Когда на следующее утро Гарри, Рон и Гермиона пришли в Большой зал на завтрак, первым, кого они увидели, был Драко Малфой, который, как видно, развлекал большую группу слизеринцев какой-то очень забавной историей. При виде их троих Малфой смешно изобразил что-то вроде обморока, и раздался громкий смех.
- Не обращайте внимания, - сказала Гермиона, шедшая следом за Гарри. – Просто не обращайте на него внимания, не стоит он того…
- Эй, Поттер! – завыла Пэнзи Паркинсон, слизеринка с лицом, похожим на морду мопса. - Поттер! Дементоры идут, Поттер! Уууууууууу!
Гарри уселся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уизли.
- Новое расписание для третьекурсников, - сказал Джордж, раздавая листки. – Что с тобой, Гарри?
- Малфой, - ответил Рон, садясь по другую сторону от Джорджа и злобно глядя на слизеринский стол.
Джордж обернулся как раз вовремя – когда Малфой опять притворился теряющим сознание от ужаса.
- Вот гадёныш, - холодно проговорил он. – Вчера вечером, когда дементоры показались в нашем конце поезда, он так не петушился. Бегом в наше купе прибежал, помнишь, Фред?
- Чуть не опрудился, - добавил Фред, презрительно взглянув на Малфоя.
- Я и сам был не очень-то рад, - признался Джордж. – Ужасные твари эти дементоры…
- Как будто всё внутри замерзает, да же? – сказал Фред.
- Но вы-то хоть сознание не потеряли, - тихо сказал Гарри.
- Да брось, Гарри, - ободряюще сказал Джордж. – Помнишь, Фред, как папе однажды понадобилось наведаться в Азкабан? Он тогда сказал, что худшего места в жизни не видел, вернулся весь такой слабый и дрожащий… Ведь дементоры высасывают всю радость там, где они находятся. Большинство узников сходят там с ума.
- Поглядим-ка, какой счастливый вид будет у Малфоя после нашего первого матча по квиддичу, - сказал Фред. – Гриффиндор против Слизерина, первая игра сезона, не забыл?
Единственный раз, когда Гарри и Малфой сошлись лицом к лицу на матче по квиддичу, Малфой определённо показал себя с худшей стороны. Чудь приободрившись, Гарри положил себе сосисок и жареных помидоров.
Гермиона изучала своё новое расписание.
- О, славно, сегодня мы начинаем изучать новые предметы, - радостно сказала она.
- Гермиона, - хмуро сказал Рон, заглянув ей через плечо, - с твоим расписанием что-то напутали. Гляди… тебе написали около десятка предметов в день. У тебя не будет столько времени.
- Я справлюсь. Я всё уладила с профессором МакГонагалл.
- Но посмотри! - рассмеялся Рон. - Видишь сегодняшнее утро? Девять часов, предсказания. Ниже, тоже в девять, магловедение. И, — Рон недоверчиво всмотрелся в расписание, — смотри: ниже - арифмантика, в девять часов. Я понимаю, я знаю, что ты умна, Гермиона, но не до такой же степени. Как это можно быть сразу на трёх уроках?
- Не глупи, - коротко ответила Гермиона. – Конечно, я не буду на трёх уроках одновременно.
- Но тогда…
- Передай мне мармелад, - попросила Гермиона.
- Но…
- Oй, Рон, что тебе с того, что моё расписание слегка забито? – возмутилась Гермиона. – Я же тебе сказала – мы с профессором МакГонагалл обо всём договорились.
Тут в Большой зал вошёл Хагрид. Он был в своей кротовой шубе и машинально вертел в огромной руке мёртвого хорька.
- Как дела? – нервно спросил он, остановившись на пути к преподавательскому столу. – Мой самый первый урок – с вами! Прям после обеда! В пять ещё встал, чтобы всё подготовить… Надеюсь, выйдет… Я - учитель… чесслово…
Он широко улыбнулся им и пошёл к преподавательскому столу, не переставая вертеть хорьком.
- Интересно, что он там подготовил? – спросил Рон с ноткой тревоги в голосе.
Зал начал пустеть – ученики стали расходиться на первый урок. Рон сверился со своим расписанием.
- Пойдёмте лучше, видите, предсказания на верхушке северной башни. Нам туда минут десять ходу…
Они поспешно доели свой завтрак, попрощались с Фредом и Джорджем и вышли из зала. Когда они шли мимо слизеринского стола, Малфой опять изобразил обморок. Гарри слышал за спиной взрывы хохота, пока не вышел в вестибюль.
Путь к северной башне лежал через весь замок и был долог. За два года учёбы в Хогвартсе они узнали о замке далеко не всё, а в северной башне они вообще раньше не бывали.
- Должен… быть… короткий… путь… - пыхтел Рон, поднимаясь уже по седьмой длинной лестнице и переходя на незнакомую площадку, где не было ничего, кроме огромной картины на каменной стене. На картине был просто травяной ковёр.
- По-моему, нам сюда, - сказала Гермиона, вглядываясь в пустой коридор справа.
- Не может быть, - возразил Рон. – Там юг, смотри, в окно кусочек озера виден…
Гарри рассматривал картину. На траву только что вышел жирный грязно-серый пони, который начал равнодушно пастись. Гарри уже привык, что обитатели картин в Хогвартсе двигаются и покидают свои портреты, наведываясь друг к другу в гости, но всегда смотрел на это с большим интересом. Вскоре вслед за пони в картину вбежал маленький приземистый рыцарь в бряцающих доспехах. Судя по травяным пятнам на металлических наколенниках, он только что упал.
