Глава 17.
Операция «Оборотень».
В сопровождении Леонардо Эспины и его вышибал Дима подошел к прибывшему сухогрузу, в трюмах которого были спрятаны наркотики. Вскоре к их компании присоединились двое таможенников. Государственные служащие поздоровались с наркобароном как со старым приятелем. Даже не взглянув на товар, они дали добро на разгрузку.
Грузчики засуетились, словно потревоженные муравьи, их «тропа» раздвоилась: в направлении портовых складов и в направлении фуры, припаркованной у въезда в порт. Причем по последнему маршруту несли мешки, помеченные синей краской.
Когда все мешки с меткой были погружены в фуру, Эспина дал знак рассаживаться по машинам. Миронова он пригласил в свой «Порше».
Мафиозный эскорт прибыл на окраину города. Здесь во всей своей замызганной неприглядности предстала изнанка столицы Филиппин. Обшарпанные дома, покосившиеся изгороди, переполненные мусорные баки.
Пятидесятикилограммовые мешки нашли свое последнее пристанище на полуразвалившейся фабрике. Огромное, одичавшее без людей помещение скалилось осколками грязных стекол в оконных проемах, сквозняки размашистыми стежками прошивали клубы пыли на полу.
Миронову вдруг стало страшно: его окружали те, для кого человеческая жизнь ничего не стоила. А что если хитро улыбающийся Эспина знает о том, что он не тот, за кого себя выдает?
Именно сейчас Дима почувствовал острое желание жить. Просто дышать, видеть, слышать, двигаться. Он не столько боялся смерти, сколько не хотел терять то, что так привычно и, оказывается, так необычайно дорого.
- Ну, приступим? – нетерпеливо потирая руки, произнес наркобарон. За его спиной столпились другие члены «семьи». Среди них майор с радостью увидел парня из опергруппы.
Миронов достал перочинный нож и быстрым движением распорол одни из мешков. Мука взметнулась облачком, ручейками высыпалась на пол. Дмитрий пошарил рукой и извлек из опавшей морщинами мешковины полиэтиленовый пакет с белым порошком.
Леонардо Эспина осторожно раскрыл пакет, макнул в порошок палец и облизал.
Миронов напряженно следил за выражением его лица. На минуту в воздухе повисла мертвая тишина.
Наконец, мафиози довольно крякнул.
- Хм, неплохо, очень неплохо.
Он крикнул что-то по-тагальски, и один из вышибал принес металлический саквояж.
- Здесь деньги, - сказал Эспина, - Оружие, как договаривались, погрузим на ваше судно. Все необходимые документы сделает человек из посольства. На, пересчитывай…
Но не успел Дмитрий протянуть руку, как обитую железом входную дверь сорвало с петель взрывной волной. Полицейские в шлемах, бронижилетах, с автоматами ворвались в помещение.
Вероятно, кинули дымовую шашку – все утонуло в клубах белого едкого дыма. Все произошло слишком быстро, чтобы успеть среагировать. Миронов увидел нацеленное на него дуло автомата, кто-то толкнул на пол и заломил руки.
Крики, автоматные очереди, снова крики.
Да, этого в плане операции определенно не было.
В метре от него распластавшись на животе, лежал парень из опергруппы.
Застывший взгляд голубых глаз устремился на Диму. Бескровные губы чуть приоткрылись, храня отпечаток так и непроизнесенных слов. Полицейские перевернули агента на спину. Половина черепа отсутствовала.
***
Двое бойцов спецподразделения подняли Миронова и потащили в гнилое нутро заброшенной фабрики.
- Какого…! Вы сорвали всю операцию! – взбесился он. Но представители правопорядка лишь еще сильней заломили ему руки. Один пнул ногой облезлую дверь, и Диму втолкнули в маленькую комнатушку с разбитым окном.
Возможно, раньше здесь отдыхали вахтеры. А теперь от былого «великолепия» остались лишь сломанные стулья, узкая железная кровать с искореженными пружинами. Один полицейский держал Миронова на прицеле, а другой начал обыскивать.
-Эй, парни, я не тот, кто вам нужен, - попытался майор прояснить ситуацию, - я работаю на спецслужбы России.
Но они словно не слышали. Тот, что производил обыск, изъял пистолет, нож, телефон, деньги, кредитку.
- Открой рот! – неожиданно приказал филиппинец Миронову.
- Да, послушайте, вы, тупицы…
Удар в челюсть оборвал фразу.
- Делай, что говорят, - прикрикнул полицейский с автоматом и засунул дуло Дмитрию в рот. Другой ловким движением снял закрепленную на зубе минирацию. Действовать так точно и целенаправленно, можно было, только зная о существовании секретного средства связи и его расположении. Значит, сдал кто-то из своих. Теперь Миронову стало по-настоящему страшно.
Кто?
Ему приказали лечь на кровать, примотали скотчем руки и ноги к металлическому каркасу. Дмитрий изо всех сил напряг мышцы, чтобы путы оказались слабее.
- Ну что, приятель, - наконец заговорил один из «оборотней», - Шмыгин просил передать тебе горячий привет.
«Шмыгин? Женькин начальник?! Значит, это он устроил… Но зачем?», - майор был ошарашен.
- Да, вот еще тебе записка от него, - добавил филиппинец, поднося к лицу Димы клочок бумаги, - Прощальная.
Оба полицейских противно заулыбались. Пребывая в шоковом состоянии, Миронов прочитал:
«Тебя предупреждали и не раз. Но ты слишком глуп и самонадеян, чтобы понять – доктор Шеперд не терпит тех, кто сует нос не в свое дело. Любое препятствие на пути Проекта должно быть устранено».
Филиппинцы облили пол бензином. Литровая канистра была предусмотрительно спрятана накануне под сдвинутыми в угол стульями.
- У тебя останется пара минут, чтобы выпросить место в раю, - крикнул один из «оборотней» с порога.
Натянутые нервы Миронова десятикратно усилили звук чиркающей спички.