Эркин терпеливо ждал, когда Дилором Икрамовна прошла к столу и сев рядом с Хамидом Закировичем, наклонившись к нему, что-то тихо сказала, а мужчина ей в ответ деловито кивнул головой. Тут в кабинет вошли и профессор, заведующий кафедрой урологии, Турсунов Шавкат Умарович и профессор, заведующий кафедрой кардиологии, Саппаров Марат Фархадович. Эркин, когда они вошли, тут же встав, поздоровался с ними. Ответив ему, мужчины прошли к столу.
- Приветствую вас, коллеги! - пожимая руку Хамиду Закировичу и кивая Дилором Икрамовне, - сказали они один за другим и сели за стол.
- Я вызвал вас, уважаемые коллеги, ну... пусть это будет маленькое совещание. Вчера мы с Дилором Икрамовной ездили в министерство, к сожалению, министра на месте не оказалось, но мы смогли зайти к его заместителю, товарищу Ганиеву. Время нынче такое, многие вернулись с войны и поступлений много, ведь ушли, едва закончив школу. Но наши аргументы были весомыми, товарищ Ганиев сказал, что сам зайдёт с просьбой к министру. Но вот, что я хочу Вам сказать, товарищи... время идёт, а парню нужно учиться и знания к этому, у него неплохие, если не сказать больше. В общем, мы вчера посоветовались с Дилором Икрамовной и решили, что пока Курбанов просто будет посещать занятия в плановом режиме, в смысле, будет учиться со всеми студентами, - говорил Хамид Закирович, посматривая на коллег и понимая, что это и вовсе против правил.
- Но это невозможно! Прежде, Курбанов должен быть зачислен в наш институт, товарищ Захидов, - воскликнул Саппаров.
- Я тоже так думаю. Пусть министр подпишет согласие на его зачисление и пожалуйста, добро пожаловать в наш институт, - согласился и Турсунов.
- Но время идёт, у нас каждый день новая программа, парень может просто отстать! Это дело времени, завтра мы вновь поедем в министерство, добьёмся зачисления Курбанова и я возьму его в свою группу, - ответила Дилорам Икрамовна.
Эркин сидел в конце большого стола, но его словно и не замечали. Парню стало не по себе, что из-за него происходит столько волнений у этих уважаемых людей. Он медленно поднялся и готов был выйти, чтобы сюда не возвращаться, подумав, что непременно поступит на будущий год, а пока можно и поработать, всё помощь родителям. Но в тишине кабинета, все взгляды, четыре пары глаз, устремились на него. Эркин застыл, стоя перед ними.
- Сядьте, Курбанов! Мы ещё не закончили! - махнув рукой, довольно грубо сказала Дилором Икрамовна.
Эркин тут же опустился на стул, но прямого взгляда не отвёл. Дилором Икрамовна довольно улыбнулась. Все понимали и знали нрав этой женщины, умнейшего педагога и светилы медицинской науки в области хирургии, которая не раз спасала людей, казалось, обречённых на смерть. А когда ей говорили хвалебные слова, она сухо отвечала, что это её работа и каждая спасённая ею жизнь - это и есть награда за её труд. И то, что Дилором Икрамовна сама так переживает за этого парня и сама, оставив работу, ездила в министерство, ходатайствовать за него, говорило о многом. Её авторитет в этом институте и в области науки, был всем известен.
- В общем так... ответственность я беру на себя, Хамид Закирович! У нас учатся столько студентов, из которых навряд ли выйдут хорошие хирурги, но я понимаю, многие воевали, подзабыли программу, а тут готовый материал, хирург должен быть от Бога, это должно быть заложено в человеке, понимаете? Ну ладно, я всё сказала, - понижая тон, высказалась женщина.
- Ну, если Вы сами ответственны за это... мы лишь можем поддержать Вас в этом вопросе и если нужно, подписаться под каждым Вашим словом, - сказал Турсунов.
- Значит договорились! Министра, сказали, сегодня не будет, завтра суббота, он может не прийти на работу, а вот в понедельник, мы с Вами с раннего утра и поедем к нему, Дилором Икрамовна. Курбанов, Вы можете идти на занятия прямо сейчас, вот... Дилором Икрамовна сама Вам всё разъяснит, все свободны, - сказал Хамид Закирович и все тут же поднялись из-за стола и направились к выходу.
- Пойдёмте со мной, Курбанов, сейчас в Вашей группе, где Вы и будете учиться, идут занятия по биологии. Я буду преподавать у Вас на кафедре хирургию. Вы быстро привыкните к режиму учёбы, пошлите, - сказала Дилором Икрамовна, проходя по широкому коридору к выходу из здания.
Эркин молча шёл за ней, чувствуя себя неловко, что из-за него переживают и столько делают для него такие уважаемые люди, а он не привык доставлять людям хлопоты, чувствуя за это свою вину. Профессора и доктор наук... парень был уверен, что и Хамид Закирович имеет звания профессора и доктора наук.