- Ага! – завопил он, увидев Гарри, Рона и Гермиону. – Что за негодяи вторглись в мои владения! Не над моим ли падением насмеяться пришли? Вон, плуты, псы!
Они с удивлением воззрились на маленького рыцаря, вынувшего меч из ножен и начавшего с силой размахивать им и при этом подпрыгивать от бешенства. Но меч был слишком длинен для него; от чересчур крутого разворота он потерял равновесие и бухнулся ничком на траву.
- Вы в порядке? – спросил Гарри, подходя ближе к картине.
- Отойди, презренный хвастун! Прочь, плут!
Рыцарь вновь схватил свой меч и встал, опираясь на него, но лезвие глубоко застряло в траве, и хотя он тянул меч изо всех сил, вытянуть оружие ему не удалось. Наконец ему пришлось снова шлёпнуться на траву и поднять забрало, чтобы отереть пот с лица.
- Послушайте, - сказал Гарри, пользуясь тем, что рыцарь выдохся, - мы ищем северную башню. Вы, наверное, знаете дорогу?
- На поиски! – похоже, гнев рыцаря мгновенно испарился. Он с лязгом поднялся на ноги и крикнул: - Идёмте, следуйте за мной, дорогие друзья, мы должны либо добраться до цели, либо пасть смертью храбрых в битве!
Он опять безуспешно потянул меч, попытался забраться на жирного пони, но не смог, махнул на это рукой и закричал:
- Тогда пешком, благородные господа и милая дама! Вверх! Вверх!
И он побежал с громким лязгом к левому краю рамы и скрылся из виду.
Они бросились вслед за ним по коридору на бряцанье его доспехов. То и дело они замечали, как он перебегает с картины на картину.
- Наберитесь отваги, худшее ещё впереди! – закричал рыцарь, и они увидели его вновь перед группой испуганных дам в кринолинах, портрет которых висел на стене у узкой винтовой лестницы.
Тяжело отдуваясь, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по тесно закрученным ступеням. У них закружились головы. Наконец они услышали сверху голоса и поняли, что добрались до класса.
- Прощайте! – крикнул рыцарь, просунув голову в картину с несколькими монахами мрачного вида. – Прощайте, братья по оружию! Если вам когда-нибудь понадобится благородное сердце и сильная рука, позовите Сэра Кэдогана!
Едва рыцарь исчез, Рон пробормотал:
- Ага, позовём мы тебя, когда нам понадобится кто-нибудь чокнутый.
Они преодолели несколько последних ступенек и взошли на крошечную площадку, где уже собралось большинство их однокурсников. Двери на площадке не было, но Рон подтолкнул Гарри и показал на потолок с круглым люком и латунной табличкой на нём.
- «Сибилла Трелони, учитель предсказаний», - прочёл Гарри. – И как нам туда забраться?
И как будто в ответ на его вопрос люк вдруг открылся, и прямо к ногам Гарри спустилась серебристая лестница. Все затихли.
- После тебя, - осклабился Рон, так что Гарри взобрался по лестнице первым.
Он оказался в самом странном классе из тех, где был раньше. На самом деле он вовсе не был похож на класс, а скорее всего – на смесь мезонина и старомодной чайной лавки. В нём теснилось не менее двадцати круглых столиков, а вокруг них – кресла с разрисованной обивкой и маленькие широкие пуфы. Всё освещалось тусклым тёмно-красным светом; шторы на окнах были закрыты, а многие лампы – задрапированы тёмно-красными полотнищами. Было тепло и душно, а от пылающего в камине огня исходил тяжёлый тошнотворный аромат - там закипал большой медный чайник. Полки вдоль круглых стен были забиты запылёнными перьями, свечными огарками, множеством колод истёршихся карт, бесчисленных серебристых хрустальных шаров и длинным рядом чайных чашек.
Рон появился рядом с Гарри, остальные сгрудились вокруг них, перешёптываясь.
- Где же она? – спросил Рон.
Вдруг откуда-то из тени раздался голос – тихий и неясный.
- Добро пожаловать, - сказал голос. – Как приятно наконец-то увидеть вас в телесном мире.
С первого взгляда Гарри показалось, что перед ним огромное сверкающее насекомое. Профессор Трелони показалась на свет, и все увидели, что она очень худая, от огромных очков глаза казались в несколько раз больше, чем на самом деле, а ещё она была закутана в тонкую блестящую шаль. Её тонюсенькая шея была обвешана цепочками и бусами, а на руках красовались браслеты и кольца.
- Садитесь, дети мои, садитесь, - сказала она, и все неуклюже забрались в кресла или утонули в пуфах. Гарри, Рон и Гермиона уселись за одним круглым столиком.
