Первая любовь... У кого-то съезжала черепица от счастья, а кто-то, не переставая, сушил носовые платки, мокрые от слез и рухнувших надежд. Первая любовь волновала душу, заставляла юное нежное сердечко биться чаще. Первую любовь помнят все.
Меня этот внезапный пердюмонокль настиг в 8 классе, когда мы переехали в новый дом. Предмет моего обожания назывался Олегом, жил этажом выше, и никакая любовь его тогда абсолютно не интересовала. Он играл с мальчишками в хоккей во дворе, вовремя делал уроки и был хозяином в своей семье. Жил он с мамой и младшей сестренкой. Отец у них умер молодым, поэтому Олег рано повзрослел, и дома был за старшего, причем, неплохо справлялся с этим.
Мне уже не вспомнить, в какой роковой момент меня накрыло по самые уши, но бессонные ночи, наивные стихи про «кровь-любовь-морковь» и обильные сопливые слезы, намотанные на кулак, мне не забыть никогда. Я даже пыталась писать подпольный дневник, где сама себе патетично рассказывала о нем, но очень быстро вернула свои мозги на место и прекратила вываливать в тетрадку этот компромат.
В новом доме не было моих ровесников, кроме четверых мальчишек, с которыми мы подружились. Вечерами наша компания тусовалась в беседке, построенной в дальнем уголке нашего двора, и болтали о всякой ерунде. Нам было 14-16 лет, и впереди была целая жизнь.
В светлую даль меня активно звали подвиги, совершенно нехарактерные для девочки с косичками.
Один из приятелей, Генка, научил меня играть в настольный теннис, и я, конкретная толстушка, даже делала какие-то неожиданные успехи, крайне удивляясь своей неизвестно откуда взявшейся прыти. Генка был очарован моими длинными косами, но нетрудно догадаться, что меня это никак не трогало – я таращилась в сторону подъезда, откуда в любую минуту мог показаться Олег.
Как-то раз мои приятели решили подзаработать летом, и отправились на ближайшую стройку проситься в разнорабочие. Конечно, они позвали с собой свою своеобразную подружку, которая вприпрыжку поскакала с ними в надежде, что ей разрешат хотя бы протирать окна в новом доме. Мальчишек охотно взяли убирать мусор, а меня, мешковатую девочку с косичками, суровый прокуренный прораб завернул на подходе к объекту, оскорбительно отправив «играть в куклы».
Так и шли дни, месяцы и годы. Мне до сих пор очень ясно помнятся те
ощущения восторга и замирания сердца, когда на моем пути встречался предмет моей тайной влюбленности. И потом, вечером, лежа в постели сквозь наступающий сон, я вспоминала всякую важную девчачью лабуду - как он прошел и не заметил, посмотрел мимо меня, какая клёвая у него сегодня была рубашка...
Мы взрослели, у меня появились ухажеры, которые хотели достать для меня звезду с неба. Конечно, я принимала ухаживания, но где-то на донышке души хранился пушистый теплый комочек моей первой любви.
Учились мы в одном институте на разных факультетах. Нам не суждено было подружиться, хотя мы сумели сохранить теплые приятельские отношения.
На 5 курсе Олег задумал жениться. Мой ангел не терял времени зря и, не переставая весело глумиться, назначил в невесты девушку с моим именем – Наташа.
Детство закончилось, а с ним растворилась и моя первая смешная любовь.
Прошло несколько лет. После первого развода мы с котом остались жить
в съемной квартире. Однажды легкой летней ночью, перебивая уютный треск цикад за открытым окном, раздался звонок в дверь. На пороге неожиданно возник Олег. Я была в легком шоке – такого неожиданного гостя у меня даже не предполагалось. Тогда мы проговорили весь остаток этой случайной ночи. И на рассвете попрощались. Навсегда.
Но через несколько лет судьба-затейница подсуетила нам еще одну быструю встречу. Теперь уже действительно последнюю. Через несколько часов он уезжал из нашего города безвозвратно и зашел попрощаться. Нам обоим было уже под 40. Передо мной стоял слегка потрепанный, лысеющий мужчина, выглядевший уставшим. В его глазах застыла какая-то застарелая глубокая тоска.
Мы пили чай, я смотрела на него и не понимала, что я в нем нашла такого сногсшибательного, от чего в юности прерывалось дыхание... Теперь Олег стал просто детским приятелем по двору и соседом по подъезду. А сердце все равно отчего-то щемило. И когда он уходил, я с грустью смотрела вслед и думала - увидимся ли мы когда-нибудь еще…
«Город мой шумный тебя отпустил...» - стучало в виски