Эпиграф:
Our penchant for rare species could threaten the conservation efforts.
(M.le Grand)
- Эта странная штука, она крутилась в воздухе, как обезьяна, и истерично вопила!
- Это ты истерично вопила! Ты сбила его! Это был последний Додо на планете! Моя любимая птица... Ты убийца!
- Она так неожиданно вылетела и крутилась вверх тормашками... Я растерялась...
- Ты мозги растеряла! Додо летает так- крутится вверх ногами в воздухе, и издает свой клич, и раздувает хохолок! Это клич радости, как будто он выскочил на сцену, и сейчас споёт ...
-- Додо не поёт.
-- Дура!!!
... Зал церковный, он после службы напоминает университетскую аудиторию. Никого. Только священник и кто-то из паствы.
- А ты и не знала, что он умер?Он оставил тебя?
- Нет, я болела каким-то странным, очень тяжелым гриппом. Неделю валялась без сознания.
- И никого вокруг? - участливо спросил священник.
- Я никак не думала, что он мог умереть.
- Каждый может умереть. Пути Господни....
- Он умер, потому что меня не было рядом!
- А что бы ты сделала? Не отпустила бы?- с улыбкой и укоризной смотрел священник.
Ночью пришел ангел и остановился в дверях спальни. Существо непонятного пола в ареоле пышных и длинных локонов, ангел подхватил меня на руки, прижал к себе с заботой и любовью, и перенес через порог. И там отпустил.
"Друг ушел. Давно ушел.
Ты узнал вчера о нем.
Кто, зачем, когда, о чём?
Друг ушел. Давно ушел.
Он не знал, что другом был.
Что был кем-то он любим.
Или не любим, а- так-эт,
Социальный адекват"...
Опухшая от рева, я оставалась в постели несколько дней. Грипп отступил, но не было сил встать на ноги и вернуться к рутинной жизни. Не было сил, и было стыдно за свое анти- социально распухшее лицо, и каждый раз мысль о нем или образ его перед внутренним взором кидали меня в рыдания и буквально лишали сознания.
С некоторых пор я стала думать, что он, может быть, сделал это специально - сбежал от меня на ту сторону, где я не смогу его достать. Несмотря на то, что мы были удивительно близки. Я имею ввиду, отношения наши были удивительны...
- Ты все ещё думаешь об этом пятимиллионном покупателе, милый?- надо вывести его из этого глубочайшего раздумья и "заземлить": - Если твоя комиссия двадцать восемь процентов, то чего тут думать! Бери и беги, как говаривал Терри Шмидт. Это я говорю, как "дочь Терри Шмидта".
- Откуда ты знаешь о покупателе за пять миллионов?
- Да ты же сам говорил.
- Я не мог тебе этого сказать!
- Говорил. Во сне. Там был ты и ещё один старый dude. Вы говорили о двух домах, которые покупают или купили за пять и пять с половиной миллионов. То есть, с твоей комиссией двадцать восемь процентов, это получается...
- Да ты-то как это знаешь? Кто тебе сказал?
- О боже! Я же говорю, что ты и тот старичок, вы мне снились и болтали об этом, да так серьезно, а я просто слушала и не перебивала.
Его голубые глаза светятся как ярко- синий лазер...
- Ярден форгатн реле фрезер нийтут! Турден Тен орром ороис дут.
- Что?- я зависаю, и пауза неизмеримо глубока. Я так была сбита с понталыку этой тирадой, что время стало бессознательным вариантом. Сколько ушло минут, пока я пришла в себя, не помню. Однако с тех пор я больше не видела его снов, и не могла подсмотреть его тайны.
Я знаю, что когда толпа смотрит на Луну с вершины горы - ясен пень, каждый из них видит одну и ту же картинку. И психиатр, и его пациент. Луна для всех одна. Но я также знаю, что дороги, которые ведут на эту вершину, у всех разные. Например, есть люди, которые обязательно поют в дУше. А есть которые стихи сочиняют. И картинки они видят разные, и все- всё разное. Пока не дойдут до вершины горы. Тогда будет только одна картинка- Луна, одна на всех.
"Поедем в трактир,
Мой старый вампир,
И сделаем пир на весь мир!
Напьемся к свиньям
До полУ- забытьЯ...
И мордой ударим в гарнир.
Напишем друзьям,
Великим князьям,
Стихи
В стиле анти- ампир."
Он все ещё был раздражён.
- Ты так долго была в дУше. Что-то случилось?
- Что ты имеешь ввиду?
- Ты что, подвернула ногу и сломала бедро? А потом сложила вместе сломанные части и заварила их каким-нибудь вымороченным ритуалом и колдовским сонетом?
- Ну, нет. Я принимала контрастный душ. Помогает выжить и не сойти с ума.
- И потому истратила всю воду!
- Тебе что, не хватило?
- Только задницу помыть.
- Надо было сказать, я бы согрела тебе воду на плите.
- Ну конечно. Ждать тебя с твоей плитой. У тебя и кофе три дня доходит...
- А ты все равно не любишь кофе.
- Я не люблю? Я жить не могу без кофе.
- А пюре любишь?
- Нет. Гавно твое пюре. И рыба тоже.
- Ты выбросил рыбу с балкона! Ну и ладно. Я не обижаюсь.
- Ещё бы ты обижалась! Накормить дерьмовой рыбой!
- Я ее в трёх соусах готовила! Я ела - ничего. Мне понравилось. А что мы сегодня едим? Репу?
- Нет, я не буду сегодня готовить. Поедем куда-нибудь.
- Картошка и стэйк?
- Цыпленок на двоих, и немного пасты. Я не люблю их спагетти, но раз уж надо, значит съем.
- А помнишь, как мы ездили в этот итальянский ресторан, и почти потерялись? И тогда из деревьев вылетела эта странная штука,- может, птица? Она крутилась в воздухе и истерично вопила....
- Это ты истерично вопила! Смотри на дорогу, когда за рулём! Смотри же!!!
Фары включились только в тот момент, когда идущий навстречу был замечен.
Виляю вправо и избегаю столкновения. Останавливаюсь. Сердце стучит в горле. Я одна в машине.
Похоже, ты твердо решил не пускать меня к себе. Ты ещё не соскучился... И- спасиб!