На первый урок в свой 9 «А» я опоздал. Извинился, сел за парту. Мой сосед - Левин - лечил зубы. Это сообщение литераторши вызвало у всех смех. Я подумал, что Левин придет от зубного счастливый, этим счастьем он поделиться со мной, а что еще нужно для хорошего начала дня!
Маринка с первой парты обернулась. Посмотрела, оценила, ухмыльнулась. Ну-ну... Соседке еще чего-то прошептала… Какой соседке?! Вчера Маринка одна сидела… Новенькая? Сейчас, думаю, та обернется. Соседка - как балерина: худенькая, волосы распущены, пальцы тоненькие. Новенькая! Никогда раньше не видел. Сидящий сзади Миха Чернов подтвердил мои догадки.
Я заворотил ногу на ногу, поправил челку. Жду. Не оборачивается. Ладно, не очень надо, хотя девчонка со спины - просто чудо. О! Волосы свои пушистые поправляет, какая шейка миленькая. Эх, черт, надо самому начинать.
- Девчонки, у вас карандаша нет? - спрашиваю.
Маринка обернулась:
- Глаза подвести?
Я тоже улыбнулся:
- Нет, в ухе почесать.
Девчонки засмеялись. Маринка предложила мне циркуль, и остаток урока провела вполоборота.
На перемене ко мне подошли парни. Говорили о всякой ерунде, я все косился на "балерину": в коридор даже не вышла, всю перемену просидела за партой, книгу читала. Очень скромная, наверное. Мне всегда такие нравились по характеру. А я, видимо, другим нравлюсь. Маринка протиснулась сквозь парней:
- Что вчера фотки не скинул? Сегодня сама зайду.
- Сначала спросила бы: родители может дома будут, - засмеялись парни.
Прозвенел звонок, они стали расходиться, Маринка опять уселась вполоборота. Я ей говорю:
- Вот меня зовут Тим, тебя Марина, а соседку твою, к примеру, как? У нее есть буква «и» в имени.
- Оригинально! – восхитилась Маринка. – Теперь так знакомятся, по гласным?
- Так как насчет «и», - начал раздражиться я.
— Да далась тебе соседка, — Маринка засмеялась. — Не Инесса она, успокойся. Даша. Она моя лучшая подруга… Понял? — добавила она как-то угрожающе.
«Понял», — хотел было огрызнуться я, но тут Даша на мгновение обернулась. «Вот и все», — подумалось неизвестно к чему. Даша, какая же ты красивая! Да за тобой все парни из школы сегодня же бегать начнут, куда я дергаюсь?! Вот и все! Чего же с ней пацан не сел? Странно. Я в очередной раз огляделся. Только две или три парты были «однополыми». Наверное, Маринка никого не подпускает, слишком много желающих с утра было. Пропустил такое представление.
Даша опять повернулась. Я чуть резинку не проглотил. Даша! Да, плевать на всех! Я взгляд от тебе оторвать не могу, так что будь что будет! С трудом подбирая слова, я спросил:
— Это, сколько, как его, времени до конца?
Она приподняла рукав, посмотрела на часы:
— Минут сорок. Что, уже надоело?
Даша улыбнулась и отвернулась. Я чувствовал, как постепенно краснею. Попытался успокоиться. Когда она смотрела на меня — мысли путались, оставались лишь какие-то смутные, непонятные желания, когда сидела спиной — в голове оставалась способность соображать.
Ничего страшного. Ну и что ж, что она такая красивая, девчонкам разные парни нравятся… неужели у нее уже кто-то есть?! И парням разные девчонки нравятся. Может, только у нас совпадет, может, она еще никому не понравилась и ни с кем не встречается. Хоть бы раз повезло! Господи, пусть у нас совпадет!
В двери класса постучали. Зашел лопоухий Левин с улыбкой до своих оттопыренных ушей.
— Все законно, — заявил он у порога, — у зубного был. Имею право.
— Садись, Левин, — вздохнула литераторша. — Обязанности бы еще свои изучил.
— Изучил: я обязан следить за зубами, чего? Имею право провести санацию полости рта.
В классе захихикали.
— Да садись же! — начинала злиться учительница.
Он наконец-то уселся, стал показывать пломбу, объяснять, где кариес, а где пульпит, передразнивать врачей, смеяться над каким-то Митяевым из одиннадцатого, которого послали на удаление, но он убежал…
Наконец-то Левину сделали замечание. И, правда, достал со своим зубным!
