- Что??? – рявкнул Стерхов, едва не выронив трубку из рук. - Повтори! Плохо слышно.
- Крестик, говорю, едва различимый, шариковой ручкой…
- Это точно?... Крестик?...
Хонда Стерхова сделала резкий вираж впрааво и уперлась колесом в бордюр. Сзади раздался свист тормозов, а потом – возмущенные сигналы. Но доктор их как будто не слышал. Он сидел, глядя в одну точку перед собой, прижав смартфон к груди, словно боялся, что кто-то еще услышит ершистый тембр голоса Пашки Майданникова.
Трубка, вроде, подавала еще какие-то звуки, причем весьма возмущенные, но Стерхов их не слышал. Он усиленно вспоминал.
Кто ему совсем недавно говорил про крестик на руке? Он еще удивился – в детстве, будучи школьниками, они с пацанами тоже ставили крестики, чтоб не забыть. Смартфонов не было, а записные книжки с карандашиками казались запредельным пижонством, чтобы этим пользоваться.
Но это – детство, оно давно отшумело, сейчас лишь снится иногда… А про ЭТОТ крестик на руке доктор слышал буквально на днях. И это совершенно точно не рука Барсукова! Илья был уверен в этом на двести процентов.
Стук в стекло заставил его вздрогнуть и отвлечься от злополучного крестика. Увидев возмущенную губастую физиономию, от которой стекло стало быстро запотевать, доктор его опустил.
- Сколько раз говорят нам, - потрескавшиеся губы принялись выпекать одно словечко за другим, брызгая слюной на доктора. - Не разговаривайте за рулем по телефону, а нам все неймется!
- Извините, пожалуйста, - сморщился Илья от потока негодования. – Я из телецентра еду, мне там…
- Да хоть из Рио-де-Жанейро, - огрызнулся губастый. – Дорогу освобождай давай! Ладно, я профессионал, среагировал, а фифа какая-нибудь педали перепутает и соберет багажник в кучу. Ты тоже ей про телецентр петь тогда будешь? Посмотрел бы я…
Оказывается, своим внезапным торможением и виражом доктор перегородил дорогу.
Оценив приличных размеров пробку за своей «хондой», Стерхов извинился и начал осторожно разворачиваться.
Итак, крестик… Как ни странно, бесцеремонное вмешательство губастого подстегнуло докторскую память, и в ней всплыли-таки подробности. Выходит, не все так безнадежно!
- Илюш, не раздевайся, - раздалось с кухни, едва доктор прикрыл за собой дверь. – Я созвонилась со Светиком, пообещала угостить домашним пирогом, отнеси пару кусочков, будь добр. Это двумя этажами выше, направо, как бы напротив нашей квартиры. Кажется, сто пятьдесят вторая.
Не успел доктор рта раскрыть, а супруга уже вышла с кухни с тарелкой в руках и всучила ему несколько фрагментов своего кулинарного изыска. А когда все же собрался с силами, Зинаида уже держала смартфон возле уха и беззаботно информировала подругу:
- Светуль, сейчас мой Илюха поднимется с пирогом, ты уж его не прогоняй, уважь… Пирог того заслуживает.
Илья застыл посреди прихожей:
- А я, выходит, не заслуживаю!
- Еще как заслуживаешь, - разворачивая его вместе с пирогом на 180 градусов, напутствовала Зинаида. – Не съешь по дороге, смотри, проверю, я нам с тобой оставила, не волнуйся! Она ждет, давай, давай…
Опомнился, оказавшись на площадке, когда уже - «поздняк метаться», когда надо думать, как выкрутиться.
Что ж за день такой сегодня! С утра на работе раскалывалась голова, потом чуть не обделался на телевидении, услышав шокирующую новость от однокурсника, врезался в бордюр, встав «на раскорячку» и перегородив проезд… Так теперь еще пирог… от жены любовнице. Доставка, блин!
Как он посмотрит в глаза Ланы? Что скажет в свое оправдание?
Нет, этого абсолютно нельзя допустить! Ни при каких обстоятельствах! Что делать?
Пока соображал, что делать, оказался на пятом этаже – выше их с Зинаидой квартиры, но ниже квартиры Ланы, этаком межэтажье – где можно перевести дух и собраться с мыслями.
Спокойно, док, все под контролем! Сегодня на телевидении ситуация была намного острее, и ничего…
Неожиданно дверь справа отворилась, и на площадку «вывалился» здоровенный детина в спортивной экипировке. То ли штангист, то ли боксер-тяжеловес. Так или иначе, но Илья решил возможность не упускать, поскольку других вариантов не просматривалось.
- Молодой человек, можно вас попросить?
- Это смотря о чем, - невозмутимо отреагировал тяжеловес, разворачиваясь к незнакомцу.
Илья прикинул: скорей всего лоснящаяся физиономия, внимательно уставившаяся в этот миг на его тарелку, мало чем по округлости и выпуклости отличалась от пирога, который Зинаида несколько минут назад вытащила из духовки.
- Не могли бы вы отдать этот пирог в сто пятьдесят вторую квартиру. Там живет девушка Светлана, а вы скажете, что вы от Зинаиды. Точнее – что вы муж Зинаиды, ее подруги.
На широкой физиономии отразилось подобие мыслительного процесса, после чего тяжеловес проглотил слюну и облизнулся.
- Я уж лучше съем его, боюсь, не донесу.
- Донеси, пожалуйста, - взмолился Стерхов, ненавидя себя за то, что вынужден унижаться перед незнакомым человеком. – Я тебе заплачу, честное пионерское.
Доктор замер за углом лифта, когда тяжеловес позвонил в квартиру Ланы. От щелчка замка сердце доктора кувыркнулось и, казалось, остановилось. Пауза длилась недолго. Доктор ждал, что тяжеловес произнесет заготовленную речь, но вместо этого раздался смешок Ланы:
- Ибрагим? Тебе чего?
- Ты?... Тебя Светланой, что ли, зовут? Вот, короче…
Доктор, стоящий за углом, едва не продавил затылком стену. Они знают друг друга! Как он не подумал об этом?! Что теперь Лана подумает?
- Ах, ты с пирогом, - вздохнув, девушка зашаркала тапочками. – От Зинули, что ли? Передай ей спасибо, очень вкусный пирог.
- Ты ж еще не попробовала, - усмехнулся тяжеловес.
- А ты передай, как будто попробовала. И пришла в полный и неописуемый восторг.
Когда дверь в квартиру Ланы закрылась, доктор снова поймал себя на мысли, что Лана в курсе всего. Она знает, что Зинаида – его жена, что Стерхов специально снял квартиру, чтобы быть с ней, Ланой, рядом. Но, несмотря на это, девушка подыгрывает ему, изображая пылкую страсть.
Какой у Ланы может быть интерес?
Доктор сжал себе виски: почему надо искать обязательно интерес? Почему Лана не может просто его любить?! Любить несмотря ни на что!