Выйдя во двор, Эркин огляделся по сторонам, было довольно прохладно, седьмое ноября, середина осени. Правда, в Ташкенте иногда и зимы не бывало, но если было холодно, то мороз был колючий. Не увидев Зайнаб, Эркин хотел было пойти по аллее и пошёл было, подумав, что девушка решила уйти домой, одна, в темень, но тут его взгляд упал на скамейки у пустого фонтана и он увидел на одной из них силуэт Зайнаб. Эркин быстро вернулся и подошёл к ней.
- Зайнаб? Ты что тут делаешь одна? Прохладно... да ты замёрзла! Вставай, пошли в фойе, там тепло, вставай, - приподнимая под руки Зайнаб, сказал Эркин.
Поднявшись, Зайнаб подняла голову и долгим взглядом посмотрела на Эркина. В её больших, карих глазах сверкали слёзы, Эркин невольно смахнул слезу с её нежной щёчки, молодые люди с волнением смотрели друг на друга.
- Я волновался за тебя... почему ты ушла? - шёпотом, с пересохшим от волнения горлом, спросил Эркин.
- Не знаю... простите, я не хотела Вас волновать... - чувствуя, что он склоняет голову, но не понимая его намерений, задрожав и напрягаясь, ответила Зайнаб.
Эркин и сам не понимал, что с ним происходит, его охватило волнение и он невольно наклонился, ему хотелось поцеловать Зайнаб. Казалось, прошла вечность, парень долго смотрел на Зайнаб, на её испуганное личико, потом вдруг выпрямился и взяв её за руку, увёл к фойе. Зайнаб, облегчённо вздохнув, побежала за ним, именно побежала, не успевая за его широким, уверенным шагом. Когда они вдвоём вошли в фойе, Зайнаб почувствовала на себе взгляды, она тут же вырвала руку из руки Эркина и отошла от него в сторону.
- Нигора, ты ведь моя близкая подруга, верно? Помоги мне, я умру! - вдруг тихо произнесла Карина, быстро подойдя к Нигоре и наклонившись к ней.
Девушка сидела за столом, держа в руке гранёный стакан с лимонадом. Подняв голову, она с удивлением посмотрела на Карину. Поднявшись из-за стола, Нигора вместе с Кариной отошла за колонну.
- С чего тебе умирать? Ты что, с ума сошла? Такой вечер, за много лет, а ты... да что случилось? - видя, что Карина плачет, испугалась Нигора.
- Я люблю его... я умру без него, а он... с Зайнаб, ещё и уединились, помоги! - ответила Карина, схватив подругу за руку и сжимая пальцы.
- Мне больно, пусти! И... если он с Зайнаб, смирись, значит она ему нравится. Эркин парень видный, за него, конечно, стоит бороться, но зная его твёрдый характер... думаю, у тебя шансов нет. Он и мне нравится, но я молчу в тряпочку, понимая, что мне он точно не достанется, - спокойно ответила Нигора, попивая лимонад, который захватила с собой.
- Если ты мне поможешь... нужно скомпрометировать Зайнаб, тогда он бросит её и вернётся ко мне, - со злостью поглядывая на Зайнаб, которую Эркин опять пригласил танцевать, сказала Карина.
- Как это? Что значит, скомпрометировать? Ты что задумала? - воскликнула Нигора.
- Тише ты! Чего кричишь? Услышат... я просто хочу, чтобы Эркин увидел Зайнаб, ну... например, когда она будет обниматься с кем-нибудь из ребят, это сразу подействует на Эркина, я уверена. Он такой... какая же я дура! Ведь я нравилась ему и своими же руками оттолкнула его, - кажется, Карина разговаривала сама с собой.
Нигора поверить не могла, что Карина говорит серьёзно.
- Ты что, с ума сошла? Порочить девушка... ты знаешь, чем это может закончиться? Для девушки узбечки, это... - раздражаясь, говорила Нигора, но Карина перебила её, как-то неестественно засмеявшись.
- Да я пошутила! Ну чего ты, шуток не понимаешь? - ответила она.
Потом, задумавшись, она не сводила взгляда с Зайнаб и с Эркина.
