1. Заяц
«Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…» – грустил я, приближаясь к серому зайцу с длинными ушами и флегматичным взглядом. Сидя под большим раскидистым дубом, он методично совал морковь в пасть, вынимал остаток и улыбался небу, морковке, солнцу и всему миру. Затем грустнел, затем опять совал морковь в пасть, улыбался… Я остановился перед ним. Это был классический представитель заек, которому нужны только тепло, морковь в зубах и повод порадоваться и посмеяться. Этим поводом, кажется, стал для него я.
***
«Чёрт возьми, какое небо красивое, солнце, даже эти серые дома кажутся большим лесом. Теперь понятен образ городских джунглей. А город – страшная сила, брат. Хороший фильм. Жаль, Бодров умер. Смерть – это ужасно. Да, надо еще затянуться, а то грустно как-то… Ух, какой косяк. Хороший у меня план, товарищ… А солнышко как светит радостно!.. Ой, кажется до глюков докурился. Это ж Колобок! Стоит и пялится прямо на меня! Или сидит? Или лежит?»
– Слышь, бро, а ты стоишь, сидишь или лежишь? – глупо хихикая, спросил хиппи с длинными неухоженными волосами у появившегося рядом существа.
– Я качусь, если что, заяц. А ты?
– А я кайф ловлю, не мешай! И вообще, не сбивай волну. Раз катишься, так катись отседова! Ещё зайцем обзываешься. А у меня проездной! – волосатый продемонстрировал измятый билетик на панк-сейшн десятилетней давности. – Вот возьму и съем тебя, долбаный глюк!
Наркоман, резко вскочив, бросился на Колобка и свалился в открытый люк, до этого прикрытый тушей откатившегося в бок пшенично-ржаного монстра с мерзкой улыбкой распространенного эмодзи-смайла. Чудовище, не переставая улыбаться, нависло над люком, слушая предсмертные хрипы умирающего, пропело: «И от тебя убегу!» и покатилось дальше известной только ему дорогой.
2. Волк
«Пиф-паф! Ой-ой-ой! Умирает зайчик мой!» – весело напевал я, катясь по извилистой лесной тропинке. А лес вокруг становился всё гуще и темнее. И тут я напоролся на самого настоящего волка, оскалившего на меня зубы, стоило тропинке сделать поворот ему навстречу. Какой грозный и трусливый, прямо как Жучка дедушки с бабушкой. А, понятно, чего он. Решил, видимо, что я покушаюсь на оленя, трепыхающегося под его могучей лапой.
***
В одном из серых закоулков города кричал студент, заблудившийся в лабиринте домов и нарвавшийся на подозрительного гражданина, попросившего закурить. Из его рта уже выдавливались сгустки крови со слюной и раздробленными зубами от каждого удара по животу и ребрам «камелота» гопника. Найдя в карманах юноши приличную пачку денег и последней модели яблочный смартфон, грабитель решил, что отпускать живым этого оленя, не знающего, где можно гулять, а где нет, слишком опасно. Но тут из-за поворота появился новый персонаж – и бандит, прижав ногой ещё не добитое тело юноши, вытащил из-под куртки огромный нож и направил на пришельца.
– Что за нахрен?! – здоровяк чуть не выронил нож от удивления. – Мать моя женщина, это же Колобок!
Оставив жертву корчиться от боли, мужчина, обуянный жаждой крови, двинулся мягким и расчётливым шагом хищника к герою своего давнего детства, перекидывая нож из одной руки в другую. Сказочный персонаж же просто максимально вжался в землю, став уже напоминать не шар, а блин с горящими злобой глазами и дьявольской улыбкой. Решив, что Колобок со страху пытается провалиться хоть в недра ада, лишь бы подальше от лезвия тесака, амбал прыгнул на него, занеся, подобно карающему мечу, нож над головой для сокрушающего удара. И повалился на то место, откуда миг назад спружинило вверх громадное запечёное кондитерское изделие. Ещё через миг это изделие вернулось обратно, раздробив бандиту ноги ударом массы своей немалой хлебной туши, помноженной на ускорение падения.
Чтобы лучше слышать, что орёт грабитель, колобок передвинулся ближе к его голове и заглянул в лицо, которое почему-то перестало издавать звуки. По инерции покатившись дальше по своим никому неизвестным делам, Колобок случайно раздавил и череп мертвеца, издавший звонкий хруст. Лишь умирающий студент радостно пускал кровавые пузыри, наблюдая эту картину.
3. Медведь
«…Я от зайца ушёл, я от волка ушёл…» – тараторил гнусавый голос в моей голове надоевший лейтмотив моей скучной и однообразной жизни, когда кривая дорожка вывела меня к большой неубранной поляне. Посреди поляны сидел медведь и размеренно лакал из бочонка мёд, стекающий у него с морды на грязное вонючее брюхо. Заметив меня, он радостно проревел:
– Привет, дружище! Сколько лет, сколько зим! Будешь мёд? А то мне одному скучно.
Встретив наконец на своём пути дружелюбное существо, я с удовольствием подкатился к бочонку и попробовал мёд. После этого настроение улучшилось и захотелось петь.
