Я подарю тебе счастье Полная версия

               
Татьяна в последний раз упёрлась коленом в огромный чемодан и, наконец-то, смогла застегнуть на нём молнию. Она отставила его в сторону, туда, где уже стояли другие сумки, и усмехнулась: много же она нажила за почти сорок лет жизни!
Татьяна обвела взглядом комнату: уютно! Как радовались они с Андреем этой квартире, как много сил было затрачено, чтоб семейное гнёздышко было уютным! Теперь это не её гнездо. Татьяна устало опустилась в большое кресло, своё самое любимое, где она любила сидеть, забравшись с ногами, и смотреть телевизор. И это теперь в прошлом. Таня закрыла глаза, и перед ней, словно кадры из кинофильма, стали выплывать эпизоды из её жизни.
…Поздний вечер. Они с Андреем сидят, обнявшись, на лавочке рядом с её домом, и он, крепко прижав её к себе, горячо шепчет:
- Танюха, всё у нас будет хорошо! Пойдём завтра в ЗАГС и подадим заявление.
- Глупый, нас не распишут! Мне восемнадцати нет ещё! – смеётся Таня, которой приятны слова любимого.
Андрей смешно, на пальцах начинает считать, сколько ещё ждать до её совершеннолетия, дует губы и говорит, обиженно растягивая слова:
- Пя-а-ать месяцев! Танька! Это же уйма времени! Это же сто лет! Тань, ты расстроена?
Танька смеётся, кивает головой, а Андрей тут же вскакивает и орёт во весь двор:
- Танюха! Не печалься! Я подарю тебе это небо! Эти звёзды! Я тебе всю Вселенную дарю! Бери, Танька!
Татьяна запрокидывает голову со смоляными кудрявыми волосами. На её смуглых щёчках красиво вырисовываются глубокие ямочки. Близорукие чёрные, словно омуты, глаза весело прищурены. Парень смотрит на девушку и опять кричит:
- Танька, ты – ангел!
- Раз я ангел, то улетаю в небо! – и девушка поднимает руки и взмахивает ими.
- Нет! Стой! Никуда ты не улетишь! Мы будем жить тут долго и счастливо! – кричит Андрей. – И умрём в один день, - добавляет он.
И Танька верит ему. Верит…
…Таня, зарёванная, с опухшими от слёз глазами, стоит перед мачехой и отцом и, глядя в пол, упрямо говорит:
- Я буду рожать!
- Люди добрые, - непонятно к кому обращается высокая стройная женщина с раскрасневшимся от гнева лицом, - посмотрите на эту дурищу! Рожать она будет! Рожалка что ли выросла? А учиться кто будет? А жить ты, то есть вы, где собираетесь?
Она коршуном кружит вокруг девушки и вдруг, словно что-то вспомнив, резко поворачивается к мужчине, Таниному отцу, и кричит теперь уж на него:
- А-а-а! Порода! Вот уж уродилась! В мать, поди!
- Ты покойницу не трогай, - робко возражает мужчина, - она тут при чём?
- Тут никто ни при чём! Мне на голову ребёнка спихнёт! Не будет этого! – Танина мачеха в сердцах топает ногой и продолжает наступать на девушку:
- Одумайся! Иди в больницу! Иди! Полуумная! Не порть жизнь ни себе, ни нам! Пойдёшь в больницу, - голос её становится почти что ласковым, - а там – чик! И всё! Свободна, как птица в полёте!
Танька вдруг поднимает голову и говорит:
- Вы советуете мне убить малыша? Ни за что! Пап, ну, скажи же ей!
Отец виновато смотрит на дочь и молчит. Тогда Таньку прорывает:
- Мама, ты же когда-то сделала этот самый чик. И что? Где твои детки?
- Мама? Какая я тебе мама? Маму бы ты послушала! А ты упрекать меня! Учить! Вот выкормила на свою голову! Уходи с глаз моих долой! Видеть тебя не могу! И не хочу! И не буду! – и она снова топает ногой.
- Света, она же всё же дочка мне! – слабо защищает Таню отец.
- И ты с дочкой проваливай, раз так. Или я, или эта дура!  Подводит итог Светлана.
Таня подходит к отцу и тихонько говорит:
- Я позвоню тебе.
Через полчаса, побросав кое-какие вещи в сумку, Татьяна ушла из дому.
Баба Шура. Милая баба Шура. Как бы выжили, как бы справились Таня с Андреем без неё? Бабушка мужа взяла на себя львиную долю хлопот о маленьком Алёшеньке, Лёшеньке хорошеньком, как называла она правнука. А Таню она отправила учиться.
- Пусть Андрюшка деньги зарабатывает. Да и у меня пенсия – всё нам подмога. Мне-то много ли надо? А вот Лёшеньку хорошенького мы наряжать будем! А ты учись, светлая голова! Учись, пока я жива! – приговаривала добрая женщина.
Андрей с ней был согласен. После учёбы Татьяна стремглав мчалась домой, к сынишке, который рос не по дням, а по часам и так был похож на свою юную маму.
Таня вздохнула: быстро пролетели годы. Нет уже в живых бабы Шуры. У Тани снова на глазах показались слёзы. Она вытерла их ладошкой. Татьяна и не заметила, как их семейная жизнь дала трещину. Андрей был категорически против второго ребёнка. Он всё чаще задерживался «на работе». А когда Таня пеняла ему на это, говорил, что она замуж вышла не за него, а «за школу с вечными тетрадками и чужими ребятишками». Как-то так получилось, что Алёшка, взрослея, становился всё ближе матери, а не отцу. «Большой уж Алёшка мой! – думала Татьяна. – Закончит в этом году университет, а потом и жениться надумает. А тут мать всё с нуля начинает. Ей бы сыну помогать, а у неё у самой чашка-ложка, а буфета нету. О Господи! Спасибо опять же бабе Шуре: квартиру свою Лёшеньке хорошенькому завещала. А то сама без крыши, и сын у отца жить не станет. Как тогда быть?»
Таня выглянула в окно: сейчас должны подъехать Вера, её закадычная подруга, со своим мужем. Они вызвались помочь ей с переездом, хотя и удивлялись сильно её желанию уехать из города в деревню. Но Таня была непреклонна: начинать, так начинать с чистого листа. Сын поддержал её. И вот теперь она едет в село, где сельсовет выделил ей домик. Вот именно: не дом, а домик: две небольшие комнатки, где есть газ и свет. А за водой в колонку надо бегать. А удобства – во дворе. А ванна остаётся в городе. А банька при домике просит бульдозера, чтоб свалить её в овраг.
- Ничего, Тань! В воскресенье к нам ездить будешь. Помывочный день у тебя будет. И белье стиранёшь в машинке! – говорила подруге Вера.
- Да, уж как-нибудь, - махала Татьяна рукой.
Таня снова посмотрела в окно и увидела грузовик, подъезжающий к дому. «Ну, вот и всё. Отступать некуда. Прощай, Андрей! Прощай, былое!» Таня поспешила к двери и открыла её прямо перед носом друзей.
- Собралась? Едешь? Не передумала? – выпалила ей в лицо Вера.
- Тань, может, лучше у нас поживёшь? - не дав Татьяне вымолвить и слова, сказал высокий мужчина, голову которого рано выбелила седина. – Девчонки наши потеснятся, мы с ними всё уже обсудили. Так ведь, Вер?
- Спасибо вам, мои хорошие, за заботу, за ласку, за помощь, - Татьяна вдруг заплакала и бросилась подруге на шею.
- Поплачь, Тань,  поплачь, а то ходишь, как каменная. Андрей-то не звонил? – поинтересовалась Вера.
- Звонил вчера. Гадостей наслушалась! За всю жизнь от него и половины не слышала, а тут прорвало. Оказывается, я себя плохо знаю, я мерзавка и прочее, и скоро я буду в ногах у него валяться, а он и не глянет в мою сторону, - шмыгая носом и вытирая глаза, призналась Таня.
- Ну, это мы ещё посмотрим, кто в ногах валяться будет! А ты – через мой труп! Поняла? Будет угрожать – мне звони сразу, я ему мозги-то вправлю! – Сергей так разбушевался, что подруги недоуменно переглянулись, а Вера сказала:
- Как много мы, оказывается, ещё не знаем! Я тебя, Серёжка, не узнаю!
- Не все секреты надо сразу выдавать, милые дамы! - улыбнулся мужчина. – Ну, что? Едем что ли?
Присели на дорожку и стали носить вещи в машину.
- Книг-то сколько! – удивился шофёр. – А вещей-то кот наплакал.
Таня увидела в кузове машины новенький диван, укрытый целлофановой плёнкой, кухонный стол и три табурета.
- Ой, а это что? – удивилась она.
- От нас тебе подарок на новоселье, - Вера обняла подругу. – как я хочу, чтоб ты была счастлива! Я всё для тебя готова сделать!
- Спасибо вам, Вера, Серёжа! Что бы я делала без вас?
- Ладно тебе! – Сказал Сергей. – У меня тут ещё мысли родились. Приедем на место – ознакомлю!
Сели в машину и поехали за город, в деревню, где теперь предстояло жить Тане. Она рассказала дорогой о своём разговоре с директором школы. Тот велел ей обосноваться на новом месте, как следует, а тридцатого августа прийти в школу на педсовет. Там она и узнает свою учебную нагрузку и прочие обязанности.
- Так что у меня есть целых пять дней, чтобы обустроить своё жильё, - подытожила сказанное Татьяна.
На место приехали довольно быстро.
- Вот видите: и никакая это не тьмутаракань! – Таня посмотрела на друзей. – Автобус в город три раза ходит. А вот и мой домик.
Вышли из машины. Пока женщины открывали дом и оглядывали комнаты, Сергей обежал всё подворье и, войдя в помещение, сказал:
- Хорошее дело! – он, как мог, старался поднять настроение подругам. – Танька, будешь ты теперь Танча с ранчо. Будешь зелень, прочую овощ выращивать, нас подкармливать, на базаре пучками продавать. Красота! А воздух! Вер, может, мы тоже сюда переедем? Заживём!
- Давай вещи заносить, балагур, - осадила Вера мужа.
Скоро вещи были занесены. Друзьям пора было возвращаться домой, а сердце щемило от мысли, что они оставят Таню тут одну.
- Тань, Алёшка-то собирается к тебе? – спросила Вера.
- Завтра хотел приехать, дел тут полно, - ответила та.
Вера решительно встала и, обведя комнату глазами, сказала:
- Я ему сегодня позвоню сама. Мы завтра тоже приедем. Будем клеить стены новыми обоями, - сказала она, глядя то на подругу, то на мужа. – Надо, чтоб тут было что-то своё. Ты доверишь мне обои купить? Тебе какие: тёмные, светлые?
- В переднюю комнату хочется чего-нибудь тёплого, золотистого, а в заднюю комнату что-нибудь с овощами-фруктами – моющиеся обои купи, ладно? – Таня достала из кошелька деньги и сунула их подруге.
Та, было, замахала руками, но Таня сердито посмотрела на неё:
- Вы меня удочерили что ли? Хватит деньгами разбрасываться, богатеи! У меня есть немного.
Таня вышла на улицу провожать друзей и долго смотрела вслед удаляющейся машине. «Вот и всё. Начинай всё сначала и не вешай нос», - приказала она самой себе. Она обошла кругом дом, заметила, что палисадник вокруг него хороший, в загородке рябина растёт. Таня улыбнулась: она рябину всегда любила. А ещё сирень тут разрослась, несколько кустов смородины. За домом когда-то был огород. Теперь он зарос бурьяном выше человеческого роста. Если приложить руки, то тут, действительно, можно кое-что выращивать, даже картошку сажать. Таня посмотрела на свои руки. Многое ли они смогут? Она ведь никогда грядок не делала, ничего не сажала. «А вот теперь буду! У меня же новая жизнь начинается!» - сказала она решительно и вслух.
Таня закрыла дом на замок и пошла искать магазин. Тот оказался на Таниной улице, совсем недалеко от дома. В магазине Таня встретила нескольких женщин, поздоровалась с ними. Те тоже ответили ей, внимательно рассматривая незнакомку. Таня выбрала два пластмассовых чёрных ведра, электрический чайник. Постояла немного и добавила к купленному трёхлитровую кастрюлю со стеклянной крышкой. Купив хлеба, печенья и пачку рафинада, Таня вернулась домой. Она так и сказала про себя: «домой» и, улыбнувшись, покачала головой.
Таня согрела на газовой плите воды, переоделась в спортивный костюм и начала решительно драить потолок, давно не видавший мокрой тряпки и мыла. За одним потолком последовал другой – в задней избе. Потом подошла очередь окон. Таня хотела помыть их и с улицы, но, выглянув в окно, с удивлением заметила, что уже вечереет, и ей пора отдохнуть. Она с трудом распрямила уставшую спину, повертела головой, так как шея совсем затекла, и решила, попив чайку, лечь спать. «Хорошо, что у меня есть диван. Хорошо, что у меня есть Вера с Серёжкой. И Алёшка…» - глаза её слиплись, и она погрузилась в глубокий сон.
На следующий день Таня встала рано и занялась стряпнёй: люди приедут помогать – их покормить надо. Сварила суп, сходила в магазин за колбасой и сыром. Не успела вернуться из магазина, как приехали помощники.
- Скорость у вас просто космическая! – радостно приветствовала она приехавших.
Алёшка первым бросился к ней, крепко обнял и спросил:
- Мам, как ты тут? Тебя никто не обидел?
- Да, кому я нужна? И не одна я была: у меня мышонок с прозрачными розовыми ушками в избе живёт, - ответила Татьяна.
- Мамочка, ты мне нужна, а я большую глупость спорол, отпустив тебя сюда. Ну, почему ты не согласилась жить со мной, ведь я один?
- Сегодня один, завтра нет. Нет, Алёша, тебе свою жизнь строить надо, нечего мне мешаться. Мне тебе помогать надо, а я сама вот крылья развесила…
- Полетишь ещё, мам, полетишь, Алёшка всё целовал её в родную макушку. – А мышонок, думаю, у тебя непростой. Это домовёнок Кузя!
- Эй, вы! Хватит шушукаться, работа ждёт! – крикнула матери с сыном Вера.
И работа закипела. Обоями Вера угодила подруге: и расцветка понравилась, и то, что они широкими были: работа пойдёт быстрее. Сначала одно полотнище клеили всей гурьбой. Суетились, советовали друг другу, а дело медленно продвигалось. Тогда разделились на пары и стали клеить в разные стороны от центра. Работа пошла, и через три часа комнату было не узнать.
- Ребята! Хорошо-то как! И правда, Вера, теперь это «своё», - радовалась Таня.
- Давайте на другую комнату переходить, - скомандовала подруга.
- Нет-нет! Теперь обедать будем, а потом уж клеить, если вам не надоело, - ответила ей Таня.
- Хозяева! Есть кто дома? – в комнату вошёл невысокий мужчина в костюме и при галстуке.
Таня сразу поняла, что это её начальник – директор школы, и поспешила выйти ему навстречу.
- Здравствуйте, Татьяна Ивановна! Я – Пётр Николаевич Чернов, директор местной школы. Мы с вами заочно только знакомы, - сказал мужчина. – И вам всем здравствовать! Я так понимаю, Татьяна Ивановна, что это ваши помощники?
- Это мой сын Алексей, а это Вера и Сергей – самые лучшие друзья мои, - представила всех Таня. – Ремонтом вот занимаемся.
- Хорошее дело! А мебель ещё не всю привезли? – поинтересовался директор.
- Мебель, Пётр Николаевич, мне наживать придётся, - сказала Таня, посмотрев серьёзно и прямо в глаза гостю.
- На одном месте и камень обрастает, и вы всё наживёте! А пока вы не будете против, если я вам письменный стол подарю? Он старый, правда, даже какой-то барский. В школьную обстановку не вписывается, уж больно громоздкий, а вам тут в самый раз будет.
- Спасибо, Пётр Николаевич! Я всю жизнь о таком столе мечтала, только куда с ним в маленькой городской квартирке? А тут у меня простор! – Таня обвела рукой переднюю избу, пахнущую ещё мокрыми обоями.
- Так и сделаем! Через полчасика ждите раритет, - Пётр Николаевич вышел из избы вместе с Таней, - жду вас тридцатого.
- Хорошо! Спасибо вам! – тепло попрощалась с ним хозяйка.
После обеда клеить стало трудновато, начала сказываться усталость, да и полный желудок мешал. А тут ещё полотнища обоев были узкие, тонкие, того и гляди прорвутся. Да и стены в задней избе никто не ровнял. Решили особо не придираться к качеству: где получится внахлёст, пусть так и будет. Когда осталось поклеить последнюю стену, дисциплина в ремонтной бригаде расклеилась. Все устали, спины болели, руки не поднимались. Мужики то и дело стали уходить на перекур и по своим, только им ведомым делам. Они обрадовались, когда подвезли стол. Долго говорили с шофёром, потом затаскивали подарок, едва пролезая в двери. Установили его в передней избе между окон, и в комнате стало уютнее. Рабочее место у Тани теперь было, и она была искренне рада этому.
- Вера, давай бросим клеить, - предложила Татьяна, когда Сергей с Алёшкой в очередной раз заторопились на улицу. – Чего мне завтра-то делать?
- Молчи! Я сказала, что всё поклеим, значит, всё доделаем, - Вера упрямо прилаживала очередную полосу на стену. – Над дверью осталось поклеить да ещё до косяка две полосы. Так ведь?
- Так. Замучила я вас совсем. Выходные прошли, а вы только без рук, без ног, без спины остались, - сетовала Таня.
- Не мели чепуху! – подруга не сдавалась.
- Наконец, работа была завершена. Диван и обеденный стол заняли свои места, а гости заспешили домой, отказавшись от ужина. Таня успела только гостинчик Алёшке да девчонкам собрать.
Оставшись одна, она вымыла пол, оглядела стены: хорошо! Остановилась перед грудой книг и одежды:
- А вам, мои хорошие, придётся полежать тут, ничего не поделаешь.
Два последующих дня Таня боролась с сорняками в палисаднике, чем заслужила одобрительный кивок соседки. Потом, одолжив у бабы Вали, так звали соседскую бабушку, лопату, копала землю под будущие грядки.
Вечером, подоив козу, баба Валя пришла к Тане с литром молока. Та хотела было отказаться, но решила не обижать бабушку. Баба Валя оглядела жильё новой соседки и сказала:
- Холодильник нужен, без него никуда: всё пропадёт, что не съешь. А ещё гардероб надо купить – нечего тряпкам на полу лежать.
- Конечно, надо, только пока я не осилю. У меня ведь ещё сын – студент, и ему надо помогать немного, хоть он и подрабатывает после занятий, - ответила Таня.
- У меня возьмёшь деньги, - уже у дверей сказала баба валя, - отдашь помаленьку.
- Я сама уж как-нибудь, запротестовала Таня, удивлённая решением почти незнакомой женщины.
- Сама-сама, а я самей тебя! – прикрыла за собой дверь бабушка.
На следующий день Татьяна собралась в школу. Выбрав платье, босоножки, тщательно причесав вьющиеся волосы, она хотела подвести помадой губы, но потом передумала: в городе редко это делала, а тут и вовсе ни к чему.