— Будешь болтать — пересажу, — припугнула литераторша.
А я вдруг сразу подумал о везении. Да-да! Вот он лучший выход. Пусть валит куда угодно… Нет. Пусть свалит к Маринке. А я… А я добьюсь того, чтобы сидеть с Дашей!
И я стал провоцировать Левина на разговоры. А лучше всего у него сегодня шла зубная тема…
— Еще слово и рассажу, — гневно выпалила учительница!
Да хоть десять!
— Если рассадят, — прошептал я Маринке, — мне придётся на первую парту идти, а тебе к Левину.
Девчонки зашептались. Даша, похоже, уговаривала Марину ни в коем случае не соглашаться на мое предложение. Но почему? Даша! Потом обе повернулись к нам.
— Извини, Тима, ничего у тебя не выгорит, — сказала Маринка.
— Девочки у меня зрение плохое, вот уже отсюда ничего не видно, — начал я улыбаясь. — А что за мужик у турника, физрук что-ли?
Девчонки прыснули. Стоявшая у доски литераторша закричала уже на меня:
— Хватит мешать классу!
— Молодец, — восхищенно сказал Левин, не обращая никакого внимания на учительницу. — Давай-давай, следуй за окончанием!
Шутить мне больше не хотелось. Я дотянулся до Даши, прикоснулся к ее платью, она испуганно оглянулась. Даша… Милая Даша.
— Можно мне сесть к тебе, — страшно волнуясь, прошептал я. — Пожалуйста. Я не буду тебе мешать, я же не кусаюсь. Ладно?
— Но зачем?
— Не зачем. Может же быть «не зачем».
— Не знаю, — ответила она. — Но еще же будет время об этом поговорить.
— Даша, я тебе сейчас говорю, — сказал я с какой-то немыслимой нежностью, — вот сейчас. Я тебе правду говорю. — Я опять прикоснулся к ее платью. — Мы ведь будет много говорить? Ты уже обещала… Так ведь? Так? Даша, не бывает «незачем»… Конечно «зачем» … Ты мне нравишься, Даша…
Даша смутилась, было от чего: на нас уставился весь класс. Даже литераторша замолчала. «Я вам не мешаю?» — после длительной паузы спросила она.
— Нет, — дрогнувшим голосом ответил я в полнейшей тишине. Что же такое, еще минуту назад не шептался с соседями только спящий!
— Ну-с, продолжим урок, — наконец-то произнесла литераторша. — Сейчас опрос. Света и Даша, идите ко мне.
— Я не знаю, — сразу ответила Даша.
Опять тишина. Класс, до этого шумевший, шуршавший, кашлявший, вздыхавший, охавший-ахавший, замер. Глазели все почему-то на меня.
— Я не знаю, — повторила Даша.
— Не придумывайте! — заупрямилась учительница. — Простой же опрос. Идите, отвечайте, пожалуйста.
Даша закрыла лицо руками, вставать не собиралась.
— Можно я за нее? — вскочила Марина и направилась к доске.
— Что за самовольство, тебя не вызывали! Новенькая, я жду. Помочь, что ли? — литераторша шла к Даше.
Она вдруг привстала, стала что-то искать за партой, взяла… палку для инвалидов. Я опустил голову.
— Она же хромоножка, — забормотал мне на ухо Левин. — Ты че, влюбился?.. Девчонку надо красивую. Правда? Чтобы все завидовали. Ты чего, влюбился? Она, конечно, на лицо ничего, только хромает, с палкой со своей. Ты не переживай, бро, слышишь?
Ничего больше не слышал. Было больно и обидно! И всё… Как не хотелось, чтобы начиналась перемена: что я буду на ней делать? Черт, опозорился перед всем классом!
Перемена все-таки началась.
И тут я подумал о ней. Она же все заметила. Теперь, может, ревет в туалете… Шептался бы я с Маринкой, никто не увидел. А я пялился на неё. На хромоножку. А потом будто инопланетянина увидел. Оооо! Ей теперь хуже, чем мне. И чего она передумать успела… Так, спокойно. Сегодня в школе после последнего урока — дискотека. Конечно, я подойду к ней, поговорим, анекдот расскажу, провожу… Нет, провожать не стоит. Надо сбавлять обороты, а не прибавлять, надо исправляться. Но ты все равно не подумаешь, Даша, что я испугался. Я все сделаю для тебя, милая Даша… Новая волна нежности накрыла меня с головой. «Опомнись! — закричал внутренний голос. — Она же хромоножка! Над тобой все знакомые хохотать будут!»
