Десять смелых

 

1.

Алела заря с налётом желтого. Пустошь и рытвины. Нет ни травинки. Тут полвека назад шли танковые бои.

Портал миров открыт. Огромный круг стоит вертикально, похожий на звезду, похожий на корону. Вдоль окружности Врат начертаны символы, глифы, руны. А ещё во все стороны шипы. Строение имело то великое свойство, что сжимало пространство между Избранными Планетами, населёнными людьми с их государствами. Внутренняя окружность и образовывала Портал. Структура его напоминала водную гладь, но не стекала. С сооружения свисали ржавые цепи и черепа.
Из-за перепадов давления между мирами поднялась буря. Портал открылся через ритуал какого-то священнослужителя (одет невзрачно: шлем-маска для дыхания и зрения и чёрного цвета риза). У него был посох с каким-то кристаллом на конце. Разряд молнии  выбился от посоха и ударил по беспокойной глади портала. Силовое поле защитило армию от бури. Портал при пересечении сохранял импульс и сознание.

Политрук прочитал выкладку из Устава. Все преклонили ноги для благословения. Священник прочитал гимн.  Не все могли разобрать слова. Что-то монотонное и усыпляющее. Вскоре буря кончилась, а поле защитное было снято.   

***
Политрук произнёс:

— Товарищи солдаты! Наше стрелковое отделение получило ответственное задание. Омут Зомби простёр свои костлявые руки до нашего мира. Эпидемия охватила крупные города. Наша цель — лаборатория, там разрабатывали вакцину. Зомби-панки  могли разрушить весь исследовательский институт. Но точно это неизвестно. Мы проведём разведку боем. Задача ясна?

— Так точно! — Прогремели бойцы.
— Вперёд! — Выкрикнул политрук.

Воины шагнули по лестнице, ведущий на уровень входа в Портал. Десять отборных бойцов. Шли двумя равными колоннами. Проход отдавал ветром. Шаг на марше. Броня, шлемы. У политрука плюмаж. У многих просто рогатые шлемы.      
       
2.

Атмосфера планеты заполнялась  каким-то фиолетовым газом. Низкие облака закручивались в зелёные вихри. Солдаты могли дышать, баллонов хватало на часы. Обшивку газ не разъедал. В этом мире их принял такой же вертикальный диск Портала — гордое сооружение среди развалин. Колонны резанные, руины жилых домов. Всё в тумане. Разбитые машины и механизмы, пустая мощёная дорога. Каньоны у безводной долины за городом видны. Ладони камня уходили вверх, руки замурованного титана. Царство погибели.
Шли двумя колоннами, как прежде. Радиосвязь работала. Плазменные винтовки, лазерные автоматы, базуки, звуковые гранаты, огнемёты, бактерицидные шланги. В руках бензопилы для рассечения брони таких же бойцов. Ранцы реактивного взлёта на спине. Геральдические знаки: красный хохолок на шлеме политрука, рога, стяг Батальона Смерти на древке, укреплённой сзади: три черепа в звезде пяти углов.
Тяжелые сапоги бронированные бороздили землю. Можно ли тут что-то выращивать? Пыльная грязь и серая сухость удивительно сочетались. Оружие на изготовку. Солдаты вошли в неизвестность.

Политрук Максимов включил ручной дисплей карты местности. Город Х перенёс жестокую бомбардировку. На улицы вылили какой-то ядовитый раствор, всё живое было отравлено. Ребята Максимова одеты в защитные доспехи, которые и пригодились. Город-призрак. Город а смоге.
Солдаты не теряли самообладания. Прогулка прогулкой. Бдительность затупилась. Вход в лабораторию через подвал какого-то здания. Карта показывала город до разрушительного налёта. Надо было искать местность по фотографиям в базе данных. Максимов ненавидел неизвестность, предпочитая знание всего наперёд. Всё должно происходить по чёткому плану. Он не просто командир, он — r;gisseur.
Боевой священник Христофор хорошо знал две вещи: что будущего нельзя предсказать и что чужие мысли читать невозможно. Даже культы и техника тут бессильны. Он полагался на волю командира и верил в лучшее. Многие солдаты после войны сходят с ума. Ещё бы! Как пережить собственноручное убийство? Христофор аргументировано пояснял, что зомби — уже не совсем люди, что война священна. Боевой дух — главное оружие любой армии. Максимов тут терялся, он мог пояснить суть операции, её смысл и цель. Только лишь.
Отряд разделился, бойцы разошлись на патрульные зоны. Шли по парам. Тишина пугала. Только ветер свистел.