Знакомые, коллеги часто говорили, что у Татьяны внешность ангела, добавляя – «смуглого ангела». И, правда, Татьяна была очень красива. Высокий чистый лоб, над которым вились мелкие кольца чёрных кудрей, глаза, похожие на спелые вишни, обрамлённые густыми длинными ресницами, которым позавидовала бы любая модница, точёный, немного коротковатый носик, который Алёшка называл «синичкиным», глубокие ямочки на смуглых щеках, белозубая улыбка и губки бантиком – такую внешность редко встретишь. А если это произойдёт, то обязательно засмотришься и подумаешь, что мать-природа щедро одарила её владелицу. Но, кроме того, взгляд Татьяниных красивых глаз был невероятно кротким, добрым. Характер она имела покладистый, человеком была чутким, терпеливым и бескорыстным. Поэтому когда знакомые узнали об её разводе с Андреем, то были очень удивлены. И даже друзья Андрея крутили пальцем у виска и называли его круглым дураком, потерявшим настоящее сокровище. Правда, некоторые, оправдывая его, говорили, что фигура у Татьяны «не очень», располнела она не по годам, что грудь «не та», но, встретившись со взглядом других представителей сильной половины человечества, замолкали на полуслове.
Татьяна шла по деревенской улице, ловя на себе взгляды тех, кто стоял у палисадников своих домов. Она коротко здоровалась со встречными людьми. Вдруг она увидела, что навстречу ей по дороге, по самой её середине, шагает высокий худой мужчина лет сорока, в кирзовых сапогах, хотя на улице было жарко, в кожаной, видавшей виды куртке. На плече его висел моток проволоки. Длинные, не по моде, чёрные волосы лежали на плечах, а голову венчала шляпа, из которой торчало перо. «А это что за чудо?» - подумала она. Таня и мужчина подошли совсем близко друг к другу. Она взглянула в лицо незнакомцу, и её пронзила неожиданная мысль: «Он будет моим мужем!» «Фу, нелепость какая, - вспыхнула Татьяна, - чего только в голову не пойдёт!» Мужчина, поравнявшись с ней, манерно приподнял шляпу, глаза его смеялись, а губы растянулись в улыбке. Таня, молча, кивнула головой и пошла к школе. Щёки её горели. Она была страшно сердита на себя за ту мысль, что родилась и вспыхнула в её голове: «Эх, Таня, Таня, тебе только про мужиков и осталось думать! Дурища натуральная!»
Вскоре она подошла к обычному для сельской местности типовому зданию школы. Татьяна вошла в прохладу небольшого вестибюля и завертела головой в поисках кого-нибудь. Из одной комнаты вышла пожилая женщина, вероятно, техничка и, поздоровавшись с незнакомкой, отправила её к директору. Пётр Николаевич встретил Татьяну радушно, как хорошую знакомую.
- Ещё раз спасибо вам за стол! Такая красота! Столько места! И методички все разместила и прочую канцелярию! – поблагодарила директора Татьяна.
- Вот и хорошо! Я рад! – улыбнулся Пётр Николаевич. – А теперь пойдёмте в учительскую, я вас с коллегами познакомлю.
В учительской собралось человек десять учителей, среди которых, как обычно, большинство были женщины и лишь двое немолодых мужчин. «Трудовик и физкультурник», - подумала Татьяна про себя. Директор представил Татьяну Ивановну Горяеву, учителя русского языка и литературы, коллегам, и те шумно приветствовали её, задвигали стульями, засуетились и скоро освободили ей место за столом у окна. А одна учительница, немного постарше Татьяны, подошла к ней почти вплотную  и сказала:
- Меня Елена Петровна зовут. Я тоже филолог. Вон в том шкафу две полки – твои. Вон те – нижние. Верхние – мои. Туда не лезь.
И она, задрав острый подбородок, величественно проплыла мимо новенькой.
«Может, я у неё часы отбираю?» - подумала Татьяна, но промолчала. На педсовет собрались в кабинете физики, где Таня села за последнюю парту. К ней подошла высокая худенькая женщина с волосами, собранными в «конский хвост». Её широко расставленные, очень красивые голубые глаза приветливо улыбнулись новенькой.
- Здравствуйте ещё раз! Можно с вами присесть? – сказала учительница. – Я Ольга Николаевна, химик.
- Очень приятно, - улыбнулась Татьяна Ивановна, - присаживайтесь, пожалуйста.
- Вы не знаете ещё, в каких классах уроки будете вести? – поинтересовалась Ольга Николаевна. – Елена Петровна говорит, что вам среднее звено дадут.
- Пока ничего не знаю. Что дадут, то и дадут. Будем работать. Сама я ничего не просила и впредь делать этого не собираюсь. А Елена Петровна – завуч?
- Нет. Просто она всегда всё знает. Вы не обижайтесь на меня. Я просто слышала…
- Сейчас всё точно узнаем, - успокоила её Татьяна.
В кабинет вошёл директор, окинул всех взглядом и начал заседание. Сколько уж педсоветов было в жизни Тани, но в сельской школе – впервые, поэтому ей всё было интересно. Отчёт директора о работе за прошедший учебный год она слушала внимательно, пытаясь хоть немного понять, что представляет собой школа. Она узнала, что в школе немногим более ста учеников, что было неплохо для села. Татьяна поняла, что школа числится не на последнем счету в районе, участвует, как и все учебные заведения, в различных конкурсах, олимпиадах. «Как и везде», - подумала Таня. Пётр Николаевич просил коллег особо постараться в этом учебном году, готовя детей к олимпиадам, работать с учащимися с первого учебного дня.
- Чтоб был результат! – директор сделал ударение на последнем слове.
Татьяну удивило то, что по ходу доклада директор то и дело обращался к учителям, те, в свою очередь, смело прерывали его репликами. Это не осуждалось. «Обстановка в коллективе какая-то домашняя, намного проще, чем в городе. Там всё как-то более чопорно. Мне здесь нравится!» - подумала она.
Когда слово предоставили завучу, чтоб та объявила учебную нагрузку, все оживились. Понятно, от этого зависела учительская зарплата. Татьяна взяла ручку и пододвинула к себе тетрадь, собираясь делать нужные записи. Она поняла, что учителя в школе не страдают от нехватки часов: у всех их было более ставки. Вскоре очередь дошла и до неё.
- Горяева Татьяна Ивановна, учитель русского языка и литературы высшей квалификационной категории, - Галина Петровна, завуч, назвала её категорию, что не делала, когда говорила о других учителях. – Русский язык в пятом и шестом классах – одиннадцать часов, литература в этих же классах – шесть часов…
- Мы так и знали! – воскликнула Елена Петровна, окинув взглядом собравшихся. – Высшая категория у неё, а она с малышами весь год прохлаждаться будет. И олимпиады все на нас свалятся!
Елена Петровна явно ждала поддержки у учителей, но все молчали, а директор строго осадил её:
- Елена Петровна, успокойтесь и дослушайте всё до конца. Потом мы выслушаем ваше предложение.
- Русский язык в одиннадцатом классе – один час, литература – четыре часа, - как ни в чём не бывало продолжала Галина Петровна, для которой реплики Елены Петровны, видимо, были привычным делом. – Кроме того, у вас, Татьяна Ивановна, будет электив по русскому языку в одиннадцатом классе. Будете готовиться к ЕГЭ.
- Ага, вы ещё кабинет у меня отберите, а ей отдайте! – Елена Петровна продолжала идти в наступление.
- Нет! – возразила Галина Петровна. – Кабинет, Елена Петровна, останется у вас, и вы в этом году приведёте его, наконец, в надлежащее состояние, а вот классное руководство в выпускном классе мы поручим Татьяне Ивановне. Вы не против, Татьяна Ивановна?
- Нет, не против. У меня есть опыт работы со старшеклассниками, - ответила Таня.
- А если она такая опытная, - съязвила чересчур активная Елена Петровна, - то и в девятом классе ей электив отдайте! Пусть и там к экзаменам детей готовит!
- Хорошо, Елена Петровна, если вы хотите, - и завуч что-то быстро почеркала в своих записях.
Елена Петровна оторопела. Она явно не ожидала такого поворота дел и теперь теряла свой «родной» час.
- Но…- было начала она.
- Мы вас, Елена Петровна, услышали, вашу просьбу удовлетворили, пошли, так сказать, вам на встречу. Теперь уймитесь! Хватит!
Все одобрительно зашумели. Вскоре педсовет подошёл к концу. Директор велел завтра привести классы в порядок.
- А сейчас бегите домой, картошку копайте, а то, вижу, тучи на небе собираются. Дождь будет, - и он распустил учителей по домам.
Татьяна тоже пошла домой, так как знала, что баба Валя сегодня лопаткой картошку собиралась рыть, как она говорила. Тане хотелось помочь соседке. Взбежав на своё крылечко, она, точно, увидела старушку на огороде. Таня переоделась в спортивный костюм и поспешила на помощь.
- Баба Валя, здравствуйте! Может, сначала я собранную картошку унесу, а потом ещё копать будем? – Таня деловито ухватилась за мешок, в котором было насыпано ведра два картошки. – Куда нести?
- Вот скорая какая! Здравствуй! Носи, коли хочешь под сарай! – бабушка была явно довольна новой соседкой.
Таня отнесла несколько мешков, собранных бабой Валей, и взялась за лопату. Она то и дело посматривала в бабушкину сторону, чтоб понять, как ловчей копать. Дело, видимо, получалось, и часа через два небольшой огород пенсионерки был выкопан. Осталось собрать картошку и занести в сухое место.
- Ну, чего вы там ноне заседали? – поинтересовалась баба Валя, когда они начали собирать картошку.
- Заседали, часы делили, - ответила Таня.
- Тебя не обделили? Не обидели?
- Нет, что вы! Часов дали достаточно, - ответила учительница.
- В городе, поди, поболе было уроков-то? – интересовалась соседка.
- Было и меньше, было и больше, - спокойно ответила Таня.
- Ленка-то орала? – опять спросила Таня.
- Какая Ленка? – удивилась Таня.
- Да, Елена эта Петровна! Она, бают, завсегда что-нибудь, да выскажет. Вечно всем недовольная.
- Да, немного выступала. Я чем-то ей дорогу перешла, - ответила Таня.
- А ей все поперёк ходят. Уж такая она негодная.
- Баб Валя! – раздался с улицы мужской голос.
- Кто там? – спросила женщина. – Кому я понадобилась?
Но увидев вошедшего мужчину в шляпе с пером, улыбнулась:
- А, это ты, Олег! Нужен ты мне, друг-приятель! Очень нужен! Счас подойду, покалякаем.
- Калякать, баб Валь, позже будем, - Олег давно уже заприметил учительницу, но вида не подавал. – Дождь сейчас ливанёт, надо картошку вашу спасать.
И Олег ухватил первые два мешка и потащил их под навес.
- Ох, Господь-кормилец! И, правда, счас всё намочит! Танюшка, - сделав ударение на первом слоге, сказала бабушка, - хватай мешок! Да, не два, не два! Пупок надорвёшь!
Сама она уцепилась за ведро, но молодые помощники отстранили её от работы и быстро управились сами. Только зашли в дом, как по крыше застучали крупные капли дождя.
- Слава Богу! – баба Валя перекрестилась на иконы. – И вам спасибо, люди добрые! Не управилась бы без вас! Счас на стол соберу, проходите, садитесь!
- Нет, баб Валя, я к себе пойду. Вот только своё возьму у вас в холодильнике. А у вас ещё разговор какой-то есть, не буду мешать, - и Таня быстро ушла от соседки.
Сердце её колотилось в груди, как после быстрой ходьбы. Таня негодовала. Её злило, что она так реагирует на этого человека – «индейца», как прозвала она его, но ничего не могла с собой поделать.
Олег тоже не стал садиться за стол, отказался он и от предложенной стопочки.
- Ты чего хотела, баба Валя? – начал он разговор.
- А вот что, парень! Надо нам учительнице помочь. Надо ей гардероб сделать. У ней все шаблы на полу лежат. А у тебя руки золотые, знаю. В магазине материал такой продают – полоски какие-то пластмассовые, красивые, под дерево, - со знанием дела говорила бабушка. – Из них надо сделать.
- Бруски ещё надо, - сказал Олег.
- Надо – найди! Ты мужик! Я что ль искать их буду? – сердито ответила она. – Завтра она в школу уйдёт, ты приди, мы всё измерим с тобой. Я с тобой расплачусь.
Олег только было открыл рот, но старушка его опередила:
- Ключи от дома она мне оставляет.
- Ну, давай посмотрим. Может, что и сделаем, - и Олег откланялся.
На следующее утро Таня в спортивном костюме и ветровке пошла в школу убирать класс, а заговорщики проникли в её дом и сделали нужные замеры.
- Пожалуй, бруски я найду, тут немного надо, - задумчиво проговорил Олег. – Баба, а ей понравится наша кустарщина?
- Ещё чего! Видала я у многих, что ты людям сработал! – уверенно ответила бабушка. – Понравится! Обживётся – потом пусть меняет мебель. Ты, Олежка, всё в магазине набери, что следует, и на меня запиши. Скажешь потом, сколько отдать. А когда будем делать?
Бабушке не терпелось сделать Татьяне сюрприз. – Я дверки дома у себя сделаю, - ответил мастер. Так быстрее. На неделе управимся.
Бабушка, довольная, кивнула головой.
Первого сентября моросил дождик, так что линейку пришлось проводить в спортивном зале. Директор и пришедшие гости поздравляли ребят с новым учебным годом, дарили подарки тем, кто летом помогал колхозу, вручали Похвальные листы за успехи в учёбе. Особенно же много тёплых слов досталось первоклашкам, которые, словно стайка нарядных птичек, жались друг к другу, прикрываясь огромными букетами. Они тоже читали стихи. Кто-то громко, как велели родители и учительница, кто-то едва слышно, в букет. Десяток ребятишек стояли на пороге новой – школьной жизни. Таня смотрела на них с тёплой улыбкой и мысленно желала им успехов. Ведь школьная жизнь не проста, а сложна. Но и интересна, неповторима. Таня стояла позади своих одиннадцатиклассников, и её за ними не было видно. Такими высокими были юноши. Да и девочки были выше своей классной руководительницы. С девочками Таня познакомилась накануне, когда убирала класс. Она тогда только вымыла окна, когда пришли они с выстиранными и выглаженными занавесками. Девочки быстро их повесили и предложили учительнице помыть в классе полы. Так и сделали. Таня протирала и расставляла цветы, пересаживая некоторые из них в новую землю, а девочки, расставив парты, быстро помыли пол. «Не городские девочки! К труду приучены! – думала Татьяна, глядя на учениц. Хотя и в городе есть девочки, которых мамы готовят к взрослой жизни, но таких мало!» Домой она вернулась с охапкой цветов, так что пришлось доставать из упаковок две вазы для них, а остальные ставить в трёхлитровые банки, которые пришлось одолжить у соседки.
Начались трудовые будни. Татьяна узнавала своих учеников, они постепенно привыкали к новой учительнице. Им нравились её доброта и ласка, умение спокойно, без нервотрёпки вести урок. Но покорила их Татьяна Ивановна своим умение м читать стихи. Она знала очень много стихотворений наизусть и не только из школьной программы. Ей нравился Николай Рубцов и Эдуард Асадов, Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Она умела так читать стихи, что слушатели забывали обо всём на свете, погружаясь в мир чувств, тревог, радостей и вечного поиска. А Татьяне нравилось в этот момент смотреть в детские глаза, ощущая отклик на ею прочитанное. Подготовка к урокам не занимала у неё много времени, потому что Татьяна удосужилась привести с собой все свои поурочные планы, когда-то ею составленные и набранные на компьютере. Теперь она находила нужный лист, просматривала его и делала, если это нужно было, заметки карандашом. Конечно, надо было многое перечитывать, но библиотека её была под рукой, вернее, под ногой, так как книги по-прежнему лежали на полу. А читать Татьяна привыкла с закладками. Поэтому все произведения по школьной программе у неё топорщились ими. Это было очень удобно. Да и что было делать Татьяне долгими вечерами? Телевизора не было, к соседке она стеснялась ходить каждый вечер, потому что старая женщина рано ложилась спать. Поэтому Таня, переделав все дела, ложилась на диван и думала…О чём? Обо всём. Чаще всего об Алёшке, о том, как сложится его жизнь. Думала о себе. Вот ведь как получилось у неё. Разве она об этом мечтала? Иногда в её мыслях возникал образ мужчины с длинными чёрными волосами, но Таня гнала от себя эту мысль. Гнала и не могла прогнать.
А баба Валя между тем ждала, когда Олег объявит ей о начале активных действий в доме учительницы. Наконец, этот день настал.
- Олег, она в субботу в город уедет к сыну, а вернётся в воскресенье вечером. Успеем всё сделать?
- Успеем, если только я все заготовки на день раньше к тебе перевезу, - ответил бабушкин сообщник.
- Вези, конечно!
На том и порешили. В субботу после уроков Таня набрала картошки, что ей принесла баба Валя в знак благодарности за помощь в уборке урожая, и только собралась закрывать дверь, как явилась сама соседка с вилком капусты и пучком моркови.
- Вот возьми! Сыночку щец сваришь!
- Баба Валя, вы мой добрый ангел! Спасибо большое! Можно, я у вас ключ оставлю, а то ещё затеряю!
- А чего его возить туда-сюда? Давай-ка мне его в карман! А за домом я догляжу! Догляжу! Ступай с Богом! – и, проводив Татьяну, вернулась к ней домой, прикидывая, что и как они тут делать будут.
- Ты тут, баб Валь? – шёпотом спросил незаметно вошедший Олег.
- Ой! Ну, тебя в пропасть! Напужал до смерти! – баба Валя обмахнула себя полотенцем.
- Когда приступим? Автобус уехал. Она в него села. Проследил.
- Молодец! А ты свободный ноне?
- Как птица!
- Тогда давай начнём. Я тебе сейчас потайную калитку открою. Никто с улицы ничего не заметит.
- Баба Валя! Я валяюсь! Уж ты не шпиёном ли была во вторую мировую? – мужчина откровенно веселился, наблюдая за бабушкой. «Вот так бабуся! – думал он. – Не соскучишься!»
И работа закипела. Баба Валя превратилась в подсобного рабочего, который нужен был поддержать-подать, а разговоры разговаривать ей мастер запретил: «Не мешай сосредотачиваться!» А работал Олег красиво, быстро, ловко, точно. Баба Валя наблюдала за ним и дивилась: «Не человек – огонь! Всё в руках горит! Не работает, а играет! Смотрю, как кино, не насмотрюсь! А вот нету счастья человеку! Не сложилась семейная жизнь. Живёт с матерью, посматривает в рюмочку. Матери не станет – сопьётся. А золотой мужик!»
- Ты чего шепчешь, лазутчица? Молишься что ли? Молись, старая! Получим мы с тобой по полной, - вдруг сказал доселе молчавший Олег. – Придётся мне всё на себя брать. Пожалею твои седины. Хотя, баб Валь, ты озорница ещё о-ё-ёй!
- Нет, Олег, не молюсь! Смотрю на работу твою, радуюсь. Что не женишься? Тебе цены нет! – честно ответила женщина.
- Никто не ценит, Баб Валь! Никому не нужен!
- Ай, не нравится никто?
- А если нравится, так что? Не нужен я никому, - с грустью в голосе сказал Олег.
Но потом улыбнулся, превратившись в того, кого привыкли всегда видеть односельчане:
- А ты, баб Валь, за меня пойдёшь?
