(Отрывок из книги Б. Седых «Проза морской жизни»)
Воспоминания о регате «Санкт-Петербургская парусная неделя» 2015
Несётся яхта «Вела» по волнам Финского залива. Штормит. Последний этап крейсерской регаты «Санкт-Петербургская парусная неделя». Переход Гогланд — Кронштадт. Дует сильный фордак в корму. Море 4—5 баллов. Капитан и старпом возбуждены, улыбаются друг другу.
У молодых матросов глаза, в которых ужас и вопрос:
— Мы не утонем? Яхта не рассыплется? Капитан опытный, это хорошо. А вдруг что-нибудь произойдёт?
Баковая — девушка, проверенная штормами Баренцева моря, молодец, не укачивается. Периодически садится на коленки в каюте между трапом и гробиком, местом своего отдыха. Со стороны можно подумать, что молится. А она просто нашла место, расщелину, где не швыряет от качки, мышцы могут передохнуть. Штормит уже седьмой час подряд!
В этой регате многие яхты порвали паруса, спинакеры разлетались в клочья с весёлым звуком «пух». На наших глазах яхта «Былина» поймала брочинг и лежала на боку. Вырвало рейлинг, погон гика-шкота. Гик с парусом лежали на воде, подле лодки. Наблюдать такую картину со стороны, скажу вам, жутко. Капитан на «Былине» опытный, мы его в шутку называем Былинкин с яхты «Берёза», быстро разрулил влияние брочинга ветра. Главное, никто из его матросов не вывалился за борт.
Наш капитан, оценив сложившуюся ситуацию, дал команду:
— Спинакер долой! Убрать спинакер! Поставить стаксель!
Команда вышла из оцепенения, баковая вылезла из своей щели рядом с гробиком, забегали матросики по шаткой палубе, слушаясь капитана. Прямо как поросята, повизгивая, оставляя следы на мокрой палубе от своего копчика.
Капитан подбадривал экипаж:
— Молодцы, ребята и девчата! Вы настоящие моряки. Вам нипочём ни ветер, ни волна.
Дальше шли одним курсом ещё четыре часа, соблюдая основной принцип: «Главное — не призы, а участие в регате».
Яхта «Вела» на полном ходу гоняется со своими подружками в одной стае. А два месяца назад она стояла, брошенная на кильблоках, в яхт-клубе за Керосинкой, что на Петровской косе.
Над нами гордо полощется на ветру Андреевский флаг! Яхта «Вела» — собственность ВМФ. Капитан и старпом на всю жизнь себя связали с военно-морским флотом и яхтингом.
Хорошая морская практика говорит, что рано молодому экипажу ещё состязаться на равных с другими лодками, надо чаще тренироваться и выходить в море. Ветер свистит в ушах, лодку швыряет на волнах. Форштевень рубит волны, брызги летят в стороны. Всё происходит так, как любит капитан и его старпом. А команда получает неоценимый опыт.
Капитан поддерживает моральный дух команды, перекрикивая ветер и шум бушующего моря:
— Моряки! По приходе в базу за отважную работу во время шторма все получат по банке сгущёнки! И расскажу поучительную историю про регату «Fastnet».
Переход был изматывающий, капитан не спал больше суток, старпом тоже. Отправил старпома в каюту посидеть на спине, подремать чуть-чуть. До финиша у Кронштадта остаётся всего час хода. Старпом расположил своё большое тело на койке, пытаясь уснуть под скрипы деревянного набора корпуса. Корпус на волне от периодических ударов разбушевавшейся стихии стонал навыверт, заснуть невозможно. Сразу снятся кошмары, просыпаешься после каждого удара волны. Слышатся низкие, утробные звуки: ууу… ауу… угугу… иаа… потом древесный скрежет, прямо как озвучка к фильму ужасов.
Через полчаса баковая трясёт старпома:
— Просыпайся, капитан наверх зовёт.
— Сколько времени поспал?
— Полчасика.
— Отлично, значит, выспался.
Слышит сверху голос капитана:
— Старпом, место? Скоро там финиш?
По приходе в базу капитан, как обещал, рассказал поучительную историю про регату «Fastnet».
