда.
Он ушел на правобережье Волги, к Желтому озеру (озеру, которое несколько веков спустя слилось с Волгой из-за изменения ее русла) – там в 1435 г. образовался один из самых знаменитых монастырей в русской истории: тот что позже назвали Макарьевским Желтоводским или просто Макарьевсим. При жизни же подвижника это была “ обитель Пресвятой Троицы на Желтом озере”. По некоторым данным, здесь собралось до 200 человек братии.
К моменту основания Желтоводской обители, большинство других величайших монастырей той эпохи – эпохи духовных детей и “внуков” преп. Сергия, - уже появилось на карте Святой Руси: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Саввино-Сторожевский, Борисоглебский… Тем важнее, что даже и спустя 40 с лишним лет после земной кончины преп. Сергия, великое монастырское строительство не пошло на убыль. Желтоводская “обитель Пресвятой Троицы” (как и чуть позже – Унженская) – один из самых ярких тому примеров.
Святой Макарий продолжил дело святого Сергия.
Но особое значение можно увидеть и в том, что никогда еще прежде подобная великая обитель не придвигалась так близко к границам нерусского Среднего Поволжья. Никогда такой огромный монастырь не возникал непосредственно на географическом стыке двух культур. А еще точнее, не двух, а нескольких, ибо языческие народы – чуваши, марийцы, мордва уже веками жили здесь, и их история была не менее продолжительна, чем русская православная или булгаро-мусульманская.
В житии св. Макария рассказывается, как к нему приходили сначала послушать беседы, а потом и креститься и язычники, и мусульмане. Озеро, ставшее купелью для стольких новообращенных, отныне именуется не Желтым, а Святым.
“Стяжи в себе дух мирный – и тысячи вокруг тебя спасутся как говорил позже преп. Серафим Саровский.
Всего 4 года насчитывает история первого Желтоводского Троицкого монастыря – потом почти 200 лет запустения…
Разорение обители состоялось в 1439 году. Нижний Новгород и его окрестности были в числе первых опустошены – еще в начале похода основателя Казанского ханства Улу-Махаммеда. Осада Москвы (июнь 1439 года) была еще впереди, а из нижегородских пределов уже гнали в Казань пленников – в том числе 90-летнего св. Макария и часть братии сожженного Желтоводского монастыря (другая часть братьев была жестоко убита). Видимо, где-то в конце весны, незадолго до Вознесения, они оказались в Казани.
Подлинное величие того или иного подвижника часто проявляется в момент, когда его лишают самого дорогого, что может быть у человека на Земле – свободы. Еще в “Деяниях Апостольских” мы видим особое величие и Петра, и Павла, и первомученика Стефана в моменты их взятия под стражу, суда, угрозы расправы… Ни тени страха перед сильными мира сего. “Не бойтесь врагов, убивающих тело, душу же не могущих убить”…
О том, какое впечатление встреча со святым Божиим угодником произвела на хана Улу-Мухаммеда ...Он отпустил на свободу не только самого св. Макария, но и несколько десятков других пленных: в одном варианте жития указано 40 человек, в других 400.Только монастырь на Желтом озере восстанавливать хан запретил (отныне он считал эту землю своей территорией). Освобожденные, среди которых было много иноков – но были и миряне, - двинулись гораздо дальше, в галичско-костромские земли.
Сам момент краткой остановки на Свияге и благодарственного моления (это было в день Вознесения), с завещанием потомкам основать здесь обитель, уже был подробно описан в первой главе нашей книги. Это момент как бы “предоснования” Свияжской Макарьевской пустыни.
Итак, обратный путь освобожденных пленников начался в Вознесение Господне и, согласно житию св. Макария, продолжался весь Петров пост (который начинается через 17 дней после Вознесения). Особенно тяжело было идти через глухие галичские леса. Питались бы подстреленной дичью – но ведь в пост нельзя есть мясо. Когда за три дня до праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (29 июня ст.ст.) удалось поймать лося, св. Макарий упросил спутников отпустить его – подождать оставшиеся три дня и обещал, что Господь не оставит их без пропитания. Видимо так велика была вера угоднику Божию, что изголодавшиеся люди согласились. Они отпустили лося, чуть надрезав ему ухо – поставив метку. “Нелогичное” поведение принесло свои плоды – в Петров день тот же самый лось с надрезанным ухом появился снова, словно специально невидимо приведенный для пропитания. И в дальнейшем от дичи не было отбоя.
Вера спасла людей. Этот путь поистине был похож на исход из Египта, а преп. Макарий оказался на время в роли нового Моисея. Действия и того, и другого кажутся абсурдными для неверующих – но именно этот “абсурд” и там, и здесь вывел людей из плена и спас, когда оказалось необходимо, от голодной смерти. И вот, в кондаке св. Макарию поется: “Вторый Моисей явился еси преподобне…”
Наконец, дошли до реки Унжи. На ней стоял небольшой одноименный город. Отныне св. Макария будут именовать в истории Макарием Унженским. Жители Унжи помогли основать в окрестностях своего города новый монастырь. Много позже слобода, возникшая при монастыре, сама превратилась в город – Макарьев, по имени своего основателя (с конца 18 в. – уездный город Костромской губернии). Так имя великого подвижника навеки запечатлелось на карте России. Интересно, что даже в советское время название города не изменилось. Безбожная власть, стиравшая с карты малейшие упоминания о Церкви и Ее святых (даже Сергиев Посад – и тот умудрились переименовать в Загорск!), словно забыла о маленьком древнем городке. Так под названием Макарьев он и вошел в 21 век.
Здесь прошли последние 5 лет земной жизни святого. Здесь Бог прославил его чудесами. Как некогда преп. Сергий при своем монастыре, преп. Макарий молитвой извел святой источник, от которого стало происходить немало исцелений. Сам он молитвой исцелил приведенную к нему слепую и бесноватую девушку… Все жители Унжи и окрестных сел почитали великого старца. Обитель сделалась центром местного паломничества, а сам преп. Макарий время от времени посещал Унжу, “дабы не лишать жителей спасительного слова”, как повествуется в его житии.
Во время одного из таких посещений (Унжа находилась в 15 км от монастыря) св. Макарий и почувствовал приближение кончины. Она произошла 25 июля 1444 года. В житии говорится, что в тот день необыкновенное благоухание почувствовали не только жители города, но и тех деревень, что были поблизости. Это уже было не просто чудо, а знамение. Знамение отличается от обычного чуда своими масштабами – своей явностью не только для одного или нескольких человек, а для множества свидетелей. Знак реальности и даже ощутимости Царствия Небесного был явлен, в укрепление веры, целому городу.
А потом… Обилие посмертных чудес и знамений сделало преп. Макария одним из самых почитаемых святых на Руси.
В 1522 году он спас от татарской осады городок Унжу. Весь народ молился: “Святой Макарий, помоги нам!” Враги зажгли город, но внезапно хлынувший ливень потушил пожар. Многие в это время увидели явление преподобного в облаках. Видели и враги “старца на коне, в иноческой одежде” – охваченные паникой они бросились бежать. (Эта история очень напоминает последующее чудо спасения Почаева от крымских татар в 1675 г.: там и зажитники, и враги также видели на облаках чудесного заступника тех мест св. Иова Почаевского, предстоящего перед Самой Божией Матерью). Небольшой отряд татар, грабивший в это же время саму Макарьевскую пустынь близ города, тоже бросился бежать: внезапно ослепли все, кто прикоснулись к серебряной раке святого, пытаясь ее ободрать.
10 лет спустя, в 1532 г., подобным же образом был спасен от татарского набега город Солигалич. После этого в городском соборе благодарные жители устроили предел в честь преп. Макария – один из первых на Руси престолов, посвященных этому святому.
Так местное почитание памяти святого в ряде городов началось задолго до его официального всероссийского прославления. Последнее состоялось в 1619 г., при патриархе Филарете (одно из первых мероприятий по возвращении святейшего владыки из польского плена). Символично, что именно Смутное время, прославившее на всю Россию Казанскую икону Божией Матери, прославило и преп. Макария. Заступничеством многих святых была спасена тогда Русь.
Но вот что свидетельствовал первый царь из династии Романовых Михаил Феодорович, когда совершил паломничество в Унженскую обитель в том же 1619 г.: он совершает его в благодарность и по обету «за некоторые угодника Божия чудеса и помощь, оказанные великому государю и родителем его во время их печали». Обет был дан еще до вступления на престол – видимо, в начале 1613 г.,- когда будущий царь вместе с матерью инокиней Марфой приезжал в эту же обитель на богомолье, прося великого угодника освободить из плена его отца. Как видим, история 1439года не забылась в веках и во все времена к св. Макарию особенно истово молились об освобождении из плена или вообще из неволи. Как известно, разным святым в народе молятся по разным случаям. Преп. Макарий вошел в историю русской святости не только как чудотворец-целитель, но и как освободитель, разрешитель от уз.
Благодарностью же самого патриарха Филарета (отца Михаила Феодоровича) за освобождение из плена и стало торжество всероссийского прославления великого угодника. Во время этого прославления было зафиксировано более 50 исцелений от раки святого.
Тогда же о помощи святого в период Смутного времени свидетельствовал в письме патриарху Филарету и князь Пожарский. В его имении был образ св. Макария, и от этого образа произошло немало чудес. Более известна история о том, как Кузьме Минину трижды являлся во сне преп. Сергий Радонежский. Так снова в жизни Руси возникает эта историческая связка: св. Сергий и св. Макарий.
На следующий же год после торжества прославления, в 1620-м, была возрождена после долгого запустения Желтоводская обитель. Совсем немного времени осталось и до открытия нашей «пустыни на устье Свияги»…
Унженская же обитель стала в этот период одной из величайших в России. По царскому наказу, она была учинена «наравне с Соловецким монастырем». Игумены ее получили право ежегодного приезда к царю и патриарху с образом преп. Макария и со святой водой. Наивысшего расцвета она достигла в 1670-80-е годы, при игумене Митрофане – будущем великом святители Митрофане Воронежском. И в дальнейшем этот святитель особо почитал преп. Макария.
Память св. Макарию установлена Церковью 25 июля/7 августа, в день его земной кончины.
Второй праздник – в честь обретения его мощей: 12/25 октября.
Преподобне отче наш Макарие, моли Бога о нас!
Cхимонах Исаия (+1661 г.)
Очень немногое знаем мы об основателе Макарьевской пустыни. Можем судить лишь, что фигура эта – историческая, а не легендарная.
К сожалению, подвижники-отшельники 17 века, приходившие в наш край и основавшие в нем великие впоследствии монастыри, так и остались полубезвестными. Местночтимые праведники: без прославления, без житий. Имена… остались только имена… Инок Филарет – в Раифской пустыни, Евфимий – в Седмиозерной, Исаия – в Свияжской. Все они жили в одну эпоху. Встречались ли друг с другом? Бог весть. Вряд ли! Судьбы их похожи – похожи настолько, насколько мы вообще хоть что-либо о них знаем. Все они - люди пришлые. Инок Филарет – из Москвы, из Чудова монастыря, Евфимий – из Великого Устюга. Основатель же Макарьевского монастыря на Свияге пришел сюда из… другого Макарьевского,на Унже, что в костромской земле.
Так уж сложилось, что в 18 веке, сразу как только Россия успокоилась после Смутного времени, многие подвижники пошли по следам преподобного Макария – то есть практически по всей Волге. Уже в 1620 г. инок Авраамий восстановил после почти 2-векового запустения (после печальных событий 1439 года) Макарьев Желтоводский монастырь в нижегородском краю. Схимонах Исаия пошел еще дальше вниз по великой реке – и остановился под Свияжском. “Время собирать камни…” Почему-то имено его, безвестного схимника, избрал Господь на великое дело – на исполнение завета Своего святого угодника. Так преподобный Макарий, через 200 лет после своей кончины, обрел верного ученика-последователя.
Про инока Авраамия, возобновителя Желтоводской пустыни, предание гласит, что ему во сне явился сам св. Макарий и повелел пойти и восстановить обитель. Было ли что подобное со схимонахом Исаией? Об этом история умалчивает. Но по плодам трудов его, мы несомненно можем судить: благоволение преподобного – явное или сокрытое, - присутсвовало с Исаией всю его жизнь. Его небесные молитвы помогли новому подвижнику совершить то, что он совершил.
Так чуть позже, другой выходец из знаменитого Унженского монастыря, - святитель Митрофан Воронежский, -тоже ощущал небесную молитвенную помощь от преподобного Макария во всех своих начинаниях. Только начинания эти были, конечно, еще более сложные: обустройство не маленькой обители, а целой новой Воронежской епархии. Так судьбы подвижников в истории Церкви взаимосвязаны, и столетий, разделяющих их как будто не существует: удивительные духовные мосты перекидываются через века. Время понятие условное…
В тех немногих источниках, что сохранились, схимонаха Исаию называют то “отшельником”, то “ затворником. Вероятно, в разное время он был и тем, и другим. Прийдя впервые на место, указанное некогда преп. Макарием, он поселился здесь как отшельник на безлюдной лесистой горе над рекой. А когда сюда пришли другие иноки, и образовалась обитель – удалился в затвор.
Он нигде не назван настоятелем основанного им монастыря. В качестве первого игумена в монастырской летописи указан не он, а некий Феодосий (Муравей) – упомянут под 1668 годом.
Такое часто бывает в истории подвижничества. Иногда основатели новых обителей, стремясь к уединению и постоянной сугубой молитве (как это и естественно для схимника), смиренно оставляли управление братией «более достойному», как они говорили, а сами удалялись в затвор. Так еще на заре русского православия, основатель Киево-Печерской Лавры, сам «отец русского монашества» преп. Антоний отдал управление преп. Феодосию и на долгие годы удалился в пещеру. Как будто ждал этого момента!
Схимонах Исаия был, видимо, именно из таких подвижников. Игумен Феодосий, тезоименитый преп. Феодосию Киево-Печерскому, стал настоятелем. А на полях одной из книг монастырской библиотеки осталась на века (до самой революции) скромная пометка: «в лето 7169 [1661] в декабре 10 дня преставился раб Божий монах схимник Исаия, затворник пустыни Макария Чудотворца на устье реки Свияги.»
И это практически все, что мы знаем о его судьбе после основания «пустыни Макария Чудотворца». Бог наградил своего подвижника безвестностью – награда, о которой настоящий схимник может только мечтать. Запрос, посланный в Унженскую обитель в 1851 году, не осталось ли каких-нибудь сведений об иноке Исаие, не дал никаких положительных результатов. Осталось в веках лишь имя для поминовения – а что еще нужно? Это самое главное. Место погребения указывают лишь примерно – в нижнем этаже Вознесенской церкви, где-то близ правого клироса Ватопедского предела. Дело в том, что при перестройке храма первоначальная гробница была утрачена. Настоящим надгробием стал сам храм: опять-таки, что может отраднее!
В конце 19 века протоиерей Евфимий Александрович Малов, составляя путеводитель по Макарьевской пустыни, написал о ее первом насельнике: «Надобно сказать, что молитва о нем и до сего времени не перестает возноситься усердными посетителями обители».
Мы, живя уже в 21 веке, можем отнести эту фразу «до сего времени» и к нашей эпохе.
Упокой, Господи, душу раба Твоего схимонаха Исаии.
Епископ Арсений Андрусский (+1706)
В казанские монастыри в 18 веке нередко присылались на покаяние духовные лица из других, дальних епархий и даже стран. Позже многие из них стали у нас известными местночтимыми праведниками – а обители, в которых они пребывали и скончались, золотыми буквами вписали их имена в свою историю… к сожалению, только имена – поскольку никаких житий их не составлено. Имена и даты – вот почти все, что мы о них знаем. Архиепископ Иосиф Суздальский в Зилантовом монастыре, Епифаний Иерусалимский в Спасо-Преображенском Казанском, Арсений Андрусский – в Макарьевской пустыни… Век особенно жарких церковных споров приводил сюда, на периферию, в ссылку, святителей, чья вина (или «обстояние») была сомнительной – зато здесь, вдали от этих споров, сотрясавших Москву, Киев, Константинополь и даже Святую Землю, они обретали покой. А вместе с покоем и смирение, за которое их – «виноватых», - и стали потом чтить как праведников. «Вина» если и была, давным-давно забылась.
13 лет (1693-1706 гг.) под епитимьей в Макарьевской пустыни жил «Греческих стран андрусския епархии, пелопонскаго острова епископ Арсений». После кончины 14 апреля 1706 года его тело было перенесено в Спасо-Преображенский монастырь Казани – там многострадальный святитель сподобился погребения. Такая особая посмертная честь была ему оказана самим казанским митрополитом Тихоном (1699-1724 гг.), очень почитавшим его: ведь Спасо-Преображенский монастырь в Кремле являлся величайшей по статусу обителью Казани. В нем почивали свт. Варсонофий и свв. Иона и Нектарий. Лишь в знак особого почтения к кому-либо совершали единичные погребения близ их мощей. В конце 18 века архимандрит (позже епископ) Платон Любарский в своем «Сборнике древностей Казанской епархии», исследовав все надгробные надписи Спасо-Преображенского монастыря, оставил для истории запись… Маленькая запись, но это практически все, что мы знаем сейчас о епископе Арсении. Платон Любарский цитирует надгробную надпись, которая сама до нашего времени не сохранилась: «Во имя Спасителя Христа Бога. Успе и погребен на сем месте <…> епископ Арсений, который жил прежде в Москве 7201 г. [т.е. 1693г.] и посем жил в Макарьевской пустыни, что близ Свияжска, тут и преставился в лето от Рождества Христова 1706 Апреля в 14 день. Бяше же он некия приключшаяся обстояния отлучен Святейшим Досифеем патриархом Иерусалимским. По смерти же онаго, тогоже 1706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси друг, преосвященнейший архиерей Кир Тихон толикое тщание о разрешении положил и <…> чрез писание о разрешении его получил просимое от Святейшего патриарха Константинопольскаго присланное, за подписанием руки его, и при нем одиннадцати архиереев, писанное на Греческом языке, и та грамота положена с ним в гроб, и ради ведения переведенный список во архиерейской ризнице положен.»
Таким образом «отлучение» было снято самим Константинопольским патриархом по ходатайству казанского митрополита Тихона. Вернее, это было, конечно, не отлучение от Церкви, а «запрещение», епитимья. И то, что грамоту о снятии подписал вселенский патриарх и 11 - архиереев - удивительное событие, далеко выходящее за рамки истории одной только Казанской епархии.
Подобная история, как мы знаем, произошла и с самим патриархом Никоном, почти в те же годы… Осужденный собором 1667 г., он был низложен и сослан на покаяние. Отличие лишь в том, что Святейший патриарх сподобился получить «разрешение» не после кончины, как епископ Арсений, а перед ней – за считанные дни до нее…и отдал Богу душу уже примиренный и прощенный.
К сожалению, в советское время этот монастырь был разорен, его храмы снесены до фундаментов и в таком виде стоят и сейчас... В 1995 году, во время раскопок, прах Арсения Андрусского, как и мощи преподобных Ионы и Нектария, был найден и торжественно перенесен в Петропавловский собор Казани, где пребывает и сейчас в специальной раке под спудом.
Иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)
Не ставят светильник под спудом, и жизнь многих праведников порой становится известна еще прежде их кончины. Ну а уж сама кончина позволяет по-новому взглянуть на то, что прежде может быть, и не замечалось. По воле Божией, произошло совпадение, что книга известного историка-краеведа протоиерея о. Евфимия Александровича Малова о Макарьевской пустыни вышла почти сразу же после земной смерти иеромонаха этой пустыни о. Нила (Хрисогонова). О нем писали в «Известиях по Казанской епархии» (О. Михаил Семенович Нефедов), а Е.А. Малов решил больше половины своей книги (23 страницы из 42) посвятить жизнеописанию этого старшего современника, о преставлении которого скорбели тогда многие в епархии из знавших его – священники, монахи м миряне.
Биография, написанная сначала М.С. Нефедьевым, потом Е.А. Маловым, особо ценна для нас тем, что это единственное жизнеописание кого-либо из подвижников Макарьевской пустыни, составленное его современниками. Жизнеописания остальных приходится воссоздавать сейчас по скупым и казенным строчкам документам. Житие же о. Нила (Хрисогонова) мы можем привести практически полностью из книги о. Евфимия Малова – ибо нам, не знавшим лично о.Нила, конечно, вряд ли удалось бы написать лучше.
3 июня 1896 года, волею Божиею, скончался сотрудник Казанского Епархиального Попечительства о бедных вдовах и сиротах духовного звания, г. Свияжска подгородной Макарьевской пустыни иеромонах Нил, в мире Николай Васильевич Хрисогонов, имея 73 года от роду. Сын бедных родителей, Николай Васильевич, насколько было возможно для него, старался получить богословское образование. Но по неизвестной причине, вероятнее же всего по бедности семьи, нуждавшейся для своего материального существования в лишнем работнике, должен был выдти из первых классов Казанской семинарии и поступить чиновником в Контрольную Палату, где был на хорошем счету и служил довольно продолжительное время. Но призвание взяло свою силу, и 31 декабря 1862 года, по увольнении из гражданской службы, согласно прошению, Николай Васильевич указом казанской духовной консистории определен в число послушников Макарьевской пустыни. Живописное местоположение пустыни в лесу при слиянии р. Свияги с Волгой и сравнительная уединенность от города расположили к ней покойного и он до гробовой доски остался ея гражданином. Прежде, однакож, принятия монашества Николай Васильевич подверг себя продолжительному искусу и только по истечении 14 лет – 18 декабря 1876 года принял пострижение с именем Нила. Этот период времени был посвящен им усиленным упражнениям в духовных подвигах, чтению святоотеческих творений и ознакомлению с другими обителями Св. Православной Церкви. Он побывал на Афоне, где ему так понравилось жить, что он хотел остаться там навсегда, но болезнь ног, вследствие отека от продолжительного стояния на молитве, принудила его возвратиться в родную обитель. Покойный все же до конца жизни тяготел к Афону и через его руки прошли значительные пожертвования на обители этой святой горы. Приняв монашество, о. Нил мог бы довольно успешно двигаться по иерархической лестнице, но он был не честолюбив и сам старался избегать почетных должностей. Тем не менее, выдаваясь из среды братии своими трудами и послушанием, аккуратностью и другими качествами, довольно часто обращал на себя лестное внимание начальства. 10-го июля 1879 года был рукоположен во иеродиакона, 20 января 1880 года – во иеромонаха. В память войны 1853-1856 г. имел бронзовую медаль на Владимирской ленте. 13-го мая 1881 года по резолюции Его Высокопреосвященства назначен был казначеем Макарьевской пустыни с поручением настоятельской должности, но по собственному его прошению уволен 18 мая. 12 октября 1883 года указом Казанской духовной консистории поручено было ему временно управление пустынью, а 20 октября 1884 года он был снова определен на должность казначея, но снова по его собственному прошению уволен от этой должности 24 октября. Таким образом покойный не желал внешними преимуществами выделяться из среды своей братии. За то развивал в себе другие качества. Он был страннолюбив, благочестив, кроток, обходителен, смиренен, услужлив, благотворителен в простоте сердца и учителен. Его келию посещали люди различных сословий состояний. Он то ободрял упавшего духом, то примирял
ссорящихся, то делил горе ближнего, часто сам становясь вместе с ним перед образом на колена и присоединяя свою теплую молитву к молитве обездоленного или кающегося. Предметом его наставлений были самые разнообразные темы. Особенно любимыми из них были: о мире в семье, милосердии к ближним, уповании на Бога.
Такой монах. Каковым был блаженный кончины о. Иеромонах Нил, в наш век драгоценная находка для всякого благочестивого человека, которому дороги интересы православия. И вот круг его знакомства с каждым годом становился шире и шире. Его знали и в Москве, и в Астрахани, и в Уфе, и в Симбирске. С весьма многими он вел постоянную переписку. Вместе с расширением круга его знакомства и специальнее стало определяться его особенно призвание и назначение. Он сделался проводником благотворительности своих друзей, которые пересылали через него разного рода пожертвования на святые места и благотворительные учреждения. И это был самый надежный проводник. Еще в Контрольной Палате он привык к самой тщательной формальной аккуратности в делах. Это качество сохранил он на всю жизнь. Все у него было на счету и на записи. И притом это был совершенно нестяжательный человек. Во все времена своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни, исправляя трудное послушание сборщика благотворений будучи уже в преклонных летах, когда уже не под силу переносить разные неудобства и недостатки в содержании. Он никогда не нанимал в счет пожертвований ни помещения, ни подводы. Приходилось иногда совершать большие концы и пешком, но часто и добрые люди найдутся: подвезут по пути. Строгий постник, он благодушно переносил все невзгоды и не требовал для себя никаких издержек. Ходил он и зиму и лето в неизменной позеленевшей от солнца и непогоды самой дешевой шерстяной ряске; зимой надевал под нее еще ваточное полукафтанье. В последнюю зиму, в довольно сильные морозы, иззябший, как то пришел он в один дом и стал жаловаться на то, что озяб. Хозяин заметил ему: и немудрено в этакий мороз озябнуть в таком легком костюме. Что бы Вам надеть шубу? – «А ведь и была довольно еще сносная шубу, да кто-то ее утащил, Бог с ним! Да нет, это не от того, а старость приходит»! ответил на это благодушный о.Нил. Он так и не догадался обратиться к кому-нибудь с просьбой о более теплой одежде, так и проходил с своем неизменном костюме.
Много горьких слез отерто при посредстве о. Нила, во многих святых обителях поминают его чистую душу, но особенно тяжелую потерю понесло в лице его Казанское Епархиальное Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания.
Благотворительные взносы в пользу вдов и сирот стали поступать от о. Нила еще с того времени, когда он принял монашество. Когда же о.Нил был рукоположен с иеромонаха, то Попечительство, видя его усердие по сборам с пользу сиротствующих духовного звания, стало и ему, наравне с о. Благочинным, высылать пригласительные листы для сбора пожертвований. О. Нил принял в этом святом деле самое живое участие. С 1879 по 1886 год им было собрано и представлено в Попечительство 723 рубля. Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Палладии, ныне Митрополит Санкт-Петербургский, сознавая важность заслуги о.Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником. Такое лестное внимание со стороны маститого Иерарха еще более усилило ревность покойного. С каждым годом, сборы представляемые о.Нилом в Попечительство, растут, более и более увеличиваясь в своем количестве. В 1886 году им собрано – 122 р. 50 к., в 1887 году – 154 р. 50 к. В виду такой неусыпной ревности покойного на пользу вдов и сирот духовного звания, Епархиальное Попечительство, с благословения и утверждения Его Высокопреосвященства, в Бозе почившего Высокопреосвященнейшего Павла, 1 марта 1888 года избрало о. Нила как бы перешел в ведение Попечительства, которое исхлопотало для него право на временные отлучки из монастыря для сбора пожертвований.
Труд собирания благотворений, не легкий и в физическом отношении, особенно тяжел в отношении нравственном. Но о. Нил смотрел на возложенную на него обязанность по сбору благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, как на послушание возложенное на него высшим начальством. А на послушание, как бы оно не было тяжело. О. Нил, как истинный монах, смотрел, как на долг, не допускающий никаких послаблений, исключающий всякую возможность, каких бы то ни было, препятствий к своему исполнению. И вот, не взирая на свои уже преклонные лета, в непогоду и стужу, при стеснениях в средствах даже к своему пропитанию, без определенного уголка для отдыха, испытывая всякия невзгоды переходов и переездов, о. Нил неутомимо отыскивал благотворителей, имея в виду только пользу вдов и сирот духовного звания и самоотверженно рискуя своим спокойствием и здоровьем. Во своих просьбах о благотворении о. Нил не стеснялся ни званием, ни богатством, ни высоким положением благотворителей: он безразлично входил и в дома лиц торговых купеческого и мещанского сословий, и светски-образованных лиц ученого, военного, административного и судебного ведомств. До 1894 г. о. Нил ограничивался только сборами по г. Казани и уездным городам Казанской епархии, с 1894 же года, встретив сочувствие к нуждам вдов и сирот духовного звания и в среде крестьян. О. Нил обратил свое внимание и на сельских обывателей, объезжая некоторые села, всего мест до 30, ежегодно.
О.Нил не был простым сборщиком благотворений, - он заботился не только об увеличении сбора, но и старался выяснить перед жертвователями душеспасительность жертвования и участия их в таком важном деле, как помощь бедным вдовам и сиротам духовного звания; передавал, что на попечении у Казанского Епархиального Попечительства находится вдов и сирот обоего пола до тысячи лиц; вразумлял и объяснял при этом благочестивым жертвователям, что сердобольное милосердие их к бедным, по непреложному обетованию Господа Бога, послужить им же самим в несомненную пользу и спасение душ. Ежегодно Казанским Епархиальным Попечительством издавались печатные рапорты с полным отчетом относительно сбора пожертвований, представленных о. Нилом, и частию рассылались в большинстве же раздавались лично о. Нилом всем благотворителям, сделавшим через него пожертвования. Желая таким благотворителям духовного утешения, о. Нил ежегодно испрашивал им Архипастырское благословение и старался самые рапорты, раздаваемые благотворителям, оживить поручениями и сделать назидательными. В видах этого он в свои рапорты помещал выдержки из поучений святых отцов православной церкви. По его ходатайству, с этой целью Епархиальное Попечительство издало несколько брошюр назидательного характера большею частию из творений святых отцов, которые он безмездно раздавал благотворителям. Благодаря всему этому, число отдельных жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей в 1895 году было до 900 человек, несмотря на то, что о. Нил держался правила «не обременять ежегодно просьбою о помощи одних и тех же лиц, за исключением лишь немногих, лично ему известных благодетелей, с искренним усердием и верою всегда ежегодно жертвующих» (рапорт 15 янв. 1896 г.). В среде же сельских жителей-крестьян о. Нил встретил такое сочувствие и милосердие к нуждам вдов и сирот духовного звания, что из числа их «многие с особенным усердием и готовностью жертвовали по 1 рублю и по 3 рубля, а некоторые даже и больше, тогда как рубль денег и для городского жителя дорог» (Там же).
Особенно крупные пожертвования оказали на устройство богадельни для престарелых лиц и на приют для малолетних сирот и вообще на бедных духовного звания: а) в 1893 году: Его Высокопреосвященство, архиепископ Казанский и Свияжский, во время освящения храма при женском Епархиальном училище – 1000 руб., б) Казанская почетная гражданка Екатерина Александровна Кривоносова – 1000 руб., в) Казанский 1-й гильдии купец Михаил Матынович Данилов – 200 руб., г) по письменному приглашению о. Нила: в 1894 году Преосвященный Гурий, епископ Самарский и Ставропольский и в 1898 году д) отец Иоанн Ильич Сергиев, протоиерей Кронштадтский, выслали прямо в Епархиальное Попечительство по 100 руб., е) заштатный священник Лаишевского Софийского собора Владимир Васильевич Смирнов и супруга его Анна Петровна – 100 руб., ж) Казанская купчиха вдова Анна Федоровна Соловьева – 100 рублей.
Но и помимо таких крупных пожертвований, по мере увеличения числа жертвователей, постоянно увеличивался ежегодно и сбор пожертвований, что видно из самих сумм пожертвований за разные годы. До 1886 года о. Нилом было собрано и представлено в Казанское Епархиальное Попечительство 723 рубля. За всю жизнь и деятельность всего – 9719 р. 55 коп.
Но этим не исчерпываются заслуги о. Нила по отношению к бедным. О. Нил был пламенным и неутомимым глашатаем беспомощного положения бедных вдов и сирот духовного звания и тем вызывал теплые сочувственные отношения прихожан к проживающим в среде духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам на месте их жительства местными благотворителями. Результаты этой стороны деятельности о. Нила не могут быть наглядно выражены путем статистики, так как факты таких благотворений, так сказать, семейного характера никогда не предавались письмени, но несомненно они весьма значительны и были в высшей степени полезны для бедных вдов и сирот духовного звания. В этом отношении духовенство Казанской епархии вообще и в частности Казанское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания в лице о. Нила лишилось такого работника, заменить которого едва будет ему когда-либо возможно.
Несмотря на то, что, для исполнения принятого в себя послушания, о. Нил постоянно вращался в мире, он до конца жизни остался истинным монахом. Ни прельщения мира сего, ни невзгоды и неприятные столкновения, нередкие в таком щекотливом деле, как сбор благотворений. Ни награды, которыми поощрялся Нил, ни коим образом не нарушали его молитвенно-созерцательное, спокойное настроение духа, которое привлекало к нему сердца людей. Никто никогда не видел его разражавшимся. Когда он бывал в г. Казани, то его неопустительно за каждым Богослужением можно было видеть в Казанском женском монастыре, где в теплом соборе он становился всегда около правой колонны. Как ни трудно послушание, которое нес о. Нил, но он никогда не роптал. 15 мая 1894 года о. Нил был награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, - награда для рядового иеромонаха весьма высокая, - но этот крест он всегда носил под ряскою и если радовался получению его, то только потому, что эта награда, по его мнению, могла способствовать увеличению доверия к его особе со стороны благотворителей, а самый факт награждения за такого рода деятельность, как сбор благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, мог вызывать и других полезных деятелей на этом поприще.
В последние годы силы о. Нила значительно ослабели. Друзья и знакомые его все чаще и чаще стали замечать, что во время, например вечернего чая под шумок разговоров он склонялся головою и впадал в забытье и вообще обнаруживал старческую немощь. В последний год о. Нил и сам сознавал, что постарел и одряхлел. Пишущему эти строки он рассказывал о первых временах своего послушничества. Когда о. Нил только еще поступил в монастырь, то был определен послушником к одному древнему старцу. Этот старец испытывал сильный зуд в теле и очень страдал. «Вот и я ныне испытываю такой зуд. Видно, старость приходит и пора костям на покой!». В последнем рапорте Его Высокопреосвященству о. Нил пишет: «Ныне, при старости своих лет, коих мне от роду 73, я крайне своими силами и здоровьем изнемог и до невозможности всеми членами изнемог и до невозможности всеми членами ослабел, так что даже на будущее время, при все своем усердии и готовности еще послужить во имя Христа Спасителя на пользу ближних –бедствующих вдов и малолетних сирот, во спасение своей души, хотя совершенно и не осмеливаюсь отказываться, но, к сожалению, никак не могу уже выполнять это послушание энергетически и так успешно, как прежде всегда, при помощи Божией, выполнял с крайним самоотвержением».
Однако, о. Нил продолжал делать сбор благотворений и, как мы уже видели, успел собрать до 3 июня, т.е. дня своей смерти, 1059 р. 55 к. Он и умер, можно сказать, при исполнении того дела, которому посвятил свою жизнь. В последних числах мая месяца о. Нил отправился по сбору в Мамадышский уезд и здесь простудился. Сильно больной, он прибыл в г. Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе, сподобился исповеди и Святых Таин. 30 мая он был в Попечительстве и жаловался на свое нездоровье; 1 июня приехал в Макарьевскую пустынь и 2-го был в церкви на Богослужении. Вечером этого дня о. Нил заперся в своей келье и ночью сильно стонал, а к утру отошел мирно ко Господу. Никто не присутствовал при последних часах его жизни. Послушник, обыкновенно будивший братию, перед заутреней постучал в его келью, но ответа не было. Братией монастыря необычным образом была отперта келия: снаружи к окну келии была приставлена лестница, по которой через окно проникли в келью и отперли ее. О. Нил был найден уже мертвым.
Смерть о. Нила искренне опечалило духовенство Казанской епархии и в особенности Казанское и епархиальное Попечительство о бедных духовного звания. Во многих церквах по нему служили панихиды, а в некоторых сорокоусты. Попечительство, получив 9 июля официальное извещение о смерти о. Нила из Духовной Консистории, 1 августа, на собрании постановило войти к Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому, особым журналом с ходатайством почтить память покойного достойным его трудов выражением признательности.
Согласно журнальным постановлениям, утвержденному его Высокопреосвященством, Попечительство 29 сентября, в возможно полном составе, прибыло в Макарьевскую пустынь и здесь им в сослужении монастырской братии была отслужена на могиле почившего о. Нила вселенская панихида, в келье, где жил покойный, - лития. Перед панихидой на могиле о. Нила членом Попечительства, священником Михаилом Нефедьевым была произнесена речь, а в конце панихиды перед отпустом, делопроизводителем Попечительства, протоиерем А.Я. Соколовским было сказано несколько слов о теплом участии, которое высказал Преосвященнейший Владыка при известии о кончине о. Нила.
О. Нил погребен возле южных дверей Вознесенского храма. На могиле, трудами его сестры монахини Свияжского женского монастыря Юлии, водружен крест, окрашенный в коричневую красту, со следующей надписью: «Господи прииими дух мой с миром!» Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Ничтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради представленному и грехи остави и в рай того всели».
Св. прав. Иоанн Кронштадтский в Макарьевской пустыни
Волга – главная улица России. Проезжали по этой улице и благоверные князья, отправлявшиеся в Золотую Орду, и цари, обозревавшие просторы Российской империи, и святые, молившиеся в бесчисленных храмах и монастырях, что выросли за века на берегах великой реки. Многих повидали на своем веку волжские обители. Макарьевский монастырь не был исключением. От эпохи Макария Желтоводского до эпохи Иоанна Кронштадтского останавливались на этом святом месте великие молитвенники Земли Русской. И хоть посещали они его лишь проездом, память об этом жива до наших дней.
Так, осталось документальное свидетельство посещения Макарьевской пустыни св. праведным Иоанном Кронштадтским 7 июля 1902 г. – в канун празднования Казанской иконы Божией Матери (8/21 июля), по пути в Казань. Великому пастырю и молитвеннику страны Российской исполнилось к тому времени 73 года (годы его жизни: 1829-1909) – и уже много лет как его знал весь народ от мала до велика. Где бы он ни появлялся, повсюду стекались тысячи людей с просьбой о молитвенной помощи, и многие-многие по вере получали благодатное утешение. А каких только городов России он не посетил! «Я видел, как народ бежал на ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение», - писал другой великий святой 20 века прп. старец Силуан Афонский. И еще: «Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он» (см. «Преподобный Силуан Афонский. – Минск, 2003. »).
Отслужил Божественную Литургию о.Иоанн и в Макарьевской пустыни. Вот как описано это в «Известиях по Казанской епархии» за июль 1902 г. в рубрике «Хроника епархиальной жизни»:
«На имя Его Высокопреосвященства поступило следующее донесение игумена Макарьевской пустыни.
Имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопреосвященству о весьма утешительном, для вверенной мне пустыни и братии, событии; 7-го числа сего июля посетил нашу Пустынь досточтимый о. Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский; пароход пристал к нашим мосткам около девяти часов утра; когда мы совершали Божественную литургию и шла по прочтении Евангелия сугубая ектения, в это время вошел в алтарь от него посол и объявил о его прибытии и желании служить у нас Божественную Литургию, чему мы были обрадованы, и велели послу просить батюшку, а пока он придет, приказали приготовить в другой церкви все к служению; по окончании нами литургии, я и все сослужившие со мною вошли к нему в алтарь. В это время он, окончивши утреню, облачился к совершению проскомидии, и по взаимном со всеми приветствии он приступил к священнодействию, по совершению коего, сказана им была речь на текст воскресного апостола, и были причастники Божественных Таин - едущие с ними на пароходе. Из Свияжска и деревень узнавшие, к концу литургии наполнили церковь. После литургии откушав в моем помещении чай, и преподав братии и всем собравшимся – благословение, о. Иоанн отбыл на пароходе и отправился по Свияге и Волге вниз».
Удивительную реакцию верующих людей мы чувствуем даже по этой маленькой заметке. «Утешительное событие» - так просто и точно называет посещение настоятель пустыни (это был игумен Серафим). Человек, пришедший от о. Иоанна, назван не как-нибудь, а «послом». Какое почтение чувствуется в этом, казалось, бы наивно употребленном слове… Наконец, многочисленные люди «из Свияжска и деревень» (а ближайшая деревня – Введенская слобода – в 3 км.) «к концу литургии наполнили церковь» - т.е. узнав неожиданно, что служит сам о.Иоанн, от радости побросали все дела и прибежали, едва успев, хотя бы и к концу службы. А Да уж, поистине «народ бежал как на пожар». Таким было одушевление от прибытия Божьего человека! Может быть этот визит великого святого – как заблаговременное духовное укрепление перед страданиями, вспоминали в пустыни в наступившие вслед за тем годы мученичества и исповедничества…А наступили они очень уж быстро….
Настоятели пустыни в 17-19 вв.
О первых настоятелях Макарьевской пустыни – в 17-19 веках – из-за гибели бумаг монастыря в пожарах известно так мало, что можно лишь перечислить их по именам и по тем годам, когда они упоминаются хоть в каких-то документах (да и то за весь первый век известно лишь 7 имен, многие настоятели, видимо, остались совсем безвестными). Так это и сделал, составив список, Е.А. Малов в своей книге о Макарьевском монастыре. Начало этого списка мы воспроизводим в точности, без изменений – сведения о первых 13 игуменах и строителях, разумеется не прибавилось. Биографии же некоторых последующих настоятелей мы существенно расширили на основе изучения архивных документов 19-начала 20 века.
Итак, начало списка Е.А. Малова:
1. Игумен Феодосий (Муравей), 1668 г.
2. Строитель Адриан, в феврале 1672 г.
3. Строитель Соломон, 1685 г.
4. Строитель Никодим, в 1700 г.
5. Игумен Максим, в 1736 г.
6. Игумен Ефрем, в 1737 г.
7. Архимандрит Варлаам, в 1745 г.
8. Строитель иеромонах Николай в 1800-1804 г.
9. Строитель иеромонах Илларий в 1807-1808 г.
10. Управлял пустынью казначей Свияжского Богородичного монастыря Иов в 1811 г.
11. Строитель иеромонах Спиридон в 1812-1813 г.
12. Настоятель строитель иеромонах Иов с 1813 г. Мая 25-го по 1816 г.
13. Управлял пустынь Свияжского первоклассного Богородицкого монастыря наместник иеромонах Виталий с 1816 по 1819 г.
14. В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря.
15. Настоятель иеромонах Виталий в 1842-1847 г. Декабря 3-го.
16. Настоятель иеромонах Евгений, в 1847-1848 г.
17. Игумен Гедеон, в 1848-1849 г. В монашество пострижен в 1819 году в Кизическом монастыре. В 1821 году переведен в Спасо-Преображенский монастырь ризничим. В 1824 определен в Казанскую Духовную Семинарию экономом. В 1829 г. поручено ему было управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. В 1830 году он награжден набедренником. В 1831 определен строителем в Казанский Феодосиевский монастырь с оставлением при экономской должности. В 1833 г. поручен в управление ему Кизический монастырь. Переведен в Мироносицкую пустынь строителем в 1838 г. Марта 28-го. Произведен в сан игумена в 1841 г.
18. Иеромонах Варсонофий в 1861-1864 г.
19. Настоятель Александр с Июля 14-го дня 1864 по 1867 г.
20. С 1867 иеромонах Феоктист. Убит 10-го Апреля 1869 г.
21. Управлял пустынью строитель иеромонах Виталий в 1869-1972 г.
Cтроитель иеромонах Макарий (в 1819-1824 и 1830-1833 гг.)
В деле начавшегося возрождения Макарьевского монастыря большую роль сыграл настоятель, тезоименитый св. Макарию, что очень символично. Строитель – это, как мы уже знаем, название настоятельской должности в некоторых заштатных монастырях, но в данном случае слово имеет, пожалуй, двойное значение. Обустройство жизни в обители – после учреждения в ней общежития (1816 г.), потом – после опустошительного пожара 1829 г; строительство нового большого братского корпуса (1830 г.) – все это заслуга о. Макария. Недаром в литературе его иногда называли не «строитель Макарий», а Макарий Строитель – оба слова с большой буквы.
Такие Строители с большой буквы как раз в те годы возрождали после запустения (или просто долгого обеднения) еще целый ряд великих обителей России. Прп. Моисей в Оптиной пустыни, старец Назарий Саровский на Валааме, архимандрит (Амвросий Сретенский) в Зилантовом монастыре Казани – главный строитель Храма-памятника убиенным воинам…
Гораздо скромнее роль в церковной истории у о. Макария – но все же и он делал по мере сил то же общее дело…Хотя, конечно, сам никогда бы так не назвал свою задачу. Это один из главных из устроителей жизни Макарьевской пустыни в новое время был пострижеником Раифской пустыни. Его постриг, рукоположение в сан иеродикона, а потом и иеромонаха произошли в этой обители в один год – в 1813 году. Последнее событие – иерейское рукоположение, - состоялось 2 октября, на второй день Покрова Пресвятой Богородицы и годовщину взятия Казани (символично совпадение, что в тот же день и год состоялось закладка Памятника убиенным в 1552 г. воинам).
В 1817 г. О. Макарий был переведен экономом в Казанский Архиерейский дом, а в 1819 г. Получил назначение настоятелем Макарьевской пустыни.
5 лет продолжалось его первое управление обителью. Это была эпоха судебной тяжбы из-за земли, многих прочих неурядиц и хронической бедности обители. В этот период так и не удалось существенно переломить ситуацию в лучшую сторону.
Дальнейшую судьбу о. Макария Е.А. Малов описывает так: «В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря».
Все это время (1824-1830 гг.) Макарьевским монастырем управляли:
Иеромонах Софроний в 1824-1825 гг.
Иеромонах Иоасаф в 1826-1829 гг.
В 1829 г. Случился опустошительный пожар. Возникла необходимость сменить настоятеля и поручить восстановление обители новому. Вернее – старому
29 марта 1830 г. о. Макарий вторично был назначен Макарьевским настоятелем. При нем тут же был построен новый корпус для братии – каменно-деревянный, 2-х этажный, с кухней и трапезной. 28 июня того же года о. Макарий в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани был награжден посохом. Прежде, еще находясь в Раифе в сентябре 1817 г., он был награжден набедренником.
За последующие 4 года ситуация с хозяйством монастыря заметно улучшилась. Не за горами было и уже гораздо более крупное строительство. В 1833 г. о. Макария сменил достойный продолжатель его дела О. Антоний – уже в сане игумена.
Игумен Антоний
(в 1833-1842 гг.)
О Антоний был перемещен в Макарьевскую пустынь из Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря – такого же заштатного и бедного. В 1832-1833 г. он был казначеем этой обители «на иеромонашеской вакансии» и приобрел некоторой хозяйственный опыт.
10-летие его настоятельства в Макарьевском монастыре было самым успешным периодом в I половине 19 века. Главное событие этого периода – конечно, постройка Вознесенского храма и колокольни в 1837-1839 гг. Старый Вознесенский храм буквально разваливался от ветхости, пошли огромные трещины, и богослужения были прекращены.
О. Антоний сумел привлечь крупные пожертвования частных благотворителей, благодаря которым и стало возможным это строительство. Самые большие пожертвования поступили, по благословению Казанского архиепископа свт. Филарета (Амфитеатрова), от Надежды Ивановной Саврасовой и помещика Евграфа Алексеевича Лебедева. Последний, кроме средств на храм, внес еще 7992 рубля серебром в кредитные учреждения на прочие нужды обители.
Вообще Е.А. Лебедев был одним из самых больших благодетелей Церкви среди казанских жителей в 19 веке. Зилантов Успенский монастырь в еще большей степени, чем Макарьевский, узнал его щедрость в те же самые 1830-е гг. Вот что, уже более полувека спустя, написал об этом настоятель Зилантова монастыря Сергий (Василевский) – в 1888 г.: «К дарованию же средств на обновление [обители] высокопреосвященнейший Филарет расположил близко и искренне ему знакомого весьма богатого помещика в 4 губерниях Евграфа Алексеевича Лебедева, который сам настолько расположился к этому монастырю, что пожелал – и получил на это благословение от высокопреосвященнейшаго Филарета, - избрать себе место для погребения в этом монастыре – именно в склепе под главным храмом Успения Божией Матери. За это место он вперед, еще при жизни своей, внес вклад на вечное время в сумме 25 тысяч рублей ассигнациями».
Так в одно и то же время и на деньги одного благотворителя были обновлены древние храмы Зилантовой горы – и полностью перестроены почти такой же древний храм Макарьевской пустыни.
Но как бы ни велики были заслуги благотворителей, очень многое все равно зависело всегда и зависит от настоятеля. И как в процветании Зилантова монастыря в 30-е годы огромную роль сыграла личность знаменитого ученого-архимандрита Гавриила (Воскресенского), так же в Макарьевском в эти же годы сыграл свою выдающуюся роль игумен Антоний. Их вполне можно поставить в один ряд.
Лучший памятник о. Антонию, оставшийся на земле – светлый храм Вознесения Христова, что стоит и поныне. И лучшего памятника не бывает. Иеромонах Виталий (1842-1847)
Еще 5 лет, до 7 октября 1847 г., настоятельствовал иеромонах Виталий, к концу управления которого был построен второй (после 1830 г.) братский корпус – позже разобранный из-за ветхости в конце 19 века и замененный новым.
Иеромонах Евгений
(в 1847-1848 гг. и 1849-1852 гг.)
Первый раз временно управлял обителью ровно год (декабрь 1847-декабря 1848 гг.) до прибытия игумена Гедеона, о котором см. ниже.
В 1849 г. находился в Мироносицкой пустыни под Царевококшайском. Примерно ровесница нашей Макарьевской пустыни, тоже 17 века, эта обитель находится в 15 км от столицы современной Марий Эл и является ныне крупнейшим и самым почитаемым действующим монастырем Марийской республики. Тогда это был Царевококшайский уезд Казанской губернии.
17 ноября 1849 г. вторично был назначен настоятелем Макарьевской пустыни и исполнял эту должность до конца 1852 г.
Игумен Гедеон
(в 1848-1849 гг.)
Всего 11 месяцев управлял нашей обителью о. Гедеон – постриженик Кизического монастыря Казани. Постриг его в Кизицах состоялся еще за 30 лет до прибытия в Макарьев – в 1819 г. В 1821 г. его перевели в Спасо-Преображенский монастырь, что в казанском кремле – причем не простым иеромонахом, а ризничим этой древней обители, основанной еще свт. Варсонофием в середине 16 века. Через 3 года он был определен экономом Казанской духовной семинарии и исполнял эту должность 5 лет (1824-1829). За это время он накопил большой административный опыт, и в 1829 г. ему было поручено управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. Затем он управлял еще несколькими обителями:
Казанской Федоровской – с 1833 г., Кизической – с 1833 г., Мироносицкой – с 1838 г. В последней он был сначала также строителем, а с 1841 г. возведен в сан игумена.Так в игуменском сане он и был перемещен в конце 1848 г. в Макарьевскую пустынь и управлял ею до ноября следующего года.
Следующие настоятели также управляли обителью очень недолго:
Иеромонах Елефверий (в 1853-1854 гг.),
Игумен Герман (в 1854-1856 гг.).
Затем наступило 5-летие знаменитого впоследствии миссионера и святителя о. Мартиниана (Муратовского).
Иеромонах Мартиниан
(в 1856-1861 гг.)
Когда этот еще довольно молодой иеромонах вступил в управление бедной заштатной Макарьевской пустынью, никто еще, конечно, не мог предположить, какая ему в дальнейшем уготована судьба. Так получилось, что память о себе в Макарьевском монастыре он оставил, будучи не настоятелем, а находясь уже вдали от обители и присылая большие средства на постройку храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» - храма, который был построен через 5 лет после его отъезда. В историю же Русской Церкви 19 века он вошел как Архиепископ Таврический и Симферопольский – ну и, конечно, как известный сибирский миссионер.
Е. А. Малов пишет по его управление пустынью, что он снискал «любовь и почтение братии и полную доверенность благотворительных лиц».
Но 1 июля 1861 г. «по назначению высшей власти, вступил но новое поприще служения»: он был назначен настоятелем Вознесенского Иркутского монастыря в сане архимандрита – и отправился за несколько тысяч верст, на Берга Байкала и Ангары. Здесь, несомненно, о. Мартиниан виделся с будущим архимандритом Зилантова монастыря другим известнейшим миссионером о.Антонием (Петровым) – который еще будет упоминаться в нашей книге, ибо судьбы его связаны и с судьбами других настоятелей Макарьевской пустыни. Прибыли они с о. Мартинианом в Иркутске почти одновременно (о. Антоний – в 1863 г.) – некоторое время оба находились в Вознесенском. Иркутск был тогда главным миссионерским центром Восточной Сибири. В то время подавляющее большинство представителей местных народов были язычниками. Но миссии действовали так успешно, что каждый год тысячи из них, в общей сложности, принимали православное крещение. Поэтому, после долгой работы в миссиях, делившихся, в свою очередь, на станы, многие подвижники возводились в архиерейский сан и становились епархиальными архиереями в самых разных уголках России: Сибирь была для них лучшей школой и заменяла любую Духовную Академию. Вот и бывший архимандрит Мартиниан стал архиепископом Таврическим – к 1890-м годам. Помощь от него в Макарьевскую пустынь поступала не один год, особенно в 60-е годы, когда наконец был построен и освящен Скорбященский храм (1866 г.).
Это богоугодное дело совершилось при настоятельстве нового строителя Александра. Вообще же за 60-е годы сменилось целых 4 настоятеля:
Иеромонах Варсонофий (в 1861-1864 гг.),
Иеромонах Александр (в 1864-1867 гг.),
Иеромонах Феоктист (в 1867-1869 гг.),
Иеромонах Виталий (в 1869-1872 гг.).
Среди них, трагический (конечно, с земной точки зрения) оказалась судьба о. Фектиста. 10 апреля 1869 г. он был убит одним из послушников обители.
Иеромонах Досифей, позже игумен (в 1873-1880 гг.)
Сразу с несколькими монастырями Казанской епархии (и не только Казанской) связана долгая, более чем 80-летняя жизнь игумена Досифея.
В трех монастырях он был настоятелем, в том числе в нашем – хотя сана игумена сподобился уже на покое, в 73-летнем возрасте (в 1881 году). И годы жития на покое прошли тоже именно в нашей пустыни.
Почти весь 19 век промелькнул на его глазах. Родился он в 1808 г. в крестьянской семье, получил дошкольное образование. В 23 года стал послушником Свято-Троицкого монастыря Калужской епархии (1831 г.). Через 3 года перемещен в нашу епархию, в древний Иоанно-Предтеченский монастырь Казани, что напротив Кремля – обитель, основанную свт. Германом, но на несколько лет раньше. Здесь же, в Свияжске, о. Досифей сподобился пострига – в бумагах день переезда и день пострижения указан один: 16 февраля 1836 г. 1 марта того же года рукоположен в иеродиакона.
5 лет жизни о.Досифея прошли в нашей пустыни, которое, как увидим дальше, оставило значительный след в его душе – он очень полюбил тихую подгородную обитель.
Но в те времена монахов (особенно в диаконском и иерейском сане) часто переводили указами Консистории из одного монастыря в другой: где только откроется вакансия.В 1846 г. о. Досифей был перемещен в Кизическую Введенскую обитель города Казани. Там и сподобился сана иеромонаха (21 сентября 1852 г., в 44 года).С 1851 по 1856 год о. Досифей находился в Петербурге в свите Казанского архиепископа Григория, который очень его ценил.По возвращении в Казань в 1856 г. иеромонах Досифей снова 12 лет был в числе братии Кизической обители.
В 1868 г. назначен настоятелем Тихвинского Цивильского монастыря, что на территории современной Чувашии ( но в то время – в составе Казанской губернии и епархии) 2 года настоятельствовал в Цивильске, после чего еще 3 года (1870-1873 гг.) – в Седмиозерной пустыни.
В 1873 г. ему исполнилось уже 65 лет и он запросился на покой. Прошение было удовлетворено Казанской Духовной Консисторией, но довольно своеобразно. От должности настоятеля Седмиозерной пустыни о. Досифея освободили, но «покоем» предоставили наслаждаться очень недолго. «По прошению, по болезни уволен на покой с предоставлением ему права избрать монастырь для жительства», - как значится в клировых ведомостях. Вот тогда-то о. Досифей и избрал Макарьевский монастырь, вспомнив о своем пребывании в нем 27 лет назад.
Но «по избрании им Макарьевской пустыни определен настоятелем оной». Вот так неожиданно. Только что, 21 марта (1873 года) удовлетворили прошение об увольнении по болезни – а 12 мая назначили «настоятелем оной». Видимо, за полтора месяца о. Досифей чуть поправил свое здоровье, и в Консистории, увидев это, решили, воспользовавшись переводом, тут же назначить его на вакантное место настоятеля. Его административные способности были давно подмечены – и никто не усомнился, что на седьмом десятке лет бывший настоятель двух обителей сможет управиться и с хозяйством переживавшей относительный расцвет Макарьевской пустыни.
Иеромонах Досифей управлял нашим монастырем 7 лет, хотя и с небольшим перерывом – видимо, вызванным очередным ухудшением здоровья. В 1876-1877 гг. «временно исправлял должность настоятеля пустыни иеромонах Пимен. Про отца Пимена Е.А. Малов кратко пишет: «По прошению от сей должности уволен на восток для поклонения Святым местам в 1877 г. февраля 26 дня, где и скончался».
С февраля 1877 по август 1880 г. настоятельство пустынью снова в полном объем осуществлял о. Досифей. 18 августа 1880 г. он наконец был окончательно освобожден от должности, но остался в так любимой им Макарьевской пустыни. С 1884 г. он получал регулярное пособие, будучи наконец формально переведен из числа служащей братии действительно «на покой». Так Господь распорядился, что его прошение об отдыхе оказалось удовлетворено лишь через много лет.
Точная дата кончины о. Досифея по документам неизвестна. Она произошла уже после 1889 года, когда в ведомостях Макарьевской пустыни последний раз упоминается уже 81-летний игумен, живущий «за штатом на покое».
Игумен Варсонофий
(1880-1881 гг.)
Игумен Иоанно-Предтеченского монастыря Казани о. Варсонофий «управлял монастырем временно, до назначения нового настоятеля», как пишет Е.А. Малов. В августа 1880 по май 1881 г. продолжалось это временное управление, после чего – удивительный курьез, - еще 3 дня продолжалось формальное управление обителью о. Нила (Хрисогонова), о котором мы уже подробно писали выше. С 13 по 16 мая о. Нил, утвержденный в этой должности, исполнял ее, пока не было удовлетворено его немедленно поданное прошение об увольнении. В истории Макарьевского монастыря это было поистине краткое настоятельство.
Архимандрит Герман
(1881, май-сентябрь)
Мархимандрит Герман (Целерицкий) также был временным настоятелем Макарьевской пустыни – в течение всего 4 месяцев. Но этот выдающийся миссионер, переведенный в Свияжск в 1881 г. непосредственно из Алеутской епархии, из Сан-Франциско, хотя бы уже этим фактом своей биографии выделяется из всех бывши выделяется из всех бывших до и после него.
Жизнь о. Германа (Целерицкого) в нашем краю связана в гораздо большей степени с соседним Свияжским Богородицким монастырем, где он оказался с сентября того же года. Любопытно, что почти тогда же (в 1883 г.) настоятелем этого древнего первоклассного монастыря стал другой выдающийся миссионер, правда, уже не из Америки, а из Сибирской миссии, где он провел 20 лет (1863-1883 гг.) – архимандрит Вениамин, бывший свияжский послушник.
Вообще рубеж 19-20 веков ознаменовался для Казанской епархии пребыванием в ее святых обителях целого ряда всероссийски известных миссионеров-подвижников. В 1906-1909 гг. настоятелем того же Свияжского Богородицкого монастыря был свт. Иннокентий Херсонский (+ 1919) – епископ, который до этого и после этого управлял древней Херсопесской обителью Крыма, но еще раньше много лет провел в Алтайской миссии и на Амуре, обратил ко Христу множество язычником, некоторое время управлял Благовещенской епархией, но по болезни и по смирению отпросился на покой.
А в Зилантовом монастыре Казани в 1892-1898 гг. архимандритом был о. Антоний (Петров), прежде 23 года проведший миссионером в Сибири и еще 4 года – в калмыцких степях.
Временные настоятели пустыни в 1881-1887 гг.
Иеромонах Казанского Федоровского монастыря (вскоре закрытого и лишь к 1900 г. возрожденного уже в качестве женской обители о. Васонофий управлял Макарьевской пустынью после о. Гермогена (Целерицкого) с сентября 1881 по май 1883 гг.. к сожалению, документов о его жизни не осталось, и потому биография его нам неизвестна.
Затем игумен Алексий управлял пустынью, как указано с списке настоятелей в книге Е.А. Малова, в 1883-1887 гг. Здесь присутствует некоторая неточность. Как нам удалось установить по архивным данным, с мая 1883 по май 1884 года ровно год (уже не 3 дня, как в 1881 г.) временно управлял пустынью опять иеромонах Нил (Хрисогонов). Почему-то в списке настоятелей у Е.А. Малова он не значится под 1883-1884 гг.
Игумен Алексий, данные о котором в сохранившихся документах найти не удалось, управлял монастырем, очевидно, уже с мая 1884 по июнь 1887. 17 июня его сменил выдающийся настоятель, которому выпало управлять обителью уже не столь короткий срок, а 10 с половиной лет – о. Димитрий (Сокольников), которому посвящена следующая статья.
Игумен Димитрий
(в 1887-1897 гг.)
Григорий Порфирьевич Сокольников – сын дьякона Порфирия Порфирьевича Сокольникова из Казани, - под таким именем знали в миру будущего игумена Димитрия, настоятеля Макарьевской пустыни на протяжении целых 10 лет.
Родился он в Казани в 1845 г., образование получил домашнее. В 25 лет стал псаломщиком Спасо-Преображенского собора Ядрина (уездного города Казанской губернии, что на территории современной Чувашии). Исполнял эту должность 4 года (1870-1874), после чего ушел в Седмиозерную пустынь, где его тут же облекли в рясофор (1874 г.). 2 года спустя переведен в Раифскую пустынь, где 21 сентября 1877 г. и сподобился монашеского пострига с наречением имени Димитрий. Ему исполнилось тогда 32 года.В том же году он сподобился сана иеродиакона. И служил иеродиаконом Раифской пустыни до 15 марта 1881 года, когда состоялось его рукоположение уже в сан иеромонаха. Трагические дни переживала тогда Россия – 1 марта произошло убийство Царя-Освободителя Александра II. Скорбела Церковь и страна. Казалось жизнь повсюду была парализована – так потрясло всех это злодеяние, знамение новой, страшной эпохи революционного террора. На время все везде замерло, и только 2 недели спустя после трагедии жизнь в столице и провинции вступила в свои права: именно тогда и состоялось рукоположение о. Димитрия.
В 1882-1887 гг. иеромонах Димитрий работал казначеем Раифской пустыни. Заведование финансами одного из крупнейших на тот момент монастырей епархии дало ему огромный опыт хозяйственной работы, очень пригодившейся затем при настоятельстве в пустыни Макарьевской.
Действительно, десятилетие о. Димитрия в истории нашего монастыря – эпоха наиболее бурной хозяйственной деятельности. Именно при нем была построена большая часть всех корпусов и подсобных помещений обители, сооружена каменная ограда. Именно при нем приобретены наиболее новые участки земли, а старые стали с выгодой сдаваться в аренду ...
Капитал монастыря к концу управления о. Димитрия, к 1897 г., составлял более 38 тысяч рублей (в основном банковскими бумагами, по которым получались ежегодные проценты), примерно сравнялись с капиталами других монастырей, ранее считавшихся гораздо более богатыми, чем Макарьевский.
Поэтому неслучайно, что о. Димитрий (с 1890 года – в сане игумена) получил благословение СВ. Синода «за особое старание по управлению Макарьевской пустынью». Были у него и другие награды, полученные в разные годы: набедренник и наперсный крест.
Также, наверное, неслучайно, что именно при нем неожиданно расцветший Макарьевской пустынью более пристально заинтересовались историки – его современник, известнейший краевед и церковный писатель о. Евфимий Алексндрович Малов издал пусть и небольшую, но первую книгу по истории древней пустыни.
Игумен Серафим
(в 1898-1902 гг.)
В январе 1898 г. о. Димитрия сменил на почту настоятеля пустыни 55-летний о. Серафим, известный тем, что прежде 23 годы пробыл послушником и монахом на Святой горе Афон. Этим замечательна его духовная биография…начало которой было, казалось бы, вполне стандартным: из простой крестьянской семьи Екатеринославской губернии, с таким же «домашним образованием», как и О. Дмитрий. Молодой крестьянский сын Иван Павлиненко…Но очень горела его душа любовью к Богу, желанием посвятить себя Ему без остатка. И как другой простой крестьянин – Семен Антонов из Тамбовской губернии (будущий великий святой 20 века прп. Старец Силуан) – будущий игумен Серафим, не мешкая, отправился на Афон. Только случилось это в 1863 г. – то есть почти за 30 лет до приезда св. Силуана на Гору и…за 3 года до его рождения. Так что о. Серафим (Павлиненко) никогда в земной жизни не встречался с этим величайшим русским афонским подвижником, чей путь в монашество так похож на его путь.
26 лет было прп. Силуану, когда он пришел на Афон. 20 лет едва-едва исполнилось Ивану Павлиненко.
На следующий же год 24 ноября 1864 г. он был пострижен в келье св. великомученика Артемия (на Афоне малые монастыри именуются «кельями») с наречением имени Серафим.
Шли годы…Продолжалась размеренная молитвенная афонская жизнь.
В 1892 г. о. Серафим был рукоположен в иеромонаха. Рукоположение состоялось в Лавре св. Афанасия – можно сказать в самом сердце Афона.
И еще много лет после этого прошло в иерейском служении в Первом Уделе Божией Матери, как называют Святую Гору.
В это же самое время на Афоне, только в Пантелеймоновом монастыре, подвизался Феоктист (Сухоруков), пришедший сюда тоже в 20-летнем возрасте, только из Курской губернии Св. Синод Русской Православной Церкви решил возродить древнюю Зеленчукскую пустынь в Предкавказье, на Ставрополье – где в домике р. Уже много веков стояли развалины самых первых христианских храмов Северного Кавказа. В новых условиях это имело огромное миссионерское значение. За образец монашеской жизни был взят афонский устав – и потому для возрождения Зеленчукской пустыни (получившей второе название: Афонская) были нужны подвижники с Афона.
В 1888 г. первым настоятелем новой-старой пустыни был назначен о. Феоктист (Сухоруков), на плечи которого выпали все труды по ее устранению. А в следующем 1889 г. туда же перевели и иеромонаха Серафима.
С о. Феоктистом о. Серафим был знаком, видимо, и раньше, на Афоне, а вот с архимандритом Антонием (Петровым), великим сибирским и ставропольским миссионером, познакомился уже в Ставропольской епархии. Об о. Антонии мы уже упоминали в статьях про о. Мартиниана и о. Германа.
Отныне промысел Божий тесно связал судьбы всех трех подвижников – архимандрита Антония и иеромонахов Феоктиста и Серафима, - и привел их в 1890-е годы в Казанскую епархию. Все трое позже стали настоятелями наших казанских монастырей…но об этом ли мы еще скажем.
Архимандрит Антоний основал на Ставрополье Князь – Михайловский миссионерский стан – недалеко от места мученической кончины св. князя Михаила Тверского (+ 1319). В 1890 г. иеромонах Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим вместе были переведены на 2 года в Нижегородский Архиерейский дом. Там 60-летний архимандрит из Сибири надеялся провести остаток своей жизни «на покое», а о. Серафим был назначен казначеем Архиерейского дома.
Но в 1892 г. архимандрита Антония решили назначить настоятелем Зилантова монастыря Казани – и ему пришлось покинуть место своего заслуженного отдыха ради своих трудов. О. Серафим, очень полюбивший этого подвижника, стал просить перевести и его в Казань. И в том же годуу он отправился из Нижегородского Архиерейского дома в Казанский, где вскоре был назначен экономом. Личность о. Антония тянула за собой людей, как живой магнит.
Вскоре по просьбам о. Антония перевели в Зилантов монастырь со Ставрополя и о. Феоктиста – от стаи поистине правой рукой нового архимандрита: сначала благочинным, потом казначеем, потом – духовником. Вместе они подняли благостояние и доходы Зилантовой обители в несколько раз. Заметим в скобках, что и о. Феоктист (с 1904 г. - игумен) через некоторое время после кончины о. Антония сам стал зилантовским настоятелем (1903-1907 гг.).
Братия сама избрала его на эту должность, а в Консистории утвердили казначеем.
Но вернемся к о. Серафиму.
Экономом Казанского Архиерейского дома он работал несколько лет.
9 января 1898 г. был назначен настоятелем Макарьевской пустыни. В 1900 г. рукоположен в игумена. До августа 1902 г. 4 с половиной года продолжалось управление обителью о. Серафима. Именно под настоятельством этого «афонского отца», как почтительно называли всех выходцев с Афона, Макарьевский монастырь и вступил в новое 20-е столетие.
Иеромонах Антоний
(в 1902-1906 гг.)
В августе 1902 г. иеромонах Антоний принял управление Макарьевской пустынью как «исполняющий должность настоятеля».
Ему было тогда уже 56 лет. Родился он в 1846 г. в семье крестьян вятской губернии. В монастырь ушел рано – в 20-летнем возрасте. Первой обителью, распахнувшей двери перед Алексеем Чугуновым (так его звали в миру), стала Седмиозерная Богородицкая пустынь. И провел он в ней с небольшим перерывом 36 лет – от простого трудника (первые 7 лет его даже не облекали в рясофор и официально не записывали в число братии) до иеромонаха, исполняющего должность наместника.
Облечение в рясофор состоялось лишь 5 мая 1873 г., когда послушнику Алексею исполнилось 27 лет. На следующий год он был рукоположен в сан иеродиакона, еще через 2 года – иеромонаха (26 сентября 1876 г., в праздник св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова). Тогда же на него возложили должность казначея Седмиезерной пустыни, которую он исполнял 4 года и был освобожден от нее в 1880 г. по болезни.
В 1881 г. о. Антоний был перемещен в Киев, в древнейшую обитель, современную Крещению Руси – знаменитый Михайловский Златоверхний монастырь, где почивают в раке мощи св. великомученицы Варвары и находится еще немало великих святынь православного мира. Видимо, душа еще довольно молодого иеромонаха искала спасения в благодатной колыбели Православной Руси, в «матери городов Русских», где на каждом шагу были в изобилии древние и новые примеры подвижничества.
Но на новом месте оказалось непривычно, душа стала скучать по ставшей родной Седмиозерной обители. Видимо, не было воли Божией на то, чтоб остаться в Киеве…
В 1884 г. о. Антония вновь возвращают в Седмиозерку. И тот, и другой перевод состоялся «по его прошению» - но, видимо, многое изменилось за эти 3 года, а многое о. Антоний понял.
Незаметно, без внешних событий, прошло под благодатным покровом Божией Матери – Ее чудотворного Смоленского Седмиозерного образа, - еще 14 лет. В 1898 г. иеромонах Антоний стал исполняющим обязанности наместника пустыни – на 2 года, до 1900 года. А еще 2 года спустя его перевели настоятелем в Макарьевскую обитель.
Интересно, что 2 года пребывания о. Антония в Седмиозерной пустыни, после его возвращения из Киева, полностью совпадают с годами пребывания в ней прп. Гавриила (Зырякова) – его ровесника (1844 г.р.), такого же, как он, выходца из крестьянской семьи, только не с Вятки, а из-под Верхотурья. Нам неизвестно, какие у них сложились отношения за эти 18 лет: в подробных житиях прп. Гавриила Седмиозерного – и там, что написал о.
Симеон (Холмогоров), и том, что позже составил епископ Варнава (Беляев), - ничего не говорится об иеромонахе Антонии. Епископ Варнава упоминает лишь в общем про период рубежа 19-20 веков: «А дела в самом монастыре [Седмиозерном] шли неважно. Казанский архиепископ сменил уже трех наместников: монастырская жизнь разваливалась».
Но в то же время известно, что освящение Тихоно-Евфимиевского храма, о построении которого так заботился святой старец, состоялось именно при наместничестве иеромонаха Антония, в 1899 году.
В сонме великого множества людей, окружавших одного из величайших старцев всея Руси предреволюционного периода – прп. Гавриила (1844-1915), среди учеников которого было также несколько святых, как в лучах звезда, и скромное, полузабытое историками казанских монастырей имя иеромонаха Антония (Чугунова). Упокой Господи его душу.
Последние настоятели монастыря – св. новомученики и исповедники
Св. преподобномученик Зилантовский Сергий, настоятель пустыни
в 1906-1908 гг.
Настоятелем Макарьевской пустыни в 1906-1908 гг. был о. Сергий (Зайцев) – будущий последний архимандрит Зилантова Успенского монастыря (в 1909-1918 гг.), новый преподобномученик, прославленный Церковью в лике святых в 2000 году. Память его празднуется 10 сентября (н. ст.), вместе с памятью девяти других новомучеников Зилантовских. Из них еще двое – монах Леонтий и послушник Георгий, - тоже из Макарьевского монастыря. Недаром икона всех десяти новомучеников – точная копия той, что находится в Зилантовом, - помещена в Вознесенском храме Свияжской подгородной пустыни, зримо являя духовную связь этих двух святых обителей.
Два года настоятельства… Казалось бы – не так много? Но для нашей обители они очень значимы. Вероятно, оставили они след и в 55-летнем жизненном пути святого подвижника, хотя какой – об этом ведает лишь Господь. Все-таки это был первый опыт настоятельства в его жизни. И именно здесь он был посвящен в сан архимандрита (28 мая 1908 г.), в возрасте 45 лет. В этом сане 10 лет спустя и сподобился мученичества.
Родился Иоанн Зайцев в семье чиновника X класса, в Гатчине под Петербургом, в 1863 г. Окончил курс там же – в Гатчинском Императорском Николаевском Институте. Но после всего этого вдруг отказался от, казалось бы, предуготованной мирской чиновничьей карьеры, а поступил в сентябре 1891 г. послушником в Нилову Столбенскую пустынь Тверской епархии. Ему было тогда 28 лет.
Нилова пустынь… Немного найдено таких великих обителей, со столь глубокими традициями подвижничества и непрестанных молитв. Ведь это в сущности отрезанный от мира островной монастырь – Валаам на Верхней Волге, как его называли, а прп. Нил Столобенский – один из особо почитаемых русских святых, заложивший раз и навсегда те традиции в основанной им обители, что живы и по сей день. Очень многое в жизни монаха-подвижника зависит именно от первой обители, в которой он принял постриг. И послушнику Иоанну в этом смысле очень повезло.
2 года спустя, 25 сентября 1893 г., в возрасте 30 лет, бывший послушник был пострижен в монашество. Был день великого святого Земли Русской прп. Сергия Радонежского, и постригли будущего мученика с наречением имени Сергий. В 1894 г. он был рукоположен в иеродиакона, а в 1896 г. – в иеромонаха. Все эти годы Сергий был помощником учителя церковно-приходской школы при Ниловой пустыни. И сам, в свою очередь, проходил школу послушания. Эта школа подвижничества в древней Ниловой пустыни продолжалась для него 8 лет.
14 марта 1900 г. о. Сергий был перемещен на должность казначея Новоторжского Борисоглебского монастыря той же Тверской епархии. Пребывал в этой должности всего 3,5 месяца, а с 1 июля того же года стал экономом Тверского Архиерейского Дома, где, видимо, подметили его незаурядные административные способности. Пять лет он исполнял эту должность. Если в Ниловой пустыни он по сути сформировался как монах-аскет, то здесь – как замечательный хозяйственник: черта, которая особенно ярко проявилась при его последующем 2-летнем настоятельстве у нас и 10-летнем настоятельстве на Зилантовой горе. Последний год пребывания в Тверской епархии он также временно исполнял должность благочинного монастырей I округа (1904-1905).
В 1905 г., 2 апреля, о.Сергий был переведен по собственному прошению в Казанский Архиерейский Дом. Здесь он также был экономом – с августа 1905 по сентябрь 1906. Последнее его место перед прибытием на Зилантову гору – настоятельство в нашей Свияжской Макарьевской пустыни. До сих пор здесь, как и на Зилантовой горе, особо чтят память мученика
11 мая 1905 г. о. Сергий, еще будучи в Архиерейском Доме, получил сан игумена; а 3 года спустя, 28 мая 1908 г., как уже говорилось, – сан архимандрита. В том же году он вступил в должность настоятеля Зилантова монастыря.
Что же замечательного произошло за последующие 10 лет на Зилантовой горе при этом архимандрите? Строительства, ремонты и реставрации: святая гора обновлялась…перед самой трагедией. Если за 2 с половиной года настоятельства в Макарьеве о.Сергий просто не успел оставить по себе зримый след в виде новых храмов или корпусов (впрочем, оба старых были обновлены его стараниями в 1907 г. и получили калориферное отопление ),то в Зилантовом при нем появилась и миссионерская школа, и новый братский корпус…
Благоукрашались и древние Зилантовские церкви. Приглашение лучших художников и замечательная роспись в 1912 г. всего интерьера Всехсвятского храма – его заслуга, плод его забот.
Но это был уже расцвет перед гибелью, и главная заслуга архимандрита Сергия – в создании храма нерукотворного, в том, что он стал подлинным духовным отцом для своих подопечных, вверенных ему Богом: как в Макарьевском монастыре, так и в Зилантовом. Он еще задолго до мученичества смог сформировать тот костяк святой братии, который не покинул наш край ни в какие бури 1917-1918 гг. и вместе со своим архимандритом разделил мученичество 10 сентября. Это была поистине – единая духовная семья, прожившая вместе в благоденствии и в тяготах много лет и сподобившаяся мученического венца в один день, час и минуту…что редко и лишь как особую милость попускает Господь! Архимандрит Сергий, не даром носивший имя преподобного Игумена Радонежского, все 10 лет был отдан этой семье. Жертвенный мученический венец был поистине логическим концом всей его жизни.
Мученичество увенчало все. Вот как описывает сам момент 10 сентября 1918 года историк А. Журавский: «В ночь на 10 сентября белочехи оставили Казань, вместе с ними ушло 60 тысяч горожан, в том числе немало духовенства. Все были напуганы слухами о красном терроре. Свою кафедру покинул престарелый митрополит Иаков и викарный епископ Борис, ушло едва ли не все приходское духовенство и многим подобное бегство, действительно, спасло жизнь. Прочнее всех привязанными к своим местам оказались иноки, оставшиеся в обителях и готовые пострадать за веру Христову. Те из насельников Зилантова монастыря, кто вынужден был покинуть его, еще накануне ухода белочехов вернулись из других монастырей в пределы родной обители.
Рано утром 10 сентября красноармейцы ворвались в слободу. Оставшийся один у пулемета юный офицер лейб-гвардии Конного Полка – Михаил Михайлович Догель (сын известного профессора международного права М. И. Догеля) – стрелял по наступающим в покинутый город цепям и погиб, заколотый у своего пулемета. Сие одиночное сопротивление еще более озлобило красноармейцев, они ворвались в святую обитель, начали мародерствовать, ища тех, на ком могли бы выместить злобу. За неимением белочехов, солдаты решили отомстить беззащитным инокам обители, у стен которой были установлены орудия, в чем красноармейцам виделась злонамеренность и контрреволюционность. Насельники монастыря в это время собрались в трапезной после последней в своей земной жизни литургии. В день сей праздновалась память преподобного Моисея Мурина и по монастырскому уставу полагалось за трапезой читать житие чтимого в этот день праведника. Скончался прп. Моисей, около 400 года мученической смертью: вместе с шестью верными учениками он был зверски убит напавшими на обитель варварами…
Спустя 1500 с небольшим лет в Казанский Успенский Зилантов монастырь пришли другие варвары, они вытолкали насельников обители из трапезной, выстроили всю братию у стены монастырского двора и залпами из винтовок расстреляли всех иноков во главе с архимандритом Сергием. Когда каратели ушли, из-под трупов своих собратьев выбрался престарелый, забрызганный кровью и вытекшим ему на лицо мозгом соседнего монаха, иеромонах Иосиф. Увидев, что все прочие монахи убиты и помочь он никому не сможет, он побрел в город, где нашел приют в Иоанно-Предтеченском монастыре у игумена Ефрема…»
Другие преподобномученики Зилантовские из Макарьевской пустыни.
Монах Леонтий
Монах Леонтий (Карягин) носил в миру имя Лаврентия. Родился в 1870 г. в семье крестьян-чуваш Казанской губернии. Первое свое послушание проходил в Раифском монастыре: с 1901 по 1907 год, то есть с 31 года возраста почти до 40 лет. Еще два года был послушником в Макарьевской пустыни: как раз во время настоятельства там архимандрита Сергия. И вслед за архимандритом, как верный духовный сын, перешел в 1909 г. в Зилантов. Здесь 20 декабря 1909 г., под конец Рождественского поста, он принял постриг в наречением имени Леонтия. Документальные сведения о нем очень кратки – в отчетах и клировых ведомостях никогда не писали подробно биографии простых монахов и послушников, а уж в последние (военные и революционные) годы и вовсе, в лучшем случае, называли только имя. Больше мы о нем ничего не знаем. Сам факт мученичества важнее, чем все подробности земной жизни.
Послушник Георгий
Послушник Георгий как и Леонтий, послушник Георгий перешел в Зилантов монастырь вместе с архимандритом Сергием из Макарьевского. Словно все они были одной духовной семьей, и семья просто переехала на новое место. Было это 9 октября 1909 г. «Егор Тимофеев», - как просто значится из года в год в ведомостях Зилантова монастыря, и народная простота как-то особенно трогает, когда понимаешь, что речь идет о том, кому мы сейчас молимся наряду с другими зилантовскими страдальцами: «Святой мученик Христов Георгие, моли Бога о нас». Как известно, Егор и Юрий – два равнозначных народных «переделки» имени одного из самых почитаемых в христианском мире святых - великомученика Георгия. Будущего новомученика Георгия Тимофеева и в родной семье, и в монастыре звали Егором. Лишь в более поздних документах мы встречаем уже полное имя: «послушник Георгий Тимофеев». Родом он был тоже из крестьн-чуваш, 1880 г.р. На момент мученичества ему исполнилось 38 лет. Это был смиренный и, как бы мы сказали «неприметный» человек, 10 лет проведший в послушничестве, так и не сподобившийся монашеского пострига, но зато сподобившийся мученического венца.
Преподобноисповедник Феодосий, настоятель пустыни
в 1909-1920 гг.
С 1909 г. настоятелем Макарьевской пустыни стал 43-летний иеромонах Феодосий (Лузгин), переведенный сюда с должности казначея соседнего Свияжского Успенского монастыря. Постриг он принял еще за 9 лет до того в Раифской пустыни: «удивительным образом Господь сплетал судьбы Макарьева, Свияжска, Раифы накануне революции» - точно подметил однажды кто-то в наше время. Духовная связь этих монастырей, присутствовавшая всегда с самого их основания, особенно окрепла через судьбы их последних настоятелей. Вся жизнь мученика Феодосия связана именно с этими тремя обителями – вся она, после пострига, прошла в них. Свой венец, как и св. Сергий (Зайцев), он принял уже вдали от Макарьевской пустыни – но тем не менее, исключительно важные по содержанию 11 лет его жизни прошли именно в «подгородной» пустыни.
Будущий преподобноисповедник о. Феодосий – из крестьян Казанской губернии. Даже имена родителей его – простые, старинные, крестьянские, ныне таких уже практически не встретишь: Аким и Акилина. Учился будущий настоятель в «городском училище», но «не окончил курса». Вспоминаются здесь смиренные слова другого подвижника того же времени святителя Иннокентия (см. книгу митр. Вениамина «Встреча со святыми». – с. 320): «После этого раб Божий никогда не хвалился образованием, как другие…
Но, владыко, вы же учились и в академии, - скажет, бывало кто-нибудь.
А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
Да ведь что же?! Не кончил ее! – давая понять, что его уволили за неспособность».
В 1897 г., в возрасте 31 года, крестьянский сын ушел послушником в Раифскую пустынь. Постриг принял 3 года спустя – 5 января 1900г., в канун Крещения Господня (6/19 января). Еще через 3года, в 1903-м, там же, в Раифе, возведен в сан иеромонаха.
В августе-сентябре 1905 г. был казначеем Свияжского Успенского монастыря, но по личному прошению возвращен опять в Раифу. Руководящие должности, видимо, тяготили его, да и Раифская Богородицкая пустынь стала поистине родной. Все же о. Феодосию пришлось покинуть ее по распоряжению епархиального начальства: он был вторично назначен казначеем Сияжского Успенского монастыря и на сей раз исполнял эту должность 2 года (1907-1909 гг.). Стоит заметить, что как раз в эти годы на должности настоятеля – правой рукой которого он стал, - прислали в Свияжск великого всероссийского подвижника епископа Иннокентия (+1919), одного из самых знаменитых сибирских миссионеров II половины XIX в., переведенного затем в Крым, в древний Херсоненский монастырь. Это как раз его смиренные слова о «неоконченной» академии мы процитировали выше.
В 1909 г. епископ Иннокентий был возвращен в Крым, где оставался безвыездно уже до конца жизни, а казначей о. Феодосий, после его отъезда перемещен на должность настоятеля Макарьевской пустыни – должность, освободившуюся после перемещения о. Сергия на Зилантову гору, ставшую для него Голгофой.
29 апреля о. Феодосий официально вступил в управление Макарьевской обителью – по-прежнему, пока в сане иеромонаха. Санов игумена, а затем и архимандрита он сподобился чуть позже.
Задумаешься…1909-1920 годы. Период-то какой! Начало – вполне процветающая страна (и монастырь со своим хозяйством – ее мини-копия), казалось бы, уже прошедшая этап революции – в 1905 году – не думающая ни о какой войне… Конец - гражданская война, «военный коммунизм», голод, красный террор…Как будто два разных мира. Две непохожих друг на друга страны. А человек – тот же самый. Только испытания Бог послал… Но в испытаниях познается, кто чего стоит.
В 1918 г. Макарьевский монастырь был разграблен, но все-таки еще выжил…недолго.
Так, архимандрит Феодосий вернулся в родной Раифский монастырь, где когда-то начинался его иноческий путь. Теперь он на 8 лет стал последним настоятелем этой святой обители перед ее закрытием. А 2 года до его прибытия временно исполнял обязанности настоятеля иеромонах Сергий (Гуськов) – будущий преподобномученик Раифский (+1930). Ведь после инцидента 1918 года, когда крестьяне д. Бело-Безводная совершили самосуд над отрядом из 7 чекистов и красноармейцев, грабивших Раифский монастырь под предлогом обыска, братия вынуждена была укрыться от расправы властей по окрестным деревням. Но вскоре жизнь обители возродилась. И как только митрополит Кирилл в 1920 г. взошел на казанскую кафедру, он немедленно назначил уже официального настоятеля в сане архимандрита – о.Феодосия, - что подчеркивало особый статус Раифской пустыни. Действительно, после закрытия ряда других обителей, этот монастырь – наравне с Седмиозерным, - становится одним из двух главных оплотов православия в Казанском краю в 1920-е гг. Многие храмы с 1922 г. захватили обновленцы, и два великих архимандрита-исповедника наиболее мужественно противостоят им: раифский настоятель о. Феодосий и семдмиозерный – о. Александр (см. следующую главу). По удивительному совпадению – а вернее, по Божиему промыслу, - и тот, и другой прежде были настоятелями Макарьевской пустыни.
История 1920-х годов – это сплошь история самоотверженной борьбы верных чад Церкви с обновленческим расколом, инспирированным советской властью. По сути, все, кто отваживался выступать против обновленцев, четко осознавал, и что тем самым выступают против ГПУ – НКВД. И тем самым подписывают себе приговор – хотя порой и отсроченный… Это был осознанный путь исповедничества и мученичества.
В 1922 г. в Казань прибыл обновленческий «архиепископ» Алексий. Было насильственно захвачено большинство приходских храмов. Но, несмотря на арест священномученика митрополита Кирилла, верное духовенство во главе с викарным епископом Иоасафом (Удаловым), временно занявшим казанскую кафедру (также будущим священномучеником, + 1937), не признало такого неканонического захвата епархии. Из пустыни, управляемой архимандритом Феодосием, пришло официальное письмо: «Братия Раифской пустыни не признает обновленческое Высшее Церковное Управление, как порвавшее единение с Единой Святой и Апостольской Церковью». Под обращением подписались 25 братьев и 18 послушников монастыря. Обновленцам по той же причине, изложенной в обращении, было отказано в выдаче Грузинской чудотворной иконы для крестного хода в Чистополе. Это был полный бойкот в отношении нео-раскольников.
Роль о.Феодосия не исчерпывалась тогда тем, что он как настоятель сумел отстоять от посягательств обновленцев только Раифский монастырь. Ведь в 1920-х годах он был одновременно благочинным всех монастырей Казанской епархии – верной опорой священномученика еп. Иоасафа. Как благочинный он поддержал игуменью Феодоровского Казанского монастыря мать Ангелину против ушедшего в обновленческий раскол протоиерея Аркадия Преображенского. Раньше этот священник служил в храме Феодоровского монастыря, но за раскол его запретили в служении. Ответом стал злобный донос «красного попа» Аркадия в соответствующие органы – бумага, в которой сам Святейший Патриарх Тихон (он как раз сидел тогда в тюрьме) назывался «известным преступником», а о. Феодосий – одним из его пособников.
Вообще о роли о.Феодосия как мужественного исповедника лучше всего свидетельствуют как раз многочисленные доносы его врагов. «Епархиальное управление» обновленцев жаловалось в ТатНКВД: «Архимандрит Феодосий вносит постоянную смуту в мирных граждан и переносит вопросы чисто церковные на политическую почву, возбуждая верующих против обновленцев».
Для этих «живоцерковников», или «живцов», как их называли в народе (последователей т.н. «Живой церкви») доносы и провокации были обычным делом. Кровь многих мучеников тех лет – на их совести. Именно по лжесвидетельствам руководителей раскола Введенского и Красницкого, был осужден и приговорен к расстрелу священномученик Вениамин Петроградский – один из величайших русских святых ХХ века. В Казанской же епархии вскоре после ареста свт. Кирилла (1922) подвергся аресту и св. Иоасаф (1924). Но двух великих настоятелей – раифского о. Феодосия и седмиозерного о. Александра, - власти решились схватить и осудить лишь в 1928 г., при окончательном закрытии этих монастырей.
Так что исповедник архимандрит Феодосий еще стал свидетелем фактического торжества Православия над обовленцами: после освобождения Патриарха Тихона началось массовое бегство приходского духовенства из-под власти последних – множество дрогнувших тогда, при аресте Святейшего, теперь, через специальный чин покаяния, возвращались в истинную Церковь. Паства вновь наполнила почти совсем опустевшие при обновленцах храмы. Раифский монастырь пережил последний расцвет перед закрытием: сотни людей чем могли поддерживали братию, преклоняясь перед ее мужеством. Крестьяне всех окрестных сил, по-прежнему, как и в 1918 г. «были с монахами заодно» - это отмечали все современники, друзья и враги. Именно такое необычайное духовное влияние и стало поводом для окончательной расправы 1928-1930-х гг.
В 1928 г. Раифский монастырь был закрыт, и арестован его настоятель о. Феодосий, а 2 года спустя схвачены и вскоре расстреляны последние 6 иноков, собравшиеся на престольный праздник 27 января 1930 г.
О. Феодосий сгинул в застенках НКВД в 30-е годы.
Прп. Александр Синаксарский и Седмиозерный, настоятель пустыни в 1920-1922 гг.
2 года – с апреля 1920 по июль 1922 г. – игуменом Макарьевской обители был прп.Александр (1876-1961), канонизированный постановлением Синода 6 октября 2001 г. и причисленный к Собору свв. Новомучеников и исповедников Российских. День его памяти – 1/14 августа - совпадает с праздником Происхождения Честных Древ Креста Господня и очень близок ко дню памяти прп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.). В истории православного подвижничества и исповедничества ХХ века он известен в первую очередь как прп. Александр Санаксарский, так как четверть века его жизни прошли в знаменитом Санаксарском монастыре, одном из центров русского старчества XVIII- ХХ веков. В казанской же епархии он чтится как прп. Александр Седмиозерный – последний архимандрит Седмиозерной Богородицкой пустыни в 1922-1928 гг.
Родом будущий подвижник был из Пензенской губернии, из крестьянской семьи. Мирское имя – Георгий. Появился он на свет Божий 23 апреля 1876 г. в селе Невежкино. В этом же селе окончил земскую школу. В возрасте всего 19 лет (1895) ушел послушником в Санаксарский монастырь Тамбовской епархии, что близ г. Темникова (ныне Саранская епархия, Республика Мордовия). В послушничестве и монашестве прошли, таким образом, 66 из его 85лет жизни.
Санаксарский Рождество-Богородицкий монастырь существует с 17 века, но традиции подвижничества в нем заложил во 2-й половине 18 в. прп. Феодор Санаксарский (+1791) – дядя св. прав. воина адмирала Феодора Ушакова. По строгости этих традиций, Санаксарский монастырь был близок к Саровской и Оптиной пустыням. Послушники обычно проходили здесь долгий искус под руководством опытных духовников, прежде чем сподоблялись пострижения в монашество. Целых 16 лет Георгий был послушником, пока наконец в 35-летнем возрасте не принял постриг с наречением имени в честь св. благоверного князя Александа Невского. 30 августа 1911 г. он был пострижен. 8 сентября того же года (в престольный праздник Рождества Богородицы) посвящен в сан иеродиакона, а 22 июля 1913 г. – иеромонаха.
Еще через 2 года свт. Кириллом (Смирновым), в то время архиепископом Тамбовским (а позже – митрополитом Казанским, священномучеником. + 1937) прп. Александр был возведен в сан игумена и стал последним перед революцией настоятелем Санаксарской обители (1915-1918).
Революционные брожения охватили братию и привели к самому настоящему «свержению» и заточению игумена Александра в марте 18-го – словно Санаксары стали мини-отражением всей России. Этот прискорбный «бунт» братии (а довольно похожие события были, например, и в Свияжском Успенском монастыре в ту же самую весну) – начало страдальческого и исповеднического пути св. Александра, продолжавшегося до конца многотрудной жизни. Заточение в одиночной, не отопленной келье, промерзшей насквозь, было настоящей пыткой и должно было, по замыслу заговорщиков убить строптивого игумена. Вся «вина» исповедника была в том, что он не принял советскую власть и даже осмеливался открыто осуждать большевиков, тогда как глава заговора казначей о. Венедикт, напротив перечислял им деньги, надеясь найти, к взаимной выгоде, «общий язык». То был прообраз будущего обновленческого раскола, формально состоявшегося лишь несколько лет спустя. Жертвами клеветнических доносов «красных попов», как их презрительно называли, стали сотни мучеников и исповедников Святой Руси. Прп. Александр одним из первых испил эту чашу.
Господь и Его Пречистая Матерь спасли «нового Даниила Заточника». То, что он не умер от переохлаждения, было настоящим чудом. Он все время молился – и выжил.
В судьбу игумена вмешался сам святитель Кирилл (Смирнов) – и его наконец освободили. Еще два года прп. Александр жил в Санаксарском монастыре, но в 1920-м покинул его насовсем.
В тот же год свт. Кирилл стал митрополитом Казанским и перевел прп. Александра в нашу епархию. Мужественный исповедник стал настоятелем Макарьевской пустыни. Мы уже писали о положении обители в этот тяжелейший период… впрочем, для какого другого монастыря он был легче!..
В 1922 г. игумен Александр был возведен в сан архимандрита и переведен в Седмиозерную пустынь. Он стал последним настоятелем этой обители перед ее закрытием. Через 7 лет после кончины здесь великого старца прп. Гавриила пустынь снова увидела в своих стенах еще одного святого подвижника. Надолго ли? На 6 лет.
При закрытии Седмиозерного монастыря в 1928 г. прп. Александр был арестован и приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. Это страшное словосочетание с сокращенной аббревиатурой СЛОН стало самим символом репрессий - как Освенцим или Бухенвальд в «Третьем Рейхе». Об ужасах этого земного ада написано к настоящему времени столько, что не имеет смысла повторять подробности: о скармливании людей крысам в подвалах, о сбрасывании на бревне по Голгофской Анзерской лестнице...и прочих поистине сатанинских изобретениях.
Живым из этого лагеря мало кто выходил. Не для того он был предназначен, чтоб выпускать живых!
Прп. Александр выжил и здесь.
После лагеря еще 3 года он отбывал ссылку: в 1931-1934 гг.
Вся дальнейшая жизнь уже престарелого исповедника (на момент освобождения ему было 58 лет) связана с Санчурским районом Кировской области – глухим лесным краем, в котором и засиял этот светильник под спудом. Здесь он сначала служил в Петропавловском храме с. Соболево, потом, когда положение Церкви стало таким отчаянным, что на всю огромную страну осталось лишь около 100 действующих приходов (кон. 1930-х гг.), устроился рубщиком леса. При этом он тайно исполнял монашеское правило, тайно совершал богослужения по праздникам и не прекращал духовно окормлять паству. Село Соболево стало как бы «Вырицами местного значения» (великий всероссийский святой прп. Серафим Вырицкий подвизался в те же самые годы в поселке под Ленинградом). Здесь прп. Александр пережил Войну, пережил Сталина, пережил патриарха Сергия (Страгородского), которого он не поминал на службе как бывшего обновленца. В юрисдикцию Московской Патриархии старец вернулся лишь после избрания патриарха Алексия I.
До 1950 г. – до 74-летнего возраста, - о. Александр работал на лесозаготовках. Последние 11 лет жизни (1950-1961 гг.) он проживал на покое в том же селе и принимал на дому посетителей, став известным далеко в округе старцем. Из уст в уста передавались верующими людьми рассказы о его прозорливости и многочисленных чудотворениях. Обычно святые как раз под конец жизни как раз и приближаются к «исполнению меры возраста Христова».
14 августа 1961 года, т.е. в совсем уже близкую к нам эпоху, на 86 году жизни прп. Александр скончался и был погребен в том же селе Соболево при большом стечении народа.
Благодатная помощь верующим людям не прекращалась и после его земной кончины. «На его могиле я получил очевидное подтверждение того, что это могила подвижника. Когда шел туда, меня обуревали немирные мысли в отношении одного человека. Помолившись на могиле о. Александра, я получил ответ…» - такое свидетельство «одного из собирателей церковного предания (устных рассказов очевидцев) в 80-е годы приводится в приложениях к книге о прп. Гаврииле Седмиозерном, вышедшей в 1996 г. О духовной связи прп. Александра и прп. Гавриила тот же источник пишет: «Возможно, он не был непосредственно учеником старца Гавриила [действительно, не был – прим. А.Р.], но наследовал ему духовно». Очень точно, на наш взгляд неизвестный автор выразил эту наследственную духовную связь.
Ровно 40 лет спустя после кончины состоялось всероссийское прославление святого.
Святой преподобноисповедниче Александре, моли Бога о нас!
Приложение
Основные даты в истории пустыни
1439 г. – прп. Макарий Желтоводский, освобожденный из казанского плена, остановился на Свияге, вознес благодарственные молитвы и завещал основать здесь монастырь.
1551 – основание города Свияжска
I половина или середина XVII в. (год неизвестен) – схимонах Исайя из Унженского монастыря пришел на Свиягу и, во исполнение завета прп. Макария, основал обитель в честь Вознесения Христова и во имя св. Макария.
1660 г. – датировал самого древнего напрестольного креста, хранившегося в Макарьевской пустыни до революции.
1661 (или 1667 г.), 10 декабря – кончина основателя монастыря схимонаха Исайи.
1685 – одно из первых документальных упоминаний об обители: грамота данная строителю (настоятелю) Соломону на торговое место в Казани.
1691 г. – освящен первый каменный храм обители – Вознесенский
1703 г. – освящение Вознесенского храма, согласно дате на антиминсе: вероятно, храм 1691 г. был обновлен.
1693-1706 гг. – в монастыре жил под епитимьей греческий епископ Арсений Андрусский. После кончины «отлучение» было снято, и он стал известен как местночтимый праведник.
1739-1741 гг. – первые документальные описания имущества монастыря (известны по трудам И.М. Покровского и других дореволюционных историко-краеведов). В обители 2 храма – Вознесенский с пределом св. Макария и надвратный в честь свв. Иоакима и Анны. Во владениях обители – дворы 4 бобылей.
1764 г. – монастырская реформа Екатерины II. Макарьевский Свияжский оказался в числе нескольких сот упраздненных монастырей России.
1764-1798 гг. – формально упраздненная обитель действует как приходская Вознесенская церковь, приписанная к Свияжскому Успенскому первоклассному монастырю.
1767 г. – Свияжск и окрестности посещает «виновница» реформ императрица Екатерина II во время плавания на галере «Тверь».
1796 г. – ходатайство Казанского архиепископа владыки Амвросия о восстановлении Макарьевской пустыни как заштатного монастыря епархии.
1798 г. – посещение Свияжска императором Павлом I, который распорядился восстановить пустынь.
Св. Синод принял соответствующее решение.
1800, 1829 гг. – опустошительные пожары в обители
1816 г. – указом Казанской Духовной Консистории в монастыре введено общежитие.
1830 г. – постройка первого после пожара братского корпуса
1837-1839 гг. – возведение нового Вознесенского храма с колокольней
1847 г. – постройка второго братского корпуса
1866 г. – возведение второго каменного храма – во имя иконы Божией Матери «всех Скорбящих Радосте».
1869 г. – убийство настоятеля пустыни иеромонаха Феоктиста
1887 – обновление Скорбященского храма.
1888 г. – постройка странноприимного дома
1889 – постройка еще одного братского корпуса с трапезной
1889-1890 гг. – приобретение самых крупных участков земли за всю историю Макарьевской пустыни (куплено около 200 десятин пашни и леса)
1892 – Украшение Скорбященского храма настенными росписями (34 священных изображения), сооружение часовни над источником св. Макария
1894 г. – куплен самый большой монастырский колокол
1896 г. – кончина иеромонаха Нила (Хрисогонова), известного праведника и благотворителя.
1902 г, 7 июля – посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским
1907 г. – ремонт и обновление обоих храмов и корпусов при настоятельстве о. Сергие (Зайцева)
1906-1908 гг. – настоятельство о. Сергия (Зайцева) – будущего св. преподобномученика Зилантовского (+ 1918 г.)
1909-1920 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Феодосия (Лузгина)
1920 – 1922 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Александра (Орудова), Сакаксарского и Седмиозерского.
1918 г. – первый грабеж монастыря красноармейцами
1922 – закрытие монастыря и изъятие всего имущества
1936-1986 гг. – на территории бывшей пустыни размещался детский туберкулезный санаторий
1986-1996 гг. – территория после вывода санатория фактически пустует
1989-1990 гг. – составляет государственные планы реставрации ансамбля Макарьевской пустыни как историко- архитектурного памятника (планы не осуществлены)
1996 г., май – официальное возрождение Макарьевской пустыни как действующего мужского монастыря Казанской епархии
22 декабря того же года – освящение храма Вознесения Христова
2001 г. – освящение часовни прп. Макария над источником
2003 г. – торжественное водружение 10 колоколов на звонницу Вознесенской церкви
2004 г. – внешняя реставрация храма «Всех Скорбящих Радосте», водружение на него купола и креста.
(53)
№ 12, 13,14. Тетюшские монастыри: Николаевский, Покровский , Богородицын рынок.
(1)П о к р о в с к и й , в Тетюшах, упразднен, в 1646 приписан к Новоспасскому.
В Ист. Иep. нет.
И г у м е н ы :
Иона (строитель) 1589. Моисей, в февр. 1601. Марк, 1619. Иона, 1623. Дионисий, 1629— 32.
С т р о и т е л и :
(Авраамий, 28 янв. 1646). Александр (sic) въ нояб, и дек. 1646. Иосиф, 1688.
(40) gramota.net
Пашина Екатерина Владимировна Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан tanja.paschina@mail.ru ВОТЧИНЫ ТЕТЮШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ ВО II ПОЛОВИНЕ XVI – XVII В.
После завоевания Казани в 1552 году на территории Среднего Поволжья началось формирование новой системы управления присоединенными землями. Во II половине XVI в. здесь были построены новые городакрепости. Одним из них на правом берегу Волги была крепость Тетюши, возведенная в 1571 году. С 1582 года в документах стал упоминаться Тетюшский уезд . В Российском государстве в XVI-XVII вв. имелись только две силы – это правительство и церковь, которые обладали не только властью и незыблемым авторитетом, но и значительными материальными средствами и людскими ресурсами. Поэтому другим новым явлением стало основание в регионе монастырей и церквей, которым отводилась важная роль в колонизации новых земель. Уже в середине XVI века была создана сеть монастырских комплексов, служивших не только центрами христианизации местных народов края, но и средством колонизации, «выполняя при этом такие же функции, что и построенные светскими властями города-крепости» . Как правило, земельные пожалования монастырям происходили после крестьянских волнений, а также после событий Смутного времени. .. На территории Тетюшского уезда располагались владения трех монастырей, существовавших на протяжении II половины XVI – XVII в. Мужской монастырь Николы Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев, по описаниям XIX века, находился в 7-ми верстах от города Тетюши: на месте, известном позже как «Богородицын рынок» (сейчас это место называется «Старыми» или «Нижними» Тетюшами, в 1957 г. в связи со строительством Куйбышевского водохранилища эта территория оказалась затопленной) . Он был основан в 1559 году , что подтверждает «Грамота боярина и воеводы князя Федора Дмитриевича Шестунова ;с товарищи;, по указу царя Федора Ивановича, священнику Соловецкого монастыря Ионе ;с братьею; о пожаловании пустоши Отары на речке Черемись в монастырь Нового Николы и Изосимы и Савватия Соловецких, что в Нижних Тетюшах» . Военное укрепление Тетюши располагалось в нескольких верстах от монастыря. В этой же грамоте, данной 19 апреля 1589 года, имеется не только указание на дату основания первого монастыря в Тетюшском уезде, но и говорится о том, что Никольскому монастырю была пожалована в собственность земля: «…дали в пустыню в нижние Тетюши в монастырь, что стал ново Николы Чудотворца, <…>, черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братией, пониже монастыря на речке Черемше-Отары <…>, и буде на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всеми угодьями владеть…» . Итак, за монастырем были закреплены следующие земли в Тетюшском уезде: «Нижние Тетюши» и пустошь вдоль реки Черемша-Отары . Никольский монастырь был разорен в период «Смуты», в 1610 году, когда район Тетюш был охвачен восстанием. Монастырь больше не восстанавливался .
В 1589 году в Тетюшском уезде был также основан мужской Покровский монастырь, который находился к северу от Тетюшской крепости, в районе современных деревень Любимовка и Федоровка . В 1646 году Тетюшский Покровский монастырь, потеряв свою самостоятельность, был приписан к Московскому Новоспасскому монастырю , основанному еще великим князем Юрием Долгоруким. Из «Дозорной росписи Тагаша Глядкова» известно, что в 1636 году за Покровским монастырем числилось 120 крестьянских и бобыльских дворов (в документе не указано, где именно находилось подворье монастыря ). После 1646 года, когда Покровский монастырь был приписан к Новоспасскому монастырю, он получил довольно значительные земельные пожалования. По данным переписи 1646 года монастырь имел подворье в самом городе Тетюши: «Двор поп Карп Михайлов с сыном с Федькою. Двор поп Игнатей Семенов с сыном с Ондрюшкою, да з братом с Ывашком. Двор дьякон Федор Никонов з детьми с Митькою, да с Олешкою, да з братом с Олешкою ж. И всего два двора поповых, да двор дьяконов» . Кроме того, за монастырем значился двор дворника . Таким образом, в городе Покровский монастырь имел весьма небольшое подворье (всего 4 двора). В уезде монастырское хозяйство было намного шире: оно было представлено четырьмя поселениями .
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1646 г
Село Ильинское .Количество дворов (монашеских, крестьянских, бобыльских) -22.Численность душ мужского пола -49.
Деревня Средняя . Количество дворов -21. Численность душ мужского пола -86.
Деревня Задняя . Количество дворов -30. Численность душ мужского пола -44.
Дворская слобода . Количество дворов-28.Численность душ мужского пола -85.
Всего: Количество дворов -91. Численность душ мужского пола -264.
Как видно из Табл. 1, в 1646 году Тетюшскому Покровскому монастырю принадлежало 4 поселения, в которых насчитывался 91 двор (264 души мужского пола (м.п.)). В селе Ильинское размещалось: 2 монашеских двора, в которых насчитывалось 5 душ м.п.; 16 крестьянских дворов с численностью в 38 душ м.п.; 4 бобыльских двора с 6-ю душами м.п. Таким образом, село Ильинское состояло из 22 дворов. Деревня Средняя располагала 21 двором, среди которых 20 крестьянских (85 человек м.п.) и 1 двор бобыля. Деревня Задняя имела 1 монашеский двор, 11 крестьянских дворов с 42 душами м.п. и 1 бобыльской двор. В Дворской слободе размещалось 28 дворов бобылей (85 душ м.п.). Как видим, село Ильинское и деревня Задняя состояли из монашеских, крестьянских и бобыльских дворов, деревня Средняя не имела монашеского населения, а Дворская слобода целиком состояла из бобылей. Многочисленными вотчинами были деревня Средняя и Дворская слобода – 86 и 85 душ м.п. соответственно. Наибольшее количество дворов имела деревня Задняя – 30 душ м.п. Все население вотчин Покровского монастыря по этноконфессиональному признаку являлось русским, православным. «Записная тетрадь Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» характеризует размер и состав землевладения Покровского монастыря, который на момент ее составления уже являлся, как отмечено ранее, вотчиной Московского Новоспасского монастыря.
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1648-1649 гг. Земельные угодья .
Село Спасское Преображенья Господня -18 поперечников (0,4 десятины) .
Свободка Ввозная -5 десятин .
Убогий дом -.
Село Ильинское (поляна «Безымянная») -3 поля = 184,5 десятины (1 поле – 30 дес.; 2 поле – 60 дес.; 3 поле – 94,5 дес.)
Деревня Средняя («Дружининский починок») -3 поля = 225,5 десятины (1 поле – 71,5 дес.; 2 поле – 71,5 дес.; 3 поле – 82,5 дес.)
Деревня Задняя (починок «Мордовский и Юмаческий и Выползово») -3 поля = 241 десятина (1 поле – 45 дес.; 2 и 3 поля – 196 дес.)
Пашни за оврагом Отрясовским -33 десятины .
Поляна Медведева -33 десятины .
Поляна Коротаевская -108 десятин.
Деревня Атары -3 поля = 22,5 десятины .
Всего-852,9 десятин .
Таким образом, можно отметить, что монастырь имел довольно большие земельные владения: 852,9 десятин пашни с правом косить сено на этих землях. Кроме того, за монастырем в 1649 г. значилась пустошь Атары, которая ранее принадлежала Тетюшскому Никольскому монастырю. Из «Записной тетради Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» видно, что дворы деревни Атары (монастырский и крестьянские) запустели, а сама пустошь перешла в собственность Покровского монастыря . К сожалению, в источнике отсутствуют сведения о численности населения и о его этно-сословном признаке. Выше изложенные данные свидетельствуют о том, что количество вотчин монастыря с 1646 по 1648-1649 гг. (за 3-4 года) увеличилось. Если в 1646 году монастырь имел 4 вотчины, то в 1648-1649 гг. в его распоряжении находились: два села, три деревни, одна слободка, две поляны и одна пашня. Известно, что в последующие три десятилетия за монастырем числились: село Ильинское и деревня Средняя . По Переписной книге города Тетюши, датируемой не ранее 1649 года, в самом городе у монастыря оставалось только 2 двора: «Двор Тетюшского Покровского монастыря, а в нем живет огородник монастырский Бориско Елистратов; Двор Покровского монастыря просвирни старицы Анисьи Яковлевы дочери» . В 1700 году монастырь имел 47 дворов крестьян . Постепенное ослабление монастыря и уменьшение его владений следует трактовать как общую тенденцию, которая наблюдалась на территории Среднего Поволжья в конце XVII века. Причин было множество. Считалось, что после строительства Закамской засечной черты в 1652-1656 гг. край достаточно прочно интегрирован в состав государства, на местные монастыри стал распространяться единый внутриполитический курс правительства, к этому времени монастырская колонизация была заменена правительственной: служилые людей получали поместья и вотчины . Таким образом, I половину XVIII века можно считать временем закрытия Покровского монастыря. В начале XVII века самым богатым монастырем Казанской епархии – Спасо-Преображенским – был основан Троицкий монастырь. Он находился на острове Чертык, расположенном чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу Волги . Согласно Переписной книге, датируемой не ранее 1649 года, за Троицким монастырем числилось следующее подворье: дворы дьякона, трапезника, трех попов, дьячка, пономаря, просвирни – всего 8 дворов . Кроме того, у соборной Троицкой церкви (за двумя попами и за дьяконом) значилась «полянка Поповка», расположенная «подле Черного лесу за ключем, которой ключ ис Черного лесу из болотины, и позади мостку, которой через тот ключ, и подле дороги, что в государево дворцовое село Федоровское, от города по левой стороне от ключа меж мостков по Моховое болото» . Площадь «Полянки Поповка» равнялась 6-ти «десятинам в поле». Вопрос о дальнейшей судьбе этого монастыря требует специального изучения. Исходя из выше изложенного, можно утверждать, что наибольшее развитие и распространение монастырская жизнь в Тетюшском уезде получила в I половине XVII века. Все тетюшские монастыри располагались за пределами крепости, т.е. за посадской чертой, и имели в самом городе подворье (Покровский и Троицкий монастыри). Эти православные центры сооружались, в первую очередь, как опорные пункты колонизации новой власти, выполняя при этом второстепенную роль распространителей православной веры и христианской культуры. Таким образом, распространение монастырской колонизации в Среднем Поволжье во II половине XVI – XVII в. являлось одной из главных задач внутриполитического курса царского правительства в регионе. Православные монастыри в Тетюшском уезде выступали, прежде всего, как институты русской колонизации и хозяйственного освоения края.
(40)
(41)Юрий Мышев
Нью-Тетюши
Археологические исследования подтверждают, что в районе Старых Тетюш еще в глубокой древности находилось поселение людей. По рассказам жителей ближайшей деревни Кашка, на берегу Волги не раз находили кости мамонтов; камни, похожие на древние орудия; черепки глиняной посуды; закопченные кости животных, железные предметы, монеты. В одном месте в ближнем лесу до недавнего времени торчал из земли бивень мамонта. В XVII веке там был основан Никольский монастырь, позже разграбленный разинцами. В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо того места, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением, они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы. С того времени место обретения иконы стали именовать Богородицыным рынком. “Рынком” раньше называли мыс, за которым река делала крутой поворот. К сожалению, икона Казанской Божьей Матери (Тетюшской) пропала в советское время. Троицкий собор был разграблен в начале Гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами. А в начале 1930-х годов собор был закрыт. Возможно, икона где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям, она была вывезена в Астраханскую область. Прихожане не теряют надежды отыскать ее. Мне захотелось найти место, где находился Никольский монастырь. В прошлом году солнечным сентябрьским днем я отправился в путь вниз вдоль берега Волги. Поднявшись по едва заметной тропинке, в лесной полутемной глуши я увидел два широких озера. Пройти через них можно было только по островкам, заросшим мхом, и сухим сучьям, в беспорядке валявшимся на поверхности. На склоне овражка торчало из земли темное бревно, заросшее мхом, на котором грелся на солнце уж. Заслышав посторонний шум, он тотчас спрятался. Бревно — это остатки какого-то строения. За озерами просматривалась ровная площадка — удобное место для монастыря. Рядом звенел бойкий ручей. Вода в нем хрустальная, отдавала грибами и лежалой подстилкой. Рядом с ручьем я обнаружил темные закоптелые камни, глиняный черепок, кости животных. Попались фрагменты железных старых вещей; гвоздь; обломок деревянной ложки; куски железного шлака. В расщелине овражка я обнаружил слой золы и угольков — следы большого пожара.
Юрий Мышев
(55)
Моё творчество | Образовательная социальная сеть
nsportal.ru
Юрий Мышев. Тайны старинного монастыря.
Тайны старинного монастыря
Недалеко от Казани на высоком берегу Волги стоит городок Тетюши. Маленький город с большой историей. В 1781 году указом Екатерины II Тетюши были возведены в ранг уездных городов. А первое постоянное поселение, по данным археологии, возникло на месте современного города ещё в VII веке. После завоевания в XVI веке Казани Иваном Грозным была поставлена крепость Тетюш, после чего здешние места стали заселяться переселенцами из России. Тогда же возникли в крае и первые монастыри. Большинство из них не сохранились, и теперь трудно не только выяснить их историю, но даже установить место их нахождения. Я попытался разгадать тайны монастыря, находившегося когда-то недалеко от Тетюш.
1. «Богородицын рынок»
В конце 1850-х годов казанский краевед Степан Мельников записал и опубликовал легенду, связанную с Нижними (Старыми) Тетюшами, которые располагались недалеко от современного города:
«В цветущие времена булгарского владычества в здешних местах какой-то болгарский царь ходил воевать на русскую землю и вместе с огромной и богатой добычей, доставшейся ему после кровавой битвы с русскими, привез в плен русскую княжну неписанной красоты. Царь сделал пленную княжну своей женой; уговаривал ее переменить веру. Но после многих напрасных убеждений позволил ей остаться христианкой и даже исполнять христианские обряды. Когда наступал пост, княжна удалялась в другую сторону Волги, именно на то самое место, где поныне находится часовня, и тут, живя в небольшой келье, постилась и молилась Богу, а когда оканчивался пост, княжна возвращалась в Булгар».
Именно поэтому, по мнению местных жителей, позже здесь и был основан монастырь.
В книге Г.И.Перетятковича «Поволжье в XVII и начале XVIII века» можно найти дополнительные сведения:
«Как мы уже знаем, что Преображенский монастырь издавна владел рыбными ловлями за рекой Камою. В описи начала XVII века сказано. Что здесь для рыбной ловли на Волге против Тетюш поставлен монастырский двор для рыбной ловли… Здесь среди работных рыбных ловцов находились иногда и крестьяне Преображенского монастыря. В 30-годы XVII века на острову меж Волги и Чертыка поставлен монастырь и устроен храм во имя Троицы. Преображенский монастырь, что в Казани, в данное время не ограничивает своей деятельности пределами острова, а двигается дальше: в описываемое время против того монастыря за рекой Чертыком по речке Бездна стала уже деревня Преображенского монастыря. Но не только монастыри двигались за реку Каму. Что в описываемое время находилась недалеко от деревни Преображенского монастыря с версту в степь на увеле деревня Андрея Ивановича Молоствова.
Можно предположить, что речь идет о селе Монастырское Тетюшского района. Следовательно, в нашем крае имелись и владения в XVII веке Преображенского монастыря.
О каком острове идет речь? Старожил города Тетюши, увлеченный краевед А.Журин рассказывал:
«Вверх и вниз по Волге от Тетюш до пятидесятых годов и с незапамятных времен простирались лесные волжские острова. В связи с поднятием уровня воды при постройке Волжской ГЭС в пятидесятые годы все они затоплены, от них не осталось и следа. Лишь сохранились они в памяти народной, да в истории. Остров Кабаний был в семи верстах от Тетюш вверх по Волге.Начинался он против Краснополянского взвоза и кончался у деревни Долгая Поляна. Он был самый большой, имел форму треугольника с основанием у Волги и катетами с юга и востока омывался волжской водой, именуемой Чертык. Остров принадлежал нашему району и ряд колхозников на нем имели наделы лугов, накашивали большое количество добротного сена. Куда ни глянь, всюду стояли стога. Сено вывозили зимой на лошадях после ледостава и установления санной дороги. Другим богатством были рыба, дрова и ягоды.
По воспоминаниям старожила Тетюш труда Анны Григорьевны Осенковой, остров Кабаний был богат ягодами земляникой, клубникой, много было грибов. Собирали на острове ежевику, смородину. Много накашивали сена.
Природные богатства острова Кабаний, его удобное расположение привлекали настоятелей Преображенского монастыря.
Удалось выяснить, что на длинном острове (Перетяткович называет его Чертык), находившемся чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу, с начала XVII века располагались рыбные ловли самого богатого монастыря Казанской епархии – Спасо-Преображенского. Монастырь находился в Казанском Кремле. Этот монастырь основал на острове деревню с тем же названием и дочерний Троицкий монастырь. В 1643 году деревню и монастырь разграбили калмыки, увели в полон всех крестьян (более 80 человек) и около 400 голов лошадей.
По рассказам краеведа А.Журина можно представить, как монахи занимались рыбной ловлей:
«Перед спадом высокой весенней воды низовье острова «запиралось» сеткой, чтобы удержать уходящую рыбу с острова . Зимой её ловили неводом из озера. Уровень воды озер в зимнее время намного выше уровня Волги. Воду из Долгого озера выпускали в Волгу по сделанному каналу. Внизу у водопада ставили короба, в которые вместе с водой шла и рыба. Рыбу из короба выгребали, выносили наверх, где она скапливалась, образуя ворох. Мерзлую вывозили для реализации.
В изобилии были и ягоды, особенно на приверхе Кабаньего. Раздвинешь руками ветви ежевики, а там черно, грязи, черно-сизой ягоды. Оттуда возили ее корзинами».
2. Владения монастырей в Тетюшском крае
(Жалоба монахов царю Михаилу Федоровичу)
Интересные сведения рассказал местный краевед А.Журин о Старых Тетюшах:
«Ниже Тетюш, в семи километрах на горной стороне, вблизи от берега располагался женский монастырь – Богородицын рынок. (Точнее – стояли кельи монахинь, восстановить монастырь здесь не успели – Авторы). Жилые кельи, у домиков яблони, часовня. Среди поляны бежит бойкий ключ из родника, бьющего из горы. Ежегодно на Петров день 12 июля сюда сходились помолиться жители района. В тридцатые годы, во время «культурной революции», монастырь закрыли».
Владения Никольского монастыря, видимо, распространялись и на ближние острова.
Краевед рассказывал:
«На девятом километре, в луговой стороне вниз, начинался остров Лихачев, первый из цепочки трех островов. Каждый из них напоминал пирожок. Концы острые, середина широкая, овальная. Лихачев был невелик. Следующий за ним остров Середыш, хотя по размерам и был большим, почему-то в народе назывался «Маленьким». На острове располагалось два поста бакенщиков. Здесь начинался «Сергиевский речной перекат». Неглубокое дно, вода не успевает уходить спокойно, поэтому течет быстро, как ключ… Богат был остров и ягодами, и охотой на уток.
Третий «пирожок» был остров Ревун, прозванный так за бурное течение весной. Начинался он против Урюмских озер и заканчивался перед деревней Долиновкой. Находился в горной стороне Волги.
В указанных местах я бывал многократно, все исходил вдоль и поперек. Вот где лапти были нужны».
Побывал и я в тех местах. К сожалению, давно уже нет лесных островов. Но места по берегам Волги очень красивые, богатые грибами, ягодами. У берега сохранился бетонный бакен, торчащий из воды.
Обувь и, правда, нужна крепкая, берег во многих местах каменистый или глинистый, крутые склоны, всюду лежат сухие поваленные деревья. Кроссовки легко истереть и порвать.
Необходимо снова углубиться в историю.
После монгольских вторжений XIII наш край вошел в состав Золотой Орды (Улуса Джучи). А после распада этого государства на территории Татарстана было образовано Казанское ханство. Это произошло в середине XV века. После завоевания Казани Иваном Грозным в 1552 году в наш край стали переселяться русские крестьяне из других областей России. В том числе переселялись крестьяне известных монастырей.
Так, по рассказам местных жителей, когда-то село Колунец рядом с Тетюшами, называлось Чудовкой. Будто бы первыми поселенцами этих мест были монахи , выселенные за непослушание из подмосковного Чудова монастыря. Говорят, что ещё недавно перед въездом в село стоял черный крест – предупреждение путникам, что в этом селе останавливаться на ночлег опасно, лихие люди здесь живут. Потомки непослушных монахов? По этой или по другой причине судьба этого села была печальной. Трижды случался здесь пожар. Особенно страшным был пожар в 1931 году, по рассказам местных стариков, которые мальчишками бегали смотреть на зарево. Но село возродилось. Только новые дома были построены на новом месте. А за прежним «горелым» местом сохранилось название Жаренный бугор.
В 1918 году из-за тифа часть населения Колунца переселилась в Юматейку (Первомайское), а в голодный 1922-й многие семьи переселились ближе к Волге, где образовался поселок Кашка. Это напротив Нижних (Старых) Тетюш.
После падения Казанского ханства правобережная часть территории Тетюшского края вошла в Свияжский уезд, но вновь заселившиеся земли оказались в Казанском уезде, основная часть которого находилась на левом берегу Волги.
С 70-х годов XVI века на казанских землях стали создаваться засечные черты. Они представляли собой укрепленные линии в виде валов, рвов, лесных засек со сторожевой службой. Первоначально эти укрепления – в них входили также города, остроги и крепости – служили для защиты от набегов кочевников с юга. В дальнейшем они стали опорными пунктами колонизации в Поволжье. Первая засечная черта начала возводиться от Темникова к Алатырю и Тетюшам в 1578 году.
Следы этой засечной черты сохранялись возле села Федоровка, по рассказам жительницы этого села А.Г.Осенковой.
Интересный материал имеется в документе «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и др. соседственных губерний», составленные в 1859 году. Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани. Вот содержание одной из них:
« Грамота. К стольнику и воеводам князю Михаилу Михаиловичу Чемкину – Ростовскому; да Степану Лукьяновичу Хрущеву о избавлении крестьян и бобылей Тетюшского Покровского монстыря от стояния на Тетюшской засеке.
Бьем челом старцы Покровского монастыря Марко Воронцов да Родион Жданов с братии. В дозорной росписи казанец Тагаш Гладков – 120 дворов крестьянских и бобылевских, и приписал де лжею своею 50 человек служат на Тетюшской засеке с десяти дворов по человеку. Найму им дают по полтора рубля на неделю, велят с пищалями, с саблями и со всяким боем, а крестьяне люди пахотные, а не служилые. По 200 четы овса, сами возят в Казань. Монастырю в разоренье быть».
Из документа следует, что обязанность служить на Тетюшской засеке, была крестьянам монастыря в тягость, и они добивались освобождения от этой обязанности.
Важно отметить, что в этих документах к владениям Спасо-Преображенского монастыря относится села Ильинское, Красная Поляна, деревни Середние, Задняя, Выползово, Мордовский починок. Упоминаются также «Отрясевская сенная дорошка», речка Имерля, «долгие поляны». Многих из этих населенных пунктов уже нет.
Из документа следует, что владения Спасо-Преображенского были обширными и занимали значительную площадь на территории Тетюшского уезда.
Спасо-Преображенский монастырь – «мужеской штатный монастырь», первый на территории Казанского кремля. Построен он был в 1556 году между нынешними Спасской и Преображенской башнями, и имел «две церкви, церковь деревяна Приображение Господа нашего Иисуса Христа… да церковь Николы чудотворца…»
К 60-м годам XVI столетия стала Никольская церковь каменной. Монастырь звали Спасским, по названию Спасской башни, а иногда – Преображенским, как звалась главная соборная монастырская церковь. Согласно писцовым книгам Спасо- Преображенский монастырь занимал площадь «В длину сорок одна сажень, а поперег двадцать шесть сажень… Да у монастыря ворота святые, на воротах пять икон болших на обе стороны писаны.., да у церкви на колокольне шесть колоколов.., да на монатсыре келья архимандрита да братских 15 келий, да келарская, а под нею лежневая да поварня деревянная в земле да погреб да ледник квасные. Да погреб да ледник кормовые, а на верху сушило да две житницы да седелна».
Описание дает возможность представить хозяйство крупного монастыря в то время. В нем имелось все необходимое для обособленной жизни, представлял собой маленький городок внутри большого города. По царскому указу к монастырю были приписаны «в кормление» села, деревни, починки, пустошь, а кроме того – рыбные ловли, сенокосы.
Главенствовал в кремлевском монастыре святой отец Варсонофий, первый архимандрит в истории Спасо-Преображенский обители. Интересная личность. В молодости побывал в плену у крымских татар, там выучил татарский язык, а вырвавшись на волю посвятил себя Богу.
Интересно отметить, что в послевоенные годы вплоть до 1958 года в Тетюшах, когда не действовали церкви, верующие обращались тайно к священнику Варсонофию. Тоже личность интересная. Служил игуменом в Раифском монастыре. После закрытия монастыря дошел до Тетюш, потом добрался до Сибири, где его все-таки разыскали, отсидел 10 лет в лагерях. После вернулся в Тетюши. Возможно, он взял имя Варсонофия не случайно, ведь Спасо-Преображенский монастырь имел владения обширные в Тетюшском крае.
Монастырь пережил разные времена. Горел в знаменитом пожаре 1579 года. В 1586 году на месте сгоревшей Преображенской церкви была заложена новая, уже каменная, с одноименным названием между 1589 и 1601 годами. Церковь была соборная, имела пять глав и стала прототипом нынешней Богоявленской церкви, построенной в 1731 году. Монастырь пережил много пожаров. С 1917 года стал разрушаться. Сейчас от него ничего не осталось.
И все-таки как выглядел монастырский Преображенский собор можно представить сегодня, увидев на улице Баумана в Казани за высокой колокольней из красного кирпича бывшую Богоявленскую церковь.
3. Основатели Никольского монастыря
(Соловецкие чудотворцы)
В XVI веке шло заселение Тетюшского края, в том числе местность вокруг Тетюш. Сначала стали заселяться окрестности города. Поселенцы прибывали по Волге из Казани.
В первой половине 1580-х годов на высокой горе в семи верстах от Тетюш был построен мужской монастырь с длинным названием – «Во имя Святителя и Чудотворца Николы и Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев». В 1588 году монастырю были пожалованы земли. Грамота о пожаловании была опубликована краеведом Степаном Мельниковым в 1859 году. Сборник называется «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и других соседственных губерний». Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани.
Вот текст:
«Грамота боярина и воеводы, князя Федора Дмитриевича Шестунова, со товарищи, на отданную пустошь Отары, в монастырь Нового Николы, да Зосима и Савватия Соловецких, что в нижних Тетюшах.
По Государеву, Цареву и Великого Князя Федора Ивановича, всея Руси, наказу, Боярин и Воевода, Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, да Государя, Царя и Великого Князя, Дъяки Второй Федоров, да Василий Нелюбов, дали в пустыню, в нижние Тетюши, в монастырь, что стал ново Николы чудотворца, да Зосима, Савватия, Соловецких чудотворцев, черному священнику Ионе, да старцу Нилу, с братиею, пониже монастыря на речке Черемше-Отары, а та пустошь в писцовых в отдельных книгах не написана. И буде та пустошь не отдана никому, и не владеют ею никто, и черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братиею, на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всякими угодьями владети. К сей грамоте Боярин и Воевода. Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, печати свои приложили. Лета7197 (1588), апреля в 4 день.» У подлинной грамоты две печати, черного воска.»
Грамота о пожаловании земли Никольскому монастырю в середине XIX века оказалась в волостном архиве села Сюкеево (сейчас Камско-Устьинский район). Была обнаружена краеведом Степаном Мельниковым. Нам удалось узнать, что он являлся членом сотрудником императорского общества географии, археологии и экономики, членом корреспондентом Казанского губернского статистического комитета. Сборник был издан в 1859 году типографией губернского правления.
В этом же сборнике интересна ещё одна грамота о пожаловании земель в поместье:
«По Государеву, Цареву и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, слову, от Воеводы, от Князя Григория Андреевича Булгакова, с товарищи, да от Царева и Великого Князя Дьяка, от Михаила от Битяговского, в Тетюшский уезд, в Качаловское поместье, Жукова, опричь того жеребья, что дано напрожиток Качаловской жене Жукова, Оксинье, крестьян; пожаловал Государь, Царь и Великий Князь тем Качаловским поместьем Прокофия Аничкова, в поместье, в половину его окладу Тетюшского поместья во сто в семьдесят в пять четвертей, со всеми угодьями. А в Тетюшских книгах восемьдесят второго года написано: отделено Качалу Жукову, в Тетюшском уезде на усадище, под двор, и под огород и под гуменное место селище старое, на речке на Имелне, а к тому усадищу отмерено пашни от речки от Имелни, поляна, что была Ногайские станы, промежу лесом и желтым болотом, до городовые межи, и за реку за Имелну, дикова поля, на сто на двадцать на пять четвертей в поле… а Прокофию Аничкову, дано дикова поля на сто на пять четвертей, в поле…а сена лесу по пашне…и вы бы все крестьяне…Прокофия Аничкова слушали, и пашню на него пахали, и оброк ему платили чем вас оброчит…
Из содержания грамоты можно сделать вывод о заселении Тетюшского края переселенцами из других районов. Край осваивался и дворянами и монастырями. Ещё можно сделать вывод о богатстве природы в наших местах.
Почему монастырь назван в честь Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев? Обычно была связь между названием и основателями монастыря. Возможно, из Соловецкого монастыря был священник Иона или старец Нил? Можно предположить, что с собой они принесли икону святого Николая чудотворца, именем которого и назван монастырь. Как мы узнали из книги о Соловецком монастыре, образ святого Николая Чудотворца был почитаем в монастыре. И сейчас его икона висит над Никольскими воротами...
Наверняка черного священника Иону и старца Нила с братией привлекли красота и природные богатства нашего края. Я убедился в этом, побыв в местах, где находился монастырь. По рассказам жителей эти места богаты ягодами, орехами, грибами, дичью, чистой родниковой водой. До сих пор стекают с гор чистые ручьи. Сюда за водой приходят жители из ближних сел и даже иногда из Тетюш.
Я прошел по лесу вдоль Волги от Старых Тетюш до самых нынешних Тетюш. Встречал разных птиц, огромные муравьиные кучи, норы животных. Казалось, природа здесь не тронута, и все сохранилось таким, каким было более четырех веков назад.
4. Разорение
(Бывал ли в Тетюшах Степан Разин?)
Когда и кем был разорен Никольский монастырь?
Точный ответ в источниках трудно найти, но, изучив доступные нам материалы, можно сделать к вывод, что это произошло в XVII веке. Существует два предположения. Первое – монастырь был разорен в начале XVII века, в период Смутного времени. Второе- монастырь был разорен разинцами осенью 1670 года. Попробуем разобраться.
Судя по документам, Никольский монастырь в начале XVII века владел обширными угодьями, хозяйство было крепким. Монахи занимались рыбной ловлей, сбором плодов, ягод, грибов. Развели яблоневый сад, огороды. Занимались земледелием. Ходили по «бортным ухожениям», собирали дикий мед. Чудотворцы Зосима и Савватий, кстати, покровительствовали тем, кто занимался пчеловодством. Казалось, благополучной и мирной жизни ничто не может помешать. Крутой берег Волги, с напольной стороны насыпан вал – он, видимо, сохранился ещё с булгарских времен, - крепкие дубовые стены. Не так просто было подойти к монастырю.
Исследовав берег Волги в районе монастыря, я пришел к выводу, что монастырь имел и уязвимые места, что, видимо, и сказалось на его печальной судьбе. Он располагался на высокой горе, хорошо просматривался со всех сторон от Волги. В некоторых местах берег был пологий, сильные ветра, резкий поворот реки разрушали берега и они осыпались.
Так что, если с напольной стороны опасность была маловероятна (к тому же там шли густые, труднопроходимые леса, в которых, судя по рассказам старожилов, водились тогда даже медведи), то со стороны Волги монастырь оказался беззащитным. Вероятно, монахи недооценили этой опасности, надеясь на неприступность крутых волжских берегов.
Представления о природных условиях края, его хозяйственного развития в начале XVII века дает, например, следующий документ:
«Писцовая книга Казанского уезда 1602 – 1603 годов. Дорога Зюрейская.
Да за князь Яковом же по выписи с казанские дачи 105 году (1596/1597), что было за отцом его,- бортной ухожей да бобровые гоны и рыбные ловли за рекою за Камою, по реке по Волге. И на Ногайской стороне по Самарской дороге ниже Тетюш по мамне (Майне-прим. автора) реке Алтыбаевский луг, по речке по Уреню по вершине да к малому бору, а от малого бору по верхней бор и по дубровник и по Волгу реку, а по Волге по реке на низ».
Из документа можно сделать вывод, что наш край в то время был богат природными дарами, обширный, недостаточно ещё освоенный. Также следует, что основные пути передвижения проходили по рекам.
Именно с Волги и пришла угроза Никольскому монастырю.
В 1606 году в России вспыхнуло крестьянское восстание под предводительством Болотникова. В наш край продвигались отряды «царевича Петра» (Илейки Муромца или И.Горчакова – беглого свияжского холопа), который выдавал себя за несуществовавшего сына царя Федора Ивановича. В его отрядах были и служилые люди, недовольные политикой московских царей Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского. В документах говорится «о волнениях казаков, собравшихся до 4000 между Казнью и Астраханью» во время движения Илейки Муромца по Волге. (цитируется - Синицына К.Р.История Татарстана и татарского народа. Казань, 2000, стр.42)
Но именно здесь, под Свияжском. Илейка получил известие о гибели Лжедмитрия I, на встречу с которым он направлялся. После этого отряды казаков, по словам «Нового летописца», «поворотиша назад, многие городы и места разориша и придоша к городу к Царицыну».
Осенью 1606 года весь край был охвачен восстанием. Шла борьба между сторонниками Василия Шуйского и «царевича Дмитрия Углицкого» - Лжедмитрия II. Новая волна восстания вспыхнула в 1608 году. Центром ее стала Горная сторона. В 1609 году произошло сражение под Свияжском, в котором царские войска одержали победу. Вероятно, в это тяжелое смутное время и был разорен Никольский монастырь.
Военные действия шли и в окрестностях Тетюш, немало населенных пунктов пострадало от «воровских казаков».
По рассказам старожилов, рядом с Тетюшами на берегу Волги жили раньше казаки. Откуда они пришли сюда и почему остались в Тетюшах?. Можно предположить, что они остались со смутных времен, стараясь избежать наказания в своих родных местах. Не их ли предки разграбили когда-то Никольский монастырь?
Путешествуя по Волге в 1636 году, немецкий путешественник Адам Олеарий ничего не упоминает о монастыре, вероятно, его уже не существовало или его полуразрушенные остатки не были видны со стороны Волги. Но Олеарий пишет, что «3000 казаков, распределившись по разным местам, подстерегают нас; иные из них на Волге, другие на Каспийском море». Значит, опасность нападения на прибрежные города и пункты оставалась и после Смутного времени.
Кстати, Олеарий упоминает реку Чертыг, на берегу которой находились владения Спасо- Преображенского монастыря: «Она начинается в немногих сушею верстах от Камы, в качестве особого рукава, и здесь в 30-ти верстах за Камой впадает в Волгу».
«Воровские казаки» оказались снова под Тетюшами осенью 1670 года во время восстания Степана Разина. В Тетюшском уезде действовали отряды некоего Иштярек абыза, рассылавшего призывные «прелестные грамоты» к населению. Совершались нападения на Тетюши и другие населенные пункты.
Главные события происходили под Симбирском. Четыре раза пытался Разин со своим войском взять штурмом хорошо укрепленный город. 6 сентября восставшие обрушились на острог (вторую крепость в городе с восточной стороны). В царских войсках началась паника. Тогда восставшие ударили по рейтарским полкам князя Барятинского, разгромили и ворвались в город. Воевода укрылся в кремле, который осадили повстанцы. Сам же Барятинский с остатками своих полков, потеряв весь обоз, бежал к Тетюшам.
Преследовал ли его Степан Разин, пытался ли пойти на Тетюши и взять их штурмом? До сих пор в Тетюшах можно услышать от старожилов, что Разин побывал здесь, нападал на город, но взять не смог. В Тетюшах есть улица Степана Разина. Не сумев захватить Тетюши, восставшие, якобы, стали грабить окрестности, в том числе разорили Никольский монастырь.
Документов подтверждающих эти факты найти не удалось. Судя по доступной литературе, Степан Разин не имел возможности отвлечься от осады Симбирска, около которого продолжались постоянные стычки, сражения.
Но победы Разина в тот период привлекли на его сторону многих людей: стрельцов, казаков, крестьян, народы разных национальностей. Они громили помещичьи усадьбы. Мог быть разорен и разрушен до конца и Никольский монастырь. «Воровские казаки» ничего и никого не щадили. Отряды разинцев разбрелись по округе и нападали на небольшие города.
Какое-то время князь Барятинский отсиживался в Тетюшах, ожидая помощи от царя. Автор книги «Разин Степан» А.Чапыгин полагает, что именно в Тетюшах князь продиктовал подъячему отписку царю, из которой можно сделать вывод о тяжелом положении царских войск в тот период:
«Воевода и окольничий, а твой. Великого государя, холоп, Юшка Борятинский доводит. Стоял я, холоп твой, в обозе под Синбирском, и вор Стенька Разин обоз у меня, холопа твоего, взял, и людищек, которые были в обозе. Посек, и лошади отогнал, и людишек, которые были, и те отбил, и все платьишко и запас весь побрал без остатку. Вели, государь, мне дать судно и гребцов, на чем людишек и запасишко ко мне, холопу твоему, прислать… Кругом же бунты великие завелись, государь, сколь их, и перечесть нельзя… Повели, государь… дать мне прибавошных ратных людей…» (Чапыгин А.П. Разин Степан. Книга вторая. Тюмень, 1993, стр. 164-167)
Собравшись с силами, Барятинский двинулся на Симбирск и с большим трудом разгромил восставших. Начались расправы. В этом Барятинский преуспел. Например, в Козьмодемьянске казнил 60 человек, у сотни были отрублены руки и пальцы на правой руке, 400 человек били кнутом. Подобные меры, конечно, коснулись и жителей Тетюшского края, поддержавших восставших.
Не сразу удалось царским войскам подавить восстание. О событиях под Тетюшами в ноябре 1670 года говорит следующий документ, датированный 8 декабря 1670:
«…Казанского уезду дворцового села Чинчерина крестьяне воруют, и из того де села приходили в Тетюши, и убили приказного человека Игнатия Шапкина и иных людей, и тетюшан всяких жителей, которые к воровству не пристали, пограбили. И на тех де воров послали из Казани боярин и воевода князь Алексей Андреевич Голицын с товарищи государевых ратных людей, полковника Матвея Кровкова с салдаты, да казанского голову стрелецкого Степана Веригина с приказом». (Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954, т.2, ч.1, стр. 374).
На основе изложенного выше можно сделать вывод о том, что Никольский монастырь был разорен сначала в период Смутного времени в начале XVII века. После этого его обитатели пытались восстановить разрушенное, но после «казацкой вольницы» восстания Степана Разина осенью 1670 года монастырь был снова разорен, сожжен и разрушен окончательно. Видимо, после этого монастырские крестьяне покинули это место в поисках более надежного поселения. По одной из версий они переселились на место современного села Монастырское...
5. Богородицын рынок
(Чудотворная икона)
В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо берега, где находились раньше Нижние Тетюши, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в Тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы.
С этого времени место обретения иконы Казанской Божьей Матери на месте Нижних Тетюш стали называть Богородицыным (Богородицким) рынком.
В «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля» можно прочитать: «Рынок – мыс, особенно при впадении одной реки в другую; плоский, округлый мыс. Иногда пустое место». В.Даль добавляет, что на Волге крутой мыс называют лбищем, в Сибири быком, бычком, а в воронежских краях рынком называют небольшой овраг, овражек.
Месту, где расположены Нижние Тетюши, соответствуют все варианты: округлый мыс напоминает бычий лоб, место было пустынным, рядом овраги, и, учитывая существовавший рядом раньше остров напротив, Волга здесь раздваивалась, и мыс находился как бы на месте впадения одной реки в другую. К тому же, не так далеко впадает в Волгу Кама. Достаточно взглянуть на карту Татарстана или Тетюшского района чтобы заметить: между Долгой Поляной и Урюмом самый выдающийся выступ правый берег Волги делает именно в районе Нижних Тетюш напротив Кашки. От этого мыса далее вниз Волга резко расширяется и в настоящее время в этом месте напоминает настоящее море. В этом я убедился, пройдя по берегу дальше кашкинского выступа: сблизившись, берега вдруг «разбегаются» в стороны. В узком месте, на противоположном берегу просматривается залив и перед ним остров. В прошлом, до разлива Волги он был, конечно, намного больше, и были другие острова.
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского (уезд в Самарской губернии, Ставрополь – сейчас Тольятти). Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи.
После молебнов богомольцы всю ночь сидели у костров с песнопениями. Были тогда на Богородицыном рынке и постоянные жители: женская община, ее обитатели проживали в пяти кельях.(Журин Андрей Викторович. Воспоминания. Тетюши. 2001)
Во время нашего похода к Старым Тетюшам, недалеко от мыса мы увидели устроенный на берегу шалаш. С крышей, лежанкой из жердей, на которой лежали тряпки, кострищем рядом. Возможно, и сейчас приходят сюда богомольцы из дальних мест.
Икона Казанской Божьей Матери почиталась как чудотворная. Немало удивительного про нее рассказывают старожилы. Происходили чудесные исцеления, а кто совершал недоброе по отношению к иконе, того ожидало наказание. Однажды нам рассказали об охотнике, который ради озорства стрелял в икону, (это были «безбожные» двадцатые годы). Вскоре он серьезно заболел и был парализован.
Как оказалась икона около Старых Тетюш? Можно предположить, что ее вымыла вода из тайника, в который ее спрятали монахи во время разграбления монастыря
Говорили даже, что был подземный ход от монастыря к Волге. Не в нем ли спрятали монахи святыни Никольского монастыря, и не из него ли вымыла родниковая вода икону спрятанной иконы Казанской Божьей Матери? Ключ здешний почитается, как святой. Он протекал под часовней. Святой ключ мог вынести со временем на берег Волги икону. Старожилы Тетюш рассказывали, что раньше обветшавшую икону хозяева пускали по воде, в надежде, что ее найдут и смогут отреставрировать. В этом случае вероятнее, на наш взгляд, другой случай.
Богородицын рынок всегда почитался у богомольцев, даже после разорения монастыря, многие приходили сюда с образами, кто-то мог оставить их на святом месте. Вода подмыла берега овражка и вынесла икону к Волге.
Казанский краевед XIX века Степан Мельников называет икону пресвятой Девы Одигитрии, то есть Путеводительницы и относит ее по композиции к типу «Одигитрий», где младенец Христос сидит на левой руке Божьей Матери.К этому же типу относится и знаменитая Смоленская икона Божьей Матери и Грузинская икона в Раифском монастыре. Нам удалось побывать в Раифском монастыре и увидеть Грузинскую икону подобную Тетюшской.
К сожалению, икона Казанской Божьей Матери пропала в советское время. Возможно, она где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям она была вывезена в Астраханскую область.
Троицкий собор был разграблен в начале гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами во время боев. А в начале 1930-х годов собор был закрыт.
Приходской староста А.А.Антипов рассказал мне историю закрытия храма. В 1939 году ключи от закрытого храма были сданы в финотдел. Была расхищена вся золотая и серебряная утварь, пропали иконы, среди них и чудотворная икона Казанской Божьей Матери. В настоящее время с большим трудом находятся иконы разграбленных в 1930-е годы храмов. Удивительные истории случаются с иконами. Какие-то из них чудом сохранились, какие-то повлияли на судьбу тех людей, кто относился к ним с пренебрежением. В одном доме икону использовали как стол. Вскоре тут случился пожар. Кто берег иконы, у тех жизнь складывалась благополучно. Верующие верят в это.
30 сентября 1990 года после восстановительных работ Троицкий храм снова открыт для верующих. На его освящение прибыл архиепископ Казанский и Марийский Анастасий. В 2005 году на пожертвования прихожан была приобретена новая икона Казанской Божьей Матери в подмосковном поселке Софрино, где располагается сейчас Художественно-производственное предприятие Русской Православной Церкви...
Мастера «Софрино» продолжают и развивают традиции старинного русского православного творчества. О своих впечатлениях рассказал староста А.А.Антипов: «Кругом благолепие, глаз радуется. А икону Казанской Божьей Матери, которую вы видите сейчас в нашем соборе, мы с отцом Валентином сразу приметили. Решили обратиться за поддержкой к прихожанам, помогли и предприниматели».
И все-таки остается надежда обнаружить когда-нибудь ту чудотворную икону, обретенную на месте Нижних Тетюш.
6. Ценный документ
(Рассказ Владимира Казанского)
В архиве тетюшского Троицкого собора удалось отыскать ценный документ по нашей теме. Он называется: «Краткое описание явления находящейся в тетюшском Троицком соборе иконы Казанской Божьей Матери». Описание составлено священником Владимиром Казанским. Напечатано в Казани в 1892 году.( Краткое описание явления иконы Казанской Божьей Матери.(Священник Владимир Казанский) Казань, 1891, стр.3-4).
В документе содержатся интересные сведения по истории Никольского монастыря.
После завоевания Казани Иваном Грозным в местности нынешних Тетюш были посажены по царскому указу стрельцы. Из межевых писцовых книг боярина и воеводы князя Владимира Дмитриевича Долгорукого видно, что тетюшские стрельцы принимали участие при размежевании монастырских дач, пограничных с тетюшскими дачами (поместьями). Там же упоминатеся о бобыльской слободе «Взвоз», принадлежавшей тетюшскому Покровскому монастырю и расположенной приблизительно на том месте, где в настоящее время устроен почтовый по горе тракт, и где находится в настоящее время Никольская деревянная часовня, поставленная в память того, что тут некогда стоял храм во имя Святителя и Чудотворца Николая. На существование этого храма есть точное указание, сохранившееся до конца XIX века: в тетюшском Троицком соборе имеется напрестольный восьмиконечный крест с чеканною надписью: «7191 года (1683 г.) ноября в 29 день построен сей крест во граде Тетюши, в приходе во храме Святителя и Чудотворца Николая под горою». Следовательно, в это время слобода Взвоз слилась уже с Тетюшами и имела свою церковь.
Вскоре после покорения Казани упоминается в документах Никольский мужской монастырь. Он существовал уже в 1589 году.
Но далее в исторических актах монастырь уже не упоминается, его как будто не существует.
А взамен его в тех же актах весьма часто упоминается другой монастырь – Покровский, который в 1673 году именуется новым, а в последующие годы приписанным к Спасскому монастырю.
Покровский монастырь, судя по его земельным владениям близ речки Имерли,т.е. около деревень Любимовки и Федоровки, находился выше города Тетюши; в числе вотчин тетюшского Покровского монастыря упоминается очень часто село Ильинское, которое принадлежало раньше Никольскому монастырю, так как упомянутые в грамоте земельные владения этого монастыря, близ речки Черемши принадлежали до конца XIX века селам Ильинскому и Монастырскому.
Что же сталось с монастырем, находившемся на Богородицыном рынке?
Автор «Краткого описания» ссылается на члена и сотрудника Императорского географического и археологического общества Степана Мельникова. Тот, описывая в 1859 году замечательные местности по Волге в пределах Казанской губернии, пишет о местности «Богородицына Рынка» следующее:
«В семи верстах (По нашим данным: расстояние от Тетюш до Богородицына рынка не менее 8 километров по берегу Волги — Ю. Мышев)ниже г.Тетюш, на правом берегу Волги, где обрывистые горы, отодвигаясь от реки несколько к северу, оставляют на берегу ее ровные площадки, поросшие небольшим лесом, находится деревянная часовня. Народ это место называет Старыми или Нижними Тетюшами и Богородицыным Рынком. Относительно первого названия у чуваш и мордвы существует предание, что будто бы город Тетюши находился на этом месте. Но, судя по настоящему положению площадки, едва ли можно согласиться с этим преданием: эта площадка имеет, правда, неопределенную длину вдоль берега, но поперечник ее составляет лишь несколько сажень. (Сажень-русская мера длины, равна 2,1336 м. ) И с каждым годом становится все уже, потому что быстрое течение весенних вод постоянно отрывает большие глыбы земли; и вероятно в непродолжительном времени вода унесет стоящую тут часовню, и площадка эта исчезнет совсем.»
Автор «Краткого описания» не совсем согласен с Мельниковым: «По поводу сего смелого заключения нужно сказать, что площадка земли, занимаемая Богородицыным Рынком действительно узка, но чтобы весенние воды много отрывали ее, этого не заметно; местность эта будто самою природою защищена выступающего далеко в реку Волгу каменною грядою, которая удерживает напор весенних вод и защищает берег Богородицына Рынка.
Относительно своего времени (конец XIX века) автор «Краткого описания» прав, но что касается настоящего времени, то нужно отметить, что берега Волги меняются с каждым годом и особенно с каждой весной. Разлившаяся Волга подмывает берега, и на ее пути не могут устоять ни деревья с мощными корнями, ни каменные глыбы. В этом я убедился на своем опыте, пробираясь к Богородицыному рынку через сваленные беспорядочно деревья, вырванные из берега с корнями, через огромные валуны, обвалившиеся с крутого берега.
Часовня, упоминаемая Мельниковым, пришла в ветхость и заменена другою, поставленною на том же месте.
Во второй половине XIX века началось возрождение монастырской жизни. Открывались новые монастыри, чаще женские. На территории Татарстана появилось пять новых женских монастырей. В Тетюшском крае тоже шло такое движение, но монастыри не успели организоваться.
В середине 1880-х годов в Тетюшском уезде возникла женская община на Богородицыном рынке – месте обретения святой иконы. К 1891 году здесь было построено пять келий, в которых жили вдовицы и пожилые девицы, посвятившие себя служению Богу. Место это в то время называли также «пустыней». Оно располагалось на склоне крутой горы, зимой было труднодоступно, занесено снегом, а женщинам необходимо было посещать Троицкий собор в Тетюшах. Женщины занимались огородничеством, рыбной ловлей, подаянием богомольцев.
Община продолжала существовать неофициально. Только в начале ХХ века помещица деревни Любимовка княгиня Прасковья Волконская предоставила землю, более 400 десятин (около 450 гектаров), и община перебралась туда (в 15 километрах к северу). Часть тетюшских купцов выделила средства, были предприняты усилия, и 27 октября 1903 года община была утверждена Синодом, а 9 июня 1904 года состоялось ее официальное открытие. В том же году была заложена деревянная Никольская церковь, по которой община получила свое название. Через год она была освящена. К 1914 году в общине проживало 7 монахинь и более 50 послушниц. Превратиться в монастырь помешали революционные события. Земля была национализирована советской властью и к 1919 году она прекратила свое существование. (Есть на Волге городок. (Научный редактор А.М.Залялов), Казань, 2004, стр.75-76).
Интересные подробности об удивительной судьбе иконы Казанской Божьей Матери (Тетюшской) можно найти в «Кратком описании». История начинается в начале XIX столетия и далеко за пределами г.Тетюши.
В Ярославском женском монастыре есть особо чтимая икона Казанской Божьей Матери. В описании сего монастыря она именуется Тетюшскою; к сожалению, там ничего не сказано, почему икона названа Тетюшскою. У жителей же г.Тетюш сохранилось до нас следующее предание.
В начале столетия, когда путешествие по Волге сопровождалось различными неудобствами и тянулось очень медленно, какой-то ярославский гражданин, проезжал из низовых городов мимо Тетюш по Волге. Дорогою у него сильно заболела рука, которая не давала ему покоя и возможности продолжать путь, почему он принужден был остановиться под Тетюшами. Услыхав о святой иконе, он прибыл к ней и просил об исцелении. На другой же день больной почувствовал себя здоровым и в знак благодарности к Матери Божьей, за Ее чудесное исцеление руки его, спустя некоторое время возложил на образ металлическую ручку. Ручка действительно находилась на венчике иконы, она повешена была на серебряной цепочке очень древней работы. А пречистый образ Богоматери-целительницы, как передает предание, исцеленный пожелал иметь у себя и тут же через иконописца снял копию с иконы и, взяв с собою, отправился в Ярославль.
Снимок с иконы, очень может быть, переходил из рода в род в семье исцеленного. А потом уже сделался достоянием Ярославского монастыря. А может быть исцеленный, по приезде в Ярославль, желая прославить Матерь Божию, тотчас пожертвовал образ Ее в монастырь под именем Тетюшской Божьей Матери.
Эта икона, во имя которой устроен левый придел Тетюшского Троицкого собора, находился в серебряном позолоченном киоте; по левую сторону царских врат, как местная икона главного иконостаса. Она была украшена самоцветными камнями и покрыта жемчужною ризою.(Краткое описание явления иконы Казанской Божьй Матери. (Священник Владимир Казанский). Казань, 1891, стр.8)
Местные жители почитали икону и за то, что как бы не была продолжительной засуха; но как только икону выносили в ход, почти тотчас начинался дождь, и сопровождал икону в каждом селении. Этот видимый знак благоволения Божьей Матери к поселянам и их труду весьма дорого ценился тружениками.
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва - все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Нельзя не согласиться с автором «Краткого описания» Владимиром Казанским:
«Разбойники, разграбляя и разрушая Никольский монастырь, думали уничтожить его с лица земли и память о нем и его святыне, но трудно идти против рожна: Господу Богу угодно было паки прославить сие святое место явлением на сем месте святой иконы Казанской Божьей Матери».
Добавлю, что история Никольского монастыря, память о нем важна не только православным христианам, но всем, кому дорога память об истории родного края, своей родины. И надеюсь, что на месте нахождения Никольского монастыря со временем будет восстановлена часовня. Мы в долгу перед прошлым родного края.
(34). Проза. ру. Тетюши. Андрей Рощектаев.
Тетюши
Алатырь и Тетюши когда-то составляли единую оборонительную линию – Большую Засечную черту, – и были построены практически одновременно, в эпоху покорения Казанского ханства. В отличие от Алатыря, Тетюши были поволжской крепостью, и это автоматически как бы удваивало их значение: тут тебе и сухопутный опорный пункт, и контроль над важнейшим водным путём государства. В 160 километрах к югу от Казани до сих пор стоит на необъятной правобережной круче этот городок, по нынешним меркам совсем крохотный – одиннадцать тысяч жителей. Многие древние крепости, даже давно потерявшие стены, хотя бы очертаниями утесов напоминают о своей былой неприступности. По духу они как-то сразу отличаются от более поздних населенных пунктов, образовавшихся сугубо мирным путем – при ярмарках, пристанях и проч. Здесь сама земля беременна историей. Археологи принимают её роды.
...«Рельеф местности в пределах Тетюш представляет собой возвышенное плато с абсолютными отметками 180-200м и глубиной эррозионного рассечения [т.е глубиной оврагов!] до 130м… В таких условиях пространственное развитие Тетюш было значительно стеснено. Восточная граница города проходила вдоль обрыва волжского берега, северная и западная… жёстко закреплялись двумя крупнейшими оврагами – Большим и Гремячим» (А.Зорин «Города и посады дореволюционного Поволжья»).
И хотя современная застройка Тетюш давно уже перехлестнулась за овраги, её историческое плато – своеобразный овражно-речной «полустров» с заостренным мысом, - до сих пор прослеживается очень четко.Улицы города плавно, еле заметно, но при этом неуклонно сходятся к бывшему кремлю, к собору. Как пишет тот же Зорин: «В Тетюшах ориентировка улиц к Троицкой площади впоследствии закрепилась в их названиях - Большая Троицкая, Малая Троицкая». Так что с долей условности можно сказать: как не иди, все равно выйдешь к собору!
Про собор, чтобы соблюсти хронологический порядок (все-таки появился он лишь в XVIIIв) я расскажу чуть позже. А пока – о том обрыве, что открывается метрах в 200 за ним.
Вот в конце улицы показалась островерхая деревянная башенка с воротцами, издали напоминающая букву А. За ней еще не виднелся, а скорее, угадывался гигантский береговой откос. Ну все, значит, древнейшая часть Тетюш проявлялась и даже обозначила себя в пространстве первой буквой алфавита.
Башня, конечно же, не крепостная, а лишь условно стилизованная под крепостную: упрощенный макет из довольно тонких бревен с зарешеченной проездной аркой внизу и маленькой обзорной площадкой вверху. Но смотрится колоритно и видна издалека. Символ города в наши дни! Возведена башня в 2009г. на том месте, где стены несохранившейся крепости выходили к обрыву (северо-восточная часть кремлевского периметра). Внизу на пристани тоже виднелась маленькая копия крепостной башенки – но та уже совсем как матрешка. Видимо, чтобы все прибывающие на теплоходе сразу понимали, что причаливают к бывшей крепости. Кремль, хоть и исчезнувший, всегда умеет напомнить о себе.
«Именьковцы», венгры, булгары, татары, русские… - сколько народов жили здесь в одной крепости, только в разные времена! Если их всех посчитать и мысленно соединить, перед нами – один из древнейших городов мира. Или уж, по крайней мере, Европы.
Городище «именьковской культуры» (причем, с валом и глубоким рвом – по всем правилам обороны!) появилось здесь ещё примерно 3000 лет назад. Пика своего развития оно достигло к V-VI вв н.э. Потом, в VIIв, здесь поселились венгры. С IX в - булгары, предки современных татар.
Исключительно удобное для обороны место «автоматически» становилось крепостью у каждого нового народа, приходившего сюда. Но от прежних культур и цивилизаций – до XVI в - остались лишь археологические памятники. Русская же крепость появилась здесь в 1555-57гг. По другой версии в 1574г. Но если уже в 1559г был известен Николаевский Тетюшский монастырь, это свидетельствует о том, что крепость к тому времени, скорее всего, существовала. Итак, Тетюши – один из древнейших русских городов Среднего Поволжья. Если не считать его «археологического», дорусского периода, то он – почти ровесник Свияжска.
...
Роль выдвинутой на юг крепости, прикрывающей дальние подступы к Казани (т.е «пригорода», по тогдашней терминологии), Тетюши утратили лишь в 1647г с основанием Симбирска. Да и то утратили лишь частично: для недавно приобретенной земли чем больше крепостей, тем лучше. В XVII веке упоминаются 50 казаков с семьями, переселенных для несения дозора на «Тетюшской заставе…»
Ну, вот, вспомнили немного историю, почитав окружающие башню стенды – пора просто подойти к обрыву и полюбоваться сверху Волгой… забыв на несколько минут обо всем на свете!
Плеск волн, когда они в ста с лишним метрах под тобой, действует умиротворяюще. Облака стоят в огромной реке, как белые восковые свечи. Поперек её синевы. Их пока еще не зажгли, зато горят повсюду на обрывах золотистые язычки – метелки июльских соцветий: тоже врываются в бескрайнее речное небо. Оглядываешься на обгрызенные карстом утёсы, вспоминаешь возраст всего того, на чем ты стоишь, и само приходит определение: Город-пирамида на берегу русского Нила.
Кстати, «русский Нил» ни у одного города не течет прямо (единственное исключение на всем маршруте – разве что Плёс). Вот и под Тетюшами Волга плавно, широко изгибается, образуя как бы лук, внешней стороной обращенный к правому берегу, а наконечником невидимой стрелы упирающийся в здешнюю смотровую площадку.
Это уже не просто Волга, а первые километры единой великой реки, образовавшейся от слияния с Камой (ученые до сих пор спорят: что во что при этом слиянии впадает?). Тетюши – первый город по течению Волги после её встречи с Камой. Карст здесь такой, что под тобой, пожалуй, даже не овраги, а «яры», как их называли в старину: каменистые и глинистые обрывы разного цвета – беловатые, коричневые, охристые, слоеные… на изломах и ответвлениях этих яров попадаются башнеобразные утесы, подобия ровно обсечённых пирамид и зиккуратов. Но как бы ни были наголо оскоблены оползнями склоны, а верхушки всех холмов – зеленые, пышные, пушистые от метровых трав и прилепившихся клубочками деревьев. Линия берега видна дугой на много километров, и чем дальше от города, тем более горы делаются лесистыми: чаща буквально захлестывает их, спускаясь там и сям лавинами до самой воды.
Вблизи две горы разделились гигантским оврагом, похожим на ущелье. По дну его тонкой серой змейкой сползала автодорога к пристани. Сама бетонная пристань с высоченной башней крана, если смотреть отсюда, наполовину спряталась под обрывом. Несмотря на её внушительные размеры, казалось, будто это маленький плотик нечаянно прибило к почти отвесной прибрежной горе.
Смотришь и испытываешь немного странное ощущение: пристань – как бы сама по себе, а город – на другом этаже. Если сравнить всё с единым зданием, то причал здесь – почти как подвал. Или как въезд в нижний гараж.
Я спустился в ущелье, сошёл к пристани, потом вскарабкался без всяких тропинок на соседнюю гору. Хотелось посмотреть на город со стороны, оглядеть весь его исторический центр с высоты не меньшей, но и не большей. Две макушки – как два взрослых человека, общающихся на равных. Та гора, на спине которой поместился весь город, была снабжена, длиннейшей деревянной лесенкой. Всего минут десять назад я по ней спускался. С перерывами. Очень уж много на ней отделений!
Сейчас издали казалось, что это вовсе не пролеты лестницы, а позвонки на хребте гигантского, очень толстого зеленого ящера. Или вернее, зазубрины на его спинном гребне. А сама спина вздымается прямо из воды крутым горбом, за которым отсюда никак не разглядеть голову.
Зато очень хорошо можно разглядеть с приличного расстояния всю древнюю часть города. И примерно сравнить масштабы: ящера – и тех спичечных коробочек, которые кто-то в шутку разложил на его спине. Выше и ярче всего выделялся прямо под жемчужными облаками силуэт собора. Но и он не шёл ни в какое сравнение со своим необъятным зеленым «фундаментом», поднявшим его над Волгой и… окунувшим всеми луковками в какую-то другую, воздушно-облачную Волгу.
На обратном пути, снова поднимаясь у дозорной башне, я насчитал триста двадцать четыре ступеньки… но не уверен, что не сбился. К тому же, крутая лесенка поднимается вовсе не до высшей точки горы, а лишь до того места, где склон становится совсем пологим и удобным.
Напоследок открою, наконец, имя той горы, о которой столько рассказывал. Исторически она называется Вшивой горой или просто Вшихой. Это не очень благозвучное название – далеко не единственное на просторах нашей страны! Во времена оны оно было даже весомо распространенным: в Москве – своя Вшивая горка (позже составители официальных документов застеснялись и стали называть её Швивой), в других городах и весях – свои. Здесь название выводят от бурлаков: мол, делали они в Тетюшах традиционную остановку, топили баню, выводили вшей. По другой версии, варили щи, и потому гора – Щвиха. Кому какое название нравится, тот то и выбирает.
Но, на мой взгляд, история не нуждается в приукрашивании – на то она и история!
С подвигами и… вшами. Пусть будет честной, красивой… и жесткой.
Не успел я в очередной раз задуматься об особенностях отечественной истории, как вдруг звонко, с переливами, отыграли мелодию и гулко пробили два раза куранты на колокольне Троицкого собора. Их там установили недавно, но кажется, что они очень древние. Город с курантами – особенный, исторический город. Такая мысль успевает эхом раскатиться в душе в такт колокольному звону… ещё прежде, чем её успеваешь как-то «поймать» и ощутить умом.
Куранты – это звуковая связь времен и почетный караул вечности.
Они обладают волшебной силой: даже самый маленький город превращают в филиал столицы.
Конечно, самое время зайти в Троицкий храм. Первый каменный собор на месте былого кремля (одновременно, это было и первое каменное здание в Тетюшах!) был возведен в 1774-77гг на средства прихожан и помещика А.В Страхова. Было ли это как-то связано с отгремевшей грозой Пугачевщины – благодарил ли так Бога за избавление от страха данный помещик – сейчас уже доподлинно сказать трудно. Можно лишь предполагать некую неслучайность дат. В 1828-32 гг собор капитально перестраивался по проекту знаменитого архитектора Пятницкого в стиле классицизма. Но и от классицизма, и от прежнего барокко в его облике мало что осталось. Последняя перестройка состоялась в 1904-7гг на средства купца I гильдии Н.В Серебрякова. Она придала собору нынешние черты яркой «кирпичной эклектики и неорусского стиля». Пять глав широко расставлены над высоким бесстолпным четвериком. Еще выше их вздымается над западным входом 4-ярусная колокольня (пожалуй, наиболее классическое, что осталось в ансамбле… хотя вернее бы сказать не «осталось», а выстроено заново). Боковые приделы в честь Казанской иконы и свт.Николая, подсобные помещения обширного двора и кирпичная ограда с трехарочными вратами превращают собор в целый комплекс сооружений с живописным каскадом спадающих, как ступеньки, крыш. По фотографиям девяностых и начала нулевых я и не подозревал, что церковь эта настолько красива! Пока не завершили реставрацию, не возвели заново колокольню, не покрасили весь храм в пасхально-заревой, какой-то маковый цвет (а боковые купола, по контрасту - в голубой, еще и с витыми золотыми полосами), тетюшский собор смотрелся невыразительно и не оригинально. Теперь это – настоящее чудо: по-моему, один из самых нарядных храмов, какие только можно встретить по берегам Волги в среднем её течении!
В советское время здесь располагалась автошкола ДОСААФ. Разорили все, что только можно было разорить. В 1990г обезглавленные руины с проросшими из кирпичной кладки кустами, вернули Церкви. Реставрация проходила в несколько этапов. К 2006г храм окончательно приобрел нынешний вид.
Интерьер с первого же шага производит необыкновенно торжественное впечатление: высокий золотисто-красный иконостас, изумительная деревянная резьба – хоть современная, но не уступающая лучшим старинным образцам. Особенно пышно завиваются лозы на двух самых больших киотах-беседках: в одной – Спаситель, в другой - Казанская икона Божией Матери. За ними открываются боковые пределы, существенно расширяющие храм.
Главной святыней собора до революции была Казанская (Тетюшская) икона Божией Матери. Город – рыбацкий, и символично, что икона была обретена именно рыбаками, которые проходили по берегу Волги и вдруг увидели окруженный сиянием образ. Святыня была перенесена в собор, прославилась многими исцелениями и чудесами. В прежнем, (увы, несохранившемся) иконостасе она стояла слева от Царских врат в «сребропозлащенном» киоте и в жемчужной ризе, усыпанной драгоценными камнями. У каждого древнего города – своя главная икона, своё «духовное сердце». Центром всей духовной жизни Тетюш с XVIII века был именно этот образ с двойным названием. Казанскую-Тетюшскую икону так почитали, что даже сам Троицкий храм в просторечии иногда именовали Казанским. А ко дню празднования чудотворного образа (8/21 июля) в городе была приурочена грандиозная ярмарка.
К сожалению, при разорении собора в 1930-е годы икона бесследно пропала. Сейчас можно поклониться лишь её современной копии, выполненной обычным живописным образом – уже без всяких драгоценных риз. Но, слава Богу, не в ризе святость!
Постепенно в собор возвращаются некоторые уцелевшие ( в основном спасенные местными жителями в своих домах) старинные иконы. Они соседствуют с современными, но написанными по древним канонам. Восстановлена и настенная живопись в боковых приделах: сюжеты, в академическом стиле XIX века, иллюстрируют земскую жизнь Богородицы и Николая Чудотворца. Стены основного объема пока не расписаны.
В окрестностях Тетюш есть церкви и часовни, приписанные к Троицкому собору. Но все же самая первая православная святыня региона была безвозвратно утеряна… причем, ещё задолго до революции. Я имею в виду Николаевский монастырь.
В XVI веке в покоренном Поволжье, - только что основанных крепостях, под защитой из гарнизонов – возникали первые монастыри.Николаевский Тетюшский был известен с 1559г – он один из самых древних в Среднем Поволжье. Правда, уже в XVIII веке монастыря не только не существовало на свете, но даже точных сведений о нём почти не сохранилось, кроме смутных упоминаний о том, что он «разорен разбойниками». В 1903г княгиня Параскева Волконская учредила на свои средства, в своем имении Любимовка близ Тетюш, одноименную общину, но только женскую. К настоящему времени и этого молодого монастыря по понятным причинам уже не существует. И все же древние местные иноки оставили свои следы в истории России. Тетюши была когда-то местом знаменитым в церковной жизни. Они играют на удивление большую роль в церковной истории других регионов - в судьбе великих святынь далеких отсюда городов. Вот в Ярославле появился знаменитый список Казанской иконы, а под Нижним Новгородом возродился Макарьевский Желтоводский монастырь… - все эти исторические сюжеты начались именно в Тетюшах.
Всего через 9 лет после того, как девочка Матрона по прямому указанию Борогодицы обрела её икону в Казани, в 1558г юному жителю Тетюш Герасиму Трифонову также явилась Богородица. Сначала Она повелела ему идти и обличить православных жителей Казани, что те «ведут жить хуже народов, не познавших имени Христова». При следующем явлении Матерь Божия повелела выкупить Её икону «в ряду, в торговой лавке на левой сторону у юноши некоего» и обещала, что та икона «подобием своим нарицаемая Казанская» будет «новочудотворная». Позже Герасим переселился в город Романов близ Ярославля, перенёс туда икону, а сам принял монашество с именем Галактион. В Смутное время, в 1609г, Романов был разорен, но икона, по промыслу Божьему, попала при этом в руки православного литовского воина Якова Любского. По какому-то внушению свыше, он решил передать её в Ярославль «чрез посредство некоего Василия Лыткина». По молитвам пред иконой, подаренной врагом, ярославцы успешно выдержали 24-дневную польскую осаду, отразили врагов и в благодарение в 1610г основали в честь «новочудотворной» Одигитрии Казанский Богородицкий монастырь в самом центре города. Он и доныне является одной из главных святынь Ярославля и всей Ярославской митрополии. Для Романова (ныне г. Романово-Борисоглебск) был выполнен еще один список, тоже ставший чудотворным.
Ярославская Казанская икона – вторая по древности из всех известных Казанских икон после первоявленной чудотворной 1579 года. Казалось бы, где Тетюши, а где Ярославль! - но их история четыреста с лишним лет назад удивительным образом сплелась.
Прошло всего несколько лет, и постриженник Тетюшского монастыря Араамиий ( в миру Алексий) тоже сподобился неоднократных видений… но не Богородицы, а только что прославленного во святых преп. Макария Жестоводского. Макарий повелел своему избраннику возродить разоренный татарами еще почти 2 века назад монастырь на Желтых Водах (90км от Нижнего Новгорода). Авраамий исполнил завет в 1620г. Он стал «строителем», т.е первым настоятелем монастыря, довел его под своим руководством до огромных размеров – около 200 человек братии, - и в 1640г скончался, став местночтимым подвижником. Сейчас редкий круиз по Волге обходится без посещения этого самого большого на берегах нашей реки монастырского кремля – гордости России, жемчужины Поволжья. Если сам преп. Макарий около 1435г стал его первым основателем, то старец Авраамий – вторым. Причем, от времён первого никаких построек, к сожалению, не осталось: почти все храмы, стены и башни относятся именно к XVII веку. ...
Что еще можно сказать интересного о Тетюшах?
Бывают городки, крошечные по населению, но за счёт одноэтажной или, максимум, двухэтажной застройки, занимают они довольно приличную площадь, и гулять по ним можно долго, до приятной усталости. В Тетюшах маршруты таких прогулок увеличены, вдобавок, еще и прибрежными горами (ну, это для тех, кто любит карабкаться!).
В городе сохранилось множество красивейших деревянных домов с необыкновенно нарядными наличниками – в основном, с так называемой пропильной резьбой, напоминающей пышные кружева. В середине XIX века в Тетюшах было 11 каменных и 304 деревянных дома – процент обычный для любого тогдашнего уездного городка. Есть здания с кирпичным первым этажом и деревянным вторым: это уже уездная роскошь XIX века. Так дома и назывались -«полукаменные». Есть бывший хлебный амбар: длинный, кирпичный, двухэтажный и на удивление красиво оформленный по фасаду - почти дворец, только без окон. Можно встретить на старых купеческих лавках стилизованные под старину вывески, например, «Гастрономъ».
Необыкновенно наряден ярко-красный домик лавка, построенный, видимо, нарочно в одном стиле с собором, хоть и отстоящий от него не менее чем на квартал. Его украшает гордая вывеска «Версаль». Ну, что ж, в каждой провинции - свой Версаль!
В общем, гуляешь по городу как по интерактивному музею под открытым небом – музею, созданному самой жизнью.
В одном из самых внушительных, двухэтажных кирпичных домов расположен краеведческий музей. На стене вывеска: «Памятник архитектуры конца XIX века Дом купца первой гильдии, потомственного гражданина г.Тетюши П.В. Серебрякова (1847-1912)».
Это тот самый купец, на средства которого проходила последняя предреволюционная перестройка Троицкого собора. Серебряков в Тетюшах играл, пожалуй, такую же первостепенную роль, как Стахеевы в Елабуге. Он занимался хлеботорговлей и имел целый маленький «флот» : буксирный пароход «Сотрудник» и 5 больших сухогрузных барж.
Честно говоря, экспозиция музея – довольно стандартная для подобных небольших городов! Сложенные, как дрова, огромные бивни мамонтов; уголок природы с чучелами животных и птиц; коллекция самоваров из Тулы, из Кольчугино, прочие бытовые предметы XIX века, однообразные фотографии века XX-го. Но есть и один достаточно уникальный экспонат. Предоставим слово составителям проспекта: «Велосипед деревянный. Изготовлен в 1946г Степановым Яковом Федоровичем – участникам Великой Отечественной войны, дошедшим до Берлина. На улицах Берлина он увидел велосипед и загорелся желанием изготовить для своих детей из дерева такой же…». Вот уж, действительно, люди в прямом смысле изобретали велосипед! Честно говоря, прежде я думал, что деревянные велосипеды имеются только в Чистополе, в Музее уездного города. Оказывается, еще и здесь. Правда, здешнее изобретение моложе чистопольских на 40 лет… Забавно-то забавно, но в какой же нищете жили люди, если пределом их мечтаний становился самодельный деревянный велосипед – предмет восторга всей местной детворы, для которой Яков Федорович стал настоящим чудотворцем! Экспонат попал в музей из относительно недалекого отсюда села со смешным названием Кошки.
...
Когда-то на месте этого парка была Базарная площадь. В 1879г здесь возвели величественный пятиглавый, соборного типа Крестовоздвиженский храм. В советское время его снесли до основания, даже фундамента не осталось. Лишь стенд с фотографией напоминает сейчас об утрате. Вообще в конце XIX в в Тетюшах действовали 4 церкви и 1 мечеть. На городок с менее чем 5-тысячным населением (4800 по переписи 1897г) этого вполне хватало.
Сама же Базарная площадь славилась на весь уезд и даже на всю губернию двумя огромными ярмарками, приуроченными к церковным праздникам: Казанской (иногда её называли Владимирской) в конце июня или начале июля и Воздвиженской в сентябре. Торговали изделиями народных промыслов, привозили горы грибов, но больше всего было хлеба и рыбы.
Вообще главной «специализацией» Тетюш была хлебная торговля. Ею занимались шесть купцов первой гильдии и двадцать два купца второй гильдии, не считая множества мелких торговцев. В маленьком городке насчитывалось несколько миллионеров! Перед революцией в Тетюшах продавалось до 30 млн. пудов хлеба. В 1914г. здешняя Владимирская ярмарка (20-27 июня) оказалась самой большой во всей Казанской губернии: 110 тыс. руб. оборота. Она в шесть с лишним раз перегнала когда-то крупнейшую ярмарку в Чистополе (притом, что по населению Чистополь был вчетверо больше Тетюш!).
...
Чтобы по-настоящему познакомиться с любым старинным городом, надо непременно увидеть его вечером – свободным от всякой суеты, в волшебном полусвете зари. Закат в таком прибрежном городе как Тетюши – целое таинство. Правда, солнце здесь к сожалению, не падает в воду, а заходит в противоположной от Волги стороне. Но сложный сюжет сумерек – это ведь не только судьба одного маленького красного шарика, а вся световая гамма, разлитая сполна по бескрайнему верхнему и нижнему простору.
Выйдя в этот час на обрыв, ты оказываешься где-то на смутной, размытой, неопределенной границе между небом и водой, между днем и ночью. Между необъятным розовым и необъятным голубым. На горизонте эти два цвета неуловимо сливаются в сиреневый. И весь простор реки – сиреневый-сиреневый, как колокольчик на лугу… только колокольчик бескрайний, объединивший своим бутоном небо и воду. Этим цветом и светом можно любоваться бесконечно.
Самое поразительное (я только потом додумался, что же меня так удивило): здесь не было комаров. Совсем! Просто чудо: ведь сумерки да еще и над водой – и без этих наглых писклявых кровопийц! Сам воздух без них воспринимается каким-то… здоровым, что ли. Видимо, гора так высока, что они на такой уровень просто не залетали? Или ветер в тот вечер хорошо их сдувал?
Вот и сидишь над обрывом – выше комаров, выше всей видимой и невидимой мерзости… А за спиной у тебя - дивная церковь: еще более красивая, чем днем! Оттого, что сиренево-розовые сумерки как бы просочились в стены собора, в самую глубь его силуэта, он стал казаться полупрозрачным - как более таинственный и мерцающий вариант всё тех же сумерек. Только лампадка, крошечным пятнышком света вдруг выделила из общей синевы икону над давно запертой дверью – только она жила отдельной жизнью посреди всеобъемлющей тени. Да ещё отсвет от давно зашедшего солнца дольше всего держался на куполах и крестах…(34)
(54)Берег Волги в районе Старых Тетюш — Студопедия
studopedia.ru
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского уезда. . Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи....
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва – все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Часовня на месте Старых Тетюш стояла ещё в 19 веке, о ней пересказывают старожилы здешних мест.
№ 15
( 1)Лаишевский Т р о и ц кий велено ведать Седмиезерновскому строителю Паисию 24 апр. 1659.
У Зверинского стр. 262 № 497. Троицкая , женская община в г. Лаишеве Казанской губ. Учреждена в 1888 г. в пожертвованном доме женою кол. сов. Татьяною Максим. Ментовою и с укреплением за общиною 3 десят. городской земли , на кот. приступлено к постройке камен. церкви св. Троицы.
(4)История храма
Лаишевский приход теснейшим образом связан с двумя храмами — Софийским собором и Троицкой церковью — судьба которых, во многом трагичная, повторяет судьбу большинства церквей и монастырей России. Условно в истории Лаишевского прихода можно выделить дореволюционный, послереволюционный и современный периоды. Этого условного деления будем придерживаться при изложении материала.
Софийский собор (1767-1917)
Первое каменное здание собора во имя Софии Премудрости Божией было построено в 1767 году к предполагаемому приезду в Лаишево императрицы Екатерины II. К середине XIX столетия Софийский собор сильно обветшал, поэтому в 1853 году был разобран. В 1870 году было завершено строительство и 20 августа состоялось освящение нового каменного пятипрестольного одноименного собора. В помещении главного храма были приделы: великомученицы Екатерины и Пророка Божия Ильи — освещены в 1895 году. В холодной трапезной были приделы: святителя Николая Чудотворца и Казанской иконы Божьей Матери — освящены соответственно в 1855 и 1858 гг. Над западным входом в храм была возведена массивная колокольня. После ремонта в 1899 году разобрана внутренняя арка, центральный объем соединен с трапезной. В подвалах устроены два калорифера для отопления собора. В 1901 году были перестроены пять барабанов и глав на центральном объеме храма.
Софийский собор (1767-1917)
Софийский собор представляет собой массивное здание с последовательным размещением четырех объемов (Три полукруглых апсиды, центральный кубический объем, прямоугольная одноэтажная трапезная, нижний ярус колокольни) на оси восток-запад. Храмовая часть церкви — массивный куб с тремя полуциркульными апсидами.
Большая протяженная трапезная — одноэтажная. Нижний кубический ярус колокольни вплотную примыкает к трапезной. Окна трапезной части и входы имеют арочную форму и оформлены валиками. Окна апсид, трапезной, нижней части колокольни и дверные проемы — прямоугольной формы. Стены храма расчленены плоскими и обработанными рустом лопатками. Карнизы небольшого выноса, под ним широкий пояс.
Наиболее богато декорирован нижний ярус колокольни, под карнизом идет ряд кокошников. Декоративное оформление выполнено в стиле эклектики, с использованием элементов русского теремного зодчества XVII в. Главный западный вход обрамлен профилированными пилястрами, поддерживающими карниз. Окна на запад оформлены романскими полуколоннами, на которые опираются треугольные карнизики. По западному фасаду также протянут аркатурный пояс с арочными окнами в нем, выше — две арочные ниши в окаймлении сгруппированных по три опоясанных полуколонок и встроенных кокошников. В интерьере стены были расписаны известным мордовским художником-скульптором С. Эрзьей (С.Д. Нефедовым).
К собору были приписаны три каменных часовни: первая — у южной стены храма, построенная в 1735 году (перестройка в 1867 году) богомольцем Т. Яковлевым над гробницей «убиенного схимонаха Варсонофия», особенно почитавшегося лаишевцами, вторая — в виде молитвенного дома (на прежней Базарной площади), построенная в 1875 году в ознаменование 25-летия царствования императора Александра II; третья — в виде усыпальницы, на кладбище.
Среди наиболее чтимых святынь, находившихся в соборе — Казанская икона Божией Матери «в ризе украшенной жемчугом и драгоценными камнями и на ней чеканные письмена».
В приходе Софийского собора в начале XX столетия насчитывалось 513 дворов, с населением 2709 человек. Долгие годы настоятелем собора был священник Иосиф Андреевич Богданов (родился в 1774 году). До 1800 года он служил в Никольской городской церкви и в Иоанно-Предтеченском женском монастыре Свияжска, затем переведен в Софийский собор Лаишева, где в 1803 году был возведен в сан протоиерея — и служил до 1842 года. Священник Александр Львович Высотский (родился в 1801 году) окончил Московскую духовную академию служил Ректором Чебоксарского духовного училища (с 1834 года), в Софийском соборе с ноября 1841 года. Протоиерей Василий Семенович Вельский (родился в 1850 году в Самаре) окончил Уфимскую духовную семинарию, в Софийский с обор был направлен настоятелем в октябре 1874 года, состоял гласным Лаишевского уездного земского собрания. Последний настоятель собора Святой Софии — Леонид Евстафьевич Скворцов (родился в 1878 году). Он окончил Казанскую духовную семинарию, в 1906 году стал настоятелем собора.
Троицкая церковь (1911-1917)
7 ноября 1888 года учреждается внештатная женская общежительская община Святой Троицы, устроенная на земле, предоставленной городом и пожертвованной Татьяной Михайловной Ментовой. 5 августа 1895 года община преобразуется в Свято-Троицкий внештатный общежительский монастырь. Существовал монастырь на добровольные пожертвования и труды монахинь. Значительную помощь в строительстве постоянно оказывал купец К.А. Макашин.
Церковь Святой Троицы — главный храм монастыря. В 1888 году губернским архитектором Федором Николаевичем Малиновским был подготовлен (по типовым разработкам) проект этого храма. Вероятно, прототипом Троицкой церкви стал Морской собор в городе Кронштадте. По архитектуре почти совпадает с храмом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Свияжске. В1901 году закладывается фундамент (блоками по 20 пудов). Подрядные работы выполнял мастер Захаров. На вспомогательных работах использовался труд монахинь. На завершающей стадии строительства — при возведении барабана церкви «49 монахинь (подносили кирпичи) рухнули вниз вместе с лесами, 17 тут же скончались... захоронены в черте собора». В 1905 году строительство завершено. В1911 году были закончены отделочные работы. Весной 1912 года состоялось освящение Троицкой церкви, приуроченное к 300-летию царствования дома Романовых.
Монументальный объем храма стал существенной силуэтообразующей доминантой в архитектурной застройке Лаишева. Композиционно-пространственная структура храма представлена пирамидальным нарастанием симметрично расположенных подкупольных объемов. Относится к типу симметрично-осевых пятиглавых четырехстолпных, одноапсидных церквей. Собственно храм двусветный четверик с высоким центральным световым барабаном под сферическим куполом с маковокой на барабане и четырьмя угловыми глухими барабанами с луковичными главками. На восоточном фасаде выступают три полукруглые апсиды под конхой. С запада примыкает односветная под двускатной крышей трапезная, почти равная по ширине храму и нижнему ярусу колокольни, замыкающей ось восток-запад. Трехнефная структура храма выделена на фасадах рустованными лопатками. Арочные окна второго света храма обрамлены профилированной полочкой с килевидным завершением. Килевидным архивольтом завершены дверные порталы храма на южном и северном фасадах. Шесть прямоугольных окон трапезной на фасадах по оси разделены двумя дверями. В оформлении нижнего яруса колокольни использованы: полукруглые и треугольные аркатуры, «городковый» карниз, полубалясины, лопатки, пилястры, трехлопастные килевидные архивольты, и др.
В1909 году в монастыре, согласно штатам, пребывали: одна игуменья, семь монахинь, восемьдесят девять послушниц. Первой настоятельницей Троицкого монастыря была монахиня
Чистопольского женского монастыря Анфия— находилась во главе обители в 1884-1897 гг. При ее непосредственном участии началось создание Свято-Троицкого монастыря. Вторая во времени настоятельница — игуменья Варвара (1900-1905 гг.). Монахиня Мария (Людмила Богоявленская) в должности настоятельницы с июня 1905 года по 1909 год. Последней настоятельницей была монахиня Иннокентия, определенная в Лаишевский Троицкий монастырь из Казанского Богородицкого монастыря в возрасте 56 лет (1909-1917 гг.).
Софийский собор (1917-1956)
После установления советской власти в Лаишево многих священнослужителей постигла трагическая участь. По постановлению Лаишевской ЧК 8 октября 1918 года в 8 часов утра «за подстрекательские действия, против Советское власти и оказание помощи белогвардейцам» Л.Е. Скворцов был расстрелян в алтаре храма. Пострадал и Софийский собор. Его закрыли в 1930 году. В этом же году сняли колокола. В 1956 году Софийский собор оборудовали как кинотеатр «Заря». Верхние ярусы колокольни, барабаны и главы храма снесли.
Троицкая церковь (1917-1992)
Немногим лучшей была судьба Свято-Троицкого монастыря. Монастырь был закрыт в 1923 году. Произошло раскольничество, игуменью убили внутри храма, а 200 монахинь и послушниц выгнали на улицу. Их же обложили налогом в размере 10 рублей. Так же многие из них оказались лишенными прав голоса. В Троицкой церкви организовали Машинно-тракторную станцию, а кельи отдали под культурное учреждение (библиотеку). Как памятник архитектуры Троицкая церковь принята на государственную охрану в 1983 году постановлением №273 Совета Министров ТАССР.
Возрождение
Кинотеатр «Заря» (все, что осталось от бывшего храма Софийского собора) был закрыт, находится в аварийном состоянии. Его восстановление требует больших затрат.
В 1992 году Троицкий храм (с прилегающими постройками) отдали Церкви. Сейчас он носит название Софии Премудрости Божией или сокращенно Софийский собор. Здание храма к моменту возвращения находилось в удручающем состоянии. Иконы, церковная утварь, настенные росписи и иконостас полностью уничтожены. Гусеницами тракторов разрушена половая плитка и «тепловые ходы» (составляющая системы отопления храма) под ней. Покрытие куполов пришло в негодность и во многих местах прогнило.
Сразу после возвращения храма Русской Православной Церкви началось его восстановление. Были перекрыты купола храма, обновлены поврежденные фрагменты стен, выстроен каменный забор. В 2001 году президент Татарстана Минтимер Шаймиев организовал для храма пожертвования на сумму 500 тысяч рублей. На них были восстановлены четыре киота и три иконостаса. На роспись центрального иконостаса денег уже не хватило, и пришлось привлекать казанских предпринимателей. По восстановлению собора была проведена очень большая работа.
В частности, в 2008 году в храме завершилась работа по установке теплых полов.
В 2011 году были покрыты новой кровлей все купола собора.
В начале 2012 года была установлена система стоков храма.
Силами прихожан ведется внутреннее обновление собора.
22 января 2017 года в ходе посещения Лаишевского благочиния митрополит Феофан объявил о начале возрождения женского монастыря.(4)
(37)Собор Софии Премудрости Божией в Лаишеве, является одним из самых старых городских зданий, когда-либо сложенных из камня. Раньше собор был Троицкой церковью. Это местный памятник архитектуры, имеющий региональное значение, а для города - одна из наиболее высотных точек.
После нового освящения бывший Троицкий храм, а ныне собор Софии, Премудрости Божией, в обиходе стали называть Софийским. Однако ранее в Лаишеве уже существовал Софийский храм, ныне известный как собор Свт. Николая Чудотворца. Сегодня это кинотеатр “Заря”, он закрыт и находится в аварийном состоянии.
Информация о нынешнем лаишевском соборе Софии, Премудрости Божией, зачастую перемешана со сведениями о старом Софийском, а ныне Никольском храме и нуждается в срочном исправлении.
1565 год считается временем возникновения прихода Софийской церкви. На ее месте в 1767 году был сложен из камня одноименный храм, появление которого было приурочено к ожидаемому тогда визиту в Лаишев императрицы Екатерины II. В течение следующего столетия храм порядком обветшал, и в 1853 году началось возведение нового здания, ставшего Софийским собором города, получившего статус уездного. Строительство продолжалось 13 лет, до 1870-го.
С Софийским собором в Лаишеве, ныне называемым Никольским, неразрывно связана история нынешнего собора Софии, Премудрости Божией, прежде именовавшегося Троицкой церковью.
Этот храм являлся собором бывшего Троицкого Лаишевского женского монастыря, и сегодня он считается одной из наиболее крупных действующих церквей как Казанской епархии, так и всего Среднего Поволжья в целом.
Женская община известна в Лаишеве еще с середины 80-х годов XIX столетия, официально же была основана в 1888 году как внештатная. 5 августа 1895 года вышел императорский указ, согласно которому община была преобразована в Свято-Троицкий Лаишевский внештатный общежительский женский монастырь.
Источником существования Свято-Троицкой обители был труд ее сестер и пожертвования местных доброхотов из числа лаишевских дворян, чиновников и купцов. Так же обстояло дело и с возведением монастырских построек. Комплекс зданий для размещения Троицкой общины строили с 1880 года; в него вошли часовня, три дома для монашеских келий и палат настоятеля, хозяйственные помещения, высокая колокольня в шесть ярусов и большой храм в честь Живоначальной Троицы. Его проект на основе типовых разработок создал в 1888 году известный казанский губернский архитектор Федор Николаевич Малиновский, творец всего архитектурного ансамбля монастыря. При этом наиболее вероятным прототипом Троицкой церкви в Лаишеве специалисты считают здание Морского собора в Кронштадте.
К концу XIX столетия по количеству монахинь и послушниц лаишевская обитель занимала третье место в епархии, уступая только Богородицкой в Казани и Иоанно-Предтеченской в Свияжске.
Троицкую церковь возводили с 1901 года, когда состоялась торжественная закладка фундамента в основание будущего храма, вплоть до 1912 года, когда завершили отделку внутренних интерьеров храма. Весной того же года в торжественной обстановке прошла церемония освящения Троицкой церкви.
У строителей Троицкой церкви в Лаишеве, помимо большого желания успеть возвести ее в срок, была еще одна важная цель. Все население уездного города ожидало, что новый храм удастся открыть к вековому юбилею великого события в жизни России - победы над Наполеоном Бонапартом. Надежды лаишевцев сбылись: постройка храма была завершена в 1912 году!
Между тем рубеж XIX и XX столетий был периодом подлинного расцвета Свято-Троицкого монастыря и увеличения подведомственных ему территорий и зданий. В 1884 году монастырь обрел свою первую настоятельницу. (37)
№ 16
Болгарскаго [новопостроенный, упом. 1713.]
Игум. Филарет, 1728.
— Созонт, въ февр. 1754.
(4)В древнем городе Болгаре первое, на что обращаешь внимание, это христианский храм, стоящий целым и, почти, не тронутым, среди мусульманских руин. Успенская церковь была построена в 1732 году, в год закрытия Никольской церкви, как центральное место Успенского монастыря.
Монастырь был основан по приказу Петра I от 1722 года для «охоронения» руин старой столицы Булгарии, а в 1764 году монастырь был переведен в Чебоксары уже по указу Екатерины II за варварское отношение монахов монастыря к историческим ценностям Булгара.
Успенский храм построен в стиле старой поволжской провинции, мощно и монолитно.
Эта монастырская церковь служила и крепостью для христианского населения Булгара, жившего среди мусульманской общины. В 19 веке была построена колокольня и церковь стала приходской, а не монастырской.
Сейчас в Успенском находятся экспонаты экспозиции Булгарского историко-археологического музея-заповедника, которых с раскопок, начавшихся еще в 1877 году, набралось немало.
* * *
Примерно в 1712 году на месте нынешнего городища был основан монастырь. В 1732–1734 гг. в центре городища на месте предполагаемого ханского дворца была сооружена каменная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Трапезная и придел во имя Преподобного Кирилла Белозерского Чудотворца пристроены несколько позднее храмовой части. В 1763 году монастырь был закрыт, Монастырская слобода переименована в село Успенское, позднее в село Болгар. Успенская церковь стала приходской. После падения Большого минарета в 1841 году, колокольня церкви дала трещину, после которого ее разобрали и в 1862 году отстроили заново. Храмовая архитектура выдержана в стиле барокко с элементами традиционного русского орнамента. Успенская церковь была построена на средства казанского купца Ивана Афанасьевича Михляева, колокольня — на деньги прихожан. Храм отреставрирован, но не действует и входит в комплекс Булгарского заповедника, используется как музей русской культуры.
В 2015 году с музеем было достигнуто соглашение о проведении в храме богослужений подобно тому, как это происходит в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Произведенная реконструкция внутренней части храма теперь позволяет это сделать. На прошедшей в начале января 2016 года встрече с представителями администрации и руководителями организаций Спасского района было принято решение совершать в храме богослужения как минимум один раз в год.
(35) Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года. – Казань, 1902.
XXVI. Успенский Болгарский монастырь при р. Волге в Казанск. у. от Казани в 90 верстах
Каменного строения– Церкви 2 с тремя престолами; деревянного строения настоятельских и братских келий с сенями 7 дл. 7; с., шир. 3 с., духовный приказ дл. 2 с. шир. 2 с., хлебня да поварня дл. 7; с. шир. 3 с., житниц 2 дл. 5 с. шир. 2; с., погреб с надпогребницей каменный, дл. 3 с., шир. 3 с., амбаров 2 дл. 5 с., шир. 2 с. За монастырем скотный двор с принадлежащим строением, школ и гошпиталей нет.
По древнему установлению должен быть и есть игумен, иеромонах 1, иеродиакон 1. крылосных 3, подкеларщик 1, житенный 1, хлебодар 1, монах сотнишный 1; бельцов пономарь 1, псаломщик 1, просвирня 1, отставной на пропитании солдат 1, монастырских служителей – хлебник 1, дворник 1. Оным солдату и служителям жалованья не производится, а питаются с братией вообще.
За тем монастырем в подмонастырской слободке по свидетельству Генералитета крестьянских 120 душ, к той слободе по дачах земли 250 четвертей, сенных покосов на 3750 копен.
В тот монастырь неокладных денежных и хлебных доходов в год надлежит собирать: а) сборных от часовни 5 руб. б) за сенные покосы 1 руб. 50 коп. Хлеба неокладного – приплодного 80 четвертей. Все остается в монастыре. В Коллегию Экономии ничего не платится. (35)
№ 17
Воскресенскаго Казанскаго , „на Едемском острову", игум. Гедеон, 1705.
