Глава № 10
Проснулся он рано утром. В проёме открытой двери в начинающем уже светлеть небе мерцали только крупные звёзды, но внизу долина тонула ещё в густой тьме. Тропа, которой он поднимался к своему излюбленному с детства месту, в темноте была едва заметна, но помнил он каждый изгиб, неожиданный поворот её.
Сколько раз поднимался по ней, когда навещали сестру матери, тётю Аду, когда у неё чинили с отцом прохудившуюся крышу, когда неделями жили в Капернауме, приходя на заработки.
То место среди тёмных базальтовых скал привлекало изумительным видом, открывающимся с высот на Генисаретскую равнину с её сверкающей зеленью пальмовых рощ, с её напоминающем арфу озером, на сверкающую алмазами заснеженную вершину Ермона, на волнистые плоскогорья Гавлотиады и Переи, всегда в лучах солнца подёрнутые золотистой дымкой.
Девственная красота вызывала восхитительный восторг, но он всегда в те далёкие юные годы сменялся печальной обидой.
Насколько совершенна божественная красота мира, настолько не совершенен мир людей, заполненных страданиями, несправедливостью, ненавистью и безнадёжным ожиданием посланца бога - Мессии.
Как ему тогда в наивные юные годы не терпелось стать взрослым, чтобы уйти к зелотам и мечом и кинжалом воцарять справедливость. И вот, настало время, когда его юная мечта начинает сбиваться.
Нет, он ещё не зелот и всего лишь семь человек, верящих в него ещё не совсем беспрекословно, но любящих его и готовых идти вслед за ним.
А ему нужны миллионы верующих в него, как посланца, как помазанника, ниспосланного самим господом во спасение народа Израиля. Эту его миссию он обязан выполнить.
Когда он пришёл на своё любимое место, небо на востоке пожелтело как спелый лимон и воды озера, отражая небо, выглядело гигантским слитком золота.
Ешу опустился на плиту, едва успевшую остыть за ночь и закрыл глаза. Молча произнёс молитву, славя и благодаря Господа за признание его, Ешу, своим сыном.
Мир окружающий исчез для него и он погрузился в свой потусторонний, где был наедине с богом, ощущая его незримое присутствие рядом с собой так близко, что ощущалось божественное дыхание, тёплым ветерком ласкающее лицо.
И как любящий сын поспешил поделиться с отцом своим сокровенными мыслями и наболевшим в душе.
-Почему люди плохо слышат слово моё, Авва? Они хотят от меня только исцелений и чуда, от которых я обессиливаю до изнеможения. Я порой не в силах исцелять.
Но если я не буду исцелять, они никогда не войдут в Храм и никогда не станут народом избранным тобою, Авва. Что же мне делать? Продолжать исцелять? Но мне не хватает для этого сил.
Откуда их взять? Конечно, я замечаю, что с каждым исцелением возрастает любовь ко мне многих и она, безгласная любовь, накопляясь, восстанавливает мои силы.
И чем больше любви, тем быстрее возвращаются силы, ты прав, Авва, я это чувствую и только сейчас это понял, Авва. Но почему не все верят в меня, Авва?
Почему моё слово не трогает их сердца? Очевидно, они ждут от меня иных слов. Но каких? Я догадываюсь, что они хотят услышать.
Неужели не всем понятно, что Царство небесное, в которое я призываю их войти, наша обетованная тобою, Авва, земля, где не будет ни одного язычника, изгнанного с твоей, Авва, божественной властью и силой.
Но сегодня они не достойны твоей помощи и ты прав, Авва. Я тоже считаю, что они не достойны твоего сострадания, пока не покаются пред тобой в своих грехах и не возродят свою любовь к тебе, Авва.
Кто и что заставит их придти к покаянию? Я знаю. Я уверен. Вера в меня. Разве не для этого ты, Авва, одарил меня своей божественной силой, чтобы я приготовил народ Израиля к твоему возвращению к нему, к твоему воцарению единого бога на земле обетованной. Я это сделаю, Авва.
Я понесу благую весть всему Израилю. Спасибо тебе, Авва, за веру в меня.
Ешу встал, ужасаясь открыть глаза - вдруг Господь ещё не покинул его. Но ничего не изменилось вокруг, ничто не выдавало его присутствия, только стало светлее на равнине и на душе.
Окрылённый божественным напутствием, он вернулся в город, приняв окончательное решение обойти всю Галилею с благой вестью и уже сегодня уйти из Капернаума.
- Где все? - удивился Ешу, не застав никого из мужчин..
- Уже с рассвета разбежались в поисках тебя, пропавшего, - укоризненно покачала головой тёща Симона и как-то загадочно улыбнулась, - такой переполох устроили. - Она многозначительно взглянула на него. - Ой, как они любят тебя!..Да и как не полюбить такого красавчика. - Она игриво вскинула бровь. - Мне бы мои двадцать пять.
- Ну что вы, что вы, - смутился Ешу, покраснев, - я пойду поищу их.
- Не стоит, сынок, сами найдутся. Идём, я омою тебе руки.
Они вышли во двор.
_- А вот и твои искатели, - махнула она рукой в сторону семерых мужчин, входящих во двор. Их угрюмые, озабоченные лица одновременно осветились радостными улыбками и они наперегонки побежали к Ешу. Он каждого по очереди крепко обнимал и целовал в лоб.
- А ты зачем здесь? - удивился Ешу, когда к нему шагнул его брат Иаков.
- Ты ведь мой брат, Ешу. В отличие от наших сородичей я верю в тебя. - В глазах его была искренность, открытость.
- Прости, Иаков. - Ешу прижал брата к груди и расцеловал в обе щёки.
Остальные молча уставились на них, не сводя радостных глаз.