Затхлый туман?  Нет, это пар из подземелий. 

3.

Они шарили уже три земных часа. Местность изучена. Враг не обнаружен. Нет засады. Об отряде не знают. Подземных строений не обнаружено.          
Максимов много ругался, не выбирая выражений и эпитетов.
Чёртов Портал! Куда он нас оправил? Привал, товарищи! 

Вкололи питательных веществ из ранцев. Их облачение, их форма могли принадлежать и киборгам. Их души называли платиновыми: нет вредных привычек, нет грехов и болезненных немощей. Сильные и умные парни. Сильные, могучие патриоты. Их призвали по тревоге.
***
Первый бой всегда сложен. Зомби осадили Арсенал, нельзя было попустить пропажу оружия на складах. Тогда оружие раздали и гражданским: не пропадать добру,          
Доты стратегически созданы правильно: никто не мог миновать их клин, если хотел попасть на базу. От дотов шли траншеи до тыла, откуда тащили всё необходимое: боевые припасы. Зомби тупо шли вперёд. Падали, поднимались и снова шли. Только лазер сжигал их плоть. Зомби отстреливались на ходу. Строй зла. Стекающая лавина.
Максимов принял решение о контратаке. Бойцы разом подались из окопов и начали непрерывный обстрел: резали мёртвую плоть по живому лучом красного цвета. Зомби пошли со всей возможной скоростью. Кто-то шагал и без головы. Запах горелого чадил зловонием. Солдаты водрузили шлемы. На плечи.
Выстрелы людей работали одним большим огнемётом. Отстреливались ходячие трупы слабо. Но ужас объял людей. На них шли факелы. Лесной ходячий пожар.
Тогда пожар остановили.

Теперь враг был не так ясен и понятен. Политические интриги?
Где фронт?
Солнце желтило уходящий день. Скелеты построек промзоны, зловещие силуэты и кривая горизонта. В шлеме не слышно завываний атмосферы. Земля сухая и чёрная, каменистая, непригодная для сельского хозяйства, в пепел сожженная жизнь. Холод закопченного металла. Замерзшие следы танковых  гусениц.
Привал окончен.

4.

По всем каналам связи тишина. Нет радио, нет информационных сетей. Максимов недоумевал: судя по всему они не только не в другом секторе, но и на другом конце галактики. Портал себя повёл непредсказуемо.
Порталы стали строить около полувека назад. Техника шла дальше объясняющей явление философии. Сочетая знание микромира, макромира и изучению психики. «Пространство сжимается до состояния материи; материя — сгусток энергии». «Психика — это магнитная индукция во времени». Но Максимов не любил постулаты. Христофор редко спорил о метафизике, а о физике просто молчал как Будда.
Порталы собирали в виде колючего диска. Материал держится в секрете, что современное и информационное. Во время опытов со строением бесследно попали целые лаборатории. Из порталов получили волны информации, которую нельзя было расшифровать; не ясно: от живых и разумных она или естественна и сама по себе?

Окна порталов нашли у всех цивилизаций Древности. На вид есть только большие каменные круги, поставленные вертикально. Большего Максимов не знал.  Солдаты не задают вопросов. Только когда ты не на поле боя, можно мыслить отвлечённо. Христофор часто успокаивает: мол сражаемся за Родину. И то, что мы не имеем возможности предугадать, — это хорошо, это дар. Человек шагает в неизбывность.               

5.

Дозор из трёх рядовых охранял спящих. Штаб сделали в руинах какого-то храма. Витраж ярко и весело пропускал слепящий мрак. Доспехи трансформировались в нечто похожее на коконы. На сон семь земных часов. Усталость лучше всего убаюкивает. Снились  леса, горы, озёра и реки.
И вот уже сумрак спустился на мёртвый город. Атмосфера не пропускала свет звёзд. Тёмно-фиолетовая ночь. Слышна сущая тишина. Ветер в костюме не ощущается. Сущая тьма видна, только фонари шлемов пускали свет. Из мира украли краски (может так оно миру этому и пристало).    
Христофор молился перед голой стеной, рисуя что-то в воздухе и танцуя. Всем другим было на всё плевать. Им некогда решать метафизические вопросы, нет на них досуга. Ну, исповедает кто-то что-то... а мне лишь бы выжить в грядущий день или ночью. Хотя и становишься суеверным, ощущая бег времени и возможность кончины. Смерти бояться не стоит. Есть доблесть, есть и страх: а что дальше? Погаснуть? А как это? И так тяжелы думы о небытии. Нет пустоты, есть свет, за это и воюем.

