Моей новейшей возлюбленной Андрее Пришакариу
Впервые в своей жизни столкнувшись сегодня с абсолютной неадекватностью невменяемости, недоступной ни для каких доводов рассудка, глядя в совершенно пластмассовые, как у кукол, глаза сначала старухи, а затем женщины помоложе, вроде, русских, вроде, говорящих на том же языке, я поймал себя на мысли, что с большим успехом мог бы беседовать с парочкой деревьев. Действительно. Подходишь такой к кривой, согбенной ветрами и бухими комбайнерами сосне, трешь ей х...ню - муйню, а потом пытаешься всучить бабок соседствующей с сосной елке, чуть ли не унижаешься, пытаясь донести здравомыслие в эти две башки, но деревья грозно шумят ботвой и, фотая твою недоумевающую физиономию на смартфон, обещают загрузить мусорам самих себя, лишь бы ты, гад откуда - то приехавший, обломался и свалил, наконец, с хером через плечо. Отудобев от такой оказии, я, конечно и как всегда, начал ковыряться, анализируя, ища хоть какое рациональное зерно в таком поведении хомо сапиенс, попутно выявил причину войн, именно таких вот проще убить, нежели, напрягая усилия, втолковать хоть что - то. Понимаю теперь духаристых комиссаров или комбедовцев, шлепавших быдлятину у их единоличных заборов, очень хорошо вкурил поводы для охаживания плетью или загнутым носком татарского сапога по горбам и рылам таких вот аборигенов, это же реально нелюди. Любой человек на то и человек, что ему можно вежливо привести свои личные доводы и постараться найти общий язык, короче сказать, заключить обоюдовыгодную сделку, но как разговаривать человеку человеческим языком с парой деревьев ? Просто вот - как ?
- На хрен такие рамсы, - бормотал я дельно, смазав с себя выражение а ля Крамаров ледяной водой, усевшись перекурить на лестнице, привычно свесив ноги в бездну, - в - натуре конец июльскому полдню золотому, раз уж живущие в нескольких милях от тебя такие же русские люди оказываются на поверку деревьями. Ладно бы, сука, это какие хохлы или чечены были, ладно бы я беспределил или наглел, нет же, вежливо и культурно попытался навести мосты и достойно так удалился, лелея хер через плечо. П...дец какой - то, а не ситуация.
Обычно окурки я гашу точными резкими движениями пальцев, вминая огонек в стекло пепельницы, но тут я смачно плюнул, отмечая ухом затухающее шипение. Надо в следующий раз, ежели жив буду, с людьми не разговаривать, а шипеть аспидом, может, змеиное шипение они поймут. Или крысиный писк. Собачий лай. Поскрипывание ветвей, короче, звуки природы, потому как миллионы лет эволюции, страданий, преодолений себя и всяческих невзгод итогом породили такое вот недоразумение, старшее из коих можно было бы отнести на счет сталинизма - тоталитаризма, но когда практически твоя ровесница хлопает ресницами по реально пластмассовым глазам, в которых нет и проблеска мысли, которой ты втираешь доводы, в конце концов незаметно для себя же переходя на какую - то неолингву для неразумных младенцев. Подойдя к зеркалу, я печально вздохнул, теребя отрастающий ежик чорно - седастой волосни. " Да, братан, если вот это вот и есть то самое мы, русский народ, то единственная участь всем нам - смерть ".
- Молодой человек, - орала через весь троллейбус, бойко катящий по вновь открывшемуся маршруту " Гребаный Экибастуз - Пешмерга ", какая - то неопрятная тетка среднерусских оттенков, - а скока время не подскажете ли ?
Висящий на дерматиновом ремне мужик осовело чихает и смотрит на модные часы марки " Победа ". Весомо покачивает головой. Молчит. Тетка не унимается.
- Мужик, я тебе трояк дам, бутылку возьмешь или папирос купишь, только скажи, пожалуйста, Христом Богом умоляю, скока время ?
Мужик кряхтит и рубит сплеча :
- А я вот щас ментам стукану, что ты ко мне доебываешься и уточняешь, требуешь, чтобы я посмотрел на снятые мною с забитого мною ногами прохожего часы и сказал тебе, гнида, скока время ?!
Водила троллейбуса крутит башкой, ухмыляясь. Думает про себя, что расскажет вечером жене и теще о таковском случае бытовой жизни, но ведь не поверят !
- Поверит, - вмешивается кондукторша, разбитная деваха в кислотных расцветок куртешке, - теща, жена не поверит. А теща как человек древний, вкусивший советского счастья отжималова, поверит.
Водила сомневается. Какое - же отжималово ? И при каких тута отжималово, ежели тетка прямо сует мужику трояк ? Не, шалишь. И не балуй.
- Станция Березай, - решает он, наскоро перекрестившись, - идите на х...й все отселева.
Берет оглоблю и вышибает все это стадо на обочину. Разворачивает троллейбус и гонит через финскую границу. В Хельсинки тычется в американское посольство, выглянувшему приветливому молодому человеку в очках долго и нудно рассказывает историю на маршруте. Помощник консула согласно кивает, улыбается, но не верит. Приехавшая сама сулящую реальную и тут же прибыль сделка даже не осознается, угрозы перерастают в окончательный маразм явки с повинной и толпящийся на обочине народ ? Не могет такого быть.
- Промежуток должен быть, - оглушительно хохочет бравый морпех, внимательно прислушивавшийся к насыщенному междометиями на русском диалогу помощника консула и водителя троллейбуса.
Он и есть. Километров, что ли, пять, а оказалось - непреодолимая пропасть меж деревьями и человеком.