- Ну, тебя к лешему! – и баба Валя хлестнула Олега полотенцем по спине.
- Тебе, поди-ка, на покой пора? Или проведёшь этот томный вечер со мной? – Олег, развеселяясь, весело хохотал, наблюдая за старушкой. – Часиков до одиннадцати мы тут с тобой тесно общаться будем.
- Давай работать! Выдрыхнусь завтра. Чего мне?
И работа снова закипела. Действительно, ближе к одиннадцати гардероб был готов. Просторный, с антресолями, он выглядел действительно хорошо в этой комнате. Олег оглядел свою работу и остался доволен. «Понравится ли ЕЙ? Ведь городская! Избалованная не такой обстановкой. Хотя…Ведь решилась сюда приехать. А! Чёрт поймёт этих баб!» - подвёл он итог.
- Сколько я тебе, парень, должна? Сказывай! – спросила старушка Олега.
- В магазин отдашь, там записано, а я не помню, - ответил он.
- А тебе сколько?
- Нисколько! Я, мадам, наслаждался вашим обществом, - и Олег склонился в дурашливом поклоне.
Потом надел шляпу, куртку и, подойдя поближе к бабе Вале, тихо сказал:
- Нравится мне она. Очень!
Олег вышел в сени.
«Вот те на! – думала удивлённая до предела старушка, запирая дверь. – Как бы ключ не затерять!»
На следующий день она с нетерпением ждала возвращения своей соседки. Когда Татьяна пришла к ней за ключом, баба Валя пошла следом за ней, расспрашивая её о поездке. Татьяна была рада увидеться с Алёшкой. И тот был рад побыть подольше с матерью, так что к Вере с Сергеем Таня заглянула всего на часок. Те затеяли ремонт в девичьей комнате.
- Будуар просят! Исполняем! – смеялся Сергей.
Он о чём-то пошептался с Алёшкой. Таня не стала расспрашивать об этом сына. Он уже взрослый, а ей нравилось, как Сергей общается с ним.
Татьяна сбросила с себя куртку, положила её на стул.
- Проходи, баба Валя, садись на диван! – сказала Таня и вдруг остолбенела, увидев новый гардероб, как называла такую мебель её соседка. – Баба Валя, это что такое? Это откуда? Это кто?
- Ну, что всполошилась? Я это! Не нравится что ли? Говори прямо!
- Нравится! Конечно, нравится! – Татьяна открывала дверки, заглядывая внутрь шкафа. – Кто это сделал?
- По моему заказу и по моему проекту! – гордо ответила соседка.
- Я поняла, что по вашему! Делал всё это кто? – Татьяна никак не могла прийти в себя от удивления.
- Олег делал. Знаешь его, - сдалась соседка.
- Баба Валя, спасибо вам огромное! Сколько должна я вам, Олегу?
Баба Валя назвала сумму, которую уже внесла сегодня в магазин.
- А мы с Олегом за работу не берём! Нам доброго слова хватит, - сказала она и скрылась в сенях.
- Баба Валя, спасибо! Только…- Таня замолчала.
- Чего только?
- Вы уж предупреждайте меня о сюрпризах, а то меня инфаркт хватит! – улыбнулась Таня.
- Ладно! Предупрежу, если что! Спокойной ночи! Пойду я, вчера наработалась, сказала бабуся и ушла домой.
- Утром деньги отдам,- крикнула ей вслед Таня и начала раскладывать вещи по местам в гардеробе.
Рядком разместилась верхняя одежда: шуба, куртки, ветровки, осеннее пальто; пёстрыми птицами поселились в новом доме платья, блузки и пиджаки. Внизу расположилась обувь, а на антресоли Таня сложила повседневные вещи и постельные принадлежности. Чтобы достать их или перебрать, Тане приходилось взбираться на табуретку, зато вещи не валялись на полу, и это очень радовало Таню. Теперь только книги и красивая посуда – подарки друзей и учеников – оставались беспризорными на полу. «Ещё раз куда-нибудь отлучусь, и баба Валя освоит ещё одну стену – с неё станется!» - подумала Таня.
На следующий день с утра директор школы собрал «летучку» и сообщил, что девятый, десятый и одиннадцатый классы вместе с классными руководителями и воспитателями снимаются с занятий и откомандировываются на помощь родному колхозу.
- Вы же видите, Пётр Николаевич, что у меня ОРЗ, - капризно произнесла Елена Петровна. – Я не могу работать в поле.
- Вас никто и не заставляет. Контролируйте работу учащихся. Оденьтесь потеплее. До двух часов работать будете. Горячий чай вам подвезут. А обед уж сами себе захватите, - сказал директор.
Таня подумала, что ей обязательно нужны резиновые сапоги или какая-нибудь другая подходящая для работы в поле обувь, и она решила зайти в магазин подобрать что-нибудь. «Только денег у меня нет, подумала она, - и у Алёшки кроссовки совсем никуда не годятся. А зарплата когда ещё будет!»
- Татьяна Ивановна! – окликнул её директор. -  Вы зайдите в бухгалтерию, там вам кое-какие денежки приходятся.
- За что? Я ведь ещё не работала. Две недели только прошло.
- Идите-идите. Вы в сельскую местность переехали, вам подъёмные положены. Профсоюз похлопотал, - объяснил Пётр Николаевич.
«Волшебство какое-то: домой вернусь – мебель стоит, деньги закончились – их мне предлагают! Вот счастье-то! – думала Татьяна.
На следующий день ученики старших классов и их учителя пришли к школе в рабочей форме. Елена Петровна не отрывала от острого носа платочек, всем своим видом показывая, что только тронь её, и она отправится в мир иной. Но с ней никто не разговаривал, и это злило её больше всего.
 За работниками приехал автобус, все дружно и весело в него погрузились, гремя вёдрами и толкая друг друга. До поля было совсем рядом, но председатель всё же прислал к школе автобус, стараясь показать, что он на всё готов, лишь бы колхозу помогли.
Большинство сельхозпредприятий района перестали уж давно сажать картофель, под который раньше отводили не менее ста гектаров, но в «Знамени победы» его продолжали сажать несколько десятков гектаров. И хотя забота о картофеле – дело хлопотное, оказалось, что оно того стоило. На продовольственном рынке образовалась ниша: картошки не было. Конечно, население не сидело без «второго хлеба», ведь его привозили даже из Израиля и Египта. Но разве что может сравниться с нашей рассыпчатой родной картошкой?
Ребята вышли из автобуса и встали по бороздам группами по три человека. Видно, что работа была им знакомой, и учить их ничему не надо было. Приехала машина под картошку. В её кузов забрались два старшеклассника, и работа началась. Татьяна Ивановна пришла на работу с ведёрком, тогда как другие учителя явно не собирались собирать урожай. Они считали, что должны контролировать работу школьников, а, самое главное, следить за соблюдением техники безопасности. Картошка картошкой, го главное – жизни ребят.
- Ты что же, Татьяна Ивановна, ведро-то принесла? Хочешь себе домой ведёрко наполнить? – Елена Петровна отняла платочек от носа. – это хищение общественной собственности. За это по головке не погладят.
- Во-первых, Елена Петровна, давайте на «вы» обращаться друг к другу, мы с вами пока не приятельницы, - Татьяна Ивановна решила не давать воли зарвавшейся женщине. – Во-вторых, нечего меня стращать. Я ничего ни у кого не взяла и не возьму. У меня всё есть!
- А чего нет, кое-кто из мужиков принесёт. Платите, видно, хорошо.
- Не жадничаю! – отрезала Татьяна Ивановна и, чтобы не продолжать словесную баталию, ушла к своему классу, решив помогать ребятам на всех бороздках по очереди.
Незадолго до обеда она отрядила двух мальчишек печь картошку. Она обратила внимание, как ловко и быстро ребята собирают картошку, работая обеими руками. Ведёрки быстро наполнялись, и ребята относили их к машине ссыпать в кузов. Татьяна старалась не отставать от ребят, хотя ей удавалось это с большим трудом. Ученикам нравилось, что их классная руководительница трудится наравне с ними, поэтому работали они весело, переговариваясь друг с другом обо всём на свете.
В обед все расселись группками. Учителя же ничего не принесли с собой, поэтому сели в сторонке от ребят. Но мальчишки, пёкшие картошку, вскоре принесли им польской гостинец, такой душистый, что у педагогов слюнки потекли сразу. Девчонки подбросили им соли и хлеба, так что у тех за ушами пищало от вкуснотищи. Даже насморк Елены Петровны временно отошёл на второй план. Ребята дурачились, специально сделали боевую раскраску сажей, навели себе усы и фингалы – все веселились от души.
- Молодец, Татьяна Ивановна! Догадалась картошки напечь! – похвалили учителя коллегу.
- Чего уж не молодец! Чужими-то руками! – всё не унималась Елена Петровна, вытирая сажный рот.
Она вновь хотела завести свою шарманку, но Татьяна Ивановна ушла за чаем к фляге, привезённой детям в поле.
Поработав в поле до двух часов, помощники снова сели в автобус, чтобы ехать по домам.
- Вы что ли Татьяна Ивановна – новая учительница? – Спросил Таню пожилой водитель автобуса.
     - Я! У вас ко мне какое-нибудь дело? – спросила она.
- Да, нет! Я, когда утром от вас с поля возвращался, видел у дома вашего машину. Мужики что-то выгружали, - сказал он.
- Какие мужики? Что выгружали? Я никого не жду, - Татьяна Ивановна была крайне удивлена и встревожена.
- Мебель какую-то таскали. Олег там Громов был, а ещё двоих не знаю, - пояснил водитель.
«Боже мой! Опять Олег! Опять какие-то тайны! Быстрей бы до дома добраться!», - разволновалась Татьяна.
Когда Татьяна дошла до дома, запыхавшись от быстрой ходьбы, никакой машины там уже не было. Однако дом был открыт, и Татьяне не нужно было гадать на кофейной гуще, кого она там увидит. Она быстро поднялась по крылечку, миновала сени и вошла в избу. Баба Валя стояла, уперев руки в бока, всем своим деловым видом напоминая полководца на поле боя, а Олег выпиливал на потолке балку.
Посреди комнаты стояла корпусная мебель. Её Таня сразу узнала – из комнаты дочерей Веры и Сергея. Ей сразу вспомнился разговор про «будуар». Вот о чём шушукался Сергей с Алёшкой. Кругом заговорщики!
- Здравствуйте, добрые люди! Уж не прописались ли вы тут? – начала Татьяна спокойным голосом.
- Мы не прописались, а тебе вон сын документы привёз, тебе тут прописываться нужно, - безмятежно ответила соседка.
- А чего вы тут, Олег, пилите? Не хотите ли вы мою избушку порушить?
- Не хотим! – ответила за Олега баба Валя, всем своим видом показывая, что она с ним заодно.
Олег закончил пилить и взялся за долото.
- Не дают балки шкафам на место встать. Сейчас вот подправлю тут, и будем мебель двигать, - наконец, соизволил заговорить мастер.
Через полчаса вся бригада начала сдвигать стенку, которая встала теперь на место, как надо. Олег и баба Валя были довольны. А Таня немного сердито сказала:
- Вы можете объяснить мне, когда закончатся эти сюрпризы?
- Мы точно не знаем, но думаем, что дело идёт к логическому завершению, - высокопарно произнёс мужчина.
Баба Валя, потихоньку прошмыгнув мимо соседки, убралась домой.
- Есть будешь? – вдруг, неожиданно для самой себя спросила Олега Таня.
- Буду!
- Сто граммов наливать?
- Нет!
- Мой руки, садись за стол, - Таня налила две тарелки щей, нарезала хлеб, поставила тарелку с помидорами, - ешь!
- Спасибо!
Ели молча, изредка поглядывая друг на друга.
- Картошка у тебя есть? – спросил Олег.
- Нет! Покупать буду.
- Не покупай! Привезу.
- Почему? – Таня и сама не знала, почему задала такой вопрос.
- Так!
- Как так?
- Нравишься!
- А-а-а! – протянула Таня и упёрлась глазами в стол.
Олег встал, надел свою неизменную шляпу.
- Спасибо! Всё было вкусно, - сказал он.
Олег направился, было, к двери, но вдруг резко повернулся и шагнул к Тане. Он взял её лицо обеими руками, несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, а потом поцеловал. Затем резко повернулся и вышел из дома. Таня, как вкопанная стояла у стола. Потом потрогала своё лицо, губы, которые жгло огнём, и вздохнула: «Что-то дальше будет? Что я Алёшке скажу? Вере, Сергею… А почему я должна им что-то говорить? Я что, несовершеннолетняя что ли? Посмотрим, что дальше будет», - и Таня улыбнулась, вспомнив поцелуй «индейца».
Она вошла в переднюю избу. Там стояла стенка, которую надо было обживать. Таня расставила свою любимую красивую посуду, вазы и вазочки, заняв центральный шкаф со стеклянными дверками и все ниши, которые были в стенке, а потом начала расставлять книги. Она специально оставила это дело на потом, потому что знала, что будет делать это медленно, с любовью поглаживая книги, а некоторые – листая. На видное место она поставила книги с красивыми корешками. Для Тани книги были и рабочим инструментом, и отдушиной в жизни, большой радостью. Это было главное её богатство. Затем она расставила в шкаф книги по школьной программе, потом все остальные. Таня залюбовалась делом своих рук и ещё раз мысленно сказала огромное спасибо своим помощникам: Вере, Сергею, Алёшке, бабе Вале, Олегу. Отряд её друзей вырос.
Теперь в доме Татьяны стало намного удобнее и уютнее. «Ещё бы сюда ковёр толстый на пол, телевизор, пусть небольшой. А ещё холодильник! Боже! Как же много нужно, оказывается, человеку!» - подумала она.
Таня решила сходить к соседке и расспросить её обо всём.
Баба Валя пекла блины и, увидев Татьяну, сразу посадила её за стол:
- Поешь блинки, пока горяченькие. Молоком запивай, вон в кружке налито.
- Спасибо, баба Валя! Очень вкусно! Я таких никогда не ела. Я сама всё тоненькие пеку, а тут один блин съешь и на три дня наешься! – нахваливала бабушкину стряпню Таня.
- И Алёшке твоему понравились мои блины. Он два блина осилил, а Сергей, что с ним был, один блин съел. А водителя я не угощала – больно сердитый. Всё торопил Алёшку с Сергеем-то. Перебьётся без блинов. А Алёшке я и с собой два блина завернула. Кто в городе его покормит? – говорила баба Валя. – Ой, Татьяна Ивановна, я ведь без тебя что уделала-то!
- Что такое? – заволновалась Таня.
- У тебя в сенцах-то три мешка с картошкой стояли: в двух мешках, думаю, по два ведра было, а в третьем – поменьше. Так ведь я один мешок Сергею отдала, другой – Алёше. Тебе маленький мешок остался. Ничего, у меня есть! Нам хватит!
- Баба Валя! Золото вы моё! Я ведь так и хотела сделать, только не знала, как картошку-то в город переправить! А вы вот как сделали! Ну, молодец! – искренне радовалась Таня.
Бабушка Валя была очень довольна похвалой и тем, что она догадалась сельский гостинец горожанам отдать:
- А как же? Они вон как ради тебя стараются! Надо отплачивать за добро.
- Я-то вам чем отплачу, баба Валя? Вы мне как мать родная, хоть и не знаю я, какая она, родная-то мать. Мачеха меня растила. Как из сказки, мачеха, - призналась Таня.
- Хлебнула, девка, горя? – закручинилась соседка.
- Всякое было. Вспоминать не хочется, чтоб настроение не испортить, - сказала Таня.
- А вот Олега-то я и не угостила блином-то своим! – горевала бабушка. – он сразу за дело взялся, а потом ты пришла. Всё на место поставили?
- Всё! Хорошо теперь у меня в комнате! Вот к зиме ковёр куплю, и будет у меня, как в греческом зале.
- Это в каком таком греческом? – не поняла старушка.
- Как в музее будет. Приходи на стенку поглядеть, - Таня помолчала. – А Олега я накормила.
- Поел?
- Поел!
- И правильно!
Таня не стала уточнять, что правильно: что накормила, или что поел. Она посидела ещё немного и пошла домой.
Всю оставшуюся неделю Таня работала в колхозе со своими учениками. Чтобы не слушать ядовитые речи Елены Петровны, Татьяна залезла в кузов машины и стала принимать вёдра с картошкой. За ней последовала и Ольга Николаевна. За день Таня, конечно, уставала. Болела спина, ныли руки. Зато нервы были спокойны. Однажды, вернувшись с поля, она увидела у себя пять мешков картошки. Она поняла, что это Олег выполнил своё обещание. Самого его она не видела всю неделю и была этому даже рада: её пугали быстро развивающиеся отношения.
В субботу Таня поехала в город. У неё были «подъёмные» деньги. Она их экономила, как могла. Теперь ей не терпелось поделиться ими с сыном. Когда она пришла к Алексею, он был дома, и очень обрадовался приезду мамы. А когда она отдала ему более половины всех имеющихся у неё денег, он сказал:
- Пойдём, мам, в магазин сходим вместе. Сто лет с тобой по магазинам не ходил. За квартиру заплачено, можно и обновку какую-нибудь себе позволить!
- Пойдём, - с радостью согласилась она.
Таня понимала, что с их деньгами особенно не разгуляешься, но ей так хотелось побыть с сыном, послушать его, насмотреться на него. Только сейчас она поняла, как ей не хватало сына, общения с ним. Поэтому она с удовольствием слушала его рассказ о студенческих делах, о теме дипломной, о руководителе его дипломной работы, которую скоро нужно будет писать.
- У нас многие пацаны покупают дипломные работы, а я сам напишу, - говорил Алексей матери.
- Конечно, напишешь! Все годы хорошо учился, а тут не справишься! Напишешь! – уверяла Таня сына.
- Мам, а ты знаешь, у друзей-то твоих, у Логиновых, старшая дочь замуж собралась. Свадьба в январе.
- Не знаю ничего! Ничего не слышала! – Таня даже немного обиделась на Веру: вот так подружка! Молчит!
- Ты на них, мам, не обижайся! – успокаивал её сын. – Они ведь знают, что тебе непросто на новом месте, вот и берегут тебя. Скажут ещё. Ты ведь зайдёшь к ним завтра?
- Зайду! А чего меня беречь – не в лесу я, среди людей.
- Да, люди-то разные бывают. Вот соседка у тебя мировая! Мам, научись такие, как у неё, блины печь. Объеденье! Я чуть язык не проглотил! – восхищённо говорил Алёшка.
Таня смотрела на сына и не могла им налюбоваться: вот её богатство, вот смысл жизни.
- И мужик этот нормальный! Который на вождя апачей похож! Олег, по-моему, - продолжал сын.
- И Олег хороший! Всё в руках горит! Золотые руки! – согласилась с ним Таня.
- Вот и жених тебе! – сын весело заглянул в мамины глаза.
- У меня сын – жених! Когда с невестой-то познакомишь? – Таня перевела разговор в более безопасное русло.
- Дай институт закончить, потом уж сдамся! – у Алёшки было прекрасное настроение.
Оно ещё лучше стало, когда ему купили отличные зимние кроссовки.
- Ноги в тепле – самое главное, - Таня тоже была довольна покупкой.
