Каждому своё, у каждого свой крест, и солнце светит отнюдь не одинаково всем, и судьба балует всё меньше и меньше, а как хочется в детство, где солнечный свет кажется волшебным… Ах! Где нет всего того, что тянет на дно, где роковая судьба только в сказках, где бабушка, родители, случайные люди - и все тебя любят… И кажется, что мир в надёжных руках, и ничего плохого не происходит, а нам всем жить и жить, мечтать и мечтать. Нет чувства тревоги, стыда и гордости, а всего-то страшит лишь темнота со своими шорохами и тенями, пугает только собственное воображение, и стесняться ещё нечего, разве что видят тебя голеньким, но больше умиляет, и тебя и того, кто видит…
Как хочется сейчас напугаться темноты, спрятаться под одеяло, и лежать напуганным… Как хочется не понимать всего этого, хочется, и в то же время страшно, ведь у нас всё должно быть под контролем, мы ведь обещаем детям, что мир будет лучше, мы ведь стараемся, идём на крайности ради них… Но срывается всё в пропасть, срываемся мы, и нервы не выдерживают в истерике, затмевая разум, и жилы рвутся, земля горит, назад пути уже нет, тут уж не до рассуждений. Мы же хотим как лучше, правда, каждый, мы все, поклясться готовы, не со зла ведь, только вот не договорились, что именовать злом, да это уже и не важно, мы ведь обещали…
Чувства через край… Слов не подобрать… Но у нас всё под контролем, малыш, ты не бойся темноты, она не самое страшное… Что?.. Ох, подрастёшь - поймёшь. Не спеши, всему своё время… Ой-ёй-ёй! Что же мы делаем?! Можно ведь… Уже нельзя… Быть ребёнком, вот чего хочется. Верить в добро хочется, в любовь, в то что справедливость восторжествует, что добро победит… Победит… Ох уж это «победит»… И, ох уж это добро, как всё спуталось, смешалось и только дураку всё кажется просто-понятно… Неоднозначно, ой как всё не однозначно!..
А помнишь, как в детстве? Помнишь? Ну!.. Маленький такой, в кроватке лежишь перед сном и так всё любопытно, и узор на деревянной мебели, кажется, ожил и смотрит на тебя, и у ковра сотни глаз. Мой ковёр был строгий, я его боялся, а вот шифоньер, наоборот, добрый, я знал, что он меня, если коснётся, то защитит от сурового, восточного ковра. Знакомо?.. А утро… Холодное зимнее утро, мы жили бедно, и отец просыпался рано-рано, топил печь, чтобы мне не замёрзнуть с утра перед школой. Мама готовила завтрак, кашу, яичницу или греночки к чаю. Я лежал в тёплой кровати под тяжёлым одеялом, дышал прохладным воздухом и ждал, когда мама войдёт в комнату, чтобы поднять меня… А летом я жил у бабушки, спал до полудня, потом нежился в кровати, в тёплых солнечных лучах, бабушка пекла пироги сладкие, с ягодами разными, это и малиновый пирог и смородиновый, но мой любимый был со свининой и картошкой. А ещё она борщ со щавелем варила, ох, как я его уминал, до сих пор помню вкус. Но самое главное, я думал, что всё будет хорошо, что всё у взрослых под контролем и они точно не допустят, чтобы что-то плохое случилось, они же умные, сильные и знают, что правильно. Они ведь меня всегда учили тому, что хорошо, ругали, когда поступал плохо, а главное, я был уверен, что война никогда не начнётся, потому что однажды она уже была и бабушка мне рассказывала, как это было страшно. Она была маленькая, как и я, когда началась война, и её папа ушёл на фронт, где его убили. А потом пришли немцы и сожгли деревню со всеми, кто не успел убежать в лес и там спрятаться, бабушке моей повезло, её мама успела с ней на руках убежать в лес…
Иллюстрация: Юлия Юдина