Выйдя из здания, Дилором Икрамовна направилась к учебному корпусу и вместе с Эркином вошла в большой холл, с колоннами и парадной лестницей на второй этаж, по которой они вместе и поднялись. Дилором Икрамовна была уверена, что в министерстве не откажут в просьбе зачислить Курбанова на первый курс института, тем более, министр когда-то был её однокурсником. Ведь за него просили такие именитые светила медицинской науки, как она и Хамид Закирович.
Они вошли в аудиторию, студенты поднялись со своих мест, приветствуя Дилором Икрамовну.
- Здравствуйте, Николай Александрович, вот... познакомьтесь, это новый студент нашего института. Прошу любить и жаловать, Курбанов Эркин Шакирович. В его способностях я не сомневаюсь, поверьте, - сказала Дилором Икрамовна, подойдя к доске, у которого стоял пожилой мужчина, с указкой в руках, показывая студентам чертежи и схемы.
- Простите? Но учёба давно началась... молодой человек опоздал на целый месяц. Может ему попробовать поступить на следующий год? Ведь и экзамены... не понимаю... он же не зачислен в институт, верно? Хамид Закирович в курсе? - тихо, почти шёпотом спрашивал Николай Александрович, с любопытством разглядывая Эркина, серьёзное, мужественное лицо которого вызывало явное любопытство и не только у него.
Все студенты, сидевшие в аудитории, молча ждали, наблюдая за происходящим.
- Этот молодой человек, как Вы изволили заметить, только вернулся с войны, уважаемый Николай Александрович. Его грудь вся в орденах и медалях, есть веская причина его опозданию на месяц, он восстанавливал Берлин. И поверьте, мы с профессором Саппаровым и профессором Турсуновым, во главе с Хамидом Закировичем, тщательно его опросили, устроив индивидуальный экзамен по всем естественным наукам. Я его знания оценила высоко, можете мне поверить, а сейчас он останется на занятиях, это моя личная просьба к Вам. У меня пара, я должна идти, - сказала Дилорам Икрамовна и обернулась к Эркину.
- Проходите, Курбанов, садитесь. Думаю, завтра уже всё разъяснится, удачи, - сказала женщина и стуча каблучками, направилась к выходу.
Студенты вновь встали и тут только Эркин, подняв голову, оглядел всех находившихся в аудитории и взгляд его упал на Карину, она тоже смотрела на него удивлёнными, большими глазами.
- Что ж, молодой человек, если сама Вахидова просит за Вас, конечно проходите. Так! Занятие продолжается! На чём это я остановился? А... а! Так вот, отростки нервной системы, проходя мелкими нитями... - начал говорить Николай Александрович, указкой тыкая в доску.
- Привет! Можно? - тихо спросил Эркин, присаживаясь рядом с Кариной.
- Здравствуйте. Значит вместе учиться будем? - спросила Карина, поглядывая на более чем серьёзное лицо Эркина.
Его густые, чёрные брови, карие, большие глаза, с острым, мужественным взглядом, подавляли её. Она тут же отвела взгляд, как только он вновь посмотрел на неё.
- Ещё неизвестно. Но аура тут, я тебе скажу... просто удивительная, - ответил Эркин, поглядывая на педагога, оглядывая стены и потолок аудитории и одним ухом прислушиваясь к словам Николая Александровича.
Закончились занятия, Эркин вместе с Кариной переходили из одной аудитории в другую и так четыре пары. Выйдя наконец из учебного корпуса, они и несколько ребят и девушек, пошли по аллее, мимо вековых деревьев, которые словно охраняли тайны этих мест, давая тень своей густой листвой.
- Может в столовую зайдём? - выходя вперёд, спросила Вера.
Эркин её помнил, самая бойкая девушка среди других.
- Я домой, сегодня амма (тётя по отцу) приезжает. Я обещала приехать пораньше, она против того, чтобы я училась. Говорит, девушке вовремя замуж нужно выйти, иначе, в девках останется. Не знаю, что делать, а вдруг они решат выдать меня замуж? - сказала Диля, которая весь день ходила грустная и задумчивая.
Карина испуганно взглянула на Дилю, потом и на Эркина.
- Вот и я этого боюсь... - пробормотала она.
- Может обойдётся? Ну, скажешь, что он тебе не понравился! А что? Не заставят же тебя силком выйти замуж? Я никогда не соглашусь на такое варварство! - воскликнула Наташа.
- Ты русская, тебе легче. У нас могут и не спросить согласия, - ответила Нигора.
- Ладно, я пошла домой. Наташ, ты идёшь? - спросила Диля, с грустью махнув рукой.
- Да, дома поем, чего зря деньги тратить? Пошли, - ответила Наташа, быстро уходя следом за Дилей.
Вера с Нигорой, проводив девушек взглядом, с сожалением вздохнули и повернулись к Карине, словно спрашивая, куда они с Эркином направятся.
- Карина, пошли в столовую и правда есть хочется, - сказал Эркин, всё же понимая, что не должен находится с ней, а один на один, уж точно.
