Расспросы у нас начались уже дома, вечером - после чая с «орешками», подпольно умыкнутыми Норой из «Шоколадницы». На самом деле это были не орешки, а пирожные в виде сладких колобочков. Довольно вкусными были эти колобочки, и я сразу подумал, что они понравятся пани – она любила питаться вот такой фигнёй вместо обеда.
- Там, в кафе, их подают со взбитыми сливками или с вареньем, - рассказывала Нора. - Убойная еда, если брать на десерт. Их мало кто доедает – очень сытные. Так что, если надо кого-то хорошо накормить, заказывай. А как тебе фирменные блинчики?
- Начинка знакомая, - сказал я. - По-моему, у нас что-то похожее есть. Мама делала.
- Конечно, есть. Орехи, изюм, курага… Все наши мамы это делают.
Мы курили на балконе, наслаждаясь тёплым вечером. От утреннего неожиданного снега не осталось и следа, к вечеру резко потеплело, и небо, и земля тоже казались тёплыми и мягкими, словно уютные перины. Весна шествовала триумфально и неотвратимо.
- А что это за Гриня? – спросил я. - Ты сказала, что знаешь его.
- Знаю и его, и отца, они мне ремонтировали кое-что из украшений, - кивнула Нора. – И нашим девчонкам-гидам тоже. Да к ним, мне кажется, пол-Москвы бегает... На самом-то деле он не Гриня, родное имя не выговоришь. Он дагестанец. Потомственный художник по металлу. И отец, и дед чеканили. Так что сделано будет хорошо, не переживай. Он-то сам уже москвич, тут родился… Кстати, о москвичах, - она повернулась ко мне. - Что там было у тебя на Вернисаже. Я же видела. Рассказывай.
- Глупость какая-то, - сказал я, понимая, что утаивать и отнекиваться бессмысленно.
Коротко рассказал про странного незнакомца. Нора молчала.
- Чего сразу не сказал? – наконец поинтересовалась она.
- Побежала бы искать? – усмехнулся я.
- По крайней мере можно было бы по горячим следам порасспрашивать народ. Знаешь, продавцы там остроглазые, приметливые. Психологи все, даром что гуляки. Можно было попробовать взять след.
- Ах, взять след, - я усмехнулся. – Ещё одно детективное агентство... И дальше что? Ну, скажут нам: да, отирался тут один. И что это даст?
- Если подойти всерьёз, много чего даст, - возразила Нора. - Что-нибудь вообще помнишь особенного?
- Мало что. Кепка эта не вязалась к нему. Ни к лицу, ни к голосу.
- Поподробнее можешь? – спросила Нора. – Рост, возраст.
- Не коротышка, - я задумался. - Не коренастый, точно помню. Но чуть ниже меня.
- Сто семьдесят пять – сто семьдесят семь, - сказала Нора, сбрасывая пепел.
- Может быть, - я прищурился, вспоминая. – Возраст… Ну, не мальчик и даже не моложавый, какое-то стёртое лицо, которое не узнаешь, если потом увидишь. Единственно, что могу сказать точно – кепка к этому лицу совершенно не шла. Такое лицо должно быть при шляпе. Шляпа тут была бы прямо родной.
- Значит, запомнил черты лица, раз считаешь, что шляпа была родной, - парировала Нора.
- Ну… рот такой сухой. Но выразительный. Интеллигентный такой. Ты понимаешь, это был миг. Причём, такой дикий, что я опешил. Первая мысль, что за тобой следят.
- Ещё не хватало, - проворчала Нора.
- Тем не менее. И следующий кадр – человек ускользает. Что можно разглядеть? Ну, комплекция незаметная, но видно, что взрослый мужчина. Сухощавый. И одновременно в нём было что-то… - я поискал слово и не нашёл. – Что-то… какое-то поэтическое.
- Чего? – Нора повернулась ко мне и воззрилась с изумлением. – В каком смысле?
- Ощущение было странное. Чувство, что это… чужой.
- Чужой?
Нора какое-то время смотрела на меня молча, потом покачала головой.
- А поэзия-то при чём?