- Добро пожаловать на предсказания, - сказала профессор Трелони, устроившись в витом кресле у огня. – Меня зовут профессор Трелони. Вы, пожалуй, меня раньше не видели. Я считаю, что частое появление в школьной давке и суматохе затуманивает моё Внутреннее зрение. - Поскольку на это вычурное заявление никто ничего не ответил, профессор Трелони аккуратно поправила шаль и продолжила: - Итак, вы выбрали изучение предсказаний, самого трудного из магических искусств. Должна предупредить вас с самого начала, что если у вас нет Ви;дения, я вряд ли смогу научить вас чему-нибудь. Книги по моему предмету могут помочь лишь немного…
При этих словах Гарри с Роном взглянули с ухмылкой на Гермиону, изумлённую словами, что книги по этому предмету не очень-то помогут.
- Многие колдуньи и колдуны, хоть и талантливые в громких взрывах, сильных запахах и внезапных исчезновениях, всё же неспособны проникнуть под завесу загадок будущего, - продолжила профессор Трелони, переводя взгляд блестящих глаз с одного нервного лица на другое. – Этим Даром наделены немногие. Вот ты, мальчик, - вдруг сказала она Невиллу, почти провалившемуся в пуф, на котором он сидел, - здорова ли твоя бабушка?
- Думаю, да, - дрожащим голосом ответил Невилл.
- На твоём месте, мой дорогой, я бы не была так уверена в этом, - сказала профессор Трелони, и на её длинных изумрудных серьгах заиграл отсвет огня. Невилл икнул. Профессор Трелони безмятежно продолжила: – В этом году мы изучим основные методы предсказаний. Первый семестр мы посвятим предсказаниям по чаинкам. В следующем семестре мы перейдём к хиромантии. Кстати, моя дорогая, - бросила она вдруг Парвати Патил, - берегись рыжих мужчин.
Парвати пристально взглянула на Рона, сидевшего как раз позади неё и отодвинула свой стул подальше от него.
- Во втором семестре, - продолжила профессор Трелони, - мы будем работать с хрустальными шарами, если к тому времени закончим с предсказаниями по огню. К сожалению, в феврале уроки будут прерваны жуткими вспышками лихорадки. У меня самой голос пропадёт. А к Пасхе один из вас покинет нас навсегда.
За этой речью наступила очень напряжённая тишина, но профессор Трелони словно не замечала этого.
- Дорогая, - сказала она Лаванде Браун, сидевшей ближе всех и вжавшейся в кресло, - не передашь ли ты мне самый большой серебряный заварочный чайник?
Лаванда с облегчением встала, сняла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором Трелони.
- Спасибо, милая. Кстати, то, чего ты боишься… это случится в пятницу шестнадцатого октября.
Лаванда задрожала.
- Теперь я хочу, чтобы вы разделились на пары. Возьмите с полки по чашке, подойдите ко мне, а я их наполню. Потом сядьте и выпейте всё, пока не останутся только чаинки. Потрясите их в чашке трижды левой рукой, затем поверните чашку вверх дном на блюдце, дождитесь, пока остатки чая стекут до последней капли, а потом передайте соседу чашку для предсказания. Толкования вы найдёте на пятой и шестой страницах книги «Разгони туман над будущим». Я буду ходить между вами, помогать и подсказывать. Кстати, милый, — она схватила за руку Невилла, который собрался встать, — когда разобьёшь первую чашку, не будешь ли любезен выбрать другую среди голубых? Розовые мне очень дороги.
Само собой, не успел Невилл добраться до полки с чайными чашками, как раздался звон разбитого фарфора. Профессор Трелони метнулась к нему с совком и щёткой и сказала:
- Так возьми голубую, милый, очень прошу… спасибо…
Когда чашки Гарри и Рона были наполнены, они вернулись к своему столику и попытались быстро выпить обжигающий чай. Они помешали чаинки, как велела профессор Трелони, потом осушили чашки и поменялись ими.
- Так, - сказал Рон, открывая, как и Гарри, книгу на пятой и шестой страницах. – Что ты видишь в моей?
- Кучу сырой коричневой мути, - ответил Гарри. От тяжёлого ароматного дыма он сомлел и отупел.
- Расширьте ваше сознание, дорогие мои, и дайте вашим глазам увидеть то, что скрыто за обыденностью! – прокричала сквозь туман профессор Трелони.
Гарри попытался собраться.
- Ладно, у тебя что-то вроде креста… - Он заглянул в «Разгони туман над будущим». – Значит, тебя ждут «испытания и страдания»… уж извини… но есть и что-то похожее на солнце… погоди-ка… это значит «большое счастье»… то есть, ты будешь страдать, но очень счастливо…
- По-моему, тебе надо проверить своё Внутреннее зрение, - сказал он, и оба прыснули от смеха, но тут профессор Трелони повернулась к ним.
- Моя очередь… - Рон уставился в чашку Гарри, с усилием наморщив лоб. – Тут очертания, напоминающие котелок, - сказал он. – Ты, наверное, будешь работать в Министерстве магии…
Он повернул чашку другой стороной.
- А так это похоже больше на жёлудь… Что это значит? – Он углубился в свой учебник «Разгони туман над будущим». – «Несметные богатства, неожиданная прибыль». Превосходно, одолжишь мне чуток… а вот тут что-то размазанное, - он снова повернул чашку, - похоже на какое-то животное… ага, если это голова… оно похоже на бегемота… нет, на овцу…
Гарри прыснул от смеха, и профессор Трелони обернулась.
- Дай-ка мне взглянуть, мой милый, - с упрёком сказала она Рону, нависнув над ними и вырвав у него из рук чашку Гарри. Все затихли и посмотрели в их сторону.
