Яков Ильич подошёл к домашнему телефону и протянул к нему внезапно вспотевшие руки.
— Подожди, — сказал он сам себе, — сначала подумай, надо ли тебе это.
Он опустился в стоявшее рядом с телефоном кресло, достал платок и стал тщательно вытирать ладони, вспоминая состоявшийся сегодня на работе разговор…
Коллегам заметить его плохое настроение было не трудно – всё было написано у него на лице. К нему подошёл Коля, друг ещё с институтских времён, и отведя его в курилку, стал допытываться о причине его недовольства.
— Опять с женой поссорился, — махнул огорчённо рукой, — да так, что она уехала к маме.
— А в чём причина-то разлада? — Николай уже приблизительно представлял, из-за чего мог возникнуть конфликт и его догадка подтвердилась.
— Да из-за денег. Вернее, из-за её просьбы обновить спальный гарнитур, хотя и этот ещё хорош.
— Сколько вас помню – только по этой причине и ссоритесь. Ты бы ей изменил хотя бы разок, что ли. Открылись бы новые горизонты…
— Ты что! Я не могу. Вот так взял и просто изменил, скажешь ещё! Тогда вообще не вернётся от мамы. А так поживёт недельку и возвратиться. Подуется ещё пару дней и всё встанет на свои места.
Николай помолчал с минуту и спросил приятеля:
— Так ты сейчас один живёшь? — И увидав утвердительный кивок, полез в карман, достал кусочек ламинированного картона – визитку – и протянул его товарищу. — Расслабься! Позвони вечером по этому телефону, получишь массу удовольствия!
Яков Ильич осмотрел визитку. На одной стороне был напечатан крупными цифрами номер телефона. На обратной – пухлые чувственные губы с золотой монетой в сверкающих белизной зубах. Он хотел спросить друга, что кроется за номером телефона, но тот уже ушёл на своё рабочее место.
Вечером, проглотив холостяцкий ужин, Яков Ильич почитал газету, посмотрел новости, долго лежал на диване и только ближе ко сну решился подойти к телефону.
Он поднял трубку, набрал номер и через пару гудков услышал:
— Здравствуйте. Мы сделаем вас счастливей! Как вас зовут?
— Яков Ильич. Здравствуйте…
— Яков Ильич, вам уже есть восемнадцать лет?
— Мне уже два раза по восемнадцать и ещё два года. — Нежный голос действовал успокаивающе и Яков Ильич обмяк в кресле. — А вам сколько лет?
— О! Это не так уж и важно. Главное чтобы не было проблем с оплатой – звонок не бесплатный! Вы готовы?
Яков Ильич закрыл трубку рукой, откашлялся несколько раз и сказал севшим голосом:
— Готов. Готов оплатить платный звонок.
— А у вас банковская карточка, портмоне или кошёлёк?
— У меня и то, и другое, и третье… — Он сразу представил, как они лежат перед ним на столе.
— Тогда начнём, милый Яков Ильич. — К голосу добавилась спокойная, мелодичная музыка. — Сядьте поудобнее, расслабьтесь, закройте глаза… Представьте что я рядом с вами и беру в руки ваш кошелёк… Или лучше портмоне и начинаю медленно раскрывать его.
Временный холостяк, уже расслабившийся под гипнотизирующую музыку, невольно напрягся.
— Не волнуйтесь, я это делаю не в первый раз. Я раздвигаю купюры и кладу между ними одну пятитысячную бумажку, вторую, третью…
Яков Ильич ясно представил себе, в музыку вплелись хрустящие звуки новеньких банкнот, как полнеет его бумажник и приятная истома появилась во вновь расслабившемся теле.
— Я с трудом закрыла ваше портмоне, — продолжил голос в трубке. — О! Какое оно тяжёлое! Возьмите его в руку.
Хозяин протянул воображаемую руку к бумажнику и поднял его. Лёгкий стон вырвался из его груди – он реально почувствовал увесистый груз в своей руке. Хотелось прижать его к груди и не выпускать из рук.
— Положите его рядом с собой. А я беру ваш кошелёк, старый, наверно мамин, но ещё добротный и начинаю ловить им золотые червонцы, медленно падающие сверху. Их много, но ни одну монетку я не упущу!
Глаза под закрытыми веками Якова Ильича забегали из стороны в сторону – он следил, как кошелёк заметался над столом, заглатывая в свое нутро золотой дождь. Через короткое время он услышал, на фоне музыки, гипнотизирующей его, будоражащий душу перезвон ударяющихся друг об друга монет.
— Ещё, ещё! — шептали губы хозяина, смотрящего на раздувающийся, словно шар, кошелёк.
Наконец последняя монета была поймана и увесистый кошель с тяжёлым стуком упал на стол. Он хотел подняться и подойти к столу, но ноги не слушались его – таким сильным было впечатление от прошедшего зрелища. Но, не дав ему опомниться, в поле зрения, сбоку, вкатился какой-то аппарат, очень похожий на банкомат.
— Вы не ошиблись! Это самый щедрый банкомат в мире! — подтвердил женский голос. Внезапно спокойная музыка сменилась бравурным маршем. — Вставьте вашу банковскую карточку в приёмную щель!
Видение услужливо подняло его руку, потянувшуюся к карте лежавшей на столе. В тот же миг пластиковая карта сама подлетела к руке и пальцы ловко её подхватили. Яков Ильич медленно ввёл в узкую щель карточку, растягивая удовольствие. Банкомат, ещё медленнее, втянул её в свой корпус и зажёг зелёную лампочку под прозрачной и единственной кнопкой рядом со щелью. Выставленный палец ткнул в кнопку…
Музыка оборвалась. В наступившей тишине послышался тихое стрекотание, нараставшее с каждой секундой. Яков Ильич узнал этот звук – так работал механизм банкомата отсчитывавшего деньги. Когда стрекочущий звук заполнил всё пространство вокруг, у банкомата открылась заслонка и оттуда хлынул поток разноцветных купюр, падавших на колени Якова Ильича. Денежные знаки летали в воздухе, лежали на коленях, усыпали пол вокруг кресла.
— До свидания, Яков Ильич! — в трубке послышался звук отбоя.
Возбуждённый хозяин не открывая глаз, видение продолжало радовать его душу, положил трубку на аппарат и стал гладить свои колени, не в силах остановиться. Стрекотание словно бы стало медленно отдалятся, пока совсем не прекратилось. Из груди Якова Ильича выпорхнул счастливый выдох:
— Это было изумительно!
И вскоре он уже спал в кресле крепким сном, с довольной улыбкой на лице, и иногда поглаживая свои колени.