Глава 7
За кабанчиком
С добрым утром, ёжик! — прогулка по окрестностям — за кабанчиком — нас преследует вертолёт
Прогулка по окрестностям
— Сейчас отдохнёте, и мы пойдём на тайную прогулку, — сказал Виктор.
— Какую прогулку? — удивившись, спросил Олег.
— Так называется разведывательная операция, — сказал Саня.
Когда они пришли в лагерь, где всё уже было готово к предстоящей разведке местности.
Первая кто их встретила была Таня она попеняла Олегу и Толе что все их давно ждут, а они ходят неизвестно где.
— Идите, умойтесь в избе горячая вода в ведре под ватником, чтобы не остыла, — сказала Таня, обращаясь к Толе и Олегу.
— Это тебе комаров гонять, едрёнать, — сказал Толя, отдавая ей своё грозное оружие.
— Классно ты вчера рассказывал про Лесного варвара, не знаю насколько это всё, правда, но интересно, — сказал Олег.
— Фантазёр! — сказал Саня, похлопывая меня по плечу.
— Верить или не верить это дело лично каждого моя главная задача рассказать, как всё было, — сказал я, не особо заботясь, верят мне или нет.
— А Таньке ночью сон приснился страшный, что она сиганула на ветерок среди ночи, наверное, пока ломилась в закрытую дверь едва не обосс… — сказал Олег посмеиваясь. — А может того и этого.
— Ну, конечно, если бы мне приснился Лесной варвар я бы сам обосс... — захохотал Толя
— Обосрался! — досказала Таня про себя, — услышав из избы о себе такие разговоры.
— Это я помню, я как раз заснуть не мог, меня два комара неуловимых донимали, — сказал я. — В следующий раз надо ведро рядом ставить...
— Как дам по голове, — сказала Таня, выглядывая из избы.
— Избушка, избушка повернись ко мне задом, а к лесу передом, — сказал Олег.
— Я тебе сейчас ухватом так повернусь, мало не покажется добрый молодец, — ответила Таня улыбаясь.
— Как ты похожа на Бабу Ягу Танюшка ещё бы тряпку на голову и вылитая Настька из «Морозко», — сказал Саня.
— Кому-то я сейчас точно дам!
— Так дай кой чего, может, полегчает и что за дрянь мы ночью пили, а то, как по башке ездили, — сказал я, накладывая на голову холодную мокрую тряпку.
— Тебе Серёга коньяк пить нельзя, — посоветовал Вахрушев.
— Ну, раньше пил, ничего, — ответил я.
Виктор нашел бутылку под столом, и стал изучать этикетку, что-то бубня себе под нос.
— Ну, значит не пошло, а после «Конжак–Шасси» пить коньяк это как пить шампанское с вермутом самое гиблое дело, — сказал Олег и стал собираться.
— Толя, похоже, что твой коньяк оказался паленым, отсюда и головная боль. Где покупал-то? — спросил Виктор.
— Мужик знакомый продал, — ответил растерянно Толя.
— А мужик, наверно представился молдаванином что, мол, проездом, «помоги брателла на билет не хватает», так что ли. И, наверное, по дешевке ведь так было дело, — сказал я.
Толя густо покраснел и еле заметно кивнул в знак согласия.
— А цыгане что молдаване одна родственная линия, — сказал Олег.
— Хорошо, что хоть живы, остались, едрёнать! — сказал ему Олег. — Сколько у тебя еще бутылок осталось.
— Три, — ответил Толя.
— Ну, вот ими мы польём наши следы, разбавив соляркой, — сказал я.
— Убийца! — сказал ему Олег. — Чуть писателя не грохнул.
— Так я… — Толя хотел что-то сказать в своё оправдание.
— Да молчи уж, твоё место в буфете! — сказал ему Саня. — Нашёл подопытных кроликов!
— Ну, что сидим, одеваемся, — сказал Олег, надевая свои горные ботинки.