На следующий день, наварив сыну щей, перестирав и перегладив бельё, Таня отправилась к Логиновым. Те все были в сборе и обсуждали, видимо, какое-то важное дело. С приходом Тани они, было, притихли, но потом Вера сказала, обратившись к Тане:
- Таня, к январю гладь шнурки – гулять будем!
Таня недоумённо, словно ничего не зная, посмотрела на подругу.
- Ритуля наша замуж собралась! Жениха тоже знаешь. Помнишь, у нас как-то был? Сашей зовут.
Рита, сидевшая напротив Тани, заалела маковым цветомю
- А что, Вера, пора! У меня в её годы Алёшке уж три года было, - сказала Таня.
- Ну, ты у нас скороспелка! – засмеялась Вера. – Всё хорошо, только не местный Сашок-то. Увезёт Риту к себе в Казань.
- Казань – это хорошо! Я там не была. – Таня старалась поддержать Риту. – В гости-то позовёте?
- Так что, подруга, дел у нас много, а денег не очень, - сказала Вера. – Гостей много не будет. Молодёжь: друзья – подружки. Родители. Ты с Алёшкой. Не более тридцати человек. Но платье – надо. Туфли – надо. Фату – само собой. Кольца жених купит. А ещё машины надо. И со столовой решить, и с меню… Жаль, тебя рядом нет!
- Ты говори, что мне сделать, я постараюсь. Если надо – отпрошусь. У нас директор, вроде, хороший человек, - успокаивала подругу Таня. – Денег нет, а мне подарки делаете? Как мне отплатить за добро ваше? Вот возьмите хоть немного!
И Таня вручила Вере две тысячи. Та, было, возмутилась, но Таня так на неё посмотрела, что Вера не стала с ней спорить: и правда, траты предстояли большие. А на душе у Тани стало полегче: и сыну помогла немного, и хоть копейку, но друзьям вернула.
- А тебе за картошку спасибо! Вкусная, рассыпчатая! – поблагодарила Таню Вера. – А у тебя тамады знакомой нет? Вроде, кто-то был?
- Есть, Верочка, есть! Давай сразу ей позвоним! Сейчас! Чтоб её не заняли. Когда торжество будет, говори! – решительно говорила Таня. Через полчаса была достигнута предварительная договорённость. Тамада и Вера обменялись номерами телефонов, чтоб созваниваться и уточнять детали.
- Вот Таня! Полдела уже решено! – похвалил её Сергей.
А Тане пора было уезжать в свою тихую деревню, возвращаться к своей жизни, кажущейся какой-то нереальной. «Как в кино», - думала о своей жизни Татьяна.
Жизнь Татьяны постепенно входила в нужную колею и становилась привычной. Таня много времени проводила в школе, где не только давала уроки, проводила внеклассные мероприятия, классные часы, но и подолгу засиживалась с учениками, которым её предмет был по-настоящему интересен, которые не ограничивались школьной программой. Две девочки оказались «пишущими»: Кузьменкова Юлия пробовала писать стихи, и у неё кое-что получалось. Таня объяснила ей основы стихосложения, познакомила с языковыми средствами выразительности, и дела Юли пошли гораздо лучше. Она каждый день бежала к любимой учительнице, чтоб услышать её советы, рекомендации, одобрение или критику. Не раз Татьяна Ивановна посылала Юлины работы на конкурсы, и та неизменно становилась их призёром или победителем.
- Юля, не обольщайся, не останавливайся на достигнутом! Иди дальше! – Татьяна Ивановна была рада за свою ученицу.
Вторая Татьянина подопечная, Аня Большакова, писала фантастические рассказы. Язык этих рассказов был лёгкий, красивый, а вот образы и, порой, сам сюжет произведений не были чёткими. Было ясно, что автор до конца сама не понимает, что она хочет сказать своим читателям. Таня пыталась подтолкнуть Аню к написанию рассказа о своих ровесниках, о школе, об уходящем детстве, но Аня противилась этому, но всё же тянулась к учительнице, которая всегда выслушивала её, давала дельные советы.
Был ещё один ученик, Антошка Легков, которого интересовал русский язык. Он засыпал Татьяну Ивановну тысячей «почему», его явно интересовала этимология слов, поэтому Татьяна Ивановна в одну из поездок в город купила ему в подарок «Этимологический словарь». Мальчишка был в восторге и целую неделю, изучая словарь, не донимал учительницу. Потом у него появились новые вопросы, и Татьяна Ивановна этому радовалась. Она только развивала и поддерживала интерес ребёнка к языку, боялась оттолкнуть его от себя.
Ребята из её выпускного класса часто приходили к ней в гости. Они дружно пили чай с принесённым с собой тортиком, слушали стихи в исполнении учительницы, читали свои любимые строки. Некоторые ученики брали у Татьяны Ивановны книги для чтения. Сначала к Татьяне приходил весь класс, а потом осталось несколько человек, которых она, действительно, смогла увлечь своим предметом.
А вот с Олегом она виделась редко. Татьяне казалось, что Олег, в помощи которого она теперь не нуждалась, словно стесняется её. Но она замечала его взгляды и чувствовала, что наступает новый этап в развитии их отношений. Однажды она столкнулась с Олегом, выходя из магазина.
- Здравствуйте, Татьяна Ивановна! – Олег приподнял над своей смоляной гривой шляпу.
- Здравствуйте, Олег Николаевич!
- Как поживаете, Татьяна Ивановна?
- Спасибо, Олег Николаевич, хорошо!
-  Может, помощь моя нужна, Татьяна Ивановна? – Олег специально то и дело называл её по имени-отчеству, подчёркивая официальность разговора, однако он видел, что она, явно, ему не уступает.
- Нужна, Олег Николаевич! – Татьяна решилась на первый шаг. – Холодильник мне надо купить, а вот привезти не знаю как. Может, подскажите?
- А чего тут подсказывать? У соседа моего «Газель» грузовая. Только деньги плати – в Москву поедет.
- Правда? Вот хорошо! – Таня была рада решению вопроса. – А когда он сможет поехать? Я бы в школе на тот день отпросилась.
- Узнаю, завтра скажу, - ответил Олег.
- А вы со мной не смогли бы поехать, Олег Николаевич? – тихо спросила его Таня.
- Смог бы, - быстро ответил он, - но при одном условии, вернее, при двух.
- При каких условиях? – удивилась Татьяна.
- Мы переходим на «ты» и становимся друг для друга Таней и Олегом. На людях можно соблюдать субординацию, - ответил ей Олег.
- Хорошо! – просто сказала Татьяна. – Завтра жду вас, тебя, то есть, с ответом твоего соседа.
Олег широко улыбнулся, глаза его весело сверкнули.
- Слушаюсь и повинуюсь! Танечка! – добавил он и шагнул в магазин.
Ехать решено было через день. Об этом Олег сообщил Тане, встретив её у школы на следующий день. Он взял у неё сумку и решительно зашагал рядом с ней, не обращая внимания на удивлённые взгляды встречных односельчан. Татьяна про себя решила, что ей тоже всё равно, что подумают про них люди. Они давно уже взрослые, к тому же свободные люди.
- Вот приедем в город, - весело говорила она своему спутнику, хитро поглядывая на него, - поведу тебя в парикмахерскую.
Татьяна ждала резкого отказа, но услышала только:
- Я с тобой, куда хочешь, пойду.
Таня замолчала. Всё ясно было и без слов.
В среду к Таниному дому подрулила машина. Олег выпрыгнул из кабины, но, увидев на крылечке Татьяну, остановился и помахал ей рукой:
- Мадам, карета к вашим услугам подана, садитесь, пожалуйста, - и сам вслед за Таней полез в кабину.
До города доехали быстро. Мужчины всю дорогу травили анекдоты, так что Таня и не заметила, как они очутились у магазина электротоваров. Олег, видимо, сказал своему соседу о цели поездки. В магазине у Татьяны голова пошла кругом: столько всего тут было интересного, нужного и полезного! А какие холодильники тут были! У одного из них Олег остановился и со смехом сказал Татьяне:
- Этот нам не подходит! В него войдёшь и не выйдешь!
- Мне такой большой и не нужен! – ответила она ему. – Что я в нём морозить буду?
- Это ты не скажи! Лето придёт, зелени, ягод наберёшь – и в морозилку! А на полки кастрюлю со щами, молоко какое, салат, то да сё. Маленький холодильник тоже ни к чему, - сказал решительно Олег.
Выбрали всё же большой холодильник серебристого цвета. Татьяна была рада, что у неё хватает денег на такую роскошь. А Олег, кряхтя и втаскивая вместе с шофёром холодильник, приговаривал:
- Покупать, так уж покупать!
Он был рад за Татьяну.
- Ну, народ, куда вас ешё везти? Может, в ЗАГС? – хохотнул шофёр.
Но Олег так сунул ему локтем в рёбра, что он тут же исправился:
- Молчу, молчу!
- Остановите мне, пожалуйста, у рынка, - сказала Таня. – Тут пройдусь. А потом нам ещё в парикмахерскую надо.
Олег тяжело вздохнул: он-то надеялся, что Таня, обрадовавшись покупке, забудет про его шевелюру.
С базара Таня вернулась примерно через час, гружёная покупками, среди которых Олег приметил пушистую шаль.
- Таня, ты шаль носишь? – спросил он её. – Я думал, тебе шапочки очень идут.
Таня удивлённо глянула на Олега:» Он думал! Он думал, что ей идёт. Интересно!»
- Нет! Не ношу я шаль. Она у меня с головы вечно сползает. Я, действительно, шапки ношу и люблю. Это я бабе Вале купила. У неё день рождения в пятницу, - объяснила она Олегу цель своей покупки.
- А можно и я припрусь её поздравить? – вдруг спросил Олег. – Ведь в недавнем прошлом нас объединяли общие дела.
- Ну, я не знаю! Может, и веселее с тобой будет. Мы в семь вечера собираемся, - ответила Таня.
- А ещё кто будет?
- Никого!
- Тогда ждите!
Таня ухватила Олега за рукав, потом, решительно взяв под руку, повела его в парикмахерскую.
- Сделайте этому человеку причёску, сохранив его индивидуальность, сказала она, улыбнувшись мастеру, и вышла на улицу, чтоб не стеснять Олега.
Тот вышел примерно через полчаса. Татьяна увидела его и остолбенела: и Олег, и не он! Волосы по-прежнему были длинными, но не лежали на плечах, а лишь закрывали ворот рубашки. Новая причёска удивительно шла мужчине, а Тане она очень понравилась.
- Пойдёт что ли? – спросил Олег, смущённо поворачиваясь перед Таней.
- Очень красиво! Ну, бабы, держитесь! Каков молодец! – засмеялась она.
- Лучше сама держись, - Олег глянул ей в глаза.
Мужчины занесли в дом Тани холодильник. Водитель уехал, а Олег остался устанавливать покупку на место. Когда дело было сделано, и Таня вышла провожать помощника в сени, он вдруг сказал:
- А поцеловать? Я вон какой послушный целый день был!
Таня встала на цыпочки и чмокнула Олега в щёку, но он притянул её к себе и поцеловал по-своему, так, как хотел.
К бабе Вале Олег пришёл, когда соседки уже во всю пировали. Татьяна пододвинула к себе любимый салат «Рыба под шубой» и уминала его от души. А сама поглядывала на пироги с яблоками, которые соседка сложила горкой посередине стола.
- Вон какие румяные удались! – радовалась баба Валя. – Для тебя старалась. Сто лет уж не отмечала я свой день рождения. Сын уехал, а одной чего уж пировать.
Баба Валя поправила на плечах шаль, подаренную ей Татьяной. Пушистая и тёплая, она пришлась по душе пожилой женщине. Сын ко дню рождения обычно присылал ей посылку. Не забыл он сделать это и в этот раз. И баба Валя уже похвасталась соседке, показав ей тёплую кофту, пакет конфет да смешные рисунки от правнуков. Те нарисовали и именинницу, и её кота, и дом.
Вдруг дверь в сенях заскрипела. Таня, которая уже давно поджидала нового гостя, сделала удивлённые глаза.
- Баб Валь, ты же говорила, что больше никого не ждёшь? Я уж и «Рыбу под шубой» умяла, - притворилась удивлённой Татьяна.
- Никого не жду! – только и успела проговорить бабушка, как в комнату шагнул Олег.
Он преподнёс удивлённой старушке красивую коробку конфет и бутылку «Кагора».
- С днём рождения, баб Валя! Не мог, так сказать, не засвидетельствовать своё искреннее почтение перед вашими сединами, дурачился Олег.
- Господи помилуй! Олег! Напужал меня до смерти, окаянный! – баба Валя, между тем, была рада его появлению в её доме.
- Как же! Как же! Нас столько связывает! Мы с тобой, можно сказать, коллеги! – смеялся Олег.
- Ты-то нет, а я, точно, калека! - баба Валя усаживала нового гостя за стол, двигала ему угощенье, налила стопочку водки.
- Дамы! Без вас ни-ни! – Олег театральным жестом отодвинул от себя спиртное.
- А что, Таня, когда уж и выпить, если не на день рожденья! – махнула рукой Валентина Васильевна.
Все трое чокнулись, и разговор потёк веселее. Гости засиделись у именинницы почти до десяти часов.
- Всё, баб Валь, тебе пора на горшок и в постельку. Бай-бай! – и Олег за рукав увёл Татьяну из гостей на улицу.
На улице было снежно, тихо, красиво. Татьяна подставила лицо снежинкам, и они, тихо оседая на него, топились от тепла, превращаясь в маленькие капельки.
- Я, наверное, домой пойду, сказала Таня. – Напоили вы меня сегодня.
- Да, многих я видал, кто с пятидесяти грамм на ногах не держались, - посмеивался Олег. – Я думал, Валенитина-то Васильевна меня выпроводит, а она – молодец!
- А что тебя выпроваживать? Что ты плохого сделал? Оказал уважение бабушке. Молодец!
- За это меня можно и поцеловать!
- Что-то это у тебя в привычку стало входить? – смеясь, сказала Таня. – Доведёшь меня до дверей, тогда уж, может быть…
- А на чай позовёшь? – спросил Олег, когда они остановились на Танином крылечке.
- Не-а, не позову! Чай надо пить на трезвую голову, - Татьяна быстро чмокнула Олега и скрылась за дверью своего дома.
- Запомни, Татьяна, - смеясь, сказал он ей за дверь, - ты надурила меня в последний раз. В следующий раз дверь с петель сниму1
- Самому делать придётся, - ответила она. – Спокойной ночи, Олежка!
Как-то вскоре после своего дня рождения баба Валя отправилась в магазин за хлебом. Она покрыла голову новой шалью и теперь гордо шла по улице. Она то и дело останавливалась со своими товарками и всем говорила о подарке. Старушки причмокивали языком, ощупывали шаль, качали головами, хвалили подарок и учительницу:
- Смотри-ка, не пожалела денег чужому человеку!
- А она за дочь мне, - говорила Валентина Васильевна и шагала дальше.
В магазине народу было много. Сюда собирались за хлебом, за другими продуктами и просто так, поговорить, посплетничать, перемыть кому-нибудь из односельчан косточки. Баба Валя королевой проплыла по магазину и приблизилась к прилавку.
- Смотрю, а у него на голове-то не шляпа, а шапка. Норковая! А под ней-то, бабоньки, причёска модная! – к бабе Вале повернулась Нина, известная в селе сплетница. – Ой, умора! С причёской да на столб провода тянуть, да за стакан…
- Ты про кого речь ведёшь? – строго спросила Валентина Васильевна, хотя сама уже поняла, что промывают кости Олега.
- Да, слышала, Громов-то причёску сделал! И кто его надоумил? – ехидничала Нинка, хотя видела в магазине Олегову мать.
- А ты что к нему пристала? У хорошего человека отличные волосы, хорошая причёска. И одет он всегда шик с отлётом. А шляпа…А что шляпа? Молодой ещё, вот и носит. А ты человека не понось. Кто из нас не звал его на помощь? Кому он отказал? С кого деньги взял? Чего молчите? Слушают дурищу окольную! Спасибо тебе, Маша, за сына! – обратилась она к Громовой. И многие женщины согласно закивали. – За его золотые руки, доброе сердце. А ты, Нинка, молодая совсем, а погляди-ка на себя! Халат торчит из-под куртки без пуговицы, и постирать его давно пора. И причёска у тебя…как у Савельевой коровы меж рогов. Срамота!
И баба Валя под хохот односельчан с пустой сумкой вышла из магазина. Через минуту её окликнула Мария Ивановна, мать Олега:
- Васильевна! Спасибо тебе за сына! Я бы сама не смогла его так защитить.
- А я его не защищаю – я правду говорю: золотой мужик: дай Бог ему счастья.
- Да, вот нету счастья-то…
- Есть! Увидишь скоро, - загадочно проговорила Васильевна.
- Баб Валь! Ты домой? – окликнула её Татьяна. – Здравствуйте, Мария Ивановна.
- Здравствуйте, Татьяна Ивановна.
- В магазине была, баб Валь?
- Была.
- А что с пустой сумкой идёшь?
- Ой, господи! Я и хлеба-то не взяла! – всплеснула руками Васильевна. – Раскипятилась! Назад что ли идти?
- Не ходи, я с тобой поделюсь, - сказала ей Громова.
- До свидания, Мария Ивановна, - Таня повернула к своему дому.
- До свидания, до свидания! – ответила та, внимательным взглядом провожая Таню.
Перед Новым годом Таня съездила в город, поделилась с сыном денежками, узнала, что Алёша будет встречать Новый год в компании друзей и подружек. Поэтому она накупила продуктов для своего праздничного стола, решив, что останется в деревне. Таня решила сделать сюрпризы бабе Вале и Олегу и долго ходила по магазинам, придумывая, что бы им купить «под ёлочку». Наконец, она приобрела для соседки очки, вспомнив, что та «без глаз осталась» - дужка у очков сломалась. А Олегу она купила свело-серый красивый свитер с высоким горлом. Себе она прикупила кофточку – порадовала себя обновкой. Не забыла Таня купить мишуру, гирлянду и десяток игрушек на ёлку, которую подрядился доставить Олег. Они решили встречать Новый год вместе и подумывали пригласить «проводить старый год» любимую соседку.
Тридцать первого декабря в Танином доме было жарко. На плите жарились-парились яства, на которые баба Валя поглядывала с любопытством и качала головой:
- А я-то её «шубой» удивить хотела! А она-то! Специалист!
- Да ты что, баба Валя! «Рыба под шубой» - моё любимое блюдо. А блины твои до сих пор вспоминаю.
- Я и тебе на именины напеку!
- Это когда произойдёт? – живо встрял в разговор Олег. – Я тоже охоч до блинов-то!
- Олег занимался в горнице с пушистой сосёнкой, которую только что принёс в дом, и она ещё пахла смолой, свежестью, морозом, Новым годом. Он то и дело переглядывался с бабой Валей, и Таня поняла, что её, вероятно, ждёт новый сюрприз. Уж больно охочи до них были её друзья!
Стемнело, когда все решили разойтись по домам «наряжаться», как выразилась баба Валя, чтоб собраться часиков в восемь вечера провожать старый год. Не успели Олег с Васильевной уйти, как прикатил к маме Алёшка – и этот сюрприз устроил. Он привёз маме торт, большой ананас и симпатичную сумочку, зная, что это мамина слабость. Алёшку подвезли друзья, которые отвели ему на свидание с матерью полчаса и даже не захотели зайти в дом, решив подышать свежим воздухом.
