Книга3 Предназначение Глава 3 Звезда Часть 5

               
               
                "Звезда"
               
                Часть 5  (Отредактировано)

А в это время Тэррий,
Едва успев зашить раненья грекам,
бегом исчез из дома с глаз долой.
Адонис тяжко маялся желудком,
внезапно рези-боли ощутив.

Мэнес его заметил мЕльком с крыши.
Он видел, как схватившись за свою суму,
К журчащему ручью
Поспешно удалился мудрый лекарь.

Там стало Тэррию несносно дурно.
Что было съедено на ужин,
Из чрева он под куст со стонами исторг.

В суме трясущейся рукой нащупав порошок
И всыпав в рот скорей тройную меру,
Сидел-стонал на пне один наш Тэррий.
Так близость «мага-зверя»
и заклятие на смерть
коснулось и его.

Головокруженье ощутив,
Адонис заподозрил отравленье.
Когда и чем — никак не мог понять.

Он почему-то вспомнил бешенство Секвестры…
Как с каждым днём слабее и слабее дышит,
и держит спину Мэхдохт…
Ужасную кончину Олкейоса припомнил.
И мелькОм отметил,
как странно ранил руку битой чашей Иа…
Как этот парень быстро постарел и онемел…
Как Таг-Гарт чёрны чары в этом углядел.

Ожогом указал ему на Зло
Саама белый посох.

Затем — слова Саманди
о свершённом в доме злодеяньи уяснил.
Подумал Тэррий с содроганьем:
«О, боги!
Гляжу, что время тяжких испытаний
Теперь пришло моё!»

На четвереньки лекарь пал, как будто подломился.
Ладонью зачерпнув целительную влагу из ручья,
Взахлёб глотал ту воду много, жадно.
Учуял дикий бег кровИ по твёрдым жилам.
А изо рта, как будто трупный дух пошёл.

«Нет-нет!
Со мною Ларг...
так поступить не мог!»

И, осознав, вдруг Тэррий зашептал,
Как видел восклицала, было, Марфа:
— Мать-Матерей,
Деметра —
защити!

Свои слова к мольбе добавил:
— Пусть лотос, зверобой и перечная мята,
что я собрал в святую ночь твою,
Подействуют, как жизни эликсир!

Коль не умру,
моё последнее дитя…
…я посвящу тебе.
…И научу её любить, спасать твои созданья!

Прошу я исцеления от яда,
чтоб уберечь Саманди и её семью.
Я нужен им,
Авроре и Ахиллу тоже.

Хочу увидеть и взрастить…
ещё одно моё дитя…

Я яда этого не знаю…
и ясно чую сердцем – умираю.
Деметра-Гея,
ПОМОГИ!».

На сих словах Адонис пошатнулся.
Его сознанье помутилось, Дух иссяк,
И лекарь, грузно в травы пав,
в ручей скатился.

Его последние слова, мольбы и вздохи
услышали Таг-Гарт и Ларг,
Когда через нору опять во двор спустились.

И, сидя на посту, на крыше,
Мэнэс увидел их опять.
Подумал:
«Что никому не спится?»

Таг-Гарт, как воин, сразу затаился
он жестом Ларга в миг остановил.
Луч фонаря в его руке дрожал,
тропиночкой во тьме один бежал.

Вдвоём к ручью подкравшись,
они нашли Адониса без памяти лежащим.
Беднягу подхватили,
в подвал скорее принесли.
И, приводя в сознанье звонкими шлепками,
согрели и спасли.
А травы, что успел принять Адонис,
Подействовав, ему придали сил.

В запале Таг-Гарт Ларга вопрошал:
— Скажи: что с ним случилось?

— Пока не понимаю.
Он совершенно был здоров.
Испарина на лбу,
бурлит живот тугой.
По жилам кровь струится слишком быстро.
И с перебоями едва трепещет сердце…
Адонис еле дышит.
И Дух выходит быстро вон.
Зловоние какое-то на нём. Ты слышишь?
Его сегодня чуял дважды.

О, друг Адонис, что с тобою?
Что расскажу твоей Авроре?
Прошу, держись. Не умирай…

— И где? Где слышал этот запах?!
Очнись! Держи себя в руках и отвечай!

— Скажу, Таг-Гарт — подумаешь — я пьян.

— Ну, не томи же, егерь, говори!

— Тот римлянин…
О нём мне сообщила Мэхдохт…

— Красавчик в рубиновом плаще?

— Да. Он.
Его дыхание такое же точь-в-точь,
как разложенья вонь.

— Хм. Не удивил.
Сатир о нём, как оборотне-звере говорил.
И, еле ноги волоча от болей,
пришёл просить меня проверить древний посох.

