В.И. БУДЬКО
ДОЛОЖСК
ПАВЕЛ ЯНОВСКИЙ
И ДРУГИЕ
Г.М. СТЕПАНОВА
АРХИВНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ
С.-ПЕТЕРБУРГ
2014, 14.08.2020.
30.01.2022
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ 3
В ДОЛОЖСКЕ 8
Семья 8
Детство, отрочество, юность 24
Праздники и ярмарки 34
АВТОРЫ СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ 42
А.С. Покровский 42
Беседа священника Доложской Успенской церкви 42
Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря 42
А.С. Покровский 54
Воспоминание торжественнаго праздненства и Крестнаго хода 54
совершаемаго 15-го Августа 54
с храмовою иконою Успения Пресвятой Богородицы 54
в Пещерную часовню, находящуюся 54
в С.-Петербургской губернии, Гдовскаго уезда, 54
Имения Его Императорскаго Высочества, 54
Великаго Князя Константина Николаевича, 54
Выскатской волости в селе Доложском 54
Посвящается Православным чтителям Пресвятыя Богородицы 54
Издано в пользу новоотстроивающагося каменнаго храма в селе Доложском 54
Е.А. Андреев 60
Исторические записки и предания о погосте Доложском 60
Е.А. Андреев 81
Два-три слова к моим собратьям, крестьянам Выскатского общества, 81
при заложении в селении Выскатке Св. храма 81
Е.А. Андреев 89
Детский праздник 89
в честь просветителя славян святого равноапостольного Кирилла, 89
14 февраля, в селе Выскатке, Гдовского уезда 89
Е.А. Андреев 90
Вололостные правления 90
и господствующие в них порядки 90
Е.А. Андреев 94
Выскатская волость 94
(Краткий исторический очерк) 94
Церковь Рождества Богородицы в Выскатке 102
С.Е. Лебедев 104
Торжество освящения храма в Доложском погосте 104
С.Е. Лебедев 136
Суеверия и обычаи 136
в приходах Долоцком и Старопольском 136
Гдовского уезда 136
(Из записок местного старожила) 136
Наши волостные судьи 148
(Из письма крестьянина) 148
Н.А. Скроботов 149
Погост Долоцко в Гдовском уезде, Петербургской губернии 149
Очерк Ругодивцева 149
Гдовско-Ямбургский листок 149
В.В. Оболенский 162
ЛЮДИ И ЛИЦА 166
А.С. Черняев 166
Л.К. Ивановский и В.Н. Глазов 170
Н.Н. Никонов 177
Реконструкция старого Св.-Успенского храма 177
Строительство Св.-Успенского пещерского храма на р. Долгой 177
В СТОЛИЦЕ 185
С.-Петербургская Духовная Семинария 185
Братья и сестры 193
С.-Петербургская Духовная Академия 195
«В настоящем, году с.-петербургская духовная академия 216
92-ю годовщину своего основания праздновала в среду 216
Ф.Н. Орнатский 219
Санкт-Петербургский Духовный вестник 219
Н.В. Покровский 242
Археографическая комиссия 245
Петербургский Археологический институт 245
Новгородские писцовые книги 252
Московский Архив Министерства юстиции 252
Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви, 255
находившейся на южном берегу озера Долгого 255
П.Я. Яновский 264
Описание Актов Новгородского Софийского дома 264
Б.Д. Греков 268
В.Г. Дружинин 269
Соученик 271
Н.Н. Кузнецов – Архиепископ Сарапульский Алексий 271
Воспоминания о Никольщине 272
Протестное движение в студенческой семинарско-академической 288
среде в нач. ХХ в. 288
ЕКАТЕРИНОСЛАВ 315
Духовная Семинария 315
ПУБЛИКАЦИИ П.Я. ЯНОВСКОГО 318
Из с. Долоцкого, Гдовского уезда 318
Корреспонденция из пог. Пенино. Гдовского уезда 320
(Освящение нового храма) 320
Единоверие в пределах С.-Петербургской епархии 323
(1800 – 27 октября – 1900) 323
Одно из современных религиозных течений в деревне 326
По поводу корреспонденции из Гдовского уезда. 330
Священник 332
Симеон Фомич Никольский 332
(Некролог) 332
Возобновление духовных бесед в Александро-Невской лавре 333
Открытие Феофиловского Комитета Красного Креста 333
Из быта духовенства С.-Петербургской епархии в XVIII веке 334
(По документам архива С.-Петербургской духовной Консистории) 334
I. Копорско-ямбургский край в Петровские времена. – Константин, 334
II. протопоп Ямбургский. – Пришлец из Коневца – раскольщик Семен; – 334
III. его обращение; определение его в опольский приход «со взятием». 334
II. Челобитная новгородской Коробочки преосвящ. Феодосию Яновскому; – 337
расспросные речи; – apxиерейскoe решение; – «санкт-питер-бурхской 337
академии школьник»; – случай по дороге от Невского монастыря 337
к Ямской слободе; – посвящение вo иepeи; – 337
cocтояние Опольского прихода. 337
15 августа происходила закладка храма во имя Успения Божией Матери, 340
созидаемого в 2-х верстах от погоста Долоцкого, Гдовского уезда 340
близ так называемой «пещеры» 340
20 и 21 августа в новоустроенном храме погоста Пенина, Гдовского уезда, состоялось 341
освещение двух боковых приделов во имя Cретения Господня 341
и св. благоверного вел. князя Александра Невского. 341
Новые данные об упраздненной покровско-озерской обители 344
Преп. Илариона Гдовского. 344
I 344
II 347
Гдовский Димитровский собор 1585 года 350
Нынешняя С.-Петербургская епархия и состояние духовенства 353
в пределах её 400 лет назад 353
I. Монастыри и черное духовенство. 353
II. Погосты и приходское духовенство 357
Очерки церковно-общественной жизни в пределах нынешней 362
С.-Петербургской епархии в XVI веке 362
I. Погром Ивана Грозного 1570 г. – «Помещики немецких городов». – 362
II. Нашествие шведов и Стефана Батория. – Судьба монастырей 362
II. Сожжение церквей литовцами и шведами в 1580 – 82 г. – 364
Храмы «без пенья». – Бедствия духовенства. 364
III. Общее состояние территории теперешней С.-петербургской епархии после 1580 – 82 гг. – Обилие пустошей. – «Хлебный недород» и «моровое поветрие». – 367
Черты внутреннего монастырского быта. 367
V. Архитектура храмов. – Церкви «клетцки». – мнения А.А. Папкова и проф. 373
Е.Е. Голубинского. – Преображенская церковь в с. Кусяге, Ладожского у. – 373
Приделы. – Храмы «вверх». – Черты приходской жизни «трапезы» и «келлии». 373
VI. Церковное управление. – Отношения духовенства к новгородским владыкам. – 376
венечная пошлина. – грамоты архиепископов Макария и Феодосия. – Упадок религиозно-нравственной жизни. 376
VII. 379
Курганы и «коломищи». 379
Преосвященный епископ Борис 382
(Некролог) 382
ДОПОЛНИТЕЛЬНО 384
Освящение храма в селе Рудном 384
В начале ХХ столетия в издании «Санкт-Петербургский духовный вестник» много публиковался Павел Яковлевич Яновский, студент С.-Петербургской Духовной Академии, сын доложского священника Якова Дмитриевича Яновского . Свои материалы, обилие которых поражает широтой интересов, он подписывал: «П. Яновский», «Пав. Яновский», «П.Я.Я.». Синхронно со статьями, подписанными перечисленным способом, в тех же номерах того же издания, часто именно на тех же страницах, имелись статьи за подписью «П. Долоцкий», которая так же имела варианты «П. Дол – цкий» и «П. Д – iй», что может свидетельствовать о том, что перед нами – псевдоним. – Можно предположить, что и эти материалы принадлежат перу талантливого студента П.Я. Яновского, на что имеются отдельные соображения, о которых помяну ниже…
В ДОЛОЖСКЕ
Семья
Брать то, что дают, –
ходьба не будет стоить сапог.
Отец Павла Яковлевича Яновского – священник Яков Дмитриевич Яновский (1829 – 1908) в 1863 г. окончил XXVII курс С.-Петербургской Духовной Семинарии со званием «действительный студент». После учебы в столице ему пришлось служить в С.-Петербургской губернии. Об этом живописует епархиальная статистика, клировые ведомости и архивные материалы. В перечне духовенства С.-Петербургской епархии за 1867 г., напр., сообщается, что в церкви Уторгощского погоста, выстроенной в 1864 г. служит «священник Иаков Дмитриевич Яновский, 27 л., рукоп. 1864 г., из Петербургской епархии, студент семинарии» .
В клировой ведомости за 1900 г., писанной в пог. Доложском, Я.Д. Яновский сообщает, что в свое время он был председателем Строительной комиссии с. Уторгощ . В одном из епархиальных изданий имеется трогательное повествование о том, как крестьяне Уторгощского погоста решили купить и перевезти к себе в деревню старую неиспользовавшуюся церковь. Это «предприятие» возглавил молодой священник Яновский. Он включился в процесс на пике проблем. При стартовом капитале в 75 руб. он приступил к закладке перевезенной уже церкви.
Впоследствии Я.Д. Яновский доставлял церковные суммы и материалы из С.-Петербурга, осуществлял функции надзирающего за строительством, заключал договора с мастерами.
Погост Уторгощ в Лужском уезде – не только место первого пастырского служения Я.Д. Яновского, но и место его первого строительного подвига . Уже в Доложском погосте Гдовского уезда он выстроит 5 церковно-приходских школ и произведет реконструкцию старого деревянного храма XVIII в. Для этого надо было немало моральных и физических усилий, а так же большие деньги. Просветительство края имело последствием большой нравственный эффект, хотя о качестве школьного обучения в Доложске имеется критическое сообщение еженедельника «Гдовско-Ямбургский листок» .
О материальных проблемах нового священника свидетельствуют строки описания уторгощской церкви, в которой он служил. – Крестьяне прихода не стали выделять причту землю и уговорились платить ему ругу и плату за требы . Этот уговор нарушался, а сделанная от епархии небольшая прибавка, не удовлетворила Яновского. Вследствие этих невзгод, он просил о переводе, но смог получить только место учителя в указанной матокской школе, в которой так же существовали проблемы с оплатой труда учителя . Эту школу пришлось впоследствии покинуть, чтобы перейти в другие школы Токсовского и Горболовского округов, где существовали те же проблемы:
«При открытии прихода [в с. Уторгощ] крестьяне обязались: 1) взамен земли платить причту по четверику ржи и овса, с ревизской души, 300 пудов сена и 200 пудов соломы со всего прихода; 2) платить за крестины и похороны младенца по 30 коп., за похороны взрослого – 75 коп, за молебен – 20 коп. и за венчание – 3 р. с. Но так как этого обязательства прихожане не исполняли, то причт стал просить начальство обеспечить его жалованьем. В 1867 г. эта просьба исполнена. Соседний первоклассный Вшельский приход был переведен во 2 класс и оставшаяся вследствие этого, сумма в 150 руб. была дана в жалованье Уторгощескому причту. Церковь здешняя отнесена была к 6 классу и священнику положено 100 р., а причетнику – 50 руб. в год. Ныне священник получает жалованья 220 р., а причетник 75 руб. Дохода за требы получается до 200 руб» .
В клировой ведомости за 1881 г. (в Доложске) он делает записи, в которых указывает, что некогда трудился в школе без денежного вознаграждения:
[Я.Д. Яновский] «Состоит Законоучителем при Матокской Народной школе без определения награждения (1.10.1878). [Я.Д. Яновский] Состоит Законоучителем в школах Императорского С.-Петербургскаго Воспитательного дома, в Токсовском и Горболовском Округах, без определения вознаграждения (1878)» .
Очевидно, что такая постановка дела не устраивала Я.Д. Яновского. Тем или иным образом он при большой семье искал лучшего места, по возможности отдавая детей в обучение на казенный счет.
О тяжелой доле сельского учителя сообщала газета Гдовско-Ямбургский листок:
«…При настоящих условиях» сельской жизни, положение сельскаго учителя весьма грустное и тяжелое. Труд его очень мало вознаграждается; крестьяне, не довольные обучением их детей, презирают его; не аккуратное посещение детьми школы ставит его в самое затруднительное положение пред попечителем школы. Материальное-же вознаграждение учителя так не значительно, что едва едва хватает на насущный кусок хлеба, да и то только в зимние месяцы, а в остальное время он не знает куда деваться...
М. Маеров»
«…Известно, что большая часть сельских учителей и учительниц в нашей губернии получает плату от сельских обществ и волостнаго начальства. Эта материальная зависимость сельских учителей и учительниц от крестьян – самая тяжелая сторона в горемычной жизни наших сельских наставников и наставниц. Иной староста нашей губернии прежде, нежели даст учителю cледуемыя ему деньги, считает своею обязанностью известное время поломаться над нуждающимся тружеником. Случаются весьма часто и такие факты. Учитель крайне нуждается в получке своего жалованья. Старшина отвечает ему, что он денег еще не собрал с крестьян; но учитель обращается к старшине с просьбою ссудить ему хоть несколько. После долгих упрашиваний старшина входит в положение учителя и дает ему копеек 20 или 50!
На эти грустные факты пора-бы обратить внимание! Они не могут быть терпимы обществом, которое понимает и сознает, что нравственное значение учителя для сельскаго населения необходимо. Мы убеждены, что уездныя земства в этом случае могут помочь сельским учителям и учительницам, без всякаго ущерба для земских средств: стоит только сбор денег, назначаемых учителям и учительницами и выдачу жалованья учителям и учительницам принять в управах на себя, – и господство самодуров и невежд над честными тружениками в начальных школах падет само собою.
Ругодивцев» .
География пребывания Я.Д. Яновского включает ближние и дальние пригороды столицы, а так же храмы и школы Лужского и Гдовского уездов, в отдалении от С.-Петербурга. Последним местом служения его был известный на с.-з. погост Доложский, с храмами во имя Успения Божьей Матери, старым и новым.
«Указом Духовной Консистории за № 668 по собственному прошению [Я.Д. Яновский] перемещен Помощником Настоятеля к сей [Доложской] церкви (7.03.1880). … Имеет собственный деревянный дом с хозяйственными постройками на церковной земле» .
Будучи священником в Доложске, Я.Д. Яновский привлекался в качестве следователя в соседний уезд: «По Указу Духовной Консистории от 4 июня 1881 года за № 2415: поручено было ему произвести следствие в селе Кейкине Ямбургскаго уезда» .
Можно представить, как приходилось перебираться с места на место большой семье священника, у которого к 1880-му г. было уже 8 детей. Когда подходил возраст, дети отдавались в обучение, чаще в С.-Петербург. Супруга священника, Мария Петровна, была на 12 лет моложе мужа. С честью и достоинством несла она тяготы скитальческой жизни.
О деятельности Я.Д. Яновского в Доложске сообщается в клировой ведомости за 1892 г.:
«Указом Духовной Консистории за № 668
по собственному прошению перемещен к сей
[Доложской Успенской] церкви 1880. 7.
Состоял депутатом Епархиального съезда в 1882 – 83 – 84 – и 85 гг.
Состоит Председателем
Доложского Приходского Попечительства с 1881.
Указом Духовной Консистории за №2034
назначен Исправляющим должность Благочинного
2-го Гдовского округа 1899. 9.
Всемилостивейше награжден камилавкою,
на что имеет Указ Духовной Консистории за № 2337 1891 Мая 15.
Грамоту за № 1223 и Указы имеет» .
О священнике Я.Д. Яновском пишется в статистике 1899 г.:
«Церковь во имя Успения Божией Матери, что в Доложском погосте
…
Причта положено по штату: 2 священника, диакон и 2 псаломщика.
Жалованья получают: 1-й священник 200 руб. 2-й священник 160 руб., диакон и 1-й псаломщик по 80 руб. и 2-й псаломщик 60 руб. в год. Кроме того, причт пользуется 2/3 дохода с арендной платы от торговых балаганов. Капитал причта 1633 р. Дома у членов причта собственные, кроме одного псаломщика помещающагося в ветхом церковном доме.
При церкви имеется церковно-приходское попечительство и в приходе ея девять школ, из коих: 7 церк.-приход., земская школа и 1 одноклассное училище.
Священник Яновский, Иаков Дмитриевич. Оконч. курс в СПБ. дух. сем. с званием студента 1863 г., рукоположен во священника к село Уторгощской церкви, Лужскаго уезда, 1864 г.. перемещен к сей церкви 1880 г. Им. камилавку с 1891 г.
Священник Беляев, Михаил Николаевич, из СПБ епархии. Оконч. курс в СПБ дух. сем. 1889 г., рукоположен во диакона к Осьминской Георгиевской ц., Гдов. у., 1890 г. рукополож. во священ. к Редкинской Николаевской ц., Ямбург. у. 1892 г., перемещ. к сей церкви 1896 г. Им. набедренник с 1895 г.
Диакон (штатн.) Прокофьев Александр Иосифович, из СПБ eпархии. Оконч. курс в Гатчинской учит. сем. 1884 г., определен псаломщиком к сей церкви 1893 г., рукоположен во диакона 1894 г.
Псаломщик Аннинский, Александр Васильевич. Выбыл из I класса Александро-Невскаго дух. учил. 1876 г., определен псаломщиком к село-Рождественской церкви, Царскосельского уезда, 1885 г., перемещен к сей церкви 1892 г.» .
Указом Св. Синода за № 31 45 от 16.06.1897 г. в соседнем с. Новоселье при Александро-Невской церкви был открыт самостоятельный приход с причтом из священника и псаломщика, с назначением казенного содержания священнику – 400 руб. и псаломщику – 125 руб. в год . В этой связи Яков Дмитриевич озаботился о приискании места сыну Петру, который обучался в Александро-Невском духовном училище и был отчислен из него . 19.06.1898 г. Петр Яновский был назначен в этот храм на должность псаломщика, где и прослужил до 1910 г.
Небольшой в 311 дворов Новосельский приход не отличался числом и богатством прихожан, а потому храм села был скромен . Для сравнения – Доложский приход, в то время насчитывал 1004 двора и 6449 жителей.
Старший брат Петра – Виктор Яновский, по окончании С.-Петербургской Духовной Семинарии служил в 1893 – 1896 гг. псаломщиком в Александро-Невской церкви при одиночной тюрьме С.-Петербурга. 7.05.1896 г. он вступил в должность настоятеля храма с. Ольгин Крест на р. Нарове, где прослужил до 8.07.1915 г.
9.01.1887 г. в с. Ольгин Крест произошло освящение большого придела Св. Ольги Русской к уже существующему исстари храму. Особенностью прихода было то, что жители жили по обоим берегам порожистой р. Наровы, имевшей быстрое течение. Священнику для свершения треб приходилось переправляться через нее на лодке. В 1913 г. в приходе насчитывалось 571 двор и 3508 жителей. Церковная библиотека Ольгина Креста при этом имела 21 книгу, в дополнение к которым выписывались еще «Церковные ведомости».
Очевидно, что о. Виктор и его предшественники не очень заботились о книжном собрании храма. – Чтение не было традицией в этом приходе. Из источников ХХ в. известно, что в д. Скарятина Гора, которая существовала при пог. Ольгин Крест, было развито пьянство. Безусловно, оно имело исторические корни . – Кабаки по наровской дороге известны еще из Псковских летописей . В Доложске ситуация с потреблением спиртного в XIX в. была иная. – Волость исторически имела много меньше кабаков по сравнению с соседними волостями.
В клировых ведомостях наровской церкви за 1906 и 1913 гг. имеются биографические сведения, написанные, очевидно, самим В.Я. Яновским. Они дают дополнительные свидетельства о его карьерном росте, семье, рабочей нагрузке, наградах и доходах:
«Священник Виктор Яковлевич Яновский, 15.03.1869 г.р, сын священника СПб епархии. Окончил курс СПбДС по II разряду в 1892 г. 07.02.1896 – резолюцией Его Высокопреосвященства, изложенной в указе ДК 7 мая 1896 г. определен священником сей церкви. Рукоположен в дьякона 21 апреля, 28 апреля – во священника. Состоит законоучителем Загривской земской школы с 10.10.1896. За первую всеобщую перепись населения пожалован медалью для ношения на груди от 05.05.1897 г. за № 1132. Жена Елена Ивановна 35 лет. Дети Ольга 6 лет, Николай 5 лет, Виталий 4 лет, … 5 мес. Судим был, но по суду оправдан .
…
Жалование от казны священнику 220 руб., псаломщику 70 руб., а также % с 4-х билетов по 100 руб. за вечное поминовение Никиты В. с 13.03.1881 г.».
«Виктор Яковлевич Яновский, 44 лет, сын священника СПб епархии. …28 июня 1912 года указом СПбДК за № 4402 определен помощником благочинного 2-го Гдовского округа. 28 августа 1912 указом СПбДК за № 2593 определен судебным следователем 2-го благочинного Гдовского округа. Состоит законоучителем ц-п школ прихода и Загривской земской школы. Жена Елена Иоанновна 21 мая 1870 гр. Дети Ольга 1 ноября 1899 года учится в Исидоровском женском училище, Николай 22.03.1901 в СПбД училище, Виталий 10.04.1902 в СПбД училище, Увеналий? 09.10.1905 находится при родителях» .
Дети Я.Д. Яновского рано покидали семью и все они после школы обучались в отрыве от дома. В клировой ведомости за 1881 г., напр., писано: [дочь Я.Д. Яновского] «Александра, обучается в Еленинском училище на казенном содержании – 14 лет, Виктор, обучается в Александро-Невском Духовном училище во 2 классе – 12 лет».
О 35-летней дочери Елене в клировой ведомости за 1900 г. упоминается, что она – вдова полкового священника Беляева. Сын Михаил согласно той же ведомости – «студент Императорского Юрьевского университета, 27 лет» . Дочь «Антонина – обучается во II классе Исидоровскаго Епархиального женскаго училища, на содержании отца, 17 лет». Дочь «Евгения – [в 1881 г.] находится при отце, 20 лет».
О Евгении уже в другом документе упоминается как о жене, а затем вдове доложского священника Николая Павловича Добрякова:
«Евгения Яковлевна Яновская – дочь священника Доложской церкви Иакова Дмитриевича Яновского ( – 30 января 1908) и Марии Петровны.
Добряков Николай Павлович – священник Доложского погоста.
24 апреля 1902 – 27 сентября 1907 утвержден членом Правления похоронной кассы II округа Гдовского уезда.
С 7 ноября 1903 законоучитель Кологривского 2-классного училища.
С 25 февраля 1906 законоучитель Рунского земского училища.
С 27 сентября 1907 законоучитель Доложского 2-классного училища.
С 21 ноября 1907 законоучитель Столбовского земского училища.
Награжден набедренником (к Пасхе, 21 марта 1904), скуфьей (к Пасхе 1907).
С 19 июля 1909 священник Троицкой церкви села Клопицы Петергофского уезда».
Картины безысходности священнического быта приведены в «Записках сельского священника» . – Вся жизнь его, деятельность, помышления, – должны быть всецело посвящены религиозно-нравственному состоянию прихожан, однако, неустроенность, обычаи, неграмотность населения вели к опрощению веры, превращая ее порой – в фарс. – Попробуй, напр., священник делать внушения лицу высокопоставленному! – За то можно было лишиться места и даже попасть на исправление в монастырь.
В виде наказания священства, между тем, широко использовались штрафы в 20 – 25 руб. В Консистории процветало мздоимство. – Каждому «надо было дать» . Ужасают картины повального пьянства, владыка-самодур:
«Вдова, матушка-тёща, могла дать мне деньгами в приданое за дочерью только тридцать рублей. Но они, почти все, рассорились по консистории, по протодиаконам, иподиаконам, певчим и подобному люду, при посвящении. Епархиальная власть не обеспечила, да и не могла обеспечить своего нового иерея ни прогонами до прихода, ни квартирою там, ни отоплением, ни хлебом, ни прислугой, – она не дала ему ровно ничего. Ему дали приход, посвятили и сказали: ступай и живи, как знаешь, но только с непременною обязанностью возвышать религиозно-нравственное состояние своих прихожан, – послание было апостольское: «Ни сапог, ни жезла, ни пиры в путь»... Из полученных мною от матушки денег у меня осталось всего три рубля. С этими тремя рублями мы должны были добраться до прихода и существовать там первое время. С неделю мы ходили с матушкой по постоялым дворам, и искали попутчиков-мужиков. Наконец, мы нашли целый обоз мужиков, привозивших сено. На нескольких дровнях мы уложили своё имущество, а на одних мы с женой пристроились сами. Мне было тогда 21 год, а жене 16. Жена моя, как ребёнок, не видевший деревни и не знавший быта сельского священника, не понимала ничего и отъезжала без особенного горя; но за то матушка не могла скрыть горя, раздиравшего её душу.
…Священник должен, поэтому, хорошо знать всех живущих в его приходе – лично: домохозяев, их семейства, прислугу, жильцов; должен со всеми беседовать, испытывать их в знании догматов веры и правил христианской нравственности; должен знать и испытывать всех живущих в самых отдалённых местах, относящихся к его приходу; всех научать и наблюдать потом за каждым, точно ли он блюдёт догматы веры и исполняет правила христианской нравственности. Заразившихся ересью, расколом, вольнодумством, нерадивых, холодных и порочных должен научить, обличить, умолить, потому что каждая душа дана ему на сохранение и он ответит за каждую душу своей собственной душой.
Чтобы прихожане его имели возможность выполнить закон Божий, священник должен убеждать их принимать св. таинства: крещение, миропомазание и пр., через которые благодать Божия возраждает и укрепляет к жизни святой и непорочной, к жизни вечной.
Чтобы Господь даровал силу к достойному прохождению этого трудного служения, укрепил его и пасомых в вере и благочестивой жизни и простил прегрешения, священник должен непрестанно молиться и один, и вместе с пасомыми им.
…От него требуется, поэтому, чтобы сам он был: непорочен, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, целомудрен, честен, станнолюбив, любящий добро, справедлив, благочестив, воздержен, чадо имущь в послушании, свой дом добре правящь, силен наставлять в здравом учении и противящихся обличать, держался правды, веры, мира и любви, словом – он должен вести себя так, чтобы другие, видя его добрые дела, прославляли Отца, иже есть на небесах.
Ему вручается часть стада Христова и говорится: проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением. Стража дах тя дому... да слышиши слово от уст Моих и возвестиши им от Мене. Когда реку грешнику: смертью умреши, ты же не возвестиши ему, ниже увещаеши, да обратится от пути своего лукавого и жив будет: грешник убо погибнет во гресе своем, крове же его от руки твоея взыщу. Будь внимателен к себе самому и всему стаду, в котором Дух Святой поставил тебя блюстителем пасти церковь Господа Бога, которую Он приобрел своею кровию.
…При ремонтировках церквей, постройках и починках квартир причтов, от благочинного и местного священника требуется смета, надзор за производством работ и точная отчётность. Стало быть: священник должен быть и инженером, и техником, и знать работы: каменные, плотничные, столяные, малярные, и пр., и пр.
При межевании церковной земли или смежной с ней, благочинный или ближайший священник должны быть депутатами. Следовательно: он должен быть и землемером.
Очень нередко поручается священникам делать дознания или производить следствия. Консистории, при этом, господам следователям спуску не дают и карают их штрафами за самый малый недосмотр или недоразумение. Стало быть: священник должен основательно изучить следственную часть, чтоб не остаться виновным из-за чужого дела, и вообще изучать законы.
Теперь покорнейше прошу: все «требования современного общества» и все обязанности, лежащие на священнике, – соединить вместе и отнести их к одному лицу, хотя перечень мой далеко и далеко ещё не полон. Общество требует от священника слишком многого и мы думаем, что нет в свете лица, от которого требовалось бы так много, и так разнообразны были бы эти требования.
…Между крестьянами, как и между другими сословиями, очень нередки семейные неприятности: то сын нагрубит своей матери, то отец выгонит из дому своего сына, то пьяница-муж искалечит свою жену... Где искать защиты и помощи несчастным?! Единственное лицо – это местный священник. Он непременно должен быть умиротворителем семейных неприятностей.
В народе усиливаются пьянство, безнравственность, азартные игры, воровство; местные же власти всегда пьяны прежде других. Единственное лицо – это приходской священник, который есть и должен быть наставником и блюстителем народной нравственности.
Иногда, в приходе получается такое начальственное распоряжение, что крестьяне считают его притеснительным и обременительным для себя; местным же своим властям они не всегда доверяют, и потому недоумевают, что им делать – исполнять его, или нет. И они идут к своему батюшке-священнику за беспристрастными и справедливым словом. Стало быть: священник должен быть руководителем в делах общественных.
Крестьяне крайне небрежны в обращении с огнём и не предпринимают никаких предосторожностей против пожаров. Сельские власти, из тех же крестьян, рождённые и воспитанные среди беззаботливого, в этом отношении, народа, относятся к этому делу так же небрежно, как и их подчинённые. Поэтому, единственное лицо в приходе, которое может что-нибудь сделать полезное, – это приходской священник. И действительно, многие священники приказывают, чтоб при каждом доме были постоянно наготове кадки с водой, осматривают пожарные инструменты, велят чинить старые и покупать новые, и по нескольку раз в течение лета осматривают все дома по деревням и все пожарные сараи.
Во время падежа скота опять только один священник может повлиять, чтобы были предпринимаемы необходимые предосторожности и исполнялись предписанные врачом меры.
В настоящее время, в нашей губернии устроилось несколько ссудосберегательных касс по селениям; но в каждом таком учреждении главным деятелем – опять непременно священник. Поэтому: священник есть блюститель благосостояния народа.
Сколько в народе различных так называемых колдунов, знахарей, ворожей, лекарей и лекарок; сколько различных суеверий, вредных для религии, нравственности, благосостояния и здоровья!.. На священнике лежит обязанность истреблять суеверия народа и быть охранителем народного благополучия.
…Но что всего страннее, чего понять даже нельзя, – так это то, что от священника требуют и святости и, пожалуй, порока в одно и то же время. Приходит, например, священник, в пост в православный дом и ему предлагают закуску или обед вместе с собой и говорят: «Батюшка! просим покорно! Мы надеемся что вы старых предрассудков не держитесь, чтоб не кушать ныне мяса. Вы человек образованный, вас нельзя сравнять с другими». Если священник садится и ест, то ясно может заметить удовольствие и радушие на всех лицах, – священник делается душою общества. И тут же начинают рассказывать: «Вот у нас в Петербурге были крестины постом; батюшка церкви N. обедал вместе с нами и как-то кушал, что любо, и забыл, что пост». И это говорят самым саркастическим тоном, со всевозможными вымышленными прикрасами. И священник церкви N. делается предметом общего разговора и самых беспощадных пересудов, хотя всё это говорится, конечно, в самых приличных формах. «А в прошлом году, – говорит хозяин, – к нам в деревню приехал архиерей; повар наш сварил сперва две курицы, потом в бульон пустил рыбки и владыка, ничего, скушал. Уж конечно, он видел, что это не рыбий суп, а ел, потому что он умный человек, без старых предрассудков. Да и к чему?» Тут и пойдут перемывать все косточки архиереев. Священника приглашают играть в карты. Если он сядет, то, видимо, бывают все довольны.
…После Пасхи весь мой причт, собственными своими горбами, принялся за пашню. Тут уж причт мой отличить от мужика нельзя было ничем: такая же плохенькая лошадёнка, такой же кафтанишко, сапожишки и пр.; единственное отличие, – что из-под шляпёнок выбивались прядями долгие волосы. Вздумалось посеять десятинки четыре пшенички и мне. Но опыт показал мне, что священнику заниматься хлебопашеством совсем неудобно: во-первых, в семинарии мы много потратили и силы, и времени на изучение сельского хозяйства; мы учили и о различных удобрениях, севооборотах, земледельческих орудиях всех родов, – чего-то мы не учили! Но на деле всё это оказалось пустым и неприложимым... Кроме плохой церковной земли и обыкновенной крестьянской сохи, мы не имели и не могли иметь ничего. Вся наша семинарская премудрость, как была в голове, так там и осталась. Во-вторых, хлебопашество отвлекает священника от существенных его обязанностей: священник должен быть неотлучно дома, чтобы быть готовым явиться, для исполнения прямых его обязанностей, по первому требованию. С хлебопашеством же это невозможно. Тут неизбежны опущения или по должности, или по хозяйству. В жнитво у меня было человек 15 рабочих подённых, я был в поле, за мной и приехали из деревни верстах в 13-ти. Я проездил более четырёх часов, без меня подёнщики мои не работали почти ничего. Стало быть я и заплатил, попусту, за 60 рабочих часов. Не ехать, тоже невозможно: больной мог умереть. Поэтому, с первого года, – с первого опыта, – я не занимаюсь хлебопашеством весь свой век. Кроме того, чтобы извлечь из земли капитал, для этого нужно сперва капитал вложить в землю. А этого-то у нас и недостаёт.
…Не успел причт мой окончить пашни, как приехал благочинный, с повесткой, что на другой день приедет к нам преосвященный и что впереди его едут певчие. Благочинный осмотрел церковь, документы; всё, что нашёл нужным, велел исправить и уехал. И поднялась у нас суматоха! – Причт мой принялся, первым делом отпариваться, отмываться и убирать всё в церкви. Я с женой – закупать водки, мяса, кур для певчих; послали в город купить, для приёма преосвященного, получше чайку, вина, рыбы, икры и т.д. Везде и всё убрали, вычистили, у ворот и на дворе посыпали песком, – и ждём. Видим, вдруг, мчатся к церкви четыре тройки с народом неопределённого рода и вида. Весь этот табор помахал, покричал и направился к моему дому. Это были певчие хора его преосвященства с протодиаконом и иподиаконами во главе. Вся компания ввалила ко мне, и кто в чём... Один в кафтане на распашку и в измятой шляпёнке; другой – сюртуке и в одном белье; третий в халате, белье, без фуражки и с сапогами под мышкой, которые он натянул уже в комнате, словом: пестрота – на подбор. Я уже по опыту знал, как принимать этих господ: не говоря лишнего слова, я разостлал среди двора кошмы, поставил на средину четверную, несколько стаканов, закуску и гости мои принялись кто за что! Мальчуганов я позвал в комнату, жена напоила их чаем и накормила. Сельского старосту, между тем, я заранее намуштровал, чтобы лошади были заложены тотчас и всеми силами торопил гостей моих ехать. Староста, мужчина грубый, дело своё сделал, действительно, хорошо: гостей моих он донял так, что они были у меня менее часу. Прощаясь, я дал протодиакону 2 руб., иподиаконам по 1 руб., регенту 3 руб. и маленьким певчим 50 коп. на орехи.
Утром мы с сельским старостой выслали на дорогу двоих верховых, потолковее, чтобы известить нас о приезде преосвященного, дабы заранее начать благовест. При этом я крепко-накрепко наказал, чтобы гонцы спросили кучера, кто это едет, потому что я знал, что часто бывало: завидит сторож с колокольни экипаж, да и начнёт отжаривать «во вся»; а там, после, и окажется, что жарили-то для какой-нибудь мирно проезжавшей барыни.
Прискакали вестовые, – начался благовест; завиднелась карета, – зазвонили во все.
Преосвященный ездил необыкновенно шибко, так что благочинный с исправником, ехавшие впереди, едва могли прискакать минуты за две.
После обычной встречи, преосвященный велел подать себе в алтаре стул, позвал причт и стал экзаменовать; сопровождавший же его о. протоиерей стал пересматривать церковные документы.
– Скажи-ко мне, дьякон, сказал преосвященный: что это такое в десятой заповеди: «Не пожелай... ни села его, ни раба его?» Что такое: ни села?
– А... а... а... Чтобы мы не желали села.
– Что называется селом?
– А... где вот есть церковь, – это село; а где нет, – это деревня.
– Дурак, дурак, дурак! Ну-ко ты, дьячок!
Этот отвечает без запинки:
– Если, к примеру, живут русские, то село; а коль хохлы, – так слобода.
– Дурак, дурак, дурак! Пономарь!
Пономарь мой был законник.
– Это, ваше преосвященство, при Моисеевом законе звали селом; а в Новом Завете, – при Иисусе Христе, – весью: «Вниде Иисус в некую весь, жена же некая»...
– Ха, ха, ха! Моисеев закон, жена некая... И ты дурак! Все вы дураки!
Преосвященный обращается ко мне:
– Отчего они у тебя все дураки?
Надобно заметить, что преосвященный говорил при отворённых дверях, на всю церковь; все на нас смотрели и слышали всё до словечка.
– Если б, ваше преосвященство, не изволили к нам ныне приехать, то мы ныне все пахали бы. Все они бьются, изо-дня в день, из-за куска хлеба. О книге-то некогда и подумать.
– Дураки, дураки! Ну, пашут... Ложатся же отдыхать? От нечего делать, чем так валяться, – и взял хоть катихизис. Дураки! Ну, а ты сам-то не забыл ещё, не изленился?
– Кажется, что ещё не забыл. Но здесь можно забыть всё скоро.
Преосвященный помотал головой: «Дураки, дураки!»
Преосвященный вышел на амвон и спрашивает:
– Каков у вас причт? Хорош-ли, довольны-ли вы им?
– Все духовники хороши, ваше просвещенство, мы всеми довольны, – грянул весь народ.
– Пьянствуют они у вас?
– Нет, ваше просвещенство, и в рот не берут.
– Не хороши, так я сейчас всех вон выгоню, говорите правду!
– Хороши, ваше просвещенство, хороши!
– Они все дураки!
– Нет, ваше просвещенство, хороши! Лучше и не надыть!
…Пришло Крещенье; нужно было идти опять по приходу со святой водой и на этот раз всем уже причтом вместе. Мы пошли. Нужно было обойти всё село в один день: но не прошли мы и 30 дворов, как причет мой перепился и стал отставать от меня один по одному, так что к половине села я остался один и один окончил село. На другой день мы поехали в одну из деревень. Причет мой опять перепился и опять бросил меня одного. Думаю: когда же все они пьют? Ведь мы нигде не присаживаемся? В следующей деревне я стал настаивать чтоб никто не отставал от меня ни на шаг, – приходил и уходил вместе со мной. Никто, действительно, не отставал, но какими-то судьбами опять перепились все до того, что в службе пошло безобразие и я по неволе должен был велеть оставить меня одного, а им улечься спать. В следующий день я положительно настоял, чтобы все ходили кучкой и ни шагу от меня ни взад, ни вперёд. Выходя из одного дома, я отворил дверь и переступил одной ногой порог; но мне показалось, что причет мой выходит не торопясь. Я оглянулся и говорю: «Пойдёмте, братцы!» Дьячок Григорьич с улыбочкой подмигнул мне и говорит: «Уж выпил – не досмотрели!» Мне самому смешно стало. – «Как это ты ухитрился?»
– Вы стоите впереди, и не видите, что мы делаем назади. Я подмигнул хозяину, от налил стакан да и поставил возле меня на лавку. После молебна, как только вы прошли мимо меня к двери, я залпом и хватил. Что же делать-то? Вы нигде не присаживаетесь, и сами не пьёте, и нам не даёте: приходится обманывать.
Таким образом причт мой ходил со мной полупьяным. На беду нашу поднялась страшная метель. Вьюга – свету Божьяго не видно, – а ты лезешь по колено по сугробам. Снег засыпается за сапоги, по пояс в снегу шуба; поднимешь её к верху – ветер и снег бьют тебе в грудь и за шею; опустишь – путаешься, мокнешь и падаешь. Идти нет сил, но ты всё-таки бьёшься и идёшь, потому что это есть средство к твоему существованию. Пьяные мои сослуживцы: один карабкается в сугробе там; другой на четверинках через гору сугроба перелазит там; третий совсем потерял направление и прёт назад, – и горе и смех! Входишь в избу, – изба тёмная, мокрая, жаркая, полна народу, ягнят, телят; духота и атмосфера – что нет никакой возможности выдержать и пяти минут. Входишь, – тебя разом обдаёт жаром и разом растаивает на тебе весь снег и размокает платье. Весь в поту и мокром платье, выходишь снова на мороз, и всё опять мгновенно мёрзнет на тебе и лепит нового снегу. В следующем доме опять мгновенно делаешься мокрым.
…Я знал и прежде, что при пасхальном хождении, кроме поющих, за иконами ходит много и припевающих; но не знал, сколько будет этих припевающих теперь, и как они будут вести себя; потому, не увидевши всего собственными глазам, не хотел нарушать порядка, освящённого веками, и не сделал никакого распоряжения. В первый же дом мы явились: поп, дьякон, дьячок, пономарь, пятеро богоносцев, церковный сторож, дьяконица, дьячиха, пономарица, просвирня, четыре юнца – детей дьякона и дьячка и шесть старух-богомолок, итого 25 человек, а сзади целый обоз телег. Крестьяне встречают священника с хлебом-солью, у ворот; хлеб этот во время молебна лежит на столе, потом он отдаётся причту. Для этого и идёт телега; на неё же кладутся и яйца, с которыми христосуются члены семейств с причтом. А так как собирают и хлебом и яйцами и бабьё, – дьяконица, дьячиха и пр., то и они тащат одну, или две телеги. Таким образом на каждый дом крестьянина делается целое нашествие.
В первый ещё дом все явились уже навеселе и чувствовалась только суетня и теснота; но дворов через 15 – 20, перепились все и далее ходить не было уже никакой возможности. Богоносцы шли впереди меня и, по очереди, успевали выпить до меня; а хвост мой, на просторе, имел возможность пить, сколько угодно, таким образом скоро перепились все до единого, кроме ребятишек и старух. Войдя в дом я начинал петь, за мной вваливала вся толпа, но вваливала не затем, чтобы молиться, а всякий, наперерыв один перед другим, старался поскорее с хозяином и хозяйкой похристосоваться, схватить яйцо, грош и маленький, нарочито для этого случая испечённый, хлебец. Ввалит толпа, – и пойдёт шум, гам, возня, ссора!... Беда, если кто схватит что-нибудь не по чину, – пономарица, прежде дьяконицы, просвирня, прежде пономарицы, дьячков мальчишка, прежде дьяконова! Всякий старался только о том, чтобы поскорее схватить что-нибудь и не остаться без подачки, и больше не думал ни о чём; о благоговейном же служении тут не могло быть и речи, даже между членами причта, а хвост, – так, просто, потеха! Выносит, например, хозяйка хлебец, нужно бы, по чину, взять дьяконице, а дьячиха, откуда ни возьмись, да и схватит, – ну, и пошло писать! Тут помянутся все прародители, да и с детками!.. Не скоро, вероятно, хозяева приходили в себя, когда мы отваливали! Наконец я увидел, что один член причта, тычась носом сам, ведёт под руку свою благоверную супружницу, тоже крепко клюнувшую. Я велел тотчас отнести иконы в церковь, а сам ушёл домой. Причт мой был несказанно рад, что я дал отдохнуть ему и выспаться.
…На следующее утро я объявил причту, что я тогда только поеду в деревни, если все они дадут мне честное слово, что они пить водки не будут ни одной капли. Слушая мои увещания, дьячок задумался, улыбнулся и говорит: «Я, пожалуй, не стал бы пить, да, право, батюшка, стыдно. Станут подносить, а я и скажу: «Я не пью». И самому-то странно выговорить этакое слово, – «не пью», да и мужиков-то удивишь и никто не поверит. Ведь, хоть разбожись, не поверят. Григорьич не пьёт!.. Не то, что мужик, а я и сам-то не поверю себе, если я выговорю этакое слово». После долгих колебаний и просьб, я всё-таки получил обещание не пить, и действительно никто не выпил ни капли. Я радовался от всей души.
…Крестьяне летом, большей частью, работают и в праздники. Но им желательно и в церкви помолиться, и работы не опустить. Поэтому они желают, чтобы обедни служились рано. Они любят священника, когда тот живёт точно так же, как живут они сами, – чтоб у священника был такой же простой дом, как и у мужика; если мужик может придти к нему во всякое время; если священник не прогневается, когда тот затопчет и загрязнит у него полы; час – два потолкует с ним об урожае, скотинке, недоимках, рекрутчине, и вместе с ним выпьет; если священник сам потом пойдёт к нему на крестины, свадьбу, поминки, и вместе с ним напьётся там пьян; наденет мужицкий кафтан и поедет вместе пахать, косить, в лес, и т.п. Про таких священников, обыкновенно, крестьяне говорят: «Наш поп – душа! Он настоящий наш брат – мужик: работает с нами вместе, даром что поп; к нему иди запросто за всякое время; он и сам выпьет и тебе поднесёт». Такие отзывы мне не раз приходилось слышать от крестьян о своих батюшках. Значит: чтобы удовлетворять «требованиям современного общества» – крестьян, священник должен быть мужиком.
Но представьте, что в этом же приходе живёт барин, да, на беду, ещё из «крупных». От священника он требует совсем уже не того, что требует мужик: до девяти часов барин, обыкновенно, выспаться не успевает; поэтому он, при каждом удобном случае, выразит непременно сожаление, что обедни служатся рано. Для него священник должен быть всегда чисто одет, а тем более его семейные. Он желал бы, чтоб у священника был хороший дом, с хорошей меблировкой; чтоб у священника была всегда приличная закуска и сервировка; чтоб с мужиком он не только не имел коротких сношений, но чтоб и близко не подпускал к себе этого, пропитанного дёгтем и овчиной, хамского отродья; чтобы все манеры в обращении были самые изысканные, барские, и сохрани Бог, если от попа хоть чуточку пахнет мужицким духом, словом: чтоб у священника всё было по-барски, – чтоб для его барского достоинства не было унизительно, когда он осчастливит священника своим посещением, – зайдёт к нему, после обедни, на стакан чаю и рюмку водки. Стало быть: чтобы удовлетворять «требованиям современного общества» – дворян, священник должен быть барином.
…Св. синод запретил преподавание закона Божия светскими лицами в учебных заведениях и вверил преподавание его исключительно только священникам.
…Земцы, чтобы не выказаться перед обществом ничего не делающими для народа, ассигнуют небольшие суммы на народные школы. Училищные советы разрешают открытие школ; более деятельные члены совета по разу в год бывают и в самых школах своего уезда; по разу года в три бывают в них и инспекторы народных учишищ; но ни одной школы никогда и нигде не отрывалось и не существовало без непосредственного и деятельного участия местного священника. Священнику приходится убедить крестьян изъявить желание открыть школу; он должен найти помещение, приискать средства на отопление, прислугу, учебные пособия и содержание учителя; убедить отцов и матерей отпускать детей своих в школы, убедить самых детей – ходить в них; сам должен учить и наблюдать за преподаванием других, словом: он должен быть попечителем и учителем народной школы.
…Пришёл великий пост. Все семь недель я служил изо-дня в день и могу только сказать, что я каждый день промерзал до костей и мозгов. Церковь каменная, холодная, сырая, в окна и двери дует ветер, – а ты стоишь и застываешь до окоченения, – так и слышишь, как бьётся у тебя в груди и стынет! Приходишь из церкви, – руки и ноги ломят, голова горит, болит и сам весь, как изломанный. В понедельник, вторник и среду, в три раза – утреню, часы или обедню, и вечерню, – приходилось стоять часов по 6 в день. С четверга начинали исповедываться и эти остальные дни недели приходилось стоять на морозе и сквозном ветру часов по 14. Тут приходилось стоять с раннего утра до поздней ночи неподвижно, и лишь только сбегаешь бывало домой закусить на несколько минут. Стоя столько времени неподвижно, до того застываешь, что насилу, потом, сдвинешься с места. На первой и второй неделях исповедывалось человек 700 – 800; к концу поста дошло до 100. Руки и ноги стынут, и вся кровь приливает к голове. Голова до того начинает гореть и болеть, что сил нет выносить. Единственное средство, которое, обыкновенно, употреблял я и употребляю теперь при этом, – это, как можно чаще прикладывать к голове снег.
…Очень нередко случается, что ты стоишь в церкви и мёрзнешь, а тебя уже дожидаются ехать в деревню к больному, и иногда в страшную бурю. Это уже окончательно убивает и душу и тело. О том, чтобы напиться чаю, закусить, отогреться, отдохнуть, – нечего и думать. Случается иногда и так: вечером, только что ты успокоился, отогрелся и думаешь поотдохнуть ночку, – а тут: «Батюшка, хозяйку причащать!» Да так до свету и проездишь. «Что ты, говоришь ему, не приезжал днём? Я ведь только, было, лёг отдохнуть!» – «Знамо, мы не дадим отдохнуть; уж ваше дело такое». Вот тут и толкуй с ним.
…Если так неприглядна жизнь сельского священника, то какова же должна быть жизнь псаломщика, т.е. молодого человека, окончившего курс в семинарии и поступившего в псаломщики, или попросту, в пономари? Прихожане священника, отчасти, уважают, а отчасти и боятся, а поэтому, хоть на первый раз, какую-нибудь квартиру ему всё-таки дадут; псаломщику же нигде и никто квартиры не даст. Будь он хоть магистр академии, а для прихожан, он есть, всё-таки, тот же пономарь.
..В приходе псаломщику не дадут ровно никакого пособия, на него даже и не обратят внимания. И этот несчастный юноша должен будет приютиться в мужицкой семье и жить с нею в одной избе. Он, холостой и одинокий, должен будет жить в семье, где, может быть, и даже наверное, пьяница мужик, дурного поведения его жена, а ещё хуже того, остальные члены семьи. А почему я говорю: «наверное», – так это мне хорошо известно, что скромные и трудолюбивые крестьяне не любят, чтоб в их домах жили посторонние люди. В той же избе будут, неизбежно, телята, ягнята, свинья, по колено солома и грязь и невыразимо тяжёлый воздух; ему негде ни сесть, ни прилечь; ни книжки, чтоб отвести душу, ни человека, чтобы промолвить словечко! Остальные члены причта, если они только есть, может быть будут, и что всего вероятнее, нетрезвой жизни, или поглощённые житейскими и самыми мелочными заботами о средствах к своему существованию. А при такой обстановке достаточно, кажется, какого-нибудь только полугода, чтоб сгинуть на век. Счастье его, если священник сам будет человек хороший; а если нет?! Если священник будет таскать его с собой всюду и вредно влиять на него своим примером, – тогда что?.. Молодой человек пропал невозвратно. Жениться он не может, – у него нет средств к жизни; завести свой домишко не может, как по неимению к тому средств, так и потому, что в приходе он человек временный, только и думающий о том, как бы поскорее выбраться из этой тины. Читать и петь громко, на всю церковь, без отдыху два-три часа, зимою на сквозном ветру и морозе, – нужна грудь крепкая, и именно пономарская, физически развитая и не надорванная школьными занятиями. Грудь же «учёного псаломщика» для такой работы уже не годится. Мне лично известны два псаломщика в губернских городах, которые читают и поют безостановочно в утреню и обедню из всех своих сил, надрывают свою грудь и, после каждой службы, чувствуют совершенное изнурение сил; службы же в пост не выдерживают совсем ни тот, ни другой и болеют подолгу. И по причине болезни нанимают от себя кого случится. Сельского же псаломщика средства таковы, что он, придя из церкви зимой в свою вонючую конуру, не может отогреть своих передрогших внутренностей и стаканом чаю.
Причетника, когда состоит он на службе, никто не считает и человеком. Это парии, которым подать руку всякий, считающий себя порядочным человеком, находит для себя унизительным. Это отброс общества, это народ, презираемый всеми. Его значение для церкви и общества, его труды даже само правительство ценит всего в 2 руб. в месяц, т.е. в десять раз менее, чем значение и труд последнего сторожа в любом присутственном месте. Отдавши церкви и обществу лучшие годы жизни, как только, за дряхлостью и болезнью, выходит он за штат, то его бросают все: бросает общество, бросает правительство, – ему никто не даст ровно уже ничего, – и хочет он, – умирай с голоду, или мёрзни, хочет – душись, хочет – в омут лезь, – он для всех чужой. Ему не возвратят даже его собственности, – не дадут грошовой даже пенсии, на которую он имеет полное право, на образование которой весь его век делали вычет из двухрублевого его месячного жалованья. А между тем должность причетника, для христианина – должность высокая. Это единственный чтец певец при нашем богослужении; это единственный руководитель ума и сердца нашего при общественной нашей молитве. Мало того: это приходской нотариус, утверждающий действительность и время событий рождения, брака и смерти целых тысяч прихожан и от исправности и неисправности которого может зависеть многое, – он есть письмоводитель церковных актов.
Не смотря, однако же, на важное значение для церкви, государства и общества, с прискорбием случается, иногда, видеть, что люди, считающие себя и высокопоставленными, и умными, и христианами, причетника считают хуже собаки. Да, это так! Обратите внимание: приходит священник с крестом в дом барина; мне подают руку, а пономарю нет и, в то же время, гладят, ласкают собаку, и иногда, даже целуют её; садимся закусывать, собака тут же возле ног хозяина, а причетника отсылают в лакейскую; свою тарелку хозяин отдаёт собаке, причетнику же относят объедки с барского стола; о собаках часто говорят с увлечением, приписывают им вышечеловеческие достоинства, – о пономарях – всегда с гримасой на лице и презрением; о собаках заботятся все, о пономарях никто. Даже у некоторых священников достаёт совести отнимать и утаивать часть их доходов, теснить их и делать доносы. А если взять общественное мнение – то это уже не люди.
И после этого хотят, чтобы мы детей своих, после того, как они утешали нас трудом своим и успехами в семинариях, посылали их в пономари? Нет уж, благодарим покорно!
Вследствие такого положения псаломщиков и вышло то, что как только получилось распоряжение, чтобы ученики, окончившие курс в семинариях, поступали в псаломщики и были там до тридцатилетнего возраста, то многие священники тотчас взяли детей своих из семинарий и поместили их в светские заведения. Священники эти горьким опытом дознали, что детям их лучше идти в солдаты, чем в пономари и не пустили их. Священников этих нельзя никак обвинять в маловерии или безразличном отношении к интересам веры; нет, они, может быть, более даже религиозны, чем те, у коих дети и теперь обучаются в семинариях. На явление это нельзя не обратить внимания; сельские священники, для которых невыносимо таскаться по дворам и вымаливать себе и детям пропитание, – детей своих поместили в гимназии; благочинные, – преимущественно – в гимназии; ректор саратовской семинарии – сын в гимназии; кладезь духовного просвещения, С.П.б академия, – сын о. ректора обучился в институте путей сообщения. Всё это что-нибудь да значит... Нет сомнения, что от светского звания они не ожидают для детей своих непременно хорошего; нет, они предпочитают чужое, неизвестное – своему, слишком хорошо известному и – тяжёлому» .
Детство, отрочество, юность
О детских годах П.Я. Яновского ничего не известно. Он родился, очевидно, в одном из пригородов столицы 12.06.1878, по месту учительства отца, за два года до вступления его в пог. Доложский. К 1880-м гг. в Доложске было 2 храма во имя Св. Успения и известная на с.-з. Св.-Успенская Пещера на р. Долгой. Кроме того, на погостской стороне имелись 2 кладбища, училище, торговые павильоны, дома и хозяйства причта, церковный дом, в котором размещалось торговое заведение. Святыней Доложска являлась местночтимая икона Св. Успения Божией Матери, которая хранилась в напольном киоте в сребропозлащеной ризе.
О. Яков (Иаков) был переведен в пог. Доложский на должность помощника настоятеля, священником старого храма. По штату в 1881 г. в Доложске полагалось 2 священника и 2 псаломщика, однако, на момент приезда Яновских дополнительно при храмах имелись и дьякон, и пономарь .
В год поступления П.Я. Яновского в первый класс С.-Петербургской Духовной Семинарии причт доложских храмов состоял из следующих лиц:
«Священник Андрей Васильевич Лебедев, диаконский сын, по окончании курса в Псковской Духовной семинарии уволен с аттестатом 2-го разряда … 1843 Июля. Высокопреосвященнейшим Антонием Митрополитом Новгородским и С.-Петербургским определен священником в село Гвоздно, Гдовского уезда 1844 Июля 18.
…
Священник Иаков Дмитриев Яновский, диаконский сын, по окончании курса в С.-Петербургской Духовной семинарии со званием студента, определен комнатным надзирателем над малолетними певчими Казанского собора. 1863 Сентябрь 16.
…
Диакон Алексей Померанцев, сын умершего священника Новгородской губернии Крестецкого уезда села Горнецкого Стефана Померанцева, обучался в Новгородской Духовной семинарии и в оной окончил курс по 1-му разряду – 1889 Июня 15. … 1899 года 1 Сентября определен на диаконскую вакансию при церкви Доложского погоста в Гдовский уезд. … Состоит учителем и законоучителем Церковно-приходской школы, – два года помещавшейся в его собственном доме, на каковые должности назначен по его прошению определением Епархиального Училищного Совета № 250/1893. Диаконская вакансия открыта при сей церкви в следствие прошения членов Приходского Попечительства и почетных прихожан Доложской церкви, по резолюции Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Исидора, Митрополита Новгородского и С.-Петербургского – 1889 15 Июня.
…
Псаломщик Иван Иванов Осиновский, сверхштатный, диаконский сын, по увольнении из Александроневского Духовного училища, Указом Духовной Консистории определен пономарем в погост Ляды, сего же уезда – 1854 Февраля 3.
Указом Духовной Консистории от 15 Мая 1856 года за № 2491 перемещен к сей церкви.
Глух и потому петь не может.
…
Псаломщик Маркел Афанасьев Яценко, чтение и пение знает. Священнический сын, по увольнении из Александроневского Духовного училища, состоял при Александроневской Лавре послушником при Указе – 1864. …
Указом Духовной Консистории за № 286 определен к сей церкви на праздное дьяческое место – 1869 Июля 2.
…
Псаломщик Андрей Васильев Горинов, сверхштатный, дьяческий сын, по увольнении из Александраневского Духовного училиша, Указом Духовной Консистории за № 3048 определен к сей церкви 1869 июля 2. …
Чтение и пение знает, не всегда трезв и исправен по службе.
…
Псаломщик Александр Васильев Аннинский, причетнический сын С.-Петербургской Епархии, обучался в Александраневского Духовном училище и из 1-го класса оного уволен – 1876. …
Согласно его желанию и прошению прихожан сей церкви, перемещен к Доложской церкви Гдовского уезда – 1892 Августа 16.
…
Церковный староста крестьянин Константиновской волости деревни Говорово Иван Филиппов на третье трехлетие, имеет Указ Духовной Консистории за № 2899 от 31 Июня 1892» .
Доложский настоятель священник А.В. Лебедев (†1899) более 20 лет был учителем в «сельском приходском училище» Гдовского уезда с. Гвоздно (1844 – 1869). Перевод его на священство в Доложский пог. был вызван финансовыми сложностями, возникшими при строительстве каменного храма. Стройкой занимались церковный староста С.Е. Лебедев, однофамилец нового священника, а так же священник М.М. Лабецкий. Дело о долгах по договорам тянулось годами, и получило резонанс в газете «Гдовско-Ямбургский листок». Клировые ведомости, в частности, указывали, что дом на церковной земле, который церковный староста «арендовал» у прихода, был в свое время изъят по суду и передан в пользование другому лицу.
Священник А.В. Лебедев состоял Председателем Доложского приходского попечительства (1874 – 21.12.1880), попечителем школ Константиновской волости (1877), представлял их на учительских съездах, законоучительствовал в Доложске, а с 1890-х гг. и в новом училище д. Кологриво, в 6 верстах от храма. Заслуженный священник, уважаемый в обществе человек, был награжден крестом и медалью.
Из клировой ведомости за 1881 г. известно о доходе Я.Д. Яновского на новом месте:
«Казеннаго жалованья из Гдовского Уезднаго Казначейства отпускается: Настоятелю 188 руб. 16 коп., его Помощнику 156 руб. 80 коп., Диакону 78 руб. 40 коп., двум псаломщикам 109 руб. 76 коп. и пономарю 47 руб. 4 коп. — Всего 580 руб. 16 коп. в год.
Кроме того, причт получает ежегодно:
а) по двум непрерывно-доходным билетам Государственной Комиссии погашения долгов от 1-го ноября 1861 года за № 24014; и от 1-го Ноября 1869 года за № 112177; в 333 руб. по 4% 13 руб. 32 коп.,
б) аренды от торговых балаганов, стоящих на церковной земле 60 руб.,
в) арендной платы за церковный торговый дом 70 руб. 66 к. по Указам Духовной Консистории 1868 г. за № 763-и, и 1875 г. за № 466» .
Материальное благосостояние семьи Яновских стало выравниваться лишь по прибытии в Доложск, когда о. Иакову было уже 50 лет. В документах, составленных в Доложске, указано, что семья Яновских проживает в собственном доме. Строил ли священник дом, купил ли его, не известно. Со временем он был назначен настоятелем и занялся перестройкой деревянного храма, которую вел епархиальный архитектор Н.Н. Никонов.
В 1890-е гг. Я.Д. Яновский устроил несколько школ в дальних деревнях прихода, в 6 – 8 – 10 – 12 верстах от Доложска, куда никакой учитель никогда не добирался. Очевидно, новые школы давали и какой-то доход семье. Об этом в клировых ведомостях 1900 г. сказано:
«…
Его [Я.Д. Яновского] стараниями в период времени с 1894 по 1897 г, открыты в приходе пять церковно-приходских школ при деревнях: Каменце, Зажупанье, Перегребе, Столбове и Хреле, с устройством особых школьных зданий, коими он и заведует .
…
[Я.Д. Яновский] Состоит Законоучителем Кологривскаго одноклассного М. Н. П. училища, Доложской и Русской земских школ, прихода сей церкви (15.09.1900)». – «Кологривское одноклассное Министерское Народно-Педагогическое училище … в память бракосочетания Их Императорских Величеств» .
В 1895 г. в нем обучалось 118 мальчиков и 42 девочки.
В клировой ведомости 1892 г. имеется статистика по школам прихода, в которой перечислено количество учеников по каждой из школ, кроме Кологривской. – Девочки отдавались в школы значительно реже мальчиков. – Такова историческая традиция Гдовщины. – В Доложске при этом существовало 2 школы :
«В Доложском приходе имеются школы:
а. Доложская земская, в коей обучается мальчиков от 53 до 55, девочек от 8 до 10;
б. Доложская Церковно-Приходская, в коей обучается мальчиков 48, девочек 10;
в. Кологривская Волостная, Константиновской волости, в коей обучается мальчиков от … до …, девочек от … до …;
г. Зажупанская Волостная, Старопольской волости, в коей обучается мальчиков 25, девочек 5;
д. Школа грамотности при деревне Столбове, в коей обучается мальчиков 8, девочек – ; Хрельская школа грамотности, в коей обучается мальчиков 25, девочек 3» .
Павел Яновский рос любознательным мальчиком и много читал. Азы грамоты, безусловно, были получены им в родной семье, однако, он наверняка посещал и местную Духовно-приходскую школу. – Подготовка у него была хорошая.
Братья и сестры сообща делали уроки, рассматривали книги. Мать и отец помогали учащимся, старшие помогали младшим. К тому времени, когда Павлу следовало приступить к изучению азбуки, старшие братья и сестра уже перебрались на учебу в столицу. То же ждало и его. – У детей священника Я.Д. Яновского детство было не из легких. Становление их происходило вдали от дома.
Выдающимся педагогом, безусловно, был священник-настоятель Доложского погоста – Андрей Васильевич Лебедев, который «За двадцатипятилетние труды по народному образованию 3-го февраля 1888 года [был] награжден орденом Св. Анны 3-ей степени, на что и имеется грамота от 22 февраля за № 742, присланная при Указе Духовной Консистории от 13-го Апреля того же 1888 года за № 1266» .
В клировой ведомости 1892 г. о педагогической деятельности о. Андрея указывалось:
«Приговором волостного схода крестьян Константиновской волости, согласно Высочайше утвержденным положением о начальных народных училищах, [он] состоял Попечителем школ в Константиновской волости – 1877 Ноября 22. …
Предписанием Г. Инспектора народных училищ за № 659, согласно Указу Духовной Консистории за № 2882 и отношению Гдовской земской Управы от 5 Октября 1878 года за № 1853, поручена должность ему Законоучителя при двух Доложском и Кологривском училищах – 1878 Сентября 13. …
Определением Епархиального Училищного Совета назначен Заведующим Доложскою Церковно-приходскою школою» .
В отчем доме Яновских, очевидно, были не только церковные издания. Брат Михаил после Семинарии поступил в Императорский университет г. Юрьева. Известно, что он после учебы преподавал некоторое время в школе Доложска . П.Я. Яновский после окончания Семинарии и Академии так же приступил к мирским занятиям, – преподаванию в Екатеринославской Семинарии, и еще на студенческой скамье занялся наукой, – библиотечно-архивными изысканиями.
Подростком П.Я. Яновский знал собрание церковной библиотеки, что наложило отпечаток на характер его деятельности. Библиотека при храме была основана в 1863 г. и тогда насчитывала уже более 200 книг. В соседнем училище д. Кологиво, которым руководил известный педагог А.С. Черняев, в 1890-е гг. было более 400 книг, чаще мирского содержания. Училищные книги в Кологриво были доступны всем, о чем свидетельствует отчет А.С. Черняева, который приведем далее.
В филиале РНБ (СПБ) на Фонтанке, в зале периодики, в котором хранится подшивка издания «Гдовско-Ямбургский листок», на одном из экземпляров еженедельника П.Я. Яновским была сделана помета: «Чит. П. Яновский. 1898. Окт. 15.». Это свидетельствует о том, что некогда он состоял читателем этой библиотеки . Можно предположить так же, что полной подшивки этой газеты в Доложске не было. – В тот день он смотрел, между прочим, криминальную хронику, где и оставил помету.
П.Я. Яновский, очевидно, рассчитывал на грядущего читателя «Гдовско-Ямбургского листка», которым оказались авторы этой книги, – его биографы. – Автограф был атрибутирован через 114 лет. Надо отметить, что подшивки Гдовско-Ямбургского листка сохранились в качестве «обязательных экземпляров» лишь в некоторых библиотеках России. Обыватель провинциальную газету, издававшуюся пару-лет, хранил недолго. Те номера, что имелись в Гдовских и Ямбургских усадьбах, учреждениях и школах, погибли в вихре времен.
Академическая периодика отмечает, что студенты Духовной Академии посещали самые разные библиотеки, в т.ч. иногородние. В то же время существовал список запрещенных Академией книг, в который отчасти входили произведения классиков русской литературы.
Для характеристики эпохи приведем 2 цитаты, – размышления священника дня сегодняшнего о священнике дня прошлого:
«Обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, который являлся одним из проводников политики «православного консерватизма», основанной на незыблимости идеологической формулы триединства «Православие. Самодержавие. Народность», считал похожесть духовенства на крестьян залогом единства с народом. Однако время шло и требовало новых учителей уже не крестьянского типа, таких, которые могли бы уловить происходящие процессы и вовремя скорректировать не только поведенческие модели общества, но и весь ход его духовного развития. История показывает, что духовенство было самым социально зависимым сословием России: продвижение по службе зависело от высшей иерархии, авторитет – от окружающей социальной среды. Материальная зависимость духовенства от крестьянства и в целом – прихожанина усугублялась падением престижа священнослужителя как носителя знания. Консервативная политика К.П. Победоносцева и сменившего его на посту обер-прокурора В.К. Саблера сдерживала процесс перехода просвещенного духовенства на позиции демократической интеллигенции. Конфликт «старого» и «молодого» духовенства проходит именно в этой позиции: традиционную «слепую веру» старшего поколения более не хотело поддерживать жаждущее знания общество; «разумную веру», способную противостоять атеистическому нигилизму, малообразованное молодое поколение не в состоянии было привнести в обиход повседневной жизни церковной общины .
Несоответствие между престижностью выполняемой общественной функции и степенью доходности места являлось противоречием между сословным статусом духовенства и развивающейся классовой структурой модернизирующегося государства и общества. Чтобы не быть в зависимости от быстро меняющихся обстоятельств жизни, духовенство начала XX в. активнее стало требовать решения вопроса о более достойном материальном содержании. Однако этот вопрос часто решался в духе старого времени отцов и дедов. Так, в 1915 году, когда в печати, в обществе, и в Госдуме живо обсуждался вопрос об обеспечении приходского духовенства, к митрополиту Владимиру (Богоявленскому), как первенствующему члену Святейшего Синода, прибыла депутация членов Думы с протоиереем А.В. Смирновым, профессором богословия в Санкт-Петербургском университете, во главе. Депутация прибыла просить митрополита, чтобы Святейший Синод, со своей стороны, принял меры к скорейшему разрешению вопроса. Митрополит Владимир – сын священника – и сам был некоторое время священником в г. Козлове Тамбовской губернии, он не по слухам знал и понимал материальные невзгоды, выпадающие на долю русского священника и мешающие его пастырской работе. Митрополит, выслушав просьбу, спросил: «А зачем духовенству большее казенное содержание? Мой отец от казны не получал ни гроша и, однако, был отличным священником». «Как зачем? – ответил один из членов депутации. – Да затем, чтобы священник не протягивал руку за каким-либо пятаком иль гривенником; затем, чтобы избавить наших священников от необходимости принимать эти унизительные подачки». «Что ж тут унизительного? Извозчик, когда вы ему платите, протягивает же руку» . Сравнение священника того времени с извозчиком очень символическая формула, красноречиво показывающая положение дела. Как субкультурная, группа духовенство тяготело к интеллигенции, но среди других групп, составлявших российскую интеллигенцию, оно оказалось наименее восприимчивым к идеям западноевропейской модели развития. Бюрократию, которая не давала Церкви свободы действий, беспокоило, чтобы «интеллигентская бацилла» не повлияла на духовенство. В такой системе Церковь чувствовала свою несвободу, лишавшую ее возможности построить собственную модель консолидации общества на основе православных этических норм. Бюрократия всеми силами препятствовала созданию стойких жизнеспособных структур, обладающих свойством свободного динамического развития. Об этом свидетельствует и процесс реформирования государства. В ситуации, когда духовенство оставалось в материальной и административной зависимости от государства и общества, процесс модернизации стал проявляться в более агрессивных и катастрофичных формах. Процесс мирного изменения государства и общества нарушался такими событиями, как Русско-японская война, Первая российская революция, Первая мировая война, наконец, события революционной смуты 1917 г. – что и привело к разрушению самодержавия, государства и общества» .
Некоторое представление о церковных строениях в Доложске, имевшихся на Погостской стороне и на Св. Пещере дают страховые оценки первого десятилетия ХХ в. Кр. того, в них имеются краткие описания Церковно-приходских школ, в которых преподавал отец фигуранта. Все это составляло неотъемлемый мир Павла Яновского:
«Страховые документы на церковное имущество СПб. губ. Гдовскаго уезда
Доложская Успенская Церковь.
Страховая оценка
5 сентября 1910 г.
1. Церковь Успения Божией Матери – каменная оштукатуренная снаружи и внутри и внутри окрашенная маслянною краскою, крыта железом окрашенным зеленою маслянною краскою. Длина церкви 17 саж. 1 арш, ширина 10 саж., высота до верха карниза 3 саж. 2 арш, на церкви имеется одна большая глава и 7 малых; двери наружныя 3 шт., створчатых – одна из них обита железом, 2 шт. одностворчатых, больших окон 20 шт. и малых 6 шт., иконостас длиною 8 саж. 1 арш.; высотою 3 саж. 1 арш. (оценена в 8.000 руб);
Церковь отапливается 3 железными и 5 галланскими кафельными печами. Колокольня в 2 яруса, общею высотою до верха карниза 17 саж. 2арш.
Ближайшая к церкви постройка церковная сторожка с северо-западной стороны на разстоянии 16 саж. Церковь построена в 1864 году, строение сохранилось хорошо.
Оценка вместе с колокольней 18000.
2. Церковно-причтовый дом (кв. Настоятеля) деревянный, одноэтажный крыт лучиной, обшит тесом длиной 7 саж. 1 арш., шириною 4 саж. и высотою 1 ; саж.; всех окон 11 высотою 1 ; арш. с двойными рамами; дверей двустворчатых 4 и одностворчатых 5 шт., печей русских 1 шт., 1 галланская и 1 железная. Дом построен в 1865 году, строение ветхое.
Оценочная стоимость 1100.
3. двор деревянный, бревенчатый, крыт лучиной без пола и потолка длиною 6 саж. шириною 3 саж. и высотою 1 саж. имеет 1 ворота в нем хлев бревенчатый 2 ; х 2 ; саж. квадрата. 100.
4. Конюшня деревянная, бревенчатая с полом и потолком длиною 2 саж. шириною 2 саж. Высотою 1 саж. Строение ветхое. 50.
5. Сарай деревянный, бревенчатый, крыт лучиной длиною 4 саж., шириною 2 ; саж. и высотою 1 саж., с полом и без потолка. Строение приличное. 60.
6. Хлебный амбар деревянный, бревенчатый с полом и без потолка длиною 2 ; саж. шириною 2 саж. и высотою 1 ; саж. Строение хорошее. 90.
7. Баня деревянная, бревенчатая крыта лучиною с полом и потолком длиною 3 ; саж. и шириною 2 ; саж. и высотою 1 саж., имеет 1 печь, 2 двери и 2 окна. Строение ветхое. 40.
8. рига и гумно деревянные, бревенчатые, крыты тесом длиною 9 саж. шириною 3 саж. и высотою 1 саж. Строение ветхое 20.
Оценку составили:
Помощник благочиннаго 2го Гдовскаго округа священник Николай Никольский
Доложской Успенской Церкви
священник Николай Покровский
священник Владимир Петровский
Диакон Иоанн Воскресенский
Псаломщик Иоанн Тихомиров
Представители прихожан:
Кресть. дер. Заручья Михей Осипов Федоров
П. Карпов
Страховая карточка 5 сентября 1910 г.
Общая оценка 19640.
Годичный страховой взнос 31 – 95.
Страховая оценка
18го июня 1910 г. мы нижеподписавшиеся производили оценку строений принадлежащих Доложской Успенской с приделом Архистратига Михаила 4 благочинническаго округа Гдовскаго уезда, СПетербургской Епархии. При осмотре оказалось, что Доложской Успенской церкви принадлежат нижеследующия строения:
1. Церковь Успения Божией Матери деревянная бревенчатая обшитая тесом и окрашенная масленою краскою снаружи и внутри, крыта железом окрашенным зеленою масленою краскою. Длина церкви 15 ; саженей и ширина 5 ; саженей высота до верха корниза 2 с.10 в. на церкви 2 главы. Окон 16 штук величиною 1 саж. х 1 арш. 12 верш. Дверей наружных двустворчатых 2 шт. - величиною 1 саж. 11 вершков х 1 саж. Иконостас вышиною 12 арш. длинною 5 саж. (оценено в 2.000 руб.) В церкви печей нет. Колокольня в 2 яруса общею высотою до верха корниза 6 саженей. Ближайшая к церкви постройка церковно-приходская школа с северо-западной стороны на разстоянии 17 саж. Церковь построена в 1761 году. Строение сохранилась очень хорошо. Оценена вместе с иконостасом и колокольней 10000.
2. Церковно-приходская школа – одноэтажный деревянный, бревенчатый дом крыт лучиной и обшит тесом снаружи высота 5 ; аршина ширина 3 сажени длинна 5 саженей. Окон 7 штук размером 2 арш. х 1 ; арш. Дверей: 2хстворчатых одна и одностворчатых одна. Печей в школе – одна железная. Здание сохранилось хорошо. 1000.
3. Церковно-приходская школа (старая, теперь квартира учителя). Деревянный бревенчатый дом высотою 4 ; аршина длинною 4 сажени шириною 3 сажени. Окон всего 6ть шт. величиною: 1 ; арш. х 1 арш. Здание отопляется одной железной печью и одной плитой. Дверей всего 3 шт. одностворчатых. Крыша крыта лучиной; сохранилась хорошо 500.
4. Церковно-причтовый дом (кв. 2го псаломщика) деревянный бревенчатый дом, обшитый тесом снаружи и окрашенный в синюю масленую краску. Длинною дом 5-саженей, шириною 3 сажени и высотою 2 ; сажени. Окон в доме 6 шт. величиною 1 ; х 1 аршин, дверей: 3 одностворчатых и одна двустворчатая. Дом отопляется одной русской и одной железной печью. Крыт лучиной; сохранился очень хорошо. 700.
5. Двор деревянный бревенчатый без пола и потолка крыт лучиной длинною 4 ; саж. шириною 3 ; саж. высотою 1 саж., имеет одни ворота. В нем хлев высотою 2 ; арш. длинною 5 ; аршин и шириною 5 ; арш. бревенчатый и конюшня высотою 2 ; арш., длинною 5 ; арш., шириною 3 ; аршина бревенчатая без пола с потолком. 100.
7. Церковно-причтовый дом (кв. второго священника и диакона) одноэтажный бревенчатый дом крыт лучиной и обшит тесом длинною 5 саж. 1 арш., шириною 5 саженей высотою 2 саж. Окон имеет 15 шт. с двойными рамами величиною 2 арш. х 1 ; аршина, дверей двустворчатых 5 шт. и железных 4 штуки. Дом очень ветхий 1200.
8. Двор (второго священник) деревянный, бревенчатый, крыт лучиной, без пола и потолка длинною 7 саженей, шириною 3 сажени высотою 1 2/3 сажени имеет одни ворота. В нем конюшня, бревенчатая с полом и потолком, длинною 2 сажени шириною 1 ; сажень, высотою 1 сажень; хлев высотою 3 ; аршина, длинна 7 ; арш. и ширина 5 ; аршина бревенчатый; второй хлев, высотою 3 ; аршина, длинною 7 ; арш. шириною 3 ; аршина имеет общую стенку с первым хлевом бревенчатый. 300.
9. Двор (диакона) деревянный бревенчатый крыт лучиной без пола и потолка длинною – 2 саж. 2 арш. шириною 2 саж. 1 арш. высотою 3 ; аршина имеет одни ворота. 150.
10. Сарай деревянный, бревенчатый, крыт лучиной с полом без потолка длинною и шириною 3 сажени х 3 сажени; высота 4 аршина имеет одни ворота. Сарай ветхий 80.
11. Амбар деревянный бревенчатый, крыт лучиной с полом и потолком длинною и шириною 2 с. 1 ар. х 2 с. 1 арш. высотою 1 сажень. Сохранился хорошо 120.
…
Страховая оценка
5 сентября 1910 г. Успенской церкви села Доложска
1. Церковная сторожка – каменная на булыжном фундаменте, снаружи и внутри оштукатурена и окрашена клеевой краской, крыта железом. […] Дом построен 1889 году – строение хорошее – одноэтажное. 2000.
2. Дом-лавка – деревянный, одноэтажный на каменном фундаменте. […] Дом построен в 1910 году.
Страховая оценка строений Доложской Успенской церкви
3 Декабря 1911 г.
1. Успенская церковь – (приписная в местечке Печеры)
Каменная на цокольном фундаменте, снаружи окрашена по кирпичу клеевой краскою, внутри оштукатуренная и окрашенная клеевою краскою, покрыта железом, окрашенным зеленою масляною краскою. Длина церкви считая и колокольню 6 ; саж., наибольшая ширина 3 ; саж., высота до верха карниза 5 ; саж., на церкви имеется одна большая глава и одна малая; больших окон 12 шт., малых 18 шт., дверей наружных створчатых обшитых железом 2 шт., внутренних 4 шт, иконостас длиною 11 ; арш. высотою 5 арш. (оценен 2300) церковь отопляется тремя круглыми железными печами. Колокольня в 2 яруса общею высотою до верха карниза 11 ; саж.
Ближайшая к церкви постройка часовня с восточной стороны на разстоянии 6 саж. Церковь построена 1908 году строение новое. Оценка вместе с иконостасом и колокольнею 10000.
2. при церкви часовня деревянная на каменном фундаменте, крыта железом, окрашенным зеленою масляною краскою, длиною 3 саж. шириною 3 саж. высотою 1 ; саж. Одноглавая.
Построена в 1890 году 200.
3. Гаянщинское церковно-приходское училище, деревянное одноэтажное на каменном фундаменте крыто лучиною длиною 5 саж., шириною 3 саж. и высотою 1 ; саж. Всех окон 6 шт. вышиною 1 ; ар. и шириною 1 ; ар., всех дверей одностворчатых 4 шт., печей 1 русская и 1 круглая железная. Построена 1896 году – строение приличное. 400.
4. хрельское церковно-приходское училище, деревянное обшитое одноэтажное, на каменном фундаменте, крыто лучиною, длиною 6 саж., шириною 3 саж. и высотою 1 ; саж., всех окон 5 шт. – вышиною 1 ; ар. и шириною 1 ; арш., дверей одностворчатых 2 шт.; печей – 1 железная и одна плита. Построено в 1896 г. строение сносное. 500».
;
Праздники и ярмарки
Доложск в свое время был известен богородичными праздниками и ярмарками: Сборной, Благовещенской, Успенской и Покровской. В эти дни в «уединенный» погост стекались толпы народа, по свидетельству доброхотов – 5 – 10 – 15 тыс. чел. Праздненства длились обычно два – три дня. Они включали молебны и Крестные ходы от храма к храму, на Св. Пещеру, иной раз по нескольку раз в день. От Доложска в 1870-е гг. существовал многодневный Крестный ход в Рую и Выскатку, о котором пишет Е.А. Андреев.
За краткое время существования газеты «Гдовско-Ямбургский листок» о ярмарках на берегу оз. Долгого сохранилось несколько свидетельств. Подробное сообщение С.Е. Лебедева (1872), волостного старшины, обусловлено его общественным положением. Подписанных Лебедевым корреспонденций о ярмарках в «Гдовско-Ямбургском листке» известно три. – Одно из анонимных сообщений было написано с искренним юмором. – В 1873 г. уже в газете «Еженедельник» была дана краткая количественная характеристика той же Успенской ярмарки:
Сборная ярмарка в погосте Долоцком, в Гдовском уезде
(с 5-го по 8-е марта)
В нашем погосте издавна было две ярмарки: Сборная, которая начинается с воскресения недели Православия и Успенская – в день приходского праздника. За последнее время к означенным двум ярмаркам присоединилось еще две: Благовещенская (24-го марта) и Покровская (1-го октября). На эти последние ярмарки приводят лошадей и племенных быков.
По торговым оборотам ярмарки Сборная и Успенская бывают самые большие. Нельзя при этом не заметить о сборах или поборах с ярмарочных торговцев за доски и за право торговли на церковной земле. Означенные сборы взимаются соразмерно количеству привезенного и проданного на ярмарке товара. Поэтому, торговцы, не желая платить больших денег за доски и за право торговли на церковной земле, скрывают настоящую цифру привезенного ими товара. Отсюда уже само собою понятно, что официальные сведения о наших ярмарках не могут быть верны: эти последние сведения показывают всегда меньшую сумму ярмарочных оборотов. Обращаясь к бывшей нашей Сборной ярмарке, мы должны заметить, что народу на ярмарку собралось до пяти тысяч человек. Духовенство сделало три Крестных хода в Пещеру, где по преданию явился образ Успения Божией Матери, и один Крестный ход к старой церкви, которая стоит около озера. Церковь собрала доходу, кроме пожертвований, 400 руб. Сведения, собранные нами частно о настоящей ярмарочной торговле, приблизительно следующие:
Цена товара
(рублей)
Иконных лавок было 3 300
Суровских лавок 10 12000
Съестных и сбитенных 15 250
Колониальных лавок 5 500
Хлеб в зерне 20 возов 400
Льняное семя 3 воза 150
Рыбы 20 возов 250
Постного масла 10 возов 500
Табаку 5 возов 250
Кренделей 4 воза 150
Железного товара 20 возов 600
Деревянной посуды 100 возов 1200
Глиняной посуды 25 возов 300
Колес и земледельческих орудий 25 возов 500
Ткацкие предметы 15 возов 200
Обувь: сапоги, башмаки кожаные
и берестовые и лапти 20 возов 200
Мебель простая
(нуждаемся в привозе хорошей
мебели) 5 возов 80
Шорных товаров и рукавиц 5 возов 200
Саней, дровней и лубьев 100
возов 1500
Коней (средняя цена 50 рублей) 500 штук 25000
Коров племенных и быков 13 штук 260
Сена и соломы 20 возов 60
Лотков и корзин с мелочами 50 мест 150
Трактирное заведение 1 300
Питейное заведение 1 450
45850
рублей
Т.е. около 40 лавок, 50 лотков, 400 возов и 500 штук коней. Приблизительно суровских товаров продано третья часть, лошадей на половину, а остальной товар весь распродан, pазве только малая часть осталась непроданною, так что из 46 тысяч привезенного продано тысяч на тридцать.
Крестьянин Сергей Лебедев.
Доложский погост. 10 марта 1872 года .
«Ярмарки
3) В селе Доложском, Сборная, в первое Воскресенье Великаго поста, разрешена указом Губернскаго Правления от 6 Августа 1860 г., за № 4962.
4) Там же, Успенская 15 Августа, разрешена тем же указом.
Ярмарочные торги в Гдовском уезде. 1860 – 1870 гг.
Престольные и праздничные дни
Первое воскресение Великого поста (Доложск). В 2003 г. – 3.03/16.03.
25.03/7.04 – Благовещение Пресвятой Богородицы (Доложск).
15.08/28.08 – Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии (Доложск).
1.10/14.10 – Покров Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии (Озера, Доложск)» .
«Праздник, особенно почитаемый в Доложском погосте – есть праздник Успения Божией Матери, тогда Богомольцы стекаются на поклонение досточтимой иконы Успения Пресвятой Богородицы – со всех окрестных приходов и из ближайших мест, Рижской и Эстляндской Губерний, из г. Нарвы, Ямбурга и Гдова – даже из Петербурга – из Лужского уезда. Такое стечение народа делает здесь Ярмарку с разнородными мануфактурными и крестьянскими товарами. Подобная Ярмарка бывает и в Первое воскресенье Великого Поста, но последний торг бывает значительнее Успенского, эти ярмарки открыты в 1861 году публичными с разрешения г. Министра Внутренних дел и г. С.Петербургского Военного Генерал-Губернатора.
Бывает стечение народа в Доложске еще 1 октября (Покров) и 25 марта (Благовещение), но Ярмарки тогда не так многолюдны» .
«Долоцко погост (Гдовск. у.) . Отсюда нам пишут: 15 августа у нас в Долоцком, была ярмарка, по случаю храмового праздника. Праздненство началось еще на кануне: с самого утра погода стояла чудная; народ толпами двигался со всех сторон к погосту. В 4 часу по полудни совершен был первый заказной крестный ход в пещеру, где уже сотни богомольцев встретили его. В 7 часов началось всенощное, которое было совершено соборне: двумя местными иереями и из Пенина свящ. Николаем Ивановым и из Рели свящ. Петром Лабецким . С 4-х часов утра следующаго дня началось совершение молебнов и заказных крестных ходов; совершено было также две ранних литургии. В 12 часу началась поздняя обедня, после которой соборне совершен был общий крестный ход, возвратившийся с пещеры на погост в 4 часа по полудни. По окончании духовнаго торжества началась ярмарка и гулянье. Народу, не смотря на появление у нас холеры, прибыло до десяти тысяч, если не более. На рынке было до 10 купцов с красными товарами и столько-же с мелочами; множество торговцев так же приехало с рыбой, кадками, корзинами и яблоками. Торговля шла весьма успешно: один из купцов торгующих красными товарами продал на 450 р. с., а из мелочных торговцев некоторые продали на 50 р. и более. На другой день праздника ярмарка и гулянье продолжались. Но, как первое, так и второе не обошлось без скандала. Во время духовного торжества народ в церкви давил друг друга немилосердно. Из толпы богомольцев часто слышались жалкие вопли. «Ах-ти тошно, давят!» К ним еще присоединялся грубый голос сотскаго с сжатыми кулаками: «чаво вы тискаетесь-то, не пушшу, не лезь! у-у!» Не смотря на такую строгость сотских, во храме опять переломали амвонные решетки. Затем, касательно гулянья нужно сказать, что оно было в полном разгаре; народ гулял на ярмарке и в смежной с погостом деревне Себеже , а духовные, «деревенская аристократия», причисляяя к этому и не духовных – но более или менее благородных, гуляли в одном из погостских домов. Здесь от слишком неистовых танцев у одного из кавалеров отлетел каблук, а от бешеных полек две барышни среди общего собрания протянули ножки. На днях у нас был случай холерины. Крестьянин Юдинской волости, Заянского прихода, дер. Рясенца Алексей Степанов 28 лет от роду, выпил горшок молока и почти столько же пива, почуствовал резь в животе и тошноту, но стараниями фельдшера Ипатия Николаева болезнь прекращена» .
«Долоцко погост. (Гдовск. у.) отсюда нам пишут, что благодаря чудной погоды, на успенскую ярмарку, по случаю местнаго праздника, народу собралось до 10 тысяч. 11 лавочек были с красными товарами и более 20-ти с мелочами. Кроме того, возов с яблоками и другими деревенскими произведениями и припасами было до сотни. Было приведено и несколько лошадей на продажу. Товарами и мелочами торговля шла весьма успешно. Лавки с мелочами закрылись в первый день, а с красными товарами простояли до третьего дня» .
Замечательный рассказ о ярмарке в Калужской губернии сер. XIX в. оставил П.А. Кропоткин. Он небезынтересен читателю талантливой подачей литератора и тем, что в принципе – оба действа были во многом похожи друг на друга:
«Ежегодно в июле, в день казанской божьей матери, в храмовой праздник нашей церкви, в Никольском бывала большая ярмарка. Съезжались купцы из соседних городов; несколько тысяч крестьян собиралось из окрестных деревень верст за сорок. Никольское тогда кипело народом два дня.
…Ярмарка наша продолжалась немного больше суток. Накануне храмового праздника ярмарочная площадь кипела жизнью. Наскоро сооружался длинный ряд навесов, под которыми продавались ситцы, нитки, ленты и всякие деревенские обновы. В большой каменный сарай привозились столы, стулья и скамьи, и он превращался в трактир. Пол его посыпался ярким желтым песком. Сооружались три новых кабака, издали привлекавшие внимание крестьян веником, насаженным на длинный шест. С изумительной быстротой вырастали ряды меньших лавчонок, в которых продавались посуда, сапоги, пряники и разная мелочь. В одном конце ярмарки вырывали в земле походные кухни. В громадных котлах варились целые бараны и четверики пшена и гречневой крупы. Тут стряпали щи и кашу для всей ярмарки. Накануне казанской, к полудню, на всех дорогах, ведущих к селу, уже не было проезда от пригнанного скота и крестьянских телег и возов, нагруженных глиняной посудой, бочками с дегтем, хлебом.
Всенощная служилась в нашей церкви с необычной торжественностью. Служили ее соборне около десятка священников и дьяконов из всех соседних сел. А дьячки на клиросе, подкрепленные молодыми сидельцами, заливались совсем как архиерейские певчие в Калуге. Церковь бывала набита битком. Все молились усердно. Торговцы соперничали друг с другом числом и величиной свеч, поставленных перед иконами, чтобы торговля шла бойчее. В церкви бывало так тесно, что пришедшие позже не могли протолкаться к алтарю. Постоянно вследствие этого от дверей к алтарю, из рук в руки переходили, смотря по состоянию молящегося, толстые и тонкие, белые и желтые свечи. Передававшие шептали: «Заступнице нашей, пресвятой казанской божьей матери», «Николаю-угоднику», «Фролу и Лавру». А то и просто «всем святым» без дальнейших определений.
…В день храмового праздника молодые крестьянки просто брали лавки приступом. Каждая из них, продавши немного самотканого полотна, теперь покупала ленту, ситцу, цветной головной платок для себя, шейный платок для мужа и небольшие гостинцы для стариков и ребятишек, оставшихся дома» .
Ярмарки в России мало-помалу исчезли при большевиках, которые запретили предпринимательство и рынок. Правительство Ленина считало, что народ будет работать в колхозе за чашку супа, и при этом славить нехристей. Великие интернационалисты начали эксперимент по разрушению великой державы. Последствия их опытов мы ощущаем сегодня. Впереди у России еще годы мучений. – В ней воспитали новую генерацию человека. При этом в англосаксонских странах никто экспериментов не проводил и не проводит. Королевская династия Великобритании по-прежнему – правит миром, а их родственник – Николай II – убит. Тайну деяния – Ленин, Троцкий, Свердлов – унесли в могилу.
Священник и его дети участвовали в деревенских праздниках, в часовенных и усадебных молебнах, обходах крестьянских домов. Дети о. Иакова традиционно помогали отцу на службах, отправлении треб (крещение, венчание, отпевание, панихида), пели в церковном хоре. О храмовой стороне праздников в пог. Доложском событийно и ярко написано в первом издании о погосте «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском», вышедшем в 1861 г., в кульминационный момент строительства каменного храма. В обстановке, мастерски описанной в этой книге, рос сын священника Петр Яковлевич Яновский, благоговейно относившийся к местным Святыням. Он много делал для популяризации Доложска в России. Еще в 1873 г. корреспондент, впоследствии редактор «Гдовско-Ямбургского листка» Н.А. Скроботов сравнивал местные торжества с церковными праздниками в погосте Ильеши. И Доложск, и Ильеши до сих пор по праву пользуются известностью в Православном мире. С.Е. Лебедев, волостной старшина Доложска в заметке о весенней ярмарке на оз. Долгом указывал, что в 1872 г. «Духовенство сделало на праздник три Крестных хода в Пещеру, где по преданию явился образ Успения Божией Матери, и один Крестный ход к старой церкви, которая стоит около озера» .
Из рассказов нового времени известно, что на Крестный ход от главного храма, который в нач. ХХ в. стали называть собором, к Св.-Успенской Пещере на р. Долгой прибывали разными дорогами несколько колонн верующих из соседних приходов. Люди шли с домашними и церковными иконами из пог. Зажупанье, Рудно, Старополья, Новоселья, Шавково, Выскатки, Кушелы ..Колонна жителей деревень с противоположных берегов озера Долгого с церковными гимнами и молитвой шла в Доложск не ближним, а дальним путем, обходя озеро вокруг, призывая народ на праздник. Этот путь для верующих некоторых деревень составлял до 15 км. В церкви с. Зажупанье при этом «подымали» храмовый образ Архангела Михаила . Пение колонны слышно было через озеро, ширина которого составляет 500 – 700 м.
На Крестном ходе в Доложске участвовали храмовые иконы округи. В новом тысячелетии, когда поруганный храм в селе еще не имел своего пастыря, на Крестные ходы 2003 и 2004 гг., в которых мне доводилось участвовать, привозили образ Св. Успения Божьей матери из Св.-Георгиевского храма с. Ложголово. Этот же образ я вижу и на фотографиях последнего времени. Они представлены в сети Интернет .
Хороший очерк о Доложском погосте издал в 1873 г. Ругодивцев (Н.А. Скроботов). Со свойственной ему энергией, без изысков описывает он ту же ситуацию, что и в упомянутой им книге Е.А. Андреева 1863 г., добавляя к повествованию характерные детали, интересные современному читателю. Не удивительно, ведь Н.А. Скроботов был – «сугубо мирск;й автор», который в качестве газетчика заслужил почет и уважение столичного священства. Он подробно освещал православную жизнь С.-Петербурга, трудился на ниве составления справочника о С.-Петербургской Духовной Семинарии. Его книга стала основой в деле атрибуции персоналий главного учебного заведения, где готовились священнические кадры для северо-запада.
Архивы Семинарии уничтожили вандалы 1917 г. Не будь этой книги Н.А. Скроботова, которому был чужд академизм, мы б не могли сегодня узнать списки обучавшихся в Семинарии, в которой, кстати, учился и автор.
Н.А. Скроботов поминает о почитании в Ильешах камня со следом Богородицы, чего не делают авторы, писавшие о Доложске в 1860-е – 1870-е гг. Из этого следует, что камень в водах р. Долгой получил свой теперешний статус лишь в наше время, когда, очевидно, был убран мост, ведший в пещерскую церковь . Мост, возведенный архитектором Н.Н. Никоновым, возможно, скрывал камень. Очевидно, когда взорвали храм и начали растаскивать кирпичи, был уничтожен и мост, который на чертежах Н.Н. Никонова, простирался на ширину храма . Возможно, мост уничтожили раньше.
Никто в советское время историю Доложска не записывал. Довоенного населения здесь практически нет. Не сохранили в селе ни старых книг, ни публикаций. Историческую память и дореволюционные библиотеки нехристи уничтожали в плановом порядке. Геноцид русской культуры был ужасающим. – Основная масса населения до сих пор не может осознать масштаб утрат.
Рассказывают, что Пещер на р. Долгой существует несколько. Можно представить, как веками хранилась здесь традиция почитания камней, воды и Пещеры, как с ней в отдельные времена боролись, как приобрела она сегодняшний статус, начиная со строительства в устье Долгого озера храма во имя Архистратига Михаила (1710), строительства рядом с ним второго храма во имя Св. Успения Божьей Матери (1754 – 1761) и строительства уже нового каменного храма (1864). – Практически – синхронно этим датам в погосте происходила смена землевладельцев:
Софийский Дом (Новгород) – до 1710 г.,
Алесандороневский монастырь (С.-Петербург) – 1710 – 1763,
Царственный Дом (С.-Петербург) – 1763 – 1861.
Очевидно, с момента строительства здесь первого Св.-Успенского храма Михайловский пог. переименовали в Доложский, вернув старую новгородскую традицию, по которой Сумерский погост подразделялся на Старопольскую, Долосскую и Ложголовскую сотни . Историческое название древнего Доложска, единственное в своем роде, перешло на погост со Св.-Успенским храмом и на поселение вцелом .
Н.А. Скроботов упоминает народные предания, согласно которым на Св. Пещере до нашествия Литвы, якобы, находился монастырь. Это легко проверить, организовав на Пещере разведочные раскопы.
Легенда о проживании на Св. Пещере отшельника имеет под собой реальное основание. – Место для молитвенной жизни – исключительное. В погосте десятилетиями молились и правили новгородские и столичные монахи.
Новгородские монастыри были в числе землепроходцев на северо-западе, в т.ч. – в Самро. Источник 1498 г. указывает в пог. Пенино земли бывшей юрисдикции Лисицкого Рождества Богородицы новгородского монастыря . Очевидно, располагались они вблизи храма, который изначально могли возвести монахи монастыря. Примечательно, что и храм в Пенино, и Лицсицкий монастырь были одноименны – во имя Рождества Богородицы. Местночтимый источник во имя Св. Параскевы (Пятницы), расположенный возле храма, так же имеет новгородские аналоги. – Храм Св. Параскевы, покровительницы заморской торговли, расположен в Новгороде на Торговой стороне, в центре средневекового торжища. – Св. Параскева по народному поверью к тому же покровительствует семейному благополучию. – Новгородцы, желающие сохранить мир в семье, обходят с молитвой храм Св. Параскевы на торжище.
Пенино многие годы в допетровщину было особым пограничным селом с отдельным статусом подчинения Москве, минуя Новгород. Здесь располагались торгово-таможенные службы, которые владели функцией составления документов приграничной торговли. Вопрос этот, к сожалению, до сих пор не изучен. – На то нет государственной воли. В соседнем Старопольском погосте имеется речушка, которая в старых источниках называется Ильменка. – Это очередной «новгородский след» в Самро, не считая гидронима «Долгая-Словица», упомянутого в новгородских писцовых книгах XV в. Еще недавно на дороге из д. Дретно в д. Коленец, на развилье в с. Пенино существовал крест Ивана Грозного. По некоторым сведениям его свезли в С.-Петербургский музей этнографии.
Очевидно, что этим путем через д. Дретно задолго до царей Иванов ходили на эстов воины Ярослава. Клад в Ложголово, найденный на пути в Ругодив, датируется временем княжения именно этого князя. В этот же временной промежуток ХI в. попадают и 3 клада, найденные невдалеке – в д. Нагинщина. Очевидно, что и Пенино, и Ложголово, и Нагинщина в нач. XI в. составляли единую фискально-пограничную структуру. – Расстояние между этими пунктами – день пути конника.
Миссионерская деятельность в языческой среде в свое время была обязанностью монастырей. Очевидно, с переходом Самро под главенство Москвы, новгородское монастырское правление в погосте Пенино было упразднено. Это могло произойти лишь после 1471 г. Многие земли по р. Долгой, в Самро и в Старополье при Иване III перешли новым землевладельцам, и какая-то часть из них, была роздана в кормление т.н. «пятиобежникам», которых старые источники называют – «поместчики ивангородцкие». – Каждому солдату Ивангорода давалось по 5 обеж земли, которые он мог сдавать в аренду. Тем самым на дальней границе с Ливонией создавался служилый класс Москвы. Земли эти уже в 1498 г. указаны как дворцовые .
До прихода на берега Долгого озера вандалов, на Св. Пещере существовали скит и богадельня. – Фундаменты здесь известны своей основательностью. В советское время еще работала Пещерская мельница, и недавно еще живы были люди, занимавшиеся там помолом зерна.
Один из пещерских домов, т.н. «дом священника», перенесен был, очевидно, в послевоенное время в Доложскую больницу, сооружения которой после упразднении ее в нач. 1970-х гг. приобрел на баланс Сланцевский городской торг. На доложском мысу в корпусах больницы и бывшей почты, в зимнее время раньше существовала торговская база отдыха, которая летом работала как пионерский лагерь, который назывался «Салют». Сегодня сланцевского торга и базы давно уже нет, а лагерь по-прежнему в летний период в 2 смены принимает сланцевскую детвору . Так было и в 2014 г. Именно с этой базы и с этого лагеря начался мой интерес к историческому месту – Доложску, который в обиходе носит название Заручье. Начиная с 1973 г. я работал в СГТ – Сланцевском городском торге художником-оформителем и неоднократно бывал на берегах оз. Долгого на отдыхе и по работе.
;
АВТОРЫ СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ
А.С. Покровский
Беседа священника Доложской Успенской церкви
Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря
Павел Яковлевич Яновский, живший возле храма, очевидно, знал все труды о Доложске, к тому времени уже изданные. Первые 2 книги, созданные на Долгом озере без указания автора, были написаны в 1860 – 1861 гг. священником Александром Степановым Покровским (… – 18.11.1864). – По сведениям Н.А. Скроботова он закончил С.-Петербургскую Духовную Семинарию в 1859 г. . В храме Доложского пог. служил с августа 1860 г. Его отец, священник Стефан Тихонов Покровский (1804 – 13.05.1869), окончил курс обучения в С.-Петербургской Духовной Семинарии и служил 42 года до самой смерти в Св.-Рождественском храме пог. Пенино (1827 – 1869). – Он был благочинным в годы строительства храма в Доложском погосте и давал Епархии объективную картину событий, происходивших на Долгом озере .
О. Стефан похоронен на старохрамовом погосте с. Пенино рядом со своей матерью Параскевой Семеновой, которая умерла в 1854 г., раньше его на 15 лет. Супруга священника о. Стефана, Евдокия Евфимиева, пережила его на 6 лет и была похоронена там же .
«Церковь Рождества Пресв. Богородицы,
в Пенинском погосте .
…
Священник Стефан Тихонович Покровский, 63 л., рукоп. 1827 г., из Петербургской Eпархии, студент Семинарии.
Священник Федор Иоаннович Скроботов, 55 л, рукоп. 1835 г., из Петербургской Eпархии».
Брат о. Александра, священник того же Доложского пог., о. Григорий (Покровский), по сведениям Н.А. Скроботова – закончил С.-Петербургскую Духовную Семинарию в 1863 г. – Он был отцом 2-х священников Покровских, служивших в погостах северной Гдовщины до самого ареста в 1937 г. – Таким образом эта известная в свое время династия священников Покровских служила в храмах Самро более 100 лет:
«Сыновья протоиерея Г.С. Покровского – Николай и Иван учились в С.-Петербургском Духовном училище. Церковная ведомость за 1881 год указывает, что Николай находился в столице уже в 15 лет, а Иван – в 11. Дочь Мария находилась в это время в Царскосельском для девиц Духовного звания училище. В 1881 году ей было 14 лет.
После смерти о. Григория при Ольге Дмитриевне остались дети Екатерина, Порфирий и Анна. Вдовства ее было 35 лет. В годы Первой Мировой войны и после нее, в частности в 1916 г., в свои 70 лет, она жила в Исидоровской Духовной богадельне, в Петрограде, а дочь ее – Мария, находилась тут же, в столице, и состояла просфорней при Синодальном Подворье Петрограда.
В клировых ведомостях 1913 и 1916 гг. доложский священник о. Николай (Покровский) указан как Благочинный 2-го Гдовского округа. Он служил в Доложске до 1937 г. Отзывы сельчан о нем были очень благожелательны. Брат его, о. Иоанн (Покровский) служил за оз Самро, – в храме с. Рель» .
Первая книга, написанная в Доложском погосте, это – «Беседа священника Доложской Успенской церкви Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря» (27 стр; 11,0х14,5 см). Она имела цензурное разрешение от 7.01.1861 г. и была издана «в пользу церкви» . По сути содержания своего книга не могла иметь большого спроса за пределами Доложска, а потому раздавалась строителям храма бесплатно.
Она являла собой богословскую беседу, изложенную безотносительно к месту и новостроящемуся храму. – Книга говорила о тяготах священнического труда, личной ответственности пастыря за грехи прихожан и о его обязанности посещать их дома. В книге упоминался усопший священник о. Василий, место которого занял новоприбывший пастырь. По православной традиции он себя не называл. Традиция эта создала «путаницу» в деле установления авторства второй книги А.С. Покровского «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском». – Она была найдена в Москве еще в 2001 г.
Первоначально свидетельства о книге «Беседа священника Доложской Успенской церкви Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря» были обнаружены в 2012 г. исследователем Г.М. Степановой в ЦГИА СПБ в материалах о создании Доложской церковной библиотеки. Реальное название книги и ее местонахождение были определены через Интернет . По моей просьбе Галина Михайловна сделала запрос на нее в Библиотеке Академии наук. Сделать ксерокопию и переслать листы для исследования в Москву – было делом техники . Приведем здесь некоторые выдержки из книги, найденной эмпирическим путем:
«Возлюбленные бр. мои! Я желал быть у вас Священником, и вот, благодарение Господу, это желание мое исполнилось. Бог весть, что будет вперед с нами, или между нами, а теперь нам непременно нужно быть благодарными Господу за исполнение наших желаний.
…Едва вступил я в третье десятилетие своей жизни, и вот, по воле Твоей Господи, я недостойный, уже строитель тайн Твоих, пастырь, отец духовный, наставник и блюститель словесного Христова стада. Давно ли сам я вышел из под наставничества и руководства других.
…Отныне я ваш Священник! Вот уже и первое священнодействие, по благодати Господней, совершил для вас. Господи, помоги мне начатое счастливо и благополучно продолжить и окончить!
Но долг мой, бр. мои, не только низводить на вас чрез различные священнодействия благодать и милость Божию, но учить и руководить вас ко спасению и вечному блаженству . Вот что послушайте, говорит наставление церковное: «Должны пресвитеры (а след. и мой долг отныне, и я не могу от него отказаться), должны пресвитеры учить». О, как важен этот долг! Св. Дмитрий Ростовский говорит : «Как бы собственною рукою своею убил грешника тот пастырь, который не позаботился увещанием отвратить его от грехов» . О, как важен этот долг! Господи, помоги мне его исполнить! «Должны учить, - где же и как? В церкви и по домам, говорится дальше, вообще всех и каждого, день и нощь». Если так, то когда же, Господи, мне заботиться о себе, о своем доме и живущих в нем .
…«Должны пресвитеры … когда домы прихожан посещают, пристойным образом испытывать, аще по Бозе живуть? Аще званию своему всяк, супружескому супруги, отеческому родители, сыновьему дети, господскому господие и хозяева, рабскому слуги и наемники удовлетворяют. Сколько, господи, ротребуется для этого проницательности, откуда мне взять ее, как не от Тебя?!»
В 2012 г. в ЦГИА СПБ Г.М. Степановой было найдено и скопировано Дело об учреждении в пог. Доложском церковной библиотеки. Оно представляется небезинтересным во всех отношениях. – На базе библиотеки здесь формировалась церковная книжная лавка, а так же собрание книг для Доложского училища и школ округи. В Деле, кроме того, были учтены расходы Строительной комиссии и частных лиц по изданию книг священника А.С. Покровского, печатавшихся в пользу новостроящегося храма.
В 1861 г. в связи с назначением в церковь нового настоятеля в Доложске образовалась группа единомышленников, которая решила взять на себя просветительскую миссию, – обеспечение прихода книгами религиозно-нравственного содержания, а так же обеспечение местных школ учебной литературой. Члены группы предоставили в распоряжение своих руководителей личные денежные средства, составившие к 10.05.1861 общественный фонд в 119 руб. Эти деньги были обращены в книги, которые приобреталась в С.-Петербурге. О дороговизне денег в то время говорит тот факт, что 100 букварей в Синодальной лавке столицы стоили тогда – 6 руб.
В найденном Г.М. Степановой Деле приведен список лиц, которые дали деньги для создание доложской церковной библиотеки, первой на Северной Гдовщине. Суммы от 15 до 30 руб. внесли:
члены Строительной Комиссии:
священник Александр Покровский,
церковный староста Сергей Ефимов Лебедев,
Ямбургский купец Дмитрий Поляков,
старопольский волостной голова Конон максимов,
прихожанин Григорий Ларионов
и отдельно – жипописец Выскатской волости деревни Выскатки Ефим Андреев .
Из рапорта благочинного на имя Его Преосвященства явствует, что церковный староста С.Е. Лебедев находился в хороших отношениях со священником А.С. Покровским, только что вступившим в должность. – Кроме строительных дел, они проводили в жизнь идею создания библиотеки и книжной лавки. Параллельно в 1860 – 1863 гг. они осуществили небывалый книжный проект, к которому на разных этапах были подключены сторонние лица, издательство и типография. Документ так же сообщает, что у А.С. Покровского и С.Е. Лебедева до официального учреждения библиотеки книг уже было много. Последний лист Дела приводит цифру имевшихся в обороте книг в 1862 г. – 4.160 экз., в нач. 1863 г. – 3.235 экз. – Естественная убыль говорит о том, что прихожане и паломники охотно приобретали в Доложске и книги, и учебники.
В рапорте благочинного дается лестная характеристика священника А.С. Покровского. – Он так же объясняет владыке цели и задачи нового начинания:
«Его Преосвященству Преосвященнейшему Леонтию Епископу Ревельскому и Викарию Санкт-Петербургской Епархии и Кавалеру.
Благочиннаго Гдовскаго уезда
Священника Церкви села Осьмина
Александра Троицкаго
27мая / 28
Покорнейший Репорт
Некоторыи из благомыслящих прихожан Доложской Успенской церкви и других лиц, при проявляющейся, особенно в настоящее время между крестьянами желания учиться грамате, для распространения между ими Слова Божия, и здравых понятий о вере и нравственности, пожелали, чтобы при их Церкви под распоряжением местнаго священника Александра Покровскаго была учреждена Приходская библиотека, состоящая из книг Священнаго писания, преимущественно в русском переводе, и из сочинений духовно-нравственнаго содержания, чему они будут содействовать посильными приношениями денгами и книгами по выбору Священника. Книги этой библиотеки предполагается: а, продавать достаточным по той цене, за какую они куплены; б, раздавать для чтения с возвращением; в, дарить, преимущественно книги Св. Писания, особенно усердным читателям; и г, раздавать в поощрение детям, обучающимся в Приходском училище. С глубочайшею покорностию донося о сем Вашему Преосвященству, осмеливаюсь испрашивать, во первых, Архипастырскаго, Вашего Преосвященства благословения сему первому в нашем краю благому начинанию, и во вторых дозволить Священнику иметь шнурованную книгу, для записывания прихода и расхода денег и книг, и представлять особую отчетность исключительно по сему предмету, не смешивая оной с отчетностию по церкви. Священник Александр Покровский, распоряжению котораго прихожане и другие лица желают вверить это дело, хотя поступил к Доложской Церкви только в августе прошлаго 1860 года, но прекрасным примером доброй нравственности, и усердным проповеданием Слова Божия, заслуживший полное доверие и уважение прихожан и других лиц имевших случай узнать его, изъявили полную готовность принять на себя осуществление сего желания прихожан. Церковный староста крестьянин Сергей Лебедев, будет ему усердный и полезный помощник в собирании средств к умножению библиотеки; впрочем и самая мысль об учреждении оной имиже и внушена прихожанам. В настоящее время они уже имеют довольно значительный выбор книг собразных назначению марта 20го дня 1861 года
Благочинный Священник Александр Троицкий» .
Расходы на приобретение книг:
С.-Петербург, магазин Н.Г. Овсянникова (12.1860 – 71,30 руб.; 23.01.1861 – 31, 75 руб.; 18.08.1861 – 37,65 руб.),
С.-Петербург, Синодальная лавка (4.02.1961 – 6,75 руб.),
С.-Петербург, магазин К. Мейер (1861 – 4,0 руб.; 8,85 руб.),
С.-Петербург, покупка книг на рынке через крестьянина с. Ложголово Д. Егорова (1861 – 3,0 руб.),
Москва, «Душеполезное чтение», редакция, пересыл книг (1861 – 7,0 руб.)
…
По итогам года оборотных средств насчитывалось уже 255 руб. – Доход давала уже собственно торговля книгами в храме. Ассортимент их в торговом обороте был достаточен для сельского прихода, в который на праздники приходили тысячи паломников.
В 1861 г. в Доложск были завезены:
Евангелие, Обзор Четвероевангелия, Священная История нового Завета, Библейская История Ветхого и Нового Завета, Библейский словарь, Учение Кафолической Церкви, Православное исповедание, Новая скрижаль, Беседы на псалмы Василия Великого, Жизнь и служба Арсения Коневского, Указание пути в Царствие Небесное, Минуты уединенных размышлений христианина, Утешение в смерти ближнего, Ответ на возражение против веры, Об исповеди и др.
В единичных экземплярах для библиотеки приобретались:
Домашняя беседа 1859 года, Домашняя беседа 1861 года, Жизнь Амфитеатрова, Тульский лечебник, Руководство сельским пастырям, Общая история, История России, Начертание русской истории, Календарь настенный, Календарь карманный, Календарь полный в сафьяновом переплете, др.
Для Доложского училища и окрестных школ завезли издания:
Азбука Золотовых – 50,
Азбука – 120,
Прописи – 20,
Синодский Букварь – 150,
Первое учение отрокам – 20,
Начатки христианского ученья – 25,
География,
Басни разных сочинителей,
Руководство к рисованию,
Словарь Углова,
О букве.
Группа этих активистов «книжного дела», как уже упоминалось выше, сразу же предприняла печатание 2-х книг, именуемых в архивном Деле «брошюрами». Книги вышли в свет в 1861 г. Одна из них являлась образчиком полиграфии своего времени, поскольку была украшена картой и иллюстрациями. Над созданием ее трудилось несколько человек, имена коих знает Господь. – Это книга «Воспоминания торжественного праздника и Крестного хода в селе Доложском». Вместе с ней в документе фигурирует и вышеупомянутая книга «Беседа священника Доложской Успенской церкви Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря». – Точное название ее из документов архива установить не удалось. – В разных местах она именовалась по-разному:
1) «Беседа священ. Ал. С. Покровского»,
2) «Беседа Священника Доложской Успенской Церкви»,
3) «Беседы Священника Успенской Церкви Доложского Погоста Гдовского Уезда Александра Покровского» .
В Интернете поиск этой книги выдал:
«Беседа священника Доложской Успенской церкви Гдовского уезда при вступлении в должность церковного пастыря. – Спб.: Тип. т-ва «Обществ. Польза», 1861. – 27 с.» (РНБ, БАН СПБ).
Интересно, что архивный документ приводит финансово-статистические сведения об этих изданиях, напечатанных в связи со строительством доложского храма. Книги А.С. Покровского распространялись в 1861 и 1862 гг. – Их раздавали паломникам, а так же дарили строителям. Часть книг продали, за что выручили 32 рубля:
(5.05.1861) «Заплочено по счету из типографии Товарищества «Общественная польза (от 10 Мая) за набор и напечатание брошюр, беседы Священника Доложской Успенской Церкви в 16 д. л. в числе 1/т. экземпляров всего по расчету двадцать семь рублей.
На уплату сих денег имеется подписной счет при документах» .
(30.08.1861) «Заплачено в типографии «Общественная польза» в С.Петербурге за набор и напечатание брошюры «Воспоминания Торжественнаго Праздника и крестнаго хода в селе Доложском; в 8 д. л. В числе 2,100 экз. всего у. (неразборч.) за набор и печать по расчету двадцать пять р. пятдесять пять к. с.
На уплату сих денег имеется подписка от 26 сего Апреля» .
Издательство Товарищества «Общественная польза» существовало в С.-Петербурге в 1860 – 1895 гг. В рекламе того времени писалось, что оно печатает книги «для чтения простому люду и применительно к его разумению». В типографии издательства печаталось все: от брошюр до многотомных произведений. По некоторым сведениям типография издательства располагалась на ул. Миллионной д. 6 .
О расходе означенных книг документ показал:
«Расход сумм и книг
…
(30.08.1861) Воспоминание торж. празд. в Духов. Цензу.[ру] (10)
(30.08.1861) Брошюр Беседа священ. Ал. С. Покровскаго (85).
Брошюр Воспоминание торжественнаго праздника и крестнаго хода в с. Доложском (140).
Передано от строительной комиссии от продажи изданных в пользу церкви брошюр воспоминание и беседа тридцать два рубли двадцать пять к. с.
(30.08.1861) Брошюр Воспоминания Торжественнаго празднества и крестного хода в селе Доложском,
Брошюр Беседа Священника Доложской Успенской Церкви» .
Роздано брошур своим прихожанам за усердие к новостроющемуся св. Храму Беседа местнаго Священника с прихожанами» триста двадцать.
В 1862 году в расходе
Суммы:
1. На покупку книг (разных) Духовнаго содержания и за печатание всего семдесять рублей девяносто копеек» .
Книги, которые предполагались к выпуску в рекламно-благотворительных целях, не могли по определению принести большой прибыли. На обложке книги «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском», было написано:
«Издано в пользу новоотстроивающагося каменнаго храма в селе Доложском».
В конце был адрес Доложского пог. и путей, по которым туда можно было попасть из Нарвы, Ополья, Луги, Ляд и Заянья.
Доложское Попечительство в самом начале строительства испрошало в Епархии разрешения собирать кружечный сбор в С.-Петербурге , а потому, часть книг могла разойтись в столице.
В создании книги «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском» принимал участие С.Е. Лебедев. Он начертал для нее подробную карту местности, единственную в своем роде. Карта имела специальную на этот счет надпись:
«План местности села Доложского
(приблизительно) снимал Сергей Лебедев
1861 года, 20 Июня»
Книга была иллюстрирована, что говорит о нетрадиционном подходе означенной группы к изданию такого рода. Ни иллюстраций, ни тем более карт книги о сельских храмах в то время обычно не имели.
Сегодня известны немногочисленные книги о храмах Северной Гдовщины:
Доложск (1861, 1863, 1873),
Выскатка (1865),
Скамья (1887),
Поля (1898),
Филево (1902).
Из них только в небольшой книге «Исторические сведения об упраздненной Мийхайло-Архангельской церкви, находившейся на южном берегу озера Долгого» (1902) имеется иллюстрация изображающая икону Арх. Михаила .
На рисунках в книге «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском» были изображены икона Св. Успения в ризе и напольном киоте, а так же Крестный ход, растянувшийся от храмовой площади до холмов у р. Долгой. Были так же представлены Св.-Успенский храм и Св.-Успенская Пещера на р. Долгой . Для иллюстрирования, очевидно, был привлечен художник-литограф, которому заказчики из Доложска представили боковой чертеж храма, рисунок местночтимой иконы и рисунки местности в пог. Доложском.
Вряд ли литограф сам приезжал в Доложск, дабы делать какие-то зарисовки. Все они сделаны кем-то из местных, а рисунок Крестного хода вообще сделан по представлению и как бы с высоты птичьего полета. – Рисовал его, безусловно, человек, хорошо знавший особенности местного ландшафта, озеро и долину. В этой ситуации не исключается участие в создании подготовительных рисунков художника из Выскатки Е.А. Андреева, который в то время трудился на строительстве и даже стал автором следующей книги о Доложске «Историческия записки и предания о погосте Доложском» (1863). Он, как известно, в документах Строительной комиссии иногда назывался «живописцем Выскатской волости»
Е.А. Андреев, как известно, был сыном иконописца и писал небольшие иконы. В 1849 г. он поновлял иконостас Пятницкого храма в Гдове. В Доложске он принимал участие в работах по окраске крыши, куполов и шатра храма. В 1872 г. Е.А. Андреев привлекался Строительной комиссией уже к писанию икон левого иконостаса. Вначале строительства он помог комиссии, предоставив ей в лице С.Е. Лебедева взаимообразно 200 руб. из общественных денег крестьян с. Выскатки .
Книга «Воспоминания торжественного празднества и Крестного хода в селе Доложском» сыграла большую роль в деле популяризации погоста, о котором узнали за пределами Гдовского уезда и С.-Петербургской губернии. Известность эта «слепила глаз» революционному отребью, а потому после 1917 г. в большевистских кругах Гдова и Петрограда были предприняты беспрецедентные меры по искоренению «духа Доложска». Сюда присылались ненавистники церкви, которые делали черное дело, не задумываясь о последствиях. Они нагнетали антирусскую истерию, собирали антицерковные собрания и большевистские праздники, устраивали политические демонстрации и шествия к могиле Екатерины Божко(†1924) , которая в Доложске стала «сакральной жертвой революции».
В свое время Божко бросила детей и была вынуждена бежать за политические убеждения из Прибалтики, где насчет большевиков никогда не заблуждались. В Доложске Божко возглавила структуру ККОВ – Крестьянский Комитет общественной взаимопомощи, занимавшийся коллективизацией хозяйств, созданием сельхозартелей и товариществ, ликвидацией кулачества. Хоронили ее без отпевания, подальше от храма. На могиле возвели языческий курган . – Это было сделано не случайно. – В противном случае митинги в ее честь пришлось бы совершать на храмовом кладбище, что не вязалось с «большевистской этикой», которая допускала уничтожение церкви.
Особый сказ – разрушение могильных памятников, которые крушили кувалдами. Следы изуверств на кладбищах Старополья, Доложска, Сижно. – Главная цель была – сбить кресты, символы Христианства. Они уничтожены практически повсеместно.
Десакрализация Православия – акция большевиков, ненавистников России. Сегодня вырастили поколение, которое поет и пляшет на некрополе Красной площади. Пляшет оно и в Горках Ленинских, где в 1924 г. умер основатель советского государства В.И. Ленин. В 2012 г. в Горках, непосредственно вблизи Траурной аллеи, с помпой отметили 10-летний юбилей Слета работников культуры Московской области. Своим присутствием слет удостоил губернатор Московской области – С.К. Шойгу (30.06.2012).
Свидетельства десакрализации исторической России повсеместны. Это говорит о мощной религиозной подоплеке революции 1917 г. – Народ, недовольный стратегическими промахами и неудачами Романовых, направили на разрушение собственного дома. – Он безоглядно верил новоявленным мессиям, которые бросили в массы разрушительные лозунги: «Мир народам», «Земля – крестьянам», «Фабрики – рабочим». – Б;льшей лжи страна наша не видела. – На руинах ее был развязан геноцид всего и вся, – война с народом, ломка вековых устоев, уничтожение национального духа.
В архиве г. Пскова имеются свидетельства о проведении в Доложске т.н. «комсомольской пасхи». Политизированные кликуши, присланные Гдовским УКОМом, подымали в Доложске вопрос об изъятии церковных ценностей. – «Ценности» были нужны, якобы, на помощь голодающим . При этом умалчивалось, что он был следствием социальной революции, цели которой изначально декларировались как свободно-демократические. Чем обернулась свобода и демократия по-большевистски, сегодня все знают. – По указке извне в стране учредили карательные структуры, Общество воинствующих безбожников, Общество «Долой стыд». – После переворота на Красную площадь в Москве ходили голые феминистки. Были в стране попытки отменить институт семьи, обобществить женщин, отменить деньги, коммунальные платежи и даже плату за транспорт. Рынок большевики запретили. – Государство обязалось кормить население в централизованном порядке. На дорогах выставляли военизированные заслоны из тех же крестьян, дабы население не могло возить продукты в город. Мешочников отлавливали повсеместно. – Продукты хищнически реквизировались в пользу патрулей. – В государственные хранилища они практически не попадали.
Л.Д. Троцкий инициировал создание Трудовой Армии. – Бесплатный труд в ней приравнивался к армейской повинности. – Название говорит само за себя. В планах правительства было повсеместное создание кибуцев, которые из тактических соображений назвали колхозами .
Россия получила гнет авантюристов, не имевших никакой практики управления государством. Завершилась многолетняя атака на Доложк арестом и расстрелом причта и группы верующих (1937) . Цивилизованного суда по традиции тех лет не было. Ярмарки и благообразие были изжиты, храмы закрыты. – Народ под дулом пистолета был согнан в колхозы, которые не могли решить задачи элементарного прокорма населения. О накоплении средств на общественное строительство не могло быть и речи. – Новая деревня проживала то, что было выстроено на изломе веков .
Позорным актом богоборческой власти стал взрыв в 1950-е гг. храма на Св.-Успенской Пещере и растаскивание его на кирпич. Параллельно были разрушены существовавшие на Пещере мельница и богадельня. Последняя была выстроена в нач. ХХ в. тщанием лично-почетного гражданина И.П. Павлова (СПБ)
В начале Тропы Богородицы в месте «Кресток» была снесена каменная часовня, инициированная И.П. Павловым в 1904 г. Конкретные даты сноса этой часовни, скита и храма на Св. Пещере никто из сельчан, к сожалению, не фиксировал. Действо производилось поэтапно: закрытие храма, запустение, арест и уничтожение причта, а так же активных верующих, снос Пещерского храма и всех построек скита. При этом в деревянном храме самого Доложска большевики устроили клуб и проводили танцы.
Единственный экземпляр книги «Воспоминания торжественнаго празднества и Крестного хода в селе Доложском» обнаружен мной в Государственной публичной исторической библиотеке в Москве (Старосадский пер., 9). Он имеет именную печать, и потому не относится к числу т.н. «Обязательных экземпляров». О существовании книги не знали даже историки С.-Петербурга.
В Доложске и округе книг о погосте вовсе не обнаружено. В общественных библиотеках советских школ и в колхозах они были все уничтожены. Кстати, полномасштабные акции по уничтожению советских уже книг проводились в пост-перестроечные годы по всей стране. Я лично min 2 раза наблюдал в Сланцевской ОРБ груды книг, предназначенных к уничтожению. Место этих книг заступили т.н. «женские романы», «криминальное чтиво», «фэнтези», «графомания» Улицкой, Акунина и т.п. материалы, с помощью которых глобальная власть пытается «перезагрузить» сознание русского человека.
Система до сих пор препятствует так же полномасштабному размножению источников, а потому копирование текста и иллюстраций этой книги было выполнено в 2 приема . Не найдено сегодня в Доложске так же ни одного экземпляра дореволюционных книг, которые здесь всегда были в избытке.
Священник А.С. Покровский, талантливый автор и проповедник, при вступлении в должность имел обширные планы, которые в содружестве с имевшейся группой активных прихожан намеревался воплотить в жизнь. – Судьбе, однако, угодно было распорядиться по-иному. – Он умер молодым – 18.11.1864 г., прослужив Православной Церкви немного . Незадолго до его кончины состоялось освящение нового храма, в деле строительства которого он принял деятельное участие. – Он первым изложил Православную историю Доложска, и в этом его большая, во многом неоцененная нами заслуга.
О семье А.С. Покровского известно лишь, что она со временем перебралась в с. Ям-Ижоры невдалеке от столицы, а затем в С.-Петербург. Скорбная летопись ее на протяжении десятилетий бесстрастно фиксировалась Клировыми ведомостями:
(1881) «Сиротствующие. Умершего сей церкви Священника Александра Покровскаго жена, вдова Елена Васильева, получила просфорническое место при церкви в Селе Ям Ижоры Царскосельскаго уезда.
Лета от рождения 40.