- Алёшка, я хотела тебе подарочек попозже отдать, но придётся сейчас, - и Таня вручила сыну кожаные перчатки.
- Спасибо, мам, ты всегда знаешь, что мне нужно, - и алёшка поцеловал маму в кудри. От угощенья сын отказался, так как не хотел задерживать друзей:
- Я, мамуля, брюшко к новогоднему столу берегу, весело сказал он, похлопав себя по животу.
Баба Валя пришла полвосьмого, чтоб помочь Тане накрыть на стол. – Таня, это что у тебя колечками нарезано? – поинтересовалась она, показывая на консервированный ананас, который Таня очень любила.
- Ананас!
- Кто нас?
Таня рассмеялась и, подцепив кружочек вилкой, протянула бабе Вале:
- На-ка, попробуй а-на-нас! Я люблю очень!
- У-у-у! – баба Валя пожевала угощенье, - свёкла сладкая! Я тебе такой сколько угодно осенью сварю!
Таня расхохоталась.
- Что ржёте на всю улицу? – спросил, входя, Олег, довольный тем, что у дам хорошее настроение.
- Свёклой вот меня Таня кормит, а я ворчу, - ответила Васильевна.
Сели за стол, помолчали, вспоминая события прошедшего года. Особенно много судьбоносных событий произошло в жизни Татьяны. В этом году её жизнь разделилась на две части6 «до» и «после». Таня, было, взгрустнула, но потом решила, что «после» ей нравится, и весело посмотрела на своих гостей:
- Давайте проводим старый год! Пусть себе уходит! Пусть у всех у нас впереди будет только хорошее, пусть наши родные и мы будем здоровы! – Таня подняла фужер с шампанским.
Васильевна и Олег поддержали её.
- Как вы эту кислятину пьёте? – зажмурилась она, отхлебнув шампанского. – С него, поди-ка, живот пучит? Мне лучше винца красненького налейте.
- О, мадам! Может, вы предпочитаете более горячительные напитки? Может, желаете первачку? Я сбегаю, - и Олег приподнялся с места.
- Сиди, неугомонный! – баба Валя весело смеялась над мужчиной.
Дружная троица ела, разговаривала, смеялась, пока баба Валя не произнесла:
- Нету у тебя, Таня, телевизора. А как без него в такую ночь? Пойду домой, смотреть до утра концерт буду. Погляжу, как Киркоров кобениться станет, да девки в исподнем задами трясти будут, прости Господи!
- Баба Валя, посмотри под ёлку, - Таня указала соседке на свёрток. – Дед Мороз тебе подарок оставил. И ты, Олег, смотри, и тебе Мороз сюрприз велел передать.
Олег развернул свёрток и приложил свитер к груди.
- Красивый, Тань! Я как раз с высоким горлом свитера люблю, - произнёс он, довольный.
А баба Валя, водрузив новые очки на нос, смотрелась в зеркало:
- Я прямо как Маргарет Тетчер, - сказала она и расцеловала Таню. – Спасибо, дочка!
- Ну, раз все раздают тут подарки, делают сюрпризы, то и мы с бабой Валей не останемся в долгу. Пойдёмте на улицу!
Троица выкатилась на улицу, и Таня ахнула. Весь её домик был опутан гирляндами, которые сверкали разными огоньками, подмигивали Татьяне, будто говоря: «Скажи, здорово?»
- Это когда же вы успели, заговорщики? – Таня всплеснула от удивления и неожиданности руками. – Никогда никто мне не делал такой подарок!
- Когда вы, милая Татьяна Ивановна, дрыхли в тёплой постели, мы, замерзая на обжигающем ветру, плели паутину гирлянд. Вернее, я плёл, а моя сообщница стояла на шухере, - все покатились со смеху.
Баба Валя звонко расцеловала на прощанье Олега и Таню в щёки и сказала:
- Пойду на этот…, запнулась, было, она.
- На горшок что ли? – быстро спросил Олег.
- На покой!  Озорник! – бабуля погрозила пальцем шутнику и скрылась на своём дворе.
После ухода бабы Вали Олег и Татьяна некоторое время словно не знали, о чём говорить. Таня подошла к окну. За окном на сугробе играли разноцветные огоньки от гирлянд.
- Спасибо тебе, Олег! Никогда ещё не получала я в подарок Новогоднюю сказку. Теперь она у меня есть, - Татьяна посмотрела в глаза Олегу.
- Я тебе ещё и не то подарю, - тихо сказал он.
Татьяна внутренне сжалась, боясь услышать обещание того, что ей подарят небо и звёзды. Красивые слова! Красивые обещания! Всё это уже было. И ушло. Пшик!
- Что же ты собираешься мне подарить? – так же тихо спросила Таня.
- Не знаю пока точно. Тишину. Покой. Уверенность в себе и во мне. Дом. Семью, - перечислял Олег уверенно.
- Тогда ты собираешься подарить мне счастье.
- Да, Таня, я сделаю всё возможное, чтоб подарить тебе счастье.
И был прекрасный вечер. И была чудесная ночь.
А через неделю, на Рождество, была свадьба у Риты, дочки Таниных друзей. Татьяна предложила Олегу пойти вместе с ней на свадьбу, но он решительно отказался:
- Нет, Таня, не пойду. Я пока не вхож в компанию твоих друзей, не знаком, как следует, с Алексеем. Всё впереди. Не обижайся! Погуляй хорошенько, порадуйся на молодых.
- У меня и так не жизнь, а сплошной праздник! Серия праздников. Свадьба пройдёт, мой день рождения в окно стучится. Красота!
- Так ведь это хорошо! День рождения тут отмечать будешь?
- Тут. Тут теперь мой дом. Да, что отмечать, посидим немного ты, Васильевна, Алёша, вера с Сергеем. Гладь шнурки!
- Ага! Вот тогда со всеми и перезнакомлюсь. Ладно?
И Татьяна отправилась на свадьбу в сопровождении сына и его подруги. Алёшка всё же спросил мать:
- Мам, ты чего одна?
- Если Олега брать, то и Васильевну надо тоже приглашать – он без неё никуда теперь не ходит, - отшутилась Таня. – А это уже перебор.
Все свадьбы во многом схожи между собой: трогательно-нежные и прекрасные невесты; смущённо-строгие, гордые тем, что отхватили себе в жёны такое прелестное существо, какой в этот день была невеста, женихи; встревоженные и усталые от предсвадебной кутерьмы родители; бесшабашно- развесёлые гости; столы с всевозможными яствами, огромный торт и море шаров, а в заключении – фейерверк и салют. Такой была и свадьба Маргариты и Александра.
Татьяна от души смеялась над шутками тамады, любовалась своим сыном, внимательно наблюдала за Ириной, его подругой. Девушка ей нравилась. Татьяну особенно привлекло в ней то, что она во время свадьбы заботилась об Алёшке, танцевала только с ним, была скромна, проста в общении. «Хоть бы Алёшка был счастливым! Хоть бы ему повезло в жизни!» - думала Татьяна. Татьяна обратила внимание на то, что её подруга сильно похудела, осунулась, под глазами тёмными кругами лежала синева. «Вымоталась Вера со свадьбой», - думала она. Но потом заметила, что в глазах подруги нет веселья: там поселилась тревога. Улучив минутку, Таня подошла к Вере.
- Смотри, подруга, как всё хорошо! Какая наша Ритуля красивая! Дай Бог ей счастья!
- Дай Бог! – поддержала её Вера.
- Ты устала, наверное, очень? Похудела, смотрю!
- Да, ребята всё сами везде бегали, заказывали, старались. А я так уж, на подхвате.
- А что же ты такая грустная?
- Не обращай на меня внимания! Всё хорошо! – Вера спрятала глаза.
Татьяна почему-то решила, что подруга что-то не договаривает, но решила поговорить с ней позже, когда отшумит свадьба. В следующий раз подруги увиделись в доме Татьяны, когда та собрала друзей, чтобы отметить свой день рождения. Вообще-то Татьяна не любила всякого рода гулянья, но уж так получилось, что в последнее время их было более, чем предостаточно. Теперь, собирая всех у себя в доме, Татьяна хотела поблагодарить их за поддержку, оказанную ей в трудную минуту. Она очень переживала, что не успеет накрыть стол, приготовить все салаты, но Алёшка приехал с Ириной, и девушка не присела ни на минуту, помогая ей. Алёшка ставил стол, принёс от соседки стулья и табуреты, так как у Таня своих не хватало. Баба Валя принесла свои фирменные пироги, а ещё сварила холодец. Таня уже не удивлялась её поступкам – Васильевна была ей за мать. Поэтому, когда к дому подрулил Сергей с Верой, всё было готово. К удивлению Татьяны самым последним пришёл Олег, шёпотом сказавший Тане, что уезжал в город.
Когда все разместились за столом, со своего места встала Татьяна и, оглядев всех, сказала:
- Спасибо всем за то, что приехали сегодня ко мне. Сегодня мой день рождения, и вы, вроде бы, должны меня поздравлять. Но хочу первый тост предложить за вас, мои дорогие! За всех вас, кто помогал мне всё последнее время! Без вас я не смогла бы здесь освоиться. Все вы очень старались. Спасибо сыну за понимание, Вере и Сергею за моральную, материальную помощь, за то, что вы у меня есть! Дай Бог каждому таких друзей! Спасибо тебе, дорогая моя Валентина Васильевна! Встретив меня суровым взглядом в первый день, вы стали мне родным человеком. Не каждая мать так помогает своей дочери, как помогаете мне вы. Спасибо тебе, Олег! За твои золотые руки, за доброе сердце и желание помочь всегда, в любую минуту. Спасибо тебе за то, что ты заставил меня снова поверить в себя. За вас, мои хорошие!
Татьяна подняла фужер, а потом выпила его до дна. Гости, одобрительно зашумев, последовали за хозяйкой. Потом поднялся Алёшка и настоял на том, что в первую очередь сегодня всё же её день рождения. Он расцеловал маму, пожелал ей крепкого здоровья и втащил в дом коробку.
- Это, мама, тебе помощница – стиральная машина. Она, конечно, «Малютка», но у тебя и не воз белья.
Ирина тоже подошла к Тане, поцеловала её в щёчку и преподнесла букет роз, которые ещё больше добавили праздничности событию. Вера с Сергеем подарили ей красивый комплект постельного белья.
- Когда у тебя есть такая подруга, - сказала Вера, - жизнь становится прекрасной. Ты надёжная подруга, Таня! Думаю, такой и останешься.
Татьяна обратила внимание на то, что Вера была сегодня очень бледной, и веселилась она, пожалуй, меньше всех.
Баба Валя тоже встала из-за стола.
- У меня есть сынок. Он хороший, но живёт он далеко от меня. А я старуха. Одинокая старуха. И вот Бог подарил мне соседку. Да не просто соседку – дочку! Дня без неё не могу прожить! Живи, Танюшка, долго. А подарок у нас общий с вот этим товарищем, - она указала на Олега.
Тот поднялся из-за стола.
- Таня, вот ты сказала, что я заставил тебя поверить в себя. Нет! Тебе спасибо за то, что ты меня разглядела, поверила в меня. А помогать…Да, я всем помогаю. Алексей, пойдём до соседки дойдём, подарок надо принести.
- Бог мой! Вы что опять придумали? – воскликнула Таня. – Вы знаете, что эти двое мне на Новый год устроили? Сказку! До самой смерти не забуду!
Все повернулись к дверям, ожидая подарок. Бабе Вале, видимо, он пришёлся по душе, поэтому она стояла очень довольная, горд подняв голову. Дверь распахнулась, и Алёшка с Олегом, пыхтя, кое-как втащили в дом огромный рулон. Таня ахнула: это был ковёр. Мужчины пронесли его сразу в горницу и раскатали. Он был большим, от стены до стены, так, как любила Татьяна. И расцветка его очень всем понравилась. Баба Валя, приблизившись к Олегу и встав на цыпочки, тихо шепнула:
- Всех переплюнули!
Все снова вернулись к столу, и постепенно говор стал более оживлённым. Потом мужики вышли на улицу покурить, баба Валя придвинулась к Ирине и стала расспрашивать её о семье, учёбе, обо всём понемногу. А Вера прошла с Таней в горницу. Они полюбовались ковром, а потом присели на диван.
- Удивляюсь я тебе, Таня! Что ты нашла в этом патлатом?
- Это ты про кого? – Таня сделала вид, что не поняла подругу.
- Да, про Олега, про этого.
- Вера, ты его совсем не знаешь…
- А ты знаешь? А ты узнала? – перебила Таню Вера. – Я думала, что мужской пол тебя не интересует, а ты амуры разводишь!
- Вера, я что-то не пойму! Мне что, восемнадцати нет? У меня жизнь закончилась? Может, вы меня на мой день рождения, когда мне тридцать девять стукнуло, закопать приехали, а я, нате вам, живу, жить хочу! Планы строю! Мечтать смею! – Таня впервые повысила голос на подругу. – Не ожидала я от тебя подобного, Верочка!
Вера вдруг резко пододвинулась к подруге.
- Прости меня, Танюшка! Сама не знаю, что на меня нашло. Закружилась я последние недели, устала, вот и срываюсь! – она обняла Таню за плечи. – Простишь?
Таня обняла подругу. Так они посидели некоторое время.
- Я ещё что-то прихварывать стала, - призналась Вера.- Похудела, сама ведь заметила. Есть не хочу, душу воротит. Вот провожу завтра Риту с Сашей в Казань и в больницу пойду, проверюсь. Не обижайся на меня! Я не хочу, чтоб тебя кто-то обидел.
- Не волнуйся, Верунчик! Всё будет хорошо! А в больницу сходи обязательно, не оттягивай.
Подруги вернулись к гостям, где стоял невообразимый хохот. Алёшка просто повизгивал от смеха, а Олег «в лицах» изображал, как они с бабой Валей сюрприз Тане готовили, гардероб делали. Олег смешно изображал, как они влезали в дом, как мастерили мебель. Он стал изображать, как старушка приставала к нему с непристойностями.
- У меня прямо руки тряслись! Сколько раз молотком себе по пальцам съездил, а она меня всё оглаживает да оглаживает, старая греховодница!
Баба Валя сначала останавливала Олега, а потом стала смеяться вместе со всеми:
- Сколько лет с тобой в одной деревне живу, а не знала, что ты артист. Можешь покойного Крамарова заменить только так! – и баба Валя снова покатывалась со смеху.
Разошлись поздно вечером. Завтра всем надо было на работу.
- Вот ведь чем хороша жизнь пенсионерки: завтра буду спать до обеда, а потом проникну к соседке доедать всякую всячину! Чего плохо ели-то? Вон сколько осталось!
- Баб Валь! – Алёшка похлопал себя по животу, - у меня живот, как мяч, хоть шнуром стягивай!
Так закончился ещё один праздник, начинались будни.
Следующий день принёс Тане новые заботы. Утром, когда Татьяна Ивановна только пришла в школу, её вызвал к себе директор:
- Здравствуйте, Татьяна Ивановна! Как поживаете?
- Здравствуйте! Спасибо, хорошо живу! – Таня присела на краешек стула.
- Татьяна Ивановна, не знаю, с чего начать…
- С начала.
- Правильно. Вы ведь знаете о ежегодном конкурсе «Учитель года»?
- Знаю, конечно!
- У нас Наталья Васильевна, учитель биологии, должна была представлять нашу школу, да вот слегла в больницу. Дело серьёзное. Что-то с позвоночником. Видимо, грыжа. Я очень бы хотел, чтобы вы заменили её!
- Чтоб часы биологии взяла?
- Нет! Чтоб на конкурсе выступили!
- На конкурсе! Но ведь времени почти не осталось, а там дел полно!
- Вы справитесь, Татьяна Ивановна! Я понаблюдал за вами немного и пришёл к выводу, что человек вы собранный, организованный, ответственный. И уроки у вас замечательные!
- Вы же не были на моих уроках! Откуда знаете, какие они?
- Я не был! Завуч была. Ребята рассказывают о вас взахлёб, - не сдавался директор. – Кроме того, вы хозяйством не обременены, детей малых нет у вас, все вечера, так сказать, свободны. Кхм!
- Там столько дел! У меня дома компьютера нет, а без него делать нечего!
- В школе работайте! Я вам ключ от школы дам, приходите и работайте. Татьяна Ивановна, - директор встал со своего стула и подошёл к учительнице, - Татьяна Ивановна! Выручайте! Больше некому!
- Ну, хорошо, сдалась Таня. – Дайте мне график проведения всех мероприятий, связанных с «Учителем года», и с требованиями познакомьте.
- Идите к завучу! Идите, Татьяна Ивановна! Всё у неё! Всё уже приготовлено! И…спасибо вам большое!
И начались суматошные дни. Татьяна составила себе план действий: каждый день нужно что-то делать к конкурсу. Она с головой ушла в работу. Домой только ночевать приходила. Олег, узнав от Тани об её занятости, тоже занялся делами по дому: продавал выращенных быков, резал поросят и продавал мясо. Он не делился своими планами с Таней раньше времени, обговаривал всё со своей матерью. А та была без памяти рада, что у сына появилось желание активно жить, к чему-то стремиться. Она давным-давно не видела его выпившим и благодарила всех богов за это. А ещё она благодарила про себя Татьяну, понимая, что это и её заслуга. Она несколько раз сталкивалась с ней в магазине, та приветливо с ней здоровалась, но поговорить пока не получалось. Женщины словно стеснялись друг друга. Баба Валя ворчала на Таню:
- Ты посмотри на себя! Скоро в шкилет превратишься! Давай так поступим: я буду тебе готовить, пока ты к этому конкурсу готовишься, будь он не ладен. И директор тоже хорош: видит, баба воз хорошо тянет, он ей ещё подвалил! Вот уж молодец! И Олег, как ошпаренный по деревне носится. Гляжу, у него рука забинтованная. Спросила, что с рукой, а он только ржёт, как сивый мерин, говорит, бандитская пуля задела. Чудеса!
И вот конкурс начался. Первый этап Татьяна прошла легко. Хотя очень волновалась, представляя своё педагогическое кредо. Теперь надо было готовиться к уроку, и она собиралась съездить в город к своей подруге в свою бывшую школу, чтобы посоветоваться с ней. Директор, конечно же, её отпустил.
Вечером к Татьяне пришёл Олег. Он выглядел очень уставшим, но довольным. Он посмотрел на Таню, заметил, что она за последнюю неделю тоже осунулась, под глазами синяки образовались.
- Устала, Тань? – участливо спросил он.
- Устала. В тройку лидеров вошла. Мне и не надо никаких призов. Быстрей бы всё закончилось! Завтра к подруге поеду в свою бывшую школу, посоветоваться надо. Надежда Ивановна – умница, плохого не посоветует, своё дело знает. И за меня переживает. Утром поеду! – рассказала Таня о своих планах.
- Нечего больно рано выезжать! Тебе когда с ней надо встретиться?
- Часов в девять – полдесятого.
- Я заеду. Отвезу, - коротко сказал Олег.
- На чём отвезёшь? Тебе же на работу!
- Во-первых, я в отпуске. А во-вторых, - Олег широко и довольно улыбнулся, - я при машине. Тань, я машину купил! Хорошую!
И Олег, радостный, потащил Таню на улицу, где у крыльца стояла чёрная красавица машина. Вдруг из-за неё выглянула баба Валя, которая что-то внимательно читала на багажнике.