(4) Православие в Татарстане.Казанский Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь был основан в 1665 году казанским митрополитом Лаврентием, современником патриарха Никона (устроившего одноимённый Воскресенский Новоиерусалимский монастырь как образ Палестины на реке Истре, переименованной им в Иордан, под Москвой). Несомненно, что митрополит Лаврентий был вдохновлен грандиозным комплексом на Истре. Казанский Новый Иерусалим расположен в 7 километрах от центра города, «в дачах деревни Горки»(сейчас Приволжский район Казани) на горе над озером средний Кабан также принадлежавшем монастырю. Об истории монастыря в XVII веке известно немного, дореволюционные источники начинают подробную летопись монастыря с начала XVIII века. Монастырь возможно был изначально основан именно как загородная резиденция казанских архиереев, взамен обветшавшего Архиерейского дома, построенного ещё в XVI веке в Казанском кремле первосвятителем казанским Гурием.
Архив Воскресенского монастыря был полностью уничтожен в первые годы советской власти, поэтому многие страницы истории монастыря восстановить уже невозможно. В 1928 году о гибели архива писал профессор Покровский: «(…) Погиб ценнейший и старейший казанский архив загородного Архиерейского дома, приведенный мною в полный порядок в начале XX ст(олетия), когда я писал свою докторскую диссертацию в бытность профессором академии. Когда до меня дошел слух об опасности, грозившей этому архиву, и когда мы с только что назначенным управляющим Губархива бросились в загородный Архиерейский дом, то по озеру Кабан нам встретились только обгоревшие листы бумаги, разнесенные по льду (дело было в феврале или марте 1919 г.). Архив накануне нашей поездки был сожжен дотла (…)»Полностью заявление И.М.Покровского дано в исследовании Р. Садыковой
Возможно Казанский Новоиерусалимский монастырь был основан по благословению патриарха Никона, о чём есть историческое свидетельство. Так, в период раскола в русской церкви известный сторонник старых обрядов «подьяк» (бывший патриарший ипподьякон) Феодор Трофимов, вызванный на разбирательство из сибирской ссылки на собор в Москву, представил челобитную царю Алексею Михайловичу, где писал о казанском митрополите Лаврентии и Воскресенском монастыре:
«И в нынешнем, государь, во 7174 (1665/66) году, октября в первый день по указу государя волокся я, нищий, к Москве из Сибири за приставом. И в Казани будучи, бродил я, нищий, к митрополиту Лаврентию для милостыни. … А в то время он, Лаврентий, воссел на колесницу позлащенну, а перед ним неведомо какого чину старец, и сказали, что ехал он к празднику служить. А сказали тутошние люди: прежние де власти к праздникам на колеснице не езживали, ходили с кресты. …Камилавка и клобук на нем не по-старому… рукою осеняет странно некако, а то есть гордость и старому преданию нарушение. … у того митрополита Лаврентия от келий сделаны переходы на столпах каменных до соборные церкви… А ему ж приказал Никон строить таков же новый Ерусалим, и он строит деревянный тем же образом, и быть де ему в том Ерусалиме патриархом… и те его каменные переходы и светлица с чердаком явная гордость к царской державе и высости, потому что прежние пастыри переходов каменных и деревянных к соборной церкви не делывали. Он же митрополит поставил у себя над поварнею светлицу, а перед ней сделал чердак тесовый, а на нем поставил крест Христов и то явно ругательство кресту Христову».
Как видно из челобитной, первые строения в монастыре были деревянными, но уже в 1698 году, в правление казанского митрополита Маркелла, главный собор собор в честь Обновления Храма Воскресения Христова был возведен в камне. Это был однокупольный собор в стиле русского барокко с великолепным убранством фасадов: узорными наличниками окон, полуколоннами по углам, пространной трапезной и открытыми галереями с лесенками. Своим обликом храм напоминал главный храм казанского Кизического монастыря, возведенный в тот же период. Пятиярусная колокольня монастырского собора своим убранством напоминала один из красивейших храмов Москвы — церковь Покрова в Филях. После 1917 года колокольню снесли, храм обезображен, экстерьер не отличается от типового дома.
Большая часть построек монастыря была возведена в период правления митрополита Тихона, занимавшего казанскую кафедру с 1699 по 1724 год. В 1704 году была выстроена надвратная церковь во имя святителя Тихона Амафунтского (небесного покровителя митрополита Тихона, в 1905 году храм был вновь освящен во имя св. Тихона Задонского). Возможно владыка Тихон построил бы ещё больше в Воскресенском монастыре, однако его деятельность была прервана указом Петра I от 1722 года, которым по всей стране категорически воспрещалось строить каменные строения, кроме новой столицы — Санкт-Петербурга.
Небольшое историческое свидетельство о Казани и Воскресенском монастыре, названном в источнике «дачей», в XVIII веке находим в воспоминаниях академика Делиля, который посетил Казань по дороге из Сибири, где он наблюдал солнечное затмение: «Вид града издали прекрасен, потому что в нем есть большие и высокие колокольни и другие каменные здания, но за исключением их место оказывается предрянным. Что мне более всего понравилось, так это мое знакомство с архиепископом Лукой, он весьма хорошо говорит по-латыни, был в Петербурге при кадетском корпусе и очень любит науки. В Казани он основал академию или гимназию и заботится о процветании ее, насколько это возможно. По приглашению его я отправился туда и был удивлен, видя во всех классах до богословия и риторики по 2-3 студента, которые приветствовали меня речами, произнесенными по памяти по-латыни и по-русски. Когда мне были надобности, то архиепископ посылал свою карету в 6 лошадей с двумя денщиками для разъездов по городу и окрестностям. Он приглашал меня осмотреть его церковь, когда сам отправлял в ней торжественное богослужение (4 октября) в память первого архиепископа этого города. Из сановников, сопровождавших его до архиерейских палат, он одних нас оставил обедать, а для окончания этого дня повез вечером на свою дачу, чрезвычайно приятную, где нас встретили залпом из 9 пушек».
Дальнейшим расцветом и самим своим существованием монастырь обязан казанскому митрополиту Вениамину Пуцек-Григоровичу, пребывавшему на казанской кафедре с 1762 по 1782 год. В период его правления императрица Екатерина II в 1764 году провела реформу по секуляризации церковных земель, в соответствии с которой сотни монастырей в России, в том числе 27 в Казанской епархии, включая Воскресенский Новоиерусалимский, подлежали упразднению. Монастырь чудом удалось сохранить, благодаря стечению обстоятельств: после осады Казани Пугачевым в 1774 году, владыка Вениамин был по ложному навету оклеветан, осужден как якобы сочувствовавший Пугачеву и провел несколько лет в казанском остроге. Впоследствии владыку полностью оправдали. Императрица ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии, генерал П. С. Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г. А. Потёмкина-Таврического), повелела Указом Синоду Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук» и направила казанскому владыке письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова, и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Желая загладить свою вину Екатерина II в 1781 году даровала ему упраздненный Воскресенкий монастырь под загородную резиденцию, а также пожертвовала большие суммы на его благоустройство, значительная часть которых пошла на восстановление сгоревших при пугачевском бунте зданий семинарии.
Таким образом Воскресенский монастырь избежал упразднения, в нём была фактически возрождена монашеская жизнь, хотя вплоть до переворота 1917 года Новый Иерусалим существовал в статусе архиерейкого подворья или «архиерейской дачи», как его чаще называли в Казани. Тогда же по проекту известного известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700—1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? — 1807) «на Высочайше пожалованные суммы» в стиле барокко были выстроены архиерейские палаты с домовым храмом в честь Вознесения Христова, расположенном в центральной, выступающей от линии фасада, части здания. В архиерейском корпусе также размещались братские кельи и кладовые помещения. В помещениях первого этажа сохранились первоначальные сводчатые перекрытия, а в южном крыле одностолпная сводчатая палата, характерная для допетровского зодчества, что позволило искусствоведу В. Фехнер сделать предположение о том, что в корпус архиерейского дворца было включено более древнее строение. В монастыре также были выстроены или капитально отреставрированы каменный флигель, занятый кухней и трапезной; ещё один флигель, в котором помещалась церковно-приходская школа и службы, и пристроенный к нему небольшой двухэтажный корпус, занятый братскими кельями.
В восточной части монастыря был разбит регулярный сад с аллеями лип, лиственниц и голубых елей, в стиле екатерининской эпохи, придавшему монастырю сходство с дворцовыми комплексами под Петербургом. Аллеи заложили таким образом, чтобы рядами деревьев складывались инициалы Спасителя — ИХ.
В дальнейшем вплоть до начала XX века все казанские архиереи жили в Воскресенском монастыре, а приезжая служить в Казанского кремля, останавливались в кремлевском Спасо-Преображенском монастыре.
Монастырю также были пожалованы угодья и к концу XIX века монастырь имел в собственности: 1) при загородном доме сад; 2) при том же доме земля с лесом в количестве 406 десятин 2366 кв. саж.; 3) пахотная земля в лесной даче «Гари», в количестве 30 десятин; 4) земля, называемая «Гривкой», между дачами деревень Горки и Аметьевской, в количестве 10 десятин 170 саж.; 5) в г. Казани на Рыбнорядской улице каменная лавка; 6) озера Ближний и Дальний Кабан; 7) озеро в 52 десятин 855 кв. саж., с 15 десятинами 200 саж. земли при нём, при с. Тарлашах, Казанского уезда; 8) «Красное озеро» с другими близ его находящимися озёрами и источниками в Спасском уезде; 9) мукомольная вальцовая мельница на р. Казанке при с. Савинове; 10) подворье в Москве, в Ветошном ряду, состоящее из каменного трехэтажного дома.
Вблизи монастыря в XIX веке были найдены остатки древнего булгарского или татарского городища.
В 1829 году усердием архиепископа казанского (1828—1836) Филарета, впоследствии киевского митрополита, ныне причисленного к лику святых, была произведена капитальная реставрация всех монастырских строений.
В конце XIX века в казанском кремле был восстановлен архиерейский дом, а Воскресенский новоиерусалимский монастырь стал летней резиденцией казанских архиереев.
Из других знаменитых обитателей казанского Нового Иерусалима необходимо отметить великого русского святого, преподобного старца Гавриила Зырянова, незадолго до перевода в казанскую Седмиезерную пустынь несшего послушание казначея монастыря (1883 год). В 1905 году экономом монастыря был будущий настоятель Зилантова монастыря преподобномученик Сергий (расстрелянный большевиками).
После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. Весной 2012 г. три здания Нового Иерусалима были переданы Богородицкому мужскому монастырю. За 6 месяцев была произведена постройка нового иконостаса в храме св.Тихона Амафунтского. С 30 ноября 2012 г. в Новом Иерусалиме постоянно служится Божественная Литургия. Храм Тихона Амафунтского заново освящен в честь иконы Пресвятой Богородицы "Иверская". 13 февраля 2013 г. на собор Воскресения Христова установлен купол. В мае 2013 г. начаты ремонтные работы по восстановлению собора Воскресения Христова. (30)
V. Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь
Дивное место, созданное природой на высоком берегу озера Средний Кабан, выбрал в 1665 г. митрополит Лаврентий для строительства Казанского Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Казанский митрополит Лаврентий II (на кафедре с 1657 по 1672 г.). Был погребен в усыпальнице под главным алтарем Благовещенского собора. Это было своего рода подражание построенному патриархом Никоном Истринскому Воскресенскому Ново-Иерусалимскому монастырю.
Основное каменное строительство монастыря развернулось на рубеже XVII-XVIII вв. После секуляризации в 1764 г. монастырь оказался за штатом и практически был закрыт. Но в 1789 г. митрополит Вениамин переехал из казанского кремля в обитель и с этого времени весь комплекс стали называть загородным архиерейским домом.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Был погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией матери.
Екатерина II, чувствуя свою вину перед Вениамином за то, что в октябре 1774 г. он был ложно обвинён в сотрудничестве с бунтовщиком Пугачевым и провёл несколько месяцев в казанском остроге, выделила на обустройство дома крупную денежную сумму. Монастырский ансамбль отчасти возводился по чертежам умершего к тому времени видного представителя русского барокко, известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700-1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? – 1807).[351]
Императрица лично ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии генерал П.С.Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г.А.Потёмкина-Таврического). Найдя митрополита невинно оклеветанным, она Указом Синоду повелела Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук».
Затем собственноручно написала ему следующее письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву, первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Аристов - казанский дворянин, оклеветавший митрополита. Обвинён в навете. Бит кнутом и сослан на каторжные работы в Балтийский порт.
Возможно, письмо было продиктовано и теми теплыми впечатлениями, оставшимися в памяти императрицы от пребывания Казани в мае 1767 г., и в частности посещения архиерейской дачи.
В 1789-1830 гг. загородный дом являлся административным центром епархии, позже, после восстановления дома архиереев в кремле, обитель служила казанским архиереям местом летних отпусков.Время не пощадило зданий, но это - единственный в Казани монастырский комплекс, сохранивший в основном изначально задуманную архитектурную целостность.
К сожалению, архив загородного Архиерейского дома в годы революционного лихолетья XX столетия был полностью уничтожен.Поэтому исследователи не в состоянии сегодня проследить историю святой обители, восстановить имена монашествующих и, в частности, лиц, погребенных на монастырском некрополе. Об этом же свидетельствует Наталья Троепольская (правнучка профессора Казанской Духовной академии И.М. Покровского), в своей статье «Научно-реставрационное обоснование комплекса Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря».
Для современных изысканий основным источником при изучении истории комплекса монастыря может послужить капитальный труд И.М. Покровского.Однако в нём также нет упоминаний о захоронениях на монастырском некрополе.Покровский И.М. (1865-1941) - известный ученый-историк и краевед, профессор Казанской Духовной академии, стоял у истоков архивного дела в Республике Татарстан.
Известно, что этот высокий холм, с незапамятных времен называвшийся «Едемским островом», ещё задолго до освоения его православными монахами пользовался почтительным уважением со стороны местного татарского населения.
В конце XIX – начале XX вв. казанскими лингвистами были прочитаны надписи на двух каменных могильных плитах, лежащих: одна - у надвратной церкви Тихона Амафунтского,другая - около колокольни Воскресенского собора, выполненные арабским шрифтом. Надгробия были установлены на княжеских булгарских захоронениях и датируются второй половиной XIII века.В настоящее время эти плиты хранятся в Национальном музее Республики Татарстан.
Автору из достоверных источников известны два захоронения монастырского некрополя начала XIX века.
Здесь упокоился известный казанский масон и вольнодумец Полянский Василий Ипатович (1742 - 1800/01). Поклониться его могиле приходили не только из Казани, но приезжали и издалека.
Это была яркая, самобытная и незаурядная личность. Казанский дворянин, военный чиновник в Сибири. В 1771 – 1772 гг. по поручению правительства совершил заграничную поездку в Европу, во время которой познакомился с Вольтером. После возвращения в Россию был назначен секретарём Петербургской Академии художеств (1772 – 1778 гг.), работал в комиссии по составлению законов.
В дальнейшем жизнь Полянского круто изменилась. По видимому, за дерзкое высказывание об Екатерине II Сенат приговорил его к отсечению руки. Приговор был отменён, но Полянский вынужден был уехать из Петербурга. С 1779 он советник губернского правления в Могилёве, ближайший помощник графа Захара Чернышёва.
В 1781 вышел в отставку и с той поры жил в своём имении Пановка Лаишевского уезда, что в 29 верстах от Казани, которое в дальнейшем перешло к Юшковым.В конце 80-х годов ненадолго возвращался на службу. В 1798 пожертвовал Первой Казанской мужской гимназии свою библиотеку. Впоследствии библиотека Полянского наряду с книжным собранием Г.А.Потёмкина составили основу формирования будущей библиотеки императорского Казанского университета.
Василий Полянский был погребен в фамильном месте упокоения рода Юшковых, слева от входа в парк, за алтарём Воскресенской церкви.
Вплоть до начала XX столетия над его могилой сохранялась чугунная плита, на которой была отлита следующая надпись: «Под сим знаком лежит прах надворного советника Василья Ипатова сына Полянского, возродившегося в 1784 году, ноября 23 дня; а всех лет жития его было пятьдесят девять, восемь месяцев и 5 дней. Ты, читатель, воздохни к Вышнему и умиленно помолись Господу Иисусу Христу. Аминь».
Его младшая сестра Марфа (1758 – 2 февраля 1822) была замужем за казанским прокурором Романовым. Погребена на кладбище Казанского Введенского мужского монастыря.
Лучшим из памятников первой половины XIX века П.М. Дульский признаёт сооружение над могилой Н.И. Юшковой. «Памятник, как пишет исследователь, главным образом интересен своим барельефом, композиция и техника которого заставляют предполагать, что выполнял эту скульптуру незаурядный мастер».Дульский П.М. Памятники казанской старины. – Казань, 1914. С. 152 — 153. В работе представлена фотография фрагмента памятника в виде скорбящего склонённого ангела. Из известных нам работ это единственная фотография надгробий Воскресенского некрополя.
Юшкова Наталья Ипатьевна († 1815) являлась сестрой Василия Ипатовича Полянского и женой председателя казанского верхнего земского суда Юшкова Ивана Иосифовича († 1811). Она была матерью Владимира Ивановича Юшкова (1789 – 1869)- мужа родной тётки Льва Николаевича Толстого Пелагеи Ильиничны (1797 - 22 декабря 1875). Род Юшковых внесён во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 15.11.1838, утверждён указом Герольдии от 29.08.1842. В.И. Юшков был участником Отечественной войны 1812 года, в 1816 – полковник, в 1825 – уволен с тем же чином, в 1843-1846 – лаишевский уездный предводитель дворянства. За ним было сельцо Пановка Лаишевского уезда.
В их семье родилось девять детей – пять сыновей (Николай (1777-1828), Александр (1780-1828?),Иван (?), Иосиф (1788-1849),Владимир (1789-1869) и четыре дочери – Екатерина, Мария и Надежда. Имя одной из них исследователями пока не установлено.
Н.Ильминский, а вслед за ним и Н.П. Загоскин отмечают, что до захоронения Полянского за алтарём Воскресенского собора уже покоилось несколько членов семьи Юшковых. Исследователям ещё предстоит установить их имена. Возможно, среди них мог быть и Иосиф Львович Юшков(?). Подобное утверждает нас в мысли о большой благотворительной миссии, которую семья Юшковых несла по отношению к этой святой обители. Если это так, то становится понятным нахождение семейного некрополя на монастырской территории.
Однако, далеко не все Юшковы были здесь похоронены. Например, Николай Иванович Юшков был погребен на кладбище Свято - Успенского Зилантова монастыря.Там чудом, до наших дней сохранилась могильная мраморная с прожилками плита, на которой выбито: «Под сим памятником положен гвардии капитан Николай Иванович Юшков, родившийся 1777 года июня 4 дня, скончавшийся 1828 года апреля 3 дня».
Несомненно, на некрополе монастыря погребали священно-служителей и монашествующих, но их имена окутаны пеленой ушедшего времени. Старожилы рассказывают, что до 1950-х годов за алтарём Воскресенской церкви ещё сохранялись могильные камни с именами упокоившихся священников.
Казань тесно связана с периодом становления молодого Льва Толстого, ибо здесь он прожил шесть лет с 1841 по 1847 гг.Из семьи Юшковых будущий писатель был тесно связан с Владимиром Ивановичем, несмотря на их солидную разницу в возрасте в 39 лет. Толстой неоднократно посещал его имение Паново. Так, в августе 1842 года он наблюдал оттуда за дымом, расстилавшимся на горизонте от сильнейшего городского пожара.У В.И Юшкова в его имении Толстой провёл день 9 мая 1851 года.
Проживая в Казани, Толстой, естественно, посещал и её окрестности. Так, он был в Кизической слободе и в Кизическом Введенском мужском монастыре и не мог не посетить могилу упокоившегося здесь своего деда, казанского гражданского губернатора Ильи Андреевича Толстого (1757-1820).
Известно, что он неоднократно бывал в Зилантовском Свято-Успенском мужском монастыре,и вряд ли пропустил могилу своего двоюродного дяди Николая Ивановича Юшкова.
Он также посетил и архиерейскую дачу, где в тенистом монастырском парке они гуляли вместе с его первой возлюбленной Зинаидой Молоствовой и вряд ли обошли своим вниманием некрополь святой обители, где упокоились его казанские родственники по отцовской линии – Юшковы, и взор молодых вряд ли прошёл мимо разлапистой сосны, которой в 1847 году было уже 80 лет.
Как считает современный крупный исследователь творчества Л.Н.Толстого Н.И. Бурнашева, казанский период жизни писателя ещё слабо освещён с позиций влияния на его дальнейшее художественное творчество.Думается, что изучение жизни родственников писателя, особенно Юшковых, а также казанских мест, им посещаемым, принесут много интересных находок и открытий.
Уместно напомнить, что 5 июля 1894 г. архиерейскую дачу посетил о. Иоанн Сергиев Кронштадский, куда он прибыл, чтобы испросить благословение Казанского архипастыря Высокопреосвященнейшего Владимира на совершение литургии в Благовещенском Кафедральном соборе.
В это посещение о. Иоанн Кронштадский, встреченный, как и везде, огромными толпами православных почитателей, приложился в Казанско-Богородицком монастыре к чудотворной иконе Казанской Божией Матери, получил из рук настоятельницы игуменьи Серафимы(Воскресенской) изящную копию с этой иконы. Совершил краткий молебен в доме вдовы Хохряковой, отобедал у почётного гражданина Казани, известного купца Дмитрия Ивановича Черноярова, около четверти часа беседовал с викарным епископом Анастасием в Спасо-Преображенском монастыре. И вечером того же дня отбыл из города вверх по Волге.
На территории бывшего монастыря сохранился в основных своих очертаниях регулярный парк второй половины XVIII века. Запущенный и бесхозный сегодня, он по-прежнему сохраняет прорисовку аллей и тропинок. На его центральной аллее среди дубов, лип, клёнов и берёз растёт самое старое дерево нашего города - сосна, в три обхвата и высотой в 29 метров. Она была посажена ещё при митрополите Вениамине в 1767 году, в год приезда в наш город императрицы Екатерины II. В 2007 г. ей исполнилось 240 лет. И почему бы в связи с этим событием рядом с ней не установить бы памятную табличку?
Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь, как и казанские родственники Л.Н. Толстого – Юшковы, ждут своего пытливого исследователя.
№ 18
Н и к о л а е вский Казанский женский монастырь.
(6)епископ Амвросий Орнатский. История Российской иерархии. Казанский Николаевский монастырь
Упразднённый девичий. Находился до Штатов 1764 года в губернском городе Казани против Иванского монастыря. По Штатам же обращён в приходскую церковь, которая именуется ныне Николы Лупяновых.
(4) ...Фотография выполнена с Кремлевского холма. Именно здесь около десяти веков назад возникло булгарское поселение, которое со временем превратилось в крепость. Для основания города эта возвышенность являлась идеальным местом прежде всего в военном отношении - со всех сторон ее окружали естественные преграды: реки, болота, овраги, а сам холм имел довольно крутые обрывы.
Каких-либо крупных строений, указывающих на точную дату фотосъемки, на иллюстрации нет. Лишь мелкие детали - водоразборная колонка, телефонные и электрические столбы - свидетельствуют о том, что фотография сделана после 1897 года. Определенное уточнение можно внести и в связи с отсутствием на снимке трамвайных путей, которые были проложены по Ивановскому спуску в 1899-1900 годах. Вот почему можно с полной уверенностью говорить, что снимок сделан в 1897-1899 годы.
Николо-Ляпуновская церковь, занимает на фотографии центральное место. Строго говоря, на самом деле это комплекс из двух храмов Николо-Ляпуновского прихода - Обновления храма Воскресения Христова (большой, первоначально называвшийся Ильинским) и собственно Николо-Ляпуновский (или Никольский, слева небольшой).
Уже в ХV-ХVI веках на этом месте располагался казанский посад. Деревянная церковь Николы Мирликийского-чудотворца с приделом в честь святых Зосимы и Савватия была построена на средства стрелецкого атамана Истомы Ляпуна (Димитрия Степанова Ляпунова), переселившегося из Пскова. Точное время постройки не известно, но в писцовой книге 1566-1568 годов церковь уже упоминается. Никольская деревянная церковь, получившая в народе название в честь основателя Ляпуновской, или Стрелецкой, в 1695 году была заменена каменной. При этом Зосимо-Савватиевский придел был заменен приделом Михаила-архангела. Рядом с храмом располагались богадельня, знаменитая городская Даирова баня и пороховой завод.
Вскоре значение церкви настолько выросло, что при ней был открыт девичий монастырь. Источники указывают, что он действовал до середины ХVIII века. При этом одни справочники ссылаются на 1749 год как дату закрытия монастыря после пожара, а известный историк и член Санкт-Петербургской Академии наук, автор первого печатного путеводителя по Казани П.Рычков указывал на существование девичьего Никольского монастыря и в 1767 году.
Одно время Никольский монастырь был самым населенным девичьим монастырем в Казани. По количеству сестер христовых он превосходил даже широко известный Казанский девичий Богородицкий монастырь, в котором хранилась всероссийская святыня - Казанская икона Божией матери. Так, в 1743-1745 годах в девичьем Никольском монастыре, кроме одного попа и казначея, числились 88 монашек (в Богородицком монастыре - 79) и 14 новопостриженных.
Никольский храм сильно пострадал от пожара, случившегося в сентябре 1815 года, когда выгорел почти весь город. В 1818 году он был восстановлен, причем в подчеркнуто прежнем стиле владимиро-суздальских храмов. Расписывалась новая церковь местными художниками, и поэтому она представляла немалый интерес в плане изучения живописи казанской школы. В 1824 году казанский художник Александр Григорьев написал на фонаре церкви четырех евангелистов, а в 1855 году Николай Огородников изобразил Господа Саваофа. Между прочим, последнее изображение было скопировано автором с картины Рафаэля "Видение Иезекииля". В 1855-1856 годах Огородников также написал иконостас Никольской церкви. Чуть позднее еще один казанский живописец - Григорий Артемьев, дворовый человек Львовых, - написал изображение Иисуса Христа с апостолами.
В Николо-Ляпуновском храме до начала 1930-х годов хранилось большое количество драгоценностей и произведений искусства. Среди них были древние списки Казанской и Смоленской икон Божией матери и напрестольные древние Евангелия. На колокольне среди множества колоколов, сделанных в разных городах России, исправно нес службу и казанский колокол, отлитый на известном заводе Рукавишникова, который располагался на древней Подлужной улице.
Судьба прихода в послереволюционные годы оказалась крайне незавидной. В начале 1930-х годов была снесена большая церковь в память Обновления храма Воскресения Христова. Малую Никольскую церковь прихожанам удалось отстоять, однако вскоре она была закрыта и долгое время использовалась как склад.
В 1964 году пришедшую в полное запустение Никольскую церковь разобрали. К пятидесятилетию Октябрьской революции на этом месте было запланировано возвести новый духовный храм - Дом политпросвещения. Проект был осуществлен в 1966 году, а со следующего года здесь открылась республиканская школа марксизма-ленинизма. В 1992 году здание Дома политпросвещения было отдано под Академию наук РТ.
Монастырь был основан в 1560-х годах как подворье Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Основателем и свияжского, и казанского храмов был архимандрит, позднее архиепископ Казанский и Свияжский Герман. Известно, что именно с его деятельностью связано появление в казанском крае книгопечатания во второй половине 1550-х годов.
Монастырь имеет богатую историю. Чего стоит одна лишь эпопея по сохранению его уникальной трехшатровой церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи 1649-1652 годов постройки. Она являлась ярким памятником сочетания русской и татарской национальных архитектурных традиций. Но ввиду ее ветхости церковь в 1886 году была разобрана. Потом на ее месте построили другую, похожую на старую, но и она в годы войны с "опиумом для народа" была разрушена.
По материалам газеты
«Республика Татарстан»(4)
№ 19
(1) Ураевской,на реке Каме, Каз. уезда,
Раев-й Николаевской пустыни:
Строит. Иоасаф, в февр. 1614.
— Конон, 7 мар. 1625. (Тогда мнтрь приписан к Новоспасскому).
— Макарий, в апр. 1672.
— Макарий, 1684.
Мнтрь существовалъ в 1708. (1)
...Разоренный в период смуты 1606 г.(13) стр.12.
(1)Игум. Макарий эконом в Сияжском 1756.Келарь из(? ) Симеон (?),
1737 и 38.
Казанскаго Богородичнаго архим.
Иоасаф в июне 1626.
(42)Справочная книга Казанской епархии. Казань, 1904, с. 188
16. Урай Монастырский. Церковь деревянная, построена в 1868 г. на средства прихожан, двух-престольная: главный, холодный, во имя Св Троицы, придел, теплый, во имя Смоленской Божией Матери. От Каз. в 85 в., от Лаиш. в 45 вер. Приход. Попечительство с 1885 г.
Количество дворов в приходе - 312. Общее количество прихожан- мужского пола 814, женского пола-804. Национальность и вероисповедание прихожан -Русские, раск. 24 м. 27 ж. Штат- священник, псаломщик. Дома церковные. Капитал церкви- 200 р. Штатное жалование, руга и земля-Священ. 300 р Псаломщ. 100 р. Лугов 5 десят., пахатн. 33 дес., —вместо нея руга по 1 п. ржи съ венца . Наличный состав причта-Священник Алескандр Павл. Соколов, 40 л., окончил курсъ Семинарии по 2 разр., законоучитель местной школы; в семействе у него жена и дети: 15, 14, 9 и 10 л.Последняя награда-Скуфья 1898 г. В сане и должности с 1887 г. На настоящем месте с 1890 г . Псаломщик Влад. Петр. Студенцов, 23 л., из 2 клас. духов. училища; в семействе у него жена и сын 1 г. В сане и должности с 1898 г. На настоящем месте с 1903г.
(43) Храмы России.В 1614 существовал Троицкий Ураевский Лаишевский мужской монастырь (или Ураевская пустынь), в 1625 приписан к Новоспасскому московскому монастырю, упразднён после 1708 с обращением церкви в приходскую.
Троицкая часовня; Святотроицкая часовня; Свято-Троицкая часовня 2012 г. постройки.Кирпичная часовня построена месте разрушенной в ХХ в. деревянной церкви Троицы Живоначальной. Прямоугольное здание под четырехскатной кровлей с маленькой главкой, над входом звонница. Действующая.
( 45) Казанский архиерейский дом... стр. 160
Книги Казанскаго Митрополита Тихона приходный и расходный 706 года (т. е. 1706 г.).
(Москов. главн. Арх. Минист. Юстиции, по Казенному Патриаршему Приказу, № 198)
Приложение IV
Казанскаго-ж, уезду.
Ураевская Пустыня церковь Пресвятыя Троицы с попа Тимофея Аверкиева , с дьакона Симеона Иванова , с дьячка Алексея Михайлова , с пономаря Моисея Алексеева дани и пошлин рубль и 26 алт. с деньгою , славленных и нищим 3 алт. , 3 деньги , полонных с 4 дворов 6 алт., всего 2 руб. 2 алт. 2 ден. ( взято августа во 2 день).
(7) Из Татарской энциклопедии (5-й том):
ТРОИЦКИЙ УРАЙ
село в Рыбно-Слободском р-не, на берегу Куйбышевского вдхр., в 5 км к В. от пгт Рыбная Слобода. На 2008 - 497 жит. (по переписи 2002, татар - 57%, русских - 39%). Полеводство, мясомол. скот-во, овц-во. Ср. школа, дом культуры, б-ка. Мечеть. Образовалось из Ураевской пустыни, возникшей в нач. 17 в. В дорев. источниках упоминается также как Урай, Урай-Монастырь, Троицкое, Богородское. В 1700 Ураевская пустынь была упразднена, вместо неё учреждено село, тогда же была построена первая дер. церковь. В 18 - 1-й пол. 19 вв. жители в сословном отношении делились на удельных (до 1797 - дворцовые) и гос. крестьян. Занимались земледелием, разведением скота, рыб-вом, кружевным промыслом. В нач. 20 в. в Т.У. функционировали Троицкая церковь (была построена в 1864), земская школа (открыта в 1871), лесная пристань, 1 мануфактурная и 6 мелочных лавок, читальня Об-ва попечения о нар. трезвости. В этот период земельный надел сел. общины составлял 3200 дес. До 1920 село входило в Бетьковскую вол. Лаишевского у. Казанской губ. С 1920 в составе Лаишевского кантона ТАССР. С 14.2.1927 в Рыбно-Слободском, с 1.2.1963 в Пестречинском, с 12.1.1965 в Рыбно-Слободском р-нах. Число жит.: в 1782 - 1023 души муж. пола; в 1859 - 1549, в 1897 - 1607, в 1908 - 1801, в 1920 — 1817.
(52)идем по ссылке от (3):
Известия по Каз. Епарх. 1869 г., №11.
стр.336.ЛЕТОПИСЬ ТРОИЦКОЙ ЦЕРКВИ СЕЛА МОНАСТЫРСКАГО-УРАЯ ЛАИШЕВСКАГО УЕЗДА. История храма. Начало Троицкой церкви в селе Монастырском-Урае восходит к первым годам 17 столетия. Найдены мною в обществе означеннаго села два списка с выписей: один отъ 9 июля 1686 г., а другой от 26 марта 1685 года. В этих списках есть указание на прежния выписи и грамоты, которыя давались от правительства на владеніе землями и угодьями. Первый из этих списков, т. е. от 9 июля 1686 г., гораздо полнее и содержит в себе указание на древнейшия граматы, чемъ второй. Этот список, написанный на свитке в одну четверть ширины и аршин 12 длины, и послужил главнымъ источником для составления истории храма и прихода. Вот этот список с некоторыми опущениями: «В 7194 г. июля в 9 день. По указу великихъ государей царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, дана выпись Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю старцу Герасиму, да казначею старцу Ферапонту з братьею с межевых книг Григорья Соковнина, да приказные полаты подьячего Степана Иванова прошлого 192 году на пашенную их землю и на сенные покосы и на всякие угодья и на рыбные ловли, что на Каме реке на заводь сулень с западными и сысточными озерми, да на заводь лозинскую, да промеж суленскимъ устьем и лозинским на заводе на дрестве, да за Камою рекою против суленских гор и монастыря на песок до истоку, что ис садоваго озера, да на озеро б;лое и на сенные покосы, что за Камою же рекою меж Шанталки речки, и ввверх Шенталкою речкою садоваго истоку до каракулина озера, которые в ихъ монастырских урочищах, да тогоже Троицкого ураевского монастыря деревни Дикого поля на пашенную землю, и на сенные покосы. Для того в нынешнем в 194 году июля в 7 д. били челомъ великим Государемъ Царемъ и великим князем Иоанну Алексеевичу (и) Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России самодержем, строитель старецъ Герасим, да казначей старец Ферапонт з братьею: в прошлом де во 192 г. по указу великихъ Государей и по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря старца Германа Лутохина з братьею, прислано в Казань великих Государей грамота в боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитреевичу Долгорукову, велено против их челобитья и жалованные грамоты межевщику отмежеванье их монастырского приписного Троицко-ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбныхъ ловель и сенных покосовъ и всяких угодей учинить по наказу, а с жалованной грамоты прислан под грамотею великих Государей список за дьячею приписью, и для межеванья того Троицкого монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбных ловель и сенных покосов и всяких угодий
посылан ис Казани Григорей Степанов сын Соковнин, да приказные полаты подъячей Степан Иванов, того их Троицкого ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенную землю, сенные покосы и рыбные ловли и всякие угодья по жалованной грамоте и по иным крепостям ото всяких чинов людей отмежевали и межевые книги в Казани в приказной полате поданы. И в прошлом во 193 году по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря Германа Лутохина з братьею с тех Григорьевых межевых книг дана была выпись; и они тоё выпись взяли к Москве, а списка с той выписи не оставили, а ныне де приехали в Казань писцы, а у нихъ де с Григорьевых книг Соковнина выписи нет, и великие Государи пожаловали бы их велели с тех Григорьевых межевых книг дать им впредь для владенья выпись. И в прошлом во 192 г. ноября в 21 д. в грамоте великих Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитревичу Долгорукову: Били челом великим Государем Спаса новаго монастыря архимандрит Игнатей да келарь Варлам Бакин з братьею: в прошломъ де во 133 году по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спаскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи.... Да по выписи 123 года за приписью дьяка Федора Лихачева и за печатью царства казанскаго рыбные ловли на заводь сулень... (далее перечисляются теже угодья, какия означены в начале) и на пустое место и на сенные покосы и на черный лес, а того де лесу на полторы версты. И в прошломъ же де во 188 г. по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии семодержца та жалованная грамота на Ево великого государя имя подписана; а в прошлом же во 191 г. та жалованная грамота на их великих Государей Царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев имя подписана, и по то жалованной грамоте рыбными ловлями и пашнею и сенными покосы монастырские крестьяне владели сстари, а ныне в том монастыре чинятся споры ото всяких чинов людей.... А в прошлых годех с жалованные грамоты списки за их архимандричьи руками в приписной их Троицкой ураевской монастырь для спору посланы, и тем не верят, а просят, великих государей подлинной жалованной грамоты; а в прошлом де во 181-мъ г. подлинную великихъ Государей жалованную грамоту везли ис приписного ураевского монастыря крестьяня Гришка Савин с товарищи в Казань положить для береженых бояся воровских людей, и на камском устье наехали них воровские люди и поймав били и грабили и тоё великихъ Государей жалованную грамоту взяли, и ныне они подлинной великихъ Государей жалованной грамоты посылать так же опасаютца воровских людей, и великим государемъ пожаловати б их велели приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и Диким-полем и с рыбными ловлями в Каме реке и в Волге и з западными озеры и с истоками и с сенными покосы и с чернымъ лесомъ, коими покосы того монастыря крестьяне изстари владели до ста девяноста втораго года, отмежевать и велети бы у них взять с жалованной грамоты список, и послать в Казань для межеванья за дьячьею приписью, а подлинную великих Государей жалованную грамоту оставить у них в Спасском монастыре для береженых, и о том в Казань дать им великих Государей грамоту, и тот их приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с озерами и с истоки и с сенными покосы и со всеми угодьи по жалованной грамоте и по указу великих государей и по боярскому приговору прошлаго 191 года июля 20 числа ото всяких чинов людей отмежевать, а в казанскомъ приказе Спаса новаго монастыря власти клали бы к делу жалованную грамоту 182 года, и с той жалованной грамоты взять у них к делу список, а подлинная справя списком по указу великих Государей отдана в Спасский монастырь по прежнему; и по той великихъ Государей грамоте велено против челобитья и жалованной грамоты Спаса новаго монастыря властей межевщиком отмежеванье учинить по наказу ; а с жалованные грамоты послать под грамотою великих государей список за дьячею приписью. А в списке с жалованной грамоты 182 года, кавов прислан с Москвы под грамотою великих Государей за приписью дьяка Ивава Кучецкого написано: в прошлом во 172 г. били челом великому Государю Царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Прохор да келарь старец Иаким Савелов з братьею, —приписан де к Спасскому новому монастырю в казанскомъ уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и со всякими угодьи, а блаженный памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца жалованная грамота какова прежнимъ ураевского Монастыря властем на вотчины и на рыбные ловли и на всякие угодья дана, за красною печатью, ныне -гораздо ветха и изотлела и тоё жалованную грамоту положили пред великимъ государем, а в грамоте написано: блаженные памяти великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии самодержец пожаловал казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни с Камы строителя Конона з братьею, или кто по нем в той пустыни иные строители и братья будут, в прошлом во 132 году положили они блаженные памяти перед великим Государем Царем и великим княземъ перед Михайлом Федоровичем всея Русии семодержцем грамоту 122 году за приписыо дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано, велено им про монастырской обиход в Каме и в Волге реке рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да им же велено поставить мельницу на Урайке речке где они место приищут ...... да выпись 123 г. за приписыо дьяка Федора Лихачева за печатью царства казанскаго на рыбные ловли, на заводь сулень ....... да за Камою рекого против Анатышские рыбныя слободы на озеро белое, а велено имъ в тех водах на церковное строение и на монастырской обиход рыбу ловить безоброчно, а дана им та выпись с грамоты 123 г ..... Да они ж положили грамоту 124 г. за дьяка Богдана Губина на рыбную ловлю, на песок, что за Камою рекою против их монастыря, и блаженные памяти великий Государь царь и великий князь Михайло Федорович всея России самодержец и великий Государь святейший Филарет Никитич патриарх московский и всея Русии казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни строителя Конона с братьею пожаловали велели им те грамоты и выписи переписать вновь на свое государское имя и дать им тоё свою Государскую жалованную грамоту, и буде они по тем грамотам и по выписям за печатью царства казанскаго теми рыбными ловлями в реке Кам; и в Волге и песком и пустым местом и лесом и мельницею и всякимя угодьи владели преж сего и ныне владеют, и теми им рыбными ловлями и всякими угодьи владети попрежнему, и по той их государской жалованной грамоте хто у них в той их вотчине учнутъ жити монастырских людей и крестьян и с тоё их монастырские вотчины никаких податей и денежныхъ поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми не давати оприч ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и осторожного дела, а ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давати, и городовое и осторожное дело делати по писцовым и по дорожным книгам с живущаго с сошными людьми вместе. Да в списке выписи, кавову положилъ в Казани к делу Троицкого ураевского монастыря стряпчей Гаврила Никифоров прошлаго 123 года за приписыо дьяка Лихачева, написано: в прошлом во 123 г. марта в 18 день в государеве Цареве и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: бил челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ, Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает, а прокормитися имъ нечем, и государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесомъ по речьке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что противъ дальных Отмас. А истари на томъ диком месте жильцы не бывали и не приписаны ни к которым деревням, лежит в пусте; а в государеве грамоте буде та пустышь лежит впусте и к государевым дворцовым селам не приписана и тоё пустышь велено дать в Троицкой монастырь в ураеву пустыню; и про то место послан сыскавать ис Казани Архип Якшин ; а в сыску ему старожильцы сказали, что де то место проломило бурею от речки Итеменки что за полем от села от Бетьков да и по шумковское поле, а отмаские чуваша двух деревень пашню пашутъ и сено косятъ на том диком месте не по даче самовольством; а по дозору и по смете на том месте от речки Итеменки и вверх боярака пашенной земли сорок четий да перелогу и зарослей десять десятин и обоего шестьдесятъ четий в поле, а в двух потомужъ сена на сто копен. Да вверх того дикого места к реке Итеменке чернаго лесу на полторы версты; и по государеве грамоте боярин и воевода князь Иван Михайлович Воротынской да дьяк Федор Лихачев приговорили тоё пустошь дать в Троицкий монастырь ураевы пустыни. Да ураевскаго монастыря стряпчей Гаврила Никифоров подал в Казани к делу память, какова послана в анатышскую волость к приказному к Федору Бурцову в прошлом во 181 г. за приписыо дьяка Никифора Бакунина, а в той памяти написано: в прошлом во 181 г. били челом блаженные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Иосиф да келарь старец Варлам Бакин з братьею: по указу де великого государя дана им в приписную ураевскую пустыню великого государя жалованная грамота на рыбные ловли; а тем рыбнымъ ловлям межа на Каме реке заводь сулень с западными и с источными озерками да заводь лозинская, да на луговой стороне Камы реки заводь на дрестве, которую размыло в полую воду и стал осередок, и тем их водам верхняя межа коневаго песку по нижнюю изголовь, а на низ Камы реки на луговой стороне против монастыря и суленских гор песок с подвальем и до истоку, что ис садоваго озерка. И в прошлом де во 180 г. бил челом великому государю в Казани Рыбные слободы крестьянин Костка Филипов сын Голышким с товарищи на те их рыбные ловли, а в челобитстве своем оне написали, будто те рыбные ловли впусте и никто де не влад;етъ и дана де ему Костке на те рыбные ловли память во 180 г., и по сыску тежъ монастырские рыбные ловли отданы им в ураевской монастырь по прежнему , и чтоб великий государь пожаловал им велел им в Рыбную слободу дать память с прочетом для того, чтобы Рыбные слободы крестьяне впредь не вступались и рыбы ловить в их монастырские воды в тех межах, которые даны великого государя по грамоте не въезжали и рыбы не ловили ни какими ловлями, и прочет память списать список и держать в приказной избе, а подлинную память отдать в Троицкой ураевской монастырь строителю з братьею.... А в сыскных и дозорных книгах Архипа Якшина прошлаго 123 г. написано: приехал он в казанской уезд по нагайской дороге на пустое на дикое меcтo взяв с собою сторонних людей старожильцов села Анатыша старосту Митьку Алексеева сына прозвище Гребенку, Янку Васильева сына прозвище Полубчика да Куземку Григорьева сына Окулибина, тоеж волости деревни Урая Митьку Панфильева да Марчика Михайлова, да деревни Шумковы старосту Карпуньку Григорьева да Онтошку Лукоянова, села Бетьков старосту Сеньку Захарова, Кондрашку Иванова сына прозвище Вобласа, Янку Ширмадеева, да чуваш тоеж нагайской дороги деревни Янщиковы Кузегулка Матвеева, да деревни Меретяк старосту Ишека Бекшеинова... деревни малых Салтан Янсупку да Байбайтку да Янтека Тикеевых да Бертемидка Тюггоева да Карманка Марцова и с теми старожильцы того дикаго места дозирал и с руских людей по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии крестному целованыо спрашивал, а татар и чувашу по ихъ вере по шерти , чья та преж сего пустошь была истари поместная ли, или ясашная земля и сколь давно лежит впусте и кто преж сего владел ею и к государеву дворцовому селу приписана ли и сколь давно лежит впусте; в сыску сказали руские люди.... татара и чуваша..., что дикое место лежит впусте издавна, а проломило то дикое место бурею... (далее описываются границы этой пустоши по указанию показанных старожильцов). И в прошлом же во 192 г. апреля в 29 день по приговору боярина и воеводы князя Володимера Дмитриевича Долгорукова велено против государевы грамоты те их монастырские вотчины отмежевать, а для того межеванья послать ис Казани дворянина добра да ис полаты подъячего и в наказе против государева указу написать именно, и в межевых книгах Григорья Соковнина да приказные полаты подъячего Степана Иванова прошлаго 192 году написано: приехав они Спаса новаго мастыря в приписной Троицкой ураевской монастырь на пашенную землю и на сенные покосы и на рыбные ловли и взяв с собою того монастыря строителя Макария да казначея старца Аврамия да сторонних людей и старожильцов, и при тех сторонних людях и старожильцах строитель Макарей и казначей Аврамей да дворцова села Ураю крестьяне Янка Нос с товарыщи указали монастырской и дворцоваго села Ураю пашенной земли и всякимъ угодьям межи от монастырские слободки вверх по речке Урайке до вязового врагу, а тем врагом до вершины, а от вершины вязового врагу до урахчинские дороги а по врагу вверх до дороги урахчинские на праве лес и пашенная земля Троицкого ураевского монастыря, а на леве земля дворцоваго села Ураю, а от дороги на право поворотить лесомъ на гремячей ключ, что впал в речку Ирыску по конец тростянова озера,, а та речка Ирыска пала в их монастырские рыбные ловли в заводь сулень... (далее перечисляются рыбныя ловли, не раз упоминаемыя выше, и подробно означаются границы Дикаго-поля) да при тех же сторонних людях и при старожильцах отведен Спаса новаго монастыря архимандриту Гавриилу да келарю старцу Авраму з братьею к Троицко-ураевского монастыря крестьяном лужок подле Камы реки за речкою Урайкою противъ выписей боярина и воеводы князя Дмитрия Алексеевича Долгорукова с товарыщи да писцов Семена Волынскаго да дьяка Михаила Патрекеева, каковы выписи положили на межеванье того монастыря строитель Макарей да казначей старец Аврамей з братьею, и в выписяхъ написано: в прошлом во 163 г. по указу блаженныя памяти великого княвя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца и по выписи писцов Семена Волынскаго Спаса новаго монастыря архимандриту Питириму з братьею велено владеть из оброку в казанском уезде подле ураевскаго монастыря за речкою Урайкою подле Камы реки на две десетины, а оброку им въ Государеву казну платить с тово лужка по двадцати алтын да пошлин по шести денегъ... И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю Герасиму да казначею старцу Ферапонту з братьею дана сия выпись на пашенные земли и на сенные покосы и на рыбные ловли и на всякие угодья по их челобитью и по помете на челобитной дьяка Левонтья Меншова впредь для владенья». Самая древпняя грамота, на которую указывает этот список, есть грамата 122 года (т. е. 1614 г.): «въ прошлом в 132 году положили они (старцы Троицко-ураевской пустыни), — говорится въ списке, —блаженныя памяти перед Михаилом Федоровичем всея Русии самодержцем грамоту 122 года за приписью дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано: велено им про монастырской обиход в Каме и Волге рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да имже велено поставить мельницу на Урайке речке, где они место приищутъ»... За тем упоминается несколько грамат 123 г. (1615), из коих одною от 18 марта было пожаловано старцам Троицко-Ураевской пустыни пустое, дикое место (ныне деревня Дикое-поле). «В прошлом во 123 году Марта в 18 день в государеве цареве и великого князя Махаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: был челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ: Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает а прокормимся им нечем, и Государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесом по речке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что против дальнихъ Отмас...», что и было пожаловано. Из этих двух грамат видно, что здесь в 1614 г. была уже пустынь или монастырь, вероятно была и церковь; потому что к этому времени братьи и служителей в этой пустыни прибыло столько, что им уже не доставало для своего содержания имеющихся угодий и старцы принуждены были просить себе пустое место, отстоящее отсюда на 10 верст. Если и предположить, что старцы, выбравшіе здешнее место для устройства пустыни, прежде всего занялись постройкою себе келий, то и в такомъ случае около сего времени, т. е. около 1615 г., у них уже строилась церковь. Недолго существовал этот монастырь самостоятельно; но в 1625 г. он приписанъ был к Новоспасскому московскому монастырю: «в прошлом де во 133 (1625) году блаженныя памяти великаго Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спасскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи. Наконец около 1700 годов Троицко-ураевский монастырь упразднен, а церковь монастырская во имя живоначальныя Троицы обращена в приходскую. По крайней мере с этого времени в оставшихся документах уже не упоминается Троицко-ураевскій монастырь, а везде называется село Троицкое, Урай тож. Об этой церкви нет никакихъ сведений до 1744 г., и только в этом году, в конце описи всех крестьян села Троицкаго-Урая означено, что в сем селе две церкви деревянныя: одна во имя живоначальпыя Троицы, а другая во имя Смоленския Божия Матери. За тем в таковой же описи 1763 г. значутся тоже две церкви деревянныя, только вместо Смоленской означена церковь во имя Рождества Христова. Появление церкви во имя Рождества Христова вместо Смоленской объясняется тем, что жители села Троицкаго-Урая, в следствие ли ветхости прежней Смоленской церкви, или быть может в следствіе пожара , уничтожившаго ее, купили готовую церковь во имя Рождества Христова в вятской губернии и, сплавивши оную по Каме в свое село, так и оставили ее Христо-рождественскою. Эту мысль подтверждает надпись на деревянном кресте, вероятно привезенном вместе съ церковию , который до сихъ пор хранится у нас в церкви: «освятися олтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви Рождества Христова лета 7202 (1694) месяца декабря в 24 день при державе благочестивейшим государей нашихъ царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев и при великом господине нашем святейшем кир Адриане патриархе московском и всея России, по благословенно господина нашего преосвященнейшаго Ионы архиепископа вятскаго и великопермскаго». Ясно, что это освящение было в Вятке на прежнем ея месте, а не здесь в селе Троицком-Урае; потому что, как мы выше показали, до 1763 г. не упомянуто ни в каких документах о существовании здесь церкви во имя Рождества Христова; да притом нет никакой причины к тому, чтобы она была освящена по благословению вятскаго архиепископа, а не казанскаго. В 1776 г., как значится в клировых ведомостях, выстроена Троицкая церковь новая, а вместо церкви во имя Рождества Христова выстроена церковь опять во имя Смоленской Божіей Матери в 1787 г., как видно из надписи об освящении ея на деревянномъ кресте, сохранившемся доселе: «освятися жертвенник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во храме Пресвятыя Богородицы и приснодевы Марии нарицаемыя Смоленския Одигитрии при державе Благочестивейшей , самодержавнейшей великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны всея России, наследника ея благовернаго Государя, Цесаревича и великаго князя Павла Петровича и благоверной Государыни великой княгини Марии Феодоровны и благоверныхъ Государей великихъ князей Александра Павловича и Константина Павловича, по благословению святейшаго правительствующаго Синода члена великаго господина преосвященнейшаго Вениамина, митрополита казанскаго и свияжскаго, в лето 1787 месяца декабря в 26 день на память священномученика Евфимия, епископа сардийскаго». Таким образом церковь во имя Рождества Христова, как случайная, существовала здесь недолго —летъ 30, или уже много 40; а за тем, когда она, в следствие неизвестных нам обстоятельств, уничтожилась, вместо ея снова появляется церковь во имя Смоленской Божией Матери. Быть можетъ, то самое обстоятельство, что привезенная из чужа церковь въ такое короткое время подверглась уничтожению, и побудило прихожан новую церковь оствятить опять в честь Смоленской Божией Матери, тем более, что здешние жители и до сих пор имеют особенное усердие к местной иконе Смоленской Божией Матери , которая , по местному преданию, еще при начале села найдена на реке Каме плывущею по воде с верху и принесена в церковь. Но и эти церкви подверглись уничтожению от пожара в 1854 г. Пожар произошел от грозы в ночи на Ильин день 20 июля, и от него сгорело чуть не все село; осталось всего дворов 30.
-- Пo разсказамъ здешних старожилов, в селе нашем в старые годы было два больших пожара, истреблявших в каждый раз чуть не все соло; последний из этих пожаров был за 50 лет до пожара , бывшего в 1854 году . (Окончание следует).
Известия по Каз. Епарх. 1869 г. №13, стр. 412.
Современное состояние церкви.
Вскоре после пожара выстроена обществом в селе Монастырском-Урае обширная деревянная часовня для помещения вынесенных из прежних церквей икон и прочаго церковнаго имущества. Эта самая часовня и есть наша теперешняя церковь. Не имея средств к построению настоящей церкви, а между тем стесняясь ездить в соседнее село для совершения некоторых таинств, прихожане наши просили епархиалъное начальство обратить выстроенную ими часовню во временную церковь, и вот 5 октября 1857 г., по благословению высокопреосвященнейшаго Афанасия, архиепископа казанскаго и свияжскаго, совершено местным благочинным священником Вас. Спирид. Билярским освящение бывшей часовни во временную Смоленскую церковь. Наконец в 1865 г. мая 5 дня заложена настоящая деревянная же церковь на каменном фундаменте, которая и отстроена уже совсем по утвержденному плану, кроме иконостаса, который тоже делается в настоящее время и долженъ быть готов к маю 1869 года. Неблаговидна наша временная церковь снаружи, похожая более на простой деревенский, незатейливой архитектуры, дом с небольшим крестиком наверху кровли, неблаголепна и внутри с голыми бревенчатыми стенами, на коих местами лепятся старыя, начинающия лупиться, иконы и с бедным простой плотничной работы иконостасом. Бедность в церкви во всем: и в утвари церковной и в ризнице. Так здесь одни только небольшие серебряные сосуды, ризы для священника порядочныя только одне, и то сделаны уже мною в третьем году. Напрестольных крестов серебряных два— большой и малый; евангелий три: одно праздничное большаго формата в апликовом окладе (с тонким слоем серебра), очень тяжелое; другое будничное обыкновенной величины с медными наугольниками; то и другое существуетъ более ста лет; и в 1860 г. куплено мною третье, малое евангелие — тоже простое, для крестных ходов и пения молебнов. О крестном ходе. Сверх обычныхъ ходов- в селе нашем бывает крестный ход в Троицынъ день после обедни на поле, где отправляется общественный молебен празднику с водоосвящением, после чего на возвратном пути некоторые из прихожан принимаютъ все иконы к себе во двор и служат молебны как празднику, так и другим святым. По какому случаю и когда именно установлен сей ход, не известно. О кладбище. Настоящее кладбище находится непосредственно за селом по дороге къ селу Гремячке; оно обнесено заборомъ из жердей; памятников на нем нет никаких. По уверению одного здешняго старика, это кладбище открыто за 60 лет до настоящаго времени, следоват. в 1808 году, а до того времени хоронили всехъ при церкви, как это видно и доселе из обвалившихся около церкви могил. О причте. Причта до 1845 года было: священник, диакон, дьячекъ, пономарь и просфирня; а по Высочайше утвержденнымъ въ 1845 г. штатамъ положено: священник, дьячек, пономарь и просфирня. На содержание причта получается из казны жалованье по штату 5 класса 202 руб. сер., и денежнаго дохода с прихожан за требо-исправление, номиновение и другия службы, зависящия от усердия прихожан, до 180 руб. сер. Кроме сего с издревле причт пользуется сбором с прихожан всякаго хлеба и зерном и мукой. Сбор этот бывает 4 раза в годъ: 1) осенью по уборке яроваго хлеба сбирается яровой хлеб —так называемая новинка; 2) пред праздникомъ Рождества Христова сбирается большею частию ржаная мука, которую дают вместо солоду, в прежнее время собираемаго к празднику; 3) за славленье в Рождество Христово собирается тоже хлеб и 4) пред праздником Троицы бывает сбор точно такой же, какъ и предъ Рождествомъ Христовымъ. Всякий изъ этихъ сборовъ у крестьянъ называется сборомъ «честнаго» потому что нетъ положения, поскольку они должны давать, а кто сколько захочетъ, смотря по урожаю, расположению и другимъ обстоятельствамъ. Отъ всехъ сборовъ получается на весь причтъ до 300 пудовъ въ годъ. Наконецъ причту отмежевано 33 десятины пашенной эемли, которая означена на съемочномъ плане землемера Захарова. Эта земля находится въ пользовании прихожанъ, а вместо ея прихожане пo условию платять священнику ругу по пудовке ржи съ венца въ годъ, а причетникамъ отвели во всехъ трехъ поляхъ по 2 десятины на каждаго изъ нихъ. Есть у причта и луга въ количестве 3 десятинъ въ чаще —на острову. Дома у причта собственные, деревянные. О прихожанах. Название села. По духовному ведомству село называется Монастырский-Урай; по гражданскому — Троицкий-Урай; в простонародии —село Монастырь. Первое названіе— Монастырский-Урай, въ отличие отъ другаго соседственнаго, бывшаго дворцоваго, а ныне Донауровскаго-Урая, произошло отъ того, что наше село было во владении монастыря; второе— отъ местнаго храма во имя св. Троицы; а последнее —какъ сокращение перваго названия, для легкости произношенія. От чего произошло слово «Урай», достоверно не известно. Вероятно, это слово татарское—название речки, протекающей мимо обоих Ураев, которая и до сих поръ называется Урайкою. Прихожане здешняго села чисто русские. Начало заселения здешняго села крестьянами современно началу Троицко-ураевской пустыни, здесь прежде бывшей, т. е. относится къ первым годам 17 столетия. Как скоро устроилась здесь пустынь и сделалась сколько-нибудь известною, тотчасъ же стали приходить сюда мало помалу крестьяне и заселять монастырскую землю. Такъ еще в 1615 г., как мы выше видели, старецъ Иосиф писал Государю, что «братьи и служебниковъ в тоё пустыню прибываетъ...», а въ 1625 г. Троицко - ураевский монастырь был уже приписан к московскому Новоспасскому монастырю «со крестьяны». Чем долее существовал монастырь, тем более населялось здесь крестьян особенно потому, что владения здешняго монастыря представляли очень много удобств къ жизни. Так в границах монастырских владений протекаетъ река Кама на 9 или на 10 верстъ, изобилующая, особенно в то время, рыбой; кроме того есть много рыбныхъ озер; достаточно было, но крайней мере в то время, и земли и лугов и лесу. По всему этому очень не мудрено, что не в слишком продолжительное время поселяющиеся на землю здешняго Троицко-ураевскаго монастыря образовали довольно большое селение здесь при монастыре и небольшую деревню на отведенномъ дикомъ месте. Нет сведений, сколько именно было крестьян в том и другом селении в 17 столетии; но с начала 18 века эти сведения сохранились, по которым видно, что в первой четверти 18 в. в селе Монастырском-Урае считалось 70 дворов, а в деревне Диком поле 35 дворов; съ 1730 до 1745 г. в Монастырском-Урае было 352 души, а в Диком-пол 152 д.; въ 1752 г. в Монаст. Урае —458 душ; в 1770 г. в Монаст. Урае —500 д., в Дик. поле —268 д. и в 1811 г. в Монаст. Урае — 607 душ. В настоящее время считается здесь в селе 714 ревизскихъ душ. До 1764 г. крестьяне здешняго села были во владении московскаго Новоспасскаго монастыря, а с этого года отобраны от монастыря в экономию, и уже около 30-тых годов настоящаго столетия из экономических крестьян переименованы государственными или казенными. Приход здешний, как прежде, так и теперь состоит из одного села Монастырскаго-Урая, жители коего все —казенные крестьяне. В приходе есть раскольники разных сект; но главная секта—безпоповщинская —рябиновщина; за тем небольшая часть поморской секты и наконец так называемые часовенные, признающие австрийское лжесвященство. Всех раскольников обоего пола в нашем приходе до 100 душ; моленной у нихъ нет никакой. В нашем селе было волостное правление, существовавшее с 1800-тых годов. Около 1840 года вместо волостнаго правления открыта сельская расправа, которая в 1861 году снова заменена волостным правлением, окончательно закрытым 28 февраля 1868 г. К оному правлению, кроме нашего села, были причислены: село Остолопово, деревни: Дикое-поле, Новый-починок, Собакайка, Федоровка и Горицы и татарския деревни: двое Отмас , Янчиково, Арыши, Чукаево и Курнали. В настоящее время наше село причислено к бетьковскому волостному правлению .В селе Монастырском —Урае было сельское приходское училище, открытое в 1845 г. от министерства государственныхъ имуществъ и существовавшее до 1867 г.; а с сего года училище закрыто в следствие распоряжения лаишевской уездной земской управы, в ведение коей поступило училище. О современных священно-церковно-служителях. Священник Василий Иванов Нечаев; на службе при настоящей церкви находится съ 25 мая 1859 г. Урожденец здешней губернии; обучался в казанской дух. семинарии, в коей и кончил курс в 1 разряде в 1856 г. Дьячек Егор Михайлов Псалтирев; на службе состоит здесь с 1858 г., из окончивших курс в причетническом классе чистопольскаго дух. училища. Пономарь Александр Дмитриев Гремячкин; в настоящем селе находится с 19 дек. 1847.; обучался в 1 классе чистопольскаго дух. училища. Староста церковный — здешний казенный крестьянин Лаврентий Тимофеев Фадеев, служит с 1866 г.
№16, стр.479.
О прихожанахъ в религиозном, умственномъ нравственном и других отношениях. Прихожане особеннаго усердия к церковному богослужению не имеют. Правда, некоторые из прихожан весьма усердны и постоянно ходятъ в церковь ко всякому богослужению, но таковых очень мало; гораздо больше прихожанъ весьма не усердных — такихъ, кои весьма редко посещают церковь. Затем большинство прихожан непостояннаго усердия церкви. Особенно заметно в здешних прихожанах нерасположение к говению во время великаго поста. Всего говеющих бываетъ здесь до 200 человек и только на первой неделе вел. поста, и из них только половина бываетъ у св. Причастия. Отчасти влияние раскола, а отчасти и собственное нерадение об исполнении христианских обязанностей произвели то, что большая часть прихожан исповедь и св. Причастие считаютъ для себя необходимыми только перед смертию; а потому -здесь очень многие во всю жизнь свою не говели и, кроме случаев сильной болезни, никогда не бывали на исповеди и у св. Причастия. Говеющие же уклоняются от принятия св. Таин главным образом потому, что не надеются соблюсти после св. Причастия должную чистоту души и тела. Главное воздержание, какое нужно иметь после св. Причастія, по мнению здешних прихожан, заключается в том, чтобы не ходить в баню в продолжение 6 недель, супругам в продолжение сего же времени не иметь сообщения; вследствие чего и больные, надеющиеся на выздоровление, только исповедаются и уже тогда, когда болезнь сделается очень опасною, причащаются св. Таин. Даже и малым детям здешние прихожане воспрещаютъ приступат к св. Тайнам на том основании, что дети, по свойственной их возрасту резвости, не могут после св. Причастия вести себя благоговейно в продолжение известнаго времени. Посещающие церковь любятъ слушать поучения, в особенности печатныя —старинныя с церковным слогом, так какъ все прихожане более или менее предрасположены к старине. Вообще во всем приходе заметна особенная приверженность к старым обрядам веры; так напр., все прихожане исключительно употребляют для крестнаго знамения раскольническое перстосложение ; почти все уверены, что литургию нужно совершать на 7 просфорах, и что только вследствие нашего недостоинства ныне совершается она на 5; что при венчании нужно ходить по солнцу, а не против солнца. Вслвдствие такого взгляда прихожан на обряды церкви, очень легко отпадение невоторых из них от церкви и присоединение к расколу. Случится ли кому из прихожанъ жить у раскольника, особенно грамотнаго и ревностнаго поборника по расколе; или самому, если он грамотный, понадет в руки раскольническая книга, наполненная разных обвинений на православную церковь и похвале старой вере , и совращеніе совершилось. Особенно много способствует распространению раскола то, что в настоящее время со стороны гражданскаго правительства не употребляется никакихъ противодействующих расколу мер. Этим обстоятельством раскольники воспользовались в свою пользу при распространении своих заблуждений, объясняя его так: «если начальство не преследует нас—староверов; значит, оно убедилось, что наша вера есть истинная». К поминовению усопших прихожане особеннаго усердия не имеют. По крайней мере для поминовения очень мало обращаются к посредству церкви. С 1860 г. по настоящее время никто из прихожан не заказывал ни одного сорокоуста. Более усердные к церкви и состоятельные заказываютъ только по 6 обеден по умершем, за тем еще чрез год 1 обедню; а большею частию и этого не бывает, а довольствуются только раздачей милостыни в известные дни. Кроме того богатые прихожане заказывают в продолжение 6 недель, а иногда и целаго года, неугасимый псалтирь грамотным келейницам, что стоитъ гораздо дороже сорокоуста и почитается лучшимъ поминовением, чем заупокойныя обедни. Прихожане к христианской общительности и к общественной благотворительности не совсем расположены; но раздачу частных милостынь считают необходимою обязанностию. На 240 крестьянскихъ дворов в здешнем селе есть до 20 келий, из коих во многих живут по 2 и по 3 сироты, которыя все сыты от подаяния прихожан. Кроме того сторонних нищих бывает очень часто до 70 человек в неделю, из коих каждому иной подаетъ, хотя очень часто и не с христианским духом. В умственном отношении здешние прихожане несколько развиты; к грамотности расположены, только не любят новыхъ методов обучения грамоте потому, что в новых руководствах, по мнению здешних, написаны одни пустяки, каковыми они считают всякую статью не божественнаго содержания, особенно помещаемые в руководствах сказки, побасенки и проч. Вся грамотность, по понятию здешних, должна заключаться в умении читать псалтирь и писать. Такой взгляд на грамотность объясняется общим предрасположением прихожан в пользу староверства, которое не терпит ничего новаго, и в обучении по новымъ методам видитъ погрешительное нововведение. Притом и всякий крестьянин смотритъ на грамотность прежде всего и более всего, как на средство к познанию божественных книг, которыя, по понятию простолюдинов, написаны исключительно на славянском языке и церковною печатью; а потому очень естественно желание крестьянина, чтобы сын его учился прямо церковной печати, т. е. начинал бы учение с церковной азбуки и после оной приступал бы к псалтирю. Не смотря на такой религиозный взгляд прихожан на грамотность, не смотря на то, что многие из нихъ довольно знакомы со всеми более важными обязанностями христианскими, не смотря на это здешние прихожане не могутъ похвалиться своею нравственностию. Много здесь фарисейства! Только внешняя сторона христианской нравственности, особенно в некоторых случаях, соблюдается здешними весьма строго. В воскресный, напр., день, или в праздник здесь никак не дозволяют себе заняться обыденной работой; но между тем не многие считаготъ необходимостью сходить в церковь, и большая часть, не будучи занята работой, свободно предается пустословію, пьянству и проч. В посты— великий и успенский, сохрани Бог, чтобы кто-нибудь дозволил себе есть рыбу; но между тем свободно дозволяютъ себе все, даже и плотские грехи. Вообще грех против VII заповеди здесь довольно обыкновенный и во всех видах. Девственность у обоихъ полов редко сохраняется до брачнаго ложа. А потому здесь не редки беззаконныя рождения, подкидывания и даже истребления младенцев. Такому грустному явлению много способствует самое воспитание детей и отсутствие всякаго надзора со стороны родителей за взрослыми детьми. Во-первыхъ крестьяне при малых детях употребляют всякое сквернословие, к каковому постепенно привыкают и дети, так что иной 8-ми, или 10-ти летний мальчик употребляет такія скверныя выраженія, какия и от мужика противно слышать, и за это дети нетолько не наказываются родителями, но и не получают никакого выговора. Затем в 12 летъ любой крестьянской мальчик пьет водку на свадьбе у родственников и на помочах, и тоже нимало не удерживается от этого родителями. Наконец, что всего грустнее, и девки, начиная лет с 14, пьют водку, пьют вместе и наравне с парнями, тоже на разных свадебных вечерках и на помочах. Чего можно ожидать тут добраго, кроме разврата, особенно если взять во внимание, что за ними нет зоркаго и строгаго глаза. Вообще здесь родители довольно равнодушны относительно нравственности своих детей и не слишком много обращают вниманія на нравственность девок, при выборе невесты для своего сына, руководствуясь в таком случае следующею очень характеристической поговоркой: «тем озеро не погано, что псы полокали». Домашний быт. В домашнем быту особенно резко бросается в глаза какое-то неестественное отношение свекрови къ снохам. Это скорее —отношение какой-нибудь самовластной госпожи к своим невольницам, нежели матери—к детям. Снох здесь считают, особенно свекрови, какими-то чужими лицами в семействе, преследуютъ их всевозможным образом, ругают, бьютъ, клянут и проч. Эта жалкая доля снохи редко облегчается ласковым, должным обращением с нею мужа; но большею частію и этого и для забитой, загнанной снохи нет, -потому что это запрещается свекровию, которая не может терпеть, чтобы сын ея любил жену, ласково с нею обращался и в особенности, чтобы он заступался за нее. Кроме этого деспотизма, сноха не менее терпитъ еще от золовок —сестеръ своего мужа, в особенности, если некоторыя из нихъ останутся навсегда в двках. Большое значение имеютъ здесь старыя девки. Оне вполне наследуют власть и деспотизм своих матушек, так что и старшие их братья не редко находятся у них в повиновении. В общественной жизни здешние жители довольно самостоятельны, энергичны и более или менее справедливы. Всякое общественное дело решается на сходке, всякую жалобу разбирает сходка и тут же наказывает виновнаго и никто не смеетъ противиться решению сходки. Вообще здесь слишком веруют в силу мира, т. е. общества или сходки, что видно из следующих поговорок: «мир—велик человек, плюнет—озеро будет», «мир все на одном месте стоит». В силу таких убеждений становится невозможным отдельному лицу противиться обществу, хотя бы даже общество имело на это лицо и не совсем законныя притязания. За то и своего человека обществом не дадут в обиду; вообще за своих и за свои какие-нибудь интересы общество действуетъ весьма энергически. Средства к жизни большая часть здешних жителей снискивает себе земледелием и рыбною ловлею; эти средства скудны от того, что земли здесь недостаточно, да притом она неудобная, так как она растянута узкой полосой по нагорной стороне р. Камы, на 20 верстъ, и вся изрыта оврагами; а рыбною ловлею занимаются не все, да и самый улов рыбы ныне бывает неудовлетворителен. Затем значительное число жителей отправляется на заработки по другим странам, и главным образом— с начала зимы многие идут в верха по реке Белой к Уфе и далее на постройку судов а с весны поступают в рабочие на сплав этихъ судов, или же на пароходы. Некоторые из более достаточных крестьян занимаются рыбною торговлею, доставая рыбу в Уральске и Гурьеве и сбывая оную в Казани. Как заработки и рыбная ловля, так и рыбная торговля составляют второстепенное занятие здешних, а главным всетаки остается земледелие, которое отправляется остающимися дома членами семейства, нередко работниками. Наконец домов пять самых богатых занимаются торговлею лесным изделием, как то: корьем, мочалом, рогожкой, дубовой доской, обручем, ободьями и проч. Это изделие заготовляют и закупают в уфимской губернии и сплавляют на своих судах в низовые города, а мочало и корье— иногда и в Казань. Торговля эта доставляетъ больная выгоды. Замечательныя события в нашем селе в 1867 году. Октября 14 числа— в субботу, в 10 часов утра у крестьянина Андреяна Дмитриева Воронина, от неисправности трубы загорелась соломенная крыша на избе и пожар весьма сильно распространился по селу по направлению ветра, который дул весьма сильно к востоку —к верху села. В этот пожар сгорела лучшая половина села— 120 домов —до тла. Один дом—крестьянина Андрея Афанасьева Никитина стоил тысячь 5 сер., у Семена Иванова Филипова стоил 3'/2 тыс.; у Дмитрия Матвеева —2 1/2 тыс.; несколько домов стоили по тысяче руб.; и от всего этого остались только развалившияся печки; даже обгор;лых столбов почти не осталось. Так силен был пожар от необыкновеннаго ветра. Весь яровой хлеб у крестьян сгорел; у многих сгор;л и ржаной хлеб в кладях на гумнах. Пожар кончился к 3 часамъ по полудни. Очень многие погоревшие остались в жалком положении и не столько горюют о домахъ своих, сколько о хлебе. Да и как не горевать! У иного бережливаго крестьянина были клади на гумнах, так сказать, заповедныя, которыя он скоплял от своих излишков 20 или 30 лет и которыя составляли для него и богатство и славу, и вдруг в какой-нибудь часъ ничего не осталось. Для такого крестьянина тяжела одна мысль о том, что у него нет заветных кладей. Вообще убытку от пожара общество потерпело тысяч до 50 сер. Церковь, благодаря Бога, уцелела и дома священно-церковнослужителей остались. Вскоре после пожара богатейшие из здешних крестьян, лесопромышленники: Филипов, Матвеев и Турганов— все раскольники оставили наше село навсегда и переселились в Чистополь. Число родившихся, умерших и браком сочитавшихся в 1867 г. по нашему приходу выражается в сл;дующих цифрах: Родилось: мужескаго 42, женскаго 38, обоего 80; умерло: мужеск. 30, женск. 46; обоего 76; браком сочеталось: браков 19, лиц 38,—на 715 душ прихожан православнаго вероисповедания. Движение церковных сумм представляется в следующем виде. К 1867 году оставалось наличных денегъ 31 руб. 43 1/4 коп. В 1867 г. поступило: за проданныя свечи 41 руб. 68 коп., от подаяния в кошел. и кружки 63 руб. 1/4 копейки, итого 104 руб. 68 3/4 коп., а всего с остаточными 136 руб. 12 коп. В 1867 г. в расходе: употреблено на покупку свечь 29 руб. 44 коп.; употреблено на церковные расходы 43 руб. 8 коп.; внесено для хранения и приращения на пользу церкви 12 руб. 24 коп., итого 84 руб. 76 коп.; за сим осталось к 1868 году налицо 51 руб. 36 коп. Наконец представлено в пользу сторонних мест и учреждений в следующем размере: 1) На вдов и сирот духовнаго звания - 2 р. 48 к. 2) На возстановление православия на Кавказе. 1 p. 4 к. 3) На сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях . 1р.4) На улучшение быта православных поклонников в Палестине — 83 к. 5) На распространение православия между язычниками в Империи — 71 к. 6) На разоренных от разных случаев. — 52 к. и 7) В пользу Гроба Господня — 45 к. Итого .... 7 р. 3 к. Приходский священник Василий Нечаев.
№ 20
Елабужская Троицкая, в Каменном городище,пустынь,упраздненная; основана около 1610 г.. 1692 г. 10 окт. приписана к Казанскому apxиeрейскому дому.
Игум. Иона, 1616.
Строит. Герасим , в сент. и дек. 1635.
— Моисей, 1638.
— Варлаам определен 31 мар. 1659.
— Игнатий, в сент. 1663.
— Галактион, 20 дек. 1663.
Игум. Исайя, в нояб. 1677.
— Евфимий, 1705.
(17) Православное Закамье.
Елабужский Троицкий монастырь был выстроен позже, уже при царе Михаиле Федоровиче. Это произошло около 1614 года. Стоил монастырь старец Иона, бывший до того казначеем Костромского Богоявленского монастыря. Место было выбрано привлекательное - на высоком берегу Камы, с отличным обзором во все стороны. От нападений Башкир и других кочевых народов монастырь со стороны реки защищали остатки каменных стен, башен и других укреплений древней булгарской крепости (т.н. Чертова городища), а также земляной вал. В 1637 году настоятель монастыря отец Моисей просил царя Михаила Федоровича о выделении земли и угодий. Царской грамотой монастырю были пожалованы обширные пространства на левобережье Камы, между речками Бетькой и Курьей - с сенными покосами, рыбными ловлями, Простинскими истоками и многочисленными озерами. Дворцовые и казенные крестьяне села Бетьки, деревень Соболеково и Прости стали монастырскими крестьянами. Несмотря на эти приобретения, масштабы существования и хозяйственной деятельности Елабужского монастыря так и не приобрели сколько-нибудь значительного характера. Более того, в 1692 году по челобитью Казанского митрополита Маркела Елабужский Троицкий монастырь был приписан к Казанскому Архиерейскому Дому и сравнен с прочими его вотчинами в платежах и повинностях. В сделанной при этом подробной описи монастыря и его вотчин, в частности, значилось: ...З. В селе Бетьках (за Камой) церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирския, дворов, кроме притча, всех 29, в них 302 души; 4. В деревне Простях (за Камой же) двор монастырский и 16 крестьянских, в них 106 душ; 5. в деревне Соболековой (за Камой же) двор монастырский и 9 крестьянских, в них 63 души. Вскоре и эти две деревни (Прости и Соболеково), продолжая оставаться монастырскими, именуются уже селами. С началом XVIII века имущественные владения монастыря и количество принадлежащих ему крестьян постепенно уменьшаются. К 40-м годам Троицкий монастырь стал уже домовым монастырем. Реформы 1764 г. /указ Екатерины II об утверждении духовных штатов/ он не пережил и перестал существовать. Монастырские крестьяне были переданы в ведение Коллегии Экономии и стали называться экономическими. В первой половине XIX века они перешли в разряд государственных крестьян.
Источник: https://pravchelny.ru
(45) Казанский архиерейский дом , его средства и штаты , преимущественно до 1764 года... стр. 57-58.
II...К казанскому архиерейскому дому были приписаны:
I. Троицкий Елабужский монастырь. Троицкий Елабужский монастырь (осн. в начале XVI I века) пережил, много на своем веку, пока сделался приписным домовым. Его строили мирским подаянием и сборами. На первых порах монастырь был „особняком", имея строителя чернаго попа Иону. После Иоиы сторонние люди стали обижать монастырь, а оберегать и строить его стало некому. В 146 (1638) году келарь старец Моисей бил челом Алексею Михайловичу, чтобы монастырю быть за Пыскорским (пермским) монастырем. Челобитье уважено; но преемник пыскорскаго архимандрита Гермогена архим. Пафнутий прислал в строители Елабужскаго монастыря своих небогобоязливых старцев и слуг. Эти последние стали пить и бражничать, разоряя монастырь: отписывали к Пыскорскому монастырю его рыбныя ловли, тайно продавали хлебные запасы, а деньги делили межъ себя. Пояожение крестьян изменялось к худшему. Архимандрит Пафпутий не обращал на это внимания. Он сам по пути из Москвы заехал в
Елабужский монастырь,взял оттуда колокол в 20 пудов и отвез его в Пыскорский монастырь. Монастырские служки , вкладчики и крестьяне челобитно просили Лаврентия митрополита казанского приписать монастырь и крестьян к своим домовым вотчинам и защищать их от обид , так как монастырь находился в Казанской митрополии- М. Лаврентий отказал и оставив монастырь « особняком», прислал туда строителя „до указа великаго государя". В 167 (1659) году игумен Костромского Богоявленскаго монастыря стал просить царя о приписке Елабужского Троицкого монастыря со всеми землями и угодьями к его монастырю , ссылаясь на то что будто монастырь строился на средства Вогоявленского монастыря. В Казань была уже постлана грамота о приписке к Богоявленскому монастырю. Но Елабужский монастырь достаточно испытал от Пыскорского и просил не приписывать его к Костромскому монастырю. Дело окончилось тем что монастырь остался за Великим» Государем , в ведении и обережении Kазанского митрополита. В следующем 168 году он с землями и крестьянами ,отдается казанскому Дому Пречистыя Богородицы. В 186 и 187 году (1678-1679) гг. в монастырских вотчинах и Подгорной Слободке, селах Танаике , Бетках и деревне Простях насчитывалось 64 крестьянских и 25 бобыльских.
(45)Казанский архиерейский дом...
Оглавление приложений
VI. Экстракт , сочиненных из присланных из вотчин Казанского архиерейского дому ведомостей осмаков (Единица обложения крестьян повинностями, равная одной восьмой выти), венцов и от 15 лет и выше не женатых и которое жило сколько казенной крестьянской земли и сенных покосов на себе и почему какое жило платит в дом сколько в котором жительстве имеется по ревизии ( 1744 г.?) мужескаго пола душ, такожь пашенной земли пашет сенных покосов косит на дом архиерейское десятин тако ж и архиерейской столовых и конюшенных припасов, о том значит ниже сего: стр. 234...
стр. 244 В Елабужском приказе в ниженазначенных жительствах
в селе Танаике-
- 377 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 63, всего 246; казенных десятин при Елабужском монастыре -61, крестьянских десятин — 212...
в селе Соболекове-
156 число душ по ревизии , венцов 85, от 15 лет и выше не женатых 23, всего 108; казенных десятин -170, крестьянских десятин — 255...
в селе Бетках-
- 414 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 53, всего 236; казенных десятин -64, крестьянских десятин — 168. сенных покосов казенных-170, крестьянских-255...
В селе Сентяке-
- 95 число душ по ревизии; 46 венцов ; от 15 лет и выше не женатых 14 , всего 60 ; казенных десятин -3, крестьянских десятин —33 . сенных покосов казенных-30, крестьянских-100...
В д. Простях-
- 124 число душ по ревизии; венцов 67 ; от 15 лет и выше не женатых 20 , всего 87 ; казенных десятин -9, крестьянских десятин —27 . сенных покосов казенных-18, крестьянских-96...
В селе Лекареве-
- 100 число душ по ревизии; венцов 54; от 15 лет и выше не женатых 19 , всего 73 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин —19 . сенных покосов казенных- -, крестьянских-9 …
село Илбухтино-
- 93 число душ по ревизии, венцов 43, от 15 лет и выше не женатых 19, всего 62; казенных десятин - -, крестьянских десятин — 300. сенных покосов казенных -9; крестьянских десятин- 502.
В подмонастырской слободке-
- 43 число душ по ревизии; венцов 20 ; от 15 лет и выше не женатых 7 , всего 27 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин — - . сенных покосов казенных- -, крестьянских- 9...
Итого:
- 1402 число душ по ревизии; венцов 681; от 15 лет и выше не женатых 218 , всего 899 ; казенных десятин - 147 1/2, крестьянских десятин —813 . сенных покосов казенных -765, крестьянских- 1225 1/2...
стр.63.... Поблизости к приписным монастырским земля оказались свободныя земли; оне тоже были отданы казанскому архиерейскому дому. При селе Бетках Елабужского монастыря смежно пустовала земля описанная еще в 164-м году и отданная Василию Аминеву. Теперь она не была в оброке и никто ею не владел. А между тем у бетковских мужиков не имелось третьяго поля и они вынуждены были снимать его у помещиков.Крестьяне просили отдать свободную землю в Дом Пречистыя Богородицы к селу Беткам. Земля отдана и по челобитью митрополичья стряпчаго Дениса Исленева от 18 января 202 года . 21марта дана выпись.
Стр.86.
2) В 146 (1638 ) году 11 марта Елабужскому монастырю отделено от р .Камы вверх по рч. Бетке по правую сторопу земли на 200 четей, сенные покосы и рыбныя ловли: Простинский исток с источными с озерами и три озера западных.В 155 году за Троицким Елабуж. монастырем в вотчине было от Чертовскаго песку вниз Камой рекой до Соболековских гор сенных покосов по мере 9000 копен ,а на покосах рыбныя ловли—Простинское озеро с источными озерками и 18 озерков западных, да у Малковскаго острова сенных покосов 1680 копен, a в покосах три озера Источное, Большое ,Соболеково, которое впало в р. Каму и оз. Сорочье ,впадавшее в с оз.Соболеково и озера западныя.
...стр.92.Вместе с Елабужским Троицким монастырем в ведение и владение архиерейскаго дома поступила мельница при с. Танаике.
(51) Исторические материалы
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
3 округ
села Бетьков , Богородицкой церкви — св. Геннадий Александрович Преображенский.
Села Простей , Пророко- Ильинской церкви- св. Иоанн Андреевич Зонов.
Села Соболекова, Пророко- Ильинской церкви- св. Василий Дмитриевич Агров.
Адрес Календарь Уфимской губернии 1915г.
с. Прости -св. Николай Васильевич Агров.
с. Соболекова- св. Павел Ив. Вдовин.
Адрес Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1916 г.
с. Бетьки- св. Геннадий Михайлович Юновидов.
Адрес Календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1917 г.
с. Прости- св. Николай павлович Смирнов.
с. Соболеково- св. Иоанн Попов.
№ 21
Уфимскаго , с Усть Чолны, ( В Ист. Иep. нет.)Новой пустыни Казанской Богородицы.
Строит. Давид, 5 нояб. 1646, в дек. 1649. (Новой пустыни Казанской Богородицы).
(17)Что касается Набережных Челнов, то на территории современного города в XVII веке также существовал мужской монастырь. то в трудах краеведов прослеживается много разногласий и неясностей по этому вопросу. Попробуем разобраться в некоторых из них. Во-первых, о названии. В некоторых книгах и статьях монастырь именуется Шильнинским. На самом деле в переписных книгах XVII века нам ни разу не встретилось такого названия. Да монастырь и не мог так называться, т. к. располагается не на р. Шильне, а в устье речки Челнинки. В документах он именуется так - "новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила". В исторической литературе XIX века он был известен как Казанский Богородицкий монастырь. Такое название он получил по имени храма, который располагался в устье Челнинки /на Элеваторной горе/ и являлся центом и сердцевиной монастыря. Во-вторых, много неясностей имеется и по вопросу о времени основания Казанского Богородицкого монастыря. В "Справочной книжке Уфимской губернии" за 1883 год известный знаток древностей Закамья Р. Г. Игнатьев относил возникновение его к концу XVI - началу XVII веков. При этом он ссылался на хранящиеся якобы /сейчас этот факт проверить трудно/ у крестьян села Боровецкого выписки из писцовых книг за 1623 1624 годы. В этих документах утверждалось, в частности, что "строитель черный поп Авраамий строил новую /подчеркнуто / деревянную церковь Казанския Божия Матери с приделом св. Михаила Архангела". Отсюда следует, что прежняя церковь и сам монастырь существовали задолго до 1624 года и соответственно - задолго до основания Набережных Челнов. Возникают, однако, серьезные сомнения на этот счет. Почему, например, при наделении в 1626 году землей и угодьями крестьянской общины Федора Попова ни сам монастырь, ни его земельные владения в документах не упоминаются? Это неизбежно случилось бы при первом же земельном межевании, которое тогда осуществлялось по естественным признакам. Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Непреложным фактом является то, что Казанский Богородицкий монастырь был приписан к Казанской Седмиозерной Богородичной пустыни. 1) А известный историк конца XIX - начала XX веков И. Покровский считал временем основания Седмиозерной пустыни 1628 год. 2) Кажется наиболее вероятным, что Казанский Богородицкий монастырь был основан в первой половине 30-х годов XVII века, т. е. тогда, когда уже существовал Челнинский починок и многие окрестные деревни. Некоторые новые обстоятельства, относящиеся к истории монастыря, были обнаружены нами в грамоте XVII века, опубликованной в 1882 году в газете "Уфимские губернские ведомости". В этом документе, в частности, говорилось о том, что старец Давыд "с братиею" подал уфимскому воеводе Льву Плещееву челобитную, чтобы "их богомольцев своих пожаловать велети им на устье Челны реки на верхнем бору /т. е. на нынешней Элеваторной горе / под пустынь расчистить место и устроить монастырь". Разрешение уфимского воеводы и благословение митрополита казанского и свияжского Матфея были получены и через короткое время, как отмечалось в той же грамоте, "в Челнинском починке /!/ в устье Челны речки на верхнем бору... храм воздвигнут и монастырь устроен..." Выполнив эту работу, основатели монастыря вновь обратились к уфимскому воеводе Льву Плещееву с тем, чтобы им были пожалованы пашенные земли и сенные покосы, "чем бы им сытыми быть". В ответ вскоре последовало распоряжение - выделить "на прокормление старцам пашенные земли вверх по шильне речке полянка промеж черного лесу и дубровки за речкою Башкиркою до речки Чалны и по смете на той земле будет на восемь четвертей в поле, а дву потому же. Да с устья Шильны речки вверх по Каме реке до речки Пещанки луга и сенные покосы и с дубровками по Шильне речке вверх до мельницы и с хоромным лесом..." Всего же только пашенных земель было передано монастырю более 290 четвертей в каждом из трех полей. Прежде чем оформить эту передачу, был произведен "розыск" - не находились ли эти земли в чьей-либо собственности. Выясняла это целая группа доверенных лиц, куда входили челнинский земской староста Савка Овчинников, соцкий Ивашко Салников. пятидесятник Петрушка Васильев и толмач /т. е. переводчик/ Томилко Михайлов. В результате расспросов челнинские крестьяне, башкиры-вотчинники, жители чувашских деревень Шемелиной и Ильбахтино сказали, что "де та земля лежит в пусте и не владеет ее ни хто и в оброке и в дачах ни за кем не бывала..." Согласие с этим утверждением крестьяне подтвердили подписями своих уполномоченных, а башкиры и чуваши - родовыми тамгами. Только после такого "розыска" воевода Лев Плещеев "тою землею и сенными покосы велел им /т. е. монахам / владеть..." В переписных книгах Приказа Казанского Дворца, составленных Ильей Безобразовым и подьячим Иваном Чистым в 1636 и 1637 годах, эти приобретения монастыря уже были отмечены. Подлинная государева грамота о наделении монастыря землей и угодьями хранилась в дальнейшем в Казанской Седмиозерной пустыни и неоднократно использовалась для доказательства прав собственности в спорах с соседями. Перепись 1647 года дает нам очень мало сведений о Богородицком монастыре. Из нее становится ясно лишь, что на отведенной монастырю земле появилось первое поселение. В документах переписи оно именуется так: "Челнинского ж починка на реке Шильне Новый починок монастыря Пречистые Богородицы Казанские". Поселение это было еще очень небольшим. В нем насчитывалось всего три крестьянских двора, причем один из них был пуст. Проживали в починке три человека мужского пола - Артюшка Гаврилов с сыном Ларькой двадцати пяти лет, да Фролко Лукьянов. В переписи Семена Карева за 1651 год монастырский починок именуется как деревня Корелина. Проживали в ней все те же домохозяева - Артюшка Гаврилов и Фролко Лукьянов. Однако, как нам кажется, речь идет здесь о поселении, которое несколько позже будет известно как Боровецкий починок и село Боровецкое. В этой связи хочется поспорить с теми краеведами /в частности, с Б. В. Казаковым/, которые считают село Боровецкое более древним по времени основания, чем Челны. На наш взгляд, первые жители появились там не только после возникновения Челнинского починка, но и после основания Боровецкого монастыря и наделения его землей, т. е. в конце 30-х - начале 40-х годов XVII века. Причем это поселение возникло первоначально и существовало на протяжении более чем сотни лет именно как монастырское поселение.
Переписные книги Семена Карева /1651 г./ и Михаила Змеева /1652 г./ значительно расширят наши познания о Богородицком монастыре. В частности, в этих документах довольно подробно описана его центральная часть - церковь Пречистыя Богородицы Казанская. Этот деревянный храм находился на территории Челнинского укрепленного городка и имел сравнительно небольшие размеры - три сажени длины и две сажени с аршином ширины. На колокольне размещались два колокола "невеликих". Судя по всему, возведена была церковь и всякое церковное строение на средства челнинских крестьян, а также казаков и стрельцов. Внутри церкви имелось несколько икон. В алтаре размещался "образ запрестольной Пречистой Богородицы Казанские на празелени". Имелось еще несколько икон Пречистой Богородицы Казанской, чье имя и носил храм. Кроме того, в церкви можно было видеть тринадцать икон в деисусном ряду "на краске", а также образ Петра и Павла "на краске", образ Георгия Страстотерпца "на празелени", образ Вознесения Господня "на празелени". По свидетельству монахов, последняя из перечисленных икон была прислана из Казанской Седмиозерной пустыни. В пределе архистратига Михаила имелся "образ месной Собор архистратига Михаила и прочих бесплотных на празелени". Располагала церковь и разнообразными предметами, необходимыми для проведения церковных служб - серебряными крестами, сосудами /потир, два блюда оловянных, лжица деревянная/, насвечниками белого железа и резными деревянными, кадилами медными и т. д. для облачения церковнослужителей предназначалась одежда - ризы выбойчатые и полотняные, оплечья выбойчатые, патрахели червчатые и выбойчатые, а также поручи, улах дъяческий и т. д. Некоторые из этих предметов были переданы в церковь из Седмиозерной пустыни. В церкви имелось довольно много книг, главным образом религиозного содержания - Псалтырь печатный, Минея общая печатная, Канунник печатный, Апостолы - печатный и рукописный, три Часовника печатных и один рукописный, Служебник рукописный, три Налоя кожаных. Часть книг была прислана из Седмизерной пустыни - Потребник рукописный, четыре книги Минеи месячные, Служебник рукописный, книга Ефрем Сирин печатная и др. Так что всем наобходимым для проведения служб церковнослужители располагали. Сохранилось в переписной книге Михаила Змеева и имя попа, служившего в церкви в 1651-1652 гг. - Петр Данилов. Есть там сведения и о монахах. Непосредственно у храма располагались три кельи, в которых проживали три старца Седмиозерной пустыни - Серапион, Александр и Увар - пономарь, а также три местных старца - Афонасий Черепанов, Аврамий Корелитин и Пафнутий Корелитин. Кроме них в тех же кельях проживали служка Сидорко Иевлев, да церковный дъячек Никитка Кононов. Из хозяйственных построек рядом были расположены погреб с напогребницей и житница. На берегу реки Камы находилась небольшая монастырская слободка, состоящая из двух дворов. Проживали в ней служка монастырский Кондрашко Васильев и крестьянин Гришка Халлель. Еще один монастырский двор со служкой Афонкой Кондратьевым располагался на реке Шильне. К 1651 году монастырское хозяйство значительно расширилось и окрепло. Количество земли - пашни, перелога, дикого поля - заметно увеличились по сравнению с указанным первоначально в церковной грамоте и составило 1180 четвертей в каждом из трех полей. Заметно возросло и число монастырских деревень и починков. Среди них мы встречаем такие названия, как деревня Корелина ("на речке Шилне"), починок Шестоперов ("на устье речки Шилны"), деревня Маркова ("на Каме и на озерах), починок Савин ("на реке на Каме на берегу к реке Пещанке"). Все эти поселения были небольшими, в них насчитывалось в общей сложности двадцать крестьянских дворов и столько же - душ мужского пола. Строевым лесом монастырские крестьяне пользовались по р. Шильне - вместе с челнинскими крестьянами и бело-пашенными казаками. Сенных покосов тоже было достаточно. Они располагались по рр. Каме, Шильне, Челнинке, Башкирке и Елтемирке. В дальних Шайтановских лугах сенокосы находились в совместном пользовании с челнинскими крестьянами и казаками. Чтобы не возникало споров и недоразумений, все границы владений были подробно описаны, согласованы, а документы скреплены подписями доверенных лиц всех заинтересованных сторон. Поэтому мы сейчас можем иметь представление о том, например, что монастырские крестьяне владели сенокосами "от Камы реки с нижнюю сторону до усть речки Пещанки до ключей и до дороги шильненской". Сенокосы, расположенные от деревни Марковой вверх по Каме(" двадцать пять длинников"), являлись собственностью челнинских крестьян. Все описанное выше составляло лишь часть довольно обширного монастырского хозяйства. Кроме этого, например, на реке Шильне имелась еще водяная мельница. Она обслуживала собственные нужды монастыря и приносила немалый доход за счет переработки зерна крестьян окрестных селений. Сведения о других занятиях монахов и монастырских крестьян сохранились лишь очень отрывочные и неполные. Имущественные права монастыря на его земли, угодья и недвижимость неоднократно проверялись различными чиновниками в 1649, 1658, 1664 годах. Это происходило, Главным образом, по случаю исков и тяжб к нему со стороны соседей. И всякий раз права монастыря на его собственность признавались законными.
Что касается судьбы самого Казанского Богородицкого монастыря, то она была достаточно трагична. Он был разрушен восставшими башкирами в ходе восстания 1682 - 1684 годов и с тех пор больше не возобновлялся. Выписка из писцовых книг Приказа Казанского дворца, датируемая концом XVII века, прямо подтверждала, что "Казанский монастырь воровские люди в бывшие инородческие бунты сожгли".
Его земли и угодья перешли к Казанской Седмиозерной пустыни. Грамота царя Федора Алексеевича за 1686 год подтверждала, в частности, права этого монастыря на село Боровецкое и показала, что это село бывшего Казанского монастыря Чальниковского (Чалнинского). В 1698 г. права собственности Седмиозерной пустыни были подтверждены указом царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Таким образом, на основании этих и других документов Седмиозерная пустынь вплоть до 1764 года владела землями, угодьями и крестьянами бывшего Богородицкого монастыря. В частности, из межевой записи Зыбина (начало XVIII века) видно, что сенными покосами этого монастыря "от устья Шильны вверх по Каме реке до истоку дремучего и до пашенной земли монастырской деревни Марковы на двух стах на пятидесяти на одну десятинах... владеют Семиозерные пустыни села Тихих гор строитель со крестьяны..." Монахи Седмиозерной пустыни жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке. Они, а также принадлежавшие монастырю крестьяне, занимались земледелием, в частности, выращивали хлеб, хмель. Монастырские служащие и крестьяне даже сплавляли по Каме и по другим рекам свои барки с хлебом. Так, в архиве Мензелинского уездного суда еще в конце XIX века хранилось дело, производившееся в 1778 г. по предписанию Казанского губернатора фон-Бранта. Из него следовало, что предприимчивая братия Седмиозерной пустыни пыталась провести барку с хлебом по реке Ик - от Нагай-бацкой крепости до села Боровецкого. Однако судостроителями монахи были, видимо, неважными. Да и воды в Ике в тот год было немного. Как бы там ни было, дошедши до башкирской деревни Бикбуловой, барка прочно села на мель. Пока искали выход из создавшейся ситуации, груз ее был разграблен местным населением. Такая вот получилась неудачная коммерция. После утверждения духовных штатов (т. е. после 1764 г.) село Боровецкое и земли, принадлежащие когда-то Казанскому Богородицкому монастырю, а затем - Седмиозерной пустыни, были переданы в ведение Государственной Коллегии Экономии, а в первой половине XIX века - Министерству Государственных Имуществ. Соответственно менялось и название крестьян бывших монастырских селений: монастырские - экономические - государственные.
В.В. Ермаков «Челнинская история»
Что касается современного названия — Боровецкий починок, Боровецкое — то здесь, как это часто бывает, у краеведов существует несколько мнений. Часть из них считает, что в основе названия лежит слово «бор», поскольку село окружали редкие по красоте и качеству древесины сосновые леса, в том числе Корабельная роща. Есть и другое мнение. Дело в том, что в конце 40-х — начале 50-х годов XVII века в монастырском починке проживал Степан Боровецкой. Занимался он торговлей, платил довольно большой оброк — тридцать алтын в год. Кроме того, на речке Шильне у него имелась водяная мельница, с которой полагалось оброка еще почти 4 рубля. Так что для небольшого починка Степан был человеком заметным и даже выдающимся. Вполне возможно, что за починком, а затем и за селом, постепенно закрепилось его имя. Так часто происходило с окрестными поселениями (деревни Орловка, Сидоровка, Калинина, Шемелина и многие другие). В XVIII веке Боровецкое являлось уже селом. В нем имелась деревянная церковь. По результатам V ревизии 1795 года в селе Боровецком проживали экономические (бывшие монастырские) крестьяне — 74 души мужского и 71 душа женского пола. Кроме того, в селе насчитывалось 309 душ мужского пола и 307 душ женского пола государственных (ясашных) крестьян. Они являлись приписными крестьянами, поскольку были приписаны к Воткинскому казенному заводу. Приписные крестьяне появились в России в связи с развитием горнозаводской промышленности, где остро не хватало рабочих рук. Условия их жизни и труда были очень тяжелыми. Заводская работа продолжалась 10-14 часов в сутки в течение трех-четырех месяцев в году. Жителей Боровецкого заставляли выполнять главным образом вспомогательные работы — рубить дрова, пережигать их на уголь, возить землю для устройства и ремонта плотин, сплавлять суда по рекам с готовой продукцией. За малейшие упущения они подвергались большим штрафам и жестоким наказаниям. Свой протест против такого тяжелого положения они выражали в форме массового бегства с заводов, стихийных бунтов. Жители села Боровецкого, в отличие от дворцовых крестьян сел Бережных Челнов, Мысовых Челнов, Орловки, самым решительным образом поддержали восстание под руководством Е. Пугачева. Крестьянская реформа 60-х годов XIX века затронула и государственных крестьян. 24 ноября 1866 года был издан закон «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях». В соответствии с ним крестьяне получали в надел те земли, которыми они пользовались ранее, но не свыше 8 десятин на мужскую душу.
Во время Первой Всероссийской переписи 1897 года Боровецкое насчитывало почти 300 крестьянских дворов, в которых проживало 1387 человек — 624 мужчины и 763 женщины. Главным занятием жителей Боровецкого было сельское хозяйство. Большинство крестьянских хозяйств располагали земельными участками от 10 до 15 десятин. Четыре хозяйства имели земли более 40 десятин каждое. Безземельных хозяйств было всего два. Поскольку земля находилась в общинной собственности, через определенный период производился передел земельных участков между крестьянами. Так что село Боровецкое можно отнести к типичным крестьянским поселениям дореволюционной России. Помимо земледельческого труда, многие крестьяне зарабатывали дополнительные средства, занимаясь промыслами. Так, четыре семьи села Боровецкого разводили пчел и содержали 100 ульев. 57 крестьянских хозяйств находили себе заработок в других видах промыслов. Промышленность была представлена в селе небольшими крестьянскими заведениями. Имелась в Боровецком 1-поставная водяная мельница, принадлежавшая крестьянскому обществу. Арендовал ее крестьянин В. Киршин. Мельница размалывала в сутки около 30 пудов зерна и приносила доход 50 рублей в год. Крестьяне Г. Прохоров и Г. Судариков являлись хозяевами ветряных 2-поставных мельниц с доходностью соответственно 48 и 107 рублей в год. Крестьяне В. Назаров и В. Елесин также владели ветряными 2-поставными мельницами, а также сушилками и полбенными обдирками. Имелась в селе также шерсточесалка крестьянина М. Кузнецова (25 рублей), овчинное заведение Ивана Филиппова (19 рублей), а также одна каменная и две деревянные кузницы, принадлежавшие крестьянам Г. Филиппову, Г. Прохорову и В. Назарову (при мельнице). Работали в этих заведениях, как правило, сами хозяева, без применения наемной силы. Розничную торговлю (на 1917 год) в селе Боровецком представляли десять бакалейных лавок, в которых продавались самые необходимые для крестьянской жизни продовольственные товары. Все они принадлежали крестьянам. Хозяевами лавок были А. Бычкова (две), Г. Судаков, К. Башурова, П. Лаптев, А. Богданов (арендовал К. Мингазетдинов), И. Самойлов (арендовало Общество потребителей), С. Ананин (арендовал Г. Нигаматуллин), В. Назаров (арендовал Г. Галиуллин), П. Судариков. Половина торговых заведений были каменными, остальные — деревянными. Получаемый от них годовой доход был незначительный — от 22 до 44 рублей в год. Торговали в лавках сами хозяева или арендаторы. В XIX веке жители Боровецкого впервые получили возможность обучать своих детей грамоте. Земское начальное училище было открыто в селе 10 января 1879 года. Вначале оно размещалось в наемном помещении, но земство вскоре построило на свои средства собственное училищное здание. В 1880-1881 учебном году в нем обучалось 36 мальчиков и 6 девочек, то есть только очень небольшая часть юных жителей села. Учителем был А. Шулятиков, из крестьян, получивший образование и звание сельского учителя в Вятском училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний. Закон Божий преподавал священник Смирнов.
Центром духовной жизни села Боровецкого была церковь. Вначале она была деревянной. Каменная церковь строилась более 10 лет, с 1872 по 1882 годы, на основе реконструкции другой каменной Вознесенской церкви, построенной в 1828 году. Финансировал новое строительство елабужский купец Д. Стахеев. В годы Советской власти церковь была разорена и разрушена, и вновь восстановлена в 90-ые годы.
© PravChelny.ru (17)
(4) История каменного храма
Трехпрестольная Вознесенская церковь начала строиться в 1872 году. В 1882 был освящен левый придел во имя великомученика Димитрия Солунского, в 1885 году — правый придел в честь Воздвижения Креста Господня, а в 1889 — главный престол в честь Вознесения Господня. Основную часть средств на постройку нового храма выделил Дмитрий Иванович Стахеев (1840-1918) — представитель знаменитой елабужской купеческой династии, известный в конце XIX века писатель.
В результате был выстроен крупный храм в стиле эклектики классицистического направления. Долгие десятилетия запустения, а потом реконструкция первой половины 1990-х годов довольно сильно изменили первоначальный облик храма.
При церкви существовало попечительство. До революции число прихожан составляло 1935 человек (жители села и трех деревень) — 906 мужчин и 1029 женщин.
В годы советской власти, когда церковь подвергалась гонениям, храм был разрушен, и служение в нем прекратилось. Точных сведений о том, когда это произошло, нет, предположительно служить в нем перестали в 1937 году.
В последнее время церковь находилась в ведении местного колхоза и использовалась под электрическую мельницу, которая размещалась в алтарной части.
Восстановление храма
Со временем гонения на Церковь прекратились, и храм был предан забвению. Затем наступили времена перестройки, многое в государстве стало меняться, изменилось и отношение к религии.
С 1980 года верующие обращаются в местные органы власти с просьбой о разрешении приобретения молитвенного дома, а затем о передаче в ведение православного объединения села Боровецкое одного из разрушенных храмов — на окраине города, в селе Боровецкое, либо другого — в центре города, в бывшем селе Орловка. Не получив положительного ответа, ходатаи обращаются с заявлением в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. В этом заявлении говорится о том, что местные власти отказали верующим под разными предлогами.
«То здание передаётся под музей, то под планетарий, то под концертный зал... Для отправления религиозных обрядов приходится довольствоваться молитвенным домом».
«Наша скромная просьба заключается в том, что нам нужна церковь. Молитвенный дом в настоящее время не соответствует нормальным условиям для совершения религиозных обрядов, т.к. посещаемость христиан в праздничные дни составляет не менее 1000 чел. Нам предлагают расширить молитвенное здание, но площадь для расширения не позволяет, т.к. рядом находятся жилые дома по ту и другую сторону».
Несмотря на отказы, верующие терпеливо и неотступно идут к своей цели. Пример этому — ходатайство председателю исполкома народных депутатов города Брежнева Татарской АССР товарищу Ринату Гилязову от исполнительного органа православного объединения села Боровецкое Тукаевского района Татарской АССР:
«Вознесенский приход с. Боровецкое ходатайствует перед Вами о том, чтобы бывший храм, в котором размещается в настоящее время мельница совхоза «Камский», отдать Вознесенскому приходу, так как помещение создано для религиозного культа, и нам оно подходит. Внешний вид храма обязуемся восстановить в течение года с сочетанием внешней архитектуры города. Вознесенский храм будет украшать северо-восточную часть г. Брежнева со стороны реки Камы».
Затем последовал ответ исполнительного комитета Брежневского городского Совета народных депутатов исполнительному органу православного объединения села Боровецкое:
«На ваше письмо от 22 января 1985 г. исполком гор. Совета народных депутатов сообщает, что здание бывшей церкви в селе Боровецкое, согласно письма министерства культуры ТАССР от 30.11.84 г., включено в список памятников истории и архитектуры. В план Казанской реставрационной мастерской включены работы по выполнению проекта реставрации здания с целью использования его как зала вокальной, камерной и органной музыки, как единственного, имеющегося в городе помещения с необходимыми для органа акустическими характеристиками».
Есть документы, которые воссоздают реальные события 25-тилетней давности со всей остротой. Они не могут не вызывать боли и гордости за скромное мужество простых, искренних и твёрдых в своей вере людей.
Один из жителей города Набережные Челны ТАСС, участник Великой Отечественной войны Николай Иванович Пашутин направил жалобу (!) Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу:
«...Дорогой Леонид Ильич!.. Мы годами обивали пороги, просили из бывших церквей отдать в наше распоряжение одну в селе Бетьки Тукаевского р-на. Мы готовы за свой счёт произвести капитальный ремонт. Нам же отвечают, изыскуя всякие необоснованные мотивы, лишь бы только не дать разрешение. Горсовет заставляет нас подумать. Что же ещё думать нам, верующим людям, если мы от своей веры не отступим? А религиозный обряд мы совершаем не против кого-либо... Ответили верующим, что у вас нет лица старшего, кто бы представлял это общество. Меня же верующие избрали председателем религиозной общины. К кому бы мы не обращались, следует ответ один: «Кому хотите пишите, а мы не разрешим». Мы обратились к уполномоченному по делам религии при СМ ТАССР. Он даже слушать не желает и говорит: «Вы больше ко мне не обращайтесь». Говорят: «вас, верующих, мало». Составьте список с подписями. Мы составили такой список, где верующих подписалось 480 человек, хотя это и неполная цифра. Верующих гораздо больше... Как же поступили, когда получили список с подписями? В населённых пунктах: Новотроицк, Боровецкое, Орловка, Б. Шильна учинили расправу над верующими людьми. Разослали агитаторов по домам, стали спрашивать: «Ты подписался, что верующий?» Когда же следовал ответ: «да, подписался», поступала угроза: «Откажись от своей подписи, иначе не будешь держать подсобное хозяйство» Жизни, выходит, в селе не будет, козу не прокормишь. Об этом гарантирую, верующие всё подтвердят. Всё это вынудило обратиться к Вам от имени верующих христиан и от себя лично с настоящей жалобой. Убедительно просим Вас помочь. Не хотят отдать нам церковь в с. Бетьки, пусть дадут разрешение. Мы за свой счёт построим или приобретём молитвенный дом. Мы, верующие люди, воспрянем духом о справедливости нашей конституции.
Остаёмся сердечно Вам благодарны.
Пашутин Николай Иванович. 29 марта 1981 г.»
Неоднократные попытки дали положительный результат, церковь была передана в руки верующих.
До восстановления храма служба походила в молельном доме, купленном на средства прихожан. Об этом свидетельствует решение исполкома Тукаевского районного Совета народных депутатов от 10 ноября 1981 года. В нём говорится об удовлетворении ходатайства православного объединения о передаче домостроения, общей площадью 48 кв. м, приобретённого на добровольные пожертвования верующих для молитвенных целей.
В 1989 года начались работы по восстановлению храма. Сразу же здесь появилась бригада строителей, сделали новую крышу, отремонтировала и выкрасила купола. Генподрядчиком на реставрации церкви выступило управление «Отделстрой-2» (начальник Н.С. Рукин). Хоры для певчих изготовили рабочие бригады Бакунина, одного из предприятий БСИ, они же восстановили лестницу на колокольню. Пять колоколов были привезены из Воронежа. Самый тяжелый колокол весит 30 пудов (491 кг). Вокруг церкви была установлена ажурная ограда. Сделали ограду рабочие литейного завода. К кому бы представители прихода в городе ни обращались, помогали, чем могли.
Ночью 7 января 1990 года, в праздник Рождества Христова, после многолетнего перерыва, по просьбам прихожан состоялось первое богослужение.
Протоиерей Александр Кормышаков
Настоятелем в молельном доме, а затем и в восстанавливающемся Вознесенском соборе был назначен из Ижевска протоиерей Александр Алексеевич Кормышаков. Это был духовно богатый человек. За его плечами было более сорока лет служения Богу. В годы репрессий его несколько раз вызывали в КГБ и предлагали оставить служение, предлагали разные должности с большим окладом. При последнем вызове он сказал: «Что же вы меня агитируете, если я дам согласие уйти на мирскую должность, то это будет значить, что я Бога предам. Если я Господа Бога предам, то и вас в любое время могу предать». После этого его больше не вызывали.
Протоиерей Александр Кормашаков родился в семье простых рабочих. В церковь начал ходить, когда ему было 5 лет. Позже учился в Московской семинарии и в Ленинградской Духовной Академии. В 1957 году был рукоположен в сан священника. Сначала нес служение в Ижевске, а в 1981 году правящим архиереем был направлен в Набережные Челны. Отец Александр в одном из интервью признавался, что многим трудно было поверить в то, что Вознесенскую церковь в селе Боровецкое можно будет восстановить, но он верил в возрождение храма, даже предчувствовал его: дважды видел во сне, как служил там.
Отошел ко Господу протоиерей Александр 17 мая 2004 года. Его отпевание состоялось 19 мая, в праздник отдания Пасхи Христовой.
Современность
C 2004 года Вознесенский собор распоряжением архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия был возведен в статус архиерейского подворья. Храм является главным в Закамском благочинии. В настоящее время при соборе ведут свою деятельность Духовно-просветительский центр, Школа катехизаторов, клуб юных спасателей «Спас», а также функционируют взрослая и детская воскресные школы.
(44) Там, где цветет шиповник. О. Кузьмичева- Дробышевская.
БОГ ПОРУГАЕМ НЕ БЫВАЕТ…
Из истории храма пророка Илии и его «преемника» —
храма преподобного Серафима Саровского
стр.85.Известно, что на укрепление православия в нашем крае большое влияние оказали монастыри, которые создавались здесь в конце XVI — начале XVII веков. Именно тогда по обоим берегам Нижней Камы возникло несколько монастырей, которые вели, помимо духовной, и жизненно необходимую хозяйственную деятельность: обрабатывали землю, строили мельницы, разводили скот, вели торговлю. Этим занимались не только монастырская братия, но и монастырские крестьяне. Русские люди охотно селились у монастырей, и мирские дворы вместе с иноческой братией составляли один приход. К тому же полегче помещичьего был и монастырский оброк, который платили как деньгами, так и продуктами труда. На территории нашего города в XVII веке образовался мужской монастырь, значащийся в документах того времени как «новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила». Он был основан тогда, когда уже существовал Челнинский починок. В документах XIX века его называют Казанским Богородицким монастырём по имени храма, что располагался в устье реки Челнинки (на Элеваторной горе), который был центром монастыря и приписывался к Казанской Семиозёрной Богородичной пустыни. Судьба этого монастыря сложилась трагично. Он был разрушен в ходе национального восстания 1682–1684 годов. В конце XVII века в книге Приказов Казанского двора записано: «Казанский монастырь воровские люди и бывшие инородческие бунты сожгли». А монахи монастыря жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке.
Село Мыс по своему развитию заметно выделялось среди других сёл округи, в документах 1644 года оно именуется и как сельцо Ильинское — это говорит о том, что в селе уже действовала церковь пророка Илии. В переписной книге 1647 года упоминается: «Во дворе безместной поп Ондрей Никонов живет на тягловом дворе, у нево дети Васка осьми лет, Ивашко году, у нево ж наймит Панька Иванов тридцати лет. Во дворе безместной поп Иван Васильев на тягловом дворе, у нево детей Титко двадцати лет, Афонька девяти лет». Запись даёт повод предположить, что этими церковнослужителями и была построена деревянная церковь во имя пророка Илии. Нам известно, что в соседнем селе Бережные Челны тоже была построена церковь во имя чудотворца Николы, но, возможно, первой из двух церквей была построена именно «во имя святого пророка Илии, да в приделе великомученика Ивана Белограцкого древа на клецке, двух верхах с маковицами. А в ней образ и книги и колокола и всякое церковное строение мирских чалнинских крестьян». Рядом жили священники Ондрей Никонов, Семён Алфёров, дьякон Овдокимко Халтурин, пономарь Олешка Тимофеев, праведница Прасковья. Церкви были выделены земли по рекам Челнинке и Мелекесу «сорок четвертей в поле, а в дву потому ж», сенокос на шестьсот копён, лес в общем владении с чалнинскими крестьянами.
В главе «Описание дач Мензелинского уезда. 1800 г.» любопытно говорится о состоянии православных храмов: «В показных сёлах Мысовых Челнов две церкви 1-я Пророка Божия Илии холодная, 2-я Василия Великаго тёплая.
В Бережных Челнах две церкви 1-я Чудотворца Николая тёплая, 2-я Изосима и Саватия Соловецких чудотворцов холодная… В Козмодемьянском Орловка тож две церкви 1-я Козмы и Дамияна тёплая, 2-я Введения во храм Пресвятыя Богородицы холодная и при всех оных церквах колокольни и ограды деревянные».
Ильинская церковь являлась однокомплектной: в штате — по одной должности священника, диакона, дьячка и пономаря.
В начале XIX века священником церкви был Иоанн Денисович Круглополев, диаконом — Иоанн
Сергеев, пономарём — Филипп Григорьев. Дьячок Кирилл Кириллов в 1814 году переведён в село Круглое Поле, и вместо него назначен Иван Яковлевич Ершов.
В 1799 году Указом Павла I учреждена Уфимско-Оренбургская епархия с религиозным центром в Уфе, в которую вошли города Уфа, Оренбург, Бирск, Бугульма, Бузулук, Верхнеуральск, Мензелинск (к нему относились и наши Мысовые и Бережные Челны), Уральск, Троицк, Челябинск, Сергеевск и соответствующие уезды.
Мы помним, что в начале 20-х годов XIX века в Мысовых и Бережных Челнах было принято решение вместо деревянных церквей возвести каменные, что постройка каменной церкви в Мысовых Челнах начата 5 мая 1821 года. Её взялся возвести за 28100 рублей крестьянин Иван Дмитриевич Мочалов из деревни Бебрюковой Балахинского уезда Нижегородской губернии. В документах тех лет говорится, что почти готовый храм 21 октября 1834 года освидетельствовала комиссия в составе губернского архитектора Алфеева, уездного стряпчего Пьянковича, иерея Малова и удельного чиновника Рагузина. Комиссия записала следующее:
«1-е. Церковь в селе Мысовых Челнах поставлена на песчаном глинистом твёрдом грунте длиною с колокольнею, олтарем кроме крыльца на 17 саж. 7 верш., шириною настоящая кроме крыльца на 6 саж. 3 верш., предельная на 6 сажен…
2-е. Фундамент сделан под всею церковью из бутоваго хорошаго и порядочной доброты камня с лицевой стороны рва крупнаго и частию сред-
няго; в середине же фундамента тоже из крупнаго, средняго, но большею частью мелкаго.
3-е. Заливка же известью к наружной стороне вовсе не имеется, а по разобрании камней до внутренности фундамента заливка известью оказалась в малом количестве, так что с наружной стороны между камнями свободно проходил лом… Кладка же однаго фундамента была произведена правильно… Для прочности здания таковый фундамент терпим. <…>
4-е. Все стены церкви и колокольни складены от цокуля до окон из крупнаго камня, а от онаго из кирпича до 3-х сортов порядочной доброты на извести местами не весьма добротной… Карнизы все вообще сделаны безобразными и правилам архитектуры не соответствуют.
5-е. Связи положены в стенах, но не во всех, где следовало бы.
6-е. Крыльцы сделаны у входов с колоннами неприличной фигуры столбами и над оными с безобразными деревянными фронтонами.
7-е. Кровля противу фасада покрыта листовым железом надлежащим образом, равно и на куполах холодной церкви и Олтаре и колокольне, также окрашено зеленою краскою на масле <…>
9-е. С наружной стороны и внутренней вся церковь отштукатурена и обелена с покрытием с наружной стороны вохрою <…>» Таким образом, серьёзных нарушений комиссия не выявила, а мелкие И. Д. Мочалов обязался устранить.
По решению Уфимской духовной консистории, в 1880 году при церкви было открыто церковно-приходское попечительство. В его состав вошли:
— священник Ильинской церкви Алексей Алфеев — председатель,
— церковный староста Никифор Переслегин,
— волостной старшина Сидор Калясев,
— сельский староста Стефан Нестеров и 62 человека крестьян-собственников.
Храмы и священнослужители активно влияли на общественную жизнь
населения, на развитие народного образования. В 1841 году в селе открыто мужское двухклассное училище. В 1869-м основано Мысово-Челнинское училище для девочек.
Стр. 89.В конце XIX века Ильинская церковь входила в состав благочинного круга Мензелинского уезда и имела три престола: во имя святого пророка Илии, святителя Василия Великого и преподобного мученика Мирона. Приход состоял из одного села — 954 мужчин и 1029 женщин.
Большую роль в жизни сельчан играли православные праздники. Одним из главных праздников в селе Мысовые Челны, кроме Рождества и Пасхи, конечно же, был Ильин день, отмечаемый 2 августа (20 июля по старому стилю). Считалось, что именно в этот день вода приобретает целебные свойства. В народе пророк Илья представлялся суровым стариком, путешествующим на огненной колеснице, повелевающим громом и молнией. Он наказывал грешников, но заботился о радетелях христианской веры. К нему обращались крестьяне с молитвой о дожде. Он помогал успешно завершить полевые работы, собрать хороший урожай. Защищал и от болезней. Жизнь прихожан была неразрывно связана с храмом. Сюда они приходили со своими горестями и радостями, здесь молились, здесь надеялись. В храме происходили главные события их жизни: венчание, крещение детей, отпевание усопших. Революция 1917 года и последовавшие за ней перемены в развитии государства и общества внесли коренные изменения в вековой уклад жизни людей. Начались гонения на религию. В 1920-е годы явственно обозначилась негативная позиция советской власти по отношению к православию и мусульманству. Церкви и мечети попали под строгий контроль государственных органов. В период голода 1921–1923 годов активно начала действовать комиссия по изъятию церковных ценностей. Ильинская церковь лишилась 33 десятин земли, принадлежащих ей ранее. В 1924 году в Челнинском кантоне был создан антирелигиозный кабинет, состоящий из 13 человек — восьми русских и пятерых татар. Проводились лекции, доклады, спектакли, распространялась соответствующая литература. Также собирались материалы о религиозной активности духовенства. Священники ограничивались в своих правах, их семьи облагались повышенным налогом. Повсеместно запрещался обряд крещения. Началось обновленческое движение , проникшее и в Нижнее Прикамье. Вокруг Набережных Челнов практически все приходы примкнули к обновленцам. Обновленчество (также обновленческий раскол, официальное название — православная российская церковь, позднее православная церковь в СССР) — раскольническое движение в русском христианстве, возникшее после 1917 года. Декларировало цель «обновления церкви»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства церковью патриархом Тихоном. В период наибольшего влияния — в середине 1920-х годов — более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур. С 1922 по 1926 год движение было единственной официально признаваемой гос. властями РСФСР православной организацией. К 1946 году под давлением властей обновленчество самоликвидировалось, влившись в состав легализованного Московского патриархата. Только в Ильбухтино, Круглом Поле и Мысовых Челнах настоятели и служители храмов остались на прежних позициях. Но в 1930-е годы начались репрессии, не обошли они Ильинский храм теперь уже Красных Челнов. В 1930 году был осуждён «за антисоветскую пропаганду» священник храма пророка Илии Филипп Романович Асанов, служивший в Ильинском приходе с октября 1926 года. С 1934 года подверглись гонениям священнослужители Ильинского прихода Скворцов Александр Арсеньевич,
Скворцова Анастасия (жена), Скворцов Александр (сын), Чернов Михаил Константинович (псаломщик), Чернова Ольга Васильевна (жена).
О событиях тех лет в 2010 году поведала писательнице Н. Шишкиной Нина Александровна Лазарева (в девичестве Скворцова) — дочь последнего настоятеля храма пророка Илии. Грозным предвестником бедствий семьи священника стало убийство в начале 1930-х церковного сторожа Ксенофонта. Его сторожка находилась в притворе храма. Грабители ударили Ксенофонта топором по голове, и кровавые следы их ног отпечатались по всему храму, но кончились у алтаря: не посмели разбойники прикоснуться к святыне. Когда в Мысовых Челнах образовался колхоз, посыпались нападки на семью отца Александра. Особенно старался в этом отношении председатель колхоза. Одурманенный свалившимся на него начальствованием, он, судя по всему, будучи недалёким человеком, не хотел ни с кем делить влияние на жителей села. У председателя была власть — символ сиюминутной победы в земной жизни, а в другую он не верил. Отец Александр был беззащитен перед властью, но его опорой была Истина, в которой жизнь человеческая — лишь начало жизни вечной… Председатель был молод и нагл. Он мог за полночь вломиться в дом Скворцовых, требуя каких-то налогов. Приводил понятых: описывал всё, что было в доме, сам рылся в матушкиных сундуках. Чувствуя, что на этом председатель не остановится, отец Александр отвёз старшего 16-летнего сына к родственникам на Урал. С родителями остались 14-летний Николай и 11-летняя Нина. В декабре 1937 года священник отслужил последнюю литургию.
В ночь на 15 декабря 1937 года он был арестован работниками Набережночелнинского районного отделения НКВД ТАССР по обвинению в антисоветской агитации односельчан, распространении провокационных слухов о войне и голоде. Во время обыска были изъяты все дкументы, письма. Суд был скорый, суровый и несправедливый. 31 декабря 1937 года А. А. Скворцов был осуждён на 10 лет лишения свободы. Он отбывал наказание в посёлке городского типа Нижние Вязовые (ст. Свияжск), где и скончался 22 ноября 1941 года. Похоронен там же, на местном кладбище.
Через 40 с лишним лет А. А. Скворцов был реабилитирован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».
К концу 30-х годов бездействовала и Никольская церковь — в ней разместилась городская типография. Любопытнейшие живые воспоминания Л. З. Лунгиной — советского и российского филолога, переводчика художественной литературы, связанные с челнинской типографией, с жизнью города и округи в начале Великой Отечественной войны, приведены в этой книге далее. А в 1939-м райисполком города Набережные Челны обратился в Совнарком ТАССР за выделением средств для переоборудования здания церкви под городской клуб. Пустовал и Ильинский храм в Красных Челнах. Председатель колхоза тоже решил устроить в нём клуб. Сам сбрасывал колокола. На глазах собравшихся вместе со своими подручными втаптывал в грязь старинные иконы. Его жена — верующая — умоляла остановиться. Люди просили раздать образа им, кто-то из сельчан сумел-таки уберечь некоторые иконы. Женщины плакали, проклиная бесчинствующих, и так случилось, что позже вместе с жизнью церкви разрушилась и жизнь семьи председателя.
Старожилы рассказывали, когда воинствующие атеисты пытались разломать колокольню, внутри неё развели кострище. Свод треснул, колокольня завалилась на бок, но не упала… Клуб был закрыт, вместо него в помещении разместили мастерские и склады, но и они не прижились.
Взрывать церковь не решились, так как вокруг ютились дома красночелнинцев. Но разорение продолжалось: местные кладоискатели не только устраивали подкопы, ища добычу в таинственных подземных ходах, но и разоряли церковное кладбище. Извращённой и злой фантазии хватало и на то, чтобы «шутя» развешивать на заборах у домов выкопанные одеж-
ды священнослужителей, митры, черепа… Здание церкви долго стояло поруганным, но не сломленным. В конце 1960-х годов началось строительство КамАЗа, а церковь пророка Илии, словно безмолвный укор беспечным комсомольцам и всем неверующим, стояла без кровли, с покосившейся колокольней, взирая пустыми окнами-глазницами на строящийся новый город. И в 1978 году с помощью современной техники, силами управления «Водстрой», созданного в «Камгэсэнергострое» для подготовки вместилища будущего Камского моря, настрадавшееся здание было ликвидировано. Предполагалось, что большая часть села Красные Челны и часть бывших Бережных Челнов с пуском Нижнекамской ГЭС будет затоплена. В связи с чем была
реорганизована и текстильная фабрика, которую поначалу планировалось перевезти в Елабугу, но проект так и остался замороженным. А Красно- челнинский детский дом переселили в интернат, расположившийся на улице Столбовой молодого посёлка Гидростроителей (ГЭС). Разрушили мост, связывающий когда-то Мысовые и Бережные Челны с Элеваторной горой, — его и сегодня можно видеть бесхозным обрезком, тянущимся к Элеваторной горе и обрывающимся над водой, недалеко от городского пляжа. В срочном порядке на Орловское кладбище перенесли захоронения, покоящиеся у Ильинского храма.
С пуском Нижнекамской ГЭС многое, что было дорого сердцам коренных челнинцев, ушло под воду, но до предполагаемой высокой отметки водохранилище не поднялось. А город, идя в ногу со временем, рос амбициозным, благовидным. Однако место, где стоял храм пророка Илии,
поросло ивняком и бурьяном, словно Богом забытый, а скорей всего, до поры до времени оберегаемый Им уголок.
* * *
Дорогой читатель, когда книга уже была свёрстана и подготовлена к печати, на одном из городских мероприятий ко мне, автору «Там, где цветёт шиповник», обратился Алексей Геннадьевич Комиссаров — врач, краевед, священнослужитель:
— Ольга, узнал, что вы подготовили книгу о Красных Челнах. У меня есть материалы об истории семьи отца Александра — последнего настоятеля храма пророка Илии, что находился в этом селе. Если ещё не поздно, могу их вам передать. Отдельную книгу об этом не написать, но, может быть, вам документы пригодятся. — Конечно, пригодятся,;— обрадовалась я.
И отправление макета в печать было приостановлено. Книга пополнилась уникальными свидетельствами истории. В чём-то воспоминания Нины Александровны Лазаревой, дочери последнего настоятеля храма пророка Илии, записанные А. Г. Комиссаровым, перекликают-
ся с теми, что оформила Н. А. Шишкина, но я считаю нужным поместить их здесь полностью. Во-первых, они записаны разными людьми, а потому взаимодополняют друг друга. Во-вторых, они подкреплены оригинальными архивными документами Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Татарстан, а также фотографиями из семейного альбома, который перешёл по наследству от отца Александра дочери. Эти документы и фотографии ранее нигде не публиковались.
Итак, записи А. Г. Комиссарова, сделанные 8 августа 2011 года в ходе личной беседы с Ниной Александровной Лазаревой (в девичестве Скворцовой).
Семья священника Александра Арсеньевича Скворцова приехала в Красные Челны (так с 1931 года стало называться старинное русское село Мысовые Челны) в 1921 году из Костромской губернии,
где Скворцовы жили в селе Цыкино. По данным архивной справки КГБ ТАССР, село Цыкино относилось к Юрьевецкому району Ивановской области. Отец Александра Арсеньевича, Арсений Скворцов, тоже был священником. И родной брат Андрей Арсеньевич Скворцов также
стр.94.служил церкви, но где именно, неизвестно. Сохранилась его фотография в подряснике, где он сидит в кабинете. По семейному преданию, во время гражданской войны Андрей Арсеньевич отступал с частями Белой армии и так и канул в Лету. Судьба его неизвестна. В семье считали, что он погиб. Вообще, сведений о жизни семьи Скворцовых в Костромской губернии практически не сохранилось, поэтому Нина Александровна об этом периоде семейной хроники ничего не сообщает. Мотивы приезда семьи священника Александра Скворцова в Красные Челны были банальны. Кто-то из родных в 1920-е годы приехал и поселился в Красных Челнах. Родственники прознали, что сельский храм пустует из-за отсутствия в селе священника, и пригласили о. Александра приехать (а на родине в это время, видимо, уже были проблемы с возможностью служить). Так семья Скворцовых прибыла в Красные Челны, где о. Александр сразу же стал настоятелем храма пророка Илии. Конечно, до о. Александра в Ильинской церкви служил священник, говорили, у него была многодетная семья, но по каким-то причинам ему пришлось уехать из села. Фамилию его Нина Александровна не знает. В семье Скворцовых — Александра Арсеньевича и матушки Анастасии Николаевны — воспитывалось трое детей: два сына и дочь. Старшего сына Александра в 16-летнем возрасте, когда того лишили избирательных прав как «сына служителя религиозного культа», отец от «греха подальше» отправил в город Березники
Пермской области, где тот и прожил всю жизнь. Младшие Николай и Нина оставались
с родителями. Николай неплохо учился, окончил школу им. Димитрова в Набережных
Челнах. В школу села Красные Челны его как сына священника не брали, а Нина училась
в селе Красные Челны. После окончания учёбы Николая Александровича Скворцова оставили в школе им. Димитрова — разрешили работать преподавателем: семья жила очень бедно, и средств на существование после ареста отца не было. Семья о. Александра последнее время проживала в Красных Челнах в доме, который стоял прямо за храмом Илии-пророка, на улице Центральной, 1. В этот дом семья вселилась в 1935 году по договору с проживавшей в нём бывшей монахиней Меланьей Никитичной Балясниковой. Согласно договору, семья о. Александра заплатила за дом Меланье Балясниковой 500 рублей и была не против того, чтобы хозяйка оставалась в доме до своей смерти. Умерла Меланья Никитична через год после оформления договора. Скворцовы похоронили М. Н. Балясникову на кладбище за Ильинским храмом. При жизни Меланья Никитична была тихой и набожной. По предположению Нины Александровны, Меланья Балясникова как бывшая насельница монастыря (какого именно, не известно) после закрытия последнего вернулась в родное село, где её родные помогли найти и приобрести для неё дом. Нина Александровна вспоминает, что в районе «песков», где в настоящее время в посёлке ГЭС
стоит дом 10/70, в Набережных Челнах стояла известная всем мельница Балясниковых! Возможно, хозяевами были родные Меланьи Никитичны, хотя документальных подтверждений нет.
Жизнь семьи священника Александра Скворцова в Красных Челнах протекала трудно. Приходилось много работать. Гостей принимали редко, лишь по большим церковным праздникам, и то собирались, в основном, священники из соседних приходов на обед. Жители же села заходили только для заказа треб — кого отпеть, кого окрестить. Один раз, вспоминает Нина Александровна, в разгар массовой коллективизации приходили местные мужики советоваться по поводу вступления в колхоз. Помнит, что отец никого не отговаривал, напротив, рекомендовал вступать, так как всё равно потом силой загонят и при этом будут притеснять. Помнит Нина Александровна и ночные визиты председателя с описью имущества, с требованиями оплатить какие-то неимоверно высокие налоги. Так, председатель П. А. Зыбин лично сам хотел проверить содержание семейного сундука. Но о. Александр пригрозил ему, мол, тот не имеет на это права,
а проверяя сундук, председатель может подложить туда любой компромат на священника. При этом отец сказал: «Просите, что показать, я сам всё покажу». Вообще, о. Александр был грамотным человеком, неплохо знал законы и всегда пытался парировать нападки озлобленного на верующих людей и на церковь председателя. В соседнем селе Боровецком, в Свято-Вознесенском храме, первое время служил о. Владимир, после отъезда (или ареста?) которого на его место приехал (видимо, по приглашению о. Александра Скворцова) священник Аркадий Яковлевич Чистяков с матушкой Марией Николаевной, сестрой матушки о. Александра — Анастасии Николаевны. Нина Александровна рассказывает, что семья Чистяковых была бездетной, и родители иногда на целое лето отправляли её на жительство к родным, в село Боровецкое. Это служило хорошей помощью семье Скворцовых, — времена стояли голодные. Жила Нина у дяди и тёти и после ареста отца. Ярко запечатлелось в её памяти, как в 1938 или 1939 году о. Аркадий пришёл со службы и сказал, что отслужил сегодня последнюю литургию, и так и объявил прихожанам: «Служить при таком давлении властей больше не могу». И на самом деле о. Аркадий больше не служил, отказался от сана и стал работать сторожем в колхозе. Потом семья Чистяковых уехала в Ивановскую область. Матушка Анастасия Скворцова некоторое время переписывалась с Чистяковыми, но писем не сохранилось, и места жительства родственников Нина Александровна не помнит. Надо заметить, что община Ильинского храма во главе с о. Александром Скворцовым придерживалась обновленческой ориентации. По всей видимости, «обновленцами» были и священники близлежащих сёл — Орловки, Бетьков, Боровецкого, Ильбухтино, — где ещё не закрылись церкви. Священники этих хр70) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Луппа Артамонова Карабанова скончавшегося 1882 года июля 14 дня, в 4 часа утра; жития его было 73 года”.
71) Опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело рабы Божией Евдокии Андреевны по муже Кобылиной из мастеровых суконной фабрики, от роду ей было 70 лет, скончалась сентября 19 дня 1847 года»...
75) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Степана Степановича Степанова, скончавшегося 21 ноября 1886 года; жития его было 78 лет».
78) Упавший деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело отставного штабс-ротмистра Аркадия Александровича Стрелкова, скончавшегося 1871 года, октября 14 дня, 63 лет от роду».
79) Окруженные деревянной оградой два деревянных креста с надписью на одном из них: „Марфа Степановна Попова скончалась 11 марта 1883 года, в пятницу, в 6 часов утра, на второй недели великого поста; жития её было 77 лет».
80) Окруженные развалившеюся деревянной оградой два креста с надписью на одном: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Марии Леонтьевны Рыжиковой, скончавшейся 30 января в 10 часов вечера 1882 года; жития ей было 34 года 5 дней, оставившей пять человек детей. О, Боже! что случилось-мать наша померла, все мы горько пригрустились, она на веки почила. Сжалься, Господи, над нами, дай ум и разум как нам жить. Мы горькими остались сиротами и эту скорбь нам не забыть. Здесь мы слез потоки проливали по своей матери родной, её тело погребали и на сем месте оставили тебя мы сиротой. Сиротки горькия смотрите что случилось, рассталась с нами мать, какая скорбь пред нами очутилась и негде родной матери нам взять. Состроила ты нам жилище и недолго жила ты в нем, видя это горе покою мы не сыщем ни ночью ни днем. Рано, рано ты рассталась с нами и только прожила 34 года и 5 дней, оставила супруга и пятеро детей, всегда и вечно сиротами. Сей стих сочинил 12-ти летний сын Константин». На другом»: „Отцы и братия мои! Вспомните час смертный, приидите ко мне на гроб, поклонитесь и поминовение о мне сотворите. Под сим крестом погребено тело Казанского купца Алексея Яковлевича Рыжакова и семейства его. Жития его было 76 лет, 3 месяца и 11 дней; скончался 1859 года июля 4 дня в 3 часа пополудни»...
84) Пирамидальный опоковый без креста памятник с надписью на южной стороне: „Под сим камнем погребено тело младенца Александра Павловича Дикарева; скончался 1859 года 4 ноября; жития его было 2 года. На западной: „Любезный сын, ты здесь лежишь, под тенью Всевышнего Творца, душа твоя у Престола – молись за мать и за отца». На северной: „Господи, приими дух его с миром».
85) Таковой-же памятник с надписью на западной стороне: „Господи, упокой душу рабы твоея девицы Веры. Под сим (крестом) памятником погребено тело девицы Веры, дочери мещанина Егора Савельева Адамышева, скончавшейся 1 ноября 1860 года; жития её было 15 лет и 9 месяцев».
86) Крест с надписью: „Здесь погребено тело отставного коллежского асессора Алексея Виссарионова Усольцева, скончавшегося 1876 года июля 30 дня».
92) Окруженные развалившейся деревянной оградой два деревянные креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского купца Ивана Родионовича Феодорова, скончавшегося 26 июля 1878 года, в 4 часа утра; жития его было 50 лет 6 месяцев и 19 дней. Почто, о, милый друг, расстался с нами, супругу и детей оставя сиротами; услышь ты наш горький вопль и пожалей, проснись и посмотри на нас плачущих детей; птенцы твои рыдают, слезами горькими могилу обливают»...
99) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах жены отставного унтер-офицера Софии Тимофеевны Трежавской с детьми; скончалась 1884 года декабря 15 дня; жития её было 42 года»...
102) Опоковый памятник с изображением распятия Иисуса Христа и надписью: „Под сим камнем погребено тело раба Божия Василия Феодоровича Басова, скончавшегося 26 марта 1870 года; жития его было 37 лет 25 дней; память его 25 февраля. Святый Боже! Приими дух с миром раба твоего Василия». На северной стороне: „Сей печальный памятник любезныя дети поставляют и теплыми слезами могилу твою обливают вечного упокоении тебе от Бога желают». На южной: „Приими, нежный родитель, от осиротелых детей твоих последнее лобзание и слезы, тебя нам уж больше не видать; одно лишь страдание и к Богу о тебе молитвы возносить»...
104) Окруженные железною решеткой четыре деревянных креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского мещанина Ермолая Васильевича Хомутова, скончавшегося 1866 года августа 11 дня; жития его было 55 лет от рождения”...
106) Окруженные деревянною оградой семь деревянных крестов с надписью на первом „Под сим крестом погребено тело раба Божия купеческого брата Ефима Ивановича Судакова; жития его было 45 лет». На другом: „Под сим крестом погребено тело усопшего раба Божия Казанского купца Ивана Петровича Судакова, скончавшегося 23 марта 1883 года; жития его было 42 года». На третьем: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Казанского купца Петра Судакова, скончавшегося 27 июня 1866 года, жития его было 47 лет». На остальных крестах нет надписи...
108) Крест с надписью: „Здесь покоится тело Казанской мещанки Марии Григорьевны Коровиной; скончалась 1877 г. мая 29 дня. Господи, приими дух её с миром».
111) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело раба Божия Казанского цехового Василия Григорьева Разумова, скончавшегося 1 апреля 1886 года; жития его было 67 лет».
112) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Губернской секретарши Ольги Феодоровны Турчаниновой, скончавшейся 1876 года декабря 20 дня; жития её было 65 лет».
113) Окруженные деревянною оградой два деревянных креста с надписью на 1-м: „Под сим крестом похоронен Казанский гражданин Григорий Иванович Зюзин, жития его было 70 лет, скончался 13 декабря 1882 года». На 2-м: -„Серафима Андреевна Зюзина; скончалась 1888 года 26 августа, на 58 году от рождения»...
115) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью вокруг: „Под сим камнем погребена девица Анна Егоровна Мазова, скончалась на 26 августа в 4 часа утра 1876 г. от рождения ей было ровно 15 лет; Господи, упокой во Царствии Небесном рабу твою. Милое чадо! Умоли Господа Бога, чтобы не лишил нас соединиться мне с тобою».
116) Окруженный развалившеюся деревянною оградой, деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Ловец, крестьянина Михаила Степановича Назаровского, скончавшегося в 1873 году 3 января; жития его было 53 года”.
117) Опоковый пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах младенца Веры Круговой; жития её было 1 год и 13 дней; скончалась 17 августа 1869 года”.
120) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело младенца Александры, рождена была 1876 года, апреля 8 числа; жития её было 1 год 11 месяцев и 18 дней, скончалась 1878 года марта 26 числа; дочь московского мещанина Павла Григорьевича Теренина»...
122) Мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах Александра Петровича Соловцова, скончавшегося 22 октября 1847 года». На восточной: „Надежда Михайловна Соловцова, скончалась 13 января 1860 года».
123) Окруженные деревянною оградой два креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Николая Павловича Лихачева, скончавшегося 4 марта 1866 года».
124) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело коллежского секретаря Андрея Калиновича Яковлева; жития его было 73 года; скончался 24 мая 1875 г. Почто ты, милый друг, расстался с нами, оставив супругу и 3-х маленьких детей. Они горько плачут и о душе твоей Господа просят”.
126) Окруженные деревянною оградой три деревянных креста с надписями: на 1-м: „Здесь покоится тело Надежды Кивенко, скончавшейся 7 ноября 1884 года на 36 году от рождения»; на 2-м: „Здесь покоится тело чиновника Дмитрия Жуланова, скончавшегося 10 августа 1884 года на 33 году от рождения»; на 3-м: „Здесь погребено тело Пераскевы Поповой, скончавшейся 13 сентября 1863 года, на 37 году своей жизни».
127) Окруженный деревянною ветхою оградой опоковый пирамидальный памятник с крестом и надписью на западной стороне: „Наталия Крылова, 19 лет от роду, скончалась 1874 года июля 25 дня». На восточной: „зачем ты в цвете лет скончалась? Оставила нас слезы лить. Зачем, когда смерть приближалась, ты не могла нас позабыть? О, друг! о, дочь родная! мы молим Бога за тебя, чтоб воля Его пресвятая грехов избавила тебя».
128) Опоковый пирамидальный с металлическим крестом памятник с надписью на западной стороне: „Здесь покоится штабс-капитан Либавского пехотного полка Виктор Владимиров Аквилянов, умер 15 мая 1889 г. от роду ему было 36 лет. Господи, душу раба твоего упокой, защитника отечества, веры и свободы! Он крепкою своею рукой разил врагов-турок в 1777–78 годах».
129) Игумен Алексей, живший в Федоровском монастыре, скончался 1892 г.
Отделение пятое, находящееся в роще на левой стороне от входа.
1) Крест дубовый, на нем надпись: „мещанина Егора Максимова Коноводова»...
3) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Егоровны Степановой, скончавшейся 1889 г. месяца ноября 8 дня, жития её было 59 лет и 2 месяца. Господи приими дух ея с миром».
4) Крест дубовый с надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Арефы Степановича Степанова, жития его было 64 г., скончался 3 июня 1870 г. Господи приими дух его с миром».
5) Крест дубовый с надписью: „Здесь погребено тело юнкера Казанского пехотного юнкерского училища Николая Ивановича Ремезова, скончавшегося 9 мая 1881 года, жития его было 21 г. 6 месяцев и 12 ден“...
10) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Михаила Егорова Сабанова, скончался 1868 г. месяца Января 15 дня, жития его было 35 лет. Господи приими дух его с миром”...
14) Крест дубовый с надписью: „Здесь покоится Евдокия Михайловна Киреева».
15) Крест дубовый, поломанный, на нем надпись: „Здесь погребено тело усопшего раба Божия Николая Петровича Лебедева, скончавшегося 4 августа 1870 г., жития его от роду было 46 лет, день его ангела 9 мая. Приими, Господи, с миром дух его. Приидите ко мне вси знаемыи мя, вчерашний бо день беседовах с вами, и внезапу найде на мя час смертный, ныне зрю судилище и трепещу изречения».
16) Крест дубовый с изображением резным распятаго Спасителя и чаши, вырезаны слова: I. X., на верху креста-буквы I Н. Ц. I., внизу-глава Адамова; надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Матроны Васильевой, по мужу Самуйловой, родившейся 1808 года октября 9 числа, скончавшейся 1860 г. июля 21 числа в 10 часов вечера, жития её было 52 года. Прохожий, воззри на сей памятник и помяни мя милостынею и на молитвах своих. Господи приими дух мой с миром»...
19) Такой же крест, на нем надпись: „Здесь погребено тело Ярославского потомств. почётного гражданина Михаила Спиридоновича Полетаева, родившегося 12 декабря 1842 г., скончавшегося 2с февраля 1892 года»...
22) Крест дубовый, на нем надпись: „Здесь погребено тело Боровского купца дочери, девицы Елизаветы Ефимовой Соковой, скончалась 22 мая 1890 года“.
23) Крест дубовый, на нем надпись: „ Александра Ивановна Пермякова, бывшая Богданова, жития её было от роду 25 л., в замужестве была 5 л. 4 дня”...
26) Пирамидальный мраморный без креста памятник с надписью: „Здесь погребено тело Татьяны Николаевны Лобановой, умершей 2 июня 1877 года»...
28) Крест дубовый, ветхий, с надписью: „Упокой, Господи, рабу Твою. Под сим крестом погребено тело рабы Божией Елены Николаевой Кухмаковой, Шадринской купечествующей вдовы, скончавшейся 16 декабря 1873 г. от рождения на 76 году»...
32) Крест деревянный с надписью: „Под благодатным осенением креста сего, после понесенных трудов и забот, покоится почившаго в надежде воскрешения и жизни вечной, тело коллежского регистратора Павла Ивановича Мадышкина, при горести семейства и глубоком сочувствии к нему знакомых, скончавшегося 10 июня 1873 г. Время жизни его было 64 г. и 6 месяцев. Мир праху твоему, добрый христианин, семьянин, и честный труженик, незабвенно любимый»...
34) Такой же крест с надписью: „Здесь погребено тело чиновника особых поручений, майора военного окружного Интендантского Управления Антона Даниловича Дескилон, родился 7 февраля 1834 г., помер 16 октября 1874 г. в 12 часов по полуночи, жития его было 40 лет 8 месяцев 9 ден. Господи приими дух его с миром. Супруга слезы проливает над прахом, драгоценным ей. Отрадой вечность почитает в жестокой горести своей. Цвел лилий прекрасный, собою украшал свет; но вдруг пронесся вихрь ужасный, сорвал цветок-прекрасного нет. Где он-другу за любовь награда? Кто слезы горькие отрет? Где юным сиротам отрада? Кто к жаркой груди их прижмет? В могиле хладной под крестом заснула радость вечным сном. Нежный супруг незабвенной (супруги) подруги”.
35) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „покоится тело жены Градоначальника Хионии Михайловны Крюковской. В знак памяти от детей».
36) Дубовый крест с надписью: „Елена Николаевна Павлинова, скончалась 1882 г. июля 6 дня 57 лет. Господи приими дух её с миром».
37) Такой же крест с надписью: „Младенец Петя Павлинов, скончался 1888 г. августа 27 дня, 61/2 лет».
38) Ветхий деревянный крест с надписью: „Здесь покоится тело купеческого сына, гимназист 2 класса Казанской 1 гимназии Степанов Александр, жития его было 11 лет и день, скончался 16 ноября 1883 г. в 12 часов ночи».
39) Пирамидальный чугунный памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим камнем покоится тело раба Божия, Казанского купца Евграфа Степанова, жития его было 59 лет, скончался 4 декабря 1884 года»...
42) Дубовый крест с надписью: „Здесь погребена Нина, жития её было год, один месяц, скончалась 3 июля 1891 года”...
44) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с восточной стороны: „Во царствии Твоем помяни мя Господи! Здесь погребено тело диакона Казанской градской больницы Василия Буртасовского, скончавшегося 1 сентября в 6 часов утра 63 г. своей жизни»; с южной стороны: „Приидите знающие и любящие меня! Услышите мое единственное желание: поминайте меня, многократно сходившегося с Вами в дому Божием и вместе певшего хвалебную песнь Господу»; с западной стороны: „ныне для меня настал час отъити к бессмертному судии, простите меня и помолитесь, чтобы Господь меня упокоил в месте светле, в месте покойне, где нет ни болезни; ни печали, ни воздыхания”; с северной стороны: „Господи не вниди в суд с рабом Твоим, но приими его с миром».
45) Такой же памятник и с таким же крестом, надпись на нем с западной стороны: „Под сим камнем покоится тело диаконской жены Елизаветы Козминой Буртасовской, скончавшейся на 63 году от рождения, 20 октября 1870 года в 6 часов вечера. Во царствии Твоем помяни мя, Господи!» С восточной стороны: „блажени мёртвые, умирающии о Господе от ныне, ей глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят в-след с ними».
46) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией, девицы Александры Васильевой Буртасовской, скончавшейся 13 июля 1887 г. в час ночи на 57 г. от рождения. Христосъ воскресе!»
47) Такой же памятник и с таким же крестом, на нем надпись: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией Олимпиады Гавриловой Головкиной, скончавшейся 27 декабря 1886 т. в 5 часов утра на 47 г. от рождения. Христос воскресе!» Эти 4 памятника обведены железной оградой, сделанной на средства Пр. Гурия, Епископа Камчатского (С. В. Буртасовского в мире)...
49) Маленький опоковый памятник с чугунным крестом и надписью: „Под сим крестом покоится тело священника Казанского уезда села Ковалей Иоанна Троицкого, скончался 13 января 1874 г., жития его было 43 года”...
51) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с западней стороны: „Упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея Варвары»; с южной стороны: „молись о нас у престола Всевышнего»; с восточной стороны: „Под сим крестом покоится прах Варвары Дементьевны Ивановой, скончавшейся на 71 г. жизни 7 августа 1878 года»; с северной стороны: „мир праху твоему. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Св. Иоанна гл. XVII ст. Х;40;)“.
52) Крест дубовый с надписью: „Господи! приими дух мой с миром; под сим крестом погребено тело Московского цехового Василия Михайлова Панкова, жития его было от роду 37 лет, скончавшегося 16 августа 1891 года».
53) Деревянный крест с надписью: „Павел Петрович Классон, скончался 2 ноября 1878 г. Мир праху твоему добрый и честный труженик»!..
56) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Гликерии Григорьевны Войлошниковой, скончавшейся в 6 часов утра 20 октября 1891 г., жития её было 66 лет 5 месяцев. Приими, Господи, дух её с миром». С восточной стороны:
„Она была любима,
„Желала всем добра,
„В супружестве счастлива
„Трудилась, сколь могла,
„Родных, друзей не забывала,
„Надеждой на Бога уповала,
„Скорбела обо всех всегда,
„Советом, делом помогала;
„Страдала долго от болезни,
„Боролась с нею каждый (день) раз,
„И, истощив усилье к жизни,
„Спокойно, тихо дух её угас».
57) Деревянный, окованный белой жестью крест, на верху креста написано: „И.Н. Ц. И.“ с изображением резным распятого Спасителя с восточной стороны, и надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия, Казанского мещанина Федора Степановича Войлошникова, скончавшегося 1889 года июля 24 дня в 4 часа 10 минут вечера, жития его было 66 лет. Упокой, Господи, с миром, вечная память"·..
59) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Ивановой Михеевой с 3 её малолетними детьми, скончавшейся 1877 г. мая 3 дня, жития её от роду было 37 лет. Господи, приими дух её с миром».
60) Дубовый крест с надписью: „Под сим крестом покоится мать с 3 малолетними детьми, Казанская мещанка Екатерина Иванова Сорокина, скончавшаяся 1870 г. апреля 22 дня, жития её было от роду 20 лет. Господи, приими дух её с миром»...
70) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело иеромонаха Магна, скончался 12 января 1891 г., жития его 70 лет»...
72) Деревянный крест с надписью: „Здесь погребено тело усопшей рабы Ксении Степановой Соколовой, Казанской цеховой, скончавшейся 1877 г. сентября 13 дня в 4 часа 15 минут вечера, жития её было 45 лет 7 месяцев 18 дней. Господи! приими дух мой с миром».
73) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело крестьянской дочери девицы Анисии, скончавшейся 1878 г. августа 24 дня в 12 ч. дня, жития её было 9 лет от роду»...
77) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Якова Васильевича Калинина, скончался 1 августа 1847 г., от роду было 73 года».
78) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Матроны Степановны Калининой, скончалась мая 14 дня 1825 года, от роду было 40 лет».
79) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского купеческого сына Ивана Константиновича Калинина, жития его было 36 лет, скончался 22 апреля 1885 г. в 8 часов утра”...
(8)
(30)Любой современный исследователь, изучающий историю возникновения, развития и разрушения Казанского Кизического Введенского монастыря, а также монастырского кладбища, не может обойтись без подробнейших описаний обители и некрополя, которые оставили потомкам в конце XIX века видные казанские краеведы и общественные деятели — епископ Никанор, опубликовавший свои записки в 1891-1892 годах к 200-летию cо дня основания монастыря, и Николай Яковлевич Агафонов.
Рукопись разысканий епископа Никанора объемом в 52 страницы хранится в фондах Национального архива РТ. Кладбище состояло из пяти участков (по епископу Никанору - частей). На I участке захоронения производились с 1772 по 1889 г. Он находился в особой ограде с каменными столбами и частоколом по левую сторону от Введенского храма. На II участке хоронили с 1794 по 1890 г., он был к северо-востоку от алтаря храма. На III участке захоронения производили с 1782 по 1889 г., он находился по левую сторону от храма. IVучасток погоста был на правой стороне монастырской рощи, здесь хоронили с 1847 по 1891 г. И наконец, пятый - по времени был наиболее поздний - находился в роще, по левую сторону от входа, здесь захоронения производили с 1825 по 1892 г.[271]
Анализируя исследования епископа Никанора, мы выявили, что на I участке имелось 55 захоронений, на II- 143, на III - 312, на IV - 156 и на V - 80. Всего - 746. Николай Агафонов в «Казанском некрополе» приводит список из 245 усопших на Кизическом некрополе, в основном тех же, что и епископ Никанор.
Мы отдаем себе отчет, что это далеко не полные сведения. Епископ Никанор держал в своих руках, позднее утерянные, кожаный старый диптих 1791 г. и синодики 1833 г. и 1853 г. с именами усопших. Он с сожалением отмечает, что древний диптих XVIII в. некогда находился в библиотеке Кизического монастыря, о чем упоминает в одном из своих рапортов в 1833 году архимандрит Гурий. Поэтому подчеркнем, что в списках епископа Никанора отсутствуют сведения о всех захоронениях конца XVII и XVIII столетия вплоть до 1772 года.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
№ 9.
С е д м е з е р н а я В о з н е с е н с к а я пустынь, от Казани в 17 верстах, основана около 1625 г. Заштатная.
С т р о и т е л и :
Евфимий, 1625. Протасий, 1644.
И г у м е н ы :
(Дионисий, около 1654, перев. изъ Зилантова. [Ист. Иep., V I, 77] ??). Сергий, строитель, в мар. (sic) 1650, 1655 и 56. Паисий, в апр., июне, 1659. Иларион, 20 дек. 1672. Тихон, 1681. Варсонофий, 1683— 1713. Питирим Смирной определен 1725, а 1726 перев. в Спасский Казанский. Савватий, 1729 и 30 (sic). Нафанаил.... Варсонофий.... Лука Касаткин, 1731 и 32. Варнава.... Боголепъ, 1737(бывший).
Адам Честнов, 1738. (После келарь в Свияжском, и наместн. 1750, 56,64). Каллиник, с 1739.
Паисий, 1745. Патрикий, 1754. Геннадий Халчинский (архим.) из префектов акад., 1760 — 64, перев. в Раифскую пустынь. Хрисанф, в мар. (sic) 1764. Леонид, 1767— 75. Наркис 1775 перев. из Кизическаго; до 1785. Касторий 1786 перев. из Раифскаго; + в мае 1793. Серапион, 1794— 96.
Toвия, 1810. Самуил, 1820— 31. Варсонофий, 1838— 55. В 1856 г. вакансия. Виталий, строитель, 1858 и 59— 61. Каллист, архим., 1862. Иакинф, строитель, 1863 —6 6; игум. 1869, 70.
(30)VIII. Погост Седмиозерной Богородичной пустыни.
Есть места, которые сами по себе не ознаменованы чем-либо, могущим поразить воображение с первого взгляда, но они оставляют в сердце глубокое впечатление, потому что оно проникает постепенно и уже более не может изгладиться. Такова и Седмиозерная Богородичная пустынь.
В семнадцати верстах к северу от Казани находится удивительно живописное, созданное самой природой место, где высокие предгорья, покрытые густым хвойным лесом, отражаются в спокойных водах Солонки. Эта речка да многочисленные родники сформировали за многие годы уникальную систему из семи озёр, не дошедшую, к сожалению, до наших дней. И вся эта красота раскинулась в широкой пойменной долине среди многоцветья разнотравья на фоне высокого голубого неба. Поэтому местность эта и прозывалась среди коренного черемисского населения как седмиозерная.
Современный православный человек, хотя бы один раз побывавший здесь, уносит с собой необычайную притягательность этих мест. Поэтому одухотворенное сознание постоянно влечёт его сюда. Одно то, что пройти несколько вёрст по дороге от современной Богородичной пустыни до ближнего или дальнего святого источника, несомненно, стоит того; ибо уже мысленно только представишь себе, что это единственная в Казанском крае намоленная тропа, по которой уже почти четыре сотни лет ступают натруженные стопы паломников.
Эта обитель возникла в начале XVII века в царствование царя Михаила Феодоровича. Основателем её был инок Евфимий, уроженец далёкого Устюга. Здесь он и окончил свой земной путь. Его останки почивали под гробницей у северной стены в углу храма Вознесения Господня.
Во второй половине XVIII века, когда преосвященный Вениамин выразил своё намерение жить в пустыне на покое, начались оживленные работы по ремонту этого двухэтажного каменного корпуса, в котором помещались кельи для настоятеля и братии.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией Матери.
Недалеко от Вознесенской церкви почти посередине монастырской площади стоял двухэтажный каменный храм в честь Смоленской иконы Божией Матери. Нижняя часть его была сделана из природного камня, верхняя – из кирпича.
Предметом особого внимания стала обитель во время архипастырства Высокопреосвященнейшего Арсения, архиепископа Казанского и Свияжского.До 1899 года Смоленский храм был холодным и службы в нём совершались только в летнее время. Поэтому архиепископ Арсений во время своего посещения обители в июле 1898 года посоветовал братии устроить в нём отопление.Архиепископ Казанский и Свияжский Арсений (Брянцев), на казанской кафедре с 1897 по 1903 г. С 1903 г. архиепископ Харьковский, скончался 28 апреля 1914 г. в Харькове.
При реконструкции калориферной системы оказалось, что необходимо перенести на другое место останки Преосвященного Вениамина, казанского митрополита, почивающего в трапезной Смоленского храма около южной стороны. С этой целью и прибыл в монастырь вечером 21 февраля 1899 года Высокопреосвященнейший Арсений. После непродолжительного отдыха, сделав необходимые распоряжения по переложению останков митрополита Вениамина, Владыка отправился в Смоленский храм, где перед гробницей совершил в сослужении всего монастырского духовенства заупокойную литию. Уцелевшие останки переложили в новый дубовый гроб, который был перенесён на солею храма и поставлен против царских врат.
В течении всей ночи над гробом по очереди местные иеромонахи читали Св. Евангелие, а 22 февраля, после литургии, Его Высокопреосвященством была совершена при участии всей монастырской братии великая панихида. По её окончании гроб с останками Преосвященного Вениамина был поставлен в нишу южной каменной стены трапезы.
Ниша была заложена табличкой со следующей надписью: «Преосвященный Вениамин, митрополит Казанский, живший в Седмиозерной пустыни с апреля 1782 года, в 1785 году в июле скончался и погребен здесь». В перезахоронении присутствовали старшая братия монастыря и профессор Казанской Духовной академии Н.И.Ивановский.
Ивановский Николай Иванович (1840 - 1913), действительный статский советник, почётный член и заслуженный ординарный профессор Казанской Духовной академии, доктор богословия, видный церковно-общественный деятель. Сын священника Архангельской епархии, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии. С 1869 года - профессор кафедры истории и обличения русского раскола КазДА, где прослужил 45 лет. Автор фундаментального «Руководства по истории и обличению старообрядческого раскола» в 3-х частях (Казань, 1886 - 1888) и других трудов. Издатель памятников древнерусской письменности. С 1873 года - редактор журнала «Православный собеседник». В 1883 году удостоен степени доктора богословия. Деятельный член казанского «Братства святителя Гурия».
На протяжении почти сорока лет Н.И.Ивановский вёл большую практическую работу по воцерковлению раскольников, проводя публичные собеседования со старообрядцами в городах и деревнях Казанской епархии; приложил много трудов и забот в устроении единоверческих храмов. Его миссионерская деятельность приобрела всероссийскую известность. Он был награждён орденами св. Анны 2-й и 3-й степеней, св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени.
Его дом на Ново-Горшечной (ныне Бутлерова) и дачу в Васильево посетил Иоанн Сергиев Кронштадский в июле 1897 г. во время своего пребывания в Казани.
Отпевание Н.И.Ивановского было совершено 28 октября 1913 года в храме Духовной академии Высокопреосвященнейшим Архиепископом Казанским Иаковым в сослужении пресвящённых викариев Анатолия, епископа Чистопольского (ректора академии) и Михаила, епископа Чебоксарского (ректора семинарии) и сонма академического и городского духовенства. Погребен на Арском православном кладбище. На его могиле был установлен большой крест из черного мрамора-лабрадора. В одной ограде с ним упокоилась его вторая жена Мария Николаевна Чернова.
Хочется особо отметить долгое и плодотворное правление (1873-1896) наместника монастыря, архимандрита Виссариона (Петра Световидова). В обитель он поступил послушником в 1856 году, двадцать пятым по счёту, а когда умирал, то его постель окружало уже 80 монашествующих.
На первых порах своего игуменства он выстроил начальное приходское училище, которое в дальнейшем получило статус как церковно-приходская школа. В период его правления в 1879 году была возведена величественная 64-ти метровая колокольня, которая ещё издалека, за много вёрст от обители привлекала к себе уставший взгляд богомольцев, указывая им цель их благочестивого странствия и тем самым поддерживая их настроение.
В одной версте от обители, в монастырском лесу на источнике в 30-х годах XIX века была построена деревянная часовня, а в начале 1880-х годов на месте разобранной соорудили каменную с деревянным верхом холодную церковь во имя Божией Матери всех скорбящих Радости. Освящал её в 1884 году высокопреосвященнейший Палладий, архиепископ Казанский и Свияжский, впоследствии Экзарх Грузии и митрополит Санкт-Петербургский. Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий (Павел Иванович Раев), на кафедре с 1882 по 1887 г. Упокоился в 1894 году. Был почётным членом нескольких академий и университетов. Церковь была небольших размеров (15 на 9 аршин). Дубовый иконостас был четырехъярусным.
Архимандрит Виссарион упокоился 15 декабря 1896 года. Наместника похоронили на монастырском кладбище.
Нет ныне ни одного богомольца, который будучи в пустыни, не посетил бы это святое место и не испил бы с благоговением воды, вытекающей из-под горы. Так пусть он молитвенно вспомнит подвижнические труды архимандрита Виссариона по устроению обители и этого источника!
На опушке сосновой рощи, что на холме за деревней, на берегу озера и по сей день поют соловьи.
Схороните меня в ясный солнечный день,
На горе, под сосною кудрявой,
Там в прохладе лесов, там в тиши деревень,
Там под сенью зеленой дубравы.
Это сказал поэт. Здесь на погосте Седмиозерной пустыни под памятником серого мрамора он нашел последнее пристанище. «Под сим камнем покоится Михаил Николаевич Соймонов.Сконч. 12 сентября 1888 г. 37 лет от роду». Ниже, на памятнике была еще одна надпись: «Суждены вам благие порывы, но свершить ничего не дано».Род Соймоновых внесен во 3-ю часть дворянской родословной книги Симбирской губернии и в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 05.10.1856, утвержден указом Герольдии от 21.02.1857. Михаил Николаевич родился 5 мая 1851 г., крещен в Варваринской церкви. Отец его, Николай Андреевич родился в 1811 (?), был секретарем депутатского собрания, коллежский асессор, женат на дочери коллежского советника Варваре Николаевне Камашевой, которая владела в сц. Шигалееве 71 душами крестьян и 589 дес. земли. Возможно, казанские дворяне Соймоновы были благодетелями Седмиозерной пустыни.
Многовековую историю монастыря сегодня невозможно представить без одного из великих старцев дореволюционной России – преподобного схиархимандрита Гавриила (Зырянова), наместника святой обители.
Жизнь старца Гавриила – удивительное, можно даже сказать исключительное явление в русской духовной жизни рубежа веков. В ней, словно в зеркале, отразились духовные искания многих русских богоискателей и духоносцев – всего русского боголюбивого народа.
Мы же обратимся к последнему периоду земной жизни старца, когда в 1915 году он совершенно неожиданно для всех возвратился в Казань из Спасо-Елеазаровой пустыни,с ясным сознанием своей близкой кончины: «Поеду в Казань – и там умру!».
27 августа он прибывает в Казань. Месяц длится здесь его последнее предсмертное пребывание. Он прощается со своими духовными учениками, стремясь передать им то бесценное и драгоценное наследство опытного стяжания Святого Духа, нажитое им за долгую и праведную жизнь, передать им те плоды опытного Богообщения, которого он удостоился, и словно ветхозаветный патриарх собирает своих чад, преподаёт им последнии наставления и благословения, которые будут хранить их во всю последующую многоскорбную жизнь. Не случайно, что многим из посещавших его в те дни духовных чад из бывших академических воспитанников выпала судьба стать впоследствии архиереями уничтожавшейся большевиками Русской Православной Церкви.
Наступили последние дни земной жизни старца Гавриила, сопровождавшиеся тяжёлой болезнью. Последнее причастие Святых Таин преподобный принял из рук своего духовного сына иеромонаха Ионы (Покровского).Его последними словами были: «Спастися подобает многими скорбями». Воистину это и был девиз всего многотрудного скорбями его жизненного пути. Сподвижник Веры упокоился в академическом флигеле в ночь на 24 сентября 1915 года.
Прощание с почившим старцем прошло при огромном стечении народа. Со всех сторон во множестве прибывали православные ко гробу угодника Божия. Отпевали старца в академической церкви во имя Архангела Михаила четверо архиереев, в сослужении архимандритов, иеромонахов и более чем двадцати священнослужителей из числа его духовных чад.
На отпевание приехала и великая княгиня Елисавета Феодоровна с несколькими сестрами Марфо-Мариинской обители. Затем после отпевания траурная процессия пешком направилась в Седмиозерную пустынь, путь до которой занял почти целый световой день. Торжественно, с великим почётом встречала братия обители своего бывшего, изгнанного и оклеветанного настоятеля, во всём показывая раскаяние и являя торжество Правды Божией. После великой панихиды в главном соборе монастыря старец был погребен под храмом св. Евфимия Великого, строителем которого он был.
В Казанском крае, где протекала большая часть жизни старца Гавриила, благодарная и молитвенная память о дивном подвижнике не оскудевала никогда, несмотря на разрушение монастыря и чудовищные гонения богоборческой власти, стремившейся стереть с самой земли православную веру и самую память о ней.
Милостию Божией удалось сохранить и мощи преподобного, которые почитатели старца смогли вывезти из разоренной безбожниками обители и тем самым спасли их от задуманного поругания. Спасший святые мощи иеросхимонах Серафим сорок лет хранил их у знакомых монахинь, постоянно опасаясь своего ареста или обыска, и перед приближением своей кончины передал их будущему епископу Казанскому и Марийскому Пантелеимону.Среди казанских жителей память о старце была жива, и хотя никто не знал, где находятся его мощи, православный народ шёл к полуразрушенному храму обители и молился у Его осквернённой могилы.
25 декабря 1996 года архиепископом Казанским и Татарстанским Анастасием было получено благословение от Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II о канонизации старца. После этого началось и возрождение поруганной обители, возобновилась здесь иноческая жизнь.
Стараниями братии пустыни под руководством наместника игумена Германа (Кузьмина) в 1999 году был восстановлен единственный сохранившийся храм во имя Преподобного Евфимия Великого и Святителя Тихона Задонского, построенный в 1898-1899 г. по инициативе схиархимандрита Гавриила для непрерывного поминовения усопших. 10 августа на праздник Седмиозерной иконы Пресвятой Богородицы в этом храме Высокопреосвященнейший Анастасий, архиепископ Казанский и Татарстанский совершил первую Божественную литургию при большом стечении почитателей старца. 30 июля 2000 года мощи преподобного старца Гавриила вновь вернулись в его родную обитель, чтобы, дай Бог, никогда не покидать её!
Бесстрастный сосновый бор поднимает высоко свои вершины и замирает в созерцании неба и его тайн, и если взглянуть туда, где столько безграничного простора, откуда на весь мир льются животворные лучи, - то станет понятно, куда идти и к чему стремиться…
Отче Гаврииле, моли Бога о нас! (30)
№ 10
Т р о и ц к и й С е р г и е в , в Свияжске (на посаде), упраздненный . В Ист. Иep. нет.
Игум. (первый) Мартирий, 1557. Строит. Иона Палицын, 1618.
— Иларион Ремезов, 24 дек. 1692.
— Маркелл Всегодицкой, 1709.
— Евстратий Булаховский определен 1754.
(4)Троице-Сергиев мужской монастырь был первый монастырем в Свияжске, основанным в 1551 г. по указу Иоанна Грозного. Он был приписан к подмосковному Троице-Сергиеву монастырю, который и финансировал его строительство. Монастырь разместился в южной части города, над обрывистым склоном Круглой горы. Согласно описаниям Писцовых книг в обители были две деревянные церкви – во имя Святой Троицы и преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Также там располагались десять келий, погреб, ледник, две поварни. Часть территории была отведена под конюшенный двор. В деревянной ограде монастыря было двое ворот – Святые и конюшенные. К монастырю было приписано одно село и несколько деревень с богатыми пашнями. В конце XVIвека церковь во имя Сергия Радонежского стала обновляться в камне. Её строили псковские мастера. Храм был освящён в 1604 г.
В 1764 г. в результате реформ, осуществлённых Екатериной II, и секуляризации церковных земель Троице-Сергиев мужской монастырь был упразднён. Все угодья и земли, с построенными на них сёлами и деревнями в том же году были у монастыря изъяты и переданы сначала в ведение коллегии экономии, а затем Министерства государственных имуществ. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву Лавру, а две монастырские церкви – Троицкая церковь и Сергиевская церковь – обращены в приходские.
(50)Монахи сюда прибыли из Троице-Сергиевой лавры. Из неё же были привезены все иконы и церковная утварь. Чудотворная икона преп. Сергия сохранялась здесь как великая святыня вплоть до революции – почти 4 века. Чудеса и исцеления, происходившие от неё, стали известны далеко за пределами Свияжска и вообще Казанской епархии. Об этих исцелениях даже 3 века спустя упоминает великий святитель Филарет Московский в своей исторической работе «Некоторые черты жития преп. Сергия после смерти».
Эта икона стала главной святыней сначала Троице-Сергиева, а потом и Иоанно-Предтеченского монастыря, а также, пожалуй, одной из двух величайших святынь Свияжска, наравне с мощами свт. Германа. Позже мы ещё расскажем подробнее про этот чудотворный образ.
Так монастырь с самого начала стал знаменит своими духовными сокровищами. Богатства материальные тоже быстро сделали его одним из крупнейших в нашем краю. Уже по данным переписной книги 1567 года, все его земли растянулись полосой примерно 30 вёрст вдоль Волги и 5-10 вёрст в ширину. Владения состояли из нескольких участков.
Участки, полученные от казны до 1567 г.:
1). село Городище близ р. Свияги. При нём находилась пашня – «25 четвертей в поле» (это 37,5 десятин – т.е. ок. 40 га); лес – ок. 50 десятин; 320 копен сена
2). деревня Кильдеево на р. Курмыше. Вблизи – починки: Агишево, Ключов [а c 1575 г. ещё два – Корноухов и Уланков], также с прилегающими пашнями, лесами и лугами
3). Займища «у Гостина острова» и «против Ирехова острова»
В 1575 г. были добавлены владения:
1). «Дикий лес черной»: 4 версты шириной, а в длину (вдоль Волги) от Малых Моркваш почти до самого Свияжска
2). Рыбные ловли – «в Учех на песку»
В 1593 г. основаны монастырские починки:
Печищи (ныне известное село и пристань на Волге) и Варсонофьев.
В 1594 г. построено село Услон (ныне – Верхний Услон, крупный районный центр РТ). Его Никольская церковь считалась принадлежащей монастырю, и службы там отправлялись свияжскими иеромонахами.
Как видим, это была самая настоящая «монастырская колонизация», как называл подобный процесс В. О. Ключевский. Что она из себя представляла? Освоение и окультуривание многих прежде «диких» участков земли и основание тех населённых пунктов, без которых сейчас трудно себе даже представить наш край, особенно правобережье Волги. Люди, приезжающие сейчас в Услон, Печищи или Моркваши, наверное, редко задумываются, что эти многолюдные ныне посёлки обязаны своим возникновением Троице-Сергиеву монастырю… теперь уже не существующему и оставшемуся только в памяти историков. Да, многое, очень многое меняется за века. И лишь названия, встреченные в древних документах, вдруг напоминают нам о поразительно знакомых местах, с которыми у нас нередко связаны какие-то свои воспоминания. А у Госпожи Истории воспоминания о них – свои, совсем другие.
Владения Троице-Сергиева монастыря, разбросанные по правобережью Волги, чередовались с огромными владениями Свияжского Успенского. Оба были на то время, пожалуй, крупнейшими монастырями-вотчинниками в Среднем Поволжье.
Но численность братии в богатой Троицкой обители была, по-видимому, небольшой. На этот счёт не осталось никаких документов XVI-XVII веков, однако малые размеры трапезной (при Сергиевской церкви) позволяют делать такой вывод. Трапезная при Никольской церкви Успенского монастыря – гораздо больше по размерам, хотя они очень похожи по строению интерьера. В Успенском монастыре на протяжении XVI-XVIII веков стабильно было несколько десятков человек братии, вместе с послушниками. В Троицкой обители, видимо – в 2-3 раза меньше. Настолько же меньше был и сам архитектурный ансамбль обители – почти целиком деревянный. Любопытно, что ни один из жилых корпусов Троице-Сергиева монастыря не сохранился – только церкви. Но и церкви были очень невелики.
Видимо, малочисленность братии во многом и предопределила упразднение Троицкого монастыря в 1764 году. К тому же, правительство Екатерины II, разработавшее реформу 60-х годов, наметило упразднить в первую очередь все приписные монастыри. Троицкий же, как мы знаем, был изначально приписан к Троице-Сергиевой лавре и никогда не считался самостоятельным. Всего таких приписных монастырей по всей России у Лавры было на тот момент 13, не считая ещё 150 подворий в 45 городах страны. Во владениях Лавры насчитывалось 106 тысяч крестьянских душ, а вместе со всеми приписными монастырями – 151 тысяча! Естественно, все эти огромные земли с крестьянами правительству выгодно было конфисковать в пользу казны, а приписные обители упразднить. Такая судьба ждала и Свияжский Троице-Сергиев монастырь с его (а фактически, не его, а лаврскими) владениями.
Бывшие монастырские крестьяне в России стали называться экономическими. Теперь они напрямую платили подати государству, а не оброк той обители, которой раньше принадлежали. Все вышеупомянутые посёлки и починки Троицкого монастыря получили самостоятельное значение. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву лавру. Туда же перевезли всю ризницу и богатую библиотеку. Как доставили всё это из Лавры в XVI веке, так же точно всё вернули назад в XVIII-м. Большая потеря для Свияжска! Деревянные корпуса опустели и быстро разрушились. Из двух монастырских церквей, Троицкая деревянная была закрыта на 30 с лишним лет (но, к великому счастью, не разобрана!), а Сергиевская каменная стала приходской. Но приход был маленький и очень бедный. В Свияжске на небольшое население и так хватало храмов.
Всё было бы совсем печально, если бы не находившийся рядом Иоанно-Предтеченский женский монастырь…
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел в 1795 году. В отличие от Троице-Сергиева, он был бедный по средствам, но многолюдный – всё наоборот. И после пожара ему потребовались новые здания и церкви: старые восстанавливать не хватало средств, да и старое место оказалось слишком тесным.
Так и суждено было Троице-Сергиеву монастырю возродиться – но уже в качестве женского и с названием: Иоанно-Предтеченский. Можно, правда, сказать и по другому: это Иоанно-Предтеченскому монастырю суждено оказалось возродиться на новом месте. Так тоже будет правильно. Начался новый этап его истории.
№ 11.
M a к a p и e в a пустынь, под Свияжском, заштатная.
С т р о и т е л и :
Феодосий Муравей, 1668. Адриан, въ февр. 1672. Никодим, въ янв. 1700. Игум. Ефрем, 1737(бывший).
— Антоний, 1840.
Строит. Мартиниан Муратовский, 1861,19 июля перев. в Иркутский Вознесенский.
— Феоктист, 1869,10 апр. Убитъ.
(10) Соборы. ру.
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
(30)VII. Погост Свияжской Макарьевской пустыни
Эта глава наших повествований посвящена истории погостов двух обителей, расположенных в отдалении от Казани, но тесно связанных с ней как в прошлом, так и в настоящем, духовной жизнью.
Немного уж осталось мест в нашем крае, сохранивших в себе уходящее дыхание далёкой старины. Одно из них – возрождающаяся из небытия Макарьевская пустынь.
И вряд ли найдётся хоть один проплывающий по Волге, кто не обратил бы свой восторженный взор на православный монастырь, приютившийся на фоне густого леса, в распадке крутого правого берега реки. Обитель своими белыми стенами храмов и часовен ещё издали притягивает к себе пытливый взгляд путешествующего. Нам близки и понятны чувства, которые были вызваны этим благолепием у императора Павла I и его детей Александра и Константина, следующих по Волге в солнечный майский день 1798 года по пути в Казань. Поэтому он и изъявил своё монаршее желание материально поддержать обитель. Отсюда возникает вопрос – когда и как в этом отдалённом от жилья месте появилась сия пустынь и кто её устроитель?
Обитель в середине XV века основал преподобный Макарий, возвращаясь из казанского плена в костромские леса. Предчувствуя свою кончину в возрасте 95 лет в июле 1444 г. преподобный завещал своим ученикам «в память избавления своего от рабства агарянского устроить обитель на том месте, где он останавливался, возвращаясь из Казани», т.е. близ впадения реки Свияги в Волгу. Но его ученики были не в состоянии исполнить это завещание Макария, ибо эта территория входила тогда в состав Казанского ханства.
И только после покорения Казани войсками Иоанна Грозного представилась такая возможность. Один из иноков Унженской обители, схимонах Исайя пришёл сюда и начал обустраивать освященную молитвами прп. Макария пустынь.
Это был добродетельный и богобоязненный схимонах, который за свою благочестивую и благообразную жизнь удостоился любви и уважения у современников. И когда распространилось печальное известие об его мирной христианской кончине 10 декабря 1661 г., то многие поспешили отдать свой последний долг почившему молитвой об упокоении души его.
Место погребения схимонаха Исайи было утеряно ещё в глубокой древности. Современные монашествующие возрождаемой ныне Макарьевской пустыни и многочисленные паломники усердно молятся о нем.
Близ пустыни находилось кладбище (в старину оно называлось «вздыхалка»), на котором были похоронены не только монашествующие, но и многие жители Свияжска, в том числе и именитые. Самые ранние захоронения относились ко времени покорения Казани, ко второй половине XVI века.
Есть люди, о которых можно сказать, что свет от них пробивает толщу времени и спустя десятилетия. Вечную жизнь им дают дела богоугодные. Рассуждая подобным образом, я имею ввиду подвижника веры Христовой иеромонаха святой обители о. Нила, в миру Николая Васильевича Хрисогонова.
Особо отец Нил проявил себя как неутомимый собиратель пожертвований. Собранное им тратилось на помощь бедным (в пустыни при о. Ниле всегда жило много странников), на покупку утвари для церквей и на помощь русским монастырям на Афоне.
Во все время своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни он нёс послушание сборщика благотворений в пользу бедных вдов и сирот духовного звания Казанской епархии. С 1879 по 1886 г. им было собрано и представлено в Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания достаточно внушительная сумма по тому времени – 723 рубля. Его Высокопреосвященство Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий, сознавая важность заслуг о. Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником.
Свою деятельность по сбору благотворительных денег о. Нил переносит далеко за пределы Казани. В отдельные годы число жертвователей достигает почти тысячи человек, среди не только городского, но и сельского населения.
Подсчитано, что о. Нилом за время его благотворительной деятельности было собрано почти десять тысяч рублей, что составляло в те годы достаточно солидную сумму.
Он и умер при исполнении того благородного дела, которому посвятил свою жизнь. В конце мая 1896 года о. Нил отправился по сбору средств в Мамадышский уезд, где и простудился. Сильно больной он вернулся в Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе сподобился исповеди и Св. Таин. 30 мая он был в Попечительском совете, где пожаловался на своё нездоровье. 1 июня приехал в пустынь, на следующий день ещё простоял на богослужении. Вечером закрылся в своей келье, а к утру мирно отошел ко Господу.
Отец Нил был погребен около южных дверей Вознесенского храма. Усилиями его сестры, монахини Свияжского женского монастыря Юлии над его могилой был водружен крест с надписью: «Господи, прими дух мой с миром! Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Никтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради преставленному и грехи остави и в рай того всели».
Его могила, как и весь погост, были разрушены богоборческой властью. Но его деяния пережили эту власть, и мы, живущие в XXI веке, помним его и преклоняемся перед его трудами.
1 мая 1996 года наместником Свято-Вознесенского Макарьевского монастыря был назначен иеромонах Филарет (Егоров). Возобновились богослужения в древней церкви Вознесения Господня. Началась новая жизнь порушенной в богоборческие годы святой обители.
Живописный вид Макарьевской пустыни и его окрестностей напоминают странникам, взирающим на неё, о нетленной красоте Небесного Града. И несмотря на то, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, не только в былые времена, но и сегодня есть люди, желающие «употребить всё время своё, все силы тела и души на богоугождение».
Да поможет им Бог своею благодатью идти путем спасения молитвами преподобного отца нашего Макария Желтоводского, Унженского и Свияжского.
Отче Макарие, моли Бога о нас!
(53) История Свято- Вознесенской Макарьевой пустыни (Андрей Рощектаев) Проза.ру.
Святыни обители до революции
В Макарьевской пустыни было не так много широко известных реликвий, привлекавших паломников, как в некоторых древнейших монастырях Казани и Свияжска. Но все же и в ее ризнице имелось несколько древностей (правда, не старше 17 века), а в храмах – несколько почитаемых икон.
Главной святыней монастыря, конечно, был образ прп. Макария, находившийся в Вознесенской церкви – образ, по преданию, принесенный из Унжи устроителем пустыни схимонахом Исайей. Эта икона – как бы благословение самого Желтоводского и Унженского Чудотворца основанной в его честь обители. Такое зримое благословение бывает почти в каждом монастыре, чье возникновение связано с именем того или иного святого. Так, местночтимые иконы прп. Сергия Радонежского, разумеется, есть в десятках обителей, основанных им и его учениками. А образ прп. Серафима был главной святыней Дивеевской пустыни до революции – тогда, когда сами мощи Чудотворца пребывали не в Дивеево, а в Сарове. Так и здесь – мощи прп. Макария находились и находятся в Унженской обители, но его особо почитаемый образ – в нашей пустыни. Мало было драгоценных риз в ее скромных храмах – но этот образ висел в серебряной ризе, как бы в знак особого отношения к нему.
Икона после революции утрачена. При возрождении обители в наше время, как уже отмечалось, была написана новая икона Чудотворца, а в нее вделана частичка его мощей из все той же Унженской обители.
Вторая, особо почитаемая икона Вознесенского храма – Ватопедский образ Божией Матери, другое название его - Богоматерь «Отрада и Утешение». Это икона, принесенная с Афона. Ватопедский монастырь – один из древейших и крупнейших на Афоне, ему уже 16 веков и в нем сохраняется одна из главных святынь всего христианского мира – Пояс Пресвятой Богородицы. Происхождение самого названия иконы (как и названия монастыря) связано с чудом спасения сына императора Феодосия Великого Аркадия(4 век): снесенный бурей с корабля, мальчик живым был выброшен на берег и найден под кустом. «Ватопед» с греческого переводится как «Дитя в кустах». Здесь в благодарность Богу и был основан монастырь. Позже сестра Аркадия Плацидия пыталась посетить Ватопед, но была остановлена на ступеньках храма видением Божией Матери, запретившей ей войти. Позже для женщин был полностью закрыт доступ на Афон, а на месте видения Плацидии по ее же приказу была написана на стене икона Богоматери.
Русские обители, как известно, поддерживали давнюю связь с Афоном, старались по мере сил равняться на него как на высший образец монашества. Списки с величайших икон Святой Горы, в основном икон Богородицы, благодаря паломникам нередко оказывались даже в самых отдаленных епархиях. Что уж говорить о епархии Казанской – одной из самых значимых в России!
Точное время прибытия Ватопедской иконы Божией Матери в Макарьевскую пустынь неизвестно – документальных источников не сохранилось. Но появление придела в честь нее при Вознесенском храме связано уже с его перестройкой в 1837-1839 гг. (опись, составленная за 100 лет до того, в 1739 г., называет лишь один предел – прп. Макария). Интересно, что практически тогда же свияжская купеческая дочь Е.И. Локотухина пожертвовала еще один список Ватопедской иконы Божией Матери с Афона в Никольскую церковь довольно близкого села Верхнего Услона - церковь, построенную тоже в 1831-1838 гг. Возможно, с Афона был тогда привезен не один список этой почитаемой иконы. Ватопедская икона, как и образ прп. Макария, тоже висела в серебряной ризе и тоже пропала после разорения монастыря.
Во второй церкви монастыря больше всего почиталась сама храмовая икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Два списка этой иконы прославились в Свияжске и окрестностях – и в честь обоих были выстроены храмы. Первый находился в Свияжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Там до сих пор радует глаз видом своих стен и куполов огромный собор архитектора Малиновского (1898-1906 гг. постройки). Второй список – это список Макарьевского монастыря.
Всероссийское почитание самого типа иконы «Всех Скорбящих Радосте» было установлено патриархом Иоакимом в 17 веке. В 1684 г. по молебну пред образом исцелилась от язвы в боку его родная сестра Евфимия. Так прославился московский чудотворный список этой иконы.
Практически ровно 2 века спустя, в 1888 г., чудо произошло с петербургским списком Скорбященского образа. В часовню при Стекольном заводе ударила молния. Она опалила внутри все стены и все остальные иконы – лишь одна осталась нетронутой. Кружка для подаяний была разбита, а 12 медных монет необычайным образом прилепились к иконе, на которой Божия Матерь изображена в окружении страждущих и просящих. Она словно бы рассыпала им милости и утешения – таков получился символический смысл монет на образе (отсюда второе название иконы: «Богоматерь с грошиками»).
В память обоих событий, установлены дни всероссийского празднования этой иконы - 24 октября / 6 ноября и 23 июля / 5 августа. Символично для нашей епархии, что одно торжество почти совпало с чествованием Казанской иконы Божией Матери (22 октября / 4 ноября), а другое – с памятью преп. Макария (25 июля / 7 августа), с главным праздником Макарьевской пустыни. Поэтому неудивительно, что в нашем краю особо чтится эта икона, и многие храмы епархии посвящены ей. Свияжские же списки, хоть и не прославились такими всероссийски известными чудесами, как московский и петербургский, но тоже привлекали паломников – как в Иоанно-Предтеченский монастырь, так и в Макарьевский.
Кроме этой храмовой иконы, Скорбященская церковь славилась еще двумя образами. Это Спас Нерукотворный и Толгская икона Божией Матери. О них мы уже писали в главе, посвященной этому храму.
В завершение очерка о почитаемых иконах, когда-то бывших в древней Макарьевской пустыни, стоить отметить особенность: в монастыре никогда не велся письменный учет чудес и исцелений. Не осталось никаких «Сказаний о …», подобных «Сказанию» свт. Гермогена об обретении Казанской иконы и первых чудесах от нее или «Сказанию о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемая Смоленския» - составленному в 17 веке по благословению митр. Лаврентия и дополненному в 19 в.: источнику, где описаны 18 чудес от Седмиозерной иконы. Макарьевские святыни не имеют летописной истории. Их история известна Богу, а чудеса -людям, которые по своей вере сподобились их испытать.
Кроме икон, в любой старинной обители всегда почитались древние Евангелия и святые предметы алтаря. Если они были, то это всегда воспринималось как залог связи времен: прошлого и настоящего, живых и усопших, - через непрерывную многовековую молитву и совершение ежедневных Божественных литургий.
4 старинных Евангелия в серебряных окладах хранились до революции в ризнице Макарьевского монастыря.
3 святых сосуда в алтаре тоже были серебряными. Как и дарохранительница – исполненная из серебра 84-й пробы.
Но особенно обращали на себя внимание старинные напрестольные кресты. Их было 4, и самый древний датирован 1660 годом. То есть он изготовлен еще при жизни основателя пустыни схимника Исайи и был одной из первых святынь новооснованного монастыря. Это – одно из нескольких исторических свидетельств, что обитель образовалась не позже середины 17 века.
Такие кресты часто хранили в себе частички великих христианских святынь. Древнейший крест Макарьевской пустыни – не исключение. Не серебром он был ценен, а частью Животворящего Креста Господня и частью Ризы Господней, вделанных в него. Всего несколько было подобных крестов-реликвариев в разных монастырях Казанской епархии, но макарьевский 1660 года – пожалуй, самый древний из них. Крест Казанского Богородицкого монастыря с мощами 18 святых наименованных (а также не указано скольких вифлеемских младенцев) датирован 1694 годом, другой крест-мощевик, хранившийся там же – вообще 1747 годом. В Зилантовом монастыре был крест 1716 г. с мощами 15 святых (и тоже частью Животворящего Древа), в Седмиозерном – 1712 года (зато седмиозерский крест отличался среди всех особенным количеством частиц – 56 величайших угодников!). Два-три старинных креста хранились и в самом Свияжске, но и они тоже чуть младше Макарьевского…
III. Жизнеописания подвижников и настоятелей
Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+1444)
В 14-15 веках, в эпоху Сергия Радонежского и последующих нескольких поколений, наступил величайший расцвет русского монашества. Многочисленные ученики “игумена Земли Русской”, а также ученики его учеников и собеседников, основали десятки монастырей по всей России, копируя в них общежительный устав великой “обители Пресвятыя Троицы”.
Большинство самых известных святых допатриаршего периода русской церковной истории – святые именно этой удивительной эпохи. Большинство самых знаменитых монастырей России – монастыри, основанные именно в эти десятилетия.
Одним из нескольких величайших святых той эпохи стал преподобный Макарий Желтоводский. Не менее часто его именуют также и Унженским Чудотвоцем – по названию второго монастыря, основанного им незадолго до земной кончины. Из всех многочисленных святых этого периода, наибольшую роль в просвещении именно Поволжья сыграл преп. Макарий – здесь он не имеет себе равных. Здесь его роль в местной истории подобна роли преп. Варлаама Хутынского для Новгородской земли, Иова Почаевского – для Правобережной Украины, прав. Симеона Вехотурского – для Урала и Западной Сибири.
Волга, от Костромы до Казани, - вся как единый памятник его духовным подвигам.
Начинается подвижнический путь св. Макария в Нижнем Новгороде – в то время столице самостоятельного Суздальско-Нижегородского княжества, одного из 4-х наиболее могущественных, наряду с Москвой, Тверью и Рязанью. Родился будущий подвижник в 1349 году. Таким образом, он на 35 лет младше св. Сергия. Мирское имя его в житии не обозначено, известны лишь имена родителей – Иоанн и Мария. Мальчик часто бывал на церковных службах, которые ему очень нравились. Житие повествует, что еще будучи грудным младенцем, он просыпался и громко плакал всегда, как только слышал благовест к службе – а когда родители, поняв, что это некий знак свыше, приносили его в церковь, он тут же успокаивался, улыбался и ласкался. С 7 лет он обучался грамоте и Закону Божьему, которые дались ему очень легко.
Прошло несколько лет. Мальчик тайно покинул дом и пришел в Печерский монастырь, прося принять его в число братии. Сейчас эта возрождаемая с конца 1990-х годов обитель находится в черте сильно разросшегося огромного Нижнего Новгорода. Тогда монастырь был загородным – в нескольких километрах от кремля и посада. Сейчас этой святой обители – почти 7 веков, тогда едва исполнилось 30 лет.
История Нижегородского Печерского монастыря (который на несколько лет старше Троице-Сергиевой лавры) сама по себе очень интересна. Основан он был в 1330 году – по совпадению, в тот самый год, когда 16-летний Варфоломей (преп. Сергий Радонежский) вместе с семьей только-только перебрался из Ростова в Радонеж. А в это время его будущий собеседник и друг св. Дионисий, прибыв из Киева и привезя оттуда Печерскую икону Божией Матери, уже основал на крутом волжском берегу свою обитель. Посвящена она была светлому празднику Вознесения Христова – точно как и наша Макарьевская пустынь. Но благодаря иконе, ее стали называть Печерской. Монастырь казался одноименным Киево-Печерскому… от которого он и ведет свою преемственность. Да и сам вид приволжской горы чем-то напоминает те холмы над Днепром, где в 11 веке свв. Антоний и Феодосий ископали Ближние и Дальние пещеры.
Кстати, приход св. Макария (тогда еще 12-летнего отрока) в Нижегородский Печерский монастырь очень напоминает приход 16-летнего св. Феодосия к давно уже подвизавшемуся св. Антонию с горячей просьбой его постричь. И тот, и другой тайно ушли из дома. Нижегородский мальчик вообще представился как безродный сирота из другого города Св. Дионисий принял его в число послушников монастыря.
Житие преп. Феодосия трогательно повествует, как его долго разыскивала мать – и наконец нашла, однако не только не смогла убедить сына покинуть монастырь, а сама в конце концов сподобилась монашества. Св. Макария нашел в Печерском монастыре отец - и даже не стал переубеждать, а поцеловал ему руку через окошко кельи и дал родительское благословение. В 15 лет, то есть через 3 года после прихода в обитель юноша был пострижен в монахи с наречением имени Макарий – в честь одного из величайших вселенских “отцов иночества” св. Макария Египетского.
По другой версии жития, он был пострижен почти сразу после прихода к св. Дионисию – то есть 12-летнего возраста.
В те времена столь ранний постриг не был чем-то совсем уж исключительным. Сергий Радонежский постриг своего племянника, будущего свт. Феодора Ростовского, в 12 лет. В 12 же лет сподобился монашества преп. Иов Почаевский – а жил он в обители с 10-летнего возраста. Более ранние века христианства знают и еще более поразительные примеры. Так преп. Савва Освященный (+532), основатель самой знаменитой лавры в Палестине, ушел в монастырь в 8 лет.
Многие святые, при всем своем аскетизме, к которому обратились еще с детских лет и который, по мирской логике, должен было бы быстро “истощить” их, прожили очень долгую жизнь – Господь явственно показывает на их примере неизмеримое превосходство силы благодати над естеством. Преп. Макарий прожил 95 лет, из них 80 лет – в монашестве. И лишь первые 12 лет жизни он провел вне монастыря. Свидетелем событий целого века русской истории стал великий подвижник – но все это происходило вовне, а внутри, в его душе, события были совсем иного рода: постоянная молитва, покаяние, борьба со страстями…Живое богообщение, которого он сподобился еще с молодости. Да и мудрое наставничество св. Дионисия сыграло огромную роль. Из обители Дионисия в тот век вышло сразу два великих всероссийских святых: преп. Макарий и преп. Евфимий Суздальский. Оба - его духовные чада. Св. Евфимий (+1404) основал крупнейший монастырь Суздаля, названный впоследствии в честь него Спасо-Евфимиевским.
