1. Болезнь
Как часто людьми управляет зависть и как сильно это может им навредить! Хочется написать целый исследовательский очерк о разных её проявлениях. Думаю, это было бы очень любопытно. Но сегодня я хочу рассказать об одной истории из своей жизни, в основе которой лежит обыкновенная противная зависть. Пусть это будет как моё покаяние.
Я была в академке. Ревматическая атака. Пришлось оставить учёбу в институте на год. Жила у родителей. Моя болезнь как будто подставила мне подножку. Всё разом полетело кувырком. Совершенно очевидно стало, что мне уже нереально будет учиться в трудном техническом ВУЗе по сложной специальности. Нет, можно ещё, конечно, попытаться выбиться в инженеры. Но зачем? Уже понятно, что хорошего инженера из меня не получится. И здорового – тоже.
Перед ревматической атакой, ещё в Москве, я сделала операцию – удалила надоевшие, постоянно воспаляющиеся миндалины. И почти сразу – атака и вместе с ней двухстороннее воспаление лёгких. Мне потом умные люди объяснили, что после удаления миндалин в мой организм открылись ворота – для инфекции. Раньше она нападала на гланды, а теперь, без них, атаковала сердце и лёгкие.
Итак, приехав к родителям погостить на ноябрьские, я разболелась и попала на 41 день в больницу – таков курс лечения от атаки, ну и попутно – от воспаления лёгких. У меня ещё тогда и фарингит нашли – но это уже пустяки.
2. Вещий сон
В больнице мне приснился «вещий» сон.
Вот лежим мы в палате – нас 4 человека. Открывается дверь, и медсестра вводит к нам слабую тощую высокую старуху с желтым лицом. Она смотрит вперёд своими невидящими большими тёмными глазами. Одета старуха в ситцевую простую одежду – скромную коричневатую в мелкий цветочек кофту, наглухо застёгнутую у ворота, и синюю, тоже в цветочек, крестьянскую юбку с нашитыми по подолу полосками из однотонной, синей же, ткани. Одежда чистенькая, но вся выцветшая, старенькая, хоть ещё и не рваная.
Медсестра говорит нам:
- Вот, принимайте соседку.
Я весело возражаю:
- У нас все места заняты!
Медсестра ничего не отвечает, лишь подталкивает старуху в направлении ко мне. Та послушно поворачивается и медленно идёт прямо на меня, глядя в лицо невидящими глазами, в которых уже мелькает что-то осмысленное. Такое ощущения, что она рада, что нашла – кого искала.
Дряхлая старуха подошла вплотную к моей кровати, и я поспешно, испуганно отодвигаюсь, освобождая ей место рядом с собой.
Тут я просыпаюсь в ужасе. И понимаю, что ко мне приходила смерть, пока ещё в таком обличье.
Дальше я стала поправляться, но видение этой старухи ещё долго преследовало меня.
И ещё в память мне запал один эпизод, угнетающий меня. Когда я попала в больницу и мне ещё не поставили точный диагноз, моя соседка по палате в разговоре со мной брякнула:
- Если ревматизм будет – то кому ты будешь нужна?
И врач, когда укладывал меня в больницу с подозрением на сложную форму гриппа, тоже сказал:
- Лишь бы не атака.
Но вот. Значит, она.
Но хватит о болезнях. Потом я поправилась, и мне врачи сказали, что я легко отделалась – не осталось порока сердца.
3. Школьная подружка
Выписалась из больницы и стала готовиться к переводу в другой ВУЗ и на другую специальность – которая полегче. На экономический факультет.
Всю зиму после больницы я прожила у родителей. Почти все мои друзья и подруги разъехались по институтам и училищам. Общаться толком не с кем было. И я задружилась с бывшей одноклассницей – Томой.
Я была общительной девочкой и, когда училась в школе, считала, что мы все в классе должны дружить. Тома к нам в класс пришла, потому что её оставили на второй год. Тамара не выглядела дурочкой и по поводу своего второгодничества никогда не комплексовала. Надо отметить, что в нашей школе были строгие требования. Училась Тома, конечно, средненько, но школу закончила вместе с нами.
Моя подружка была добрая девочка. Говорила мягко, справедливо. Немного картавила, как будто аппетитно заглатывала слова симпатичным ртом. Была высокая, с крупными бёдрами. Лицо слегка вытянутое, с чистыми голубыми глазами.
Мне запомнились некоторые её фразы. Как-то она авторитетно, со знанием дела и с вершины своего возраста сказала мне:
- У тебя самый красивый нос в классе.
С тех пор я очень гордилась своим носом.
Когда у нас был выпускной, а я ушла бродить по улицам с проходным мальчишкой из параллельного класса, она меня, как старшая подруга, выговаривала:
- Зачем ты ушла?! Мы так хорошо всю ночь гуляли по городу!
Наш город – Оленегорск в Мурманской области, он летом весь день, даже ночью! солнечный, – солнце не садится, а гуляет над горизонтом. Я тогда пожалела, что не пошла со своими подружками.
И вот теперь после больницы я опять задружилась с Томой.
Не помню ничего, что могло бы навредить мне от общения с Томой. А ведь, согласитесь, всегда можно найти что-то такое, за что можно обидеться на человека. Но нет, Тома была со мной весела, добра, всегда старалась чем-то помочь.