Профессор Трелони уставилась в чашку, вертя её против часовой стрелки.
- Сокол… милый мой, у тебя есть смертельный враг.
- Но об этом знают все, - сказала Гермиона громким шёпотом.
Профессор Трелони уставилась на неё.
- Ну да, знают, - сказала Гермиона. – Всем известно насчёт Гарри и Вы-Знаете-Кого.
Гарри и Рон взглянули на неё со смесью удивления и восхищения. Они ни разу не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителями. Профессор Трелони предпочла не отвечать. Она вновь опустила огромные глаза в чашку Гарри и принялась вертеть её.
- Палица… нападение. Милый мой, милый, несчастливая у тебя чашка…
- А я думал, что это котелок, - робко сказал Рон.
- Череп… опасность у тебя на пути, мой дорогой…
Все просто буравили взглядами профессора Трелони, которая последний раз повернула чашку, а потом разинула рот и застонала.
Снова раздался звон разбитого фарфора - Невилл расколотил вторую чашку. Профессор Трелони утонула в свободном кресле, положив руку в сверкающих украшениях на сердце и закрыв глаза.
- Мой милый мальчик… мой бедный милый мальчик, нет… лучше не говорить этого… нет… не спрашивай меня.
- Что такое, профессор? – тут же спросил Дин Томас. Все поднялись на ноги и потихоньку столпились вокруг столика Гарри и Рона и рядом с креслом профессора Трелони, чтобы получше рассмотреть содержимое чашки Гарри.
- Мой дорогой, - драматично сказала профессор Трелони, открыв глаза, - у тебя Грим.
- Что? – переспросил Гарри.
Он мог поклясться, что не только он ничего не понял, потому что Дин Томас пожал плечами, а Лаванда Браун смотрела удивлённо, но никто не прижал ко рту рук от ужаса.
- Грим, мой милый, Грим! – выкрикнула профессор Трелони в изумлении оттого, что Гарри не понял её. - Огромный призрачный пёс, который водится на кладбищах! Милый мой мальчик, это знамение… худшее знамение… смeрти!
У Гарри заурчало в животе. Та собака на обложке книги «Знамения смерти» во «Флориш и Блоттс»… собака в тени на улице Магнолий… Лаванда Браун прикрыла рот руками. Все смотрели на Гарри, все, кроме Гермионы, которая встала и подошла сзади к креслу профессора Трелони.
- По-моему, на Грима совсем не похоже, - решительно сказала она.
Профессор Трелони смотрела на Гермиону с возрастающей антипатией.
- Прости, что говорю тебе это, моя милая, но я вижу, что вокруг тебя очень слабая аура. Очень маленькая восприимчивость к вибрациям будущего.
Симус Финниган наклонял голову то в одну, то в другую сторону.
- На Грима это похоже, если сделать так, - сказал он, почти закрыв глаза, - но если посмотреть отсюда, - сказал он, сдвинувшись влево, - то это больше похоже на осла.
- Когда же вы все прекратите решать за меня, умирать мне или нет! – вдруг вскричал Гарри. Похоже, никто больше не хотел смотреть на него.
- Думаю, на сегодня достаточно, - туманно сказала профессор Трелони. - Да… пожалуйста, соберите свои вещи…
Все в классе в тишине вернули чашки профессору Трелони, собрали книги и закрыли сумки. Даже Рон избегал взгляда Гарри.
- До нашей следующей встречи, - еле выговорила профессор Трелони. - Пусть вам улыбнётся судьба. Ах да, милый, — она указала на Невилла, — в следующий раз ты опоздаешь, так что тебе придётся потрудиться, чтобы наверстать пропущенное.
Гарри, Рон и Гермиона молча спустились через люк и по винтовой лестнице и пришли к профессору МакГонагалл на урок трансфигурации. Им пришлось долго плутать в поисках её кабинета, так что лишь благодаря более раннему уходу с урока предсказаний они пришли тютелька в тютельку.
Гарри предпочёл сесть за последнюю парту, и то он ощущал себя сидящим под ярким прожектором - остальные продолжали бросать на него мимолётные взгляды, как будто он в любой момент мог упасть замертво. Он едва слышал, что; профессор МакГонагалл рассказывала об анимагах (волшебниках, умеющих превращаться в животных по своей воле), он даже не смотрел на неё, когда она при всём классе превратилась в дымчатую кошку с похожими на очки отметинами вокруг глаз.
- Да что с вами со всеми сегодня? – спросила профессор МакГонагалл, с лёгким хлопком снова став человеком и удивлённо оглядывая класс. – Не то чтобы это было важно, но я впервые не слышу аплодисментов от учеников при моём превращении.
Все снова повернули головы в сторону Гарри, но никто не произнёс ни слова. Гермиона подняла руку.
- Простите, профессор, у нас только что был урок предсказаний, мы расшифровывали предсказания по чаинкам и…
- Ах да, конечно, - сказала профессор МакГонагалл, внезапно нахмурившись. – Можете не продолжать, мисс Грэйнджер. Скажите, кто из вас умрёт в этом году?
Все уставились на неё.
- Я, - наконец ответил Гарри.
