Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
Приговор суда гласил, что обвиняемый виновен по трём статьям уголовного кодекса и приговаривается к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведён в исполнение и об этом есть запись. Но вдруг этот самый преступник появляется в обществе дам (они, кстати, не знали о его возвращении с "того света" и думали, если жив, то прощён). Однако они скоро удостоверились в обратном, когда одна из них рассказала своему мужу, как бы невзначай, что видела в обществе господина N. На что муж, осведомлённый в этих делах, сказал, что господин N казнён – "с неделю как состоялась казнь". Посыпались вопросы: дама недоумевала, ведь она лично видела и разговор с ним вела, и тому были свидетели.
- Неужели не прощён, Николя? – вопрошала обеспокоенная жена.
- Дурочка ты у меня, Лиза, – сказал ласково муж, – за кого-то другого приняла, похожих много.
Но жена спорить не стала, она вообще не спорила, за это муж её любил – так думали оба, однако задумалась: в обществе ошибиться было непросто – все друг друга знали ("Как в большой деревне", – шутили "подростки", которых только что приняли в свет.). Рассказала знакомым дамам, но они уже наводили справки и состоялся совет. Секретности никакой. Какая у дам секретность? Может быть? Нет. Теперь знают все.
- Что делать, если появиться? – вопрошали все. – Арестовывать?
- Да он не дастся, – отвечали пострадавшие от "казнённого".
И дело не в том, что оставил жить, но избивал многократно, а сам вид преступника вызывал уважение. Вот и теперь, когда его нет, чувствуется его холодная поступь в их перепуганных головах.
- Будет здорово его увидеть, – шутили над дамами, они ещё не видели сами и могли шутить.
- А ну как появится? – спросил один.
- Мы ему... – теперь они вместе, нечего бояться.
А дело произошло в четверг полгода назад. В доме праздновали новоселье. Молодые супруги переехали в новый дом за рекой. Моста нет – на лодках добирались гости, ругая всё и вся. Веселье затянулось, возвращаться в "тёмную стынь", грести вёслами никто не хотел: остались ночевать. Только двое рискнули замёрзнуть, но догрести до берега.
- Ладно, – сказал гостям хозяин, – если хотите, поезжайте, а то – оставайтесь у меня, утром будем чаёвнивать (это они любили по утрам).
Одному надо было на службу, другой – так привязался, чтоб не скучно было. Уехали, уплыли (пожалуй, лучше будет), гости попили чай или кофе – кто как хотел и разбрелись на ночлег. В тесноте да не в обиде: дом не маленький, но и гостей немало – разместились наконец. Утром крик, чей-то стон и: "Украли!" – всё сразу. Что произошло? Убийство, воровство и... девушка исчезла (молоденькая, семнадцати лет). Убита мать семейства, драгоценности с неё сняты и украдены. Муж жив, но не помнит, как и что происходило: он проснулся, но ударом по голове "выведен из строя".
- Если бы я не спал, то и меня убил бы, – мямлил мужчина, потерявший жену и дочь.
Он-то и навёл всех на ложный след. Долго искали и, наконец, нашли.
- Его-то мы долго ищем, – сказал полицейский (не последний чин), – на нём много грязных дел, только доказать надо.
- Докажите, – смело, но не развязно отвечал подозреваемый.
- Докажем, докажем, – успокоил полицейский чин (его Ванюшеньку этот "негодяй", как говорила мать его ребёнка, избил за слово "дурак").
И так набралось, что не оставалось другого, как обвинить во всех смертных грехах его – отставного поручика его величества, но это в расчёт не берётся – виноват.
Что произошло в доме, когда все спали? Это уже не секрет: виновный найден и ждёт наказания. Подошёл к спальне, постучал – все спали, не ответили. Постучал ещё раз – нет ответа. Дверь не заперта, входит, видит женщину на постели, рядом муж (тучный, но справится может, думает). Дочь в стороне, пока не видит. Застёжка у бриллиантового колье (подделкой оказалось) была на спине: отстегнуть не убив, не мог. Достал нож и сразу в сердце. Муж зашевелился – его незачем убивать, ударил по голове и отключил на время. Тут девушка зашевелилась, позвала: "Мама". Пришлось преступнику закрыть ей рот и, как свидетельницу его злодеяния, убить и тело спрятать. Но тела не нашли. Значит, увёл в секретное место и там оставил, задушил, наверное и изнасиловал – это следствие не исключало (мужчина он сильный и здоровый). Когда таким образом факты были подогнаны, найденный преступник подлежал суду. А поскольку обиженных на него было много из той среды "правдолюбов", то и доказывать не пришлось... – виновен!
Семёнов Андрей Юрьевич (имя вымышлено) родился не уродом – женщины любили, но жениться не хотел: искал свою единственную. А когда нашёл, замужем оказалась – не любит и прочее. Обозлился? Нет, но охладел к женскому полу и "таскался" за девушками, чтоб насмешить себя. Стрелялся пять раз, но один раз всё же убил и пришлось расстаться со службой (наказание и прочее, что положено убийце). Готовый подозреваемый! Пришёл к другу на праздник "посвящения в женатые мужи" (на свадьбу опоздал). И другого такого не нашли, сделали подозреваемым в убийстве, похищении и воровстве. Искать другого, только время терять, а улики не так важны оказались. Почему не стал искать адвоката? Посоветовали одного, так его удалось противной стороне склонить на свою сторону – не защищал, а только кивал обвинителю – так, мол, так.
Был ли расстрел? Нет, не был. Что бывает в правосудии такого, что объяснить невозможно? Бывает совпадение, случайное стечение обстоятельств. И здесь, нашёлся друг с учебных классов, которому не всё стало ясно: поспрашивал, узнал, что и как, и не поверил ни одному слову обвинения. Но как наказать не наказывая? Нашёл выход. "Расстрелял" холостыми, солдаты сразу поняли, но обвинять командира – себе вредить, да и весело было (не похож на преступника – все решили, не угоден там – здесь хорош, промолчали). Хоронить стали "свои же", отблагодарил как мог. Позже раны себе "зашил", чтоб не подводить друга, "выкарабкался из могилы сам" – легенду себе придумал на случай, если поймают. А честное имя возвращать надо? Надо. Вот и стал ходить по людям, кто был на том празднике, спрашивать, но тут загвоздка: как объяснить что живой, но не прощён судом? Пришлось использовать дружбу, в которую не верил, но пришлось обратиться в конце концов – выбора не оставалось. Там предупредили, чтоб скрывался, не показывался на глаза никому и без него нашли. И все улики были, но тогда не нужные никому, поэтому не заметили даже. Пакет документов с собранными уликами был подан в апелляционный суд и был принят к рассмотрению.
Убийцей оказался муж несчастной женщины. Настоящее колье было заложено и лежало в ломбарде (но было застраховано), фальшивое (украденное) требовалось "изъять", пока жена не догадалась о подмене. Дочь была от первого брака и во всём потакала отцу (мачеху не любила). Сговорились, нашли случай, когда возможных преступников будет много (а тут такая удача), и совершили злодейство. Дочь сбежала в окно, ждала отца, но потом сама добралась до дома, там переоделась и уехала к тёте, где и жила всё время, изредка переписываясь с отцом.
Когда Андрей Юрьевич ступил на порог своего дома, дядька его Ефим крестил лоб приговаривая: "Крест животворящий кроплю на себя... Аминь". Вот и вся история с животворящим крестом.