- Чёрт его знает, - я потушил сигарету. - Ну, не поэзия, наверное, это я слово не могу найти. Понимаешь, что-то книжное во всём это было. Что-то киношное. Как будто это всё не с тобой. Как в другой мир провалился вмиг. В общем, если бы на нём была не кепка, а шляпа, ему больше всего пошло бы слово «агент».
- Агент? – Нора с подозрением хмыкнула. – А что сказал этот агент, повтори точно.
- Он сказал: Ищете кольцо Саладина? Не советую, – процитировал я слово в слово.
Мы помолчали.
- Слушай, а что это за кольцо-то там у вас? – спросила, наконец, Нора. - Можешь рассказать? Только пошли уже домой, чай допивать.
Мы опять уселись в кухне за стол, Нора подогрела чайник, и я всё рассказал. Всю реальную историю кольца. Опуская подробности о том, что видел кольцо во сне и остальные странные совпадения.
- То есть, - подытожила Нора. - Кольцо нашли, как ценный клад, экспонировали в музее среди ценных экспонатов, твоя принцесса его видела, узнала, что есть предположения о том, что оно принадлежало Саладину, и теперь кольцо в Москве. Так?
- Я кивнул.
- А зачем вы его ищете? – спросила Нора.
Хороший был вопрос.
Лично я просто хотел его увидеть наяву. Слишком много напоказывали мне в разное время в связи с этим кольцом. Но Нору не хотелось посвящать в тонкости своих снов. Бессмысленно. Она их все отметёт и по-своему развеет.
- Девчонки хотят что-то там с исторической точки зрения выяснить, - выкрутился я. – Я им помогаю, чем могу.
- Допомогался, - пробурчала Нора, подливая мне чай.
- Да фигня, - отмахнулся я, понимая, что в тот момент это было точно не фигня.
- Ну, ладно, - сказала Нора. – А где оно, всё-таки, сейчас?
- Девчата сказали – в историческом музее.
- В экспозиции?
Я пожал плечами.
- Если оно в экспозиции, я могу что-то узнать тоже, - сказала Нора.
- У тебя и там полезные знакомства? - усмехнулся я.
- Исторический музей входит в круг моих экскурсий.
- Ты прямо по музею водишь? – удивился я. Всё-таки Нора не переставала меня изумлять.
- Ну, нет, конечно, там свои экскурсоводы. Моё дело толмачить. Но когда раз десять одно и то же послушаешь, уже сам готов водить.
- Слушай… ты столько уже всего знаешь о Москве… - сказал я не без зависти. - И вообще обо всём.
- Толку-то, - сказала Нора спокойно. – Толку от этого в жизни – ноль без палочки.
* * *
- Всё! Готово! Держи!
Я доставила последнюю запятую в последнем предложении и торжественно преподнесла кучу листочков Татке.
- Та-дааам! – радостно заголосила Татка на всю комнату.
Сегодня можно было ликовать во всё горло – шеф был на очередном совещании по реорганизации.
Я тоже ликовала. Работа моя долгая была закончена, и во мне звенела радость освобождения. Сегодня – первый за долгое время свободный вечер, и… и… и значит, будет князь. Наконец-то!
Мы обе дружно сорвались места и промчались вокруг наших столов восторженным аллюром, восклицая что-то победное, правда, шёпотом: хоть шеф и в отсутствии, но шла предпоследняя пара, и в здании традиционно и неукоснительно соблюдался режим благоговейной научной тишины.
Наконец, мы утихли и рухнули на стулья блаженно.
- Теперь слушай план, - заговорщицки сказала Татка, укладывая ровненько мои листочки, разлетевшиеся во время нашего галопирования. – Печатать будем завтра, тут всё-таки, не так много, я за день всё сделаю. А сегодня мы с тобой смываемся на последней паре и идём к Люське в музей насчёт кольца. Я уже созвонилась и в общих чертах ей всё доложила, она всё записала и обещала проверить к нашему приходу. Она сегодня работает, велела подходить. Нашим скажем сейчас, что нам нужно по работе в Исторический. Хоть никому уже и дела не будет, сами все без шефа на радостях поразбегутся. Но старшей надо отчитаться, а то будет потом фу-фу, дышать духами и туманами…
Тут Татка очень похоже изобразила нашу Татьяну Ивановну Гроховскую. После чего поставила на меня весёлые вытаращенные глаза .