- Понятно, - сказала профессор МакГонагалл, глядя на Гарри маленькими глазками. – Так знайте, Поттер, что Сибилла Трелони с самого своего появления в школе каждый год предсказывает смерть какого-нибудь студента. Ни один из них до сих пор не умер. Видеть знамения смерти – её любимый способ проводить первое занятие в новом классе. Если бы не тот факт, что я никогда не говорю плохо о моих коллегах… — профессора МакГонагалл словно прорвало, все увидели, что её ноздри побелели. Она продолжила чуть спокойнее: - Предсказания – один из самых неточных разделов магии. Не стану таить от вас, что я выношу их с трудом. Истинные ясновидцы очень редки, а профессор Трелони… - Она снова замолчала, а потом сказала тоном, не терпящим возражений: - На мой взгляд, Поттер, у вас со здоровьем всё прекрасно, так что уж извините, от выполнения сегодняшнего домашнего задания я вас не освобожу. Но уверяю вас, что если вы всё-таки умрёте, то выполнять его вам не придётся.
Гермиона рассмеялась. Гарри стало чуть лучше. Это не то что пугаться кучки чаинок в приглушённом красном свете и удушающем аромате класса профессора Трелони. Однако убедить удалось не всех. У Рона до сих пор был озабоченный вид, а Лаванда прошептала: “А как же насчёт чашки Невилла?”
После урока трансфигурации они присоединились к толпе, устремившейся в Большой зал на обед.
- Рон, не вешай нос, - сказала Гермиона, пододвигая к нему блюдо с тушёным мясом. – Слышал же, что сказала профессор МакГонагалл.
Рон наложил себе мяса и взял вилку, но есть не начал.
- Гарри, - тихо и серьёзно сказал он, - ты случайно не видел где-нибудь большого чёрного пса?
- Ага, видел, - сказал Гарри. – Видел такого вечером, когда ушёл от Дурсли.
Рон со стуком уронил вилку.
- Может, просто бродячий пёс, - спокойно сказала Гермиона.
Рон посмотрел на Гермиону как на сумасшедшую.
- Гермиона, если Гарри видел Грима, это… это плохо, - сказал он. – Мой… мой дядя Билиус видел его и… и на следующий день умер!
- Совпадение, - небрежно сказала Гермиона, наливая себе тыквенного сока.
- Ты не знаешь, что говоришь! – начал сердиться Рон. – Гримы сокращают жизнь большинству волшебников!
- Ну и вот, - надменно сказала Гермиона. – Они видят Грима и умирают от страха. Грим – не знамение, а причина смерти! A Гарри до сих пор с нами, потому что он не настолько глуп, чтобы увидев его, подумать: ладно, мол, я лучше в ящик сыграю!
Рон безмолвно уставился на Гермиону с разинутым ртом, а она открыла сумку, вынула учебник арифмантики, раскрыла его и прислонила к кувшину с соком.
- По-моему, предсказания – очень путаный предмет, - сказала она, разыскивая нужную страницу. – Сплошное попадание пальцем в небо, если хотите знать моё мнение.
- В той чашке насчёт Грима не было ничего путаного! – горячо возразил Рон.
- Однако ты был не очень-то доверчив, когда говорил Гарри, что это овца, - холодно ответила Гермиона.
- Профессор Трелони сказала, что у тебя нет настоящей ауры! Тебе просто не нравится быть неуспевающей хоть в чём-то!
Он задел её слабую струну. Гермиона смахнула учебник арифмантики на стол с такой силой, что кусочки мяса и моркови разлетелись в разные стороны.
- Если для успеха в изучении предсказаний мне надо притворяться, будто я вижу знамения смерти в кучке чаинок, вряд ли я буду изучать их и дальше! Этот урок – полная ерунда, не то что арифмантика!
Гермиона схватила сумку и ушла прочь, а Рон хмуро посмотрел ей вслед.
- Что она такое говорит? – спросил он Гарри. – Она же ещё не была на уроке арифмантики.
После обеда Гарри с радостью вышел из замка. После вчерашнего дождя стояла ясная погода; небо было светло-серым, а сырая трава пружинила под ногами. Они пошли на первый урок ухода за волшебными существами.
Рон и Гермиона не разговаривали друг с другом. Гарри молча шёл рядом с ними, и так они дошли по скользким лужайкам до хижины Хагрида на окраине Запретного Леса. Лишь заметив впереди всего три слишком знакомые спины, они поняли, что эти уроки у них будут вместе со слизеринцами. Малфой оживлённо говорил с фыркающими Крэббом и Гойлом. Гарри был абсолютно уверен, что знает, о чём они говорят.
Хагрид ждал учеников у двери хижины. Он стоял в своей кротовой шубе, датский дог Клык сидел у его ног. Ему не терпелось начать урок.
- Ну давайте, пошевеливайтесь! – крикнул он приближающимся ученикам. – Сёдня у меня для вас прелесть что! Славный будет урок! Все тут? Ладно, за мной!
Гарри подумал, что Хагрид поведёт их в лес; у Гарри уже был богатый неприятный опыт в последнее время. Однако Хагрид прошёл по опушке мимо деревьев и через пять минут они оказались у своего рода загона. Там никого не было.
- Все встаньте вокруг забора! – велел он. – Вот так… чтобы все видели… теперича хочу, чтобы вы открыли книги…
- Каким образом? – послышался холодный, тягучий голос Драко Малфоя.
- А? – спросил Хагрид.
