ГЛАВА 7
Почти всю ночь Киру одолевали абсурдно-кошмарные сновидения. То она тонула в грязном и вонючем трюме какого-то заброшенного корабля. То карабкалась по отвесной скале, спасаясь от преследовавших её разъярённых волкодавов. То на заросшем и забытом всеми огородном участке усердно копала глубокую яму, пытаясь отыскать в ней металлический ящик с пачками денег, якобы закопанных когда-то отцом, Николаем Ивановичем. И ведь откопала! Внутри проржавевшего сундучка и впрямь оказались завёрнутые в полиэтилен аккуратные стопки разноцветных банкнот. Много! Очень много! Вот только деньги эти, выпущенные в советское время, теперь уже были пригодны только для сортира. Или для квартирного ремонта – вместо бумажных обоев…
…Проснувшись, Феоктистова долго напрягала истерзанные мозги, чтобы понять, в каком жизненном и временном отрезке она сейчас находится. Медленно, по маленькой капелюшечке, вспомнила весь вчерашний день. Воспалённое сознание с огромными «пробуксовками» вернуло её в окружающую действительность. Обнаружив на соседней кровати отрешённо спящего Романа, она наконец поняла, что находится в одном из московских гостиничных номеров, где вместе с мужем остановились они вчера ближе к вечеру. «Фу ты! – приглушённо чертыхнулась Кира. – Вот куда нас занесло!..» Недовольно поморщившись, молодая женщина обессиленно откинулась на подушку и, нервно зевнув и поёжившись, углубилась в мрачные раздумья…
Она долго вздыхала, ворочалась и приноравливалась к казённой постели, прежде чем мысли её обрели логическую последовательность. «Интересно, куда теперь выведет нас судьба-злодейка? – устало подумала она, поджимая под себя отчего-то холодеющие ноги. – А, собственно, почему именно «нас»? Я что, не имею уже собственного голоса и личного мнения? Когда это невозмутимое течение деловых будней сподобило меня стать заложницей чьих-то бредовых авантюр? Отчего это вдруг я стала такой податливой и безвольной? Словно мне мозги поленом вышибло… Да, ещё до гибели Мишки жила я крайне гадко, непристойно и позорно. Напрочь потеряв человеческий облик. О чём буду каяться всю оставшуюся жизнь… Но прошло время. Вновь со мной рядом оказался Роман Феоктистов. И снова я доверилась ему. Потому что он умный, заботливый, сдержанный, рассудительный, умеющий в тяжёлое время противостоять всем житейским невзгодам. С ним спокойно и надёжно. Однако… Если быть абсолютно честной и откровенной… Даже перед собой… То… Я так и не смогла раствориться в том океане идеального семейного счастья, о котором всегда мечтала. Догадываюсь, что такого вот «счастья» вообще не существует в природе. Нет его! Только… От этого как-то не легче. Мало того, что в моей жизни не устаканилась какая-то главная бабья мечта, так ещё и опять я в жуткую переделку влипла. И эта самая «моя жизнь» теперь под угрозой! Под самым реальным прицелом незримого снайпера, готового в любой момент наложить на неё так называемую «печать преждевременной смерти». Фу, блин! Вот уж непруха! И за что мне такое?.. Мало того – этот домоклов меч навис сейчас не только надо мной, но и над моей больной и беспомощной матерью. Как выбираться из такой ситуации? Один Бог ведает. Но лично у меня не осталось уже сил на все эти «мышиные бега». Забиться бы в какую-нибудь избушку на краю огромного леса! И жить так, чтобы ни одна гадина тебя не достала. Просто спокойно дышать чистым воздухом, наслаждаться природой, пить по вечерам чай с вареньем. А главное – никогда и никого не бояться…»
Заметив, что муженёк подаёт первые признаки пробуждения, Кира перевернулась на другой бок и притихла. Разговаривать о чём-либо ей совсем не хотелось…
…Завтрак супруги Феоктистовы заказали прямо в номер. Размешивая сахар в стакане чая, Кира, едва сдерживая себя, решилась пойти на откровенный разговор.
– Послушай, Ром… – доверительно начала она. – Ты прекрасно знаешь, что я всегда старалась мужественно преодолевать все трудности, связанные с нашим бизнесом. И в семейных отношениях тоже никогда тебя не напрягала. Тянула нашу общую, так сказать, повозку. Усердно и безропотно. Что бы ни случилось. Но… Пойми – рано или поздно всему наступает предел. Нервы у меня вовсе не стальные. И затравленным зайцем бегать по всей стране мне что-то совсем не улыбается. Особенно в тридцать семь… Своей крыши над головой у нас теперь нет, новое дело наладить никак не можем, накопленные деньги заканчиваются. И… старая больная мать осталась без присмотра… Прости, но как дальше жить-то будем? Куда ещё рулить? К каким берегам?.. Ты – мужик, глава семейства. Поэтому и спрашиваю…
Тяжело вздохнув, Роман ответил не сразу. Опустил глаза в столешницу, помял в руках салфетку, провёл ладонью по небритой щеке.