Ни с кем не в родстве не состоит.
Дети ее: Иаков, уволен из Александра-Невского Духовного Училища 21 год, Мария, обучается в Царскосельском для девиц Духовного звания училище, 16 лет» .
(1900) «Вдова Священника Елена Васильева Покровская – 59 л.
Состоит просфорней при Синодальном подворье в С.Петербурге.
При ней дочь Мария – 35 л.
Священник Александр Покровский
состоял на службе по Духовному ведомству 5 лет» .
А.С. Покровский
Воспоминание торжественнаго праздненства и Крестнаго хода
совершаемаго 15-го Августа
с храмовою иконою Успения Пресвятой Богородицы
в Пещерную часовню, находящуюся
в С.-Петербургской губернии, Гдовскаго уезда,
Имения Его Императорскаго Высочества,
Великаго Князя Константина Николаевича,
Выскатской волости в селе Доложском
Посвящается Православным чтителям Пресвятыя Богородицы
Издано в пользу новоотстроивающагося каменнаго храма в селе Доложском
К читателям
Православные чтители Пресвятыя Владычицы нашей Богородицы и Присно-Девы Марии! Приимите малую лепту собрата вашего о Христе, желающаго сообщить те сладкия чувствования, которыми бывают преисполнены все любители живаго, ощутительнаго изъявления веры православнаго народа русскаго к заступлению Пресвятыя Богородицы. Простите, если я не мог передать вам чувствований избранников, которые вместе с Ангелами торжествуют безсмертное Успение Божией Матери; оне неизъяснимы! Я предлагаю мои мысли и чувствования как умею, без помощи науки, – и то одне лишь слабыя воспоминания; кто хочет поверить, справедливы ли оне, – тому советую, как желающий истинно духовной пользы и благодатнаго утешения, – прииди и виждь – когда небо и земля, Ангели и человеки и вся природа составляют совокупный лик, – торжествуя Матери Девы – преславное от земли к небу восхождение. – Пусть лжеумствователи смотрят на нас близорукими очами пытливой недоверчивости; а мы «Неумолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати».
«Веселися, Гефсимание, Богородичен святый доме!»
Стихира на Велик. вечер.
Вот уже сто лет, как известна стала в нашем краю благодать, истекающая от честныя иконы Успения Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы. Она привлекает к себе души, жаждущия благодатных утешений; усердие к чтимому святому образу, час от часу, более и более возрастает; благочестивые поклонники приходят издалека совершать обеты свои пред Св. Иконою Заступницы христиан непостыдной; ибо дают обет – и приемлют помощь.
Отрадное зрелище представляет праздник Успения Пресвятыя Богородицы в нашем краю! – Когда видишь безчисленное множество богомольцев, то с странническим посохом, – согбенных старостию, то зрелых возрастом и юных, – обоего пола, в скромных одеждах, с мешечками за плечами, тихо и скромно шествующих в село Долоцкое к всенощному бдению на кануне праздника (cело пишется и под названием: «Доложское или Погост Доложский») Как прекрасны и восхитительны тогда последние лучи солнца на светлой синеве озера, при звучном благовесте колокола ко всенощной; – золотыя струйки играют на воде с румяными и серебристыми оттенками, благочестивые богомольцы там и здесь разсеяны по берегу озера; одни отдыхают после продолжительнаго путешествия, другие освежают себя водами из онаго озера, а иные поспешают по высокой крутизне к храму Божию. Тогда душа наполняется восторга и благоговения; у всех видно на лице сердечное веселие, духовная радость и удовольствие. Прислушайтесь к этому говору путешествующих. Вы не услышите пустословия, все заняты предстоящим праздником, у всех один предмет в мыслях: – благоговейно чтимая икона премирнаго успения Пресвятыя Владычицы. Все спешат к ней с данью глубокаго благоговения и с заветною свечею.
Войдите в храм Божий, и подойдите к чтимому Образу. Вы увидите, что чувство глубокаго к нему благоговения рождается в душе как бы само собою. Храм полон народа, которой теснится около чтимаго святаго Образа. В особо-устроенном богатом киоте в серебрянной ризе красуется храмовая икона Успения Божией Матери; присмотритесь к чудному Образу, и вы увидите ту особенность в нем, которая редко встречается на других подобных ему иконах. Видите: вот благоговейно предстоит Апостольский собор честному погребению Богоневестной и проливает слезы горести о разлуке с своею Утешительницею, – простирает к Ней руки; а Она, Радость всего мира, благолепно почивает на одре, предав непорочную душу свою в руце сладчайшаго Сына своего. Внизу «постиже суд руки досадительныя дерзскаго; усечение нанес (Ангел Божий), Богу сохраншу честь одушевленному кивоту». Вверху победившая естества уставы в нетленном рождестве своем и безсмертном успении, по смерти жива предстоит коленопреклоненная, сложив на персях крестообразно пречистыя руки свои, пред Св. Живоначальною Троицею; Бог Отец и Сын венчают небесною Славою – Славнейшую всех горних воинств, – Дух Святый приосеняет над главою одушевленнаго Божия кивота.
Но вот раздалось в храме сладкое пение и радостный трепет объемлет все члены; народ молится теплее и с большим усердием. И как не молиться тепло, когда услышишь: «О! дивное чудо! источник жиз¬ни во гробе полагается, и лествица к небеси гроб бывает» (cтих, на малой вечерни) И все это дивное чудо у тебя пред очами! Не этою ли лествицею Пренепорочная Дева взошла превыше всякаго Начала и Власти и предстоит увенчанная славою и честию, яко Матерь Господа, пред Святою Троицею?
Дивны Твоя тайны, Богородице!
Благоговея пред сими тайнами, старец, проникнутый чувством благочестия, приносит теплую молитву к Царице небесной. Слезы, как крупные перлы, висят у него на ресницах и падают на седую браду его; дрожащею рукою кладет он крестное знамение на чело свое; благодарныя ли слезы это, – или слезы скорби проливает он? Знать Богу и душе его; но как умилительно смотреть на подобное зрелище! Но вот крепкий мущина с радостью и душевным спокойствием теснится между народом, приносит свечу свою, видно, что от избытка своего; тут же бедная старушка, судя по одежде, несет сверток белаго тонкаго полотна и свою тоненькую свечку, полагает их пред образом с усердным низким поклоном.
Пред Материю Света на богатом подсвечнике горят десятки свечей, а в позлащенном венце на серебренной ризе Богоматери – горит редкий по величине рубин тысячью огнями, – это дар одной (знаменитой) особы, получившей на равне с многими другими лицами исцеление от честныя иконы Богоматери. Имя этой Особы написано в книге жизни, а покланяющиеся Св. Образу видят только знак благодарной ея признательности к Царице небесной; богатый и величественный кивот в византийском стиле, – тоже дар благодарности за исцеление от глазной болезни.
Да и всякий, прибегающий к заступлению Пресвятыя Богородицы, и дающий благочестивые обеты пред чтимым Св. образом, – получает милость. Не оскудевающая благодать, истекающая от чтимаго Св. образа, известна всем окрестным жителям и благоговейно ими прославляется.
Вера в благодатную помощь и ходатайство Пресвятыя Богородицы из дальних окрестностей привлекает, большею частию по обету толпы богомольцев на праздники: Успения, Благовещения и Покрова Пресвятыя Богородицы, а также и к первому Воскресному даю Великаго поста. От большаго стечения народа в эти праздники, образовались здесь частныя ярмарки с разнородными хозяйственными, крестьянскими и мануфактурными товарами. А с 1861 года, с разрешения Гг. Министра Внутренних Дел и С.-Петербургскаго Военнаго Генерал-Губернатора, учреждены каждогодно две однонедельныя публичныя ярмарки: 1-я с четверга первой по четверг второй недели Великаго поста, 2-я с 12-го Августа по 20 число тогож месяца.
Так; велика любовь и усердие благочестивых местных жителей к Царице небесной, благоволившей облагодетельствовать наш край своею честною Иконою. Кроме того, у нас есть и другая святыня, пользующаяся в народе особенным уважением; это дивная пещера в песчанистой скале. В этой пещере находится ключ и подземное небольшое озерко, – оба с чистою, приятною, светлою водою. Вера находит целебную силу в сих чистых водах; благочестивые и набожные богомольцы берут из них воду с собою и относят, как святыню, на свою родину.
Эта замечательная пещера стада известна не много более ста лет; открытие ея было причиною построения деревяннаго храма в честь Успения Пресвятыя Богородицы, который существует и поныне, на, высоком берегу Долоцкаго озера, С. Петербургской губернии, Гдовскаго уезда, в имении Его Императорскаго Высочества, Благовернаго Государя и Великаго Князя Константина Николаевича, в Выскотской волости. Прежде открытия пещеры на сем месте никакого храма не было, существовал оный в 7 верстах от Долоцкаго при том же озере, во имя Св. Архистратига Михаила; поэтому как погост, так равно и приход назывался Михайловский, под которым названием большею частию он и теперь известен. По открытии пещеры оный погост переведен на теперешнее место, а в память прежняго храма устроен при храме Успения придел во имя Св. Архистратига Михаила (построен в 1761 году).
Означенная пещера находится в 2-х верстах от села Долоцкаго. Она образовалась в скале, покрытой тенистым орешником и другим лиственным лесом. Скала омывается речкой довольно широкой. Речка Долгая из Долоцкаго озера пробегает по живопи¬сной зеленой долине, между гор и холмов и впадает в реку Лугу. Местность весьма приятная и живописная; имеет характер уединенной пустыни.
Хотите-ли насладиться чувством тихаго восторга? Неполенитесь принять труд приятнаго путешествия на Праздник Успения Пресвятыя Богородицы, – в село Долоцкое! Приидите тогда, когда «всемирное Успение Все – непорочныя Богородицы празднуем»; когда «Ангели торжествуют честное преставление Божия Матери и к духовному веселию нас земных призывают (на малой вечерни: стихира слава)!
И если на кануне при упомянутом выше зрелище, душа наполняется непонятнаго для нас восторга и радостнаго восхищения, если тогда благоговеешь к чудному образу, то неменьше радостный трепет объемлет нас, когда при звуке колоколов тронется торжественное шествие из храма к священной пещере; народ как бы кипит, площадь и дорога на всем протяжении от церкви до пещеры покрыты богомольцами всякаго пола и возраста; ближние (богомольцы) в нарядных праздничных платьях, дальние с мешечками на плечах и дорожными посошками в руках; народа стекается до десяти тысяч; на средине пути к пещере под тенистою березовою рощею у Св. креста, шествие останавливается, поджидая Св. досточтимую Икону, которая тихо с благоговением переносится чрез преклонившийся народ; у Св. креста разсеянныя массы народа сосредоточиваются. После чтения Св. Евангелия, шествие продолжается; вот открывается гористая местность, шествие спускается по склону возвышенности; пред вами живописная скала, покрытая зеленью и лесом; при подошве ея пробегает светлая речка; чрез нее переброшен легонький мостик, возле него деревянная часовня с куполом и башенкою; близ оной открытый вход в пещеру; народ уже теснится около оной, жаждая хоть каплю получить воды из подземнаго источника.
Между тем, торжественное шествие всего окрестнаго духовенства, в священных облачениях с крестами, иконами и хоругвями, многочисленныя толпы богомольцев, теснящихся, поспешающих, преклоненных, длинною вереницею на значительном протяжении, и тихо с благоговейною торжественностью на благолепных носилках преносимая Святая Икона приближается к малой часовне в долине: здесь местные жители встречают крестный ход и чтимую Св. Икону с иконами из пещерной часовни.
По нагорному пути там и здесь, отсталый и разсеянный народ всякаго класса, пола и возраста; матери с малыми детьми, дряхлые старцы и старушки, цветущее юношество; после всех движутся господские экипажи и крестьянския телеги с лошадьми. У реки стоит мельница и чистенький крестьянский дом в долине. Все это совокупно представляет картину разнообразную и восхитительную. Здесь видишь всю жизнь и весь быть крестьянский, живую и деятельную, веру русскаго человека и добрый его характер; счастливый верою, он блаженствует. Как отрадно видеть его счастие! Цветешь и растешь при виде подобнаго зрелища.
Эта святая вера и усердие к Богу и Его Пречистой Матери в настоящее время сооружают благолепный и величественный храм в византийском стиле в честь Преблагословенныя Девы Марии Богородицы, в память безсмертнаго ея Успения. Храм этот торжественно заложен 14-го Августа 1858 года, – при стечении многочисленнаго народа 12-ю священниками.
При незначительных средствах начатый, он с помощию Божиею и Божией Матери уже вчерне отстроен и покрыт; высота храма до креста большой главы 12 сажень, длина 18 сажень; высота колокольни до креста 16 саж. Главный престол назначается во имя Успения Пресвятыя Богородицы. Придельные престолы назначаются: один во имя Св. Архистратига Михаила, другой во имя равно-Апостольнаго Царя Константина и Матери его Елены (День Тезоименитства Благовернаго Государя и Великаго Князя Константина Николаевича, которому принадлежит село Долоцкое).
Благоволение Божие и дивное покровительство Госпожи нашей Пресвятой Богородицы, кроме непостижимых для нас и неожиданных пособий от разных особ, усердствующих на построение Св. храма из любви к Царице небесной, видно из того, что Его величество, Благочестивейший Государь наш Император Александр Николаевич, с Августейшею Супругою Своею, Благочестивейшею Государынею Императрицею Мариею Александровною и Материю Его Величества, Блаженной памяти Государынею Императрицею Александрою Феодоровною, а также и Августейшие Дети Их Императорских Величеств: Государь Наследник, Цесаревич и Великий Князь.
Николай Александрович, Государи и Велики Князья: Александр, Владимир и Алексей Александровичи и Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Николаевич благоволили оказать живое и деятельное участие в построении Св. храма Всемилостивейшими пожертвованиями денежной суммы и другими значительными пособиями.
При всех таких по милости Божией и Царицы небесной пособиях, новостроющийся храм, к общему удовольствию местных жителей, в главных частях своих, тщательно отстроен из прочных и лучших материалов, по проекту Епархиальнаго Архитектора Брандта ; теперь следует его отделка и внутреннее устройство. Средства на это зависят от благодетельствующих особ и от милости и покровительства Царицы небесной, Пресвятой Госпожи нашей Богородицы.
Дорога в село Доложское из Санктпетербурга:
1-е, По Варшавской железной дороге, со станции Преображенско чрез село Осмино; из города Луги и со станции Плюсы, чрез погост Лядской и Заянской.
По нарвскому шоссе, со станции Ополье чрез Муравейно в Самро а из г. Нарвы, чрез погост Сижно .
Великий князь Константин Николаевич, которому в Доложском пог. принадлежали многие-многие деревни и земли, по мере возможностей помогал храмовому строительству на берегах озера. В сознании крестьян он был в числе почитаемых деятелей, которые принесли долгожданное освобождение от рабства. Так же крестьяне воспринимали его как мученика за Россию и Православие, на которого польские сепаратисты совершили подлое покушение. Впервые о нем применительно к строительству в Доложске упомянул в своей книге о. Александр (Покровский):
«Константин Николаевич – вел. кн., второй сын имп. Николая Павловича, род. 9 сент. 1827 г., †13 янв. 1892 г. Имп. Николай с детства предназначил его для службы во флоте и уже в 1831 г. он был назначен генерал-адмиралом, начав, вместе с тем, проходить лестницу морских чинов. Воспитание его было поручено графу Литке, который успел внушить ему любовь к морскому делу. С 1855 г. он управлял флотом и морским ведомством, на правах министра. Первый период его управления ознаменовался целым рядом важных реформ: прежний парусный флот был заменен паровым, был сокращен наличный состав береговых команд, упрощено делопроизводство по делам морского ведомства, заведены эмеритальные кассы; раньше всех других ведомств во флоте был положен конец господству телесных наказаний. В состав служащих в морском министерстве были привлечены новые, по преимуществу интеллигентные силы; многие видные русские писатели, как Гончаров, Писемский, Григорович, Максимов, в эту пору состояли на службе в этом министерстве или исполняли его поручения. Орган министерства, «Морской Сборник», по своему официальному положению избавленный от цензуры, сделался открытым выразителем новых тенденций, помещая статьи по вопросам, далеко выходившим за пределы специальных флотских интересов. Со второй половины шестидесятых годов преобразовательная деятельность в морском министерстве стала несколько ослабевать. Введение броненосных судов, по отзывам специалистов, совершилось уже не с таким успехом, как предшествовавшая замена парусного флота паровым. В настоящее время трудно еще, однако, точно определить, насколько в этих отзывах имелось безусловной истины и насколько они были вызваны раздражением некоторых кругов русского общества против общей политической роли великого князя. Пользуясь доверием императора Александра II, вел. кн. К. Н. явился ревностным пособником его в деле проведения великих реформ, ознаменовавших начало царствования. В деле освобождения вел. князю принадлежала видная и почетная роль: он отстаивал в главном комитете как принцип освобождения, так и вообще интересы крестьян против крепостнической партии. Позднее его инициатива имела немалое значение при осуществлении таких реформ, как введение гласного суда и ограничение телесных наказаний. Апогея своего влияние вел. кн. К. Н. достигло к 1861 г. С этого времени оно пошло на убыль; особенно тяжелый удар нанесен был ему обстоятельствами, сопровождавшими польское восстание. Назначенный в 1862 г., во время начавшихся уже в польских губерниях волнений, наместником Царства Польского, вел. князь попытался вести в крае примирительную политику, но она не имела успеха. Крайняя партия среди поляков неудержимо стремилась к революции, и на жизнь самого наместника совершено было покушение (Ярошинским). С другой стороны русская реакционная печать видела в примирительной политике вел. князя прямое послабление полякам. Попытка примирения, ввиду такого положения дел, не имела никаких шансов успеха, и К. Н. сложил с себя, в 1863 г., звание наместника Царства Польского. В 1865 г. он занял должность председателя государственного совета, в которой оставался до 1881 г. В самом начале нового царствования он оставил как эту должность, так и другие, которые занимал до тех пор, и, сохранив за собой лишь почетный титул генерал-адмирала, жил частным человеком. Он был женат с 1848 г. на вел. кн. Александре Иосифовне, дочери герцога Саксен-Альтенбургского» .
О епархиальном архитекторе К.И. Брандте, который проектировал и строил храм в Доложске, известно немного. Не сохранилось, очевидно, его чертежей применительно к доложскому храму. Сегодня наглядное представление об этой постройке дает лишь деревянный макет, который имеется в храме . – На макете, что важно, представлено пяти-купольное навершие, снесенное в свое время колхозными властями. – Так же макет дает наглядное представление о цвете покраски крыши, куполов и шатра. Храм, который сегодня практически утерял б;льшую часть своего штукатурного покрытия, в прошлом был – белоснежным:
«Брандт Карл Иванович (1810 – 1882), архитектор. Окончил СПБ АХ (1833). Петерб. епарх. арх. (1853 – 1860). Автор построек на Валааме, в Троице-Сергиевой пустыни. В СПБ проектировал и строил доходные дома, особняки, монастырские подворья, ц. Св. Димитрия Солунского на Большеохтинском единоверческом кладб. (1846 – 53, не сохр.). По проектам Б. построены ц. Успения Пресвятой Богородицы в дер. Большая Вруда (1840, совм. с арх. О.В. Бремером), ц. Николая Чудотворца Святителя в дер. Ильеши (1855 – 64; совм. с воен. инж. К.Е. Егоровым), ц. Успения Пресвятой Богородицы в дер. Терёбушка (1854 – 55, расширена в 1868), ц. Николая Чудотворца Святителя в дер. Ястребино (1855 – 57, совм. с арх. О.В. Бремером)» .
;
Е.А. Андреев
Исторические записки и предания о погосте Доложском
П.Я. Яновский, как и все в округе читал хрестоматийную книгу Ефима Андреева «Исторические записки и предания о погосте Доложском». – На Северной Гдовщине 150 лет она является образцом неординарной подачи исторического материала . Возможно, П.Я. Яновский знал автора лично. Тот, как искренне верующий человек, многократно бывал в Доложске и в качестве главы волости, и просто паломника.
Несмотря на то, что Е.А. Андреев не был первым автором, писавшим о погосте на Долгом озере, феномен Доложска как культурологическое явление был определен именно им. – Он впервые, доступным языком дал осмысленное описание места. – Это стало отправной точкой в нашей работе, поскольку книга Е.А. Андреева была известна сланцевскому краеведению много раньше, чем книга А.С. Покровского .
О работе Е.А. Андреева особо поминает Н.А. Скроботов, так же выпустивший в 1873 г. книгу об этом погосте. Это случилось через 10 лет после выхода книги Андреева. Скроботов в своей работе отмечает так же известную статью о Доложске 1865 г., напечатанную в «Духовной Беседе», и вовсе не поминает книгу А.С. Покровского. Очевидно, что уже в то время она производила сложное впечатление :
«…материалами для моего очерка послужили: 1) Историческия записки и предания о погосте Доложском, Гдовскаго уезда. Крестьянина Е. Андреева. 2) Торжество освящения храма в Доложском погосте см. журнал «Духов. Беседа», 1865 год, № 8» .
Не приди на берега оз. Долгого изуверы, мы бы имели сегодня здесь ряд исследований о доложской истории, в истоке которых стоял бы талантливый публицист, организатор и храмостроитель – Ефим Андреев. – Имя его было неразрывно связано как с Доложском, так и с Выскаткой.
Он как представитель своего сословия книгу свою подписал с гордостью – «Крестьянин Выскатской волости, Е.А. Андреев» . – Это редкое по художественно-историческим качествам произведение, достойное пера профессионала. Писатель А.В. Дружинин, напр., в 1850-х гг. бывавший в Доложске неоднократно, оставил о погосте только поверхностные дневниковые записи, на факту граничащие с фарсом . В отличие от Андреева – души народной он не увидел .
Одно из первых упоминаний труда Е.А. Андреева в советский период относится к 1964 г. – О литературно-исторических и патриотических достоинствах книги Андреева писал Н.М. Афонский, автор первой книги о г. Сланцы :
«К числу наиболее любопытных старинных документов, позволяющих нам не только познакомиться с историей бывшего Гдовского уезда, но и лучше узнать духовный, моральный облик коренных его жителей, относятся записки крестьянина Выскатской волости Ефима Андреева, опубликованные 100 лет назад («Исторические записи и предания о погосте Доложском Гдовского уезда крестьянина Ефима Андреева». СПб., 1863).
Большой почитатель старины, один из немногих грамотных людей в волости, Ефим Андреев ряд лет усердно собирал и записывал предания, которые слышал от стариков, рассказывал о событиях, свидетелем которых был сам, любовно описывал природу, которая его окружала . Со страниц небольшой книги встает прекрасный облик простого русского крестьянина-труженика, горячо любящего свою Родину, свой суровый край с его своеобразной неяркой красотой.
Описывая «уединенные могилы древних меченосцев», не раз приходивших на Русь с оружием в руках «искать счастье», Андреев говорит:
«Такие и подобные сопки рассеяны по всему Гдовскому уезду; нередко встретите могилу Богатыря – рыцаря, приходившего искать приключений между простодушными жителями лесов и находившего смерть на чужбине, далеко от своей родины . Пустынные кладбища, встречающиеся там и здесь, ясно доказывают, что крестоносные братья встречали себе неприязненного славянина, искони не любившего над собою чужого владычества».
Горячим патриотизмом, высокой гражданственностью проникнуты и заключительные слова «Исторических записей», составленных Ефимом Андреевым:
«Любезное отечество. Дорого ты нам стоишь. Каждый почти шаг в тебе полит кровью наших предков.
Любезные прародители наши. Вы умели стоять за свою свободу и благочестие. Мы были бы неблагодарны, если бы не захотели почтить памяти вашей хоть одним чувством нашей признательности».
Согласно клировых ведомостей храма в с. Выскатке Е.А. Андреев родился ок. 1831 г. В газетном сообщении Гдовско-Ямбургского листка извещалось, что: «27 апреля, на 42 году своей жизни, Андреев утвержден в новой своей должности» (1872).
Первые успехи Е.А. Андреева на жизненном пути были связаны с художественным ремеслом, с которым ознакомил его отец:
«…выборы новаго старшины… Выбор пал на крестьянина села Выскатки Ефима Андреевича Андреева.
…Е.А. Андреев, сын грамотнаго отца, занимавшегося церковною живописью…».
О работе отца и путешествии его в пог. Лосицы Е.А. Андреев пишет:
«Погост Щепец [Ср. Поплюсье] находится в 8-ми верстах к северо-западу от Прибужа, на правом берегу Плюсы. Церковь каменная, св. Архистратига Михаила, приятной архитектуры, в небольшом размере… Иконы трудов крестьянина Выскатской волости Андрея Саввина. Он природным талантом, без руководства учителя, достиг, до возможной степени живописного художества, в свое время был украшением здешнего края и пользовался славою и доверенностию значительных лиц» .
«В алтаре [храма в погосте Сижно], над царскими вратами, помещается образ преп. Евфимия Нового. На другой стороне иконы, по приказанию бывшего священника Феодора , написана, им самим составленная, надпись: «В храм св. Архистратига Михаила, на день сына моего, многогрешный иконописец Андрей Саввин» .
«В Лосицкой церкви… найден в паутине на стене крест, с частями (мощей) различных святых. Не знаю, цел ли он? Крест нашел мой родитель, забытый, повешенный на стене, неизвестно кем, и заросший густою, долголетнею паутиной» .
О своей художественной работе Е.А. Андреев сообщает:
«Пятницкая деревянная церковь во Гдове построена прихожанами в половине 18-го века… Иконы живописные, искусной работы, подновлены в 1849 г. автором этих записок» .
Сегодня известны небольшие по размеру 2 вкладные иконы, писанные Е.А. Андреевым. Одна из них находится в частном собрании (Германия) вторая – в алтаре храма во имя Св. Георгия Великомученика, г. Тарту (Эстония). Очевидно, что Е.А. Андреев ходил в Эстляндию в качестве паломника и, возможно, подрядчика. Что необычно, – на иконах на лицевой стороне имеются подписи автора:
«1859 г. п.[исал] Ефимъ Андреевъ Выскатский» (Германия),
«Съ древнего образа пис. Евфимъ Андреевъ Выскатский 1852 г.» (Эстония).
Знать, что твое творение находится в храме, – высокая эпостась православного человека. Подчеркивая аспект принадлежности к Выскатке, Е.А. Андреев, очевидно, пытался уподобиться сонму известных мастеров прошлого, которые использовали в своих подписях географическую составляющую – Вермеер Дельфтский, Леонардо да Винчи. В документах о создании церковной библиотеки в пог. Доложском он именуется как «жипописец Выскотской Волости деревни Выскотки» .
Своеобразное подписание Е.А. Андреевым икон свидетельствует о том, что он создал эти образы не в качестве промысловика, но художника. Эстонский исследователь К. Эриксон отнес тартускую икону Е.А. Андреева к «портретному стилю». Возможно, что когда-то существовали портретные, пейзажные и даже фигурные работы Е.А. Андреева, который с полным основанием причислял себя к племени живописцев.
С молодых лет путеводной звездой Е.А. Андреева на художественном поприще был отец – иконописец Андрей Саввин, который работал в храмах Гдовского уезда. Косвенно это явствует из представленного ниже материала одного из номеров газеты Гдовско-Ямбургский листок. – В нем указано отчество Андреева, краткая биография его и род занятий родителя:
«Выскатка село (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут: «10 апреля, 1872 года, у нас, на Выскатском волостном сходе, происходили выборы новаго старшины, на место отслужившего свой срок волостного старшины Т.В. Слизнева. Выбор пал на крестьянина села Выскатки Ефима Андреевича Андреева. Он был избран волостью единодушно. Поэтому считаем не лишним сообщить некоторые сведения о вновь избранном старшине. Е.А. Андреев, сын грамотнаго отца, занимавшегося церковною живописью, получил свое воспитание среди незавидной обстановки сельской жизни. От своего родителя, кроме природного таланта к живописи, он наследовал честность и любовь к труду на общую пользу. Село Выскатка обязана Андрееву учреждением существующей школы, которая при его старании имеет довольно заметные успехи и уже другим школам дала довольно подготовленных сельских преподавателей; затем, его заботами построена прекрасная церковь без всякого для прихожан отягощения; далее, его стараниями учреждено у нас церковно-приходское попечительство и установлен крестный ход в память спасения жизни Е. И. В. великаго князя Константина Николаевича от угрожавщей ему опасности в Варшаве, 21 июня, 1862 года. Е.А. Андреев неоднократно находился в числе депутации от крестьян Выскатской волости с представлением верноподданнических адресов к Государю императору по случаю возстания в Польше в 1863 г., и к Е. И. В. великому князю Константину Николаевичу с представлением уставных грамот в 1862 г., а так же и в другое время. Он всегда был душею общества и много трудился по делу распространения грамотности в нашей волости и ея окрестностях, и своим влиянием много способствовал ея успехам. Выскатское ссудо-сберегательное товарищество в Андрееве имеет усерднаго труженника и главнаго своего деятеля и, немудрено, при предстоящем выборе волостного старшины, волость обратила на Андреева общее свое внимание. 27 апреля, на 42 году своей жизни, Андреев утвержден в новой своей должности, и 5го мая с благословением принял священную присягу на службу Государю и обществу. При этом не лишним считаем сообщить его речь, произнесенную сельским старостам Выскатской волости, при первом собрании членов правления 7-го мая. Эта речь выражает всю полноту его доброго сердца; пусть она послужит для других старшин напоминанием их обязанностей. «Достопочтенные старосты сельских обществ Выскатской волости! При настоящем, первом, по вступлении мною в должность волостнаго старшины, вашем собрании, считаю священною моею обязанностью сказать вам, что я никогда не решился бы принять многотрудную должность волостнаго старшины, если ваше и всей Выскатской волости общее и единодушное желание не вызвало бы меня на это. Видя единодушное желание волости иметь меня старшиною и зная ее незавидное положение, я принял должность и священную присягу исполнять предстоящие мне обязанности согласно своему долгу; но я не надеюсь и не буду в состоянии исполнять моего долга без вашего содействия. Каждый из вас избран своим обществом так же, как я избран волостью. На всех вас равномерно лежит обязанность исполнять свой долг, согласно законам. Незнанием закона никто не смеет извиняться. Неведением закона не оправдываются и безграмотные. Они так же отвечают за его нарушение, как и грамотные. Поэтому, я предварительно обязан объяснить вам ваши обязанности в отношении вашей должности. Обязанности эти изложены в Высочайше утвержденном 19 февраля, 1861 года, общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, и частью в отношении исполнения в сельском полицейском уставе и сельском судебнике, на который указывает общее положение. Достопочтенные старосты сельских обществ Выскатской волости! Я ожидаю ревностнаго и усерднаго вашего содействия мне, по моей служебной деятельности. Не моя будет вина, если из вас кто-либо не будет исполнять в точности возложенных на вас обязанностей. Правительство строго следит за всеми вашими действиями. Награждает усердных деятелей для общественнаго блага и карает нерадивых. Так будем же, на сколько хватит у нас сил и уменья, исполнять свои обязанности, – заботиться об общей пользе, заботиться, чтобы все в точности исполняли надлежащие на обществах денежныя и натуральныя повинности, приводить в исправность дороги, внушать крестьянам, чтобы поменьше учреждали кабаков, не пропивали бы уголков своих полей, пожень и лядин и штрафных денег, заботились бы о хорошем воспитании своих детей, люби ли бы Бога и своих ближних, своего Государя и начальство, которые особенно пекутся о всех нас и желают, чтобы все мы были счастливы и благополучны». Старосты, выслушавши речь новаго старшины дали подписку в исполнении своих обязанностей» .
Следует сказать немного о фамилии Ефима Андреева.
Будучи крестьянином Императорского Двора Выскатской волости, он, как и все отходники податного сословия, идущие на заработки, брал в волостном правлении паспорт, где должен был указать свою фамилию. Какова была она, – выяснить пока не удалось. Между тем, на двух иконах, достоверно принадлежащих его кисти, он позиционировал себя как Ефим Андреев Выскатский, что больше похоже на творческий псевдоним . – Если использовать современную традицию написания, фактически он значится на образах как Ефим Андреевич Выскатский . – Это географическая компонента фамилии, которую он сам придумал для себя. Так писались обычно священники и члены причта, неподатное сословие, что сильно отличало их от крестьян.
В документах об учреждении Доложской библиотеки отмечено: «Жипописцом Выскотской Волости деревни Выскотки Ефимом Андреевым [пожертвовано] пятнадцать р.» (1861). В документах о строительстве доложского храма упоминаются словосочетания: «Счет крестьянина Андреева», «Счет крестьянина Ефима Андреева», «Счет живописца Ефима Андреева», «Условие крестьянина Ефима Андреева» (1863 – 1865). Книга 1863 г. «Историческия записки и предания о погосте Доложском, Гдовскаго уезда крестьянина Ефима Андреева» в самом названии несет сословную составляющую крестьянской его фамилии.
В еженедельнике «Гдовско-Ямбургский листок», в статье 1872 г. о вступлении в должность выскатского волостного старшины, очевидно, он сам обозначает себя в 2-х – 3-х словах биографии как Ефим Андреевич Андреев. В сообщениях того же года в том же еженедельнике пару раз упоминается с инициалами Е.А. Андреев. Немногочисленные статьи в том же в еженедельнике, где через редактора Н.А. Скроботова у него был карт-бланш, он подписывал как «Ефим Андреев» и «Крестьянин Ефим Андреев». Это имя сохранилось за ним в сознании краеведов-исследователей. Впоследствии всю жизнь он обозначал себя традиционно – по отцу.
Примечательно, что книгу «Два-три слова к моим собратьям, крестьянам Выскатского общества, при заложении в селении Выскатке Св. храма» Ефим Андреев подписал не совсем ясно: «П. К. У. Е. А.», где за буквами Е.А. скрыл свое имя и фамилию . – Такой это был человек.
Существуют особые домыслы об отчестве Е.А. Андреева. В основе их лежит сообщение, в котором редакция многотомного издания «Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии» допустила досадный промах. – В результате чего доброхоты склоняют отчество Андреева и так, и эдак:
«…пастырь Прибужский о. Павел ревностно старается о просвещении своей паствы»*.
* «Позднейшее примеч. Е.Ф. Андреева» .
Очевидно, здесь вместо «Е.Ф. Андреев» подразумевалось написание «Еф. Андреев».
Ефим Андреев от третьего лица размещал данные биографического характера о себе в разных источниках. Очевидно, что и представленная выше корреспонденция от 10.04. 1872 г. утвердительно принадлежит его перу. Она имеет смысловой аналог – книгу «Два-три слова к моим собратьям, крестьянам Выскатского общества, при заложении в селении Выскатке Св. храма». В ней так же приведена речь Е.А. Андреева. – Имеется речь Е.А. Андреева и в другом сообщени из с. Выскатки . О паломничестве своем, как о путешествии некоего «молодого путешественника» к Святыням с.-з., в пог. Озера, затем к Пскову, Новгороду и Тихвину он писал:
«В 1852 г., в конце июля, один молодой путешественник ко св. местам от изнурения сил получил горячку и 1-го августа, в болезненном состоянии, пришел ко гробу преподобного [Илариона Гдовского]. Он молился, сколько мог, просил преподобного, чтобы дарована была ему возможность продолжать путь свой. Предав себя заступлению угодника Божия, он скромно приютился на ограде, при стене церковной, у того места, где стоит гробница преподобного. Угодник Божий даровал скорое исцеление молодому человеку. На утро горячка оставила его, и он, к удивлению своему, со свежими силами, до восхода солнца, собрался в путь свой, оглашая пустыню Сорокового Бора благодарным гласом похвал преподобному своему исцелителю. «Может быть это дело случая, скажут иные, отдохнул и оправился». Было бы так, если бы путешественник, побывав в монастырях Псковских и в Новгороде, на пути к Тихвину не встретил вновь возвратившуюся к нему горячку. Там он совершил свое обещание и там его ожидала покойная градская больница, из которой, уже в половине ноября, он возвратился домой здоровым. Благодарность свою к исцелителю, исцеленный – автор этой статьи» засвидетельствовал пожертвованием 90 штук иконок преподобного» .
Книгу «Исторические записки и предания о погосте Доложском» (24 стр.) Е.А. Андреев создал, когда ему было ок. 30 лет. Он был ровесником С.Е. Лебедева, но нигде ни словом не упоминает о знакомстве с ним . Повествование идет безотносительно к реальным лицам в Доложске. Члены царской семьи и чиновники не в счет. В книге, в частности, помянуты:
П.В. Чебыкин, бау-адъютант С.-Петербургского военного генерал-губернатора Н. Суворова ,
Дмитрий, архиепископ Новгородский (1761),
Иоаким, строитель Череменецкого монастыря (1779),
Мордвинов, новгородский помещик, владелец дачи возле сельца Авксентьево,
Параскева Иларионова Мордвинова, помещица,
В. Поляков, ямбургский, купец,
Курочкин, С.-Петербургский заводчик.
Все это люди, по-своему были связаны с Доложском.
К тому времени легендарная канва о погосте в основном сложилась, и Е.А. Андреев, в преддверии освящения храма в 1864 г., работая непосредственно в Доложске, имел возможность собрать устные свидетельства о Долгом озере, ознакомиться с церковными документами и древностями . Результаты изысканий он изложил в определенном порядке. В сторонние документы он не заглядывал, а книг по новгородскому землевладению на Долгом озере в то время практически не было. Только в одном месте он опосредованно без ссылки упоминает один из источников:
«Неизвестно, была ли возстановлена церковь Св. Архангела Михаила [в пог. Филево на оз. Долгом] после своего запустения во времена литовския, хотя и упоминается об угодьях ея в древних книгах (Писцовыя книги составлены при Михаиле Феодоровиче в 1617 году)».
Очевидно, Е.А. Андреев пользовался работой К.А. Неволина 1853 г. «Записки императорского русского географического общества» .
Повествование Ефима Андреева начинается XVI в., – с изложения некоторых событий Смуты, когда на оз. Долгое пришла «Литва». Упоминания о ней имеются в нескольких главках материала 1885 г. :
«…по дороге из Наровы чрез Печурки, в древние времена, проходила «Литва», людей и крестьян жгла, мучила и била на смерть, разоряла и грабила церкви и селения», «Литва прошла мимо Рудного и не разрушила погоста», «…деревня, находящаяся при этих могилах на берегу Плюсы, получила свое название (Губино) от множества погубленных здесь людей. Кто были неприятели, неизвестно. Говорят, что это была «Литва поганая».
О Верховье оз. Долгого тоже говорится в связи с Литвой:
«Не далеко от этого кладбища, в конце озера, возвышается каменистый холм [пог. Филево]; предание называет его кладбищем Литовских времен; говорят, что при нападении Литвы на здешния места, церковь Св. Архангела Михаила была разграблена и в ней ставили лошадей; но за такое поругание святыни, враги наши были поражены слепотою и блуждали по домам и лесам» .
«Предание говорит, что во время нападения Литовцев, лошадь литовскаго начальника оступилась нечаянно на крест и начальник упал с лошади; в досаде он бросил крест в озеро, но был поражен тяжкою болезнию; в раскаянии он велел достать крест из глубины – и поставил его с честию на прежнее место; жители окрестных деревень доселе благоговеют к сему Святому кресту – и один раз в году, именно 26 Октября служат пред ним общий молебен».
«Замечателен в печерской часовне древний образ Христа Спасителя, сидящаго между символическими изображениями Евангелистов. Предание утвердительно относит его к временам древней церкви, разоренной в XVII веке литовцами; образа св. апостолов и мучеников относят к тому же времени» .
Поэтическое описание старого погоста в Филево и Жупановой горы навевает грусть и мысли о вечном. Очевидно, что Ефим Андреев путешествовал в окрестностях Долгого озера и был в верховье на месте старого храма:
«Вокруг часовни по холмику с миром почиют и доселе находят упокоение плоти своей при родных могилках своих предков во блаженном успении, православные труженики и благословенные чтители Св. Архангела, пока глас его не воззовет всех нас на Суд Судии Праведнаго. Печальныя сосны и ели оставшиеся от времен древности навевают на душу какую-то грусть при взгляде на могильные камни, и смотря на озеро, как образ житейскаго моря, воздвигаемаго напастей бурею, невольно перенесешься мыслию в жизнь загробную и ублажишь притекших к тихому пристанищу блаженнаго упокоения.
Покойтесь же отцы и братия! Покойтесь в лоне Отца Небеснаго, где обрели вы тихое пристанище! – Как то нам придется достигать этого всех наших желаний края?
По другой стороне у конца озера высокий холм господствует над всем озером; – с холма видны все окрестности на значительное разстояние; здесь по преданию, в древния времена жил какой то знаменитый воин, владетель того края .
С берега Доложскаго озера по дороге к п. Заянью виднеются вдали грозныя сопки с печальными елями. Это, уединенныя могилы древних меченосцев, из Ливонии с толпами Чуди – приходивших искать счастия в богатой области Новгородской. Такия и подобныя сопки разсеяны по всему Гдовскому уезду; не редко встретите могилу Богатыря – рыцаря, приходившаго искать приключений между простодушными жителями лесов и находившаго смерть на чужбине, далеко от своей родины.
Пустынныя кладбища, встречающиеся там и здесь, ясно доказывают, что крестоносные братья (меченосцы) везде встречали себе наприязненнаго славянина, искони не любившаго над собою чужаго владычества . Но при виде следов кровавых схваток, делается грустно! – Любезное отечество! дорого ты нам стоишь! каждый почти шаг в тебе облит кровью наших предков! Любезные прародители наши! вы умели стоять за свою свободу и за благочестие; вы дорогое оставили нам наследие – наше благосостояние! – мы были бы не благодарны, еслиб не захотели почтить памяти вашей хоть одним чувством нашей признательности!
Ближе этих сопок близ дер. Хреля возвышается холм, называемый «Доломанова могила». Этот Доломан был страшный разбойник XVII столетия, в здешних краях, – шайка его гнездилась в глубоком, на несколько верст протягивающемся овраге. – Доломан слыл волшебником и по мнению современных местных жителей, его нельзя было убить свинцовой пулей, за то убить серебряной пуговицей! верстах в 10-ти прямо против Доложска за озером на полдень по направлению упомянутаго оврага, на одном холме видны развалины древней церкви бывшаго Бельскаго погоста, разореннаго Литвою. Пустынное местоположение Бельскаго погоста весьма красиво. Теперь оно заросло густою рощей; только груды камней и каменные древние кресты напоминают, что был здесь в древности храм Божий, котораго не пощадила рука человеческая; земли Бельскаго погоста находятся теперь в руках частных владельцев, и перешли к ним после генерального межевания» .
В 2012 г. исследователь Г.М. Степанова представила подтверждение того, что Е.А. Андреев работал на строительстве доложского храма. Он занимался, возможно, с помощниками, покраской кровли, куполов и шпиля. При этом документ без обиняков называет Андреева – живописцем . Сам он в своей книге конкретизирует труды на кровле, которые кроме малярной работы включали маштабные работы по монтажу золоченых крестов, шаров, звезд и деталей на грани 5-ти куполов и шпиля колокольни :
«По усердию благочестивых и доброхотных дателей, благоговейно чтущих Св. икону Успения Пресвятыя Богородицы, ныне отстроен великолепный обширный каменный храм в честь Успения Божией Матери, в руссковизантийском вкусе, с прекрасною легкою колокольнею; грани глав церковных и колокольни вызолочены червонным золотом и по голубому полю усажены позолоченными звездами; – сквозные кресты, шары, звезды и грани, при лучах утренняго солнца и при свете луны ночью, делают ослепительную игру в синеве голубаго неба» .
В 1861 г иконы большого иконостаса в количестве 41 шт. подрядился исполнить художник С.В. Постемский, большой мастер, во множестве писавший в С.-Петербурге иконостасы и образы на заказ. – Под его руководством работала группа специалистов, в которую входили иконописцы, резчики и позолотчики. – Они писали иконы и занимались изготовлением деталей иконостаса, который, очевидно, по традиции тех лет был вызолочен частично. Некоторые документы перечисляют позолоченные детали иконостаса левого придела во имя Св. царей Константина и Елены. Возможно, так же частично был вызолочен и главный иконостас . Из Дела известно, что общий расход сусального золота на храм составил 142 книжки. Сколько золотых листов было в книжках, не известно . Сборкой иконостаса на месте занимались специально обученные люди .
К великой досаде, при работе С.В. Постемского в храме Доложского пог. возникли финансовые недоразумения, которые отражены в архивном деле. – После жалобы С.В. Постемского С.-Петербургскому Викарию Строительная Комиссия доложского храма составила платежный документ с художником в присутствии маклера (нотариуса). За него было уплачено 13 рублей, что свидетельствует о серьезности финансовых требований сторон. – Из документа известны обстоятельства дела и некоторые цифры на производство дорогостоящих работ. – Он так же дает перечень основных икон, как их видел заказчик, и как их видел исполнитель.
В одной из бумаг 1861 г. упоминается о существовании финансовой расписки А. Бедринского, который по свидетельству Е.А. Андреева проектировал доложский иконостас, руководствуясь особым пособием академика Солнцева. Тот создал в свое время «иконописные подлинники», которые служили для мастеров эталоном :
«Церковь каменная, во имя Успения Божий Матери, новейшей византийско-русской архитектуры, с светлым куполом о 5-ти главах, каждая на особом корпусе, и с прекрасной легкой колокольней. Внутреннее расположение храма соответствует наружному. Легкие своды арок поддерживаются шестью колоннами. Светлый купол стремится в небо, все здание величественно и прекрасно. Иконостас устроен в изящном русском вкусе, по совету и содействию известного академика Солнцева и по плану А. Бедринского; живопись – работы Постемского» .
«14 Декабря 1865 г. В С-Петербургскую Духовную
Консисторию
№ 49й
Членов стр. комиссии
Рапорт
…Нужды Церковные состояли в том, что нужно еще устроить придельный с левой стороны Иконостас, предположенной в честь Св. Равнапостольных Царей Константина и Елены, и не оконченные молярные работы
…
Члены Строительной коммиссии:
Церковный Староста Сергей Лебедев
Купеческий сын Никита Дмитриев Антонов
Прихожанин Михаила Варламов»
«Его Преосвященству Викарию С. Петербургскому
Художника Императорской Академии Художеств
Саввы Васильева Постемскаго
18 апреля
Прошение
В 1863 год мая 14 дня заключил контракт со строительной комисией и причтом Оннаго, во вновь строющию каменной церкви в Доложском погосте Гдовскаго уезда, написать 41 икону и зделать иконостас с резьбой и позолотой.
За все работы пять тысяч семдесят рублей сереб: По контракту было сказано мне получать еже годно по 600 руб
По условиюже нашему, мне не уплачивают, а уплатили только за 1864й год 540руб. за 1865. и 1866. годы я не получал, хотя и просил членов и причит неоднократно. Но мне неуплачивают. Прошу Ваше Преосвященство приказать уплатить. за два года по 600. руб. сер. в год и за первый год 60. руб. итого 1260. р. Равно и проценты, за капитала моего
На суму которую мне причитаеца по контракту. Получить. Художник Императорской Академии художеств. Савва Васильев Постемский»
«№ 15 Октября 1866
№ 24й
Его Высокоблагословению Отцу Благочинному
священнику села Рли Иоанну Заозерскому
На объявленный Вашим Благословением Указ С.Петербургской Духовной Консистории от 22го Августа сего 1866 года за № 3810м, Строительная Коммиссия имеет честь объяснить Вашему Благословению, что Господин Постемский жалуется на Строительную Коммисию неправильно, потому что ему уплочено денег не 540 руб. а одна тысяча шесть сот сорок руб. (1640 р.) следовательно и по заключенному с ним Контракту плата произведена ему за 1863, 1864 и 1865 годы и остается только уплотить ему Постемскому за минувшей год 160 руб. Которые и будут уплочены Строительною Коммиссиею, равно же и за сей текущий 1866 год. в удостоверение сего Строительная Коммиссия прилагая присем подлинный Контракт с копиею, по зас(л. 58 об.)видетельствовании Вашим Высокоблагословением копии подлинный покорнейше просит возвратить Строительной Коммисии
Члены Строительной Коммисии:
Церковный староста Сергей Лебедев
Гдовский Купеческий сын Никита Дмитриев Антонов
Прихожанин Михаило Варламов
Письмоводитель Лебедев»
«(печать) Копия
Цена 13 руб. – 1862
М. Г.
Тысяча восемь сот
шестьдесят третьяго
года четырнадцатого
Мая мы нижеподписавшиеся члены Коммиссии опостроении новой каменной церкви в Доложском погосте Гдовскаго уезда и художника Императорской Академии художеств Савва Васильев Постемский заключили сие условие: 1, Я Постемский обязуюсь написать иконы в Главный иконостас во вновь отстроенную в селе Доложском каменную церковь числом 41 икону по данному плану; 2е, все эти иконы должны быть лутшаго художества и согласованным во всем с данными от меня образцами в Греческом-Византийском стиле; 3) Образа должны быть написаны на холсте и сзади на сухих деревянных щитах; Иконы должны быть следовательно: а, в нижнем ярусе шесть икон, а именно: Христа Спасителя, Божией Матери, по рисункам Исакиевского собора, на Южных дверях Архангела Михаила, на северных Архангела Гавриила, по сторонам образа: Успение, Святителя Николая Чудотворца; б, в царских дверях шесть икон: Божией Матери, Благовещения Пресвятыя Богородицы и 4 Евангелиста; в, Над царскими дверями Тайная вечерь Христа Спасителя, и над сим Воскресение Христово, в верху на кресте Распятие Христа Спасителя с предстоящими Божия Матерь и Иоанн Богослов; г, во 2м и 3м ярусах два надесятыя праздники и д, в 4м ярусе две больших иконы Преображения Вознесения Господня и 8м пророков; 4) кроме сказанных в иконостасе образов Запрестольный на горнем месте образ Иисуса с небесными бесплотными силами вышиною 3; аршина шириною 2; аршина и над жертвенником Образ Рождества Христова вышиною 1; шириною 1 арш. 5) все сказанныя иконы должны быть кончены к первому Июня будущаго тысяча восемь сот шестьдесят четвертому за что и получить мне Постемскому от церкви две тысячи рублей 6) по этому же плану и фасаду я, Постемский принимаю на себя и все прочие работы, как то столярство, резьбу, и позолоту лутшим червонным золотом, всю резьбу и тело лицевой стороны налутшем способы (?) заднюю сторону всего иконостаса выкрасить масленой краской. За все сии работы мне Постемскому особо получить от церкви три тысячи семдесят рублей всего же пять тысяч семдесят рублей. 7) сказанную плату производить ему Гну Постемскому или его доверенному ежегодно по шести сот рублей, впрочем церковь может уплачивать и более если будет оному возможность; 8) перевозка икон и иконостаса из С.Петербура в село Доложское должно быть от церкви. Я же Постемский иметь заботу об укладке вещей в ящики, и попривозке на место уставить в иконостас и сдать в целости и неповрежденности и 9, условие сие с обеих сторон хранить свято и ненарушено, подлинное иметь при Коммиссии а засвидетельствованную копию Гну Постемскому и на коей означать уплату денег. К сему условию члены Коммиссии опостроении новой каменной церкви в Доложском погосте Гдовскаго уезда.
Местный священник Александр Покровский руку приложил
Диакон Иоанн Аввакумов руку приложил
Губернский секретарь Асмус
Церковный староста Сергей Лебедев руку приложил
Бывший Выскатский волостной голова Осип Федоров
Бывший волостной голова Конон Максимов
К сему условию художник Савва Васильев Постемский руку приложил // Тысяча восемь сот шестьдесят третьяго года Мая четырнадцатого дня, во СПетербурге в Конторе маклера условие сие с копиею явлено и в книгу под № двадцать пятым записано в доход города узаконенная пошлина принята.
Место печати С. П. Бургский маклер Челышев
По 12 Июля 1864 г. получил в разное время денег тысячу сто руб. сер. от строительной комисии художник Савва Васильев Постемской
1864 года Июля 16го дня в счет работ получил шестьдесят руб. сер. получил художни С. Постемский
1864 года от вышесказанного числа получено пятьсот сорок руб. сер. (540 р.) художник Савва Постемской
С подлинным верно:
Исправ. дол. Благочиннаго
Священник Иоанн Заозерский»
К сожалению, в архивных делах нет и конкретных договоров о работе в Доложской церкви Ефима Андреева:
«Опись бумагам, предоставленным за 1863 год .
9. Счет крестьянина Ефима Андреева – 1
10. Росписка Его же – 1
11. – «– Его же – 1
25. Счет живописца Ефима Андреева – 1
Опись бумагам… за 1864 год
14. Счет крестьянина Ефима Андреева – 1
15. Росписка Его же…
53. Счет крестьянина Андреева – 1»
«Опись бумагам … за 1865 год
… п. 49 Условие крестьянина Ефима Андреева» .
Есть в деле любопытные записи о расходе сусального золота и красок:
«Отчет за 1862 год
Золота червоннаго листоваго 142 книжки
Молярных красок
Ультрамарина голубаго 11 ф.
белил английских 4 пуда
белил свинцовых 10 пудов
Медянки зеленой 3 пуд
Крон шевейверку 20 ф.
Крон светлаго 15 ф.
зелени французской 30 ф.
Лазури берлинской 3 ф.
Шмальту 1 пуд.
Гарниуси французскаго 20 ф.
Капрасу 15 ф.
Сурику азовскаго 25 ф.
Сибирменту 26 ф.
Мелу французскаго 5 пуд.
Охры французской 7 пуд.
Умбры 15 ф.
Скипидару 1 п. 5 ф.»
«20 [Условие с худ. Постемским на написание икон и др. работы]
21. Условие, заключенное Строит. Комиссией 26 Марта 1861 г. с кр-ном Гд. у Выскатской волости деревни Выскатки живописцем Ефимом Андреевым на окрашение церковной крыши, глав, шпиль и проч. малярных работ на двух листах» .
Для своего времени С.В. Постемский был довольно известным живописцем, поскольку состоял на официальном окладе, имел звание и награды. Очевидно, что профессия церковного живописца была прибыльным делом. – Сын художника так же пошел по пути отца и получил звание и награды:
«Постемский, Савва Васильевич. Род. 1825 г. [сконч. в 1894 г.] Вольноприход. Уч. Ак. Х. В 1825 г. удостоен звания неклассного художника живописи портретной» .
«Постемский Николай Саввич. Род 1862 г. Уч. Ак. Х. с 1892 г. по 1890 г. В 1889 г. получил 2 и 1 серебр. медали; 29 мая 1890 г. – звание классного художника 3 степени» .
В РГИА имеется Дело «О награждении Неклассного Художника Постемского орденом Св. Станислава 3 ст. 22 янв. 1872 г.» В нем в частности указывается, что он 5 Сентября 1862 г. был пожалован перстнем от Императрицы «За вполне исправное исполнение живописных работ при сооружении в Доме церкви во имя Св. Мученицы Царицы Александры». С 28 Апреля 1864 года С.В. Постемский состоял «при Доме Императрицы Александры Федоровны для призрения бедных для постоянных занятий по содержанию в исправности всей живописи, как в Православной церкви, так и в Лютеранской моленной.
Бесплатно выполнил все живописные работы при устройстве в 1864 году в Доме Лютеранской моленной и часовни для усопших в июне 1871 года; с 1862 года ежегодно возобновлял бесплатно живопись в церкви и моленной» .
***
Е.А. Андреев начал свою карьеру на общественном поприще так же, как и С.Е. Лебедев, – церковный староста Доложска, впоследствии – глава Константиновской волости. – По окончании строительства храма в пог. Доложском, в 1865 г. в волостном центре с. Выскатка под эгидой Е.А. Андреева приступили к строительству храма во имя Рождества Богородицы. Того размаха, как в Доложске в Выскатке, естественно, не было. – Совокупная сметная стоимость церкви и дома причта была в Выскатке в 6 – 7 раз меньше:
«На постройку церкви истрачено 9797 р. 67 к., а на дом для причта – 2015 р. 58 ; коп., всего 11,813 р. 25 ; к.» .
Храм строили небольшой, деревянный, на один престол:
«Храм занимает площадь в 21 квадр. сажень и вмещает 350 человек» .
Началу строительства храма в Выскатке предшествовала официальная переписка крестьян Выскатской волости с властями в С.-Петербурге. Их обращение к Государю Императору по этому поводу составил и подписал Ефим Андреев:
«Канцелярия Обер-прокурора Святейшаго Синода
отделения IV
№ 147
По отношению Г. Министра Внутренних Дел
о построении церкви в деревне Выскатке,
СПетербургской губернии Гдовскаго уезда .
Началось 1864 года 5 июня
Кончено 1865 года Мая 20.
На 15 листах»
«Министерство Внутренних Дел
Департамент Исполнительной Полиции
Отделение 1
Стол 1
2 Июня 1864
№ 2419
С приложением
Господину Исправляющему обязанности
Обер прокурора Святейшего Синода
Имею честь препроводить к Вашему Сиятельству полученное мною отношение СПетербургскаго Военнаго Генерал Губернатора, со всеподданнейшею просьбою крестьян Выскатской волости деревень: Выскатки, Руи и Борка с приложением, о дозволении им построить в деревне Выскатке церковь Рождества Богородицы с приделами Св.мучеников Иулиана и Дмитрия, и производить для сего по всеместный сбор, покорнейше прося о последующем почтить отзывом Министра Внутренних Дел.
Директор Товарищ Министра».
«Получено 22 мая 1864
Управление СанктПетербургскаго военнаго Генерал-губернатора Генерал Адъютанта
Канцелярия кн.Суворова
от 21 Мая 1864 года
Отделение 1
Стол 1
№ 9117
Господину Министру Внутренних Дел
Имею честь препроводить при сем к Вашему Превосходительству всеподданнейшую просьбу крестьян Выскатской волости деревень: Выскатки, Руи и Борка о Всемилостивейшем дозволении им производить повсеместный сбор на построение в дер. Выскатке церкви Рождества Богородицы с приделами Св. мучеников Иулиана и Дмитрия, с тем не признаете ли возможным о таковом христианском намерении их и верноподданнических чувствах довести до сведения Его Императорскаго Величества.
О последующем покорнейше прошу Ваше Превосходительство почтить меня уведомлением для объявления просителям.
Генерал-адъютант Князь Италийский Граф (…)
Упр. канцелярией Четыркин».
«Ваше Императорское Величество
Государь Всемилостивейший
Мы положили твердое намерение с помощию Божию устроить в селении нашем Выскатке Святый Храм в честь праздника Рождества Пресвятыя Богородицы в который Господь даровал Тебе Первенца Наследника будущую надежду нашу и в день которой по благоволению Твоему в память спасения жизни Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Константина Николаевича мы совершаем торжественный крестный ход с досточтимою иконою Успения Божией Матери из погоста Доложска в селение наше на растояние 25 верст с устройством при оном храме приделов во имя Св. мученика Иулиана на память 21 Июня, дня в который десница Всевышняго спасла дорогую жизнь Его Высочества, и святаго великомученика Дмитрия особенно нами чтимаго.
Но при всем нашем усердии и попечении Епархиальнаго Начальства сознающаго нужду учредить при предполагаемой церкви новый приход имеющий быть из 200 ревизских душ мужескаго пола, недостаточность собственных средств заставляет нас обратиться к благотворительному усердию православных христиан и пред тобою наш Батюшка Государь повернуть нашу усердную просьбу о дозволении нам открыть подписку между всех сословий на добровольные приношения в пользу и на устройство предполагаемаго храма, и повелеть выдать нам план онаго который желаем устроить по подобию Конно Гвардейския Благовещенския церкви только в меньшем размере. Благоволение Вашего Императорскаго Величества мы (?- начало слова неразб.)ваем как благоволения Небеснаго к предпринятому нами делу, без котораго должно рушится все наше начатое.
Вашего Императорскаго Величества Всемилостивейшаго Государя Вашего Императорскаго Величества верноподданные СПбургской губернии Гдовскаго уезда Выскатской волости деревни Выскатки крестьяне доверенные от крестьян деревень Выскатки, Руи и Борков – Ефим Андреев, и Герасим Дементьев, а за неумением грамоте Герасима Дементьева по его личной просьбе за него Ефим Андреев руку приложил».
«1864 года Марта 16 дня Во исполнение указа СПетербургской Духовной Консистории от 15 Ноября 1863 г. за № 5377 благочинный села Заянье Священник Илья Михайловский и нижеписанные жители деревень Выскатки, Большой Руи и Борков имели суждение о постройке в деревне Выскатке деревянной церкви с учреждением прихода и оказалось следующее:
1., Жители деревни Выскатки объявили, что под постройку церкви и под усадьбу причта согласны выделить 3 дес. земли из своих участков но только тогда когда окончится начатое им дело о выкупе крестьянских угодий и когда они могут распорядиться землею как своею собственною. О чем обязались составить приговор и по засвидетельствовании онаго Начальством представить особо.
2., По освидетельствовании места назначаемаго для постройки церкви и под усадьбу церковнаго дома оказалось удобным, приличным и отстоящим от деревни на разстоянии 250ти сажений. План выделяемаго на сей предмет участка земли обязуются представить также особо по окончании дела о выкупе крестьянских угодий.
3., На устройство церкви и церковнаго дома жители вышеозначенных деревень представили список лиц готовых оказать единовременное пособие, обещая и на будущее время по мере сил своих и возможности содействовать к устройству Св. храма и церковнаго дома. От обязательнаго каждогоднаго денежнаго сбора отказались и вместо нарезки земли для причта согласны выделять каждогодно причту по два гарнца ржи с каждой ревизской души, каковый сбор будет производится чрез сельскаго старосту и представляема причту своевременно под расписку. На что также обязались составить мирской приговор и по засвидетельствовании онаго Начальством представить особо по разрешению постройки церкви и утверждения при оной штата прибавить же к сему сбору еще по гарнцу ярового не могут.
О чем и составлен сей акт за общим подписом следуют подписи деревни Выскатки числом 25 душ а за неумением их грамоте росписался крестьянин Тимофей Андреев.
Деревни Руи числом 26 душ, а занеумением их грамоте расписался крестьянин Василий Харитонов.
Деревни Борков числом 2, а занеумением их грамоте росписался крестьянин деревни Выскатки Максим Иванов.
С подлинником верно (подписал) Благочинный Священник Илия Михайловский
Печать Верно: Боголюбский».
«17 Июля
Ваше Сиятельство,
Милостивый Государь!
В следствии отношения Вашего Сиятельства, от 9го минувшаго Июня, за № 3805 с препровождением всего всеподданнейшаго прошения крестьян Выскатской волости деревень Выскатки, Большой и Малой Руи и Борок, относительно построения Церкви, Духовная Консистория по разсмотрении настоящаго дела, начатого в оной 22 Февраля, 1863 года, по сообщению от Выскатскаго Волостнаго Правления, представила Его Высокопреосвященству следующее мнение:
Из обстоятельств настоящего дела и из всеподданнейшаго прошения видно:
1., что жители 3х деревень во всеподданнейшем прошении выразили желание построить Церковь в деревне Выскатке, в воспоминание 8 Сентября, дня рождения Его Императорскаго Высочества, Государя Наследника Цесаревича, и 21 Июня, дня спасения жизни Государя Великаго Князя Константина Николаевича, каковое желание есть верноподданическое и приятия достойное. Но:
2., жители сии, как показывают собранныя в Консистории, сведения, не имеют определенных средств на постройку Церкви и домов для причта, кроме собранных подписок на 471 руб. 60 коп. от доброхотных жертвователей, и ожидаемых таковых же пожертвований от других лиц; за тем во всеподданнейшем прошении они ходатайствуют о Всемилостивейшем разрешении им открыть подписку на сбор пожертвований от всех сословий. Но не известно в какой мере и скоро ли сии способы осуществлятся на самом деле, и будут ли они достаточны для построек значительной ценности, и сколько нужно денег на все постройки, т.к. и сметы на оныя не представлено,
3., Что просители представили Епархиальному Начальству, чрез своего довереннаго, составленный Епархиальным Архитектором проэкт на постройку Церкви, с прошением разрешения приступить к начатию постройки по сему проэкту, но в то же время во всеподданнейшем прошении выразили желание, что бы им выдан был план и фасад для предполагаемой Церкви по образцу плана и фасада для С.Петербургской Благовещенской Церкви в Конногвардейском полку, а таковые противуречныя заявления требуют уяснения.
4., Что участок земли 3и десятины предназначаемый для построения Церкви и домов для причта еще не отведен в собственность крестьян, т.к. начатое дело о выкупе для них земли еще не окончено.
5., Что крестьяне, вместо нарезки земли, которой они не имеют, согласны выделять причту по два гарнца ржи с ревизской души чрез сельскаго старосту, и ничего более, а таковый способ содержания причта при небольшом, если и назначен будет от казны, окладе штатнаго жалованья нельзя признать удовлетворительным и соответствующим видам Правительства об улучшении быта Духовенства.
По сим обстоятельствам Консистория мнением полагала:
1) разрешением постройки Церкви в деревне Выскатке приостановится в ожидании того, какое последует разрешение на всеподданнейшее прошение крестьян о дозволении им открыть подписку между всеми сословиями и о выдаче им новаго чертежа на сию постройку,
2, О сем распоряжении объявить доверенному от крестьян Ефиму Андрееву чрез Благочиннаго, с присовокуплением, что бы по окончании дела об отводе земли для крестьян, крестьяне учинили свои постановления касательно назначения и положения на план участка земли для построения Церкви и дома для 1го Священника и 1го причетника и определения для них же руги, вместо отвода пахотной и сенокосной земли и примерной, по утверждении плана, сметы суммы, потребной на построение Церкви и церковнаго дома, а также сведения о наличной сумме, какая к тому времени накопится от доброхотнодателей.
– С мнением сим Его Высокопреосвященство согласился.
О чем, за отбытием Его Высокопреосвященства в Новгород, имею честь уведомить Ваше Сиятельство и при сем препроводить присланные при отношении бумаги.
С отличным почтением и преданностию имею честь быть
Вашего сиятельства покорнейшим слугою
Герасим, Епископ Псковский».
«№ 3416
15 дня, 1864 года
Его сиятельству,
Г. Исправляющему должность Обер Прокурора Святейшаго Синода
Князю Сергию Николаевичу Урусову.
14 мая
В канцелярию Обер Прокурора Святейшаго Синода
Выписка из определения Святейшаго Синода от 12/24 Апреля 1865 года
По указу Его Императорскаго Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали дело о дозволении крестьянам Выскатской волости Гдовскаго уезда, деревень Выскатки, Руи и Борка, производить повсеместный сбор на построение в деревне Выскатка церкви. И, справку, Приказали: Имея в виду, что разрешение построения церквей в селениях, на основании Высочайше утвержденнаго 5го Июня 1851(9)? года определения Святейшаго Синода, зависит от Епархиальных Преосвященных, и усматривая из донесения Преосвященнаго Митрополита Санктпетербургскаго, что недостаток средств на постройку церкви в деревне Выскатке Епархиальное Начальство полагает возможным восполнить выдачею будущим прихожанам ея сборной книги из Консистории, открытием таковой же при нынешней их приходской Сиженской церкви для вписывания приношений доброхотно усердствующих лиц, и дозволением крестьянам приглашать к пожертвованиям чрез припечатание в газетах; Святейший Синод определяет: предоставить С.Петербургскому Епархиальному Начальству заключение, касательно дозволения крестьянам деревень Выскатки и Руи и Барок построить церковь, привести по порядку в исполнение; в просьбе же крестьянам об объявлении по Высочайшему повелению повсеместной подписки на постройку оной церкви, за неимением особенной надобности в таковой подписке, отказать; о чем Преосвященному Митрополиту Исидору, для зависящих распоряжений и для объявления крестьянам послать указ с возвращением технических документов, а в Канцелярию Обер-Прокурора Святейшаго Синода в последствие – предложения от 8го Июля 1864 года, передать выписку из определения
Верно: Секретарь В. Ф… »
В связи со строительством храма в Выскатке в активе Е.А. Андреева появилась еще одна книга, разысканная недавно через Интернет в Российской Государственной библиотеке. Малоформатное издание (11,5х17 см.; 8 стр.) под названием «Два-три слова к моим собратьям, крестьянам Выскатского общества, при заложении в селении Выскатке Св. храма» (1865) . Очевидно, это единственный экземпляр в России, изданный мизерным тиражем .
Материал книги – концептуал храма. В течение многих лет Е.А. Андреев будет в нем старостой, будет заниматься строительством и ведением училища в духе Православия, будет устраивать учащимся праздники во имя славянских просветителей Кирилла и Мефодия.
По окончании строительства церкви, а затем и училища, обретя большой авторитет и уважение среди односельчан, в нач. 1870-х гг. Е.А. Андреев возглавит Выскатскую волость. Об этом свидетельствуют статьи в газете «Гдовско-Ямбургский листок» и материалы земства. В 1885 г. в главе «Церковь Рождества Богородицы в Выскатке» он отметит, что так же находится в должности волостного старшины. В нач. 1870-х гг. он будет директорствовать в Выскатской Ссудо-сберегательной кассе. После него в храме на счету будут лежать 17 тыс. рублей, – огромная сумма для своего времени . На нее можно было начинать строить в Выскатке значительно б;льшее церковное сооружение. – Существование такого проекта нельзя отрицать.
Е.А. Андреев
Два-три слова к моим собратьям, крестьянам Выскатского общества,
при заложении в селении Выскатке Св. храма
Братья мои! Вы собрались на это место для того, чтобы принести Господу Богу в сей благознаменательный день общие моления об успехе предпринимаемого нами святого дела – построения храма Божия. – Давно бы следовало быть здесь святому храму. Грустно было видеть, как, утомленные тяжелыми полевыми работами, наши старцы, юноши, жены и дети, удаленные от приходского храма, почти лишались утешения воссылать в нем усердные свои молитвы, а вместе с тем – и просвещения духовного; коснели в предрассудках и невежестве. Нерадение наше о своем спасении, проистекающее от нашего крайнего невежества, не вопиет ли против нас пред Богом?
Братья мои возлюбленные! Святая Церковь Христова, как самая нужная и попечительная матерь, – с первых минут нашей жизни заботится о нас, и, желая дать нам все средства к оправданию пред Богом, благоволила чрез Архипастыря нашего устроить здесь храм Божий. В нем будет возвещаться нам святое учете Христово; в нем будут сообщаться нам спасительные таинства нашей св. веры: крещение, миропомазание, отпущение грехов, причащение Тела и Крови Христовой, бракосочетание и елеопомазание; в нем и по смерти нашей будут приноситься за нас молитвы Богу о спасении душ наших; в нем дети наши ближе узнают благолепное богослужение, объясняемое им в училище; – и как отрадно будет нам слышать их нежные голоса, славящие Бога, в стройном пении церковном.
Вам известно, братья, что мысль о построении здесь храма не случайна; она явилась вследствие великих благодеяний, полученных нами от щедрой десницы Господней. – Учрежденный по нашему желанно торжественный крестный ход в память спасения жизни Августейшего покровителя нашего привлек к нам благословение Царя-Освободителя; дети наши – питомцы Константиновского училища – находятся под Августейшим покровительством; и Царь Небесный милостивно воззрел на нас, благоволив избрать место селению своему среди нас. Не должны ли мы с благоговейною слезою благодарить Господа за все Его к нам милости? К сожалению, есть между нами не твердые сердца, косные еже веровати, и, с плачем глаголю, враги; этому делу. – Братья мои! пожалейте их: они заблуждаются по неведению; они враги и собственного своего спасения и спасения своих ближних. –
Но мы не будем хладнокровны к святому делу, не будем медлить; усугубим старание и силы, наши к построению на этом месте храма Божия. Приспело благоприятное время; попечительное начальство хочет оправдать нас пред Богом и предками нашими, которые в свое время были усердными строителями храмов Божиих. Начальство отозвалось на усердие наше построить здесь храм Богу. Покажем же теперь, что мы дорожим своим спасением, сохраняем святую веру и ревнуем о прославлении имени Божия. Докажем на деле то, что до сих пор было у нас на языке. Воздвигнем Богоугодный памятник нашей жизни, – храм, из которого во все дни наши, до последнего нашего издыхания, будем получать сокровища небесные для спасения душ наших. Иначе будем безутешно плакать в вечности, где для грешников не будет ни храма, ни молитвы, ни престола для спасительной жертвы, где встретит их судилище и судящий Бог. –
Пресвятая Матерь Божия! Тебе вручаем и нас самих и наши заботы о построении на сем месте храма во имя Твое. – Посли нам, Владычице, усердных ревнителей, как некогда послала Ты, Госпоже, преподобному Антонию печерскому мудрых строителей храма своего, и защити нас от всех противоборствующих сему святому делу.
Не лишним будет кратко здесь объяснить и те обстоятельства, которые помогли крестьянам Спб. г. Гд. уезда, Выскатской волости, осуществить давнее и искреннее желание – иметь среди своего общества святой храм. Они, по усердно своему к Пресвятой Богородице и в благодарность Господу Богу за cпaceниe жизни Его Императорского Высочества, Благоверного Государя и Великого князя Константина Николаевича, бывшего своего Владельца, просили утвердить торжественный крестный ход из погоста Доложского с храмовою иконою Успения Божией Матери в селение Выскатку на 25 верстном расстоянии. На докладе о том Его Императорскому Величеству, Государь Император собственноручно изволил написать: «объявить им за то искреннее Мое спасибо», и Его Императорское Высочество особо благодарил их. В память такового Монаршего благоволения и милостивых отзывов Его Высочества, крестьяне Выскатской волости учредили в селении Выскатке, на подушном окладе училище, которое Его Величество, по желанию крестьян, в честь Августейшего Своего Брата, Всемилостивейше благоволил назвать Константиновским; в нем обучается в зимние месяцы до 80 учеников; при нем учреждена библиотека для чтения грамотным крестьянам, в которой находится до 1000 разных книг и брошюр. –
Крестный ход, с Высочайшего Его Императорского Величества соизволения, указом Святейшего Синода, от 30 мая 1863 г., утверждено совершать ежегодно 8 и 9 сентября, – дни знаменательные для крестьян этой волости; первый – день рождения ныне в Бозе почившего Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича, а второй – день рождения Его Императорского Высочества, Благоверного Государя и Великого Князя Константина Николаевича. Чтобы увековечить эти милости Божии и Монаршие, крестьяне, вызванные местными потребностями, и между прочим, желанием иметь для своего училища постоянного учителя Закона – Божия, положили твердое намерение, в надежде на помощь Божию и христианскую благотворительность, соорудить храм Божий в селении Выскатке, с учреждением при нем особого причта, что в настоящее время дозволено Епархиальным начальством.
П. К. У. Е. А.
Надо отметить, что место под храм в Выскатке отвели неудачно, в створе сельской улицы, в низине. Уже в 1918 г. в клировой ведомости настоятель имел право писать:
«Церковь … Здание деревянное … начинает приходить в ветхость и требует ремонта. … Церковь мала, из-за отсутствия правильной вентиляции летом в ней очень душно. … Престол один в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Ризница приходит в ветхость» .
В 2011 г. на месте храма в с. Выскатка был поставлен поклонный крест.
Функционал церковного старосты был всегда сложен. Об этом говорит старый словарь:
«Церковный староста – поверенный прихода, избираемый при каждой приходской церкви для совместного с причтом приобретения, хранения и употребления церковных денег и всякого церковного имущества, под надзором и руководством благочинного и епархиального начальства. В своей деятельности Ц. староста руководится особою «Инструкцией», Высочайше утвержденною 12 июня 1890 г., и другими постановлениями, подчиняясь во всех своих действиях распоряжениям епархиального начальства. Староста избирается прихожанами на 3 года, с согласия причта, при благочинном, и утверждается в должности епархиальным архиереем. По усмотрению епархиального начальства, Ц. старосты могут быть избираемы и к церквам приписным, не имеющим особых причтов, если в этих церквах совершается богослужение, имеется собственное имущество и ведется отдельное от самостоятельной церкви хозяйство. Лица, избираемые в сельских приходах Ц. старостами, утверждаются в этой должности не иначе, как по предварительном засвидетельствовании местных Ц. причтов и благочинных о том, что лица эти не состоят содержателями, приказчиками и сидельцами заведений для раздробительной питейной продажи вне городских поселений. Сидельцы казенных винных лавок на должности старост сельских церквей назначаемы быть не могут. Для устранения торговцев спиртными напитками в городах от избрания на должность Ц. старосты нет основания в законах (опред. св. синода 3 – 23 февраля 1893 г.; см. «Церк. Ведомости», № 28). Выбрано, по окончании трехлетия, может быть то же самое лицо, если причт, благочинный и прихожане признают это полезным, и избираемый изъявит на то свое согласие. К бесприходным городским церквам старосты избираются в городских думах. Избранные городскими думами лица представляются на утверждение епархиального архиерея. К церквам домовым, не подлежащим ведению городского управления, а равно к церквам учебных, богоугодных и благотворительных учреждений старосты утверждаются епархиальным начальством по избранию начальства этих заведений, а в тюремных церквах – по избранию тюремных комитетов и отделений, с согласия духовенства означенных церквей. В военных церквах, имеющих приходы, независимо от ктитора (см.) избирается прихожанами, не принадлежащими к составу войск, Ц. староста на общем для избрания таковых лиц основании. Избранное на должность Ц. старосты лицо командир полка или начальник управления или учреждения представляет со своим заключением на утверждение протопресвитера. В церквах, не имеющих приходов, могут быть также назначаемы Ц. старосты, по избранию подлежащего командира полка или начальника управления. Служба Ц. старост считается наравне со службою лиц, занимающих должности по выборам; избранные в эту должность обязаны при первом вступлении в оную принять присягу. По разъяснению св. синода от 21 авг. – 4. сент. 1891 г., назначение одного и того же старостою двух и более церквей не должно быть допускаемо. Обязанности Ц. старосты состоят в приращении, тщательном сбережении и благоразумном употреблении Ц. имущества. Ц. староста, уклоняющийся от исполнения своих обязанностей, увольняется от должности по определению консистории, утвержденному епархиальным архиереем. По разъяснению прав. сената, Ц. староста за растрату Ц. денег подлежит ответственности в общем порядке судопроизводства, т. е. как лицо частное, а не должностное. Ц. староста из податных сословий освобождается от выборов в другие общественные службы [Дворяне и вообще, лица привилегированных сословий, принявшие на себя должность Ц. старосты, подлежат избранию во всякую должность по тому же уезду (Уст. о сл. по выб., изд. 1876 г. ст. 229).]; староста из крестьян освобождается от обязанностей присяжного заседателя, дом его освобождается от воинского постоя, а он сам – от всех нарядов и работ; крестьяне во время прохождения должности Ц. старосты освобождаются от телесных наказаний. Староста – непременный член местного церковноприходского попечительства; он может быть представляем к наградам; может носить присвоенную ему форменную одежду. Право носить ее старосты не теряют и по оставлении своей должности, если прослужили в ней 9 лет, хотя бы и не сряду, с усердием и пользою для церкви (указ св. синода 14 сент. 1873 г.). Об определении при церквах старост упоминается еще в указе Петра I (Полное Собрание Зак. 1716 г. февраля 18, 3175). О выборе Ц. старост прихожанами говорится в синод, ук. 1721 г. 28 февр. Они избирались наиболее из купцов, мещан и поселян, и обязанность их состояла в одной только продаже свеч. Впоследствии круг обязанностей их значительно расширен. См. Я. Ивановский, «Краткий свод законоположений, относящихся до церковных старост» («Инструкция Ц. старостам», с разъяснениями и дополнениями, СПб., 1891); П. Нечаев, «Практическое руководство для священнослужителей» (изд. 7, СПб., 1900)».
Период волостного старшинства Е.А. Андреева отмечен рядом его статей и сообщений в газете «Гдовско-Ямбургский листок». Они освещают важные события в истории Выскатской волости, в первую очередь те, участником которых был сам автор. Имеются несколько неподписанных корреспонденции из Выскатки, авторство которых с полным основанием можно приписать Андрееву.
Всю жизнь Е.А. Андреев радел к делу просвещения. Будучи членом Выскатского волостного попечительства, собирал его по вопросам финансирования учебных заведений. В корреспонденции «Наш выскатский волостной сход», напр, говорится о работе волостного старшины по части оптимизации работы школ.
В корреспонденции «25-го февраля у нас был совершен крестный ход» сообщается о собрании Ссудо-сберегательной кассы. Директором ее был Е.А. Андреев. В одном из сообщений описывалось, как Выскатский волостной старшина управлялся на пожаре в д. Ельма. Несовершенство крестьянского общества, пьянство и произвол волостной власти, беспросветная нужда деревни описаны Андреевым в очерке «Вололостные правления и господствующие в них порядки». – В нем поражает безжалостный реализм автора.
Особое благословение престарелого священника Иоанна Саввина (бывшего настоятеля в пог. Сижно) было преподано Е.А. Андрееву в день Крестного хода из Доложского пог. в с. Выскатку. Примечательно, что отца Е.А. Андреева звали так же – Саввин Андрей, и он написал вкладную икону «на день сына моего» в приходский свой храм с. Сижно. О ней недвусмысленно сообщает Е.А. Андреев. Кстати, в приходе Сижно имеется старинная д. Савиновщина. – Нет ли тут излюбленной Андреевым «географической составляющей» отчей фамилии?
Согласно епархиальным источникам Иоанн Саввин до Сижно служил в храме с. Рудно. – В связи с этим в одном из свидетельств «Историко-статистических сведениий о С.-Петербургской епархии» можно проследить род Андреева вплоть до некоего Афанасия Иоаннова. Здесь же упоминается другой родственник Андреева:
«Причт [в Рудно] сперва состоял из священника, диакона, дьячка и пономаря. В 1818 году, по просьбе старого священника Афанасия Иоаннова, в помощь ему, посвящен во священника родственник его, Иоанн Саввин, местный диакон. Так как в это время помещик Зубатов подарил церкви пустошь в 185 десятин, то была возможность увеличить причт. Из прежних священников известны: Иоанн Васильев, умерший в 1809 г., 70 лет от роду; Савва Иоаннов, сын его, посвященный из диаконов и умерший в 1816 году; Афанасий Иоаннов, зять предшественника, также из диаконов; Иоанн Саввин, служивший сперва с о. Афанасием, потом переведенный в погост Сижно; Александр Иоаннов Сретенский, зять о. Афанасия † 1867 г.; Стефан Павлов, посвященный вместо Иоанна Саввина; Михаил Вифанский, из диаконов Песейской церкви; Евфимий Иоаннов Положенский, зять Сретенского. В настоящее время старшим священником служит о. Михаил Вифанский, а вторым Алексей Иоаннов Солнцев» .
В том же издании, перечисляя сиженских священников, настоятель храма на р. Сиженке о. Петр (Фортификантов) писал об о. Иоанне, что тот, якобы, много сделал для «благолепия церковного». Безусловно, «благолепие» в Сижно в какое-то время обеспечивал брат его – Андрей Саввин и, возможно, племянник – Ефим Андреев, «живописцы Выскатской волости». Между тем, когда в храме потребовалось «возобновить» большой иконостас, попечители пригласили художника со стороны. – Им стал М.И. Чернышев, который до этого писал иконостас в Рудно:
«Антиминс главного престола [в Рудно] освящен митр. Исидором 1865 г., сентября 19… За иконостас главного престола отдано художнику Чернышеву 800 р. с. Он в четыре яруса»
«Иконостас [в Сижно], в 5 ярусов, возобновлен в 1866 году, Михаилом Ивановым Чернышевым». .
Видимо, последнее слово в деле живописного «благолепия» было все-таки за попечителями, которыми были помещики и богатые крестьяне. Они, очевидно, не желали видеть в храме иконостас работы местных художников, и пригласили по примеру соседей заезжую «знаменитость». К сожалению, о художнике Чернышеве информации найти пока не удалось.
Замечательна в своей достоверности статья, очевидно, самого Ефима Андреева, в которой он описывает престарелого уже сиженского священника о. Иоанна (Саввина). Он находился тогда, в 1872 г., за штатам, но благословлял Андреева на новом поприще волостного старшины и как сугубый авторитет встречал местно-чтимую икону Св. Успения на пороге Выскастского храма. Его незадолго до этого выстроил на общественные деньги племянник – Ефим Андреев:
«Выскатка село (Гдовск. у.). Наш выскатский корреспондент пишет: «По примеру прежних лет, из погоста Долоцко в наше село Выскатку был совершен крестный ход и в нынешнем году с храмовою иконою Успения Божией Матери. Этот крестный ход, ежегодно повторяющийся 8-го сентября, был установлен в благодарность за спасение жизни Е. И. В. великого князя Константина Николаевича, совершившееся 21 июня 1862 года, в г. Варшаве. В нашем торжестве принимает участие все окрестное население. В нынешнем году, несмотря на грязь и проливной дождь, еще 7-го числа в селе Выскатке и погосте Долоцко собрались из дальних мест богомольцы. 8-го сентября небо прояснилось. После совершения литургии, в 10 часов утра, из Долоцко крестный ход отправился в сопровождении тамошняго причта и народа к нам в Выскатку. На средине пути у Кушельскаго озера, при Ивановской часовне, икону Успения Божией Матери встретил причт руденской церкви с крестами, хоругвями и народом. Здесь для народа было совершено несколько молебнов Божией Матери и св. Иоанну Крестителю. Утомленный путешествием народ, пользуясь прекрасным, возвышенным местоположением, при светлом озере, расположился в тенистой роще – при ручье и предался на несколько времени отдохновению. Между тем, предусмотрительными торговцами были развернуты палатки с съестными продуктами, чаем и сбитнем. После отдохновения и молебнов, крестный ход – руденский отправился во свояси, а – долоцкий продолжал свое шествие в Выскатку. Во время шествия по деревням на 25 верстном разстоянии было совершено несколько молебствий, ибо мужчины и женщины всякого возраста спешили встретить икону с усердием и просили священнослужителей осенить этой иконою их дома, поля, стада скотов и лошадей, которых нарочно пригоняли к пути, чтобы окропить их святою водою. Между тем, у нас, в селе Выскатке, по случаю храмового праздника, в церкви, на клиросе, пели свои певчие, и было произнесено приличное празднику поучительное слово. В 4 часа, на встречу долоцкой иконы из выскатской церкви отправился священ. Ев. Положенский с крестами и хоругвями. В 3-х верстах от Выскатки при деревне Борках, оба крестные хода встретились и, соединившись, прибыли в село Выскатку в 6 часов вечера. При выскатской церкви икону встретили местный священник Г. Белокосов, священник черновской церкви Андрей Быстряков и заштатный священник сиженской церкви Иоанн Саввин. После этого в церкви начались молебствия. В церкви достопочтенный и ветхий деньми старец – сиженский священник Иоанн Саввин, в избытке своих благодарственных чувств, со слезами на глазах и, набожно крестясь, сказал: «Благодарю Господа Бога, что сподобил меня ныне встретить икону Пречистой Своей Матери. Это моя последняя встреча!.. Я много согрешил пред вами; но кто безгрешен?.. Простите меня грешнаго, – я отхожу в вечную жизнь. Господь Бог сокрушит все козни вражия между нами бывшия. (Обратясь к стоявшему строителю храма) Господь да благословит тебя за твои труды и укрепит на новый твой подвиг для общей пользы! Знаю, что твоя новая должность (волостного старшины) для тебя есть испытание и тяжкий крест, но не унывай духом и терпеливо неси возложенное на тебя бремя. Господь Бог тебя не оставит!» Эта чистосердечная исповедь и простое утешительное слово маститого старца, до глубины души растрогали строителя храма. У него навернулись на глазах слезы… Схватив руку пастыря, он сжал ее и горячо поцеловал. За сим от. Иоанн, взяв его за руку, вывел за собою из церкви и, обращаясь к народу, благословил его и увещевал народ любить Бога и царя и чтить поставленную от него власть, в заключение, поклонившись на обе стороны, еще раз сказал: «простите меня грешнаго, мне немного остается жить, я вас не увижу более!» В семь часов вечера начался благовест ко всенощному бдению, которое окончилось в 10 часов вечера. На утро, в 6 часов, благовест созвал богомольцев к молебствиям, за сим совершено водоосвящение и в 10 час. утра началась литургия. После литургии крестный ход, в сопровождении наличнаго духовенства, из церкви отправился к волостному правлению. Здесь на площади было совершено благодарственное молебствие за спасение жизни Е. И. В. великого князя Константина Николаевича и о здравии и спасении всего царствующаго дома. В доме волостнаго правления также совершено молебствие; затем, крестный ход возвратился в церковь в час по полудни. Между тем, колокольный звон не умолкал и в народе видно было особенное усердие и благоговение. Порядок и спокойствие господствовали во все это время. После обеда, в 4 часа по полудни, по желанию жителей, крестный ход направился по селению, против домов служили молебствия и носили св. икону по домам. Вечером поздно процессия возвратилась в церковь. На утро 11-го сентября, после обедни, крестный ход с иконою Успения Божией матери отправился в соседния деревни – Рую первую и вторую, где также до вечера при часовнях и домах совершали молебствия. 11-го сентября крестный ход в сопровождении нашего выскаткаго священника и народа возвратился в погост Долоцко» .
Из сетевых Роводов известно, что дочь о. Иоанна (Саввина) Анна Ивановна Саввина (~1838 – 1915) вышла замуж за сиженского священника – о. Петра (Фортификантова), который настоятельствовал в приходе до него. – Она последовала за ним впоследствии в дальний погост Музовер и намного пережила своего мужа, умершего в 1898 г.
А.И. Фортификантова умерла в августе 1915 г. и была похоронена на Волковском православном кладбище в С.-Петербурге . Матерью ее была Екатерина Ефимовна Саввина.
Где был похоронен священник о. Иоанн (Саввин), не известно. Не исключено, что он был похоронен зятем своим, священником с. Сижно, на сиженском храмовом погосте.
Отец Иоанн служил в Сижно, видимо, ок. 30-ти лет, с 1836-го по 1866 г.
О старшине Выскатской волосте Ефиме Андрееве неоднократно сообщалось в издании «Гдовско-Ямбургский листок». Там же публиковались его подписанные очерки, всегда насыщенные историко-статистической информацией. Их было немного. Можно предположить также, что сообщения начинавшиеся строками «Выскатка село (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут», были написаны тем же Андреевым. – Редакция еженедельника традиционно держала связь с корреспондентами на местах:
«…При первом известии о пожаре волостной старшина [Е.А. Андреев] прибыл в Ельму. … Желая, по возможности, облегчить участь несчастных крестьян Ельмы, волостной старшина воспользовался случаем, чтобы доставить средства к устройству новых домов погоревшим крестьянам. В это время по реке Плюссе, при которой стоит Ельма, прогонялся лес, принадлежавший нарвскому торговому дому Д. Зиновьева и Ко. Старшина обратился в контору Д. Зиновьева с ходатойством об отпуске леса в кредит погоревшим крестьянам. Вследствие этого ходатайства, лес был отпущен. Признавая необходимость распланировать места для возведения новых построек, волостной старшина обратился в Гдовскую земскую управу за распоряжением по этому предмету и, согласно предписанию управы, отвел новые места под постройку домов» .
«…У нас в селе Черном, лет десять тому назад, старанием местнаго священника, был устроен дом для училища из леса, пожертвованнаго землевладельцами бароном Штакельбергом и князем Дондуковым-Корсаковым и на собранные с приходов деньги; но священник, только что начавший доброе дело, выбыл в другую епархию, и дело грамотности перешло в руки пономарей. Школьное дело шло так плохо, что крестьяне перестали отдавать детей в школу; они стали обучать детей у себя дома, для чего нанимали на зимнее время бездомных грамотников из отставных солдат, мещан и дворовых, которые летом у крестьян пасут скот и лошадей, а зимой обучают грамоте и цифири за 20 коп. с мальчика. Ныне дело нашей приходской школы приняло иной вид. За устройство школы принялся новый старшина [Е.А. Андреев]. Как-то в сентябре он прибыл в нашу церковь, куда, по его приглашению, собрались и все домохозяева нашего Черновскаго прихода. После литургии местный священник А. Быстряков, зная цель собрания прихожан, сказал им простое, но полное назидания слово о необходимости разумнаго обучения детей грамоте и благоустройства их приходской школы. Крестьяне, убежденные пастырским увещанием и личным участием старшины, вполне согласились на предложение и постановили: сложенную с них часть государственной земской повинности за 2 половины сего года по 21 коп. сер. с души употребить на благоустройство школы, а это в сложности составило сумму 141 р. 96 к. Тот час были наняты мастера, чтобы сделать нужные исправления в учительском здании, устроить классные столы и другую мебель. В настоящее время классная комната, бывшая до сего пустым сараем, сквозь стены котораго свет был виден, совершенно переменилась, стены оконопачены, оштукатурены и оклеены обоями; потолок отянут холстом и окрашен; окна окрашены, печь исправлена, классные столы устроены по образцу выскатской школы, применительно к системе классных столов Сен-Излера, классная доска со станком; счеты из кубиков, стулья, стол для учителя и шкаф для книг. За учебными пособиями дело не станет. Учителем приглашен В.А. Розанов. Жаль только, что на содержание школы назначено из земских сумм 50 р., а из волостных сумм 40 р.»
Выскатка село (Гдовск. у.). Наш выскатский корреспондент пишет : «20-го августа происходило заседание выскатского учебного волостного попечительства в здании нашего волостного правления. На это заседание были приглашены все члены училищнаго совета, церковно-приходских попечительств, а также и сельские учителя, находящиеся в волости. Но явились не многие, а именно: исп. дол. председателя уездной земской управы А.И. Бландов, Я.И. Тягунов, волостной страшина Е. Андреев, испр. дол. благочиннаго свящ. С. Вейна А. Редкинский, свящ. пог. Рудно Е. Положенский, учитель рудинской школы диакон В. Передольский, учитель выскатскаго училища Н. Андреев, учитель черновской школы Я. Пикалев и бывший учитель завражской школы, а ныне волостной писарь С. Васильев. На заседании обсуждалось: какия должно принять меры и приискать средства для улучшения школ и содержания учителей? Собрание пришло к следующему заключению: по неимению других средств, кроме сбора с крестьян, необходимо обратиться с просьбою в уездную земскую управу, чтобы она отпустила для поддержки школ 580 руб., учителю вейнской школы прибавлено жалованье на 300 руб. в год (т.е. вместо 120 руб. он будет получать в год 150 руб.), учителям завражской и великосельской школ также прибавлено по 30 руб. в год, так что они вместо 60 руб. будут получать по 90 руб. в год. …».
Выскатка село (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут: «Наш выскатский волостной сход постановил на будущее время: для увеличения средств на содержание школ установить впредь сбор по 14 коп. с каждой подлежащей сборам души; а с 4343 душ – 608 руб. и 2 коп., из которых 174 руб., согласно приговору волостного схода, состоявшегося 29-го июня 1870 г., определить на содержание Выскатской Константиновской образцовой школы а остальные 434 руб. 2 коп. распределить на содержание школ, находящихся в волости. Заботы о благоустройстве существующих школ, на сколько это возможно, и об учреждении новых школ, где это необходимо, сход просил старшину принять на себя; вместе с этим поручить ему пригласить к участию в благоустройстве школ гг. председателей церковно-приходских попечительств и самые попечительства, состоящие в Выскатской волости, и совместно с ними делать совещания и постановления по всем предметам благоустройства и содержания школ и обучения детей грамоте. (Ближайшее наблюдение за сельскими школами в хозяйственном и материальном отношениях поручить сельским старостам, в обществе которых находятся школы, обязав их наблюдать за школами и оказывать им необходимое содействие доставлением нужных для содержания школ предметов, не вмешиваясь, впрочем, в действие учителей и не стесняя их, а в необходимых случаях доводить о всем до сведения волостного старшины. Просить гдовск. земск. управу и гдовск. уез. училищный совет содействовать к учреждению в селе Выскатке двух-классной образцовой школы и устройству для сего приличного здания, а также содействовать благоустройству существующих в волости школ и к учреждению новых школ и потребных для них зданий, а именно: в с. Рудном, с. Никольском, в деревнях Завражье, Великом селе, Пантелейкове, Савиновщине, Монастырьке, Полях, Пелешах и Низах. Лицам, присылаемым от министерства народного просвещения и членам гдовск. уезд. училищного совета, а также волостному старшине при обозрении им школ – давать лошадей, назначенных для разъездов волостного начальства» .
Е.А. Андреев
Детский праздник
в честь просветителя славян святого равноапостольного Кирилла,
14 февраля, в селе Выскатке, Гдовского уезда
Учащиеся в Константиновской-Выскатской школе , дети – мальчики и девочки, неоднократно слушая рассказы о жизни и трудах просветителей славянского мира Кирилла в Мефодия, и сами читая жизнь их, в подаренных им книжках, с радостью узнали о предстоящем, 14 февраля, дне памяти св. Кирилла и пожелали почтить день этот,— сделать его своим праздником. С этою целью они выпросили у своих родителей денег, кто грош, кто копейку, а кто и более, и вознамерились просить священника отслужить в церкви молебен святым Кириллу и Мефодию.
Собранных таким образом, детьми, денег оказалось достаточно для вознаграждения причта, а также и на церковные расходы. Попечитель школы, с душевным удовольствием видя такое усердие детей, питомцев своей школы, препроводил доставленные ему от них деньги к местному священнику, с просьбою: отслужить всенощное бдение, литургию и молебен св. равноапостольным просветителям славян Кириллу и Мефодию. Отец Гавриил Белокосов совершил богослужение торжественно. Все дети, обучающиеся в школе, были в церкви; некоторые из них пели на крилосе, и трогательно, умилительно было это богослужение! Вместо причастня на литургии пели стихиры канона, составленного, в честь св. Кирилла и Мефодия, покойным высокопреосвященным Филаретом, митрополитом московским. На молебне, дети пели тропарь: «Яко апостолов единонравнии и словенских стран учителие, Кирилле и Мефодие богомудрии, Владыку всех молите, вся языки словенские утвердити в православии и единомыслии, умирити мир, и спасти души наша». В первый раз Выскатский храм огласился пением похвальной и вместе молитвенной сей песни в честь св. Кирилла в Мефодия. Дай Бог, чтоб подобное празднование совершалось ежегодно, не только детьми, но и взрослыми, и не только в нашем сельском храме, но и повсеместно!
При совершении сего торжества присутствовал также член Гдовского уездного училищного совета, А.А. Тягунов , который, случайно узнав о нем, нарочно прибыл в храм и был свидетелем детской радости и искреннего усердия. Дети говорили: «это наш праздник». И мы должны были подтвердить: «да, милые дети, это ваш праздник, но вместе и наш, потому что св. Кирилл и Мефодий благодетели наши,— наших отцов, которые были прежде нас, и вместе тех людей, которые будут после нас. Чрез их труды, мы умеем славить Бога на нашем наречии; по их трудам учимся мы, прежде нас учились и после нас будут учиться всему доброму и хорошему».
Е. Андреев .
Е.А. Андреев
Вололостные правления
и господствующие в них порядки
Безпорядки в наших волостных правлениях не редкость. В некоторых Правлениях по полтора года лежат не неисполненныя бумаги – высших дистанций; о других же предписаниях, ближайшаго и непосредственннаго начальства, или о взысканиях, по решению мировых судей и волостных судов, и говорить нечего. Отчетность в Правлении темна… Правда, в Правлениях есть учетные бланки для составления ежемесячных – поверочных актов; но правильнаго и даже, вообще, учета о состоянии сумм почти не бывает, так что самые бланки лежат без всякаго употребления. Мирскими суммами старшины нередко пользуются для своих оборотов, и это очень просто, потому что их никто не контролирует. Но, если к этому присоединить еще отчетность сельских старост; то картина выйдет еще красивее. Расчетных книжек на руках у крестьян не имеется, а если у которых и есть, то в них ничего не разберешь. Таковы у старост и общия книги. Сельский староста, отдающий обществу правильный отчет, может быть сокровищем для наших обществ. Большею частию сельские старосты суть растратчики общественных сумм и приводят крестьян в раззорение и неприятности. Примеры растрат сумм до 300, 400 руб., и более не редки. Бедные крестьяне, по 20 и 30 раз, целым обществом домохозяев ходят для учетов своих старост: то волостныя Правления, то к мировым посредникам, и нигде не могут добиться толку. Да и их-же бедных стараются обвинить: «Книжки-мол дурно писаны, квитанций нет.» Некоторые члены наших крестьянских обществ пробовали было обращаться в съезды мировых посредников; но съезды решают на основании представляемых данных. Данных-же положительных нет, так как учетные акты, составленные мировыми посредниками, где-то затерялись, так что получают отказ и горько клянут свою долю; а между тем, старосты и старшины смеются над бедняками…
Старшины в своих Правлениях, обыкновенно, действуют самовластно и томят крестьян своим чванством и капризами по целым суткам. Придет, например, иной бедняк по делу в волостное правление, верст за 20 и 30-ть. Старшина пьян, писарь тоже. И ждет крестьянин в рабочую пору целые сутки, а иногда и двое!.. Наскучит ему ждать, без толку время тратить, и пойдет он докучать своими просьбами старшину. Между тем, старшина спохмелья, не в духе, рассерчает на просителя и закричит: «посадить его за решетку, как какое-либо животное!» Такой участи в наших концах подвергаются иногда даже и женщины…
Придут крестьяне в правление за паспортами: старшина томит их без всякого резона целые сутки. Начнут они докучать ему усиленными просьбами, а он отошлет их, верст за 15, к мировому посреднику. Мировой посредник в отлучке. Ждут крестьяне день, два. Наконец, приезжает мировой посредник домой, выслушивает из просьбы и отправляет крестьян к старшине. Старшина продержит крестьян еще сутки, и после этого дает следующий решительный ответ: «Положенье-де не велит давать паспорта, – недоимка есть.» И идут крестьяне домой ни счем. Иногда бедная женщина идет и горько плачет. Спросить ее о причине слез. И что-же? Из-за паспорта дочь ее место потеряла, а дети дома без куска хлеба сидят. Но укажите умные люди, какой закон воспрещает выдавать паспорт женщинам, или 12 летним детям, на которых не лежат, ни какой мирской повинности, и которые, сидя дома, только даром хлеб едят?
Крестьяне, живя на заработках, обыкновенно, посылают домой свои письма, паспорты для перемены, а так же и деньги; при этом они адресуют их на имя волостных старшин. Между тем, старшина, получив письма, паспорты и деньги, держит их у себя, иногда по 3 и по 4 месяца. Есть даже и такой случай, что с половины ноября до настоящаго времени, один из старшин держит у себя полученную им с почты весьма значительную сумму… Многие из крестьян жалуются, что за неполучением паспортов они потеряли места, а другие подверглись штрафам. Отсюда само собою понятно, что крестьяне не без причины теряют свое доверие к старшинам, которые не редко пользуясь полученными деньгами для своих оборотов, заставляют крестьян нести убытки в своем домашнем хозяйстве.
Старшины иногда собирают волостной сход без основательной причины и по нескольку раз таскают крестьян из дальних и ближних деревень, особенно по рекрутским делам. Соберутся, примерно, крестьяне на сход, и ждут старшину – не дождуться. Между тем, старшина пьян и писарь тоже. Продержать, таким образом, крестьян часов до 12 ночи. Наконец, старшина, староста и писарь являются в Правление. После крику они порешат: «вы знаете, что будет по нашему, а не по вашему.» Писарь побороздит какой нибудь проэкт волостнаго приговора, да и заставит старост прикладывать свои штемпеля к белой, не писанной бумаге. «После-мол на бело перепишем, а вам нечего тут ожидать. Кто нибудь за неграмотных при случае распишется, а не-то, не в последний еще раз, придете ще в Правление, так и покончите.» Бедным крестьянам тут на сходе не дадут и заикнуться, не только что свободно высказать свои мысли. В таких случаях, в которых старшины имеют свои виды, они стараются, посредством, задабривания и хмельных угощений, привлечь на свою сторону сельских старост и сподручных им крестьян. Эти меры они предпринимают заблаговременно. Во время схода означенныя лица стараются протесниться не перед к столу и орут на весь сход. Нечего и говорить, что они, обыкновенно, одерживают перевес над остальными. Неудовольствие-же последних старшины стараются заглушить попойкой. Если-же кто осмеливается возражать, то тому они угрожают арестом. И означенную угрозу старшины не редко приводят в исполнение…
Не лучше ведетя и волостное судопроизводство. Судьи являются в Правление за частую подвыпивши. Старшина им приказывает решать дела по его произволу, и они не смеют постановить самостоятельнаго решения. Писарь записывает решение суда не тот-час, а спустя несколько дней и, при том, по своему усмотрению. Если-же случится, что какого нибудь бедняка судьи приговорят к наказанию розгами (что к несчастью у нас не редкость), то старшина тот час приводит это решение в исполнение и кричит: «дери его – крепче – дери без счета, да от меня прибавь 20-ть.» Бедные крестьяне не знают имеют-ли они право обжаловать решение своего суда. Да и кому обжаловать? Что влепили того не вылепишь!
После волостного суда или схода, старшины, старосты и судьи постоянно считают для себя за непременную обязанность отпраздновать на славу в самом волостном правлении, а если того не дозволяют обстоятельства, то они с закадычными друзьями отправляются в свой приют, который непременно существует у какого либо Сеньки или Яшки, и для них служит в роде клуба. Здесь, затворив двери, чтобы не зашел лишний человек, они пируют целыя ночи, – а иногда проводят и дни. Ласковая хозяюшка подчует с неподражаемою услужливостью: – «Тебе старшина первая чарочка, ты у нас самый набольший!» И здесь-то, решаются важныя дела, определяются меры взысканийс виновных и заключаются мировые сделки. В конце празднования за частую случается, что старшина лежит на полу и не может поднять головы. Пред ним, на коленях, стоит крестьянин с бутылкою в руке и со стаканом в другой: он умоляетстаршину – поднять свою головушку, и выпить еше стаканчик пивца. Поэтому, нам, крестьянам, весьма часто приходится видеть, как ведут старшину с приюта под руки – с восклицаниями, а жена встречает его кочергой и руганью, какой нельзя выразить печатно; если старшина выходит из приюта без провожатых, то, на четвереньках передвигаясь по глубокой грязи, озирается во все стороны: не смотрит-ли кно-нибудь на подобное его путешествие.
У старшин в большом почете все шинкари и содержатели питейных заведений. Это люди первой степени. Везде они имеют свой голос, и голос это решительный. Старшины дела нет, что в питейных заведениях производится торговля с нарушением закона; ему дела нет, что там целыя ночи происходят: картежная игра, драки, принимают стащенное, спаивают детей и слабых крестьян за неимением наличных денег в счет будующих урожаев. Ему дела нет, что некоторые из шинкарей и содержатели перевозов торгуют без патентов и по деревням производится не законная безпатентная торговля. Это дело полиции и акцизных чиновников и он умывает руки. «Да и как вмешиваться в эти дела: разобидишь честных людей, а они еще понадобятся!» Если где случится продажа крестьянского имущества, старшины заблаговременно дают знать этим честным людям (т.е. шинкарям), и они, как стая черных воронов на падаль, бросаются на добычу и расхищают все по прежде условленной таксе. Но может быть старшины не сочувствуют открытиям новых кабаков? Напротив, некоторые старшины содержали и содержат свои собственные кабаки, а есть случай, впрочем, в ближайшем уезде, что старшина вместе и церковный староста и кабатчик!
Старшины неохотно оставляют свои должности и новых выборов боятся, как грозы небесной! Да и как расстаться с блаженством? «Теперь катайся, как сыр в масле, а оставь старшинство, отойдет коту масляница. Не все-ж будешь в чести, может быть иной и в глаза наплюет; но теперь, пока еще должностное лицо, пожалуй, еще и не посмеют так делать, - иначе на окружной суд потащу.»
Вот, действительные образы многих волостных правлений и их членов: каковы они есть, и как они, вообще, представляются всякому безпристрастному наблюдателю по своей внешней обстановке в нашей местности. Закон хорош, когда его исполняют; но закон остается мертвою буквой, когда нет бдительного ока за его исполнением!
Крестьянин Е. Андреев .
Выскатка село (Гдовск. у.). Наш выскатский корреспондент пишет: «По примеру прежних лет, из погоста Долоцко в наше село Выскатку был совершен крестный ход и в нынешнем году с храмовою иконою Успения Божией Матери. Этот крестный ход, ежегодно повторяющийся 8-го сентября, был установлен в благодарность за спасение жизни Е. И. В. великого князя Константина Николаевича, совершившееся 21 июня 1862 года, в г. Варшаве. В нашем торжестве принимает участие все окрестное население. В нынешнем году, несмотря на грязь и проливной дождь, еще 7-го числа в селе Выскатке и погосте Долоцко собрались из дальних мест богомольцы. 8-го сентября небо прояснилось. После совершения литургии, в 10 часов утра, из Долоцко крестный ход отправился в сопровождении тамошняго причта и народа к нам в Выскатку. На средине пути у Кушельскаго озера, при Ивановской часовне, икону Успения Божией Матери встретил причт руденской церкви с крестами, хоругвями и народом. Здесь для народа было совершено несколько молебнов Божией Матери и св. Иоанну Крестителю. Утомленный путешествием народ, пользуясь прекрасным, возвышенным местоположением, при светлом озере, расположился в тенистой роще – при ручье и предался на несколько времени отдохновению. Между тем, предусмотрительными торговцами были развернуты палатки с съестными продуктами, чаем и сбитнем. После отдохновения и молебнов, крестный ход – руденский отправился во свояси, а – долоцкий продолжал свое шествие в Выскатку. Во время шествия по деревням на 25 верстном разстоянии было совершено несколько молебствий, ибо мужчины и женщины всякого возраста спешили встретить икону с усердием и просили священнослужителей осенить этой иконою их дома, поля, стада скотов и лошадей, которых нарочно пригоняли к пути, чтобы окропить их святою водою. Между тем, у нас, в селе Выскатке, по случаю храмового праздника, в церкви, на клиросе, пели свои певчие, и было произнесено приличное празднику поучительное слово. В 4 часа, на встречу долоцкой иконы из выскатской церкви отправился священ. Ев. Положенский с крестами и хоругвями. В 3-х верстах от Выскатки при деревне Борках, оба крестные хода встретились и, соединившись, прибыли в село Выскатку в 6 часов вечера. При выскатской церкви икону встретили местный священник Г. Белокосов, священник черновской церкви Андрей Быстряков и заштатный священник сиженской церкви Иоаннн Саввин . После этого в церкви начались молебствия. В церкви достопочтенный и ветхий деньми старец – сиженский священник Иоанн Саввин, в избытке своих благодарственных чувств, со слезами на глазах и, набожно крестясь, сказал: «Благодарю Господа Бога, что сподобил меня ныне встретить икону Пречистой Своей Матери. Это моя последняя встреча!.. Я много согрешил пред вами; но кто безгрешен?.. Простите меня грешнаго, – я отхожу в вечную жизнь. Господь Бог сокрушит все козни вражия между нами бывшия. (Обратясь к стоявшему строителю храма) Господь да благословит тебя за твои труды и укрепит на новый твой подвиг для общей пользы! Знаю, что твоя новая должность (волостного старшины) для тебя есть испытание и тяжкий крест, но не унывай духом и терпеливо неси возложенное на тебя бремя. Господь Бог тебя не оставит!» Эта чистосердечная исповедь и простое утешительное слово маститого старца, до глубины души растрогали строителя храма. У него навернулись на глазах слезы… Схватив руку пастыря, он сжал ее и горячо поцеловал. За сим от. Иоанн, взяв его за руку, вывел за собою из церкви и, обращаясь к народу, благословил его и увещевал народ любить Бога и царя и чтить поставленную от него власть, в заключение, поклонившись на обе стороны , еще раз сказал: «простите меня грешнаго, мне немного остается жить, я вас не увижу более!» В семь часов вечера начался благовест ко всенощному бдению, которое окончилось в 10 часов вечера. На утро, в 6 часов, благовест созвал богомольцев к молебствиям, за сим совершено водоосвящение и в 10 час. утра началась литургия. После литургии крестный ход, в сопровождении наличнаго духовенства, из церкви отправился к волостному правлению. Здесь на площади было совершено благодарственное молебствие за спасение жизни Е. И. В. великого князя Константина Николаевича и о здравии и спасении всего царствующаго дома. В доме волостнаго правления также совершено молебствие; затем, крестный ход возвратился в церковь в час по полудни. Между тем, колокольный звон не умолкал и в народе видно было особенное усердие и благоговение. Порядок и спокойствие господствовали во все это время. После обеда, в 4 часа по полудни, по желанию жителей, крестный ход направился по селению, против домов служили молебствия и носили св. икону по домам. Вечером поздно процессия возвратилась в церковь. На утро 11-го сентября, после обедни, крестный ход с иконою Успения Божией матери отправился в соседния деревни – Рую первую и вторую, где также до вечера при часовнях и домах совершали молебствия. 11-го сентября крестный ход в сопровождении нашего выскаткаго священника и народа возвратился в погост Долоцко .
Е.А. Андреев
Выскатская волость
(Краткий исторический очерк)
По первоначальному своему учреждению, Выскатская волость образовалась из крестьян, принадлежавших, до 1764 года, церквам и монастырям Псковской епархии и обнимала собою все пространство северо-западной частям Гдовского уезда от села Ветвенника, находящегося в семи верстах к югу от Гдова на берегу Чудского озера, до устья р. Плюсы, впадающей в р. Нарову, в семи верстах выше г. Нарвы. В ней числилось, в 1804 году, 3003 ревизских душ мужск. пола. Волость эта сначала принадлежала ведомству казенных экономических крестьян, в временно, с 1798 по 1804 год, деревни и земля волости розданы были в пользование командорам Мальтийского ордена; а с 1804 по 1830 г. — волость принадлежала ведомству государственных крестьян. В 1830 г. волость преобразована и северная часть ее составила собственно Выскатскую волость, ведомства Павловского городского правления имения Е. И. В. Государя Великого Князя Михаила Павловича. В ней, по 8-й ревизии, числилось 4314 ревизских душ муж. пола. В 1848 г., от Выскатской волости западная часть отделилась и составила Добручинскую волость; затем, в Выскатской волости числилось 2658 ревизских душ мужск. пола. В 1863 году, по кончине Великого Князя Михаила Павловича, Выскатская волость поступила в собственность Е И. В. Великого Князя Константина Николаевича. В 1850 году, от Выскатской волости отделилась восточная часть и составила новую Константиновскую волость из 1555 ревизских душ; а Выскатская волость осталась в числе 1103 ревизских душ; но в 1868 году к ней присоединены две новые волости, учрежденные в 1861 году, из бывших помещичьих крестьян: с севера — Боровенская с 1728 ревизскими душами, и с юга — Рожкинская с 1564 ревизскими душами. В настоящее время, Выскатская волость состоит из 4439 ревизских душ муж. пола. В ней состоят 6 приходских церквей: Черновская, Сиженская, Польская, Выскатская, Веинская и Руденская; 122 деревни, в них 8 училищ, содержимых на подушный сбор, с пособием от земства (в том числе и Выскатское, с пособием от министерства Неродного Просвещения) и 3 училища, содержимые на частные средства. Во всех училищах обучается детей обоего пола более 400 человек. В центре волости, в селении Выскатки (151 ревиз. душа) находится, с 1804 года, Волостное Правление, и в 1865 году построена деревянная прекрасная церковь, в память спасения жизни Е. И. В. Государя Великого Князя Константина Николаевича, от угрожавшей ему опасности в Варшаве, 21-го июля 1862 года.
Крестьянин Е. Андреев .
Выскатка село (Гдовск. у.) Отсюда Еф. Андреев нам пишет: «При рекрутском наборе настоящего 1873 года в Гдовском уезде везде слышатся жалобы, что людей годных к военной службе мало, что семейства измельчались, так что совершенно не кого назначать в рекруты. Доказательством справедливости этих жалоб отчасти может служить Выскатская волость, которая самая обширнейшая в уезде, и имеет 4508 ревизских душ. По отбывании рекрутской повинности она разделяется на 20 рекрутских участков: некоторые из участков придерживаются при назначении рекрут жеребьевого порядка, а другие очередного; но во всех участках семьи до того обеднели, что из числа 80 человек, представленных в рекрутское присутствие, только 25 человек с трудом признаны годными, а остальные – все забракованы. Нельзя при этом заподозревать произвольное действие врачей, потому что г. уездный исправник зорко следил при осмотре рекрутов в рекрутском присутствии: в это же время мало при этом помогали и увертки самих рекрутов, не желавших поступать в военную службу. При назначении семейств на очередь, общества действовали самостоятельно с полною свободою: если произошли некоторый ошибки при назначении, то эти ошибки по постановлению съезда гг. мировых посредников были исправлены. Поэтому не было ни каких жалоб на волостное начальство, как это не редко случается в других правлениях. Привод рекрут в рекрутское присутствие в Выскатской волости по принятому обычаю был произведен следующим порядком. Все назначенные на рекрутскую очередь семейства, в сопровождения сельских старост и проводников, 24 января, к ночи, собрались в волостное правление; здесь для них, на счет волости, был приготовлен сытный ужин с пивом и водкою, а на другой день, утром, завтрак. После завтрака, некоторые родственники, распростившись с рекрутами, возвратились по домам, а другие – отправились сопровождать рекрутов в уездный город. На пути, в деревне Добручах, для всех вообще был приготовлен обед. В Гдов прибыли на ночлег, где также для рекрутов и всей их свиты была приготовлена отличная квартира с приличным содержанием, чаем и водкою. Сдача рекрутов происходила 26 и 27 января, а недостаток рекрутов пополнен был уже 14 февраля. Всех рекрутов с нашей Выскатской волости поступило в военную службу 25 человек и представлены две зачетные квитанции. Во все время сдачи рекрут, они со всеми родственниками и провожатыми содержались на волостной счет. Для сведения сообщаем перечень тех расходов, на которые употреблены ассигнованные волостные суммы: На содержание рекрутов с их родственниками и провожатыми в числе 200 человек, в 4 дня, употреблено 371 р. сер.; на наем подвод для 80 рекрутов и сельских старост 85 р.; в награду поступившим в рекруты, их дядькам, унтер офицеру и фельдфебелю 34 р. сер.; внесено в уездное казначейство в инвалидный капитал за 25 человек 50 р. сер.; вручено военному приемщику наградных, по 3 р. на каждого отданного рекрута, всего 75 р. сер. На канцелярские расходы употреблено 10 р. с. Всего 625 р. сер. Следовательно, каждый рекрут обошелся обществу по 25 р. сер. В прошлом 1872 году расход на сдачу 25-ти рекрутов произведен немного более нынешнего, но с тою разницею, что в нынешнем году суммы, употребленные на наем подвод для рекрутов и на добавочные им в награду, в прошедшем году употреблены на не гласные расходы и на водку .
Выскатка село (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут: «25-го февраля у нас был совершен крестный ход из церкви в волостное правление, по случаю освобождения народа от крепостной зависимости. Этот крестный ход учрежден бывшими помещичьими крестьянами в 1862 году и ежегодно совершается 19-го февраля; ныне же, по случаю начала великого поста, празднование это было отложено до следующего воскресенья (т.е. до 26 февраля); но в деревнях – крестьяне не утерпели, и, невзирая на чистый понедельник, отпраздновали начало свой свободы. – 26-го февраля, у нас происходило общее собрание членов нашего Выскатскаго ссудо-сберегательного товарищества, для выслушания и поверки отчетов правления товарищества по оборотам кассы за 1872 год. На собрание прибыло 146 участников, а всех членов у нас состоит в товариществе 345 человек. Председателем собрания был избран крестьянин П. Баранов. Для предварительной поверки отчетов и документов были избраны грамотные и сведущие люди. По поверке, собрание утвердило отчеты, причем, выразив благодарность членам правления товарищества, назначило им на будущее время за занятие делам товарищества суточную плату, а именно: по 50 коп в сутки, за каждое заседание, а председателю правления по 2 рубля за приезд, но в тоже время собрание просило членов правления иметь свои заседания не мене двух раз в месяц. Председателю же правления Е. Андрееву, сверх положенного жалованья по 120 руб. в год, собрание предложило, в награду за его особенные труды по управлению делами товарищества, 25 руб. Для увеличения оборотов товарищества, собрание уполномочило правление иметь кредит у разных лиц, мест, учреждений, в государственном банке и у земства до 10000 руб., ручаясь в ответственности за кредит своим основным и оборотным капиталом и имуществом каждого члена до 50 руб. И так, в два года и два месяца товарищество из 22 наличных членов-учредителей возросло до 345, из которых 23 члена имеют свои полные паи, каждый в 50 руб. и 15 членов вклады на 2128 р. 86 коп., затем все остальные члены имеют своих паевых долей 104 р. 87 коп., основной капитал товарищества достиг уже цифры 721 р. 13 1/4 к., и к нему, по определению общего собрания, состоявшемуся 26-го февраля, причислен дивиденд товарищества за 1872 год и % – 529 р. 39 1/4 к., так что основной капитал товарищества состоит из 1260 р. 52 1/2 коп. Из числа 345 участников, за исключением 54, все пользовались ссудами, которых выдано 364, на сумму 17368 руб. 70 коп., и за возвращением части ссуд к 1-му января 1873 года осталось в долгу за 228 лицами 11112 руб. 7 коп. Всех сумм в обороте товарищества в 1-му января состояло 12320 р. 5 3/4 коп., а оборот за 1872 год произведен на 23696 руб. 93 коп. Просрочено ссуд 64, за которые взыскали пени, но исключен из членов товарищества только один, за нерадение к уплате ссуды. Дивиденд товарищества приходился по 27 коп. на каждый рубль, но выдан только на тот оборотный капитал, который внесен был до 1-го января 1872 года, а остальной причислен к основному капиталу. Проценты на вклады и займы – взимались по 1 коп. на рубль в месяц а платились по 3/4 коп. на рубль. На расходы по управлению взималось по 1 копейке на рубль с каждой ссуды и отстрочки. Выскатскому ссудо-сберегательному товариществу вверены капиталы Петербургской губернской земской управы 1000 руб. Выскатской и Веинской церквей, приходских попечительств, сиротские, мирские капиталы и капиталы частных лиц. Польза товарищества заметно ощущается окрестным населением» .
Ефим Андреев в 1870 г. был в числе 22-х учредителей Выскатского ссудо-сберегательного Товарищества. В 1872 он являлся уже Председателем Правления означенного Товарищества. Нами был просмотрен его Устав.
Из лиц, перечисленных на первой странице Устава 1870 г., следует отметить известных отчему краеведению А.И. Бландова (владельца имения Вейно), Н.К Шмита (владельца имений Сижно и Заудобо), Я.И. Тягунова (владельца имения Шапки). Из крестьян память о себе оставили П.И. Баранов и Е.А. Андреев.
Из Устава следовало, что Выскатское ссудо-сберегательное Товарищество было организовано «с целию доставить участвующим в оной лицам возможности: верно и выгодно помещать денежные их сбережения, а так же делать потребные их промыслов займы».
В члены Товарищества принимались лица, не моложе 21 года, которые по своим нравственным качествам и материальным средствам заслуживали доверия Правления и Учредителей.
Для составления оборотного капитала каждый член Товарищества обязан был внести в общую кассу в рассрочку по 50 руб. При этом вступительный взнос составлял 1 руб. серебром.
Накопленные Товариществом деньги обращались в процентные бумаги государственных банков, с годовой доходностью 4 – 5 %. Бумаги эти хранились в Волостном Правлении. Интересно, что в случае ликвидации Товарищества прибыль планировали обратить «на предметы общественной благотворительности и народного образоваения».
Правление Товарищества состояло из пяти директоров и двух кандидатов. Директора избирались на 5 лет. В свою очередь, из этих Директоров избирались Председать Правления и его Заместитель. Каждый год один из директоров переизбирался.
Обязанности Председателя Правления были многообразны. Они требовали аккуратности, усидчивости, знаний экономики, бухгалтерии, делопроизводства:
«На обязанности Правления лежит: прием лиц в число членов Товарищества, наблюдение за поступлением следующих с них взносов, ведение всех дозволенных Товариществу операций (§ 26), забота за сохранением сумм и процентных бумаг, принадлежащих и вверенных Товариществу, ведение счетоводства и представление Общему собранию отчетов по оборотам Товарищества.
Ведение книг и переписка по делам Товарищества распределяется между директорами по взаимному их соглашению. С увеличением же операций Общее Собрание может разрешить Правлению нанять, для исполнения сих обязанностей, в помощь директорам, потребное число бухгалтеров и секретарей.
…Правление собирается не менее одного раза в неделю в назначенный для того день.
Для действительности постановлений Правления необходимо чтобы в заседании находились Председатель или его Помощник и не менее двух членов, и чтобы оные были приняты большинством голосов присутствующих в заседании лиц; в случае же равенства голосов голос Председателя дает перевес.
Правление обязано ежемесячно составлять баланс сумм Товарищества…
Ежемесячные балансы сии должны быть выставляемы в помещении Правления на видном месте.
Кроме сего, по окончании года Правление обязано представить не позже Февраля месяца годовой отчет, в коем должны быть показаны: число членов Товарищества в начале и конце отчетного года; суммы основного и оборотного капиталов в начале и конце отчетного года с объяснение причин увеличения или уменьшения их; сумма вкладов в начале и конце сего же года, сколько, на какую сумму и на какие сроки поступило новых вкладов; сколько и на какую сумму выдано вкладов; сколько на какую сумму и на каких основаниях, т.е. с поручительством, с залогом или без залога, было выдано ссуд, сколько и на какую сумму взыскано просроченных ссуд; сколько получено Товариществом по своим операциям прибылей или понесено убытков с означением по каким именно операциям: наконец, распределение прибылей и т.д. Вообще отчет должен содержать подробные сведения о состоянии счетов Товарищества и движении их в течение года.
Отчет сей, по поверке онаго Общим Собранием, должен быть доставляем в одном экземпляре в Министерство Финансов.
…Устав Выскатского ссудо-сберегательного Товарищества был распубликован «в собрании узакононений и распоряжений правительства издаваемых при Правительсвущем Сенате 1870 года № 82 ст. 729».
В Отчете Гдовской земской управы сообщается о почтовой обязанности Е.А. Андреева:
«Открытие пересылки по земской почте… следует отнести к 1872 году… Управа открыла прием денежной заказной корреспонденции у нижеследующих корреспондентов: «Денежной в селе Выскадке у Волостного Старшины Ефима Андреева» .
В архивном Деле ЦГИА СПБ имеются свидетельства того, что Е.А. Андреев, имея в нач. 1860-х гг. прочные деловые отношения с членами Строительной комиссии в Доложске, доверяя председателю ее – С.Е. Лебедеву, внес на строительство храма общественные деньги – 200 рублей. – Большая сумма для своего времени.
Через несколько лет, отчаявшись получить от строителей деньги, данные им взаимообразно, он обращается с прошением о возвращении долга к Преосвященному Исидору, который, очевидно, определял – кому и в какой очередности следовало отдавать долги.
Согласно одному из источников заимодавцев и лиц, предъявивших доложскому причту расписки к оплате, было 53 . При этом прошение Е.А. Андреева о выплате долга откладывалось на неопределенный срок. В первую очередь Св. Синод ставил оплату собственного кредита в 5 тыс. руб.:
«Прошение крестьянина Ефима Андреева в 1859, 1860 – им дано на церк. постр. 200 руб. Эту сумму он «так же занял из мирского капитала Выскатской волости»… Он вынужден выплачивать общ-ву за эту ссуду по 14% со ста в год, и просит [умоляет] преосвященного Исидора дать резолюцию причту о выплате этого долга].
23 Мая 1871 года.
С. Выскатка» .
«В СПб Дух. Конс-ю от причта Дол. ц. [заявляют, что за 1860-й, 1863 – 1864 и 1868 –й годы Строит. Документов ими не получено; они нах. в Консистории]
№ 91
20 Июня 1871 года» .
«Рапорт Благочинному Михайловскому от причта в объяснение требований Ефима Андреева.