***
– Я Колобок, Колобок, я по коробу скребен, по сусеку метен… – гремел на всю свалку когда-то жёлтый, весь измазанный в грязи и крови шар голосом диктора с характерным граммофонным шумом и пощелкиванием.
Сидевший рядом с ним индивидуум в грязных обносках пустил слезу и попробовал подпеть, но после слов “От тебя, медведь, подавно уйду!” закашлялся, вспомнив, что горло уже не то да и вообще медведь на ухо наступил. Предложив Колобку выпить и получив утвердительный ответ, бездомный залил в оказавшуюся на удивление зубастоклыкастой пасть монстра порцию портвейна и присосался к горлышку пятилитровой канистры сам. Где-то через два литра по времени их беседу о дуализме духовной составляющей личности любого политика, взявшегося сделать рай на земле и упёршегося в адские реалии бюрократической системы, сводящей с ума и низвергающей в яму, раздался шум – это к отдыхающим приблизилась шумная компания ещё более грязных посетителей этого не очень культурного места.
– Опять эти козлы припёрлись! Сейчас будут мои бутылки отбирать, издеваться и весь остаток сугревательного напитка сами выжрут. А всё потому, что кандидат наук. Не любит наш народ шибко умных. Так что давай помолчим, чтоб глупее казаться. – прошептал старый бомж – и Колобок замер, если не считать лёгкого покачивания в разные стороны.
– Ну что, хаспадин дохтар наук, махистр ордена перегара Михаил Потапович, а не изволите ли угостить своим кубком нас, недостойных? – на удивление без запинки, но с угрозой в голосе, проблеял самый высокий из подошедших, вызвав приступ хохота всей компании, и отобрал канистру у бедного бывшего интеллигента.
Тем временем беззубая старуха лет тридцати (или молодка лет шестидесяти) пошерудила по всем пакетам вокруг и отобрал пакет, звенящий пустой стеклянной тарой. Затем схватила старика за ухо:
– Чё эт так мало?! Совсем дурак? Тут на всех на похмелиться утром не хватит, так что ты в пролёте!
Прикончив портвейн, пьяницы выудили из своих сумок новую бутыль.
– Будешь, профессор? – предложил главарь Михаилу, но тот, поморщившись, отвернулся. – Во стукнутый, от чистейшего спирта отказывается! А ещё Булгакова, говорит, уважает. Так может это нас не уважает?! А, паскуда?! Ты нас уважаешь?
Дав деду подзатыльник, лидер опустошил полный мутной жидкости пластиковый стаканчик и наклонился к голове бедолаги, чтобы занюхать свою отраву духом немытых много дней патлов. И тут заметил огромный хлебный шар:
– Фига себе, закуси у тебя, а ты молчал, как интеллихент! – Дав ещё одну затрещину учёному, мужик протянул руку к Колобку, чтобы отломить кусок, но тут же заорал и упал на землю, тряся обрубком только что целой руки.
Хлебное чудище с аппетитным хрустом догрызло твёрдый локоть наглеца, громко отрыгнуло, плотоядно улыбнулось, обнажив острые зубы, и мультяшным тонким голоском молвило:
– Козлятушки-ребятушки, а вы любите догонялки? Игра началась! – И монстр погнался за успевшим вскочить драпающим предводителем шайки…
Старый бомж, перекрестившись, залез в поваленную картонную коробку и, стуча зубами от ужаса, наблюдал за кровавой расправой над своими, так сказать, соседями в пасти демона, ряженого в обманчиво нежную аппетитную корку хлебобулочного изделия.
4. Лиса
«Остались от козликов рожки да ножки» – отплевывался я то пуговицами, то медяками весь остаток ночи, катясь навстречу новым приключениям. Ах, как прекрасен этот мир! Сколько нового и интересного ожидает за каждым поворотом дорожки. Только вот черствею на глазах. Воды бы! Надо будет вечером ещё раз медведя навестить – интересный собеседник. И мёд такой вкусный у него. Теперь никакие козлы у косолапого эту вкуснятину не отберут – я лично прослежу.
По дороге мне попался ручей, в котором я не замедлил искупнуться. Смыв всю дорожную пыль, я размяк и взгромоздился на пенёк под лучи утреннего солнца. Птички щебечут что-то весёлое, ласково шумят листвой деревья. И всё это под музыку журчащей в ручье воды. Красота! Можно и подремать немного.
А проснулся я оттого, что на меня кто-то сел. Причём прямо на голову, а куда же ещё! Перед глазами дрожали рыжие лисьи лапки, а сверху раздавались всхлипы, переходящие в скулящий плач…
***
Ничего вокруг не замечая, не соображая, куда идёт, красивая рыжеволосая девушка в жёлтом платье вышла на пустующую в столь ранний час набережную, увидела колобка на скамейке и, приняв его за деревянное украшение, погладила по спящему лицу: “Какой хороший! Как понравился бы моему ребёнку!”, после чего зарыдала и уселась на тёплую жёлтую макушку плакать:
– Эх, Колобочек, не будет у меня больше никогда ребёночка! – всхлипывала красавица. – Выкидыш! Врачи сказали, что из-за аварии в прошлом месяце, когда погиб мой любимый, а я отделалась ушибами и нервным срывом. Оказалось, не отделалась. Думала, будет мальчик, которого я назову именем отца, а теперь… Зачем мне теперь жить? К тому же теперь я бездетна. И даже полюбив кого-то, не смогу ему родить ребёнка. Всё, пора мне на тот свет.
