4.
Тяжелейшая (если не смертельная) болезнь современного российского общества — уверенность в сталинско-брежневской защищенности народа от любой внешней угрозы. Она сродни фантомным болям в месте отрезанной хирургом части тела.
Публичная констатация окончательного прекращения сталинско-брежневской защищенности нашего народа произошла 28 мая 1987 года — когда на Большом Москворецком мосту у въезда на Красную площадь приземлился самолет Матиаса Руста. В тот день умерла Советская армия, сталинско-брежневская защищённость растворилась в небытие, равно как обязанности государства защищать народ в целом, а не интересы отдельных группок избранных. Другое дело, что продолжается пропаганда идеи ядерной вооруженности РФ как надежной защиты народа от внешней агрессии. Но какой может быть защищённость посредством «Мёртвой руки»? Ведь это всего лишь орудие возмездия после свершившегося конца.
Как и почему всё это произошло — отдельная тема. Сейчас разговор о носителях фантомных болей. Об откровенно продажной шушере речи нет — они «дети мира», для них даже наглядная реальность не урок.
Почему СМИ и публика устроивают такой гвалт вокруг сбежавшей шпаны, столь длительное время объявлявшей себя элитой? Но ведь в экономическом отношении они и в самом деле были, есть и будут элитой. А кем еще может быть капиталист, владетель капитала в обществе капитала? Пусть не за рубежом, пусть в России. И этого уже вполне достаточно.
Мы уже видим, как беглая элитка возвращаются и помаленьку вновь начинают грести деньжата. Они-то как раз никого не грабят и не разоряют. Они получают то, что им дают современные российские законы. И несёт им деньги отечественный обыватель, которому глубоко наплевать на любые идейные разблюдовки. «Ему хоца хлеба и зрелищ!» Так что уймитесь, господа пропагандоны. Философия обывателя необорима. Несли деньги элитке и будут нести, как бы не изощрялись в протестах «грозные» болтовней защитники и протестанты. Какие бы письма и петиции они не подавали высшей власти. Пока власти это выгодно, она будет мешать элитке зарабатывать (только мешать, не более) капитал, как только необходимость отпадет, все вернется на свои места. И все мы это знаем. И ничего с этим поделать не можем. Не по вине власти — по вине безразличного ко всему, кроме себя, обывателя. И посмейте ему помешать нести свои гроши элитке — если вы не защищены властью, то в клочья порвет.
Гораздо сложнее и печальнее обстоят дела с дамочками обоих полов, болеющими психической болезнью квазигуманизма. Болезнь эта, боюсь, не излечимая, заразная и чрезвычайно коварная.
Отличие квазигуманизма от реального гуманизма в эгоистической направленности личности. Реальные гуманисты уважают и сострадают всем страждущим и нуждающимся. Для квазигуманиста его сострадание, защита и помощь распространяются только на него и на его окружение.
Принцип квазигуманиста: «мне и моему, все прочее — это другое». «Другое» ему в лучшем случае безразлично, но если судьба «другого» объективно негативно сказывается на «мне и моему», квазигуманист становится его ненавистником и уверен, что все страдания и жертвы «другого» — по делом, так ему и надо. Для оправдания этой позиции квазигуманист всегда найдет тысячи доводов. Анализировать их здесь — время даром терять.
Особую ненависть вызывают в квазигуманистах те люди, кто защищает не его и его окружение, помогает не ему и его окружению, а всем или, того хуже, «другому». В последнем случае ненависть квазигуманиста зашкаливает. «Что они творят?! — вопиет к человечеству квазигуманист. — Изверги! Чтобы они все передохли!»
Одним словом, спираль сузилась в воронку.