НАЧАЛО
Я родилась и первые свои три года провела в Севастополе, на втором этаже
белого дома у самого моря. Действительно, у моря: помню себя, трёхлетнюю, у
самой кромки воды. А вечером, когда уже темно, с нашего белого балкона с
балясинами, увитого виноградом, видны огни Малахова кургана...
Мы живём в одной из больших комнат коммунальной квартиры, окно из кухни
которой выходит прямо во двор морской части, где служит мой папа. Он ещё
матрос, очень красивый в своей морской форме, с бело- синим гюйсом и в
бескозырке.
На первом этаже нашего дома - магазин, посреди которого, прямо на чистом
полу - горка зелёных арбузов... Ну а виноград... Мама выходила на наш балкон,
ножницами срезала роскошные гроздья и осторожно опускала в ведро с водой...
Осознала себя в три года: стою в дверях балкона, лицом в комнату и с большой
куклой в руках. Кукла, подаренная мне в день рождения, действительно
большая, с меня ростом...
Ялта.
Мы с тётей Дорой сидим за столиком в саду маленького кафе. Над столом
между нами протянулась цветущая ветка вишни. Мы ждём маму с папой,
которые ушли к поварам за едой... А вот уже Москва:
папа поступил в Военно-Морскую Академию, и мы живём в несколькоэтажном
доме, расположившемся буквой П на Большой Пироговской
...Это большой дом, тут живёт так много детей, что открыли свой, пироговский
Детский сад. Лето, вместе с Детсадом, провожу в подмосковной Истре.
Туда ко мне приезжают папа с мамой. Весёлые, красивые! Мама в светлом
летнем платье в яркий цветочек, папа - в белых брюках и пиджаке. Привезли
мне подарки. Это туфельки: одни чёрные лаковые, а другие - кожаные красно-
белые сандалики. Он приобрёл их в Таллине, куда заходил корабль, где он
служил. Потом рассказывал, как гулял по городу, а на улице Виру и на
Ратушной площади было много магазинов, из них выбегали хозяева и зазывали
внутрь: " Господин советский офицер! Господин советский офицер!.. Вот и
накупил нам подарков. А маме - сказочно красивые небесно- голубой шёлковый
плащ и яркий многоцветный капор..
И ещё - швейцарские наручные часы прямоугольной формы, очень изящные.
Одни - совсем миниатюрные, - это маме, другие - побольше - себе. Они
служили много лет, побывав вместе с хозяевами и на Урале и в Хибинах на
севере, и, в конце концов, в Таллинне.
22 июня 1941г.
. В Истре, на большой поляне среди леса стоят автобусы,
чтобы развести детей по домам. .. Серое небо, серый воздух, всё
вокруг серо... С неба падает вниз, повторяясь, серое слово: война, война,
война... Дома папы нет. Я думаю, что он просто играет со мной и спрятался.
Ищу его по всем укромным уголкам, даже под кроватью Но его нет. Он
мобилизован с первого дня войны и занимается в морском гарнизоне делами
обороны Москвы.
Дома - мама и бабушка с двухлетней Ларочкой, моей двоюродной сестрой.
Мы быстро собираемся и едем в эвакуацию, так и не повидав папу. Оказалось,
едем к Уралу. Поездом, в плацкартном вагоне с одной открытой стеной:
поперёк проёма - доска. Моему братишке - 7 месяцев, он едет в цинковой
ванночке. Поезд идёт вне расписания и часто останавливается на
маленьких станциях, пережидая плановые поезда.
Стою в проёме, опираясь на доску и смотрю на мир, отъезжающий назад...
Параллельно поезду, подскакивает на неровной дороге зелёный Уазик, не
обгоняя нас, но и не отставая. На очередной нашей остановке из Уазика
появляется папа и идёт к нам. Он догнал нас, чтобы попрощаться. Поднимается
в вагон, рассказывает всем собравшимся о положении на фронте. Сижу у него
на коленях
Через 20 минут прощается с нами и спрыгивает с начавшего двигаться поезда.
Исчезает на четыре года.