Проплакав последнюю фразу, девушка достала из сумочки какой-то пузырёк, выпила содержимое залпом и выкинула склянку в реку. Тут Колобок под ней подскочил с криком: “Ты что творишь, дура?!”, отчего рыжая свалилась на землю и потеряла сознание. А Колобок горько заплакал над ней. Так долго плакал, что весь иссох и застыл безжизненным сухариком размером с футбольный мяч. Все слезы его обволокли лицо девушки и живым ручейком влились ей в рот.
Тем временем возле скамейки, у которой замерли два тела, замерцал воздух – и из радужных переливов вышли мультяшные дед с бабкой.
– Ну вот, не уберегли Колобка. Я ж говорил, читай код внимательнее!
– Слышь, дед, не ори! Сам писал – сам и отвечай! Неча теперь гнать на бедную жёнушку. – с вызовом ответила бабка, прибавив к речи крепкого тумака в бок старику.
– Ладно, тащим их к себе – дома разберёмся, что с этим делать. – и дед, прикоснувшись к застывшему тандему рыжей красавицы с иссушённым до сухаря над ней Колобком, произнёс одними губами какое-то заклинание, после чего все четверо исчезли.
5. Дед и бабка
– Где я?! Кто вы?! Я в Раю?! Боже, я в аду?!
– Успокойся, милая, не переживай. Ты жива и находишься у меня в гостях. И здорова, уж на исцеление жителя пятимерного мира моих способностей хватает, не надо быть Демиургом высшего разряда,– гладил я рыжие вихри бедной девочки, угодившей по прихоти судьбы в мою мастерскую. – Жена, тащи отвар свой, пусть гостья оклемается!
Пока суетящаяся Норна отпаивала своим зельем иномирянку, я пытался починить структуру Колобка, но всё было бесполезно – эмоциональный шок разрушил все связи. Ага, так вот оно что!..
– Так вот, милая, я, как бы сказать попроще, автор Колобка. Точнее большой модели реальности, которую может посетить любой желающий при наличии определённого железа и софта, основанной на славянских сказках нескольких миров. И по моему недосмотру код Колобка заработал раньше кода этого мира. Рандомным образом он заскочил в твой мир и действовал лишь примерно соответствуя сценарию. Я его создавал всё-таки для открытого мира. – сделав паузу, я набил трубку свежим, недавно выращенном в одном индейском игровом мире, табачком. Ух, какой аромат! Получше только на столичной планете Поллукса выращивают. – И теперь весь его код в твоём организме. Для меня он уже бесполезен после опыта путешествий по реальным мирам, так что оставляю его тебе.
– И что? И как с ним быть мне теперь? – спрашивала скорее по инерции девушка, занятая больше изучением моим 6Д-монитором со скрин-сейвером в виде кошки. То есть просто чесала пузико мурчащему коду.
– А то! Ты же хотела себе ребёнка? А тут не просто ребёнок получится. Лишь по твоей человеческой ДНК физическим видом он будет скорее всего копией одного из твоих предков за семь поколений. А вот то, что он будет владеть всеми способностями Колобка… По сути это и будет тот же Колобок в человеческом теле, к которому своя память вернётся только по достижению полного полового созревания физического тела. Только относительно развития вашего мира… он будет сверхчеловеком у вас. Да и ты, отведав слёз его, тьфу ты, проглотив жидкость, в которую был вплетён его код, станешь за собой замечать всякое необычное. Ничё, привыкнешь. На крайний случай кликнешь меня, сюда тебя перетащу. Только ты же ничего не поймёшь в устройстве девятимерного мира, будешь тут младенцем несмышлёным век свой доживать. А Колобка, когда ему тридцать три лета исполнится, придётся сюда забрать, чтоб ваш мир не порушил. Как раз в полную силу владения трансформацией на пяти измерениях войдёт. Будет моим замом в одном из созданных миров с таким-то опытом жизни человеком! В общем, родишь неведому зверушку, то есть нерождённого пока, но уже знакомого тебе персонажа и вырастишь достойным программистом. Так тебе завещаю. И да, в качестве компенсации я чуть подправил код событий вашего простенького мира – и проснёшься ты со своим любимым, который теперь не умирал, в постели, но с плодом колобочным. Ибо каждый имеет право родиться обычным человеком! А теперь просыпайся!
Вот и сериальчик интересненький появился в моей медиатеке про жизнь рождённого в пятимерном мире моего же персонажа. Надеюсь, будет увлекательно. И вот начало: рыжая красавица просыпается, словно от страшного сна, хватается за живот, расслабляется, улыбается, обнимает мужа и опять засыпает…
Написано на конкурс на тему "Нерождённый".