- Как нам книги открыть? – повторил Малфой. Он вынул свою «Чудовищную книгу о чудовищах», обвязанную длинной верёвкой. Остальные тоже вынули свои книги; одни, как и Гарри, обвязали их, другие зажимали их в тесных мешках или сцепили прищепками.
- Никто… никто не сумел свою книгу открыть? – с унылым видом спросил Хагрид.
Все замотали головами.
- Ну так погладить надо было, - сказал Хагрид, как будто в мире не было ничего более само собой разумеющегося. – Гляньте…
Он взял книгу у Гермионы и сорвал связывающий её волшебный скотч. Книга попыталась укусить его, но Хагрид прошёлся по корешку своим огромным указательным пальцем, и книга задрожала, открылась и успокоилась в его руке.
- Ой, какие же мы глупые! – съязвил Малфой. – Нам надо было их погладить! Как это мы не догадались!
- Я… я подумал, что они прелестны, - нерешительно сказал Хагрид Гермионе.
- O, чрезвычайно прелестны! – сказал Малфой. – Как же остроумно – подсунуть нам книги, которые того и гляди руки нам поотгрызают!
- Заткнись, Малфой, - тихо сказал Гарри. Хагрид был явно подавлен, и Гарри хотелось, чтобы первый урок Хагрида прошёл успешно.
- Ну значит, - сказал Хагрид, видимо, потеряв нить урока, - вот… вот книги у вас и… и… теперь волшебных существ надо. Ага. Ну щас пойду приведу. Погодите…
Он отошёл от них в лес и скрылся из виду.
- Боже, куда катится эта школа, - громко сказал Малфой. – Этот тупица уроки ведёт, мой отец в обморок упадёт, когда я ему расскажу…
- Заткнись, Малфой, - повторил Гарри.
- Осторожно, Поттер, у тебя за спиной дементор…
- Ooooooo! – завизжала Лаванда Браун, показывая на другую сторону загона.
К ним трусила дюжина самых странных существ, которых Гарри когда-либо видел. Туловища, задние ноги и хвосты у них были лошадиные, но передние ноги, крылья и головы – орлиные, да, как у гигантских орлов, с мощными клювами стального цвета и большими блестящими оранжевыми глазами. Когти на их передних ногах были длиной в полфута и выглядели жутко. У каждой твари вокруг шеи был толстый кожаный ошейник, прикреплённый к длинной цепи, а концы цепей Хагрид держал в своей огромной руке. Он вбежал в загон за этими существами вприпрыжку.
- Ну-к сюда! – прокричал он, тряся цепями и подталкивая животных к забору, у которого стоял класс. Когда Хагрид подошёл и привязал их к забору, все ученики чуть отступили.
- Гиппогрифы! – радостно прокричал Хагрид, махая всем рукой. – Красавчики, да же?
Гарри понял, что; Хагрид имел в виду. После первого изумления при виде полулошади-полуптицы поневоле залюбуешься и шкурой гиппогрифа, плавно переходящей от оперения к шерсти. Все были разных мастей: кто свинцово-серой, кто бронзовой, кто розовато-чалой, кто блестяще-каштановой, кто чернильно-чёрной.
- Ну, - сказал Хагрид, потирая руки и обводя всех лучезарным взглядом, - вам бы чуток поближе подойти…
Похоже, никто этого не хотел. Однако Гарри, Рон и Гермиона с опаской подошли к забору.
- Ну так первое, что вам надо знать про гиппогрифов – они больно гордые, - сказал Хагрид. – Махом обижаются, гиппогрифы-то. Не оскорбляйте никогда ни одного, а то это будет последнее, чего вы натворите.
Малфой, Крэбб и Гойл не слушали, а переговаривались вполголоса, и у Гарри возникло нехорошее подозрение, что они прикидывают, как лучше всего сорвать урок.
- Всегда дождитесь, пока гиппогриф первым шевельнётся, - продолжал Хагрид. – Это вежливо, поняли? Идёте к нему, кланяетесь и ждёте. Ежели он тоже поклонится, можно его и тронуть. Ежели не поклонится, махом прочь от него, а то когтями поранит. Ну… кто первым хочет?
В ответ большинство учеников отошли ещё дальше. Опасались даже Гарри, Рон и Гермиона. Гиппогрифы энергично мотали головами и сгибали мощные крылья; похоже, им не нравилось вот так стоять на привязи.
- Никто? – спросил Хагрид с жалобным взглядом.
- Я пойду, - сказал Гарри.
Позади него послышался дружный вздох, а Лаванда с Парвати дружно зашептали:
- Ooo, нет, Гарри, вспомни про чаинки!
Гарри пропустил их слова мимо ушей и перелез через изгородь.
- Молодчина, Гарри! – воскликнул Хагрид. – Ну-к… посмотрим, как ты с Хищноклювом поладишь.
Он отвязал одну из цепей, отвёл серого гиппогрифа от сотоварищей и отстегнул кожаный ошейник. Все стоявшие по ту сторону загона затаили дыхание. Глаза Малфоя злобно сузились.
- Теперича тихохонько, Гарри, - тихо сказал Хагрид. – Старайся смотреть глаза в глаза, только не мигай… если будешь сильно моргать, гиппогрифы ни в жизнь тебе не доверятся…
У Гарри тотчас заслезились глаза, но он их не закрыл. Хищноклюв повернул свою большую острую голову и глядел на Гарри одним страшным оранжевым глазом.