— Какой? Что в нём?

— Кристалл, что зверя или яды распознает.
Может — остановит.

— Ах, я не зна-ал…
Как всё серьёзно…
Беги за ним скорей!
С Адонисом я справлюсь сам.

— Уверен?

— Нет. Ничуть.
Что сделать — я не знаю.
Но худо будет, коль не попытаюсь.

Ты думаешь, Сатир с Адонисом
Сегодня ночью пали жертвой чар?

— Не только эти двое,
Ведь раньше Иа зацепило странной хворью.
Твоим питьём она почти исцелена.
Быть может, Тэррию настой поможет?

— О-о, если б Талия моя была жива-а…
Из Рода в Род ОНА знахАрка-ворожея.
Её настоев силы врачевали Иа.
Все в Итии прекрасно помнят,
что в детстве в лоб её поцеловал дракон.

Чистосердечной Талия моя… была.
Теперь осталась только дочка Гера.

— Я понял, понял.
Ну сделай же хоть что-нибудь сейчас!

— Дай с мыслями собраться.
Я что-то растерялся.
Адонис вроде отравился?
Съел что-нибудь не то…
Желудок надо бы промыть.
Но он в беспамятстве забылся.
Тогда — чем можно обезвредить яд?

Таг-Гарт взрычал:
— Ларг, ДУМАЙ! Время — жизнь!
Теперь в подвал «красавцу» ход закрыт!

— Да, верно.
И где ж ему прикажем ночевать?

— С петлёй на шее на суку!

— А Кодр что скажет?

— Я Марку доложу,
что без него произошло.
Пусть с Кодром ОН решает.
Уж, верно, что-то здесь случится до утра.
Пока прощай, дружище.
Адониса спасай!

И Ларг кивнул устало.
Глазами проводив Таг-Гарта,
Утёр себе холодный лоб. Нечаянно зевнул.

Адониса оставив на дружеских руках,
Таг-Гарт направился бегом в сарай.
Он понимал, и было очевидно:
Зло рядом, с каждым часом набирает силу.
Он осознал,
что в здравии лишь четверо остались:
Мэнэс и Мэхдохт, он и Марк.
Парнишка Иа нем, Уилл ослаб,
а Минка получил в бою раненье в ногу.

Таг-Гарт надеялся, что аметист-кристалл
своим свечением проклятие опять проявит,
И тем дитя сумеет защитить.

  *   *   *
Едва светает.
Горный воздух влажен, зябок.
Не шелохнувшись, он стоит.
И мыши, совы больше не летают.

А признаки утра яснее проявляют лес.
Шёлк неба полегчал.
Поблекли зори-звёзды.
Перекликаясь, кое-где пичуги стали напевать.

И воину стало наплевать,
коль кто его сейчас увидит.
«Никто не остановит!» — думал так Таг-Гарт.
И мимо грека — воина охраны, просто,
Сжав кулаки, вошёл с огнём в сарай.
А, отыскав волшебный посох, сразу вышел.
Душою Дух Саама призывал.

Приблизившись к жилищу, он факел затушил,
Прильнул к окну и капюшон на голову накинул.

Таг-Гарт остановился, затаился.
Через стекло тайком глядел и наблюдал.

Там у огня в дому сидели мирно Марк с сатрапом.
И, ожидая Ларга, держали вяло праздный разговор.
Марк больше звуки слушал, глядел на пламя, угли.
А Кодр,
отставив к стенке меч, вертел поленья и молчал.
Мечтал уйти скорее почивать.
Им Тэоса рассказы были скучны.

Красавец будто бы томился ожиданьем.
Ходил чеканным шагом взад-вперёд.
То, на мгновенье затаив дыханье,
поглядывал на лестницу, ведущую наверх.
Взгляд ярок был его и вкрадчив, колок слог.

Таг-Гарт вдруг стал в нём узнавать,
то яркую улыбку Иа,
То рулевого с Аттаки плеч характерный разворот.
Таг-Гарту очевидно было:
Уилл на лавке спит и дует в трубы.
Спит Минка у стены под шкурой овна.
Уже давно устали Марк и Кодр,
А «римский гость» — свеж, полон сил и бодр!

«Что ж делать?
Как поступить сейчас, Саам, скажи!»
На посох посмотрел, а тот
сиянье чёрным сразу озарился
И смертным холодом ладонь обжёг.

Таг-Гарт не выдержал, на землю обронил.
Вдруг письмена на нём бегущие увидел, наклонился.

Они мелькали, изменяли цвет и направленье.
В своём уме Таг-Гарт тотчас же услыхал,
Как будто бы Саам ему живой шептал:

«Гой, перед тобою Трагос Булл
— безжалостный убийца.
Тебя он помнит, как знает Ставра и Санти.