Глядя на него все тоже стали обуваться и тщательно готовиться к выходу неизвестно куда, потом и я тоже оделся и, раскачиваясь как маятник, отправился к нашему тайному ходу у завала из деревьев.
— Ничего Серега пройдемся, хмель из тебя как пар выйдет, — сказал Виктор.
— Да уж хотелось бы, — ответил я.
Я пролез по нашему ходу в другую сторону завала, прошелся до просеки послушал лес и, убедившись, что пока все в порядке вернулся к своим товарищам.
— Ну, как там? — спросил Саня.
— Нормалёк, всё спокойно.
Ко мне подошел Толя и виновато попросил прощения за паленый коньяк.
— Извини брат, промашку дал.
— Да ладно уж следующий раз сам смотри не поддавайся уговорам разным брателлам.
Толя пожал плечами и, сжимая в своей руке саперную лопатку, пошел к выходу из нашего лагеря.
— Вот же угораздило, — поморщился я, потирая гудящий лоб.
Остальные, вооружившись, чем попало, тоже стали уходить из лагеря, Олег взял ружье, я взял штатив и видеокамеру.
Саня был замыкающим, он обрызгал из бутылки-брызгалки наши следы и, догнав нас у просеки спрятал бутылку под низкой молодой елью.
— Ну, смотри у меня, Кутузов! — сказал Олег Толе, который казалось, совсем недавно гонялся за ним с дубиной по тайге, а сейчас стоял как побитая собака, виновато сверля грунт на просеке.
— Так я это...
— Ладно, батя, проехали, — хлопнул Толю по плечу его недавний враг.
— Я не понял, куда мы идем? — спросил Толя у нас.
— Тебе же сказали на прогулку — сказал Саня.
— Вы это серьезно? — спросил Толя, думая, что его разыгрывают.
— Да просто идем прогуляться, что тут непонятного хватит тупить, — сказал ему Олег. — Я с самого начала все понял.
— А как же все-таки с кабанчиком? — спросила Таня.
— Танюш давай тебе лучше про Чемберлена расскажу, вон в тех зарослях тальника, — сказал я.
— Иди, иди Чемберлен, — толкнула меня вперед Таня.
— Он не Чемберлен, — залился смехом Олег. — Он этот как его Чемберчлен.
Остальные беззвучно прыснули.
— Как дам по голове будешь у меня этот самый Чембержоп, — сказала Таня и двинула Олега коленом под зад.
Так потихоньку за разговорами мы дошли до речки Крутобереговой, которая маленьким ручейком вилась по-своему большому дну.
— Эх, жалко, дождей мало было, а то бы тут такой поток был, может еще бы на водопад сходили, искупались бы, — сказал с жалостью Саня.
Чуть ниже от того места где мы стояли, находилась каменная ванна глубиной по колено, а еще ниже были и другие.
— Мягкие породы вымываются твердые остаются вот и получаются такие лоханки, — сказал Виктор.
Спустившись на дно каменной чаши, мы умылись и решили искупаться в ней, а Таню отправили вниз за огромный камень.
— Таня, — крикнул Саня. — Спустить дальше там тоже есть ванная, и мойся там.
— В вашей грязной воде что ли, — отозвалась она.
— Как хочешь, — крикнул ей Толя. — Но там чашка глубокая, вода проточная, так что никакой грязи.
— Не хочу, вода холодная, я в избе баню устрою, — ответила Таня.
— А ты попробуй поплескайся вода не такая уж холодная, пока текла по скалам, нагрелась от их тепла, — сказал я ей.
— Ладно, только вы не подсматривайте, — сказала Таня, уходя вниз по течению.
Вода оказалась очень холодной несмотря, что рядом были горячие камни и всё, потому что речка была проточной. Если бы ванны были замкнутыми, то тогда было бы приятно понежиться, в горячей воде. Олегу всё было нипочём, он снял труселя и улёгся в природную ванну, где и лежал, пофыркивая как тюлень. Остальные едва окунувшись, как ошпаренные выскакивали обратно на берег, трясясь от холода.