- Мне пора домой, мама волноваться будет, я пойду... - сказала Зайнаб, когда танец закончился и Эркин с Зайнаб отошли к колонне.
Нигора вернулась к столу, Карина спряталась за колонной, чтобы услышать, о чём они говорят.
- Ты права, поздно уже. Я провожу тебя, твоё пальто... я сейчас принесу его, - уходя к столу, возле которого, на спинке стула Зайнаб повесила старое пальтишко, сказал Эркин.
Из-за колонны вышла Карина и вплотную подошла к Зайнаб.
- Строишь из себя скромницу? А ты знаешь, что мы с Эркином были вместе... в постели и совсем недавно. Он мой, поняла? И не оборачивайся, шею сверну! - в самое ухо Зайнаб, громким шёпотом произнесла Карина.
Зайнаб побледнела, но не смогла ничего ответить, Эркин шёл к ней и Карина скрылась за колонной. Зайнаб кажется и не поняла, кто ей это сказал.
- Что с тобой? Тебе плохо? - увидев испуганное, бледное лицо Зайнаб, спросил Эркин.
- Мне нужно идти... - ответила Зайнаб, взяв из рук ничего не понимающего Эркина своё пальто и убегая к выходу.
Эркин не мог отпустить её одну в ночь и быстро пошёл следом за ней, но его окликнула Карина. Эркин инстинктивно обернулся, когда она к нему подошла.
- Я тороплюсь, прости, - ответил Эркин, собираясь уйти, поглядывая на удаляющуюся фигурку Зайнаб.
- Прошу тебя, Эркин! Не оставляй меня... поздно уже, проводи меня домой, всё-таки, ты мне как брат, - схватив парня за руку, взмолилась Карина.
- Карина, в следующий раз, хорошо? Сейчас не могу, прости, - бросил Эркин и вырвав руку, побежал к выходу.
Карина, глядя ему вслед, прикусила губу.
- Ты ещё пожалеешь, что так поступаешь со мной, ненавижу! - процедила сквозь зубки Карина.
- Поехали домой, все уже собираются уходить, пошли и мы, - услышала девушка за спиной голос Нигоры.
- Да, поехали! - не оборачиваясь, бросила Карина, быстро уходя к выходу.
- Девушки? Ребята? Нужно убрать со столов и столы сложить во дворе, а завтра унести в столовую! - крикнул кто-то из учителей.
Но Карина не была намерена помогать и вышла во двор, вглядываясь в темноту аллеи. Ей казалось, что она видит их силуэты, ей казалось, что они обнимаются и даже целуются. От этих мыслей, её трясло.
- Он ушёл с ней... наверное и целуются ещё... я этого не вынесу, - со стоном подумала Карина.
- А вдруг трамваи уже не ходят? - испуганно спросила Зайнаб, которую Эркин догнал и шёл с ней рядом.
- Время только половина девятого. Трамваи, вроде, до девяти ходят, иначе придётся идти пешком, - ответил Эркин.
Ему было всё равно, но Зайнаб девушка, ей необходимо вернуться домой пораньше, иначе, если кто увидит её так поздно на улице, могут пойти сплетни.
- Как пешком? - испуганно воскликнула Зайнаб, чуть не заплакав.
- Бежим! Вооон трамвай идёт, мы успеем! - схватив девушку за руку и увлекая за собой к остановке, крикнул Эркин.
Они едва успели забежать в вагон. Запыхавшись и улыбаясь, молодые люди сели на сидение. Трамвай был почти пустым, Зайнаб, отдышавшись, улыбнулась.
- Вы так быстро бегаете, - сказала она, посмотрев на Эркина.
- Думал, если не побежишь за мной, подхвачу тебя на руки и понесу, - ответил Эркин, вдруг став серьезным и внимательно глядя в красивые глаза Зайнаб.
- Прошу Вас, Вы меня смущаете, Эркин акя, - опуская голову, ответила Зайнаб.