Выплатить [долг ему] не могут на основании указов с.Пет. Дух. Кос-и от 24 Июля 1869 года за № 3302, от 3 Дек. 1869 года за № 5265, и от Марта 1870 года и просят выдать сборную книгу на годичный срок.
1872 года
Января 25 дня
№ 28» .
«1872 года Февраля 4 дня в Присутствии С-Петерб. Дух. Конс-и
…
Приказали: По значительности долга Доложской церкви Свящ. Синоду, кроме долгов некоторым частным лицам, как например Г. Вяткиной за кресты, кр-ну Андрееву 200 р. за работы… [выдать сборную книгу]» .
Последний раз в связи с работой в Доложском храме Ефим Андреев упоминается в архивном Деле в 1872 г., когда дела по изготовлению иконостаса последнего третьего придела пришли в полный упадок. Эта ситуация отображена и в газете «Гдовско-Ямбургский листок». В Училищном доме, где иконостас монтировался, имелись рамы и детали его разной готовности, вызолоченные и залевкашенные. Имелся и ряд икон, авторство которых, к сожалению, не указано. Возможно, что они писаны Е.А. Андреевым в содружестве с другими мастерами. Документ недвусмысленно называет его «живописцем». Не исключено, что Е.А. Андреев руководил написанием икон левого придела Доложской церкви, но работа по причинам от него независящим была прервана. Других мастеров-живописцев документы не называют. Очевидно, что услуги столичных художников церковному попечительству и Строительной комиссии были уже недоступны. По тем или иным причинам С.В. Постемскийй от дел отошел.
Примечательно, что к тому времени Е.А. Андреев успел завершить в Выскатке строительство «своего» храма, выстроить училище, стать волостным старшиной и даже возглавить Выскатскую ссудо-сберегательную кассу, род крестьянского банка. Касса приростала капиталом и никаких долгов у Е.А. Андреева не было:
«Объявление
Заботясь об окончании устройства новой каменной Церкви, что в Доложском погосте, мы члены строительной комиссии за отказом Эпархиальным Начальством расходовать церковныя деньги на устройство придельнаго (3го) иконостаса по случаю долга Св. Синоду, приняли усердие на … шения лиц о пожертвовании на этот предмет, начав от своих блиских друзей, – но разные не доброжелательные препятствия помешали этому доброму делу и сбор был незначителен. После сего не желая оставить этого Св. дела без окончания, мы члены положили доделать на свой счет и употребленную сумму отнести к общему церковному долгу так как церковных долгов находится более нам же членам Строительной комиссии.
…в настоящее время по неизвестным причинам за отъездом упоминаемого Лебедева в г. Гдов священник Доложской церкви Григорий Покровский, как известно, подговорил некоторых из членов попечительства, перерядил мастеров как написания икон равно и окончании позолотных работ при чем подговорив позолотного мастера крестьянина деревни Лужиц Василия Ефимова унести украдкой из дома Лебедева разные вызолоченные предметы упоминаемаго иконостаса хранившиеся более года в этом доме в забитом ящике так как и все работы иконостаса производились в этом же доме.
При переряды упоминаемых мастеров он Покровский без всякого основания не объявивши Строительной комиссии принял в свой расчет задатки выданные от собственности нашей живописцу Ефиму Андрееву 50 руб. и более ста руб. позолотному мастеру. Кроме сего по их же соображению иконостасных работ было окончено кроме икон три части и на четвертую за 150 руб. порядили доделать» .
Подводя итог многолетней работе Е.А. Андреева на благо родной Выскатки, в клировой ведомости 1895 г. о нем будет записано:
«Церковный староста Выскатской волости села Выскатки крестьянин Евфимий Андреев 65 лет избран в должность церковного старосты на восьмое трехлетие – 1894 Февраль.
Указом С.-Пеербургской Духовной Консистории, за № 1980-м утвержден член строительной комиссии по построению церкви в селе Выскатке – 1865 Мая 18.
Указом Духовной Консистории за № 2504, утвержден смотрителем работ по постройке указанной церкви – 1865 Июня 21.
За ревностное прохождение должности церковного старосты и за содействие к построению храма Божия удостоен благословения Св. Синода с установленною грамотою – 1872 Мая 21.
За содействие народному образованию по представлению Г. Министра Народного Просвещения, в 28 день месяца Декабря 1879 г. Всемилостивейше награжден серебряной медалью с надписью «За усердие», для ношения на груди на Станиславской ленте – 1879 Декабря 28.
За девятилетнюю усердную службу в должности Церковного старосты удостоен похвального листа при Указе Духовной Консистории за № 299 – 1882 Февраля 9.
Состоит членом С.-Петербургского Православного Братства во имя Пресвятой Богородицы – 1884.
Состоит пожизненным членом Православного Палестинского Общества с правом ношения Высочайше утвержденного знака Общества – 1883.
Его Преосвященством, Митрополитом Исидором утвержден Попечителем Выскатской и Криушской Церковно-приходских школ, Гдовского уезда – 1887 Ноября 16 .
Указом Духовной Консистории утвержден членом строительной комиссии по построению церкви в селе Криушах, Гдовского уезда – 1882 Ноябрь.
За полезную и долголетнюю службу в должности церковного старосты Всемилостивийше удостоен серебряной медали с надписью «За усердие», для ношения на груди на Аннинской ленте – 1888 Январь.
За усердную службу в должности церковного старосты Высочайше пожалован серебряною медалью с надписью «За усердие», для ношения на шее на Станиславской ленте – 1894» .
В 1885 г. в составе Епархиального сборника «Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии». (Вып. Х) вышли материалы Е.А. Андреева «Краткие историко-статистические сведения о церквях и приходах Гдовского уезда» и «Церковь Рождества Богородицы в Выскатке». Сведения эти остаются актуальными и сегодня.
В главе о храме с. Выскатка Е.А. Андреев, сознавая, что работает на историю, привел факты своей биографии, которые при выборке дают замечательную картину. Краеведы, писавшие о нем, не могли пройти мимо этих свидетельств. В преамбуле редакция извещала:
«Ефим Андреев, крестьянин села Выскатки, составил эти записки по поручению члена комитета, прот. Ив. Гавр. Покровского, в 1865 г. Ему же принадлежит и описание погоста Выскатка. Записки богаты историческими данными о судьбе гдовских церквей и заметками о быте прихожан. Редакция надеется, что будет интересна статья, написанная человеком, не учившимся в школах. Само собою разумеется, что все исторические показания остаются на ответственности автора Записок. Ред.»
«Записки» Е. Андреева включают до 20 глав, неравнозначных по объему. Обстоятельно описаны пог. Рудно и Сижно. Пог. Ремда и Ложголово, напротив, – обозначены лишь двумя абзацами. Изложение очерчивает паломнические пристрастия автора и не является специальным исследованием. Написание материала было в его жизни эпизодом. Очерк о храме с. Выскатка, – самый большой в означенном издании. – Он до предела насыщен фактами, в т.ч. фактами биографии самого Е. Андреева:
Церковь Рождества Богородицы в Выскатке
…При постройке главным наблюдателем был крестьянин Ефим Андреев .
…В храме достопримечательны: 1) Икона Казанской Бож. Матери, дар митр. Исидора … В 1872 году, на икону сооружена, усердием Ефима Андреева и друг, благотворителей, сребропозлащенная риза, весом в 2 ф., а ценою в 200 р.
…Церковная библитека, из 50-ти книг, заведена Ефимом Андреевым и пополняется на церк. средства. В ней есть несколько старинных книг, как-то: Маргарит или беседы Златоуста (М. 1678) «Книга о вере» рукопись 70-ти летняго старца (1752 г.) .
…В должности церковнаго старосты состоял сперва строитель церкви, Евфимий Андреев; в 1870 году его меcтo занял крестьянин деревни Руи Федор Павлов, но в 1873 году он снова стал цер. старостою и проходит эту должность уже четвертое трехлетие. За усердие к церкви он получил архипастырское благословение, похвальный лист и серебряную медаль. Прежде он был членом общества возстановления христианства на Кавказе, членом Кирилло-Мефодиевскаго братства, Вольно-Экономическаго общества и сотрудником по Епархиальному стат. комитету. Теперь проходит должность волостнаго старшины, заведует делом воинской повинности, служит гласным в земстве и членом попечительств Выскатской, и соседних церквей. Человек бывалый, посетивший св. места Poccии, Андреев имеет знакомых в разных сословиях, со многими ведет переписку, не раз удостоивался милостиваго внимания Высочайших особ и высокопреосв. владыки. Библиотека его состоит из 300 книг и рукописей .
…26 октября – крестный ход из церкви в часовню св. Димитрия, по желанию строителя церкви Ефима Андреева.
…Школа открыта 3 марта 1863 года, а 22 марта 1873 г. учрежден попечительный комитет, для наблюдения за школой, под председательством волостнаго старшины. Попечителем школы избран крестьянин Ефим Андреев. 27 апреля 1863 г., крестьяне, с волостным старшиною Петром Федоровым, представлялись Государю, под¬несли хлеб-соль и — 125 р. собранныя на военныя издержки.
…Училище освящено 9 сентября 1880 года. За усердие, какое при этом оказал Ефим Андреев, ему, 20 декабря 1879 года, пожало¬вана была серебряная медаль, для ношения на шее. В школе учится до 100 детей обоего пола».
Последнее свидетельство о Е.А Андрееве имеется в епархиальной статистике за 1899 г.:
«Церковь Рождества Богородицы в Выскатке. …Церковный староста Андреев, Евфимий, крестьянин, в должности с 1870 г. Им. серебр. медаль, для ношения на шее, на Станисл. ленте» .
Клировая ведомость 1906 г. поминает о последнем вкладе Е.А. Андреева в храмовую казну:
«Причтового капитала из них 200 руб. внесено строителем храма и церковным старостой Ефимом Андреевым на вечное поминовение о здравии и за упокой его рода .
;
С.Е. Лебедев
Торжество освящения храма в Доложском погосте
Вы памятник поставили своим душам.
Очевидно, досконально знал П.Я. Яновский и Сергея Ефимова Лебедева , знал отчасти и драму его жизни, связанную со строительством храма в Доложском погосте.
С.Е. Лебедев обладал незаурядным умом и талантом публициста. Утвердительно его перу принадлежит анонимная статья «Торжество освящения храма в Доложском погосте». В ней приведены факты биографии строителя храма . Сделать это мог лишь сам С.Е. Лебедев. Он дал пример написания очерка на современную тему. – «История зиждится на нас»
Именно С.Е. Лебедев со своими единомышленниками продвигал строительство храма на Долгом озере. Это был церковный староста, который опирался на собственный энтузиазм и энергию активных прихожан. Вначале все были воодушевлены моральной поддержкой С.-Петербурга. Поддерживал С.Е. Лебедева и о. Стефан (Покровский), Благочинный Гдовского уезда, настоятель храма пог. Пенино.
«Его Высокопреосвященству Святейшаго Правительствующаго Синода, Первенствующему Члену, Высокопреосвященнейшему Григорию, Митрополиту Новгородскому, Санкт-Петербургскому, Эстляндскому и Финляндскому, Свято-Троицкия Александроневския лавры Священно-Архимандрит и разных орденов Кавалеру.
Гдовскаго уезда, Успенской Церкви
Доложскаго погоста,
Священно-церковнослужители,
С церковным старостою
и прихожанами
Покорнейшее прошение
Церковь наша деревянная, хотя еще к существованию на несколько лет благонадежна: но будучи столетния, именно построенная в 1761 году, довольно обветшала, притом холодная и по числу душ в приходе до 2000 не довольно пространна.
Общее наше усердие есть создать храм каменный. Средства к сооружению его имеем следующия: 1., три тысячи рубл. серебр. кошельковой церковной суммы; 2., от доброхотов по подписке их одну тысячу рубл. 3., прихожане обязываются в четыре года дать на сей предмет две тысячи рубл. 4., потребный лес при постройке храма, равно дрова для обжига кирпича, привозку материалов на место строения они на себя же принимают.
Хотя же все сии средства, по видимому и недостаточны: но можно верить, что усердие прихожан при самом начале сего святаго дела пополнит все недостатки.
Всемилостивый Отец и Архипастырь! Прилагая при сем на Ваше благоусмотрение составленный на устроение в нашем приходе каменной Церкви план, всепокорнейше просим на сие дело Вашего Высокопреосвещенства, Архипастырской резолюции.
Августа дня 1857 года.
К сему руку приложили:
[Подписи причта]
Церковный староста ведомства Его Императорского Высочества Константина Николаевича, Выскатской волости, Деревни Лужиц Сергей Ефимов Лебедев.
В место прихожан крестьян Ея Величества имения Азанеумением их грамоте поличной их прозбе руку приложил крестьянин села валова Сергей Степанов
Вместо прихожан крестьянин Его высочества занеумением их грамоте крестьянин деревни Кологривой Александр Иванов руку приложил.
Резолюция: «удовлетворить прошение»
2 окт. 1857 года» .
«1857 Дек. 5
В Консисторию
для надлежащаго
разсмотения
Благочиннаго
Гдовскаго уезда
Священника Пенинскаго
Погоста
Стефана
Покровскаго
Покорнейший рапорт
Доставленное мне причтом Доложского погоста прошение осмеливаюсь покорнейше при сем представить на Архипастырское благоусмотрение Вашего Высокопреосвященства, с донесением, что церковный староста Доложской Успенской церкви Сергий Ефимов Лебедев, по отлично хорошему и совершенно трезвому поведению, при усердном и ревностном исполнении своих обязанностей, вполне заслуживает доверие собирать подаяние на сооружение новой каменной церкви в Доложском погосте по данной ему книге; если Вашему Высокопреосвященству благоугодно будет милостивейше удостоить онаго. – Благочинный Гдовскаго уезда, Священник Пенинскаго погоста Стефан Покровский.
Получ. 4 декаб. 1857 г.»
«Его Высокопреосвященству…
…
Сумма. Необходимая для полнаго окончания [строительства нового каменного храма] должна, по примерному соображению простираться до 20 000 руб. сер.
…
Благоволите Милостивейший Архипастырь разрешить, 1., сбор доброхотных подаяний в С.Петербурге и СПетербургской Епархии в течении года, с выдачею для сего книги на имя церковного старосты крестьянина Его Величества села Даложскаго Сергея Ефимова Лебедева…» .
«Главное управление
Путей сообщения
и
Публичных заседаний
Санктпербургская
Губернская Строительная
и
Дорожная Комиссия
Ст. Искусств 13 декаб.
В СПетербургскую
Духовную Консисторию
Декабря 10 дня 1857 года
№ 2125
Вследствие отношения оной Консистории от 5 Ноября сего года № 6292, С.Петербургская Губернская Строительная и Дорожная Комиссия, имеет честь препроводить при сем рассмотренный и утвержденный ею проект на построение новой каменной церкви Гдовскаго уезда в Доложском погосте со сделанными не нем замечаниями об устройствах строения, купола и шпиля для надлежащаго со стороны Консистории распоряжения
Непременныя члены:
Инженер-Полковник …
Депутат дворянства …
Столоначальник …» .
«13 Мар.
В С.петербургскую Духовную
Консисторию
Гдовскаго уезда, Доложскаго
Погоста
Священно и церковнослужителей
и церковнаго старосты
По Указу оной Консистории от 6го Ноября 1857 года за № 62 91м предписано нам составить чрез Архитектора смету на предполагаемую нами постройку каменной церкви; и оную представить в Консисторию при рапорте.
По сельскому быту причт Архитектора в близости не имеет; а посему доверяет церковному Старосте отыскать его в С.петербурге; составить с ним смету и представить в Духовную Консисторию. Консисторию же покорнейше просит оную смету за подписями Архитектора и его церковнаго старосты иметь за истинную; в чем причт и подписуется:
Доложского погоста:
священник Михаил Лабецкий
священник Василий Любимов
диакон Иван Аввакумов
дьячек Иван Полигнотов» .
О закладке храма Благочинный докладывал:
«Рапорт
На содержание 3й статьи указа сей духовной Консистории от 25го Августа за № 4922м долгом поставлен почтеннейше донести оной, что 14го августа было приступлено к закладке новой каменой церкви в Доложском погосте, в присутствии Епархиального Архитектора, всех членов строительной комиссии и многочисленного стечения народа. Побуждением к закладке означенной церкви, не дождавшись разрешения указом Консистории на рапорт мой, от 25го Июля за № 200м, было великое стечение из окрестных мест церковных богомольцев, преждевременно, по слухам, узнавших время закладки церкви на кануне храмового праздника, в чем сознаю себя виновным пред высшим Епархиальным начальством.
Благочинный,
Священник Пенинского погоста Стефан Покровский.
Сентября 24го дня 1858 года
№ 271й» .
В то же время сразу пошли разного рода финансовые нестыковки, что ясно из запики в Духовную Консисторию священника М.М. Лабецкого:
«По указу оной Консистории от 3го Ноября минувшего 1858го года № 6367 сборная книг для пожертвований на нашу церковь передана крестьянину Никифору Федотову. Федотов церковному причту объявил, что книги сей у него в руках нет и не было. Вероятно из сего причту стало, что под именем Федотова доселе на книжку собирал в столицецерковный староста Сергей Лебедев. Сверх того сей Лебедев по третям года ни книжки ни денег причту не представил. Из этого могут произойти злоупотребления. В избежание ответственности причт имеет честь сим духовную Консисторию покорнейше рапортовать.
Январь 8 дня 1859го года.
Священник Михаил Лабецкий
Диакон Иоанн Аввакумов» .
В 1859 г. в учрежденную Строительную комиссию кроме С.Е. Лебедева входили: купец Дмитрий Поляков, Конон Максимов, Ее Величества Волостной Голова (Старополье), Осип Федоров, Его Высочества Волостной Голова (Выскатка) и Григорий Ларионов, прихожанин .
Кроме членов Строительной комиссии в документах на испрошение кредитных денег фигурируют прихожане Доложской церкви дд. Заручье, Лужок, Зажупанье, Куроплешево, Лосева Гора, Деткова Гора, Максимова Гора, Заяцково, Надруя, Сельково, Говарово, 2-й Борок, Филево. Большое количество имен составляет для убедительности коллективную просьбу. К сожалению, в расчеты по расходам на строительство вкрались просчеты, что стало очевидным уже в 1859 г. От начала строительства до полного краха прошло 2 года. Впереди было еще 6 лет строительства и годы расчетов за основной кредит – 5 тыс. руб. Судебные тяжбы по вопросам строительства преследовали С.Е. Лебедева практически всю жизнь.
В начале строительства в источниках звучали верноподданнические славословия в адрес Царственного дома и Константина Николаевича, которые подкреплялись материально лишь вначале работ. В источнике1885 г. славословий в сей адрес уже меньше. – Е.А. Андреев в краткой главке о пог. Доложском не поленился, привел расчет по смете, строительству и долгам доложского храма. – Обстоятельный был человек:
«Все здание, с иконостасом, утварью и колоколами, обошлось около 70 т. руб. с., из коих слишком 15 т. принесено трудами, подвозкой материалов и деньгами от прихожан, остальное – от пожертвований, и около 28 т. р. состоит в долгу. В пожертвованиях на построение храма участвовали Государь, Государыня и другие члены царств. Дома» .
В клировых ведомостях храма уже в 1900 г. священник Я.Д. Яновский по традиции указывал:
«Вторая церковь построена прихожанами при содействии Его Императорскаго Высочества Вел. Князя Константина Николаевича и других благотворителей» .
Единоразовый вклад царственных благодетелей непосредственно в строительство составил ок. 2 тыс. руб., – от 2-х до 3% сметной стоимости, не считая расходов на освящение в 1864 г., которые взял на себя Великий Князь. Так же на начальном этапе со стороны Великого Князя строителям были предоставлены 800 бревен и 200 куб. саж. дров для обжига кирпича .
Между тем, С.Е. Лебедев совокупно внес на строительство сумму, превышавшую денежный вклад Царственного дома. Были ли это его средства, сказать трудно. – Он брал иногда под расписки у крестьян и купцов деньги, которые впоследствии иногда записывал в документах Строительной комиссии под своим именем. Об этом в 1870-е гг. писал Благочинный – священник А. Редкинский.
Эта практика грубо нарушала инструкцию по строительству, выданную Духовной Консисторией. Отсюда проистекали просчеты в бухгалтерском деле. Очевидно, были в нем злоупотребления, которые в свое время не были выявлены.
С.Е. Лебедев обладал незаурядным обаянием, – способностью убеждать людей в целесообразности богоугодного дела. Он посещал заимодавцев прямо на дому, где за дружеским столом, очевидно, уговаривал их дать на строительство деньги. Это стало повседневной практикой. Естественно, носить с собой церковные книги и печать он не мог. Этому препятствовала практика и причт, настроенный к нему враждебно. Он мог только представить строительную книгу, а для убедительности – «частную печать», которая сослужила известную службу. Из строительного Дела Доложской церкви, которое составило 5 полновесных томов, ясно, что он пользовался этой методой постоянно, пока сбор денег не был прекращен Консисторией в 1869 г.
Доложский настоятель на момент начала строительства, священник М.М. Лабецкий, в силу личностных качеств был осторожен. Он не разделял энтузиазма церковного старосты и группы его единомышленников. Лабецкий сомневался в успехе начатого предприятия, а потому сочинял и подписывал казенные бумаги неохотно. Иногда строительные документы он не подписывал вовсе, что было категорически запрещено законом. В конце концов М.М. Лабецкий перешел к открытым жалобам на С.Е. Лебедева, которые до поры увещевал благочинный Стефан Покровский (настоятель храма с. Пенино). Были и жалобы на Лабецкого со стороны прихожан. Согласно им он не всегда был адекватен и даже не соблюдал иногда положенных канонов службы. По одному из донесений явствовало, что он замахивался на Лебедева палкой, и дело кончилось бы плохо, не удержи батюшку окружающие крестьяне. Впоследствии М.М. Лабецкий отошел от дел по состоянию здоровья. Его сторону в конфликте обычно держали члены причта, подчиненные ему по службе и некоторые прихожане.
«Священник Михаил Матфиев Лабецкий, Священнический сын по окончании курса в Александро Невской Семинарии был уволен с Аттестатом 1 разряда, 1821 года, Сентября 8-го, рукоположен Митрополитом Серафимом к сей Церкви во Священника, грамоту имеет 1840 г. октября 16. За приумножение Церковной Суммы награжден на бедренником.
В семействе у него
Жена Анна Николаева 50
Дочь Екатерина 25.
Две проповеди говорил.
При поведении весьма истом к должности своей очень рачителен.
Ни с кем не в родстве» .
Небывалое строительство изначально сулило перерасход по предполагавшейся смете в 20 тыс. руб., составленной «на глазок» при начальном капитале в 2 тыс. Фактически – строительство обошлось в 70 тыс., а потому в Доложском Попечительстве образовались долги, «разрешить» которые прибыл уже новый священник. Это был однофамилец старосты, – Андрей Василиев Лебедев, назначенный в пог. в 1869 г. В одном из документов М.М. Лабецкий, в частности, писал:
[Надо] «Все же остановить постройку новой, или без пользы починивать старую [церковь], будет только понапрасно убывать капитал» .
В ответ ему члены Строительной комиссии характеризовать М.М. Лабецкого с нелучшей стороны:
«…что касается до надписи, сделанной Священником Лабецким на сборной книге, в конце оной о том, что якобы деньги сборщиками представлялись не своевременно и нехранились в церкви – это несправедливо и относится к интригам Священника Михаила Лабецкого, который, как видно из действий Комиссии и отчетности, всегда уклонялся и уклоняется от суждений по делам Комиссии и подписи актов, стараясь только изобретать препятствия к начатому богоугодному делу, о чем Комиссия имеет особо подробный объяснить Вашему Преосвященству, и оправдать свои действия законными фактами и документами…» .
В 1860 г. к делу приступал исполняющий дела благочинного, священник с. Осьмино о. Александр (Троицкий). Он занял принципиальную позицию и так же, как и Стефан Покровский защищал С.Е. Лебедева:
«Церковный староста, как уже и показал на деле, человек способный и изворотливый, но молодой, и священник Лабецкий как опытный мог бы и смотреть за ним и руководить, а между тем его упрямство только затрудняет дело.
6 февраля 1860 года» .
1.02.1860 г. «Покорнейшее прошение» в С.-Петербургскую Духовную Консисторию о предоставлении большого кредита на строительство подписывал уже другой священник, – о. Василий (Любимов). Кроме него в источнике указаны: дьячек Иван Полигнотов, член Комиссии Лесмус , О. Федоров, С. Лебедев, Г. Ларионов.
Транш от Святого Синода в 5000 руб. (1860) стал наибольшим подспорьем во время строительства. Попечительство получило в долг изрядную сумму, которую потом следовало отдать с процентами, – 500 руб. / год , под 5 % годовых. По выплатам есть соответствующая переписка.
«Указ Святейшему Правительствующему Синоду
Для окончания постройки церкви в Доложском погосте, Говского уезда СПетербургской губернии, Повелеваю отпустить заимообразно из духовно учебнаго строительнаго капитала пять тысяч рублей, с тем чтобы деньги сии были уплачены в течение 10 лет, по 500 р. в год, с процентами по 5 на 100.
На подлинном собственною
Его Императорского Величества
в Варшаве рукою написано: «Александр».
Верно: Вице
Директор Авчинников.
12 октября 1860 г.»
«Уплата сего долга кончена в Мае м – це 1875 г., всего с процентами внесено 8280 руб. 15 коп.
Указ Духовной Консистории от 29 Октября 1874 г. № 9036» .
Согласно клировой ведомости 1892 г. причт доложского храма еще выплачивал государству «за излишек церковной земли»: «...По Указу Духовной Консистории от 26-го Апреля 1885 года за № 1339-м во уважение сорокадевятилетнего вычета из содержания причта ежегодно 162 рубля…» , из общей суммы месячного жалованья – 556,64 руб.
О трудностях церковного строительства говорит тот факт, что комиссия первоначально изъявила намерение нанять для ведения дел писаря, но затем по настоянию С.Е. Лебедева от затеи отказалась. Очевидно, С.Е. Лебедеву, ведшему дела только самостоятельно, лишний свидетель при всей его занятости был не нужен:
«3 марта 1860 г.
…по многосложности его занятий Лебедев не в состоянии без посторонней помощи успешно исправлять письменную часть и вести отчетность» .
«… в марте с.г. подано прошение о нанятии писаря, т.к. для уплаты писарю сумма для храма значительна, Староста просит оставить все по-прежнему на его ответственности, т.к. в чернее церковь готова, в погосте нет человека, которому можно было бы поручить исправление письмоводства, члены причта не могут, священники по обязанностям храма, диакон по старости, дьячки заняты хозяйством, не имеют свободного времени» .
Когда функция сбора денег на новый храм попадала в руки настоятеля М.М. Лабецкого, лично Лебедеву и его Строительной комиссии из собранных средств ничего практически не доходило. Согласно документам, в тот момент не финансировалась должным порядком и стройка. Известны даже случаи, когда священник изымал деньги у сборщиков Лебедева, которые собирали средства в столице и округе.
Конфликт разгорался день ото дня. – В конце концов, в июне 1861 г. священник был отстранен от участия в работе комиссии, а впоследствии решением С.-Петербургского Окружного Суда имущество его было арестовано и оставалось таковым в ноябре 1870 г. уже после его смерти .
«В Духовную Консисторию
От Благочинного Алексндра
Троицкого
…вновь поступивший Священник Александр Покровский и диакон Аввакумов, члены Строительной Комиссии вместо священника Лабецкого…
… Священник Михаил Лабецкий, поелику противодействовал … постоянно возбуждая жалобы Комиссии, Указом Духовной Консистории от 15го Июня сего года за № 3543 удален от участия в занятиях Комиссии.
Ноября 22го дня 1861 года Благочинный Священник Александр Троицкий» .
С.Е. Лебедев как истинный патриот Доложска, намеревался строить на Погостской стороне особый дом для общественных нужд. Дом тот должен был стать штабом стройки. Очевидно, он им и был известное время, пока С.Е. Лебедев трудился на постах Церковного старосты и волостного старшины. В доме в неформальной обстановке принимались знаковые для Доложска решения. Впоследствии по русской традиции он был реквизирован, хотя мог бы стать для строителя премией за труды. – Как говорится: «Нет пророка в нашем отечестве»:
«..я имею намерение на церковной земле построить в нынешнем году на собственный счет деревянный дом с обращением оного, по истечении 12 лет в собственность Церкви, в сей дом будут перенесены заседания нашей Комиссии из дома училищного, для обращения сего последнего к своему назначению.
Мая дня 1860 года
К сему прошению Гдовского уезда, Доложского погоста, Церковный Староста
Сергей Лебедев руку приложил» .
В Клировой ведомости Доложской церкви за 1878 г., однако, указывается, что дом тот был выстроен отнюдь не на личные средства церковного старосты, и что он представлял все ж-таки – торговое заведение, за которое он ничего не платил в течение ряда лет. Очевидно, что общественное положение С.Е. Лебедева до поры позволяло ему делать это. Возможно, что торговля, которая велась в этом доме, давала С.Е. Лебедеву хотя бы и опосредованно некий доход, который позволял решать некоторые дела о долгах построенной им церкви.
Дом у С.Е. Лебедева в 1876 г. был изъят в пользу церкви. Общественная карьера его закончилась еще раньше. – Храм в основном был выстроен. Остались долги, с которыми власти разбирались еще долгие годы. О работе же С.Е. Лебедева на посту старшины Константиновской волости сегодня практически ничего не известно. Волостные документы, очевидно, не сохранились, по крайней мере, не обнаружены авторами этого материала:
«Дом, устроенный в 1862 году для торгового заведения крестьяниным Сергеем Лебедевым от котораго за неуплату 12-летней аренды по Исполнительному листу СПетербургского Окружного Суда … Мая 1876 г. за № 2047: отобран в пользу Церкви и возвращено в собственность Церкви на распоряжение причта, каковой с Марта 1877 года отдан снова на 6 лет в аренду другому торговцу на основании указа Духовной Консистории от 14 февраля 1875 г. за № 466.
Подписи: Священник Андрей Лебедев,
« Григорий Покровский,
Диакон Иоанн Осиновский,
Дьячек Маркел Яценко,
Причетчик Андрей Горинов» .
В ходе строительства в 1861 г. вышел Манифест о выходе крестьян из крепостной зависимости. Важную роль в выработке концепции его играл «вождь партиии реформ» Великий Князь Константин Николаевич, владелец Доложского края, на которого в Польше сепаратисты совершили покушение .
Согласно новому законодательству уже в 1863 г. в Доложске была образована самостоятельная волость, выделившаяся из состава Выскатской волости. Возглавил ее так же С.Е. Лебедев, энергия и энтузиазм которого поражают . Очевидно, в тот момент другой кандидатуры на должность руководителя в Доложске не было. – Приискивать человека со стороны не стали. В верноподданническом раже волость была переименована в Константиновскую. Схожую акцию предприняло волостное правление Выскатки, где Константиновским стало училище, которое строил Е.А. Андреев, отметившийся на ниве местной истории и принимавший посильное участие в оплате строительства.
Несмотря на «маркетинговый» ход с переименованием волости, финансирование из Петербурга в деле строительства ни на шаг не двинулось. Строительная комиссия попала в цейтнот. – Затраты росли, а приход срдств неуклонно падал. – Долги оставались долгами, и покрывать их никто за комиссию не думал. Так или иначе, строительство довели до освящения, которое в торжественной обстановке свершилось 21.09.1864 г. Его «привязали» ко дню тезоименитства Великого Князя – Дмитрия Константиновича.
Дело переименования волости не прошло бесследно. – Правление Константина Николаевича взяло на себя траты по проведению праздника. Великий Князь присутствовать на торжестве не мог, а потому прислал в Доложск высокопоставленную делегацию .
По случаю освящения главного престола Св.-Успенского храма С.Е. Лебедев с полным основанием имел право дать в февральском номере издания «Церковная летопись» (1865) описание доложских событий. Он создал историко-фактологический очерк, которому мог позавидовать профессиональный корреспондент . От третьего лица привел он биографию строителя храма, перечисляя основные события в дни торжеств. При этом С.Е. Лебедев нигде не упомянул об участии в строительстве священства.
Торжество освящения храма в Доложском погосте
В сентябре минувшаго года происходило торжество в скромном и уединенном селе Гдовскаго уезда, но торжество весьма знаменательное и отрадное. Поводом к нему было событие, благодаря Бога, довольно обыкновенное на св. Руси. Но не совсем обыкновенны некоторыя обстоятельства, сопровождавшия это событие и предшествовавшия ему.
Село Доложский – погост расположено в живописной местности, на берегу озера, и котораго вытекает речка Долгая, впадающая в реку Лугу. Вблизи его виднеется множество курганов, или сопок, под которыми зарыты кости шведских и других, неприязненных России, воинов, падших в битвах с храбрыми новгородцами, много веков назад тому. С давних времен здесь существовала деревянная церковь во имя св. Архистратига Михаила, но в 1779 году она, за ветхостию, разобрана. На место ея построен новый, более обширный, но также деревянный, храм, в честь Успения Божией Матери, с приделом св. Архангела Михаила. Поводом к посвящению храма именно в честь Успения [Божией] Богоматери послужила замечательная пещера, находящаяся на другом берегу речки Долгой. Пещера эта устроена природою внутри невысокой горы, покрытой богатою растительностию. Внутри пещеры, недалеко от входа, родник чистой, приятной воды. Далее пещера расходится крестообразно в три стороны и в точке пересечения ея ветвей, как бы под сводом, стоит озеро с прекрасною водою, которая почитается целебною. Предание местных жителей говорит, что здесь спасался какой-то пустынник, который здесь же и отошел ко Господу. Пещера эта напомнила жителям села Доложскаго святыя пещеры Киева и Пскова, где главные храмы посвящены воспоминанию Успения Богородицы. Кроме того, в церкви этого села издавна была в особенном уважении древняя икона Успения Богоматери, считаемая чудотворною. Она украшена ныне богатою серебряною ризою в 20 фунтов чистаго серебра; это риза пожертвована одною девицею дворянкою, в благодарность за чудотворное избавление от погибели. На поклонение этой иконе ежегодно приходят целыя тысячи богомольцев из окрестных и даже отдаленных мест, особенно 15 августа, когда совершается крестный ход из церкви к названной выше пещере.
Выше мы сказали, что в селе Доложском есть деревянная, довольно обширная и еще прочная церковь. Казалось бы, что не было крайней нужды, да и не представлялось возможности – построить новый каменный храм. Небогатые прихожане Доложской церкви, удаленные от столицы и торговых путей, не могли доставить и половины той суммы, которая потребовалась бы на построение каменнаго храма. В 1858 году, по приходорасходным книгам Доложской церкви, значилось кошельковой суммы только 2600 рублей 38 копеек. Из этой суммы на починку деревянной церкви и возобновление иконостаса, употреблено около тысячи рублей. Можно ли же было, с такими ничтожными средствами в настоящем и скудными надеждами в будущем, даже мечтать о постройке каменной церкви?.. И между тем в том самом 1858 году был заложен, а в 1864 году, только через шесть лет спустя, уже и освящен обширный великолепный каменный храм, который мог бы служить украшением любаго города… Что это такое? Разве это не чудо своего рода?..
Построение каменнаго храма в селе Доложском служит одним из безчисленных доказательств, что на св. Руси всякое доброе и святое дело, венчается успехом, если попадет в хорошия руки. Оно свидетельствует и о том, что на св. Руси и теперь появляются драгоценные самородки: это люди простые, неученые, но такие, которые удивят вас и светлым умом, и несокрушимой энергией характера, и твердостию воли в исполнении задуманного предприятия… Но будем рассказывать по порядку.
С 1856 года, после окончания тягостной для России Крымской войны, начинается ряд преобразований, благодетельных для России; непрерывным потоком полились на нее милости возлюбеннаго и великаго Монарха ея. Народ русский как бы ожил, поднял голову и увидел, что впереди ждет его светлая будущность. В радости сердца, он благодарил Бога и усердно молился за Царя своего. В чем же выражал он свои благодарныя чувства? Строил новые храмы, устроял приделы, ставил в храмах иконы св. Александра Невскаго. Этому-то возбуждению народнаго чувства обязан и новый Доложский храм своим существование.
В 1857 году избран был в должность старосты Доложской церкви крестьянин того же села, Сергей Ефимов Лебедев, молодой человек, не имевший тогда и тридцати лет от роду. Ему-то крепко запала в голову мысль – построить новый каменный храм в своем селе, – и осуществлению этой мысли он посвятил все свое время, все силы души и тела. Не смотря на имевшияся тогда ничтожныя средства церкви, уже в 1858 году Лебедев исхлопотал и план и смету для новаго храма и разрешение на постройку его. Закипела небывалая деятельность на берегу Доложскаго озера; прихожане возили дрова и каменья, рыли глину, жгли кирпичи, добывали бревна. В том же 1858 году, 14 августа, торжественно совершена была закладка новаго храма. Первыми вкладчиками и пособниками святом уделу явились, как и во многих других случаях, Высочайшия Особы царствующаго Дома. Благочестивейший Государь Император пожертвовал, на построение новаго Доложскаго храма, 300 рублей; блаженной памяти Императрица Александра Феодоровна – 500 рублей; Благоверный Государь Наследник Цесаревич, с Августейшими Братьями своими – 100 рублей; Благоверный Государь Великий Князь Константин Николаевич из своей дачи приказал отпустить 200 кубич. сажень дров и 350 бревен. Вслед за тем, потекли пожертвования частных лиц, менее значительныя, даже мелочныя, но частыя и непрерывныя. Работы впрочем шли быстрее, чем поступали пожертвования, и не раз случалось, что в кассе строительной комиссии не было ни гроша для расплаты с рабочими. Строители однако не унывали, продолжали работу без остановочно; Господь явно благословлял их труды, и не редко посылал им неожиданную помощь. Через четыре года, обширный и высокий храм, с красивою колокольнею, был готов вчерне, покрыт железною крышею, увенчан златоблестящими крестами. Самым важным пособием для строителей была сумма в 5000 рублей, заимообразно выданная из Св. Синода, с облегчительною разсрочкою платежа и самыми умеренными процентами
Летом 1864 года великолепный храм сиял полным блеском и был готов к освящению. Между тем, средства строительной комиссии истощились почти совершенно. Нужно было еще приготовить приличную ризницу и утварь для новаго храма, предвиделись немаловажные расходы при его освящении. В это-то время благочестивые строители неожиданно обрадованы были истинно великою и богатою милостию. Великий Князь Константин Николаевич, в удельном владении котораго была большая часть крестьян Доложскаго погоста, прислал сказать, что все издержки по освящению храма Он принимает на свой счет. Это милостивое внимание и щедрая помощь Великаго Князя наполнили сердца прихожан доложских безпредельною радостию и благодарностию. Освящение назначено было на 21 число сентября (минувшаго года), как день, в который празднуется тезоименитство одного из Августейших сыновей Боголюбиваго жертвователя, – тезоименитство Великаго Князя Дмитрия Константиновича.
Освящение храма в Доложском погосте совершилось в назначенный день с величайшим торжеством, никогда невиданным в уединенном и далеком селении. Только многочисленныя и разнообразныя занятия воспрепятствовали высокопреосвященному Исидору, митрополиту новгородскому, и с. петербургскому, исполнить усердную просьбу прихожан – лично самому освятить Доложский храм, и были причиною, что это дело поручено было высокопреосвященным Владыкою – викарию его, преосвященному Герасиму, епископу ревельскому.
Преосвященный Герасим, с архимандритом Митрофаном, свитою и певчими, прибыл в Доложский погост за день до освящения храма и занял приготовленное для него помещение в новом доме, построенном для местнаго священника на самой площади, против храма. На другой день, 20 сентября, прибыл в качестве представителя Его Императоскаго Высочества, Великаго Князя Константина Николаевича, г. шталмейстер двора Его, Виктор Александрович Бибиков, в сопровождении г. управляющаго г. Павловском, Константина Петровича Ратаста: для них приготовлено было помещение в новом красивом доме, находящемся на той же церковной площади и назначенном для помещения сельскаго училища. Накануне торжества, досточтимая икона Успения Божией Матери перенесена была из старой церкви в новую, с крестным ходом, при звоне колоколов на обеих церквах и безчисленном собрании народа, который пришел на торжество освящения храма не только из ближайших окрестностей, но и из отдаленных мест. В след за тем началось всенощное бдение в новой церкви, по чину. Приведенные в восторг и умиление и благолепием храма, и стройным, превосходным пением митрополичьяго хора и присутствием с ними архипастыря, поселяне молились с усердием и слезами. Всенощная кончилась, но народ и после того не выходил из церкви, как бы очарованный невиданным зрелищем. Почти всю ночь до разсвета он стоял в церкви, или ходил в ограде и на площади около храма. К утру прибыл еще дорогой гость: генерал-майор Порфирий Васильевич Чебыкин, которому поручил, вместо себя, присутствовать на торжестве освящения его светлость, князь Александр Аркадьевич Суворов, военный генерал – губернатор Санкт-Петербурга.
В 9 часов 21 сентября совершено было в новом храме обычное водоосвящение, а около 10 часов, по прибытии и облачении преосвященнаго Герасима, началось и освящение самаго храма. Это священнодействие, даже и совершаемое одними священниками, при самой скромной обстановке, возбуждает в простых сердцах, не утративших чувства веры и благоговения, священный восторг и умиление, привлекает толпы богомольцев из отдаленных мест. Что же должны были чувствовать жители села Доложскаго, когда пред ними совершалось освящение – их собственнаго храма, для них и их же трудами постреннаго, совершалось самим архиереем, с блестящею свитою, при стройном пении хора, в присутствии знатных представителей Высочайших Особ?.. О, такия впечатления не забываются народом и не проходят даром. Одним таким днем дан, может быть, добрым поселянам такой урок веры и верности Православию и Придержащей Власти, котораго не в состоянии дать иная школа в течение нескольких лет. Мы уверены, что если бы даже отпадшия чада православной Церкви, оставив хоть на время свою слепую ненависть и предубеждение, пришли сюда в это время, – и они сказали бы, что, ложно так называемые ими, никониане чтут истиннаго Спасителя Христа, что они истинныя чада св. Церкви и что с ними – Бог.
Освящение храма, с обычным крестным ходом и другими, сколько знаменательными, столько же и торжественными обрядами, совершено было в стройном порядке и благочинии. Вслед за тем, совершена была преосвященным, с многочисленным собором сослужащих, Божественная Литургия. По окончании ея, богомольцы еще около часу оставались в храме, стремясь принять благословение архипастыря. По выходе из храма, народ наполнил обширную площадь пред церковию; звон колоколов, легкий шум празднующих, – все выражало и поддерживало тот же священный восторг, который чувствовался и в храме.
Началась другая часть праздника, другая сторона веселия, в которой духовное соединялось с вещественным. Архипастырь, вместе с почетными гостями, приблизился к столам, накрытым пред зданием училища. На них была приготовлена трапеза для избранных крестьян Выскатской, Константиновской и Добручинской волостей. По прочтении молитвы, преосвященный благословил эту трапезу, устроенную повелением и щедротами Благовернаго Великаго Князя Константина Николаевича, для 300 Его преданных крестян-земледельцев. Весело и чинно садились крестьяне за роскошные столы, снабженные обильно яствами и питием. Раздался тост за здравие возлюбленнаго Монарха – Благодетеля России, громкое ура огласило воздух, полковая музыка заиграла мотивы народного гимна; сердца и уста всех невольно припевали: «Боже! Царя храни!». Вслед за тем провозглашены тосты: за Государыню Императрицу, Благовернаго Государя Цесаревича, за милостивейшаго Великаго Князя Константина Николаевича и за весь Царствующий Дом, за светлейшаго князя А.А. Суворова, генералов Чебыкина, Бибикова и Ратаста, – наконец за строителей и благотворителей храма. Обед крестьян продолжался 2 часа, после него был подан кофе и десерт. Не смотря на всеобщий сильный восторг, угощаемые не забыли ни на минуту приличия и умеренности. Честь и хвала доброму русскому народу! На этот раз он показал себя достойным великих милостей Божеских и Царских. После того представилось новое зрелище, не менее занимательное, а для некоторых и – полезное. На высоком шесте утверждены были разные подарки, или призы; молодые удальцы бросились добывать их – с разным успехом, среди веселаго смеха и говора тысячеустной толпы. Призы были разобраны все. Затем, с балкона училищнаго дома посыпались на народ пряники и конфекты. Как муравьи или резвыя ласточки, ринулись поселяне подбирать и ловить на лету эти любимыя лакомства.
Наступил вечер. В комнате училищнаго дома, имевшаго в это время вид маленькаго дворца, накрыт был стол для 50 персон духовенства и почетных гостей. Снова провозглашены были те же тосты, – но на этот раз они сопровождались не только звуками музыки, но и громом выстрелов из ручных пушек. Не нужно и напоминать, что стол отличался обилием и богатством – царским. К концу обеда весь дом был и снаружи иллюминирован; начался фейерверк, – зрелище, доступное только жителям столиц и от века невиданное в каком нибудь Доложском погосте. Фейерверк состоял из шести картин; в заключение появилось вензелевое изображение Августейших имен (А.М.), окруженное сиянием бенгальских огней. Затем началось народное гулянье и хороводы. Полковая музыка почти не умолкала с 2 часов полудня до 10 вечера и закончилась, вместо вечерней молитвы, умилительным гимном: «Коль славен наш Господь в Сионе». После того, все смолкло и народ тихо разошелся по домам, благодаря Бога за ниспосланную радость и за милости Великаго Князя.
Долго будут помнить жители села Доложскаго торжество 21 сентября; долго будут разсказывать о нем, на поучение детям и внукам .
В Российском Государственном историческом архиве СПБ сохранилась копия отчета П.В. Чебыкина – Бау-Адьютанта военного Генерал-Губернатора С.-Петербурга А.А. Суворова о поездке в Доложск на освящение храма. В этот же день на освящение прибыли в Доложск – Шталмейстер двора Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича В.А. Бибиков и Управляющий Павловским Городовым Правлением К.П. Ратаст. Освящение проводил Преосвященный Герасим, епископ ревельский в сопровождении архимандрита Митрофана и многих священников. Великий Князь взял на себя финансовое обеспечение праздничных торжеств. Расходы по празднику по обычаю так же несли причт и крестьяне. По свидетельству Ефима Андреева П.В. Чебыкин бывал и в Выскатке по поводу утверждения Крестного хода Доложск – Иванов Ручей – Выскатка – Руя (8 – 9 – 10 – 11 сентября). Другой раз П.В. Чебыкин приезжал в Выскатку уже по поводу освящения Выскатской Константиновской школы.
Копия с докладной записки
С. Петербургскому Военному Генерал-губернатору
Генерал-Майора Чебыкина от 27 сентября
Отправляясь, по приказанию Вашей Светлости, 19 текущего сентября [1864] во Гдовский Уезд для присутствования при назначенном 21 сего же сентября освящении оконченной постройкою в селе Доложском, Константиновской волости, новой каменной церкви, во имя Успения Божьей Матери, созидавшейся пожертвованиями Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича и всей Императорской Фамилии, а так же частию доброхотными приношениями, – я прибыл в Доложск в ночь с 20 на 21.
Встреченный старшиною Константиновской волости, крестьянином Сергеем Ефимовым – строителем этой церкви, а ныне старостой оной, объявил о невозможности прибыть Вашей Светлости на освящение, (?), уполномоченный всем обществом тамошних крестьян принимать и выслушивать вся до них при этом случае относящееся и отвечать за них, выразив мне искреннее всех их об этом сожаление, отвел мне помещение, которое было приготовлено для Вашей Светлости. При этом Ефимов сообщил мне, что того же дня вечером приехал в Доложск Шталмейстер Двора Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича – Тайный Советник Бибиков, и поместился в приготовленных для Его Высочества комнатах, независимо от этого он передал мне, что по распоряжению Великого Князя к освящению церкви прибыли: С.-Петербургский Викарий Епископ Герасим, с одним из Архимандритов, полным (?) и хором Невских певчих; что собралось так же ближайшее духовенство и приехали местные власти, как то: Мировой Посредник Уездный Начальник, Становой Пристав, Командир расположенного в г.Нарве Олонецкого полка, с батальонным Командиром Полковым Адьютантом и Полковою музыкою, а равно приглашены были некоторые из соседних помещиков с их семействами и собралось, как впоследствии объяснил Уездный полицейский начальник, до 15 человек окрестных и дальних крестьян.
21 сентября день освящения храма, начался церковною службою, совершенною от начала до конца Преосвященным соборне со всем бывшим тут духовенством. Тайный советник Бибиков прибыл в церковь вместе со мною в сопровождении (?) лиц.
По окончании торжественного Богослужения, продолжавшегося с 10-го до 2-го часа, Преосвященный и официальные лица вышли из церкви на площадь, приглашенные к приготовленному на оной, слишком на 33 человек столу крестьян, будучи поздравленные Епископом с окончанием богоугодного дела, по благославении им трапезы, сели за стол. Четвероугольная площадь, с сооруженною по средине ея новоосвященною Церковью в Русско-Византийском стиле, обнесенною каменною с чугунными решетками оградою, была наполнена народом; столы для крестьян из трех соседних волостей и всех прибывших к этому дню волостных старшин, были расположены в два ряда противу трех нарочно построенных к этому времени домов, расположенных в ряд противу Задних дверей храма. Роскошная сервировка стола, кухня, припасы и придворная прислуга были от Двора Великого Князя Константина Николаевича. Обед для крестьян состоит из 10 блюд, с фруктами пивом и медом; во все продолжение стола играл хор музыкантов Олонецкого полка.
Когда крестьяне сели за стол, Тайный Советник Бибиков пригласил Епископа Герасима, меня и некоторых из присутствовавших к завтраку, который был приготовлен в столовой, устроенной в среднем из трех вновь построенных домов, во втором этаже коего находилось помещение для Вашей Светлости: в остальных же двух :в правом – комнаты Великого Князя, а в левом – Преосвященного.
После короткого завтрака Тайный Советник Бибиков и я, в сопровождении бывших на оном лиц, кроме духовенства, вышли к продолжавшемуся столу крестьян, где Шталмейстером Его Высочеством были предложены тосты :за здоровье Государя Императора и великого Князя Константина Николаевича, сопровождавшийся криком «Ура» и тушем полковой музыки; после этого я предупредив г.Бибикова, обратился к сидевшим за столом крестьянам от имени Вашей Светлости.и сказав им, что Вы крайне сожалеете о невозможности разделить с ними настоящее торжество, но поручили мне поздравить их; предложил тост за их здоровье, который и был принят единодушныи «Ура» нескольких тысяч присутствовавших.
За тем присутствующий за столом, старшина Константиновской волости и староста новоосвященной церкви, крестьянин Сергей Ефимов провозгласил тосты: за здоровье Вашей Светлости, Тайного Советника Бибикова и мое. К самому концу стола, когда крестьяне готовились вставать.по соглашению с Г. Бибиковым, я вновь предложил от имени Вашей Светлости тост за здоровье Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича, и за последовавшим после сего восторженных криках «Ура», крестьяне вышед из за стола.отправились за перешедшими в противоположный конец площади музыкантами к устроенному там столбу с навешенными на нем вверху призами. Состязание продолжалось часа полтора, после чего на балкон средняго дома вынесено было несколько корзин сельских гостинцев, которые и бросали в толпу народа, привлеченную к балкону перешедшую от столба музыкою.
При конце же столба Сергей Ефимов обратился к Тайному Советнику Бибикову, передавая общее желание послать заграницу телеграмму Его Высочеству, в которой была б выражена верноподданническая их всех благодарность; но Его Превосходительство объяснил им, что сам доведет обо всем происходящем до сведения Великого Князя.
В 5 часов В.А. Бибиков пригласил Преосвященного Епископа Герасима, меня, всех из присутствовавших официальных лиц, а так же бывших тут помещиков с их семействами к обеду, который во всех отношениях представлял царское угощение. За обедом Г. Бибиковым провозглашены были тосты: за здоровье Их Императорских Высочеств и Великого Князя Константина Николаевича, а так же Епископа Герасима, который в свою очередь ему ответствовал.
С наступлением сумерек площадь и помянутые дома были иллюминированы шкаликами, на среднем же доме был установлен щит с вензелем Их Величеств и великого Князя, и при продолжавшейся музыке, сожжен был великолепный фейверк с пятью декорациями.
В 7-ом часу те же лица (В.А. Бибиковым приглашены были) к чайному столу; у балкона дома играла музыка и стояли толпы народа, которого и по наступлении вечера, когда уже расходились гости, бывшие на балконе, я обратился к ближайшим людям из стоявшей толпы возле балкона, и сказал им в коротких словах, что этому торжественному дню, начатому ими с молитвою, приличествует и окончание молитвою же. Когда вслед за этим музыканты стали играть «Коль славен наш Господь», то весь народ, сняв шляпы, вознес сердечную молитву к Богу.
После этого все стали расходится. Во весь день при самом искреннем весельи не было ни малейшего беспорядка. На другой день у … (оторван край) простясь с Тайным Советником Бибиковым, я отправился вслед за ним обратно, при чем сопровождавшие нас толпы народа не переставали выражать свои верноподданическия чувства Их Величеством и благодарность Его высочеству и вашей Светлости.
Имею честь почтительнейше донести о вышеизложенном Вашей Светлости.
Об адресате докладной записки известный словарь рассказывает:
«Суворов Александр Аркадьевич – (граф Рымникский, кн. Италийский, 1804 – 82) – внук генералиссимуса С., генерал-адъютант и генерал от инфантерии. Воспитывался за границей, начал службу юнкером в л.-гв. конном полку; с отличием участвовал в персидской кампании; во время турецкой войны 1828 г. находился при особе государя; позже командовал Финагорийским полком; в 1848 г. назначен лифляндским, эстляндским и курляндским ген.-губернатором. На этой должности С. пробыл 14 лет и сделал много полезного для края, особенно в торгово-промышленном отношении, но подвергался упрекам в излишней снисходительности и даже слабости к немецкому элементу. В 1861 г. С. был сделан спб. военным генерал-губернатором, а по упразднении этой должности, в 1866 г. – генерал-инспектором всей пехоты» .
Через год в Доложске состоялось освящение правого придела нового Св.-Успенского храма. Опять прибыл генерал П.В. Чебыкин, который поднес причту и прихожанам вклад Военного Генерал-Губернатора А.А. Суворова – икону Св. Князя Александра Невского.
Освещение придела во имя Св. Архистратига Михаила
в храме Успения Пресвятыя Богородицы в Доложском погосте
Освящение это совершилось 4-го ноября настоящаго [1865] года.
Припомним при этом, что главный престол этого храма, посвященный Успению Пресвятыя Владычицы, освящен в сентябре прошлаго года, и торжество освящения описано в № 8 Духовной Беседы за текущий год.
Об этом торжестве, об этом новом храме мы много слышали, и теперь Бог привел и видеть его, и не только видеть, но и послужить освящению в нем придела во имя св. Архистратига Михаила .
Да, не даром о ней, этой новой церкви, так много говорено . Она сделала бы честь любой улице в любом городе. Видали мы по городам и кафедральные соборы, которые, по своим размерам и по всему, гораздо скромнее этой деревенской церкви!
В пять часов по полудни 3-го ноября ударили ко всенощной, которая к исходе шестаго и началась в новоустроенном приделе. Правили всенощную, по уставу, обновлению храма и празднику св. Архистратига Михаила. Не смотря на несколько сырую погоду и темноту вечера, молящихся в церковь ко всенощной собралось столько, что (после величания и чтения Евангелия) народ подходил для поклонения иконе св. Архистратига Михаила и для помазания освященным елеем не только до конца уставно и протяжно совершаемой всенощной, но и до конца перваго часа и даже после еще с полчаса времени.
На другой день, 4-го ноября, к водоосвящению ударили в колокол в половине девятаго. Но священнодействие началось только в 10 часов; потому что поджидали прибытия почетнаго гостя, генерала Чебыкина. Но ожидаемый гость не явился, и мы приступили к священнодействию водосвятия, а потом и освящения престола.
Священнодействовали, кроме архимандрита, местный благочинный, о. Александр Троицкий и еще пять священников, иеродиакон из Александро-невской лавры и два диакона. Когда, по начале литургии, прибыл наконец генерал Чебыкин, то главным входом во храм, за теснотою, провести его уже не могли, а принуждены были отворить для него боковыя двери в правом приделе. В ограде церковной, сверх того, помещалось столько богомольцев, сколько и в церкви.
Когда генерал Чебыкин прибыл, старшина внес в алтарь изящно устроенную икону св. Благовернаго Александра Невскаго, и старшему священнодействующему передано, что икону прислал народу светлейший князь Александр Аркадиевич Суворов , прося благословить ею народ.
Под конец литургии архимандрит сказал поучение к народу, из текста: род преходит и род приходит, а земля во век стоит (Еккл. 1,4). Затем, объяснив, что «это изречение значит: один род людей умирает, другой нарождается, а земля одна и таже,» – проповедник продолжал: «и при взгляде на ваши места, поневоле приходит мысль: сколько у вас перемен в 20 лет! как все на свете переходчиво! Вот, примерно, я ходил по этим местам еще юношею и теперь я перешагнул уже за половину человеческаго века. Кого я знал детьми, те стали мужами совершенными, отцами семейств, а некоторых нет уже в живых. Вот нас здесь не одна тысяча человек. А пройдет еще 10 лет, сколько нас убудет! А пройдет 20 – 30 лет, – и много ль нас останется? Останутся ваши дети и внуки, которые будут ходить по вашим могилам так-же как вы теперь ходите по могилам ваших отцев и братьев.
«Что же вечно на земле? Наименее вечны люди, мы сами. Но многое человеческое долговечно и даже вечно.
«Вот что долговечно – храм Господень, который вы создали в жилище Господу Богу, в душеспасительное прибежище себе.
«Посмотрите, вот ваша старая деревянная церковь простояла 100 лет, и еще, Бог милостив, простоит другия 100 лет. А эта церковь, каменная, новосозданная, даст Бог, простоит многия сотни лет, подобно древним храмам на св. Руси, каковы есть в Ново-городе, Москве и Киеве, которые стоят уже несколько сот лет. Ведем мы речь к тому, что вы сделали прекрасное, прочное, вековое дело, поставили себе вековечный памятник.
«Да, именно памятник. Вы памятник поставили своим душам, которым по смерти вашей будет здесь всегда возглашаема: вечная память. Всех вас поминать будут в этом храме. Подумайте же, настанет время, что и кости ваши истлеют и могилы сгладятся и имена забудутся; а в этих священных стенах, на этом святом месте, непрестанно, в продолжение веков, в вечное поминовение ваших душ, будет возноситься к Господу заупокойная молитва: еще молимся о блаженных и приснопамятных создателях святаго храма сего и всех прежде почивших отцах и братиях, здесь лежащих…
«Вот что вечно – вечна молитва, которая в вечное поминовение ваших душ будет возноситься здесь; вечно ваше добро, которое возложили вы в боголюбезное дело создания св. храма сего, и которое, вослед за вашими душами, пойдет в небо и вечность.
«Слава и честь всем вам, создателям и благоукрасителям св. храма сего! Честь вам и хвала от Бога и от людей! Хвала всем – и тому, кто пожертвовал сотни, и тем, кто привез бревно или камень, кто положил кирпич, копал землю, дал на святое дело свою трудовую копейку, если не имел силы принести большую жертву.
«Возблагодарите же Господа Бога, сподобившаго вас совершить такое богоугодное, вековое, великое дело. Помолитесь за Царя и Царицу, за царственных Детей Их, за благовернаго Государя Великаго князя Константина Николаевича и супругу его. Их царственныя жертвы соединились здесь с жертвами вашими; Их царственныя очи с любовию и участием взирают на вас и на святое дело ваше. Почтите вашею любовью, вашим доверием и благодарностью и тех известных вам мужей, которые задумали и потом многими трудами, лишениями и скорбями помогли вам начать и совершить спасительное для всех вас дело, сумейте понять и оценить дары их, – это ваш долг.
«Дай вам Бог благополучно и завершить то, что богоугодно вами начато и почти кончено; всем вам дай Бог в радости узреть освящение и третьяго престола Божия во св. храме сем, ко дню св. равноапостольных царей Константина и Елены.
«Дай Бог, чтоб этот храм был для вас всегда училищем всего добраго, всегдашним напоминанием вашего христианскаго долга очищать и освящать ваш храм внутренний, святилище вашей души. Не упивайтеся вином, в немже есть растление души и тела. Не предавайтесь праздности – трудитесь: труд человеку нужен также, как воздуху и воде движение; стоячая вода загнивается; гулящий человек есть негодный человек; уразумейте необходимость для ваших детей школы, училища, грамоты: до сих пор учила вас неволя, а теперь пришло время жить вам своим разумом; через 10 лет вы сами увидите, что кто безграмотен, тот и останется назади; а сделавшись разумнее, вы станете и честнее и счастливее».
Заключено поучение молитвенным обращением ко Господу Богу: «Господи! сотвори храм сей непоколебим и прославлен Тобою до скончания века. Сотворшим же здание сие даруй Господи обновление в них даров Святаго Духа Твоего».
По свершении литургии, пред св. иконами: Успения пресвятыя Владычицы, св. Архистратига Михаила и присланною князем Суворовым, иконою св. Благовернаго Великаго князя Александра Невскаго, соборне духовенством отпет был молебен Пресвятой Богородице и святым Архистратигу Михаилу и Александру Невскому. По окончании молебствия, возглашено по обычаю многолетствие Благочестивейшему Государю Императору и всему Царствующему Дому, господину высокопреосвященному митрополиту Исидору, и в заключение, благоверному синклиту, воинству и благоукрасителям св. храма и всем православным христианам. По окончании многолетствия, старший священнодействующий, подняв кверху св. икону св. Благовернаго Александра Невскаго возгласил: «видите вы, православные, сию св. икону? На ней изображен лик св. Благовернаго Великаго князя Александра Невскаго. Она прислана вам на память сегоднешняго торжества светлейшим князем Александром Аркадиевичем Суворовым. Он есть прямой внук известнаго всему Русскому народу великаго вождя, Александра Васильевича Суворова, который крепко любил Русскаго воина и народ. Видимо, что и внук также любит Русский народ. Он хотел прибыть сюда сам, чтобы разделить с вами святую вашу радость; но государственныя заботы его задержали. С доверенным сановником он посылает вам сию икону на память и в благословение. Он желает, чтоб вы были счастливы, честны, трудолюбивы, разумны, – желает, одним словом, всякаго благополучия и успеха в добрых делах ваших». После этого священнодействующий осенил иконою св. Александра предстоящих; а икону св. Архистратига Михаила, по поручению старшины и общества, поднес генералу Чебыкину для поднесения от Доложскаго общества светлейшему князю. Затем, не смотря на утомление, все предстоявшие, не только внутри храма, но и бывшие во время службы вне его, подходили в строгом порядке к св. кресту, что продолжалось около часа времени.
По совершении всех священнодействий в новосозданном храме, архимандрит благословил накрытый среди площади стол для народа и роты солдат, прибывших к торжеству. А за тем, в училищном доме предложена обильная трапеза духовенству и почетным гостям.
А.Н.
В ЦГИА СПБ есть Дело, в котором рассмотрены действия священника М.М. Лабецкого. В 1866 г. на него поступила жалоба крестьян прихода, многие из которых подписались под особым приговором волостного схода. Наряду с подписью С.Е. Лебедева она была скреплена печатью и подписью Мирового посредника М. Орлова. – В Доложске велось церковное расследование о ненадлежащем исполнении Лабецким должностных обязанностей. – В итоге Дело, имевшее отчасти и политический окрас, дошло до рассмотрения в Святом Синоде:
«Указ Синода О проступках священника Константиновской церкви
Михаила Лабецкаго
Начато 29.04.1866 г.
Кончено 03.05.1866 г.
В.П.И
Следователь Гдовскаго Уезда
села Песья
Священник Алексий Вашневский
27 Апреля 1866 г.
№ 2
Его Высокоблагородию Посреднику
1 участка Гдовскаго Уезда
Митрофану Орлову
По записке Вашей Военному Генерал Губернатору о том, что в 1865 году священник Константиновской Доложской Церкви Михаил Лабецкий в день коронования Их Императорских Величеств и в день Царей Константина и Елены не служил во все обедни и собравшийся народ, подождав, с грустью в сердцах должен был разойтись по домам не помолившись в тот день за своего Царя Освободителя и ругал в церкви неприличными словами покойника из крестьян, – предписано мне указом С.Петербургской Духовной Консистории за № 1309 по указанным в прописанной записке обстоятельтвам собрать точные сведения. В записке Вашей не прописано кто именно не молясь за неотправлением Литургии в день коронования Их Императорских Величеств и в день Равноапостольных Царей Константина и Елены – ушел из церкви с грустью, а равно также не объяснено имяни покойника, котораго ругал в церкви Священник Михаил Лабецкий и при ком, а эти лица для поттверждения в справедливости Вашей записки мне необходимо допросить.
А потому предлагаю Вашему Высокоблагородию с возможною поспешностию представить ко мне в Доложский погост список лиц, как вышедших из церкви с грустью, в прописанные дни, так и участвовавших при погребении покойника, котораго ругал неприличными словами священник Михаил лабецкий, с обозначением имени покойника и числа месяца погребения.
С подлинным верно мировой посредник орлов».
«В. П. И.
Следователя Гдовскаго Уезда
села Песья Священника Алексия Вашневскаго
29 Апреля 1866 г.
№ 32
Его Высокоблагородию
Посреднику 1 участка Гдовскаго Уезда Митрофану Орлову
Во исполнение Указа С.Петербургской Духовной Консистории за № 1309м последовавшаго по записке Вашей с Жалобою на Священника Михаила Лабецкаго к Г. Военному Генерал Губернатору, вторично прошу Вас предоставить ко мне сведения о которых я просил Вас от 27 текущаго Апреля за № 28м с нарочным: ибо я за неполучкою от Вас сведений по Вашему же голословному доносу проживаю в Долоцком погосте уже несколько суток по напрасно, к ущербу своего здоровья и капитала и чрез то не имею возможности исполнить своевременно возложенное на меня Высшим Начальством следственное дело по клеветам подведомаго Вам крестьянина Сергея Лебедева. Ваше Высокоблагородие! Почтите меня каким либо уведомлением по прописанному дабы я не нашелся вынужденным довести до сведения Высшаго Начальства о Вашем не внимании к указам Консистории.
Следователь священник Алексий Вашневский».
«1864 года Мая 28 дня мы ниже подписавшиися временнообязанные крестьяне Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Константина Николаевича, Гдовскаго Уезда, Константиновской волости, будучи на Волостном сходе Положили: просить наше Начальство чтобы оно приняло ходатайство об переводе из нашего прихода однаго Священника Михаила Лабецкаго за его несчетныя и не стерпимыя для нашего общества обиды против построения Св. Храма и против начальства и разных полезных благоустройств для нашей общей жизни и мы уже несколько лет это терпим и разныя обидныя проволочки к многим следствиям и мы его же много защищали и одабривали как Отца Духавнаго в надежде, что исправится, но что дальше то хуже и хуже. Вот в одном нынешнем годе и не давно наделал Бог знает каких обид нам. Раз пришел в нашу Волостную сходку, в самое Волостное Правление в Присутствие, с железною палкою и сначала хотел убить Волостнаго Старшину и когда сторож остановил уже поднятую палку на воздух, то он Священник разорвал на стороже рубашку и потом замахивался на тех, которые уговаривали его. Сделал расстройство в крестном ходе, в день Преполовения, ругал в церкви при прочтении отходной молитве Мертваго крестьянина деревни Заручья Никифора Алексеева в присутствии многих посторонних, неприличными словами и не исповедывал его при смерти за то что он служил при новой церкви и делал добро для постройки ея и мало этаго: он обобрал церковныя деньги и вещи, которыя мы жертвовали к Божией Матери во время пасхальных молебнов и таких подобных случаев с ним было несколько раз. При всем этом повторяем покорнейшую просьбу об удалении его Лабецкаго с нашего прихода, в чем и подписуемся, крестьяне деревень: Хотил Иван Лукьянов, Крюковщины Иван Феоктистов, Исаак Михайлов, Иван Иванов, Карней Федоров, Мышкина Карней Иванов, Григорий Гаврилов, Мосей Степанов, Климон Петров, Филип Герасимов, Ефим Иванов, Федор Григорьев, Семен Иванов, Дедина Ефрем Леонтьев, Ефрем Титов, Понтелей Евдокимов, Лупан Михайлов, Василий Назаров, Андрей Васильев, Харитон Иевлев, Детковой Горы Дорофей Понтелеев, Иван Понтелеев, Грисовой Иван Федотов, Максим Игнатьев, Борисовой Горы Матвей Еремеев, Николай Трифонов, Кузьма Матвеев, Дементий Егоров, Евсей Яковлев, Гоянщины Илья Яковлев, Василий Нестеров, Лосевой Горы Филип Иванов, Дементий Степанов, Семен Кузьмин, Петр Иванов, Стряжина Лога Данило Степанов, Леонтий Григорьев, Филат Малофеев, Иван Ионов, Иван Ефимов, Максимовой Горы Павел Петров, Трофим Антонов, Селкова Иван Иванов, Григорий Леонтьев Семен Митрофанов, Филева Григорий Андронов, Чехлово Афонасий Филатов, Ефим Климанов, Ростил Алексей Васильев, Семен Назаров, Егор Петров, Матвей Деянов, Павел Иванов Прокофий Петров, Столбова деонис тиханов, климан Марков, Егор Никифоров, Иван Григорьев, сорокино Андрей петров, киткова Петр Лаврентьев, влас Филатов, Игнатий Дементьев, Дмитрий Михайлов, Петр Панфилов, нарниц Петр филипов, Иван Лаврентьев, Макар филипов, Спиридон Иванов, Говорова Василий Иванов, Абрам карпов, Иван Дмитриев, лужиц ефим семенов, тимофей семенов, яков Павлов, Степан Иванов, Ефим Филиппов, Трофим Антонов, Федор Савельев, Захрелья Емельян Яковлев, зайцково осип Ефремов, Петр Павлов, Иван яковлев, яков Иванов, давыд Кузьмин, надруй Иван филипов, феофан Ефимов, митрофан Мойсеев, Егор Феоктистов, еким Сергеев, бора 2го яков петров, филип родионов, Родион Антипов, Иван Иванов, Данило Минаев, Понкратий Павлов, Заручья Григорий Иванов, Григорий Савельев, Дмитрий Васильев, Изборовья Михайло Егоров, Григорий Михеев, Малаго изборовья Василий Иванов, новопетровска Данило Филатов, за себя и за неграмотных по личной их просьбе крестьян дер. Заручья Григорий Савельев руку приложил. За себя и за неграмотных, по личной их просьбе крестьян той же деревни никандр Титов руку приложил. За себя и за неграмотных, по личной их просьбе крестьян той же деревни Василий Иванов руку приложил.
Сей приговор волостнаго схода константиновское Волостное Правление в действительности его свидетельствует с запискою в установленную книгу под № 6 и с приложением казенной печати. Мая 31 дня 1864 года
Волостной старшина
Сергей Лебедев
Волостной писарь Гусев
(М. П.)
С подлинным верно мировой
посредник орлов
Казенная печать»
Примечательно, что Н.А. Скроботов в «Памятной книжке окончивших курс в С.-Петербургской духовной семинарии», очевидно, со слов церковного старосты С.Е. Лебедева и жителей Доложского пог. сделал о М.М. Лабецком некорректную приписку:
«Лабецкий Михаил Матвеевич, свящ. Окончил СПбДС в 1821 г. †1870 г. Это был очень умный человек по своему времени, но в то же время большой сутяга» .
В ЦГИА СПБ есть свидетельства о прекращении финансовой деятельности Строительной комиссии в Доложском пог. На это имелись официальные Указы Духовной Консистории, к сожалению, не сохранившиеся в просмотренных фондах (1869 – 1870):
«№ 35 1 Июня 1872 года
Его Высокоблагословению О. Благочинному
Священника села Вейна Александру Редкинскому
Причта Доложской Успенской церкви
с церковным старостою
Рапорт
… мы имеем в виду Указы Духовной Консистории, которыми строительная Комиссия в действиях своих за окончанием постройки церкви упразднена; так указом духовной Консистории от 24 Июля 1869 года за № 3302 коим предписано Комиссии «чтобы она никаких сумм к себе не принимала а предоставила принимать их причту и записывать в общую церковную книгу». Это предписание Духовной Консистории было подтверждено строжайшим Указом Духовной Консистории от 18 марта 1870 г. за № 630 на прошение членов Комиссии о выдаче им строительной книги на 1870 год, было объявлено оной, что за приведением постройки церкви к окончанию, Консистория не находит нужным выдавать особой строительной книги, с подтверждением при сем что бы Комиссия все какие имеет суммы на постройку церкви и уплату долгов предоставила от Комиссии причту со старостою» .
Перечень проблем, возникших в связи с храмовым строительством в Доложском пог. поистине, бесконечен. Проверки и ревизии выявляли нарушения в ведении строительной и церковной документации. В этом со стороны С.Е. Лебедева и товарищей можно усмотреть как небрежность, так и умысел. Можно усмотреть здесь и халатность со стороны причта. Очевидно, местный причт был малосведущ в делах бухгалтерии и канцелярии. Староста храма и священники редко заглядывали в особую инструкцию по строительству. В одном из документов той поры сообщалось о злоупотреблениях С.Е. Лебедева и членов подчиненной ему Строительной комиссии:
«№ 135. Получен 8 Сентября 1872 года.
Его Высокоблагословению
Села Вейно Священнику О.
Александру Петровичу Редкинскому
Причта Доложской Успенской
Церкви с Членами Причта
Репорт
На предписание Вашего Высокоблагословение от 12 Августа за № 201, в следствие Указа Духовной Консистории от 4 Августа за № 3051 честь имеем объяснить что 1., хотя в означ. Указе Духовной Консистории предписано причту нашей Церкви и Приходскому Попечительству требовать от Членов бывшей Строительной Комиссии поверочных сведений для продолжения дела постройки Церкви, и того, чтобы члены Комиссии не опустительно сносились с Причтом и Попечительством по всем распоряжениям и одни ничего не начинали, но нам в настоящее время никаких поверочных сведений для продолжения постройки Церкви не нужно, так как постройка Церкви во всех частях приведена к окончанию еще в 1867-м, кроме третьего последнего придельнаго Иконостаса, устройство коего приняло на себя Приходское Попечительство, и сей Придел в настоящее время уже окончательно приготовляется к освящению. Сведения же о долгах, лежащих на нашей Церкви нам известны, так как Комиссиею часть долгов помещена в общей домовой ведомости, другая часть оных значится в приходно-расходных книгах за 1866-й год, кои никем из Членов Причта не подписаны, и еще часть долгов помещено бывшим Церковным Старостою Крестьянином Сергеем Лебедевым в частной записи прихода и расхода Церковных сумм за 1868-й год, также из Членов Причта никем не подписанной, зашнурованной Лебедевым и его особоно какою-то частною печатию, при всем этом мы приведены в недоразумение, все ли долги, означенные в ведомостии книгах, должны быть признаны законными и подлежащими уплате, т.к. большое количество долгов значится сделанными на непроизводительные предметы, вовсе не нужные для Церкви, сделаны своевольно Светскими Членами Комиссии без всякого согласия Причта и Прихожан и действительность коих нам не известна; к сему же из предъявленных нам разными кредиторами расписок о долге с нашей Церкви, оказывается, что расписки эти выданы и подписаны одними Членами Комиссии из крестьян, за печатью не церковною, а печатью Комиссии о существовании которой нам до сего времени не было ничего известно, и при сдаче строительных документов Причту, оная печать не отдана, что также приводит нас в крайнее недоумение; а по сему мы просим Ваше Высокоблагословение ходатайствовать у Епархиального Начальства о назначении поверочной Комиссии для подробного разбора долгов, лежащих на Церкви, их законности или незаконности, но как Указом Духовной Консистории от 4-го Августа за № 3054 признано назначение Поверочной Комиссии не нужным, то мы просим Ваше Высокоблагословение испросить у Духовной Консистории разрешения – все ли долги, кои показаны Комиссиею д. б. признаны законными и подлежащими уплате или не все, и какие в особенности из них? – Разрешение сего нам в настоящее время крайне необходимо, т.к. кредиторы нашей Церкви десятками предъявляют свои требования об уплате им долгов, возбуждают неудовольствие и ропот, и вызывают Причт в Окружной Суд, как например – по делу поданного иска Шекатура Сверчкова – 287 руб. 50 к. с Судебными Издержками 38 руб. 60 к., тогда как по Строительным книгам деньги ему Сверчкову значатся как бы уплаченными» .
«15 Ноября 1874 г.
…
1. Приходно-расходная книга за 1868 г. была заведена прежним церковным старостою Лебедевым, им-же скреплена, подписана и запечатана частною печатью…
…в них, в конце, были вписаны Лебедевым разные произвольные долги и поставлены несообразные итоги.
…при книгах имеются две книги: Надпись на одной: «Книга (или тетрадь) для записи прихода денег по Доложской церкви с 1 Янв. 1868 года…
Все листы пронумерованы и шнурозапечатаны неизвестно кем, за подписью одного церковного старосты Сергея Лебедева и другая книга для расхода, состоящая из пронумерованных и шнурозапечатанных листов, за подписью на последнем листе то же старосты Сергея Лебедева.
…Кроме того, по приходной тетради староста Лебедев написал за церковью долг разным 27 лицам 2556 р. 67 к., но о долгах этих причт и староста настоящий, ничего не пишут о том – признаны ли оные сделанными законно и подлежат-ли удовлетворению.
…за 1865, 66 и 1867 г.г. нет подписей причта, а только церковного старосты и некоторых прихожан и объяснения о сем ни какого не сделано».
«…за освещение церкви по расходу: в 1867 году, в Мае м – це отчислено обществу прихожан, крестьянам Константиновской волости, в уплату долга 3470 рублей 398 р. 25 коп., но с чьего разрешения сделан сей заем, из книги прихода не видно,
С Апреля 1869 года, по 1874 год уплачено церковного долга Святому Синоду 5726 р. 15 к., а сколько остается доплачивать, того в книге не видно,
Не все статьи имеют расписки получателей денег. По обеим книгам встречаются поправки, приписки, несопровожденные надлежащими оговорками и, кроме того, приходная книга писана неграмотно» .
«3 Окт. 1875
В 1 Экспедицию С.-Петербургской Духовной Консистории
Благочинного Гдовского уезда, села Вейна Священника
Александра Редкинского
Репорт
Во исполнение Указа С.-Петербургской Духовной Консистории от 9 Июля 1875 года за № 2489, сим честь имею донести:
1. что во исполнениеУказа С.-Петербургской Духовной Консистории от 16 октября 1872 года за № 4034 29 Октября того же года отобрана печать от бывшей Строительной Комиссии Доложской церкви;
2. разосланы были всем кредиторам, значущимся в книгах строительной Комиссии, объявления, чтбы они сами или через своих доверенных или же по почте на имя Благочинного представили в учрежденную Поверочную Комиссию документы, по которым им должна Доложская церковь, для проверки таковых с записями в строительных книгах и для более точного определения церковного долга, с назначением срока на 2 Июля 1873 года;
3. 2 Июля 1873 года Благочиннический Совет с Доложским Причтом, Членами церковноного Попечительства и Членами бывшей строительной Комиссии обсудил: какия документы кредиторов считать законными, по которым церковь Доложская обязана по возможности уплачивать. Принимая во внимание своевольное устройство печати строительною Комиссиею, т.к. она ее сделала без дозволения Епархиального Начальства, постановлено Благочинническим Советом: просить Епархиальное Начальство предоставить причту считать законными расписки на которых имеется подпись причта, членов строительной Комиссии, с приложением церковной печати, равно и те, на которых, хотя и нет церковной печати, а строительной Комиссии, но есть подписи кроме строительной Комиссии непременно кого либо из членов причта, и преимущественно Священников».
В ЦГИА СПБ, в объемном деле о строительстве каменного храма в Доложске, изрядную часть составляют материалы тяжбы между старостой С.Е. Лебедевым и священником М.М. Лабецким . Разрядить запутанную ситуацию на строительстве прибыл новый священник – А.В. Лебедев, однофамилец церковного старосты. – Б;льшую долю славы строителя церкви в виде наград Епархии впоследствии уже получил он. Дело жизни С.Е. Лебедева, местного уроженца и патриота Доложска, фактически перешло имиджевой стороной к его однофамильцу, который отчасти «разруливал» финансовый коллапс на строительстве.
М.М. Лабецкий вскоре умер, а С.Е. Лебедев в 1869 г. был отстранен от церковных дел и выселен из построенного им церковного дома . Впоследствии у него через суд описывали уже немудреное имущество, а на причт возложили выплату долгов, которые частью высчитывались с должностных окладов.
Финансовые неурядицы, между тем, происходили с самого начала строительства, а в нач. 1870-х гг. для С.Е. Лебедева настали и вовсе «черные дни». Тяжесть долгов легла непомерным грузом на бывших членов Строительной комиссии, и в первую очередь, – на Председателя. На освящение последнего придела во имя Царей Константина и Елены народа прибыло совсем немного. Ввыручка при этом была небольшой:
«Задавшись тремя целями, наше [доложское] попечительство прежде всего обратило свое внимание на первую, а именно на местный храм, который, упадая все более и более, на собственные капиталы поддерживаться не мог, вследствие неоплатных долгов (около 30,000 р.) накопленных строителями храма. Обративши внимание на храм, попечительство все свои доходы употребляло на окончание устройства третьяго придела в храме, который и будет освящен 13-го февраля сего года. … Наконец, в заседании 7 января были избраны пять членов – ближайших по жительству к храму, для обсуждения вместе с членами причта и местным благочинным по вопросу, какие долги церкви признать истинными и следовательно оплачивать, и какие не признавать, так как многие истцы являются требовать с церкви долг по расписке засвидетельствованной не всеми членами строительной комиссии, а одним членом и даже – его сыном» .
«13-го февраля во вторник на масляной неделе, у нас происходило освящение третьего предела в нашем храме. Хотя весть о предстоящем у нас торжестве еще за неделю до оного разнеслась далеко, однако народу при освящении храма было немного, – не больше трех тысяч. Вследствие малочисленности народа и сбор по церкви и выручка за свечи едва-едва покрыли те расходы, которые сделаны были для освящения храма, именно: церковь выручила около 200 р. с. Освящение храма совершено было местным благочинным с шестью священниками. По совершении литургии все духовенство и некоторые светские лица собрались в здание Долоцкого сельского училища, где приготовлен был общий обед. После этого обед был предложен и некоторым крестьянам. Ярмарка была порядочная» .
«Судебный Пристав С.-Петербургскаго Окружного Суда, состоящий по Гдовскому и Ямбургскому уездам, Михаил Петрович Геринг (жительствующий: в городе Нарве, на Ивангородском форштадте по Гдовскому тракту, в доме Сысоева № 115), на основании 1030 ст. уст. гр. суд. сим объявляет, что во исполнение решения по исполнительному листу С.-Петербургскаго Окружного Суда по 4-му отделению, от 29-го ноября, 1872 года за № 4216, будет продаваться, в среду 28-го февраля сего 1873 года, в 10 часов утра, в Гдовском уезде, 1-го Стана, Константиновской волости, в селе Долоцком, в доме крестьянина Лебедева, движимое имущество, принадлежащее крестьянину того-же уезда и волости деревни Лужиц, Сергею Ефимову Лебедеву, – состоящее из мебели, переносной чугунной печки, сложенной кирпичной наполной печки, и для продажи на снос, деревяннаго одноэтажнаго строения малаго размера, в котором помещается кожевенный завод, и начатаго кирпичнаго жилого строения, – оцененное все на сумму 467 рублей. Опись и оценку можно разсмотреть по жительству Пристава, а продаваемое имущество в день продажи» .
Лебедев, между тем, не сдавался без боя. – Даже выселенный из торгового дома, уже в 1876 г. на имя Преосвященного он послал особое прошение, в котором просил взыскать в свою пользу многотысячные долги с Доложской церкви. При надлежащем удовлетворении долги эти могли бы доставить ему средства к построению не одного дома. Примечательно, что сумма первоначально заявленного им иска к Доложской церкви составила до 10 % сметной стоимости строительства, что было ударом для причта. Каким образом С.Е. Лебедев нажил капиталы, на которые в 1860-е гг. велось строительство, никто не знает:
«1876 Сентября 25
Его Преосвященству Исидору
Крестьянина Гдовского уезда,
Константиновской волости, деревни Заручья
Сергея Ефимова Лебедева
Прошение
Доложская Успенская церковь, что в Гдовском уезде, должна мне по прилагаемому при сем документу 6800 руб. сер., за уплатою по сему документу в 1868 году 350 руб., осталось дополучить 6450, после же сего причт Доложской Церкви мне не уплатил и не уплачивает до настоящего времени хотя бы по части из всей этой суммы, то хотя как прочим кредиторам, которым церковь эта далеко менее обязана и должна мне во всех отношениях; но между прочим причт не смотря на это и в силу (?) правил об уплате Казенных долгов, где оне должны строго соблюдать оныя и уплачивать без всяких личных исключений, т.е. равняя уплату по сумме каждого долга, но у них в настоящее время порядок ведется совершенно против этого и уплачивается по собственному своему желанию без всякого руководства означенными правилами и распределения по долговой ведомости, т.е. вопреки требованиям закона.
А потому вынужденным нахожу просить Ваше Преосвященство написать кому следует об уплате мне долга наравне с прочими кредиторами, распределить расчет согласно суммы моего долга и распространить это на те годы, в которые я не получал никакой уплаты.
Вести же дело в Окружном Суде разорительно сначала для меня, а потом для Церкви, в уплату разных пошлин и судебных издержек.
Милостивый Отец Архипастырь, обратите внимание к сей истинной моей просьбе, так как за напрасный каприз и злобу причта, я и вся моя семья находимся в крайней бедности и не имеем средств для воспитания несчастного дитя глухо-немого, который должен остаться без понятия о Св. Божестве и гражданской жизни.
При всем выше-писанном имею заявить, что упоминаемый долг мой за Церквой значится в подлинной Ведомости, представленной мной в Духовную Консисторию при церковных отчетах и подписями всеми членами строительной Комиссии и Св. … [обрыв края стр.]»
«13 Марта 1879 г.
В 1 экспедицию Спетербургской Духовной Консистории
Благочиннического Совета
Округа Благочиния Священника
Александра Редкинского
Объяснение
… Сергей Лебедев в бытность Церковным Старостою распоряжался церковными деньгами и вообще всем церковным хозяйством самоуправно и самовольно; так, напр., займы денег на постройку церкви у частных лиц не только сделаны без разрешения Епархиального Начальства, но и расходовались Лебедевым, как видно из дел Строительной комиссии, непроизводительно,
2. Занятые у других деньги Лебедев записывал позаимствованными будто бы от него, Лебедева, а заимодавцам на те же деньги давал от имени Комиссии особые росписки; так, напр., 500 руб., взятые им у крестьянина деревни Сорокина Ивана Петрова записаны Лебедевым данными в церковь от самого Лебедева, а Ивану Петрову дана от имени Строительной комиссии особая росписка на те же 500 рублей, через что из Церкви могла быть уплата 1000 руб. вместо 500.
Наконец,
3. Благочиннический Совет, по разсказам прихожан, особо близко знавших состояние Лебедева, убежден, что Лебедев не имел и не мог иметь собственных денег, которыми бы мог ссудить Церковь».
«28 Февраля 1879 г.
№ 251 1879 года Сентября 20 дня
По Указу Его Императорского Величества
1 Экспедиция С.-Петербургской Духовной Консистории
Слушали:
1. Рапорт Благочинного Александра Редкинского, от 28 Февраля 1879 г., за № 79…
…принимают иск в сумме 5175 руб. 99 коп.:
2947 руб. 78 коп. крестьянину Редкинской волости Ефиму Рябинину по исполнительному листу Окружного суда от 1872 года Ноября 29 дня за № 4266,
128 руб. 21 коп. крестьянину Константиновской волости дер. Заручья Михею Осипову Федорову по исполнительному листу Мирового судьи 1 участка Гдовского уезда от 18 Февраля 1877 г. за № 295,
470 руб. по исполнительному листу того же судьи от 16 Февраля 1877 г. за № 1912 крестьянину Константиновской волости дер. Говорова Ефиму Харламову,
500 руб. крестьянке дер. Сорокина Матрене Дементьевой, по доверенности Лебедева…
За тем остальные 1129 руб. 1 коп. уплатить Лебедеву после окончательного расчета церкви со всеми долгами».
«Так как оценка документов по долговым обязательствам Доложской церкви предоставлена учрежденной при ней Комиссии, и оною постановлением от 1 Марта сего 1879 г. присуждено уплатить Лебедеву от Доложской церкви 5175 руб., Консистория полагает: постановление Комиссии относительно уплаты этой суммы Лебедеву утвердить, с тем чтобы уплата таковой суммы производилась ему пропорционально с другими кредиторами церкви, и в случае обращения исполнительных листов на Лебедева по взысканиям с него других лиц к Церкви, установленным порядком, причитающиеся на его часть деньги выдавались ему не прежде, как по удовлетворении его кредиторов полностью по исполнительным листам…»
«20 Ноября 1880 г.
В 1 Экспедицию С.-Петербургской Духовной Консистории
Благочинного Гдовского уезда села Вейна Священника
Александра Редкинского
Репорт
… представленных им передаточных долговых документов по коим деньги записаны своевременно на приход по строительным и церковным книгам, [Поверочная комиссия] не находит препятствий к уплате из Доложской церкви крестьянину деревни Заручья Сергею Лебедеву Трех тысяч тринадцати (3013) руб. девяносто шести (96) коп.»
«…постановление Комиссии утвердить и иск Лебедева признать подлежащим удовлетворению, о чем и уведомить Лебедева чрез Гдовское Полицейское Управление, и Причту послать указ чрез Благочинного, с тем, чтобы уплата таковой суммы Лебедеву производилась пропорционально с прочими заимодавцами, согласно Указа Консистории от 5 Октября 1879 г. За № 3376» .
Между тем, наибольший иск за предоставленные на строительство деньги предъявил крестьянин Редкинской волости Ямбургского уезда П.Е. Рябинин, характер отношений которого с С.Е. Лебедевым сегодня остается неясен. Одно время этот крестьянин проживал на Невском проспекте. Очевидно, что это был очень зажиточный человек и все иски его были признаны действительными:
«3 Мая 1884 г.
В С.-Петербургскую Духовную Консисторию
Крестьянина С.-Петербургской губернии
Ямбургского уезда Редкинской волости
Павла Ефимова Рябинина
Прошение
Предоствляя при сем росписку Судебного Пристава по исполнительному листу за № 4216, выданному мне С.-Петербургским Окружным Судом от 29 Ноября 1872 г., по делу о взыскании мною с крестьянина С.-Петербургской губернии Гдовского уезда, Константиновской волости Сергея Ефимова Лебедева долга в сумме двух тысяч четырех сот сорока девяти рублей девяносто одной коп. с процентами, особо на оныя…
3 Мая 1884 г.
Жительство имею: по Невскому пр., в доме
Под № 49».
«…Приказали: Предписать Указом Причту и Старосте Доложской церкви, чтобы, уплачивая, согласно предписанию Консистории от 5 Октября 1879 г. за № 3376, церковный долг крестьянину Сергею Лебедеву, они передавали деньги не ему лично, а высылали их в С.-Петербургский Окружной Суд» .
***
С.Е. Лебедев происходил из крестьян д. Лужки (3 км от Доложска). Впоследствии он проживал в Доложске, а после удаления от общественных дел – ходил в отход. – В 1872 г. в газете «Гдовско-Ямбургский листок», между прочим, имеются сообщения его, из которых явствует, что он писал письма из Старопольского пог.:
«Означенная местность [в Доложском и Старопольском погостах] мне более знакома, чем другие части уезда: в этой местности я родился, вырос, и прожил полвека. При этом необходимо заметить, что приходы Старопольский и Долоцкий, – по своему положению, занимают лучшую часть в уезде. Местность – возвышенная, перерезанная ручьями и озерами. Население здесь живет исключительно русское. Самые селения существуют уже несколько столетий».
Эрудиция С.Е. Лебедева поражает. – Живи он в столице, мы, возможно, сегодня имели бы тома его публицистики. – В Доложске же карьера его, очень удачно начатая, была прервана в силу особых обстоятельств. В издании «Гдовско-Ямбургский листок», между тем, имеется ряд замечательных корреспонденций его и этнографическая ретроспектива «Суеверия и обычаи в приходах Долоцком и Старопольском». – Уже тогда она стала большой новацией в деле популяризации знаний о великорусской народности в С.-Петербургской губернии . В силу особых отношений с редактором «Гдовско-Ямбургского листка», этнографические материалы эти, имеющие и сегодня большое научное значение, подверглись в газете основательной правке и редактуре. Это становится ясно, если ознакомиться с документами С.Е. Лебедева, написанными им лично.
После финансовых неудач на поприще храмового строительства С.Е. Лебедев неожиданно напечатал труд о язычестве в гдовской деревне. Работа университетского уровня, достойная профессионального этнографа, дождалась своего часа в редакционном портфеле бесстрашного Скроботова . С любовью рассказывая о земляках, С.Е. Лебедев сообщает:
«Кроме отхожих заработков, местных промыслов, наши крестьяне довольно успешно ведут свои торговые дела. Не даром нас называют «синяками» Кирпичники, работающие на кирпичных заводах в Петербурге и Нарве, и мостовщики, отправляющиеся для работы не только в Петербург, но и в Ревель [Таллин] и Гельсингфорс [Хельсинки], пребывают почти во всех местах наших приходов. Эти заработки у нас общие. Затем, у нас есть каменотесы, каменщики, печники и гончары (Долоцкого прихода). Из местных промыслов нужно упомянуть о выпойке телят (Старопольск. приход), ловле раков и о сборе клюквы и хмеля. Но самое главное для наших крестьян – это торговля: летом – скотом, тряпьем, дрожжами, яйцами, телятами и яблоками; а зимою – битым мясом, поросятами, рыбою, дичью, древесною коркою, льном (за которым ездят в уезды Лужский и Порховской), и мукой, привозимой для торга на место из Петербурга и даже Рыбинска. При такой торговле и промышленности нужно было бы думать, что наши крестьяне, как люди бывалые и видавшие разные виды, должны были забыть свои суеверия и обычаи; но на деле мы видим совершенно другое. Рядом с прежними семейными верованиями, переходящими из рода в род, и не лишенными отчасти нравственного характера, у наших крестьян или «синяков» существуют такие суеверия и обычаи, которые не могут быть терпимы в обществе, где на религиозное и нравственное развитее людей бывает обращено должное внимание. Может быть, некоторым читателям покажутся иные строки моего рассказа из бытовой жизни одной части Гдовского населения невероятными, но я позволю заметить, что мой рассказ будет только о том, что я видел, слышал от близких людей и испытал сам на себе, и с чем боролся, будучи волостным старшиною».
Этнографический материал С. Лебедева включает в себя разделы и подразделы:
– При рождении младенца,
– Сватовство,
– Свадьба,
– При погребении,
– Тямьян,
– Поминки на могилах усопших,
– Часовенные праздники,
– Заказные моления богомолкам, странникам,
слепцам и калекам,
– Празднество пятнице,
– При начале работ и выгоне скота.
Раздел «Свадьба» включает обрядовые песни Доложского погоста, о существовании которых вряд ли слышали этнографы СПБ ГУ :
С.Е. Лебедев
Суеверия и обычаи
в приходах Долоцком и Старопольском
Гдовского уезда
(Из записок местного старожила)
…Сватовство . Сватовство невесты в нашей местности начинается приездом отца жениха в сопровождении какого-либо близкого родственника или знакомого покровителя и пособника в случае свадебных расходов. Сватовья, приезжая в деревню, где находится дом невесты, обращаются прежде всего к соседу – отца невесты, затем собирают соседей той деревни, в которую приехали сватать и, все вместе отправляются в дом невесты. Хозяин дома (отец невесты), встречая гостей, обыкновенно спрашивает: «зачем добрые люди ходите?» На это ему отвечают: «да саней попросить; вот-де у нас сломались свои». Далее идет речь о том, что мы не одних саней пришли просить (называя по имени хозяина), а хотим с тобою посвататься, у нас – «парень», а у тебя – «девка»; так давай-ка запивать водку – да и за свадебку. На это прямое предложение сватов сначала бывают уклончивые отговорки, со стороны невестиных родных, указывая на молодость невесты, хотя невесте и лет за 25, или на отсутствие времени снарядить свою девку под венец. Однако, после долгой болтовни, переливания из пустого в порожнее, сватовство приходит к концу. Во все это время наши невесты, в большинстве случаев, забираются за печки и слушают разговоры сватов. Конец сватовства бывает таков: ставят стол в больший угол, накрывают его столовиком (скатертью), затем кладут на стол хлеб. Между тем некоторые наши невесты, желая показать, что, будто бы, они, невесты, не хотят идти замуж, в эти минуты выскакивают из-за печей, хватаются за стол и тащат его к порогу, говоря: что вы сдурили-то, зачем меня отдаете замуж – я не хочу идти, и проч. При таком мнимом, в большинстве случаев, упрямстве невесты, наши бабы, свахи, начинают возиться с невестой, уговаривая ее согласиться. Но вот согласие невесты получено. Все садятся за стол. Приезжие сватовья вынимают привезенную с собою водку и, разливши ее в стаканы, подносят по старшинству. В конце этого угощенья, сват, т.е. будущий свекор или жених, если бывает при сватовстве, приглашает к столу невесту и, поднося ей водку, кладет в стакан с водкою серебряную монету. Невеста берет стакан или рюмку, кланяется низко на все стороны, пригубится или несколько выпьет из стакана водки, и затем дает другим женщинам выпить. Потом, она вынимает из стакана или рюмки деньги, возвращает монеты тому лицу, который положил их и опять кланяется. После этого у новых сватов начинается сговор относительно денег, т.е. от кого сколько нужно, так называемой, «вены» (приданого со стороны невесты или со стороны жениха) и при этом весьма часто многие хвастаются, выбрасывая свои деньги на стол. По выходе приезжих сватов, собираются свои ближние к просватанной невесте: соседи и подруги; в присутствии которых невеста начинаете «голосить». Обыкновенно «голошение» состоит в том, что невеста, обращаясь к своему отцу или матери, или к другим родным, заменяющим родителей, выговаривает им следующее: «Бог суди вас, кормилец батюшка (или кормилица матушка), что вы меня не послушали и отдаете во чужи люди...» и т.д. Эти «голошения» у нас повторяются почти до самой свадьбы. После сватовства к невесте со стороны жениха возят соль, хмель, рыбу и проч. За день, или за два, до свадьбы, жених должен приехать к невесте «с вестью» (т.е. объявить ей в какой день будет свадьба) как поп разрешил. При сообщении этой вести жених привозит невесте разные гостинцы и водку для угощения будущих родственников. Вследствие этого, севши за стол, жених приглашает будущего тестя и тещу, следующими словами: «богоданной батюшка и богоданная матушка, извольте принять да выкушать (т.е. выпить) от меня винную чарочку»; а невесту приглашает так: «нареченная моя жена, изволь принять от меня винную чарочку»; и при этом в стакан невесты он кладет серебряные монеты. После этого угощения жених уезжает.
Свадьба . Накануне дня свадьбы жених созывает своих родных на свадьбу, а в день свадьбы, с самого утра, он ничего не ест и не пьет; также должна вести себя и невеста. Вместе с этим молодые начинают «сокручаться», т.е. одеваться в свадебные платья, которые в наших местах предварительно кладутся на квашенку, в которой растворяют муку для хлебов. При этом призывается какой-нибудь колдун... Трудно объяснить, почему колдун в наших местах считается необходимым лицом на свадьбе; но, тем не менее, без колдуна – наши свадьбы редко бывают. Приглашенный во время «сокрученья» колдун, желая, по всей вероятности, показать все свое невежество, во что в наших местах народ верует еще слепо, творит разные курьезы над молодыми и их платьями; например, сажает жениха или невесту на квашенку, на которую кладется платье, и под ноги их ставит сковороду, спрыскивает молодых и их платье пивом, или другою какою-либо жидкостью, окуривает разными травами, обвязывает около их поясницы частые сети. Все это делается им для того, чтобы не испортил бы его молодых – другой, посторонний колдун. В сетях же, по мнению наших колдунов, заключается следующий символ: будто бы постороннее колдовство, чародейство при порче здоровья молодых будет запутываться в этих частых узлах. После этого в карманы и за пазуху молодых кладут лук, чеснок и прочие разные предметы. Все это опять-таки делается в знак того, чтобы посторонние колдуны не могли бы испортить своими чарами молодых и других свадебников и поезжан. При этом необходимо заметить, что наши крестьянки-девушки боятся сокручающих колдунов хуже черта; ибо эта видимая тварь вследствие своего нахальства приобрела страшное влияние; наши девушки, выходя замуж и желая иметь детей, что в крестьянской среде принимается за счастье, считают необходимыми пред совершением таинства брака побывать у колдуна. И вот, иногда пьяный колдун явившуюся к нему пред браком невесту заставляет раздеваться донага... Наши девушки, боящиеся колдунов хуже черта, беспрекословно исполняют эту дикую волю обманщика... И так как в наших местах в большинстве случаев просватанная девушка, со дня сговора до дня свадьбы, не снимает своей сорочки; то ей в присутствии пьяного сластолюбца обманщика приходится снимать эту грязную сорочку...
После сокручения, т.е. одевания жениха или невесты, пред свадебным поездом, колдун обходит вокруг жениха и поезжан, ударяет какой-либо стальной вещью в кремень, из которого показываются искры. При появлении искр колдун говорит следующие слова: «Огради этих рабов огнем и полымем, от всякого врага и супостата.» После долгих таких обрядностей так называемый «дружка» берет жениха или невесту за руку. Затем, на ту руку, которою он взял жениха или невесту, кладет подушку, а в другую руку берет кнут, потом он ведет кого-либо из молодых (т.е. жениха или невесту) в другую избу (комнату), где бывает приготовлен стол для свадьбы. Во время своего шествия с молодыми, «дружка» хлещет всякую дверь кнутом на перекрест до трех раз. Введенная таким порядком невеста в избу, где бывает приготовлен стол, начинает голосить о своем сватовстве, т.е. пеняет своим старшим, что зачем ее отдают замуж, с различными добавлениями о подневольном, будто бы, замужестве... В свадебной избе – жених или невеста садятся за стол. «Дружка» кладет вышеупомянутую подушку на лавку и, ударяя по ней кнутом крестообразно до трех раз, предлагает жениху или невесте сесть на перекрещенную кнутом подушку. Молодые, обыкновенно, садятся до трех раз, т е. присядут и встанут, потом опять присядут и встанут и т.д. Затем, перед женихом или невестою ставят блюдо, которое наполняют ячменем и хмелиной (хмель), а поверх этого ячменя и хмелины кладут черный продолговатый хлеб, называемый у нас пирогом, и наливают стакан пива или вина. При этом невеста встает и со своими подружками и другими девицами, подносит налитое пиво или вино, начиная по старшинству, отцу и матери, или заступающим их место, родственникам и соседям. Подходя к свадебному посетителю, она, обыкновенно, обращается к нему со следующим приветствием: «Сидор Петрович или Михей Осипович, извольте принять да выкушать». Точно также поступает в своем доме и жених, собирающейся ехать за своею невестою. В знак желания богатой и счастливой жизни в браке выпивающие пиво или водку кладут на блюдо деньги, кто сколько пожелает. С этой минуты начинается свадебный пир. И вот, протяжно, старообрядческим напевом, все присутствующие хором начинают «начальную свадебную песню»:
Благослови-ка Господи играть и заигрывать!
Столы задвигать, и накрывать столы дубовые,
И пить чары медовыя, и проч.
В доме невесты, кроме начальной свадебной песни, поют и другие песни, приведем хоть одну:
Как по сеням-сеням-сенячкам,
По частым переходичикам.
Это ходила гуляла
Молода наша боярыня
Федосья Михайловна ,
Ожидала друга милава
Как Ивана Петровича
Что-то долго он неедет к нам
Что-то позамешкался
Аль помешали ему злы люди
И злые люди недобрые...
Свадьба (продолжение) Кроме приведенной нами общей песни свадебного пира, я постараюсь привести еще одну из общеупотребительных песен, которая поется в доме жениха и невесты, когда поезжане сидят за столом:
«Ай кол-куста, ай кол-куста,
Ай кол-кустичка! (дважды)
Летал голубь, летал голубь,
Со голубушкою! (дважды)
Ай у голуба, ай у голуба,
Золота в его глова! (дважды)
А у голубки, у голубки
Позолоченная! (дважды)
А у Ивана, а у Ивана
Молода в его жена! (дважды)
Ему люди, ему люди
Спозавидовали! (дважды)
Кабы нам, кабы нам
Кабы этака жена! (дважды)
Мы бы летом, мы бы летом
Ею в саночках возили; (дважды)
А зимой, а зимой
На ледяночки ) катали...» (дважды)
Когда наступит время выезда жениха из своего дома девицы, обращаясь к нему, поют следующее:
«Собирайся-ка отецкой сын,
Собирайся-ка Иванушка! (дважды)
Как ва путь, ва дороженьку
Для своева друга милава, (дважды)
Для Федосьи Михайловны,
Она ходит и ждет тебя. (дважды)
Уже все тебе готовое,
Уже кони запряженые (дважды)
На дворе стоят готовые.
Поезжай-ка вонображный князь! (дважды)
Как ва путь, ва дороженьку,
Ко своей княжне боярыни, (дважды)
Ко Федосье Михайловне!
Ко Федосье Михайловне!»
Перед выходом из-за свадебного стола жениха и поезжан одна из девиц, родственниц жениха, надевает овечью шубу, выворачивая последнюю шерстью на лице, затем, на голову одевает вывороченную шапку из овчины, берет «севню» . При выезде свадебного женихового поезда в поле – означенное обсевание снова повторяется, но только с тем различием, что девица вместе с дружкою трижды объезжает кругом поезда на лошади и обсевает из своего севна. В иных селениях при этом стреляют из ружей. Выход жениха из-за стола – совершается с вставанием и присаживанием до трех раз и со стеганиями кнутом в дверях.
Но вот поезд жениха с поезжанами приехал в деревню, где находится невеста. Поезд останавливается в поле или за несколько домов, не доезжая дома невесты. Затем посылаются от жениха вестники к невестиному дому с вопросом: готова ли невеста? Вестники приезжают ко двору и стучатся в ворота, говоря: «Вороты вы дубовые, скобы и тяги железные! Отпирайтесь вы легошенько и принимайте гостей милешенько! Наш вонображный князь сидит на улице: ему холодно и голодно. Он требует скорого въезда во новой двор, во высок терем своей женушки, княгини вонображной Федосьи Михайловны!» На это собравшиеся в доме невесты знахари, колдуны и тому подобные заправители свадебного дела отвечают вестникам, что наша молодая вонображная не готова: она не окончила своего «пира-гуляньица» и не допила еще «винной чарочки и пивной кружечки со своими родными гостями.» Подобный обмен слов между посланными вестниками и знахарями свадебного дела – невестиного дома, продолжается иногда до двух часов и более, что при 32 градусах мороза бывает очень чувствительно как для вонображного князя, так и для его поезжан и собравшихся зрителей. После долгих объяснений, знахари объявляют посланным вестникам что невеста готова и что жених с поезжанами может явиться. При появлении жениха около дома невесты, ворота этого дома отворяются обыкновенно колдуном или иным знахарем свадебного дела; при этом бывают разного рода церемонии, например: отворят ворота и затворят, снова отворят и опять закроют; спрашивают также хорошо ли вы сокручены (т.е. околдованы) и не требуется ли пересокрутить и т.п.
Когда поезд жениха въедет во двор невестина дома, то дружка со стороны жениха, как старший во всей свадьбе, берет жениха за руку, а жених другою рукою берет так называемого «подплечника», которым бывает холостой парень из родных или друзей жениха. Дружка ведет жениха в ту комнату, в которой сидит невеста. На пути дружка хлещет или стегает своим кнутом по всем встречающимся на пути дверям крестообразно. Пред комнатой, где сидит невеста, дружка останавливается. Начинается выкуп невесты от подружек, совершающийся за несколько копеек или за рубль. По окончании выкупа, жениха ведут к столу, за которым сидит невеста. Здесь он, при всех собравшихся, целует невесту и затем кланяется народу до трех раз. После этого невеста садится на лавку, а жених с подплечником начинают подносить родственникам невесты, по старшинству, пиво и водку. Произнося имя и отчество родственника, жених и подплечник просят его «принять и выкушать» и кланяются до столовой доски. Между тем, девицы в это время начинают петь песни. Так, обращаясь к жениху, они поют:
«Как не конь ходит по бережку,
Как вороненький по крутинькому.
Он и гривушкой помахивает,
Золотой уздой побрякивает.
Тут упал упал Иванушка,
Тут упал свет Петрович
Среди поля на камешек.
Выбегала тут Федосьюшка
Выбегала тут Михайловна,
Без белил-то белешенька.
Без румян румянешенька
Как искатана изюминка
По тарелочки катается
И как сахар рассыпается...»
Обращаясь к невесте, девицы поют:
«По огороду вода разливается,
А Иван на коне разъезжается,
А Федосья кол его увивается.
Она плеточку подаст – поцелуется,
А шириночку подаст – поклонится
Ты Иванушка, ты Петрович
Поезжай ко двору по тихошеньку
Спробуждай молоду полегошеньку...»
На это жених отвечает:
Стану стану спробуждать потихошеньку
И наряжать – помилешеньку…»
Обращаясь к каждому из поезжан, девицы припевают женатым – их жен, холостым – любимых им девиц, например:
«Вечор сокол вечор ясен
Сыры боры облетал;
А Ефимушка Иванович
Он желты кудри чесал.
А Дарьюшка Ефимовна
Загляни прямо на его
И поцелуй мила его.»
После этого славленья все свадебные гости подносят девицам пиво и кладут деньги в стаканы кто сколько пожелает, желая этим выразить им свою благодарность за «славу». На это девицы отвечают:
«Вы спасибо люди добрые, люди бояра!
Как за ваши-то подарочки,
Как за пивную чарочку,
Мы мед пиво выпили,
Золоту казну выняли!»
После всех церемоний, перед выездом свадебного поезда на погост, все свадебные гости хором начинают петь протяжно последнюю предбрачную песнь:
«Тихо вы бояра собираетесь,
Ой, тихо вы Ивановы собираетесь!
Если вы поедете – остановитесь бояра
На лугу во кругу,
И выломите вы, бояра, по зеленой веточки
И отдайте вашей молодой.
Пусть она попрощается
С девичьей красотой...»
С этою песнею жених и невеста выходят на двор садятся вместе в сани или телегу, смотря по времени года; между тем, дружка не забывает своего дела и, предшествуя жениху и невесте, стегает кнутом по всем встречающимся на пути дверям крестообразно Ворота отворяются колдунами или знахарями свадебного дела При выезде поезда в поле совершается вышеупомянутое обсевание всего поезда ячменем и хмелиной.
Свадьба (окончание) . Когда таинство брака бывает совершено, что случается всегда уже вечером, то происходит следующее: в углу ли храма или в доме на погосте, где свадебные поезжане остановились, в уборе головы молодой совершается перемена: одиночная девичья коса, украшаемая лентами, расплетается и заплетается на две косички, которые должны быть обвиты кругом головы; на голову ее надевают повойник. Весь этот обряд означает, что молодая прощается с девичьей красотой. После этого муж кладет на голову молодой жены серебряную монету за труд того, кто повязывал его жене голову. Затем весь свадебный поезд отправляется в дом жениха. В означенном доме, новобрачных встречают старшие дома, которые в этом случае выходят на двор, надевши вывороченные овчинные шубы на лицо шерстью, а такие же шапки на головы, и с иконою в руках. В этом-то безобразном одеянии, старшие дома и принимают своих новобрачных. Глупых церемоний при этой встрече бывает порядочно, ибо старшие требуют от новобрачных разных поклонений. Молодых водят в дом со стеганием кнутом по дверям и по подушкам и сажают их за стол. При этом молодая должна призывать к стакану пива или водки всех новых своих родных начиная со старших. Когда угощение окончится, молодых ведут в спальню, которою бывает по большей части, холодная изба, или даже совершенно не жилое строение, хотя на дворе и стоят морозы в 25 градусов. Переход этот из теплой избы, где все сидят в шубах – в холодную весьма часто создает простудные болезни; но наши бабы все эти болезни приписывают порче колдунов. Жених и невеста в своей холодной опочивальне должны раздеваться почти до последней сорочки. Невеста должна разувать жениха, а жених в это время начинает капризничать, над своею женою, не дозволяя последней снять сапог. Затем, молодая кланяется мужу и говорить: «Иван Петрович или Кузьма Пахомович прими к себе и назови своей...» На это муж отвечает своей жене обыкновенно так: «Ты ни моя, ступай к дураку Самсону или Борису», и т.д. Однако все эти глупые разговоры оканчиваются тем что муж дозволяет своей жене лечь на постель. В это время является в избу новобрачных дружка и стегает по бокам молодых кнутом крестообразно. – Этим стеганием оканчивается первый день свадьбы.
На другой день, по утру, молодых будят женщины-родственницы и приносят им в холодную опочивальню закуску. Затем молодая вывешивает свои утиральники (полотенцы) по гвоздям черной избы. Далее, следуют проводы молодой, на так называемую «навадокшу», где ей наливают ведро воды, которое она должна разлить ногою. Это разлитие воды повторяется до трех раз. По приходе молодой в новый свой дом, соседи ее мужа приносят в его избу разные предметы из разных сельских орудий и потребностей, как-то: дрова, жерди, на которых можно повесить люльку для укачивания ребенка, корзины и другие тому подобные предметы. После этого молодую водят по разным строениям, находящимся как на дворе, так и в других местах; за молодой идет сваха, которая дарит т. е. кладет вещи на порогах строений. Эти подарки убирают родные мужа. Подарки состоят, между прочим из веников, метел, ленточек которые берут обыкновенно сестры мужа. В конце всех этих церемоний, новобрачные должны на дворе кланяться той лошади, которая их возила во время дня свадьбы на погост и обратно домой, и сделать подарок этой лошади. Вслед за этим начинается свадебное гульбище. В это время новобрачные должны стоять при столе и кланяться пред всяким выпивающим водку или пиво. Выпивающие, в это время, требуют от молодых многократные целования. После каждого целования молодые должны кланяться. Нечего и говорить, что эти целования очень бывают тяжелы для молодых, ибо иной пьяный не знает предела и только слышишь от него: «горько! подсластите!» И вот, в силу обычая, освященного стариною, молодые принуждены исполнять требование пьющих!..
Свадебное гульбище или празднество заканчивается, так называемым даровым столом, т. е. последними угощением, при котором молодая должна дарить родственников своего мужа разными вещами, платками, повойниками, ленточками и проч. и проч. Все эти подарки подносит сваха, одновременно мужчине и женщине, которых в это время садят рядом на скамейке около стола. При принятии родственниками подарков, молодые должны кланяться до пола и затем ложиться на пол, на разложенную рогожу, где они лежат до тех пор, пока сидящие за столом родственники, не выпьют по стакану пива. При выпивке бывают разные приговоры, побасенки и глупые предисловия; но молодые во все время должны все лежать на полу. И эта церемония продолжается иногда по нескольку часов, так как на скамейку около стола обыкновенно садятся все родные молодого мужа.
В заключении рассказа о наших деревенских свадьбах я должен заметить, что многие из читателей может быть скажут, что мои рассказы — басни. На это я отвечу: кто не верит – прошу собственными глазами взглянуть на наше деревенское самрятское житье-бытье. Я сам при своей женитьбе, живя в Долоцком приходе, в деревне Лужицах (где моя родина), все сообщенные мною обрядности исполнил на самом себе по приказанию родителей и других стариков-родственников. Одного только обряда я не исполнил: сознавая себя человеком, я не кланялся лошади, и не делал животному земных поклонов, за что был награжден жестокою бранью со стороны родителей и соседей, как нарушитель закона прадедов; но жена моя Агриппина кланялась лошади до трех раз и, как помню, сделавши три поклона, дарила лошадь холстом…»
Материал С.Е. Лебедева, который приводен здесь в усеченном виде, завершается д;лжным образом:
«Всякий согласится со мною, что суеверия и многие обычаи наших крестьян не хороши; но они живут в убеждениях сомряков не смотря на нашу торговлю и промышленность. Конечно, с распространением просвещения и с усвоением нашими крестьянами здравых истин религии и нравственности – вера в колдунов исчезнет. Но дело в том, что у нас, вообще, школ немного, да и существующие из них нуждаются еще во многом, а главное, наши священники не обращают внимания на наши – вредные и безнравственные мужицкие понятия.
И вот веруем мы, мужики-самряки, в колдунов и в неведомую злую силу, и умрем мы с этою глупою верою .
Когда же на нашу глупую мужицкую веру обратят отеческое внимание наши отцы духовные?
Крестьянин Сергей Лебедев.
Возможно, публикация С.Е. Лебедева вызвала «возмущение» ортодоксов, наличие которых отмечает в одной из заметок П.Я. Яновский . Представленный материал свидетельствует о том, что С.Е. Лебедев был знаком с книгами по отечественной этнографии, а потому решил внести некоторую лепту в этот вопрос. – Этим он оказал неоценимую услугу сегодняшним исследователям. Он, кстати, первым относил жителей с берегов оз. Долгого к особой территориальной группе «сомряков». – Этого не делали ни Е.А. Андреев, ни Н.А. Скроботов. – «Гдовская этнографическая тема» вообще редко звучала в еженедельнике «Гдовско-Ямбургский листок».
В 1880-е гг. в округе с исследовательской миссией бывал Г.Г. Труссман. Он искал в Гдовском уезде отзвуки финских г;воров, народные одежды, и даже «объяснял» местные названия, переводя их с финского и эстонского языков . Он приводит в своем труде финские и эстонские названия на «Somerо»: Somervere, Sommerhusen, Somerom;s, Sommerhof, Somero, Somerniemi . «Somerо», кстати, имеет и прямой русский аналог – «гверезда» – крупный песок.
Последнюю тысячу лет сомряки – это смешанный народ славяно-финский группы, проживавший чересполосно в богатом рыбою микрорегионе, окрестностях оз. Самро и оз. Долгого (Гдовский уезд С.-Петербургской губернии). Сода же входило и население Старопольской волости. Первооснову этого этноса составляли, очевидно, эсты, водь, ижора, псковские кривичи и словене новгородские. В Самро разделение деревень отдельно на псковский и новгородский анклавы сохранялась вплоть до сер. ХХ в.:
«Следы совместной мирной жизни здесь русских и финнов остались и в языке и нравах нынешних русских жителей. … В деревне Русской, к югу от Старополья некоторые соломенные крыши напоминают крыши эстонские . Но наиболее значительные следы финского влияния заметны в языке местных жителей. По всей вероятности, этим именно и нужно объяснять то общее явление, что еще до настоящего времени в словах, состоящих из двух слогов, ударение делается на первом слоге, напр. п;йду, ск;жу, сл;жу и т.д. При произношении изменяются и некоторые гласные, так обыкновенное русское или финское а переходит в о, напр, баить – pajatama боить, kakkara –; пасма (эст. и фин. pasma) – часть мотка; пальтинка (фински palttina – полотно) скатерть; ратка (фински rattaat) – тачка, тележка; какора (фински kakkara) – лепешка; копоцка (фински каракка) – кружка квасная; пурик (фински kurikka) – молоток деревянный для разбития кочек; китуш (эст. k;tis) – сжигаемый хворост, обложенный дерном (способ удобрения нови; журавицы (эст. kure mapjad – журавлиные ягоды) по Далю олонецкое слово – клюква; кайма (эстонски и фински kaim, kaima) – теска; вираться (wierda, weerda) – вертеться; перутся (po;rda оборачивать) – полощут белье; нерачить (эстонски raatsima) скупиться; толоко (эст. talgujed) работа при помощи соседей, соединенная с пиром.
Есть некоторые местные слова, которые не вошли в словарь Даля и производство которых неизвестно. Таковы: корец – ковш; комель – конец ствола; пекло – лопата для хлеба; глыска – кочка; барс – деревянный молоток у плотника; бредина – ива; изорь – запущенная полоса, пустырь, у Даля изорник – пахарь; слижи – балки, на которые кладется потолок; рижник – нечистый дух в риге (в риге чудится); пячельник – сковородник; килосо – снопы, сложенные в кучу; ярган – чугунник; обжи – оглобли у сохи; перепок – прутик для связыванья кольев; холкать – пылать; сула – сусло, ходяк – черт; пелушин – прожорливый (бранное слово); скрута – одежда; скрутиться – одеваться; муздривый – разборчивый на пищу.
Некоторые слова встречаются и в словаре Даля, но он выводит их от более отдаленных народов; так улеги (особый вид поршней), по его мнению, пермяцкое слово; калика (у эст. kaal) – брюква, по нему общее у северных народов; глажи – морошка, новгородское и псковское; лахтина у Даля дернина, дерновый пласт, не ластина ли? спрашивает он, а ласта у него пермяцкое – плоскость, низменность, равнина, луг. Между тем в Гдовском уезде лахтина употребляется в значении открытой местности (финск. lahtinen – открытый); лядина – вообще у северных народов лесистая местность, лес. В недавнем местном языке существовало еще более заимствований и своеобразностей, а ныне редкий старожил ради смеха других может воспроизвести прежнюю речь, которая по звукам и произношению довольно близко подходит к финской речи. В настоящее время молодые люди стараются избегать таких своеобразностей; впрочем и теперь еще говорят вместо смутил – смустил, вместо чесотка – чехотка и т.п.»
Материалы о сомряках сегодня исключительно редки, и тем ценнее свидетельства о них С.Е. Лебедева. В нач. ХХ в. заметны были еще различия в говорах и обычаях населения севера Гдовского уезда:
«Из лесистого Прилужского района мы попали в холмистую часть уезда. Высоко в небо поднималась колокольня Старопольской церкви, на холме высился Козьегорский монастырь. Крестьяне Гдовского уезда сильно отличались от жителей только что покинутых нами уездов. Говор у них был на «а», они растягивали слова. Отличительной особенностью здешних мужиков была полная непривычка к полевым работам, вся тяжесть полевых и домашних работ лежит на бабах. Часто слышалось, как мужик посылает хозяйку запречь лошадь, так как сам не привык это делать. Это объясняется тем, что все мужское население сплошь было на заработках в Петербурге. У многих, очень зажиточных, дома каменные, встречаются и двухэтажные. Зато поля у них чрезвычайно запущены, они не велики, а площадь их еще умень¬шается широчайшими межами, чересполосица невероятная. Мой ве-стовой Званцов, сам уроженец Гдовского уезда, с презрением говорил, что такая обработка поля и женский труд присущи лишь этой части уезда, в других частях его обработка полей великолепная, многие де¬ревни перешли на хутора. «Здесь не наши мужики, а все больше «самряки». – «Это что за зверь – «самряк»?» – спрашивал я. «Самряки», это что собаку съели! – смеялся Званцов. – Они тут вокруг озера Самро живут».
…Жители всех губерний Российской империи имели свои клички. Солдаты ими дразнили друг друга. … Чуя в сло¬вах Званцова отголосок какой-то местной басни, я его спросил: «Как же это «самряки» собаку съели?» – и он мне рассказал. «Самряки» собирали сено в копны, вдруг через поле бежит заяц, а за зайцем пустилась вдогонку собака Жучка. Заяц в копну, Жучка за ним. «Самряки» окружили копну и, желая сжарить зайца, подожгли сено. Копна догорела, и «самряки» полакомились жареным зайцем. Только когда все съели, то обнаружили у жаркого длинный хвост. Оказалось, что заяц проскочил копну, а Жучка в ней застряла, и ее зажарили и съели. С тех пор «самряков» и дразнят, что они, мол, собаку съели. Я знал еще по походу в Германскую войну, что, попадая в другую местность, приходилось привыкать к новому созвучию названий деревень, вокруг озера Самро, широкого и болотистого, и названия были особые – Осьмино, Сара-Гора и Сара-Лога; в отличие от близких к Петербургу уездов здесь «запахло Русью»: погосты на холмах, старые церкви, где сохранились служебники времен Петра I. Под Петербургом часто рядом с чухонской деревней находилось русское поселение (например, были Анташи «русские» и «чухонские»), русское населе¬ние было привезено из средних губерний во время освоения края, после постройки новой столицы. Гдовский уезд, земли которого при¬надлежали к уделу святой княгини Ольги (название Гдов, как мне говорили старожилы, не что иное, как исковерканное слово «вдовий удел»), был издревле заселен славянами. Для нас положение женщин в этих местах отразилось в том, что большинство подводчиков, возив¬ших снаряды за батареей и составляющих ее обоз, стали женщины. Они постоянно и неимоверно приставали, требуя смены, или ругались между собой из-за груза. Подводчики, число которых доходило до 40 – 50, были настоящим бичом в этом походе. Они делились на по¬стоянных, то есть взятых из деревень, занятых красными, а потому не могущих вернуться домой, и на переменных, из ближайших дере¬вень. В них больше, чем в солдатах, выражалось свойство русского народа – неуважение к чужой собственности и наклонность к грабежу, правда, в армии пример подавался свыше. Во время похода подводчиков приходилось иногда выстраивать и через деревни прово¬дить строем, спасая огороды и сады крестьян. Беспрестанно прихо¬дилось разбирать случаи кражи, виновниками которых обыкновенно оказывались подводчики» .
В псковском разговорном быту слово «самряк» раньше было синонимом слову «скотопромышленник». – Дело в том, что действительно, сомряки (самряки) в старые годы по особому Самрянскому пути гоняли из присамрянский волостей в С.-Петербург скот, сбитый в гурты по 10 голов. Скот в Самро крестьяне выращивали по договору с торговцами Сенного рынка, где сомряки вплоть до 1917 г. составляли торговое товарищество. По рассказам старожилов, понятие сомряк в Ленинграде было в ходу вплоть до 1950-х гг.
Много этнографических «вкраплений» о Гдовщине имеется и в материалах Е.А. Андреева. Описывая систему архаичного христианства, обряд братства, который некогда существовал в с. Выскатке, Андреев дал науке бесценный материал. Упоминает он и языческие бесчинства в пог. Прибуж, колдуна (арбуя) в Осьмино, др.:
«При деревне [Выскатке] есть остатки «Святого» леса, тут под высокими елями, у большого камня, ежегодно совершался старинный обряд братства . К Георгиеву дню (23 апреля) крестьяне варили братское пиво; вечером накануне, два парня, при звоне колокола и ружейной пальбе, обносили три раза вокруг деревни икону Св. Георгия, взятую из часовни, приносили икону в братскую избу, и здесь встречались народом. К парням присоединялись и некоторые старики, представляя собою пришельцев. Хозяева избы, приняв икону, ставили ее в передний угол. Зажегши свечи и помолившись, все садились на лавку, пришельцы располагались на полу, на соломе. Избранный распорядитель «боцарь» приносил из подполья пиво в липовой чашке или в деревянной кружке, возглашал «Христос воскресе» и, получив в ответ: «воистину воскресе», отведывал пиво, а потом чашка переходила к гостям. На ночь расходились, а у иконы оставляли дежурить двух человек; перед иконою зажигались на ночь свечи. Утром в 7 часов, по звону колокола, собирались к братскому столу, приносили с собою яства и передавали хозяину избы Следовала молитва перед иконою и угощение. После обеда выгоняли скот, обносили его иконами и гнали освященной вербой. Вербу и освященное яйцо относили в муравейник, как предметы неприкосновенные. Потом старики ходили в святой лес, к большому камню и там, отведав пива и пирога, пиво возливали на камень, а пирог зарывали в землю подле камня, приговаривая: «как сей камень недвижим, так пусть будет наше братство нерушимо». Обычай братчины давно оставлен, а средоточием для охотников пить и угощаться сделался кабаки возникший в одно время с церковью, на позор миру и на великий вред для крестьян» .
