Любимая

                                             
     Димку, друга моего детства, я пожалуй не видел с тех пор, как оно закончилось. Да, мы изредка перезванивались, расспрашивая о том — о сём. Сами знаете набор дежурных, обыденных фраз. Но было в разговорах нечто необычное, по крайней мере для моего уха. Свою жену — Наташу, он называл ни как не иначе, как «Любимая»
    Вначале казалось, что это прикол — ан нет… Любимая и всё тут…
    А раз — в кои веки…
    — Друган - встречай!… Не обессудь, но проездом я, с Любимой — дня на два… Примешь?… — как всегда тараторил он.
    — Конечно!… — обрадовался я, — В любое время суток рад тебя видеть!
    На этом и сговорились…
    Звонок, как всегда был неожиданным. Возмужавший Димка шумно ввалил в квартиру. После радостных обнимашек и восхищённых цоканий языком, я повернулся к скромно стоявшей женщине, которая была весьма привлекательной.
    Я был — бы не собой, если и тут не отмочил очередной шутки.
    Протянув  Диминой жене руку, затем слегка приобнял Наталью…
    — Ну здравствуй, Любимая!…
    Нужно было видеть удивлённые лица всех присутствовавших. Особенно опешил мой товарищ детства. Его нижняя челюсть нервно покоилась на груди.
    Красная краска залившая лицо Любимой, конкурировала лишь с цветом моей недоуменной жёнушки.
    Суетливо переваривая мною сказанное и по мере его усвоения, тягостное молчание несколько затянулось. Но затем…
    Ржали все… До упаду… А у Любимой от душившего, гомерического хохота, обильно лились слёзы.
    Но и здесь, я решил не останавливаться на достигнутом.
    — Ну, что я такого сказал? — скорчил удивлённую рожу, — Любимая, она и есть Любимая…
    Далее уже никто не мог говорить добрых полчаса. Лишь Дима, отчаянно силясь что сказать, наконец выдавил:
    — Ну, друган, надолго я запомню эту встречу... - и вновь начал корчиться в конвульсиях нескончаемого приступа.
    … Вместо запланированных двух дней, мы прогудели, как и положено — неделю...