Предыдущая страница http://proza.ru/2022/08/01/1241
После Крымской войны по инициативе великого князя Константина и с одобрения Александра II Морское министерство заказало во Франции три корабля: яхту «Штандарт», фрегат «Светлана» и корвет «Баян», а в США – фрегат «Генерал-Адмирал».
Для контроля хода строительства и приёмки кораблей великий князь командировал своих бывших адъютантов, во Францию – Платона Юрьевича Лисянского, а в США, которые тогда назывались Северо-Американские Соединённые Штаты, - Ивана Алексеевича Шестакова.
Каждый из них руководил группой специалистов, офицеров-приёмщиков корабля, в наше время их называют военпредами (военными представителями).
Американцы построили фрегат с высоким качеством и в срок, а с французами возникли проблемы, связанные со сменой владельца верфи.
Был судебный процесс с бывшим владельцем верфи Колло и с Французским банком. В конце концов, корабли достроили по системе нового владельца верфи инженера-кораблестроителя Армана:
композитная конструкция корпуса, при которой помимо деревянной обшивки имелось большое число металлических связей.
Хотя великий князь восхищался фрегатом "Светлана": «Это чудное судно, лучший из имеющихся у нас фрегатов и которым любой флот мог бы гордиться», - писал он царю, недоделок оказалось на корабле немало.
Видимо, всё внимание было обращено на царскую яхту «Штандарт». Во время перехода «Светланы» в Кронштадт, пришлось зимовать в Копенгагене, где уже датчане доводили фрегат до ума.
Среди тех, кто контролировал строительство фрегата, был и Иван Иванович Бутаков.
Не без помощи брата контр-адмирала попал он в такую замечательную командировку. В 1860 году Ивана Ивановича назначили командиром «Светланы».
На «Светлане» впоследствии служили два офицера, прекрасные художники-маринисты, Александр Павлович Беггров и Василий Васильевич Игнациус, оставившие нам изображения фрегата «Светлана».
Беггров после выхода в отставку заболел, и чтобы не мучиться, (у него были сильные боли), покончил с собой, выстрелив себе в сердце, а Игнациус погиб в Цусимском сражении.
Александр II из всех своих родственников доверял только брату. Поэтому, когда он уезжал отдыхать в Крым или за границу, в Петербурге оставался великий князь Константин.
Когда император вернулся с юга Франции, в Германию отправился великий князь.
Семья жены Константина, свёкор, герцог Саксен-Альтенбургский Иосиф и две её сестры, жили в Ганновере.
Но главный начальник военно-морского флота России задумал большое путешествие: из Ганновера в Альтенбург, Веймар, Дармштадт, Штутгарт, Карлсруэ, Женеву, Турин и Геную.
В Генуе великого князя и его супругу должен был дожидаться колёсный паровой фрегат «Рюрик», построенный в Финляндии на верфи в городе Або.
Ефим Васильевич Путятин, завершив свои миссии в Китае и в Японии, прибыл с докладом к великому князю в Штутгарт.
Политика России на Дальнем Востоке определялась проигранной Крымской войной, о чём прекрасно знали в Японии и в Китае, ничтожностью сухопутных сил в Сибири, гигантскими расстояниями, по которым в случае войны пришлось бы перемещаться, да ещё учитывая бездорожье, и ничтожностью морских сил.
Китай смотрелся как сильный вероятный противник, находившийся в стеснённых обстоятельствах второй опиумной войны, чем и следовало воспользоваться.
Первый договор с Японией Путятину удалось заключить после того как японское правительство было вынуждено подписать договор с представителем США Мэтью Перри, который привёл с собой сильную эскадру.
Японцам стало понятно, что политика изоляции страны от внешнего мира продолжаться не может. Американцы ознакомили их с последними достижениями в области науки, техники и сельского хозяйства.
Ювелирные изделия, ковры, зеркала, часы и прочее, что привёз в качестве подарков Путятин, произвели на японцев совсем не то впечатление, на какое рассчитывали в Министерстве иностранных дел.
Слишком существенной была разница по сравнению с сельскохозяйственными машинами и действующей большой моделью паровоза и железной дороги, которую оставил им Перри.
Увидели они и отличие между русскими парусниками и паровыми кораблями американцев.
С Путятиным японское правительство заключило договор не потому, что Ефим Васильевич ничем не угрожал в отличие от американцев, как пишут наши историки, читай между строк, что взял их, можно сказать, добротой,
хотя ему и угрожать-то было нечем, а потому что пришли к выводу, что эра изоляции ушла в прошлое, и нужно устанавливать добрососедские отношения со страной, находящейся в непосредственной близости.
В отличие от Ивана Александровича Гончарова, снисходительно, с лёгкой ухмылкой написавшего о японцах в книге «Фрегат «Паллада», Василий Михайлович Головнин в начале века и Воин Андреевич Римский-Корсаков, участник экспедиции Путятина, и, разумеется, сам Путятин, поняли и оценили по достоинству огромный потенциал, крывшийся в этом народе.
В Китае американцы не напрягались, предоставив вести войну англичанам и французам. Фактически и Путятин, и американский переговорщик Уильям Брэдфорд Рид воспользовались успехами англичан и французов, взявших Тяньцзинь, и пока те были заняты, вступили в переговоры с китайцами.
Путятин обещал китайскому правительству помощь оружием, артиллерией и ружьями на сумму полмиллиона рублей и военными инструкторами. Вооружение китайцы принять не возражали, а вот от инструкторов категорически отказались.
Русский посланник и уполномоченный правительства США подписали с Китаем договоры о торговле и дружбе раньше, чем англичане и французы заключили мирный договор, потому что согласились с временным пребыванием своих посольств в Пекине.
Ефим Васильевич не забыл и о российских миссионерах, добавив пункт, что им разрешается перемещаться по стране. Видимо, китайское правительство этот вопрос не волновал, поэтому споров он не вызвал.
О границах обе стороны промолчали. Рид сказал Путятину, что США и Япония заключили новый торговый договор с Японией. Ефим Васильевич немедленно засобирался в Японию.
Дело в том, что на Дальнем Востоке российское население, войска и флот, при всей их малости, кормить было нечем. Выручали американцы, которые привозили продовольствие и самые необходимые товары, а российское правительство очень рассчитывало на торговлю с Японией.
Имея уже опыт общения с японскими дипломатами, вице-адмирал Путятин заключил с японскими уполномоченными Мидзуно Тикую-но-ками, Ивасэ Игано-ками и Ярао Ивами-но-ками «Дополнительный трактат».
Японцы приняли на себя обязательство открыть вместо Симоды другой удобный порт, не ограничивать число русских судов и размеры торгового оборота, не препятствовать заключению частных торговых договоров.
Русским разрешили привозить с собой семьи на временное и постоянное житьё. Там были ещё и другие пункты, упомяну лишь о запрете продажи оружия, вывозе драгметаллов и ввоза опиума.
А главное, чтобы русские, в случае войны с другими державами не нарушали нейтралитет японских портов.
У американцев был более благоприятный договор. Для них открывались пять портов, была более низкая таможенная пошлина, но зато японцы могли у американцев строить суда, покупать вооружение, нанимать американских учёных и специалистов, как военных, так и гражданских.
Ничего не поделаешь, у Штатов уже и в то время труба была выше и дым гуще.
Продолжение http://proza.ru/2022/08/04/772
Беггров. "На палубе фрегата "Светлана"