— Ну как мальчики искупались? — услышали мы насмешливый голос Тани.
Мы обернулись на её голос и обомлели, на большом камне стояла почти обнажённая амазонка в набедренной повязке из листьев папоротника. Её полные груди были едва прикрыты двумя папоротниками. В руках она держала копьё. Олег медленно скрестил руки над пахом и сделал вид, что нисколько не смущён.
— Минутку я тебя сниму на видеокамеру, — сказал я, подавая знак, чтобы она стояла на месте.
— Давай, а то меня мошки начинают кусать, — ответила насмешливо Таня, кривляясь и дразня нас своими формами.
Я быстро поставил штатив и водрузил на него видеокамеру.
— Погоди я тоже туземец! — крикнул Толя и, вырубив из чапыжника кривое копьё, вставая под камень, на котором стояла наша амазонка.
Саша, покопавшись под берегом, достал жёлтую глину и стал расписывать ею свое тело. К нему присоединился Виктор, густо намазывая глину на лицо, оставляя белые просветы загорелой кожи.
Скоро под камнем собралось расписное полуголое племя с копьями и дубинками, и только Олег продолжал оставаться в ванне не решаясь вылезти на берег.
Я перемещался вокруг племени, снимая орущую свору диких людей. Потом поставил штатив в выгодное положение от солнца на высокий гребень берега и направил объектив на большой камень. В картинке оказались все, включая голого Олега в ванне. После чего я тоже взял палку в руки и, намазавшись глиной, присоединился к соплеменникам, на ходу подговаривая Таню забить лежащего кабанчика в ванне.
— На огонь кабанчика! На вертел! Айя-яй, — крикнула она, показывая копьём на лежащего в воде Олега.
Племя людоедов подхватило её клич, и бросилось в шутку колоть и лупить свою жертву, от чего Олег подскочил и помчался вверх по ручью, сверкая белыми ягодицами.
— Держите кабана, на вертел его! — кричала грозно Таня.
Съёмка удалась на славу, Олегу вернули его труселя, и племя отправилось смывать боевую раскраску.
Когда мы оделись и пошли к камню, где сидела наша боевая подруга, ожидая нас, недалеко от нас раздалась автоматная стрельба и крик раненого зверя вероятно оленя.
— Уходим ребята, — сказал Толя.
И мы побежали по курумнику подальше, чтобы нас не заметили.
Добежав до зарослей можжевельника, мы спрятались в нём и затаились. Вскоре к большому камню вышли солдаты, их было несколько человек во главе со старшим лейтенантом. Олег, следящий за ними в бинокль, сообщил нам, что они не намерены прочесывать окрестность.
— Я по губам неплохо читаю, могу сообразить, кто что сказал, — сказал он.
Не став ждать пока солдатам вздумается пройтись по округе, мы поползли сторону границы леса.
— Смотрите заяц, — громко сказала Таня.
— Чего ты орёшь, дура! — зашипел на неё Толя.
Приглядевшись, мы заметили некрупного зайца, который поднимается по склону прямо к нам, то скрываясь под огромными валунами то, выходя из каменных расщелин. Заяц приближался прыжками, несясь в нашу сторону.
Когда заяц стал пробегать мимо меня, я включил видеокамеру и стал его снимать. Заяц не замечая меня пробежал мимо пушистых маленьких кедров и стал подниматься до кустов можжевельника. Снимая с рук, я вел камеру след за зверем, пока тот не скрылся под огромным валуном.
— Солдаты, — вдруг сказал Саня, показывая направление, откуда пришел заяц.
— Да откуда же их столько-то, — простонал Вахрушев. — Я что тут всю жизнь буду раком на брюхе ползать!
Мы, осторожно не привлекая к себе внимания стали уходить вдоль границы леса на юго-запад. Потом по дуге обошли солдат и спустились большой поляне, где горел костер. Никого на поляне не оказалось, видимо хозяева были те самые солдаты, которых мы встретили у большого камня на Крутобереговой на поляне лежали вещмешки, а на деревьях висели прорезиненные плащи от дождя.
