(сценарий народного фильма-сказки)
Однажды через северные края ойкумены проходила очередная банда геологов-золотодобытчиков с драгами и гитарами. Зашли они в чум-вигвам к одному из последних аборигенов-вогулов, искренне хранившему традиции предков, попросились переночевать, сказавшись друзьями. По своему обычаю достали из рюкзаков крепкие напитки, пытались опоить его, хотели выведать тайну – местоположение духовных вогульских сокровищ, о которых весь дольний мир волнуется, в кризисе пребывая. Однако тот лишь притворялся, что впал от зелья в токсичный транс, а сам слушал с вниманием их разудалые откровения и боевые песни про безответную любовь, советскими туристами составленные. Развязались языки злодеев-старателей, снизошел на них дух, проговорились, того не ведая.
Вот что удалось услышать из пьяного многоголосья: ныне родная вогулам Золотая баба, святая Шехина-София, издавна пропавшая, томится среди людей, забыв в пленении свою небесную родину. Полон нижний мир ее отражениями, да все больше обманными. Одна она, светлая невеста, среди коварных ведьм-чаровниц, города и веси заполнивших. Тяжко будет найти ее между ложных образов – разодетых красавиц западных сериалов, банковских девушек, менеджериц торговых центров. Или фальшивых магических фигурок, расплодившихся на прилавках и витринах сувенирных киосков для наивных европейских туристов, да в дешевых колдовских салонах, где искушают покинутых женщин пустыми обещаниями.
Делать однако нечего, пришлось герою собираться в поиски, отправляться в человеческий мир на дело спасения. Долог ли, короток путь шамана по линиям электропередач, через реки отравленные да леса порубленные – явился он с худой котомкой в город-мегаполис. Представился опытным дворником, поселился в доме-небоскребе, на самом верхнем этаже – на квартирке-мансарде, что больше на каморку похожа, под треснутой крышей, сквозь которую северные звезды видно. Вскоре о нем начальства забыли, на уборку снега не гоняют, малое жалованье-пособие по безработице на пластиковую карточку капает – только бы на коммуналку хватило, уже не до еды-пропитания и прочих забот телесных.
И проводит он время в своей келье, уплотняя падший мир вышней правдой. Слегка мерцает его окошко над Городом, что нам кремлевские огни. Сидит себе на старом коврике-мандале, расшитом живыми образами-орнаментами по всем сторонам света. Живет в одиноком затворе, но без скуки – многое еще совершить предстоит, созерцает и звезды, и недра-глубины. Не прерываются труды ни днем, ни долгими ночами, когда особенно сильны призраки и воочию приходят духи. Бывают и верные помощники, и злые враги – не усмиренные еще существа, извратившие свою природу, не проникшие в истину, суть веры вогульской.
Видит своим чудесным зрением: много здесь страдания-кручины и обмана, которого наивные люди не замечают – привыкли, да и что взять с пришлых, в беспамятстве воплощенных. Развернулись широко незаметные сети, которые их опутали. Здания, с виду каменные и приличные, ярко раскрашенные, по факту из утлых панелей составлены. Уходят они корнями в преисподнюю, откуда строит козни иерархия темных, именуемая ЖКХ, что тянет соки из простого народа. За окнами порхают птицы да прячутся по дворам немного грустных животных, именуемых собаками и кошками, - все они заколдованные души. Были они когда-то свободны в светлом и прозрачном мире вогулов, полном лишь доброго волшебства. Как расколдовать этот мир, помогут ли вогульские ритуалы да гадания? Применяет он искусные средства, живы они в памяти.
Проступают из глубины бытия-сознания знаки подлинной реальности – ведь город был изначально заложен вогулами. Не устоять ему без духовной основы, хоть пытаются стереть ее власти мира сего, сделать это обиталище мертвым-безликим, навсегда послушным темным силам. Где-то вечная душа-София покоится под асфальтом; разломать бы его толщу, но нельзя так поступать, резко сокрушать козни – рухнет город, жалко людей. Ведь вогулы – не враги всем живым, каждому найдется место в пространствах грядущего. Пусть теплые волны плавно поднимаются над землей, согретой лучами небесного бога Нуми-Торума и заботами Мир-Сусне-Хума – седьмого сына его.
Находит провидец и явные проблески явлений сакрального времени, чудеса и знамения, прозревает апокалиптические события. В глубоком созерцании взял на себя тяготу – подключился к соседскому вай-фаю, ощущая страсти-страдания мира всеми центрами тела, что почти прозрачным стало. Слышит городские новости из интернета: в окрестностях бродят чудные дикие звери, лоси-олени да медведи появляются и исчезают на шоссейных дорогах. Все миры пришли в движение, стираются границы между ними, перепутались верхнее и нижнее, горнее и дольнее. Залетали птицы с человеческой личиной на груди, забегали ящеры-драконы, даже крокодила видели в бурной реке Исеть.
Для прозревшего нет больше тайны в древних символах: перед глазами вогульские клады. Оживают в них бронзовые пластины-фигуры, выглядывают в наш мир диковинные животные, разрывают завесу. Раскрываются тайны звериного стиля пермского периода: загадочные существа, в бестиариях-физиологах описанные, восстают из священной земли. Некогда погруженным в нее, суждено им воскреснуть в будущем мире, соединить в себе три мира-царства в духовной битве Армагеддона. И образ Жены, облеченной в солнце, от дракона спасающейся, уже показался, в небесах разгорается. Ей, гряди!