Это основание совершилось еще при жизни св. Дионисия и по его прямому указанию. Преп. Макарию же предстояло прожить в Печерской обители гораздо дольше. Уже и его наставник св. Дионисий мученически окончил свои дни в темнице в Киеве (1385 г.), став жертвой борьбы за всероссийскую митрополию – уже поставленный в Константинополе митрополитом Всея Руси, но схваченный на обратном пути литовским князем.
После отъезда св. Дионисия в Суздаль, а затем и всех перипетий, приведших к его мученической кончине, в Нижегородской Печерской обители все почитание со стороны многих братьев и богомольцев перенеслось на преп. Макария, как на единственного оставшегося здесь выдающегося подвижника. Как мог, св. Макарий смиренно скрывал свои дары, но светильник не утаить под спудом – и нежданная слава стала угнетать молитвенника, стремившегося к уединению. Это и стало причиной его ухода из поистине родного монастыря, где он провел десятки лет.
Св. Макарий удалился на маленькую речку Лух, где устроил себе уединенную келию и некоторое время жил отшельником. Лух, приток Клязьмы, протекает параллельно Волге в нескольких десятках километров к западу от Нижнего Новгорода. Позже и сюда пришли его почитатели, образовалась община. Обустроив на этом месте обитель – Богоявленский Луховский монастырь, который, к сожалению, не сохранился до наших дней, - преп. Макарий удалился и оттуда.
Он ушел на правобережье Волги, к Желтому озеру (озеру, которое несколько веков спустя слилось с Волгой из-за изменения ее русла) – там в 1435 г. образовался один из самых знаменитых монастырей в русской истории: тот что позже назвали Макарьевским Желтоводским или просто Макарьевсим. При жизни же подвижника это была “ обитель Пресвятой Троицы на Желтом озере”. По некоторым данным, здесь собралось до 200 человек братии.
К моменту основания Желтоводской обители, большинство других величайших монастырей той эпохи – эпохи духовных детей и “внуков” преп. Сергия, - уже появилось на карте Святой Руси: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Саввино-Сторожевский, Борисоглебский… Тем важнее, что даже и спустя 40 с лишним лет после земной кончины преп. Сергия, великое монастырское строительство не пошло на убыль. Желтоводская “обитель Пресвятой Троицы” (как и чуть позже – Унженская) – один из самых ярких тому примеров.
Святой Макарий продолжил дело святого Сергия.
Но особое значение можно увидеть и в том, что никогда еще прежде подобная великая обитель не придвигалась так близко к границам нерусского Среднего Поволжья. Никогда такой огромный монастырь не возникал непосредственно на географическом стыке двух культур. А еще точнее, не двух, а нескольких, ибо языческие народы – чуваши, марийцы, мордва уже веками жили здесь, и их история была не менее продолжительна, чем русская православная или булгаро-мусульманская.
В житии св. Макария рассказывается, как к нему приходили сначала послушать беседы, а потом и креститься и язычники, и мусульмане. Озеро, ставшее купелью для стольких новообращенных, отныне именуется не Желтым, а Святым.
“Стяжи в себе дух мирный – и тысячи вокруг тебя спасутся как говорил позже преп. Серафим Саровский.
Всего 4 года насчитывает история первого Желтоводского Троицкого монастыря – потом почти 200 лет запустения…
Разорение обители состоялось в 1439 году. Нижний Новгород и его окрестности были в числе первых опустошены – еще в начале похода основателя Казанского ханства Улу-Махаммеда. Осада Москвы (июнь 1439 года) была еще впереди, а из нижегородских пределов уже гнали в Казань пленников – в том числе 90-летнего св. Макария и часть братии сожженного Желтоводского монастыря (другая часть братьев была жестоко убита). Видимо, где-то в конце весны, незадолго до Вознесения, они оказались в Казани.
Подлинное величие того или иного подвижника часто проявляется в момент, когда его лишают самого дорогого, что может быть у человека на Земле – свободы. Еще в “Деяниях Апостольских” мы видим особое величие и Петра, и Павла, и первомученика Стефана в моменты их взятия под стражу, суда, угрозы расправы… Ни тени страха перед сильными мира сего. “Не бойтесь врагов, убивающих тело, душу же не могущих убить”…
О том, какое впечатление встреча со святым Божиим угодником произвела на хана Улу-Мухаммеда ...Он отпустил на свободу не только самого св. Макария, но и несколько десятков других пленных: в одном варианте жития указано 40 человек, в других 400.Только монастырь на Желтом озере восстанавливать хан запретил (отныне он считал эту землю своей территорией). Освобожденные, среди которых было много иноков – но были и миряне, - двинулись гораздо дальше, в галичско-костромские земли.
Сам момент краткой остановки на Свияге и благодарственного моления (это было в день Вознесения), с завещанием потомкам основать здесь обитель, уже был подробно описан в первой главе нашей книги. Это момент как бы “предоснования” Свияжской Макарьевской пустыни.
Итак, обратный путь освобожденных пленников начался в Вознесение Господне и, согласно житию св. Макария, продолжался весь Петров пост (который начинается через 17 дней после Вознесения). Особенно тяжело было идти через глухие галичские леса. Питались бы подстреленной дичью – но ведь в пост нельзя есть мясо. Когда за три дня до праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (29 июня ст.ст.) удалось поймать лося, св. Макарий упросил спутников отпустить его – подождать оставшиеся три дня и обещал, что Господь не оставит их без пропитания. Видимо так велика была вера угоднику Божию, что изголодавшиеся люди согласились. Они отпустили лося, чуть надрезав ему ухо – поставив метку. “Нелогичное” поведение принесло свои плоды – в Петров день тот же самый лось с надрезанным ухом появился снова, словно специально невидимо приведенный для пропитания. И в дальнейшем от дичи не было отбоя.
Вера спасла людей. Этот путь поистине был похож на исход из Египта, а преп. Макарий оказался на время в роли нового Моисея. Действия и того, и другого кажутся абсурдными для неверующих – но именно этот “абсурд” и там, и здесь вывел людей из плена и спас, когда оказалось необходимо, от голодной смерти. И вот, в кондаке св. Макарию поется: “Вторый Моисей явился еси преподобне…”
Наконец, дошли до реки Унжи. На ней стоял небольшой одноименный город. Отныне св. Макария будут именовать в истории Макарием Унженским. Жители Унжи помогли основать в окрестностях своего города новый монастырь. Много позже слобода, возникшая при монастыре, сама превратилась в город – Макарьев, по имени своего основателя (с конца 18 в. – уездный город Костромской губернии). Так имя великого подвижника навеки запечатлелось на карте России. Интересно, что даже в советское время название города не изменилось. Безбожная власть, стиравшая с карты малейшие упоминания о Церкви и Ее святых (даже Сергиев Посад – и тот умудрились переименовать в Загорск!), словно забыла о маленьком древнем городке. Так под названием Макарьев он и вошел в 21 век.
Здесь прошли последние 5 лет земной жизни святого. Здесь Бог прославил его чудесами. Как некогда преп. Сергий при своем монастыре, преп. Макарий молитвой извел святой источник, от которого стало происходить немало исцелений. Сам он молитвой исцелил приведенную к нему слепую и бесноватую девушку… Все жители Унжи и окрестных сел почитали великого старца. Обитель сделалась центром местного паломничества, а сам преп. Макарий время от времени посещал Унжу, “дабы не лишать жителей спасительного слова”, как повествуется в его житии.
Во время одного из таких посещений (Унжа находилась в 15 км от монастыря) св. Макарий и почувствовал приближение кончины. Она произошла 25 июля 1444 года. В житии говорится, что в тот день необыкновенное благоухание почувствовали не только жители города, но и тех деревень, что были поблизости. Это уже было не просто чудо, а знамение. Знамение отличается от обычного чуда своими масштабами – своей явностью не только для одного или нескольких человек, а для множества свидетелей. Знак реальности и даже ощутимости Царствия Небесного был явлен, в укрепление веры, целому городу.
А потом… Обилие посмертных чудес и знамений сделало преп. Макария одним из самых почитаемых святых на Руси.
В 1522 году он спас от татарской осады городок Унжу. Весь народ молился: “Святой Макарий, помоги нам!” Враги зажгли город, но внезапно хлынувший ливень потушил пожар. Многие в это время увидели явление преподобного в облаках. Видели и враги “старца на коне, в иноческой одежде” – охваченные паникой они бросились бежать. (Эта история очень напоминает последующее чудо спасения Почаева от крымских татар в 1675 г.: там и зажитники, и враги также видели на облаках чудесного заступника тех мест св. Иова Почаевского, предстоящего перед Самой Божией Матерью). Небольшой отряд татар, грабивший в это же время саму Макарьевскую пустынь близ города, тоже бросился бежать: внезапно ослепли все, кто прикоснулись к серебряной раке святого, пытаясь ее ободрать.
10 лет спустя, в 1532 г., подобным же образом был спасен от татарского набега город Солигалич. После этого в городском соборе благодарные жители устроили предел в честь преп. Макария – один из первых на Руси престолов, посвященных этому святому.
Так местное почитание памяти святого в ряде городов началось задолго до его официального всероссийского прославления. Последнее состоялось в 1619 г., при патриархе Филарете (одно из первых мероприятий по возвращении святейшего владыки из польского плена). Символично, что именно Смутное время, прославившее на всю Россию Казанскую икону Божией Матери, прославило и преп. Макария. Заступничеством многих святых была спасена тогда Русь.
Но вот что свидетельствовал первый царь из династии Романовых Михаил Феодорович, когда совершил паломничество в Унженскую обитель в том же 1619 г.: он совершает его в благодарность и по обету «за некоторые угодника Божия чудеса и помощь, оказанные великому государю и родителем его во время их печали». Обет был дан еще до вступления на престол – видимо, в начале 1613 г.,- когда будущий царь вместе с матерью инокиней Марфой приезжал в эту же обитель на богомолье, прося великого угодника освободить из плена его отца. Как видим, история 1439года не забылась в веках и во все времена к св. Макарию особенно истово молились об освобождении из плена или вообще из неволи. Как известно, разным святым в народе молятся по разным случаям. Преп. Макарий вошел в историю русской святости не только как чудотворец-целитель, но и как освободитель, разрешитель от уз.
Благодарностью же самого патриарха Филарета (отца Михаила Феодоровича) за освобождение из плена и стало торжество всероссийского прославления великого угодника. Во время этого прославления было зафиксировано более 50 исцелений от раки святого.
Тогда же о помощи святого в период Смутного времени свидетельствовал в письме патриарху Филарету и князь Пожарский. В его имении был образ св. Макария, и от этого образа произошло немало чудес. Более известна история о том, как Кузьме Минину трижды являлся во сне преп. Сергий Радонежский. Так снова в жизни Руси возникает эта историческая связка: св. Сергий и св. Макарий.
На следующий же год после торжества прославления, в 1620-м, была возрождена после долгого запустения Желтоводская обитель. Совсем немного времени осталось и до открытия нашей «пустыни на устье Свияги»…
Унженская же обитель стала в этот период одной из величайших в России. По царскому наказу, она была учинена «наравне с Соловецким монастырем». Игумены ее получили право ежегодного приезда к царю и патриарху с образом преп. Макария и со святой водой. Наивысшего расцвета она достигла в 1670-80-е годы, при игумене Митрофане – будущем великом святители Митрофане Воронежском. И в дальнейшем этот святитель особо почитал преп. Макария.
Память св. Макарию установлена Церковью 25 июля/7 августа, в день его земной кончины.
Второй праздник – в честь обретения его мощей: 12/25 октября.
Преподобне отче наш Макарие, моли Бога о нас!
Cхимонах Исаия (+1661 г.)
Очень немногое знаем мы об основателе Макарьевской пустыни. Можем судить лишь, что фигура эта – историческая, а не легендарная.
К сожалению, подвижники-отшельники 17 века, приходившие в наш край и основавшие в нем великие впоследствии монастыри, так и остались полубезвестными. Местночтимые праведники: без прославления, без житий. Имена… остались только имена… Инок Филарет – в Раифской пустыни, Евфимий – в Седмиозерной, Исаия – в Свияжской. Все они жили в одну эпоху. Встречались ли друг с другом? Бог весть. Вряд ли! Судьбы их похожи – похожи настолько, насколько мы вообще хоть что-либо о них знаем. Все они - люди пришлые. Инок Филарет – из Москвы, из Чудова монастыря, Евфимий – из Великого Устюга. Основатель же Макарьевского монастыря на Свияге пришел сюда из… другого Макарьевского,на Унже, что в костромской земле.
Так уж сложилось, что в 18 веке, сразу как только Россия успокоилась после Смутного времени, многие подвижники пошли по следам преподобного Макария – то есть практически по всей Волге. Уже в 1620 г. инок Авраамий восстановил после почти 2-векового запустения (после печальных событий 1439 года) Макарьев Желтоводский монастырь в нижегородском краю. Схимонах Исаия пошел еще дальше вниз по великой реке – и остановился под Свияжском. “Время собирать камни…” Почему-то имено его, безвестного схимника, избрал Господь на великое дело – на исполнение завета Своего святого угодника. Так преподобный Макарий, через 200 лет после своей кончины, обрел верного ученика-последователя.
Про инока Авраамия, возобновителя Желтоводской пустыни, предание гласит, что ему во сне явился сам св. Макарий и повелел пойти и восстановить обитель. Было ли что подобное со схимонахом Исаией? Об этом история умалчивает. Но по плодам трудов его, мы несомненно можем судить: благоволение преподобного – явное или сокрытое, - присутсвовало с Исаией всю его жизнь. Его небесные молитвы помогли новому подвижнику совершить то, что он совершил.
Так чуть позже, другой выходец из знаменитого Унженского монастыря, - святитель Митрофан Воронежский, -тоже ощущал небесную молитвенную помощь от преподобного Макария во всех своих начинаниях. Только начинания эти были, конечно, еще более сложные: обустройство не маленькой обители, а целой новой Воронежской епархии. Так судьбы подвижников в истории Церкви взаимосвязаны, и столетий, разделяющих их как будто не существует: удивительные духовные мосты перекидываются через века. Время понятие условное…
В тех немногих источниках, что сохранились, схимонаха Исаию называют то “отшельником”, то “ затворником. Вероятно, в разное время он был и тем, и другим. Прийдя впервые на место, указанное некогда преп. Макарием, он поселился здесь как отшельник на безлюдной лесистой горе над рекой. А когда сюда пришли другие иноки, и образовалась обитель – удалился в затвор.
Он нигде не назван настоятелем основанного им монастыря. В качестве первого игумена в монастырской летописи указан не он, а некий Феодосий (Муравей) – упомянут под 1668 годом.
Такое часто бывает в истории подвижничества. Иногда основатели новых обителей, стремясь к уединению и постоянной сугубой молитве (как это и естественно для схимника), смиренно оставляли управление братией «более достойному», как они говорили, а сами удалялись в затвор. Так еще на заре русского православия, основатель Киево-Печерской Лавры, сам «отец русского монашества» преп. Антоний отдал управление преп. Феодосию и на долгие годы удалился в пещеру. Как будто ждал этого момента!
Схимонах Исаия был, видимо, именно из таких подвижников. Игумен Феодосий, тезоименитый преп. Феодосию Киево-Печерскому, стал настоятелем. А на полях одной из книг монастырской библиотеки осталась на века (до самой революции) скромная пометка: «в лето 7169 [1661] в декабре 10 дня преставился раб Божий монах схимник Исаия, затворник пустыни Макария Чудотворца на устье реки Свияги.»
И это практически все, что мы знаем о его судьбе после основания «пустыни Макария Чудотворца». Бог наградил своего подвижника безвестностью – награда, о которой настоящий схимник может только мечтать. Запрос, посланный в Унженскую обитель в 1851 году, не осталось ли каких-нибудь сведений об иноке Исаие, не дал никаких положительных результатов. Осталось в веках лишь имя для поминовения – а что еще нужно? Это самое главное. Место погребения указывают лишь примерно – в нижнем этаже Вознесенской церкви, где-то близ правого клироса Ватопедского предела. Дело в том, что при перестройке храма первоначальная гробница была утрачена. Настоящим надгробием стал сам храм: опять-таки, что может отраднее!
В конце 19 века протоиерей Евфимий Александрович Малов, составляя путеводитель по Макарьевской пустыни, написал о ее первом насельнике: «Надобно сказать, что молитва о нем и до сего времени не перестает возноситься усердными посетителями обители».
Мы, живя уже в 21 веке, можем отнести эту фразу «до сего времени» и к нашей эпохе.
Упокой, Господи, душу раба Твоего схимонаха Исаии.
Епископ Арсений Андрусский (+1706)
В казанские монастыри в 18 веке нередко присылались на покаяние духовные лица из других, дальних епархий и даже стран. Позже многие из них стали у нас известными местночтимыми праведниками – а обители, в которых они пребывали и скончались, золотыми буквами вписали их имена в свою историю… к сожалению, только имена – поскольку никаких житий их не составлено. Имена и даты – вот почти все, что мы о них знаем. Архиепископ Иосиф Суздальский в Зилантовом монастыре, Епифаний Иерусалимский в Спасо-Преображенском Казанском, Арсений Андрусский – в Макарьевской пустыни… Век особенно жарких церковных споров приводил сюда, на периферию, в ссылку, святителей, чья вина (или «обстояние») была сомнительной – зато здесь, вдали от этих споров, сотрясавших Москву, Киев, Константинополь и даже Святую Землю, они обретали покой. А вместе с покоем и смирение, за которое их – «виноватых», - и стали потом чтить как праведников. «Вина» если и была, давным-давно забылась.
13 лет (1693-1706 гг.) под епитимьей в Макарьевской пустыни жил «Греческих стран андрусския епархии, пелопонскаго острова епископ Арсений». После кончины 14 апреля 1706 года его тело было перенесено в Спасо-Преображенский монастырь Казани – там многострадальный святитель сподобился погребения. Такая особая посмертная честь была ему оказана самим казанским митрополитом Тихоном (1699-1724 гг.), очень почитавшим его: ведь Спасо-Преображенский монастырь в Кремле являлся величайшей по статусу обителью Казани. В нем почивали свт. Варсонофий и свв. Иона и Нектарий. Лишь в знак особого почтения к кому-либо совершали единичные погребения близ их мощей. В конце 18 века архимандрит (позже епископ) Платон Любарский в своем «Сборнике древностей Казанской епархии», исследовав все надгробные надписи Спасо-Преображенского монастыря, оставил для истории запись… Маленькая запись, но это практически все, что мы знаем сейчас о епископе Арсении. Платон Любарский цитирует надгробную надпись, которая сама до нашего времени не сохранилась: «Во имя Спасителя Христа Бога. Успе и погребен на сем месте <…> епископ Арсений, который жил прежде в Москве 7201 г. [т.е. 1693г.] и посем жил в Макарьевской пустыни, что близ Свияжска, тут и преставился в лето от Рождества Христова 1706 Апреля в 14 день. Бяше же он некия приключшаяся обстояния отлучен Святейшим Досифеем патриархом Иерусалимским. По смерти же онаго, тогоже 1706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси друг, преосвященнейший архиерей Кир Тихон толикое тщание о разрешении положил и <…> чрез писание о разрешении его получил просимое от Святейшего патриарха Константинопольскаго присланное, за подписанием руки его, и при нем одиннадцати архиереев, писанное на Греческом языке, и та грамота положена с ним в гроб, и ради ведения переведенный список во архиерейской ризнице положен.»
Таким образом «отлучение» было снято самим Константинопольским патриархом по ходатайству казанского митрополита Тихона. Вернее, это было, конечно, не отлучение от Церкви, а «запрещение», епитимья. И то, что грамоту о снятии подписал вселенский патриарх и 11 - архиереев - удивительное событие, далеко выходящее за рамки истории одной только Казанской епархии.
Подобная история, как мы знаем, произошла и с самим патриархом Никоном, почти в те же годы… Осужденный собором 1667 г., он был низложен и сослан на покаяние. Отличие лишь в том, что Святейший патриарх сподобился получить «разрешение» не после кончины, как епископ Арсений, а перед ней – за считанные дни до нее…и отдал Богу душу уже примиренный и прощенный.
К сожалению, в советское время этот монастырь был разорен, его храмы снесены до фундаментов и в таком виде стоят и сейчас... В 1995 году, во время раскопок, прах Арсения Андрусского, как и мощи преподобных Ионы и Нектария, был найден и торжественно перенесен в Петропавловский собор Казани, где пребывает и сейчас в специальной раке под спудом.
Иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)
Не ставят светильник под спудом, и жизнь многих праведников порой становится известна еще прежде их кончины. Ну а уж сама кончина позволяет по-новому взглянуть на то, что прежде может быть, и не замечалось. По воле Божией, произошло совпадение, что книга известного историка-краеведа протоиерея о. Евфимия Александровича Малова о Макарьевской пустыни вышла почти сразу же после земной смерти иеромонаха этой пустыни о. Нила (Хрисогонова). О нем писали в «Известиях по Казанской епархии» (О. Михаил Семенович Нефедов), а Е.А. Малов решил больше половины своей книги (23 страницы из 42) посвятить жизнеописанию этого старшего современника, о преставлении которого скорбели тогда многие в епархии из знавших его – священники, монахи м миряне.
Биография, написанная сначала М.С. Нефедьевым, потом Е.А. Маловым, особо ценна для нас тем, что это единственное жизнеописание кого-либо из подвижников Макарьевской пустыни, составленное его современниками. Жизнеописания остальных приходится воссоздавать сейчас по скупым и казенным строчкам документам. Житие же о. Нила (Хрисогонова) мы можем привести практически полностью из книги о. Евфимия Малова – ибо нам, не знавшим лично о.Нила, конечно, вряд ли удалось бы написать лучше.
3 июня 1896 года, волею Божиею, скончался сотрудник Казанского Епархиального Попечительства о бедных вдовах и сиротах духовного звания, г. Свияжска подгородной Макарьевской пустыни иеромонах Нил, в мире Николай Васильевич Хрисогонов, имея 73 года от роду. Сын бедных родителей, Николай Васильевич, насколько было возможно для него, старался получить богословское образование. Но по неизвестной причине, вероятнее же всего по бедности семьи, нуждавшейся для своего материального существования в лишнем работнике, должен был выдти из первых классов Казанской семинарии и поступить чиновником в Контрольную Палату, где был на хорошем счету и служил довольно продолжительное время. Но призвание взяло свою силу, и 31 декабря 1862 года, по увольнении из гражданской службы, согласно прошению, Николай Васильевич указом казанской духовной консистории определен в число послушников Макарьевской пустыни. Живописное местоположение пустыни в лесу при слиянии р. Свияги с Волгой и сравнительная уединенность от города расположили к ней покойного и он до гробовой доски остался ея гражданином. Прежде, однакож, принятия монашества Николай Васильевич подверг себя продолжительному искусу и только по истечении 14 лет – 18 декабря 1876 года принял пострижение с именем Нила. Этот период времени был посвящен им усиленным упражнениям в духовных подвигах, чтению святоотеческих творений и ознакомлению с другими обителями Св. Православной Церкви. Он побывал на Афоне, где ему так понравилось жить, что он хотел остаться там навсегда, но болезнь ног, вследствие отека от продолжительного стояния на молитве, принудила его возвратиться в родную обитель. Покойный все же до конца жизни тяготел к Афону и через его руки прошли значительные пожертвования на обители этой святой горы. Приняв монашество, о. Нил мог бы довольно успешно двигаться по иерархической лестнице, но он был не честолюбив и сам старался избегать почетных должностей. Тем не менее, выдаваясь из среды братии своими трудами и послушанием, аккуратностью и другими качествами, довольно часто обращал на себя лестное внимание начальства. 10-го июля 1879 года был рукоположен во иеродиакона, 20 января 1880 года – во иеромонаха. В память войны 1853-1856 г. имел бронзовую медаль на Владимирской ленте. 13-го мая 1881 года по резолюции Его Высокопреосвященства назначен был казначеем Макарьевской пустыни с поручением настоятельской должности, но по собственному его прошению уволен 18 мая. 12 октября 1883 года указом Казанской духовной консистории поручено было ему временно управление пустынью, а 20 октября 1884 года он был снова определен на должность казначея, но снова по его собственному прошению уволен от этой должности 24 октября. Таким образом покойный не желал внешними преимуществами выделяться из среды своей братии. За то развивал в себе другие качества. Он был страннолюбив, благочестив, кроток, обходителен, смиренен, услужлив, благотворителен в простоте сердца и учителен. Его келию посещали люди различных сословий состояний. Он то ободрял упавшего духом, то примирял
ссорящихся, то делил горе ближнего, часто сам становясь вместе с ним перед образом на колена и присоединяя свою теплую молитву к молитве обездоленного или кающегося. Предметом его наставлений были самые разнообразные темы. Особенно любимыми из них были: о мире в семье, милосердии к ближним, уповании на Бога.
Такой монах. Каковым был блаженный кончины о. Иеромонах Нил, в наш век драгоценная находка для всякого благочестивого человека, которому дороги интересы православия. И вот круг его знакомства с каждым годом становился шире и шире. Его знали и в Москве, и в Астрахани, и в Уфе, и в Симбирске. С весьма многими он вел постоянную переписку. Вместе с расширением круга его знакомства и специальнее стало определяться его особенно призвание и назначение. Он сделался проводником благотворительности своих друзей, которые пересылали через него разного рода пожертвования на святые места и благотворительные учреждения. И это был самый надежный проводник. Еще в Контрольной Палате он привык к самой тщательной формальной аккуратности в делах. Это качество сохранил он на всю жизнь. Все у него было на счету и на записи. И притом это был совершенно нестяжательный человек. Во все времена своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни, исправляя трудное послушание сборщика благотворений будучи уже в преклонных летах, когда уже не под силу переносить разные неудобства и недостатки в содержании. Он никогда не нанимал в счет пожертвований ни помещения, ни подводы. Приходилось иногда совершать большие концы и пешком, но часто и добрые люди найдутся: подвезут по пути. Строгий постник, он благодушно переносил все невзгоды и не требовал для себя никаких издержек. Ходил он и зиму и лето в неизменной позеленевшей от солнца и непогоды самой дешевой шерстяной ряске; зимой надевал под нее еще ваточное полукафтанье. В последнюю зиму, в довольно сильные морозы, иззябший, как то пришел он в один дом и стал жаловаться на то, что озяб. Хозяин заметил ему: и немудрено в этакий мороз озябнуть в таком легком костюме. Что бы Вам надеть шубу? – «А ведь и была довольно еще сносная шубу, да кто-то ее утащил, Бог с ним! Да нет, это не от того, а старость приходит»! ответил на это благодушный о.Нил. Он так и не догадался обратиться к кому-нибудь с просьбой о более теплой одежде, так и проходил с своем неизменном костюме.
Много горьких слез отерто при посредстве о. Нила, во многих святых обителях поминают его чистую душу, но особенно тяжелую потерю понесло в лице его Казанское Епархиальное Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания.
Благотворительные взносы в пользу вдов и сирот стали поступать от о. Нила еще с того времени, когда он принял монашество. Когда же о.Нил был рукоположен с иеромонаха, то Попечительство, видя его усердие по сборам с пользу сиротствующих духовного звания, стало и ему, наравне с о. Благочинным, высылать пригласительные листы для сбора пожертвований. О. Нил принял в этом святом деле самое живое участие. С 1879 по 1886 год им было собрано и представлено в Попечительство 723 рубля. Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Палладии, ныне Митрополит Санкт-Петербургский, сознавая важность заслуги о.Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником. Такое лестное внимание со стороны маститого Иерарха еще более усилило ревность покойного. С каждым годом, сборы представляемые о.Нилом в Попечительство, растут, более и более увеличиваясь в своем количестве. В 1886 году им собрано – 122 р. 50 к., в 1887 году – 154 р. 50 к. В виду такой неусыпной ревности покойного на пользу вдов и сирот духовного звания, Епархиальное Попечительство, с благословения и утверждения Его Высокопреосвященства, в Бозе почившего Высокопреосвященнейшего Павла, 1 марта 1888 года избрало о. Нила как бы перешел в ведение Попечительства, которое исхлопотало для него право на временные отлучки из монастыря для сбора пожертвований.
Труд собирания благотворений, не легкий и в физическом отношении, особенно тяжел в отношении нравственном. Но о. Нил смотрел на возложенную на него обязанность по сбору благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, как на послушание возложенное на него высшим начальством. А на послушание, как бы оно не было тяжело. О. Нил, как истинный монах, смотрел, как на долг, не допускающий никаких послаблений, исключающий всякую возможность, каких бы то ни было, препятствий к своему исполнению. И вот, не взирая на свои уже преклонные лета, в непогоду и стужу, при стеснениях в средствах даже к своему пропитанию, без определенного уголка для отдыха, испытывая всякия невзгоды переходов и переездов, о. Нил неутомимо отыскивал благотворителей, имея в виду только пользу вдов и сирот духовного звания и самоотверженно рискуя своим спокойствием и здоровьем. Во своих просьбах о благотворении о. Нил не стеснялся ни званием, ни богатством, ни высоким положением благотворителей: он безразлично входил и в дома лиц торговых купеческого и мещанского сословий, и светски-образованных лиц ученого, военного, административного и судебного ведомств. До 1894 г. о. Нил ограничивался только сборами по г. Казани и уездным городам Казанской епархии, с 1894 же года, встретив сочувствие к нуждам вдов и сирот духовного звания и в среде крестьян. О. Нил обратил свое внимание и на сельских обывателей, объезжая некоторые села, всего мест до 30, ежегодно.
О.Нил не был простым сборщиком благотворений, - он заботился не только об увеличении сбора, но и старался выяснить перед жертвователями душеспасительность жертвования и участия их в таком важном деле, как помощь бедным вдовам и сиротам духовного звания; передавал, что на попечении у Казанского Епархиального Попечительства находится вдов и сирот обоего пола до тысячи лиц; вразумлял и объяснял при этом благочестивым жертвователям, что сердобольное милосердие их к бедным, по непреложному обетованию Господа Бога, послужить им же самим в несомненную пользу и спасение душ. Ежегодно Казанским Епархиальным Попечительством издавались печатные рапорты с полным отчетом относительно сбора пожертвований, представленных о. Нилом, и частию рассылались в большинстве же раздавались лично о. Нилом всем благотворителям, сделавшим через него пожертвования. Желая таким благотворителям духовного утешения, о. Нил ежегодно испрашивал им Архипастырское благословение и старался самые рапорты, раздаваемые благотворителям, оживить поручениями и сделать назидательными. В видах этого он в свои рапорты помещал выдержки из поучений святых отцов православной церкви. По его ходатайству, с этой целью Епархиальное Попечительство издало несколько брошюр назидательного характера большею частию из творений святых отцов, которые он безмездно раздавал благотворителям. Благодаря всему этому, число отдельных жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей в 1895 году было до 900 человек, несмотря на то, что о. Нил держался правила «не обременять ежегодно просьбою о помощи одних и тех же лиц, за исключением лишь немногих, лично ему известных благодетелей, с искренним усердием и верою всегда ежегодно жертвующих» (рапорт 15 янв. 1896 г.). В среде же сельских жителей-крестьян о. Нил встретил такое сочувствие и милосердие к нуждам вдов и сирот духовного звания, что из числа их «многие с особенным усердием и готовностью жертвовали по 1 рублю и по 3 рубля, а некоторые даже и больше, тогда как рубль денег и для городского жителя дорог» (Там же).
Особенно крупные пожертвования оказали на устройство богадельни для престарелых лиц и на приют для малолетних сирот и вообще на бедных духовного звания: а) в 1893 году: Его Высокопреосвященство, архиепископ Казанский и Свияжский, во время освящения храма при женском Епархиальном училище – 1000 руб., б) Казанская почетная гражданка Екатерина Александровна Кривоносова – 1000 руб., в) Казанский 1-й гильдии купец Михаил Матынович Данилов – 200 руб., г) по письменному приглашению о. Нила: в 1894 году Преосвященный Гурий, епископ Самарский и Ставропольский и в 1898 году д) отец Иоанн Ильич Сергиев, протоиерей Кронштадтский, выслали прямо в Епархиальное Попечительство по 100 руб., е) заштатный священник Лаишевского Софийского собора Владимир Васильевич Смирнов и супруга его Анна Петровна – 100 руб., ж) Казанская купчиха вдова Анна Федоровна Соловьева – 100 рублей.
Но и помимо таких крупных пожертвований, по мере увеличения числа жертвователей, постоянно увеличивался ежегодно и сбор пожертвований, что видно из самих сумм пожертвований за разные годы. До 1886 года о. Нилом было собрано и представлено в Казанское Епархиальное Попечительство 723 рубля. За всю жизнь и деятельность всего – 9719 р. 55 коп.
Но этим не исчерпываются заслуги о. Нила по отношению к бедным. О. Нил был пламенным и неутомимым глашатаем беспомощного положения бедных вдов и сирот духовного звания и тем вызывал теплые сочувственные отношения прихожан к проживающим в среде духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам на месте их жительства местными благотворителями. Результаты этой стороны деятельности о. Нила не могут быть наглядно выражены путем статистики, так как факты таких благотворений, так сказать, семейного характера никогда не предавались письмени, но несомненно они весьма значительны и были в высшей степени полезны для бедных вдов и сирот духовного звания. В этом отношении духовенство Казанской епархии вообще и в частности Казанское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания в лице о. Нила лишилось такого работника, заменить которого едва будет ему когда-либо возможно.
Несмотря на то, что, для исполнения принятого в себя послушания, о. Нил постоянно вращался в мире, он до конца жизни остался истинным монахом. Ни прельщения мира сего, ни невзгоды и неприятные столкновения, нередкие в таком щекотливом деле, как сбор благотворений. Ни награды, которыми поощрялся Нил, ни коим образом не нарушали его молитвенно-созерцательное, спокойное настроение духа, которое привлекало к нему сердца людей. Никто никогда не видел его разражавшимся. Когда он бывал в г. Казани, то его неопустительно за каждым Богослужением можно было видеть в Казанском женском монастыре, где в теплом соборе он становился всегда около правой колонны. Как ни трудно послушание, которое нес о. Нил, но он никогда не роптал. 15 мая 1894 года о. Нил был награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, - награда для рядового иеромонаха весьма высокая, - но этот крест он всегда носил под ряскою и если радовался получению его, то только потому, что эта награда, по его мнению, могла способствовать увеличению доверия к его особе со стороны благотворителей, а самый факт награждения за такого рода деятельность, как сбор благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, мог вызывать и других полезных деятелей на этом поприще.
В последние годы силы о. Нила значительно ослабели. Друзья и знакомые его все чаще и чаще стали замечать, что во время, например вечернего чая под шумок разговоров он склонялся головою и впадал в забытье и вообще обнаруживал старческую немощь. В последний год о. Нил и сам сознавал, что постарел и одряхлел. Пишущему эти строки он рассказывал о первых временах своего послушничества. Когда о. Нил только еще поступил в монастырь, то был определен послушником к одному древнему старцу. Этот старец испытывал сильный зуд в теле и очень страдал. «Вот и я ныне испытываю такой зуд. Видно, старость приходит и пора костям на покой!». В последнем рапорте Его Высокопреосвященству о. Нил пишет: «Ныне, при старости своих лет, коих мне от роду 73, я крайне своими силами и здоровьем изнемог и до невозможности всеми членами изнемог и до невозможности всеми членами ослабел, так что даже на будущее время, при все своем усердии и готовности еще послужить во имя Христа Спасителя на пользу ближних –бедствующих вдов и малолетних сирот, во спасение своей души, хотя совершенно и не осмеливаюсь отказываться, но, к сожалению, никак не могу уже выполнять это послушание энергетически и так успешно, как прежде всегда, при помощи Божией, выполнял с крайним самоотвержением».
Однако, о. Нил продолжал делать сбор благотворений и, как мы уже видели, успел собрать до 3 июня, т.е. дня своей смерти, 1059 р. 55 к. Он и умер, можно сказать, при исполнении того дела, которому посвятил свою жизнь. В последних числах мая месяца о. Нил отправился по сбору в Мамадышский уезд и здесь простудился. Сильно больной, он прибыл в г. Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе, сподобился исповеди и Святых Таин. 30 мая он был в Попечительстве и жаловался на свое нездоровье; 1 июня приехал в Макарьевскую пустынь и 2-го был в церкви на Богослужении. Вечером этого дня о. Нил заперся в своей келье и ночью сильно стонал, а к утру отошел мирно ко Господу. Никто не присутствовал при последних часах его жизни. Послушник, обыкновенно будивший братию, перед заутреней постучал в его келью, но ответа не было. Братией монастыря необычным образом была отперта келия: снаружи к окну келии была приставлена лестница, по которой через окно проникли в келью и отперли ее. О. Нил был найден уже мертвым.
Смерть о. Нила искренне опечалило духовенство Казанской епархии и в особенности Казанское и епархиальное Попечительство о бедных духовного звания. Во многих церквах по нему служили панихиды, а в некоторых сорокоусты. Попечительство, получив 9 июля официальное извещение о смерти о. Нила из Духовной Консистории, 1 августа, на собрании постановило войти к Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому, особым журналом с ходатайством почтить память покойного достойным его трудов выражением признательности.
Согласно журнальным постановлениям, утвержденному его Высокопреосвященством, Попечительство 29 сентября, в возможно полном составе, прибыло в Макарьевскую пустынь и здесь им в сослужении монастырской братии была отслужена на могиле почившего о. Нила вселенская панихида, в келье, где жил покойный, - лития. Перед панихидой на могиле о. Нила членом Попечительства, священником Михаилом Нефедьевым была произнесена речь, а в конце панихиды перед отпустом, делопроизводителем Попечительства, протоиерем А.Я. Соколовским было сказано несколько слов о теплом участии, которое высказал Преосвященнейший Владыка при известии о кончине о. Нила.
О. Нил погребен возле южных дверей Вознесенского храма. На могиле, трудами его сестры монахини Свияжского женского монастыря Юлии, водружен крест, окрашенный в коричневую красту, со следующей надписью: «Господи прииими дух мой с миром!» Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Ничтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради представленному и грехи остави и в рай того всели».
Св. прав. Иоанн Кронштадтский в Макарьевской пустыни
Волга – главная улица России. Проезжали по этой улице и благоверные князья, отправлявшиеся в Золотую Орду, и цари, обозревавшие просторы Российской империи, и святые, молившиеся в бесчисленных храмах и монастырях, что выросли за века на берегах великой реки. Многих повидали на своем веку волжские обители. Макарьевский монастырь не был исключением. От эпохи Макария Желтоводского до эпохи Иоанна Кронштадтского останавливались на этом святом месте великие молитвенники Земли Русской. И хоть посещали они его лишь проездом, память об этом жива до наших дней.
Так, осталось документальное свидетельство посещения Макарьевской пустыни св. праведным Иоанном Кронштадтским 7 июля 1902 г. – в канун празднования Казанской иконы Божией Матери (8/21 июля), по пути в Казань. Великому пастырю и молитвеннику страны Российской исполнилось к тому времени 73 года (годы его жизни: 1829-1909) – и уже много лет как его знал весь народ от мала до велика. Где бы он ни появлялся, повсюду стекались тысячи людей с просьбой о молитвенной помощи, и многие-многие по вере получали благодатное утешение. А каких только городов России он не посетил! «Я видел, как народ бежал на ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение», - писал другой великий святой 20 века прп. старец Силуан Афонский. И еще: «Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он» (см. «Преподобный Силуан Афонский. – Минск, 2003. »).
Отслужил Божественную Литургию о.Иоанн и в Макарьевской пустыни. Вот как описано это в «Известиях по Казанской епархии» за июль 1902 г. в рубрике «Хроника епархиальной жизни»:
«На имя Его Высокопреосвященства поступило следующее донесение игумена Макарьевской пустыни.
Имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопреосвященству о весьма утешительном, для вверенной мне пустыни и братии, событии; 7-го числа сего июля посетил нашу Пустынь досточтимый о. Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский; пароход пристал к нашим мосткам около девяти часов утра; когда мы совершали Божественную литургию и шла по прочтении Евангелия сугубая ектения, в это время вошел в алтарь от него посол и объявил о его прибытии и желании служить у нас Божественную Литургию, чему мы были обрадованы, и велели послу просить батюшку, а пока он придет, приказали приготовить в другой церкви все к служению; по окончании нами литургии, я и все сослужившие со мною вошли к нему в алтарь. В это время он, окончивши утреню, облачился к совершению проскомидии, и по взаимном со всеми приветствии он приступил к священнодействию, по совершению коего, сказана им была речь на текст воскресного апостола, и были причастники Божественных Таин - едущие с ними на пароходе. Из Свияжска и деревень узнавшие, к концу литургии наполнили церковь. После литургии откушав в моем помещении чай, и преподав братии и всем собравшимся – благословение, о. Иоанн отбыл на пароходе и отправился по Свияге и Волге вниз».
Удивительную реакцию верующих людей мы чувствуем даже по этой маленькой заметке. «Утешительное событие» - так просто и точно называет посещение настоятель пустыни (это был игумен Серафим). Человек, пришедший от о. Иоанна, назван не как-нибудь, а «послом». Какое почтение чувствуется в этом, казалось, бы наивно употребленном слове… Наконец, многочисленные люди «из Свияжска и деревень» (а ближайшая деревня – Введенская слобода – в 3 км.) «к концу литургии наполнили церковь» - т.е. узнав неожиданно, что служит сам о.Иоанн, от радости побросали все дела и прибежали, едва успев, хотя бы и к концу службы. А Да уж, поистине «народ бежал как на пожар». Таким было одушевление от прибытия Божьего человека! Может быть этот визит великого святого – как заблаговременное духовное укрепление перед страданиями, вспоминали в пустыни в наступившие вслед за тем годы мученичества и исповедничества…А наступили они очень уж быстро….
Настоятели пустыни в 17-19 вв.
О первых настоятелях Макарьевской пустыни – в 17-19 веках – из-за гибели бумаг монастыря в пожарах известно так мало, что можно лишь перечислить их по именам и по тем годам, когда они упоминаются хоть в каких-то документах (да и то за весь первый век известно лишь 7 имен, многие настоятели, видимо, остались совсем безвестными). Так это и сделал, составив список, Е.А. Малов в своей книге о Макарьевском монастыре. Начало этого списка мы воспроизводим в точности, без изменений – сведения о первых 13 игуменах и строителях, разумеется не прибавилось. Биографии же некоторых последующих настоятелей мы существенно расширили на основе изучения архивных документов 19-начала 20 века.
Итак, начало списка Е.А. Малова:
1. Игумен Феодосий (Муравей), 1668 г.
2. Строитель Адриан, в феврале 1672 г.
3. Строитель Соломон, 1685 г.
4. Строитель Никодим, в 1700 г.
5. Игумен Максим, в 1736 г.
6. Игумен Ефрем, в 1737 г.
7. Архимандрит Варлаам, в 1745 г.
8. Строитель иеромонах Николай в 1800-1804 г.
9. Строитель иеромонах Илларий в 1807-1808 г.
10. Управлял пустынью казначей Свияжского Богородичного монастыря Иов в 1811 г.
11. Строитель иеромонах Спиридон в 1812-1813 г.
12. Настоятель строитель иеромонах Иов с 1813 г. Мая 25-го по 1816 г.
13. Управлял пустынь Свияжского первоклассного Богородицкого монастыря наместник иеромонах Виталий с 1816 по 1819 г.
14. В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря.
15. Настоятель иеромонах Виталий в 1842-1847 г. Декабря 3-го.
16. Настоятель иеромонах Евгений, в 1847-1848 г.
17. Игумен Гедеон, в 1848-1849 г. В монашество пострижен в 1819 году в Кизическом монастыре. В 1821 году переведен в Спасо-Преображенский монастырь ризничим. В 1824 определен в Казанскую Духовную Семинарию экономом. В 1829 г. поручено ему было управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. В 1830 году он награжден набедренником. В 1831 определен строителем в Казанский Феодосиевский монастырь с оставлением при экономской должности. В 1833 г. поручен в управление ему Кизический монастырь. Переведен в Мироносицкую пустынь строителем в 1838 г. Марта 28-го. Произведен в сан игумена в 1841 г.
18. Иеромонах Варсонофий в 1861-1864 г.
19. Настоятель Александр с Июля 14-го дня 1864 по 1867 г.
20. С 1867 иеромонах Феоктист. Убит 10-го Апреля 1869 г.
21. Управлял пустынью строитель иеромонах Виталий в 1869-1972 г.
Cтроитель иеромонах Макарий (в 1819-1824 и 1830-1833 гг.)
В деле начавшегося возрождения Макарьевского монастыря большую роль сыграл настоятель, тезоименитый св. Макарию, что очень символично. Строитель – это, как мы уже знаем, название настоятельской должности в некоторых заштатных монастырях, но в данном случае слово имеет, пожалуй, двойное значение. Обустройство жизни в обители – после учреждения в ней общежития (1816 г.), потом – после опустошительного пожара 1829 г; строительство нового большого братского корпуса (1830 г.) – все это заслуга о. Макария. Недаром в литературе его иногда называли не «строитель Макарий», а Макарий Строитель – оба слова с большой буквы.
Такие Строители с большой буквы как раз в те годы возрождали после запустения (или просто долгого обеднения) еще целый ряд великих обителей России. Прп. Моисей в Оптиной пустыни, старец Назарий Саровский на Валааме, архимандрит (Амвросий Сретенский) в Зилантовом монастыре Казани – главный строитель Храма-памятника убиенным воинам…
Гораздо скромнее роль в церковной истории у о. Макария – но все же и он делал по мере сил то же общее дело…Хотя, конечно, сам никогда бы так не назвал свою задачу. Это один из главных из устроителей жизни Макарьевской пустыни в новое время был пострижеником Раифской пустыни. Его постриг, рукоположение в сан иеродикона, а потом и иеромонаха произошли в этой обители в один год – в 1813 году. Последнее событие – иерейское рукоположение, - состоялось 2 октября, на второй день Покрова Пресвятой Богородицы и годовщину взятия Казани (символично совпадение, что в тот же день и год состоялось закладка Памятника убиенным в 1552 г. воинам).
В 1817 г. О. Макарий был переведен экономом в Казанский Архиерейский дом, а в 1819 г. Получил назначение настоятелем Макарьевской пустыни.
5 лет продолжалось его первое управление обителью. Это была эпоха судебной тяжбы из-за земли, многих прочих неурядиц и хронической бедности обители. В этот период так и не удалось существенно переломить ситуацию в лучшую сторону.
Дальнейшую судьбу о. Макария Е.А. Малов описывает так: «В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря».
Все это время (1824-1830 гг.) Макарьевским монастырем управляли:
Иеромонах Софроний в 1824-1825 гг.
Иеромонах Иоасаф в 1826-1829 гг.
В 1829 г. Случился опустошительный пожар. Возникла необходимость сменить настоятеля и поручить восстановление обители новому. Вернее – старому
29 марта 1830 г. о. Макарий вторично был назначен Макарьевским настоятелем. При нем тут же был построен новый корпус для братии – каменно-деревянный, 2-х этажный, с кухней и трапезной. 28 июня того же года о. Макарий в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани был награжден посохом. Прежде, еще находясь в Раифе в сентябре 1817 г., он был награжден набедренником.
За последующие 4 года ситуация с хозяйством монастыря заметно улучшилась. Не за горами было и уже гораздо более крупное строительство. В 1833 г. о. Макария сменил достойный продолжатель его дела О. Антоний – уже в сане игумена.
Игумен Антоний
(в 1833-1842 гг.)
О Антоний был перемещен в Макарьевскую пустынь из Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря – такого же заштатного и бедного. В 1832-1833 г. он был казначеем этой обители «на иеромонашеской вакансии» и приобрел некоторой хозяйственный опыт.
10-летие его настоятельства в Макарьевском монастыре было самым успешным периодом в I половине 19 века. Главное событие этого периода – конечно, постройка Вознесенского храма и колокольни в 1837-1839 гг. Старый Вознесенский храм буквально разваливался от ветхости, пошли огромные трещины, и богослужения были прекращены.
О. Антоний сумел привлечь крупные пожертвования частных благотворителей, благодаря которым и стало возможным это строительство. Самые большие пожертвования поступили, по благословению Казанского архиепископа свт. Филарета (Амфитеатрова), от Надежды Ивановной Саврасовой и помещика Евграфа Алексеевича Лебедева. Последний, кроме средств на храм, внес еще 7992 рубля серебром в кредитные учреждения на прочие нужды обители.
Вообще Е.А. Лебедев был одним из самых больших благодетелей Церкви среди казанских жителей в 19 веке. Зилантов Успенский монастырь в еще большей степени, чем Макарьевский, узнал его щедрость в те же самые 1830-е гг. Вот что, уже более полувека спустя, написал об этом настоятель Зилантова монастыря Сергий (Василевский) – в 1888 г.: «К дарованию же средств на обновление [обители] высокопреосвященнейший Филарет расположил близко и искренне ему знакомого весьма богатого помещика в 4 губерниях Евграфа Алексеевича Лебедева, который сам настолько расположился к этому монастырю, что пожелал – и получил на это благословение от высокопреосвященнейшаго Филарета, - избрать себе место для погребения в этом монастыре – именно в склепе под главным храмом Успения Божией Матери. За это место он вперед, еще при жизни своей, внес вклад на вечное время в сумме 25 тысяч рублей ассигнациями».
Так в одно и то же время и на деньги одного благотворителя были обновлены древние храмы Зилантовой горы – и полностью перестроены почти такой же древний храм Макарьевской пустыни.
Но как бы ни велики были заслуги благотворителей, очень многое все равно зависело всегда и зависит от настоятеля. И как в процветании Зилантова монастыря в 30-е годы огромную роль сыграла личность знаменитого ученого-архимандрита Гавриила (Воскресенского), так же в Макарьевском в эти же годы сыграл свою выдающуюся роль игумен Антоний. Их вполне можно поставить в один ряд.
Лучший памятник о. Антонию, оставшийся на земле – светлый храм Вознесения Христова, что стоит и поныне. И лучшего памятника не бывает. Иеромонах Виталий (1842-1847)
Еще 5 лет, до 7 октября 1847 г., настоятельствовал иеромонах Виталий, к концу управления которого был построен второй (после 1830 г.) братский корпус – позже разобранный из-за ветхости в конце 19 века и замененный новым.
Иеромонах Евгений
(в 1847-1848 гг. и 1849-1852 гг.)
Первый раз временно управлял обителью ровно год (декабрь 1847-декабря 1848 гг.) до прибытия игумена Гедеона, о котором см. ниже.
В 1849 г. находился в Мироносицкой пустыни под Царевококшайском. Примерно ровесница нашей Макарьевской пустыни, тоже 17 века, эта обитель находится в 15 км от столицы современной Марий Эл и является ныне крупнейшим и самым почитаемым действующим монастырем Марийской республики. Тогда это был Царевококшайский уезд Казанской губернии.
17 ноября 1849 г. вторично был назначен настоятелем Макарьевской пустыни и исполнял эту должность до конца 1852 г.
Игумен Гедеон
(в 1848-1849 гг.)
Всего 11 месяцев управлял нашей обителью о. Гедеон – постриженик Кизического монастыря Казани. Постриг его в Кизицах состоялся еще за 30 лет до прибытия в Макарьев – в 1819 г. В 1821 г. его перевели в Спасо-Преображенский монастырь, что в казанском кремле – причем не простым иеромонахом, а ризничим этой древней обители, основанной еще свт. Варсонофием в середине 16 века. Через 3 года он был определен экономом Казанской духовной семинарии и исполнял эту должность 5 лет (1824-1829). За это время он накопил большой административный опыт, и в 1829 г. ему было поручено управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. Затем он управлял еще несколькими обителями:
Казанской Федоровской – с 1833 г., Кизической – с 1833 г., Мироносицкой – с 1838 г. В последней он был сначала также строителем, а с 1841 г. возведен в сан игумена.Так в игуменском сане он и был перемещен в конце 1848 г. в Макарьевскую пустынь и управлял ею до ноября следующего года.
Следующие настоятели также управляли обителью очень недолго:
Иеромонах Елефверий (в 1853-1854 гг.),
Игумен Герман (в 1854-1856 гг.).
Затем наступило 5-летие знаменитого впоследствии миссионера и святителя о. Мартиниана (Муратовского).
Иеромонах Мартиниан
(в 1856-1861 гг.)
Когда этот еще довольно молодой иеромонах вступил в управление бедной заштатной Макарьевской пустынью, никто еще, конечно, не мог предположить, какая ему в дальнейшем уготована судьба. Так получилось, что память о себе в Макарьевском монастыре он оставил, будучи не настоятелем, а находясь уже вдали от обители и присылая большие средства на постройку храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» - храма, который был построен через 5 лет после его отъезда. В историю же Русской Церкви 19 века он вошел как Архиепископ Таврический и Симферопольский – ну и, конечно, как известный сибирский миссионер.
Е. А. Малов пишет по его управление пустынью, что он снискал «любовь и почтение братии и полную доверенность благотворительных лиц».
Но 1 июля 1861 г. «по назначению высшей власти, вступил но новое поприще служения»: он был назначен настоятелем Вознесенского Иркутского монастыря в сане архимандрита – и отправился за несколько тысяч верст, на Берга Байкала и Ангары. Здесь, несомненно, о. Мартиниан виделся с будущим архимандритом Зилантова монастыря другим известнейшим миссионером о.Антонием (Петровым) – который еще будет упоминаться в нашей книге, ибо судьбы его связаны и с судьбами других настоятелей Макарьевской пустыни. Прибыли они с о. Мартинианом в Иркутске почти одновременно (о. Антоний – в 1863 г.) – некоторое время оба находились в Вознесенском. Иркутск был тогда главным миссионерским центром Восточной Сибири. В то время подавляющее большинство представителей местных народов были язычниками. Но миссии действовали так успешно, что каждый год тысячи из них, в общей сложности, принимали православное крещение. Поэтому, после долгой работы в миссиях, делившихся, в свою очередь, на станы, многие подвижники возводились в архиерейский сан и становились епархиальными архиереями в самых разных уголках России: Сибирь была для них лучшей школой и заменяла любую Духовную Академию. Вот и бывший архимандрит Мартиниан стал архиепископом Таврическим – к 1890-м годам. Помощь от него в Макарьевскую пустынь поступала не один год, особенно в 60-е годы, когда наконец был построен и освящен Скорбященский храм (1866 г.).
Это богоугодное дело совершилось при настоятельстве нового строителя Александра. Вообще же за 60-е годы сменилось целых 4 настоятеля:
Иеромонах Варсонофий (в 1861-1864 гг.),
Иеромонах Александр (в 1864-1867 гг.),
Иеромонах Феоктист (в 1867-1869 гг.),
Иеромонах Виталий (в 1869-1872 гг.).
Среди них, трагический (конечно, с земной точки зрения) оказалась судьба о. Фектиста. 10 апреля 1869 г. он был убит одним из послушников обители.
Иеромонах Досифей, позже игумен (в 1873-1880 гг.)
Сразу с несколькими монастырями Казанской епархии (и не только Казанской) связана долгая, более чем 80-летняя жизнь игумена Досифея.
В трех монастырях он был настоятелем, в том числе в нашем – хотя сана игумена сподобился уже на покое, в 73-летнем возрасте (в 1881 году). И годы жития на покое прошли тоже именно в нашей пустыни.
Почти весь 19 век промелькнул на его глазах. Родился он в 1808 г. в крестьянской семье, получил дошкольное образование. В 23 года стал послушником Свято-Троицкого монастыря Калужской епархии (1831 г.). Через 3 года перемещен в нашу епархию, в древний Иоанно-Предтеченский монастырь Казани, что напротив Кремля – обитель, основанную свт. Германом, но на несколько лет раньше. Здесь же, в Свияжске, о. Досифей сподобился пострига – в бумагах день переезда и день пострижения указан один: 16 февраля 1836 г. 1 марта того же года рукоположен в иеродиакона.
5 лет жизни о.Досифея прошли в нашей пустыни, которое, как увидим дальше, оставило значительный след в его душе – он очень полюбил тихую подгородную обитель.
Но в те времена монахов (особенно в диаконском и иерейском сане) часто переводили указами Консистории из одного монастыря в другой: где только откроется вакансия.В 1846 г. о. Досифей был перемещен в Кизическую Введенскую обитель города Казани. Там и сподобился сана иеромонаха (21 сентября 1852 г., в 44 года).С 1851 по 1856 год о. Досифей находился в Петербурге в свите Казанского архиепископа Григория, который очень его ценил.По возвращении в Казань в 1856 г. иеромонах Досифей снова 12 лет был в числе братии Кизической обители.
В 1868 г. назначен настоятелем Тихвинского Цивильского монастыря, что на территории современной Чувашии ( но в то время – в составе Казанской губернии и епархии) 2 года настоятельствовал в Цивильске, после чего еще 3 года (1870-1873 гг.) – в Седмиозерной пустыни.
В 1873 г. ему исполнилось уже 65 лет и он запросился на покой. Прошение было удовлетворено Казанской Духовной Консисторией, но довольно своеобразно. От должности настоятеля Седмиозерной пустыни о. Досифея освободили, но «покоем» предоставили наслаждаться очень недолго. «По прошению, по болезни уволен на покой с предоставлением ему права избрать монастырь для жительства», - как значится в клировых ведомостях. Вот тогда-то о. Досифей и избрал Макарьевский монастырь, вспомнив о своем пребывании в нем 27 лет назад.
Но «по избрании им Макарьевской пустыни определен настоятелем оной». Вот так неожиданно. Только что, 21 марта (1873 года) удовлетворили прошение об увольнении по болезни – а 12 мая назначили «настоятелем оной». Видимо, за полтора месяца о. Досифей чуть поправил свое здоровье, и в Консистории, увидев это, решили, воспользовавшись переводом, тут же назначить его на вакантное место настоятеля. Его административные способности были давно подмечены – и никто не усомнился, что на седьмом десятке лет бывший настоятель двух обителей сможет управиться и с хозяйством переживавшей относительный расцвет Макарьевской пустыни.
Иеромонах Досифей управлял нашим монастырем 7 лет, хотя и с небольшим перерывом – видимо, вызванным очередным ухудшением здоровья. В 1876-1877 гг. «временно исправлял должность настоятеля пустыни иеромонах Пимен. Про отца Пимена Е.А. Малов кратко пишет: «По прошению от сей должности уволен на восток для поклонения Святым местам в 1877 г. февраля 26 дня, где и скончался».
С февраля 1877 по август 1880 г. настоятельство пустынью снова в полном объем осуществлял о. Досифей. 18 августа 1880 г. он наконец был окончательно освобожден от должности, но остался в так любимой им Макарьевской пустыни. С 1884 г. он получал регулярное пособие, будучи наконец формально переведен из числа служащей братии действительно «на покой». Так Господь распорядился, что его прошение об отдыхе оказалось удовлетворено лишь через много лет.
Точная дата кончины о. Досифея по документам неизвестна. Она произошла уже после 1889 года, когда в ведомостях Макарьевской пустыни последний раз упоминается уже 81-летний игумен, живущий «за штатом на покое».
Игумен Варсонофий
(1880-1881 гг.)
Игумен Иоанно-Предтеченского монастыря Казани о. Варсонофий «управлял монастырем временно, до назначения нового настоятеля», как пишет Е.А. Малов. В августа 1880 по май 1881 г. продолжалось это временное управление, после чего – удивительный курьез, - еще 3 дня продолжалось формальное управление обителью о. Нила (Хрисогонова), о котором мы уже подробно писали выше. С 13 по 16 мая о. Нил, утвержденный в этой должности, исполнял ее, пока не было удовлетворено его немедленно поданное прошение об увольнении. В истории Макарьевского монастыря это было поистине краткое настоятельство.
Архимандрит Герман
(1881, май-сентябрь)
Мархимандрит Герман (Целерицкий) также был временным настоятелем Макарьевской пустыни – в течение всего 4 месяцев. Но этот выдающийся миссионер, переведенный в Свияжск в 1881 г. непосредственно из Алеутской епархии, из Сан-Франциско, хотя бы уже этим фактом своей биографии выделяется из всех бывши выделяется из всех бывших до и после него.
Жизнь о. Германа (Целерицкого) в нашем краю связана в гораздо большей степени с соседним Свияжским Богородицким монастырем, где он оказался с сентября того же года. Любопытно, что почти тогда же (в 1883 г.) настоятелем этого древнего первоклассного монастыря стал другой выдающийся миссионер, правда, уже не из Америки, а из Сибирской миссии, где он провел 20 лет (1863-1883 гг.) – архимандрит Вениамин, бывший свияжский послушник.
Вообще рубеж 19-20 веков ознаменовался для Казанской епархии пребыванием в ее святых обителях целого ряда всероссийски известных миссионеров-подвижников. В 1906-1909 гг. настоятелем того же Свияжского Богородицкого монастыря был свт. Иннокентий Херсонский (+ 1919) – епископ, который до этого и после этого управлял древней Херсопесской обителью Крыма, но еще раньше много лет провел в Алтайской миссии и на Амуре, обратил ко Христу множество язычником, некоторое время управлял Благовещенской епархией, но по болезни и по смирению отпросился на покой.
А в Зилантовом монастыре Казани в 1892-1898 гг. архимандритом был о. Антоний (Петров), прежде 23 года проведший миссионером в Сибири и еще 4 года – в калмыцких степях.
Временные настоятели пустыни в 1881-1887 гг.
Иеромонах Казанского Федоровского монастыря (вскоре закрытого и лишь к 1900 г. возрожденного уже в качестве женской обители о. Васонофий управлял Макарьевской пустынью после о. Гермогена (Целерицкого) с сентября 1881 по май 1883 гг.. к сожалению, документов о его жизни не осталось, и потому биография его нам неизвестна.
Затем игумен Алексий управлял пустынью, как указано с списке настоятелей в книге Е.А. Малова, в 1883-1887 гг. Здесь присутствует некоторая неточность. Как нам удалось установить по архивным данным, с мая 1883 по май 1884 года ровно год (уже не 3 дня, как в 1881 г.) временно управлял пустынью опять иеромонах Нил (Хрисогонов). Почему-то в списке настоятелей у Е.А. Малова он не значится под 1883-1884 гг.
Игумен Алексий, данные о котором в сохранившихся документах найти не удалось, управлял монастырем, очевидно, уже с мая 1884 по июнь 1887. 17 июня его сменил выдающийся настоятель, которому выпало управлять обителью уже не столь короткий срок, а 10 с половиной лет – о. Димитрий (Сокольников), которому посвящена следующая статья.
Игумен Димитрий
(в 1887-1897 гг.)
Григорий Порфирьевич Сокольников – сын дьякона Порфирия Порфирьевича Сокольникова из Казани, - под таким именем знали в миру будущего игумена Димитрия, настоятеля Макарьевской пустыни на протяжении целых 10 лет.
Родился он в Казани в 1845 г., образование получил домашнее. В 25 лет стал псаломщиком Спасо-Преображенского собора Ядрина (уездного города Казанской губернии, что на территории современной Чувашии). Исполнял эту должность 4 года (1870-1874), после чего ушел в Седмиозерную пустынь, где его тут же облекли в рясофор (1874 г.). 2 года спустя переведен в Раифскую пустынь, где 21 сентября 1877 г. и сподобился монашеского пострига с наречением имени Димитрий. Ему исполнилось тогда 32 года.В том же году он сподобился сана иеродиакона. И служил иеродиаконом Раифской пустыни до 15 марта 1881 года, когда состоялось его рукоположение уже в сан иеромонаха. Трагические дни переживала тогда Россия – 1 марта произошло убийство Царя-Освободителя Александра II. Скорбела Церковь и страна. Казалось жизнь повсюду была парализована – так потрясло всех это злодеяние, знамение новой, страшной эпохи революционного террора. На время все везде замерло, и только 2 недели спустя после трагедии жизнь в столице и провинции вступила в свои права: именно тогда и состоялось рукоположение о. Димитрия.
В 1882-1887 гг. иеромонах Димитрий работал казначеем Раифской пустыни. Заведование финансами одного из крупнейших на тот момент монастырей епархии дало ему огромный опыт хозяйственной работы, очень пригодившейся затем при настоятельстве в пустыни Макарьевской.
Действительно, десятилетие о. Димитрия в истории нашего монастыря – эпоха наиболее бурной хозяйственной деятельности. Именно при нем была построена большая часть всех корпусов и подсобных помещений обители, сооружена каменная ограда. Именно при нем приобретены наиболее новые участки земли, а старые стали с выгодой сдаваться в аренду ...
Капитал монастыря к концу управления о. Димитрия, к 1897 г., составлял более 38 тысяч рублей (в основном банковскими бумагами, по которым получались ежегодные проценты), примерно сравнялись с капиталами других монастырей, ранее считавшихся гораздо более богатыми, чем Макарьевский.
Поэтому неслучайно, что о. Димитрий (с 1890 года – в сане игумена) получил благословение СВ. Синода «за особое старание по управлению Макарьевской пустынью». Были у него и другие награды, полученные в разные годы: набедренник и наперсный крест.
Также, наверное, неслучайно, что именно при нем неожиданно расцветший Макарьевской пустынью более пристально заинтересовались историки – его современник, известнейший краевед и церковный писатель о. Евфимий Алексндрович Малов издал пусть и небольшую, но первую книгу по истории древней пустыни.
Игумен Серафим
(в 1898-1902 гг.)
В январе 1898 г. о. Димитрия сменил на почту настоятеля пустыни 55-летний о. Серафим, известный тем, что прежде 23 годы пробыл послушником и монахом на Святой горе Афон. Этим замечательна его духовная биография…начало которой было, казалось бы, вполне стандартным: из простой крестьянской семьи Екатеринославской губернии, с таким же «домашним образованием», как и О. Дмитрий. Молодой крестьянский сын Иван Павлиненко…Но очень горела его душа любовью к Богу, желанием посвятить себя Ему без остатка. И как другой простой крестьянин – Семен Антонов из Тамбовской губернии (будущий великий святой 20 века прп. Старец Силуан) – будущий игумен Серафим, не мешкая, отправился на Афон. Только случилось это в 1863 г. – то есть почти за 30 лет до приезда св. Силуана на Гору и…за 3 года до его рождения. Так что о. Серафим (Павлиненко) никогда в земной жизни не встречался с этим величайшим русским афонским подвижником, чей путь в монашество так похож на его путь.
26 лет было прп. Силуану, когда он пришел на Афон. 20 лет едва-едва исполнилось Ивану Павлиненко.
На следующий же год 24 ноября 1864 г. он был пострижен в келье св. великомученика Артемия (на Афоне малые монастыри именуются «кельями») с наречением имени Серафим.
Шли годы…Продолжалась размеренная молитвенная афонская жизнь.
В 1892 г. о. Серафим был рукоположен в иеромонаха. Рукоположение состоялось в Лавре св. Афанасия – можно сказать в самом сердце Афона.
И еще много лет после этого прошло в иерейском служении в Первом Уделе Божией Матери, как называют Святую Гору.
В это же самое время на Афоне, только в Пантелеймоновом монастыре, подвизался Феоктист (Сухоруков), пришедший сюда тоже в 20-летнем возрасте, только из Курской губернии Св. Синод Русской Православной Церкви решил возродить древнюю Зеленчукскую пустынь в Предкавказье, на Ставрополье – где в домике р. Уже много веков стояли развалины самых первых христианских храмов Северного Кавказа. В новых условиях это имело огромное миссионерское значение. За образец монашеской жизни был взят афонский устав – и потому для возрождения Зеленчукской пустыни (получившей второе название: Афонская) были нужны подвижники с Афона.
В 1888 г. первым настоятелем новой-старой пустыни был назначен о. Феоктист (Сухоруков), на плечи которого выпали все труды по ее устранению. А в следующем 1889 г. туда же перевели и иеромонаха Серафима.
С о. Феоктистом о. Серафим был знаком, видимо, и раньше, на Афоне, а вот с архимандритом Антонием (Петровым), великим сибирским и ставропольским миссионером, познакомился уже в Ставропольской епархии. Об о. Антонии мы уже упоминали в статьях про о. Мартиниана и о. Германа.
Отныне промысел Божий тесно связал судьбы всех трех подвижников – архимандрита Антония и иеромонахов Феоктиста и Серафима, - и привел их в 1890-е годы в Казанскую епархию. Все трое позже стали настоятелями наших казанских монастырей…но об этом ли мы еще скажем.
Архимандрит Антоний основал на Ставрополье Князь – Михайловский миссионерский стан – недалеко от места мученической кончины св. князя Михаила Тверского (+ 1319). В 1890 г. иеромонах Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим вместе были переведены на 2 года в Нижегородский Архиерейский дом. Там 60-летний архимандрит из Сибири надеялся провести остаток своей жизни «на покое», а о. Серафим был назначен казначеем Архиерейского дома.
Но в 1892 г. архимандрита Антония решили назначить настоятелем Зилантова монастыря Казани – и ему пришлось покинуть место своего заслуженного отдыха ради своих трудов. О. Серафим, очень полюбивший этого подвижника, стал просить перевести и его в Казань. И в том же годуу он отправился из Нижегородского Архиерейского дома в Казанский, где вскоре был назначен экономом. Личность о. Антония тянула за собой людей, как живой магнит.
Вскоре по просьбам о. Антония перевели в Зилантов монастырь со Ставрополя и о. Феоктиста – от стаи поистине правой рукой нового архимандрита: сначала благочинным, потом казначеем, потом – духовником. Вместе они подняли благостояние и доходы Зилантовой обители в несколько раз. Заметим в скобках, что и о. Феоктист (с 1904 г. - игумен) через некоторое время после кончины о. Антония сам стал зилантовским настоятелем (1903-1907 гг.).
Братия сама избрала его на эту должность, а в Консистории утвердили казначеем.
Но вернемся к о. Серафиму.
Экономом Казанского Архиерейского дома он работал несколько лет.
9 января 1898 г. был назначен настоятелем Макарьевской пустыни. В 1900 г. рукоположен в игумена. До августа 1902 г. 4 с половиной года продолжалось управление обителью о. Серафима. Именно под настоятельством этого «афонского отца», как почтительно называли всех выходцев с Афона, Макарьевский монастырь и вступил в новое 20-е столетие.
Иеромонах Антоний
(в 1902-1906 гг.)
В августе 1902 г. иеромонах Антоний принял управление Макарьевской пустынью как «исполняющий должность настоятеля».
Ему было тогда уже 56 лет. Родился он в 1846 г. в семье крестьян вятской губернии. В монастырь ушел рано – в 20-летнем возрасте. Первой обителью, распахнувшей двери перед Алексеем Чугуновым (так его звали в миру), стала Седмиозерная Богородицкая пустынь. И провел он в ней с небольшим перерывом 36 лет – от простого трудника (первые 7 лет его даже не облекали в рясофор и официально не записывали в число братии) до иеромонаха, исполняющего должность наместника.
Облечение в рясофор состоялось лишь 5 мая 1873 г., когда послушнику Алексею исполнилось 27 лет. На следующий год он был рукоположен в сан иеродиакона, еще через 2 года – иеромонаха (26 сентября 1876 г., в праздник св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова). Тогда же на него возложили должность казначея Седмиезерной пустыни, которую он исполнял 4 года и был освобожден от нее в 1880 г. по болезни.
В 1881 г. о. Антоний был перемещен в Киев, в древнейшую обитель, современную Крещению Руси – знаменитый Михайловский Златоверхний монастырь, где почивают в раке мощи св. великомученицы Варвары и находится еще немало великих святынь православного мира. Видимо, душа еще довольно молодого иеромонаха искала спасения в благодатной колыбели Православной Руси, в «матери городов Русских», где на каждом шагу были в изобилии древние и новые примеры подвижничества.
Но на новом месте оказалось непривычно, душа стала скучать по ставшей родной Седмиозерной обители. Видимо, не было воли Божией на то, чтоб остаться в Киеве…
В 1884 г. о. Антония вновь возвращают в Седмиозерку. И тот, и другой перевод состоялся «по его прошению» - но, видимо, многое изменилось за эти 3 года, а многое о. Антоний понял.
Незаметно, без внешних событий, прошло под благодатным покровом Божией Матери – Ее чудотворного Смоленского Седмиозерного образа, - еще 14 лет. В 1898 г. иеромонах Антоний стал исполняющим обязанности наместника пустыни – на 2 года, до 1900 года. А еще 2 года спустя его перевели настоятелем в Макарьевскую обитель.
Интересно, что 2 года пребывания о. Антония в Седмиозерной пустыни, после его возвращения из Киева, полностью совпадают с годами пребывания в ней прп. Гавриила (Зырякова) – его ровесника (1844 г.р.), такого же, как он, выходца из крестьянской семьи, только не с Вятки, а из-под Верхотурья. Нам неизвестно, какие у них сложились отношения за эти 18 лет: в подробных житиях прп. Гавриила Седмиозерного – и там, что написал о.
Симеон (Холмогоров), и том, что позже составил епископ Варнава (Беляев), - ничего не говорится об иеромонахе Антонии. Епископ Варнава упоминает лишь в общем про период рубежа 19-20 веков: «А дела в самом монастыре [Седмиозерном] шли неважно. Казанский архиепископ сменил уже трех наместников: монастырская жизнь разваливалась».
Но в то же время известно, что освящение Тихоно-Евфимиевского храма, о построении которого так заботился святой старец, состоялось именно при наместничестве иеромонаха Антония, в 1899 году.
В сонме великого множества людей, окружавших одного из величайших старцев всея Руси предреволюционного периода – прп. Гавриила (1844-1915), среди учеников которого было также несколько святых, как в лучах звезда, и скромное, полузабытое историками казанских монастырей имя иеромонаха Антония (Чугунова). Упокой Господи его душу.
Последние настоятели монастыря – св. новомученики и исповедники
Св. преподобномученик Зилантовский Сергий, настоятель пустыни
в 1906-1908 гг.
Настоятелем Макарьевской пустыни в 1906-1908 гг. был о. Сергий (Зайцев) – будущий последний архимандрит Зилантова Успенского монастыря (в 1909-1918 гг.), новый преподобномученик, прославленный Церковью в лике святых в 2000 году. Память его празднуется 10 сентября (н. ст.), вместе с памятью девяти других новомучеников Зилантовских. Из них еще двое – монах Леонтий и послушник Георгий, - тоже из Макарьевского монастыря. Недаром икона всех десяти новомучеников – точная копия той, что находится в Зилантовом, - помещена в Вознесенском храме Свияжской подгородной пустыни, зримо являя духовную связь этих двух святых обителей.
Два года настоятельства… Казалось бы – не так много? Но для нашей обители они очень значимы. Вероятно, оставили они след и в 55-летнем жизненном пути святого подвижника, хотя какой – об этом ведает лишь Господь. Все-таки это был первый опыт настоятельства в его жизни. И именно здесь он был посвящен в сан архимандрита (28 мая 1908 г.), в возрасте 45 лет. В этом сане 10 лет спустя и сподобился мученичества.
Родился Иоанн Зайцев в семье чиновника X класса, в Гатчине под Петербургом, в 1863 г. Окончил курс там же – в Гатчинском Императорском Николаевском Институте. Но после всего этого вдруг отказался от, казалось бы, предуготованной мирской чиновничьей карьеры, а поступил в сентябре 1891 г. послушником в Нилову Столбенскую пустынь Тверской епархии. Ему было тогда 28 лет.
Нилова пустынь… Немного найдено таких великих обителей, со столь глубокими традициями подвижничества и непрестанных молитв. Ведь это в сущности отрезанный от мира островной монастырь – Валаам на Верхней Волге, как его называли, а прп. Нил Столобенский – один из особо почитаемых русских святых, заложивший раз и навсегда те традиции в основанной им обители, что живы и по сей день. Очень многое в жизни монаха-подвижника зависит именно от первой обители, в которой он принял постриг. И послушнику Иоанну в этом смысле очень повезло.
2 года спустя, 25 сентября 1893 г., в возрасте 30 лет, бывший послушник был пострижен в монашество. Был день великого святого Земли Русской прп. Сергия Радонежского, и постригли будущего мученика с наречением имени Сергий. В 1894 г. он был рукоположен в иеродиакона, а в 1896 г. – в иеромонаха. Все эти годы Сергий был помощником учителя церковно-приходской школы при Ниловой пустыни. И сам, в свою очередь, проходил школу послушания. Эта школа подвижничества в древней Ниловой пустыни продолжалась для него 8 лет.
14 марта 1900 г. о. Сергий был перемещен на должность казначея Новоторжского Борисоглебского монастыря той же Тверской епархии. Пребывал в этой должности всего 3,5 месяца, а с 1 июля того же года стал экономом Тверского Архиерейского Дома, где, видимо, подметили его незаурядные административные способности. Пять лет он исполнял эту должность. Если в Ниловой пустыни он по сути сформировался как монах-аскет, то здесь – как замечательный хозяйственник: черта, которая особенно ярко проявилась при его последующем 2-летнем настоятельстве у нас и 10-летнем настоятельстве на Зилантовой горе. Последний год пребывания в Тверской епархии он также временно исполнял должность благочинного монастырей I округа (1904-1905).
В 1905 г., 2 апреля, о.Сергий был переведен по собственному прошению в Казанский Архиерейский Дом. Здесь он также был экономом – с августа 1905 по сентябрь 1906. Последнее его место перед прибытием на Зилантову гору – настоятельство в нашей Свияжской Макарьевской пустыни. До сих пор здесь, как и на Зилантовой горе, особо чтят память мученика
11 мая 1905 г. о. Сергий, еще будучи в Архиерейском Доме, получил сан игумена; а 3 года спустя, 28 мая 1908 г., как уже говорилось, – сан архимандрита. В том же году он вступил в должность настоятеля Зилантова монастыря.
Что же замечательного произошло за последующие 10 лет на Зилантовой горе при этом архимандрите? Строительства, ремонты и реставрации: святая гора обновлялась…перед самой трагедией. Если за 2 с половиной года настоятельства в Макарьеве о.Сергий просто не успел оставить по себе зримый след в виде новых храмов или корпусов (впрочем, оба старых были обновлены его стараниями в 1907 г. и получили калориферное отопление ),то в Зилантовом при нем появилась и миссионерская школа, и новый братский корпус…
Благоукрашались и древние Зилантовские церкви. Приглашение лучших художников и замечательная роспись в 1912 г. всего интерьера Всехсвятского храма – его заслуга, плод его забот.
Но это был уже расцвет перед гибелью, и главная заслуга архимандрита Сергия – в создании храма нерукотворного, в том, что он стал подлинным духовным отцом для своих подопечных, вверенных ему Богом: как в Макарьевском монастыре, так и в Зилантовом. Он еще задолго до мученичества смог сформировать тот костяк святой братии, который не покинул наш край ни в какие бури 1917-1918 гг. и вместе со своим архимандритом разделил мученичество 10 сентября. Это была поистине – единая духовная семья, прожившая вместе в благоденствии и в тяготах много лет и сподобившаяся мученического венца в один день, час и минуту…что редко и лишь как особую милость попускает Господь! Архимандрит Сергий, не даром носивший имя преподобного Игумена Радонежского, все 10 лет был отдан этой семье. Жертвенный мученический венец был поистине логическим концом всей его жизни.
Мученичество увенчало все. Вот как описывает сам момент 10 сентября 1918 года историк А. Журавский: «В ночь на 10 сентября белочехи оставили Казань, вместе с ними ушло 60 тысяч горожан, в том числе немало духовенства. Все были напуганы слухами о красном терроре. Свою кафедру покинул престарелый митрополит Иаков и викарный епископ Борис, ушло едва ли не все приходское духовенство и многим подобное бегство, действительно, спасло жизнь. Прочнее всех привязанными к своим местам оказались иноки, оставшиеся в обителях и готовые пострадать за веру Христову. Те из насельников Зилантова монастыря, кто вынужден был покинуть его, еще накануне ухода белочехов вернулись из других монастырей в пределы родной обители.
Рано утром 10 сентября красноармейцы ворвались в слободу. Оставшийся один у пулемета юный офицер лейб-гвардии Конного Полка – Михаил Михайлович Догель (сын известного профессора международного права М. И. Догеля) – стрелял по наступающим в покинутый город цепям и погиб, заколотый у своего пулемета. Сие одиночное сопротивление еще более озлобило красноармейцев, они ворвались в святую обитель, начали мародерствовать, ища тех, на ком могли бы выместить злобу. За неимением белочехов, солдаты решили отомстить беззащитным инокам обители, у стен которой были установлены орудия, в чем красноармейцам виделась злонамеренность и контрреволюционность. Насельники монастыря в это время собрались в трапезной после последней в своей земной жизни литургии. В день сей праздновалась память преподобного Моисея Мурина и по монастырскому уставу полагалось за трапезой читать житие чтимого в этот день праведника. Скончался прп. Моисей, около 400 года мученической смертью: вместе с шестью верными учениками он был зверски убит напавшими на обитель варварами…
Спустя 1500 с небольшим лет в Казанский Успенский Зилантов монастырь пришли другие варвары, они вытолкали насельников обители из трапезной, выстроили всю братию у стены монастырского двора и залпами из винтовок расстреляли всех иноков во главе с архимандритом Сергием. Когда каратели ушли, из-под трупов своих собратьев выбрался престарелый, забрызганный кровью и вытекшим ему на лицо мозгом соседнего монаха, иеромонах Иосиф. Увидев, что все прочие монахи убиты и помочь он никому не сможет, он побрел в город, где нашел приют в Иоанно-Предтеченском монастыре у игумена Ефрема…»
Другие преподобномученики Зилантовские из Макарьевской пустыни.
Монах Леонтий
Монах Леонтий (Карягин) носил в миру имя Лаврентия. Родился в 1870 г. в семье крестьян-чуваш Казанской губернии. Первое свое послушание проходил в Раифском монастыре: с 1901 по 1907 год, то есть с 31 года возраста почти до 40 лет. Еще два года был послушником в Макарьевской пустыни: как раз во время настоятельства там архимандрита Сергия. И вслед за архимандритом, как верный духовный сын, перешел в 1909 г. в Зилантов. Здесь 20 декабря 1909 г., под конец Рождественского поста, он принял постриг в наречением имени Леонтия. Документальные сведения о нем очень кратки – в отчетах и клировых ведомостях никогда не писали подробно биографии простых монахов и послушников, а уж в последние (военные и революционные) годы и вовсе, в лучшем случае, называли только имя. Больше мы о нем ничего не знаем. Сам факт мученичества важнее, чем все подробности земной жизни.
Послушник Георгий
Послушник Георгий как и Леонтий, послушник Георгий перешел в Зилантов монастырь вместе с архимандритом Сергием из Макарьевского. Словно все они были одной духовной семьей, и семья просто переехала на новое место. Было это 9 октября 1909 г. «Егор Тимофеев», - как просто значится из года в год в ведомостях Зилантова монастыря, и народная простота как-то особенно трогает, когда понимаешь, что речь идет о том, кому мы сейчас молимся наряду с другими зилантовскими страдальцами: «Святой мученик Христов Георгие, моли Бога о нас». Как известно, Егор и Юрий – два равнозначных народных «переделки» имени одного из самых почитаемых в христианском мире святых - великомученика Георгия. Будущего новомученика Георгия Тимофеева и в родной семье, и в монастыре звали Егором. Лишь в более поздних документах мы встречаем уже полное имя: «послушник Георгий Тимофеев». Родом он был тоже из крестьн-чуваш, 1880 г.р. На момент мученичества ему исполнилось 38 лет. Это был смиренный и, как бы мы сказали «неприметный» человек, 10 лет проведший в послушничестве, так и не сподобившийся монашеского пострига, но зато сподобившийся мученического венца.
Преподобноисповедник Феодосий, настоятель пустыни
в 1909-1920 гг.
С 1909 г. настоятелем Макарьевской пустыни стал 43-летний иеромонах Феодосий (Лузгин), переведенный сюда с должности казначея соседнего Свияжского Успенского монастыря. Постриг он принял еще за 9 лет до того в Раифской пустыни: «удивительным образом Господь сплетал судьбы Макарьева, Свияжска, Раифы накануне революции» - точно подметил однажды кто-то в наше время. Духовная связь этих монастырей, присутствовавшая всегда с самого их основания, особенно окрепла через судьбы их последних настоятелей. Вся жизнь мученика Феодосия связана именно с этими тремя обителями – вся она, после пострига, прошла в них. Свой венец, как и св. Сергий (Зайцев), он принял уже вдали от Макарьевской пустыни – но тем не менее, исключительно важные по содержанию 11 лет его жизни прошли именно в «подгородной» пустыни.
Будущий преподобноисповедник о. Феодосий – из крестьян Казанской губернии. Даже имена родителей его – простые, старинные, крестьянские, ныне таких уже практически не встретишь: Аким и Акилина. Учился будущий настоятель в «городском училище», но «не окончил курса». Вспоминаются здесь смиренные слова другого подвижника того же времени святителя Иннокентия (см. книгу митр. Вениамина «Встреча со святыми». – с. 320): «После этого раб Божий никогда не хвалился образованием, как другие…
Но, владыко, вы же учились и в академии, - скажет, бывало кто-нибудь.
А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
Да ведь что же?! Не кончил ее! – давая понять, что его уволили за неспособность».
В 1897 г., в возрасте 31 года, крестьянский сын ушел послушником в Раифскую пустынь. Постриг принял 3 года спустя – 5 января 1900г., в канун Крещения Господня (6/19 января). Еще через 3года, в 1903-м, там же, в Раифе, возведен в сан иеромонаха.
В августе-сентябре 1905 г. был казначеем Свияжского Успенского монастыря, но по личному прошению возвращен опять в Раифу. Руководящие должности, видимо, тяготили его, да и Раифская Богородицкая пустынь стала поистине родной. Все же о. Феодосию пришлось покинуть ее по распоряжению епархиального начальства: он был вторично назначен казначеем Сияжского Успенского монастыря и на сей раз исполнял эту должность 2 года (1907-1909 гг.). Стоит заметить, что как раз в эти годы на должности настоятеля – правой рукой которого он стал, - прислали в Свияжск великого всероссийского подвижника епископа Иннокентия (+1919), одного из самых знаменитых сибирских миссионеров II половины XIX в., переведенного затем в Крым, в древний Херсоненский монастырь. Это как раз его смиренные слова о «неоконченной» академии мы процитировали выше.
В 1909 г. епископ Иннокентий был возвращен в Крым, где оставался безвыездно уже до конца жизни, а казначей о. Феодосий, после его отъезда перемещен на должность настоятеля Макарьевской пустыни – должность, освободившуюся после перемещения о. Сергия на Зилантову гору, ставшую для него Голгофой.
29 апреля о. Феодосий официально вступил в управление Макарьевской обителью – по-прежнему, пока в сане иеромонаха. Санов игумена, а затем и архимандрита он сподобился чуть позже.
Задумаешься…1909-1920 годы. Период-то какой! Начало – вполне процветающая страна (и монастырь со своим хозяйством – ее мини-копия), казалось бы, уже прошедшая этап революции – в 1905 году – не думающая ни о какой войне… Конец - гражданская война, «военный коммунизм», голод, красный террор…Как будто два разных мира. Две непохожих друг на друга страны. А человек – тот же самый. Только испытания Бог послал… Но в испытаниях познается, кто чего стоит.
В 1918 г. Макарьевский монастырь был разграблен, но все-таки еще выжил…недолго.
Так, архимандрит Феодосий вернулся в родной Раифский монастырь, где когда-то начинался его иноческий путь. Теперь он на 8 лет стал последним настоятелем этой святой обители перед ее закрытием. А 2 года до его прибытия временно исполнял обязанности настоятеля иеромонах Сергий (Гуськов) – будущий преподобномученик Раифский (+1930). Ведь после инцидента 1918 года, когда крестьяне д. Бело-Безводная совершили самосуд над отрядом из 7 чекистов и красноармейцев, грабивших Раифский монастырь под предлогом обыска, братия вынуждена была укрыться от расправы властей по окрестным деревням. Но вскоре жизнь обители возродилась. И как только митрополит Кирилл в 1920 г. взошел на казанскую кафедру, он немедленно назначил уже официального настоятеля в сане архимандрита – о.Феодосия, - что подчеркивало особый статус Раифской пустыни. Действительно, после закрытия ряда других обителей, этот монастырь – наравне с Седмиозерным, - становится одним из двух главных оплотов православия в Казанском краю в 1920-е гг. Многие храмы с 1922 г. захватили обновленцы, и два великих архимандрита-исповедника наиболее мужественно противостоят им: раифский настоятель о. Феодосий и семдмиозерный – о. Александр (см. следующую главу). По удивительному совпадению – а вернее, по Божиему промыслу, - и тот, и другой прежде были настоятелями Макарьевской пустыни.
История 1920-х годов – это сплошь история самоотверженной борьбы верных чад Церкви с обновленческим расколом, инспирированным советской властью. По сути, все, кто отваживался выступать против обновленцев, четко осознавал, и что тем самым выступают против ГПУ – НКВД. И тем самым подписывают себе приговор – хотя порой и отсроченный… Это был осознанный путь исповедничества и мученичества.
В 1922 г. в Казань прибыл обновленческий «архиепископ» Алексий. Было насильственно захвачено большинство приходских храмов. Но, несмотря на арест священномученика митрополита Кирилла, верное духовенство во главе с викарным епископом Иоасафом (Удаловым), временно занявшим казанскую кафедру (также будущим священномучеником, + 1937), не признало такого неканонического захвата епархии. Из пустыни, управляемой архимандритом Феодосием, пришло официальное письмо: «Братия Раифской пустыни не признает обновленческое Высшее Церковное Управление, как порвавшее единение с Единой Святой и Апостольской Церковью». Под обращением подписались 25 братьев и 18 послушников монастыря. Обновленцам по той же причине, изложенной в обращении, было отказано в выдаче Грузинской чудотворной иконы для крестного хода в Чистополе. Это был полный бойкот в отношении нео-раскольников.
Роль о.Феодосия не исчерпывалась тогда тем, что он как настоятель сумел отстоять от посягательств обновленцев только Раифский монастырь. Ведь в 1920-х годах он был одновременно благочинным всех монастырей Казанской епархии – верной опорой священномученика еп. Иоасафа. Как благочинный он поддержал игуменью Феодоровского Казанского монастыря мать Ангелину против ушедшего в обновленческий раскол протоиерея Аркадия Преображенского. Раньше этот священник служил в храме Феодоровского монастыря, но за раскол его запретили в служении. Ответом стал злобный донос «красного попа» Аркадия в соответствующие органы – бумага, в которой сам Святейший Патриарх Тихон (он как раз сидел тогда в тюрьме) назывался «известным преступником», а о. Феодосий – одним из его пособников.
Вообще о роли о.Феодосия как мужественного исповедника лучше всего свидетельствуют как раз многочисленные доносы его врагов. «Епархиальное управление» обновленцев жаловалось в ТатНКВД: «Архимандрит Феодосий вносит постоянную смуту в мирных граждан и переносит вопросы чисто церковные на политическую почву, возбуждая верующих против обновленцев».
Для этих «живоцерковников», или «живцов», как их называли в народе (последователей т.н. «Живой церкви») доносы и провокации были обычным делом. Кровь многих мучеников тех лет – на их совести. Именно по лжесвидетельствам руководителей раскола Введенского и Красницкого, был осужден и приговорен к расстрелу священномученик Вениамин Петроградский – один из величайших русских святых ХХ века. В Казанской же епархии вскоре после ареста свт. Кирилла (1922) подвергся аресту и св. Иоасаф (1924). Но двух великих настоятелей – раифского о. Феодосия и седмиозерного о. Александра, - власти решились схватить и осудить лишь в 1928 г., при окончательном закрытии этих монастырей.
Так что исповедник архимандрит Феодосий еще стал свидетелем фактического торжества Православия над обовленцами: после освобождения Патриарха Тихона началось массовое бегство приходского духовенства из-под власти последних – множество дрогнувших тогда, при аресте Святейшего, теперь, через специальный чин покаяния, возвращались в истинную Церковь. Паства вновь наполнила почти совсем опустевшие при обновленцах храмы. Раифский монастырь пережил последний расцвет перед закрытием: сотни людей чем могли поддерживали братию, преклоняясь перед ее мужеством. Крестьяне всех окрестных сил, по-прежнему, как и в 1918 г. «были с монахами заодно» - это отмечали все современники, друзья и враги. Именно такое необычайное духовное влияние и стало поводом для окончательной расправы 1928-1930-х гг.
В 1928 г. Раифский монастырь был закрыт, и арестован его настоятель о. Феодосий, а 2 года спустя схвачены и вскоре расстреляны последние 6 иноков, собравшиеся на престольный праздник 27 января 1930 г.
О. Феодосий сгинул в застенках НКВД в 30-е годы.
Прп. Александр Синаксарский и Седмиозерный, настоятель пустыни в 1920-1922 гг.
2 года – с апреля 1920 по июль 1922 г. – игуменом Макарьевской обители был прп.Александр (1876-1961), канонизированный постановлением Синода 6 октября 2001 г. и причисленный к Собору свв. Новомучеников и исповедников Российских. День его памяти – 1/14 августа - совпадает с праздником Происхождения Честных Древ Креста Господня и очень близок ко дню памяти прп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.). В истории православного подвижничества и исповедничества ХХ века он известен в первую очередь как прп. Александр Санаксарский, так как четверть века его жизни прошли в знаменитом Санаксарском монастыре, одном из центров русского старчества XVIII- ХХ веков. В казанской же епархии он чтится как прп. Александр Седмиозерный – последний архимандрит Седмиозерной Богородицкой пустыни в 1922-1928 гг.
Родом будущий подвижник был из Пензенской губернии, из крестьянской семьи. Мирское имя – Георгий. Появился он на свет Божий 23 апреля 1876 г. в селе Невежкино. В этом же селе окончил земскую школу. В возрасте всего 19 лет (1895) ушел послушником в Санаксарский монастырь Тамбовской епархии, что близ г. Темникова (ныне Саранская епархия, Республика Мордовия). В послушничестве и монашестве прошли, таким образом, 66 из его 85лет жизни.
Санаксарский Рождество-Богородицкий монастырь существует с 17 века, но традиции подвижничества в нем заложил во 2-й половине 18 в. прп. Феодор Санаксарский (+1791) – дядя св. прав. воина адмирала Феодора Ушакова. По строгости этих традиций, Санаксарский монастырь был близок к Саровской и Оптиной пустыням. Послушники обычно проходили здесь долгий искус под руководством опытных духовников, прежде чем сподоблялись пострижения в монашество. Целых 16 лет Георгий был послушником, пока наконец в 35-летнем возрасте не принял постриг с наречением имени в честь св. благоверного князя Александа Невского. 30 августа 1911 г. он был пострижен. 8 сентября того же года (в престольный праздник Рождества Богородицы) посвящен в сан иеродиакона, а 22 июля 1913 г. – иеромонаха.
Еще через 2 года свт. Кириллом (Смирновым), в то время архиепископом Тамбовским (а позже – митрополитом Казанским, священномучеником. + 1937) прп. Александр был возведен в сан игумена и стал последним перед революцией настоятелем Санаксарской обители (1915-1918).
Революционные брожения охватили братию и привели к самому настоящему «свержению» и заточению игумена Александра в марте 18-го – словно Санаксары стали мини-отражением всей России. Этот прискорбный «бунт» братии (а довольно похожие события были, например, и в Свияжском Успенском монастыре в ту же самую весну) – начало страдальческого и исповеднического пути св. Александра, продолжавшегося до конца многотрудной жизни. Заточение в одиночной, не отопленной келье, промерзшей насквозь, было настоящей пыткой и должно было, по замыслу заговорщиков убить строптивого игумена. Вся «вина» исповедника была в том, что он не принял советскую власть и даже осмеливался открыто осуждать большевиков, тогда как глава заговора казначей о. Венедикт, напротив перечислял им деньги, надеясь найти, к взаимной выгоде, «общий язык». То был прообраз будущего обновленческого раскола, формально состоявшегося лишь несколько лет спустя. Жертвами клеветнических доносов «красных попов», как их презрительно называли, стали сотни мучеников и исповедников Святой Руси. Прп. Александр одним из первых испил эту чашу.
Господь и Его Пречистая Матерь спасли «нового Даниила Заточника». То, что он не умер от переохлаждения, было настоящим чудом. Он все время молился – и выжил.
В судьбу игумена вмешался сам святитель Кирилл (Смирнов) – и его наконец освободили. Еще два года прп. Александр жил в Санаксарском монастыре, но в 1920-м покинул его насовсем.
В тот же год свт. Кирилл стал митрополитом Казанским и перевел прп. Александра в нашу епархию. Мужественный исповедник стал настоятелем Макарьевской пустыни. Мы уже писали о положении обители в этот тяжелейший период… впрочем, для какого другого монастыря он был легче!..
В 1922 г. игумен Александр был возведен в сан архимандрита и переведен в Седмиозерную пустынь. Он стал последним настоятелем этой обители перед ее закрытием. Через 7 лет после кончины здесь великого старца прп. Гавриила пустынь снова увидела в своих стенах еще одного святого подвижника. Надолго ли? На 6 лет.
При закрытии Седмиозерного монастыря в 1928 г. прп. Александр был арестован и приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. Это страшное словосочетание с сокращенной аббревиатурой СЛОН стало самим символом репрессий - как Освенцим или Бухенвальд в «Третьем Рейхе». Об ужасах этого земного ада написано к настоящему времени столько, что не имеет смысла повторять подробности: о скармливании людей крысам в подвалах, о сбрасывании на бревне по Голгофской Анзерской лестнице...и прочих поистине сатанинских изобретениях.
Живым из этого лагеря мало кто выходил. Не для того он был предназначен, чтоб выпускать живых!
Прп. Александр выжил и здесь.
После лагеря еще 3 года он отбывал ссылку: в 1931-1934 гг.
Вся дальнейшая жизнь уже престарелого исповедника (на момент освобождения ему было 58 лет) связана с Санчурским районом Кировской области – глухим лесным краем, в котором и засиял этот светильник под спудом. Здесь он сначала служил в Петропавловском храме с. Соболево, потом, когда положение Церкви стало таким отчаянным, что на всю огромную страну осталось лишь около 100 действующих приходов (кон. 1930-х гг.), устроился рубщиком леса. При этом он тайно исполнял монашеское правило, тайно совершал богослужения по праздникам и не прекращал духовно окормлять паству. Село Соболево стало как бы «Вырицами местного значения» (великий всероссийский святой прп. Серафим Вырицкий подвизался в те же самые годы в поселке под Ленинградом). Здесь прп. Александр пережил Войну, пережил Сталина, пережил патриарха Сергия (Страгородского), которого он не поминал на службе как бывшего обновленца. В юрисдикцию Московской Патриархии старец вернулся лишь после избрания патриарха Алексия I.
До 1950 г. – до 74-летнего возраста, - о. Александр работал на лесозаготовках. Последние 11 лет жизни (1950-1961 гг.) он проживал на покое в том же селе и принимал на дому посетителей, став известным далеко в округе старцем. Из уст в уста передавались верующими людьми рассказы о его прозорливости и многочисленных чудотворениях. Обычно святые как раз под конец жизни как раз и приближаются к «исполнению меры возраста Христова».
14 августа 1961 года, т.е. в совсем уже близкую к нам эпоху, на 86 году жизни прп. Александр скончался и был погребен в том же селе Соболево при большом стечении народа.
Благодатная помощь верующим людям не прекращалась и после его земной кончины. «На его могиле я получил очевидное подтверждение того, что это могила подвижника. Когда шел туда, меня обуревали немирные мысли в отношении одного человека. Помолившись на могиле о. Александра, я получил ответ…» - такое свидетельство «одного из собирателей церковного предания (устных рассказов очевидцев) в 80-е годы приводится в приложениях к книге о прп. Гаврииле Седмиозерном, вышедшей в 1996 г. О духовной связи прп. Александра и прп. Гавриила тот же источник пишет: «Возможно, он не был непосредственно учеником старца Гавриила [действительно, не был – прим. А.Р.], но наследовал ему духовно». Очень точно, на наш взгляд неизвестный автор выразил эту наследственную духовную связь.
Ровно 40 лет спустя после кончины состоялось всероссийское прославление святого.
Святой преподобноисповедниче Александре, моли Бога о нас!
Приложение
Основные даты в истории пустыни
1439 г. – прп. Макарий Желтоводский, освобожденный из казанского плена, остановился на Свияге, вознес благодарственные молитвы и завещал основать здесь монастырь.
1551 – основание города Свияжска
I половина или середина XVII в. (год неизвестен) – схимонах Исайя из Унженского монастыря пришел на Свиягу и, во исполнение завета прп. Макария, основал обитель в честь Вознесения Христова и во имя св. Макария.
1660 г. – датировал самого древнего напрестольного креста, хранившегося в Макарьевской пустыни до революции.
1661 (или 1667 г.), 10 декабря – кончина основателя монастыря схимонаха Исайи.
1685 – одно из первых документальных упоминаний об обители: грамота данная строителю (настоятелю) Соломону на торговое место в Казани.
1691 г. – освящен первый каменный храм обители – Вознесенский
1703 г. – освящение Вознесенского храма, согласно дате на антиминсе: вероятно, храм 1691 г. был обновлен.
1693-1706 гг. – в монастыре жил под епитимьей греческий епископ Арсений Андрусский. После кончины «отлучение» было снято, и он стал известен как местночтимый праведник.
1739-1741 гг. – первые документальные описания имущества монастыря (известны по трудам И.М. Покровского и других дореволюционных историко-краеведов). В обители 2 храма – Вознесенский с пределом св. Макария и надвратный в честь свв. Иоакима и Анны. Во владениях обители – дворы 4 бобылей.
1764 г. – монастырская реформа Екатерины II. Макарьевский Свияжский оказался в числе нескольких сот упраздненных монастырей России.
1764-1798 гг. – формально упраздненная обитель действует как приходская Вознесенская церковь, приписанная к Свияжскому Успенскому первоклассному монастырю.
1767 г. – Свияжск и окрестности посещает «виновница» реформ императрица Екатерина II во время плавания на галере «Тверь».
1796 г. – ходатайство Казанского архиепископа владыки Амвросия о восстановлении Макарьевской пустыни как заштатного монастыря епархии.
1798 г. – посещение Свияжска императором Павлом I, который распорядился восстановить пустынь.
Св. Синод принял соответствующее решение.
1800, 1829 гг. – опустошительные пожары в обители
1816 г. – указом Казанской Духовной Консистории в монастыре введено общежитие.
1830 г. – постройка первого после пожара братского корпуса
1837-1839 гг. – возведение нового Вознесенского храма с колокольней
1847 г. – постройка второго братского корпуса
1866 г. – возведение второго каменного храма – во имя иконы Божией Матери «всех Скорбящих Радосте».
1869 г. – убийство настоятеля пустыни иеромонаха Феоктиста
1887 – обновление Скорбященского храма.
1888 г. – постройка странноприимного дома
1889 – постройка еще одного братского корпуса с трапезной
1889-1890 гг. – приобретение самых крупных участков земли за всю историю Макарьевской пустыни (куплено около 200 десятин пашни и леса)
1892 – Украшение Скорбященского храма настенными росписями (34 священных изображения), сооружение часовни над источником св. Макария
1894 г. – куплен самый большой монастырский колокол
1896 г. – кончина иеромонаха Нила (Хрисогонова), известного праведника и благотворителя.
1902 г, 7 июля – посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским
1907 г. – ремонт и обновление обоих храмов и корпусов при настоятельстве о. Сергие (Зайцева)
1906-1908 гг. – настоятельство о. Сергия (Зайцева) – будущего св. преподобномученика Зилантовского (+ 1918 г.)
1909-1920 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Феодосия (Лузгина)
1920 – 1922 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Александра (Орудова), Сакаксарского и Седмиозерского.
1918 г. – первый грабеж монастыря красноармейцами
1922 – закрытие монастыря и изъятие всего имущества
1936-1986 гг. – на территории бывшей пустыни размещался детский туберкулезный санаторий
1986-1996 гг. – территория после вывода санатория фактически пустует
1989-1990 гг. – составляет государственные планы реставрации ансамбля Макарьевской пустыни как историко- архитектурного памятника (планы не осуществлены)
1996 г., май – официальное возрождение Макарьевской пустыни как действующего мужского монастыря Казанской епархии
22 декабря того же года – освящение храма Вознесения Христова
2001 г. – освящение часовни прп. Макария над источником
2003 г. – торжественное водружение 10 колоколов на звонницу Вознесенской церкви
2004 г. – внешняя реставрация храма «Всех Скорбящих Радосте», водружение на него купола и креста.
(53)
№ 12, 13,14. Тетюшские монастыри: Николаевский, Покровский , Богородицын рынок.
(1)П о к р о в с к и й , в Тетюшах, упразднен, в 1646 приписан к Новоспасскому.
В Ист. Иep. нет.
И г у м е н ы :
Иона (строитель) 1589. Моисей, в февр. 1601. Марк, 1619. Иона, 1623. Дионисий, 1629— 32.
С т р о и т е л и :
(Авраамий, 28 янв. 1646). Александр (sic) въ нояб, и дек. 1646. Иосиф, 1688.
(40) gramota.net
Пашина Екатерина Владимировна Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан tanja.paschina@mail.ru ВОТЧИНЫ ТЕТЮШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ ВО II ПОЛОВИНЕ XVI – XVII В.
После завоевания Казани в 1552 году на территории Среднего Поволжья началось формирование новой системы управления присоединенными землями. Во II половине XVI в. здесь были построены новые городакрепости. Одним из них на правом берегу Волги была крепость Тетюши, возведенная в 1571 году. С 1582 года в документах стал упоминаться Тетюшский уезд . В Российском государстве в XVI-XVII вв. имелись только две силы – это правительство и церковь, которые обладали не только властью и незыблемым авторитетом, но и значительными материальными средствами и людскими ресурсами. Поэтому другим новым явлением стало основание в регионе монастырей и церквей, которым отводилась важная роль в колонизации новых земель. Уже в середине XVI века была создана сеть монастырских комплексов, служивших не только центрами христианизации местных народов края, но и средством колонизации, «выполняя при этом такие же функции, что и построенные светскими властями города-крепости» . Как правило, земельные пожалования монастырям происходили после крестьянских волнений, а также после событий Смутного времени. .. На территории Тетюшского уезда располагались владения трех монастырей, существовавших на протяжении II половины XVI – XVII в. Мужской монастырь Николы Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев, по описаниям XIX века, находился в 7-ми верстах от города Тетюши: на месте, известном позже как «Богородицын рынок» (сейчас это место называется «Старыми» или «Нижними» Тетюшами, в 1957 г. в связи со строительством Куйбышевского водохранилища эта территория оказалась затопленной) . Он был основан в 1559 году , что подтверждает «Грамота боярина и воеводы князя Федора Дмитриевича Шестунова ;с товарищи;, по указу царя Федора Ивановича, священнику Соловецкого монастыря Ионе ;с братьею; о пожаловании пустоши Отары на речке Черемись в монастырь Нового Николы и Изосимы и Савватия Соловецких, что в Нижних Тетюшах» . Военное укрепление Тетюши располагалось в нескольких верстах от монастыря. В этой же грамоте, данной 19 апреля 1589 года, имеется не только указание на дату основания первого монастыря в Тетюшском уезде, но и говорится о том, что Никольскому монастырю была пожалована в собственность земля: «…дали в пустыню в нижние Тетюши в монастырь, что стал ново Николы Чудотворца, <…>, черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братией, пониже монастыря на речке Черемше-Отары <…>, и буде на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всеми угодьями владеть…» . Итак, за монастырем были закреплены следующие земли в Тетюшском уезде: «Нижние Тетюши» и пустошь вдоль реки Черемша-Отары . Никольский монастырь был разорен в период «Смуты», в 1610 году, когда район Тетюш был охвачен восстанием. Монастырь больше не восстанавливался .
В 1589 году в Тетюшском уезде был также основан мужской Покровский монастырь, который находился к северу от Тетюшской крепости, в районе современных деревень Любимовка и Федоровка . В 1646 году Тетюшский Покровский монастырь, потеряв свою самостоятельность, был приписан к Московскому Новоспасскому монастырю , основанному еще великим князем Юрием Долгоруким. Из «Дозорной росписи Тагаша Глядкова» известно, что в 1636 году за Покровским монастырем числилось 120 крестьянских и бобыльских дворов (в документе не указано, где именно находилось подворье монастыря ). После 1646 года, когда Покровский монастырь был приписан к Новоспасскому монастырю, он получил довольно значительные земельные пожалования. По данным переписи 1646 года монастырь имел подворье в самом городе Тетюши: «Двор поп Карп Михайлов с сыном с Федькою. Двор поп Игнатей Семенов с сыном с Ондрюшкою, да з братом с Ывашком. Двор дьякон Федор Никонов з детьми с Митькою, да с Олешкою, да з братом с Олешкою ж. И всего два двора поповых, да двор дьяконов» . Кроме того, за монастырем значился двор дворника . Таким образом, в городе Покровский монастырь имел весьма небольшое подворье (всего 4 двора). В уезде монастырское хозяйство было намного шире: оно было представлено четырьмя поселениями .
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1646 г
Село Ильинское .Количество дворов (монашеских, крестьянских, бобыльских) -22.Численность душ мужского пола -49.
Деревня Средняя . Количество дворов -21. Численность душ мужского пола -86.
Деревня Задняя . Количество дворов -30. Численность душ мужского пола -44.
Дворская слобода . Количество дворов-28.Численность душ мужского пола -85.
Всего: Количество дворов -91. Численность душ мужского пола -264.
Как видно из Табл. 1, в 1646 году Тетюшскому Покровскому монастырю принадлежало 4 поселения, в которых насчитывался 91 двор (264 души мужского пола (м.п.)). В селе Ильинское размещалось: 2 монашеских двора, в которых насчитывалось 5 душ м.п.; 16 крестьянских дворов с численностью в 38 душ м.п.; 4 бобыльских двора с 6-ю душами м.п. Таким образом, село Ильинское состояло из 22 дворов. Деревня Средняя располагала 21 двором, среди которых 20 крестьянских (85 человек м.п.) и 1 двор бобыля. Деревня Задняя имела 1 монашеский двор, 11 крестьянских дворов с 42 душами м.п. и 1 бобыльской двор. В Дворской слободе размещалось 28 дворов бобылей (85 душ м.п.). Как видим, село Ильинское и деревня Задняя состояли из монашеских, крестьянских и бобыльских дворов, деревня Средняя не имела монашеского населения, а Дворская слобода целиком состояла из бобылей. Многочисленными вотчинами были деревня Средняя и Дворская слобода – 86 и 85 душ м.п. соответственно. Наибольшее количество дворов имела деревня Задняя – 30 душ м.п. Все население вотчин Покровского монастыря по этноконфессиональному признаку являлось русским, православным. «Записная тетрадь Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» характеризует размер и состав землевладения Покровского монастыря, который на момент ее составления уже являлся, как отмечено ранее, вотчиной Московского Новоспасского монастыря.
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1648-1649 гг. Земельные угодья .
Село Спасское Преображенья Господня -18 поперечников (0,4 десятины) .
Свободка Ввозная -5 десятин .
Убогий дом -.
Село Ильинское (поляна «Безымянная») -3 поля = 184,5 десятины (1 поле – 30 дес.; 2 поле – 60 дес.; 3 поле – 94,5 дес.)
Деревня Средняя («Дружининский починок») -3 поля = 225,5 десятины (1 поле – 71,5 дес.; 2 поле – 71,5 дес.; 3 поле – 82,5 дес.)
Деревня Задняя (починок «Мордовский и Юмаческий и Выползово») -3 поля = 241 десятина (1 поле – 45 дес.; 2 и 3 поля – 196 дес.)
Пашни за оврагом Отрясовским -33 десятины .
Поляна Медведева -33 десятины .
Поляна Коротаевская -108 десятин.
Деревня Атары -3 поля = 22,5 десятины .
Всего-852,9 десятин .
Таким образом, можно отметить, что монастырь имел довольно большие земельные владения: 852,9 десятин пашни с правом косить сено на этих землях. Кроме того, за монастырем в 1649 г. значилась пустошь Атары, которая ранее принадлежала Тетюшскому Никольскому монастырю. Из «Записной тетради Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» видно, что дворы деревни Атары (монастырский и крестьянские) запустели, а сама пустошь перешла в собственность Покровского монастыря . К сожалению, в источнике отсутствуют сведения о численности населения и о его этно-сословном признаке. Выше изложенные данные свидетельствуют о том, что количество вотчин монастыря с 1646 по 1648-1649 гг. (за 3-4 года) увеличилось. Если в 1646 году монастырь имел 4 вотчины, то в 1648-1649 гг. в его распоряжении находились: два села, три деревни, одна слободка, две поляны и одна пашня. Известно, что в последующие три десятилетия за монастырем числились: село Ильинское и деревня Средняя . По Переписной книге города Тетюши, датируемой не ранее 1649 года, в самом городе у монастыря оставалось только 2 двора: «Двор Тетюшского Покровского монастыря, а в нем живет огородник монастырский Бориско Елистратов; Двор Покровского монастыря просвирни старицы Анисьи Яковлевы дочери» . В 1700 году монастырь имел 47 дворов крестьян . Постепенное ослабление монастыря и уменьшение его владений следует трактовать как общую тенденцию, которая наблюдалась на территории Среднего Поволжья в конце XVII века. Причин было множество. Считалось, что после строительства Закамской засечной черты в 1652-1656 гг. край достаточно прочно интегрирован в состав государства, на местные монастыри стал распространяться единый внутриполитический курс правительства, к этому времени монастырская колонизация была заменена правительственной: служилые людей получали поместья и вотчины . Таким образом, I половину XVIII века можно считать временем закрытия Покровского монастыря. В начале XVII века самым богатым монастырем Казанской епархии – Спасо-Преображенским – был основан Троицкий монастырь. Он находился на острове Чертык, расположенном чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу Волги . Согласно Переписной книге, датируемой не ранее 1649 года, за Троицким монастырем числилось следующее подворье: дворы дьякона, трапезника, трех попов, дьячка, пономаря, просвирни – всего 8 дворов . Кроме того, у соборной Троицкой церкви (за двумя попами и за дьяконом) значилась «полянка Поповка», расположенная «подле Черного лесу за ключем, которой ключ ис Черного лесу из болотины, и позади мостку, которой через тот ключ, и подле дороги, что в государево дворцовое село Федоровское, от города по левой стороне от ключа меж мостков по Моховое болото» . Площадь «Полянки Поповка» равнялась 6-ти «десятинам в поле». Вопрос о дальнейшей судьбе этого монастыря требует специального изучения. Исходя из выше изложенного, можно утверждать, что наибольшее развитие и распространение монастырская жизнь в Тетюшском уезде получила в I половине XVII века. Все тетюшские монастыри располагались за пределами крепости, т.е. за посадской чертой, и имели в самом городе подворье (Покровский и Троицкий монастыри). Эти православные центры сооружались, в первую очередь, как опорные пункты колонизации новой власти, выполняя при этом второстепенную роль распространителей православной веры и христианской культуры. Таким образом, распространение монастырской колонизации в Среднем Поволжье во II половине XVI – XVII в. являлось одной из главных задач внутриполитического курса царского правительства в регионе. Православные монастыри в Тетюшском уезде выступали, прежде всего, как институты русской колонизации и хозяйственного освоения края.
(40)
(41)Юрий Мышев
Нью-Тетюши
Археологические исследования подтверждают, что в районе Старых Тетюш еще в глубокой древности находилось поселение людей. По рассказам жителей ближайшей деревни Кашка, на берегу Волги не раз находили кости мамонтов; камни, похожие на древние орудия; черепки глиняной посуды; закопченные кости животных, железные предметы, монеты. В одном месте в ближнем лесу до недавнего времени торчал из земли бивень мамонта. В XVII веке там был основан Никольский монастырь, позже разграбленный разинцами. В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо того места, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением, они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы. С того времени место обретения иконы стали именовать Богородицыным рынком. “Рынком” раньше называли мыс, за которым река делала крутой поворот. К сожалению, икона Казанской Божьей Матери (Тетюшской) пропала в советское время. Троицкий собор был разграблен в начале Гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами. А в начале 1930-х годов собор был закрыт. Возможно, икона где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям, она была вывезена в Астраханскую область. Прихожане не теряют надежды отыскать ее. Мне захотелось найти место, где находился Никольский монастырь. В прошлом году солнечным сентябрьским днем я отправился в путь вниз вдоль берега Волги. Поднявшись по едва заметной тропинке, в лесной полутемной глуши я увидел два широких озера. Пройти через них можно было только по островкам, заросшим мхом, и сухим сучьям, в беспорядке валявшимся на поверхности. На склоне овражка торчало из земли темное бревно, заросшее мхом, на котором грелся на солнце уж. Заслышав посторонний шум, он тотчас спрятался. Бревно — это остатки какого-то строения. За озерами просматривалась ровная площадка — удобное место для монастыря. Рядом звенел бойкий ручей. Вода в нем хрустальная, отдавала грибами и лежалой подстилкой. Рядом с ручьем я обнаружил темные закоптелые камни, глиняный черепок, кости животных. Попались фрагменты железных старых вещей; гвоздь; обломок деревянной ложки; куски железного шлака. В расщелине овражка я обнаружил слой золы и угольков — следы большого пожара.
Юрий Мышев
(55)
Моё творчество | Образовательная социальная сеть
nsportal.ru
Юрий Мышев. Тайны старинного монастыря.
Тайны старинного монастыря
Недалеко от Казани на высоком берегу Волги стоит городок Тетюши. Маленький город с большой историей. В 1781 году указом Екатерины II Тетюши были возведены в ранг уездных городов. А первое постоянное поселение, по данным археологии, возникло на месте современного города ещё в VII веке. После завоевания в XVI веке Казани Иваном Грозным была поставлена крепость Тетюш, после чего здешние места стали заселяться переселенцами из России. Тогда же возникли в крае и первые монастыри. Большинство из них не сохранились, и теперь трудно не только выяснить их историю, но даже установить место их нахождения. Я попытался разгадать тайны монастыря, находившегося когда-то недалеко от Тетюш.
1. «Богородицын рынок»
В конце 1850-х годов казанский краевед Степан Мельников записал и опубликовал легенду, связанную с Нижними (Старыми) Тетюшами, которые располагались недалеко от современного города:
«В цветущие времена булгарского владычества в здешних местах какой-то болгарский царь ходил воевать на русскую землю и вместе с огромной и богатой добычей, доставшейся ему после кровавой битвы с русскими, привез в плен русскую княжну неписанной красоты. Царь сделал пленную княжну своей женой; уговаривал ее переменить веру. Но после многих напрасных убеждений позволил ей остаться христианкой и даже исполнять христианские обряды. Когда наступал пост, княжна удалялась в другую сторону Волги, именно на то самое место, где поныне находится часовня, и тут, живя в небольшой келье, постилась и молилась Богу, а когда оканчивался пост, княжна возвращалась в Булгар».
Именно поэтому, по мнению местных жителей, позже здесь и был основан монастырь.
В книге Г.И.Перетятковича «Поволжье в XVII и начале XVIII века» можно найти дополнительные сведения:
«Как мы уже знаем, что Преображенский монастырь издавна владел рыбными ловлями за рекой Камою. В описи начала XVII века сказано. Что здесь для рыбной ловли на Волге против Тетюш поставлен монастырский двор для рыбной ловли… Здесь среди работных рыбных ловцов находились иногда и крестьяне Преображенского монастыря. В 30-годы XVII века на острову меж Волги и Чертыка поставлен монастырь и устроен храм во имя Троицы. Преображенский монастырь, что в Казани, в данное время не ограничивает своей деятельности пределами острова, а двигается дальше: в описываемое время против того монастыря за рекой Чертыком по речке Бездна стала уже деревня Преображенского монастыря. Но не только монастыри двигались за реку Каму. Что в описываемое время находилась недалеко от деревни Преображенского монастыря с версту в степь на увеле деревня Андрея Ивановича Молоствова.
Можно предположить, что речь идет о селе Монастырское Тетюшского района. Следовательно, в нашем крае имелись и владения в XVII веке Преображенского монастыря.
О каком острове идет речь? Старожил города Тетюши, увлеченный краевед А.Журин рассказывал:
«Вверх и вниз по Волге от Тетюш до пятидесятых годов и с незапамятных времен простирались лесные волжские острова. В связи с поднятием уровня воды при постройке Волжской ГЭС в пятидесятые годы все они затоплены, от них не осталось и следа. Лишь сохранились они в памяти народной, да в истории. Остров Кабаний был в семи верстах от Тетюш вверх по Волге.Начинался он против Краснополянского взвоза и кончался у деревни Долгая Поляна. Он был самый большой, имел форму треугольника с основанием у Волги и катетами с юга и востока омывался волжской водой, именуемой Чертык. Остров принадлежал нашему району и ряд колхозников на нем имели наделы лугов, накашивали большое количество добротного сена. Куда ни глянь, всюду стояли стога. Сено вывозили зимой на лошадях после ледостава и установления санной дороги. Другим богатством были рыба, дрова и ягоды.
По воспоминаниям старожила Тетюш труда Анны Григорьевны Осенковой, остров Кабаний был богат ягодами земляникой, клубникой, много было грибов. Собирали на острове ежевику, смородину. Много накашивали сена.
Природные богатства острова Кабаний, его удобное расположение привлекали настоятелей Преображенского монастыря.
Удалось выяснить, что на длинном острове (Перетяткович называет его Чертык), находившемся чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу, с начала XVII века располагались рыбные ловли самого богатого монастыря Казанской епархии – Спасо-Преображенского. Монастырь находился в Казанском Кремле. Этот монастырь основал на острове деревню с тем же названием и дочерний Троицкий монастырь. В 1643 году деревню и монастырь разграбили калмыки, увели в полон всех крестьян (более 80 человек) и около 400 голов лошадей.
По рассказам краеведа А.Журина можно представить, как монахи занимались рыбной ловлей:
«Перед спадом высокой весенней воды низовье острова «запиралось» сеткой, чтобы удержать уходящую рыбу с острова . Зимой её ловили неводом из озера. Уровень воды озер в зимнее время намного выше уровня Волги. Воду из Долгого озера выпускали в Волгу по сделанному каналу. Внизу у водопада ставили короба, в которые вместе с водой шла и рыба. Рыбу из короба выгребали, выносили наверх, где она скапливалась, образуя ворох. Мерзлую вывозили для реализации.
В изобилии были и ягоды, особенно на приверхе Кабаньего. Раздвинешь руками ветви ежевики, а там черно, грязи, черно-сизой ягоды. Оттуда возили ее корзинами».
2. Владения монастырей в Тетюшском крае
(Жалоба монахов царю Михаилу Федоровичу)
Интересные сведения рассказал местный краевед А.Журин о Старых Тетюшах:
«Ниже Тетюш, в семи километрах на горной стороне, вблизи от берега располагался женский монастырь – Богородицын рынок. (Точнее – стояли кельи монахинь, восстановить монастырь здесь не успели – Авторы). Жилые кельи, у домиков яблони, часовня. Среди поляны бежит бойкий ключ из родника, бьющего из горы. Ежегодно на Петров день 12 июля сюда сходились помолиться жители района. В тридцатые годы, во время «культурной революции», монастырь закрыли».
Владения Никольского монастыря, видимо, распространялись и на ближние острова.
Краевед рассказывал:
«На девятом километре, в луговой стороне вниз, начинался остров Лихачев, первый из цепочки трех островов. Каждый из них напоминал пирожок. Концы острые, середина широкая, овальная. Лихачев был невелик. Следующий за ним остров Середыш, хотя по размерам и был большим, почему-то в народе назывался «Маленьким». На острове располагалось два поста бакенщиков. Здесь начинался «Сергиевский речной перекат». Неглубокое дно, вода не успевает уходить спокойно, поэтому течет быстро, как ключ… Богат был остров и ягодами, и охотой на уток.
Третий «пирожок» был остров Ревун, прозванный так за бурное течение весной. Начинался он против Урюмских озер и заканчивался перед деревней Долиновкой. Находился в горной стороне Волги.
В указанных местах я бывал многократно, все исходил вдоль и поперек. Вот где лапти были нужны».
Побывал и я в тех местах. К сожалению, давно уже нет лесных островов. Но места по берегам Волги очень красивые, богатые грибами, ягодами. У берега сохранился бетонный бакен, торчащий из воды.
Обувь и, правда, нужна крепкая, берег во многих местах каменистый или глинистый, крутые склоны, всюду лежат сухие поваленные деревья. Кроссовки легко истереть и порвать.
Необходимо снова углубиться в историю.
После монгольских вторжений XIII наш край вошел в состав Золотой Орды (Улуса Джучи). А после распада этого государства на территории Татарстана было образовано Казанское ханство. Это произошло в середине XV века. После завоевания Казани Иваном Грозным в 1552 году в наш край стали переселяться русские крестьяне из других областей России. В том числе переселялись крестьяне известных монастырей.
Так, по рассказам местных жителей, когда-то село Колунец рядом с Тетюшами, называлось Чудовкой. Будто бы первыми поселенцами этих мест были монахи , выселенные за непослушание из подмосковного Чудова монастыря. Говорят, что ещё недавно перед въездом в село стоял черный крест – предупреждение путникам, что в этом селе останавливаться на ночлег опасно, лихие люди здесь живут. Потомки непослушных монахов? По этой или по другой причине судьба этого села была печальной. Трижды случался здесь пожар. Особенно страшным был пожар в 1931 году, по рассказам местных стариков, которые мальчишками бегали смотреть на зарево. Но село возродилось. Только новые дома были построены на новом месте. А за прежним «горелым» местом сохранилось название Жаренный бугор.
В 1918 году из-за тифа часть населения Колунца переселилась в Юматейку (Первомайское), а в голодный 1922-й многие семьи переселились ближе к Волге, где образовался поселок Кашка. Это напротив Нижних (Старых) Тетюш.
После падения Казанского ханства правобережная часть территории Тетюшского края вошла в Свияжский уезд, но вновь заселившиеся земли оказались в Казанском уезде, основная часть которого находилась на левом берегу Волги.
С 70-х годов XVI века на казанских землях стали создаваться засечные черты. Они представляли собой укрепленные линии в виде валов, рвов, лесных засек со сторожевой службой. Первоначально эти укрепления – в них входили также города, остроги и крепости – служили для защиты от набегов кочевников с юга. В дальнейшем они стали опорными пунктами колонизации в Поволжье. Первая засечная черта начала возводиться от Темникова к Алатырю и Тетюшам в 1578 году.
Следы этой засечной черты сохранялись возле села Федоровка, по рассказам жительницы этого села А.Г.Осенковой.
Интересный материал имеется в документе «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и др. соседственных губерний», составленные в 1859 году. Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани. Вот содержание одной из них:
« Грамота. К стольнику и воеводам князю Михаилу Михаиловичу Чемкину – Ростовскому; да Степану Лукьяновичу Хрущеву о избавлении крестьян и бобылей Тетюшского Покровского монстыря от стояния на Тетюшской засеке.
Бьем челом старцы Покровского монастыря Марко Воронцов да Родион Жданов с братии. В дозорной росписи казанец Тагаш Гладков – 120 дворов крестьянских и бобылевских, и приписал де лжею своею 50 человек служат на Тетюшской засеке с десяти дворов по человеку. Найму им дают по полтора рубля на неделю, велят с пищалями, с саблями и со всяким боем, а крестьяне люди пахотные, а не служилые. По 200 четы овса, сами возят в Казань. Монастырю в разоренье быть».
Из документа следует, что обязанность служить на Тетюшской засеке, была крестьянам монастыря в тягость, и они добивались освобождения от этой обязанности.
Важно отметить, что в этих документах к владениям Спасо-Преображенского монастыря относится села Ильинское, Красная Поляна, деревни Середние, Задняя, Выползово, Мордовский починок. Упоминаются также «Отрясевская сенная дорошка», речка Имерля, «долгие поляны». Многих из этих населенных пунктов уже нет.
Из документа следует, что владения Спасо-Преображенского были обширными и занимали значительную площадь на территории Тетюшского уезда.
Спасо-Преображенский монастырь – «мужеской штатный монастырь», первый на территории Казанского кремля. Построен он был в 1556 году между нынешними Спасской и Преображенской башнями, и имел «две церкви, церковь деревяна Приображение Господа нашего Иисуса Христа… да церковь Николы чудотворца…»
К 60-м годам XVI столетия стала Никольская церковь каменной. Монастырь звали Спасским, по названию Спасской башни, а иногда – Преображенским, как звалась главная соборная монастырская церковь. Согласно писцовым книгам Спасо- Преображенский монастырь занимал площадь «В длину сорок одна сажень, а поперег двадцать шесть сажень… Да у монастыря ворота святые, на воротах пять икон болших на обе стороны писаны.., да у церкви на колокольне шесть колоколов.., да на монатсыре келья архимандрита да братских 15 келий, да келарская, а под нею лежневая да поварня деревянная в земле да погреб да ледник квасные. Да погреб да ледник кормовые, а на верху сушило да две житницы да седелна».
Описание дает возможность представить хозяйство крупного монастыря в то время. В нем имелось все необходимое для обособленной жизни, представлял собой маленький городок внутри большого города. По царскому указу к монастырю были приписаны «в кормление» села, деревни, починки, пустошь, а кроме того – рыбные ловли, сенокосы.
Главенствовал в кремлевском монастыре святой отец Варсонофий, первый архимандрит в истории Спасо-Преображенский обители. Интересная личность. В молодости побывал в плену у крымских татар, там выучил татарский язык, а вырвавшись на волю посвятил себя Богу.
Интересно отметить, что в послевоенные годы вплоть до 1958 года в Тетюшах, когда не действовали церкви, верующие обращались тайно к священнику Варсонофию. Тоже личность интересная. Служил игуменом в Раифском монастыре. После закрытия монастыря дошел до Тетюш, потом добрался до Сибири, где его все-таки разыскали, отсидел 10 лет в лагерях. После вернулся в Тетюши. Возможно, он взял имя Варсонофия не случайно, ведь Спасо-Преображенский монастырь имел владения обширные в Тетюшском крае.
Монастырь пережил разные времена. Горел в знаменитом пожаре 1579 года. В 1586 году на месте сгоревшей Преображенской церкви была заложена новая, уже каменная, с одноименным названием между 1589 и 1601 годами. Церковь была соборная, имела пять глав и стала прототипом нынешней Богоявленской церкви, построенной в 1731 году. Монастырь пережил много пожаров. С 1917 года стал разрушаться. Сейчас от него ничего не осталось.
И все-таки как выглядел монастырский Преображенский собор можно представить сегодня, увидев на улице Баумана в Казани за высокой колокольней из красного кирпича бывшую Богоявленскую церковь.
3. Основатели Никольского монастыря
(Соловецкие чудотворцы)
В XVI веке шло заселение Тетюшского края, в том числе местность вокруг Тетюш. Сначала стали заселяться окрестности города. Поселенцы прибывали по Волге из Казани.
В первой половине 1580-х годов на высокой горе в семи верстах от Тетюш был построен мужской монастырь с длинным названием – «Во имя Святителя и Чудотворца Николы и Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев». В 1588 году монастырю были пожалованы земли. Грамота о пожаловании была опубликована краеведом Степаном Мельниковым в 1859 году. Сборник называется «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и других соседственных губерний». Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани.
Вот текст:
«Грамота боярина и воеводы, князя Федора Дмитриевича Шестунова, со товарищи, на отданную пустошь Отары, в монастырь Нового Николы, да Зосима и Савватия Соловецких, что в нижних Тетюшах.
По Государеву, Цареву и Великого Князя Федора Ивановича, всея Руси, наказу, Боярин и Воевода, Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, да Государя, Царя и Великого Князя, Дъяки Второй Федоров, да Василий Нелюбов, дали в пустыню, в нижние Тетюши, в монастырь, что стал ново Николы чудотворца, да Зосима, Савватия, Соловецких чудотворцев, черному священнику Ионе, да старцу Нилу, с братиею, пониже монастыря на речке Черемше-Отары, а та пустошь в писцовых в отдельных книгах не написана. И буде та пустошь не отдана никому, и не владеют ею никто, и черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братиею, на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всякими угодьями владети. К сей грамоте Боярин и Воевода. Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, печати свои приложили. Лета7197 (1588), апреля в 4 день.» У подлинной грамоты две печати, черного воска.»
Грамота о пожаловании земли Никольскому монастырю в середине XIX века оказалась в волостном архиве села Сюкеево (сейчас Камско-Устьинский район). Была обнаружена краеведом Степаном Мельниковым. Нам удалось узнать, что он являлся членом сотрудником императорского общества географии, археологии и экономики, членом корреспондентом Казанского губернского статистического комитета. Сборник был издан в 1859 году типографией губернского правления.
В этом же сборнике интересна ещё одна грамота о пожаловании земель в поместье:
«По Государеву, Цареву и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, слову, от Воеводы, от Князя Григория Андреевича Булгакова, с товарищи, да от Царева и Великого Князя Дьяка, от Михаила от Битяговского, в Тетюшский уезд, в Качаловское поместье, Жукова, опричь того жеребья, что дано напрожиток Качаловской жене Жукова, Оксинье, крестьян; пожаловал Государь, Царь и Великий Князь тем Качаловским поместьем Прокофия Аничкова, в поместье, в половину его окладу Тетюшского поместья во сто в семьдесят в пять четвертей, со всеми угодьями. А в Тетюшских книгах восемьдесят второго года написано: отделено Качалу Жукову, в Тетюшском уезде на усадище, под двор, и под огород и под гуменное место селище старое, на речке на Имелне, а к тому усадищу отмерено пашни от речки от Имелни, поляна, что была Ногайские станы, промежу лесом и желтым болотом, до городовые межи, и за реку за Имелну, дикова поля, на сто на двадцать на пять четвертей в поле… а Прокофию Аничкову, дано дикова поля на сто на пять четвертей, в поле…а сена лесу по пашне…и вы бы все крестьяне…Прокофия Аничкова слушали, и пашню на него пахали, и оброк ему платили чем вас оброчит…
Из содержания грамоты можно сделать вывод о заселении Тетюшского края переселенцами из других районов. Край осваивался и дворянами и монастырями. Ещё можно сделать вывод о богатстве природы в наших местах.
Почему монастырь назван в честь Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев? Обычно была связь между названием и основателями монастыря. Возможно, из Соловецкого монастыря был священник Иона или старец Нил? Можно предположить, что с собой они принесли икону святого Николая чудотворца, именем которого и назван монастырь. Как мы узнали из книги о Соловецком монастыре, образ святого Николая Чудотворца был почитаем в монастыре. И сейчас его икона висит над Никольскими воротами...
Наверняка черного священника Иону и старца Нила с братией привлекли красота и природные богатства нашего края. Я убедился в этом, побыв в местах, где находился монастырь. По рассказам жителей эти места богаты ягодами, орехами, грибами, дичью, чистой родниковой водой. До сих пор стекают с гор чистые ручьи. Сюда за водой приходят жители из ближних сел и даже иногда из Тетюш.
Я прошел по лесу вдоль Волги от Старых Тетюш до самых нынешних Тетюш. Встречал разных птиц, огромные муравьиные кучи, норы животных. Казалось, природа здесь не тронута, и все сохранилось таким, каким было более четырех веков назад.
4. Разорение
(Бывал ли в Тетюшах Степан Разин?)
Когда и кем был разорен Никольский монастырь?
Точный ответ в источниках трудно найти, но, изучив доступные нам материалы, можно сделать к вывод, что это произошло в XVII веке. Существует два предположения. Первое – монастырь был разорен в начале XVII века, в период Смутного времени. Второе- монастырь был разорен разинцами осенью 1670 года. Попробуем разобраться.
Судя по документам, Никольский монастырь в начале XVII века владел обширными угодьями, хозяйство было крепким. Монахи занимались рыбной ловлей, сбором плодов, ягод, грибов. Развели яблоневый сад, огороды. Занимались земледелием. Ходили по «бортным ухожениям», собирали дикий мед. Чудотворцы Зосима и Савватий, кстати, покровительствовали тем, кто занимался пчеловодством. Казалось, благополучной и мирной жизни ничто не может помешать. Крутой берег Волги, с напольной стороны насыпан вал – он, видимо, сохранился ещё с булгарских времен, - крепкие дубовые стены. Не так просто было подойти к монастырю.
Исследовав берег Волги в районе монастыря, я пришел к выводу, что монастырь имел и уязвимые места, что, видимо, и сказалось на его печальной судьбе. Он располагался на высокой горе, хорошо просматривался со всех сторон от Волги. В некоторых местах берег был пологий, сильные ветра, резкий поворот реки разрушали берега и они осыпались.
Так что, если с напольной стороны опасность была маловероятна (к тому же там шли густые, труднопроходимые леса, в которых, судя по рассказам старожилов, водились тогда даже медведи), то со стороны Волги монастырь оказался беззащитным. Вероятно, монахи недооценили этой опасности, надеясь на неприступность крутых волжских берегов.
Представления о природных условиях края, его хозяйственного развития в начале XVII века дает, например, следующий документ:
«Писцовая книга Казанского уезда 1602 – 1603 годов. Дорога Зюрейская.
Да за князь Яковом же по выписи с казанские дачи 105 году (1596/1597), что было за отцом его,- бортной ухожей да бобровые гоны и рыбные ловли за рекою за Камою, по реке по Волге. И на Ногайской стороне по Самарской дороге ниже Тетюш по мамне (Майне-прим. автора) реке Алтыбаевский луг, по речке по Уреню по вершине да к малому бору, а от малого бору по верхней бор и по дубровник и по Волгу реку, а по Волге по реке на низ».
Из документа можно сделать вывод, что наш край в то время был богат природными дарами, обширный, недостаточно ещё освоенный. Также следует, что основные пути передвижения проходили по рекам.
Именно с Волги и пришла угроза Никольскому монастырю.
В 1606 году в России вспыхнуло крестьянское восстание под предводительством Болотникова. В наш край продвигались отряды «царевича Петра» (Илейки Муромца или И.Горчакова – беглого свияжского холопа), который выдавал себя за несуществовавшего сына царя Федора Ивановича. В его отрядах были и служилые люди, недовольные политикой московских царей Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского. В документах говорится «о волнениях казаков, собравшихся до 4000 между Казнью и Астраханью» во время движения Илейки Муромца по Волге. (цитируется - Синицына К.Р.История Татарстана и татарского народа. Казань, 2000, стр.42)
Но именно здесь, под Свияжском. Илейка получил известие о гибели Лжедмитрия I, на встречу с которым он направлялся. После этого отряды казаков, по словам «Нового летописца», «поворотиша назад, многие городы и места разориша и придоша к городу к Царицыну».
Осенью 1606 года весь край был охвачен восстанием. Шла борьба между сторонниками Василия Шуйского и «царевича Дмитрия Углицкого» - Лжедмитрия II. Новая волна восстания вспыхнула в 1608 году. Центром ее стала Горная сторона. В 1609 году произошло сражение под Свияжском, в котором царские войска одержали победу. Вероятно, в это тяжелое смутное время и был разорен Никольский монастырь.
Военные действия шли и в окрестностях Тетюш, немало населенных пунктов пострадало от «воровских казаков».
По рассказам старожилов, рядом с Тетюшами на берегу Волги жили раньше казаки. Откуда они пришли сюда и почему остались в Тетюшах?. Можно предположить, что они остались со смутных времен, стараясь избежать наказания в своих родных местах. Не их ли предки разграбили когда-то Никольский монастырь?
Путешествуя по Волге в 1636 году, немецкий путешественник Адам Олеарий ничего не упоминает о монастыре, вероятно, его уже не существовало или его полуразрушенные остатки не были видны со стороны Волги. Но Олеарий пишет, что «3000 казаков, распределившись по разным местам, подстерегают нас; иные из них на Волге, другие на Каспийском море». Значит, опасность нападения на прибрежные города и пункты оставалась и после Смутного времени.
Кстати, Олеарий упоминает реку Чертыг, на берегу которой находились владения Спасо- Преображенского монастыря: «Она начинается в немногих сушею верстах от Камы, в качестве особого рукава, и здесь в 30-ти верстах за Камой впадает в Волгу».
«Воровские казаки» оказались снова под Тетюшами осенью 1670 года во время восстания Степана Разина. В Тетюшском уезде действовали отряды некоего Иштярек абыза, рассылавшего призывные «прелестные грамоты» к населению. Совершались нападения на Тетюши и другие населенные пункты.
Главные события происходили под Симбирском. Четыре раза пытался Разин со своим войском взять штурмом хорошо укрепленный город. 6 сентября восставшие обрушились на острог (вторую крепость в городе с восточной стороны). В царских войсках началась паника. Тогда восставшие ударили по рейтарским полкам князя Барятинского, разгромили и ворвались в город. Воевода укрылся в кремле, который осадили повстанцы. Сам же Барятинский с остатками своих полков, потеряв весь обоз, бежал к Тетюшам.
Преследовал ли его Степан Разин, пытался ли пойти на Тетюши и взять их штурмом? До сих пор в Тетюшах можно услышать от старожилов, что Разин побывал здесь, нападал на город, но взять не смог. В Тетюшах есть улица Степана Разина. Не сумев захватить Тетюши, восставшие, якобы, стали грабить окрестности, в том числе разорили Никольский монастырь.
Документов подтверждающих эти факты найти не удалось. Судя по доступной литературе, Степан Разин не имел возможности отвлечься от осады Симбирска, около которого продолжались постоянные стычки, сражения.
Но победы Разина в тот период привлекли на его сторону многих людей: стрельцов, казаков, крестьян, народы разных национальностей. Они громили помещичьи усадьбы. Мог быть разорен и разрушен до конца и Никольский монастырь. «Воровские казаки» ничего и никого не щадили. Отряды разинцев разбрелись по округе и нападали на небольшие города.
Какое-то время князь Барятинский отсиживался в Тетюшах, ожидая помощи от царя. Автор книги «Разин Степан» А.Чапыгин полагает, что именно в Тетюшах князь продиктовал подъячему отписку царю, из которой можно сделать вывод о тяжелом положении царских войск в тот период:
«Воевода и окольничий, а твой. Великого государя, холоп, Юшка Борятинский доводит. Стоял я, холоп твой, в обозе под Синбирском, и вор Стенька Разин обоз у меня, холопа твоего, взял, и людищек, которые были в обозе. Посек, и лошади отогнал, и людишек, которые были, и те отбил, и все платьишко и запас весь побрал без остатку. Вели, государь, мне дать судно и гребцов, на чем людишек и запасишко ко мне, холопу твоему, прислать… Кругом же бунты великие завелись, государь, сколь их, и перечесть нельзя… Повели, государь… дать мне прибавошных ратных людей…» (Чапыгин А.П. Разин Степан. Книга вторая. Тюмень, 1993, стр. 164-167)
Собравшись с силами, Барятинский двинулся на Симбирск и с большим трудом разгромил восставших. Начались расправы. В этом Барятинский преуспел. Например, в Козьмодемьянске казнил 60 человек, у сотни были отрублены руки и пальцы на правой руке, 400 человек били кнутом. Подобные меры, конечно, коснулись и жителей Тетюшского края, поддержавших восставших.
Не сразу удалось царским войскам подавить восстание. О событиях под Тетюшами в ноябре 1670 года говорит следующий документ, датированный 8 декабря 1670:
«…Казанского уезду дворцового села Чинчерина крестьяне воруют, и из того де села приходили в Тетюши, и убили приказного человека Игнатия Шапкина и иных людей, и тетюшан всяких жителей, которые к воровству не пристали, пограбили. И на тех де воров послали из Казани боярин и воевода князь Алексей Андреевич Голицын с товарищи государевых ратных людей, полковника Матвея Кровкова с салдаты, да казанского голову стрелецкого Степана Веригина с приказом». (Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954, т.2, ч.1, стр. 374).
На основе изложенного выше можно сделать вывод о том, что Никольский монастырь был разорен сначала в период Смутного времени в начале XVII века. После этого его обитатели пытались восстановить разрушенное, но после «казацкой вольницы» восстания Степана Разина осенью 1670 года монастырь был снова разорен, сожжен и разрушен окончательно. Видимо, после этого монастырские крестьяне покинули это место в поисках более надежного поселения. По одной из версий они переселились на место современного села Монастырское...
5. Богородицын рынок
(Чудотворная икона)
В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо берега, где находились раньше Нижние Тетюши, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в Тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы.
С этого времени место обретения иконы Казанской Божьей Матери на месте Нижних Тетюш стали называть Богородицыным (Богородицким) рынком.
В «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля» можно прочитать: «Рынок – мыс, особенно при впадении одной реки в другую; плоский, округлый мыс. Иногда пустое место». В.Даль добавляет, что на Волге крутой мыс называют лбищем, в Сибири быком, бычком, а в воронежских краях рынком называют небольшой овраг, овражек.
Месту, где расположены Нижние Тетюши, соответствуют все варианты: округлый мыс напоминает бычий лоб, место было пустынным, рядом овраги, и, учитывая существовавший рядом раньше остров напротив, Волга здесь раздваивалась, и мыс находился как бы на месте впадения одной реки в другую. К тому же, не так далеко впадает в Волгу Кама. Достаточно взглянуть на карту Татарстана или Тетюшского района чтобы заметить: между Долгой Поляной и Урюмом самый выдающийся выступ правый берег Волги делает именно в районе Нижних Тетюш напротив Кашки. От этого мыса далее вниз Волга резко расширяется и в настоящее время в этом месте напоминает настоящее море. В этом я убедился, пройдя по берегу дальше кашкинского выступа: сблизившись, берега вдруг «разбегаются» в стороны. В узком месте, на противоположном берегу просматривается залив и перед ним остров. В прошлом, до разлива Волги он был, конечно, намного больше, и были другие острова.
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского (уезд в Самарской губернии, Ставрополь – сейчас Тольятти). Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи.
После молебнов богомольцы всю ночь сидели у костров с песнопениями. Были тогда на Богородицыном рынке и постоянные жители: женская община, ее обитатели проживали в пяти кельях.(Журин Андрей Викторович. Воспоминания. Тетюши. 2001)
Во время нашего похода к Старым Тетюшам, недалеко от мыса мы увидели устроенный на берегу шалаш. С крышей, лежанкой из жердей, на которой лежали тряпки, кострищем рядом. Возможно, и сейчас приходят сюда богомольцы из дальних мест.
Икона Казанской Божьей Матери почиталась как чудотворная. Немало удивительного про нее рассказывают старожилы. Происходили чудесные исцеления, а кто совершал недоброе по отношению к иконе, того ожидало наказание. Однажды нам рассказали об охотнике, который ради озорства стрелял в икону, (это были «безбожные» двадцатые годы). Вскоре он серьезно заболел и был парализован.
Как оказалась икона около Старых Тетюш? Можно предположить, что ее вымыла вода из тайника, в который ее спрятали монахи во время разграбления монастыря
Говорили даже, что был подземный ход от монастыря к Волге. Не в нем ли спрятали монахи святыни Никольского монастыря, и не из него ли вымыла родниковая вода икону спрятанной иконы Казанской Божьей Матери? Ключ здешний почитается, как святой. Он протекал под часовней. Святой ключ мог вынести со временем на берег Волги икону. Старожилы Тетюш рассказывали, что раньше обветшавшую икону хозяева пускали по воде, в надежде, что ее найдут и смогут отреставрировать. В этом случае вероятнее, на наш взгляд, другой случай.
Богородицын рынок всегда почитался у богомольцев, даже после разорения монастыря, многие приходили сюда с образами, кто-то мог оставить их на святом месте. Вода подмыла берега овражка и вынесла икону к Волге.
Казанский краевед XIX века Степан Мельников называет икону пресвятой Девы Одигитрии, то есть Путеводительницы и относит ее по композиции к типу «Одигитрий», где младенец Христос сидит на левой руке Божьей Матери.К этому же типу относится и знаменитая Смоленская икона Божьей Матери и Грузинская икона в Раифском монастыре. Нам удалось побывать в Раифском монастыре и увидеть Грузинскую икону подобную Тетюшской.
К сожалению, икона Казанской Божьей Матери пропала в советское время. Возможно, она где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям она была вывезена в Астраханскую область.
Троицкий собор был разграблен в начале гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами во время боев. А в начале 1930-х годов собор был закрыт.
Приходской староста А.А.Антипов рассказал мне историю закрытия храма. В 1939 году ключи от закрытого храма были сданы в финотдел. Была расхищена вся золотая и серебряная утварь, пропали иконы, среди них и чудотворная икона Казанской Божьей Матери. В настоящее время с большим трудом находятся иконы разграбленных в 1930-е годы храмов. Удивительные истории случаются с иконами. Какие-то из них чудом сохранились, какие-то повлияли на судьбу тех людей, кто относился к ним с пренебрежением. В одном доме икону использовали как стол. Вскоре тут случился пожар. Кто берег иконы, у тех жизнь складывалась благополучно. Верующие верят в это.
30 сентября 1990 года после восстановительных работ Троицкий храм снова открыт для верующих. На его освящение прибыл архиепископ Казанский и Марийский Анастасий. В 2005 году на пожертвования прихожан была приобретена новая икона Казанской Божьей Матери в подмосковном поселке Софрино, где располагается сейчас Художественно-производственное предприятие Русской Православной Церкви...
Мастера «Софрино» продолжают и развивают традиции старинного русского православного творчества. О своих впечатлениях рассказал староста А.А.Антипов: «Кругом благолепие, глаз радуется. А икону Казанской Божьей Матери, которую вы видите сейчас в нашем соборе, мы с отцом Валентином сразу приметили. Решили обратиться за поддержкой к прихожанам, помогли и предприниматели».
И все-таки остается надежда обнаружить когда-нибудь ту чудотворную икону, обретенную на месте Нижних Тетюш.
6. Ценный документ
(Рассказ Владимира Казанского)
В архиве тетюшского Троицкого собора удалось отыскать ценный документ по нашей теме. Он называется: «Краткое описание явления находящейся в тетюшском Троицком соборе иконы Казанской Божьей Матери». Описание составлено священником Владимиром Казанским. Напечатано в Казани в 1892 году.( Краткое описание явления иконы Казанской Божьей Матери.(Священник Владимир Казанский) Казань, 1891, стр.3-4).
В документе содержатся интересные сведения по истории Никольского монастыря.
После завоевания Казани Иваном Грозным в местности нынешних Тетюш были посажены по царскому указу стрельцы. Из межевых писцовых книг боярина и воеводы князя Владимира Дмитриевича Долгорукого видно, что тетюшские стрельцы принимали участие при размежевании монастырских дач, пограничных с тетюшскими дачами (поместьями). Там же упоминатеся о бобыльской слободе «Взвоз», принадлежавшей тетюшскому Покровскому монастырю и расположенной приблизительно на том месте, где в настоящее время устроен почтовый по горе тракт, и где находится в настоящее время Никольская деревянная часовня, поставленная в память того, что тут некогда стоял храм во имя Святителя и Чудотворца Николая. На существование этого храма есть точное указание, сохранившееся до конца XIX века: в тетюшском Троицком соборе имеется напрестольный восьмиконечный крест с чеканною надписью: «7191 года (1683 г.) ноября в 29 день построен сей крест во граде Тетюши, в приходе во храме Святителя и Чудотворца Николая под горою». Следовательно, в это время слобода Взвоз слилась уже с Тетюшами и имела свою церковь.
Вскоре после покорения Казани упоминается в документах Никольский мужской монастырь. Он существовал уже в 1589 году.
Но далее в исторических актах монастырь уже не упоминается, его как будто не существует.
А взамен его в тех же актах весьма часто упоминается другой монастырь – Покровский, который в 1673 году именуется новым, а в последующие годы приписанным к Спасскому монастырю.
Покровский монастырь, судя по его земельным владениям близ речки Имерли,т.е. около деревень Любимовки и Федоровки, находился выше города Тетюши; в числе вотчин тетюшского Покровского монастыря упоминается очень часто село Ильинское, которое принадлежало раньше Никольскому монастырю, так как упомянутые в грамоте земельные владения этого монастыря, близ речки Черемши принадлежали до конца XIX века селам Ильинскому и Монастырскому.
Что же сталось с монастырем, находившемся на Богородицыном рынке?
Автор «Краткого описания» ссылается на члена и сотрудника Императорского географического и археологического общества Степана Мельникова. Тот, описывая в 1859 году замечательные местности по Волге в пределах Казанской губернии, пишет о местности «Богородицына Рынка» следующее:
«В семи верстах (По нашим данным: расстояние от Тетюш до Богородицына рынка не менее 8 километров по берегу Волги — Ю. Мышев)ниже г.Тетюш, на правом берегу Волги, где обрывистые горы, отодвигаясь от реки несколько к северу, оставляют на берегу ее ровные площадки, поросшие небольшим лесом, находится деревянная часовня. Народ это место называет Старыми или Нижними Тетюшами и Богородицыным Рынком. Относительно первого названия у чуваш и мордвы существует предание, что будто бы город Тетюши находился на этом месте. Но, судя по настоящему положению площадки, едва ли можно согласиться с этим преданием: эта площадка имеет, правда, неопределенную длину вдоль берега, но поперечник ее составляет лишь несколько сажень. (Сажень-русская мера длины, равна 2,1336 м. ) И с каждым годом становится все уже, потому что быстрое течение весенних вод постоянно отрывает большие глыбы земли; и вероятно в непродолжительном времени вода унесет стоящую тут часовню, и площадка эта исчезнет совсем.»
Автор «Краткого описания» не совсем согласен с Мельниковым: «По поводу сего смелого заключения нужно сказать, что площадка земли, занимаемая Богородицыным Рынком действительно узка, но чтобы весенние воды много отрывали ее, этого не заметно; местность эта будто самою природою защищена выступающего далеко в реку Волгу каменною грядою, которая удерживает напор весенних вод и защищает берег Богородицына Рынка.
Относительно своего времени (конец XIX века) автор «Краткого описания» прав, но что касается настоящего времени, то нужно отметить, что берега Волги меняются с каждым годом и особенно с каждой весной. Разлившаяся Волга подмывает берега, и на ее пути не могут устоять ни деревья с мощными корнями, ни каменные глыбы. В этом я убедился на своем опыте, пробираясь к Богородицыному рынку через сваленные беспорядочно деревья, вырванные из берега с корнями, через огромные валуны, обвалившиеся с крутого берега.
Часовня, упоминаемая Мельниковым, пришла в ветхость и заменена другою, поставленною на том же месте.
Во второй половине XIX века началось возрождение монастырской жизни. Открывались новые монастыри, чаще женские. На территории Татарстана появилось пять новых женских монастырей. В Тетюшском крае тоже шло такое движение, но монастыри не успели организоваться.
В середине 1880-х годов в Тетюшском уезде возникла женская община на Богородицыном рынке – месте обретения святой иконы. К 1891 году здесь было построено пять келий, в которых жили вдовицы и пожилые девицы, посвятившие себя служению Богу. Место это в то время называли также «пустыней». Оно располагалось на склоне крутой горы, зимой было труднодоступно, занесено снегом, а женщинам необходимо было посещать Троицкий собор в Тетюшах. Женщины занимались огородничеством, рыбной ловлей, подаянием богомольцев.
Община продолжала существовать неофициально. Только в начале ХХ века помещица деревни Любимовка княгиня Прасковья Волконская предоставила землю, более 400 десятин (около 450 гектаров), и община перебралась туда (в 15 километрах к северу). Часть тетюшских купцов выделила средства, были предприняты усилия, и 27 октября 1903 года община была утверждена Синодом, а 9 июня 1904 года состоялось ее официальное открытие. В том же году была заложена деревянная Никольская церковь, по которой община получила свое название. Через год она была освящена. К 1914 году в общине проживало 7 монахинь и более 50 послушниц. Превратиться в монастырь помешали революционные события. Земля была национализирована советской властью и к 1919 году она прекратила свое существование. (Есть на Волге городок. (Научный редактор А.М.Залялов), Казань, 2004, стр.75-76).
Интересные подробности об удивительной судьбе иконы Казанской Божьей Матери (Тетюшской) можно найти в «Кратком описании». История начинается в начале XIX столетия и далеко за пределами г.Тетюши.
В Ярославском женском монастыре есть особо чтимая икона Казанской Божьей Матери. В описании сего монастыря она именуется Тетюшскою; к сожалению, там ничего не сказано, почему икона названа Тетюшскою. У жителей же г.Тетюш сохранилось до нас следующее предание.
В начале столетия, когда путешествие по Волге сопровождалось различными неудобствами и тянулось очень медленно, какой-то ярославский гражданин, проезжал из низовых городов мимо Тетюш по Волге. Дорогою у него сильно заболела рука, которая не давала ему покоя и возможности продолжать путь, почему он принужден был остановиться под Тетюшами. Услыхав о святой иконе, он прибыл к ней и просил об исцелении. На другой же день больной почувствовал себя здоровым и в знак благодарности к Матери Божьей, за Ее чудесное исцеление руки его, спустя некоторое время возложил на образ металлическую ручку. Ручка действительно находилась на венчике иконы, она повешена была на серебряной цепочке очень древней работы. А пречистый образ Богоматери-целительницы, как передает предание, исцеленный пожелал иметь у себя и тут же через иконописца снял копию с иконы и, взяв с собою, отправился в Ярославль.
Снимок с иконы, очень может быть, переходил из рода в род в семье исцеленного. А потом уже сделался достоянием Ярославского монастыря. А может быть исцеленный, по приезде в Ярославль, желая прославить Матерь Божию, тотчас пожертвовал образ Ее в монастырь под именем Тетюшской Божьей Матери.
Эта икона, во имя которой устроен левый придел Тетюшского Троицкого собора, находился в серебряном позолоченном киоте; по левую сторону царских врат, как местная икона главного иконостаса. Она была украшена самоцветными камнями и покрыта жемчужною ризою.(Краткое описание явления иконы Казанской Божьй Матери. (Священник Владимир Казанский). Казань, 1891, стр.8)
Местные жители почитали икону и за то, что как бы не была продолжительной засуха; но как только икону выносили в ход, почти тотчас начинался дождь, и сопровождал икону в каждом селении. Этот видимый знак благоволения Божьей Матери к поселянам и их труду весьма дорого ценился тружениками.
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва - все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Нельзя не согласиться с автором «Краткого описания» Владимиром Казанским:
«Разбойники, разграбляя и разрушая Никольский монастырь, думали уничтожить его с лица земли и память о нем и его святыне, но трудно идти против рожна: Господу Богу угодно было паки прославить сие святое место явлением на сем месте святой иконы Казанской Божьей Матери».
Добавлю, что история Никольского монастыря, память о нем важна не только православным христианам, но всем, кому дорога память об истории родного края, своей родины. И надеюсь, что на месте нахождения Никольского монастыря со временем будет восстановлена часовня. Мы в долгу перед прошлым родного края.
(34). Проза. ру. Тетюши. Андрей Рощектаев.
Тетюши
Алатырь и Тетюши когда-то составляли единую оборонительную линию – Большую Засечную черту, – и были построены практически одновременно, в эпоху покорения Казанского ханства. В отличие от Алатыря, Тетюши были поволжской крепостью, и это автоматически как бы удваивало их значение: тут тебе и сухопутный опорный пункт, и контроль над важнейшим водным путём государства. В 160 километрах к югу от Казани до сих пор стоит на необъятной правобережной круче этот городок, по нынешним меркам совсем крохотный – одиннадцать тысяч жителей. Многие древние крепости, даже давно потерявшие стены, хотя бы очертаниями утесов напоминают о своей былой неприступности. По духу они как-то сразу отличаются от более поздних населенных пунктов, образовавшихся сугубо мирным путем – при ярмарках, пристанях и проч. Здесь сама земля беременна историей. Археологи принимают её роды.
...«Рельеф местности в пределах Тетюш представляет собой возвышенное плато с абсолютными отметками 180-200м и глубиной эррозионного рассечения [т.е глубиной оврагов!] до 130м… В таких условиях пространственное развитие Тетюш было значительно стеснено. Восточная граница города проходила вдоль обрыва волжского берега, северная и западная… жёстко закреплялись двумя крупнейшими оврагами – Большим и Гремячим» (А.Зорин «Города и посады дореволюционного Поволжья»).
И хотя современная застройка Тетюш давно уже перехлестнулась за овраги, её историческое плато – своеобразный овражно-речной «полустров» с заостренным мысом, - до сих пор прослеживается очень четко.Улицы города плавно, еле заметно, но при этом неуклонно сходятся к бывшему кремлю, к собору. Как пишет тот же Зорин: «В Тетюшах ориентировка улиц к Троицкой площади впоследствии закрепилась в их названиях - Большая Троицкая, Малая Троицкая». Так что с долей условности можно сказать: как не иди, все равно выйдешь к собору!
Про собор, чтобы соблюсти хронологический порядок (все-таки появился он лишь в XVIIIв) я расскажу чуть позже. А пока – о том обрыве, что открывается метрах в 200 за ним.
Вот в конце улицы показалась островерхая деревянная башенка с воротцами, издали напоминающая букву А. За ней еще не виднелся, а скорее, угадывался гигантский береговой откос. Ну все, значит, древнейшая часть Тетюш проявлялась и даже обозначила себя в пространстве первой буквой алфавита.
Башня, конечно же, не крепостная, а лишь условно стилизованная под крепостную: упрощенный макет из довольно тонких бревен с зарешеченной проездной аркой внизу и маленькой обзорной площадкой вверху. Но смотрится колоритно и видна издалека. Символ города в наши дни! Возведена башня в 2009г. на том месте, где стены несохранившейся крепости выходили к обрыву (северо-восточная часть кремлевского периметра). Внизу на пристани тоже виднелась маленькая копия крепостной башенки – но та уже совсем как матрешка. Видимо, чтобы все прибывающие на теплоходе сразу понимали, что причаливают к бывшей крепости. Кремль, хоть и исчезнувший, всегда умеет напомнить о себе.
«Именьковцы», венгры, булгары, татары, русские… - сколько народов жили здесь в одной крепости, только в разные времена! Если их всех посчитать и мысленно соединить, перед нами – один из древнейших городов мира. Или уж, по крайней мере, Европы.
Городище «именьковской культуры» (причем, с валом и глубоким рвом – по всем правилам обороны!) появилось здесь ещё примерно 3000 лет назад. Пика своего развития оно достигло к V-VI вв н.э. Потом, в VIIв, здесь поселились венгры. С IX в - булгары, предки современных татар.
Исключительно удобное для обороны место «автоматически» становилось крепостью у каждого нового народа, приходившего сюда. Но от прежних культур и цивилизаций – до XVI в - остались лишь археологические памятники. Русская же крепость появилась здесь в 1555-57гг. По другой версии в 1574г. Но если уже в 1559г был известен Николаевский Тетюшский монастырь, это свидетельствует о том, что крепость к тому времени, скорее всего, существовала. Итак, Тетюши – один из древнейших русских городов Среднего Поволжья. Если не считать его «археологического», дорусского периода, то он – почти ровесник Свияжска.
...
Роль выдвинутой на юг крепости, прикрывающей дальние подступы к Казани (т.е «пригорода», по тогдашней терминологии), Тетюши утратили лишь в 1647г с основанием Симбирска. Да и то утратили лишь частично: для недавно приобретенной земли чем больше крепостей, тем лучше. В XVII веке упоминаются 50 казаков с семьями, переселенных для несения дозора на «Тетюшской заставе…»
Ну, вот, вспомнили немного историю, почитав окружающие башню стенды – пора просто подойти к обрыву и полюбоваться сверху Волгой… забыв на несколько минут обо всем на свете!
Плеск волн, когда они в ста с лишним метрах под тобой, действует умиротворяюще. Облака стоят в огромной реке, как белые восковые свечи. Поперек её синевы. Их пока еще не зажгли, зато горят повсюду на обрывах золотистые язычки – метелки июльских соцветий: тоже врываются в бескрайнее речное небо. Оглядываешься на обгрызенные карстом утёсы, вспоминаешь возраст всего того, на чем ты стоишь, и само приходит определение: Город-пирамида на берегу русского Нила.
Кстати, «русский Нил» ни у одного города не течет прямо (единственное исключение на всем маршруте – разве что Плёс). Вот и под Тетюшами Волга плавно, широко изгибается, образуя как бы лук, внешней стороной обращенный к правому берегу, а наконечником невидимой стрелы упирающийся в здешнюю смотровую площадку.
Это уже не просто Волга, а первые километры единой великой реки, образовавшейся от слияния с Камой (ученые до сих пор спорят: что во что при этом слиянии впадает?). Тетюши – первый город по течению Волги после её встречи с Камой. Карст здесь такой, что под тобой, пожалуй, даже не овраги, а «яры», как их называли в старину: каменистые и глинистые обрывы разного цвета – беловатые, коричневые, охристые, слоеные… на изломах и ответвлениях этих яров попадаются башнеобразные утесы, подобия ровно обсечённых пирамид и зиккуратов. Но как бы ни были наголо оскоблены оползнями склоны, а верхушки всех холмов – зеленые, пышные, пушистые от метровых трав и прилепившихся клубочками деревьев. Линия берега видна дугой на много километров, и чем дальше от города, тем более горы делаются лесистыми: чаща буквально захлестывает их, спускаясь там и сям лавинами до самой воды.
Вблизи две горы разделились гигантским оврагом, похожим на ущелье. По дну его тонкой серой змейкой сползала автодорога к пристани. Сама бетонная пристань с высоченной башней крана, если смотреть отсюда, наполовину спряталась под обрывом. Несмотря на её внушительные размеры, казалось, будто это маленький плотик нечаянно прибило к почти отвесной прибрежной горе.
Смотришь и испытываешь немного странное ощущение: пристань – как бы сама по себе, а город – на другом этаже. Если сравнить всё с единым зданием, то причал здесь – почти как подвал. Или как въезд в нижний гараж.
Я спустился в ущелье, сошёл к пристани, потом вскарабкался без всяких тропинок на соседнюю гору. Хотелось посмотреть на город со стороны, оглядеть весь его исторический центр с высоты не меньшей, но и не большей. Две макушки – как два взрослых человека, общающихся на равных. Та гора, на спине которой поместился весь город, была снабжена, длиннейшей деревянной лесенкой. Всего минут десять назад я по ней спускался. С перерывами. Очень уж много на ней отделений!
Сейчас издали казалось, что это вовсе не пролеты лестницы, а позвонки на хребте гигантского, очень толстого зеленого ящера. Или вернее, зазубрины на его спинном гребне. А сама спина вздымается прямо из воды крутым горбом, за которым отсюда никак не разглядеть голову.
Зато очень хорошо можно разглядеть с приличного расстояния всю древнюю часть города. И примерно сравнить масштабы: ящера – и тех спичечных коробочек, которые кто-то в шутку разложил на его спине. Выше и ярче всего выделялся прямо под жемчужными облаками силуэт собора. Но и он не шёл ни в какое сравнение со своим необъятным зеленым «фундаментом», поднявшим его над Волгой и… окунувшим всеми луковками в какую-то другую, воздушно-облачную Волгу.
На обратном пути, снова поднимаясь у дозорной башне, я насчитал триста двадцать четыре ступеньки… но не уверен, что не сбился. К тому же, крутая лесенка поднимается вовсе не до высшей точки горы, а лишь до того места, где склон становится совсем пологим и удобным.
Напоследок открою, наконец, имя той горы, о которой столько рассказывал. Исторически она называется Вшивой горой или просто Вшихой. Это не очень благозвучное название – далеко не единственное на просторах нашей страны! Во времена оны оно было даже весомо распространенным: в Москве – своя Вшивая горка (позже составители официальных документов застеснялись и стали называть её Швивой), в других городах и весях – свои. Здесь название выводят от бурлаков: мол, делали они в Тетюшах традиционную остановку, топили баню, выводили вшей. По другой версии, варили щи, и потому гора – Щвиха. Кому какое название нравится, тот то и выбирает.
Но, на мой взгляд, история не нуждается в приукрашивании – на то она и история!
С подвигами и… вшами. Пусть будет честной, красивой… и жесткой.
Не успел я в очередной раз задуматься об особенностях отечественной истории, как вдруг звонко, с переливами, отыграли мелодию и гулко пробили два раза куранты на колокольне Троицкого собора. Их там установили недавно, но кажется, что они очень древние. Город с курантами – особенный, исторический город. Такая мысль успевает эхом раскатиться в душе в такт колокольному звону… ещё прежде, чем её успеваешь как-то «поймать» и ощутить умом.
Куранты – это звуковая связь времен и почетный караул вечности.
Они обладают волшебной силой: даже самый маленький город превращают в филиал столицы.
Конечно, самое время зайти в Троицкий храм. Первый каменный собор на месте былого кремля (одновременно, это было и первое каменное здание в Тетюшах!) был возведен в 1774-77гг на средства прихожан и помещика А.В Страхова. Было ли это как-то связано с отгремевшей грозой Пугачевщины – благодарил ли так Бога за избавление от страха данный помещик – сейчас уже доподлинно сказать трудно. Можно лишь предполагать некую неслучайность дат. В 1828-32 гг собор капитально перестраивался по проекту знаменитого архитектора Пятницкого в стиле классицизма. Но и от классицизма, и от прежнего барокко в его облике мало что осталось. Последняя перестройка состоялась в 1904-7гг на средства купца I гильдии Н.В Серебрякова. Она придала собору нынешние черты яркой «кирпичной эклектики и неорусского стиля». Пять глав широко расставлены над высоким бесстолпным четвериком. Еще выше их вздымается над западным входом 4-ярусная колокольня (пожалуй, наиболее классическое, что осталось в ансамбле… хотя вернее бы сказать не «осталось», а выстроено заново). Боковые приделы в честь Казанской иконы и свт.Николая, подсобные помещения обширного двора и кирпичная ограда с трехарочными вратами превращают собор в целый комплекс сооружений с живописным каскадом спадающих, как ступеньки, крыш. По фотографиям девяностых и начала нулевых я и не подозревал, что церковь эта настолько красива! Пока не завершили реставрацию, не возвели заново колокольню, не покрасили весь храм в пасхально-заревой, какой-то маковый цвет (а боковые купола, по контрасту - в голубой, еще и с витыми золотыми полосами), тетюшский собор смотрелся невыразительно и не оригинально. Теперь это – настоящее чудо: по-моему, один из самых нарядных храмов, какие только можно встретить по берегам Волги в среднем её течении!
В советское время здесь располагалась автошкола ДОСААФ. Разорили все, что только можно было разорить. В 1990г обезглавленные руины с проросшими из кирпичной кладки кустами, вернули Церкви. Реставрация проходила в несколько этапов. К 2006г храм окончательно приобрел нынешний вид.
Интерьер с первого же шага производит необыкновенно торжественное впечатление: высокий золотисто-красный иконостас, изумительная деревянная резьба – хоть современная, но не уступающая лучшим старинным образцам. Особенно пышно завиваются лозы на двух самых больших киотах-беседках: в одной – Спаситель, в другой - Казанская икона Божией Матери. За ними открываются боковые пределы, существенно расширяющие храм.
Главной святыней собора до революции была Казанская (Тетюшская) икона Божией Матери. Город – рыбацкий, и символично, что икона была обретена именно рыбаками, которые проходили по берегу Волги и вдруг увидели окруженный сиянием образ. Святыня была перенесена в собор, прославилась многими исцелениями и чудесами. В прежнем, (увы, несохранившемся) иконостасе она стояла слева от Царских врат в «сребропозлащенном» киоте и в жемчужной ризе, усыпанной драгоценными камнями. У каждого древнего города – своя главная икона, своё «духовное сердце». Центром всей духовной жизни Тетюш с XVIII века был именно этот образ с двойным названием. Казанскую-Тетюшскую икону так почитали, что даже сам Троицкий храм в просторечии иногда именовали Казанским. А ко дню празднования чудотворного образа (8/21 июля) в городе была приурочена грандиозная ярмарка.
К сожалению, при разорении собора в 1930-е годы икона бесследно пропала. Сейчас можно поклониться лишь её современной копии, выполненной обычным живописным образом – уже без всяких драгоценных риз. Но, слава Богу, не в ризе святость!
Постепенно в собор возвращаются некоторые уцелевшие ( в основном спасенные местными жителями в своих домах) старинные иконы. Они соседствуют с современными, но написанными по древним канонам. Восстановлена и настенная живопись в боковых приделах: сюжеты, в академическом стиле XIX века, иллюстрируют земскую жизнь Богородицы и Николая Чудотворца. Стены основного объема пока не расписаны.
В окрестностях Тетюш есть церкви и часовни, приписанные к Троицкому собору. Но все же самая первая православная святыня региона была безвозвратно утеряна… причем, ещё задолго до революции. Я имею в виду Николаевский монастырь.
В XVI веке в покоренном Поволжье, - только что основанных крепостях, под защитой из гарнизонов – возникали первые монастыри.Николаевский Тетюшский был известен с 1559г – он один из самых древних в Среднем Поволжье. Правда, уже в XVIII веке монастыря не только не существовало на свете, но даже точных сведений о нём почти не сохранилось, кроме смутных упоминаний о том, что он «разорен разбойниками». В 1903г княгиня Параскева Волконская учредила на свои средства, в своем имении Любимовка близ Тетюш, одноименную общину, но только женскую. К настоящему времени и этого молодого монастыря по понятным причинам уже не существует. И все же древние местные иноки оставили свои следы в истории России. Тетюши была когда-то местом знаменитым в церковной жизни. Они играют на удивление большую роль в церковной истории других регионов - в судьбе великих святынь далеких отсюда городов. Вот в Ярославле появился знаменитый список Казанской иконы, а под Нижним Новгородом возродился Макарьевский Желтоводский монастырь… - все эти исторические сюжеты начались именно в Тетюшах.
Всего через 9 лет после того, как девочка Матрона по прямому указанию Борогодицы обрела её икону в Казани, в 1558г юному жителю Тетюш Герасиму Трифонову также явилась Богородица. Сначала Она повелела ему идти и обличить православных жителей Казани, что те «ведут жить хуже народов, не познавших имени Христова». При следующем явлении Матерь Божия повелела выкупить Её икону «в ряду, в торговой лавке на левой сторону у юноши некоего» и обещала, что та икона «подобием своим нарицаемая Казанская» будет «новочудотворная». Позже Герасим переселился в город Романов близ Ярославля, перенёс туда икону, а сам принял монашество с именем Галактион. В Смутное время, в 1609г, Романов был разорен, но икона, по промыслу Божьему, попала при этом в руки православного литовского воина Якова Любского. По какому-то внушению свыше, он решил передать её в Ярославль «чрез посредство некоего Василия Лыткина». По молитвам пред иконой, подаренной врагом, ярославцы успешно выдержали 24-дневную польскую осаду, отразили врагов и в благодарение в 1610г основали в честь «новочудотворной» Одигитрии Казанский Богородицкий монастырь в самом центре города. Он и доныне является одной из главных святынь Ярославля и всей Ярославской митрополии. Для Романова (ныне г. Романово-Борисоглебск) был выполнен еще один список, тоже ставший чудотворным.
Ярославская Казанская икона – вторая по древности из всех известных Казанских икон после первоявленной чудотворной 1579 года. Казалось бы, где Тетюши, а где Ярославль! - но их история четыреста с лишним лет назад удивительным образом сплелась.
Прошло всего несколько лет, и постриженник Тетюшского монастыря Араамиий ( в миру Алексий) тоже сподобился неоднократных видений… но не Богородицы, а только что прославленного во святых преп. Макария Жестоводского. Макарий повелел своему избраннику возродить разоренный татарами еще почти 2 века назад монастырь на Желтых Водах (90км от Нижнего Новгорода). Авраамий исполнил завет в 1620г. Он стал «строителем», т.е первым настоятелем монастыря, довел его под своим руководством до огромных размеров – около 200 человек братии, - и в 1640г скончался, став местночтимым подвижником. Сейчас редкий круиз по Волге обходится без посещения этого самого большого на берегах нашей реки монастырского кремля – гордости России, жемчужины Поволжья. Если сам преп. Макарий около 1435г стал его первым основателем, то старец Авраамий – вторым. Причем, от времён первого никаких построек, к сожалению, не осталось: почти все храмы, стены и башни относятся именно к XVII веку. ...
Что еще можно сказать интересного о Тетюшах?
Бывают городки, крошечные по населению, но за счёт одноэтажной или, максимум, двухэтажной застройки, занимают они довольно приличную площадь, и гулять по ним можно долго, до приятной усталости. В Тетюшах маршруты таких прогулок увеличены, вдобавок, еще и прибрежными горами (ну, это для тех, кто любит карабкаться!).
В городе сохранилось множество красивейших деревянных домов с необыкновенно нарядными наличниками – в основном, с так называемой пропильной резьбой, напоминающей пышные кружева. В середине XIX века в Тетюшах было 11 каменных и 304 деревянных дома – процент обычный для любого тогдашнего уездного городка. Есть здания с кирпичным первым этажом и деревянным вторым: это уже уездная роскошь XIX века. Так дома и назывались -«полукаменные». Есть бывший хлебный амбар: длинный, кирпичный, двухэтажный и на удивление красиво оформленный по фасаду - почти дворец, только без окон. Можно встретить на старых купеческих лавках стилизованные под старину вывески, например, «Гастрономъ».
Необыкновенно наряден ярко-красный домик лавка, построенный, видимо, нарочно в одном стиле с собором, хоть и отстоящий от него не менее чем на квартал. Его украшает гордая вывеска «Версаль». Ну, что ж, в каждой провинции - свой Версаль!
В общем, гуляешь по городу как по интерактивному музею под открытым небом – музею, созданному самой жизнью.
В одном из самых внушительных, двухэтажных кирпичных домов расположен краеведческий музей. На стене вывеска: «Памятник архитектуры конца XIX века Дом купца первой гильдии, потомственного гражданина г.Тетюши П.В. Серебрякова (1847-1912)».
Это тот самый купец, на средства которого проходила последняя предреволюционная перестройка Троицкого собора. Серебряков в Тетюшах играл, пожалуй, такую же первостепенную роль, как Стахеевы в Елабуге. Он занимался хлеботорговлей и имел целый маленький «флот» : буксирный пароход «Сотрудник» и 5 больших сухогрузных барж.
Честно говоря, экспозиция музея – довольно стандартная для подобных небольших городов! Сложенные, как дрова, огромные бивни мамонтов; уголок природы с чучелами животных и птиц; коллекция самоваров из Тулы, из Кольчугино, прочие бытовые предметы XIX века, однообразные фотографии века XX-го. Но есть и один достаточно уникальный экспонат. Предоставим слово составителям проспекта: «Велосипед деревянный. Изготовлен в 1946г Степановым Яковом Федоровичем – участникам Великой Отечественной войны, дошедшим до Берлина. На улицах Берлина он увидел велосипед и загорелся желанием изготовить для своих детей из дерева такой же…». Вот уж, действительно, люди в прямом смысле изобретали велосипед! Честно говоря, прежде я думал, что деревянные велосипеды имеются только в Чистополе, в Музее уездного города. Оказывается, еще и здесь. Правда, здешнее изобретение моложе чистопольских на 40 лет… Забавно-то забавно, но в какой же нищете жили люди, если пределом их мечтаний становился самодельный деревянный велосипед – предмет восторга всей местной детворы, для которой Яков Федорович стал настоящим чудотворцем! Экспонат попал в музей из относительно недалекого отсюда села со смешным названием Кошки.
...
Когда-то на месте этого парка была Базарная площадь. В 1879г здесь возвели величественный пятиглавый, соборного типа Крестовоздвиженский храм. В советское время его снесли до основания, даже фундамента не осталось. Лишь стенд с фотографией напоминает сейчас об утрате. Вообще в конце XIX в в Тетюшах действовали 4 церкви и 1 мечеть. На городок с менее чем 5-тысячным населением (4800 по переписи 1897г) этого вполне хватало.
Сама же Базарная площадь славилась на весь уезд и даже на всю губернию двумя огромными ярмарками, приуроченными к церковным праздникам: Казанской (иногда её называли Владимирской) в конце июня или начале июля и Воздвиженской в сентябре. Торговали изделиями народных промыслов, привозили горы грибов, но больше всего было хлеба и рыбы.
Вообще главной «специализацией» Тетюш была хлебная торговля. Ею занимались шесть купцов первой гильдии и двадцать два купца второй гильдии, не считая множества мелких торговцев. В маленьком городке насчитывалось несколько миллионеров! Перед революцией в Тетюшах продавалось до 30 млн. пудов хлеба. В 1914г. здешняя Владимирская ярмарка (20-27 июня) оказалась самой большой во всей Казанской губернии: 110 тыс. руб. оборота. Она в шесть с лишним раз перегнала когда-то крупнейшую ярмарку в Чистополе (притом, что по населению Чистополь был вчетверо больше Тетюш!).
...
Чтобы по-настоящему познакомиться с любым старинным городом, надо непременно увидеть его вечером – свободным от всякой суеты, в волшебном полусвете зари. Закат в таком прибрежном городе как Тетюши – целое таинство. Правда, солнце здесь к сожалению, не падает в воду, а заходит в противоположной от Волги стороне. Но сложный сюжет сумерек – это ведь не только судьба одного маленького красного шарика, а вся световая гамма, разлитая сполна по бескрайнему верхнему и нижнему простору.
Выйдя в этот час на обрыв, ты оказываешься где-то на смутной, размытой, неопределенной границе между небом и водой, между днем и ночью. Между необъятным розовым и необъятным голубым. На горизонте эти два цвета неуловимо сливаются в сиреневый. И весь простор реки – сиреневый-сиреневый, как колокольчик на лугу… только колокольчик бескрайний, объединивший своим бутоном небо и воду. Этим цветом и светом можно любоваться бесконечно.
Самое поразительное (я только потом додумался, что же меня так удивило): здесь не было комаров. Совсем! Просто чудо: ведь сумерки да еще и над водой – и без этих наглых писклявых кровопийц! Сам воздух без них воспринимается каким-то… здоровым, что ли. Видимо, гора так высока, что они на такой уровень просто не залетали? Или ветер в тот вечер хорошо их сдувал?
Вот и сидишь над обрывом – выше комаров, выше всей видимой и невидимой мерзости… А за спиной у тебя - дивная церковь: еще более красивая, чем днем! Оттого, что сиренево-розовые сумерки как бы просочились в стены собора, в самую глубь его силуэта, он стал казаться полупрозрачным - как более таинственный и мерцающий вариант всё тех же сумерек. Только лампадка, крошечным пятнышком света вдруг выделила из общей синевы икону над давно запертой дверью – только она жила отдельной жизнью посреди всеобъемлющей тени. Да ещё отсвет от давно зашедшего солнца дольше всего держался на куполах и крестах…(34)
(54)Берег Волги в районе Старых Тетюш — Студопедия
studopedia.ru
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского уезда. . Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи....
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва – все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Часовня на месте Старых Тетюш стояла ещё в 19 веке, о ней пересказывают старожилы здешних мест.
№ 15
( 1)Лаишевский Т р о и ц кий велено ведать Седмиезерновскому строителю Паисию 24 апр. 1659.
У Зверинского стр. 262 № 497. Троицкая , женская община в г. Лаишеве Казанской губ. Учреждена в 1888 г. в пожертвованном доме женою кол. сов. Татьяною Максим. Ментовою и с укреплением за общиною 3 десят. городской земли , на кот. приступлено к постройке камен. церкви св. Троицы.
(4)История храма
Лаишевский приход теснейшим образом связан с двумя храмами — Софийским собором и Троицкой церковью — судьба которых, во многом трагичная, повторяет судьбу большинства церквей и монастырей России. Условно в истории Лаишевского прихода можно выделить дореволюционный, послереволюционный и современный периоды. Этого условного деления будем придерживаться при изложении материала.
Софийский собор (1767-1917)
Первое каменное здание собора во имя Софии Премудрости Божией было построено в 1767 году к предполагаемому приезду в Лаишево императрицы Екатерины II. К середине XIX столетия Софийский собор сильно обветшал, поэтому в 1853 году был разобран. В 1870 году было завершено строительство и 20 августа состоялось освящение нового каменного пятипрестольного одноименного собора. В помещении главного храма были приделы: великомученицы Екатерины и Пророка Божия Ильи — освещены в 1895 году. В холодной трапезной были приделы: святителя Николая Чудотворца и Казанской иконы Божьей Матери — освящены соответственно в 1855 и 1858 гг. Над западным входом в храм была возведена массивная колокольня. После ремонта в 1899 году разобрана внутренняя арка, центральный объем соединен с трапезной. В подвалах устроены два калорифера для отопления собора. В 1901 году были перестроены пять барабанов и глав на центральном объеме храма.
Софийский собор (1767-1917)
Софийский собор представляет собой массивное здание с последовательным размещением четырех объемов (Три полукруглых апсиды, центральный кубический объем, прямоугольная одноэтажная трапезная, нижний ярус колокольни) на оси восток-запад. Храмовая часть церкви — массивный куб с тремя полуциркульными апсидами.
Большая протяженная трапезная — одноэтажная. Нижний кубический ярус колокольни вплотную примыкает к трапезной. Окна трапезной части и входы имеют арочную форму и оформлены валиками. Окна апсид, трапезной, нижней части колокольни и дверные проемы — прямоугольной формы. Стены храма расчленены плоскими и обработанными рустом лопатками. Карнизы небольшого выноса, под ним широкий пояс.
Наиболее богато декорирован нижний ярус колокольни, под карнизом идет ряд кокошников. Декоративное оформление выполнено в стиле эклектики, с использованием элементов русского теремного зодчества XVII в. Главный западный вход обрамлен профилированными пилястрами, поддерживающими карниз. Окна на запад оформлены романскими полуколоннами, на которые опираются треугольные карнизики. По западному фасаду также протянут аркатурный пояс с арочными окнами в нем, выше — две арочные ниши в окаймлении сгруппированных по три опоясанных полуколонок и встроенных кокошников. В интерьере стены были расписаны известным мордовским художником-скульптором С. Эрзьей (С.Д. Нефедовым).
К собору были приписаны три каменных часовни: первая — у южной стены храма, построенная в 1735 году (перестройка в 1867 году) богомольцем Т. Яковлевым над гробницей «убиенного схимонаха Варсонофия», особенно почитавшегося лаишевцами, вторая — в виде молитвенного дома (на прежней Базарной площади), построенная в 1875 году в ознаменование 25-летия царствования императора Александра II; третья — в виде усыпальницы, на кладбище.
Среди наиболее чтимых святынь, находившихся в соборе — Казанская икона Божией Матери «в ризе украшенной жемчугом и драгоценными камнями и на ней чеканные письмена».
В приходе Софийского собора в начале XX столетия насчитывалось 513 дворов, с населением 2709 человек. Долгие годы настоятелем собора был священник Иосиф Андреевич Богданов (родился в 1774 году). До 1800 года он служил в Никольской городской церкви и в Иоанно-Предтеченском женском монастыре Свияжска, затем переведен в Софийский собор Лаишева, где в 1803 году был возведен в сан протоиерея — и служил до 1842 года. Священник Александр Львович Высотский (родился в 1801 году) окончил Московскую духовную академию служил Ректором Чебоксарского духовного училища (с 1834 года), в Софийском соборе с ноября 1841 года. Протоиерей Василий Семенович Вельский (родился в 1850 году в Самаре) окончил Уфимскую духовную семинарию, в Софийский с обор был направлен настоятелем в октябре 1874 года, состоял гласным Лаишевского уездного земского собрания. Последний настоятель собора Святой Софии — Леонид Евстафьевич Скворцов (родился в 1878 году). Он окончил Казанскую духовную семинарию, в 1906 году стал настоятелем собора.
Троицкая церковь (1911-1917)
7 ноября 1888 года учреждается внештатная женская общежительская община Святой Троицы, устроенная на земле, предоставленной городом и пожертвованной Татьяной Михайловной Ментовой. 5 августа 1895 года община преобразуется в Свято-Троицкий внештатный общежительский монастырь. Существовал монастырь на добровольные пожертвования и труды монахинь. Значительную помощь в строительстве постоянно оказывал купец К.А. Макашин.
Церковь Святой Троицы — главный храм монастыря. В 1888 году губернским архитектором Федором Николаевичем Малиновским был подготовлен (по типовым разработкам) проект этого храма. Вероятно, прототипом Троицкой церкви стал Морской собор в городе Кронштадте. По архитектуре почти совпадает с храмом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Свияжске. В1901 году закладывается фундамент (блоками по 20 пудов). Подрядные работы выполнял мастер Захаров. На вспомогательных работах использовался труд монахинь. На завершающей стадии строительства — при возведении барабана церкви «49 монахинь (подносили кирпичи) рухнули вниз вместе с лесами, 17 тут же скончались... захоронены в черте собора». В 1905 году строительство завершено. В1911 году были закончены отделочные работы. Весной 1912 года состоялось освящение Троицкой церкви, приуроченное к 300-летию царствования дома Романовых.
Монументальный объем храма стал существенной силуэтообразующей доминантой в архитектурной застройке Лаишева. Композиционно-пространственная структура храма представлена пирамидальным нарастанием симметрично расположенных подкупольных объемов. Относится к типу симметрично-осевых пятиглавых четырехстолпных, одноапсидных церквей. Собственно храм двусветный четверик с высоким центральным световым барабаном под сферическим куполом с маковокой на барабане и четырьмя угловыми глухими барабанами с луковичными главками. На восоточном фасаде выступают три полукруглые апсиды под конхой. С запада примыкает односветная под двускатной крышей трапезная, почти равная по ширине храму и нижнему ярусу колокольни, замыкающей ось восток-запад. Трехнефная структура храма выделена на фасадах рустованными лопатками. Арочные окна второго света храма обрамлены профилированной полочкой с килевидным завершением. Килевидным архивольтом завершены дверные порталы храма на южном и северном фасадах. Шесть прямоугольных окон трапезной на фасадах по оси разделены двумя дверями. В оформлении нижнего яруса колокольни использованы: полукруглые и треугольные аркатуры, «городковый» карниз, полубалясины, лопатки, пилястры, трехлопастные килевидные архивольты, и др.
В1909 году в монастыре, согласно штатам, пребывали: одна игуменья, семь монахинь, восемьдесят девять послушниц. Первой настоятельницей Троицкого монастыря была монахиня
Чистопольского женского монастыря Анфия— находилась во главе обители в 1884-1897 гг. При ее непосредственном участии началось создание Свято-Троицкого монастыря. Вторая во времени настоятельница — игуменья Варвара (1900-1905 гг.). Монахиня Мария (Людмила Богоявленская) в должности настоятельницы с июня 1905 года по 1909 год. Последней настоятельницей была монахиня Иннокентия, определенная в Лаишевский Троицкий монастырь из Казанского Богородицкого монастыря в возрасте 56 лет (1909-1917 гг.).
Софийский собор (1917-1956)
После установления советской власти в Лаишево многих священнослужителей постигла трагическая участь. По постановлению Лаишевской ЧК 8 октября 1918 года в 8 часов утра «за подстрекательские действия, против Советское власти и оказание помощи белогвардейцам» Л.Е. Скворцов был расстрелян в алтаре храма. Пострадал и Софийский собор. Его закрыли в 1930 году. В этом же году сняли колокола. В 1956 году Софийский собор оборудовали как кинотеатр «Заря». Верхние ярусы колокольни, барабаны и главы храма снесли.
Троицкая церковь (1917-1992)
Немногим лучшей была судьба Свято-Троицкого монастыря. Монастырь был закрыт в 1923 году. Произошло раскольничество, игуменью убили внутри храма, а 200 монахинь и послушниц выгнали на улицу. Их же обложили налогом в размере 10 рублей. Так же многие из них оказались лишенными прав голоса. В Троицкой церкви организовали Машинно-тракторную станцию, а кельи отдали под культурное учреждение (библиотеку). Как памятник архитектуры Троицкая церковь принята на государственную охрану в 1983 году постановлением №273 Совета Министров ТАССР.
Возрождение
Кинотеатр «Заря» (все, что осталось от бывшего храма Софийского собора) был закрыт, находится в аварийном состоянии. Его восстановление требует больших затрат.
В 1992 году Троицкий храм (с прилегающими постройками) отдали Церкви. Сейчас он носит название Софии Премудрости Божией или сокращенно Софийский собор. Здание храма к моменту возвращения находилось в удручающем состоянии. Иконы, церковная утварь, настенные росписи и иконостас полностью уничтожены. Гусеницами тракторов разрушена половая плитка и «тепловые ходы» (составляющая системы отопления храма) под ней. Покрытие куполов пришло в негодность и во многих местах прогнило.
Сразу после возвращения храма Русской Православной Церкви началось его восстановление. Были перекрыты купола храма, обновлены поврежденные фрагменты стен, выстроен каменный забор. В 2001 году президент Татарстана Минтимер Шаймиев организовал для храма пожертвования на сумму 500 тысяч рублей. На них были восстановлены четыре киота и три иконостаса. На роспись центрального иконостаса денег уже не хватило, и пришлось привлекать казанских предпринимателей. По восстановлению собора была проведена очень большая работа.
В частности, в 2008 году в храме завершилась работа по установке теплых полов.
В 2011 году были покрыты новой кровлей все купола собора.
В начале 2012 года была установлена система стоков храма.
Силами прихожан ведется внутреннее обновление собора.
22 января 2017 года в ходе посещения Лаишевского благочиния митрополит Феофан объявил о начале возрождения женского монастыря.(4)
(37)Собор Софии Премудрости Божией в Лаишеве, является одним из самых старых городских зданий, когда-либо сложенных из камня. Раньше собор был Троицкой церковью. Это местный памятник архитектуры, имеющий региональное значение, а для города - одна из наиболее высотных точек.
После нового освящения бывший Троицкий храм, а ныне собор Софии, Премудрости Божией, в обиходе стали называть Софийским. Однако ранее в Лаишеве уже существовал Софийский храм, ныне известный как собор Свт. Николая Чудотворца. Сегодня это кинотеатр “Заря”, он закрыт и находится в аварийном состоянии.
Информация о нынешнем лаишевском соборе Софии, Премудрости Божией, зачастую перемешана со сведениями о старом Софийском, а ныне Никольском храме и нуждается в срочном исправлении.
1565 год считается временем возникновения прихода Софийской церкви. На ее месте в 1767 году был сложен из камня одноименный храм, появление которого было приурочено к ожидаемому тогда визиту в Лаишев императрицы Екатерины II. В течение следующего столетия храм порядком обветшал, и в 1853 году началось возведение нового здания, ставшего Софийским собором города, получившего статус уездного. Строительство продолжалось 13 лет, до 1870-го.
С Софийским собором в Лаишеве, ныне называемым Никольским, неразрывно связана история нынешнего собора Софии, Премудрости Божией, прежде именовавшегося Троицкой церковью.
Этот храм являлся собором бывшего Троицкого Лаишевского женского монастыря, и сегодня он считается одной из наиболее крупных действующих церквей как Казанской епархии, так и всего Среднего Поволжья в целом.
Женская община известна в Лаишеве еще с середины 80-х годов XIX столетия, официально же была основана в 1888 году как внештатная. 5 августа 1895 года вышел императорский указ, согласно которому община была преобразована в Свято-Троицкий Лаишевский внештатный общежительский женский монастырь.
Источником существования Свято-Троицкой обители был труд ее сестер и пожертвования местных доброхотов из числа лаишевских дворян, чиновников и купцов. Так же обстояло дело и с возведением монастырских построек. Комплекс зданий для размещения Троицкой общины строили с 1880 года; в него вошли часовня, три дома для монашеских келий и палат настоятеля, хозяйственные помещения, высокая колокольня в шесть ярусов и большой храм в честь Живоначальной Троицы. Его проект на основе типовых разработок создал в 1888 году известный казанский губернский архитектор Федор Николаевич Малиновский, творец всего архитектурного ансамбля монастыря. При этом наиболее вероятным прототипом Троицкой церкви в Лаишеве специалисты считают здание Морского собора в Кронштадте.
К концу XIX столетия по количеству монахинь и послушниц лаишевская обитель занимала третье место в епархии, уступая только Богородицкой в Казани и Иоанно-Предтеченской в Свияжске.
Троицкую церковь возводили с 1901 года, когда состоялась торжественная закладка фундамента в основание будущего храма, вплоть до 1912 года, когда завершили отделку внутренних интерьеров храма. Весной того же года в торжественной обстановке прошла церемония освящения Троицкой церкви.
У строителей Троицкой церкви в Лаишеве, помимо большого желания успеть возвести ее в срок, была еще одна важная цель. Все население уездного города ожидало, что новый храм удастся открыть к вековому юбилею великого события в жизни России - победы над Наполеоном Бонапартом. Надежды лаишевцев сбылись: постройка храма была завершена в 1912 году!
Между тем рубеж XIX и XX столетий был периодом подлинного расцвета Свято-Троицкого монастыря и увеличения подведомственных ему территорий и зданий. В 1884 году монастырь обрел свою первую настоятельницу. (37)
№ 16
Болгарскаго [новопостроенный, упом. 1713.]
Игум. Филарет, 1728.
— Созонт, въ февр. 1754.
(4)В древнем городе Болгаре первое, на что обращаешь внимание, это христианский храм, стоящий целым и, почти, не тронутым, среди мусульманских руин. Успенская церковь была построена в 1732 году, в год закрытия Никольской церкви, как центральное место Успенского монастыря.
Монастырь был основан по приказу Петра I от 1722 года для «охоронения» руин старой столицы Булгарии, а в 1764 году монастырь был переведен в Чебоксары уже по указу Екатерины II за варварское отношение монахов монастыря к историческим ценностям Булгара.
Успенский храм построен в стиле старой поволжской провинции, мощно и монолитно.
Эта монастырская церковь служила и крепостью для христианского населения Булгара, жившего среди мусульманской общины. В 19 веке была построена колокольня и церковь стала приходской, а не монастырской.
Сейчас в Успенском находятся экспонаты экспозиции Булгарского историко-археологического музея-заповедника, которых с раскопок, начавшихся еще в 1877 году, набралось немало.
* * *
Примерно в 1712 году на месте нынешнего городища был основан монастырь. В 1732–1734 гг. в центре городища на месте предполагаемого ханского дворца была сооружена каменная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Трапезная и придел во имя Преподобного Кирилла Белозерского Чудотворца пристроены несколько позднее храмовой части. В 1763 году монастырь был закрыт, Монастырская слобода переименована в село Успенское, позднее в село Болгар. Успенская церковь стала приходской. После падения Большого минарета в 1841 году, колокольня церкви дала трещину, после которого ее разобрали и в 1862 году отстроили заново. Храмовая архитектура выдержана в стиле барокко с элементами традиционного русского орнамента. Успенская церковь была построена на средства казанского купца Ивана Афанасьевича Михляева, колокольня — на деньги прихожан. Храм отреставрирован, но не действует и входит в комплекс Булгарского заповедника, используется как музей русской культуры.
В 2015 году с музеем было достигнуто соглашение о проведении в храме богослужений подобно тому, как это происходит в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Произведенная реконструкция внутренней части храма теперь позволяет это сделать. На прошедшей в начале января 2016 года встрече с представителями администрации и руководителями организаций Спасского района было принято решение совершать в храме богослужения как минимум один раз в год.