Статья Лебедева о волостных судьях говорит о том, что он обладал ярким мышлением государственного масштаба. В условиях посткрепостнической России таланты из крестьян по-прежнему не имели возможности делать государственную карьеру. В крепостное время иной самородок в лучшем случае прислуживал барину за столом.
Наши волостные судьи
(Из письма крестьянина)
По 104-й ст. общего Положения 19-го февраля 1861 года, волостным старшинам и сельским старостам воспрещается участвовать при разбирательстве крестьянских дел волостными судьями. По 110-й ст. того же Положения, волостные старшины, их помощники и сельские старосты, обязаны приводить в исполнение судебные решения волостных судей.
Мне кажется, что подобное устранение волостных старшин от всякого участия в суде волостных судей не совсем основательно, так как им приходится часто исполнять такие судебные решения волостных судей, в явной несправедливости и незаконности которых они (старшины) вполне убеждены. Мне кажется, затем, что волостные старшины не только должны бы принимать участие в решении дел волостными судьями, но даже и председательствовать в подобных судах, так как они все-таки, более или менее, избираются из первых в волости людей и, служа значительное время в волостном правлении, гораздо более знают просителей-крестьян, чем настоящие волостные судьи, приходящие в волость какой-нибудь раз в месяц, и притом выбранные не по достоинству и способностям, а просто по очереди, как выбираются сотские и десятские. Между тем, таким-то судьям дана власть выше окружных судов. Решения, основанные на законах и здравом уме, мировых судей и окружных судов дозволяется обжаловать, путем апелляции и кассации; решения же волостных судей не подлежат никакому обжалованию, не смотря на то, что решении эти сплошь и рядом бывают вопиюще-несправедливы, основываясь не на законе и совести, а на том, кто из подсудимых или тяжущихся поставит судьям больше косушек и полуштофов водки. Как волостной писарь запишет, так дело и свято, и притом запишет не сряду по решении дела, а спустя неделю после суда, тоже в ожидании подачки от истца или ответчика. Между тем, власть, которая дана волостным судьям, настолько велика, что они могут приговорить подсудимого к штрафу до 100 руб. и к наказанию розгами до 20 ударов.
Некоторые могут возразить мне, что крестьяне сами виноваты в описанной мною неурядице, что они должны выбирать в волостные судьи людей честных и благонамеренных. На это я отвечу, что таких судей найти можно; но полезно ли будет для наших волостей удерживать лучших людей дома, лишая их хороших заработков, в подрядах и торговле? Да притом же, подобные личности и не пойдут в судьи; они скорее откупятся десятками рублей, чтоб не служить за какие-нибудь рубли, так как могут добыть трудом и оборотами сотни рублей. Приобретать же хороших волостных судей, путем значительных окладов жалованья им, для общества очень накладно...
Самое существование волостных судей, при существовании у нас мировых судей, принимающих жалобы, начиная с 1 руб. до 500 руб., мне кажется совершенно излишним в настоящее время. И без того уже у нас, в общественной крестьянской жизни, столько разных должностей, что, благодаря им, должностные крестьяне теряют лишь задаром время да требуют разных платежей, ложащихся тяжелым бременем на их же собратий из недолжностных крестьян!..
Но если уже волостные судья нужны почему-то в крестьянской жизни, то следует, по крайней мере, ограничить власть этих судей дарованием подсудимым или тяжущимся права обжалования их решений. Всего лучше решать такие обжалования съезду из двух или трех волостн. старшин, под председательством местного мирового судьи. А еще того лучше было бы, повторяю, если бы наших волостных судей, как вовсе ненужных, отпустили на свободный труд, для заработков своим семействам и на платеж разных повинностей. А то в настоящее время, они приучаются только пить даровую водку и, как даровую, пить не в меру...
Крестьянин Сергей Лебедев.
Долоцкий погост.
Н.А. Скроботов
Погост Долоцко в Гдовском уезде, Петербургской губернии
Очерк Ругодивцева
Гдовско-Ямбургский листок
Масштабная публикация этнографического материала С.Е. Лебедева «Суеверия и обычаи в приходах Долоцком и Старопольском Гдовского уезда» была осуществлена в еженедельнике «Гдовско-Ямбургский листок», очевидно, при посредстве Н.А. Скроботова, который в то время в указанном издании работал под псевдонимом «Ругодивцев». Он сам печатал ретроспективы и исторические материалы, а потому «потакал» авторам, работавшим в этом амплуа. По результатам поездки своей в пог. Доложский он напечатал в еженедельнике очерк «Погост Долоцкое» . В 1873 г. очерк вышел уже отдельной книгой под названием «Погост Долоцко в Гдовском уезде» . В ней автор ссылается на использованные материалы. Среди них была и книга Е.А. Андреева 1863 г.:
«Кроме собственных заметок, сделанных во время поездок в погост Долоцко, и собранных на месте преданий, материалами для моего очерка послужили: 1) Историческия записки и предания о погосте Доложском, Гдовскаго уезда. Крестьянина Е. Андреева. 2) Торжество освящения храма в Доложском погосте см. журнал «Духов. Беседа», 1865 год, № 8».
Судя по всему, Н.А. Скроботов был связан родственными узами с некоторыми обитателями Доложска и Пенино . Согласно одной из публикаций в том же еженедельнике «Гдовско-Ямбургский листок» в 1872 г. в доложском училище некоторое время работал учителем некий Скроботов. К сожалению, автор материала о народном образовании – член Гдовского Училищного совета, владелец мызы Шапки Я.И. Тягунов, не указал инициалы этого Скроботова. В том же году в пог. Пенино и Доложском в газете упоминается учительница Елена Федоровна Скроботова, дочь священника пог. Пенино . О 2-х сестрах-учительницах Скроботовых, преподававших в школах пог. Пенино кратко упоминалось в епархиальной статистике 1885 г.
«Доложское училище до прошедшей осени оставалось в безобразном заведывании волостного схода. Сход с торгов отдавал его тому из учителей, который предлагал свои услуги за меньшую плату. Вследствие этого означенное училище находилось в крайнем упадке и запустении во всех отношениях. Училищный совет, в соединенном присутствии с членами управы, назначал на воспомоществование доложскому училищу 80 руб., и поручал мне [Я.И. Тягунову] означенную сумму в распоряжение. Мне удалось на волостном сходе убедить крестьян, чтобы они назначили сбор на содержание училища по 7 коп. с душевого надела, чтобы обязались сделать все необходимые поправки в самом здании училища, в том числе и новую крышу, и предоставили училище попечению местного священника Григория Покровского, который до посвящения в священники сам был учителем доложского училища, и училище тогда процветало, как это говорят сами крестьяне, а с открытием там приходского попечительства, он [был] избран председателем его. Отец Григорий, приняв в свое заведывание училище, оказал самое деятельное участие в его устройстве: внутри училища скоро все было приведено в порядок, отыскан учитель – кончивший курс в духовном училище – Скроботов, и училище наполнилось учениками. Хотя Скроботов был еще неопытен в делах преподавания, но отец Григорий принял неослабную заботу в руководстве его, и ученики показали хорошие успехи в сознательном чтении, довольно правильном письме, внятном изложении прочитанного, в умственном исчислении и в арифметике. Так как одного училища на волость было недостаточно, то заботами отца Григория, в удаленных от Доложского погоста трех селениях, открыты еще школы на таком основании, что каждый ученик платит учителю в месяц по 10 коп., а отец Григорий из училищных сумм приплачивает еще каждому учителю по 15 руб. в зиму и снабжает школу необходимыми учебными пособиями. Таким образом, в этой волости оказалось в эту зиму 206 учащихся. Такое внимание отца Григория к делу народного образования заслуживает полного сочуствия со стороны земских деятелей, которым дорого народное образование» .
«Пенино погост (Гдовск. У.). Отсюда нам пишут: «В нынешнем учебном году наша сельская школа закроется, так-как учительница ее Е. Скроботова, занимаясь с учениками без всякого вознаграждения, ищет места в такой школе, где труд ее оплачивался-бы» .
«Долоцко погост (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут: Главною из наших школ можно считать Долоцкую. Здесь место учителя занимает дочь умершего Пенинского священника Елена Скороботова. Обучение идет по новой методе. В остальных-же школах обучают крестьян по азам» .
«В нынешнем году, по спискам Веинской и Выскатской числилось около 90 учащихся, но к экзамену не явились до 70 человек. … надо удивляться, например, трудам учительницы Веинской школы г-же Скроботовой, которая без всякой помощницы, одна, в продолжении зимы, успела с успехом обучить 40 неграмотных мальчиков» .
«Церковь Рождества Богородицы в Пенине. … Грамотных до 600 человек. Крестьянские дети учатся у причта. Особенно много успеха показывают ученики, учившиеся у дочерей священника Скроботова» .
Из Клировых ведомостей пенинской церкви 1878 г. известны имена членов семьи умершего священника Федора Скроботова (1812 – …), перемещенного в пог. Пенино в 1842 г. из пог. Ольгин Крест. – Елены, между прочим, в клировом списке нет :
«Мария Иванова (вдова),
Дети Наталия – 33 л.,
Александра – 28,
Михаил – 29,
Иоанн – 26,
Григорий – 24» .
«Ругодивцев» – это литературный псевдоним Н.А. Скроботова, сына протоиерея А.Н. Скроботова (ок. 1817 – 21.01.1880), настоятеля Преображенского собора в г. Нарве . Это семейство священников Скроботовых было известно в Нарве, С.-Петербурге, Гдове и Вейно . Другая ветвь Скроботовых была связана с пог. Пенино. В Доложске в свое время служил настоятелем родственник Н.А. Скроботова, муж тетки Анны Николаевны, – священник М.М. Лабецкий (ок. 1800 – 1870), фигурант нашего повествования. Он окончил С.-Петербургскую Духовную Семинарию в 1821 г и был рукоположен в священники Доложского пог. 08.09.1821 г., прослужив в нем безвыездно ок. 50 лет. – Фактически – всю жизнь.
Н.А. Скроботов, в прошлом – известный историк Нарвы, а так же Гдовского и Ямбургского уездов С.-Петербургской губерни, был прекрасным корреспондентом и публицистом. В 1872 – 1873 гг. он много печатался в еженедельнике князя В.В. Оболенского «Гдовско-Ямбургский листок». После смерти редактора Листка В.К. Тихомирова (17.04.1872) он короткое время редактировал еженедельник. В интернете имеются блестящие характеристики его таланта:
«Еще один поворотный момент в истории газеты [Петербургский листок] – начало редакторства Н.А. Скроботова, в прошлом сотрудника нескольких столичных изданий и редактора «Гдовско-Ямбургского листка». В «Петербургский листок» Скроботов перешел в 1869 г. на должность секретаря, а с 1884 г. стал фактически редактором издания. Благодаря «несокрушимой энергии, практическому уму, необычайной природной прозорливости, трудоспособности, горячей любви к газетному делу и журналистской чуткости, дела «Листка» быстро пошли в гору. Скроботов, опять же, был пишущим редактором, и его перу принадлежали ежедневные публицистические материалы, касающиеся разных вопросов городской жизни» .
Приведенный абзац из краткого сетевого материала один из немногих отмечает факт редакторства Н.А. Скроботова в газете Гдовско-Ямбургский листок. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, к примеру, о редакторстве Н.А. Скроботова в Гдовско-Ябургском листке ничего не пишет. В словаре сообщается, что после смерти редактора В.К. Тихомирова газету редактировал непосредственно князь В.В. Оболенский. Остается только гадать, из каких соображений князь «утаил» от составителей энциклопедии факт редакторской работы в его газете Н.А. Сроботова. – Исходя из этого – сегодня во многих печатных источниках имя Н.А. Скроботова в связи с газетой Гдовско-Ямбургский листок не упоминается вовсе. Эта же ситуация сложилась и в справочных материалах интернета:
«Гдовско-Ямбургский Листок – а) еженедельное издание в СПБ. в 1872 – 1873 гг. Издатель кн. Вл. Оболенский, редактор Вл. Тихомиров; б) газета сельская вообще и земская в особенности; в 1873 г. издавалась в СПБ. еженедельно. Издатель-редактор кн. Вл. Оболенский; в) газета земская и сельская, издаваемая в 1874 – 1875 гг. в СПБ., еженедельно. Издатель-редактор кн. Вл. Оболенский, затем издатель А. Жемчужников, редактор кн. Вл. Оболенский. Переименована, с расширением программы, в «Молву» .
Нарвитяне недавно публиковали исследование Е. Нымм о путеводителях Нарвы, первым из которых был очерк о городе, написанный именно Н.А. Сроботовым . – Это был феноменальный талант, человек неуемной энергии, во многом опередивший свое время. – Он, и подобные ему авторы, – всегда неудобны власть имущим и сегодняшней уже глобальной системе управления.
Эстонская сторона посредством статьи Е. Нымм акцентирует внимание читателя на «русской составляющей» дореволюционных путеводителей, и начинает их книгой Н.А. Скроботова «Город Нарва. Краткий очерк Ругодивцева» . В стане политической этнократии «русская тема» сегодня «непопулярна», а потому «Очерк Ругодивцева» о Нарве одно время даже убрали с сайта Нарвской гимназии .
Н.А. Скроботов под псевдонимом «Ругодивцев» в дополнение к очерку «Нарва» публиковал в «Гдовско-Ямбургском листке» материалы под заголовком «Предания жителей г. Нарвы, собранные г. Ругодивцевым» . – Эта работа анонсировалась в газете в качестве небольшой книги, которая, впрочем, никогда не была издана. – Предания широко цитируются в известной книге А.В. Петрова «Город Нарва» (1911) . Имеется отдельным изданием работа Н.А. Скроботова «Дворец Петра Великого в Нарве». Печаталась она, кстати, в типографии В.В. Оболенского.
Сегодня нарвской историографией имя Н.А. Скроботова, работавшего на историческую Россию, основательно забыто. При желании в этом можно узреть политический контекст, поскольку уже тогда он поднимал в печати т.н. «Нарвский вопрос», который предполагал общественную дискуссию по теме: «Присоединение Нарвы к Эстляндии или к Петербургу».
В творчестве Н.А. Скроботова нет и в помине русофобии, которая стала модна в Прибалтике после развала СССР, которая в угоду западу бессовестным образом развернута в СМИ Эстонии. – С некоторых пор Запад уже считает нужным «перезагружать» в идеологическом плане целые страны и нации. Пропагандисткая машина Европы и США опять работает против исторической России. Месседж Кремля при этом сводится к тому, что наша страна «никогда не станет разжигать крупномасштабные конфликты, но при этом всегда готова отразить любую агрессию извне» . – Тратиться на всемирную пропаганду Москвасегодня считает излишним.
Н.А. Скроботова с полным основанием можно считать историком русской Нарвы, наравне с А.В. Петровым, который базировался в части своей книги на его изыскания. Не случайно, псевдоним Н.А. Скроботова, – «Ругодивцев», – носит новгородскую составляющую. – Этого нельзя сбрасывать со счетов. – После завоевания Новгорода и Пскова в XV – XVI вв. именно Москва несла на с.-з. «компоненту неправедной жизни», – дух торгашества, коррупции и обмана. – На это открыто сетуют новгородские, а затем и псковские летописи.
Примечательно, что в свое время Н.А. Скроботов одним из первых поднял «вопрос о ями», который сегодня запутан основательно. По его мнению «ямь» квартировала когда-то на землях Ямбургского уезда. Очевидно, что во времена Петра такого вопроса не было, как не было его и в годы основания г. Ям в XIV в. – Названия Ям и Ямбург, очевидно, этнонимы. – Это вам сообщат непременно в Кингисеппском музее. По мнению работников музея – петровский Ямбург с округой – ни что иное, – как место проживания исторической ями.
Сумятицу в «дело о ями» как всегда внесли витии и политические соображения советского времени, когда надо было вычеркнуть из исторического повествования концепт существования на с.-з. каких-то финских племен. В ходе этнических чисток местное финское население предпочитало записываться русскими, а после перипетий II Мировой войны и вовсе было распылено по просторам великой страны. – Оставаться ингерманландским финном в СССР было небезопасно .
Дворец Петра Великого в Нарве после разрушения его в годы последней войны восстановлен не был. В этом тоже можно усмотреть политику. В годы I Эстонской республики в русофобском угаре была снесена петровская стела на Ратушной площади. Недавно в виду Нарвского замка шведы и вовсе восстановили памятник «Шведский лев», – символ своего владычества над эстами.
Годы векового немецкого господства в Прибалтике тоже дают себя знать. – «Традиционная правительственная русофобия» стран прибалтийского региона зашкаливает и превышает все «общеевропейские нормы и ценности». Заказчиком выступает консолидированная Европа, которая в отношении нашей страны веками проводит политику двойных стандартов.
Библиография Н.А. Скроботова включает в себя множество историко-публицистических очерков о нашем крае. Свои материалы он, кстати, писал живым языком. Наукообразной сухости в его статьях не было. Творчество Н.А. Скроботова в «Гдовско-Ямбургском листке» еще предстоит исследовать. – Не исключено, что именно он вкупе с коллегами придавал сообщениям с мест формы безупречного языка.
Из поездки в Доложск Н.А. Скроботов вывез сведения по местным ярмаркам, которые получил в волостном правлении у С.Е. Лебедева. Под псевдонимом «Ругодивцев» он напечатал в «Гдовско-Ямбургском листке» обзорный материал – «Ярмарки в уездах Гдовском и Ямбургском». Это одно из первых исследований подобного рода, данное в популярной форме. Он здесь использовал статистические материалы, которые в 1870-е гг. публиковались в земских сборниках, а так же в его газете «Гдовско-Ямбургский листок». В 1872 г. в еженедельнике вышел его материал «Рыбный промысел в Гдовском уезде», в котором так же использовалась земская статистика и сообщения с мест .
Редакционную часть в газете при ее основании вел В.К. Тихомиров, умерший весной 1872 г. от чахотки. Некролог, проникнутый безжалостным реализмом, под псевдонимом «Ругодивцев» дал его товарищ – Н.А. Скроботов . В нем описан нелегкий путь крестьянского мальчика к великому свету знаний, которые В.К. Тихомиров нес своим читателям в Гдовском и Ямбургском уездах.
Н.А. Скроботов, как патриот малой родины, сумел сплотить вокруг себя на демократической основе коллектив единомышленников, которым активно помогали корреспонденты на местах. В газете публиковались лица, имевшие разный общественный статус и принадлежавшие к разным сословиям. При этом – это вс; были небезразличные люди, которых хорошо знали в Гдовском и Ямбургском уездах. – Описывать деяния каждого из них – дело не одного очерка.
Среди авторов Гдовско-Ямбургского листка на начальном этапе были: С.Е. Лебедев, Е.А. Андреев, А.И. Бландов, А. Кашкаров, Я.И. Тягунов, М. Маеров, Э. Коген, Н. Фон дер Флит, Х. Вольдемар, П. Харитонов, А. Белецкая, М. Сапоровский, П. Вестенрик, В. Заутин, Нагорский. Тот же Фон дер Флит был землевладельцем Ямбургского уезда, но сегодня больше принадлежит истории Пскова. – Он учредил там Художественно-промышленную школу, которая носила его имя . Она существовала и позже в историческом здании в годы советской власти. А.И. Бландов, владелец имения Вейно, был земским деятелем, Председателем Доложского ссудо-сберегательного товарищества, Директором Правления Гдовской ссудо-сберегательной кассы. Маеров – «псевдоним» одного из местных учителей – М. Маерова. – Он работал в школах уезда до пенсии, о чем была особая заметка в газете. – В то время государственная и ведомственная пенсия присваивалась лишь в частном порядке и только отдельным лицам, имевшим большие заслуги перед отечеством.
О крестьянских авторах, – С.Е. Лебедеве и Е.А. Андрееве мы знаем из нашего повествования, равно знаем о статьях членов самой редакции Гдовско-Ямбургского листка» . В Ямбурге в то время «Гдовско-Ямбургский листок» называли – «ямбургским», а в Гдове – «гдовским листком».
В № 3 листка за 1872 г. редакция объявила о печатании исторических очерков под названием «Гдовско-Ямбургская окраина и ее города». Неподписанный материал принадлежал перу Н.А. Скроботова, который сотрудничал сразу в нескольких газетах .
В первый же год существования листка вышли замечательные материалы о Гдовщине, подписанные неким Столпянским – «Об естественном богатстве уездов: Гдовского и Ямбургского» (№ 1), «О народных сельских школах в Гдовском уезде» (№ 2) и «Об учительской семинарии» (№ 5) .
В № 41 газеты «Гдовско-Ямбургский листок» за 1872 г. была дана на целый разворот реклама предстоящего выпуска 4-х-томника сочинений Ругодивцева под общим названием «Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины». В случае реализации проекта Н.А. Скроботов (Ругодивцев) «автоматически» попадал в анналы истории 3-х городов – Нарвы, Гдова и Ямбурга .
«Приготовляются к печати очерки, статьи и письма Г. Ругодивцева под заглавием: Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины .
Очерки, статьи и письма Г. Ругодивцева о Гдовско-Ямбургской окраине были напечатаны за последние пять лет в разных современных изданиях: в газетах «С.-Петерб. Вед.», «Москва», «Рус. Инвалид», «Биржа», «Сын Отечества», «Петербургская Газета», «Народный Голос», «Гдовско-Ямбургский листок». В настоящее время, означенные очерки, статьи и письма исправлены и дополнены автором. Кроме напечатанных очерков, статей и писем в книгу «Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины» войдут и вновь написанные статьи Ругодивцева.
Книга «Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины» будет состоять из четырех выпусков; в каждом выпуске будет более десяти печатных листов.
Содержание первых двух выпусков книги г. Ругодивцева следующее:
I. Гдовско-Ямбургская окраина и ея города (Исторические очерки); а) Общий очерк уездов Гдовскаго и Ямбургскаго; б) Очерк г. Нарвы; в) Очерк г. Ямбурга; г) Очерк г. Гдова.
II. Вопрос жителей города Нарвы; а) Присоединение г. Нарвы к Эстляндской губернии – неразумно; б) Разделение г. Нарвы на две части на Эстляндскую и Петербургскую – безполезно; в) Присоединение г. Нарвы к Петербургской губернии во всех отношениях разумно, полезно и крайнене необходимо для городского населения.
III. Очерки земской деятельности в уездах Гдовском и Ямбургском.
IV. Ястребинский приход: а) Общий очерк прихода; б) Приходския попечительства и настоящая задача их деятельности; в) Труды приходскаго Ястребинскаго попечительства; г) Ссудо-сберегательныя товарищества в России и значение их в деле народнаго кредита; д) Ястребинское ссудо-сберегательное товарищество; е) Ястребинская сельско-хозяйственная выставка.
V. Письма с Чудскаго берега: а) Разбор проэкта А. Палибина относительно соединения реки Наровы с рекою Лугою посредством канала; б) Судоходство на реке Нарове и Чудском озере; в) Рыбный промысел гдовичан.
VI. Нарвское археологическое общество.
VII. Приходы в уездах Ямбургском и Гдовском.
VIII. Учебныя заведения города Нарвы.
IX. По поводу устройства в городе Нарве прогимназии.
X. Ярмарки в уездах Гдовском и Ямбургском.
XI. Разрешенный, но неоткрывшийся Нарвский городской банк и устройство общества взаимнаго кредита.
XII. Погост Гдовского уезда – Долоцко.
XIII. Критическия способности Ямбургской земской управы или ее безсилие. (По поводу последняго доклада управы о газете «Гдовско-Ямбургский листок».
XIV. Мерикюль – местечко близ г. Нарвы.
XV. Нарвский порт и его торговые обороты.
XVI. Ильешский приход в Ямбургском уезде.
Если дозволит место, то кроме вышеупомянутых статей в первые два выпуска книги г. Ругодивцева войдут его статьи: «рыбный промысел на реке Нарве», «Ямбургская Коза» и «Кренгольмская Мануфактура». Книга г. Ругодиыцева – «Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины», как ясно видно из ея содержания, имеет местный интерес. По этому к печатанию означенной книги будет приступлено только при достаточном числе подписчиков на получение ея. Выпуски книги будут выходить отдельно. Каждый выпуск, по выходе из печати, будет стоить без доставки и пересылки – 1 р. 50 к. Те же лица, которыя подпишутся на получение книги до выхода ея в свет, могут получить с доставкою на дом и с пересылкою по почте каждый выпуск книги г. Ругодивцева по одному рублю. От успеха подписки зависит скорость выхода в свет двух выпусков книги, так и последующих.
На первый выпуск книги «Прошлое и настоящее Гдовско-Ямбургской окраины» принимается подписка в конторе редакции газеты «Гдовско-Ямбургский листок». С.-Петербург, Николаевская улица, дом № 8, кв. 1; в Гостином дворе, в книжном магазине Колесова и Михина; в городе Нарве, на Вышгородской улице, в лавке под собором у В.П. Петрова».
Между тем, обширным планам Н.А. Скроботова и, очевидно, В.В. Оболенского не суждено было сбыться. Печатать подборку материалов автор и владелец типографии могли начать лишь при условии удовлетворительной подписки, которая не состоялась. Проект в целом – не удался, и Скроботов перешел работать в другое издание . – С его уходом «Гдовско-Ямбургский листок» сменил редакционный курс, аудиторию и даже название. Он стал называться «Еженедельник». Новая газета не носила регионального окраса с сугубо гдовским и ямбургским колоритом. Не стало в ней историко-статистических очерков и знаменитых ретроспектив Ругодивцева, не стало и подробной информации из Яблониц, которую, очевидно, давал хозяин этого имения В.В. Оболенский. – Он беззаветно любил издательское дело.
Позже газета и вовсе растеряла массу корреспондентов, в первую очередь, – «крестьянских авторов». – Все они были системной креатурой Н.А. Скроботова, – Независимо от статуса писавших корреспонденции в Листок, со всеми надо было серьезно работать через встречи и переписку. Несомненно, Скроботов был контактным человеком и умел мастерски работать с людьми разного плана – от князя до крестьянина из «уединенного погоста». – Сегодня следует вспомнить, что на юбилей его приезжал поздравить сам Иоанн Кронштадский, и кроме него Скроботова-редактора поздравляли ведущие священники столицы.
В связи с уходом из газеты большой группы авторов, а так же в связи с общей смысловой «перезагрузкой» ее на новой платформе, Листок для жителей Гдова и Ямбурга стал малоинтересен. – В нем не было уже уникальных материалов из Выскатки и Доложска, к которым благоволил Н.А. Скроботов. Газету заполнил официоз, анонсы сельско-хозяйственных выставок и маловразумительные публикации сторонних изданий. – В больших объемах стала публиковаться реклама. – Предельно краткие сообщения с мест подчеркивали отсутствие полемики, задора и критики.
Судя по всему у Сроботова-редактора произошла принципиальная размолвка с владельцем газеты и его высокопоставленными цензорами. Князь В.В. Оболенский анонсировал уже новых сотрудников, и среди них князя А.И. Васильчикова, который, очевидно, был «придан» газете для усиления «позиции» власти. Рекламировали и некоего Н.П. Колюпанова, который, скорее всего, должен был делать в редакции черновую работу. – Новые сотрудники не обладали уже тем «бойким пером», которым бесстрашно владел бывший редактор – Николай Александрович Скроботов.
***
Свою журналистскую деятельность Н.А. Скроботов начал в газете «Русский инвалид» (1866), публиковался в газетах «Петербургская газета», «Петербургские ведомости» (редактор В. Корш), «Москва» (редактор И. Аксакова), «Биржевые ведомости» (редактор К. Трубников), «Голос», «Московский листок». В политико-литературной газете-журнале «Гражданин» в 1873 г. он дал описание новой Памятной книжки по С.-Петербургской губернии А.Ф. Елачича, которого обвинил в плагиате. Хорошо зная историко-географические, экономические и статистически материалы отчей губернии, он с фактами в руках уличал Елачича в авторском подлоге и нежелании излагать материал своими словами. .
А.Н. Скроботов много лет сотрудничал в газете «Петербургский листок», ставшей для него родным домом. На посту редактора (в 1886 г.) он снискал заслуженную известность. Газету читали в народе, читали ее и в священнических кругах .
Исчерпывающая информация о Н.А. Скроботове содержится в материале О.В. Быстровой, посвященная «духовной проблематике» «Петербургского листка» . На юбилей литературной деятельности Н.А. Скроботова в его адрес пришло множество поздравительных телеграмм. Посетил и благословил его в этот день Иоанн Кронштадский, жизни и деятельности которого «Петербургский листок» уделял неослабное внимание. Достаточно вспомнить, что газета по случаю 35-летия священствования о. Иоанна Кронштадского дала ретроспективу о нем биографа-миссионера А.А. Зыбина (1890) :
«Как выпускник Санкт-Петербургской духовной семинарии и собиратель материалов по ее истории , он [Н.А. Скроботов] пользовался уважением многих выдающихся священнослужителей того времени. Именно ему основатель приходской благотворительности в Петербурге, священник А.В. Гумилевский , незадолго до смерти передал свой архив. Одна из книг Скроботова о Гумилевском в 1871 г. вышла в качестве бесплатного приложения для подписчиков «Петербургского листка» . Сохранились свидетельства дружеских взаимоотношений Скроботова с протоиереем Сретенским, священником Казанского собора Ф.Н. Орнатским (сотрудником газеты в 1890 гг.) , протоиереем Богословским, протоиереем Вишняковым .
В 1891 г. по случаю 25-летия литературной деятельности Скроботову было преподано благословение члена Святейшего Синода, протопресвитера А.А. Желобовского: «Благодарю Вас за честное отношение (которым отличалась вся ваша многолетняя деятельность) к духовно-учебным заведениям и служителям Веры и Церкви Православной … Слово обличения растворяйте любовью, и будете много-любимы … И вам, и супруге – Божье благословенье» . Высокое внимание к редактору «мелкой газеты» вызвало настороженность к ней цензуры. «Много ли может успеть ведомство печати в противодействии нашей развратительной литературе при таком отношении к ней даже светильников нашей Церкви? Оправданию Засулич рукоплескали высшие государственные чины, а Скроботову преподают свое благословление выдающиеся пастыри Церкви», – недоумевал член Совета Главного управления по делам печати Ф.П. Еленев . Однако отношения Скроботова с отцом А.А. Желобовским сохранялись в течение многих лет .
В годы редакторства Скроботова духовная компонента стала одной из главных основ проблемно-тематического комплекса «Петербургского листка». Появился регулярный раздел «Церковный листок», но разработка темы этим не ограничивалась. Публикации «Петербургского листка» охватывали широкий спектр вопросов духовной жизни: реформирование богословского языка, благотворное влияние религиозно-нравственного просвещения на «озорной народ» (т.е. фабричных рабочих), монашество, церковные праздники, сектантство, злоупотребления в римско-католической церкви и проч. Интенсивное внимание к вопросам духовной жизни общества редакция мотивировала их «огромной важностью … при современных нравственных колебаниях и шатаниях в религиозных делах» .
Эта практика расширяла аудиторию «Петербургского листка». Отражение в газете деятельности Русской православной церкви способствовало ее распространению среди крестьянского населения . Возрастало число постоянных читателей среди духовенства. Например, на протяжении многих лет подписчиками «Петербургского листка» были митрофорный протоиерей, настоятель Исаакиевского собора И.А. Соболев, настоятель церкви Охтинского кладбища, протоиерей Д.М. Муретов , протоиерей Серафим Архангелов. Последний в 1909 г. охарактеризовал газету как «интереснейшую для духовенства», читаемую «от владычьих палат до квартиры причетчика» . Архимандрит Александро-Невской лавры Митрофан отзывался о «Петербургском листке» как об издании, «отражающем свет и тени церковно-общественной жизни Северной столицы» .
Духовная проблематика в «Петербургском листке» интересовала и светскую публику и упоминалась подписчиками в числе наиболее привлекательных сторон его содержания . Один из читателей, личный почетный гражданин Петербурга купец А.И. Шадрин, трактовал секрет успеха «Петербургского листка» так: «…ежедневно даете в вашей популярной газете материал духовный и новости дня сообразно просвещению, познаниям и вообще спросу разнообразной читающей публики» . Благодаря вниманию редакции к деятельности религиозных объединений, аудитория газеты пополнялась их представителями .
…По воспоминаниям сотрудников, Скроботов «уделял особое внимание вопросам чисто церковным и религиозно-нравственным, приобретя в разработке их почетную и заслуженную известность» . В 1891 г., в день профессионального юбилея, Скроботова посетил и благословил отец Иоанн Кронштадтский. Вероятно, их личное знакомство состоялось еще в 1850 – 1860 гг. при посредничестве священника А.В. Гумилевского, бывшего однокурсником отца Иоанна в Санкт-Петербургской духовной академии. История взаимоотношений Н.А. Скроботова с отцом Иоанном, по словам его биографа, миссионера А.А. Зыбина, развивалась следующим образом: «Когда разнеслась весть о добрых делах, подвигах милосердия известного кронштадтского пастыря … вызвавшая оппозицию не только среди светских людей, но со стороны некоторых духовных лиц, тогда … [Н.А. Скроботов] первый выступил в защиту истины» . Известно также, что в 1889 г. редакция «Петербургского листка» публично возразила против обвинения отца Иоанна и его почитателей в фанатизме.
В декабре 1890 г., по случаю 35-летия священствования отца Иоанна Кронштадского, в «Петербургском листке» был опубликован цикл очерков А.А. Зыбина, которые знакомили читателей с биографией отца Иоанна, его деятельностью как священника и педагога, подвигами милосердия и благотворительности, свидетельствовали о строгой религиозности пастыря».
Газете отдала 10 лет жизни и супруга Н.А. Скроботова, Е.В. Скроботова (1861 – 1893), писательница и переводчица. Она заведовала в газете разделом «Внутренняя почта».
Славу Н.А. Скроботову принесло издание «Памятной книжки окончивших курс Санкт-Петербургской духовной семинарии с 1811 г. по 1898 г.» , которая готовилась 8 лет. Издание не потеряло своего научного значения по сей день, и является незаменимым источником в деле исследования Православия на с.-з. России. Со знанием дела Н.А. Скроботов приводит списки питомцев Духовной Семинарии, родной ему alma mater (1863). Большую часть вступления он посвятил разбору труда А.Н. Надеждина «История С.-Петербургской православной духовной семинарии« . (СПБ. 1885), в котором было много неточностей. Известно, что кроме Духовной Семинарии Н.А. Скроботов учился в С.-Петербургском университете.
В.В. Оболенский
Павел Яковлевич Яновский читал во множестве старые и новые газетные сообщения из Гдовского, Ямбургского и Лужского уездов. В церковной библиотеке, в отдельных семьях годами хранились номера «Гдовско-Ямбургского листка» и «Еженедельника» 1870-х гг., в которых имелись материалы местных авторов. В связи с этим приведем небольшой экскурс о Владимире Владимировиче Оболенском, – газетном издателе, которому некогда принадлежали эти газеты.
Князь В.В. Оболенский, – ямбургский помещик, благотворитель, просвещенный владелец имения Ястребино в Пустомержской волости Ямбургского уезда С.-Петербургской губернии. Он был лично знаком с великими князьями, в частности, – с Александром Александровичем, будущим Императором Александром III .
В 1869 г. В.В. Оболенский вместе с тестем А.Ф. Веймарном и священником А.Д. Врудским создал при местной церкви благотворительное общество, в котором имелись приют и школа. Первым шагом благотворительности был обед местным нищим, который князь устроил в церковной сторожке. Благодеяние вызвало многие толки и пересуды . В небольшой школе В.В. Оболенским была укомплектована небольшая библиотека .
В 1870 г. в д. Пустомержа им было открыто Народное училище Императорского С.-Петербургского Воспитательного дома. По итогам визита цесаревича в имение князя В.В. Оболенского, «Гдовско-Ямбургский листок» сообщал: «Их Императорское Высочество, Великий князь, наследник цесаревич Александр Александрович удостоили Своим посещением благотворительные учреждения и училище в селе Ястребино Ямбургского уезда. Наследник удостоил принять поднесенные Его Высочеству хлеб и соль. Спели «Боже царя храни», изволили завтракать в доме попечительства» .
Очевидно, именно с подачи высокопоставленных лиц-покровителей, – Гдовское и Ямбургское земства рассматривали вопрос В.В. Оболенского о финансирования его новой газеты «Гдовско-Ямбургский листок», которая просуществовала 2 года .
В анонсе на второй год в газете особо указывалось: «Вопросы местной и особенно сельской жизни составляют главный предмет листка». «Гдовско-Ямбургский листок» для своего времени был уникальной газетой. Источники отмечают, что это было первое в России земское издание, в котором описывалась жизнь деревни. В этом велика заслуга не только В.В. Оболенского, но и членов Гдовского и Ямбургского земств, которые его финансировали.
Через год уже вслед за этим В.В. Оболенский, очевидно, по указке высокопоставленных покровителей, организовал другое издание, – «Еженедельник», которое распространилось уже на б;льший регион. Причиной тому были расходы на еженедельник, которые не под силу были даже двум земствам. Известно, что «Еженедельник» критиковали за сотрудничество с авторами из крестьян. К ним, напр., относились Е.А. Андреев и С.Е. Лебедев.
Новая газета доставила издателю как долю славы, так и долю самолюбия. Прибавилось ему и новых забот. Имя его становится широко известным на с.-.з. России. Между тем, новые материалы из Гдовского и Ямбургского уездов в «Еженедельнике» В.В. Оболенского с «новой географией» читательской аудитории стали появляться все реже и реже . Круг авторов изменился. Практически исчезли статьи о Доложске. Не было, напр., статей С.Е. Лебедева, который мыслил государственными категориями. – В свое время он писал об учительской семинарии, всесословной волости и волостном суде. – Все это – животрепещущие темы, интересовавшие в первую очередь интеллектуалов. Следующее за «Еженедельником» издание князя В.В. Оболенского называлось – «Молва» .
Следует помянуть, что известный в СССР писатель-корреспондент Константин Симонов был внучатным племянником князя В.В. Оболенского. – Родственная связь эта раньше тщательно скрывалась. Сегодня о ней можно прочесть в сети Интернет .
;
ЛЮДИ И ЛИЦА
А.С. Черняев
С большой долей вероятия можно утверждать, что Павел Яновский мог знать учителя Кологривской школы, широко известного в округе, а затем в столице, – Александра Сергеевича Черняева, который был старше П.Я. Яновского на 5 лет. Учитель происходил из крестьян Вологодчины. В свое время в С.-Петербурге на него обратил внимание «директор одной из столичных гимназий. Он поддержал пытливого юношу, стал руководить его чтением, помог ему ускорить прохождение гимназического курса.
Весной 1890 года Александра Сергеевича назначили учителем в сельскую школу, где было всего-навсего двадцать пять учеников. Оклад – пять рублей в месяц. Позже Черняев сдал экзамен на звание учителя церковно-приходской школы и «получил должность» в селе Кологриво Гдовского уезда (совр. Сланцевский район Ленинградской области)».
Приехавший учитель собрал по деревням деньги и методом народной стройки выстроил в Кологриво замечательную школу из кирпича, здание которой сохранилось по сей день . Будучи педагогом от бога, он внедрил в ней новые методы обучения и трудового воспитания. Была открыта общественная библиотека, которая пользовалась популярностью у крестьян.
Для характеристики культурной обстановки в Доложском приходе, приведем часть описания библиотеки, составленного А.С. Черняевым:
«Кологривская библиотека открыта 22 января 1896 года при училище того же наименования и помещается в рекреационном зале училища. На открытие библиотеки были сделаны следующие пожертвования: от министерства народного просвещения книгами на 21 р. 60 к., из учительской библиотеки бывшего волостного училища передано книг на 3 р. 30 к., пожертвовано частными лицами книг на 12 р. 61 к. и деньгами 20 р., наконец, от губернского земства поступило 64 названия разных сельскохозяйственных книг.
Таким образом, в первый год своего существования библиотека была открыта только 67 дней и сделано 450 выдач, что составит средним числом 6, 7 выдач в день. Книгами пользовалось в общей сложности 114 человек, из них подростков (до 18 лет) 66 чел., и взрослых (старше 18 лет) 48 чел. Выдачи по содержанию выданных книг распределяются следующим образом: книги религиозно-нравственного содержания выдавались 142 раза, беллетристического содержания – 153 раза, исторического и биографического 100 раз, сельскохозяйственного – 37 раз и естественно-научного – 18 раз.
…Главный враг сельской библиотеки, это – супрядки, на которые собираются парни и девушки и где проводят все вечера в праздники и будни самым непроизводительным образом. На эти супрядки девушки берут работу только для вида, а парни ходят совсем без работы».
Интересно, что эти строки писал неженатый молодой человек 23-х лет. Жалобы на народные супрядки, развлечения, суеверия и пьянство имеются так же и в материалах Е.А. Андреева, С.Е. Лебедева и Ругодивцева. У Е.А. Андреева они носят резко обличительный характер, у Ругодивцева все сводится к шутке, а у Лебедева – это предмет беспристрастной фиксации. – В конце его повествования строки осуждения незначительны.
В 1900 г., поняв, что в селе воплотить большие просветительские проекты нельзя, А.С. Черняев покидает Кологриво, оставив по себе память на многие-многие годы. – «Распрощавшись с учителями и крестьянами, оставив крепкий коллектив и налаженное пришкольное хозяйство, Александр Сергеевич уехал в Петербург и поступил вольнослушателем на физико-математический факультет университета. Одновременно он стал студентом Археологического института» . Вместе с ним в институте учился П.Я. Яновский, которого с А.С. Черняевым связывала любовь к науке. Не исключено, что П.Я. Яновский способствовал поступлению А.С. Черняева в этот институт, фактически, – специальные вечерние курсы.
В 1901 г. А.С. Черняев-поэт выпустит сборник стихов «Родные картины». По содержанию, стилю, языку стихи близки к произведениям Кольцова и Никитина. Они посвящены описанию родной природы и крестьянского труда. В них широко использованы образы русских былин и сказок, навеянные рассказами земляков поэта . С годами он начал писать «Записки».
В С.-Петербурге Черняев составит свой проект – откроет общеобразовательные курсы, которые станут известны по всей России. К 1908 г. на курсах у него насчитывалось уже ок. тысячи слушателей.
А.С. Черняев был выдающимся организатором и педагогом: «Высоко оценивая поистине подвижническую педагогическую деятельность А.С. Черняева, его близкий друг проф. К.Ф. Жаков, проработавший с ним на Санкт-Петербургских общеобразовательных курсах 12 лет, отмечал, что о нем «должны быть написаны тома, ибо он займет почетное место в истории русской педагогики». Сам проф. Жаков был одной из наиболее ярких фигур среди преподавателей Черняевских курсов. Слушатели отмечали, что для большинства слушателей он являлся «душою курсов, учителем жизни» .
«Идея курсов оказалась привлекательной, и меня поддержали своим сотрудничеством лучшие преподаватели и ученые», – напишет позже А.С. Черняев. Многие из них бесплатно читали лекции и вели занятия. И популярность этого учебного заведения нового типа все время росла . Со всех концов страны ехала сюда молодежь. Среди курсантов были П.И. Баранов – после Октября начальник Главного управления авиационной промышленности страны, И.А. Акулов – будущий секретарь ЦИК СССР, и другие» .
Подробности о курсах А.С. Черняева приводятся в примечаниях к мемуарам известного писателя русской эмиграции – Питирима Сорокина, работавшего в Гарварде. Он так же описывает восприятие культурной столицы сугубым провинциалом, каковым себя и считал:
«Санкт-Петербургские общеобразовательные курсы Черняева – среднее учебное заведение в ведении Министерства народного просвещения. Учредителем-директором курсов был видный педагог и общественный деятель Александр Сергеевич Черняев (1873 – 1916). Курсы были рассчитаны на четыре года, принимались лица обоего пола, не моложе 15 лет без сословных и иных ограничений. Курсы были платными, но неимущие и хорошо успевающие учащиеся освобождались от платы за обучение. Курсы открылись в 1902 году, в 1906 году на курсах начали читать лекции для продвинутых учеников по университетской программе, и на базе курсов было организовано реальное училище для детей в возрасте до 15 лет . Количество слушателей в 1908 году составляло 1000 человек. В число преподавателей и лекторов входили лучшие учёные и педагоги Санкт-Петербурга, профессоры и приват-доценты ряда институтов и университета. 23 марта 1916 года А.С. Черняев скончался, после его смерти заведующим стал К.Ф. Жаков. В 1917 году курсы прекратили своё существование» .
«Жизнь в Санкт-Петербурге
Питирим Сорокин
Как бы там ни было, но два года занятий на Черняевских курсах в столице оказались весьма продуктивными с точки зрения моего умственного, нравственного и культурного развития. К концу этого периода я почувствовал, что уже в основном готов к экзамену на аттестат зрелости, достаточно разбираюсь в основных областях культуры и заметно продвинулся в создании новой мировоззренческой системы. Интеллектуальное развитие шло параллельно эмоциональному созреванию и становлению характера. Я был доволен результатами и, чувствуя себя молодым, здоровым и собранным, надеялся на дальнейшие успехи.
…Моё умственное и культурное развитие шло не только за счёт занятий на курсах, но и благодаря приобщению к великим культурным ценностям, собранным в Санкт-Петербурге. В те годы я, как губка, жадно впитывал бессмертные достижения человеческого гения в науке и технике, философии и изящных искусствах, этике и праве, политике и экономике. Любой большой город накапливает не только пустые и ядовитые псевдоценности, но и огромное богатство универсальных, вечных и бессмертных ценностей мысли и духа, хранимых школами и лабораториями, храмами и библиотеками, музеями и художественными галереями, театрами и концертными залами, величественными зданиями и историческими памятниками».
Курсы А.С. Черняева существовали 16 лет, вплоть до 1917 г. Новые русофобы «прикрыли» начинания гуманиста, поскольку идеи просветительства далеки от идей зомбирования. В стране разразились религиозная и гражданская война, разруха и голод. – Геноцид стал тотальным явлением и принял неслыханные масштабы. Талантливый организатор и педагог умер перед революцией и не увидел крушения своего детища.
;
Л.К. Ивановский и В.Н. Глазов
В последнее десятилетие XIX в. в Доложске и округе работали археологи, деятельность которых привлекла всеобщее внимание. Исследователи базировались здесь же и контактировали с местной властью, к которой отчасти относился отец П.Я. Яновского. Павел Яновский, который в 1890- х гг. учился в С.-Петербурге, очевидно, как историк интересовался раскопками. – Он параллельно с обучением в Духовной академии поступил в Петербургский Археологический институт.
В 1891 г. археологом Л.К. Ивановским на Доложском мысу были найдены удила, копье и щитовой умбон позднеримского времени, эпохи великого переселения народов (IV – V вв. н.э.). Атрибуция этих находок на изломе веков не могла быть точной, но уже тогда произвела впечатление. П.Я. Яновский, знавший о находках из книг, допускает в одном из очерков досадный «промах». – Он, как и многие, разглядывая иллюстрации, посчитал щитовой умбон… шлемом:
«Л.К. Ивановский (покойный, небезызвестный археолог, раскопавший на своем веку в Петербургской губернии до 5000 курганов), в 1891 году в одном из курганов VIII века, близ погоста Долоцкого, Гдовского уезда, нашёл редкостный экземпляр умброна (железн. шлем)» .
Умбон, между тем, это важная деталь щита. – В сражении он фиксировал меч противника и не давал соскальзывать оружию в сторону. Умбон крепился в середине щита и делался в виде полой массивной накладки, которая выдерживала и гасила прямой удар. Опытный мечник, подставляя щит с умбоном под углом, фиксировал оружие противника в ловушку. – Это спасало от мощного рикошета, губительного для него и для коня. Доложский умбон дополнительно был снабжен острым шишаком, который многократно увеличивал функционал щита, превращая его в колющее оружие, которым можно было при случае нанести смертельный удар.
Л.К. Ивановский работал и в деревнях бл. д. Кологриво, где в ту пору учительствовал А.С. Черняев. Тамошние находки относились уже ко времени миграции словен на земли коренных финнов . После смерти археолога в 1896 г. вышло исследование А.А. Спицына «Курганы С.-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского». Оно было богато иллюстрировано и включало в себя рисунки Н.К. Рериха. Это дало возможность впоследствии некоторым крестьянам утверждать, что Н.К. Рерих работал в Доложске и даже расписывал местный храм. Между тем, рисунки его изображали курганы Ижорского плато и к курганам Доложска отношения не имели.
Надо сказать, что Н.К. Рерих в молодости отдал дань археологии, которая стала тогда модным увлечением интеллигенции. Он был знаком с А.А. Спицыным, который курировал его деятельность по раскопкам в усадьбе «Извара». Она принадлежала семье Рерихов. Рисунки Н.К. Рериха вошли в золотой фонд археологии России и до сих пор используются как иллюстративный материал.
В альбоме А.А. Спицына хорошо известные П.Я. Яновскому и С.А. Черняеву места предстали в новом свете. В селе означенная книга произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все были поражены фактом древности отчей земли, но основным стало то, что курганы, это не какие-то «кладбища литовские», как считали местные жители , а родные русские древности, имевшие отношение к словенам и кривичам, которые столетиями жили на этой земле. Мало того, сегодня известно, что удила и щитовой умбон, обнаруженные на Доложском мысу, имеют аналоги в Европе, что свидетельствует о том, что в IV – V вв. н.э. некие вооруженные группы, пришедшие с запада, пытались утвердиться здесь в смешанной славяно-финской среде.
Пытаясь внести лепту в археологию, П.Я. Яновский по-своему объясняет смысл местного названия «литовские м;гилы» (гдовск.), – «литовские курганы» . Он приводит в одном из очерков 1901 г. расхожее толкование небезызвестных грамот Макария и Феодосия о курганах и коломищах :
«Для нас важно одно упоминание в грамотах Макария и Феодосия, именно, заметка о курганах и «коломищах», в которых жители погребали своих мертвецов. Нам хочется разрушить здесь одно заблуждение относительно происхождения петербургских курганов, заблуждение, которое, даже среди так, называемой «сельской интеллигенции» Петербургской губернии, как нам лично неоднократно приходилось наблюдать, держится весьма прочно . Курганы и древние кладбища, которыми весьма обильна Петербургская губерния, публика, обычно, считает военными могилами, относя их происхождение ко времени «нашествия Литвы» (хотя эта дата весьма растяжима). Так, по словам г. М. Быстрова, около Передольского погоста, Лужского уезда, расположено много древних курганов и кладбищ, причем постройку всех насыпей народ приписывает «Литве»; «говорят, что в сопках и кладбищах похоронены литовцы и русские, убитые в сражениях» . Между тем, по точным научным исследованиям петербургских курганов оказывается, что они отнюдь не военного происхождения, а заключают в себе простые мирные погребения эпохи VIII – XV вв. по Р.X. Курганы более древнего периода (VIII – XI, XII вв.) содержат в ceбе языческие погребения – очень нередко даже в форме трупосожжения; человеческие костяки в них расположены на одном уровне с поверхностью земли (иногда даже в сидячем положении ) и окружены различными атрибутами домашнего быта погребенных: сосудами, топорами, копьями и проч.
В курганах, сопках и кладбищах XII – XV веков, судя по находимым там крестам – тельникам, так называемого херсонесского типа, медальонам с изображением Божией Матери и проч., находятся уже христианские погребения, хотя и в них имеются еще остатки прежнего язычества, напр., – сосуды от погребальных тризн. Как свидетельствуют указанные выше грамоты apxиепископов Макария (1534 г.) и Феодосия (1548 г.) «по курганом и по коломищем» хоронили в пределах нынешней С.-Петербургской епархии еще в XVI веке. В настоящее время народ уже окончательно утратил всякое воспоминание об этих памятниках седой старины; теперь самое название, напр., «коломищи» в некоторых местах С.-Петербургской губернии стало собственным именем. Так г. М. Быстров описывает кладбище «Коломищи» (имеющее 177 могил) на cеверо-востоке от Передольского погоста; «когда хоронили здесь мертвых», говорит он, «и какому народу принадлежало это кладбище – преданий нет; народ решительно ничего не знает о прошедших судьбах его и знает только, что это «Коломищи» и что здесь иногда но ночам чудится». Таким образом, потомки с недоумением взирают на могилы своих предков и – выходит, что «своя своих не познаша» .
В сер. XIX – нач. XX вв. археология увлеченно занялась полевыми исследованиями, которые широко освещались средствами массовой информации. Повсеместно создавались научно-исследовательские, археологические и исторические общества. Дабы поставить инициативу на научный фундамент, в губернских городах под эгидой столичного Археологического института стали учреждаться Губернские ученые архивные комиссии (ГУАК), которые были в финансовой зависимости от местной власти. Они консолидировали действия археологов и архивистов, любителей и профессионалов. К раскопкам в то время приступали ученые, землевладельцы, учителя, священники, любители наживы. Сложность была в отсутствии законодательства о древностях. Помещик мог запретить раскопки на своей земле. Он же мог рушить и «исследовать» курганы, отбирая находки без всякой методы. На волне «черного копательства» на рынок хлынул вал неатрибутированных древностей. Лидеры полевых исследований, такие как Л.К. Ивановский, работали на упреждение конкурентов, раскапывая курганы сотнями, не уделяя внимания должной описательности.
В то время метод раскопок был несовершенен. – Исследователи часто преследовали цели, далекие от науки. Тот же Л.К. Ивановский, который «раскопал» ок. 5 тыс. курганов, не мог присутствовать лично при вскрытии б;льшей части из них. – Работа велась ямным способом. В идеале рабочие рыли одну или две перекрестных траншеи. Археология часто отдавалась на откуп подрядчикам из крестьян, компетентность которых оставляла желать лучшего.
В этой ситуации Петербургский Археологический институт сыграл важнейшую роль в становлении отечественной науки. Подводя итоги 10-летней деятельности института и подотчетных ему ГУАК, некоторые исследователи подвергли их деятельность критике. Существовало и прямо противоположное мнение.
На изломе веков в Доложске неоднократно бывал по археологической части гдовский земский начальник В.Н. Глазов, так же занимавшийся раскопками. В архиве С.-Петербургского Института материальной культуры сохранились его документы и письма, писанные на мызе Гавриловское, бл. пог. Поля . Известно, что в 1898 г. он вел раскопки бл. оз. Долгого в дд. Хотило и Хрель, где преподавал отец П.Я. Яновского. Деревни расположены бл. старой усадьбы Преображенское, которой владели еще дед, а затем дядья поэта А.А. Блока по отцовской линии. О ее обитателях писал в своем «Дневнике» А.В. Дружинин . Возможно, что В.Н. Глазов останавливался в Преображенском на день-два в дни работ в Хотило и Хреле.
В.Н. Глазов, как и его предшественник, Л.К. Ивановский, нанимал на копку и перевозку крестьян, возможно, в Доложске, где было волостное правление и квартира урядника. О его работе, безусловно, судачили все. Эти разговоры были хорошо известны П.Я. Яновскому, занимавшемуся в это время в Археологическом институте. В полной мере это относится и к товарищу Яновского – Н.Н. Кузнецову. В.Н. Глазов в том же 1898 г. производил раскопки и в пог. Поля на родине Кузнецова.
«Отчет
об археологических раскопках,
произведенных в 1898 году в С-Петербургской губернии, Гдовском уезде,
в районе Константиновской и Выскатской волостей В.Н. Глазовым .
I
Хрельский могильник.
1898 года мая 4-го дня был произведены осмотр и пробные раскопки в пустоши крестьян дер. Хреля (С.-Петербургской губернии, Гдовского уезда, Константиновской волости) могильника, находящегося в 1 версте от означенной деревни.
Могильник расположен на сухой песчаной плоской возвышенности отлого спускающейся к проселочной дороге, ведущей из дер. Хрель в мызу Преображенское (Малафьевка тож) и занимает в длину до 33 саженей и в ширину до 10 саженей (330 кв. саженей). Кругом могильника (кладбища?) находятся пахотные поля крестьян дер. Хреля.
Площадь могильника составляет группа из 42-х могил двух типов:
каменные могилы – числом 15 (жальничного типа), остальные же – курганы (сопки) от 1 ; до 2 ; аршин высотою, полушаровидной формы (см. черт. № 1).
Л. 20 об. Глазомерный чертеж Хрельского могильника.
Примечание. Курганные насыпи на чертеже затушеваны красным карандашом, грунтовые же могилы – синим.
1). Каменные могилы – почти плоские круглой и овальной формы, в основании обложены крупными булыжными камнями, некоторые в два ряда, т.е. второй ряд (более мелкий) скрыт под дерном могилы и составляет как бы сплошное кольцо, камень к камню. Явление это Л. 21. замечено лишь в круглых могилах, овальные же имеют один ряд камней с большими, сильно выдающимися (поставленными на ребро) камнями по краям могилы, в ногах и в головах костяка. На некоторых могилах сверху положены один, два или три камня средней величины. Одна из овальных могил оказалась вся выложенною камнями почти в три ряда, непосредственно один над другим, в виде свода, т. что по разборке оной – земли над костяком оказалось не более ; аршина. Все грунтовые могилы глубиною от 1 до 1 ; аршин, в диаметр около сажени и от 3 – 5 саженей в окружности.
Могилы этого типа расположена в беспорядке, в юго-восточной части группы, близ дороги, и большая часть из них поросла кустами и деревьями.
2). Курганные насыпи (сопки) расположены неправильными рядами от 7 – 8 в ряд, высотою, как сказано выше, от 1 ; до 2 ; аршин и окружностью от 5 – 8 саженей, при диаметре 1 ; – 2 сажени. Основание каждой курганной насыпи непосредственно под дерном обложено булыжными камнями средней величины в виде кольца. Около 10-ти насыпей оказались перекопанными в прежние годы хищниками.
Для пробы было раскопано круглым колодцем два кургана и одна каменная круглая грунтовая могила
…
27 мая 1898 г.
Раскопано 25 могил в том же Хрельском могильнике, из коих 11 курганов, все остальные 14 каменных грунтовых.
Работало 4 человека. Раскопки велись круглым колодцем, в более же крупных и массивных насыпях сквозною траншеей до материка в направлении с N на S шириною до 3 аршин, так что подходили к костяку сбоку, ибо все костяки лежали головами на запад (W).
Раскопки курганных насыпей дали мало находок
…
Из оставшихся нераскопанными насыпей часть их (до 10) оказались уже перекопанными ранее – хищнически, часть же осталась нетронутая за недостатком времени и трудностью работы, так как вся площадь могильника сильно заросла кустами и большими деревьями – преимущественно березой и осиной, отличающейся массой толстых корней. По словам местных крестьян, лет 10 тому назад в одном из крайних подпаханных курганов была будто бы найдена железная сабля, в настоящее время утраченная.
Хищнические раскопки в этом могильнике производились еще лет 7 – 8 назад одним крестьянином дер. Хреля, искавшим кладов. Никаких монет или ценных вещей им найдено не было, кроме 2 – 3 ножей и колец или браслетов, теперь тоже утраченных.
Ни в одном из погребений данной группы не было вовсе найдено монет, почему в точности определить время, к которому они относятся, не представляется возможности. Судя же по характеру находок могильник этот, полагаю, можно было бы отнести к погребениям смешанного типа не позднее XII – XIV веков.
II
Курганы при дер. Хотил.
1898 года 28 мая по просьбе крестьян дер. Хотил были раскопаны две конусообразные курганные насыпи, расположенные одиночно, среди пахотного поля, в расстоянии около 100 сажень друг от друга и отнимавших значительную площадь земли от пахоты».
…
Таким образом, производство археологических (работ) раскопок в отчетном году можно считать законченным.
Исследованы четыре могильника или старинных кладбища, – полностью и осмотрен пятый. Кроме того раскопаны два отдельных кургана новгородского типа (при дер. Хотил). Всего вскрыто 100 отдельных могил во многих из коих находилось по несколько погребений, так что осмотрено и измерено до 150 костяков.
Вещи, найденные при раскопках, образовали порядочную коллекцию, состоящую, как видно по описи, из 198-ми №№. Наиболее богатыми по количеству находок оказались могильники при деревнях Большие и Малые Поля. Затем шел Гостицкий могильник и уже после всех Хрельский.
Вещи, добытые из отдельных двух курганов (при дер. Хотил), являются более интересными в научном отношении, как относящиеся, несомненно, к более древней культуре, чем в вышеупомянутых могильниках, более или менее одновременных.
17 сентября 98 г. В. Глазов.
м. Гавриловское».
Альбом, составленный по результатам находок В.Н. Глазова в курганах Гдовщины, превосходил в методологической и иллюстративной части издание, посвященное работам Л.К. Ивановского. Этот альбом так же готовил А.А. Спицын, который сам в раскопках не участвовал . Он занимался общей работой, – систематизацией и анализом находок . В России того времени большой резонанс имели археологические съезды, которые проводились даже в Пскове.
В Отчетах Археологической комиссии регулярно появлялась аналитика по уже сделанным раскопкам, в т.ч. находкам в Гдовском уезде, в частности – на Долгом озере. В одном из сообщений комиссии, напр, описывался т.н. «Зажупанский талер», монета позднего времени, которую нашли в кургане. По мнению автора, ее, якобы, в годы шведской оккупации края, еще до Столбовского мира 1617 г., якобы, в каких-то сакральных целях закопали в курган… шведы .
В Известиях Археологической комиссии за 1899 г. сообщалось о находках русской монеты XVI в. в гдовской д. Рожки, а в Отчете Археологической комиссии за 1903 г. сообщалось о небольшом кладе (13монет) XI в., найденном в гдовской же д. Куклина Гора . Подобного рода сообщения, несомненно, подогревали интерес начинающего историка. Возможно, что П.Я. Яновский знал о находке в д. Нагинщина большого в 1018 монет клада монет XI в., т.н. «Нагинщина I». Об этом на немецком языке особо сообщалось в издании Тартунского университета .. – Об этом кладе уже в советское время писали много .
Сегодня положение в археологии – патовое. Ей противостоит армия черных копателей. Государство устранилось от проблемы, и не обеспечивает сохранность своих ценностей. Этому способствует либеральное законодательство, которое не предусматривает серьезных наказаний за самостийные раскопки. Страна, которая не заботится о своей истории, не имеет будущего.
П.Я. Яновский, которому в 1891 г. было 13 лет, а в 1898 г. уже 20, мог бывать на раскопках, и впоследствии неоднократно видел книги А.А. Спицына по отчей археологии. До сих пор они производят неизгладимое впечатление. В условиях ограниченной информации в небольшом селе это впечатление многократно усиливалось.
К сожалению, ни Л.К. Ивановский, ни В.Н. Глазов не имели намерения, да и возможности раскапывать Доложское городище. В то время средневековым строениям значения практически не придавали. Этого мнения придерживался и А.А. Спицын, а археологи-практики искали больше вещественный материал, нефрагментированные хорошо сохранившиеся предметы. При этом незначительные находки не фиксировались, часто выбрасывалась керамика, не срисовывалась внутренняя структура курганов, не исследовались их полы .
Сегодня, когда Крестный ход проходит к Пещере на р. Долгой Тропой Богородицы, слева по ходу остается раскопанный с ровиком курган. Основное же поле курганов находится на Доложском мысу, на котором был когда-то исторический Доложск. По имени его и был назван погост.
Формант «ск» в слове Доложск свидетельствует о градообразующем характере топонима. Судя по количеству курганов на Доложском мысу, синхронное им поселение существовало на озере несколько сот лет с перерывом в 700 лет. Об этом свидетельствуют разновременные находки на мысу IV – V и XII – XIV вв. Примечательно, что здесь же, вблизи Доложского моста, существовал сведенный в послевоенную пору жальник, свидетельство того, что в Устье оз. Долгого встарь существовало поселение. Топонимическая привязка к месту сохранилась в названии мыса и раньше была написана на автобусной остановке при лагере отдыха «Салют». Он расположен на месте гипотетического поселения, неповторимый ландшафт которого несет несказанный колорит эпох. – Удивительный артефакт истории, дошедший к нам сквозь века.
Мистика места оказывала и оказывает воздействие на каждого, кто бывает на мысу и на Доложской Пещере, которые неизъяснимой нитью связаны между собой. Не случайно строительство храма в погосте инициировал С.Е. Лебедев, житель д. Лужок, ближайшей к Св.-Успенской Пещере. От деревни на Пещеру существует тропинка, на которой имелся камень с крестом. От Лужков до Пещеры ближе, чем до Доложскка. Не случайно, что итогом усилий на почве «доложской истории» стало появление в селе собственного историка-профессионала, – сына настоятеля .
Известно, что на р. Долгой имеются еще 2 пещеры, о которых предания весьма смутны. В д. Руско, напр., имеется «Божий камешек», снесенный сюда от той же Пещеры, дабы не было гонений со стороны священства. На камне том по сказу местников – следы олешек, ямочные углубления языческого толка.
Поклонение камням в присамрянской местности – повсеместно. Это древний финский обряд, который плавно перешел в славянство. Известно, что река, питающая оз. Долгое, встарь называлась Долгая-Словица, а напротив Доложского мыса, южнее д. Изборовье есть берег, который называется по-фински – Лахта. Откуда на озере название Китково? – Не от скита, не от С-Китково ли оно? – «Кит» по-старому, как раз – «Скит», а «Рель» – «Х-Рель». Достоверно, напр., известно, что и в д. Норнице когда-то существовал храм… Получается, на оз. Долгом было 3 храмовых места, не считая Пещеры. – Не чудно ли это?
Много тайн и легенд хранит Долгое озеро. Не случайно рождало и рождает оно историков. Ни один погост на Гдовщине не может похвастать таким количеством печатанных и устных материалов по истории, осмыслить которые – наша задача.
Велика загадка Долгого озера. Многие пытались решать ее. Сегодня, неразумный, пытаюсь решать я. А сколько тех, кто ни слова не положил на бумагу?..
Н.Н. Никонов
Реконструкция старого Св.-Успенского храма
Строительство Св.-Успенского пещерского храма на р. Долгой
В одном из номеров журнала «С.-Петербургский Духовный вестник» за 1899 г. имеется сообщение из Доложска, в котором пишется об освящении реконструированного деревянного храма XVIII в. – К сожалению, корреспонденция не была подписана. Перед нами заметка человека, хорошо знавшего местные святыни, и, очевидно, использовавшего в описании икон атрибуции, известные еще из книг 1861 и 1863 гг. В заметке упоминаются настоятель Доложска, священник И.Д. Яновский и сын его, – студент С.-Петербургской Духовной Академии П.Я. Яновский. Студент сказал небольшую речь, в которой, очевидно, помянул историю почитания местного образа Св. Успения Пресвятой Богородицы и об истории храмов на Долгом озере:
«Освящение храма в селе Долоцком, Гдовского уезда
16 августа в с. Долоцком. Гдовского уезда, освящен, в переустроенном, двухпридельном Успенском храме, второй придел во имя Святого Архистратига Михаила. Церковь построена на месте древнего храма, освященного еще в 50-х годах прошлого столетия; на постройку частью шел и прекрасно сохранившийся лес прежней церкви. Новый храм деревянный, трехглавый, с наружною и внутреннею живописью, исполнен в древне-русском стиле. Построение церкви велось на средства приходского попечительства, благодаря, главным образом, материальной поддержке председателя попечительства, петербургского купца И.П. Павлова. Освящение придела было совершено местным священником-настоятелем о. И.Д. Яновским в сослужении отцов иереев окрестных погостов. Божественную литургию совершил пом. благочинного 2-го Гдовского округа, священник А.И. Солнцев; на литургии, вместо запричастного стиха, студентом С.-Петербургской Духовной Академии, П.Я. Яновским было сказано слово .
Освященный храм богат и новою церковной утварью – приношением благочестивых прихожан и древнего, оставшегося от прежней церкви; из последней обращают на себя внимание антиминс на холсте, освященный в 1761 году новгородским архиепископом Дмитрием Сеченовым и, особенно, икона Страшного суда новгородского письма ХVII века; икона эта, отчасти, напоминает икону, хранящуюся в Петербургском Музее Императора Александра III, в отделе церковных древностей, но превосходит последнюю, как своим громадным размером, так и большим фигурным разнообразием изображенных фигур (например, на иконе находятся изображения «немцев» в старинных рыцарских костюмах «арапов», «жидов» и проч.)» .
Практика выступления студентов Семинарии в приходских храмах и в Православных собраниях была в России нач. ХХ в. обычным делом. Еще в 1874 г. в пог. Доложский приезжал некий студент, имевший разрешение на сбор средств в пользу голодающих Поволжья:
«В селе Доложском (Гдовск. уез.) один из оканчивающих курс воспитанников духовной семинарии, получил разрешение от ректора семинарии произнести проповедь в селе, 25-го декабря, с целию побудить народ к помощи голодающим самарцам. Результатом этой проповеди был сбор в пользу голодающих самарцев, простирающийся до 10 р.»
Реконструкцию старого храма в 1896 – 1899 гг. производил епархиальный архитектор Николай Никитович Никонов (1849 – 1918), много трудившийся в это время в соседнем пог. Пенино (1893 – 1900) и пог. Поля. Неоднократно приезжая в Доложск, Н.Н. Никонов в первую очередь общался с настоятелем, священником Я.Д. Яновским, отцом героя нашего повествования. В ЦГИА СПБ сохранились чертежи деревянного и Пещерского храмов, исполненные архитектором . На чертеже Пещерского храма имеется факсимиле Н.Н. Никонова, чем удостоверяется его авторство.
Одновременно со стройкой в сс. Пенино и Доложске Н.Н. Никонов в 1893 – 1898 гг. осуществлял реконструкцию старого и строительство нового храмов в с. Поля (священник Н.К. Кузнецов). Несколько позже Н.Н. Никонов взялся за проект возведения храма во имя Св. Петра и Павла в с. Ветвенник того же Гдовского уезда (1903 – 1907). Стилистически храмы на Пещере и в Ветвенике были выстроены по одной схеме, – узорочье и шатровая колокольня при 5-ти куполах на четверике. Разница, единственно, в объеме.
«Оригинальным» моментом биографии Н.Н. Никонова является то, что он, будучи рожден в крестьянской среде, самоучкой выбился в архитекторы, став ведущим специалистом в столице, заняв со временем на конкурсной основе престижное место епархиального архитектора. В чем-то его судьба схожа с творческой биографией художника Ореста Кипренского, имевшего происхождение из крепостных соседнего Ямбургского уезда:
«Имеющий право производить постройки» (1885) епархиальный архитектор (1893), Н.Н. Никонов был автором множества проектов церквей, часовен, гражданских сооружений в столице, губернии, в других местах России. Он автор проекта храма в с. Котлы Ямбургского уезда СПБ губернии. Н.Н. Никонов работал в Москве, Полтаве, Ревеле, Териоках, Келломяках, Старой Ладоге, на Валааме, в монастыре на Новом Афоне. Самым известным его проектом явилось сооружение Иоанновского женского монастыря на Набережной р. Карповки, 45 – ул. Профессора Попова, 36 (1900 – 1903, 1907 – 1911).
О реконструированном храме в Доложске в клировых ведомостях 1900 г. сказано:
«Первая церковь построена прихожанами в 1761 году: зданием сия церковь деревянная, холодная. Как пришедшая в ветхость, она перестроена заново по Указу Дух. Консистории от 30 августа 1896 года, за № 1605, на средства приходскаго Попечительства, и главный престол – в честь и память Успения Божией Матери – освящен 27 января 1898 года, а второй – в честь Св. Архистратига Михаила – освящен 16 августа 1899 года. Престольные праздники совершаются 15 августа и 8 ноября. Ограда при сей церкви каменная, местами совершенно уничтожившаяся».
Очевидно, что реконструкция деревянного храма в Доложске, которая длилась 3 года, была последним строительным подвигом священника Я.Д. Яновского. Ни о. Иакову (†1908), ни его сыну Павлу (†1904) не довелось увидеть освящение Св.-Успенского храма на Св. Пещере (14.02.1908).
К августу 1900 г. Пещерский храм довели до окон. Об этом в газете «Санкт-Петербургский Духовный вестник» есть сообщение П.Я. Яновского. В корреспонденции в рамках уже существовавшей традиции он приводит описание Доложской Пещеры. Не вдаваясь в тонкости строительства храма, которые его интересовали мало, П.Я. Яновский дает пространное описание икон в Пещерской часовне и упоминает книгу К.А. Неволина «О пятинах и погостах Новгородских». – Главная составляющая книги применительно к родине П.Я. Яновского, – архивные материалы Александра Чоглокова и Добрыни Семенова, которыми оперирует К.А. Неволин. Они так же упоминаются в статье . Все это находится в контексте его обучения в Петербургском Археологическом институте и сотрудничества в Археографической комиссии:
«Из с. Долоцкого, Гдовского уезда (корреспонденция) . Высокопреосвященнейшим Антонием, митрополитом С.-Петербургским и ладожским, разрешена в Долоцком приходе, Гдовского уезда, постройка нового, каменного храма, близ так называемой «пещеры» (в 2 верстах от с. Долоцкого) .
Местность, где предполагается воздвигнуть св. храм, блещет красотой чисто-северной природы. Высокая, почти отвесная гора, покрытая старинным лесом, река Долгая, протекающая у подножия горы, расстилающийся, с другой стороны реки, обширный луг, опоясанный цепью холмов, и всюду, куда ни взглянешь кругом, – горы, поросшие лесами, – делают вид, особенно вдали, прямо восхитительным .
…
Нельзя не обратить внимания любителей церковной старины на иконы, находящиеся в часовне, близ пещеры; иконы эти – часть иконостаса из древней долоцкой церкви, упраздненной, за ветхостью, еще в XVIII столетии. Как видно из «новгородской писцовой книги 1622 – 23 гг. письма Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова» (у Неволина – «О пятинах и погостах новгород.» прил. V), церковь Михаила Архангела «в Долоском погосте» не была сожжена в смутное время 1606 – 17 гг.; благодаря этому, в названной часовне сохранились некоторые иконы, происхождение которых, судя по всем признакам, должно отнести, по крайней мере, ко второй половине XVI века; имеются в часовне иконы и XVII века, писанные, однако, до собора 1666 – 67 гг. Все иконы характерного новгородского письма; изображения на них писаны почти все в рост (высота 1 ; арш.) на досках с выемками. Перстосложение на некоторых иконах (Господь – Царь Славы, св. Николай Чудотворец, св. Иоанн Креститель) – двуперстное, на других же встречается несколько различных видов сложения перстов; так, на иконе св. Архистратига Михаила внизу находится изображение неизвестного святого; три последние перста правой руки его пригнуты к большому, а указательный перст протянут; на некоторых иконах можно видеть перстосложение на левой руке; святой мученик Лавр, напр., изображен с перстосложением на левой руке, сходным с троеперстием, а у св. архистратига Михаила персты левой руки сложены двуперстно .
…
П. Яновский».
Через год в той же газете под псевдонимом «П. Долоцкий» была опубликована еще одна заметка о Доложской Пещере. В ней сообщалось, что на Св. Пещере был совершен «чин на основание храма», который был уже доведен до крыши.
На странице, на которой была напечатана корреспонденция, стояло одновременно 3 материала из Гдовского уезда . Хронологически и географически два из них совпадали: 15 августа 1901 г. состоялось освящение новостроящегося храма на С.-Успенской Доложской Св. Пещере. В это время в погосте была традиционная Успенская ярмарка, которая длилась неделю. 21 – 22 августа (после ярмарки) состоялось освящение пределов Св.-Покровского храма с. Пенино. Между пог. Доложск и Пенино ок. 20 верст.
В материале за подписью «П. Долоцкий» об освящении Пещерского храма повторяются смысловые, стилистические и конструктивные моменты статьи 1900 г., которая была написана П.Я. Яновским. Очевидно, что «Долоцкий» – это псевдоним П.Я. Яновского, который использовался им в том случае, если в газете соседствовали несколько материалов, написанных им:
«15 августа происходила закладка храма во имя Успения Божией Матери, созидаемого в 2-х верстах от погоста Долоцкого, Гдовского уезда, близ так называемой «пещеры». Чин «на основание храма» совершен был священниками: К.М. Тихомировым, Н.П. Добряковым. и А.Г. Абакумовым, прибывшими к месту постройки после литургии с крестным ходом; по совершении чина о. Тихомировым было сказано приличное случаю слово. Народу на торжестве было множество, так как Успеньев день – храмовой праздник, в Долоцком и ярмарка. Новосозидаемый храм будет одно престольный, каменный, в стиле русского зодчества XVII века. В настоящее время кирпичная кладка доведена уже почти до крыши. Храм строится на средства церковно-приходского попечительства, при крупной материальной поддержке, главным образом, председателя попечительства И.П. Павлова.
Церковь стоит в чрезвычайно живописной местности, на берегу реки Долгой, у подножия высокой горы, поросшей лесом; в этой горе находится пещера (длиною 30 шагов), в которой, по преданию, явилась чудотворная икона Успения Божией Матери, составляющая ныне великую святыню долоцкого храма. Окрестным населением пещера эта почитается как место святое. В народе живет предание, что в половине XVIII ст. близ этой пещеры спасался какой-то подвижник монах, которому и явилась означенная икона Успения Богоматери; когда слух об этом событии дошел до новгородского владыки, –последний сделал распоряжение об отобрании иконы в Новгород; местным жителям хотелось иметь все-таки хотя копию с явленной иконы; и вот, когда иконописец изготовил копию, последняя была на столько сходна с оригиналом, что не представлялось возможности различить список от подлинника; и случилось так, говорит предание, что копия была отправлена в Новгород, а подлинный, явленный образ остался на месте.
…
П. Долоцкий» .
«20 и 21 августа в новоустроенном храме погоста Пенина, Гдовского уезда, состоялось освещение двух боковых приделов во имя Cретения Господня и св. благоверного вел. князя Александра Невского. Чин освящения и божественную литургию в новоосвященных приделах совершал преосвященный Константин, епископ гдовский, в сослужении прот. И.И. Сергиева (кронштадтского), ризничего Адександро-Невской лавры архимандрита Гедеона и священннков: местного благочинного А.И. Солнцева, Н.И. Лаврова, А.Е. Иванова, П.А. Протопопова, Н.П. Добрякова, С.Н. Иванова, А.Г. Абакумова и Н.С. Никольского, при лаврском архидиаконе Иоанне, диаконе А.И. Прокофьеве и др. Пел местный хор, под управлением псаломщика И.А. Калашникова, благодаря умелому руководству которого крестьянские мальчуганы и девочки благополучно справились с трудностями apxиерейской службы. За обеими литургиями, вместо запричастного стиха, о. И.И. Сергиевым было сказано слово. Двухдневное духовное торжество привлекло в Пенинской погост громадные массы народа.
П.Я.Я.»
Касаясь доложских древностей, следует отметить, что в 1903 г. причт местного храма на имя благочнного священника А.И. Солнцева (Вейно) составил особый рапорт, в котором перечислил храмовые предметы, имевшие историческую ценность. В свою очередь А.И. Солнцев суммировал все сведения о церковных древностях по 2-му Гдовскому округу и передал их по инстанции. Впоследствии материалы о древностях объединили, и сегодня их можно видеть в подшитом виде в СПБ Центральном Государственном историческом архиве (271 стр.). В собрании о сохранении древностей особо отмечалось, что в Ложголово, Пенино и Выскатке таковых не было. – Перечень же древностей пог. Рудно включал в себя старый шведский колокол и вкладную книгу одного из дворян Коновницыных .
П.Я. Яновский, неоднократно выказывавший беспокойство по поводу сохранности церковных древностей Гдовщины, был знаком с доложскими книгами предшествующего времени, а так же с имевшимися в церковном собрании рукописями и планами. К сожалению, сегодня ничего нельзя утверждать по пунктам описи. – Все погибло в вихре времен… .
Подпись Я.Д. Яновского под документом уже не стоит. К означенному времени он уже вышел за штат:
«Его Высокоблагословению
Отцу Благочинному 2-го Гдовского Округа
Священнику Вейнской Воскресенской Церкви
Алексию Иоанновичу Солнцеву
Причта Доложской
Успенской церкви
Гдовского уезда
Рапорт
Честь имеем донести Вашему Высокоблагородию, что в приходе нашем из памятников церковной древности имеется следующее:
1. Св. Антиминс священнодействованный Преосвященным
Димитрием Архиепископом Новгородским в царствование
Государыни Императрицы Елизаветы Петровны 1761 г.
2. Две межевых книги – царствование Государыни
Императрицы Екатерины Алексеевны 1785 г.
3. Два геометрических плана 1785 г.
4. Евангелие – царствование Государыни Императрицы
Екатерины Алексеевны 1763 г.
5. Евангелие – царствование Государыни Императрицы
Екатерины Алексеевны 1766 г.
6. Евангелие – царствование Государя Императора
Павла Алексеевича 1803 г.
7. Серебряный напрестольный крест 1782 г.
8. Серебряный напрестольный крест 1821 г.
9. Потир, дискос и звездица серебряные 1719 г.
10. Два оловянных потира Годы
и дарохранительница не обозначены.
11. Икона Страшного суда, Старинная,
Образ Знамения Божией матери, но не известно
Св. Архистратига Михаила к какому
и Св. Пророка Илии времени
относится.
12. Цветная триодь – царствования Государя
Императора Федора Алексеевича 1680 г.
13. Евангелие уительное Воскресное царствование
Государя Императора Петра Алексеевича 1707 г.
14. Минея месячная 1710 г.
15. Требник 1785 г.
16. Общая и праздничная минеи без заглавия.
17. Октоих 1772 г.
18. Библия на славянском языке 1816 г.
19. Обиход 1822 г.
20. Кормчая книга 1810 г.
21. Поучительные слова Кирилла
Иерусалимского без заглавия.
22. Богоугодные труды Василия Великого
царствование Государыни Императрицы
Екатерины Алексеевны 1790 г.
23. Минея месячная 10 книг – царствования
Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны 1776 г.
24. Триодь постная – царствования Государя Императора
Александра Павловича 1811 г.
25. Поучение Ефрема Сирина 1819 г.
26. Апостол 1809 г.
27. Типикон 1773 г.
28. Рукописи 1761 г.
29. Указы 1761 г.
30. Манифесты и разные другие бумаги 1820 г.
31. Метрические книги 1809 г.
32. В часовне при деревне Филеве
от прежде бывшей чехловской церкви
находится следующие вещи:
синий крашениновыйстихарь,
половина Царских Врат
и Образ Св. Архистратига Михаила 17 в.
1903
Апреля 28 дня.
№ 101.
Доложской Успенской Церкви:
Священник Константин Тихомиров,
Священник Николай Добряков,
Диакон Иоанн Воскресенский,
Псаломщик Николай Виноградов,
И.д. Псаломщика Константин Белавин»
Похожие опросы известны были и в более позднее время. В преддверии 100-летия войны 1812 г. по всей России искали и регистрировали сохранившиеся памятники, посвященные этому событию (1811). В Гдовском уезде на тот момент бережно сохранялась могила героя Бородино П.П. Коновницына и его мемориальная комната в имении Кярово. Там же имелось 2 бюста героя, а один из потомков составлял родословие славного рода.
Большевики зверски расправились с последним из Коновницыных, отдавшим народу и землю, и скарб. Невзирая на это, усадьба Коновницыных была разграблена, впоследствии – уничтожена. – Беда, если чернь дойдет до власти…
;
В СТОЛИЦЕ
С.-Петербургская Духовная Семинария
По свидетельству В.А. Беднова, историографа Екатеринославской Духовной Семинарии, П.Я. Яновский учился в С.-Петербургской Духовной Семинарии и Академии . Об этом же говорят клировые ведомости доложских храмов, известный генеалогический сайт Александра Бовкало.
В одном из номеров приложения к журналу «Христианское чтение» за 1901 г. имеется прошение студента III курса С.-Петербургской Духовной Академии Павла Яновского с просьбой предоставить ему возможность работать в московском Архиве Министерства юстиции. Он же упоминается в том же журнале в 1903 г. как выпускник Академии, в числе немногих, – номинант именной премии профессора И.Ф. Николаевского . В конце 1903 г. в журнале помещено неподписанное сообщение о выходе книги П.Я. Яновского «Описание актов Новгородского Софийского дома» .
В.А. Беднов пишет в некрологе об учебе П.Я. Яновского в Петербургском Археологическом институте и назначении его в Екатеринославскую Духовную Семинарию в качестве преподавателя истории (1902). Автор сожалеет о том, что П.Я. Яновский не успел приступить к работе по истории Украины.
Дети Яновских с малых лет находились в Духовных учебных заведениях столицы. Мальчики – в Александро-Невском Духовном училище, в Духовной Семинарии и Духовной Академии . Сестра Анна училась в Св.-Еленинском училище ведомства Императрицы Марии Федоровны, сестры Евгения и Антонина – в Исидоровском епархиальном женском училище.
6 лет, с 1892 по 1898 гг. П.Я. Яновский учился в С.-Петербургской Духовной Семинарии (курс LIX) . Потом он 4 года учился в Духовной Академии, один из семьи. Виктор закончил Семинарию в 1892 (курс LIII), а Михаил в 1893 гг. Отец их стал выпускником этой же Семинарии в 1863 г. Курс обучения тогда составлял 3 года. Несколько лет он приискивал место учителя, а потом священника. Приход для него нашелся, но храма в нем не было.
В клировой ведомости за 1892 г. перечисляется – кто из детей Яновских находится в каком возрасте, кто где учится, и кто живет с родителями:
«Дети:
Виктор, окончил курс в С.-Петербургской
Духовной Семинарии 23,
Михаил, – обучается в 6 классе С.-Петербургской
Духовной Семинарии 20,
Петр, – уволен из 3 класса Александро-Невского
Духовного училища 15,
Павел, – обучается в 1 классе С.-Петербургской
Духовной Семинарии 13,
Анна, – находится при отце 21,
Евгения, – обучается в Исидоровском Духовном училище 12,
Антонина, – находится при отце 9» .
Очевидно, что Павел Яновский выказывал хорошие способности к обучению, а потому, минуя начальное Духовное училище, держал экзамен сразу в 1 класс Духовной Семинарии.
Сестры и братья в столице посещали друг друга в свободное время, тем более, что Виктор по окончании Духовной Семинарии был назначен псаломщиком в храм при Одиночной тюрьме С.-Петербурга (1893 – 1896) .
На каникулы Яновские приезжали в Доложск. Добираться было не близко, – ок. 200 верст. Дорога в один конец обычно занимала пару дней.
Из Петербурга на берега Долгого озера существовало 2 пути. В первом случае по Нарвскому шоссе ездили до с. Ополья, откуда сворачивали на сс. Ложголово и Старополье; во втором – через г. Гатчину ехали на сс. Осьмино и Старополье.
По Нарвской дороге уже в 1860-е гг. курсировал дилижанс. В Доложск можно так же было добраться поездом до ст. Веймарн Прибалтийской железной дороги, в Ямбургском уезде, а оттуда – ок. 50 – 60 верст на лошадях.
Очевидно, что Яновские ездили к родителям самостоятельно и с крестьянами-отходниками, которые выезжали в столицу по торговым и рабочим делам. Не исключено, что они ездили домой и с волостным старшиной. Очевидно, что и родители иногда навещали детей в С.-Петербурге.
Один из семинаристов в свое время писал:
«Слава тебе, господи! Вот и каникулы! Вот, наконец, я и дома... Да! Нужно, подобно мне, позубрить круглый год уроки, ежедневно, – да еще два раза в день, – за исключением, разумеется, праздников, – промерить от квартиры до семинарии версты четыре или более; потом в душной комнате, в кружке шести человек товарищей, подчас в дыму тютюна, погнуться до полночи над запачканною тетрадкой или истрепанною книгой, потвердить греческий и латинский языки, геометрию, герменевтику, философию и прочее и прочее и после броситься с досадою на жесткую постель и заснуть с тощим желудком, оттого что какие-нибудь там жиденькие, сваренные с свиным салом щи пролиты на пол пьяною хозяйкою дома, – нужно, говорю я, все это пережить и перечувствовать, чтобы оценить всю прелесть теплого, гостеприимного, родного уголка... Ух! Дай потянусь на этом кожаном стуле, в этой горенке с окнами, выходящими в зеленый, обрызганный росою, сад, в этом раю, где я сам большой, сам старшой, где имеет право прикрикнуть на меня только один мой добрый батюшка... А право, здесь настоящий рай: тихо, светло. Из сада пахнет травою и цветами; на яблонях чирикают воробьи; у ног моих мурлычет мой старый знакомец, серый кот. Яркое солнце смотрит сквозь стекло и золотым снопом упирается в чисто вымытую и выскребенную ножом сосновую дверь. Батюшка мой такой тихий, такой незлопамятный! Если ж случается мне что-нибудь набедокурить, он покачает головою, сделает легкий упрек – и только. Между тeм, странное дело! я так боюсь его оскорбить» .
С-Петербургская Духовная Семинария, начиная с 1860-х гг. располагалась в известном доме на Обводном канале, № 17 . Там же имелось и общежитие. Реформой 1867 – 1869 гг. семинария была выведена из административного подчинения Духовной Академии, тем не менее, была непосредственно связана с ней. – Власть епархиальных архиереев и ректоров была исключительно велика.
Пройдя обучение в Духовной Семинарии, лица, показавшие хорошие знания, поступали в Духовную Академию, которая являлась высшим учебным заведением. Диплом Духовной Академии ценился в России наравне с дипломами светских институтов .
По некоторым сведениям можно сделать вывод, что учась в столице, П.Я. Яновский с 1882 по 1892 гг. проживал в Семинарском и Академическом общежитиях. Студенческое общежитие дореволюционной России мало чем отличалась от общежития советского времени. В нем тоже были пороки. – Хорошее общежитие соседствовало со студенческой вольницей, о которой ходили легенды.
Недавно были опубликованы воспоминания о С.-Петербургской Духовной Семинарии Е.П. Смелова. Они относятся к 1912 – 1918 гг., и, тем не менее, их можно с полным основанием использовать в целом для описания жизни Духовной школы начала века. Автор особо отмечает, что в его время Семинария уже отличалась от бурсы Н.Г. Помяловского. Негативные явления, описанные в «Очерках бурсы», по его словам были изжиты. Это, однако, не мешало студентам участвовать в протестных акциях, о которых так же упоминается на страницах воспоминаний Е.П. Смелова. – Надо учесть и то, что автор был самым старшим в классе, ни с кем не сближался и, очевидно, «прессинг» семинарских лидеров во многом его не касался.
Из этой книги известно, что Е.П. Смелов был искренне увлечен учебой и с благоговением относился к преподавателям. Не будучи выходцем из священнической семьи, не получив соответствующего воспитания, он поступил в Семинарию по велению сердца, сообразуясь исключительно с позывами души христианина:
«Семинария как тогда, так и теперь помещается в доме № 19 по Обводному каналу. Главный фасад учебного корпуса в четыре этажа выходит к Обводному каналу, несколько отступая за чугунной решеткой. В то время у ворот решетки находилась деревянная колокольня. Около семинарии три двухэтажных дома, два из них перед учебным корпусом справа и слева, и один рядом с правой стороной корпуса, отделенный от него лишь узким проходом. Эти дома предназначались тогда для преподавателей.
Представим себе, что мы стоим лицом к учебному корпусу. С левой стороны от него, ограничивая семинарскую территорию, протекает речушка, именовавшаяся у нас Монастыркой, справа – забор, отделяющий семинарию от сада духовной академии и корпусов духовного училища. В этой стене тогда была калитка, ведшая, минуя безлюдный Обводный канал, внутренними ходами во двор духовного училища и Лавру на старый Невский.
Сзади учебного корпуса располагался обширный и довольно тенистый сад со скамейками. Он своей задней стороной примыкал к митрополичьему саду и отделялся от него глухой высокой оштукатуренной стеной. Само учебное здание выстроено в виде буквы «твердо». Ножки этой буквы представляли собой пристройку к заднему фасаду в его середине в три этажа. В нижнем помещается столовая с пищеблоком, в среднем – фундаментальная библиотека, в верхнем – храм. Из столовой можно было пройти светлым коридором в конец всей этой пристройки. Он вел в двухэтажное строение, в котором помещался лазарет и квартира лекарского помощника, обслуживавшего больных семинаристов под руководством доктора медицины, главного врача Мариинской больницы, преподавателя гигиены в последнем классе Ивана Иеронимовича Козловского.
Мы вошли в парадную учебного корпуса. Поднялись на несколько ступеней, налево вниз ведет лестница в обширную гардеробную. Вестибюль с двумя колоннами, и через все здание – коридор. Такие продольные коридоры расположены во всех этажах. В первом этаже помещались квартиры ректора, инспектора, эконома, канцелярия и правление. Во втором – актовый зал с высоченными потолками в два этажа и огромными полукруглыми окнами и классы по обе стороны коридора. В третьем – дортуары. И в последнем – квартиры двух помощников инспектора и какие-то подсобные помещения.
Итак, я стал семинаристом. Теперь мне было обеспечено получение законченного среднего образования. Правда, среднее образование здесь не являлось самоцелью. Оно в течение четырех лет после духовного училища, так сказать, сопровождало другое специальное – богословское образование, длившееся в семинарии шесть лет. Естественно, что во всем семинарском обучении господствовал дух классицизма и гуманитарных наук – не в их средневековом понимании, как антипод теологии, а в современном.
В семинарии же studia humana et studia divina представляли собой не более, как две руки одного и того же тела. Все было подчинено одному принципу – подготовить к наилучшему пониманию Священного Писания и богословских наук. Причем, бесспорным постулатом являлось положение о том, что истинная религия никогда не противоречит истинной науке.
В семинарии дух классицизма не имел того мертвящего «грамматического» значения, каким отличались тогдашние гимназии. Изучение древних языков в семинарии имело практиче¬ский уклон. Эти языки требовались для богословской полемики и для развития ораторских способностей, т.е. опять-таки, эти языки служили делу специальной выучки, чтобы, по возможно¬сти, каждый семинарист в конце концов мог стать достаточно образованным advocatus ecclesiae.
Какие сочинения древних классиков изучались в семинарии с наибольшим старанием, но не вдаваясь в грамматический анализ? По-гречески – платоновская Апология Сократа и речи Демосфена; по латыни – речи Цицерона и Лактанция. Но чаще всего при изучении библейского текста нам приходилось обращаться к сравнительному чтению славянского перевода с подлинниками – древнееврейским, греческим и латинским. Таким образом, расширялся диапазон историко-филологических понятий.
Всего в семинарии преподавалось 29 предметов, из них 13 специальных, а именно:
1. Изъяснение Священного Писания.
2. Общая церковная история.
3. История Русской Церкви.
4. Церковная археология.
5. Богословие основное.
6. Богословие догматическое.
7. Богословие нравственное.
8. Богословие обличительное.
9. История и обличение русского раскола.
10. Практическое руководство для пастырей.
11. Гомилетика.
12. Литургика.
13. Церковное пение.
В пору моего пребывания в семинарии воспитание и обучение здесь ни капли не напоминало бурсы Помяловского. Во всем мне по сравнению с городским училищем бросались в глаза исключительная вежливость преподавателей и внешнее приличие семинаристов.
Главнейшим предметом в семинарии, хотя и не вносимым в аттестат, было сочинение. Предполагалось, вероятно, как аксиома, что без умения излагать свои мысли устно и письменно нельзя успешно выполнить ту роль, к которой нас готовила семинария.
Вспомогательными предметами для подготовки к организованному и умелому изложению мыслей служили теория словесности и логика.
…Логика изучалась по учебнику профессора СПБ. духовной академии Светилина. Учебник был краткий, до предела сжатый, без всяких отступлений. Он вел прямо к цели, т.е. ясному пониманию законов мышления, силлогизмов, методов индуктивного исследования, роли дедукции в развитии науки и особенно к пониманию прямых и косвенных доказательств и логических ошибок.
От первого до последнего класса семинарии тщательно изучался библейский текст от Книги Бытия до Апокалипсиса.
Первоисточники богословия требовалось знать с возможной полнотой. Каждая библейская книга изучалась в двух церковных отношениях: с точки зрения исторической (этим занималась исагогика, от греческого слова «эйсаго» – вводить, т.е. «введе¬ние») и с точки зрения правильного понимания и толкования текста, чем занималась герменевтика («герменейа» – истолкование, раскрытие смысла).
Исагогика учила, когда и по какому поводу появилась на свет та или другая библейская книга, кто ее автор. Какие существуют тексты ее, и какова их сравнительная ценность. На какие части по своему содержанию она разделяется, и в какой логической связи находятся эти отдельные части к книге в целом и к ее частям.
Герменевтика же, основываясь на филологии и творениях церковных толкователей текста, разъясняла приемы изъяснения Священного Писания.
Ветхий и Новый Завет проходился в семинарии в таком порядке. В 1-м классе изучались так называемые законоположительные ветхозаветные книги Моисея, или Пятикнижие, т.е. книги – Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.
Во 2-м классе – исторические ветхозаветные книги, т.е. кни¬га Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две книги Паралипоменон, три книги Ездры, книга Товита, Иудифь, книга Эсфирь и три книги Маккавейские – всего 18 исторических книг.
В 3-м классе – учительные книги Ветхого Завета, т.е. книга Иова, Псалтирь, притчей Соломоновых и его же Екклезиаста, Песнь Песней и Премудрости, книги Иисуса, сына Сирахова, – всего семь книг.
В 4-м классе изучались все девятнадцать пророческих книг Ветхого Завета, т.е. пророков Исайи, три книги Иеремии, Варуха, Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии.
В 5-м классе – пять первых книг Нового Завета, т.е. Еван¬гелия от Матфея, Марка, Луки, Иоанна и Деяния Апостолов. И наконец, в 6-м классе – двадцать одно апостольское послание и Апокалипсис.
В каждом классе преподавал особый преподаватель, в двух последних – ректор семинарии, протоиерей Василий Мартинсон. Текст изучался только в славянском переводе. В случае надобности приходилось обращаться к греческому подлиннику или, когда речь заходила о тексте Евангелия от Матфея или вет¬хозаветных книг, к еврейскому подлиннику. Впрочем, ветхоза¬ветный текст по своей ценности неизмеримо выше в греческом переводе так называемых Семидесяти толковников, чем иска¬женный еврейский.
…я стал казеннокоштником и переселился в семинарию . Мне отвели в огромной спальной кровать и в другом помещении – шкафчик под моим ключом, в котором следовало держать все семинарское имущество, выдаваемое на руки, за исключением шинели, фуражки и галош. На руки нам каждый месяц выдавался сахар и чай. Кипяток можно было в любое время получить в столовой.
Каждый день утром, перед чаем и классными занятиями, и вечером, перед ужином, все живущие в семинарии ученики собирались в церковь и присутствовали на кратком богослужении. Ректор, инспектор и его помощники всегда бывали на этих богослужениях. Службу совершал очень старенький священник, прозванный семинаристами «Пека». Ученики 5-го и 6-го классов поочередно служили за псаломщика. Молитвы пели все семинаристы без специального хора. Конечно, и здесь дело не обходилось без юношеской шаловливости. Некоторые молитвы как в храме, так и в столовой, особенно молитва в честь святого покровителя семинарии Иоанна Богослова, пелись настолько громогласно, что дрожали и звенели храмовые стекла.
Можно себе представить дружный крик, вырвавшийся из двухсот натренированных глоток. Любовь к организованному крику, пожалуй, единственная бурсацкая традиция, которую я застал в семинарии и которую Н.Г. Помяловский красочно отметил в «Очерках бурсы»: «Товарищество уважало, кроме отпетых, потом силачей, потом голов, выносящих многоградусный хмель, – уважало и обширных басов . Бурса любит хорошие голоса, бережет их, лелеет, выручает из всякой беды. Ученики еще дома привыкли петь в церкви, славить Христа, служить панихиды и молебны, читать часы и Апостол, отчего у них развиваются голоса и любовь к пению. В училищах часто бывают превосходные певческие хоры».
Превосходный хор был в то время и в семинарии. Его поддерживал на высоком уровне учитель пения Петр Васильевич Солтицкий, очень скромный, неразговорчивый, замкнутый человек с какой-то серенькой невыразительной наружностью. Он был прекрасный знаток своего дела и, кроме пения, преподавал факультативно для желающих игру на скрипке. Он же был и семинарский регент – руководитель хора, вернее, половины хора. Пение в семинарии было всегда «антифонное», т.е. на два клироса. Одним клиросом управлял Петр Васильевич, а другим – один из наиболее опытных в пении семинаристов.
Вообще-то, по программе пения каждый семинарист должен был уметь свободно читать партитуру, т.е. нотную запись многоголосного хорового или оркестрового произведения. Каждый окончивший семинарию мог быть регентом, но, разумеется, не у всех были на то достаточные музыкальные способности и склонности.
Как-то издавна повелось, что при нашем антифоном пении обычно лучше пел тот клирос, которым управлял не учитель пения, а один из товарищей. Здесь сказывалось какое-то задорное бурсацкое соревнование – кто кого перекричит. Но отдельные молитвы, в том числе «Многолетие», пелись одним соединенным хором под управлением Петра Васильевича. В этом случае громогласие достигало своего предела, разумеется, когда это было допустимо по законам мелодии и гармонии.
…Иногда, обычно под праздники, семинаристы развлекались в спальне. Таких кощунственных песнопений я после семинарии нигде не слыхивал. Мне, не привычному к такому пению, казалось диким и возмутительным то, что я видел и слышал. Но бурсацкое ухо ко всему этому было привычно. Здесь закатывались прекрасно исполняемые «молебны» в честь «Сергия Каменноостровского чудотворца» или сквернословный акафист в честь «святых монашенок» и т.п. Это были, по-видимому, «родимые пятна» бурсацких нравов: они, как тяжелая наследственность, переползали из поколения в поколение, стали неискоренимой традицией.
Но я в семинарии был чужак – «иносословный», отличавшийся от товарищей и возрастом (в классе я был самый старый), и по светскому воспитанию. Ко мне приглядывались, а я ни с кем не торопился сближаться. Мне было не до приятелей, их заменяли учебники, над которыми мне немало пришлось потрудиться, особенно над греческим словарем Вейсмана и над латинским – Шульца.
Мои познания в древних языках были слабоваты, а переводы задавались довольно обширные. На первых порах мне приходилось усиленно разбираться буквально над каждой переводимой строкой. Я старательно выписывал и заучивал каждое незнакомое слово и все время был начеку. Это быстро подметили мои классные приятели и со свойственной юности эгоистичностью использовали мое терпение и трудолюбие.
…Мы с ним, по всей вероятности, и сдружились-то на почве нашего иносословного положения. У него в семинарии друзей не было. Учился он неплохо, но его нисколько не интересовала семинарская премудрость. Доучившись до 4 класса и выдержав экзамены в 5-й, он ушел из семинарии и поступил весной 1916 г. в университет на естественное отделение, стремясь осуществить свое страстное желание стать агрономом. Он прекрасно рисовал, любил художество и понимал его.
…В вечерние часы во время самостоятельного приготовления уроков в классе я частенько подолгу прогуливался с Борисом по длинному коридору, беседуя и споря по самым разнообразным философским, литературным и историческим вопросам» .
В последнее десятилетие XIX в. программа семинарии включала в себя «полный курс классических гимназий с присоединением к нему психологии, а также начальных оснований и краткой истории философии» .
С 1880-х гг. в семинариях стали изучать педагогику. Предполагалось, что на местах священники будут преподавать Закон Божий. Студенты практиковали в воскресной школе, которая имелась при семинарии. Учреждение массовой церковно-приходской школы ввел в России Обер-прокурор Святейшего Синода С.П. Победоносцев, куратор и идеолог Духовных заведений страны. Это был столп отечественной государственности, в эпоху большевизма подвергшийся шельмованию в СМИ и в «новой исторической литературе». Не случайно, «вечные революционеры» свершили на него покушение .
В 1884 г. были опубликованы положения реформы Церковно-приходской школы, учащиеся которой должны были «усваивать начала веры и нравственности, верности царю и отечеству, а также получать «первоначальные полезные знания». При водительстве С.П. Победоносцева произошел количественный и качественный рост Церковно-приходских школ. «Если к концу царствования Александра II в России числилось 273 церковно-приходских школ с 13.035 учащимися, то в 1902 году имелось 43.696 таких школ с 1.782.883 учащимися» .
В свете этого отец П.Я. Яновского выстроил в Доложском приходе 5 Церковно-приходских школ. Точно так же поступил священник гдовского пог. Поля о. Николай Кузнецов, сын которого учился с П.Я. Яновским. Он так же учредил в Польск;м приходе 5 Церковно-приходских школ. В пог. Ложголово, богатом гдовском торговом селе, богобоязненные прихожане возвели Св.-Покровскую церковь-школу, в которой был замечательный иконостас . Сохранились фотографии этого храма. В с. Низы того же уезда так же возвели церковь-школу. Сегодня это храм во имя Казанской иконы Божией Матери с. Поля. Он был перенесен на окраину г. Сланцы в связи с затоплением с. Низы водами Нарвского водохранилища (1955).
Согласно требованиям реформы 1884 г. в некоторых семинариях страны изучали основы медицины и сельского хозяйства, что было вызвано реалиями времени. И Семинарии, и Академии православного ведомства были общесословными учебными заведениями, в которых наряду с детьми клира могли учиться дети иных сословий. Обучение детей клира при этом было бесплатным.
«Учреждения образования духовного ведомства XIX – начала XX в. были неразрывно связаны с экономическими, социально-политическими и культурными процессами, происходившими в России. Несмотря на неблагоприятные явления в жизни православной духовной школы, обусловленные изменениями политического курса российского самодержавия в этот период, ее заслуги в истории Отечества несомненны: она сыграла огромную роль в духовной и культурно-образовательной жизни российского общества. Православное духовное образование составило огромный пласт национальной культуры, явилось солидной основой духовного воспитания человека. За более чем вековой период существования системы духовных учебных заведений в России был накоплен богатый и уникальный духовный опыт их функционирования. В условиях возрождения России исторический культурно-образовательный потенциал духовной школы и ее интеллектуальное богатство становятся востребованными. Это подтверждает и принятый на Архиерейском Соборе в августе 2000 г. уникальный документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», затрагивающий впервые за тысячу лет существования христианства вопросы духовного образования и воспитания. Становится очевидным, что эта проблема ныне может быть решена только с установлением разумного диалога между церковью и государством и с возрождением эффективной системы духовного образования и просвещения.
Духовная школа, занимавшая значительное место в общей системе образования России, с момента своего возникновения заявила о себе как о явлении в культурной и общественной жизни страны. Духовные учебные заведения подготовили не только тысячи духовных пастырей и видных церковных иерархов, верой и правдой служивших на пользу церкви и Отечества, но и немало государственных деятелей, политиков, крупных ученых, богословов, деятелей культуры» .
Братья и сестры
В Гдовском уезде в сс. Доложск и Скамья в конце XIX – нач. ХХ вв. существовали двухклассные училища. Они давали свидетельство на право преподавания в Церковно-приходских школах:
«Церковно-приходская школа при церкви [с. Поля], 38 м[альчиков] и 26 д[евочек]. Учительница дочь священника Параскева Николаевна Кузнецова, окончившая курс в СПб епархиальном Исидоровском Духовном училище.
…Школа грамоты в д. Тухтово 12 м[альчиков] и 12 д[евочек]. Учительница, дочь Начальника Польского почтового отделения Гдовского уезда, Ольга Николаевна Кузьмина, окончившая курс в Доложском 2-х классном училище Министерства Народного Просвещения.
2-я школа грамоты вновь открыта в 1903 году в д. Гостицы 22 м[альчиков] и 18 д[евочек]. Учитель крестьянин д. Б. Кондуши Яков Стефанович Хозяинов, окончивший курс Скамейского 2-х классного училища» .
Девочки из семей гдовских священников, в т.ч. и девочки Яновских, обычно учились в столице, дабы иметь хорошее образование и по возможности «составить выгодную партию». Это не всегда и не всем удавалось, а потому многие возвращались под опеку родителей, устраивались учительницами в уезде, поблизости.
Дочери священника с. Поля Н.К. Кузнецова, Параскева и Мария, обучалась в Епархиальном Исидоровском училище вместе с Антониной, дочерью доложского священника Я.Д. Яновского . В клировой Ведомости за 1892 г. отмечено, что в Исидоровском училище обучалась и другая дочь Я.Д. Яновского – Евгения, 12-ти лет .
Как известно, женские: «Епархиальные училища содержались на средства, полученные от сборов с церквей, отчислений от свечных заводов и т.п., находились в ведении Синода.
Епархиальные училища – средние женские учебные заведения в России, созданные по Уставу 1843 г., главным образом для дочерей священников. … Дочери священников обучались бесплатно, девочки из других сословий – за плату. Учебный курс (6 классов) был близок к курсу женских гимназий. К числу необязательных предметов, преподаваемых за особую плату и во внеклассное время, относились новые языки, музыка, рисование.
Окончившие курс Епархиальных училищ получали право на звание домашних учительниц по предметам, по которым имели хорошие успехи, и принимались учительницами начальных, по преимуществу сельских, школ (с 1884 – церковно-приходских). С 1900 при Епархиальных училищах были открыты специальные седьмые педагогические классы. При некоторых Епархиальных училищах существовали начальные школы, в которых воспитанницы старших классов проходили практику. Епархиальные училища были ликвидированы декретом СНК от 24 декабря 1917 г.»
В одном из номеров С.-Петербургского Духовного вестника за 1901 г. была помещена анонимная корреспонденция об очередном выпуске в Исидоровском епархиальном училище. Она соседствовала на странице с одним из очерков П.Я. Яновского:
«3 сего июня закончился учебный год в С.-Петербургском Исидоровском епархиальном женском училище. В течение минувшего 1900 – 1901 учебного года в училище всех воспитанниц было 253, из них 100 воспитанниц содержались на епархиальные средства и на средства Александроневского Дома призрения бедных духовного звания, 132 – были своекоштными пансионерками и 21 обучались в качестве приходящих. Окончили полный курс училища в сем 1901 году 31 воспитанница.
Экзамены воспитанницам училища были произведены с 25 апреля по 1 июня. В последний день экзаменов выпускные воспитанницы спели молебен пред мощами св. благоверного князя Александра Невского и, по совершении панихиды инспектором классов училища в Исидоровской церкви Александро Невской лавры, поклонились праху почивших преосвященнейших митрополитов Исидора и Палладия.
2 июня выпускные воспитанницы, с благословения высоко-преосвященнейшего владыки и в его присутствии, пели за литургией в Крестовой его высокопреосвященства церкви. После литургии владыка принял воспитанниц в своих покоях, собственноручно роздал им аттестаты об окончании курса учения, благословил каждую воспитанницу иконою Христа Спасителя и вручил каждой по экземпляру Нового Завета. При сем владыка преподал воспитанницам свой завет читать ежедневно священное писание, чтобы научиться, как вести себя среди всевозможных обстоятельств жизни, как расположить свою жизнь для спасения своей души и как послужить в кругу семьи или среди общества во благо своих ближних. В тот день, по распоряжению владыки, в саду было приготовлено для служащих в училище и выпускных воспитанниц радушное угощение. После этого воспитанницы были у преосвященнейшего Вениамина, епископа гдовского, председателя Совета училища, чтобы выразить ему свою благодарность за заботы и сердечное милостивое отношение к ним. Преосвященный на прощание преподал воспитанницам отеческие наставления относительно новой жизни, поучая их быть покорными Промыслу Божию, верными тем добрым навыкам, которые они получили в училище, неопустительно исполнять общие для всякого православного христианина обязанности и с честью нести все обязанности, какие будут на каждой из них сообразно с положением в новой, ныне открывающейся пред ними жизни. В тот же день воспитанницы посетили Казанский собор и пропели молебен, который был совершен пред чудотворною иконою Пресвятой Богородицы училищным причтом.
3 дня, в воскресенье, выпускные воспитанницы пели в последний раз в училищной церкви литургию, после которой был совершен молебен по случаю окончания учебных занятий, и простились с дорогим для них училищем. Двенадцать воспитанниц из числа окончивших курс, состоявших на полном содержании от дома призрения, получили обычную экипировку и по 10 рублей из сумм означенного дома на проезд к родным» .
С.-Петербургская Духовная Академия
Биографию Павла Яновского можно изучать лишь по косвенным данным, которые ничего не говорят о нем, как о человеке. Сведения о его студенческой жизни так же скудны, как и сведения о детстве и отрочестве. Фигурант, блестяще для своего возраста владевший пером, ввиду ранней смерти не успел привести и краткие факты биографии. Сторонние мемуары, очерки и даже инструкции Академии дают, между тем, картину жизни и быта на Обводном канале. Правила пребывания студентов в С.-Петербургской Духовной Академии были пространны:
«Будущий протоиерей Иоанн [Кронштадский] провел в стенах Духовной академии четыре года, с 1850 по 1855 гг. Нужно отметить, что академия находилась в то время в другом здании, по соседству с нынешним, по адресу: г. Санкт-Петербург, наб. Обводного канала, д. 7. Студент столичного учебного заведения Иоанн Сергиев в списке выпускников XXI курса 1855 года выпуска числился под номером 35, в числе завершивших курс обучения с присвоением ему ученой степени кандидата богословия.
В то время ректором академии являлся епископ Винницкий Макарий (Булгаков), будущий митрополит Московский и Коломенский, знаменитый церковный историк и богослов, обогативший своими трудами церковную науку. Будучи ректором с 1850 по 1857 год, он запомнился учащимся академии своей строгостью. Так, например, выход за пределы Духовной школы был возможен лишь дважды в неделю по отпускным билетам.
…До конца жизни о. Иоанн сохранил доброе и благодарное отношение к своей школе. «Прошел я три школы: низшую, среднюю и высшую [духовное училище, духовная семинария и духовная академия – К.Р.], постепенно образуя и развивая три душевные силы: разум, сердце и волю как образ тричастной, созданной по образу Святой Живоначальной Троицы, души. Высшая школа, коей присвоено название Духовной академии, имела на меня особое благотворное влияние. Богословские, философские, исторические и разные другие науки, широко и глубоко преподаваемые, уяснили и расширили мое миросозерцание, и я, Божией благодатию, стал входить в глубину благости Божией <…>; во мне развилось и окрепло религиозное чувство <…>. Прочитав Библию с Евангелием и многие творения Златоуста и других древних отцов, также и русского златоустого Филарета Московского и других церковных витий, я почувствовал особенное влечение к званию священника и стал молить Господа, чтобы Он сподобил меня благодати священства и пастырства словесных овец Его».
…Уместно привести воспоминания о. Иоанна о своем пребывании в академии: «Вспомнил я свою Санкт-Петербургскую Академию и жизнь мою в стенах ее, которая была не безгрешна, хотя я был весьма благочестивым студентом, преданным Богу всем сердцем <…> Грехи мои состояли в том, что иногда в великие праздники я выпивал вина, и только один Бог хранил меня от беды, что я не попадался начальству Академии и не был выгнан из нее.
…В академии привилась ему любовь к молитве, до конца жизни о. Иоанн сохранил привычку молиться на свежем воздухе. Одним из излюбленных мест для молитвы и размышления был академический парк, в котором о. Иоанн проводил много времени [сейчас от этого парка ничего не осталось – К.Р.]».
«Утвержденныя Его Высокопреосвященством 23 мая 1888 г.
правила о приеме в студенты С.-Петербургской Духовной Академии
(с дополнениями 1895 года) .
§ 1. В студенты Академии принимаются лица всех сословий православнаго исповедания, окончившая вполне удо¬влетворительно курс наук семииарии с званием студента или классической гимназии с аттестатом зрелости (5 и 111 уст. акад.).
Примечание. Женатыя лица в число студентов Академии не принимаются.
§ 2. Желающие поступить в студенты Академии подают прошения на имя Ректора Академш до начала учебпаго года, т.е. до 15 августа.
§ 3. При прошении представляются: а) воспитанниками, поступающими в Академию не по назначениею семинарскаго начальства, а по собственному своему желанию, установленный, по закону, метрическия свидетельства; лица же, назначаемыя в Академию по распоряжению семинарскаго начальства, могут представлять или метрическия о рождении и крещении их сви¬детельства, или вместо их надлежащее удостоверенныя консисториями выписки из метрических книг; б) медицинское свидетельство о привитии оспы и о состоянии здоровья; в) до¬кументны о состоянии, к которому проситель принадлежит по своему происхождению, а лицами податнаго состояния, кроме того, увольнительное от общества свидетельство на законом основании; г) окончившими курс в среднем учебном заведении за год и более лет до поступления в Академию одобрительные свидетельства об их поведении от местнаго подлежащаго начальства; лицами же, подлежащими ъ настоящем году воинской повинности, – свидетельства о приписке к призывному участку и о явке к исполнению воинской повинности; д) семинарский или гимназический аттестат о вполнее удовлетворительномъ окопчании полнаго курса наук в семинарии или классической гимназии; лицами же, получившими домашнее образование, – свидетельства о выдержании ими удовлетворительнаго экзамена по предметам семинарскаго или классическо-гимназическаго курса.
§ 4. Студенты принимаются один раз в год, перед началом академическаго года, и только в первый курс Академии (§ 108 уст.).
§ 5. Прежде поверочнаго испытания поступающие осматриваются академическим врачем, который письменно доносит Совету, кто из осмотренных им по состоянию своего здо¬ровья не можетъ быть принятъ в Академию.
§ 6. Желающие поступить в студенты Академии, прежде принятыя, подвергаются поверочному испытанно из предметов семинарскаго курса, каждый раз по назначению Совета Академии (§111 уст.).
Примечание. Достоинство устных ответов и сочинений обозначается баллами 1, 2, 3, 4 и 5.
§ 7. Приемныя испытатя производятся коммисиями по назначению Совета.
§ 8. Выдержавшими удовлетворительно поверочное испытания считаются получивпне на испытаниях по устным ответам и сочинениям не менее 3, по каждому в отдельности и в общем выводе не менее 3;. Если же экзаменующейся имеетъ баллы менее 3, в таком случае он должен иметь средний балл по сочинениям не менее 3 и средний балл по устным ответам и сочинениям не менее 3;.
Переэкзаменовка вообще не допускается.
§ 9. При исчислении баллов воспитанников, подвергавшихся поверочному испытанию, принимаются в счет, при составлении списка, кроме собственно экзаменских баллов, баллы воспитанников по всем предметам семинарскаго курса, при чем обращается надлежащее внимание и на баллы по поведению, а именно: при одинаковых баллах по успехам, отдается предпочтение тому, кто имеет высший балл по поведению.
Общий балл выводится следующим образом: средний балл по всем предметам семинарскаго курса, удвоенный средний балл по сочинениям и удвоенный средний балл по устным ответам на испыташях слагаются вместе и сумма делится на 5.
§ 10. Из числа подвергавшихся поверочному испытанно выдержавшие оное удовлетворительно принимаются: лучшие казеннокоштными студентами, а остальные своекоштными (§112 уст.).
§ 11. Те из принимаемых на казенное содержите воспитанников, которые прибывают к приемным испытаниям не по назначению семинарских Правлений, а по собственному своему желанию, должны давать подписки о неуклонном исполненш ими, по выпуске из Академии, изложенных в §§ 160 и 111 уст. акад. требований. Без этого условия ни один воспитанник не может быть принят на казенное содержание.
§ 12. Своекоштные студенты допускаются в Академию только в качестве пасионеров и живут в зданиях Академии, подчиняясь всем правилам, установленным для казеннокоштных студентов; число их определяется вместимостью академических зданий.
Примечание. Вне зданий Академии своекоштным студентам дозволяется жить только у родителей (§ 113).
§ 13. Своекоштные студенты, поступающие в Академию в качестве пансионеров, вносят годичную плату в размере оклада, отпускаемаго на казеннокоштнаго студента, с прибавлением назначенной Правлением Академии суммы на первоначальное обзаведение, в два срока, именно в сентябре и январе. Не удовлетворившие этому требованию в течение месяца увольняются из Академии со взысканием с них следующих по разсчету денег за неоплаченное время; а в случае оставления панстнером Академии в течение учебнаго года внесенный ими деньги не возвращаются.
§ 14. Выдержавипе удовлетворительно поверочное испытание и получивппе право поступления в число своекоштных студентов в качестве пансионеров, в случае непоступле-ния в Академию тотчас по выдержании поверочнаго испытатя за неимением средств для взноса за свое содержание, могут быть принимаемы в Академию, если только с прошениями о сем они будут обращаться не позже месяца по открытии учения в Академии если в здании Академии будет сво¬бодное помещение.
§ 15. Принятые в Академию студенты немедленно распре¬деляются для слушания, кроме общеобязательных наук, предметов одной из двух параллельных групп, одного из древних языков – греческаго или латинскаго и одного из новых языковъ – французскаго или немецкаго или английскаго.
Примечание. Казеннокоштныя вакансии распределяются по группам параллельных предметов по воз¬можности поровну.
§ 16. Окончившие курс в Университетах принимаются в Академию без поверочнаго испытания, если они поступают своекоштными студентами; для получения же права поступления на казенное содержание, они обязаны подвергнуться поверочному испытанно наравне с прочими воспитанниками».
«Утвержденныя Его Высокопреосвященством
правила о времени и порядке производства испытаний
в С.-Петербургской Духовной Академии при переходе студентов из курса в курс
и при окончании ими Академическаго курса .
§ 1. Экзамены студентов Академии во всех четырех курсах производятся в конце учебнаго года (§ 130), начинаясь в конце апреля л оканчиваясь не позже 10 июня, в нетабельные дни в дообеденное и послеобеденное время, согласно с подробным росписанием по дням предметов испытания, каждый год для сей цели особо составляемыми.
§ 2. Студенты обязательно сдаютъ экзамены по каждому предмету в назначенные по расписанию дни. В случае бо¬лезни, засвидетельствованной врачем, перенесение экзамена с одного дня на другой может быть допускаемо для сту¬дента только с разрешения Ректора, а в отсутствие его – инспектора. Отсрочка же экзамена до послеканикулярнаго времени на основании указа Святейшаго Синода, от 22 февраля 1888 г. за № 945, допускается по особенно уважительным причинам и в каждом отдельном случае только с особаго разрешения Его Высокопреосвященства.
Примечание. Получившие отсрочку экзаменов до послеканикулярнаго времени сдаютъ их до начала учебных занятий, т.е. с 15 августа до 1 сентября.
§ 3. Экзамены производятся посредством Коммиссий (§ 131 уст.), назначаемых Советом Академии и состоящих под председательством Ректора Академии, или Инспектора, или Члена Правления из преподавателя предмета испытания и ассистента.
Примечание. В случае нужды, по усмотрению Совета, председателями могут быть назначаемы ординарные профессоры и не состоящие членами Правления.
§ 4. Оценка познаний испытуемаго отмечается преподавателем предмета испытания, по соглашению с членами Коммиссии, в нарочито для того приготовленном списке, который по окончании испытания, подписывается всеми членами Комиссии. Степень знаний испытуемаго выражается баллами – 5, 4, 3, 2 и 1. Балл 5 означает познания отличныя, 4 – очень хорошие, 3 – хорошия, 2 – посредственныя и 1 – слабыя. Переэкзаменовка вообще не допускается.
§ 5. Студенты первых трех курсов, оказавшие удовле¬творительные успехи в науках, равно как имеющие доброе поведение (§ 132), переводятся в следующий по соответствию курс. Оказавшими удовлетворительные успехи признаются студенты, имеющие в общем выводе балл как по устным ответам, так и по семестровым сочиненениям не ниже 3. По поведению балл должен быть не ниже 4.
Если же студент по устным ответам или сочинениям имеет балл или баллы ниже 3, то в среднем выводе он долженъ иметь балл не ниже 3.
§ 6. В случае неуспешности, зависевшей единственно от болезни, студент (согласно § 134) может быть оставляем Советом Академии в том же курсе на 2 год, но только один раз в продолжение четырехлетняго академическаго курса, в случае же неуспешности, зависевшей не от болезни, студент увольняется из Академии.
§ 7. Баллы считаются отдельно по каждому предмету. Баллы по семестровым сочинениям считаются также отдельно по каждому сочинению (§ 123). Баллы по проповедям выставляются в особой графе и в конце академическаго курса из них составляется средний балл, который и прилагается к устному баллу по гомилетике. Баллы по новым языкам (примечание к § 133) выставляются в особой графе, но в общий счет баллов не вводятся.
§ 8. Списки выдержавших экзамен студентов первых трех курсов составляются (§ 132) на основании средняго балла из устных ответов и сочинений, который определяется следующим образом: общая сумма баллов по устным ответам слагается с удвоенною суммою баллов по семестровым сочиненеям и полученная таким образом цифра делится на количество устных ответов, сложенное с удвоенным количеством семестровых сочинений.
§ 9. Студенты четвертаго курса представляют свои курсовыя сочинения не позже 1 мая Ректору Академии. Впрочем в особо уважительных случаях, по усмотрению Ректора, можетъ быть дана незначительная отсрочка.
§ 10. Сочинения курсовыя разсматриваются теми наставниками, по предмету которых они писаны, и представляются по прочтении Ректору Академии не позже 10 июня, с письменным отзывом относительно возможности допущения сочинения к cоисканию ученой степени кандидата или магистра богословия.
§ 11. Список студентов окончивших курс составляется наосновании общаго балла за весь академический курс, выводимаго следующим образом: слагаются средние баллы за 1, 2, 3 и 4 курсы и делится на четыре.
§ 12. Студенты, оказавшие за весь четырехлетний курс отличные успехи в науках и при окончании курса представившие сочинение, удовлетворительное для степени кандидата богословия, утверждаются в степени кандидата богословия с правом на получение степени магистра без новых устных испытаний.
Если кандидаты этого (перваго) разряда при самом окончании академическаго курса или впоследствии представляют сочинение, которое Совет прнзнает заслуживающим принятия на соисканиe степени магистра богословия, то, не требуя от них новаго устнаго испытания, на напечатание сочинения, Советъ допускает их до защиты сочинения на коллоквиум в присутствии Совета и приглашенных Советом сторонних лиц. Если эта защита будетъ признана Советом удовлетво¬рительною, он ходатайствует об удостоении магистранта степени магистра богословия.
§ 13. Оказавшими отличные успехи признаются студенты, имюющие за весь академический курс в общем выводе балл свыше 4; и по каждому предмету в отдельности (не исключая и новых языков) и на каждом семестровом сочинении и на каждой проповеди балл не ниже 3.
§ 14. Студентам, имеющим за весь академический курс в общем выводе балл свыше 4;, но по одному или по нескольким предметам ниже 3, предоставляется право в день, следующий за последним устным испытанием на IV курсе, подать Ректору Академии прошение о дозволении им вновь держать экзамен по этим предметам.
Этот дополнительный экзамен производится подлежащими Коммисиями в дни, следующие за окончанием общих курсовых экзаменов, но до последняго собрания Совета, в котором утверждаются переводные и выпускные списки.
§ 15. О тех же студентах, которые и в общем выводе имеют балл свыше 4; и по каждому предмету в отдел¬ности на устных испытаниях получили балл не ниже 3, но на одном или нескольких семестровых сочинениях или на проповедях получили балл ниже 3, Совет, выслушав мнения тех преподавателей, которые читали сочинения или проповеди, оцененные баллом ниже 3, делает особое постановление в каждом отдельном случае.
§ 16. Студенты, представившие сочинение удовлетворительное для степени кандидата и имеющие за весь академический курс в общем выводе балл не ниже 3; и по каждому предмету в отдельности (за исключением новых языков), равно на каждом семестровом сочинении и каждой проповеди балл не ниже 3, утверждаются в степени кандидата богословия.
§ 17. К тому же разряду кандидатов причисляются и те студенты, которые по одному или нескольким предметам или же на одном или нескольких сочинениях и проповедях получали балл ниже 3, но за весь академический курс в общем выводе имеют балл не ниже 4.
§ 18. По предъявлении кандидатами этого (второго) разряда при окончании курса или впоследствии сочинения, которое Совет признает заслужнвающим принятая на соискание степени магистра богословия, Совет, прежде допущения этих магистрантов до коллоквиума, требует от них новых устных испытаний по тем предметам, по которым они в своем кандидатском дипломе имеют баллы для магистерской степени неудовлетворительные.