- Таня! Машина-то не «Жигули»! Хорошая! Глянь-ка!
Таня обошла вокруг машины.
- Тань! Тебе чёрный цвет-то нравится? А то я не посоветовался…, -озабоченно спросил Олег.
- Нравится! Очень нравится! С покупкой тебя, Олег! Чтоб долго тебе служила!
- Не мне, а нам! – возразил он. – На вот! Мать тебе прислала.
Он достал из машины сумку и сунул её Тане.
- Никак могарыч! – всплеснула руками баба Валя.
- Облом, Васильевна! Гостинец это! – успокоил старушку мужчина.
- И то, и то! – сказала та и, перекрестив машину. Пошагала домой.
В сумке оказалась банка молока и мясо.
- Ешь! А то ходишь некормленая. Отощала!
- Сам на гербарий смахиваешь! – не осталась в долгу Таня. – Передай матери спасибо. И тебе спасибо.
- Мне вот сюда, - и Олег, как всегда, подставил Тане щеку.
На следующий день Олег заехал за Татьяной, и они отправились в город. Пока ехали по деревенской улице, заметили много заинтересованных и любопытных взглядов. «Ну, и пусть завидуют! Есть чему!» - думал Олег. «Молодец, Олег! – думала Татьяна. – Многих на место поставил. А машину эту он заслужил. Поди-ка не загуляет. А то беда…» Олег глянул на Татьяну и широко улыбнулся:
- Я рад, что решился на эту покупку. Давно хотел, да всё думал: зачем? Кого возить? Теперь у меня есть ты, Тань. И всё у нас будет так, как мы захотим. Хотя народ-то я удивил! Вчера мужиков ко двору привалило – пропасть! Машину только на зуб не пробовали. Они ведь как привыкли: помощь нужна – иди Олег! А чтоб Олег как-нибудь в жизни продвинулся – такого быть не может. Вот и дивуется деревенька. Я думаю, все решили, что это ты на меня даванула! Таня, знай: я и сам не дурак!
- Денег много занял? – поинтересовалась Таня.
- Не занимал. Мать «на смерть» себе оставила, а остальное всё отдала. Двух быков продал, поросят, железки вокруг двора пособирал и сдал. Хватило!
- Какой же ты молодец!
Олег был счастлив от похвалы ещё больше, чем от покупки.
- А весной дом начну строить. Не сразу, потихоньку. Осилю! Жизнь положу, а терем тебе построю, - уверенно сказал он.
- Не надо жизнь класть! Что я без тебя в тереме-то буду делать? – призналась Таня.
И так хорошо стало Олегу от этих слов, что он дал газу, и машина рванула ещё быстрей, навстречу мечте тех, кто в ней сидел.
Пока Таня работала над своим уроком с подругой, Олег успел оформить машину и получить номера. Он и не думал, что всё получится у него сегодня, просто так поехал в ГИБДД, а всё сложилось, чему он был рад. Таня как раз вышла из школы, когда он прикручивал номера.
- Ну, что, не зря приезжала? – спросил он Таню.
- Нет! Надюша – умница. Меня выслушала, замысел мой поняла, где надо, поправила, что надо, подсказала. Теперь я почти готова к уроку.
- Опять «почти»!
- Ещё надо карточки сделать, всякие разные «бантики» к уроку.
- Сделаешь! Умница! – похвалил её Олег. – теперь куда везти прикажете, ваше педагогическое сиятельство?
- К Алёшке отвезёшь. Денег надо дать студенту.
- Давай сначала гостинцев купим ему. Чего с пустыми руками таскаться?
- Давай! Я ещё бабе Вале масло обещала растительное купить.
- Бабе Вале – это святое! – Олег выехал на дорогу, и они отправились в магазины.
Купив Алёшке гостинцы, то, что он любит, но не всегда может себе позволить, Таня с Олегом поехали к нему на квартиру. Они встретили парня у его дома, и он не сразу признал маму и её спутника, вылезших из новенькой машины.
- Вот, блин! Вы богатеете не по дням, а по часам! – Алёшка обнял маму и тепло поздоровался с Олегом. – Твоя!
- Моя.
- Молодец, старик! – парень дружески похлопал Олега по плечу. – Значит, вы теперь на колёсах? Круто!
Олег передал ему пакеты, и они, весело переговариваясь, вошли в дом. Там Таня отдала сыну деньги, которые он всегда стеснялся у неё брать, но всегда был им рад. Кто не помнит студенческую жизнь – редко у кого денежную? В комнате было чисто, всё прибрано, в холодильнике стояла кастрюля с супом. «Ира постаралась», - поняла Таня.
- Мам, ты телевизор-то не купила? – спросил сын.
- Не до него! Домой поздно прихожу, к конкурсу готовлюсь, - сказала Таня. – Вот закончится всё, тогда уж… Ты не знаешь, Вера всё ещё в больнице? Не знаешь, как они? Закружилась я совсем, некогда подругу навестить…
- Знаю, что Ритуля с Сашкой уехали. Полинку видел. Она сказала, что мать на обследовании.
- Когда видел-то?
- Вчера.
- Надо бы заехать. Сегодня поздно уже.
- А чего поздно? – возразил Олег. – Сейчас «тихий час», а потом самое время. Навести подругу, а то как-то нехорошо получается. Мандарины куплены, конфеты тоже. Давай заедем!
- Вот ещё один «плюс» в пользу своих «колёс»: не надо на автобус спешить! – обрадовано сказала Таня.
Встреча с подругой расстроила: Вера выглядела неважно, настроение у неё тоже было скверное. Врачи ничего определённого не говорили. Однако подруги были рады увидеться. О покупке Олегом машины Таня даже не обмолвилась: до этого ли сейчас Вере?
Когда Олег подвёз Таню к её дому, их уже поджидала баба Валя.
- Полуночники! Запропали совсем! Теперь я, безлошадная, вас не догоню! Где были? Дела сделали? Алёшку видели? – забросала она их вопросами.
- Всё сделали. Везде были. От Алёшки тебе привет, соскучился по твоим блинам. Вот тебе масло, - держала отчёт Татьяна.
- Смазывай везде, чтоб не скрипело! – не удержался Олег от подкола.
- Поезжай уж, борона! Мать, поди, все глаза проглядела, - ответила ему старушка.
Урок Татьяны был признан лучшим. Она провела урок литературы по ранним рассказам Чехова и получила десять баллов. А сколько было сомнений! Коллеги отговаривали от урока литературы, говорили, что затея обречена на провал, потому что давать урок литературы очень сложно. Очень сложно увлечь за короткое время ребят из незнакомого класса литературой, чтением, личностью и творчеством писателя. Ведь учитель не знает, читают ли дети в классе, знакомы ли они с языковыми средствами выразительности. Татьяна понимала, что русский давать проще. Но она всё-таки взяла литературу. Теперь она была откровенно рада, так как считала проведение урока самым главным этапом в конкурсе. Говорить красиво научились многие, большинство учителей – артисты, каждодневно выступающие на сцене – у доски – перед аудиторией – классом.
Рад был и директор школы. Он потирал от удовольствия руки, улыбался и всё приговаривал:
- Вот вам и сельская школа! Утёрла нос городским! Молодец, Татьяна Ивановна!
- Так она и есть городская! – всплеснула руками Елена Петровна, услышав слова директора. Это когда она сельской-то стала?
- А когда пришла к нам работать и согласилась защищать честь этой школы в то время, когда деревенские спрятали голову в песок, подобно страусам. Не забывайте, Елена Петровна, что в следующем году ваша очередь выступать на конкурсе. Вы ведь обещали мне прилюдно, помните? «В этом году не смогу, на следующий год – пойду», - сказали вы. Я помню, и вы не забывайте. А пока есть время, учитесь у коллег.
- Я сама, кого хочешь, научу! – сказала Елена Петровна, высоко задрав подбородок.
Но её никто не слушал. Все окружили Татьяну Ивановну и поздравляли её.
Классный час прошёл хорошо: он не беспокоил Татьяну Ивановну вообще. Она могла ладить с учениками. Её ласковая улыбка, тихий голос завораживали, подкупали. Учительнице хотелось верить, хотелось слушать её до бесконечности, довериться, получить поддержку.
- Слава Богу! – говорила Татьяна бабе Вале. – Осталось ещё на сцене постоять. Результат, думаю, плохим не будет, а победа мне не нужна. Пусть молодёжь побеждает. У них нервы покрепче. На молодых и смотреть-то приятнее!
- Какую одёжу на сцену-то оденешь? – по-матерински поинтересовалась баба Валя.
- Ой, баба Валя! А я и не подумала об этом! – всплеснула руками Таня. – Пойдём ко мне, вместе выберем.
Из гардероба достали платья и костюмы, блузки и юбки, но баба Валя, придирчиво осмотрев всё, их забраковала. За этим занятием их застал Олег, который тихонько вошёл в дом и несколько минут наблюдал за женщинами. Затем он тихонько хмыкнул, чтоб привлечь к себе их внимание, и сказал:
- На сборы вам пятнадцать минут. Нет! Двенадцать! Едем в город! Обе! Время пошло!
-Обе женщины кинулись собираться, при этом баба Валя оказалась проворнее. Когда на улицу вышла Татьяна, она уже покорно топталась у машины.
- Вот что значит военная закалка у Васильевны! – засмеялся Олег.
Соседки разместились в машине и поехали в город. Весело переговариваясь, зашли в один из любимых Таниных магазинов и стали подбирать «наряду», как говорила Васильевна. Если бы Таня представляла, на какие муки она согласилась, отправившись по магазинам, она бы сто раз подумала прежде, чем ехать в город. Она перемерила десяток платьев, но баба Валя всё отмеса в сторону: «как цыганка», «как баба рязанская», «как в мешке», «как в кишке» - всё ей не нравилось. Олег не вмешивался в женские дела, но откровенно над ними посмеивался. Наконец, Таня вышла к бабе Вале в шоколадно-кремовом платье, и баба Валя замерла. Она оглянулась на Олега, посмотрела на продавца, обошла кругом Таню и коротко бросила:
- Берём!
- Баба Валя! Дорого очень!
- Берём! – и баба Валя пошагала первой к кассе, доставая маленький чёрный кошелёчек.
- Сама заплачу! Не лезь! Это от меня тебе к женскому дню будет!
- Баба Валя, есть у меня деньги, не волнуйся! – стала спорить с ней Таня. – раскидалась деньгами. Скоро сын приедет, ему поможешь.
- Митька далеко живёт, а ты рядом. Как что у меня не так, я к кому бегу? То-то!
Она подошла к кассе и протянула деньги кассиру. Та широко улыбнулась и ответила:
- Товар оплачен, женщина! Вон тот мужчина оплатил, - и она указала на смеющегося Олега.
Баба Валя повертела деньги, сунула их в кошелёк и засопела обиженно, глядя в сторону мужчины:
- Обскакал меня, леший!
К платью прикупили короткие сапожки в тон платью. Тут Таня кинулась первой к кассе. Ей и так было страшно неудобно, что все о ней так заботятся.
- Не бери в голову, Танюшка! Много тебя в жизни-то баловали? Нет? Вот и молчи.
Потом заехали в другой магазин и купили телевизор.
- Наконец-то! – изрекла баба Валя. – теперь всё, как у людей, у тебя в избе-то будет
Баба Валя позавидовала в этом магазине электрическую швейную машинку. Она долго топталась у неё и решила купить.
- Однова живём! – философски изрекла она.
- Давай я хоть машину заправлю, - сказала Таня Олегу.
- Ага, заправишь! Вот войдёшь в тройку лидеров, тогда двадцать литров с тебя спрошу. А пока сиди! – ответил ей Олег.
Таня заняла второе место, чему была рада: оправдала доверие директора школы, защитила честь школы, себя показала и…дальше готовиться не надо. Со сцены она ушла с охапкой цветов, дипломом и ценным подарком: ей подарили микроволновую печь.
- Хороший подарок! – оценила баба Валя.- Не ерунда какая–нибудь!
Таня часто вспоминала начало учебного года, который совпал у неё с началом новой жизни. Сколько было тревог, опасений! Теперь же Таня лучшей жизни инее желала. Но не зря говорят, что жизнь на зебру похожа: за белой полосой наступает чёрная. Радужное настроение пропало у Тани вмиг, когда она увидела у своего дома Сергея, буквально висящего на изгороди.
- Серёжа? Что случилось? Почему в дом не заходишь?
На крыльце показался Олег.
- Олег, ты что Сергея в дом не зовёшь?
- Да я звал. Он отказался, - ответил Олег.
- Серёжа, что…
- Вера…
- Что Вера? – Танин голос сорвался, она испуганно прижала ладонь ко рту.- Что с Верой, Серёжа?
- Умирает Вера.
- Что!? – Таня бессильно опустилась на крыльцо.
- У Веры онкология. Последняя стадия. Помочь ничем нельзя. – Сергей говорил отрывисто, будто выдавливая из себя слова. – Врачи велели готовиться. Дали ей месяц-полтора. Она, Тань, на глазах тает. Тебя зовёт. Поехали, Тань!
- Сейчас! Сейчас! Олег, ты директора школы предупредить сможешь, что я завтра могу опоздать? – она подняла на Олега глаза, полные слёз.
- Всё сделаю, не волнуйся! Только, как вы поедете? Сергея же трясёт всего! – спросил он.
- Потихоньку доедем, не переживай! – тихо сказал Сергей. – Собирайся, Таня!
- Да, чего мне собираться? Возьму кое-что, и поедем.
Через десять минут Таня с Сергеем уехали. Олег закрыл дом и пошёл к директору, чтоб передать ему просьбу Татьяны.
До города добирались долго. Ехали тихо, говорить не хотелось. На душе было тошно.
Таня едва узнала подругу, так Вера исхудала. Руки её стали тоненькими, как у ребёнка. И сама она была, как тростиночка.
- Не плачь, Тань, а то мне ещё хуже станет. Чего уж теперь плакать? Всё кончено! – довольно спокойно сказала Вера. – Не успела я многого – обидно! Дочку на ноги не поставила. Сергея оставляю… Ладно, Таня, пододвинь ко мне кресло для себя. Возьми лист бумаги и ручку. Будешь писать. Всё сделаешь так, как я накажу. Сделаешь?
- Сделаю, Верочка, - Таня опять заплакала. – Что же ты от меня всё скрывала? А?
- Ты счастливая была, не хотелось тебя пугать, - ответила ей подруга. – Так. Оденешь меня в то, что я приготовила. Узел на верхней полке в шкафу.
Вера нашла узел, развернула, всё убрала снова.
- Домой меня не заносите – сразу в церковь и на погост. Договаривайтесь об этом сами. Поминайте дома. Деньги на книжке, - Вера достала из-под подушки четыре сберегательные книжки. – Это мне, это Серёже на чёрный день.
Она подавала книжки Татьяне, та смотрела в них, но ничего не видела от слёз, застилавших её глаза.
- Эту отдашь Ритуле, - она подала следующий документ подруге. – Скажешь, от мамы…
Вера отвернулась к стене и долго не могла вымолвить ни слова.
- Рите ты и сама всё отдашь, - попыталась возразить Таня.
- Нет, ты отдашь. Потом. После всего уже…Скажи ей, что я просила её у Полинки квартиру не забирать… Маленькая она ещё у меня. Полиночка моя… А вот на эти деньги Полинке шубу купишь. Я не успела. А она хочет, я знаю. Не просит только. Сделаешь так?
- Не волнуйся, всё сделаю, как ты просишь, - твёрдо пообещала Таня.
- Теперь самое главное…- Вера посмотрела на дверь и, убедившись, что она закрыта, продолжила говорить. – Если бы ты смогла, Таня… Ты ведь смогла бы, я знаю…
- Говори прямо, - попросила Таня. – Если это в моих силах, я это сделаю, если нет, то прости…
- Когда меня не будет, не бросай моих!
- Конечно, не брошу! О чём ты? Я Полинкина крёстная мать. И словом, и делом, и деньгами помогу. За дочь мне будет! Слово тебе даю!
- Спасибо, Тань! Только я о другом… - она немного помолчала, собираясь с силами. – Серёжку моего возьми…себе.
- Вера! Ты что? Он мне как брат! Друг! – Таня возмутилась. – он твой и всегда будет твоим! Не говори так!
- Постой, Тань, не кричи. Ты его сто лет знаешь. Вы могли бы жить вместе…
- Нет!
- Да! Ведь ты знаешь его лучше, чем Олега. Он ведь лучше Олега, - Вера осеклась на этих словах.
- Я понимаю тебя, Вера. Для тебя Сергей самый лучший. А для меня, Верочка, - Олег. Постарайся понять. Нас свела судьба, и мы этому бесконечно рады. Мы счастливы. Не проси от меня невозможного. Пожалей и меня тоже! Я могу только одно обещать: если (тьфу-тьфу) с Сергеем случится беда, я, то есть мы с Олегом будем рядом с ним, клянусь. Если он будет чему-нибудь радоваться, мы разделим с ним его радость.
- Я так и знала, что ты откажешь. Ты ведь последнее время от счастья светишься. Я тебя такой не видала. Но я мечтала… Ну, ладно! Нет, так нет! Всё записала, всё запомнила? – спросила она Таню.
- Всё!
- Теперь уходи. Я устала. Дай мне таблетки с тумбочки и уходи, - Вера отвернула голову к стене.
- Ладно, если ты хочешь, - Таня подала подруге таблетки и стакан с водой и вышла из комнаты.
- Что? – поднял на неё глаза Сергей.
Он, казалось, постарел лет на десять.
- Распоряжения последние дала. Что и как.
- Всё запомнила? – Сергей вдруг заплакал. – Как я буду жить без неё, Танька? Как? Она же у нас командовала всем, а теперь я без рук, без ног, без глаз.
- У тебя Полинка есть! Дочь! Рита есть! Мы с Олегом есть!
- Да, есть…Всё не то… Полсердца моего умерло, Таня, полсердца.
- Сергей, она мне уйти велела…Пойду я, наверное.
- Куда пойдёшь-то?
- К Алёшке. А, может, ещё и на автобус успею. В субботу приеду. Ладно?
- Ладно! Иди! Спасибо тебе! – сказал убитый горем Сергей.
Таня только рукой махнула и вышла из квартиры. Она успела на автобус и уехала в деревню, домой. Ей хотелось побыть одной.
Олег пришёл домой, но не находил себе места: так его огорошила страшная весть, принесённая Сергеем. Он вкратце рассказал обо всём матери, и добрая женщина тоже запричитала, горюя о Вере, о том, что жизнь слишком скоротечна, а судьба не ко всем справедлива.
Уже смеркалось, когда Олег вышел покурить и вдруг заметил огоньки в окнах Таниного дома: от его избы он был, как на ладошке. Олег быстро метнулся в сени и оттуда крикнул матери:
- Мам! Я к Тане!
- Господи! Ты же говорил, что она уехала!
- Уехала! А сейчас огонь в окнах горит! Ложись спать, не жди меня!
И он почти бегом пошёл к Тане. Её он нашёл зарёванную, обессилевшую. Она бросилась Олегу на грудь и расплакалась горько-горько. Он гладил её по спине, целовал в волосы, говорил успокаивающие ласковые слова, а она плакала, не стесняясь. Наконец, она немного успокоилась и рассказала Олегу о встрече с Верой. Слёзы то и дело катились из её глаз.