– Я отлично понимаю тебя, Кирюш! – выдавил наконец он. – Сам в таком же дурацком положении. И теми же мыслями терзаюсь… Знаю лишь одно – уж лучше испытывать временные проблемы, чем преждевременно почивать на кладбище. А если серьёзно, то… Безусловно, ты права! Мужчина должен оберегать своих близких от жизненных неурядиц. И я сегодня же постараюсь отыскать одного надёжного приятеля. Он здесь, в Москве, обитает. Витька Васильченко… Очень надеюсь, что он нам поможет. Мужик этот проверенный, на него положиться можно. Так что… Не хочу долго разглагольствовать. Прямо сейчас переоденусь и…
– Лихо! А мне что прикажешь делать? – досадливо поморщилась супруга. – Запереться и сидеть в этом номере? Тебя дожидаться?.. А если что худое случится? Ты не боишься в открытую по столице шастать? Не боишься меня оставлять одну? М-м?..
– Кирчонок! Не драматизируй ситуацию! – вяло усмехнулся Роман. – Я прекрасно отдаю отчёт своим действиям. И в настоящий момент других вариантов не имею… Если всё сложится удачно, то… Обещаю, что у нас с тобой начнётся новая жизнь. Безоблачная и счастливая. Прости за патетику! А пока… Вот!
Феоктистов выложил из своей дорожной сумки пачку денег, перехваченную аптекарской резинкой. Взял несколько купюр себе. Остальное положил на Кирину кровать.
– Полагаю, что мне понадобится часа три-четыре, чтобы разрешить поставленную задачу, – по-военному лаконично пояснил он. – Если к вечеру не вернусь, то завтра утром уезжай в деревню к Буровым. Адрес у тебя есть. Но знай, что при любом раскладе я непременно найду тебя! Потому что… Всегда любил, люблю и буду любить только тебя одну. А всё остальное – мелочи, ерунда, временные неприятности… Ну всё! Побегу я!.. Не унывай, моя хорошая. Я своё слово держу. Если сказал, что наши карты лягут удачно, значит, так оно и будет. Потому что я фартовый! У меня все козыри краплёные… Пока, моя прелесть! Жди. После обеда вернусь. Куда ж я денусь?..
Чмокнув жену в губы, Роман подхватил свою сумку и исчез за входной дверью. Проводив его взглядом, Кира выглянула в пустынный коридор и вдогонку удаляющейся мужской фигуре негромко и обречённо произнесла:
– Я буду ждать тебя, Ромка! Возвращайся скорей…
…Когда горничная унесла посуду со стола, Феоктистова растерянно послонялась по номеру, после чего, заглянув ванную, решительно открыла краны с горячей и холодной водой. Сбросив с себя незамысловатую одежонку, она взяла с полки кусок казённого мыла и погрузилась в просторное лоно джакузи. Расслабившись в тёплой водичке, молодая женщина неторопливо намылила голову, протёрла влажной губкой все доступные части тела. Смыв пену, растянулась во весь рост и призадумалась. Вспомнив о вчерашнем расставании с четой Буровых, она вдруг поймала себя на мысли, что её отношения с Романом стали удачно развиваться во многом благодаря постоянным контактам именно с этой неординарной семьёй. Как ни крути, а общий бизнес сплотил их основательно. И в будни, и в праздники – почти всегда вместе. Даже последние передряги тоже преодолели в одной упряжке, бок о бок, не разделяя сложившуюся ситуацию на «ваше» и «наше». Да-да, именно так! Находясь практически в круглосуточном и взаимообогащающем «биополе» двух семейных пар, Кире и Роману невольно удалось сблизиться и найти доступный общий язык. А теперь, оставшись наедине друг с другом, Феоктистова неожиданно почувствовала, как между ними проскочил лёгкий холодок отчуждения. Может, это только показалось? Причудилось? Или… Нет, похоже, совсем не причудилось! Начиная с сегодняшнего утра Кира достаточно остро ощутила, что ей, именно ей, стало как-то неуютно находиться в общем пространстве с человеком, за которого когда-то вышла замуж. И дело здесь вовсе не в драматичности сегодняшних житейских «изломов». Нет! Похоже… Господи! Неужели это правда? Видимо, она, Кира Соболева, никогда и не любила Романа? Ни-ког-да?!.. Боже! Какой пассаж! Разве такое возможно?.. Получается, способность «не любить» генетически перешла к ней от мамы? Так?.. Не исключено, конечно. Во всяком случае, могла «сработать» какая-то хромосома, заставившая относиться к противоположному полу не так, как это обычно происходит между мужчиной и женщиной, не мыслящих дальнейшего существования друг без друга. Вероятно, и на сына Михаила в какой-то степени тоже распространялась эта скрытая, завуалированная нелюбовь, о которой Кира старалась особо не задумываться. Она просто не подозревала о ней…