Росписание этих дополнительных экзаменов в каждом отдельном случае утверждается Советом.
а) Если магистрант имеет в кандидатском дипломе отметки ниже 3, он обязательно подвергается переэкзаменовке по этим предметам.
б) Затем он подвергается переэкзаменовке и по другим предметам, по которым он имеет баллы ниже 4;, по списку этих предметов, составленному сообразно со степенью близости их к предмету магистерскаго сочинения.
в) Производство этих переэкзаменовок может быть с разрешения Ректора Академии прекращено после того, как секретарь Совета заявит, что удовлетворительные баллы на предшествующих переэкзаменовках, поставленные на место тех, которые значатся в табели подлежащаго курса, поднимают уже выше 4; общий выводной балл магистранта.
г) Ходатайства кандидатов этого (второго) разряда о допущении их до переэкзаменовки оставляются без уважения пока просители не представили сочинения, которое Совет признает заслуживающим принятия на соискание степени магистра богословия.
§ 19. Звания действительнаго студента удостаиваются:
а) студенты, представившие сочинение, признанное неудовлетворительным для степени кандидата богословия;
б) студенты, по причинам, признанным Правлением Академии уважительными, вовсе не представившие сочинения;
в) студенты, неудовлетворяющие в отношении к общему баллу требованиям, содержащимся в §§ 16 и 17.
§ 20. Действительные студенты, получившие эту степень в силу § 19 а, б, по представлении сочинения удовлетворительнаго для степенн кандидата богословия, удостаиваются Советом степени кандидата применительно к §§ 12 – 13, 15 или 16 и 17.
§ 21. Если студенты не удостоены степени кандидата богословия по силе § 19 в, они могут просить Совет Академии о допущении до новых устных испытаний применительно к §§ 16 – 18.
Примечание. Если неудовлетворительный балл, не более как по двум предметам препятствует студенту получить степень кандидата по §§ 16 и 17, ему предоставляется право воспользоваться § 14.
§ 22. Если получивший степень кандидата за весь четырехлетний курс показал отличные успехи в науках, но не удовлетворил требованиям относительно сочинения на сте-пень магистра, или если представил сочинение, заслуживающее сей степени, но не оказал успехов, соответствующих оной, то при соискании такими лицами степени магистра не должно требовать от перваго из них новаго устнаго испытания, а от последняго новаго сочинения. Применительно к сему Совет поступает и при соискании действительными студентами степени кандидата (§§ 139 и 140 академ. устава).
§ 23. Составлениие табелей и исчисление баллов производит Канцелярия Совета Академии, а для поверки счисления баллов назначается Советом, под председательством Ректора Академии или одного из Членов Правления, особая коммисия из наставников Академии, которая составляет проект списков студентов всех курсов и вносит его в Совет Академии.
Примечание к §§ 5 и 6. Студенты всех курсов, имеющие по поведению балл менее 5 и не ниже 4, понижаются в списках по усмотрению Совета на основании объяснения инспектора».
В журнале «Христианское чтение» в свое время был дан статистический очерк, в котором подробно с точки зрения медицинских норм описывались условия учебы и проживания студентов в С.-Петербургской Духовной Академии. – Очерк интересен «фактологией», приведенной академическим врачом И.И. Козловским:
«…здания, принадлежащие, С.-Петербургской Академии, сконцентрированы все в Александро-Невской части г. Петербурга на том участке земли, который значится под № 17-м по Обводному каналу.
Указанный участок земли является домовым участком С.-Петербургской Академии и, сравнительно с прочими домовыми участками г. Петербурга, характеризуется следующими обязанностями:
Академический участок находится на островке, омываемом рекою Невою, речкою Монастыркою и Обводным каналом, располагаясь в той части этого островка, которая лежит ближе к Обводному каналу, причем границами академического участка служат – на севере участок, занимаемый Духовным Училищем, на западе участок, занимаемый Духовной Семинарией, на востоке участок, где выстроены принадлежащие Александро-Невской Лавре амбары; наконец, к югу от академического участка проходит набережная Обводного канала.
Академический участок является одною из наиболее высоких местностей города и, кажется, не был затапливаем даже при наводнении 24 ноября 1824 года.
Площадь земли, занимаемая академическим участком, равняется 11,185 квадратным саженям, из которых под постройками находится 1,310, под дворами 2,720 и под садом 7,280 квадратных саженей.
Местность академического участка, находящаяся под постройками и дворами, не только дренирована, но и снабжена канализацией: последняя состоит из керамиковых труб, асфальтовых выгребов и цементно-бетонных сточных колодцев и, повидимому, предохраняет почву от попадания в нее нечистот, из коих жидкие – благодаря принятой системе канализации – уходят в городские уличные трубы – конечно будучи в значительной степени разбавлены водой, – густые же нечистоты скопляются в приемниках и затем вывозятся.
То обстоятельство, что громадная площадь академического участка находится под садами, служит средством, парализующим в более или менее значительной степени вред от близкого соседства с участком паровой мельницы Акц. Об-ства СПБ Торговых Складов (по Глухоозерской ул., д. № 3 – 5), завода Русско-Американского Акц. Металлического Об-ства (по Шлиссельбургскому пр., д. № 23/а), СПБ завода жидкой углекислоты (по Глиняной ул., д. № 5/в), мастерских ремонта пути Николаевской жел. дороги (по Глиняной ул., д. № 9), фабрики роялей и пианино «Оффенбахер» (по Глиняной ул., д. № 7) и городской электрической станции (на углу Константиноградской и Атаманской улиц. д. № 10 – 1), а также и пристани для свалки навоза в баржи (пристань устроена на Обводном канале в расстоянии 100 – 120 шагов от главного академического корпуса): вред этот состоит в порче воздуха, причем фабрики и электрическая станция портят воздух своим дымом, а пристань своим аммиачным ароматом.
Если говорить только о жилых флигелях, то таковыми в академическом участке являются – главный, библиотечный, банный и больничный: кроме того, жилье имеется еще и в двух сторожках.
Все жилые флигеля, находящиеся на академическом участке, снабжены водопроводом, который и доставляет воду из город¬ской водопроводной станции.
В жилых помещениях академического участка – как то установлено произведенным еще в марте месяце 1912 года подсчетом – всего живет 315 мужчин, 40 женщин и 47 детей.
Среди жильцов академического участка имелось студентов Академии 1911 – 1912 учебном году 249, а в 1912 – 1913 учебном году 251 человек.
Необходимо оттенить, что студенты С.-Петербургской Академии – если не касаться академической больницы, где, в сущности говоря, жилье возможно лишь для заболевших студентов – живут, можно сказать, исключительно – в главном академическом корпусе, – том корпусе, где читаются также и лекции: поэтому, корпус этот приобретает для студентов громадное значение.
Главный корпус С.-Петербургской Академии представляет собою каменное 3-х-этажное здание, с каменным – тоже приспособленным для жилья – подвалом, и состоит из трех флигелей – одного срединного и двух боковых, причем срединный флигель своим лицевым фасадом смотрит на восток, боковые же флигели обращены – один на север, другой на юг. С внешней стороны весь корпус напоминает собою букву П, имеющую, впрочем, больше длинную перекладину, в средине которой расположены два выступа – один – ординарный – со стороны, обращенной на во¬сток, а другой – двойной – со стороны, обращенной на запад; кроме того, с внутренней стороны концов параллельных линии имеются также выступы.
В средине здания срединного флигеля главного корпуса академии помещается академическая церковь, занимая собою в высоту 2-й и 3-й этажи и располагаясь над вестибюлем корпуса так, что ни под цер¬ковью, ни над церковью нет ни жилых, ни других помещений; комнаты идут лишь по сторонам церкви и приспособлены для надобностей и учреждений академии.
…В главном корпусе для студентов устроены – спальни, комнаты для занятий, аудитории, столовые и уборные, – это все помещения, которые и были мною обследованы с точки зрения требований современной гигиены.
Позволительно отметить, что, по установившемуся в С.-Петербургской Академии обычаю, одни из обследованных мною помещений обслуживают из года в год только студентов известного курса, тогда как другие помещения не имеют такой специализации. Так, в Академии освящено обычаем, что студенты пользуются спальнями и комнатами для занятий, отведенными раз навсегда для каждого курса в отдельности, и вследствие этого каждый студент меняет спальни и комнаты для занятий по мере перехода из курса в курс. Затем, уборные – каждая в отдельности – служат по преимуществу, но не исключительно – для студентов известного курса, – того курса, к которому отно¬сятся близлежащие спальни и комнаты для занятий…
Наконец, аудитории и столовая всегда служат для всех студентов, к какому бы курсу они не принад¬лежали.
…обследованные мною помещения имеют высоту все находящиеся в 3-м этаже в 4,00 метра, а все находящиеся во 2-м этаж в 4,25 метра.
…26-го июля 1907 года г. Министром Народного Просвещения были одобрены к руководству правила, которыми устанавливаются санитарные требования, долженствуемые быть выполняемы при устройстве средних учебных заведений Министерства Народного Просвещения. По отношению к различным школьным помещениям в этих правилах выставляются такие санитарные требования, которые – как то можно видеть из дальнейшего изложения – далеко не выполняются в С.-Петербургской Академии, хотя последняя есть высшее учебное заведение, а не среднее, – есть заведение, на¬ходящееся, впрочем, в ведении Святейшего Синода, а не Мини¬стерства Народного Просвещения. Если касаться только таких помещений, которые соответствуют обследованным мною в Академии, то приходится говорить, что средние учебные заведения, со¬гласно указанным правилам, должны иметь:
Такие классные помещения, в которых на одно лицо приходится по 0,375 квадр. саженей (это равняется 1,707 квадр. метрам) площади пола и не менее 0,75 кубич. сажени (это равняется 7,281 кубич. метрам) воздушного пространства.
…Необходимо также говорить и о том, что, согласно указанным правилам, все помещения средних учебных заведений должны быть снабжены удовлетворительными отоплением и вентиляциею и должны иметь достаточное количество дневного света; вентиляция должна быть такою, чтобы в помещение подавалось в час 2 объема чистого подогретого и увлажненного до 50% – 55% воздуха, и уда¬лялся через особые вытяжки испорченный воздух.
Теперь перехожу к рассмотрению тех данных, которые являются установленными предпринятыми мною обследованиями помещений главного здания С.-Петербургской Академии.
Какими особенностями – как в отношен и размеров, так и в отношении естественного освещения, а равно как и в отношении отопления и вентиляции – характеризуются те помещения, которые в С.-Петербургской Академии отведены студентам под спальни, можно видеть из таблицы № 2 (см. таблицу № 2).
…под спальнями у студентов имеется 16 комнат, из них 2 находятся в 3-м этаже и 14 комнат во 2-м этаже. Спальными комнатами пользуются 4-мя студенты 4-го курса, 4-мя студенты 3 го курса, 5-ю студенты 2-го курса и 2-мя студенты 1-го курса. В спальнях студенты размещаются так, что объема воздуха на одно лицо имеется – в комнатах студентов 4-го курса 21,72 – 18,09, комнатах студентов 3-го курса 19,125 – 16,53, комнатах студентов 2-го курса 20,34 – 15,78 и комнатах студентов 1-го курса 16,59 – 15,78 куб. метров; площади пола на одного человека приходится в комнатах студентов 4-го курса 5,11 – 4,26, комнатах студентов 3-го курса 4,38 – 3,88, комнатах студентов 2-го курса 4,79 – 3,71 и комнатах студентов 1-го курса 4,15 – 3,71 квадратных метров.
…можно говорить, что спальные помещения студентов С.-Петербургской Академии далеко не соответствуют требованиям, предъявленным Министерством Народного Просвещения к средним учебным заведениям, и это – надо отметить – не смотря на то, что в 1911 – 1912-м и в 1912 – 1913-м учебных годах, позволительно сказать, каждая пядь помещения была утилизирована, чтобы иметь возможность принять в число студентов Академии всех тех, которые успешно выдержали вступительный экзамен. Так, мы видим, что в 1911 – 1912-м и в 1912 – 1913-м учебных годах студенты для постоянного жилья были размещены даже в некоторых комнатах академической больницы, – комнатах, которые предназначены только для заболевших студентов . Больничные помещения были заняты только потому, что Правлению Академии уж больно не хотелось заняться уничтожением таких необходимых для студентов вспомогательных академических учреждений, как психологическая семинария, студенческая читальня, студенческая библиотека и студенческая приемная, – других же комнат для расширения жилья студентов в Академии не нашлось.
…комнаты, предназначенные студентам для занятий, тоже характеризуются неодинаковыми особенностями. Для занятий студентам отведено всего 16 комнат, кои все находятся в 3-м этаже и кои между курсами распределяются по 4 комнаты на каждый курс. Объема воздуха на одного человека в комнатах для занятий приходится – в 5-ти комнатах 10,8 – 12,92, в 5-ти комнатах 13,2 – 15,49, в 4-х комнатах 16,18 – 18,71 и в 2-х комнатах 21,96 – 26,87 куб. метров; площади пола в тех двух комнатах, где на одного человека приходится 21,96 – 26,87 куб. метров воздуха, имеется на одно лицо 5,49—6,71 квадр. метров, тогда как в остальных комнатах констатируется площади пола на одного человека всего 2,7 – 4,68 квадр. метров. Комнаты для занятий снабжены окнами, которые все находятся в наружных стенах, причем, на каждую единицу площади окон приходится площади пола в 6-ти комнатах 4,88 – 6,54, в 7-ми комнатах 7,56 – 9,82, в 1-й ком¬нат 12,12 и 2-х комнатах 14,65 – 16,51 единиц. Отопление производится в 15-ти комнатах голландскими и в 1-й комнате утермаркскою (утермаркская печь – это печь, которая снаружи обита железом) печами, причем, одному метру нагревательной поверхности печей приходится нагре¬вать в 3-х комнатах 15,74 – 19,84, в 8-ми комнатах 21,47 – 26,12, в 2-х комнатах 29,18 – 34,85 и в 3-х комнатах 43,12 – 47,76 кубич. метров воздуха. В комнатах для занятий – тоже надо признать – вентилирование воз-духа возможно – как через наружные стены, так и при посредстве форточек, а равно как и при посредстве вентиляторов. Все комнаты для занятий имеют наружные стены, площади которых на один куб. метр. воздуха помещения приходится в 4-х комнатах 2,99 – 4,16, в 9-ти комнатах 5,40 – 6,90, в 3-х комнатах 7,00 –10,80 квадр. метров. В каждой комнате для занятий имеется в окнах по 1 – 2 форточке, каковыми здесь, понятно, можно пользоваться гораздо чаще, чем форточками в спальных помещениях…
Кажется, можно говорить о том, что в духовных академиях аудитории не имеют в жизни студентов такого значения, какое принадлежит спальням и комнатам для занятий. Значение аудитории в жизни студентов не может быть значительным уже потому, что студенты академии, в силу установившихся здесь особенностей постановки преподавания, должны volens-nolens удалять главное свое внимание письменным занятиям, которые – надо отметить – происходят не в аудиториях, а в комнатах для занятий. В сущности говоря, аудитории в академиях являются тем, что в средних и низших учебных заведениях представляют из себя классные помещения, которые – как я думаю – никогда не должны быть превращаемы одновременно и в комнаты для занятий.
…аудитории С.-Петербургской Академии могут вместить в себе – № 1-й, 41, № 2-й 40, № 3-й 94, № 4 и 39 и № 5-й 24 человека; при таком количестве слушателей в аудиториях на одного человека будет приходиться 1,707 квадр. метров площади пола при объеме воздуха в 7,296 – 8,280 куб. метров. В общем об аудиториях С.-Петербургской Академии можно говорить в том смысле, что размеры их в настоящее время являются еще сносными, в особенности – если принять во внимание то обстоятельство, что студенты в духовных академиях обязаны при прохождении курса специализироваться в той или другой группе предметов академического курса, и что вследствие означенного у студентов одного и того же курса имеется необходимость при слушании предметов академического курса распадаться на отдельные группы.
Следует отметить, что аудитории № 1, № 2, № 3 и № 4 служили аудиториями и при прежнем академическом уставе, аудитория же № 5 стала таковою лишь с введением в жизнь академии нового академического устава.
…в С.-Петербургской Академии столовая студентов находится в 1 м этаже и состоит из трех отделений, отграничивающихся друг от друга арками, причем площади пола имеется в северном отделении 149,10, среднем отделении 53,96 и южном отделении 48,28 квадр. метров. Столовая комната имеет такое естественное освещение, что на квадратный метр площади окон приходится площади пола 4,89 – 10,92 квадр. метров. Столовая комната отапливается 4-мя голландскими печами и снабжена 4-мя форточками и 3-мя вентиляторами, из коих один вентилятор с электрической тягой испорченного воздуха; кроме того, один – тоже с электрической тягой испорченного воздуха – вентилятор установлен еще и в посудной, которая, как известно, находится отдельно от столовой комнаты.
…Необходимо оттенить, что в описываемой столовой удается разместить всего 220 студентов, причем уже и при таком количестве студентов чувствуется теснота по-мещения. Приходится думать, что норма, установленная Министерством Народного Просвещения для ученических столовых средних учебных заведений, является недостаточною для студенческих столовых: ибо, если бы в отношении величины студенческих столовых та норма, какая установлена Министерством Народного Просвещения для ученических столовых средних учебных заведений, была достаточною, то в студенческой столовой С.-Петербургской Академии можно было бы разместить 380 студентов.
Мне кажется, что в студенческих столовых должно приходиться на одного человека не менее 0,25 квадр. саженей (это соответствуют 1,138 квадр. метрам) площади пола.
В 1911 – 1912-м и 1912 – 1913-м учебных годах студенты, не размещенные в описываемой столовой, обедали и ужинали в посудной комнате.
…Для того количества студентов, какое в настоящее время имеется в С.-Петербургской Академии, жилищные условия являются с наличностью тесноты, в особенности в отношении спальных помещений и комнат, предназначенных для занятий.
Теснота жилых в С.-Петербургской Академии помещений для того количества студентов, какое в настоящее время в Академии имеется, стоит в непосредственной связи с теснотою других академических помещений, которая и не позволяет выделить для жилых помещений студентов больше того, чем это было выделено в 1911 – 1912-м и 1912 –1913-м учебных годах.
При условии сохранения того количества студентов, какое в настоящее время имеется в С.-Петербургской Академии, потребность выстроить в Академии новые здания, хотя бы только для жилья студентов, выступает с резкой настойчивостью и неотложностью.
Кажется, я буду недалек от истины, если скажу, что в С.-Петербургской Академии теснота помещений хотя и чувствовалась уже давно, тем не менее наиболее резко она выступила лишь посте того, как Академия стала жить согласно новому академическому уставу. О том, что помещения в С.-Петербургской Академии вследствие тесноты перестают удовлетворять все возрастающим и усложняющимся потребностям академической жизни, заявлено и в отчете о состоянии Академии за 1911-й год. Отчете, составленном инспектором и профессором Академии С.М. Зариным.
Прежде чем окончить настоящий очерк, необходимо обратить внимание еще и на то, что в главном корпусе Академии жилье имеется также и в подвальных помещениях, где, впрочем, живет исключительно только служительский персонал, который, как известно, находится в довольно близком общении со студентами и, поэтому, тоже должен быть с удовлетворительной санитарной обстановкой жилья: между тем, подвальные помещения признаются гигиеною самыми негигиеничными и самыми неудобными для жилья...
В заключение считаю нужным указать, что в настоящем очерке мною не описываются больничные помещения С.-Петербургской Академии. – Те помещения, которые – все сконцентрированы в отдельном корпусе, известном под названием больничного корпуса, и которые предназначены лишь для больных студентов и притом только на время болезни.
Д-р мед. Ив. Иер. Козловский,
Врач Императорской С.-Петербургской Православной Духовной Академии» .
В «Отчете о состоянии С.-Петербургской Духовной Академии за 1902 г.», опубликованном в академическом журнале «Христианское чтение», даются сообщения о конкретных событиях, происходивших в Академии в момент обучения в ней ПЯ. Яновского :
«К началу отчетного года почетными членами Академии состояли 44 лица, из них 19 преосвященных архипастырей, 2 протопресвитера, из них 8 протоиереев и 15 лиц светского звания.
…
II. О начальствующих, учащих и других должностных лицах Академии.
…
Экстраординарные профессоры: Александр Рождественский и Петр Смирнов, согласно избранию общего собрания наставников Академии, утверждены Св. Синодом редакторами первый – «Церковного Вестника» и второй – «Христианского Чтения» на 3 года с 1 января 1903 г. по 31 декабря 1905 года, вместо экстраординарного профессора Александра Лопухина, закончившего 5-летний срок своих редакторских полномочий, и с тем, чтобы в случае болезни которого либо из вновь утвержденных редакторов один заменял другого (Указ Св. Синода, от 19 октября 1902 г. за № 8156) .
…
За состоявшимися переменами ко дню акта в Академии состояли: ректор преосвященный Сергий, епископ Ямбургский, и.д. инспектора архимандрит Феофан, 9 ординарных профессоров, из них 5 заслуженных и 1 сверх штата, 10 экстраординарных профессоров, 3 доцента, 5 и.д. доцента, 3 лектора, 2 помощника инспектора и 10 других должностных лиц, из них – 2 сверх штата, всего 44 человека.
III. Состав учащихся.
К началу отчетного года всех студентов Академии было 269. По курсам они распределялись следующим образом: в I курсе было 77 студентов, во II – 71, в III – 59 и в IV – 62. Из них на казенном содержании состояли 120, на стипендиях Св. Синода 39, на стипендиях частных лиц и учреждений 28 и Александро-Невской лавры 2. 52 студента помещались в академическом корпусе в качестве пансионеров. 28 студентов (I курса – 4 студента, II курса – 12 студентов, III курса – 6 студентов и IV курса – 6 студентов) жили на частных квартирах у своих родителей, там же, где жили и в 1901 году.
В отчетном году окончили курс учения 61 студент и 5 вольнослушателей на правах студента, 8 студентов уволены из Академии…
Вновь принято в Академию в начале 1902 – 1903 учебного года в составе I курса 56 студентов (в том числе 47 воспитанников духовных семинарий, 4 восп. Импер. Университета, 1 воспит. Кадетского корпуса, 1 – Реального учил.; иностранцев: 2 болгарина и 1 герцоговинец; из числа воспитанников семинарии в состав I курса, 3 имеют священный сан и 1 – сан дьякона.
…
4 студента в отчетном году приняли монашество…
Кроме студентов, в начале отчетного года состояло сторонних слушателей 29 человек. К концу года сторонних слушателей было 16 человек, из них: 3 священника, 2 диакона, и 3 иностранца (1 серб, 1 галичанин и 1 палестинский уроженец).
Из указанного числа студентов на казенном содержании состояли 120, на особых стипендиях Св. Синода – 36 (11 лиц в священном сане и 25 светских, из них: 4 грека, 8 сербов, 8 болгар, 1 японец, 1 славяно-македонец, 1 герцоговинец и 1 сириец); на стипендиях частных лиц – 30 и Александро-Невской лавры – 2; 46 студентов помещались в академическом корпусе в качестве пансионеров и 25 студентов … жили на частных квартирах; из них 16 студентов IV курса: Долотову М. и Соколову С. … разрешено было, согласно примеч. к § 113 устава духов. академий, жить у своих родителей…
В славянском общежитии, устроенном в одном из домов Александро-Невской лавры помещались 22 студента иностранца. Ближайшее наблюдение за ними имел проф. И. Пальмов.
Общество воспомоществования недостаточным студентам С.Петербургской Духовной Академии деятельно продолжало денежные воспомоществования беднейшим пансионерам и приходящим студентам. В течении отчетного 1902 г. Общество внесло в Правление Академии за содержание студентов – 3.121 руб. 55 коп.
Кроме Общества воспомоществования недостаточным студентам С.-Петербургской Духовной Академии, в подотчетном году, по распоряжению Обер-Прокурора Св. Синода, Хозяйственное Управление при Св. Синоде выслало заимообразно денежных пособий беднейшим студентам Академии для уплаты за их содержание в количестве 2.018 руб. и на содержание стипендиатов Св. Синода 2.282 руб. 5 коп., всего 4.300 руб. 5 коп.
Кроме того, в отчетном году в Академию поступили пожертвования:
а) От Преосвященного Агафодора, епископа ставропольского и екатеринодарского 12.000 руб. свидетельствами государственной 4% ренты, на учреждение в Академии двух студенческих стипендий имени пожертвователя.
б) От Протопресвитера И.Л. Янышева 2.800 руб. свидетельствами государственной 4% ренты, собранные его бывшими учениками по Академии по случаю 50-летия его служения в учебных ведомствах и в священном сане, для учреждения в Академии премий за лучшие студенческие сочинения по нравственному богословию и о «старокатолицизме» .
в) Александро-Невская лавра, гостеприимно поместившая Академию на своей земле и ежегодно оказывавшая ей помощь и содействие, в отчетном году предоставила Академии, по ходатайству преосвященного ректора, Сергия епископа ямбургского и с утверждения Его Преосвященства, в безмездное пользование участком Лаврской земли мерою в 675 ; кв. сажень, находящегося на Тележной улице, рядом с лесною биржею Русанова, под постройку предполагаемого собственного дома для квартир наставников Академии.
Получено взносов на образование стипендий:
г) ХХХ курса – 100 руб. свидетельствами государственной 4% ренты.
д) XLVII курса – 437 руб. наличными.
и) От вдовы проф. Протоиерея П.Ф. Николаевского – пожизненная ее эмеритура в количестве 330 руб. на содержание студента-пансионера, и выдачу премии за лучшее курсовое сочинение по русской церковной истории .
Б. Деятельность Академии
I Занятия Совета Академии
Совет Академии в течение отчетного года имел 16 собраний, из них одно торжественное по случаю годичного акта, 3 – для выслушивания пробных лекций избираемых на вакантную должность лектора немецкого языка кандидатов и 12 – обыкновенных очередных собраний. Между предметами занятий особенное внимание Совет обращал на присуждение ученых степеней, замещение вакантных преподавательских кафедр, пополнение академической библиотеки новыми книгами и другие, заслуживающие тщательного обсуждения и рассмотрения дела. По всем советским делам было составлено 194 журнала.
В отчетном году Совет Академии, по рассмотрение сочинений, представленных на соискание ученых богословских стипендий, присудил таковые степени 68 лицам и 3 – звание действительного студента.
Степень доктора церковной истории присуждена экстраординарному профессору Киевской духовной академии Владимиру Завитиевичу за его исследование под заглавием «Алексей Степанович Хомяков. Том первый. кн. I: «Молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова»» и кн. II: «Труды Хомякова в области богословия» (Киев. 1902 г.).
…
Кроме сего в отчетном году на соискание ученых богословских степеней представлено в Совет Академии 3 сочинения, которые ныне находятся на рассмотрении; 2 сочинения, поданные на степень магистра богословия, разрешены к печати, 2 сочинения разрешены к переработке их в магистерские диссертации, 2 курсовых сочинения, согласно желанию авторов, выданы на временный срок для дальнейшей разработки и для 3 магистерских диссертаций утверждены темы, избранные авторами.
Согласно § 54 академического устава, Советом оставлены при Академии на один год в качестве профессорских стипендиатов два кандидата богословия: Судаков Анатолий и Думский Филипп: первый – при кафедре гемилетики и истории проповедничества и второй – при кафедре Священного Писания Нового Завета.
В отчетном году Советом Академии осуществлена мысль Высокопреосвященного митрополита Григория об открытии в Академии премии за лучшие ученые сочинения по разным частям академического образования, написанные лицами духовного ведомства, особенно же наставниками Академии. … 3 сентября Совет Академии назначил премию в 800 руб. доценту Академии И. Лепорскому за сочинение «История Фессалоникского экзархата до времени присоединения его к Константинопольскому патриархату», которое было признано Советом Академии в м. январе достойным полной премии имени Высокопреосвященного м. Макария.
Полной наставнической премии Высокопреосвященного Митрополита Макария в размере 800 руб. в отчетном году удостоено сочинение ординарного профессора П. Глубоковского, под заглавием: «Благовестие христианской свободы в послании св. апостола Павла к Галатам». СПб. 1902 года. Кроме сего Совет Академии удостоил денежных наград из капитала Высокопреосвященного митрополита Макария за семестровые сочинения студентов IV курса: Титлинова Бориса и Аргентова Алексея в размере 50 руб. каждого и Карабинова Ивана в количестве 48 рублей.
…
Применительно к § 80 академического устава, Совет Академии для предварительного рассмотрения некоторых вопросов составлял из гг. наставников особые комиссии, каковых в отчетном году было 8. Так были рассмотрены вопросы: а) о командировании кандидатов и магистров духовных академий для научных занятий в русский Археологический Институт в Константинополе, – решение какового вопроса уже окончательно утверждено и Св. Синодом, и теперь ежегодно один стипендиат одной из духовных академий, вместо оставлении при Академии в течении одного года, будет командирован на это время для ученых занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с назначением на его содержание 1.500 руб. в год и с сохранением за ним всех прав службы по званию профессорского стипендиата … г) особою комиссиею выработан план систематического каталога книг академической библиотеки; д) обревизована библиотека и церковно-археологический музей за 1901 год; е) комиссия по описанию академических рукописей в отчетном году была занята изготовлением предварительного подробного описания книг XV века бывшей Кириллобелозерской библиотеки. При участии приглашенного для составления этого инвентаря кандидата нашей академии Ф. Покровского комиссия обзавелась к настоящему времени точным описанием приблизительно 150 сборников и других рукописей. Одновременно подготовлялись материалы для ученого описания отдельных рукописей, образец которого был выбран и.д. доцента Д. Абрамовичем. К сожалению, окончательная подготовка к печати составляемого описания замедлилась невыясненностью вопроса о средствах на это издание.
За отчетный год в Академическую библиотеку поступило книг, периодич. изданий и брошюр всего 890 названий и кроме того 13 рукописей, а всего 903 названия, в количестве свыше двух тысяч книг. Из числа печатных изданий через покупку приобретено 400 названий, остальные поступили в дар от разных ученых обществ и учреждений – Имп. Академии Наук, Университетов, Археографич. комиссии и многих других, а так же от разных лиц. Между последними Совет Академии с глубокой признательностью вспоминает высоких жертвователей, ежегодно обогощающих акад. библиотеку разными книгами и изданиями: Его Преосвященство, Высокопреосвященного Антония, Митрополита С.-Петербургского и Ладожского, Его Высокопревосходительство г. Товарища Обер-Прокурора Вл.К. Саблера, Высокопреосвященного Димитрия, Архиепископа Тверского и Кашинского, Протопресвитера И.Л. Янышева, прот. Д.И. Соколова, потом. поч. гражданина, собирателя редких старинных бумаг и издателя Н.Ив. Щупина; затем – бывш. ректора Юрьевского университета А.С. Будиловича и профессора Варш. Унив. Дим. Влад. Цветаева, пополнивших в отчетном году академ. библиотеку экземплярами собственных сочинений и изданий.
По устройству библиотеки в отчетном году сделано следующее: занумерованы печатными ярлыками книги многотомной библиотеки пок. проф. В.В. Болотова, разобраны и приведены в алфавитный порядок многотомная библиотека пок. проф. И.Е. Троицкого и написаны карточки на его книги. Затем составлении напечатан Систематический каталог книг, поступивших в акад. Библиотеку за последние 3 года – с 1899 по 1901 г. включ.: он заменил прежние алфавитные ежегодные Указатели и составляет первое прибавление к проектированному Советом Академии систематич. каталогу всех книг академич. библиотеки – с основания по 1898 г. включ. Наконец библиотекарем Академии в том же году составлено подробное описание поступивших в 1901 году 15 рукописей и 5 церковно-славянских книг.
С разрешения академич. Начальства книгами и рукописями академич. Библиотеки наставники здешней семинарии и училища и многие другие лица духовного и светского звания. Всего в отчетном году выдано печатных изданий свыше 15 тысяч названий и рукописей свыше 300.
За поступлением в библиотеку книг пок. проф. И.Е. Троицкого, оставшиеся в библиотеке в запасе 12 свободных шкафов пошли под помещение означенных книг. Библиотечное здание заполнено теперь книгами, свободного места для новых шкафов нет, а самые шкафы переполнены книгами так, что во многих из них книги помещаются на полках, в виду экономии места, в два ряда. Необходимость увеличения библиотечного помещения представляется неизбежною и неотложною.
В церковно-археологическую коллекцию в отчетном году поступило от Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Митрополита Антония, несколько золотых и серебряных медалей, жетонов и монет.
…
Правление Академии два раза в течение года свидетельствовало наличность академического имущества. … нашло необходимым произвести сверхсметный ремонт как жилых студенческих помещений, так и внешней стороны зданий Академии. В отчетном году был произведен ремонт на 7.207 рублей; он состоял в исполнении неотложных работ в студенческих помещениях, в актовом зале, в квартире ректора, в церкви и во внешней окраске зданий.
…
Принимая во внимание увеличившееся за последние годы делопроизводство по канцелярии и библиотеке Академии и материальную необеспеченность служащих здесь должностных лиц – секретаря, библиотекаря и их помощников… Правление Академии ходатайствовало пред Высшим Начальством об увеличении окладов содержания на этих должностях и в феврале отчетного года получило в ответ на ходатайство ежегодное ассигнование от Св. Синода постоянных добавочных окладов к прежде бывшему содержанию секретаря, библиотекаря и их помощников по 100 рублей к каждой должности.
Но еще большею заботою для Правления Академии в отчетном году явилось дело постройки дома для квартир наставников Академии на отведенном Александро-Невскою лаврою участке земли по Тележной улице. Взяв в дело предполагаемой постройки в свое распоряжение, а равно и заведование домом после постройки, Правление Академии для выработки плана всей операции, а впоследствии и для наблюдения за постройкой дома и ведомость предстоящих расходов по этой постройке и все свои соображения представило на благоусмотрение высшего начальства, ходатайствуя о займе на эту постройку 350.000 рублей» .
В Отчете приводится список наставников академии и произведенные ими занятия. Некоторые из них в течение учебного года активно публиковались в журналах, выпускали книги, занимались редакторской работой, читали публичные лекции в общественных организациях и Православных обществах. Перечислять все деяния наставников за указанный год, – дело отдельной большой публикации:
ректор академии – Преосвященный Сергий, Епископ Ямбургский,
инспектор академии и.д. доцента по кафедре библейской истории архимандрит Феофан,
сверхштатный заслуженный ординарный профессор протоиерей Сергий Соллертинский,
заслуженный ординарный профессор по кафедре общей гражданской истории Николай Скабаланович,
заслуженный ординарный профессор по кафедре церковной археологии и литургики Николай Покровский,
заслуженный ординарный профессор по кафедре теории словесности и истории иностранных литератур Александр Пономарев,
заслуженный ординарный профессор по кафедре латинского языка и его словесности Александр Садов,
ординарный профессор по кафедре русской гражданской истории Платон Жукович,
ординарный профессор по кафедре нравственного богословия Александр Бронзов,
ординарный профессор по кафедре Священного Писания Нового Завета Николай Глубоковский,
ординарный профессор по кафедре гомилетики и истории проповедничества Николай Никольский,
экстраординарный профессор по кафедре древней общей гражданской истории Александр Лопухин,
экстраординарный профессор по кафедре истории славянских церквей Иван Пальмов,
экстраординарный профессор по кафедре еврейского языка и библейской археологии Иван Троицкий,
экстраординарный профессор по кафедре психологии Виталий Серебреников,
экстраординарный профессор по кафедре патристики священник Тимофей Налимов,
экстраординарный профессор по кафедре введения в круг богословских наук священник Евгений Аквилонов,
экстраординарный профессор по кафедре истории и обличения русского раскола Петр Смирнов,
экстраординарный профессор по кафедре Священного Писания Ветхого Завета Александр Рождественский,
экстраординарный профессор по кафедре греческого языка и его словесности священник Михаил Орлов,
экстраординарный профессор по кафедре истории философии Дмитрий Миртов,
доцент по кафедре общей церковной истории Александр Бриллиантов,
доцент по кафедре догматического богословия Петр Лепорский,
доцент по кафедре церковного права иеромонах Михаил,
исправляющий должность доцента по кафедре логики и метафизики Александр Высокоостровский,
исправляющий должность доцента по кафедре истории и разбора западных исповеданий Иван Соколов,
исправляющий должность доцента по кафедре русского и церковно-славянского языков и истории русской литературы Дмитрий Абрамович,
исправляющий должность доцента по кафедре русской церковной истории Антон Карташов,
исправляющий должность доцента по кафедре по кафедре пастырского богословия и педагогики Василий Успенский,
лектор немецкого языка Карл Реха,
лектор французского языка Иван Фаснахт,
лектор английского языка Чарлс Гудлет .
Одна из главок Отчета называется «Занятия и поведение студентов». – В ней упомянуты студенты из Гдовского уезда – Павел Яновский и Николай Кузнецов. За свои выпускные сочинения они были отмечены советом академии именными денежными премиями:
«Занятия студентов Академии состояли в слушании и усвоении лекций, составлении сочинений и проповедей, в чтении книг и сдаче годичных испытаний. Студенты I, II и III курсов в течение недели слушали от 26 до 29 лекций и студенты IV курса по 15 лекций. В течение года студентам I, II и III курсов назначено было написать по три семестровых сочинения и по одной проповеди – экспромту, при этом экспромт составлялся в классе в указанное время на данную тему; студенты IV курса (в июне месяце окончившие курс) написали сочинения на ученые степени на темы, предложенные наставниками и утвержденные Его Преосвященством. Некоторые из этих сочинений, обратившие на себя особое внимание своими достоинствами, Советом Академии удостоены денежных наград и премий. Таковы именно сочинения: Судакова Анатолия на тему «Богослужебные чтения святоотеческих творений в древней Руси и их значение в истории русской духовной литературы», иеромонаха Сергия (Лаврова) на тему: «Учение Мальбранша о видении всех вещей в Боге» и Юренса Ивана на тему «Православно-русское влияние в нынешнем Прибалтийском крае в до-монгольский период», удостоенные премии действительного статского советника Иванова по 150 рублей соч. Назарьина Михаила: «Деятельность гражданской и церковной власти времен имп. Елизаветы касательно духовенства, монашества и религиозно-нравственного просвещения народа», Шавельского Георгия, свящ.: «Полоцкий Архиепископ Василий Лужинский и его участие в воссоединении униатов с православною церковью» и Яновского Павла: «Церковно-общественная жизнь в пределах нынешней С.-Петербургской епархии до учреждения самостоятельной епископской кафедры в С.-Петербурге (в 1742 г.)», за которые присуждены авторам премии профессора протоиерея П.Ф. Николаевского: первым двум по 105 руб., последнему 40 руб., Кузнецова Николая: «Нравственный смысл юродства и столпничества» и Плотникова Виктора свящ.: «Нравственное учение преп. Нила Сорского» – премии протопресвитера И.Л. Янышева: первому 90 руб., второму 70 руб., Терентьева Виктора: «Древние памятники христианства в Крыму» – премии проф. В.И. Долоцкого в 83 руб. 60 коп.»…
«При обязательном слушании лекций по наукам и изготовлении срочных сочинений, студенты всех курсов пользовались учеными и учебными пособиями из академической библиотеки, в видах лучшего усвоения преподаваемых наук и более основательного решения вопросов или тем, даваемых для сочинений; кроме того, они знакомились с произведениями современной русской литературы – духовной и светской, уделяя часы своего досуга на чтение сочинений и периодических изданий, частью из фундаментальной библиотеки, частью из особой студенческой (находящейся под наблюдением инспектора). Некоторые из студентов пользовались относящимися к темам их сочинений книгами и рукописями Императорской Публичной Библиотеки, Московского Публичного и Румянцевского Музеев, иногородних университетских и академических библиотек и других ученых и учебных учреждений.
Кроме исполнения требуемых уставом и инструкцией обязанностей, некоторые студенты с разрешения Его Высокопреосвященства вели внебогослужебные собеседования в разных частях города. Число студентов-проповедников простиралось к концу отчетного года до 100.
Некоторые студенты, с разрешения академического начальства, для пополнения своих познаний по историческим наукам, посещали вечерние курсы лекций в Императорском Археологическом Институте.
…
Занятие студентов в течение отчетного года завершилось, как и всегда, экзаменами, произведенными по особому расписанию комиссии из наставников, под председательством ректора Академии, или инспектора, или одного из ординарных профессоров.
…студенты IV курса (в числе 61) и 5 вольнослушателей выпущены из Академии за окончанием курса. … Сочинения, писанные студентами IV курса в качестве диссертаций на ученые степени (в количестве 64), по рассмотрении были признаны удовлетворительными для степени кандидата богословия. На основании указанных данных, Совет Академии 26 студентов удостоил степени кандидата богословия с правом получения степени магистра богословия без нового устного испытания, 33 – степени кандидата богословия и 2 – звания действительного студента, и 4 вольнослушателя – степени кандидата богословия.
Что касается поведения студентов, то оно в отчетном году было вполне удовлетворительно. Особенно важных и предосудительных поступков за ними замечено не было.
Состояние здоровья студентов в отчетном году также было удовлетворительно. В академической больнице пользовались лечением в течение января месяца 4 студента, февраля – 4, марта – 8, апреля – 9, мая – 2, июня – 1, июля – 2, сентября – 6, октября – 9, ноября – 7 и декабря – 7 студентов.
…
Как видно из фактических и цифровых данных представленного отчета, Академия и в истекшем году продолжала в точности исполнять требование первого § своего устава, по которому «православная духовная академия имеет целью доставлять высшее богословское образование, в духе православия, для просвещенного служения Церкви на пастырском, духовно-учебном и других поприщах деятельности». Выразительнейшим свидетельством о выполнении Академиею этого требования служат кандидатские диссертации студентов, в половине отчетного года кончивших академический курс. Эти сочинения, как видно из напечатанных ныне в академическом журнале официальных отзывах о них, обнаружили в авторах людей, хорошо подготовленных к предстоящему им делу. Сочинения, за сравнительно немногими исключениями, (которые притом объясняются иногда причинами, от авторов независившими), представляют труды солидные. В лучших из кандидатских диссертациях, писанных на библейско-богословские темы, замечено проникновение авторов в духе библейского учения, умение анализировать библейский текст, проницательность и основательность суждения и подобные черты. Студенты, писавшие на темы святоотеческой письменности, показали в своих работах достаточно широкое знакомство с нею и способность научно пользоваться материалом. В значительной части сочинений на богословско-философские, исторические и иные темы отмечены рецензентами: любознательность авторов, методичность приемов в исследовании, тщательность в работе, хорошее знакомство с литературою предмета, но без подавления ею авторской самостоятельности, научная зрелость. Особо интересуясь, как это наблюдалось и прежде, например, в годы профессорства М.О. Кояловича, И.Ф. Нильского и П.Ф. Николаевского, вопросами из русской церковной истории, святоотеческими творениями в древней Руси и памятниками славяно-русской книжности, многие студенты и ныне работали по рукописям библиотек: нашей академической, Императорской Публичной, Академии Наук и др.; производили разыскания в архивах Св. Синода (особеноо по униатским делам), Александро-Невской лавры, с.-петербургской консистории, Александро-Свирского монастыря, в собраниях Археографической комиссии, архивах полоцкой консистории и полоцкого архива, витебского губ. Правления, витебской семинарии и других. При разработке тем по рукописным материалам, авторы, даже при наличности изданных трудов на однородные темы, умели нередко извлекать из рукописей новые данные; при занятиях же темами мало разработанными, пользуясь иногда рукописями мало изученными или совсем неизвестными в печатной литературе, авторы не только собрали много нового материала, но и умело использовали его, так что в результате работы получились весьма ценные и иногда оригинальные выводы и наблюдения. … Некоторые диссертации признаны рецензентами настолько солидными, что авторам их настойчиво рекомендовано продолжать работу, расширив, где нужно, круг изучаемого материала, для получения магистерской степени. Принимая во внимание достоинства лучших кандидатских диссертаций Совет Академии присудил авторам их, в числе 31 (из общего числа 64), денежные поощрительные награды из назначенных для того, – к сожалению, небольших, – академических сумм или почетные отзывы» .
К годам обучения П.Я. Яновского в С.-Петербургской Духовной Академии относится его сотрудничество в журнале «С.-Петербургский Духовный вестник». В 1901 г. в нем нередки были сообщения о событиях, праздниках и юбилеях в Академии. Здесь очевидна и заслуга П.Я. Яновского, бывшего, как правило, участником этих событий в качестве корреспондента. Вместе с ним авторами новостей были другие студенты.
Многие корреспонденции в журнале не подписаны. Перечень материалов П.Я. Яновского в издании иногда составлял блок сведений о С.-Петербургской епархии. Истории ее было посвящено и его сочинение, которое он представил по окончании академии.
«В настоящем, году с.-петербургская духовная академия
92-ю годовщину своего основания праздновала в среду
21 февраля, так как обычный день этою академического торжества – 17 февраля – в нынешнем году пришелся на первой седмице св. четыредесятницы.
Накануне праздника в академической церкви была отправлена утреня и отслужена панихида об упокоении душ «академии покровителей, благотворителей, начальствовавших, учивших и учившихся, священнодествовавших и служивших в ней». Панихиду совершал ректор академии архим. Сергий, в сослужении и.д. инспектора архим. Феофана, экстра-ординарного профессора свящ. Т.А. Налимова и всего академического духовенства.
На следующий день в 10 час. утра началась божественная литургия Преждеосвященных Даров, которую совершал бывший ректор академии, председатель училищного Совета при Св. Синоде и присутствующие в Св. Синоде, преосвященный епископ Борис; преосвященному сослужили: ректор академии архим. Cepгий, и.д. инспектора архим. Феофан, ординарный профессор, прот. С. А.. Соллертинский, экстра-ординарный профессор свящ. Т.А. Пальмов и студенты академии, состоящие в священном сане. После литургии был отправлен благодарственный Господу Богу молебен с провозглашением обычных многолетий.
В 1 час дня в зале собраний открылся торжественный акт, который почтили своим присутствием: высокопреосвященные митрополиты: Антоний, с.-петербургский и ладожский, Феогност, киевский и галицкий, Владимир, московский и коломенский; Иероним, архиепископ холмский и варшавский, пре¬освященные епископы: Иаков, кишеневский и хотинский, Иоанникий, новоназначенный епископ архангельский и холмогорсий (бывший епископ угличский), Никон, епископ нарвский, Владимир, епископ сарапульский, – протопресвитер военного и морского духовенства А.К. Желобовсий, председатель учебного комитета при Св. Синоде прот. П.А. Смирнов, прот. И.И. Сергиев (кронштадский), прот. проф. М.И. Горчаков, прот. проф. В.Г. Рождественский, ректор с.-петербургской духовной семинарии архим. Сергий и множество посторонней публики. Ректором академии архим. Сергием был прочитан отчет за 1900 год. Вновь избраны в число почетных членов ака¬демии: преосвященный Борис, председатель училищного Совета при Св. Синоде, преосв. Маркел, преосв. Антоний (Храповицкий), епископ уфимский и мезенский, ректор Императорского юрьевского университета, доктор славянской филологии Ант. Сей. Будилович и секретарь Императорского Общества Истории и Древностей российских при московском университете, тайн. сов. Е.В. Барсов. В отчете, между прочим, была отмечена плодотворная деятельность студентов академии, в качестве проповедников слова Божия в различных местах столицы; более 100 студентов, по словам отчета, ведут религиозно-нравственные беседы на фабриках, заводах и проч.
Теплым словом искреннего сожаления была помянута безвременная кончина доблестного, незабвенного профессора В.В. Болотова, этого единственного, в своем роде колосса мысли и знания, последовавшая 5 апреля 1900 года .
После чтения отчета студенческий хор с большим воодушевлением исполнил концерт Бортнянского «Господи, Боже Израилев». Затем на кафедру вступил экстра-ординарный профессор но кафедре «Введения в круг богословских наук» свящ. Евг. Петр. Аквилонов и прочитал составленную им речь: «Физико-телеологическое доказательство бытия Божия». Co6paниe закончилось молитвою «Достойно есть» и архипастырским благословением высокопр. митрополита Антония.
В воскресенье, 25 февраля, академии предстоит новое торжество: в этот день в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры будет совершена хиротония ректора академии архимандрита Сергия во епископа ямбургского, третьего викария с.-петербургской епархии.
П.Я.Я.»
«9 Февраля происходило подношение адреса и иконы дванадесяти апостолов протопресвитеру Иоанну Леонтьевичу Янышеву, изготовленных ко дню его юбилея (9 октября 1900 г.) учениками его по петербургской духовной академии (1867 – 1883 гг.) .
Чествование достопочтеннейшего юбиляра было в его квартире, где собралось до 50 духовных и светских лиц из учеников Иоанна Леонтьевича разных курсов. По поручению юбилейной комиссии, приветственное слово при вручении адреса было сказано профессором духовной академии и директором археологического института Н.В. Покровским, а подношение св. иконы – протоиереями – А.А. Дерновым и М.Я. Рябковым – сопровождалось общим хоровым пением тропаря 12-ти апостолам и многолетия юбиляру. При этом ему было доложено также, что, по желанию всех подписавших адрес, собирается капитал имени И.Л. Янышева на стипендию или премию студентам за лучшие сочинения в петербургской академии, который в настоящее время достигает до 2,200 руб. Отвечая на это чествование изъявлением своей живейшей сердечной признательности за столь прочную и добрую память и преданность со стороны учеников, о. протопресвитер отметил особое значение в его жизни эпохи ректорствования его в академии, коснулся и некоторых сторон своей деятельности, указываемых в адресе и приветственной речи, в частности, всегдашнего стремления приучить духовных воспитанников к серьезно-благоговейному и сознательному отношению к церковному богослужению. Благодарность свою выражал юбиляр, между прочим, и тем лицам, которые писали о нем и его деятельности по поводу юбилея. Несколько кратких приветственных и глубоко-сочувственных речей сказано было потом и за чайным столом, к которому любезно пригласил своих гостей досточтимый юбиляр, а громогласные многолетия сопровождали здравицы, предлагавшиеся за него, и также и от него – в ответ чествователям. Последние получили при этом на память фотографическая карточки юбиляра. Накануне, о. протопресвитеру был вручен адрес и икона Св. Троицы от Общества религиозно-нравственного просвещения депутациею Совета Общества в составе председателя и делопроизводителя Совета и членов протоиереев Розанова, Ветвеницкого и Дернова и князя Кропоткина. Поднося адрес, председатель Совета протоиерей Ф.Н. Орнатский выразил о. протопресвитеру чувства глубокого уважения и сердечной благодарности Совета к нему, за его участие в деятельности Общества, в течение 20-летнего его существования. Отец И.Л., в свою очередь, отозвался об Обществе проповедников, как о светоче, которому нельзя не сочувствовать. За чаем, который затем был радушно предложен о. протопресвитером депутации Общества, высокопочтенный юбиляр вспоминал почивших деятелей Общества и высказывал ему пожелания процветания в будущем».
«Во вторник, 20 февраля, в зале Общества ректором спб. духовной семинарии, архимандритом Сергием [Страгородским], было предложено первое популярно-научное чтение на тему: «Человек духовный, человек душевный, человек плотяный». Лектор изложил учение об этом предмете ап. Павла по разумению преосвященного Феофана-затворника. Во время чтения хором Троицкой церкви Общества было исполнено несколько великопостных песнопений. Зал был полон слушателей» .
«9 июня духовная академия торжественно закончила свой академический год. По этому поводу, в час дня, в домовой церкви академии было отслужено торжественное благодарственное молебствие. Торжество закончилось возглашением: «многолетия LVIII курсу академии. Всего окончило в нынешнем 1900 – 1901 академическом году курс петербургской духовной академии – 49 человек (4 студента не держало экзаменов по болезни). 19 окончивших студентов удостоены ученой степени «кандидата богословия» за написанные ими в течение последнего курса кандидатские диссертации, при чем 20 первых (по разрядному списку) студентов удостоены еще звания «магистранта», т.е. права защиты магистерской диссертации, без нового устного испытания. «Профессорскими стипендиатами» оставлены при академии на год: Георгий Романов – по кафедре церковного права, Петр Белодед – по кафедре патристики и Сергий Середа – по кафедре русской гражданской истории» .
С.-Петербургская Духовная Академия имела долгую историю. К означенному времени ее возглавляли выдающиеся ректоры – епископ Борис (Плотников) и Сергий (Страгородский), будующий Патриарх.
Только с вступлением П.Я. Яновского в Духовную Академию у него явилась возможность заняться научной работой. Для этого в ней были созданы условия. У него появился выход на публикации, он принял участие в работе Археографической комиссии, получил доступ к уникальным документам архивных фондов .
Студенты Духовной Академии самостоятельно выбирали специализацию. К сожалению, в годы революционного лихолетья личные дела учащихся и учительствующего состава были уничтожены, чем исторической науке был нанесен непоправимый ущерб .
Духовная Академия, как учебное заведение высшего порядка, располагала рядом кафедр: богословия, философии, истории, словестности, литературы, языков, которые в свою очередь имели подразделения. К нач. ХХ в. в стране насчитывалось 4 Духовных Академии, 55 Духовных Семинарий, 185 Духовных училищ .
В Академическом храме во имя Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова «В разные годы молились Священномученик Вениамин (Казанский), Священномученики – Алексий (Ставровский), Философ (Орнатский), Михаил (Чельцов)» .
Огромное значение для становления П.Я. Яновского как исследователя имел Церковно-археологический музей, который существовал при Академии . Он был основан собирателем церковных древностей, ординарным профессором академии, директором Археологического института Н.В. Покровским, который оказал на П.Я. Яновского огромное влияние. В музее были широко представлены образцы храмовой живописи, литье, церковная утварь, к 1909 г. ок. 3 тыс. ед. хранения .
К началу ХХ в. относится «открытие русской иконы», когда реставраторы получили средства расчистить старые образы от поздних наслоений. Была явлена миру знаменитая «Троица» Андрея Рублева. Зрители воочию увидели чудесный колорит русской живописи, замечательный линеарный рисунок. П.Я. Яновский в своих сообщениях упоминает о древности отдельных икон, имевшихся на Гдовщине. Варваризация общества 1917 г., к сожалению, не позволила провести полноценные исследования на местах.
В отчетах о состоянии С.-Петербургской Духовной Академии за 1901 и 1902 гг. были опубликованы количественные данные о новых поступлениях в академическую библиотеку . – П.Я. Яновский был страстный читатель научной литературы. Список книг, представленных в сносках к его газетным очеркам, достаточно многообразен.
Ф.Н. Орнатский
Санкт-Петербургский Духовный вестник
Будучи студентом С.-Петербургской Духовной Академии П.Я. Яновский активно публикуется в журнале «С.-Петербургский духовный вестник». В 1900 г. журнал напечатал 3 авторизованных материала его, а в 1901 г. – все остальные. Фактически – все корреспонденции, очерки и исследователькие материалы П.Я. Яновского связаны с этим изданием, и лишь книга «Описание Актов Новгородского Софийского дома» вышла под эгидой Археографической комиссии:
1900
Из Долоцкого, Гдовского уезда (корреспонденция). № 27. Сс. 330 – 331. «П. Яновский».
Корреспонденция. Из пог. Пенино, Гдовского уезда. (Освещение нового храма). № 37. С. 447. П. «Ян – ский».
Единоверие в пределах С.-Петербургской Епархии. (1800 – 27 октября 1900). № 43. Сс. 527 – 528. «Пав. Яновский».
1901
Из Гдовского уезда. (Корреспонденция).
Одно из современных религиозных течений в деревне. № 2. Сс. 20 – 21. «П.Я.Я.»
Нынешняя С.-Петербургская епархия и состояние духовенства в пределах ее 400 лет назад.
I. Монастыри и черное духовенство. № 3. Сс. 31 – 33. «Пав. Яновский».
II. Погосты и приходское духовенство. № 5. Сс. 55 – 57. «Пав. Яновский».
Празднование 92 годовщины основания С.-Петербургской Духовной академии. № 8. Сс. 90 – 91. «П.Я.Я.»
Священник Симеон Фомич Никольский. (Некролог). №№ 13 – 14. С. 156. «П. Долоцкий».
Очерки церковно общественной жизни в пределах нынешней С.-Петербургской епархии в XVI веке. № 15. Сс. 170 – 171. № 16. Сс. 181 – 183. № 18. Сс. 206 – 208. № 19. Сс. 220 – 221. № 22. Сс. 259 – 260. № 23. Сс. 273 – 275. 24. № Сс. 286 – 287. «Пав. Яновский».
Гдовский Димитровский собор 1585 года. № 31. Сс. 362 – 363. «П. Яновский».
15 августа происходила закладка храма во имя Успения Божией Матери, созидаемого в 2-х верстах от погоста Долоцкого, Гдовского уезда близ так называемой «пещеры» № 35. С. 410. «П. Долоцкий».
20 и 21 августа в новоустроенном храме погоста Пенина, Гдовского уезда, состоялось освещение двух боковых приделов во имя Cретения Господня и св. благоверного вел. князя Александра Невского. № 35. С. 410. «П.Я.Я.»
Новые данные об упраздненной Покровско-Озерской обители Преп. Иллариона Гдовского. № 35. С. 410 412. № 37. Сс. 433 – 435. «П. Яновский».
Преосвященный епископ Борис. (Некролог). № 39. С. 462. «П. Дол – цкiй».
Возобновление духовных бесед в Александро-Невской лавре. № 41. С. 483. «П.Я.Я.»
Открытие Феофиловского Комитета Красного Креста. № 41. Сс. 483 – 484. «П. Д – iй».
Из быта духовенства С.-Петербургской епархии в XVIII веке (По документам архива С.-Петербургской духовной Консистории). I. № 46. Сс. 547 – 548. II. № №51 – 52. Сс. 611 – 612. «П. Яновский».
1902
Описание Актов Новгородского Софийского дома.
ЛЗАК. Вып. 14. СПБ. 1902.
Впервые ознакомиться с работами П.Я. Яновского в этом журнале мне довелось в 2001 г. Было это в стенах Государственной публичной исторической библиотеки в Москве (ул. Старосадская, 9). Копировать корреспонденции и очерки в библиотеке не дали, сославшись на то, что в учреждении имеется единственный экземпляр Вестника. Пришлось ждать годы, пока от исследователя Г.М. Степановой из С.-Петербурга не поступили ксерокопии его работ, пока не собрались вся информация по данной теме. В процессе написания и осмысления повествования, были выявлены многие факты, представленные здесь.
Со временем умозрительно определились приоритеты поисков П.Я. Яновского. Параллельно просматривались архивные записи РГИА, ЦГИА СПБ. Для понимания темы следовало держать в уме многочисленные персоналии, так или иначе связанные с Доложском. В Интернете нашлись свидетельства того, что П.Я. Яновский по окончании С.-Петербургской Духовной Академии в 1902 г. был направлен на преподавательскую работу в Екатеринославскую Духовную Семинарию, сегодня не существующую .
Проанализировав газетные материалы П.Я. Яновского, «гдовская география» его корреспонденций и очерков «выстроилась» в закономерный ряд: Доложск и ближайшая округа, которую он мог посещать, будучи подростком. – Это пог. Пенино и Старополье, которые упоминаются в подписанных им корреспонденциях и некрологе священника пог. Пенино, написанном под псевдонимом «П. Долоцкий» .
Становление П.Я. Яновского как исследователя происходило в столице, где он учился 10 лет, поэтому, в полной мере считать его привязанным к отчим пенатам нельзя. Интерес к истории малой родины всегда преломляется у него через книжное чтение и через архивные исследования.
Многочисленные использованные им источники перечислены в сносках корреспонденций и очерков. Они свидетельствуют о широком круге интересов студента с берегов оз. Долгого. Материалы по ямбургскому пог. Ополье и гдовскому пог. Озер; написаны им по результатом архивных изысканий. С с. Ополье, очевидно, были связаны и путевые его впечатления. Направляясь из столицы домой на каникулы, в Ополье, где существовала дорожная станция, Яновские и Кузнецовы давали коням роздых, ночевали, и наверняка посещал храм, в котором служил брат о. Философа (Орнатского), непосредственного руководителя П.Я. Яновского по С.-Петербургскому Духовному вестнику. Возможно, в Ополье Яновских мог встречать кто-то из Доложска. Здесь братья и сестры Яновские прощались с Кузнецовыми, сворачивая с почтового тракта на Старопольский проселок. По этой дороге уже в советское время телеги местами продвигались по ось в грязи. Кузнецовым от Ополья предстояло следовать по Нарвскому тракту на Ямбург и далее по проселку в пог. Поля.
Журнал «С.-Петербургский духовный вестник», в котором в 1900 – 1901 гг. публиковался П.Я. Яновский, издавался «Обществом распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви», которое располагалось в Просветительском центре общества при Св.-Троицком храме в С.-Петербурге по адресу «угол Николаевской и Стремянной ул. № 5 – 21» , совр. ул. Марата и Стремянной. На первой странице журнала сообщалось: «Контора открыта с 10 ч. утра до 4 ч. пополудни (кроме праздников), редакция, для личных объяснений с редактором, по четвергам, от 2 до 3 ч. дня». Кроме того, там же извещалась подписная цена за год: 5 – 6 руб., о приеме платных объявлений.
В «Памятной книжке С.-Петербургской Духовной академии на 1899 – 1900 учебный год» об этом журнале, имевшем тесные контакты с Академией, сообщалось, что журнал издается с 1895 г., и перечислялись самые значимые за год статьи. В справке так же указывались постоянные рубрики :
«III Статьи Богословского характера.
IV Статьи по вопросам церковно-общественной жизни, народного образования, раскола, сектантства, миссионерской деятельности и пр.
V Петербургская хроника:
1. Придворные известия и Высочайшие указы и повеления.
2. Из жизни и деятельности архипастырей.
3. Из жизни «Общества» [распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви].
4. Духовные беседы в С.-Петербурге.
5. О церквях – построении, освящении и праздники.
6. Из жизни благотворительных и просветительных Обществ и учебных заведений.
VI Некрологи и статьи, посвященные памяти почивших духовных деятелей.
VII Церковно-исторические и археологические заметки и воспоминания.
VIII Из иноепархиальной церковной жизни.
IX Из заграничной церковной жизни.
X Библиографические заметки.
XI Корреспонденция.
XII Разные известия.
Известия по С.-Петербургской епархии
I Высочайшие распоряжения.
II Распоряжения Святейшего Синода.
III Распоряжения епархиального начальства.
IV Отчеты С.-Петербургских епархиальных учреждений».
«Санкт-Петербургский духовный вестник
Еженедельный журнал, / Издаваемый «Обществом распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви в С.-Петербурге»,:
С Известиями по С.-Петербургской епархии. СПб., 1895 – 1901.- Еженед.
РГБ VI 2/103, XVIII 11/20*: 1895 – 1899; 1900 № 2 – 50; 1901
РНБ 6/173: 1895 – 1899
ГПИБ 1895; 1896 № 1 – 39, 42 – 52; 1897; 1899 – 1901
БАН 0481: 1895; 1896 № 1 – 40, 42-51/52; 1897 – 1901
МДА 1895 № 2 – 32, 38 – 40, 42 – 52; 1897; 1898 № 1, 3 – 52; 1899 № 1*, 2 – 8, 10, 52; 1900 – 1901
СПбДА 1895 – 1898; 1900
ГМИР П – 37: 1895 – 1901»
Знаменитый храм во имя Св. Троицы Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви, один из нескольких, строился по проекту Н.Н. Никонова и был сооружен в память чудесного спасения семьи Императора Александра III в ходе террористического акта на железной дороге бл. Харькова (ст. Тарановка; 17.10.1888). Купец Евграф Балясов в свое время выкупил участок на Николаевской улице и пожертвовал на строительство 150 тыс. руб. Последний придел освятили 19.04.1894 г. Стены строения были покрыты глазурованным кирпичом, а на фасаде установлено 39 изразцовых икон, которые не боялись кислотной атмосферы столицы. Доходный дом самого архитектора, расположен на Колокольной улице, №1. Он так же был облицован глазурованным кирпичом.
В самом центре столицы при храме расположился зал для духовных бесед. Через дорогу по Стремянной ул. в угловом доме обосновались Троицкая школа, библиотека и книжный склад общества, о чем извещает чудом сохранившаяся надпись ««Троицкая школа и книжный склад Общества распространения религиозно-нравственного просвещения». Перепрофилированная большевиками библиотека существует до сих пор, но церковь была снесена . Уничтожение здания, на котором было огромное количество икон, носило сакрально-религиозный смысл. Власть советов в атеистическом раже не обратила внимания на то, что архитектурный комплекс Н.Н. Никонова являл собой значимую доминанту в центре Северной Пальмиры. Сегодня ее нет. Многие годы на месте храма находилось уродливое здание бани, чем-то похожее на мистический музей В.И. Ленина в Горках Ленинских с его тринадцатью кубами, но больше похожее – на типовой крематорий.
Редактором и цензором издания «С.-Петербургский духовный вестник» был выдающийся священник, – Философ Николаевич Орнатский (1860 – 1918), с 1913 г. настоятель Казанского собора, общественный деятель, широко известный в России. Служение в центральном храме столицы – признание особых заслуг его перед страной. Он так же был редактором и цензором духовных журналов «Отдых христианина» и «Православно-Русское слово», а в 1890-е гг. сотрудничал в газете Н.А. Скроботова «С.-Петербургский листок». В 1893 –1917 гг. Ф.Н. Орнатский – гласный Петербургской городской думы и в течение 26 лет председатель петербургского Общества распространения религиозно-нравственного просвещения. Участвовал в устройстве ночлежных домов, сиротских приютов, богаделен. Его стараниями в Петербурге и окрестностях было возведено 12 храмов, в том числе храм воскресения Христова у Варшавского вокзала.
Ф.Н. Орнатский издал книгу Иоанна Кронштадского «Моя жизнь во Христе (1905) . В журнале С.-Петербургский Духовный вестник» в первый же год его существования были напечатаны страницы из дневника о. Иоанна (Кронштадского) . С помощью Н.Ф. Орнатского было основано Православное эстонское братство во имя священномученика Исидора Юрьевского. Также он организовал Христианское содружество учащейся молодёжи. Выдающийся проповедник, во время революции 1905 г. призывал рабочих Нарвского района, места особой активности революционных пропагандистов, к верности императору Николаю II.
«Отец Философ был одним из ближайших сподвижников священномученика митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского), которого, в бытность того студентом Духовной Академии, батюшка активно привлекал к проповеднической деятельности в рабочей среде Санкт-Петербурга. Узы духовной дружбы связывали его и со Святейшим Патриархом Тихоном.
Почти двадцать лет отец Философ являлся духовным сыном святого праведного Иоанна Кронштадтского, который часто бывал у него дома и благословлял все его начинания во благо Церкви. Святой пастырь доверил отцу Философу быть посредником в своей переписке со святителем Феофаном, Вышенским затворником» .
В нач. ХХ в. к идеологической борьбе в России были привлечены массовые газеты и журналы. «С.-Петербургский духовный вестник» был при этом сугубо духовным изданием. В нем печатались официальные вести, епархиальные новости и некоторые материалы церковной истории. П.Я. Яновский за короткий срок сотрудничества в Вестнике, очевидно, до его закрытия, дал несколько корреспонденций, 2 некролога и несколько исторических очерков, составивших фонд его материалов. – В журнале печатались и многочисленные неподписанные корреспонденции, которые по смыслу так же могли принадлежать перу талантливого публициста.
В 1902 г. по тому же адресу «Обществом» стал издаваться журнал «Православно-русское слово». А. Хвалин, исследовавший направленность русских духовных изданий, писал:
«Православно-русское слово»
Издание Санкт-Петербургского Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. Выходил духовный и церковно-общественный журнал «Православно-русское слово» с 1902 г. по 1905 г. с периодичностью 2 раза в месяц. Адрес редакции и конторы: С.-Петербург, Стремянная улица, д. № 20.
Издатели и редакция ставили своею целью служение духовно-нравственным интересам преимущественно образованного православно-русского общества и защиту православной истины и ее служителей от враждебных отношений к ней со стороны зараженных либеральным суемудрием и религиозным скептицизмом интеллигентов.
Программа журнала включала следующие разделы:
1. Ежемесячное обозрение текущих замечательных событий из жизни церковно-общественной с православно-христианской точки зрения.
2. Статьи богословского характера по религиозно-нравственным и церковно-общественным вопросам, возникающим в современной русской жизни и печати; беллетристические произведения и стихотворения, посвященные тем же вопросам.
3. Извлечения из творений св. отцов и учителей Церкви, дающие руководительные начала для правильного понимания и разрешения означенных вопросов.
4. Обозрения: а) текущей духовной журналистики, б) светской печати и в) книгоиздательства преимущественно по тем же указанным вопросам, с критическими замечаниями по поводу тех или других сочинений и отдельных их мыслей.
5. Ответы редакции на недоуменные серьезные вопросы, предлагаемые читателями из области богословской и церковно-практической.
6. Известия и заметки преимущественно о деятельности духовно-просветительных обществ и их членов, а также и о лицах, заявляющих себя этого рода деятельности.
В «Православно-Русском Слове» помещались доклады и рефераты, после прочтения их в собраниях «Христианского Содружества учащейся молодежи».
Выходили и особые приложения к журналу. Например, в 1903 г. в качестве отдельного бесплатного приложения под заглавием «Современные церковно-общественные вопросы в решении их архипастырями и выдающимися богословами Русской Церкви» издан большой том избранных статей из сочинений выдающихся русских иерархов и богословов по вопросам, особенно возбуждающим интерес и недоразумения в тогдашнем обществе, как, напр., о Церкви и ее авторитете, о важности пастырства, о сущности христианства, о смысле жизни, о духе и плоти, о непротивлении злу, с вытекающими отсюда ошибочными воззрениями на свободу совести, на войну, суд и наказания, о значении человеческой личности, о святости брака, о религиозно-нравственном воспитании, о христианском призвании женщины и проч.
Приложение: 1902 Сергиев И.И., прот. Полный круг слов и поучений... (к № 17); 1903 – 1904 Современные религиозные и церковно-общественные вопросы в решении их архипастырями и выдающимися богословами Русской Церкви: Вып. 1 – 2 и др.»
«Троицкая школа и книжный склад Общества распространения религиозно-нравственного просвещения. Угол улиц Стремянной и Марата .
Лада Елецкая: Татьяна Александровна расскажет нам сегодня о доме, у которого два адреса – Стремянная ул., 21 и Марата, 5. Это угловой дом, и многим он известен как «Невские бани». Что это за дом?
Татьяна Трефилова: Сейчас по этому адресу на углу Стремянной и улицы Марата находятся Невские бани, построенные в 70-х годах двадцатого века. Бани эти были построены на том месте, где раньше стоял храм во имя Пресвятой Троицы, который принадлежал Обществу распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. А вот напротив бани, на Стремянной улице, 20 сохранился старинный дом с башенкой, где и сейчас на первом этаже находится библиотека, а над библиотекой на уровне второго этажа выложенная мозаикой надпись «Троицкая школа и книжный склад Общества распространения религиозно-нравственного просвещения». Большую часть своей жизни я прожила недалеко от этого места, была читательницей этой библиотеки и каждый раз, проходя мимо, я с удивлением читала эту надпись. О какой-то другой, совсем не советской жизни говорила она. И удивительно было то, что все годы Советской власти эта надпись сохранялась, ее не замазали штукатуркой и не закрасили краской. «Что это за общество – религиозно-нравственного просвещения?» – каждый раз удивлялась я, в то время, когда нас просвещали совсем по-другому.
Лада Елецкая: Как же Вы узнали об этом? Откуда взяли всю эту информацию?
Татьяна Трефилова: Сначала я стала спрашивать об обществе в этой библиотеке, но там мне не смогли ответить на этот вопрос. Я стала спрашивать у людей старших, но и они не знали. Про храм еще многие помнили, но про общество не знал никто из моих знакомых. И только уже после окончания института, в Публичной библиотеке мне удалось узнать про это общество.
Лада Елецкая: Что же это за общество? Когда оно было образовано? У него такое длинное название…
Татьяна Трефилова: Действительно, название такое длинное, что не сразу мне удалось его запомнить. Это общество было создано в 1881 году вскоре после убийства Государя Императора Александра II для противодействия анархии, социализму, атеизму и протестантским учениям. Это была попытка словом и проповедью защитить государство от повторения трагедии 1 марта 1881 года. Это было просветительское общество, оно состояло из представителей духовенства и образованных мирян и ставило своей задачей просвещение народа в духе Святой Православной Церкви. Общество было открыто 4 апреля 1881 года молебном перед чудотворной иконой Казанской Божией Матери в Казанском соборе. Общество возглавил настоятель Казанского собора протоиерей Михаил Соколов, а после его кончины – протоиерей Философ Орнатский, также настоятель Казанского собора.
Лада Елецкая: В чем заключалась деятельность этого общества?
Татьяна Трефилова: В первые годы после основания деятельность заключалась в том, что силами членов Общества устраивались беседы и лекции о Православии в различных местах столицы – в учебных заведениях, в частных домах. Особое внимание уделялось рабочим окраинам – беседы проводились на фабриках и заводах, в ночлежных домах и в общежитиях для рабочих. Если в первые годы беседы и лекции носили нерегулярный характер, то постепенно они стали регулярными, и этой работой был охвачен весь Петербург. Проводились также беседы со старообрядцами и сектантами. Постепенно набирая со временем силу и поддержку народа, Общество отрывало свои храмы, школы, благотворительные заведения и типографии. Издавало журналы «Известия Санкт-Петербургской епархии», «Церковный голос», «Воскресный благовест», «Отдых христианина», а также после кончины отца Иоанна Кронштадтского журнал «Кронштадтский пастырь», посвященный памяти дорогого батюшки. Был также при Обществе народный церковный хор под руководством известного регента и композитора Архангельского. Общество также создавало книжные склады для продажи по низкой цене книг религиозно-нравственного содержания и открыло пять бесплатных библиотек. Библиотекарями в них являлись члены этого Общества, в том числе и священники, которые сами выдавали книги. Одна из библиотек Общества находилась здесь, на Стремянной улице, в том доме, где сейчас библиотека и где сохранилась эта удивительная надпись. Этой библиотеке было присвоено имя одного из основателей Общества протоиерея Михаила Соколова. Ему принадлежала идея создания первого просветительского центра Общества, которым и стала Троицкая церковь с залом для духовных бесед, книжным складом, школой и библиотекой.
Лада Елецкая: У общества был свой храм?
Татьяна Трефилова: Да. Храмом этого Общества и являлся Троицкий храм на углу Стремянной и Николаевской улицы. Отец Михаил не раз говорил в своих проповедях о необходимости построить свой храм для общества. И его духовный сын купец Евграф Федорович Балясов пожертвовал сто пятьдесят тысяч на строительство храма. Через 10 лет существования общества к строительству храма приступили. На углу Стремянной и Николаевской улицы был куплен участок, где в старом деревянном двухэтажном доме находился трактир. И в 1891 году в день Святой Троицы состоялся крестный ход с чудотворной иконой Казанской Божией Матери из Казанского собора, был заложен каменный храм во имя Пресвятой Троицы. Через два года митрополит Санкт-Петербургский Палладий освятил главный придел этого храма при участии отца Михаила Соколова, отца Философа Орнатского и отца Иоанна Кронштадтского, который всячески покровительствовал деятельности этого Общества. Храм был построен по проекту архитектора Николая Никитича Никонова
Лада Елецкая: Расскажите об этом архитекторе, это имя, я думаю, мало кому известно.
Татьяна Трефилова: Николай Никитич Никонов родился в 1849 году в Ярославской губернии в крестьянской семье. Юношей он приехал в Санкт-Петербург и был сначала помощником и учеником у известных архитекторов. Он стал вольнослушателем Академии Художеств, но посещал занятия редко и был отчислен за это из числа вольнослушателей. Он был талантливым самоучкой, что для конца ХIХ века явление редкое. Чтобы иметь право стать архитектором, он сдал экзамен в Техническо-строительном комитете по установленной программе и получил должность архитектора «для производства строительных работ по духовному ведомству». Самая известная его постройка – это Иоанновский монастырь на набережной реки Карповки. А еще он построил Леушинское подворье на улице Некрасова, Серафимо-Дивеевское подворье в Петергофе, церковь Казанской иконы Божией Матери в Зеленогорске, а также подворья Старо-Афонского и Ново-Афонского монастырей в Санкт-Петербурге. Я назвала лишь основные его постройки, строил он и в провинции. Всего за свою жизнь он создал более 50 построек по духовному ведомству. Жил он в Санкт-Петербурге в красивом доме собственной постройки на Колокольной улице, 11, недалеко от Троицкого храма, о котором мы сегодня рассказываем. Это был первый и центральный храм Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви.
Лада Елецкая: А у этого общества были еще и другие храмы?
Татьяна Трефилова: Да, выполняя задачи религиозно-нравственного просвещения, общество стремилось строить храмы в рабочих окраинах столицы. На Выборгской стороне на Лесном проспекте, 16, был построен еще один каменный храм общества во имя святого пророка Иоанна Предтечи. При храме была открыта воскресная и рукодельная школа и создано братство трезвости. Эта церковь в полуразрушенном виде без куполов сохранилась до наших дней. В советское время в ней разместили спортивный клуб. На Охте была построена деревянная церковь во имя Казанской иконы Божией Матери, современный адрес улица Панфилова, дом 23. При церкви было также общество трезвости, народный хор и зал для духовных бесед. Эта церковь не сохранилась. За Невской заставой на фабричной окраине был построен деревянный храм на каменном фундаменте во имя святого преподобного Серафима Саровского, современный адрес улица Ново-Александровская, 22. Этот храм тоже не сохранился. При храме был зал для духовных бесед, в котором проводились беседы для рабочих Обуховского завода. Была также бесплатная столовая для детей, библиотека, а также приют для детей и престарелых рабочих. За Нарвской заставой был еще один храм во имя преподобного Серафима Саровского, принадлежавший Обществу религиозно-нравственного просвещения на улице Серафимовской, 38. Сейчас это улица Трефолева. К сожалению, этот храм также не сохранился. Храм этот был деревянный, один из его приделов был освящен во имя святого преподобного Иоанна Рыльского. Имя этого святого носил отец Иоанн Кронштадтский, который благословил постройку этого храма. Рядом было построено трехэтажное кирпичное здание, где разместился еще один центр религиозно-нравственного просвещения, при котором была библиотека, сельскохозяйственные курсы, а также курсы рукоделия, музыки и французского языка. Все это для рабочих было бесплатно. Как и при всех храмах общества, было создано отделение трезвенников. К сожалению, эти деревянные храмы на рабочих окраинах не сохранились до наших дней, они были разрушены в годы советской власти. Но сохранился еще один большой каменный храм, принадлежавший Обществу религиозно-нравственного просвещения. Это известный всем храм Воскресения Христова на набережной Обводного канала, 116, у Варшавского вокзала. Этот храм строился как еще один просветительский центр Общества. Но еще во время строительства в 1898 году в составе Общества религиозно-нравственного просвещения по инициативе священника Александра Рождественского было создано Александро-Невское общество Трезвости. Это общество вскоре отделилось от первого общества, получило самостоятельность, известность, имело свои храмы, свою историю и свои периодические печатные издания. И поэтому храм Воскресения Христова сейчас более известен как храм Александро-Невского Общества трезвости.
Лада Елецкая: Давайте вернемся к Троицкому храму на углу Стремянной и улицы Марата. Что было построено при этом храме?
Татьяна Трефилова: При этом храме, как я уже сказала, была библиотека имени протоиерея Михаила Соколова, на Стремянной улице, 20. Была также воскресная школа, которая называлась Троицкой школой, был книжный склад. А рядом с храмом на Стремянной улице был пристроен по проекту того же архитектора Николая Никитича Никонова зал для духовных бесед, который открылся 14 ноября 1895 года беседой отца Иоанна Кронштадтского, который был почетным членом этого Общества, жертвователем, покровителем его деятельности. При нем освящены были многие храмы Общества. Здание, стоящее рядом с храмом по Николаевской улице, 7, также имело отношение к Троицкому храму. В этом доме жил староста и благотворитель этого храма купец Дмитрий Лаврентьевич Парфенов.
Лада Елецкая: Насколько я понимаю, Николаевская улица – это бывшее название улицы Марата. Чьим именем называлась она тогда?
Татьяна Трефилова: Эта улица до революции называлась Николаевская. Она была переименована в 1855 году в год кончины императора Николая I и названа его именем. А еще название Николаевская, возможно, связано с тем, что на углу этой улицы и Кузнечного переулка находился Единоверческий храм во имя святителя Николая Чудотворца, там, где сейчас до сих пор находится музей Арктики и Антарктики. А вообще, раньше эта улица называлась Грязная. Видимо, грязно было на улице, так эту улицу и называли. И лишь в советские время улица поменяла свое название и стала называться улицей Марата, деятеля Французской революции конца восемнадцатого века, одного из руководителей Великой Французской революции.
Лада Елецкая: Расскажите о людях, которые принимали участие в работе этого Общества. Среди них, наверное, были известные люди, может быть и святые?
Татьяна Трефилова: Как я уже сказала, членами этого Общества были священники и образованные миряне, а также студенты Санкт-Петербургской Духовной семинарии и Академии. В студенческие годы проповедниками Общества религиозно-нравственного просвещения были студенты Духовной Академии, имена которых знает сейчас Православная Россия. Это митрополит Вениамин (Казанский), Святейший Патриарх Тихон (Беллавин), священномученик Иоанн (Кочуров), а также будущий патриарх Сергий (Старгородский), митрополит Григорий (Чуков), архимандрит Феофан (Быстров). Проводя беседы и проповедуя на рабочих окраинах, они знакомились с жизнью народа. Среди почетных членов этого Общества нужно назвать обер-прокурора Святейшего Синода Константина Петровича Победоносцева, протопресвитеров придворного духовенства отца Иоанна Янышева и отца Александра Дернова. И, конечно, отца Иоанна Кронштадтского. Покровительствовали деятельности этого Общества Санкт-Петербургские митрополиты. А председателем этого Общества в течение двадцати шести лет до дня своей мученической кончины был настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский.
Лада Елецкая: А какова судьба Общества и Троицкого храма после 1917 года?
Татьяна Трефилова: Сразу после Октябрьского переворота в зале Общества для духовных бесед продолжали проходить собрания мирян и духовенства. Но они носили уже другой характер. Первая попытка большевиков 13 января 1918 года захватить Александро-Невскую Лавру, во время которой был убит протоиерей Петр Скипетров, взволновала весь Петроград. Через три дня 17 января в зале при Троицкой церкви состоялось многолюдное собрание священников и мирян. Громадный зал не мог вместить всех желающих. Возглавил собрание митрополит Петроградский Вениамин. Против захвата Лавры было решено протестовать христианскими методами. Протоиерей Философ Орнатский предложит в защиту Лавры устроить крестный ход. Многолюдный крестный ход прошел по центральным улицам города, и в 1918 году Лавру не закрыли. Но в августе этого же года расстреляли председателя Общества религиозно-нравственного просвещения протоиерея Философа Орнатского с сыновьями Борисом и Николаем. После его кончины Общество прекратило свое существование. Троицкий храм стал приходским. В октябре 1923 года в храме отпевали последнего придворного протопресвитера отца Александра Дернова, который был почетным членом этого просветительского Общества. На его отпевании в храме присутствовало сто четырнадцать священников и сорок семь дьяконов, а также множество мирян. Возглавил отпевание епископ Мануил (Лемешевский). В 1930 году, когда в этом храме еще проходили богослужения, в Троицкий храм перенесли икону Спаса Нерукотворного Образа после закрытия часовни в домике Петра I на Петроградской стороне, и икона хранилась здесь. В 1938 году перед закрытием храма икону передали в Преображенский собор. В начале марта 1938 года храм на углу Cтремянной улицы и улицы Марата был закрыт. Хозяином храма стал районный совет по физкультуре, и в храме устроили спортзал. Храм лишился куполов еще в начале 30-х годов. В таком виде без куполов храм пережил блокаду и не был разрушен. А после войны изо всех щелей стали пробиваться кустики березок. Православные люди видели в этом символ праздника Троицы. Но неверующим властителям города это, видимо, напомнило о березовых банных вениках, а может быть и просто так, но на месте снесенного храма построили бани. Вот такие события нашей петербургской истории происходили на том месте, где стоят сейчас Невские бани».
Остается открытым вопрос – получал ли П.Я. Яновский за свою работу в газете какие-либо деньги? Многие студенты Духовных учебных заведений в столице так или иначе подрабатывли:
«…Иван Сергиев [о. Иоанн Кронштадский] поступил в Академию на казенное содержание после отличного окончания Архангельской духовной семинарии. По причине бедности он был вынужден занять должность письмоводителя при академии. В своей автобиографии о. Иоанн вспоминает: «В академическом правлении тогда занимали места письмоводителей студенты за самую ничтожную плату (около девяти руб. в месяц), и я, имея мать, бедную вдову, нуждавшуюся в моей помощи, на предложение секретаря академического правления с радостью согласился занять это место» ».
«Свято-Троицкий храм
Ныне не существует.
Располагался на участке дома №5/7 по ул. Марата
17.10 1888 г. поезд императора Александра III потерпел крушение и сошёл с рельс между станциями Тарановка и Борки в 43 верстах к югу от Харькова. Было убито 23, ранено 19 человек; государь и члены императорской семьи чудом остались целы и невредимы. Основанное за 7 лет до чудесного спасения императорской семьи «Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви» решило выстроить храм в память о спасении царской семьи церковь. Купец Евграф Балясов выкупил участок на Николаевской улице, №5/21, и пожертвовал 150 тыс. руб. из собственных капиталов. Последний придел освятили 19.4.1894 г. Строил каменный храм, вмещавший 1500 человек, епархиальный архитектор Николай Никонов, большой мастер стилизации русской архитектуры XVII века, столь популярной в 1890-е годы. Стены извне покрыты были глазурованным кирпичом, на фасаде установлено 39 изразцовых икон. Представление о его виде даёт доходный дом самого архитектора, расположенный на Колокольной улице, №11. Такое же нарядное московско-ярославское узорочье. Нечто вроде Спаса-на-Крови, но изящнее, меньше по размеру и не столь диссонирующее с окружающей архитектурой.
Много лет старостой Троицкой церкви был мясоторговец Дмитрий Лаврентьевич Парфёнов. Он ещё возглавлял в Петербурге костромское землячество. Каждый год 14 февраля, в день основания землячества, столичные костромичи служили молебен в Троицкой церкви. Знаменит был церковный хор, состоявший из 150 певчих. Он возглавлялся регентом и духовным композитором А. Архангельским. Одним из священников в храме служил протоиерей Дмитрий Гидаспов, почитавшийся паствой как златоуст. Дмитрия Фёдоровича расстреляли большевики, а вот его внук, академик Борис Гидаспов некоторое время возглавлял город в качестве последнего 1-го секретаря Ленинградского обкома КПСС.
В 1936 году Троицкую церковь закрыли, а в 1966 году в последнем атеистическом раже снесли.
В фильме Фридриха Эрмлера «Неоконченная повесть» есть эпизод с машиной скорой помощи, мчащейся по улице Марата. На заднем плане можно различить уже обезглавленную, но ещё не снесённую Троицкую церковь.
В 1977-м на месте храма возвели нелепо-монументальные «Невские» бани, облицованные снаружи сааремским камнем. В 2007 здание «Невских бань» было снесено, а на его месте планируется построить торгово-развлекательный центр.
Дом Н. Никонова
улица Колокольная, №11
Доходный дом в неорусском стиле на Колокольной, 11, был построен в 1899-1900годах. Автор проекта архитектор Николай Никонов построил его для себя. Фасады практически полностью декорированы майоликой, кровля и завершение эркера выполнены в виде шатров.
В ночь на 15.12.2009 г. в здании случился сильный пожар. Сигнал о ЧП в 5-этажном здании поступил в 3.26. Возгорание началось в 5-комнатной коммунальной квартире, расположенной на 4-м этаже. После этого огонь перекинулся на 5-й этаж, а затем на чердак. В результате чего погибли 2 жильца квартиры, где непосредственно произошло возгорание, а также семья из четырёх человек, в том числе 2 детей, проживающих в квартире, расположенной выше. По предварительным данным причиной пожара является неосторожное обращение с огнём жильцов квартиры, в которой произошло возгорание.
«Невские бани»
Улица Марата, №5
«Невские бани» были построены в 1977 году на месте снесённой в 1960-х церкви Святой Троицы, и за свою короткую жизнь успели завоевать славную репутацию. Море дефицитного по тем временам пива, большой бассейн в отделении люкс, заботливые банщики, профессиональные массажисты. «Невские бани» даже сравнивали со знаменитыми московскими Сандунами.
Про Сандуны – это, конечно, перебор. Но строили «Невские бани» всё-таки на славу. Как-никак к Олимпиаде-80 готовились. Ради бань снесли Свято-Троицкую церковь, стоявшую здесь более 80 лет. Но исключительно из благих намерений – облегчить жизнь горожан, проживающих в «памятниках архитектуры», где ванны не предусмотрены. В результате баня отличалась от остальных городских помывочных не только монументальностью архитектуры, но и улучшенным сервисом. Что особенно радовало многих окрестных жителей, в банных буфетах почти всегда продавалось свежее бутылочное пиво. В магазинах его в то время было днём с огнём не сыскать.
В «Невские бани» любил захаживать Дмитрий Нагиев со товарищи. Бывшая жена артиста Алиса Шер в книге воспоминаний о семейной жизни с актером так рассказывает об этом увлечении экс-супруга: «Походы в баню. Вот уж не думала, что такое, казалось бы, невинное занятие может заканчиваться так, как оно почему-то заканчивалось у Димы. Баня располагалась в центре Петербурга, на Марата, и каждая среда для Димы и его однокурсников: Климушкина, Лифанова и Мужикяна – была банным днём. Естественно, не обходилось и без спиртных напитков: либо портвейн, либо водка являлись непременным атрибутом их мужских посиделок. Возвращался Дима после очищения души и тела поздно, а часто – и вовсе не возвращался. Потому что оказаться он мог где угодно».
В городской микротопонимике эти бани были известны как «Бани имени Шарлотты Корде» – дань ассоциациям с убийцей Марата.
Храм чистоты приватизировали в 2003 году, через пару лет баню закрыли, потом решили ремонтировать, а в августе 2007 года здание было снесено. На этом месте ООО «Невские бани» планирует построить торгово-развлекательный центр с бассейном. Цокольный этаж отдадут под паркинг, четыре этажа займут торговцы, а на двух верхних расположится фитнес-центр с бассейном. При этом нынешний владелец не обязан сохранять ни исторический облик здания, ни его назначение».
Долоцкие
Псевдоним
Чтобы носить звучное имя в мире истории,
надо иметь цели, достойные предшественника,
на духовное покровительство которого следует надеяться.
Принципиальным представляется и вопрос о псевдониме «П. Долоцкий» который, очевидно, принадлежал фигуранту нашего повествования. В свете имеющихся фактов он был для П.Я. Яновского важен. Необходимость псевдонима была обусловлена иногда большим количеством корреспонденций и очерков его в С.-Петербургском Духовном вестнике, подписанных и анонимных. П.Я. Яновский вкладывал в псевдоним глубокий смысл, о котором следует размышлять
В старое время псевдонимы в творческой среде были особенно популярны, придавая повествованию поэтический шарм. – В ходу они были среди революционеров. – Те шифровались из практических соображений . Л.Д. Троцкий, мигрировавший из страны в страну, одним из псевдонимов имел «Яновский», очевидно, потому, что родился в д. Яновка Херсонской Губернии. Об этом менеджер банковской мировой революции указал в своей биографии 1919 г. Отец Троцкого, не умевший толком читать, был при этом удачливым землевладельцем. Он купил 100 дес. у отставного полковника Яновского, очевидно, владевшего указанной Яновкой. Фамилия Яновских была распространена на юге России, о чем широко вещует Интернет .
Псевдонимы подчеркивали своеобразие пишущего и маскировали истинное лицо человека, не желавшего раскрыть его перед обществом. – «Живущий» под псевдонимом существовал как бы вне связи с произведением.
Известны псевдонимы Н.А. Скроботова, писавшего о Доложске, Ильешах и Нарве:
«1) Дядюшка-Болтушка; 2) Н.С.; 3) С – ов; 4) С – ов Н.; 5) С – тов; Н. 6) С – тов, Н.А.» В газете «Гдовско-Ямбургский листок» Н.А. Скроботов пользовался псевдонимом «Ругодивцев» .
Литературное имя, псевдоним, – повсеместная практика в газетах до сего дня. Корреспонденты не придают им значения. Когда надо дать материал в номер, порою – срочно, они подписываются как угодно, первым попавшимся именем, в случае, если имя такое не сделано загодя.
А.Н. Розов, исследуя ряд статей одного из семинарских журналов, замечает:
«…многие корреспонденты [с мест] публиковались, используя лишь инициалы, или просто подписывались: Иерей, Сельский священник (в ряде статей, заметок вообще отсутствует упоминание об авторе)» .
«Составление библиографического обзора [журнала] РДСП затруднено, … в них не указаны авторы публикаций, и, следовательно, нет именного указателя. Кроме того, очень редко при фамилии корреспондентов указывалось место их службы. Это делалось, и то не всегда, для сельских священнослужителей, но никогда – для преподавателей из духовных заведений Киевской епархии».
«Прототипом псевдонима» «П. Долоцкий» был, очевидно, В.И. Долоцкий, имевший родовые корни в Доложске, – легендарная в С.-Петербурге тех лет личность. Многие годы он служил в Духовной Академии. Ординарный профессор и ректор (1837 – 1873), создатель отечественной школы литургики, которая в то время называлась церковной археологией, В.И. Долоцкий создал популярное учебное пособие по этой дисциплине, которое в литографированных списках ходило по рукам. К сожалению, издано оно не было .
Перечень трудов В.И. Долоцкого обширен. В свое время он был научным светилом и гордостью Академии. За большие познания в богословии окружающие за глаза звали его – Нестор.
В.И. Долоцкий был сыном известного в С.-Петербурге священника о. Иоанна Долоцкого, который собственно происходил из Доложска и взял фамилию Долоцкий по традиции тех лет .
В.И. Долоцкий «Окончил курс в С.-Петербургской Духовной Академии в 1837 г., со степенью магистра богословия и посвятил себя педагогической деятельности, тогда же поступив инспектором и учителем в С-Петербургское Александроневское Духовное училище.
В 1838 г. В.И. Долоцкий перешел в СПБ Духовную Академию бакалавром по классу французского языка. Через год он занял там кафедру церковной археологии и литургики и занимал ее до самой своей отставки в 1873 году. За 36 лет службы в Академии он исполнял почти все академические должности: библиотекаря, помощника эконома, помощника инспектора, инспектора и ректора; с 1850 г. состоял секретарем СПБ Духовного цензурного комитета; в 1880 г. избран был в почетные члены Духовной Академии.
По вопросам литургики и археологии им помещено было в «Христианском чтении» много статей, например: «По поводу римского догмата о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии», «О христианских храмах», «О священных одеждах», «О священных сосудах», «О богослужебных книгах», «О чтении священного писания при богослужении», «О службах месячной минеи», «Об освящении храмов», «Об обрядах при совершении таинств и при погребении», «О чине оглашения в древней церкви», «О святой великой субботе», «О празднике Рождества Христова» и др. … По поручению Св. Синода им сделан был перевод на русский язык 2-го послания ап. Павла к Тимофею, а также и перевод византийского историка Никиты Хопиата; много переведено святоотеческих творений им лично или под его непосредственным руководством. Многолетняя опытность, глубокое знание людей и дела принесли весьма много пользы духовной академии» .
Об отце и сыне Долоцких в Интернете есть изыскания потомков, которые провели исследовательскую работу по своей родословной :
«Долоцкий Иван Васильевич II (~1788 – 13.01.1852), протоиерей.
Родился в Доложском погосте Гдовского уезда ведомства Череменецкого духовного правления С.-Петербургской епархии. Судя по ведомостям погоста, он – 1788 года рождения, но весь петербургский период жизни Иван постоянно указывает возраст на 3 года старше.
1799 – 1811 – обучался в С.-Петербургской Духовной Семинарии [21(С.1)].
Впечатляет список предметов, которым обучают семинаристов: поэзия, риторика, философия, физика, математика, эстетика, богословие, догматическая, полемическая и нравственная герменевтика, география и математическая алгебра, натуральная, гражданская и церковная история, медицина, языки: латинский, греческий, немецкий и еврейский. [9]
1811 – по окончании семинарии со званием студента 1 разряда Иван просится в священники родного Доложского погоста[10], но с 1 октября семинарским правлением он определен учителем латинского и греческого языков, гражданской истории и Закона Божия в уездное Петропавловское училище и одновременно назначется его инспектором.
1813 – 9 февраля венчается с Анной Колосовой, дочерью сакеллария протопресвитера и кавалера придворного собора Василия Иванова Колосова (~1754 – 1815). Через 5 дней после свадьбы рукоположен во иерея С.-Петербургского Петропавловского кафедрального собора [11].
Венчание проходит в придворной церкви Таврического дворца. Поручители по жениху: протоиерей Стахий Колосов и священник Доложского погоста Александр Налимов – сокурсник Ивана по семинарии, в будущем протоиерей Владимирской церкви [21(С.2)]. Поручитель по невесте: протоиерей С.-Петербургского Девичьего монастыря Яков Воскресенский[12].
Анна – не только дочь протопресвитера, но и племянница Стахия Ивановича Колосова (1757 – 1831), члена Российской Академии, ректора с 1809 г. С.-Петербургских Духовных училищ, протоиерея и кавалера Петропавловского собора, куда и определен Иван. Впоследствии Иван становится правой рукой Стахия в соборе и училище, а тот, в свою очередь, по сути заменил умершего в 1815 г. своего брата и отца Анны, принимая деятельное участие в судьбе не только Ивана, но и его детей.
1814 – кроме преподавания в высшем и низшем отделениях Духовного уездного училища, и занятий вместе с Ректором управлением училищ, по словесному соизволению Его Преосвященства поступил учителем Закона Божия и Св. Истории в Судостроительное и Мореплавательное училище, находящееся при Петропавловской крепости.
Эту должность Иван исполнял за символическое жалование 34 года вплоть до перевода училища в Кронштадт в 1848 г. Кроме того, на безвозмездной основе исправлял там все духовные требы. За такую усердную службу в 1837 г. был награжден орденом Св. Анны 3 ст. [13]
1816 – назначен проводить проповеди по воскресным дням в Петропавловском соборе.
1821 – 1827 – определен в Кардегардию при Губернском правлении для объяснения Закона Божия содержащимся в оной арестантам и для отправления всех духовных в оной треб. Сверх сего находится при многих следствиях увещателем со стороны духовной [14(1821)].
1826 – за спасение 70 учеников и других лиц от потопления и за продовольствие их во время наводнения, бывшего в 7 день ноября 1824 года Всемилостивейше награжден 600 рублями ассигнациями [15].
1831 – 1833 – дважды по три месяца исполнял должность ректора Петропавловских Духовных училищ после смертей ректоров Стахия Колосова (17.11.1831) и затем Вещезерова (20.11.1832).
16.01.1832 – определен к Петропавловскому Собору ключарем.
1833 – после 22-летней отлично-усердной и похвальной службы уволен по прошению от должности учителя и инспектора Петропавловского Духовного Училища.
18.06.1836 – перемещен старшим священником к Благовещенской церкви на Васильевском острове с удержанием линии Ключаря.
22.05.1837 – за отличное усердие и ревностную службу в Училище торгового мореплавания при весьма ограниченном жаловании награжден Орденом Св. Анны 3 ст. Это давало право на дворянство, и в декабре определением С.-Петербургского Дворянского Депутатского Собрания Иоанн Васильевич Долоцкий с детьми был внесен в 1 часть Дворянской Родословной Книги [16].
29.06.1839 – за похвальное законоучительство и безмездное требоисправление при Училище Торгового Мореплавания произведен в Протоиереи Благовещенской церкви.
02.07.1845 – по прошению уволен от звания Попечителя о призрении бедных Духовного звания.
17.04.1846 – в воздаяние отлично усердной службы и трудов Всемилостивейшее сопричислен к Ордену Св. Анны 2 ст.
01.05.1846 – по случаю обращения Благовещенской приходской церкви в Женский Воскресенский монастырь перемещен к Волковскокладбищенской церкви.
Это последнее пристанище протоиерея Иоанна. Он уже стар и за болезнию проповедей не проводил [15], в 1849 г. богослужение и требы по Указу Духовной Консистории отправляет за него заштатный священник [17], а в 1850 г. он и сам выведен за штат. Скончался Иван Васильевич 13 января 1852 года [18]. По другим данным [19] это произошло на год раньше – 9 января 1851 года и похоронен он на Георгиевском кладбище на Большой Охте, там же, где ранее была погребена его жена Анна» .
«Долоцкий Василий Иванович (04.01.1815 – 20.11.1885), действительный статский советник, профессор. Сын протоиерея Ивана Васильевича II.
Родился в С.-Петербурге. Крещен 17 января 1815 г. в Петропавловском соборе протоиереем того же собора Стахием Колосовым. Восприемники: Стахий Колосов и вдова надворная советница Марина Иоаннова Еверринова.
Послужной список [30;31:С.142-144]:
1827 – 1833 – после духовных училищ обучался в С.-Петербургской Духовной Семинарии.
1833 – 1837 – обучался в С.-Петербургской Духовной Академии, которую закончил в 1 разряде со степенью магистра.
1837 – инспектор и учитель в Александро-Невских духовных училищах.
1838 – перемещен в С.-Петербургскую Духовную Академию бакалавром французского языка. Занимает кафедру Церковной Археологии и Литургики – впервые введенную дисциплину в Академии.
1839 – помощник библиотекаря С.-Петербургской Духовной Академии.
1841 – преподавал Герменевтику и Чтение Св. Писания.
1842 – помощник инспектора Академии.
1843 – уволен по прошению от преподавания французского языка.
1848 – секретарь Комитета для цензуры духовных книг.
1851 – экстраординарный профессор.
1852 – ординарный профессор.
1854 – уволен по прошению от должности секретаря Духовного цензурного Комитета.
1854 – 1869 – библиотекарь Академии.
1859 – награжден Орденом Св. Анны 2 ст.
1861 – ревизовал Псковскую Духовную Семинарию.
1871 – исполнял должность ректора С.-Петербургской Духовной Академии.
1872 – действительный тайный советник.
1873 – за выслугой 35 лет вышел в отставку.
1880 – избран почетным членом С.-Петербургской Духовной Академии.
Вся деятельность В.И. была связана с родной ему С.-Петербургской Духовной Академией. Он составил краткие, но точные и основательные записки для студентов академии, которые были весьма распространены в литографиях и послужили источником для многих печатных сочинений. В.И. Долоцкого называют создателем науки литургики. По поручению Св. Синода им сделан был перевод на русский язык 2-го послания ап. Павла к Тимофею, а также и перевод византийского историка Никиты Хопиата; много переведено святоотеческих творений им лично или под его непосредственным руководством. Многолетняя опытность, глубокое знание людей и дела принесли весьма много пользы Духовной Академии, где называли Долоцкого своим Нестором [32].
У студентов же благодаря своей худобе он носил прозвище «мощи». «Вероятно, не без влияния на происхождение такого прозвища был и предмет его чтений», – пишет в своих воспоминаниях [33] А.Л. Катанский, в 1861 – 1863 гг. студент академии, а потом и ординарный ее профессор [31:С.195,196]. В разделе документы мы приводим некоторые выдержки из этих воспоминаний, относящихся к В.И.
В своем духовном завещании В.И. выразил между прочим, следующую свою волю [34]:
Препроводить в Совет С.-Петербургской Духовной Академии билетами 1 восточного займа 1600 руб. с тем, чтобы капитал этот оставался неприкосновенным, а проценты с него ежегодно выдаваемы были по удостоению Совета Академии под именем «премии профессора Долоцкого», за лучшее кандидатское сочинение по Церковной Археологии и Литургике .
Душеприказчиками профессора Долоцкого были протоиерей Леонид Андреевич Павловский и Николай Александрович Долоцкий [34].
Скончался на 71 году жизни. Погребен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры направо от входа по 2 линии среди других профессоров Академии.
Заупокойную литургию совершил ректор Академии Преосвященный Арсений в сослужении председателя Учебного комитета при Св. Синоде протоиерея А.И. Парвова и до 40 протоиереев и священников. В надгробном слове протоиерей В.Г. Рождественский произнес: «Богатые сокровища его ученой эрудиции были очевидны для всех, как для всех был также очевиден и его необыкновенно светлый ум, его искусство со всею ясностью передать самые мельчайшие подробности того или другого предмета из церковно-богослужебной старины. Это был просвещенный, опытный учитель-наставник юношества в самом широком смысле этих слов». Некрологи поместили «Библиограф», «Новое время», «Новости», «Новь», «Петроградский листок», «Церковно-общественный вестник». Автором некролога в «Церковном Вестнике» был его свойственник профессор И.Е. Троицкий [35].
В 1860 г. В.И. был холост, и, судя по всему, оставался таковым до самой смерти – по крайней мере, о каких-либо родных ни один источник не упоминает. Поскольку своих детей не было, то родственные чувства обратил на своих племянников: был восприемником Марии, Раисы, Александры и Алексея Павловских. В 1866 г. вместе с И.Е. Троицким стал опекуном над детьми-сиротами умершей другой племянницы – Анны Андреевны Полесской (ур. Павловской)».
П.Я. Яновский через псевдоним «Долоцкий» позиционировал себя особым «доложким автором», подавая себя «последователем» В.И. Долоцкого, которого помнили еще стены Академии. – В то время были живы и люди, знавшие его лично. – Непосредственный руководитель П.Я. Яновского по церковной археологии Н.В. Покровский в свое время слушал лекции В.И. Долоцкого. Он довел свет знаний до П.Я. Яновского и его друзей. С 1898 г. Н.В. Покровский становится директором Археологического института, куда с группой товарищей, очевидно, с подачи Н.В. Покровского вступил и П.Я. Яновский.
Предки В.И. Долоцкого имели отношение к Доложску, который некогда был Долоцком. Они жили здесь еще тогда, когда погост в церковно-административном отношении подчинялся Новгороду . Известность в богословском мире фамилии «Долоцкий» добавляла публикациям П.Я. Яновского солидность и мистицизм. В его понимании – В.И. Долоцкий-петербуржец имел непосредственное отношение к его родине. – То, что он был светилом Академии и автором десятков статей и очерков, – вселяло гордость в миропонимание студента Яновского. Достигнуть известности профессора, «классика особого жанра», для него было неизбывной мечтой.
В священническо-причтовой среде географическая составляющая фамилий была распространена широко. На с.-з. России в XIX – XX вв. присутствовала активная «гдовско-ямбургско-лужская компонента»: Долоцкие, Старопольские, Пенинские, Заянские, Павские, Ремедские, Рельские, Опольские, Сыренецкие. О ней поминает и генеалогический сайт Бовкало .
Студент Духовной Академии П.Я. Яновский, очевидно, знал о доложских корнях профессора. Читал он и его работы, которые могли иметься в церковной библиотеке, в родном его доме. Книги В.И. Долоцкого входили в программу духовных училищ, Семинарий и Академий. Их изучали, помнили, цитировали. Классические определения В.И. Долоцкого сегодня широко представлены в сети Интернет.
В семье Яновских В.И. Долоцкий ассоциативно воспринимался с местом их пребывания. Не исключено, что глава семьи, Я.Д. Яновский мог даже учиться у В.И. Долоцкого. О профессоре Долоцком оставил воспоминания А.Л. Катанский, так же профессор Духовной Академии в С.-Петербурге, редактор журнала «Церковный вестник»:
«На другой стороне, – правой от парадного входа, – помещались: в нижнем этаже – квартира инспектора (там же, где и теперь), эконома и одна профессорская (в нашей время – В.И. Долоцкого), библиотека рукописей из Софийской библ. (где теперь зало совета и канцелярия); в среднем этаже – квартира ректора, одна из бакалаврских квартир и физический кабинет (против конца ректорской квартиры, с окнами на двор); в верхнем этаже – три бакалаврских квартиры и помещение правления (над физическим кабинетом).
…Литургику читал ординарный профессор Василий Иванович Долоцкий , старейший, после В.Н. Карпова, из профессоров академии. Читал он литургику очень давно, со времени учреждения этой кафедры, с 1839 г., то есть в течение двадцати лет до нашего курса. Он, можно сказать, создал науку о православном богослужении и, конечно, прекрасно знал свой предмет. Много времени, большую часть своего курса посвящал он именно «литургике», как этот предмет назывался в нашей академии, то есть описанию и анализу различных церковных служб. Этого рода лекции у него были очень хороши, но они не особенно привлекали наше внимание.
Больше интересовали нас, по крайней мере меня, чтения по церковной археологии. Но здесь он следовал тому направлению, которое дали ей корифеи старого времени: Бингам, Августи и Бинтерим, сообщавшие отрывочные сведения по истории возникновения в первых веках христианства некоторых отдельных обрядов, по преимуществу при совершении церковных таинств. Задачей – проследить историю постепенного образования целых богослужебных чинопоследований нашей православной Церкви – В.И. Долоцкий не задавался. Также не вводил он в круг своих чтений и новых отделов – по церковной архитектуре и иконографии. Вообще, он не шел дальше давно установившегося у него курса чтений. Тем не менее, он был, во всяком случае, прекрасным и очень почтенным профессором. Владея хорошим даром слова, не читал свои лекции, а всегда говорил их, правда довольно хриплым и сиплым голосом, с обильными понюшками табаку , спокойным тоном, но со значительным оживлением.
Характера был спокойного, ровного, очень сдержанного и отличался житейской мудростью и опытностью, так что поистине мог быть назван мужем совета. Эти его свойства оказались очень ценными, в особенности по преобразовании академии в 1869 г., в заседаниях академического совета, о чем, впрочем, нам еще придется говорить впоследствии. Его интересные чтения были причиной того, что по окончании академического курса, когда мне предложено было для занятия кафедры бакалавра в Московской академии избрать один из двух предметов – патристику или церковную археологию, я избрал именно церковную археологию .
…Корпоративная жизнь преподавателей Петроградской академии во многом отличалась от Московско-Посадской. Здесь профессоры и бакалавры не жили в таком близком общении, как в Сергиевом Посаде. Немногие, человек шесть (В.И. Долоцкий, Н.И. Глориантов, А.И. Предтеченский, И.Е. Троицкий, Т.В. Барсов, П.Ф. Комаров), имели казенные квартиры в здании академии, остальные были рассеяны по Петрограду, и если первые естественно часто виделись, то последние жили особняками как друг от друга, так и от академических насельников, имея особый круг знакомых и родных, что представляло свои выгодные и невыгодные стороны.
…Дальнейшие перемены состояли в следующем. На место профессоров В.И. Долоцкого и И.А. Чистовича, вышедших в 1873 г. в отставку, избраны были помощниками ректора по церковно-пракстртическому отделению проф. Е.И. Ловягин и по богословскому позже, уже в 1877 г. (4 года эта должность была вакантна), – профессор А.Л. Катанский.
…Нужно, однако, отдать должное и тогдашним членам совета. Некоторые из них были мастерами слова и дела и обладали или ораторскими талантами (М.О. Коялович, И.В. Чельцов, И.А. Чистович, И.Т. Осинин), или большой житейской мудростью и опытностью в академических делах (В.И. Долоцкий, К.И. Лучицкий, В.И. Ловягин). Выходя из совета после таких прений, мы нередко дерзали даже сравнивать наши заседания с заседаниями английского парламента!.. Присутствовать тогда в совете доставляло истинное удовольствие, а не сопровождалось, как впоследствии после 1884 г., тяжелым чувством и горьким осадком в душе.
…Церковную археологию и литургику – после отставки долголетнего (1836 – 1873) профессора этих предметов В.И. Долоцкого – временно, около года (1873 – 1874), читал пишущий эти строки, экстраординарный профессор А.Л. Катанский, как бывший некогда бакалавром церковной археологии в Московской академии, причем не оставлял в то же время чтений по кафедре догматического богословия» .
П.Я. Яновский знал, где похоронен богослов, и, очевидно, бывал на его могиле. Она расположена на Никольском кладбище С.-Петербургской Александро-Невской лавры, невдалеке от входа, где похоронено преподаватели Академии и Семинарии. Рука большевика могилы В.И. Долоцкого не коснулась .
В свое время по поводу кончины профессора В.И. Долоцкого газеты писали:
«Свое уважение к покойному [В.И. Долоцкому] Академия выразила при его жизни избранием его в свои почетные члены, а по смерти торжественными похоронами. Заупокойную литургию совершил ректор Академии Преосвященный Арсений в сослужении председателя Учебного комитета при Св. Синоде протоиерея А.И. Парвова и до 40 протоиереев и священников», – писал современник. В надгробном слове протоиерей В.Г. Рождественский произнес: «Богатые сокровища его ученой эрудиции были очевидны для всех, как для всех был также очевиден и его необыкновенно светлый ум, его искусство со всею ясностью передать самые мельчайшие подробности того или другого предмета из церковно-богослужебной старины. Это был просвещенный, опытный учитель-наставник юношества в самом широком смысле этих слов». Некрологи поместили «Библиограф», «Новое время», «Новости», «Новь», «Петроградский листок», «Церковно-общественный вестник» .
«Печатные труды В.И. Долоцкого
Когда и кем написаны греческие службы, входящие в состав месячной Минеи // Христиан, чтение. – 1860. – Кн. 2.
Мысли при чтении сказания о Рождестве Христовом и поклонении пастырей // Христиан, чтение. – 1840. – Ч. 1. – Сс. 423 – 449.
Мысли при чтении повествования о искушении Господа нашего Иисуса Христа (Мф. 4, 1 – 11) // Христиан, чтение. – 1843. – Ч. 2. – Сс. 325 – 348.
О важности богослужебных книг Православной Церкви в догматическом отношении // Христиан, чтение. – 1851. – Ч. 2. – Сс. 10 – 47.
О значении и древности действий, совершаемых при освящении храмов // Христиан, чтение. – 1844. – Ч. 2. – Сс. 48 – 105.
О исповеди // Христиан, чтение. – 1842. – Ч. 1. – Сс. 450 – 168; Ч. 2. – Сс. 39 – 54, 136 – 170.
О священных одеждах // Христиан, чтение. – 1848. – Ч. 1. – Сс. 325 – 345.
О священных сосудах, употребляющихся при Богослужении в Православной Церкви // Христиан, чтение. – 1852. – Ч. 1. – Сс. 88 – 104.
О составных частях храма // Христиан, чтение. – 1847. – Ч. 3. – Сс. 131–163; Ч. 4. – Сс. 282–302.
Об обрядах, совершаемых при погребении православного христианина // Христиан, чтение. – 1845. – Ч. 3. – Сс. 363 – 423.
О христианских храмах // Христиан, чтение. – 1847. – Ч. 2. – Сс. 453 – 467.
О чтении Священного Писания при Богослужении / / Христиан, чтение. – 1846. – Ч. 3. – Сс. 145 – 160.
Праздник Рождества Христова // Христиан, чтение. – 1849. – Ч. 2. – С. 430 – 448.
Святая и Великая Суббота // Христиан, чтение. – 1850. – Ч. 1. – Сс. 275 – 292.
Чин оглашения в древней христианской Церкви // Христиан, чтение. – Ч. 1. – Сс. 416 – 470.
Издание, редакция, перевод
Иоанна Златоуста «Беседы на второе послание св. Апостола Павла к Тимофею» // Христиан, чтение. – 1859. – Март.
Никиты Хониата «История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина»: [В 2 т.]. – СПб.: Трусов. 1860 – 1862.
Т. 1: 1118 – 1185 / Пер. под ред. проф. В.И. Долоцкого. – 1860. – VIII, X, 446 с. – (Византийские историки, пер. с греч. при С.-Петерб. Духов. Акад., т. 4.
Литература о жизни и деятельности
Василий Иванович Долоцкий: Некролог // Церков. вестник. – 1885. – № 48. – Сс. 819 – 820.
Родосский А.С. Биографический словарь студентов первых XXVIII курсов С.-Петербургской Духовной Академии: 1814 – 1869 гг. – СПб., 1907. – Сс. 142 – 144».
***
В пог. Долоцком на Долгом озере в конце XVIII – начале XIX вв. проживали члены причта, носившие фамилию Долоцких. П.Я. Яновский мог знать о них из храмовой отчетности, которая до 1917 г. хранилась в исправности. Один из сайтов сообщает о доложском дьяконе Долоцком и о его родственниках. Создатели сайта novbelgen.net/dl подробно рассматривают родственные связи причта в Доложске «новгородской поры». Они подразделяют Долоцких на «Коренных», «Старопольских» и «Ручьевских» :
«Симеон Иванович Долоцкий (около 1794 – жил 1827).
С 12 декабря 1813 г. – дьячок церкви села Бегуницы с посвящением в стихарь. С 16 марта 1816 г. – диакон церкви Доложского погоста Гдовского уезда.
Надежда Емельянова Долоцкая (около 1795 – жила 1827). – Дочь пономаря церкви Доложского погоста Гдовского уезда Емельяна Иванова (около 1764 – жил 1827) и Пелагеи Иовлевой (около 1764 – жила 1827)».
В России до 1917 г. было 2 Долоцких погоста. Старейший из них с центром в с. Долоцкое, – совр. Устюженский район Вологодской области.
В Гдовском уезде название «Доложский погост» существует, очевидно, с 1861 г., когда в связи со строительством нового храма и смены юрисдикции места было упразднено название «Михайловский погост» В нач. 1860-х гг. погост этот из подчинения Новгородского Софийского дома перешел в подчинение Павловского Городового правления. Собственно, этот аспект интересовал П.Я. Яновского как историка. – Когда появилась возможность, он взялся разбирать бумаги Софийского дома, которые тогда были вывезены из Новгорода и хранились в С.-Петербурге . В той части, где бумаги касались родины П.Я. Яновского, Доложска, в нач. XIX в. еще существовала «писцовая книга письма Александра Чоглокова да дьяка Добрыни Семенова» (Новгород, 1623). Последним ее видел в Новгороде (?) епископ Болховитинов. – П.Я. Яновский работал в этой части софийского архива по его записям .
Н.В. Покровский
Повествуя о годах пребывания П.Я. Яновского в С.-Петербурге, нельзя не упомянуть о Н.В. Покровском, академическом и институтском наставнике нашего героя . Для полноты картины приведем очерк об этом замечательном ученом, организаторе и педагоге :
«Николай Васильевич Покровский родился в 1848 году в семье священника. Учился в Костромской духовной семинарии, затем в Санкт-Петербургской духовной академии, где в 1872 – 1873 учебном году слушал курс лекций В.И. Долоцкого, а в 1873 – 1874 году лекции А.Л. Катанского, которые и определили его творческий путь .
В 1874 году, окончив академию со степенью магистра богословия, присужденной ему за диссертацию «Происхождение древнехристианской базилики», был определен в академии на кафедру церковной археологии и литургики (в дальнейшем – церковной археологии в связи с историей христианского искусства), которую занимал до своей кончины. В 1883 году Н.В. Покровский получил звание экстраординарного профессора, в 1894 году – ординарного профессора, в 1893–1899 годах исполнял обязанности инспектора Санкт-Петербургской духовной академии.
Н.В. Покровский много внимания уделял изучению оригинальных памятников церковного искусства, находящихся в древних центрах русской церковной жизни, особенно в Москве и Новгороде . Трудами Покровского в Петербургской духовной академии собирался и устраивался Музей церковно-археологических древностей, которым он руководил с 1879 года.
В 1888 году Николай Васильевич Покровский посетил Константинополь, Афон, Салоники, затем Италию. Во многих областях церковной археологии он был не только исследователем и теоретиком, но первооткрывателем и собирателем.
Главный монументальный труд Н.В. Покровского – его докторская диссертация «Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских», удостоенная премии митрополита Макария и золотой медали Русского Археологического общества. В предисловии к этому труду Н.В. Покровский писал: «По мере того, как христианское Предание развивалось и переходило в сознание художников, изменялась и иконография. Следя за ее развитием, мы следим вместе с тем и за развитием религиозных и художественных воззрений, наблюдая постепенный рост Евангельской иконографии, мы наблюдаем перемены в отношении человеческого сознания к Евангельскому тексту в разные эпохи истории, изучаем усилия человеческой мысли подняться на высоту Евангелия и выразить всю глубину и широту его содержания в художественных формах». По словам ученого, «церковное искусство есть выражение одной из многих сторон церковной жизни, и поскольку эта жизнь представляет собой органическое единство и цельность, то понятно, почему и внешние отдельные выражения ее тесно связаны между собою: Богословие и церковная поэзия, литургический обряд и искусство в порядке исторического развития обычно идут рука об руку. Тем важнее для нас эта система старой иконографии и искусства, что она есть продукт религиозно-исторической жизни, постепенно развивающийся (разумеем развитие не в смысле изменения самой сущности христианской догмы, но в смысле неодинакового отношения к ней человеческого сознания)».
Трудами Н.В. Покровского церковная археология в Санкт-Петербургской духовной академии, где он преподавал более 30 лет, выделилась в отдельную дисциплину . Его лекции пользовались большой популярностью и многократно издавались литографическим и типографским способом, а книга «Церковная археология» была одобрена Св. Синодом в качестве учебного руководства для преподавания церковной археологии в Духовных семинариях и при преподавании истории искусств в епархиальных женских училищах. Эта книга состоит из обстоятельного введения, в котором рассказано об искусстве египетском, вавилоно-ассирийском, греческом и римском и четырех отделов – «Искусство древнехристианского периода. Византийское искусство. Искусство западноевропейское. Церковное искусство в России». В нее вошло 417 рисунков. В приложении помещен словарь терминов, встречающихся в книге. Помимо капитальных трудов Николай Васильевич опубликовал много статей в «Трудах» Археологических съездов, в «Записках Русского Археологического общества», в «Вестнике Археологии и истории», в «Материалах», издававшихся Археологической комиссией.
С 1898 г. Н.В. Покровский состоял директором Императорского Археологического института. В 1897 – 1898 гг. заведовал педагогическими курсами учителей и учительниц церковно-приходских школ. В 1903 г. читал курс русской художественной археологии на общеобразовательных курсах учителей и учительниц Министерства народного просвещения в Павловске, в 1904 г. читал русскую церковную археологию на курсах археологии и палеографии в Твери, в 1909 г. выступал с публичными лекциями в Новгороде.
Н.В. Покровский состоял почетным членом почти всех Археологических обществ и учреждений в России, в 1896 г. был избран почетным членом Общества антиквариев в Лондоне. Он также принимал деятельное участие в работах Археологических съездов. В 1898 г. в Археологическом институте по его инициативе состоялась первая в Петербурге выставка старинных русских икон, имевшая, по свидетельству современника, «важное практическое значение для пробуждения истинно-православного духа в такой важной области, как иконопись».
Ф.И. Буслаев писал о трудах своего ученика: «Он один из первых в русской науке при изучении византийско-русского и древнехристианского искусства обратил внимание на отношение искусства к учению Церкви и текстам литургии и внес в науку богатые материалы православно-восточного происхождения, восполнив таким образом односторонние исследования западных протестантских и католических ученых».
Николай Васильевич Покровский скончался 8 марта 1917 года» .
«Заслуженный ординарный профессор Николай Покровский в отчетном [1902] году издал, на иждивении Спб. Археологического Института портреты, гербы и печати Большой Государственной книги 1672 г. Редактировал Вестник археологии и истории; участвовал в качестве депутата от Академии в занятиях Харьковского Археологического съезда; избран в почетные члены а) Императорского Общества любителей древней письменности, б) церковного историко-археологического общества в Калуге и в) пензенской ученой архивной комиссии; с Высочайшего соизволения командирован был в Москву для осмотра велико-княжеских и царских гробниц Архангельского собора; состоял директором и профессором Спб. Археологического Института» .
Отзыв об учебнике Н.В. Покровского оставил студент С.-Петербургской Духовной семинарии Е.П. Смелов, учившийся в ней в 1912 – 1918 гг. В то же время, в столице были люди, которые противились деятельности по созданию археологических музеев. – Об этом тоже есть сообщение Е.П. Смелова:
«…церковная археология. Этот предмет мне казался лакомством. Уже сам учебник профессора Покровского ласкал взор. Небольшой по размеру сравнительно с другими учебниками, хорошо иллюстрированный, на прекрасной бумаге и выразительно, талантливо изложенный. Он больше походил на занимательную книгу для чтения, чем на привычные учебные пособия.
По существу, церковная археология заключала в себе изучение элементов архитектуры, историю храмостроительства с характеристикой разнообразных стилей, начиная от римских катакомб и первых христианских храмов и кончая постройками XIX века. Кроме того, изучалась иконопись – западная, византийская и древнерусская, т.е. киевская, новгородская, псковская и московская.
Это изучение пластических искусств было интересно, но только не для экзамена. Одно дело – наслаждаться изяществом архитектурных или живописных шедевров, и другое дело – научиться рассказывать о них экзаменатору на отметку. Попробуйте-ка дать анализ даже несложного произведения искусства с точки зрения его техники, его компоновки (композиции), экспрессии и выполнения. Это нелегко.
Меня утешало только то, что все-таки легче рассказать о зрительных восприятиях, чем, например, передать своими словами любой псалом Давида» .
«В семинарии ходил слух о неудачной докторской диссертации Хрисанфа Михайловича [Попова] . Он написал диссертацию на такую странную тему, которая не только не сулила ему получение ученой степени «доктора богословия», но могла привести при неблагоприятных обстоятельствах даже к потере места преподавателя духовной семинарии. Я точно не помню формулировку темы, но знаю, что в диссертации довольно резко осуждались некоторые буржуазные приемы создания историко-археологических музеев. По мнению диссертанта, каждый исторический памятник хорош на своем месте. Какая-нибудь египетская пирамида украшает пустыню и воспроизводит там, на своем месте глубоко поучительную историю. Но что она может воспроизвести на улице Лондона, Берлина или Петербурга? А между тем, по законам «цивилизованного» варварства ценнейшие предметы, например, римских катакомб, вы не найдете в катакомбах. Они куплены или украдены во время войн, и вы их увидите в чужой стране, в каком-нибудь историко-археологическом музее.
Все исторические памятники, поддающиеся грабежу, давно разграблены и стали достоянием музеев европейских столиц. Этот грабеж возмущал Хрисанфа Михайловича. Он скорбел о том, что нельзя в наше время насладиться в римских катакомбах их древним искусством. Для получения подобного удо¬вольствия бесполезно ехать в Рим. Там нет многих памятников старины. Они разбросаны по всему цивилизованному миру от Лондона до Нью-Йорка. И Хрисанф Михайлович не мог примириться с такими повадками культурных народов» .
«1 – 3.11.1998 г. в С.-Петербургской Духовной Академии состоялась Всероссийская церковно-историческая конференция, посвященная 150-летию со дня рождения профессора Духовной Академии и директора Императорского Археологического института Н.В. Покровского.
12 – 14.10.2000 г. состоялись первые Покровские педагогические чтения «Диалог отечественных светских и церковных образовательных традиций», а в октябре 2004 г. чтения прошли уже в 5-й раз, причем пленарное заседание традиционно состоялось в актовом зале Академии» .
Археографическая комиссия
Петербургский Археологический институт
Побудительные мотивы деятельности П.Я. Яновского в науке невозможно рассматривать без факта его сотрудничества в Археографической комиссии и вечернем обучении в Петербургском Археологическом институте. В нем он специализировался как архивист. Некоторые исследователи сегодня склоняются к мысли, что институт к нач. ХХ в. стал больше походить на общественные курсы, подобие Черняевских курсов. А.С. Черняев, организатор первоклассной школы в д. Кологриво, несколько лет жил невдалеке от Доложска. Он так же учился в Археологическом институте. Учился в институте и товарищ П.Я. Яновского по Духовной семинарии и академии Н.Н. Кузнецов (в монашестве – о. Алексий). А.С. Черняева, П.Я. Яновского и Н.Н. Кузнецова связывали узы землячества.