Легко стать зомби. Исполняй чужую волю, а веса своей нет. Нет морали, нет эстетики. Делай всё, что требуется: всё, тотальное подчинение. Нет и покоя, но боль. Мозга ровно столько, сколько нужно для ведения войны. Зомби для зомби рознь. Есть свои сержанты. Есть и пушечная плоть.

Дозорные стреляли и меткам импровизированного тира. Целями были картины на стенах — плод художества погибающих в бомбардировке. Крики цвета, резь жесткой линии. Яркий цвет из тюбиков. Одно слово: SOS. Стреляли в эскизы, посвященные  изображению зомби: страшные, дикие, мертвые. А то могут и со стен шагнуть. Солдаты уже ничего не исключали.

6.

Сержант Доно. Позывной «Череп». Знаменосец. Стяг: желтый череп человека в красной восьмиконечной костяной звезде на желтом же фоне. За это и получил прозвище. Символ флага означал отряд смертников. Каждый добровольно готов умереть.

Туземец Луны. Служил в гарнизоне базы-станции. Женат не был. Фанатично верен духу войны. Жесток. Воспитанник интерната. Нелюдим.

Его в детстве побили однажды и плюнули в лицо. Месть стала его основной идеей. Парень ходил в кружки единоборств. И да, он отомстил. И тоже наплевал обидчикам в лица. А месть — единственное, чему он по-настоящему научился в школе. Он слишком непоследовательный для патриота или какого-то защитника. У него бытуют свои понятия об этике. Зря он никого никогда не бил. Принципиально не убивал homo sapiens.

Сейчас Доно разбирал убранство храма. Много изображений ангелов. Книги на незнакомом языке, свечи, пахучая смола. Фигуры божеств и орнаменты из серебра. Доно ни во что и никому не верил. Он служил, и того ему было достаточно.

Друг и товарищ его по имени Паня стрелял по мишеням — мешкам с песком, который сыпался, словно сыпучая ловушка.

Паня и Доно вместе служили на Луне. Охрана на таможне. Сам Паня прибыла на Луну в поисках лучшей доли (солдатам везде и всегда хорошо платят). Паня знал системы обнаружения, слежки и невидимости для войск. Шлем у Пани не с рогами, а с крыльями. Его пушка стреляет большими разрывными снарядами. Боевые братья эти Паня и Доно.

В битве за Арсенал тоже прошли посвящение. Доно спас Паню из пекла   битвы и получил себе верного друга. Паню тогда чуть не сожрали зомби.  «Против зомби пробуй бомбы». Плечо соратника на войне многого стоит.

Теперь они упражнялись в меткости и кучности. Кругом зловещая пустота чужого мира. Сам сущий страх.

Думаешь, мы встретим зомби? Задался вопросом Паня.
Уверен! Отозвался Череп.
Где же они?
А чёрт их знает.
Главное, быть готовыми!
Ага... 

Разговор не клеился. Тревога располагает к бдительному молчанию. Стрельба снимает неуверенность: пушка под рукой, если что...
Тени ночи черны чернее черноты.
Третий дозорный более ходил взад и вперёд. Нервы заставляли его бродить. Он глубоко дышал, насколько позволял шлем. Позывной «Лис». Имя знали сержант и политрук, другие не ведали. Лис любил ближний бой, любил бензопилы. Кромсать — разделять. Лис общипывал людей на рынке, продавая мясо; его посадили, а потом он «пошел смывать грехи» в  в войсках. Мясник в нём не успокоился. Так он тайный трус, а когда зол — почти маньяк. 

Отто Отто, сапёр и подрывник. Шлем-маска скрывал его чёрную бороду. С этой стороны диска портала он не нашел ничего: ни мины, ни фугаса, ни растяжки. Немногословен. Позывной «Молчун». При нём всегда тринитротолуол. И пара лимонок. Вопрос в том, как всё это будет работать в здешней атмосфере. Но меньше всего об этом думал Отто. Он боялся бактериологических взрывов, кислотных, разъедающих доспехи. Но тут нет ничего живого, кроме их отряда.

Другими были совсем молодые бойцы: «Желтый» с базукой, «Синий» снайпер,  «Чёрный» летун (массивный летательный аппарат за спиной), «Красный» хранитель аптеки и запасного провианта. Все они спали. Сном без сновидений. Есть ли вообще здесь утро...