- Таня, когда ты уехала с Сергеем в город, я испытал такое чувство, которое никогда не испытывал: Мне показалось, что и из меня уходит жизнь. Я почему-то подумал, что теряю тебя, - взволнованно говорил Олег. – Я успокаивал сам себя, но мне было так хреново, что словами не описать. А когда увидел огни в твоих окнах, ко мне словно надежда на выздоровление вернулась.
- Для Веры нет никакой надежды. А вот надежда, что у нас всё будет хорошо, есть. Это от нас с тобой зависит.
- Спасибо тебе, моя хорошая, - Олег упёрся подбородком в Танину голову и посмотрел вдаль, словно увидел там их будущее.
Вера до субботы не дожила, и Тане не удалось ещё раз поговорить с ней. Сергей был просто убит горем. Девочки, и Рита, и Полина, опухли от слёз и тоже мало что соображали. Как ни тяжело было Тане, всю подготовку и проведение похорон её пришлось взять на себя. И она, конечно, не смогла бы ничего сделать одна, но верными её помощниками были Олег и Саша, муж Риты. Была с ней и баба Валя, давшая ей множество полезных советов в деле, с которым ей пришлось столкнуться.
День Вериных похорон выдался солнечным. Небо весело голубело, солнце припекало. С крыш свисали огромные сосульки, ронявшие свои капли-слёзы на землю и словно оплакивающие умершую, ещё достаточно молодую женщину. Воробьи весело чирикали, радуясь теплу. Они шныряли по тротуару между ног прохожих, откровенно игнорируя их.
Но как только положили на свежем холмике многочисленные венки и цветы, как снова завьюжило. Люди, провожавшие Веру в последний путь, заспешили домой. Таня всех звала на поминки, и некоторые женщины откликнулись на зов, пришли к Логиновым в дом. Всех сразу усадить за столы не удалось, поэтому родственники и близкие друзья сели поминать Веру за 2вторые столы». Баба Валя, когда надо, поднимала всех из-за стола и читала «Богородицу» и ещё что-то, что положено в таких случаях. Сначала ели молча, обессилевшие от горя, усталости последних дней, потом разговорились. Сергей и Полина говорили о мучениях веры, о том, что такие страдания – не жизнь. Оба задавали вопрос: «Как жить им дальше?». Заговорила и Таня. Она показала исписанный ею лист бумаги и сказала:
- Это последние наказы Веры. Они касаются похорон, всего, что с ними связано. Они касаются каждого из вас, - она обвела взглядом Вериных родных. – Раз она выбрала меня своим душеприказчиком, то я, нравится вам это или нет, её волю исполню до конца и в точности. Во-первых, она просила всех не раскисать и не топить её в слезах. Во-вторых, она просила Сергея быть трезвой опорой девочкам.
Сергей согласно кивнул:
- Мне она то же говорила.
- В-третьих, она просила Риту, - Таня посмотрела на старшую из дочерей Логиновых, - не претендовать на квартиру и оставить её Полинке.
Саша посмотрел На Таню, потом на Сергея и твёрдо сказал:
- Тётя Таня, отец! Не волнуйтесь! У нас с Ритой всё есть. А чего нет – будет! Это отцова квартира и Полинина. Говорю это при всех!
- Спасибо тебе, - тихо сказал Саше Сергей. – Чем могу – помогу вам.
- А это, Рита, мама велела передать тебе, - и Таня отдала молодой женщине конверт.
Рита заплакала, а потом при всех вскрыла его – там лежала сберегательная книжка с приличной суммой.
Таня знала, что Вера очень экономна. Но дома у Логиновых было не беднее, чем у большинства людей. Конечно, и Вера, и Сергей хорошо зарабатывали. Особенно Сергей, который то и дело где-то калымил, подрабатывал на стороне. Но ведь девочек нужно было одевать. А их и одевали! И всё же Вера скопила деньги для всех. Таня даже позавидовала ей: она-то постоянно нуждалась, сына не баловала. Конечно, с учительской зарплаты не разживёшься, а Андрей, по всей видимости, не все деньги ссыпал в семейную казну. «Молодец, Верочка!» - похвалила Таня про себя подругу.
- Деньги в семье есть! – продолжала Таня. Проведём положенные девять и сорок дней, потом разберёмся. Не бойтесь, себе не возьму!
- Ты с ума сбрендила что ли? – возмутился Сергей.
Таня вышла в коридор и вернулась со своей курткой, из кармана которой она стала доставать смятые купюры и отдавать их Полине.
- Это люди принесли вам в помощь. Думаю, Полина средствами распоряжаться будет – она девочка умная и серьёзная, - закончила говорить Татьяна и устало опустилась на стул. – на девять дней сходим в церковь, испечём блины. На сорок дней соберём стол здесь. Деньги на всё это есть. К осени поставим памятник на могилке – и об этом ваша мама позаботилась. Пусть земля ей будет пухом!
Последние дни выбили Татьяну из сил. Но жизнь шла своим чередом, надо было ходить в школу, а там круговорот дел, детские глаза, улыбки, проблемы заставляли забывать обо всём.
Незаметно прошла и самая большая учебная четверть, и Татьяна Ивановна вместе с выпускниками с головой ушла в подготовку к выпускным экзаменам.
После сорока дней она, как и обещала, выполнила ещё одну Верину просьбу: одела в шубку, шапку и новые дорогущие сапоги Полинку. Та смущалась, отказывалась, но по её лицу было видно, как она рада обновкам и тому, что так хотела мама.
Сергею тоже была предъявлена сберегательная книжка.
- Вы машину хотели поменять, - сказала ему Татьяна. – Так меняйте!
- Тань, мне жить не хочется, - тоскливо сказал мужчина. – Только из-за дочки держусь. Она молодец у нас! А Вера меня поразила! Я ведь её, Тань, сколько раз укорял в экономности излишней. А она вон как! Всех одарила! Я часто забываю, что её нет, и кричу ей, по постели шарю… А она пустая, холодная…
Сергей опустил голову, немного помолчал, а потом признался:
- Я ведь знаю, Танюшка, о чём тебя Верочка в тот день просила. Поверь: это её идея, хоть и люблю я тебя. Как сестрёнку. И Олега уважаю.
- Спасибо тебе! Хороший ты, Серёжа. Знай, ты дочкам очень нужен. Очень! Скоро дедом станешь. Вот счастье-то!
- Ага!
- И Олегу поможешь летом: он ведь строиться надумал. А как одному-то? Поможешь?
- С радостью! Отвлекусь немного. Я летом отпуск возьму и сразу к вам в деревню, без приглашения. Я около вас душой хоть отогреюсь. Устал я, Таня! А с машиной погожу пока… Ничего не хочется…
Как только подсохла немного земля, на пустыре около дома Олега загудела техника. Выровняли площадку. Знакомый Олега, у которого он днлал проводку в новом доме зимой, сделал разметку. Олег хотел именно такой дом, как у него. Скоро выкопали котлован и заложили фундамент нового дома. Олег радовался, как маленький. Теперь надо было подождать какое-то время, а ему не терпелось.
- Как конь, копытами землю готов рыть, - говорила Васильевне его мать, радуясь за сына.
А он завозил кирпич, тёс, бруски, железо.
- Какие деньжищи за всё это отваливает! – дивовались некоторые односельчане. – Мы-то думали, он пропивает всё!
- Вы хоть помните, когда его пьяным-то видели? – говорили другие.- Он всегда в работе. Скотины сколько держит! Вчера вон ещё одного быка сдал. Два маленьких в стайках стоят. Чего завидовать? Вкалывайте, как он!
А Татьяна занималась огородом. Впервые в своей жизни она делала грядки, сеяла морковь, сажала лук. У бабы Вали на окне кудрявилась рассада, посаженная в расчёте и на Таню тоже.
Сын бабы Вали прислал ей с далёкого Севера письмо, в котором обещал приехать в родные края осенью и забрать мать к себе. Баба Валя пришла к соседке с покрасневшими от бессонницы и слёз глазами:
- Гляди, что пишет, - она подала Тане письмо. – Раскомандовался! Никуда я не поеду!
Посидела, помолчала немного, а потом, приблизившись к Тане, сказала:
- Не отдавай меня, дочка! Погибну я там! А тут мне воля! Воздух! Грядки! Я ещё в силе. А если что – ты рядом! Ай, бросишь?
- Ни за что не брошу и никуда не пущу! – твёрдо сказала она. – Если только сама захочешь?
- Ого! Вдвоём-то мы его осилим! – обрадовалась бабушка и отправилась в очередной раз в этот день ревизовать грядки соседки.
Посадила Таня и картошку. Олег, было, отговаривал её, но тут опять встряла Васильевна:
- Ей и в город на две семьи надо! И сдаст, если что! Деньги не лишние.
А они точно были не лишние, так как Алёшка заявил о своём желании жениться.
- Вот и вырос мой Лёшенька хорошенький! – говорила Таня бабе Вале.
В очередной приезд Татьяны в город она «собрала» его к свадьбе: купила костюм и рубашку с галстуком, красивые туфли. Отдала сыну деньги на кольца и договорилась с тамадой. Её немного смущало, что она до сих пор не знает родителей Иры, не говорила с ними.
И вот эта встреча состоялась. Тане сразу понравился Ирин отец – человек спокойный, немногословный, скромный. Мать была шумной, из той породы женщин, что всё знают и умеют. Она рассказала о найме кафе, обещала посоветоваться насчёт меню. Но Таня предоставила ей полную свободу и попросила только сказать, сколько ей нужно отдать денег.
- Машины тоже с жениха, - безапелляционно заявила новоиспечённая сваха.
Алёша, было, тревожно глянул на маму, но та успокоила его кивком и уверенно сказала:
- Сделаем.
Она была довольна тем, что не влезла в долги и найдёт деньги для подарка.
- Сынок, ты отца-то пригласил? – спросила она позже Алёшку.
- Звонил я ему, просил встретиться. Он сказал, что очень занят. Я его пригласил. Он повторил, что занят и добавил, что денег у него нет, - не очень весело говорил он. – У меня мама есть. А вместо отца…пусть Олег придёт. Он придёт?
- Если пригласишь, то придёт. И не с пустыми руками, думаю. Он во всём человек порядочный.
- Согласен. Мам, ты деньги-то откуда берёшь? Обживалась на новом месте вон как трудно!
- У меня было собрано немного для тебя. Вот пригодилось.
- А сама-то как?
- Нормально, не волнуйся. Ты мне вот что скажи: ты как с Ириными родителями общаешься?
- Отец у неё – мировой мужик, а мать… Мне с ней что ли жить? Но вроде ничего! Не враг же она родной дочери. Старается сейчас, бегает. Костюм мой смотрела. Понравился. И туфли тоже. А про тебя говорит, что ты красивая. Как будто кто с этим спорит!
- Ну, готовьтесь. Если что надо – говори! Посчитай, сколько нужно машин. Мы в деревне найдём.
- Мам! Ты у меня самая лучшая! – сын нежно обнял маму. – Спасибо тебе за всё!
Незадолго до свадьбы Алёши Олег начал строительство своего дома. Основным его помощником, а, вернее, главным строителем был Дмитрий Николаевич Петров, мужчина лет сорока пяти, которого Олег привёз из города. Зимой Олег делал в его новом доме проводку. Познакомились. Олегу очень понравился новый дом Петрова, планировка – всё. Именно тогда он размечтался построить такой для себя и для Тани. Посоветовался с Дмитрием. Тот сказал:
- Знаешь, я не миллионер. Давай договоримся так: ты делаешь мне проводку, а я тебе не плачу. Но когда ты будешь строиться, я буду работать у тебя. Без денег.
Олег тогда обрадовался этому предложению и согласился с ним.
Теперь Дмитрий командовал у него на стройке. Но не только командовал, он был главным каменщиком. Сосед Олега подогнал ему бетономешалку, чем очень помог.
- У меня, сосед, спина болит. Я буду мешалкой заведовать.
- О! У меня тут одни начальники. Я один чернорабочий.
Однако скоро из города подоспела помощь. Приехал Сергей. Строитель по специальности, он работал наравне с Дмитрием. Вскоре подъехал Алёшка с будущим тестем. И работа пошла.
Мария Ивановна выглянула на улицу и ахнула: на стройке работала целая бригада.
- Ой, Господи! Я на такую ораву не сготовлю, как надо! Головушка моя горькая! – запричитала старушка.
Но через полчаса дверь в её избу открылась и, тяжело дыша, в неё ввалилась Валентина Васильевна. В её руках был бидон и сетка с продуктами. Вслед за ней вошла, немного смущаясь, Татьяна.
- Здравствуйте, Мария Ивановна! Помощь нужна? – спросила она удивлённую женщину.
- Господь меня услышал! Проходите, мои золотые! А чего это у тебя в бидоне-то, Васильевна?
- Квас. Окрошку будем делать.
- А я  и не догадалась! Надо в магазин бежать: к окрошке надо огурчиков купить, кильку, может, колбасу…
- Не суетись! – и Васильевна стала выкладывать на стол продукты. Тут были и огурцы, и консервы, и варёная колбаса, и даже водка. – Мы всё с собой принесли.
И в избе, как и на строительной площадке, закипела работа. Олег зачем-то забежал на минутку домой и рот открыл от удивления, но скоро уже шутил:
- Мой бабский эскадрон в действии! Не пропадём! – он чёртом крутанулся по комнате, успев кого чмокнуть в щёчку, кого похлопать по спинке, кого приобнять.
Первый день, понятное дело, очень важен на стройке. Но «бригада» скоро вникла в работу, и дело у неё спорилось. Строители отобедали, отдохнули полчаса и снова взялись за дело. К новостройке подъехал на новенькой служебной машине председатель колхоза. Он вышел из машины, молча обошёл площадку и, сопя, остановился около Олега.
- А ты чего не на работе? – без приветствия начал он. – Большим хозином стал? Начальником? Общее дело тебе по барабану?
- Здравствуйте, Степан Андреевич! – поздоровался Олег. – Это ты чего на меня бочку катишь? Я тебя чем-то обидел, задел, расстроил? Не на работе я? Так я же весной ушёл в отпуск, а отгулять мне полторы недели дали – вызвали. Вышел, раз надо. Уговор был, что отгуляю позже. Я тебя на прошлой неделе в известность поставил! Или забыл?
- В известность он меня поставил! Говорю, зазвездился очень! То машина у него, понимаешь, то дом… - выговаривал председатель Олегу. – Дальше что?
- Свадьба дальше.
- Чья?
- Алёшкина, Татьяны Ивановны сына. Потом наша!
- Чья наша? Мы с тобой что ли сойдёмся?
- Нужен ты мне, извини, конечно, Степан Андреевич! Моя и Танина.
- О-о-о! Размахнулся! Ты чего ж теперь, под её подолом сидеть будешь? – лез на рожон местный пуп земли.
- И ты бы там посидел, да не пускают тебя туда! – не сдержался Олег.
- Знаешь что? Я тебя уволю!
- А я и сам из отпуска не выйду. Посмотрю, как без меня дело пойдёт! Лучше поди-ка?
- А чего за тебя, пьянь, держаться? Не выходи!
- Это кто тут пьянь? – из дома выплыла Татьяна. - Вас сюда звали? Нет! Вы почему человека обижаете? Завидуете что ли? На улице полдень, а вы только из дома выкатили. Хозяин! Не мешайте людям! Добром говорю! А пьяным я вчера видела вас. Сильно пьяным! Под белы руки из машины выводили. Так что молчите! Не доводите до греха.
Все молчали, удивлённо глядя то на Татьяну, то на председателя. Тот что-то хмыкнул себе под нос, дёрнул себя за штанину, отряхнул без надобности костюм, завалился в машину и уехал.
- Батюшки! Что теперь будет-то? – всплеснула руками Мария Ивановна.
- Что будет? Говорят, осенью у нас новый председатель будет. Вот этот и злится. А на работу я не выйду, - сказал Олег. – Осенью видно будет. И то, если попросят! А сейчас я строиться буду!
Он подошёл к Тане, обнял её у всех на виду.
- Счастливый я! Каждому бы такую заступницу! Это ещё баба Валя с ухватом не вышла. Было бы дело! – со смехом закончил он.
И хотя на следующий день помощников стало меньше – уехали Алексей с тестем – работа шла споро. Сергей обосновался у Олега дома. Мужчины ладили и со стороны походили на братьев. Только один был светлый, а другой тёмный. Иногда товарищи Олега приходили помогать часа на два - на три. Каждый помнил добро, сделанное им.. К концу недели коробка дома и террасы была готова. До свадьбы были положены перекрытия на потолок, и Олег спокойно решил погулять на свадьбе, не боясь, что дождь нальёт в подпол его дома.
Олег давно договорился насчёт машин на свадьбу, да и сам он был за рулём новенькой красавицы. В условленный день машины нарядили, как это положено, и поехали в город. Рядом с Олегом, кроме Тани, ехала и баба Валя – Таня давно считала её членом своей семьи, и от этого на душе у обеих женщин было тепло и радостно.
 Отшумела и свадьба. Была она очень весёлой. Таня радовалась за счастливого сына, за ожившего Сергея, повеселевшую Полинку. Молодёжь пела и плясала, но фурор произвела опять же Васильевна, которая дала такого трепака, что только ах! Правда, потом она с полчаса обмахивалась полотенцем и ничего не говорила. А Татьяна открыла для себя ещё один талант Олега: он был отличным гармонистом.
- Сколько за машины-то отдала? – поинтересовалась сваха.
- Олег договаривался. Это его друзья. Когда-то он им помог. Теперь они ему.
- А Олег кем приходится Алёше? – продолжала сваха.
- Никем…Он мой близкий друг, - ответила Таня.
-А-а-а! – только и сказала сваха.
У Алёшки начиналась новая – семейная – жизнь. В кармане был диплом. Намечалась неплохая работа. Алексей надеялся, что продолжит работу над своим дипломным проектом, который заинтересовал представителей какой-то важной фирмы. Алёшка мало об этом говорил, а Таня не настаивала: взрослый уж мужик её Лёшенька хорошенький!
Три дня ушло на крышу дома. И вот уже новая, цвета спелой вишни крыша вознеслась над новым жильём. Таня отговаривала Олега от второго этажа – двух комнат под самой крышей, но он её не послушал.
- Здесь тепло будет! Клянусь! Всё утеплю, электрические батареи установлю. Красота! Вот увидишь! – говорил он.
Дом получился очень красивый. Расположился он на пригорке, так что видно его было издалека. Многие односельчане, проходя мимо, останавливались, внимательно рассматривая новостройку:
- У председателя и то такого дома нету! Видишь, кирпич какой гладкий!
- Это облицовочный, дорогой!
- Не поскупился Олег!
- Да, только теперь без работы сидит. Не сошёлся характером с председателем-то. Да, и новая учительница, бают, насыпала начальнику под хвост перца!
- Н-да! Защитница! Кто бы подумал!
Действительно, Олег так и не вышел на работу в местное хозяйство. Без работы он не сидел – работал в городе. Дома-дворцы там, как грибы после тёплого дождичка, росли, поэтому хороший электрик был всегда востребован. Денег Олег получал в городе гораздо больше, чем в деревне, но настроения ему это не прибавляло.