Такое неожиданное «открытие» привело Феоктистову в крайнее замешательство. Она быстро вылезла из ванной, наскоро обтёрлась полотенцем и, пройдя в комнату, голышом нырнула под одеяло, разместившись на своей кровати. «Неужели я и в самом деле просто бесчувственная колода? И понятие «любить» звучит для меня так же, как для мартышки, сидящей с бананом на пальме? – в полном смятении чувств подумала женщина. – Какой абсурд! А как же тогда Котов и Виноградов? И тот же Барсуков? Или то была лишь первая девичья влюблённость? Которая подпитывалась вовсе не пылкими чувствами, а всего лишь эгоцентричным желанием нравиться? Не понимаю… Впрочем, нужно ли сейчас заниматься тупым самокопанием? Что это даст? Что изменится?.. В настоящий момент для меня важно лишь одно. Человек, который сегодня рядом со мной… Так называемый супруг… Он… Боюсь, что он совсем не тот, с кем почувствовала бы я себя исключительно счастливой. Отчего так? Может, всему виной нервное напряжение последних дней и накопившаяся усталость? Да нет же, нет! Похоже, я уже ответила на этот вопрос. А что дальше – не знаю…»
Блуждая в пространных раздумьях, Кира пролежала в кровати часа два, время от времени закуривая очередную сигарету. Вяло подумав о приближающемся обеде, она машинально встала, оделась и, причесавшись перед зеркалом, задумалась над возникшей дилеммой – заказывать еду в номер или сходить в магазин? Перевесило желание встряхнуться и проветриться. Тем более – сигареты были на исходе. Прихватив сумочку с деньгами, Феоктистова тихо вышла в коридор, закрыла на ключ номер и спустилась к главному выходу из гостиницы…
…Роман вернулся около семи вечера. Необычно возбуждённый и говорливый. Едва захлопнув за собой дверь, он, сияя счастливой улыбкой, радостно затараторил:
– Ну вот! Я же говорил, Кирочка, что всё образуется. Так оно и есть…
Пройдя к своей кровати, он бухнулся на постель, растянулся на ней и с облегчением выдохнул. Кира сразу уловила растворившиеся в воздухе ароматы свежайшего «амбре».
– Ну, привет, дорогой! – язвительно заметила она. – Мало того, что я прождала тебя весь день, так ты ещё и надрался, как сапожник. Фу-у!..
– Да перестань! Ерунда! Пригубили чуть-чуть… – небрежно отмахнулся тот. – Так надо было. Зато потолковали по-мужски. С пользой для дела. И… перед нами теперь открываются ну о-очень шикарные перспективы.
– Да? Интересно, какие?
– Ну… Во-первых, я договорился, что нам могут сделать с тобой… другие паспорта. Абсолютно легальные! Ни один чёрт не придерётся. Хоть всемирный розыск объявляй. Только… Для этого понадобится время. И весьма нехилые бабки. Но я их заработаю. Очень скоро…
– А каким это образом, позволь узнать? – недоверчиво покосилась на Романа супруга. – И почему – «заработаю»? Я что, уже в разряде иждивенок оказалась?
Феоктистов загадочно хмыкнул и пояснил:
– Понимаешь, Кир… Я это… Короче – меня берут в одну бригаду. Считай, что уже взяли… В общем, в разных местах Подмосковья сейчас полным ходом строятся коттеджные посёлки. Для крутых буржуев. Работа вахтовая. Месяц – на стройке, месяц отдыхаешь. Зарплата очень приличная. Спецодежда, инструмент и еда – за счёт заказчика. Проживание – в удобных и утеплённых вагончиках… Я подумал: навыки в строительстве частных домов у меня есть. Могу и каменщиком, и электриком, и кровельщиком. Поэтому…
– Подожди! – прервала его Кира. – Ты хочешь сказать, что отправляешься на какую-то там стройку? И всё уже решено? Без меня?
– Ну да… Причём, влетел я в эту струю по великому блату. Говорю же – фартовый!.. Попасть в такую бригаду очень сложно. Туда берут лишь своих, проверенных. Всяких алкашей со стороны и незнакомых сразу отфутболивают…
– А… а как же я? И наш общий бизнес? – совсем растерялась Кира. – Ты будешь по стройкам мотаться, а мне куда? В лесном шалаше отсиживаться?