— Короче говоря, потеряли мы мачту на яхте «Анна». Не сломали — она сама рухнула, ветер изрядный дул. Старт должны были дать 12 августа, в воскресенье. По прогнозу погоды подходил сильный шторм. Два центра циклона сливались в один, в точку «голова-ноги», лучше там не оказываться.
Коля, сокапитан, тактик, разработал стратегический план. Учитывая, что яхта быстроходная, решил:
— Стартуем и идём как можно стремительней, огибаем скалу, к этому времени начинается шторм, но для нас он окажется уже по корме, ветер станет попутным. Пускай остальные будут иметь галсы, а лавировка будет иметь их. Мы уже ускользнём далече… Главное — проскочить.
Капитан согласен:
— Опасно идти с ветрами на догоняющем крыле такого мощного циклона. Хотя он по касательной пройдёт. Отлично! Сможем потом на одной тряпочке, на носовом платке идти, будем трубку курить… Порывы ветра сдюжим, лодка выдержит.
План шикарный, победоносный. Но гоночный комитет… переносит старт на понедельник, 13 августа. Все возмутились, что за ерунда, шторм же.
Объяснение последовало:
— У яхт должна быть возможность уйти в укрытие. Циклон заденет гандикап лодок в Ла-Манше, а не в океане. Чтобы потом спасательными операциями не заниматься.
Наш экипаж изначально насчитывал 14 человек.
Один по объективным причинам в гонке участвовать дальше отказался и отбыл со словами:
— Не могу, регата затягивается, жена рожает. Поеду-ка я домой.
И был таков. Нас осталось 13 моряков.
Старт дали 13 августа в понедельник, в 13 часов, на борту 13 человек. Ерунда, в приметы не верим, пока на берегу!
Коля-сокапитан, бывалый моряк, ходил по воде под парусом, а ещё и под водой, в прочном корпусе, сотни тысяч миль за кормой оставил. На подводной лодке смерть спит рядом, на свободной койке. Дрянь такая, наблюдает за тобой каждую минуту, ждёт, когда слабину дашь или ошибёшься.
Коля рекомендует капитану:
— Давай зарифимся, площадь паруса уменьшим. Будет дуть мама не горюй! Мачту потеряем. Нам это надо?
— Ты о чём? Наша яхта построена по самым высоким технологиям. Мы приехали сюда гонять, а не дрочить на круизной калоше. Мачта — конкретно изготовлена по космическим технологиям!
Спустя 13 часов у нас рухнула мачта… было 2 часа пополуночи.
Было бы нелепо, случись иначе. У мачты сломалась верхняя шестиметровая часть. Рангоут высотой 24 метра, топовый огрызок повис на внутренних фалах и, как нунчаки Брюса, летает и бьётся об кучу соплей и обрубок мачты.
Ночь, не видно ни зги. Только звук бьющегося о мачту обрубка — ба-бух-трах-бабах — дополняет вой ветра в бурлящем океане. Лодку мотает, швыряет. Брызги, грохот металлический, то высокий взынь-тзиии, то низкий бах-бааах, то завоет, как дитя, вообще кошмар. Экипаж опытный, по северным морям ходивший не раз, это не туристы морские. Загнали Альберта наверх — он самый лёгкий и цепкий. Тот, как обезьяна, прыг-прыг к звёздам без страховки, сумасшедший, наш человек! Необходимо обломок закрепить, чтоб не болтался. Риск большой. И Альберт, и капитан понимают это. А куда деваться? Все погибнем, унесёт в море к «егерям». Остаётся молиться, чтобы его не убило на этой качке. Труба моталась, Альберт уклонялся, удалось-таки прикрепить её каким-то образом к остаткам мачты. Врубили двигатели, подняли все верёвки из-за борта и двинулись в сторону ближайшего места укрытия, городок называется Бриксхэм. Идём под мотором, трубку курим, как и планировали.
Пришли, пришвартовались с небольшими трудностями, у нас ночью руль поломался: штуртрос полетел. Сразу связались с береговой охраной в Бриксхэме. Вызвали спасателя, чтобы он просто подтащил яхту к причалу. Буксир подошёл, к борту привязал нас лагом, сопроводил метров сто пятьдесят, через пятнадцать минут встали к причалу.