Помню, когда началась весна, растаяли наши обильные снега, и город погрузился в сплошные потоки воды. Мне абсолютно не в чем было выйти на улицу. Тома принесла резиновые сапоги – чешские высокие шоколадного цвета красивой модной формы. Какая-то её знакомая привезла из Риги. Вот Томочка и вспомнила про меня, добрая душа. Да я ещё тогда интересное синее буклированное пальто приобрела в районном Мончегорске, и шапочка у меня была из модного редкого розового мохера, купленного ещё в Москве. Я приоделась и блистала весной в нашем маленьком городке. Остались фото. Я люблю их рассматривать и вспоминать ту свою жизнь в Оленегорске.
4. Письмо о встрече
Однажды Тома ко мне пришла и попросила написать письмо – для своего знакомого. Я удивилась. Сама-то я никаким своим знакомым не писала, а тут – пиши неизвестно кому по заказу от подруги. Я внимательно прослушала её историю.
Тома рассказала, что познакомилась в поезде с симпатичным высоким курсантом из мореходки. Я поняла, что она ему очень понравилась. Он сказал, что у неё красивые руки и хорошая фигура.
Кисти рук с миндалевидными ровными ногтями, действительно, были у неё очень красивые. Помнится, Тома рассказывала, что кто-то говорил ей, будто не надо делать маникюр – ногти у неё от природы очень красивы, а маникюр их может только испортить. Фигура? Мне казалось, что у Томы великоваты бёдра. Но я тогда подумала, что мужчинам это, может быть, и нравится. И рост у неё хороший. Курсант тоже высокий.
Вот сейчас мне представляется, что Тома похожа была на женщин с картин фламандских художников. Возможно, подумалось мне, курсант таковою и увидел Томину красоту. Которую я тогда не поняла. А он рассмотрел.
Тома из того поезда вышла в Оленегорске, а курсант поехал дальше, в Мурманск. Договорились переписываться, и при первой возможности – встретиться. И теперь ей надо написать ему письмо, а она не знает – как.
В общем, я позавидовала. Меня захлестнула волна тайной зависти, порождённой обидой на судьбу. Как? Я вся из себя умница, красавица, – прозябаю тут в квартире у родителей, болящая, завалящая без перспектив на личную жизнь, хорошую учёбу и вообще – ни на что. А эта двоечница, второгодница, глупая, пустая, какая-то подсобная работница – и у неё такой шикарный роман?
Зря Тома попросила свою подругу, то есть меня, написать это письмо! Она, вероятно, подумала, что я порадуюсь за неё и приложу все усилия окончательно заарканить этого красавца, будущего капитана.
Но у меня не хватило благородства.
5. Зависть
Нет, я честно до последнего отказывалась писать это письмо. Говорила, что так нельзя, это будет неискренне. И я не знаю, что конкретно писать.
Но Тома настаивала, напирая на то, что она помнит, как я хорошо писала сочинения в школе, а она никогда не умела это делать.
- Напиши, чего тебе стоит? Завтра зайду за письмом, – твёрдо сказала она.
Я сидела перед чистым тетрадочным листком и думала, что же написать? Надо изобразить что-то необычное. Ведь не писать же: здравствуй – до свидания, а в центре – о погоде и о том, что всё у неё хорошо и что в воскресенье она приедет в Мурманск на встречу к нему? И всё. Томе этого будет явно недостаточно. Она хочет поразить его чем-то. Вот и доверилась мне, помня, как я «поражала» одноклассников своими стихами и сочинениями. Сделала мне, своей подруге, заказ на это письмо – «по знакомству», «по блату». Такая рациональность, возможно, была бы и понятна…
Но моей душой управляли обида и зависть.
И я написала.
Теперь я точно не помню, что конкретно я писала. Помню только, что выдала критическую оценку недавно просмотренного мной в нашем ДК американского фильма «Укрощение строптивой» с пышной вульгарной Элизабет Тейлор. А больше толком – ни о чём не помню. Но письмо было пронизано иронией и высокомерием.
Я очень надеялась, что Тома поймёт, что это такая шутка, может, несколько ядовитая. Посмеемся вместе, и она сама напишет своё письмо. Пусть простое, но от души.
Но нет. Тома пришла, прочитала письмо, одобрительно посмеялась над его текстом и забрала письмо с собой. Отослала. И поехала в воскресенье к курсанту на встречу.
Я в ужасе дожидалась приезда Томы с её рассказом об их встрече. Меня начал глодать червь совести. Я понимала, что курсант будет в замешательстве от несовпадения образа Томы, возможно им ещё и приукрашенного, с текстом этого письма. Мне было страшно за судьбу этой глупенькой, но очень доброй и милой Томы. Зачем я выпустила этот яд?
Тома вернулась, пришла ко мне. Рассказала, как они гуляли по Мурманску. Я спросила, был ли разговор по поводу моего письма.
- Нет, но он так странно иногда посматривал на меня, – смеясь, ответила Тома.
Понятно. Мы заморочили парню голову, и он растерялся.
Больше они не встречались и не переписывались. Неужели я разрушила Томину судьбу?
Эпилог
Не знаю. Жалела ли Тома об этом несостоявшемся романе. Но у меня всю жизнь совесть по этому поводу была не на месте.
Я всю жизнь мысленно у Томы прошу прощения.
Поправившись, я вернулась в Москву. Стала учиться. Вышла замуж.
Приехала с мужем как-то навещать родителей. На остановке встретила Тому. Даже не думала её знакомить с мужем. Она сама попросила. Познакомила. Но и только. Опять расстались, теперь уже, кажется, навсегда. Тома осталась там же, в Оленегорске. Больше я ничего про неё не знаю.
А сейчас я пишу вам, может, и для неё, этот рассказ. Хотя, думаю, она его никогда не прочтёт. Если только кто-то не даст ей этот рассказ – моё покаяние – прочитать.
P.S. Выпускной. Тома справа.