- Понимаешь, Таня, здесь мой дом. Мать тут работала, отец…Да, и сам я, сколько себя помню, всегда в колхозе работал. Пацанёнком на ток ходил с ребятами. В две смены работали. Уставали! Но на следующий день опять шли на работу. И не из-за денег, нет! Чувствовали себя нужными, взрослыми. А вот сейчас я нужным себя не чувствую…
- Вот это да! – Таня всплёскивала руками. – Скоро домой перестанешь являться, всё время занят в городе.
- Так ведь это в городе…
- Ну, иди к председателю…
- Не пойду, - Олег не дал Тане договорить. – Я не быдло! Пусть по-человечески с людьми разговаривает!
- Тогда терпи. Может, изменится что-нибудь, успокаивала его Таня.
Сама она была загружена в школе. Теперь она чувствовала себя уверенно, была активна. Перед Новым годом она должна была дать открытый урок для учителей района. Это её не особенно беспокоило. С ребятами она ладила, с учителями тоже. Лишь Елена Петровна всё косилась. Но, видимо, такой уж негодный был характер у человека: ей с людьми было тесно. А ещё её сжирала зависть. Как-то в учительской коллеги поинтересовались у Татьяны Ивановны, как идут дела на стройке, когда она позовёт их обои клеить.
- Ты нам только чего-нибудь вкусненького сваргань! Мы мигом придём! – говорили они.
- И чего вы радуетесь? Вам что ли новый домище строят? Вы что ли там жить будете? Не пойму! Ненормальные что ли?
- Это ты ненормальная! – заявила ей завуч. – Всё зудишь, всё злишься! Скоро зелёной плесенью покроешься от зависти.
- Да, пошли вы все! – Елена Петровна сжала губы в синюю ниточку, подняла острый подбородок вверх и вышла из учительской.
- Не говорите вы уж ей ничего, - попросила учителей Таня. – Я думаю, она сама на себя злится. Мне её жалко!
- Ещё чего! Пожалей гадюку! – ответила ей завуч.
Олег зарабатывал неплохо, но денег в кармане не было: они «с колёс» уходили на стройку. Он покупал утеплитель, проводку, гипсовую плиту для обшивки стен, для перегородок, устанавливал двери, проводил свет и газ в дом. Когда в доме появились перегородки, проведено отопление, он немного сбавил свой пыл. Несколько раз Таня приносила свои небольшие деньги в общий котёл. Олег сначала было возмущался, но Таня его урезонила:
- Я правильно тебя поняла: мы здесь будем жить вместе?
- А как же? Чего спрашивать? Я для кого это строю? – вздыбился Олег.
- Не шуми! А раз так, то и я должна свою лепту в стройку вносить! Согласен?
- Ладно, раз ты так хочешь, - сдался он. – Да, ты и так все продукты из магазина сюда несёшь!
- Я тут и ем! А ты, Олег, отдохни немного. Смотри: высох весь!
- Это от любви! Раньше я только по бабе Вале сох, а теперь меж вами разрываюсь, - и они покатывались со смеху.
Баба Валя была частым гостем и у матери Олега, и на новостройке. То щепки соберёт, то подметёт что, то просто поддержать что-то поможет. Мария Ивановна, мать Олега, дивилась на неё:
- Вот ведь как вышло: всю жизнь с тобой, валя, в одном селе прожили, а не дружили. Не знала я тебя! Теперь вот довелось! Как сестра ты мне, а Тане за мать.
- Мы с Таней-то недавно за груздями ходили, так она меня мамой Валей назвала. Так и зовёт… А я-то уж рада! Говорит, что не пустит меня на север к сыну. Не хочу я туда. Там, поди, холода покрепче наших? Я уж тут рядом с вами. Тебя не спросила: ты не против, что у вас брожу?
- Глупостей не говори! А вот что меня за груздями не взяли? Эх, и люблю я по грибы ходить! Есть их так не люблю, как собирать! Берите меня в следующий раз! Я и солю их хорошо. Насолю, потом им отдам.
«Им» - это так она называла Олега с Таней. Обе пожилые женщины были рады за них.
- Уж и не ждала я счастья такого для Олега! Ан, нет! Не затерялось оно! Пришло! – говорила Мария Ивановна Валентине Васильевне.
В эту осень женщины набрали много белых груздей. Ходили за ними каждый день, и каждый день возвращались с добычей. Грибы оставляли то у Марии Ивановны, то у Валентины Васильевны. Обеспечили грибами и Алёшку, и Сергея с Полинкой, и сватьям Таниным досталось.
- Вот ведь какие! – возмущалась Васильевна, глядя на них. – За картошкой приехали, соленья-варенья подхватили, от грибков не отказались, а помогать нету их! Хитрые! Ну, да ладно! Алёшку бы не обижали!
А однажды Васильевна пришла на новостройку без обещанных грибов. Вместо этого она положила перед Олегом три тысячи.
- Это что такое, баб Валь? Ты не сейф где взломала, старая озорница? – спросил он озадаченный.
- Ну, тебя в лихоманку! – баба Валя махнула рукой в сторону Олега. – Я ноне только грибы на крыльцо поставила – три банки трёхлитровые, хотела к вам нести их, как машина незнакомая останавливается. Из неё охламон какой-то вылез и барыня с ним. Крашеная, жуть! Он мне и говорит: «Продай грибы!» А я не растерялась: говорю: «Тыщу за банку!» Он мне деньги подал, банки сгрёб в машину и уехал. А я думаю: грибов мы натаскали много, а деньги нам нужны. Пол-то красивый будешь делать, ай нет?
И она снова пододвинула купюры к Олегу. Тот встал, обнял женщину и долго так стоял, немного покачивая старушку в объятьях.
- Золотое у тебя сердце, Васильевна! Хорошо, хоть Таня не заявила на тебя, когда ты в дом к ней проникла и меня смутила. А то пошла бы по этапу, и не видать нам ни грибов, ни денег, - очень по-доброму и со смешком сказал он. – А пол красивый сделаем, дай времени немного!
В выходные к Тане приехали Алёшка с Ириной. Вышли из автобуса весёлые, довольные, и материнское сердце растаяло от счастья. Посидели немного у Тани и решили сходить «в новый дом». Когда вышли на крыльцо, Таня заметила, что сын перемаргивается с женой.
- Вы что-то от меня скрываете, дети мои? – шутливо спросила Таня.
- Мам, - начал Алёшка, - у нас для тебя новость: у тебя внук скоро будет!
- Ой! Правда? Ой! Счастье-то какое! – засветилась улыбкой Таня.
- А Олег, если успеете расписаться, дедом станет! – засмеялся счастливый Алёшка.
- Господи! Они уж и пол ребёнка знают, а молчали, ничего не говорили! Надо же! Партизаны какие! – радовалась Таня.
В новом доме всё осмотрели, везде заглянули.
- Да, Олег! Дел тут ещё ой-ё-ёй! – протянул Алексей.
- Помогать редко приезжаешь, а один не успеваю. Бабы только под ногами мешаются, а у меня их батальон – целых три штуки! – засмеялся Олег.
- Олег! Можно тебя о серьёзном спросить? – задал вопрос Алёшка, когда мужчины остались вдвоём. – Вы с мамой расписываться думаете? Или в неё так и будут пальцем тыкать? Она тебе кто? Ты о ней вообще думаешь? Как ей в деревне живётся в такой роли? Или у тебя самое главное – дом?
- Стой, Алёшка, стой! А что? Тыкают пальцем? – остолбенело спросил Олег.
- А ты думал!
- Завтра поедем в город и подадим заявление! Не волнуйся! Для меня твоя мать – всё! Понял? Завтра же! Точно! Ты давно бы мне пинка дал! Серьёзно!
- Не обиделся на меня?
- Ты что? Нет!
- Распишитесь – весной дедом будешь!
- Что? По порядку, пожалуйста, а то я что-то никак не пойму ничего! – Олег, казалось, ошалел от новости.
- Вот и я говорю: Старый уж ты, Олег Николаевич! Дедом скоро станешь!
- Йо-хо-хо! – по-индейски завопил Олег. – Ура! Кто? Кто будет? Кого ждём?
- Пацана!
- Инфаркт миокарда, точняк! – радовался Олег. – На могилке напишите: «Помер от счастья!» Поздравляю, Алексей!
На следующий день заявление было подано, а через месяц, как и положено, Горяева Татьяна Ивановна стала Громовой. Свидетелями были Сергей и Полинка. Никого к этому делу больше привлекать не хотелось. Вечером все собрались за столом в доме Марии Ивановны. Были дети, Логиновы, мама Валя с мамой Машей, сваха со сватом да Наталья, соседка Громовых. Татьяна подружилась с этой скромной симпатичной трудолюбивой женщиной. Она заметила, что Наташа всегда появляется на новостройке, когда к Олегу приезжает Сергей. Тот по-хорошему общался с ней, но не более того. Рана от потери Веры была ещё свежа. Но Татьяне пришла мысль о том, что всё ещё может быть. Потом…
Для посещения ЗАГСа Таня купила красивое кремовое платье: шитьё и кружева, и теперь выглядела сногсшибательно. Олег был одет в строгий синий костюм. Ради такого случая он даже короче обычного подрезал волосы. Стол ломился от угощения: Мария Ивановна в лепёшку расшиблась, но сделала всё, как надо. Васильевна ей в этом помогала. «Молодые» не ждали от гостей никаких подарков и всё же их получили, правда, в виде денег, которые, и это тоже правда, всегда нужны. Все от души веселились. Олег превзошёл самого себя. А когда он, оставив Таню сидеть за столом, потащил танцевать бабу Валю, все надорвали животики: парочка была очень артистичной. Когда все собрались домой, Алёшка подошёл к маме и, поздравив её ещё раз, сказал:
- Теперь я за тебя спокоен: выдал тебя замуж! Будь, мамочка, счастлива!
На работу Татьяна Ивановна пришла с угощением: принесла два торта, конфеты и компот. В её сумке лежала и бутылочка вина, но она не решилась поставить её на стол, потому что боялась реакции Елены Петровны и её уменя подвести всех под монастырь.
Коллеги были рады за Татьяну, поздравляли её, желали счастья, а председатель профкома вручил ей конверт с деньгами. Разве что-то можно утаить в деревне? Ни за что!
Перед Новым годом Тане позвонил Сергей и спросил, как они с Олегом собираются встречать праздник.
- У меня Полинка к подружкам уходит, а я один, как перст, - сказал он грустно.
- как один? К нам приезжай! – Таня немного помолчала, а потом добавила, - Серёж, можно я Наташу приглашу – пару тебе, чтоб веселее было. Ты ведь знаешь её…
- Знаю, Тань. А надо, думаешь? – тихо спросил мужчина.
- Я же тебе не жениться предлагаю прямо завтра – Новый год встречать, - ответила она.
- Зови. Она, вроде, приятная женщина…
- Хорошая, Серёжа! Надёжная.
Так что Новый год встречали теперь уже вшестером. Проводив Старый год, старушки поднялись из-за стола и стали собираться.
- Бабоньки, вы куда? В клуб что ли? Вот неймётся им! Куда собрались? Отвечать по уставу! – смешил всех Олег.
- Я, сын, к Вале пойду Новый год встречать, - сказала Мария Ивановна.
- На пару, значит, Киркоровым любоваться станете! – продолжал смеяться Олег. – А уж не ждёте ли вы каких ни то старичков на вечерочек?
Но женщины ему ничего не ответили, со смехом затворив за собой дверь.
- А мы в клуб пойдём? – спросила Наташа.
- Пойдём! – ответил Олег.
- А удобно? – тихо сказала Таня.
- А чего неудобного? Всё село там собирается. На людей посмотрим, себя покажем, - ответил ей муж.
Но в клубе друзья пробыли недолго. Ученики, завидев Татьяну Ивановну, кинулись к ней обниматься, поздравлять. Она тоже их поздравляла, желала счастья, но чувствовать себя раскованно не могла. Поэтому Таня предложила просто погулять по улице, а потом пойти домой. Но только они вышли из клуба, как к ним подкатила лошадка, запряжённая в сани.
- Садитесь, молодые люди! Прокачу с ветерком! – прокричал Дед Мороз, в котором Олег быстро распознал своего соседа.
Компания с хохотом завалилась в сани, и лошадка пустилась вдоль улицы. Все смеялись от души. Почему? Потому что этот миг наполнил их жизнь счастьем.
После полуночи Наталья засобиралась домой. Вслед за ней поднялся и Сергей.
- Тань, ты мне ключик от своего домика не одолжишь? Не хочу вам мешать, - проговорил он, опустив глаза.
- Иди-иди, Серёжа! Счастья тебе в новом году, - ответила ему Таня.
Всю ночь на улице было светло, как днём. Молодёжь хорошо подготовилась к празднику, так что фейерверки раскрашивали небо до утра.
Но следующая ночь превзошла предыдущую по мощи иллюминации: загорелся старый свинарник. Кому-то в голову пришла мысль зарезать и опалить поросёнка прямо внутри помещения. Загорелась солома, огонь быстро охватил деревянные перекрытия. Оглушительный звон набата разбудил деревню. Олег выглянул в окно и, увидев на небе зарево пожара, коротко бросил:
- Пожар!
Через пару минут его уже не было дома. Таня тоже быстро собралась. Проснулась и Мария Ивановна. Она тоже хотела идти к свинарнику, где проработала всю жизнь, но тут прихватило сердце, и Тане пришлось вернуться в дом, чтоб накапать ей корвалол. Потом она схватила ведро и побежала к месту пожара. Там собралась вся деревня. Люди пытались победить огненную стихию: кто-то бросал в огонь снег, кто-то рубил в пруду проруби, кто-то таскал оттуда воду. Но огонь был сильнее людей. Занялась крыша, и шифер, стреляя, летел далеко от фермы. В огне визжали поросята. Несколько десятков свиней удалось выгнать, но проблема была со свиноматками, которые рвались в огонь, к своим деткам.
- Вот тебе и скотина, - проговорил рядом с Таней пожилой мужчина.
 Таня тоже таскала воду из пруда, а сама всё искала глазами Олега, но того нигде не было видно. Она увидела, как из горящего помещения стали вытаскивать маленьких поросяток и передавать их стоящим у фермы людям. Тане тоже сунули в руки крошечного сосунка, и она побежала с ним к зданию сторожки. Решили собрать молодняк пока там. Она бежала с поросёнком и чувствовала, как бешено колотится его сердечко. У ней у самой сердце колотилось где-то в горле, а в голове молотком стучала мысль: «Где Олег? Где Олег?» Таня увидела, как из горящего помещения два мужика, в одном из которых она признала Сергея, тащат за уши огромную свиноматку, на которой тлеет щетина. Вдруг она услышала:
- Там ещё два баллона с газом стоят в закутке! Сейчас рванут!
И тут она увидела высокую худощавую фигуру, которая бросилась к двери и скрылась в огне и дыму. Силы оставили Таню. Она опустилась на колени, слёзы беспрестанно текли по её щекам. Кровля фермы кое-где стала рушиться. Вдруг Таня услышала возглас:
- Тащит! Тащит!
Таня увидела Олега, который волок баллоны, уцепившись руками за их вентили. Куртка на нём тлела, шапки на голове не было.
- Живой! – прошептала Таня и заплакала теперь уж от радости. Олег бросил свою ношу и подбежал к жене. От него пахло гарью, лицо его было в саже. Он испуганно присел около Тани:
- Ты что: Где болит?
- Живой…- прошептала Таня, и Олег понял, как сильно она перепугалась за него.
Подъехали пожарные машины и начали тушить пожар, погубивший много голов свиней. Людям удалось спасти менее половины животных.
На следующий день вся деревня гудела, обсуждая пожар и осуждая того безмозглого, решившего палить тушку в помещении. Олег получил несколько ожогов, но в больницу ехать отказался категорически. Ему обработали ожоги и перевязали их.
- Как теперь штаны снимать? – продолжал шутить Олег. – Придётся к бабе Вале идти: без неё никак!
А Таня всё смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться.
Вечером того же дня к громовым зашёл председатель.
- Приветствую вас, Мария Ивановна! Как поживаете, как здоровьице?
- Спасибо, хорошо! Вот только вчера сердчишко прихватило: ведь эта ферма – мой второй дом родной.
- А сынок где, Мария Ивановна?
- В новом доме, Степан Андреевич!
- Геройский у вас сынок, Мария Ивановна, скажу я вам! – сказал председатель и вышел из дома.
Он подошёл к новому дому, оглядел его внимательно и шагнул вовнутрь.
- Олег Николаевич! Ты где тут? – позвал он громко хозяина дома.
- Тут я! Кому понадобился? – ответил олег и вышел к гостю. – Здравствуйте, Степан Андреевич!
- Здравствуй, герой, здравствуй! – нарочито громко, чтобы скрыть неловкость, ответил председатель. – Вот пришёл «спасибо» тебе сказать от всего колхоза.
- Да, он мне родной, колхоз-то этот! – ответил Олег.
- Он многим родной, да большинство снаружи фермы стояли. В огонь-то ты кинулся, дружок твой городской да ещё пара мужиков. Вот тебе и родной! – горячо сказал Степан Андреевич. – Так что спасибо тебе, Олег! И вот ещё что: прости ты меня! Не прав я был тогда, весной-то. Забудь! И на работу выходи, как руки заживут. Колхоз-то, говоришь, родной тебе? Вот и нечего ездить, куда не след! Электрик ты классный, такого другого не найдём. Зарплатой не обидим! Выйдешь?
- Выйду!
- Ну, тогда по рукам! – сказал начальник, но, вспомнив про обожжённые руки Олега, лишь похлопал его по плечу. – Я вам там пару поросят привёз на откорм. Растите!
И председатель вышел из дома. Олег стоял посредине комнаты. Он был доволен.
К весне новый дом Громовых был полностью готов. Оставались кое-какие мелочи на террасе, но Олег потихоньку их доделывал. Многие односельчане заглядывали в новый дом, и оценка была единодушной: «Комар носа не подточит!»
- Когда новоселье будешь справлять? – спрашивали они хозяина дома.
- Так ведь мебели пока нет! Что же мы? По-турецки что ли сядем? Справим, придёт время!
Как ни старался Олег обойтись своими средствами в строительстве дома, ему это не удалось. Пришлось всё-таки занять деньги у бабы Вали. Но она Громовых с их отдачей не торопила, а Олег, успокаивая Таню, говорил:
- Осенью отдадим. Лучше с какой-то мебелью повременим, а долг вернём!
Однажды к дому Громовых подъехала машина, и из неё вышел Алёшка, Танин сын. Он снова заглянул в машину и взял с рук Ирины голубой свёрток.
- Баба Таня-а-а! Дедушка Оле-е-ег! – закричал он.
- Ты ребёнка-то разбудишь! – шикнула на него жена.
Из дома вышли Олег с Таней. За ними следовали Валентина Васильевна и Мария Ивановна.
- Кто к нам приехал! – пропели старые бабушки.
- Вот, деда, принимай внука! – и Алёшка положил на руки Олега своего сынишку.
Олег ошалело посмотрел на ребёнка, неловко принял его из рук Алёшки и на негнущихся руках пошёл к дому.
- Стойте! Стойте! – закричала Мария Ивановна. – Порядку не знаете!
Она подхватила свою кошку, которая тёрлась о её ноги, и подтолкнула её в дом.
- А вот теперь вы ступайте с Богом!
Олег оглянулся, посмотрел на Таню, на Алёшку, на ребёнка и сказал:
- Заходите, мои хорошие! Здесь вам никогда не будет тесно! Здесь вместе с вами будет жить счастье!