(35) Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года. – Казань, 1902.
XXVI. Успенский Болгарский монастырь при р. Волге в Казанск. у. от Казани в 90 верстах
Каменного строения– Церкви 2 с тремя престолами; деревянного строения настоятельских и братских келий с сенями 7 дл. 7; с., шир. 3 с., духовный приказ дл. 2 с. шир. 2 с., хлебня да поварня дл. 7; с. шир. 3 с., житниц 2 дл. 5 с. шир. 2; с., погреб с надпогребницей каменный, дл. 3 с., шир. 3 с., амбаров 2 дл. 5 с., шир. 2 с. За монастырем скотный двор с принадлежащим строением, школ и гошпиталей нет.
По древнему установлению должен быть и есть игумен, иеромонах 1, иеродиакон 1. крылосных 3, подкеларщик 1, житенный 1, хлебодар 1, монах сотнишный 1; бельцов пономарь 1, псаломщик 1, просвирня 1, отставной на пропитании солдат 1, монастырских служителей – хлебник 1, дворник 1. Оным солдату и служителям жалованья не производится, а питаются с братией вообще.
За тем монастырем в подмонастырской слободке по свидетельству Генералитета крестьянских 120 душ, к той слободе по дачах земли 250 четвертей, сенных покосов на 3750 копен.
В тот монастырь неокладных денежных и хлебных доходов в год надлежит собирать: а) сборных от часовни 5 руб. б) за сенные покосы 1 руб. 50 коп. Хлеба неокладного – приплодного 80 четвертей. Все остается в монастыре. В Коллегию Экономии ничего не платится. (35)
№ 17
Воскресенскаго Казанскаго , „на Едемском острову", игум. Гедеон, 1705.
(4) Православие в Татарстане.Казанский Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь был основан в 1665 году казанским митрополитом Лаврентием, современником патриарха Никона (устроившего одноимённый Воскресенский Новоиерусалимский монастырь как образ Палестины на реке Истре, переименованной им в Иордан, под Москвой). Несомненно, что митрополит Лаврентий был вдохновлен грандиозным комплексом на Истре. Казанский Новый Иерусалим расположен в 7 километрах от центра города, «в дачах деревни Горки»(сейчас Приволжский район Казани) на горе над озером средний Кабан также принадлежавшем монастырю. Об истории монастыря в XVII веке известно немного, дореволюционные источники начинают подробную летопись монастыря с начала XVIII века. Монастырь возможно был изначально основан именно как загородная резиденция казанских архиереев, взамен обветшавшего Архиерейского дома, построенного ещё в XVI веке в Казанском кремле первосвятителем казанским Гурием.
Архив Воскресенского монастыря был полностью уничтожен в первые годы советской власти, поэтому многие страницы истории монастыря восстановить уже невозможно. В 1928 году о гибели архива писал профессор Покровский: «(…) Погиб ценнейший и старейший казанский архив загородного Архиерейского дома, приведенный мною в полный порядок в начале XX ст(олетия), когда я писал свою докторскую диссертацию в бытность профессором академии. Когда до меня дошел слух об опасности, грозившей этому архиву, и когда мы с только что назначенным управляющим Губархива бросились в загородный Архиерейский дом, то по озеру Кабан нам встретились только обгоревшие листы бумаги, разнесенные по льду (дело было в феврале или марте 1919 г.). Архив накануне нашей поездки был сожжен дотла (…)»Полностью заявление И.М.Покровского дано в исследовании Р. Садыковой
Возможно Казанский Новоиерусалимский монастырь был основан по благословению патриарха Никона, о чём есть историческое свидетельство. Так, в период раскола в русской церкви известный сторонник старых обрядов «подьяк» (бывший патриарший ипподьякон) Феодор Трофимов, вызванный на разбирательство из сибирской ссылки на собор в Москву, представил челобитную царю Алексею Михайловичу, где писал о казанском митрополите Лаврентии и Воскресенском монастыре:
«И в нынешнем, государь, во 7174 (1665/66) году, октября в первый день по указу государя волокся я, нищий, к Москве из Сибири за приставом. И в Казани будучи, бродил я, нищий, к митрополиту Лаврентию для милостыни. … А в то время он, Лаврентий, воссел на колесницу позлащенну, а перед ним неведомо какого чину старец, и сказали, что ехал он к празднику служить. А сказали тутошние люди: прежние де власти к праздникам на колеснице не езживали, ходили с кресты. …Камилавка и клобук на нем не по-старому… рукою осеняет странно некако, а то есть гордость и старому преданию нарушение. … у того митрополита Лаврентия от келий сделаны переходы на столпах каменных до соборные церкви… А ему ж приказал Никон строить таков же новый Ерусалим, и он строит деревянный тем же образом, и быть де ему в том Ерусалиме патриархом… и те его каменные переходы и светлица с чердаком явная гордость к царской державе и высости, потому что прежние пастыри переходов каменных и деревянных к соборной церкви не делывали. Он же митрополит поставил у себя над поварнею светлицу, а перед ней сделал чердак тесовый, а на нем поставил крест Христов и то явно ругательство кресту Христову».
Как видно из челобитной, первые строения в монастыре были деревянными, но уже в 1698 году, в правление казанского митрополита Маркелла, главный собор собор в честь Обновления Храма Воскресения Христова был возведен в камне. Это был однокупольный собор в стиле русского барокко с великолепным убранством фасадов: узорными наличниками окон, полуколоннами по углам, пространной трапезной и открытыми галереями с лесенками. Своим обликом храм напоминал главный храм казанского Кизического монастыря, возведенный в тот же период. Пятиярусная колокольня монастырского собора своим убранством напоминала один из красивейших храмов Москвы — церковь Покрова в Филях. После 1917 года колокольню снесли, храм обезображен, экстерьер не отличается от типового дома.
Большая часть построек монастыря была возведена в период правления митрополита Тихона, занимавшего казанскую кафедру с 1699 по 1724 год. В 1704 году была выстроена надвратная церковь во имя святителя Тихона Амафунтского (небесного покровителя митрополита Тихона, в 1905 году храм был вновь освящен во имя св. Тихона Задонского). Возможно владыка Тихон построил бы ещё больше в Воскресенском монастыре, однако его деятельность была прервана указом Петра I от 1722 года, которым по всей стране категорически воспрещалось строить каменные строения, кроме новой столицы — Санкт-Петербурга.
Небольшое историческое свидетельство о Казани и Воскресенском монастыре, названном в источнике «дачей», в XVIII веке находим в воспоминаниях академика Делиля, который посетил Казань по дороге из Сибири, где он наблюдал солнечное затмение: «Вид града издали прекрасен, потому что в нем есть большие и высокие колокольни и другие каменные здания, но за исключением их место оказывается предрянным. Что мне более всего понравилось, так это мое знакомство с архиепископом Лукой, он весьма хорошо говорит по-латыни, был в Петербурге при кадетском корпусе и очень любит науки. В Казани он основал академию или гимназию и заботится о процветании ее, насколько это возможно. По приглашению его я отправился туда и был удивлен, видя во всех классах до богословия и риторики по 2-3 студента, которые приветствовали меня речами, произнесенными по памяти по-латыни и по-русски. Когда мне были надобности, то архиепископ посылал свою карету в 6 лошадей с двумя денщиками для разъездов по городу и окрестностям. Он приглашал меня осмотреть его церковь, когда сам отправлял в ней торжественное богослужение (4 октября) в память первого архиепископа этого города. Из сановников, сопровождавших его до архиерейских палат, он одних нас оставил обедать, а для окончания этого дня повез вечером на свою дачу, чрезвычайно приятную, где нас встретили залпом из 9 пушек».
Дальнейшим расцветом и самим своим существованием монастырь обязан казанскому митрополиту Вениамину Пуцек-Григоровичу, пребывавшему на казанской кафедре с 1762 по 1782 год. В период его правления императрица Екатерина II в 1764 году провела реформу по секуляризации церковных земель, в соответствии с которой сотни монастырей в России, в том числе 27 в Казанской епархии, включая Воскресенский Новоиерусалимский, подлежали упразднению. Монастырь чудом удалось сохранить, благодаря стечению обстоятельств: после осады Казани Пугачевым в 1774 году, владыка Вениамин был по ложному навету оклеветан, осужден как якобы сочувствовавший Пугачеву и провел несколько лет в казанском остроге. Впоследствии владыку полностью оправдали. Императрица ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии, генерал П. С. Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г. А. Потёмкина-Таврического), повелела Указом Синоду Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук» и направила казанскому владыке письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова, и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Желая загладить свою вину Екатерина II в 1781 году даровала ему упраздненный Воскресенкий монастырь под загородную резиденцию, а также пожертвовала большие суммы на его благоустройство, значительная часть которых пошла на восстановление сгоревших при пугачевском бунте зданий семинарии.
Таким образом Воскресенский монастырь избежал упразднения, в нём была фактически возрождена монашеская жизнь, хотя вплоть до переворота 1917 года Новый Иерусалим существовал в статусе архиерейкого подворья или «архиерейской дачи», как его чаще называли в Казани. Тогда же по проекту известного известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700—1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? — 1807) «на Высочайше пожалованные суммы» в стиле барокко были выстроены архиерейские палаты с домовым храмом в честь Вознесения Христова, расположенном в центральной, выступающей от линии фасада, части здания. В архиерейском корпусе также размещались братские кельи и кладовые помещения. В помещениях первого этажа сохранились первоначальные сводчатые перекрытия, а в южном крыле одностолпная сводчатая палата, характерная для допетровского зодчества, что позволило искусствоведу В. Фехнер сделать предположение о том, что в корпус архиерейского дворца было включено более древнее строение. В монастыре также были выстроены или капитально отреставрированы каменный флигель, занятый кухней и трапезной; ещё один флигель, в котором помещалась церковно-приходская школа и службы, и пристроенный к нему небольшой двухэтажный корпус, занятый братскими кельями.
В восточной части монастыря был разбит регулярный сад с аллеями лип, лиственниц и голубых елей, в стиле екатерининской эпохи, придавшему монастырю сходство с дворцовыми комплексами под Петербургом. Аллеи заложили таким образом, чтобы рядами деревьев складывались инициалы Спасителя — ИХ.
В дальнейшем вплоть до начала XX века все казанские архиереи жили в Воскресенском монастыре, а приезжая служить в Казанского кремля, останавливались в кремлевском Спасо-Преображенском монастыре.
Монастырю также были пожалованы угодья и к концу XIX века монастырь имел в собственности: 1) при загородном доме сад; 2) при том же доме земля с лесом в количестве 406 десятин 2366 кв. саж.; 3) пахотная земля в лесной даче «Гари», в количестве 30 десятин; 4) земля, называемая «Гривкой», между дачами деревень Горки и Аметьевской, в количестве 10 десятин 170 саж.; 5) в г. Казани на Рыбнорядской улице каменная лавка; 6) озера Ближний и Дальний Кабан; 7) озеро в 52 десятин 855 кв. саж., с 15 десятинами 200 саж. земли при нём, при с. Тарлашах, Казанского уезда; 8) «Красное озеро» с другими близ его находящимися озёрами и источниками в Спасском уезде; 9) мукомольная вальцовая мельница на р. Казанке при с. Савинове; 10) подворье в Москве, в Ветошном ряду, состоящее из каменного трехэтажного дома.
Вблизи монастыря в XIX веке были найдены остатки древнего булгарского или татарского городища.
В 1829 году усердием архиепископа казанского (1828—1836) Филарета, впоследствии киевского митрополита, ныне причисленного к лику святых, была произведена капитальная реставрация всех монастырских строений.
В конце XIX века в казанском кремле был восстановлен архиерейский дом, а Воскресенский новоиерусалимский монастырь стал летней резиденцией казанских архиереев.
Из других знаменитых обитателей казанского Нового Иерусалима необходимо отметить великого русского святого, преподобного старца Гавриила Зырянова, незадолго до перевода в казанскую Седмиезерную пустынь несшего послушание казначея монастыря (1883 год). В 1905 году экономом монастыря был будущий настоятель Зилантова монастыря преподобномученик Сергий (расстрелянный большевиками).
После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. Весной 2012 г. три здания Нового Иерусалима были переданы Богородицкому мужскому монастырю. За 6 месяцев была произведена постройка нового иконостаса в храме св.Тихона Амафунтского. С 30 ноября 2012 г. в Новом Иерусалиме постоянно служится Божественная Литургия. Храм Тихона Амафунтского заново освящен в честь иконы Пресвятой Богородицы "Иверская". 13 февраля 2013 г. на собор Воскресения Христова установлен купол. В мае 2013 г. начаты ремонтные работы по восстановлению собора Воскресения Христова. (30)
V. Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь
Дивное место, созданное природой на высоком берегу озера Средний Кабан, выбрал в 1665 г. митрополит Лаврентий для строительства Казанского Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Казанский митрополит Лаврентий II (на кафедре с 1657 по 1672 г.). Был погребен в усыпальнице под главным алтарем Благовещенского собора. Это было своего рода подражание построенному патриархом Никоном Истринскому Воскресенскому Ново-Иерусалимскому монастырю.
Основное каменное строительство монастыря развернулось на рубеже XVII-XVIII вв. После секуляризации в 1764 г. монастырь оказался за штатом и практически был закрыт. Но в 1789 г. митрополит Вениамин переехал из казанского кремля в обитель и с этого времени весь комплекс стали называть загородным архиерейским домом.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Был погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией матери.
Екатерина II, чувствуя свою вину перед Вениамином за то, что в октябре 1774 г. он был ложно обвинён в сотрудничестве с бунтовщиком Пугачевым и провёл несколько месяцев в казанском остроге, выделила на обустройство дома крупную денежную сумму. Монастырский ансамбль отчасти возводился по чертежам умершего к тому времени видного представителя русского барокко, известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700-1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? – 1807).[351]
Императрица лично ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии генерал П.С.Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г.А.Потёмкина-Таврического). Найдя митрополита невинно оклеветанным, она Указом Синоду повелела Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук».
Затем собственноручно написала ему следующее письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву, первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Аристов - казанский дворянин, оклеветавший митрополита. Обвинён в навете. Бит кнутом и сослан на каторжные работы в Балтийский порт.
Возможно, письмо было продиктовано и теми теплыми впечатлениями, оставшимися в памяти императрицы от пребывания Казани в мае 1767 г., и в частности посещения архиерейской дачи.
В 1789-1830 гг. загородный дом являлся административным центром епархии, позже, после восстановления дома архиереев в кремле, обитель служила казанским архиереям местом летних отпусков.Время не пощадило зданий, но это - единственный в Казани монастырский комплекс, сохранивший в основном изначально задуманную архитектурную целостность.
К сожалению, архив загородного Архиерейского дома в годы революционного лихолетья XX столетия был полностью уничтожен.Поэтому исследователи не в состоянии сегодня проследить историю святой обители, восстановить имена монашествующих и, в частности, лиц, погребенных на монастырском некрополе. Об этом же свидетельствует Наталья Троепольская (правнучка профессора Казанской Духовной академии И.М. Покровского), в своей статье «Научно-реставрационное обоснование комплекса Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря».
Для современных изысканий основным источником при изучении истории комплекса монастыря может послужить капитальный труд И.М. Покровского.Однако в нём также нет упоминаний о захоронениях на монастырском некрополе.Покровский И.М. (1865-1941) - известный ученый-историк и краевед, профессор Казанской Духовной академии, стоял у истоков архивного дела в Республике Татарстан.
Известно, что этот высокий холм, с незапамятных времен называвшийся «Едемским островом», ещё задолго до освоения его православными монахами пользовался почтительным уважением со стороны местного татарского населения.
В конце XIX – начале XX вв. казанскими лингвистами были прочитаны надписи на двух каменных могильных плитах, лежащих: одна - у надвратной церкви Тихона Амафунтского,другая - около колокольни Воскресенского собора, выполненные арабским шрифтом. Надгробия были установлены на княжеских булгарских захоронениях и датируются второй половиной XIII века.В настоящее время эти плиты хранятся в Национальном музее Республики Татарстан.
Автору из достоверных источников известны два захоронения монастырского некрополя начала XIX века.
Здесь упокоился известный казанский масон и вольнодумец Полянский Василий Ипатович (1742 - 1800/01). Поклониться его могиле приходили не только из Казани, но приезжали и издалека.
Это была яркая, самобытная и незаурядная личность. Казанский дворянин, военный чиновник в Сибири. В 1771 – 1772 гг. по поручению правительства совершил заграничную поездку в Европу, во время которой познакомился с Вольтером. После возвращения в Россию был назначен секретарём Петербургской Академии художеств (1772 – 1778 гг.), работал в комиссии по составлению законов.
В дальнейшем жизнь Полянского круто изменилась. По видимому, за дерзкое высказывание об Екатерине II Сенат приговорил его к отсечению руки. Приговор был отменён, но Полянский вынужден был уехать из Петербурга. С 1779 он советник губернского правления в Могилёве, ближайший помощник графа Захара Чернышёва.
В 1781 вышел в отставку и с той поры жил в своём имении Пановка Лаишевского уезда, что в 29 верстах от Казани, которое в дальнейшем перешло к Юшковым.В конце 80-х годов ненадолго возвращался на службу. В 1798 пожертвовал Первой Казанской мужской гимназии свою библиотеку. Впоследствии библиотека Полянского наряду с книжным собранием Г.А.Потёмкина составили основу формирования будущей библиотеки императорского Казанского университета.
Василий Полянский был погребен в фамильном месте упокоения рода Юшковых, слева от входа в парк, за алтарём Воскресенской церкви.
Вплоть до начала XX столетия над его могилой сохранялась чугунная плита, на которой была отлита следующая надпись: «Под сим знаком лежит прах надворного советника Василья Ипатова сына Полянского, возродившегося в 1784 году, ноября 23 дня; а всех лет жития его было пятьдесят девять, восемь месяцев и 5 дней. Ты, читатель, воздохни к Вышнему и умиленно помолись Господу Иисусу Христу. Аминь».
Его младшая сестра Марфа (1758 – 2 февраля 1822) была замужем за казанским прокурором Романовым. Погребена на кладбище Казанского Введенского мужского монастыря.
Лучшим из памятников первой половины XIX века П.М. Дульский признаёт сооружение над могилой Н.И. Юшковой. «Памятник, как пишет исследователь, главным образом интересен своим барельефом, композиция и техника которого заставляют предполагать, что выполнял эту скульптуру незаурядный мастер».Дульский П.М. Памятники казанской старины. – Казань, 1914. С. 152 — 153. В работе представлена фотография фрагмента памятника в виде скорбящего склонённого ангела. Из известных нам работ это единственная фотография надгробий Воскресенского некрополя.
Юшкова Наталья Ипатьевна († 1815) являлась сестрой Василия Ипатовича Полянского и женой председателя казанского верхнего земского суда Юшкова Ивана Иосифовича († 1811). Она была матерью Владимира Ивановича Юшкова (1789 – 1869)- мужа родной тётки Льва Николаевича Толстого Пелагеи Ильиничны (1797 - 22 декабря 1875). Род Юшковых внесён во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 15.11.1838, утверждён указом Герольдии от 29.08.1842. В.И. Юшков был участником Отечественной войны 1812 года, в 1816 – полковник, в 1825 – уволен с тем же чином, в 1843-1846 – лаишевский уездный предводитель дворянства. За ним было сельцо Пановка Лаишевского уезда.
В их семье родилось девять детей – пять сыновей (Николай (1777-1828), Александр (1780-1828?),Иван (?), Иосиф (1788-1849),Владимир (1789-1869) и четыре дочери – Екатерина, Мария и Надежда. Имя одной из них исследователями пока не установлено.
Н.Ильминский, а вслед за ним и Н.П. Загоскин отмечают, что до захоронения Полянского за алтарём Воскресенского собора уже покоилось несколько членов семьи Юшковых. Исследователям ещё предстоит установить их имена. Возможно, среди них мог быть и Иосиф Львович Юшков(?). Подобное утверждает нас в мысли о большой благотворительной миссии, которую семья Юшковых несла по отношению к этой святой обители. Если это так, то становится понятным нахождение семейного некрополя на монастырской территории.
Однако, далеко не все Юшковы были здесь похоронены. Например, Николай Иванович Юшков был погребен на кладбище Свято - Успенского Зилантова монастыря.Там чудом, до наших дней сохранилась могильная мраморная с прожилками плита, на которой выбито: «Под сим памятником положен гвардии капитан Николай Иванович Юшков, родившийся 1777 года июня 4 дня, скончавшийся 1828 года апреля 3 дня».
Несомненно, на некрополе монастыря погребали священно-служителей и монашествующих, но их имена окутаны пеленой ушедшего времени. Старожилы рассказывают, что до 1950-х годов за алтарём Воскресенской церкви ещё сохранялись могильные камни с именами упокоившихся священников.
Казань тесно связана с периодом становления молодого Льва Толстого, ибо здесь он прожил шесть лет с 1841 по 1847 гг.Из семьи Юшковых будущий писатель был тесно связан с Владимиром Ивановичем, несмотря на их солидную разницу в возрасте в 39 лет. Толстой неоднократно посещал его имение Паново. Так, в августе 1842 года он наблюдал оттуда за дымом, расстилавшимся на горизонте от сильнейшего городского пожара.У В.И Юшкова в его имении Толстой провёл день 9 мая 1851 года.
Проживая в Казани, Толстой, естественно, посещал и её окрестности. Так, он был в Кизической слободе и в Кизическом Введенском мужском монастыре и не мог не посетить могилу упокоившегося здесь своего деда, казанского гражданского губернатора Ильи Андреевича Толстого (1757-1820).
Известно, что он неоднократно бывал в Зилантовском Свято-Успенском мужском монастыре,и вряд ли пропустил могилу своего двоюродного дяди Николая Ивановича Юшкова.
Он также посетил и архиерейскую дачу, где в тенистом монастырском парке они гуляли вместе с его первой возлюбленной Зинаидой Молоствовой и вряд ли обошли своим вниманием некрополь святой обители, где упокоились его казанские родственники по отцовской линии – Юшковы, и взор молодых вряд ли прошёл мимо разлапистой сосны, которой в 1847 году было уже 80 лет.
Как считает современный крупный исследователь творчества Л.Н.Толстого Н.И. Бурнашева, казанский период жизни писателя ещё слабо освещён с позиций влияния на его дальнейшее художественное творчество.Думается, что изучение жизни родственников писателя, особенно Юшковых, а также казанских мест, им посещаемым, принесут много интересных находок и открытий.
Уместно напомнить, что 5 июля 1894 г. архиерейскую дачу посетил о. Иоанн Сергиев Кронштадский, куда он прибыл, чтобы испросить благословение Казанского архипастыря Высокопреосвященнейшего Владимира на совершение литургии в Благовещенском Кафедральном соборе.
В это посещение о. Иоанн Кронштадский, встреченный, как и везде, огромными толпами православных почитателей, приложился в Казанско-Богородицком монастыре к чудотворной иконе Казанской Божией Матери, получил из рук настоятельницы игуменьи Серафимы(Воскресенской) изящную копию с этой иконы. Совершил краткий молебен в доме вдовы Хохряковой, отобедал у почётного гражданина Казани, известного купца Дмитрия Ивановича Черноярова, около четверти часа беседовал с викарным епископом Анастасием в Спасо-Преображенском монастыре. И вечером того же дня отбыл из города вверх по Волге.
На территории бывшего монастыря сохранился в основных своих очертаниях регулярный парк второй половины XVIII века. Запущенный и бесхозный сегодня, он по-прежнему сохраняет прорисовку аллей и тропинок. На его центральной аллее среди дубов, лип, клёнов и берёз растёт самое старое дерево нашего города - сосна, в три обхвата и высотой в 29 метров. Она была посажена ещё при митрополите Вениамине в 1767 году, в год приезда в наш город императрицы Екатерины II. В 2007 г. ей исполнилось 240 лет. И почему бы в связи с этим событием рядом с ней не установить бы памятную табличку?
Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь, как и казанские родственники Л.Н. Толстого – Юшковы, ждут своего пытливого исследователя.
№ 18
Н и к о л а е вский Казанский женский монастырь.
(6)епископ Амвросий Орнатский. История Российской иерархии. Казанский Николаевский монастырь
Упразднённый девичий. Находился до Штатов 1764 года в губернском городе Казани против Иванского монастыря. По Штатам же обращён в приходскую церковь, которая именуется ныне Николы Лупяновых.
(4) ...Фотография выполнена с Кремлевского холма. Именно здесь около десяти веков назад возникло булгарское поселение, которое со временем превратилось в крепость. Для основания города эта возвышенность являлась идеальным местом прежде всего в военном отношении - со всех сторон ее окружали естественные преграды: реки, болота, овраги, а сам холм имел довольно крутые обрывы.
Каких-либо крупных строений, указывающих на точную дату фотосъемки, на иллюстрации нет. Лишь мелкие детали - водоразборная колонка, телефонные и электрические столбы - свидетельствуют о том, что фотография сделана после 1897 года. Определенное уточнение можно внести и в связи с отсутствием на снимке трамвайных путей, которые были проложены по Ивановскому спуску в 1899-1900 годах. Вот почему можно с полной уверенностью говорить, что снимок сделан в 1897-1899 годы.
Николо-Ляпуновская церковь, занимает на фотографии центральное место. Строго говоря, на самом деле это комплекс из двух храмов Николо-Ляпуновского прихода - Обновления храма Воскресения Христова (большой, первоначально называвшийся Ильинским) и собственно Николо-Ляпуновский (или Никольский, слева небольшой).
Уже в ХV-ХVI веках на этом месте располагался казанский посад. Деревянная церковь Николы Мирликийского-чудотворца с приделом в честь святых Зосимы и Савватия была построена на средства стрелецкого атамана Истомы Ляпуна (Димитрия Степанова Ляпунова), переселившегося из Пскова. Точное время постройки не известно, но в писцовой книге 1566-1568 годов церковь уже упоминается. Никольская деревянная церковь, получившая в народе название в честь основателя Ляпуновской, или Стрелецкой, в 1695 году была заменена каменной. При этом Зосимо-Савватиевский придел был заменен приделом Михаила-архангела. Рядом с храмом располагались богадельня, знаменитая городская Даирова баня и пороховой завод.
Вскоре значение церкви настолько выросло, что при ней был открыт девичий монастырь. Источники указывают, что он действовал до середины ХVIII века. При этом одни справочники ссылаются на 1749 год как дату закрытия монастыря после пожара, а известный историк и член Санкт-Петербургской Академии наук, автор первого печатного путеводителя по Казани П.Рычков указывал на существование девичьего Никольского монастыря и в 1767 году.
Одно время Никольский монастырь был самым населенным девичьим монастырем в Казани. По количеству сестер христовых он превосходил даже широко известный Казанский девичий Богородицкий монастырь, в котором хранилась всероссийская святыня - Казанская икона Божией матери. Так, в 1743-1745 годах в девичьем Никольском монастыре, кроме одного попа и казначея, числились 88 монашек (в Богородицком монастыре - 79) и 14 новопостриженных.
Никольский храм сильно пострадал от пожара, случившегося в сентябре 1815 года, когда выгорел почти весь город. В 1818 году он был восстановлен, причем в подчеркнуто прежнем стиле владимиро-суздальских храмов. Расписывалась новая церковь местными художниками, и поэтому она представляла немалый интерес в плане изучения живописи казанской школы. В 1824 году казанский художник Александр Григорьев написал на фонаре церкви четырех евангелистов, а в 1855 году Николай Огородников изобразил Господа Саваофа. Между прочим, последнее изображение было скопировано автором с картины Рафаэля "Видение Иезекииля". В 1855-1856 годах Огородников также написал иконостас Никольской церкви. Чуть позднее еще один казанский живописец - Григорий Артемьев, дворовый человек Львовых, - написал изображение Иисуса Христа с апостолами.
В Николо-Ляпуновском храме до начала 1930-х годов хранилось большое количество драгоценностей и произведений искусства. Среди них были древние списки Казанской и Смоленской икон Божией матери и напрестольные древние Евангелия. На колокольне среди множества колоколов, сделанных в разных городах России, исправно нес службу и казанский колокол, отлитый на известном заводе Рукавишникова, который располагался на древней Подлужной улице.
Судьба прихода в послереволюционные годы оказалась крайне незавидной. В начале 1930-х годов была снесена большая церковь в память Обновления храма Воскресения Христова. Малую Никольскую церковь прихожанам удалось отстоять, однако вскоре она была закрыта и долгое время использовалась как склад.
В 1964 году пришедшую в полное запустение Никольскую церковь разобрали. К пятидесятилетию Октябрьской революции на этом месте было запланировано возвести новый духовный храм - Дом политпросвещения. Проект был осуществлен в 1966 году, а со следующего года здесь открылась республиканская школа марксизма-ленинизма. В 1992 году здание Дома политпросвещения было отдано под Академию наук РТ.
Монастырь был основан в 1560-х годах как подворье Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Основателем и свияжского, и казанского храмов был архимандрит, позднее архиепископ Казанский и Свияжский Герман. Известно, что именно с его деятельностью связано появление в казанском крае книгопечатания во второй половине 1550-х годов.
Монастырь имеет богатую историю. Чего стоит одна лишь эпопея по сохранению его уникальной трехшатровой церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи 1649-1652 годов постройки. Она являлась ярким памятником сочетания русской и татарской национальных архитектурных традиций. Но ввиду ее ветхости церковь в 1886 году была разобрана. Потом на ее месте построили другую, похожую на старую, но и она в годы войны с "опиумом для народа" была разрушена.
По материалам газеты
«Республика Татарстан»(4)
№ 19
(1) Ураевской,на реке Каме, Каз. уезда,
Раев-й Николаевской пустыни:
Строит. Иоасаф, в февр. 1614.
— Конон, 7 мар. 1625. (Тогда мнтрь приписан к Новоспасскому).
— Макарий, в апр. 1672.
— Макарий, 1684.
Мнтрь существовалъ в 1708. (1)
...Разоренный в период смуты 1606 г.(13) стр.12.
(1)Игум. Макарий эконом в Сияжском 1756.Келарь из(? ) Симеон (?),
1737 и 38.
Казанскаго Богородичнаго архим.
Иоасаф в июне 1626.
(42)Справочная книга Казанской епархии. Казань, 1904, с. 188
16. Урай Монастырский. Церковь деревянная, построена в 1868 г. на средства прихожан, двух-престольная: главный, холодный, во имя Св Троицы, придел, теплый, во имя Смоленской Божией Матери. От Каз. в 85 в., от Лаиш. в 45 вер. Приход. Попечительство с 1885 г.
Количество дворов в приходе - 312. Общее количество прихожан- мужского пола 814, женского пола-804. Национальность и вероисповедание прихожан -Русские, раск. 24 м. 27 ж. Штат- священник, псаломщик. Дома церковные. Капитал церкви- 200 р. Штатное жалование, руга и земля-Священ. 300 р Псаломщ. 100 р. Лугов 5 десят., пахатн. 33 дес., —вместо нея руга по 1 п. ржи съ венца . Наличный состав причта-Священник Алескандр Павл. Соколов, 40 л., окончил курсъ Семинарии по 2 разр., законоучитель местной школы; в семействе у него жена и дети: 15, 14, 9 и 10 л.Последняя награда-Скуфья 1898 г. В сане и должности с 1887 г. На настоящем месте с 1890 г . Псаломщик Влад. Петр. Студенцов, 23 л., из 2 клас. духов. училища; в семействе у него жена и сын 1 г. В сане и должности с 1898 г. На настоящем месте с 1903г.
(43) Храмы России.В 1614 существовал Троицкий Ураевский Лаишевский мужской монастырь (или Ураевская пустынь), в 1625 приписан к Новоспасскому московскому монастырю, упразднён после 1708 с обращением церкви в приходскую.
Троицкая часовня; Святотроицкая часовня; Свято-Троицкая часовня 2012 г. постройки.Кирпичная часовня построена месте разрушенной в ХХ в. деревянной церкви Троицы Живоначальной. Прямоугольное здание под четырехскатной кровлей с маленькой главкой, над входом звонница. Действующая.
( 45) Казанский архиерейский дом... стр. 160
Книги Казанскаго Митрополита Тихона приходный и расходный 706 года (т. е. 1706 г.).
(Москов. главн. Арх. Минист. Юстиции, по Казенному Патриаршему Приказу, № 198)
Приложение IV
Казанскаго-ж, уезду.
Ураевская Пустыня церковь Пресвятыя Троицы с попа Тимофея Аверкиева , с дьакона Симеона Иванова , с дьячка Алексея Михайлова , с пономаря Моисея Алексеева дани и пошлин рубль и 26 алт. с деньгою , славленных и нищим 3 алт. , 3 деньги , полонных с 4 дворов 6 алт., всего 2 руб. 2 алт. 2 ден. ( взято августа во 2 день).
(7) Из Татарской энциклопедии (5-й том):
ТРОИЦКИЙ УРАЙ
село в Рыбно-Слободском р-не, на берегу Куйбышевского вдхр., в 5 км к В. от пгт Рыбная Слобода. На 2008 - 497 жит. (по переписи 2002, татар - 57%, русских - 39%). Полеводство, мясомол. скот-во, овц-во. Ср. школа, дом культуры, б-ка. Мечеть. Образовалось из Ураевской пустыни, возникшей в нач. 17 в. В дорев. источниках упоминается также как Урай, Урай-Монастырь, Троицкое, Богородское. В 1700 Ураевская пустынь была упразднена, вместо неё учреждено село, тогда же была построена первая дер. церковь. В 18 - 1-й пол. 19 вв. жители в сословном отношении делились на удельных (до 1797 - дворцовые) и гос. крестьян. Занимались земледелием, разведением скота, рыб-вом, кружевным промыслом. В нач. 20 в. в Т.У. функционировали Троицкая церковь (была построена в 1864), земская школа (открыта в 1871), лесная пристань, 1 мануфактурная и 6 мелочных лавок, читальня Об-ва попечения о нар. трезвости. В этот период земельный надел сел. общины составлял 3200 дес. До 1920 село входило в Бетьковскую вол. Лаишевского у. Казанской губ. С 1920 в составе Лаишевского кантона ТАССР. С 14.2.1927 в Рыбно-Слободском, с 1.2.1963 в Пестречинском, с 12.1.1965 в Рыбно-Слободском р-нах. Число жит.: в 1782 - 1023 души муж. пола; в 1859 - 1549, в 1897 - 1607, в 1908 - 1801, в 1920 — 1817.
(52)идем по ссылке от (3):
Известия по Каз. Епарх. 1869 г., №11.
стр.336.ЛЕТОПИСЬ ТРОИЦКОЙ ЦЕРКВИ СЕЛА МОНАСТЫРСКАГО-УРАЯ ЛАИШЕВСКАГО УЕЗДА. История храма. Начало Троицкой церкви в селе Монастырском-Урае восходит к первым годам 17 столетия. Найдены мною в обществе означеннаго села два списка с выписей: один отъ 9 июля 1686 г., а другой от 26 марта 1685 года. В этих списках есть указание на прежния выписи и грамоты, которыя давались от правительства на владеніе землями и угодьями. Первый из этих списков, т. е. от 9 июля 1686 г., гораздо полнее и содержит в себе указание на древнейшия граматы, чемъ второй. Этот список, написанный на свитке в одну четверть ширины и аршин 12 длины, и послужил главнымъ источником для составления истории храма и прихода. Вот этот список с некоторыми опущениями: «В 7194 г. июля в 9 день. По указу великихъ государей царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, дана выпись Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю старцу Герасиму, да казначею старцу Ферапонту з братьею с межевых книг Григорья Соковнина, да приказные полаты подьячего Степана Иванова прошлого 192 году на пашенную их землю и на сенные покосы и на всякие угодья и на рыбные ловли, что на Каме реке на заводь сулень с западными и сысточными озерми, да на заводь лозинскую, да промеж суленскимъ устьем и лозинским на заводе на дрестве, да за Камою рекою против суленских гор и монастыря на песок до истоку, что ис садоваго озера, да на озеро б;лое и на сенные покосы, что за Камою же рекою меж Шанталки речки, и ввверх Шенталкою речкою садоваго истоку до каракулина озера, которые в ихъ монастырских урочищах, да тогоже Троицкого ураевского монастыря деревни Дикого поля на пашенную землю, и на сенные покосы. Для того в нынешнем в 194 году июля в 7 д. били челомъ великим Государемъ Царемъ и великим князем Иоанну Алексеевичу (и) Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России самодержем, строитель старецъ Герасим, да казначей старец Ферапонт з братьею: в прошлом де во 192 г. по указу великихъ Государей и по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря старца Германа Лутохина з братьею, прислано в Казань великих Государей грамота в боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитреевичу Долгорукову, велено против их челобитья и жалованные грамоты межевщику отмежеванье их монастырского приписного Троицко-ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбныхъ ловель и сенных покосовъ и всяких угодей учинить по наказу, а с жалованной грамоты прислан под грамотею великих Государей список за дьячею приписью, и для межеванья того Троицкого монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбных ловель и сенных покосов и всяких угодий
посылан ис Казани Григорей Степанов сын Соковнин, да приказные полаты подъячей Степан Иванов, того их Троицкого ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенную землю, сенные покосы и рыбные ловли и всякие угодья по жалованной грамоте и по иным крепостям ото всяких чинов людей отмежевали и межевые книги в Казани в приказной полате поданы. И в прошлом во 193 году по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря Германа Лутохина з братьею с тех Григорьевых межевых книг дана была выпись; и они тоё выпись взяли к Москве, а списка с той выписи не оставили, а ныне де приехали в Казань писцы, а у нихъ де с Григорьевых книг Соковнина выписи нет, и великие Государи пожаловали бы их велели с тех Григорьевых межевых книг дать им впредь для владенья выпись. И в прошлом во 192 г. ноября в 21 д. в грамоте великих Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитревичу Долгорукову: Били челом великим Государем Спаса новаго монастыря архимандрит Игнатей да келарь Варлам Бакин з братьею: в прошломъ де во 133 году по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спаскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи.... Да по выписи 123 года за приписью дьяка Федора Лихачева и за печатью царства казанскаго рыбные ловли на заводь сулень... (далее перечисляются теже угодья, какия означены в начале) и на пустое место и на сенные покосы и на черный лес, а того де лесу на полторы версты. И в прошломъ же де во 188 г. по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии семодержца та жалованная грамота на Ево великого государя имя подписана; а в прошлом же во 191 г. та жалованная грамота на их великих Государей Царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев имя подписана, и по то жалованной грамоте рыбными ловлями и пашнею и сенными покосы монастырские крестьяне владели сстари, а ныне в том монастыре чинятся споры ото всяких чинов людей.... А в прошлых годех с жалованные грамоты списки за их архимандричьи руками в приписной их Троицкой ураевской монастырь для спору посланы, и тем не верят, а просят, великих государей подлинной жалованной грамоты; а в прошлом де во 181-мъ г. подлинную великихъ Государей жалованную грамоту везли ис приписного ураевского монастыря крестьяня Гришка Савин с товарищи в Казань положить для береженых бояся воровских людей, и на камском устье наехали них воровские люди и поймав били и грабили и тоё великихъ Государей жалованную грамоту взяли, и ныне они подлинной великихъ Государей жалованной грамоты посылать так же опасаютца воровских людей, и великим государемъ пожаловати б их велели приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и Диким-полем и с рыбными ловлями в Каме реке и в Волге и з западными озеры и с истоками и с сенными покосы и с чернымъ лесомъ, коими покосы того монастыря крестьяне изстари владели до ста девяноста втораго года, отмежевать и велети бы у них взять с жалованной грамоты список, и послать в Казань для межеванья за дьячьею приписью, а подлинную великих Государей жалованную грамоту оставить у них в Спасском монастыре для береженых, и о том в Казань дать им великих Государей грамоту, и тот их приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с озерами и с истоки и с сенными покосы и со всеми угодьи по жалованной грамоте и по указу великих государей и по боярскому приговору прошлаго 191 года июля 20 числа ото всяких чинов людей отмежевать, а в казанскомъ приказе Спаса новаго монастыря власти клали бы к делу жалованную грамоту 182 года, и с той жалованной грамоты взять у них к делу список, а подлинная справя списком по указу великих Государей отдана в Спасский монастырь по прежнему; и по той великихъ Государей грамоте велено против челобитья и жалованной грамоты Спаса новаго монастыря властей межевщиком отмежеванье учинить по наказу ; а с жалованные грамоты послать под грамотою великих государей список за дьячею приписью. А в списке с жалованной грамоты 182 года, кавов прислан с Москвы под грамотою великих Государей за приписью дьяка Ивава Кучецкого написано: в прошлом во 172 г. били челом великому Государю Царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Прохор да келарь старец Иаким Савелов з братьею, —приписан де к Спасскому новому монастырю в казанскомъ уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и со всякими угодьи, а блаженный памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца жалованная грамота какова прежнимъ ураевского Монастыря властем на вотчины и на рыбные ловли и на всякие угодья дана, за красною печатью, ныне -гораздо ветха и изотлела и тоё жалованную грамоту положили пред великимъ государем, а в грамоте написано: блаженные памяти великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии самодержец пожаловал казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни с Камы строителя Конона з братьею, или кто по нем в той пустыни иные строители и братья будут, в прошлом во 132 году положили они блаженные памяти перед великим Государем Царем и великим княземъ перед Михайлом Федоровичем всея Русии семодержцем грамоту 122 году за приписыо дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано, велено им про монастырской обиход в Каме и в Волге реке рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да им же велено поставить мельницу на Урайке речке где они место приищут ...... да выпись 123 г. за приписыо дьяка Федора Лихачева за печатью царства казанскаго на рыбные ловли, на заводь сулень ....... да за Камою рекого против Анатышские рыбныя слободы на озеро белое, а велено имъ в тех водах на церковное строение и на монастырской обиход рыбу ловить безоброчно, а дана им та выпись с грамоты 123 г ..... Да они ж положили грамоту 124 г. за дьяка Богдана Губина на рыбную ловлю, на песок, что за Камою рекою против их монастыря, и блаженные памяти великий Государь царь и великий князь Михайло Федорович всея России самодержец и великий Государь святейший Филарет Никитич патриарх московский и всея Русии казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни строителя Конона с братьею пожаловали велели им те грамоты и выписи переписать вновь на свое государское имя и дать им тоё свою Государскую жалованную грамоту, и буде они по тем грамотам и по выписям за печатью царства казанскаго теми рыбными ловлями в реке Кам; и в Волге и песком и пустым местом и лесом и мельницею и всякимя угодьи владели преж сего и ныне владеют, и теми им рыбными ловлями и всякими угодьи владети попрежнему, и по той их государской жалованной грамоте хто у них в той их вотчине учнутъ жити монастырских людей и крестьян и с тоё их монастырские вотчины никаких податей и денежныхъ поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми не давати оприч ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и осторожного дела, а ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давати, и городовое и осторожное дело делати по писцовым и по дорожным книгам с живущаго с сошными людьми вместе. Да в списке выписи, кавову положилъ в Казани к делу Троицкого ураевского монастыря стряпчей Гаврила Никифоров прошлаго 123 года за приписыо дьяка Лихачева, написано: в прошлом во 123 г. марта в 18 день в государеве Цареве и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: бил челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ, Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает, а прокормитися имъ нечем, и государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесомъ по речьке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что противъ дальных Отмас. А истари на томъ диком месте жильцы не бывали и не приписаны ни к которым деревням, лежит в пусте; а в государеве грамоте буде та пустышь лежит впусте и к государевым дворцовым селам не приписана и тоё пустышь велено дать в Троицкой монастырь в ураеву пустыню; и про то место послан сыскавать ис Казани Архип Якшин ; а в сыску ему старожильцы сказали, что де то место проломило бурею от речки Итеменки что за полем от села от Бетьков да и по шумковское поле, а отмаские чуваша двух деревень пашню пашутъ и сено косятъ на том диком месте не по даче самовольством; а по дозору и по смете на том месте от речки Итеменки и вверх боярака пашенной земли сорок четий да перелогу и зарослей десять десятин и обоего шестьдесятъ четий в поле, а в двух потомужъ сена на сто копен. Да вверх того дикого места к реке Итеменке чернаго лесу на полторы версты; и по государеве грамоте боярин и воевода князь Иван Михайлович Воротынской да дьяк Федор Лихачев приговорили тоё пустошь дать в Троицкий монастырь ураевы пустыни. Да ураевскаго монастыря стряпчей Гаврила Никифоров подал в Казани к делу память, какова послана в анатышскую волость к приказному к Федору Бурцову в прошлом во 181 г. за приписыо дьяка Никифора Бакунина, а в той памяти написано: в прошлом во 181 г. били челом блаженные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Иосиф да келарь старец Варлам Бакин з братьею: по указу де великого государя дана им в приписную ураевскую пустыню великого государя жалованная грамота на рыбные ловли; а тем рыбнымъ ловлям межа на Каме реке заводь сулень с западными и с источными озерками да заводь лозинская, да на луговой стороне Камы реки заводь на дрестве, которую размыло в полую воду и стал осередок, и тем их водам верхняя межа коневаго песку по нижнюю изголовь, а на низ Камы реки на луговой стороне против монастыря и суленских гор песок с подвальем и до истоку, что ис садоваго озерка. И в прошлом де во 180 г. бил челом великому государю в Казани Рыбные слободы крестьянин Костка Филипов сын Голышким с товарищи на те их рыбные ловли, а в челобитстве своем оне написали, будто те рыбные ловли впусте и никто де не влад;етъ и дана де ему Костке на те рыбные ловли память во 180 г., и по сыску тежъ монастырские рыбные ловли отданы им в ураевской монастырь по прежнему , и чтоб великий государь пожаловал им велел им в Рыбную слободу дать память с прочетом для того, чтобы Рыбные слободы крестьяне впредь не вступались и рыбы ловить в их монастырские воды в тех межах, которые даны великого государя по грамоте не въезжали и рыбы не ловили ни какими ловлями, и прочет память списать список и держать в приказной избе, а подлинную память отдать в Троицкой ураевской монастырь строителю з братьею.... А в сыскных и дозорных книгах Архипа Якшина прошлаго 123 г. написано: приехал он в казанской уезд по нагайской дороге на пустое на дикое меcтo взяв с собою сторонних людей старожильцов села Анатыша старосту Митьку Алексеева сына прозвище Гребенку, Янку Васильева сына прозвище Полубчика да Куземку Григорьева сына Окулибина, тоеж волости деревни Урая Митьку Панфильева да Марчика Михайлова, да деревни Шумковы старосту Карпуньку Григорьева да Онтошку Лукоянова, села Бетьков старосту Сеньку Захарова, Кондрашку Иванова сына прозвище Вобласа, Янку Ширмадеева, да чуваш тоеж нагайской дороги деревни Янщиковы Кузегулка Матвеева, да деревни Меретяк старосту Ишека Бекшеинова... деревни малых Салтан Янсупку да Байбайтку да Янтека Тикеевых да Бертемидка Тюггоева да Карманка Марцова и с теми старожильцы того дикаго места дозирал и с руских людей по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии крестному целованыо спрашивал, а татар и чувашу по ихъ вере по шерти , чья та преж сего пустошь была истари поместная ли, или ясашная земля и сколь давно лежит впусте и кто преж сего владел ею и к государеву дворцовому селу приписана ли и сколь давно лежит впусте; в сыску сказали руские люди.... татара и чуваша..., что дикое место лежит впусте издавна, а проломило то дикое место бурею... (далее описываются границы этой пустоши по указанию показанных старожильцов). И в прошлом же во 192 г. апреля в 29 день по приговору боярина и воеводы князя Володимера Дмитриевича Долгорукова велено против государевы грамоты те их монастырские вотчины отмежевать, а для того межеванья послать ис Казани дворянина добра да ис полаты подъячего и в наказе против государева указу написать именно, и в межевых книгах Григорья Соковнина да приказные полаты подъячего Степана Иванова прошлаго 192 году написано: приехав они Спаса новаго мастыря в приписной Троицкой ураевской монастырь на пашенную землю и на сенные покосы и на рыбные ловли и взяв с собою того монастыря строителя Макария да казначея старца Аврамия да сторонних людей и старожильцов, и при тех сторонних людях и старожильцах строитель Макарей и казначей Аврамей да дворцова села Ураю крестьяне Янка Нос с товарыщи указали монастырской и дворцоваго села Ураю пашенной земли и всякимъ угодьям межи от монастырские слободки вверх по речке Урайке до вязового врагу, а тем врагом до вершины, а от вершины вязового врагу до урахчинские дороги а по врагу вверх до дороги урахчинские на праве лес и пашенная земля Троицкого ураевского монастыря, а на леве земля дворцоваго села Ураю, а от дороги на право поворотить лесомъ на гремячей ключ, что впал в речку Ирыску по конец тростянова озера,, а та речка Ирыска пала в их монастырские рыбные ловли в заводь сулень... (далее перечисляются рыбныя ловли, не раз упоминаемыя выше, и подробно означаются границы Дикаго-поля) да при тех же сторонних людях и при старожильцах отведен Спаса новаго монастыря архимандриту Гавриилу да келарю старцу Авраму з братьею к Троицко-ураевского монастыря крестьяном лужок подле Камы реки за речкою Урайкою противъ выписей боярина и воеводы князя Дмитрия Алексеевича Долгорукова с товарыщи да писцов Семена Волынскаго да дьяка Михаила Патрекеева, каковы выписи положили на межеванье того монастыря строитель Макарей да казначей старец Аврамей з братьею, и в выписяхъ написано: в прошлом во 163 г. по указу блаженныя памяти великого княвя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца и по выписи писцов Семена Волынскаго Спаса новаго монастыря архимандриту Питириму з братьею велено владеть из оброку в казанском уезде подле ураевскаго монастыря за речкою Урайкою подле Камы реки на две десетины, а оброку им въ Государеву казну платить с тово лужка по двадцати алтын да пошлин по шести денегъ... И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю Герасиму да казначею старцу Ферапонту з братьею дана сия выпись на пашенные земли и на сенные покосы и на рыбные ловли и на всякие угодья по их челобитью и по помете на челобитной дьяка Левонтья Меншова впредь для владенья». Самая древпняя грамота, на которую указывает этот список, есть грамата 122 года (т. е. 1614 г.): «въ прошлом в 132 году положили они (старцы Троицко-ураевской пустыни), — говорится въ списке, —блаженныя памяти перед Михаилом Федоровичем всея Русии самодержцем грамоту 122 года за приписью дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано: велено им про монастырской обиход в Каме и Волге рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да имже велено поставить мельницу на Урайке речке, где они место приищутъ»... За тем упоминается несколько грамат 123 г. (1615), из коих одною от 18 марта было пожаловано старцам Троицко-Ураевской пустыни пустое, дикое место (ныне деревня Дикое-поле). «В прошлом во 123 году Марта в 18 день в государеве цареве и великого князя Махаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: был челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ: Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает а прокормимся им нечем, и Государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесом по речке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что против дальнихъ Отмас...», что и было пожаловано. Из этих двух грамат видно, что здесь в 1614 г. была уже пустынь или монастырь, вероятно была и церковь; потому что к этому времени братьи и служителей в этой пустыни прибыло столько, что им уже не доставало для своего содержания имеющихся угодий и старцы принуждены были просить себе пустое место, отстоящее отсюда на 10 верст. Если и предположить, что старцы, выбравшіе здешнее место для устройства пустыни, прежде всего занялись постройкою себе келий, то и в такомъ случае около сего времени, т. е. около 1615 г., у них уже строилась церковь. Недолго существовал этот монастырь самостоятельно; но в 1625 г. он приписанъ был к Новоспасскому московскому монастырю: «в прошлом де во 133 (1625) году блаженныя памяти великаго Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спасскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи. Наконец около 1700 годов Троицко-ураевский монастырь упразднен, а церковь монастырская во имя живоначальныя Троицы обращена в приходскую. По крайней мере с этого времени в оставшихся документах уже не упоминается Троицко-ураевскій монастырь, а везде называется село Троицкое, Урай тож. Об этой церкви нет никакихъ сведений до 1744 г., и только в этом году, в конце описи всех крестьян села Троицкаго-Урая означено, что в сем селе две церкви деревянныя: одна во имя живоначальпыя Троицы, а другая во имя Смоленския Божия Матери. За тем в таковой же описи 1763 г. значутся тоже две церкви деревянныя, только вместо Смоленской означена церковь во имя Рождества Христова. Появление церкви во имя Рождества Христова вместо Смоленской объясняется тем, что жители села Троицкаго-Урая, в следствие ли ветхости прежней Смоленской церкви, или быть может в следствіе пожара , уничтожившаго ее, купили готовую церковь во имя Рождества Христова в вятской губернии и, сплавивши оную по Каме в свое село, так и оставили ее Христо-рождественскою. Эту мысль подтверждает надпись на деревянном кресте, вероятно привезенном вместе съ церковию , который до сихъ пор хранится у нас в церкви: «освятися олтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви Рождества Христова лета 7202 (1694) месяца декабря в 24 день при державе благочестивейшим государей нашихъ царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев и при великом господине нашем святейшем кир Адриане патриархе московском и всея России, по благословенно господина нашего преосвященнейшаго Ионы архиепископа вятскаго и великопермскаго». Ясно, что это освящение было в Вятке на прежнем ея месте, а не здесь в селе Троицком-Урае; потому что, как мы выше показали, до 1763 г. не упомянуто ни в каких документах о существовании здесь церкви во имя Рождества Христова; да притом нет никакой причины к тому, чтобы она была освящена по благословению вятскаго архиепископа, а не казанскаго. В 1776 г., как значится в клировых ведомостях, выстроена Троицкая церковь новая, а вместо церкви во имя Рождества Христова выстроена церковь опять во имя Смоленской Божіей Матери в 1787 г., как видно из надписи об освящении ея на деревянномъ кресте, сохранившемся доселе: «освятися жертвенник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во храме Пресвятыя Богородицы и приснодевы Марии нарицаемыя Смоленския Одигитрии при державе Благочестивейшей , самодержавнейшей великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны всея России, наследника ея благовернаго Государя, Цесаревича и великаго князя Павла Петровича и благоверной Государыни великой княгини Марии Феодоровны и благоверныхъ Государей великихъ князей Александра Павловича и Константина Павловича, по благословению святейшаго правительствующаго Синода члена великаго господина преосвященнейшаго Вениамина, митрополита казанскаго и свияжскаго, в лето 1787 месяца декабря в 26 день на память священномученика Евфимия, епископа сардийскаго». Таким образом церковь во имя Рождества Христова, как случайная, существовала здесь недолго —летъ 30, или уже много 40; а за тем, когда она, в следствие неизвестных нам обстоятельств, уничтожилась, вместо ея снова появляется церковь во имя Смоленской Божией Матери. Быть можетъ, то самое обстоятельство, что привезенная из чужа церковь въ такое короткое время подверглась уничтожению, и побудило прихожан новую церковь оствятить опять в честь Смоленской Божией Матери, тем более, что здешние жители и до сих пор имеют особенное усердие к местной иконе Смоленской Божией Матери , которая , по местному преданию, еще при начале села найдена на реке Каме плывущею по воде с верху и принесена в церковь. Но и эти церкви подверглись уничтожению от пожара в 1854 г. Пожар произошел от грозы в ночи на Ильин день 20 июля, и от него сгорело чуть не все село; осталось всего дворов 30.
-- Пo разсказамъ здешних старожилов, в селе нашем в старые годы было два больших пожара, истреблявших в каждый раз чуть не все соло; последний из этих пожаров был за 50 лет до пожара , бывшего в 1854 году . (Окончание следует).
Известия по Каз. Епарх. 1869 г. №13, стр. 412.
Современное состояние церкви.
Вскоре после пожара выстроена обществом в селе Монастырском-Урае обширная деревянная часовня для помещения вынесенных из прежних церквей икон и прочаго церковнаго имущества. Эта самая часовня и есть наша теперешняя церковь. Не имея средств к построению настоящей церкви, а между тем стесняясь ездить в соседнее село для совершения некоторых таинств, прихожане наши просили епархиалъное начальство обратить выстроенную ими часовню во временную церковь, и вот 5 октября 1857 г., по благословению высокопреосвященнейшаго Афанасия, архиепископа казанскаго и свияжскаго, совершено местным благочинным священником Вас. Спирид. Билярским освящение бывшей часовни во временную Смоленскую церковь. Наконец в 1865 г. мая 5 дня заложена настоящая деревянная же церковь на каменном фундаменте, которая и отстроена уже совсем по утвержденному плану, кроме иконостаса, который тоже делается в настоящее время и долженъ быть готов к маю 1869 года. Неблаговидна наша временная церковь снаружи, похожая более на простой деревенский, незатейливой архитектуры, дом с небольшим крестиком наверху кровли, неблаголепна и внутри с голыми бревенчатыми стенами, на коих местами лепятся старыя, начинающия лупиться, иконы и с бедным простой плотничной работы иконостасом. Бедность в церкви во всем: и в утвари церковной и в ризнице. Так здесь одни только небольшие серебряные сосуды, ризы для священника порядочныя только одне, и то сделаны уже мною в третьем году. Напрестольных крестов серебряных два— большой и малый; евангелий три: одно праздничное большаго формата в апликовом окладе (с тонким слоем серебра), очень тяжелое; другое будничное обыкновенной величины с медными наугольниками; то и другое существуетъ более ста лет; и в 1860 г. куплено мною третье, малое евангелие — тоже простое, для крестных ходов и пения молебнов. О крестном ходе. Сверх обычныхъ ходов- в селе нашем бывает крестный ход в Троицынъ день после обедни на поле, где отправляется общественный молебен празднику с водоосвящением, после чего на возвратном пути некоторые из прихожан принимаютъ все иконы к себе во двор и служат молебны как празднику, так и другим святым. По какому случаю и когда именно установлен сей ход, не известно. О кладбище. Настоящее кладбище находится непосредственно за селом по дороге къ селу Гремячке; оно обнесено заборомъ из жердей; памятников на нем нет никаких. По уверению одного здешняго старика, это кладбище открыто за 60 лет до настоящаго времени, следоват. в 1808 году, а до того времени хоронили всехъ при церкви, как это видно и доселе из обвалившихся около церкви могил. О причте. Причта до 1845 года было: священник, диакон, дьячекъ, пономарь и просфирня; а по Высочайше утвержденнымъ въ 1845 г. штатамъ положено: священник, дьячек, пономарь и просфирня. На содержание причта получается из казны жалованье по штату 5 класса 202 руб. сер., и денежнаго дохода с прихожан за требо-исправление, номиновение и другия службы, зависящия от усердия прихожан, до 180 руб. сер. Кроме сего с издревле причт пользуется сбором с прихожан всякаго хлеба и зерном и мукой. Сбор этот бывает 4 раза в годъ: 1) осенью по уборке яроваго хлеба сбирается яровой хлеб —так называемая новинка; 2) пред праздникомъ Рождества Христова сбирается большею частию ржаная мука, которую дают вместо солоду, в прежнее время собираемаго к празднику; 3) за славленье в Рождество Христово собирается тоже хлеб и 4) пред праздником Троицы бывает сбор точно такой же, какъ и предъ Рождествомъ Христовымъ. Всякий изъ этихъ сборовъ у крестьянъ называется сборомъ «честнаго» потому что нетъ положения, поскольку они должны давать, а кто сколько захочетъ, смотря по урожаю, расположению и другимъ обстоятельствамъ. Отъ всехъ сборовъ получается на весь причтъ до 300 пудовъ въ годъ. Наконецъ причту отмежевано 33 десятины пашенной эемли, которая означена на съемочномъ плане землемера Захарова. Эта земля находится въ пользовании прихожанъ, а вместо ея прихожане пo условию платять священнику ругу по пудовке ржи съ венца въ годъ, а причетникамъ отвели во всехъ трехъ поляхъ по 2 десятины на каждаго изъ нихъ. Есть у причта и луга въ количестве 3 десятинъ въ чаще —на острову. Дома у причта собственные, деревянные. О прихожанах. Название села. По духовному ведомству село называется Монастырский-Урай; по гражданскому — Троицкий-Урай; в простонародии —село Монастырь. Первое названіе— Монастырский-Урай, въ отличие отъ другаго соседственнаго, бывшаго дворцоваго, а ныне Донауровскаго-Урая, произошло отъ того, что наше село было во владении монастыря; второе— отъ местнаго храма во имя св. Троицы; а последнее —какъ сокращение перваго названия, для легкости произношенія. От чего произошло слово «Урай», достоверно не известно. Вероятно, это слово татарское—название речки, протекающей мимо обоих Ураев, которая и до сих поръ называется Урайкою. Прихожане здешняго села чисто русские. Начало заселения здешняго села крестьянами современно началу Троицко-ураевской пустыни, здесь прежде бывшей, т. е. относится къ первым годам 17 столетия. Как скоро устроилась здесь пустынь и сделалась сколько-нибудь известною, тотчасъ же стали приходить сюда мало помалу крестьяне и заселять монастырскую землю. Такъ еще в 1615 г., как мы выше видели, старецъ Иосиф писал Государю, что «братьи и служебниковъ в тоё пустыню прибываетъ...», а въ 1625 г. Троицко - ураевский монастырь был уже приписан к московскому Новоспасскому монастырю «со крестьяны». Чем долее существовал монастырь, тем более населялось здесь крестьян особенно потому, что владения здешняго монастыря представляли очень много удобств къ жизни. Так в границах монастырских владений протекаетъ река Кама на 9 или на 10 верстъ, изобилующая, особенно в то время, рыбой; кроме того есть много рыбныхъ озер; достаточно было, но крайней мере в то время, и земли и лугов и лесу. По всему этому очень не мудрено, что не в слишком продолжительное время поселяющиеся на землю здешняго Троицко-ураевскаго монастыря образовали довольно большое селение здесь при монастыре и небольшую деревню на отведенномъ дикомъ месте. Нет сведений, сколько именно было крестьян в том и другом селении в 17 столетии; но с начала 18 века эти сведения сохранились, по которым видно, что в первой четверти 18 в. в селе Монастырском-Урае считалось 70 дворов, а в деревне Диком поле 35 дворов; съ 1730 до 1745 г. в Монастырском-Урае было 352 души, а в Диком-пол 152 д.; въ 1752 г. в Монаст. Урае —458 душ; в 1770 г. в Монаст. Урае —500 д., в Дик. поле —268 д. и в 1811 г. в Монаст. Урае — 607 душ. В настоящее время считается здесь в селе 714 ревизскихъ душ. До 1764 г. крестьяне здешняго села были во владении московскаго Новоспасскаго монастыря, а с этого года отобраны от монастыря в экономию, и уже около 30-тых годов настоящаго столетия из экономических крестьян переименованы государственными или казенными. Приход здешний, как прежде, так и теперь состоит из одного села Монастырскаго-Урая, жители коего все —казенные крестьяне. В приходе есть раскольники разных сект; но главная секта—безпоповщинская —рябиновщина; за тем небольшая часть поморской секты и наконец так называемые часовенные, признающие австрийское лжесвященство. Всех раскольников обоего пола в нашем приходе до 100 душ; моленной у нихъ нет никакой. В нашем селе было волостное правление, существовавшее с 1800-тых годов. Около 1840 года вместо волостнаго правления открыта сельская расправа, которая в 1861 году снова заменена волостным правлением, окончательно закрытым 28 февраля 1868 г. К оному правлению, кроме нашего села, были причислены: село Остолопово, деревни: Дикое-поле, Новый-починок, Собакайка, Федоровка и Горицы и татарския деревни: двое Отмас , Янчиково, Арыши, Чукаево и Курнали. В настоящее время наше село причислено к бетьковскому волостному правлению .В селе Монастырском —Урае было сельское приходское училище, открытое в 1845 г. от министерства государственныхъ имуществъ и существовавшее до 1867 г.; а с сего года училище закрыто в следствие распоряжения лаишевской уездной земской управы, в ведение коей поступило училище. О современных священно-церковно-служителях. Священник Василий Иванов Нечаев; на службе при настоящей церкви находится съ 25 мая 1859 г. Урожденец здешней губернии; обучался в казанской дух. семинарии, в коей и кончил курс в 1 разряде в 1856 г. Дьячек Егор Михайлов Псалтирев; на службе состоит здесь с 1858 г., из окончивших курс в причетническом классе чистопольскаго дух. училища. Пономарь Александр Дмитриев Гремячкин; в настоящем селе находится с 19 дек. 1847.; обучался в 1 классе чистопольскаго дух. училища. Староста церковный — здешний казенный крестьянин Лаврентий Тимофеев Фадеев, служит с 1866 г.
№16, стр.479.
О прихожанахъ в религиозном, умственномъ нравственном и других отношениях. Прихожане особеннаго усердия к церковному богослужению не имеют. Правда, некоторые из прихожан весьма усердны и постоянно ходятъ в церковь ко всякому богослужению, но таковых очень мало; гораздо больше прихожанъ весьма не усердных — такихъ, кои весьма редко посещают церковь. Затем большинство прихожан непостояннаго усердия церкви. Особенно заметно в здешних прихожанах нерасположение к говению во время великаго поста. Всего говеющих бываетъ здесь до 200 человек и только на первой неделе вел. поста, и из них только половина бываетъ у св. Причастия. Отчасти влияние раскола, а отчасти и собственное нерадение об исполнении христианских обязанностей произвели то, что большая часть прихожан исповедь и св. Причастие считаютъ для себя необходимыми только перед смертию; а потому -здесь очень многие во всю жизнь свою не говели и, кроме случаев сильной болезни, никогда не бывали на исповеди и у св. Причастия. Говеющие же уклоняются от принятия св. Таин главным образом потому, что не надеются соблюсти после св. Причастия должную чистоту души и тела. Главное воздержание, какое нужно иметь после св. Причастія, по мнению здешних прихожан, заключается в том, чтобы не ходить в баню в продолжение 6 недель, супругам в продолжение сего же времени не иметь сообщения; вследствие чего и больные, надеющиеся на выздоровление, только исповедаются и уже тогда, когда болезнь сделается очень опасною, причащаются св. Таин. Даже и малым детям здешние прихожане воспрещаютъ приступат к св. Тайнам на том основании, что дети, по свойственной их возрасту резвости, не могут после св. Причастия вести себя благоговейно в продолжение известнаго времени. Посещающие церковь любятъ слушать поучения, в особенности печатныя —старинныя с церковным слогом, так какъ все прихожане более или менее предрасположены к старине. Вообще во всем приходе заметна особенная приверженность к старым обрядам веры; так напр., все прихожане исключительно употребляют для крестнаго знамения раскольническое перстосложение ; почти все уверены, что литургию нужно совершать на 7 просфорах, и что только вследствие нашего недостоинства ныне совершается она на 5; что при венчании нужно ходить по солнцу, а не против солнца. Вслвдствие такого взгляда прихожан на обряды церкви, очень легко отпадение невоторых из них от церкви и присоединение к расколу. Случится ли кому из прихожанъ жить у раскольника, особенно грамотнаго и ревностнаго поборника по расколе; или самому, если он грамотный, понадет в руки раскольническая книга, наполненная разных обвинений на православную церковь и похвале старой вере , и совращеніе совершилось. Особенно много способствует распространению раскола то, что в настоящее время со стороны гражданскаго правительства не употребляется никакихъ противодействующих расколу мер. Этим обстоятельством раскольники воспользовались в свою пользу при распространении своих заблуждений, объясняя его так: «если начальство не преследует нас—староверов; значит, оно убедилось, что наша вера есть истинная». К поминовению усопших прихожане особеннаго усердия не имеют. По крайней мере для поминовения очень мало обращаются к посредству церкви. С 1860 г. по настоящее время никто из прихожан не заказывал ни одного сорокоуста. Более усердные к церкви и состоятельные заказываютъ только по 6 обеден по умершем, за тем еще чрез год 1 обедню; а большею частию и этого не бывает, а довольствуются только раздачей милостыни в известные дни. Кроме того богатые прихожане заказывают в продолжение 6 недель, а иногда и целаго года, неугасимый псалтирь грамотным келейницам, что стоитъ гораздо дороже сорокоуста и почитается лучшимъ поминовением, чем заупокойныя обедни. Прихожане к христианской общительности и к общественной благотворительности не совсем расположены; но раздачу частных милостынь считают необходимою обязанностию. На 240 крестьянскихъ дворов в здешнем селе есть до 20 келий, из коих во многих живут по 2 и по 3 сироты, которыя все сыты от подаяния прихожан. Кроме того сторонних нищих бывает очень часто до 70 человек в неделю, из коих каждому иной подаетъ, хотя очень часто и не с христианским духом. В умственном отношении здешние прихожане несколько развиты; к грамотности расположены, только не любят новыхъ методов обучения грамоте потому, что в новых руководствах, по мнению здешних, написаны одни пустяки, каковыми они считают всякую статью не божественнаго содержания, особенно помещаемые в руководствах сказки, побасенки и проч. Вся грамотность, по понятию здешних, должна заключаться в умении читать псалтирь и писать. Такой взгляд на грамотность объясняется общим предрасположением прихожан в пользу староверства, которое не терпит ничего новаго, и в обучении по новымъ методам видитъ погрешительное нововведение. Притом и всякий крестьянин смотритъ на грамотность прежде всего и более всего, как на средство к познанию божественных книг, которыя, по понятию простолюдинов, написаны исключительно на славянском языке и церковною печатью; а потому очень естественно желание крестьянина, чтобы сын его учился прямо церковной печати, т. е. начинал бы учение с церковной азбуки и после оной приступал бы к псалтирю. Не смотря на такой религиозный взгляд прихожан на грамотность, не смотря на то, что многие из нихъ довольно знакомы со всеми более важными обязанностями христианскими, не смотря на это здешние прихожане не могутъ похвалиться своею нравственностию. Много здесь фарисейства! Только внешняя сторона христианской нравственности, особенно в некоторых случаях, соблюдается здешними весьма строго. В воскресный, напр., день, или в праздник здесь никак не дозволяют себе заняться обыденной работой; но между тем не многие считаготъ необходимостью сходить в церковь, и большая часть, не будучи занята работой, свободно предается пустословію, пьянству и проч. В посты— великий и успенский, сохрани Бог, чтобы кто-нибудь дозволил себе есть рыбу; но между тем свободно дозволяютъ себе все, даже и плотские грехи. Вообще грех против VII заповеди здесь довольно обыкновенный и во всех видах. Девственность у обоихъ полов редко сохраняется до брачнаго ложа. А потому здесь не редки беззаконныя рождения, подкидывания и даже истребления младенцев. Такому грустному явлению много способствует самое воспитание детей и отсутствие всякаго надзора со стороны родителей за взрослыми детьми. Во-первыхъ крестьяне при малых детях употребляют всякое сквернословие, к каковому постепенно привыкают и дети, так что иной 8-ми, или 10-ти летний мальчик употребляет такія скверныя выраженія, какия и от мужика противно слышать, и за это дети нетолько не наказываются родителями, но и не получают никакого выговора. Затем в 12 летъ любой крестьянской мальчик пьет водку на свадьбе у родственников и на помочах, и тоже нимало не удерживается от этого родителями. Наконец, что всего грустнее, и девки, начиная лет с 14, пьют водку, пьют вместе и наравне с парнями, тоже на разных свадебных вечерках и на помочах. Чего можно ожидать тут добраго, кроме разврата, особенно если взять во внимание, что за ними нет зоркаго и строгаго глаза. Вообще здесь родители довольно равнодушны относительно нравственности своих детей и не слишком много обращают вниманія на нравственность девок, при выборе невесты для своего сына, руководствуясь в таком случае следующею очень характеристической поговоркой: «тем озеро не погано, что псы полокали». Домашний быт. В домашнем быту особенно резко бросается в глаза какое-то неестественное отношение свекрови къ снохам. Это скорее —отношение какой-нибудь самовластной госпожи к своим невольницам, нежели матери—к детям. Снох здесь считают, особенно свекрови, какими-то чужими лицами в семействе, преследуютъ их всевозможным образом, ругают, бьютъ, клянут и проч. Эта жалкая доля снохи редко облегчается ласковым, должным обращением с нею мужа; но большею частію и этого и для забитой, загнанной снохи нет, -потому что это запрещается свекровию, которая не может терпеть, чтобы сын ея любил жену, ласково с нею обращался и в особенности, чтобы он заступался за нее. Кроме этого деспотизма, сноха не менее терпитъ еще от золовок —сестеръ своего мужа, в особенности, если некоторыя из нихъ останутся навсегда в двках. Большое значение имеютъ здесь старыя девки. Оне вполне наследуют власть и деспотизм своих матушек, так что и старшие их братья не редко находятся у них в повиновении. В общественной жизни здешние жители довольно самостоятельны, энергичны и более или менее справедливы. Всякое общественное дело решается на сходке, всякую жалобу разбирает сходка и тут же наказывает виновнаго и никто не смеетъ противиться решению сходки. Вообще здесь слишком веруют в силу мира, т. е. общества или сходки, что видно из следующих поговорок: «мир—велик человек, плюнет—озеро будет», «мир все на одном месте стоит». В силу таких убеждений становится невозможным отдельному лицу противиться обществу, хотя бы даже общество имело на это лицо и не совсем законныя притязания. За то и своего человека обществом не дадут в обиду; вообще за своих и за свои какие-нибудь интересы общество действуетъ весьма энергически. Средства к жизни большая часть здешних жителей снискивает себе земледелием и рыбною ловлею; эти средства скудны от того, что земли здесь недостаточно, да притом она неудобная, так как она растянута узкой полосой по нагорной стороне р. Камы, на 20 верстъ, и вся изрыта оврагами; а рыбною ловлею занимаются не все, да и самый улов рыбы ныне бывает неудовлетворителен. Затем значительное число жителей отправляется на заработки по другим странам, и главным образом— с начала зимы многие идут в верха по реке Белой к Уфе и далее на постройку судов а с весны поступают в рабочие на сплав этихъ судов, или же на пароходы. Некоторые из более достаточных крестьян занимаются рыбною торговлею, доставая рыбу в Уральске и Гурьеве и сбывая оную в Казани. Как заработки и рыбная ловля, так и рыбная торговля составляют второстепенное занятие здешних, а главным всетаки остается земледелие, которое отправляется остающимися дома членами семейства, нередко работниками. Наконец домов пять самых богатых занимаются торговлею лесным изделием, как то: корьем, мочалом, рогожкой, дубовой доской, обручем, ободьями и проч. Это изделие заготовляют и закупают в уфимской губернии и сплавляют на своих судах в низовые города, а мочало и корье— иногда и в Казань. Торговля эта доставляетъ больная выгоды. Замечательныя события в нашем селе в 1867 году. Октября 14 числа— в субботу, в 10 часов утра у крестьянина Андреяна Дмитриева Воронина, от неисправности трубы загорелась соломенная крыша на избе и пожар весьма сильно распространился по селу по направлению ветра, который дул весьма сильно к востоку —к верху села. В этот пожар сгорела лучшая половина села— 120 домов —до тла. Один дом—крестьянина Андрея Афанасьева Никитина стоил тысячь 5 сер., у Семена Иванова Филипова стоил 3'/2 тыс.; у Дмитрия Матвеева —2 1/2 тыс.; несколько домов стоили по тысяче руб.; и от всего этого остались только развалившияся печки; даже обгор;лых столбов почти не осталось. Так силен был пожар от необыкновеннаго ветра. Весь яровой хлеб у крестьян сгорел; у многих сгор;л и ржаной хлеб в кладях на гумнах. Пожар кончился к 3 часамъ по полудни. Очень многие погоревшие остались в жалком положении и не столько горюют о домахъ своих, сколько о хлебе. Да и как не горевать! У иного бережливаго крестьянина были клади на гумнах, так сказать, заповедныя, которыя он скоплял от своих излишков 20 или 30 лет и которыя составляли для него и богатство и славу, и вдруг в какой-нибудь часъ ничего не осталось. Для такого крестьянина тяжела одна мысль о том, что у него нет заветных кладей. Вообще убытку от пожара общество потерпело тысяч до 50 сер. Церковь, благодаря Бога, уцелела и дома священно-церковнослужителей остались. Вскоре после пожара богатейшие из здешних крестьян, лесопромышленники: Филипов, Матвеев и Турганов— все раскольники оставили наше село навсегда и переселились в Чистополь. Число родившихся, умерших и браком сочитавшихся в 1867 г. по нашему приходу выражается в сл;дующих цифрах: Родилось: мужескаго 42, женскаго 38, обоего 80; умерло: мужеск. 30, женск. 46; обоего 76; браком сочеталось: браков 19, лиц 38,—на 715 душ прихожан православнаго вероисповедания. Движение церковных сумм представляется в следующем виде. К 1867 году оставалось наличных денегъ 31 руб. 43 1/4 коп. В 1867 г. поступило: за проданныя свечи 41 руб. 68 коп., от подаяния в кошел. и кружки 63 руб. 1/4 копейки, итого 104 руб. 68 3/4 коп., а всего с остаточными 136 руб. 12 коп. В 1867 г. в расходе: употреблено на покупку свечь 29 руб. 44 коп.; употреблено на церковные расходы 43 руб. 8 коп.; внесено для хранения и приращения на пользу церкви 12 руб. 24 коп., итого 84 руб. 76 коп.; за сим осталось к 1868 году налицо 51 руб. 36 коп. Наконец представлено в пользу сторонних мест и учреждений в следующем размере: 1) На вдов и сирот духовнаго звания - 2 р. 48 к. 2) На возстановление православия на Кавказе. 1 p. 4 к. 3) На сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях . 1р.4) На улучшение быта православных поклонников в Палестине — 83 к. 5) На распространение православия между язычниками в Империи — 71 к. 6) На разоренных от разных случаев. — 52 к. и 7) В пользу Гроба Господня — 45 к. Итого .... 7 р. 3 к. Приходский священник Василий Нечаев.
№ 20
Елабужская Троицкая, в Каменном городище,пустынь,упраздненная; основана около 1610 г.. 1692 г. 10 окт. приписана к Казанскому apxиeрейскому дому.
Игум. Иона, 1616.
Строит. Герасим , в сент. и дек. 1635.
— Моисей, 1638.
— Варлаам определен 31 мар. 1659.
— Игнатий, в сент. 1663.
— Галактион, 20 дек. 1663.
Игум. Исайя, в нояб. 1677.
— Евфимий, 1705.
(17) Православное Закамье.
Елабужский Троицкий монастырь был выстроен позже, уже при царе Михаиле Федоровиче. Это произошло около 1614 года. Стоил монастырь старец Иона, бывший до того казначеем Костромского Богоявленского монастыря. Место было выбрано привлекательное - на высоком берегу Камы, с отличным обзором во все стороны. От нападений Башкир и других кочевых народов монастырь со стороны реки защищали остатки каменных стен, башен и других укреплений древней булгарской крепости (т.н. Чертова городища), а также земляной вал. В 1637 году настоятель монастыря отец Моисей просил царя Михаила Федоровича о выделении земли и угодий. Царской грамотой монастырю были пожалованы обширные пространства на левобережье Камы, между речками Бетькой и Курьей - с сенными покосами, рыбными ловлями, Простинскими истоками и многочисленными озерами. Дворцовые и казенные крестьяне села Бетьки, деревень Соболеково и Прости стали монастырскими крестьянами. Несмотря на эти приобретения, масштабы существования и хозяйственной деятельности Елабужского монастыря так и не приобрели сколько-нибудь значительного характера. Более того, в 1692 году по челобитью Казанского митрополита Маркела Елабужский Троицкий монастырь был приписан к Казанскому Архиерейскому Дому и сравнен с прочими его вотчинами в платежах и повинностях. В сделанной при этом подробной описи монастыря и его вотчин, в частности, значилось: ...З. В селе Бетьках (за Камой) церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирския, дворов, кроме притча, всех 29, в них 302 души; 4. В деревне Простях (за Камой же) двор монастырский и 16 крестьянских, в них 106 душ; 5. в деревне Соболековой (за Камой же) двор монастырский и 9 крестьянских, в них 63 души. Вскоре и эти две деревни (Прости и Соболеково), продолжая оставаться монастырскими, именуются уже селами. С началом XVIII века имущественные владения монастыря и количество принадлежащих ему крестьян постепенно уменьшаются. К 40-м годам Троицкий монастырь стал уже домовым монастырем. Реформы 1764 г. /указ Екатерины II об утверждении духовных штатов/ он не пережил и перестал существовать. Монастырские крестьяне были переданы в ведение Коллегии Экономии и стали называться экономическими. В первой половине XIX века они перешли в разряд государственных крестьян.
Источник: https://pravchelny.ru
(45) Казанский архиерейский дом , его средства и штаты , преимущественно до 1764 года... стр. 57-58.
II...К казанскому архиерейскому дому были приписаны:
I. Троицкий Елабужский монастырь. Троицкий Елабужский монастырь (осн. в начале XVI I века) пережил, много на своем веку, пока сделался приписным домовым. Его строили мирским подаянием и сборами. На первых порах монастырь был „особняком", имея строителя чернаго попа Иону. После Иоиы сторонние люди стали обижать монастырь, а оберегать и строить его стало некому. В 146 (1638) году келарь старец Моисей бил челом Алексею Михайловичу, чтобы монастырю быть за Пыскорским (пермским) монастырем. Челобитье уважено; но преемник пыскорскаго архимандрита Гермогена архим. Пафнутий прислал в строители Елабужскаго монастыря своих небогобоязливых старцев и слуг. Эти последние стали пить и бражничать, разоряя монастырь: отписывали к Пыскорскому монастырю его рыбныя ловли, тайно продавали хлебные запасы, а деньги делили межъ себя. Пояожение крестьян изменялось к худшему. Архимандрит Пафпутий не обращал на это внимания. Он сам по пути из Москвы заехал в
Елабужский монастырь,взял оттуда колокол в 20 пудов и отвез его в Пыскорский монастырь. Монастырские служки , вкладчики и крестьяне челобитно просили Лаврентия митрополита казанского приписать монастырь и крестьян к своим домовым вотчинам и защищать их от обид , так как монастырь находился в Казанской митрополии- М. Лаврентий отказал и оставив монастырь « особняком», прислал туда строителя „до указа великаго государя". В 167 (1659) году игумен Костромского Богоявленскаго монастыря стал просить царя о приписке Елабужского Троицкого монастыря со всеми землями и угодьями к его монастырю , ссылаясь на то что будто монастырь строился на средства Вогоявленского монастыря. В Казань была уже постлана грамота о приписке к Богоявленскому монастырю. Но Елабужский монастырь достаточно испытал от Пыскорского и просил не приписывать его к Костромскому монастырю. Дело окончилось тем что монастырь остался за Великим» Государем , в ведении и обережении Kазанского митрополита. В следующем 168 году он с землями и крестьянами ,отдается казанскому Дому Пречистыя Богородицы. В 186 и 187 году (1678-1679) гг. в монастырских вотчинах и Подгорной Слободке, селах Танаике , Бетках и деревне Простях насчитывалось 64 крестьянских и 25 бобыльских.
(45)Казанский архиерейский дом...
Оглавление приложений
VI. Экстракт , сочиненных из присланных из вотчин Казанского архиерейского дому ведомостей осмаков (Единица обложения крестьян повинностями, равная одной восьмой выти), венцов и от 15 лет и выше не женатых и которое жило сколько казенной крестьянской земли и сенных покосов на себе и почему какое жило платит в дом сколько в котором жительстве имеется по ревизии ( 1744 г.?) мужескаго пола душ, такожь пашенной земли пашет сенных покосов косит на дом архиерейское десятин тако ж и архиерейской столовых и конюшенных припасов, о том значит ниже сего: стр. 234...
стр. 244 В Елабужском приказе в ниженазначенных жительствах
в селе Танаике-
- 377 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 63, всего 246; казенных десятин при Елабужском монастыре -61, крестьянских десятин — 212...
в селе Соболекове-
156 число душ по ревизии , венцов 85, от 15 лет и выше не женатых 23, всего 108; казенных десятин -170, крестьянских десятин — 255...
в селе Бетках-
- 414 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 53, всего 236; казенных десятин -64, крестьянских десятин — 168. сенных покосов казенных-170, крестьянских-255...
В селе Сентяке-
- 95 число душ по ревизии; 46 венцов ; от 15 лет и выше не женатых 14 , всего 60 ; казенных десятин -3, крестьянских десятин —33 . сенных покосов казенных-30, крестьянских-100...
В д. Простях-
- 124 число душ по ревизии; венцов 67 ; от 15 лет и выше не женатых 20 , всего 87 ; казенных десятин -9, крестьянских десятин —27 . сенных покосов казенных-18, крестьянских-96...
В селе Лекареве-
- 100 число душ по ревизии; венцов 54; от 15 лет и выше не женатых 19 , всего 73 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин —19 . сенных покосов казенных- -, крестьянских-9 …
село Илбухтино-
- 93 число душ по ревизии, венцов 43, от 15 лет и выше не женатых 19, всего 62; казенных десятин - -, крестьянских десятин — 300. сенных покосов казенных -9; крестьянских десятин- 502.
В подмонастырской слободке-
- 43 число душ по ревизии; венцов 20 ; от 15 лет и выше не женатых 7 , всего 27 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин — - . сенных покосов казенных- -, крестьянских- 9...
Итого:
- 1402 число душ по ревизии; венцов 681; от 15 лет и выше не женатых 218 , всего 899 ; казенных десятин - 147 1/2, крестьянских десятин —813 . сенных покосов казенных -765, крестьянских- 1225 1/2...
стр.63.... Поблизости к приписным монастырским земля оказались свободныя земли; оне тоже были отданы казанскому архиерейскому дому. При селе Бетках Елабужского монастыря смежно пустовала земля описанная еще в 164-м году и отданная Василию Аминеву. Теперь она не была в оброке и никто ею не владел. А между тем у бетковских мужиков не имелось третьяго поля и они вынуждены были снимать его у помещиков.Крестьяне просили отдать свободную землю в Дом Пречистыя Богородицы к селу Беткам. Земля отдана и по челобитью митрополичья стряпчаго Дениса Исленева от 18 января 202 года . 21марта дана выпись.
Стр.86.
2) В 146 (1638 ) году 11 марта Елабужскому монастырю отделено от р .Камы вверх по рч. Бетке по правую сторопу земли на 200 четей, сенные покосы и рыбныя ловли: Простинский исток с источными с озерами и три озера западных.В 155 году за Троицким Елабуж. монастырем в вотчине было от Чертовскаго песку вниз Камой рекой до Соболековских гор сенных покосов по мере 9000 копен ,а на покосах рыбныя ловли—Простинское озеро с источными озерками и 18 озерков западных, да у Малковскаго острова сенных покосов 1680 копен, a в покосах три озера Источное, Большое ,Соболеково, которое впало в р. Каму и оз. Сорочье ,впадавшее в с оз.Соболеково и озера западныя.
...стр.92.Вместе с Елабужским Троицким монастырем в ведение и владение архиерейскаго дома поступила мельница при с. Танаике.
(51) Исторические материалы
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
3 округ
села Бетьков , Богородицкой церкви — св. Геннадий Александрович Преображенский.
Села Простей , Пророко- Ильинской церкви- св. Иоанн Андреевич Зонов.
Села Соболекова, Пророко- Ильинской церкви- св. Василий Дмитриевич Агров.
Адрес Календарь Уфимской губернии 1915г.
с. Прости -св. Николай Васильевич Агров.
с. Соболекова- св. Павел Ив. Вдовин.
Адрес Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1916 г.
с. Бетьки- св. Геннадий Михайлович Юновидов.
Адрес Календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1917 г.
с. Прости- св. Николай павлович Смирнов.
с. Соболеково- св. Иоанн Попов.
№ 21
Уфимскаго , с Усть Чолны, ( В Ист. Иep. нет.)Новой пустыни Казанской Богородицы.
Строит. Давид, 5 нояб. 1646, в дек. 1649. (Новой пустыни Казанской Богородицы).
(17)Что касается Набережных Челнов, то на территории современного города в XVII веке также существовал мужской монастырь. то в трудах краеведов прослеживается много разногласий и неясностей по этому вопросу. Попробуем разобраться в некоторых из них. Во-первых, о названии. В некоторых книгах и статьях монастырь именуется Шильнинским. На самом деле в переписных книгах XVII века нам ни разу не встретилось такого названия. Да монастырь и не мог так называться, т. к. располагается не на р. Шильне, а в устье речки Челнинки. В документах он именуется так - "новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила". В исторической литературе XIX века он был известен как Казанский Богородицкий монастырь. Такое название он получил по имени храма, который располагался в устье Челнинки /на Элеваторной горе/ и являлся центом и сердцевиной монастыря. Во-вторых, много неясностей имеется и по вопросу о времени основания Казанского Богородицкого монастыря. В "Справочной книжке Уфимской губернии" за 1883 год известный знаток древностей Закамья Р. Г. Игнатьев относил возникновение его к концу XVI - началу XVII веков. При этом он ссылался на хранящиеся якобы /сейчас этот факт проверить трудно/ у крестьян села Боровецкого выписки из писцовых книг за 1623 1624 годы. В этих документах утверждалось, в частности, что "строитель черный поп Авраамий строил новую /подчеркнуто / деревянную церковь Казанския Божия Матери с приделом св. Михаила Архангела". Отсюда следует, что прежняя церковь и сам монастырь существовали задолго до 1624 года и соответственно - задолго до основания Набережных Челнов. Возникают, однако, серьезные сомнения на этот счет. Почему, например, при наделении в 1626 году землей и угодьями крестьянской общины Федора Попова ни сам монастырь, ни его земельные владения в документах не упоминаются? Это неизбежно случилось бы при первом же земельном межевании, которое тогда осуществлялось по естественным признакам. Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Непреложным фактом является то, что Казанский Богородицкий монастырь был приписан к Казанской Седмиозерной Богородичной пустыни. 1) А известный историк конца XIX - начала XX веков И. Покровский считал временем основания Седмиозерной пустыни 1628 год. 2) Кажется наиболее вероятным, что Казанский Богородицкий монастырь был основан в первой половине 30-х годов XVII века, т. е. тогда, когда уже существовал Челнинский починок и многие окрестные деревни. Некоторые новые обстоятельства, относящиеся к истории монастыря, были обнаружены нами в грамоте XVII века, опубликованной в 1882 году в газете "Уфимские губернские ведомости". В этом документе, в частности, говорилось о том, что старец Давыд "с братиею" подал уфимскому воеводе Льву Плещееву челобитную, чтобы "их богомольцев своих пожаловать велети им на устье Челны реки на верхнем бору /т. е. на нынешней Элеваторной горе / под пустынь расчистить место и устроить монастырь". Разрешение уфимского воеводы и благословение митрополита казанского и свияжского Матфея были получены и через короткое время, как отмечалось в той же грамоте, "в Челнинском починке /!/ в устье Челны речки на верхнем бору... храм воздвигнут и монастырь устроен..." Выполнив эту работу, основатели монастыря вновь обратились к уфимскому воеводе Льву Плещееву с тем, чтобы им были пожалованы пашенные земли и сенные покосы, "чем бы им сытыми быть". В ответ вскоре последовало распоряжение - выделить "на прокормление старцам пашенные земли вверх по шильне речке полянка промеж черного лесу и дубровки за речкою Башкиркою до речки Чалны и по смете на той земле будет на восемь четвертей в поле, а дву потому же. Да с устья Шильны речки вверх по Каме реке до речки Пещанки луга и сенные покосы и с дубровками по Шильне речке вверх до мельницы и с хоромным лесом..." Всего же только пашенных земель было передано монастырю более 290 четвертей в каждом из трех полей. Прежде чем оформить эту передачу, был произведен "розыск" - не находились ли эти земли в чьей-либо собственности. Выясняла это целая группа доверенных лиц, куда входили челнинский земской староста Савка Овчинников, соцкий Ивашко Салников. пятидесятник Петрушка Васильев и толмач /т. е. переводчик/ Томилко Михайлов. В результате расспросов челнинские крестьяне, башкиры-вотчинники, жители чувашских деревень Шемелиной и Ильбахтино сказали, что "де та земля лежит в пусте и не владеет ее ни хто и в оброке и в дачах ни за кем не бывала..." Согласие с этим утверждением крестьяне подтвердили подписями своих уполномоченных, а башкиры и чуваши - родовыми тамгами. Только после такого "розыска" воевода Лев Плещеев "тою землею и сенными покосы велел им /т. е. монахам / владеть..." В переписных книгах Приказа Казанского Дворца, составленных Ильей Безобразовым и подьячим Иваном Чистым в 1636 и 1637 годах, эти приобретения монастыря уже были отмечены. Подлинная государева грамота о наделении монастыря землей и угодьями хранилась в дальнейшем в Казанской Седмиозерной пустыни и неоднократно использовалась для доказательства прав собственности в спорах с соседями. Перепись 1647 года дает нам очень мало сведений о Богородицком монастыре. Из нее становится ясно лишь, что на отведенной монастырю земле появилось первое поселение. В документах переписи оно именуется так: "Челнинского ж починка на реке Шильне Новый починок монастыря Пречистые Богородицы Казанские". Поселение это было еще очень небольшим. В нем насчитывалось всего три крестьянских двора, причем один из них был пуст. Проживали в починке три человека мужского пола - Артюшка Гаврилов с сыном Ларькой двадцати пяти лет, да Фролко Лукьянов. В переписи Семена Карева за 1651 год монастырский починок именуется как деревня Корелина. Проживали в ней все те же домохозяева - Артюшка Гаврилов и Фролко Лукьянов. Однако, как нам кажется, речь идет здесь о поселении, которое несколько позже будет известно как Боровецкий починок и село Боровецкое. В этой связи хочется поспорить с теми краеведами /в частности, с Б. В. Казаковым/, которые считают село Боровецкое более древним по времени основания, чем Челны. На наш взгляд, первые жители появились там не только после возникновения Челнинского починка, но и после основания Боровецкого монастыря и наделения его землей, т. е. в конце 30-х - начале 40-х годов XVII века. Причем это поселение возникло первоначально и существовало на протяжении более чем сотни лет именно как монастырское поселение.
Переписные книги Семена Карева /1651 г./ и Михаила Змеева /1652 г./ значительно расширят наши познания о Богородицком монастыре. В частности, в этих документах довольно подробно описана его центральная часть - церковь Пречистыя Богородицы Казанская. Этот деревянный храм находился на территории Челнинского укрепленного городка и имел сравнительно небольшие размеры - три сажени длины и две сажени с аршином ширины. На колокольне размещались два колокола "невеликих". Судя по всему, возведена была церковь и всякое церковное строение на средства челнинских крестьян, а также казаков и стрельцов. Внутри церкви имелось несколько икон. В алтаре размещался "образ запрестольной Пречистой Богородицы Казанские на празелени". Имелось еще несколько икон Пречистой Богородицы Казанской, чье имя и носил храм. Кроме того, в церкви можно было видеть тринадцать икон в деисусном ряду "на краске", а также образ Петра и Павла "на краске", образ Георгия Страстотерпца "на празелени", образ Вознесения Господня "на празелени". По свидетельству монахов, последняя из перечисленных икон была прислана из Казанской Седмиозерной пустыни. В пределе архистратига Михаила имелся "образ месной Собор архистратига Михаила и прочих бесплотных на празелени". Располагала церковь и разнообразными предметами, необходимыми для проведения церковных служб - серебряными крестами, сосудами /потир, два блюда оловянных, лжица деревянная/, насвечниками белого железа и резными деревянными, кадилами медными и т. д. для облачения церковнослужителей предназначалась одежда - ризы выбойчатые и полотняные, оплечья выбойчатые, патрахели червчатые и выбойчатые, а также поручи, улах дъяческий и т. д. Некоторые из этих предметов были переданы в церковь из Седмиозерной пустыни. В церкви имелось довольно много книг, главным образом религиозного содержания - Псалтырь печатный, Минея общая печатная, Канунник печатный, Апостолы - печатный и рукописный, три Часовника печатных и один рукописный, Служебник рукописный, три Налоя кожаных. Часть книг была прислана из Седмизерной пустыни - Потребник рукописный, четыре книги Минеи месячные, Служебник рукописный, книга Ефрем Сирин печатная и др. Так что всем наобходимым для проведения служб церковнослужители располагали. Сохранилось в переписной книге Михаила Змеева и имя попа, служившего в церкви в 1651-1652 гг. - Петр Данилов. Есть там сведения и о монахах. Непосредственно у храма располагались три кельи, в которых проживали три старца Седмиозерной пустыни - Серапион, Александр и Увар - пономарь, а также три местных старца - Афонасий Черепанов, Аврамий Корелитин и Пафнутий Корелитин. Кроме них в тех же кельях проживали служка Сидорко Иевлев, да церковный дъячек Никитка Кононов. Из хозяйственных построек рядом были расположены погреб с напогребницей и житница. На берегу реки Камы находилась небольшая монастырская слободка, состоящая из двух дворов. Проживали в ней служка монастырский Кондрашко Васильев и крестьянин Гришка Халлель. Еще один монастырский двор со служкой Афонкой Кондратьевым располагался на реке Шильне. К 1651 году монастырское хозяйство значительно расширилось и окрепло. Количество земли - пашни, перелога, дикого поля - заметно увеличились по сравнению с указанным первоначально в церковной грамоте и составило 1180 четвертей в каждом из трех полей. Заметно возросло и число монастырских деревень и починков. Среди них мы встречаем такие названия, как деревня Корелина ("на речке Шилне"), починок Шестоперов ("на устье речки Шилны"), деревня Маркова ("на Каме и на озерах), починок Савин ("на реке на Каме на берегу к реке Пещанке"). Все эти поселения были небольшими, в них насчитывалось в общей сложности двадцать крестьянских дворов и столько же - душ мужского пола. Строевым лесом монастырские крестьяне пользовались по р. Шильне - вместе с челнинскими крестьянами и бело-пашенными казаками. Сенных покосов тоже было достаточно. Они располагались по рр. Каме, Шильне, Челнинке, Башкирке и Елтемирке. В дальних Шайтановских лугах сенокосы находились в совместном пользовании с челнинскими крестьянами и казаками. Чтобы не возникало споров и недоразумений, все границы владений были подробно описаны, согласованы, а документы скреплены подписями доверенных лиц всех заинтересованных сторон. Поэтому мы сейчас можем иметь представление о том, например, что монастырские крестьяне владели сенокосами "от Камы реки с нижнюю сторону до усть речки Пещанки до ключей и до дороги шильненской". Сенокосы, расположенные от деревни Марковой вверх по Каме(" двадцать пять длинников"), являлись собственностью челнинских крестьян. Все описанное выше составляло лишь часть довольно обширного монастырского хозяйства. Кроме этого, например, на реке Шильне имелась еще водяная мельница. Она обслуживала собственные нужды монастыря и приносила немалый доход за счет переработки зерна крестьян окрестных селений. Сведения о других занятиях монахов и монастырских крестьян сохранились лишь очень отрывочные и неполные. Имущественные права монастыря на его земли, угодья и недвижимость неоднократно проверялись различными чиновниками в 1649, 1658, 1664 годах. Это происходило, Главным образом, по случаю исков и тяжб к нему со стороны соседей. И всякий раз права монастыря на его собственность признавались законными.
Что касается судьбы самого Казанского Богородицкого монастыря, то она была достаточно трагична. Он был разрушен восставшими башкирами в ходе восстания 1682 - 1684 годов и с тех пор больше не возобновлялся. Выписка из писцовых книг Приказа Казанского дворца, датируемая концом XVII века, прямо подтверждала, что "Казанский монастырь воровские люди в бывшие инородческие бунты сожгли".
Его земли и угодья перешли к Казанской Седмиозерной пустыни. Грамота царя Федора Алексеевича за 1686 год подтверждала, в частности, права этого монастыря на село Боровецкое и показала, что это село бывшего Казанского монастыря Чальниковского (Чалнинского). В 1698 г. права собственности Седмиозерной пустыни были подтверждены указом царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Таким образом, на основании этих и других документов Седмиозерная пустынь вплоть до 1764 года владела землями, угодьями и крестьянами бывшего Богородицкого монастыря. В частности, из межевой записи Зыбина (начало XVIII века) видно, что сенными покосами этого монастыря "от устья Шильны вверх по Каме реке до истоку дремучего и до пашенной земли монастырской деревни Марковы на двух стах на пятидесяти на одну десятинах... владеют Семиозерные пустыни села Тихих гор строитель со крестьяны..." Монахи Седмиозерной пустыни жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке. Они, а также принадлежавшие монастырю крестьяне, занимались земледелием, в частности, выращивали хлеб, хмель. Монастырские служащие и крестьяне даже сплавляли по Каме и по другим рекам свои барки с хлебом. Так, в архиве Мензелинского уездного суда еще в конце XIX века хранилось дело, производившееся в 1778 г. по предписанию Казанского губернатора фон-Бранта. Из него следовало, что предприимчивая братия Седмиозерной пустыни пыталась провести барку с хлебом по реке Ик - от Нагай-бацкой крепости до села Боровецкого. Однако судостроителями монахи были, видимо, неважными. Да и воды в Ике в тот год было немного. Как бы там ни было, дошедши до башкирской деревни Бикбуловой, барка прочно села на мель. Пока искали выход из создавшейся ситуации, груз ее был разграблен местным населением. Такая вот получилась неудачная коммерция. После утверждения духовных штатов (т. е. после 1764 г.) село Боровецкое и земли, принадлежащие когда-то Казанскому Богородицкому монастырю, а затем - Седмиозерной пустыни, были переданы в ведение Государственной Коллегии Экономии, а в первой половине XIX века - Министерству Государственных Имуществ. Соответственно менялось и название крестьян бывших монастырских селений: монастырские - экономические - государственные.
В.В. Ермаков «Челнинская история»
Что касается современного названия — Боровецкий починок, Боровецкое — то здесь, как это часто бывает, у краеведов существует несколько мнений. Часть из них считает, что в основе названия лежит слово «бор», поскольку село окружали редкие по красоте и качеству древесины сосновые леса, в том числе Корабельная роща. Есть и другое мнение. Дело в том, что в конце 40-х — начале 50-х годов XVII века в монастырском починке проживал Степан Боровецкой. Занимался он торговлей, платил довольно большой оброк — тридцать алтын в год. Кроме того, на речке Шильне у него имелась водяная мельница, с которой полагалось оброка еще почти 4 рубля. Так что для небольшого починка Степан был человеком заметным и даже выдающимся. Вполне возможно, что за починком, а затем и за селом, постепенно закрепилось его имя. Так часто происходило с окрестными поселениями (деревни Орловка, Сидоровка, Калинина, Шемелина и многие другие). В XVIII веке Боровецкое являлось уже селом. В нем имелась деревянная церковь. По результатам V ревизии 1795 года в селе Боровецком проживали экономические (бывшие монастырские) крестьяне — 74 души мужского и 71 душа женского пола. Кроме того, в селе насчитывалось 309 душ мужского пола и 307 душ женского пола государственных (ясашных) крестьян. Они являлись приписными крестьянами, поскольку были приписаны к Воткинскому казенному заводу. Приписные крестьяне появились в России в связи с развитием горнозаводской промышленности, где остро не хватало рабочих рук. Условия их жизни и труда были очень тяжелыми. Заводская работа продолжалась 10-14 часов в сутки в течение трех-четырех месяцев в году. Жителей Боровецкого заставляли выполнять главным образом вспомогательные работы — рубить дрова, пережигать их на уголь, возить землю для устройства и ремонта плотин, сплавлять суда по рекам с готовой продукцией. За малейшие упущения они подвергались большим штрафам и жестоким наказаниям. Свой протест против такого тяжелого положения они выражали в форме массового бегства с заводов, стихийных бунтов. Жители села Боровецкого, в отличие от дворцовых крестьян сел Бережных Челнов, Мысовых Челнов, Орловки, самым решительным образом поддержали восстание под руководством Е. Пугачева. Крестьянская реформа 60-х годов XIX века затронула и государственных крестьян. 24 ноября 1866 года был издан закон «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях». В соответствии с ним крестьяне получали в надел те земли, которыми они пользовались ранее, но не свыше 8 десятин на мужскую душу.
Во время Первой Всероссийской переписи 1897 года Боровецкое насчитывало почти 300 крестьянских дворов, в которых проживало 1387 человек — 624 мужчины и 763 женщины. Главным занятием жителей Боровецкого было сельское хозяйство. Большинство крестьянских хозяйств располагали земельными участками от 10 до 15 десятин. Четыре хозяйства имели земли более 40 десятин каждое. Безземельных хозяйств было всего два. Поскольку земля находилась в общинной собственности, через определенный период производился передел земельных участков между крестьянами. Так что село Боровецкое можно отнести к типичным крестьянским поселениям дореволюционной России. Помимо земледельческого труда, многие крестьяне зарабатывали дополнительные средства, занимаясь промыслами. Так, четыре семьи села Боровецкого разводили пчел и содержали 100 ульев. 57 крестьянских хозяйств находили себе заработок в других видах промыслов. Промышленность была представлена в селе небольшими крестьянскими заведениями. Имелась в Боровецком 1-поставная водяная мельница, принадлежавшая крестьянскому обществу. Арендовал ее крестьянин В. Киршин. Мельница размалывала в сутки около 30 пудов зерна и приносила доход 50 рублей в год. Крестьяне Г. Прохоров и Г. Судариков являлись хозяевами ветряных 2-поставных мельниц с доходностью соответственно 48 и 107 рублей в год. Крестьяне В. Назаров и В. Елесин также владели ветряными 2-поставными мельницами, а также сушилками и полбенными обдирками. Имелась в селе также шерсточесалка крестьянина М. Кузнецова (25 рублей), овчинное заведение Ивана Филиппова (19 рублей), а также одна каменная и две деревянные кузницы, принадлежавшие крестьянам Г. Филиппову, Г. Прохорову и В. Назарову (при мельнице). Работали в этих заведениях, как правило, сами хозяева, без применения наемной силы. Розничную торговлю (на 1917 год) в селе Боровецком представляли десять бакалейных лавок, в которых продавались самые необходимые для крестьянской жизни продовольственные товары. Все они принадлежали крестьянам. Хозяевами лавок были А. Бычкова (две), Г. Судаков, К. Башурова, П. Лаптев, А. Богданов (арендовал К. Мингазетдинов), И. Самойлов (арендовало Общество потребителей), С. Ананин (арендовал Г. Нигаматуллин), В. Назаров (арендовал Г. Галиуллин), П. Судариков. Половина торговых заведений были каменными, остальные — деревянными. Получаемый от них годовой доход был незначительный — от 22 до 44 рублей в год. Торговали в лавках сами хозяева или арендаторы. В XIX веке жители Боровецкого впервые получили возможность обучать своих детей грамоте. Земское начальное училище было открыто в селе 10 января 1879 года. Вначале оно размещалось в наемном помещении, но земство вскоре построило на свои средства собственное училищное здание. В 1880-1881 учебном году в нем обучалось 36 мальчиков и 6 девочек, то есть только очень небольшая часть юных жителей села. Учителем был А. Шулятиков, из крестьян, получивший образование и звание сельского учителя в Вятском училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний. Закон Божий преподавал священник Смирнов.
Центром духовной жизни села Боровецкого была церковь. Вначале она была деревянной. Каменная церковь строилась более 10 лет, с 1872 по 1882 годы, на основе реконструкции другой каменной Вознесенской церкви, построенной в 1828 году. Финансировал новое строительство елабужский купец Д. Стахеев. В годы Советской власти церковь была разорена и разрушена, и вновь восстановлена в 90-ые годы.
© PravChelny.ru (17)
(4) История каменного храма
Трехпрестольная Вознесенская церковь начала строиться в 1872 году. В 1882 был освящен левый придел во имя великомученика Димитрия Солунского, в 1885 году — правый придел в честь Воздвижения Креста Господня, а в 1889 — главный престол в честь Вознесения Господня. Основную часть средств на постройку нового храма выделил Дмитрий Иванович Стахеев (1840-1918) — представитель знаменитой елабужской купеческой династии, известный в конце XIX века писатель.
В результате был выстроен крупный храм в стиле эклектики классицистического направления. Долгие десятилетия запустения, а потом реконструкция первой половины 1990-х годов довольно сильно изменили первоначальный облик храма.
При церкви существовало попечительство. До революции число прихожан составляло 1935 человек (жители села и трех деревень) — 906 мужчин и 1029 женщин.
В годы советской власти, когда церковь подвергалась гонениям, храм был разрушен, и служение в нем прекратилось. Точных сведений о том, когда это произошло, нет, предположительно служить в нем перестали в 1937 году.
В последнее время церковь находилась в ведении местного колхоза и использовалась под электрическую мельницу, которая размещалась в алтарной части.
Восстановление храма
Со временем гонения на Церковь прекратились, и храм был предан забвению. Затем наступили времена перестройки, многое в государстве стало меняться, изменилось и отношение к религии.
С 1980 года верующие обращаются в местные органы власти с просьбой о разрешении приобретения молитвенного дома, а затем о передаче в ведение православного объединения села Боровецкое одного из разрушенных храмов — на окраине города, в селе Боровецкое, либо другого — в центре города, в бывшем селе Орловка. Не получив положительного ответа, ходатаи обращаются с заявлением в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. В этом заявлении говорится о том, что местные власти отказали верующим под разными предлогами.
«То здание передаётся под музей, то под планетарий, то под концертный зал... Для отправления религиозных обрядов приходится довольствоваться молитвенным домом».
«Наша скромная просьба заключается в том, что нам нужна церковь. Молитвенный дом в настоящее время не соответствует нормальным условиям для совершения религиозных обрядов, т.к. посещаемость христиан в праздничные дни составляет не менее 1000 чел. Нам предлагают расширить молитвенное здание, но площадь для расширения не позволяет, т.к. рядом находятся жилые дома по ту и другую сторону».
Несмотря на отказы, верующие терпеливо и неотступно идут к своей цели. Пример этому — ходатайство председателю исполкома народных депутатов города Брежнева Татарской АССР товарищу Ринату Гилязову от исполнительного органа православного объединения села Боровецкое Тукаевского района Татарской АССР:
«Вознесенский приход с. Боровецкое ходатайствует перед Вами о том, чтобы бывший храм, в котором размещается в настоящее время мельница совхоза «Камский», отдать Вознесенскому приходу, так как помещение создано для религиозного культа, и нам оно подходит. Внешний вид храма обязуемся восстановить в течение года с сочетанием внешней архитектуры города. Вознесенский храм будет украшать северо-восточную часть г. Брежнева со стороны реки Камы».
Затем последовал ответ исполнительного комитета Брежневского городского Совета народных депутатов исполнительному органу православного объединения села Боровецкое:
«На ваше письмо от 22 января 1985 г. исполком гор. Совета народных депутатов сообщает, что здание бывшей церкви в селе Боровецкое, согласно письма министерства культуры ТАССР от 30.11.84 г., включено в список памятников истории и архитектуры. В план Казанской реставрационной мастерской включены работы по выполнению проекта реставрации здания с целью использования его как зала вокальной, камерной и органной музыки, как единственного, имеющегося в городе помещения с необходимыми для органа акустическими характеристиками».
Есть документы, которые воссоздают реальные события 25-тилетней давности со всей остротой. Они не могут не вызывать боли и гордости за скромное мужество простых, искренних и твёрдых в своей вере людей.
Один из жителей города Набережные Челны ТАСС, участник Великой Отечественной войны Николай Иванович Пашутин направил жалобу (!) Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу:
«...Дорогой Леонид Ильич!.. Мы годами обивали пороги, просили из бывших церквей отдать в наше распоряжение одну в селе Бетьки Тукаевского р-на. Мы готовы за свой счёт произвести капитальный ремонт. Нам же отвечают, изыскуя всякие необоснованные мотивы, лишь бы только не дать разрешение. Горсовет заставляет нас подумать. Что же ещё думать нам, верующим людям, если мы от своей веры не отступим? А религиозный обряд мы совершаем не против кого-либо... Ответили верующим, что у вас нет лица старшего, кто бы представлял это общество. Меня же верующие избрали председателем религиозной общины. К кому бы мы не обращались, следует ответ один: «Кому хотите пишите, а мы не разрешим». Мы обратились к уполномоченному по делам религии при СМ ТАССР. Он даже слушать не желает и говорит: «Вы больше ко мне не обращайтесь». Говорят: «вас, верующих, мало». Составьте список с подписями. Мы составили такой список, где верующих подписалось 480 человек, хотя это и неполная цифра. Верующих гораздо больше... Как же поступили, когда получили список с подписями? В населённых пунктах: Новотроицк, Боровецкое, Орловка, Б. Шильна учинили расправу над верующими людьми. Разослали агитаторов по домам, стали спрашивать: «Ты подписался, что верующий?» Когда же следовал ответ: «да, подписался», поступала угроза: «Откажись от своей подписи, иначе не будешь держать подсобное хозяйство» Жизни, выходит, в селе не будет, козу не прокормишь. Об этом гарантирую, верующие всё подтвердят. Всё это вынудило обратиться к Вам от имени верующих христиан и от себя лично с настоящей жалобой. Убедительно просим Вас помочь. Не хотят отдать нам церковь в с. Бетьки, пусть дадут разрешение. Мы за свой счёт построим или приобретём молитвенный дом. Мы, верующие люди, воспрянем духом о справедливости нашей конституции.
Остаёмся сердечно Вам благодарны.
Пашутин Николай Иванович. 29 марта 1981 г.»
Неоднократные попытки дали положительный результат, церковь была передана в руки верующих.
До восстановления храма служба походила в молельном доме, купленном на средства прихожан. Об этом свидетельствует решение исполкома Тукаевского районного Совета народных депутатов от 10 ноября 1981 года. В нём говорится об удовлетворении ходатайства православного объединения о передаче домостроения, общей площадью 48 кв. м, приобретённого на добровольные пожертвования верующих для молитвенных целей.
В 1989 года начались работы по восстановлению храма. Сразу же здесь появилась бригада строителей, сделали новую крышу, отремонтировала и выкрасила купола. Генподрядчиком на реставрации церкви выступило управление «Отделстрой-2» (начальник Н.С. Рукин). Хоры для певчих изготовили рабочие бригады Бакунина, одного из предприятий БСИ, они же восстановили лестницу на колокольню. Пять колоколов были привезены из Воронежа. Самый тяжелый колокол весит 30 пудов (491 кг). Вокруг церкви была установлена ажурная ограда. Сделали ограду рабочие литейного завода. К кому бы представители прихода в городе ни обращались, помогали, чем могли.
Ночью 7 января 1990 года, в праздник Рождества Христова, после многолетнего перерыва, по просьбам прихожан состоялось первое богослужение.
Протоиерей Александр Кормышаков
Настоятелем в молельном доме, а затем и в восстанавливающемся Вознесенском соборе был назначен из Ижевска протоиерей Александр Алексеевич Кормышаков. Это был духовно богатый человек. За его плечами было более сорока лет служения Богу. В годы репрессий его несколько раз вызывали в КГБ и предлагали оставить служение, предлагали разные должности с большим окладом. При последнем вызове он сказал: «Что же вы меня агитируете, если я дам согласие уйти на мирскую должность, то это будет значить, что я Бога предам. Если я Господа Бога предам, то и вас в любое время могу предать». После этого его больше не вызывали.
Протоиерей Александр Кормашаков родился в семье простых рабочих. В церковь начал ходить, когда ему было 5 лет. Позже учился в Московской семинарии и в Ленинградской Духовной Академии. В 1957 году был рукоположен в сан священника. Сначала нес служение в Ижевске, а в 1981 году правящим архиереем был направлен в Набережные Челны. Отец Александр в одном из интервью признавался, что многим трудно было поверить в то, что Вознесенскую церковь в селе Боровецкое можно будет восстановить, но он верил в возрождение храма, даже предчувствовал его: дважды видел во сне, как служил там.
Отошел ко Господу протоиерей Александр 17 мая 2004 года. Его отпевание состоялось 19 мая, в праздник отдания Пасхи Христовой.
Современность
C 2004 года Вознесенский собор распоряжением архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия был возведен в статус архиерейского подворья. Храм является главным в Закамском благочинии. В настоящее время при соборе ведут свою деятельность Духовно-просветительский центр, Школа катехизаторов, клуб юных спасателей «Спас», а также функционируют взрослая и детская воскресные школы.
(44) Там, где цветет шиповник. О. Кузьмичева- Дробышевская.
БОГ ПОРУГАЕМ НЕ БЫВАЕТ…
Из истории храма пророка Илии и его «преемника» —
храма преподобного Серафима Саровского
стр.85.Известно, что на укрепление православия в нашем крае большое влияние оказали монастыри, которые создавались здесь в конце XVI — начале XVII веков. Именно тогда по обоим берегам Нижней Камы возникло несколько монастырей, которые вели, помимо духовной, и жизненно необходимую хозяйственную деятельность: обрабатывали землю, строили мельницы, разводили скот, вели торговлю. Этим занимались не только монастырская братия, но и монастырские крестьяне. Русские люди охотно селились у монастырей, и мирские дворы вместе с иноческой братией составляли один приход. К тому же полегче помещичьего был и монастырский оброк, который платили как деньгами, так и продуктами труда. На территории нашего города в XVII веке образовался мужской монастырь, значащийся в документах того времени как «новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила». Он был основан тогда, когда уже существовал Челнинский починок. В документах XIX века его называют Казанским Богородицким монастырём по имени храма, что располагался в устье реки Челнинки (на Элеваторной горе), который был центром монастыря и приписывался к Казанской Семиозёрной Богородичной пустыни. Судьба этого монастыря сложилась трагично. Он был разрушен в ходе национального восстания 1682–1684 годов. В конце XVII века в книге Приказов Казанского двора записано: «Казанский монастырь воровские люди и бывшие инородческие бунты сожгли». А монахи монастыря жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке.
Село Мыс по своему развитию заметно выделялось среди других сёл округи, в документах 1644 года оно именуется и как сельцо Ильинское — это говорит о том, что в селе уже действовала церковь пророка Илии. В переписной книге 1647 года упоминается: «Во дворе безместной поп Ондрей Никонов живет на тягловом дворе, у нево дети Васка осьми лет, Ивашко году, у нево ж наймит Панька Иванов тридцати лет. Во дворе безместной поп Иван Васильев на тягловом дворе, у нево детей Титко двадцати лет, Афонька девяти лет». Запись даёт повод предположить, что этими церковнослужителями и была построена деревянная церковь во имя пророка Илии. Нам известно, что в соседнем селе Бережные Челны тоже была построена церковь во имя чудотворца Николы, но, возможно, первой из двух церквей была построена именно «во имя святого пророка Илии, да в приделе великомученика Ивана Белограцкого древа на клецке, двух верхах с маковицами. А в ней образ и книги и колокола и всякое церковное строение мирских чалнинских крестьян». Рядом жили священники Ондрей Никонов, Семён Алфёров, дьякон Овдокимко Халтурин, пономарь Олешка Тимофеев, праведница Прасковья. Церкви были выделены земли по рекам Челнинке и Мелекесу «сорок четвертей в поле, а в дву потому ж», сенокос на шестьсот копён, лес в общем владении с чалнинскими крестьянами.
В главе «Описание дач Мензелинского уезда. 1800 г.» любопытно говорится о состоянии православных храмов: «В показных сёлах Мысовых Челнов две церкви 1-я Пророка Божия Илии холодная, 2-я Василия Великаго тёплая.
В Бережных Челнах две церкви 1-я Чудотворца Николая тёплая, 2-я Изосима и Саватия Соловецких чудотворцов холодная… В Козмодемьянском Орловка тож две церкви 1-я Козмы и Дамияна тёплая, 2-я Введения во храм Пресвятыя Богородицы холодная и при всех оных церквах колокольни и ограды деревянные».
Ильинская церковь являлась однокомплектной: в штате — по одной должности священника, диакона, дьячка и пономаря.
В начале XIX века священником церкви был Иоанн Денисович Круглополев, диаконом — Иоанн
Сергеев, пономарём — Филипп Григорьев. Дьячок Кирилл Кириллов в 1814 году переведён в село Круглое Поле, и вместо него назначен Иван Яковлевич Ершов.
В 1799 году Указом Павла I учреждена Уфимско-Оренбургская епархия с религиозным центром в Уфе, в которую вошли города Уфа, Оренбург, Бирск, Бугульма, Бузулук, Верхнеуральск, Мензелинск (к нему относились и наши Мысовые и Бережные Челны), Уральск, Троицк, Челябинск, Сергеевск и соответствующие уезды.
Мы помним, что в начале 20-х годов XIX века в Мысовых и Бережных Челнах было принято решение вместо деревянных церквей возвести каменные, что постройка каменной церкви в Мысовых Челнах начата 5 мая 1821 года. Её взялся возвести за 28100 рублей крестьянин Иван Дмитриевич Мочалов из деревни Бебрюковой Балахинского уезда Нижегородской губернии. В документах тех лет говорится, что почти готовый храм 21 октября 1834 года освидетельствовала комиссия в составе губернского архитектора Алфеева, уездного стряпчего Пьянковича, иерея Малова и удельного чиновника Рагузина. Комиссия записала следующее:
«1-е. Церковь в селе Мысовых Челнах поставлена на песчаном глинистом твёрдом грунте длиною с колокольнею, олтарем кроме крыльца на 17 саж. 7 верш., шириною настоящая кроме крыльца на 6 саж. 3 верш., предельная на 6 сажен…
2-е. Фундамент сделан под всею церковью из бутоваго хорошаго и порядочной доброты камня с лицевой стороны рва крупнаго и частию сред-
няго; в середине же фундамента тоже из крупнаго, средняго, но большею частью мелкаго.
3-е. Заливка же известью к наружной стороне вовсе не имеется, а по разобрании камней до внутренности фундамента заливка известью оказалась в малом количестве, так что с наружной стороны между камнями свободно проходил лом… Кладка же однаго фундамента была произведена правильно… Для прочности здания таковый фундамент терпим. <…>
4-е. Все стены церкви и колокольни складены от цокуля до окон из крупнаго камня, а от онаго из кирпича до 3-х сортов порядочной доброты на извести местами не весьма добротной… Карнизы все вообще сделаны безобразными и правилам архитектуры не соответствуют.
5-е. Связи положены в стенах, но не во всех, где следовало бы.
6-е. Крыльцы сделаны у входов с колоннами неприличной фигуры столбами и над оными с безобразными деревянными фронтонами.
7-е. Кровля противу фасада покрыта листовым железом надлежащим образом, равно и на куполах холодной церкви и Олтаре и колокольне, также окрашено зеленою краскою на масле <…>
9-е. С наружной стороны и внутренней вся церковь отштукатурена и обелена с покрытием с наружной стороны вохрою <…>» Таким образом, серьёзных нарушений комиссия не выявила, а мелкие И. Д. Мочалов обязался устранить.
По решению Уфимской духовной консистории, в 1880 году при церкви было открыто церковно-приходское попечительство. В его состав вошли:
— священник Ильинской церкви Алексей Алфеев — председатель,
— церковный староста Никифор Переслегин,
— волостной старшина Сидор Калясев,
— сельский староста Стефан Нестеров и 62 человека крестьян-собственников.
Храмы и священнослужители активно влияли на общественную жизнь
населения, на развитие народного образования. В 1841 году в селе открыто мужское двухклассное училище. В 1869-м основано Мысово-Челнинское училище для девочек.
Стр. 89.В конце XIX века Ильинская церковь входила в состав благочинного круга Мензелинского уезда и имела три престола: во имя святого пророка Илии, святителя Василия Великого и преподобного мученика Мирона. Приход состоял из одного села — 954 мужчин и 1029 женщин.
Большую роль в жизни сельчан играли православные праздники. Одним из главных праздников в селе Мысовые Челны, кроме Рождества и Пасхи, конечно же, был Ильин день, отмечаемый 2 августа (20 июля по старому стилю). Считалось, что именно в этот день вода приобретает целебные свойства. В народе пророк Илья представлялся суровым стариком, путешествующим на огненной колеснице, повелевающим громом и молнией. Он наказывал грешников, но заботился о радетелях христианской веры. К нему обращались крестьяне с молитвой о дожде. Он помогал успешно завершить полевые работы, собрать хороший урожай. Защищал и от болезней. Жизнь прихожан была неразрывно связана с храмом. Сюда они приходили со своими горестями и радостями, здесь молились, здесь надеялись. В храме происходили главные события их жизни: венчание, крещение детей, отпевание усопших. Революция 1917 года и последовавшие за ней перемены в развитии государства и общества внесли коренные изменения в вековой уклад жизни людей. Начались гонения на религию. В 1920-е годы явственно обозначилась негативная позиция советской власти по отношению к православию и мусульманству. Церкви и мечети попали под строгий контроль государственных органов. В период голода 1921–1923 годов активно начала действовать комиссия по изъятию церковных ценностей. Ильинская церковь лишилась 33 десятин земли, принадлежащих ей ранее. В 1924 году в Челнинском кантоне был создан антирелигиозный кабинет, состоящий из 13 человек — восьми русских и пятерых татар. Проводились лекции, доклады, спектакли, распространялась соответствующая литература. Также собирались материалы о религиозной активности духовенства. Священники ограничивались в своих правах, их семьи облагались повышенным налогом. Повсеместно запрещался обряд крещения. Началось обновленческое движение , проникшее и в Нижнее Прикамье. Вокруг Набережных Челнов практически все приходы примкнули к обновленцам. Обновленчество (также обновленческий раскол, официальное название — православная российская церковь, позднее православная церковь в СССР) — раскольническое движение в русском христианстве, возникшее после 1917 года. Декларировало цель «обновления церкви»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства церковью патриархом Тихоном. В период наибольшего влияния — в середине 1920-х годов — более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур. С 1922 по 1926 год движение было единственной официально признаваемой гос. властями РСФСР православной организацией. К 1946 году под давлением властей обновленчество самоликвидировалось, влившись в состав легализованного Московского патриархата. Только в Ильбухтино, Круглом Поле и Мысовых Челнах настоятели и служители храмов остались на прежних позициях. Но в 1930-е годы начались репрессии, не обошли они Ильинский храм теперь уже Красных Челнов. В 1930 году был осуждён «за антисоветскую пропаганду» священник храма пророка Илии Филипп Романович Асанов, служивший в Ильинском приходе с октября 1926 года. С 1934 года подверглись гонениям священнослужители Ильинского прихода Скворцов Александр Арсеньевич,
Скворцова Анастасия (жена), Скворцов Александр (сын), Чернов Михаил Константинович (псаломщик), Чернова Ольга Васильевна (жена).
О событиях тех лет в 2010 году поведала писательнице Н. Шишкиной Нина Александровна Лазарева (в девичестве Скворцова) — дочь последнего настоятеля храма пророка Илии. Грозным предвестником бедствий семьи священника стало убийство в начале 1930-х церковного сторожа Ксенофонта. Его сторожка находилась в притворе храма. Грабители ударили Ксенофонта топором по голове, и кровавые следы их ног отпечатались по всему храму, но кончились у алтаря: не посмели разбойники прикоснуться к святыне. Когда в Мысовых Челнах образовался колхоз, посыпались нападки на семью отца Александра. Особенно старался в этом отношении председатель колхоза. Одурманенный свалившимся на него начальствованием, он, судя по всему, будучи недалёким человеком, не хотел ни с кем делить влияние на жителей села. У председателя была власть — символ сиюминутной победы в земной жизни, а в другую он не верил. Отец Александр был беззащитен перед властью, но его опорой была Истина, в которой жизнь человеческая — лишь начало жизни вечной… Председатель был молод и нагл. Он мог за полночь вломиться в дом Скворцовых, требуя каких-то налогов. Приводил понятых: описывал всё, что было в доме, сам рылся в матушкиных сундуках. Чувствуя, что на этом председатель не остановится, отец Александр отвёз старшего 16-летнего сына к родственникам на Урал. С родителями остались 14-летний Николай и 11-летняя Нина. В декабре 1937 года священник отслужил последнюю литургию.
В ночь на 15 декабря 1937 года он был арестован работниками Набережночелнинского районного отделения НКВД ТАССР по обвинению в антисоветской агитации односельчан, распространении провокационных слухов о войне и голоде. Во время обыска были изъяты все дкументы, письма. Суд был скорый, суровый и несправедливый. 31 декабря 1937 года А. А. Скворцов был осуждён на 10 лет лишения свободы. Он отбывал наказание в посёлке городского типа Нижние Вязовые (ст. Свияжск), где и скончался 22 ноября 1941 года. Похоронен там же, на местном кладбище.
Через 40 с лишним лет А. А. Скворцов был реабилитирован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».
К концу 30-х годов бездействовала и Никольская церковь — в ней разместилась городская типография. Любопытнейшие живые воспоминания Л. З. Лунгиной — советского и российского филолога, переводчика художественной литературы, связанные с челнинской типографией, с жизнью города и округи в начале Великой Отечественной войны, приведены в этой книге далее. А в 1939-м райисполком города Набережные Челны обратился в Совнарком ТАССР за выделением средств для переоборудования здания церкви под городской клуб. Пустовал и Ильинский храм в Красных Челнах. Председатель колхоза тоже решил устроить в нём клуб. Сам сбрасывал колокола. На глазах собравшихся вместе со своими подручными втаптывал в грязь старинные иконы. Его жена — верующая — умоляла остановиться. Люди просили раздать образа им, кто-то из сельчан сумел-таки уберечь некоторые иконы. Женщины плакали, проклиная бесчинствующих, и так случилось, что позже вместе с жизнью церкви разрушилась и жизнь семьи председателя.
Старожилы рассказывали, когда воинствующие атеисты пытались разломать колокольню, внутри неё развели кострище. Свод треснул, колокольня завалилась на бок, но не упала… Клуб был закрыт, вместо него в помещении разместили мастерские и склады, но и они не прижились.
Взрывать церковь не решились, так как вокруг ютились дома красночелнинцев. Но разорение продолжалось: местные кладоискатели не только устраивали подкопы, ища добычу в таинственных подземных ходах, но и разоряли церковное кладбище. Извращённой и злой фантазии хватало и на то, чтобы «шутя» развешивать на заборах у домов выкопанные одеж-
ды священнослужителей, митры, черепа… Здание церкви долго стояло поруганным, но не сломленным. В конце 1960-х годов началось строительство КамАЗа, а церковь пророка Илии, словно безмолвный укор беспечным комсомольцам и всем неверующим, стояла без кровли, с покосившейся колокольней, взирая пустыми окнами-глазницами на строящийся новый город. И в 1978 году с помощью современной техники, силами управления «Водстрой», созданного в «Камгэсэнергострое» для подготовки вместилища будущего Камского моря, настрадавшееся здание было ликвидировано. Предполагалось, что большая часть села Красные Челны и часть бывших Бережных Челнов с пуском Нижнекамской ГЭС будет затоплена. В связи с чем была
реорганизована и текстильная фабрика, которую поначалу планировалось перевезти в Елабугу, но проект так и остался замороженным. А Красно- челнинский детский дом переселили в интернат, расположившийся на улице Столбовой молодого посёлка Гидростроителей (ГЭС). Разрушили мост, связывающий когда-то Мысовые и Бережные Челны с Элеваторной горой, — его и сегодня можно видеть бесхозным обрезком, тянущимся к Элеваторной горе и обрывающимся над водой, недалеко от городского пляжа. В срочном порядке на Орловское кладбище перенесли захоронения, покоящиеся у Ильинского храма.
С пуском Нижнекамской ГЭС многое, что было дорого сердцам коренных челнинцев, ушло под воду, но до предполагаемой высокой отметки водохранилище не поднялось. А город, идя в ногу со временем, рос амбициозным, благовидным. Однако место, где стоял храм пророка Илии,
поросло ивняком и бурьяном, словно Богом забытый, а скорей всего, до поры до времени оберегаемый Им уголок.
* * *
Дорогой читатель, когда книга уже была свёрстана и подготовлена к печати, на одном из городских мероприятий ко мне, автору «Там, где цветёт шиповник», обратился Алексей Геннадьевич Комиссаров — врач, краевед, священнослужитель:
— Ольга, узнал, что вы подготовили книгу о Красных Челнах. У меня есть материалы об истории семьи отца Александра — последнего настоятеля храма пророка Илии, что находился в этом селе. Если ещё не поздно, могу их вам передать. Отдельную книгу об этом не написать, но, может быть, вам документы пригодятся. — Конечно, пригодятся,;— обрадовалась я.
И отправление макета в печать было приостановлено. Книга пополнилась уникальными свидетельствами истории. В чём-то воспоминания Нины Александровны Лазаревой, дочери последнего настоятеля храма пророка Илии, записанные А. Г. Комиссаровым, перекликают-
ся с теми, что оформила Н. А. Шишкина, но я считаю нужным поместить их здесь полностью. Во-первых, они записаны разными людьми, а потому взаимодополняют друг друга. Во-вторых, они подкреплены оригинальными архивными документами Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Татарстан, а также фотографиями из семейного альбома, который перешёл по наследству от отца Александра дочери. Эти документы и фотографии ранее нигде не публиковались.
Итак, записи А. Г. Комиссарова, сделанные 8 августа 2011 года в ходе личной беседы с Ниной Александровной Лазаревой (в девичестве Скворцовой).
Семья священника Александра Арсеньевича Скворцова приехала в Красные Челны (так с 1931 года стало называться старинное русское село Мысовые Челны) в 1921 году из Костромской губернии,
где Скворцовы жили в селе Цыкино. По данным архивной справки КГБ ТАССР, село Цыкино относилось к Юрьевецкому району Ивановской области. Отец Александра Арсеньевича, Арсений Скворцов, тоже был священником. И родной брат Андрей Арсеньевич Скворцов также
стр.94.служил церкви, но где именно, неизвестно. Сохранилась его фотография в подряснике, где он сидит в кабинете. По семейному преданию, во время гражданской войны Андрей Арсеньевич отступал с частями Белой армии и так и канул в Лету. Судьба его неизвестна. В семье считали, что он погиб. Вообще, сведений о жизни семьи Скворцовых в Костромской губернии практически не сохранилось, поэтому Нина Александровна об этом периоде семейной хроники ничего не сообщает. Мотивы приезда семьи священника Александра Скворцова в Красные Челны были банальны. Кто-то из родных в 1920-е годы приехал и поселился в Красных Челнах. Родственники прознали, что сельский храм пустует из-за отсутствия в селе священника, и пригласили о. Александра приехать (а на родине в это время, видимо, уже были проблемы с возможностью служить). Так семья Скворцовых прибыла в Красные Челны, где о. Александр сразу же стал настоятелем храма пророка Илии. Конечно, до о. Александра в Ильинской церкви служил священник, говорили, у него была многодетная семья, но по каким-то причинам ему пришлось уехать из села. Фамилию его Нина Александровна не знает. В семье Скворцовых — Александра Арсеньевича и матушки Анастасии Николаевны — воспитывалось трое детей: два сына и дочь. Старшего сына Александра в 16-летнем возрасте, когда того лишили избирательных прав как «сына служителя религиозного культа», отец от «греха подальше» отправил в город Березники
Пермской области, где тот и прожил всю жизнь. Младшие Николай и Нина оставались
с родителями. Николай неплохо учился, окончил школу им. Димитрова в Набережных
Челнах. В школу села Красные Челны его как сына священника не брали, а Нина училась
в селе Красные Челны. После окончания учёбы Николая Александровича Скворцова оставили в школе им. Димитрова — разрешили работать преподавателем: семья жила очень бедно, и средств на существование после ареста отца не было. Семья о. Александра последнее время проживала в Красных Челнах в доме, который стоял прямо за храмом Илии-пророка, на улице Центральной, 1. В этот дом семья вселилась в 1935 году по договору с проживавшей в нём бывшей монахиней Меланьей Никитичной Балясниковой. Согласно договору, семья о. Александра заплатила за дом Меланье Балясниковой 500 рублей и была не против того, чтобы хозяйка оставалась в доме до своей смерти. Умерла Меланья Никитична через год после оформления договора. Скворцовы похоронили М. Н. Балясникову на кладбище за Ильинским храмом. При жизни Меланья Никитична была тихой и набожной. По предположению Нины Александровны, Меланья Балясникова как бывшая насельница монастыря (какого именно, не известно) после закрытия последнего вернулась в родное село, где её родные помогли найти и приобрести для неё дом. Нина Александровна вспоминает, что в районе «песков», где в настоящее время в посёлке ГЭС
стоит дом 10/70, в Набережных Челнах стояла известная всем мельница Балясниковых! Возможно, хозяевами были родные Меланьи Никитичны, хотя документальных подтверждений нет.
Жизнь семьи священника Александра Скворцова в Красных Челнах протекала трудно. Приходилось много работать. Гостей принимали редко, лишь по большим церковным праздникам, и то собирались, в основном, священники из соседних приходов на обед. Жители же села заходили только для заказа треб — кого отпеть, кого окрестить. Один раз, вспоминает Нина Александровна, в разгар массовой коллективизации приходили местные мужики советоваться по поводу вступления в колхоз. Помнит, что отец никого не отговаривал, напротив, рекомендовал вступать, так как всё равно потом силой загонят и при этом будут притеснять. Помнит Нина Александровна и ночные визиты председателя с описью имущества, с требованиями оплатить какие-то неимоверно высокие налоги. Так, председатель П. А. Зыбин лично сам хотел проверить содержание семейного сундука. Но о. Александр пригрозил ему, мол, тот не имеет на это права,
а проверяя сундук, председатель может подложить туда любой компромат на священника. При этом отец сказал: «Просите, что показать, я сам всё покажу». Вообще, о. Александр был грамотным человеком, неплохо знал законы и всегда пытался парировать нападки озлобленного на верующих людей и на церковь председателя. В соседнем селе Боровецком, в Свято-Вознесенском храме, первое время служил о. Владимир, после отъезда (или ареста?) которого на его место приехал (видимо, по приглашению о. Александра Скворцова) священник Аркадий Яковлевич Чистяков с матушкой Марией Николаевной, сестрой матушки о. Александра — Анастасии Николаевны. Нина Александровна рассказывает, что семья Чистяковых была бездетной, и родители иногда на целое лето отправляли её на жительство к родным, в село Боровецкое. Это служило хорошей помощью семье Скворцовых, — времена стояли голодные. Жила Нина у дяди и тёти и после ареста отца. Ярко запечатлелось в её памяти, как в 1938 или 1939 году о. Аркадий пришёл со службы и сказал, что отслужил сегодня последнюю литургию, и так и объявил прихожанам: «Служить при таком давлении властей больше не могу». И на самом деле о. Аркадий больше не служил, отказался от сана и стал работать сторожем в колхозе. Потом семья Чистяковых уехала в Ивановскую область. Матушка Анастасия Скворцова некоторое время переписывалась с Чистяковыми, но писем не сохранилось, и места жительства родственников Нина Александровна не помнит. Надо заметить, что община Ильинского храма во главе с о. Александром Скворцовым придерживалась обновленческой ориентации. По всей видимости, «обновленцами» были и священники близлежащих сёл — Орловки, Бетьков, Боровецкого, Ильбухтино, — где ещё не закрылись церкви. Священники этих хр70) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Луппа Артамонова Карабанова скончавшегося 1882 года июля 14 дня, в 4 часа утра; жития его было 73 года”.
71) Опоковый памятник с надписью: „Под сим камнем погребено тело рабы Божией Евдокии Андреевны по муже Кобылиной из мастеровых суконной фабрики, от роду ей было 70 лет, скончалась сентября 19 дня 1847 года»...
75) Окруженный деревянною оградой крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Степана Степановича Степанова, скончавшегося 21 ноября 1886 года; жития его было 78 лет».
78) Упавший деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело отставного штабс-ротмистра Аркадия Александровича Стрелкова, скончавшегося 1871 года, октября 14 дня, 63 лет от роду».
79) Окруженные деревянной оградой два деревянных креста с надписью на одном из них: „Марфа Степановна Попова скончалась 11 марта 1883 года, в пятницу, в 6 часов утра, на второй недели великого поста; жития её было 77 лет».
80) Окруженные развалившеюся деревянной оградой два креста с надписью на одном: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Марии Леонтьевны Рыжиковой, скончавшейся 30 января в 10 часов вечера 1882 года; жития ей было 34 года 5 дней, оставившей пять человек детей. О, Боже! что случилось-мать наша померла, все мы горько пригрустились, она на веки почила. Сжалься, Господи, над нами, дай ум и разум как нам жить. Мы горькими остались сиротами и эту скорбь нам не забыть. Здесь мы слез потоки проливали по своей матери родной, её тело погребали и на сем месте оставили тебя мы сиротой. Сиротки горькия смотрите что случилось, рассталась с нами мать, какая скорбь пред нами очутилась и негде родной матери нам взять. Состроила ты нам жилище и недолго жила ты в нем, видя это горе покою мы не сыщем ни ночью ни днем. Рано, рано ты рассталась с нами и только прожила 34 года и 5 дней, оставила супруга и пятеро детей, всегда и вечно сиротами. Сей стих сочинил 12-ти летний сын Константин». На другом»: „Отцы и братия мои! Вспомните час смертный, приидите ко мне на гроб, поклонитесь и поминовение о мне сотворите. Под сим крестом погребено тело Казанского купца Алексея Яковлевича Рыжакова и семейства его. Жития его было 76 лет, 3 месяца и 11 дней; скончался 1859 года июля 4 дня в 3 часа пополудни»...
84) Пирамидальный опоковый без креста памятник с надписью на южной стороне: „Под сим камнем погребено тело младенца Александра Павловича Дикарева; скончался 1859 года 4 ноября; жития его было 2 года. На западной: „Любезный сын, ты здесь лежишь, под тенью Всевышнего Творца, душа твоя у Престола – молись за мать и за отца». На северной: „Господи, приими дух его с миром».
85) Таковой-же памятник с надписью на западной стороне: „Господи, упокой душу рабы твоея девицы Веры. Под сим (крестом) памятником погребено тело девицы Веры, дочери мещанина Егора Савельева Адамышева, скончавшейся 1 ноября 1860 года; жития её было 15 лет и 9 месяцев».
86) Крест с надписью: „Здесь погребено тело отставного коллежского асессора Алексея Виссарионова Усольцева, скончавшегося 1876 года июля 30 дня».
92) Окруженные развалившейся деревянной оградой два деревянные креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского купца Ивана Родионовича Феодорова, скончавшегося 26 июля 1878 года, в 4 часа утра; жития его было 50 лет 6 месяцев и 19 дней. Почто, о, милый друг, расстался с нами, супругу и детей оставя сиротами; услышь ты наш горький вопль и пожалей, проснись и посмотри на нас плачущих детей; птенцы твои рыдают, слезами горькими могилу обливают»...
99) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится прах жены отставного унтер-офицера Софии Тимофеевны Трежавской с детьми; скончалась 1884 года декабря 15 дня; жития её было 42 года»...
102) Опоковый памятник с изображением распятия Иисуса Христа и надписью: „Под сим камнем погребено тело раба Божия Василия Феодоровича Басова, скончавшегося 26 марта 1870 года; жития его было 37 лет 25 дней; память его 25 февраля. Святый Боже! Приими дух с миром раба твоего Василия». На северной стороне: „Сей печальный памятник любезныя дети поставляют и теплыми слезами могилу твою обливают вечного упокоении тебе от Бога желают». На южной: „Приими, нежный родитель, от осиротелых детей твоих последнее лобзание и слезы, тебя нам уж больше не видать; одно лишь страдание и к Богу о тебе молитвы возносить»...
104) Окруженные железною решеткой четыре деревянных креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом покоится тело Казанского мещанина Ермолая Васильевича Хомутова, скончавшегося 1866 года августа 11 дня; жития его было 55 лет от рождения”...
106) Окруженные деревянною оградой семь деревянных крестов с надписью на первом „Под сим крестом погребено тело раба Божия купеческого брата Ефима Ивановича Судакова; жития его было 45 лет». На другом: „Под сим крестом погребено тело усопшего раба Божия Казанского купца Ивана Петровича Судакова, скончавшегося 23 марта 1883 года; жития его было 42 года». На третьем: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Казанского купца Петра Судакова, скончавшегося 27 июня 1866 года, жития его было 47 лет». На остальных крестах нет надписи...
108) Крест с надписью: „Здесь покоится тело Казанской мещанки Марии Григорьевны Коровиной; скончалась 1877 г. мая 29 дня. Господи, приими дух её с миром».
111) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело раба Божия Казанского цехового Василия Григорьева Разумова, скончавшегося 1 апреля 1886 года; жития его было 67 лет».
112) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Губернской секретарши Ольги Феодоровны Турчаниновой, скончавшейся 1876 года декабря 20 дня; жития её было 65 лет».
113) Окруженные деревянною оградой два деревянных креста с надписью на 1-м: „Под сим крестом похоронен Казанский гражданин Григорий Иванович Зюзин, жития его было 70 лет, скончался 13 декабря 1882 года». На 2-м: -„Серафима Андреевна Зюзина; скончалась 1888 года 26 августа, на 58 году от рождения»...
115) Опоковый пирамидальный без креста памятник с надписью вокруг: „Под сим камнем погребена девица Анна Егоровна Мазова, скончалась на 26 августа в 4 часа утра 1876 г. от рождения ей было ровно 15 лет; Господи, упокой во Царствии Небесном рабу твою. Милое чадо! Умоли Господа Бога, чтобы не лишил нас соединиться мне с тобою».
116) Окруженный развалившеюся деревянною оградой, деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Рязанской губернии, Зарайского уезда, села Ловец, крестьянина Михаила Степановича Назаровского, скончавшегося в 1873 году 3 января; жития его было 53 года”.
117) Опоковый пирамидальный памятник с металлическим крестом и надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах младенца Веры Круговой; жития её было 1 год и 13 дней; скончалась 17 августа 1869 года”.
120) Крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело младенца Александры, рождена была 1876 года, апреля 8 числа; жития её было 1 год 11 месяцев и 18 дней, скончалась 1878 года марта 26 числа; дочь московского мещанина Павла Григорьевича Теренина»...
122) Мраморная тумба без креста с надписью на западной стороне: „Здесь покоится прах Александра Петровича Соловцова, скончавшегося 22 октября 1847 года». На восточной: „Надежда Михайловна Соловцова, скончалась 13 января 1860 года».
123) Окруженные деревянною оградой два креста с надписью на одном из них: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Николая Павловича Лихачева, скончавшегося 4 марта 1866 года».
124) Крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело коллежского секретаря Андрея Калиновича Яковлева; жития его было 73 года; скончался 24 мая 1875 г. Почто ты, милый друг, расстался с нами, оставив супругу и 3-х маленьких детей. Они горько плачут и о душе твоей Господа просят”.
126) Окруженные деревянною оградой три деревянных креста с надписями: на 1-м: „Здесь покоится тело Надежды Кивенко, скончавшейся 7 ноября 1884 года на 36 году от рождения»; на 2-м: „Здесь покоится тело чиновника Дмитрия Жуланова, скончавшегося 10 августа 1884 года на 33 году от рождения»; на 3-м: „Здесь погребено тело Пераскевы Поповой, скончавшейся 13 сентября 1863 года, на 37 году своей жизни».
127) Окруженный деревянною ветхою оградой опоковый пирамидальный памятник с крестом и надписью на западной стороне: „Наталия Крылова, 19 лет от роду, скончалась 1874 года июля 25 дня». На восточной: „зачем ты в цвете лет скончалась? Оставила нас слезы лить. Зачем, когда смерть приближалась, ты не могла нас позабыть? О, друг! о, дочь родная! мы молим Бога за тебя, чтоб воля Его пресвятая грехов избавила тебя».
128) Опоковый пирамидальный с металлическим крестом памятник с надписью на западной стороне: „Здесь покоится штабс-капитан Либавского пехотного полка Виктор Владимиров Аквилянов, умер 15 мая 1889 г. от роду ему было 36 лет. Господи, душу раба твоего упокой, защитника отечества, веры и свободы! Он крепкою своею рукой разил врагов-турок в 1777–78 годах».
129) Игумен Алексей, живший в Федоровском монастыре, скончался 1892 г.
Отделение пятое, находящееся в роще на левой стороне от входа.
1) Крест дубовый, на нем надпись: „мещанина Егора Максимова Коноводова»...
3) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Егоровны Степановой, скончавшейся 1889 г. месяца ноября 8 дня, жития её было 59 лет и 2 месяца. Господи приими дух ея с миром».
4) Крест дубовый с надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Арефы Степановича Степанова, жития его было 64 г., скончался 3 июня 1870 г. Господи приими дух его с миром».
5) Крест дубовый с надписью: „Здесь погребено тело юнкера Казанского пехотного юнкерского училища Николая Ивановича Ремезова, скончавшегося 9 мая 1881 года, жития его было 21 г. 6 месяцев и 12 ден“...
10) Крест дубовый, на нем надпись: „Под сим крестом погребено тело раба Божия Михаила Егорова Сабанова, скончался 1868 г. месяца Января 15 дня, жития его было 35 лет. Господи приими дух его с миром”...
14) Крест дубовый с надписью: „Здесь покоится Евдокия Михайловна Киреева».
15) Крест дубовый, поломанный, на нем надпись: „Здесь погребено тело усопшего раба Божия Николая Петровича Лебедева, скончавшегося 4 августа 1870 г., жития его от роду было 46 лет, день его ангела 9 мая. Приими, Господи, с миром дух его. Приидите ко мне вси знаемыи мя, вчерашний бо день беседовах с вами, и внезапу найде на мя час смертный, ныне зрю судилище и трепещу изречения».
16) Крест дубовый с изображением резным распятаго Спасителя и чаши, вырезаны слова: I. X., на верху креста-буквы I Н. Ц. I., внизу-глава Адамова; надпись: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Матроны Васильевой, по мужу Самуйловой, родившейся 1808 года октября 9 числа, скончавшейся 1860 г. июля 21 числа в 10 часов вечера, жития её было 52 года. Прохожий, воззри на сей памятник и помяни мя милостынею и на молитвах своих. Господи приими дух мой с миром»...
19) Такой же крест, на нем надпись: „Здесь погребено тело Ярославского потомств. почётного гражданина Михаила Спиридоновича Полетаева, родившегося 12 декабря 1842 г., скончавшегося 2с февраля 1892 года»...
22) Крест дубовый, на нем надпись: „Здесь погребено тело Боровского купца дочери, девицы Елизаветы Ефимовой Соковой, скончалась 22 мая 1890 года“.
23) Крест дубовый, на нем надпись: „ Александра Ивановна Пермякова, бывшая Богданова, жития её было от роду 25 л., в замужестве была 5 л. 4 дня”...
26) Пирамидальный мраморный без креста памятник с надписью: „Здесь погребено тело Татьяны Николаевны Лобановой, умершей 2 июня 1877 года»...
28) Крест дубовый, ветхий, с надписью: „Упокой, Господи, рабу Твою. Под сим крестом погребено тело рабы Божией Елены Николаевой Кухмаковой, Шадринской купечествующей вдовы, скончавшейся 16 декабря 1873 г. от рождения на 76 году»...
32) Крест деревянный с надписью: „Под благодатным осенением креста сего, после понесенных трудов и забот, покоится почившаго в надежде воскрешения и жизни вечной, тело коллежского регистратора Павла Ивановича Мадышкина, при горести семейства и глубоком сочувствии к нему знакомых, скончавшегося 10 июня 1873 г. Время жизни его было 64 г. и 6 месяцев. Мир праху твоему, добрый христианин, семьянин, и честный труженик, незабвенно любимый»...
34) Такой же крест с надписью: „Здесь погребено тело чиновника особых поручений, майора военного окружного Интендантского Управления Антона Даниловича Дескилон, родился 7 февраля 1834 г., помер 16 октября 1874 г. в 12 часов по полуночи, жития его было 40 лет 8 месяцев 9 ден. Господи приими дух его с миром. Супруга слезы проливает над прахом, драгоценным ей. Отрадой вечность почитает в жестокой горести своей. Цвел лилий прекрасный, собою украшал свет; но вдруг пронесся вихрь ужасный, сорвал цветок-прекрасного нет. Где он-другу за любовь награда? Кто слезы горькие отрет? Где юным сиротам отрада? Кто к жаркой груди их прижмет? В могиле хладной под крестом заснула радость вечным сном. Нежный супруг незабвенной (супруги) подруги”.
35) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „покоится тело жены Градоначальника Хионии Михайловны Крюковской. В знак памяти от детей».
36) Дубовый крест с надписью: „Елена Николаевна Павлинова, скончалась 1882 г. июля 6 дня 57 лет. Господи приими дух её с миром».
37) Такой же крест с надписью: „Младенец Петя Павлинов, скончался 1888 г. августа 27 дня, 61/2 лет».
38) Ветхий деревянный крест с надписью: „Здесь покоится тело купеческого сына, гимназист 2 класса Казанской 1 гимназии Степанов Александр, жития его было 11 лет и день, скончался 16 ноября 1883 г. в 12 часов ночи».
39) Пирамидальный чугунный памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим камнем покоится тело раба Божия, Казанского купца Евграфа Степанова, жития его было 59 лет, скончался 4 декабря 1884 года»...
42) Дубовый крест с надписью: „Здесь погребена Нина, жития её было год, один месяц, скончалась 3 июля 1891 года”...
44) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с восточной стороны: „Во царствии Твоем помяни мя Господи! Здесь погребено тело диакона Казанской градской больницы Василия Буртасовского, скончавшегося 1 сентября в 6 часов утра 63 г. своей жизни»; с южной стороны: „Приидите знающие и любящие меня! Услышите мое единственное желание: поминайте меня, многократно сходившегося с Вами в дому Божием и вместе певшего хвалебную песнь Господу»; с западной стороны: „ныне для меня настал час отъити к бессмертному судии, простите меня и помолитесь, чтобы Господь меня упокоил в месте светле, в месте покойне, где нет ни болезни; ни печали, ни воздыхания”; с северной стороны: „Господи не вниди в суд с рабом Твоим, но приими его с миром».
45) Такой же памятник и с таким же крестом, надпись на нем с западной стороны: „Под сим камнем покоится тело диаконской жены Елизаветы Козминой Буртасовской, скончавшейся на 63 году от рождения, 20 октября 1870 года в 6 часов вечера. Во царствии Твоем помяни мя, Господи!» С восточной стороны: „блажени мёртвые, умирающии о Господе от ныне, ей глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят в-след с ними».
46) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией, девицы Александры Васильевой Буртасовской, скончавшейся 13 июля 1887 г. в час ночи на 57 г. от рождения. Христосъ воскресе!»
47) Такой же памятник и с таким же крестом, на нем надпись: „Под сим крестом покоится прах рабы Божией Олимпиады Гавриловой Головкиной, скончавшейся 27 декабря 1886 т. в 5 часов утра на 47 г. от рождения. Христос воскресе!» Эти 4 памятника обведены железной оградой, сделанной на средства Пр. Гурия, Епископа Камчатского (С. В. Буртасовского в мире)...
49) Маленький опоковый памятник с чугунным крестом и надписью: „Под сим крестом покоится тело священника Казанского уезда села Ковалей Иоанна Троицкого, скончался 13 января 1874 г., жития его было 43 года”...
51) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с западней стороны: „Упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея Варвары»; с южной стороны: „молись о нас у престола Всевышнего»; с восточной стороны: „Под сим крестом покоится прах Варвары Дементьевны Ивановой, скончавшейся на 71 г. жизни 7 августа 1878 года»; с северной стороны: „мир праху твоему. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Св. Иоанна гл. XVII ст. Х;40;)“.
52) Крест дубовый с надписью: „Господи! приими дух мой с миром; под сим крестом погребено тело Московского цехового Василия Михайлова Панкова, жития его было от роду 37 лет, скончавшегося 16 августа 1891 года».
53) Деревянный крест с надписью: „Павел Петрович Классон, скончался 2 ноября 1878 г. Мир праху твоему добрый и честный труженик»!..
56) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Гликерии Григорьевны Войлошниковой, скончавшейся в 6 часов утра 20 октября 1891 г., жития её было 66 лет 5 месяцев. Приими, Господи, дух её с миром». С восточной стороны:
„Она была любима,
„Желала всем добра,
„В супружестве счастлива
„Трудилась, сколь могла,
„Родных, друзей не забывала,
„Надеждой на Бога уповала,
„Скорбела обо всех всегда,
„Советом, делом помогала;
„Страдала долго от болезни,
„Боролась с нею каждый (день) раз,
„И, истощив усилье к жизни,
„Спокойно, тихо дух её угас».
57) Деревянный, окованный белой жестью крест, на верху креста написано: „И.Н. Ц. И.“ с изображением резным распятого Спасителя с восточной стороны, и надписью: „Под сим крестом погребено тело раба Божия, Казанского мещанина Федора Степановича Войлошникова, скончавшегося 1889 года июля 24 дня в 4 часа 10 минут вечера, жития его было 66 лет. Упокой, Господи, с миром, вечная память"·..
59) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело рабы Божией Анны Ивановой Михеевой с 3 её малолетними детьми, скончавшейся 1877 г. мая 3 дня, жития её от роду было 37 лет. Господи, приими дух её с миром».
60) Дубовый крест с надписью: „Под сим крестом покоится мать с 3 малолетними детьми, Казанская мещанка Екатерина Иванова Сорокина, скончавшаяся 1870 г. апреля 22 дня, жития её было от роду 20 лет. Господи, приими дух её с миром»...
70) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело иеромонаха Магна, скончался 12 января 1891 г., жития его 70 лет»...
72) Деревянный крест с надписью: „Здесь погребено тело усопшей рабы Ксении Степановой Соколовой, Казанской цеховой, скончавшейся 1877 г. сентября 13 дня в 4 часа 15 минут вечера, жития её было 45 лет 7 месяцев 18 дней. Господи! приими дух мой с миром».
73) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело крестьянской дочери девицы Анисии, скончавшейся 1878 г. августа 24 дня в 12 ч. дня, жития её было 9 лет от роду»...
77) Деревянный крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанского мещанина Якова Васильевича Калинина, скончался 1 августа 1847 г., от роду было 73 года».
78) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом погребено тело Казанской мещанки Матроны Степановны Калининой, скончалась мая 14 дня 1825 года, от роду было 40 лет».
79) Такой же крест с надписью: „Под сим крестом покоится тело Казанского купеческого сына Ивана Константиновича Калинина, жития его было 36 лет, скончался 22 апреля 1885 г. в 8 часов утра”...
(8)
(30)Любой современный исследователь, изучающий историю возникновения, развития и разрушения Казанского Кизического Введенского монастыря, а также монастырского кладбища, не может обойтись без подробнейших описаний обители и некрополя, которые оставили потомкам в конце XIX века видные казанские краеведы и общественные деятели — епископ Никанор, опубликовавший свои записки в 1891-1892 годах к 200-летию cо дня основания монастыря, и Николай Яковлевич Агафонов.
Рукопись разысканий епископа Никанора объемом в 52 страницы хранится в фондах Национального архива РТ. Кладбище состояло из пяти участков (по епископу Никанору - частей). На I участке захоронения производились с 1772 по 1889 г. Он находился в особой ограде с каменными столбами и частоколом по левую сторону от Введенского храма. На II участке хоронили с 1794 по 1890 г., он был к северо-востоку от алтаря храма. На III участке захоронения производили с 1782 по 1889 г., он находился по левую сторону от храма. IVучасток погоста был на правой стороне монастырской рощи, здесь хоронили с 1847 по 1891 г. И наконец, пятый - по времени был наиболее поздний - находился в роще, по левую сторону от входа, здесь захоронения производили с 1825 по 1892 г.[271]
Анализируя исследования епископа Никанора, мы выявили, что на I участке имелось 55 захоронений, на II- 143, на III - 312, на IV - 156 и на V - 80. Всего - 746. Николай Агафонов в «Казанском некрополе» приводит список из 245 усопших на Кизическом некрополе, в основном тех же, что и епископ Никанор.
Мы отдаем себе отчет, что это далеко не полные сведения. Епископ Никанор держал в своих руках, позднее утерянные, кожаный старый диптих 1791 г. и синодики 1833 г. и 1853 г. с именами усопших. Он с сожалением отмечает, что древний диптих XVIII в. некогда находился в библиотеке Кизического монастыря, о чем упоминает в одном из своих рапортов в 1833 году архимандрит Гурий. Поэтому подчеркнем, что в списках епископа Никанора отсутствуют сведения о всех захоронениях конца XVII и XVIII столетия вплоть до 1772 года.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
Необходимо отметить, что имеются пока еще не проверенные архивными данными сведения, о том, что на этом погосте (почти за 40 лет до основания Кизической обители) производились захоронения умерших горожан в течение трех лет с 1654 по 1656 год от свирепствующей тогда бубонной чумы.
Также мы не располагаем многими именами усопших и после 1892 года. По воспоминаниям старожилов бывших Кизической и Ягодной слобод, захоронения на погосте производились вплоть до середины 30-х годов XX века (так же как и на кладбище Кизической слободы, находящегося напротив монастырского через бывший Царевококшайский тракт). Поэтому вполне резонно считать, что на этом кладбище нашли свой последний приют не менее трех тысяч человек.
Судя по воспоминаниям современников да редким фотографиям, кладбище напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.
В советское время, особенно в 50 - 60-е годы, кладбище, как до этого и большая часть монастыря, было разрушено, хотя отдельные памятники и плиты простояли вплоть до начала 70-х годов.
Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей. Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 138 захоронений насельниц этой обители , упокоившихся в основном на III участке в период с 1847 по 1891 годы. Думается, что их было намного больше.
Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря. А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели, и хоронили их на разных участках погоста.
На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города - губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.
№ 9.
С е д м е з е р н а я В о з н е с е н с к а я пустынь, от Казани в 17 верстах, основана около 1625 г. Заштатная.
С т р о и т е л и :
Евфимий, 1625. Протасий, 1644.
И г у м е н ы :
(Дионисий, около 1654, перев. изъ Зилантова. [Ист. Иep., V I, 77] ??). Сергий, строитель, в мар. (sic) 1650, 1655 и 56. Паисий, в апр., июне, 1659. Иларион, 20 дек. 1672. Тихон, 1681. Варсонофий, 1683— 1713. Питирим Смирной определен 1725, а 1726 перев. в Спасский Казанский. Савватий, 1729 и 30 (sic). Нафанаил.... Варсонофий.... Лука Касаткин, 1731 и 32. Варнава.... Боголепъ, 1737(бывший).
Адам Честнов, 1738. (После келарь в Свияжском, и наместн. 1750, 56,64). Каллиник, с 1739.
Паисий, 1745. Патрикий, 1754. Геннадий Халчинский (архим.) из префектов акад., 1760 — 64, перев. в Раифскую пустынь. Хрисанф, в мар. (sic) 1764. Леонид, 1767— 75. Наркис 1775 перев. из Кизическаго; до 1785. Касторий 1786 перев. из Раифскаго; + в мае 1793. Серапион, 1794— 96.
Toвия, 1810. Самуил, 1820— 31. Варсонофий, 1838— 55. В 1856 г. вакансия. Виталий, строитель, 1858 и 59— 61. Каллист, архим., 1862. Иакинф, строитель, 1863 —6 6; игум. 1869, 70.
(30)VIII. Погост Седмиозерной Богородичной пустыни.
Есть места, которые сами по себе не ознаменованы чем-либо, могущим поразить воображение с первого взгляда, но они оставляют в сердце глубокое впечатление, потому что оно проникает постепенно и уже более не может изгладиться. Такова и Седмиозерная Богородичная пустынь.
В семнадцати верстах к северу от Казани находится удивительно живописное, созданное самой природой место, где высокие предгорья, покрытые густым хвойным лесом, отражаются в спокойных водах Солонки. Эта речка да многочисленные родники сформировали за многие годы уникальную систему из семи озёр, не дошедшую, к сожалению, до наших дней. И вся эта красота раскинулась в широкой пойменной долине среди многоцветья разнотравья на фоне высокого голубого неба. Поэтому местность эта и прозывалась среди коренного черемисского населения как седмиозерная.
Современный православный человек, хотя бы один раз побывавший здесь, уносит с собой необычайную притягательность этих мест. Поэтому одухотворенное сознание постоянно влечёт его сюда. Одно то, что пройти несколько вёрст по дороге от современной Богородичной пустыни до ближнего или дальнего святого источника, несомненно, стоит того; ибо уже мысленно только представишь себе, что это единственная в Казанском крае намоленная тропа, по которой уже почти четыре сотни лет ступают натруженные стопы паломников.
Эта обитель возникла в начале XVII века в царствование царя Михаила Феодоровича. Основателем её был инок Евфимий, уроженец далёкого Устюга. Здесь он и окончил свой земной путь. Его останки почивали под гробницей у северной стены в углу храма Вознесения Господня.
Во второй половине XVIII века, когда преосвященный Вениамин выразил своё намерение жить в пустыне на покое, начались оживленные работы по ремонту этого двухэтажного каменного корпуса, в котором помещались кельи для настоятеля и братии.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией Матери.
Недалеко от Вознесенской церкви почти посередине монастырской площади стоял двухэтажный каменный храм в честь Смоленской иконы Божией Матери. Нижняя часть его была сделана из природного камня, верхняя – из кирпича.
Предметом особого внимания стала обитель во время архипастырства Высокопреосвященнейшего Арсения, архиепископа Казанского и Свияжского.До 1899 года Смоленский храм был холодным и службы в нём совершались только в летнее время. Поэтому архиепископ Арсений во время своего посещения обители в июле 1898 года посоветовал братии устроить в нём отопление.Архиепископ Казанский и Свияжский Арсений (Брянцев), на казанской кафедре с 1897 по 1903 г. С 1903 г. архиепископ Харьковский, скончался 28 апреля 1914 г. в Харькове.
При реконструкции калориферной системы оказалось, что необходимо перенести на другое место останки Преосвященного Вениамина, казанского митрополита, почивающего в трапезной Смоленского храма около южной стороны. С этой целью и прибыл в монастырь вечером 21 февраля 1899 года Высокопреосвященнейший Арсений. После непродолжительного отдыха, сделав необходимые распоряжения по переложению останков митрополита Вениамина, Владыка отправился в Смоленский храм, где перед гробницей совершил в сослужении всего монастырского духовенства заупокойную литию. Уцелевшие останки переложили в новый дубовый гроб, который был перенесён на солею храма и поставлен против царских врат.
В течении всей ночи над гробом по очереди местные иеромонахи читали Св. Евангелие, а 22 февраля, после литургии, Его Высокопреосвященством была совершена при участии всей монастырской братии великая панихида. По её окончании гроб с останками Преосвященного Вениамина был поставлен в нишу южной каменной стены трапезы.
Ниша была заложена табличкой со следующей надписью: «Преосвященный Вениамин, митрополит Казанский, живший в Седмиозерной пустыни с апреля 1782 года, в 1785 году в июле скончался и погребен здесь». В перезахоронении присутствовали старшая братия монастыря и профессор Казанской Духовной академии Н.И.Ивановский.
Ивановский Николай Иванович (1840 - 1913), действительный статский советник, почётный член и заслуженный ординарный профессор Казанской Духовной академии, доктор богословия, видный церковно-общественный деятель. Сын священника Архангельской епархии, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии. С 1869 года - профессор кафедры истории и обличения русского раскола КазДА, где прослужил 45 лет. Автор фундаментального «Руководства по истории и обличению старообрядческого раскола» в 3-х частях (Казань, 1886 - 1888) и других трудов. Издатель памятников древнерусской письменности. С 1873 года - редактор журнала «Православный собеседник». В 1883 году удостоен степени доктора богословия. Деятельный член казанского «Братства святителя Гурия».
На протяжении почти сорока лет Н.И.Ивановский вёл большую практическую работу по воцерковлению раскольников, проводя публичные собеседования со старообрядцами в городах и деревнях Казанской епархии; приложил много трудов и забот в устроении единоверческих храмов. Его миссионерская деятельность приобрела всероссийскую известность. Он был награждён орденами св. Анны 2-й и 3-й степеней, св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени.
Его дом на Ново-Горшечной (ныне Бутлерова) и дачу в Васильево посетил Иоанн Сергиев Кронштадский в июле 1897 г. во время своего пребывания в Казани.
Отпевание Н.И.Ивановского было совершено 28 октября 1913 года в храме Духовной академии Высокопреосвященнейшим Архиепископом Казанским Иаковым в сослужении пресвящённых викариев Анатолия, епископа Чистопольского (ректора академии) и Михаила, епископа Чебоксарского (ректора семинарии) и сонма академического и городского духовенства. Погребен на Арском православном кладбище. На его могиле был установлен большой крест из черного мрамора-лабрадора. В одной ограде с ним упокоилась его вторая жена Мария Николаевна Чернова.
Хочется особо отметить долгое и плодотворное правление (1873-1896) наместника монастыря, архимандрита Виссариона (Петра Световидова). В обитель он поступил послушником в 1856 году, двадцать пятым по счёту, а когда умирал, то его постель окружало уже 80 монашествующих.
На первых порах своего игуменства он выстроил начальное приходское училище, которое в дальнейшем получило статус как церковно-приходская школа. В период его правления в 1879 году была возведена величественная 64-ти метровая колокольня, которая ещё издалека, за много вёрст от обители привлекала к себе уставший взгляд богомольцев, указывая им цель их благочестивого странствия и тем самым поддерживая их настроение.
В одной версте от обители, в монастырском лесу на источнике в 30-х годах XIX века была построена деревянная часовня, а в начале 1880-х годов на месте разобранной соорудили каменную с деревянным верхом холодную церковь во имя Божией Матери всех скорбящих Радости. Освящал её в 1884 году высокопреосвященнейший Палладий, архиепископ Казанский и Свияжский, впоследствии Экзарх Грузии и митрополит Санкт-Петербургский. Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий (Павел Иванович Раев), на кафедре с 1882 по 1887 г. Упокоился в 1894 году. Был почётным членом нескольких академий и университетов. Церковь была небольших размеров (15 на 9 аршин). Дубовый иконостас был четырехъярусным.
Архимандрит Виссарион упокоился 15 декабря 1896 года. Наместника похоронили на монастырском кладбище.
Нет ныне ни одного богомольца, который будучи в пустыни, не посетил бы это святое место и не испил бы с благоговением воды, вытекающей из-под горы. Так пусть он молитвенно вспомнит подвижнические труды архимандрита Виссариона по устроению обители и этого источника!
На опушке сосновой рощи, что на холме за деревней, на берегу озера и по сей день поют соловьи.
Схороните меня в ясный солнечный день,
На горе, под сосною кудрявой,
Там в прохладе лесов, там в тиши деревень,
Там под сенью зеленой дубравы.
Это сказал поэт. Здесь на погосте Седмиозерной пустыни под памятником серого мрамора он нашел последнее пристанище. «Под сим камнем покоится Михаил Николаевич Соймонов.Сконч. 12 сентября 1888 г. 37 лет от роду». Ниже, на памятнике была еще одна надпись: «Суждены вам благие порывы, но свершить ничего не дано».Род Соймоновых внесен во 3-ю часть дворянской родословной книги Симбирской губернии и в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 05.10.1856, утвержден указом Герольдии от 21.02.1857. Михаил Николаевич родился 5 мая 1851 г., крещен в Варваринской церкви. Отец его, Николай Андреевич родился в 1811 (?), был секретарем депутатского собрания, коллежский асессор, женат на дочери коллежского советника Варваре Николаевне Камашевой, которая владела в сц. Шигалееве 71 душами крестьян и 589 дес. земли. Возможно, казанские дворяне Соймоновы были благодетелями Седмиозерной пустыни.
Многовековую историю монастыря сегодня невозможно представить без одного из великих старцев дореволюционной России – преподобного схиархимандрита Гавриила (Зырянова), наместника святой обители.
Жизнь старца Гавриила – удивительное, можно даже сказать исключительное явление в русской духовной жизни рубежа веков. В ней, словно в зеркале, отразились духовные искания многих русских богоискателей и духоносцев – всего русского боголюбивого народа.
Мы же обратимся к последнему периоду земной жизни старца, когда в 1915 году он совершенно неожиданно для всех возвратился в Казань из Спасо-Елеазаровой пустыни,с ясным сознанием своей близкой кончины: «Поеду в Казань – и там умру!».
27 августа он прибывает в Казань. Месяц длится здесь его последнее предсмертное пребывание. Он прощается со своими духовными учениками, стремясь передать им то бесценное и драгоценное наследство опытного стяжания Святого Духа, нажитое им за долгую и праведную жизнь, передать им те плоды опытного Богообщения, которого он удостоился, и словно ветхозаветный патриарх собирает своих чад, преподаёт им последнии наставления и благословения, которые будут хранить их во всю последующую многоскорбную жизнь. Не случайно, что многим из посещавших его в те дни духовных чад из бывших академических воспитанников выпала судьба стать впоследствии архиереями уничтожавшейся большевиками Русской Православной Церкви.
Наступили последние дни земной жизни старца Гавриила, сопровождавшиеся тяжёлой болезнью. Последнее причастие Святых Таин преподобный принял из рук своего духовного сына иеромонаха Ионы (Покровского).Его последними словами были: «Спастися подобает многими скорбями». Воистину это и был девиз всего многотрудного скорбями его жизненного пути. Сподвижник Веры упокоился в академическом флигеле в ночь на 24 сентября 1915 года.
Прощание с почившим старцем прошло при огромном стечении народа. Со всех сторон во множестве прибывали православные ко гробу угодника Божия. Отпевали старца в академической церкви во имя Архангела Михаила четверо архиереев, в сослужении архимандритов, иеромонахов и более чем двадцати священнослужителей из числа его духовных чад.
На отпевание приехала и великая княгиня Елисавета Феодоровна с несколькими сестрами Марфо-Мариинской обители. Затем после отпевания траурная процессия пешком направилась в Седмиозерную пустынь, путь до которой занял почти целый световой день. Торжественно, с великим почётом встречала братия обители своего бывшего, изгнанного и оклеветанного настоятеля, во всём показывая раскаяние и являя торжество Правды Божией. После великой панихиды в главном соборе монастыря старец был погребен под храмом св. Евфимия Великого, строителем которого он был.
В Казанском крае, где протекала большая часть жизни старца Гавриила, благодарная и молитвенная память о дивном подвижнике не оскудевала никогда, несмотря на разрушение монастыря и чудовищные гонения богоборческой власти, стремившейся стереть с самой земли православную веру и самую память о ней.
Милостию Божией удалось сохранить и мощи преподобного, которые почитатели старца смогли вывезти из разоренной безбожниками обители и тем самым спасли их от задуманного поругания. Спасший святые мощи иеросхимонах Серафим сорок лет хранил их у знакомых монахинь, постоянно опасаясь своего ареста или обыска, и перед приближением своей кончины передал их будущему епископу Казанскому и Марийскому Пантелеимону.Среди казанских жителей память о старце была жива, и хотя никто не знал, где находятся его мощи, православный народ шёл к полуразрушенному храму обители и молился у Его осквернённой могилы.
25 декабря 1996 года архиепископом Казанским и Татарстанским Анастасием было получено благословение от Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II о канонизации старца. После этого началось и возрождение поруганной обители, возобновилась здесь иноческая жизнь.
Стараниями братии пустыни под руководством наместника игумена Германа (Кузьмина) в 1999 году был восстановлен единственный сохранившийся храм во имя Преподобного Евфимия Великого и Святителя Тихона Задонского, построенный в 1898-1899 г. по инициативе схиархимандрита Гавриила для непрерывного поминовения усопших. 10 августа на праздник Седмиозерной иконы Пресвятой Богородицы в этом храме Высокопреосвященнейший Анастасий, архиепископ Казанский и Татарстанский совершил первую Божественную литургию при большом стечении почитателей старца. 30 июля 2000 года мощи преподобного старца Гавриила вновь вернулись в его родную обитель, чтобы, дай Бог, никогда не покидать её!
Бесстрастный сосновый бор поднимает высоко свои вершины и замирает в созерцании неба и его тайн, и если взглянуть туда, где столько безграничного простора, откуда на весь мир льются животворные лучи, - то станет понятно, куда идти и к чему стремиться…
Отче Гаврииле, моли Бога о нас! (30)
№ 10
Т р о и ц к и й С е р г и е в , в Свияжске (на посаде), упраздненный . В Ист. Иep. нет.
Игум. (первый) Мартирий, 1557. Строит. Иона Палицын, 1618.
— Иларион Ремезов, 24 дек. 1692.
— Маркелл Всегодицкой, 1709.
— Евстратий Булаховский определен 1754.
(4)Троице-Сергиев мужской монастырь был первый монастырем в Свияжске, основанным в 1551 г. по указу Иоанна Грозного. Он был приписан к подмосковному Троице-Сергиеву монастырю, который и финансировал его строительство. Монастырь разместился в южной части города, над обрывистым склоном Круглой горы. Согласно описаниям Писцовых книг в обители были две деревянные церкви – во имя Святой Троицы и преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Также там располагались десять келий, погреб, ледник, две поварни. Часть территории была отведена под конюшенный двор. В деревянной ограде монастыря было двое ворот – Святые и конюшенные. К монастырю было приписано одно село и несколько деревень с богатыми пашнями. В конце XVIвека церковь во имя Сергия Радонежского стала обновляться в камне. Её строили псковские мастера. Храм был освящён в 1604 г.
В 1764 г. в результате реформ, осуществлённых Екатериной II, и секуляризации церковных земель Троице-Сергиев мужской монастырь был упразднён. Все угодья и земли, с построенными на них сёлами и деревнями в том же году были у монастыря изъяты и переданы сначала в ведение коллегии экономии, а затем Министерства государственных имуществ. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву Лавру, а две монастырские церкви – Троицкая церковь и Сергиевская церковь – обращены в приходские.
(50)Монахи сюда прибыли из Троице-Сергиевой лавры. Из неё же были привезены все иконы и церковная утварь. Чудотворная икона преп. Сергия сохранялась здесь как великая святыня вплоть до революции – почти 4 века. Чудеса и исцеления, происходившие от неё, стали известны далеко за пределами Свияжска и вообще Казанской епархии. Об этих исцелениях даже 3 века спустя упоминает великий святитель Филарет Московский в своей исторической работе «Некоторые черты жития преп. Сергия после смерти».
Эта икона стала главной святыней сначала Троице-Сергиева, а потом и Иоанно-Предтеченского монастыря, а также, пожалуй, одной из двух величайших святынь Свияжска, наравне с мощами свт. Германа. Позже мы ещё расскажем подробнее про этот чудотворный образ.
Так монастырь с самого начала стал знаменит своими духовными сокровищами. Богатства материальные тоже быстро сделали его одним из крупнейших в нашем краю. Уже по данным переписной книги 1567 года, все его земли растянулись полосой примерно 30 вёрст вдоль Волги и 5-10 вёрст в ширину. Владения состояли из нескольких участков.
Участки, полученные от казны до 1567 г.:
1). село Городище близ р. Свияги. При нём находилась пашня – «25 четвертей в поле» (это 37,5 десятин – т.е. ок. 40 га); лес – ок. 50 десятин; 320 копен сена
2). деревня Кильдеево на р. Курмыше. Вблизи – починки: Агишево, Ключов [а c 1575 г. ещё два – Корноухов и Уланков], также с прилегающими пашнями, лесами и лугами
3). Займища «у Гостина острова» и «против Ирехова острова»
В 1575 г. были добавлены владения:
1). «Дикий лес черной»: 4 версты шириной, а в длину (вдоль Волги) от Малых Моркваш почти до самого Свияжска
2). Рыбные ловли – «в Учех на песку»
В 1593 г. основаны монастырские починки:
Печищи (ныне известное село и пристань на Волге) и Варсонофьев.
В 1594 г. построено село Услон (ныне – Верхний Услон, крупный районный центр РТ). Его Никольская церковь считалась принадлежащей монастырю, и службы там отправлялись свияжскими иеромонахами.
Как видим, это была самая настоящая «монастырская колонизация», как называл подобный процесс В. О. Ключевский. Что она из себя представляла? Освоение и окультуривание многих прежде «диких» участков земли и основание тех населённых пунктов, без которых сейчас трудно себе даже представить наш край, особенно правобережье Волги. Люди, приезжающие сейчас в Услон, Печищи или Моркваши, наверное, редко задумываются, что эти многолюдные ныне посёлки обязаны своим возникновением Троице-Сергиеву монастырю… теперь уже не существующему и оставшемуся только в памяти историков. Да, многое, очень многое меняется за века. И лишь названия, встреченные в древних документах, вдруг напоминают нам о поразительно знакомых местах, с которыми у нас нередко связаны какие-то свои воспоминания. А у Госпожи Истории воспоминания о них – свои, совсем другие.
Владения Троице-Сергиева монастыря, разбросанные по правобережью Волги, чередовались с огромными владениями Свияжского Успенского. Оба были на то время, пожалуй, крупнейшими монастырями-вотчинниками в Среднем Поволжье.
Но численность братии в богатой Троицкой обители была, по-видимому, небольшой. На этот счёт не осталось никаких документов XVI-XVII веков, однако малые размеры трапезной (при Сергиевской церкви) позволяют делать такой вывод. Трапезная при Никольской церкви Успенского монастыря – гораздо больше по размерам, хотя они очень похожи по строению интерьера. В Успенском монастыре на протяжении XVI-XVIII веков стабильно было несколько десятков человек братии, вместе с послушниками. В Троицкой обители, видимо – в 2-3 раза меньше. Настолько же меньше был и сам архитектурный ансамбль обители – почти целиком деревянный. Любопытно, что ни один из жилых корпусов Троице-Сергиева монастыря не сохранился – только церкви. Но и церкви были очень невелики.
Видимо, малочисленность братии во многом и предопределила упразднение Троицкого монастыря в 1764 году. К тому же, правительство Екатерины II, разработавшее реформу 60-х годов, наметило упразднить в первую очередь все приписные монастыри. Троицкий же, как мы знаем, был изначально приписан к Троице-Сергиевой лавре и никогда не считался самостоятельным. Всего таких приписных монастырей по всей России у Лавры было на тот момент 13, не считая ещё 150 подворий в 45 городах страны. Во владениях Лавры насчитывалось 106 тысяч крестьянских душ, а вместе со всеми приписными монастырями – 151 тысяча! Естественно, все эти огромные земли с крестьянами правительству выгодно было конфисковать в пользу казны, а приписные обители упразднить. Такая судьба ждала и Свияжский Троице-Сергиев монастырь с его (а фактически, не его, а лаврскими) владениями.
Бывшие монастырские крестьяне в России стали называться экономическими. Теперь они напрямую платили подати государству, а не оброк той обители, которой раньше принадлежали. Все вышеупомянутые посёлки и починки Троицкого монастыря получили самостоятельное значение. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву лавру. Туда же перевезли всю ризницу и богатую библиотеку. Как доставили всё это из Лавры в XVI веке, так же точно всё вернули назад в XVIII-м. Большая потеря для Свияжска! Деревянные корпуса опустели и быстро разрушились. Из двух монастырских церквей, Троицкая деревянная была закрыта на 30 с лишним лет (но, к великому счастью, не разобрана!), а Сергиевская каменная стала приходской. Но приход был маленький и очень бедный. В Свияжске на небольшое население и так хватало храмов.
Всё было бы совсем печально, если бы не находившийся рядом Иоанно-Предтеченский женский монастырь…
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел в 1795 году. В отличие от Троице-Сергиева, он был бедный по средствам, но многолюдный – всё наоборот. И после пожара ему потребовались новые здания и церкви: старые восстанавливать не хватало средств, да и старое место оказалось слишком тесным.
Так и суждено было Троице-Сергиеву монастырю возродиться – но уже в качестве женского и с названием: Иоанно-Предтеченский. Можно, правда, сказать и по другому: это Иоанно-Предтеченскому монастырю суждено оказалось возродиться на новом месте. Так тоже будет правильно. Начался новый этап его истории.
№ 11.
M a к a p и e в a пустынь, под Свияжском, заштатная.
С т р о и т е л и :
Феодосий Муравей, 1668. Адриан, въ февр. 1672. Никодим, въ янв. 1700. Игум. Ефрем, 1737(бывший).
— Антоний, 1840.
Строит. Мартиниан Муратовский, 1861,19 июля перев. в Иркутский Вознесенский.
— Феоктист, 1869,10 апр. Убитъ.
(10) Соборы. ру.
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
Макарьевская пустынь стала именоваться «подгородной» - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году – в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля. А вскоре в обители началось каменное строительство – хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной. Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
Самое главное и самое старое сооружение – церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом – в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их – пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху (легко запомнить, что год освящения храма – год гибели Пушкина, хотя это, конечно, просто совпадение).
Вознесенский храм по архитектуре – самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем – с фронтончиками над каждой из четырех сторон, – венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой – еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили. Меж основным объемом и колокольней – низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она – самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню…
Интерьер храма – бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы» (Кондак праздника Вознесения Господня). Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
Перед фасадом Вознесенского храма – внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока – второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. «Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь»). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
Скорбященский храм Макарьевской пустыни – однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол – на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов. Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя «живописными картинками» – масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века – до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именного с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте… А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 – 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 – 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 – 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. «Седмиозерная пустынь». Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия…
Само расположение Макарьевской пустыни – удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше – и гора, и сам монастырь.
Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона – природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже – обрыв, а выше – лесистые кручи. Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью – в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
Раздел из книги А. Рощектаева «Путеводитель по святыням Казанской епархии»
(30)VII. Погост Свияжской Макарьевской пустыни
Эта глава наших повествований посвящена истории погостов двух обителей, расположенных в отдалении от Казани, но тесно связанных с ней как в прошлом, так и в настоящем, духовной жизнью.
Немного уж осталось мест в нашем крае, сохранивших в себе уходящее дыхание далёкой старины. Одно из них – возрождающаяся из небытия Макарьевская пустынь.
И вряд ли найдётся хоть один проплывающий по Волге, кто не обратил бы свой восторженный взор на православный монастырь, приютившийся на фоне густого леса, в распадке крутого правого берега реки. Обитель своими белыми стенами храмов и часовен ещё издали притягивает к себе пытливый взгляд путешествующего. Нам близки и понятны чувства, которые были вызваны этим благолепием у императора Павла I и его детей Александра и Константина, следующих по Волге в солнечный майский день 1798 года по пути в Казань. Поэтому он и изъявил своё монаршее желание материально поддержать обитель. Отсюда возникает вопрос – когда и как в этом отдалённом от жилья месте появилась сия пустынь и кто её устроитель?
Обитель в середине XV века основал преподобный Макарий, возвращаясь из казанского плена в костромские леса. Предчувствуя свою кончину в возрасте 95 лет в июле 1444 г. преподобный завещал своим ученикам «в память избавления своего от рабства агарянского устроить обитель на том месте, где он останавливался, возвращаясь из Казани», т.е. близ впадения реки Свияги в Волгу. Но его ученики были не в состоянии исполнить это завещание Макария, ибо эта территория входила тогда в состав Казанского ханства.
И только после покорения Казани войсками Иоанна Грозного представилась такая возможность. Один из иноков Унженской обители, схимонах Исайя пришёл сюда и начал обустраивать освященную молитвами прп. Макария пустынь.
Это был добродетельный и богобоязненный схимонах, который за свою благочестивую и благообразную жизнь удостоился любви и уважения у современников. И когда распространилось печальное известие об его мирной христианской кончине 10 декабря 1661 г., то многие поспешили отдать свой последний долг почившему молитвой об упокоении души его.
Место погребения схимонаха Исайи было утеряно ещё в глубокой древности. Современные монашествующие возрождаемой ныне Макарьевской пустыни и многочисленные паломники усердно молятся о нем.
Близ пустыни находилось кладбище (в старину оно называлось «вздыхалка»), на котором были похоронены не только монашествующие, но и многие жители Свияжска, в том числе и именитые. Самые ранние захоронения относились ко времени покорения Казани, ко второй половине XVI века.
Есть люди, о которых можно сказать, что свет от них пробивает толщу времени и спустя десятилетия. Вечную жизнь им дают дела богоугодные. Рассуждая подобным образом, я имею ввиду подвижника веры Христовой иеромонаха святой обители о. Нила, в миру Николая Васильевича Хрисогонова.
Особо отец Нил проявил себя как неутомимый собиратель пожертвований. Собранное им тратилось на помощь бедным (в пустыни при о. Ниле всегда жило много странников), на покупку утвари для церквей и на помощь русским монастырям на Афоне.
Во все время своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни он нёс послушание сборщика благотворений в пользу бедных вдов и сирот духовного звания Казанской епархии. С 1879 по 1886 г. им было собрано и представлено в Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания достаточно внушительная сумма по тому времени – 723 рубля. Его Высокопреосвященство Архиепископ Казанский и Свияжский Палладий, сознавая важность заслуг о. Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником.
Свою деятельность по сбору благотворительных денег о. Нил переносит далеко за пределы Казани. В отдельные годы число жертвователей достигает почти тысячи человек, среди не только городского, но и сельского населения.
Подсчитано, что о. Нилом за время его благотворительной деятельности было собрано почти десять тысяч рублей, что составляло в те годы достаточно солидную сумму.
Он и умер при исполнении того благородного дела, которому посвятил свою жизнь. В конце мая 1896 года о. Нил отправился по сбору средств в Мамадышский уезд, где и простудился. Сильно больной он вернулся в Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе сподобился исповеди и Св. Таин. 30 мая он был в Попечительском совете, где пожаловался на своё нездоровье. 1 июня приехал в пустынь, на следующий день ещё простоял на богослужении. Вечером закрылся в своей келье, а к утру мирно отошел ко Господу.
Отец Нил был погребен около южных дверей Вознесенского храма. Усилиями его сестры, монахини Свияжского женского монастыря Юлии над его могилой был водружен крест с надписью: «Господи, прими дух мой с миром! Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Никтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради преставленному и грехи остави и в рай того всели».
Его могила, как и весь погост, были разрушены богоборческой властью. Но его деяния пережили эту власть, и мы, живущие в XXI веке, помним его и преклоняемся перед его трудами.
1 мая 1996 года наместником Свято-Вознесенского Макарьевского монастыря был назначен иеромонах Филарет (Егоров). Возобновились богослужения в древней церкви Вознесения Господня. Началась новая жизнь порушенной в богоборческие годы святой обители.
Живописный вид Макарьевской пустыни и его окрестностей напоминают странникам, взирающим на неё, о нетленной красоте Небесного Града. И несмотря на то, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, не только в былые времена, но и сегодня есть люди, желающие «употребить всё время своё, все силы тела и души на богоугождение».
Да поможет им Бог своею благодатью идти путем спасения молитвами преподобного отца нашего Макария Желтоводского, Унженского и Свияжского.
Отче Макарие, моли Бога о нас!
(53) История Свято- Вознесенской Макарьевой пустыни (Андрей Рощектаев) Проза.ру.
Святыни обители до революции
В Макарьевской пустыни было не так много широко известных реликвий, привлекавших паломников, как в некоторых древнейших монастырях Казани и Свияжска. Но все же и в ее ризнице имелось несколько древностей (правда, не старше 17 века), а в храмах – несколько почитаемых икон.
Главной святыней монастыря, конечно, был образ прп. Макария, находившийся в Вознесенской церкви – образ, по преданию, принесенный из Унжи устроителем пустыни схимонахом Исайей. Эта икона – как бы благословение самого Желтоводского и Унженского Чудотворца основанной в его честь обители. Такое зримое благословение бывает почти в каждом монастыре, чье возникновение связано с именем того или иного святого. Так, местночтимые иконы прп. Сергия Радонежского, разумеется, есть в десятках обителей, основанных им и его учениками. А образ прп. Серафима был главной святыней Дивеевской пустыни до революции – тогда, когда сами мощи Чудотворца пребывали не в Дивеево, а в Сарове. Так и здесь – мощи прп. Макария находились и находятся в Унженской обители, но его особо почитаемый образ – в нашей пустыни. Мало было драгоценных риз в ее скромных храмах – но этот образ висел в серебряной ризе, как бы в знак особого отношения к нему.
Икона после революции утрачена. При возрождении обители в наше время, как уже отмечалось, была написана новая икона Чудотворца, а в нее вделана частичка его мощей из все той же Унженской обители.
Вторая, особо почитаемая икона Вознесенского храма – Ватопедский образ Божией Матери, другое название его - Богоматерь «Отрада и Утешение». Это икона, принесенная с Афона. Ватопедский монастырь – один из древейших и крупнейших на Афоне, ему уже 16 веков и в нем сохраняется одна из главных святынь всего христианского мира – Пояс Пресвятой Богородицы. Происхождение самого названия иконы (как и названия монастыря) связано с чудом спасения сына императора Феодосия Великого Аркадия(4 век): снесенный бурей с корабля, мальчик живым был выброшен на берег и найден под кустом. «Ватопед» с греческого переводится как «Дитя в кустах». Здесь в благодарность Богу и был основан монастырь. Позже сестра Аркадия Плацидия пыталась посетить Ватопед, но была остановлена на ступеньках храма видением Божией Матери, запретившей ей войти. Позже для женщин был полностью закрыт доступ на Афон, а на месте видения Плацидии по ее же приказу была написана на стене икона Богоматери.
Русские обители, как известно, поддерживали давнюю связь с Афоном, старались по мере сил равняться на него как на высший образец монашества. Списки с величайших икон Святой Горы, в основном икон Богородицы, благодаря паломникам нередко оказывались даже в самых отдаленных епархиях. Что уж говорить о епархии Казанской – одной из самых значимых в России!
Точное время прибытия Ватопедской иконы Божией Матери в Макарьевскую пустынь неизвестно – документальных источников не сохранилось. Но появление придела в честь нее при Вознесенском храме связано уже с его перестройкой в 1837-1839 гг. (опись, составленная за 100 лет до того, в 1739 г., называет лишь один предел – прп. Макария). Интересно, что практически тогда же свияжская купеческая дочь Е.И. Локотухина пожертвовала еще один список Ватопедской иконы Божией Матери с Афона в Никольскую церковь довольно близкого села Верхнего Услона - церковь, построенную тоже в 1831-1838 гг. Возможно, с Афона был тогда привезен не один список этой почитаемой иконы. Ватопедская икона, как и образ прп. Макария, тоже висела в серебряной ризе и тоже пропала после разорения монастыря.
Во второй церкви монастыря больше всего почиталась сама храмовая икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Два списка этой иконы прославились в Свияжске и окрестностях – и в честь обоих были выстроены храмы. Первый находился в Свияжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Там до сих пор радует глаз видом своих стен и куполов огромный собор архитектора Малиновского (1898-1906 гг. постройки). Второй список – это список Макарьевского монастыря.
Всероссийское почитание самого типа иконы «Всех Скорбящих Радосте» было установлено патриархом Иоакимом в 17 веке. В 1684 г. по молебну пред образом исцелилась от язвы в боку его родная сестра Евфимия. Так прославился московский чудотворный список этой иконы.
Практически ровно 2 века спустя, в 1888 г., чудо произошло с петербургским списком Скорбященского образа. В часовню при Стекольном заводе ударила молния. Она опалила внутри все стены и все остальные иконы – лишь одна осталась нетронутой. Кружка для подаяний была разбита, а 12 медных монет необычайным образом прилепились к иконе, на которой Божия Матерь изображена в окружении страждущих и просящих. Она словно бы рассыпала им милости и утешения – таков получился символический смысл монет на образе (отсюда второе название иконы: «Богоматерь с грошиками»).
В память обоих событий, установлены дни всероссийского празднования этой иконы - 24 октября / 6 ноября и 23 июля / 5 августа. Символично для нашей епархии, что одно торжество почти совпало с чествованием Казанской иконы Божией Матери (22 октября / 4 ноября), а другое – с памятью преп. Макария (25 июля / 7 августа), с главным праздником Макарьевской пустыни. Поэтому неудивительно, что в нашем краю особо чтится эта икона, и многие храмы епархии посвящены ей. Свияжские же списки, хоть и не прославились такими всероссийски известными чудесами, как московский и петербургский, но тоже привлекали паломников – как в Иоанно-Предтеченский монастырь, так и в Макарьевский.
Кроме этой храмовой иконы, Скорбященская церковь славилась еще двумя образами. Это Спас Нерукотворный и Толгская икона Божией Матери. О них мы уже писали в главе, посвященной этому храму.
В завершение очерка о почитаемых иконах, когда-то бывших в древней Макарьевской пустыни, стоить отметить особенность: в монастыре никогда не велся письменный учет чудес и исцелений. Не осталось никаких «Сказаний о …», подобных «Сказанию» свт. Гермогена об обретении Казанской иконы и первых чудесах от нее или «Сказанию о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемая Смоленския» - составленному в 17 веке по благословению митр. Лаврентия и дополненному в 19 в.: источнику, где описаны 18 чудес от Седмиозерной иконы. Макарьевские святыни не имеют летописной истории. Их история известна Богу, а чудеса -людям, которые по своей вере сподобились их испытать.
Кроме икон, в любой старинной обители всегда почитались древние Евангелия и святые предметы алтаря. Если они были, то это всегда воспринималось как залог связи времен: прошлого и настоящего, живых и усопших, - через непрерывную многовековую молитву и совершение ежедневных Божественных литургий.
4 старинных Евангелия в серебряных окладах хранились до революции в ризнице Макарьевского монастыря.
3 святых сосуда в алтаре тоже были серебряными. Как и дарохранительница – исполненная из серебра 84-й пробы.
Но особенно обращали на себя внимание старинные напрестольные кресты. Их было 4, и самый древний датирован 1660 годом. То есть он изготовлен еще при жизни основателя пустыни схимника Исайи и был одной из первых святынь новооснованного монастыря. Это – одно из нескольких исторических свидетельств, что обитель образовалась не позже середины 17 века.
Такие кресты часто хранили в себе частички великих христианских святынь. Древнейший крест Макарьевской пустыни – не исключение. Не серебром он был ценен, а частью Животворящего Креста Господня и частью Ризы Господней, вделанных в него. Всего несколько было подобных крестов-реликвариев в разных монастырях Казанской епархии, но макарьевский 1660 года – пожалуй, самый древний из них. Крест Казанского Богородицкого монастыря с мощами 18 святых наименованных (а также не указано скольких вифлеемских младенцев) датирован 1694 годом, другой крест-мощевик, хранившийся там же – вообще 1747 годом. В Зилантовом монастыре был крест 1716 г. с мощами 15 святых (и тоже частью Животворящего Древа), в Седмиозерном – 1712 года (зато седмиозерский крест отличался среди всех особенным количеством частиц – 56 величайших угодников!). Два-три старинных креста хранились и в самом Свияжске, но и они тоже чуть младше Макарьевского…
III. Жизнеописания подвижников и настоятелей
Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+1444)
В 14-15 веках, в эпоху Сергия Радонежского и последующих нескольких поколений, наступил величайший расцвет русского монашества. Многочисленные ученики “игумена Земли Русской”, а также ученики его учеников и собеседников, основали десятки монастырей по всей России, копируя в них общежительный устав великой “обители Пресвятыя Троицы”.
Большинство самых известных святых допатриаршего периода русской церковной истории – святые именно этой удивительной эпохи. Большинство самых знаменитых монастырей России – монастыри, основанные именно в эти десятилетия.
