Снова звонила Екатерина Матвеевна. Света не стала звать Андрея к телефону. Она сказала, что он ещё не вернулся с работы. «Песня» Екатерины Матвеевны была всё та же: «Мне уже 90 лет, я скоро уйду… Иринка останется одна… одиночество – это так страшно… надо срочно найти Иринке мужа… у Андрея наверняка есть знакомые приличные мужчины… пусть с кем-нибудь Иринку познакомит, чтоб она после моего ухода не коротала свои дни в пустой квартире… лишь бы у них были общие интересы, чтобы было о чём поговорить… и т.п.».
Песню эту наизусть уже знали многие знакомые Екатерины Матвеевны, потому что натура она была, несмотря на солидный возраст, необыкновенно деятельная, и к поставленной перед собой цели продвигалась с завидным упорством. Память её уже по вполне объяснимым причинам начинала подводить, поэтому просьбу «найти Иринке мужа», по крайней мере, пару раз в неделю в телефонных разговорах знакомые Екатерины Матвеевны терпеливо выслушивали. Обращалась она, впрочем, порой и к малознакомым людям, встреченным на прогулке, если вдруг решала, что они заслуживают доверия и способны ей помочь в этом очень важном деле.
Некоторые знакомые не преминули сообщить Ирине, что её мама ведёт активную сводническую политику, чем не на шутку вывели «потенциальную невесту» из себя. Ирине было 60, замужем она ни разу не была, всю жизнь после окончания консерватории жила с родителями в обычной панельной многоэтажке.
Семья Карташовых в городе была известна многим, их уважали и любили: Екатерина Матвеевна много лет проработала врачом в областной больнице, а её супруг, полковник Николай Сергеевич служил в местном гарнизоне. За сорок с лишним лет, что прожили здесь, они успели обзавестись достаточно широким кругом друзей и знакомых. Пара была очень заметная: симпатичная, стройная, всегда нарядная щебетунья – «вечная девочка» Екатерина Матвеевна и милейший Николай Сергеевич – приземистый, крепкий, всегда подтянутый, с очень добрым лицом. Он боготворил свою «Катюшеньку».
Снова звонила Ирина Борисовна. Как и пару дней назад, по-детски обрадовалась, что Лилечка дорогая опять её узнала, хотя они так редко стали общаться по телефону. Соблюдая этикет, попросила вначале рассказать, как муж, как мальчики, внуки, папа с мамой (забыла, что мамы уже 13 лет как нет, и с папой рядом – относительно молодая новая спутница жизни). Лиля не стала её поправлять, чтоб не расстраивать, рассказала пару-тройку нейтральных новостей о близких и начала себя готовить к уже вполне предсказуемому повороту в разговоре. Да, конечно, Лиля знает, что Ирине Борисовне 93 года, что Вероничка с ней замучилась, не отпускает её одну на улицу, потому что она часто падает в последнее время. Далее следует ожидаемый переход: жить ей, по правде говоря, уже надоело, но терзает пуще всех болячек один вопрос. Лиля поняла, что сейчас начнётся самое главное: то, собственно, ради чего Ирина Борисовна и звонит ей и всем своим знакомым, с чем уже пристаёт даже и к незнакомым на улице, когда в относительно стабильные периоды своего самочувствия выходит на улицу.
Вероничке – 63 года. Она, как и мама, всю жизнь проработала врачом, но была вынуждена уйти на пенсию, когда стало ясно, что Ирину Борисовну оставлять дома одну нельзя. Замужем Вероничка никогда не была. С ней и её мамой Лиля знакома много лет – с тех пор, как вышла замуж. Муж Лили Игорь и Андрей, старший брат Веронички, были старинными друзьями, вместе учились в Московском университете. В тяжёлые для Игоря времена Андрей помог ему устроиться на работу в вуз своего родного провинциального города. Там Игорь и присмотрел среди своих студенток будущую жену, ухаживать за которой начал сразу после выпускного вечера. На свадьбе Лиля познакомилась со всеми Торопцевыми, очень им понравилась, так и завязалась дружба с этой чудесной семьёй. Глава семейства – милейший Фёдор Андреевич, всю жизнь пылинки сдувавшей со своей драгоценной Ирусечки, опекал Игоря в первые годы его жизни в родном для Лили городе. Его не стало, к Ирине Борисовне посватался его овдовевший друг, очень хороший человек, но получил отказ.
«Ты ведь знаешь, Лилечка, что только я, как мать, могу подумать и позаботиться о будущем Веронички. Только, пожалуйста, ничего не говори ни ей, ни Андрюше. Он очень болезненно относится к этому вопросу и считает, что я не должна этого делать. А Вероничка так меня всегда ругает, так ругает, когда узнаёт, что я вновь кого-то об этом просила, что я тебя умоляю, Лилечка, не выдавай меня.»
Света соединила вместе два начала задуманного несколько лет назад рассказа. Она помнила, что уже когда-то подступалась к его созданию, поискала прежний вариант, но не нашла. Начала писать новый, а старый потом сам откуда-то "выплыл". Нижний был написан недавно, когда не стало мужа… Верхний – давным-давно, ещё в той счастливой жизни. «Надо же, как по-разному я видела этот сюжет, – подумала Света. И не захотела продолжать.