Гой, берегись! Он — хищный кровопийца.

В ночи бой с Буллом не вступай,
в глаза ему не зри.
Во тьме он мысли-намеренья слышит.
При свете солнца — дьявол очевидно слаб.

Возьми у Ларга сонный порошок из мака.
К нему прибавь две меры лотоса и зверобой.
Хозяин дома — зверю пусть подаст сие
в вине горячем красном.
От этих трав проклятья быстро ослабеют,
Булл до утра, как человек, беспамятно уснёт.

Сатир тогда очнётся,
Адонис — Духом укрепится
И желчь его нутро
не станет больше жечь и отравлять.
К немым вернётся человечья речь.

Обоих выслушай и расспроси.
И лишь тогда всё Марку, Кодру расскажи.
От сего часа к Самандар будь ближе
и посох при себе всегда держи».

— Я понял, мудрый старец.

Взглянув опять в окно, Таг-Гарт узрел:
скрипя зубами, ирод чрез стекло глядел.
Таг-Гарт, как тень, к стене метнулся и прижался,
Через мгновение в подвал сбежал.

Подумал Трагос, тёмный глаз прищурив:
«Душа Саама проклятая бродит?
И светит посохом во тьме.
Не-ет,
ты помешать уже не сможешь мне.
СЕГОДНЯ ваша Тара сгинет
на чёрном алтаре».

*   *   *
Таг-Гарт в подвал бегом вернувшись,
жестокою улыбкой усмехнулся на пороге.
"Теперь я знаю, что мне делать!
Благодарю тебя, Саам!
Я понял КАК,
я понял ГДЕ,
с ЧЬЕЙ помощью мы выиграем битву".

Внезапно шум услышав за спиною,
Ларг вздрогнул, обернулся, шею вжал.

Пред ним в плаще, на древний посох опираясь,
стоял неколебимо грозный незнакомец.

Ларг, чуть заикаясь, зашептал:
— Скажи мне, кккто ты, гость?
Вввина…
или вводы тебе подать?

Таг-Гарт от тяжких дум очнулся,
На плечи сбросил влажный капюшон.
— Ларг, это я.
Ты, что ли, испугался?

Смутился Ларг. Он Тэррия оставил
И к воину торопливо подошёл.
— Ты как-то очень изменился. Не узнал.

— Да, я теперь вооружён.

— Что — посохом?

— Нет. Знаньем.
Что сделать, чтоб друзей спасти — скажу.

— И? Ну же! Тэррию всё хуже.
Пойдём. Гляди, я покажу.
Сереет кожа, посинели губы,
зажались пальцы в кулаки.
Глаза ему открыл, а там…

— Что — смерть жёлтая прокралась?

— Ты знал, что желчь по жилам разлилась?

— Предполагаю.
Целебное питьё нам приготовить нужно.

— Известен ли тебе рецепт-состав?

Кивнул Таг-Гарт, в руке сжимая посох.
— Саам — Учитель мой — сейчас сказал.

— Что в нём? Как приготовить?

— Стоялое вино согреть, чтоб задышало.
Затем в него добавить мака сок,
из лотоса и зверобоя тонкий порошок. По две меры.
Перемешать, дать настояться, процедить
и Зверю тотчас же подать настой горячим.

— Чудно…
Так просто?
Для Тэррия — что сделать? Знаешь?

— Ничего.
Саам открыл мне знанье:
«Для зверя
красное вино на этих травах — чистая отрава.
От них он силу потеряет
и, словно человек, уснёт.
Проклятья ослабеют,
тогда александрийцы и Адонис
своё здоровье обретут».

— Чудесно!
Давай-ка разожги огонь под чашей.
Сейчас я травы принесу.

Метнувшись к полкам,
мешочки егерь торопливо доставал.
А Таг-Гарт под треножной медной чашей
Кресалом искры в сено выбивал.

Колечками дымок пошёл,
Он чашу нежно облизал.
Поднявшись вверх — развеялся, пропал.

И огоньком занЯлись веточки и угли.
Поверхность чаши обрамлялась чёрной сажей.

Ларг амфору высокую открыл и наклонил.
И талию жены своей как будто ощутил.

Отмерив меру,
он старое тягучее вино в сосуд налил.

Почуял солнечного утра яркий терпкий запах,
Воспоминанья о своей любви
случайно на руку себе плеснул,
И тяжко нехотя вздохнул.