Ей было так спокойно рядом с ним, но она вспомнила, как он наклонился к ней, правда, девушка не осознавала, зачем, ведь её никто и никогда не целовал. Только любовь, что закралась в сердце юной девушки, шептала ей иное. Эркин, взяв её руку, нежно сжал пальчики, она хотела отнять руку, но он сжал сильнее и вдруг поднял её и прильнул к ней губами. Зайнаб резко отдёрнула руку и испуганно посмотрела на него.
- Не надо! Прошу Вас, не надо так делать! - воскликнула она и испуганно оглянулась, испугавшись, что её услышали.
- Прости... не удержался, но... Зайнаб, ты очень мне нравишься, очень... - тихо ответил Эркин.
Зайнаб не нашлась, что ему ответить, она, промолчав, опустила голову. Доехав до Кукчи, они вышли из вагона.
- А как же Вы? Наверное, больше трамвая не будет... что же Вы будете делать? - спросила Зайнаб, понимая, что Эркин ради неё вышел на её остановке.
- Не переживай, я и пешком дойду, но сначала тебя провожу, пошли, - улыбаясь, ответил Эркин.
Он раздумывал... сейчас он сказал ей, что она ему очень нравится, но она не ответила ему. Его подмывало спросить об этом, но парень так и не решился, боясь напугать её.
- Можно, я попрошу Вас... Эркин акя? - сказала Зайнаб, медленно шагая рядом с ним по улице.
- О чём это ты? - не понял Эркин.
- Там моя улица, дальше я пойду одна, вдруг кто-то нас увидит, нельзя... - смущаясь ещё больше, ответила Зайнаб.
- Ещё далеко, ты уверена, что у вас спокойная махалля? Тут даже света нет... - спросил Эркин, вглядываясь в темноту.
- Ну да... наша махалля всегда была спокойной. И потом, меня тут все знают, Вы не волнуйтесь так. Вот я теперь за Вас волноваться буду, как же Вы до дома добираться будете? - спросила Зайнаб, как в темноте мелькнула фигура.
Девушка испугалась и спряталась за спину Эркина.
- Кто тут? Выходи! - крикнул он, прищурив глаза и глядя в темноту.
- Зайнаб опа, это я, не бойтесь! - услышали Зайнаб и Эркин голос молодого парня.
- Анвар? Это ты? - выходя из-за широкой спины Эркина, спросила Зайнаб.
- Да, это я, ассалому аляйкум, акя. Ух ты! Сколько у Вас медалей! - с восхищением воскликнул парень, очень похожий на свою сестру.
Он с восхищением разглядывал ордена на груди Эркина, даже потрогал пальцами.
- Ва аляйкум ассалом, укажон. Хорошо, что вышел встречать сестру, теперь я могу не волноваться за неё. Ну, я пойду? - ответил Эркин.
- Значит, Вы воевали... а я убегал на фронт, два раза убегал, но меня снимали с поезда и возвращали домой, - тяжело вздыхая, сказал Анвар.
Кучерявый парень, худощавый, высокий, с такими же большими, карими глазами, чернобровый, с дерзким, прямым взглядом, вызывал уважение.
- Значит, был ещё мал. До свидания, Зайнаб, мне пора идти, придётся пешком добираться, может арбу встречу по дороге, хотя... поздно уже, - сказал Эркин, собираясь идти.
- Ну куда же Вы пойдёте так поздно, акяжон? Оставайтесь у нас, ночь скоро, куда же Вы пешком пойдёте? - воскликнул Анвар.
Зайнаб, опешив, посмотрела на брата, потом перевела взгляд на Эркина, он смотрел на неё, словно ожидая, что же ответит она, но девушка растерянно молчала.
- Да нет, неудобно. Зачем мне стеснять Вас, пугать ночью Вашу маму, ничего, часа через два я дойду до дома, - ответил Эркин.
- Эээ, нет! Я не могу отпустить Вас, Вы знаете наше гостеприимство, акя, а мама только рада будет такому дорогому гостю, пойдёмте, мама волнуется, - ответил Анвар более настойчиво.