Археологический институт к нач. ХХ в. практически утратил руководство Губернскими Учеными Архивными комиссиями (ГУАК), которое практиковалось в 1880-е гг. Между тем, он напрямую был связан с деятельностью Археографической комиссии, поскольку готовил специалистов, умевших профессионально разбираться в запутанном архивном деле.
В XIX в. в понятие «археология» как составляющая часть входила «архивистика», та дисциплина, на которой делал акцент П.Я. Яновский. Примечательно, что масштабную экспедицию по поиску старинных документов, проводившуюся в стране в 1829 – 1834 гг., называли археологической.
«В первой половине XIX века в результате развития исторической науки усилился интерес к архивным материалам. Поэтому расширился процесс собирания источников. Многие ученые-архивисты занимались выявлением, описанием и публикацией документов, разработкой исторических исследований. Новым в истории архивного дела стало широкое и планомерное выявление материалов в местных архивах. П.М. Строев выступил с инициативой проведения археологической экспедиции, которая должна была обследовать архивохранилища и библиотеки церквей и монастырей северной, центральной и западной части Европейской России. В 1828 г. он обратился в Академию наук, которая выделила необходимые средства и добилась содействия от министерства народного просвещения, внутренних дел и финансов. Археографическая экспедиция длилась с 1829 по 1834 гг. и обследовала более 200 хранилищ в 13 северных и центральных Губерниях Европейской России и собрала свыше 3 тыс. документов и рукописей за ХIV – ХVII вв. (Евангелие 1339 г. уставные грамоты XVI в. и др.)
Главный результат экспедиции – возникновение в 1834 г. Археографической комиссии, опубликовавшей значительное количество источников» .
В Археографической комиссии П.Я. Яновский найдет приоритеты и понимание коллег, получит возможность работать с документами Софийского дома. Дело в том, что к началу ХХ в. в стране скопились миллионы архивных дел, которые требовали элементарной фиксации и спасения от уничтожения. По оценкам специалистов, напр., «залежи» документов Министерства юстиции уже тогда требовали описания, на которое при имевшейся тогда методе учета потребовалось бы 1000 лет.
В дореволюционной России имелось ок. 120 тыс. государственных и общественных архивов , катастрофическое положение с которыми складывалось на протяжении веков. Большевики решили часть проблемы путем уничтожения огромной части бумаг исторической России. При президенте Б.Н. Ельцине и вовсе был осуществлен вывоз уникальных архивов заграницу. Одурманенное СМИ население попросту не сознает, что происходит в тиши кабинетов. Миллионы единиц хранения, бесценные с точки зрения науки, передаются сторонним ведомствам, которые находятся вне России .
Между тем, важнейшие вывезенные Б.Н. Ельциным архивы в СССР и России на протяжении десятилетий не были даже доступны историкам. Сокрытие правды – великое преступление системы. И сегодня в стране есть табуизированные темы, закрытые собрания материалов. При такой постановке вопроса народ никогда не узнает подоплеки переворота 1917 г. На западе этому явлению даются диаметрально противоположные оценки, нежели внутри страны.
Большевики национализировали частные собрания писателей, художников, ученых, общественных деятелей, коллекционеров, которые подверглись тотальному «распылению». Были созданы специализированные организации по вывозу всего и вся, не только зерна и нефти. На вывозе антиквариата создали состояние такие деятели, как Хаммер. – Вывозом ценностей из страны активно занимался А.М. Горький, больше известный как «пролетарский» писатель, его жена – актриса МХТ М.Ф. Андреева, и друг этой семьи террорист Буренин . Эта сторона биографии писателя – запретная тема российской истории. Особые поручения Ленина по вывозу драгоценных камней выполнял террорист, впоследствии посол советской России Красин и его группа . Его антирусская деятельность на посту представителя фирмы Simens до сих пор не исследована, как не исследованы зарубежные связи Троцкого, Свердлова, Герцена, наконец. По всем этим персонам до сих пор в отечественной истории главенствуют «сказки» агитпропа, который в части оболванивания толпы неплохо работал для своего времени.
В XIX же в. архивисты-радетели, такие как Н.В. Калачев (1819 – 1885) смогли привлечь внимание общественности к проблеме российских архивов. В стране катастрофически не хватало профессиональных архивистов, библиотекарей, музейщиков, археологов. Не хватало в стране краеведов, которых считали тогда передовой составляющей исторической науки. – И то было правильно :
«Н.В. Калачев организовал первое в России учебное заведение для подготовки архивистов – Петербургский археологический институт, Положение о котором было утверждено в 1877 году, а работать он начал в январе 1878 года. Первые годы институт работал на квартире Н.В. Калачева и существовал на средства частной благотворительности. Лишь с 1883 года была назначена правительственная субсидия размером 6000 тыс. рублей в год. Цель университета – подготовить специалистов профессионалов. В институте преподавалось 12 дисциплин: палеография, хронология, нумизматика, древняя география и др.
В первые годы существования институт готовил исключительно архивистов. Количество выпускников было 15 – 20 человек. Однако большинство из них не собиралось работать в архивах, да и ведомства отказывались их принимать на работу. В 1899 году принято новое «Положение» об институте – он превратился в популяризаторские, просветительские курсы. Теперь здесь готовились не только архивисты, но и археологи. У вуза были свои печатные органы: «Сборник Археологического института» и «Вестник археологии и истории» .
Труд историка и архивиста в стране не финансируется должным образом. – Это не случайно. Люди, которые могут рождать масштабные проекты, заняты добычей средств к существованию. Уже в нач. ХХ в. чиновники признавали архивное дело неприоритетным. Из Министерства финансов на проект Д.Я. Самоквасова, предполагавший архивную реформу, был получен лаконичный ответ, мол, оно (министерство) не имеет возможности «на отвлечение государственных средств на такие расходы, которые «хотя и являются полезными, но по предмету своему терпят отлагательства».
До сих пор дело не сдвинулось с мертвой точки. К русской власти никак не приходит осознание того, что история – идеологическое оружие, которым в совершенстве владеют враги России. Вложенное в руки СМИ, оно приобретает разрушительную силу.
О важности архивистики для русской науки говорит тот факт, что в 1885 г. в Константинополе был открыт Русский Археологический институт. Русская византистика – важнейшая отрасль отечественной исторической науки.
В 1907 г. Археологический институт был открыт в Москве. Именно он, по мнению исследователей, делал упор на археологию, в то время как С.-Петербургский Археологический институт уделял б;льшее внимание архивистике (архивоведению).
В то время вспомогательные исторические дисциплины сформировались в единый научный комплекс, – направление, которое собственно и составило археологию в понимании того времени, неразрывно связанную с архивистикой. В конце XIX – нач. XX вв. исследователи склонны были объединять их в единое целое, не делая разницы. И Петербургский, и Московский институты напрямую зависели от числа вольных слушателей. О проблемах становления церковной археологии в свое время писал Н.В. Покровский, – преподаватель П.Я. Яновского:
«Церковная археология в С.-Петербургской Духовной Академии
Сто лет тому назад «Церковные древности» введены были в круг предметов академического преподавания. Программа науки о церковных древностях, начертанная едва ли не Фесслером, задумана была очень широко, в духе и характере обычных в то время понятий о древностях (Antiquitates). Так как под церковными древностями подразумевались «правильный свёдения о происхождении, сохранении и изменении общих наружных форм, в которые облекается учение церкви, – обрядов, которыми украшается ее богослужение, и учреждения, которые образуют ее общественное постановление», то отсюда вся наука разделена была на три части: древности учения, древности богослужения (свящ. места, времена и действия) и древности церковного постановления (состав церкви: иepapxия, общество). Ясно, что составитель программы находился под влиянием тех воззрений. Первым (по времени) выразителем которых был страссбургский ученый Валтассар Бебелли, а наиболее солидным в смысле полноты, методичности и научного беспристрастия – английский ученый Бингам. Особой кафедры церковных древностей первое время в академии не было, и они вошли особым отделом в курс церковной истории. Само собою понятно, что в таком положении дело не могло оставаться долго. Профессора церковной истории и составители учебных руководств или начертаний истории и древностей церковных (Филарет и архим. Иннокентий) не могли не сказать, что специальные археологические «стези» отвлекают их вниманиe от ближайших церковно-исторических задач и в то же время оказываются в их курсах обработанными не в той мере, как требовало бы того существо дела: oни захватывали в этих отделах часть догматики, литургики и каноники, – всего понемногу, и в общем мало, недостаточно. И вот, к началу 40-х годов уже созрела мысль – отделить церковные древности от истории и учредить для них особую кафедру. Стало больше простора, однако, основной характер преподавания древностей не изменился: регулятором науки остался тот же Бингам; к нему присоединены были Гоар, Августин и Бинтерим, потом Шмидт, с легкой руки которого церковные древности переименованы в литургику, Ветринский – перевод Бингама, Альт, Геранже, Люфт и Флюк. Система построения науки осталась та же – схоластическая (1. места; 2. времена; 3. действия), и хотя в общем плане науки намечались задачи церковно-археологические и историко-литургические, но в строгом смысле слова церковная археология и литургика появились у нас нескоро: ни вещественные памятники церковного искусства, составляющие основную стихию церковной археологии, ни древние богослужебный рукописи, особенно славяно-русские все еще не были введены в научный оборот. Прочные начала тому положены в конце 60-х годов прошлого века, а академический устав 1869 г. дал формальные основания в выделению из обширной области церковной старины двух отдельных дисциплин «церковной археологии», в смысле науки о памятниках церковного искусства, – в дальнейшем смысле – истории церковного искусства, и литургики – в смысле истории православного богослужения. Ученая постановка обеих названных дисциплин была обеспечена, и дело быстро пошло вперед. Теперь, обращаясь мысленным взором к этому прошлому, приходится пожалеть лишь о том, что не был сделан своевременно еще один шаг вперед и не были разделены между двумя отдельными преподавателями церковная археология и литургика. Исторический ход дела показал, что каждая из этих двух ученых дисциплин имеет неисчерпаемые источники научного познания, критическое исследование которых не только расширяет горизонты церковно-исторической науки, но и приводит к весьма ценным научным открытиям и указаниям новых путей научного знания, и что для успеха дела, по существу специального и нового, необходима здесь строгая специализация в ученых работах. Условия работ неодинаковы в различных академических центрах, привели к тому, что на долю С.-Петербургской Академии выпал жребий – культивировать особенно церковную археологию, другие академии остановились особенно на литургике .
Материал для научного построения церковной археологии к концу 60-х годов XIX в. был уже громадный. Оставляя в стороне западное средневековье, памятники которого не относятся прямо и непосредственно к задачам нашей русской церковной археологии, обратим лишь внимание на памятники древне-христианские и византийские. Первые из них сосредоточены особенно в Риме: здесь – памятники древнейшей церковной архитектуры, мозаичной живописи и скульптуры; здесь христианские катакомбы со множеством памятников эпохи христианского мученичества; здесь – музеи и библиотеки, заключающие в себе целое море христианской старины. Памятники этого рода рассеяны также и во многих других местах. Научное обследование их учеными, начиная с знаменитого Бозю и кончая знаменитым де-Poccи с многочисленными учениками и продолжателями последнего, не оставляет желать лучшего. Памятники византийские рассеяны по разным местам и музеям Западной Европы, Греции, Турции, России, Кавказа, Армении, Сирии, Малой Азии. Западно-европейские археологи старого времени мало занимались памятниками православной Церкви; из числа их можно видеть лишь Дюканжа, Лямбещи, Коллара, Гори, Зальценберга, Дидрона и Ажеикура. В новейшее время к ним присоединилось немало других иностранных и русских ученых. Русские церковные древности сосредоточены отчасти в музеях: в патриаршей ризнице в Москве, в Троице-Сергиевой лавре, Костромском Ипатьевском монастыре, в Ярославском Спасо-преображенском, Владимирском Рождественском, Антониевом и Юрьевом в Новгороде; в соборах – Новгородском Софийском, Псковском Троицком, в московских соборах – Успенском, Архангельском и Благовещенском, в Дево-Софийском и Ярославском-Успенском. В России рассеяны повсюду памятники церковной архитектуры, стенописей, икон, литейных произведений, лицевых рукописей. Последние из них уже в 50-х и 60-х годах во множестве хранились в библиотеках. Вся эта огромная масса церковной старины, представляет обширный материал, слишком мало обработанный и ожидающий своей очереди. Научное движение в этой области уже началось. Первыми тонерами в этом деле были: митр. Евгений, архим. Порфирий, Макарий и Антонин, Сахаров, Погодин, Буслаев, Снегирев, гр. Уваров, Забелин, Ровинский, гр. Строганов... Духовная власть и составители академического устава 1869 г. были достаточно осведомлены с этой стороны. Св; Синод неоднократно принимал меры к охранению памятников старины, назначал ревизии, учреждал комитеты по охранению старины; он принимал участие в Севастьяновской экспедиции. И если планоначертания Синода не достигали цели, то это происходило главным образом от того, что в духовном ведомстве было мало сведущих людей. Чтобы охранять настойчиво и властно старину, для этого необходимо подготовить специалистов, которые бы знали старину, а, познав ее, научились ценить ее и любить. Вот почему в уставе 1869 г. в числе предметов академического преподавания явилась церковная археология. К этому следует прибавить, что на 1-м археологическом съезде в Москве (1869 г.) поставлен был, между прочим, вопрос о преподавании церковной археологии в духовно-учебных заведениях и после оживленного обмена мыслей (Срезневский, Попов, Фортунатов, Казанский), вызванного рефератом Ф.И. Буслаева, было единогласно решено, что преподавание церковной археологии в смысле науки о памятниках византийских и русских необходимо ввести в духовно-учебных заведениях. – Вот при каких условиях появилась церковная археология в нашей академии.
Систематический курс церковной археологии в духовной академии вырабатывался постепенно. Недостаток подготовительных работ в критически-проверенных материалов на первых порах требовал от лектора ежегодных поездок для изучения памятников на местах их нахождения – в России, в западной Европе, особенно в Риме, в Турции и Греции. В продолжение пяти лет (1874 – 1879) составлен был курс археологии и древнехристианского периода; в продолжении следующих десяти лет (1879 – 1889) обработан курс археологии византийской и русской. С тех пор он преподается в академии в полном объеме, причем во время лекций применяется постоянно проекционный аппарат, дающий на экране фотографически-точное отображение всех важнейших памятников церковной старины. Общее понятое об этом курс археологии дают составленные ad hoc печатные пособия: 1) Очерки памятников христ. искусства и иконографии. Спб. 1900 г. и 2) Памятники христ. архитектуры (древне-христ., византийской и русской). То и другое издание снабжены многочисленными снимками; они доныне остаются единственными печатными пособиями по церковной археологии, принятыми также и в Императорском Археологическом Институте в Спб. Практически занятия со студентами по предметам церковной археологии, не предусмотренные действующим уставом духовных академий, ведутся по мере возможности и личного расположения к ним со стороны студентов. – Для таковых занятий пособиями служат книги: 1) Евангелие в памятниках иконографии, особенно византийских и русских. (Спб. 1892). 2) Стенные росписи в древних храмах греческих и русских. (Москва 1890), 3) Сийский иконописный подлинник (альбом снимков). Спб. 1898. В настоящем академическом году будет предложено для практических занятий еще одно новое издание 4) Церковно-археологический музей Спб. Духовной академии. Спб.
В неразрывной связи с преподаванием археологии стоит церковно-археологический музей академии : музей дает наглядное представление о тех памятниках, которые составляют предмет академической науки. (Как для анатомии необходим труп, так для археологии музей древностей). Академический музей учрежден в 1879 г. и в продолжение 30 лет, почти без всяких материальных затрат, он получил значительное развитие. В настоящее время он приведен в полный порядок, предметы расположены в группах, по возможности, систематизированных, лучшиe из них изданы и научно обследованы в особом юбилейном издании. Материальная ценность музея простирается до 50.000 р. – При таких условиях, положение новой науки церковной археологии в С.-Петербургской духовной академии можно считать упроченным.
Н.П.
3 дек. 1909 г.»
Археографическая комиссия, образованная еще в 1834 г. при Министерстве народного просвещения, к 1903 г. получила статус Императорской Археографической комиссии . Она занималась поиском документов по истории государства, первоначально ограничиваясь 1700 г. В первые же экспедиционные годы комиссионеры обследовали ок. 200 провинциальных собраний. Изыскания проводились в столице, Москве, Публичной библиотеке, Эрмитаже. Изучались произведения иностранных авторов, которые когда-то писали о Руси. Деятельность комиссии поддерживалась на государственном уровне и широко освещалась в печати.
Предреволюционные годы стали временем расцвета уникальной структуры. Авторитет историка-патриота в стране был высок. Это определяло статус отечественной науки. История стала профильной дисциплиной государственной политики, к которой органично подтягивалась региональная история, получившая в СССР уничижительное название «краеведение». Деятели «краеведения» – сплошь неуживчивые лица. Они концентрировали знания, которые система не намеревалась хранить. – Эти знания по мнению новой власти надо было похоронить. – Отсюда репрессии на всю историко-патриотическую науку сверху донизу.
К 1917 г. Археографическая комиссия занимала уже более 100 помещений. При ней имелись архив, книгохранилище, библиотека, актовый зал, казенные квартиры, в которых проживали ведущие специалисты.
Комиссия издала множество книг, в том числе собрание русских летописей нескольких изводов, «Слово о полку Игореве». Под эгидой комиссии вышла «Русская историческая библиотека» в 12 томах, ставшая для своего временем знаковым изданием. Предтечей-исследователем комиссии считали Н.М. Карамзина, публиковавшего знаменитую «Историю Государства Российского». – Ее высоко ценили современники А.С. Пушкина.
Новгородские писцовые книги
Московский Архив Министерства юстиции
П.Я. Яновский, будучи студентом С.-Петербургской Духовной академии, бывая дома, просматривал старые церковные бумаги, в т.ч. бумаги, которые относились к времени новгородского землевладения в Самро. Этот интерес подогревался наставником в церковной археологии – Н.В. Покровским.
Дабы приступить к углубленному изучению землевладения Святой Софии, П.Я. Яновский подал в Правление Академии прошение, в котором обосновал необходимость изучения документов Новгородских писцовых книг непосредственно в Архиве Министерства юстиции (в Москве), на что Правление направило в архив соответствующую просьбу:
(31.05.1901) «Слушали: Прошение студента III курса Академии Павла Яновского на имя Преосвященного Ректора Академии: Избрав темою своего курсового сочинения вопрос: «О состоянии церковно-общественной жизни в пределах нынешней С.-Петерб. Епархии в XVII – XVIII вв.», я желал бы ознакомиться с Новгородскими писцовыми книгами, хранящимися в «Моск. Архиве Мин-ва Юстиции. Материал этот, наукою еще почти совершенно нетронутый, дает драгоценные сведения по избранному мною вопросу. Посему и осмеливаюсь всепочтеннейше просить ваше Преосвященство исходатойствовать мне отпуск в указанный архив. Отправиться в Москву я предполагал бы в начале Июля месяца .
Определили: Просить Моск. Архив Мин-ва Юстиции разрешить студенту III курса Павлу Яновскому заниматься в архиве Новгородскими писцовыми книгами» .
Первое ознакомление с архивным массивом, естественно, не могло привести к полномасштабному исследованию. Для этого необходимо было потратить годы и годы подвижнического труда, жить рядом с архивом, а для начала иметь денежное обеспечение. – Ничего этого у П.Я. Яновского не было. – Скромный студент Духовной академии подавал надежды как архивист, историк и публицист. Он видел будущее свое на преподавательской кафедре за научным изыском.
Планам не суждено было сбыться. – Едва приступив к работе, Яновский был вынужден сменить место жительства и занять должность преподавателя в Екатеринославской Духовной семинарии. – Он отбыл на юг в 1902 г.
В 1902-м же г. в С.-Петербурге выходит анонимная книга «Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви, находившейся на южном берегу озера Долгого». На обложке ее было написано: «Издание крестьянина деревни Перегреба Егора Андреевича Оборотистова». Очевидно, что она была издана на деньги этого человека. Небольшая в 5 стр. брошюра, имела в конце дату написания – 30.08.1902.
О состоявшейся поездке автора и изысканиях его в Московском Архиве Министерства юстиции говорит содержание, – сообщение о храме, существовавшем некогда в XVI в. в пог. Чехлово. – Сегодня храмовый погост, который упоминается в книге, относится к смежным дд. Филево и. Чехлово (совр. Сланцевский район Ленинградской области). Поселения здесь нынче малолюдны и относятся к пог. Зажупанье, а до постройки зажупанского храма они относились к Доложскому пог.
Сообщение молодого архивиста П.Я. Яновского – стало сенсацией местного масштаба. Не часто здесь находят и находили свидетельства прежних веков. Надо учесть, что рядом с тем местом, где некогда существовал старый Михайловский пог., в нач ХХ в., крестьяне Долгого Верховья выстроили храм на Жупанском холме. Согласно легенде – на том холме некогда жил владелец Доложского края. О нем упоминал Е.А. Андреев в книге «Исторические записки и предания о погосте Доложском».
Предполагается, что именно крестьянин Оборотистов был одним из инициаторов строительства храма во имя Св. Арх. Михаила в с. Зажупанье . Начало согласования документов и учреждение погоста приходилось на то время, когда вышла в свет книга «Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви, находившейся на южном берегу озера Долгого». Текст ее был писан на основе «Сотной, данной крестьянам Сумерской волости с писцовых книг Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова 1622 – 1628 годов». Это именно тот документ, который в работе К.А. Неволина «О пятинах и погостах Новгородских» был дан в усеченном варианте.
Автор книги «Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви, находившейся на южном берегу озера Долгого», а им был именно П.Я. Яновский, прямо указывает, что Сотная, включающая в себя опись чехловского храма, хранится в Архиве МАМЮ под № 969. Сегодня Архив этот находится в РГАДА – Российском Государственном Архиве древних актов (Москва).
Не исключено, что поездка П.Я. Яновского для работы в МАМЮ состоялась не в 1901 г., как было писано в его прошении, а в 1902 г., когда он получил за дипломное сочинение именную денежную премию профессора – протоиерея П.Ф. Николаевского .
О работе П.Я. Яновского в упомянутом архиве говорят непосредственно и строки в его подписанном очерке «Новые данные об упраздненной покровско-озерской обители Преп. Илариона Гдовского» . Примечательно, что названия очерка и книги, больше похожей на очерк, – схожи по стилистике построения, что дополнительно указывает на авторство П.Я. Яновского:
«Исполнятся ли эти desideria достопочтенного автора – покажет будущее, пишущему же сии строки в Московском архиве минист. юстиции удалось найти oписание покровско-озерского монастыря, относящиеся к 1585 году и – стало быть – составленное 109 лет спустя после кончины его преподобного основателя» .
Работая в архиве Министерства юстиции П.Я. Яновский попутно нашел документальные свидетельства о существовании в пог. Поля в XVI в. легендарного Св.-Никольского монастыря, о существовании которого и сегодня сомневаются некоторые историки Северной Пальмиры. Между тем, свидетельства об этом монастыре достаточно многочисленны, и есть не только в очерке П.Я. Яновского. Есть они и в т.н. «Псковских писцовых книгах», с которыми он собственно работал до издания их в 1913 г. Сегодня уже есть кое-какие упоминания об этом монастыре и в Интернете:
«В писцовой книге по Гдову и гдовск. уезду Ивана Вровнина с товарищи 1585 года (в Моск. Арх. Мин. Юст.) на обор.. л. 300 упоминается следущее, напр., «угодье»: «Никольскаго монастыря в Полях… на устье реки Кушелки мельница пуста, у мельницы-ж избушка пуста, а молола во весь год одним колесом, а делают тое мельницу монастырем …» Прим. П.Я. Яновского» .
«В.И. Будько
Некоторые свидетельства существования в пог. Поля Никольского монастыря (совр. г. Сланцы, Ленинградская обл.) .
1. «…Никольская церковь в Польском погосте. Погост «Поля», или «Никольщина», находится в 170. вер. от Петербурга и в 45-ти от Гдова, на проселочной дороге в «Сомру», в полуверсте от почтовой дороги из Нарвы во Гдов, на р. Плюсе. По преданию, здесь некогда был Польской Никольский монастырь и предки нынешних крестьян ходили туда для обработки «Архиерейских» полос. Предание подтверждается подписью на Синодике: «Синодик церкви Никольскаго Польского монастыря, изо Гдова, а писан в 1680 году от Рождества Христова». Ряд князей в Синодике, начатый кн. Владимиром, кончается Алексеем Михайловичем. Предание добавляет, что монастырь разорен «в Литву» и что, при этом, один из колоколов опущен в колодезь, а потом повешен на колокольню прежней деревянной церкви» .
2. «Псков и его пригороды. Книга первая. Гдов. Город Гдов камен, а в городе царя и великого князя 5 житниц да 8 мест житничных пусты, да в городе двор намеснич.
…От Малых ворот к Жеребцове улице на Зубове улице: у ворот изба сторожняя, а в ней живут воротники переменяяся; м. Николского монастыря ис Поль , а хоромы на нем ставил пушкарь Онашко Кудесов для осадного времени…»
3. «Николского монастыря Полского, да Николского монастыря изо Гдова, да Офонасьевского девича монастыря, Дмитрея святого изо Гдова пус. Поткино , в пусте 6 чети с осминою перелогу…» .
4. «Николского монастыря, что в Полях, пус. Лог, всего 4 пустоши…» .
5. «За Олександром за Семеном сыном Скудина селцо Кроймость на реке Кушелке , да 12 пустошей, да вопче с монастыри и с церквами, с Воскресением Христовы, да с Офонасьем, да с Егорием святым, что во Пскове в Доматове стене, да Дмитрея святого, что во Гдове, да с Николским монастырем, что в Полях, да с Николским да с Офонасьевским изо Гдова, 12 пустошей, за Олександром в живущем 2 чети пашни, а в пусте сошного писма полчети и пол-пол-трети сохи, а Николского монастыря ис Пол, да Николского со Гдова, да Офонасьевского девичья монастыря, да Дмитрея святогоизо Гдова в пусте 3 чети паралогу…» .
6. «Николского же монастыря, что в Полях, во лготе пус. Карпино , всего 3 пустоши, сошного писма в пусте пол-пол-пол-чети сохи и 4 чети перелогу, а лготы дано до лета 7000 сто десятого маиа по первое число…» .
Последнее свидетельство имеет дату – 7000 год. В современном летоисчислении – 1492 г., – дата синхронная тому моменту, когда Иваном III была заложена твердыня на Нарове, поименованная в честь грозного государя – Ивангород.
Монастырь и окрестное население обеспечивали постой, накопление и переправу войск через Плюссу в северное Причудье».
Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви,
находившейся на южном берегу озера Долгого
Когда впервые появился на указанном в заголовке месте храм во имя св. Архистратига Михаила? Документальных свидетельств по этому вопросу не сохранилось. Правда, первое известие о церкви в погосте Чехлове, на Долгом озере, мы встречаем в памятнике первой половины XVII века но то обстоятельство, что Чехлово с церковью св. Михаила Архангела было погостом, неопровержимо доказывает, что церковь здесь существовала с древних времен. По исследованиям ученых (наприм. К.А. Неволина см. его труд «О пятинах и погостах Новгородских», в «Записках Императорск. Русск. Географическ. Общества», кн. VIII), погосты в Новгородской области возникли еще в первые века христианства на Руси. В документах XVI – XVII вв. уже определенно различаются странные погостские церкви (т.е. храмы существующие или существовавшие исстари) и церкви в селах и выставках, появившиеся, сравнительно с погостским храмом, недавно.
Итак, наименование Чехлова погостом ручается за древность существования здесь св. храма.
Вот документальное известие о погосте Чехлове, которое мы нашли в рукописной Сотной, данной крестьянам Сумерской волости с писцовых книг Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова 1622 – 1628 годов. Рукопись эта хранится в Московском Архиве Министерства Юстиции под № 969.
«В Сумерской волости, в Долоской сотне, погост Чехлово по конец Долгово озера, а на погосте церковь Архангела Михаила, древяна, клетцки , поставленье и церковное строенье мирское, а в церкве Божия милосердия образов: образ местной архистратига Христова Михаила, древяной, стоячей, на празелени . Образ местной Николы Чудотворца, стоячей, во облаци Спас, да Пречистая Богородица, на празелени, да 30 пядниц на золоте и на краски. Двери царския и сень и столбцы на празелени. Завеса полотняная. Двери северныя, а на них благоразумный разбойник, на празелени. Да в олтаре за престолом образ Пречистыя Богородицы воплощение выносной, на празелени. Да крест выносной запрестольной – на празелени. На престоле покров крашенинной лазорев, индитья полотняная. На престоле ж евангелие тетр письменное, на бумаге, в десть, оболочено сатынью, а на евангелии распятье Христово и евангелисты выбиваны на меди. На жертвеннике потир и дискос и блюда деревянныя, звезда медяная, лжица деревянная, покровцы полотняные. Стихарь полотняной, оплечье крашенинное, красное; ризы полотняныя, поручи крашенинное, лазоревы. Патрахель (епитрахиль) выбойчата – ветха. Книг: Псалтырь со избранными псалмы, письменная, в полдесть. Апостол печатной, печать московская, в десть. Охтай (Октоих) первого гласу письменной в пол-десть, ветх. Охтай пятого гласу письменной в пол-десть. Минея общая письменная в десть. Книга Трефолой с Сентября месяца по Март месяц. Службы нарочитым святым. Книга Часословец письменной в четверть. В церкви ж паникадило медяное о шести шалданех, кадило и кумган медяные. На колокольнице колокол медяной, а на нем подпись: «лета 7107 (1599 года), февраля в 8 день. При державстве Государя Царя и Великого Князя Бориса Феодоровича всея Руси самодержца в первое лето государства его слит бысть колокол сей к Архангелу Михаилу в Сумерской погост, при епископе Псковском и Изборском Геннадии, повелением Луки Дементьева сына Ворлыгина». У церкви ж клепало железное.
Да на церковной земле двор попа Афонасья, а в нем живет бобыль Терешка Максимов; дв. дьячок Гаврилка Пантелеев. Пашни церковные паханые две четверти с третником в поле, а в дву потомуж: да отхожие лешие (лесной) пашни паханые три четверти с осьминою, да лесом поросло семь четвертей; сена под погостом 30 копен» (Указанной рукописи листы: 60 – 63).
Чрез 25 лет после 1622 года, когда была составлена приведенная опись Чехловской церкви, именно, в 1647 году – храма в Чехлове уже не значится.
В одной рукописи Московского архива Министерства Юстиции: «Переписные книги Сумерской волости Степана Моисеевича Глебова 1647 года», читаем: «погост Чехлово по конец Долгово озера, а на погосте на церковной земле крестьяне: двор крестьянин Сенька Васильев с детьми: с Данилком, да с Минкою, а пришел-де он, Сенька, на тот погост Чехлово в прошлом во 150 году (1642 году) из Новгородского уезда, из Ляцкого погосту (ныне село Ляды – гдовского уезда), а отец-де его, Сенькин, бывал служилой казак; двор крестьянин Ивашко Максимов, сын попов (Указанной рукописи л. 36).
Таким образом, церковь в Чехлове к 1647 году куда-то исчезла. Остается предположить, что она сгорела, так как никаких вражеских нашествий и войн между 1622 – 1647 гг. не было .
Михайловский храм в Чехлове (погосте), очевидно, стоял близ сохранившегося доныне Филевского кладбища, на северной стороне его, по направлению к теперешней деревне Чехлову.
Постройка святого храма на этом месте, где издревле славилось имя Божие конечно, в высшей степени желательна... Но есть и другое побуждение, которое заставляет мечтать о создании здесь церкви – это то, что с построением церкви приосенятся, так сказать, крестом нового храма четыре церковно-приходские школы: Столбовская, Перегребская, Зажупанская и Каменецкая. Св. церковь займет как раз центральное место среди названных школ. Глубокою правдою проникнуты мысли приснопамятного С.А. Рачинского , что наш русский народ особенно дорожит материальною близостью школы к храму Божию, с его службами, что удаление церковной школы от церкви – одна из причин, тормозящих возникновение школ полноправных и многолюдных и что близко то время, когда школьное дело станет чахнуть, если размножение сельских школ не будет поддержано соответствующим умножением сельских церквей, что те призрачные церкви и школы, которые невольно рисует нам неугомонное воображение, – они в действительности украсят оголенные вершины холмов, осенят и просветят сиротеющие поселки, если только сосредоточить наши мысли, наше хотение на существенном и главном, к чему приложилось бы все прочее – на размножение церквей!
1902 г.
Августа 30».
Не случайно упоминание в последнем абзаце имени известного всей России педагога С.А. Рачинского. Он своим трудом и на свои средства выстроил в родовом имении Татево образцовую школу, где ввел оригинальные основы преподавания знаний для народа. – С.А. Рачинский ратовал за создание православной школы вкупе с храмом. – Поэтому, автор книги «Исторические сведения об упраздненной Михайло-Архангельской церкви находившейся на южном берегу озера Долгого» особо подчеркивает, что школы в перечисленных деревнях Столбово, Перегреб, Зажупанье и Каменец находятся далеко от Доложска, чего не будет в случае постройки храма на старом месте бл. д. Чехлово.
«Религиозный характер всегда присущ русской сельской школе, – писал он [С.А. Рачинский], – ибо постоянно вносился в нее самими учениками... Наша бедная сельская школа, при всей своей жалкой заброшенности, обладает одним неоцененным сокровищем: она школа христианская, христианская потому, что учащиеся ищут в ней Христа... Из дому они выносят и вносят в школу «духовную жажду», интерес к вопросам духа. Во всех насажден живой зародыш благочестия: истинное уважение вещей божественных, живое чувство красоты внешних символов богопочитания и смутный, но твердый религиозный и нравственный идеал: монастырь, жизнь в Боге и для Бога, отвержение себя – вот что совершенно искренно представляется конечною целью существования, недосягаемым блаженством этим веселым, практическим мальчикам». Школа должна насытить эту таинственную жажду, укрепить и осуществить врожденный религиозный характер. В Татевской школе Псалтирь и Часослов были в ежедневном употреблении. «Кто овладел, – писал Рачинский, – хотя бы только службами Страстной седмицы, тот овладел целым миром высокой поэзии и глубокого богословского мышления».
Весь свой богатый педагогический опыт он изложил в своей главной книге «Сельская школа», выдержавшей за 8 лет с 1891 по 1899 четыре издания. Им был издан учебник «1001 задача для умственного счета». Известны его статьи о трезвости и «Письмо С.А. Рачинского к духовному юношеству о трезвости», а также замечательная книга «Школьный поход в Нилову пустынь» о паломничестве учеников Татевской школы со своими учителями и духовным наставником в одну из величайших святынь и обителей – Нилову Столобенскую пустынь, что на озере Селигер» .
«В своих «Заметках о сельских школах» (СПб., 1883), напечатанных «по распоряжению обер-прокурора Святейшего Синода» и появившихся накануне издания правил о церковно-приходских школах, Рачинский высказывается за передачу всего дела начального образования безраздельно в ведение духовенства, хотя в то же время не признает за духовенством исторических заслуг в деле народного образования, а в позднейших своих статьях не скрывает и весьма холодного отношения современного сельского духовенства к народной школе. Рачинский особенно налегает на то обстоятельство, что наша сельская школа, в отличие от западной, возникает «при глубоком равнодушии образованных классов» (что совершенно неверно), устраивается самим народом «при весьма слабом участии духовенства», и тем не менее направление в ней чисто церковное. Народ ищет «не житейского, а возвышенного учения»; он прежде всего желает, чтобы учащиеся знали церковно-славянский язык, умели читать часослов, псалтирь и другие богослужебные книги, знакомились с церковным пением. В этом национально-религиозном характере народной школы Рачинский видит ее силу, и соответственно этому ограничивает курс ее обучением грамоте, преимущественно по церковным книгам, да арифметикой, одобряя и уставное письмо с печатными церковно-славянскими буквами. При более продолжительном времени для занятий, при более правильном посещении школы и при двух учителях, Рачинский вводит в программу еще геометрию, физику, отчасти географию и историю. Сообщения попутно некоторых знаний о природе и отечестве, возможного и для обыкновенной начальной школы, Рачинский не признает. Отвергает Рачинский и «немецкие» методы преподавания. В основание преподавания русского языка он кладет язык церковно-славянский, со всеми его грамматическими формами, чтение в школе на этом языке, параллельно с русским переводом, евангелия, псалтири и других богослужебных книг; при таком курсе знание русского языка, по мнению Рачинского, приложится уже само собой. В курсе грамматики Рачинский держится, однако, Греча, то есть «немецкого» метода, который воспринят был у нас лет 70 тому назад и потому считается русским. Для чтения в народной школе, для которого, впрочем, по системе Рачинского едва ли найдется много досуга, Рачинский назначает Гомера, Шекспира, Пушкина, Жуковского, семейную хронику Аксакова, некоторые произведения Лажечникова, Загоскина, Даля, А. Толстого, но решительно исключает Гоголя и других писателей сороковых годов. Изображая в самых мрачных красках «духовную атмосферу, которою 30 лет дышала наша сельская школа», руководимая светскими народными учителями, этим «новым классом людей, презирающих народ и ненавидимых народом», Рачинский находит, что «училищем благочестия и добрых нравов» наша сельская школа все это время не была, потому что «жизнь образованных классов учила распущенности и безбожию», и этой же причине приписывает упадок творчества во всех сферах духовной жизни народа. Но в не менее мрачных красках рисует он и современное сельское духовенство, в руки которого он предлагает отдать сельские школы; оно является в его изображении «сословием запуганным, но вместе жадным и завистливым, униженным, но притязательным, ленивым и равнодушным к своему высшему призванию, а вследствие того и не весьма безукоризненным в образе жизни». Это плачевное состояние духовенства, по убеждению Рачинского, не может быть изменено реформами, мероприятиями, идущими свыше: для этого «нужен личный подвиг, бесконечно тяжкий, до смешного скромный – и потому великий. Нужно, чтобы люди с высшим образованием, с обеспеченным достатком, не принадлежащие к касте духовной, принимали на себя, по одной любви к Богу и ближнему, тяжкий крест священства». Другой способ обновления духовного сословия Рачинский видит в привлечении к нему свежих сил из среды крестьянства. Тем не менее Рачинский утверждает, что школа, поступив в ведение духовенства, возвысит последнее; народ, с его не нуждающимся в свободе высоким религиозно-просветительным началом, приведет духовенство к пониманию его призвания. И о народе, однако, Рачинский отзывается неодобрительно, находя, что «в настоящее время, в минуту пробуждения в нашем народе сознательного христианства, пьяный разгул слишком часто заглушает в нем всякое движение духа», вследствие чего является настоятельная необходимость в «скором и решительном повороте». Вообще трудно разобрать, кто, по мнению Рачинского, сохранил источник жизни. Народ ищет спасения от интеллигенции, которая тоже плоха и может быть спасена лишь народом» .
***
Тема Новгородских пятин и Новгородских писцовых книг поднималась историками неоднократно. Не закончена она и сегодня. До сих пор, с разрывом в десятилетия, выходят писцовые книги пятин Великого Новгорода. 150 лет России не хватило, чтобы полностью исследовать важный массив документов великого города.
Непосредственно вслед за П.Я. Яновским к теме приступил А.М. Андрияшев, который в 1913 г. выпустил первый и единственный том книги «Материалы по исторической географии Новгородской земли» .
Вспоминая одного из первых исследователей означенной темы К.А. Неволина (1853), который так же лишь приступил к исследованию Новгородских пятин и писцовых книг, во введении к своей книге А.М. Андрияшев дает предысторию этого запутанного вопроса :
«Мои настоящие исследования», писал в 1853 году К.А. Неволин в предисловии к своей книге «О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке» , – «представляют только первый период работ, которые должны быть предприняты по географии Новгородских пятин и погостов – самый общий очерк этой области, очертание самого существенного. За этим периодом должен наступить другой – период точнейшего определения подробностей. Здесь внимание исследователя должно обратиться как вообще к различным селениям и достопримечательностям историко-географическим, так в особенности к точному и самому подробному определению границ каждого погоста».
С того времени, как это было написано, прошло уже 60 лет, но наши географические сведения о старой Новгородской земле, ее пятинах и погостах все еще исчерпываются тем кратким и сжатым очерком, который дал Неволин . Историко-географические вопросы вообще редко останавливали на себе внимание исследователей нашей северно-русской старины. На первом плане стояло изучение истории, экономического быта народа и памятников монументальной, преимущественно церковной археологии, богатейшие же историко-географические материалы Новгородских писцовых книг оставались в стороне и почти совершенно незатронутыми . Впрочем, не малое значение имели в данном случае и медленность, с которою выходили в свет отдельные томы писцовых книг, и, быть-может, также те специфические особенности работы над писцовым материалом, с которыми тесно связан «период точнейшего определения подробностей». Из числа этих последних достаточно упомянуть хотя бы о постоянных досадных пробелах в тексте писцовых книг и о недостаточности, а иногда и полном отсутствии пособий для точного определения упоминаемых в них географических пунктов, неизбежным следствием чего является общий оттенок некоторой условности и неопределенности, присущий всем историко-географическим работам по писцовым книгам.
В настоящее время древнейшие писцовые книги по 4 пятинам уже напечатаны; возможно, что в непродолжительном времени появится в свет и то, что уцелело от писцовых книг последней – Обонежской пятины, и таким образом вопрос о детальной разработке географических материалов Новгородских писцовых книг тем самым выдвигается в первую очередь.
Предлагаемый труд является попыткой заполнить существующей в нашей историко-географической литературе пробел по отношение к Шелонской пятине. Составлен он почти исключительно на основании писцовых книг этой пятины, изданных Археографической Комиссией, причем, мной оставлены в стороне географические данные, которые заключаются в актах и документах, не имеющих непосредственной связи с писцовыми книгами, и те многочисленные позднейшие писцовые книги, которые до сих пор еще не изданы. Руководствовался я при этом следующими соображениями. Относящееся к Шелонской пятине географический материал «Актов Археографической Экспедиции» и других больших сборников документов — очень не велик и, за самыми ничтожными исключениями, касается местностей, описание которых сохранилось и в писц. книгах. Новые же сведения, даваемые ими, всегда имеют характер случайный и почти не поддаются точному определению на карте. Что же касается писцовых книг, доныне не изданных, то привлечение их к разработке с одной стороны чрезвычайно раздвинуло бы рамки исследования и увеличило его объем, а с другой усложнило бы и запутало списки селений. Жизнь страны отражалась в непрерывном изменении состава населенных местностей, числа их и их имен: одни селения делились на части, иногда получавшие даже другие наименования, другие сливались вместе, возникали починки, разраставшиеся с течением времени в значительные селения, и наоборот старые деревни запустевали и, превратившись в пустоши, исчезали из писцовой регистрации. Между тем писцовые книги лишь в редких случаях дают возможность проследить все эти изменения, большею же частью приходится их заносить в список каждый раз вновь, рискуя при этом одни и те же селения повторить по несколько раз. Таким образом, по мере расширения рамок исследования привлечением к нему позднейших писцовых книг, самый список населенных мест все более теряет свою ясность и определенность и делается хаотичным.
В виду сказанного выше, кроме писцовых книг, вошедших в состав IV и V томов «Новгородских писцовых книг» издания Археографической Комиссии, мною использованы только писцовые книги Шелонской пятины, напечатанные в сокращении у Неволина , писцовые книги Ижорской земли и, наконец, основанный на писцовых книгах документы по поземельному владению изданного проф. Самоквасовым «Архивного Материала» .
С внешней стороны работа моя состоит из трех частей: систематизированного и распределенная по погостам списка селений и других географических пунктов, атласа карт погостов с нанесенными на них свыше 3000 селений и, наконец из введения, в котором изложены сделанные при составлении этой работы выводы и наблюдения историко-географического характера. Заметки эти имеют отрывочный характер и, так как я ограничился в своем исследовании очень узким кругом источников, то на исчерпывающую полноту разработки затронутых вопросов, конечно, рассчитывать oни не могут.
Заканчивая свою работу, считаю долгом выразить горячую свою благодарность глубокоуважаемому Сергею Федоровичу Платонову, принявшему в судьбе ее столь сердечное участие. Искренно благодарю также Н.Ф. Окулича-Казарина, Новгородскую Губернскую Земскую Управу и начальников Новгородской и Петербургской Губернских Чертежных, которые предоставлением в мое распоряжение и присылкой необходимых мне архивных материалов значительно облегчили мой труд, и с особой любовью и признательностью вспоминаю о той постоянной поддержке, которую мне оказывал мой дорогой друг Михаил Валерианович Муравьев» .
П.Я. Яновскому были доступны «Записки императорского русского географического общества» под редакцией К.А. Неволина, в которых описывалась родная ему местность, – погосты Самро, Ложголово, Валово и Доложск. Записки подогревали «исследовательский интерес» его. Географические неточности в труде К.А. Неволина в части границ Сумерского пог. и Шелонской пятины Великого Новгорода отмечал уже А.М. Андрияшев:
«Неволин (op. cit. – карта) ошибочно проводит здесь западную границу Шелонской пятины (а вместе с тем и Сумерского погоста) по течению Плюсы, В действительности граница эта где то близ устья р. Елемки пересекала р. Плюсу и шла на восток, вероятно, до самого озера Долгого, затем, следуя течению р. поворачивала к северу и шла в этом направлении до пересечения с р. Пятой отсюда по этой реке вновь подходила к Плюсе. – В прирезанной Неволиным к Шелонской пятине местности расположена была Кушолская губа, Гдовского уезда Псковской земли. См. Суворов. Псковское церковное землевладение в XVI – XVII веках. Жур. Мин. Нар. Просв. 1905. № XII, стран. 250. Срав. также границы Псковского уезда в «Атласе Российском», издан. Академией Наук (Спб. 1745 г.)» .
Отрывочные сведения, известные ему по храмовым документам, П.Я. Яновский подкрепил исследованиями в столичных архивах Внезапная смерть в 1904 г. отринула исследователя от изучения новгородского землевладения. До него о нем кратко писал Е.А. Андреев, который, очевидно, еще до 1863 г., в ходе подготовки своего издания «Исторические записки и предания о погосте Доложском» просматривал архив доложской церкви:
«…известно из [доложских] бумаг церковных, что крестьяне Михайловскаго погоста, Сомерской волости принадлежали до 1710 г. Софийскому Собору, а с 1710 г до 1763 г. Александроневскому Монастырю [в С.-Петербурге]; в Доложском погосте находилось Монастырское правление» .
К сожалению, тех «бумаг церковных» никто не смог сохранить, но есть в ЦГИА СПБ Рапорт причта Доложского храма (1903), в котором указываются местные церковные древности, в т.ч. некие «Рукописи, Указы, Манифесты и разные другие бумаги». – Храмовый архив Доложска XVIII – XIX вв., который включал 2 «геометрических плана» (1785), перечень старых икон и книг, всего 32 пункта .
Самая старая книга в Доложске была датирована 1680 г. – «Цветная триодь царствования Императора Федора Алексеевича», фактически – царя . Об иконе Страшного суда, которую дважды упоминал в своих корреспонденциях П.Я. Яновский, доложский причт конкретизировал: «[Икона] старинная, но не известно к какому времени относится» . В этой же графе недатированных икон имеются еще 3 номера.
П.Я. Яновский, хорошо знавший местное собрание икон, радевший за его сохранение и всестороннее исследование, отмечает значительно б;льшее количество раритетов в храме и на Св. Пещере. Прежде всего, к сугубым древностям он отнес местночтимую икону Успения Богородицы, о которой в одной из корреспонденций писал:
«…в описании долоцкой церкви 1622 года (в писцовой книге Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова) – никакой иконы Успения Богородицы не упоминается, а между тем, по иконографическому типу, означенную явленную икону можно отнести к XVI в.»
С большим интересом П.Я. Яновский ознакомился с выставкой древнерусских икон, которую в 1898 г. в Археологическом институте впервые в Петербурге устроил руководитель его – Н.В. Покровский. Выставка подогревала интерес интеллигенции к искусству Древней Руси. В связи с чем П.Я. Яновский особо отмечает старинные иконы, хранившиеся в свое время в часовне на Св. Пещере :
«…в названной часовне сохранились некоторые иконы, происхождение которых, судя по всем признакам, должно отнести, по крайней мере, ко второй половине XVI века; имеются в часовне иконы и XVII века, писанные, однако, до собора 1666 – 67 гг. Все иконы характерного новгородского письма; изображения на них писаны почти все в рост (высота 1 ; арш.) на досках с выемками» .
Непосредственно по Доложской волости (Долосской сотне) в новгородских материалах некогда была писцовая книга Александра Чоглокова и Добрыни Семенова, к тому времени утерянная. Именно ее хотел видеть в оригинале П.Я. Яновский, и именно на нее он многократно ссылается в своих корреспонденциях и очерках.
«В начале XIX века в Новгородском губернском архиве хранилась писцовая книга по Новгороду 1623 года письма Александра Чоглокова да дьяка Добрыни Семенова. Об этом свидетельствовал Евгений Болховитинов в книге «Исторические разговоры о древностях Великого Новагорода», напечатанной в Москве в 1808 году без указания авторства Болховитинова .
Писцовая книга 1623 года являлась ценнейшим документом по истории Новгорода, так как в ней имелось описание города после шведской интервенции 1611 — 1617 годов. К сожалению, книга была затеряна, видимо, еще в первой половине XIX века. Никто из исследователей XIX и XX веков (кроме Болховитинова) непосредственно ею не пользовался. Приводившиеся данные из нее были почерпнуты из указанного сочинения Болховитинова.
В официальных и частных актах второй, третьей и четвертой четверти XVII века часто делаются ссылки на книгу 1623 года без упоминания других писцовых книг. Создается впечатление, что после переписи 1623 года в Новгороде долгое время не проводилось переписи населения. Кроме книги 1623 года по Новгороду неизвестно в XVII веке других писцовых книг, также отсутствуют и указания на них в других источниках. Основным писцовым документом по Новгороду до 80-х годов XVII века остается книга 1623 года. Так, например, в заемной кабале подьячего Мурашева 1687 г. на деньги, взятые под залог его двора, мера двора подтверждается ссылкой на книгу 1623 года .
…Приводим черновой отрывок из писцовой книги 1623 года о дворах северо-восточной части Новгородского Кремля. Отрывок хранится в архиве Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР в фонде актов Софийского дома (един. хранения 1, № 27, лл. 145 – 148). На обложке имеется надпись почерком XIX века — «№ 27. После 1623 г. Выписка из писцовой книги Александра Чоглокова 1623 года о домах, находившихся в Каменном городе (в Новгороде) с обозначением имян и фамилий домовладельцев и меры каждого дома в длину и поперег. Новгород. Духовн. Консист.»: … /л. 145/» .
П.Я. Яновский
Описание Актов Новгородского Софийского дома
Творческий и научный потенциал П.Я. Яновского как исследователя был достаточен. – В Археографической комиссии ему поручили разобрать архивные завалы и подготовить начальный перечень документов XVI – XVIII вв., – деловых актов епархиального управления Новгородской архиерейской кафедры, столбцы Новгородского Софийского дома . Книга составила 146 листов и включала в себя сотни персоналий и географических названий. Она явилась первым перечнем такого рода по данной теме. Актуальная в историческом плане, она имела опосредованное отношение к Доложску, который до нач. XVIII в. принадлежал Софийскому дому Великого Новгорода.
В 1902 г. в академическом журнале «Христианское чтение» появилось сообщение о выходе книги П.Я. Яновского «Описание Актов Новгородского Софийского дома»:
«Новые книги
Павел Яновский . Описание актов Новгородского Софийского Дома. Спб. 1902. Стр. 1 –146.
Рассматриваемый труд дает oписание документов, ныне хранящихся в Археографической Koмиссии, куда они поступили из архива Новгородской духовной Консистории. Эти документы представляют собою различные деловые акты епархиального управления Новгородской apxиепископской кафедры и имеют важное научное значение, – не только для историка внутреннего древнерусского церковного быта, но и для исследователя в области истории русского права. Поэтому историческая наука не может не быть благодарна составителю настоящей книги, положившему на свое дело не мало кропотливого труда и усердия. Работая над описанием, он одновременно производил подготовку этих актов и для переплета, как в видах их большей сохранности, так и удобства пользования. Для этой цели все столбцы (до 10-х годов XVIII века акты имеют эту форму) расположены хронологически, расклеены и разделены на несколько томов. Таким образом, явилась возможность занумеровать тома дела, проставить страницы. Все это сделано в самом описании актов. Работавшие в неразобранных архивах ученые оценят то достоинство – эту услугу со стороны г. Яновского. Всего в рассматриваемой книге описано 758 документов, большинство коих имеет точную дату: год, или даже год, месяц и число. Обычно описатель указывает содержание документа, или общее, или с частностями, даже с выдержками из подлинника; затем приводит те или другие пометки, имеющиеся на нем, напр., скрепа дьяка, рукоприкладства и т.п.: наконец, отмечает внешние признаки столбца. Таким образом, облегчая пользование рукописным материалом в архиве, книга г. Яновского я сама может в некоторой мере, служит для исторических справок и розысканий. А так как столбцами Новгородского Софийского Дома доселе пользовались лишь немногие ученые, то рассматриваемый новый труда. приобретает еще большее значение.
Описание начинается документом. 1504 года, а заканчивается документом 1697 года. Но это только часть документов. Акты Новгородской архиерейской кафедры, хранящиеся ныне в Архивной Коммиссии, обнимают, и дальнейший период, до конца XVIII века. Нельзя не пожелать, чтобы начатое в рассматриваемой книге описание было доведено до конца.
Труд г. Яновского напечатан по определению Археографической Комиссии».
Книга П.Я. Яновского была подарена автором Alma mater и до 1918 г. находилась в академической библиотеке. Обязательные экземпляры издания разошлись по России. Недавно книга П.Я. Яновского предлагалась к продаже через Интернет .
В 2012 г. Исследователь из СПБ Г.М. Степанова обнаружила в РНБ СПБ экземпляр книги П.Я. Яновского, подаренный им библиотеке С.-Петербургской Духовной академии, непосредственно на обложке которой имеется дарственная надпись, сделанная художественным почерком специально по этому случаю :
«В Библиотеку СПетербургской Духовной Академии от Составителя. СПБ. 1903 года Августа 7».
На нижней половине обложки на этом экземпляре имеется печать «Антирелигиозное отделение Гос. Публичной библиотеки», которая свидетельствует о том, что в результате реквизиции академической библиотеки часть книг была перевезена в главную библиотеку страны. Как известно, по идеологическим соображениям много книг при этом было уничтожено.
Революционная чистка отечественных библиотек продолжалась весь ХХ век и плавно перешла в век XXI-й. Первичное перераспределение книжных фондов произошло уже в первые годы после революций, когда в государственные собрания поступили бесчисленные книги из усадеб, дворцов и от частных лиц, которых новая власть не признавала за полноправных граждан. По мере становления означенной власти, ею были проведены последующие ревизии и чистки книжных собраний, в ходе которых вымывались и уничтожались книги авторов старых и новоявленных, запрещенные к хождению в СССР. Сюда входили, напр., книги религиозного содержания и сочинения «неканонических большевиков», вроде «перманентного Троцкого». На беду человечеству сегодня запад опять позиционирует его как гения всех времен и народов. Делается это на потребу несмышленых революционеров и на погибель неугодных золотому миллиарду режимов .
В одном сельском собрании мне доводилось видеть книги русских классиков, на которых советский цензор ставил надпечатку «Проверено. 1937» .
Очередная глобальная чистка библиотек новейшей России проводилась уже в годы т.н. «перестройки», когда миллионы книг вывозились тоннами и пускались под нож. –Коммунистическая крамола по замыслу авторов глобальной процедуры ни в коем случае не должна дойти до умов любознательного читателя. Место классиков коммунизма, а заодно и «излишки» того же Пушкина заняли творения современных графоманов и пошляков, которых при грамотной постановке дела развелось большое количество.
В «Отчете о состоянии С.-Петербургской Духовной Академии за 1902 г.» традиционно указывалось о числе поступивших в академическую библиотеку книг. – Среди поставщиков библиотеки традиционно была представлена и Археографическая комиссия:
«Из числа печатных изданий через покупку приобретено 400 названий, остальные поступили в дар от разных ученых обществ и учреждений – Имп. Академии Наук, Университетов, Археографич. комиссии и многих других, а так же от разных лиц» .
В Археографической комиссии сотрудничали некоторые из студентов Духовной академии, имевшие склонность к научной работе. В ежегодных Отчетах академии, которые публиковались для «общественной пользы» в журнале «Христианское чтение», указывались направления научной работы, которой занимались преподаватели, студенты, а так же выпускники академии:
«Применительно к § 80 академического устава, Совет Академии для предварительного рассмотрения некоторых вопросов составлял из гг. наставников особые комиссии, каковых в отчетном [1902] году было 8. Так были рассмотрены вопросы: а) о командировании кандидатов и магистров духовных академий для научных занятий в русский Археологический Институт в Константинополе, – решение какового вопроса уже окончательно утверждено и Св. Синодом, и теперь ежегодно один стипендиат одной из духовных академий, вместо оставлении при Академии в течении одного года, будет командирован на это время для ученых занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с назначением на его содержание 1.500 руб. в год и с сохранением за ним всех прав службы по званию профессорского стипендиата … г) особою комиссиею выработан план систематического каталога книг академической библиотеки; д) обревизована библиотека и церковно-археологический музей за 1901 год; е) комиссия по описанию академических рукописей в отчетном году была занята изготовлением предварительного подробного описания книг XV века бывшей Кириллобелозерской библиотеки. При участии приглашенного для составления этого инвентаря кандидата нашей академии Н. Покровского комиссия обзавелась к настоящему времени точным описанием приблизительно 150 сборников и других рукописей. Одновременно подготовлялись материалы для ученого описания отдельных рукописей, образец которого был выбран и.д. доцента Д. Абрамовичем. К сожалению, окончательная подготовка к печати составляемого описания замедлилась невыясненностью вопроса о средствах на это издание» .
Б.Д. Греков
После смерти П.Я. Яновского к его теме приступил Б.Д. Греков (1882 – 1953), преподаватель высших учебных заведений, работавший в разных городах России. В 1914 г. в С.-Петербургском университете Б.Д. Греков защитил магистерскую диссертацию по теме: «Новгородский дом Святой Софии». К 1916 г. он сделал необходимые уточнения к труду П.Я. Яновского и издал альтернативную книгу на его труд «Указатель к описанию актов Новгородского Софийского дома» . В преамбуле в виде отдельной страницы он сделал посыл на работу П.Я. Яновского, в которой усмотрел несколько огрехов. Книга Б.Д. Грекова 1916 г. явилась прямым дополнением и продолжением труда П.Я. Яновского, умершего в молодом возрасте. Создана она была так же «по поручению Императорской Археографической Комиссии».
В 1921 г. Б.Д. Греков приступил к работе в Археографической комиссии в качестве сотрудника. В 1927 г. им была опубликована вторая часть магистерской диссертации, включавшая описание землевладения и хозяйство Софийского дома. Работа Б.Д. Грекова над документами Новгородской кафедры вошла составной частью в обширный труд «Монастырское хозяйство XVI – XVII вв.» (Л. 1924)» .
В.Г. Дружинин
Ведущий член Археографической комиссии, который может иметь отношение к нашему повествованию, – В.Г. Дружинин.
Родовое имение Дружининых «Марьинское» (оно же «Чертово), находилось недалеко от Доложска. Оно было названо по имени хозяйки, М.Ф. Дружининой, бабушки В.Г. Дружинина. Старое название – Чертово, было дано по имени какого-то прежнего владельца. Фактически, на картах и в документах – Марьинско (пск.).
В имении Марьинско жил брат В.Г. Дружинина, Н.Г. Дружинин , который был последним перед 1917 г. предводителем дворянства Гдовского уезда. По свидетельству Т.И. Войновой (Сланцы), хозяин имения Марьинское умер в 1916 г. и был похоронен в ограде Св.-Никольского храма с. Заянье .
Несомненно, Н.Г. Дружинин бывал в Доложске в праздничные дни, и на ярмарках, равно его знаменитый дядька, писатель А.В. Дружинин. В 1840-е – 1860-е гг. А.В. Дружинин проводил в имении много времени, особенно летом. Вероятно, П.Я. Яновский знал братьев Дружининых, – В.Г. Дружинина и Н.Г. Дружинина, С.-Петербургского исследователя и гдовского помещика.
В.Г. Дружинин живо интересовался своей родословной и изложил семейные легенды, прежде всего касавшиеся Марьинского, биографий деда, бабки и А.В. Дружинина. Он написал очерк «А.В. Дружинин (1824 – 1864) и его дневник. (По семейным воспоминаниям)». В РГАЛИ имеется материал непосредственно об имении «Описание сельца Марьинское» (имения Дружинина А.В.)» . В.Г. Дружинин после отца хранил семейный архив, сотни листов Дневника А.В. Дружинина, тетради и переписку писателя . Были в архиве и некоторые семейные документы . Именно он передал Дневник А.В. Дружинина и др. семейные реликвии на государственное хранение в РГАЛИ.
В.Г. Дружинин в 1889 г. получил степень магистра русской истории за диссертацию «Раскол на Дону», а в 1896 г стал членом Археографической комиссии. При вступлении в комиссионную должность он совместно с С.Ф. Платоновым разработал новые принципы издания книг, которые решением одного лишь председателя без лишних проволочек позволяли запустить перспективный проект и утверждать программу издания. Впоследствии В.Г. Дружинин внес предложения по модернизации работы комиссии (1904), которые позволили определить стратегические направления изданий, летописи, литературные памятники, юридические акты. Работа комиссии упорядочивалась, расширялась, становилась системной.
«…по занимаемой должности в его [В.Г. Дружинина] функции входила организационная работа по подготовке и проведению заседаний Комиссии, составлению протоколов заседаний и отчетов Комиссии и подготовке их текстов к публикации в «Летописи занятий...». В.Г. Дружинин разбирал корреспонденцию, поступающую в Комиссию, выписывал из архивохранилищ других учреждений рукописи, необходимые ученым для работы, вел переписку по поводу издаваемых работ. В 1904 – 1917 гг. объем изданий Комиссии увеличился в сравнении с периодом 1880 – 1903 гг. с 34 до 70 томов. В числе корреспондентов В.Г. Дружинина: А.А. Шахматов – по вопросам издания летописных памятников, С.О. Долгов – по изданию Макарьевских четей-миней, И.И. Лаппо – «Литовской метрики», А.М. Андрияшев – писцовых книг, В.Н. Бенешевич – памятников канонического права» .
В.Г. Дружинин, исследователь старообрядческой церкви, был выдающимся человеком своего времени. Он публиковал множество научных трудов, однако, многое им так и не было завершено. С детства он не имел стеснения в средствах. Родители его владели предприятиями на Урале. Будучи студентом, он входил в исторический кружок, где был известен как завзятый библиофил. К тому времени как П.Я. Яновский вступил в С.-Петербургскую Духовную семинарию и стал сотрудничать в Археографической комиссии, собрание книг В.Г. Дружинина достигло 10 тыс. экземпляров. Книги размещались прямо в залах комиссии и занимали десятки шкафов. К сер. 1920-х гг. библиотека его насчитывала уже 40 тыс. экз.
В.Г. Дружинин был известен и как собиратель старообрядческих древностей, бронзы, рукописей, книг, икон, что составляло одно из лучших собраний в России. После 1917 г. библиотека В.Г. Дружинина была распылена, частью продана «Международной книгой», специализированной конторой по вывозу русской букинистики . – Большевики не упустили возможности свершить очередной «культурный» гешефт. Лучшие раритеты собрания В.Г. Дружинина отбирались к вывозу и неисповедимыми путями оказались в США. Есть его книги и в библиотеке Ватикана.
Коллекцию редкостей ученого постигла та же участь. Сам исследователь под надуманным предлогом был осужден по т.н. «профессорскому делу», лишен казенной квартиры, выселен в подвал, и даже продуктовых карточек как дворянину ему не давали. Впоследствии он был осужден по ст. 58 и сослан в Соловецкий лагерь. Под нож репрессий попали руководитель Археографической комиссии С.Ф. Платонов и Б.Д. Греков, который как и П.Я. Яновский изучал древности Софийского дома.
Русофобы, не занимавшиеся самодеятельностью, расправились с русскими историками. Вывоз научных изданий Археографической комиссии носил заказной характер. Аналогичную «культурную» акцию на территории России в годы II Мировой войны проводили гитлеровцы. Изнанка войны и революций – тривиальный грабеж .– Русские патриоты всегда мешали и мешают наднациональному интернационалу. И сегодня русофобская мразь, живущая на деньги стратегических противников России, инициирует гонения на русских историков. В С.-Петербурге отстранен от дела профессор СПБ ГУ И.Я. Фроянов, травле и преследованиям подверглись С.Ф. Платонов и Е.В. Тарле, которых обвиняют в «великорусском шовинизме» и даже в «русском фашизме». Люди, работающие на гранты запада, опять вытаскивают на свет набившие оскомину политические ярлыки – «антисемитизм», «черносотенство», «ксенофобию» и иной бред. Связь с русофобами 1920-х гг. – очевидна . При этом правящая власть страны ведет себя вяло, не понимая, что идеологическая война ведется антирусскими силами уже на ее политическом поле. Лучшие сыны России подвергаются травле безродных космополитов, желающих здать страну на откуп международному капиталу. Эта попытка, неудавшаяся в 1917 г., предпринимается в новых условх и новыми методами сегодня.
Соученик
Н.Н. Кузнецов – Архиепископ Сарапульский Алексий
Соучеником П.Я. Яновского по семинарии (1898), академии (1902) и по Археологическому институту был земляк его, – Николай Николаевич Кузнецов, сын священника гдовского пог. Поля – о. Николая (Кузнецова) .
Николай Кузнецов, впоследствии Архиепископ Сарапульский Алексий (31.08.1875 – 15.11.1938) – прошел трудный жизненный путь. Очевидно, П.Я. Яновский и Н.Н. Кузнецов, были не просто знакомы, но составляли «земляческий дуэт». К нему отчасти примыкал и местный учитель А.С. Черняев, который так же имел опосредованное отношение к Доложску и к Гдовскому уезду . В нач ХХ в. он уже жил, учился и работал в столице.
27.01.1898 г. в Доложском пог. происходило освящение главного престола реконструированного старого деревянного храма, работы по которому осуществлял епархиальный архитектор Н.Н. Никонов . 9.05.1898 г. уже в пог. Поля был освящен храм во имя Николая Чудотворца, который проектировал так же Н.Н. Никонов, а строил отец Н.Н. Кузнецова – священник Н.К. Кузнецов . По этому поводу была выпущена книга «Воспоминания о Никольщине», в которой давалась краткая биография строителя и небольшая историческая справка о пог. Поля. Книга примечательна наличием трех проповедей, которые произнесли отец и сын Кузнецовы в 1893 и 1898 гг.
К особым фактам следует отнести то, что освящение нового храма в Никольщине производил Преосвященный Иоанн, ректор С.-Петербургской Духовной академии . В книге отмечается, что храм в Никольщине по стилю был схож с храмом «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви», который так же проектировал Н.Н. Никонов. В этом обществе активно сотрудничали и П.Я. Яновский, и Н.Н. Кузнецов.
Воспоминания о Никольщине
В 30-ти верстах от города Нарвы по Гдовско-Нарвскому шоссе находится погост Поля, или Никольщина.
По преданию на месте погоста Полей существовал Польской Никольский мужской монастырь, построенный Псковским степенным посадником Николаем Павловым, около 1424 года. Шведы и огонь привели его в запустение, а лишение штата в 1764 году уничтожило его существование . До разорения обители, шведами, в ней управляли 20 игуменов и 2 архимандрита. Первым ее настоятелем был архимандрит Пахомий, а последним строитель обители иеродиакон Варлаам .
Весь приход Никольщины теперь состоит из 10 деревень: Карповщины, Свиридово, Полей Больших, Полей Малых, Вязового, Подкино, Тухтово, Гостицы, Уткино и Лучек. Прихожан около 600-т душ м.п. Крестьяне Никольщины занимаются обжигом известки. Старая каменная (из плиты) церковь, построенная в 1806 году, вследствие своей крайней малопоместительности: 5 саженей длины, 3 сажени ширины и 4 аршина вышины не в состоянии была, после умножения прихожан, вмещать в себя всех молящихся, так что по необходимости многие богомольцы должны были оставаться во время Богослужения за вратами храма, лишаясь утешения слышать службу Божию и поучения церковные.
В 1891 году из села Верховин, Новоладожского уезда был переведен сюда священник Николай Кузнецов, происходивший из крестьян Тверской губернии, Бежецкого уезда, села Еська. Обратив внимание на непоместительность церкви, отец Николай предложил в том же году прихожанам строить новую большую церковь. Не обременяя своих прихожан никаким денежным взносом, налогом на постройку церкви, отец Николай принял на себя весь труд построения нового храма, будучи сам сборщиком на храм.
В 1893 году 13 июня состоялась торжественная закладка нового храма во имя Святителя и Чудотворца Николая и в память чудесного избавления Государя Императора от угрожавшей опасности 17-го Октября 1888 года. Закладку совершал Преосвященный Никандр, епископ Нарвский (ныне Симбирский) в присутствии г. Товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода т. с. В.К. Саблера и при участии протодиакона Петербургского Исаакиевского собора В.Н. Малинина. За всенощным бдением, которое было совершено на открытом воздухе, на месте нового храма, между кафизмами, строителем Церкви, священником Николаем Кузнецовым была произнесена следующая проповедь .
«Сей день его же сотвори Господь,
Возрадуемся и возвеселимся он»
(Псал. 117, ст. 24).
Как не радоваться, как не ликовать нам, братие, в настоящий, знаменитый для нас день! 69 лет тому назад в здешнем храме Высокопреосвященный Григорий, Митрополит Новгородский и С.-Петербургский, при обозрении Петербургской епархии, в качестве викария, совершил в нашем храме литургию; по истине тогда день тот был радостным для здешних жителей, но настоящий день более радостный: тогда Владыка посетил этот храм при обозрении епархии, а ныне Владыка прибыл сюда не для обозрения, а для совершения, или лучше сказать, освящения начала того святого дела, о котором мы давно мечтали. Владыка прибыл в нашу скромную весь (село) совершить закладку новой церкви. Это-ли не радость для нас! Это-ли не милость Божия к нам! Возрадуемся же и возвеселимся, братие, в этот великий и торжественный день праздника нашего и в умилении сердечном возблагодарим Господа Бога за Его к нам грешным милости. Уповаем, что Господь не оставит нас: поможет окончить святое здание. Он, милосердный, не оставлял не безызвестной, в историческом отношении, местности во время нашествия иноплеменников, дивно сохранял свою церковь от совершенного опустошения врагами нашего отечества; неужели он оставит нас теперь и не услышит наших молитв к нему. Боже упаси нас так думать, братие. Милосердие Божие бесконечно, любовь его к людям безмерна. Он посреди скорби живит людей. Доказательством тому служит нынешнее торжество.
340 лет (с 1424 г. по 1764 год) существовал здесь мужской монастырь; в цветущее время обители, в ней спасались схимники, и весь край благоговел к обители, но «многи скорби праведным». (Псал. 33, ст. 20). Шведы и огонь привели ее в запустение, а лишение штата в 1764 году уничтожило ее существование. В 1766 году после упразднения монастыря была построена деревянная церковь; пожар уничтожил ее, а приход приписан к Сиженской соседней церкви. В 1806 году построена настоящая церковь, которая по своей мало-вместительности, не в состоянии удовлетворять религиозным потребностям молящихся, большая часть которых принуждена стоять под открытом небом и лишена утешения слышать слово Божие и службу церковную. Такие-то скорби приходилось испытывать жителям здешней местности, и вот Господь Бог оживляет нас среди скорбей. Святитель Христов является для нас как-бы Ангелом Божиим возвестить нам милость Божию. Слава Тебе, Боже, благодетелю нашему!.. Забудем-же теперь, братие, все наши скорби и по апостолу возрадуемся: «всяку радость имейте, братие моя, егда во искушенья впадаете различна» (Иак. 1, ст. 2). А если и встретятся какие-либо на пути предстоящего святого дела скорби, то будем помнить, что скорби ведут нас на небо, что скорби есть дар Божий, – дар великий, так как мы за временное терпение сподобляемся наследия неизреченных и вечных благ. В скорби ничто так не полезно, как благодарение: оно ходатайствует пред Богом о помощи человеку, утоляет скорбь, умножает награду за терпение; а кто ропщет за скорби на Бога, тот не только лишается награды за терпение, но подвергается осуждению Божию, а скорбь чрез то еще более увеличивается. А кого скорбь не постигает, тот Богом забыт: «его же любит Господь наказует, биет-же всякого сына, его-же приемлет».
Итак, други мои, если случатся впереди предстоящего дела нам скорби, возблагодарим Бога и отложим ропот. А теперь с Божиею помощью и с благословения Святителя приступим к сооружению нового храма, приложим усердную заботу и труд к постройке – церкви, помня, что доброе намерение наше не пропадет: Бог воздаст каждому по усердию его к церкви. Для примера и поучения приведу вам, слушатели, весьма поучительный разсказ: в Киево-Печерском монастыре жил инок Еразм. Он все свое богатство употребил на украшение святых храмов. Диавол, « злохитрый прелестник», вложил в его сердце сожаление об истраченном богатстве. Еразм стал скорбеть и тужить о том, зачем он не роздал свое имение бедным и впал в отчаяние. Но Господь Бог спас его от погибели за его усердие к церкви: Еразма постигла лютая болезнь, 7 дней лежал он без чувств, и вот, однажды он видит в видении Пречистую Госпожу Богородицу; Матерь Божия говорить ему: «Еразм, ты любил украшать церковь Мою и Я тебя украшу славою в царствие Сына Моего; нищие имеете с собою на всяком месте, церкви-же Моей не имеете. Встав, покайся и прими великий Ангельский образ, т.е. схиму, а в третий день Я «поиму тя чиста к Себе», возлюбившего благолепие дому Моего!» (Печерск. Патер. 228 лист). Вот, братие, сколь дорого и полезно украшать святой храм. Поэтому, теперь повергнемся пред Престолом Вседержителя и в умилении воскликнем Ему: Господи, помози нам совершить построение святого жилища Твоего. Господи, не остави нас. Аминь.
На другой день, после литургии, Преосвященный Никандр обратился к народу с словом, в котором, указав на значение храма, вообще, и для здешней исторической местности, в особенности, пожелал успеха святому делу построения церкви. Затем, в заключение, благословив строителя священника Кузнецова иконою Богоматери Донская, привезенною с товарищем Обер-Прокурора Святейшего Синода В.К. Саблером, торжественным крестным ходом вышел из старой церкви для совершения закладки. Множество деревенского народа в разнообразных праздничных костюмах, развевающиеся хоругви, священнослужители в светлых облачениях и во главе их Архиерей, стройное пение деревенских певчих, – все это трогало до глубины души и производило сильное впечатление на молящихся, большая часть которых впервые видела такое торжество.
После закладки храма работа быстро закипела и в 1897 году новый обширный храм , по смете стоивший 35000 рублей, был готов совершенно к освящению, но ввиду выступавшей местами сырости, освящение храма в 1897 году не состоялось, а было отложено до 9-го Мая 1898 года. С благословения Высокопреосвященного Митрополита Палладия, 9-го Мая, в день храмового праздника погоста Полей, Преосвященным Иоанном, Епископом Нарвским, Ректором С.-Петербургской Духовной Академии при многочисленном стечении народа совершено торжественное освящение нового храма. Пели местные деревенские певчие. Прибыв в село накануне, Преосвященный Иоанн обратился, в старой церкви, к народу с краткой речью: « Я прибыл к вам, братие, – говорил Владыка, - помолиться вместе с вами великому Угоднику Божиему Святителю Христову Николаю; он велик и на суше и на море, он всем помогает, и все, даже и неверные, к нему обращаются с молитвой. Затем, Владыка выразил свою радость по поводу скорого построения нового храма. При пении певчими некоторых молитвословий Владыка благословлял народ. В 7 часов вечера началось всенощное бдение, за которым была предназначена к произнесению проповедь строителя священника Николая Кузнецова .
«На камени созижду церковь Мою
и врата адова не одолеют ей».
(Мф. ХVI – 18).
«Се Аз с вами сем во вся дни
до скончания века», (XXVIII – 20)
сказал Христос Спаситель.
Это обетование Господне непреложно исполняется доселе и будет исполняться до конца этого мира в Христовой церкви, так что никакие ухищрения и сильные противодействия явных и тайных ее врагов, стремящихся ниспровергнуть ненавистную для их раздраженного сердца истину, власть и силу святой церкви Христовой, не в состоянии поколебать твердого основания церкви Христовой. Всемогущий и зиждительный Дух Святой, снисшедший в виде огненных языков на святых Апостолов в день Пятидесятницы, наставил Апостолов на всякую истину и преисполнил их высшею Божественною силою для распространения и утверждения спасительной церкви Христовой во всем мире. И святые Апостолы, облеченные силою свыше, пречудно и доблестно исполняли великое дело своего служения, не взирая ни на какие внешние и внутренние препятствия. Власть своего апостольского служения они передали своим преемникам епископам и священникам, которые, руководимые тоже, как и святые Апостолы, Духом Святым, продолжали апостольское дело, передавая преемственно чрез рукоположение власть дальнейшим продолжателям апостольского служения. Таким образом Церковь Христова, основанная на камени, доселе пребывает и до конца мира пребудет в преемственном рукоположении пастырей неизменной до скончания мира. Так, по словеси Иисуса Христа «врата адова не одолеют» (Мф. XVI – 18) Церкви. Только одно безверие может послужить разорению и опустошению, конечно временному и без совершенного прекращения жертвы Христовой; когда евреи ослабели в вере, Бог наказал их: попустил разорить великолепный храм Соломонов. Тоже самое может быть и теперь. Если мы обратимся к истории здешней местности, то узнаем, что существовавший здесь некогда великолепный мужской монастырь был разрушен шведами до основания и теперь нет никаких признаков монастыря. Не грехи ли наших предков, здешних жителей, уничтожили монастырь? Не безверие ли было причиною его разрушения? Не нерадение ли к церкви уничтожило пожаром деревянный храм? Не пороки ли наши открыли дверь хищнической рукой татей теперешнего каменного старого храма?.. Но оставим сию печальную историю, дабы не омрачить сего великого торжества, а лучше продолжим историю построения нового храма и извлечем из нее себе полезные уроки.
Когда умножилось население, и церковь уже стала маловместимою, тогда явилась надобность в новой обширной церкви; нашлись строители и благотворители воздвигнуть сей храм; сколько было препятствий и противодействий делу построения этой церкви, но ничто не могло остановить постройку ее; когда Господу угодно было утешить верующих созданием сего храма, тогда уже никакие человеческие усилия не в состоянии ослабить дело построения храма; верно слово псалмопевца: «аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии» (Пс. 126 –1). Только с упованием на помощь Божию и можно приступать ко всякому делу: « упование не посрамить», говорит Апостол. Где упование, там и вера, а верующему «все возможно», сказал Спаситель.
Научимся же, братие, из истории построения нашего храма, воздвигнутого единственно по вере нашей на милость Божию , твердой вере, и во всех делах своих потщимся возлагать упование на Господа Бога, «дающаго нам вся обильно в наслаждение», а теперь, возблагодарив Господа Бога, с Помощию которого мы построили сей храм, за все Его к нам милости, помолимся за благодетелей, отверзших щедрую руку свою святому храму, да подаст им Господь долгоденствие и благоденствие. Аминь.
На другой день Владыка со славою прошествовал в новую церковь при пении певчими тропаря Св. Николаю Чудотворцу. После освящения храма началась Божественная литургия, за которой во время причастия воспитанником VI-го класса СПБургской Духовной Семинарии Николаем Кузнецовым была произнесена следующая проповедь :
«Аще не Господь созиждет дом,
всуе трудишася зиждущи»
(Псал. 126 – 1).
В полной мере приложимы приведенные слова Псалмопевца к этому новосозданному храму: можно ли было думать, что через 4 ; года со времени закладки сего храма возстанет такое величественное здание при недостатке средств, с какими приступили к постройке нового храма. Но милосердный Господь, освятивший некогда это место существовавшею здесь святою обителью, разрушенною до основания врагами нашего отечества шведами, отверзл щедрую руку Свою и в лице благодетелей помог привести к концу начатое дело построения святого храма, а благословением Первоиерарха русской Церкви (Высокопреосвященного Митрополита Палладия ) на начало постройки храма, дал знамение своего небесного благословения. И вот теперь, усердие и любовь к святому жилищу Божию собрали во едино души всех, здесь находящихся; если-бы возможно было проникнуть в глубину человеческой души и обвесть всех одним взором, то не смотря на все разнообразие лиц и состояний и не взирая на различие помышлений и расположений, нельзя не заметить одного общего, объемлющего всех, под, сводами сего храма собравшихся, чувства радости и духовного веселия по случаю успешного сооружения храма.
Пламенные сокрушенные молитвы, возносимые4 ; года тому назад к Господу Богу об успешном окончании построения храма, услышаны, так как Господь, с высоты призирающий вообще на все дела людей, призирая и на это благое дело, т.е. сооружение нового храма, благословляет его небесным Своим благословением; благословляет его вместе с Заступницею рода христианского и святитель Христов Николай – покровитель этого святого храма. Видимым знамением такого небесного благословения служит то торжественно-умилительное священнодействие, которые мы сподобились созерцать. Освящение храма, в высшей степени назидательное для души, служит для нас и залогом таинственного в нем присутствия Божия, по которому со времени освящения храма Бог являет в нем особенное благоволение, милость и щедроты с верою и упованием на благость Божию молящимся. Сколько этот торжественный обряд освящения церкви вливает в душу светлых святых чувств! Как назидательны все действия освящения храма! Сколь задушевны молитвы, произносимые с коленопреклонением святителем! Как сильно может трогать нашу душу даже один только святительский возглас: «яко свят еси, Боже наш, иже на пострадавших по Тебе честных мученицых почивавши» (требн. 1884 г. ч. II, стр. 24 обор.). Он, как бы, переносит нашу мысль к тем древним временам, когда за одно только слово «христианин» бросали в огонь св. исповедников, отсекали головы, топили в воде, побивали камнями! А умилительные церковный песнопения, а торжественный крестный ход кругом храма с несением св. мощей, как бы телес мученических, а окропление св. водой и помазание самых стен церковных св. миром, а, наконец, торжественное и глубокое по смыслу восклицание у запертых западных врат храма: «возьмите врата князи ваша... и внидет Царь славы» – все это разве не исполнено глубокого знаменования? Этим означается, что сам Царь небесный – Господь сил, на мучениках почивающих, благоволил внити в рукотворенный сей храм, возсех на освященном и уготованном престоле, чтобы внимать отсюда молитвам верных своих, исцеляя и благословляя их.
Восклицание у западных врат храма: «возьмите врата князи ваша», изображает то время, когда Сын Божий с пречистою плотно вознесся на небо. Когда Христос из мертвых воскрес и на небо восходил, тогда повелено поставленным на небесах от Бога князям, т.е. ангелам, отворить врата небесные, чтобы взошел Тот, который есть Царь славы. Так как князи небесные видели, что Он имеет вид, лишенный красоты, чести и славы, то не зная Его спрашивали: «Кто есть Сей Царь славы». И Дух Святой от лица Отца или Себя Самого отвечал им: «Господь силы, Той есть Царь славы». (Никольск. уст. 1874 г. стр. 779).
Помолимся же братие, Господу, освятившему сей храм «еже положиши имя Свое зде во веки и очи и сердце Свое во вся дни» (3 Царств. IX – 3), чтобы сообщенное теперь этому храму Божие благословение не отступало от него во веки; чтобы невидимо вселившийся в этом святилище Дух Святой обитал здесь всегда, и чтобы все, входящие в него и совершающее в нем свои молитвы, – все – от мала до велика получали благодать, духовное просвещение, мир совести, покой сердечный и всякое благо на пользу душ и телес, а исходя отсюда, приносили в домы свои всякое благочестие и любовь к Богу и ближним. Для того и строятся храмы Божии, чтобы мы, возможно чаще присутствуя при Богослужениях, принятием в себя и на себя благодатных даров Святого Духа, и сами устроялись в храм духовен, в воюю благоуханья, в жертву чисту, в сосуд избран. Для большей ясности раскроем эту мысль несколько подробнее.
Храм Божий есть прекраснейшее и всем доступное училище веры и христианского благочестия.
Истины Божии, т.е. христианское учение о правой вере и добрых делах раскрываются в храме во всей своей широте и полноте в чтении слова Божия – Евангелия, которое предлагается там устами священнослужителя; апостола, уносящего нашу мысль в те отдаленные времена и места, когда и куда эти неученые галилейские простецы-рыбаки пронесли проповедь о Иисусе Христе распятом и просветили весь Мир учениями своими. Сколько возвышенных мыслей могут возбуждать в сердцах каждого христианина все отдельные чтения из апостола и евангелия!.. Сам Христос и Его ученики-апостолы беседуют с нами и поучают нас! А разве умилительные церковные песнопения, поучения пастырей, самое устройство храма, принадлежности его, св. изображения, – все это разве не учит нас? Разве не заставляет задуматься над преподаваемой в храме и храмах премудростью.
Вот мы слышим безмолвный глас угодника Божия, изображенного на святой иконе, который как бы так говорит нам: «молю вас, братие, подобни мне бывайте, якоже аз Христу» (1 Кор. IV – 16) и вы удостоитесь от Него той же участи, какой и я удостоился. Или, вот кроткий лик Спасителя как бы так вещает: посмотри на Меня, последователь Мой и научись от Меня кротости, смиренно, веруй словам Моим и следуй учению в храме Моем преподаваемому. Вот лик Пресвятыя Богородицы, как будто хочет сказать: грешник, избери Меня своею руководительницею, и Я за грехи твои буду молитвенницею. Словом, все священные изображения пророков, апостолов, мучеников, святителей, преподобных и праведных безмолвно вещают нам о едином на потребу, т.е. о спасении души и истинно являются для нас книгами, написанными, вместо букв, лицами и вещами. (Катих. 1889 г. стр. 135).
В храме и восковая церковная свеча учит нас пламенеть любовно к Богу, а воскуряемый в кадиле фимиам, побуждает нас к горячим молитвам, возносимым подобно дыму кадильному к Богу.
А что сказать о самоважнейшем, о том, что одним только храмам свойственно, чего, кроме Божественных храмов, и видеть нельзя – о литургии? Здесь в трогательнейших молитвословиях и песнопениях литургийных пред нашими глазами проходит вся земная жизнь Искупителя и Спасителя нашего Иисуса Христа. Во время совершения литургии, или обедни, мы присутствуем и в Вифлееме при рождении Спасителя, сопутствуем Ему в путешествии по городам и весям с проповедью, видим Его распятие на Голгофе, оплакиваем Его погребение в Гефсимании, радуемся Его воскресению и зрим славное Его на небо вознесение. Не образы и тени проходят пред нами, а самые вещи и события, когда совершается Божественная литургия: хлеб, который мы видим на св. престоле, по действию святого Духа, бывает самым пречистым телом Господа нашего Иисуса Христа, а вино – самою пречистою Его кровью. В эти священные минуты святой храм исполняется благодати и славы Божией, и нам грешным соприсутствуют в это время тысячи тысяч архангелов и ангелов. Эти божественные минуты переносят мысленно нас в Иерусалим, в Сионскую горницу, где на тайной вечери, Господь, окруженный Своими учениками, установил таинство святого причащения. По истине святые минуты! Ми¬нуты, требующие от предстоящих в храме страха, благоговения и полного сосредоточенного внимания к священнодействию...
Таким образом в храме Божием внимательный усвоит спасительные истины о Сыне Божием и обогатится познанием о Боге, Мире и человеке; в храме Божием, – этом небе на земле, все, решительно все, возносит нас к небесному, духовному!
Вот что говорит о храме, как училище, один святитель (архиеп. Иннокентий): «находясь в этом училище не узнаешь, как далеко отстоит земля от солнца и как отводить удары грома; но узнаешь, как далеко находится падший от Бога человек, как спасаться от ударов правосудия небесного, не научишься углубляться в сердца гор и недра морей для извлечения драгоценностей, но научишься углубляться в собственное сердце для отыскания там злата чистой любви к Богу и перлов святых молитв; не будешь в состоянии говорить разными языками, но отучишься от языка лжи и коварства, совершенно поймешь язык совести, сделаешься способным беседовать с Богом». (Свящ. Булгаковский; храм Бож. и его свящ. важн. для христ. 1893 г. стр. 23).
В тоже время храм есть и духовный наш питомник. Лишь только появится человек на свет Божий, святая Церковь принимает его в свои объятия и таинством святого крещения возрождает его к жизни духовной, питает душу и тело небесною пищею в таинстве св. причащения, очищает от грехов покаянием, врачует его немощи елеосвящением, благословляет на семейную и общественную жизнь, провожает его и в жизнь загробную и, наконец, не разрывает своего союза даже и тогда когда умерший на веки сокрыт в могиле: Церковь молиться за него и содействует в силу крестных заслуг Иисуса Христа умер¬шему с верою и покаянием достижения райского блаженства.
Но не достанет ми повествующу о значении храма Божия ни времени, ни сил исчислить все те благодатные дары, которые сподобляемся мы от Него получать. Ничто св. Церковью не забыто; никакая наша нужда этою чадолюбивою матерью нашею не оставлена без внимания: «всякая духовная наша нужда отзывается в храме, – говорит святитель Феофан; – смотрите: печален-ли кто, – идет в храм искать утешения в молитве « б; получил-ли кто радость или счастие – спешит сюда воздать благодарение благодеющему Богу; дом надо строить – из храма берется благословение; колодезь вырыть, – тоже; дождя нужно, – храм ходит по полям, что-бы привлечь дождь с неба; болезнь постигла – церковь приходить ходатайствовать о выздоровлении; в путь собирается кто, – напутствуется молитвами в храме и пр. и пр. Вообще, нет ни одного значительного дела, которое-бы совершалось как следует, по христиански, помимо храма или без соприкосновения с ним. Как нитями какими мы прикреплены к храму». (Духовн. беседа 1860 г. № 50).
Теперь, братие, и судите, как важно для каждого населенного места иметъ храм. И мы грешные сподобились иметь перед собою и близ себя такое сокровище благодати, в котором сосредоточивается вся наша приходская жизнь.
Отсюда, за таки превеликие благодеяния, от храма Божия получаемые, останемся-ли мы неблагодарны к святилищу Божию? Не ограничиваясь одним благоговением пред святынею, мы обязаны вложить свою лепту для благоукрашения своего храма. Это потребность нашего благодарного сердца. «Блажен человек, – рассуждают богомудрые отцы, – который щедротами своими созидает Церковь, по-печениями и трудами увеличивает благолепие ея»; жертвы-же славословят Бога, а Церковь возносит к Нему непрестанные молитвы о здателях и благотворителях святого храма. Нечего и говорить о том, какую силу имеет молитва святой Церкви: Сам Господь наш Иисус Христос, – Глава Церкви, ходатайствуем пред Отцом небесным за благотворителей и ниспосылает за тленное, которые мы даем в церковь – нетленное, за временное – вечное, за малоценное – неоцененное. Вот сколь дорого и полезно благоукрашать храмы!
Свершилось, возлюбленные, давно желаемое освящение нашего храма. Теперь уже не должно быть места отговоркам: «мы потому в церковь не ходили, что в ней тесно» . Новый храм обширен, и если в нас не пропало усердие к церкви, потщимся по звону церковного колокола, как по гласу ангела, призывающего на молитву, собираться в церковь, чтобы учиться вере и благочестие, насыщат душу и тело Божественною небесною пищею и туне пользоваться всеми благодатными дарами, какие изобильно изливаются на верующих в храме.
Но надо знать и помнить, что эти дары даются нам при условии с нашей стороны вести себя в храме с подобающим святыне приличием и при забвении всякого житейского попечения. Послушайте, что говорит святой Иоанн Златоуст о том, как нужно стоят в храме и как следует молиться, чтобы получить милость Божию: «многие хотя и приходят в церковь, произносят здесь тысячи стихов, кладут сотни поклонов, но выходят, не зная, что говорили они, о чем они молились; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы, как же хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву? Ты молишься и пре¬клоняешь колена, а ум твой блуждает далеко, далеко; уста произносят молитвы, а ум исчисляет доходы, поверяет договоры, разбирает условия, вращается в обществе друзей, припоминая их речи. Это-ли молитва? Это-ли благоговейная твоя беседа с Богом? Нет, возлюбленный, это насмешка над святым делом, а не спасение. Будем-же приходить сюда с надлежащим благоговением, чтобы вместо отпущения грехов не умножить их и с тем не возвратиться домой. Чего мы желаем и требуем? Того, чтобы, вознося божественные песнопения, мы были проникнуты великим страхом и благоговением и таким образом возносили их. Тебе должно с изумлением и трепетом возносить ангельское славословие, со страхом совершать исповедание пред Создателем и чрез это испрашивать прощение грехов, а ты безобразно машешь рукою, как-бы изображая на себе крестное знамение, кривляясь всем телом. Как ты не боишься и не трепещешь слушать без внимания божественные слова? Разве ты не знаешь, что здесь невидимо присутствует Сам Господь? Разве ты не знаешь, что ангелы предстоят страшной трапезе и окружают ее со страхом? Как-же ты испросишь прощение своих грехов? Как преклонишь на милость Господа, произнося моление столь небрежно? Ты говоришь: помилуй мя, Боже, а сам пришел сюда с враждою на ближнего твоего; ты взываешь: спаси мя, Господи, а сам принимаешь вид, противный спасению. Как ты не стыдишься тех слов, которые сам произносишь или здесь слышишь: «работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (пс. II – 2). Это-ли значит работать со страхом, чтобы действовать, необузданно и самому не знать, о чем говоришь беспорядочными звуками голоса? Это знак презрения, а не страха, дерзости, а не смирения». (Свящ. Булгаковский, Храм Бож. стр. 36).
Согласно-ли с наставлением святого отца мы поступаем и должным-ли образом ведем себя в храме Божием, – да подумает об этом всякий, являясь на молитву.
«В храме стояще славы Твоея, на небеси стояти мним «Часослов – утреня).
Теперь-же, братие, благодарные повергнемся пред величием Божиим и из глубины души в умилении сердечном воскликнем: Господи, благоволивший в сем храме обитати, призри на моления Твоих рабов и орошай Твоею благодатию всех, молящихся здесь и просящих у Тебя милости и заступления; помяни во благоволение Твоем возлюбивших благолепие дома Твоего, здателей и благотворителей святого храма сего, и пошли им: мир, тишину, здравие, благоденствие, изобилие плодов земных и многая лета! Аминь.
После литургии в ограде церковной был отслужен молебен Святителю и Чудотворцу Николаю, с провозглашением многолетия Государю Императору и всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду и здателям святого храма. В 4 часа пополудни Преосвященный Иоанн отбыл из Полей при колокольном звоне и радостных приветствиях народа, во множестве собравшегося проводить Владыку.
В заключение своих воспоминаний о Никольщине , сделаем краткое описание вновь сооруженного храма.
Представляя с внешней стороны вообще совершенное подобие храма «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви», что угол Николаевской ул. и Стремянной, в С.-Петербурге, храм Польской, или Никольского прихода, будучи расположен на возвышенном месте, своим видом напоминает древний русский храм. Имея форму креста, снаружи храм окрашен по кирпичу в три колера, цвета, причем краски подобраны чрезвычайно удачно, потому что представляют в высшей степени гармоничное сочетание: общая, главная поверхность стен светло-желтого цвета, а фронтоны, карнизы, колонки и капители – белого, пояски, окаймляющие весь храм кругом – голубого. Таким образом все барельефные украшения храма выступают на его стенах чрезвычайно нежно, не бросаясь в глаза резкими углами и контурами. Главы храма с вызолоченными на них крестами, покрытые железом в «шашку», окрашены в светло-зеленый цвет. При всей своей вычурности и архитектурной изящности с внешней стороны, храм внутренним своим устройством поражает простотою: здесь нет ни причудливых лепных украшений, ни орнаментов, ни колонок и т.п., но за то величествен¬ный четырехярусный иконостас в 41/2 сажени высоты с 54-мя образами, с прелестной чеканкою и с позолотою по белому полю, массивные редкие по своей работе образа: «Вознесете Господне», за престолом, 2-х саж. высоты и 3-х арш. шир.; «Воздвижение креста Господня «31/2 арш. выс. и 1 арш. 5 в. шир.; «Введение во храм» 3-х арш. выс. и 1 арш. 5 в. шир.; «Богоявление Господне» 3 арш. выс. и 1 арш. 5 в. шир.; «Преображение Господне» 3 арш. выс. и 1 арш. 5 в. шир., и пр., не только поражают входящих в храм лиц своим великолепием, но приводят их в серьезное молитвенное настроение, благодаря своей оригинальной компоновке .
Общие размеры и вместимость храма достаточны для Польского прихода: длина его 16 саж. и ширина 10 саж., высота от земли до креста 18 саж. и высота колокольни 22 саж.
Облачение на престол металлическое высеребренное с вызолоченными колонками. С передней стороны, т.е. от Царских врат помещается выпуклое изображение Воздвиженья креста Господня, задняя доска, т.е. к горнему месту представляет изображение Покрова Пресвятыя Богородицы, с южной стороны облачения находится изображение Успения Божией Матери и с северной – помещаются изображения Святителя и Чудотворца Николая, Петра Афонского и святой праведной Елизаветы (имена жертвователей Вахрамеевых); облачение – под стеклянным футляром. В храме находится в серебряной раке частица св. мощей Великомученика и Целителя Пантелеймона; приобретена св. частица священником Николаем Кузнецовым, от покойного игумена Новоафонского, что в Петербурге, на Забалканском проспекте, подворья, Алексия, еще в 1893 году и торжественно, с разрешения епархиальной власти, перенесена с крестным ходом в Поля, или Никольщину, при многочисленном стечении народа из Нарвы, куда она препровождена была священником Николаем Кузнецовым из Петербурга и помещена в Знаменской церкви, где в продолжении нескольких дней почти непрерывно совершались молебствия.
В 1897 году в Октябре месяце Николыцину посетил Преосвященный Назарий Епископ Гдовский, ныне Олонецкий, с архимандритом Евсевием, членом консистории, ныне Епископ Новгородский.
Что касается говора Никольских крестьян, то он каких-либо выдающихся особенностей не представляет, кроме тех, что в словах где встречается в начале слога или слова звук о, то он выговаривается как у: курова, – вместо корова, гуршок, кутел, – вместо горшок, котел, укно, – вместо окно и т.д.; буква м за н: номастырь, – вместо монастырь; иногда с за х: хвист, – вместо свист и т.п. Употребляются некоторые своеобразные слова, вроде «полю», т.е. мимо и др. В прежнее время существовал у крестьян погоста Никольщины довольно странный свадебный обычай: невеста одевала к венцу самое худое платье. Теперь этот обычай вывелся.
Этим мы и закончим свои воспоминания.
Погост Поля, или Никольщина,
Гдовского уезда, 1898 года, 1юня 24-го дня.
Н.Н. Кузнецов, как и П.Я. Яновскоий был удостоен именной премии за выпускное сочинение. Главный литературный труд его, – книга «Юродство и столпничество» – была издана в 1913 г. Тема ее отчасти пересекалась с очерком П.Я. Яновского о Псковоезерском монастыре, месте подвигов Преп. Илариона Гдовского . – Сегодня книга эта с успехом издается и входит в золотой фонд православной литературы.
Иларион, год канонизации которого очевидно не установлен, стал известен в Псковской земле истовым христианским подвижничеством и столпничеством. В погосте до сих пор сохраняется старая сосна с нишей, в которой преподобный молился. Сосна издавна была одета деревянной часовней. Вначале нового тысячелетия священник о. Евгений (Михайлов), возродивший озерский храм из мерзости запустения, обустроил вкруг сосны новую часовню из кирпича (2001). «Данные дендрохронологии показывают, что в 1470 году дереву было 250 лет и после этого оно прекратило свой рост» .
В алтаре Псковоезерского храма имеется рака над могилой Святого, к которой стекаются христолюбцы, жаждущие просветления света Христова. В этом месте бывал и Ефим Андреев, крестьянский автор, писавший о Доложске и Озерах задолго до П.Я. Яновского.
Очевидно, что П.Я. Яновский и Н.Н. Кузнецов работали над «озерской темой» далеко не случайно. – Ими, в первую очередь, двигали патриотические чувства. П.Я. Яновский по этому поводу писал:
«Весьма печально, что население Гдовского уезда почти совершенно забыло свят. Илариона, в территориальном отношении, своего, так сказать, законного патрона. Мы не знаем, насколько привержено к памяти святого Илариона окрестное население, хотя обстоятельство, что в погосте Озерах даже доныне не имеется храма, посвященного имени преподобного, и может наводить на грустныя размышления...»
Исторические находки П.Я. Яновского о переходе монахов из Юрьева Ливонского в пог. Озера Гдовского уезда, очевидно, имели резонансное воздействие на мировоззрение Н.Н. Кузнецова. Подвиг Преп. Илариона несомненно оказал воздействие на решение его принять в 1904 г., по окончании Академии монашеский постриг. О его монашестве упоминается в Клировых ведомостях храма в с. Поля, где проживала его семья, где настоятельствовал его отец:
«Ведомость священноцерковнослужителей
Священник Николай Кононович Кузнецов, 66 лет…
Дети:
иеромонах Алексей (в миру Николай) 31 года, преподаватель в Ярославской Духовной Семинарии ,
Иоанн – студент семинарии и классный надзиратель в Александро-Невском училище 27 лет,
Параскева – учитель в Никольской церковно-приходской школе 20 лет,
Мария 18 лет окончила курс СПб Епархиального Исидоровского Духовного Училища в 1906 году, при родителях» .
«Никольский монастырь и храмы в Полях
Отец Николай
(Николай Кононович Кузнецов)
Служить в никольской церкви Полей о. Николай начал в 51 год. Родом он был из с. Еська, Бежицкого уезда, тверской губернии. По резолюции митрополита Исидора (очевидно, ввиду больших заслуг перед Церковью) принят в Духовное ведомство СПБ епархии (1887). Практически через 2 недели Преосвященнейшим Сергием Епископом Ладожским рукоположен во священника. С 1891 г. служит в Полях. В клировых ведомостях Никольской церкви (1916) указан как Протоиерей (76 лет от рождения) и духовник 2-го благочинного округа. О годах его последующего служения нам не известно, поскольку, в годы революционной смуты традиции статистики епархии (и не только ее) были нарушены.
Награды, благодарности, подношения о. Николаю (Кузнецову)
09.05.1889 – поднесен прихожанами Спас Преображенского прихода (по месту первого служения) наперсный крест за труды по устройству приюта и школы с разрешением митрополита Исидора . 18.08.1890 – за усердие к Храму Божиему объявлено архи-пастырское благословение. 09.05.1898 – за труды в проповедовании слова Божия и построение храма в Полях пре¬поднесен прихожанами наперсный крест с разрешения Его Высокопреосвященства. 18.09.1898 – награжден набедренником. 15.04.1902 – награжден скуфьею. 09.05.1903 – наперсный крест от крестьян Старопольского прихода с разрешением Его Высокопреосвященства. 03.02.1904 – награжден орденом Св. Анны 3 степени.
06.05.1904 – награжден камилавкою .
06.05.1905 – награжден с благословением грамотой Святейшего Синода.
31.08.1905 – благодарность за пожертвование в Польскую церковь церковных вещей.
27.06.1906 – благодарность Государыни Императрицы Александры Федоровны за поднесение в благословение наследнику цесаревичу Алексею Николаевичу иконы св. Власия.
01.08.1906 – благодарность за поднесение Её Императорскому Высочеству Государыне Императрице Александре Федоровне иконы Казанской Божией Матери.
13.09.1907 – высочайшая благодарность от Государя Императора за выражение во всеподаннейшем прошении любви и преданности Его Императорскому Величеству.
21.09.1907 – благодарность за ремонт церкви на собственные средства.
06.03.1909 – награжден наперсным крестом от Святейшего Синода.
10.03.1909 – за поднесение Государю Императору иконы Святителя и Чудотворца Николая благодарность от Го¬сударя.
29.11.1910 – благодарность от епархиального начальства за пожертвование построенного на свои средства дома для дьячка и церковной сторожки.
15.04.1911 – избран Почетным Членом Братства Пресвятой Богородицы.
28.04.1911 – благодарность СПб Епархиального Училищного Совета за энергичную и плодотворную деятель¬ность на пользу церковных школ.
22.02.1913 – указом № 1273 утвержден в должности Духовника 2-го Гдовского благочинного округа.
Имел медаль в Память царствования императора Александра III, медаль в память 25-летия церковно-приходских школ, грамоту за № 2210.
К 1916 году в приходе было 11 населенных мест… Имелось 4 Церковно-приходских школы в дд.: Поля (Николаевская 2-х классная школа при церкви), Ковригины Поля (Большие Поля, в левобережье р. Плюсса), Гостицы и Тухтово. Все школьные здания Протоиерей о. Николай возводил на свои средства. В 1913 году, в год Юбилея царствования дома Романовых, о. Николай провел сбор денег на покупку очередного школьного здания в д. Вязовое. Таким образом, этот священник являлся просветителем нашего края. Храм и школа шли рука об руку. Дети его тоже служили Богу и делу просвещения. В 1916 году сын Алексий (40 лет) был инспектором Вифанской Духовной Семинарии, являясь Архимандритом; сын Иоанн (36 лет), студент семинарии, состоял классным надзирателем в Петроградском Александро-Невском Духовном училище; дочь Мария окончила курс в Петроградском епархиальном Исидоровском училище, и преподавала в Польской Николаевской ЦПШ. Она имела медаль в память 25-летия ЦПШ. Дочь Параскева (30 лет) состояла в замужестве за священником с. Ивановский Ручей Александром Бебиным.
В 1916 году о. Николай пожертвовал в Польскую церковь 2000 рублей личных средств…
Между тем, Выскатский волостной старшина, Ефим Андреев, много раньше – в 1860-е гг. писал: «Грамотных (в приходе Поля) не более… 10 человек, да и те едва умеют подписать свое имя. Школа открыта в 1860 г. в доме священника (Александра Редкинского). Ныне собирают средства на постройку для школы особого дома».
С приходом в Поля о. Николая (1891) дело значительно сдвинулось. В 1870-е гг. вцелом по Гдовскому уезду на 100 мужчин было 19 грамотных, а на 100 женщин… одна-две. Учились в те годы: один мальчик из 4-х и одна девочка из 25-ти. Кое-где девочек в школах вообще не было; кое-где не было самих школ. Статистика же по школьному обеспечению в Полях была удовлетворительна (1906):
ЦПШ при церкви: 38 мальчиков, 26 девочек. Учительница – П.Н. Кузнецова, дочь священника.
…
Итого в приходе обучалось единовременно 168 детей на 254 двора; на 1682 прихожанина около 10% жителей – большой процент даже по современным понятиям. Необходимость знаний для экономического успеха и общего развития явно осознавалась жителями прихода. Огромная роль здесь принадлежала о. Николаю.
…Вот что рассказывала в недавнее время [в нач. 2000-х гг.] о кончине о. Николая Анна Павловна Муравьева,1914 г. рождения: «Первый священник нового храма был добрым, умным, бескорыстным человеком. Его еще при жизни называли Святым. И вот попросил он схоронить себя под гранитной плитой у крыльца церкви. «Пусть прихожане, – говорил он, – ходят по мне, грешному. Памятника никакого не надо». И, перед тем как встать на первую ступеньку крыльца, всякий входящий, казалось бы, должен был встать на могильную плиту священника. Но знающие – не вставали. Лишь дети вставали – по неведению. Прихожане приноровились наступать на крыльцо сбоку».
Самой рассказчице крестная ввиду почтения к усопшему приказала ступать тоже сбоку. По разным рассказам известно, что плита на могиле о. Николая была большая – 2х2 или даже 2х3 метра» .
В издании, в котором сотрудничал П.Я. Яновский, появилось неподписанное сообщение, в котором отмечалась проповедническая деятельность Н.Н. Кузнецова среди рабочих фабрики барона Штиглица. Впоследствии он будет писать в революционную газету статьи и выступать с речами перед семинаристами Ярославля:
«10-го сентября, при многочисленном стечении народа, состоялось открытие бесед в столовой при Штиглицкой ниточной фабрике . Торжество началось молебном, отслуженном в 6 часов вечера о. инспектором семинарии иеромонахом Вениамином, обратившимся, по окончании его, с вступительною речью к слушателям. После речи о. инспектора штиглицкий смешанный хор певчих пропел «Благослови душе моя Господа», а студентом III курса Н. Кузнецовым была произнесена проповедь на тему: «Мысли христианина при наступлении осени», после чего о. инспектор отслужил панихиду по скончавшимся трезвенникам. Благодарственным молебном по случаю записи многих слушателей в общество трезвости закончилось торжество открытия бесед на Штиглицкой фабрике. В нынешнем году начало проповеднического дела на фабрике Штиглица было положено при более благоприятных, чем в прошлом году, условиях; так, помещение, благодаря стараниям рабочих, расширено для проповедей, и слушатели в будущем не потерпят cтеснения. При беседах решено пользоваться иногда световыми картинами».
«Епископ Алексий (Кузнецов)
Родился 31 августа 1875 г. в г. Царском селе в семье крестьянина, в последствии священника. Окончил Царскосельский лицей. В 1902 г. окончил Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия, Археологический институт, Институт братьев милосердия.
Определен помощником инспектора Иркутской духовной семинарии. С 1903 г. преподаватель Устюжского духовного училища. В 1904 г. принял монашество. В том же году рукоположен во иеромонаха и назначен преподавателем Новгородской духовной семинарии. В 1906 г. преподаватель Ярославской духовной семинарии. Увлекался социал-демократическими идеями, стал писать статьи в партийную газету, выступал с революционными речами перед семинаристами, за что административно выслан в г. Вологду. Два года находился без определенных занятий. С 1908 г. член Урмийской духовной миссии в Персии, занимался воспитанием сирохалдейского населения. С 1909 г. преподаватель Томской духовной семинарии. С 28 июля 1911 г. смотритель Лысовского духовного училища Московской епархии. С 1912 г. благочинный уездных монастырей Московской епархии. С 1914 г. настоятель Коломенского Ново-Голутвенского монастыря в сане архимандрита. В 1913 г. в городе Петербурге им была опубликована книга «Труд юродства и странничества». 25 декабря 1916 г. хиротонисан во епископа Дмитровского, пятого викария Московской епархии. С 25 марта 1917 г. епископ Сарапульский, второй викарий Вятской епархии. С 1918 г. епископ Сарапульский и Елабужский (самостоятельный). В 1927 г. возведен в сан архиепископа. С 1924-1927 гг. арестовывался трижды. С 20 февраля 1931 г. по ноябрь 1931 г. с декабря 1931 г. по февраль 1932 г. временно управляющий Свердловской епархией. 8 февраля 1932 г. арестован. 7 сентября 1932 г. постановлением Коллегии ОГПУ приговорен к трем годам концлагеря. 28 мая 1933 г. амнистирован. С 22 ноября 1933 г. архиепископ Пензенский. С 27 марта 1934 г. архиепископ Тобольский. С 14 мая 1934 г. архиепископ Сарапульский, но в управление не вступил. С 22 октября 1935 г. архиепископ Сарапульский и временно управляющий Свердловской епархией. 17 марта 1936 г. награжден правом ношения креста на клобуке. 15 ноября 1938 г. постановлением Тройки УНКВД по Удмурдской АССР приговорен к высшей мере. Расстрелян 18 ноября 1938 г. в городе Ижевске. Реабилитирован в 1989 г.
Сочинения Н.Н. Кузнецова
Сирийцы Урмии и Индии // Монастырь. 1908. № 8. С. 24 – 26;
Тяжелые дни в Урмии: (Корреспонденция) // Там же. С. 65 – 67;
Мечеть Мар-Геваргиз // Там же. № 9. С. 57 – 58;
Горе тяргяварцев: (Корреспонденция) // Там же. С. 77 – 79;
Жизнь современных Сирохалдейцев // Там же. № 11. С. 21-29. № 12. С. 22 – 30;
Адербейджанская революция // Там же. № 11. С. 78 – 79;
Несторианство и современное движение его в Урмии среди сирийцев // Там же. № 12. С. 30 – 44;
По селам Урмии // Там же. С. 93 – 96;
Статистика и свобода воли // Там же. 1909. № 1. С. 4 – 9;
Церковная школа по воззрению С.А. Рачинского // Там же. № 1. С. 67 – 77. № 2. С. 149 – 154;
По обителям Вологодской епархии: (Путевые наброски и впечатления) // Там же. № 2. С. 103 – 106. № 3. С. 200 – 205. № 4. С. 295 – 299. № 5. С. 362 – 365. № 7 – 8. С. 542 – 549. № 9 – 10. С. 627 – 631;
Персидская революция (1907 – 1908 г.) // Там же. № 3. С. 161 – 169. № 4. С. 304 – 308. № 5. С. 373 – 381;
Из записок урмийского миссионера // Там же. № 3. С. 181 – 183;
Архимандрит Платон [Мансветов] (Некролог) // Там же. № 4. С. 308 – 309;
К съезду монашествующих // Там же. № 6. С. 395 – 404; Сущность монашества // Там же. № 6. С. 426 – 432. № 7 – 8. С. 519 – 522. № 9 – 10. С. 610 – 616;
Задачи современного пастырства // Там же. № 7 – 8. С. 531 – 534;
Жизнь праведника по Псалтири // Там же. № 9 – 10. С. 622 – 627. № 11 – 12. С. 683 – 691;
Рождество Иисуса Христа // Там же. № 11 – 12. С. 691 – 697.
Литература:
Патриарх Тихон и история русской церковной смуты / Сост. М.Е. Губонин. СПб., 1994. Кн. 1. С. 260, 406 – 407, 430 – 438;
За Христа пострадавшие. Кн. 1. С. 59 – 60;
Стефан (Садо), иером. Российская православная миссия в Урмии: (1898 – 1918) // ХЧ. 1996. [№] 13. С. 109;
Фирсов С. Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. [СПб.,] 1996. С. 197 – 201».
К сожалению, П.Я. Яновский нигде не касался в своих корреспонденциях вопросов политики. Мы не знаем, каково было его отношение к проповеднической деятельности Николая Кузнецова, активная жизненная позиция которого впоследствии отобразилась в многочисленных публикациях. О революционных увлечениях иеромонаха Алексия (Кузнецова) рассказывает следующий материал:
«Время конца ХIХ начала ХХ века было временем ширящегося отхода от православной веры в русском обществе. Среди все более широких слоев русского общества Православие переставало восприниматься как образ жизни во Христе. С этим было неразрывно связано и падение в умах людей авторитета царской власти, охлаждение верноподданнических чувств. Увлечение западными, либерально-демократическими идеями было распространено среди общества, считавшего себя передовым и образованным. К сожалению, подобные увлечения проникали даже в церковную среду. Не избежал увлечения ими и преподаватель Ярославской Духовной семинарии иеромонах Алексий (Кузнецов). Более того, он стал писать статьи в партийную газету и даже выступал с революционными речами перед семинаристами. Все это не могло не привести к конфликту с местными властями и с местным отделением Союза Русского Народа – организацией, боровшейся с наступлением революции и стремившейся поддержать православно-монархические устои в русском обществе. По жалобе Ярославского отделения Союза Русского Народа к местному губернатору и этого последнего в Синод иеромонах Алексий был в мае-июне 1907 года переведен в Вологодский Духо-Сошественский мужской монастырь. Причем, в секретном отношении Председателя Совмина П.А. Столыпина обер-прокурору Синода П.П. Извольскому о переводе из Ярославля иеромонаха Алексия (Кузнецова) говорилось о нем, как об «оказавшем крайне вредное влияние в политическом отношении.
Верим, что все это впоследствии архиепископ Алексий искупил своим мужеством на допросах в НКВД и своей мученической кровью» .
Протестное движение в студенческой семинарско-академической
среде в нач. ХХ в.
Горе слабым.
«…С 1901 по 1903 годы в Петербурге проводились религиозно-философские собрания, на которых интеллигенция, разочарованная в позитивизме и материализме, вела диалог с православными пастырями и профессорами богословия. Председательствовал на собраниях епископ Сергий (Страгородский), ректор Петербургской Академии. Во вступительном слове при открытии собраний он говорил: «Самое искреннее мое желание быть здесь не по рясе, а на самом деле служителем Церкви, верным выразителем ее исповедания. Я бы счел себя поступившим против совести, если бы хотя немного уклонился от этого из-за какого-нибудь угодничества или из ложно рассчитанного стремления к миру… Настоящего, серьезного, действительно прочного единства мы достигнем только в том случае, если выскажемся друг перед другом, чтобы каждый видел, с кем он имеет дело, что он может принять и чего не может».
О влиянии председателя на атмосферу, которая установилась на собраниях, говорят слова, прочитанные на заключительном заседании от имени членов-учредителей: «Дух пастыря почил на пастве, и определил счастливый и совершенно неожиданный успех собраний. На них собирались с сомнением и не знали: возможно ли и не нужно ли будет собираться после 2-3 встреч духовенства и общества. Ничего не ждалось, кроме недоумений, раздражения, непонимания… Но добрый дух пастыря все сотворил… Епископ духом своим показал, как надо вести себя: своего не искать, а чужое беречь… Тщеславие и самолюбие умерли, а забила живая струя духовных интересов».
Среди участников собраний были В.А. Тернавцев, Д.С. Мережковский, князь С.М. Волконский. Академическое богословие, кроме епископа Сергея, представляли профессор протоиерей С.А. Соллертинский, профессор П.И. Лепорский, профессор А.И. Бриллиантов.
Настроения светских участников религиозно-философских собраниях хорошо характеризуют слова Д.С. Мережковского: «Для нас христианство в высшей степени неожиданно, празднично. Вот мы именно эти непризванные, не приглашенные на пир, – прохожие с большой дороги… а мертвая академическая догматика – это старая, верная прислуга Хозяина, которая не пускает нас. Мы пришли радоваться празднику, а богословы слишком привыкли к христианству. Оно для них серо как будни». В этом высказывании сильно прозвучал новый, эстетический уклон религиозной мысли, который шел на смену моралистической традиции. Интеллигенция возвращалась в Церковь без должного смирения, не сколько для того, чтобы спасаться в ней и учиться у нее, сколько чтобы учить Церковь, чтобы попытаться реформировать ее на свой вкус.
С обеих сторон на собраниях высказана была мысль о неотложной необходимости церковного Собора. В 1903 году собрания были закрыты по настоянию К.П. Победоносцева, который находил их опасными. Он боялся, что влияние нецерковных участников собраний возобладает над миссионерским направлением, которое стремился придать собраниям их председатель» .
Соучеником П.Я. Яновского был так же священник Г.А. Гапон, больше известный как лидер протестного движения рабочих . Он активно противодействовал работе священства среди пролетариата и организовал общество, которое тайно курировали высшие чины полиции. – В тот момент это скрыть было невозможно, а потому Гапон работал практически «открытым текстом».
Общество его быстро приобрело известность и собрало тысячи участников. На собраниях структуры сторонниками его проводились чтения, лекции и беседы, живо волновавшие рабочих. – Чаще всего они носили политический окрас. Общество, кроме простого люда, посещали интеллигенты и социал-демократы, которые яростно обвиняли Гапона, а заодно и его приспешников, во всех смертных грехах.
В 1904 г. в столице и пригородах насчитывалось уже 12 ячеек общества, где рабочие под главенством Гапона готовили петицию царю. Власть встретила ее в штыки. – Это стало стратегической ошибкой самодержавия, которой не замедлили воспользоваться враги. Следует констатировать, что обстановка в alma mater Гапона, – С.-Петербургской Духовной Академии, на изломе веков так же была далека от спокойной. – Там обсуждали перипетии его деятельности и сложившуюся в стране ситуацию, – канун революции. – После Кровавого воскресенья 9 января 1905 г. все ждали уже большой смуты и крови.
«…Я встретился с Гапоном совершенно случайно весною 1903 года.
Работал я тогда на Васильевском Острове. У нас была небольшая, но хорошо спевшаяся группа рабочих-печатников, по большей части старых революционных работников. Все мы интересовались общественными делами, а особенно тем, что касалось рабочих. В то время стали открываться чайные и столовые общества трезвости. В этих столовых и чайных духовенство и вело проповедь против пьянства. Наша компания печатников приходила обычно по вечерам, занимала излюбленный столик, баловалась чайком и вступала в споры с попами.
И вот однажды появился новый священник. Замечательный это был священник: черный, стройный, голос у него был баритон, симпатичный, а главное глаза. Таких глаз я никогда больше не видал. Священник мог смотреть так, что трудно было выдержать его взгляд, по получасу не спуская с вас своего взора, глаза его точно заглядывали в душу, в самую глубину души, будили совесть человеческую. Замечательный был священник.
Это был Гапон.
Он изредка появлялся в чайной и выступал. Некоторые из нас просили слова и говорили, спорили с попами, духовенством. Гапон обратил на нас внимание. Среди нас был молодой горячий паренек, рабочий Егоров. Он особенно часто и резко выступал против духовенства, и за это его выслали в Архангельскую губернию. Эти выступления и обратили внимание Гапона на нас.
И вот как-то раз он подсел к нам. Завязался разговор. Из разговора этого мы убедились, что Гапон не такой, как все, священник. Познакомились поближе и 9-го мая сошлись на квартире Варнашова.
Гапон много говорил и высказал мнение, что нужно отвлечь рабочих от чайных трезвости, от дурного влияния попов. Говорил он и о том, что необходимо устроить свое рабочее общество, свой клуб и чайную.
В нашем кружке, кроме меня, были Варнашов, Кладовиков, еще один рабочий каретник, фамилии не помню.
Все, кроме меня, ухватились за мысль Гапона открыть чайную, я же был против. Однако чайную открыли еще до 1904 года на Васильевском острове. Вошло человек 70 – 80. Собирались, пили чай, беседовали, но дело шло шатко так до марта 1904 года. В это время были уже Кузин, Васильев. Гапон не был доволен чайной. На собрания приходили социал-демократы и социалисты-революционеры, выступали, громили Гапона и нашу чайную, называли нас зубатовцами.
Мы знали, что Гапон имеет какие-то связи с полицией, и держались осторожно. Я был большевиком и участвовал еще в организации Бруснева, имел большие связи с рабочими и с интеллигенцией, с Брусневым, Красиным, Пывинским, Александровым, умершим Голубевым. Николай Дементьевич Богданов, приятель детства, оба Афанасьевы, Мефодиев – вот те, что находились вместе со мной в Брусневской группе.
Эти старые связи и мешали как-то поверить Гапону, а когда поверил ему, то и пришлось порвать с интеллигенцией и партией, потому окрестили меня: зубатовец.
Познакомились поближе с Гапоном, узнали его, но все как-то не верилось, что из знакомства с ним выйдет что-нибудь хорошее для рабочих. Однако как же мы поверили в Гапона? Случилось это весною 1904 года в марте, так.
Собралась наша компания полиграфического производства на квартире у Гапона. Говорили, спорили. Он и открыл здесь основные требования своей петиции. «Распространяйте эти мысли, – говорил он нам, – стремитесь к завоеванию этих требований, но не говорите, откуда они».
Мы были поражены тогда. Ведь я все же был большевиком, с партией не порвал, помогал ей, разбирался; Кузин был меньшевиком. Варнашов и Васильев, хотя и были беспартийными, однако честные, преданные, хорошие, понимающие люди.
И вот все мы увидели, что то, что написал Гапон, шире социал-демократов. Мы и поняли тут, что Гапон честный человек, и поверили ему.
До этого мы нравственно как-то не могли помогать Гапону, как-то не верили ему. Он открылся нам; говорил, что знаком с Зубатовым, с градоначальником, с Плеве.
«Я хожу туда, к ним, – говорил он нам, когда мы спрашивали: «Зачем ходишь туда?» – для того, чтобы помочь делу, для организации».
…Гапон долго рассказывал нам. «Ежели мы, говорил он, устроим такие клубы, как в Петербурге, в Москве, Харькове, Киеве, Ростове-на-Дону, Иванове, то покроем постепенно такой сетью всю Россию. Объединим рабочих всей России. Может быть вспышка, всеобщая, экономическая, а мы предъявим требования политические».
Так и поверили мы в Гапона с марта 1904 года.
Да и как не поверить? Ложь все то, что говорили и сейчас говорят про Гапона. Грязь на него выливали, больше все интеллигенция разная, партийная и беспартийная, бесхребетная больше. А Гапон говорил нам, да и от других слышали мы, что еще в Полтаве Гапон привлекался по политическому делу, борцом за народ давно был.
После этого, после того как уверовали мы в Гапона, великим постом 1904 года мы начали действовать шире, повели открытую агитацию.
Гапон добился разрешения открыть общество.
В апреле выбрали правление. Председателем выбрали Васильева, секретарем Кузина, казначеем меня, Карелина, членами Варнашова, Кладовикова, каретника, фамилии не помню.
…Сам Гапон членом Правления не был, а считался как бы руководителем общества.
Первый отдел общества открыли на Выборгской стороне. Затем в мае на Васильевском острове.
Здесь очень скоро вошло до 2 тысяч народа, потому что и у меня и у других имелись обширные связи и знакомства с рабочими еще с давних времен.
В июне открылся третий отдел за Нарвской заставой. Тут тоже много народа вошло, потому что были у меня очень старые знакомые рабочие, влиятельные, еще с брусневских времен.
Дело было чистое. Народ и шел к нам. Говорили много нехорошего о Гапоне. Если бы это верно было, то ведь арестовали бы кого-нибудь. А то никто за все время не был арестован, никого не выследили, хотя, случалось, говорили открыто и очень резко и беспартийные и партийные социалисты, что приходили к нам на собрания.
…Гапон ревностно относился к знаниям рабочих. Пригласил он Финкельштейна, присяжного поверенного, для чтения лекций, и тот еле поспевал, так много приходилось ему читать разных лекций и вести разговоров.
К концу сентября открылся отдел за Московской заставой, потом в городе Коломенский, Петербургский (на Геслеровском переулке), Гаванский.
И такая быстрота и успех происходили от того, что мы поверили ему.
В начале ноября считалось членов тысяч до 9-ти.
На собраниях бывала масса публики, приходили и так, из любопытства, посмотреть.
Я казначеем был. Сидишь, бывало, вечером на собрании, не успеваешь записывать желающих.
В это время к нам пристал и Павлов Иван Ильич, оперный артист. Супруга его, сестра профессора Юрьевского университета Кудрявского, большая приятельница моей жены.
У рабочих была страшная охота заниматься. И чем только они не занимались. Кто математикой, кто русским языком, а кто и иностранными языками. На что они были им, не знаю, а занимались и этим. Занимались музыкой и даже гимнастикой.
Финкельштейн много читал нам, геолог Преображенский. Лекции Преображенского особенно большую пользу приносили. Рабочие ведь ничего не знали, как и что и откуда земля, мир, а в лекциях все это разъяснялось и указывались причины.
…К ноябрю у нас было уже 11 отделов и организовался двенадцатый, в Сестрорецке.
…Для того, чтобы лучше провести в воскресенье собрание, мы все, председатели и секретари отделов, собирались накануне, чаще в субботу, либо в отделе на Выборгской (чаще всего здесь, потому что Гапон любил это место, как начало всему делу), либо на квартире у Гапона.
Тут мы читали что-нибудь, чаще всего нелегальное. В группе нашей был меньшевик Хадько, приносил он или я что-нибудь нелегальное, или статью в журнале, или просто рассказ какой-нибудь. Особенно, помню, большое значение имел рассказ один, под названием «В проходной».