- Вы что онемели что ли? - удивился Ешу.
Пётр встрепенулся, моргая.
- Ещё бы нам не онеметь. Куда ты пропал? Мы всполошили всех : заведеевых подняли, Иуду по пути прихватили с твоим братом и Филиппа заодно. Чем больше народу, сам понимаешь. Ты нас всех перепугал.
И Андрей ещё добавил страху. Приснилось ему, что бесы, тех, что ты вчера изгнал, пожаловались Сатане и тот похитил тебя. Наказать хотел.
- Если бесы от меня бегут, то и Сатана меня сторонится, ибо господь постоянно со мной. Он сегодня благословил меня нести благую весть всему Израилю. Я начну с Галилеи и сейчас пойду в Вифсаиду.
- Как!? Без нас? - в один возмущённый крик слились голоса.
- Нет, Ешу. Я иду с тобой, - категорически заявил Пётр.
- И я тоже! И я! И я! - закричали остальные.
- Спасибо, братья за веру в меня. Если вы согласны идти со мной в Иерусалим, то вам придётся разделить мою участь, что ждёт меня в той миссии, что поручил мне Господь. Давайте присядем и я вам всё объясню.
Ешу присел на скамью, все опустились на пол, кто на корточки, кто поджав под себя ноги.
Все вы знаете - Бог наш небесный отец и мы, люди, его дети. И мы должны жить одной семьёй, во всём повинуясь нашему отцу богу, как мы послушны старшему каждый в своей семье.
Бог желает, чтобы каждый из нас жил с ним как со своим родным отцом в полном доверии и любви, в том душевном совершенном мире, где не нужны обряды, жертвоприношения, запреты и надуманные, бесполезные правила.
Отец всегда знает, что нужно его детям и может удовлетворить их нужды раньше их просьб. Он всегда простит наши грехи, если мы раскаиваемся в них.
Мы должны воспринимать как его доброту, так и его наказание, как послание для наших благих целей и кротко подчиниться его воле и искренне исполнять её.
И тогда наступит Царство божье и Господь будет царствовать на нашей земле.
Если вы искренне согласны со мной, то я принимаю вас в нашу новую семью, где все будут равны, где у всех будет общее имущество, еда, деньги, общие заботы и радости, и невзгоды.
-Согласны!- прозвучал единогласный ответ.
-Но вы не торопитесь соглашаться. Вас ждёт не прогулка в пальмовой роще. Если вы идёте со мной, вы становитесь странниками.
У вас не будет над головой постоянного крова, не будет еды и питья. Ждёт вас зной, дорожная пыль, безводье и недоверие и неприязнь будущих слушателей.
Будете уповать только на божью милость, на волю бога. Ведь мы перед ним, как сказал Давид Господу: -Странники мы пред тобою, пришельцы как все отцы наши. Как тень дни наши на земле.
Но мы не тень должны оставить после себя, а свет надежды. Ведь мы несём благую весть о близости Царства божьего.
Чтобы сплотить народ в одну семью, какую я вам предложил, надо избавить народ от тех традиций, что мешают нам жить в царстве божьем.
Но народ веками чтит эти традиции и станет их защищать из-за своей неграмотности и непонимания их подлинной сути. Потому вас ждёт неприязнь, ненависть и гонения.
Вашей жизни будут угрожать ночные хищники, дорожные грабители и власть имущие, когда поймут, что мы хотим всеобщего равенства.
Делиться с нищим добровольно своим богатством никто из них не захочет. Поэтому нам надо быть на чеку и в деле и в слове.
В каждом селении мы должны найти единомышленников и из них собрать такую же семью как наша. С течением времени они привлекут к себе друзей, родственников, знакомых, увеличивая число избранных народа Господа во всей Галилее. То же самое мы сделаем и в Иудеи. На это уйдут годы.
Нам придётся исходить тысячи стадий, износить десятки пар сандалий, претерпеть множество невзгод. Вы должны оставить свои семьи и разделить со мною мою участь, мой крест.
Сегодня домашние враги ваши. Тот, кто намерен идти со мной и не возненавидит своего отца, своей матери, братьев и сестёр и даже своей собственной жизни, не достоин меня и не может быть моим учеником. Подумайте, прежде чем согласиться.
-А мы уже подумали, - сказал Пётр, окинув взглядом сидящих и увидев в выражении их лиц согласие, добавил, - мы идём с тобой.
- Спасибо, братья. Другого мнения от вас я не ожидал. Идёмте, пока солнце в глаза бьёт, а не макушку печёт.
- А где мы есть и пить будем? - растерялся Андрей, недоумённо пожимая плечами.
- Да, и одежду надо прихватить какую-то, - добавил Филипп,
явно недовольный такой поспешностью.
Что вы так озабочены что есть, что пить, во что одеться? Вы взгляните на птиц небесных. Они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницу. Отец наш небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
И зачем заботиться об одежде, Филипп? Ты взгляни на полевые лилии, они не трудятся, ни прядут, но Соломон в своей славе не одевался так, как любая из них.
Никогда не говорите что нам есть, что пить, во что одеваться, потому что Отец наш небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. И вы получите это даром. Только запомните - даром получили, даром отдавайте.
- Ну чего вы запаниковали? Не пропадём!У меня ещё осталось. Иуда похлопал ладонью по груди. Послышался металлический звон. - Кое-что значимое для...
- Невозможно служить одновременно богу и мамоне, запомни, Иуда, - укоризненно перебил его Ешу и уже улыбаясь добавил : - Если у тебя есть кое-что значимое, давайте, друзья, всё что в наших карманах выложим в денежную суму Иуды и назначим его хранителем нашей казны. Надёжность и честность его я гарантирую.