Одним из нескольких величайших святых той эпохи стал преподобный Макарий Желтоводский. Не менее часто его именуют также и Унженским Чудотвоцем – по названию второго монастыря, основанного им незадолго до земной кончины. Из всех многочисленных святых этого периода, наибольшую роль в просвещении именно Поволжья сыграл преп. Макарий – здесь он не имеет себе равных. Здесь его роль в местной истории подобна роли преп. Варлаама Хутынского для Новгородской земли, Иова Почаевского – для Правобережной Украины, прав. Симеона Вехотурского – для Урала и Западной Сибири.
Волга, от Костромы до Казани, - вся как единый памятник его духовным подвигам.
Начинается подвижнический путь св. Макария в Нижнем Новгороде – в то время столице самостоятельного Суздальско-Нижегородского княжества, одного из 4-х наиболее могущественных, наряду с Москвой, Тверью и Рязанью. Родился будущий подвижник в 1349 году. Таким образом, он на 35 лет младше св. Сергия. Мирское имя его в житии не обозначено, известны лишь имена родителей – Иоанн и Мария. Мальчик часто бывал на церковных службах, которые ему очень нравились. Житие повествует, что еще будучи грудным младенцем, он просыпался и громко плакал всегда, как только слышал благовест к службе – а когда родители, поняв, что это некий знак свыше, приносили его в церковь, он тут же успокаивался, улыбался и ласкался. С 7 лет он обучался грамоте и Закону Божьему, которые дались ему очень легко.
Прошло несколько лет. Мальчик тайно покинул дом и пришел в Печерский монастырь, прося принять его в число братии. Сейчас эта возрождаемая с конца 1990-х годов обитель находится в черте сильно разросшегося огромного Нижнего Новгорода. Тогда монастырь был загородным – в нескольких километрах от кремля и посада. Сейчас этой святой обители – почти 7 веков, тогда едва исполнилось 30 лет.
История Нижегородского Печерского монастыря (который на несколько лет старше Троице-Сергиевой лавры) сама по себе очень интересна. Основан он был в 1330 году – по совпадению, в тот самый год, когда 16-летний Варфоломей (преп. Сергий Радонежский) вместе с семьей только-только перебрался из Ростова в Радонеж. А в это время его будущий собеседник и друг св. Дионисий, прибыв из Киева и привезя оттуда Печерскую икону Божией Матери, уже основал на крутом волжском берегу свою обитель. Посвящена она была светлому празднику Вознесения Христова – точно как и наша Макарьевская пустынь. Но благодаря иконе, ее стали называть Печерской. Монастырь казался одноименным Киево-Печерскому… от которого он и ведет свою преемственность. Да и сам вид приволжской горы чем-то напоминает те холмы над Днепром, где в 11 веке свв. Антоний и Феодосий ископали Ближние и Дальние пещеры.
Кстати, приход св. Макария (тогда еще 12-летнего отрока) в Нижегородский Печерский монастырь очень напоминает приход 16-летнего св. Феодосия к давно уже подвизавшемуся св. Антонию с горячей просьбой его постричь. И тот, и другой тайно ушли из дома. Нижегородский мальчик вообще представился как безродный сирота из другого города Св. Дионисий принял его в число послушников монастыря.
Житие преп. Феодосия трогательно повествует, как его долго разыскивала мать – и наконец нашла, однако не только не смогла убедить сына покинуть монастырь, а сама в конце концов сподобилась монашества. Св. Макария нашел в Печерском монастыре отец - и даже не стал переубеждать, а поцеловал ему руку через окошко кельи и дал родительское благословение. В 15 лет, то есть через 3 года после прихода в обитель юноша был пострижен в монахи с наречением имени Макарий – в честь одного из величайших вселенских “отцов иночества” св. Макария Египетского.
По другой версии жития, он был пострижен почти сразу после прихода к св. Дионисию – то есть 12-летнего возраста.
В те времена столь ранний постриг не был чем-то совсем уж исключительным. Сергий Радонежский постриг своего племянника, будущего свт. Феодора Ростовского, в 12 лет. В 12 же лет сподобился монашества преп. Иов Почаевский – а жил он в обители с 10-летнего возраста. Более ранние века христианства знают и еще более поразительные примеры. Так преп. Савва Освященный (+532), основатель самой знаменитой лавры в Палестине, ушел в монастырь в 8 лет.
Многие святые, при всем своем аскетизме, к которому обратились еще с детских лет и который, по мирской логике, должен было бы быстро “истощить” их, прожили очень долгую жизнь – Господь явственно показывает на их примере неизмеримое превосходство силы благодати над естеством. Преп. Макарий прожил 95 лет, из них 80 лет – в монашестве. И лишь первые 12 лет жизни он провел вне монастыря. Свидетелем событий целого века русской истории стал великий подвижник – но все это происходило вовне, а внутри, в его душе, события были совсем иного рода: постоянная молитва, покаяние, борьба со страстями…Живое богообщение, которого он сподобился еще с молодости. Да и мудрое наставничество св. Дионисия сыграло огромную роль. Из обители Дионисия в тот век вышло сразу два великих всероссийских святых: преп. Макарий и преп. Евфимий Суздальский. Оба - его духовные чада. Св. Евфимий (+1404) основал крупнейший монастырь Суздаля, названный впоследствии в честь него Спасо-Евфимиевским.
Это основание совершилось еще при жизни св. Дионисия и по его прямому указанию. Преп. Макарию же предстояло прожить в Печерской обители гораздо дольше. Уже и его наставник св. Дионисий мученически окончил свои дни в темнице в Киеве (1385 г.), став жертвой борьбы за всероссийскую митрополию – уже поставленный в Константинополе митрополитом Всея Руси, но схваченный на обратном пути литовским князем.
После отъезда св. Дионисия в Суздаль, а затем и всех перипетий, приведших к его мученической кончине, в Нижегородской Печерской обители все почитание со стороны многих братьев и богомольцев перенеслось на преп. Макария, как на единственного оставшегося здесь выдающегося подвижника. Как мог, св. Макарий смиренно скрывал свои дары, но светильник не утаить под спудом – и нежданная слава стала угнетать молитвенника, стремившегося к уединению. Это и стало причиной его ухода из поистине родного монастыря, где он провел десятки лет.
Св. Макарий удалился на маленькую речку Лух, где устроил себе уединенную келию и некоторое время жил отшельником. Лух, приток Клязьмы, протекает параллельно Волге в нескольких десятках километров к западу от Нижнего Новгорода. Позже и сюда пришли его почитатели, образовалась община. Обустроив на этом месте обитель – Богоявленский Луховский монастырь, который, к сожалению, не сохранился до наших дней, - преп. Макарий удалился и оттуда.
Он ушел на правобережье Волги, к Желтому озеру (озеру, которое несколько веков спустя слилось с Волгой из-за изменения ее русла) – там в 1435 г. образовался один из самых знаменитых монастырей в русской истории: тот что позже назвали Макарьевским Желтоводским или просто Макарьевсим. При жизни же подвижника это была “ обитель Пресвятой Троицы на Желтом озере”. По некоторым данным, здесь собралось до 200 человек братии.
К моменту основания Желтоводской обители, большинство других величайших монастырей той эпохи – эпохи духовных детей и “внуков” преп. Сергия, - уже появилось на карте Святой Руси: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Саввино-Сторожевский, Борисоглебский… Тем важнее, что даже и спустя 40 с лишним лет после земной кончины преп. Сергия, великое монастырское строительство не пошло на убыль. Желтоводская “обитель Пресвятой Троицы” (как и чуть позже – Унженская) – один из самых ярких тому примеров.
Святой Макарий продолжил дело святого Сергия.
Но особое значение можно увидеть и в том, что никогда еще прежде подобная великая обитель не придвигалась так близко к границам нерусского Среднего Поволжья. Никогда такой огромный монастырь не возникал непосредственно на географическом стыке двух культур. А еще точнее, не двух, а нескольких, ибо языческие народы – чуваши, марийцы, мордва уже веками жили здесь, и их история была не менее продолжительна, чем русская православная или булгаро-мусульманская.
В житии св. Макария рассказывается, как к нему приходили сначала послушать беседы, а потом и креститься и язычники, и мусульмане. Озеро, ставшее купелью для стольких новообращенных, отныне именуется не Желтым, а Святым.
“Стяжи в себе дух мирный – и тысячи вокруг тебя спасутся как говорил позже преп. Серафим Саровский.
Всего 4 года насчитывает история первого Желтоводского Троицкого монастыря – потом почти 200 лет запустения…
Разорение обители состоялось в 1439 году. Нижний Новгород и его окрестности были в числе первых опустошены – еще в начале похода основателя Казанского ханства Улу-Махаммеда. Осада Москвы (июнь 1439 года) была еще впереди, а из нижегородских пределов уже гнали в Казань пленников – в том числе 90-летнего св. Макария и часть братии сожженного Желтоводского монастыря (другая часть братьев была жестоко убита). Видимо, где-то в конце весны, незадолго до Вознесения, они оказались в Казани.
Подлинное величие того или иного подвижника часто проявляется в момент, когда его лишают самого дорогого, что может быть у человека на Земле – свободы. Еще в “Деяниях Апостольских” мы видим особое величие и Петра, и Павла, и первомученика Стефана в моменты их взятия под стражу, суда, угрозы расправы… Ни тени страха перед сильными мира сего. “Не бойтесь врагов, убивающих тело, душу же не могущих убить”…
О том, какое впечатление встреча со святым Божиим угодником произвела на хана Улу-Мухаммеда ...Он отпустил на свободу не только самого св. Макария, но и несколько десятков других пленных: в одном варианте жития указано 40 человек, в других 400.Только монастырь на Желтом озере восстанавливать хан запретил (отныне он считал эту землю своей территорией). Освобожденные, среди которых было много иноков – но были и миряне, - двинулись гораздо дальше, в галичско-костромские земли.
Сам момент краткой остановки на Свияге и благодарственного моления (это было в день Вознесения), с завещанием потомкам основать здесь обитель, уже был подробно описан в первой главе нашей книги. Это момент как бы “предоснования” Свияжской Макарьевской пустыни.
Итак, обратный путь освобожденных пленников начался в Вознесение Господне и, согласно житию св. Макария, продолжался весь Петров пост (который начинается через 17 дней после Вознесения). Особенно тяжело было идти через глухие галичские леса. Питались бы подстреленной дичью – но ведь в пост нельзя есть мясо. Когда за три дня до праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (29 июня ст.ст.) удалось поймать лося, св. Макарий упросил спутников отпустить его – подождать оставшиеся три дня и обещал, что Господь не оставит их без пропитания. Видимо так велика была вера угоднику Божию, что изголодавшиеся люди согласились. Они отпустили лося, чуть надрезав ему ухо – поставив метку. “Нелогичное” поведение принесло свои плоды – в Петров день тот же самый лось с надрезанным ухом появился снова, словно специально невидимо приведенный для пропитания. И в дальнейшем от дичи не было отбоя.
Вера спасла людей. Этот путь поистине был похож на исход из Египта, а преп. Макарий оказался на время в роли нового Моисея. Действия и того, и другого кажутся абсурдными для неверующих – но именно этот “абсурд” и там, и здесь вывел людей из плена и спас, когда оказалось необходимо, от голодной смерти. И вот, в кондаке св. Макарию поется: “Вторый Моисей явился еси преподобне…”
Наконец, дошли до реки Унжи. На ней стоял небольшой одноименный город. Отныне св. Макария будут именовать в истории Макарием Унженским. Жители Унжи помогли основать в окрестностях своего города новый монастырь. Много позже слобода, возникшая при монастыре, сама превратилась в город – Макарьев, по имени своего основателя (с конца 18 в. – уездный город Костромской губернии). Так имя великого подвижника навеки запечатлелось на карте России. Интересно, что даже в советское время название города не изменилось. Безбожная власть, стиравшая с карты малейшие упоминания о Церкви и Ее святых (даже Сергиев Посад – и тот умудрились переименовать в Загорск!), словно забыла о маленьком древнем городке. Так под названием Макарьев он и вошел в 21 век.
Здесь прошли последние 5 лет земной жизни святого. Здесь Бог прославил его чудесами. Как некогда преп. Сергий при своем монастыре, преп. Макарий молитвой извел святой источник, от которого стало происходить немало исцелений. Сам он молитвой исцелил приведенную к нему слепую и бесноватую девушку… Все жители Унжи и окрестных сел почитали великого старца. Обитель сделалась центром местного паломничества, а сам преп. Макарий время от времени посещал Унжу, “дабы не лишать жителей спасительного слова”, как повествуется в его житии.
Во время одного из таких посещений (Унжа находилась в 15 км от монастыря) св. Макарий и почувствовал приближение кончины. Она произошла 25 июля 1444 года. В житии говорится, что в тот день необыкновенное благоухание почувствовали не только жители города, но и тех деревень, что были поблизости. Это уже было не просто чудо, а знамение. Знамение отличается от обычного чуда своими масштабами – своей явностью не только для одного или нескольких человек, а для множества свидетелей. Знак реальности и даже ощутимости Царствия Небесного был явлен, в укрепление веры, целому городу.
А потом… Обилие посмертных чудес и знамений сделало преп. Макария одним из самых почитаемых святых на Руси.
В 1522 году он спас от татарской осады городок Унжу. Весь народ молился: “Святой Макарий, помоги нам!” Враги зажгли город, но внезапно хлынувший ливень потушил пожар. Многие в это время увидели явление преподобного в облаках. Видели и враги “старца на коне, в иноческой одежде” – охваченные паникой они бросились бежать. (Эта история очень напоминает последующее чудо спасения Почаева от крымских татар в 1675 г.: там и зажитники, и враги также видели на облаках чудесного заступника тех мест св. Иова Почаевского, предстоящего перед Самой Божией Матерью). Небольшой отряд татар, грабивший в это же время саму Макарьевскую пустынь близ города, тоже бросился бежать: внезапно ослепли все, кто прикоснулись к серебряной раке святого, пытаясь ее ободрать.
10 лет спустя, в 1532 г., подобным же образом был спасен от татарского набега город Солигалич. После этого в городском соборе благодарные жители устроили предел в честь преп. Макария – один из первых на Руси престолов, посвященных этому святому.
Так местное почитание памяти святого в ряде городов началось задолго до его официального всероссийского прославления. Последнее состоялось в 1619 г., при патриархе Филарете (одно из первых мероприятий по возвращении святейшего владыки из польского плена). Символично, что именно Смутное время, прославившее на всю Россию Казанскую икону Божией Матери, прославило и преп. Макария. Заступничеством многих святых была спасена тогда Русь.
Но вот что свидетельствовал первый царь из династии Романовых Михаил Феодорович, когда совершил паломничество в Унженскую обитель в том же 1619 г.: он совершает его в благодарность и по обету «за некоторые угодника Божия чудеса и помощь, оказанные великому государю и родителем его во время их печали». Обет был дан еще до вступления на престол – видимо, в начале 1613 г.,- когда будущий царь вместе с матерью инокиней Марфой приезжал в эту же обитель на богомолье, прося великого угодника освободить из плена его отца. Как видим, история 1439года не забылась в веках и во все времена к св. Макарию особенно истово молились об освобождении из плена или вообще из неволи. Как известно, разным святым в народе молятся по разным случаям. Преп. Макарий вошел в историю русской святости не только как чудотворец-целитель, но и как освободитель, разрешитель от уз.
Благодарностью же самого патриарха Филарета (отца Михаила Феодоровича) за освобождение из плена и стало торжество всероссийского прославления великого угодника. Во время этого прославления было зафиксировано более 50 исцелений от раки святого.
Тогда же о помощи святого в период Смутного времени свидетельствовал в письме патриарху Филарету и князь Пожарский. В его имении был образ св. Макария, и от этого образа произошло немало чудес. Более известна история о том, как Кузьме Минину трижды являлся во сне преп. Сергий Радонежский. Так снова в жизни Руси возникает эта историческая связка: св. Сергий и св. Макарий.
На следующий же год после торжества прославления, в 1620-м, была возрождена после долгого запустения Желтоводская обитель. Совсем немного времени осталось и до открытия нашей «пустыни на устье Свияги»…
Унженская же обитель стала в этот период одной из величайших в России. По царскому наказу, она была учинена «наравне с Соловецким монастырем». Игумены ее получили право ежегодного приезда к царю и патриарху с образом преп. Макария и со святой водой. Наивысшего расцвета она достигла в 1670-80-е годы, при игумене Митрофане – будущем великом святители Митрофане Воронежском. И в дальнейшем этот святитель особо почитал преп. Макария.
Память св. Макарию установлена Церковью 25 июля/7 августа, в день его земной кончины.
Второй праздник – в честь обретения его мощей: 12/25 октября.
Преподобне отче наш Макарие, моли Бога о нас!
Cхимонах Исаия (+1661 г.)
Очень немногое знаем мы об основателе Макарьевской пустыни. Можем судить лишь, что фигура эта – историческая, а не легендарная.
К сожалению, подвижники-отшельники 17 века, приходившие в наш край и основавшие в нем великие впоследствии монастыри, так и остались полубезвестными. Местночтимые праведники: без прославления, без житий. Имена… остались только имена… Инок Филарет – в Раифской пустыни, Евфимий – в Седмиозерной, Исаия – в Свияжской. Все они жили в одну эпоху. Встречались ли друг с другом? Бог весть. Вряд ли! Судьбы их похожи – похожи настолько, насколько мы вообще хоть что-либо о них знаем. Все они - люди пришлые. Инок Филарет – из Москвы, из Чудова монастыря, Евфимий – из Великого Устюга. Основатель же Макарьевского монастыря на Свияге пришел сюда из… другого Макарьевского,на Унже, что в костромской земле.
Так уж сложилось, что в 18 веке, сразу как только Россия успокоилась после Смутного времени, многие подвижники пошли по следам преподобного Макария – то есть практически по всей Волге. Уже в 1620 г. инок Авраамий восстановил после почти 2-векового запустения (после печальных событий 1439 года) Макарьев Желтоводский монастырь в нижегородском краю. Схимонах Исаия пошел еще дальше вниз по великой реке – и остановился под Свияжском. “Время собирать камни…” Почему-то имено его, безвестного схимника, избрал Господь на великое дело – на исполнение завета Своего святого угодника. Так преподобный Макарий, через 200 лет после своей кончины, обрел верного ученика-последователя.
Про инока Авраамия, возобновителя Желтоводской пустыни, предание гласит, что ему во сне явился сам св. Макарий и повелел пойти и восстановить обитель. Было ли что подобное со схимонахом Исаией? Об этом история умалчивает. Но по плодам трудов его, мы несомненно можем судить: благоволение преподобного – явное или сокрытое, - присутсвовало с Исаией всю его жизнь. Его небесные молитвы помогли новому подвижнику совершить то, что он совершил.
Так чуть позже, другой выходец из знаменитого Унженского монастыря, - святитель Митрофан Воронежский, -тоже ощущал небесную молитвенную помощь от преподобного Макария во всех своих начинаниях. Только начинания эти были, конечно, еще более сложные: обустройство не маленькой обители, а целой новой Воронежской епархии. Так судьбы подвижников в истории Церкви взаимосвязаны, и столетий, разделяющих их как будто не существует: удивительные духовные мосты перекидываются через века. Время понятие условное…
В тех немногих источниках, что сохранились, схимонаха Исаию называют то “отшельником”, то “ затворником. Вероятно, в разное время он был и тем, и другим. Прийдя впервые на место, указанное некогда преп. Макарием, он поселился здесь как отшельник на безлюдной лесистой горе над рекой. А когда сюда пришли другие иноки, и образовалась обитель – удалился в затвор.
Он нигде не назван настоятелем основанного им монастыря. В качестве первого игумена в монастырской летописи указан не он, а некий Феодосий (Муравей) – упомянут под 1668 годом.
Такое часто бывает в истории подвижничества. Иногда основатели новых обителей, стремясь к уединению и постоянной сугубой молитве (как это и естественно для схимника), смиренно оставляли управление братией «более достойному», как они говорили, а сами удалялись в затвор. Так еще на заре русского православия, основатель Киево-Печерской Лавры, сам «отец русского монашества» преп. Антоний отдал управление преп. Феодосию и на долгие годы удалился в пещеру. Как будто ждал этого момента!
Схимонах Исаия был, видимо, именно из таких подвижников. Игумен Феодосий, тезоименитый преп. Феодосию Киево-Печерскому, стал настоятелем. А на полях одной из книг монастырской библиотеки осталась на века (до самой революции) скромная пометка: «в лето 7169 [1661] в декабре 10 дня преставился раб Божий монах схимник Исаия, затворник пустыни Макария Чудотворца на устье реки Свияги.»
И это практически все, что мы знаем о его судьбе после основания «пустыни Макария Чудотворца». Бог наградил своего подвижника безвестностью – награда, о которой настоящий схимник может только мечтать. Запрос, посланный в Унженскую обитель в 1851 году, не осталось ли каких-нибудь сведений об иноке Исаие, не дал никаких положительных результатов. Осталось в веках лишь имя для поминовения – а что еще нужно? Это самое главное. Место погребения указывают лишь примерно – в нижнем этаже Вознесенской церкви, где-то близ правого клироса Ватопедского предела. Дело в том, что при перестройке храма первоначальная гробница была утрачена. Настоящим надгробием стал сам храм: опять-таки, что может отраднее!
В конце 19 века протоиерей Евфимий Александрович Малов, составляя путеводитель по Макарьевской пустыни, написал о ее первом насельнике: «Надобно сказать, что молитва о нем и до сего времени не перестает возноситься усердными посетителями обители».
Мы, живя уже в 21 веке, можем отнести эту фразу «до сего времени» и к нашей эпохе.
Упокой, Господи, душу раба Твоего схимонаха Исаии.
Епископ Арсений Андрусский (+1706)
В казанские монастыри в 18 веке нередко присылались на покаяние духовные лица из других, дальних епархий и даже стран. Позже многие из них стали у нас известными местночтимыми праведниками – а обители, в которых они пребывали и скончались, золотыми буквами вписали их имена в свою историю… к сожалению, только имена – поскольку никаких житий их не составлено. Имена и даты – вот почти все, что мы о них знаем. Архиепископ Иосиф Суздальский в Зилантовом монастыре, Епифаний Иерусалимский в Спасо-Преображенском Казанском, Арсений Андрусский – в Макарьевской пустыни… Век особенно жарких церковных споров приводил сюда, на периферию, в ссылку, святителей, чья вина (или «обстояние») была сомнительной – зато здесь, вдали от этих споров, сотрясавших Москву, Киев, Константинополь и даже Святую Землю, они обретали покой. А вместе с покоем и смирение, за которое их – «виноватых», - и стали потом чтить как праведников. «Вина» если и была, давным-давно забылась.
13 лет (1693-1706 гг.) под епитимьей в Макарьевской пустыни жил «Греческих стран андрусския епархии, пелопонскаго острова епископ Арсений». После кончины 14 апреля 1706 года его тело было перенесено в Спасо-Преображенский монастырь Казани – там многострадальный святитель сподобился погребения. Такая особая посмертная честь была ему оказана самим казанским митрополитом Тихоном (1699-1724 гг.), очень почитавшим его: ведь Спасо-Преображенский монастырь в Кремле являлся величайшей по статусу обителью Казани. В нем почивали свт. Варсонофий и свв. Иона и Нектарий. Лишь в знак особого почтения к кому-либо совершали единичные погребения близ их мощей. В конце 18 века архимандрит (позже епископ) Платон Любарский в своем «Сборнике древностей Казанской епархии», исследовав все надгробные надписи Спасо-Преображенского монастыря, оставил для истории запись… Маленькая запись, но это практически все, что мы знаем сейчас о епископе Арсении. Платон Любарский цитирует надгробную надпись, которая сама до нашего времени не сохранилась: «Во имя Спасителя Христа Бога. Успе и погребен на сем месте <…> епископ Арсений, который жил прежде в Москве 7201 г. [т.е. 1693г.] и посем жил в Макарьевской пустыни, что близ Свияжска, тут и преставился в лето от Рождества Христова 1706 Апреля в 14 день. Бяше же он некия приключшаяся обстояния отлучен Святейшим Досифеем патриархом Иерусалимским. По смерти же онаго, тогоже 1706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси друг, преосвященнейший архиерей Кир Тихон толикое тщание о разрешении положил и <…> чрез писание о разрешении его получил просимое от Святейшего патриарха Константинопольскаго присланное, за подписанием руки его, и при нем одиннадцати архиереев, писанное на Греческом языке, и та грамота положена с ним в гроб, и ради ведения переведенный список во архиерейской ризнице положен.»
Таким образом «отлучение» было снято самим Константинопольским патриархом по ходатайству казанского митрополита Тихона. Вернее, это было, конечно, не отлучение от Церкви, а «запрещение», епитимья. И то, что грамоту о снятии подписал вселенский патриарх и 11 - архиереев - удивительное событие, далеко выходящее за рамки истории одной только Казанской епархии.
Подобная история, как мы знаем, произошла и с самим патриархом Никоном, почти в те же годы… Осужденный собором 1667 г., он был низложен и сослан на покаяние. Отличие лишь в том, что Святейший патриарх сподобился получить «разрешение» не после кончины, как епископ Арсений, а перед ней – за считанные дни до нее…и отдал Богу душу уже примиренный и прощенный.
К сожалению, в советское время этот монастырь был разорен, его храмы снесены до фундаментов и в таком виде стоят и сейчас... В 1995 году, во время раскопок, прах Арсения Андрусского, как и мощи преподобных Ионы и Нектария, был найден и торжественно перенесен в Петропавловский собор Казани, где пребывает и сейчас в специальной раке под спудом.
Иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)
Не ставят светильник под спудом, и жизнь многих праведников порой становится известна еще прежде их кончины. Ну а уж сама кончина позволяет по-новому взглянуть на то, что прежде может быть, и не замечалось. По воле Божией, произошло совпадение, что книга известного историка-краеведа протоиерея о. Евфимия Александровича Малова о Макарьевской пустыни вышла почти сразу же после земной смерти иеромонаха этой пустыни о. Нила (Хрисогонова). О нем писали в «Известиях по Казанской епархии» (О. Михаил Семенович Нефедов), а Е.А. Малов решил больше половины своей книги (23 страницы из 42) посвятить жизнеописанию этого старшего современника, о преставлении которого скорбели тогда многие в епархии из знавших его – священники, монахи м миряне.
Биография, написанная сначала М.С. Нефедьевым, потом Е.А. Маловым, особо ценна для нас тем, что это единственное жизнеописание кого-либо из подвижников Макарьевской пустыни, составленное его современниками. Жизнеописания остальных приходится воссоздавать сейчас по скупым и казенным строчкам документам. Житие же о. Нила (Хрисогонова) мы можем привести практически полностью из книги о. Евфимия Малова – ибо нам, не знавшим лично о.Нила, конечно, вряд ли удалось бы написать лучше.
3 июня 1896 года, волею Божиею, скончался сотрудник Казанского Епархиального Попечительства о бедных вдовах и сиротах духовного звания, г. Свияжска подгородной Макарьевской пустыни иеромонах Нил, в мире Николай Васильевич Хрисогонов, имея 73 года от роду. Сын бедных родителей, Николай Васильевич, насколько было возможно для него, старался получить богословское образование. Но по неизвестной причине, вероятнее же всего по бедности семьи, нуждавшейся для своего материального существования в лишнем работнике, должен был выдти из первых классов Казанской семинарии и поступить чиновником в Контрольную Палату, где был на хорошем счету и служил довольно продолжительное время. Но призвание взяло свою силу, и 31 декабря 1862 года, по увольнении из гражданской службы, согласно прошению, Николай Васильевич указом казанской духовной консистории определен в число послушников Макарьевской пустыни. Живописное местоположение пустыни в лесу при слиянии р. Свияги с Волгой и сравнительная уединенность от города расположили к ней покойного и он до гробовой доски остался ея гражданином. Прежде, однакож, принятия монашества Николай Васильевич подверг себя продолжительному искусу и только по истечении 14 лет – 18 декабря 1876 года принял пострижение с именем Нила. Этот период времени был посвящен им усиленным упражнениям в духовных подвигах, чтению святоотеческих творений и ознакомлению с другими обителями Св. Православной Церкви. Он побывал на Афоне, где ему так понравилось жить, что он хотел остаться там навсегда, но болезнь ног, вследствие отека от продолжительного стояния на молитве, принудила его возвратиться в родную обитель. Покойный все же до конца жизни тяготел к Афону и через его руки прошли значительные пожертвования на обители этой святой горы. Приняв монашество, о. Нил мог бы довольно успешно двигаться по иерархической лестнице, но он был не честолюбив и сам старался избегать почетных должностей. Тем не менее, выдаваясь из среды братии своими трудами и послушанием, аккуратностью и другими качествами, довольно часто обращал на себя лестное внимание начальства. 10-го июля 1879 года был рукоположен во иеродиакона, 20 января 1880 года – во иеромонаха. В память войны 1853-1856 г. имел бронзовую медаль на Владимирской ленте. 13-го мая 1881 года по резолюции Его Высокопреосвященства назначен был казначеем Макарьевской пустыни с поручением настоятельской должности, но по собственному его прошению уволен 18 мая. 12 октября 1883 года указом Казанской духовной консистории поручено было ему временно управление пустынью, а 20 октября 1884 года он был снова определен на должность казначея, но снова по его собственному прошению уволен от этой должности 24 октября. Таким образом покойный не желал внешними преимуществами выделяться из среды своей братии. За то развивал в себе другие качества. Он был страннолюбив, благочестив, кроток, обходителен, смиренен, услужлив, благотворителен в простоте сердца и учителен. Его келию посещали люди различных сословий состояний. Он то ободрял упавшего духом, то примирял
ссорящихся, то делил горе ближнего, часто сам становясь вместе с ним перед образом на колена и присоединяя свою теплую молитву к молитве обездоленного или кающегося. Предметом его наставлений были самые разнообразные темы. Особенно любимыми из них были: о мире в семье, милосердии к ближним, уповании на Бога.
Такой монах. Каковым был блаженный кончины о. Иеромонах Нил, в наш век драгоценная находка для всякого благочестивого человека, которому дороги интересы православия. И вот круг его знакомства с каждым годом становился шире и шире. Его знали и в Москве, и в Астрахани, и в Уфе, и в Симбирске. С весьма многими он вел постоянную переписку. Вместе с расширением круга его знакомства и специальнее стало определяться его особенно призвание и назначение. Он сделался проводником благотворительности своих друзей, которые пересылали через него разного рода пожертвования на святые места и благотворительные учреждения. И это был самый надежный проводник. Еще в Контрольной Палате он привык к самой тщательной формальной аккуратности в делах. Это качество сохранил он на всю жизнь. Все у него было на счету и на записи. И притом это был совершенно нестяжательный человек. Во все времена своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни, исправляя трудное послушание сборщика благотворений будучи уже в преклонных летах, когда уже не под силу переносить разные неудобства и недостатки в содержании. Он никогда не нанимал в счет пожертвований ни помещения, ни подводы. Приходилось иногда совершать большие концы и пешком, но часто и добрые люди найдутся: подвезут по пути. Строгий постник, он благодушно переносил все невзгоды и не требовал для себя никаких издержек. Ходил он и зиму и лето в неизменной позеленевшей от солнца и непогоды самой дешевой шерстяной ряске; зимой надевал под нее еще ваточное полукафтанье. В последнюю зиму, в довольно сильные морозы, иззябший, как то пришел он в один дом и стал жаловаться на то, что озяб. Хозяин заметил ему: и немудрено в этакий мороз озябнуть в таком легком костюме. Что бы Вам надеть шубу? – «А ведь и была довольно еще сносная шубу, да кто-то ее утащил, Бог с ним! Да нет, это не от того, а старость приходит»! ответил на это благодушный о.Нил. Он так и не догадался обратиться к кому-нибудь с просьбой о более теплой одежде, так и проходил с своем неизменном костюме.
Много горьких слез отерто при посредстве о. Нила, во многих святых обителях поминают его чистую душу, но особенно тяжелую потерю понесло в лице его Казанское Епархиальное Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания.
Благотворительные взносы в пользу вдов и сирот стали поступать от о. Нила еще с того времени, когда он принял монашество. Когда же о.Нил был рукоположен с иеромонаха, то Попечительство, видя его усердие по сборам с пользу сиротствующих духовного звания, стало и ему, наравне с о. Благочинным, высылать пригласительные листы для сбора пожертвований. О. Нил принял в этом святом деле самое живое участие. С 1879 по 1886 год им было собрано и представлено в Попечительство 723 рубля. Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Палладии, ныне Митрополит Санкт-Петербургский, сознавая важность заслуги о.Нила, «за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания» 22 марта 1886 года наградил его набедренником. Такое лестное внимание со стороны маститого Иерарха еще более усилило ревность покойного. С каждым годом, сборы представляемые о.Нилом в Попечительство, растут, более и более увеличиваясь в своем количестве. В 1886 году им собрано – 122 р. 50 к., в 1887 году – 154 р. 50 к. В виду такой неусыпной ревности покойного на пользу вдов и сирот духовного звания, Епархиальное Попечительство, с благословения и утверждения Его Высокопреосвященства, в Бозе почившего Высокопреосвященнейшего Павла, 1 марта 1888 года избрало о. Нила как бы перешел в ведение Попечительства, которое исхлопотало для него право на временные отлучки из монастыря для сбора пожертвований.
Труд собирания благотворений, не легкий и в физическом отношении, особенно тяжел в отношении нравственном. Но о. Нил смотрел на возложенную на него обязанность по сбору благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, как на послушание возложенное на него высшим начальством. А на послушание, как бы оно не было тяжело. О. Нил, как истинный монах, смотрел, как на долг, не допускающий никаких послаблений, исключающий всякую возможность, каких бы то ни было, препятствий к своему исполнению. И вот, не взирая на свои уже преклонные лета, в непогоду и стужу, при стеснениях в средствах даже к своему пропитанию, без определенного уголка для отдыха, испытывая всякия невзгоды переходов и переездов, о. Нил неутомимо отыскивал благотворителей, имея в виду только пользу вдов и сирот духовного звания и самоотверженно рискуя своим спокойствием и здоровьем. Во своих просьбах о благотворении о. Нил не стеснялся ни званием, ни богатством, ни высоким положением благотворителей: он безразлично входил и в дома лиц торговых купеческого и мещанского сословий, и светски-образованных лиц ученого, военного, административного и судебного ведомств. До 1894 г. о. Нил ограничивался только сборами по г. Казани и уездным городам Казанской епархии, с 1894 же года, встретив сочувствие к нуждам вдов и сирот духовного звания и в среде крестьян. О. Нил обратил свое внимание и на сельских обывателей, объезжая некоторые села, всего мест до 30, ежегодно.
О.Нил не был простым сборщиком благотворений, - он заботился не только об увеличении сбора, но и старался выяснить перед жертвователями душеспасительность жертвования и участия их в таком важном деле, как помощь бедным вдовам и сиротам духовного звания; передавал, что на попечении у Казанского Епархиального Попечительства находится вдов и сирот обоего пола до тысячи лиц; вразумлял и объяснял при этом благочестивым жертвователям, что сердобольное милосердие их к бедным, по непреложному обетованию Господа Бога, послужить им же самим в несомненную пользу и спасение душ. Ежегодно Казанским Епархиальным Попечительством издавались печатные рапорты с полным отчетом относительно сбора пожертвований, представленных о. Нилом, и частию рассылались в большинстве же раздавались лично о. Нилом всем благотворителям, сделавшим через него пожертвования. Желая таким благотворителям духовного утешения, о. Нил ежегодно испрашивал им Архипастырское благословение и старался самые рапорты, раздаваемые благотворителям, оживить поручениями и сделать назидательными. В видах этого он в свои рапорты помещал выдержки из поучений святых отцов православной церкви. По его ходатайству, с этой целью Епархиальное Попечительство издало несколько брошюр назидательного характера большею частию из творений святых отцов, которые он безмездно раздавал благотворителям. Благодаря всему этому, число отдельных жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей в 1895 году было до 900 человек, несмотря на то, что о. Нил держался правила «не обременять ежегодно просьбою о помощи одних и тех же лиц, за исключением лишь немногих, лично ему известных благодетелей, с искренним усердием и верою всегда ежегодно жертвующих» (рапорт 15 янв. 1896 г.). В среде же сельских жителей-крестьян о. Нил встретил такое сочувствие и милосердие к нуждам вдов и сирот духовного звания, что из числа их «многие с особенным усердием и готовностью жертвовали по 1 рублю и по 3 рубля, а некоторые даже и больше, тогда как рубль денег и для городского жителя дорог» (Там же).
Особенно крупные пожертвования оказали на устройство богадельни для престарелых лиц и на приют для малолетних сирот и вообще на бедных духовного звания: а) в 1893 году: Его Высокопреосвященство, архиепископ Казанский и Свияжский, во время освящения храма при женском Епархиальном училище – 1000 руб., б) Казанская почетная гражданка Екатерина Александровна Кривоносова – 1000 руб., в) Казанский 1-й гильдии купец Михаил Матынович Данилов – 200 руб., г) по письменному приглашению о. Нила: в 1894 году Преосвященный Гурий, епископ Самарский и Ставропольский и в 1898 году д) отец Иоанн Ильич Сергиев, протоиерей Кронштадтский, выслали прямо в Епархиальное Попечительство по 100 руб., е) заштатный священник Лаишевского Софийского собора Владимир Васильевич Смирнов и супруга его Анна Петровна – 100 руб., ж) Казанская купчиха вдова Анна Федоровна Соловьева – 100 рублей.
Но и помимо таких крупных пожертвований, по мере увеличения числа жертвователей, постоянно увеличивался ежегодно и сбор пожертвований, что видно из самих сумм пожертвований за разные годы. До 1886 года о. Нилом было собрано и представлено в Казанское Епархиальное Попечительство 723 рубля. За всю жизнь и деятельность всего – 9719 р. 55 коп.
Но этим не исчерпываются заслуги о. Нила по отношению к бедным. О. Нил был пламенным и неутомимым глашатаем беспомощного положения бедных вдов и сирот духовного звания и тем вызывал теплые сочувственные отношения прихожан к проживающим в среде духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам на месте их жительства местными благотворителями. Результаты этой стороны деятельности о. Нила не могут быть наглядно выражены путем статистики, так как факты таких благотворений, так сказать, семейного характера никогда не предавались письмени, но несомненно они весьма значительны и были в высшей степени полезны для бедных вдов и сирот духовного звания. В этом отношении духовенство Казанской епархии вообще и в частности Казанское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания в лице о. Нила лишилось такого работника, заменить которого едва будет ему когда-либо возможно.
Несмотря на то, что, для исполнения принятого в себя послушания, о. Нил постоянно вращался в мире, он до конца жизни остался истинным монахом. Ни прельщения мира сего, ни невзгоды и неприятные столкновения, нередкие в таком щекотливом деле, как сбор благотворений. Ни награды, которыми поощрялся Нил, ни коим образом не нарушали его молитвенно-созерцательное, спокойное настроение духа, которое привлекало к нему сердца людей. Никто никогда не видел его разражавшимся. Когда он бывал в г. Казани, то его неопустительно за каждым Богослужением можно было видеть в Казанском женском монастыре, где в теплом соборе он становился всегда около правой колонны. Как ни трудно послушание, которое нес о. Нил, но он никогда не роптал. 15 мая 1894 года о. Нил был награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, - награда для рядового иеромонаха весьма высокая, - но этот крест он всегда носил под ряскою и если радовался получению его, то только потому, что эта награда, по его мнению, могла способствовать увеличению доверия к его особе со стороны благотворителей, а самый факт награждения за такого рода деятельность, как сбор благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, мог вызывать и других полезных деятелей на этом поприще.
В последние годы силы о. Нила значительно ослабели. Друзья и знакомые его все чаще и чаще стали замечать, что во время, например вечернего чая под шумок разговоров он склонялся головою и впадал в забытье и вообще обнаруживал старческую немощь. В последний год о. Нил и сам сознавал, что постарел и одряхлел. Пишущему эти строки он рассказывал о первых временах своего послушничества. Когда о. Нил только еще поступил в монастырь, то был определен послушником к одному древнему старцу. Этот старец испытывал сильный зуд в теле и очень страдал. «Вот и я ныне испытываю такой зуд. Видно, старость приходит и пора костям на покой!». В последнем рапорте Его Высокопреосвященству о. Нил пишет: «Ныне, при старости своих лет, коих мне от роду 73, я крайне своими силами и здоровьем изнемог и до невозможности всеми членами изнемог и до невозможности всеми членами ослабел, так что даже на будущее время, при все своем усердии и готовности еще послужить во имя Христа Спасителя на пользу ближних –бедствующих вдов и малолетних сирот, во спасение своей души, хотя совершенно и не осмеливаюсь отказываться, но, к сожалению, никак не могу уже выполнять это послушание энергетически и так успешно, как прежде всегда, при помощи Божией, выполнял с крайним самоотвержением».
Однако, о. Нил продолжал делать сбор благотворений и, как мы уже видели, успел собрать до 3 июня, т.е. дня своей смерти, 1059 р. 55 к. Он и умер, можно сказать, при исполнении того дела, которому посвятил свою жизнь. В последних числах мая месяца о. Нил отправился по сбору в Мамадышский уезд и здесь простудился. Сильно больной, он прибыл в г. Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе, сподобился исповеди и Святых Таин. 30 мая он был в Попечительстве и жаловался на свое нездоровье; 1 июня приехал в Макарьевскую пустынь и 2-го был в церкви на Богослужении. Вечером этого дня о. Нил заперся в своей келье и ночью сильно стонал, а к утру отошел мирно ко Господу. Никто не присутствовал при последних часах его жизни. Послушник, обыкновенно будивший братию, перед заутреней постучал в его келью, но ответа не было. Братией монастыря необычным образом была отперта келия: снаружи к окну келии была приставлена лестница, по которой через окно проникли в келью и отперли ее. О. Нил был найден уже мертвым.
Смерть о. Нила искренне опечалило духовенство Казанской епархии и в особенности Казанское и епархиальное Попечительство о бедных духовного звания. Во многих церквах по нему служили панихиды, а в некоторых сорокоусты. Попечительство, получив 9 июля официальное извещение о смерти о. Нила из Духовной Консистории, 1 августа, на собрании постановило войти к Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому, особым журналом с ходатайством почтить память покойного достойным его трудов выражением признательности.
Согласно журнальным постановлениям, утвержденному его Высокопреосвященством, Попечительство 29 сентября, в возможно полном составе, прибыло в Макарьевскую пустынь и здесь им в сослужении монастырской братии была отслужена на могиле почившего о. Нила вселенская панихида, в келье, где жил покойный, - лития. Перед панихидой на могиле о. Нила членом Попечительства, священником Михаилом Нефедьевым была произнесена речь, а в конце панихиды перед отпустом, делопроизводителем Попечительства, протоиерем А.Я. Соколовским было сказано несколько слов о теплом участии, которое высказал Преосвященнейший Владыка при известии о кончине о. Нила.
О. Нил погребен возле южных дверей Вознесенского храма. На могиле, трудами его сестры монахини Свияжского женского монастыря Юлии, водружен крест, окрашенный в коричневую красту, со следующей надписью: «Господи прииими дух мой с миром!» Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Ничтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради представленному и грехи остави и в рай того всели».
Св. прав. Иоанн Кронштадтский в Макарьевской пустыни
Волга – главная улица России. Проезжали по этой улице и благоверные князья, отправлявшиеся в Золотую Орду, и цари, обозревавшие просторы Российской империи, и святые, молившиеся в бесчисленных храмах и монастырях, что выросли за века на берегах великой реки. Многих повидали на своем веку волжские обители. Макарьевский монастырь не был исключением. От эпохи Макария Желтоводского до эпохи Иоанна Кронштадтского останавливались на этом святом месте великие молитвенники Земли Русской. И хоть посещали они его лишь проездом, память об этом жива до наших дней.
Так, осталось документальное свидетельство посещения Макарьевской пустыни св. праведным Иоанном Кронштадтским 7 июля 1902 г. – в канун празднования Казанской иконы Божией Матери (8/21 июля), по пути в Казань. Великому пастырю и молитвеннику страны Российской исполнилось к тому времени 73 года (годы его жизни: 1829-1909) – и уже много лет как его знал весь народ от мала до велика. Где бы он ни появлялся, повсюду стекались тысячи людей с просьбой о молитвенной помощи, и многие-многие по вере получали благодатное утешение. А каких только городов России он не посетил! «Я видел, как народ бежал на ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение», - писал другой великий святой 20 века прп. старец Силуан Афонский. И еще: «Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он» (см. «Преподобный Силуан Афонский. – Минск, 2003. »).
Отслужил Божественную Литургию о.Иоанн и в Макарьевской пустыни. Вот как описано это в «Известиях по Казанской епархии» за июль 1902 г. в рубрике «Хроника епархиальной жизни»:
«На имя Его Высокопреосвященства поступило следующее донесение игумена Макарьевской пустыни.
Имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопреосвященству о весьма утешительном, для вверенной мне пустыни и братии, событии; 7-го числа сего июля посетил нашу Пустынь досточтимый о. Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский; пароход пристал к нашим мосткам около девяти часов утра; когда мы совершали Божественную литургию и шла по прочтении Евангелия сугубая ектения, в это время вошел в алтарь от него посол и объявил о его прибытии и желании служить у нас Божественную Литургию, чему мы были обрадованы, и велели послу просить батюшку, а пока он придет, приказали приготовить в другой церкви все к служению; по окончании нами литургии, я и все сослужившие со мною вошли к нему в алтарь. В это время он, окончивши утреню, облачился к совершению проскомидии, и по взаимном со всеми приветствии он приступил к священнодействию, по совершению коего, сказана им была речь на текст воскресного апостола, и были причастники Божественных Таин - едущие с ними на пароходе. Из Свияжска и деревень узнавшие, к концу литургии наполнили церковь. После литургии откушав в моем помещении чай, и преподав братии и всем собравшимся – благословение, о. Иоанн отбыл на пароходе и отправился по Свияге и Волге вниз».
Удивительную реакцию верующих людей мы чувствуем даже по этой маленькой заметке. «Утешительное событие» - так просто и точно называет посещение настоятель пустыни (это был игумен Серафим). Человек, пришедший от о. Иоанна, назван не как-нибудь, а «послом». Какое почтение чувствуется в этом, казалось, бы наивно употребленном слове… Наконец, многочисленные люди «из Свияжска и деревень» (а ближайшая деревня – Введенская слобода – в 3 км.) «к концу литургии наполнили церковь» - т.е. узнав неожиданно, что служит сам о.Иоанн, от радости побросали все дела и прибежали, едва успев, хотя бы и к концу службы. А Да уж, поистине «народ бежал как на пожар». Таким было одушевление от прибытия Божьего человека! Может быть этот визит великого святого – как заблаговременное духовное укрепление перед страданиями, вспоминали в пустыни в наступившие вслед за тем годы мученичества и исповедничества…А наступили они очень уж быстро….
Настоятели пустыни в 17-19 вв.
О первых настоятелях Макарьевской пустыни – в 17-19 веках – из-за гибели бумаг монастыря в пожарах известно так мало, что можно лишь перечислить их по именам и по тем годам, когда они упоминаются хоть в каких-то документах (да и то за весь первый век известно лишь 7 имен, многие настоятели, видимо, остались совсем безвестными). Так это и сделал, составив список, Е.А. Малов в своей книге о Макарьевском монастыре. Начало этого списка мы воспроизводим в точности, без изменений – сведения о первых 13 игуменах и строителях, разумеется не прибавилось. Биографии же некоторых последующих настоятелей мы существенно расширили на основе изучения архивных документов 19-начала 20 века.
Итак, начало списка Е.А. Малова:
1. Игумен Феодосий (Муравей), 1668 г.
2. Строитель Адриан, в феврале 1672 г.
3. Строитель Соломон, 1685 г.
4. Строитель Никодим, в 1700 г.
5. Игумен Максим, в 1736 г.
6. Игумен Ефрем, в 1737 г.
7. Архимандрит Варлаам, в 1745 г.
8. Строитель иеромонах Николай в 1800-1804 г.
9. Строитель иеромонах Илларий в 1807-1808 г.
10. Управлял пустынью казначей Свияжского Богородичного монастыря Иов в 1811 г.
11. Строитель иеромонах Спиридон в 1812-1813 г.
12. Настоятель строитель иеромонах Иов с 1813 г. Мая 25-го по 1816 г.
13. Управлял пустынь Свияжского первоклассного Богородицкого монастыря наместник иеромонах Виталий с 1816 по 1819 г.
14. В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря.
15. Настоятель иеромонах Виталий в 1842-1847 г. Декабря 3-го.
16. Настоятель иеромонах Евгений, в 1847-1848 г.
17. Игумен Гедеон, в 1848-1849 г. В монашество пострижен в 1819 году в Кизическом монастыре. В 1821 году переведен в Спасо-Преображенский монастырь ризничим. В 1824 определен в Казанскую Духовную Семинарию экономом. В 1829 г. поручено ему было управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. В 1830 году он награжден набедренником. В 1831 определен строителем в Казанский Феодосиевский монастырь с оставлением при экономской должности. В 1833 г. поручен в управление ему Кизический монастырь. Переведен в Мироносицкую пустынь строителем в 1838 г. Марта 28-го. Произведен в сан игумена в 1841 г.
18. Иеромонах Варсонофий в 1861-1864 г.
19. Настоятель Александр с Июля 14-го дня 1864 по 1867 г.
20. С 1867 иеромонах Феоктист. Убит 10-го Апреля 1869 г.
21. Управлял пустынью строитель иеромонах Виталий в 1869-1972 г.
Cтроитель иеромонах Макарий (в 1819-1824 и 1830-1833 гг.)
В деле начавшегося возрождения Макарьевского монастыря большую роль сыграл настоятель, тезоименитый св. Макарию, что очень символично. Строитель – это, как мы уже знаем, название настоятельской должности в некоторых заштатных монастырях, но в данном случае слово имеет, пожалуй, двойное значение. Обустройство жизни в обители – после учреждения в ней общежития (1816 г.), потом – после опустошительного пожара 1829 г; строительство нового большого братского корпуса (1830 г.) – все это заслуга о. Макария. Недаром в литературе его иногда называли не «строитель Макарий», а Макарий Строитель – оба слова с большой буквы.
Такие Строители с большой буквы как раз в те годы возрождали после запустения (или просто долгого обеднения) еще целый ряд великих обителей России. Прп. Моисей в Оптиной пустыни, старец Назарий Саровский на Валааме, архимандрит (Амвросий Сретенский) в Зилантовом монастыре Казани – главный строитель Храма-памятника убиенным воинам…
Гораздо скромнее роль в церковной истории у о. Макария – но все же и он делал по мере сил то же общее дело…Хотя, конечно, сам никогда бы так не назвал свою задачу. Это один из главных из устроителей жизни Макарьевской пустыни в новое время был пострижеником Раифской пустыни. Его постриг, рукоположение в сан иеродикона, а потом и иеромонаха произошли в этой обители в один год – в 1813 году. Последнее событие – иерейское рукоположение, - состоялось 2 октября, на второй день Покрова Пресвятой Богородицы и годовщину взятия Казани (символично совпадение, что в тот же день и год состоялось закладка Памятника убиенным в 1552 г. воинам).
В 1817 г. О. Макарий был переведен экономом в Казанский Архиерейский дом, а в 1819 г. Получил назначение настоятелем Макарьевской пустыни.
5 лет продолжалось его первое управление обителью. Это была эпоха судебной тяжбы из-за земли, многих прочих неурядиц и хронической бедности обители. В этот период так и не удалось существенно переломить ситуацию в лучшую сторону.
Дальнейшую судьбу о. Макария Е.А. Малов описывает так: «В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря».
Все это время (1824-1830 гг.) Макарьевским монастырем управляли:
Иеромонах Софроний в 1824-1825 гг.
Иеромонах Иоасаф в 1826-1829 гг.
В 1829 г. Случился опустошительный пожар. Возникла необходимость сменить настоятеля и поручить восстановление обители новому. Вернее – старому
29 марта 1830 г. о. Макарий вторично был назначен Макарьевским настоятелем. При нем тут же был построен новый корпус для братии – каменно-деревянный, 2-х этажный, с кухней и трапезной. 28 июня того же года о. Макарий в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани был награжден посохом. Прежде, еще находясь в Раифе в сентябре 1817 г., он был награжден набедренником.
За последующие 4 года ситуация с хозяйством монастыря заметно улучшилась. Не за горами было и уже гораздо более крупное строительство. В 1833 г. о. Макария сменил достойный продолжатель его дела О. Антоний – уже в сане игумена.
Игумен Антоний
(в 1833-1842 гг.)
О Антоний был перемещен в Макарьевскую пустынь из Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря – такого же заштатного и бедного. В 1832-1833 г. он был казначеем этой обители «на иеромонашеской вакансии» и приобрел некоторой хозяйственный опыт.
10-летие его настоятельства в Макарьевском монастыре было самым успешным периодом в I половине 19 века. Главное событие этого периода – конечно, постройка Вознесенского храма и колокольни в 1837-1839 гг. Старый Вознесенский храм буквально разваливался от ветхости, пошли огромные трещины, и богослужения были прекращены.
О. Антоний сумел привлечь крупные пожертвования частных благотворителей, благодаря которым и стало возможным это строительство. Самые большие пожертвования поступили, по благословению Казанского архиепископа свт. Филарета (Амфитеатрова), от Надежды Ивановной Саврасовой и помещика Евграфа Алексеевича Лебедева. Последний, кроме средств на храм, внес еще 7992 рубля серебром в кредитные учреждения на прочие нужды обители.
Вообще Е.А. Лебедев был одним из самых больших благодетелей Церкви среди казанских жителей в 19 веке. Зилантов Успенский монастырь в еще большей степени, чем Макарьевский, узнал его щедрость в те же самые 1830-е гг. Вот что, уже более полувека спустя, написал об этом настоятель Зилантова монастыря Сергий (Василевский) – в 1888 г.: «К дарованию же средств на обновление [обители] высокопреосвященнейший Филарет расположил близко и искренне ему знакомого весьма богатого помещика в 4 губерниях Евграфа Алексеевича Лебедева, который сам настолько расположился к этому монастырю, что пожелал – и получил на это благословение от высокопреосвященнейшаго Филарета, - избрать себе место для погребения в этом монастыре – именно в склепе под главным храмом Успения Божией Матери. За это место он вперед, еще при жизни своей, внес вклад на вечное время в сумме 25 тысяч рублей ассигнациями».
Так в одно и то же время и на деньги одного благотворителя были обновлены древние храмы Зилантовой горы – и полностью перестроены почти такой же древний храм Макарьевской пустыни.
Но как бы ни велики были заслуги благотворителей, очень многое все равно зависело всегда и зависит от настоятеля. И как в процветании Зилантова монастыря в 30-е годы огромную роль сыграла личность знаменитого ученого-архимандрита Гавриила (Воскресенского), так же в Макарьевском в эти же годы сыграл свою выдающуюся роль игумен Антоний. Их вполне можно поставить в один ряд.
Лучший памятник о. Антонию, оставшийся на земле – светлый храм Вознесения Христова, что стоит и поныне. И лучшего памятника не бывает. Иеромонах Виталий (1842-1847)
Еще 5 лет, до 7 октября 1847 г., настоятельствовал иеромонах Виталий, к концу управления которого был построен второй (после 1830 г.) братский корпус – позже разобранный из-за ветхости в конце 19 века и замененный новым.
Иеромонах Евгений
(в 1847-1848 гг. и 1849-1852 гг.)
Первый раз временно управлял обителью ровно год (декабрь 1847-декабря 1848 гг.) до прибытия игумена Гедеона, о котором см. ниже.
В 1849 г. находился в Мироносицкой пустыни под Царевококшайском. Примерно ровесница нашей Макарьевской пустыни, тоже 17 века, эта обитель находится в 15 км от столицы современной Марий Эл и является ныне крупнейшим и самым почитаемым действующим монастырем Марийской республики. Тогда это был Царевококшайский уезд Казанской губернии.
17 ноября 1849 г. вторично был назначен настоятелем Макарьевской пустыни и исполнял эту должность до конца 1852 г.
Игумен Гедеон
(в 1848-1849 гг.)
Всего 11 месяцев управлял нашей обителью о. Гедеон – постриженик Кизического монастыря Казани. Постриг его в Кизицах состоялся еще за 30 лет до прибытия в Макарьев – в 1819 г. В 1821 г. его перевели в Спасо-Преображенский монастырь, что в казанском кремле – причем не простым иеромонахом, а ризничим этой древней обители, основанной еще свт. Варсонофием в середине 16 века. Через 3 года он был определен экономом Казанской духовной семинарии и исполнял эту должность 5 лет (1824-1829). За это время он накопил большой административный опыт, и в 1829 г. ему было поручено управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. Затем он управлял еще несколькими обителями:
Казанской Федоровской – с 1833 г., Кизической – с 1833 г., Мироносицкой – с 1838 г. В последней он был сначала также строителем, а с 1841 г. возведен в сан игумена.Так в игуменском сане он и был перемещен в конце 1848 г. в Макарьевскую пустынь и управлял ею до ноября следующего года.
Следующие настоятели также управляли обителью очень недолго:
Иеромонах Елефверий (в 1853-1854 гг.),
Игумен Герман (в 1854-1856 гг.).
Затем наступило 5-летие знаменитого впоследствии миссионера и святителя о. Мартиниана (Муратовского).
Иеромонах Мартиниан
(в 1856-1861 гг.)
Когда этот еще довольно молодой иеромонах вступил в управление бедной заштатной Макарьевской пустынью, никто еще, конечно, не мог предположить, какая ему в дальнейшем уготована судьба. Так получилось, что память о себе в Макарьевском монастыре он оставил, будучи не настоятелем, а находясь уже вдали от обители и присылая большие средства на постройку храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» - храма, который был построен через 5 лет после его отъезда. В историю же Русской Церкви 19 века он вошел как Архиепископ Таврический и Симферопольский – ну и, конечно, как известный сибирский миссионер.
Е. А. Малов пишет по его управление пустынью, что он снискал «любовь и почтение братии и полную доверенность благотворительных лиц».
Но 1 июля 1861 г. «по назначению высшей власти, вступил но новое поприще служения»: он был назначен настоятелем Вознесенского Иркутского монастыря в сане архимандрита – и отправился за несколько тысяч верст, на Берга Байкала и Ангары. Здесь, несомненно, о. Мартиниан виделся с будущим архимандритом Зилантова монастыря другим известнейшим миссионером о.Антонием (Петровым) – который еще будет упоминаться в нашей книге, ибо судьбы его связаны и с судьбами других настоятелей Макарьевской пустыни. Прибыли они с о. Мартинианом в Иркутске почти одновременно (о. Антоний – в 1863 г.) – некоторое время оба находились в Вознесенском. Иркутск был тогда главным миссионерским центром Восточной Сибири. В то время подавляющее большинство представителей местных народов были язычниками. Но миссии действовали так успешно, что каждый год тысячи из них, в общей сложности, принимали православное крещение. Поэтому, после долгой работы в миссиях, делившихся, в свою очередь, на станы, многие подвижники возводились в архиерейский сан и становились епархиальными архиереями в самых разных уголках России: Сибирь была для них лучшей школой и заменяла любую Духовную Академию. Вот и бывший архимандрит Мартиниан стал архиепископом Таврическим – к 1890-м годам. Помощь от него в Макарьевскую пустынь поступала не один год, особенно в 60-е годы, когда наконец был построен и освящен Скорбященский храм (1866 г.).
Это богоугодное дело совершилось при настоятельстве нового строителя Александра. Вообще же за 60-е годы сменилось целых 4 настоятеля:
Иеромонах Варсонофий (в 1861-1864 гг.),
Иеромонах Александр (в 1864-1867 гг.),
Иеромонах Феоктист (в 1867-1869 гг.),
Иеромонах Виталий (в 1869-1872 гг.).
Среди них, трагический (конечно, с земной точки зрения) оказалась судьба о. Фектиста. 10 апреля 1869 г. он был убит одним из послушников обители.
Иеромонах Досифей, позже игумен (в 1873-1880 гг.)
Сразу с несколькими монастырями Казанской епархии (и не только Казанской) связана долгая, более чем 80-летняя жизнь игумена Досифея.
В трех монастырях он был настоятелем, в том числе в нашем – хотя сана игумена сподобился уже на покое, в 73-летнем возрасте (в 1881 году). И годы жития на покое прошли тоже именно в нашей пустыни.
Почти весь 19 век промелькнул на его глазах. Родился он в 1808 г. в крестьянской семье, получил дошкольное образование. В 23 года стал послушником Свято-Троицкого монастыря Калужской епархии (1831 г.). Через 3 года перемещен в нашу епархию, в древний Иоанно-Предтеченский монастырь Казани, что напротив Кремля – обитель, основанную свт. Германом, но на несколько лет раньше. Здесь же, в Свияжске, о. Досифей сподобился пострига – в бумагах день переезда и день пострижения указан один: 16 февраля 1836 г. 1 марта того же года рукоположен в иеродиакона.
5 лет жизни о.Досифея прошли в нашей пустыни, которое, как увидим дальше, оставило значительный след в его душе – он очень полюбил тихую подгородную обитель.
Но в те времена монахов (особенно в диаконском и иерейском сане) часто переводили указами Консистории из одного монастыря в другой: где только откроется вакансия.В 1846 г. о. Досифей был перемещен в Кизическую Введенскую обитель города Казани. Там и сподобился сана иеромонаха (21 сентября 1852 г., в 44 года).С 1851 по 1856 год о. Досифей находился в Петербурге в свите Казанского архиепископа Григория, который очень его ценил.По возвращении в Казань в 1856 г. иеромонах Досифей снова 12 лет был в числе братии Кизической обители.
В 1868 г. назначен настоятелем Тихвинского Цивильского монастыря, что на территории современной Чувашии ( но в то время – в составе Казанской губернии и епархии) 2 года настоятельствовал в Цивильске, после чего еще 3 года (1870-1873 гг.) – в Седмиозерной пустыни.
В 1873 г. ему исполнилось уже 65 лет и он запросился на покой. Прошение было удовлетворено Казанской Духовной Консисторией, но довольно своеобразно. От должности настоятеля Седмиозерной пустыни о. Досифея освободили, но «покоем» предоставили наслаждаться очень недолго. «По прошению, по болезни уволен на покой с предоставлением ему права избрать монастырь для жительства», - как значится в клировых ведомостях. Вот тогда-то о. Досифей и избрал Макарьевский монастырь, вспомнив о своем пребывании в нем 27 лет назад.
Но «по избрании им Макарьевской пустыни определен настоятелем оной». Вот так неожиданно. Только что, 21 марта (1873 года) удовлетворили прошение об увольнении по болезни – а 12 мая назначили «настоятелем оной». Видимо, за полтора месяца о. Досифей чуть поправил свое здоровье, и в Консистории, увидев это, решили, воспользовавшись переводом, тут же назначить его на вакантное место настоятеля. Его административные способности были давно подмечены – и никто не усомнился, что на седьмом десятке лет бывший настоятель двух обителей сможет управиться и с хозяйством переживавшей относительный расцвет Макарьевской пустыни.
Иеромонах Досифей управлял нашим монастырем 7 лет, хотя и с небольшим перерывом – видимо, вызванным очередным ухудшением здоровья. В 1876-1877 гг. «временно исправлял должность настоятеля пустыни иеромонах Пимен. Про отца Пимена Е.А. Малов кратко пишет: «По прошению от сей должности уволен на восток для поклонения Святым местам в 1877 г. февраля 26 дня, где и скончался».
С февраля 1877 по август 1880 г. настоятельство пустынью снова в полном объем осуществлял о. Досифей. 18 августа 1880 г. он наконец был окончательно освобожден от должности, но остался в так любимой им Макарьевской пустыни. С 1884 г. он получал регулярное пособие, будучи наконец формально переведен из числа служащей братии действительно «на покой». Так Господь распорядился, что его прошение об отдыхе оказалось удовлетворено лишь через много лет.
Точная дата кончины о. Досифея по документам неизвестна. Она произошла уже после 1889 года, когда в ведомостях Макарьевской пустыни последний раз упоминается уже 81-летний игумен, живущий «за штатом на покое».
Игумен Варсонофий
(1880-1881 гг.)
Игумен Иоанно-Предтеченского монастыря Казани о. Варсонофий «управлял монастырем временно, до назначения нового настоятеля», как пишет Е.А. Малов. В августа 1880 по май 1881 г. продолжалось это временное управление, после чего – удивительный курьез, - еще 3 дня продолжалось формальное управление обителью о. Нила (Хрисогонова), о котором мы уже подробно писали выше. С 13 по 16 мая о. Нил, утвержденный в этой должности, исполнял ее, пока не было удовлетворено его немедленно поданное прошение об увольнении. В истории Макарьевского монастыря это было поистине краткое настоятельство.
Архимандрит Герман
(1881, май-сентябрь)
Мархимандрит Герман (Целерицкий) также был временным настоятелем Макарьевской пустыни – в течение всего 4 месяцев. Но этот выдающийся миссионер, переведенный в Свияжск в 1881 г. непосредственно из Алеутской епархии, из Сан-Франциско, хотя бы уже этим фактом своей биографии выделяется из всех бывши выделяется из всех бывших до и после него.
Жизнь о. Германа (Целерицкого) в нашем краю связана в гораздо большей степени с соседним Свияжским Богородицким монастырем, где он оказался с сентября того же года. Любопытно, что почти тогда же (в 1883 г.) настоятелем этого древнего первоклассного монастыря стал другой выдающийся миссионер, правда, уже не из Америки, а из Сибирской миссии, где он провел 20 лет (1863-1883 гг.) – архимандрит Вениамин, бывший свияжский послушник.
Вообще рубеж 19-20 веков ознаменовался для Казанской епархии пребыванием в ее святых обителях целого ряда всероссийски известных миссионеров-подвижников. В 1906-1909 гг. настоятелем того же Свияжского Богородицкого монастыря был свт. Иннокентий Херсонский (+ 1919) – епископ, который до этого и после этого управлял древней Херсопесской обителью Крыма, но еще раньше много лет провел в Алтайской миссии и на Амуре, обратил ко Христу множество язычником, некоторое время управлял Благовещенской епархией, но по болезни и по смирению отпросился на покой.
А в Зилантовом монастыре Казани в 1892-1898 гг. архимандритом был о. Антоний (Петров), прежде 23 года проведший миссионером в Сибири и еще 4 года – в калмыцких степях.
Временные настоятели пустыни в 1881-1887 гг.
Иеромонах Казанского Федоровского монастыря (вскоре закрытого и лишь к 1900 г. возрожденного уже в качестве женской обители о. Васонофий управлял Макарьевской пустынью после о. Гермогена (Целерицкого) с сентября 1881 по май 1883 гг.. к сожалению, документов о его жизни не осталось, и потому биография его нам неизвестна.
Затем игумен Алексий управлял пустынью, как указано с списке настоятелей в книге Е.А. Малова, в 1883-1887 гг. Здесь присутствует некоторая неточность. Как нам удалось установить по архивным данным, с мая 1883 по май 1884 года ровно год (уже не 3 дня, как в 1881 г.) временно управлял пустынью опять иеромонах Нил (Хрисогонов). Почему-то в списке настоятелей у Е.А. Малова он не значится под 1883-1884 гг.
Игумен Алексий, данные о котором в сохранившихся документах найти не удалось, управлял монастырем, очевидно, уже с мая 1884 по июнь 1887. 17 июня его сменил выдающийся настоятель, которому выпало управлять обителью уже не столь короткий срок, а 10 с половиной лет – о. Димитрий (Сокольников), которому посвящена следующая статья.
Игумен Димитрий
(в 1887-1897 гг.)
Григорий Порфирьевич Сокольников – сын дьякона Порфирия Порфирьевича Сокольникова из Казани, - под таким именем знали в миру будущего игумена Димитрия, настоятеля Макарьевской пустыни на протяжении целых 10 лет.
Родился он в Казани в 1845 г., образование получил домашнее. В 25 лет стал псаломщиком Спасо-Преображенского собора Ядрина (уездного города Казанской губернии, что на территории современной Чувашии). Исполнял эту должность 4 года (1870-1874), после чего ушел в Седмиозерную пустынь, где его тут же облекли в рясофор (1874 г.). 2 года спустя переведен в Раифскую пустынь, где 21 сентября 1877 г. и сподобился монашеского пострига с наречением имени Димитрий. Ему исполнилось тогда 32 года.В том же году он сподобился сана иеродиакона. И служил иеродиаконом Раифской пустыни до 15 марта 1881 года, когда состоялось его рукоположение уже в сан иеромонаха. Трагические дни переживала тогда Россия – 1 марта произошло убийство Царя-Освободителя Александра II. Скорбела Церковь и страна. Казалось жизнь повсюду была парализована – так потрясло всех это злодеяние, знамение новой, страшной эпохи революционного террора. На время все везде замерло, и только 2 недели спустя после трагедии жизнь в столице и провинции вступила в свои права: именно тогда и состоялось рукоположение о. Димитрия.
В 1882-1887 гг. иеромонах Димитрий работал казначеем Раифской пустыни. Заведование финансами одного из крупнейших на тот момент монастырей епархии дало ему огромный опыт хозяйственной работы, очень пригодившейся затем при настоятельстве в пустыни Макарьевской.
Действительно, десятилетие о. Димитрия в истории нашего монастыря – эпоха наиболее бурной хозяйственной деятельности. Именно при нем была построена большая часть всех корпусов и подсобных помещений обители, сооружена каменная ограда. Именно при нем приобретены наиболее новые участки земли, а старые стали с выгодой сдаваться в аренду ...
Капитал монастыря к концу управления о. Димитрия, к 1897 г., составлял более 38 тысяч рублей (в основном банковскими бумагами, по которым получались ежегодные проценты), примерно сравнялись с капиталами других монастырей, ранее считавшихся гораздо более богатыми, чем Макарьевский.
Поэтому неслучайно, что о. Димитрий (с 1890 года – в сане игумена) получил благословение СВ. Синода «за особое старание по управлению Макарьевской пустынью». Были у него и другие награды, полученные в разные годы: набедренник и наперсный крест.
Также, наверное, неслучайно, что именно при нем неожиданно расцветший Макарьевской пустынью более пристально заинтересовались историки – его современник, известнейший краевед и церковный писатель о. Евфимий Алексндрович Малов издал пусть и небольшую, но первую книгу по истории древней пустыни.
Игумен Серафим
(в 1898-1902 гг.)
В январе 1898 г. о. Димитрия сменил на почту настоятеля пустыни 55-летний о. Серафим, известный тем, что прежде 23 годы пробыл послушником и монахом на Святой горе Афон. Этим замечательна его духовная биография…начало которой было, казалось бы, вполне стандартным: из простой крестьянской семьи Екатеринославской губернии, с таким же «домашним образованием», как и О. Дмитрий. Молодой крестьянский сын Иван Павлиненко…Но очень горела его душа любовью к Богу, желанием посвятить себя Ему без остатка. И как другой простой крестьянин – Семен Антонов из Тамбовской губернии (будущий великий святой 20 века прп. Старец Силуан) – будущий игумен Серафим, не мешкая, отправился на Афон. Только случилось это в 1863 г. – то есть почти за 30 лет до приезда св. Силуана на Гору и…за 3 года до его рождения. Так что о. Серафим (Павлиненко) никогда в земной жизни не встречался с этим величайшим русским афонским подвижником, чей путь в монашество так похож на его путь.
26 лет было прп. Силуану, когда он пришел на Афон. 20 лет едва-едва исполнилось Ивану Павлиненко.
На следующий же год 24 ноября 1864 г. он был пострижен в келье св. великомученика Артемия (на Афоне малые монастыри именуются «кельями») с наречением имени Серафим.
Шли годы…Продолжалась размеренная молитвенная афонская жизнь.
В 1892 г. о. Серафим был рукоположен в иеромонаха. Рукоположение состоялось в Лавре св. Афанасия – можно сказать в самом сердце Афона.
И еще много лет после этого прошло в иерейском служении в Первом Уделе Божией Матери, как называют Святую Гору.
В это же самое время на Афоне, только в Пантелеймоновом монастыре, подвизался Феоктист (Сухоруков), пришедший сюда тоже в 20-летнем возрасте, только из Курской губернии Св. Синод Русской Православной Церкви решил возродить древнюю Зеленчукскую пустынь в Предкавказье, на Ставрополье – где в домике р. Уже много веков стояли развалины самых первых христианских храмов Северного Кавказа. В новых условиях это имело огромное миссионерское значение. За образец монашеской жизни был взят афонский устав – и потому для возрождения Зеленчукской пустыни (получившей второе название: Афонская) были нужны подвижники с Афона.
В 1888 г. первым настоятелем новой-старой пустыни был назначен о. Феоктист (Сухоруков), на плечи которого выпали все труды по ее устранению. А в следующем 1889 г. туда же перевели и иеромонаха Серафима.
С о. Феоктистом о. Серафим был знаком, видимо, и раньше, на Афоне, а вот с архимандритом Антонием (Петровым), великим сибирским и ставропольским миссионером, познакомился уже в Ставропольской епархии. Об о. Антонии мы уже упоминали в статьях про о. Мартиниана и о. Германа.
Отныне промысел Божий тесно связал судьбы всех трех подвижников – архимандрита Антония и иеромонахов Феоктиста и Серафима, - и привел их в 1890-е годы в Казанскую епархию. Все трое позже стали настоятелями наших казанских монастырей…но об этом ли мы еще скажем.
Архимандрит Антоний основал на Ставрополье Князь – Михайловский миссионерский стан – недалеко от места мученической кончины св. князя Михаила Тверского (+ 1319). В 1890 г. иеромонах Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим был переведен из Зеленчука туда – под начало о. Антония.
А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим вместе были переведены на 2 года в Нижегородский Архиерейский дом. Там 60-летний архимандрит из Сибири надеялся провести остаток своей жизни «на покое», а о. Серафим был назначен казначеем Архиерейского дома.
Но в 1892 г. архимандрита Антония решили назначить настоятелем Зилантова монастыря Казани – и ему пришлось покинуть место своего заслуженного отдыха ради своих трудов. О. Серафим, очень полюбивший этого подвижника, стал просить перевести и его в Казань. И в том же годуу он отправился из Нижегородского Архиерейского дома в Казанский, где вскоре был назначен экономом. Личность о. Антония тянула за собой людей, как живой магнит.
Вскоре по просьбам о. Антония перевели в Зилантов монастырь со Ставрополя и о. Феоктиста – от стаи поистине правой рукой нового архимандрита: сначала благочинным, потом казначеем, потом – духовником. Вместе они подняли благостояние и доходы Зилантовой обители в несколько раз. Заметим в скобках, что и о. Феоктист (с 1904 г. - игумен) через некоторое время после кончины о. Антония сам стал зилантовским настоятелем (1903-1907 гг.).
Братия сама избрала его на эту должность, а в Консистории утвердили казначеем.
Но вернемся к о. Серафиму.
Экономом Казанского Архиерейского дома он работал несколько лет.
9 января 1898 г. был назначен настоятелем Макарьевской пустыни. В 1900 г. рукоположен в игумена. До августа 1902 г. 4 с половиной года продолжалось управление обителью о. Серафима. Именно под настоятельством этого «афонского отца», как почтительно называли всех выходцев с Афона, Макарьевский монастырь и вступил в новое 20-е столетие.
Иеромонах Антоний
(в 1902-1906 гг.)
В августе 1902 г. иеромонах Антоний принял управление Макарьевской пустынью как «исполняющий должность настоятеля».
Ему было тогда уже 56 лет. Родился он в 1846 г. в семье крестьян вятской губернии. В монастырь ушел рано – в 20-летнем возрасте. Первой обителью, распахнувшей двери перед Алексеем Чугуновым (так его звали в миру), стала Седмиозерная Богородицкая пустынь. И провел он в ней с небольшим перерывом 36 лет – от простого трудника (первые 7 лет его даже не облекали в рясофор и официально не записывали в число братии) до иеромонаха, исполняющего должность наместника.
Облечение в рясофор состоялось лишь 5 мая 1873 г., когда послушнику Алексею исполнилось 27 лет. На следующий год он был рукоположен в сан иеродиакона, еще через 2 года – иеромонаха (26 сентября 1876 г., в праздник св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова). Тогда же на него возложили должность казначея Седмиезерной пустыни, которую он исполнял 4 года и был освобожден от нее в 1880 г. по болезни.
В 1881 г. о. Антоний был перемещен в Киев, в древнейшую обитель, современную Крещению Руси – знаменитый Михайловский Златоверхний монастырь, где почивают в раке мощи св. великомученицы Варвары и находится еще немало великих святынь православного мира. Видимо, душа еще довольно молодого иеромонаха искала спасения в благодатной колыбели Православной Руси, в «матери городов Русских», где на каждом шагу были в изобилии древние и новые примеры подвижничества.
Но на новом месте оказалось непривычно, душа стала скучать по ставшей родной Седмиозерной обители. Видимо, не было воли Божией на то, чтоб остаться в Киеве…
В 1884 г. о. Антония вновь возвращают в Седмиозерку. И тот, и другой перевод состоялся «по его прошению» - но, видимо, многое изменилось за эти 3 года, а многое о. Антоний понял.
Незаметно, без внешних событий, прошло под благодатным покровом Божией Матери – Ее чудотворного Смоленского Седмиозерного образа, - еще 14 лет. В 1898 г. иеромонах Антоний стал исполняющим обязанности наместника пустыни – на 2 года, до 1900 года. А еще 2 года спустя его перевели настоятелем в Макарьевскую обитель.
Интересно, что 2 года пребывания о. Антония в Седмиозерной пустыни, после его возвращения из Киева, полностью совпадают с годами пребывания в ней прп. Гавриила (Зырякова) – его ровесника (1844 г.р.), такого же, как он, выходца из крестьянской семьи, только не с Вятки, а из-под Верхотурья. Нам неизвестно, какие у них сложились отношения за эти 18 лет: в подробных житиях прп. Гавриила Седмиозерного – и там, что написал о.
Симеон (Холмогоров), и том, что позже составил епископ Варнава (Беляев), - ничего не говорится об иеромонахе Антонии. Епископ Варнава упоминает лишь в общем про период рубежа 19-20 веков: «А дела в самом монастыре [Седмиозерном] шли неважно. Казанский архиепископ сменил уже трех наместников: монастырская жизнь разваливалась».
Но в то же время известно, что освящение Тихоно-Евфимиевского храма, о построении которого так заботился святой старец, состоялось именно при наместничестве иеромонаха Антония, в 1899 году.
В сонме великого множества людей, окружавших одного из величайших старцев всея Руси предреволюционного периода – прп. Гавриила (1844-1915), среди учеников которого было также несколько святых, как в лучах звезда, и скромное, полузабытое историками казанских монастырей имя иеромонаха Антония (Чугунова). Упокой Господи его душу.
Последние настоятели монастыря – св. новомученики и исповедники
Св. преподобномученик Зилантовский Сергий, настоятель пустыни
в 1906-1908 гг.
Настоятелем Макарьевской пустыни в 1906-1908 гг. был о. Сергий (Зайцев) – будущий последний архимандрит Зилантова Успенского монастыря (в 1909-1918 гг.), новый преподобномученик, прославленный Церковью в лике святых в 2000 году. Память его празднуется 10 сентября (н. ст.), вместе с памятью девяти других новомучеников Зилантовских. Из них еще двое – монах Леонтий и послушник Георгий, - тоже из Макарьевского монастыря. Недаром икона всех десяти новомучеников – точная копия той, что находится в Зилантовом, - помещена в Вознесенском храме Свияжской подгородной пустыни, зримо являя духовную связь этих двух святых обителей.
Два года настоятельства… Казалось бы – не так много? Но для нашей обители они очень значимы. Вероятно, оставили они след и в 55-летнем жизненном пути святого подвижника, хотя какой – об этом ведает лишь Господь. Все-таки это был первый опыт настоятельства в его жизни. И именно здесь он был посвящен в сан архимандрита (28 мая 1908 г.), в возрасте 45 лет. В этом сане 10 лет спустя и сподобился мученичества.
Родился Иоанн Зайцев в семье чиновника X класса, в Гатчине под Петербургом, в 1863 г. Окончил курс там же – в Гатчинском Императорском Николаевском Институте. Но после всего этого вдруг отказался от, казалось бы, предуготованной мирской чиновничьей карьеры, а поступил в сентябре 1891 г. послушником в Нилову Столбенскую пустынь Тверской епархии. Ему было тогда 28 лет.
Нилова пустынь… Немного найдено таких великих обителей, со столь глубокими традициями подвижничества и непрестанных молитв. Ведь это в сущности отрезанный от мира островной монастырь – Валаам на Верхней Волге, как его называли, а прп. Нил Столобенский – один из особо почитаемых русских святых, заложивший раз и навсегда те традиции в основанной им обители, что живы и по сей день. Очень многое в жизни монаха-подвижника зависит именно от первой обители, в которой он принял постриг. И послушнику Иоанну в этом смысле очень повезло.
2 года спустя, 25 сентября 1893 г., в возрасте 30 лет, бывший послушник был пострижен в монашество. Был день великого святого Земли Русской прп. Сергия Радонежского, и постригли будущего мученика с наречением имени Сергий. В 1894 г. он был рукоположен в иеродиакона, а в 1896 г. – в иеромонаха. Все эти годы Сергий был помощником учителя церковно-приходской школы при Ниловой пустыни. И сам, в свою очередь, проходил школу послушания. Эта школа подвижничества в древней Ниловой пустыни продолжалась для него 8 лет.
14 марта 1900 г. о. Сергий был перемещен на должность казначея Новоторжского Борисоглебского монастыря той же Тверской епархии. Пребывал в этой должности всего 3,5 месяца, а с 1 июля того же года стал экономом Тверского Архиерейского Дома, где, видимо, подметили его незаурядные административные способности. Пять лет он исполнял эту должность. Если в Ниловой пустыни он по сути сформировался как монах-аскет, то здесь – как замечательный хозяйственник: черта, которая особенно ярко проявилась при его последующем 2-летнем настоятельстве у нас и 10-летнем настоятельстве на Зилантовой горе. Последний год пребывания в Тверской епархии он также временно исполнял должность благочинного монастырей I округа (1904-1905).
В 1905 г., 2 апреля, о.Сергий был переведен по собственному прошению в Казанский Архиерейский Дом. Здесь он также был экономом – с августа 1905 по сентябрь 1906. Последнее его место перед прибытием на Зилантову гору – настоятельство в нашей Свияжской Макарьевской пустыни. До сих пор здесь, как и на Зилантовой горе, особо чтят память мученика
11 мая 1905 г. о. Сергий, еще будучи в Архиерейском Доме, получил сан игумена; а 3 года спустя, 28 мая 1908 г., как уже говорилось, – сан архимандрита. В том же году он вступил в должность настоятеля Зилантова монастыря.
Что же замечательного произошло за последующие 10 лет на Зилантовой горе при этом архимандрите? Строительства, ремонты и реставрации: святая гора обновлялась…перед самой трагедией. Если за 2 с половиной года настоятельства в Макарьеве о.Сергий просто не успел оставить по себе зримый след в виде новых храмов или корпусов (впрочем, оба старых были обновлены его стараниями в 1907 г. и получили калориферное отопление ),то в Зилантовом при нем появилась и миссионерская школа, и новый братский корпус…
Благоукрашались и древние Зилантовские церкви. Приглашение лучших художников и замечательная роспись в 1912 г. всего интерьера Всехсвятского храма – его заслуга, плод его забот.
Но это был уже расцвет перед гибелью, и главная заслуга архимандрита Сергия – в создании храма нерукотворного, в том, что он стал подлинным духовным отцом для своих подопечных, вверенных ему Богом: как в Макарьевском монастыре, так и в Зилантовом. Он еще задолго до мученичества смог сформировать тот костяк святой братии, который не покинул наш край ни в какие бури 1917-1918 гг. и вместе со своим архимандритом разделил мученичество 10 сентября. Это была поистине – единая духовная семья, прожившая вместе в благоденствии и в тяготах много лет и сподобившаяся мученического венца в один день, час и минуту…что редко и лишь как особую милость попускает Господь! Архимандрит Сергий, не даром носивший имя преподобного Игумена Радонежского, все 10 лет был отдан этой семье. Жертвенный мученический венец был поистине логическим концом всей его жизни.
Мученичество увенчало все. Вот как описывает сам момент 10 сентября 1918 года историк А. Журавский: «В ночь на 10 сентября белочехи оставили Казань, вместе с ними ушло 60 тысяч горожан, в том числе немало духовенства. Все были напуганы слухами о красном терроре. Свою кафедру покинул престарелый митрополит Иаков и викарный епископ Борис, ушло едва ли не все приходское духовенство и многим подобное бегство, действительно, спасло жизнь. Прочнее всех привязанными к своим местам оказались иноки, оставшиеся в обителях и готовые пострадать за веру Христову. Те из насельников Зилантова монастыря, кто вынужден был покинуть его, еще накануне ухода белочехов вернулись из других монастырей в пределы родной обители.
Рано утром 10 сентября красноармейцы ворвались в слободу. Оставшийся один у пулемета юный офицер лейб-гвардии Конного Полка – Михаил Михайлович Догель (сын известного профессора международного права М. И. Догеля) – стрелял по наступающим в покинутый город цепям и погиб, заколотый у своего пулемета. Сие одиночное сопротивление еще более озлобило красноармейцев, они ворвались в святую обитель, начали мародерствовать, ища тех, на ком могли бы выместить злобу. За неимением белочехов, солдаты решили отомстить беззащитным инокам обители, у стен которой были установлены орудия, в чем красноармейцам виделась злонамеренность и контрреволюционность. Насельники монастыря в это время собрались в трапезной после последней в своей земной жизни литургии. В день сей праздновалась память преподобного Моисея Мурина и по монастырскому уставу полагалось за трапезой читать житие чтимого в этот день праведника. Скончался прп. Моисей, около 400 года мученической смертью: вместе с шестью верными учениками он был зверски убит напавшими на обитель варварами…
Спустя 1500 с небольшим лет в Казанский Успенский Зилантов монастырь пришли другие варвары, они вытолкали насельников обители из трапезной, выстроили всю братию у стены монастырского двора и залпами из винтовок расстреляли всех иноков во главе с архимандритом Сергием. Когда каратели ушли, из-под трупов своих собратьев выбрался престарелый, забрызганный кровью и вытекшим ему на лицо мозгом соседнего монаха, иеромонах Иосиф. Увидев, что все прочие монахи убиты и помочь он никому не сможет, он побрел в город, где нашел приют в Иоанно-Предтеченском монастыре у игумена Ефрема…»
Другие преподобномученики Зилантовские из Макарьевской пустыни.
Монах Леонтий
Монах Леонтий (Карягин) носил в миру имя Лаврентия. Родился в 1870 г. в семье крестьян-чуваш Казанской губернии. Первое свое послушание проходил в Раифском монастыре: с 1901 по 1907 год, то есть с 31 года возраста почти до 40 лет. Еще два года был послушником в Макарьевской пустыни: как раз во время настоятельства там архимандрита Сергия. И вслед за архимандритом, как верный духовный сын, перешел в 1909 г. в Зилантов. Здесь 20 декабря 1909 г., под конец Рождественского поста, он принял постриг в наречением имени Леонтия. Документальные сведения о нем очень кратки – в отчетах и клировых ведомостях никогда не писали подробно биографии простых монахов и послушников, а уж в последние (военные и революционные) годы и вовсе, в лучшем случае, называли только имя. Больше мы о нем ничего не знаем. Сам факт мученичества важнее, чем все подробности земной жизни.
Послушник Георгий
Послушник Георгий как и Леонтий, послушник Георгий перешел в Зилантов монастырь вместе с архимандритом Сергием из Макарьевского. Словно все они были одной духовной семьей, и семья просто переехала на новое место. Было это 9 октября 1909 г. «Егор Тимофеев», - как просто значится из года в год в ведомостях Зилантова монастыря, и народная простота как-то особенно трогает, когда понимаешь, что речь идет о том, кому мы сейчас молимся наряду с другими зилантовскими страдальцами: «Святой мученик Христов Георгие, моли Бога о нас». Как известно, Егор и Юрий – два равнозначных народных «переделки» имени одного из самых почитаемых в христианском мире святых - великомученика Георгия. Будущего новомученика Георгия Тимофеева и в родной семье, и в монастыре звали Егором. Лишь в более поздних документах мы встречаем уже полное имя: «послушник Георгий Тимофеев». Родом он был тоже из крестьн-чуваш, 1880 г.р. На момент мученичества ему исполнилось 38 лет. Это был смиренный и, как бы мы сказали «неприметный» человек, 10 лет проведший в послушничестве, так и не сподобившийся монашеского пострига, но зато сподобившийся мученического венца.
Преподобноисповедник Феодосий, настоятель пустыни
в 1909-1920 гг.
С 1909 г. настоятелем Макарьевской пустыни стал 43-летний иеромонах Феодосий (Лузгин), переведенный сюда с должности казначея соседнего Свияжского Успенского монастыря. Постриг он принял еще за 9 лет до того в Раифской пустыни: «удивительным образом Господь сплетал судьбы Макарьева, Свияжска, Раифы накануне революции» - точно подметил однажды кто-то в наше время. Духовная связь этих монастырей, присутствовавшая всегда с самого их основания, особенно окрепла через судьбы их последних настоятелей. Вся жизнь мученика Феодосия связана именно с этими тремя обителями – вся она, после пострига, прошла в них. Свой венец, как и св. Сергий (Зайцев), он принял уже вдали от Макарьевской пустыни – но тем не менее, исключительно важные по содержанию 11 лет его жизни прошли именно в «подгородной» пустыни.
Будущий преподобноисповедник о. Феодосий – из крестьян Казанской губернии. Даже имена родителей его – простые, старинные, крестьянские, ныне таких уже практически не встретишь: Аким и Акилина. Учился будущий настоятель в «городском училище», но «не окончил курса». Вспоминаются здесь смиренные слова другого подвижника того же времени святителя Иннокентия (см. книгу митр. Вениамина «Встреча со святыми». – с. 320): «После этого раб Божий никогда не хвалился образованием, как другие…
Но, владыко, вы же учились и в академии, - скажет, бывало кто-нибудь.
А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
Да ведь что же?! Не кончил ее! – давая понять, что его уволили за неспособность».
В 1897 г., в возрасте 31 года, крестьянский сын ушел послушником в Раифскую пустынь. Постриг принял 3 года спустя – 5 января 1900г., в канун Крещения Господня (6/19 января). Еще через 3года, в 1903-м, там же, в Раифе, возведен в сан иеромонаха.
В августе-сентябре 1905 г. был казначеем Свияжского Успенского монастыря, но по личному прошению возвращен опять в Раифу. Руководящие должности, видимо, тяготили его, да и Раифская Богородицкая пустынь стала поистине родной. Все же о. Феодосию пришлось покинуть ее по распоряжению епархиального начальства: он был вторично назначен казначеем Сияжского Успенского монастыря и на сей раз исполнял эту должность 2 года (1907-1909 гг.). Стоит заметить, что как раз в эти годы на должности настоятеля – правой рукой которого он стал, - прислали в Свияжск великого всероссийского подвижника епископа Иннокентия (+1919), одного из самых знаменитых сибирских миссионеров II половины XIX в., переведенного затем в Крым, в древний Херсоненский монастырь. Это как раз его смиренные слова о «неоконченной» академии мы процитировали выше.
В 1909 г. епископ Иннокентий был возвращен в Крым, где оставался безвыездно уже до конца жизни, а казначей о. Феодосий, после его отъезда перемещен на должность настоятеля Макарьевской пустыни – должность, освободившуюся после перемещения о. Сергия на Зилантову гору, ставшую для него Голгофой.
29 апреля о. Феодосий официально вступил в управление Макарьевской обителью – по-прежнему, пока в сане иеромонаха. Санов игумена, а затем и архимандрита он сподобился чуть позже.
Задумаешься…1909-1920 годы. Период-то какой! Начало – вполне процветающая страна (и монастырь со своим хозяйством – ее мини-копия), казалось бы, уже прошедшая этап революции – в 1905 году – не думающая ни о какой войне… Конец - гражданская война, «военный коммунизм», голод, красный террор…Как будто два разных мира. Две непохожих друг на друга страны. А человек – тот же самый. Только испытания Бог послал… Но в испытаниях познается, кто чего стоит.
В 1918 г. Макарьевский монастырь был разграблен, но все-таки еще выжил…недолго.
Так, архимандрит Феодосий вернулся в родной Раифский монастырь, где когда-то начинался его иноческий путь. Теперь он на 8 лет стал последним настоятелем этой святой обители перед ее закрытием. А 2 года до его прибытия временно исполнял обязанности настоятеля иеромонах Сергий (Гуськов) – будущий преподобномученик Раифский (+1930). Ведь после инцидента 1918 года, когда крестьяне д. Бело-Безводная совершили самосуд над отрядом из 7 чекистов и красноармейцев, грабивших Раифский монастырь под предлогом обыска, братия вынуждена была укрыться от расправы властей по окрестным деревням. Но вскоре жизнь обители возродилась. И как только митрополит Кирилл в 1920 г. взошел на казанскую кафедру, он немедленно назначил уже официального настоятеля в сане архимандрита – о.Феодосия, - что подчеркивало особый статус Раифской пустыни. Действительно, после закрытия ряда других обителей, этот монастырь – наравне с Седмиозерным, - становится одним из двух главных оплотов православия в Казанском краю в 1920-е гг. Многие храмы с 1922 г. захватили обновленцы, и два великих архимандрита-исповедника наиболее мужественно противостоят им: раифский настоятель о. Феодосий и семдмиозерный – о. Александр (см. следующую главу). По удивительному совпадению – а вернее, по Божиему промыслу, - и тот, и другой прежде были настоятелями Макарьевской пустыни.
История 1920-х годов – это сплошь история самоотверженной борьбы верных чад Церкви с обновленческим расколом, инспирированным советской властью. По сути, все, кто отваживался выступать против обновленцев, четко осознавал, и что тем самым выступают против ГПУ – НКВД. И тем самым подписывают себе приговор – хотя порой и отсроченный… Это был осознанный путь исповедничества и мученичества.
В 1922 г. в Казань прибыл обновленческий «архиепископ» Алексий. Было насильственно захвачено большинство приходских храмов. Но, несмотря на арест священномученика митрополита Кирилла, верное духовенство во главе с викарным епископом Иоасафом (Удаловым), временно занявшим казанскую кафедру (также будущим священномучеником, + 1937), не признало такого неканонического захвата епархии. Из пустыни, управляемой архимандритом Феодосием, пришло официальное письмо: «Братия Раифской пустыни не признает обновленческое Высшее Церковное Управление, как порвавшее единение с Единой Святой и Апостольской Церковью». Под обращением подписались 25 братьев и 18 послушников монастыря. Обновленцам по той же причине, изложенной в обращении, было отказано в выдаче Грузинской чудотворной иконы для крестного хода в Чистополе. Это был полный бойкот в отношении нео-раскольников.
Роль о.Феодосия не исчерпывалась тогда тем, что он как настоятель сумел отстоять от посягательств обновленцев только Раифский монастырь. Ведь в 1920-х годах он был одновременно благочинным всех монастырей Казанской епархии – верной опорой священномученика еп. Иоасафа. Как благочинный он поддержал игуменью Феодоровского Казанского монастыря мать Ангелину против ушедшего в обновленческий раскол протоиерея Аркадия Преображенского. Раньше этот священник служил в храме Феодоровского монастыря, но за раскол его запретили в служении. Ответом стал злобный донос «красного попа» Аркадия в соответствующие органы – бумага, в которой сам Святейший Патриарх Тихон (он как раз сидел тогда в тюрьме) назывался «известным преступником», а о. Феодосий – одним из его пособников.
Вообще о роли о.Феодосия как мужественного исповедника лучше всего свидетельствуют как раз многочисленные доносы его врагов. «Епархиальное управление» обновленцев жаловалось в ТатНКВД: «Архимандрит Феодосий вносит постоянную смуту в мирных граждан и переносит вопросы чисто церковные на политическую почву, возбуждая верующих против обновленцев».
Для этих «живоцерковников», или «живцов», как их называли в народе (последователей т.н. «Живой церкви») доносы и провокации были обычным делом. Кровь многих мучеников тех лет – на их совести. Именно по лжесвидетельствам руководителей раскола Введенского и Красницкого, был осужден и приговорен к расстрелу священномученик Вениамин Петроградский – один из величайших русских святых ХХ века. В Казанской же епархии вскоре после ареста свт. Кирилла (1922) подвергся аресту и св. Иоасаф (1924). Но двух великих настоятелей – раифского о. Феодосия и седмиозерного о. Александра, - власти решились схватить и осудить лишь в 1928 г., при окончательном закрытии этих монастырей.
Так что исповедник архимандрит Феодосий еще стал свидетелем фактического торжества Православия над обовленцами: после освобождения Патриарха Тихона началось массовое бегство приходского духовенства из-под власти последних – множество дрогнувших тогда, при аресте Святейшего, теперь, через специальный чин покаяния, возвращались в истинную Церковь. Паства вновь наполнила почти совсем опустевшие при обновленцах храмы. Раифский монастырь пережил последний расцвет перед закрытием: сотни людей чем могли поддерживали братию, преклоняясь перед ее мужеством. Крестьяне всех окрестных сил, по-прежнему, как и в 1918 г. «были с монахами заодно» - это отмечали все современники, друзья и враги. Именно такое необычайное духовное влияние и стало поводом для окончательной расправы 1928-1930-х гг.
В 1928 г. Раифский монастырь был закрыт, и арестован его настоятель о. Феодосий, а 2 года спустя схвачены и вскоре расстреляны последние 6 иноков, собравшиеся на престольный праздник 27 января 1930 г.
О. Феодосий сгинул в застенках НКВД в 30-е годы.
Прп. Александр Синаксарский и Седмиозерный, настоятель пустыни в 1920-1922 гг.
2 года – с апреля 1920 по июль 1922 г. – игуменом Макарьевской обители был прп.Александр (1876-1961), канонизированный постановлением Синода 6 октября 2001 г. и причисленный к Собору свв. Новомучеников и исповедников Российских. День его памяти – 1/14 августа - совпадает с праздником Происхождения Честных Древ Креста Господня и очень близок ко дню памяти прп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.). В истории православного подвижничества и исповедничества ХХ века он известен в первую очередь как прп. Александр Санаксарский, так как четверть века его жизни прошли в знаменитом Санаксарском монастыре, одном из центров русского старчества XVIII- ХХ веков. В казанской же епархии он чтится как прп. Александр Седмиозерный – последний архимандрит Седмиозерной Богородицкой пустыни в 1922-1928 гг.
Родом будущий подвижник был из Пензенской губернии, из крестьянской семьи. Мирское имя – Георгий. Появился он на свет Божий 23 апреля 1876 г. в селе Невежкино. В этом же селе окончил земскую школу. В возрасте всего 19 лет (1895) ушел послушником в Санаксарский монастырь Тамбовской епархии, что близ г. Темникова (ныне Саранская епархия, Республика Мордовия). В послушничестве и монашестве прошли, таким образом, 66 из его 85лет жизни.
Санаксарский Рождество-Богородицкий монастырь существует с 17 века, но традиции подвижничества в нем заложил во 2-й половине 18 в. прп. Феодор Санаксарский (+1791) – дядя св. прав. воина адмирала Феодора Ушакова. По строгости этих традиций, Санаксарский монастырь был близок к Саровской и Оптиной пустыням. Послушники обычно проходили здесь долгий искус под руководством опытных духовников, прежде чем сподоблялись пострижения в монашество. Целых 16 лет Георгий был послушником, пока наконец в 35-летнем возрасте не принял постриг с наречением имени в честь св. благоверного князя Александа Невского. 30 августа 1911 г. он был пострижен. 8 сентября того же года (в престольный праздник Рождества Богородицы) посвящен в сан иеродиакона, а 22 июля 1913 г. – иеромонаха.
Еще через 2 года свт. Кириллом (Смирновым), в то время архиепископом Тамбовским (а позже – митрополитом Казанским, священномучеником. + 1937) прп. Александр был возведен в сан игумена и стал последним перед революцией настоятелем Санаксарской обители (1915-1918).
Революционные брожения охватили братию и привели к самому настоящему «свержению» и заточению игумена Александра в марте 18-го – словно Санаксары стали мини-отражением всей России. Этот прискорбный «бунт» братии (а довольно похожие события были, например, и в Свияжском Успенском монастыре в ту же самую весну) – начало страдальческого и исповеднического пути св. Александра, продолжавшегося до конца многотрудной жизни. Заточение в одиночной, не отопленной келье, промерзшей насквозь, было настоящей пыткой и должно было, по замыслу заговорщиков убить строптивого игумена. Вся «вина» исповедника была в том, что он не принял советскую власть и даже осмеливался открыто осуждать большевиков, тогда как глава заговора казначей о. Венедикт, напротив перечислял им деньги, надеясь найти, к взаимной выгоде, «общий язык». То был прообраз будущего обновленческого раскола, формально состоявшегося лишь несколько лет спустя. Жертвами клеветнических доносов «красных попов», как их презрительно называли, стали сотни мучеников и исповедников Святой Руси. Прп. Александр одним из первых испил эту чашу.
Господь и Его Пречистая Матерь спасли «нового Даниила Заточника». То, что он не умер от переохлаждения, было настоящим чудом. Он все время молился – и выжил.
В судьбу игумена вмешался сам святитель Кирилл (Смирнов) – и его наконец освободили. Еще два года прп. Александр жил в Санаксарском монастыре, но в 1920-м покинул его насовсем.
В тот же год свт. Кирилл стал митрополитом Казанским и перевел прп. Александра в нашу епархию. Мужественный исповедник стал настоятелем Макарьевской пустыни. Мы уже писали о положении обители в этот тяжелейший период… впрочем, для какого другого монастыря он был легче!..
В 1922 г. игумен Александр был возведен в сан архимандрита и переведен в Седмиозерную пустынь. Он стал последним настоятелем этой обители перед ее закрытием. Через 7 лет после кончины здесь великого старца прп. Гавриила пустынь снова увидела в своих стенах еще одного святого подвижника. Надолго ли? На 6 лет.
При закрытии Седмиозерного монастыря в 1928 г. прп. Александр был арестован и приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. Это страшное словосочетание с сокращенной аббревиатурой СЛОН стало самим символом репрессий - как Освенцим или Бухенвальд в «Третьем Рейхе». Об ужасах этого земного ада написано к настоящему времени столько, что не имеет смысла повторять подробности: о скармливании людей крысам в подвалах, о сбрасывании на бревне по Голгофской Анзерской лестнице...и прочих поистине сатанинских изобретениях.
Живым из этого лагеря мало кто выходил. Не для того он был предназначен, чтоб выпускать живых!
Прп. Александр выжил и здесь.
После лагеря еще 3 года он отбывал ссылку: в 1931-1934 гг.
Вся дальнейшая жизнь уже престарелого исповедника (на момент освобождения ему было 58 лет) связана с Санчурским районом Кировской области – глухим лесным краем, в котором и засиял этот светильник под спудом. Здесь он сначала служил в Петропавловском храме с. Соболево, потом, когда положение Церкви стало таким отчаянным, что на всю огромную страну осталось лишь около 100 действующих приходов (кон. 1930-х гг.), устроился рубщиком леса. При этом он тайно исполнял монашеское правило, тайно совершал богослужения по праздникам и не прекращал духовно окормлять паству. Село Соболево стало как бы «Вырицами местного значения» (великий всероссийский святой прп. Серафим Вырицкий подвизался в те же самые годы в поселке под Ленинградом). Здесь прп. Александр пережил Войну, пережил Сталина, пережил патриарха Сергия (Страгородского), которого он не поминал на службе как бывшего обновленца. В юрисдикцию Московской Патриархии старец вернулся лишь после избрания патриарха Алексия I.
До 1950 г. – до 74-летнего возраста, - о. Александр работал на лесозаготовках. Последние 11 лет жизни (1950-1961 гг.) он проживал на покое в том же селе и принимал на дому посетителей, став известным далеко в округе старцем. Из уст в уста передавались верующими людьми рассказы о его прозорливости и многочисленных чудотворениях. Обычно святые как раз под конец жизни как раз и приближаются к «исполнению меры возраста Христова».
14 августа 1961 года, т.е. в совсем уже близкую к нам эпоху, на 86 году жизни прп. Александр скончался и был погребен в том же селе Соболево при большом стечении народа.
Благодатная помощь верующим людям не прекращалась и после его земной кончины. «На его могиле я получил очевидное подтверждение того, что это могила подвижника. Когда шел туда, меня обуревали немирные мысли в отношении одного человека. Помолившись на могиле о. Александра, я получил ответ…» - такое свидетельство «одного из собирателей церковного предания (устных рассказов очевидцев) в 80-е годы приводится в приложениях к книге о прп. Гаврииле Седмиозерном, вышедшей в 1996 г. О духовной связи прп. Александра и прп. Гавриила тот же источник пишет: «Возможно, он не был непосредственно учеником старца Гавриила [действительно, не был – прим. А.Р.], но наследовал ему духовно». Очень точно, на наш взгляд неизвестный автор выразил эту наследственную духовную связь.
Ровно 40 лет спустя после кончины состоялось всероссийское прославление святого.
Святой преподобноисповедниче Александре, моли Бога о нас!
Приложение
Основные даты в истории пустыни
1439 г. – прп. Макарий Желтоводский, освобожденный из казанского плена, остановился на Свияге, вознес благодарственные молитвы и завещал основать здесь монастырь.
1551 – основание города Свияжска
I половина или середина XVII в. (год неизвестен) – схимонах Исайя из Унженского монастыря пришел на Свиягу и, во исполнение завета прп. Макария, основал обитель в честь Вознесения Христова и во имя св. Макария.
1660 г. – датировал самого древнего напрестольного креста, хранившегося в Макарьевской пустыни до революции.
1661 (или 1667 г.), 10 декабря – кончина основателя монастыря схимонаха Исайи.
1685 – одно из первых документальных упоминаний об обители: грамота данная строителю (настоятелю) Соломону на торговое место в Казани.
1691 г. – освящен первый каменный храм обители – Вознесенский
1703 г. – освящение Вознесенского храма, согласно дате на антиминсе: вероятно, храм 1691 г. был обновлен.
1693-1706 гг. – в монастыре жил под епитимьей греческий епископ Арсений Андрусский. После кончины «отлучение» было снято, и он стал известен как местночтимый праведник.
1739-1741 гг. – первые документальные описания имущества монастыря (известны по трудам И.М. Покровского и других дореволюционных историко-краеведов). В обители 2 храма – Вознесенский с пределом св. Макария и надвратный в честь свв. Иоакима и Анны. Во владениях обители – дворы 4 бобылей.
1764 г. – монастырская реформа Екатерины II. Макарьевский Свияжский оказался в числе нескольких сот упраздненных монастырей России.
1764-1798 гг. – формально упраздненная обитель действует как приходская Вознесенская церковь, приписанная к Свияжскому Успенскому первоклассному монастырю.
1767 г. – Свияжск и окрестности посещает «виновница» реформ императрица Екатерина II во время плавания на галере «Тверь».
1796 г. – ходатайство Казанского архиепископа владыки Амвросия о восстановлении Макарьевской пустыни как заштатного монастыря епархии.
1798 г. – посещение Свияжска императором Павлом I, который распорядился восстановить пустынь.
Св. Синод принял соответствующее решение.
1800, 1829 гг. – опустошительные пожары в обители
1816 г. – указом Казанской Духовной Консистории в монастыре введено общежитие.
1830 г. – постройка первого после пожара братского корпуса
1837-1839 гг. – возведение нового Вознесенского храма с колокольней
1847 г. – постройка второго братского корпуса
1866 г. – возведение второго каменного храма – во имя иконы Божией Матери «всех Скорбящих Радосте».
1869 г. – убийство настоятеля пустыни иеромонаха Феоктиста
1887 – обновление Скорбященского храма.
1888 г. – постройка странноприимного дома
1889 – постройка еще одного братского корпуса с трапезной
1889-1890 гг. – приобретение самых крупных участков земли за всю историю Макарьевской пустыни (куплено около 200 десятин пашни и леса)
1892 – Украшение Скорбященского храма настенными росписями (34 священных изображения), сооружение часовни над источником св. Макария
1894 г. – куплен самый большой монастырский колокол
1896 г. – кончина иеромонаха Нила (Хрисогонова), известного праведника и благотворителя.
1902 г, 7 июля – посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским
1907 г. – ремонт и обновление обоих храмов и корпусов при настоятельстве о. Сергие (Зайцева)
1906-1908 гг. – настоятельство о. Сергия (Зайцева) – будущего св. преподобномученика Зилантовского (+ 1918 г.)
1909-1920 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Феодосия (Лузгина)
1920 – 1922 гг. – настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Александра (Орудова), Сакаксарского и Седмиозерского.
1918 г. – первый грабеж монастыря красноармейцами
1922 – закрытие монастыря и изъятие всего имущества
1936-1986 гг. – на территории бывшей пустыни размещался детский туберкулезный санаторий
1986-1996 гг. – территория после вывода санатория фактически пустует
1989-1990 гг. – составляет государственные планы реставрации ансамбля Макарьевской пустыни как историко- архитектурного памятника (планы не осуществлены)
1996 г., май – официальное возрождение Макарьевской пустыни как действующего мужского монастыря Казанской епархии
22 декабря того же года – освящение храма Вознесения Христова
2001 г. – освящение часовни прп. Макария над источником
2003 г. – торжественное водружение 10 колоколов на звонницу Вознесенской церкви
2004 г. – внешняя реставрация храма «Всех Скорбящих Радосте», водружение на него купола и креста.
(53)
№ 12, 13,14. Тетюшские монастыри: Николаевский, Покровский , Богородицын рынок.
(1)П о к р о в с к и й , в Тетюшах, упразднен, в 1646 приписан к Новоспасскому.
В Ист. Иep. нет.
И г у м е н ы :
Иона (строитель) 1589. Моисей, в февр. 1601. Марк, 1619. Иона, 1623. Дионисий, 1629— 32.
С т р о и т е л и :
(Авраамий, 28 янв. 1646). Александр (sic) въ нояб, и дек. 1646. Иосиф, 1688.
(40) gramota.net
Пашина Екатерина Владимировна Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан tanja.paschina@mail.ru ВОТЧИНЫ ТЕТЮШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ ВО II ПОЛОВИНЕ XVI – XVII В.
После завоевания Казани в 1552 году на территории Среднего Поволжья началось формирование новой системы управления присоединенными землями. Во II половине XVI в. здесь были построены новые городакрепости. Одним из них на правом берегу Волги была крепость Тетюши, возведенная в 1571 году. С 1582 года в документах стал упоминаться Тетюшский уезд . В Российском государстве в XVI-XVII вв. имелись только две силы – это правительство и церковь, которые обладали не только властью и незыблемым авторитетом, но и значительными материальными средствами и людскими ресурсами. Поэтому другим новым явлением стало основание в регионе монастырей и церквей, которым отводилась важная роль в колонизации новых земель. Уже в середине XVI века была создана сеть монастырских комплексов, служивших не только центрами христианизации местных народов края, но и средством колонизации, «выполняя при этом такие же функции, что и построенные светскими властями города-крепости» . Как правило, земельные пожалования монастырям происходили после крестьянских волнений, а также после событий Смутного времени. .. На территории Тетюшского уезда располагались владения трех монастырей, существовавших на протяжении II половины XVI – XVII в. Мужской монастырь Николы Чудотворца, да Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев, по описаниям XIX века, находился в 7-ми верстах от города Тетюши: на месте, известном позже как «Богородицын рынок» (сейчас это место называется «Старыми» или «Нижними» Тетюшами, в 1957 г. в связи со строительством Куйбышевского водохранилища эта территория оказалась затопленной) . Он был основан в 1559 году , что подтверждает «Грамота боярина и воеводы князя Федора Дмитриевича Шестунова ;с товарищи;, по указу царя Федора Ивановича, священнику Соловецкого монастыря Ионе ;с братьею; о пожаловании пустоши Отары на речке Черемись в монастырь Нового Николы и Изосимы и Савватия Соловецких, что в Нижних Тетюшах» . Военное укрепление Тетюши располагалось в нескольких верстах от монастыря. В этой же грамоте, данной 19 апреля 1589 года, имеется не только указание на дату основания первого монастыря в Тетюшском уезде, но и говорится о том, что Никольскому монастырю была пожалована в собственность земля: «…дали в пустыню в нижние Тетюши в монастырь, что стал ново Николы Чудотворца, <…>, черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братией, пониже монастыря на речке Черемше-Отары <…>, и буде на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всеми угодьями владеть…» . Итак, за монастырем были закреплены следующие земли в Тетюшском уезде: «Нижние Тетюши» и пустошь вдоль реки Черемша-Отары . Никольский монастырь был разорен в период «Смуты», в 1610 году, когда район Тетюш был охвачен восстанием. Монастырь больше не восстанавливался .
В 1589 году в Тетюшском уезде был также основан мужской Покровский монастырь, который находился к северу от Тетюшской крепости, в районе современных деревень Любимовка и Федоровка . В 1646 году Тетюшский Покровский монастырь, потеряв свою самостоятельность, был приписан к Московскому Новоспасскому монастырю , основанному еще великим князем Юрием Долгоруким. Из «Дозорной росписи Тагаша Глядкова» известно, что в 1636 году за Покровским монастырем числилось 120 крестьянских и бобыльских дворов (в документе не указано, где именно находилось подворье монастыря ). После 1646 года, когда Покровский монастырь был приписан к Новоспасскому монастырю, он получил довольно значительные земельные пожалования. По данным переписи 1646 года монастырь имел подворье в самом городе Тетюши: «Двор поп Карп Михайлов с сыном с Федькою. Двор поп Игнатей Семенов с сыном с Ондрюшкою, да з братом с Ывашком. Двор дьякон Федор Никонов з детьми с Митькою, да с Олешкою, да з братом с Олешкою ж. И всего два двора поповых, да двор дьяконов» . Кроме того, за монастырем значился двор дворника . Таким образом, в городе Покровский монастырь имел весьма небольшое подворье (всего 4 двора). В уезде монастырское хозяйство было намного шире: оно было представлено четырьмя поселениями .
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1646 г
Село Ильинское .Количество дворов (монашеских, крестьянских, бобыльских) -22.Численность душ мужского пола -49.
Деревня Средняя . Количество дворов -21. Численность душ мужского пола -86.
Деревня Задняя . Количество дворов -30. Численность душ мужского пола -44.
Дворская слобода . Количество дворов-28.Численность душ мужского пола -85.
Всего: Количество дворов -91. Численность душ мужского пола -264.
Как видно из Табл. 1, в 1646 году Тетюшскому Покровскому монастырю принадлежало 4 поселения, в которых насчитывался 91 двор (264 души мужского пола (м.п.)). В селе Ильинское размещалось: 2 монашеских двора, в которых насчитывалось 5 душ м.п.; 16 крестьянских дворов с численностью в 38 душ м.п.; 4 бобыльских двора с 6-ю душами м.п. Таким образом, село Ильинское состояло из 22 дворов. Деревня Средняя располагала 21 двором, среди которых 20 крестьянских (85 человек м.п.) и 1 двор бобыля. Деревня Задняя имела 1 монашеский двор, 11 крестьянских дворов с 42 душами м.п. и 1 бобыльской двор. В Дворской слободе размещалось 28 дворов бобылей (85 душ м.п.). Как видим, село Ильинское и деревня Задняя состояли из монашеских, крестьянских и бобыльских дворов, деревня Средняя не имела монашеского населения, а Дворская слобода целиком состояла из бобылей. Многочисленными вотчинами были деревня Средняя и Дворская слобода – 86 и 85 душ м.п. соответственно. Наибольшее количество дворов имела деревня Задняя – 30 душ м.п. Все население вотчин Покровского монастыря по этноконфессиональному признаку являлось русским, православным. «Записная тетрадь Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» характеризует размер и состав землевладения Покровского монастыря, который на момент ее составления уже являлся, как отмечено ранее, вотчиной Московского Новоспасского монастыря.
Вотчины Покровского монастыря в Тетюшском уезде в 1648-1649 гг. Земельные угодья .
Село Спасское Преображенья Господня -18 поперечников (0,4 десятины) .
Свободка Ввозная -5 десятин .
Убогий дом -.
Село Ильинское (поляна «Безымянная») -3 поля = 184,5 десятины (1 поле – 30 дес.; 2 поле – 60 дес.; 3 поле – 94,5 дес.)
Деревня Средняя («Дружининский починок») -3 поля = 225,5 десятины (1 поле – 71,5 дес.; 2 поле – 71,5 дес.; 3 поле – 82,5 дес.)
Деревня Задняя (починок «Мордовский и Юмаческий и Выползово») -3 поля = 241 десятина (1 поле – 45 дес.; 2 и 3 поля – 196 дес.)
Пашни за оврагом Отрясовским -33 десятины .
Поляна Медведева -33 десятины .
Поляна Коротаевская -108 десятин.
Деревня Атары -3 поля = 22,5 десятины .
Всего-852,9 десятин .
Таким образом, можно отметить, что монастырь имел довольно большие земельные владения: 852,9 десятин пашни с правом косить сено на этих землях. Кроме того, за монастырем в 1649 г. значилась пустошь Атары, которая ранее принадлежала Тетюшскому Никольскому монастырю. Из «Записной тетради Ногайской дороги Казанского уезда 1648-1649 гг.» видно, что дворы деревни Атары (монастырский и крестьянские) запустели, а сама пустошь перешла в собственность Покровского монастыря . К сожалению, в источнике отсутствуют сведения о численности населения и о его этно-сословном признаке. Выше изложенные данные свидетельствуют о том, что количество вотчин монастыря с 1646 по 1648-1649 гг. (за 3-4 года) увеличилось. Если в 1646 году монастырь имел 4 вотчины, то в 1648-1649 гг. в его распоряжении находились: два села, три деревни, одна слободка, две поляны и одна пашня. Известно, что в последующие три десятилетия за монастырем числились: село Ильинское и деревня Средняя . По Переписной книге города Тетюши, датируемой не ранее 1649 года, в самом городе у монастыря оставалось только 2 двора: «Двор Тетюшского Покровского монастыря, а в нем живет огородник монастырский Бориско Елистратов; Двор Покровского монастыря просвирни старицы Анисьи Яковлевы дочери» . В 1700 году монастырь имел 47 дворов крестьян . Постепенное ослабление монастыря и уменьшение его владений следует трактовать как общую тенденцию, которая наблюдалась на территории Среднего Поволжья в конце XVII века. Причин было множество. Считалось, что после строительства Закамской засечной черты в 1652-1656 гг. край достаточно прочно интегрирован в состав государства, на местные монастыри стал распространяться единый внутриполитический курс правительства, к этому времени монастырская колонизация была заменена правительственной: служилые людей получали поместья и вотчины . Таким образом, I половину XVIII века можно считать временем закрытия Покровского монастыря. В начале XVII века самым богатым монастырем Казанской епархии – Спасо-Преображенским – был основан Троицкий монастырь. Он находился на острове Чертык, расположенном чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу Волги . Согласно Переписной книге, датируемой не ранее 1649 года, за Троицким монастырем числилось следующее подворье: дворы дьякона, трапезника, трех попов, дьячка, пономаря, просвирни – всего 8 дворов . Кроме того, у соборной Троицкой церкви (за двумя попами и за дьяконом) значилась «полянка Поповка», расположенная «подле Черного лесу за ключем, которой ключ ис Черного лесу из болотины, и позади мостку, которой через тот ключ, и подле дороги, что в государево дворцовое село Федоровское, от города по левой стороне от ключа меж мостков по Моховое болото» . Площадь «Полянки Поповка» равнялась 6-ти «десятинам в поле». Вопрос о дальнейшей судьбе этого монастыря требует специального изучения. Исходя из выше изложенного, можно утверждать, что наибольшее развитие и распространение монастырская жизнь в Тетюшском уезде получила в I половине XVII века. Все тетюшские монастыри располагались за пределами крепости, т.е. за посадской чертой, и имели в самом городе подворье (Покровский и Троицкий монастыри). Эти православные центры сооружались, в первую очередь, как опорные пункты колонизации новой власти, выполняя при этом второстепенную роль распространителей православной веры и христианской культуры. Таким образом, распространение монастырской колонизации в Среднем Поволжье во II половине XVI – XVII в. являлось одной из главных задач внутриполитического курса царского правительства в регионе. Православные монастыри в Тетюшском уезде выступали, прежде всего, как институты русской колонизации и хозяйственного освоения края.
(40)
(41)Юрий Мышев
Нью-Тетюши
Археологические исследования подтверждают, что в районе Старых Тетюш еще в глубокой древности находилось поселение людей. По рассказам жителей ближайшей деревни Кашка, на берегу Волги не раз находили кости мамонтов; камни, похожие на древние орудия; черепки глиняной посуды; закопченные кости животных, железные предметы, монеты. В одном месте в ближнем лесу до недавнего времени торчал из земли бивень мамонта. В XVII веке там был основан Никольский монастырь, позже разграбленный разинцами. В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо того места, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением, они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы. С того времени место обретения иконы стали именовать Богородицыным рынком. “Рынком” раньше называли мыс, за которым река делала крутой поворот. К сожалению, икона Казанской Божьей Матери (Тетюшской) пропала в советское время. Троицкий собор был разграблен в начале Гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами. А в начале 1930-х годов собор был закрыт. Возможно, икона где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям, она была вывезена в Астраханскую область. Прихожане не теряют надежды отыскать ее. Мне захотелось найти место, где находился Никольский монастырь. В прошлом году солнечным сентябрьским днем я отправился в путь вниз вдоль берега Волги. Поднявшись по едва заметной тропинке, в лесной полутемной глуши я увидел два широких озера. Пройти через них можно было только по островкам, заросшим мхом, и сухим сучьям, в беспорядке валявшимся на поверхности. На склоне овражка торчало из земли темное бревно, заросшее мхом, на котором грелся на солнце уж. Заслышав посторонний шум, он тотчас спрятался. Бревно — это остатки какого-то строения. За озерами просматривалась ровная площадка — удобное место для монастыря. Рядом звенел бойкий ручей. Вода в нем хрустальная, отдавала грибами и лежалой подстилкой. Рядом с ручьем я обнаружил темные закоптелые камни, глиняный черепок, кости животных. Попались фрагменты железных старых вещей; гвоздь; обломок деревянной ложки; куски железного шлака. В расщелине овражка я обнаружил слой золы и угольков — следы большого пожара.
Юрий Мышев
(55)
Моё творчество | Образовательная социальная сеть
nsportal.ru
Юрий Мышев. Тайны старинного монастыря.
Тайны старинного монастыря
Недалеко от Казани на высоком берегу Волги стоит городок Тетюши. Маленький город с большой историей. В 1781 году указом Екатерины II Тетюши были возведены в ранг уездных городов. А первое постоянное поселение, по данным археологии, возникло на месте современного города ещё в VII веке. После завоевания в XVI веке Казани Иваном Грозным была поставлена крепость Тетюш, после чего здешние места стали заселяться переселенцами из России. Тогда же возникли в крае и первые монастыри. Большинство из них не сохранились, и теперь трудно не только выяснить их историю, но даже установить место их нахождения. Я попытался разгадать тайны монастыря, находившегося когда-то недалеко от Тетюш.
1. «Богородицын рынок»
В конце 1850-х годов казанский краевед Степан Мельников записал и опубликовал легенду, связанную с Нижними (Старыми) Тетюшами, которые располагались недалеко от современного города:
«В цветущие времена булгарского владычества в здешних местах какой-то болгарский царь ходил воевать на русскую землю и вместе с огромной и богатой добычей, доставшейся ему после кровавой битвы с русскими, привез в плен русскую княжну неписанной красоты. Царь сделал пленную княжну своей женой; уговаривал ее переменить веру. Но после многих напрасных убеждений позволил ей остаться христианкой и даже исполнять христианские обряды. Когда наступал пост, княжна удалялась в другую сторону Волги, именно на то самое место, где поныне находится часовня, и тут, живя в небольшой келье, постилась и молилась Богу, а когда оканчивался пост, княжна возвращалась в Булгар».
Именно поэтому, по мнению местных жителей, позже здесь и был основан монастырь.
В книге Г.И.Перетятковича «Поволжье в XVII и начале XVIII века» можно найти дополнительные сведения:
«Как мы уже знаем, что Преображенский монастырь издавна владел рыбными ловлями за рекой Камою. В описи начала XVII века сказано. Что здесь для рыбной ловли на Волге против Тетюш поставлен монастырский двор для рыбной ловли… Здесь среди работных рыбных ловцов находились иногда и крестьяне Преображенского монастыря. В 30-годы XVII века на острову меж Волги и Чертыка поставлен монастырь и устроен храм во имя Троицы. Преображенский монастырь, что в Казани, в данное время не ограничивает своей деятельности пределами острова, а двигается дальше: в описываемое время против того монастыря за рекой Чертыком по речке Бездна стала уже деревня Преображенского монастыря. Но не только монастыри двигались за реку Каму. Что в описываемое время находилась недалеко от деревни Преображенского монастыря с версту в степь на увеле деревня Андрея Ивановича Молоствова.
Можно предположить, что речь идет о селе Монастырское Тетюшского района. Следовательно, в нашем крае имелись и владения в XVII веке Преображенского монастыря.
О каком острове идет речь? Старожил города Тетюши, увлеченный краевед А.Журин рассказывал:
«Вверх и вниз по Волге от Тетюш до пятидесятых годов и с незапамятных времен простирались лесные волжские острова. В связи с поднятием уровня воды при постройке Волжской ГЭС в пятидесятые годы все они затоплены, от них не осталось и следа. Лишь сохранились они в памяти народной, да в истории. Остров Кабаний был в семи верстах от Тетюш вверх по Волге.Начинался он против Краснополянского взвоза и кончался у деревни Долгая Поляна. Он был самый большой, имел форму треугольника с основанием у Волги и катетами с юга и востока омывался волжской водой, именуемой Чертык. Остров принадлежал нашему району и ряд колхозников на нем имели наделы лугов, накашивали большое количество добротного сена. Куда ни глянь, всюду стояли стога. Сено вывозили зимой на лошадях после ледостава и установления санной дороги. Другим богатством были рыба, дрова и ягоды.
По воспоминаниям старожила Тетюш труда Анны Григорьевны Осенковой, остров Кабаний был богат ягодами земляникой, клубникой, много было грибов. Собирали на острове ежевику, смородину. Много накашивали сена.
Природные богатства острова Кабаний, его удобное расположение привлекали настоятелей Преображенского монастыря.
Удалось выяснить, что на длинном острове (Перетяткович называет его Чертык), находившемся чуть выше Тетюш, ближе к левому берегу, с начала XVII века располагались рыбные ловли самого богатого монастыря Казанской епархии – Спасо-Преображенского. Монастырь находился в Казанском Кремле. Этот монастырь основал на острове деревню с тем же названием и дочерний Троицкий монастырь. В 1643 году деревню и монастырь разграбили калмыки, увели в полон всех крестьян (более 80 человек) и около 400 голов лошадей.
По рассказам краеведа А.Журина можно представить, как монахи занимались рыбной ловлей:
«Перед спадом высокой весенней воды низовье острова «запиралось» сеткой, чтобы удержать уходящую рыбу с острова . Зимой её ловили неводом из озера. Уровень воды озер в зимнее время намного выше уровня Волги. Воду из Долгого озера выпускали в Волгу по сделанному каналу. Внизу у водопада ставили короба, в которые вместе с водой шла и рыба. Рыбу из короба выгребали, выносили наверх, где она скапливалась, образуя ворох. Мерзлую вывозили для реализации.
В изобилии были и ягоды, особенно на приверхе Кабаньего. Раздвинешь руками ветви ежевики, а там черно, грязи, черно-сизой ягоды. Оттуда возили ее корзинами».
2. Владения монастырей в Тетюшском крае
(Жалоба монахов царю Михаилу Федоровичу)
Интересные сведения рассказал местный краевед А.Журин о Старых Тетюшах:
«Ниже Тетюш, в семи километрах на горной стороне, вблизи от берега располагался женский монастырь – Богородицын рынок. (Точнее – стояли кельи монахинь, восстановить монастырь здесь не успели – Авторы). Жилые кельи, у домиков яблони, часовня. Среди поляны бежит бойкий ключ из родника, бьющего из горы. Ежегодно на Петров день 12 июля сюда сходились помолиться жители района. В тридцатые годы, во время «культурной революции», монастырь закрыли».
Владения Никольского монастыря, видимо, распространялись и на ближние острова.
Краевед рассказывал:
«На девятом километре, в луговой стороне вниз, начинался остров Лихачев, первый из цепочки трех островов. Каждый из них напоминал пирожок. Концы острые, середина широкая, овальная. Лихачев был невелик. Следующий за ним остров Середыш, хотя по размерам и был большим, почему-то в народе назывался «Маленьким». На острове располагалось два поста бакенщиков. Здесь начинался «Сергиевский речной перекат». Неглубокое дно, вода не успевает уходить спокойно, поэтому течет быстро, как ключ… Богат был остров и ягодами, и охотой на уток.
Третий «пирожок» был остров Ревун, прозванный так за бурное течение весной. Начинался он против Урюмских озер и заканчивался перед деревней Долиновкой. Находился в горной стороне Волги.
В указанных местах я бывал многократно, все исходил вдоль и поперек. Вот где лапти были нужны».
Побывал и я в тех местах. К сожалению, давно уже нет лесных островов. Но места по берегам Волги очень красивые, богатые грибами, ягодами. У берега сохранился бетонный бакен, торчащий из воды.
Обувь и, правда, нужна крепкая, берег во многих местах каменистый или глинистый, крутые склоны, всюду лежат сухие поваленные деревья. Кроссовки легко истереть и порвать.
Необходимо снова углубиться в историю.
После монгольских вторжений XIII наш край вошел в состав Золотой Орды (Улуса Джучи). А после распада этого государства на территории Татарстана было образовано Казанское ханство. Это произошло в середине XV века. После завоевания Казани Иваном Грозным в 1552 году в наш край стали переселяться русские крестьяне из других областей России. В том числе переселялись крестьяне известных монастырей.
Так, по рассказам местных жителей, когда-то село Колунец рядом с Тетюшами, называлось Чудовкой. Будто бы первыми поселенцами этих мест были монахи , выселенные за непослушание из подмосковного Чудова монастыря. Говорят, что ещё недавно перед въездом в село стоял черный крест – предупреждение путникам, что в этом селе останавливаться на ночлег опасно, лихие люди здесь живут. Потомки непослушных монахов? По этой или по другой причине судьба этого села была печальной. Трижды случался здесь пожар. Особенно страшным был пожар в 1931 году, по рассказам местных стариков, которые мальчишками бегали смотреть на зарево. Но село возродилось. Только новые дома были построены на новом месте. А за прежним «горелым» местом сохранилось название Жаренный бугор.
В 1918 году из-за тифа часть населения Колунца переселилась в Юматейку (Первомайское), а в голодный 1922-й многие семьи переселились ближе к Волге, где образовался поселок Кашка. Это напротив Нижних (Старых) Тетюш.
После падения Казанского ханства правобережная часть территории Тетюшского края вошла в Свияжский уезд, но вновь заселившиеся земли оказались в Казанском уезде, основная часть которого находилась на левом берегу Волги.
С 70-х годов XVI века на казанских землях стали создаваться засечные черты. Они представляли собой укрепленные линии в виде валов, рвов, лесных засек со сторожевой службой. Первоначально эти укрепления – в них входили также города, остроги и крепости – служили для защиты от набегов кочевников с юга. В дальнейшем они стали опорными пунктами колонизации в Поволжье. Первая засечная черта начала возводиться от Темникова к Алатырю и Тетюшам в 1578 году.
Следы этой засечной черты сохранялись возле села Федоровка, по рассказам жительницы этого села А.Г.Осенковой.
Интересный материал имеется в документе «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и др. соседственных губерний», составленные в 1859 году. Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани. Вот содержание одной из них:
« Грамота. К стольнику и воеводам князю Михаилу Михаиловичу Чемкину – Ростовскому; да Степану Лукьяновичу Хрущеву о избавлении крестьян и бобылей Тетюшского Покровского монстыря от стояния на Тетюшской засеке.
Бьем челом старцы Покровского монастыря Марко Воронцов да Родион Жданов с братии. В дозорной росписи казанец Тагаш Гладков – 120 дворов крестьянских и бобылевских, и приписал де лжею своею 50 человек служат на Тетюшской засеке с десяти дворов по человеку. Найму им дают по полтора рубля на неделю, велят с пищалями, с саблями и со всяким боем, а крестьяне люди пахотные, а не служилые. По 200 четы овса, сами возят в Казань. Монастырю в разоренье быть».
Из документа следует, что обязанность служить на Тетюшской засеке, была крестьянам монастыря в тягость, и они добивались освобождения от этой обязанности.
Важно отметить, что в этих документах к владениям Спасо-Преображенского монастыря относится села Ильинское, Красная Поляна, деревни Середние, Задняя, Выползово, Мордовский починок. Упоминаются также «Отрясевская сенная дорошка», речка Имерля, «долгие поляны». Многих из этих населенных пунктов уже нет.
Из документа следует, что владения Спасо-Преображенского были обширными и занимали значительную площадь на территории Тетюшского уезда.
Спасо-Преображенский монастырь – «мужеской штатный монастырь», первый на территории Казанского кремля. Построен он был в 1556 году между нынешними Спасской и Преображенской башнями, и имел «две церкви, церковь деревяна Приображение Господа нашего Иисуса Христа… да церковь Николы чудотворца…»
К 60-м годам XVI столетия стала Никольская церковь каменной. Монастырь звали Спасским, по названию Спасской башни, а иногда – Преображенским, как звалась главная соборная монастырская церковь. Согласно писцовым книгам Спасо- Преображенский монастырь занимал площадь «В длину сорок одна сажень, а поперег двадцать шесть сажень… Да у монастыря ворота святые, на воротах пять икон болших на обе стороны писаны.., да у церкви на колокольне шесть колоколов.., да на монатсыре келья архимандрита да братских 15 келий, да келарская, а под нею лежневая да поварня деревянная в земле да погреб да ледник квасные. Да погреб да ледник кормовые, а на верху сушило да две житницы да седелна».
Описание дает возможность представить хозяйство крупного монастыря в то время. В нем имелось все необходимое для обособленной жизни, представлял собой маленький городок внутри большого города. По царскому указу к монастырю были приписаны «в кормление» села, деревни, починки, пустошь, а кроме того – рыбные ловли, сенокосы.
Главенствовал в кремлевском монастыре святой отец Варсонофий, первый архимандрит в истории Спасо-Преображенский обители. Интересная личность. В молодости побывал в плену у крымских татар, там выучил татарский язык, а вырвавшись на волю посвятил себя Богу.
Интересно отметить, что в послевоенные годы вплоть до 1958 года в Тетюшах, когда не действовали церкви, верующие обращались тайно к священнику Варсонофию. Тоже личность интересная. Служил игуменом в Раифском монастыре. После закрытия монастыря дошел до Тетюш, потом добрался до Сибири, где его все-таки разыскали, отсидел 10 лет в лагерях. После вернулся в Тетюши. Возможно, он взял имя Варсонофия не случайно, ведь Спасо-Преображенский монастырь имел владения обширные в Тетюшском крае.
Монастырь пережил разные времена. Горел в знаменитом пожаре 1579 года. В 1586 году на месте сгоревшей Преображенской церкви была заложена новая, уже каменная, с одноименным названием между 1589 и 1601 годами. Церковь была соборная, имела пять глав и стала прототипом нынешней Богоявленской церкви, построенной в 1731 году. Монастырь пережил много пожаров. С 1917 года стал разрушаться. Сейчас от него ничего не осталось.
И все-таки как выглядел монастырский Преображенский собор можно представить сегодня, увидев на улице Баумана в Казани за высокой колокольней из красного кирпича бывшую Богоявленскую церковь.
3. Основатели Никольского монастыря
(Соловецкие чудотворцы)
В XVI веке шло заселение Тетюшского края, в том числе местность вокруг Тетюш. Сначала стали заселяться окрестности города. Поселенцы прибывали по Волге из Казани.
В первой половине 1580-х годов на высокой горе в семи верстах от Тетюш был построен мужской монастырь с длинным названием – «Во имя Святителя и Чудотворца Николы и Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев». В 1588 году монастырю были пожалованы земли. Грамота о пожаловании была опубликована краеведом Степаном Мельниковым в 1859 году. Сборник называется «Акты исторические и юридические и древние царские грамоты Казанской и других соседственных губерний». Они хранятся в Национальной библиотеке в Казани.
Вот текст:
«Грамота боярина и воеводы, князя Федора Дмитриевича Шестунова, со товарищи, на отданную пустошь Отары, в монастырь Нового Николы, да Зосима и Савватия Соловецких, что в нижних Тетюшах.
По Государеву, Цареву и Великого Князя Федора Ивановича, всея Руси, наказу, Боярин и Воевода, Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, да Государя, Царя и Великого Князя, Дъяки Второй Федоров, да Василий Нелюбов, дали в пустыню, в нижние Тетюши, в монастырь, что стал ново Николы чудотворца, да Зосима, Савватия, Соловецких чудотворцев, черному священнику Ионе, да старцу Нилу, с братиею, пониже монастыря на речке Черемше-Отары, а та пустошь в писцовых в отдельных книгах не написана. И буде та пустошь не отдана никому, и не владеют ею никто, и черному священнику Ионе, да старцу Нилу с братиею, на той пустоши пашню пахать, и сено косить, и всякими угодьями владети. К сей грамоте Боярин и Воевода. Князь Федор Дмитриевич Шестунов, да Воевода и Дворянин Думной Игнатий Петрович Татищев, печати свои приложили. Лета7197 (1588), апреля в 4 день.» У подлинной грамоты две печати, черного воска.»
Грамота о пожаловании земли Никольскому монастырю в середине XIX века оказалась в волостном архиве села Сюкеево (сейчас Камско-Устьинский район). Была обнаружена краеведом Степаном Мельниковым. Нам удалось узнать, что он являлся членом сотрудником императорского общества географии, археологии и экономики, членом корреспондентом Казанского губернского статистического комитета. Сборник был издан в 1859 году типографией губернского правления.
В этом же сборнике интересна ещё одна грамота о пожаловании земель в поместье:
«По Государеву, Цареву и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, слову, от Воеводы, от Князя Григория Андреевича Булгакова, с товарищи, да от Царева и Великого Князя Дьяка, от Михаила от Битяговского, в Тетюшский уезд, в Качаловское поместье, Жукова, опричь того жеребья, что дано напрожиток Качаловской жене Жукова, Оксинье, крестьян; пожаловал Государь, Царь и Великий Князь тем Качаловским поместьем Прокофия Аничкова, в поместье, в половину его окладу Тетюшского поместья во сто в семьдесят в пять четвертей, со всеми угодьями. А в Тетюшских книгах восемьдесят второго года написано: отделено Качалу Жукову, в Тетюшском уезде на усадище, под двор, и под огород и под гуменное место селище старое, на речке на Имелне, а к тому усадищу отмерено пашни от речки от Имелни, поляна, что была Ногайские станы, промежу лесом и желтым болотом, до городовые межи, и за реку за Имелну, дикова поля, на сто на двадцать на пять четвертей в поле… а Прокофию Аничкову, дано дикова поля на сто на пять четвертей, в поле…а сена лесу по пашне…и вы бы все крестьяне…Прокофия Аничкова слушали, и пашню на него пахали, и оброк ему платили чем вас оброчит…
Из содержания грамоты можно сделать вывод о заселении Тетюшского края переселенцами из других районов. Край осваивался и дворянами и монастырями. Ещё можно сделать вывод о богатстве природы в наших местах.
Почему монастырь назван в честь Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев? Обычно была связь между названием и основателями монастыря. Возможно, из Соловецкого монастыря был священник Иона или старец Нил? Можно предположить, что с собой они принесли икону святого Николая чудотворца, именем которого и назван монастырь. Как мы узнали из книги о Соловецком монастыре, образ святого Николая Чудотворца был почитаем в монастыре. И сейчас его икона висит над Никольскими воротами...
Наверняка черного священника Иону и старца Нила с братией привлекли красота и природные богатства нашего края. Я убедился в этом, побыв в местах, где находился монастырь. По рассказам жителей эти места богаты ягодами, орехами, грибами, дичью, чистой родниковой водой. До сих пор стекают с гор чистые ручьи. Сюда за водой приходят жители из ближних сел и даже иногда из Тетюш.
Я прошел по лесу вдоль Волги от Старых Тетюш до самых нынешних Тетюш. Встречал разных птиц, огромные муравьиные кучи, норы животных. Казалось, природа здесь не тронута, и все сохранилось таким, каким было более четырех веков назад.
4. Разорение
(Бывал ли в Тетюшах Степан Разин?)
Когда и кем был разорен Никольский монастырь?
Точный ответ в источниках трудно найти, но, изучив доступные нам материалы, можно сделать к вывод, что это произошло в XVII веке. Существует два предположения. Первое – монастырь был разорен в начале XVII века, в период Смутного времени. Второе- монастырь был разорен разинцами осенью 1670 года. Попробуем разобраться.
Судя по документам, Никольский монастырь в начале XVII века владел обширными угодьями, хозяйство было крепким. Монахи занимались рыбной ловлей, сбором плодов, ягод, грибов. Развели яблоневый сад, огороды. Занимались земледелием. Ходили по «бортным ухожениям», собирали дикий мед. Чудотворцы Зосима и Савватий, кстати, покровительствовали тем, кто занимался пчеловодством. Казалось, благополучной и мирной жизни ничто не может помешать. Крутой берег Волги, с напольной стороны насыпан вал – он, видимо, сохранился ещё с булгарских времен, - крепкие дубовые стены. Не так просто было подойти к монастырю.
Исследовав берег Волги в районе монастыря, я пришел к выводу, что монастырь имел и уязвимые места, что, видимо, и сказалось на его печальной судьбе. Он располагался на высокой горе, хорошо просматривался со всех сторон от Волги. В некоторых местах берег был пологий, сильные ветра, резкий поворот реки разрушали берега и они осыпались.
Так что, если с напольной стороны опасность была маловероятна (к тому же там шли густые, труднопроходимые леса, в которых, судя по рассказам старожилов, водились тогда даже медведи), то со стороны Волги монастырь оказался беззащитным. Вероятно, монахи недооценили этой опасности, надеясь на неприступность крутых волжских берегов.
Представления о природных условиях края, его хозяйственного развития в начале XVII века дает, например, следующий документ:
«Писцовая книга Казанского уезда 1602 – 1603 годов. Дорога Зюрейская.
Да за князь Яковом же по выписи с казанские дачи 105 году (1596/1597), что было за отцом его,- бортной ухожей да бобровые гоны и рыбные ловли за рекою за Камою, по реке по Волге. И на Ногайской стороне по Самарской дороге ниже Тетюш по мамне (Майне-прим. автора) реке Алтыбаевский луг, по речке по Уреню по вершине да к малому бору, а от малого бору по верхней бор и по дубровник и по Волгу реку, а по Волге по реке на низ».
Из документа можно сделать вывод, что наш край в то время был богат природными дарами, обширный, недостаточно ещё освоенный. Также следует, что основные пути передвижения проходили по рекам.
Именно с Волги и пришла угроза Никольскому монастырю.
В 1606 году в России вспыхнуло крестьянское восстание под предводительством Болотникова. В наш край продвигались отряды «царевича Петра» (Илейки Муромца или И.Горчакова – беглого свияжского холопа), который выдавал себя за несуществовавшего сына царя Федора Ивановича. В его отрядах были и служилые люди, недовольные политикой московских царей Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского. В документах говорится «о волнениях казаков, собравшихся до 4000 между Казнью и Астраханью» во время движения Илейки Муромца по Волге. (цитируется - Синицына К.Р.История Татарстана и татарского народа. Казань, 2000, стр.42)
Но именно здесь, под Свияжском. Илейка получил известие о гибели Лжедмитрия I, на встречу с которым он направлялся. После этого отряды казаков, по словам «Нового летописца», «поворотиша назад, многие городы и места разориша и придоша к городу к Царицыну».
Осенью 1606 года весь край был охвачен восстанием. Шла борьба между сторонниками Василия Шуйского и «царевича Дмитрия Углицкого» - Лжедмитрия II. Новая волна восстания вспыхнула в 1608 году. Центром ее стала Горная сторона. В 1609 году произошло сражение под Свияжском, в котором царские войска одержали победу. Вероятно, в это тяжелое смутное время и был разорен Никольский монастырь.
Военные действия шли и в окрестностях Тетюш, немало населенных пунктов пострадало от «воровских казаков».
По рассказам старожилов, рядом с Тетюшами на берегу Волги жили раньше казаки. Откуда они пришли сюда и почему остались в Тетюшах?. Можно предположить, что они остались со смутных времен, стараясь избежать наказания в своих родных местах. Не их ли предки разграбили когда-то Никольский монастырь?
Путешествуя по Волге в 1636 году, немецкий путешественник Адам Олеарий ничего не упоминает о монастыре, вероятно, его уже не существовало или его полуразрушенные остатки не были видны со стороны Волги. Но Олеарий пишет, что «3000 казаков, распределившись по разным местам, подстерегают нас; иные из них на Волге, другие на Каспийском море». Значит, опасность нападения на прибрежные города и пункты оставалась и после Смутного времени.
Кстати, Олеарий упоминает реку Чертыг, на берегу которой находились владения Спасо- Преображенского монастыря: «Она начинается в немногих сушею верстах от Камы, в качестве особого рукава, и здесь в 30-ти верстах за Камой впадает в Волгу».
«Воровские казаки» оказались снова под Тетюшами осенью 1670 года во время восстания Степана Разина. В Тетюшском уезде действовали отряды некоего Иштярек абыза, рассылавшего призывные «прелестные грамоты» к населению. Совершались нападения на Тетюши и другие населенные пункты.
Главные события происходили под Симбирском. Четыре раза пытался Разин со своим войском взять штурмом хорошо укрепленный город. 6 сентября восставшие обрушились на острог (вторую крепость в городе с восточной стороны). В царских войсках началась паника. Тогда восставшие ударили по рейтарским полкам князя Барятинского, разгромили и ворвались в город. Воевода укрылся в кремле, который осадили повстанцы. Сам же Барятинский с остатками своих полков, потеряв весь обоз, бежал к Тетюшам.
Преследовал ли его Степан Разин, пытался ли пойти на Тетюши и взять их штурмом? До сих пор в Тетюшах можно услышать от старожилов, что Разин побывал здесь, нападал на город, но взять не смог. В Тетюшах есть улица Степана Разина. Не сумев захватить Тетюши, восставшие, якобы, стали грабить окрестности, в том числе разорили Никольский монастырь.
Документов подтверждающих эти факты найти не удалось. Судя по доступной литературе, Степан Разин не имел возможности отвлечься от осады Симбирска, около которого продолжались постоянные стычки, сражения.
Но победы Разина в тот период привлекли на его сторону многих людей: стрельцов, казаков, крестьян, народы разных национальностей. Они громили помещичьи усадьбы. Мог быть разорен и разрушен до конца и Никольский монастырь. «Воровские казаки» ничего и никого не щадили. Отряды разинцев разбрелись по округе и нападали на небольшие города.
Какое-то время князь Барятинский отсиживался в Тетюшах, ожидая помощи от царя. Автор книги «Разин Степан» А.Чапыгин полагает, что именно в Тетюшах князь продиктовал подъячему отписку царю, из которой можно сделать вывод о тяжелом положении царских войск в тот период:
«Воевода и окольничий, а твой. Великого государя, холоп, Юшка Борятинский доводит. Стоял я, холоп твой, в обозе под Синбирском, и вор Стенька Разин обоз у меня, холопа твоего, взял, и людищек, которые были в обозе. Посек, и лошади отогнал, и людишек, которые были, и те отбил, и все платьишко и запас весь побрал без остатку. Вели, государь, мне дать судно и гребцов, на чем людишек и запасишко ко мне, холопу твоему, прислать… Кругом же бунты великие завелись, государь, сколь их, и перечесть нельзя… Повели, государь… дать мне прибавошных ратных людей…» (Чапыгин А.П. Разин Степан. Книга вторая. Тюмень, 1993, стр. 164-167)
Собравшись с силами, Барятинский двинулся на Симбирск и с большим трудом разгромил восставших. Начались расправы. В этом Барятинский преуспел. Например, в Козьмодемьянске казнил 60 человек, у сотни были отрублены руки и пальцы на правой руке, 400 человек били кнутом. Подобные меры, конечно, коснулись и жителей Тетюшского края, поддержавших восставших.
Не сразу удалось царским войскам подавить восстание. О событиях под Тетюшами в ноябре 1670 года говорит следующий документ, датированный 8 декабря 1670:
«…Казанского уезду дворцового села Чинчерина крестьяне воруют, и из того де села приходили в Тетюши, и убили приказного человека Игнатия Шапкина и иных людей, и тетюшан всяких жителей, которые к воровству не пристали, пограбили. И на тех де воров послали из Казани боярин и воевода князь Алексей Андреевич Голицын с товарищи государевых ратных людей, полковника Матвея Кровкова с салдаты, да казанского голову стрелецкого Степана Веригина с приказом». (Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954, т.2, ч.1, стр. 374).
На основе изложенного выше можно сделать вывод о том, что Никольский монастырь был разорен сначала в период Смутного времени в начале XVII века. После этого его обитатели пытались восстановить разрушенное, но после «казацкой вольницы» восстания Степана Разина осенью 1670 года монастырь был снова разорен, сожжен и разрушен окончательно. Видимо, после этого монастырские крестьяне покинули это место в поисках более надежного поселения. По одной из версий они переселились на место современного села Монастырское...
5. Богородицын рынок
(Чудотворная икона)
В конце XVIII века рыбаки, случайно проплывавшие мимо берега, где находились раньше Нижние Тетюши, увидели окруженный сиянием образ. Пораженные этим явлением они объявили об этом священникам в Тетюшах. Те, пригласив с собой горожан, действительно обрели здесь икону Казанской Божьей Матери. Она прославилась местночтимыми чудесами и была перенесена в Тетюшский Троицкий собор. На месте обретения иконы выстроили часовню, и в ней поставили список с явленной иконы.
С этого времени место обретения иконы Казанской Божьей Матери на месте Нижних Тетюш стали называть Богородицыным (Богородицким) рынком.
В «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля» можно прочитать: «Рынок – мыс, особенно при впадении одной реки в другую; плоский, округлый мыс. Иногда пустое место». В.Даль добавляет, что на Волге крутой мыс называют лбищем, в Сибири быком, бычком, а в воронежских краях рынком называют небольшой овраг, овражек.
Месту, где расположены Нижние Тетюши, соответствуют все варианты: округлый мыс напоминает бычий лоб, место было пустынным, рядом овраги, и, учитывая существовавший рядом раньше остров напротив, Волга здесь раздваивалась, и мыс находился как бы на месте впадения одной реки в другую. К тому же, не так далеко впадает в Волгу Кама. Достаточно взглянуть на карту Татарстана или Тетюшского района чтобы заметить: между Долгой Поляной и Урюмом самый выдающийся выступ правый берег Волги делает именно в районе Нижних Тетюш напротив Кашки. От этого мыса далее вниз Волга резко расширяется и в настоящее время в этом месте напоминает настоящее море. В этом я убедился, пройдя по берегу дальше кашкинского выступа: сблизившись, берега вдруг «разбегаются» в стороны. В узком месте, на противоположном берегу просматривается залив и перед ним остров. В прошлом, до разлива Волги он был, конечно, намного больше, и были другие острова.
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского (уезд в Самарской губернии, Ставрополь – сейчас Тольятти). Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи.
После молебнов богомольцы всю ночь сидели у костров с песнопениями. Были тогда на Богородицыном рынке и постоянные жители: женская община, ее обитатели проживали в пяти кельях.(Журин Андрей Викторович. Воспоминания. Тетюши. 2001)
Во время нашего похода к Старым Тетюшам, недалеко от мыса мы увидели устроенный на берегу шалаш. С крышей, лежанкой из жердей, на которой лежали тряпки, кострищем рядом. Возможно, и сейчас приходят сюда богомольцы из дальних мест.
Икона Казанской Божьей Матери почиталась как чудотворная. Немало удивительного про нее рассказывают старожилы. Происходили чудесные исцеления, а кто совершал недоброе по отношению к иконе, того ожидало наказание. Однажды нам рассказали об охотнике, который ради озорства стрелял в икону, (это были «безбожные» двадцатые годы). Вскоре он серьезно заболел и был парализован.
Как оказалась икона около Старых Тетюш? Можно предположить, что ее вымыла вода из тайника, в который ее спрятали монахи во время разграбления монастыря
Говорили даже, что был подземный ход от монастыря к Волге. Не в нем ли спрятали монахи святыни Никольского монастыря, и не из него ли вымыла родниковая вода икону спрятанной иконы Казанской Божьей Матери? Ключ здешний почитается, как святой. Он протекал под часовней. Святой ключ мог вынести со временем на берег Волги икону. Старожилы Тетюш рассказывали, что раньше обветшавшую икону хозяева пускали по воде, в надежде, что ее найдут и смогут отреставрировать. В этом случае вероятнее, на наш взгляд, другой случай.
Богородицын рынок всегда почитался у богомольцев, даже после разорения монастыря, многие приходили сюда с образами, кто-то мог оставить их на святом месте. Вода подмыла берега овражка и вынесла икону к Волге.
Казанский краевед XIX века Степан Мельников называет икону пресвятой Девы Одигитрии, то есть Путеводительницы и относит ее по композиции к типу «Одигитрий», где младенец Христос сидит на левой руке Божьей Матери.К этому же типу относится и знаменитая Смоленская икона Божьей Матери и Грузинская икона в Раифском монастыре. Нам удалось побывать в Раифском монастыре и увидеть Грузинскую икону подобную Тетюшской.
К сожалению, икона Казанской Божьей Матери пропала в советское время. Возможно, она где-то до сих пор хранится. По отрывочным сведениям она была вывезена в Астраханскую область.
Троицкий собор был разграблен в начале гражданской войны в сентябре 1918 года красноармейцами во время боев. А в начале 1930-х годов собор был закрыт.
Приходской староста А.А.Антипов рассказал мне историю закрытия храма. В 1939 году ключи от закрытого храма были сданы в финотдел. Была расхищена вся золотая и серебряная утварь, пропали иконы, среди них и чудотворная икона Казанской Божьей Матери. В настоящее время с большим трудом находятся иконы разграбленных в 1930-е годы храмов. Удивительные истории случаются с иконами. Какие-то из них чудом сохранились, какие-то повлияли на судьбу тех людей, кто относился к ним с пренебрежением. В одном доме икону использовали как стол. Вскоре тут случился пожар. Кто берег иконы, у тех жизнь складывалась благополучно. Верующие верят в это.
30 сентября 1990 года после восстановительных работ Троицкий храм снова открыт для верующих. На его освящение прибыл архиепископ Казанский и Марийский Анастасий. В 2005 году на пожертвования прихожан была приобретена новая икона Казанской Божьей Матери в подмосковном поселке Софрино, где располагается сейчас Художественно-производственное предприятие Русской Православной Церкви...
Мастера «Софрино» продолжают и развивают традиции старинного русского православного творчества. О своих впечатлениях рассказал староста А.А.Антипов: «Кругом благолепие, глаз радуется. А икону Казанской Божьей Матери, которую вы видите сейчас в нашем соборе, мы с отцом Валентином сразу приметили. Решили обратиться за поддержкой к прихожанам, помогли и предприниматели».
И все-таки остается надежда обнаружить когда-нибудь ту чудотворную икону, обретенную на месте Нижних Тетюш.
6. Ценный документ
(Рассказ Владимира Казанского)
В архиве тетюшского Троицкого собора удалось отыскать ценный документ по нашей теме. Он называется: «Краткое описание явления находящейся в тетюшском Троицком соборе иконы Казанской Божьей Матери». Описание составлено священником Владимиром Казанским. Напечатано в Казани в 1892 году.( Краткое описание явления иконы Казанской Божьей Матери.(Священник Владимир Казанский) Казань, 1891, стр.3-4).
В документе содержатся интересные сведения по истории Никольского монастыря.
После завоевания Казани Иваном Грозным в местности нынешних Тетюш были посажены по царскому указу стрельцы. Из межевых писцовых книг боярина и воеводы князя Владимира Дмитриевича Долгорукого видно, что тетюшские стрельцы принимали участие при размежевании монастырских дач, пограничных с тетюшскими дачами (поместьями). Там же упоминатеся о бобыльской слободе «Взвоз», принадлежавшей тетюшскому Покровскому монастырю и расположенной приблизительно на том месте, где в настоящее время устроен почтовый по горе тракт, и где находится в настоящее время Никольская деревянная часовня, поставленная в память того, что тут некогда стоял храм во имя Святителя и Чудотворца Николая. На существование этого храма есть точное указание, сохранившееся до конца XIX века: в тетюшском Троицком соборе имеется напрестольный восьмиконечный крест с чеканною надписью: «7191 года (1683 г.) ноября в 29 день построен сей крест во граде Тетюши, в приходе во храме Святителя и Чудотворца Николая под горою». Следовательно, в это время слобода Взвоз слилась уже с Тетюшами и имела свою церковь.
Вскоре после покорения Казани упоминается в документах Никольский мужской монастырь. Он существовал уже в 1589 году.
Но далее в исторических актах монастырь уже не упоминается, его как будто не существует.
А взамен его в тех же актах весьма часто упоминается другой монастырь – Покровский, который в 1673 году именуется новым, а в последующие годы приписанным к Спасскому монастырю.
Покровский монастырь, судя по его земельным владениям близ речки Имерли,т.е. около деревень Любимовки и Федоровки, находился выше города Тетюши; в числе вотчин тетюшского Покровского монастыря упоминается очень часто село Ильинское, которое принадлежало раньше Никольскому монастырю, так как упомянутые в грамоте земельные владения этого монастыря, близ речки Черемши принадлежали до конца XIX века селам Ильинскому и Монастырскому.
Что же сталось с монастырем, находившемся на Богородицыном рынке?
Автор «Краткого описания» ссылается на члена и сотрудника Императорского географического и археологического общества Степана Мельникова. Тот, описывая в 1859 году замечательные местности по Волге в пределах Казанской губернии, пишет о местности «Богородицына Рынка» следующее:
«В семи верстах (По нашим данным: расстояние от Тетюш до Богородицына рынка не менее 8 километров по берегу Волги — Ю. Мышев)ниже г.Тетюш, на правом берегу Волги, где обрывистые горы, отодвигаясь от реки несколько к северу, оставляют на берегу ее ровные площадки, поросшие небольшим лесом, находится деревянная часовня. Народ это место называет Старыми или Нижними Тетюшами и Богородицыным Рынком. Относительно первого названия у чуваш и мордвы существует предание, что будто бы город Тетюши находился на этом месте. Но, судя по настоящему положению площадки, едва ли можно согласиться с этим преданием: эта площадка имеет, правда, неопределенную длину вдоль берега, но поперечник ее составляет лишь несколько сажень. (Сажень-русская мера длины, равна 2,1336 м. ) И с каждым годом становится все уже, потому что быстрое течение весенних вод постоянно отрывает большие глыбы земли; и вероятно в непродолжительном времени вода унесет стоящую тут часовню, и площадка эта исчезнет совсем.»
Автор «Краткого описания» не совсем согласен с Мельниковым: «По поводу сего смелого заключения нужно сказать, что площадка земли, занимаемая Богородицыным Рынком действительно узка, но чтобы весенние воды много отрывали ее, этого не заметно; местность эта будто самою природою защищена выступающего далеко в реку Волгу каменною грядою, которая удерживает напор весенних вод и защищает берег Богородицына Рынка.
Относительно своего времени (конец XIX века) автор «Краткого описания» прав, но что касается настоящего времени, то нужно отметить, что берега Волги меняются с каждым годом и особенно с каждой весной. Разлившаяся Волга подмывает берега, и на ее пути не могут устоять ни деревья с мощными корнями, ни каменные глыбы. В этом я убедился на своем опыте, пробираясь к Богородицыному рынку через сваленные беспорядочно деревья, вырванные из берега с корнями, через огромные валуны, обвалившиеся с крутого берега.
Часовня, упоминаемая Мельниковым, пришла в ветхость и заменена другою, поставленною на том же месте.
Во второй половине XIX века началось возрождение монастырской жизни. Открывались новые монастыри, чаще женские. На территории Татарстана появилось пять новых женских монастырей. В Тетюшском крае тоже шло такое движение, но монастыри не успели организоваться.
В середине 1880-х годов в Тетюшском уезде возникла женская община на Богородицыном рынке – месте обретения святой иконы. К 1891 году здесь было построено пять келий, в которых жили вдовицы и пожилые девицы, посвятившие себя служению Богу. Место это в то время называли также «пустыней». Оно располагалось на склоне крутой горы, зимой было труднодоступно, занесено снегом, а женщинам необходимо было посещать Троицкий собор в Тетюшах. Женщины занимались огородничеством, рыбной ловлей, подаянием богомольцев.
Община продолжала существовать неофициально. Только в начале ХХ века помещица деревни Любимовка княгиня Прасковья Волконская предоставила землю, более 400 десятин (около 450 гектаров), и община перебралась туда (в 15 километрах к северу). Часть тетюшских купцов выделила средства, были предприняты усилия, и 27 октября 1903 года община была утверждена Синодом, а 9 июня 1904 года состоялось ее официальное открытие. В том же году была заложена деревянная Никольская церковь, по которой община получила свое название. Через год она была освящена. К 1914 году в общине проживало 7 монахинь и более 50 послушниц. Превратиться в монастырь помешали революционные события. Земля была национализирована советской властью и к 1919 году она прекратила свое существование. (Есть на Волге городок. (Научный редактор А.М.Залялов), Казань, 2004, стр.75-76).
Интересные подробности об удивительной судьбе иконы Казанской Божьей Матери (Тетюшской) можно найти в «Кратком описании». История начинается в начале XIX столетия и далеко за пределами г.Тетюши.
В Ярославском женском монастыре есть особо чтимая икона Казанской Божьей Матери. В описании сего монастыря она именуется Тетюшскою; к сожалению, там ничего не сказано, почему икона названа Тетюшскою. У жителей же г.Тетюш сохранилось до нас следующее предание.
В начале столетия, когда путешествие по Волге сопровождалось различными неудобствами и тянулось очень медленно, какой-то ярославский гражданин, проезжал из низовых городов мимо Тетюш по Волге. Дорогою у него сильно заболела рука, которая не давала ему покоя и возможности продолжать путь, почему он принужден был остановиться под Тетюшами. Услыхав о святой иконе, он прибыл к ней и просил об исцелении. На другой же день больной почувствовал себя здоровым и в знак благодарности к Матери Божьей, за Ее чудесное исцеление руки его, спустя некоторое время возложил на образ металлическую ручку. Ручка действительно находилась на венчике иконы, она повешена была на серебряной цепочке очень древней работы. А пречистый образ Богоматери-целительницы, как передает предание, исцеленный пожелал иметь у себя и тут же через иконописца снял копию с иконы и, взяв с собою, отправился в Ярославль.
Снимок с иконы, очень может быть, переходил из рода в род в семье исцеленного. А потом уже сделался достоянием Ярославского монастыря. А может быть исцеленный, по приезде в Ярославль, желая прославить Матерь Божию, тотчас пожертвовал образ Ее в монастырь под именем Тетюшской Божьей Матери.
Эта икона, во имя которой устроен левый придел Тетюшского Троицкого собора, находился в серебряном позолоченном киоте; по левую сторону царских врат, как местная икона главного иконостаса. Она была украшена самоцветными камнями и покрыта жемчужною ризою.(Краткое описание явления иконы Казанской Божьй Матери. (Священник Владимир Казанский). Казань, 1891, стр.8)
Местные жители почитали икону и за то, что как бы не была продолжительной засуха; но как только икону выносили в ход, почти тотчас начинался дождь, и сопровождал икону в каждом селении. Этот видимый знак благоволения Божьей Матери к поселянам и их труду весьма дорого ценился тружениками.
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва - все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Нельзя не согласиться с автором «Краткого описания» Владимиром Казанским:
«Разбойники, разграбляя и разрушая Никольский монастырь, думали уничтожить его с лица земли и память о нем и его святыне, но трудно идти против рожна: Господу Богу угодно было паки прославить сие святое место явлением на сем месте святой иконы Казанской Божьей Матери».
Добавлю, что история Никольского монастыря, память о нем важна не только православным христианам, но всем, кому дорога память об истории родного края, своей родины. И надеюсь, что на месте нахождения Никольского монастыря со временем будет восстановлена часовня. Мы в долгу перед прошлым родного края.
(34). Проза. ру. Тетюши. Андрей Рощектаев.
Тетюши
Алатырь и Тетюши когда-то составляли единую оборонительную линию – Большую Засечную черту, – и были построены практически одновременно, в эпоху покорения Казанского ханства. В отличие от Алатыря, Тетюши были поволжской крепостью, и это автоматически как бы удваивало их значение: тут тебе и сухопутный опорный пункт, и контроль над важнейшим водным путём государства. В 160 километрах к югу от Казани до сих пор стоит на необъятной правобережной круче этот городок, по нынешним меркам совсем крохотный – одиннадцать тысяч жителей. Многие древние крепости, даже давно потерявшие стены, хотя бы очертаниями утесов напоминают о своей былой неприступности. По духу они как-то сразу отличаются от более поздних населенных пунктов, образовавшихся сугубо мирным путем – при ярмарках, пристанях и проч. Здесь сама земля беременна историей. Археологи принимают её роды.
...«Рельеф местности в пределах Тетюш представляет собой возвышенное плато с абсолютными отметками 180-200м и глубиной эррозионного рассечения [т.е глубиной оврагов!] до 130м… В таких условиях пространственное развитие Тетюш было значительно стеснено. Восточная граница города проходила вдоль обрыва волжского берега, северная и западная… жёстко закреплялись двумя крупнейшими оврагами – Большим и Гремячим» (А.Зорин «Города и посады дореволюционного Поволжья»).
И хотя современная застройка Тетюш давно уже перехлестнулась за овраги, её историческое плато – своеобразный овражно-речной «полустров» с заостренным мысом, - до сих пор прослеживается очень четко.Улицы города плавно, еле заметно, но при этом неуклонно сходятся к бывшему кремлю, к собору. Как пишет тот же Зорин: «В Тетюшах ориентировка улиц к Троицкой площади впоследствии закрепилась в их названиях - Большая Троицкая, Малая Троицкая». Так что с долей условности можно сказать: как не иди, все равно выйдешь к собору!
Про собор, чтобы соблюсти хронологический порядок (все-таки появился он лишь в XVIIIв) я расскажу чуть позже. А пока – о том обрыве, что открывается метрах в 200 за ним.
Вот в конце улицы показалась островерхая деревянная башенка с воротцами, издали напоминающая букву А. За ней еще не виднелся, а скорее, угадывался гигантский береговой откос. Ну все, значит, древнейшая часть Тетюш проявлялась и даже обозначила себя в пространстве первой буквой алфавита.
Башня, конечно же, не крепостная, а лишь условно стилизованная под крепостную: упрощенный макет из довольно тонких бревен с зарешеченной проездной аркой внизу и маленькой обзорной площадкой вверху. Но смотрится колоритно и видна издалека. Символ города в наши дни! Возведена башня в 2009г. на том месте, где стены несохранившейся крепости выходили к обрыву (северо-восточная часть кремлевского периметра). Внизу на пристани тоже виднелась маленькая копия крепостной башенки – но та уже совсем как матрешка. Видимо, чтобы все прибывающие на теплоходе сразу понимали, что причаливают к бывшей крепости. Кремль, хоть и исчезнувший, всегда умеет напомнить о себе.
«Именьковцы», венгры, булгары, татары, русские… - сколько народов жили здесь в одной крепости, только в разные времена! Если их всех посчитать и мысленно соединить, перед нами – один из древнейших городов мира. Или уж, по крайней мере, Европы.
Городище «именьковской культуры» (причем, с валом и глубоким рвом – по всем правилам обороны!) появилось здесь ещё примерно 3000 лет назад. Пика своего развития оно достигло к V-VI вв н.э. Потом, в VIIв, здесь поселились венгры. С IX в - булгары, предки современных татар.
Исключительно удобное для обороны место «автоматически» становилось крепостью у каждого нового народа, приходившего сюда. Но от прежних культур и цивилизаций – до XVI в - остались лишь археологические памятники. Русская же крепость появилась здесь в 1555-57гг. По другой версии в 1574г. Но если уже в 1559г был известен Николаевский Тетюшский монастырь, это свидетельствует о том, что крепость к тому времени, скорее всего, существовала. Итак, Тетюши – один из древнейших русских городов Среднего Поволжья. Если не считать его «археологического», дорусского периода, то он – почти ровесник Свияжска.
...
Роль выдвинутой на юг крепости, прикрывающей дальние подступы к Казани (т.е «пригорода», по тогдашней терминологии), Тетюши утратили лишь в 1647г с основанием Симбирска. Да и то утратили лишь частично: для недавно приобретенной земли чем больше крепостей, тем лучше. В XVII веке упоминаются 50 казаков с семьями, переселенных для несения дозора на «Тетюшской заставе…»
Ну, вот, вспомнили немного историю, почитав окружающие башню стенды – пора просто подойти к обрыву и полюбоваться сверху Волгой… забыв на несколько минут обо всем на свете!
Плеск волн, когда они в ста с лишним метрах под тобой, действует умиротворяюще. Облака стоят в огромной реке, как белые восковые свечи. Поперек её синевы. Их пока еще не зажгли, зато горят повсюду на обрывах золотистые язычки – метелки июльских соцветий: тоже врываются в бескрайнее речное небо. Оглядываешься на обгрызенные карстом утёсы, вспоминаешь возраст всего того, на чем ты стоишь, и само приходит определение: Город-пирамида на берегу русского Нила.
Кстати, «русский Нил» ни у одного города не течет прямо (единственное исключение на всем маршруте – разве что Плёс). Вот и под Тетюшами Волга плавно, широко изгибается, образуя как бы лук, внешней стороной обращенный к правому берегу, а наконечником невидимой стрелы упирающийся в здешнюю смотровую площадку.
Это уже не просто Волга, а первые километры единой великой реки, образовавшейся от слияния с Камой (ученые до сих пор спорят: что во что при этом слиянии впадает?). Тетюши – первый город по течению Волги после её встречи с Камой. Карст здесь такой, что под тобой, пожалуй, даже не овраги, а «яры», как их называли в старину: каменистые и глинистые обрывы разного цвета – беловатые, коричневые, охристые, слоеные… на изломах и ответвлениях этих яров попадаются башнеобразные утесы, подобия ровно обсечённых пирамид и зиккуратов. Но как бы ни были наголо оскоблены оползнями склоны, а верхушки всех холмов – зеленые, пышные, пушистые от метровых трав и прилепившихся клубочками деревьев. Линия берега видна дугой на много километров, и чем дальше от города, тем более горы делаются лесистыми: чаща буквально захлестывает их, спускаясь там и сям лавинами до самой воды.
Вблизи две горы разделились гигантским оврагом, похожим на ущелье. По дну его тонкой серой змейкой сползала автодорога к пристани. Сама бетонная пристань с высоченной башней крана, если смотреть отсюда, наполовину спряталась под обрывом. Несмотря на её внушительные размеры, казалось, будто это маленький плотик нечаянно прибило к почти отвесной прибрежной горе.
Смотришь и испытываешь немного странное ощущение: пристань – как бы сама по себе, а город – на другом этаже. Если сравнить всё с единым зданием, то причал здесь – почти как подвал. Или как въезд в нижний гараж.
Я спустился в ущелье, сошёл к пристани, потом вскарабкался без всяких тропинок на соседнюю гору. Хотелось посмотреть на город со стороны, оглядеть весь его исторический центр с высоты не меньшей, но и не большей. Две макушки – как два взрослых человека, общающихся на равных. Та гора, на спине которой поместился весь город, была снабжена, длиннейшей деревянной лесенкой. Всего минут десять назад я по ней спускался. С перерывами. Очень уж много на ней отделений!
Сейчас издали казалось, что это вовсе не пролеты лестницы, а позвонки на хребте гигантского, очень толстого зеленого ящера. Или вернее, зазубрины на его спинном гребне. А сама спина вздымается прямо из воды крутым горбом, за которым отсюда никак не разглядеть голову.
Зато очень хорошо можно разглядеть с приличного расстояния всю древнюю часть города. И примерно сравнить масштабы: ящера – и тех спичечных коробочек, которые кто-то в шутку разложил на его спине. Выше и ярче всего выделялся прямо под жемчужными облаками силуэт собора. Но и он не шёл ни в какое сравнение со своим необъятным зеленым «фундаментом», поднявшим его над Волгой и… окунувшим всеми луковками в какую-то другую, воздушно-облачную Волгу.
На обратном пути, снова поднимаясь у дозорной башне, я насчитал триста двадцать четыре ступеньки… но не уверен, что не сбился. К тому же, крутая лесенка поднимается вовсе не до высшей точки горы, а лишь до того места, где склон становится совсем пологим и удобным.
Напоследок открою, наконец, имя той горы, о которой столько рассказывал. Исторически она называется Вшивой горой или просто Вшихой. Это не очень благозвучное название – далеко не единственное на просторах нашей страны! Во времена оны оно было даже весомо распространенным: в Москве – своя Вшивая горка (позже составители официальных документов застеснялись и стали называть её Швивой), в других городах и весях – свои. Здесь название выводят от бурлаков: мол, делали они в Тетюшах традиционную остановку, топили баню, выводили вшей. По другой версии, варили щи, и потому гора – Щвиха. Кому какое название нравится, тот то и выбирает.
Но, на мой взгляд, история не нуждается в приукрашивании – на то она и история!
С подвигами и… вшами. Пусть будет честной, красивой… и жесткой.
Не успел я в очередной раз задуматься об особенностях отечественной истории, как вдруг звонко, с переливами, отыграли мелодию и гулко пробили два раза куранты на колокольне Троицкого собора. Их там установили недавно, но кажется, что они очень древние. Город с курантами – особенный, исторический город. Такая мысль успевает эхом раскатиться в душе в такт колокольному звону… ещё прежде, чем её успеваешь как-то «поймать» и ощутить умом.
Куранты – это звуковая связь времен и почетный караул вечности.
Они обладают волшебной силой: даже самый маленький город превращают в филиал столицы.
Конечно, самое время зайти в Троицкий храм. Первый каменный собор на месте былого кремля (одновременно, это было и первое каменное здание в Тетюшах!) был возведен в 1774-77гг на средства прихожан и помещика А.В Страхова. Было ли это как-то связано с отгремевшей грозой Пугачевщины – благодарил ли так Бога за избавление от страха данный помещик – сейчас уже доподлинно сказать трудно. Можно лишь предполагать некую неслучайность дат. В 1828-32 гг собор капитально перестраивался по проекту знаменитого архитектора Пятницкого в стиле классицизма. Но и от классицизма, и от прежнего барокко в его облике мало что осталось. Последняя перестройка состоялась в 1904-7гг на средства купца I гильдии Н.В Серебрякова. Она придала собору нынешние черты яркой «кирпичной эклектики и неорусского стиля». Пять глав широко расставлены над высоким бесстолпным четвериком. Еще выше их вздымается над западным входом 4-ярусная колокольня (пожалуй, наиболее классическое, что осталось в ансамбле… хотя вернее бы сказать не «осталось», а выстроено заново). Боковые приделы в честь Казанской иконы и свт.Николая, подсобные помещения обширного двора и кирпичная ограда с трехарочными вратами превращают собор в целый комплекс сооружений с живописным каскадом спадающих, как ступеньки, крыш. По фотографиям девяностых и начала нулевых я и не подозревал, что церковь эта настолько красива! Пока не завершили реставрацию, не возвели заново колокольню, не покрасили весь храм в пасхально-заревой, какой-то маковый цвет (а боковые купола, по контрасту - в голубой, еще и с витыми золотыми полосами), тетюшский собор смотрелся невыразительно и не оригинально. Теперь это – настоящее чудо: по-моему, один из самых нарядных храмов, какие только можно встретить по берегам Волги в среднем её течении!
В советское время здесь располагалась автошкола ДОСААФ. Разорили все, что только можно было разорить. В 1990г обезглавленные руины с проросшими из кирпичной кладки кустами, вернули Церкви. Реставрация проходила в несколько этапов. К 2006г храм окончательно приобрел нынешний вид.
Интерьер с первого же шага производит необыкновенно торжественное впечатление: высокий золотисто-красный иконостас, изумительная деревянная резьба – хоть современная, но не уступающая лучшим старинным образцам. Особенно пышно завиваются лозы на двух самых больших киотах-беседках: в одной – Спаситель, в другой - Казанская икона Божией Матери. За ними открываются боковые пределы, существенно расширяющие храм.
Главной святыней собора до революции была Казанская (Тетюшская) икона Божией Матери. Город – рыбацкий, и символично, что икона была обретена именно рыбаками, которые проходили по берегу Волги и вдруг увидели окруженный сиянием образ. Святыня была перенесена в собор, прославилась многими исцелениями и чудесами. В прежнем, (увы, несохранившемся) иконостасе она стояла слева от Царских врат в «сребропозлащенном» киоте и в жемчужной ризе, усыпанной драгоценными камнями. У каждого древнего города – своя главная икона, своё «духовное сердце». Центром всей духовной жизни Тетюш с XVIII века был именно этот образ с двойным названием. Казанскую-Тетюшскую икону так почитали, что даже сам Троицкий храм в просторечии иногда именовали Казанским. А ко дню празднования чудотворного образа (8/21 июля) в городе была приурочена грандиозная ярмарка.
К сожалению, при разорении собора в 1930-е годы икона бесследно пропала. Сейчас можно поклониться лишь её современной копии, выполненной обычным живописным образом – уже без всяких драгоценных риз. Но, слава Богу, не в ризе святость!
Постепенно в собор возвращаются некоторые уцелевшие ( в основном спасенные местными жителями в своих домах) старинные иконы. Они соседствуют с современными, но написанными по древним канонам. Восстановлена и настенная живопись в боковых приделах: сюжеты, в академическом стиле XIX века, иллюстрируют земскую жизнь Богородицы и Николая Чудотворца. Стены основного объема пока не расписаны.
В окрестностях Тетюш есть церкви и часовни, приписанные к Троицкому собору. Но все же самая первая православная святыня региона была безвозвратно утеряна… причем, ещё задолго до революции. Я имею в виду Николаевский монастырь.
В XVI веке в покоренном Поволжье, - только что основанных крепостях, под защитой из гарнизонов – возникали первые монастыри.Николаевский Тетюшский был известен с 1559г – он один из самых древних в Среднем Поволжье. Правда, уже в XVIII веке монастыря не только не существовало на свете, но даже точных сведений о нём почти не сохранилось, кроме смутных упоминаний о том, что он «разорен разбойниками». В 1903г княгиня Параскева Волконская учредила на свои средства, в своем имении Любимовка близ Тетюш, одноименную общину, но только женскую. К настоящему времени и этого молодого монастыря по понятным причинам уже не существует. И все же древние местные иноки оставили свои следы в истории России. Тетюши была когда-то местом знаменитым в церковной жизни. Они играют на удивление большую роль в церковной истории других регионов - в судьбе великих святынь далеких отсюда городов. Вот в Ярославле появился знаменитый список Казанской иконы, а под Нижним Новгородом возродился Макарьевский Желтоводский монастырь… - все эти исторические сюжеты начались именно в Тетюшах.
Всего через 9 лет после того, как девочка Матрона по прямому указанию Борогодицы обрела её икону в Казани, в 1558г юному жителю Тетюш Герасиму Трифонову также явилась Богородица. Сначала Она повелела ему идти и обличить православных жителей Казани, что те «ведут жить хуже народов, не познавших имени Христова». При следующем явлении Матерь Божия повелела выкупить Её икону «в ряду, в торговой лавке на левой сторону у юноши некоего» и обещала, что та икона «подобием своим нарицаемая Казанская» будет «новочудотворная». Позже Герасим переселился в город Романов близ Ярославля, перенёс туда икону, а сам принял монашество с именем Галактион. В Смутное время, в 1609г, Романов был разорен, но икона, по промыслу Божьему, попала при этом в руки православного литовского воина Якова Любского. По какому-то внушению свыше, он решил передать её в Ярославль «чрез посредство некоего Василия Лыткина». По молитвам пред иконой, подаренной врагом, ярославцы успешно выдержали 24-дневную польскую осаду, отразили врагов и в благодарение в 1610г основали в честь «новочудотворной» Одигитрии Казанский Богородицкий монастырь в самом центре города. Он и доныне является одной из главных святынь Ярославля и всей Ярославской митрополии. Для Романова (ныне г. Романово-Борисоглебск) был выполнен еще один список, тоже ставший чудотворным.
Ярославская Казанская икона – вторая по древности из всех известных Казанских икон после первоявленной чудотворной 1579 года. Казалось бы, где Тетюши, а где Ярославль! - но их история четыреста с лишним лет назад удивительным образом сплелась.
Прошло всего несколько лет, и постриженник Тетюшского монастыря Араамиий ( в миру Алексий) тоже сподобился неоднократных видений… но не Богородицы, а только что прославленного во святых преп. Макария Жестоводского. Макарий повелел своему избраннику возродить разоренный татарами еще почти 2 века назад монастырь на Желтых Водах (90км от Нижнего Новгорода). Авраамий исполнил завет в 1620г. Он стал «строителем», т.е первым настоятелем монастыря, довел его под своим руководством до огромных размеров – около 200 человек братии, - и в 1640г скончался, став местночтимым подвижником. Сейчас редкий круиз по Волге обходится без посещения этого самого большого на берегах нашей реки монастырского кремля – гордости России, жемчужины Поволжья. Если сам преп. Макарий около 1435г стал его первым основателем, то старец Авраамий – вторым. Причем, от времён первого никаких построек, к сожалению, не осталось: почти все храмы, стены и башни относятся именно к XVII веку. ...
Что еще можно сказать интересного о Тетюшах?
Бывают городки, крошечные по населению, но за счёт одноэтажной или, максимум, двухэтажной застройки, занимают они довольно приличную площадь, и гулять по ним можно долго, до приятной усталости. В Тетюшах маршруты таких прогулок увеличены, вдобавок, еще и прибрежными горами (ну, это для тех, кто любит карабкаться!).
В городе сохранилось множество красивейших деревянных домов с необыкновенно нарядными наличниками – в основном, с так называемой пропильной резьбой, напоминающей пышные кружева. В середине XIX века в Тетюшах было 11 каменных и 304 деревянных дома – процент обычный для любого тогдашнего уездного городка. Есть здания с кирпичным первым этажом и деревянным вторым: это уже уездная роскошь XIX века. Так дома и назывались -«полукаменные». Есть бывший хлебный амбар: длинный, кирпичный, двухэтажный и на удивление красиво оформленный по фасаду - почти дворец, только без окон. Можно встретить на старых купеческих лавках стилизованные под старину вывески, например, «Гастрономъ».
Необыкновенно наряден ярко-красный домик лавка, построенный, видимо, нарочно в одном стиле с собором, хоть и отстоящий от него не менее чем на квартал. Его украшает гордая вывеска «Версаль». Ну, что ж, в каждой провинции - свой Версаль!
В общем, гуляешь по городу как по интерактивному музею под открытым небом – музею, созданному самой жизнью.
В одном из самых внушительных, двухэтажных кирпичных домов расположен краеведческий музей. На стене вывеска: «Памятник архитектуры конца XIX века Дом купца первой гильдии, потомственного гражданина г.Тетюши П.В. Серебрякова (1847-1912)».
Это тот самый купец, на средства которого проходила последняя предреволюционная перестройка Троицкого собора. Серебряков в Тетюшах играл, пожалуй, такую же первостепенную роль, как Стахеевы в Елабуге. Он занимался хлеботорговлей и имел целый маленький «флот» : буксирный пароход «Сотрудник» и 5 больших сухогрузных барж.
Честно говоря, экспозиция музея – довольно стандартная для подобных небольших городов! Сложенные, как дрова, огромные бивни мамонтов; уголок природы с чучелами животных и птиц; коллекция самоваров из Тулы, из Кольчугино, прочие бытовые предметы XIX века, однообразные фотографии века XX-го. Но есть и один достаточно уникальный экспонат. Предоставим слово составителям проспекта: «Велосипед деревянный. Изготовлен в 1946г Степановым Яковом Федоровичем – участникам Великой Отечественной войны, дошедшим до Берлина. На улицах Берлина он увидел велосипед и загорелся желанием изготовить для своих детей из дерева такой же…». Вот уж, действительно, люди в прямом смысле изобретали велосипед! Честно говоря, прежде я думал, что деревянные велосипеды имеются только в Чистополе, в Музее уездного города. Оказывается, еще и здесь. Правда, здешнее изобретение моложе чистопольских на 40 лет… Забавно-то забавно, но в какой же нищете жили люди, если пределом их мечтаний становился самодельный деревянный велосипед – предмет восторга всей местной детворы, для которой Яков Федорович стал настоящим чудотворцем! Экспонат попал в музей из относительно недалекого отсюда села со смешным названием Кошки.
...
Когда-то на месте этого парка была Базарная площадь. В 1879г здесь возвели величественный пятиглавый, соборного типа Крестовоздвиженский храм. В советское время его снесли до основания, даже фундамента не осталось. Лишь стенд с фотографией напоминает сейчас об утрате. Вообще в конце XIX в в Тетюшах действовали 4 церкви и 1 мечеть. На городок с менее чем 5-тысячным населением (4800 по переписи 1897г) этого вполне хватало.
Сама же Базарная площадь славилась на весь уезд и даже на всю губернию двумя огромными ярмарками, приуроченными к церковным праздникам: Казанской (иногда её называли Владимирской) в конце июня или начале июля и Воздвиженской в сентябре. Торговали изделиями народных промыслов, привозили горы грибов, но больше всего было хлеба и рыбы.
Вообще главной «специализацией» Тетюш была хлебная торговля. Ею занимались шесть купцов первой гильдии и двадцать два купца второй гильдии, не считая множества мелких торговцев. В маленьком городке насчитывалось несколько миллионеров! Перед революцией в Тетюшах продавалось до 30 млн. пудов хлеба. В 1914г. здешняя Владимирская ярмарка (20-27 июня) оказалась самой большой во всей Казанской губернии: 110 тыс. руб. оборота. Она в шесть с лишним раз перегнала когда-то крупнейшую ярмарку в Чистополе (притом, что по населению Чистополь был вчетверо больше Тетюш!).
...
Чтобы по-настоящему познакомиться с любым старинным городом, надо непременно увидеть его вечером – свободным от всякой суеты, в волшебном полусвете зари. Закат в таком прибрежном городе как Тетюши – целое таинство. Правда, солнце здесь к сожалению, не падает в воду, а заходит в противоположной от Волги стороне. Но сложный сюжет сумерек – это ведь не только судьба одного маленького красного шарика, а вся световая гамма, разлитая сполна по бескрайнему верхнему и нижнему простору.
Выйдя в этот час на обрыв, ты оказываешься где-то на смутной, размытой, неопределенной границе между небом и водой, между днем и ночью. Между необъятным розовым и необъятным голубым. На горизонте эти два цвета неуловимо сливаются в сиреневый. И весь простор реки – сиреневый-сиреневый, как колокольчик на лугу… только колокольчик бескрайний, объединивший своим бутоном небо и воду. Этим цветом и светом можно любоваться бесконечно.
Самое поразительное (я только потом додумался, что же меня так удивило): здесь не было комаров. Совсем! Просто чудо: ведь сумерки да еще и над водой – и без этих наглых писклявых кровопийц! Сам воздух без них воспринимается каким-то… здоровым, что ли. Видимо, гора так высока, что они на такой уровень просто не залетали? Или ветер в тот вечер хорошо их сдувал?
Вот и сидишь над обрывом – выше комаров, выше всей видимой и невидимой мерзости… А за спиной у тебя - дивная церковь: еще более красивая, чем днем! Оттого, что сиренево-розовые сумерки как бы просочились в стены собора, в самую глубь его силуэта, он стал казаться полупрозрачным - как более таинственный и мерцающий вариант всё тех же сумерек. Только лампадка, крошечным пятнышком света вдруг выделила из общей синевы икону над давно запертой дверью – только она жила отдельной жизнью посреди всеобъемлющей тени. Да ещё отсвет от давно зашедшего солнца дольше всего держался на куполах и крестах…(34)
(54)Берег Волги в районе Старых Тетюш — Студопедия
studopedia.ru
После обретения иконы Богородицын рынок стал почитаемым местом у верующих Тетюшского и соседних уездов.
По рассказам старожилов Тетюш каждое лето, обычно на Петров день 12 июля, сюда прибывало множество богомольцев Тетюшского, Спасского, Ставропольского уезда. . Помолившись в часовне святой иконе, и вложив свою посильную лепту в поставленную здесь кружку, богомольцы в тот же день отправляются домой. Бурлаки, идущие по берегу Волги бичевой, никогда не проходят мимо этой часовни, не помолившись перед образом Казанской Божьей Матери. Для охранения часовни здесь в землянке живет летом старец, приходящий из Тетюш.
Часовня была довольно просторная с приличным иконостасом. Во время крестного хода в нее вносилась Святая икона. Здесь же рядом был устроен довольно вместительный барак для помещения на ночь престарелых и матерей с малолетними детьми. До всенощного бдения служилось множество заказных молебнов, а после них молебны продолжались до полуночи....
Икону считали спасительницей от холеры, бывшей в 1848 году. После этого жители Тетюш обратились с ходатайством построить, вместо ветхой, новую часовню.
Преосвященный Афанасий разрешил построить новую часовню, а просьбу прихожан разрешить крестный ход с иконой перенес на разрешение Святейшего Синода. В 1866 году из Казанской Духовной Консистории пришло разрешение совершать ежегодно крестный ход в 29 день июня (канун Петрова дня) с иконою из Тетюшского собора на Богородицын рынок.
Совершался также многодневный крестный ход по селам Спасского и Тетюшского уездов. Ход продолжался до полутора месяцев с 10 мая и до 27 июня. По окончании хода икона торжественно возвращалась в Тетюши, и на другой день в сопровождении народа и духовенства с крестным ходом отправлялась на Богородицын рынок.
Это было впечатляющее шествие. Красивое и живописное местоположение Богородицына Рынка выглядело празднично. Журчали ручьи, стекавшие с гор, пели в лесу птицы. Богомольцы, не чувствуя утомления, всю ночь бодрствуют, разделившись на кружки, раскладывают костры и поют молитвы. Через Богородицын рынок протекал обильный источник воды, начинавшийся с полугоры, и журчал, плескался своими водами, как бы принимая участие в этом торжестве. Насвистывали в лесу наверху птицы.
Люди разных сословий, званий, состояния, возраста, русские, чуваши, мордва – все объединялись, обращаясь к Заступнице края Казанского, родного края.
Часовня на месте Старых Тетюш стояла ещё в 19 веке, о ней пересказывают старожилы здешних мест.
№ 15
( 1)Лаишевский Т р о и ц кий велено ведать Седмиезерновскому строителю Паисию 24 апр. 1659.
У Зверинского стр. 262 № 497. Троицкая , женская община в г. Лаишеве Казанской губ. Учреждена в 1888 г. в пожертвованном доме женою кол. сов. Татьяною Максим. Ментовою и с укреплением за общиною 3 десят. городской земли , на кот. приступлено к постройке камен. церкви св. Троицы.
(4)История храма
Лаишевский приход теснейшим образом связан с двумя храмами — Софийским собором и Троицкой церковью — судьба которых, во многом трагичная, повторяет судьбу большинства церквей и монастырей России. Условно в истории Лаишевского прихода можно выделить дореволюционный, послереволюционный и современный периоды. Этого условного деления будем придерживаться при изложении материала.
Софийский собор (1767-1917)
Первое каменное здание собора во имя Софии Премудрости Божией было построено в 1767 году к предполагаемому приезду в Лаишево императрицы Екатерины II. К середине XIX столетия Софийский собор сильно обветшал, поэтому в 1853 году был разобран. В 1870 году было завершено строительство и 20 августа состоялось освящение нового каменного пятипрестольного одноименного собора. В помещении главного храма были приделы: великомученицы Екатерины и Пророка Божия Ильи — освещены в 1895 году. В холодной трапезной были приделы: святителя Николая Чудотворца и Казанской иконы Божьей Матери — освящены соответственно в 1855 и 1858 гг. Над западным входом в храм была возведена массивная колокольня. После ремонта в 1899 году разобрана внутренняя арка, центральный объем соединен с трапезной. В подвалах устроены два калорифера для отопления собора. В 1901 году были перестроены пять барабанов и глав на центральном объеме храма.
Софийский собор (1767-1917)
Софийский собор представляет собой массивное здание с последовательным размещением четырех объемов (Три полукруглых апсиды, центральный кубический объем, прямоугольная одноэтажная трапезная, нижний ярус колокольни) на оси восток-запад. Храмовая часть церкви — массивный куб с тремя полуциркульными апсидами.
Большая протяженная трапезная — одноэтажная. Нижний кубический ярус колокольни вплотную примыкает к трапезной. Окна трапезной части и входы имеют арочную форму и оформлены валиками. Окна апсид, трапезной, нижней части колокольни и дверные проемы — прямоугольной формы. Стены храма расчленены плоскими и обработанными рустом лопатками. Карнизы небольшого выноса, под ним широкий пояс.
Наиболее богато декорирован нижний ярус колокольни, под карнизом идет ряд кокошников. Декоративное оформление выполнено в стиле эклектики, с использованием элементов русского теремного зодчества XVII в. Главный западный вход обрамлен профилированными пилястрами, поддерживающими карниз. Окна на запад оформлены романскими полуколоннами, на которые опираются треугольные карнизики. По западному фасаду также протянут аркатурный пояс с арочными окнами в нем, выше — две арочные ниши в окаймлении сгруппированных по три опоясанных полуколонок и встроенных кокошников. В интерьере стены были расписаны известным мордовским художником-скульптором С. Эрзьей (С.Д. Нефедовым).
К собору были приписаны три каменных часовни: первая — у южной стены храма, построенная в 1735 году (перестройка в 1867 году) богомольцем Т. Яковлевым над гробницей «убиенного схимонаха Варсонофия», особенно почитавшегося лаишевцами, вторая — в виде молитвенного дома (на прежней Базарной площади), построенная в 1875 году в ознаменование 25-летия царствования императора Александра II; третья — в виде усыпальницы, на кладбище.
Среди наиболее чтимых святынь, находившихся в соборе — Казанская икона Божией Матери «в ризе украшенной жемчугом и драгоценными камнями и на ней чеканные письмена».
В приходе Софийского собора в начале XX столетия насчитывалось 513 дворов, с населением 2709 человек. Долгие годы настоятелем собора был священник Иосиф Андреевич Богданов (родился в 1774 году). До 1800 года он служил в Никольской городской церкви и в Иоанно-Предтеченском женском монастыре Свияжска, затем переведен в Софийский собор Лаишева, где в 1803 году был возведен в сан протоиерея — и служил до 1842 года. Священник Александр Львович Высотский (родился в 1801 году) окончил Московскую духовную академию служил Ректором Чебоксарского духовного училища (с 1834 года), в Софийском соборе с ноября 1841 года. Протоиерей Василий Семенович Вельский (родился в 1850 году в Самаре) окончил Уфимскую духовную семинарию, в Софийский с обор был направлен настоятелем в октябре 1874 года, состоял гласным Лаишевского уездного земского собрания. Последний настоятель собора Святой Софии — Леонид Евстафьевич Скворцов (родился в 1878 году). Он окончил Казанскую духовную семинарию, в 1906 году стал настоятелем собора.
Троицкая церковь (1911-1917)
7 ноября 1888 года учреждается внештатная женская общежительская община Святой Троицы, устроенная на земле, предоставленной городом и пожертвованной Татьяной Михайловной Ментовой. 5 августа 1895 года община преобразуется в Свято-Троицкий внештатный общежительский монастырь. Существовал монастырь на добровольные пожертвования и труды монахинь. Значительную помощь в строительстве постоянно оказывал купец К.А. Макашин.
Церковь Святой Троицы — главный храм монастыря. В 1888 году губернским архитектором Федором Николаевичем Малиновским был подготовлен (по типовым разработкам) проект этого храма. Вероятно, прототипом Троицкой церкви стал Морской собор в городе Кронштадте. По архитектуре почти совпадает с храмом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Свияжске. В1901 году закладывается фундамент (блоками по 20 пудов). Подрядные работы выполнял мастер Захаров. На вспомогательных работах использовался труд монахинь. На завершающей стадии строительства — при возведении барабана церкви «49 монахинь (подносили кирпичи) рухнули вниз вместе с лесами, 17 тут же скончались... захоронены в черте собора». В 1905 году строительство завершено. В1911 году были закончены отделочные работы. Весной 1912 года состоялось освящение Троицкой церкви, приуроченное к 300-летию царствования дома Романовых.
Монументальный объем храма стал существенной силуэтообразующей доминантой в архитектурной застройке Лаишева. Композиционно-пространственная структура храма представлена пирамидальным нарастанием симметрично расположенных подкупольных объемов. Относится к типу симметрично-осевых пятиглавых четырехстолпных, одноапсидных церквей. Собственно храм двусветный четверик с высоким центральным световым барабаном под сферическим куполом с маковокой на барабане и четырьмя угловыми глухими барабанами с луковичными главками. На восоточном фасаде выступают три полукруглые апсиды под конхой. С запада примыкает односветная под двускатной крышей трапезная, почти равная по ширине храму и нижнему ярусу колокольни, замыкающей ось восток-запад. Трехнефная структура храма выделена на фасадах рустованными лопатками. Арочные окна второго света храма обрамлены профилированной полочкой с килевидным завершением. Килевидным архивольтом завершены дверные порталы храма на южном и северном фасадах. Шесть прямоугольных окон трапезной на фасадах по оси разделены двумя дверями. В оформлении нижнего яруса колокольни использованы: полукруглые и треугольные аркатуры, «городковый» карниз, полубалясины, лопатки, пилястры, трехлопастные килевидные архивольты, и др.
В1909 году в монастыре, согласно штатам, пребывали: одна игуменья, семь монахинь, восемьдесят девять послушниц. Первой настоятельницей Троицкого монастыря была монахиня
Чистопольского женского монастыря Анфия— находилась во главе обители в 1884-1897 гг. При ее непосредственном участии началось создание Свято-Троицкого монастыря. Вторая во времени настоятельница — игуменья Варвара (1900-1905 гг.). Монахиня Мария (Людмила Богоявленская) в должности настоятельницы с июня 1905 года по 1909 год. Последней настоятельницей была монахиня Иннокентия, определенная в Лаишевский Троицкий монастырь из Казанского Богородицкого монастыря в возрасте 56 лет (1909-1917 гг.).