- Вот так, - сказал Хагрид. – Так и надо, Гарри… давай-давай.
Гарри было не очень-то по душе подставлять Хищноклюву свой затылок, но он сделал как было велено. Он быстро поклонился, а затем поднял глаза.
Гиппогриф по-прежнему смотрел надменно. Он не шелохнулся.
- A, - сказал Хагрид с беспокойством. – Ладно, Гарри, теперича отходи, тихохонько…
Но тут, к огромному удивлению Гарри, гиппогриф согнул свои чешуйчатые передние колени и отвесил самый настоящий поклон.
- Молодчина, Гарри! – восторженно воскликнул Хагрид.- Ладно… можешь его потрогать! Погладь его клюв, давай!
Гарри считал, что лучше всего будет отступить, но всё же медленно двинулся к гиппогрифу и дотянулся до него. Он несколько раз погладил клюв, и гиппогриф лениво закрыл глаза, как будто от наслаждения.
Все разразились аплодисментами, все кроме Малфоя, Крэбба и Гойла, которые явно были глубоко разочарованы.
- Ну-к, Гарри, - сказал Хагрид. – Думаю, он тебя прокатит!
Это было как раз то, на что Гарри не рассчитывал. Он привык к метле, но не был уверен, что летать на гиппогрифе – то же самое.
- Лезь туточки, аккурат за крылом, - сказал Хагрид, - и не вздумай вытянуть у него хоть пёрышко, не понравится ему это…
Гарри поставил ногу на верхушку крыла Хищноклюва и взгромоздился ему на спину. Хищноклюв встал. Гарри не знал, за что держаться; перед ним были только перья.
- Ну, давай! – крикнул Хагрид, хлопнув гиппогрифа сзади.
Тут же с каждой стороны от Гарри развернулись двенадцатифутовые крылья, он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, прежде чем тот устремился вверх. Это было совсем не похоже на полёт на метле, и Гарри знал, что; он предпочитает; крылья гиппогрифа трепыхались с каждой стороны, причиняя ему неудобства, цепляясь за его ноги, и ему всё казалось, что сейчас он будет сброшен; блестящие перья скользили под его пальцами, а ухватиться сильнее он не осмеливался; это было совсем не похоже на плавный полёт на «Нимбусе-2000» - теперь его мотало взад-вперёд вместе с тушей гиппогрифа, поднимающейся и опускающейся вместе с крыльями.
Хищноклюв пролетел разок над загоном и приземлился; Гарри на миг испугался; он откинулся назад, когда гиппогриф наклонил гладкую шею; ему казалось, что он соскользнёт по клюву, и испустил глубокий вздох облегчения, когда все четыре ноги животного твёрдо встали на землю. Ему просто удалось удержаться и снова выпрямиться.
- Славно получилось, Гарри! – крикнул Хагрид, и все, кроме Малфоя, Крэбба и Гойла, повеселели. – Так, кто ещё хочет?
Вдохновлённые успехом Гарри, все остальные осторожно забрались в загон. Хагрид разделил гиппогрифов по одному, и вскоре разошедшиеся по всему загону ученики нервно кланялись. Невилл постоянно отбегал от своего гиппогрифа, который явно не собирался сгибать колени. Рон и Гермиона практиковались с блестяще-каштановым животным, а Гарри наблюдал за ними.
Малфой, Крэбб и Гойл вертелись вокруг Хищноклюва. Он поклонился Малфою, который с высокомерным выражением лица гладил его клюв.
- Это совсем легко, - протянул Малфой настолько громко, чтобы Гарри слышал его. – Я знал, что так и должно быть, раз Поттер смог… Да ты и не опасный совсем, правда? – сказал он гиппогрифу. – Правда, ты, большая уродливая скотина?
Сверкнули стальные когти, Малфой визгливо закричал, и через мгновение Хагрид уже силой надевал ошейник на Хищноклюва, который пытался добраться до Малфоя, скрючившегося на траве с пятнами крови на мантии.
- Я умираю! – кричал Малфой паникующему классу. – Смотрите, я умираю! Он убил меня!
- Да не помираешь! – сказал Хагрид, побледневший, как полотно. – Помогите кто-нибудь… увести его отсюдова…
Гермиона побежала открывать ворота, а Хагрид легко поднял Малфоя. Когда они проходили мимо, Гарри заметил на руке у Малфоя длинный глубокий порез; на траву капала кровь, и Хагрид побежал с ним на руках вверх по склону к замку.
Потрясённые ученики двинулись вслед шагом. Все слизеринцы ругали Хагрида на чём свет стоит.
- Вышвырнуть его сейчас же! – заявила Пэнзи Паркинсон в слезах.
- Это Малфой виноват! – запротестовал Дин Томас, но при этих словах Крэбб и Гойл угрожающе заиграли мускулами.
Все поднялись по каменным ступеням в пустынный вестибюль.
- Пойду узнаю, в порядке ли он! – сказала Пэнзи и побежала вверх по мраморной лестнице, а все посмотрели ей вслед. Слизеринцы, направляясь в свою общую комнату в подземелье, не переставали перемывать косточки Хагриду; Гарри, Рон и Гермиона двинулись в гриффиндорскую башню.
- Как вы думаете, с ним всё будет в порядке? – нервно спросила Гермиона.
