Девяносто девять процентов стихов, которые пишут поэты, скучны изобилием тривиальных ассоциаций и философских примитивов.
Для - примера.
Предположим, поэту повезло бюджетно провести время с друзьями на речке с гитарой, с распитием и шашлыками.
Очень понравилась природа и захотелось увековечить это своё впечатление.
Просто так сказать, что всё понравилось в стиле школьного сочинения "усталые, но довольные", конечно, не кажется удачным. Нужны поэтические образы и символы.
Самый близким в этом отношении напрашивается рюкзак, который вполне ассоциирован с походами и туризмом.
Далее встаёт задача обыграть образ. Что тут опять лежит рядом?
" Надёжный друг всех походов, пропахший дымом, единственный комфорта склад, мучитель с лямками плечными..." и т.д.
Остаётся размер и рифмы подобрать, что тоже не сложно. "Друг-вдруг, дымом - Крымом, мылом, сыном, ныне, склад - лад, над, мат (для перчика), плечными - речными, свечными... "... и т.д."
Когда всё это собирается воедино, то поэту кажется вполне интересным.
Изобретено ли тут что-нибудь новое?
Вот поэтому-то малоинтересно, хотя некоторым образом "попсовое пиление и почесывание" по ассоциативным психологическим центрам может даже некоторой массе читателей удовольствие вполне доставить.
Понимая это, некоторые поэты начинают порождать мало внятные и многозначительные образы, которые создают иллюзию новизны, про что удачно сказал один поэт в подражание Губерману.
" Твоих стихов ЗАГАДОЧНАЯ пошлость,
Забавила меня чрезвычайно,
Звуча как неприятная оплошность,
Допущенная в обществе случайно. "
Мне кажется, в такой сатире тут философия чуть повыше и поэтическая находка поинтереснее.
Поэтические философские примитивы, как правило, часто связаны с небом. Здесь стихи изобилуют звёздами, лунами, ангелами, "свободными" птицами, из чего следует, что жизнь на земле устроена несправедливо и стоит уважать себя лишь за приобщение к "небу". Всё это, конечно, правильно, но уже шибко скучно.
Интересные поэтические "изобретения" всегда с нетривиальной философской простотой, но с точными и "шлифованными" образами, минимально допускающими многосмысленность истолкования. Хотя и это многие читатели превратно истолкуют в рациональном ключе. Поэтому иногда эмоции, которые пробуждаются сочетаниями образов, оказываются ближе к правде.
Изнасилованы поэтами до крайности также все мотивы одиночества. Однажды А.Дольский вопреки обычаю доказал, что "одиночество прекрасней". С тех пор поэтическая тема не дополнилась ничем более интересным по закономерностям феномена.
Однако это все простительно, если чувствуется искреннее стремление автора что-то свеженькое изобрести. Пусть даже не получилось.
Но иногда даже этого незаметно.
Существуют, конечно, и новации довольно глубокие и интересные. Но всё труднее (почти невозможно) их найти в общем гуле тавтологий.
Лауреаты конкурсов тоже мало чем интересны скучноватой игрой в литературной кастовой иерархии. Здесь социальные стратификации больше вербуют рекрутов в грошовое системное тело во власти рейтинговых инстинктов. Поэтому - мелкотемье, неоправданное профессиональное многословие, отсутствие новизны форм и содержаний.
Тем не менее, это всё, конечно, важно и нужно.
Но где бы чего свеженького посмотреть?
Что думаю, - то и говорю...