Вес прочитанное мы обсуждали, приходили к одному мнению, в субботу еще подготовлялись, а в воскресенье после лекции вступали в разговоры с рабочими, советовали, что прочитать нужно.
…Сошлись в это время мы с интеллигентами, – Прокоповичем, Кусковой, Богучарским и еще две каких-то женщины. Просили Кузина привести их. Он привел, и вот в начале ноября, в субботу, четверо нас, – я, Кузин, Варнашов и Васильев и эти интеллигенты, – сошлись у Гапона.
Мы и задали вопрос этой интеллигенции. «Что бы вы посоветовали делать рабочим, ведь земцы выступают с петициями, заявляют свои требования, а как быть рабочим?»
Показателен текст петиции, написанной Г.А. Гапоном от имени народа в ночь с 6 на 7 января 1905 г. – Она отображает круг проблем, нависших над страной в ту пору, когда молох социализма пытался подмять в умах Православие . Самое удивительное, – петиция, написанная Гапоном, – сущая правда, актуальная и сегодня. – Самые мерзкие формы эксплуатации опять на повестке дня России:
«Государь!
Мы, рабочие города С.-Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.
Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.
Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению!
Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.
И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили: мы желаем только того, без чего жизнь – не жизнь, а каторга, вечная мука.
Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсуждали наши нужды, – но и в этом нам отказали; нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными оказались также наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до восьми в день, устанавливать цены на наши работы вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией завода, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.
Все оказалось, по мнению наших хозяев, противозаконно, всякая наша просьба – преступление, а наше желание улучшить наше положение – дерзость, оскорбительная для наших хозяев.
Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч – и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.
Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, – бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека – значит совершить тяжкое преступление!
Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, – умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа.
Вот что стоит пред нами, государь! И это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук; к нам оно не доходит, – мы получаем только горе и унижение!
Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо, чтобы сам народ помогал себе: ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощи, прими ее! Повели немедленно, сейчас же, призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, – пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, а для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, прямой, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба; в ней и на ней зиждится все. Это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны вечно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.
Но одна мера все же не может излечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них.
Необходимы:
I. Меры против невежества и бесправия русского народа:
1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии.
2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.
3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления.
4) Равенство пред законом всех без исключения.
5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.
II. Меры против нищеты народа:
1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом.
2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.
III. Меры против гнета капитала над трудом:
1) Охрана труда законом.
2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов.
3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.
4) Свобода борьбы труда с капиталом.
5) Участие представителей рабочих в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих.
6) Нормальная заработная плата.
Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе! Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя свое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, – мы умрем здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше итти и незачем! У нас только два пути: – или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, государь, любой из них, мы пойдем по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти. Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим ее!»
Впоследствви Г.А. Гапон уехал за границу, где пытался сотрудничать с профессиональными революционерами. В это время бурные события происходили в С.-Петербургской Духовной Семинарии:
«Ректорский крест
Архимандрит Вениамин
во главе Санкт-Петербургской духовной семинарии
…Перед назначением на пост ректора Петербургской семинарии архимандрит Вениамин возглавлял духовную школу в Самаре. Перевод состоялся 12 октября 1905 года. В те дни Россию захлестнула всеобщая политическая стачка: даже многие учащиеся прекратили занятия.
Архимандрит Вениамин вернулся в Санкт-Петербург в трудное для семинарии время. Учебный процесс и здесь был нарушен революционными событиями – в 1905 году «с октября воспитанники бастовали, а до октября готовили забастовку».
Первая встреча нового ректора со столичными семинаристами состоялась 12 ноября 1905 года. На ней делегаты от воспитанников просили о. Вениамина «поддержать их требования, вызываемые современными событиями». Отец ректор «обещал оказать семинаристам полное содействие». В тот же вечер ему была подана обширная петиция. Ее пункты рассматривались не только правлением семинарии. К обсуждению условий, необходимых для умиротворения обстановки в этом закрытом учебном заведении, были привлечены и родители семинаристов. 15 – 17 декабря в Санкт-Петербургской семинарии проходило родительское собрание – подобного прецедента в ее истории не было. Родителям, не уверенным в том, что их сыновья подчинятся семинарской дисциплине, предоставили право готовить детей к весенним экзаменам на дому.
Занятия были возобновлены лишь после Рождественских каникул, с 13 января 1906 года, «при условии обязательного исполнения правил, выработанных родительским собранием». При этом правление семинарии предупредило воспитанников, что в случае «новых волнений, семинария или отдельные классы ее будут на основании указа Св. Синода от 22. XII (№ 6619) закрыты до августа 1906» . Учебный процесс спокойно продолжался до конца апреля, но 1 мая большинство классов вновь устроило забастовку, чтобы «выразить сочувствие пролетариату в его борьбе с буржуазией». На следующий же день все бастовавшие семинаристы были уволены под условием обратного приема лишь по экзамену. Им велели немедленно покинуть общежитие и разъехаться по домам.
За партой остались всего два отделения – по одному из третьего и пятого класса. Поэтому и семинарский праздник 8 мая прошел более, чем скромно. Литургию и молебен служил о. ректор с несколькими столичными пастырями. За богослужением присутствовала небольшая группа учащихся, даже преподавателей было совсем мало.
Забастовки 1905 – 1906 годов парализовали 48 семинарий из 58. Воспитанники требовали коренной реформы программ и всего учебного уклада. К этому времени в тиши синодального Учебного Комитета был разработан проект преобразования духовных школ, но рассмотрение его откладывалось теперь до созыва Поместного собора... Тем не менее, учебно-воспитательный строй духовных семинарий и училищ не мог оставаться без перемен – высшей церковной власти пришлось вводить их в виде временных правил. К согласованию необходимых изменений впервые в истории духовного образования в России были привлечены лучшие с точки зрения администрации руководители и педагоги духовных школ. Архимандрит Вениамин (Казанский) был одним из четырех вызванных на этот чрезвычайный съезд ректоров семинарий. Съезд проходил в Санкт-Петербурге с 1 по 10 августа 1906 года. Руководил его работой председатель Учебного Комитета епископ Псковский и Порховский Арсений (Стадницкий). С о. Вениамином он был знаком еще со времени своего ректорства в Московской духовной академии: летом 1903 года в ее стенах владыка оказывал гостеприимство семинаристам-экскурсантам из Самары.
Разработанный Комитетом проект обсуждался постатейно, наиболее трудные вопросы дополнительно рассматривали в подкомиссиях. В итоге программы семинарий претерпели существенные изменения. Преподавание общеобразовательных предметов было расширено, преподаватели получили право вносить изменения в те или иные разделы программы и выбирать учебные пособия «в целях оживления преподавания и более успешного приноровления его к пониманию учащихся». Большое внимание было уделено вопросам сближения школы с церковью, усилению религиозного воспитания и пастырской подготовки. В этих целях рекомендовалось привлекать воспитанников к практическому участию в богослужении, проповеди, деятельности благотворительных и просветительных учреждений при приходских церквях. Впервые было внятно признано «облагораживающее влияние за занятиями и развлечениями эстетического характера»: семинаристам отныне не ставили препятствий в посещении театров, публичных концертов и т.д.
Закрывая съезд, епископ Арсений выразил надежду на то, что «это первое общение в труде Учебного Комитета с педагогами духовной школы положит начало постоянному их взаимообщению». При этом он прямо подчеркнул, что время требует не только тяжелых трудов на духовном поприще, «но и жертв, порою может быть даже своею жизнью. В ту тревожную годину, которую переживает наше отечество, приходится видеть эти тяжелые жертвы на каждом шагу, их понесло отчасти уже и наше учебное ведомство, но они будут еще и впереди». Так еще за 16 лет до своей гибели священномученик Вениамин получил от одного из наиболее прозорливых иерархов ясное указание на жертвенный жребий церковного служения в России.
Выработанные на соединенных заседаниях изменения в учебно-воспитательном строе духовных семинарий и училищ были приняты Святейшим Синодом и введены в действие с 15 августа 1906 года «впредь до общего пересмотра уставов». После утверждения императором 3 сентября 1906 года они получили силу закона. Следует заметить, что многие из предписанных ко всеобщему исполнению положений, особенно по воспитательной части, архимандрит Вениамин уже использовал и проверил на практике в Самаре. Поэтому его роль в сближении духовных школ с жизнью, в совершенствовании учебного процесса в них представляется особо существенной.
8 августе – сентябре 1906 года в Санкт-Петербургской семинарии состоялись приемные экзамены для уволенных, причем для воспитанников шестого класса эти экзамены явились одновременно и выпускными».
Об осуждении священством и церковнослужителями существующего строя говорят данные ярославского архива (ГАЯО), исследованые сегодня. – Они характеризут эпоху и общественные настроения в Ярославской губернии. – Куда больше: в доме дьякона В.М. Восторгова полиция обнаружила… типографию РСДРП:
«…псаломщик и личный почетный гражданин Д.К. Сотемский, 37 лет от роду, находясь в трактире Губичева в г. Ростове, 19 марта 1907 г. позволил себе «заочно произнести оскорбительнее и дерзкие по отношению к Особе Царствующего Государя императора выражение, сказав «Царишка Николка только любуется своим сыном Алешкой, а в Думу не заглянет» и «Государь вшивый черт, мерзавец, дурак, потому и распустил Думу «. Таким образом, псаломщик Сотемский, после судебного заседания, проходившего, как полагалось в таких случаях, без присяжных, был приговорен к аресту на один месяц, а также к выплате судебных издержек. Вообще же, за правонарушение подобного рода (предусмотренное ч. 3. ст. 103 Угол. Улож.) полагалось лишение свободы на срок от 1 дня до 6 месяцев.
Таким же образом был осужден и диакон церкви с. Троицы на Соти, Любимского уезда Н.П. Мартынов, который, находясь в нетрезвом состоянии в чайной Черностанского волостного правления в д. Починки, начал распевать песни. Когда же находившийся в числе присутствовавших в чайной волостной старшина сделал ему замечание, Мартынов принялся «ругать старшину и весь правительственный строй и между прочим, выражая свое неудовольствие по поводу введения в России казенной продажи вина, позволил себе выразиться, что «все эти казенные винные лавки устроил нынешний подлец Государь Император», повторив при этом слово «подлец» несколько раз и добавив площадную брань».
Священник церкви с. Семеновского Покровско-Ситской волости Мологского уезда А.Н. Торопов 3 апреля 1908 г., находясь проездом в чайной в д. Горелой, Леонтьевской волости Мологского уезда, позволил себе вступить в драку со стражником Сизовым. Когда ему сказали, что Сизов – стражник, то Торопов начал бранить полицию, а затем назвал Государя «сволочью» и, «упомянув о том, что Государь проиграл Японскую войну, произнес по отношению к нему площадные ругательства». Свидетельские показания, содержащиеся в уголовном деле, содержат подробное описание ситуации, приводя в точности все матерные выражения священника. Он говорил, между прочим, об императоре, что «хоть я и поминаю Его на Литургии, когда иду со Свят. Дарами, но на душе у меня не то». Священник А.Н. Торопов был приговорен к аресту на семь дней с возложением на него судебных издержек.
…летом 1905 года в хранении и распространении «преступных прокламаций» был обвинен псаломщик с. Юршино Рыбинского уезда А.Е. Ливанов; двумя годами позднее в сарае при кладбищенской церкви в г. Пошехонье под полом были обнаружены листовки РСДРП, попавшие туда, по всей видимости, по вине кого-то из членов причта. Но все это были мелочи по сравнению с деятельностью диакона В.М. Восторгова, в доме которого, в с. Болобанове Рыбинского уезда, чинами Ярославского охранного отделения в ночь на 7 июня 1907 г. была обнаружена тайная типография Рыбинской организации РСДРП. При обыске дома Восторгова «и подпольных помещений было найдено около 7 пудов шрифта и разные принадлежности типографского станка, значительное количество приготовленной для печатания бумаги и отпечатанные воззвания под заглавием «Дума разогнана» . Роль самого диакона Восторгова была немаловажной: он вместе со своим сыном Петром, которого воспитал «в духе крайней оппозиции», печатал преступные воззвания от имени Рыбинской организации РСДРП, а также от Волжской организации партии социалистов-революционеров. Типография эта работала на протяжении всех двух лет революции, располагаясь сначала в г. Рыбинске. Жена диакона Восторгова, Лидия Васильевна, также активно участвовала в революционной деятельности мужа.
В Государственном архиве Ярославской области содержатся документы, косвенно подтверждающие проведение собраний революционного характера в домах священников. Так, летом 1906 г. подобные собрания, на которых допускалось пение революционных песен («Вставай просыпайся рабочий народ», «Как на нашем троне сидит чучело в короне» и т.п.) происходили в доме священника с. Князева Пошехонского уезда В.И. Стратилатова, о чем пошехонский уездный исправник представил губернатору рапорт . Священник с. Иловны Мологского уезда Н. Воскресенский не запрещал своим дочерям проводить революционные собрания в своем доме, на которых нередко исполнялась «Марсельеза». Несмотря на то, что достаточных доказательств для обвинения в антигосударственной деятельности обвинителям представить так и не удалось, принимать во внимание имеющуюся информацию мы должны.
Были случаи и открытого ведения священнослужителями революционной пропаганды. 8 февраля 1905 г. в пивной Товарищества Трехгорного пивоваренного завода в с. Вятском Даниловского уезда священник А.А. Михайловский вступил в разговор с посетителями заведения, стараясь «доказать вредное направление нашего правительства, а затем уже стал говорить и против самодержавия». Михайловский доказывал, что Россия больше не нуждается в самодержавии, утверждал, что война с Японией вредна для государства и ведется исключительно потому, что лишь одно «Единодержавие» хочет войны, остальная же часть общества выступает против, а также выступал за введение в России конституции, которая могла бы ограничить власть монарха. Михайловский говорил, что ограничения или даже свержения самодержавия желает российский народ, «что доказано в Питере и в Москве, вот Сережку убили и последнему не миновать». Таким образом, священник А.А. Михайловский был изобличен «в распространении суждений, возбуждающих к учинению бунтовщического деяния и к ниспровержению существующего в России общественного и государственного строя» .
***
В советской историографии процесс обучения в духовных школах практически не освещался, и если где-то и упоминалось о существовании церковной науки как таковой, то исключительно в идеологическом контексте. Особо подчеркивалась псевдонаучность церковной школы, реакционность Священного Синода. На долгие годы церковная школа в советской науке стала табуизированной темой. Недостаточно исследований по этой теме и сегодня, когда наблюдается явный «перекос» научных работ относительно дореволюционного образования в сторону светской школы. Тем самым, продолжается столетнее отчуждение церкви от государства как таковой.
Массированные атаки на Православие множатся день ото дня, что свидетельствует о непрекращении наступления на русский дух, национальный информационный код. В стране при помощи СМИ насаждается чуждая русскому духу «толерантность», приняв которую на вооружение, государство рискует проиграть грядущие идеологические войны, вслед за которыми грядут войны реальные.
Уже в 1918 г. на гребне религиозной войны правительство большевиков особым законом разгромило церковную школу, которая тесно сотрудничала с богословской наукой запада и ценилась им, поскольку базировалась зачастую на постулатах адептов США и Европы. Этот шаг «перманентных революционеров» загодя разрабатывался западной же элитой. Осмыслить глобальную операцию такого масштаба без морально-финансовой поддержки извне ни один лидер России был не в состоянии. Религиозная война под видом революции была разработана стратегическими противниками России, которые вследствие идеологических неудач проводят эту войну и сегодня. Одновременно запад провел массированное наступление на Христианство в Европе. – Как и в России в Германии были так же предприняты попытки социализации государственного устройства, но у руководства страной не оказалось генералов-предателей.
Мировой революционный процесс как единая составляющая англосаксонского проекта имел целью расчистить путь необеспеченному доллару. – В 1912 г. в США была создана Федеральная резервная система, которой мешали валюты России и Германии, обеспеченные золотом и всем достоянием государства.
Сегодня уже широко известны нелицеприятные факты, имевшие место в церковной школе среднего и высшего звена. Долгие годы, вначале по причинам цензурного порядка, а в советское время по причинам идеологическим, они не могли быть собраны воедино .
На изломе веков многочисленные произведения, описывающие состояние С.-Петербургской Духовной академии, внутренних проблем высшей школы практически не касались. Частью авторов они почитались внутренним, табуизированным делом. Должной оценки проблемы церквной школы в дореволюционном официозе не получили. Сложилась ситуация весьма сходная с ситуацией в постсоветской армии, когда общество критиковало армейские быт и нравы, а руководство вооруженных сил публичного рассмотрения вопроса не делало.
Основная масса церковных газет и журналов в годы Первой русской революции не дала должной оценки деятельности революционеров и их приспешников, чем фактически проиграла медийную войну на идеологическом поле. Региональные общины остались без адекватного идеологического оружия. Большинство причтов были безгласны, разумея, что власть сама разберется в социальных проблемах. Близорукая позиция невмешательства церкви в революционный процесс содействовала краху государства церкви.
Обучающий персонал церковных учебных заведений в начале ХХ в. мыслил старыми категориями, а выступления церковных реформаторов подавлялись. В профессорско-церковной среде в массе отсутствовало понимание социально-исторического процесса. В исследованиях преобладали вопросы церковные, и практически отсутствовали вопросы социального плана. Церковь не выдвинула популярных газетных публицистов, которые могли бы противопоставить талантливое перо гвалту революционизированной прессы. По части создания этой плеяды ничего не было сделано. Считалось, что в идеологическом плане церковная система – самодостаточна и не нуждается в новшествах. Дальнейшее показало, что это не так. – Власть, дабы не подвергнуться атакам извне, должна предугадывать действия противника, должна самообновляться, вбирая в себя свежие силы, которых в России всегда было в избытке.
В годы первой русской революции, доведенные до крайности бесправием и произволом семинаристы и ученики Духовных Академий «не отставали» от студенческого движения в деле организации бесчинств, о чем свидетельствуют официальные документы, исследования советского времени и многочисленные воспоминания самих участников. Студенты, проживая годы вдали от дома, иные по десятку лет, были измучены диктатом учебного управления, тотальной слежкой, доходящей до дикого произвола. В 1931 г. И.В. Сталин, напр., бывший семинарист, в беседе с немецким интервьюером заявил:
«Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма, как действительно революционного учения» .
В преддверии 1905 г. во многих школах Духовного ведомства сложилась нездоровая атмосфера. Кризис системы духовного воспитания достиг апогея. Это было использовано заинтересованными силами. Они вели наступление широким фронтом: активно вербовали и обрабатывали в революционном духе недовольных студентов. Им тайно преподавались навыки конспирации и организации тайных сообществ. На пике российской смуты революционизированный актив семинарий перешел к открытым выступлениям против власти. Идейные вдохновители этого мятежа до сих пор широко не известны.
Радикализация сознания «бурсачества» стала повсеместным явлением . В основной массе семинарий организовалось протестное сообщество. Студенческие лидеры Казанской и др. семинарий рассылали в некоторые семинарии прокламации и руководящие указания. – Между учебными заведениями фланировали посланцы.
Созывались съезды политизированных студентов. Они выдвигали требования реорганизации учебного процесса и требования политического характера. В годы революции 1905 г. на волне массовой истерии семинаристы совместно с другими общественными силами ратовали за свержение монархии.
Кризис русской церковной школы начала ХХ в. отображает общий кризис самодержавия, приведший страну к краху и хаосу. Это произошло не без помощи сил запада, которые внесли свою лепту в дело русской революции. Об активном участии в мировом революционном процессе англо-саксонского проекта, говорит «ХХ век великих революций», поставленных на поток. События в нач. нового тысячелетия, живо напоминают «перманентную революцию» Троцкого, яростного агента деструктивных сил Уолл-Стрита. Протоглобализм ХХ в. имел началом XIX в. Это был – Коминтерн, – негласная структура мирового правления, имевший финансовую и идеологическую подпитку в лице банков, ТНК и черной аристократии Европы. – За столетие ситуация в мире практически не изменилась. Англо-саксонский истэблишмент переиграл закоснелых лидеров СССР с их устарелой методологией.
***
Духовная школа в нач. ХХ в. в условиях жесткой централизации и контроля переживала острый кризис общественного сознания, вызванный несоответствием синодальной политики управления и реалиями жизни. Государство видело в семинарии и академии оплот самодержавия. В ущерб образовательному процессу, в условиях недофинансирования, которое особенно остро ощущалось в провинции, в церковной школе культивировалось механистическое воспроизводство священнических кадров, в которых Россия всегда испытывала недостаток. Подготовка политически благонадежного священства, миссионеров, руководителей церковного управления, – было главной задачей школы.
Несовершенство законодательной базы о церковном образовании, количественный подход к усвоению богословских знаний, вели к мелочной регламентации процесса, не оставляя средним и высшим Духовным заведениям и тени самостоятельности. Все это вызывало брожение умов в семинарской и академической среде, приведшее в конце XIX – нач. ХХ вв. к студенческим бунтам.
В свое время, на волне празднования церковных и монархических юбилеев нач. ХХ в., в русской исторической литературе вопросы Духовной школы не получили должного освещения. В статьях современников они приукрашивались, выхолащивались. Возобладали положительные оценки деятельности Св. Синода и академического управления. Общество не реагировало на проблемы школы, полагая ее закрытым корпоративом, свободным от реалий. Однако, в среде священства, монашества находились лица, склонные к реформам, которые смели предпринимать действия по демократизации образования.
«Для успешного руководства духовными академиями церковные власти прибегали к усилению контроля руководящих инстанций. Контролю подлежало не только духовное образование и воспитание, но и богословская наука. Церковная власть «исследовала» научное творчество и преподавательский процесс с точки зрения благонадежности, в целом, пренебрегая реальными нуждами развития академических наук» .
Самодовлеющий бюрократический контроль в научной среде был гибелен для церковной школы, несмотря на то, что в ней трудилась плеяда выдающихся ученых, составивших славу отечественной науки: В.В. Болотов, H.H. Глубоковский, Е.Е. Голубинский, В.И. Несмелов, Н.Ф. Каптерев, А.И. Бриллиантов, И.С. Пальмов, Н.В. Покровский, И.Е. Троицкий. Поднималось и новое поколение богословов, мыслившее демократическими категориями.
Быт и условия обучения в большинстве средних и высших учебных заведениях оставляли желать лучшего. Своекоштная и казеннокоштная молодежь чаще жила скученно в общежитиях и квартирах без должного медицинского обеспечения. Это, очевидно, в меньшей степени относилось к студентам Духовных Академий, которые были в государстве на особом счету.
Духовные Семинарии – замкнутые сообщества, в которых учащийся контингент находился в скученном состоянии часто против своей воли. Выйти из сообщества практически было нельзя. Св. Синод и школьно-церковное руководство проводило гибельную политику запрещения всего и вся, практически не входя в нужды и чаяния студенчества.
Мощной критикой нравов столичной Семинарии стали непризнанные официозом «Очерки Бурсы» Н.Г. Помяловского . В них натуралистически описаны события, типичные для всех Духовных заведений страны. Н.Г. Помяловский упоминает беглецов, по тем или иным причинам покидавших сообщество, которые не имели возможность даже уйти из города. Очевидно, что и дома их не ждали.
Семинария в изложении Н.Г. Помяловского имеет аналогию с советской тюрьмой, армией, интернатом, колонией. Прочтение его книги живо напомнило мне армейскую ситуацию на полуострове Рыбачьем, где я служил. Когда с группой товарищей я прибыл в часть, где мне предстояло пробыть полтора года, то сразу лишился часов, сапог, ботинок, бескозырки и новой формы. Взамен этого «годки» дали мне стоптанные сапоги и обноски третьего срока, которые едва держали шов. О том, что матрос ходит в рванье, знали все, – старшины и офицеры. При этом никто не предпринимал усилий к тому, чтобы разобраться в сути вопроса.
Дисциплина в советской армии в 1970-е гг. опиралась на авторитет старослужащих, которые властвовали в казарме ночью, после ухода старшин и офицеров, когда давалась воля людскому произволу, глупости и садизму. Сегодня, сказывают, в некоторых частях годовщина изжита, но верится в это с трудом.
В наше время в порядке вещей было урезание пищевого довольствия, когда «молодые» не получали из общего котла полноценной пищи. Ее потребляли старослужащие.
Отдельный сказ – наряды, где издевательства были невыносимы. В части, находившейся далеко за полярным кругом, имевшей на вооружении ракеты, способные нести ядерные боезаряды, уголь для котельной хранился под навесом. Добыча его в метель становилась каторгой. Слой промерзания достигал метра. При миллиардных затратах на военное строительство, власти не обустраивали боксов под топливо.
Угля, как рудников, боялись все. Матросня, трудившаяся на добыче его до глубокой ночи, к утру должна была встать в строй в чистых подворотничках. Работа велась с помощью лома, лопаты и тачки, которую надо было толкать по хлипким доскам. Большего маразма в СССР я не встречал. Не счесть моральных мытарств в армии 70-х. – Бежать было некуда .
Семинаристы в свою очередь рассказывали, что однообразие питания, а иногда и голод на протяжении 6 – 10 лет, доводили до морального криза . Малейшие отклонения в качестве пищи приводили к неадекватной реакции молодежи.
По свидетельствам воспитанников в Духовных школах слышалось сквернословие, старшие глумились над младшими . В церковно-студенческой среде нередки были пьянство, курение, драка, карты, атеизм. Верх в группах брали сильные в моральном и физическом плане второгодники, которые были во всех классах. Именно они пользовались расположением начальства. Известно, что иногда они же занимались в классах диким ростовщичеством и вымогательством денег у тех, кто их имел. – В академическом журнале «Христианское чтение» об этом, естественно, сообщений не было . Отчасти негатив в Семинариях был обусловлен низкой культурой части учащихся и тем, что в них в массе попадали лица, не собиравшиеся служить Православию. Казеннокоштное обучение многим давало возможность выйти из тесного мирка деревни, небогатого причта, который был обременен сословными обязанностями . Многие мечтали встать на путь гражданской жизни . В городе человек образованный и энергичный мог добыть сносную должность. В семинарской и студенческой среде противоречия церковного образования, так же, как и агрессия атеизма были неизбежны .
В конце XIX – нач. XX вв. в стране были предприняты усилия по организации церковно-патриотических обществ, которые вели работу среди рабочих . К ней привлекались учащиеся С.-Петербургской Духовной Академии. При этом методы работы революционеров были предельно агрессивны. «Семена гнева народного» пали на благодатную почву. – Система пришла в ступор и уже не могла модернизироваться.
Сообщения о террористических актах стали повседневным явлением. Власть демонизировалась со всех сторон. Для этого предпринимались беспрецедентные усилия. В антиправительственные СМИ недругами России вкачивались огромные средства. На «Искру» большевикам, напр., давал средства фабрикант Морозов, жена которого была близка с всесильным Витте и представителями царственного дома.
«В «Прав. Вестн.» опубликовано: В среду, 14-го сего февраля, во втором часу дня, в приемной комнате министра народного просвещения, в здании министерства, во время обхода тайным советником Боголеповым просителей, один из них, гомельский мещанин Петр Карпович, выстрелом из револьвера нанес министру рану в шею. Из опублико-ванных в «Прав. В.» данных предварительного следствия о гомельском мещанине Петре Владимирове Карповиче усматривается, что он – бывший студент естественного факультета московского университета, откуда в 1896 году был исключен за участие в студенческих беспорядках; в 1898 году Карповичу разрешено было поступить на медицинский факультет юрьевского университета, откуда он также, весной 1899 года, исключен за участие в студенческих безпорядках. В минувшем году Карпович слушал лекции в берлинском университете. Обвиняемый Карпович заключен под стражу в дом предварительного заключения. Болезнь тайн. сов. Н.П. Боголепова, министра народного просвещения, весть о которой облетела всю Poccию, вызвала выражение соболезнования больному сановнику и его семье. Ежедневно квартира министра, на Сергиевской ул., осаждается массами посетителей, справляющихся о ходе болезни; в квартиру и в министерство доставляется множество телеграмм с выражением сочувствия. Министра пользуют лучшие врачи-хирурги. В настоящее время есть надежда на, благоприятный исход, если не наступят какие-либо непредвиденные осложнения» .
«Драматический XX век и церковный террор уничтожили отечественную духовную школу, а вместе с ней попытались стереть и историческую память, разрушили сложившуюся вековую православную культурную традицию, прервали преемственность национального культурного опыта. В итоге отсутствие твердых внутренних основ духовной жизни лишило целые поколения людей внутреннего иммунитета, защиты и сопротивляемости силам зла, разрушения, деформации и духовной деградации личности. Именно отсюда, по мнению Ф.М. Достоевского, начиналась точка отсчета движения в «дурную бесконечность» всякого рода порочностей и зависимости во всех видах, которые создали рабскую психологию, угнетенность, недоразвитость» .
Митрополит Антоний (Храповицкий) в очерке «Заметки о нашей духовной школе», рассуждая о профессиональном мастерстве священника и об отрешенности студента академии от реального мира, вступил в полемику с обличителем Духовной школы Н.Г. Помяловским:
«Вся учеба и воспитание духовной школы направляются к тому, что учащийся с детских лет начинает вести двойную жизнь: одну естественную, сердечную, которая обнаруживается в семейных и товарищеских отношениях, и, пожалуй, у некоторых в богослужении, в молитве, – здесь он – русский человек и христианин, православный и евангельский. Другая жизнь – официальная: исправность в школьной дисциплине и ученических обязанностях, в ответах из учебника и писаний сочинений и проповедей на темы; здесь вовсе не должно быть вносимо его душевное настроение: он барабанит языком о спасительных плодах Искупления, опровергает Канта, оправдывается пред инспектором во вчерашней неявке ко всенощной, вовсе не соображаясь с действительным настроением души, не спрашивая себя: правду ли ты говоришь, веришь ли тому, что отвечаешь? Этого в жизни официальной не требуется. Побуждением к исправности является здесь исключительно ответственность, за устранением которой студент готов преспокойно не пойти к литургии в Крещение и Благовещение, смеяться над своими учебниками, списывать проповеди. И если его что удержит от нравственных и религиозных проступков, то разве опять семейная и приходская традиции, его православно-русская стихия» .
«…для читателей стало ясным, каким скудным и недостаточным средством к ее улучшению является проповедуемая нашим писателем [Н.Г. Помяловским] гуманность и интеллигентность, если к ним не присоединится общение духовной школы с религиозною жизнью народа и общества, если она не станет школой церковной не в смысле только административной зависимости от Духовного Ведомства, но в смысле расположения своей жизни по началам евангельского, церковного, а не мирского казенщинного духа» .
Храповицкий, которого трудно подозревать в предвзятости к высшей Духовной школе, на многих страницах своего труда со знанием дела говорит о ее проблемах:
«Казенщина», повторим ее первую мысль, казенщина – вот то ужасное слово, которое тормозит, опошляет и окончательно губит нашу жизнь во всевозможных ее проявлениях. Но если казенщина так гибельно отражается на жизни государственно-общественной, то в жизни церковной гибельнее ее, кажется, нет ни одной беды и напасти» .
Семинаристам и академистам было запрещено посещать театры и зрелища. Выход в город был сопряжен с известной строгостью. Митрополит говорит о запретах студентам на чтение современной литературы, в то время, когда писатели были властителями дум русского общества . И.В. Сталин упоминает о негласных обысках в семинарских спальнях .
Многие студенты поминают о существовании в Духовных школах на протяжении десятилетий тайных студенческих библиотек, и это – симптоматично. – В этих библиотеках можно было взять для прочтения запрещенные произведения Чернышевского, Добролюбова, романы нерелигиозного содержания, общественно-политические и литературные журналы. Н.Г. Помяловский отмечал, что на формирование его особой писательской позиции оказало влияние чтение именно этих авторов, сотрудничавших в журнале «Современник». Впоследствии в этом журнале были впервые напечатаны «Очерки бурсы». Н.Г. Помяловский, которого в бурсе били 400 раз, имел все основания быть недовольным процессом семинарского обучения.
П.Я. Яновский, безусловно, знавший о хождении среди воспитанников запрещенной литературы, посещал Публичную библиотеку, в которой просматривал «Гдовско-Ямбургский листок» и др. издания. Среди его сооучеников политикой активно интересовался Николай Кузнецов, сын священника с. Поля :
«…воспрещается чтение воспитанниками семинарий известных книг (в том числе романов Гончарова и Л. Толстого, рекомендованных семинарскою же программой) нерелигиозного направления, то воспрещается выход семинаристов по будням в город без уважительной причины, а недавно, по единогласному свидетельству столичных газет, в Академии разослан циркуляр о распространении той же меры и на студентов Духовных Академий, причем предписывается вручать каждому выходящему билетик, который он должен по возвращении предъявить инспектору, а в случае опоздания подвергаться наказанию и даже увольнению» .
Митрополит Антоний, сторонник гуманного метода воспитания, ратовал за глубинное проникновение в пастырское дело, придание ему не формального, а истинно духовного смысла, который он видел в «народно-православной стихии»:
«Между тем, ни воспитатели семинарий, ни духовники, ни учебники, или преподаватели науки о богослужении (литургики) не входят в психологическое объяснение службы, ни вообще в исследование ее содержания. Воспитатели и начальники заботятся о механической стороне семинарского богослужения, о его внешнем благолепии и аккуратном посещении его учащимися, а литургика занимается или изложением церковной археологии и внешней истории нашего культа, или опять-таки разъяснением самого механического хода службы, да разве символическим толкованием священных обрядов. И как много выходит из духовной школы пастырей, отлично понимающих церковное пение и обрядоисполнение, но вовсе лишенных проникновения в религиозный его смысл, никогда не размышлявших о нравственном значении богослужебных молитв, просто, наконец неумеющих молиться, т.е. вовсе лишенных дара молитвенного одушевления, а с тем вместе и главнейшего средства к религиозно-нравственному самовоспитанию. Это самые жалкие типы духовенства, менее годные к пастырству, чем люди, преданные порокам, например запою, потому что последние иногда в минуты религиозного возбуждения заставляют прихожан забывать о своих слабостях и передают им свое высокое настроение.
Внешне-принудительное отношение духовного воспитанника к богослужению и молитве, вовсе лишенное разъяснения ее духовного смысла, бывает причиной того, что большинство их прямо признается: «мы молимся у себя в деревне, а в семинарии посещаем церковь лишь по обязанности». Таким образом, и здесь народно-православная стихия, а не школьное воспитание является руководственным началом к пастырской деятельности. И может быть, современный школьный формализм ни одной стороне религиозного развития учащихся не наносит такой глубокой раны, как именно молитвенно-богослужебной, лишая ее того свойства, без которого она является не добром, а прямо злом, – свойства сердечности, внутреннего предрасположения души, и научая будущих священников лишь устами и руками не славить, но гневить Бога, и иногда даже безчестить Его святейшие таинства.
Не наше дело рассуждать относительно общей состоятельности подобных мероприятий, но мы упоминаем о них чтобы читатель мог видеть, насколько общее направление высшей духовной педагогики далеко от того, чтобы устремлять свое внимание на пополнение существующих пробелов нашего пастырскаго воспитания, заботясь исключительно о регламентации внешней стороны школьной жизни.
Наша литература достаточно богата очерками старой семинарии: лучшие таланты, как Помяловский, Никитин и В. Крестовский (роман: «Тенор») трудились над изображением ее жизни. Читающей публике не безызвестно также о причинах забитости, неустойчивости в начинаниях и пассивности нашего сельского духовенства; кстати и не кстати любят писать о его якобы необразованности, с трудом понимая, что эта необразованность есть лишь неумение приложить к жизни своих довольно обильных познаний и умственного развития. Однако, худо ли – хорошо ли, но «Записки сельского священника» в «Русской Старине», затем Лесков-Стебницкий, Немирович-Данченко, Ливанов и др. литераторы старались выяснять условия пастырской деятельности духовенства низшего, народного. Бедность, положение в обществе и якобы малообразованность духовенства, по единогласному почти их признанию, являются причинами всех зол нашей церковной жизни. Нам кажется, что состояние семинарского преподавания и воспитания при всех его высоких достоинствах, чуждых школы светской, является все-таки еще одной из главнейших, если не самою главнейшею причиной печального состояния пастырской деятельности в России. Чтобы убедительнее выяснить эту мысль, обратимся к рассмотрению той области, где пастырство и свободно от бедности, и пользуется почетным положением в обществе, и обладает наивысшим в России философско-богословским развитием: я говорю о деятельности священников столичных, получивших образование в Духовных Академиях. Замечательно, что жизнь Академий и дальнейшая участь их питомцев гораздо менее известна в обществе, чем жизнь семинарий. Qu’est ce que c’est ? Духовная Академия? Это, где учатся монахи? или это все равно, что консистория? Вот какие нелепые вопросы возбуждает в обществе упоминание о высшем источнике духовного просвещения. Лет пять тому назад, или немного раньше явилось два романа из академической жизни: «Миражи» в «Отечественных Записках» и «Ряса» в журнале: «Дело». Затем кроме воспоминаний о старых годах Академии ее бывшего профессора Аристова (в «Вестнике Европы» и «Историческом Вестнике») тоже в первых годах нынешнего царствования, – недавних мемуаров Гилярова-Платонова, я решительно не знаю заметных трудов в этой области; но и помянутые-то сочинения написаны людьми академического образования, т.е. не столько судьями его, сколько его-же чадами, судившими о вещах не без примеси академических предубеждений» .
«На изломе веков, в преддверии смуты в Духовных семинариях началось брожение умов: «Нецерковные настроения, захватившие значительную часть семинаристов, выливались порой в волнения и беспорядки, особенно в годы революции 1905 г. В 18 семинариях произошли забастовки, доходившие до покушений на ректоров, инспекторов и преподавателей.
Некоторые архиереи в своих «отзывах» давали самую мрачную характеристику системы духовного образования. Архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) писал: «Строй духовно-учебных заведений, как унаследованный из мира западных еретиков, приводит дело Духовной школы до крайнего безобразия». В своем «отзыве» он передает слова неназванного им маститого архиерея: «Должно всю ее разогнать, разломать, вырыть фундамент семинарских и академических зданий и взамен прежних на новом месте выстроить новые и наполнить их новыми людьми».
Особо обсуждался вопрос о высшей школе. Архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский) высказался за широкую автономию Академий, но при этом он считал обязательным епископский сан для ректора, через которого Академия канонически подчинялась бы священноначалию. Митрополит Петербургский Антоний (Вадковский) приложил к своему «отзыву» записку профессора Н.Н. Глубоковского, предлагавшего открыть при университетах богословские факультеты «для свободного развития богословской науки», а Академии сохранить в качестве «научно-апологетических институтов Православной Церкви».
…Особое внимание уделялось религиозному и нравственному воспитанию студентов и укреплению дисциплины. Посещение Богослужений стало обязательным и для студентов и для преподавателей. Устав отмечал важность соблюдения постов студентами. Для повышения авторитета администрации для ректора Академии устав предусматривал епископский сан, а для инспектора – сан архимандрита. От преподавателей Академий устав требовал читать лекции в строго православном духе. Предпочтение отдавалось профессорам и преподавателям в священном сане. То обстоятельство, что в профессорских корпорациях преобладали миряне, вызывало озабоченность Святейшего Синода: в Московской Академии из 27 преподавателей лишь 9 состояли в священном сане, а в Петербургской даже через 7 лет после издания нового устава из 33 преподавателей 27 оставались мирянами. Устав предоставлял более широкие административные права ректору Академии и усиливал власть епархиальных архиереев над высшими Духовными школами.
Научный уровень академического богословия в эту эпоху был весьма высок. На рубеже столетий богословская мысль переживала расцвет, который, однако, таил в себе серьезную опасность отрыва от церковного Предания» .
Для характеристики эпохи приведем данные из переписки преподавателя С.-Петербургской Духовной Академии Н.Н. Глубоковского, служившего в ней 25 лет, начиная с 1891 г. на кафедре Священного Писания Нового Завета:
«02.1905
А. Андреев – Н. Глубоковскому
«…Студенты наши без всякой сторонней агитации были захвачены всеобщим движением. По их словам, «стыдно было не выразить сочувствия этому движению. В течение недели было выставлено несколько резолюций, но очень резких. Студенты разделились на фракции и не могли договориться. Сначала предполагалось порицание Синоду за послание по рабочему вопросу и требование академической свободы. Ничего не выходило: сходки срывались. Тем временем выступил на сцену ректор и подлил масла в огонь. В воскресенье 30 января он держал длинную речь к студентам и достиг результатов, обратных тем, на какие рассчитывал. Резким ретроградским выступлением он рассердил многих в толпе. В то же время он стал выпускать расхолаживающие бюллетени, известия из Петрограда и пр. Студенты перестали верить. В.И. Ключевский 31-го сообщил в профессорской при ректоре, что Московский Университет открывается 3-го (для сходок и совещаний студентов). Ректор, ссылаясь на Ключевского, объявил, что в Университете 3-го начинаются лекции. Ключевский узнал об этом и во вторник на лекции, волнуясь, заявил, что ректор переиначил его слова. Аудитория была полна. Ректор был объявлен лгуном. Негодование объединило студентов. В среду была, наконец, принята такая формулировка: «Взволнованные современными тревожными событиями и захваченные общим освободительным движением, мы, студенты Московской Духовной Академии, не имеем ни физической, ни нравственной возможности продолжать занятия, просим Ваше Преосвященство и собрание профессоров ходатайствовать пред Его Высокопреосвященством и Св. Синодом о временном прекращении лекций». 5-го числа вечером студенты при посредстве депутатов оповестили всех нас. В субботу 5-го я читал еще лекции. В воскресенье 6-го ректор созвал экстраординарный совет. Единогласно было решено 8-го во вторник собрать общее собрание, а тем временем не раздражать студентов и чтение лекций прекратить. Ректор немедленно уехал к митрополиту (он остался при особом мнении). Собрание общее тянулось два дня: говорили больше 16 часов. Тут выяснилось, что большинство студентов, которые не дали подписи, дали слово на лекции не ходить. Всего было выявлено желающих слушать на всех курсах 16 человек. Ввиду этого собрание постановило просить митрополита дать ускоренный отпуск: пропадало всего недели полторы до масленицы. Инспектор заявил, что он не ручается за порядок, если требования студентов будут совершенно отвергнуты. Один ректор остался при особом мнении. Это мнение исключительно: в нем студенты выставлялись чуть ли не заговорщиками. Всем одновременно пришла на память мера, когда студенты 1 марта после скверного супа не пришли обедать. Таково пастырство наше! Только после боя, данного ректору, он смягчил несколько свое мнение. «Пропадайте все, – мне бы лишь отличиться искоренением крамолы», – таков девиз нашего кормчего.
1-ого была отправлена депутация к митрополиту / т.е. московский Владимир – помета Н.Н. Глубоковского и подчеркивание жирным красным карандашом/, который, получив одновременно от ректора /епископ Евдоким – помета Н.Н. Глубоковского/ секретную бумагу, бросил позади определение собрания и стал пред профессорами распространяться о том, что духовные Академии вообще не нужны, что семинаристы работают лучше и пр. /подчеркивание Н.Н. Глубоковского/. В пятницу11-го я читал лекции на первом курсе. Инспекцией был предъявлен один студент первого курса, готовый слушать лекции. Но в аудитории я нашел еще трех студентов в рясах, которых ни прежде, ни потом никогда не встречал. 12-го и последний студент первого курса заболел. Лекции на первом курсе таким образом прекратились. Тут не обошлось без курьеза. П.В. Тихомиров (история философии) застал на 2-м курсе одного только монаха, полуболвана. Тихомиров стал с ним беседовать.
…После лекции 11-го я прошел среди враждебно настроенных студентов и почувствовал себя дурно...
Москва»
«1911 год, 22 ноября
М Поснов – Н. Глубоковскому
Высокочтимый Профессор, Николай Никанорович!
…Академическая жизнь чрезвычайно унылая. Лица профессоров тусклы и печальны. Все молчат и как будто бы в недоумении: а что оно дальше будет, или уже дальше идти некуда?!. У нас теперь пустует девять кафедр и двое болеют… Кадетская партия профессоров переживает особенно повышенное настроение ввиду вышедшего дополнения к уставу. У них происходят частые конспиративные собрания. Разумеется, постановления и решения их – для всех тайна. Слышно только, что особенную нетерпимость и озлобленность к лицам некадетской партии вынаруживает В.И. Экз – ский.
…Смутным временем умело пользуются студенты в своих эгоистических видах шалопайства. Они ухватились за выражение «дополнения к уставу», что рефератов от студентов нельзя требовать – отказываются от всякой самодеятельности в практических занятиях и перекладывают все дело на плечи преподавателей. Мне в нынешнем году тоже нужно вести практические занятия. Я наметил темы … и хотел предложить, чтобы на каждую тему работали два студента (отдел исагогического одному, экзегетика – другому); студенту пришлось бы в год написать один реферат. Где там – и слушать не хотят. – Ну что же – говорю – господа студенты, делать: ведь практические занятия указаны в Уставе? – А Вы читайте нам западных комментаторов – Но ведь практические занятия предполагают Ваше участие…
М. Поснов.
Киев» .
О покушении на ректора С.-Петербургской Духовной Семинарии пишет в своих мемуарах Е.П. Смелов. Инцидент имел широкий общественный резонанс. Данные свидетельствуют о том, что в русской Духовной школе революционный компонент присутствовал на протяжении десятилетий и умело подогревался извне:
«Однажды, после обычной вечерней молитвы я вышел из храма одним из первых и зачем-то пошел не вниз, в столовую на ужин, а наверх. Быстро пробежав по лестнице, я приостановился на площадке третьего этажа. Передо мной мелькнула фигура какого-то семинариста, и он мне быстро и повелительно проговорил: «Идите скорей! Не останавливайтесь!» В это же мгновение по всему коридору потух свет, и я в потемках добрался до спального помещения. В тот момент я не придал этому происшествию никакого значения, а в действительности-то тут совершалось на моих глазах бессмысленное преступление, через час ставшее известным всей семинарии и за ее пределами.
Как впоследствии обнаружилось, один из семинаристов, некто Кучумасов, которого я никогда не знал, сводил за что-то личные счеты с ректором. Для этого он не пошел на вечернюю молитву, вооружился чугунной массивной вьюшкой и стал на верхней площадке поджидать выхода ректора из храма. С занятого Кучумасовым наблюдательного поста в лестничные пролеты хорошо была видна дверь в храм и вся храмовая площадка. Ректор вышел из храма не один (такой случай едва ли мыслим). Его окружали инспектор, два помощника инспектора (один из них – Алексей Александрович Сокольский) и, может быть, еще несколько семинаристов, задержавшихся в храме. Словом, на площадке у входа в храм оказалось несколько человек. В них-то, метя в ректора, Кучумасов бросил вьюшку. Она вдребезги разбилась у ног собравшихся на площадке, но, к счастью, никого не задела.
Происшествие это вызвало в семинарии большой переполох. Начальство принимало свои меры, а учащиеся – свои. По-видимому, поведением учащихся кто-то руководил. Начались сходки по спальням и в большой общей умывальной комнате. На одной из таких сходок был и я. Там говорилось, что по чувству товарищеской солидарности никто из семинаристов не должен выдавать товарища в угоду начальству. Все поддерживали это предложение. Тем не менее, через одного из семинарских служителей, подслушавшего речи на сходках и проведавшего фамилию виновника всего шума, начальству стало известно, кто бросил вьюшку в ректора. Он был вызван в Правление, но решительно отрекся от приписываемого ему поступка.
Может быть, с целью отвлечь от Кучумасова тяжкое обвинение, а может быть, наоборот, чтобы инцидент с ним использовать как повод для более широких требований семинарских реформ, на продолжавшихся сходках была выработана обширная петиция, требовавшая для семинаристов многих льгот. Помню, между прочим, требовался допуск учащихся к пользованию фундаментальной библиотекой, куда допускались только преподаватели.
Выбранная на сходке делегация была уполномочена вручить петицию семинарскому начальству. И она была вручена. Таким образом, дело осложнялось и явно выходило за пределы семинарии.
Вмешался митрополит Владимир. Он приехал в семинарию со словом надлежащего увещания, но ему не удалось это благое намерение. Еще в вестибюле он был освистан и скрылся от семинаристов в квартире ректора.
Тогда было поручено Учебному комитету при Святейшем Синоде произвести в семинарии официальную ревизию. Появился впервые виденный мною чиновник-звездоносец очень преклонного возраста. Он ходил по урокам, вызывал к себе поодиночке семинаристов, интересуясь делом заподозренного Кучумасова и нашими настроениями. Выход из семинарии в го¬род допускался только с ректорского разрешения. Семинаристы угрожали забастовкой, а им угрожали закрытием семинарии и чисткой учащихся.
Когда судьба Кучумасова была предрешена (ему грозило исключение с «волчьим билетом»), семинарские страсти разбушевались с прежней силой. Бой шел за «волчий билет». Товарищество категорически возражало. По этому вопросу никто из семинаристов не допускал и мысли об отступлении перед желанием начальства. После многих и упорных переговоров между враждующими сторонами товарищество победило: Кучумасов был исключен из семинарии без порочного отзыва о его поведении. И что же? Примерно через год мы увидели Кучумасова на семинарском вечере в офицерской форме и с георгиевским крестом на груди. Этот вечер, скорее всего, происходил в 1915 или 1916 г. и был посвящен воспоминаниям о семинаристах, участвовавших в Первой мировой войне. Некоторые из них к тому времени уже погибли на поле боя» .
А.Ю. Амелин
Бунты в духовных школах и первая Русская революция
«В Петербурге 1 мая [1905] студенты [Духовной] академии присоединились к рабочим на первомайской демонстрации . В семинарии 6 апреля воспитанники собрали сходку в столовой по поводу экзаменов, решили выразить протест и разослать его в газеты для публикации. «Мы, воспитанники С. Петербургской Духовной семинарии, присоединяемся к мнению товарищей семинаристов, выражаем протест против экзаменов. Принимая во внимание во-первых, полную несостоятельность Св. Правительствующего Синода, как просветительского учреждения. Во-вторых, нецелесообразность экзаменов в качестве педагогического приёма, признанную в прошлом учебном году даже самим Святейшим Синодом. В-третьих, репрессивный характер, назначенных экзаменов в настоящем учебном году в духовно-учебных заведениях, имеющих целью подавить в учащихся самую мысль о возможности борьбы за лучший строй школы. В-четвёртых, несвоевременность выступления на эту борьбу в настоящий политический момент, когда контрреволюция временно одержала верх по всей линии над освободительным движением. Принимая это во внимание, мы временно подчиняемся насилию Св. Синода, но самым решительным образом протестуем против его постановления. Это решение путём печати предаём гласности» .
В Московской Духовной академии один профессор, молодой архимандрит, объявил себя социалистом. А по настоянию студентов ректор отслужил панихиду по растреленному лейтенанту Шмидту . Также 13 мая в стенах Академии прозвучало 2 взрыва .
В Москве в семинарии 9 апреля воспитанники, собравшись на уроки, узнали, что один из их товарищей, ученик 3-го класса В., накануне бросился под поезд. Учащиеся прекратили занятия и потребовали отслужить панихиду по умершему. После панихиды они собрались на сходку, где составили оскорбительную резолюцию в адрес инспекции вообще и инспектора в частности. Также они признали В. жертвой семинарского режима, потому что В. ушел из семинарии после выговора инспектора за то, что был пьяный. В семинарии стали проходить волнения по поводу переводных экзаменов, её пришлось закрыть до 2 мая. Но 3 мая в саду прогремел взрыв, одна липа разлетелась в щепки . 9 мая в здании семинарии, недалеко от храма, около 8 утра, когда началось богослужение, произошел взрыв в печке. Взорвался порох, и печку разнесло на куски – к счастью, никто не пострадал . После этого ночью был произведён обыск, несколько человек арестовали, несколько отчисли .
…В Новгородской семинарии ночью под 29 апреля происходил обыск, поводом послужила найденная под покоями ректора бомба. Семинарию держал в отцеплении целый батальон солдат .
…Как сообщает газета «Русская земля», в Смоленске 3 – 4 мая прошли крупные беспорядки, которые привели к закрытию семинарии. 4-й класс семинарии собрался в одном месте и устроил митинг, затем по коридору стали бросать петарды. Ученики того же 4-го класса, которые сдавали экзамен, заявили преподавателю, что в таких условиях сдавать экзамен они не будут. Когда преподаватель вышел, чтобы сообщить об этом ректору, ученики громко запели марсельезу, стали бросать петарды и разливать вонючую жидкость. Когда появился ректор, пение стихло, но стали раздаваться крики: «Вон! Вон!» Крики смолкли лишь тогда, когда ректор заявил, что эти крики его не смутят. Тем не менее экзамен больше не продолжался, семинаристы стали вновь петь революционные песни, бросать петарды и вести себя вызывающе. Ректор и инспектор удалились в учительскую, вскоре в косяк двери было произведено 3 выстрела из револьвера.
В 10 вечера ученики над зданием семинарии вывесили красный флаг, который вскоре был снят начальством. В к 11 вечера семинаристы начали расходиться с пением революционных песен, били стёкла и стреляли из револьвера. На следующий день семинария была окружена полицией и солдатами, были произведены обыски, в результате которых было найдено много нелегальной литературы. В 6 часов вечера семинарию закрыли, а учеников распустили по домам. В результате бунта в семинарии было разбито 248 стёкол, не считая простреленных дверей и других повреждений» .
Размышляя о трагических судьбах русского богословия, один из учителей П.Я. Яновского – Н.Н. Глубоковский писал:
«Cудьба богословия, как науки, совсем не была в России блестящею и счастливою. Его течение совершалось скачками, порывами и извилинами, иногда же, по-видимому, совсем скрывалось. Бывали редкие моменты, когда оно взлетало на высоту и расширялось, приковывая к себе внимание и уважение. Кипела усиленная работа, и за нею чуялась созидающая жизнь, способная развиваться последовательно и действовать свободно. Увы, это были лишь мгновения... Наряду с ними преобладали длительные полосы тяжелых лихолетий, причем богословие ниспадало и зарывалось в тесных стенах, почти никому не видимое и едва терпимое своими. Годы фавора сменялись целыми периодами недоверия и совершенно губительного равнодушия. Богословие оказывалось ни для кого не нужной вещью, а его научные предпосылки считались самостоятельными и не требующими специальных дисциплин. Всякий мнил себя богословом по самому праву воспринятой им христианской веры и не только не давал труда строгой систематической подготовки, но пренебрегал ею, унижал богословскую науку и немногих ее адептов и взывал о принижении до своего примитивного уровня. Громко возвышались откровенные призывы к богословскому упрощению, которое столь приятно всегда преобладающему невежеству... Ученость портила депутацию и создавала дурную славу по суду лишенных ее отрицателей, напрасно признанных компетентными вершителями неведомых или антипатичных им дел. Среди подобных колебаний нить научного преемства по¬стоянно обрывалась, и богословская ладья начинала беспорядочно носиться по бурному морю, исчезая бесследно среди теснящих волн, или захватывалась пиратами, которые с узурпаторским дерзновением разъезжали под истерзанным флагом. В результате всех этих исторических случайностей получилось, что нет у нас в богословии ни нарастающих научных традиций, ни выработанных методов, ни школьных направлений. Ввиду этого трудно говорить о постепенном развитии там, где происходили замирания, и еще опаснее заикаться о прогрессе, если нередко приходилось все начинать вновь и культивировать запустевшую почву. История пока не дала твердых опор нашему богословию, которое не всегда патронировалось своими и в большинстве случаев оставалось чужим для общества, почему последнее не внимало ему, хотя охотно слушало собственных теологов и самозванных пророков. При таких нерадостных условиях наше богословие для своего самосохранения должно искать внутренних устоев, независимых от расположения людей и от исторических неожиданностей, чтобы неизменно жить и крепнуть с автономною самобытностию. И эти спасительные основы почерпаются в органичном общении богословия с верою христианской, которую оно лишь раскрывает и освещает, комментирует и осмысляет как несомненный реальный объект» .
Российская система преподавания в высшей церковной школе всегда нивелировалась с системой преподавания университетов. Многие ученики Духовных Академии, проучившись несколько лет в богословских институтах, становились успешными студентами университетов.
«Вопроса о развитии науки в высшей духовной школе советская историография, по вполне объяснимым причинам, касалась редко. При этом само понятие научного исследования дистанцировалось от «официального богословия» и церковной школы. … Следует отметить, что даже те факты, которые имели место и приводятся авторами не без некоторого основания, в этих исследованиях вырываются из исторического контекста и получают неверную интерпритацию» .
Варваризация нового государственного образования в России выразилась в уничтожении причтового сословия . – Ворвавшись в тихий провинциальный Тарту, большевистская банда первым делом расправилась с местным священством и сбежала из города при первом приближении эстонских войск .
Прибывший из уездного Гдова в крупное торговое село Ложголово никому неизвестный большевик Василевский, поселился у местной голытьбы и вдруг написал в гдовский УКОМ «требование» об упразднении Св.-Покровского женского монастыря в Козьей Горе. Кто «уполномочил» его сделать это?
Большевиками, не имевшими к русской культуре никакого отношения, были упразднены тысячи церковно-приходских школ, полторы сотни Семинарий, четыре Духовных Академии.
«Успех «Нового времени», успех Алексея Сергеевича Суворина был именно русским успехом . И сам он неоднократно подчеркивал, что, не презирая никого, «надо быть русским». Великий труженик и патриот Суворин знал беды и болезни России. «Мы слишком ушли в теории и оставили жизнь. А она требует энергии и воли», — писал он в одном из писем. Алексея Сергеевича укоряли в том, что его газета представляет и прославляет «психологию успеха». Почему же в тогдашней России успех был бранным словом? Ведь это был успех разбуженной реформами 1861 года трудовой России, успех средних и низших слоев русского общества, кровно связанных с русским крестьянством. Это был успех той России, которая верила в Бога и трудилась. Не уповала на внешние перевороты, а твердо знала, что лучшая жизнь — результат постепенного, кропотливого труда. В этом смысле постепеновцем был и А.С. Пушкин, который писал, что самые прочные изменения к лучшему — суть изменения нравственные. Об этом и «Заветные мысли» великого русского ученого Д.И. Менделеева. В этом ряду стоит и А.С. Суворин.
Он сожалел о трагической и преждевременной кончине Столыпина, который смог бы «вбить в русскую землю конституцию. И то национальное чувство, которым был полон». Именно для трудовой России Столыпин просил двадцать лет покоя. Но покой в стране уже был невыгоден многим и многим.
Суворин видел, что русская революция поднимается на плечах «бездарных профессоров, непризнанных артистов, несчастных литераторов, студентов, не окончивших курсы,.. людей с большим самолюбием, но с малыми способностями, с огромными претензиями, но без выдержки и силы на труд». Он прекрасно понимал тактику левых сил: «Или все, или ничего» — чем хуже народу, тем лучше революции». И стоял за русские начала, за русское по своим стремлениям правительство, против «разбойников» и «разрушителей». Один из немногих, Суворин предчувствовал катастрофу 1917 года, ясно видел тех, кто приготовляет ее сознательно и бессознательно, разоблачал и тех, и других».
;
ЕКАТЕРИНОСЛАВ
То, что П.Я. Яновский не пошел по стопам отца и брата Виктора, имеет свое материальное и духовное обоснование. К моменту окончания им Духовной Академии карьера отца была кончена, а потому – надеяться на него было нельзя. Павлу Яковлевичу следовало уже становиться на ноги и зарабатывать хлеб самому.
Как человек творческий, прожив ок. 10 лет в столице в ситуации интеллектуального комфорта, он не желал возвращаться в деревенскую косность и бедность, в тесный мирок провинции, которая сулила ему едва должность учителя. – Перед ним открылся мир с широкими возможностями. П.Я. Яновский на новой почве планировал заниматься наукой, а на основе полученных знаний думал нести свет просвещения семинаристам. При очень удачном раскладе, он мог рассчитывать через несколько лет на исследовательско-преподавательскую работу в центре, в столице или в Москве.
Зарплата преподавателя в государственном учебном заведении предоставляла ему известную независимость от обстоятельств. Его намерениям не суждено было сбыться. Он умер от скоротечного туберкулеза, болезни, которая в 44 г. свела в могилу писателя А.В. Дружинина, проживавшего в имении Марьинское невдалеке от Доложска (1864). Предчувствуя трагическую развязку, в последние годы писатель, будучи глубоко больным человеком, дал в столичных и московских газетах нехарактерную для его творчества серию очерков под общим названием «Из дальнего угла Петербургской губернии». В них он освещал вопросы отмены крепостного права в Гдовском уезде. Первоначальное исследование очерков произвела Н.Б. Алдонина. Ею издана монография «А.В. Дружинин (1824 – 1864). Малоизученные проблемы жизни и творчества» .
Единственным на сегодняшний день биографическим свидетельством о П.Я. Яновском является некролог, опубликованный в Вып. IV Летописи Екатеринославской Ученой Архивной Комиссии (ЛЕУАК) в 1908 г., через 4 года после смерти исследователя. Автором его являлся В.А. Беднов, сотрудник Екатеринославской Духовной Семинарии, коллега П.Я. Яновского. Он сообщил скупые сведения о его жизни. – П.Я. Яновский, являясь преподавателем истории, не успел даже влиться в исследовательскую работу по изучению уже местной истории. Вместе с тем, В.А. Беднов обоснованно подчеркивал заслуги П.Я. Яновского в деле изучения документов Софийского дома. Из некролога мы знаем, что П.Я. Яновский прошел в Петербурге обычный для людей своего круга курс духовных учебных заведений, Семинарии и Академии.
Подводя итог короткой исследовательской деятельности П.Я. Яновского за период 1901 – 1902 гг., можно предположить, что в лице его отечественная наука понесла утрату. Прирожденный талант историка-архивиста со временем мог бы развиться в известном направлении…
«†Яновский Павел Яковлевич, сын священника Петерб. Губ., родился в 1878 году (12 июня), образование получил в Петербург. Дух. сем – и Петерб. – же духовной академии, которую окончил в 1902 году со званием кандидата богословия. Одновременно с прохождением академического курса он состоял слушателем и Петербургского археологического ин – та, где был удостоен звания действительного члена этого института. В 1902 г. он был назначен помощником инспектора Екатеринославской дух. сем – и, а в начале 1903 г. перемещен на должность преподавателя церковной истории в той-же семинарии. Скоропостижная чахотка преждевременно свела его в могилу; умер он 26 августа1904 года в Алуште, куда он, по совету врачей, отправился для поправления своего расстроенного здоровья .
Покойник отличался редким трудолюбием и примерной привязанностью к научным занятиям к области русской истории. Уже обнародованные труды мало занимали его, все свое внимание он сосредоточивал на архивных материалах и исследованию их придавал особенное значение. Больше всего его занимала история северной России XVI и XVII вв., истории нашего края ему не пришлось уделить своего внимания. Результаты своих трудов П. Як. Яновский помещал в «Дух. Вестнике Петерб. Епархии», а один его труд «Описание актов Новгородского Софийского дома, стр. 1 – 146» издан Археографической Комиссией (1902 г., в Петербурге) . Это «описание» содержит в себе сведения о 758 документах (от 1505 г. по 1697-й), имеющих отношение к епархиальному управлению Новгородской архиерейской кафедры и имеющих значение не только для историка внутреннего древне-русского церковного быта, но и для исследования в области истории русского права. По замечанию рецензента этого «Описания», помещенному в «Христианском чтении» (1903 г., № 12, 898 – 99 стр.), «историческая наука не может не быть благодарна составителю его, положившему на свое дело немало кропотивого труда и усердия»…
Любознательность и трудолюбие покойного давали основание ожидать от него многого, но преждевременная смерть, к великому сожалению, унесла его в могилу и помешала ему обнаружить вполне свои знания в области любимой им науки. Наша архивная комиссия в лице Павла Яковлевича Яновского лишилась одного из наиболее серьезных тружеников истории.
В. Б – в (Беднов)» .
Перу В.А. Беднова принадлежат многочисленные труды по истории украинской церкви и Екатеринославской Духовной Семинарии, которая некогда находилась в Полтаве и Новомиргороде.
;
ПУБЛИКАЦИИ П.Я. ЯНОВСКОГО
Из с. Долоцкого, Гдовского уезда
(корреспонденция)
Высокопреосвященнейшим Антонием, митрополитом С.-Петербургским и ладожским, разрешена в Долоцком приходе, Гдовского уезда, постройка нового, каменного храма, близ так называемой «пещеры» (в 2 верстах от с. Долоцкого) .
Местность, где предполагается воздвигнуть св. храм, блещет красотой чисто-северной природы. Высокая, почти отвесная гора, покрытая старинным лесом, река Долгая, протекающая у подножия горы, расстилающийся, с другой стороны реки, обширный луг, опоясанный цепью холмов, и всюду, куда ни взглянешь кругом, – горы, поросшие лесами, – делают вид, особенно вдали, прямо восхитительным .
В самой подошве горы, около речки, в твердом, почти каменистом грунте , высечена пещера, простирающаяся вглубь горы на 30 шагов; пещера довольно высока (1 печат. саж.); недалеко от входа находится круглый, выложенный цоколем колодезь , а в самом окончании пещеры – бассейн с чистой ключевой водою. Пещера эта окрестным населением почитается, как место святое; в народе и до сих пор живет предание, что именно здесь являлась икона Успения Божией Матери, составляющая ныне святыню долоцкого храма, что в этой пещере, в старинные времена спасался монах, скончавший в ней свою жизнь. Ежегодно, 15 августа, в день Успения Пресвятые Богородицы, к этой пещере скопляются тысячи богомольцев; многие приходят даже из других уездов. И местными прихожанами, и благочестивыми богомольцами, приходившими на поклонение святыне долоцкой церкви, чувствовалась потребность создать на месте явления досточтимой иконы Успения Божией Матери храм. Малая, ветхая деревянная часовня, устроенная близ входа в пещеру, в день храмового праздника не могла вместить и десятой доли всех, желавших помолиться . Ныне, с благословения преосвященнейшего архипастыря С.-Петербургского, постройку церкви взяло на себя долоцкое церковно-приходское попечительство, и работа деятельно уже подвигается вперед; укреплен гранитными глыбами берег реки, идет заготовка материалов и проч.
Нельзя не обратить внимания любителей церковной старины на иконы, находящиеся в часовне, близ пещеры; иконы эти – часть иконостаса из древней долоцкой церкви, упраздненной, за ветхостью, еще в XVIII столетии. Как видно из «новгородской писцовой книги 1622 – 23 гг. письма Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова» (у Неволина – «О пятинах и погостах новгород.» прил. V), церковь Михаила Архангела «в Долоском погосте» не была сожжена в смутное время 1606 – 17 гг.; благодаря этому, в названной часовне сохранились некоторые иконы, происхождение которых, судя по всем признакам, должно отнести, по крайней мере, ко второй половине XVI века; имеются в часовне иконы и XVII века, писанные, однако, до собора 1666 – 67 гг. Все иконы характерного новгородского письма; изображения на них писаны почти все в рост (высота 1 ; арш.) на досках с выемками. Перстосложение на некоторых иконах (Господь – Царь Славы, св. Николай Чудотворец, св. Иоанн Креститель) – двуперстное, на других же встречается несколько различных видов сложения перстов; так, на иконе св. Архистратига Михаила внизу находится изображение неизвестного святого; три последние перста правой руки его пригнуты к большому, а указательный перст протянут; на некоторых иконах можно видеть перстосложение на левой руке; святой мученик Лавр, напр., изображен с перстосложением на левой руке, сходным с троеперстием, а у св. архистратига Михаила персты левой руки сложены двуперстно .
Несомненно, что в захолустных местах нашего отечества находится много остатков седой церковной старины, которые могут дать достаточный материал для сравнительно молодой еще науки – русской церковной археологии… Жаль только, что у нас, особенно в деревенской глуши, мало сознается важность всяческого охранения и сбережения древних вещей. Пишущий эти строки не без досады увидел, что на указанных 300-летних иконах чья-то варварская рука, очевидно, недавно изобразила вокруг глав желтые нимбы; хорошо еще то, что живописец на этом и закончил свою реставрацию.
Бывают прискорбные факты довольно непросвещенного отношения к предметам церковной старины; в одной церкви, напр., приходилось видеть под колокольнею груды сваленных вещей от ранее существовавшего старинного храма и встретить древнюю, огромных размеров икону «Страшного Суда» – по всем видимостям XVI века, но, к сожалению, совершенно испорченную кистью какого-то живописца-реставратора .
В целях научных было бы весьма полезно, если бы древние иконы и старинные предметы церковной утвари отсылались из сельских церквей и часовен, где они, в большинстве случаев, существуют совершенно без употребления, в хранилища церковных древностей и церковно-археологические музеи.
П. Яновский.
Первая подписанная газетная корреспонденция П.Я. Яновского в издании «С.-Петербургский духовный вестник» была приурочена к разрешению на строительство Св.-Успенского пещерского храма на р. Долгой. Пользуясь случаем, молодой архивист-историк делает акцент на описании древних икон, хранившихся в пещерской часовне. – Он касался животрепещущей темы музеефикации церковных древностей. Просвещенная интеллигенция того времени ратовала за то, чтобы церковно-историческое наследие должным образом сохранялось для нужд науки в специализированных хранилищах. Примером могло служить собрание старообрядческих икон, рукописей и бронз В.Г. Дружинина. С ним П.Я. Яновский мог познакомиться в Археографической комиссии, в которой он работал над своей книгой. В.Г. Дружинин собирал писания староверов со студенческой скамьи. Его коллекция насчитывало ок. тысячи рукописей . В ней были экспонаты музейного уровня – несколько сотен икон и графических листов религиозного содержания. После 1917 г. вопреки воле собирателя коллекция была распылена по музеям и хранилищам .
Корреспонденция из пог. Пенино. Гдовского уезда
(Освящение нового храма)
17 августа текущего года, в погосте Пенино, Гдовского уезда, преосвященным Никоном, епископом нарвским, при участии протоиерея И.И. Сергиева (Кронштадтского) совершено освящение новоустроенного, каменного храма.
Приезд apxиepeя, архиерейское богослужение – в деревенской глуши, разумеется, целое событие. Понятно поэтому, как были обрадованы жители нашей гдовско-ямбургской окраины, когда стало известным, что освящение нового храма в Пенинском погосте будет совершено архиерейским священнодействием, многими еще ни разу в жизни невиданным, что на торжестве освящения будет присутствовать и сам о. Иоанн Кронштадтский.
Толпы богомольцев с отдаленных мест Гдовского и Ямбургского уездов двинулись в пог. Пенино еще с 15-го августа; больные и недужные, во множестве, за несколько де-сятков верст, спешили в пог. Пенино увидать великого молитвенника, доблестного о. Иоанна и попросить его молитв об исцелении своих недугов.
Чрезвычайно трогательную и умилительную картину представлял момент приезда о. Иоанна в пог. Пенино. Накануне освящения, около 5 час. дня, тысячная толпа уже стояла близ церкви, ожидая прибытия дорогого батюшки. Невозможно описать восторг и радость народа, когда вдалеке показался экипаж о. Иоанна. Мужчины и женщины – все бросились на встречу любимого православным народом пастыря, хватались за колеса его коляски, стремились облобызать хотя край его одежды; повсюду слышались возгласы: «батюшка, благослови», «батюшка, помолись!» Наблюдая этот энтузиазм народный, невольно убеждаешься, какую горячую любовь, какое необыкновенное уважение питает наш православный русский народ к смиренному кронштадтскому пастырю.
О. Иоанн проследовал, прямо в алтарь новой церкви, а в 6 час. вечера в церковь прибыл преосвященнейший Никон, епископ нарвский и у западных врат храма торжественно был встречен всем собравшимся многочисленным духовенством; началось всенощное бдение, владыка выходил на литию и величание и сам помазывал св. елеем до конца всенощной многочисленных богомольцев. На другой день, в 9 часов утра apxиepeйским служением, при участии всего прибывшего на торжество духовенства, совершено было освящение св. храма, после чего началась божественная литургия, совершенная преосвященным Никоном, в сослужении о. И.И. Сергиева, ризничего Александро-Невской лавры архимандрита Гедеона, управляющего Киновиею Адександро-Невской лавры игумена Тихона и 16-ти священников окрестных сел Гдовского и Ямбургского уездов, прибывших на торжество освящения вместе со своими благочинными свящ. Н.М. Павским и И.В. Осьминским. Apxиепископское богослужение, чудное пение митрополичьего хора и могучий голос протодиакона В.Н. Малинина надолго оставят в сердцах всех присутствовавших неизгладимое впечатление. На литургии было совершено рукоположение во диакона, сельскими жителями дотоле невиданное; вместо запричастного стиха одушевленное слово произнёс местный священник А.П. Ванчаков, а после «буди имя Господне» досточтимый о. Иоанн Кронштадтский обратился к народу с поучением о значении для православного христианина св. храма. Перед благодарственным молебном депутацией от прихожан был поднесён главному деятелю по построению новоосвящённого храма С.-Петербургскому купцу С.Г. Гаврилову св. образ в сребропозлащённой ризе и соответствующий адрес. После богослужения в нарочито устроенном помещении всем участникам и почетным гостям торжества была предложена трапеза, на которой, после обычных тостов, о. И.И. Сергеевым была возглашена здравица за русских воинов, находящихся в Китае.
В Пенинском погосте уже несколько столетий существовало преемственно несколько храмов во имя Рождества Пресвятой Богородицы . Последний храм, сохранившийся до ныне, построен еще в прошлом столетии; он деревянный, двухэтажный и для прихода, состоящего из 5 тысяч душ, – малопоместительный. В большие праздники церковь далеко не могла вместить в ce6е всех желавших молиться. В 1893 году среди прихожан Пенинской церкви явилась мысль устроить новый обширный, каменный храм; благое дело создания храма благодаря сознательности прихожан, – большая часть которых занимается торговым промыслом в Петербурге, – быстро пошло вперед; почти исключительно на свои средства прихожане выстроили храм, обошедшийся свыше 150 тыс. руб.; 75 тыс. руб. из своих личных средств пожертвовал на построение церкви местный церковный староста С.Г. Гаврилов .
Храм в пог. Пенино по своему наружному виду и по художественности внутренней отделке справедливо может быть назван первым в уезде. Все церковное здание во всех мельчайших подробностях представляет образец строго-выдержанного древне-русского зодчества; он – трехпридельный: главный придел во имя Рождества. Пресвятой Богородицы; боковые – во имя Сретения Господня и св. Александра Невского; в храме 5 глав луковицею; шпиц церкви, тоже увенчанный главою, достигает 30 саж. вышины; на колокольне – прекрасный, гармоничный подбор колоколов, из коих большой весит 305 пудов. Внутри вся церковь расписана стенною живописью и орнаментами в древнерусском стиле; в куполе находится довольно значительных размеров изображение Господа Саваофа – копия со стенных росписей московского Успенского собора. Иконостас, весь золоченый, стоимостью свыше 10 т. р.; св. престол металлический, высеребренный, чеканной работы, ; жертва местного прихожанина Федосеева; св. сосуды, напрестольный крест и евангелие – стоимостью в 1800 р. – пожертвованы управляющим Киновиею Ал.-Нев. Лавры, игуменом Тихоном.
Пока освящен только главный придел; в непродолжительном времени, по совершении окончательной внутренней отделки боковых алтарей, последует освящение и остальных приделов.
П. Ян – ский.
Вторая корреспонденция П.Я. Яновского рассказывала о знаменательном событии, свидетелем которого он был. – 17.08.1900 г. в пог. Пенино был освящен главный престол нового храма во имя Рождества Богородицы, крупнейшего в Гдовском уезде. Священнодейство свершал преосвященный Никон (Софийский), епископ нарвский, викарий С.-Петербургский, в сослужении о. Иоанна Кронштадского, которого с Гдовщиной связывали родственные узы.
Жена о. Иоанна, Елизавета Константиновна Несвицкая, родилась в пог. Кярово, старинной вотчине дворян Коновницыных, недалеко от уездного г. Гдова. Отец ее, протоиерей Константин Несвицкий, был настоятелем гдовского храма во имя Вмч. Дмитрия Солунского и благочинным округа. Он прославился в 1846 г. переносом древней местночтимой иконы Св. Иоанна Предтечи из упраздненного Гдовского Николаевского монастыря. Она имела происхождение из часовни с. Кушела, упомянутого в Псковской летописи под 1341 г. Константин Несвицкий на свои средства устроил на иконе Св. Иоанна Предтечи серебряную ризу и перелил соборный стопудовый колокол из старого, меньшего веса .
Он отпевал и провожал в последний путь героя войны 1812 г. П.П. Коновницына, дети которого были связаны с антигосударственным масонским заговором 1825 г. Один из сыновей после отбытия наказания прибыл на родину в Гдовский уезд, где некоторое время был уездным предводителем дворянства. Другой сын, разжалованный в солдаты, скончался на Кавказе. Безутешная мать, Анна Ивановна Коновницына, поставила в парке усадьбы в память о сыне особый памятник, единственный в своем роде. В советское время крестьяне вокруг этого монумента стали хоронить умерших, отчего за погостским забором образовалось отдельное кладбище. Дочь П.П. Коновницына, Елизавета Петровна Коновницына, по мужу – Нарышкина, последовала за мужем-декабристом в Сибирь. Детей у нее не было.
Из воспоминаний местных жителей известно, что о. Иоанн Кронштадский в нач. ХХ в. свершил поездку в Доложский пог. Крестьяне, воодушевленные вниманием батюшки к их святыням, когда батюшка проезжал мимо них на коляске, сажали вдоль дороги березы. Кучер о. Иоанна был одет во все черное .
Единоверие в пределах С.-Петербургской епархии
(1800 – 27 октября – 1900)
Сегодня, 27 октября, исполнилось ровно 100 лет со дня утверждения императором Павлом Петровичем знаменитых «девяти пунктов единоверия», составленных Платоном, митрополитом московским.
Строго говоря, в петербургской епархии единоверие фактически существовало гораздо ранее 1800 года. Импе¬ратрица Екатерина II, вообще, терпимо относившаяся к раскольникам , для нравственнаго надзора за петербургскими раскольниками повелела, с благословения епархиальнаго начальства, поставить особых священников, отли¬чающихся умом и твердостью религиозных правил . Мера эта оказалась весьма благодетельною; некоторые из наименее фанатичных раскольников поповщинскаго толка вступали в ограду св. Церкви, охотно принимали этих «благословенных» священников», и последние отправляли у них церковную службу по старым обрядам.
В конце прошлаго столетия богатый раскольник-поповец, купец, Ив. Ив. Милов, по обращении из раскола, из своей домовой моленной устроил церковь, которая, по определению Св. Синода от 10 декабря 1799 года, и была освящена во имя свят. Николая чудотворца; это был первый единоверческий храм в столице. 20 ноября 1800 г. император Павел Петрович слушал в этой церкви литургию и благодарственный молебен, пожаловал церкви «крест и звон» и в следующее воскресенье (25 ноября) повелел Милову с церковным причтом и прихожанами быть на литургии в придворной церкви. В назначенный день, после богослужения, государь принимал единоверческую депутацию и разговаривал с Миловым и священником об обрядовых разностях между «великоросскокою церковью» и единоверцами. «Я желаю», сказал между прочим император, «соединить вас во едину Церковь; хочу, чтобы в следующее воскресенье вы отслужили литургию по своим старопечатным книгам вместе с нашим духовенством» . Павел Петрович относился к единоверию, видимо, с большим сочувствием; по приказанию государя поповцев-купцов Косцова и Пешнева убеждали обратить, по примеру Милова, свои молельни в церкви; но те не соглашались и за упорство Косцов даже был посажен в петропавловскую крепость .
Вторая единоверческая церковь во имя Сретения Господня построена в 1801 году на Волковом кладбище. В 1816 году близ нея на средства единоверцев появился и другой храм, каменный, посвященный Благовещению Богоматери. В настоящее время, благодаря вкладам различных благотворителей купцов (одного причтоваго капитала имеется 35,615 р.) волковская церковь, несмотря на не¬значительное число своих прихожан (115 муж. п. 197 ж)., более всех единоверческих церквей выделяется своего благотворительною деятельностью; так, в церковном доме причта находится богадельня для 25 престарелых женщин; в каменном двухэтажном доме, пожертвованном петербургским купцом Ив. Лукиным, призреваются свыше 30 лиц обоего пола; в деревянном доме, то же принадлежащем церкви, безплатно пользуются квартирами бедныя женщины .
В 1820 году в Петербурге началась постройка Никольской единоверческой церкви на Грязной, ныне Николаевской улице. Создалась она пожертвованиями богатых петербургских купцов-единоверцев, среди которых особенно замечателен К.З. Чурсинов. 7 августа 1828 г. состоялось освящение перваго (праваго) придела храма во имя Тихвинския Божия Матери . Первым священником этой церкви был знаменитый впоследствии протоиерей Т.А. Верховский. О. Верховский обладал замечательною способностью ладить со своими прихожанами, большинство которых принадлежало к именитому петербургскому купечеству; так, по убеждению о. Верховскаго купец Ив. Мих. Скрыпов уплатил из своих средств 58,000 р. церковнаго долгу. Купец Макушинов, по совету же о. Верховскаго, много способствовал своими пожертвованиями благоустройству храма и внес в Никольскую церковь 10,000 р. на вечное свое поминовение .
Протоиерей Верховский был выдающимся человеком среди единоверческаго духовенства; он был лично знаком со многими выдающимися лицами николаевской эпохи, напр, обер-прокурором Св. Синода гр. А.Н. Протасовым, министрами гр. Перовским, гр. Киселевым, Бенкендорфом и проч., был в тесных сношениях со многими лицами российской иерархии, а в 40-х годах удостоился даже, чрез графа Протасова, получить аудиенцию у императора Николая Павловича . Особенную известность прот. Т.А. Верховский прюбрел устройством в 1845 – 47 г.г. единоверческих приходов в девяти многолюдных посадах черниговской губернии, куда он ездил по повелению самаго государя. О. Верховский, хотя и не получил специальнаго образования, но был глубоким знатоком раскола; он известен своими статьями по истории раскола, напр., «согласные и несогласные в черниговских посадах» ; «историч. сведения об иргизских монаст.» и др. и особенно обширными записками о своей деятельности в Стародубье. В настоящее время в приходе Никольской, что на Николаевской ул., единоверческой церкви числится 968 душ муж. п. и 1492 ж. п.
В 1852 г. освящена единоверческая Никольская церковь в Захарьевской ул., в Петербурге; церковь эта была построена вместо прежней домовой (миловской) церкви; в состав ея прихожан, кроме прежних, тогда же вступили многие из раскольников-поповцев, когда в 1851 году правительством было закрыто три раскольнических молельни; ныне число прихожан этой церкви достигает до 400 душ .
Позже всех единоверческих петербургских церквей возникла церковь св. Димитрия Солунскаго на Большой Охте; с 1805 г. там существовало кладбище для погребения петербургских единоверцев; вышеупоминаемый купец Милов построил на кладбище часовню во имя Покрова Пресвятыя Богородицы для отпевания умерших и служения панихид; нынешшй храм выстроен в 1853 г. на капитал в 60 тыс. руб., пожертвованный для сей цели единоверцем шапочнаго цеха мастером Дм. Макушиновым; число душ охтенской единоверческой церкви в настоящее время весьма незначительно – 32 муж. п. и 61 женск.
Единоверческих церквей собственно в губернии – мало. Ранее всех появилась церковь в с. Кубасове, лужскаго уезда (на границе уездов: лужскаго, гдовскаго и псковскаго). Николаевская Кубасовская единоверческая церковь построена в 1843 г.; указ на постройку храма был выдан из псковской духовной консистории, и сама церковь была приписана к псковоградской единоверческой церкви (до 1866 г. кубасовский приход числился в псковской епархии). В церкви замечателен древний антиминс, освященный в 1585 г. при царе Феодоре Иоанновиче и новгородском архиепископе Александре; напрестольное евангелие Иоасафовскаго издания (1637 г.); в числе богослужебных книг есть «устав», изданный при патр. Иосифе в 1641 г. и 12 книг миней до-никоновскаго издания; прихожан более 500 душ.
В 1848 году была выстроена единоверческая церковь в с. Немятове, близ Новой Ладоги; освящена прот. Т. Верховским; антиминс в сей церкви времен патр. Филарета Никитича; прихожан – 700 душ обоего пола.
Болотская Георгиевская единоверческая церковь, лужск. уезда, построена в 1867 году крестьянами местных деревень, обратившимися из раскола, благодаря убеждениям их лже-попа Ивана Сергеева Малышева, который покойным приснопамятным митрополитом Исидором и был поставлен первым священником к этому храму. О. Иоанн Малышев деятельно вел борьбу с расколом: каждый праздник он устраивал противораскольническия беседы, располагаясь, в летнее время, с потребными для беседы фолиантами прямо под открытым небом, пред церковию; беседы эти длились часов по пяти и более. В 1881 году он основал при церкви противодействующее расколу братство с членским взносом по 3 рубля ежегодно; на братския суммы им была составлена превосходная противораскольническая библиотека, в которой 25 старинных, редких книг оцениваются знатоками в 1000 рублей; прихожан в болотском приходе по последним сведениям значится 568 д. м. п. и 646 ж. п .
На всю петербургскую епархию, исключая столицу, в настоящее время имеется всего только четыре единоверческих церкви (включая сюда и петропавловскую единовер¬ческую церковь, ладожск. уезда, с очень небольшим числом прихожан; цифра, сравнительно, напр., с екатеринбургской eпapxией, где единоверческие приходы считаются многими десятками, весьма незначительная. В таких местах, как восточная заволховская половина ладожскаго уезда (центр раскола – с. Верховины) и южныя окраины гдовскаго и лужскаго уездов – в единоверческих церквах належит великая нужда .
Пав. Яновский.
Из Гдовского уезда
(корреспонденция)
Одно из современных религиозных течений в деревне
Недавно сельский батюшка одной из церквей Гдовского уезда (в погосте Д – ом) указал нам на одно не совсем обычное явление, замечаемое им в своем приходе; в различных деревнях прихода многие девицы и женщины, которых народ обычно называете «богомолками», устраивают по вечерам и даже по ночам собрания, что-то там поют, читают и проч . Почтенный пастырь не прочь был даже заподозрить здесь какое-либо сектантское движение, в роде хлыстовщины и т.д. Заинтересованные этим сообщением, мы постарались тайно и незаметно обследовать возникший факт. В результате наших наблюдений получилось, что, хотя опасения батюшки и оказались напрасными, но обнаружилось нечто весьма любопытное и достаточно ценное для характеристики современных религиозных движений, возникающих среди простого народа.
В Гдовском уезде, в приходе Д – м и Ст – ском (районом наших наблюдений служили только эти два прихода), действительно, существует тесно сплочённая община, или союз девиц и женщин , одушевленных живым стремлением, как они выражаются, «устроить жизнь свою, как заповедал нам Христос». В Д – м приходе число членов этой общины простирается до 40 человек, а в Ст – ском – их гораздо больше: в одной только деревне этого прихода – Кор – не нам назвали до 25 «богомолок».
Отличительный признак этого союза – это сильные аскетические тенденции. «Богомолки» считают себя вышедшими из Mиpa, умершими для всех мирских радостей и утех: они не только строго соблюдают установленные Церковью посты, но наблюдают вообще чрезвычайную умеренность в пище; они почти все – никогда не вкушают мяса, а многие питаются преимущественно только чаем и хлебом; идти в замужество – считают великим грехом, падением в прелесть мирскую. Молодые девушки-богомолки не ходят на деревенские «посиделки» и «беседы» и никогда не поют мирских песен. Обычный костюм членов этого кружка – все черное, напоминающее монашеское одеяние. Разумеется, с такою отрешенною от Mиpa настроенностью им нелегко живется среди обычных житейских условий, в кругу родных своей семьи; отрицательное отношение молодых девиц к браку нередко вызывает тяжелые семейные разногласия, неурядицы и раздоры. «Богомолки», впрочем, сами стараются всячески удаляться от всего, что, при известном укладе житейского обихода, может так или иначе нарушить их духовное настроение; во время, напр., сельских, так называемых, «пивных праздников» (т.е. к которым варится домашнее пиво), когда большинство населения деревень предается бесшабашному и необузданному разгулу, они собираются кучками друг у друга, или же отправляются в погост П – ля, к тамошнему священнику, к которому они питают особенное уважение и даже благоговение.
Община этих женщин имеет, как кажется, довольно прочную организацию, так: на приглашение священника Д – кого погоста к девушкам-богомолкам – приходить на клирос для участия в церковном пении, последние ответили отказом, ссылаясь на то, что им не дает на cиe своего согласия их «матушка» – (пожилая крестьянка дер. Бо – ков); есть у них затем «старшие» и еще «сестры».
Все участвующая в этом союзе женщины-богомолки часто собираются небольшими группами друг у друга в различных деревнях; более же значительный и многолюдные собрание происходит по праздничным дням в погосте Д – ком, в квартире церковного сторожа (один из немногих богомолов-мужчин), в соседней с погостом деревне Зар – чье (в доме одной пожилой девицы) и в некоторых других местах. Особенно многолюдны бывают собрания в погосте Ст – лье, у «старицы» Марии Семеновны, вдовы богатого торговца; она на задворках своего огромного дома устроила себе келью, из которой никуда ни выходит и где проводить строго-подвижническую жизнь.
Собрание у них происходит следующим образом: сначала всем присутствующим предлагается чай; затем «старшая» читает акафист и канон Спасителю или Божьей Матери, при чем всеми присутствующими поются положенный песнопения; далее, несколько молитв, напр.: «Отче наш», «Верую» и проч., иногда поют и нецерковные песни, а духовные стихи, в роде:
«Не унывай, не унывай
Душе моя!
Уповай, уповай
На Господа!» и т.д.
Читаются также Евангелие, жития святых и назидательные книги. Собрания эти, начинаясь часов с 8 вечера, продолжаются иногда за полночь.
Отношения «богомолок» к священнику в высокой степени почтительны; получить благословение иерейское – для них большое утешение. В храм, к богослужению все они ходят с большим усердием и любовью. Особенно они стремятся к возможно частому приобщению Св. Тайн, и так как местные иереи, памятуя слово апостола: «ядый и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая Тела Господня» (1 Кор. XI, 29), не всегда, руководясь своею пастырскою совесть, могут удовлетворять такому их желанию, то они целыми толпами уходят к вышеупомянутому священнику П–льского погоста, где бес-препятственно и допускаются до Св. Причащения: к нему они совершают частые паломничества для испрошения совета во всех недоуменных случаях жизни; портрет его можно найти у всякого члена их союза.
Это религиозное движете в Д – м и Ст – ом приходах появилось, сравнительно, недавно, лет 7 – 8 тому назад; возбудили его собственно несколько женщин, возвратившихся в родные деревни из долгого странствования по святым местам; в настоящее время в этой общине наблюдается деятельное стремление – увеличить число своих членов и, действительно, кружок «богомолок» с каждым годом растет и умножается.
Описываемое явление, само по себе, разумеется, безобидно и не может возбуждать никаких подозрений, ибо чуждо всяких сектантских тенденций, но тем не менее оно представляет собой такую почву, на которой легко могут возникнуть и плевелы. В настоящее время ни для кого не тайна, с какою страстною жаждой народ ищет истины и с каким горячим желанием он хочет узнать «твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лук. I. 4). В народе пробудилось стремление к живой, разумной и сознательной вере. Задача современных пастырей – дать удовлетворение этой духовной жажде нашего народа; в противном случае, народ сам, своими собственными силами будет стремиться «прийти в разум истины» и тогда хищный волк не от стада Христова легко может многих увлечь «во ино благовествование.
П. Я. Я.
Знаковая публикация П.Я. Яновского «Одно из современных религиозных течений в деревне» имеет непреходящее значение для истории монастырей С.-Петербургской епархии. Сам того не ведая, он писал о зарождении женского Православного движения на Северной Гдовщине, которое привело к созданию здесь Св.-Покровской Поречской женской общины. В самое тяжелое для России время, в 1919 г., ей суждено было стать монастырем, официальных сведений о котором сохранилось немного. – Обитель не успела попасть в статистику и упоминается в книгах до 1917 г. от силы один-два раза . Между тем, ввиду исключительной сохранности храм в Козьей Горе представляет из себя уникум. Немногие церкви в России могут похвастать исконным убранством, утварью, иконостасом. В большей степени это касается храмов провинции. На Гдовщине кроме церкви в Козьей Горе сохранились от разграбления единственно храмы в Прибуже, Заянье и Каменном Конце. Все остальные подверглись нашествию варваров.
«Архивная справка
30.05.2000. № 295
О дате основания и собственности Поречской Покровской
женской общины и церкви
В документах архивного фонда Поречской Покровской женской общины Гдовского уезда Петроградской губернии и Строительного отделения Петроградского губернского правления имеются следующие сведения о дате основания и собственности Поречской Покровской женской общины:
7 июня 1901 г Андрей Артемьевич Кудрявцев, крестьянин д. Рудницы, Гдовского уезда и Максим Егорович Егоров, личный почетный гражданин, подали прошение митрополиту С.-Петербургcкoму и Ладожскому Антонию об учреждении на жертвуемой ими земле вблизи деревни Поречье Ложголовской волости Гдовского уезда женской общины. В прошении указано, что все расходы по устройству деревянной церкви с трапезной для сестер и домом для келий А.А. Кудрявцев и М.Е. Егоров будут брать на себя.
14 августа 1901 г. священник Георгиевской церкви с. Ложголово Гдовского уезда сообщил благочинному церквей 2-округа Гдовского уезда, что «учреждение женской монашеской общины в местности указанной в прошении крестьян Кудрявцева и Егорова, совершенно излишне, так как религиозно-нравственные потребности местного населения в полной мере могут удовлетворяться при храмах Пенинского и Старопольского приходов».
1 ноября 1901 г. 1 экспедиция С.-Петербургской духовной консистории предписала благочинному монастырей, настоятелю Первоклассной Троицко-Сергиевой пустыни «истребовать» (от настоятельницы и старших сестер Творожковского Троицкого женского монастыря отзыв на прошение А.А. Кудрявцева и М.Е. Егорова рапорт о необходимости устройства женской общины вблизи деревни Поречье Гдовского уезда.
Настоятельница Творожковского Троицкого женского монастыря (монахиня Ангелина, в миру Александра Филипповна фон Розе – Б.В.) в рапорте от 8 декабря 1901 г. благочинному монастырей, настоятелю Первоклассной Троицко-Сергиевой пустыни указала, что для обеспечения общины необходим «неприкосновенный капитал в шестьдесят тысяч рублей», проценты с которого должны поступать на поддержку общины и жалование общинному причту, «тогда бы существование общины, при умелом ведении дела, могло бы принести большую пользу для окружающих жителей общины» .
26 апреля 1902 г. 1 экспедиция Петербургской духовной консистории уведомила А.А. Кудрявцева, что определением С.-Петербургского епархиального начальства от 18 марта – 9 апреля (так в документе) 1902 г. его просьба об учреждении женской общины может быть удовлетворена при условии устройства в деревне Поречье Гдовского уезда приходской церкви «с жалованием причту от казны и припискою к церкви ближайших деревень» .
10 февраля 1904 г. Строительное отделение Петербургского губернского правления утвердило проект церкви в помещении трапезной, дома священников, дома псаломщиков, трапезной, помещений для келий и отдельного жилого дома Поречской женской общины Гдовского уезда .
В клировых ведомостях церкви Покрова Пресвятой Богородицы Поречской женской общины за 1909, 1917 г. указано:
На 1909 г. общине принадлежал участок земли площадью 230 десятин.
На 1917 г. в общине были построены 2 церкви.
В 1907 г. построена церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Здание церкви каменное, на каменном фундаменте, в одной связи с такой же колокольней.
В церкви 3 придела.
Главный придел - во имя Покрова Пресвятой Богородицы - освящен 29 января 1908 г.;
второй придел - во имя святителя Николая - освящен 12 февраля 1913 г.;
третий придел - во имя апостолов Петра и Павла освящен - 20 сентября 1916 г.
К церкви приписаны одна церковь и 5 часовен. Одна из часовен (название не указано) «старинная, пользовалась уважением местных жителей и находилась в деревне Поречье» (по некоторым сведениям в ней находился чтимый в народе поклонный крест, который уничтожен в богоборческие годы; к этой часовне до времен атеизма проводился Крестный ход – Б.В.) .
Вторая церковь общины – трапезная, деревянная, на каменном фундаменте с такой же колокольней. В церкви один придел - во имя Преподобного Серафима, который был освящен 11 февраля 1905 г.
В 1904 г. построено три дома для церковнослужителей. Все дома являлись собственностью общины.
На 1917 г. два дома были заняты причтом, в третьем доме находилось почтово-телеграфное отделение «.
П.Я. Яновскому оппонирует священник пог. Поля, Н.К. Кузнецов, по собственной инициативе патронировавший истовых верующих Старопольского и Доложского приходов, описанных в очерке. Он сообщал о стремлении прихожан указанных приходов к религиозно-нравственному совершенствованию, внебогослужебных беседах, о пении ими молитв и псалмов на дому. По мнению о. Николая совместные чтения духовной литературы предохраняют верующих от вредного влияния разного рода посиделок и греховных игрищ, существовавших исстари в крестьянской среде. К сожалению, в то время, когда народ ищет истины, приходский священник зачастую остается в стороне .
По поводу корреспонденции из Гдовского уезда.
(№ 2 «Дух. Вестн.»)
По поводу описанного в № 2 одного из современных религиозных течений в деревне, нам пишет лицо, близко знакомое с этим явлением. По словам этого корреспондента, «он сам принимал участие в собраниях крестьян на беседах упомянутых в корреспонденции приходов, пел с ними, читал им душеполезные книги и знаком почти с каждым из приходивших на беседы».
Действительно, пишет он, в Ст – ском и Д – м приходах весьма многие (число определить трудно) «одушевлены живым стремлением устроить свою жизнь по заповедям Божиим». Но люди эти не составляют какой то особенной замкнутой общины, союза. Это – лица, заботящиеся более других о своем спасении, для чего оставившие бесшабашный деревенский разгул, заменившие пение отвратительных безобразных песней славословием Господа и главное – не посещающие деревенских супряток, где чувственной разнузданности дается полнейший простор. В своем стремлении к достижению чистой, богоугодной спасительной жизни люди эта встречают противодействие не только со стороны чуждых им лиц, но даже и своих домашних, которые, как мне известно, сами посылают девиц на гулянья и на супрятки. Непосещение супряток считается отсталостью и такой человек презирается: «Мне за него не фамильно идти, говорила мне одна девица, он в супрятки не ходит»! Поэтому не удивительно, что люди, желающие свободы от грехов, не идущиe путями Mиpa сего, терпят насмешки со стороны врагов своих, которые не иначе их зовут, как «богомолы», «богомолки». Но П.Я., употребляя слово «богомолки» и ставя его в кавычки, придает ему официальное значение и возводить его, так сказать, на степень особого направления. Между тем, не направление это какое-нибудь, а самое обыкновенное явление, замечаемое во всех приходах, где только ведутся внебогослужебные беседы .
В заботах о спасении своей души эти лучшие прихожане (конечно, большею частью женщины) содержать строгое воздержание, но (идти в замужество не считают великим грехом, падением в прелесть мирскую», как говорит П.Я. Семейная жизнь служит для них основанием всякого общественного и нравственного преуспеяния. Правда, некоторые из вдов и девиц ушли в монастырь (человек 8, 10), но весьма многие вышли и замуж. И замечательно вот какое явление: деревенские парни, относившееся прежде с презрением к девицам, не посещавшими супряток, теперь oxотнее стали их брать в замужество, и семейная жизнь их счастлива. П.Я. надо бы спросить самих «богомолок» – верно ли то, что они не выходят замуж, и тогда он не написал бы, что С–кие и Д – кие «богомолки» брак считают падением в прелесть Мирскую. Непосещение деревенских «бесед», «посиделок» весьма благотворно влияет на девиц, ибо в С – ском приходе, очень сильно развит сифилис и поэтому, изолирование женского пола от мужского весьма желательно, и я с радостью отмечаю следующий факт: в деревне Корине С – ского прихода около 19, 20 (а не 25, как пишет П.Я.) девушек стали собираться на посиделки отдельно от парней, и здесь грамотные читали душеполезные книжки и Троицкиe листки, сопровождая чтение пением молитв. В деревне Чудской горе, того же прихода, подобного рода чтения велись местным писарем И. Ф – вым, ушедшим теперь в Валаамский монастырь на послушание. Я сам вел религиозно-нравственные чтения в обществе девиц на «посиделках», которые прерывались пением молитв и духовных песней и нахожу подобного рода чтения предохраняющим средством от вредно пагубного влияния общих «посиделок». Святость брака, благословляемого церковью, ясно понимается и уважается «богомолками», как называет П.Я. лучших из прихожан, и посему тяжелых семейных разногласий, неурядиц и раздоров», как совершенно неосновательно утверждает П.Я., не бывает вовсе среди них.
Желая, по-видимому, признать нескольких благочестивых прихожан С – ского и Д – цкого приходов какой то религиозной общиной, П.Я. навязывает этим добрым людям, заботящимся о своем спасении, какую то чарочную организацию; так, у них якобы есть «матушка», «старшая» и «сестры». Это совершенный вымысел: никаких матушек, старших и сестер там нет. И я очень удивлен был, когда прочитал, что крестьянская девица Анна из деревни Борков Д – ского прихода, лично мне известная, попала в матушки. Что касается нехождения «богомолок», по приглашению Д–го батюшки, на клиросе для участия в церковном пении, то их удержали от этого не приказы мнимой «матушки», а беспорядки на клиросах, производимые певчими.
Не находя ничего предосудительного в собраниях женщин-богомолок, на которых они трудятся о Господе, духовно сближаются, проводя остаток праздничного дня в молитве, чтении и пении, можно только сожалеть о том, что Д – ие и С – кие священники холодно к этим благочестивым собраниям относятся, в чем я лично убедился, когда вел у богомолок беседы, и не принимают решительно никакого участия в руководительстве этими собраниями. Присутствие батюшки на многолюдных собраниях, где читаются грамотной, а вовсе не старшей, евангелие, акафисты, жития святых и пр., поются всеми присутствующими молитвы, было бы и желательным и полезным!. «Народ ищет истины», и вот почему, не смотря даже на противодействие со стороны некоторых лиц С – го и Д – го приходов, выразившееся даже в донесении начальству о незаконных собраниях и о еретических чтениях в П – ском приходе, стремление к нравственному усовершенствованию влечет простых людей туда, где раздается спасительное учение, где указывается путь ко спасению, и ничто не в силах удержать их от этого стремления. У «старицы» Марьи Семеновны, о собраниях у которой пишет П.Я., я вел беседу и пел молитвы со всеми присутствовавшими и духовные стихи: «К кому возопию Владычице», «Кому поем печаль мою», «К Тебе, о Мати Пресвятая» и пр. Кельи у нее никакой нет, а просто М.С. не желая стеснять своих семейных детей и во избежание раздоров с невестками, поселилась в небольшой избушке за домом, где и проводит время в молитве и чтении душеполезных книг. Пo праздникам у нее собираются С – ские девушки, из деревень Волово и Заклепье, в числе 10, 15 (избушка небольшая), и она, как грамотная, читает им душеполезные статьи.
Что касается черного костюма членов описываемого П.Я. религиозного кружка, напоминающего монашеское одеяние, то это чистейший вымысел. Две, три пожилых девицы, действительно, носят черное одеяние, но прочие все ходят в обыкновенных деревенских платьях и ничем по покрою от других крестьянок не отличаются.
В изображении умеренности богомолок в пище П.Я. впадает в гиперболизм; «почти все богомолки не вкушают мяса никогда и многие питаются преимущественно только чаем и хлебом», говорить он. Это совсем не так: все почти богомолки, за исключением немногих, питаются мясом и отказываются от употребления его только в дни приготовления ко св. Причащению, и я никого не знаю и ни от кого не слыхал, чтобы некоторые питались бы чаем и хлебом; утверждаю так потому, что почти наперечёт знаю всех «богомолок».
Затем, П.Я. совершенно голословно утверждает, что П – кой священник беспрепятственно приобщает богомолок. П.Я. ни разу не был в П – ском погосте и на месте, значит, не наблюдал констатируемого им факта беспрепятственного приобщения богомолок в П– лях, а писал это только по слухам, которые, особливо в деревнях, доходят до других мест с большими наслоениями и извращениями. Словом, П.Я. в П – лях не был и бросать тень на П – ского священника, не проверив факта и не убедившись достаточно в его достоверности, ему не следовало бы.
Что же такое это за общество, смущающее П.Я.? Это – люди, следующие советам пастырей проводить праздничные дни в богомыслии, в пении и душеспасительном чтении. Такие собрания только укрепляют приход в Bере и, при заботливом руководстве со стороны пастырей, нечего бояться, что они представляют собою такую почву, на которой могут появиться и плевелы, как думает П.Я.
Н. К – в.
Священник
Симеон Фомич Никольский
(Некролог)
8 марта, от осложнившегося воспаления легких скончался на 70 году жизни настоятель Пенинской Рождество-Богородицкой церкви, Гдовского уезда, священник Симеон Фомич Никольский. Покойный, по окончании в 1853 году курса с.-петербургской духовной семинарии (товарищем его по семинарии был, между прочим, Иван Терентьевич Осинин, бывший проф. СПб. дух. акад.), в продолжение 17 лет трудился в скромном звании учителя народного училища в с. Путилове, Шлиссельбургского уезда, где оставил по себе прекрасные воспоминания; в 1870 году поступил священником к Пенинской церкви.
В лице почившего сошел в могилу один из воспитанников старой духовной школы, которая, при всех своих недостатках, умела вырабатывать в своих питомцах стройное, строго-церковное, целостное миpoвоззрение. Это был добрый, любвеобильный, незлобивый старец. От всей его личности веяло духом патриархальной простоты, нелицемерной кротости и смирения. В самом внешнем виде его, в его фигуре, было что то апостольское. Высокий, исхудалый, с головою, обрамленною седыми волосами, во время совершения, напр., литургии он был, поистине, прекрасен!.. Отношение его к прихожанам были чисто отеческими. Он в мельчайших подробностях, до тонкости, знал жизнь своего прихода; свою жизнь он, как то, сливал с жизнью своих духовных чад: радовался их радостями и печалился их горестями. И прихожане любили и чтили его.
Любил о. Симеон землю, земледелие, полевые работы. В этом отношении покойный являл в своем лице старозаветный, ныне уже, к сожалению, исчезнувший тип пастыря-земледельца. Своими руками он насадил около своего дома большой сад; не считал для себя унижением своею рукою проводить борозду сохой на своей ниве
Да учинит Господь Бог душу твою, добрый и верный пастырь Христов, в незаходимом свете святой своей славы!
П. Долоцкий.
Возобновление духовных бесед в Александро-Невской лавре
В воскресенье, 7 октября, состоялось возобновление, после летняго перерыва, духовных бесед в Духовской церкви Александро-Невской лавры; по примеру прошлаго года, беседы будут предлагаться по воскресным дням, после вечерни, в осенние и зимние месяцы (до недели Ваий включительно); слово Божие будут проповедовать о.о. ученые архимандриты.
Первую беседу, после вечерни, отслуженной преосвященным Никоном, епископом нарвским, предложил ректор с.-петербургской духовной семинарии, архимандрит Сергий, изъяснивший недельное евангельское чтение о воскрешении сына Наинской вдовы. Преосвященный Никон, затем, с своей стороны, предложил народу краткое слово назидания и в заключение предложил слушателям пропеть несколько псалмов. Храм был до тесноты переполнен молящимися.
П.Я.Я.
Открытие Феофиловского Комитета Красного Креста
Недавно в с. Феофилова Пустынь, Лужского уезда, открыл свои действия Феофиловский местный комитет Красного Креста с общиною сестер милосердия. Председателем комитета состоит священник Скорбященской церкви в С.-Петербурге (на Шлиссербургском тракте) о. И.С. Лебедев, который вместе с феофиловским священником А.Я. Смирницким и врачем местной земской больницы Ант. Ал. Волянским, не мало потрудился в деле собирания необходимых денежных средств и вообще в устроении всего этого дела.
Как известно, врачебная помощь населению в С.-Петербургской губернии, особенно в далеких захолустьях, стоит еще далеко не на должной высоте, а весьма распространенная народная медицина, представителями которой являются подчас различные знахари и ворожеи, в крестьянской среде представляют немалое зло .
Приятно отметить, что на помощь народной нужде в этом именно отношении выступает духовенство. В нашей епархии мы уже имеем подобный опыт, это – община сестер милосердия, основанная несколько лет тому назад священником о. Константином Лорченко в с. Подбережье (Покров – тож), Ладожского уезда, которая для окрестнаго населения явилась большим благодеянием. Пожертвования доброхотных дателей на нужды Феофиловского Комитета принимаются казначеем, священником А.Я. Смирницким (в с. Феофилову Пустынь, чрез ст. Белую, варшавской жел. дороги).
П. Д – iй.
Из быта духовенства С.-Петербургской епархии в XVIII веке
(По документам архива С.-Петербургской духовной Консистории)
I. Копорско-ямбургский край в Петровские времена. – Константин,
II. протопоп Ямбургский. – Пришлец из Коневца – раскольщик Семен; –
III. его обращение; определение его в опольский приход «со взятием».
Глухой, угрюмый был край Ямбургский и Koпoрский уезд лет 200 тому назад. Далеко тянулись там древние леса, в которых изредка мелькали деревеньки, да кой где стояли погосты – церковь, да духовенство живет. В поселках – православных русских лю¬дей было мало, всё больше финские народцы сидели: Водь, Ижора, Корела. Местности эти тогда только ещё отходили из под «свейской короны» в державство poccийcкoе, в котором до 1617 года и состояли со стародавних времён.
По захолустным селениям раскол гнездился, – ревнители «древлего православия» жили. Заявились они сюда после строгих указов Софьи Правительницы, когда «раскольникам» за «противность цер¬ковную» головы рубили. Много тогда раскольников бежало из новгородских пределов в Лифляндию и за «свейский рубеж» – в Ямбургский, да Koпоpcкий уезды. Места были новые, всё больше помещичьи вотчины, розданные царём Петром Алексеевичем во владение своим вельможам, в которых очень нередко скрывались разные «вольные гулящие люди».
В 20 – 30-х годах ХVIII столетия служил в Ямбурге, при соборной церкви Архангела Михаила , протопоп Константин Фёдоров. Замечательная была личность. Простой мужик по происхождению – из крестьян дер. Солы, Ямбургского уезда, он до сорока слишком лет строго держался «древляго благочестия» и, был самым ярым фанатиком-раскольником. В копорско-ямбургской он пользовался среди своих еднноверцев почётным титлом «учи¬теля», а его резиденция – дер. Сола – была видным расколыническим центром Ингерманландии: много православных увлёк Константин Фёдоров своею проповедью «в церковную противность». Слу¬чилось, однако, так, что этот ревностный противник в концев концов сознал своё заблуждение, присоединился ко св. Церкви. Как совершился в раскольническом учителе этот переворот – неизвестно, но от 13 февраля мы имеем следующую грамоту Петра Алексеевича, изданную в Москве:
«Божиею милостию, мы, Петр I, Царь и Самодержец Всероссийский и протчая и протчая и протчая. – Объявляем всем нашим подданным и вернолюбезным сыном святыя восточныя греческия церкви: в нынешнем 1718 году, генваря 20 дня, будучи на Москве, заявился нам из раскольщиков Копорскаго и Ямбурхскаго уездов Константин Федоров с товарищи, которые были учения Федорева и прочих раскольщиков, которые co6paниe имеют в Дерптском уезде, в Ряпиной мызе , – и познавши оный Константин с товарищи свое раскольщицкое неправое святей Церкви npотивление, от расколу обратилися и в соединение ко святей Церкви пришли и нам повинную принесли и имеют они желание и других оставшихся в Копорском и Ямбурхском, также и в Дерптском уездах раскольщиков от расколу обращати, того для сею нашею граматою объявляем всем, что ежели из вышепомянутых раскольщиков Ко¬порскаго и Ямбурхскаго и Дерптскаго уездов, также и из других городов и уездов жителей, которые впали в раскол и противление святой восточной греческой церкви, пожелают принести свое покаяние и от расколу обратятся, таковых и мы прощаем и повелеваем их принимать в соединение и в сыновство святой Церкви, чего для им, Константину с товарищи по сей нашей жалованной грамоте повелеваем всех, которые обратятся из расколу, – принимать, призывать и обращать свободно; для чего всем нашим подданным вернолюбезным, как генерал-фельт-маршалам, генералам-губернаторам, губернаторам, вице-губернаторам, обер-комендантам, комендантам, ландратам и прочим управителям помянутым Константину Федорову с товарищи в призвании противников святой церкви не токмо чинить всякое вспоможение, но и защищать их от всяких обид».
Таким образом, по прямому смыслу этой царской грамоты вы¬ходит, что из компании этих обращенцев, с начетчиком Константином Фёдоровым во главе, была образована противораскольническая миссия, которая должна была действовать в пределах уездов Копорского, Ямбургского и Дерптского, где раскольников тогда было изрядное число. Начальник же этой миссионерской дру¬жины, Константин, был возведён на степень иepeйствa и назначен прямо настоятелем ямбургскаго Архангельского собора. В те вре¬мена этот пост был чрезвычайно важен: помимо весьма значительных выгод в материальном отношении , настоятель ямбургского собора был непосредственным начальником всех церквей Ямбургского и Копорского уездов . О. Константин по службе быстро пошёл в гору: в 1723 году, с определением к ямбургскому собору второго священника (Алексея Афанасьева), он был удостоен протопопского звания, а с открытом в Петербурге Духовного Правления был назначен «закащиком», т.е. благочинным по уездам Копорскому и Ямбургскому, стало быть, был persona grata среди епархиального духовенства. В архиве С.-Петербургской духовной Консистории сохранилось много официальных бумаг ям¬бургского протопопа, но, к сожаление, нет ни одного документа, в котором давалось бы известие о миссионерской деятельности про¬топопа среди ямбургских раскольников. Несомненно, однако, что на этом поприще Константин Фёдоров с товарищи потрудился до¬вольно и притом потрудился не тщетно. Он был грозой копорско-ямбургских раскольников и своими репрессалиями даже заслужил от них прозвание «ямбургскаго гонителя православия», т. е. рас¬кола . И – кто знает, – быть может, ревности этого «гонителя пра-вославия» и его сотрудников нынешние Ямбургский и Петергофский уезды обязаны тем, что в их пределах в настоящее время не только нет ни одного раскольника, но даже и самая память о том, что некогда в этих местах процветал раскол, уже померкла в народном сознании.
Глухою осенью, в октябре 1718 года, пришёл в Ямбург, к соборному попу Константину Фёдорову, «Корельскаго уезда, с острова Коневца, – расколыцик Семен Никитин»; пришлец был старый знакомец попа: ещё в то время, когда последний в своей Соле был «раскольщицким учителем», этот Семён Никитин – тогда ещё мальчуган – семь лет прожил у Константина, поучаясь у ног его церковной противности; теперь ученик и учитель встретились опять, хотя при обстоятельствах уже несколько и необычных. При¬шлец пробыл у попа с месяц времени и довольно вопрошал его и говорил от святых писаний и, по многом разговоре, познав своё неправое к церкви Божией противление, обратился ко святой Церкви.
По существовавшему тогда порядку, чтобы оформить своё обращение от «раскольнической прелести», Семён Никитин из Ямбурга отправился в «Санктъ-Питеръ-Бурхъ в Александро-Невский монастырь и в своей церковной противности принес повиновение архимандриту Феодосию (Яновскому) и жил в том монастыре месяца два». Размышляя о своей дальнейшей судьбе, Никитин сообразил, что его обращение из раскола очень хорошая вещь не только потому, что он вступил в спасительную ограду Церкви, но и потому, что он может беспечально устроить свою последующую жизнь и навсегда освободиться от той бесприютной, скитальческой жизни, которую ему приходилось до сих пор вести. Пример ямбургского соборного попа, из простых мужиков достигшего «степеней известных», был у него пред глазами. Возжелал облечься саном иерейским и Никитин. По тем временам, он, действительно, мог «судить себя достойным быти священства», ибо, живя в расколе, достаточно умудрился в «божественных писаниях». Проживал в те годы в с. Ополье, Ямбургского уезда, престарелый священник Фома Иванов, у которого была дочь Авдотья, особа, надо думать, почтенных лет; к нему и направился из Александро-Невского монастыря Семён Никитин, в расчёте на получение иерейского места «со взятием»; дело устроилось; Семен женился на поповой Фоминой дочери – девке Овдотье и с того числа жил с тою своею женою в доме у оного своего отца и живучи многих людей от церковной противности обратил, а оттоле в 1721 году пришёл он по-прежнему во оный Александро-Невский монастырь и бил челом Его Преосвященству (Феодосию Яновскому) о посвящении себя в попа на место помянутого своего тестя попа бомы. Прихожане дали Семёну свою заручную (тогда выборное начало было в силе), – а ямбургский поп Константин послал преосвященному Феодосию Яновскому очень лестную для Никитина аттестацию, в которой, между прочим, писал: «когда он (Семен) был в ереси раскола, тогда имел по оной ереси ревность крепкую, а ныне сын святыя Церкви верен, а в малых летах у меня и грамоте учился, а житие имел до обращения своего из раскола в Копорском, в Дерптском, в Корельском уездах и в Ряпинской мызе, что зовомая от раскольщиков обитель, а в житии его зазору и бездельства никакого не было, а с расколыщиками разговоры иметь может и к церковному служению, мнится, что в наших пределех годен быть, понеже он раскольницкие домы все знает и их действо, а нам к послушание готов и к трудолюбию церковныя пользы тщалив».
Назначение Семёна Никитина во священники к Опольской церкви состоялось, а в конце февраля 1721 года он поехал в Новгород для восприятия иерейского сана от руки преосвященного Аарона, епископа Ладожского и Кексгольмского; там уж он был посвя-щён в «поддьяки» (иподиаконы), когда над его головой нежданно разразилась беда.
П. Яновский.
II. Челобитная новгородской Коробочки преосвящ. Феодосию Яновскому; –
расспросные речи; – apxиерейскoe решение; – «санкт-питер-бурхской
академии школьник»; – случай по дороге от Невского монастыря
к Ямской слободе; – посвящение вo иepeи; –
cocтояние Опольского прихода .
В то время, когда новоноставленный подъяк Семён Никитин, уже приготовлялся в Великом Новгороде к восприятию иерейства, новгородская помещица, вдова Анна Михайлова Гулидова, била челом преосвященному Феодосию Яновскому, архиепископу Великаго Нова-града и Великих Лук: «В прошлых годех, Воцкие пятины, Климантовскаго погоста, дер. Волкина крестьянин мой Никита Гаврилов с женой и сыном своим Семеном бежал и жил незнаемо где; и он Семен, приходя из бегов, чинил нам ве¬ликое разорение; подговаривая людей и крестьян наших с собой уводил, а имянно: увел из вышеписанной деревни Волкипа зятя своего Федора Андреева, с женою и с детьми и с шурином сво¬им Макаром Лазаревым и с ево Макаровой матерью и с сестрою ево девкою Марфою, да крестьян: Карпа Клементьева и брата ево Василья, с женами и с детьми и с их крестьянскими животы, да из деревни Лях Давыда Андреева, с женою и с детьми, да он же Семен из усадища моего Конечна увел от живаго мужа, крестьянина Бориса Савостьянова, жену ево Ульяну и сына ево Панкратья, да дворовую мою девку Марью Тимофееву. И об их побеге. у мужа моего Михаила Гулидова в Приказной Палате и челобитье записало, а в вышеписанных подговорных крестьян крестьянских дворах я, раба Государева, всякия ево Государевы подати пла¬тила и подводы справляла и работников ставала многие годы; и от того платежа пришла в великое оскудение и ныне подати не в платеже остаются, отчего интересам Государевым немалая утрата от него, вора, учинилась И многажды оной вышеписанный крестьянин Семен, приходя под усадище наше Конечно, седя в лесах присматривал, когда муж мои выйдет на поле; и многажды гонялся за мужем моим с ружьем и хотел ево убить, отчего многие годы муж мой и в поле, за работными людьми ради присмотру работ, ходить не смел, отчего и в запашке нам немалая трата учинилася. И ныне оной вышеписаиной Семен в Великом Нове-городе записавши и ставится в попа. Милостивый Великий Господин, преосвященный архиепископ Феодосий Великаго Новагороза и Великих Лук! пожалуй меня, рабу Государеву, не вели, Государь, онаго Семена без подлиннаго розыску во священники посвящать и вели, Государь, ему, Семену, против сего моего челобитья во всем подлинно очиститься, допросить, где наши беглые крестьяне с же¬нами и с детьми живут и у кого пристают, и у чьих кре¬стьян – у монастырских ли или у помещицких – и по допросу свой apxиepeйcкой милостивый указ учинить, Великий Господин, сми¬луйся, пожалуй!»
31 марта, по этой челобитной вдовы Анны Михайловской жены Гулидова, в новгородском архиерейском Розряде духовных и приказных дел, пред судиею архимандритом Аидроником с това¬рищи, новопоставленный подъяк Семён Никитин был допрашиван, а в допросе сказал: отец его Никита – рождением крестьян¬ской сын, из за свейскаго рубежа, потом тот его отец и мать брат его Семёнов – Нестер и он, Семён, жили в Вотцкой пятине, при реке Тосне, в деревне Еглине, а чья та деревня и в котором погосте и откуда пришед в той деревне жиленье имели, про то он, Семён, сказать не упомнит, понеже он тогла был в малых летех; и потом из той деревни тот отец и мать с ними вышли в Ямбурской уезд, во Врудцкую мызу, в вотчину светлейшаго князя Александра Даниловича Меньшикова, в деревню Ухори, в которой жили они с полгода, да в той же вотчине в деревне Лятцах , в которой жили лет с шесть, а в тех-де деревнях жители имели церковную противность, от которых и они живучи той церковной противности навыкли, и в той деревне его Семенов отец и мать и брат померли, а в котором году, — того не упомнит. И после отца его и матери смерти, вышел он, Семен, из той деревни тоеж вотчины в деревню Солу и пристал жить для учения грамоте к раскольницкому учителю Костянтину Федорову, у котораго жил лет с семь и живучи научился, как грамоте, так и церковной противности. Потом вышел он, Семен, в Дерптский уезд, и пришед в тот уезд, пристал жить в Ряпиной мызе, в раскольницкия-ж жилища и тамо жил года с три и по выбору их, для научения православных христиан, чтобы их от святыя Церкви отвращать, послан он был в Корельской уезд и тамо жил на Коневском острове до 1719 года и живучи тамо – разврат меж христианы чинил и многих перекрещивал и исповедывал... Сообщив, затем, историю своего обращения из раскола, подъяк решительно отрицал пред судьями обвинения, возведенныя на него помещицей Анной Гулидовой: а отец-де его Никита оной ли челобитчицы крепостной крестьянин и житие в Вотцкой пятине, в Клемантовском погосте, в деревне Волкине имел-ли, про то он не ведает и он-де, Семен Никитин, мужа ея селами и деревнями никогда не прохаживал и показанных в челобитье ея людей и крестьян и их жен и детей не подговаривал и с собою никуда не уваживал и при усадище Конечне в лесу, чтоб ея челобитчицы мужа убить, не бывал и намерения такова не имел и с ружьем за ним не ганивался и опасенья в том мужу ея иметь было не для чего того ради, что он, Семен, как того мужа ея, так и усадеб и деревень и в них дворовых людей и крестьян и сродников своих никого не знает, понеже в тех селех и деревнях никогда он, Семен, не бывал».
Показания истицы и ответчика, таким образом, разошлись до крайности. Однако, новгородская помещица, с документами в руках, именно с писцовой книгой 186 г. (=1678 г.) доказала, что подлинно он, Семен, и отец его Никита и дед Гаврила Степанов старинные мужа ея Михайла и свекра Федора Ефимова сына Гулидовых крестьяне, а не зарубежные выходцы, хотя подъяк и оправдывался, что на писцовую книгу ему слаться не для чего, по-неже он, Семен, от отца, своего остался в малых летех и жил в раскольницких жилищах и ни про что не ведает и сродииков своих в тех селах и деревнях никого не знает. Быть может, не несправедливо и челобитье новгородской Коробочки касательно под¬говора и увода подъяком Семеном ея людей и крестьян, – раз последний в целях уловления православных в сети раскола ходил на дальний Коневец...»
Преосвященный Феодосий Яновский, к которому это дело посту¬пило 2 апреля, стал на сторону подъяка; он постановил челобитье помещицы отклонить в виду того, что когда он, Семён, «был Церкви Божией в противности и жил в Ямбургском уезде, в раскольнических жилищах и православных христиан своим учением от Церкви Божией отвращал, – и тогда она, вдова, его не искала и не била челом, да и по сему значится ея челобитье на его, подъяка Семена, неправо, понеже показала в челобитье своем его многие к ней и к вотчинам приходы, как подговоры людей, так и убивства мужа ея, а о том подлиннаго свидетельства ника¬кого не показала. А как он, Семен, видя неправое учение и церкви Божией противность от раскольницкаго учения престал и святей Церкви и Царскому Величеству принес во всем повиновение, таковых, по указанию Его Царскаго Величества, к Церкви Божией, по исповеди отца духовнаго, принимать во общение, и, аще достойни, сподоблять священства, аще и помещицкие будут крестьяне... того ради и онаго подъяка Семена во священство посвятить в Ямбурской уезд, в вотчину светлейшаго князя, к церкви всемирнаго воздвижения честнаго Креста, на место тестя его попа Фомы Иванова».
Однако, этим ещё не кончились злоключения поддъяка Семёна. Был у помещицы Гулидовой сын, молодой человек, состоявший «в Санктъ-Питеръ-Бурхской академии школьником»; он вновь возбудил дело против своего беглаго крестьянина Семёна Никитина сначала у преосвященнаго Феодосия, а затем и в Св. Синоде; в виду этого, дело о посвящении в попы подъяка Семена затянулось ещё на несколько месяцев; подъяк перебрался в Петербург и хлопотал о своем деле; здесь, между прочим, ему пришлось потерпеть немалое nopyraниe со стороны «академии школьника», о котором подъяк так разсказывает в своей челобитной, поданной самому государю Петру Алексеевичу: «2 июля, когда шел я из Невскаго монастыря к ямской московской слободе, усмотрел он, Гулидов, меня на дороге и выскоча из лесу с человеком своим Иваном Ивановым, да лейб-гвардии преображенскаго полку четвер¬той роты сержанта Ивана Богданова с хлопцом его Иваном, а чей сын – не знаю, схватив и повалив на землю, били меня оной Гулидов тростью, а человек его и сержанской хлопец топтунками (каблуками) и свели во оную московскую ямскую слободу к свой-ственнику его Гулидова – Кожевникову, а как его зовут и какой ранг имеет, – про то я неизвстеи. И оттоле оной Гулидов с товарищи, да с ямским десятником и другим ямским охотником, которым имян не знаю, привели меня под караулом в Аничкову слободу, в дом сродника его Гулидова, а как зовут, того не знаю; и держав связана с час свели в лагерь, где лейб-гвардии преображенский полк обретается, к вышепомянутому сер¬жанту Богданову, у котораго держали в палатке часа три. И снял оный Гулидов с меня рясу черную суконную, ценою в два рубли, И оттоле свели связана-жь под караулом в помянутую академию, где оной Гулидов в науке обретается, и держали в оной академии двои сутки под караулом, и из той академии от командующаго тою академиею офицера господина Кафтуева отослан я, богомолец твой, в святейший правительствующий Синод, в которой и он, Гулидов, за непорядочную и самовольную свою дерзость прислан же, – и оттуду по твоему Великаго Государя и приговору свят. Синода свобожден. Всемилостивейший Государь, прошу Вашего Величества, да повелит державство ваше от показанной мне от него, Гулидова, обиде, указ учинить».