На следующий день во всех газетах и по телевидению капитан помогшего накануне буксира Антонио даёт интервью:
— Мы вышли в открытое море… Спасли русскую яхту, которая терпела бедствие. Я не мог отказать, потому что есть морское братство! Русская яхта «Анна» могла погибнуть там, в пучине океана, при ураганном ветре. Мы проявили героизм.
Весь Бриксхэм ходил посмотреть на спасшихся моряков. Даже с Плимута приезжали зеваки и аж с Портсмута:
— Вот она, яхта «Анна», которую спас мужественный экипаж английский её Величества королевы.
У них, как у нас, главное, как доложить. Капитана Антонио даже орденом наградили, а экипажу дали какие-то премии за то, что проявили чудеса мужества и героизма.
На следующий день мы ошвартовались к специальному причалу, выдернули краном мачту, её увезли.
Во, во, во-о-о!
В экипаже яхты был конструктор, доктор технических наук, специалист именно по тем самым, космическим технологиям. Когда мачту с её огрызком опустили в полуприцеп, профессор метнулся на кузов, проверил, в чём причина аварии.
Ответил с достоинством:
— Металл суперлёгкий, как надо, не убиваемый стихией. Зернистость на сломе мачты идеальная!
Какой-то умник в мачте сделал сквозные отверстия в месте соединения верхней краспицы. Втулки должны быть! Сработал принцип разрыва туалетной бумаги. Вот здесь она и сломалась.
Экипаж рассосался, кто-то уехал в Плимут посмотреть на торжества, связанные с окончанием регаты «Fastnеt Race». Мы со Славой Фретовым остались. Купили жареной трески, бурбона Джека. Сидим в кокпите, неспешно подкрепляемся, разговариваем.
В это время подходит небольшая яхта. Встать им негде, спрашивают:
— Can we moor alongside to your ship?
— Yes, you can.
Смотрим, у них на борту в носу висит наклейка «Fastnеt Race 2007». Экипаж всего два человека, мужчина и женщина, возрастом лет по 60.
Пришвартовались, пригласили на борт к нам, выпили по стаканчику, познакомились, капитан Бен начал рассказывать на чистейшем английском языке:
— Когда вы сломали мачту, это была ночь, мы шли далеко сзади. Подходим ближе, видим яркую картину в пучине: вашу лодку, освещённую огнями от нижней краспицы и фарами прожекторов с палубы снизу. Наблюдали, как вы боролись. Бегали, орали русским матом, его знают моряки во всём мире. Ругань, грохот какой-то стоял.
— Нормально, у нас Альберт есть, справились же.
— Это выглядело очень жестоко со стороны. Как только вас миновали, мой экипаж сразу деморализовался, весь укачался и ушёл вниз, в каюту. Моряки лежали лицом вниз, писали, какали, травили под себя, поднять их было невозможно.
— Бывает, это же море. Шторм. Всем тяжело.
Капитан Бен не унимался:
— Я понял, что остался один, и решил выйти из гонки, зайти в Плимут. Обидно, сошёл с дистанции, ничего не поломав.
— И такое бывает. Финишный протокол регаты видели? Мы с вами попали в большинство: 270 яхт стартовало, из них 220 сошло с гонки, финишировало всего 50.
Сэр Бен хотел полностью выговориться настоящим морякам, они поймут:
— Когда ошвартовались в Плимуте, мои моряки собрали рюкзачки и, послав меня к чёрту со словами «Go to hell with your sailing!», тут же сошли с борта стройными рядами. У меня экипажа больше нет.
Дальше Бен благодарил свою жену, что она приехала. Они вместе навели порядок, вычистили лодку от испражнений. Сейчас перегоняют её домой, в Абердин.
После второго стакана Джека, достигнув пика откровенности, перешёл к обвинениям:
— Не осталось у меня экипажа из-за вас. То есть благодаря вам одни ордена и медали получили, другие — с гонки сошли, но зато выяснили, что яхтсмены оказались случайными пассажирами на борту судна.
Мы тоже вывод сделали — надо доверять хорошей морской практике, а не космическим технологиям.