7.
Опять подняли по тревоге. Многим ночь показалась мигом: закрыл глаза, открыл, а тебя уже разбудили. Максимов и Доно обсуждали планы. Лис все другим показал в окно второго этажа. По улице маршировали безрукие ходящие металлические скелеты. Шли колонной в три ряда. Шли без направляющего, шли чётко чеканя шаг: улица как плац.
Паня терялся в недоумении. Череп объяснил...  Нет, не зомби, но кое-то что похуже. Ночной Лорд правит тут, хозяин Чёрных Планет. Давно люди победили его расу — таких же людей. Варвары с Земли взяли технологии своих космических братьев. Теперь Ночной Лорд мстит: зомби-эпидемия, металлические солдаты, мутации. Эта планета — один завод по производству металлических солдат. Есть и рабочие механизмы.
Не в лабораторию, но всё-таки нет отсутствия тактической  цели и боевой задачи. Если портал перенёс нас сюда, тут и повоюем! Колона ещё из недоделок, она перемешается через производственные помещения-сектора. Жуткий боевой порядок. Правда, без оружия. Но себя открывать рано.
Колонна прошла. Люди держали кибер-скелетов на мушке. Бездумное стадо, но не солдат, а смертоносных машин. Тема паче страшно за их сходство с человеческим скелетом. И оно не случайно, объявил политрук. Таких можно засланными казачками отправлять на планеты людей для саботажа, шпионажа, коррупции. Если разрушить пару термоядерных  станций, то медали уже в петлицах. Совет отряда (политрук, сержант, священник) утвердили цель операции: да, уверить самим диверсию.

За бодро шагающей колонной стали следить, настроив окуляры шлемов. Двигались перебежками. Скелеты шли, поскрипывая и урча моторчиками. Впереди сил решил идти Паня, он сделал перемещение людей недоступным всем средством обнаружения. Скорее всего, кибер-скелеты шли для улучшения своей конструкции в другой павильон завода. Там увидим.

8.
Так шли долго, всё утро и весь день, но вот показались постройки неправильной формы. На линии урбанизированного горизонта дымил зелёным завод. Отряд не решаться приближаться к постройкам, куда беззаботно вошли металлические солдаты. Биобинокли показывали полное отсутствие жизни, нет теплоты. Лишь магнитные колебания. Мир в тылу Чёрных Планет.
Отряд решил наблюдать.

Город дымил. Часто взлетали летающие диски. Один слаженный механизм, система, которая сама меняет свою структуру, сама эволюционирует. В армии нет танков: есть похожие на месяц в разрезе машины летающие, летающие на небольшой высоте. За орудием два водителя и большие два ствола пушки большого сияния. Были и нано-роботы, их изучали в Академии: металлические скарабеи, которые чинят скелета прямо на поле боя. Черные Планеты решимы в своей решимости.      

На дальних подступах к городу было что-то вроде фермы. Огромный комбайн месил поросль кислотных цветом тучных  злаков. Максимов объявил, что это идёт добыча мощных энергетических всходов. Биосинтез машиной. Эти плоды и наполненная в них энергия имели лучшие КПД. Таким образом, скелеты не полностью неживые. Комбайн гремит, как адская жатва в ночи. Машина перемелет, что не соберёшь. Что творилось в генераторах скелетонов люди не знали. Учёные лишь предполагали: металлические солдаты никогда не попадали в плен: они включали самоуничтожение, если попадали в безвыходную ситуацию. Игра жизни и техники порождала безумие и кошмар. Не вышли ли технические новинки из-под контроля живым и разумным?            
Вдоль комбайна шли скелеты-стрелки. Руки на месте, и длинная винтовка боевого кластерного заряда — то же. Кого они боялись, зачем патруль? Местная фауна? В поля лучше не соваться. Шестилапые кроты?   
            
Лучше попасть город на каком-то транспорте. Вместе с грузом топлива, например. Идея всем понравилась.

9.