- Да будет, будет. Мадам Помфри за секунду порезы залечивает, - сказал Гарри, который получал травмы и похуже, но лекарка залечивала их магическим путём.
- Всё равно плохо, что это случилось на первом уроке Хагрида, правда? – озабоченно спросил Рон. – Уверен, что Малфой специально устроил ему пакость…
Они пришли в Большой зал на ужин одними из первых, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.
- Надеюсь, его не уволят? – с тревогой спросила Гермиона, не притрагиваясь к стейку и пирогу с почками.
- Надеюсь, нет, - сказал Рон, которому тоже кусок в горло не шёл.
Гарри посмотрел на слизеринский стол. За ним сгрудилась кучка учеников, включая Крэбба и Гойла, погружённых в беседу. Гарри был уверен, что они сочиняли свою историю о том, как Малфой получил травму.
- Но с другой стороны, нельзя сказать, что первый день был неинтересным, - мрачно сказал Рон.
После ужина они вернулись в переполненную народом гриффиндорскую общую комнату и попытались заняться домашним заданием, которое дала профессор МакГонагалл, но все трое то и дело отвлекались и поглядывали в окно башни.
- У Хагрида в окошке свет горит, - вдруг сказал Гарри.
Рон посмотрел на часы.
- Если поторопимся, можем сбегать повидать его. Ещё совсем не поздно…
- Ой, не знаю, - медленно проговорила Гермиона, и Гарри поймал её взгляд.
- По территории мне ходить можно, - с нажимом сказал он. – Не прошёл же до сих пор Сириус Блэк сквозь кордон дементоров?
И вот они отложили уроки и вышли через дыру за портретом, радуясь, что на пути к выходу из школы им никто не встретился – они всё же не были до конца уверены, что им положено выходить наружу.
Трава ещё не высохла и в сумерках казалась почти чёрной. Они дошли до хижины Хагрида, постучали и услышали ворчливое «входите».
Хагрид сидел в домотканой рубахе за заляпанным столом; его датский дог Клык положил голову ему на колени. С первого взгляда они поняли, что Хагрид напился - перед ним стояла огромная пивная кружка размером почти с ведро и он, похоже, едва их разглядел.
- Чую, рекорд побил, - тяжело проговорил он, узнав пришедших. – Не думаю, что у них хоть когда был учитель, который проработал всего день.
- Тебя же не уволили, Хагрид! – вздохнула Гермиона.
- Нет пока, - обречённо сказал Хагрид, делая большой глоток из кружки. – Так это ж дело времени, да же, когда Малфой…
- Как он? – спросил Рон, садясь вместе со всеми. – Надеюсь, рана не серьёзная?
- Мадам Помфри подлатала его в лучшем виде, - мрачно сказал Хагрид, - но он говорит, что вот-вот помрёт… весь в бинтах… стонет…
- Притворяется, - тут же заявил Гарри. – Мадам Помфри что угодно вылечит. В прошлом году она заново вырастила мне половину костей. Малфой же всё в свою пользу обратит.
- Начальству школы, само собой, сказали, - с отчаянием сказал Хагрид. – Они считают, что я со слишком больших животных начал. Надобно было гиппогрифов на попозже припасти… флоббер-червями занялся бы или ещё чем… Но я ж думал, что первый урок ого-го выйдет… во всём я виноват…
- Хагрид, во всём виноват Maлфой! – горячо возразила Гермиона.
- Мы свидетели, - сказал Гарри. – Ты сказал, что гиппогрифы нападают на тех, кто их оскорбляет. Малфой не слушал – его проблема. Мы расскажем Дамблдору, как всё было на самом деле.
- Ага, Хагрид, не волнуйся, мы за тебя заступимся, - сказал Рон.
Из уголков чёрных глаз Хагрида текли слёзы. Он схватил Гарри и Рона в охапку и чуть не задушил их в своих медвежьих объятиях.
- По-моему, Хагрид, хватит тебе пить, - твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла, чтобы опорожнить её.
- A, может она и права, - сказал Хагрид, отпустив Гарри и Рона, которые тут же отошли, потирая рёбра. Хагрид встал со стула и, шатаясь, вышел наружу. Послышался громкий всплеск.
- Что он наделал? – нервно спросил Гарри у Гермионы, вернувшейся с пустой кружкой.
- Сунул голову в бочку с водой, - ответила Гермиона, пряча кружку подальше.
Хагрид вернулся, вытирая глаза; с его длинных волос и бороды текло.
- Так-то лучше, - сказал он, тряся головой, как собака и обрызгивая всех. - Слышьте, хорошо, что вы ко мне пришли, я правда…
Хагрид замер, уставившись на Гарри так, словно только сейчас понял, кто перед ним.
- КАКОГО ЛЕШЕГО ТЫ ТУТ, А? – прорычал он так, что все отскочили на целый фут. – НЕЛЬЗЯ ТЕБЕ РАЗГУЛИВАТЬ КАК СТЕМНЕЕТ, ГАРРИ! И ВЫ ОБА! ПУСТИЛИ ЕГО! – Хагрид навис над Гарри, схватил его за руку и потащил к двери.
- Пошли! – сердито сказал лесничий. – Сведу вас назад в школу, и если только я поймаю вас снаружи, когда стемнеет… я за себя не отвечаю!