Эркин не мог отказаться и во второй раз, это значило, обидеть парня и он пошёл следом за ними. Анвар с гордым видом озирался вокруг, сожалея, что их не видят соседи. Не видят, как он идёт рядом с героем войны. Мама Зайнаб и правда волновалась за дочь, а увидев рядом с ней чужого парня, встревожилась ещё больше. А когда узнала, что они вместе учатся, а парень просто проводил её дочь до дома, немного успокоилась, да и грудь парня, увешанная орденами и медалями, открытое, красивое его лицо, внушали доверия.
- У нас дорогой гость, ойижон. Он сегодня останется у нас, трамваи не ходят, а пешком до дома идти далеко, - сказал Анвар, как только вошёл в дом.
- Ассалому аляйкум, кеное, простите, что побеспокоил Вас в такое позднее время. Ваш сын любезно пригласил меня к вам, - сказал Эркин, немного смущаясь внимательного взгляда ещё молодой женщины, так рано овдовевшей.
- Ва аляйкум ассалом, сынок, ну что Вы! Гость в доме - это святое, Вы же знаете. Спасибо, что проводили мою дочь, хотя я и настаивала, чтобы она не ходила на эту вечеринку. Анвар, сынок, разожги самовар, Зайнаб, собери на стол, присаживайтесь, - сказала женщина, приглашая Эркина сесть.
Небольшая комната, с печкой буржуйкой, труба которой была выведена в окно. На полу циновка и сверху старый ковёр, собственно, даже не ковёр, а плотное подобие ковра, валеное из кусочков овечьей шерсти, выкрашенных в разные цвета. Такие "ковры" защищали от холода, ведь у многих в доме не было полов, просто утрамбованная земля, на которую стелили сначала твердую циновку и сверху этот валеный ковёр. Они так же защищали от насекомых, даже скорпионов, что часто ползали в старых домах, но овечья шерсть не позволяла скорпионам двигаться по ним, да и запах овечьей шерсти отталкивал. На нём были постелены курпачи и стояла хантахта, куда и пригласили сесть Эркина.
- Спасибо большое, но не стоит беспокоиться. Поздно уже, Вам спать пора, а тут я... - ответил Эркин, чувствуя неловкость в присутствии матери Зайнаб.
- Пойдёмте в мою комнату, там кровать есть и раскладушку поставим. Ойижон, мы отдыхать пойдём, - сказал Анвар, уходя в другую комнату.
- Что ж, хорошо, идите, дети. Зайнаб, ты тоже ложись, а я брошу в печку кусок угля, чтобы не потухла и тоже лягу, - сказала мама Зайнаб.
Оглядевшись, Эркин разделся и лёг на кровать, так настоял Анвар, сказав, что гость для них почётно, а сам парень лёг на раскладушку.
Но ранним утром, когда только начало светать, Эркин проснулся и быстро одевшись, тихо вышел из дома. Трамваи ходили с шести утра, в ноябре светало поздно. Эркин, приехав домой, постучался. Мехри опа была уже на ногах, нужно было готовить завтрак для домочадцев. Женщина, волнуясь, всю ночь не спала, не понимая, почему её сын не пришёл и услышав стук в калитку, побежала её открывать.
- Эркин! О, Аллах! Где же ты был всю ночь? Я ж волновалась! Мы с отцом всю ночь не могли уснуть! - восклицала Мехри опа, возвращаясь к самовару.
- Простите, ойижон, так получилось. Трамваи уже не ходили, а пешком добираться, сами понимаете, до утра бы шёл. Пришлось заночевать у... у... друга, - покраснев, ответил Эркин.
Он ложь на дух не переносил, но сказать матери, что остался ночевать в доме девушки, он конечно же не мог. Мама бы просто не поняла этого.
- Давайте я сам разожгу самовар, только переоденусь. Вам нельзя переутомляться домашними делами, для этого у Вас есть взрослая дочь и я, наконец! - говорил Эркин, уходя в дом.
- Гули ещё спит... жаль будить её ранним утром, помню и сама по утрам спать хотела, а мама будила меня с петухами, на заре, лень вставать было, а что делать? Надо и вставала, я привыкшая вставать рано, ничего, сынок, меня же вылечили, ты не волнуйся, я здорова, - говорила Мехри опа, разжигая лучинами самовар, хотя Эркин её не слышал.