Христофор состоял в экуменическом движении галактики. Все религии обеднялись простив распутства, насилия и бездуховности. Не всем это нравилось, даже вполне интеллигентным и нравственным людям. Стирались отличия цивилизаций, все мудрости на поверхности: отличия кухонь, одежды, суеверий. Пустые символы.
Два истока человечества не хотели отдать пальму первенства и древности.    
Религиозные конференции провозглашали концепции и догматы. Христофор их лишь транслировал, добавляя знаний о жизни от себя. Военный человек и его душа — особенные, сложная история. Как жить, если ты убиваешь? Да, сейчас на прицеле зомби и киборги, их можно не щадить, но как убивать офицеров, зачинщиков?
Он помнил первый сбитый спидер. Пилота сильно отбросило. Пилотом был человек. Ударило о валун спиною. Умер на руках Христофора. «Прости, прости, брат!» Так и ушел в религию. Совесть замучила. Дал многие обеты и жертвы. Но с собой так и не примирился.
Машины — само оружие смерти. Против машин и стоит бороться. Зомби — тоже исчадие ада. И беречь живых, солдат и мирных.
Сберечь души бойцов. Война — жуткое изобретение разума.

Храм с огромным красным куполом. Рукоположение Христофор помнил ясно. Пантеон богов выглядел натянутым. Не все в своём истоке были богами, не все писали; не у всех одна онтология; системы отличные, более того: несовместимые. Но священник новый не роптал. Кардинал Солнечной системы провёл ритуал (всё в том же красном свете; кровопускание в том числе). Вселенная умеет смеяться; новому священнику было неловко: он сомневался во многом, вера не была крепка, но иного хлеба нет. Любознательность и ремесло не всегда тождественны. Но и то, что умел Христофор, оказалось востребовано: беседа по душам, решение мировоззренческих проблем, исповедь. Без большой философии. Солдат прост, как его сапог. Солдат любит шумную компанию, Христофор  сторонился вечеринок. Не любил шумную компанию: пьянство, общение с женщинами — не для него, ему это скучно. Любил медитацию без молитв.  Молитвы утеряли смысл, бубнить их нет смысла. Благочестие солдат он поощрял, в тайне завидуя им.

Христофор поставил винтовку на изготовку. Ради жизни!

10.

Железная дорога, извещающая грохочущий и скрипящий звук, тянулась далеко. Ехали самодвижущиеся вагонетки. Уголь или что-то типа того. Кругом скелеты-солдаты, мрачные дозорные. Лица-черепа улыбались самой смерти. Надо разметить, что наблюдающие за ними  сами были одеты зловеще: мёртвое выражение шлем-масок, отмеченных рогами или крыльями, доспехи, оружие. Доспехи усиливали импульс, мышечную силу так, что можно нести большие стволы хороших пушек. Синий, Жёлтый, Красный, Чёрный как раз держали такое громоздкое оружие, эффективное даже против танков, шагающих и гусеничных. Но в бой сейчас вступать бессмысленно.
Перемещались вдоль дороги, от города-завода. Нужно где-то перехватить незаметно вагонетку. Отступали от цехов, но вернутся в транспорте. Кто знает, разведка может натолкнуть на новый план. Что же за место такое? Назад пути нет. Впереди неясность.

Состав выехал из долины, преследователь его стало проще: из-за тумана солдаты могли свободно передвигаться хоть и по перечерченный местности. Сенсоры металлических солдат сбиты с толку; Паня вновь старался.
Показался туннель, куда нырнула змейка поезда, как в норку. Доно и Максимов заспорили: что же делать? «Отто мог всё разрушить...» Так и порешили. Первый товарный состав выпустили, а тоннель за ним взорвали люди. «Паника» среди скелетов, они решили проведать местность.  Желтый и Чёрный взялись отвести их на себя. Началась перестрелка. Прятаться удобно: валуны и рытвины. Точки обстрела вели перекрытый огонь. Конечно же металлические солдаты клюнули и всей оравой двинулись на подавление этих огневых точек.

Желтый сколько себя помнил, стрелял из базуки. Голова всегда в маске — наследие войн и сражений; дыхание давалось тяжело. Настоящий ветеран, побывал много где, повоевал всласть. Железным бойцом называли его командиры, Доно — не исключение. Сирота, он многого добился. Ему понравилась обязательная  служба. Кто сильный, тот и прав, и это казалось справедливым. «Сила с неправдою не уживаются». Сильнее себя он не встречал. Боялись его и те, кто как бы главнее. Женщины тоже боялись; он был груб.  Большой «бум» и кружка забористого пива — всё, что ему надо. Доно сам принял его в отряд, учитывая послужной список, награды. Настоящий вояка. Вот и сейчас он не дрогнул, когда надо выполнить приказ, и неизвестно, выживешь ли.
Чёрный. Солдат из гвардии. За спиной летучий ранец на плазменной тяге. Изучил около дюжины единоборств и столько же видов огнестрельного оружия. Гранаты, умение действовать скрытно,   умение влезать в программы, управление танком и вертолётом. Человек большой эрудиции. Элитные войска. Бывшая ночная гвардия, прозванная так за целевое десантирование войск, когда в искомом секторе планеты ночь. Тоже герой-орденоносец. С зомби и скелетами уже много раз встречался.
Двое за восемь! Удар на себя. Благородство. Если и отобьются, то на чужой планете, вдвоём как?