- Ура? Ты рада?
- Гениально, - сказала я. – А вечером у меня свидание. Та-даа-аам!
- Уже договорились? – живо спросила Татка.
- Почти. Ещё позвоню ближе к вечеру. Он пока не знает, когда закончит. У него там новая партнёрша, а у неё какой-то специфический график, они в разное время с ней репетируют.
- Новая партнёрша, - Татка навострилась. – Ух ты? Интересно кто?
- Не знаю.
- И ты так спокойна?
- А как надо?
- Ну… - Татка завела глаза. - Я бы помчалась на неё смотреть.
- Мы помчимся на неё смотреть все вместе, - засмеялась я. – Нас усиленно звали. Вот Милка приедет, и в субботу или в воскресенье мы туда все и нагрянем на репетицию. В качестве дополнительного подарка к моему дню рождения.
- Супер! – воскликнула Татка. – Больше всего на свете обожаю нагрянуть куда-нибудь на репетицию! Особенно с твоей Милкой. Ой, как она видит всех насквозь, как она всех анализирует – это что-то гениальное! Я с ней рядом сяду – чтобы не пропустить не единого слова. Буду балдеть!
Я фыркнула. С каждой из моих подруг интересно что-то особенное, своё. С Таткой, например, интересно влипать в истории, искать кольца, дома, клады, она авантюристка и храбрец по жизни. А вот Милка ни за что на свете не кинется на поиски кольца. Но зато она эксперт по дотошному анализу. Всего, что попадается ей на глаза. И слушать этот анализ, глядя с ней телевизор или сидя на какой-нибудь репетиции – отдельное развлечение.
Так что, если бы мы организовали детективное агентство, то Татка была бы оперативником, а Милка – криминалистом. А следователями мы бы могли работать все трое. Господи, о чём я думаю…
- Главное, что она приедет с пирогами, - напомнила я.
- О, да, - воскликнула Татка. – И будет у нас роскошно-обжирательная жизнь. Ну? У нас двадцать минут до звонка, бежим хлебнём чайку и - в музей!
Люська прибежала к нам почти сразу. Присела к нам на диванчик в коридоре, где мы с Таткой устроились, зайдя в музей по-свойски, со служебного входа. И сразу посмотрела на часы. Потом строго на нас - через очки. В руках она держала листок бумаги.
- Узнала? – спросили мы с Таткой в один голос.
- Узнала, - Люська кивнула.
Она заглянула в свою бумажку, и я поняла, что на ней она записывала то, что Татка диктовала по телефону.
- Ну, в общем, девки, не знаю, зачем вам это надо, - начала Люська, - но, как просили, я проверила все даты. Всё тут правильно у вас, всё так и было. Экспозиция прибыла из Керчи двадцать второго января.
- А во сколько часов, не знаешь? - спросила я.
- Что «во сколько часов»? - Люська поправила очки.
- Ну, во сколько часов её привезли к вам? - загорячилась Татка.
- Подожди, - остановила её Люська. – К нам её привезли двадцать третьего. Это в Москву она прибыла двадцать второго. Это ж дело не минутное. Пока для передачи экспертную комиссию составили, пока машину нашли, пока охрану по Москве обеспечили… Короче, наутро двадцать третьего привезли.
- Ну так это всё у вас сейчас? - нетерпеливо спросила Татка. - Как можно посмотреть это? Можешь нам устроить?
- Посмотреть теоретически можно будет. В конце апреля планируется выставка, и в ней будут участвовать экспонаты из Керченской коллекции.
- Да нам не нужна вся коллекция, нам нужно кольцо. Одно-единственное, - сказала я.
- И хорошо бы не ждать выставки, - гнула свою линию Татка.
- Кольцо? – Люська опять поправила очки и посмотрела сначала на Татку, потом на меня. - А кольца там нет.