— Вот идиоты-то, — сказал Олег, роясь в солдатском вещмешке.
Он вынул из мешка что-то металлическое и показал нам, это оказался рожок полный боевыми патронами.
— Серьезные ребята, только зачем боевые патроны так просто оставлять, — сказал Толя.
— А мы их накажем, — сказал Олег.
Он продолжал бесцеремонно рыться в вещмешках, подкладывая в них небольшие булыжники.
— Пусть ребятки потаскают, — улыбнулся он.
— Ребята, смотрите, вот это улов, - сказала Таня, показывая висящую под ветвями лиственницы офицерскую полевую сумку.
Когда мы раскрыли её, то обнаружили великолепно выполненную карту Конжаковского Камня масштабом 250 метров в одном сантиметре.
— Это пахнет большой удачей надо брать, — сказал Толя.
— Не думаю, что это будет разумно, — возразил я.
— Действительно, нас могут начать гонять как зайцев, — сказал Виктор.
— Но карта просто находка, смотрите всё в мельчайших подробностях: тропы, избы, каньоны, реки, — застонал от удовольствия Толя, явно смакуя такие подробности топографии.
— Ладно, кто "За", а то начнете ворчать, что опять кто-то виноват, что ее спёрли, не подумав, — сказал я.
Подняли руки кроме Виктора, который, покобенившись, все же согласился, хотя было видно, что вся эта затея хищения в сумки ему была не по душе.
Кроме карт в сумке находился телефон и портативная рация.
— Это надо ставить себе, — сказал Олег.
— Нет, забираем только карту, — сказал я твердо.
— Ну, как хотите, потом жалеть будете, — сказал Олег.
— Опаньки, тушенка, - сказал Саня, ощупывая один из вещмешков. — Возьмём на перекус три банки.
— Бери тушенку, и уходим отсюда, — сказал ему Олег.
Саня забрал пять банок тушенки и две булки хлеба.
— Думаю, офицер промолчит, что у него сперли карту, не будет же он себя выставлять дураком, — сказала Таня.
— О, эти голубые кости будут чтить свою репутацию, — с усмешкой сказал Толя.
Олег бросил на поляну пустую голубую в гильзу 12 калибра, объяснив, что это будет поводом думать, что здесь были охотники.
— Молодец, — похвалил его я за сообразительность.
Осмотревшись на всякий пожарный, мы ушли с поляны и двинулись в сторону юга-запада, чтобы выйти на просеку и дойти до реки Токовая, где Олег в прошлом походе двух капалух подстрелил, а потом мнил себя Тартареном из Тараскона.
Нам тогда в том походе еще встретились двое парней с двухместным катамараном. Они пришли с Серебрянского Камня через каньон, где был расположен водопад, ну, тогда воды в нём не оказалось, и их маршрут оказался неудачным. Они шли на реку Тылай, чтобы сплавиться в Косьву и идти далее до водохранилища. Когда мы узнали от них что в водопаде нет воды то, не мешкая, ушли через Тылайское Седло мимо Конжака на речку Конжаковку где встали лагерем.
Тогда еще Олег стёр пальцы ног, в кровь, подсчитав, что горные ботинки это баловство и отправился в поход, в болотных сапогах рассчитывая пройти в них весь маршрут. Кроме того эта дурья голова не вставила в сапоги стельки, а на ногах имела всего лишь простые хэбэшные носки. Хотя я ему советовал взять с собой шерстяные.
На этот раз он отправился хороших горных ботинках за 18000 рублей не забыв прихватить три пары войлочных стелек и две пары шерстяных носок как он сказал на всякий пожарный.
На истоке речка Токовая была жиденькой речушкой годной лишь для того чтобы замочить внутреннюю часть ладоней не замочив их поверхность. Но, тем не менее, мы умылись и привели себя в порядок.