Софийский собор (1917-1956)
После установления советской власти в Лаишево многих священнослужителей постигла трагическая участь. По постановлению Лаишевской ЧК 8 октября 1918 года в 8 часов утра «за подстрекательские действия, против Советское власти и оказание помощи белогвардейцам» Л.Е. Скворцов был расстрелян в алтаре храма. Пострадал и Софийский собор. Его закрыли в 1930 году. В этом же году сняли колокола. В 1956 году Софийский собор оборудовали как кинотеатр «Заря». Верхние ярусы колокольни, барабаны и главы храма снесли.
Троицкая церковь (1917-1992)
Немногим лучшей была судьба Свято-Троицкого монастыря. Монастырь был закрыт в 1923 году. Произошло раскольничество, игуменью убили внутри храма, а 200 монахинь и послушниц выгнали на улицу. Их же обложили налогом в размере 10 рублей. Так же многие из них оказались лишенными прав голоса. В Троицкой церкви организовали Машинно-тракторную станцию, а кельи отдали под культурное учреждение (библиотеку). Как памятник архитектуры Троицкая церковь принята на государственную охрану в 1983 году постановлением №273 Совета Министров ТАССР.
Возрождение
Кинотеатр «Заря» (все, что осталось от бывшего храма Софийского собора) был закрыт, находится в аварийном состоянии. Его восстановление требует больших затрат.
В 1992 году Троицкий храм (с прилегающими постройками) отдали Церкви. Сейчас он носит название Софии Премудрости Божией или сокращенно Софийский собор. Здание храма к моменту возвращения находилось в удручающем состоянии. Иконы, церковная утварь, настенные росписи и иконостас полностью уничтожены. Гусеницами тракторов разрушена половая плитка и «тепловые ходы» (составляющая системы отопления храма) под ней. Покрытие куполов пришло в негодность и во многих местах прогнило.
Сразу после возвращения храма Русской Православной Церкви началось его восстановление. Были перекрыты купола храма, обновлены поврежденные фрагменты стен, выстроен каменный забор. В 2001 году президент Татарстана Минтимер Шаймиев организовал для храма пожертвования на сумму 500 тысяч рублей. На них были восстановлены четыре киота и три иконостаса. На роспись центрального иконостаса денег уже не хватило, и пришлось привлекать казанских предпринимателей. По восстановлению собора была проведена очень большая работа.
В частности, в 2008 году в храме завершилась работа по установке теплых полов.
В 2011 году были покрыты новой кровлей все купола собора.
В начале 2012 года была установлена система стоков храма.
Силами прихожан ведется внутреннее обновление собора.
22 января 2017 года в ходе посещения Лаишевского благочиния митрополит Феофан объявил о начале возрождения женского монастыря.(4)
(37)Собор Софии Премудрости Божией в Лаишеве, является одним из самых старых городских зданий, когда-либо сложенных из камня. Раньше собор был Троицкой церковью. Это местный памятник архитектуры, имеющий региональное значение, а для города - одна из наиболее высотных точек.
После нового освящения бывший Троицкий храм, а ныне собор Софии, Премудрости Божией, в обиходе стали называть Софийским. Однако ранее в Лаишеве уже существовал Софийский храм, ныне известный как собор Свт. Николая Чудотворца. Сегодня это кинотеатр “Заря”, он закрыт и находится в аварийном состоянии.
Информация о нынешнем лаишевском соборе Софии, Премудрости Божией, зачастую перемешана со сведениями о старом Софийском, а ныне Никольском храме и нуждается в срочном исправлении.
1565 год считается временем возникновения прихода Софийской церкви. На ее месте в 1767 году был сложен из камня одноименный храм, появление которого было приурочено к ожидаемому тогда визиту в Лаишев императрицы Екатерины II. В течение следующего столетия храм порядком обветшал, и в 1853 году началось возведение нового здания, ставшего Софийским собором города, получившего статус уездного. Строительство продолжалось 13 лет, до 1870-го.
С Софийским собором в Лаишеве, ныне называемым Никольским, неразрывно связана история нынешнего собора Софии, Премудрости Божией, прежде именовавшегося Троицкой церковью.
Этот храм являлся собором бывшего Троицкого Лаишевского женского монастыря, и сегодня он считается одной из наиболее крупных действующих церквей как Казанской епархии, так и всего Среднего Поволжья в целом.
Женская община известна в Лаишеве еще с середины 80-х годов XIX столетия, официально же была основана в 1888 году как внештатная. 5 августа 1895 года вышел императорский указ, согласно которому община была преобразована в Свято-Троицкий Лаишевский внештатный общежительский женский монастырь.
Источником существования Свято-Троицкой обители был труд ее сестер и пожертвования местных доброхотов из числа лаишевских дворян, чиновников и купцов. Так же обстояло дело и с возведением монастырских построек. Комплекс зданий для размещения Троицкой общины строили с 1880 года; в него вошли часовня, три дома для монашеских келий и палат настоятеля, хозяйственные помещения, высокая колокольня в шесть ярусов и большой храм в честь Живоначальной Троицы. Его проект на основе типовых разработок создал в 1888 году известный казанский губернский архитектор Федор Николаевич Малиновский, творец всего архитектурного ансамбля монастыря. При этом наиболее вероятным прототипом Троицкой церкви в Лаишеве специалисты считают здание Морского собора в Кронштадте.
К концу XIX столетия по количеству монахинь и послушниц лаишевская обитель занимала третье место в епархии, уступая только Богородицкой в Казани и Иоанно-Предтеченской в Свияжске.
Троицкую церковь возводили с 1901 года, когда состоялась торжественная закладка фундамента в основание будущего храма, вплоть до 1912 года, когда завершили отделку внутренних интерьеров храма. Весной того же года в торжественной обстановке прошла церемония освящения Троицкой церкви.
У строителей Троицкой церкви в Лаишеве, помимо большого желания успеть возвести ее в срок, была еще одна важная цель. Все население уездного города ожидало, что новый храм удастся открыть к вековому юбилею великого события в жизни России - победы над Наполеоном Бонапартом. Надежды лаишевцев сбылись: постройка храма была завершена в 1912 году!
Между тем рубеж XIX и XX столетий был периодом подлинного расцвета Свято-Троицкого монастыря и увеличения подведомственных ему территорий и зданий. В 1884 году монастырь обрел свою первую настоятельницу. (37)
№ 16
Болгарскаго [новопостроенный, упом. 1713.]
Игум. Филарет, 1728.
— Созонт, въ февр. 1754.
(4)В древнем городе Болгаре первое, на что обращаешь внимание, это христианский храм, стоящий целым и, почти, не тронутым, среди мусульманских руин. Успенская церковь была построена в 1732 году, в год закрытия Никольской церкви, как центральное место Успенского монастыря.
Монастырь был основан по приказу Петра I от 1722 года для «охоронения» руин старой столицы Булгарии, а в 1764 году монастырь был переведен в Чебоксары уже по указу Екатерины II за варварское отношение монахов монастыря к историческим ценностям Булгара.
Успенский храм построен в стиле старой поволжской провинции, мощно и монолитно.
Эта монастырская церковь служила и крепостью для христианского населения Булгара, жившего среди мусульманской общины. В 19 веке была построена колокольня и церковь стала приходской, а не монастырской.
Сейчас в Успенском находятся экспонаты экспозиции Булгарского историко-археологического музея-заповедника, которых с раскопок, начавшихся еще в 1877 году, набралось немало.
* * *
Примерно в 1712 году на месте нынешнего городища был основан монастырь. В 1732–1734 гг. в центре городища на месте предполагаемого ханского дворца была сооружена каменная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Трапезная и придел во имя Преподобного Кирилла Белозерского Чудотворца пристроены несколько позднее храмовой части. В 1763 году монастырь был закрыт, Монастырская слобода переименована в село Успенское, позднее в село Болгар. Успенская церковь стала приходской. После падения Большого минарета в 1841 году, колокольня церкви дала трещину, после которого ее разобрали и в 1862 году отстроили заново. Храмовая архитектура выдержана в стиле барокко с элементами традиционного русского орнамента. Успенская церковь была построена на средства казанского купца Ивана Афанасьевича Михляева, колокольня — на деньги прихожан. Храм отреставрирован, но не действует и входит в комплекс Булгарского заповедника, используется как музей русской культуры.
В 2015 году с музеем было достигнуто соглашение о проведении в храме богослужений подобно тому, как это происходит в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Произведенная реконструкция внутренней части храма теперь позволяет это сделать. На прошедшей в начале января 2016 года встрече с представителями администрации и руководителями организаций Спасского района было принято решение совершать в храме богослужения как минимум один раз в год.
(35) Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года. – Казань, 1902.
XXVI. Успенский Болгарский монастырь при р. Волге в Казанск. у. от Казани в 90 верстах
Каменного строения– Церкви 2 с тремя престолами; деревянного строения настоятельских и братских келий с сенями 7 дл. 7; с., шир. 3 с., духовный приказ дл. 2 с. шир. 2 с., хлебня да поварня дл. 7; с. шир. 3 с., житниц 2 дл. 5 с. шир. 2; с., погреб с надпогребницей каменный, дл. 3 с., шир. 3 с., амбаров 2 дл. 5 с., шир. 2 с. За монастырем скотный двор с принадлежащим строением, школ и гошпиталей нет.
По древнему установлению должен быть и есть игумен, иеромонах 1, иеродиакон 1. крылосных 3, подкеларщик 1, житенный 1, хлебодар 1, монах сотнишный 1; бельцов пономарь 1, псаломщик 1, просвирня 1, отставной на пропитании солдат 1, монастырских служителей – хлебник 1, дворник 1. Оным солдату и служителям жалованья не производится, а питаются с братией вообще.
За тем монастырем в подмонастырской слободке по свидетельству Генералитета крестьянских 120 душ, к той слободе по дачах земли 250 четвертей, сенных покосов на 3750 копен.
В тот монастырь неокладных денежных и хлебных доходов в год надлежит собирать: а) сборных от часовни 5 руб. б) за сенные покосы 1 руб. 50 коп. Хлеба неокладного – приплодного 80 четвертей. Все остается в монастыре. В Коллегию Экономии ничего не платится. (35)
№ 17
Воскресенскаго Казанскаго , „на Едемском острову", игум. Гедеон, 1705.
(4) Православие в Татарстане.Казанский Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь был основан в 1665 году казанским митрополитом Лаврентием, современником патриарха Никона (устроившего одноимённый Воскресенский Новоиерусалимский монастырь как образ Палестины на реке Истре, переименованной им в Иордан, под Москвой). Несомненно, что митрополит Лаврентий был вдохновлен грандиозным комплексом на Истре. Казанский Новый Иерусалим расположен в 7 километрах от центра города, «в дачах деревни Горки»(сейчас Приволжский район Казани) на горе над озером средний Кабан также принадлежавшем монастырю. Об истории монастыря в XVII веке известно немного, дореволюционные источники начинают подробную летопись монастыря с начала XVIII века. Монастырь возможно был изначально основан именно как загородная резиденция казанских архиереев, взамен обветшавшего Архиерейского дома, построенного ещё в XVI веке в Казанском кремле первосвятителем казанским Гурием.
Архив Воскресенского монастыря был полностью уничтожен в первые годы советской власти, поэтому многие страницы истории монастыря восстановить уже невозможно. В 1928 году о гибели архива писал профессор Покровский: «(…) Погиб ценнейший и старейший казанский архив загородного Архиерейского дома, приведенный мною в полный порядок в начале XX ст(олетия), когда я писал свою докторскую диссертацию в бытность профессором академии. Когда до меня дошел слух об опасности, грозившей этому архиву, и когда мы с только что назначенным управляющим Губархива бросились в загородный Архиерейский дом, то по озеру Кабан нам встретились только обгоревшие листы бумаги, разнесенные по льду (дело было в феврале или марте 1919 г.). Архив накануне нашей поездки был сожжен дотла (…)»Полностью заявление И.М.Покровского дано в исследовании Р. Садыковой
Возможно Казанский Новоиерусалимский монастырь был основан по благословению патриарха Никона, о чём есть историческое свидетельство. Так, в период раскола в русской церкви известный сторонник старых обрядов «подьяк» (бывший патриарший ипподьякон) Феодор Трофимов, вызванный на разбирательство из сибирской ссылки на собор в Москву, представил челобитную царю Алексею Михайловичу, где писал о казанском митрополите Лаврентии и Воскресенском монастыре:
«И в нынешнем, государь, во 7174 (1665/66) году, октября в первый день по указу государя волокся я, нищий, к Москве из Сибири за приставом. И в Казани будучи, бродил я, нищий, к митрополиту Лаврентию для милостыни. … А в то время он, Лаврентий, воссел на колесницу позлащенну, а перед ним неведомо какого чину старец, и сказали, что ехал он к празднику служить. А сказали тутошние люди: прежние де власти к праздникам на колеснице не езживали, ходили с кресты. …Камилавка и клобук на нем не по-старому… рукою осеняет странно некако, а то есть гордость и старому преданию нарушение. … у того митрополита Лаврентия от келий сделаны переходы на столпах каменных до соборные церкви… А ему ж приказал Никон строить таков же новый Ерусалим, и он строит деревянный тем же образом, и быть де ему в том Ерусалиме патриархом… и те его каменные переходы и светлица с чердаком явная гордость к царской державе и высости, потому что прежние пастыри переходов каменных и деревянных к соборной церкви не делывали. Он же митрополит поставил у себя над поварнею светлицу, а перед ней сделал чердак тесовый, а на нем поставил крест Христов и то явно ругательство кресту Христову».
Как видно из челобитной, первые строения в монастыре были деревянными, но уже в 1698 году, в правление казанского митрополита Маркелла, главный собор собор в честь Обновления Храма Воскресения Христова был возведен в камне. Это был однокупольный собор в стиле русского барокко с великолепным убранством фасадов: узорными наличниками окон, полуколоннами по углам, пространной трапезной и открытыми галереями с лесенками. Своим обликом храм напоминал главный храм казанского Кизического монастыря, возведенный в тот же период. Пятиярусная колокольня монастырского собора своим убранством напоминала один из красивейших храмов Москвы — церковь Покрова в Филях. После 1917 года колокольню снесли, храм обезображен, экстерьер не отличается от типового дома.
Большая часть построек монастыря была возведена в период правления митрополита Тихона, занимавшего казанскую кафедру с 1699 по 1724 год. В 1704 году была выстроена надвратная церковь во имя святителя Тихона Амафунтского (небесного покровителя митрополита Тихона, в 1905 году храм был вновь освящен во имя св. Тихона Задонского). Возможно владыка Тихон построил бы ещё больше в Воскресенском монастыре, однако его деятельность была прервана указом Петра I от 1722 года, которым по всей стране категорически воспрещалось строить каменные строения, кроме новой столицы — Санкт-Петербурга.
Небольшое историческое свидетельство о Казани и Воскресенском монастыре, названном в источнике «дачей», в XVIII веке находим в воспоминаниях академика Делиля, который посетил Казань по дороге из Сибири, где он наблюдал солнечное затмение: «Вид града издали прекрасен, потому что в нем есть большие и высокие колокольни и другие каменные здания, но за исключением их место оказывается предрянным. Что мне более всего понравилось, так это мое знакомство с архиепископом Лукой, он весьма хорошо говорит по-латыни, был в Петербурге при кадетском корпусе и очень любит науки. В Казани он основал академию или гимназию и заботится о процветании ее, насколько это возможно. По приглашению его я отправился туда и был удивлен, видя во всех классах до богословия и риторики по 2-3 студента, которые приветствовали меня речами, произнесенными по памяти по-латыни и по-русски. Когда мне были надобности, то архиепископ посылал свою карету в 6 лошадей с двумя денщиками для разъездов по городу и окрестностям. Он приглашал меня осмотреть его церковь, когда сам отправлял в ней торжественное богослужение (4 октября) в память первого архиепископа этого города. Из сановников, сопровождавших его до архиерейских палат, он одних нас оставил обедать, а для окончания этого дня повез вечером на свою дачу, чрезвычайно приятную, где нас встретили залпом из 9 пушек».
Дальнейшим расцветом и самим своим существованием монастырь обязан казанскому митрополиту Вениамину Пуцек-Григоровичу, пребывавшему на казанской кафедре с 1762 по 1782 год. В период его правления императрица Екатерина II в 1764 году провела реформу по секуляризации церковных земель, в соответствии с которой сотни монастырей в России, в том числе 27 в Казанской епархии, включая Воскресенский Новоиерусалимский, подлежали упразднению. Монастырь чудом удалось сохранить, благодаря стечению обстоятельств: после осады Казани Пугачевым в 1774 году, владыка Вениамин был по ложному навету оклеветан, осужден как якобы сочувствовавший Пугачеву и провел несколько лет в казанском остроге. Впоследствии владыку полностью оправдали. Императрица ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии, генерал П. С. Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г. А. Потёмкина-Таврического), повелела Указом Синоду Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук» и направила казанскому владыке письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова, и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Желая загладить свою вину Екатерина II в 1781 году даровала ему упраздненный Воскресенкий монастырь под загородную резиденцию, а также пожертвовала большие суммы на его благоустройство, значительная часть которых пошла на восстановление сгоревших при пугачевском бунте зданий семинарии.
Таким образом Воскресенский монастырь избежал упразднения, в нём была фактически возрождена монашеская жизнь, хотя вплоть до переворота 1917 года Новый Иерусалим существовал в статусе архиерейкого подворья или «архиерейской дачи», как его чаще называли в Казани. Тогда же по проекту известного известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700—1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? — 1807) «на Высочайше пожалованные суммы» в стиле барокко были выстроены архиерейские палаты с домовым храмом в честь Вознесения Христова, расположенном в центральной, выступающей от линии фасада, части здания. В архиерейском корпусе также размещались братские кельи и кладовые помещения. В помещениях первого этажа сохранились первоначальные сводчатые перекрытия, а в южном крыле одностолпная сводчатая палата, характерная для допетровского зодчества, что позволило искусствоведу В. Фехнер сделать предположение о том, что в корпус архиерейского дворца было включено более древнее строение. В монастыре также были выстроены или капитально отреставрированы каменный флигель, занятый кухней и трапезной; ещё один флигель, в котором помещалась церковно-приходская школа и службы, и пристроенный к нему небольшой двухэтажный корпус, занятый братскими кельями.
В восточной части монастыря был разбит регулярный сад с аллеями лип, лиственниц и голубых елей, в стиле екатерининской эпохи, придавшему монастырю сходство с дворцовыми комплексами под Петербургом. Аллеи заложили таким образом, чтобы рядами деревьев складывались инициалы Спасителя — ИХ.
В дальнейшем вплоть до начала XX века все казанские архиереи жили в Воскресенском монастыре, а приезжая служить в Казанского кремля, останавливались в кремлевском Спасо-Преображенском монастыре.
Монастырю также были пожалованы угодья и к концу XIX века монастырь имел в собственности: 1) при загородном доме сад; 2) при том же доме земля с лесом в количестве 406 десятин 2366 кв. саж.; 3) пахотная земля в лесной даче «Гари», в количестве 30 десятин; 4) земля, называемая «Гривкой», между дачами деревень Горки и Аметьевской, в количестве 10 десятин 170 саж.; 5) в г. Казани на Рыбнорядской улице каменная лавка; 6) озера Ближний и Дальний Кабан; 7) озеро в 52 десятин 855 кв. саж., с 15 десятинами 200 саж. земли при нём, при с. Тарлашах, Казанского уезда; 8) «Красное озеро» с другими близ его находящимися озёрами и источниками в Спасском уезде; 9) мукомольная вальцовая мельница на р. Казанке при с. Савинове; 10) подворье в Москве, в Ветошном ряду, состоящее из каменного трехэтажного дома.
Вблизи монастыря в XIX веке были найдены остатки древнего булгарского или татарского городища.
В 1829 году усердием архиепископа казанского (1828—1836) Филарета, впоследствии киевского митрополита, ныне причисленного к лику святых, была произведена капитальная реставрация всех монастырских строений.
В конце XIX века в казанском кремле был восстановлен архиерейский дом, а Воскресенский новоиерусалимский монастырь стал летней резиденцией казанских архиереев.
Из других знаменитых обитателей казанского Нового Иерусалима необходимо отметить великого русского святого, преподобного старца Гавриила Зырянова, незадолго до перевода в казанскую Седмиезерную пустынь несшего послушание казначея монастыря (1883 год). В 1905 году экономом монастыря был будущий настоятель Зилантова монастыря преподобномученик Сергий (расстрелянный большевиками).
После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. После 1917 года Воскресенский монастырь был закрыт одним из первых среди других казанских монастырей. В 1920 годы все здания и территория монастыря были переданы Казанской опытной сельскохозяйственнной станции и до сих пор, спустя 15 лет после перестройки, находятся в собственности НИИ «Нива». В 1949 году Воскресенский собор был переделан под жилье работников станции. Такая же судьба постигла и Введенский храм казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, однако декор церкви не пострадал. В Воскресенском же монастыре, помимо перепланировки и надстройки, было сбито все каменное узорчье храма, наличники, полуколонны и теперь собор снаружи ничем не отличается от обычного жилого дома. Сохранились только алтарные апсиды и возможно сводчатые потолки внутри храма. Рядом с собором издревле хоронили известных горожан и духовных лиц и до недавнего времени сохранялась деревянная кладбищенская часовня середины XIX века. В 2009 году эта часовня сгорела, несмотря на то, что памятник находился на охраняемой НИИ Нива территории. За несколько лет до этого в НИИ горело здание Воскресенского собора. Братский корпус XVII века без кровли постепенно превращается в руины. На территории монастыря сохранился и парк XVIII века. Несмотря на запущенное состояние, до сих пор прочитывается первоначальная планировка и прорисовка аллей. Известно, что проживая в Казани монастырский парк посещал Лев Толстой. Сохранилась и самая старая в нашем регионе веймутова сосна в три обхвата высотой 29 метров, посаженная ещё при владыке Вениамине в 1767 году. Весной 2012 г. три здания Нового Иерусалима были переданы Богородицкому мужскому монастырю. За 6 месяцев была произведена постройка нового иконостаса в храме св.Тихона Амафунтского. С 30 ноября 2012 г. в Новом Иерусалиме постоянно служится Божественная Литургия. Храм Тихона Амафунтского заново освящен в честь иконы Пресвятой Богородицы "Иверская". 13 февраля 2013 г. на собор Воскресения Христова установлен купол. В мае 2013 г. начаты ремонтные работы по восстановлению собора Воскресения Христова. (30)
V. Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь
Дивное место, созданное природой на высоком берегу озера Средний Кабан, выбрал в 1665 г. митрополит Лаврентий для строительства Казанского Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Казанский митрополит Лаврентий II (на кафедре с 1657 по 1672 г.). Был погребен в усыпальнице под главным алтарем Благовещенского собора. Это было своего рода подражание построенному патриархом Никоном Истринскому Воскресенскому Ново-Иерусалимскому монастырю.
Основное каменное строительство монастыря развернулось на рубеже XVII-XVIII вв. После секуляризации в 1764 г. монастырь оказался за штатом и практически был закрыт. Но в 1789 г. митрополит Вениамин переехал из казанского кремля в обитель и с этого времени весь комплекс стали называть загородным архиерейским домом.Казанский митрополит Вениамин (Пуцек-Григорович) (на кафедре с 1762 по 1782 г.). С апреля 1782 г. жил на покое в Седмиозерной Богородичной пустыни. Упокоился в июле 1785 г. Был погребен в соборном храме в честь Смоленской иконы Божией матери.
Екатерина II, чувствуя свою вину перед Вениамином за то, что в октябре 1774 г. он был ложно обвинён в сотрудничестве с бунтовщиком Пугачевым и провёл несколько месяцев в казанском остроге, выделила на обустройство дома крупную денежную сумму. Монастырский ансамбль отчасти возводился по чертежам умершего к тому времени видного представителя русского барокко, известного архитектора Варфоломея Растрелли (1700-1771) под руководством казанского зодчего Василия Кафтырева (? – 1807).[351]
Императрица лично ознакомилась с делом, которое вёл председатель следственной комиссии генерал П.С.Потёмкин (троюродный брат светлейшего князя Г.А.Потёмкина-Таврического). Найдя митрополита невинно оклеветанным, она Указом Синоду повелела Вениамина «именовать митрополитом казанским и носить белый клобук».
Затем собственноручно написала ему следующее письмо: «Преосвященный Вениамин, митрополит казанский! По приезде моем в Москву, первым попечением было для меня рассмотреть дела бездельника Аристова и узнала я к крайнему моему удовольствию, что невинность вашего преосвященства совершенно открылась. Покройте почтенную вашу главу сим отличным знаком чести, да будет он для всякого всегдашним напоминанием торжествующей добродетели вашей; позабудьте прискорбие и печаль, кои вас уязвили; припишите судьбе Божией, благоволившей вас прославить по несчастных и смутных обстоятельствах тамошнего края; принесите молитвы Господу Богу; а я с отличным доброжелательством есмь Екатерина». Аристов - казанский дворянин, оклеветавший митрополита. Обвинён в навете. Бит кнутом и сослан на каторжные работы в Балтийский порт.
Возможно, письмо было продиктовано и теми теплыми впечатлениями, оставшимися в памяти императрицы от пребывания Казани в мае 1767 г., и в частности посещения архиерейской дачи.
В 1789-1830 гг. загородный дом являлся административным центром епархии, позже, после восстановления дома архиереев в кремле, обитель служила казанским архиереям местом летних отпусков.Время не пощадило зданий, но это - единственный в Казани монастырский комплекс, сохранивший в основном изначально задуманную архитектурную целостность.
К сожалению, архив загородного Архиерейского дома в годы революционного лихолетья XX столетия был полностью уничтожен.Поэтому исследователи не в состоянии сегодня проследить историю святой обители, восстановить имена монашествующих и, в частности, лиц, погребенных на монастырском некрополе. Об этом же свидетельствует Наталья Троепольская (правнучка профессора Казанской Духовной академии И.М. Покровского), в своей статье «Научно-реставрационное обоснование комплекса Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря».
Для современных изысканий основным источником при изучении истории комплекса монастыря может послужить капитальный труд И.М. Покровского.Однако в нём также нет упоминаний о захоронениях на монастырском некрополе.Покровский И.М. (1865-1941) - известный ученый-историк и краевед, профессор Казанской Духовной академии, стоял у истоков архивного дела в Республике Татарстан.
Известно, что этот высокий холм, с незапамятных времен называвшийся «Едемским островом», ещё задолго до освоения его православными монахами пользовался почтительным уважением со стороны местного татарского населения.
В конце XIX – начале XX вв. казанскими лингвистами были прочитаны надписи на двух каменных могильных плитах, лежащих: одна - у надвратной церкви Тихона Амафунтского,другая - около колокольни Воскресенского собора, выполненные арабским шрифтом. Надгробия были установлены на княжеских булгарских захоронениях и датируются второй половиной XIII века.В настоящее время эти плиты хранятся в Национальном музее Республики Татарстан.
Автору из достоверных источников известны два захоронения монастырского некрополя начала XIX века.
Здесь упокоился известный казанский масон и вольнодумец Полянский Василий Ипатович (1742 - 1800/01). Поклониться его могиле приходили не только из Казани, но приезжали и издалека.
Это была яркая, самобытная и незаурядная личность. Казанский дворянин, военный чиновник в Сибири. В 1771 – 1772 гг. по поручению правительства совершил заграничную поездку в Европу, во время которой познакомился с Вольтером. После возвращения в Россию был назначен секретарём Петербургской Академии художеств (1772 – 1778 гг.), работал в комиссии по составлению законов.
В дальнейшем жизнь Полянского круто изменилась. По видимому, за дерзкое высказывание об Екатерине II Сенат приговорил его к отсечению руки. Приговор был отменён, но Полянский вынужден был уехать из Петербурга. С 1779 он советник губернского правления в Могилёве, ближайший помощник графа Захара Чернышёва.
В 1781 вышел в отставку и с той поры жил в своём имении Пановка Лаишевского уезда, что в 29 верстах от Казани, которое в дальнейшем перешло к Юшковым.В конце 80-х годов ненадолго возвращался на службу. В 1798 пожертвовал Первой Казанской мужской гимназии свою библиотеку. Впоследствии библиотека Полянского наряду с книжным собранием Г.А.Потёмкина составили основу формирования будущей библиотеки императорского Казанского университета.
Василий Полянский был погребен в фамильном месте упокоения рода Юшковых, слева от входа в парк, за алтарём Воскресенской церкви.
Вплоть до начала XX столетия над его могилой сохранялась чугунная плита, на которой была отлита следующая надпись: «Под сим знаком лежит прах надворного советника Василья Ипатова сына Полянского, возродившегося в 1784 году, ноября 23 дня; а всех лет жития его было пятьдесят девять, восемь месяцев и 5 дней. Ты, читатель, воздохни к Вышнему и умиленно помолись Господу Иисусу Христу. Аминь».
Его младшая сестра Марфа (1758 – 2 февраля 1822) была замужем за казанским прокурором Романовым. Погребена на кладбище Казанского Введенского мужского монастыря.
Лучшим из памятников первой половины XIX века П.М. Дульский признаёт сооружение над могилой Н.И. Юшковой. «Памятник, как пишет исследователь, главным образом интересен своим барельефом, композиция и техника которого заставляют предполагать, что выполнял эту скульптуру незаурядный мастер».Дульский П.М. Памятники казанской старины. – Казань, 1914. С. 152 — 153. В работе представлена фотография фрагмента памятника в виде скорбящего склонённого ангела. Из известных нам работ это единственная фотография надгробий Воскресенского некрополя.
Юшкова Наталья Ипатьевна († 1815) являлась сестрой Василия Ипатовича Полянского и женой председателя казанского верхнего земского суда Юшкова Ивана Иосифовича († 1811). Она была матерью Владимира Ивановича Юшкова (1789 – 1869)- мужа родной тётки Льва Николаевича Толстого Пелагеи Ильиничны (1797 - 22 декабря 1875). Род Юшковых внесён во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 15.11.1838, утверждён указом Герольдии от 29.08.1842. В.И. Юшков был участником Отечественной войны 1812 года, в 1816 – полковник, в 1825 – уволен с тем же чином, в 1843-1846 – лаишевский уездный предводитель дворянства. За ним было сельцо Пановка Лаишевского уезда.
В их семье родилось девять детей – пять сыновей (Николай (1777-1828), Александр (1780-1828?),Иван (?), Иосиф (1788-1849),Владимир (1789-1869) и четыре дочери – Екатерина, Мария и Надежда. Имя одной из них исследователями пока не установлено.
Н.Ильминский, а вслед за ним и Н.П. Загоскин отмечают, что до захоронения Полянского за алтарём Воскресенского собора уже покоилось несколько членов семьи Юшковых. Исследователям ещё предстоит установить их имена. Возможно, среди них мог быть и Иосиф Львович Юшков(?). Подобное утверждает нас в мысли о большой благотворительной миссии, которую семья Юшковых несла по отношению к этой святой обители. Если это так, то становится понятным нахождение семейного некрополя на монастырской территории.
Однако, далеко не все Юшковы были здесь похоронены. Например, Николай Иванович Юшков был погребен на кладбище Свято - Успенского Зилантова монастыря.Там чудом, до наших дней сохранилась могильная мраморная с прожилками плита, на которой выбито: «Под сим памятником положен гвардии капитан Николай Иванович Юшков, родившийся 1777 года июня 4 дня, скончавшийся 1828 года апреля 3 дня».
Несомненно, на некрополе монастыря погребали священно-служителей и монашествующих, но их имена окутаны пеленой ушедшего времени. Старожилы рассказывают, что до 1950-х годов за алтарём Воскресенской церкви ещё сохранялись могильные камни с именами упокоившихся священников.
Казань тесно связана с периодом становления молодого Льва Толстого, ибо здесь он прожил шесть лет с 1841 по 1847 гг.Из семьи Юшковых будущий писатель был тесно связан с Владимиром Ивановичем, несмотря на их солидную разницу в возрасте в 39 лет. Толстой неоднократно посещал его имение Паново. Так, в августе 1842 года он наблюдал оттуда за дымом, расстилавшимся на горизонте от сильнейшего городского пожара.У В.И Юшкова в его имении Толстой провёл день 9 мая 1851 года.
Проживая в Казани, Толстой, естественно, посещал и её окрестности. Так, он был в Кизической слободе и в Кизическом Введенском мужском монастыре и не мог не посетить могилу упокоившегося здесь своего деда, казанского гражданского губернатора Ильи Андреевича Толстого (1757-1820).
Известно, что он неоднократно бывал в Зилантовском Свято-Успенском мужском монастыре,и вряд ли пропустил могилу своего двоюродного дяди Николая Ивановича Юшкова.
Он также посетил и архиерейскую дачу, где в тенистом монастырском парке они гуляли вместе с его первой возлюбленной Зинаидой Молоствовой и вряд ли обошли своим вниманием некрополь святой обители, где упокоились его казанские родственники по отцовской линии – Юшковы, и взор молодых вряд ли прошёл мимо разлапистой сосны, которой в 1847 году было уже 80 лет.
Как считает современный крупный исследователь творчества Л.Н.Толстого Н.И. Бурнашева, казанский период жизни писателя ещё слабо освещён с позиций влияния на его дальнейшее художественное творчество.Думается, что изучение жизни родственников писателя, особенно Юшковых, а также казанских мест, им посещаемым, принесут много интересных находок и открытий.
Уместно напомнить, что 5 июля 1894 г. архиерейскую дачу посетил о. Иоанн Сергиев Кронштадский, куда он прибыл, чтобы испросить благословение Казанского архипастыря Высокопреосвященнейшего Владимира на совершение литургии в Благовещенском Кафедральном соборе.
В это посещение о. Иоанн Кронштадский, встреченный, как и везде, огромными толпами православных почитателей, приложился в Казанско-Богородицком монастыре к чудотворной иконе Казанской Божией Матери, получил из рук настоятельницы игуменьи Серафимы(Воскресенской) изящную копию с этой иконы. Совершил краткий молебен в доме вдовы Хохряковой, отобедал у почётного гражданина Казани, известного купца Дмитрия Ивановича Черноярова, около четверти часа беседовал с викарным епископом Анастасием в Спасо-Преображенском монастыре. И вечером того же дня отбыл из города вверх по Волге.
На территории бывшего монастыря сохранился в основных своих очертаниях регулярный парк второй половины XVIII века. Запущенный и бесхозный сегодня, он по-прежнему сохраняет прорисовку аллей и тропинок. На его центральной аллее среди дубов, лип, клёнов и берёз растёт самое старое дерево нашего города - сосна, в три обхвата и высотой в 29 метров. Она была посажена ещё при митрополите Вениамине в 1767 году, в год приезда в наш город императрицы Екатерины II. В 2007 г. ей исполнилось 240 лет. И почему бы в связи с этим событием рядом с ней не установить бы памятную табличку?
Ново-Иерусалимский монастырь и его некрополь, как и казанские родственники Л.Н. Толстого – Юшковы, ждут своего пытливого исследователя.
№ 18
Н и к о л а е вский Казанский женский монастырь.
(6)епископ Амвросий Орнатский. История Российской иерархии. Казанский Николаевский монастырь
Упразднённый девичий. Находился до Штатов 1764 года в губернском городе Казани против Иванского монастыря. По Штатам же обращён в приходскую церковь, которая именуется ныне Николы Лупяновых.
(4) ...Фотография выполнена с Кремлевского холма. Именно здесь около десяти веков назад возникло булгарское поселение, которое со временем превратилось в крепость. Для основания города эта возвышенность являлась идеальным местом прежде всего в военном отношении - со всех сторон ее окружали естественные преграды: реки, болота, овраги, а сам холм имел довольно крутые обрывы.
Каких-либо крупных строений, указывающих на точную дату фотосъемки, на иллюстрации нет. Лишь мелкие детали - водоразборная колонка, телефонные и электрические столбы - свидетельствуют о том, что фотография сделана после 1897 года. Определенное уточнение можно внести и в связи с отсутствием на снимке трамвайных путей, которые были проложены по Ивановскому спуску в 1899-1900 годах. Вот почему можно с полной уверенностью говорить, что снимок сделан в 1897-1899 годы.
Николо-Ляпуновская церковь, занимает на фотографии центральное место. Строго говоря, на самом деле это комплекс из двух храмов Николо-Ляпуновского прихода - Обновления храма Воскресения Христова (большой, первоначально называвшийся Ильинским) и собственно Николо-Ляпуновский (или Никольский, слева небольшой).
Уже в ХV-ХVI веках на этом месте располагался казанский посад. Деревянная церковь Николы Мирликийского-чудотворца с приделом в честь святых Зосимы и Савватия была построена на средства стрелецкого атамана Истомы Ляпуна (Димитрия Степанова Ляпунова), переселившегося из Пскова. Точное время постройки не известно, но в писцовой книге 1566-1568 годов церковь уже упоминается. Никольская деревянная церковь, получившая в народе название в честь основателя Ляпуновской, или Стрелецкой, в 1695 году была заменена каменной. При этом Зосимо-Савватиевский придел был заменен приделом Михаила-архангела. Рядом с храмом располагались богадельня, знаменитая городская Даирова баня и пороховой завод.
Вскоре значение церкви настолько выросло, что при ней был открыт девичий монастырь. Источники указывают, что он действовал до середины ХVIII века. При этом одни справочники ссылаются на 1749 год как дату закрытия монастыря после пожара, а известный историк и член Санкт-Петербургской Академии наук, автор первого печатного путеводителя по Казани П.Рычков указывал на существование девичьего Никольского монастыря и в 1767 году.
Одно время Никольский монастырь был самым населенным девичьим монастырем в Казани. По количеству сестер христовых он превосходил даже широко известный Казанский девичий Богородицкий монастырь, в котором хранилась всероссийская святыня - Казанская икона Божией матери. Так, в 1743-1745 годах в девичьем Никольском монастыре, кроме одного попа и казначея, числились 88 монашек (в Богородицком монастыре - 79) и 14 новопостриженных.
Никольский храм сильно пострадал от пожара, случившегося в сентябре 1815 года, когда выгорел почти весь город. В 1818 году он был восстановлен, причем в подчеркнуто прежнем стиле владимиро-суздальских храмов. Расписывалась новая церковь местными художниками, и поэтому она представляла немалый интерес в плане изучения живописи казанской школы. В 1824 году казанский художник Александр Григорьев написал на фонаре церкви четырех евангелистов, а в 1855 году Николай Огородников изобразил Господа Саваофа. Между прочим, последнее изображение было скопировано автором с картины Рафаэля "Видение Иезекииля". В 1855-1856 годах Огородников также написал иконостас Никольской церкви. Чуть позднее еще один казанский живописец - Григорий Артемьев, дворовый человек Львовых, - написал изображение Иисуса Христа с апостолами.
В Николо-Ляпуновском храме до начала 1930-х годов хранилось большое количество драгоценностей и произведений искусства. Среди них были древние списки Казанской и Смоленской икон Божией матери и напрестольные древние Евангелия. На колокольне среди множества колоколов, сделанных в разных городах России, исправно нес службу и казанский колокол, отлитый на известном заводе Рукавишникова, который располагался на древней Подлужной улице.
Судьба прихода в послереволюционные годы оказалась крайне незавидной. В начале 1930-х годов была снесена большая церковь в память Обновления храма Воскресения Христова. Малую Никольскую церковь прихожанам удалось отстоять, однако вскоре она была закрыта и долгое время использовалась как склад.
В 1964 году пришедшую в полное запустение Никольскую церковь разобрали. К пятидесятилетию Октябрьской революции на этом месте было запланировано возвести новый духовный храм - Дом политпросвещения. Проект был осуществлен в 1966 году, а со следующего года здесь открылась республиканская школа марксизма-ленинизма. В 1992 году здание Дома политпросвещения было отдано под Академию наук РТ.
Монастырь был основан в 1560-х годах как подворье Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Основателем и свияжского, и казанского храмов был архимандрит, позднее архиепископ Казанский и Свияжский Герман. Известно, что именно с его деятельностью связано появление в казанском крае книгопечатания во второй половине 1550-х годов.
Монастырь имеет богатую историю. Чего стоит одна лишь эпопея по сохранению его уникальной трехшатровой церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи 1649-1652 годов постройки. Она являлась ярким памятником сочетания русской и татарской национальных архитектурных традиций. Но ввиду ее ветхости церковь в 1886 году была разобрана. Потом на ее месте построили другую, похожую на старую, но и она в годы войны с "опиумом для народа" была разрушена.
По материалам газеты
«Республика Татарстан»(4)
№ 19
(1) Ураевской,на реке Каме, Каз. уезда,
Раев-й Николаевской пустыни:
Строит. Иоасаф, в февр. 1614.
— Конон, 7 мар. 1625. (Тогда мнтрь приписан к Новоспасскому).
— Макарий, в апр. 1672.
— Макарий, 1684.
Мнтрь существовалъ в 1708. (1)
...Разоренный в период смуты 1606 г.(13) стр.12.
(1)Игум. Макарий эконом в Сияжском 1756.Келарь из(? ) Симеон (?),
1737 и 38.
Казанскаго Богородичнаго архим.
Иоасаф в июне 1626.
(42)Справочная книга Казанской епархии. Казань, 1904, с. 188
16. Урай Монастырский. Церковь деревянная, построена в 1868 г. на средства прихожан, двух-престольная: главный, холодный, во имя Св Троицы, придел, теплый, во имя Смоленской Божией Матери. От Каз. в 85 в., от Лаиш. в 45 вер. Приход. Попечительство с 1885 г.
Количество дворов в приходе - 312. Общее количество прихожан- мужского пола 814, женского пола-804. Национальность и вероисповедание прихожан -Русские, раск. 24 м. 27 ж. Штат- священник, псаломщик. Дома церковные. Капитал церкви- 200 р. Штатное жалование, руга и земля-Священ. 300 р Псаломщ. 100 р. Лугов 5 десят., пахатн. 33 дес., —вместо нея руга по 1 п. ржи съ венца . Наличный состав причта-Священник Алескандр Павл. Соколов, 40 л., окончил курсъ Семинарии по 2 разр., законоучитель местной школы; в семействе у него жена и дети: 15, 14, 9 и 10 л.Последняя награда-Скуфья 1898 г. В сане и должности с 1887 г. На настоящем месте с 1890 г . Псаломщик Влад. Петр. Студенцов, 23 л., из 2 клас. духов. училища; в семействе у него жена и сын 1 г. В сане и должности с 1898 г. На настоящем месте с 1903г.
(43) Храмы России.В 1614 существовал Троицкий Ураевский Лаишевский мужской монастырь (или Ураевская пустынь), в 1625 приписан к Новоспасскому московскому монастырю, упразднён после 1708 с обращением церкви в приходскую.
Троицкая часовня; Святотроицкая часовня; Свято-Троицкая часовня 2012 г. постройки.Кирпичная часовня построена месте разрушенной в ХХ в. деревянной церкви Троицы Живоначальной. Прямоугольное здание под четырехскатной кровлей с маленькой главкой, над входом звонница. Действующая.
( 45) Казанский архиерейский дом... стр. 160
Книги Казанскаго Митрополита Тихона приходный и расходный 706 года (т. е. 1706 г.).
(Москов. главн. Арх. Минист. Юстиции, по Казенному Патриаршему Приказу, № 198)
Приложение IV
Казанскаго-ж, уезду.
Ураевская Пустыня церковь Пресвятыя Троицы с попа Тимофея Аверкиева , с дьакона Симеона Иванова , с дьячка Алексея Михайлова , с пономаря Моисея Алексеева дани и пошлин рубль и 26 алт. с деньгою , славленных и нищим 3 алт. , 3 деньги , полонных с 4 дворов 6 алт., всего 2 руб. 2 алт. 2 ден. ( взято августа во 2 день).
(7) Из Татарской энциклопедии (5-й том):
ТРОИЦКИЙ УРАЙ
село в Рыбно-Слободском р-не, на берегу Куйбышевского вдхр., в 5 км к В. от пгт Рыбная Слобода. На 2008 - 497 жит. (по переписи 2002, татар - 57%, русских - 39%). Полеводство, мясомол. скот-во, овц-во. Ср. школа, дом культуры, б-ка. Мечеть. Образовалось из Ураевской пустыни, возникшей в нач. 17 в. В дорев. источниках упоминается также как Урай, Урай-Монастырь, Троицкое, Богородское. В 1700 Ураевская пустынь была упразднена, вместо неё учреждено село, тогда же была построена первая дер. церковь. В 18 - 1-й пол. 19 вв. жители в сословном отношении делились на удельных (до 1797 - дворцовые) и гос. крестьян. Занимались земледелием, разведением скота, рыб-вом, кружевным промыслом. В нач. 20 в. в Т.У. функционировали Троицкая церковь (была построена в 1864), земская школа (открыта в 1871), лесная пристань, 1 мануфактурная и 6 мелочных лавок, читальня Об-ва попечения о нар. трезвости. В этот период земельный надел сел. общины составлял 3200 дес. До 1920 село входило в Бетьковскую вол. Лаишевского у. Казанской губ. С 1920 в составе Лаишевского кантона ТАССР. С 14.2.1927 в Рыбно-Слободском, с 1.2.1963 в Пестречинском, с 12.1.1965 в Рыбно-Слободском р-нах. Число жит.: в 1782 - 1023 души муж. пола; в 1859 - 1549, в 1897 - 1607, в 1908 - 1801, в 1920 — 1817.
(52)идем по ссылке от (3):
Известия по Каз. Епарх. 1869 г., №11.
стр.336.ЛЕТОПИСЬ ТРОИЦКОЙ ЦЕРКВИ СЕЛА МОНАСТЫРСКАГО-УРАЯ ЛАИШЕВСКАГО УЕЗДА. История храма. Начало Троицкой церкви в селе Монастырском-Урае восходит к первым годам 17 столетия. Найдены мною в обществе означеннаго села два списка с выписей: один отъ 9 июля 1686 г., а другой от 26 марта 1685 года. В этих списках есть указание на прежния выписи и грамоты, которыя давались от правительства на владеніе землями и угодьями. Первый из этих списков, т. е. от 9 июля 1686 г., гораздо полнее и содержит в себе указание на древнейшия граматы, чемъ второй. Этот список, написанный на свитке в одну четверть ширины и аршин 12 длины, и послужил главнымъ источником для составления истории храма и прихода. Вот этот список с некоторыми опущениями: «В 7194 г. июля в 9 день. По указу великихъ государей царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, дана выпись Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю старцу Герасиму, да казначею старцу Ферапонту з братьею с межевых книг Григорья Соковнина, да приказные полаты подьячего Степана Иванова прошлого 192 году на пашенную их землю и на сенные покосы и на всякие угодья и на рыбные ловли, что на Каме реке на заводь сулень с западными и сысточными озерми, да на заводь лозинскую, да промеж суленскимъ устьем и лозинским на заводе на дрестве, да за Камою рекою против суленских гор и монастыря на песок до истоку, что ис садоваго озера, да на озеро б;лое и на сенные покосы, что за Камою же рекою меж Шанталки речки, и ввверх Шенталкою речкою садоваго истоку до каракулина озера, которые в ихъ монастырских урочищах, да тогоже Троицкого ураевского монастыря деревни Дикого поля на пашенную землю, и на сенные покосы. Для того в нынешнем в 194 году июля в 7 д. били челомъ великим Государемъ Царемъ и великим князем Иоанну Алексеевичу (и) Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России самодержем, строитель старецъ Герасим, да казначей старец Ферапонт з братьею: в прошлом де во 192 г. по указу великихъ Государей и по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря старца Германа Лутохина з братьею, прислано в Казань великих Государей грамота в боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитреевичу Долгорукову, велено против их челобитья и жалованные грамоты межевщику отмежеванье их монастырского приписного Троицко-ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбныхъ ловель и сенных покосовъ и всяких угодей учинить по наказу, а с жалованной грамоты прислан под грамотею великих Государей список за дьячею приписью, и для межеванья того Троицкого монастыря и деревни Дикого-поля пашенной земли и рыбных ловель и сенных покосов и всяких угодий
посылан ис Казани Григорей Степанов сын Соковнин, да приказные полаты подъячей Степан Иванов, того их Троицкого ураевского монастыря и деревни Дикого-поля пашенную землю, сенные покосы и рыбные ловли и всякие угодья по жалованной грамоте и по иным крепостям ото всяких чинов людей отмежевали и межевые книги в Казани в приказной полате поданы. И в прошлом во 193 году по челобитью Спаса новаго монастыря архимандрита Игнатия да келаря Германа Лутохина з братьею с тех Григорьевых межевых книг дана была выпись; и они тоё выпись взяли к Москве, а списка с той выписи не оставили, а ныне де приехали в Казань писцы, а у нихъ де с Григорьевых книг Соковнина выписи нет, и великие Государи пожаловали бы их велели с тех Григорьевых межевых книг дать им впредь для владенья выпись. И в прошлом во 192 г. ноября в 21 д. в грамоте великих Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Володимеру Дмитревичу Долгорукову: Били челом великим Государем Спаса новаго монастыря архимандрит Игнатей да келарь Варлам Бакин з братьею: в прошломъ де во 133 году по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спаскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи.... Да по выписи 123 года за приписью дьяка Федора Лихачева и за печатью царства казанскаго рыбные ловли на заводь сулень... (далее перечисляются теже угодья, какия означены в начале) и на пустое место и на сенные покосы и на черный лес, а того де лесу на полторы версты. И в прошломъ же де во 188 г. по указу блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии семодержца та жалованная грамота на Ево великого государя имя подписана; а в прошлом же во 191 г. та жалованная грамота на их великих Государей Царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев имя подписана, и по то жалованной грамоте рыбными ловлями и пашнею и сенными покосы монастырские крестьяне владели сстари, а ныне в том монастыре чинятся споры ото всяких чинов людей.... А в прошлых годех с жалованные грамоты списки за их архимандричьи руками в приписной их Троицкой ураевской монастырь для спору посланы, и тем не верят, а просят, великих государей подлинной жалованной грамоты; а в прошлом де во 181-мъ г. подлинную великихъ Государей жалованную грамоту везли ис приписного ураевского монастыря крестьяня Гришка Савин с товарищи в Казань положить для береженых бояся воровских людей, и на камском устье наехали них воровские люди и поймав били и грабили и тоё великихъ Государей жалованную грамоту взяли, и ныне они подлинной великихъ Государей жалованной грамоты посылать так же опасаютца воровских людей, и великим государемъ пожаловати б их велели приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и Диким-полем и с рыбными ловлями в Каме реке и в Волге и з западными озеры и с истоками и с сенными покосы и с чернымъ лесомъ, коими покосы того монастыря крестьяне изстари владели до ста девяноста втораго года, отмежевать и велети бы у них взять с жалованной грамоты список, и послать в Казань для межеванья за дьячьею приписью, а подлинную великих Государей жалованную грамоту оставить у них в Спасском монастыре для береженых, и о том в Казань дать им великих Государей грамоту, и тот их приписной Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с озерами и с истоки и с сенными покосы и со всеми угодьи по жалованной грамоте и по указу великих государей и по боярскому приговору прошлаго 191 года июля 20 числа ото всяких чинов людей отмежевать, а в казанскомъ приказе Спаса новаго монастыря власти клали бы к делу жалованную грамоту 182 года, и с той жалованной грамоты взять у них к делу список, а подлинная справя списком по указу великих Государей отдана в Спасский монастырь по прежнему; и по той великихъ Государей грамоте велено против челобитья и жалованной грамоты Спаса новаго монастыря властей межевщиком отмежеванье учинить по наказу ; а с жалованные грамоты послать под грамотою великих государей список за дьячею приписью. А в списке с жалованной грамоты 182 года, кавов прислан с Москвы под грамотою великих Государей за приписью дьяка Ивава Кучецкого написано: в прошлом во 172 г. били челом великому Государю Царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Прохор да келарь старец Иаким Савелов з братьею, —приписан де к Спасскому новому монастырю в казанскомъ уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и со всякими угодьи, а блаженный памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца жалованная грамота какова прежнимъ ураевского Монастыря властем на вотчины и на рыбные ловли и на всякие угодья дана, за красною печатью, ныне -гораздо ветха и изотлела и тоё жалованную грамоту положили пред великимъ государем, а в грамоте написано: блаженные памяти великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии самодержец пожаловал казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни с Камы строителя Конона з братьею, или кто по нем в той пустыни иные строители и братья будут, в прошлом во 132 году положили они блаженные памяти перед великим Государем Царем и великим княземъ перед Михайлом Федоровичем всея Русии семодержцем грамоту 122 году за приписыо дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано, велено им про монастырской обиход в Каме и в Волге реке рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да им же велено поставить мельницу на Урайке речке где они место приищут ...... да выпись 123 г. за приписыо дьяка Федора Лихачева за печатью царства казанскаго на рыбные ловли, на заводь сулень ....... да за Камою рекого против Анатышские рыбныя слободы на озеро белое, а велено имъ в тех водах на церковное строение и на монастырской обиход рыбу ловить безоброчно, а дана им та выпись с грамоты 123 г ..... Да они ж положили грамоту 124 г. за дьяка Богдана Губина на рыбную ловлю, на песок, что за Камою рекою против их монастыря, и блаженные памяти великий Государь царь и великий князь Михайло Федорович всея России самодержец и великий Государь святейший Филарет Никитич патриарх московский и всея Русии казанского уезду живоначальные Троицы ураевские пустыни строителя Конона с братьею пожаловали велели им те грамоты и выписи переписать вновь на свое государское имя и дать им тоё свою Государскую жалованную грамоту, и буде они по тем грамотам и по выписям за печатью царства казанскаго теми рыбными ловлями в реке Кам; и в Волге и песком и пустым местом и лесом и мельницею и всякимя угодьи владели преж сего и ныне владеют, и теми им рыбными ловлями и всякими угодьи владети попрежнему, и по той их государской жалованной грамоте хто у них в той их вотчине учнутъ жити монастырских людей и крестьян и с тоё их монастырские вотчины никаких податей и денежныхъ поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми не давати оприч ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и осторожного дела, а ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давати, и городовое и осторожное дело делати по писцовым и по дорожным книгам с живущаго с сошными людьми вместе. Да в списке выписи, кавову положилъ в Казани к делу Троицкого ураевского монастыря стряпчей Гаврила Никифоров прошлаго 123 года за приписыо дьяка Лихачева, написано: в прошлом во 123 г. марта в 18 день в государеве Цареве и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: бил челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ, Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает, а прокормитися имъ нечем, и государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесомъ по речьке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что противъ дальных Отмас. А истари на томъ диком месте жильцы не бывали и не приписаны ни к которым деревням, лежит в пусте; а в государеве грамоте буде та пустышь лежит впусте и к государевым дворцовым селам не приписана и тоё пустышь велено дать в Троицкой монастырь в ураеву пустыню; и про то место послан сыскавать ис Казани Архип Якшин ; а в сыску ему старожильцы сказали, что де то место проломило бурею от речки Итеменки что за полем от села от Бетьков да и по шумковское поле, а отмаские чуваша двух деревень пашню пашутъ и сено косятъ на том диком месте не по даче самовольством; а по дозору и по смете на том месте от речки Итеменки и вверх боярака пашенной земли сорок четий да перелогу и зарослей десять десятин и обоего шестьдесятъ четий в поле, а в двух потомужъ сена на сто копен. Да вверх того дикого места к реке Итеменке чернаго лесу на полторы версты; и по государеве грамоте боярин и воевода князь Иван Михайлович Воротынской да дьяк Федор Лихачев приговорили тоё пустошь дать в Троицкий монастырь ураевы пустыни. Да ураевскаго монастыря стряпчей Гаврила Никифоров подал в Казани к делу память, какова послана в анатышскую волость к приказному к Федору Бурцову в прошлом во 181 г. за приписыо дьяка Никифора Бакунина, а в той памяти написано: в прошлом во 181 г. били челом блаженные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу Спаса новаго монастыря архимандрит Иосиф да келарь старец Варлам Бакин з братьею: по указу де великого государя дана им в приписную ураевскую пустыню великого государя жалованная грамота на рыбные ловли; а тем рыбнымъ ловлям межа на Каме реке заводь сулень с западными и с источными озерками да заводь лозинская, да на луговой стороне Камы реки заводь на дрестве, которую размыло в полую воду и стал осередок, и тем их водам верхняя межа коневаго песку по нижнюю изголовь, а на низ Камы реки на луговой стороне против монастыря и суленских гор песок с подвальем и до истоку, что ис садоваго озерка. И в прошлом де во 180 г. бил челом великому государю в Казани Рыбные слободы крестьянин Костка Филипов сын Голышким с товарищи на те их рыбные ловли, а в челобитстве своем оне написали, будто те рыбные ловли впусте и никто де не влад;етъ и дана де ему Костке на те рыбные ловли память во 180 г., и по сыску тежъ монастырские рыбные ловли отданы им в ураевской монастырь по прежнему , и чтоб великий государь пожаловал им велел им в Рыбную слободу дать память с прочетом для того, чтобы Рыбные слободы крестьяне впредь не вступались и рыбы ловить в их монастырские воды в тех межах, которые даны великого государя по грамоте не въезжали и рыбы не ловили ни какими ловлями, и прочет память списать список и держать в приказной избе, а подлинную память отдать в Троицкой ураевской монастырь строителю з братьею.... А в сыскных и дозорных книгах Архипа Якшина прошлаго 123 г. написано: приехал он в казанской уезд по нагайской дороге на пустое на дикое меcтo взяв с собою сторонних людей старожильцов села Анатыша старосту Митьку Алексеева сына прозвище Гребенку, Янку Васильева сына прозвище Полубчика да Куземку Григорьева сына Окулибина, тоеж волости деревни Урая Митьку Панфильева да Марчика Михайлова, да деревни Шумковы старосту Карпуньку Григорьева да Онтошку Лукоянова, села Бетьков старосту Сеньку Захарова, Кондрашку Иванова сына прозвище Вобласа, Янку Ширмадеева, да чуваш тоеж нагайской дороги деревни Янщиковы Кузегулка Матвеева, да деревни Меретяк старосту Ишека Бекшеинова... деревни малых Салтан Янсупку да Байбайтку да Янтека Тикеевых да Бертемидка Тюггоева да Карманка Марцова и с теми старожильцы того дикаго места дозирал и с руских людей по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии крестному целованыо спрашивал, а татар и чувашу по ихъ вере по шерти , чья та преж сего пустошь была истари поместная ли, или ясашная земля и сколь давно лежит впусте и кто преж сего владел ею и к государеву дворцовому селу приписана ли и сколь давно лежит впусте; в сыску сказали руские люди.... татара и чуваша..., что дикое место лежит впусте издавна, а проломило то дикое место бурею... (далее описываются границы этой пустоши по указанию показанных старожильцов). И в прошлом же во 192 г. апреля в 29 день по приговору боярина и воеводы князя Володимера Дмитриевича Долгорукова велено против государевы грамоты те их монастырские вотчины отмежевать, а для того межеванья послать ис Казани дворянина добра да ис полаты подъячего и в наказе против государева указу написать именно, и в межевых книгах Григорья Соковнина да приказные полаты подъячего Степана Иванова прошлаго 192 году написано: приехав они Спаса новаго мастыря в приписной Троицкой ураевской монастырь на пашенную землю и на сенные покосы и на рыбные ловли и взяв с собою того монастыря строителя Макария да казначея старца Аврамия да сторонних людей и старожильцов, и при тех сторонних людях и старожильцах строитель Макарей и казначей Аврамей да дворцова села Ураю крестьяне Янка Нос с товарыщи указали монастырской и дворцоваго села Ураю пашенной земли и всякимъ угодьям межи от монастырские слободки вверх по речке Урайке до вязового врагу, а тем врагом до вершины, а от вершины вязового врагу до урахчинские дороги а по врагу вверх до дороги урахчинские на праве лес и пашенная земля Троицкого ураевского монастыря, а на леве земля дворцоваго села Ураю, а от дороги на право поворотить лесомъ на гремячей ключ, что впал в речку Ирыску по конец тростянова озера,, а та речка Ирыска пала в их монастырские рыбные ловли в заводь сулень... (далее перечисляются рыбныя ловли, не раз упоминаемыя выше, и подробно означаются границы Дикаго-поля) да при тех же сторонних людях и при старожильцах отведен Спаса новаго монастыря архимандриту Гавриилу да келарю старцу Авраму з братьею к Троицко-ураевского монастыря крестьяном лужок подле Камы реки за речкою Урайкою противъ выписей боярина и воеводы князя Дмитрия Алексеевича Долгорукова с товарыщи да писцов Семена Волынскаго да дьяка Михаила Патрекеева, каковы выписи положили на межеванье того монастыря строитель Макарей да казначей старец Аврамей з братьею, и в выписяхъ написано: в прошлом во 163 г. по указу блаженныя памяти великого княвя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца и по выписи писцов Семена Волынскаго Спаса новаго монастыря архимандриту Питириму з братьею велено владеть из оброку в казанском уезде подле ураевскаго монастыря за речкою Урайкою подле Камы реки на две десетины, а оброку им въ Государеву казну платить с тово лужка по двадцати алтын да пошлин по шести денегъ... И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича (и) Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев Спаса новаго монастыря приписного Троицкого ураевского монастыря строителю Герасиму да казначею старцу Ферапонту з братьею дана сия выпись на пашенные земли и на сенные покосы и на рыбные ловли и на всякие угодья по их челобитью и по помете на челобитной дьяка Левонтья Меншова впредь для владенья». Самая древпняя грамота, на которую указывает этот список, есть грамата 122 года (т. е. 1614 г.): «въ прошлом в 132 году положили они (старцы Троицко-ураевской пустыни), — говорится въ списке, —блаженныя памяти перед Михаилом Федоровичем всея Русии самодержцем грамоту 122 года за приписью дьяка Афонасия Истомина, а в той грамоте написано: велено им про монастырской обиход в Каме и Волге рыбу ловить против иных монастырей пятью связками, да имже велено поставить мельницу на Урайке речке, где они место приищутъ»... За тем упоминается несколько грамат 123 г. (1615), из коих одною от 18 марта было пожаловано старцам Троицко-Ураевской пустыни пустое, дикое место (ныне деревня Дикое-поле). «В прошлом во 123 году Марта в 18 день в государеве цареве и великого князя Махаила Федоровича всея Русии грамоте писано в Казань к боярину и воеводе ко князю Ивану Михайловичу Воротынскому, да к дьяку к Федору Лихачеву: был челом Государю ураевские пустыни старецъ Иосиф з братьею а сказалъ: Государева де богомолья ураева пустыня строитца вновь, а чистые де земли к той пустыни не дано им ни на одну четь, а братьи де и служебников въ тоё пустыню прибывает а прокормимся им нечем, и Государь бы ево старца Иосифа пожаловал в казанском уезде пустым диким местом от государева дворцоваго села Бетьков за лесом по речке по Итеменке вверх боярака и до ключа, что против дальнихъ Отмас...», что и было пожаловано. Из этих двух грамат видно, что здесь в 1614 г. была уже пустынь или монастырь, вероятно была и церковь; потому что к этому времени братьи и служителей в этой пустыни прибыло столько, что им уже не доставало для своего содержания имеющихся угодий и старцы принуждены были просить себе пустое место, отстоящее отсюда на 10 верст. Если и предположить, что старцы, выбравшіе здешнее место для устройства пустыни, прежде всего занялись постройкою себе келий, то и в такомъ случае около сего времени, т. е. около 1615 г., у них уже строилась церковь. Недолго существовал этот монастырь самостоятельно; но в 1625 г. он приписанъ был к Новоспасскому московскому монастырю: «в прошлом де во 133 (1625) году блаженныя памяти великаго Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца приписан к Спасскому новому монастырю в казанском уезде Троицкой ураевской монастырь со крестьяны и с рыбными ловлями и с пашнею и со всякими угодьи. Наконец около 1700 годов Троицко-ураевский монастырь упразднен, а церковь монастырская во имя живоначальныя Троицы обращена в приходскую. По крайней мере с этого времени в оставшихся документах уже не упоминается Троицко-ураевскій монастырь, а везде называется село Троицкое, Урай тож. Об этой церкви нет никакихъ сведений до 1744 г., и только в этом году, в конце описи всех крестьян села Троицкаго-Урая означено, что в сем селе две церкви деревянныя: одна во имя живоначальпыя Троицы, а другая во имя Смоленския Божия Матери. За тем в таковой же описи 1763 г. значутся тоже две церкви деревянныя, только вместо Смоленской означена церковь во имя Рождества Христова. Появление церкви во имя Рождества Христова вместо Смоленской объясняется тем, что жители села Троицкаго-Урая, в следствие ли ветхости прежней Смоленской церкви, или быть может в следствіе пожара , уничтожившаго ее, купили готовую церковь во имя Рождества Христова в вятской губернии и, сплавивши оную по Каме в свое село, так и оставили ее Христо-рождественскою. Эту мысль подтверждает надпись на деревянном кресте, вероятно привезенном вместе съ церковию , который до сихъ пор хранится у нас в церкви: «освятися олтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви Рождества Христова лета 7202 (1694) месяца декабря в 24 день при державе благочестивейшим государей нашихъ царей и великихъ князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев и при великом господине нашем святейшем кир Адриане патриархе московском и всея России, по благословенно господина нашего преосвященнейшаго Ионы архиепископа вятскаго и великопермскаго». Ясно, что это освящение было в Вятке на прежнем ея месте, а не здесь в селе Троицком-Урае; потому что, как мы выше показали, до 1763 г. не упомянуто ни в каких документах о существовании здесь церкви во имя Рождества Христова; да притом нет никакой причины к тому, чтобы она была освящена по благословению вятскаго архиепископа, а не казанскаго. В 1776 г., как значится в клировых ведомостях, выстроена Троицкая церковь новая, а вместо церкви во имя Рождества Христова выстроена церковь опять во имя Смоленской Божіей Матери в 1787 г., как видно из надписи об освящении ея на деревянномъ кресте, сохранившемся доселе: «освятися жертвенник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во храме Пресвятыя Богородицы и приснодевы Марии нарицаемыя Смоленския Одигитрии при державе Благочестивейшей , самодержавнейшей великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны всея России, наследника ея благовернаго Государя, Цесаревича и великаго князя Павла Петровича и благоверной Государыни великой княгини Марии Феодоровны и благоверныхъ Государей великихъ князей Александра Павловича и Константина Павловича, по благословению святейшаго правительствующаго Синода члена великаго господина преосвященнейшаго Вениамина, митрополита казанскаго и свияжскаго, в лето 1787 месяца декабря в 26 день на память священномученика Евфимия, епископа сардийскаго». Таким образом церковь во имя Рождества Христова, как случайная, существовала здесь недолго —летъ 30, или уже много 40; а за тем, когда она, в следствие неизвестных нам обстоятельств, уничтожилась, вместо ея снова появляется церковь во имя Смоленской Божией Матери. Быть можетъ, то самое обстоятельство, что привезенная из чужа церковь въ такое короткое время подверглась уничтожению, и побудило прихожан новую церковь оствятить опять в честь Смоленской Божией Матери, тем более, что здешние жители и до сих пор имеют особенное усердие к местной иконе Смоленской Божией Матери , которая , по местному преданию, еще при начале села найдена на реке Каме плывущею по воде с верху и принесена в церковь. Но и эти церкви подверглись уничтожению от пожара в 1854 г. Пожар произошел от грозы в ночи на Ильин день 20 июля, и от него сгорело чуть не все село; осталось всего дворов 30.
-- Пo разсказамъ здешних старожилов, в селе нашем в старые годы было два больших пожара, истреблявших в каждый раз чуть не все соло; последний из этих пожаров был за 50 лет до пожара , бывшего в 1854 году . (Окончание следует).
Известия по Каз. Епарх. 1869 г. №13, стр. 412.
Современное состояние церкви.
Вскоре после пожара выстроена обществом в селе Монастырском-Урае обширная деревянная часовня для помещения вынесенных из прежних церквей икон и прочаго церковнаго имущества. Эта самая часовня и есть наша теперешняя церковь. Не имея средств к построению настоящей церкви, а между тем стесняясь ездить в соседнее село для совершения некоторых таинств, прихожане наши просили епархиалъное начальство обратить выстроенную ими часовню во временную церковь, и вот 5 октября 1857 г., по благословению высокопреосвященнейшаго Афанасия, архиепископа казанскаго и свияжскаго, совершено местным благочинным священником Вас. Спирид. Билярским освящение бывшей часовни во временную Смоленскую церковь. Наконец в 1865 г. мая 5 дня заложена настоящая деревянная же церковь на каменном фундаменте, которая и отстроена уже совсем по утвержденному плану, кроме иконостаса, который тоже делается в настоящее время и долженъ быть готов к маю 1869 года. Неблаговидна наша временная церковь снаружи, похожая более на простой деревенский, незатейливой архитектуры, дом с небольшим крестиком наверху кровли, неблаголепна и внутри с голыми бревенчатыми стенами, на коих местами лепятся старыя, начинающия лупиться, иконы и с бедным простой плотничной работы иконостасом. Бедность в церкви во всем: и в утвари церковной и в ризнице. Так здесь одни только небольшие серебряные сосуды, ризы для священника порядочныя только одне, и то сделаны уже мною в третьем году. Напрестольных крестов серебряных два— большой и малый; евангелий три: одно праздничное большаго формата в апликовом окладе (с тонким слоем серебра), очень тяжелое; другое будничное обыкновенной величины с медными наугольниками; то и другое существуетъ более ста лет; и в 1860 г. куплено мною третье, малое евангелие — тоже простое, для крестных ходов и пения молебнов. О крестном ходе. Сверх обычныхъ ходов- в селе нашем бывает крестный ход в Троицынъ день после обедни на поле, где отправляется общественный молебен празднику с водоосвящением, после чего на возвратном пути некоторые из прихожан принимаютъ все иконы к себе во двор и служат молебны как празднику, так и другим святым. По какому случаю и когда именно установлен сей ход, не известно. О кладбище. Настоящее кладбище находится непосредственно за селом по дороге къ селу Гремячке; оно обнесено заборомъ из жердей; памятников на нем нет никаких. По уверению одного здешняго старика, это кладбище открыто за 60 лет до настоящаго времени, следоват. в 1808 году, а до того времени хоронили всехъ при церкви, как это видно и доселе из обвалившихся около церкви могил. О причте. Причта до 1845 года было: священник, диакон, дьячекъ, пономарь и просфирня; а по Высочайше утвержденнымъ въ 1845 г. штатамъ положено: священник, дьячек, пономарь и просфирня. На содержание причта получается из казны жалованье по штату 5 класса 202 руб. сер., и денежнаго дохода с прихожан за требо-исправление, номиновение и другия службы, зависящия от усердия прихожан, до 180 руб. сер. Кроме сего с издревле причт пользуется сбором с прихожан всякаго хлеба и зерном и мукой. Сбор этот бывает 4 раза в годъ: 1) осенью по уборке яроваго хлеба сбирается яровой хлеб —так называемая новинка; 2) пред праздникомъ Рождества Христова сбирается большею частию ржаная мука, которую дают вместо солоду, в прежнее время собираемаго к празднику; 3) за славленье в Рождество Христово собирается тоже хлеб и 4) пред праздником Троицы бывает сбор точно такой же, какъ и предъ Рождествомъ Христовымъ. Всякий изъ этихъ сборовъ у крестьянъ называется сборомъ «честнаго» потому что нетъ положения, поскольку они должны давать, а кто сколько захочетъ, смотря по урожаю, расположению и другимъ обстоятельствамъ. Отъ всехъ сборовъ получается на весь причтъ до 300 пудовъ въ годъ. Наконецъ причту отмежевано 33 десятины пашенной эемли, которая означена на съемочномъ плане землемера Захарова. Эта земля находится въ пользовании прихожанъ, а вместо ея прихожане пo условию платять священнику ругу по пудовке ржи съ венца въ годъ, а причетникамъ отвели во всехъ трехъ поляхъ по 2 десятины на каждаго изъ нихъ. Есть у причта и луга въ количестве 3 десятинъ въ чаще —на острову. Дома у причта собственные, деревянные. О прихожанах. Название села. По духовному ведомству село называется Монастырский-Урай; по гражданскому — Троицкий-Урай; в простонародии —село Монастырь. Первое названіе— Монастырский-Урай, въ отличие отъ другаго соседственнаго, бывшаго дворцоваго, а ныне Донауровскаго-Урая, произошло отъ того, что наше село было во владении монастыря; второе— отъ местнаго храма во имя св. Троицы; а последнее —какъ сокращение перваго названия, для легкости произношенія. От чего произошло слово «Урай», достоверно не известно. Вероятно, это слово татарское—название речки, протекающей мимо обоих Ураев, которая и до сих поръ называется Урайкою. Прихожане здешняго села чисто русские. Начало заселения здешняго села крестьянами современно началу Троицко-ураевской пустыни, здесь прежде бывшей, т. е. относится къ первым годам 17 столетия. Как скоро устроилась здесь пустынь и сделалась сколько-нибудь известною, тотчасъ же стали приходить сюда мало помалу крестьяне и заселять монастырскую землю. Такъ еще в 1615 г., как мы выше видели, старецъ Иосиф писал Государю, что «братьи и служебниковъ в тоё пустыню прибываетъ...», а въ 1625 г. Троицко - ураевский монастырь был уже приписан к московскому Новоспасскому монастырю «со крестьяны». Чем долее существовал монастырь, тем более населялось здесь крестьян особенно потому, что владения здешняго монастыря представляли очень много удобств къ жизни. Так в границах монастырских владений протекаетъ река Кама на 9 или на 10 верстъ, изобилующая, особенно в то время, рыбой; кроме того есть много рыбныхъ озер; достаточно было, но крайней мере в то время, и земли и лугов и лесу. По всему этому очень не мудрено, что не в слишком продолжительное время поселяющиеся на землю здешняго Троицко-ураевскаго монастыря образовали довольно большое селение здесь при монастыре и небольшую деревню на отведенномъ дикомъ месте. Нет сведений, сколько именно было крестьян в том и другом селении в 17 столетии; но с начала 18 века эти сведения сохранились, по которым видно, что в первой четверти 18 в. в селе Монастырском-Урае считалось 70 дворов, а в деревне Диком поле 35 дворов; съ 1730 до 1745 г. в Монастырском-Урае было 352 души, а в Диком-пол 152 д.; въ 1752 г. в Монаст. Урае —458 душ; в 1770 г. в Монаст. Урае —500 д., в Дик. поле —268 д. и в 1811 г. в Монаст. Урае — 607 душ. В настоящее время считается здесь в селе 714 ревизскихъ душ. До 1764 г. крестьяне здешняго села были во владении московскаго Новоспасскаго монастыря, а с этого года отобраны от монастыря в экономию, и уже около 30-тых годов настоящаго столетия из экономических крестьян переименованы государственными или казенными. Приход здешний, как прежде, так и теперь состоит из одного села Монастырскаго-Урая, жители коего все —казенные крестьяне. В приходе есть раскольники разных сект; но главная секта—безпоповщинская —рябиновщина; за тем небольшая часть поморской секты и наконец так называемые часовенные, признающие австрийское лжесвященство. Всех раскольников обоего пола в нашем приходе до 100 душ; моленной у нихъ нет никакой. В нашем селе было волостное правление, существовавшее с 1800-тых годов. Около 1840 года вместо волостнаго правления открыта сельская расправа, которая в 1861 году снова заменена волостным правлением, окончательно закрытым 28 февраля 1868 г. К оному правлению, кроме нашего села, были причислены: село Остолопово, деревни: Дикое-поле, Новый-починок, Собакайка, Федоровка и Горицы и татарския деревни: двое Отмас , Янчиково, Арыши, Чукаево и Курнали. В настоящее время наше село причислено к бетьковскому волостному правлению .В селе Монастырском —Урае было сельское приходское училище, открытое в 1845 г. от министерства государственныхъ имуществъ и существовавшее до 1867 г.; а с сего года училище закрыто в следствие распоряжения лаишевской уездной земской управы, в ведение коей поступило училище. О современных священно-церковно-служителях. Священник Василий Иванов Нечаев; на службе при настоящей церкви находится съ 25 мая 1859 г. Урожденец здешней губернии; обучался в казанской дух. семинарии, в коей и кончил курс в 1 разряде в 1856 г. Дьячек Егор Михайлов Псалтирев; на службе состоит здесь с 1858 г., из окончивших курс в причетническом классе чистопольскаго дух. училища. Пономарь Александр Дмитриев Гремячкин; в настоящем селе находится с 19 дек. 1847.; обучался в 1 классе чистопольскаго дух. училища. Староста церковный — здешний казенный крестьянин Лаврентий Тимофеев Фадеев, служит с 1866 г.
№16, стр.479.
О прихожанахъ в религиозном, умственномъ нравственном и других отношениях. Прихожане особеннаго усердия к церковному богослужению не имеют. Правда, некоторые из прихожан весьма усердны и постоянно ходятъ в церковь ко всякому богослужению, но таковых очень мало; гораздо больше прихожанъ весьма не усердных — такихъ, кои весьма редко посещают церковь. Затем большинство прихожан непостояннаго усердия церкви. Особенно заметно в здешних прихожанах нерасположение к говению во время великаго поста. Всего говеющих бываетъ здесь до 200 человек и только на первой неделе вел. поста, и из них только половина бываетъ у св. Причастия. Отчасти влияние раскола, а отчасти и собственное нерадение об исполнении христианских обязанностей произвели то, что большая часть прихожан исповедь и св. Причастие считаютъ для себя необходимыми только перед смертию; а потому -здесь очень многие во всю жизнь свою не говели и, кроме случаев сильной болезни, никогда не бывали на исповеди и у св. Причастия. Говеющие же уклоняются от принятия св. Таин главным образом потому, что не надеются соблюсти после св. Причастия должную чистоту души и тела. Главное воздержание, какое нужно иметь после св. Причастія, по мнению здешних прихожан, заключается в том, чтобы не ходить в баню в продолжение 6 недель, супругам в продолжение сего же времени не иметь сообщения; вследствие чего и больные, надеющиеся на выздоровление, только исповедаются и уже тогда, когда болезнь сделается очень опасною, причащаются св. Таин. Даже и малым детям здешние прихожане воспрещаютъ приступат к св. Тайнам на том основании, что дети, по свойственной их возрасту резвости, не могут после св. Причастия вести себя благоговейно в продолжение известнаго времени. Посещающие церковь любятъ слушать поучения, в особенности печатныя —старинныя с церковным слогом, так какъ все прихожане более или менее предрасположены к старине. Вообще во всем приходе заметна особенная приверженность к старым обрядам веры; так напр., все прихожане исключительно употребляют для крестнаго знамения раскольническое перстосложение ; почти все уверены, что литургию нужно совершать на 7 просфорах, и что только вследствие нашего недостоинства ныне совершается она на 5; что при венчании нужно ходить по солнцу, а не против солнца. Вслвдствие такого взгляда прихожан на обряды церкви, очень легко отпадение невоторых из них от церкви и присоединение к расколу. Случится ли кому из прихожанъ жить у раскольника, особенно грамотнаго и ревностнаго поборника по расколе; или самому, если он грамотный, понадет в руки раскольническая книга, наполненная разных обвинений на православную церковь и похвале старой вере , и совращеніе совершилось. Особенно много способствует распространению раскола то, что в настоящее время со стороны гражданскаго правительства не употребляется никакихъ противодействующих расколу мер. Этим обстоятельством раскольники воспользовались в свою пользу при распространении своих заблуждений, объясняя его так: «если начальство не преследует нас—староверов; значит, оно убедилось, что наша вера есть истинная». К поминовению усопших прихожане особеннаго усердия не имеют. По крайней мере для поминовения очень мало обращаются к посредству церкви. С 1860 г. по настоящее время никто из прихожан не заказывал ни одного сорокоуста. Более усердные к церкви и состоятельные заказываютъ только по 6 обеден по умершем, за тем еще чрез год 1 обедню; а большею частию и этого не бывает, а довольствуются только раздачей милостыни в известные дни. Кроме того богатые прихожане заказывают в продолжение 6 недель, а иногда и целаго года, неугасимый псалтирь грамотным келейницам, что стоитъ гораздо дороже сорокоуста и почитается лучшимъ поминовением, чем заупокойныя обедни. Прихожане к христианской общительности и к общественной благотворительности не совсем расположены; но раздачу частных милостынь считают необходимою обязанностию. На 240 крестьянскихъ дворов в здешнем селе есть до 20 келий, из коих во многих живут по 2 и по 3 сироты, которыя все сыты от подаяния прихожан. Кроме того сторонних нищих бывает очень часто до 70 человек в неделю, из коих каждому иной подаетъ, хотя очень часто и не с христианским духом. В умственном отношении здешние прихожане несколько развиты; к грамотности расположены, только не любят новыхъ методов обучения грамоте потому, что в новых руководствах, по мнению здешних, написаны одни пустяки, каковыми они считают всякую статью не божественнаго содержания, особенно помещаемые в руководствах сказки, побасенки и проч. Вся грамотность, по понятию здешних, должна заключаться в умении читать псалтирь и писать. Такой взгляд на грамотность объясняется общим предрасположением прихожан в пользу староверства, которое не терпит ничего новаго, и в обучении по новымъ методам видитъ погрешительное нововведение. Притом и всякий крестьянин смотритъ на грамотность прежде всего и более всего, как на средство к познанию божественных книг, которыя, по понятию простолюдинов, написаны исключительно на славянском языке и церковною печатью; а потому очень естественно желание крестьянина, чтобы сын его учился прямо церковной печати, т. е. начинал бы учение с церковной азбуки и после оной приступал бы к псалтирю. Не смотря на такой религиозный взгляд прихожан на грамотность, не смотря на то, что многие из нихъ довольно знакомы со всеми более важными обязанностями христианскими, не смотря на это здешние прихожане не могутъ похвалиться своею нравственностию. Много здесь фарисейства! Только внешняя сторона христианской нравственности, особенно в некоторых случаях, соблюдается здешними весьма строго. В воскресный, напр., день, или в праздник здесь никак не дозволяют себе заняться обыденной работой; но между тем не многие считаготъ необходимостью сходить в церковь, и большая часть, не будучи занята работой, свободно предается пустословію, пьянству и проч. В посты— великий и успенский, сохрани Бог, чтобы кто-нибудь дозволил себе есть рыбу; но между тем свободно дозволяютъ себе все, даже и плотские грехи. Вообще грех против VII заповеди здесь довольно обыкновенный и во всех видах. Девственность у обоихъ полов редко сохраняется до брачнаго ложа. А потому здесь не редки беззаконныя рождения, подкидывания и даже истребления младенцев. Такому грустному явлению много способствует самое воспитание детей и отсутствие всякаго надзора со стороны родителей за взрослыми детьми. Во-первыхъ крестьяне при малых детях употребляют всякое сквернословие, к каковому постепенно привыкают и дети, так что иной 8-ми, или 10-ти летний мальчик употребляет такія скверныя выраженія, какия и от мужика противно слышать, и за это дети нетолько не наказываются родителями, но и не получают никакого выговора. Затем в 12 летъ любой крестьянской мальчик пьет водку на свадьбе у родственников и на помочах, и тоже нимало не удерживается от этого родителями. Наконец, что всего грустнее, и девки, начиная лет с 14, пьют водку, пьют вместе и наравне с парнями, тоже на разных свадебных вечерках и на помочах. Чего можно ожидать тут добраго, кроме разврата, особенно если взять во внимание, что за ними нет зоркаго и строгаго глаза. Вообще здесь родители довольно равнодушны относительно нравственности своих детей и не слишком много обращают вниманія на нравственность девок, при выборе невесты для своего сына, руководствуясь в таком случае следующею очень характеристической поговоркой: «тем озеро не погано, что псы полокали». Домашний быт. В домашнем быту особенно резко бросается в глаза какое-то неестественное отношение свекрови къ снохам. Это скорее —отношение какой-нибудь самовластной госпожи к своим невольницам, нежели матери—к детям. Снох здесь считают, особенно свекрови, какими-то чужими лицами в семействе, преследуютъ их всевозможным образом, ругают, бьютъ, клянут и проч. Эта жалкая доля снохи редко облегчается ласковым, должным обращением с нею мужа; но большею частію и этого и для забитой, загнанной снохи нет, -потому что это запрещается свекровию, которая не может терпеть, чтобы сын ея любил жену, ласково с нею обращался и в особенности, чтобы он заступался за нее. Кроме этого деспотизма, сноха не менее терпитъ еще от золовок —сестеръ своего мужа, в особенности, если некоторыя из нихъ останутся навсегда в двках. Большое значение имеютъ здесь старыя девки. Оне вполне наследуют власть и деспотизм своих матушек, так что и старшие их братья не редко находятся у них в повиновении. В общественной жизни здешние жители довольно самостоятельны, энергичны и более или менее справедливы. Всякое общественное дело решается на сходке, всякую жалобу разбирает сходка и тут же наказывает виновнаго и никто не смеетъ противиться решению сходки. Вообще здесь слишком веруют в силу мира, т. е. общества или сходки, что видно из следующих поговорок: «мир—велик человек, плюнет—озеро будет», «мир все на одном месте стоит». В силу таких убеждений становится невозможным отдельному лицу противиться обществу, хотя бы даже общество имело на это лицо и не совсем законныя притязания. За то и своего человека обществом не дадут в обиду; вообще за своих и за свои какие-нибудь интересы общество действуетъ весьма энергически. Средства к жизни большая часть здешних жителей снискивает себе земледелием и рыбною ловлею; эти средства скудны от того, что земли здесь недостаточно, да притом она неудобная, так как она растянута узкой полосой по нагорной стороне р. Камы, на 20 верстъ, и вся изрыта оврагами; а рыбною ловлею занимаются не все, да и самый улов рыбы ныне бывает неудовлетворителен. Затем значительное число жителей отправляется на заработки по другим странам, и главным образом— с начала зимы многие идут в верха по реке Белой к Уфе и далее на постройку судов а с весны поступают в рабочие на сплав этихъ судов, или же на пароходы. Некоторые из более достаточных крестьян занимаются рыбною торговлею, доставая рыбу в Уральске и Гурьеве и сбывая оную в Казани. Как заработки и рыбная ловля, так и рыбная торговля составляют второстепенное занятие здешних, а главным всетаки остается земледелие, которое отправляется остающимися дома членами семейства, нередко работниками. Наконец домов пять самых богатых занимаются торговлею лесным изделием, как то: корьем, мочалом, рогожкой, дубовой доской, обручем, ободьями и проч. Это изделие заготовляют и закупают в уфимской губернии и сплавляют на своих судах в низовые города, а мочало и корье— иногда и в Казань. Торговля эта доставляетъ больная выгоды. Замечательныя события в нашем селе в 1867 году. Октября 14 числа— в субботу, в 10 часов утра у крестьянина Андреяна Дмитриева Воронина, от неисправности трубы загорелась соломенная крыша на избе и пожар весьма сильно распространился по селу по направлению ветра, который дул весьма сильно к востоку —к верху села. В этот пожар сгорела лучшая половина села— 120 домов —до тла. Один дом—крестьянина Андрея Афанасьева Никитина стоил тысячь 5 сер., у Семена Иванова Филипова стоил 3'/2 тыс.; у Дмитрия Матвеева —2 1/2 тыс.; несколько домов стоили по тысяче руб.; и от всего этого остались только развалившияся печки; даже обгор;лых столбов почти не осталось. Так силен был пожар от необыкновеннаго ветра. Весь яровой хлеб у крестьян сгорел; у многих сгор;л и ржаной хлеб в кладях на гумнах. Пожар кончился к 3 часамъ по полудни. Очень многие погоревшие остались в жалком положении и не столько горюют о домахъ своих, сколько о хлебе. Да и как не горевать! У иного бережливаго крестьянина были клади на гумнах, так сказать, заповедныя, которыя он скоплял от своих излишков 20 или 30 лет и которыя составляли для него и богатство и славу, и вдруг в какой-нибудь часъ ничего не осталось. Для такого крестьянина тяжела одна мысль о том, что у него нет заветных кладей. Вообще убытку от пожара общество потерпело тысяч до 50 сер. Церковь, благодаря Бога, уцелела и дома священно-церковнослужителей остались. Вскоре после пожара богатейшие из здешних крестьян, лесопромышленники: Филипов, Матвеев и Турганов— все раскольники оставили наше село навсегда и переселились в Чистополь. Число родившихся, умерших и браком сочитавшихся в 1867 г. по нашему приходу выражается в сл;дующих цифрах: Родилось: мужескаго 42, женскаго 38, обоего 80; умерло: мужеск. 30, женск. 46; обоего 76; браком сочеталось: браков 19, лиц 38,—на 715 душ прихожан православнаго вероисповедания. Движение церковных сумм представляется в следующем виде. К 1867 году оставалось наличных денегъ 31 руб. 43 1/4 коп. В 1867 г. поступило: за проданныя свечи 41 руб. 68 коп., от подаяния в кошел. и кружки 63 руб. 1/4 копейки, итого 104 руб. 68 3/4 коп., а всего с остаточными 136 руб. 12 коп. В 1867 г. в расходе: употреблено на покупку свечь 29 руб. 44 коп.; употреблено на церковные расходы 43 руб. 8 коп.; внесено для хранения и приращения на пользу церкви 12 руб. 24 коп., итого 84 руб. 76 коп.; за сим осталось к 1868 году налицо 51 руб. 36 коп. Наконец представлено в пользу сторонних мест и учреждений в следующем размере: 1) На вдов и сирот духовнаго звания - 2 р. 48 к. 2) На возстановление православия на Кавказе. 1 p. 4 к. 3) На сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях . 1р.4) На улучшение быта православных поклонников в Палестине — 83 к. 5) На распространение православия между язычниками в Империи — 71 к. 6) На разоренных от разных случаев. — 52 к. и 7) В пользу Гроба Господня — 45 к. Итого .... 7 р. 3 к. Приходский священник Василий Нечаев.
№ 20
Елабужская Троицкая, в Каменном городище,пустынь,упраздненная; основана около 1610 г.. 1692 г. 10 окт. приписана к Казанскому apxиeрейскому дому.
Игум. Иона, 1616.
Строит. Герасим , в сент. и дек. 1635.
— Моисей, 1638.
— Варлаам определен 31 мар. 1659.
— Игнатий, в сент. 1663.
— Галактион, 20 дек. 1663.
Игум. Исайя, в нояб. 1677.
— Евфимий, 1705.
(17) Православное Закамье.
Елабужский Троицкий монастырь был выстроен позже, уже при царе Михаиле Федоровиче. Это произошло около 1614 года. Стоил монастырь старец Иона, бывший до того казначеем Костромского Богоявленского монастыря. Место было выбрано привлекательное - на высоком берегу Камы, с отличным обзором во все стороны. От нападений Башкир и других кочевых народов монастырь со стороны реки защищали остатки каменных стен, башен и других укреплений древней булгарской крепости (т.н. Чертова городища), а также земляной вал. В 1637 году настоятель монастыря отец Моисей просил царя Михаила Федоровича о выделении земли и угодий. Царской грамотой монастырю были пожалованы обширные пространства на левобережье Камы, между речками Бетькой и Курьей - с сенными покосами, рыбными ловлями, Простинскими истоками и многочисленными озерами. Дворцовые и казенные крестьяне села Бетьки, деревень Соболеково и Прости стали монастырскими крестьянами. Несмотря на эти приобретения, масштабы существования и хозяйственной деятельности Елабужского монастыря так и не приобрели сколько-нибудь значительного характера. Более того, в 1692 году по челобитью Казанского митрополита Маркела Елабужский Троицкий монастырь был приписан к Казанскому Архиерейскому Дому и сравнен с прочими его вотчинами в платежах и повинностях. В сделанной при этом подробной описи монастыря и его вотчин, в частности, значилось: ...З. В селе Бетьках (за Камой) церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирския, дворов, кроме притча, всех 29, в них 302 души; 4. В деревне Простях (за Камой же) двор монастырский и 16 крестьянских, в них 106 душ; 5. в деревне Соболековой (за Камой же) двор монастырский и 9 крестьянских, в них 63 души. Вскоре и эти две деревни (Прости и Соболеково), продолжая оставаться монастырскими, именуются уже селами. С началом XVIII века имущественные владения монастыря и количество принадлежащих ему крестьян постепенно уменьшаются. К 40-м годам Троицкий монастырь стал уже домовым монастырем. Реформы 1764 г. /указ Екатерины II об утверждении духовных штатов/ он не пережил и перестал существовать. Монастырские крестьяне были переданы в ведение Коллегии Экономии и стали называться экономическими. В первой половине XIX века они перешли в разряд государственных крестьян.
Источник: https://pravchelny.ru
(45) Казанский архиерейский дом , его средства и штаты , преимущественно до 1764 года... стр. 57-58.
II...К казанскому архиерейскому дому были приписаны:
I. Троицкий Елабужский монастырь. Троицкий Елабужский монастырь (осн. в начале XVI I века) пережил, много на своем веку, пока сделался приписным домовым. Его строили мирским подаянием и сборами. На первых порах монастырь был „особняком", имея строителя чернаго попа Иону. После Иоиы сторонние люди стали обижать монастырь, а оберегать и строить его стало некому. В 146 (1638) году келарь старец Моисей бил челом Алексею Михайловичу, чтобы монастырю быть за Пыскорским (пермским) монастырем. Челобитье уважено; но преемник пыскорскаго архимандрита Гермогена архим. Пафнутий прислал в строители Елабужскаго монастыря своих небогобоязливых старцев и слуг. Эти последние стали пить и бражничать, разоряя монастырь: отписывали к Пыскорскому монастырю его рыбныя ловли, тайно продавали хлебные запасы, а деньги делили межъ себя. Пояожение крестьян изменялось к худшему. Архимандрит Пафпутий не обращал на это внимания. Он сам по пути из Москвы заехал в
Елабужский монастырь,взял оттуда колокол в 20 пудов и отвез его в Пыскорский монастырь. Монастырские служки , вкладчики и крестьяне челобитно просили Лаврентия митрополита казанского приписать монастырь и крестьян к своим домовым вотчинам и защищать их от обид , так как монастырь находился в Казанской митрополии- М. Лаврентий отказал и оставив монастырь « особняком», прислал туда строителя „до указа великаго государя". В 167 (1659) году игумен Костромского Богоявленскаго монастыря стал просить царя о приписке Елабужского Троицкого монастыря со всеми землями и угодьями к его монастырю , ссылаясь на то что будто монастырь строился на средства Вогоявленского монастыря. В Казань была уже постлана грамота о приписке к Богоявленскому монастырю. Но Елабужский монастырь достаточно испытал от Пыскорского и просил не приписывать его к Костромскому монастырю. Дело окончилось тем что монастырь остался за Великим» Государем , в ведении и обережении Kазанского митрополита. В следующем 168 году он с землями и крестьянами ,отдается казанскому Дому Пречистыя Богородицы. В 186 и 187 году (1678-1679) гг. в монастырских вотчинах и Подгорной Слободке, селах Танаике , Бетках и деревне Простях насчитывалось 64 крестьянских и 25 бобыльских.
(45)Казанский архиерейский дом...
Оглавление приложений
VI. Экстракт , сочиненных из присланных из вотчин Казанского архиерейского дому ведомостей осмаков (Единица обложения крестьян повинностями, равная одной восьмой выти), венцов и от 15 лет и выше не женатых и которое жило сколько казенной крестьянской земли и сенных покосов на себе и почему какое жило платит в дом сколько в котором жительстве имеется по ревизии ( 1744 г.?) мужескаго пола душ, такожь пашенной земли пашет сенных покосов косит на дом архиерейское десятин тако ж и архиерейской столовых и конюшенных припасов, о том значит ниже сего: стр. 234...
стр. 244 В Елабужском приказе в ниженазначенных жительствах
в селе Танаике-
- 377 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 63, всего 246; казенных десятин при Елабужском монастыре -61, крестьянских десятин — 212...
в селе Соболекове-
156 число душ по ревизии , венцов 85, от 15 лет и выше не женатых 23, всего 108; казенных десятин -170, крестьянских десятин — 255...
в селе Бетках-
- 414 число душ по ревизии, венцов 183, от 15 лет и выше не женатых 53, всего 236; казенных десятин -64, крестьянских десятин — 168. сенных покосов казенных-170, крестьянских-255...
В селе Сентяке-
- 95 число душ по ревизии; 46 венцов ; от 15 лет и выше не женатых 14 , всего 60 ; казенных десятин -3, крестьянских десятин —33 . сенных покосов казенных-30, крестьянских-100...
В д. Простях-
- 124 число душ по ревизии; венцов 67 ; от 15 лет и выше не женатых 20 , всего 87 ; казенных десятин -9, крестьянских десятин —27 . сенных покосов казенных-18, крестьянских-96...
В селе Лекареве-
- 100 число душ по ревизии; венцов 54; от 15 лет и выше не женатых 19 , всего 73 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин —19 . сенных покосов казенных- -, крестьянских-9 …
село Илбухтино-
- 93 число душ по ревизии, венцов 43, от 15 лет и выше не женатых 19, всего 62; казенных десятин - -, крестьянских десятин — 300. сенных покосов казенных -9; крестьянских десятин- 502.
В подмонастырской слободке-
- 43 число душ по ревизии; венцов 20 ; от 15 лет и выше не женатых 7 , всего 27 ; казенных десятин - -, крестьянских десятин — - . сенных покосов казенных- -, крестьянских- 9...
Итого:
- 1402 число душ по ревизии; венцов 681; от 15 лет и выше не женатых 218 , всего 899 ; казенных десятин - 147 1/2, крестьянских десятин —813 . сенных покосов казенных -765, крестьянских- 1225 1/2...
стр.63.... Поблизости к приписным монастырским земля оказались свободныя земли; оне тоже были отданы казанскому архиерейскому дому. При селе Бетках Елабужского монастыря смежно пустовала земля описанная еще в 164-м году и отданная Василию Аминеву. Теперь она не была в оброке и никто ею не владел. А между тем у бетковских мужиков не имелось третьяго поля и они вынуждены были снимать его у помещиков.Крестьяне просили отдать свободную землю в Дом Пречистыя Богородицы к селу Беткам. Земля отдана и по челобитью митрополичья стряпчаго Дениса Исленева от 18 января 202 года . 21марта дана выпись.
Стр.86.
2) В 146 (1638 ) году 11 марта Елабужскому монастырю отделено от р .Камы вверх по рч. Бетке по правую сторопу земли на 200 четей, сенные покосы и рыбныя ловли: Простинский исток с источными с озерами и три озера западных.В 155 году за Троицким Елабуж. монастырем в вотчине было от Чертовскаго песку вниз Камой рекой до Соболековских гор сенных покосов по мере 9000 копен ,а на покосах рыбныя ловли—Простинское озеро с источными озерками и 18 озерков западных, да у Малковскаго острова сенных покосов 1680 копен, a в покосах три озера Источное, Большое ,Соболеково, которое впало в р. Каму и оз. Сорочье ,впадавшее в с оз.Соболеково и озера западныя.
...стр.92.Вместе с Елабужским Троицким монастырем в ведение и владение архиерейскаго дома поступила мельница при с. Танаике.
(51) Исторические материалы
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
3 округ
села Бетьков , Богородицкой церкви — св. Геннадий Александрович Преображенский.
Села Простей , Пророко- Ильинской церкви- св. Иоанн Андреевич Зонов.
Села Соболекова, Пророко- Ильинской церкви- св. Василий Дмитриевич Агров.
Адрес Календарь Уфимской губернии 1915г.
с. Прости -св. Николай Васильевич Агров.
с. Соболекова- св. Павел Ив. Вдовин.
Адрес Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1916 г.
с. Бетьки- св. Геннадий Михайлович Юновидов.
Адрес Календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1917 г.
с. Прости- св. Николай павлович Смирнов.
с. Соболеково- св. Иоанн Попов.
№ 21
Уфимскаго , с Усть Чолны, ( В Ист. Иep. нет.)Новой пустыни Казанской Богородицы.
Строит. Давид, 5 нояб. 1646, в дек. 1649. (Новой пустыни Казанской Богородицы).
(17)Что касается Набережных Челнов, то на территории современного города в XVII веке также существовал мужской монастырь. то в трудах краеведов прослеживается много разногласий и неясностей по этому вопросу. Попробуем разобраться в некоторых из них. Во-первых, о названии. В некоторых книгах и статьях монастырь именуется Шильнинским. На самом деле в переписных книгах XVII века нам ни разу не встретилось такого названия. Да монастырь и не мог так называться, т. к. располагается не на р. Шильне, а в устье речки Челнинки. В документах он именуется так - "новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила". В исторической литературе XIX века он был известен как Казанский Богородицкий монастырь. Такое название он получил по имени храма, который располагался в устье Челнинки /на Элеваторной горе/ и являлся центом и сердцевиной монастыря. Во-вторых, много неясностей имеется и по вопросу о времени основания Казанского Богородицкого монастыря. В "Справочной книжке Уфимской губернии" за 1883 год известный знаток древностей Закамья Р. Г. Игнатьев относил возникновение его к концу XVI - началу XVII веков. При этом он ссылался на хранящиеся якобы /сейчас этот факт проверить трудно/ у крестьян села Боровецкого выписки из писцовых книг за 1623 1624 годы. В этих документах утверждалось, в частности, что "строитель черный поп Авраамий строил новую /подчеркнуто / деревянную церковь Казанския Божия Матери с приделом св. Михаила Архангела". Отсюда следует, что прежняя церковь и сам монастырь существовали задолго до 1624 года и соответственно - задолго до основания Набережных Челнов. Возникают, однако, серьезные сомнения на этот счет. Почему, например, при наделении в 1626 году землей и угодьями крестьянской общины Федора Попова ни сам монастырь, ни его земельные владения в документах не упоминаются? Это неизбежно случилось бы при первом же земельном межевании, которое тогда осуществлялось по естественным признакам. Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Непреложным фактом является то, что Казанский Богородицкий монастырь был приписан к Казанской Седмиозерной Богородичной пустыни. 1) А известный историк конца XIX - начала XX веков И. Покровский считал временем основания Седмиозерной пустыни 1628 год. 2) Кажется наиболее вероятным, что Казанский Богородицкий монастырь был основан в первой половине 30-х годов XVII века, т. е. тогда, когда уже существовал Челнинский починок и многие окрестные деревни. Некоторые новые обстоятельства, относящиеся к истории монастыря, были обнаружены нами в грамоте XVII века, опубликованной в 1882 году в газете "Уфимские губернские ведомости". В этом документе, в частности, говорилось о том, что старец Давыд "с братиею" подал уфимскому воеводе Льву Плещееву челобитную, чтобы "их богомольцев своих пожаловать велети им на устье Челны реки на верхнем бору /т. е. на нынешней Элеваторной горе / под пустынь расчистить место и устроить монастырь". Разрешение уфимского воеводы и благословение митрополита казанского и свияжского Матфея были получены и через короткое время, как отмечалось в той же грамоте, "в Челнинском починке /!/ в устье Челны речки на верхнем бору... храм воздвигнут и монастырь устроен..." Выполнив эту работу, основатели монастыря вновь обратились к уфимскому воеводе Льву Плещееву с тем, чтобы им были пожалованы пашенные земли и сенные покосы, "чем бы им сытыми быть". В ответ вскоре последовало распоряжение - выделить "на прокормление старцам пашенные земли вверх по шильне речке полянка промеж черного лесу и дубровки за речкою Башкиркою до речки Чалны и по смете на той земле будет на восемь четвертей в поле, а дву потому же. Да с устья Шильны речки вверх по Каме реке до речки Пещанки луга и сенные покосы и с дубровками по Шильне речке вверх до мельницы и с хоромным лесом..." Всего же только пашенных земель было передано монастырю более 290 четвертей в каждом из трех полей. Прежде чем оформить эту передачу, был произведен "розыск" - не находились ли эти земли в чьей-либо собственности. Выясняла это целая группа доверенных лиц, куда входили челнинский земской староста Савка Овчинников, соцкий Ивашко Салников. пятидесятник Петрушка Васильев и толмач /т. е. переводчик/ Томилко Михайлов. В результате расспросов челнинские крестьяне, башкиры-вотчинники, жители чувашских деревень Шемелиной и Ильбахтино сказали, что "де та земля лежит в пусте и не владеет ее ни хто и в оброке и в дачах ни за кем не бывала..." Согласие с этим утверждением крестьяне подтвердили подписями своих уполномоченных, а башкиры и чуваши - родовыми тамгами. Только после такого "розыска" воевода Лев Плещеев "тою землею и сенными покосы велел им /т. е. монахам / владеть..." В переписных книгах Приказа Казанского Дворца, составленных Ильей Безобразовым и подьячим Иваном Чистым в 1636 и 1637 годах, эти приобретения монастыря уже были отмечены. Подлинная государева грамота о наделении монастыря землей и угодьями хранилась в дальнейшем в Казанской Седмиозерной пустыни и неоднократно использовалась для доказательства прав собственности в спорах с соседями. Перепись 1647 года дает нам очень мало сведений о Богородицком монастыре. Из нее становится ясно лишь, что на отведенной монастырю земле появилось первое поселение. В документах переписи оно именуется так: "Челнинского ж починка на реке Шильне Новый починок монастыря Пречистые Богородицы Казанские". Поселение это было еще очень небольшим. В нем насчитывалось всего три крестьянских двора, причем один из них был пуст. Проживали в починке три человека мужского пола - Артюшка Гаврилов с сыном Ларькой двадцати пяти лет, да Фролко Лукьянов. В переписи Семена Карева за 1651 год монастырский починок именуется как деревня Корелина. Проживали в ней все те же домохозяева - Артюшка Гаврилов и Фролко Лукьянов. Однако, как нам кажется, речь идет здесь о поселении, которое несколько позже будет известно как Боровецкий починок и село Боровецкое. В этой связи хочется поспорить с теми краеведами /в частности, с Б. В. Казаковым/, которые считают село Боровецкое более древним по времени основания, чем Челны. На наш взгляд, первые жители появились там не только после возникновения Челнинского починка, но и после основания Боровецкого монастыря и наделения его землей, т. е. в конце 30-х - начале 40-х годов XVII века. Причем это поселение возникло первоначально и существовало на протяжении более чем сотни лет именно как монастырское поселение.
Переписные книги Семена Карева /1651 г./ и Михаила Змеева /1652 г./ значительно расширят наши познания о Богородицком монастыре. В частности, в этих документах довольно подробно описана его центральная часть - церковь Пречистыя Богородицы Казанская. Этот деревянный храм находился на территории Челнинского укрепленного городка и имел сравнительно небольшие размеры - три сажени длины и две сажени с аршином ширины. На колокольне размещались два колокола "невеликих". Судя по всему, возведена была церковь и всякое церковное строение на средства челнинских крестьян, а также казаков и стрельцов. Внутри церкви имелось несколько икон. В алтаре размещался "образ запрестольной Пречистой Богородицы Казанские на празелени". Имелось еще несколько икон Пречистой Богородицы Казанской, чье имя и носил храм. Кроме того, в церкви можно было видеть тринадцать икон в деисусном ряду "на краске", а также образ Петра и Павла "на краске", образ Георгия Страстотерпца "на празелени", образ Вознесения Господня "на празелени". По свидетельству монахов, последняя из перечисленных икон была прислана из Казанской Седмиозерной пустыни. В пределе архистратига Михаила имелся "образ месной Собор архистратига Михаила и прочих бесплотных на празелени". Располагала церковь и разнообразными предметами, необходимыми для проведения церковных служб - серебряными крестами, сосудами /потир, два блюда оловянных, лжица деревянная/, насвечниками белого железа и резными деревянными, кадилами медными и т. д. для облачения церковнослужителей предназначалась одежда - ризы выбойчатые и полотняные, оплечья выбойчатые, патрахели червчатые и выбойчатые, а также поручи, улах дъяческий и т. д. Некоторые из этих предметов были переданы в церковь из Седмиозерной пустыни. В церкви имелось довольно много книг, главным образом религиозного содержания - Псалтырь печатный, Минея общая печатная, Канунник печатный, Апостолы - печатный и рукописный, три Часовника печатных и один рукописный, Служебник рукописный, три Налоя кожаных. Часть книг была прислана из Седмизерной пустыни - Потребник рукописный, четыре книги Минеи месячные, Служебник рукописный, книга Ефрем Сирин печатная и др. Так что всем наобходимым для проведения служб церковнослужители располагали. Сохранилось в переписной книге Михаила Змеева и имя попа, служившего в церкви в 1651-1652 гг. - Петр Данилов. Есть там сведения и о монахах. Непосредственно у храма располагались три кельи, в которых проживали три старца Седмиозерной пустыни - Серапион, Александр и Увар - пономарь, а также три местных старца - Афонасий Черепанов, Аврамий Корелитин и Пафнутий Корелитин. Кроме них в тех же кельях проживали служка Сидорко Иевлев, да церковный дъячек Никитка Кононов. Из хозяйственных построек рядом были расположены погреб с напогребницей и житница. На берегу реки Камы находилась небольшая монастырская слободка, состоящая из двух дворов. Проживали в ней служка монастырский Кондрашко Васильев и крестьянин Гришка Халлель. Еще один монастырский двор со служкой Афонкой Кондратьевым располагался на реке Шильне. К 1651 году монастырское хозяйство значительно расширилось и окрепло. Количество земли - пашни, перелога, дикого поля - заметно увеличились по сравнению с указанным первоначально в церковной грамоте и составило 1180 четвертей в каждом из трех полей. Заметно возросло и число монастырских деревень и починков. Среди них мы встречаем такие названия, как деревня Корелина ("на речке Шилне"), починок Шестоперов ("на устье речки Шилны"), деревня Маркова ("на Каме и на озерах), починок Савин ("на реке на Каме на берегу к реке Пещанке"). Все эти поселения были небольшими, в них насчитывалось в общей сложности двадцать крестьянских дворов и столько же - душ мужского пола. Строевым лесом монастырские крестьяне пользовались по р. Шильне - вместе с челнинскими крестьянами и бело-пашенными казаками. Сенных покосов тоже было достаточно. Они располагались по рр. Каме, Шильне, Челнинке, Башкирке и Елтемирке. В дальних Шайтановских лугах сенокосы находились в совместном пользовании с челнинскими крестьянами и казаками. Чтобы не возникало споров и недоразумений, все границы владений были подробно описаны, согласованы, а документы скреплены подписями доверенных лиц всех заинтересованных сторон. Поэтому мы сейчас можем иметь представление о том, например, что монастырские крестьяне владели сенокосами "от Камы реки с нижнюю сторону до усть речки Пещанки до ключей и до дороги шильненской". Сенокосы, расположенные от деревни Марковой вверх по Каме(" двадцать пять длинников"), являлись собственностью челнинских крестьян. Все описанное выше составляло лишь часть довольно обширного монастырского хозяйства. Кроме этого, например, на реке Шильне имелась еще водяная мельница. Она обслуживала собственные нужды монастыря и приносила немалый доход за счет переработки зерна крестьян окрестных селений. Сведения о других занятиях монахов и монастырских крестьян сохранились лишь очень отрывочные и неполные. Имущественные права монастыря на его земли, угодья и недвижимость неоднократно проверялись различными чиновниками в 1649, 1658, 1664 годах. Это происходило, Главным образом, по случаю исков и тяжб к нему со стороны соседей. И всякий раз права монастыря на его собственность признавались законными.
Что касается судьбы самого Казанского Богородицкого монастыря, то она была достаточно трагична. Он был разрушен восставшими башкирами в ходе восстания 1682 - 1684 годов и с тех пор больше не возобновлялся. Выписка из писцовых книг Приказа Казанского дворца, датируемая концом XVII века, прямо подтверждала, что "Казанский монастырь воровские люди в бывшие инородческие бунты сожгли".
Его земли и угодья перешли к Казанской Седмиозерной пустыни. Грамота царя Федора Алексеевича за 1686 год подтверждала, в частности, права этого монастыря на село Боровецкое и показала, что это село бывшего Казанского монастыря Чальниковского (Чалнинского). В 1698 г. права собственности Седмиозерной пустыни были подтверждены указом царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Таким образом, на основании этих и других документов Седмиозерная пустынь вплоть до 1764 года владела землями, угодьями и крестьянами бывшего Богородицкого монастыря. В частности, из межевой записи Зыбина (начало XVIII века) видно, что сенными покосами этого монастыря "от устья Шильны вверх по Каме реке до истоку дремучего и до пашенной земли монастырской деревни Марковы на двух стах на пятидесяти на одну десятинах... владеют Семиозерные пустыни села Тихих гор строитель со крестьяны..." Монахи Седмиозерной пустыни жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке. Они, а также принадлежавшие монастырю крестьяне, занимались земледелием, в частности, выращивали хлеб, хмель. Монастырские служащие и крестьяне даже сплавляли по Каме и по другим рекам свои барки с хлебом. Так, в архиве Мензелинского уездного суда еще в конце XIX века хранилось дело, производившееся в 1778 г. по предписанию Казанского губернатора фон-Бранта. Из него следовало, что предприимчивая братия Седмиозерной пустыни пыталась провести барку с хлебом по реке Ик - от Нагай-бацкой крепости до села Боровецкого. Однако судостроителями монахи были, видимо, неважными. Да и воды в Ике в тот год было немного. Как бы там ни было, дошедши до башкирской деревни Бикбуловой, барка прочно села на мель. Пока искали выход из создавшейся ситуации, груз ее был разграблен местным населением. Такая вот получилась неудачная коммерция. После утверждения духовных штатов (т. е. после 1764 г.) село Боровецкое и земли, принадлежащие когда-то Казанскому Богородицкому монастырю, а затем - Седмиозерной пустыни, были переданы в ведение Государственной Коллегии Экономии, а в первой половине XIX века - Министерству Государственных Имуществ. Соответственно менялось и название крестьян бывших монастырских селений: монастырские - экономические - государственные.
В.В. Ермаков «Челнинская история»
Что касается современного названия — Боровецкий починок, Боровецкое — то здесь, как это часто бывает, у краеведов существует несколько мнений. Часть из них считает, что в основе названия лежит слово «бор», поскольку село окружали редкие по красоте и качеству древесины сосновые леса, в том числе Корабельная роща. Есть и другое мнение. Дело в том, что в конце 40-х — начале 50-х годов XVII века в монастырском починке проживал Степан Боровецкой. Занимался он торговлей, платил довольно большой оброк — тридцать алтын в год. Кроме того, на речке Шильне у него имелась водяная мельница, с которой полагалось оброка еще почти 4 рубля. Так что для небольшого починка Степан был человеком заметным и даже выдающимся. Вполне возможно, что за починком, а затем и за селом, постепенно закрепилось его имя. Так часто происходило с окрестными поселениями (деревни Орловка, Сидоровка, Калинина, Шемелина и многие другие). В XVIII веке Боровецкое являлось уже селом. В нем имелась деревянная церковь. По результатам V ревизии 1795 года в селе Боровецком проживали экономические (бывшие монастырские) крестьяне — 74 души мужского и 71 душа женского пола. Кроме того, в селе насчитывалось 309 душ мужского пола и 307 душ женского пола государственных (ясашных) крестьян. Они являлись приписными крестьянами, поскольку были приписаны к Воткинскому казенному заводу. Приписные крестьяне появились в России в связи с развитием горнозаводской промышленности, где остро не хватало рабочих рук. Условия их жизни и труда были очень тяжелыми. Заводская работа продолжалась 10-14 часов в сутки в течение трех-четырех месяцев в году. Жителей Боровецкого заставляли выполнять главным образом вспомогательные работы — рубить дрова, пережигать их на уголь, возить землю для устройства и ремонта плотин, сплавлять суда по рекам с готовой продукцией. За малейшие упущения они подвергались большим штрафам и жестоким наказаниям. Свой протест против такого тяжелого положения они выражали в форме массового бегства с заводов, стихийных бунтов. Жители села Боровецкого, в отличие от дворцовых крестьян сел Бережных Челнов, Мысовых Челнов, Орловки, самым решительным образом поддержали восстание под руководством Е. Пугачева. Крестьянская реформа 60-х годов XIX века затронула и государственных крестьян. 24 ноября 1866 года был издан закон «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях». В соответствии с ним крестьяне получали в надел те земли, которыми они пользовались ранее, но не свыше 8 десятин на мужскую душу.
Во время Первой Всероссийской переписи 1897 года Боровецкое насчитывало почти 300 крестьянских дворов, в которых проживало 1387 человек — 624 мужчины и 763 женщины. Главным занятием жителей Боровецкого было сельское хозяйство. Большинство крестьянских хозяйств располагали земельными участками от 10 до 15 десятин. Четыре хозяйства имели земли более 40 десятин каждое. Безземельных хозяйств было всего два. Поскольку земля находилась в общинной собственности, через определенный период производился передел земельных участков между крестьянами. Так что село Боровецкое можно отнести к типичным крестьянским поселениям дореволюционной России. Помимо земледельческого труда, многие крестьяне зарабатывали дополнительные средства, занимаясь промыслами. Так, четыре семьи села Боровецкого разводили пчел и содержали 100 ульев. 57 крестьянских хозяйств находили себе заработок в других видах промыслов. Промышленность была представлена в селе небольшими крестьянскими заведениями. Имелась в Боровецком 1-поставная водяная мельница, принадлежавшая крестьянскому обществу. Арендовал ее крестьянин В. Киршин. Мельница размалывала в сутки около 30 пудов зерна и приносила доход 50 рублей в год. Крестьяне Г. Прохоров и Г. Судариков являлись хозяевами ветряных 2-поставных мельниц с доходностью соответственно 48 и 107 рублей в год. Крестьяне В. Назаров и В. Елесин также владели ветряными 2-поставными мельницами, а также сушилками и полбенными обдирками. Имелась в селе также шерсточесалка крестьянина М. Кузнецова (25 рублей), овчинное заведение Ивана Филиппова (19 рублей), а также одна каменная и две деревянные кузницы, принадлежавшие крестьянам Г. Филиппову, Г. Прохорову и В. Назарову (при мельнице). Работали в этих заведениях, как правило, сами хозяева, без применения наемной силы. Розничную торговлю (на 1917 год) в селе Боровецком представляли десять бакалейных лавок, в которых продавались самые необходимые для крестьянской жизни продовольственные товары. Все они принадлежали крестьянам. Хозяевами лавок были А. Бычкова (две), Г. Судаков, К. Башурова, П. Лаптев, А. Богданов (арендовал К. Мингазетдинов), И. Самойлов (арендовало Общество потребителей), С. Ананин (арендовал Г. Нигаматуллин), В. Назаров (арендовал Г. Галиуллин), П. Судариков. Половина торговых заведений были каменными, остальные — деревянными. Получаемый от них годовой доход был незначительный — от 22 до 44 рублей в год. Торговали в лавках сами хозяева или арендаторы. В XIX веке жители Боровецкого впервые получили возможность обучать своих детей грамоте. Земское начальное училище было открыто в селе 10 января 1879 года. Вначале оно размещалось в наемном помещении, но земство вскоре построило на свои средства собственное училищное здание. В 1880-1881 учебном году в нем обучалось 36 мальчиков и 6 девочек, то есть только очень небольшая часть юных жителей села. Учителем был А. Шулятиков, из крестьян, получивший образование и звание сельского учителя в Вятском училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний. Закон Божий преподавал священник Смирнов.
Центром духовной жизни села Боровецкого была церковь. Вначале она была деревянной. Каменная церковь строилась более 10 лет, с 1872 по 1882 годы, на основе реконструкции другой каменной Вознесенской церкви, построенной в 1828 году. Финансировал новое строительство елабужский купец Д. Стахеев. В годы Советской власти церковь была разорена и разрушена, и вновь восстановлена в 90-ые годы.
© PravChelny.ru (17)
(4) История каменного храма
Трехпрестольная Вознесенская церковь начала строиться в 1872 году. В 1882 был освящен левый придел во имя великомученика Димитрия Солунского, в 1885 году — правый придел в честь Воздвижения Креста Господня, а в 1889 — главный престол в честь Вознесения Господня. Основную часть средств на постройку нового храма выделил Дмитрий Иванович Стахеев (1840-1918) — представитель знаменитой елабужской купеческой династии, известный в конце XIX века писатель.
В результате был выстроен крупный храм в стиле эклектики классицистического направления. Долгие десятилетия запустения, а потом реконструкция первой половины 1990-х годов довольно сильно изменили первоначальный облик храма.
При церкви существовало попечительство. До революции число прихожан составляло 1935 человек (жители села и трех деревень) — 906 мужчин и 1029 женщин.
В годы советской власти, когда церковь подвергалась гонениям, храм был разрушен, и служение в нем прекратилось. Точных сведений о том, когда это произошло, нет, предположительно служить в нем перестали в 1937 году.
В последнее время церковь находилась в ведении местного колхоза и использовалась под электрическую мельницу, которая размещалась в алтарной части.
Восстановление храма
Со временем гонения на Церковь прекратились, и храм был предан забвению. Затем наступили времена перестройки, многое в государстве стало меняться, изменилось и отношение к религии.
С 1980 года верующие обращаются в местные органы власти с просьбой о разрешении приобретения молитвенного дома, а затем о передаче в ведение православного объединения села Боровецкое одного из разрушенных храмов — на окраине города, в селе Боровецкое, либо другого — в центре города, в бывшем селе Орловка. Не получив положительного ответа, ходатаи обращаются с заявлением в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. В этом заявлении говорится о том, что местные власти отказали верующим под разными предлогами.
«То здание передаётся под музей, то под планетарий, то под концертный зал... Для отправления религиозных обрядов приходится довольствоваться молитвенным домом».
«Наша скромная просьба заключается в том, что нам нужна церковь. Молитвенный дом в настоящее время не соответствует нормальным условиям для совершения религиозных обрядов, т.к. посещаемость христиан в праздничные дни составляет не менее 1000 чел. Нам предлагают расширить молитвенное здание, но площадь для расширения не позволяет, т.к. рядом находятся жилые дома по ту и другую сторону».
Несмотря на отказы, верующие терпеливо и неотступно идут к своей цели. Пример этому — ходатайство председателю исполкома народных депутатов города Брежнева Татарской АССР товарищу Ринату Гилязову от исполнительного органа православного объединения села Боровецкое Тукаевского района Татарской АССР:
«Вознесенский приход с. Боровецкое ходатайствует перед Вами о том, чтобы бывший храм, в котором размещается в настоящее время мельница совхоза «Камский», отдать Вознесенскому приходу, так как помещение создано для религиозного культа, и нам оно подходит. Внешний вид храма обязуемся восстановить в течение года с сочетанием внешней архитектуры города. Вознесенский храм будет украшать северо-восточную часть г. Брежнева со стороны реки Камы».
Затем последовал ответ исполнительного комитета Брежневского городского Совета народных депутатов исполнительному органу православного объединения села Боровецкое:
«На ваше письмо от 22 января 1985 г. исполком гор. Совета народных депутатов сообщает, что здание бывшей церкви в селе Боровецкое, согласно письма министерства культуры ТАССР от 30.11.84 г., включено в список памятников истории и архитектуры. В план Казанской реставрационной мастерской включены работы по выполнению проекта реставрации здания с целью использования его как зала вокальной, камерной и органной музыки, как единственного, имеющегося в городе помещения с необходимыми для органа акустическими характеристиками».
Есть документы, которые воссоздают реальные события 25-тилетней давности со всей остротой. Они не могут не вызывать боли и гордости за скромное мужество простых, искренних и твёрдых в своей вере людей.
Один из жителей города Набережные Челны ТАСС, участник Великой Отечественной войны Николай Иванович Пашутин направил жалобу (!) Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу:
«...Дорогой Леонид Ильич!.. Мы годами обивали пороги, просили из бывших церквей отдать в наше распоряжение одну в селе Бетьки Тукаевского р-на. Мы готовы за свой счёт произвести капитальный ремонт. Нам же отвечают, изыскуя всякие необоснованные мотивы, лишь бы только не дать разрешение. Горсовет заставляет нас подумать. Что же ещё думать нам, верующим людям, если мы от своей веры не отступим? А религиозный обряд мы совершаем не против кого-либо... Ответили верующим, что у вас нет лица старшего, кто бы представлял это общество. Меня же верующие избрали председателем религиозной общины. К кому бы мы не обращались, следует ответ один: «Кому хотите пишите, а мы не разрешим». Мы обратились к уполномоченному по делам религии при СМ ТАССР. Он даже слушать не желает и говорит: «Вы больше ко мне не обращайтесь». Говорят: «вас, верующих, мало». Составьте список с подписями. Мы составили такой список, где верующих подписалось 480 человек, хотя это и неполная цифра. Верующих гораздо больше... Как же поступили, когда получили список с подписями? В населённых пунктах: Новотроицк, Боровецкое, Орловка, Б. Шильна учинили расправу над верующими людьми. Разослали агитаторов по домам, стали спрашивать: «Ты подписался, что верующий?» Когда же следовал ответ: «да, подписался», поступала угроза: «Откажись от своей подписи, иначе не будешь держать подсобное хозяйство» Жизни, выходит, в селе не будет, козу не прокормишь. Об этом гарантирую, верующие всё подтвердят. Всё это вынудило обратиться к Вам от имени верующих христиан и от себя лично с настоящей жалобой. Убедительно просим Вас помочь. Не хотят отдать нам церковь в с. Бетьки, пусть дадут разрешение. Мы за свой счёт построим или приобретём молитвенный дом. Мы, верующие люди, воспрянем духом о справедливости нашей конституции.
Остаёмся сердечно Вам благодарны.
Пашутин Николай Иванович. 29 марта 1981 г.»
Неоднократные попытки дали положительный результат, церковь была передана в руки верующих.
До восстановления храма служба походила в молельном доме, купленном на средства прихожан. Об этом свидетельствует решение исполкома Тукаевского районного Совета народных депутатов от 10 ноября 1981 года. В нём говорится об удовлетворении ходатайства православного объединения о передаче домостроения, общей площадью 48 кв. м, приобретённого на добровольные пожертвования верующих для молитвенных целей.
В 1989 года начались работы по восстановлению храма. Сразу же здесь появилась бригада строителей, сделали новую крышу, отремонтировала и выкрасила купола. Генподрядчиком на реставрации церкви выступило управление «Отделстрой-2» (начальник Н.С. Рукин). Хоры для певчих изготовили рабочие бригады Бакунина, одного из предприятий БСИ, они же восстановили лестницу на колокольню. Пять колоколов были привезены из Воронежа. Самый тяжелый колокол весит 30 пудов (491 кг). Вокруг церкви была установлена ажурная ограда. Сделали ограду рабочие литейного завода. К кому бы представители прихода в городе ни обращались, помогали, чем могли.
Ночью 7 января 1990 года, в праздник Рождества Христова, после многолетнего перерыва, по просьбам прихожан состоялось первое богослужение.
Протоиерей Александр Кормышаков
Настоятелем в молельном доме, а затем и в восстанавливающемся Вознесенском соборе был назначен из Ижевска протоиерей Александр Алексеевич Кормышаков. Это был духовно богатый человек. За его плечами было более сорока лет служения Богу. В годы репрессий его несколько раз вызывали в КГБ и предлагали оставить служение, предлагали разные должности с большим окладом. При последнем вызове он сказал: «Что же вы меня агитируете, если я дам согласие уйти на мирскую должность, то это будет значить, что я Бога предам. Если я Господа Бога предам, то и вас в любое время могу предать». После этого его больше не вызывали.
Протоиерей Александр Кормашаков родился в семье простых рабочих. В церковь начал ходить, когда ему было 5 лет. Позже учился в Московской семинарии и в Ленинградской Духовной Академии. В 1957 году был рукоположен в сан священника. Сначала нес служение в Ижевске, а в 1981 году правящим архиереем был направлен в Набережные Челны. Отец Александр в одном из интервью признавался, что многим трудно было поверить в то, что Вознесенскую церковь в селе Боровецкое можно будет восстановить, но он верил в возрождение храма, даже предчувствовал его: дважды видел во сне, как служил там.
Отошел ко Господу протоиерей Александр 17 мая 2004 года. Его отпевание состоялось 19 мая, в праздник отдания Пасхи Христовой.
Современность
C 2004 года Вознесенский собор распоряжением архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия был возведен в статус архиерейского подворья. Храм является главным в Закамском благочинии. В настоящее время при соборе ведут свою деятельность Духовно-просветительский центр, Школа катехизаторов, клуб юных спасателей «Спас», а также функционируют взрослая и детская воскресные школы.
(44) Там, где цветет шиповник. О. Кузьмичева- Дробышевская.
БОГ ПОРУГАЕМ НЕ БЫВАЕТ…
Из истории храма пророка Илии и его «преемника» —
храма преподобного Серафима Саровского
стр.85.Известно, что на укрепление православия в нашем крае большое влияние оказали монастыри, которые создавались здесь в конце XVI — начале XVII веков. Именно тогда по обоим берегам Нижней Камы возникло несколько монастырей, которые вели, помимо духовной, и жизненно необходимую хозяйственную деятельность: обрабатывали землю, строили мельницы, разводили скот, вели торговлю. Этим занимались не только монастырская братия, но и монастырские крестьяне. Русские люди охотно селились у монастырей, и мирские дворы вместе с иноческой братией составляли один приход. К тому же полегче помещичьего был и монастырский оброк, который платили как деньгами, так и продуктами труда. На территории нашего города в XVII веке образовался мужской монастырь, значащийся в документах того времени как «новые пустыни Пресвятые Богородицы Казанския и архистратига Михаила». Он был основан тогда, когда уже существовал Челнинский починок. В документах XIX века его называют Казанским Богородицким монастырём по имени храма, что располагался в устье реки Челнинки (на Элеваторной горе), который был центром монастыря и приписывался к Казанской Семиозёрной Богородичной пустыни. Судьба этого монастыря сложилась трагично. Он был разрушен в ходе национального восстания 1682–1684 годов. В конце XVII века в книге Приказов Казанского двора записано: «Казанский монастырь воровские люди и бывшие инородческие бунты сожгли». А монахи монастыря жили то в селе Мыс, то в Боровецком починке.
Село Мыс по своему развитию заметно выделялось среди других сёл округи, в документах 1644 года оно именуется и как сельцо Ильинское — это говорит о том, что в селе уже действовала церковь пророка Илии. В переписной книге 1647 года упоминается: «Во дворе безместной поп Ондрей Никонов живет на тягловом дворе, у нево дети Васка осьми лет, Ивашко году, у нево ж наймит Панька Иванов тридцати лет. Во дворе безместной поп Иван Васильев на тягловом дворе, у нево детей Титко двадцати лет, Афонька девяти лет». Запись даёт повод предположить, что этими церковнослужителями и была построена деревянная церковь во имя пророка Илии. Нам известно, что в соседнем селе Бережные Челны тоже была построена церковь во имя чудотворца Николы, но, возможно, первой из двух церквей была построена именно «во имя святого пророка Илии, да в приделе великомученика Ивана Белограцкого древа на клецке, двух верхах с маковицами. А в ней образ и книги и колокола и всякое церковное строение мирских чалнинских крестьян». Рядом жили священники Ондрей Никонов, Семён Алфёров, дьякон Овдокимко Халтурин, пономарь Олешка Тимофеев, праведница Прасковья. Церкви были выделены земли по рекам Челнинке и Мелекесу «сорок четвертей в поле, а в дву потому ж», сенокос на шестьсот копён, лес в общем владении с чалнинскими крестьянами.
В главе «Описание дач Мензелинского уезда. 1800 г.» любопытно говорится о состоянии православных храмов: «В показных сёлах Мысовых Челнов две церкви 1-я Пророка Божия Илии холодная, 2-я Василия Великаго тёплая.
В Бережных Челнах две церкви 1-я Чудотворца Николая тёплая, 2-я Изосима и Саватия Соловецких чудотворцов холодная… В Козмодемьянском Орловка тож две церкви 1-я Козмы и Дамияна тёплая, 2-я Введения во храм Пресвятыя Богородицы холодная и при всех оных церквах колокольни и ограды деревянные».
Ильинская церковь являлась однокомплектной: в штате — по одной должности священника, диакона, дьячка и пономаря.
В начале XIX века священником церкви был Иоанн Денисович Круглополев, диаконом — Иоанн
Сергеев, пономарём — Филипп Григорьев. Дьячок Кирилл Кириллов в 1814 году переведён в село Круглое Поле, и вместо него назначен Иван Яковлевич Ершов.
В 1799 году Указом Павла I учреждена Уфимско-Оренбургская епархия с религиозным центром в Уфе, в которую вошли города Уфа, Оренбург, Бирск, Бугульма, Бузулук, Верхнеуральск, Мензелинск (к нему относились и наши Мысовые и Бережные Челны), Уральск, Троицк, Челябинск, Сергеевск и соответствующие уезды.
Мы помним, что в начале 20-х годов XIX века в Мысовых и Бережных Челнах было принято решение вместо деревянных церквей возвести каменные, что постройка каменной церкви в Мысовых Челнах начата 5 мая 1821 года. Её взялся возвести за 28100 рублей крестьянин Иван Дмитриевич Мочалов из деревни Бебрюковой Балахинского уезда Нижегородской губернии. В документах тех лет говорится, что почти готовый храм 21 октября 1834 года освидетельствовала комиссия в составе губернского архитектора Алфеева, уездного стряпчего Пьянковича, иерея Малова и удельного чиновника Рагузина. Комиссия записала следующее:
«1-е. Церковь в селе Мысовых Челнах поставлена на песчаном глинистом твёрдом грунте длиною с колокольнею, олтарем кроме крыльца на 17 саж. 7 верш., шириною настоящая кроме крыльца на 6 саж. 3 верш., предельная на 6 сажен…
2-е. Фундамент сделан под всею церковью из бутоваго хорошаго и порядочной доброты камня с лицевой стороны рва крупнаго и частию сред-
няго; в середине же фундамента тоже из крупнаго, средняго, но большею частью мелкаго.
3-е. Заливка же известью к наружной стороне вовсе не имеется, а по разобрании камней до внутренности фундамента заливка известью оказалась в малом количестве, так что с наружной стороны между камнями свободно проходил лом… Кладка же однаго фундамента была произведена правильно… Для прочности здания таковый фундамент терпим. <…>
4-е. Все стены церкви и колокольни складены от цокуля до окон из крупнаго камня, а от онаго из кирпича до 3-х сортов порядочной доброты на извести местами не весьма добротной… Карнизы все вообще сделаны безобразными и правилам архитектуры не соответствуют.
5-е. Связи положены в стенах, но не во всех, где следовало бы.
6-е. Крыльцы сделаны у входов с колоннами неприличной фигуры столбами и над оными с безобразными деревянными фронтонами.
7-е. Кровля противу фасада покрыта листовым железом надлежащим образом, равно и на куполах холодной церкви и Олтаре и колокольне, также окрашено зеленою краскою на масле <…>
9-е. С наружной стороны и внутренней вся церковь отштукатурена и обелена с покрытием с наружной стороны вохрою <…>» Таким образом, серьёзных нарушений комиссия не выявила, а мелкие И. Д. Мочалов обязался устранить.
По решению Уфимской духовной консистории, в 1880 году при церкви было открыто церковно-приходское попечительство. В его состав вошли:
— священник Ильинской церкви Алексей Алфеев — председатель,
— церковный староста Никифор Переслегин,
— волостной старшина Сидор Калясев,
— сельский староста Стефан Нестеров и 62 человека крестьян-собственников.
Храмы и священнослужители активно влияли на общественную жизнь
населения, на развитие народного образования. В 1841 году в селе открыто мужское двухклассное училище. В 1869-м основано Мысово-Челнинское училище для девочек.
Стр. 89.В конце XIX века Ильинская церковь входила в состав благочинного круга Мензелинского уезда и имела три престола: во имя святого пророка Илии, святителя Василия Великого и преподобного мученика Мирона. Приход состоял из одного села — 954 мужчин и 1029 женщин.
Большую роль в жизни сельчан играли православные праздники. Одним из главных праздников в селе Мысовые Челны, кроме Рождества и Пасхи, конечно же, был Ильин день, отмечаемый 2 августа (20 июля по старому стилю). Считалось, что именно в этот день вода приобретает целебные свойства. В народе пророк Илья представлялся суровым стариком, путешествующим на огненной колеснице, повелевающим громом и молнией. Он наказывал грешников, но заботился о радетелях христианской веры. К нему обращались крестьяне с молитвой о дожде. Он помогал успешно завершить полевые работы, собрать хороший урожай. Защищал и от болезней. Жизнь прихожан была неразрывно связана с храмом. Сюда они приходили со своими горестями и радостями, здесь молились, здесь надеялись. В храме происходили главные события их жизни: венчание, крещение детей, отпевание усопших. Революция 1917 года и последовавшие за ней перемены в развитии государства и общества внесли коренные изменения в вековой уклад жизни людей. Начались гонения на религию. В 1920-е годы явственно обозначилась негативная позиция советской власти по отношению к православию и мусульманству. Церкви и мечети попали под строгий контроль государственных органов. В период голода 1921–1923 годов активно начала действовать комиссия по изъятию церковных ценностей. Ильинская церковь лишилась 33 десятин земли, принадлежащих ей ранее. В 1924 году в Челнинском кантоне был создан антирелигиозный кабинет, состоящий из 13 человек — восьми русских и пятерых татар. Проводились лекции, доклады, спектакли, распространялась соответствующая литература. Также собирались материалы о религиозной активности духовенства. Священники ограничивались в своих правах, их семьи облагались повышенным налогом. Повсеместно запрещался обряд крещения. Началось обновленческое движение , проникшее и в Нижнее Прикамье. Вокруг Набережных Челнов практически все приходы примкнули к обновленцам. Обновленчество (также обновленческий раскол, официальное название — православная российская церковь, позднее православная церковь в СССР) — раскольническое движение в русском христианстве, возникшее после 1917 года. Декларировало цель «обновления церкви»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства церковью патриархом Тихоном. В период наибольшего влияния — в середине 1920-х годов — более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур. С 1922 по 1926 год движение было единственной официально признаваемой гос. властями РСФСР православной организацией. К 1946 году под давлением властей обновленчество самоликвидировалось, влившись в состав легализованного Московского патриархата. Только в Ильбухтино, Круглом Поле и Мысовых Челнах настоятели и служители храмов остались на прежних позициях. Но в 1930-е годы начались репрессии, не обошли они Ильинский храм теперь уже Красных Челнов. В 1930 году был осуждён «за антисоветскую пропаганду» священник храма пророка Илии Филипп Романович Асанов, служивший в Ильинском приходе с октября 1926 года. С 1934 года подверглись гонениям священнослужители Ильинского прихода Скворцов Александр Арсеньевич,
Скворцова Анастасия (жена), Скворцов Александр (сын), Чернов Михаил Константинович (псаломщик), Чернова Ольга Васильевна (жена).
О событиях тех лет в 2010 году поведала писательнице Н. Шишкиной Нина Александровна Лазарева (в девичестве Скворцова) — дочь последнего настоятеля храма пророка Илии. Грозным предвестником бедствий семьи священника стало убийство в начале 1930-х церковного сторожа Ксенофонта. Его сторожка находилась в притворе храма. Грабители ударили Ксенофонта топором по голове, и кровавые следы их ног отпечатались по всему храму, но кончились у алтаря: не посмели разбойники прикоснуться к святыне. Когда в Мысовых Челнах образовался колхоз, посыпались нападки на семью отца Александра. Особенно старался в этом отношении председатель колхоза. Одурманенный свалившимся на него начальствованием, он, судя по всему, будучи недалёким человеком, не хотел ни с кем делить влияние на жителей села. У председателя была власть — символ сиюминутной победы в земной жизни, а в другую он не верил. Отец Александр был беззащитен перед властью, но его опорой была Истина, в которой жизнь человеческая — лишь начало жизни вечной… Председатель был молод и нагл. Он мог за полночь вломиться в дом Скворцовых, требуя каких-то налогов. Приводил понятых: описывал всё, что было в доме, сам рылся в матушкиных сундуках. Чувствуя, что на этом председатель не остановится, отец Александр отвёз старшего 16-летнего сына к родственникам на Урал. С родителями остались 14-летний Николай и 11-летняя Нина. В декабре 1937 года священник отслужил последнюю литургию.
В ночь на 15 декабря 1937 года он был арестован работниками Набережночелнинского районного отделения НКВД ТАССР по обвинению в антисоветской агитации односельчан, распространении провокационных слухов о войне и голоде. Во время обыска были изъяты все дкументы, письма. Суд был скорый, суровый и несправедливый. 31 декабря 1937 года А. А. Скворцов был осуждён на 10 лет лишения свободы. Он отбывал наказание в посёлке городского типа Нижние Вязовые (ст. Свияжск), где и скончался 22 ноября 1941 года. Похоронен там же, на местном кладбище.
Через 40 с лишним лет А. А. Скворцов был реабилитирован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».
К концу 30-х годов бездействовала и Никольская церковь — в ней разместилась городская типография. Любопытнейшие живые воспоминания Л. З. Лунгиной — советского и российского филолога, переводчика художественной литературы, связанные с челнинской типографией, с жизнью города и округи в начале Великой Отечественной войны, приведены в этой книге далее. А в 1939-м райисполком города Набережные Челны обратился в Совнарком ТАССР за выделением средств для переоборудования здания церкви под городской клуб. Пустовал и Ильинский храм в Красных Челнах. Председатель колхоза тоже решил устроить в нём клуб. Сам сбрасывал колокола. На глазах собравшихся вместе со своими подручными втаптывал в грязь старинные иконы. Его жена — верующая — умоляла остановиться. Люди просили раздать образа им, кто-то из сельчан сумел-таки уберечь некоторые иконы. Женщины плакали, проклиная бесчинствующих, и так случилось, что позже вместе с жизнью церкви разрушилась и жизнь семьи председателя.
Старожилы рассказывали, когда воинствующие атеисты пытались разломать колокольню, внутри неё развели кострище. Свод треснул, колокольня завалилась на бок, но не упала… Клуб был закрыт, вместо него в помещении разместили мастерские и склады, но и они не прижились.
Взрывать церковь не решились, так как вокруг ютились дома красночелнинцев. Но разорение продолжалось: местные кладоискатели не только устраивали подкопы, ища добычу в таинственных подземных ходах, но и разоряли церковное кладбище. Извращённой и злой фантазии хватало и на то, чтобы «шутя» развешивать на заборах у домов выкопанные одеж-
ды священнослужителей, митры, черепа… Здание церкви долго стояло поруганным, но не сломленным. В конце 1960-х годов началось строительство КамАЗа, а церковь пророка Илии, словно безмолвный укор беспечным комсомольцам и всем неверующим, стояла без кровли, с покосившейся колокольней, взирая пустыми окнами-глазницами на строящийся новый город. И в 1978 году с помощью современной техники, силами управления «Водстрой», созданного в «Камгэсэнергострое» для подготовки вместилища будущего Камского моря, настрадавшееся здание было ликвидировано. Предполагалось, что большая часть села Красные Челны и часть бывших Бережных Челнов с пуском Нижнекамской ГЭС будет затоплена. В связи с чем была
реорганизована и текстильная фабрика, которую поначалу планировалось перевезти в Елабугу, но проект так и остался замороженным. А Красно- челнинский детский дом переселили в интернат, расположившийся на улице Столбовой молодого посёлка Гидростроителей (ГЭС). Разрушили мост, связывающий когда-то Мысовые и Бережные Челны с Элеваторной горой, — его и сегодня можно видеть бесхозным обрезком, тянущимся к Элеваторной горе и обрывающимся над водой, недалеко от городского пляжа. В срочном порядке на Орловское кладбище перенесли захоронения, покоящиеся у Ильинского храма.
С пуском Нижнекамской ГЭС многое, что было дорого сердцам коренных челнинцев, ушло под воду, но до предполагаемой высокой отметки водохранилище не поднялось. А город, идя в ногу со временем, рос амбициозным, благовидным. Однако место, где стоял храм пророка Илии,
поросло ивняком и бурьяном, словно Богом забытый, а скорей всего, до поры до времени оберегаемый Им уголок.
* * *
Дорогой читатель, когда книга уже была свёрстана и подготовлена к печати, на одном из городских мероприятий ко мне, автору «Там, где цветёт шиповник», обратился Алексей Геннадьевич Комиссаров — врач, краевед, священнослужитель:
— Ольга, узнал, что вы подготовили книгу о Красных Челнах. У меня есть материалы об истории семьи отца Александра — последнего настоятеля храма пророка Илии, что находился в этом селе. Если ещё не поздно, могу их вам передать. Отдельную книгу об этом не написать, но, может быть, вам документы пригодятся. — Конечно, пригодятся,;— обрадовалась я.
И отправление макета в печать было приостановлено. Книга пополнилась уникальными свидетельствами истории. В чём-то воспоминания Нины Александровны Лазаревой, дочери последнего настоятеля храма пророка Илии, записанные А. Г. Комиссаровым, перекликают-
ся с теми, что оформила Н. А. Шишкина, но я считаю нужным поместить их здесь полностью. Во-первых, они записаны разными людьми, а потому взаимодополняют друг друга. Во-вторых, они подкреплены оригинальными архивными документами Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Татарстан, а также фотографиями из семейного альбома, который перешёл по наследству от отца Александра дочери. Эти документы и фотографии ранее нигде не публиковались.
Итак, записи А. Г. Комиссарова, сделанные 8 августа 2011 года в ходе личной беседы с Ниной Александровной Лазаревой (в девичестве Скворцовой).
Семья священника Александра Арсеньевича Скворцова приехала в Красные Челны (так с 1931 года стало называться старинное русское село Мысовые Челны) в 1921 году из Костромской губернии,
где Скворцовы жили в селе Цыкино. По данным архивной справки КГБ ТАССР, село Цыкино относилось к Юрьевецкому району Ивановской области. Отец Александра Арсеньевича, Арсений Скворцов, тоже был священником. И родной брат Андрей Арсеньевич Скворцов также
стр.94.служил церкви, но где именно, неизвестно. Сохранилась его фотография в подряснике, где он сидит в кабинете. По семейному преданию, во время гражданской войны Андрей Арсеньевич отступал с частями Белой армии и так и канул в Лету. Судьба его неизвестна. В семье считали, что он погиб. Вообще, сведений о жизни семьи Скворцовых в Костромской губернии практически не сохранилось, поэтому Нина Александровна об этом периоде семейной хроники ничего не сообщает. Мотивы приезда семьи священника Александра Скворцова в Красные Челны были банальны. Кто-то из родных в 1920-е годы приехал и поселился в Красных Челнах. Родственники прознали, что сельский храм пустует из-за отсутствия в селе священника, и пригласили о. Александра приехать (а на родине в это время, видимо, уже были проблемы с возможностью служить). Так семья Скворцовых прибыла в Красные Челны, где о. Александр сразу же стал настоятелем храма пророка Илии. Конечно, до о. Александра в Ильинской церкви служил священник, говорили, у него была многодетная семья, но по каким-то причинам ему пришлось уехать из села. Фамилию его Нина Александровна не знает. В семье Скворцовых — Александра Арсеньевича и матушки Анастасии Николаевны — воспитывалось трое детей: два сына и дочь. Старшего сына Александра в 16-летнем возрасте, когда того лишили избирательных прав как «сына служителя религиозного культа», отец от «греха подальше» отправил в город Березники
Пермской области, где тот и прожил всю жизнь. Младшие Николай и Нина оставались
с родителями. Николай неплохо учился, окончил школу им. Димитрова в Набережных
Челнах. В школу села Красные Челны его как сына священника не брали, а Нина училась
в селе Красные Челны. После окончания учёбы Николая Александровича Скворцова оставили в школе им. Димитрова — разрешили работать преподавателем: семья жила очень бедно, и средств на существование после ареста отца не было. Семья о. Александра последнее время проживала в Красных Челнах в доме, который стоял прямо за храмом Илии-пророка, на улице Центральной, 1. В этот дом семья вселилась в 1935 году по договору с проживавшей в нём бывшей монахиней Меланьей Никитичной Балясниковой. Согласно договору, семья о. Александра заплатила за дом Меланье Балясниковой 500 рублей и была не против того, чтобы хозяйка оставалась в доме до своей смерти. Умерла Меланья Никитична через год после оформления договора. Скворцовы похоронили М. Н. Балясникову на кладбище за Ильинским храмом. При жизни Меланья Никитична была тихой и набожной. По предположению Нины Александровны, Меланья Балясникова как бывшая насельница монастыря (какого именно, не известно) после закрытия последнего вернулась в родное село, где её родные помогли найти и приобрести для неё дом. Нина Александровна вспоминает, что в районе «песков», где в настоящее время в посёлке ГЭС
стоит дом 10/70, в Набережных Челнах стояла известная всем мельница Балясниковых! Возможно, хозяевами были родные Меланьи Никитичны, хотя документальных подтверждений нет.
Жизнь семьи священника Александра Скворцова в Красных Челнах протекала трудно. Приходилось много работать. Гостей принимали редко, лишь по большим церковным праздникам, и то собирались, в основном, священники из соседних приходов на обед. Жители же села заходили только для заказа треб — кого отпеть, кого окрестить. Один раз, вспоминает Нина Александровна, в разгар массовой коллективизации приходили местные мужики советоваться по поводу вступления в колхоз. Помнит, что отец никого не отговаривал, напротив, рекомендовал вступать, так как всё равно потом силой загонят и при этом будут притеснять. Помнит Нина Александровна и ночные визиты председателя с описью имущества, с требованиями оплатить какие-то неимоверно высокие налоги. Так, председатель П. А. Зыбин лично сам хотел проверить содержание семейного сундука. Но о. Александр пригрозил ему, мол, тот не имеет на это права,
а проверяя сундук, председатель может подложить туда любой компромат на священника. При этом отец сказал: «Просите, что показать, я сам всё покажу». Вообще, о. Александр был грамотным человеком, неплохо знал законы и всегда пытался парировать нападки озлобленного на верующих людей и на церковь председателя. В соседнем селе Боровецком, в Свято-Вознесенском храме, первое время служил о. Владимир, после отъезда (или ареста?) которого на его место приехал (видимо, по приглашению о. Александра Скворцова) священник Аркадий Яковлевич Чистяков с матушкой Марией Николаевной, сестрой матушки о. Александра — Анастасии Николаевны. Нина Александровна рассказывает, что семья Чистяковых была бездетной, и родители иногда на целое лето отправляли её на жительство к родным, в село Боровецкое. Это служило хорошей помощью семье Скворцовых, — времена стояли голодные. Жила Нина у дяди и тёти и после ареста отца. Ярко запечатлелось в её памяти, как в 1938 или 1939 году о. Аркадий пришёл со службы и сказал, что отслужил сегодня последнюю литургию, и так и объявил прихожанам: «Служить при таком давлении властей больше не могу». И на самом деле о. Аркадий больше не служил, отказался от сана и стал работать сторожем в колхозе. Потом семья Чистяковых уехала в Ивановскую область. Матушка Анастасия Скворцова некоторое время переписывалась с Чистяковыми, но писем не сохранилось, и места жительства родственников Нина Александровна не помнит. Надо заметить, что община Ильинского храма во главе с о. Александром Скворцовым придерживалась обновленческой ориентации. По всей видимости, «обновленцами» были и священники близлежащих сёл — Орловки, Бетьков, Боровецкого, Ильбухтино, — где ещё не закрылись церкви. Священники этих храмов общались, а по большим и престольным праздникам
собирались в доме о. Александра и, видимо, бывали и друг у друга в гостях. Нина Александровна хорошо помнит визиты о. Алексия Лаврова из села Орловка, о. Наума («был очень маленького роста») из храма села Ильбухтино и о. Геннадия («был чрезмерно разговорчив») — священника из церкви села Бетьки. Поведала и о том, как в 1928 году община Ильинской церкви постановила больше не придерживаться обновленческой ориентации и отказала о. Александру в служении.
В то время в селе Князево Мензелинского района стоял храм, в котором некому было служить. Жители села позвали о. Александра к себе, дали его семье хороший дом. Там семья Скворцовых прожила два года, но потом случилось несчастье — в 1930 году дом сгорел, в пожаре погибло много документов, фотографий. А опомнившиеся активисты из общины Ильинской церкви села Красные Челны пригласили о. Александра обратно: «Были рады и обновленцу, ведь священников уже оставалось очень мало, и храм стоял без служб». Семья Скворцовых вновь перебралась в Красные Челны, и службы в храме возобновились. В 1935–36 годах о. Александру удалось провести ремонт храма: покрасили зелёной краской крышу, побелили стены. Храм стал как новенький — белый и красивый, с совершенно целой оградой. В хозяйственной работе
по храму отцу помогал Анатолий Данилычев. Других членов церковно-приходского совета дочь священника не помнит. Да и не бывали они у них дома, видимо, возникающие вопросы решались в церкви. Сохранился редкий документ от 28 марта 1938 года — свидетельство
о награждении о. Александра Скворцова саном протоиерея, согласно постановлению Бугульминского епархиального управления, за подписью стр.99.председателя Бугульминского епархиального управления архиепископа Даниила и секретаря, священника о. Николая Разумовского. Очевидно, что обновленческие приходы Челнинского района находились под юрис-
дикцией архиепископа Даниила, а приходов «тихоновской» ориентации, похоже, в районе Набережных Челнов к 30-м годам не осталось, хотя эти сведения требуют уточнения.
Рассказала Нина Александровна и о том, как потрясло всех жителей села Красные Челны убийство церковного сторожа Ксенофонта — высокого костлявого старика, который жил в сторожке при храме пророка Илии и ещё выполнял обязанности истопника. Случилось это в 1936 году, почти за год до ареста настоятеля. Сторож Ксенофонт вышел из храма за дровами, был подкараулен и убит топором по голове. Утром прихожане обнаружили его тело в луже крови. Кровавые следы убийц тянулись по всему храму, оканчивались у алтаря и вели обратно. При проверке имущества выяснилось, что ни одной вещи из храма не пропало. Душегубов искала милиция, но её усилия оказались тщетными. Отец Александр Скворцов, как и многие священники того времени,
не избежал политических репрессий за религиозные убеждения, и его семья подверглась лишениям и унижениям со стороны местной власти. Председателем в селе Красные Челны являлся ярый богоборец, молодой и ретивый коммунист, которому в те годы было около 30 лет — Павел Антонович Зыбин. Он жил почти напротив семьи Скворцовых и всем своим поведением выказывал ненависть к священно-церковнослужителю. Он мог ворваться ночью в дом к о. Александру и пытаться провести обыск, мог требовать уплаты несуществующего или нагло завышенного налога. Видимо, не без его участия было сфабриковано уголовное дело, по которому и арестовали Александра Арсеньевича Скворцова 15 декабря 1937 года. Суд был скорый, священнику определили 10 лет лагерей за антисоветскую агитацию. Наказание он отбывал в посёлке городского типа Нижние Вязовые (ст. Свияжск) Зеленодольского района ТАССР, где работал на швейном производстве. Нина Александровна хорошо помнит, как вместе с матушкой ездили к отцу в 1939 году в тюрьму. Он делился, что шил вещи из меховых лоскутов, жаловался, что долго не мог выполнить план, но потом все же научился шить и план уже выполнял. Также он сообщил матушке, что арестовали его за то, что на праздник у него дома собирались священники и вели разговоры. Это была последняя встреча о. Александра с семьёй. Вскоре началась война, свидания прекратили, кормить заключенных в лагере совсем перестали. Отец Александр Скворцов умер 22 ноября 1941 года от сердечной недостаточности, развившейся, видимо, на фоне голода и лишений лагерной жизни. Был похоронен в безымянной могиле на кладбище посёлка Нижние Вязовые. После ареста кормильца жизнь Скворцовых стала ещё трудней. Матушка не могла работать — не позволяло от природы слабое здоровье, она всегда была худой, быстро утомлялась. Первое время отец писал из Свияжской тюрьмы письма, поддерживал, как мог, словом. Он надоумил матушку продать его подрясник, который был сшит из добротного материала. Матушка продала подрясник, затем свою шубу, затем стала брать заказы на шитьё, за что имела небольшую плату, которая позволяла семье выживать. Так и перебивались. Чем могли, помогали добрые люди. Например, сосед по дому Григорий Степанович Борисов. До революции он жил в доме со сложенной из камня кладовой. За наличие этой кладовой его приписали к кулакам, отобрали дом и всё имущество. Ладно хоть разрешили в своём же огороде построить избушку, где и жила потом семья. Возможно, это была бывшая баня. Так вот, Григорий Степанович дружил со Скворцовыми, помогал. В своё время о. Александр выручил Борисовых деньгами, чтобы их дочь могла устроиться на учёбу в Елабугу, девушка хотела поступать «на учительницу». Денег у Борисовых не было совсем, и о. Александр дал тогда всю необходимую сумму и сказал, мол, отдавать будете, как сможете… Дочь Борисовых успешно поступила в учительский институт, стала преподавателем.
После ареста о. Александра его семье, чем мог, помогал и священник Алексий Лавров из села Орловка. Он, обычно идя по дороге с рынка из Набережных Челнов, часто навещал матушку Анастасию, делился продуктами. Кроме того, оставшиеся без хозяина три улья Скворцовых о. Алексий брал к себе на лето, в свою пасеку, так как матушка не знала, как ухаживать за пчёлами. Нина Александровна помнит, что храм в селе Орловке тогда был уже закрыт, о. Алексий не служил, и в народе говорили, что он «отказался от священнического сана». Но, несмотря на эти слухи, о. Алексий до конца своей жизни совершал требы: венчал (редко), крестил и отпевал как жителей Орловки, так и близлежащих сёл. Так что вряд ли он публично отказался от священнического сана. Но очевидно, пребывая в обновленческой церкви, о. Алексий Лавров так и умер, не раскаявшись, не вернувшись в лоно Патриаршей матери Русской православной церкви. Нина Александровны рассказывает, что о. Алексий Лавров резко выделялся из всех священников. Он всегда держался степенно, говорил внятно, немногословно. Матушка Вера Ивановна Лаврова (в девичестве Бе-
кетова) была тихой и тоже очень культурной дамой. Последние годы она сильно болела, её мучили грузность и одышка. Тем не менее, она несколько раз бывала в гостях у Скворцовых в Красных Челнах, как могла, поддерживала матушку Анастасию. Позже о. Алексий Лавров крестил
детей Нины Александровны Скворцовой, в замужестве ставшей Лазаревой. В 1947 году в селе Орловка, у Лавровых дома (а дом их стоял недалеко от здания современного офиса «Челныгорстрой», как бы на отшибе села), о. Алексий крестил дочь Нины Александровны Ольгу. Как вспоминает Нина Александрова, крестили открыто, не прячась от властей. Тогда в Орловке
во главе сельсовета стояли не ярые богоборцы. А в Красных Челнах крестили «тихо», не афишируя. Так, «по-тихому», в 1953 году о. Алексий Лавров крестил сына Нины Александровны Евгения, уже у них на дому, в Красных Челнах. Вопреки запретам, о. Алексий был в облачении, в подряснике, с поручами и епитрахилью. Вера Ивановна Лаврова к тому времени уже умерла. После ареста о. Александра храм в селе Красные Челны пустовал. Новых священников в село не назначалось, да и желающих, наверное, не было, ведь начались уже страшные репрессии против духовенства. С 1939 года Ильинский храм начали переделывать под клуб. Выносили и увозили на подводах храмовые украшения и утварь. Иконы под руководством председателя П. А. Зыбина складывали кучей и рубили. Однажды Зыбин лично стр.103.забрался на кучу икон и стал топтать их, при этом крича: «Ну что, где ваш бог? Если бы он был, не допустил бы до такого!» Собравшиеся плачущие старухи говорили ему: «Подожди, это тебе ещё отрыгнётся. Не на тебе, так на детях твоих скажется всё». Тем не менее, храм освободили. Закрасили внутри росписи, но лики святых всё равно проступили через свежую краску. Клуб проработал до 1940 года, когда власти села вдруг решили сбросить со звонницы колокола. Самый большой благовест обрушился на угол храма, расколов своей массой стену. Здание церкви было признано негодным, клуб закрыли.
В середине 1970-х территория Красных Челнов, в связи со строительством Нижнекамской ГЭС, была признана зоной затопления. Похоронная бригада в спешке раскапывала могилы церковного кладбища, вывозила останки. По церковным облачениям, сохранившимся нетленными, люди видели, что среди праха попадались и останки священнослужителей. Останки с кладбища Ильинского храма захоронили в одной яме на территории кладбища села Орловка. Это место ничем не пометили, оно до сих пор остаётся безымянным. Кстати, на Орловском кладбище похоронена и матушка Анастасия Скворцова, её могила сохранилась до нашего времени.
В те же годы под предлогом затопления принялись доламывать Ильинскую церковь. Колокольню пытались расшатать и стащить тракторами, но тщетно. Храм, оставленный на произвол, как и любое здание без ухода, медленно продолжал разрушаться, а при строительстве микрорайона картонно-бумажного комбината «Бумажник» всё же был стёрт с лица земли. Территорию храма и кладбища заняла новостройка.
Крайне показательна судьба председателя сельсовета села Красные Челны Павла Антоновича Зыбина. Что интересно, жена его была очень набожной. Когда П. А. Зыбина взяли на фронт, она молилась за него, и он вернулся домой живой и здоровый. Дома увидел в красном углу иконостас, где молилась жена, и ничего ей не сказал, видать, богоборческий пыл поостыл. Довелось Павлу Антоновичу отсидеть и в тюрьме, а в конце жизни он сильно болел. Умер в 1970-е годы. Позже его жена попала под машину и скончалась.
Трагически сложилась судьба детей П. А. Зыбина. У старшей дочери во время купания в речке Челнинке случился непонятный приступ, и она утонула. Сын, уйдя в армию, заболел, мать ездила забирать его из войск. Вернувшись домой, он собрался жениться, но за день до свадьбы попал в больницу с болезнью сердца. Выйдя из больницы, свадьбу играть не стал: жили так, как муж и жена. Работал. Однажды стал садиться на вахту в грузовую машину, забирался по ступенькам, что были сзади кузова, и так случилось, что именно в этот момент в грузовик врезалась другая машина. Погиб сразу. У третьей дочери муж умер в селе Красные Челны послеобильного алкогольного возлияния. После смерти мужа она уехала жить в Ижевск, и там с ней случилось помрачение рассудка: перестала говорить, пряталась от всех. Была доставлена в больницу и там умерла…
Дополнения, уточнение дат.
1. Нина Александровна вспоминает, что в селе Мысовые Челны, исконно русском (следует заметить, что татарские и русские сёла будущих Набережных Челнов между собой «дружили», но не смешивались), жили два представителя татарской национальности. Первый — яркий, многим челнинцам запомнившийся, — Шакир Габитович. Он общался с о. Александром и о. Алексием Лавровым. Выглядел Шакир Габитович несколько вызывающе — носил черные очки, тюбетейку, в руках всегда была палка-трость. Дети, когда он шёл по селу, от страха разбегались. Второй — скромный, имени его Нина Александровна не помнит, — работал в заготконторе, которая располагалась по дороге из села Орловка в Бережные Челны.
2. Бывало, о. Алексий Лавров, когда ходил на рынок в Набережные
Челны, покупал там «четверть» или «чекушку» и заходил с этим добром к о. Александру Скворцову. Сядут вместе за стол, посидят, выпьют по рюмочке, и о. Алексий Лавров шёл дальше к себе в Орловку.
3. О сестрах-матушках. Матушка Анастасия Николаевна Скворцова — родная сестра матушки Марии Николаевны, по мужу Чистяковой, которая была замужем за священником села Боровецкого.
4. Годы жизни.
Матушка Анастасия Николаевна Скворцова — 1889 г. р. — 8 марта 1977 г. (умерла в возрасте полных 87 лет). Дети: Александр — 1914–1974, Николай — 1923–1943 (погиб на фронте),
Нина — 1926, живёт в городе Набережные Челны.
5. О семье псаломщика Чернова.
В храме пророка Илии села Мысовые Челны псаломщиком во времена
священника Александра Скворцова служил Михаил Константинович Чернов, который был женат на Ольге Васильевне. Нина Александровна очень хорошо его помнит. Он был достаточно молодой, примерно, как её брат Николай, чуть старше. Семья Черновых жила в доме за церковью. После закрытия храма Черновы уехали в Елабугу. Псаломщика Михаила Чернова мобилизовали на фронт. Он погиб во время Великой Отечественной войны. Ольга Васильевна Чернова во время войны жила в Елабуге, но
затем уехала в село Бемыж. . Бемыж — село в Кизнерском районе Удмуртии, административный центр и единственный населённый пункт Бемыжского сельского поселения (ранее — Бемышевская волость Елабужского уезда Вятской губернии).
ОБРАЩЕНИЕ ГРУППЫ ВЕРУЮЩИХ СИНОДАЛЬНОЙ
ЦЕРКВИ С. М.ЧЕЛНЫ В ЧЕЛНИНСКИЙ ВОЛОСТНОЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
Устроенный в сентябре 1926 года группой староцерковников под влиянием епископа Аввакума.
переворот в г. Челнах неминуемо переметнулся и в наше селение М. Челны. Здесь, как и в городе Челнах, незначительная кучка людей под давлением староцерковников г. Челнов в октябре месяце
1926 г. постановили перейти из обновления в тихоновщину. Прежде всего группа эта постаралась удалить от должности избранного всем приходом (1920 г.) священника Скворцова на том основании, что он является вредным Св. Синоду, и заменить его неким Асановым, который не является избранным, а назначен епископом Аввакумом. Этим своим действием кучка
староцерковников нарушила единство в нашем приходе, заставив большинство против воли войти в общение с главарями тихоновщины, имеющими связь с бежавшими за границу архиереями и помещиками, объединившимися в общий против Сов. власти монархический союз. Т.к. церковный переворот в нашем приходе произведён незначительной кучкой людей и под давлением городских староцерковников, лишившихся из-за своего слепого фанатизма храма, и принимая во внимание, что «добрые соседи» слишком нахально начнут хозяйничать в нашем приходе, мы, присутствующие, во-первых, просить Челнинский ВИК положить этому ненормальному порядку конец, во-вторых, восстановить в правах пользования храмом синодальную группу (обновленцы), в-третьих —допустить до выполнения обязанностей служителя культа, избранного прихожанами на законных основаниях нашего жителя священника Скворцова.
Подписи:
1. Забродин Павел Николаевич
2. Дьячков Петр Яковлевич
3. Дьячкова Степанида Ивановна
4. Дьячкова Вера Георгиевна
5. Афанасьев Дмитрий Васильевич
6. Дьячков Андрей Яковлевич
7. Коробейникова Татьяна Дмитриевна
8. Афанасьева Апросинья Дмитриевна
9. Афанасьева Клавдия Никитична
10. Иосафова Мария Владимировна
11. Иосафов Федор Александрович
12. Дьякова Ольга Афанасьевна
13. Дьяконов Яков Яковлевич
14. Решетников Иван Михайлович
15. Решетникова Аграфена Ивановна
16. Пучинина Стефанида Матвеевна
17. Забродин Степан Матвеевич
18. Забродина Евгения Павловна
19. Ушаков Роман Кузьмич
20. Зыбин Иван Васильевич
21. Зыбина…
Верно, секретарь ВИК Мысовые Челны.
Расшифровкадокумента представлена А. Г. Комиссаровым.
Синодальная церковь — подчиняемая Высшему церковному управлению — обновленческая церковь.
М. Челны — село Мысовые Челны.
Епископ Аввакум (в миру Григорий Антонович Боровков; 20 мая 1892, Уфа — 15 октября 1937, станция Медвежья Гора, Карелия) — епископ Русской православной церкви, епископ Староуфимский, викарий Уфимской епархии.
Город Челны — имеются в виду Бережные или Набережные Челны.
...
По благословению владыки Анастасия 23 октября 1994 года состоялось собрание православных христиан Набережночелнинского посёлка ЗЯБ , на котором присутствовали благочинный по Набережночелнинскому округу иерей Олег Богданов и иерей Михаил Гречко. Верующие постановили образовать общину преподобного Серафима Саровского. Собрание избрало приходской совет во главе с председателем — иереем Михаилом Гречко, который на тот момент состоял в штате прихода святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана. (село Орловка). Также собрание постановило ходатайствовать перед правящим архиереем об утверждении общины, а перед администрацией города — о её регистрации и выделении земельного участка для строительства нового храма, который будет носить имя преподобного Серафима Саровского. А на 20 дней раньше собрания, 3 октября 1994 года, в администрацию города поступило первое обращение благочиния по Набережночелнинскому округу с вопросом о выделении земли под строительство нового храма. И 5 декабря того же года — второе (после собрания и его решения), уже с конкретной просьбой о выделении земли в 18-м комплексе посёлка ЗЯБ, ближе к пересечению Сармановского тракта и автодороги № 1.
...Когда же под строительство храма был выделен участок, практически совпадающий с тем, где стояла церковь пророка Илии, то верующие не усомнились в Божьем провидении. Однако о смене имени общины не могло быть и речи. Переоформлять строительные документы тоже немыслимо. Да и не Серафим ли Саровский — великий подвижник Русской церкви и один из наиболее почитаемых монахов — воодушевлял верующих на их пути? А чтобы восстановить историческую справедливость, участники общины решили, что после возведения храма преподобного Серафима Саровского рядом будет построен храм-часовня в честь пророка Илии. «Паспорт земельного участка для храма Серафима Саровского по проспекту М. Джалиля, микрорайон 17А» община получила 3 мая 1996 года.
В нём значилась величина участка 0,85 гектара. Однако через год, в марте 1997-го, отцу Михаилу сообщили, что координаты земельного участка будут пересмотрены. Вот тут поволновались все! И действительно, вскоре вышло постановление мэрии № 706, в котором координаты были изменены, но — о, чудо! — новые координаты «подвинули» участок будущего храма ближе к месту бывшей церкви пророка Илии так, что она как бы оказалась в объятиях новой храмовой территории, которая к тому же чуть увеличилась. Документ, подписанный Р. З. Алтынбаевым, гласил: «Отвести Набережночелнинскому благочинию, храму прп. Серафима Саровского, на условиях аренды, сроком на 49 лет земельный участок площадью 0,994 га под строительство храма в 17А микрорайоне по Набережночелнинскому проспекту». А 1 августа 1996 года, в день обретения мощей преподобного Серафима Саровского, на месте строительства будущего храма
был воздвигнут Крест Господень...
Когда на площадке появился вагончик (к слову, тоже подаренный благотворителями), который стал и часовней, и АБК, в гости к первостроителям храма пришли Рафаил Фаттахович Нурутдинов, в то время директор Комбината панельного домостроения (потом ОАО «Домостроительный комбинат»), и его заместитель по строительству Рафаэль Альбертович Сагитов, и сказали настоятелю: «Давай, начинай строить, а мы чем сможем — поможем», и комбинат стал генеральным подрядчиком.
...Первая свая под храм (кстати, сваями помогло ОАО «Спецатоммон-
таж», возглавляемое В. Э. Альберти) была забита 18 марта 1998 года.
Этой же весной были возведены стены и сделана кровля часовни. Иконостас часовни готовил резчик по дереву Владимир Осягин. Денис Ведерников — юноша-доброволец, безвозмездно помогал жестянщику Ивану Ивановичу Кузнецову обшивать луковицы часовни. Предприниматель
из Орловки Михаил Викторович Мухин занимался накупольным крестом, который был водружён на часовне 5 июня 1998 года. Как видим, часовня Илии-пророка появилась раньше храма Серафима Саровского, словно повторяя историю на новом, дай бог, благодатном витке. На ос-
вящении часовни присутствовал мэр города Р. З. Алтынбаев. И сегодня, 19 лет спустя, часовня живёт и служит «тёплым храмом», где в зимние холода крестят детей, проводят службы. Ныне часовня готовится к своему 20-летию. Долгие пять лет ушло на доработку проекта и возведение главного храма — преподобного Серафима Саровского: в 2002 году он был подведён под купол. А изготовление куполов — это особая работа, редкая, требующая нестандартного подхода и… нестандартных расходов. И вновь откликнулись люди. Набережночелнинские представители деловой элиты города, руководители успешных предприятий: генеральный директор ЗАО «Расстал» Сергей Геннадьевич Рачков и генеральный директор ООО «Сатурн» Равиль Сагитович Файрузов — стали меценатами работ по изготовлению церковных глав. Знаковым стало событие лета 2003 года, ознаменованного 100-летием дня прославления преподобного Серафима Саровского. Именно в это лето водрузили купола на храм — высота его вместе с крестом составила
метров. Завершили строительство чудесного объекта работы по его герметизации. Настало время позаботиться о внутреннем убранстве: росписи стен, обустройстве центральной части храма — иконостаса. За поддержкой в решении этих серьёзных задач отец Михаил обратился к уже снискавшим стр.132.добрую славу мастерам «Палехского Иконостаса».
Дорогостоящие работы были осуществлены благодаря пожертвованиям неравнодушных людей.
В июле 2006 года иконостас был установлен, его качество получило высокую оценку архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия, который совершил чин великого освящения пятикупольного храма в честьсвятого преподобного Серафима Саровского. .В сентябре 2007 года Надежда Ивановна Ерышканова преподнесла в дар потрясающую своей трагической судьбой икону «Нерукотворный образ Спасителя». Вот её история. Мать Надежды Ивановны, коренная челнинка Антонина Павловна Ерышканова в 1940-е годы работала в артели «Коммунар». Однажды, спустившись в подвальное помещение, она увидела, как рабочие рубят мясо на странной массивной доске. Подойдя ближе, с ужасом поняла, что под тушами лежит, терзаемая топорами, старинная икона, с которой проглядывает лик Спасителя. Женщина пристыдила рубщиков, вызволила «страдалицу» и на санках привезла домой. Антонина Павловна помнила, как в дореволюционное время с этой иконой, что находилась тогда в храме пророка Илии,
совершали крестный ход… А потом, пока икона находилась в её доме, будто посветлел образ Спасителя, а рубленые раны слегка затянулись. И хозяйка чувствовала, что не раз святая сила помогала членам семьи в трудных испытаниях.
Когда в 2001 году Антонина Павловна умерла, икона начала мироточить. Особенно сильное мироточение домочадцы наблюдали в 2007 году на праздник Святого равноапостольного князя Владимира. Потрясённые чудом, потомки А. П. Ерышкановой преподнесли образ в дар новому
храму. Настоятель и служители храма решили сохранить икону «Спас Нерукотворный» в том виде, в каком она была дарована. Сегодня лик Спасителя взирает на входящих в храм с левой стороны придела. И, как сказал отец Михаил, икона и ныне, в 2017 году, мироточит...(44)
(51) Исторические материалы. Istmat .org
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
Священники церквей Мензелинскаго уезда:
1 округ
села Боровецкого , Вознесенской церкви — св. Александр Алексеевич Касимовский.
3 округ
села Мысовых Челнов , Пророко- Ильинской церкви- св. Нафанаил Васильевич Адамантов .
1915 год Адрес Календарь Уфимской губернии
Вознесенской церкви с. Боровецкого 1 округ свящ. Сергей Запекшин.
с. Мысовых Челнов 3 округ свящ. Петр Васильевич Алфеев.
1916 год Адрес Календарь Уфимской губернии и справочная книжка
Вознесенской церкви с. Боровецкого 1 округ свящ. Андрей Запекшин.
№ 22
Ильбухтинский Новорождественский монастырь
(17)Монастыри Нижнего Прикамья
Начало основания первых монастырей и вообще проникновение монастырей в регион Нижней Камы связано с массовой колонизацией этого края православным населением в конце XVI - начале XVII веков. Однако собственно монашество в виде пустынно-жительства возникло здесь, видимо, гораздо раньше. Народное предание гласит, что издревле в пещерах уральских гор и особенно по берегам реки Белой жили монахи-пустынники. Они обитали здесь не только в одиночку, но и по несколько человек, составляя как бы монашеские братства. Возможно, это могло относиться еще ко временам монгольского нашествия, ибо монголы, как известно, проявляли большую веротерпимость по отношению к другим религиям. По крайней мере, они не препятствовали появлению в Приуралье отдельных монахов или их небольших общин, их основанию в этих местах. Память народа сохранила немало легенд, сказаний и т.д. о жизни и подвижнической деятельности святых старцев. В частности, с развитием судоходства по Каме и Белой рабочие на баржах и судах в минуты опасности нередко произносили такие заклинания: "Помогите нам, святые угодники - невидимые пустынно-жители здешних гор!"В конце XVI - начале XVII веков из небольших монашеских общин по обеим берегам Нижней Камы возникло несколько местных монастырей. При содействии центральных властей они получали государево жалование, а также земли, угодья, рыбные ловли. При этом власти, как правило, охотно шли навстречу просьбам монастырей, т.к. они рассматривались как один из важнейших элементов колонизационной политики. Монастыри вели большую хозяйственную деятельность - обрабатывали землю, заготавливали сено, разводили скот, содержали мельницы, имели обширную торговлю. Естественно, что этим занимались главным монастырские крестьяне. Крестьяне вообще охотно селились у монастырей, т.к. повинности там были заметно легче, чем у помещиков. Платили они оброк деньгами и продуктами своего труда: мясом, маслом, орехами, ягодами, а также изделиями промыслов - телегами, санями, хомутами, вожжами .В документах XVII - XVIII веков встречаются упоминания еще об одном местном монастыре, находившемся в Ильбухтино. Челнинские краеведы (В. Лапочкин, А. Мухин и др.) долгое время считали, что туда был переведен (после нескольких разрушений в ходе национальных восстаний) монастырь из Челнов. Однако это не так. Документы XVII века говорят об обеих монастырях, существовавших одновременно. Причем о возникновении ильбухтинского монастыря они сообщают следующее: "а деревня Илбахтина была за рекою Шилною и татаровя из тое деревни вышли, а поселились на той земле новой пустыни строитель Левонтий з братьею и церковь устроили, а земли им на пашню дано два поля Илбахтинские же татар за речкою Шилною. А от той Илбахтинской пашни вверх по Шилне реке до татарские же деревни Шемелины". Судя по всему, название его было таким - Новорождественский монастырь. Располагался он рядом с большой Уфимской дорогой. Видимо, в конце XVII века (как и Елабужский монастырь) монастырь в Ильбухтино был приписан к Казанскому архиерейскому дому и в дальнейшем именовался домовым архиерейским приписным монастырем. Его судьба аналогична судьбе Богородицкого монастыря - в 1707 году, во время мощного национального восстания, он был сожжен. Крестьяне села Ильбухтино (Макарьевский тож) продолжали числиться архиерейскими крестьянами. В середине XVIII века их насчитывалось 91 душа муж. пола. 4) В дальнейшем они также перешли в разряд государственных крестьян. Таким образом, мы рассмотрели обстоятельства возникновения и хозяйственной деятельности на ближайшей к Челнам территории нескольких монастырей. Они были сравнительно небольшими и по всем показателям значительно уступали монастырям центра и севера России. Это было связано со сравнительно поздним временем их возникновения, когда центральные власти не отличались собой щедростью по отношению к монастырям, но и начали постепенно ограничивать масштабы их деятельности. Поэтому в крае преобладали небольшие, экономически маломощные монастыри, приписанные к более сильным и крупным. Кроме того, целый ряд монастырей был разрушен в ходе восстаний местного нерусского населения. Кроме Богородицкого и Ильбухтинского монастырей это относится еще и к Преображенскому мужскому монастырю близ с. Березовки Бирского уезда, I-му Вознесенскому мужскому монастырю при р. Усолке в Стерлитамакском уезде и другим. Восставшие часто видели в них активных проводников насильственной христианизации и русификаторской политики по отношению к ним. Поэтому в ходе национальных восстаний были сожжены почти все монастыри, не защищенные гарнизонами и крепостями, а также многие десятки православных храмов.
В.В. Ермаков «Челнинская история» © PravChelny.ru (17)
(45) Казанский архиерейский дом...стр.60.
II....К казанскому архиерейскому дому были приписаны:...
IV. Илбахтинская пустынь. Одновременно с каспирским монастырем к Казанскому архиерейскому дому царь Иоанн и Петр Алексеевичи пожаловали ( 25 февраля 201 года) пожаловали м. Маркела и указали его епархии Илбахтинскую пустынь Уфимского уезда приписать „в дом Пресвятыя Богородицы во владение Казанской митрополии , со всеми слугами, служебниками , крестьянами, бобылями, землями и угодьями". Поступив во владение казанскаго архиерейскаго дома, пустынь с вотчинами по всяким делам, доходам и сборам изъята из ведения уфимской администрации и приписана к Казани со внесением в казанския окладныя книги. В уфимской приказной избе остался только список с грамоты м. Маркеллу, сделанный 201 г. марта 11 для сведения воеводамъ ). В вотчинах Рождественскаго Илбахтина монастыря находились Слободка на речке Бескечине и речке Шикни (?), при ней пашни и дикаго поля 13 длинников, 12 поперечников, всего 156 десятин в каждом, из трех полей, оприч степи, пустошь Русаново на речке Бескечине. при ней 310 десят. в поле, в оброчной деревне Калмиш на речках Тулубе и Калмыше пашенной земли 221 дес. в каждом поле. В монастыре была церковь Макария ). Село Макарьевское, встречающееся в перечне домовых вотчин 1723 г. ), составилось из вотчин Илбахтинской пустыни „называлось Макарьевское—Илбахтино тож» ). Жителям» Илбахтиной пустыни объявлена послушная память, чтобы они были покорны казанскому архиерею ".
Оглавление приложений стр. 244
VI. Экстракт , сочиненных из присланных из вотчин Казанского архиерейского дому ведомостей осмаков (Единица обложения крестьян повинностями, равная одной восьмой выти), венцов и от 15 лет и выше не женатых и которое жило сколько казенной крестьянской земли и сенных покосов на себе … ревизия 1744 г.? половина 18 в.
В Елабужском приказе в ниженазначенных жительствах
село Илбухтино-
- 93 число душ по ревизии, венцов 43, от 15 лет и выше не женатых 19, всего 62; казенных десятин - -, крестьянских десятин — 300. сенных покосов казенных -9; крестьянских десятин- 502.
(46) Ильбухтино- храм.рф
Село находится в 8-ми км от Набережных Челнов по карте, в 15 км — по дороге.
В XIX веке село было большое, богатое, и люди в нем — работящие, верующие. А оплотом душевного спокойствия и всех благодеяний ильбухтинцев была церковь святого Макария Желтоводского с двумя приделами в честь Рождества Христова и Казанския Божия Матери, построенная на средства прихожан в 1820 году. До этого здесь была небольшая деревянная церковь. Храм был красивый, величественный и вместительный, ведь церковный приход, кроме ильбухтинцев, состоял из жителей еще пяти соседних деревень: Батраково, Иванаево, Кырныш, Новые Гардали и Калмаш.
Из книги «Краткое описание церквей Мензелинского уезда»:
«Село Ильбахтино. Каменная церковь построена усердием прихожан в 1820 году и перестроена в 1871 году, имеет 3 престола: во имя преподобного Макария Желтоводского чудотворца, в честь Рождества Христова (освящена 19 мая 1880 года) и Казанские Божия Матери (освящена 5 июня 1881 года). При церкви есть с 1880 года попечительство; земли при ней 33 десятины. В селе есть земская смешанная школа. Кроме села приход состоит из 4-х деревень с 2715 душ обоего пола (1348 муж. и 1367 жен.)»
В 1936 году эта церковь, как и тысячи других в России, была разрушена большевиками. Всё делалось варварским способом. Большой колокол, к примеру, будучи сброшенным с высоты, дал трещину. Потом его отвезли в неизвестном направлении, видимо, на переплавку. Из девяти колоколов до настоящего времени сохранился один, его взял под личную охрану Сергей Владимирович Морозов, бывший сотрудник Набережночелнинского управления внутренних дел (работал участковым инспектором в том же Ильбухтино и соседних поселениях), ныне ведомственный пенсионер, а «по совместительству» — энтузиаст-краевед, инициатор возрождения местной церкви. В 2000 году был зарегистрирован Ильбухтинский приход со своим уставом и расчетным счетом. А в 2002 году началось восстановление церкви.
(10)
Церковь действующая.
Двухпрестольный каменный храм построен в 1820 г. Приход существовал, по крайней мере, с XVIII. Придел освящен в честь Рождества Христова. В 1871-1881 гг/ храм перестроен, сооружен еще один придел - в честь чудотворной иконы Казанской Божьей Матери. Все постройки производились на средства прихожан. Крупный храм, после перестройки приобретший формы эклектики. Колокольня и завершение утрачены.
Из книги: Липаков Е. В., Афонина Е. В., Долгов Е. Б., Середа Г. И., Якимов И. В. «Республика Татарстан: Православные памятники (середина XVI — начало XX веков)» — Казань: Издательство «Фест», 1998.
(47)01/11/2013
В стремлении восстановить церковь в родном селе Сергей Морозов не одинок. При поддержке председателя местного Совета самоуправления В. В. Подьячева и при материальной помощи со стороны производственного кооператива «Камский» (председатель Ф. Г. Вилданов) он вместе с односельчанами-единомышленниками А. А. Шабровым и братьями-школьниками Павлом и Николаем Колупаевыми приступил к строительным работам. Кирпичом и другими стройматериалами помогает В. И. Голубев, генеральный директор ООО «КАМАЗстройиндустрия».
Не остаются в стороне и местные жители. К примеру, частный предприниматель П. В. Комлев изготовил и привез пластиковые окна к одному из приделов. Но особенно трогателен поступок школьника Саши Хорькова, который, узнав о нуждах инициаторов восстановления церкви, принес 100 рублей. Примеру юного гражданина последовали и две женщины-пенсионерки, бывшие жительницы села Ильбухтино, выкроив из своих скромных пособий также по 100 рублей каждая.
... Истоки любой культуры идут от религии, потому что основа духовности — это вера и почитание древнейших традиций и обрядов предков. Возможно, по этой причине С. В. Морозов первостепенным делом считает восстановление храма и возобновление его деятельности. СТАТЬЯ ПО СЕЛО: Иконы вернулись
Вчера в родную обитель — храм преподобного Макария Желтоводского в селе Ильбухтино вернулись иконы «Тайная Вечеря» и «Нагорная проповедь Иоанна Крестителя», хранителями которых в последние годы были бывшие учителя средней школы № 16 г. Н. Челны Диана Згогурина и Вера Суздальцева.
— Трудно определить возраст икон, — говорит краевед Сергей Морозов, — но если учесть, что ильбухтинская церковь была основана в 1650 году, то лет им немало. После революции коммунисты батюшку Ивана Тихомирова изгнали. Это был интеллигентный и прогрессивный человек. Он преподавал в приходской школе. В 1936 году местные активисты снесли колокольню, облили ее керосином и подожгли. В это время сгорело много икон, некоторые из них спасли сельчане и свято хранили, передавая из поколения в поколение. Теперь они постепенно возвращаются в церковь, как, например, «Тайная Вечеря» и «Нагорная проповедь Иоанна Крестителя». Специалисты предполагают, что по росписи это работы 19 века.
23 года назад, во время очередного этнографического похода с учениками по окрестным местам, Диана Згогурина заинтересовалась двумя старинными иконами.
— Это Господь так повелел, что в день отъезда жителей из деревни Батраково мы оказались там, — говорит Диана Викторовна. — Люди покидали село. Нам разрешили переночевать в одном из домов, где мы и увидели иконы. Хозяева нам сказали, что они принадлежали их бабушке, а ей достались от ее мамы.
С разрешения хозяев Диана Згогурина забрала иконы. До 1991 года они находились в краеведческом музее, которым руководила ее мама Вера Суздальцева. Потом его расформировали, и Вера Дмитриевна забрала их домой. Недавно, прочитав в журнале «Технополис» о восстановлении церкви в Ильбухтино, челнинка решила вернуть иконы.
— От них такая благодать исходит, — делится впечатлениями Д. Згогурина, — мы постоянно чувствовали в квартире присутствие теплой энергетики, но тем не менее отдаем в церковь, поскольку их место в храме. В день своего 20-летия я нашла иконы, а когда моему сыну исполнилось 20 лет, возвращаю их. Перед выходом из дома последний раз помолилась перед «Тайной Вечерей», с ней связаны у меня воспоминания об отце. Он был религиозным человеком. Когда заболел и лежал в больнице, я зажгла свечу перед иконой и стала просить Бога о его выздоровлении. Свеча сразу же потухла, и меня пронзила мысль, что папа умер.
«На этой иконе Иисус Христос и 12 апостолов, — рассказывает Сергей Морозов. — Это происходит в четверг — в последний вечер его земной жизни. Иуда находится рядом с ним, и Христос говорит, что один из апостолов — предатель. Затем он совершил таинство преломления. Христос, разломив хлеб и раздав всем, сказал, что это его тело. Потом он налил вино и сказал, что это его кровь, и сообщил, что его скоро рядом с ними не будет. Это было накануне пятницы, когда Иисуса распяли».
Постепенно церковь в Ильбухтино восстанавливается и обретает прежние формы. Мало, правда, еще икон, но каждая из них ценная и имеет свою историю. «Успение Пресвятой Богородицы» попала в храм из подмосковной церкви, священнослужитель которой подарил ее нашему батюшке. В одной из деревень под Москвой немцы загнали жителей в храм. Люди молились о спасении. В церковь вошел офицер, встал на колени перед иконой Успения Святой Богородицы, перекрестился и сказал: «Не бойтесь, мы вас не тронем». И вышел.
Когда-то села Батраково, Кырныш, Иванаево, Крещеные Гардали, Ильбухтино входили в один приход. В Ильбухтинской церкви крестили, венчали и отпевали. Реставратор Анатолий Шабров и краевед Сергей Морозов пытаются вернуть храму былой вид. Частично церковь восстановлена, но до полной реставрации еще далеко. Нужны большие средства. Ильбухтинцы живут надеждой, что этот день когда-нибудь настанет.
СТАТЬЯ Гамира ГАДЕЛЬШИНА
"Республика Татарстан, 27 января 2005 г.
Места здесь просто удивительные. Лишний раз убеждаешься, что совсем не случайно природа Нижней Камы служила источником вдохновения для великого русского живописца Шишкина. Эти густые сосновые боры, светлые березовые перелески, холмы, плавно стекающие к берегам речушек, обильные родники и изобилие всякой живности испокон веков влекли к себе разный люд. Может, и потому так богата история окрестностей нынешнего автограда?
О полных превратностей судьбах Малой и Большой Шильны наша газета уже рассказывала. Но есть рядом с Шильнями еще одно селеньице, которое, имея богатую событиями биографию, еще несколько лет назад было на грани если не исчезновения, то забвения — точно. О том, как не дали превратить Ильбухтино в умирающий населенный пункт, скажу чуть позже. А сейчас окунемся в XVII век.
Хотя местные краеведы и убеждены, что поселение на месте слияния речушек Шильна и Бескачнь на левобережье Камы появилось в незапамятные времена, официально село Ильбухтино, расположенное в двух десятках километров от Набережных Челнов, известно с 1690 года. По мнению авторитетного татарского писателя-краеведа академика Дамира Гарифуллина, корни этого названия — в древнетюркском имени Ильбакты. Это слово в литературном переводе звучит как "охраняющий родные края". Кстати, до недавнего времени поселение так и именовалось — Ильбахтино. ...
В первые десятилетия после завоевания Казани войсками Ивана Грозного более трети бывших татарских деревень Казанского ханства были полностью заселены русскими крестьянами-переселенцами. Татарам же было запрещено селиться ближе чем за тридцать километров от Волги и Камы. А деревня Ильбакты (Ильбухтино) находилась именно в такой зоне. Со временем она осталась внутри Закамской оборонительной черты, а с вынужденным уходом прежних жителей появились бросовые земли — пустоши. Пришлые русские, причем в основном это были выходцы из Вятской и Казанской губерний, селились на казенных землях, таких, как левая прибрежная полоса Камы. Еще в конце XVI века некоторые монастыри имели здесь свои земли. Документы, датируемые XVII веком, сообщают : "... а деревня Илбахтина была за рекою Шильною и татаровя из тое деревни вышли, а поселились на той земле новой пустыни строитель Левонтий з братьею и церковь устроили, а земли им на пашню дано два поля Илбахтинские же татар за речкою Шильною. А от той Илбахтинской пашни вверх по Шильне реке до татарские же деревни Шемелины"....
В 1936 году эта церковь, как и тысячи других в России, была варварски разрушена. Большой колокол, к примеру, будучи сброшенным с высоты, дал трещину, а потом его и вовсе свезли на переплавку. Из девяти колоколов сохранился лишь один. И то только потому, что его взял под личную охрану Сергей Владимирович Морозов, бывший сотрудник Набережночелнинского управления внутренних дел, ныне пенсионер. Ильбухтину повезло невероятно уже тем, что он — выходец из этого села. Ведь главная должность Сергея Морозова — хранитель истории родного края. С детских лет он увлеченно записывал воспоминания стариков, по крупицам собирал факты и события села в единое целое.
— Ильбухтино было большим процветающим селом, — говорит Сергей Владимирович. — В 1800 году здесь действовали 2 водяные мельницы, которые перемалывали до 800 четвертей зерна. Была красильня, народ не только пахал и сеял, но и активно занимался другими промыслами. Развито было у нас и пчеловодство.
Если в самом начале заселения пустоши тут насчитывалось 90 дворов, то уже Пятая ревизия 1795 года подтвердила наличие 136 дворов, в которых проживали 600 крестьян обоего пола. Пика своего расцвета Ильбухтино достигло к революции, тогда здесь проживало более 1000 крестьян. Но потом население резко пошло на убыль. Причин тому было немало. Наряду с высокой детской смертностью и болезнями дало себя знать и становление новой власти.
— С мая по октябрь 1918 года на территории Мензелинского уезда царило безвластие, — рассказывает краевед. — Народившиеся волостные сельские комитеты, не имевшие какого-либо опыта в хозяйственной деятельности, на первых порах допустили большие перекосы в решении земельного вопроса, объявленного Декретом о земле. Уравнительное распределение земли затрагивало интересы трудового крестьянства, которое считало, что за землю они уже заплатили в 1907 году выкупные платежи, и она перешла к ним в собственность. Так, в Ильбухтине из 3324 десятин пахотной земли было отрезано Кузкеевской волости 1005 десятин. Но отменная пашня пустовала до 1926 года, ныне на этих землях расположена деревня Игенче. И вот такими непродуманными действиями Советы невольно вбивали клин между крестьянством, что неминуемо должно было привести к взрыву недовольства новой властью, которая именовала себя народной. Лютовали здесь и красные, и белочехи. В конце октября 1918 года весь Мензелинский уезд был очищен от белых. В Набережных Челнах начала работать ЧК штаба 2-й армии. В ноябре 1918 года сюда поступило заявление со списком лиц, которые якобы настроены против советской власти, участвовали в отборе оружия у красноармейских отрядов и ждут возвращения отрезанной земли и лугов. По существу, большинство крестьян жалели отрезанную землю и луга как основу крестьянского хозяйства, но Советскую власть никто свергать не собирался. Более того, в это время в рядах Красной Армии находились 36 ильбухтинских крестьян, которые защищали советскую власть в партизанской армии уполномоченного ВЦИК И. Кожевникова.
По анонимному письму 2 ноября 1918 года на допросы были вызваны 26 крестьян. За председателя ЧК штаба Второй армии временно оставалась 18-летняя Антонида Ковшова, особа решительная и энергичная, которая и отдала распоряжение о расстреле. И в ночь на 5 декабря 1918 года без достаточного расследования в селе Набережные Челны на улице Центральной были расстреляны 24 крестьянина из Ильбухтина.
И таких тяжелых страниц в истории села немало. Не раз страдало Ильбухтино от пожаров. Летом 1885 года сгорели разом 132 двора. Погулял красный петух на здешних подворьях и в наше время. Только в 1972 году дотла сгорели 38 домов. Опустошительным для деревни оказалось и строительство автогиганта. Взрослое население, и особенно молодежь, рванули в город на заработки, деревня начала приходить в упадок.
Это время на памяти председателя кооператива "Камский" Фоата Вилданова, который тогда был здесь управляющим отделением. В ту пору Ильбухтино было отделением одноименного совхоза, центральная усадьба которого была на значительном расстоянии от села. И это создавало множество проблем — от социальных до бытовых. Именно Фоат Габдулхакович стал в свое время инициатором присоединения этого села к совхозу "Камский". Но мало было просто присоединить село к той сельской инфраструктуре, которая уже сложилась в тогдашнем совхозе. Нужна была работа для крестьян. И вот тогда Вилданов взялся за задачу, которую многие в ту пору сочли просто несбыточной : он решил создать на базе Ильбухтина современный молочнотоварный комплекс, который дал бы работу селянам. А их сегодня более двух с половиной сотен в ста дворах.
Начали с восстановления небольшого коровника, работа закипела. То, как возрождалось Ильбухтино, — тема отдельного разговора. Наверное, на базе этого села вполне можно провести поучительный семинар для тех руководителей хозяйств республики, которые сетуют на убыточность своей отрасли. Пример "Камского" говорит об обратном. Есть у людей работа, есть и заработная плата, семьи сыты, одеты-обуты. А значит, есть время для реанимации духовных помыслов. И этим работники кооператива не обделены.
— Фоат Габдулхакович — человек поразительной души, — горячо говорит о Вилданове Сергей Морозов. — Ведь не зря шесть раз подряд ему присуждали звание "Человек — золотое сердце". Он строгий и требовательный руководитель и самый настоящий хозяин на земле, радеющий за своих ближних. А ближние его — это большой коллектив "Камского", это каждый житель наших сел. Только благодаря Фоату Габдулхаковичу построили великолепную церковь в Большой Шильне, возвели мечеть в Малой Шильне. И когда я пришел к нему со своей сокровенной мечтой о возрождении разрушенной ильбухтинской церкви, он тут же поддержал меня. И это в то время, когда я не смог получить такую же поддержку или хотя бы понимание от своих односельчан. Ведь немало тех, кто крепко стоит на ногах, имеет свое дело. Однако дорога к храму для них оказывается весьма тернистой. Помощь материальная нужна, ведь от той мощной кирпичной церкви с приделами остались только стены ! Работы — непочатый край. Но именно Вилданов подбадривает меня, помогает реальными делами, убеждает бизнесменов принять участие в строительстве храма. Горячо откликнулся на наш призыв генеральный директор ООО "КамАЗ-стройиндустрия" В. Голубев, который помогает стройматериалами.
Частный предприниматель П. Комлев изготовил и привез пластиковые окна к одному из приделов. Глубоко тронул нас поступок школьника Саши Хорькова, который, узнав о нуждах инициаторов восстановления церкви, принес собственные сто рублей. Благодаря общим уси-лиям в 2000 году мы зарегистрировали Ильбухтинский приход со сво-им уставом и расчетным счетом. И теперь храм Макария Желтоводского (между прочим, село некоторое время параллельно с официаль-ным названием именовалось и Макарьевским в честь этого святого) официально включен в состав Казанской епархии Русской право-славной церкви. Удалось восстановить небольшую часть церкви. В мае ждем владыку Анастасия на освящение придела.
А пока село живет земными заботами. Народ здесь благодаря коопера-тиву "Камский" крепко стоит на ногах. Хозяйства добротные, много живности на дворах, тем более что кормами кооператив своих работников снабжает исправно. В районе шутят : мол, в этом кооперативе текут молочные реки да в картофельных берегах. Оно и правда. Молоко и картофель — основа благополучия тружеников "Камского". Здесь умеют выращивать свою фирменную культуру, получая высокие урожаи. Прибыльно и производство молока. Работать здесь умеют, потому и верят в свое будущее, расчищая дорогу к храму.