– Успокойся, лапочка! Не переживай! Сейчас всё объясню… – Роман повернулся на бок, чтобы его было лучше слышно. – Конечно, я не забыл о тебе. Можно было бы взять тебя с собой. Пристроить какой-нибудь поварихой, посудомойкой, уборщицей. Или в лучшем случае бухгалтершей. Но… Сама понимаешь – работа грязная, непрестижная, неблагодарная, среди грубого мужичья. Да ещё и в вагончиках. Одним словом – для маргиналов. Не твоё это… Поэтому мы с Витькой договорились так. Пока я буду на вахте, ты в это время поживёшь у его матери. Здесь, в Москве. Она – бабка одинокая, тихая, культурная, чистоплотная. У неё собственная двухкомнатная квартира. Будешь помогать ей по хозяйству. Ну там в магазин сходить за продуктами, в аптеку за лекарствами. Деньги я тебе оставлю. Ни в чём нуждаться не будешь… А самое главное – ведь всё это ненадолго. Крайний срок – до следующего лета. А потом… Потом мы сделаем себе новые паспорта. Заберём наш товар из Дубравны. Через надёжных людей продадим торговый павильон на рынке. И квартиру вместе с мебелью на улице Тимирязева. После чего уедем, куда душа пожелает. Опять своё дело откроем…
У Феоктистовой от подобных планов аж в голове зашумело и затуманилось в глазах. Она взволнованно присела на свою кровать, огляделась по сторонам и недоверчиво покачала головой.
– Как у тебя всё легко… Раз-два – и готово… – тихо пробормотала она. – Видно, мужики легче переносят всякие катаклизмы… Стало быть – вот так ты решил. Со своим Витьком… Ладно… И когда ты уезжаешь? Когда твоя вахта начинается?
– Уже завтра, Кир… – с трудом выдохнул Роман. – Завтра в десять утра я должен быть на Белорусском вокзале…
– Завтра-а?! – ошалело взглянула на него супруга. – Так быстро?.. Значит, мне к старухе уже завтра перебираться?..
– Её зовут Полина Андреевна… – заметно смягчился Феоктистов. – Адрес я тебе сейчас напишу. И как проехать туда… Не волнуйся, Кирчонок! Всё будет хорошо!.. Мы с тобой переписываться будем. Очень часто… А через месяц снова вместе будем. Целых тридцать дней! Поживём у той же Полины Андреевны. По Москве погуляем. В театры сходим, в музеи, в кино… Ну? Что здесь страшного? Я с тобой, моя родная! Не куксись. Другого выбора у нас пока нет…
Кира встала с кровати и отошла к окну. Накатившая вдруг «волна» дикого отчаяния и смятения мгновенно «расплющила» её так, что она уже не могла говорить. Женщина почувствовала, как огромная масса внутреннего протеста и недовольства забурлила во всех её артериях, жилах и капиллярах. Ещё чуть-чуть – и это может перерасти в ужасное «извержение проснувшегося вулкана». Огромным усилием воли Кира заставила себя не разрыдаться. Она лишь крепко стиснула губы, приказав внутреннему «Я» свернуться клубком и затихнуть. Наподобие кошки, укрывшейся на тёплой печке…
…Обо всём переговорив и оставив записку с адресом Полины Андреевны, Роман в девять утра отправился в сторону ближайшей станции метро. Кира осталась в номере одна. Допив кофе, она открыла окно и выкурила сразу две сигареты подряд. План для дальнейших действий созрел в её голове ещё ночью, во время бессонных раздумий. Затушив в пепельнице последний окурок, Феоктистова притянула к себе дамскую сумочку и достала из неё основательно помятый почтовый конверт. Это было последнее письмо от Ани Чибисовой, которое получила она ещё в мае, до трагических событий на Дмитровском шоссе. В нём подружка сообщала, что благополучно устроилась на работу в одну из московских энергокомпаний. И теперь проживает в ведомственном общежитии по такому-то адресу. Именно туда и намеревалась сейчас съездить Кира, чтобы увидеться и основательно поговорить с Анютой. Если по указанному адресу Чибисову она не застанет, то придётся временно «погостить» у пресловутой бабушки Полины. Потом она что-нибудь придумает, чтобы найти новое пристанище. А если Анна окажется на месте, то… Всё будет зависеть от дальнейшего разговора с ней. Во всяком случае, Феоктистова возлагала на него большие надежды…
За последние сутки Кира окончательно поняла и полностью приняла для себя главный вывод бессонных часов – с Романом ей больше не по пути. Она никогда не будет с ним счастлива. Это просто невозможно!.. Так зачем же опять искушать и без того слишком уж привередливую и неласковую судьбу? Поэтому, вся истерзанная и разбитая, она пришла к твёрдому убеждению: решительное и бесповоротное отречение от прошлого – самый верный путь к более светлому будущему. Да, именно отречение! И пусть горят синим пламенем все мосты, по которым она когда-то стремилась воссоединиться с любимыми людьми. И вообще… Существуют ли они на свете, эти любимые?..
продолжение следует