- Может домой пойдём? Зухра опа волноваться будет. Она знает расписание моих занятий, неудобно как-то, - ответила Карина.
- Вы как хотите, а я есть жутко хочу! - заявила Вера и взяв за руку Наташу, быстро свернула в сторону старой столовой.
Тяжело вздохнув, Карина посмотрела на Эркина.
- Если не хочешь идти с ними, можем поехать домой, - ответил он, на её немой вопрос.
- Прошу Вас, нам не стоит ходить вместе, - с мольбой ответила Карина.
- Мы ничего такого постыдного не делаем, чего ты боишься? Я сам отвечу, не бойся! Пошли, - твёрдо сказал Эркин.
Парню и правда хотелось есть, раньше голод он переносил более легко, ну нет еды или хотя бы кусочка хлеба и не надо, а сейчас настал мир, организм молодой и второй день он ест досыта и с большим удовольствием.
- Видимо, у человека это заложено в извилинах мозга. Организм требует пищи, а мозг уже знает, что еда есть и можно поесть. Странно, раньше я об этом как-то не думал. Очень есть хочется, - улыбнувшись Карине, сказал Эркин.
Карина невольно тоже улыбнулась ему в ответ и медленно пошла за ним. Они взяли хлебные котлеты, хотя не чувствовалось, что в них нет мяса, ну если только для вкуса, смешали с хлебом немного фарша, хотя и хлеба было немного. Поев котлеты с пюре, молодые люди выпили компот из сухофруктов и вышли из столовой. За территорией ТашМИ, Вера с Наташей тут же попрощались с Эркином и Кариной и побежали на остановку, увидев свой автобус, на который они вместе и сели.
- Может немного пройдёмся? - с надеждой спросил Эркин, глядя на Карину.
- Нет, мне пора идти домой, а Вам лучше зайти после меня. И по улице нам не стоит вместе ходить, нехорошо это, - ответила Карина, отводя взгляд от Эркина.
- Ты права, поезжай, я пешком пройдусь, - сказал Эркин и тут же зашагал по тропинке вдоль дороги, ведущей в сторону Первомайской улицы.
Умом он понимал, что Карина права, он знал свои обычаи, но принять, что её могут насильно выдать замуж, Эркин конечно не мог, да и в своих чувствах к ней он пока не разобрался. Сразу как-то всё на него навалилось, учёба, Карина... это сватовство Мумина к ней, он был растерян.
Сунув руку в карман, Эркин достал попиросы и вытащив одну, закурил, прикурив от немецкой зажигалки. Глядя на мелкие немецкие буквы, Эркин присел на скамейку, вспоминая тот бой, в немецком, частном доме, когда погиб капитан Сафронов. Тяжело вздохнув, парень сунул зажигалку в карман. Докурив, Эркин встал и медленно направился к остановке трамвая, подумав, что верно, Карина уже подъезжает к дому.
Домой Эркин вошёл часа в четыре, Мехри опа вместе с Гулей занялись стиркой. Вернее, они уже постирали и полоская бельё в арыке во дворе, развешивали его на верёвке. Стирали в оцинкованном тазике, стараясь меньше применять мыло, достать которое было тяжелее хлеба.
- Эркин, сынок? Пришёл, наконец! Есть наверное хочешь? У меня шурпа готова, остыла уже, наверное, я к обеду тебя ждала. А что это с тобой? Грустный ты... не приняли, что ли? - спросила Мехри опа, вытирая руки и подходя к сыну.
- Приняли, ойижон, вернее... не совсем приняли. Завтра точно будет известно, нет... послезавтра, но сегодня мне разрешили присутствовать на всех пАрах, - устало ответил Эркин, присев у арыка и снимая ботинки и носки.
- Ну да, завтра воскресенье, вот и хорошо! Значит учиться будешь, мы с отцом гордимся тобой, сынок, очень гордимся, - погладив сына по коротким волосам, ответила Мехри опа.
Эркин опустил ноги в арык и закинув голову назад, уперевшись руками о землю, закрыл глаза, подставляя лицо осеннему солнцу. Мехри опа отошла от него к дочери.
- Повесь всё на верёвку, вынеси брату полотенце, пусть умоется, устал он с дороги. Я ему шербет принесу холодный, хорошо, охладила в арыке, - сказала женщина и пройдя к топчану, где протекал арык, взяла из него трёхлитровую банку с компотом из свежих яблок и сушёных вишен, которые она клала туда для цвета.
Эркин встал и сняв рубашку с майкой, нагнувшись, умылся, намочив и волосы, приглаживая их руками. Гули вынесла ему полотенце и вытираясь, Эркин босиком прошёл к топчану. Мехри опа налила сыну компот, кисло-сладкий на вкус, холодный, освежающий. Парень, с удовольствием выпив компот, вытер губы тыльной стороной ладони и лёг на курпачу. Его клонило ко сну и он, закрыв глаза, ушёл в глубокий сон, свесив ноги с топчана.