Взрывались фугасы, работали миномёты. Скелеты шли, а впереди ливень огня. Падали и снова вставали, уже в другом ряду. С флангов была огневая поддержка. Желтый и Чёрный уводили супостатов, не щадя ни их, ни себя.
Искусственный интеллект всё больше поддавался на провокацию, всё больше кибервоинов отсылались в пекло битвы. Передачу о нападении глушили хитрые устройства Пани. Остаток отряда должен захватить транспорт. Иначе жертва бессмысленна.

Охрану состава смели залпом из всего имеющегося оружия. Красный огнемётом сварил металл в агрегате, дыру далее прорубил Лис,  пилот-скелет заморожен Синим. Большой улов для науки и техники потомков землян: обрести тело кибер-скелета! Но сейчас для него нет места. Солдаты отряда оперативно заняли транспорт. Паня расшифровывал коды доступа и идентификации. План проникновения в город обсуждали по дороге. Думать оперативно, соображать тактически, слушать команды. Может случиться всё. Неопределённость чуть нервировала; солдаты уже привыкли к страху, не обращали на него внимания. Железные бойцы, парни из стали. Воины чести.

Начали двигаться в техногород. Время прибытия вычислили люди без труда. Состав вёз металлы и их сплавы. Атаковать придётся стоя спиною с спине: атаковать вообще всё, что будет вокруг. Что сверху и снизу.             
   
11.

Стратегия «Троянского коня» известна. В техногороде  никто не ожидает; в ближайших системах нет людей (потомков землян)  и в помине. Механизм работал без сбоя. Это пока. Достаточно разрушить одну важную шестерёнку, и всё встанет — вся конструкция. Уйти живыми из пекла уже никто и не надеялся. Поезд двигался по графику ужасно медленно. Проклятое ожидание.

Помолимся, братья сказал Христофор.

Собрание закрыло глаза, повторяя монотонные молитвы. Тихо, без эмоции. Жизнь уже равна смерти. К смерти готовы. Ожидает последняя ярость. Ярость как радость. Каждый сжимал своё оружие, вся цель жизни в этом предмете; умереть, но нанести как можно больший урон врагу.

Война есть война. Нелепая, ненужная. Война образов жизни: да живите, как хочется! Война железных сердец.

Уже сдавали нервы. Уже хотелось излить всю злобу. Терпеть, терпеть, каждый из нас — лев в клетке, лев голодный, лев — умный хищник.

12.

Атака. Телесканер успел только зыркнуть, так его разрушил поток из бластера. Заиграло что-то вроде сирены, только резкое, ужасное, тревожное и громкое — оно уничтожило бы слух, но помогали шлем-маски.   
Лис разверз ёмкость бензопилой. Желтый и Чёрный оказались в авангарде, приняли первый бой на себя, а палили нещадно: палили скелеты двух модификаций: с длинным бластером (дольний бой) и с бластером-топором (ближний бой). Собралась целая туча этих киборгов.

Отто развернул многоствольный миномёт, сделав вокруг ворвавшихся солдат кольцо огня. Атмосфера увеличила это пламя. И опять же благо: шлемы, маски, доспехи бойцов. Но полчища неприятеля шли и в огне. Скелеты из адова зева. Люди вели круговой обстрел, зажатые крепко.
Лазерная пистоль сержанта била в цель — в лбы киборгов. Священник напирал на огневую мощь разрубающей светом винтовки. Максимов разил звуковыми шарами вакуума: стягивал пространство вокруг целей, разрывающее их. Отто раскидывал гранаты во все стороны, предварительно поставив миномёт на автоматику.
Но враг напирал. Черепа ухмылялись. Пот катился градом в доспехах людей. Мышцы болели. Отчаянный бой. Безумный. И последний.

13.

Люди, затерявшиеся в пространстве. Далеко от дама — незнамо где. Обречённые. Неизвестные воины. Для чего? Почему? Уж и не разобраться. Разведка боем, наверное.
Умерли с честью, но умерли. Их поглотил металл. Все мучились по-разному.