- Вы кота не видели моего?- спросил я у соседки,- Белый кошак, дородный. Третий день где-то пропадает. Хотя, с него станется. На неделю уходил бывало. Белый такой, с рыжим галстуком…
Руки мои похлопали по карману, где должна была лежать зажигалка.
- С галстуком? Не, не видела. А ты моего зверя не встречал часом ?
- А каков он из себя?
- Да кот, как кот. Обыкновенный. Серый такой, мокрый асфальт.
- Нет, не встречал.
- Беда-то какая. Беда!
- И куда делся потаскун этот?- прикуривая сигарету, посетовал я в унисон с причитаниями соседки,- Ну не шельмец разве? Патрулируй улицу теперь, разыскивай его, места себе не находи. А он? А он только, понимаешь, дрыхнет и дрыхнет, когда не у миски, конечно. У мисок, то есть. Не напасешься на эту прорву. Ночами шатается не пойми где- аппетит нагуливает, а днем оттягивается. Нет, все это понятно, конечно. Кот - животное ночное, промысловое. Натура у него соответствующая. Мышей ловить должна. Только пользы от моего хищника в этом смысле ноль. Что есть кот, что нет его...
- Точно,- кивнула соседка,- проку от них никакого. У меня такой-же бездельник, правда наоборот.
- Это как так наоборот, любопытно?
- Ночью дрыхнет, а днем шляется. Затемно уже является на крыльцо- "здрасьте кого не видели", трескает в три горла и на печку. А мыши, как бегали по антресолям, словно по Питерской, так и носятся.
- Мой, кстати, тоже с печки не слезает.
- Ааа,- обреченно махнула она рукой,- Все коты одинаковые.
- Ну слааава тебе Боже, нашееелся! Вон он мерзавец,- с облегчением указал я соседке на белого откормленного кота, нёсшегося к нам со стороны магазина. – Поди сюда, поди, дуралей. Мууурзик.!
- Да какой же он тебе Мурзик?- расплылась в блаженной улыбке та,- Васька это мой негодный. Вернууулся.
- Погодите, но ваш кот серый вроде, сами ведь говорили.
- Ага, говорила. Просто я его только в темноте и видела. А там все коты серые. Одинаковые. Хочешь сказать, я кота своего не узнаю? Ваааська!
- Мяу…
Кот притормозил возле нас и начал с упоением тереться о ноги соседки.
«Ничего не понимаю. Может и правда обознался,- подумал я,- Ее это кот. Странно! Вот же он - белый, коротколапый, да и галстук при нем.»
- Мурзик,- сказал я ему на всякий случай,- Хочешь сосиску?
- Мяу,- ответил он и прыгнул ко мне на руки.
"Наконец-то, совсем другое дело. Мой это кот. А -то - Васька, Васька. Надо же имя плебейское какое. Мурзики мы."
- Васька!- растеряно позвала его соседка.
- Мяу…
- Мурзик!
- Мяу…
- Я тебе дам - Мяу, прохиндей!
Из подошедшего автобуса вылезла тучная баба Маша со слободки, и переваливаясь, словно большой противолодочный корабль с бока на бок, медленно направилась к нам.
- Прохиндей проклятый... Ух!
Остановившись возле нашей честной компании, баба Маша перевела дух и погрозила коту толстой сучковатой палкой. В ответ кот забился ко мне поглубже под мышку и перестал дышать.
- Позвольте… чем Мурзик вам так не угодил?- грудью встал я на защиту своего кота.
- Именно! Что тебе Васька-то мой сделал? - обиженно подхватила соседка, делая акцент на слове "мой".
- Да какой же он Васька? - простодушно рассмеялась баба Маша,- Скажете тоже! Маркиз это, соседа моего- инвалида Петровича животное. Белый с галстуком.
- Ну не подлец ли,- посетовала она нам, вытерев краешком платка обильную испарину с мясистого лба,- Мурку мою третий раз уже брюхатит. Повадился, вишь ли, к нам шастать– миски Муркины чистить, а еще брюхатить. Ладно хотя б брюхатил только, миски-то трогать к чему? Кормит Петрович его что ли плохо? Одна радость только, мышей всех вокруг передушил. Море мышей у нас всегда было. Моя-то краля на дух их не переносит, робеет… Как хорошо, все-таки, что нашелся пострел, а-то к Петровичу уже скорую вызывали. Маркииизка, пойдем домой?
Кот встрепенулся – Мяу.
Мне даже обидно стало немного: "Дома своих грызунов пруд пруди, а этот ренегат… Постой-ка, а если данный кот, действительно, не мой вовсе?"
- Вы правы. Пожалуй, не мой кот это,- сказал я бабе Маше, передавая ей зажмурившегося кота, - Мой мышей не ловит.
- И не мой,- добавила соседка,- Забирай. Петровичу не болеть.
На том и расстались. Мы с соседкой пошли своих котов искать. А баба Маша Маркиза Петровичу понесла.
Ближе к обеду где-то, Мурзик мой сам домой приволокся. Белый, сдобный, на шее галстук. Ввалился и сразу к мискам.
- Мяу.
Посмотрел я ему пристально в глаза.
- Так это ты был утром с нами, или нет? Признавайся, шельма. А может быть и сейчас не ты это?
- Мяу,- ответил он, бесстыже зыркая на меня своими зенками.
Тут за печкой зашуршало. Ноль внимания.
«Мой кот»- удовлетворенно подумал я и пошел за Вискасом.
Короче, так и не удалось мне выяснить, кто был тогда у остановки- мой кот, соседский ли, или Петровича. А может этот проходимец и вовсе один на всех у нас.
А как ты тут поймешь? Все коты одинаковые…