(48) газета «Челнинские известия»
Земская школа 1906 года постройки
Долгое время коллекция музейных экспонатов хранились в сельском клубе, который до этого был школой. И не просто школой, а учебным заведением с большой историей.
Земскую школу в селе Ильбухтино открыли в 60-х годах XIX века. Потом ее перекладывали капитально. Датой «рождения» краевед считает 1906 год.
История учебного заведения тесно переплетена с судьбой легендарной ильбухтинской учительницы, бестужевской курсантки, революционерки-подпольщицы Елизаветы Зориной. Она приехала работать в деревню в 1899 году. На ее глазах происходила эволюция школы: из перекосившейся старой избы с подпорками она превратилась в добротное бревенчатое здание с большими окнами, широко открывающимися дверями, хорошими классами и даже с комнатой для проживания учителей, которая дожила до наших времен. В этих стенах Зорина впервые провела для детей Ильбухтино новогоднюю елку, ради чего ездила на поклон к купцу Стахееву за спонсорской помощью. Тот дал 25 целковых, на что закупили игрушки для елки, подарки. Сложно поверить, но в начале ХХ века в Ильбухтино, благодаря Зориной, существовал свой школьный театр, учительница возила детей в речное турне на пароходе до Казани, занималась с ними на балалайке, готовила продвинутых учеников по программам гимназий.
Не прошли мимо учебного заведения и страшные события. В 1913 году Ильбухтино потряс жуткий пожар, в котором сгорело 134 домов. Погорельцев приютила школа. Здесь же спасали детей и в голодные двадцатые годы: варили еду в семиведерных котлах и раздавали нуждающимся. Пришлось школьной учительнице стать свидетельницей и чудовищный постреволюционных событий. Красные вытесняли белых, власть менялась, и начинались карательной операции. В одном из таких эпизодов во время самосуда кто-то вложил топор в руки 12-летней девочки, чтобы та зарубила убийцу своего отца. Зорина пыталась добиться наказания для инициатора расправы, но тщетно...Потом она испытала шок, узнав, что ее одаренного ученика расстреляли в отместку дяде, который сбежал из деревни.
Пережила ильбухтинская учительница и многих ребят, не вернувшихся с Великой Отечественной войны. А здание школы пережило своего легендарного педагога…
«Не является исторической ценностью…»
Долгое время в бывшей земской школе работал сельский клуб. В нем свою частную историческую экспозицию и хранил Сергей Морозов. Однако несколько лет назад здание решили снести. А на его месте построить общественно-культурный центр. Сергей Владимирович до сих пор оплакивает погибший бревенчатый дом. Он хотел его сохранить в качестве музея. Предлагал либо построить новый центр рядом с земской школой, либо разобрать здание по бревнышку, пронумеровать их, а затем сложить на новом месте. Обращался с этой идей во все республиканские ведомства, министерства, дошел до Комитета сохранения исторических объектов РТ. Но в земской школе комиссия из Казани не увидела ничего уникального. Объект пошел под снос. Морозову обещали в новом общественном-культурном центре дать помещение под музей. Не дали. Предложили разместить экспозицию в Малошильнинском поселении. Дескать, там есть площади.
«Но ведь это история Ильбухтино. Она должна остаться в своей деревне», – недоумевает Морозов.
В итоге Сергей Владимирович «прописал» музейные экспонаты в своем двухэтажном доме.
«Я мечтаю найти мецената, увлекающегося историей родного края. Мне досадно, что в Тукаевском районе нет исторического комплекса. А ведь и сложного тут ничего нет: на территории того же общественного-культурного центра можно разбить парк, установить стенды с фактами из истории села, поставить бюсты героев-односельчан, проводить экскурсии, линейки и другие мероприятия. Сегодня это, как никогда, актуально. Ведь история Ильбухтино – отражение истории России», – говорит краевед. 28 мая 2022 .
(49) nailtimler.com›…
На 2002 г. - 262 жителя (по переписи 1989 г., русских - 76%).
Полеводство, молочное скотоводство.
Начальная школа, клуб, библиотека.
Известно с 1656 г. В дореволюционных источниках упоминается также под названием Макарьево. До 1860-х гг. жители относились к категории государственных (бывшие экономических, до 1764 г. монастырские) крестьян. Предки ильбухтинцев поселились на земле Богородского монастыря. После первого разорения в 1662 году, в крайнем случае во время второго разорения в 1682 году, резиденция монастыря была перенесена в с. Ильбухтино, крестьяне которого принадлежали вместе с землей к этому монастырю. Монастырь был построен на горе напротив слияния речек Шильна и Безкачень, где легче было сделать укрепление. Даже в настоящее время, если внимательно посмотреть вокруг места, занятого бывшим монастырем, на склонах горы заметны следы земляного укрепления. (Из исследований историка Перетяковича «Поволжье 16-17 вв., издание 1882 г.).
Имеется предание: во время крестьянской войны под руководством Пугачева в декабре 1773 г. в село Ильбухтино прибыл отряд из Пугачевского войска, стоявшего под Мензелинском у деревни Куликов. Начальник отряда собрал сход и спрашивал крестьян, кто их обижает. Население показало на богатого крестьянина Марка, который скрылся в логу, в кустарнике, был потом найден и зарублен. Этот лог до настоящего времени называется Маркин лог.
Во время генерального межевания в 1800 году в с. Ильбухтино было закреплено земельных угодий 7595 дес., в т.ч. пахотной земли 1275 дес. Или 15,7% к общему массиву земли, сенокоса 1200 дес., леса 2953 дес., прочие угодия 2161 дес., кроме того, отхожие сенокосные угодия совместно с селами Икское Устье и Шильной 1081 дес.
Занимались земледелием, разведением скота, пчеловодством, плотничным и лесорубным промыслами. В начале 20 в. в Ильбухтино располагалось волостное правление, функционировали церковь во имя Макария Унженского (построена в 1820 г.), земская школа, 2 водяные мельницы, базар по субботам, ярмарки (25 июля, 22 сентября, 25 декабря). В этот период земельный надел сельской общины составлял 6376,8 дес.
Экономическое состояние крестьян
Росло и развивалось сельское хозяйство, особенно в селе Ильбухтино. Одновременно с ростом состояния крестьян наблюдается и расслоение населения на бедняков, середняков и кулаков. Обедневшие крестьяне не могли уплачивать налоги и содержать семью, Земля для них была в тягость. Отказаться от земли и уехать на заработки было трудно, нужно было согласие 2-3 домохозяек общества и уплатить все задолженности, без уплаты которых не давали паспорта. Бедные крестьяне вынуждены были жить в крайней нужде. Постройки: дома, амбары, сараи и хлева были деревянные, крытые соломой, поэтому крестьяне часто страдали от пожаров. 16 июня 1885 года в Ильбухтино одновременно сгорело 132 двора.
Сельскохозяйственные орудия фабричного производства в Мензелинском уезде стали приобретать только в конце 19 в. и только помещики, а в крестьянстве они нашли свое применение в начале 20 столетия.
Примером по внедрению сельхозорудий в крестьянстве может служить с. Ильбухтино, где крестьяне были многоземельными, в селе было много зажиточных крестьян, которые засевали много земли, богатые имели до 5 лошадей, а малосемейные даже нанимали работников для обработки полей. Следуя примеру помещиков в с. Ильбухтино стали приобретать сельхозмашины. В 1900 г. в селе было 3 двухлемешных плуга, их приобрели Колотинкин Филипп Аверьянович, Шатунов Дмитрий Григорьевич и Мохначев Яков Федорович. Плуг был производства Воткинского завода под названием «Шабаровский». А в основном у всей массы крестьян в числе уборочного инвентаря были серп, молотила и коса.
(26) Генеалогический Форум ВГД.
Адрес-календарь Уфимской губерніи на 1914 год (с. 150-154)
Священники церквей Мензелинскаго уезда:
Макариевской — с. Ильбахтина 1 — свящ. благ. Иван Павл. Тихомиров.
(51) Исторические материалы. Istmat .org
Памятные книжки Уфимской губернии 1889 г.
Мензелинского уезда 1 округ стр.69
села Ильбухтина ...священники Иоанн Павлович Тихомиров и Георгий Герасимович Макаров.
№ 23 Свияжский Иоанно-Предтечев монастырь.
(1) Строев. Свияжский Рождественский, девичий,
упом. в 1618 “.
а. Он ли Предтечевъ? .
Иг-нья Mapия, 1655.
Свияжскаго Иоанно-Предтечева
Рождественскаго (?):
И г у м е н и и :
Елена, в май 1664, в июне 1667. Александра, 1742. Евграфия, 1763— 78. Анастасия, 1778— 80.
Павла Шкурина определена 1814; уволена на покой 1818; + 10 июля 1824, в Московском Алексеевском. Анеия, 1840. Каллиста, 1845— 66.
(1) Строев. Свияжский Рождественский, девичий,
упом. в 1618 .
а. Он ли Предтечевъ? .
Иг-нья Mapия, 1655.
Свияжскаго Иоанно-Предтечева
Рождественскаго (?):
И г у м е н и и :
Елена, в май 1664, в июне 1667. Александра, 1742. Евграфия, 1763— 78. Анастасия, 1778— 80.
Павла Шкурина определена 1814; уволена на покой 1818; + 10 июля 1824, в Московском Алексеевском. Анеия, 1840. Каллиста, 1845— 66.
Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь
(11) А. Рощектаев. Женские монастыри Казанской епархии.
1. Иоанно-Предтеченский монастырь от основания до переноса на новое место (кон. XVI в. – 1779 г.)
2. Расцвет монастыря в XIX – начале ХХ вв.
3. Архитектура монастыря:
а). Троицкая деревянная церковь 1551 года
б). Сергиевская трапезная церковь 1604 года.
в). Скорбященско-Богородицкий собор....
5. Настоятельницы монастыря в XIX – начале ХХ вв.
1.Иоанно-Предтеченский монастырь от основани до переноса на новое место (кон. XVI в. – 1779г.)
Иоанно-Предтеченский женский монастырь возник чуть позже обоих мужских свияжских – и Троице-Сергиева, и Успенского Богородицкого. В первые годы существования Свияжска как крепости, его население вообще было в основном мужским. Да и все первые монастыри, возникавшие в Казанском краю, тоже были мужские: они выживали в суровых условиях полувоенного времени. Лишь позже стали появляться обители женские – своеобразный знак начинающейся стабильности в Среднем Поволжье, после подавления основных сил партизанского движения.
Особой для нашего края стала священная дата – 1579 год: обретение чудотворной Казанской иконы Божией Матери и основание в честь неё девичьего Казанского Богородицкого монастыря. Позже возникло ещё несколько женских обителей на территории бывшего Казанского ханства. Иоанно-Предтеченская стала одной из них.
Так Свияжск оказался на века одним из важнейших центров не только мужского, но и женского монашества в Среднем Поволжье.
Изначально монастырь возник как бедная община при приходской церкви Рождества Христова. Инокини, как пишет Яблоков, селились «в отдельных келиях, сооружённых на собственный счёт». Никаких документов об основании монастыря не осталось – все они сгорели в печально знаменитом пожаре Свияжска 1795 года. Лишь в одной монографии XIX века («История Российской Иерархии» архимандрита Амвросия, 1813г.) указано, что обитель основана в конце XVI века.
Сама церковь Рождества Христова известна по описям с 1567 года. Она стояла рядом с собором Рождества Богородицы, главным храмом Свияжска («видимо, левее его, где ныне торговая площадь», – уточняет П. Л. Юдин). Это – юго-восточная часть Круглой горы, примерно на 100-150 метров восточнее Троице-Сергиева монастыря.
Почему же монастырь стал называться не Рождественским, а Иоанно-Предтеченским? Ясно по самому названию, что рядом существовал и Иоанно-Предтеченский храм. Но опять-таки о нём – никаких документов! Поэтому, например, у П. Юдина и А. Яблокова – совершенно разные версии событий. И если бы это касалось только происхождения названия! Нет, это именно – совершенно разные картины всей ранней истории монастыря.
По описанию Юдина, изначально при обители стояли 2 храма: Иоанна Предтечи (холодный) и Рождества Христова (тёплый). Обычная и привычная картина: два храма при монастыре.
По Яблокову, был лишь один храм Рождества Христова. С XVI века он стоял деревянный, в 1701 г. стал каменным. И будто бы лишь тогда, в начале XVIII века, при нём впервые (!?) появился придел Иоанна Предтечи. И только тогда (от придела, а не от основного храма!?) монастырь получил своё нынешнее название… А до этого что – стоял безымянным?...
Община не была такой уж и «небольшой», как называет её А. Яблоков. Он сам, противореча себе, приводит данные: в 1739 г. в ней было 59 инокинь, в 1756 г. – 100 (в обоих случаях – не считая послушниц). А послушниц в женских монастырях обычно бывало – несколько десятков. Таким образом, в «небольшой» женской обители было, как минимум, раза в 2 больше монашествующих, чем в первоклассной Успенской мужской. Из известных исторических лиц в Иоанновской обители в 1718 – 1726 гг. жила в ссылке Варвара Головкина, позже переведённая в один из московских монастырей. Это говорит о известности обители за пределами Среднего Поволжья. В самом же Поволжье в XVIII веке это вообще был один из крупнейших женских монастырей. Недаром по реформе 1764 г. во всей огромной Казанской епархии остались «в штате» лишь 2 женских обители: Казанская Богородицкая (второклассная) и Свияжская Иоанно-Предтеченская (третьеклассная).
При таком количестве подвизающихся, очень сомнительно, чтобы в монастыре был всего один храм.
Описание Юдина, на наш взгляд, более убедительно. С XVI века, видимо, стояли два деревянных храма, с начала XVIII они оба стали каменными. Над папертью новой каменной Иоанно-Предтеченской церкви вознеслась небольшая колокольня. Главный колокол на ней весил 55 пудов (880 кг). О том, что было именно два самостоятельных храма, а не один с малым приделом, свидетельствует и донесение о пожаре 1795 г.: «На церквах, холодной и тёплой, крыши тесовые сгорели, и большой колокол весом в 55 пудов, упал и прошиб над папертью свод, где и остановился…».
Да, как это ни печально, о внешнем виде монастыря до 1795 года мы узнаём лишь из донесения о пожаре, полностью его уничтожившем. Донесение составила игуменья Мария.
До этого, в 1753 году, был ещё один опустошительный пожар. О нём тоже осталось одно донесение – игуменьи Александры. Но тогда монастырь удалось восстановить на прежнем месте – за счёт пожертвований, собранных в Казани «от доброхотных дателей». Пришлось буквально собирать по крохам милостыню «за крайним неимуществом».
Не раз подобные трагедии случались с обителями в ту эпоху. Особенно – с бедными женскими монастырями (на Руси до XVIII века женские монастыри, как правило, намного беднее мужских). И восстанавливали их на пепелище те немногие истинные подвижницы, которые, будучи привязанными к месту своих постоянных молитв, отказывались переселиться в другие монастыри. 11 мая 1795 года «по неизвестной причине» вспыхнул всеобщий пожар Свияжска, в котором сгорело 140 жилых домов. В Иоанновской обители одним падением колокола дело, конечно, не обошлось: «Ограда, кельи деревянные и сколько в оном разного деревянного строения – всё без остатку сгорело ж, и никакого для жительства покоя не осталось» (из того же донесения). «Покоя» – то есть «дома, строения». Но и в современном смысле слова, покоя тоже не осталось. Одни хлопоты и расселение инокинь по другим обителям. Казалось бы, монастырь исчез уже навсегда!
Но нет, наоборот – это оказалось его второе рождение. Священным залогом его стало явное Божие чудо: все до единой иконы сохранились.
Крыши в церквах сгорели, а образа в них уцелели! Все они оказались в возрождённом заново монастыре...
В этом же храме хранилась и тоже, к счастью, уцелела в пожаре главная святыня последующего времени – чудотворная икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Именно в честь неё уже в начале ХХ века был возведён самый большой собор монастыря (да и всего Свияжска).
Уцелевшие иконы стали залогом возрождения обители – как спасённое в бою знамя становится знаком того, что армия жива.
Но с возрождением Иоанновского монастыря на прежнем месте на этот раз возникли сложности. Когда через несколько месяцев после пожара губернский архитектор приехал делать «съёмку места», то оказалось, что часть его уже застроена обывательскими домами или отошла под улицу. Под монастырь осталось лишь пространство 60 на 38 саженей (примерно 128 на 81 м.) «в самой середине города». Мир надвинулся на святое место со всех сторон. И в этом не было чьей-то вины. После пожара многочисленные погорельцы селились где придётся.
Владыка Амвросий, архиепископ Казанский, признал старое место неудобным для монастыря. Игуменья Мария ходатайствовала перед ним о передаче женской обители всех уцелевших строений упразднённого в 1764 г. Троицкого монастыря. Площадь его была примерно в 2 раза больше. От пожара он пострадал меньше. Сохранились обе церкви и часть ограды с воротами. Эти церкви 30 лет после упразднения считались приходскими, но фактически пришли в запустение от бедности и требовали серьёзного ремонта. Но, как бы то ни было, это всё равно оказалось намного лучше погорелого места. И решение было принято.
Так женский Иоанно-Предтеченский монастырь в самом конце XVIII века занял место мужского Троице-Сергиева.
Именно наследием Троице-Сергиева монастыря объясняется тот необычайный факт, что новый Иоанно-Предтеченский монастырь не имел храма, соответствующего своему названию. Это редчайший случай. Главный собор любого монастыря почти всегда является одноимённым самому монастырю. Он называется обязательно в честь того же святого или того же праздника, которому посвящена обитель. Здесь же, как видим, архитектурное наследие составили Троицкий и Сергиевский храмы. Переименовывать эти древнейшие в Свияжске (да и в Среднем Поволжье) церкви было бы кощунством. Так и стоял новый Иоанно-Предтеченский монастырь с храмами, посвящёнными Пресвятой Троице и преподобному Сергию. Если не знать его историю, это может вызвать удивление. Мы же сейчас постараемся поподробнее описать это замечательное архитектурное наследие XVI века, с которым обновлённая обитель вошла в XIX век.
2.
Расцвет обители в XIX – начале ХХ вв.
Монастырь на новом месте удивительно быстро оправился от бедствий II половины XVIII в.
Почему женские монастыри развивались быстрее? Довольно многие девицы из крестьян и мещан мечтали об иночестве – именно эти самые «низкие» и непривилегированные сословия стали основным пополнением монашества на Руси. Для мужчин из этих же сословий существовало куда больше формальных и неформальных ограничений для ухода в иночество. Государство и сама крестьянская община (и мещанские общества, соответственно) строго следили за своими людьми, часто рассматривая желание постричься в монахи как попытку уклониться от рекрутской повинности, от общинных работ и т. п. Кроме того, родители гораздо более охотно благословляли на иночество дочерей, чем сыновей – «продолжателей рода», наследников хозяйства, главную свою опору… Наконец, по издавна заведённой в народе традиции, вдовы гораздо чаще уходили в монастырь, чем вдовцы.
Вот и Иоанно-Предтеченская обитель оказалась по преимуществу «крестьянской», народной. Вдовы и девицы соседствовали здесь (были в России монастыри только девичьи, но Свияжский к ним не относился). Численность насельниц, по всем вышеописанным причинам, росла довольно быстро и вскоре вывела обитель на второе место в епархии (да и во всём Среднем Поволжье) после Казанского Богородицкого монастыря. В I половине XIX века численность в основном ещё не переваливала за 100 (как и в предыдущем столетии, до пожара), но к рубежу XIX-ХХ веков целый «монашеский город» занял юго-западную часть Свияжска. В этом «городе»
в 1878 г. было 158 насельниц,
в 1883 г. – 120,
в 1892 г. – ровно 200,
в 1897 г. – 275,
в 1900 г. – 360,
в 1906 г. – ровно 400,
в 1917 г. – 387.
Из них численность самих монахинь колебалась от 23 до 26 (огромный, многолетний испытательный опыт существовал для послушниц перед их пострижением), остальные – рясофорные (обычно – несколько десятков) и белицы (как правило – более ста, а в начале ХХ века – более двухсот).
400 насельниц в начале ХХ века. Почти полтысячи. Попробуем только вдуматься! Население самого Свияжска к тому времени едва превышало 2 тысячи мужчин и женщин всех сословий. Поистине город в городе…
Ненамного уступал Иоанно-Предтеченский монастырь даже и Казанскому Богородицкому, хотя последний был прославлен на всю Россию чудотворной иконой Божией Матери, а в Свияжском имелись только местночтимые святыни. Лишь перед самой революцией число насельниц Казанского монастыря достигло полутысячи. 500 в Казани и 400 в Свияжске. Разница не очень большая.
Всё женское монашество России (с послушницами) насчитывало к концу XIX века 27,5 тыс. человек. В крупнейшем Серафимо-Дивеевском монастыре – «девичьей Лавре», – было около тысячи насельниц.
Так или иначе, Свияжская обитель относилась к числу крупнейших в России.
«Крестьянской» по преимуществу называют обитель в своих книгах и П. Юдин, и А. Яблоков. Как мы уже отмечали, в основном это так и было. Но определённые уточнения всё же можно внести. Архивные документы рубежа XIX-ХХ вв. позволяют установить социальное происхождение инокинь более точно, а не только «в общем». Например, в 1892 г. из 23 монахинь крестьянского происхождения было 10,
духовного (потомственного) – 5,
мещанского – 4.
Лишь по одной монахине было – из дворян, из чиновного сословия, из купцов и из солдат.
Таким образом, хотя бывших крестьянок насчитывалось очень много, однако всё же не абсолютное большинство, а чуть более 40 %. Мещане и потомственное духовенство также составляли довольно важный источник пополнения инокинь Свияжского монастыря.
Как же обстояло дело с хозяйством, которое призвано было обеспечивать всем необходимым столь большое количество насельниц?
Хозяйство любого монастыря обеспечивается пожертвованиями: частными и государственными, денежными и земельными. Особенно важным было для безземельного в XVI-XVIII веках Свияжского монастыря, что в XIX веке за счёт покупок (опять-таки на деньги благотворителей), а также прямых актов дарения земли, он обзавёлся следующими угодьями, описанными в Справочной книге Казанской епархии:
«1) пахотная земля в количестве 26 дес. 317 саж. при Фёдоровском, Свияж. у.; 2) около г. Свияжска несколько пожней в разных местах в количестве 42 дес. 1698 саж.; 3) пахотная земля при с. Морквашах, Свияж. у., в количестве 204 дес. 304 саж.; 4) лесной участок в 95 дес. 105 саж. в том же уезде; 5) рыбные ловли близ г. Свияжска; 6) взамен мельницы, бывшей на р. Сулице, монастырю выдаётся из казны 100 р. в год; 7) при самом монастыре – фруктовый сад».
В общей сложности, по нашим подсчётам, это более 368 десятин (ещё не считая фруктового сада), что составляет округлённо примерно 400 га. Или, что то же самое, 4 квадратных километра. Причём (и это довольно редко для провинциальных монастырей) 2/3 этих земель составляли не леса, пустоши и прочие второстепенные по полезности угодья, а пашня, основа основ.
Особенно важным в этом плане стало, конечно, приобретение 204 десятин при Морквашах в г., при знаменитой игуменье Каллисте. Именно этот единый участок составил сердцевину сельского хозяйства всего возрождённого Иоанно-Предтеченского монастыря.
Редко когда обителям в XIX веке перепадали такие большие цельные участки – обычно у других шла сплошная «чересполосица»: мелкие владения оказывались разбросанными порой на многие десятки километров друг от друга. Это сильно затрудняло управление монастырским хозяйством, но Свияжская обитель, как видим, от такой трудности была избавлена.
С самого начала XIX века велики были и денежные пожертвования на святую обитель. Причём мы можем выделить здесь несколько этапов. На первом основную роль играли государственные пожертвования. Только из консистории и только на строительство в 1819 – 1826 гг. были выделены 32 тысячи рублей (более подробно об этом см. в §3). Но всё больше появлялось и частных благотворителей.
В середине XIX века, при игуменье Каллисте, менее чем за 20 лет (1841 – 1858 гг.) пожертвования из банков составили 6000 руб., из Казанского приказа общественного призрения – 5100 руб. Кроме того, в рапорте игуменьи перечисляются благотворители:
купец Арский – 150 руб., коллежская советница Чемисова – 1000 руб., чиновница Воронцова – 1250 руб., дворянка Солонина – 250 руб., мещанка Смирнова – 250 руб., дворянка Аристова – 286 руб., подпоручица Михайлова – 200 руб., дворянские девицы Миллер и Клапшова – по 300 руб., подполковница Михайловская – 200 руб., купчиха Сухопарова – 2000 руб., мещанка Басова – 1250 руб., дворянские девицы Тейсовы – 2000 руб.
Как видим, благотворители находились – из практически всех городских сословий. А вернее сказать – в основном, благотворительницы. Особенности древнего и почитаемого женского монастыря: вклады в него делали тоже, по преимуществу, благочестивые женщины. Девицы, семейные и вдовы… Были и благотворители, пожелавшие остаться неизвестными – согласно евангельскому завету: «Пусть ваша левая рука не знает, что творит правая». Эти безвестные благочестивые люди вызывают наше особое уважение. Так, в 1865 г. «неизвестный» пожертвовал обители 2500 руб. ценными бумагами, чтобы годовые проценты постоянно шли на содержание всё увеличивающегося количества сестёр.
Частные благотворители сыграли решающую роль и в строительстве монастырских зданий: почти все они возведены на частные деньги – во всяком случае, те, что появились во II половине XIX – начале ХХ вв. Дом на упомянутом участке в Морквашах (1880 г.) стоил 1500 руб., дома причта возле обители (1883 г.) – 4500 руб. Всё это – деньги благотворителей. А Наталья Ивановна Иванова подарила в 1902 г. уже готовый 2-этажный каменный дом в самом центре Казани, на Университетской улице. Так провинциальный монастырь обрёл подворье в губернском центре. А известная своей благотворительностью баронесса Жомини в 1890 г. построила 2-этажный корпус сестринской трапезной, стоивший около 30 тысяч рублей. Если мы сравним это с тем, что выделялось из казны, согласно штату монастыря (337 руб. 43 коп. в год), то разница будет поразительной – и конечно, не в пользу государства. Таким образом, наступил III период, когда уже именно частные пожертвования преобладали во всём. Именно за счёт них капитал монастыря вырос во II половине века с 10936 руб. в 1862 г. (по донесению одной знаменитой игуменьи – матери Каллисты) до 26165 руб. в 1900 г. (по докладу другой, не менее знаменитой игуменьи – матери Апфии). И постройка собора при матери Апфии, стоившая 100000 руб., также прошла в основном на частные деньги, собранные за несколько лет. Подробнее об этом читайте в соответствующем параграфе.
К моменту революции 1917 года обитель подошла в состоянии одной из самых процветающих в Среднем Поволжье. Таков был итог её 120-летней жизни на новом месте. И само это место по красоте и величественности ансамбля преобразовалось почти до неузнаваемости.
Что касается формального престижа монастыря (об этом стоит говорить по значимости лишь в последнюю очередь, что мы и делаем – в завершение параграфа), то в 1865 г. – через 100 лет после реформы Екатерины II и через 70 лет после пожара, – его возвели из III класса в более высокий II. Из 27 монастырей Казанской епархии первоклассных было лишь 2, второклассных – 3. Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь оказался одним из них.
3. Архитектура монастыря.
Две главных архитектурных жемчужины достались Иоанно-Предтеченскому монастырю от Троице-Сергиева. И поныне они составляют то историческое достояние, ценность которого касается не одной обители и даже не одного Свияжска, а Русской Церкви и русской культуры в целом. Троицкий собор (именно так официально именовалась маленькая бревенчатая церковь 1551 года) является одним из древнейших в России памятников деревянного зодчества. Хотя бы уже одним этим он уникален. А Сергиевская каменная церковь с трапезной и колокольней представляет собой целый архитектурный комплекс рубежа XVI- XVII веков: интереснейшего периода, ибо наступило Смутное время, зодчество по всей Руси «уснуло» на 20 лет, и потому всё, что было построено накануне, приобретает особую историческую ценность – в качестве последних по времени памятников канувшей в небытие эпохи.
а). Троицкая деревянная церковь.
Многое было написано про этот уникальный по древности храм – ровесник самого Свияжска. Кто бы и когда ни писал про Свияжск, конечно, не мог не отметить то единственное, что осталось от всего деревянного града. Время полностью «съело» великий бревенчатый кремль «Нова города» 1551 года, превосходивший по размерам кремль московский; ничего не осталось ни от 18 башен, ни от грозных стен между ними, тянувшихся на 2,5 километра по краю страшного обрыва. Но уцелел первый храм, построенный одновременно с ними – освящённый тогда же: своеобразный дар от великой подмосковной «обители Пресвятыя Троицы» новоприобретённому для России и Церкви месту. Время освящения известно по летописям точно – 17 мая 1551 г. (ст. ст.): именно на 17 мая приходился праздник Св. Троицы в том году.
Первый храм первого монастыря во всём Среднем и Нижнем Поволжье! Потому и назвали его почтенно – собор, – невзирая на крошечные размеры.
Да, это был монастырский собор, то есть главная церковь обители. Когда-то и в будущей Троице-Сергиевой лавре (до 1422 г.) собор был деревянный и совсем небольшой. Заменённый великолепным каменным, он не сохранился, как и келья преподобного Сергия.
Может быть, деревянная церковь Свияжска является подобием той первоначальной Троицкой, которую лично соорудил из брёвен преподобный Сергий на месте своей будущей Лавры?
Вообще связь этого удивительного места с памятью святого Сергия поразительна.
Летопись свидетельствует о рассказе «черемисских» (марийских) старейшин русским воеводам о том, что было здесь незадолго до их прихода:
«… слышахом ту часто по руски звоняще церковный звон; нам же во страсе бывшим и недоумеющимся и чюдящимся. И послахом неких юнош лехких, многажды, доскочити до места того и видети, что есть бывающее. И слышахуся гласы прекрасно поющих во время церьковнаго пения, а поющих не видеша ни единого же, но токмо видеша стара калурятуна, вышее [по-вашему ] рекша калугера [старого инока — А. Р.], ходяща со крестом и на вся страны благословляющего, и водою кропяща, и с образом яко любующа, место разумеюща, идеже поставитися граду… Наши же юноши посланы жива яти его покусишася, егда в Казань сведут на испытание, откуду приходит на место, и невидим бываше от них; они же стрелы своя из луков своих пущаху на него, да уязвише поне тако изымут его, стрелы же их ни блиско к нему прихожаху, ни уязвляху его, но вверх восходяще на высоту и сокрушахуся тамо на полы, и падаху на землю. И устрашившеся юноша тыя, и прочь отбегаху».
Позже эти же старейшины узнали на иконе преп. Сергия являвшегося им «калугера».
Можем ли мы эту церковь считать исторической в масштабах России, с точки зрения не только её архитектурной ценности, но и тех великих событий, с которыми она так или иначе оказалась связана? Здесь был преподобный Сергий… через два века после своей земной кончины. Кто был здесь ещё?
В 1551 году основал её князь Серебряный, позже ставший в нашей отечественной истории человеком-легендой: о романе Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный» слышали даже те, кто его не читал.
В 1552 году здесь молились перед последним переходом на пути к Казани сам 22-летний царь Иван Грозный и все его знаменитые воеводы, герои Казанского похода: и Горбатый-Шуйский, и Курбский…
В 1555 году здесь, несомненно, служил свт. Гурий, первый архиепископ Казанский – когда останавливался в Свияжске на пути из Москвы в Казань… И всех-то их повидала эта маленькая деревянная церковь! Как одноимённая ей лесная церквушка, срубленная преподобным Сергием на месте будущей Лавры, успела повидать и князей, и бояр, и епископов… даже одного греческого.
А вообще много ли осталось в России до нашего времени бревенчатых церквей столь почтенного возраста – хотя бы примерно ровесников свияжской?
Знаменитый деревянный ансамбль Кижей – младше почти на 2 века (Преображенская церковь – 1714 года, Покровская – 1764). Его всемирно известные храмы замечательно иллюстрируют собой русское деревянное зодчество XVIII века, но никак не XVI. К тому же Север есть Север: у него свои архитектурный традиции, а у Средней полосы России – немного иные. То же можно сказать и про знаменитую церковь Кондопоги – 1774 года.
Обратимся к лучшим музеям деревянного зодчества Средней полосы: новгородскому, костромскому, суздальскому, вологодскому… В первом есть церковь Успения из села Курицко 1595 года. В Вологде сохранилась Успенская церковь Александро-Кушаского монастыря – тоже XVI века, но точный год постройки неизвестен. В Суздале стоит Никольская церковь из села Глотово – 1766 года, намного моложе вышеупомянутых.
Наконец, много деревянных древностей сохраняется в музее-заповеднике Костромы. Церкви там – все без исключения сельские, в отличие от монастырско-городской свияжской. Самые древние и знаменитые: церковь Собора Богородицы из села Холм 1552 г. (на 1 год моложе свияжской) и Преображения из села Спас-Вежи 1628 г. (последняя, по трагическому стечению обстоятельств, сгорела несколько месяцев назад).
Таким образом, всего сейчас в России – несколько деревянных храмов XVI века. Свияжский Троицкий – один из них. Во всей России древнее его, пожалуй, лишь одна Лазаревская церковь 1390 г. из Муромского монастыря (ныне, перенесённая, находится в Кижах).
Что же касается собственно его архитектурной ценности, то, к сожалению, приходится отметить, что облик его от позднейших перестроек исказился значительно больше, чем у всех вышеперечисленных церквей. Изначально он был шатровой формы – как и, пожалуй, большинство русских деревянных храмов. Шатровый стиль, ещё довольно единично представленный в XVI веке в каменном зодчестве России, уже вовсю господствовал в деревянном.
За счёт шатра, храм был, по-видимому, почти вдвое выше, чем сейчас. Для тогдашнего Свияжска – XVI века, – это вообще довольно высокое и заметное сооружение. По площади оно мало походило на собор, а вот «по росту»… Для сравнения: главная из крепостных башен – Рождественская, – была в высоту всего 6 саженей (менее 13 м). Троицкий храм, имеющий сейчас как раз примерно такую высоту (вместе с куполом), тогда, вероятно, достигал метров 20-и. То есть, в сплошь деревянном, «избяном», городе он был весьма заметным сооружением, видным из-за всех стен и башен.
Площадь его протоиерей А. Яблоков, на основе писцовых книг XVI века, называет: 10 на 4 сажени, то есть тоже чуть больше 20 м в длину (21,3 м) и 8 с небольшим метров в ширину. Длина всего храма – вместе с алтарём и крыльцом, – примерно равнялась высоте шатра.
Это довольно классическое сочетание. Таково, например, большинство часовен и малых церквушек в Кижах: высота шатра над восточной частью равна длине всего сооружения. Лишь в редких случаях шатёр оказывается намного выше. При этом, высота интерьера в подобных храмах была, как правило раза в два меньше внешней конструкции. Весь верхний объём (шатёр или форма, его заменяющая) оказывался «ложным» и отделялся от интерьера потолком. Он – своеобразная «шапка» над деревянной церковью. Зимой в таком храме с низким дощатым потолком было тепло, как в избе.
Конструкция подобных храмов также мало отличалась от избы-пятистенки: внутренняя неглухая стена отделяла трапезную (притвор) от основного объёма. Простой секрет сруба – когда брёвна вдеваются одно в другое, – позволял строить церкви, действительно, «без единого гвоздя», в чём нет ничего удивительного.
Интересно замечание М. В. Фехнер о строительном материале Троицкой церкви: «Казанские учёные считают, что это древнейшее деревянное строение Свияжска собрано из брёвен, привезённых в 1551 г. из Углича. Согласно летописным данным, в здешних местах росли только лиственные деревья и небольшой сосняк, а храм срублен из прекрасного леса хвойной породы. Специалистам-хронодендрологам ещё предстоит определить подлинный возраст и породу дерева, из которого он был построен». В последующих справочниках порода дерева определяется как лиственница.
Таким образом, храм, видимо, был сначала собран на Верхней Волге, а затем в разобранном виде сплавлен почти на 1,5 тысячи км вниз – точно как и сама Свияжская крепость. Угличские мастера деревянного зодчества стали его архитекторами, но имена их, конечно, не сохранились.
Как уже выше отмечалось, не повезло храму с дальнейшими многочисленными перестройками и переделками. Облик его снаружи сильно исказился и утратил многие изначальные черты XVI века. Потому, вероятно, он и оказался гораздо менее известен в искусствоведческой литературе в масштабах России, чем более молодые церкви Кижей или хотя бы более близкой к нам Костромы. Возможно, когда-нибудь, с Божьей помощью, он будет реконструирован (как и вышеназванные) и вернёт свой изначальный вид.
Главные искажения храма в XVIII – XIX вв.: замена шатра низкой железной кровлей, с железным же куполом, и обивка всего корпуса тёсом. И то, и другое диктовалось своеобразной заботой о сохранности храма. Действительно, опыт реставрации уже в ХХ веке кижских церквей показывает, что лишённые тесового покрытия бревенчатые сооружения гораздо быстрее «деградируют» и приходят в аварийное состояние. Доски – грубая и некрасивая, но действенная защита от дождей, снега и ветров для древних церковных срубов.
То же можно сказать и о железной кровле: деревянный шатёр, в отличие от неё, гораздо быстрее портится, чернеет и даёт течь, а то и вовсе может накрениться и развалиться.
Удивительно, как вообще (явно особым Божьим промыслом) Троицкая церковь не была разобрана «за ветхостью и ненадобностью» в XVIII или XIX веке: видимо, особое почтение к этой «матери всех церквей земли Казанской» спасло её даже в ту эпоху, когда историческую старину особо не ценили и обычно вовсе не пытались сохранить её любой ценой, а заменяли новостроем.
1742 год, вероятно, открыл серию перестроек Троицкого храма – именно тогда он был заново освящён, как это следует из надписи на хранящемся в его алтаре деревянном кресте. Впрочем, гравюры Свияжска XVIII века свидетельствуют, что тогда храм всё ещё оставался шатровым, причём шатёр виднелся издалека.
Единственная деталь, как будто соответствующая духу старины: яблоко креста, над чуть вытянутой вверх луковкой купола – прорезное, что является элементом, довольно редким в архитектуре. Когда-то ещё одно такое же, прорезное, выделялось над не сохранившимся доныне чешуйчатым куполом Никольской церкви Успенского монастыря. Оно хорошо заметно даже на мелких, чёрно-белых дореволюционных фотографиях. Два храма, почти ровесники – самый древний в Свияжске каменный (1556 г.) и самый древний деревянный (1551 г.), – хоть этим одним единственным элементом походили друг на друга.
Радикальная перестройка относится уже, по-видимому, к началу XIX века, когда начался хозяйственный подъём и, соответственно, строительный расцвет в Иоанно-Предтеченском монастыре (которому как раз незадолго до того храм передали).
В 1819 г. крытую галерею на столбиках, опоясавшую церковь с трёх сторон, разобрали и заменили крылечками – также с трёх сторон. Благодаря им, церковь стала строго крестообразной в плане. Зато из-за обилия стекла в стенах этих крылечек, она начала напоминать дачный домик, а вовсе не древний храм.
В 1821 г. её полностью обшили тёсом и покрасили масляной краской (с тех пор много раз перекрашивали, но чаще всего – синей и зелёной краской). Не очень подходящее для храма сходство с дачным домиком ещё усилилось. Впрочем, церковь знаменитого Иоанно-Предтеченского скита при Оптиной пустыни весьма похожа на то, как стал выглядеть с XIX века наш Троицкий храм (сама она – XIX века), а ведь эту церковь знает вся православная Россия. Про неё также говорили, что она похожа на изящный домик, стоящий в самом центре фруктового сада и цветочных клумб. Несмотря на отсутствие какого-либо «древнего духа» в её облике, это – одно из самых благодатных мест, какие только известны русским паломникам.
Процесс частичной перестройки церкви продолжался и во II половине XIX века. В 1882 г. она получила новый каменный фундамент. Тогда же все три крыльца и были застеклены. В 1885 г. восьмигранный барабан («фонарик») под куполом искусно расписали. Поскольку эта живопись не сохранилась до наших дней, мы считаем особенно важным перечислить эти изображения (возможно, когда-нибудь они и будут восстановлены). Их 8 – по числу граней: Спаситель, Божия Матерь, Иоанн Предтеча, свт. Герман, преп. Сергий, свт. Николай Чудотворец, Архангел Михаил, мученица Юлия.
На старых фотографиях можно разглядеть эти изображения.
Таким образом, «омоложение» Троицкой церкви привело к тому, что она, как справедливо отмечает М. В. Фехнер, «в современном своём виде кажется построенной не ранее XVIII века». Или даже – «не ранее начала XIX», – добавили бы мы от себя.
Но это лишь то, что касается внешнего облика. Внутри же «избяной» интерьер, уже благодаря самой своей простоте, мало в чём мог измениться. Он никогда не был особенно пышным – соответственно не поражает пышностью и сейчас. Удачные слова нашла М. В. Фехнер в 1970-х гг. для его описания: «Почти лишённый убранства, интерьер церкви поражает своей предельной лаконичностью, удивительной красотой самого материала – брёвен стен и широких половиц. Изначально, когда высокий шатёр был световым, храм внутри, естественно, производил большее впечатление». Был ли шатёр «световым» (т.е. с окнами, освещавшими интерьер) или «ложным» (т.е. отделённым потолком, как чердак) – этого мы не знаем, так что последнее утверждение М. В. Фехнер – лишь её предположение.
Особенность интерьера Троицкой церкви, ещё усиливающая её сходство с деревенской избой – это длинные лавки, стоящие вдоль стен. Стоящие, видимо, изначально. Они ещё в старину были намертво прибиты к полу и таким образом стали неотъемлемой частью интерьера. Две лавки были прибиты даже в алтаре. Что-то очень простонародное, добротное, практичное чувствуется в этом. В храме создаётся какой-то особый уют и теплота душевная. Мы видим, что это был, действительно, братский храм – там, где маленькая братия Троице-Сергиева монастыря ежедневно собиралась на очень долгие, по уставу, молитвы… В древнерусских церквах обычно и стояли такие скамьи, чтобы уставшие от стояния могли немного отдохнуть.
Кажется, что вообще всё в этой церкви – деревянное. Даже семисвечник в алтаре, и тот стоял – деревянный.
Единственное, что выделяется из этого царства брёвен, тёса и дощатой резьбы – потемневшее от старости висячее медное паникадило. Да раньше ещё тускло сверкали древние ризы на некоторых иконах.
Главным украшением церкви был, конечно, иконостас – также деревянный и первоначально 4-ярусный. Поразительно наличие 4-ярусного иконостаса в таком маленьком храме. Это явно наводит на мысль о возможном переносе его сюда из другой церкви. Такие предположения высказывались ещё в XIX веке.
Из всех вместе взятых источников о древнем Свияжске можно буквально наскрести лишь несколько слов о Вячесловском монастыре, просуществовавшем считанные годы в XVII веке. Но есть версия, что иконостас был перенесён в Троицкую церковь именно из него: «По предположению А. П. Яблокова, его перенесли сюда из Вячесловского монастыря, расположенного когда-то на Большой улице в городе. Эта обитель, построенная в первой половине XVII века воеводой Львом Шляковским, поляком по происхождению, принявшим православие, был превращена в 1661 году в подворье казанского митрополита», – пишет об этом М. В. Фехнер.
Узоры иконостаса сохранились лишь частично, часть накладной резьбы обломана, но видно, что он выполнен в стиле украинского барокко, что как будто подтверждает выдвинутую версию (Л. Шляковский приехал с Западной Украины). Другое косвенное подтверждение: латинские надписи под изображениями Благовещения и Евангелистов на Царских вратах.
Эти врата – пожалуй, самая роскошная часть иконостаса, да и всего интерьера храма. «Полукружие арки с резной золочёной имитацией завесы и её нарядной бахромы; увенчанная короной пышная гирлянда, спадающая по нащельнику Царских врат – контрастируют с предельно скромным обликом церкви».
Все иконы праздничного чина из иконостаса Троицкой церкви хранятся ныне в древнерусском отделе Музея изобразительных искусств РТ в Казани. Искусствоведческая их ценность общепризнанна. Это образцовые памятники живописи XVI века, но написанные в традициях более древней, «рублёвской школы». Их часто можно увидеть на репродукциях, а на 1995 год был даже выпущен настенный календарь с довольно качественными их изображениями – тиражом целых 30 тысяч экземпляров, то есть огромным по нашим сегодняшним меркам. Популяризация памятников свияжской живописи идёт довольно активно, и всё же вопрос о принадлежности любых икон Церкви вряд ли будет где-либо и когда-либо окончательно закрыт до их передачи. Впрочем, пока что и сам Троицкий храм остаётся музейным достоянием.
б). Сергиевская трапезная церковь.
Каменная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского стала центром формирования ансамбля всего монастыря. Троицкий деревянный «собор» оказался на окраине, у ворот, каменная же «трапезная церковь» – в самой середине, в тесном обрамлении построенных позже сооружений. По размерам она тоже невелика (хотя снаружи всё-таки больше Троицкой), но это не помешало ей стать главным образующим звеном всего ансамбля.
Чтобы дать архитектурную характеристику этого довольно сложного 2-этажного сооружения, придётся вспомнить Никольскую церковь Успенского монастыря. В сущности, их назначение и конструкция похожи. Только здешняя, Сергиевская церковь, по официальным данным помоложе на полвека. И поменьше размерами. А самое главное отличие: звонница сбоку от входа в Сергиевскую церковь так и осталась маленькой и одноярусной, а не была надстроена позже – не превратилась в высотную колокольню, подобную той, что мы видим в Успенском монастыре. Правда, изначально она венчалась шатром, а не округлым куполом, как сейчас. Таким образом, она была выше основного храма, а весь ансамбль Троице-Сергиева монастыря представал двухшатровым. Первый шатёр, как уже говорилось, венчал Троицкую церковь. К сожалению, оба не сохранились – ансамбль много потерял из-за этого.
Более всего удивительно то, что датировка храма вызывает вопросы у некоторых специалистов, хотя, казалось бы, надпись на закладном камне свидетельствует о времени его постройки однозначно и с редкостной точностью: «В лето 7112 (1604) месяца сентября в 25 день». Это был предпоследний год царствования Бориса Годунова, а точная дата означает, видимо, время освящения храма – день памяти преп. Сергия Радонежского. Последняя осень в истории России перед почти 15-летним Смутным временем – когда Лжедмитрий только-только выступил в поход, а все бои, осады, разорения и грабежи были ещё впереди. Если бы храм не успели завершить строить к этому году, то неизвестно, когда бы потом сумели завершить и завершили ли вообще? Ведь поволжские монастыри (хоть напрямую и не затронутые бесконечными нашествиями) тоже очень сильно обеднели от Смуты, как и вся страна.
Но 1604 – это именно лишь завершение постройки. Специалисты задаются вопросом: могла ли хоть какая-то отдельная часть сложного комплекса (храма-трапезной-колокольни) быть построенной раньше, в XVI веке? Ещё П. Л. Юдин в XIX веке выражал удивление, что церковь построена в камне «так поздно», а не во времена св. Германа.
В 1551 г., одновременно с Троицкой церковью, была освящена и Сергиевская деревянная. Это известно и по летописям, и по описям. Когда же именно её заменили ныне существующей каменной? В писцовой книге 1565 – 1567 гг. она ещё значится как деревянная. По предположениям реставраторов Г. П. Рылова, В. В. Мальковской, С. С. Айдарова, каменный храм мог быть построен в 1570-х гг. – не раньше их, это точно, но, вероятно, и не позже. М. В. Фехнер мотивирует это так: «Двухэтажное здание <…> из тёсанных белокаменных блоков, с одной большой одностолпной палатой в подклете и другой – в верхнем этаже, совершенно очевидно, возводили те же псковские мастера, которые работали в Казани, направленные туда по приказу Ивана IV». Они же построили в похожем стиле (стиле Грановитой палаты) и Никольскую трапезную церковь Успенского монастыря (1550-е гг.). Если предположение верно, то 1604 год – это, видимо, лишь капитальное обновление храма, его «второе рождение».
Впрочем, аналогии стиля с какими-то другими постройками сами по себе ещё ни о чём не говорят – в зодчестве есть множество примеров, когда храмы XVII века возводились в типичных формах XV-XVI веков (например, несохранившийся Успенский собор 1625 г. географически недалёкого от Свияжска Зилантова монастыря). Так что, вопреки уверенности М. В. Фехнер, постройка Сергиевской каменной церкви во времена Ивана Грозного вовсе не «совершенно очевидна». Это лишь гипотеза, пока документально не подтверждённая. Принимая её к сведению, мы всё-таки повторяем, что официальным временем «рождения» храма был чётко зафиксированный 1604 год.
В любом случае, Сергиевская церковь – самое древнее каменное сооружение на территории Иоанно-Предтеченского монастыря и третье по древности из сохранившихся на территории Свияжска (после Успенского и Никольского храмов Успенского монастыря). Это сооружение, заключающее в себе много архитектурных и исторических загадок, не разрешённых полностью и до сих пор
Поразительно, например, отсутствие апсид в алтарной части церкви: храм обрывается на востоке совершенно ровной стеной без всяких выступов. Очень редкий случай для русского зодчества! Алтарь расположен в той части храма, которая, из-за её возвышения над крышей выглядит как традиционный основной объём – над кубом её возносится купол. По виду кажется, что это – самая древняя часть храма. Под кровлей её видны классические «ложные» закомары, по три с каждой стороны.
Вся церковь построена из хорошо отёсанного белого камня: в XIX веке были проведены даже замеры блоков. Они все – 5 вершков высоты (22,25 см) и от 6 до 12 вершков длины (от 26,7 до 53,4 см).
Мы от себя добавим, что церковь интересна ещё и тем, что относится к концу эпохи собственно каменного строительства, перед самым началом эпохи «кирпичного узорочья» (XVII век). Но её-то позднейшие кирпичные перестройки практически не коснулись. Из-за этого по виду она кажется даже древнее собора Успенского монастыря (с его приделанными позже узорными кокошниками и накладными наличниками). Её стены – гладкие, декоративных украшений она совсем лишена. Единственным украшением являются сами каменные блоки стен: их строгое, аскетичное изящество. Глядя на них, охотно веришь, что в этом году храму исполняется ровно 400 лет!
Впрочем, кое-какие изменения внешнего облика за эти 4 века всё-таки были. Про колокольню мы уже упомянули. Её тёсовое шатровое навершие заменим на округлый железный купол с маленькой главкой – в 1836 г. была эпоха самого активного строительства и ремонта в Иоанно-Предтеченском монастыре. Кровлю также сменили с деревянной на железную. Это было не сознательное изменение форм и стиля, а просто ремонт самых обветшавших деталей. Церковь лишилась всего деревянного, что её покрывало. Изменился, по мнению Фехнер, и сам подъём в церковь, находящуюся на втором этаже. Как он выглядел изначально – точно не известно. Но, вероятно, с запада на втором этаже (там сейчас лестничная площадка) располагалась открытая галерея-гульбище. Когда её заложили и сделали закрытой, было ли крыльцо и как выглядела лестница (сейчас она деревянная, современная) – никаких данных об этом не осталось.
Первый этаж с 3-мя большими помещениями (главное из них – со столпом в центре, как и церковь наверху) при Иоанно-Предтеченском монастыре стал использоваться как склад для различных вещей – или «рухлядная», на монастырском языке того времени. А вот при Троице-Сергиевом, в XVII-XVIII веках, возможно здесь были и жилые кельи, как предполагал П. Л. Юдин, видя следы печей.
Сам храм – это только второй этаж. Здесь всегда было и главное помещение, и ещё – придел слева (в северной части, за столпом «грановитой палаты»). Только при Троице-Сергиевом монастыре придел назвался – во имя преподобного Никона Радонежского (ученика и преемника св. Сергия), а предтеченском – во имя самого Иоанна Предтечи (должен же был иметься хоть один престол, одноимённый монастырю!). Главный престол не переименовывали никогда. Самая древняя в Среднем Поволжье из всех церквей, посвящённых преп. Сергию Радонежскому, именовалась Сергиевской и в XVI веке, и сейчас.
Изображение великого «игумена Земли Русской» встречало и встречает каждого входящего в храм. Это – единственная сохранившаяся в Сергиевской церкви фреска: Ветхозаветная Троица (точная, но увеличенная копия великой иконы Андрея Рублёва) с предстоящими свв. Сергием Радонежским и Александром Свирским, преподобными служителями Пресвятой Троицы. Фреска, очевидно – 1604 года, как и сам храм, как и закладной камень, вделанный в стену рядом. И фреска, и камень – справа от роскошного арочного входа. Краски изумительны по своей яркости, учитывая их четырёхвековой возраст. Сразу вспоминается собор соседнего Успенского монастыря.
Если росписи Успенского собора Свияжска справедливо называют уникальными хотя бы уже потому, что фресок середины XVI века в России больше практически не осталось, то надо добавить, что и фресок начала XVII века – тоже исключительно мало. Этим они – тоже уникальны.
Интересное наблюдение. Портал Сергиевской церкви (арочный вход) по пышности совсем не соответствует её скромным размерам и бедному декору. Кажется, что этот портал принадлежит богатому роскошному собору. Церковь с совершенно гладкими, аскетичными, лишёнными узоров, стенами имеет целые пучки изящнейших полуколонн у входа. Будто бы вход – от совсем другого храма (какого-нибудь московского кремлёвского). Особенно красиво смотрятся «мастерски выполненные белокаменные узорные дыньки», перехватывающие полуколонны. Нет сомнений, что тройная арка портала была тоже расписана, по всем этим колонкам и «дынькам», многоцветными фресками – в виде народных узоров, напоминающих детали убранства Покровского собора в Москве.
Если бы все фрески Сергиевской церкви сохранились, она выглядела бы гораздо более роскошной: вполне в духе того времени, когда по всей Руси возводились нарядные, «праздничные» храмы со сказочно-народными многоцветными узорами. Белыми и потому скромными они выглядят лишь сейчас.
Внутри самой церкви древние фрески не сохранились. Не сохранились до наших дней и масляные росписи XIX века, пришедшие им на смену. В 1829 г. храм был расписан внутри на средства графа Павла Ивановича Апраксина. Потом, второй раз за столетие, его расписали в 1884 г. – в стиле, напоминающем сохранившуюся живопись трапезной Успенского собора. В советское время весь интерьер церкви был загублен – осталась лишь одна столбовая конструкция. Сейчас, при возрождении, храм просто выкрасили внутри в светло-голубой, небесный цвет и поставили новый иконостас взамен уничтоженного старого.
Самый древний иконостас Сергиевской церкви был заменён ещё в XIX веке. В 1842 г. соорудили новый, а в 1864 г. его позолотили. Он не отличался роскошью, был гладкий – без колонн и сени. Своды церкви очень низкие, и поэтому иконостас был всего лишь 1-ярусный. Правда, вместо 2-го яруса (где обычно устанавливают иконы Праздников), висела икона Успения Богородицы над Царскими вратами, а над ней ещё – «арка с 5-ю иконами», видимо, малыми. Это довольно необычно: над Царскими вратами обычно изображается Тайная вечеря, а не образ Успения (как известно, и в Успенском монастырском соборе этот сюжет занял не совсем соответствующее позднейшим канонам место: во фресках прямо под сводом алтаря). Над иконой Успения ещё – икона Божией Матери с Предвечным Младенцем, а венчало весь иконостас Распятие с двумя предстоящими коленопреклонёнными ангелами.
…5.
Настоятельницы монастыря в XIX – начале ХХ вв.
Всякий расцвет имеет проявление внешнее, экономическое, и внутреннее, духовное. Второе гораздо важнее. И ещё всякий расцвет монастыря имеет прямую связь с личностями его настоятелей (или настоятельниц).
В XIX веке духовные возродители появились сразу у целого ряда древних и знаменитых обителей России. Игумен Дамаскин – на Валааме, преп. Моисей – в Оптиной пустыни, архимандрит Фотий – в Новгородском Юрьевом монастыре… Их стараниями обители восставали из запустения и иногда даже забвения, из нищенского состояния, из духовного нестроения – где как…
В Иоанно-Предтеченском монастыре после пожара требовались поистине самоотверженные настоятельницы. Да и прочие насельницы должны были стать настоящими подвижницами, чтобы перенести, с Божьей помощью, такие трудности. И к началу ХIХ века уже можно было уверенно сказать, что раз они их пережили, то и монастырь выжил. Судьба монастыря и их судьба стали одним целым.
Мы уже упоминали о замечательной подвижнице игумении Марии (управляла обителью в 1792 – 1802 гг.), при которой произошёл пожар и переселение на новое место. 7 лет после пожара она самоотверженно боролась с трудностями и поддерживала в этом делании оставшихся сестёр, не давая ни себе, ни им впасть в уныние и отчаяние. Ей и другим подвижницам тех лет монастырь обязан своим выживанием. Сделав всё, что могла, и «поставив обитель на ноги» на новом месте, уже престарелая и больная настоятельница была наконец уволена на покой в Казанский Богородицкий монастырь – 14 февраля 1802 г. Низкий поклон ей и вечная память!
После неё быстро сменилось несколько настоятельниц, в основном пожилых и слабых здоровьем, управлявших монастырём очень недолго. Это игуменьи: Валентина (1802 – 1803 гг., из Казанского Богородицкого монастыря), Вирсавия (1803 – 1805, из Спасского Симбирского), временно управляющие казначеи Асенефа и Евпраксия (1806 г. – одна за другой), игуменья Аполлинария (1806 – 1814 гг., из Алатырского монастыря). Последняя, хоть и управляла обителью дольше других, 8 лет, но тоже была уволена, как сказано в документах, «по слабости здоровья и не молодости лет». При ней возрождение монастыря только наметилось: была построена новая деревянная ограда (1808 г.) и первый раз заменена глава Троицкой церкви – крыта железом (1810 г.).
Как духовное знамение робко начавшегося расцвета, именно при игумении Аполлинарии удивительным образом явилась древнейшая из известных в Казанской земле икона свт. Николая Мирликийского – корова на копыте занесла святыню на монастырский скотный двор (подробнее об этом читайте в разделе «Святыни монастыря»).
Ещё 4 года управляла обителью игуменья Павла (1814 – 1818), постриженная в своё время на месте явления Казанской иконы Божией Матери.
Настоящее возрождение началось при игумении Евпраксии (1818 – 1826), бывшей казначее Спасского Симбирского монастыря. Она очень хорошо разбиралась не только в духовных, но и в хозяйственно-финансовых вопросах – и при ней Ивановская обитель пережила обширный приток средств и первую волну большого строительства и ремонта. Её стараниями и прошениями, из Казанской духовной консистории выделили на строительство огромную по тем временам сумму – 32 тысячи рублей! «Вспомнили» о монастыре и частные благотворители. На все эти средства в те годы деревянная ограда впервые была заменена кирпичной, впервые же в кирпичный 2-этажный корпус переселились из деревянной «ветоши» сёстры монастыря. Интересно, что сестринский корпус перестроили в 1820 г., а игуменский – только 10 лет спустя, уже при другой настоятельнице. Матушка Евпраксия заботилась в первую очередь не о своих удобствах, а о благе обители и всех насельниц. Многие из них впервые за свою долгую жизнь оказались в каменных покоях – ведь почти все они были родом из крестьян. Интересно, что и великий Валаам возродила в XIX веке практически полностью «крестьянская» братия. Сотни безвестных подвижников из простого народа (а за век их «прошли» многие тысячи). Настоящей матерью огромной духовной семьи стала игуменья Евпраксия.
Дело её продолжила игуменья Надежда (1826 – 1830 гг.), бывшая ризничая Казанского Богородицкого монастыря. Вообще почти все настоятельницы в XIX в., за редким исключением, были либо постриженницами самого Иоанно-Предтеченского монастыря, либо – знаменитого Казанского Богородицкого.
При ней, в 1829 г., на средства графа Павла Ивановича Апраксина, была расписана масляными красками древняя Сергиевская церковь. Был построен второй большой жилой корпус (1830 г.), ставший игуменским, но только вот сама мать Надежда не жила в нём: в том же 1830 году она была уволена по болезни, разделив судьбу многих предшествующих настоятельниц.
Целых 11 лет настоятельствовала игуменья Анфия (1830 – 1841 гг., не путать с игуменьей Апфией, управлявшей монастырём гораздо позже – на рубеже XIX – ХХ вв.). Она также была из Казанского Богородицкого монастыря. При ней кровлю Троицкой церкви покрыли железом (1832 г.), главы Сергиевской церкви также заменили железными (1836 г., раньше были черепичные), а сестринский корпус 1820 года отремонтировали и покрасили.
После всех своих многолетних трудов игуменья Анфия была уволена на покой по старости.
Так мы постепенно подошли в нашем повествовании к целой эпохе игуменьи Каллисты (1841 – 1865 гг.). 24 года – никто больше за всю историю не управлял огромным Иоанно-Предтеченским монастырём так долго. И пожалуй, никто больше из этого монастыря не сподобился упоминания своего имени во всероссийской истории подвижничества… Сам преп. Серафим Саровский предсказал пришедшей к нему наивной молодой девушке её будущее призвание.
Игуменья Каллиста.
Во многих книгах о преп. Серафиме рассказывается эта история. Между тем, как ни странно, ни в одной из ранее выходивших книг, брошюр или статей о Свияжском Иоанно-Предтеченском монастыре о ней почему-то не говорилось ни слова.
Процитируем описание этого необыкновенного случая по одному из самых подробных и обстоятельных жизнеописаний святого Серафима – по его житию в изложении митрополита Вениамина (Федченкова):
«Пришла к нему другой раз одна девица, чтобы попросить от святого старца наставление: как ей спасти свою душу? Но не успела она ещё и уста открыть, как о. Серафим начал уже сам говорить ей:
– Много-то не смущайся: живи так, как живёшь. А в большем Сам Бог тебя научит.
Потом, поклонившись ей до земли, сказал:
– Только об одном прошу тебя: пожалуйста, во все распоряжения входи сама и суди справедливо. Этим и спасёшься.
Девушка никогда не думала о монашестве, не могла и понять, о каком распоряжении предсказывал ей старец, поклонившись до земли. А он, прозрев эти тайные мысли её, прибавил:
– Когда придёт это время, тогда вспомните меня.
Собеседница спросила: не приведёт ли Бог ей ещё свидеться с батюшкой?
– Нет, – ответил он, – мы уже прощаемся навсегда, а потому прошу не забывать меня в своих святых молитвах.
Девушка в свою очередь попросила молиться за неё.
– Я буду молиться. А ты теперь гряди с миром: на тебя уже сильно ропщут.
Действительно, в монастырской гостинице спутницы встретили её с сильным ропотом за замедление у батюшки. Впоследствии она приняла монашество с именем Каллисты и была игуменьей в Свияжском монастыре Казанской губернии: ей-то и поклонился в ноги батюшка и, как уже игуменье, сказал на «вы»: «вспомните»; до этого же и после говорил с девушкой на «ты».
Когда, в каком именно году произошёл этот знаменательный и незабываемый разговор – нигде не указано. Но мы знаем, что преподобный Серафим лишь последние 7 лет земной жизни принимал посетителей, то есть могло это быть в 1825 – 1832 гг.: предсказание было сделано, таким образом, за 10-15 лет до начала настоятельства игуменьи Каллисты. Видимо, Бог предызбрал её настоятельницей древней святой обители и дал об этом знак через своего великого угодника, причём ещё тогда, когда она пребывала в миру… Ну, что ж… В житии свт. Амвросия Медиоланского († 397 г.) свидетельствуется, что он был предуготован Богом в епископы… задолго до того как вообще сподобился святого крещения.
Игуменья Варсонофия также управляла монастырём 8 лет (1873 – 1881 гг.). Основные события её биографии хорошо известны нам по монастырским ведомостям тех лет (хранящимся ныне в архиве). В миру – Евдокия Васильевна Благонадеждина, 1815 года рождения. В то время по подобным удивительным, светлым фамилиям сразу можно было определить церковное происхождение человека. Действительно, происхождением она отличалась от подавляющего большинства других игумений и сестёр Свияжского монастыря – не крестьянская, а дьяческая дочь. В 1835 г., в 20 лет, пришла в Казанский Богородицкий монастырь, где и пребывала без перерыва («безысходно», как тогда говорили) 38 лет. В рясофорные послушницы её приняли лишь на 11-й год пребывания в обители – в 1846 г. Постриг в мантию состоялся ещё через 13 лет – 8 марта 1859 г., в Великий пост. Основную часть жизни она трудилась простой послушницей и монахиней. Только в 1871 г. получила должность ризничей Казанского монастыря. И пребывала в ней всего 2 года. 25 апреля 1873 г., подчиняясь решению консистории, ей пришлось оставить ставшую ей родной Богородичную обитель и принять освободившуюся должность настоятельницы в Свияжске. 3 июня того же года она была возведена в сан игуменьи (в почти 60-летнем возрасте). Её предшественницы и преемницы так же в основном получали этот сан уже после назначения настоятельницами.
Из событий в жизни монастыря в период управления матери Варсонофии можно отметить постройку очередного 2-этажного сестринского корпуса в 1879 году. Ведь надо же было как-то обустроить быт 25 монахинь и 133 послушниц! В том же 1879 году мать Варсонофия за все свои труды и заслуги получила наградной наперсный крест… хотя вряд ли эти 2 события – строительство и награждение, – были так уж напрямую связаны.
Два года спустя, 21 февраля 1881 г., её сменила 58-летняя монахиня Досифея (игуменья с 10 января 1882 г.). Она была не из Казанского Богородицкого монастыря, а местная: 28 лет до назначения подвизалась в Свияжской обители. Пришла туда из крестьянского сословия в 1853 г., в 30 лет не быв замужем и сохранив девство. В миру её звали – Зиновия Васильевна Веселовская. В рясофор её облекли через 3 года, в 1856-м, а вот до пострига в монашеский ангельский образ пришлось ждать 10 лет. Её постригли здесь в 1866 году. Трудно сказать, тяжесть ли жизни в одном месте и связанные с этим духовные искушения или какая иная причина подвигла монахиню Досифею просить о переводе её в Тихвинский Цивильский монастырь той же Казанской губернии (ныне – территория Чувашской республики). Просьба была исполнена: в 1872 г. её перевели и… тут же от неё последовала новая просьба – перевести обратно. И она также была удовлетворена: в 1873 г. мать Досифея вернулась на прежнее место и больше его уже не покидала. Так нелегко проходил её подвижнический путь.
При игуменстве матери Досифеи продолжалось активное благоустроение монастыря. Строились дома для причта (1883 г.), вновь была расписана внутри Сергиевская церковь (1884 г.), Троицкая также претерпела ряд изменений (см. соответствующий раздел).
Сельское хозяйство обители достигло практически пика своего развития. Именно при игуменье Досифее были приобретены сенные покосы: Минские, Копыриха, Папиха.
А при её преемнице игуменье Фотинии (1889 – 1893 гг.) баронессой Жомини монастырю был подарен лесной надел. Та же баронесса Жомини пожертвовала обители деньги на постройку большой 2-этажной трапезной (1890 г.).
Но поистине «золотым веком» для Свияжского женского монастыря стал период 12-летнего игуменства матери Апфии.
С 1893 по 1905 год монастырём управляла игуменья Апфия. Она стала, пожалуй, самой выдающейся, наравне с матерью Каллистой, настоятельницей в истории Иоанно-Предтеченской обители. Её главный след в этой истории, след видимый сейчас для всех – великолепный собор во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте».
В миру будущую игуменью звали – Анна Константиновна Юнина. Она – дочь священника, из Вятской губернии. Родилась в 1846 г. Образование получила домашнее. В довольно юном возрасте стала мечтать о монашестве и в 23 года пришла в Иоанно-Предтеченский монастырь (1869 г.). Даже до Вятской земли докатилась духовная слава этого крупнейшего к тому времени женского монастыря в Среднем Поволжье (после, разумеется, Казанского Богородицкого). После 14 лет обычного послушания – «трудничества», – Анна сподобилась принять рясофор 11 августа 1883 г., за 4 дня до Успения Пресвятой Богородицы.
Очень долго, как видим, приходилось ждать рясофора и, тем более, пострига в мантию почти всем сёстрам Иоанно-Предтеченского монастыря! Таковы были святые традиции: в этом обитель по строгости не уступала Серафимо-Дивеевской. Она была могучим духовным центром земли Казанской, и большинство монахинь здесь, как видно по всем архивным документам – жены лет 60-и и даже больше… редко-редко можно увидеть в списке кого-то моложе 50-и. А вот послушницы, конечно – в основном значительно моложе, начиная лет с 18-20-и. Огромным, что и говорить, был испытательный срок! Иногда он занимал большую часть жизни…
21 год послушания в обители до монашеского пострига – таков подвижнический путь будущей игуменьи Апфии. 44-х лет от роду, 6 октября 1890 г., она сподобилась наконец пострига и получила такое редкое имя в память мученицы Апфии, супруги Филимона (к которому обращено соответствующее Послание Св. Апостола Павла), принявшей муки и смерть за Христа при императоре Нероне.
А вот от пострига до возведения в должность настоятельницы прошло менее 3 лет. Всё это время монахиня Апфия была казначеей монастыря, т. е. вторым лицом обители, ведавшим всем хозяйством и финансами.
10 августа 1893 г. началось настоятельство матери Апфии, а 13 апреля следующего года она получила сан игуменьи. В 1898 г. её наградили наперсным крестом. По совпадению, это был год начала строительства огромного Скорбященского собора.
К этому времени под управлением матери Апфии собралось 275 монахинь и послушниц (к концу же строительства собора их число достигло ровно 400-т).
Интересно, что впервые за много лет в монастыре при ней появилась и схимница – причём, не просто схимница, а схиигуменья Антония (66 лет на момент принятия великой схимы 7 февраля 1899 г.). Это оказалось, действительно, событием в жизни монастыря. Схимников и схимниц в Церкви во все времена бывало очень немного. Достаточно сказать, что во всех вместе взятых скитах Валаама в те годы жило лишь 10 схимников. К полной «смерти для мира» готовы единицы на поколение. Переведённая в Свияжск в 1896 г. монахиня Суздальской Покровской обители (одной из величайших женских в России) оказалась готова, и была пострижена в великую схиму именно в Иоанно-Предтеченской обители.
Итак, число насельниц на 1897 г. составляло 275 человек.
Ещё работая казначеей, монахиня Апфия знала, что среди главных нужд обители, пожалуй, на первом месте – отсутствие места для храмовой молитвы. Общей молитвы столь большого числа насельниц, не говоря уж о паломниках. Сергиевская церковь их не вмещала, Троицкая – тем более.
Всё своё настоятельство новая игуменья посвятила решению этой задачи – возведению большого собора. Усердие, с которым она взялась за это, можно сравнить разве только… с подвижническим трудом сестёр Серафимо-Дивеевской обители по возведению огромного Троицкого собора – на месте колышков, вбитых самим преподобным Серафимом. Строительство такого собора, хоть в монастыре, хоть в городе – это всегда громадное духовное событие.
И событие свершилось. За 8 лет собор был построен. Только присутствовать при его освящении в 1906 г. сподобилась уже другая настоятельница – игуменья Павла. Всего год не дожила матушка Апфия до исполнения своей мечты: она погребена в соборе, ставшем поистине памятником её подвижнической ревности и усердию. И сейчас, видя этот великолепный храм, украшение всего Свияжска и окрестностей, люди, хоть немного знающие его историю, вспоминают матушку Апфию. Упокой, Господи, её душу в селениях праведных.
Последней настоятельницей святой обители перед её закрытием стала игуменья Павла (1905 – 1919 гг.). Очень много схожего в её биографии с биографией предшественницы. Она тоже – из Вятской губернии, только из крестьян (впрочем, и жизнь деревенского дьячка почти не отличалась от жизни простого крестьянина). Тоже – домашнего образования.
В миру – Параскева Петровна Фролова. 1859 года рождения. Поступила в Иоанно-Предтеченский монастырь даже в ещё более молодом возрасте – в 19 лет (1878 г.). Удивительное совпадение, что рясофора они сподобились с будущей игуменьей Апфией в один день – 11 августа 1883 года. Послушнице Параскеве было тогда 24 года, послушнице Анне – 37.
22 года прожила Параскева рясофорной послушницей, и так получилось, по воле Божьей, что лишь за 2,5 месяца до вступления в настоятельскую должность она сподобилась монашеского пострига. Это произошло 17 сентября 1905 г., а 5 декабря того же года, в канун празднования памяти свт. Николая Чудотворца («день Николы Зимнего») приняла управление монастырём после кончины игуменьи Апфии.
Впереди было 12 лет настоятельства, вплоть до самой революции, а ещё 2 года – после революции, в самую страшную пору. Символично, что началось управление монастырём матушки Павлы в самый разгар I русской революции (в декабре 1905 г. как раз шли самые жестокие бои в Москве, на Красной Пресне, а в Казани накануне только-только был подавлен мятеж и погромы…), а закончилось закрытием монастыря в разгар гражданской войны.
В игуменский сан мать Павлу посвятил архиепископ Казанский Димитрий 3 июня 1907 г. В 1909 году её наградили наперсным крестом.
Последний расцвет перед трагедией 1917 года пережил Иоанно-Предтеченский монастырь при игуменье Павле. 24 октября 1906 г. был наконец освящён так долго строившийся Скорбященский собор. В 1914 г. он был полностью расписан внутри на деньги московского фабриканта С. С. Мешкова.
В 1911 г. был построен новый 2-этажный странноприимный дом взамен старого небольшого. В 1908 г. над одним из самых маленьких келейных корпусов самой обители был надстроен второй этаж (сам корпус – 1897 года). Другой дом – деревянный, 1895 года, – был обложен в 1910 г. кирпичом. Ремонтировались и благоустраивались прочие жилые и хозяйственные здания обители. Кто же знал, в какое ужасающее состояние они придут через считанные годы!..
В 1919 г. монастырь ликвидировали, все его здания и многочисленные угодья передали совхозу, а последние ещё оставшиеся насельницы, по словам О. И. Романовой, «побрели с узелочками, кто куда». Дальнейшая их судьба по документам не известна.(11)
№24
Ильинский Мензелинский женский монастырь
Инициатором создания женской монашеской общины стал протоиерей Мензелинского собора Александр Шильнов. С 1837 г. возле кладбищенской церкви во имя Святого Пророка Ильи стали селиться вдовы и сироты. В 1855 г. Священный Синод принял женскую общину в свое ведомство, а спустя пять лет по указу Александра II был организован Пророко-Ильинский женский монастырь III класса, с содержанием только за свой счет, без всякого пособия от казны.
Источниками существования святой обители стали около 150 десятин земли, пожертвованные мензелинскими мещанками Собиной и Реутовой (будущими игуменьями), и наследниками протоиерея Шильнова. 4 тысячи рублей пожертвовал елабужский купец Иван Стахеев. Немалые пожертвования монастырь получал от проводимых ежегодно мензелинских ярмарок.
Монастырь развивался достаточно успешно, во-первых, потому, что это был лишь второй монастырь в значительной Уфимской епархии, он был богаче других женских обителей на Нижней Каме (Елабужского, Чистопольского, Лаишевского), а во-вторых, он развивался благодаря энергичной деятельности двух первых игумений. Ими были те самые мещанки, которые пожертвовали монастырю основную часть земли: в 1860 – 1880 гг. – Евгения (Евфросинья Федоровна Собина), в 1880 – 1905 гг. – Филарета (Доминика Александровна Реутова).
Кроме того, в пяти верстах от города, за рекой Мензелей, находилось монастырское хозяйство (ныне поселок совхоза им. Воровского), в котором работало несколько десятков трудников. В начале XX в. число монахинь и послушниц в Мензелинском монастыре превышало 300 человек. Здесь проживало немало призреваемых сирот и престарелых.
Монастырь был огорожен каменной стеной. Вплотную к ней была пристроена Тихвинская церковь, освященная в 1865 г. Вход в обитель проходил через святые ворота, построенные под церковью. Во дворе – Вознесенский храм. Основной корпус был двухэтажным, в нем располагались кельи, иконная, столярная, швейная, обувная, переплетные мастерские.
Через дорогу от монастыря находилось кладбище с Ильинской церковью и деревянным флигелем для сторожей. На погосте хоронили не только монахинь, но и притесняемых властями людей. Прежде всего это были военнопленные австрийцы, чехи, словаки, захваченные русскими войсками в Первую мировую войну, а также гражданские поселенцы, сосланные в административном порядке. Только в 1915 г. на кладбище было похоронено 30 пленных и поселенцев.
В 1871 г. площадь земель, подаренная монастырю его императором Александром II составляла 358 десятин пашни и сенокосных угодий. Кроме того, в окрестностях города у обители в двух лесных дачах было 183 десятины леса, два флигеля и пасека, животноводческие помещения, в которых в основном содержался крупный рогатый скот.
Монастырь был закрыт в 1921 г. Религиозная община действовала до июня 1924 г. Монастырские церкви в основном были разрушены летом 1932 г. К настоящему времени в городе сохранилась часть ограды и некоторые второстепенные постройки, а в совхозе им. Воровского – каменная церковь в честь Преображения Господня.
22 августа Церковь совершает память святой преподобномученицы Маргариты Мензелинской, игумении Мензелинского Пророко-Ильинского женского монастыря. Об этой обители и ее святой игумении пойдет речь... В пореформенный период 1860-1880-х гг. развитие общественной инициативы стало проявляться не только в сферах самоуправления, образования, благотворительности, но и в церковной жизни в виде возрождения и расцвета монашества. Новые монастыри открывались вместо закрытых еще при Петре I или в результате политики секуляризации, осуществленной в правление Екатерины II. С 60-х гг. XIX столетия отчетливо проявилась тенденция к феминизации монашества. Особенно быстро росла численность послушниц (белиц). Проиcходило бурное открытие женских православных обителей. Абсолютное большинство монашествующих шло в обитель из крестьянского сословия. Общее число женских обителей в Российской империи превысило 200. Только в Казанском крае появилось пять новых женских монастырей: в Уфимской епархии — Мензелинский Пророко-Ильинский (основан в 1855-1860 гг.), в Вятской — Елабужский Казанско-Богородицкий (1859 г.), в Самарской — Бугульминский в честь Казанской иконы Божией Матери (1879 г.), в Казанской — Чистопольский Успенский (1879 г.) и Лаишевский Троицкий (1888-1889 гг.), Тетюшская женская Николаевская обитель (1904 г.).
История формирования женской монашеской общины в Мензелинске такова. В 1799 г. с благословения архиепископа Казанского Амвросия и иждивением бывшего Мензелинского городничего Ивана Ивановича Микунова был построен и освящен на городском кладбище храм во имя Св. пророка Илии. До 1855 г. эта церковь была кладбищенской и принадлежала Мензелинскому Николаевскому собору. В конце 1840-х гг. в церкви приютилось несколько стариц, число которых с каждым годом увеличивалось. В 1855 г. с высочайшего разрешения при церкви открылась община. Священный Синод принял женскую общину в свое ведомство, а спустя пять лет по указу Александра II был организован Пророко-Ильинский женский монастырь III класса с содержанием только за свой счет, без всякого пособия от казны. В 1886 г. храм по распоряжению и благословению Дионисия, епископа Уфимского и Мензелинского, был переименован из Пророко-Ильинского в Николаевский, во имя святителя и чудотворца Николая2. Источниками существования обители стали около 150 десятин земли, пожертвованных мензелинскими мещанками Е. Ф. Собиной и Д. А. Реутовой (будущими игуменьями) и наследниками протоиерея Шильнова. Четыре тысячи рублей пожертвовал елабужский купец И. Г. Стахеев. Немалые пожертвования монастырь получал от проводимых ежегодно мензелинских ярмарок. За 50-летний дореволюционный период со дня официального открытия Мензелинской Пророко-Ильинской женской обители настоятельницами и руководительницами обители были всего две игуменьи — Евгения (Евфросинья Федоровна Собина) и Филарета (Домника Александровна Реутова), трудами и заботами которых обитель была создана и благоустроена. Начало обители было положено в 1836 г. мещанской девицей из Мензелинска Евфросиньей Собиной. Она с трех лет лишилась своего отца, а мать, обремененная большим семейством второго мужа, отдала восьмилетнюю дочь на воспитание сестре. В доме тетки любознательной и трудолюбивой Евфросинье удалось научиться грамоте. Живя еще в мире, она старалась удаляться от него и дала обет девства, часто посещала святые места. В 1831 г., следуя завету старца Серафима из Сарова, Евфросинья на свои средства приобрела в Мензелинске дом-келью и начала собирать около себя девиц, желающих посвятить себя иночеству. В 1843 г. в руководство Евфросиньи поступила 14-летняя мещанская девица Домника Александровна Реутова. В первые же годы даровитая и трудолюбивая девушка обратила на себя внимание сестер. Она безропотно исполняла самые трудные и часто непосильные работы: пилила лес, наваливала бревна на дроги или дровни и привозила их в монастырь. За свою неутомимую деятельность игуменья Филарета была награждена благословением Синода с выдачей грамоты (1879 г.), наперсным крестом (1885 г.), медалью в память императора Александра III (1898 г.), наперсным крестом с украшениями (1898 г.), Библией от Синода (1899 г.)
В начале XX столетия в Мензелинском монастыре находилось около 350 сестер. Здесь проживало немало призреваемых сирот и престарелых. В обители было четыре храма. Монастырю принадлежало три земельных дачи (до 800 десятин земли). Кроме того, в пяти верстах от города, за рекой Мензелей, находилось монастырское хозяйство (ныне поселок совхоза им. Воровского). С 1868 г. при монастыре существовала женская церковно-приходская школа, в которой обучались дети горожан. С 1899 г. она переехала в довольно просторное здание и всецело содержалась на средства обители. Монастырь имел пять зданий. В трех из них проживали два священника и один дьякон, в четвертом было женское училище, а пятый использовался под гостиницу. В обители располагались кельи, иконная, столярная, швейная, обувная и переплетная мастерские. Через дорогу от монастыря находилось кладбище с Ильинской церковью и деревянным флигелем для сторожей. На погосте хоронили не только монахинь, но и притесняемых властями людей. Прежде всего это были военнопленные австрийцы, чехи, словаки времен Первой мировой войны, а также гражданские поселенцы, сосланные в административном порядке. Только в 1915 г. на кладбище было похоронено 30 пленных и поселенцев. В годы Советской власти погост был полностью разрушен. В начале XX столетия Пророко-Ильинский нештатный общежительный монастырь был одной из крупнейших женских обителей Уфимской епархии. Здесь имелось налаженное монастырское хозяйство с фруктовыми садами, огородами, пасеками. Монахини трудились в гостинице для паломников, в иконописной, золотошвейной, столярной, портняжной, чеботарной и переплетной мастерских, а также в просфорной, трапезной, хлебной. В монастыре была даже собственная фотолаборатория, что по тому времени было чрезвычайно редким явлением. В начале 1917 г. в обители проживало 50 монахинь и 248 послушниц.
Одной из последних настоятельниц обители была весьма почитаемая в православном народе игуменья Маргарита(Гунаропуло Мария Михайловна), по происхождению гречанка. До принятия иночества Мария Михайловна проживала в Киеве. В своих воспоминаниях князь Н. Д. ЖеваховI, знавший матушку задолго до принятия ею монашества, в бытность еще земским начальником в Полтавской губернии писал: «Ее безмерная, рвавшаяся наружу любовь к ближнему, искавшая случая проявить себя, ее безграничная снисходительность к человеческим немощам не рождали компромиссов с совестью, не рождали двойственности, ни всего того, что обычно прикрывается благочестием, а в действительности выражает только равнодушие к христианскому долгу. Маленькая, тщедушная, почти уже старушка, она горела как свеча пред Богом: все, кто ее знал, знали и то, что она родилась точно для того, чтобы согревать других своей любовью… Такие люди, все отдающие другим и ничем не пользующиеся со стороны других, всегда одиноки… Никто никогда не спросит у них: может быть и им что-нибудь нужно, может быть, и они нуждаются в поддержке и в том, чтобы получить ответную ласку. К ним шли, когда было нужно, но не замечали, когда нужда в них проходила…» После иноческого пострига монахиня Маргарита стала насельницей женской монашеской общины «Отрада и Утешение» (под Серпуховом). Этот период жизни стал для нее тяжелым испытанием, потребовавшим большого мужества, терпения и смирения. В 1917 г. князь Н. Д. Жевахов, получивший назначение в Синод, настоял на назначении монахини Маргариты игуменьей в Свято-Ильинскую обитель Уфимской епархии. Возведение в игуменский сан происходило в Москве в присутствии великой княгини Елисаветы Феодоровны, полюбившей матушку Маргариту. Переезд в Мензелинск был длителен и чрезвычайно труден. Прибыла настоятельница игуменья в обитель только в конце зимы 1917 г. Умная и образованная, она прославилась своей строгой аскетической жизнью и твердым устроением монастырской жизни в духе древнего благочестия. В апреле 1917 г. до Ильинского монастыря докатилась волна революционного переустройства. По постановлению Временного правительства церковно-приходские школы должны были перейти в ведение Министерства народного просвещения. Игуменье Маргарите удалось отстоять монастырскую школу. «Настоятельница Мензелинского Пророко-Ильинского монастыря игумения Маргарита на приглашение городского головы явиться на собрание по поводу передачи городу церковно-приходских школ письменно ответила, что монастырская школа должна остаться при монастыре, так как имущество и здание школы принадлежат монастырю, и учительницами состоят послушницы монастыря. Игумения заявила, что содержание школы впредь будет производиться на монастырские средства (до того жалованье учителям платило государство). Непоколебимая воля игумении сохранить связь школьного образования с воспитанием детей в православной вере привела к неожиданному результату: монастырская школа была городом оставлена за монастырем, причем ввиду того, что в этой школе учатся городские девочки, город решил платить учительницам… и выдавать требуемые при обучении пособия…»В мае 1918 г. в Поволжье начался белочехословацкий мятеж. К середине июля власть Советов во всей Казанской губернии пала. Однако на западных границах губернии бои продолжались, и Мензелинск неоднократно переходил из рук в руки. В этих условиях, по воспоминаниям монахини Алевтины, игуменья Маргарита в какой-то момент решила уйти с белыми. «Она уже была на пристани, когда ей явился образ Святителя Николая, произнесший: “Зачем ты бежишь от своего венца?” Потрясенная видением, игумения вернулась в монастырь и поведала о происшедшем монастырскому священнику. Она попросила его заранее заготовить для нее гроб, а после отпевания похоронить ее в тот же день». В ночь с 10-го на 11-е августа 1918 г. большевики внезапно покинули Мензелинск, но через десять дней вернулись. В городе был развязан красный террор. Число расстрелянных 21-22 августа составило около 200 человек. Сохранилось несколько свидетельств гибели матушки Маргариты. По воспоминаниям участника Гражданской войны (на стороне красных) Я. Ф. Остроумова, поводом к убийству игуменьи явилась ее попытка защитить от расправы одного из офицеров, вероятно, раненого и не имевшего возможности покинуть город: «Несколько белых офицеров, оставшихся в городе скрывались в кельях женского монастыря и были… расстреляны во дворе обители, также была расстреляна игумения монастыря». Сохранилось свидетельство монахини Алевтины о мученической кончине игуменьи Маргариты: «На следующий день (после оставления Мензелинска белыми. ) игумению как якобы “контрреволюционерку” арестовали прямо во время службы, вывели на паперть соборного храма и, не дав ей приобщиться святых тайн, несмотря на ее об этом просьбы, расстреляли». Сестры монастыря после отпевания похоронили игуменью-мученицу у алтаря соборного Вознесенского храма, где она была казнена.
Монастырь в виде зарегистрированной религиозной общины существовал до 1929 г. Последней настоятельницей обители была игуменья Нина (Левашева), монашествующих насчитывалось 28 человек. Осенью 1928 г. в монастыре был произведен обыск, инициированный решением двух открытых общегородских собраний, на которых рабочие потребовали его закрытия и передачи под культурно-просветительное учреждение. При обыске якобы было изъято до 8 тонн муки, 500 кг соли, масла, крупы, 48 кг сахара. 270 сундуков были наполнены ценными вещами, оставленными на хранение бежавшими из города еще в 1918 г. жителями Мензелинска, среди которых были 75 швейных машинок, 20 комодов и т. д. Органами ВЧК было изъято и оружие (английские ручные бомбы, взрывчатые патроны, порох, больше сотни бойков от винтовок). Проверить достоверность этих сведений невозможно. Известно лишь то, что изъятые вещи были поделены между чекистами и их добровольными помощниками.
Монастырские церкви в основном были разрушены летом 1932 г. К настоящему времени в городе сохранилась лишь часть ограды и некоторые второстепенные постройки, а в совхозе им. Воровского, в бывшей монастырской даче — каменная церковь в честь Преображения Господня. 26 октября 1999 г. игуменья Маргарита была канонизирована как местночтимая святая Уфимской епархии. По представлению архиепископа Уфимского и Стерлитамакского Никона юбилейным Архиерейским собором Русской православной церкви (13-16 августа 2000 г.) игуменья Маргарита была причислена к Собору новомучеников и исповедников российских XX в. для общецерковного почитания с датой памяти в первое воскресенье после 7 февраля (25 января).
В мае 2009 г. по благословению архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия автором статьи была совершена поездка в Мензелинск с целью поисков останков игуменьи Маргариты. Состоялись встречи с руководством района. В поездке по городу и району меня сопровождали настоятель восстановленного Никольского городского собора протоиерей Александр (Петров) и начальник архивного отдела исполкома Мензелинского муниципального района Л. Ш. Миргаязова. Мы посетили бывший скит обители (совхоз им. Воровского), где ныне реставрируется церковь Преображения Господня, а также побывали в селах Старое Мазино и Холодный Ключ, где 8 мая была освящена часовня во имя Св. Василия Великого, построенная на средства уроженца села, ныне ответственного работника Кабинета Министров Республики Татарстан А. В. Краснова. На месте бывшего монастыря в 1973 г. были построены здание районной школы ДОСААФ, гаражи автошколы со смотровыми ямами (предположительно на месте Вознесенской церкви). Двор школы заасфальтирован. По ул. Социалистической (бывшая Монастырская) в сохранившемся одноэтажном здании монастыря находится дирекция племпредприятия «Госконюшня Мензелинского района», жилые квартиры и пустующие помещения. Исследуя местность, используя косвенные источники и пользуясь воспоминаниями ушедших из жизни очевидцев, можно предположить, что игуменью Маргариту расстреляли либо в Вознесенском храме, либо у входа в него, и погребли у алтаря собора с южной стороны алтаря храма Вознесения Господня, как это обычно было тогда принято. Именно здесь, 16 апреля 1905 г. была погребена настоятельница обители игуменья Филарета (Домника Реутова). Ныне на этом месте находятся одноэтажные гаражи автошколы со смотровыми ямами, а за ними — земельные участки частного сектора (по ул. Карла Либкнехта). (10)
Жизнеописания Отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков (14).
Сентябрь
Первоначальницы Мензелинского Пророко-Ильинского женского монастыря игумении Евгения и Филарета
Игумения Евгения
(Память 21 сентября)
В 1905 году исполнилось 50 лет со времени официального открытия Мензелинской Пророко-Ильинской женской общины (в 1855 году). За этот период времени настоятельницами и руководительницами обители состояли: игуменья Евгения, в мире Евфросиния Феодорова Собина, и игуменья Филарета, в мире Домника Александрова Реутова, трудами и заботами, которых и создана и благоустроена эта обитель.
Деятельность этих двух тружениц по устроению обители так тесно связана, что говоря об одной из ни, нельзя умолчать и о другой. Они проходили свой жизненный путь рука об руку; совершали свое дело совместно, так что трудно даже определить, которая из них понесла больше или меньше трудов по созиданию обители. Несомненно, что первой принадлежала инициатива, а созидание было общим делом.
Игумения Филарета
Начало обители положено в 1836 году мещанской девицей г. Мензелинска Евфросинией Феодоровой Собиной. Эта избранница Божия трех лет лишилась отца, и мать ее вступила во второй брак с крестьянином деревни Юртовой. Но недолго она пользовалась любовью и ласками и матери. Последняя, будучи обременена большим семейством второго мужа, 8-летнюю Евфросинию отдала на воспитание своей сестре. В дом тетки любознательной и трудолюбивой Евфросинии удалось научиться грамоте, что в то отдаленное время было величайшей роскошью не только для деревенской девочке, но и для мальчика. Известно, что тогда как самое обучение, так и дальнейшее развитие грамотея, было строго религиозным. Учились по Часослову и Псалтири, читали больше слово Божие и книги религиозного содержания. Божественное семя пало на добрую почву и принесло обильный плод. Свет божественного учения проник в душу юной Евфросинии и зародил в ней стремление ко спасению, к жизни для Бога. Живя еще в миру, она старалась удалятся мира и дала обет девства. В годы первой и цветущей еще молодости она неоднократно предпринимала паломничество ко святым местам. Не раз побывала в Киеве, Сарове и Соловецком монастыре. Во время этих путешествий в душе ее созрела и окрепла мысль оставить мир и воспринять благое иго Христово. В 1831 году, 30 лет от роду, она, будучи в Сарове, была по благословению у старца Серафима, который, провидя будущее, благословил ее на собирание обители. И вот, в 1831 г. следуя завету старца Серафима, девица Евфросиния на свои средства приобретает в г. Мензелинске дом – келью и начинает собирать около себя девиц, желающих посвятить себя иноческому житию. Эта келья с ее первыми насельницами и была подготовительным рассадником настоящего монастыря.
В 1843 году под руководством Евфросинии поступает будущая ее сотрудница – 14 летняя мещанская девица г. Мензелинска, Домника Александрова Реутова( родилась в 1829 году, января 7 дня.)
В первые же годы даровитая и трудолюбивая Домника обращает на себя внимание как руководительницы, так и других сестер. Все скоро горячо и искренно полюбили ее и тщательно занялись ее воспитанием в духе иночества. Будучи религиозно настроена с детства, Домника, приходя в возраст, с кротостью и терпением проходила все послушания и удивляла сестер силою своего характера в трудах и подвигах иноческих. Она безропотно исполняла самые трудные и часто непосильные работы.
Строгое исполнение иноческих правил в келье, каждодневное посещение богослужения в соборе, чтение и пение при богослужении и приготовление просфор составляли их главные труды и занятия. С тою же целью – беспрепятственного, постоянного служения Господу, стали присоединяться к ним и другие женщины и девушки, так что число их достигло 12-ти. Первоначальная келья оказалась уже тесною и неудобною, и нужно было приискать новое помещение и, в виду возрастающего количества желающих присоединиться к трудам отшельниц, необходимо было устроить иноческую общину и упрочить законное существование ее.
В 1855 году Правительством духовным и гражданским, разрешена была к открытию в городе Мензелинске, на отведенном городом месте, иноческая Пророко-Ильинская община, под управлением самой основательницы этой общины инокини Евгении, впоследствии игуменьи. С этого времени, сколько горя, сколько забот и трудов выпало на долю игуменьи, так и ее ближайшей сотрудницы, почившей инокини Филареты. Нужно было обнести оградою отведенное общине место, устроить кельи, создать храм Божий, испросить священника для постоянного совершения богослужения; на все это нужны были средства, а их-то всегда и недоставало юной общине. Но отшельницы не падали духом; они усердно молились и еще усерднее трудились. А трудились они едва ли не более всякого рабочего крестьянина: они сами рубили дрова, возили бревна, кирпич, воду и все необходимое для постройки и содержания начинающейся обители. Обладая физическою силою, молодая монахиня Филарета всегда была первою работницею, первою трудницею. В этом не всегда посильном для женщины труде, – при неблагоприятных условиях, при дожде и холоде, кроется причина того тяжкого недуга, которым усопшая страдала всю свою жизнь и который, осложнившись другими старческими немощами, свел ее в могилу. И мы видим, что труды и деятельность ее были оценены достойным образом. Так, по открытии общины, в 1855 г., когда инокиня Евфросиния была избрана и утверждена настоятельницей, Домника Александрова в возрасте 24–25 лет, призывается на должность казначеи. В следующем 1856 году утверждается в этой должности и состояла в оной до 1878 года, а с 1878 года, т.е. еще при жизни игуменьи Евгении, до дня смерти состояла в должности настоятельницы. Созидание монастыря началось с 1855 года, т.е. с того времени, когда приобретен был первый участок земли около Ильинской кладбищенской церкви и эта церковь передана в собственность общины. С этого момента деятельность общины, руководимая Собиной, под непосредственным наблюдением и при живом участии во всех трудах Домники Реутовой, приняла самый живой и кипучий характер. Строились храмы, дома и службы. Настоящий свой вид монастырь принял в последнее десятилетие. Последними капитальными постройками были дома причта. Таким образом, вступила на путь иночества игуменья Филарета в убогую келью, а по смерти своей оставила вполне благоустроенный монастырь, в котором 4 довольно благолепных храма, где совершают свое спасение до 350 сестер и к которому принадлежат четыре земельных дачи (всего до 800 десятин земли).
Когда игуменья Евгения, вследствие своего болезненного состояния, устранилась от управления монастырем, и монахиня Филарета, как ближайшая его сотрудница, заняла ее место, физические труды уже не обременяли ее, но зато тяжким бременем легли на нее труды нравственные по управлению обителью. И сколько забот, хлопот и огорчений выпало на ее долю! Количество сестер все умножалось, расходы по содержанию их и монастыря все увеличивались. Нужно было изыскивать средства и на пропитание этих 350 монастырских жилиц, и поддерживать в приличном виде храмы, кельи и другие монастырские здания. Если требования заботы о материальном, экономическом состоянии обители, то еще больших забот и попечений требовало нравственное, душевное состояние насельниц обители. Нужно было каждой из них дать дело, чтобы никто из них не жил праздно, чтобы все они были полезны себе и обители; нужно было следить за точным исполнением иноческого устава; нужно было принять меры и против искушений и падений, которые везде возможны и всегда были. Такие разнообразные, трудные обязанности, принятые инокинею Филаретой по званию игуменьи, особенно при существовании долголетнего тяжкого недуга, осложнявшегося в старости другими немощами, все более и более расшатывали подорванное здоровье и, наконец, свели в могилу. Прикованная к болезненному ложу, усопшая, как истинная инокиня, прямо смотрела в глаза смерти и постоянно готовилась к ней. Многократно, в течение своей болезни, приобщалась она Св. Таин Тела и Крови Христовых, освятилась таинством св. Елеосвящения и мирно и тихо предала дух свой Господу.
С 1868 года при монастыре существует женская церковно-приходская школа, в которой обучаются дети горожан. С 1899 года школа помещается в особом здании и всецело содержится на средства монастыря. За свою неутомимую деятельность игуменья Филарета была награждена в 1879 году благословением Св. Синода с выдачею грамоты; в 1880 года возведена в сан игуменьи; в 1885 г. наперсным крестом; в 1898 году – медалью в память Императора Александра III-го; в 1898 же гожу был поднесен ей сестрами и почитателями наперсный крест с украшениями и в 1899 году награждена Библией, от Св. Синода выдаваемою. Все это само собою говорит о многоплодной деятельности почившей. Скончалась м. Филарета на 76 г. жизни 14 апреля, в 2 часа пополуночи.
14-го и 15 апреля по почившей игуменьи Филарете совершались панихиды всем градо-Мензелинским духовенством во главе с протоиереем В.В. Уводским. 15 апреля, в 6 часов вечера, был совершен вынос тела почившей из настоятельских покоев в Вознесенский храм, где 16 апреля после литургии при громадном стечении горожан и жителей ближайших селений отпевание всем составом градо-Мензелинского духовенства. При отпевании сказаны речи и поучения: протоиереем В.В. Уводским и священниками Ф.В. Комаровым и В.И. Веселицким.
Погребена игуменья Филарета на южной стороне ограды Вознесенского храма. А игуменья Евгения почила на 82 г. жизни 21 сентября 1881 г. Память этих тружениц-первоначальниц благоговейно чтится признательною обителью.
См. «Игуменья Филарета, настоятельница Мензел. Прор.-Ильинск. Жен. Мон. Уфа». Г. тип. 1905 г.
Источник:Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков : (С портр.) : Сентябрь. - [Репр. изд.]. - Козельск : Введен. Оптина пустынь, 1996. - 620,II.
(14)
№25
Бугульминский Казанско- Богородицкий женский монастырь
Предыстория возникновения женского монастыря во имя Казанской иконы Божией Матери в г. Бугульме такова. Первоначально в 1867 г. епископ Самарский и Ставропольский Герасим, посетив Бугульму, освятил деревянный домовой храм. К 1877 г. здесь сформировалась женская община, не имевшая своего статуса. На следующий год епископ Герасим донес Святейшему Синоду о том, что крестьянка села Михайловки Иустина Матюшкина просила разрешения учредить в г. Бугульме женскую общину с училищем при ней для девиц. Она предоставила во владение общины и для содержания её свой дом с надворными постройками м и дворовым место, а также 300 десятин земли. Кроме того, елабужский купец 1-й гильдии Иван Григорьевич Стахеев пожертвовал на устройство общины капитал в 31 тыс. рублей, а городская дума уступила под постройку обители 3600 кв. сажень выгонной земли.
Рассмотрев изложенное, Святейший Синод не встретил препятствий к учреждению общины, но с одним условием, чтобы община никогда не производила денежных сборов для укрепления своих денежных средств и не просила каких-либо пособий от казны или Святейшего Синода. Синодальному обер-прокурору было поручено испросить соизволение Его Императорского Величества на учреждение женской общины, что и было сделано. Государь император Александр II 3 февраля 1879 учредил в Бугульме женскую общину с училищем для детей.
В степень общежительного монастыря община была возведена 10 мая 1889 г. Первой строительницей монастыря стала игуменья Устиния.
Монахини имели скотный двор, конюшни, гумно и амбары. Возле монастыря разбили первый в городе плодовый сад. В 15 верстах от Бугульмы, у села Спасское на реке Шалтанке обитель владела 520 десятинами пахотной земли, с которой собирали богатый урожай зерновых. При монастыре действовала женская церковно-приходская одноклассная школа, где дети обучались бесплатно. Преподаватели жалованье не получали. Заведовала школой игуменья Евфалия, обучали девочек священник монастыря Сердобов и учительница рукоделия. Согласно Положения обучение проходило на средства местных обществ и пожертвований частных лиц.
За короткий период монастырь отличился своей подвижнической деятельностью, о чем свидетельствует тот факт, что по случаю коронации Их Императорского Величества Николая II в 1894 г. определением Святейшего Синода были награждены наперсным крестом настоятельница обители игуменья Евфалия и священник Микулинской церкви Афанасий Богородицкий.
По названию монастыря названа и главная улица города, и по сей день часть этой улицы носит название Казанской.
Из книги: А. Елдашев «Игуменья Маргарита Мензелинская» - издат.дом «Логос», Казань-2013 г.
9 июля 2019 г. в Бугульме на территории Казанско-Богородицкого женского монастыря состоялась закладка монастырской стены. Молебен перед началом всякого благого дела совершил епископ Альметьевский и Бугульминский Мефодий. По окончании церемонии владыка поздравил присутствующих со знаменательным событием в жизни возрождающейся обители.
Напомним, в настоящее время ведутся переговоры по передаче Русской Православной Церкви игуменского дома, монастырского погоста и келейного корпуса, находящихся в управлении учреждений Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН).
С сайта Татарстанской митрополии РПЦ МП
(10)
21. 9.2019 г.Сейчас идет процесс возвращения зданий монастыря Православной Церкви. Уже отремонтирован домовой храм святых равноапостольных Константина и Елены, установлена звонница. И вот состоялась первая служба.
–Это событие войдет в историю Бугульмы. Новое рождение храма послужит восстановлению духовности и исторической справедливости. Когда появится гостиница при монастыре, сюда будут приезжать паломники из других регионов России, чтобы помолиться, потрудиться, приобщиться к святыне, найти путь к Богу,– говорит епископ Альметьевский и Бугульминский Мефодий.– У нас есть взаимопонимание с Министерством юстиции РФ. В 2024 году будет решен вопрос о переезде следственного изолятора на новое место. Куда – пока вопрос открытый. Все вопросы решаются под контролем патриарха Кирилла и отдела по тюремному служению Московской патриархии. Думаю, что в недалеком будущем мы сможем увидеть храм в его исторических границах, с отреставрированными зданиями. Церковная школа, игуменский дом, сестринский корпус, трапезная, соборный храм сейчас постепенно восстанавливаются. Они будут передаваться в ведение епархии поэтапно.
Златоглавый купол собора возводили мастера из Санкт-Петербурга. Внутренняя отделка еще не завершена, предстоит много сделать в части реставрации уцелевших фресок, но храм уже начал свою духовную работу.–Трудно было представить, что это вообще подлежит восстановлению. Все было разрушено. Реставрация центральной части здания требовала больших усилий. Нынче решены вопросы с отоплением, вентиляцией, сделана черновая отделка,– рассказывает один из главных меценатов восстановленного храма, руководитель одного из городских производственных предприятий Виктор Чудин. –Вложены немалые деньги. В старые времена храм строили больше двадцати лет, мы сделаем все быстрее. Разрушенную в советские годы колокольню тоже восстановим в первозданном виде.
Примечателен и тот факт, что именно в эти дни издательство «Бугульминская летопись» выпустило в свет книгу, рассказывающую об истории монастыря от момента его основания до современного периода. В основу печатного издания легли изыскания известного краеведа Владимира Сальникова. Тираж пока небольшой, ознакомиться с историческими фактами, фотографиями, воспоминаниями очевидцев событий можно будет в читальных залах городских библиотек.
Влад БОРИСОВ. Подробнее: http://bugulma-tatarstan.ru (12)
(13) Сальников В. Г. Бугульминские монастыри... стр.88.
Радостная весть о возведении мужского монастыря на пожертвованной земле подвигла мещанку города Бугульмы, девицу Иустину Митюшкину повторить Божье дело – основать в городе женский монастырь. Что известно о И. Митюшкиной? Она родилась в 1822 году в крестьянской семье села Михайловки. Родители окрестили дочь, дав ей имя по церковному календарю в честь святой Иустины, тоже родившейся 2 октября. Знала ли крестьянская дочь о жизни святой Иустины, сказать
невозможно, одно известно, что судьбы двух женщин во многом удивительно совпадут. Из жития святых мы узнаем, святая Иустина жила около 300 года от Рождества Христова в городе Антиохии. Она обратилась в христианство и подвизалась в воздержании, посте и молитве. Один богатый и знатный юноша хотел жениться на Иустине. Но она ответила ему, что уже имеет Христа своим женихом. Тогда юноша обратился к Киприану, язычнику, занимавшемуся волшебством, прося склонить девицу к супружеству своим чародействием. Все старания Киприана были тщетными, так как молитвы Иустинии сокрушали козни дьявола. Киприан понял силу Христа, бросил волшебные книги и крестился. Впоследствии он станет священником и епископом. Иустина же, поступив в монастырь, была избрана в игуменьи. Язычники донесли правителю на Киприана и Иустину, что они служат Христу, и после истязаний умертвили их обоих мечами. 6 Эта древняя история наложила свой отпечаток на михайловскую девицу, это видно из текста прошения, которое она написала епископу Самарскому Герасиму: «От юности моей с некоторыми сестрами моими влюблена в уединенную жизнь, принося молитвы наши к Господу и во храме Его святом, и в уединенности…».7 Прошение об учреждении женской общины будет написано в 1874 году. Но еще шестью годами раньше в собственном бугульминском доме собрала она 20 сестер-единомышленниц. Не всем сестрам суждено было укрепиться в самообразованной общине. Поэтому в одном из первых послужных списков о Бугульминской женской общине мы узнаем десять имен сестер, положивших начало будущему монастырю. На основании соответствующих увольнительных свидетельств в самообразованную женскую общину с 1 сентября 1868 года были приняты: 8 1. Арзамасцева Соломония Павловна, 39 лет, девица, из крестьян села Михайловки Бугульминского уезда, грамоте обучалась в общине; 2. Копешина Ирина Филипповна, 11 лет, девица, из мещан города Бугульмы, грамоте обучалась в общине; 3. Копешина Наталья Кузьминична, 26 лет, девица, из мещан города Бугульмы, грамоте обучалась в общине; 4. Королева Ульяна Сергеевна, 19 лет, девица, из крестьян села Михайловки, грамоте обучалась в общине; 5. Кузнецова Анисия Михайловна, 16 лет, девица, из крестьян села Сумарокова Бугульминского уезда, грамоте обучалась в Сумароковском училище; 6. Кошкина Мария Даниловна, 28 лет, девица, из крестьян слободы Старописьмянской Бугульминского уезда, грамоте обучалась в общине; 7. Митюшкина Иустина Федоровна, 46 лет, крестьянка села Михайловки, грамотная; 8. Митюшкина Ксения Петровна, 9 лет, девица из крестьян села Михайловки, грамоте обучалась в Бугульминском городском училище; 9. Прыткова Агрипина Ивановна, 32 года, казачка станицы Нижнеозерной Оренбургской губернии, грамоте обучалась в доме родителей; 10. Слесарева Дарья Игнатьевна, 12 лет, крестьянка деревни Ивановки Бугульминского уезда, грамоте обучалась в Бугульминском городском училище. Забегая вперед, назовем имена сестер, принятых в самообразованную общину до официального ее учреждения в 1879 году: 1. Антонова Параскева, девица, из крестьян деревни Старый Казбулат Бугульминского уезда, в общину принята в 1874 году в возрасте 47 лет, грамоте обучалась в общине; 2. Абрамова Екатерина Федоровна, девица из крестьян Арзамасовского уезда, в общину принята в 1877 году в возрасте 26 лет, грамоте обучалась в общине; 3. Балакина Екатерина, из мещан города Бугульмы, принята в общину в 1879 году в возрасте 20 лет, грамотная; 4. Батрашкина Татьяна Давыдовна, девица, из крестьян села Михайловки, в общину принята в 1878 году в возрасте 24 лет, грамоте обучалась в доме родителей; 5. Горютова Домна Ивановна, из мещан города Белебея Уфимской губернии, в общину принята в 1877 году в возрасте 24 лет; 6. Гусарова Евдокия Степановна, из крестьян деревни Мартыново Белебеевского уезда Уфимской губернии, в общину принята в 1875 году в возрасте 34 лет, неграмотная; 7. Гусева Евгения Михайловна, девица, из крестьян деревни Мартыново, в общину принята в 1873 году в возрасте 22 лет; 8. Давыдова Акилина Васильевна, девица, из крестьян села Нукино Бугурусланского уезда, в общину принята в 1875 году в возрасте 17 лет, грамоте обучалась в общине; 9. Ершова Екатерина, из мещан города Белебея Уфимской губернии, в общину принята в 1877 году в возрасте 26 лет; 10. Иванова Варвара, вдова, из крестьян деревни Дмитриевки Бугульминского уезда, в общину принята в 1875 году в возрасте 46 лет, неграмотная; 11. Кирьянова Параскева Яковлевна, девица, из крестьян деревни Алексеевки Бугурусланского уезда, в общину принята в 1877 году в возрасте 35 лет, грамоте обучалась в общине; 12. Кузнецова Мария Кирилловна, девица, из мещан города Белебея, в общину принята в 1877 году в возрасте 21 года, грамоте обучалась в доме родителей; 13. Кузнецова Фекла, крестьянка Бугурусланского уезда, в общину принята в 1875 году в возрасте 30 лет; 14. Лидеева Вера, девица, из крестьян села Нукино Бугурусланского уезда, в общину принята в 1872 году в возрасте 28 лет, грамоте обучалась в общине; 15. Макарьевская Мария Ивановна, девица, из крестьян слободы Малобугульминской, в общину принята в 1875 году в возрасте 23 лет; 16. Никитина Марфа Ивановна, девица, из крестьян города Бугульмы, в общину принята в 1879 году в возрасте 29 лет, неграмотная; 17. Панова Анна, из мещан города Бугульмы, в общину принята в 1879 году в возрасте 23 лет, грамотная; 18. Прохорова Вера Даниловна, девица, из мещан города Бугульмы, в общину принята в 1879 году в возрасте 20 лет, неграмотная; 19. Степанова Наталья, девица, из города Оренбурга, в общину принята в 1872 году в возрасте 21 года, неграмотная; 20. Стрельникова Акилина Платоновна, девица, из крестьян села Добрино Бугульминского уезда, в общину принята в 1878 году в возрасте 22 лет, неграмотная; 21. Стрелкова Ирина Савельевна, девица, из крестьян села Добрино, в общину принята в 1875 году в возрасте 46 лет, грамоте обучалась в общине; 22. Толмачева Пелагея Михайловна, девица, из крестьян села Ченцы Вятского уезда, в монастырь принята в 1879 году в возрасте 25 лет, грамоте обучалась в училище; 23. Филиппова Дарья, вдова, из крестьян деревни Городецкой Белебеевского уезда Уфимской губернии, в общину принята в 1879 году в возрасте 60 лет, неграмотная; 24. Щеголева Елена Петровна, девица, из крестьян села Нукино Бугурусланского уезда, в общину принята в 1879 году в возрасте 17 лет. Хотя женская община еще не была утверждена Синодом и ее сестры не получили статуса послушниц, но все они жили по уставу монастырскому: несли послушание певца и чтеца – при богослужении, хлебопека, коровницы, квасницы, лошадницы, чеботаря, повара, кухонных, полевых работниц и т.д. Трудились не только ради хлеба насущного. Каждый день для них начинался и заканчивался с молитвами. Вернемся к чаянию Иустины добиться учреждения женского монастыря непосредственно в городе Бугульме. Иустина хорошо знала обо всей тяжбе Т. Арзамасцева, прежде чем в 1867 году был Высочайше утвержден мужской монастырь. Поэтому она заранее проделала большую подготовительную работу. Прежде всего, позаботилась о разрешении земельного и финансового вопросов, собрала вокруг себя сестер с увольнительными свидетельствами и на деле испытала их в правильности выбора монашеской жизни.
Стр.97. Самообразованная в 1868 году женская община обосновалась на собственной земле, в собственном доме Иустины Митюшкиной. Хотя хозяйка усадьбы и заверяла, что в ее доме могут разместиться до 50 сестер, но это житье скорее походило на дурную казарму, состоявшую из одних кроватей. Эти условия даже близко не соответствовали сестринской жизни: молились между коек, здесь же была трапезная, здесь же и отдыхали после послушаний. Земля, ранее использованная под огород, не сразу стала строительной площадкой. Сестры ждали официального учреждения общины. За пять лет они осилили постройку одного деревянного дома с флигелем. Через десять лет возводят более просторный деревянный дом для сестер и два деревянных флигеля. В период ожидания учреждения монастыря благотворительной помощи им никто не оказывал. Отчего они сами устраивали свой быт. Все это время они больше заботились о своем пропитании: выращивали овощи на огороде, построили сарай для содержания скота, амбар для хранения зерна, муки и крупы; вырыли погреб, срубили баню. Так и перебивались собственным трудом да подаянием сердобольных бугульминцев. Земли самообразованной общины стали похожи на строительную площадку только после официального учреждения в 1879 году женской общины. И. И. Стахеев приступил к заветному для всех строительству каменного храма. Кирпичный завод, с сараями и горнами, находился в трех сотнях метров севернее женской обители. Глину добывали в соседнем овраге, где ее было вдоволь. Здесь же, в овраге, протекал ручей. Производство кирпича на этом месте продержится до советских времен, и только после Второй мировой войны эта городская окраина начнет застраиваться частными домами. В память о прошлом ремесленном про изводстве один из переулков будет назван «Кирпичный», существует он и по сегодняшний день. В 1881 году стены храма были выложены. Внутренние работы и убранство будут устраиваться еще пять лет, но сестер это не смутит, они начнут приходить в храм и молиться Господу. Затем строители приступят к возведению каменных корпусов для ежегодно расширяющейся общины. К 1883 году были построены корпус с кельями для сестер, трапезная с кухней. Деревянные постройки дворовой службы заменяются на каменные. Это конюшня, каретник, конный двор, прачечная, амбар, кладовая, погреб, баня. Общину обнесут каменной стеной с двумя въездами. За пределами ограды общины, также из камня построен двор для священника и дьякона, состоявшие из жилого дома, кухни, погреба, каретника, конюшни, амбара. Таков итог неутомимой пятнадцатилетней деятельности основательницы и строительницы Казанско-Богородицкой женской общины Иустины Митюшкиной. Ничто не предвещало беды, но неожиданно для сестер и бугульминцев 23 сентября 1883 года на 62 году жизни скончалась Иустина Митюшкина. Сестры похоронили тело настоятельницы по христианскому обряду внутри ограды монастыря. В следующем году официально было утверждено сестринское кладбище на территории женской общины. Новой строительницей и настоятельницей общины была определена монахиня Евфалия, в миру Агриппина Ивановна Прыткова. Она родилась в 1836 году в семье казака станицы Нижнеозерной Оренбургской губернии. В возрасте 28 лет Агриппина была принята в только что образованную Ключегорскую женскую общину. Через девять лет принята в число послушниц. 7 июля 1880 года Агриппина была пострижена в монашество с именем Евфалия. 2 ноября 1883 года указом Самарской Консистории утверждена в должности настоятельницы Бугульминской женской общины. В 1889 году произошло знаковое событие – женская община преобразована в общежительный монастырь. А 24 ноября 1891 года Евфалия возведена в сан игуменьи. При новой строительнице будут выложены из камня здание церковноприходской школы, новые корпуса с кельями для сестер; корпус с хлебопекарней, кухней и кельями для хлебопеков; флигель для выпечки просфор и трапезная. За оградой были устроены обширный скотный двор, зимник для пчел и другие хозяйственные постройки. Но самым главным событием станет возведение теплого двухпрестольного храма (1886), пристроенного к холодному храму. На следующий год праздничный перезвон известит бугульминцев о завершении строительства двухъярусной надпритворной колокольни, пристроенной к теплому храму монастыря. Бугульминское городское общество решило отметить добрую память мецената городского Николаевского собора и женского монастыря И. И. Стахеева. В его честь 16 мая 1892 года общество пожертвовало монастырю в вечное владение часть городского выгона, примыкавшего к западной ограде обители, площадью 6060 квадратных саженей. Тремя годами раньше городская дума одарила обитель выгонной землей площадью 2800 квадратных саженей, расположенной с южной стороны ограды. 20 Земля эта возле стен обители оказалась кстати, инокини устроят здесь овощной огород и разобьют фруктовый сад. За ревностное служение церкви и развитие женской обители игуменья Евфалия Синодом награждена наперсным крестом и серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. По своей просьбе в возрасте 66 лет Евфалия будет выведена за штат, на покой. Ее имя будет упоминаться в послужном списке до 1916 года. 12 января 1903 года монахиня Нина была возведена в сан игуменьи и стала управлять Казанско-Богородицким монастырем. Ей суждено было оставаться настоятельницей до исхода 1917 года. Игуменья Нина, в миру Валентина Афанасьевна Благодарова, родилась в 1847 году в семье священника. Грамоте обучалась в доме помещицы А. И. Путиловой. В 1863 году на основании метрического свидетельства Уфимской Духовной Консистории была принята в Ключегорскую женскую общину. Через семь лет указом Самарской Духовной Консистории перемещена в Бугульминскую женскую общину и утверждена ее казначеем. За отличную ревностную службу в этой должности ей преподано благословление Синода. Из данной ей характеристики о послушании написано: «Поведение весьма хорошее; к церкви божьей усердна, послушна, смиренна; к послушаниям способна; благонадежна».Настоятельница Нина продолжила расширять монастырь. К 1910 году число его обитателей увеличилось до 200 сестер. По численности Бугульминский женский монастырь стал одним из крупных в Самарской епархии. Для проживания сестер будут возведены два двухэтажных корпуса, в одном из них разместится кухня с подсобными помещениями. Существующий одноэтажный корпус будет надстроен вторым этажом на 20 келий. Для прибывших многочисленных паломников возведут странноприимный дом с каретником, устроенный за стенами монастыря. Церковноприходская школа перейдет в новое, более просторное здание. В пяти верстах от монастыря, в Микулинской волости, на монастырской земле в 295 десятин был основан безымянный хутор с хозяйственными постройками. Для сестер срубили избу, флигель, баню. Хозяйство обзавелось водяной мельницей на один постав, амбаром, моло тильной ригой и прочими строениями. В 15 верстах находился участок в 600 десятин, на ручье Шайтанка, близ сельца Анненково Спасской волости. Эта земля была пожертвована монастырю благотворителем – коллежским секретарем Н. И. Марковым, со всеми на ней постройками, которые в 1897 году были отремонтированы и достроены новыми. Среди них дом, флигель, кухня, несколько пятистенников, баня. Для наемных работников предусмотрели избу. При хуторе создали большое хозяйство. Здесь помещения для содержания телят, доения коров, конюшня, сушилка для просушки зерна, амбары для ссыпки зерна и подвалы для хранения овощей, каретник и прочие необходимые для жизни и работы помещения. Труды игуменьи Нины в укреплении монастыря и служение Православной церкви вознаграждены Синодом наперсным крестом (1905) и Библией (1916); кабинетом Его императорского Величества золотым наперсным крестом (1916).
О ХРАМЕ И ПРИЧТЕ МОНАСТЫРЯ
После утверждения 22 марта 1879 года женской общины И. И. Стахеев незамедлительно приступил к постройке стен здания. И в 1881 году уже была «окончена в чернее постройка каменного трехпрестольного храма, начинается постройка ограды, помещения для сестер».26 Храм в плане прямоугольной формы, с двухскатной кровлей, на которой устроен круглый барабан с шестью световыми окнами. Барабан завершается массивным куполом. С восточной стороны выложены три большие апсиды во всю ширину здания, равной 8 саженям и 2 аршинам (18,4 метра). Храм холодный, трехпрестольный. Главный престол во имя чудотворной иконы Казанской Божьей Матери освящен 9 июля 1885 года. С южной стороны придел во имя Архистратига Божия Михаила, освящен 7 мая 1885 года. С северной стороны придел во имя Иоанна, архиепископа Златоустовского, освящен 22 сентября 1882 года. Все престолы освящены игуменом Александро-Невского монастыря Аароном. После смерти благотворителя женской общины 1-й гильдии купца И. И. Стахеева брат его, 1-й гильдии купец Д. И. Стахеев, в 1886 году пристроил к холодному храму второй теплый с той целью, как покойный благодетель желал совершать ежедневные молитвы об упокоении их с братом. 28 Новое здание имело в длину 8 саженей и в ширину 8 саженей и 2 аршина. К нему в 1887 году была пристроена двухъярусная колокольня стоимостью 11500 рублей. Это строительство стало посмертным памятником Дмитрию Ивановичу Стахееву. В теплом храме устроены два придела: с правой стороны во имя святых апостолов Петра и Павла, освящен 19 сентября 1889 года; с левой стороны во имя Святителя и Чудотворца Николая, освящен 22 сентября 1890 года. Престолы освящены игуменом Александро-Невского монастыря Николаем. 30 К 1890 году внутренние стены были расписаны живописными священными изображениями. А к 1912 году храм и колокольня были снаружи оштукатурены и побелены. Храмовые праздники отмечались: в холодном храме – 8 июля и 22 октября в главном приделе, 8 ноября в правом и 13 ноября в левом приделах; в теплом храме – 29 июня в правом приделе, 9 и 6 декабря в левом приделе. В устраивающийся женский монастырь многочисленные благотворители делали посильные пожертвования. В 1884 году елабужский купец Евмений Пантелеев передал иконы Божьей Матери и святого великомученика Пантелеимона, оцененные в 250 рублей. Это были списки, выполненные паломниками с икон монастырей горы Афон, обе греческого письма. Бугульминский купец Николай Марков пожертвовал нерукотворный образ Христа Спасителя стоимостью 100 рублей серебром. 31 Особо чтимой иконой станет и список с чудотворной иконы Албазинской Божьей Матери «Слово плоть бысть». Этот образ в 1901 году был пожертвован Преосвященным Гурием, епископом Самарским. Перед этой иконой в каждый воскресный день отправляется молебен служение с акафистом. Празднование обретения иконы «Слово плоть бысть» совершалось 9 марта. 32 Причт прихода первоначально состоял из священника и дьякона. В 1889 году в штат введен второй священник, при следующих обстоятельствах. Когда существовал холодный храм, сестры молились в нем только в теплое время года. С появлением теплого пристроя службы стр.104. начались ежедневные. К сожалению, во время болезни, утомленности и отлучки священника службы не проводились. Игуменья монастыря Евфалия обратилась с просьбой к сыну покойного благодетеля 1-й гильдии купцу Николаю Дмитриевичу Стахееву, не даст ли он обеспечение на второго священника. Н. Д. Стахеев через Елабужский попечительский комитет выполнил завещание родителя. Собрание комитета постановило: на содержание второго священника при Бугульминском женском монастыре отчислять из процентов с капитала Д. И. Стахеева ежегодно по 400 рублей. Собрание Самарской Духовной Консистории предложило настоятельнице Евфалии выстроить дом для второго священника. Что и будет в дальнейшем выполнено в надлежащем виде. Кто были священнослужители в женской обители? Самое раннее упоминание о причте женской общины относится к 1884 году, когда 29 июня по прошению в общину был перемещен из храма села Михайловки Бугульминского уезда священник Николай Сердобов. 33 Он сын протоиерея, в 1860 году, после обучения в Самарской духовной семинарии, 34 определен учителем Николаевского духовного училища. Через год епископ Самарский Феофил рукоположил Николая Сердобова в священники Николаевского Вознесенского женского монастыря. За 20 лет служения Сердобов был удостоен архипастырского одобрения, благодарности, благословения. В 1866 году за честные труды по обучению детей удостоен набедренника, в 1866 году – бархатной фиолетового цвета скуфьей, в 1880 году – бархатной фиолетового цвета камилавкой. Он восемь лет состоял катихизатором. 11 июля 1880 года по личному прошению Николай Сердобов перемещен в село Михайловку, к Михайло-Архангельскому храму. Откуда также по прошению перемещен в Бугульминскую женскую общину. Как опытный в делах образования и церковного служения, отец Николай сразу назначается наблюдателем церковноприходских школ уезда, а через три года – наблюдателем благочинного округа города Бугульмы. На новом священническом месте Сердобов продолжил выполнять обязанности законоучителя при монастырской приходской школе. Уездным духовенством избирался председателем Бугульминского уездного отделения Самарского епархиального училищного совета. 29 августа 1890 года на второе священническое место женского монастыря перемещен по прошению священник Владимир Плетнев. 36 По совету отца дьякона он получил духовное образование в Тверской духовной семинарии. По окончании обучения в 1885 году епископом Тверской епархии Антонием был определен псаломщиком и учителем в церковноприходскую школу. По прошению епископа Самарского Серафима в 1888 году Владимир Плетнев принят на службу псаломщиком в село Секретарку Бугульминского уезда. Здесь же зачислен учителем в церковноприходскую школу. 8 сентября 1889 года тем же епископом был рукоположен в священники села Мордовские Липяги Самарского уезда, где продолжил давать уроки Закона Божия. Отсюда по личному прошению он был переведен в Бугульминский женский монастырь. На новом месте на Владимира Плетнева были возложены обязанности законоучителя приходской монастырской школы, наблюдателя за церковноприходскими школами города и духовника Бугульминского городского благочиния. 14 сентября 1892 года отец Владимир был утвержден на первое священническое место монастыря вместо Николая Сердобова. Несколько лет Владимир Плетнев составлял катехизисные наставления, являлся казначеем Бугульминского отделения Самарского епархиального училищного совета. Он участвовал в благотворительной деятельности, собирал пожертвования в пользу пострадавших от неурожая. За службу на благо Церкви Владимир Плетнев был награжден бархатной фиолетового цвета скуфьей и набедренником. За труды по народному образованию в разные годы от Синода ему преподано благословение и благословение с выдачей грамоты, награждался Библией и серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. 14 апреля 1895 года на второе священническое место в монастырь был перемещен священник Иаков Маслов. 37 Родился в семье пономаря, после обучения в Тверской духовной семинарии в 1883 году епископом Самарским Серафимом был рукоположен в священники Бузулукского уезда, где проходил должность законоучителя в земской школе. 27 сентября 1884 года по прошению перемещен в село Туарма Бугульминского уезда. Являлся членом Миссионерского общества, обращал в православие язычников из чуваш. В селе Мартыново того же уезда заведовал миссионерской церковноприходской школой, одновременно исполнял обязанности законоучителя, утверждался катихизатором. С 1891 года служит в селе Репьевке Бугульминского уезда, откуда был перемещен в женскую обитель. За ревностную службу Церкви и исполнение обязанности наблюдателя за церковноприходскими школами второго благочинного округа ему преподано архипастырское благословение и благословение Синода. 19 июля 1896 года на второе священническое место женского монастыря перемещен священник Николай Мальцев. Он сын стр.107. дьяка из Алатырского уезда Симбирской губернии. Закончил Сызранский причетнический класс с положением в стихарь. Архиепископ Симбирский и Сызранский Феодотий в 1857 году определил Николая Мальцева в дьяки села Аксаково Симбирского уезда. В 1861 году Мальцев принят в Самарскую епархию, в село Сосновку Ставропольского уезда, где был рукоположен в дьяконы, а через пять лет – в священники. Николай Мальцев перемещался по епархии. За отличную усердную службу награждался набедренником, бархатной фиолетового цвета скуфьей, серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. В церковноприходской школе женского монастыря Николай Мальцев исполнял должность законоучителя, являлся членом Миссионерского общества и Самарского епархиального духовно-просветительного церковного Алексеевского братства. В 1901 году епископ Самарский Гурий рукоположил Николая Лепоринского в священники с назначением в Бугульминский женский монастырь на второе священническое место. Николай Лепоринский родился в семье священника в 1859 году в селе Туарма Бугульминского уезда. Образование получил в Бугурусланском духовном училище. Епископом Самарским Серафимом определен псаломщиком в Нижне-Кармальскую слободу Бугульминского уезда. По прошению перемещен в родное село Туарма, в котором был посвящен в стихарь. В 1885 году он рукоположен в дьяконы города Сергиевска Бугурусланского уезда. Из Самарского Иверского женского монастыря, где он проходил должность псаломщика, был назначен в Бугульминскую женскую обитель. Отец Николай принимал активное участие в благотворительной деятельности и на ниве просвещения, состоял членом Самарского Алексеевского братства, с 1907-го по 1915 годы являлся законоучителем Бугульминского 1-го приходского мужского училища, исполнял обязанности казначея Самарского епархиального училищного совета. Отец Николай награжден набедренником (1905) и бархатной фиолетового цвета скуфьей (1911). В 1903 году на священническое место женского монастыря был определен Василий Правдин. Он родился в 1858 году в семье священника в селе Боровки Бугурусланского уезда. Окончил полный курс богословских наук в Самарской духовной семинарии. Преосвященный Серафим утвердил выпускника псаломщиком в слободу Орлов Гай Новоузенского уезда. 26 августа 1879 года тот же епископ рукоположил Василия Правдина в священники села Карабаевки Бугурусланского уезда. Как и положено священнику, преподавал в школах Закон Божий, девять лет исполнял обязанности наблюдателя церковноприходских школ. Был утвержден благочинным шестого округа. За отличную ревностную службу он награжден набедренником и бархатной фиолетового цвета скуфьей. 9 марта 1899 года Василий Правдин перемещен в Бугульминский уезд, утвержден членом Бугульминского отделения Самарского епархиального училищного совета и катихизатором. Через год перемещен священником в село Сумароково, а через три года – священником в женский монастырь. И здесь он благочестиво служил на пользу Церкви. За отличное ревностное прохождение возложенных на него обязанностей законоучителя 2-го приходского мужского училища (1901–1917) награжден камилавкой (1905) и Всемилостивейше пожалован наперсным крестом (1912). Самое позднее упоминание о Лепоринском и Правдине относится к 1923 году, когда прошла перерегистрация Казанской Богородицкой общины. Оба они были внесены в список священнослужителей храма женского монастыря. Последними священниками монастыря были благочинный, настоятель храма, протоиерей Александр Васильевич Мясников и протоиерей Федор Яковлевич Канцеров. 43 Отец Федор впервые упомянут как священник Богаделенской домовой церкви. В начале 1924 года он был арестован по 83 статье Уголовного кодекса, уличен «в подстрекательстве верующих граждан по обвинению Самарского епископа Алексия». 10 февраля 1924 года Ф.Канцеров освобожден «из-под стражи как не имеющий никакого материала для производства следствия». В мае 1925 года Федор Канцеров «по подозрению в контрреволюционной деятельности репрессирован, впоследствии из-под ареста освобожден». Арест был только предлогом, чтобы в этом же году закрыть богадельню и домовый храм. Федор Яковлевич принят в члены церковного совета Никольской общины верующих, зарегистрированной при Никольском соборе. Духовенство собора проявляет большую активность с целью подорвать авторитет обновленцев – ведет против них агитацию среди верующих. После закрытия Никольского собора протоиерей Федор Канцеров принят к храму Казанско-Богородицкой общины бывшего женского монастыря. Здесь он значится до официальной даты закрытия храма 15 ноября 1936 года. Члены исполкома верующих совместно с настоятелем протоиереем А. Мясниковым, дьяконом В. Филипповым, протоиереем Ф. Канцеровым подписали письмо, в котором дали согласие принять в бесплатное бессрочное пользование помещение бывшего молельного дома старообрядцев вместо монастырского храма. Последнее упоминание о стойком протоиерее встречается в документах государственных органов безопасности уже в послевоенном периоде 50-х годов. В них сообщается, что в городе Бугульме проживает священник Канцеров, находящийся за штатом. «Св. Канцеров регулярно совершает религиозные службы в доме Дубровина на ул. Герцена, № 76, через два дома от горисполкома». Помощниками священников во время богослужения являлись дьяконы. Одним из первых дьяконов женского монастыря стал Николай Богородицкий, который был перемещен в женскую общину 31 мая 1886 года. Одновременно ему вменялось в обязанность быть учителем арифметики и русского языка в церковноприходской школе при обители. Николай Богородицкий48 родился в семье дьячка. По завершении обучения в Бугурусланском духовном училище, епископ Самарский Герасим определил его причетником к Вознесенскому храму села Спасского Бугульминского уезда. Через два года он посвящен в стихарь. Перемещался по уезду: в приход села Сходнева (1872), где безвозмездно учительствовал пять лет, за что переименован в псаломщики; в приход села Борискино (1879), где был рукоположен в дьяконы (1883). Известен священнический сын Петр Пономарев. После обучения в Самарской Духовной семинарии в 1890 году был определен псаломщиком села Вязовки Бузулукского уезда. В 1891 году епископ Самарский Владимир (В. Н. Богоявленский) рукоположил Петра Пономарева в дьяконы с направлением в Бузулукский уезд. 31 мая 1892 года Пономарев перемещен в женский монастырь и вскоре утвержден катихизатором. Дьякон Александр Архангельский родился в семье дьякона в 1881 году. После окончания Бугурусланского духовного училища постигал опыт служения псаломщиком. 1 октября епископ Гурий рукоположил Александра Архангельского в дьяконы Бугульминского женского монастыря, где был определен и учителем церковноприходской школы обители. Дьякон Михаил Денисов из семьи псаломщика. После обучения в Самарской духовной семинарии 30 июля 1887 года определен псаломщиком и учителем церковноприходской школы села Новая Письмянка Бугульминского уезда. 11 августа 1895 года архиепископ Гурий рукоположил Михаила Денисова в дьяконы женского монастыря. В 1900 году владыка Гурий рукоположил Николая Бирюкова в дьяконы женской обители. К этому времени ему исполнился 51 год. Как и его многие предшественники, обучался в Бугурусланском духовном училище. Перемещался в Бугульминском уезде к храмам села Поповки (1886) и села Ивановки (1870). В 1894 году посвящен в стихарь. Дьякон Владимир Костылев родился в 1870 году в семье священнослужителя в селе Ново-Спасском Бугурусланского уезда. После обучения в Бугурусланском духовном училище направлен в Бугульминский уезд. В 1889 году – певец при храме села Ивановки и псаломщик в селе Петровке. Перемещен на место псаломщика и учителя церковноприходской школы в село Мартыново (1893). А через год епископ Гурий посвятил его в стихарь. Проходя службу в храме села Старые Маклауши, тем же архипастырем был рукоположен в дьяконы. 26 августа 1901 года Владимир Костылев перемещен в Бугульминский женский монастырь. Дьякон Иаков Павлов родился в 1871 году в семье крестьянина Ядринского уезда Казанской губернии. После окончания в 1891 году Казанской учительской семинарии преподавал в церковноприходской школе деревни Николаевская того же уезда. По прошению епископа Уфимского и Мензелинского в 1895 году определен псаломщиком в село Зириклы Белебеевского уезда. В 1897 году по прошению епископа Гурия переведен в село Тенеево Самарского уезда. После рукоположения в дьяконы Иаков Павлов перемещался в село Подлесная Шентала (1899) и Старый Кувак Бугульминского уезда, в женский монастырь учителем приходской школы (1908), а к концу года – дьяконом, где прослужил до 1917 года. В последующие годы помощники священника в архивных документах не встречались, за исключением последнего в истории монастыря дьякона Василия Яковлевича Филиппова, 1894 года рождения. Известно, что с 1914-го по 1917 годы служил в Сызранском уезде Симбирской губернии. В феврале 1917 был призван на военную службу. С 1918-го – служил псаломщиком в селе Подгорня Сызранского уезда. С 1921 года проходил службу псаломщиком в Ульяновском округе и Куйбышевском крае. 21 апреля 1936 года он прошел регистрацию служителя культа при Бугульминской Казанской общине в должности дьякона при храме бывшего женского монастыря. В ноябре этого же года Казанская община верующих была закрыта.
... Президиум Всетатарского ЦИКа 8 июля 1921 года санкционировал выселение сестер из жилых помещений Бугульминского КазанскоБогородицкого женского монастыря с целью устройства в этих помещениях детского дома. Этим поддержал ходатайство председателя Бугульминского кантисполкома Бирюкова. Выселение не состоялось, точные причины не известны. Возможно, сказались жалобы и напористость игуменьи и верующих горожан. Игуменья Ангелина возглавила женскую обитель в 1918 году. Из ее письма ТатЦИКу видно, как она хорошо владеет информацией о жизни обители за весь этот период. 21 сентября 1923 года состоялось организационное собрание Казанско-Богородицкой общины при женском монастыре. 65 Для предстоящей перерегистрации общины необходимо было провести выборы председателя и членов исполнительного органа, членов ревизионной комиссии, составить поименный список членов общины и церковнослужителей. На собрание пришло 102 человека, проживавших в монастыре. Председательствовала Евгения Алексеевна Пахомова, секретарем избрана Ирина Шестова. Собравшиеся заслушали текст типового устава общины, который предлагался для всех религиозных общин страны. После чего большинством голосов члены общины должны были принять устав. Если проект устава отвергался или его текст изменялся, то местные органы власти снимали общину с регистрации. Верующие смирились с текстом типового устава, но возымели смелость внести в текст важное дополнение. Дело в том, что центральные власти не делали различий между храмами приходскими и храмами монастырскими. В типовом уставе не выделялись особенности монашеского бытия. Предлагалось единое понятие – «община верующих». Конечно, с таким обобщением не смогли смириться сестры обители. Они решили отстоять внутренний строй монашеской жизни, а не быть обычными прихожанами.
В состав нового исполнительного органа Бугульминской Казанско-Богородицкой православной общины избраны: 67 председатель – монахиня Евгения Пахомова; члены – монахини Ангелина Скрябина, Евпраксия Толстова, Ирина Шестова, Феоктиста Тумаева, Евфимия Золотова, Августа Тришкина, Асенефа Логинова, Евгения Бурашникова, Евдокия Модина, Дорофея Егорова, Анимаиса Кучина. В состав ревизионной комиссии избраны монахини: Ангелина Скрябина, Августа Тришкина, Ирина Шестова. В список членов Казанско-Богородицкого общества города Бугульмы внесены: 1. Щеголева Евлампия Петровна, 2. Евфимова Сусанна Федоровна, 3. Барсукова Рафаила Григорьевна, 4. Попова Клеопатра Емельяновна, 5. Залетова Евсевья Романовна,
6. Мойкина Виктория Васильевна, 7. Кузнецова Агния Михайловна, 8. Попова Аглаида Емельяновна, 9. Сухова Павла Яковлевна, 10. Пугачева Александра Михайловна, 11. Пахомова Фавста Фоминовна, 12. Егорова Афанасия Деомидовна, 13. Русских Людмила Марковна, 14. Сокова Анастасия Фроловна, 15. Копешина Артемия Филипповна, 16. Архипова Антония Афанасьевна, 17. Пузанова Анфия Фадеевна, 18. Феофанова Руфина Петровна, 19. Шестова Серафима Федоровна, 20. Сухова Алевтина Яковлевна, 21. Архипова Магдалина Афанасьевна, 22. Бажитова Ермиония Герасимовна, 23. Сидорова Антония Тимофеевна, 24. Димитриева Фаина, 25. Залетова Досифея Романовна, 26. Тюринова Евдокия Ивановна, 27. Русских Юлия Ивановна, 28. Соболева Феодосия Степановна, 29. Севолотова Клавдия Кузьминовна, 30. Емельянова Ираида Онуфриевна, 31. Курашкина Елена Кузьминична, 32. Егорова Зоя Михайловна, 33. Суркова Евгения Моисеевна, 34. Кирдина Параскева Ильинична, 35. Плаксина Евдокия Евфимовна, 36. Балезина Татьяна Ивановна, 37. Бажитова Агафия Ефимовна, 38. Захарова Елена Степановна, 39. Цыганова Агафия Григорьевна, 40. Головина Анисия Фроловна, 41. Клюшникова Анисия Васильевна, 42. Поликарпова Гликерия Ивановна, 43. Логинова Александра Селиверсто44. Белова Анна Ананьевна, 45. Ионова Анисия Ивановна, 46. Егорова Евфимия Михайловна, 47. Потякова Фекла Емельяновна, 6. Мойкина Виктория Васильевна, 7. Кузнецова Агния Михайловна, 8. Попова Аглаида Емельяновна, 9. Сухова Павла Яковлевна, 10. Пугачева Александра Михайловна, 11. Пахомова Фавста Фоминовна, 12. Егорова Афанасия Деомидовна, 13. Русских Людмила Марковна, 14. Сокова Анастасия Фроловна, 15. Копешина Артемия Филипповна, 16. Архипова Антония Афанасьевна, 17. Пузанова Анфия Фадеевна, 18. Феофанова Руфина Петровна, 19. Шестова Серафима Федоровна, 20. Сухова Алевтина Яковлевна, 21. Архипова Магдалина Афанасьевна, 22. Бажитова Ермиония Герасимовна, 23. Сидорова Антония Тимофеевна, 24. Димитриева Фаина, 25. Залетова Досифея Романовна, 26. Тюринова Евдокия Ивановна, 27. Русских Юлия Ивановна, 28. Соболева Феодосия Степановна, 29. Севолотова Клавдия Кузьминовна, 30. Емельянова Ираида Онуфриевна, 31. Курашкина Елена Кузьминична, 32. Егорова Зоя Михайловна, 33. Суркова Евгения Моисеевна, 34. Кирдина Параскева Ильинична, 35. Плаксина Евдокия Евфимовна, 36. Балезина Татьяна Ивановна, 37. Бажитова Агафия Ефимовна, 38. Захарова Елена Степановна, 39. Цыганова Агафия Григорьевна, 40. Головина Анисия Фроловна, 41. Клюшникова Анисия Васильевна, 42. Поликарпова Гликерия Ивановна, 43. Логинова Александра Селиверстовна, 44. Белова Анна Ананьевна, 45. Ионова Анисия Ивановна, 46. Егорова Евфимия Михайловна, 47. Потякова Фекла Емельяновна, 48. Иванова Анна Васильевна, 49. Емельянова Марфа Андреевна, 50. Ледяева Евдокия Андреевна, 51. Лыкова Матрона Андреевна, 52. Филиппова Анастасия Матвеевна, 53. Сергеева Евдокия Петровна, 54. Кабалина Елена Алексеевна, 55. Антонова Агриппина Яковлевна, 56. Любимова Матрона Ивановна, 57. Березина Варвара Ефимовна, 58. Каныгина Татьяна Борисовна, 59. Алексеева Фекла Сергеевна, 60. Пахомова Акилина Васильевна, 61. Набережнова Евдокия Антиповна, 62. Черникова Гликерия Павловна, 63. Ишкова Татьяна Ивановна, 64. Кутрева Параскева Ксенофонтовна, 65. Каныгина Надежда Борисовна, 66. Кулагина Христиния Логиновна, 67. Пахомова Ксения Васильевна, 68. Романова Ульяна Платоновна, 69. Кочемасова Анна Федотовна, 70. Бектяшкина Пелагея Фадеевна, 71. Раевских Варвара Осиповна, 72. Горлова Параскева Лаврентьевна, 73. Буравова Пелагея Степановна, 74. Булдакова Марфа Спиридоновна, 75. Егорова Татьяна Васильевна, 76. Сабанова Варвара Ивановна, 77. Фролова Неонила Матвеевна, 78. Шукшина Мария Матвеевна, 79. Горлова Мария Дмитриевна, 80. Григорьева Дария Осиповна, 81. Гаврилова Ольга Ивановна, 82. Кочетова Мария Леонтьевна, 83. Русских Васса Петровна, 84. Писанова Евдокия Антоновна, 85. Безбородникова Татьяна Михайловна, 86. Тупчева Акилина Васильевна, 87. Белоглазова Ксения Ивановна, 88. Стрельникова Акилина Платоновна, 89. Золотухина Христиния Константиновна, 90. Ишкова Параскева Ивановна. Властей интересовало прошлое служебное и общественное положение членов общины, но почему-то с 1914 года. Все без исключения члены православной общины заявили о себе следующее: «Занимаемся крестьянством и сельским хозяйством в организованной нами артели «Экономия». В новых условиях социалистического преобразования общества была запрещена эксплуатация наемного труда. Поэтому сельским труженикам, лишенным земли и орудий производства, предлагалось вступать в товарищества, коммуны, артели, коллективные хозяйства. Чтобы сохранить свои права на землю, иметь возможность трудиться и обеспечивать свои жизненные потребности (при условии выплаты обязательных налоговых платежей), монахини нашли уловку и создали артель «Экономия». Артель была официально зарегистрирована, все документы артели скреплялись печатью. Важный атрибут законности имел вид правильного шестиугольника. В центре печати – название артели. По окружности на кириллице начертан текст: «Сельскохозяйственная артель Бугульминского кантона», который продублирован на татарском языке арабским алфавитом. Таким образом, монашествующие законным образом легализовали свою трудовую деятельность. Эти юридические уловки продлят жизнь женской общине. Хотя в любой момент общество могло быть закрыто на основании шестого раздела типового устава, в котором предусмотрены три пункта. «Общество может быть закрыто: 1) по постановлению соответствующего губернского или областного исполкома; 2) вследствие ареста части членов общества; 3) по постановлению общего собрания членов общества». В списке священнослужителей были показаны священники Василий Васильевич Правдин и Николай Матвеевич Лепоринский. Оба в это время признаны неимущими. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
И будете ненавидимы за имя Мое. Лк 21:17
Ирина Александровна Крымова стала последним председателем Казанско-Богородицкой общины верующих. До того как произойдет это событие, И. Крымова пройдет свой тернистый путь. И. Крымова родилась в 1884 году в деревне Алешкино Бугульминского уезда (в настоящее время эта деревня находится в Лениногорском районе Республики Татарстан). Не от хорошей жизни, в годы разрухи, перебралась она в Бугульму. На новом месте, как истинная христианка, стала прилежной прихожанкой Никольского собора. Женщина энергичная, инициативная не осталась в стороне от настойчивых притязаний городского Совета и районного исполнительного комитета (РИК), которые любыми путями стремились закрыть Никольский собор. Помехой в этом деле стали прихожане, подобные Крымовой. Набросить узду и заставить молчать членов инициативной группы верующих советские власти поручили прокуратуре и следственным органам совмилиции кантона. Так было сфабриковано дело по обвинению группы граждан с формулировкой «сопротивление милиции», что предусматривалось ст. 86 Уголовного кодекса, и «в подстрекательстве верующих граждан», что предусматривалось ст. 83 УК. 10 марта 1924 года помощник начальника совмилиции Бугульминского кантона Калинин рассмотрел документы липового дела и вынужден был постановлением освободить Крымову и еще одну верующую из-под ареста под подписку о невыезде «вовсе как не имеющих никакого материала для производства следствия». Две другие верующие были признаны виновными, но уже с иной формулировкой: «за уклонение от следствия», за что им мерой пресечения избрано отбывание в Бугульминском исправдоме. Они без суда обязаны были пройти трудовое воспитание с целью осознания своей ошибки. Калинин посчитал, что для женщин достаточно этих устрашающих действий, а в угоду властям постановил «договор, заключенный с верующими Никольского собора от 15 января 1921 г. считать с сего числа расторгнутым и собор закрыть…».Хотя полномочий помощник начкантсовмилиции на это по существующему законодательству никаких не имел. Помощник прокурора кантона постановление помощника начкантсовмилиции в части освобождения из-под ареста Крымовой заменил на содержание под стражей, а дело передал на рассмотрение суда. Народный суд 1-го участка Бугульминского кантона в открытом судебном заседании 30 апреля рассмотрел обвинения Крымовой и других и таковое прекратил за отсутствием состава преступления всех привлеченных верующих. Более того, суд признал незаконным расторжение договора с верующими и закрытие Никольского собора. Это была большая, но временная победа обнищавших, физически подорванных преклонного возраста женщин. Следует вспомнить конец 20-х и начало 30-х годов, когда иудушки призывали мировую войну перевести в гражданскую. Когда начался голодомор, когда советские опричники – члены комбедов поделили людей на своих и врагов, объявив последним террор. Коммунисты и советы провели продразверстку, заставили народы пастись на лугах, заготавливать впрок лебеду и кору растений, лазить по деревьям за желудями. В душах православных теплилась надежда, что «Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере» (Рим 12:13,15). Христиане не могли понять, почему нравственны классовые революционные законы, приводящие к обнищанию и гибели людей, и безнравственно все, что противоречит им? Верующим ничего не оставалось, как только нести свой крест и отстаивать свое право у новой власти. На какие средства существовала Крымова? Например, с 1925-го по 1929 годы она продавала семечки. Это обстоятельство станет для нее дальнейшей головной болью. С разрешения городского Совета Крымова на законном основании получила патент на право заниматься торговлей, за что уплачивала соответствующий налог. За это власти ее, как, впрочем, всех других перебивавшихся торговлей, лишили избирательных прав голоса. Подобные лишенцы по определению относились к врагам народа, а власти получали право облагать их по своему усмотрению дополнительным денежным сбором. Этим еще в большей степени делали жизнь лишенцев нестерпимой. У тех, кто не осилил дополнительных обложений, отбирали скот, личное имущество, даже собственного дома. Дополнительные жизненные неурядицы, препоны советских органов не поколебали решимости Ирины Александровны отстаивать права верующих. И это им удавалось не один год. Те, кто не мыслили выше своего сапога и оказались в стойле государственного атеизма, разменяли законы Иисуса из Назарета на главный пролетарский закон «революционной целесообразности». Кто не с нами, тот против нас. Следуя этой логике, в 1931 году Крымова будет осуждена «тройкой» ПП ОГПУ Татарской Республики по п.10 ст. 58 Уголовного кодекса на пять лет. Наказание отбывала в Свирском исправительно-трудовом лагере (в настоящее время город Свирск находится в Иркутской области), из которого 3 июля 1933 года была освобождена условно-досрочно. Бог дает силу праву, а право не может лишить Бога силы. Крымовой суждено было вернуться из далекого Забайкалья в Бугульму. В молитвах к Господу она всегда включала призыв Иоанна Златоуста: «Не падай духом…». Когда добралась до дома, то поняла, что только могилы хранят покой в этом городе. К закрытому Богородицкому храму и Никольской домовой церкви при богадельне прибавился заколоченный Никольский собор (окончательно закрыт 22 мая 1932 года) и храм женского монастыря. В городе остались небольшой кладбищенский храм «Во имя Божьей Матери Всех скорбящих радость» и молельный дом старообрядцев. Причем кладбищенский храм был передан обновленцам, сформировавшим оппозиционное движение против русской Православной церкви, выразившееся в политической лояльности действиям советской власти. Отчего партийное руководство СССР через ГПУ оказало обновленцам поддержку с целью раскола православия. Не задумываясь, Крымова идет к верующим единственной в городе православной Казанско-Богородицкой общине бывшего женского монастыря, оставшейся верной патриарху Тихону. Уставшие от борьбы инокини и городские прихожане приняли в свои ряды «чуждого элемента» Ирину Александровну. Та, в свою очередь, признанная официально властями инвалидом, с прежней энергией встала на защиту общины и за возвращение закрытого храма монастыря. В каком состоянии в это время находился монастырь? КазанскоБогородицкий храм был закрыт в середине лета 1931 года, иконы и ценности изъяты. Помещение храма осталось пустым. Четыре каменных корпуса использовались под общежитие студентов птицеводческого техникума, проживало до 180 человек; под общежитие студентов агропедагогического техникума, проживало до 250 человек; под столярную и кузнечно-слесарную мастерские, принадлежавшие агропедтехникуму. Оставшиеся три каменных корпуса пустовали. Окна в них выбиты, двери не заперты. Часть дверей с петлей сорваны, валялись без надзора. В корпусах, занятых студентами «царит антисанитарное состояние, которое требует немедленного вмешательства соответствующих организаций». Из других построек сохранились каменная баня с деревянным пристроем вместимостью 15-20 человек, два каменных сарая для рогатого и рабочего скота, сараи для хранения грубых кормов. Руководство района хорошо понимало, что волевое закрытие храма шло в нарушение законодательства. Председатель Бугульминского райисполкома Ермишин подсуетился, и на заседании президиума 15 февраля 1932 года было принято постановление на подложном основании: «Ходатайство верующих Казанско-Богородицкой церкви, бывшего женского монастыря, учитывая распад религиозной общины, удовлетворить и имущество принять в госфонд». Верующих возмутила такая фальсификация, и они обжаловали незаконное постановление в ТатЦИКе. В мае 1932 года в Бугульму для разбирательства на месте прибыл член Центральной комиссии по делам культов при ТатЦИКе Бикеев, который совместно с заведующим общим отделом РИКа Родионовым осмотрел молитвенные здания города. Общий вывод оказался удручающим. Местная власть храмы «отобрала незаконно, верующих, которые заступаются за религию – арестовывают, хозяйства раскулачивают…». Отмечено нечуткое и невнимательное отношение районных властей к обращениям религиозных общин. Выводы будут сделаны, Бугульминский райисполком 3 ноября 1932 года заключит договор с религиозной общиной на пользование молитвенным зданием монастыря. Ворон ворону глаз не выклюет. Как показало время, храмы будут по одному закрываться и уничтожаться, при этом работники партийных и советских органов проявляли заботливое отношение к чувствам верующих. Дальнейшее существование женского монастыря будет предрешено вмешательством Народного Комиссариата социального обеспечения ния ТАССР. Это ведомство было озабочено вопросом «организации трудколонии для соцаномаликов… вопросом большой важности», посчитавшее, что удобнее всего устроить эту колонию именно в Бугульме, так как усадьба монастыря как нельзя более подходит для этой цели. Именно монастыри с надежными постройками и оградой из камня привлекут внимание органов ГПУ, НКВД на всей территории СССР. Монастыри представляли собой готовую инфраструктуру от спальных помещений, рабочих комнат до кухни и бани. Об этом говорилось в письме наркома соцобеспечения ТАССР Бугульминскому РИКу. «Для того чтобы строить новые помещения, необходимы огромные средства, и вопрос об организации колонии должен будет оттянуться на продолжительное время». Еще бы, время не ждало отлагательства, в Стране Советов полным ходом идет коллективизация сельского хозяйства, а «нищенствующих, беспризорных взрослых, проституток и другого деклассированного элемента» девать некуда. Под другим элементом понимались крестьяне-кулаки, которых по стране будет набрано больше одного миллиона семей. Все они будут подвергнуты выселению в северные и восточные края СССР. На такой ноте нарком социального обеспечения ТАССР Зиганшин заключил свое письменное пожелание и передал коммунистический привет председателю Бугульминского райисполкома Ермишину. В райисполкоме медлили с ответом. Действительно, куда девать из монастыря два техникума, общежития студентов, мастерские, да еще и лабораторию с конюшней, проводившую научные исследования заболевания лошадей менингитом. Судьба строений монастыря окончательно решилась в мае 1935 года. Соцаномалики подождут, решили в управлении НКВД ТАССР. Есть контингент поопаснее, он сидит в Бугульминской тюрьме, здание которой «пришло в полную негодность и грозит опасностью обвала, что создает полную невозможность содержания в ней заключенных, с обслуживанием 10 районов, прилегающих к Бугульме».82 Совнарком ТАССР разделил позицию НКВД республики, и президиум райисполкома под солидным давлением 8 мая 1935 года постановил «передать тюрьме территорию Бугульминского монастыря».83 Пока решалась судьба зданий женского монастыря, Ирина Александровна Крымова была избрана председателем исполнительного органа общины верующих. Именно она добилась возвращения монастырского храма для богослужения. 29 апреля 1936 года Бугульминский РИК разрешил 3 мая провести отчетно-выборное общее собрание прихожан Казанско-Богородицкой общины. 84 Председателем собрания избрана И. А. Крымова, секретарем – настоятель храма Александр Мясников. Председателем исполнительного органа общины верующих вновь избрана И. А. Крымова; казначеем – Петр Степанович Ногтев, 73 лет, уроженец села Сок-Кармала, рабочий; членом – Андрей Дмитриевич Максимов, 56 лет, чернорабочий, из крестьян Бугульмы; кандидатом в члены – Анна Егоровна Костина, 70 лет, инвалид. В ревизионную комиссию исполнительного органа избраны: председатель – Сергей Арсентьевич Кокорев, 46 лет, уроженец села Алексеевки Оренбургской области, рабочий; члены – Антон Кузьмич Сазонов, 65 лет, и Александр Иванович Казачков, 66 лет, уроженец села Черемшан Первомайского района. 85 Православные прихожане не претендовали на жилые или хозяйственные постройки бывшего монастыря. Храм Божий – это единственное, что необходимо им для отправления своих религиозных нужд. Не ведали они, что руководство РИКа усиленно хлопочет о расторжении договора с общиной верующих с целью закрытия храма монастыря. В правительство республики отправлены документы районного руководства с надеждой получить от президиума ЦИКа заветное постановление. В пакет документов райисполком приложил обязательную «Анкету для заполнения при закрытии молитвенного здания»....
стр.166
ПРИЛОЖЕНИЕ ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК О НАСТОЯТЕЛЬНИЦЕ И МОНАХИНЯХ МОНАТЕЙНЫХ И РЯСОФОРНЫХ КАЗАНСКО-БОГОРОДИЦКОГО ЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ ЗА 1916 ГОД 1. Настоятельница монастыря, игуменья Нина (в миру Валентина Афанасьевна Благодарова), 70 лет, дочь священника. 8 июля 1880 года – поступила в общину. 16 августа 1889 года – пострижена в монашество. 12 января 1903 года – возведена в сан игуменьи. 2. Казначея, монахиня Ангелина (в миру Александра Меркуловна Скрябина), 55 лет, дочь крестьянина деревни Кореповой Вятского уезда. 3 января 1882 года – поступила в монастырь. 10 января 1890 года – принята в послушницы. 30 декабря 1902 года – пострижена в монашество. 3. Благочинная, монахиня Манефа (в миру Мария Лумпова), 60 лет, дочь мещанина города Вятки. 20 ноября 1882 года – поступила в монастырь. 12 июля 1889 года – принята в послушницы. 15 августа 1896 года – пострижена в монашество. 4. Игуменья Евфалия (в миру Агрипина Ивановна Прыткова), 79 лет, дочь казака Нижнеозерной станицы Оренбургской губернии. 2 ноября 1883 года – утверждена в должности настоятель- ницы монастыря. 24 ноября 1891 года – возведена в сан игуменьи монастыря. 1902 год – выведена за штат на покой. 5. Монахиня Валерия – (в миру Варвара Ледяева), 72 года, дочь крестьянина села Нукино Бугурусланского уезда, слепая. 19 июля 1872 года – поступила в монастырь. 28 февраля 1889 года – принята в послушницы. 20 октября 1889 года – пострижена в монашество. 6. Монахиня Таисия (в миру Пелагея Ивановна), 71 год, дочь крестьянина. 7 июля 1889 года – поступила в монастырь. 17 января 1890 года – принята в послушницы. 2 февраля 1893 года – пострижена в монашество. 7. Монахиня Ефросиния (в миру Ульяна Королева), 66 лет, дочь крестьянина. 1 сентября 1865 года – поступила в монастырь. 2 апреля 1885 года – принята в послушницы. 23 мая 1885 года – пострижена в монашество. 8. Монахиня Елизавета (в миру Евдокия Гусарова), 73 года, дочь крестьянина. 10 июня 1872 года – поступила в монастырь. 7 июля 1894 года – пострижена в монашество. 9. Монахиня Агния (в миру Анисия Кузнецова), 62 года, дочь крестьянина. 23 декабря 1878 года – поступила в монастырь. 14 июня 1889 года – принята в послушницы. 10 сентября 1895 года – пострижена в монашество. 10. Монахиня Евпраксия (в миру Евдокия Толстова), 61 год, дочь крестьянина Стерлитамакского уезда. 6 июня 1880 года – поступила в монастырь. 25 января 1888 года – принята в послушницы. 15 октября 1889 года – пострижена в монашество. 11. Монахиня Аглаида (в миру Анна Попова), 58 лет, дочь крестьянина Вятской губернии. 20 января 1882 года – поступила в монастырь. 30 декабря 1894 года – принята в послушницы. 30 декабря 1903 года – пострижена в монашество. 12. Монахиня Дорофея (в миру Дарья Егорова), 61 год, дочь крестьянина деревни Козбулат Бугульминского уезда, слепая. 11 ноября 1885 года – поступила в монастырь. 13 декабря 1893 года – принята в послушницы. 15 августа 1896 года – пострижена в монашество. 13. Монахиня Павла (в миру Параскева Сухова), 52 года, дочь крестьянина Белебеевского уезда. 28 апреля 1888 года – поступила в монастырь. 6 сентября 1896 года – принята в послушницы. 30 декабря 1902 года – пострижена в монашество. 14. Монахиня Анимаиса (в миру Арина Купина), 54 года, дочь крестьянина села Борискино Бугульминского уезда. 4 мая 1884 года – поступила в монастырь. 10 ноября 1893 года – принята в послушницы. 20 марта 1904 года – пострижена в монашество. 15. Монахиня Александра (в миру Анна Пугачева), 56 лет, дочь мещанина города Бугульмы. 19 апреля 1883 года – поступила в монастырь. 10 ноября 1893 года – принята в послушницы. 20 марта 1904 года – пострижена в монашество. 16. Монахиня Анфиса (в миру Анна Анчуркина), 55 лет, дочь крестьянина села Секретарки Бугульминского уезда. 2 апреля 1885 года – поступила в монастырь. 30 декабря 1894 года – принята в послушницы. 20 марта 1904 года – пострижена в монашество. 17. Монахиня Мелитина (в миру Матрона Ананьева), 56 лет, дочь крестьянина села Борискино Бугульминского уезда. 10 июня 1880 года – поступила в монастырь. 10 ноября 1893 года – принята в послушницы. 1 апреля 1904 года – пострижена в монашество. 18. Монахиня Феоктиста (в миру Феодора Семенова), 51 год, дочь крестьянина села Борискино Бугульминского уезда. 7 декабря 1884 года – поступила в монастырь. 30 июля 1893 года – принята в послушницы. 18 декабря 1905 года – пострижена в монашество. 19. Монахиня Валентина (в миру Васса Васильева), 53 года, дочь крестьянина Бугурусланского уезда. 29 января 1889 года – поступила в монастырь. 30 июня 1893 года – принята в послушницы. 18 декабря 1905 года – пострижена в монашество. 20. Монахиня Фавста (в миру Хиония Фомина ), 50 лет, дочь крестьянина села Большой Ефановки (Крым-Сарай) Бугульминского уезда. 20 июня 1885 года – поступила в монастырь. 10 ноября 1893 года – принята в послушницы. 18 декабря 1905 года – пострижена в монашество. 21. Монахиня Афанасия (в миру Агриппина Егорова), 49 лет, дочь крестьянина Уфимской губернии. 8 марта 1880 года – поступила в монастырь. 30 декабря 1894 года – принята в послушницы. 16 сентября 1908 года – пострижена в монашество. 22. Монахиня Людмила (в миру Параскева Дорофеева), 48 лет, дочь крестьянина Вятской губернии. 6 декабря 1887 года – поступила в монастырь. 30 декабря 1894 года – принята в послушницы. 16 сентября 1908 года – пострижена в монашество. 23. Монахиня Евсевия (в миру Ефимия Залетова), 50 лет, дочь крестьянина Елабужского уезда. 15 июля 1890 года – поступила в монастырь. 19 июля 1906 года – принята в послушницы. 16 сентября 1908 года – пострижена в монашество. 24. Монахиня Мастридия (в миру Мария Евстафьева), 50 лет, дочь крестьянина села Большой Ефановки (Крым-Сарай) Бугульминского уезда. 10 ноября 1885 года – поступила в монастырь. 9 сентября 1896 года – принята в послушницы. 16 сентября 1908 года – пострижена в монашество. 25. Монахиня Августа (в миру Анна Лумпова), 44 года, дочь мещанина города Вятки. 20 ноября 1892 года – поступила в монастырь. 20 августа 1905 года – принята в послушницы. 28 декабря 1910 года – пострижена в монашество. 26. Монахиня Аполлинария (в миру Александра Павлова), 47 лет, дочь крестьянина Бугурусланского уезда. 30 января 1895 года – поступила в монастырь. 19 июня 1906 года – принята в послушницы. 28 декабря 1910 года – пострижена в монашество. 27. Монахиня Евгения (в миру Евдокия Бурашкина), 46 лет, дочь крестьянина села Рыково Бугульминского уезда. 27 марта 1887 года – поступила в монастырь. 9 декабря 1894 года – принята в послушницы. 28 декабря 1910 года – пострижена в монашество. 28. Монахиня Анастасия (в миру Агапия Флорова), 56 лет, дочь крестьянина Белебеевского уезда. 29 сентября 1885 года – принята в монастырь. 13 июня 1893 года – принята в послушницы. 9 ноября 1915 года – пострижена в монашество. 29. Монахиня Артемия (в миру Анна Копешина), 52 года, дочь мещанина Бугульмы. 10 ноября 1883 года – принята в монастырь. 20 августа 1905 года – принята в послушницы. 28 декабря 1910 года – пострижена в монашество. 30. Монахиня Марионилла (в миру Матрона Камышова), 61 год, дочь крестьянина деревни Вичевской Вятского уезда. 18 февраля 1882 года – принята в монастырь. 24 августа 1889 года – пострижена в рясофор. 19 октября 1914 года – пострижена в монашество. 31. Монахиня Клеопатра (в миру Марина Семенова), 47 лет, дочь крестьянина Вятской губернии. 20 декабря 1895 года – принята в монастырь. 27 ноября 1910 года – принята в послушницы. 18 октября 1914 года – пострижена в монашество. 32. Монахиня Дебора (в миру Дария Матфеева), 44 года, дочь крестьянина Белебеевского уезда. 1 марта 1889 года – принята в монастырь. 27 ноября 1910 года – принята в послушницы. 18 октября 1914 года – пострижена в монашество. 33. Монахиня Антония (в миру Антонина Архипова), 48 лет, дочь крестьянина села Секретарки Бугульминского уезда. 9 декабря 1896 года – принята в монастырь. 28 апреля 1898 года – принята в послушницы. 18 октября 1914 года – пострижена в монашество. 34. Монахиня Анфия (в миру Агриппина Пузанова), 47 лет, дочь крестьянина села Секретарки Бугульминского уезда. 25 августа 1890 года – принята в монастырь. 9 сентября 1894 года – принята в послушницы. 8 октября 1914 года – пострижена в монашество. 35. Монахиня Евлампия (в миру Елена Щеголева), 53 года, дочь крестьянина Бугурусланского уезда. 7 марта 1890 года – принята в монастырь. 30 июня 1893 года – пострижена в рясофор. 9 ноября 1914 года – пострижена в монашество. 36. Монахиня Сусанна (в миру Стефания Евфимова), 45 лет, дочь крестьянина села Борискино Бугульминского уезда. 14 марта 1895 года – принята в монастырь. 20 августа 1905 года – принята в послушницы. 19 октября 1914 года – пострижена в монашество. 37. Ирина Копешина, 58 лет, дочь мещанина города Бугульмы, больная. 11 сентября 1878 года – поступила в монастырь. 15 июля 1889 года – принята в послушницы. 14 марта 1893 года – пострижена в рясофор. 38. Анна Белова, 76 лет, дочь крестьянина Елабужского уезда. 8 июля 1880 года – поступила в монастырь. 2 апреля 1885 года – принята в послушницы. 29 августа 1889 года – пострижена в рясофор. 39. Ефимия Егорова, 48 лет, дочь крестьянина Мензелинского уезда Уфимской губернии, больная. 15 января 1885 года – поступила в монастырь. 30 декабря 1894 года – принята в послушницы. 1 октября 1895 года – пострижена в рясофор. 40. Перпетуя Феофанова, 48 лет, дочь крестьянина деревни Феофановки Бугульминского уезда. 10 января 1889 года – поступила в монастырь. 13 декабря 1893 года – принята в послушницы. 15 августа 1896 года – пострижена в рясофор.
Стр.172.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦЫ КАЗАНСКО-БОГОРОДИЦКОГО ЖЕНСКОГО ОБЩЕЖИТЕЛЬНОГО МОНАСТЫРЯ С 1868 ПО 1936 ГОДЫ
1. Основательница самообразованной женской общины Иустина Митюшкина 1868 – 1879 2. Настоятельница утвержденной женской общины Она же 1879 – 1883 3. Настоятельница женской общины, монахиня (А. Прыткова) Евфалия 1883 – 1889 4. Настоятельница женского монастыря, монахиня Она же 1889 – 1891 5. Игуменья монастыря Она же 1891 – 1902 6. Игуменья монастыря Нина (В. Благодарова) 1903 – 1917 7. Уполномоченная Казанско-Богородицкой общины верующих, монахиня Ангелина (А.Михайлова) 1918 –1923 8. Председатель совета Казанско-Богородицкой общины верующих Евгения Пахомова 1923 – . . . 9. Председатель совета Казанско- Богородицкой общины верующих Ирина Крымова 1935 – 1936 . (13)
№ 26
Чистопольский Успенский монастырь
По Зверинскому (9) № 572.Чистопольский Успенский ,
женский, общежительный , в г. Чистополь, Казанской губ. Учрежден в 1864 г. с укреплением за ним участков земли , жертвуемых почет. гражд. Поляковым , который пожертвовал также значительный капитал.
(10) От бывшего Успенского Чистопольского женского монастыря к нашему времени не сохранилось ни одного храма. Ни собор Успения Пресвятой Богородицы (кирпичный, вторая половина XIX века), ни домовая церковь Сергия Радонежского (деревянная, 1884 года) смутных времен власти коммунистов не пережили и оказались разрушенными. От монастыря остались только кирпичные келейный корпус и корпус монастырской трапезной.
Нештатный трехклассный общежительский женский монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы основан в 1864 г. по определению священного Синода, утвержденному императором Александром II, и открыт в 1879 г. на северо-восточной окраине города, на высоком берегу реки Камы. Инициатором создания монастыря был чистопольский купец Дмитрий Андреевич Поляков (умер 1861 г.), а строился он на средства купцов Ивана Дмитриевича Полякова (он же подрядчик), Ивана Григорьевича Стахеева, Агриппины Петровны Остолоповой. В 1905 г. здесь жили игуменья, 19 монахинь, 13 послушниц и 125 белиц.
В конце XIX - начале XX вв. на территории монастыря были воздвигнуты два храма и различные постройки. В 1859-1869 гг. сооружена, а в 1894-1901 гг. перестроена кирпичная церковь в честь Успения Божьей Матери с приделами во имя Святителя и Чудотворца Николая (освящен в 1899 г.), и во имя Святого Великомученика Пантелеймона (освящен в 1901 г.). Храм строился по проекту архитектора Федора Нестерова, а перестраивался по плану епархиального архитектора Федора Николаевича Малиновского. Внутреннюю отделку производил казанский купец Михаил Александрович Тюфелин. Домовая деревянная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца находилась в одном корпусе с монастырской больницей, выстроенной в конце XIX в. К настоящему времени храмы и большинство монастырских служб разрушены.
Из книги Липаков Е. В., Афонина Е. В., Долгов Е. Б., Середа Г. И., Якимов И. В. «Республика Татарстан: Православные памятники (середина XVI — начало XX веков)» — Казань: Издательство «Фест», 1998.
Монастырь был довольно скромным по размерам – в 1905 г в нем было 19 монахинь во главе с игуменией, 13 послушниц и 125 белиц. В Лаишевском, Мензелинском, Бугульминском монастырях было более чем по 300 человек в каждом. При монастыре служили два священника. Подавляющее большинство сестер были до прихода в монастырь простыми крестьянками Чистопольского уезда и мещанками города Чистополя. В собственности монастыря находились: более 46 десятин сенных покосов в Лаишеском уезде, более 166 десятин земли в 18 верстах от Чистополя, 27 десятин близ деревни Новопоселенской Чистопольского уезда, три усадебных места в городе Чистополе. Сестры ухаживали также за больными и старушками в богадельне, сами носили кирпичи во время строительных работ. В Чистополе, где большинство составляли старообрядцы, монастырь вовсе не был предметом заботы и гордости города, в отличие от Мензелинска, Елабуги, Бугульмы. Тем не менее, положение монастыря было более или менее благополучным. Доходы позволяли осуществлять масштабное строительство – в начале ХХ века в обители стали сооружаться каменные здания. В 1903 г была построена двухэтажная трапезная с кухней (сохранилась на ул.Пионерской, д.1а), а в 1911 г.- и двухэтажный корпус келий, где поселились большинство монахинь и послушниц (корпус сохранился, ныне поселок Водников, д.19). В советское время монастырь продолжал действовать до 1929 г, когда в республике были закрыты все без исключения монастыри. К сожалению, позднее был снесен монастырский храм, который как и Никольский собор, могли бы быть украшением города. Кирпич с разрушенных храмов и келий использовался при строительстве зданий судоремонтного завода, который занял территорию обители.
Из книги: А.Елдашев «Игуменья Маргарита Мензелинская», изд.дом «Логос», Казань-2013 г (10)
(38)По законодательству Российской империи со времен Екатерины II на содержание монастырей выделялись «штатные» суммы. На новые монастыри выделение средств предусмотрено не было. Поэтому добиться открытия нового монастыря было непросто – необходим был указ императора, который, как правило, подписывался только тогда, когда будущий монастырь не только не требовал денег от государства, но сам имел стабильные источники доходов. Такими источниками были пожертвованные благотворителями земельные угодья, недвижимость в городах, проценты с капиталов в банках.
История Чистопольского монастыря тоже развивалась в рамках этой схемы. Еще в 1854 г. православный купец Дмитрий Андреевич Поляков ходатайствовал об устройстве в городе женской общины на свой счет. Ходатайство было поддержано казанским архиепископом Григорием (Постниковым): «…ввиду того, что город Чистополь населен в немалом числе некрещеными татарами, и, что важнее, раскольниками, на которых пример истинно подвижнической жизни мог иметь весьма сильное влияние».
Однако в течение долгого времени ответа из Санкт-Петербурга не поступало. Дело в том, что в годы правления Николая I (1825-1855), характерные насаждением военных порядков, подозрительной считалась любая инициатива – в том числе и такая благочестивая, как открытие монастыря. По инерции, такая же ситуация сохранялась и в первые годы правления Александра II. Вопрос был решен только в годы Великих реформ, когда общественные инициативы стали важнейшей составной частью российской жизни.
Успенский монастырь, как и другие храмы, был учрежден благодаря тщаниям православных чистопольских купцов-благотворителей.
Нештатный трехклассный общежительный женский монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы был основан как женская община по определению Священного Синода, утвержденному указом от 23 мая 1864 г. императора Александра II. В указе говорилось о том, что монастырь должен стать «… примером подвижнической жизни и трудолюбия, соединенных со смирением и послушанием, влиять на раскольническое и магометанское население, составляющее значительный контингент Чистополя».
Инициатором создания монастыря был чистопольский купец Дмитрий Андреевич Поляков (ум. 1861), а строился он на средства купцов Ивана Дмитриевича Полякова (1809-1871) (он же подрядчик), Ивана Григорьевича Стахеева (1837-1907), инициатора постройки в Елабуге Казанско-Богородицкого женского монастыря; Агриппины Петровны Остолоповой.
Монастырь располагался на северо-восточной окраине города Чистополя, на высоком берегу реки Камы. Весь комплекс окружала красивая белая ограда: ансамбль был белокаменным, как Казанский Кремль.
Рядом с монастырем, с восточной стороны находилось огороженное каменным забором кладбище для монахинь, меценатов монастыря и всех обездоленных.
Община за монастырской оградой включала в себя и несколько деревянных домов для священнослужителей. С внутренней стороны ограды находились: комплекс кирпичных и деревянных хозяйственных построек, два деревянных двухэтажных корпуса, двухэтажное кирпичное здание общежития для монашек (богадельня), двухэтажный каменный главный корпус с трапезной, больница и два храма – каменный в честь Успения Божией Матери и домовая деревянная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца в больничном корпусе.
Следует заметить, что монастырские постройки строились в течение 47 лет, до 1911 г. Так, в 1859-1869 гг. сооружена, а в 1894-1901 гг. перестроена кирпичная церковь в честь Успения Божьей Матери с приделами во имя Святителя и Чудотворца Николая (освящен в 1899 г.) и во имя Святого Великомученика Пантелеймона (освящен в 1901 г.). Храм строился по проекту архитектора Федора Нестерова, а перестраивался по плану епархиального архитектора Федора Николаевича Малиновского (1864-19??) в стиле эклектики. Внутреннюю отделку производил казанский купец Михаил Александрович Тюфилин. Домовая деревянная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца находилась в одном корпусе с монастырской больницей, выстроенной в конце XIX в.
Кроме того, здесь были сооружены два двухэтажных деревянных корпуса для настоятельницы и сестер; кирпичный двухэтажный корпус келий (1911 г.); кирпичная трапезная (1903 г.); два деревянных дома, занятых хлебопекарней и просфоропекарней; два деревянных флигеля; деревянное здание церковно-приходской школы для девочек; кирпичный лабаз и разные хозяйственные службы.
При монастыре располагались и действовали иконописная, златошвейная, портняжная, ткацкая, заготовительная, свечная, столярная и чеботарная мастерские. Имелись и животноводческие помещения, где содержался домашний скот. Кроме того, монастырю принадлежала мельница, сенопрессовальный завод, овощесушильное заведение, маслодельня, пасека, огород и фруктово-ягодный сад.
Монастыри имели право на обладание отводимыми им от казны земельными наделами, но не могли их продать, а только сдать в аренду . В собственности монастыря находились: более 46 десятин сенных покосов в Лаишевском уезде (пожертвованы Д.А. и И.Д. Поляковыми), более 166 десятин земли в 18 верстах от Чистополя, 27 десятин близ деревни Новопоселенной Чистопольского уезда, три усадебных места в городе Чистополе.
Первоначально по утвержденным штатам в монастыре полагалось иметь игуменью, казначея, 10 монахинь, 13 рясофорных (имеющих право носить рясу), 100 белиц. Со временем население монастыря прирастало. В 1905 г. в монастыре проживали: игуменья, 19 монахинь, 13 послушниц и 125 белиц. В сравнении с другими монастырями (Елабужским, Мензелинским, Лаишевским, Бугульминским) он был довольно скромным по размерам. Этот факт также объясняется наличием в Чистополе и уезде большого числа старообрядцев.
Состав монашествующих в социальном отношении оставался прежним. В обитель продолжали поступать, прежде всего, лица из крестьянского сословия. Их было абсолютное большинство. В его составе практически не было представителей дворянства, купечества, офицерских дочерей, которые поступали в столичные монастыри.
Поступившие в монастырь добровольно возлагали на себя до конца жизни обет послушания, безбрачия, некоторые из них принимали постриг и получали новое имя. Каждой послушнице ежедневно назначалось послушание, которое заключалось в выполнении работ в мастерских или по хозяйству. В строгом общежитии монастыря они проявляли смирение, послушание, кротость, терпение, воздержание, милосердие. Среди монахинь и послушниц были талантливые личности, которые занимались живописью, художественной вышивкой золотом, резьбой по дереву и её позолотой.
В 1895 г. состоялось знаменательное событие в истории существования монастыря – открытие церковно-приходской школы для девочек. Отныне монастырь, помимо боготворной и благотворительной, приобрел и просветительную функцию.
Размещалась школа в двухэтажном деревянном здании. Следует заметить, что обучение младших девочек старшими велось и раньше, но келейно, т.е. в меру своих знаний и сил. С открытием школы появилась возможность обучать не только монастырских, но и приходящих девочек, причем давать им более глубокие знания по основным духовным дисциплинам, обучать началам грамоты, а также рукоделию. Немаловажным фактом было наличие своей библиотеки. Различий между дочерями священнослужителей, дворян, купцов, мещан, крестьян и сиротами не делали.
В Чистополе, где большинство «верхов» составляли старообрядцы, монастырь вовсе не был предметом заботы и гордости всего города – а в Мензелинске, Елабуге и Бугульме это было, именно так. Тем не менее, его положение было более или менее благополучным. К 1903 г. монастырский капитал составлял уже 43 000 рублей (монастырь не трогал основных сумм, все расходы осуществлялись только на проценты), количество принадлежащей монастырю земли достигло 180 десятин (около 200 гектаров).
С началом первой мировой войны при монастыре был открыт «лазарет для раненных воинов», действовавший и после окончания войны. Монахини в монастырских мастерских шили белье для солдат и офицеров, изготовляли перевязочные материалы. Сестры молились, читали псалмы, поминальные молитвы по умершим, ухаживали за больными, приводимыми в обитель на излечение.
С наступлением новой советской эпохи резко изменяется жизнь монастырей по всей России. Не избегли этой участи и монахини Успенского монастыря. В 1921 г. монахинь потеснил красноармейский полк, базирующийся в Чистополе. Большая часть монастырских зданий была конфискована под казармы. А в 1923 г. по распоряжению местных властей Успенский монастырь был официально закрыт, часть построек была отдана под жилье, остальные – разрушены. Игуменья Серафима (в миру Евпраксия Васильевна Соловьева), являвшаяся настоятельницей монастыря с 1894 г., и сестры монастыря были отстранены от дел и выселены из обители. Их приютили чистопольцы. В 1929 г. настоятельница монастыря игуменья Серафима была арестована, в 1931 г. вместе с семью сестрами была расстреляна в Казани.
Сохранились двухэтажный корпус трапезной (по улице Пионерская, 1) и двухэтажное здание общежития для монахинь (поселок Водников, 19).
Таким образом, малочисленность и скромность чистопольских православных храмов и Успенского монастыря связана с тем, что в Чистополе тон задавали купцы, принадлежавшие к старообрядцам, а не к официальной Русской Православной церкви. Следует заметить, что для поддержания православных традиций в городе каждую весну и осень в Чистополь на богомолье приезжал Чистопольский епископ (с 1899 по 1921 гг. одновременно являвшиеся ректорами Казанской Духовной академии), викарий Казанской епархии [9].
(38)Успенский женский монастырь
chisto-muzei.ru
№ 27 Тетюшская Николаевская женская община
7 ноября 1888 года учреждается внештатная женская община Святой Троицы, устроенная на земле, предоставленной городом и пожертвованной Татьяной Михайловной Ментовой. 5 августа 1895 года община преобразуется в Свято-Троицкий внештатный общежительский монастырь. Существовал монастырь на добровольные пожертвования и труды монахинь. Значительную помощь в строительстве постоянно оказывал купец К.А. Макашин.
На бывшей монастырской территории сохранились различные разновременные постройки. Церковь Святой Троицы – главный храм монастыря. В 1888 году губернским архитектором Ф. Малиновским был подготовлен (по типовым разработкам) проект этого храма. Вероятно, прототипом Троицкой церкви стал подобный собор в Свияжске. В 1901 году закладывается фундамент (блоками по 20 пудов). Подрядные работы выполнял мастер Захаров. На вспомогательных работах использовался труд монахинь. На завершающей стадии строительства – при возведении барабана церкви "49 монахинь (подносили кирпичи) рухнули вниз вместе с лесами, 17 тут же скончались... захоронены в черте собора". В 1905 году строительство завершено. В 1911 году были закончены отделочные работы. Весной 1912 года состоялось освещение Святотроицкой церкви, приуроченное к 300-летию царствования дома Романовых. Монументальный объем храма стал существенной силуэтообразующей доминантой в архитектурной застройке Лаишева и формирования панорамы поселка. Особенно зримо просматриваемой р. Камы. Композиционно-пространственная структура храма представлена пирамидальным нарастанием симметрично расположенных подкупольных объемов. Из других построек монастыря сохранились: двухэтажный корпус (1889-1891), на первом этаже которого размещались покои настоятельницы и кельи монахинь, трапезная, на втором – домовая церковь Сергия Радонежского; трехэтажный жилой корпус (конец XIX в.); двухэтажный общежительский корпус (1912-1920-е гг.). В конце XIX в. в монастыре была построена шестиярусная колокольня. В 1900 году были обустроены помещения под колокольней. Колокольня не сохранилась.
В 1909 году в монастыре, согласно штатам, пребывали: одна игуменья, семь монахинь, восемьдесят девять послушниц. Первой настоятельницей Троицкого монастыря была монахиня Чистопольского женского монастыря Анфия – находилась во главе обители в 1884-1897 гг. При ее непосредственном участии началось создание Свято-Троицкого монастыря. Вторая во времени настоятельница – игуменья Варвара (1900-1905гг). Монахиня Мария (Людмила Богоявленская) в должности настоятельницы с июня 1905 года по 1909 год.
После революции 1917 г. монастырь был закрыт, после 1991г. обитель возродилась.
Собор Троицы Живоначальной (в настоящее время Софии, Премудрости Божией) был построен между 1901 и 1912.
Церковь Сергия Радонежского при настоятельском корпусе. Построена между 1889 и 1891.
Часовня в настоящее время не действует.
Икона Казанской Божией Матери была наиболее чтимой святыней в Троицком соборе
Престольные праздники
8 сентября - Иконы Софии, Премудрости Божией
18 июля - обретение мощей преподобного Сергия Радонежского
8 октября - преставление преподобного Сергия Радонежского
(36)
№ 28 Александро- Невский Бугульминский мужской монастырь
(13) Сальников. В.Г. Бугульминские монастыри... стр.22.
ДВОРЯНЕ РЫЧКОВЫ
И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. Лк 6:31
С 1867 года в Бугульминском уезде появился первый монастырь во имя святого благоверного князя Александра Невского. С одной стороны, основание монастыря стало следствием доброй памяти крестьян села Спасского о своем помещике, владельце крепостных крестьян Александре Ивановиче Рычкове, с другой стороны, монастырь стал светильником для учреждения и укрепления православия. Строения монастыря раскинулись на живописном подножии склона горы, густо поросшем лиственным лесом. С южной, равнинной, стороны обитель омывалась водами речки Сулы, а с западной – журчащей на перекатах студеными водами речки Липовки. Обитатели монастыря по деревянному мосту через речку Сулу выезжали на «большую почтовую дорогу», ведущую из Бугульмы в Бугуруслан. Проехав по этой дороге в северном направлении 20 верст, через деревню Петровку и село Сулу, путник попадал в уездный город Бугульму. В восьми верстах от монастыря, если идти горами и долами на северо-восток, можно попасть в село Спасское, которое, в свою очередь, раскинулось вдоль почтового тракта Казань – Бугульма – Оренбург .Возникновение мужского общежительного Александро-Невского монастыря связано с удивительной историей дворянского рода Рычковых и их крепостных крестьян. Еще до издания императором Александром Освободителем Манифеста о воле помещик Бугульминского земства освобождает своих крестьян с наделенной землей от крепостной зависимости. Эта история берет начало со времени первого упоминания о Бугульминской слободе. В первые годы царствования Екатерины Великой в Бугульминском крае получил во владение тридцать тысяч десятин земли с лучшим строевым лесом в награду за служение России статский советник Петр Иванович Рычков (1712-1777). Русский историк, археолог и этнограф в то время состоял членом-корреспондентом Петербургской Академии наук, членом Петербургского Вольного экономического общества и бывшего при Московском университете Вольного российского собрания. Состоя с 1742 года коллежским асессором при Оренбургском губернаторе, тайном советнике Неплюеве, Петр Иванович много и добросовестно потрудился над собранием материалов и сведений, относящихся к Заволжским восточным землям. Плодами полезных трудов стали сочинения, в свое время напечатанные и составившие славу автору. Показательно, сведения о сочинениях Рычкова были обобщены в словаре о светских писателях митрополитом Евгением. За полезные труды для отечества Императрица, по представлению губернатора Неплюева, наградила Рычкова выше упомянутой землей. Память об этом по сегодняшний день хранят жители села Спасского. Прибыв на пожалованную Государыней землю, Петр Иванович прежде всего задумал построить приходской храм. После тщательного объезда и осмотра поместья его выбор пал на место, находящееся в 17 верстах от Бугульмы, на большой Оренбургской почтовой дороге. Здесь он заложил село Спасское и получил благословение у архиепископа Казанского и Свияжского Вениамина (Пуцек-Григоровича) на построение каменного храма во имя Вознесения Спаса Господа. С большим усердием Рычков начал строительство в 1764 году, а к осени следующего года храм СпасоВознесенский был уже готов и освящен тем же архипастырем, бывшим в то время членом Правительствующего Синода. С этого времени в актах церковных и гражданских село стало именоваться по названию храма Спасским, а по владельцу-строителю – Рычковым. В 1772 году, во время мятежа пугачевщины, бунтовщики на всем протяжении пути от Оренбурга до Бугульмы производили грабежи и разорения. Жители селений, находившихся на этом пути, спасались с имуществом кто куда мог, а чаще вглубь лесов, которыми был богат Бугульминский край. Спасались и жители прихода Спасского со своим священником, успевшим захватить священный антиминс и ценное церковное имущество. После усмирения пугачевщины Рычков явился в разоренное село, проявил себя благодетелем крестьян и причта, позволил им без оплаты рубить лучший лес для строительства новых домов и хозяйственных построек вместо сгоревших дотла от неистовства злодеев. Храм не только обновил, но и украсил новым иконостасом, сделав его лучше прежнего. Оскверненный храм был освящен повторно. П. И. Рычков скончался в 1777 году, оплаканный достойно своими крестьянами как величайший и беспримерный благодетель. Двое сыновей его остались наследниками имения. Полковой капитан Николай Петрович состоял в должности адъюнкта при Академии наук, путешествовал с академиком Палласом, проводившим географическое описание обширных российских провинций: по западному берегу реки Белой до Камы и далее до Кунгура, Челябинска и Киргизской степи. Был в Вятке и Перми, осматривал соликамские заводы. В 1770 году он составил обстоятельное описание о Яицких казаках и бунте пугачевском. Скончался около 1780 года. Другой сын, Иван Петрович, десятью годами пережил брата Николая, оставив владельцем имения Спасского единственного сына Александра, получившего чин подпоручика в Отечественную войну 1812 года. Довольный своими крестьянами, Александр Иванович, будучи холостым и бездетным в 1816 году решил наградить их за верность милостью. С этой целью он решил воспользоваться Указом Александра I от 20 февраля 1803 года, известным в народе как Указ о свободных хлебопашцах. Хотя этот указ не решил крестьянского вопроса в России, но 484 помещика сделали свободными от крепостной зависимости 111829 душ мужского пола. 13 февраля 1816 года Рычков составил акт, в котором написал, что «по своей смерти он навсегда отпускает на волю своих добрых крестьян села Спасского со всею принадлежащею в селении ему землею в количестве 2774 десятин, с предоставлением оной в вечное их владение, не требуя за то ни от крестьян, ни от казны никакой платы с тем только, что 1) он Рычков до смерти своей будет иметь право владеть теми крестьянами и той землею; 2) что те крестьяне обязаны перевести в Бугульму и поставить дом по духовному завещанию назначенной для жительства девицы Степановой: кроме сего он со своей стороны обязывается по сему акту ни оных людей, ни земли никому не продавать; буде же по смерти его останется долг, то оный заплачен быть должен из других его доходов, и что они, то есть крестьяне, вступив по смерти его в казенное ведомство, не должны быть никогда переданы в частное владение; за сим при жизни своей он, Рычков, должен защищать их в судебных местах по могущим быть тяжебным и спорным делам. По смерти же его те крестьяне имеют оставаться на вечное время либо казенными крестьянами, либо свободными хлебопашцами, впрочем, как Его Императорскому Величеству благоугодно будет». Этот акт подписал сам Рычков, а вместо крестьян, по их личному прошению, расписался духовный их отец – священник Петр Максимов с другими посторонними свидетелями. Затем акт был предъявлен и записан в Бугульминском уездном суде. Бугульминский уездный суд при рассмотрении представленного помещиком Рычковым акта об отпущенных им крестьянах села Спасского признал всем своим составом его соответствующим законоположению и потому утвердил его законную силу. Стр.28.12 октября 1863 года было составлено и подписано всеми вольноотпущенными крестьянами решение об открытии монастыря при селе Спасском следующего содержания: «Покойный помещик наш, подпоручик Александр Иванович Рычков, отпустив нас на волю в 1816 году со всей принадлежавшей ему землею в числе 2774 десят., предоставил ее нам, крестьянам села Спасского, в вечное потомственное владение; из числа вышесказанной земли мы жертвуем в память помещика Рычкова под устройство мужской обители в вечное владение для желающих устроить оную при нашем Спасском, а не в другом месте, городе или селении, так как в нашем крае таковой не имеется; – для усадьбы обители и монастырской церкви пять десятин и на содержание обители – удобной земли 85 десятин – всего 90 десятин в урочищах, нами назначенных…». 13 октября решение было представлено в местное Дымское волостное правление, которое утвердило его и препроводило на рассмотрение в губернскую Палату государственных имуществ. В дополнение к этому волостное правление представило необходимые сведения: подтверждение об увольнении крестьян помещиком Рычковым 13 февраля 1816 года; подтверждение об отсутствии долгов Государственному банку...копию с указа Правительствующего Сената от 9 апреля 1823 года о причислении крепостных крестьян в государственные, с правом владения землей; копию с духовного завещания об отпуске крестьян на волю с передачей им в собственность всей его земли; копию с указа и определения Правительствующего Сената от 9 апреля 1823 года об утверждении составленного Рычковым акта со своими людьми и о передаче во владение последних уступленной земли. В начале января 1864 года Палата государственных имуществ уведомила Духовную Консисторию о согласии на утверждение земли для будущей обители. В свою очередь Палата дополнила уже пухлое дело своими справками. Из них приведем только один интересный факт: «в селе Спасском числится по ревизии 48 душ мужского пола». Ввиду благоприятных сложившихся обстоятельств с отводом земли для будущей обители уполномоченный от общества Спасского Тимофей Арзамасцев, наивно полагая, что все проблемы сняты, коль все бумаги поступили в Консисторию, спешно приехал в Самару за благословением на строительство святой обители. Он даже не предполагал, на сколько растянутся бесконечные бумажные переписки. Епископ Самарский и Ставропольский Феофил (Надеждин) своей резолюцией объявил Арзамасцеву, что раньше окончания дела об отделении Бугульминского уезда от Самарской губернии настоящему прошению не может дать хода. Между тем, опасаясь столкновения по смежности земли будущей обители с землей Молокиенко и желая навсегда избавиться от неприятностей, вольные хлебопашцы на сходе решили единогласно, чтобы на их же урочище, в семи верстах от села, был устроен монастырь. Второе решение волостное правление быстро рассмотрело и отправило новые бумаги в Палату государственных имуществ. Крестьянин Арзамасцев с товарищем села Добрина Климентом Курмаевым вновь обратился к владыке с новым прошением. Ссылаясь на полномочие от общества, оказавшего ему доверие в столь хлопотном деле, он снова пишет: «Покорнейше просим Вас, милостивейший Архипастырь, не благоугодно ли будет Вам сделать зависящее от Вас распоряжение и благословить изъявивших желание на столь спасительное дело». К прошению был приложен список из 33 человек, желавших поступить в число братии. Но владыка на прошении написал так: «14 мая 1864 года. Намерение у просителей доброе. Но для того чтобы основывать монастырь, предварительно нужно было пожить довольно времени в одном из древних благоустроенных монастырей, дабы научиться не только монашескому житию, но и монастырские порядки изучить. Кроме сего в представленном списке много женатых и не достигших тридцатилетнего возраста. 90 десятин земли недостаточно для обеспечения монастыря; все ли помещенные в списке могут быть уволены от обществ? По сим причинам в настоящее время епархиальному начальству трудно взяться за это дело». Приняв данную резолюцию как руководство к действию, Тимофей Арзамасцев сначала отправился в Бузулукский мужской Спасо-Преображенский монастырь, где прожил несколько месяцев, познавая иноческую жизнь и порядки. В октябре вновь обратился в епархию. В новом прошении он дополнительно сообщил, что братия в числе 17 человек имеет от своих обществ увольнительные приговоры, представил реестр сделанных пожертвований: поставлен корпус с подвалом, амбар с конюшней, изба, баня, скотный двор, сарай, ледник – всего на сумму 1000 рублей; дом, пожертвованный казанским купцом Петром Ивановичем Мезениным, стоимостью 800 рублей; пять лошадей, десять коров, 30 овец, 15 пеньков с пчелами – стоимостью 415 рублей; пожертвования от братии – иконы, избы, амбары, сараи и прочее имущество на сумму 1445 рублей. Всего имущества поступило на сумму 3660 рублей. И вновь епархиальное начальство ответило отказом, с изложением мотива. Не могло быть монастыря без настоятеля, который обязательно должен иметь монашеский постриг и уметь руководить братией и держать начальство над ними. Да и не решен вопрос с дополнительной землей. Такой отказ не огорчил братию, а напротив, очень обрадовал. Они составили новое прошение, в котором писали, что сердечно желают «иметь у себя при предполагаемом монастыре собрата своего, уволенного из удельных крестьян Тимофея Павловича Арзамасцева, который с юных лет ведет самую строгую, отшельническую жизнь. Был в монастырях не только российских, но и афонских и палестинских и знает их благоустройство. Слезно умоляем поручить собрату нашему Тимофею Арзамасцеву, которого мы почитаем как отца, должность строителя обители». Получив такую поддержку собратьев, прямодушный Арзамасцев облачился в монашеское одеяние, переодел подобно себе двух молодых крестьян и в таком виде послал их собирать пожертвования по Бугульминскому уезду. Благочинный Бугульмы протоиерей Николай Федоров донес в епархию о самовольном сборе подаяний под именем монахов. Консистория строго воспретила поселившимся лицам близ села Спасского носить монашеское платье и собирать подаяние на устройство монастыря, которое еще не утверждено ни Синодом, ни епархиальным начальством. Благочинному предписано строго наблюдать за поселенцами в предполагаемом монастыре. В силу такого предписания протоиерей Николай Федоров доложил епархии, что он неослабно наблюдает за поселившимися близ села Спасского лицами разного звания, лично осматривал их поселение, в котором оказалось проживающих в двух флигелях 29 18 человек. Все они ведут жизнь воздержанную, благочестивую и смиренную, во все воскресные и праздничные дни бывают в Вознесенской церкви села Спасского на всех богослужениях. В будни утренняя и вечерняя молитвы с канонами и акафистами Спасителю, Божьей Матери и святым неопустительно вычитываются у себя в комнатах. В прочее время занимаются работами, какие назначены будут старшим из них, бывшим удельным крестьянином села Михайловки Тимофеем Арзамасцевым, которому они все сыновне повинуются. ...стр.32.Арзамасцев в Консисторию и Палату государственных имуществ представлял требуемые документы, и ни разу чиновники не направляли просителя по нужному пути. А когда Консистория получила документ с разрешающей резолюцией владыки о согласии открытия монастыря, то немедленно нашла, что собранные документы не удовлетворяют требованиям указа Синода от 31 июля 1843 года. В перечне недостающих документов вновь были упомянуты акты, которые уже представлялись во все инстанции. Не будем их перечислять. Скажем только, что новым камнем преткновения стала рассрочка оплаты 100 десятин земли в размере 1000 рублей, на которую Консистория не может согласиться и дать дальше ход делу. Отчаяние до безнадежности овладело братией, когда они прочли указ Консистории. Где взять деньги? Братия вся сошлась из бедного сословия и таких денег не имела, заложить отведенную им землю не имела права, сбор пожертвований им был строжайше воспрещен. В этом безысходном положении неожиданно поступило предложение некоего С.Н.Федорова, проживавшего в городе Уфе и имевшего в Бугульминском уезде, в 30 верстах от села Спасского, много пахотной и под лесом земли. Федоров предложил Арзамасцеву устроить мужской общежительный монастырь вместо затеваемого при селе Спасском в его имении в Бугульминском уезде, в сельце Глазово. При монастыре он хотел непременно создать училище с разными ремеслами. Не имея денежных средств в настоящем времени и не видя их в ближайшем будущем для устройства обители, Арзамасцев с великой радостью ухватился за предложение Федорова. Новый благотворитель известил епархиальное начальство письменно о своем решении предоставить безвозмездно усадебное место для постройки обители и к ней смежную землю от 400 до 500 десятин с тем, чтобы обитель постоянно оставалась общежительной по уставу Пантелеимонова русского монастыря, расположенного на святой горе Афон. Он желал, чтобы десятая часть дохода, полученная с переданной обители земли, отделялась в пользу Пантелеимонова монастыря. Обещал на постройку храма и училища отпустить безвозмездно лес с его Шешминской дачи. Снова хлопочет Арзамасцев перед епархиальным начальством, снова не возражает епископ, и снова Консистория отказалась принять на себя дальнейшее ходатайство об учреждении монастыря, так как не может принять на себя ответственность отпускать десятую часть дохода в пользу Пантелеимонова монастыря. Узнав о таком постановлении Консистории по поводу решения Федорова и испытав на деле, что переписки в подобных случаях бывают долги и тяжки, Арзамасцев с братией решили продолжить ранее начатое ими дело об открытии монастыря при селе Спасском. Братия уповала на промысел Божий, который не оставит будущую обитель без своей небесной помощи. Арзамасцев снова собирает все необходимые документы и выходит с прошением об учреждении мужской общины при селе Спасском, стр.34
которое было представлено в Консисторию в начале января 1866 года. Но документы эти не застанут живым епископа Феофила. Консистория в середине января заслушала вновь предъявленные документы и занялась новыми бумажными переписками. Тем временем братия, не ожидая скорого завершения дела, продолжала устраивать свой строй монашеской жизни. Будил братию в четыре часа утра старший из них – Тимофей. Молились в своих флигелях перед устроенными в передних углах божницами с иконами и лампадами. Тимофей же больше сам читал и пел, за неимением способных помощников. Он же, принявши управление самообразованной обителью, заменял братии отца и настоятеля, и ему все оказывали подчинение и послушание.
