Она была такая … Всё ещё маленькая, никакая не фея, хотя высокая и взрослая. В цветочной шляпке. О чём думала, порой сама не понимала.
Про старые дома, как старые грибы, рассыпающие споры памяти на туристов, восхищающихся странным коктейлем из советско-хрущёвской архитектуры и немецкой готики. Про облака, непонятно откуда выскакивающие и дразнящие белизной. Особенно, когда валялась на прибрежном морском песке, глядя вверх. Тогда она чего только не сочиняла! Сюжеты сваливались на её изящную голову прямо с небес.
Ясно было, что она жила по своим собственным законам и пасла своих собственных Улиток. Таких Улиток не бывает – таких огромных. Иногда казалось, что эти Улитки скоро превратятся в слонов! Девица возила их в специальных, расшитых то бисером, то золотыми нитками сумочках всюду. Кормила огурцами и всё про них знала. Они про неё, похоже, тоже. Порой они телепатически перемурлыкивались. Айя склоняла голову к поднятой ею Улитке, вытягивала губы, а та смело протягивала к ней свои пятисантиметровые рожки. Было ясно - понимали друг друга.
Не очень общительная с людьми, однажды Айя всё-таки участвовала в жюри конкурса детских рисунков вместе с другими авторами, пишущими для детей. По её стихам и сказкам школьники создавали картины. Когда писателей пригласили приехать выбрать наилучшие детские работы, она не могла не позвать своего любимого друга – Колобка. Улитка вползла в сумочку, Айя положила её в другую, человеческую сумочку, рядом с косметичкой, и они отправились на электричку.
– Сейчас ты увидишь заоконные пейзажи, а потом поможешь мне отобрать лучшие детские работы, ладно?
Улитка согласно изогнула рожки.
Айя купила билет и села в поезд. Поехали. Айя показывала Колобку мелькающие за окном берёзки, сосны, придорожную травку и цветочки. Улитка только что не улыбалась. Народу в поезде было немного, никто на них не обращал внимания.
И тут… подошёл контролёр, который обычно проверяет купленные пассажирами билеты. Слегка взъерошенная белокурая женщина в синей униформе удивлённо вытянула шею:
– Что это у Вас?
Айя протянула свой билет. Женщина надорвала его, вернула, и продолжала смотреть на Улитку.
– Нет, вот это кто у Вас?
Колобок странным образом увеличился в размерах до котика, потом до собаки. Дымчато-туманный, голубовато-зелёный, он стал похож на инопланетянина, то важно вытягивающего, то прячущего свои органы чувств – рожки.
– Это улитка, обыкновенная улитка.
– Ничего себе, обыкновенная. Это Необыкновенная Улитка! Извольте взять билет! Как за багаж, пока я добрая!
– Так ведь… она меньше, чем багаж!
– Вы не видите, не знаете и не понимаете, Кого Вы везёте! Восемнадцать рублей плюс пять рублей штрафа за неизвестность!
Айя безропотно отсчитала двадцать три рубля.
– А если бы она была в десять раз меньше?
– Рубль восемьдесят! – Рявкнула женщина.
Колобок, казалось, был доволен происходящим. Его уравняли в правах.
Айя положила Улиткин билет в сумочку к Колобку, прошептав: «Не скушай по ошибке, а то арестуют».
И тут… Контролёрша прямо на глазах стала уменьшаться ростом, таять, превратилась в муху и вылетела в раскрывшуюся на очередной остановке дверь, прожужжав: «До встречи на Альфа-Центавре, Альф, не забудь свой отряд привести!»
Колобок послал ей в ответ розовое облако смысла с единственным вопросом: «А Айю?!»
Вопрос остался без ответа. Пассажиры занимались кто чем. Только Улиткина хозяйка новыми глазами посмотрела на свою «ручную кладь», подумав: «Ничего-то мы не знаем». А вслух сказала ставшему обычным Колобку:
– Я на тебя надеюсь, мы сумеем выбрать самые хорошие картины!