Это небольшая выдержка из полемики в одноклассниках
Добрый день, Анатолий! Мне известны и понятны истоки и причины твоей русофобии. Исхожу из того, что ты эту полемику со мной ведёшь бесплатно. Говоришь то, что думаешь и чувствуешь. Насчёт жополизства. Это ты зря. Я ведь не мальчик и историю моего народа знаю не из книг. Не надо меня в этом деле просвещать. Просвещён.
Я родился в Челябинске-40. У первой советской атомной бомбы был тот же самый адрес. Моей колыбелью были детские нары. Были нары для взрослых и были нары для грудничков. Нашими пелёнками были разорванные майки наших отцов.
Летом 1953 года отца перевели на металлургический комбинат. Мы жили в конторке литейного цеха. Ночью я спал на канцелярском столе, а днём надо было сматывать оттуда удочки.
В то лето я был, наверное, единственным ребёнком на свете, который мог свободно бродить меж литейных цехов и смотреть как плавят сталь, как электрокраном грузят в вагонетки металлолом. Это была территория Челяблага. В войну там загубили несколько тысяч человек.
Трупы моих соплеменников, советских немцев, зарыли бульдозером. Они лежали под кучамаи шлака. Так вот, Анатолий, представь себе, что моё раннее детство прошло рядом с теми братскими могилами. Кого ты хочешь просветить? Меня, который там был?
В конце лета 1953 года мы переехали на Алтай. В шестом классе меня завуч школы Пётр Фадеевич Зарубин оставил на осень по пению. Контрольной работой была украинская песня «Ой лопнув обруч коло дыжечки». Пропел я ту песню на тройку и меня перевели в следующий класс.
Это было не на Украине, а на Алтае в селе Ая! И Пётр Фадеевич был русским, а не украинцем. Он внушил мне любовь к Украине. Внушил через любовь к России. А ты внушаешь своим детям любовь к Украине через ненависть к России. Это стопроцентный фашизм.
Такое никогда никому даром не проходило и вам это тоже даром не пролезет. Мы жили с тобой в одной стране и были одним народом. Теперь ты предлагаешь мне ненавидеть моего учителя Петра Фадеевича посмертно. За что!??? За то, что он русский!! Почему? Россия плохая?
Знаешь что, Анатолий, гадостей можно про любую страну наскрести огромный воз. Рассказать про твой народ? Расскажу, только не в упрёк твоему народу, а в упрёк тебе лично.
Это было в 2003 году в Польше. Я сопровождал немецкую детскую группу на международную встречу в Мощанскую пограничную школу. Это в Силезии рядом с чешской границей. Встреча проходила по программе проекта «Дети без границ». Я был инициатором этого проекта, а спонсоров нашёл мой шеф, профессор Кёльнского университета Хансёзеф Бухкремер.
Цель проекта была примирить народы. Украинцев, немцев и поляков. Не допустить того, чтобы дети сотворили с собой то, что сотворили их деды. На встречу прибыли дети из украинского села Надвирна. Они живут в домах, в которых до войны жили поляки. Этих поляков украинцы выгнали из родного села и те бежали на запад. На западе, в Силезии, польские беженцы, изгнанные из Надвирны, выгнали немцев из села Гольдбах, заняли немецкие дома и переименовали Гольдбах в Мощанку.
Немцы бежали на Рейн и жили в палатках. Гонимые стали гонителями, а те,кто аплодировали фашистам, вообще потеряли свой кров. Жертвы были сами злодеями! Поэтому на любой народ можно вывалить кучу дерьма и можно представить его великомученником.
Ты выворачиваешь из русской истории всякое дерьмо. А своё ты не нюхал? Показать? Я много не буду. Всего лишь чуть-чуть. И вот мы в той самой Мощанке собрали потомков тех, кто колошматили друг друга в прошедшей мировой войне. Немецких, украинских и польских детей Программа была очень интересной и насыщенной.
Ночью после напряжённого дня взрослые собрались на выпивон в директорской. Педагоги из Украины, Германии и Польши. Роман, закарпатский гуцул, спел специально для меня песню Высоцкого. Не знаю как он угадал, но он спел мою любимую песню « и спускаемся мы с покорённых вершин...» Кто из моих немецких коллег смог бы это сделать. Угадать то, что мне дорого. Боже мой, как тепло, как по-семейному всё было! До тех пор пока не встрял работник польского радиокомитета.