ДА БУДЕТ МОНАСТЫРЬ
17 февраля 1866 года приехал на Самарскую кафедру новый архипастырь Самарский и Ставропольский Герасим (Георгий Добросердов) и быстро стал знакомиться со всеми текущими делами. Тем же, которые требовали неотложного решения, он предложил Консистории дать немедленное движение. В числе таких неотложных дел архипастырь усмотрел дело и об устройстве Александро-Невского мужского монастыря. Потребовал все дело к себе, ознакомившись, тотчас своей резолюцией назначил попечителем по устройству обители Тимофея Арзамасцева, предписав ему в непродолжительное время приобрести в вечное владение от жителей села Спасского землю с лесом в количестве 100 десятин. А Консистории предложил представить особым протоколом дело об открытии монастыря с изложением всех обстоятельств. В начале сентября Консистория представила требуемое дело об учреждении монастыря в Бугульминском уезде с подробным его изложением. Владыка утвердил протокол с припиской, что в этом монастыре может быть основан миссионерский стан. Арзамасцев с радостью согласился поместить миссионерский стан в монастыре и сверх того пообещал устроить при нем благотворительное или воспитательное заведение, какое епархиальное начальство найдет полезным. Рвение нового архипастыря принесло удачу. Учред тель нашел благотворителя в лице бугульминского горожанина Ивана Федоровича Колтовского, который пожертвовал обители для выкупа земли 1000 рублей. Энергичные действия епископа Герасима привели к быстрому разрешению проблем, отчего Консистория постановила войти представлением в Синод с ходатайством об открытии монастыря в Бугульминском уезде на пожертвованной земле. В представлении от 31 октября, кроме известных событий, сообщалось следующее. Для учреждения монастыря явилось желающих 21 лицо мужского пола из разных сословий, которые все от своих обществ имеют увольнительные на беспрепятственное поступление в монастырь. В настоящее время все они живут с Арзамасцевым в означенном участке в трех довольно просторных флигелях с необходимыми службами. Забегая вперед, скажем, что не все из желающих укрепятся в обители. Тому были разные причины: слишком молодые годы, непонимание монашеского правила, неспособность к послушанию. Вместе с Арзамасцевым стали устраивать обитель сподвижники, получившие увольнительные свидетельства еще в 1865 году. 32 В их числе: Матфей Ташлинцев, 33 года, проходил послушание черное; Семен Михайлов, 49 лет, проходил послушание черное; Семен Колганов, 22 года, проходил послушание черное; Савел Сергеев, 49 лет, проходил послушание черное; Стефан Сафонов, 40 лет, проходил послушание хлебопека. В 1866 году получили статус проживающих в монастыре: Гавриил Ведерников, 28 лет, проходил послушание черное; Василий Никифоров, 21 год, проходил послушание кучера; Авксентин Федоров, 21 год, проходил послушание хлебопека; тель нашел благотворителя в лице бугульминского горожанина Ивана Федоровича Колтовского, который пожертвовал обители для выкупа земли 1000 рублей. Энергичные действия епископа Герасима привели к быстрому разрешению проблем, отчего Консистория постановила войти представлением в Синод с ходатайством об открытии монастыря в Бугульминском уезде на пожертвованной земле. В представлении от 31 октября, кроме известных событий, сообщалось следующее. Для учреждения монастыря явилось желающих 21 лицо мужского пола из разных сословий, которые все от своих обществ имеют увольнительные на беспрепятственное поступление в монастырь. В настоящее время все они живут с Арзамасцевым в означенном участке в трех довольно просторных флигелях с необходимыми службами. Забегая вперед, скажем, что не все из желающих укрепятся в обители. Тому были разные причины: слишком молодые годы, непонимание монашеского правила, неспособность к послушанию. Вместе с Арзамасцевым стали устраивать обитель сподвижники, получившие увольнительные свидетельства еще в 1865 году. 32 В их числе: Матфей Ташлинцев, 33 года, проходил послушание черное; Семен Михайлов, 49 лет, проходил послушание черное; Семен Колганов, 22 года, проходил послушание черное; Савел Сергеев, 49 лет, проходил послушание черное; Стефан Сафонов, 40 лет, проходил послушание хлебопека. В 1866 году получили статус проживающих в монастыре: Гавриил Ведерников, 28 лет, проходил послушание черное; Василий Никифоров, 21 год, проходил послушание кучера; Авксентин Федоров, 21 год, проходил послушание хлебопека; Григорий Дябин, 35 лет, проходил послушание общее; Федор Ермилов, 43 года, проходил послушание коровника. В последующие два года этот статус получили: Григорий Дмитриев, 42 года, проходил послушание общее; Михаил Малышев, 60 лет, проходил послушание при гостинице; Тарас Иванов, 40 лет, проходил послушание эконома; Егор Иванов, 40 лет, проходил послушание черное; Иван Юрков, 70 лет, проходил послушание черное; Евграф Прохоров, 48 лет, проходил послушание надворное; Сильвестр Матфеев, 24 года, проходил послушание столяра; Иоанникий Фролов, 34 года, проходил послушание при кухне ; Иван Фадеев, 26 лет, проходил послушание клиросное; Захария Лукианов, 40 лет, проходил послушание клиросное и живописца; Иаков Чижанов, 19 лет, проходил послушание при кухне. Весть о сделанном представлении в Синод скоро облетела весь Бугульминский уезд и наполнила надеждой всех православных. В радости попечитель Тимофей Арзамасцев поспешил в Самару с прошением к епископу Герасиму. Он просил его благословить на установку в существующем деревянном корпусе иконостаса, чтобы со временем этот домовый храм освятить во имя Рождества Божьей Матери, на что и получил разрешение. Строительство деревянного домового храма было завершено на средства благотворителей в 1866 году. Однопрестольный храм33 длиной 7 саженей и 2,5 аршина, а шириной 4 сажени находился в корпусе длиной 12 саженей и такой же ширины. При храме внизу, где бывает паперть, три братских кельи и ризница. Над ними сверху устроена келья настоятеля. Наступил 1867 год. Вся братия томилась в ожидании известий из Петербурга. Все понимали, учреждение монастыря стало только делом времени. И, наконец, свершилось. Указом Синода от 3 мая 1867 года № 2257 дано знать епархиальному начальству, что Государь Император Высочайше повелеть соизволил в восьмой день прошлого апреля месяца утвердить определение Синода от 6/23 марта об открытии в Бугульминском уезде, близь села Спасского мужского общежительного монастыря во имя святого Александра Невского, чтобы с учреждением оного открыто было при нем и предполагаемое заведение для обучения детей новокрещенцев. С получением указа об открытии монастыря Арзамасцев поспе шил совершить дарственную запись в Самарской Палате гражданского суда на владение землей. Затем просил владыку Герасима разрешить освящение домового храма, устроенного во имя Рождества Божьей Матери. На что было сделано распоряжение: «Иеромонаху и духовнику Никольского Самарского монастыря Макарию отправиться во вновь устроенный Александро-Невский монастырь, приготовить все нужное для освящения церкви и открытия обители, а также для пострига желающих принять на себя иноческое звание; отцу протоиерею Бугульминского собора Николаю Федорову совместно с иеромонахом Макарием содействовать Арзамасцеву в составлении описи вещам, пожертвованным в пользу обители, так и всего нужного для открытия оной в августе, и даст Бог, при личном моем присутствии». Иеромонах Макарий по слабости своего здоровья не мог выехать в учреждаемый монастырь. Тогда епископ поручил настоятелю Бузулукс кого мужского монастыря игумену Нифонту совершить требуемое. В начале августа состоялось пострижение всех желающих принять иноческий чин, причем Тимофей Арзамасцев получил имя Тихона. После чего игумен Нифонт сообщил Тихону о назначении его исполняющим должность настоятеля монастыря. 22 августа епископ Герасим посетил Бугульму. После богослужения в Никольском соборе архипастырь совершил чин рукоположения в иеродьякона настоятеля монастыря Тимофея Арзамасцева и его помощника Тихона Пономарева. Затем владыка освятил в Бугульминском соборе придел во имя святителей Митрофана и Тихона Воронежских и всей России чудотворцев. Священника Дмитрия Богородицкого наградил набедренником. После чего посетил училище для девиц. На следующий день архипастырь прибыл в Александро-Невский монастырь. Он лично совершил освящение домового храма во имя Рождества Божьей Матери и первое литургическое богослужение с открытием монастыря. При этом никто столько не радовался, как старцы и хлебопашцы – жители села Спасского, потому что исполнилось их общее желание после многолетних скорбных хождений об учреждении обители. Постриженные и пришедшие из соседних деревень богомольцы плакали при умилительном и трогательном священнодействии. И сам архипастырь сквозь слезы делал обеты монашеского жития. Святитель выразил сердечную радость о том, что явился ковчег спасения от малодушия и бури. Он поучал: «Приходите сюда, здесь вы обретете покой душам вашим». С этого времени мужская обитель стала полноценным монастырем не только по форме, но и по содержанию. В послужной список были записаны первые восемь монашествующих и шесть послушников. 1. Настоятель иеродьякон Тихон, 41 год, светское имя Тимофей, из удельных крестьян, холост. Обучался в доме родителей. Пострижен в монашество игуменом Бузулукского монастыря Нифонтом. 2. Иеродьякон Тимофей, 33 года, светское имя Тихон, из мещан, холост. Обучался в доме родителей. Пострижен в монашество игуменом Бузулукского монастыря Нифонтом. Проходит послушание клиросное. 3. Рясофорный монах Кассиан, 45 лет, светское имя Климент, из удельных крестьян, женат, обучался в доме родителей, пострижен в рясофорное монашество настоятелем Бузулукского Спасо-Преображенского монастыря иеромонахом Нифонтом, проходит послушание казначеем. 4. Рясофорный послушник Филимон, 43 года, светское имя Филипп, из господских временно обязанных крестьян, вдов, неграмотный. Пострижен в рясофорное монашество настоятелем Бузулукского монастыря иеромонахом Нифонтом. Проходит послушание сборщиком. 5. Рясофорный послушник Никанор, из господских временно обязанных крестьян. Вдов, обучался в доме родителей. Пострижен в рясофорное монашество настоятелем Бузулукского монастыря иеромонахом Нифонтом. Проходит разное послушание. 6. Рясофорный послушник Анастасий, 47 лет, светское имя Иаким, из господских дворовых людей, холост, грамотный. Пострижен в рясофорное монашество настоятелем Бузулукского монастыря, иеромонахом Нифонтом. Проходит послушание пастухом. 7. Рясофорный послушник Илиодор, 32 года, светское имя Игнатий, из государственных крестьян, холост, неграмотный. Пострижен в рясофорное монашество иеромонахом Нифонтом. Проходит послушание черное. 8. Стихарьный Иван Алексеевич Шведов, 30 лет, из мещан, холост, обучался в училище. Был полагаем в стихарь в городе Бугульме епископом Самарским и Ставропольским Герасимом. Проходит послушание клиросное. Послушники: 9. Леонтий Гребенкин, 49 лет, из солдат, холост, грамотный. Проходит послушание портным. 10. Василий Федотович Козин, 32 года, из удельных крестьян, женат, малограмотный. Проходит послушание эконома. 11. Никита Яковлевич Безногов, 54 года, из фабричных господских крестьян, вдов, грамотный. Проходит послушание столяром. 12. Маркел Евстафьев, 66 лет, из господских временно обязанных крестьян, вдов, неграмотный. Проходит послушание черное. 13. Емельян Дмитриевич Катаев, 47 лет, из солдат, холост, неграмотный. Проходит послушание сапожником. 14. Николай Сергеевич Златарев, 57 лет, из господских временно обязанных крестьян, женат, неграмотный. Проходит послушание черное. В 1868 году произошло некоторое движение братии. Указом Самарской Духовной Консистории в монастыре введена должность духовника, им стал вновь прибывший из другого монастыря опытный иеромонах Сергий. Его светское имя Андрей, из крестьян, вдов, грамотный. Приняты в монастырь послушниками: Григорий Пучков, 63 года, из крестьян, вдов, неграмотный, проходит послушание надворное; Егор Кузьмин, 64 года, из крестьян, вдов, неграмотный, проходит послушание сборщика. Стихарьный И. Шведов и послушник В. Козин выбыли в Самарский Николаевский мужской монастырь. Через два года епископ Герасим отправился в город Бузулук, заехал в ряд сел, в том числе в Бугульминский мужской монастырь. Совершил молебен и рукоположил настоятеля Тихона в иеромонахи. Проводив архипастыря из обители, настоятель со всей энергией занялся благоустройством обители. Задумал тогда иеромонах Тихон возвести в монастыре каменный трехпрестольный храм. …
стр.41.ВСЕ, ЧТО ДЫШАЛО ТОБОЙ
И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Мф 10:38 9 января 1875 года братию постигло большое горе. Скончался основатель и правитель Александро-Невского монастыря. Смерть постигла Тихона совершенно неожиданно в селе Мазино Уфимской губернии. Он возвращался в свою обитель из города Мензелинска, в который ездил по делам обители на крещенскую ярмарку с целью свидания с благодетелями монастырей, особенно известными на всю Россию, незабвенными елабужскими купцами Стахеевыми – братьями Иваном Ивановичем и Дмитрием Ивановичем. По распоряжению епархиального начальства, данному из Самары телеграммой, настоятель Тихон был похоронен в селе Мазино, хотя жители села Спасского и других селений желали, чтобы прах его почивал в основанной им обители.
Стр.42.Иеромонах Тихон, в миру Тимофей Павлович Арзамасцев, с молодых лет имел расположение к отшельнической жизни. В 50-х годах XIX столетия он поступил в Бузулукский монастырь, где нес послушание в гостинице, пекарне и был ключником. По выходе из монастыря неоднократно путешествовал в Киев. Здесь он познакомился с духовником Лавры иеросхимонахом43 Антонием, с которым несколько лет вел переписку. Бесценными оказались советы Антония в первые годы становления мужского монастыря. В письмах излагались правила и уроки монашеской жизни, наставления: как устроить монастырь, как насаждать и укреплять дух истинного монашества в братии. Через эти письма, уже после кончины Тихона, в 1881 году игумен Аарон смог познакомиться с Антонием во время посещения Киева. Его целью было не только поклонение святым местам, но и получение наставления по управлению монастырем. Иеромонах Тихон оставил добрую о себе память. При нем построен деревянный Богородицкий храм. Срублены двухэтажный корпус с 20-ю кельями, флигель настоятеля, трапезная44 и кухня, гостиница, флигель и изба для рабочих на скотном дворе, амбар, баня, два подвала, выложенных камнем, для хранения овощей и других продуктов питания, водяная мельница на речке Липовке. При Тихоне монастырь обрел главную свою святыню – список особо чтимой иконы Божьей Матери «Достойно есть» , пожертвованный в 1870 году монахом Самарского Николаевского монастыря Иннокентием. Список был сделан им во время путешествия в Македонию на святую гору Афон. По преданию перед этой иконой воспел Архангел Гавриил: «Достойно есть яко воистину». Икона написана на кипарисовой доске и была помещена в иконостасе с резьбой, колоннами и позлащенным балдахином. Главным делом при строительстве монастыря Тихон видел возведение монументального каменного трехпрестольного храма Святой Троицы. Не дожидаясь разрешения на строительство и утверждение плана храма, братия начала заготавливать строительные материалы. Гарантию успеха в устройстве храма настоятель видел в благодетелях обители – елабужских купцах Иване Ивановиче и Дмитрии Ивановиче Стахеевых. К весне 1874 года братия уже имела 300 тысяч штук кирпича, 100 кубических саженей бутового камня, одну тысячу аршин цокольного камня, 150 пудов железа. 5 августа 1874 года указом Его Императорского Величества был утвержден проект каменного храма Александро-Невской обители. С чувством сыновней преданности настоятель Тихон просит у архипастыря благословение на сооружение храма. 21 августа 1874 года он писал в епархию: «Вашему Преосвященству благоугодно произвести закладку предполагаемого храма самим. Этого я и вся братия обители весьма желаем. Это бы доставило нам величайшее утешение, и мы были бы этим весьма счастливы». Тихон предложил произвести закладку храма весной 1875 года, во второй день празднования Святой Троицы. Одной из причин отсрочки закладки храма настоятель назвал прошедший голодный год, который «не дал вполне отдохнуть и собраться с силами как нам, так и всем боголюбивым христианам». Но этим планам не суждено было сбыться. В январе следующего года закончился земной путь Тихона. От роду ему было 48 лет. Первый строитель и настоятель Бугульминского мужского монастыря стал достойным примером для продолжившей его дело братии, которая воплотит в камне удивительный по красоте пятиглавый храм.
Стр.44.ПРЕЕМНИК ТИМОФЕЙ Преемником иеромонаха Тихона в должности настоятеля стал казначей обители иеромонах Тимофей, избранный на это место братией и утвержденный Синодом 21 мая 1875 года. Как близкий товарищ своего предшественника по воспитанию и руководству иноческому новый настоятель хорошо знал все требования к нравственному усовершенствованию монастырской жизни. Обитель, несмотря на свое недавнее возникновение, стала пользоваться глубоким уважением и расположением не только жителей селений Бугульминского уезда, но и других уездов Казанской, Уфимской, Оренбургской и Вятской губерний. Ввиду того, что прилив православных людей, особенно летом, бывал необычайно велик, новый настоятель прежде всего решил продолжить строительство каменного храма. Как было сказано выше, проект на постройку просторного храма представил за полгода до своей смерти иеромонах Тихон. Но этот проект не был приведен в исполнение. Храм был очень больших размеров, а архитектурные формы затейливы. Такое строительство требовало очень больших затрат. Поэтому преемник Тимофей нашел нужным упростить и уменьшить размер здания. Скорректированный проект, представленный епископу Герасиму 14 января 1876 года, был строительным отделением Самарского губернского правления утвержден без всякого изменения и замечания. Для ускорения строительства расширили кирпичный завод, расположенный в трех верстах от обители. Для предварительной просушки кирпича были устроены два сарая, каждый длиной по 40 саженей. А для обжига кирпича сооружены два горна. За год удалось изготовить до 400 тысяч штук кирпича. Кроме этого, заготовлен бутовый камень, 1300 погонных аршин цокольного камня, обработанного с лицевой стороны под рашпиль, 5000 пудов извести. Место, отведенное под постройку храма, было своевременно освидетельствовано губернским архитектором Езеровским и найдено удовлетворительным. 7 августа 1876 года настоятель Тимофей просил Консисторию разрешить приступить к закладке храма, договорились о времени прибытия его Преосвященства. ...К сожалению, настоятель Тимофей сильно заболел и должен был оставить свою должность за год до своей смерти. Весной 1877 года при осмотре мельницы на речке Липовке он нечаянно упал в речку и едва не утонул. Это произошло в половодье, при великом холоде. Простуда оказалась серьезная, заставившая отказаться от должности. Настоятель решил умереть в тиши, без тревог и перед смертью не слышать нареканий, что обитель за недосмотром могла казаться идущей к упадку. 31 мая настоятель Тимофей просил епископа Серафима (Гимеон Протопопов), поступившего на кафедру Самарской епархии в феврале этого же года, уволить его от должности по слабости здоровья, которое препятствовало ему не только служить, но даже и в церковь ходить. Стр.46.Иеромонах Тимофей, в миру Тихон Егорович Пономарев, был из бугульминских мещан. Грамоте обучался в доме родителей. Познакомившись с настоятелем Тихоном в Бугульме, он по его совету, будучи холост, поступил в монашество. Его родители, узнав о желании сына, решили пожертвовать свой дом обители. Впоследствии этот дом станет городским подворьем монастыря. Сподвижник первого настоятеля был пострижен в монашество епископом Самарским и Ставропольским Герасимом 24 августа 1867 года, рукоположен им в иеродьяконы (1869) и иеромонахи (1870). Управлял монастырем с мая 1875-го по декабрь 1878 года. Главным делом Тимофея стала закладка каменного храма, который был при нем построен по окна. Иеромонах Тимофей умер 18 декабря 1879 года, предан земле на братском кладбище. ИГУМЕН ААРОН Сдав дела своему преемнику по Мойскому монастырю, игумен Аарон 17 декабря подъехал к новой обители, промыслом Божьим врученной ему для управления. Окинув взглядом живописно расположенные горы, настоятель невольно произнес: «Здесь покой мой, здесь вселюся». Это вселение потребует от него великих трудов и забот. Совершив после подобающей встречи молебствие в храме и призвав на помощь небесную заступницу и покровительницу, отец Аарон приступил к обязанностям. Епархиальное начальство направило в Бугульминскую мужскую обитель опытного настоятеля, достигшего 60-летнего возраста. Игумен Аарон, в миру Александр Соколов, родился в 1818 году в селе Погромном Бузулукского уезда. По окончании Оренбургской семинарии он с 1842 года проходил должность священника в селах Оренбургского и Бузулукского уездов. В 1856 году, через год после вдовства, он поступил в число братии Бузулукского Спасо-Преображенского монастыря, в котором был облачен в рясофор. Здесь же игуменом Аполлинарием был пострижен в монашество. В 1865 году начальство епархии переместило Аарона в Мойский Троицкий монастырь на должность настоятеля, через пять лет произвело его в сан игумена, а еще через десять лет определило благочинным двух монастырей и двух общин. За смиренную жизнь Аарон награжден набедренником, наперсным бронзовым крестом в память Крымской войны 1853–1856 годов. Новый настоятель с первых дней управления Бугульминским монастырем взялся за продолжение строительства каменного храма. Возводились подобные здания долго. Тому были свои причины. Известь, используемая при кладке кирпича в качестве раствора, гасилась в специальных ямах не менее двух лет. Кирпичный завод работал сезонно. В холодное время года кирпич не формовался. В 1881 году его изготовили 148 тысяч штук. Труд кирпичников был чрезвычайно тяжелый. Глину добывали рядом с заводом, мешали ее с песком. Добавив воды из речки, мяли глину босыми ногами или обученными лошадями. Четыре работника за сезон на двух лошадях могли намять глины и изготовить три тысячи штук кирпича. Специальными досками формовался кирпич-сырец, затем сушился естественным образом в открытых сараях, служивших защитой от дождя. На последнем этапе кирпич-сырец обжигался в специальных печах-горнах. Процесс шел круглосуточно. Для удобства кирпичников здесь же была поставлена изба. 19 января 1887 года губернский инженер Невинский прибыл в Александро-Невский монастырь для осмотра выполненных работ. Сделал заключение: здание построено в соответствии с утвержденным планом, трещин в стенах и сводах нет. Можно приступить к окончательной отделке внутри и снаружи. Весть о возведении храма разнеслась на сотни верст в округе. Православные оказывали посильную помощь на завершение работ. Неизвестный пожертвовал 220 рублей на покупку листового железа для кровли. Другой благотворитель, просивший не упоминать его имени, внес одну тысячу рублей. Бугульминский купец С. М. Шувалов пожертвовал колокол массой в 103 пуда (1687 килограммов), изготовленный в городе Бузулуке. 56 Подобные пожертвования делались во все годы. Например, пожелавший остаться неизвестным жертвователь передал колокол меньшей массой – в 6 пудов и 26 фунтов. 57 Игумен Аарон официально в 1887 году откроет училище для мальчиков. Хотя еще в 1882 году братия приютила десять мальчиков, крестьянских сирот из окрестных деревень. Дети находились на монастырском иждивении. Братия их обучала чтению, письму и Закону Божьему, а также ремеслам: сапожному, столярному и портняжному. Наиболее способных мальчиков заштатный священник Фенелонов приучал к клиросному пению и чтению. В 1883 году в жизни братии произошло событие, которое трудно переоценить. Площадь монастырской земли увеличилась в десять раз за счет 2411 десятин, щедро подаренных елабужским купцом Д. И. Стахеевым. Аарон укрепил производственную базу, построены: флигель для столярной мастерской и проживания столяров, дом для коровников, две избы для скотников и рабочих. Распоряжением Консистории Аарон был назначен благочинным двух монастырей и двух общин. 15 августа 1880 года он Всемилостивейше награжден золотым наперсным крестом. Скончался Аарон в Бугульминском мужском монастыре 25 февраля 1888 года. В августе 1893 года, уже при следующем настоятеле монастыря Николае, приступил к украшению иконостаса столяр Благовещенского завода Уфимской губернии Андрей Васильевич Барыкин. В этом же году епископу Самарскому Гурию (С. В. Буртасовскому) было доложено о готовности храма.
ИГУМЕН НИКОЛАЙ 9 июля 1888 года новым настоятелем монастыря назначен игумен Николай. В миру Иван Кожевников, родился в купеческой семье, образование получил домашнее. В 1857 году, после увольнения из купеческого звания, Иван, будучи холостым, определен в число послушников Самарского архиерейского дома. Облачен в рясофор в 1858 году, а спустя два года был пострижен в мантию и рукоположен в иеродьяконы. 8 июля этого же года рукоположен в иеромонахи. Епархией перемещался в Самарский мужской монастырь, казначеем в архиерейский дом, где в последствии определен на должность эконома. Как опытный в делах хозяйственных направляется на строительство загородного архиерейского дома. В 1878 году он перемещен настоятелем и строителем Мойского Свято-Троицкого мужского монастыря. За доброе и смиренное служение Николай удостоен благодарности епархиального начальства и награжден набедренником, а в 1875 году Высочайше награжден золотым наперсным крестом. За заслуги по епархиальному ведомству в 1885 году возведен в сан игумена. 9 июня 1888 года игумен Николай назначен настоятелем Бугульминского мужского монастыря. 63 Он ревностно продолжил строительство обители. Именно при Николае в 1892 году завершилось возведение каменного храма, длившееся 16 лет. Самыми распространенными провинциальными храмами в России были двуглавые. Средняя часть здания имела форму куба, на его перекрытии устраивался круглый барабан, который венчался главкой с крестом. К средней части делалась пристройка с колокольней, которую также венчала главка с крестом ….
стр.52.м. При большом стечении народа, собравшегося из села Спасского, уездного города Бугульмы и многих деревень, епископ Гурий 8 сентября 1893 года освятил главный престол во имя Святой Троицы. Этот день станет храмовым праздником братии. Престол придела с южной стороны был освящен 28 августа во имя святого благоверного князя Александра Невского. Престол придела с северной стороны был освящен 9 сентября во имя святителя Иоанна Златоуста. Оба престола освящены протоиереем Бугульмы Василием Малиновским, священником Александром Аманацким и иеромонахами монастыря Савватием и Пименом. В правление игумена Николая были построены каменный двухэтажный корпус (1892), конюшня с каретником и сеновалом, новая баня для братии. Каменный корпус стал самой большой жилой постройкой размерами 10,6 на 27,7 метра. На нижнем этаже помещалась кухня, трапезная и кельи для служащих при них. На верхнем расположены кельи настоятеля. Игумен Николай умер 19 апреля 1894 года в возрасте 66 лет от воспаления легких, погребен около храма. Хотя недалеко за пределами ограды монастыря было устроено кладбище. Посторонних на нем не хоронили. В этом же году с крестом в одной руке и свечой в другой на братском кладбище были погребены монахи Иона и Палладий, прожившие более 70 лет.
НАСТОЯТЕЛЬ СВЯЩЕННИК П. И. НЕВСКИЙ
Петр Иосифович Невский родился в семье дьякона, богословские знания получил, обучаясь в Самарской духовной семинарии. В 1867 году он рукоположен в сан священника епископом Самарской епархии Герасимом и определен в Кинель-Черкасскую слободу Бугурусланского уезда, в храм святого Архистратига Божия Михаила, на третье священническое место. Епархией перемещался на второе священническое место в Спасо-Вознесенский храм помощником настоятеля, а впоследствии настоятелем Михайло-Архангельского храма той же слободы. Утверждался наблюдателем церковноприходских школ местного благочинного округа. П. И. Невский бессменно 24 года преподавал Закон Божий в Кинель-Черкасском двухклассном училище Министерства народного просвещения. Безвозмездно являлся законоучителем в местной частной женской школе. За что был награжден 50-ю рублями. Четыре раза избирался от духовенства местного благочинного округа на окружные училищные съезды. Состоял катихизатором и за представленные проповеди он удостоен благодарности епархиального начальства. За усердие в должности законоучителя ему объявлена благодарность дирекцией народных училищ Самарской губернии. В 1877 году за усердную полезную деятельность по народному образованию и честную жизнь начальством епархии он награжден набедренником, а в 1881 году удостоен благодарности Синода. За 14-летнюю миссионерскую деятельность священник Петр Невский награжден бархатной фиолетового цвета скуфьей. С неменьшим рвением им выполнялась обязанность благочинного второго округа Бугурусланского уезда. В 1893 году произошло резкое изменение в его пастырской службе. В связи с «разной жизни с женой» он уволен от прихода Кинель-Черкасской слободы, которому прослужил 26 лет. П. И. Невский отправляется в дальнее путешествие в древнюю святыню – Киев, затем на святую гору Афон и по другим святым местам. В 1894 году он возвращается в родные края, а 18 июля этого же года Консистория определяет его настоятелем Бугульминского Александро-Невского монастыря. Здесь, кроме основных обязанностей, заведует монастырской школой грамоты с ремесленным отделением. В знак признания его службы в богословском служении награжден бархатной фиолетового цвета камилавкой. Священник Петр Невский не был посвящен в монашество, поэтому отозван в Самарскую епархию. Временно исполнять обязанности настоятеля монастыря в 1896 году возложено на иеромонаха Нила.
АРХИМАНДРИТ ГЕРОНТИЙ
В 1897 году настоятелем в Бугульминский мужской монастырь назначен иеромонах Геронтий. Он сменил временно исполнявшего обязанности настоятеля монастыря иеромонаха Нила. Геронтий, в миру Григорий Синельников, родом из государственных крестьян села Алексеевки Бузулукского уезда. Образование получил Стр.54 в сельском училище, женат не был. В 1858 году он становится послушником Бузулукского Спасо-Преображенского мужского монастыря. Проходит все вехи монастырского бытия. Полагается в стихарь, облачен в рясофор, а в 1863 году пострижен в мантию с рукоположением в иеродьякона. Через пять лет рукоположен в иеромонахи. Несет послушание казначея. С 1875 года Геронтий перемещался в Мойский Свято-Троицкий и Самарский Николаевский монастыри. В 1888 году назначен казначеем в Самарский архиерейский дом. За многолетние благочестивые труды награжден набедренником, а 30 апреля 1898 года Высочайше удостоен золотого наперсного креста. В 1900 году Геронтий возведен в сан игумена Александро-Невского монастыря, а еще через три года – в сан архимандрита. 6 мая 1908 года архимандрит Геронтий Высочайше удостоен ордена святой Анны третьей степени. 19 октября 1910 года он был уволен от должности 74 по болезни. Его 13-летний период управления монастырем был отмечен дальнейшим строительством. Возведен каменный корпус для мастерских и выпечки просфор. Устаревшие деревянные флигели перестраиваются в каменные строения. В одноэтажный каменный корпус перешли трапезная, кухня, хлебопекарня с пятью кельями для здесь работавших (1898). Для многочисленных странников и богомольцев возведены: странноприимный дом (1889), богадельня (1902), заезжий гостиный двор (1906). Укрепляется хозяйственная служба деревянным домом с подвалом для хранения овощей (1901), домом для эконома (1903). В городе Бугульме заново перестроено монастырское подворье (1902). Решетчатая деревянная ограда монастыря заменена на каменную. Общая длина ограды составила 306 саженей (653 метра). Высота ее изменялась от 3,2 до 3,7 метра при толщине 57 сантиметров. Три угла ограды украсили башни. Стены покрыты железом и выбелены известью. К чему такая крепкая ограда? По всей округе было неспокойно, ежемесячно совершались покушения на имущество храмов и монастырей. 11 августа 1892 года злоумышленник произвел несколько выстрелов из револьвера в окно караулки при Александро-Невском монастыре. Затем поджег караулку. Сторожа подняли тревогу, и злоумышленник скрылся. Но самым главным объектом строительства стала отдельно стоявшая колокольня, одновременно являвшаяся главным входом и въездом в монастырь. В основу композиции колокольни взята традиционная форма ярусной постройки. Нижний ярус в плане имел вид квадрата. С двух сторон колокольни пристроены арочные ворота для въезда гужевого транспорта. В арки ворот и входа первого яруса включены специфические архитектурные декоративные элементы. Кладка арок в центре переходит в острие – «гирьку», как бы свисающую и не имеющую опоры, как бы зависнувшую в воздухе. Второй, третий и четвертый ярусы сложены в виде восьмериков. Последний, четвертый, переходит в цилиндрический барабан, который завершается главкой с яблоком и восьмиконечным крестом …. стр.56 .ПОСЛЕДНИЙ НАСТОЯТЕЛЬ СЕРАФИМ В 1910 году сменилось несколько временно назначенных настоятелей Александро-Невского монастыря. С 26 марта по 26 августа временно управлял монастырем иеродьякон Аполлинарий (Агафон Широков), уроженец села Домосейкино Бугульминского уезда. В 1882 году облачен в рясофор, через шесть лет рукоположен в иеродьякона и назначен благочинным монастыря. 26 августа 1910 года временно исполняющим обязанности настоятеля мужской обители назначен иеромонах Илиодор, в миру Иоанн Словогородский. Он родился в 1852 году в семье крестьянина села Денисовки Бузулукского уезда, холост. Будущий настоятель начал послушание в 1895 году в Бузулукском Спасо-Преображенском монастыре. В этом же году пострижен в монашество. Через год пострижен в иеродьяконы и еще через два года – в иеромонахи. Илиодор допущен исполнять должность казначея, награжден епархиальным начальством за усердное прохождение должности грамотой и набедренником. Иеромонах Илиодор епархией перемещался в Бугурусланский Покровский, Мойский, Самарский монастыри, а в 1908 году – в Бугульминскую мужскую обитель, которую временно возглавил в 1910 году. Вместо временно исполнявшего обязанности настоятеля Илиодора по неизвестным причинам временно был назначен в 1911 году иеромонах Анатолий. Назначение было недолгим. Об этом свидетельствует отсутствие какой-либо записи в ежегодной летописи. В Самарских епархиальных ведомостях промелькнуло короткое сообщение: «На должность настоятеля Самарского Николаевского общежительного монастыря указом Священного Синода от 13 сентября 1911 года назначен временно исполняющий обязанности настоятеля Бугульминского Александро-Невского общежительного монастыря иеромонах Анатолий».82 Указом Синода от 19 августа 1911 года настоятелем АлександроНевского монастыря был назначен игумен Серафим (С. Бубенцов).83 Ему суждено было управлять обителью до ноября 1917 года. Родился игумен Серафим в 1861 году в семье казака Бубенцова в далекой Черниговской губернии. В миру имел имя Самсон, грамоте обучался в доме родителей. В монашество пострижен 26 февраля 1895 года в Глинской пустыни, в которую был принят в 1885 году. 11 сентября 1898 года был перемещен в число братии Казанского Спасо-Преображенского монастыря, 84 в котором и был рукоположен в иеродьяконы. Здесь он назначен благочинным обители и выполнял обязанности казначея. В 1900 году за смиренные труды он награжден набедренником. В 1908 году Серафим перемещен настоятелем в Новосельский Свято-Духов мужской монастырь Тульской епархии. Здесь он возведен в сан игумена, а в 1911 году переведен в Самарскую епархию и определен настоятелем Александро-Невского монастыря. Новый настоятель Серафим дальше продолжил строительство монастыря. Со времени возведения первых келий прошло 45 лет. Многие иноки достигли преклонного возраста – 70 и более лет. Монастырь принимал слепых и калек. Физически немощные старцы нуждались в уходе и покое. Игумен Серафим строит дом-приют для престарелых братьев. В Бугульме рядом с подворьем монастыря, на рядом пожертвованном участке земли мещанином Ходиковым, устраивается новое монастырское усадебное место. Надворное хозяйство пополнилось ледником, перекрытым сверху срубом, для хранения продуктов питания в летнее время. Хуторское хозяйство пополнилось двумя конюшнями. Из произведенного кирпича выстроили каменный скотный двор для содержания телят и доения коров (1913). Здесь же устроено два теплых помещения для работающих. «Каменный и деревянный храмы благолепны, монастырские кельи и прочие здания монастыря содержатся в чистоте и должном порядке… При монастыре богадельня, школа и библиотека… Хозяйство ведется умело и старательно». К такому выводу пришла ревизионная комиссия, составившая рапорт Самарской Консистории. Игумену Серафиму и всей братии пришлось ощутить на себе все тяготы пламенных лет Первой мировой войны и переворота 1917 года.
Стр.68.Монастырь укреплялся опытными священнослужителями. 13 марта 1872 года в возрасте 50 лет из Бузулукского Спасо-Преображенского монастыря сюда был перемещен иеромонах Епифаний. 15 июня 1872 года монастырь принял нового иеромонаха Рувима 1816 года рождения. В миру Родион Денисов, родом из кресть ян села Жидиловки Бузулукского уезда. Обучался в доме родителей, вдов. Служение церкви начал 11 марта 1844 года послушником Оренбургского архиерейского дома. Перемещался в число братии Оранского, затем Троицкого монастырей Нижегородской епархии, где был пострижен в мантию (1851). В Можайском монастыре Московской епархии был рукоположен в иеродьякона (1855) и иеромонаха (1857). Из Покровского монастыря Симбирской епархии был перемещен в Самарскую епархию, служил в монастырях Самарском Николаевском, Мойском, Бузулукском. За смиренную жизнь он награжден набедренником. 19 ноября 1875 года в монастырь поступил иеродьякон Феофил. 113 В миру Федор Прозоровский, родился в 1813 году, образование получил в Воронежском духовном училище, вдов. Службу церкви начал причетником114 в селе Обухово Бузулукского уезда (1835). В этом же году рукоположен в дьякона. Из храма села Кабановки Бугурусланского уезда перемещен в Бугульминский мужской монастырь. Здесь в 1880 году он был пострижен в монашество, принял имя Феофил. Через четыре года епископ Самарский Серафим (Г. Протопопов) рукоположил его в иеромонахи. Иеродьякон Тит, 115 в миру Иван Шведов, примкнул к основателю Александро-Невского монастыря в числе первых, был полагаем в стихарь епископом Самарским Гурием 26 августа 1867 года. Шведов родился в 1834 году в семье мещанина города Самары. Обучался в Самарском уездном училище, холост. В 1868 году из Бугульминской обители был переведен в Самарский Никольский монастырь, здесь пострижен в мантию (1870) и рукоположен в иеродьякона (1878). После чего вернулся в Бугульминский монастырь. Иеродьякон Савватий, 116 в миру Семен Колганов, родился в 1843 году в крестьянской семье деревни Балахоновка Бугульминского уезда. В 1865 году, в возрасте 22 лет, Семен примкнул к Арзамасцеву в самообразованную мужскую общину. По причине молодого возраста был зачислен в число проживающих. Здесь обучился грамоте. Через шесть лет был принят в послушники. Еще через пять лет был пострижен в мантию под именем Савватий. Епископ Самарский Серафим в 1879 году рукоположил Савватия в иеродьякона. Иеромонах Пахомий, в миру Поликарп Тюряев, родился в 1836 году в семье крестьянина деревни Старое Чирково Бугульминского уезда. Грамотный, вдов. В Александро-Невский монастырь принят послушником (1871),пострижен в мантию (1879) и рукоположен в иеродьякона (1884) епископом Самарским Серафимом. В монастыре проживает вместе с сыном. Иеромонах Порфирий, в миру Петр Мальцев. Родился в 1817 году в семье мещанина Тульской губернии. Обучался в доме родителей, холост. 118 С 9 мая 1842 года проходил послушание в Глинской Богородицкой пустыни. В 1844 году перемещен в Святогорский монастырь Харьковской епархии, где был пострижен в мантию (1847) и рукоположен в иеродьякона (1849). После перемещения в Самарскую епархию определен в Бузулукский Спасо-Преображенский монастырь (1854) с рукоположением в иеромонаха. В 1861 году Порфирий награжден набедренником. В 1870 году Консисторией утвержден духовником Бузулукского Тихвинского Богородицкого женского монастыря. В Бугульминский мужской монастырь принят по своей просьбе 3 июня 1881 года. Иеромонах Пимен в монастырь принят 14 январ я 1884 года. 119 В миру Порфирий Павлов, родился в 1835 году. Принят послушником в Бузулукский монастырь (1866), пострижен в монашество и рукоположен в иеродьякона (1868) и иеромонаха (1870). Служил в Самарском Архиерейском доме (1872) и Самарском мужском монастыре (1883), из которого перемещен в Бугульминский монастырь. Священнослужение разрешено с 1888 года. В АлександроНевском монастыре он награжден серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования императора Александра III (1897), набедренником (1905), назначен казначеем и утвержден духовником (1908). Иеромонах Евфимий, в миру Кондрат Наумов, родился в 1826 году в семье крестьянина. В возрасте 22 лет принят послушником в Глинскую пустынь. Перемещен во вновь образованную Самарскую епархию, сначала в архиерейский дом, затем в Самарский Никольский монастырь. 28 марта 1861 года пострижен в монашество. Через 12 лет рукоположен в иеродьякона и еще через 10 лет – в иеромонаха. Служил казначеем и духовником Мойского Свято-Троицкого монастыря. 2 декабря 1890 года поступил в Александро-Невскую обитель. Иеромонах Евфимий награжден серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. Иеромонах Ефрем, в миру Евгений Ключевский, служение церкви начал послушником Самарского Николаевского монастыря (1894). После посвящения в стихарь 22 июня 1896 года перемещен в Бугульминский мужской монастырь. Здесь в августе 1896 года рукоположен в иеродьякона и иеромонаха. Назначен благочинным монастыря. 22 июня 1904 года был командирован в действующую армию, стал участником русско-японской войны. Был назначен в 40-й полевой войсковой госпиталь. Награжден орденом Святой Анны III и II степеней. 1 февраля 1906 года, после завершения боевых действий, вернулся в Бугульминский монастырь. Иеродьякон Аполлинарий, в миру Агафон Широков, родился в 1851 году в селе Домосейкино Бугульминского уезда. В Бугульминский монастырь принят в качестве проживающего, в 29 лет зачислен послушником, через два года облачен в рясофор. 26 февраля 1888 года рукоположен в иеродьякона и назначен благочинным монастыря. С 26 марта по 26 августа 1910 года временно управлял монастырем. Награжден серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. Иеромонах Амвросий, в миру Алексей Екатериновский, родился в 1850 году в семье мещанина города Самары. 4 декабря 1891 года принят послушником в Самарский Николаевский монастырь. Здесь рукоположен в иеродьякона (1893) и иеромонаха (1899). Перемещался в Мойский (1901), а 3 ноября 1902 года – в Бугульминский монастыри. Награжден серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III. Иеромонах Евгений, в миру Ефим Луть, родился в 1876 году в семье казака в селе Липовке Полтавской губернии. В 23 года поступил в Софрониеву пустынь, в послушники зачислен в 1903 году. Перемещен в Самарскую епархию в Бузулукский монастырь, где рукоположен в иеродьякона (1907) и иеромонаха (1908). В Бугульминский монастырь переведен 4 февраля 1910 года. Иеромонах Модест (Кондауров) родился в 1868 году. Военную службу закончил старшим унтер-офицером. 15 ноября 1902 года, находясь в Мойском монастыре, рукоположен в иеродьякона, затем перемещен в Иоанно-Предтеченский монастырь. После рукоположения в иеромонаха (1904) перемещался в Бузулукский монастырь, Самарский архиерейский дом и Самарский Николаевский монастырь (1908), откуда 7 июля 1910 года поступил в Бугульминскую обитель. Иеродьякон Иеремия, в миру Илья Лесин, родился в семье военнослужащего. Принят в Бугульминский мужской монастырь в 1897 году проживающим, зачислен в послушники (1898), пострижен в монашество 21 декабря 1900 года, рукоположен в иеродьякона 19 сентября 1901 года. Назначен казначеем в 1910 году. Иеродьякон Мелентий принят в обитель в 1897 году, иеродьякон Герасим – в 1906, иеродьякон Пантелеимон – в 1911, иеродьякон Досифий – в 1912, утвержден казначеем; иеродьякон Аркадий – в 1912 году утвержден благочинным.
Стр.73.тся к басням» (2 Тим 4:3,4). В феврале 1919 года все земельные наделы и хозяйство монастыря были национализированы и переданы в распоряжение Бугульминского земельного отдела. В марте 1919 года на территории обители новые власти образовали трудовую школу-коммуну, которой передали все монастырское имущество. Монашествующие оказывали сопротивление изъятию их имущества и продолжали жить на территории обители. Бывший монастырь получил новое юридическое название – Александро-Невская община. В 1923 году председателем совета общины был иеромонах Алексий (Алексей Васильевич Буй), секретарем – Модест Николаевич Кондауров. 2 сентября 1923 года состоялось собрание общины, на котором присутствовало более 200 верующих из бывшего прихода близлежащих поселений: Коробкова, Н.-Дымского, Сходнева, Спасо-Знаменского, Жмакина, Липовки, Зубаревки – и проживающих на территории монастыря. Председателем собрания избран иеромонах Алексей, помощником А. Л. Старостин и секретарем Наумова. На собрании общины избраны. Первым священником – иеромонах Алексий (Буй, до 1914 года занимался крестьянским трудом). Вторым священником – иеромонах Досифей (Ильин, 60 лет, из крестьян, в монастыре с 1912 года, служил иеродьяконом, назначался казначеем). Третьим священником – иеромонах Пантелеимон (Малышев, 47 лет, из крестьян, в монастыре с 1911 года). Четвертым священником – иеромонах Модест (Кондауров, 55 лет, бывший старший унтер-офицер, в монастыре с 1910 года). Пятым священником – иеромонах Петр (Кравченко, до 1913 года занимался крестьянским трудом). Церковным старостой избран гражданин деревни Коробково Павел Алексеевич Федоров, псаломщиком монах Сергей Григорьевич Посленков. Кантонные власти активно вмешивались в хозяйственную и служебную жизнь общины. Братия стремилась сохранить обитель в прежнем виде. Поэтому в протоколе собрания они выразили свое «желание и требование, чтобы к храму Александро-Невской общины назначались священнослужители только монашествующие и чтобы устав названной общины по богослужебной части, а также весь внутренний распорядок жизни сей общины, связанный с иноческими обетами послушания и труда, освященный вековыми традициями, поддерживался неизменно под надзором и управлением настоятеля сей общины». Братии удавалось несколько лет отстаивать свои права, при этом опираться на советские законы. 23 января 1930 года в нарушение всех инструкций местные власти самовольно закрывают храм и передают его под дом культуры совхоза «III Интернационал». Власти рассчитывали на безропотность и смиренность верующих. Но ошиблись: прихожане стали активно требовать возврата и открытия храма. Руководство Бугульминского кантонного исполнительного комитета решило исправить свою ошибку, но не путем возврата храма верующим. 13 марта 1930 года кантисполком делает представление Президиуму ЦИК ТАССР о закрытии церкви в деревне Коробково, при этом, сфальсифицировав факты, на которые Президиум ТатЦИКа закрыл глаза. Подлог четко просматривается в принятом постановлении. «Учитывая ходатайство общего собрания граждан о закрытии церкви и имея в виду отказ церковного совета от дальнейшего пользования церковью, Президиум ТатЦИКа постановляет: 1. Действие договора, заключенного с религиозной общиной д. Коробково, прекратить и церковь закрыть…». Так как храм находится на территории совхоза, руководство хозяйства требовало здание передать для своих нужд.
Стр.77.х как в местные органы власти, так и в ТатЦИК не поступало». Спустя полтора года непрерывных ходатайств о возвращении храма верующим в деле поставил точку Президиум Российского Центрального Комитета Советов, который 10 июля 1931 года уведомил прокуратуру и ЦИК ТАССР и так же ВЦИК о своем постановлении: «Ходатайство верующих отклонить, указанную церковь ликвидировать».Что и будет сделано в прямом физическом уничтожении храма. А еще ровно через год ЦИК ТАССР родит новое постановление под грифом «Оглашению не подлежит». В нем с притворными слезами на глазах запишут: «Все же до настоящего времени некоторые райисполкомы (Бугульма, Елабуга, Альметьево, Агрыз и ряд других) продолжают грубо нарушать декрет ВЦИК о религиозных объединениях, тем самым искривляя линию партии в этом вопросе». Тем временем в оставшихся монастырских корпусах кельи будут перестроены под сельскую школу, которую будут посещать 180 учеников. «Третий Интернационал» потеряет международный авторитет, и совхоз назовут именем Разумова – здравствующего первого секретаря Татарского обкома ВКП (б), приложившего руку к закрытию сотен церквей и мечетей в республике. Но и сельской школе была заготовлена короткая жизнь. В стране, строившей социализм, появилось слишком много «соцаномаликов», которых нужно было перевоспитывать трудом. 9 октября 1934 года Президиум Бугульминского райисполкома передаст земельные площади и уцелевшие здания монастыря под трудовую колонию. Начальнику районной НКВД будет предложено оказать содействие по выявлению и «изъятию контингента соцаномаликов» Бугульминского района. Новый контингент монастыря и руководство 4-го отделения совхоза будут неутомимо рушить оставшиеся жилые и хозяйственные постройки, хутор, ограду, рыбоводческие пруды, вырубят сад... На сегодняшний день остались в плачевном состоянии только два каменных корпуса, дни которых сочтены .
НАСТОЯТЕЛИ АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОГО МУЖСКОГО ОБЩЕЖИТЕЛЬНОГО МОНАСТЫРЯ С 1867 ПО 1924 ГОДЫ стр.79.
1 .Основатель самообразованной мужской общины Тимофей Арзамасцев 1864 – 1867. 2.Настоятель монастыря, иеромонах Тихон (Т. Арзамасцев)1867 – 1875 .
3. Иеромонах Тимофей (Т. Пономарев 1875 – 1878) .
4.Игумен Аарон (А. Соколов) 1878 – 1888 .
5.Игумен Николай (И. Кожевников) 1888 – 1894 .
6.Священник П. И. Невский 1894 – 1896 .
7.Временно исполняющий должность настоятеля, иеромонах Нил 1896 .
8.Иеромонах Геронтий 1897 – 1910 (Г. Синельников)
9.Временно исполняющий должность настоятеля, иеромонах Аполлинарий (А. Широков). 1910 .
10.Временно исполняющий должность настоятеля иеромонах , Илиодор(И.Словогородецкий) 1910 – 1911.
11. Временно исполняющий должность настоятеля иеромонах Анатолий 1911 ,
12.Игумен Серафим 1911 – 1917 (С.Бубенцов).
13. Председатель совета Александро-Невской общины верующих, иеромонах Алексий (А. Буй) 1922 – 1924 .(13)
№29.
Трехсвятительский крещено- татарский монастырь в Лаишевском уезде. Близ д. Малое Некрасово.
(3)Трехсвятительский крещено-татарский мужской скит, находящийся в Казанской губ., Лаишевского уезда, близ деревни «Малое Некрасово», основан в 1905 г. Имеет один храм. Иеромонах, 14 послушников.
издательство П.П. Сойкина.
Полный православный богословский энциклопедический словарь. Том II
(18)Инициатором создания будущего Трёхсвятительского крещёно-татарского монастыря в Лаишевском уезде Казанской губернии, как - позднее - и женской Покровской просветительной крещёно-татарской общины в Мамадышском уезде той же губернии (основанной в 1908 г. и официально учреждённой указом Святейшего Правительствующего Синода /СПС/ в феврале 1911 г.), являлся последователь и продолжатель дела выдающегося русского миссионера Н.И.Ильминского - архимандрит Казанского Спасо-Преображенского монастыря (впоследствии - епископ Мамадышский) Андрей (Ухтомский). «Изучая быт крещёных татар, - писал в 1912 г. известный чувашский учёный-историк и этнограф Н.В.Никольский, - Преосвященный Андрей увидел, что среди крещёных татар уже настало время насаждать монашество, что было, конечно, немыслимо 50 лет тому назад в виду отступнических движений среди них».
Начало будущей монастырской обители положил Трёхсвятительский скит при Казанском Спасо-Преображенском монастыре, основанный близ деревни Малое Некрасово Лаишевского уезда (в сорока верстах на восток от уездного города Лаишев) - на земле, которую пожертвовал мещанин г. Алатырь Василий Львович Симбирин, проживавший в той же местности (на расстоянии одной версты от скита). Несмотря на свой преклонный возраст (в 1912 г. В.Л.Симбирину исполнился 81 год), он с самого начала являлся покровителем монастыря, строго следя за его состоянием.
В некоторых архивных источниках и публикациях (в том числе, в № 40 за август 1911 г. журнала «Русский Инок») в качестве даты его основания называется 1903 г. Так, в клировой «Ведомости Крещёно-татарского Трёхсвятительского Скита, Храмах, оного зданиях, угодьях и документах за 1910-й год» сообщается, что: «Основание крещёно-татарского Трёхсвятительского Скита положено в 1903 году, в Царствование Императора Николая II-го по благословению бывшего Архиепископа Казанского и Свияжского Димитрия, для усиления средств религиозно-нравственного просвещения среди инородческого крещёно-татарского населения».Однако фактическое основание скита, судя по всему, произошло только в 1905 г.
Его торжественная «закладка» состоялась 24 июля 1905 г.Как вспоминал почти через пять лет «И.И.» («I.И.») в опубликованной в журнале «Сотрудник Братства святителя Гурия» статье «Из жизни крещенского скита», «накануне и в самый день закладки» со всех концов Лаишевского и Мамадышского уездов к обозначенному месту стекались русские и «крещёные татары»: «Толпами шли и ехали крестьяне: старики, старухи, взрослые мужчины и женщины, даже и детей не оставили дома в такой выдающийся день. У всех были радостные лица; всюду оживлённо беседовали о предстоящем торжестве. Особенно радовались крещёные татары, что и в их крае будет монастырь, в котором службы всецело будут отправляться на их родном языке, тогда как в приходских церквах службы выполняются наполовину по-русски, наполовину по-татарски, а по-русски большинство крещен не понимает».
В этот день в приходской церкви села Байтеряково Лаишевского уезда была совершена Божественная литургия, по окончании которой на место закладки («вёрст за пять») с песнопениями направился крестный ход, возглавляемый архимандритом Андреем (Ухтомским) и другими представителями православного духовенства. Наконец, шествие достигло цели. «Началось молебствие, - писал «И.И.» («I.И.»), - далеко разносилось стройное пение русского хора. Но вот послышалось не менее стройное пение и крещенского хора на родном языке. Велика была радость крещен по случаю этого торжества. Многие из них, а особенно старики и старухи, проливали горячие радостные слёзы и, как видно было по выражениям их лиц, возносили пламенные молитвы Всевышнему... Во время этого молебна при чудном летнем дне прошёл три раза дождь: в самом начале молебна, во время Евангелия и во время последней молитвы, когда народ стоял на коленях. Это произвело на всех большое впечатление, потому что дождь считается среди народа явлением милости Божией».
По окончании службы архимандрит Андрей (Ухтомский) произнёс речь, в которой говорил о значении монастырей и монастырской жизни, обратившись при этом «с увещеваниями и просьбой к подвижникам, намеревающимся жить в будущем ските, чтобы они вели жизнь приличествующую братии во Христе и подобающую сану иноков». При этом он «наложил проклятие на все спиртные напитки на этом святом месте, из которого должны идти только уроки святой жизни, а не соблазнительные примеры жизни дурной, которых много и без монастырей».
Вслед за отцом-архимандритом речь «на крещёно-татарском языке» сказал священник села Гороховое Поле (впоследствии - священник села Серда Лаишевского уезда) о. Архип Иларионов, ознакомивший собравшихся «с деятелями, старавшимися о постройке монастыря», рассказавший «о благодетелях, о первых просветителях инородцев Казанского края - св[ятителе] Гурие, св[ятителе] Варсонофие, св[ятителе] Германе», о Казанской центральной крещёно-татарской школе, «как о первом рассаднике образования среди инородцев крещ[ёных] татар», о трудах Н.И.Ильминского и священника о. В.Т.Тимофеева, и, «наконец, о значении только что заложенного крещёно-татарского скита».
20 декабря 1906 г. архимандрит Андрей (Ухтомский) освятил отстроенный на освящённой им же ранее земле «главный» деревянный скитский храм Во имя трёх святителей Казанских Гурия, Варсонофия и Германа, Казанских чудотворцев.Кроме него, к 1910 г. в ските уже имелось также четыре деревянных одноэтажных корпуса. Как значилось в вышеупомянутой клировой «Ведомости Крещёно-татарского Трёхсвятительского Скита...», обитель располагалась на территории площадью в десять десятин. Кроме этого, в её владении находилось «в трёх местах, при селе Гремячка и при деревне Пашиной» 43 десятины 620 квадратных саженей пахотной земли. Вопрос о том, кто был первым заведующим скита, пока до конца не прояснён. В ряде источников настоятелем и заведующим Трехсвятительским крещёно-татарским скитом назывался архимандрит (затем - епископ) Андрей (Ухтомский). Он же, судя по всему, лично подбирал и все «кадры» для будущего монастыря, поэтому «случайных людей» в нём не было.
12 ноября 1907 г. в скит был определён «бельцом» пожилой протоиерей Глеб Иванович Ляпидовский (предположительно 1836 г. рождения) - сын священника Иоанна Матвеевича Ляпидовского - одного из сподвижников и помощников Н.И.Ильминского, избранного им для миссионерского служения в «крещёно-татарских» селениях. Известно, что он в своё время обучался в Казанской Духовной Семинарии, где окончил курс «по 2 разряду», став священником. Как и его отец, Г.И.Ляпидовский хорошо владел татарским языком. С конца 1860-х по начало 1890-х гг. он состоял в корреспондентской переписке с Н.И.Ильминским. 3 февраля 1900 г. за двадцатипятилетнее «прохождение обязанностей по обучению в народных школах» Г.И.Ляпидовский был награждён орденом Святой Анны 3-й степени, а 11 февраля 1901 г. получил «благословение Святейшего Синода с грамотою за труды по оказанию помощи населению, пострадавшему от неурожая в 1898 году». 9 декабря 1907 г. Г.И.Ляпидовский был пострижен в Трехсвятительском крещёно-татарском ските в монашество с наречением имени Гурий. Имеются сведения, что 15 декабря 1907 г. Гурий (Ляпидовский) был также назначен и.д. заведующего скитом. 17 декабря 1907 г. он был определён на должность и.д. благочинного инородческих монастырей 3-го округа Казанской епархии, 6 января 1908 г. возведён в сан игумена, а 20 июня 1909 г. - архимандрита. Но «командовал» скитом он относительно недолго. Уже 23 июля 1909 г. Гурий (Ляпидовский) был определён казначеем и заведующим заштатного Казанского Иоанно-Предтеченского мужского монастыря. Одновременно с этим ему было поручено «заведование благочинническими делами монастырей по 1-му округу» Казанской епархии. 12 сентября 1909 г. Гурий (Ляпидовский) был утверждён СПС в должности настоятеля Казанского Иоанно-Предтеченского мужского монастыря. 26 апреля 1910 г., в соответствии с представлением епископа Андрея (Ухтомского), заведующим скитом был назначен иеромонах Серафим (в миру - Евфимий Семёнов), которому в дальнейшем довелось стать свидетелем разорение обители и лично пострадать от богоборческой власти. Известно, что в 1910 г. ему было 47 лет от роду. Происходил Евфимий Семёнов из крестьян деревни Альмень-Сунары («Алмен Сунар») Ядринского уезда Казанской губернии, образование получил «домашнее».
Согласно записи в одном из послужных списков, свою подвижническую деятельность Е.Семёнов начал в 1888 г. в Уфимской и Мензелинской епархии, где - в Белебейском уезде - основал Богородице-Одигитриевский чувашский мужской монастырь. Там же 18 декабря 1901 г. он принял монашество с наречением имени Серафим, 18 февраля 1902 г. был рукоположен в сан иеродиакона, а 20 февраля - иеромонаха. С 15 мая 1902 г. Серафим (Семёнов), по указу Уфимской Духовной Консистории, временно заведовал означенным монастырём. Наконец, 20 февраля 1906 г., по просьбе епископа Андрея (Ухтомского) и по его собственному желанию, иеромонах Серафим (Семёнов) был переведён в Трехсвятительский крещёно-татарский скит. Согласно одной из записей, он был «принят на службу в Казанскую епархию с зачислением в братию сего монастыря для служения в Трёхсвятит[ельском] ските» 20 марта 1907 г. 17 июля 1908 г. иеромонах Серафим (Семёнов) был награждён казанским архиереем набедренником.
В числе тех, кто отправился в 1907 г. поднимать скитскую «целину», помимо Серафима (Семёнова) и Гурия (Ляпидовского), удалось обнаружить упоминания об иеродиаконе Иоанне (в миру - Иоакиме Красильникове), которому, по состоянию на 1906 г. было 36 лет, указном послушнике Василии Метелеве и послушнике Петре Нестерове.
«Теперь, - писал «И.И.» («I.И.») в № 34 от 24 июня 1910 г. «Сотрудника Братства святителя Гурия», - в Трёхсвятительском Ските два иеромонаха, иеродиакон и до тридцати человек послушников. Жизнь безукоризненно трудовая и страшно суровая в отношении и молитвы, и пищи». Согласно клировой ведомости Трехсвятительского крещёно-татарского скита за 1910 г., в это время здесь «постоянно» проживали: один иеромонах - заведующий скитом - Серафим (Семёнов), один иеродиакон - Герман (в миру — Пётр) (рукоположен 5 августа 1910 г.) и двадцать четыре послушника, в том числе - четверо рясофорных (все облечены в рясофор 8 сентября 1910 г.).Среди рясофорных послушников значились: 50-летний Ефрем Евграфов («Евграпов») - отставной солдат из села Большое Тябердино Цивильского уезда Казанской губернии (проживал в ските с 4 октября 1909 г., определён в число послушников 27 октября 1910 г.), Прокопий Ильин - из крестьян деревни Серда Лаишевского уезда (проживал с 8 марта 1908 г., послушник с 27 октября 1910 г.), 27-летний Пётр Матвеев, 32-летний Филипп Моисеев - из крестьян села Старое Тябердино Цивильского уезда (проживал с 10 марта 1908 г., послушник с сентября 1909 г.).
Сохранились имена и других тогдашних послушников - это: 14-летний Илларион («Иларион») Алексеев - из крестьян села Большое Тябердино Цивильского уезда (проживал с 7 октября 1910 г.), 31-летний Павел Егоров (управлял на клиросе) - из крестьян того же села (проживал с 20 мая 1909 г.), 20-летний Антон Ефремов - из крестьян деревни Казаклар Лаишевского уезда (проживал с 20 мая 1909 г.), 13-летний Василий Ефремов - из крестьян села Большое Тябердино Цивильского уезда (проживал с 4 октября 1909 г.), 22-летний Николай Иванов - из крестьян села Старый Карабаян Лаишевского уезда (проживал с 20 декабря 1906 г.), 14-летний Порфирий Иванов - из крестьян деревни Степная Кондрата Чистопольского уезда Казанской губернии (проживал с 30 февраля 1910 г.), 22-летний Иван Иларионов - из крестьян деревни Казаклар Лаишевского уезда (проживал с 1910 г.), 23-летний Алексей Кузьмин - из крестьян села Елово Елабужского уезда Вятской губернии (проживал с 15 мая 1910 г.), 45-летний Матвей Макаров - из крестьян села Никифорово Мамадышского уезда (проживал с 20 ноября 1910 г.), 16-летний Михаил Наумов - из крестьян деревни Старая Кондрата Чистопольского уезда (проживал с 13 марта 1909 г.), 30-летний Александр Николаев - из крестьян села Мелекес Мензелинского уезда Уфимской губернии (проживал с 10 октября 1909 г.), 45-летний Иван Николаев - из села Старый Карабаян Лаишевского уезда (проживал с октября 1906 г.), «свещник» Кирилл Семёнов - из крестьян того же села (проживал с октября 1906 г.), 70-летний Николай Семёнов - из крестьян села Верхний Багряж Мензелинского уезда (проживал с 12 мая 1909 г.), 19-летний Игнатий Степанов - из крестьян деревни Верхний Шурняк Елабужского уезда (проживал с 17 мая 1910 г.), 70-летний Яков Степанов (заведовал трапезой) - из крестьян деревни Алан-Полян Лаишевского уезда (проживал с 17 марта 1908 г.), 26-летний Василий Супонов - из деревни Кибеч (Кибечи) Лаишевского уезда (проживал с 1907 г., послушник с 10 ноября 1910 г.), 68-летний Наум Тимофеев - крестьянин села Мелекес Мензелинского уезда (проживал с 25 июня 1910 г.), 27-летний Пётр Фёдоров («Феодоров») - из крестьян деревни Ковали Лаишевского уезда (проживал с 18 декабря 1908 г., послушник с 10 ноября 1910 г.), 18-летний Степан («Стефан») Филиппов («Филипов») - из крестьян деревни Алан-Полян Лаишевского уезда (проживал с 15 декабря 1907 г.). Шесть человек из общего числа послушников были неграмотными.
В своей «Путевой заметке», опубликованной в № 14 от 2 апреля 1911 г. «Сотрудника Братства святителя Гурия», А.Алякринский так описывал эту обитель: «Скит представляет из себя как бы небольшой хуторок, в котором находится небольшая же деревянная церковь во имя Святителей Казанских и четыре одноэтажных деревянных корпуса для братии. Тут жительствует заведующий скитом иеромонах Серафим и другой иеромонах, командированный временно на помощь о. заведующему, один иеродиакон и 23 послушника. Вся братия скита состоит из крещёных татар, за исключением о. заведующего, но и он прекрасно знает татарское наречие».
Часть богослужения в скиту совершалась на «крещёно-татарском», а часть - на церковно-славянском языках. По словам А.Алякринского, среди тех, кто стекался поговеть в монастырь, помимо «крещёных татар», «довольно значительный элемент» составляли и русские. Народу набиралось «более 300 человек», и всем им братией радушно предлагалось помещение, «а желающим безвозмездно отпускался даже кипяток и квас». При этом скит, обитатели которого были известны своей праведной, трезвой жизнью, оказывал заметное благотворное нравственное влияние и на жителей окрестных населённых пунктов. «В ближайшем к скиту селе Шумовке, - отмечал, в частности, А.Алякринский, - как я слышал от одного крестьянина, было человек до 10 завзятых пьяниц и курильщиков, и они бросили это позорное поведение, побывав лишь несколько раз в скиту и приняв благословение у батюшки».
Показательно, что уже в 1910 г. епископ Андрей (Ухтомский) выдвинул план превращения скита в центр религиозно-духовного просвещения «крещёных татар» не только в Казанской епархии, но и во всём Поволжье. «Существующий в Казанской епархии Крещёно-Татарский Трёхсвятительский Скит, - писал, к примеру, в № 27 - 28 от 22 мая 1910 г. редактировавшегося им «Сотрудника Братства святителя Гурия» «Миссионер», - мог бы иметь громадное значение и не для одной епархии, но для этого нужно нечто, что позволяло бы этому скиту усилить свою деятельность и расширить своё влияние, но главным образом без ущерба для своей внутренней жизни».
В связи с этим необходимо было решить весьма затруднительный для церкви вопрос о создании «районной организации миссии среди инородцев одного языка», который, согласно заключению того же автора, являлся «очень острым в виду двух причин: крайней ограниченности деятелей на миссионерском поприще вообще и канонического воспрещения духовенству одной епархии священнодействовать в другой».Особые надежды в связи с этим возлагались на намечавшийся на 1910 г. в Казани миссионерский съезд. «В настоящем же случае, - говорилось в той же статье, - мы можем привести один пример из жизни, немного указывающий путь к решению этого вопроса.
Ещё при жизни Ник[олая] Ив[ановича] Ильминского была в Казани учреждена должность Синодального Миссионера среди крещёных татар. На этой должности в своё время состоял известный священник отец Василий Тимофеев, большой деятель на миссионерской ниве. Этот Синодальный Миссионер, числясь не только на одной епархиальной службе, имел возможность, не нарушая канонов, бывать и в смежных епархиях: вятской и уфимской.
Думается, что пока у нас так мало ещё добрых и осведомлённых деятелей-миссионеров, указанный способ организации районной миссии едва ли не единственный».
В самом Лаишевском уезде, в котором был основан монастырь, присутствие «крещёных татар» всегда было весьма заметным, и он, при должной постановке дела и благоприятном стечении обстоятельств, вполне мог бы стать своего рода «стартовой площадкой» для духовно-культурного объединения и последующего самоопределения кряшен, как самостоятельного народа. К этому весьма располагала и обширная кряшенская «география» мест происхождения насельников скита.
В своём рапорте от 25 января 1914 г. архиепископу Казанскому и Свияжскому Иакову (Пятницкому) «благочинный 3-го округа, Лаишевского уезда», священник Владимир Нечаев сообщал, что в его «ведомстве», состоявшем из двадцати двух православных приходов, «между русскими жителями имеются инородцы - старокрещённые и новокрещённые татары, живущие отдельными поселениями в приходах, или вместе с русскими, или даже вместе с татарами-магометанами».
Таких приходом («с инородческим населением») здесь тогда насчитывалось двенадцать, причём, пять из них - Больше-Меретяковский, Карабаянский, Ковалинский, Сердинский и Уреево-Челнинский - «с преобладающим числом инородцев». «Инородцы всех приходов, - отмечал Владимир Нечаев, - по степени религиозности и нравственности весьма различны: немало приходов, где инородцы в православно-христианской вере тверды, к посещению церковных служб и в исполнении христианского долга Исповеди и Св[ятого] Причастия усердны и в правилах христианской жизни более или менее нравственны; так, например, инородцы Сердинского, Ковалинского и Селенгушского приходов. В некоторых приходах между инородцами есть и слабые в понятиях исповедуемой ими христианской религии, так, например: в Крещёных-Янасалах, Уреевых-Челнах и Янцеварах. Но есть и такие инородцы, которые вовсе уклонились от православия в магометанство в 1866 - 1869 годах прошлого столетия, и они после Высочайшего Манифеста от 17-го Апреля 1905 года, согласно ходатайству их, исключены из православных церковных документов /духовных росписей/, по распоряжению Епархиального Начальства, в количестве 554 душ обоего пола».
Вместе с тем, очевидно, что со времени появления в Лаишевском уезде Трехсвятительского крещёно-татарского скита произошло ощутимое укрепление в православии местных «крещёных татар». Как писал казанскому архиерею тот же отец-благочинный, «новых уклонений» среди них, благодаря Господу Богу, «нет и не предвидится».Однако, несмотря на это, в силу целого ряда обстоятельств (связанных, в первую очередь, с разрушительными революционными потрясениями) до уровня регионального духовного «крещенского» центра первый «крещёно-татарский» скит (монастырь) так и не дорос.
Помимо прочего, сохранились отрывочные сведения и о его издательской деятельности. Так, например, в № 52 от 30 октября 1910 г. «Сотрудника Братства святителя Гурия» был анонсирован выход из печати «в ближайшем времени» пяти выпусков «Училища Благочестия» на «крещёно-татарском языке», обозначенных как «издание Трёхсвятительского Крещёно-Татарского Скита». «Желательно, - говорилось там же, - распространение этого издания среди крещёных татар Вятской, Уфимской и Оренбургской губерний. - Об этом просит и Братия Крещенского Скита, затратившая на издание большую сумму. Цена одного выпуска от 15 до 25 копеек».
В дальнейшем среди скитских изданий, помимо выпусков «Училища Благочестия», упоминалось также «Таинственное толкование на литургию - Блаженнейшего Симеона, Митрополита Солунского» (1910 г.).
Новая страница в истории обители была открыта в 1911 г., с обретением ею статуса монастыря. 29 июля 1911 г. был издан синодальный указ о переводе епископа Андрея (Ухтомского) из Казани в Сухум. В тот же день последний направил архиепископу Казанскому и Свияжскому Иакову (Пятницкому) прошение с просьбой назначить иеромонаха Серафима (Семёнова) исправляющим должность настоятеля нового монастыря и «приказать ему принять от меня в своё заведывание бывшее скитское хозяйство». А уже через несколько дней казанский архиерей наложил на данное прошение соответствующую утвердительную резолюцию.
Прощание епископа Андрея (Ухтомского) с одним из его любимых духовных детищ состоялось 31 июля - 1 августа 1911 г. В первый из этих дней - за литургией в Трёхсвятительском крещёно-татарском монастыре, где были пострижены в монашество двое послушников с именами Антония и Феодосия, епископ Андрей (Ухтомский) произнёс прочувственное «слово», в котором напутствовал насельников на молитвенные труды. А 1 августа 1911 г., оставляя обитель, он попрощался с его обитателями и попросил у них прощения.
«Настало время мне прощаться с вами... - Передавал позже его слова журнал «Сотрудник Приволжской Миссии». - Я хотел бы вам сказать много, но теперь уже поздно для назидания, и я только прошу вас... - простить меня. По грехам моим берут от вас, и, если я себя чувствую пред кем-нибудь виноватым, то только пред вами, что не решаюсь остаться с вами. Но я не имею на это прямого Божьего указания.
Простите же меня и, прошу вас, не забудьте этой святой Обители вашей любовию, - только вашей любви к ней я прошу у вас, - ничего другого; тогда и монахам моим легче будет, и вы их любовию и молитвою найдёте своё спасение. Любите же этот святой храм, и да благословит вас Господь».
Основой «большой прощальной беседы с братией» стало написанное рукой епископа Андрея (Ухтомского) «Наставление Трёхсвятительскому Крещёно-татарскому Монастырю», которое на память о его «последнем посещении» и «в постоянное назидание» было помещено монахами «на стене своего храма». В нём владыка, в частности, признавался в том, что «хотел жить для вашего монастыря и умереть в нём» и «никогда не хотел уходить от вас, потому что люблю вас, как родных детей своих».
Призвав монахов молиться за себя и беречь свою душу «от гордыни диавольской и всякой бесовской нечистоты», епископ Андрей (Ухтомский) заповедовал им: «каждый день перед вечернею молитвою очищать себя покаянием», старшим - учить младших, а младшим - «без всякого прекословия» исполнять послушания от старших, «без всякого роптания» слушать «отца своего духовного - Серафима», а также вспоминать на молитве «не леностно» и своих благодетелей (наипаче творя молитву «о строителе вашего святого храма рабе Божием Василии с чадами»). «Будьте верное стадо Христово, служите Господу и св[ятой] Церкви делом и словом», - взывал он к своим духовным чадам.
Кроме этого, владыка наслал проклятие на водку, пристрастие к которой в инородческой среде к тому времени приобрело угрожающие масштабы, не обойдя стороной и монашествующих. «Проклятая водка, - написал он, - да будет во веки проклята на этом месте святом, посвящённом служению Господню».
Наставление епископа Андрея (Ухтомского) заканчивалось словами: «Храните свою святую обитель в мире и радости, чтобы ваши недоброжелатели видели святую жизнь вашу и усрамились и прославили Господа, Которому вы пришли сюда служить. Господь - упование ваше, Ему же слава во веки. Аминь».
Безусловно, перемещение владыки, активнейшим образом покровительствовавшего «крещенам» и, в особенности, Трёхсвятительскому крещёно-татарскому монастырю, понизило уровень поддержки последнего. Однако после перемещения епископа Андрея (Ухтомского) в Сухум обитель вовсе не оказалась обделена вниманием казанского духовного начальства, чего, по-видимому, больше всего и опасался её основатель и главный радетель.
Так, известно, в частности, что 21 июля 1912 г. монастырь посетил епископ Чистопольский, ректор Казанской духовной академии Анастасий (Александров), выразивший после молебна и многолетия в обращённом к местной братии приветствие, как свидетельствовал Н.В.Никольский, «в задушевных словах» своё удовольствие той миссией, «какую несёт на себе монастырь среди мусульманского населения», одобривший все его начинания и пожелавший обители «преуспеяния и в будущем».
Скорее всего, большие надежды, которые возлагались на Трехсвятительский крещёно-татарский монастырь, со временем и сбылись бы, если бы не начавшееся вскоре военное и революционное лихолетье. Первую кряшенскую («крещёно-татарскую») общину постигла та же страшная участь, что и тысячи других православных монастырей и храмов России. (18)
№ 30.Покровская просветительная крещено- татарская община в Мамадышском уезде.
В своей речи 17 августа 1911 г. на общем собрании "Братства Святителя Гурия" (БСГ), во время прощального чествования известного миссионера - продолжателя дела Н.И.Ильминского, епископа Мамадышского Андрея (Ухтомского), отбывающего из Казани к месту нового назначения - на кафедру в Сухум, архиепископ Казанский и Свияжский Иаков (Пятницкий) особо выделил в ряду его заслуг создание двух кряшенских (крещёно-татарских) монашеских обителей: мужского Трехсвятительского скита при Казанском Спасо-Преображенском миссионерском монастыре в Лаишевском уезде (с 1911 г. - отдельного Трехсвятительского крещёно-татарского монастыря) и женской Покровской просветительной крещёно-татарской община в Мамадышском уезде (основанной в 1908 г. и официально учреждённой указом Святейшего Правительствующего Синода в феврале 1911 г.). "Это - две самые драгоценные жемчужины в том венце правды, который уготовит и воздаст ему в своё время Господь - Праведный Судия", - сказал о них казанский архиерей.
В архивных и печатных источниках сохранилось немало свидетельств о жизнедеятельности этих обителей, оказавшейся, к сожалению, в силу известных революционных обстоятельств, очень недолгой. Тем важнее для исследователей и широкой кряшенской общественности становится изучение каждого её эпизода, которое позволит в дальнейшем восстановить полную историческую картину. Учитывая, что в этом году исполняется сто лет с момента основания Покровской просветительной крещёно-татарской женской общины, представляется дополнительный повод для более детального упоминания об этом событии.
Несмотря на домыслы советских "историков" и современных татарских националистов, целей христианизации татар-мусульман община не преследовала. Думать об этом в условиях наблюдавшегося в то время массового отпадения "крещёных татар" в ислам было, по меньшей мере, наивно, что прекрасно понимали все здравомыслящие миссионеры. Главной задачей общины было укрепить в христианстве тех, кто ещё не попал под влияние мусульманских проповедников, активно действовавших в кряшенской среде. По признанию самого епископа Андрея, община была основана "в центре тех селений, которые наиболее подвержены татаризации", "только в целях охраны ещё оставшихся в православии крещёных татар Казанской епархии от перехода в магометанство".
Как отмечал в опубликованной в 1908 г. статье "Крещёно-татарское торжество" преподаватель Казанской учительской семинарии Р.П.Даулей, история общины берёт своё начало ещё в 1907 г., когда "добрые люди" пожертвовали БСГ участок земли площадью 108 десятин в Мамадышском уезде, "чтобы на этой земле была основана женская община с просветительными целями". [2] Этими добрыми людьми были княгиня Антонина Фёдоровна Ухтомская - мать епископа Андрея (уполномоченным которой являлся тот же Р.П.Даулей) и сам владыка (состоявший председателем Совета БСГ), который, вероятнее всего, в значительной мере способствовал совершению ей сего богоугодного деяния.
В мае 1908 г. княгиня А.Ф.Ухтомская заявила архиепископу Казанскому и Свияжскому Никанору (Каменскому), что она, горячо сочувствуя миссионерско-просветительным целям БСГ, решила пожертвовать последнему принадлежащую ей в Мамадышском уезде при деревне Богдановке "землю в количестве 108 десятин со всеми находящимися на ней постройками на следующих условиях: на указанной земле должна быть устроена крещёно-татарская женская община с храмом во имя Пресвятыя Богородицы и с наименованием Покровская просветительная община". При этом она особо уточняла, что: "Эта община должна служить всем христианско-просветительным целям Братства Св[ятителя] Гурия, пользоваться его попечением и отдавать Братству отчёт во всей своей жизни, но хозяйство Братства и будущей Покровской общины должно быть вполне самостоятельным".
Поддержав данную инициативу, архиепископ Никанор направил соответствующее ходатайство в Святейший Правительствующий Синод (СПС), однако последний испросил дополнительных разъяснений по поводу выдвинутого княгиней А.Ф.Ухтомской условия относительно хозяйственной самостоятельности будущей общины, опасаясь, не доставит ли его принятие "возможности возникновения в будущем нежелательных обстоятельств по ведению хозяйства и управлению общиной". 18 августа 1908 г. местный архиерей уведомил и.о. управляющего Синодальной Канцелярии о том, что хозяйство таковой предполагается "вполне разграниченным" от хозяйства БСГ и не отчуждаемым в пользу последнего: БСГ должно было осуществлять наблюдение за просветительной деятельностью общины, а её хозяйство должно было находиться под общим управлением казанского епархиального начальства. Своим указом от 29 октября 1908 г. СПС уведомил архиепископа Казанского и Свияжского Никанора о том, что не встречает препятствий к принятию БСГ жертвуемого княгиней А.Ф.Ухтомской участка земли "на указанных ею условиях", а также, по совершению соответствующего акта, к устройству на даруемой земле "крещёно-татарской просветительной женской общины с храмом во имя Пресвятой Богородицы, с наименованием её Покровскою и с тем, чтобы хозяйство общины было самостоятельным от хозяйства Братства, состоя под надзором епархиального начальства".
Желание вдохнуть жизнь в будущую святую обитель, как писал Р.П.Даулей, изъявили "человек 7 - 8 девушек из крещёных татар" во главе с учительницей БСГ Зинаидой Сергеевной Дымовой (окончившей курс гимназии и фельдшерской школы), которые и поселились на этой земле с благословения духовного начальства. Община существовала исключительно благодаря подвижничеству насельниц (в большинстве своём принадлежавших к низшим сословиям) и пожертвованиям благотворителей, в качестве которых чаще всего выступали члены БСГ, их родные, знакомые, представители православного духовенства и сами монахини. По причине этого сёстры общины постоянно пребывали в бедности, но, тем не менее, община в значительной мере реализовывала свою просветительную функцию.
Ещё 23 июля 1908 г. "свияжская купчиха" З.С.Дымова обратилась к архиепископу Никанору с прошением о благословении на сооружение при Покровской общине домовой церкви во имя Преподобного Серафима Саровского, получив на это предварительно благословение епископа Андрея. Прошение было уважено, и уже 9 сентября 1908 г. на пожертвованной земле последним была совершена закладка деревянного храма. Одновременно на благотворительные средства шло возведение при общине здания "под училище-приют для воспитания и обучения крещёно-татарских девочек", которое, по свидетельству Р.П.Даулея, вышло "большое и удобное". При этом содержание училища (школы) - в двухклассном составе - приняло на себя министерство народного просвещения, а содержание приюта осталось за самой общиной, что было для неё весьма обременительно.
Торжества закладки храма и открытия училища довольно подробно были описаны Р.П.Даулеем в вышеупомянутой статье "Крещёно-татарское торжество". Начались они с вечера 8 сентября 1908 г. всенощным бдением в честь Святителя Феодосия Черниговского, проходившим в большой комнате дома, где располагались сёстры. Утром 9 сентября были совершены освящение дома двухклассного училища при общине и его открытие. После этого духовенство во главе с епископом Андреем направилось с крестным ходом к месту будущего храма. Причём, как отмечал Р.П.Даулей: "В числе образов выделялись два: один - Казанской Божией Матери, благословение Покровской общине отца Иоанна Кронштадтского, а другой - трёх Казанских Святителей, благословение Трёх-Святительского крещёно-татарского скита". Кроме этого, 4 сентября в благословение общине архиепископ Казанский и Свияжский Никанор послал ей икону Пресвятой Богородицы "Покров", а также пожертвовал свою книгу "Толковый Апостол" - "в душевное окормление насельниц обители" и "хлеб-соль" (в серебряной солонице и шестиугольном блюде) - "в грядущее хлебосольство и странноприимничество". "Во время молебствия в школе и при закладке, - сообщал Р.П.Даулей, - пел хор, составленный из сестёр общины, под управлением заведующего женской школы отца диакона М.Леонтьева. Молящегося народа было очень много, по крайней мере, такого стечения народа, как говорили, не бывало поблизости ни в церквях, ни на базарах". [4] В конце службы епископ Андрей преподал сёстрам обители наставление, которое "тут же было переводимо для слушателей на татарский язык, так как большую часть молящихся составляли крещёные татары из ближайших приходов".
Освящение домового храма во имя Преподобного Серафима, Саровского чудотворца, состоялось 22 декабря 1908 г. По предложению епископа Андрея и с благословения местного архиерея осуществил его и.д. благочинного монастырей третьего округа Казанской епархии, игумен Трехсвятительского крещёно-татарского скита Гурий - в сослужении пяти священников (села Нырты - Николая Прокофьева, села Карабаян - Евдокима Комисарова, села Абди - Николая Приклонского, села Гороховое Поле - Матвея Чебышева, села Старая Икшурма - Николая Кириллова) и двух диаконов (иеродиакона Трехсвятительского крещёно-татарского скита Варсонофия и диакона села Абди Василия Альпидовского). Храм был возведён в короткие сроки и являлся достаточно скромным по размерам: в 1909 г. епископ Андрей отмечал, что "он так мал, что не может вместить почти никого, кроме учениц и самих монашек, - до 20 человек". Но в то время думать о более просторном храме не приходилось. Не могла община позволить себе и содержание постоянного священника, а сами насельницы помещались "в единственной комнате-избе". Как отмечал епископ Андрей, "отдавая последний кусок хлеба на содержание школьниц, сами монашки крещенки принуждены сбирать хлеб на собственное содержание среди добрых людей".
В училище-приют ко времени его открытия было принято около тридцати девочек. Причём, как отмечал уже в 1908 г. Р.П.Даулей, "желающих отдавать своих детей учиться имеется очень много, но община не располагает достаточными средствами для содержания большого количества детей". В ? 6 за 8 ноября 1909 г. "Сотрудника Братства Святителя Гурия" епископ Андрей писал уже о пятидесяти трёх "девочках-крещёнках", обучавшихся в училище (школе). Кроме этого, при последнем действовало ремесленное отделение, в котором воспитанницы училища и "постоянные" ученицы постигали ткацкое ремесло.
Согласно Отчёту о деятельности БСГ за 1908 - 1909 братский год в общине имелось двадцать шесть сестёр, из которых три - русские, а остальные - кряшенки ("крещёные татарки"). [5] По состоянию на 1 мая 1911 г. в ней проживала уже тридцать одна сестра. При этом сёстры общины заведовали также книжным складом БСГ и оказывали медицинскую помощь населению.
Резолюцией архиепископа Казанского и Свияжского Никанора от 31 апреля 1908 г. заведующей общиной была определена рясофорная послушница Зинаида Дымова, а указом Казанской духовной консистории от 26 ноября 1910 г. - казначеей общины - рясофорная послушница Екатерина Боровицкая. Как отмечал в своём рапорте архиепископу Казанскому и Свияжскому от 12 мая 1911 г. благочинный монастырей третьего округа Казанской епархии, архимандрит Гурий, обе они зарекомендовали себя "как усердным прохождением монастырского искуса и сердечною добротою в обхождении и духовном водительстве вверенных их попечению сестёр общины - инородок из крещёных татар, так и высоким благонравием в религиозно-нравственном настроении". Известно, что уже в советское время обе бывшие насельницы общины - Зинаида Сергеевна Дымова и Надежда (Екатерина) Васильевна Боровицкая - подверглись репрессиям со стороны богоборческой власти.
18 июня 1909 г. по крещёно-татарским селениям прошёл великий крестный ход, посвящённый памяти Святой великомученицы Параскевы, празднуемой 28 октября. Его участники во главе с епископом Андреем вышли из Трёхсвятительского крещёно-татарского скита с мощами Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Иоанна Златоуста и Святой великомученицы Параскевы. "Сопровождаемый местами до 5000 народа", за неделю крестный ход прошёл "целый ряд татарских деревень на протяжении 70 вёрст, при непрестанном воодушевлённом пении на русском и татарском языках, при ежедневном богослужении и проповедях на открытом воздухе". Торжества завершились в Покровской просветительной крещёно-татарской женской общине (для которой и предназначались святыни), где с наставлением к послушницам обратился епископ Андрей.
Наконец, в 1911 г. общине был предоставлен статус самостоятельной юридической единицы. Указом за ? 2732 от 23 февраля 1911 г., данным архиепископу Казанскому и Свияжскому Иакову, СПС определил "в Мамадышском уезде, Казанской епархии, на земле, пожертвованной княгинею Ухтомскою, учредить крещёно-татарскую женскую общину, с наименованием оной "Покровскою Просветительною Общиною", и с таким числом сестёр, какое община будет в состоянии содержать на собственные средства".
1 мая 1911 г. состоялось торжественное открытие общины, которое осуществил тот же архимандрит Гурий. По окончании Божественной Литургии, отслуженной им в храме во имя Преподобного Серафима Саровского "в присутствии сослужащего духовенства" (священников сёл Нырты - Николая Прокофьева, Старая Икшурма - Алексея Афанасьева, иеромонаха Казанского Спасо-Преображенского монастыря Игнатия и других), заведующей общиной Зинаиды Дымовой, и.о. казначеи Екатерины Боровицкой "и всего народа", архимандрит Гурий прочёл с амвона копию указа СПС. Вслед за этим им было совершено "благодарственное Господу Богу молебствие с водосвятием", после которого участники торжества, "поднявши св[ятые] иконы с крестным ходом обошли вокруг общины, окропляя все здания оной и поля освящённою водою". Завершилось оно в церкви общины "обычными многолетствованиями", в том числе - в адрес епископа Андрея и благодетельницы монастыря княгини А.Ф.Ухтомской.
К этому времени у общины имелось 108 десятин земли, из которой 72 десятины - пахотной, 12 - под лугами и выгонами, 9 десятин леса, 9 десятин "под усадьбой" и 6 - "неудобной". В ней по-прежнему действовал только один деревянный храм, в котором не было постоянного священника и даже колоколов, на приобретение коих не хватало средств. Страховка всех строений общины исчислялась суммой 5700 рублей.
Поставленная заведовать общиной и вступившая в отправление своих обязанностей в том же 1911 г. монахиня София (Разумовская) сообщала, в частности, 11 марта 1912 г. в Казанскую духовную консисторию, что "с первого же раза была поражена беднотою общины и разными значительными недостатками по внешнему благоустройству общины, которые существуют и ныне". Тем не менее, с Божьей помощью, сёстры твёрдо следовали своему предназначению. Постепенно расширялась деятельность действовавшего при ней училища, в котором к тому времени учились уже шестьдесят две девочки. Тридцать восемь девочек (восемь из которых "постоянных", а остальные - из числа учащихся училища) постигали секреты ткацкого мастерства, вышивания и шитья в его ремесленном отделении. При этом, как подчёркивала заведующая общиной монахиня София: "Все эти воспитанницы - инородки из старо-крещёных татар из разных уездов Казанской губернии, и содержатся на средства общины, а некоторым сиротам и одежда добывается общиной".
Собирая в буквальном смысле "с миру по нитке", насельницы общины и БСГ всеми мерами способствовали религиозно-нравственному просвещению кряшенского народа, значение которого пронзительно точно подчеркнул в своём открытом письме православным москвичам "О крещёно-татарской женской общине", опубликованном в ? 6 за 8 ноября 1909 г. "Сотрудника Братства Святителя Гурия", епископ Андрей. "Могу сказать, - писал он, - что, кто поможет в воспитании и обучении хотя одной девочки, тот сделает и для миссии большое дело. Ведь всякий грамотный ребёнок в крещёно-татарской семье - есть уже миссионер: он уже вслух молится Богу и всю семью приучает к молитве, он читает книжку и своим родным сообщает новые знания. И очень много домов, склонных к отпадению, спасли для святой Церкви именно детки, обученные молитвам и знающие свящ[енную] Историю".
Следует признать, что эти наблюдения и выводы не потеряли своей актуальности и сегодня - по прошествии ста лет после создания общины, когда российское общество оказалось ввергнуто в бестолковую и безнравственную дискуссию о "вредных последствиях" преподавания в школах "Основ православной культуры". Причём, теперь они касаются не только самих кряшен, но и русских, а также других народов, традиционно исповедующих православие.
Лариса Владимировна Алексеева, историк (г. Казань)
Тезисы сообщения, представленного на Вторые "Глуховские чтения" (г. Казань, 28 марта 2008 г.)
(19)
№ 31. Успенский женский монастырь в Казани.
(1) Строев. Р а з н ы е м о н а с т ы р и :
Успенскаго , в Казани,:
Иг-нья Улия, в май, авг. 1666.
— Капитолина, в дек. 1702.
Успенский , под Сосенками, велено Троицким властям устроить грамотою 26 нояб. 1598.
Иг-нья Mapемиана, 28 дек. 1598, 1606,
31 авг. 1613.
(20)16 июня 2020
На месте "Пирамиды": возрождаемый из пепла Успенский собор Казани
…И бегом — назад, в век шестнадцатый. В ту пору Забулачье еще не считалось никакой Мокрой слободой, а являло собою огромный заливной луг, протянувшийся от крепостных стен до берега Волги. То были поистине благословенные места (недаром же они принадлежали Казанскому и Свияжскому архиепископу) — на много верст простирались цветущие или скошенные луга, перелески, пойменные озера, заросшие ивняком, стога, пахнувшие сухим и теплым сеном. Посреди этого травяного моря петляли узкими лентами две полноводные и рыбные речки — Булак и Казанка. Была в этих краях и еще одна протока, представлявшая собой древнее русло Казанки. Она тянулась по лугам на много километров в сторону Волги. Ее звали Ичка. То была заглохшая, глубокая и неподвижная река с крутыми берегами, сплошь заросшими высокой густой травой. По свидетельствам современников (которые относятся к более позднему времени, но это не меняет сути), густота трав в пойме Казанки была такой, что с лодки трудно было высадиться на берег — травы стояли непроходимой упругой стеной.
Как уже, наверное, догадался читатель, понятия «Мокрая слобода» в ту пору не знали, и практически все Забулачье в «широком понимании» считалось Ямской слободой, которая старше нашей Мокрой по меньшей мере на полтора столетия. Оно и понятно, ведь еще в XVI столетии отсюда начиналась почтовая дорога на Москву. Между прочим, «ям» — слово татарское. В своем изначальном понимании оно означает селение, станцию, где жили ямщики и содержались лошади для почтовой связи. Русские переняли устройство почтовой службы у татар, и даже ямщиками в первое время служили преимущественно татары. Их освобождали от подушных податей, а они за это должны были держать лошадей, обеспечивать бесперебойную связь и доставлять чиновников разного ранга во все концы необъятной России. Ямская слобода упоминается в писцовых книгах за 1566 год: «За Булаком в остроге государева царя и великого князя слобода Ямская. И всего в Ямской слободе охотничьих 62 двора...». А пока возвращаемся к теме, заявленной в заголовке, — к Успенскому собору.
Итак, уже в 1566—1568 годах в заливных сенокосных лугах за Булаком появляется Успенский приход: «За Булаком, в остроге, государева царя и великого князя Слобода Ямская, а в Слободе церковь Успения Пресвятой Богородицы, да в приделе церковь Фрол и Лавр поставленные и все церковное строение мирское, а у церкви двор попа Тихона, во дворе проскурница, да 11 келий старцев и стариц нищих».
Как можно понять из разрозненных обрывков сведений, содержащихся в писцовых книгах второй половины XVI столетия, первоначальная церковь имела богадельню и совсем небольшой приход в несколько дворов, расположенных по левому берегу Булака. Отец Тихон, ее первый настоятель, получал государево жалованье, как было положено предстоятелям приходских церквей, в размере трех рублей, шести четвертей ржи, большой меры овса и пуда соли. Жалованье выдавалось два раза в год на Пасху и Михайлов день, и годовой оклад в размере трех рублей был очень неплохим доходом, ибо в те времена на три рубля можно было купить либо трех лошадей, либо шесть коров, либо тридцать баранов.
Вероятно, в XVI столетии Успенский храм действовал еще как самостоятельный приходской, но издревле существовавшие при нем кельи, по всей видимости, заложили основу будущей монастырской жизни. Не случайно же в писцовых книгах за 1656 год он упоминается именно как Успенский девичий монастырь.
Когда и по каким причинам этот монастырь прекратил свое существование — вопрос открытый. Во всяком случае, в первой половине XVIII столетия он еще точно существовал: в экспликации к плану города Казани, выполненному в 1739 году инженер-поручиком Артамоном Сациперовым, мы находим достаточно подробные о нем сведения: «Монастырь девичий и собор Успения Богородицы за рекою Булаком. При нем церковь теплая Сретения Господня, придел преподобного Михаила Малеина. Напрестольной крест Господень сребреной вызолочен, в нем мощей святых 31 частица. Круг монастыря ограда, и в нем кельи деревянные».
Успенский монастырь на карте Казани, выполненной в 1739 году инженер-поручиком Артамоном Сациперовым (помечен цифрой 7). На плане четко прослеживается направление Большой Успенской улицы, идущей от крепости мостом через Булак к Мокрым воротам (на плане помечены литерой С). Эта древняя дорога в общих чертах повторяла направление будущих улиц Триумфальной — Кремлевской — Ташаяк, по сути, она являлась их предтечей
Очень интересно, что на плане Артамона Сациперова уже зафиксированы Мокрая слобода и Мокрая улица, а также на нем четко прослеживается направление улицы Большой Успенской, идущей от крепости мостом через Булак к Мокрым воротам (на плане помечены литерой С). Эта древняя дорога в общих чертах повторяла направление будущих улиц Триумфальной — Кремлевской — Ташаяк, по сути, она являлась их предтечей. Предшественник нынешнего переулка Рустема Яхина назывался Журавлевым переулком и вел к Ямским воротам, помеченным на плане литерой D.
Как уже знает читатель, в Успенском приходе во все времена было совсем мало зажиточных людей, а потому все заботы о содержании храмового комплекса всегда ложились на влиятельных благотворителей. Так, в 1728 году первый казанский олигарх Иван Михляев завещал Успенскому монастырю после своей смерти «…по сту рублей в год, покуда будет жива жена его, Евдокия Ивановна». До революции в Успенском храме хранилось старинное Евангелие, на внутренней стороне обложки которого была сделанная в 1754 году запись, свидетельствовавшая о последних днях монастыря. Из нее можно было понять, что еще и в это время монастырь существовал, но это существование было скорее номинальным, ибо «…в пожаре 1749 года 3 мая церковь Успения Пресвятой Богородицы погорела, а равно и весь девичий монастырь».
После этого были еще пожары, был и пугачевский разгром, после которых монашеская жизнь в обители окончательно угасла, и даже встал вопрос о сносе храмового комплекса, поскольку этот приход был даже не просто бедным, но нищим. От полного уничтожения храм спас наш старый знакомый Иван Степанович Жарков, проживавший в Успенском приходе и, как мы помним, бывший в ту пору городским головой. В 1799 году он ходатайствовал перед руководством епархии, «чтобы Успенского собора не уничтожали, а дозволили ему на его собственный счет возобновить церковь».
Разрешение было дано, и под наблюдением неутомимого Ивана Степановича в 1809—1811 годах храм восстановил губернский архитектор Александр Кириллович Шмидт (1783—1843), придав ему невиданные дотоле в Казани классические формы. Помимо мощных восьмиколонных портиков (к слову, к этому времени появившихся и на фасадах другого отстроенного заново храма — собора Казанской иконы Божией Матери), в обновленном Успенском соборе чаяниями того же И.С. Жаркова был сделан придел «…в честь соименного себе святого преподобного Иоанна Дамаскина», колокольня же первоначально была поставлена отдельно от церкви.
Зная о бедственном финансовом положении Успенского прихода, И.С. Жарков взял на себя все заботы о его благополучии — обеспечивал функционирование хозяйственных служб, снабжал храм всем необходимым, не оставлял священнослужителей, а на церковные праздники раздавал щедрые благотворительные дары всем без исключения прихожанам. Так что его кончина в канун праздника Пасхи 1813 года была для жителей Мокрой слободы тяжелым ударом.
По смерти И.С. Жаркова все заботы о сохранении храма легли на его вдову Марию Матвеевну и сестру ее Прасковью Матвеевну Крашенинникову, которых читатель, вероятно, тоже еще помнит. Когда в страшном городском пожаре вместе с разводным Жарковским мостом сгорел дотла и Успенский собор, последний как несостоятельный приход во второй уж раз решено было закрыть. Удивительно, но сестры-купчихи Мария и Прасковья вновь сумели отстоять его. Несколько раз они обращались в епархию с просьбой «…о дозволении им выстроить Успенский собор на свой счет вновь, так как возобновлять его, по причине появившихся на стенах собора значительных седин, было невозможно».
В конце концов сестры получили-таки соответствующее разрешение. Снова был призван на помощь архитектор А.К. Шмидт, и к 1822 году собор возобновили в прежних формах. М.М. Жаркова и П.М. Крашенинникова, как могли, украсили собор: наняли местных художников, которые расписали стены, снабдили храм необходимой церковной утварью, и уже 8 августа 1822 года архиепископ Казанский и Симбирский Амвросий II (Протасов) освятил новую Успенскую церковь. Возобновленный в память о покойном Иване Степановиче Жаркове придел преподобного Иоанна Дамаскина был освящен двумя годами ранее, 4 декабря 1820 года.
Интересные сведения о последствиях разбушевавшейся в 1815 году стихии мы находим в посвященной Успенскому собору главе из «Исторического описания церквей города Казани протоиерея Евфимия Малова», опубликованного в 1884 году: «…От пожара 1815 года были спасены некоторые иконы: Иверской Божией Матери, Образ Успения Божией Матери четвертной, Образ Казанской Божией Матери и др. Спасены также 3 Евангелия, сосуды с прибором, кадило серебряное большое, крест ветхий с мощами, обложенный серебром, несколько вещей из ризницы. После пожара собрано было горелого серебра 1 пуд 5 фунтов. На построение Успенского собора, кроме средств М.М. Жарковой и П.М. Крашенинниковой, после пожара 1815 года выдано было пособие из 100 000 руб. суммы, пожертвованной государем императором в пользу погоревших мест и лиц духовного ведомства, 1588 руб. 85 коп., а 1000 руб. даны были взаимообразно. Кроме того, из комиссии выданы были два потира со всеми приборами серебряные, напрестольный крест серебряный, Евангелие 1785 года и несколько риз».
И в последующие годы сестры Мария и Прасковья не обходили Успенский храм своим вниманием — по существу все относительное благополучие одного из самых нищих казанских приходов держалось исключительно на них. По смерти М.М. Жарковой Прасковья Крашенинникова построила на свои средства дом причта, а прямо на церковной ограде выстроила небольшой двухэтажный домик в четыре окна для себя — «с тем, чтобы после ее смерти этот дом служил средством обеспечения для духовенства же за поминовение ее и ее сродников». Этот дом хорошо виден на снимке, сделанном Георгием Фроловым в 1977 году в последние дни существования Успенского собора с крыши его северного портика.
Вскоре после кончины Прасковьи Матвеевны 14 августа 1848 года оба ее дома основательно погорели в очередном пожаре (который частично затронул и храм), но очень скоро были восстановлены для приходского духовенства на средства новых благотворителей, которых читатель тоже хорошо знает — купца первой гильдии Василия Никитича Никитина и супруги его Дарьи Ивановны (в девичестве Жарковой). В 1854 году на средства четы Никитиных Успенский собор был вновь капитально отремонтирован: подновлена колоннада, сменена кровля, подчищена и подправлена стенопись. Тогда же в храме был устроен вызолоченный деревянный иконостас, за который В.Н. Никитин (занимавший должность церковного старосты) заплатил мастерам-краснодеревщикам 700 рублей собственных средств, прибавив сюда же 300 рублей церковных денег. По свидетельствам современников, иконостас, выполненный «…в стиле рококо хорошего живописного искусства под лепную работу», поражал своею красотой.
В 1859 году Успенский собор вновь сильно обгорел снаружи, и после очередной перестройки на средства все того же В.Н. Никитина он к 1863-му году приобрел тот вид, который мы с вами уже запомнили по нескольким дореволюционным фотографиям. Отдельно стоявшую колокольню тогда разобрали, заменив ее встроенной в основной объем храма. Вскоре по рисунку, утвержденному архиепископом Казанским и Свияжским Антонием II (Амфитеатровым), был еще раз подновлен иконостас. План и фасад церкви составил архитектор Федор Соколовский. Теперь собор получил три престола: главный, как и прежде — Успения Пресвятой Богородицы, приделы в трапезной части — Сретения Господня и преподобного Иоанна Дамаскина.
После внезапной кончины Василия Никитича Никитина (1880 год) новым церковным старостой был назначен проживавший в Успенском приходе казанский купец Николай Федорович Овчинников, а приходским священником в 1882 году стал выпускник Казанской духовной семинарии Михаил Иосифович Акрамовский. А двумя годами позже вышло в свет «Историческое описание церквей города Казани протоиерея Евфимия Малова», в котором Успенскому собору посвящена целая статья. Помимо краткой исторической справки, в этой статье приведены подробные данные, характеризующие положение дел в церковном хозяйстве по состоянию на 1884 год. Думаю, для полноты картины небезынтересно будет их привести:
«…Иконы в иконостасе остались частью прежние, а частью вновь написаны. Из икон трапезы можно указать на икону Божией Матери Страстная, икону Нерукотворенного образа малого размера с надписью на серебряном окладе: «Иждивением казанского купца Ивана Жаркова. Написан 1799 г.». В приделе преподобного Иоанна Дамаскина в числе других икон в киоте икона св. Иннокентия Иркутского, поставленная в церкви сибирскими купцами, чайными торговцами, которые в прежние времена имели свои склады на ограде Успенского собора; перед сею иконою сибиряки служили молебны. Из икон холодной церкви обращает внимание чудотворная икона Печерской Божией Матери, оклад на ней серебряный вызолоченный, устроен в 1822 году, а наголовник жемчужный с разными камнями, венцы на Божией Матери и Спасителе стразовые; эта икона поступила в Успенский собор из церкви Печерской Божией Матери.
При церкви, на лицевой стороне ограды, имеется каменная часовня, возобновленная после пожара 1859 года на церковную сумму. При часовне две квартиры — для псаломщика и церковного сторожа. План и фасад Успенского собора с колокольнею имеются и хранятся в ризнице. План составлен архитектором Сокольским. План церковного погоста обозначен на церковном плане, хранящемся в церкви.
Земли сенокосной при Волге 15 десятин, из коих удобной только 7 десятин; земля находится во владении причта приходского. На сию землю план и межевая книга, составленные в 1795 году, имеются и хранятся в ризнице. Церковный дом каменный, двухэтажный, рядом с оградою, по лицевой стороне. В нем живут священнослужители».
На рубеже XIX—ХХ столетий хозяйство безнадежно убыточного Успенского прихода продолжало поддерживаться в сносном состоянии благодаря пожертвованиям новых поколений казанских предпринимателей — купеческих семейств Ульяновых, Соболевых, Кутьиных, Свечниковых, и даже небезызвестных Щетинкиных, владельцев Казанского подворья, в советские годы приобретшего популярность как гостиница «Казань». Начиная с шестидесятых годов позапрошлого века криминогенная обстановка в и без того неспокойной Мокрой слободе резко ухудшилась. После отмены крепостного права и прочих послаблений в законодательстве в город хлынули многотысячные потоки крестьян, и притом, заметьте, отнюдь не все из них нашли себя в новых обстоятельствах и стали, к примеру, купцами — нет, конечно: очень и очень многие оказались выброшенными на обочину жизни. Их-то и приютила видавшая виды Мокрая. Так волею судеб наш Успенский храм наряду с близлежащим Владимирским собором и Ильинской церковью оказались в самом эпицентре района официально разрешенного разврата, приобретшего недобрую славу благодаря локализованным здесь многочисленным явным и тайным притонам проституции и прочим увеселительным заведениям сомнительного качества, которые цвели тут буйным цветом начиная с 1880-х годов и вплоть до самой революции. В этой связи Успенский собор мелькает только в сводках криминальной хроники конца XIX — начала ХХ века да в многочисленных жалобах прихожан казанским властям на бесчинства, творимые «беспокойными обитателями Мокрой» буквально под храмовыми стенами, невзирая на законы и всякие прочие запретительные меры. Северо-восточный угол территории храмового комплекса. Слева — склад жерновов М. Рама, на переднем плане — дом причта, за ним — домовладение И.С. Жаркова. Фото сделано с крыши портика Успенского собора в начале XX века. Из архива Евгения Давыдова
На этом завершается первый акт «зубчатой» истории Успенского храма Мокрой слободы и начинается второй, относящийся уже к советскому периоду, полный невосполнимых и горьких утрат, с трагическим финалом 16 августа 1978 года.
Источник информации: Алексей Клочков, Реальное время
(10) год утраты:
1978 (Снесен 16 августа, колокольня снесена в 1972 году)
Адрес: Республика Татарстан, город Казань, улица Московская, д. 3.
О закрытии храма
Успенская община в смутное время определилась и заявила о себе как о православной, староцерковной ориентации, с сотней членов общины, с иерархическим подчинением управляющему Казанской епархией и его викарию. В договоре с властями существовал пункт № 2-ой, в который изначально была заложена идея «добровольного» слияния общин. В январе 1931 года этот пункт «сработал». Владыке Афанасию структуры власти сделали такое предложение, от которого он не смог отказаться. По этой причине он «добровольно» объединил, а по сути, ликвидировал семь общин, двум из них, Владимирского собора и Ильинской церкви, благословив перейти в Успенский собор. Успенская община предоставила не только свой храм в совместное пользование, но и места в церковном совете и ревизионной комиссии.
Первыми, кто избрал Успенский храм объектом для приспособления под общественные нужды, были активисты «Татстройобъединения». На проведенном собрании рабочих и служащих служащих лесозавода «Красный Коммунальщик» 3 июля 1931 постановили просить КГС закрыть храм и передать его под общежитие. На следующий же день копия протокола была в Казанском Горсовете, который, в свою очередь, ухватился за эту идею «обеими руками» и на присланной копии приписал: «Орготделу: необходимо инициативу рабочих подкрепить решением рабочих Красного пути, Лесопильного завода, техникума, а также ЖАКТа…». «Инициатива» не заставила себя ждать, и уже 1 октября 1931 года на Президиуме КазГорСовета слушался материал о закрытии Успенской церкви. Постановление из трех коротких предложений: «Считать необходимым закрытие церкви. Просить Президиум ТЦИКа утвердить постановление. Помещение церкви реставрировать под общежитие рабочих». 15-го октября Постановление препроводили в ТЦИК на утверждение, а через шесть дней было вынесено постановление о закрытии Успенского собора и использовании его здания под общежитие рабочих…Таттранса. Несколько позже бывший Успенский собор и прилегающая к нему территория использовались под деловой двор ТСО для производства фанерных домов и некоторое время под гараж АТП-1. Окончательно собор был разрушен летом 1978 года, а колокольня еще раньше в 1972 г. Сегодня на месте храма построен и активно функционирует культурно-развлекательный комплекс «Пирамида».
По материалам статьи: В. Мухина «История закрытия храмов и монастырей в г.Казани в 20-30 годы ХХ столетия». Из альманаха «Православный Собеседник» №2(15) 2007 г., изд-во КДС, Казань, 2007 г.
Церковь Успения Божией Матери – одна из древнейших церквей в Казани. Первоначальное время ее основания восходит к 1566 – 68 гг., потому что о ней уже упоминается в писцовых книгах г. Казани и его уездов: «За Булаком, в остроге, государева царя и великого князя Слобода Ямская, а в Слободе церковь Успения Пресвятой Богородицы, да в приделе церковь Фрол и Лавр – поставленье и все церковное строение мирское, а у церкви двор попа Тихона, во дворе проскурница, да 11 келий старцев и стариц нищих».
При Успенской церкви кельи положили начало монастырской жизни; прежде это было нечто вроде богадельни, но с течением времени при церкви образовался женский монастырь. Получил ли этот монастырь свою организацию в XVI ст., неизвестно, но из XVII ст. о нем сохранились некоторые известия. Так в 1656 г. женский монастырь при Успенской церкви существовал, несомненно, и назывался по церкви Успенским. За 1739 г. упоминается: «Монастырь девичий и собор Успения Богородицы за рекою Булаком. При нем церковь теплая Сретения Господня, предел преподобного Михаила Малеина. Напрестольной крест Господень сребреной вызолочен, в нем мощей святых 31 частица. Круг монастыря ограда, и в нем кельи деревянные».
Сколько времени существовал этот Успенский женский монастырь, когда и по каким обстоятельствам прекратил свое существование – неизвестно. Из надписи на одном Евангелии, находящемся в Успенском соборе, видно, что монастырь существовал еще в 1754 г., но существование его было только номинальное: в пожаре 1749 г. 3 мая церковь Успения Пресвятой Богородицы погорела, а равно и весь девичий монастырь. После этого пожара едва ли монастырь Успенский возобновлялся.
В 1799 г. казанский купец Иван Степанович Жарков, живший в Успенском приходе, ходатайствовал перед епархиальным начальством, чтобы Успенского собора не уничтожали, а дозволили ему на его собственный счет возобновить церковь. Дозволение было дано, и купец И. С. Жарков возобновил церковь и сделал в ней придел в честь соименного себе святого препод. Иоанна Дамаскина. Колокольня была поставлена тогда несколько отдельно от церкви. И. С. Жарков, зная несостоятельность прихода, снабжал Успенский собор всем необходимым и не оставлял священнослужителей. В 1813 г. он скончался.
В 1815 г. в ужасный пожар Успенский собор сгорел, а равно погорели и прихожане. Церковь снова думали уничтожить, но оставшаяся вдова купца Жаркова Марья Матвеевна Жаркова и ее сестра, вдова Прасковья Матвеевна Крашенинникова просили о дозволении им выстроить Успенский собор на свой счет вновь, так как возобновлять его, по причине появившихся на стенах собора значительных трещин, было невозможно. М. Жаркова и П. Крашенинникова, получивши разрешение, соорудили и украсили Успенский собор и снабдили его церковной утварью. В 1822 г. 8 августа казанский архиепископ Амвросий освятил Успенскую церковь. Придел препод. Иоанна Дамаскина был освящен двумя годами раньше, 4 декабря 1820 г.
От пожара 1815 г. были спасены некоторые иконы: Иверской Божией Матери, Образ Успения Божией Матери четвертной, Образ Казанской Божией Матери и др. Спасены также 3 Евангелия, сосуды с прибором, кадило серебряное большое, крест ветхий с мощами, обложенный серебром, несколько вещей из ризницы. После пожара собрано было горелого серебра 1 пуд 5 фунт. На построение Успенского собора, кроме средств М. Жарковой и П. Крашенинниковой, после пожара 1815 г. выдано было пособие из 100 000 руб. суммы, пожертвованной государем императором в пользу погоревших мест и лиц духовного ведомства, 1588 руб. 85 коп., а 1000 руб. даны были взаимообразно. Кроме того, из комиссии выданы были два потира со всеми приборами серебряные, напрестольный крест серебряный, Евангелие 1785 г. и несколько риз.
Приход Успенского собора был беден и мал, а потому М. Жаркова и П. Крашенинникова не оставляли церковь и приходское духовенство своими благотворениями. В 1826 г. 30 июля Мария Матвеевна Жаркова скончалась, сестра ее Прасковья Матвеевна на свое иждивение построила для приходского духовенства дом, а на церковной ограде выстроила другой дом для себя с тем, чтобы после ее смерти этот дом служил средством обеспечения для духовенства же за поминовение ее и ее сродников. В 1848 г. 14 августа П. М. Крашенинникова скончалась, а в непродолжительное время оба ее дома сгорели.
В 1854 г. в алтаре и в церкви полуколонны и откосы окон отделаны алебастром под белый мрамор; в том же году стены Успенского собора покрасились вновь, карнизы прочищались, тогда же промывалась и поправлялась стенопись. Вокруг живописных изображений в алтаре, в настоящей церкви и в трапезе написаны в стиле рококо хорошего живописного искусства под лепную работу клеевые рамы. Иконостас, сплошь вызолоченный, в холодной церкви устроен в 1854 г. купцом В. Н. Никитиным за 700 руб. с прибавлением к этой сумме церковных денег 300 руб. В 1859 г. Успенский собор снаружи обгорел весьма значительно и был приведен в настоящий вид в 1863 г.
Прежняя, отдельно стоящая колокольня разобрана, а вместо нее устроена новая красивая колокольня в связи с самою церковью иждивением казанского купца В. Н. Никитина. Престолов в Успенском соборе три: главный – во имя Успения Божией Матери и два придельных в трапезе: Сретенский и Иоанна Дамаскина. Иконостас в трапезе, сплошь вызолоченный, устроен иждивением церковного старосты купца В. Н. Никитина в 1868 г. по рисунку, утвержденному преосвящ. казанским Антонием; 6 подсвечников и 4 лампы, привинченные к иконостасу, а также паникадило бронзовые, московской работы.
Иконы в иконостасе остались частью прежние, а частью вновь написаны. Из икон трапезы можно указать на икону Божией Матери страстная, икону Нерукотворенного образа малого размера с надписью на серебряном окладе: «Иждивением казанского купца Ивана Жаркова. Написан 1799 г.». В приделе преподоб. Иоанна Дамаскина в числе других икон в киоте икона св. Иннокентия Иркутского, поставленная в церкви сибирскими купцами, чайными торговцами, которые в прежние времена имели свои склады на ограде Успенского собора; перед сею иконою сибиряки служили молебны.
Из икон холодной церкви обращает внимание чудотворная икона Печерской Божией Матери, оклад на ней серебряный вызолоченный, устроен в 1822 г., а наголовник жемчужный с разными камнями, венцы на Божией Матери и Спасителе стразовые; эта икона поступила в Успенский собор из церкви Печерской Божией Матери.
При церкви, на лицевой стороне ограды, имеется каменная часовня, возобновленная после пожара 1859 г. на церковную сумму. При часовне две квартиры – для псаломщика и церковного сторожа. План и фасад Успенского собора с колокольнею имеются и хранятся в ризнице. План составлен архитектором Сокольским. План церковного погоста обозначен на церковном плане, хранящемся в церкви.
Земли сенокосной при Волге 15 десятин, из коих удобной только 7 десятин; земля находится во владении причта приходского. На сию землю план и межевая книга, составленные в 1795 г., имеются и хранятся в ризнице. Церковный дом каменный, двухэтажный, рядом с оградою, по лицевой стороне. В нем живут священнослужители.
«Историческое описание церквей г. Казани протоиерея Евфимия Малова», выпуск 1, Казань, типография Императорского Университета, 1884 г. (10)
№ 32. Троице-Сергиевский монастырь на территории Казанского кремля.
(4)Троице-Сергиев монастырь на территории Казанского кремля был упразднен еще в конце XVIII века. Он располагался севернее Спасо-Преображенского, в самом центре кремля — как раз на том месте, где сейчас возведена мечеть Кул-Шариф. При ее строительстве в наше время было найдено много костей с маленького, но древнего монастырского кладбища. Все останки собрали и перезахоронили на Зилантовой горе в 2004 году.
Троице-Сергиева обитель всегда была маленькой и бедной и считалась приписной к Троице-Сергиевой лавре? Одноименная и тоже приписная к лавре обитель с 1551 года находилась и в Свияжске. Это говорит о том, какую огромную роль сыграла в христианизации края лавра прпеподобного Сергия Радонежского.
Возможно, для основания монастыря было выбрано приблизительное место чудесного явления преподобного Сергия Радонежского жителям Казани накануне ее взятия в 1552 году. Святой символически «подметал» улицу, по которой позже в город въехал молодой царь Иван IV. Об этом свидетельствует «История Казанского царства» («Казанский летописец») и многие устные легенды. Знаменательно, что такое же явление святого Сергия местным жителям предшествовало и основанию Свияжска в 1551 году. Еще одна связь грозных событий 1552 года с именем почившего ровно за 160 лет до них великого святого — то, что одна из трех полотняных передвижных церквей в русской армии, осаждавшей Казань, называлась Сергиевской. Вся утварь в ней была — из Троице-Сергиевой лавры. Утварь в обители, о которой идет речь — тоже была из Лавры.
Исторически монастырь примечателен тем, что в нем пожелал быть захороненным третий архиепископ Казанский (после святителей Гурия и Германа) Тихон. Он скончался в 1576 году, и 124 года его могила находилась здесь. В 1700 году захоронение было перенесено в Благовещенский кафедральный собор, где покоились другие казанские архиереи. Видимо, примерно с того времени Троице-Сергиев монастырь и начинает приходить в упадок.
В 1764 году сотни монастырей России — в первую очередь, как раз приписные, — были упразднены. Решение правительства Екатерины II еще не означало окончательную гибель упраздненных обителей в этом же году. Пока тянулась бюрократическая волокита, во многих из них еще теплилась жизнь — а некоторые (например, Свияжский Макарьевский) вообще, с Божьей помощью, «устояли на ногах», и, к радости паломников, существуют и поныне, хотя со времен той реформы прошло почти 2,5 века...
Но это не относится к Троице-Сергиеву Казанскому монастырю. Его упразднение оказалось окончательным. Два храма его (Троицкий и Сергиевский) стояли в кремле еще четверть века после реформы — пока наконец в 1787 году не были полностью разобраны.
Обитель «Пресвятые Троицы и Сергия Чудотворца» прекратила свое существование.
(30) Анатолий Елдашев...
IV. Некрополь Троице-Сергиевского монастыря
Троице-Сергиевский монастырь был образован в первое десятилетие после присоединения Казани к Московскому государству и являлся подворьем Троице-Сергиевской Лавры.
На его территории располагался погост, границы которого отмечены на плане конца XVII в.На планах же второй половины XVIII в. на месте монастырского кладбища указаны уже жилые монастырские постройки.
С 1996 по 2003 г. на территории бывшего Троице-Сергиевского монастыря впервые проводились археологические раскопки. Их масштаб был обусловлен начавшимся возведением мечети Кул-Шариф, когда остатки древнего монастырского погоста были окончательно разрушены.
Исследования были организованы государственным историко-архитектурным и художественным музеем-заповедником «Казанский Кремль» и главным управлением государственного контроля, охраны и использования памятников истории и культуры при Министерстве культуры Республики Татарстан. Научное руководство и исследования осуществлялись сотрудниками научно-исследовательской группы «Археология Казанского кремля», созданной при национальном центре археологических исследований Института языка, литературы и истории им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан (ныне Институт истории АН РТ), под общим руководством доктора исторических наук Ф.Ш.Хузина.
Известно, что в Кафедральном Благовещенском соборе упокоился архиепископ Тихон I (Хворостинин) († 1576), который погребал Казанского чудотворца святителя Варсонофия. Архиепископ Тихон, согласно его завещания, сначала был похоронен, в Троицком храме казанского подворья Троице-Сергиевой Лавры, а затем тело было перенесено в кафедральный собор и положено на паперти Борисоглебского придела. В 1841 г. его останки были перенесены в придельный храм во имя Всех Святых.
Каменный Троицкий храм с приделом во имя преподобных Сергия и Никона был сооружен на площади Троицкого монастыря и оборудован на средства архимандрита и братии Троице-Сергиевой Лавры. В 1787 г. Казанский архиепископ Амвросий предписал за ветхостью упразднить Троицкий храм. Иконы, иконостас и утварь были переданы в Благовещенский собор, а кирпич и прочий материал - отданы Казанской Духовной семинарии.
Сам монастырь окончательно пришел в упадок в конце XVIII века, чему в немалой степени послужила политика секуляризации, проводимая Екатериной II с 1764 года.
После пожара в конце XVIII века территория бывшего монастыря передается под арсенал пушечного двора, деятельность которого прекращается в связи с большим казанским пожаром в сентябре 1815 года. Часть же его территории занимается под конюшенные дворы и фруктовый сад Спасского монастыря.
Следующий этап освоения этой территории с 1825 по 1866 г. связан с функционированием школы батальонных военных кантонистов, когда с 1825 по 1837 г. производились интенсивные работы по строительству зданий школы и планировке двора.
В 1866 г. вместо школы кантонистов создается Юнкерское училище, просуществовавшее до 1917 года, а в период советской власти до 1994 г. здесь находилась воинская часть.
(3)Последние сведения о существовании кремлевского Троице-Сергиевского монастыря, известные нам, относятся к 1714 году . Братия Троице-Сергиевского монастыря едва ли не была переведена в Феодоровский монастырь, который называется Троице-Феодоровским, тогда как в документах начала XVIII в. он называется только Феодоровским .
№ 33. Казанский Богородицкий монастырь в Елабуге
(11) А. Рощектаев. Женские монастыри Казанской епархии.
Казанский Богородицкий монастырь в Елабуге
Так уж сложилось, что все ныне действующие монастыри епархии расположились в радиусе не больше 30 км от Казани. Кроме одного. Елабужский Казанский Богородицкий монастырь – единственный действующий в восточной части Татарстана. 215 км – расстояние от него до Казани. Поэтому нечасто паломники из столицы Татарстана навещают эту обитель. Но вообще Елабуга – интереснейший в историческом плане город, в том числе и как православный центр (подробнее смотрите в следующей главе). И мы советуем всем, кто посетит Елабугу, по возможности побывать и в этой святой обители.
В 1995 – 1998 гг., до возрождения иноческой жизни на Зилантовой горе, она была единственной женской в Казанской епархии. В отличие от Зилантова монастыря, она являлась женской и до революции.
Обитель относительно молода. История ее насчитывает менее 1,5 веков. Все другие действующие монастыри епархии старше в 2-3 раза. Но, разумеется, это нисколько не умаляет ее духовного значения. Просто событий в жизни монастыря было не так уж много, и потому описание его истории займет совсем немного места.
Основание обители связано с именем всероссийски известного елабужского предпринимателя и благотворителя XIX века Ивана Ивановича Стахеева. Многие церкви и монастыри двух соседних епархий – Вятской (к которой тогда относилась Елабуга) и Казанской, благоукрашались на его средства. Например, в Спасском монастыре казанского кремля одно из строений так и именовали в документах: «стахеевский пристрой».
Но если на церковные постройки в Казани от этого благочестивого семейства выпадали хотя и больше суммы, но все же в пределах нескольких тысяч, то на Елабужский монастырь И.И.Стахеев выделил – поразительно! – более миллиона рублей. Больше никаких примеров в истории Среднего Поволжья привести невозможно, а во всей России?.. если что-то подобное было, то – единичные случаи. Почти невероятным кажется, что один благотворитель (правда за несколько лет 1850-60-х гг.) выделил такую сумму… в 10 раз превышающую, например, стоимость постройки огромного Скорбященского собора в Свияжске. Только на содержание сестер открывающегося монастыря было выделено 142 тысячи рублей, а строительство масштабного архитектурного ансамбля обители по проекту известного зодчего Г.А.Боссе, стоило, конечно, еще в несколько раз дороже.
В 1856 г. была создана женская община, положившая начало монастырю. Этому предшествовало ходатайство епископа Вятского Елпидифора в Святейший Синод Российской империи, положительная революция Синода в 1855 г. и – Высочайшее разрешение императора Александра II 15 июля 1856 г. Только что закончилась тяжелая для России Крымская война; и создание монастыря стало одним из первых знамений мирного времени и начавшегося нового царствования.
Большая часть ансамбля обители была построена в 1857 – 1868 гг. 9 сентября 1868 г. новый архиепископ Вятский Аполлос освятил собор во имя Казанской иконы Божией Матери, и тогда же обитель была формально преобразована в монастырь.
Ансамбль был очень крупный. Кроме собора – это церкви Иоанна Предтечи и Параскевы Пятницы, а также домовая церковь при монастырской больнице. Итого – 4 храма.
6 каменных корпусов – жилых и хозяйственных: таков был монастырский городок, разместившийся вокруг этих храмов. Весь комплекс окружила красивая белая ограда: вообще ансамбль был белокаменным, как казанский кремль. Отдаленно напоминала кремлевскую Спасскую башню высокая островерхая колокольня при соборе, увенчанная шатром поверх 4-го яруса. Шатрами был увенчан и сам собор, что встречается довольно нечасто: пять шатров вместо пяти куполов. Только-только «русский стиль» стал возвращаться в парадную и храмовую архитектуру Российской империи – на смену долгому господству классицизма. И вот – монастырский собор в Елабуге стал одним из первых в стране. Лишь незадолго до него подобный же пятишатровый храм Благовещения Пресвятой Богородицы (1844-49 гг.) был возведен великим зодчим Н.Тоном в Петербурге – но то был военный «полковой» храм. Были похожие церкви и в скитах Валаама, но они очень сильно уступали Елабужскому по размерам.
К сожалению, великолепный Казанский Богородицкий собор был варварски разрушен – как и большая часть монастырского ансамбля.
В конце XIX – начале ХХ вв. Елабужская женская обитель была крупнейшей в Вятской епархии. Изначально, при открытии, в ней собралось 106 насельниц. Запланированной Иваном Стахеевым численности в 25 монахинь и послушниц обитель достигла к 1893 году. А в 1900 г. в ней числилось 273 насельницы (правда, из них монахинь и рясофорных – только 94). В основном это были крестьянские девицы, но порой до четверти всех сестер составляли мещанки из города Елабуги. Для обучения послушниц, совсем не знавших грамоты, уже в 1869 г. была открыта школа. Славился Елабужский монастырь своими мастерскими: золотошвейной и живописной.
Революция и гражданская война ознаменовались в Елабуге особенно кровавыми событиями – даже по сравнению с другими окрестными городами. Здесь была и «красная» и «белая» власть, и при сменах властей сотни людей гибли в массовых расстрелах. «Дореволюционная Елабуга была сильно заражена религиозным дурманом», – писали красные палачи. «Исключительно купеческо-торгашеское местечко» нуждалось в особо жестких чистках. «В 1918 году карательными органами пролетариата была вскрыта контрреволюционная организация, куда входило все духовенство в Елабуге…». Ни много, ни мало – «все»! В чем же заключалась эта контрреволюционность? Так же как и в Раифском Богородицком монастыре – в попытке противостоять произволу: битье в набат в момент, когда красноармейцы врывались в святую обитель (народ в 1918 г. еще не был так до смерти запуган, как впоследствии):
«Когда в марте месяце 1918 года начальником красноармейского отряда совместно с заместителем начальника штаба проводилась операция в бывшем Елабужском женском монастыре, аресту подлежала бывшая игуменья монастыря [м. Ангелина ], то все монашество открыто выступало на защиту своей игуменьи, преграждали путь лицам, проводившим операцию, бросали в них стульями и другими предметами <…> Помимо всего этого, монашество под руководством дьякона Зыкова Дмитрия Михайловича с целью также оказать сопротивление аресту игуменьи монастыря и вызвать волнение среди массы, начало бить в набат…»
Что ж, мы можем сейчас только лишь низко поклониться памяти всех этих мужественных людей, которые, прекрасно зная, на что идут, «открыто вступили на защиту» своей последней настоятельницы. Не судьба оказалась матушке Ангелине принять мученический венец в том кровавом 1918-м году: воля Божия вручила ей на попечение «бывший» (как писали власти), но еще действующий монастырь – действующий, вопреки всему, до 1928 года.
Многие участники «контрреволюционной организации» были расстреляны еще в 1918 г.; с другими, «припомнив старое», расправились в 1930-х годах. Последний священник, служивший в монастыре в 1920-х годах, о.Василий Головин, в 1939 году был приговорен к 8 годам лишения свободы.
В 20-х годах жизнь в бывшей обители еще теплилась за счет регистрации «Казанско-Богородицкого православно-христианского религиозного общества». В нем состояло 243 человека, в том числе 173 бывших монахини и послушницы во главе с той же игуменьей м. Ангелиной.
Но в 1928 г. общество было ликвидировано, а монастырь окончательно разорен.
***
В июле 1995 г. началось восстановление обители. Вот уже 10 лет как в ней возрождена иноческая жизнь. Все это время настоятельницей монастыря является игуменья Вера (Шевченко). В обители около 20 насельниц. Службы проводятся ежедневно в единственном уцелевшем храме – во имя великомученицы Варвары (1887 г. постройки). При монастыре имеется скит в с.Анзирка – с также с восстановленной ныне церковью во имя Казанской иконы Божией Матери. В скиту ведется собственное хозяйство для нужд обители.
(11)
(31)Все началось в 1850 г. Тогда елабужский купец Григорий Стахеев обратился к Вятскому епархиальному начальству с просьбой учредить на уступаемой Елабужским градским обществом выгонной земли женский монастырь.
К тому же Гр. Стахеев брал на себя обязательство обеспечить обитель достаточным капиталом. Епископ Вятский поддержал устремление купца и направил соответствующее представление в Синод. Последний своим определением от 31 октября 1855 г. постановил: «Предоставить исправляющему должность обер-прокурора Святейшего Синода, тайному советнику Карасевскому испросить, установленным порядком, высочайшее соизволение государя императора на учреждение в Елабуге женской обители». В июле следующего года Александр II утвердил определение Синода на изложенных в нем основаниях.
Комплекс Елабужского монастыря (проект архитектора Г. А. Боссе) строился двенадцать лет, начиная с 1856 г. Необходимые средства предоставил купец первой гильдии, почетный гражданин Елабуги Иван Иванович Стахеев. Благотворитель истратил на возведение монастыря и последующее содержание 250 монахинь более одного миллиона рублей. Жертвователями обители были также Дмитрий Иванович Стахеев и Петр Капитонович Ушков.
Наступило 9 сентября 1868 г. Строительство уже закончилось, и в тот день при большом стечении народа состоялось торжественное открытие монастыря. Уже через десять лет он стал самым крупным в Вятской губернии.
Что представлял собой монастырский комплекс в Елабуге?
Располагался он в живописной местности на краю города, среди зеленеющих рощ, в четырех верстах от пристани на Каме. В центре возвышался каменный монастырский храм в честь Казанской иконы Божией Матери(построен на средства И. И. Стахеева). В монастыре было еще две церкви и часовня. При монастырской больнице имелась также домовая церковь.
Помимо этого монастырю принадлежало шесть каменных домов. Один предназначался для настоятельницы, три дома — для монашествующих сестер, в пятом
В доме размещались просфирная и гостиница, в шестом — свечное производство. Монашествующие могли воспользоваться тремя деревянными флигелями8.
Ввиду того, что в обитель с первых месяцев ее существования поступило много послушниц, не знающих грамоту и письмо, для них игумения Анфия открыла школу. Учительствовать в ней с сентября 1869 г. начала дочь коллежского асессора и смотрителя Вятского епархиального училища А. П. Сведенцова. Под ее руководством закону Божьему, арифметике, русскому языку и письму стали обучаться 31 послушница. Более половины из них происходили из крестьянского сословия, семеро были дочерьми мещан, остальные — дети священника, купца и чиновников. Основную массу составляли послушницы в возрасте от 16 до 20 лет.
Согласно результатам проведенных нами подсчетов, в обитель продолжали приходить прежде всего лица из крестьянского сословия. Их было абсолютное большинство (до 79 % в 1914 г.). Помимо чисто религиозных мотивов, имело значение то, что, поступая в монастырь, крестьянин поднимал свой социальный статус (и, соответственно, престиж своих родственников). Кроме того, монашество избавляло от недоедания, которое было постоянным спутником основной массы крестьянства. И потому крестьяне старались пристроить своих детей в ближайший монастырь.
Заметное место — от 11 до 43 процентов — в пополнении населения Елабужского монастыря занимали представительницы мещанского сословия. Однако в его составе практически не было представителей дворянства, купечества, офицерских дочерей, которые больше предпочитали столичные монастыри. За всю 50-летнюю дореволюционную историю Елабужского монастыря среди послушниц было всего семь дворянок и только две из них приняли монашеский постриг. Отметим и незначительную долю в нем представительниц духовенства.
С самого начала монастырь формировался, как правило, из числа прихожан православных общин Елабужского уезда. Но были и те, кто приходил в обитель из Перми, Рыбинска, Орловской, Смоленской, Оренбургской и Тобольской губерний. В 1914 г. основная часть монашествующих (76%) прибыла из Вятской губернии. Небольшое пополнение «дали» Казанская, Уфимская, Самарская губернии, Пермь и Рыбинск.
Обвинительное заключение по делу № 143 по обвинению духовенства и монашества Елабуги в числе 69 человек в преступлении, предусмотренном:
65 человек — по ст. 58-11 УК и 4 человека — по ст. 58-11 и 59-12 УК
30 июля 1931 г.
Дореволюционная Елабуга была сильно заражена религиозным дурманом. Сравнительно с небольшой численностью населения в районном центре 8 тыс[яч] чел[овек] в последнем были выстроены: известный Спасский собор, две большие церкви — Никольская и Покровская и, наконец, Елабужский женский монастырь. Учитывая при этом, что Елабуга представляла исключительно купеческо-торгашское местечко с явно выраженной идеологией, мещанско-обывательской, что и способствовало в конечном счете развитию религиозного движения.
В результате всего этого и после Пролетарской революции в Елабужском районном центре еще заметно сильное влияние духовенства на население, и в силу этого же до сего времени функционируют две большие церкви и в каждой из них служителей церковного культа до семи человек. Последнее обстоятельство не отрицается даже самим духовенством, как, например, в показаниях дьякон Никольский отметил: «По прибытии в Елабугу в прошлом году на меня произвело впечатление совсем другая обстановка, чем в гор. Чистополе. Здесь я встретил много монашествующего элемента и совершенно другую обстановку, обстановку, напоминающую старые времена и старый мир».
Другой церковный служитель, поп Васильев, в своем показании в части реакционности духовенства Елабуги отмечает: «Челнинское церковное управление всегда стремилось проводить обновленческие идеи, в частности и в Елабужском кантоне, и в своих стремлениях прежде всего наталкивалось на противодействие елабужского епископа Иеренея, возглавлявшего тогда Тихоновскую церковь». Далее в своем показании поп Васильев характеризует как Елабужское духовенство, в частности обвиняемый по настоящему делу поп Кошурников, реагировали на обновленческое движение, а именно: на заданный вопрос Васильевым Кошурникову: «Нельзя же вечно, признавая Патриарха, быть без Патриарха». В ответ на это Кошурников высказался: «Конец этому будет тогда, когда наступит конец советской власти, а этого конца можно и стоит подождать».
В революцию и гражданскую войну елабужское духовенство и монашество не оставалось пассивным, в контрреволюционной деятельности последнее принимало активнейшее участие.
В феврале 1918 года реакционной частью населения Елабуги устраивались специальные митинги, на которых предлагалось распустить красногвардейские отряды, оставив в городе только регулярные части бывшей царской армии и специальные дружины, организованные из мелкобуржуазной прослойки населения, в том числе реалистов и др. Этим самым преследовалась цель, с одной стороны, ослабить силу большевиков, и с другой — иметь для себя нужный кулак для борьбы с большевиками.
В 1918 году карательными органами пролетариата была вскрыта контрреволюционная организация, куда входило все духовенство в Елабуге, организаторами и вдохновителями контрреволюционной организации являлись протоиереи Елабуги Дернов Павел и Танаевский Сергий, первый с тремя его сыновьями приговором Ревкома были расстреляны. Тогда же постановлением Ревтрибунала был приговорен к расстрелу занимавший в то время пост дьякона Елабужского женского монастыря Зыков Дмитрий Михайлович, который вовремя, до момента его ареста, скрылся из Елабуги, а впоследствии эвакуировался с белыми, откуда вернулся в Елабугу в 1922 году.
Когда в марте месяце 1918 года начальником красногвардейского отряда совместно с заместителем начальника штаба проводилась операция в бывшем Елабужском женском монастыре, аресту подлежала бывшая игуменья монастыря, то все монашество открыто выступило на защиту своей игуменьи, преграждали путь лицам, проводившим операцию, бросали в них стульями и другими предметами, и оставшуюся в монастыре красногвардейку Шуру монашество имело намерение убить, и только благодаря тому, что последняя не растерялась и вовремя обнажила против монашества оружие, — спасла себе жизнь. Помимо всего этого монашество под руководством дьякона Зыкова Дмитрия Михайловича, с целью также оказать сопротивление аресту игуменьи монастыря и вызвать волнение среди массы, начало бить в набат.
Когда Елабуга занималась белобандами, то со стороны духовенства и монашества последним устраивались торжественные встречи — служились молебны, монашество встречало их с цветами в руках.
Обратное явление имело [место быть] по отношению красногвардейцев, когда из Елабуги красногвардейский отряд отступал, и вслед за ним выезжал из Елабуги заместитель начальника красногвардейского штаба Камский Василий Дмитриевич (путь отступления проходил по дороге, проходящей возле стен Елабужского монастыря), то в него с колокольни монастыря было произведено несколько выстрелов.
Из числа членов контрреволюционной организации священники Зыков Дмитрий Михайлович, Луппов Илья Петрович и приближенная монашка к бывшей игуменье Елабужского женского монастыря Ермакова Елена при отступлении белобанд эвакуировались в тыл последних.
Зыков Д. М. скрывался с 1918 по 1922 год, Луппов И. П. — с 1918 по октябрь месяц 1920 года, а Ермакова эвакуировалась совместно с игуменьей монастыря Багаевой (не известно, где находится), захватили с собой много ценностей монастыря.
Контрреволюционная организация, возглавляемая духовенством районного Елабужского центра Кошурниковым, Зыковым, Лупповым и др., ставила перед собой задачу на проведение массовой агитационно-пропагандистской работы, используя для этой цели как проводника-распространителя антисоветской агитации проживающее в Елабуге монашество.
С этой целью устраивались сборища под видом чаепития всего духовенства с приглашением отдельных лиц из монашествующего элемента. На этих сборищах помимо обмена мнений на темы антисоветского характера, как-то: о предстоящей быть в скором времени войне, неизбежности падения советской власти, что своей политикой советская власть привела народ к обнищанию, нет ни промтоваров, нет и продуктов питания; касались также и того, что дальнейшему существованию духовенства приходит конец, самое большее — духовенство просуществует год, закроют все церкви, да и все равно, если и не закроют, так заставят закрыть и отказаться от сана своим налоговым прессом.
Обсуждались вопросы и о методах борьбы с советской властью и укрепления религии среди крестьянства. В разговоре монахини Клюкиной Елизаветы с гражданкой Зяблицкой отмечалось: «Было вынесено решение всеми мерами противодействовать мероприятиям советской власти, путем призыва крестьянства к отказу от выполнения государственных повинностей и от вступления в колхоз и вообще не признавать советскую власть, как власть антихриста». В части укрепления религии среди крестьянства одним из методов работы намечалось распускать среди крестьянства следующего рода слухи: «По священному писанию установлено, что тринадцать лет тому назад появился на земле антихрист, это достоверно подтверждает библейское учение, где сказано о царствовании зверя, имя которому 666, что в расшифровке означает — антихристом является Ленин». Цифру 666 расшифровывают путем комбинированных сложений из 15 спичек, т. е. складывается цифра 666, затем фамилия Ленин и последняя фигура — пятиконечная звезда.
Организаторами и вдохновителями контрреволюционной организации являлось духовенство — попы Зыков Дмитрий Михайлович, Кошурников Леонид Иванович, Луппов Илья Петрович, дьякон Бабушкин Николай Андревич и псаломщица Мозохина Елена.
Эти лица имели тесную связь с авторитетными монахинями, как-то: Лисиной Анной Андреевной, Петровой Евдокией Петровной, Клюкиной Марией Егоровной, Докукиной Матреной Степановной (схимница), Карачевой Парасковьей Петровной, Елькиной Матреной Михайловной, Мозохиной Марией Степановной, Вагиной Екатериной Никифоровной, Клюкиной Елизаветой Васильевной, Самсоновой Еленой, Поспеловой Феодосией.
Эта группа лиц — постриженные монахини — пользовалась в монастыре привилегированным положением, имела при себе послушниц среди рядового монашества, пользовалась большим авторитетом, что и способствовало им, уже после закрытия монастыря, сгруппировать вокруг себя монашество и вести через последних антисоветскую деятельность, направленную против мероприятий Советской власти.
Перечисленные выше монахини после закрытия монастыря, с 1928 года, проживали на квартирах в Елабуге совместно с рядовым монашеством по 5-6 человек, все без исключения вели келейный образ жизни, таким образом, последние все время находились под их влиянием.
С теми же монашками, которые проживали на квартирах отдельно от монахинь, поддерживали связь путем посещения последних и наоборот. О связи монахинь с монашеством монахиня Вагина Екатерина Никифоровна в разговоре с приближенными монашками Ермаковой и Никоновой говорила: «Хотя мы, монашество, и не живем вместе, но у нас, монахинь-сестер, с ними тесная связь».
«Инструктаж и наставления» со стороны организаторов контрреволюционной организации — попов Зыкова, Луппова, Кошурникова и других, как уже указывалось выше, главным образом проводились через монахинь, в этих случаях прибегали как к одному из методов — методу собеседования в церквях во время церковного богослужения. По этому вопросу монахиня Докукина в разговоре с монашкой Жуковой говорила: «Наши духовные отцы — Леонид и Илья через меня благословляют всех Вас на тяжелую работу — борьбу и свержение власти сатаны, они за нас молятся и испрашивают нам царство небесное».
С этой же целью попом Кошурниковым делались «визиты» на квартиры монашествующего элемента, другие члены организации, попы Зыков и Луппов, имели тесное общение с монашествующим элементом путем их исповедания, числились их духовными отцами, а некоторая часть монашества, в частности Поспелова Феодосия, Елькина Матрена и другие, систематически посещали дом Зыкова.
Останавливаясь подробно на моментах антисоветской деятельности членов контрреволюционной организации из числа духовенства, констатируется:
На пасхе в 1931 году в квартире дьякона Бабушкина собралось духовенство Покровской церкви — священники Луппов, Зыков, дьякон Акишев, псаломщик Балабанов, монашки Мозохина Мария, Рожина Ефимия, Бурундукова Мария и епископ Палладий. В разговоре между собой первым политической темы коснулся поп Луппов, говоря: «Я слышал от жены, что скоро будет война». После этого вмешался в разговор дьякон Акишев, говоря: «В одно время действительно назревала война, ожидать нужно было изо дня в день, об этом даже писали в газете «Известия», но в данное время совершено ничего не пишут, очевидно это делают умышленно».
В дальнейшем разговоре Луппов, Зыков и Бабушкин высказывались: «Скорей бы уже была война и положила предел терпению народа, советская власть со своей пятилеткой привела народ к полному обнищанию, нет ни промтоваров, нет и продуктов питания». Впоследствии они же коснулись вопроса о дальнейшем существовании духовенства, говоря: «Самое большее духовенство просуществует год, закроют все церкви, да и все равно если не закроют, так заставят закрыть и отказаться от сана своим налоговым прессом». Вторично сборище происходило всего Елабужского духовенства в доме монашки (умерла), где в разговорах снова отмечали: «Скоро их советская власть лишит всего, закроют церкви».
Весной 1931 года попы Кошурников, Луппов в разговоре между собой первый из них отметил:
«Приходится только удивляться умелой изворотливости советского правительства, ведь они со своей пятилеткой голодом держат народ и в то же время во всех газетах и журналах кричат о достижениях, в общем умело затуманивают мозги народу». На это Луппов ему ответил: «Этот обман не может долго продолжаться, с первых же дней военных действий советская власть и правители получат по заслугам».
Осенью 1930 года на квартире священника Зыкова, где присутствовали священники Кошурников и Курочкин Аркадий (репрессирован по 1-й категории) в разговоре между собой высказывали резкое недовольство советской властью, в частности Кошурников говорил: «Советская власть душит духовенство, при царском правительстве нам жилось лучше». Впоследствии вмешался в разговор Зыков, говоря: «Скорее бы советская власть была свергнута, тогда бы снова вздохнуло свободно духовенство».
Когда была опубликована в прессе статья архиепископа Сергия, то члены контрреволюционной организации — Кошурников, Луппов, Зыков, Бабушкин Мозохина Елена и другие, как ярые приверженцы Тихоновской ориентации на статью Сергия реагировали следующим образом: «Архиепископ Сергий предался советской власти, в противном случае никогда бы он не предал все духовенство и не стал бы писать о том, что духовенство не преследуется Советской властью» […].
Архив УФСБ РФ по РТ, д.2-14918, л.575-611.
Анатолий Елдашев, историк-краевед
(39) А. М. Елдашев. Елабужский Казанско-Богородицкий женский общежительный монастырь
Первой настоятельницей обители становится игуменья Анфия (1822-1890). Дочь протоиерея, из Самарской губернии, Бугурусланского уезда, Черкасской слободы. В монашество была пострижена в Кирсановском Тихвинском Богородицком монастыре (Тамбовская губерния) 15 декабря 1860 года. Переведена Указом в Елабужский монастырь настоятельницей 18 апреля 1868 года.
Приведём её послужной список:
9 сентября 1868 г. - «произведена в сан Игуменьи за Благочестивое служение на пользу Церкви и отлично ревностное прохождение возложенных на неё обязанностей»;
3 апреля 1871 г. - «Всемилостивейше пожалована золотым наперсным Крестом»;
23 апреля 1876 г. - «За отлично усердную службу преподано было Благословение Святейшего Синода»;
26 марта 1877 г. - «За благочестивое служение на пользу Церкви и отлично ревностное прохождение возложенных на неё обязанностей Всемилостивейше пожалована Золотым Крестом из Кабинета Его Величества»;
24 марта 1885 г. - «За Благочестивое служение на пользу Церкви и отлично ревностное прохождение возложенных на нее обязанностей Всемилостивейше пожалована Золотым наперсным Крестом с драгоценными каменьями».
После кончины матушки Анфии игуменьей обители стала матушка Елизавета (в миру дочь коллежского асессора Елена Николаевна Симонова), которая родилась в 1836 г. Настоятельницей в монастырь она была определена 15 ноября 1889 г., а посвящена в сан игуменьи 24 апреля 1890 года.
Послужной список настоятельницы монастыря и ведомость о монашествующих и послушницах ежегодно отправлялись на имя Епископа Вятского, резиденция которого находилась в Слободском Крестовоздвиженском монастыре Вятской епархии (Православные русские обители. СПб., 1910. Репринтное издание. СПб., 1994, с.115).
Документы минувшего:
Получено 15 января 1876 года, № 18
Его Высокопреподобию
Отцу Благочинному
монастырей Наместнику
Слободского Крестовоздвиженского
монастыря
Архимандриту Трифону
Настоятельницы Елабужского
Казанско - Богородицкого монастыря
Игуменьи Анфии
Покорнейший рапорт
Имею честь представить при сем Вашему Высокопреподобию Ведомость о церквах, послужной список и Ведомость численную именную о монашествующих и послушницах вверенного мне монастыря за 1875 год.
Настоятельница Елабужского
Казанско - Богородицкого
монастыря
Игуменья Анфия
9-го генваря 1876 года, № 4
(Национальный архив РТ. Ф. 1292, оп. 1, д. 3, л. 1).
Жертвователями обители были братья Иван Иванович и Дмитрий Иванович Стахеевы, Пётр Капитонович Ушков.
В Национальном Архиве РТ находится фонд монастыря - 1292, опись I, 8 дел; опись II, 21 дело. До сегодняшнего дня сохранились лишь дела I-ой описи. Дела II-ой описи по инвентаризации с 1952 года уже числились как утерянные (читайте: уничтоженные, по всей видимости, в 30-е годы XX века). А ещё утверждают, что рукописи не горят.
Послужной список монашествующих
Елабужского Казанско-Богородицкого женского
общежительного монастыря
Игуменья Анфия (с 9 сентября 1868 г.)
1869 Состоящие в штате монахини -5.Рясофорные послушницы -21.Послушницы -80.
1874 -17 -67. -12.
1875 -16 -65. -12.
1877 -32 -94. - 4.
1884 - 46. -113. -
1888 - 40. -106. -
Игуменья Елизавета (с 24 апреля 1890 г.)
1890 -38. -104. ?
1893 -35. -96. - 123.
1900 -20. -74. -178.
1907 -23. -111. ?
1912 -43. -66. ?
1914 -37. -64. ?
Я никогда не думал о прошедшем, минувшем как об утраченном времени. То, что было с нами в прошлом, происходит с кем-то в настоящем и будет происходить в будущем. Стало быть, время никогда не утрачивается; к сожалению, утрачиваемся мы.
Если нередко мы исследуем только поверхность сиюминутных явлений, то потребность вспоминать - благо это или зло? Думаю, что благо, потому что действительность познаётся в сравнении и осмыслении прожитого. Так или иначе, человек живёт как бы в перекрестии времени - прошлого и настоящего. Утрата памяти - утрата духа, ибо она, память, - познание накопленным опытом самого себя, истоков и направления бытия.
Иначе говоря, духовную сущность человека составляют два огромных мира, один из которых - понятие «было», а другой - понятие «есть», обе эти «галактики» живут в нём нерасторжимо до последней минуты.
Документальная хроника уничтожения православной обители
В начале XX века Елабужский монастырь считался одним из самых благоустроенных в Вятской епархии. К 1917 году монастырь имел налаженное свечное производство, живописную и золотошвейную мастерские, пасеку, плодоносящий сад, дойное стадо. Но с приходом к власти большевиков на Православную Церковь воздвиглись неисчислимые гонения. Храмы разрушались, священнослужители высылались или расстреливались, святыни уничтожались. Все тяготы этих ужасных гонений претерпел на себе и Елабужский монастырь.
После событий октября 1917 года государственно-религиозные отношения в стране вступили в новую фазу своего развития. Их суть определялась нетерпимостью идеологии большевизма к религиозному инакомыслию. Декрет СНК от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» стал программным документом религиозной политики нового государства, который декларировал невмешательство государства в дела церкви.
Декрет ставил Русскую православную церковь в жёсткие рамки запретов и ограничений: она теряла право юридического лица, лишалась всего имущества, движимого и недвижимого, и права владеть им. Отныне церкви и монастыри могли лишь пользоваться «бесплатно» своим имуществом с разрешения местной или центральной власти. При этом полученное «в бесплатное пользование» имущество подлежало налогообложению как объект «частного предпринимательства». Во исполнение этого декрета у Церкви сразу же были отобраны шесть тысяч храмов и монастырей как «особо ценные памятники» истории или архитектуры, подлежащие переходу под охрану государства. Были закрыты и банковские счета религиозных организаций.
С резким осуждением действий большевиков в своём новогоднем послании 1 января 1918 года выступил Патриарх Московский и Всея России Тихон. «Забыли мы, господа! Бросились за новым счастьем, стали бегать за обманчивыми тенями, прильнули к земле, к деньгам, упились вином свободы, - и так, чтобы всего этого достать как можно больше, взять именно себе, чтобы другим не оставалось. Заботимся о том, что преходит, - прилежати же о душе, вещи бессмертной, совсем забываем. Оттого и наши заботы о создании «храмин и житниц» постигает неудача.
Церковь осуждает такое наше строительство, и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге, без которого ничего доброго не может быть сделано (Ин. 15,5), пока не обратимся к Нему всем сердцем и всем помышлением своим (Мф. 22,38).
И вся эта разруха и недостатки оттого, что без Бога строится ныне Русское государство, разве слышали мы из уст наших правителей святое имя Господне в наших многочисленных советах, парламентах, предпарламентах? Нет, они полагаются только на свои силы, желают сделать имя себе, а не так, как наши благочестивые предки, которые не себе, а имени Господню воздавали славу. Оттого Вышний посмеется планам нашим и разрушит советы наши. Подлинно праведен Ты, Господи, ибо мы не покорны были слову Его (Пл. Иер. 1.18) (Послания святителя Тихона, Патриарха Московского и Всея России. Сборник трудов Патриарха Тихона. Фонд славянской письменности и культуры. М., 1990. С. 10).
Наступление на монастыри началось в 1918 году, когда ещё не было издано об этом специального закона, по инициативе местных властей, одобренной центральной властью. Протесты против закрытия монастырей и насильственного выселения из них монахов пресекались в судебном порядке как акты сопротивления представителям власти. Массовый характер закрытие монастырей приняло в 1919-1921 гг., в ходе национализации их имущества.
Вскоре после революции закрывается и Елабужский монастырь. Последняя настоятельница обители монахиня Ангелина (Багаева Александра Петровна) подвергается аресту. Часть помещений монастыря в 20-е годы была занята под детский городок Наркомпроса, в котором проживало до 400 детей.
Монахине Ангелине досталась тяжёлая участь видеть разрушение и поругание своей обители. Из архивных документов я узнал, что Александра Петровна, рождения 1860 года, из Сарапула, училась в прогимназии. В монашество была пострижена 11 мая 1905 года. Ей было наречено имя Ангелина. В предреволюционные годы проходила послушание старшей ризничей (НА РТ. Фонд 1292. Оп. 1, д. 7, л. 13).
С 1921 года при монастырской Казанско-Богородицкой церкви стала функционировать религиозная община, которая была зарегистрирована в 1922 году отделом управления исполнительного комитета Елабужского кантонного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.
Елабужский кантонный отдел управления зарегистрировал реорганизованное на основе нового устава Казанско-Богородицкое православно-христианское религиозное общество, стоящее на платформе полного подчинения Советской власти с выдачей ему соответствующего документа.
Регистрация была проведена на основании заявления от 4 августа 1923 года, подписанного уполномоченным общества Н.Логиновым. К заявлению прилагались Устав, списки членов общества, в котором было 243 человека, в том числе 173 бывшие монахини. Среди них бывшая игумения монастыря матушка Ангелина, бывшая казначея обители Иконникова Ольга Николаевна (НА РТ. Фонд 6066, оп.1, д.144, лл. 24,43,55).
Прилагался список служителей культа. Со дня основания в данной общине служили протоиерей Беляев Павел Павлович, священник Головин Василий Иванович, протодиакон Зыков Димитрий Михайлович, протоиерей церкви гор. Сарапула Георгий (Анисимов Николай Васильевич).
Согласитесь, что по истечении времени достаточно сложно проследить дальнейшую судьбу каждого из них, но всё-таки иногда удаётся в ворохе документов минувшего извлекать так необходимые и драгоценные крупицы и воссоздавать здание прошлого.
Головин Василий Иванович родился в 1883 году в селе Рысово (Рысаково) Елабужского уезда. Служил в церкви Успения Пресвятой Богородицы в гор. Яранске.
9 мая 1939 года решением Кировского областного суда приговорён к 8 годам лишения свободы (по статье 58-10). (За Христа пострадавшие. Гонения на русскую православную церковь. Ожегин П.Т. Список пострадавших за веру и церковь в Кировской области. 1917-1956. Книга I, М., 1997, с.332).
В 1926 году в границах современного Елабужского района в сёлах действовали 14 церквей, 30 православных священников обслуживали пять церквей Елабуги (И.Р.Минуллин. Из истории государственно-религиозных отношений в Елабужском крае в 1930 - 1960-е гг., с.162) // Древняя Елабуга. Сборник. Под ред. Р.Р.Хайрутдинова, Ф.Ш.Хузина).
Со второй половины 1920-х годов происходит перелом в государственно-религиозных отношениях. Сосредоточение «церковной политики» в руках НКВД и ОГПУ вело к переориентации регулирования деятельности религиозных организаций на административно-командные меры. В решении социально-экономических и культурных задач произошло скатывание в сторону «чрезвычайщины», а проведение форсированными темпами коллективизации ухудшило и отношения с церковью. В выступлениях руководителей государства и действиях партийных и государственных органов стал преобладать «воинствующий» подход к религии.
Конечно, были попытки остановить тотальное наступление на религию, но в условиях отсутствия демократии призывы к законности не имели успеха, и на 1930-е годы приходится пик ликвидации культовых зданий.
Рассмотрение вопросов о закрытии храмов с конца 1920-х годов перешло в ведение комиссий по вопросам культов при президиумах исполкомов различных уровней (подобная культкомиссия при Президиуме ТатЦИКа была образована в 1931 г.). Регламентирующими документами в этом направлении были постановление ВЦИК «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. и Инструкция Постоянной комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК от 16 января 1931 г.
В соответствии со статьей 65 Инструкции 1931 года ликвидация молитвенного здания значительно упрощалась. Достаточно было признать церковь или мечеть ветхой (при условии невыполнения ремонта общиной) или получить ходатайство со стороны большинства населения для использования здания под общественные нужды (НА РТ. Фонд Р.-732, оп.6, д.68, л.35). Второй пункт был наиболее прост в реализации: закрытие утверждалось на общем собрании граждан, протокол которого направлялся в райисполком и на окончательное утверждение в ЦИК.
8 ноября 1928 года Челнинский кантонный исполнительный комитет (председатель Габитов) постановляет ликвидировать монастырь и доводит своё решение до сведения Елабужского горсовета (председатель Матвеев) и спешно созданной комиссии по ликвидации монастыря.
Председателю Елабужского горсовета тов. Матвееву
Копия: комиссии по ликвидации монастыря
Настоящим Челнинский кантонный исполнительный комитет разъясняет, что, согласно вынесенных постановлений КИКа и Горсовета, в первую очередь должен быть ликвидирован монастырь, т.е. опечатан храм, проверено имущество согласно имеющихся описей и после этого оно должно быть изъято по акту.
Одновременно нужно расторгнуть договор на право существования общины и на право пользования храмом и имеющимся в нем имуществом, и уже по завершению этого можно будет производить окончание работы по освобождению корпусов от монахинь и служителей культа.
Председатель КИКа Габитов
Секретарь Шакиров
8 ноября 1928 г.
(НА РТ. Фонд 4555, оп. 1, д. 104, л. 1).
20 ноября 1928 года постановление о закрытии этого комплекса было принято Президиумом Елабужского горсовета.
Ликвидационная комиссия обнаружила потери при описи имущества монастыря, вследствие чего община обвинялась в нарушении договора об аренде.
В состав комиссии входили: Нырков (Елабужский волком ВКП(б), Костицын, Машковцев (Елабужский горсовет), Гуркин, Зубков (Наб.-Челнинский КФО Госфонда), Колпаков, Парамонов (гормилиция), Паньков (районный отдел народного образования), а также священнослужители: протоиерей Беляев Павел Петрович, протодиакон Зыков Димитрий Михайлович.
Эти люди, за исключением служителей культа, наверное, с радостью и воодушевлением глумились над остатками монастыря, растаскивая и расхищая его драгоценности.
Вот ведь как в жизни бывает: одни (Стахеевы) вкладывали сотни и сотни тысяч рублей, законно ими нажитые средства, на развитие этой духовной обители, другие уничтожали не их руками, потом и кровью сооружённые и намоленные здания и растаскивали сокровища. Строителей и духовников мы чтим, знаем, пытаемся воскресить их имена из незаслуженного забытья, а где те разрушители? Где их могилы? Кто об их чёрных делах сегодня помнит?
По правде говоря, я и не ставил перед собой подобную задачу - вспомнить о них. Но об одном из них у меня имеется материал. Среди названных был председатель Елабужского горсовета Иван Иванович Костицын, 1892 года рождения. В 1928 году, значит, ему было 36 лет. Рабочий, б/п, образование имел низшее, по профсоюзной линии входил в Союз металлистов (НА РТ. Фонд 4555, оп. 2, д. 7, л. 473). И все остальные и по происхождению, и по образовательному уровню мало чем от него отличались.
АКТ
“Утвержден”
Протоколом Президиума
Елабужского Горсовета
от 7 декабря 1928 года
6 декабря 1928 года мы, нижеподписавшиеся: Зубков Л.И., Костицын И.И., Гуркин С.Г., Машковцев А.В., Парамонова К.К., составили настоящий акт в следующем:
Ввиду отсутствия средств на выплату рабочим по ликвидации монастыря, постановили продать воск, в количестве 3-х пудов, найденный в Казанско - Богородицкой церкви при монастыре. Воск продан по цене 45 руб. за пуд, на сумму 135 руб.
В чем и подписуемся.
(НА РТ. Фонд 4555, оп. 1, д.104, л. 2).
Так-то, денег на разрушение нет, реквизируем воск, продадим его и на сворованное наймём рабочих и начнём растаскивать по брёвнышку, по кирпичику. Вот она, наглядная и убедительная идеология новой власти, нового времени, новых людей!
А ведь существует всеобщий закон возмездия, как закон сохранения энергии. Если бы зло оставалось безнаказанным, оно могло расширяться неудержимо. Закон возмездия скрепляет наш мир. Всякое зло так или иначе наказывается, и это приводит историю к своеобразному равновесию.
17 декабря 1928 года в Елабужский горсовет обратилась община Казанско-Богородичной церкви с просьбой о возврате им этого храма.
Наивно было полагать, что советская власть вернёт им храм. Разрушить, а кирпич использовать на стройки «светлого завтра» - вот её реальные намерения.
В Елабужский горсовет
общины церкви
Казанско - Богородичной
Заявление
Мы, нижеподписавшиеся, просим, на основании существующего договора с Елабужским горсоветом, о возврате нам церкви.
О последующем просим нас поставить в известность в непродолжительном времени.
17 декабря 1928 г.
Подписи 45 человек
(НА РТ. Фонд 4555, оп. 1, д. 104, л.4).
Роковым для монастырей стал 1929 год - «год великого перелома», когда в связи с начавшейся «сплошной коллективизацией» крестьянских хозяйств резко усилились и гонения на Русскую православную церковь, санкционированные принятым 8 апреля 1929 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (СУ. 1929. № 35).
Развернулась разнузданная антирелигиозная кампания в прессе, в которой сообщалось, что якобы «обитатели» монастырей ведут антисоветскую пропаганду среди крестьян, настраивая их против колхозов. Авторы статей требовали ликвидации монастырских коммун. Прокатилась новая волна закрытия и разрушения православных храмов и монастырей.
10 сентября 1930 года Елабужский горсовет обращается в организационный отдел ТатЦИКа с ходатайство об утверждении решения горсовета о ликвидации в Елабуге Троицкой и монастырской церквей, бывшего Спасского собора.
Елабужский Городской Совет в
организационный отдел ТатЦИКа
На Ваше предложение от 5 сентября с.г. Елабужский городской Совет РК и КД доводит до сведения орготдела ТатЦИКа, что закрытие Елабужского женского монастыря произошло по постановлению горсовета от 20 ноября 1928 г. и с согласия Наб. - Челнинского кантисполкома от 28 ноября с.г. вследствие того, что:
1. В стенах этого монастыря находился детгородок Наркомпроса с числом детей до 400 чел. и одновременное существование там же церкви с монашками в числе 150 человек с точки зрения воспитания детей было недопустимо;
2. монастырь являлся средоточием антисоветских сил города и кулачества, о чем имелись достаточные материалы у уполномоченного ОГПУ ТР по Челнинскому кантону;
3. община нарушила договор с горсоветом об аренде зданий и имущества, растратив последнее, о чем уже имеется решение нарсуда и за что игумения монастыря была приговорена к тюремному заключению;
4. в Елабуге к тому времени оставалось еще четыре церкви, которые могли с успехом обслужить все религиозные потребности населения, и тем самым декрет о свободе вероисповедания ни в какой мере нарушен не был.
...Горсовет сообщает, что, обсудив предложение Правительства о предоставлении Новострою Северо-химтреста на слом пустующих зданий, как ощущающему острый недостаток в кирпиче, горсовет совместно с местными, партийными и общественными организациями решил передать Новострою Северо-химтреста для сноса бывшую монастырскую церковь, колокольню, Троицкую церковь, Спасский собор.
...Доводя вышесказанное до сведения орготдела ТатЦИКа, Елабужский горсовет ходатайствует утвердить решение горсовета о ликвидации в Елабуге Троицкой и монастырской церквей, бывшего Спасского собора.
Председатель горсовета Паньков
(НА РТ. Фонд 4555, оп.1, д. 133).
17 сентября 1930 года на заседании Президиума Елабужского РИКа было санкционировано закрытие храмов. На нём было утверждено постановление Елабужского горсовета от 17 мая 1929 года о закрытии Троицкой кладбищенской церкви и Спасского кафедрального собора.
23 сентября 1930 года Президиумом ТатЦИКа было обращено внимание на слом монастырской, Троицкой кладбищенской церкви и Спасского кафедрального собора без санкции ТатЦИКа.
Выписка
из протокола № 50 заседания Президиума ЦИК Советов Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов
Тат. ССР
от 23 сентября 1930 г.
Слушали:
Доклад тов. Панькова о закрытии в Елабуге трех церквей
Постановили:
Принимая во внимание:
а) что в Елабуге имеется пять церквей, из коих три церкви (Монастырская, Соборная и Троицкая) закрыты Горсоветом без санкции ТатЦИКа;
б) что в настоящее время церкви Монастырская, Троицкая и колокольня собора уже разобраны;
в) что в отношении собора общиной верующих возбуждено ходатайство о возврате его в их использование, вопрос о чем еще не разрешен ТатЦИКом за отсутствием ответа из Горсовета, - Президиум ЦИК, считаясь с фактом сноса церквей, постановляет:
1. Закрытие монастырской и Троицкой церквей санкционировать.
2. Предложить Елабужскому Горсовету воздержаться от сноса собора, представив в ТатЦИК исчепывающие материалы по ходатайству верующих.
№ 50
14 октября 1930 г.
Секретарь ЦИК ТССР
Тем не менее это серьёзное нарушение было оставлено без последствий: закрытие и уничтожение первых двух церквей было одобрено, а со сносом всего собора РИКу было предложено воздержаться до предоставления исчерпывающего материала.
Была разрушена пятиглавая Казанско-Богородицкая церковь монастыря, и от градостроительной доминанты при въезде в город со стороны Вятки и Уфы остались лишь фрагменты: глухие высокие стены с башенками при входе по углам, два двухэтажных корпуса для монахинь, одноэтажный флигель и основание колокольни с трапезной. Подвергся разрушению процессам и некрополь обители: сносились кресты, ограды, могильные камни.
XX век ознаменовал собой начало долгого периода всеобщего гонения на Православную Церковь. Елабужский монастырь был закрыт, многие его священнослужители и насельницы прошли тяжёлый путь исповедничества и страданий за Христа.
Сегодня осуждены и преодолеваются грубые нарушения, произвол и беззаконие в отношении религиозных организаций, допущенные в годы советской власти, создаются условия для реализации в жизни общества принципа свободы совести. В новой России сняты ограничения на деятельность конфессий, регистрируются новые общины, растёт число культовых зданий. Одним из наиболее актуальных элементов процесса демократизации государственно-церковных отношений является возвращение ранее закрытых монастырей, церквей, соборов.
16 июля 1995 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и при участии архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия монастырь был возрождён. Управляет обителью монахиня Вера (Шевченко), в обители около 20 насельниц. В настоящее время действует храм в честь святой великомученицы Варвары. Монастырь занимается просветительской деятельностью. Имеет своё хозяйство. (Монастыри. Энциклопедический словарь. Изд. Московской Патриархии. М., 2000, с. 234).
«Российское монашество обретает силу. А значит, выстоит и Россия. Народ, у которого есть вечные, непреходящие ориентиры, непобедим... Без духовного обновления человека не исцелить нам болезней нашего общества. Нам не помогут никакие реформы и никакие законы, если души людей по-прежнему будут опустошены грехом» (Патриарх Московский и всея Руси Алексий II).
Вскоре после открытия монастыря в него стали поступать первые насельницы. Обитель, славная своими глубокими традициями и крепким духом, должна восстановить преемственность, и сестры, пришедшие сюда с целью посвятить свою жизнь Господу, уповают на милость Божию, заступничество Пречистой Богородицы и святых Божиих угодников в этом святом подвиге.
Сегодня возрождающийся монастырь не находится в изоляции от мира, так как он размещён в центре старой части Елабуги. Всё это создаёт значительные трудности для уединённой монашеской жизни с её собственным уставом.
Во-первых, на его территории живут до сорока семей мирян, а с ними постоянно возникают разные проблемы. Во-вторых, от былого благолепия практически ничего не сохранилось: Казанско-Богородицкая монастырская церковь уничтожена, кладбище поругано, кельи в запустении. В бывших живописной и златошвейной мастерских - авторемонтная база одного из предприятий города.
Приходящие из мира в монастырь насельницы не имеют полного представления о монашеской жизни. Не нашлось хотя бы небольшого числа опытных монахинь как основы будущей общины. С 1995 года начался отбор насельниц, и в настоящее время в обители сформировалась православная община.
Придя в монастырь, каждая сестра попадает под неусыпное внимание игумении Веры. Матушка собственным примером послушания учит сестер жить не по своей воле. Приучает их и прилежанию в молитве, кротости, незлобию, к терпеливому несению монастырского жития.
Матушка игумения занимается нравственным воспитанием сестер, приобщает их к проблемам духовной и хозяйственной жизни монастыря. Постепенно шаг за шагом налаживается молитвенная жизнь в обители. Установленное игуменией монашеское правило способствовало духовному воспитанию сестер, оно приучало их быть постоянными и верными в молитве. Постепенно молитвенное правило становится неотъемлемой частью жизни сестер.
Ежедневно с утра и до вечера сестры читают Псалтирь и синодик. За прошедшие годы постепенно возрос духовный уровень сестер. Состоялось уже несколько постригов, в основном в рясофор.
Монастырь известен своим некрополем, который служил местом последнего упокоения монахинь обители, почётных и уважаемых граждан города. По воспоминаниям, здесь после 1926 года была похоронена и Глафира Федоровна Стахеева. Но перечислить даже малую часть захоронений пока не представляется возможным, ибо не сохранилось ни одного могильного креста. Предстоит кропотливая работа по составлению синодика монастыря.
То обстоятельство, что за короткий срок, в сложных условиях городской жизни, удалось возродить монастырь и создать монашескую общину, свидетельствует о том, что на этом месте явно почивает благословение Божие и Пречистой Богородицы. Новые насельницы монастыря сумели воссоздать монашеские устои на этом древнем намоленном месте.
Сегодня монастырь - это место, куда приходят люди из мира, боримые страстями, ищущие утешения, разрешения своих проблем и вопросов, желающие заполнить духовный вакуум современной жизни. Зачастую именно в монастырском храме у многих в душе загорается огонёк веры в Бога, здесь люди встают на путь покаяния и спасения, и помощь на этом пути они нередко получают от сестёр обители, которые своим примером, делом и словом укрепляют приходящих к ним.
В наши дни восстанавливается разорванная связь времён, возвращаются исчезнувшие в лихолетье имена священномучеников и появляются новые молитвенники за землю Русскую. Возрождаются духовные традиции русского народа, вновь открываются монастыри, испокон веков бывшие центрами и оплотом духовной жизни в России. И это вселяет в православную душу надежду, что Россия будет спасена от духовной гибели.
Приложение 1
в 1850 году
купец первой гильдии, почетный гражданин гор. Елабуги Григорий Стахеев обратился к Вятскому епархиальному начальству с просьбой об учреждении в гор.Елабуге женского монастыря, изъявив готовность обеспечить обитель достаточным капиталом; Преосвященный Елпидифор, епископ Вятский, разделяя желание Григория Стахеева, поддержал его просьбу;
31 октября 1855 года
Святейший Синод, разделяя убеждения преосвященного Елпидифора, своим определением постановил: «предоставить исправляющему должность обер- прокурора Святейшего Синода тайному советнику Карасевскому испросить, установленным порядком, Высочайшее соизволение Государя Императора на учреждение в гор. Елабуге женской обители;
15 июля 1856 года
Государь Император Александр II утвердил определение Святейшего Синода об учреждении в гор. Елабуге женского монастыря;
в 1856 году
в гор. Елабуге была создана женская православная община;
1856 - 1868 годы
по проекту архитектора Г.А.Боссе и по усердию и на собственные средства купца первой гильдии, почётного гражданина гор. Елабуги Ивана Ивановича Стахеева, был построен комплекс Елабужского монастыря. Благотворитель истратил на строительство православной обители и последующее содержание 250 монахинь более одного миллиона рублей;
18 апреля 1868 года
настоятельницей обители стала игуменья матушка Анфия (1822-1890);
9 сентября 1868 года
состоялось торжественное открытие Елабужского Казанско-Богородицкого женского монастыря;
с 24 апреля 1890 года
произведена в сан игуменьи монастыря матушка Елизавета, в миру Симонова Елена Николаевна (1836 -?);
в 1914 году
в обители было 37 монахинь и 64 рясофорных послушниц;
18 декабря 1917 года
Патриарх Тихон в своём первом обращении к всероссийской пастве охарактеризовал переживаемую страной эпоху как «годину гнева Божия»;
19 января 1918 года
в своём послании Патриарх Тихон призвал верных чад Церкви встать на её защиту и пострадать за дело Христово;
23 января 1918 года
Декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» стал программным документом религиозной политики нового государства;
в 1918 году
монастырь закрывается. Последней настоятельницей обители была матушка Ангелина (1860 - 1930?), в миру Багаева Александра Петровна;
с 1921 года
при монастырской Казанско- Богородицкой церкви стала функционировать православная община, которая была зарегистрирована в 1922 году отделом управления исполнительного комитета Елабужского кантонного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов;
23 февраля 1922 года
по указанию Политбюро ЦК РКП(б) был издан декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей;
8 ноября 1928 года
Челнинский кантонный исполнительный комитет (председатель Габитов) постановляет ликвидировать монастырь и доводит своё решение до Елабужского городского совета (председатель Матвеев) и спешно созданной ликвидационной комиссии;
20 ноября 1928 года
Елабужский городской совет принимает решение о ликвидации монастыря;
28 ноября 1928 года
Набережно-Челнинский кантисполком согласился с этим решением Елабужского городского совета;
17 декабря 1928 года 17 декабря 1928 года
в Елабужский городской совет безуспешно обращается община Казанско-Богородицкой церкви с просьбой о возврате им этого храма;
8 апреля 1929 года
ВЦИК и СНК РСФСР принимают совместное постановление «О религиозных объединениях», по которому: священнослужители исключались из состава двадцаток (приходских советов, подлежащих регистрации);
религиозным объединениям воспрещалась благотворительная деятельность;
1929 год
секретный циркуляр председателя ОГПУ Г.Ягоды, в связи с которым все религиозные активисты в сельской местности приравнивались к кулакам и подлежали высылке. Началось массовое закрытие церквей и монастырей;
10 сентября 1930 года
Елабужский горсовет обращается в организационный отдел ТатЦИКа с ходатайствованием об утверждении решения горсовета о ликвидации в Елабуге Троицкой и монастырской церквей, бывшего Спасского собора;
16 июля 1995 года
по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и при участии архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия монастырь был возрождён. Управляет обителью монахиня Вера (Шевченко), в обители более 20 насельниц. В настоящее время действует храм в честь святой великомученицы Варвары. Монастырь занимается просветительской деятельностью. Имеет своё хозяйство. (39)
(31)Елабужский Казанско-Богородицкий женский монастырь
posredi.ru
(32)Елабужский Казанско-Богородицкий женский монастырь
elabugablago.ru
С 1870-х годов при монастырях, в том числе женских, стали создаваться иконописные школы академической ориентации. Отметим, что эта тема недостаточно ещё изучена и освещена в современной исторической литературе. Даже в «Православной энциклопедии», изданной к 2000-летию Рождества Христова в обширной статье «Живопись» И.Л.Бусевой-Давыдовой имеется лишь беглое упоминание о женщинах-иконописцах.
Иконописная деятельность монахинь Елабужского монастыря насчитывает более 40 лет. В отчете игуменьи обители матушки Анфии за 1877 год отмечалось, что послушание в живописных кельях несла монахиня Феофания Титова. Судя по всему, она и была одной из первых, кто начинал в монастыре иконописную деятельность.
Анализируя архивные данные, нами установлено, что за период с 1877 по 1918 год несли послушание в живописной мастерской одиннадцать монахинь и рясофорных послушниц.
Старшими в мастерской были — в 80-е годы XIX в. — монахиня Евпраксия (Анастасия Иванова Фирсова); в 90-е годы XIX в. — монахиня Аполлинария (Анна Димитриева Иконникова), а последние пятнадцать предреволюционных лет — монахиня Аглаида (Александра Петрова Тютикова).
Примечательно, что церковной живописью занималась целая семья Иконниковых выходцев из починка Удалово Елабужского уезда: сестры Анна и Евдокия, а также их племянница Ольга. Отметим, что ещё две их сестры Стефанида и Мария были тоже монахинями обители.
В первые годы XX столетия старшей в живописной мастерской становится монахиня Аглаида из семьи государственного крестьянина села Лекарево Елабужского уезда Тютикова Петра Ивановича. Под её началом было шесть сестёр-инокинь: Мария (31 год), Надежда (34 года), Ольга (35 лет), Елизавета (46 лет), Елена (47 лет) и Анастасия (49 лет).
Спустя девять лет, в 1914 году, — пять рясофорных послушниц. Состав тот же, отсутствует лишь Надежда, а послушница Елизавета 7 июля 1907 года была пострижена в монашество и стала монахиней Емилией. Особо отметим, что иконописцы монастыря в основном были родом из Елабужского уезда.
Для сравнения, в Казанско-Богородицком монастыре несли послушание в живописной мастерской больше монахинь и послушниц, нежели в Елабужской обители. По отчетам настоятельниц монастыря видно, что в 1873 году их было 14, а в 1910 году 20 человек и даже в 1927 году, накануне его закрытия, в иконописной мастерской трудилось 21 человек.
(17)МОНАСТЫРЬ НА СТАРОЙ ФОТОГРАФИИ. 3.08.2021.
И в завершение рассказа о монастыре — небольшой документ из нашего личного архива. Это — письмо, адресованное одной из насельниц обители, монахине Александре. На конверте надпись: «Г-дъ Елабуга въ Монастырь Свечной З-дъ Матушке Александре», что в переводе на современный язык означает: «Город Елабуга, в Монастырь. Свечной Завод. Матушке Александре».
(17)https://pravchelny.ru
(33)НОВОСТИ - Дорога к Храму. О путях к Богу размышляет...
iskra-kungur.ru
Дорога к Храму. О путях к Богу размышляет известный кунгуряк, поэт Александр Макаров - Век
22 января 2022, сб
О духовной связи между Кунгуром и Елабугой, путях к Богу размышляет наш известный земляк, поэт Александр Макаров-Век. Сегодня в разговоре участвует и его мама послушница Антонина (Макарова).
Как поэт, я знаю, что в мире ничего не бывает случайного. Судьба не приводит туда, куда она не должна привести. Всегда есть внутренняя связь. Так случилось у меня с Елабугой. Впервые я попал в этот город в 1979 году… Помню, какое ошеломляющее впечатление произвёл на меня этот маленький город, так похожий на мой Кунгур! Эти старинные улицы, купеческие дома, храмы, набережная, старое кладбище…
Позднее я нашёл у Пушкина в «Истории Пугачёва…» упоминание о Елабуге и Кунгуре на одной странице. Случайно ли Александр Сергеевич поместил два этих города рядом, случайно ли эти города стали частью истории Пугачёвского бунта? Но оказалось, что на этом пушкинская история наших двух городов не закончилась!
В Елабуге жила Надежда Дурова - знаменитая кавалерист-девица, которая переписывалась с Пушкиным! А в дневниках Пушкина есть запись о кунгурском градоначальнике - родном брате Надежды Дуровой - Василии Дурове, которого Пушкин встретил на Кавказе в 1829 году. Пушкин оставил о нём достаточно шутливую запись, но это не столь важно. Важно, что эта встреча произошла. Невидимые линии судьбы Елабуги и Кунгура вновь пересеклись с именем Пушкина. Может, это и определило, что в 1982 году я поступил и позднее окончил Елабужский пединститут, помня, что имя Елабуги связано с Пушкиным через род Дуровых…
Но и сегодня для меня духовная связь Кунгура и Елабуги не закончилась, а продолжается уже на уровне моего рода, моей семьи… Моя мать и старшая сестра, рождённые в Кунгуре, прожившие часть своей жизни в Кунгуре, ныне являются насельницами женского монастыря в Елабуге. Ещё один духовный мостик между двумя городами. Возможно, таких мостиков, на уровне семей, родов - десятки, у каждой семьи своя история, пока неведомая нам. Каждый раз, приезжая в Елабугу к матери и сестре, я обязательно вспоминаю о Пушкине, о моём родном Кунгуре, каждый раз мы говорим о нашем родном городе… И кунгурские улицы, дома, храмы, родные лица всплывают в нашей памяти, освящаются светом монастырских лампад… Некоторыми мыслями матери и сестры мне захотелось поделиться с вами…
Сегодня в разговоре участвует моя мама - Антонина Петровна Макарова. Она родилась 1935 году в селе Беляево Кунгурского района. До 1972 года жила в Кунгуре. Около двадцати лет работала раскройщицей на Кунгурском кожкомбинате. В настоящее время - послушница Елабужского Казанско-Богородицского женского монастыря Казанской епархии Русской православной церкви (г. Елабуга, Татарстан).
«МАМА ПРИВИЛА ВЕРУ»
- Мама, как ты пришла к Богу? Наверное, это самый главный вопрос для насельницы монастыря?
- Как я пришла к Богу? Я и не уходила от Бога, сколько себя помню, всегда верила… Моя мама Анна сильно верила, она и привила мне веру. В детстве, помню, вечером, поздно уже, засыпаешь, а мама Анна стоит на коленях в углу перед божничкой и молится. Так и засыпала под её молитвы. А утром проснёшься, а она опять на коленях молится, словно и спать не ложилась! Господь ей силы давал. Семья у нас большая была, детей семь человек, а я старшая. Мама рассказывала, что родилась я семимесячной, слабенькой совсем. Она боялась, что я умру, и понесла меня крестить. А священник окунул в купель, я и заголосила! Батюшка сказал: «Будет жить!». Так я и живу - то в холодную купель, то голосю…
«В 11 ЛЕТ ПОШЛА РАБОТАТЬ»
Во время войны трудно мы жили, тяжело… Хоть я и маленькая была тогда, а голод помню… Дом у нас под горой, на улице Красной, а в горе дырка, там мужики глину брали, печи замазывать. Мы голодные глину наковыряем и едим… Вкусной казалась нам эта глина! Мать с работы прибежит и первым делом отмывает нас от глины. А в одиннадцать лет, на летних каникулах, я уже, как большая, пошла работать в ясли. Пелёнки стирала, сушила, детей убаюкивала... А главное - пела колыбельные, рассказывала сказки… А меня за это кормили, это и была моя зарплата!
20 ЛЕТ НА КОЖКОМБИНАТЕ»
Ну, а уж после семилетки, пошла на наш кожкомбинат - ученицей. И почти 20 лет отработала раскройшицей в первом цехе. По полторы нормы в месяц выполняла. Моя фотография весела на Доске почёта, да и в газете «Искра» обо мне писали как о победителе соревнования… И здесь мне Господь помогал - стояла за тяжёлым штампом, кроила и молилась. Под грохот-то не разберёшь, что я там пою! А пела Богородицу...
На фабрике я и познакомилась с моим будущим мужем Дмитрием Макаровым, он тогда мастером работал. Вышла замуж, родила четверых детей.
Жили, как многие молодые семьи в те годы, на квартире. Своего жилья не было. Но кожкомбинат пошёл навстречу и выделил стройматериалы для молодых семей. Мы сами, в выходные, строили своё жильё. Так и появились многоквартирные деревянные дома на улице Обувщиков. Все квартиры там однокомнатные, 18 метров, плюс кухня. Но это было счастье - свой дом!
«В МОНАСТЫРЬ ПРИВЕЛА ДОЧЬ НАДЕЖДА»
Но годы шли - дети стали подрастать, тесно нам было в маленькой квартирке, и мы уехали в Набережные Челны, на Всесоюзную стройку. Там получили жильё. Дети встали взрослыми, разъехались. Муж в девяностом году умер. Но жизнь моя не закончилась. Бог, очевидно, имел на меня свои виды…
А в монастырь меня привела старшая дочь Надежда. Она раньше пришла в монастырь. Я всю жизнь говорила: «Вот бы мне пожить в монастыре!» Господь меня и услышал… Елабуга рядом с Челнами, на другом берегу Камы… Вот и я как бы перешла на другой берег своей жизни. Господь переправил.
А о монастыре нужно матушку Веру спрашивать, нашу настоятельницу - это её духовный подвиг - на пустом месте возродить монастырь! На этом месте только разрушенная монастырская кирпичная ограда была… Да земля, политая тракторным маслом. Здесь ведь гараж был. Но Бог и здесь жил…
А в Кунгур хочется! Очень хочется проведать могилки родителей, увидеть родственников, навестить ещё, слава Богу, живых брата и сестру… Помолиться в кунгурских Храмах. Подышать нашим уральским воздухом. Но это личное... А Господь везде един. Наш монастырь - лучшее место на земле! Храни всех, Господь!
Александр Макаров-Век
(33)
Использованная Литература и другие источники :
1.Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския церкви. Составил по достоверным источникам Павел Строев. С.-Петербург. 1877 г. Епархия Казанская стр. 287- 307.
2.МАТЕРИАЛЪ ДЛЯ ИСТОРИКО-ТОПОГРАФИЧЕСКАГО ИЗСЛЕДОВАНИЯ
О ПРАВОСЛАВНЫХ МОНАСТЫРЯХЪ В Ъ РОССИЙСКОЙ И М П Е Р ИИ ,СЪ БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМЪ УКАЗАТЕЛЕМ .СОСТАВИЛЪ И ИЗДАЛЪ В. В. ЗВЕРИНСКИЙ.С.-ПЕТЕРБУРГЪ.1890.
3. Азбука. ру.К истории казанских монастырей до 1764 года / И. Покровский. - Казань : типо-лит. Ун-та, 1902. - 80 с.; 24. Печатано по определению Совета Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете. Председатель Общества Н. Катаков.
4.tatmitropolia.ru
5. monasterium.ru .
6.епископ Амвросий (Орнатский).История Российской иерархии. Часть 4
7. История села Троицкий Урай
nailtimler.com.
8.епископ Никанор (Каменский)
Казанский сборник статей.Синодик Свияжского Успенского монастыря. Синодик Зилантова монастыря. Кизический Казанский монастырь.Азбука.ру.
9.МАТЕРИАЛ ДЛЯ ИСТОРИКО-ТОПОГРАФИЧЕСКАГО ИЗСЛЕДОВАНИЯ
О ПРАВОСЛАВНЫХ МОНАСТЫРЯХ В РОССИЙСКОЙ И М П Е Р ИИ ,С БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ УКАЗАТЕЛЕМ .Преобразования старых и учреждение новых монастырей . С 1764- 95 по 1 июля 1890 г. ( 594 монастыря). СОСТАВИЛЪ И ИЗДАЛ В. В. ЗВЕРИНСКИЙ. С.-ПЕТЕРБУРГ.1890.
10. Соборы.ру.
11. Проза. ру. Женские монастыри Казанской епархии в XVI - XX век. Андрей Рощектаев
12.bugulma-tatarstan.ru
13. Сальников Владимир Григорьевич. Бугульминские монастыри: Страницы истории и православия края. ( Бугульма, 2010 ). В Контакте.
14. азбука. ру. Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков : Сентябрь. - [Репр. изд.]. - Козельск : Введен. Оптина пустынь, 1996.
15. Проза ру. История Свияжского Успенского монастыря. Андрей Рощектаев.
16.Проза ру. Андрей Рощектаев. История Кизического монастыря г. Казани.
17. Православное Закамье. PravChelny.ru
18.Из истории создания Трёхсвятительского крещено- татарского монастыря.
alekseev-i-e.livejournal.com.
19.Из истории создания Покровской просветительной крещено- татарской женской общины
ruskline.ru.
20.Местоположение Успенского собора
kpfu.ru. Казанский Федеральный университет.
21.Утраченные монастырские некрополи Казани (XVI – начало XX вв.). Анатолий Елдашев. Pomnirod. ru.
22.history-kazan.ru.
23.tat-t.ru
Некрополь Спасо-Преображенского мужского монастыря. А.М. Елдашев.
24.Рощектаев Андрей Владимирович. История казанского Зилантова монастыря.
samlib.ru›Журнал Самиздат
25.Lib.ru/Классика: Баженов Николай Кириллович. Плавание...к Зилантову монастырю и Казанскому памятнику.
az.lib.ru
26.Духовенство Казанской губернии . forum.vgd.ru›Генеалогический форум ВГД.
28.А.А. Половцов. Русский биографический словарь. Том 2. Азбука.ру.
29.www .raifa.ru.
30.pomnirod.ru.Утраченные монастырские некрополи Казани (XVI – начало XX вв.). Анатолий Елдашев .
31.Елабужский Казанско-Богородицкий женский монастырь
posredi.ru
32.Елабужский Казанско-Богородицкий женский монастырь
elabugablago.ru
33.НОВОСТИ - Дорога к Храму.
iskra-kungur.ru
34. Проза. ру. Тетюши. Андрей Рощектаев.
35. Азбука ру. Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года. – Казань, 1902.
36. Азбука.ру. Паломничество в Троицкий Лаишевский монастырь.
37. Лаишево .Собор Софии, Премудрости Божией
posmotrim.by
.38.Успенский женский монастырь
chisto-muzei.ru
39.tat -t .ru. Елабужский Казанско-Богородицкий женский общежительный монастырь
Анатолий Михайлович ЕЛДАШЕВ
40.gramota .net.Пашина Екатерина Владимировна .Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан tanja.paschina@mail.ru ВОТЧИНЫ ТЕТЮШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ ВО II ПОЛОВИНЕ XVI – XVII В.
41.Юрий Мышев .Нью-Тетюши.
znamlit.ru
42.Справочная книга Казанской епархии. Казань, 1904, с. 188
43. Храмы России. temples .ru
44.О. Кузьмичева-Дробышевская. ТАМ, ГДЕ ЦВЕТЁТ ШИПОВНИК. Набережные Челны , 2018.
45. Казанский архиерейский дом , его средства и штаты , преимущественно до 1764 года...И. Покровский.Церковно- археологическое , историческое и экономическое исследование. ( В память 350- летия существования Казанской епархии). Казань, Центральная типография, 1906. Тоже что и (3) , но полностью, так как в азбуке .ру для чтения далее требуют зарегистрироваться.
46.Ильбухтино- храм.рф.
47. коmanda - k .ru
48.газета «Челнинские известия»
49. nailtimler.com
50.Проза. ру. История Свияжского Иоанно- Предтеченского монастыря. Андрей Рощектаев.
51. Исторические материалы. Istmat .org
52.
Известия по Каз. Епарх. 1869 г. pravoslavnoe-duhovenstvo.ru.
53. История Свято- Вознесенской Макарьевой пустыни (Андрей Рощектаев) Проза.ру.
54. Берег Волги в районе Старых Тетюш — Студопедия
studopedia.ru
55. Моё творчество | Образовательная социальная сеть
nsportal.ru
Юрий Мышев. Тайны старинного монастыря.
56. tat-t.ru Роль и значение Свияжского и Казанского кириллического книгопечатания середины XVI - начала XVII вв. в духовной и материальной культуре Казанского и Московского царств
Евгений Иванович ГРИГОРЬЕВ