За свои предерзостные поступки, однако, «академии школьник» нисколько не поплатился; 25 августа (1721 г.) его прошение относи¬тельно подъяка Семёна Никитина в святейший Синод было откло¬нено, а подъяк был признан достойным иерействa; 5 сентября Семён Никитин был поставлен во священника преосвященным Георгием, епископом ростовским; так окончились долгие мытарства бедного подъяка.
В заключение – несколько слов о :тогдашнем состоянии опольского прихода, ямбургского уезда, среди которого пришлось трудиться о. Семёну Никитину. В 1734 году, упоминаемый нами ямбургский протопоп Константин Фёдоров, доносил духовнику Правления об имеющихся и опольском приходе часовнях (в Лялицах, Литизне и Керстове): «оныя часовни построены тех деревень жительми в прошедшем 1730 году, без указу; и пения божественнаго в оных деревнях никакова не совершается, но токмо игры бесовския в вос-кресные дни и в праздники Господские летнею порою при оных ча¬совнях бывают. Ввечеру собираются люди – мужеск и женск пол и огни раскладывают и песни бесовския поют и пляшут, а в прочих деревнях в приходе, хотя часовен и не имеется, то в навечерие же праздников Господских сходятся на буй и туж бесовскую службу совершают, а к церкви Божией не приходят .
П. Яновский.
15 августа происходила закладка храма во имя Успения Божией Матери,
созидаемого в 2-х верстах от погоста Долоцкого, Гдовского уезда
близ так называемой «пещеры»
Чин «на основание храма» совершен был священниками: К.М. Тихомировым, Н.П. Добряковым. и А.Г. Абакумовым, прибывшими к месту постройки после литургии с крестным ходом; по совершении чина о. Тихомировым было сказано приличное случаю слово. Народу на торжестве было множество, так как Успеньев день – храмовой праздник, в Долоцком и ярмарка. Новосозидаемый храм будет одно престольный, каменный, в стиле русского зодчества XVII века. В настоящее время кирпичная кладка доведена уже почти до крыши. Храм строится на средства церковно-приходского попечительства, при крупной материальной поддержке, главным образом, председателя попечительства И.П. Павлова.
Церковь стоит в чрезвычайно живописной местности, на берегу реки Долгой, у подножия высокой горы, поросшей лесом; в этой горе находится пещера (длиною 30 шагов), в которой, по преданию, явилась чудотворная икона Успения Божией Матери, составляющая ныне великую святыню долоцкого храма. Окрестным населением пещера эта почитается как место святое. В народе живет предание, что в половине XVIII ст. близ этой пещеры спасался какой-то подвижник монах, которому и явилась означенная икона Успения Богоматери; когда слух об этом событии дошел до новгородского владыки, – последний сделал распоряжение об отобрании иконы в Новгород; местным жителям хотелось иметь все-таки хотя копию с явленной иконы; и вот, когда иконописец изготовил копию, последняя была на столько сходна с оригиналом, что не представлялось возможности различить список от подлинника; и случилось так, говорит предание, что копия была отправлена в Новгород, а подлинный, явленный образ остался на месте. Быть может, в этом сказании и есть некоторая доля правды, поелику в описании долоцкой церкви 1622 года (в писцовой книге Александра Чоглокова, да дьяка Добрыни Семенова) – никакой иконы Успения Богородицы не упоминается, а между тем, по иконографическому типу, означенную явленную икону можно отнести к XVI в.; а с другой стороны, только в половине XVIII столетия появляется в Додоцком погосте церковь во имя Успения Богоматери (тогда как раннейшие храмы прихожане всегда посвящали имени св. архистратига Михаила), только в это время является почитание указанной пещеры, устанавливается туда крестный ход и пр.
Чтимая икона Успения Богородицы, находящаяся ныне в церкви Долоцкого погоста, имеет 1 1/2 арш. длины, 1 арш. 2 вершка ширины; письмо старинное, новгородского пошиба. В 1788 году помещицей Мордвиновой, в благодарность за чудесное спасение от потопления на Долгом озере, на икону была устроена серебряная риза, а в 1869 году нарвский купец Орлов украсил святыню новою серебряно-вызолоченною ризою, художественной работы, богато украшенною рубинами и стразами.
В Успеньев день ежегодно тысячи богомольцев из Гдовского и окрестных уездов стекаются в Долоцкое – для поклонения святыне; по заказу боголюбцев, духовенством совершается с чудотворной иконой не мало крестных ходов «в пещеру»... При виде многочисленных народных масс, толпящихся около небольшой, ветхой часовни близ пещеры, в воображении невольно рисовался храм Божий, который должен бы красоваться на этом месте явления знамения и сил божественных. Теперь эта мысль близка к осуществлению. Из церкви крытою галереею будет сообщение с самою пещерой.
П. Долоцкий.
20 и 21 августа в новоустроенном храме погоста Пенина, Гдовского уезда, состоялось
освещение двух боковых приделов во имя Cретения Господня
и св. благоверного вел. князя Александра Невского .
Чин освящения и божественную литургию в новоосвященных приделах совершал преосвященный Константин, епископ гдовский, в сослужении прот. И.И. Сергиева (Кронштадтского), ризничего Адександро-Невской лавры архимандрита Гедеона и священннков: местного благочинного А.И. Солнцева, Н.И. Лаврова, А.Е. Иванова, П.А. Протопопова, Н.П. Добрякова, С.Н. Иванова, А.Г. Абакумова и Н.С. Никольского, при лаврском архидиаконе Иоанне, диаконе А.И. Прокофьеве и др. Пел местный хор, под управлением псаломщика И.А. Калашникова, благодаря умелому руководству которого крестьянские мальчуганы и девочки благополучно справились с трудностями apxиерейской службы. За обеими литургиями, вместо запричастного стиха, о. И.И. Сергиевым было сказано слово. Двухдневное духовное торжество привлекло в Пенинской погост громадные массы народа.
П.Я.Я.
Освящению приделов в пог. Пенино уже в 1901 г. посвящена очень краткая заметка П.Я. Яновского. Это дает основание думать, что он в тот день в Пенино не был.
В корреспонденции упомянуты: Преосвященный Константин, Епископ Гдовский, И.И. Сергиев – о. Иоанн Кронштадский, ризничий Александро-Невской Лавры Архимандрит Гедеон, священники погоста Пенино и округи: А.И. Солнцев [благочинный округа, настоятель храма в погосте Вейно], Н.И. Лавров, А.Е. Иванов, П.А. Протопопов, Н.П. Добряков, С.Н. Иванов, А.Г. Абакумов и Н.С. Никольский.
О. Иоанн по легенде окроплял Святой водой в Пенино высаживаемые березки при часовне над источником Св. Параскевы. Биографы о. Иоанна записали поучительное слова его, сказанные в пог. Пенино в 1900 и 1901 гг.
О его пребывании на севере Гдовского уезда есть воспоминания А.И. Мнушко, представленные в сети Интернет . Из них явствует, что пастырь останавливался в д. Кошелевичи в доме зажиточного крестьянина Федосеева, известного в округе своим благочестием, которого упоминает в предыдущей корреспонденции из Пенино и П.Я. Яновский. По свидетельству его Федосеевым в новый храм Пенино был пожертвован металлический посеребренный престол.
Сохранился добротный дом Федосеевых, – уникальный памятник крестьянской архитектуры, коих в присамрянских местах единицы . Местные жители называют его домом Иоанна Кронштадского. В память о пребывании батюшки в Кошелевичах семья Федосеевых до прихода атеистов сохраняла в доме молельню о. Иоанна, которая являлась достопримечательностью места. Верующие, прибывающие в Самро, в пог. Пенино и Козья Гора, поклоняются месту отдохновения пастыря.
Федосеев выстроил в родной деревне каменную часовню, которая в руинированном виде сохранилась доныне. В деревне записаны рассказы о том, что пытаясь оскорбить чувства верующих, большевики выкопали в ней силосную яму. Часовня десятилетиями стоит без кровли. При сегодняшнем ходе дел, когда в Пенино появился священник, когда восстановительные работы набирают силу, следует обратить на нее внимание.
К сожалению, в Самро не сохранилось подробных воспоминаний о приезде о. Иоанна, но кое-где в домах еще можно встретить его портреты, дарованные крестьянам в дни приезда. Один из них имеется в д. Овсище, где перебургская дачница намеревалась строить музей крестьянского быта.
На внехрамовом кладбище пог. Пенино есть родовая могила Федосеевых, на которой сохранился памятник черного габрро. – Крест на нем сбит воинствующими хамами, которые 100 лет не прекращают атаки на Православие. По свидетельству А.И. Мнушко Федосеевых, которые в дни поминовения о. Иоанна устраивали в своем доме специальные молебны, выслали в Сибирь.
На Гдовщине вечным памятником великому пастырю стал Козьегорский храм во имя св. Покрова Божией матери, некогда бывший в составе Св.-Покровского Поречского женского монастыря. – Становлению его покровительствовал о. Иоанн. Благословляя основателей общины – строителей храма, он, якобы, сказал: «Стоять сему храму вечно до конца века». – Ни большевики, утверждавшие в Козьей Горе коммуну, ни немцы, не смогли причинить ему вреда. Оградительная молитва сильнее сил зла. Хулителя монашествующих – большевика Василевского в 1919 г. повесили защитники Божьего дома, солдаты белого воинства.
Великой реликвий Св.-Покровского храма в пог. Козья Гора является список Старорусской иконы Божией Матери. В массивном напольном киоте он достигает 4-х м. высоты. Надпись на образе вещует о том, что икона писана в Новгороде в 1912 г.
Факт массового строительство храмов на Гдовщине в нач. ХХ в. говорит о том, что до 1917 г. огромная часть денег в России концентрировались в провинции, где они шли на нужды народа. Здесь жили патриотически настроенные богачи. На современный манер их можно назвать олигархами. – Русская деревня излома веков концентрировала в себе неслыханные богатства. При советской власти эта функция перешла государству. Деревня обнищала. Тотальная бедность и безграмотное управление вконец разрушили ее.
При строительстве Козьегорской обители в учредительных документах особо подчеркивалось, что повседневное финансирование ее будет осуществляться за счет крестьян-благодетелей .
Строители монастыря Кудрявцевы и дочь их игуменья Мария похоронены на сестринском кладбище, которое находится при алтаре . П.Я. Яновский в корреспонденции «Одно из современных религиозных течений в деревне» подметил тенденцию зарождения православного движения в Доложском и Старопольском приходах. Драматическая история обители, к сожалению, в полном объеме никем не написана. Никто не фиксировал воспоминания монахинь, которым довелось пережить и сталинские лагеря, и многочисленные гонения. Беспамятство – бич русский.
Промыслом Божиим в годы Великой Отечественной войны в храме с. Козья Гора служил протоиерей Алексий Кибардин (1882 – 1964), бывший доверенным священником венценосной семьи, согласно преданию крестивший царских детей . Особое благорасположение к о. Алексию испытывала Императрица Александра Федоровна. Она способствовала назначению его священником в государев Федоровский собор Царского Села, первый камень в основание которого 2.09.1909 г. был положен Императором Николаем II .
В годы Первой Мировой войны Алексий Кибардин выполнял пастырские обязанности в лазарете, существовавшем при этом соборе. Делал он это – безвозмездно. Шефство над лазаретом осуществляли Великие Княжны Мария и Анастасия Николаевны . За свою близость к царской семье батюшка претерпел гонения большевиков. – Он дважды подвергался суду, и в 1931 г. был осужден к 5 годам лагерей, которые отбывал в Соловецком лагере.
К началу войны после лагеря и работы в Мурманской области он вновь оказывается в Царском Селе, но при немцах удаляется из мест боевых действий в пог. Козья Гора, где служит в храме Покрова. На оккупированных территориях тогда явочным порядком стали открывать храмы.
После отступления немцев о. Алексий перебирается в Вырицу, где служит в местном храме вместе с о. Серафимом (Вырицким), который советовал ему уйти от мира в монашество. В 1950 г. о. Алексий был обвинен в пособничестве немцам и осужден к 25 годам лагерей. В приговоре в особую вину ставилось знакомство с царской семьей. Абсолютно не учитывалось то, что священник отстоял храм-памятник от немецких факельщиков, встав на защиту его грудью, предпочитая сгореть заживо вместе с церковью. Не учитывался и его вклад в дело материального обеспечения партизан, которых власти не допустили даже на суд , который был инспирирован властью против о. Алексея. Два сына священника, между тем, служили в Советской армии.
После смерти Сталина о. Алексей попал под амнистию и промыслом Божьим опять оказался в Вырице, где стал духовником батюшки Серафима. Похоронен о. Алексий как и батюшка на погосте тамошнего храма.
Новые данные об упраздненной покровско-озерской обители
Преп. Илариона Гдовского.
I
О. иеромонах Никодим в своем обстоятельном агиологическом очерке о св. Иларионе Псковоезерском («СПб. Дух. Вестн.» 1901 г., № 27) приводит все известные в настоящее время печатные сведения о преподобном Иларионе, и основанной им покровско-озерской обители, причем высказывает и пожелание, чтобы найдены были письменные памятники об обстоятельствах прославления св. Илариона. Исполнятся ли эти desideria достопочтенного автора – покажет будущее, пишущему же сии строки в Московском архиве минист. юстиции удалось найти oписание покровско-озерского монастыря, относящиеся к 1585 году и – стало быть – составленное 109 лет спустя после кончины его преподобного основателя ). Это опиcaниe находится в рукописи архива № К. 827 («Список с писцовой книги городища Кобылья и оброчных поместных, монастырских, церковных и порозжих земель в губах – Полянской, Ремде, Мыслогостицкой, Гвоздинской и Мельницкой письма и меры Григория Ивановича Мещанинова-Морозова, да Ивана Васильевича Вовнина с товарищи») и представляет собою, как бы приложение, или supplement к самой писцовой книге ). Помимо своей детальности, обстоятельно рисующей монастырский быт XVI века, данный документа представляет ещё немалый интерес и потому, что описывает обитель преп. Илариона во время, сравнительно, не весьма удалённое от времени жизни самого св. подвижника, освятившего своими трудами и подвигами пределы теперешней Петербургской епархии. Некоторыми извлечениями из этого «описания» в настоящем очерке мы и пользуемся.
Покровский монастырь в ХVI – XVII вв. числился в Кобылинском уезде, в Полянской губе ), в местности «Княжи Озера».
Необходимо допустить, что при самом своем первоначальном возникновении покровско-озерский монастырь не принадлежал к разряду тех многочисленных захудалых мелких обителей, к числу тех «несобственных монастырей», по определенно проф. Е.Е. Голубинского, – которые в старой Руси появлялись совершенно случайно, когда 5 – 6 человек сходились в уединенном месте, для ведения иноческого житья «для души cпасения». И личность св. Иларионa – ученика преп. Евфросина Псковского ), знававшего, следовательно, виды относительно правильной организации монашеской жизни и – особенно – прекрасное благоустройство покровско-озерского монастыря, который до литовского нашествия 1580 года быль украшен двумя храмами, имел ценную церковную утварь, солидный хозяйственный инвентарь и проч., – все это свидетельствует, что основание и утверждение обители препод. Иларионом совершалось в сравнительно широких размерах, по заранее обдуманному плану, на началах правильного монашеского общежития.
После кончины препод. Илариона благополучное существовавание монастыря продолжалось сто с небольшим лет, до 1580 года, до прихода «литовских людей». Покровско-озерская обитель имела несчастье стоять как раз на пути, по которому отряды Стефана Батория направлялись от Пскова к Великому Новгороду; монастырь подвергся основательному опустошению (почти все храмы теперешнего Гдовского уезда к северу от «Княжих Озер» избегли этой печальной участи). «В королевской приход монастырь и все церковное строенье ) и книги пожгли литовские люди; и игумена и старцов побили». Это известие монастырской описи в сильной степени преувеличено: в конце документа находится обёмистый реестр монастырского имущества, оставшегося от погрома литовских людей; среди уцелевшего «монастырскаго строенья» есть вещи порядочной ценности, которыми, во всяком случае, не побрезговали бы солдаты Батория. Дело, по-видимому, надо представлять таким образом, что предусмотрительные иноки заблаговременно укрыли в безопасном месте некоторую церковную утварь, предметы хозяйства и проч., хотя сами и сложили главы свои под литовским мечом: не успели скрыться, а может быть – и сознательно остались в обители, желая «восприять венец мученичества».
«Да осталось после литовскаго приходу», говорит oписаниe, «старые монастырские казны от литвы: деисус, что был в большом тябле ) – 9 образов, что были в середнем тябле господских праздников – 9 образов, да верхняго тябла, во пророцех, осталось 7 образов, – все на золоте. Да двери царския и столбцы и сень над царскими дверьми – на золоте, да двери северныя – Дизман разбойник ) на красках, да 15 образов пядниц на золоти, да 10 образов пядниц на красках. Да осталось образов местных больших: Рождество Христово, да Воскресение Христово, да Покров Святей Богородицы, да образ «О тебе радуется» с господскими праздники, все на золоте; да осталось: гривна серебряна басменна, да яблоко деревянное позолочено, что было у паникадила. Да осталось другия церкви, что была в трапезе – Рождество Христово: деисус на красках, а в нем осталось 7 образов, да двери царския и столбцы на красках обе половины, да над дверьми образы: Благовещенье и Покров Святей Богородицы на золоте, да на исподе праздники, да Димитрий, да Иасаф, да Христова мученица Варвара, да образ в киоте Воскресения Христова на красках, да другой образ в киоте: на золоте: Пречистая, да Михаил Архангел. Да две лампады деревянныя на красках, да два подсвешника большие позолочены, да 9 подсвешников малых позолочены, деревянные, да десятой на красках, да 8 блюдечек малых оловянных, что были на свечах. да 3 достаканцы (?), да 10 блюдечек малых деревянных, что были на свечах, позолочены, одиннадцатое на красках. Да осталось воску 6 гривенок, да 15 свеч, что были на паникадиле. Да осталось покровцев и пелен: покров камка двоеличная, обложен тафтою зеленою, да покров тафта желта, обложен тафтою черленою, да пелена бархат на золоте, на черной земле, обложена тафтою зеленою, приволока – бархат на золоте, что была на гробу, на Иване Ищеине ); да 10 камушков хрустальных от образов, да 2 камушка сердолики зелены, да 2 насвечника железные. Да осталось книг певчих; евангелие толковое, да псалтыря, да книга «сказание святых пророк и апостол», да книга молебник, да книга часословец печатной, да книга четья – соборник, книга осмогласник, да книга шестодневец, да книга «главизны указание святых отец», – все те книги в десть на бумаге; да книга «на одеяние рязы» (рясы) в полдесть на бумаге; книга устав Ивана Златоустаго в полдесть на бумаге; книга часословец в полдесть на бумаге; книга триодь цветная в полдесть на бумаге; книга псалтыря толковая, книга Апостол, книга житие преподобныя Mapии, да две книги чети, да книга хартейная (пергаменная) венчание, да книга парамейник, да книга служебник, – все те книги в полдесть на бумаге, да книга четья в четвертинку, да книга четья великаго плату, да книга святцы – обе в четвертинку на бумаге, да книга Трефолой ), да книга минея новых чудотворцов – обе в десть на бумаге, да книга августьская (минея), да книга четья – oбе в полдесть на бумаге, да книга «Охтоиц» (Октоих), да псалтыря в десть на бумаге, да книга четья в полдесть на бумаге, да книга святцы в четвертинку на бумаге. Да подсвешников деревянных 5 золочены, а шестой незолочен, да часы железные, да откосок один паникадильной медян, да шендал медян, да мельничная снасть вся железная одное мельницы, а другия мельницы – гриница, да веретено, да лом мельничной.
Да осталось от литвы две трубы винныя медныя ), да котел меден в 6 ведер, а другой котел в 7 ведер, да два котла по 4 ведра, да сковорода медная ведра в четыре, да укропник меден, да блюдо медное, да 7 блюд малых оловянных, да 4 чарки оловянных, да 3 оловянника по ведру, да 2 оловянника по полуведра, да 2 кружки оловянныя – одна полведра, а другая четверть ведра, да котел полтора ведра, да 4 колокола малых, да клепало. Да осталось после литвы старых хором: келья поваренная, да четыре житницы, да невод рыбной.»
Как видно из приведённого отрывка, категорическое заявление описания о совершенном, якобы, сожжении «литвою» монастырского имущества необходимо ограничить в значительной степени. Нельзя, конечно, думать, что из монастырской казны ничего не попало в руки поляков; но если, тем не мeнее и после литовского погрома в монастыре осталось ещё изрядное количество всякого добра, – то можно составить себе приблизительное представление о состоянии обители преподобного Илариона до 1580 – 81 гг.
П. Яновский.
II
Разоренной «литовскими людьми» обители преп. Илариона, однако, суждено было возродиться. В то время, когда «после в развалинах, в «Юрьеве ливонском» (Дерпте) существовал, хотя и нельзя сказать, чтобы вполне благополучно, монастырь во имя Воскресения Христова. Монастырь этот возник в Ливонии, приблизительно, в 60-х годах XVI ст. В самый разгар ливонской войны Ивана Васильевича, когда Ливония была в руках русских, Грозный, смотревший на Ливонию, как на свою неотемлемую собственность, в целях обрусения края, пораздавал там не мало земель в поместья дворянам и детям боярским, поселив туда и других служилых русских людей и проч. Тогда же в самом Юрьеве был основан монастырь, долженствующий, очевидно, по мысли Грозного, быть «гвоздём» русской колонизации в этой «немецкой земле». Ливонская война в конце концов однако, как известно, оказалась весьма несчастною для Руси, и по миру у Запольского Яма (порховск. у.) 1582 г. Ливония отошла к Польше. Всей тамошней русской публике, таким образом, пришлось выселяться со своих, хотя бы и не совсем насиженных мест.
Потерпели «выгонку» и иноки дерптского Воскресенского монастыря. Государство пришло на помощь обездоленным ливонским русским выходцам; дворянам и детям боярским были наверстаны новые поместья (преимущественно в пределах теперешней С.-Петербургской губернии); а братии воскресенского монастыря и был отдан во владение разоренный покровско-озерский монастырь, в котором она и должна была обосноваться.
«По государеве грамоте», говорит опись, «велено в том монастыре («во Княжих Озерах») быти и тот монастырь строити Воскресенскому игумену Никандру, с братьею, что высланы из Юрьева Ливонскаго, из воскресенскаго монастыря».
Игумен Никандр прибыл из Юрьева в обитель преп. Илариона со всею своею братиею, в которой, состояло: черной поп, да пономарь, да 13 братов, да три дьячка; «описание» упоминает еще 34 человека монастырских слуг, но последние, вероятно, были местные аборигены. Немедленно началась постройка монастыря; в 1585 году в покровско-озерской обители уже существовала «церковь Покров Святей Богородицы, древяна с колокольницею, а на полатях (т.е. на хорах) придел Воскресения Христова, поставлена после королевскаго приходу, да 13 келей, да хлебня, да трапеза». Возобновление монастыря совершалось тем легче, что вся церковная утварь, предметы обихода и проч. и даже самое церковное здание было привезено в Княжи Озера из Юрьева ; «а церковь и церковное строенье», говорит опись «и образы и книги и колоколы и всякое иное церковное строенье привез из Юрьева игумен Никандр с братьею». Новоприбывшее церковное имущество было настолько обильно, что перечисление одних икон (весьма ценных) в монастырской описи занимает целых два листа. Вот перечень некоторой части церковной казны, вывезенной в обитель преп. Илариона из дерптского Воскресенского монастыря: «в олтаре на престоле евангелие тетр в десть на бумаге, обложено камкою зеленою, а на верхней дске Страсти Христовы и евангелисты басмы серебряны золочены обложены; да на престоле покров мухояр, обложен тафтою зеленою, да над престолом воздух – дороги пушены тафтою ). Сосудов церковных: потир да 3 блюда оловянныя, да лжица оловянная, а другая серебряная, да две звезды медныя, да 3 блюдца деревянныя; покровцы (воздухи) – камка зеленая. А риз в казне у Покрова Пречистые, что из Юрьева привезено: двои ризы камчатыя, оплечье – олтобаш золотной, а у других оплечье бархатное, опушено кушаком шолковым; ризы мухоярныя, ризы безинныя, а оплечье у них – бархат золотной черленой; ризы полотняныя, а оплечье камка зелена; ризы постныя мухоярныя, оплечье бархат рыт зелен; стихарь дьяконской полотняной, да другой постный крашенинной; да 4 стихаря подризных полотняных, да две патрахели бархатных – бархат черлен на золоте; патрахель камчат, патрахель тафтян, патрахель изуфрян (?) зелен, да двои поручи бархатные, да двои поручи камчатые, да 2 пояса шолковые: один черен, а другой черлен. Да в церкви же блюдо медное большое, да другое деревянное, да 3 паникадила, да у паникадил 3 чепи железныя, да чарка оловянная, да 6 свечь местных больших, а свечи шести пядей, а наделки у свечь: у дву оловянные, а у четырех немецкаго железа, да горн церковной медной с покрышкою, да ломпада церковная золочена, да кадило медное о трех чепях, да крест железный, что ставят на церкви с перекрестьями, да железа немецкаго 75 листов.
Да книг у Покрова Пречистые на крылосех и в казне: устав в десть, да апостол в десть, 2 октоица в десть, евангелие толковое печатное в десть, псалтырь в десть, да 2 триоди в десть – постная и цветная, да соборник в десть, да книга Ефрема Сирина в десть, да книга соборник в полдесть, да книга Пчела в полдесть, да книга о Варламе и Асафе царе в полдесть, да книга Лествица в полдесть, да книга Андрея Уродиваго в полдесть, да книга Патерик в полдесть, да служебник в полдесть, да часовник в полдесть, да минея общая в полдесть, да 12 миней месячных, да тетрати, а в них кононы молебные и царские часы, да книга Измарагд в полдесть, да книга харатейная в десть, да Пролог половина с сентября, да трифолой в полдесть, да книга харатейная старинная, две книги Пролог с марта на полгода, да трифолой с маия по сентябрь в десть, да в казне-ж пелена престольная камка червчата, а пушена тафтою желтою, а на ней крест шит шолком белым, да пелена камка лазорева, опушена отласом червчатым, крест шолков зелен, да пелена образная доротинная пушена тафтою, на ней крест тафтян зелен. Да в казне паникадило о 16 подсвешниках, да 4 яблока деревянных позолочены с кистьми; да в церкви налой, на чем ставят праздники, оболочен крашениною лазоревою.
Да (со)судов у Покрова Пречистые в казне воскресенских (юрьевских): два оловянвика больших, да кумган меден, да 5 шандалов меденых, да 3 скатерти браныя, да 7 скатертей рядинных, да котел меден 10 ведер, да 2 котла медные-ж по 8 ведер, да 4 сковородки медных, да 3 чепи поваренных (на них вешались котлы), да трои судки столовые, да росольник, да 4 солонки оловянныя, да стопа оловянная, да яндова медная, да 2 братины медныя-ж лужены, да 12 блюд белых, да 2 чаши медныя лужены. Да живота монастырскаго, что приведены из Юрьева Ливонскаго воскресенскаго монастыря на конюшенном дворе: двадцатеро лошадей, да 20 коров, да пятеро молодых телят».
Если к этому «юрьевскому» имуществу присоединить церковное строенье, оставшееся в Покровско-озерском монастыре после литовского раззоренья, то обитель препод. Илариона в XVI в. вполне можно отнести к числу «пресловущих» монастырей нынешнего петербургского края; и это «довольство» Озерского монастыря особенно выступает по сравненнию с такими монастырьками, как, напр., Николаевский в Полях (ныне с. Поля, гдовск. у.) и друг. Покровско-озерский монастырь владел и вотчинами, хотя нельзя сказать, чтобы значитель¬ными. Так, монастырь имел вотчины в Рудницкой губ. (вопче с дворцовыми): Онфимово, Верхоручье, Волосово-Сипково, Белково, Болотово, в Кунейской (пуст. Лариново), в Моцкой и друг.
Писцовая книга хранит полнейшее молчание об основателе монастыря в «Княжих Озерах» преп. Иларионе. Нам представляется вероятным, что в конце XVI века препод. Иларион ещё не принадлежал к числу канонизованных русских святых, поелику в противном бы случае писцовая книга не преминула отметить факт почивания в обители мощей преподобного и проч.: подобные отметки делаются в писцовых книгах со всею решительностью. На вопрос, – когда была совершена канонизация св. Илариона, – приходится отвечать категорическим «ignoramus», хотя некоторый ключ к раскрытию этого вопроса и могут дать, думается, и месяцесловы, помещенные в старинных богослужебных книгах рукописных (преимущественно новгородско-псковского происхождения) и печатных (раннейшие издания). Когда, таким образом, будет, приблизительно, найдено время установления всеобщего почитания св. Илариона, – можно сделать и изыскания в соответствующих архивах.
Весьма печально, что население Гдовского уезда почти совершенно забыло свят. Илариона, в территориальном отношении, своего, так сказать, законного патрона. Мы не знаем, насколько привержено к памяти святого Илариона окрестное население, хотя обстоятельство, что в погосте Озерах даже доныне не имеется храма, посвященного имени преподобного, и может наводить на грустныя размышления... Но то; факт, что если жителю северной половины уезда сообщить, что, мол, в нашем Гдовском уезде находятся мощи свят. угодника, – это будет для него совершенною новостью и большим открытием.
П. Яновский.
Гдовский Димитровский собор 1585 года
В Московском архиве министерства юстиции под № П. 827 / 243 хранится рукопись: «Писцовая книга псковских пригородов» – 1585 года, объёмом в 2786 страниц. В ней на листе 1 – 545 находится опись городов Гдова и Кобыльска (теперь ceлo Кобылье Городище, Гдовского уезда), а также описание оброчных и безоброчных огородов, нив, пожень, поместных, церковных и монастырских земель в губах уездов означенных городов. Между прочим, на л. 339 обор. – 344 обор, этой книги содержится подробная опись Гдовского Димитриевского собора, которую, с некоторыми пропусками, мы и помещаем здесь.
«Во Гдове внутри города церковь соборная, каменная, Великомученика Христова Дмитрея Селунского. На церкви крест железной, басмы [пластинки] обложен медяными золочены, крыта тесом, а комарня обита немецким железом. А в церкви образов: деисус стоячей на золоте – пятнадцать икон; у Спаса, да у Пречистые, да у Ивана Предтечи – 3 гривны серебряны, витыя, золочены. Пред деисусом и пред праздники – 32 подсвечника древяны золочены, а на них 21 блюдцо оловянныя, золочены, да блюдца же деревянныя на золоте, а на блюдцах 17 наделков вощаных. Да в середнем тябле праздников господских 16 икон. В верхнем тябле – пророцы 15 икон, все на золоте. Двери царския и сень и столбцы – резь на дереве золочена. Да в олтаре на престоле евангелие апракос, обложено серебром с финифтом, да крест воздвизалной . У престола пелена – бархат червчат на золоте, пушена бархатом черным. Покров на престоле камка алая, да на престоле-ж евангелие тетр, старое, обложено басмы медяны золо¬чены. За престолом образ Одигитрия Пресвятые на золоте, да 15 пядниц на золоте. Против праваго крылоса образ Воплощенье Пречистые, да Дмитрея Селунского – створчаты на золоте, по полям ясень резь позолочена; а у Пречистой венец серебрян золочен, в нем 4 жемчужки, да 3 камышка, да на поле по сторонам два камени хрусталя; а у Спасова образа венец серебрян золочен с финифтом, а гривна серебряна золо-чена, да понагея скана серебряна золочена тоща, у понагеи чепочка серебряная. Да пелена (у образа) бархат червчат на золоте, пушена камкою зеленою, а у ней 16 пуговиц серебряных на шолковых кистях; а у Дмитрея великомученика венец се-ребрян золочен с финифтом, да гривна скана серебряна золочена, а в ней вставлены жемчужки и камышки, да понагея серебряна золочена тоща с жемчужки, а в ней вставлен хрусталь бел, да пелена бархат зелен на золоте, пушена камкою червчатою, а у нея 16 пуговиц серебряных на шолковых кистях. Перед образы – две лампады древяны золо¬чены, на них два блюда оловянных, а на блюдах два наделка вощаных». Затем описываются весьма детально многие другие иконы и далее: «да дверь северная (в иконостасе) на золоте, а над дверью сень на золоте-жь. Да хоруговь на золоте , на ней крест деревянной, обложен басмы медеными, позолочен. Сосуды служебные: три блюда серебряныя, да потир серебряной, лжида и звезда серебряныя, да три блюда служебных оловянных, да кадило серебряное, другое кадило медено, блюдо оловянное, что воду святую держать, да мушора оловян¬ная, a держат в ней вино служебное, да чарка оловянная, да четыре оловянника, а держат в них святую воду, да укропник меден, да кулган меден невелик, да блюдо оло¬вянное невелико, да лампада древяна золочена, а на ней блюдцо оловянное, да паникадило меденое немецкое, а у него 24 от¬коса, а под ним яйцо деревяно золочено, а под ним кисть шолкова.
А книг в церкви : Евангелие Толковое в полдесть, да Евангелие Толковое в десть, да Апостол апракус в десть, да Устав в десть, 12 миней месячных в полдесть, да Часовник в полдесть, да Пролог в дву книгах – обе половины в десть, да Охтаец в дву книгах – обе половины в десть, да две Треоди – постная, да цветная в десть. Да псалтырей: печатная в полдесть, да другая псалтырь старая в десть; да Ермолуй (Ирмологий); две Минеи: праздничная, а другая с но¬выми чудотворцы; книга Николино житие; книга канун Пречистые Богородицы Одигитрии; книга, а в ней канун св. ве¬ликомученика Дмитрея; книга, а в ней канун Похвалы Пре¬чистые; да часословец старой, да поминанье большое церковное, да другое поминанье большое в тетратех, да поминанье субботное. Да в притворе образов: икона над церковными дверьми на золоте круглая – во облаце Пречистыя воплощение; икона второе пришествие на золоте, да у нее у святых 18 венцев серебряны золочены невелики; да икона воскресение Христово на золоте, венец меден позолочен, а в нем – три каменя хрусталь; да икона Софея – Премудрость Божия на золоте; икона Дмитрей Селунской на золоте; икона Троица Живоначалная на золоте; икона страстотерпца Христова Георгия на краске; икона «Умиление Пречистые Богородицы» на пра¬зелени, – крест на золоте; икона распятье Христово на золоте; икона на золоте Спасов образ, да Господские праздники; икона на золоте – чюдотворцы Козма и Демьян. А в церкви три двери железныя, да в церкви у двух икон затворы железные; а притвор у церкви древен, крыт тесом.
Да у Дмитрея святаго-жь колокольница каменна меж дву церквей: Успения Пречистыя Богородицы и Михаила Архангела ; а на ней два колокола медные, а третей колокол-же медной разщелился, да на той же колокольнице Офонасьевских девичьяго монастыря, что во Гдове, два колокола меденые, а вес их неведом.
Служба у Дмитрия святого вседневная, а служат четыре попа, да дьякон, а руги дают попам и дьякону и дьячкам и пономарю и сторожу из церковные из Дмитриевские казны на год: попу Артемию Фомину сыну – 16 четвертей ржи, да 6 четвертей овса, 6 четвертей жита, 5 пятка льну, 2 рубли денег; да другим попам: Миките Ондрееву сыну, да Филимону Нефедьеву сыну, да дьякону Онании Леонтьеву сыну по 20 четвертей ржи, да по 6 четвертей овса, по 6 четвертей жита, по 2 пятка льну, по 2 рубли денег, а четвертого попа нанимают старосты по-недельно; да Дмитриевским двум дьячкам: Филиппу Денисьеву сыну, да Томилу Микитину на год по человеку (т.е. на каждого) – по 6 четвертей ржи, по полтора рубли денег, да пономарю Лариону Васильеву на год 6 четвертей ржи, да два рубли денег; да сторожу Павелку 2 четверти ржи, да рубль денег. Да успенскому попу Ерасиму Филиппову на год – 12 четвертей ржи, 6 четвертей овса, 6 четвертей жита, 2 пятка льну, два рубли денег; да двум дьячкам – Ваське Антипову, да Иванке Ерасимову по две четверти ржи, по рублю денег человеку, да проскурнице Марье дают на четыре церкви на просвиры и на кутью на панихиды на год по большим субботам: пшеницы 11 четвертей, да соли 2 пуда, да меду 2 пуда.
А пашни церковные Дмитрея Солунского во Гдовском же уезде в Каменской губе пустошь Пыхова, на речке на Каменке: пашни перелогом середние земли 8 четвертей без полуосьмины, да отхожия пашни под деревнею под Воскресенскою лесом поросло 3 чети в поле, в дву потомуж; сена 12 копен; лесу пашенново и непашенново – рощи 1 ; десятины. Пустошь Гребенкова: пашни перелогом добрые земли 12 четей в поле, а в дву потомуж; сена 50 копен. Да отхожей лужок на реке на Нарове, за немецким городом за Сыренском, на устье Копаницы – сена 10 копен. И всего: 2 пустоши; пашни, перелогу и поросли – 12 четей, да середние земли 11 четей без полуосмины; сена 72 копны; лесу пашенново и непашенново – 2 десятины».
Как видно из настоящей описи, гдовский Дмитриевский собор триста слишком лет тому назад был храмом достаточно благоустроенным. Сохранилось-ли что нибудь из древних церковных вещей до настоящего времени? Войска Стефана Батория, проходившие по гдовскому краю за 5 лет до составления этой писцовой книги, видимо, не причинили большого вреда Гдову. Но надо заметить, что в тяжелую годину лихолетья 1610 – 1617 г.г. Гдов перенес много испытаний от «свейских», «литовских» и «воровских» людей. Во всяком разе, было бы весьма любопытно по данной описи пересмотреть сохранившуюся доныне старинную церковную утварь гдовского Дмитриевского собора.
П. Яновский.
О реликвиях Гдовского собора Вмч. Дмитрия Солунского уже в новое время кратко писал настоятель и новостроитель сего храма протоиерей о. Михаил (Женочин) :
«Величественный каменный, собор великомученика Димитрия Солунского был построен в 1540 году на земский сбор, о чем свидетельствовала надпись на древней иконе Святой Троицы. На Полиелейном колоколе было написано: «Сии колокола пожер¬твованы милостию блаженных создателей храма Святого Димитрия при державе благо¬верного и христолюбивого царя великого князя Иоанна Васильевича всея России».
Всего в соборе было три колокола времени Иоанна Грозного. Кроме приведенной надписи, на них изображены двуглавые орлы и лик святого Димитрия. Самый большой ко-локол, перелитый на Валдае в 1839 году, весил 104 пуда. Высокий пятиярусный иконос¬тас резной столярной работы, вызолоченный в сребропозлащенных ризах. На иконе свя¬того Димитрия было написано: «1737 года написаны сии образа по обещанию господина Григория Ивановича, сына и жены его Евфимии Кирилловны Коновницыных». За пре-столом - икона Знамения Божией Матери пре¬красного письма, старинная в серебряной кованой ризе. Из икон особенно примеча¬тельным был образ святого Иоанна Предте¬чи «с деяниями». Внизу ее подпись: «1340 года из Пскова ходили воевать 50 человек за Нарову... По сему случаю, икона и создаем, и перенесена в город Гдов». Чтилась также икона св. великомученика Димитрия Солунского, в правой руке его крест, а в левой - пика. Семь старинных экземпляров Евангелий, изданных в Москве в 1677, 1694 и пр. годах. Множество старинных серебряных сосудов. На одном се¬ребряном подсвечнике надпись: «Усердием бо-ярина Михаила за упокой души супруги его Оль¬ги». Невозможно перечислить всех тех духов¬ных и материальных богатств, веками соби¬раемых в крепостном соборе, до основания уничтоженном в январе 1944 года».
Нынешняя С.-Петербургская епархия и состояние духовенства
в пределах её 400 лет назад
I. Монастыри и черное духовенство .
Нынешняя С.-Петербургская епархия четыре века тому назад входила в состав новгородской области, именно, в состав трёх новгородских пятин: Водской (теперешние уезды: Ямбургский, Царскосельский, Петергофский, Петербургский, Шлиссельбургский, Ладожский до р. Волохова и Лужский до р. Луги), Шелонский (уезды: Гдовский и Лужский – до левого берега р. Луги) и Обонежской (заволховская часть Ладож. у.)
К концу XV века новгородская цивилизация этого края, населённого в предшествущие столетия финскими племенами Чуди, Води, Ижоры и Корелы, окончилась. Небольшие остатки этих инородческих племён в рассматриваемую эпоху уже окончательно слились и ассимилировались с русским племенем «новгородских словен». По писцовой книге Шелонской пятины (1498 г.) и Вотской (1500 г.) даже в местностях, носящих финские названия, живёт почти исключительно русское население. Несомненно, что столь скорому обрусению нынешнего петербургского края много способствовала церковь и прежде всего монастыри, заслуги которых в деле русской колонизации бесспорны.
Монастыри на территории теперешней С.-Петербургской епархииявились очень рано; упоминаемые в указанной писцовой книге по Вотской пятине монастыри представляются, как уже давно существующие. Несомненно, что первые обители возникли в Ладоге (Старой), как древнейшем пункте поселения «новгородских словен» и притом, по своему географическому положению, имевшем тесные связи с Великим Новгородом. К концу XV века в Старой Ладоге существовало пять монастырей; в писцовой книге Вотской пятины 1500 года упоминаются следующие ладожские монастыри: Егорьевский, вероятно, один из древнейших; сохранившиеся до настоящего времени несколько фресковых стенописей в этом монастыре специалистами относятся к XII веку ; «Ивана Святого» , Рождества Христова (XI, 39), Никольский (XI, 85, 35) и женский монастырь «Семиона Святого» (III, 960; XI, 463). Существовали обители и в других городах нынешней Петербургской губернии; так, в Орешке (Шлиссельбурге), на «Лонской стороне», т. е. севернее истока Невы стоял женский монастырь «Рождества Пречистые» (XI, 114). В г. Копорье (теперь село в Петергофском уезде), было два монастыря: Рождественский, находившийся в самом городе (III, 509) и «Пречистые монастырь с посада» (III, 552). В Яме-Городе (Ямбурге), на посаде, существовао Спасский женский монастырь (III, 296) .
Кроме монастырей городских, находилось ещё несколько обителей в уездах, или «присудах». В названной писцовой книге упоминаются монастыри: «Никольский з Гостина Поля», Обонежские пятины (XI, 53) (ныне с. Гостинополье, Ладож. у.); «Никольский монастырь Медведитцкой с усть Волхова» (XI, 32), (т. е. на месте нынешнего с. Криниц, Ладож. у.); монастырь Силасари – на территории Теребужского погоста (XI, 85); Никольский женский монастырь с Суйды (III, 691) «Пречистые монастырь Елисеева пустынь, что на реце на Систи, повыше устья Сумского» (III, 551), – ныне деревня «Монастырьки» – в 5 верстах от с. Котлы, Ямбург. уезда; Богоявленский монастырь с Черменца (III, 187); Богословский с Черменца (III, 220); «Троецкой монастырь в Верхутне, над озером над Верхутном» (III, 199, 254, 358) – близ теперешнего с. Верхутина, Лужск. у.; в Городенском погосте (с. Городня, Лужск. у.), рядом с погостским храмом стояла «церковь, Покров Пречистые, монастырек» (III, 183).
Несомненно, что в конце же XV века существовали монастыри и в тех местностях Шелонской пятины, писцовые книги которых указанного времени ещё не обнародованы; следовательно, к перечню указанных обителей нужно прибавить и монастыри, упоминаемые спустя 80 лет после 1500 года, в писцовой книге Шелонской пятины письма Левонтия Оксакова, да подьячего Олеши Молахова (1581 – 82 г.) . Там мы находим монастыри: Посолотин монастырь, Новые Печоры на речке Черной; на погосту на Щиру монастырь на озере на Черном, на острову; монастырь на озере Сябере, на острову.
Такое обильное количество монастырей, существовавших 400 лет назад в пределах настоящей С.-Петербургской епархии, объясняется направлением тогдашней русской жизни. В XV – XVI вв. аскетические тенденции, как известно, были сильно развиты во всех классах общества, и иночество считалось путём, обязательно приводящим ко спасению .
История возникновения в ту эпоху монастырей – общеизвестна: человек, ищущий спасения, приходил в уединённое место и строил себе келью, с ним поселялись другие лица, единомысленные с ним; общими усилиями устраивался храм и – мало по малу – шло дальнейшее развитие обители. Иногда благочестивые люди ставили свои кельи на погосте, у приходского храма, и погостская церковь заменяла им монастырскую; характерный пример этого, правда, второй половины XVI века, мы находим в писцовой книге Обонежской пятины, письма Ондрея Васильевича Плещеева и подъячего Семейки Кузмина (1582 – 83): «погост Имоченитцкой на Ояти . А на погосте церковь Рождество Пречистые Богородицы, стоит на Царя и Великаго Князя земле»; затем перечисляются дворы духовенства и далее: «да на погосте десять келей, а в них живут двенадцать братов черньцов, да пять келей, а в них живут нищие белцы старцы и старицы» ; иногда же близ погостской церкви иноческая община устраивала и свой храм, напр., III, 183: «погост Дмитреевской Городенской; а на погосте церковь Дмитрей Велики Селунски, да на погосте же церковь Покров Пречистые, монастырек».
Из писцовых книг мы можем почерпнуть сведения и касательно внешнего устройства монастырей, числа храмов, братии и проч.; в монастыре Гостинопольском, напр., было 30 келий и 2 церкви – «Никола Чюдотворец, камена, да теплоя церковь с трапезою Живоначалная Троица» . В Посолотинском монастыре упоминается «церковь в горе, Успение Пречистые Богородицы, да другая церковь древеная Николы Чюдотворца клетцки в верх; а келей в монастыре: келья игуменская, да 8 братских» .
Находившийся в глуши, окружённый озёрами и болотами, монастырь Сяберский имел одну только церковь и шесть иноков, кроме игумена. В писцовой книге Шелонской пятины письма Левонтия Оксанова, да подьячего Олеши Молахова, составленной после войн России со Стефаном Баторием, во время которых разгромлена была вся нынешняя петербургская губерния, читаем: «монастырь на озере на Сябере на острову, от литовских людей воеван. А в нем храм Спас Нерукотворенный Образ, древен, клецки. А у (от) войны остался в келье черный поп (т. е. иеромонах) Мисаил, в келье старец Филат, да две келье пусты, да три места, что были келье, сожгли литовские люди. А строенье церковное, монастырское» .
Причт монастырский упоминается в писцовых книгах только при женских монастырях ; так, при Ореховском женском монастыре Рождества Пречистые, на лопской стороне, перечислены: «двор поп Мартын Рождества Пречистые, дв. дьяк Пречистые Кондрашко Спиров, дв. сторож Пречистые Фомка» (Временн. XI, 114); значительнее был причт Покровского женского монастыря в Городенском погосте: «поп Игнатей, дьяк церковной Федко, дьяк же Юшко, сторож Захарка, сторож Исачко (III, 183).
Экономический быт монастырей, существовавших 4 века назад в пределах теперешней С.-Петербургской епархии, в писцовых книгах данной эпохи обрисован достаточно полно. Главным источником материального обеспечения монастырей, кроме обычных доходов и вкладов, были монастырские вотчины, – были монастырские вотчины, – земельная собственность монастырей. Значительные монастырские вотчины в писцовой книге Вотской пятины 1500 г., обыкновенно называются волостями или «волостками», такою, более или менее крупною земельною собственностью, на пространстве настоящей Петербургской епархии в рассматриваемое время владели лишь три монастыря: монастырь Ивана Святого из Ладоги, Никольский Ладожский монастырь (XI, 39) и Никольский монастырь Медведицкий с усть-Волкова (XI, 32). Гораздо распространённее было мелкое монастырское землевладение, когда монастырь владел только деревнями – населёнными местами, с жителей которых шла в монастырь известная подать . Существовало ещё монастырское землевладение «вопче» с другими владельцами, когда земельный участок, напр. деревня – разделялся на меньшие единицы, и одним таким «жребием» владел монастырь. Так, Никольский Ладожский монастырь «в вопчей деревне Казикине, в марковском панфильева, что за Васюком за Стригою, за Константиновым сыном Скудина имел свой жребий», т.е. участок земли (XII, 35), а Никольский женский монастырь с Суйды владел землёю исключительно «вопче» (III, 691, 680).
Каких либо особых «угодий», принадлежавших монастырям, в писцовых книгах мы не видим; только касательно Ладожского монастыря Святого Ивана замечено, «до того-ж монастыря на Волхове пол-тони, противу Любшина Омуту вопче с Великаго Князя с полутонею с Юрьевскою, а ловят по зиме, а дают из шестые рыбы» (XI, 32).
Главный доход со своих земель деньгами и натурою монастыри получали с жителей, населявших монастырские вотчины; Никольский Ладожский монастырь, напр., с 15-ти деревень своей вотчины получал ежегодно: «три гривны и шесть денег, а мелково доходу – сорок и три сыры, двенадцать чаш масла, двадцать и одна овчина, десять пятков льну, а из хлеба треть (XI, 42). Пречистые монастырь Елисеева, Пустынь на реке на Систи с трех деревень имел доходу: 3 гривны и три деньги, 70 хлебов, 5 бочек пива, 2 сыра, 15 пятков и 3 горсти льну, 5 криц железа, а из хлеба пятина» (III, 562)
Были в пределах нынешней С.-Петербургской епархии и монастыри, не имевшие никакой земельной собственности: в писцовой книге 1500 года ничего не говорится о вотчинах женского монастыря с Ямы – Города, а об иноках Троицкого монастыря в Верхутне прямо замечено: «а пашни у них нет под монастырем» (III, 358).
Из 22 монастырей, бывших 400 лет назад на территории нынешней С.-Петербургской епархии, в настоящее время существуют только три мужских монастыря: Никольский в Старой Ладоге, Иоанно–Богословский Череменецкий (Лужского уезда) и Введенский на Ояти; документальных источников, к сожалению, о последнем монастыре в настоящее время ещё не имеется.
Пав. Яновский.
II. Погосты и приходское духовенство
Всё пространство нынешней С.-Петербургской епархии 400 лет назад было разделено на географически определённые, правительственные округи «погосты». Исследования К.А. Неволина и особенно А.А. Папкова доказали, что погосты в рассматриваемую нами эпоху были административными единицами не только в гражданском отношении, но имели и объединяющее церковное значение. Центром таких округов было место, где находилась погостская церковь, и по имени храма назывался и самый округ – погост, напр. погост Егорьевской-Теребужской, пог. Никольской с Городища, пог. Богородицкой-Врудской и проч. Всё население погоста тянуло к этому центру «приходом, управой, судом и податями». Храм Божий, таким образом, соединял и тянул к себе всех жителей погоста и, по выражении. А.А. Папкова, создал «приход», т.е. такую морально-настроенную общественную единицу, которой не может быть среди человеского общества, считающего удовлетворение религиозно-церковных потребностей самым насущным своим делом .
В новгородских писцовых книгах XV – XVI вв. по Шелонской, Вотской и Обонежской пятинах мы насчитали на территории нынешней Петербургской епархии (за исключением Заплюсской части Гдовского уезда, писцовые книги по которой ещё находятся в рукописях), 60 погостов .
Погостский храм не всегда, однако, был единственным центром религиозно-церковной жизни известного округа, погоста; в писцовых книгах рассматриваемого времени встречаются на территории погостов церкви в сёлах, деревнях и выставках; так, в Турском погосте, в с. Уторгоще, была «церковь Преображенье Спасово, а при ней людейнетяглых: двор поп Дементий, да дв. Никитка дьяк» , в с. Мъскорици, на реце на Лузе (Передольск. пог.), упоминается церковь Рождества Христова, а при ней: поп Павел, дъяк Михаил, сторож Ивашко, без пашни . В Городенском погосте находилось «сельцо Строганец, а в нем церковь Михайлово Чюдо» (III, 264); подобные церкви упоминаются ещё в дер. Озерца, Которского погоста (IV, 102), в с. Белом, Никольско–Бутковского пог. (III, 279), в с. Передчицах, того же пог. (III, 312), в сельце Горке, Дятелинск. пог. (III, 616) и с. Лазковичах, Бегуницк. пог. (III, 581). Ти сельские и деревенские храмы стояли большею частью, в вотчинах и поместьях бояр, богатых своеземцев и купцов («купецкия деревни»); с основательностью можно предполагать, что церкви эти созидались, в большинстве случаев, для удовлетворения своих личных религиозных потребностей, местными земледельцами , которые и обеспечивали содержание причта при них определённою ругою; поэтому земельные угодья при этих церквах почти не упоминаются.
Но при существовании этих деревенских и сельских церквей, погостская церковь, как средоточие церковно-общественной жизни целой округи, не утратила своего первенствующего значения; храмы, находившиеся в сёлах, деревнях и выставках погоста, со своими причтами, были в некотором подчинении у погостской, «становой церкви», и прихожане этих церквей всё-таки тянули к погосту, как своему непосредственному церковно–гражданскому центру .
Погостские церкви в пределах теперешней С.-Петербургской епархии, как и повсюду в Северной Руси, 4 века тому назад, в эпоху высшего расцвета приходской жизни, созидались исключительно прихожанами, миром; «поставленье и строенье церковное мирское» – обычное выражение писцовых книг, особенно второй половины XVI века. Прихожане избирали и «служебников» к церкви своего погоста; это древнее право прихода, как известно, было подтверждено за ним постановлением Стоглавого Собора 1553 г. На священно–церковнослужительские места при церквах прихожане выбирали своих же собратьев-крестьян; в дер. Спасской с Поля, Ястребинского пог., среди крестьян упоминается, напр., и Палка, попов брат (III, 795). Крестьянин, взятый от сохи в иереи и в священном сане продолжал заниматься своей прежней работой, продолжал, напр., пахать свой земельный надел; так, в дер. Горке, близ Копорья, жили Федко Нефедов, да брат его Тихома, да их же брат поп Родивон, служивший при Никольской церкви, «в Копорьи у мосту» (III, 549) . Приходская же община обеспечила содержание причта при своём храме нарезной церкви потребного количества земли и угодий.
Число членов причта при церквах нынешней Петербургской епархии 400 лет назад было неодинаково. Нормальный и обычный, наиболее часто встречающийся в писцовых книгах состав клира был – поп, дьяк, проскурница и сторож . Дьяконы при церквах упоминаются весьма редко; в 1500 году только при Никольской церкви Ярвосольского погоста был «дьякон церковный Самылко» , да в Которском и Городенском погосте служили дьяконы Вафромей и Федор (IV, 83; III, 183). Пономари при погостах и сельских храмах также были редкостью; в Которском погосте был пономарь Ивашко (IV, 109), в селе Передчицах, на реце на Оредежы, пономарь Ивашко же (III, 312), да при Введенском Дудоровском погосте пономарь Бориско (XI, 286) и только. Были погосты, в которых церковный клир составляли только поп, да сторож; напр., XI, 91; «погост Михайловской на Пороге; а на погосте церковь Михайло Архангела, да на погосте-ж дв. поп Григорей, дв. сторож церковный Емельянко». При церкви Егорьевского Радчинского погоста по писцовой книге значится только один поп Иаков (III, 553), а при Ильинской церкви Залюзского погоста в Бегуницах – два клирика: поп Парфен, да дьяк церковной Куземка (III, 569). При некоторых погостских церквах также не было особых, избранных миром проскурниц. Самый многочисленный причт упомянуть в писцовой книге Шелонской пятины 1498 года при церкви Которского погоста ; поп Федор, да сын его Ивашко (вероятно, исправлявший пономарскую должность), поп Олферей, диакон Вафромей, Матюк дьяк (IV, 83).
Главнейшим средством материального обеспечения приходского духовенства теперешней Петербургской епархии 400 лет назад была церковная земля и угодья, имевшиеся при большинстве церквей. Обработкою этих церковных участков духовенство и снискало себе, главным образом, пропитание, так как плата за требы, разумеется, в те времена была грошевая. грошевая. Некоторые из приходских церквей не имели земли; при описании, напр., пог. Ильинского, Льешского (с. Ильеши), Дятелинского и некоторых других, в писцовых книгах прямо замечено, что члены клира церковного «не пашут». Возможно предполагать, что при церквах этих погостов приходскими общинами не было нарезано церковной земли, и церковные служебники получили со своих прихожан известное количетво отсыпного хлеба.
В Новгородских писцовых книгах XV – XVI веков полно и подробно описаны земельные владения приходского духовенства, показано количество высеваемого на полях хлеба, размеры сенных покосов и проч. Церковные земли и угодья были совершенно «обелены» от всяких государственных налогов и податей, и члены церковного клира считались людьми «нетяглыми»; в писцовых книгах, после описания церковных земель известного погоста, обычно стоит прибавка: «а в обжы не положено», или: «а в вышь и сошное письмо та церковная пашня не положена».
Земли духовенства в писцовых книгах измеряются «сохами» и «обжами»; количество высеваемого хлеба определяется «коробьями», а счёт снимаемого с лугов сена ведётся «копнами» . Сельское хозяйство духовенство нынешней Петербургской епархии 4 века назад, как и в настоящее время, вело по трехпольной системе. Хотя в писцовой книге и говорится только о количестве высеваемого духовенством озимого хлеба – (обычное, стереотипное выражение: «сеют ржы столько-то коробей»), – но два другие поля, обычно, подразумеваются, как это видно, напр., из следующего места: «погост Никольской Грезневской; а на погосте церковь Велики Никола; а на погосте нетяглых; дв. поп Никита, дв. дьяк церковной Смешко; пашут земли церковные на 8 коробей ржы в поле, а в дву полех потомуж» .
Сельское хозяйство духовенства настоящей Петербургской епархии в рассматриваемое время велось в различных размерах, в зависимости от количества церковной земли, её качества и проч. В Федоровском Песотцком погосте, напр., причт (поп Терентей, дьяк Ондреяшко и сторож церковной Федко) имел «пашни церковные на 9 коробей ржы в поле, а сена 30 копен» (XI, 42), т.е. в трёх полях 27 десятин пахотной земли и 3 десятины покосу , а в Спасском Заретском погосте поп Федор, дьяк Ивашко и сторож церковной Сенка имели пашни на ржаную на 1; коробьи, стало быть всего только 4; десятины пахотной земли (сенных лугов здесь не упоминается) (III, 725). Иногда члены причта, вероятно, в силу местных условий, неравномерно распределяли церковную землю под пашню и покос; так, в Никольском Ижерском погосте поп Иев, дьяк церковной Сенка Марков, да сторож церковной Ивашко производили запашку только на два коробьи, а сена косили 50 копен (XI, 341).
Встречаются церковныя земли при погостских церквах с запашкою на 3 коробьи (пог. Бутковский, Солецкий на Волхове, Кипенский, Теребожский и друг.), на четыре коробьи (пог. Радчинский, Озеретцкий, Ястребинский, Дудоровский), на пять (пог. Куйвойшский, Дремяцкой) и т.д.; более 10 коробей, т. е. более 30 десятин пахотной земли у духовенства не наблюдается.
Кроме земельных участков, прирезанных церквам приходскими общинами, некоторые церкви, подобно монастырям, владели целыми деревнями или отдельными жребиями в них (на правах «вопчаго» владения), с жителей которых церковный причт получал известный ежегодный доход; такова была церковь погоста Михайловского с Порогу (на Волхове), духовенство которой с церковных жеребьев в трёх деревнях (Бор, Коково и Боргине) получало: боран, пяток льну и часть отсыпного хлеба (XI, 106 – 107); церковь «Спаса из Орешка из нутри города» единолично владела шестью деревнями, с которых духовенство получало оброк деньгами (28 денег) и натурой: хлеб, лен, бораны, масло и проч. (XI, 198, 234, 256, 289). Подобные вотчины имела и церковь св. Иоанна Предтечи «с Орешка, с Корельские стороны» (XI, 257; 267) и церковь Ястребинского погоста (III, 795). В Спасском Орлинском погосте, по писцовой книге 1500 г., находилась церковная деревня Заречье, без жителей «а пашут ее», замечено, «поп, да дьяк, сторож наездом» .
Доход с насельников церковных земель, занимавшихся пашней, таким образом, шёл непосредственно причту («а дохода попам»); если же на церковной земле поселялся «поземщик», т. е. лицо, не занимавшееся хлебопашеством, то он вносил аредную плату, или, так наз., «темьян» (испорч. от фимиам, – сбор на ладан) уже не духовенству, а церкви; в Дудоровском погосте, напр., «Филипко Логинов, торговый человек, на церковной земле, без пашни», платил 2 гривенки темьяну (XI, 341).
Некоторые из духовенства имели свои собственные земельные участки, были, следовательно, по терминологии писцовых книг «своеземцами»; поп Алексей, напр., с Солецкого погосту, имел вотчину в деревне Шалыгине; во Врудском погосте упоминается полоса – благоприобретение («купля») местного попа Микиты; «а пашет ее», замечено, «сам Микита, сеет ржы 5 коробей, а сена косит 20 копен» (III, 861).
На всём пространстве нынешней Петербургской епархии, в городах, погостах, сёлах и деревнях (кроме монастырей) число церквей 400 лет назад, судя п, о указаниям писцовых книг, простиралось до семидесяти пяти; если присоединить к этому числу, по минимальному расчёту, 15 церквей Заплюсской части Гдовского уезда (ныне 30 церквей), то общее количество тогдашних храмов нашей епархии выразится в цифре 90. Раскинув эту цифру на 39, 152 кв. версты, занимаемых теперешнею Петербургскою епархией, получим сеть недовольно частую.
Очень нередко в писцовых книгах рассматриваемого времени встречается упоминание часовень; часовни особенно часты были в местностях теперешних Шлиссельбургского и Ладожского уездов, где расстояние между храмси нами было более значительно, чем в других; часовни находились здесь, напр., в дер.: Матуксе на Влозе (ныне село), Лисине, Воронье, Подгорье, Глажеве, Мошине и мног. друг.
Каково было нравственное состояние паствы и в какой мере духовенство осуществляло тогда задачи пастырства? Материалом для суждения по данному вопросу может служить дошедшая до нас грамота Макария, архиепископа новгородского, от 25 марта 1531 года , посланная им «в Воцкую пятину в Чюдь, в Толдожской погост и в Ижерской погост и в Дудоровской погост и в Заможской погост… да и во вся Копорскиа и Ямские и Ивангородские и в Корельские и в Ореховские уезды, в волости и села по монастырем и по погостом к старым церквам и выставкам игуменом и священником и диаконом». Архиеп. Макарий мрачными красками рисует упадок благочестия среди жителей этих местностей: «многие христиане», – говорит он, – «с женами и детьми своими заблудили от истинныя, православныя, христианския веры, о церкви Божией и о церковном правиле не брегут, к церквам к божественному пению не ходят и к нам, ко отцом своим духовным, ко игуменом и попом на покаянье не приходят… и среды и пятка и святых постов не чтут и не хранят и в Петров пост многие едят скором»; святитель сетует, что христиане не оставили ещё своих прежних языческих обрядов, что они «молятся по скверным своим молбищом древесом и каменью по действу диаволю и жертву и питья жрут мерзким юесом», что призывают «на те свои скверныя молбища злодеевых отступник, арбуев (колдунов) чюдцких». Архиеп. Макарий заповедует духовенству «наказывати и поучати свою паству на истинную православную Христову веру». В 1518 году в те же местности Вотской пятины и о тех же предметах писал грамоту архиеп. Новгородский Феодосий .
Пав. Яновский.
Очерки церковно-общественной жизни в пределах нынешней
С.-Петербургской епархии в XVI веке
I. Погром Ивана Грозного 1570 г. – «Помещики немецких городов». –
II. Нашествие шведов и Стефана Батория. – Судьба монастырей
В своей статье «С.-Петербургская епархия и состояние духовенства в пределах ее 400 лет назад» (С.-Петербургский Духовный Вестник» 1901 г., № 3 и 5) мы старались выяснить, в общих чертах, картину состояния внутренней церковной жизни в пределах теперешней С.-Петербургской епархии на рубеже XV – XVI вв. В настоящих очерках мы проследим течение церковно-общественной жизни на территории нашей епархии в XVI веке.
По памятникам XVI – XVII стол., в Новгородской области и в частности – в нашем, Петербургском крае мы наблюдаем любопытное явление, – как исконный, чисто новгородский уклад жизни постепенно начинает уступать московскому, пока в XVII в. первый совершенно не поглощается последним.
Хотя Новгород и был завоеван еще в XV в. Иоанном III, но московское правительство, говорит Д.И. Беляев, долго еще оставляло в новгородских владениях прежний новгородский распорядок и понемногу и постепенно вводило правила московской администрации ; это московское влияние особенно сильно сказалось в Новгородской области при Иване Васильевиче Грозном.
В начале 1570 года Грозный предпринял известный поход на Великий Новгород, отразившийся весьма ощутительно, между прочим, и на ходе церковно-общественной жизни теперешнего Петербургского края. Свою карающую руку Грозный царь простер далеко за пределы опального города. «Повеле», – повествует новгородская летопись, – «государь своих бояр и князей разсылати около Великаго Новагорода на все четыре стороны, во вся пятины, по станом и по волостям и по усадьбам боярским и по поместьям и по всем местам от Великаго Новаграда верст за 200 и за 300 и больше, и повеле домы их грабити и всячески расхищати и скот их убивати без пощадения» .
Конечно, раз так широк был район опустошительных действий Ивана Васильевича, – погрому неизбежно должен был подвергнуться и теперешний Петербургский край. Гнев царя особенно обрушился на духовенство, представителя коего, новгородского архиепископа Пимена он подозревал в намерении передаться польскому королю Жигмонту; в монастырях и церквах Новгородской области Иван Васильевич «повеле имати церковныя казны и иконы драгие греческия, сиречь корсунския и ризы драгия и освященныя церковныя вещи и колокола» . Многие из монастырей и погостов теперешней С.-Петербургской епархии пострадали тогда от руки Грозного; «многое множество», – говорит псковская летопись, – «побиено бысть иноческаго и священническаго чина и инокинь всех православных христиан. И бысть туга и скорбь в людях велия, и святыя обители и церкви Божии и села запустеша» . После новгородского погрома 1570 года на территории нынешней С.-Петербургской епархии появляются новые поселенцы – это, именно, так называемые в писцовых книгах «помещики немецких городов».
По писцовой книге Шелонской пятины письма Левонтея Оксакова, да подьячего Олеши Молахова (1581 – 82 г.) и по книге Вотской пятины письма и меры Елизарея Старого, да подьячего Семейки Киселева (1581 – 83 г.) эти «немецкие помещики», во множественном числе, встречаются, между прочим, в погостах теперешних уездов Лужского и Ладожского: Фроловском (близ с. Хвошни), Передольском, Петровском, Лубинском, Логовежском (близ теперешн. с. Велень, Лужск. уезда), Быстреевском, Дремяцком, лосецком, Бельском на оз. Сядмере, Городенском, Бутковском, Солецком на Волхове, Тигодском; были они и в заволховской части Ладожского уезда, в обонежской пятине. Что это были за помещики? И каким образом они, так сказать, ex abrupto появились на территории нынешнего Петербургского края? Разгадку даст ливонский хронист конца XVI в. – Franz Nyenst;dt . В своей хронике он свидетельствует, что Иоанн Грозный после завоевания 20 ливонских городов, смотря на Ливонию, как на свою собственность, наградил многих боярских детей (Pojarekinder) тамошними поместьями; помещики эти были русские, государевы служилые люди. Но им, однако, не долго пришлось проживать в своих поместьях; в конце царствования Ивана Васильевича Ливонией завладели поляки и шведы и изгнали оттуда русских помещиков. Последние, таким образом, остались не причем, и вот им-то и даны были, по государеву указу, поместья в нынешней С.-Петербургской губернии из «порозжих земель».
Иногда, хотя очень редко, среди помещиков попадаются новокрещенные татары, поселенные сюда после падения Казани; напр., в Шелонской пятине, в Петровском погосте, на Черменце озере, значится поместье за новокрещенным «за Казанским, за Петром за Тенкишевым сыном Бокшеева» ; татары были и в Вотской пятине .
Вообще, в XVI веке на территории теперешней Петербургской епархии раздавалось много поместий «детям боярским», т.е. служилым людям; поместья были для них государевым жалованьем за их службу, которым они пользовались только временно; вследствие этого в XVI веке на пространстве теперешнего Петербургского края происходила весьма частая смена помещиков.
Конец царствования Грозного ознаменовался для описываемого нами края великими бедствиями. Петербургский край с самых первых времен русской истории, как известно, терпел частые нападения внешних врагов, край этот, поистине многострадальный; но никогда, кажется, жители этих местностей не терпели столь опустошительных набегов, как в 1580 – 1581 годах.
В 1580 году шведы – «свейские немцы», как называет их летописец, из-за реки Наровы вторглись в теперешнюю Петербургскую территорию и с мечом и огнем прошли по всей северной части теперешней С.-Петербургской епархии, захватив города: Ивангород, Сыренеск (ныне с. Сыренец, против с. Скамьи, Гдовского уезда), Орешек, Копорье и Яму . На следующий год жителей Псковской области и шелонско-вотской пятины Великого Новгорода ждало еще горшее несчастье. «В лето 7089 = (1581)», – читаем в псковской летописи, – «прииде король литовской Стефан Обатур, со многими орды, 17 земель»; Стефан Баторий занялся осадой Пскова, «а литовские люди», – продолжает летописец, – «воевали до Новагорода» . Шведами были разорены населенные места в теперешних уездах: Ямбургском, Петергофском, Царскосельском, Шлиссельбургском и Ладожском, вообще все побережье Финского залива, Невы и южное Приладожье, тогда как районом литовских опустошений служили, по преимуществу, нынешние уезды: Гдовский и Лужский.
В писцовых книгах 1581 – 1583 гг. по Шелонской, Водской и Обонежской пятинам изображается мрачная картина сплошного разорения указанных местностей. Много церквей и монастырей тогда сожжено, разрушено, ограблено «литовскими и свейскими людьми»; население, уцелевшее от меча, разбежалось по лесам, множество селений запустело. Хищнические планы поляков и шведов особенно устремлялись на обители, которые всегда заключали в себе много ценного; и действительно, от «литовскихи и немецких людей» не уцелел ни один монастырь, из существовавших тогда на пространстве теперешней Петербургской епархии обителей. Неприятели в монастырях обычно грабили казну, «сосуды церковные, иконы, свечи месные и книги», как это замечено при описании, напр. «Посолотина монастыря Новые Печоры» , затем жгли кельи и побивали старцев. Иногда, впрочем, сжигали и монастырские храмы, напр.: «монастырь Веденский на Ояти в Острову, а в нем церковь Богоявление Господне, да место церковное, что была церковь Веденье Пречистые, да место церковное, что была церковь Верховных Апостол Петра и Павла. А церкви пожгли немецкие люди и того монастыри кельи и ограду и около монастыря» . В Щирском погосте описывается «монастырь на озере на Черном, на острову, от литовских людей зжен и воеван. А на пожарище осталось: церковь древена Никола Чюдотворец, стоит без пенья, да место, что была другая церковь Троица Живоначальная. А кельи пожгли литовские люди, а игумена и братью побили и в полон поймали» ; меньший погром потерпел Иоанно-Богословский монастырь на Черменце озере; «в нем церковь камена Иван Богослов», – говориться в писцовой книге, ; «да церковь древена Рожество Пречистые с трапезою и с келарскою. Зжен и воеван от литовских людей. А на пожарище остался в монастыре черной поп Закхей, да два старца, да шестнадцать мест келейных, а старцев побили и в полон поймали литовские люди. А незженых: двор кенюшенной монастырской, да четыре житницы, да мельница лошединая» . Подобным же образом описывается состояние монастырей: Покровского женского в Передольском погосте и Сяберского – на озере Сябере.
II. Сожжение церквей литовцами и шведами в 1580 – 82 г. –
Храмы «без пенья». – Бедствия духовенства .
В какой мере пострадали храмы нынешней петербургской епархии в злополучные 1580 – 82 г.г.? достаточно точные сведения по этому вопросу мы имеем в писцовых книгах второй половины XVI века . Из них мы усматриваем, что «свейские» и «литовские» люди, при погроме погостов, не придерживались по отношению к нашим церквам определенного плана. Они, – в большинстве случаев, – только грабили ту или иную церковь, забирая из церковного имущества предметы более или менее ценные. Примечательно и то, что во многих погостах, в которых дворы духовенства были сожжены, – погостский храм оставался невредимым. Как кажется, – «сжечь храмы» — не входило в программу опустошительных действий поляков и шведов. В Лядцком, например, погосте (с. Ляды, Гдовского у.) «в 90 году (1582 г.) в королевской приход литовские и воинские люди сожгле храм Николы Чюдотворца», но рядом с ним остался целым другой храм – Преображенье Спасово (VI, 103); в погосте Щепецком литовскими людьми сожжена была церковь во имя Михаила Архангела и уцелела другая – Рождества Христова (III, 90). В некоторых случаях, быть может, храмы загорались от дворов церковного причта: последние поляками и шведами почти всегда предавались огню.
Сожженные храмы упоминаются еще в следующих погостах: в с. Снежном на р. Яне (в местности теперешнего Заянского прихода Гдовского у.), две церкви: Покров Святой Богородицы, да Никола Чюдотворец (IV, 104), Покровская церковь в погосте Васильевском на Волхове и храм Николы Чюдотворца в погосте Рождественском на Паше, сожженный «немецкими людьми», т.е. шведами (VI, 143, 148).
Большинство погостских церквей после шведского нашествия и погрома Стефана Батория, хотя и уцелели, но «стояли без пенья», т. е. служба церковная в них не правилась, так как церковное имущество было расхищено, да не было при большинстве церквей и «служебников», т. е. церковного клира. Так, в пог. Которском описывается «церковь древена Никола Чюдотворец, да придел Покров Святые Богородицы. А другая теплая церковь древена-ж Преподобный Сергей Чюдотворец. В обеих церквех престолы розорены, а сосуды и свечи месные (т.е. свечи большого размера, стоявшие на солее у местных икон иконостаса) и книги поимали литовские люди. А церкви стоят без пенья» (III, 91). «Церкви без пенья» упоминаются в следующих погостах нынешней С.-Петербургской епархии: в пог. Петровском – Петропавловская и Никольская; в Боротенском – Георгиевская; в Щирском – Воскресенская; в Павском – Никольская; в пог. Быстреевском – Никольская; храм «Дмитрей Селунски, да придел Никола Чюдотворец» – в пог. Бельском на озере Сядмере; церковь Богоявления в пог. Богоявленском на Сяси; на территории того же погоста «на Никольской земле Медветцкаго монастыря» ; на р. Сяси церковь Пречистые Богородицы ; в пог. Рождественском на Сяси «церковь Рождество Христово, да другая церковь теплая рождество Ивана Предтечи»; в пог. Никольском на Сяси – церкви Никольская и рождество Богородицкая; в округе того же погоста «владыки ноугородскаго волостка кусича, а в ней церковь Преображенье Спасово» .
Некоторые храмы в писцовых книгах рассматриваемой эпохи представляются совершенно непострадавшими от врагов, несмотря на то, что поблизости и хозяйничала рука поляков и шведов. Напр., III, 78: «погост передольской на Царя и Великого Князя земле. А на погосте церковь каменна Никола Чюдотворец, а другая церковь древенна Благовещенья Пречистые. А церковных дворов: дв. поп Семион, дв. дьячек Филка, дв. пономарь Ондрюшка, дв. проскурня Оносьица; да бобыльских дворов: дв. Ондрюшка церковной сторож, дв. Федко Микитин». Здесь дело, по-видимому, обстояло вполне благополучно, но в местности Передольского же погоста значится, между прочим, «монастырь Покровской пуст, на реке на Луге, воеван». Храмы, совершенно не тронутые вражескою рукою, показаны – в писцовых книгах – в погостах: в Турском, на реке Хотыне, Хмерском, Дремяцком, в с. Хтино, над озером Хтином (ныне с. Ктины, Гдовского у.), в погостах: Никольском Городишском на Волхове, Михайловском на Волхове, Воскресенском на Масельге, Рождественском на Вороной и некот. друг.
Немало пришлось пострадать тогдашнему духовенству от бедствий литовского и немецкого разоренья. Необходимо предположить, что погостское духовенство, равно как и население погостских округов, при известиях о приближении неприятелей разбегалось и скрывалось по лесам и дебрям, которыми была так обильна в старину территория теперешней С.-Петербургской епархии . Дело в том, что в писцовых книгах – касательно служителей алтаря – крайне редко встречаются заметки: «в полон поимали немецкие люди», или «побили литовские люди». За то писцовые книги изобилуют указаниями о количестве пустых и сожженных дворов церковного причта. Встречаются погосты, где все дворы священно-церковнослужителей преданы огню; напр., в пог. Фроловском пустые места: «место дворовое попово, да м. дворовое дьячково, да м. пономарево, да м. дворовое проскурницыно» (III, 77). При описании погоста Хмерского замечено: «на погосте-ж от войны остались на пожарище поп Михайло Федосеев, дьячек церковной Ивашко Пантелеев, проскурня Ненила, пономарь Истомка; да бобыльских непашенных дворов: дв. Дмитрейко Федоров, дв. Лучка Микитин. А поп и дьячек церковной и проскурня и пономарь живут в бобыльских дворах, а их дворы сожгли литовские люди» (III, 83).
«Литовскими» и «немецкими людьми» совершенно выжжены были дворы церковные в погостах: Петровском (4 двора), Щирском (4), Щепецком (5) и мног. друг. В Логовежском погосте дворы попа и проскурни сделались жертвою огня, а «дв. дьячков, да дв. пономарев пусты, незжены» (III, 85). В погосте Павском: «дв. попов пуст, да дьячков пуст, да два места дворовых – пономарево, да проскурницыно» (III, 89 – 90). В погосте Бельском, на озере Сядмере, во дворе поповском – (поп, вероятно, попался в руки поляков) – поселился бобыль Иванко Степанов, дьячек и пономарь живут в своих дворах, а двор проскурни пуст (III, 92). В таком роде идет описание большинства погостов теперешней С.-Петербургской епархии.
Из этого ясно, в каких условиях приходилось жить и действовать тогдашнему духовенству. В те времена никто не был уверен за будущее, поелику всякий считал не невозможным, что вот, завтра придут какие-нибудь «литовские люди» или «свейские немцы», сожгут его дом, убьют или заберут в плен его, жену и детей и проч.
Экономическое благосостояние духовенства после литовского и немецкого разоренья пошатнулось значительно. Единственно надежным средством содержания духовенства в старой Руси, как известно, было земледелие; во времена такого злого лихолетья, какими были для рассматриваемого нами края 1580 – 82 годы, – жителям, в том числе и духовенству было не до пашни. Вследствие этого значительное количество церковных земель лежало без обработки, «в пусте», а другая не меньшая часть полей церковных причтов превратилась в «перелог» . При описании церковных земель в местностях теперешних уездов: Гдовского, Лужского и Ладожского в писцовых книгах рассматриваемого времени приведены точные цифровые данные, сколько коробей или четвертей в том или ином погосте лежит церковной земли «перелогом», сколько находится «в пусте» и проч.
III. Общее состояние территории теперешней С.-петербургской епархии после 1580 – 82 гг. – Обилие пустошей. – «Хлебный недород» и «моровое поветрие». –
Черты внутреннего монастырского быта .
В предшествующем очерке мы рассмотрели состояние погостских храмов и духовенства после погрома Стефана Батория и нашествия шведов. Теперь коснемся общего состояния территории теперешней С. -Петербургской епархии после 1580 – 82 гг.
Беспощадные цифры писцовых книг красноречиво свидетельствуют, какому страшному опустошению подвергся теперешний Петербургский край 3 слишком века назад. Это ясно раскрывается из сопоставления количества запашки земли до и после 1581 г., (сопоставление это делают сами писцы, описывавшие Шелонскую, Вотскую и Обонежскую пятину в 1581 – 84 гг. , из упоминания, затем о числе пустошей, пустых сел, деревень и проч. Приведем здесь некоторые цифры; по росписи новгородского дьяка Семена Косткина 88-го года (=1580 г. – пред самым нашествием шведов и Стефана Батория), в Петровском погосте было «в живущем» 50 обеж, а по Левонтьеву письму Оксакова 90-го года (1582 г.) убыло из живущего «в пусто» – 13 обеж без чети . В Щирском погосте в 1580 г. в живущем было 20 обеж, а в 1582 году убыло из живущего в пусто 11 обеж. В Боротенском погосте «по росписи новгородского дьяка Семена Косткина в живущем 25 обеж, а по Левонтьеву письму Оксакова в том погосте все в пусте» (!). В Быстреевском погосте до разоренья в живущем было 30 обеж, а после осталось только 2. В Лосецком погосте после набега литовских людей из 30 обеж в живущем состояло только 6. В пог. Никольском с Городища и Никольском на Волхове исчезло в живущем почти все население и т. д. Вот общий итог переписи, напр., погоста Михайловского на Волхове: «28 деревень живущих, да 20 деревень пусты, да 4 пустоши, что были деревни»… или, напр.: «и всего в Никольском погосте на Сяси за помещики и владычных (т. е. новгородского архиепископа) и монастырских и в церковных и в порозных землях 1 деревня живущая, а в ней двор помещиков, да 128 пустошей» (!) .
При описании каждого разоренного погоста в писцовых книгах значится более или менее длинный реестр пустых деревень. Приведем хотя один пример. Так в «Щирском погосте… пустоши, что были деревни: Салница, Погорилое, Бойкова (словет Покова), Жданова, Рыжкова, Витун, Пешова (словет Нешева), Здрани, Панкова, Быстрейково большое, Быстрейково меньшое, Боранова, Якушева Новоселье, Добрино, Лютое на горе, на речке на Лютой, Лог на той же речке, Горка у погоста у Щиру, Заполье, Бобовище, Заозерье на озере на Щиру, Яблонцы, Чегоща, Кирилкова, Рожник» .
Все это с неотразимостью свидетельствует о той ревности, с какою поляки и шведы предавали огню наши селения. Разумеется, они не щадили и население. Необходимо, впрочем, заметить, что последнее заблаговременно выбиралось из своих деревень, как это ясно, напр., из следующих заметок писцовых книг: «деревня Стешевская Часовня» (Прибужской волости), пуста, хором нет, хоромы сожжены и крестьяне разошлися безвестно от войны литовских и неметцких людей» ; или «Никольского Медведцкого монастыря рядок на речке на Сяси Межутки, а в нем двадцать два двора пусты, а жили в нем крестьяне непашенные и рыбные ловцы, разошлись от войны безвестно в девяносто в первом году» .
В пределах нынешней С.-Петербургской епархии, в XVI столетии, еще до губительного нашествия литовских и свейских людей были прецеденты, весьма сильно влиявшие на уменьшение населения в описываемом крае. Это – повальные болезни – «моровое» и неурожаи – «хлебный недород».
Новгородская летопись свидетельствует, что в 1552 г. был «великий мор», что во многих местностях на 2 и на 3 волости приходился один священник. В это поветрие «умерло язвою в волостех новгородских игуменов и священно-иноков и инокинь и всех православных християн – 279,594 человека» .
В 1557 году, в новгородских пределах был жестокий голод, сохранилась «богомольная грамота» митрополита Макария в Новгород об отправлении молебствий по случаю голода . в 1567 г., по свидетельству первой Псковской летописи, «был мор в Великом Новегороде от Госпожина заговенья (1 августа) да до Николина дни осенняго и далее, а мерло многое множество людей, мужей и жен и детей и чернцов и черниц, такоже и по селом» . Отголоски этих народных бедствий мы и встречаем в писцовых книгах 1581 – 82 гг., именно, при описании некоторых погостов теперешнего Лужского уезда, например: «погост Лубенское (теперь с. Лубино) пуст. А на погосте была церковь Михайло Арханъил, розвалилася; да место дворовое попово, м. дворовое проскурницыно, м. дворовое сторожево. Пашни церковные под Дуплицею перелогом две коробьи»; затем описываются пустоши, что были села, деревни и починки и делается такая заметка: «а запустели те села и деревни и починки в Лубенском погосте до литовские войны, от лихово поветрея и от хлебново недороду» ; такие замечания встречаются в писцовых книгах относительно погостов: Вшельского, Городенского, Бутковского и др.
При описании некоторых погостов, напр., Фроловского, Петровского и др. в писцовых книгах сделаны замечания: «а церковь заволилась» или «а церковь разволилась»… Весьма возможно, что церкви эти стояли в погостах, запустевших тоже «до литовские войны»; храмы были ветхи; когда от морового, напр., поветрия исчезал в погосте церковный причт и вымирало окрестное население, оставленные без присмотра церкви быстро приходили в совершенный упадок, начинали разливаться и проч.
Коснемся теперь вопроса о внутреннем быте монастырей бывших во второй половине XVI века на территории нынешней С.-Петербургской епархии . Количество насельников в различных обителях было неодинаковое. В Иоанно-Богословском монастыре на Черменце, напр., было 16 братьев, в Хмерском Посолотинском – 12; в Сяберском – 7; в Никольском Гостинопольском состояло братии 31 человек, а в Передольском Покровском женском монастыре 4 сестры и с игумению. Монастыри более или менее многолюдные имели по несколько храмов, среди которых нередко встречаются и каменные церкви. Примечания достойно, что в иных монастырях, напр., Черменецком и Гостипольском – «трапезы и даже келарския устроялись при самых монастырских церквах» . По местам, встречаются в писцовых книгах заметки и касательно монастырского хозяйства; так, в Черменецком монастыре упоминается «двор конюшенной монастырской, да четыре житницы, да мельница лошединая»; в монастыре Зеленецком – «двор коровнитцкой, да дв. конюшенной» .
В допетровскую эпоху иноки небольших, бедных обителей, которых много было разбросано в былые времена по лесам и дебрям святой Руси, крепко держались за кормилицу землю. В обителях наших, даже славных и знаменитых в старинные времена, всегда процветало земледелие. Монастыри же, не владевшие вотчинами и приписными деревнями, были крестьянским царством по преимуществу. Иноки сами пахали землю, которая, обычно, в достаточном количестве отводилась монастырям, вырубали лес, корчевали пни и в поте лица доставали себе пропитание. Вот хорошая иллюстрация такого именно хозяйства из описи Посолотина монастыря: «пашни паханые монастырския лесныя роспаши круг монастыря четыре четверти в поле, а в дву (т.е. в двух других полях), потому-ж; сена 100 копен»; и далее: «дано к монастырю и игумену з братьею круг того монастыря лесу по двенатцати десятин на все четыре стороны, пашенною и чернаго лесу, бору и болота по речке Черной вверх и вниз и за речку за Черную против монастыря промеж деревень Волосова, Захонья и Овинца и Терешиной и Посолотина. А вотчина к тому монастырю и денег и хлеба нет» .
В заключение настоящего очерка – приведем одно важное и интересное известие о Троицком Зеленецком монастыре, находящееся в писцовой книге Обонежской пятины 1582 – 83 гг.: «в Михайловском же погосте на Ладожском пороге [т.е. в округе этого погоста] монастырь, словет Новая пустынь Зеленая, на Острову, ставятца ново на черном лесу. А в монастыре церковь Троица Живоначальная, другая церковь Благовещенье Святей Богородицы, с трапезою, обе деревянные. Да в монастыре-ж игумен Мартирий, да двенатцать старцев. А около монастыря ограда древеная. Пашни у монастыря нет» . Это известие важно в том отношении, что оно современно самому основателю Зеленецкого монастыря, преподн. Мартирию († 1603 г.), имя которого и упоминается здесь. Оно относится к тому периоду жизни преподобного, когда к нему, уединенному отшельнику Зеленой Пустыни, стеклось для сожития довольное число братий, и начинало организовываться правильное иноческое общежитие .
IV. Жалованные грамоты монастырям. – Развитие церковнаго строительства .
В старой Руси монастыри занимали довольно высокое положение в нашем обществе; религиозный русский народ, который всегда лелеял в своей душе аскетический идеал, относился к обителям с особым чувством уважения и даже благоговения; правительство, единомысленое с народом. Оказывало монастырям всякую поддержку и помощь. И хотя некоторыми представителями верховной власти и выказывалась мысль о секуляризации монастырских вотчин в пользу государства , но мысль эта имела в своей основе отнюдь не враждебное отношение московских самодержцев к монашеству и монастырям, а высказывалась в силу чисто государственных интересов, «так как обширное монастырское землевладение стесняло раздачу вотчин служилым людям, испомещение землею детей боярских и дворян и проч.
Во всяком случае, вечным памятником заботливой попечительности в обителях державцев русской земли останутся те обильные собрания разных жалованных грамот, которые и теперь хранятся во многих старинных монастырях. В Зеленецком Троицком монастыре, напр., даже есть особый «сборник монастырских грамот». В настоящее время известно несколько царских жалованных грамот XVI в. некоторым монастырям рассматриваемого нами края. Так, царь Иван Васильевич пожаловал Васильевский Ладожский монастырь грамотою, освобождавшею его от всяких государственных налогов и повинностей, а когда в 1555 г. новгородские дьяки Федор Сырков, да Казарин Дубровской доправили на игумене этого монастыря Макарии с братьею корм ладожского наместника – в количестве тридцати алтын, то царь, под угрозою строгого штрафа, приказал дьякам возвратить в монастырь неправильно взятый налог.
Наиболее распространенным типом царских жалованных грамот монастырям были, так называемые, несудимые грамоты, предоставлявшие игуменам право суда над монастырскими слугами и крестьянами монастырских вотчин, кроме «душегубства и разбоя с поличным» и ограждавшие монастырь от всякого вмешательства лиц тогдашней гражданской администрации; такая, напр., грамота была дана Грозным Николаевскому Медведскому монастырю на Волхове, освобождавшая его «от новгородских и от ладожских наместников, и от волостей и от их тиунов, и от доводчиков, и от архиепископа ноугородского, и от бояр и от диаков и от десятильников, и от ратных людей, и от посланников и от гонцов и ото всяких ездоков, и от гостей приезжих, и от ямщиков» . после шведского нашествия 1582 г., игумен Медведского монастыря Иосиф с братьею бил челом царю Федору Ивановичу: «в прошлом-де в деветдесятом году приходили под орешок немецкие люди воевати и их монастырь вывоевали, и старцов и слуг присекли, а иных в полон поимали, и казну монастырскую поимали и ту жаловалную грамоту (Ивана Васильевича) у них взяли»; игумен с братьей просят царя «их пожаловати, велети им дати свою жаловалную грамоту такову-ж, какова была у них прежде . Федор Иоаннович 8 июля 1584 года и дал просимую грамоту с прибавкой еще, по просьбе челобитчиков, запрещения торговым людям – гостям «не ставиться близко монастыря и не раскладывать огня подле келей», так как игумену и братии «от того нужа великая». В 1598 году грамота эта была подтверждена царем Борисом Годуновым.
В 1597 году игумен Введенского на р. Ояти монастыря Игнатий с братьею бил челом царю Феодору Иоанновичу: «была-де у них блаженныя памяти царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси жалованная грамота на их монастырскую вотчинную землю, на две обжи, да на озерко на Кандалахту»… Грамота освобождала монастырь от всяческих налогов, въезда гражданских чиновников, но случилось несчастие: «в прошлом-де в 100 году» (1592 г.), пишут челобитчики, «приходили на наши на ноугородцкие места неметцкие люди войною и тот де-их монастырь и церкви и в церквах образы и книги сожгли, а то де блаженные памяти царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси жалованная грамота у них сгорела тутож в монастыре»; пропала грамота – и монастырь стали облагать пошлинами и поборами; начались разныя неприятности: «на них же де на старцах и на монастырских слугах всякие люди ищут пред ноугородским митрополитом всякими поклепы, и в том-де им старцом и слугам чинятся продажи и убытки великие»; Феодор Иоаннович по этой челобитной, «Введенского монастыря, что на реке на Ояти, где лежать родители чюдотворца Александра Сверскаго, старца Игнатья с братьею пожаловал велел тое их монастырскую вотчину обелити от всяких податей» .
В конце XVI века мы видим более развитую приходскую жизнь в погостах теперешней С.-Петербургской епархии, чем какую мы наблюдали там в писцовых книгах Шелонской и Вотской пятин 1498 и 1500 гг. В отношении, напр., количества храмов, приходская жизнь представляется настолько цветущею, что во многих случаях – и теперешние приходы С.-Петербургской епархии могут с завистью взирать на свое прошлое за три слишком века назад. В писцовых книгах второй половины XVI в. во многих погостах значится по две церкви. Это тем более примечательно, что в самом начале XVI в. в этих же самых погостах существование двух храмов было большою редкостью; так по две церкви находилось в следующих погостах: в пог. Дмитреевском Городенском церковь Дмитрей Селунской, другая церковь Покров Святей Богородицы; в пог. Турском – церковь Преображение Спасово, да предил (придел) Егорей Страстотерпец, да теплая церковь Никола Чюдотворец; в пог. Фроловском – церкви: Фрол и Лавер, да Христова мученица Пятница (!); в пог. Передольском – каменная Никольская церковь, да деревянная Благовещенская; в пог. Петровском на Черменце озере церковь древена Верховный Опостол Петр и Павел, да церковь теплая Никола Чюдотворец; в погосте Дремятцком – церковь Никола Чюдотворец, да придел Фрол и Лавер, да теплая церковь Рожество Пречистые Богородицы; в погосте Лосецком – церковь древена Михайло Арханъил, да два придела – Никола Чюдотворец, да Дмитрий Селунский, да теплая церковь Петра Чюдотворца московскаго, всея Русии; в Щепецком погосте – церковь теплая Рожество Христово, древеная, да церковь же древеная Михаил Архангел; в Которском погосте – деревянная Никольская церковь с приделом Покрова и теплая церковь во имя преп. Сергия Радонежского; в погосте Рождественском на Сяси – церковь Рождества Христова и теплая Иоанно-Предтеченская церковь; в пог. Никольском на Сяси церковь Николы Чюдотворца, да другая церковь Рожество Пречистой; в погосте Воскресенском на Масельге церковь Воскресения Христова, а другая церковь Благовещенья Пречистой; в погосте Рождественском на Вороной – церковь Рожество Пречистые, да другой храм Николы Чюдотворца, теплая, с трапезою; в пог. Рождественском на Паше церковь Рожество Христово каменная, да церковь Николы Чюдотворца .
Церковное строительство вообще было развито в допетровскую эпоху на территории нынешней С.-Петербургской епархии; в конце XVI века были храмы в тех селениях, где они ныне уже давно не существуют и даже память о них исчезла среди теперешнего населения; так, в селе Хоболиной Горе (Бутковского погоста) была церковь Покрова Пресв. Богородицы («Временник Имп. Моск. Общ. Ист. и древн.» VI, 18); в Быстреевском погосте упоминается село Лог с церковью (Неволин – прилож. III, 87); в Которском пог. значатся: село Льзи на р. Плюсе с церковью, село Захонье с церковью, село Озерцо, на оз. Озерце, с церковью (Неволин – прилож. III, 92); деревня Хлюпина, на р. Паше, с церковью Воздвиженья (Неволин – прилож. VI, 148) и некот. друг. Вместе с умножением храмов, во второй половине XVI в. появляются при них и более или менее полные комплекты церковных причтов. В каждом погосте в писцовых книгах означенного времени обязательно показаны поп, дьячек, пономарь и проскурня, тогда как по писцовым книгам 1498 и 1500 гг. при многих церквах недоставало некоторых членов клира. При иных погостских церквах, напр., в погостах Щепецком и Рождественском на Сяси, было по два священника (в последнем погосте по два дьячка и по два пономаря). В описи Димитриевского Городенского погоста, между прочим, находится заметка о церковных звонарях – «Времен. имп. общ. ист. и древн.» VI, 15: «поп Иван Ларивонов; дьячек церковной Афоня Ларивонов (вероятно, брат попа), пономарь Иванко Мосеев звонец Максимка, звонец же Валок Борисов».
V. Архитектура храмов. – Церкви «клетцки». – мнения А.А. Папкова и проф.
Е.Е. Голубинского. – Преображенская церковь в с. Кусяге, Ладожского у. –
Приделы. – Храмы «вверх». – Черты приходской жизни «трапезы» и «келлии» .
Какова была архитектура церквей теперешней С.-Петербургской епархии в рассматриваемую эпоху?
В памятниках XVI – XVII вв. встречаются, касательно деревянных храмов, указания, что они строены «клетцки». Что значит это выражение? А.А. Папков, относительно архитектуры деревянных церквей, высказывает такой взгляд: «строили сельские храмы только двумя способами: «клетцки», в виде большой клети, большого здания, молитвенного дома, или «вверх», т.е. в форме теперешних церквей с шеей, трибунами и главами . Это мнение решительно нельзя принять, поелику архитектура храмов «вверх» не была самостоятельным, совершенно отдельным способом церковного строительства; способ постройки «вверх» нередко применялся к церкви, устроенной «клетцки»; напр., в писцовой книге Шелонской пятины 1581 – 82 г. в Посолотином монастыре значится «церковь древеная Николы Чюдотворца, клетцки в верх» ; очевидно, что эти два способа постройки храмов иногда смешивались друг с другом. Более правильным, кажется, нужно признать взгляд проф. Е.Е. Голубинского , по которому «клетцки», собственно, означает техническую форму устройства стен, именно – устройства чрез горизонтальную кладку бревен одних на другие в виде клети, как обыкновенно и единственно строятся у нас деревянные дома в настоящее время. А раз строение церкви «клетцки» требовало, таким образом, применение для себя технических приемов постройки, напр., крестьянской избы, ясно, что и план такой церкви должен приближаться, в общем, к плану последней: храмы «клетцки» должны были иметь четырехугольную – квадратную или продолговатую форму. В этом смысле любопытно весьма характерное употребление понятия «клетцки» в памятнике домонгольской письменности – «Хождение игумена Даниила», употребление, которому проф. Е.Е. Голубинский не придает никакого значения: игумен Даниил употребляет выражение «клетцки» – о форме церквей и именно – разумеет под нею форму четвероугольно–продолговатую . Способ постройки храмов «клетцки» отнюдь не противополагается способу «вверх», как это делает А.А. Папков; существенный признак архитектуры «клетцки» – это четыре угла; стало быть, храм «клетцки» должно противополагать церкви круглой, крестообразной, церкви со многими, напр., 25-тью углами; последние формы тоже имели место в русском церковном деревянном зодчестве. Таким образом, получаем что церкви теперешней С.-Петербургской епархии в старину имели квадратную или продолговатую форму и были составлены из одного или нескольких срубов – по линии восток–запад; (в последнем случае – срубы просто приставлялись один к другому, но не соединялись в лапу).
Образцом строения церквей «клетцки» может служит деревянный храм Преображения Господня в селе Кусяги, Новоладожского уезда ; храм этот, по мнению Я. И. Зарницкого, построен в первой половине XVII в.; несмотря на некоторые переделки – он сохранил все существенные черты своего первоначального устройства . Храм этот, как видно из приложенного к описанию Я.И. Зарницкого рисунку, первоначально состоял из трех срубов: алтаря, отделенного от храма сплошною иконостасною преградой, собственно храма, с примыкающею к нему с северной части трапезою и притвора; несколько позднее к церкви был приделан с западной стороны второй притвор; срединная часть здания несколько возвышается над остальными частями храма и на ней на трибуне утверждена маковка луковицей; длиною вся церковь (с позднейшей пристройкой) – 9; саж.; ширина алтаря – 5; аршин, самой церкви – 8 аршин, а где боковая пристройка (трапеза) – 11; аршин. Церковь построена из толстых сосновых бревен .
При некоторых церквах, напр., в пог. Которском, Бельском на озере Сядмере и друг. в писцовых книгах конца XVI в. упоминаются приделы; в с. Хтино, в храме св. Димитрия Солунского был «на полатях», т.е. на хорах, «придел – Сергей, Преподобный Радонижский Чюдотворец». В XVI веке, в писцовых же книгах мы встречаем в пределах нынешней С.-Петербургской епархии, сравнительно, не малое количество теплых храмов; по тем временам это была большая редкость; в Петербургской епархии, по селам, даже в XVIII столетии не строили теплых храмов.
Что такое церкви, строенные «вверх»? Трудно согласиться, чтобы в русских деревянных постройках, да еще в области церковного зодчества употреблялась кладка дерев стояками (вертикально), а не в венец (горизонтально), как объясняет выражение «вверх» проф. Е.Е. Голубинский . Гораздо удобнее, нам кажется, под строением «вверх» разуметь особую архитектуру верхних частей храма, в русском стиле, с различными скатами, бочками, шейками, маковицами и проч.; постройка «вверх», разумеется, была, поэтому, не из легких в строительном отношении; единственный пример этого способа построения храмов в писцовых книгах XVI века, относящихся до теперешнего петербургская края, наблюдается только в Посолотином монастыре.
Приходский храм в старой Руси был средоточием, около которого бился главный жизненный нерв всего населения прихода. Такое значение храмов объясняется особым, своеобразным укладом жизни древнерусского прихода. В допетровскую эпоху (да даже, отчасти и в XVIII столетии), приход был не только юридически официальным лицом, но, что всего важнее, он был тесно сплоченным братством, которое, под сению своего храма, имело все возможности развиваться в желательном направлении. Некоторые проявления, некоторые черты этой старинной организации приходской жизни, по отношению к погостам теперешней с.-петербургской епархии. – мы встречаем в писцовых книгах конца XVI века.
При описании церквей погостов Рождественского на Вороной и Городищенского на Волхове в книге Обонежской пятины 1582 – 83 г. замечено, что церкви эти «с трапезою»; это весьма характерная заметка. В допетровской Руси в некоторых сельских храмах с западной или же с северной стороны устроялись особыя, довольно обширныя помещения собраний прихожан, так называемыя, трапезы. Такая трапеза находится ныне в Преображенской церкви села Кусяги, новоладожского уезда; она представляет пристройку к северной части храма, отделяющуюся от последнего стеною, в которой по середине проделан широкий аркообразный пролет и два окна по бокам, ибо при устройстве трапез всегда наблюдалось, что бы были вырублены окна в церковь ; посему и в Кусягской церкви трапезные окна не позднейшего происхождения, как это предполагает Я.И. Зарницкий ; оне современны самому храму. В эти трапезы собирались по воскресеньям «приходские люди» для обсуждения своих земских и мирских дел и здесь решались вместе с причтом и церковным старостою все общинныя церковные дела; в трапезе же читались все получившиеся грамоты, указы и проч. И здесь же тогдашними сельскими нотариусами, т.е. дьячками писались прихожанам различные документы: купчия, порядныя, кабальныя и т.д. В этих же трапезах приходом устраивались в храмовые праздники складочные пиры («питие молебных пив») .
В писцовых книгах рассматриваемой эпохи находятся также указания на другую черту жизни тогдашнего прихода, именно, на приходскую благотворительность; последняя в старой Руси была организована весьма разумно и притом созидалась на началах высоко-нравственных; приходская община брала на свое попечение всех своих несостоятельных членов; для них, обыкновенно, на погосте, близ церкви устраивались особые богаделенные домы – «келлии», в которых они и проживали; питались же они, по выражению писцовых книг, «о церкви Божией», т.е. теми приношениями, которые доставлялись для них в церковь «приходскими» людьми. По уверению А.А. Папкова, эти «келлии» для нищих встречаются в писцовых книгах почти в каждом погосте при описании Заонежской половины Обонежской пятины, которая, между прочим, захватывала заволховскую часть ныняшняго ладожского уезда ; так, при описании пределов последняго, в погосте Воскресенском на Масельге, после дворов церковнаго причта (поп Никифор Иванов, дьячек Тимошка Федоров, пономарь Жданко Сидоров, проскурница Марья) значатся «три кельи, а в них живут нищие, питаютца от церкви Божий» . Писцовыя книги упоминают еще бобылей, живших в своих дворах на церковной земле; напр., в пог. Дмитриевском Городенском – («двор бобыль Ивашко Шило, да двор бобыльский пуст»), Турском и др. Вероятно, бобыли, жившие близ церкви, существовали тоже не без пособия со стороны приходской общины, так как они, по самому положению своему, были «людьми непашенными».
VI. Церковное управление. – Отношения духовенства к новгородским владыкам. –
венечная пошлина. – грамоты архиепископов Макария и Феодосия. – Упадок религиозно-нравственной жизни .
Все пространство теперешней с.-петербургской епархии с самого начала христианства на Руси и до 1589 года входило в состав епархии новгородского владыки. В 1589 году, с учреждением патриаршества, из пределов обширной епархии новгородской отошла значительная область псковская, которая была обращена в особую, самостоятельную епархию и туда был назначен особый архиерей (Мисаил) с титулом епископа Псковского и Изборского, а новгородский владыка, носивший до этого времени титул архиепископа Великого Новаграда и Пскова, был переменован в митрополита Великоновгородского, Великолуцкого и всего помория .
С появлением самостоятельной Псковской епархии к последней отошла вся западная часть теперешнего Гдовского уезда и часть Лужского (по линии Нарва – Белая, станция Варш. ж. д.); эта местность в XVI – XVII вв. входила в состав Гдовского и Кобыльского (теперь с. Кобылье Городише, Гдовского уезда) уездов и в гражданском отношении не числилась в Шелонской пятине Великого Новгорода, а искони принадлежали Псковской области. Церковное влияние Новгорода в этих местностях сказывалось чрезвычайно слабо; в XVI–XVII вв. мы не находим там ни вотчин новгородских монастырей, ни вотчин владычних, но за то там было много деревень и пустошей псковского Иоанно-Предтеченского женского монастыря на Завеличье, дарованных сей обители еще в 1510 году по жалованной грамоте Великого Князя Василия Ивановича, подтвержденной и последующими государями .
Каковы были отношения новгородских владык к духовенству и – вообще – к пастве? До нас дошли документальные данные по сему вопросу, как относящиеся ко всей Новгородской области, так в частности – к территории теперешней с.-петербургской епархии. В старой Руси не было близкого единения между епархиальным архиереем и подведомым ему духовенством; в Новгородской же области, занимавшей огромное пространство России, эта разобщенность архипастыря от пастырей выступала со всею разительностью. Внутренняя приходская жизнь в погостах текла совершенно самостоятельно, а личное общение со владыкою священник имел только однажды во всю свою жизнь, именно, во время рукоположения в священный сан. Все отношения между высшею духовною властью и духовенством имели, строго говоря, финансовый характер и выражались в уплате со стороны последнего в пользу владычней казны различных податей, налогов, оброков.
В Новгородской области система «изоброчения» духовенства (черного и белого) в пользу владыки сделала большие успехи в XVI в., когда на новгородской кафедре появились архиепископы – москвичи; последние ввели в своей епархии московский порядок податного обложения духовенства, установив, по московскому образцу, многочисленные поборы в свою пользу.
Основной, исконно-новгородской формой владычных сборов с духовенства были, так называемые, «подъезд» и «благословенная куница» ; с увеличением органов епархиального управления возникла другая подать – «десятина» – сбор на владычних чиновников-десятинников. В тарханной грамоте Ореховскому (Шлиссельбургскому) Никольскому монастырю от 1573 года, архиепископ Леонид напоминает игумену Трифону с братьею давати в дом Софеи Премудрости Божьи и ему – архиепископу подъезд и благословенною куницу по старому установлению; «а десятиннику моему Ореховскому», говорит владыка далее, «дает тот игумен с братьею и весь причет церковный, на всяк год, за хлебы – полкоробьи ржи, а за колачи – четвертку пшеницы, за пиво – четвертку жита, да полоть мяса, нелюбо полоть – ино пять денег ноугородцких, да за куря и за соль и за крупы – две деньги ноугородцкие, да коробья овса, да гривну ноугороцкую дару» .
Из других податей – духовенство обязано было выплачивать определенную сумму за благословение ставленника на месте к известной церкви («благословенная гривна»), за поставление в священный сан, за выдачу ставленой грамоты («писчее и печатное») и проч.; словом, всякое соприкосновение с органами епархиального управления отражалось на карманах духовенства .
Кроме доходов собственно владыке, духовенство нынешней С.-Петербургской епархии в XVI – XVII вв. платило еще венечную подать и подать за антиминсы причту новгородского софийского собора, «софиянам». Первый налог установлен Иоанном III, который в 1504 году пожаловал софийского протопопа Василия, да протодиакона софийского Моисея, да придельных попов и дьяконов — предоставил им право «имать пошлину от венцов» в Новгороде и пятинах (до 1504 года венечная пошлина шла владыке); в шелонской, напр., пятине, эту пошлину за каждый совершенный брак («с отрока полторы деньги новгородския, а с девицы тож, со вдовца три деньги, со вдовы тож») платило духовенство следующих погостов: Фроловского, Турского, Боротенского, Вшельского, Павского, Щирского, Хмерского, Быстреевского, Лосицкого, Лядского, Прибужского, Щепецкого, погостов Сомерской волости, погоста Которского, Дремяцкого, Петровского и Передольского. На Стоглавом Соборе 1551 года венечная пошлина софиянам определена была «с отрока по алтыну; а с двоеженца по два алтына, и с троеженца по четыре алтына»; постановлением же Стоглавого Собора софиянам предоставлено было право взимания пошлин и за антиминсы: «от старых церквей по полуполтине, а от выставки от новые церкви по пяти алтын». В 1641 году митрополит новгородский Аффоний пытался оттягать от софиян венечную подать в свою пользу, но когда последние представили царю Михаилу Феодоровичу оправдательные документы, – государь решил дело в пользу софийского капитула .
Было бы большею несправедливостью, однако, утверждать, что владыки новгородские нимало не заботились о духовном возрастании своей паствы, не прилагали мер к христианско–нравственному просвещению ее.
Памятником попечительности архипастырей новгородских о духовных нуждах жителей западных, в частности, окраин их епархии могут служить, прежде всего, грамоты новгородских архиепископов Макария (1534 г.) и Феодосия (1548 г.), о которых мы вскользь уже упоминали . Грамота Макария имела своим прецедентом послание сего – во многих отношениях – достойнейшего владыки к Иону Васильевичу Грозному; в этом послании новгородский архиепископ сообщает царю о факте существования язычества в некоторой части его епархии: «в Вотской пятине, в Чюди и в Ижере и около Иваняграда (Нарва), Ямы грады, Корелы града, Копорья града, Ладоги града, Орешка града… от Наровы реки до Невы реки и от Невы реки до Сестрии реки … в тех местах прельщаеми человецы от невидимаго врага диавола – суще христиане, а обычая держахуся от древних прародителей». По словам Макария, они открыто идолопоклонствуют: «суть же скверная мольбища их – лес и камение и реки и блата, источники и горы и холми, солнце и месяц и звезды и езера и – просто рещи – всей твари покланяхуся, яко Богу и чтяху и жертву приношаху кровную бесом, волы и овцы и всяк скот и птицы». Иван Васильевич повелел владыке Макарию «прелесть ону искоренити» и жителей «просветити божественным учением» . Владыка тогда отправляет в Вотскую пятину «ко игуменам и священникам и диаконам» свою грамоту, в которой, изложив мрачными и безотрадными красками всю глубину религиозно-нравственного падения жителей указанных частей Вотской пятины, порицает бездействие тамошнего духовенства: «а вы (игумены и священники) от таковых их злочиний не унимаете и не наказываете учением, по церковному преданью, на истинную Христову веру православную, ино то вы, игумены и священники негораздо чините, что о своих духовных детей душах попеченья не имеете и о учении не брежете их». Архиепископ Макарий указывает, между прочим, на следующие языческие привычки их пасомых: они призывают на свои мольбища «злодеевых отступник, арбуев Чюдцких ; «мертвых своих кладут в селах по курганом и по коломищем с теми-ж арбуи, а к церквам на погосты тех своих умерших не возят сохраняти; также у них у которые жены дети родятця, и они наперед к тем своим родительницам призывают тех же скверных арбуев, и те арбуи младенцем их имена нарицают свойски, а вас игуменов и священников к тем своим младенцам призывают после».
Вместе с грамотою архиепископ Макарий послал в указанные местности своего Рождественского священника Илью, да боярских детей: Васюка Палицына, да Ивашка Ошманаева; первый должен был миссионерствовать, наставляя заблудших на правую веру, а задача последних – «скверныя мольбища разоряти и истребляти – огнем жещи».
Миссия священника Ильи с товарищи, по всем видимостям, не имела желанного успеха. По крайней мере, чрез 14 лет, следы язычества оставались в полной силе, а архиепископ Феодосий в 1548 году посылал в те же места Вотской пятины софийского священника Никифора с детьми боярскими Федчей Прокофьевым, да Сенькой Мартьяновым для той же цели, которую преследовали первые миссионеры.
П. Яновский.
VII. Было ли в пределах нынешней СПб. епархии в XVI в. язычество? –
Курганы и «коломищи» .
Как смотреть на безотрадное, дошедшее до совершенного упадка религиозно-нравственное состояние обителей нынешней С.-Петербургской епархии в половине XVI века? На основании упомянутых грамот архиепископов Макария и Феодосия, по-видимому, ничего не остаётся делать, как предположить, что существование язычества – и притом в весьма и весьма широких размерах – по отношению к теперешнему Петербургскому краю XVI века – есть неоспоримый факт. Эту мысль со всею решительностью и утверждает проф. (†) А.И. Никитский. По его мнению, указанные грамоты новгородских владык предназначались для финнов, в значительной мере населявших в то время северо–западную часть нынешней С.-Петербургской губернии (Ижора и Корела), которые, хотя и давно были просвещены светом Христова учения, но мало помалу христианство у них ослабевало, так что в XVI веке оно было этими племенами почти совершенно забыто, и финны этих краёв возвратились к своим старым языческим верованиям . Мнение это, нам кажется, слишком резко. Прежде всего, отнюдь нельзя утверждать, будто Макарий и Феодосий метили свои грамоты в финскую публику. Дело в том, что русская колонизация к XVI ещё веку сделала блестящие успехи среди финского населения теперешнего Петербургского края. На рубеже XV – XVI вв., как это ясно открывается из писцовой книги Вотской пятины , подавляющее большинство населения в теперешних уездах: Ямбургском, Петергофском, Царскосельском, Петербургском и Шлиссельбургском были русские (судя по именам) , тогда как в настоящее время в приходах этих уездов живёт много финнов .
Макарий ничего не говорит, что адресатами его грамоты должны быть не русские племена, а тот факт, что это послание предназначалось и в ладожский «присуд», т.е. уезд, где в XVI в. совершенно не было финнов, неотразимо свидетельствует, что с истинного пути нравственно-христианского поступания совратилось вообще население упомянутых местностей, а не только финны, которых, притом, было и меньшинство. Грамоты Макария и Феодосия, нам кажется, нисколько не доказывают факта существования язычества в XVI веке в пределах нынешней нашей епархии. Это просто – остатки язычества, пережиток, получившийся от смешения славянских религиозных верований с языческими верованиями финнов, остатки старого культа, сохранившиеся и на христианской почве; «во всей русской земле», – писал архиеп. Макарий Иоанну Грозному, – «скверныя идольския мольбища разорены, а в Чюди и Ижере и Кореле и во многих русских местных оных скверныя мольбища идольския удержашася и до царствования Великаго Князя Василия Ивановича и сына его Великаго Князя Ивана Васильевича . В данных местностях традиции старого, языческого культа оказались только более живучими, хотя и вообще на Руси в XVI веке еще было довольно остатков язычества; в 1505 году игумен псковского Елеазаровского монастыря Памфил, как известно, восставал против грубого разгула купальских празднеств; Стоглав свидетельствует о многих языческих обрядах, совершавшихся на Руси в великий четверг, в Радуницу, Троицын день и проч.; а вера в волшебство в XVI веке разделялась и высшим тогдашним нашим обществом, среди которого циркулировали различные сборники, вроде «Зодей», «Остронумей» и т.д. Таким образом, резкое суждение проф. Никитского касательно существования в XVI в. в нашей епархии язычества – значительно сглаживается.
Для нас важно одно упоминание в грамотах Макария и Феодосия, именно, заметка о курганах и «коломищах», в которых жители погребали своих мертвецов. Нам хочется разрушить здесь одно заблуждение относительно происхождения петербургских курганов, заблуждение, которое, даже среди так называемой «сельской интеллигенции» Петербургской губернии, как, нам лично, неоднократно приходилось наблюдать, держится весьма прочно . Курганы и древние кладбища, которыми весьма обильна Петербургская губерния, публика, обычно, считает военными могилами, относя их происхождение ко времени «нашествия Литвы» (хотя эта дата весьма растяжима) . Так, по словам г. М. Быстрова, около Передольского погоста, Лужского уезда, расположено много древних курганов и кладбищ, причем постройку всех насыпей народ приписывает «Литве»; «говорят, что в сопках и кладбищах похоронены литовцы и русские, убитые в сражениях» . Между тем, по точным научным исследованиям петербургских курганов оказывается, что они отнюдь не военного происхождения, а заключают в себе простые мирные погребения эпохи VIII – XV вв. по Р. X. Курганы более древнего периода (VIII – XI, XII вв.) содержат в ceбе языческие погребения – очень нередко даже в форме трупосожжения; человеческие костяки в них расположены на одном уровне с поверхностью земли (иногда даже в сидячем положении) и окружены различными атрибутами домашнего быта погребенных: сосудами, топорами, копьями и проч .
В курганах, сопках и кладбищах XII – XV веков, судя по находимым там крестам-тельникам, так называемого херсонесского типа, медальонам с изображением Божией Матери и проч., находятся уже христианские погребения, хотя и в них имеются еще остатки прежнего язычества, напр., – сосуды от погребальных тризн. Как свидетельствуют указанные выше грамоты apxиепископов Макария (1534 г.) и Феодосия (1548 г.) «по курганом и по коломищем» хоронили в пределах нынешней С.-Петербургской епархии еще в XVI веке. В настоящее время народ уже окончательно утратил всякое воспоминание об этих памятниках седой старины; теперь самое название, напр., «коломищи» в некоторых местах С.-Петербургской губернии стало собственным именем. Так г. М. Быстров описывает кладбище «Коломищи» (имеющее 177 могил) на cеверо-востоке от Передольского погоста; «когда хоронили здесь мертвых», – говорит он, – «и какому народу принадлежало это кладбище – преданий нет; народ решительно ничего не знает о прошедших судьбах его и знает только, что это «Коломищи» и что здесь иногда но ночам чудится». Таким образом, потомки с недоумением взирают на могилы своих предков и – выходит, что «своя своих не познаша»...
П. Яновский.
Преосвященный епископ Борис
(Некролог)
18 сентября в Гурзуфе (южный берег Крыма) тихо почил о Господе преосвященный епископ Борис, председатель училищнаго Совета при Св. Синоде, и присутствующий в Св. Синоде, бывший ректор С.-Петербургской духовной академии.
Усопший архипастырь (в мире Владимир Владимирович Плотников) родился в 1855 году, в г. Красноярске, Енисейской губернии. Высшее образование получил в Казанской духовной академии, по окончании курса в которой, со степенью кандидата богословия, в 1880 году, был назначен преподавателем Томской духовной семинарии по словесности, истории русской литературы и логике. В 1884 году советом Казанской духовной академии был избран, в звании и. д. доцента, на кафедру метафизики, а в следующем году удостоен степени магистра богословия за представленную и защищённую диссертацию «История христианского просвещения в его отношениях к древней греко-римской образованности; период; период – от начала христианства до Константина Великого»; (второй том этого труда, обнимающий эпоху 313 – 529 гг., вышел в Казани в 1890 году). В 1886 году молодой учёный, одушевлённый мыслью о беспрепятственном служении одной только науке, принимает иноческое пострижение с именем Бориса, но вскоре затем возводится в сан архимандрита и назначается испр. долж. Инспектора Московской духовной академии; этот пост о. Борис занимал до 1888 года, когда последовало его назначение на должность ректора Киевской духовной семинарии; в 1891 г. он был вызван в С.-Петербург на череду священнослужения и проповедования слова Божия, состоял, затем, несколько месяцев старшим членом С.-Петербургского духовно-цензурного комитета, а в октябре 1892 года был назначен ректором С.-Петербургской духовной академии. Но недолго Господь судил стоять почившему во главе высего рассадника духовного просвещения: петербургский климат зловредно подействовал на его, от природы слабое здоровье, и осенью 1893 года о. Бориса получил назначение на должность настоятеля церкви при Императорском российском посольстве в Константинополе. Почти шесть лет пробыл о. Борис в Царьграде. Он считал себя, как он сам высказывал, уже навсегда уволенным от духовно–учебной службы, и его мысленному взору предносилась св. гора Афон, где он мечтал провести в уединении и молитве последующую свою жизнь; но Промысел Божий судил иначе: в феврале 1899 года избранием высшего священноначалия российской Церкви он вновь был определён ректором С.-Петербургской духовной академии, каковой пост и занимал до января текущего года, когда последовало его назначение присутствующим в Св. Синоде и председателем училищного при нём Совете.
Последние годы жизни почившего архипастыря были непрерывным рядом телесных стаданий. И он сам предвидел близость своей кончины; в прощальной своей речи студентам академии в феврале текущего года владыка, между прочим, сказал, что ему придётся предстоять пред судище Христово, быть может, скорее, чем он ожидает сам…
В лице преосвященного Бориса сошёл в могилу образованнейший архипастырь; в первое десятилетие своей учёной деятельности он много поработал, преимущественно, в области византологи; его труды (кроме магистерской диссертации): «Состояние византийской литературы до IX века», «Очерки по истории просвещения в период византийский», «Византийские публичные школы и библиотеки до IX века», «Систематизация христианского учения в творениях св. Иоанна Дамаскина» и друг. надолго не потеряют своего научного значения .
Почивший архипастырь всегда пользовался симпатиями духовного юношества, среди которого ему пришлось потрудиться 15 лет. Молодежь искренне ценила благородные качества его души, его доступности, простоту, деликатность. И мы слышали и знаем, с какими нелицемерными слезами провожала 7 января 1891 года в Петербург своего начальника Киевская духовная семинария, с какою скорбию расставалась с о. Борисом, уезжавшим в далёкий Царьград, С.Петербургская духовная академия… Всякий, кому приходилось вступать в общение с усопшим архипастырем, надолго сохранит, конечно, в своем сердце образ благороднейшего, незлобивого, кроткого, смиренного преосвященного Бориса.
Да дарует Великий Архиерей, прошедый небеса, верному и доброму святителю Борису неувядаемый венец святой Своей славы и да учинит многострадальную душу его в незаходимом свете Царствия Своего!
П. Дол – цкий.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Освящение храма в селе Рудном
10 минувшего февраля совершилось обычное дело – освящен вновь построенный храм. Мало ли где воздвигается храмов? И что особенного, что и в селе Рудном освятили вновь построенный храм?.. Желательно показать (для пишущего это очевидно), в век маловерия, неисповедимые судьбы Промысла Божия. В селе Рудном, как многих, мало кому ведомых уголках прихожане жаждут света, а где свет истинный, просвещающий всякого человека, как не в xpaме Божием? И вот в сем скромном, бедном уголке, яко бы в Назарете, откуда можно ли было ожидать что доброе, воочию всех блистает место селения славы Божьей. Где есть средства, ветхое легко заменяется новым строением, а здесь в селе Рудном, людям седящим во тьме, яко бы мня на небесех, свет возсия им.
Сто с лишним лет священнослужители и прихожане мерзли в приходящем год за год в разрушение храме, да при том еще гладом гибли, не имея возможности, приехав с лишним за 10 верст, за теснотою помещения найти места в церкви и обогреться с дороги. Не имея средств, видя постепенный упадок деревянного строения церкви, священнослужители с прихожанами решили было постепенно возводить новую церковь каменном кладкою и пристроили к деревянной церкви каменную колокольню вместо пришедшей в упадок деревянной колокольни, на каковое дело ушли все сбережения и посильная помощь прихода; да и сего за скудостью средств не могли выполнить согласно плана. Осталось опять и холодно и голодно; приход в то время еще многочисленный, но малосемейный и малосильный (теперь из него два прихода), не имел возможности предпринять что-либо к лучшему. И вот, когда не стало своей надежды на лучшее, помощь явилась от Господа, сотворившего небо и землю: Господь положил на сердце вдове протоиерея Анне Ив. Ветвеницкой завещать в память покойного мужа пристроить придел к Рудненской церкви, на что положен капитал в 5 тыс. рублей, к этому времени накопилось до 6 тыс. рублей. Воспрянули духом все – и прихожане и священнослужители; с неописанной радостью и благодарностью принято всеми означенное приношение, и здесь же, немедленно решено прихожанами оказывать от себя пoco6иe в виде рублевого сбора с ревизской души.
Но не долга была радость: архитектор, составлявший план постепенного возведения каменной кладки в замен деревянной, скончался; а вновь приглашенные архитектора не нашли возможности вновь продолжать дальнейшее сооружение церкви; и только после многих и долгих разносторонних рассуждений и беспокойства относительно разрешения постройки начальством по указу духовной консистории от 19 января 1890 года, приступлено к заготовке материалов для сооружения всего строения церкви вновь, и 20 мая 1894 г. начались работы, а 16 августа уже были возведены стены до окон и местным о. благочинным совершен чин закладки. В 1896 г. церковь кладкою закончена, покрыта листовым железом. Большая беда миновала, явилась вновь нужда в средствах, а потому и дела хотя и шли, но очень вяло. Если не Господь созидает церковь, всуе трудятся зиждущие, и где приходила крайняя нужда, там Господь к нашим малым средствам от церкви и прихода посылал свыше милующую Свою помощь чрез посильные даяния от в избытке питающихся хлебы, то в виде денежных пособий, то под конец в виде принадлежностей церкви и таким образом в начале сего года было приготовлено все необходимое к освящению. Жена, егда родит отроча, скорбь приемлет, а явится человек в мире и не видит скорби за радость. И здесь, как не порадоваться! Явилось тихое пристанище, новый каменный трехпрестольный храм, обширный по приходу, светлый, теплый и возможно благоукрашенный; и, в довершение сей радости, сам преосвященный владыка Вениамин, епископ гдовский, минувшим летом давший надежду видеть его совершителем освящения, 10 февраля сего года, с благословения высокопреосвященнейшего митрополита Антония, совершил освящение главного престола во имя св. великомученика Георгия. И, не смотря на сильные вьюги и снежные заносы, к освящению храма, кроме местного о. благочинного и соседних священно-церковнослужителей, были священники из г. С.-Петербурга, Гдова и других местностей, так что на всенощном бдении с преосвященным владыкою было 12 священников; судя по погоде, и народу было достаточно. В день освящения после ранней литургии, в 9 часов утра, после перезвона к водосвятию и благовеста с подобающею славою священнослужители встретили преосвященнейшего владыку Вениамина; при освящении престола с владыкою присутствовало 11 священников, а за божественною литургиею 12. Народу собралось очень значительное число, так что храм не вмещал всех собравшихся, многие стояли на улице – на открытом месте; и, не смотря на это, благодаря распорядительности присутствовавших г. исправника и местного г. пристава, порядок был образцовый. Преосвященный владыка долго после молебна благословлял народ, и только к 3-м часам пополудни благословил праздничную общую трапезу с многочисленными присутствующими.
Собрано и расходовано на построение означенной церкви до 30,452 рублей, не считая личных трудов и вещественных приношений; означенный капитал образовался из капиталов церковных свыше 13 тыс. рублей, капитала вдовы Ветвеницкой с процентами свыше 7 тыс. руб., рублевого сбора с прихода до 4 тыс. руб., пожертвований свыше 3 тыс. руб., приходского попечительства свыше 1 тыс. руб., продажи оставшихся материалов и некоторых случайных незначительных доходов. По смете церковь при старой каменной колокольне означена свыше 35 тыс. рублей. Остается приобрести церковную утварь, лампады, подсвечники, паникадила, одежды для двух приделов и уплатить 4 тыс. руб. долгу и многотрудное дело постройки церкви на yтешение Рудненского прихода окончено. Хотя есть впереди и еще дела, как-то разборка и поправка старой церкви и прочее, но коль скоро Господь судил видеть возвергшим печаль свою на Его милосердие, видеть на деле Его сильную милующую десницу, не оставит и впредь уповающих на Него. Благ Господь всяческим и щедротам Его несть числа. Буди имя Господне благословенно от ныне и до века!