Фашист под вид тебя. Он всё испортил. Его развезло и он начал наезжать на моего шефа. Привожу его монолог по памяти. Такое трудно забыть: «И чего вы, немцы, стыдитесь за своих отцов! Кровожадней украинцев никого не было. Красная Армия разрешила им гнать нас и они нас погнали. И знаешь что они сделали, чтоб мы поторапливались? Брали грудных младенцев за ноги и головой об угол. Это чтоб ни у кого сомнений не возникало, что покидать свои дома нужно как можно скорее...»
Среди нас были два простых польских мужика, завхоз школы и муж директрисы. Они уговаривали этого «радиста» заткнуться: «Nie, nie, nie… zamknij si;…“ Не «замкнулся», пёр и и пёр вперёд. Дальше рассказывать? Не буду, Толя, я дальше расписывать всё то, что он ещё наговорил и этого хватит. Согласен?
Мне больно было смотреть на наших украинских гостей. Побелели все. Они ведь не за тем в Мощанку с детьми приехали, чтобы такие упрёки от поляков выслушивать. Этого радиокомитетчика я увозил домой. Он хорошо говорил по-русски. Дорогой он много ещё чего мне наговорил. Я пытался очень деликатно урезонить его.
Безуспешно! Да и как это делать, он то ведь дома, в своей стране, а я в Польше был всего лишь гостем. Почётным гостем, инициатором международного проекта «Дети без границ».
Анатолий, не судите, да не судимы будете! В России по молодости у меня была однажды встреча с согражданами, после которой я уполз еле живой с переломанными рёбрами. Мне как-то в ум не приходило из-за этого ненавидеть всю страну и весь её народ. В России живут парни, которые рисковали своими жизнями, спасая меня. Ты предлагаешь мне этих самоотверженных людей ненавидеть?
По идее за такое предложение я должен бы ненавидеть тебя, а не их, но этого я тоже не могу сделать. Что означает ненавидеть тебя как источник ненависти? Это означает напится из этого источника до такой степени, что рыгать придётся.
Собственно, это ведь и есть задача западных спецслужб в этой неуемной информационной войне. Накачать наши души ненавистью. Кому-то надо, чтоб славяне, а за ними и все их соседи меж собой передрались. Эту задачу ты помогаешь выполнять. И тут не имеет никакого значения как ты это делаешь, за деньги или бесплатно как жертва зомбовнушения.
Хочется верить, что всё у вас там на Украине сложится хорошо, хотя судя по твоим сообщением шансы на примирение почти нулевые.
Мы были когда-то одним народом, нас разъединили, но любовь осталась. Мой дед родился на Украине и говорил на голландском с украинским акцентом. Отец родился в Казахстане, а моими первыми учениками были дети алтайских кочевников, их школа стояла на Чуйском тракте под перевалом Чеке-Таман.
Там за учительским столом я встретил своё совершеннолетие. Жил в дому русской бабушки Ульяны Безматерных. Жил как у Христа за пазухой. Переживала она за меня как за сына. Её муж на фронте погиб, она знала, что я немец по крови и это её не трогало.
Она кончила всего два класса, но кроме родного языка знала ещё и язык своих друзей – алтайский язык. Не помню, чтобы она кого-то когда-то за что-то укорила. Святая женщина. И в русском народе таких много. А сегодня в местной радиопередаче говорили о врождённой агрессивности русского народа! Зачем? Чтоб вы дальше цапались?
Посмотри мои видеорепортажи с наших земляческих замечательных концертов, где звучат не только наши народные немецкие песни, но и русские, и украинские, а танцы, что про них говорить, если ансамбль нашего барнаульского земляка Виктора Шерфа представлял Германию на международном этнографическом фестивале в Шанхае.
Все танцы мира танцуют его воспитанники. В его городке Altenkirchen, где он живёт, 6000 населения, 600 человек ходит к нему на студию хореографии. Весь город им гордится. Таких людей среди нашей диаспоры в Германии много. И я надеюсь, что о них тоже будет когда-нибудь твоя радиостанция говорить.
Посмотрите мой видеоролик, я посвящаю его взаимопониманию тех, кто перестал понимать друг друга.