Я опомнился и оставшиеся три урока на Дашу не глядел. Ждал дискотеку, чтобы поболтать и отойти. Огляделся — Даши не было. Может, она сразу домой пошла? Ну и ладно. Стало легче. Не вижу — не чувствую.
Потом «крутили» медленный. Я пригласил одну не шибко симпатичную девчонку. Она все жалась ко мне, но я ничего не чувствовал. Странно. Девчонка осталась мною недовольна. «Не провожай», — сказала. Ха, и не думал. Иди в свой угол!
Неожиданно я увидел Дашу. Она сидела у выхода и смотрела на меня. Все поехало. Вот, значит, как крыша едет. Подошел к ней.
— Привет!
— Привет.
Она поторопилась объяснить, почему задержалась на дискотеку. Оказывается, ее притащила за собой Маринка. Подсуетилась. Я подсел к ней. Вот она, совсем рядом, милая, бедная Даша. Как мне захотелось положить руку ей на плечо, и чтобы она наклонила ко мне голову. Я бы поцеловал ее вон там, у ушка.
Так бы сидел весь вечер рядом с ней и мечтал. Однако надо же чего-то говорить.
— Тебе нравиться Марина? — наконец выдавил я.
— Конечно. Она добрая, хорошая. Всем нравиться. И тебе, наверное, тоже, — она улыбнулась.
В моих внутренностях раздался стон. «Я люблю тебя», — шепнул мозг. Но язык не шевельнулся. Вот они, любовные муки, а уж думал, все вранье! Я уставился на Дашу, стал разглядывать ее губы, глаза, волосы, шею. Никогда не думал, что я такой маньяк.
Она вдруг встала, взяла свою палочку.
— Мне надо домой, Тим, — сказала и пошла.
— До завтра, — пробормотал я.
Она медленно приближалась к двери. Я брел вслед за ней. Мы вышли коридор. Даша обернулась, бледная, губы дрожат:
— Чего ты?
Ну, думаю, сейчас заплачу. Обнять бы ее и пожалеть. Голова закружилась. Что ж ты делаешь, Даша! Мне вдруг страшно захотелось жениться, чтобы эта бедная девочка была моя. «Я люблю тебя», — вертелось уже не в мозге, а на самом кончике языка. Но губы не разжимались. Моя бедная голова подыскивала другие слова.
— Можно, я провожу тебя? — прошептал я.
— Я очень медленно иду, — ответила Даша. — Ты потом поздно вернешься, и будешь жалеть. Да?
Что значит это «да»? Неужели я ей понравился, чего же мучиться? А если нет? Вот еще, должен нравиться… Дурак! Почему должен? Тоже нашелся, красавчик! Да ведь и она… Ну и козел же ты, Тим!..
Мысли одна интереснее другой выстраивались в цепочку без начала и конца. Мы вышли на улицу, из окон школы на нас пялился почти весь класс. К нам бежала Маринка.
— Я провожу, — заявила она. -А ты иди себе, Тим. Тоже мне джентльмен. Ха-ха.
Она взяла ее за руку и увлекла за собой. Даша торопилась и спотыкалась. Она все-таки оглянулась, хотела что-то сказать, но Марина дернула ее за рукав.
Больше всего хотелось выбить стекла в школе, чтобы одноклассникам было меня лучше видно.
Дома я воткнул в уши плеер…
Какие-то странные возникали мечты, не те, что раньше: о красивой машине, шикарной жизни помощника президента всемирной компании… В мечтах была одна Даша. Я разговаривал с ней, целовался, помогал подняться по лестнице, одеться. Мне бы остаться там, в мечтах, подольше, чтобы не разбираться в каждом ее поступке, не копаться в каждом ее слове: что же оно значит? Порыться в родительском баре, что ли… В дверь позвонили, а было так хорошо. Все-таки встал, открыл… На пороге стояла Даша.
— Можно войти?
— Конечно.
— Ты можешь больше не ходить за мной. Прошу тебя, не ходи. Я знаю: в хромоножку никто не влюбится, поэтому ничего про тебя я не навоображала. Я тебе не могла сказать сразу, на первом уроке, что я такая. Не могла. Как мне было сказать?.. Я не виновата, правда? И ты не переживай, — она попыталась улыбнуться.
— Я люблю тебя, Даша, — сказал я. Прости меня, если что не так сделал.
Я подошел к ней близко-близко…