В запале Таг-Гарт продолжал:
— Ещё Саам сказал,
что двое онемевших снова голос обретут.
Их слово выслушать мне надо
И лишь потом всё Марку и сатрапу доложить.
Наш Иа онемел — я знаю.
Кто в доме может быть второй: Скажи.

Ларг, молча, отрицал.
Он мака сок в горячее вино накапал,
И, отмеряя красный лотос,
собирался всыпать горстку в чашу.
На Таг-Гарта глаза чуток поднял
и горестно плечом повёл.

Таг-Гарт:
— Ты мне не веришь. Правда?
— Я — не знаю.
Вот, если б Талия моя была жива…

— Ларг, соберись! Ты, что ли, плачешь?

— Нет. Прости. Я будто бы лишился сил.
Я амфору с вином открыл, что делала жена.
В нём сохранился аромат её любви и образ юный.
Воспоминанья эти — мне ироду нести.

— Зачем ЕЁ открыл, коль дорогА?

— Иного нет уже вина.
Я знаю: иродам любовь — что яд.
Так пусть его проглотит! — зыркнул глазом Ларг,
И всыпал в чашу меры лотоса и зверобоя.

Таг-Гарт:
— Благодаря тебе, дружище, так и будет.
Вот только должен я тебя предупредить.
Саам сказал,
что ирод ночью наши намеренья слышит.

— Что это значит?!
Я должен зверю улыбаться, что ли?!

— И ещё добра желать.

— Я не смогу.
Перед глазами боль и исповедь Сатира.
Адонис — друг — еле живой!

— Тогда… не думай. Пой!
— А — что?
— Все восхваления Деметре.
— Хм…
— А ты представь себя
на празднованиях в Дэльфах, виночерпий.

— Настой уже созрел.
В кувшин его солью.
Сыграю свою роль.

— Давай, дружище!

    *   *   *
Усталый Ларг пошёл домой.
Споткнувшись на пороге,
За двери еле удержался.
Чуть не обронил с вином сосуд на пол.
Глаза поднял — увидел «гостя»
И, будто пьяный, вдруг счастливо запел:

— Настал Севильнин де-ень…
Настал Севильин де-ень…
Взойдёт свяще-енная звезда-а…
над храмом Ап-поллона…

Коль в Дэльфах дождь пойдё-ёт...
— так будет щедрым урожа-ай...
За злато Пифия предска-а-аже-ет счастье…
Хвала-а Деметре-Гее!... Скажут люди-и…

Сатрап на звуки обернулся:
— Уже ты празднуешь, хозяин?

Марк:
— Прости его.
За целый день и ночь он утомился очень…

Лже–Тэос (Здорг):
— Он просто пьян!

И Ларг, играя свою роль,
запел, как заскрипел:
— Са-атра-ап… Велики-ий во-оин…

Я только что освободился.
Пойдём, я покажу, где сможешь ночевать.
Отдам тебе свои покои, одея-ала-а...

Сатрап устало встал,
встряхнул затёкшею ногою,
немного возмущённо брови приподнял:
— Сказал ты ночевать?
Наступит УТРО вскоре.

Ларг плащ на лавку бросил:
— Прости, великий наш правитель…
Заботы…
Таких гостей…
мой дом ещё не принимал…
И столько воинов вооружённых,
Где было мне располагать?…

Не правда ль, странна Геры ночь?
Сатрап в мой дом вошёл, как гость — Какое счастье!
Друзья… мечи скрестили… — Почему?

Без смертоубийства обошлось,
и это благо в ночь сию.

Марк:
— Уже давно все спят. Потише.
Скажи мне, где ты был?

Ларг глубоко вздохнув,
зад тяжко уронил на лавку:
— На малышек гарпий я ещё разок взглянул…
Оголодали. Покормил.

Затем...
Вино понёс для раненых в сарай,
Чтоб спали крепко и без болей.
Но…
...его случайно выпил сам.
Просну-улся — огорчи-ился.
Понима-аешь, Марк?

И Ларг, естественно зевнув, продолжил:

— Вот терпкое стоялое вино…
Какой же дивный аромат и сладкий вкус!…
Опять его понёс в сарай… а там…
Укрывшись с головой, уже мужи храпят.

О, Ма-арк…
Какой ты… бра-авый во-оин!

Марк в поведенье Ларга что-то заподозрил
И странную его «игру»
решил лукаво поддержать:
— Поставь вино на стол. Прольёшь.
Пойдём-ка, друг мой, отдыхать.

Ларг вяло, на плече его повиснув:
— Я не устал.
Я полон сил!

Вино целебное —
и нужно пить его горячим.
Сейчас ещё немного отхлебну…
И буду как Гера-акл!

— Оставь вино. Тебе достаточно. Пойдём.

— С-с… сатрапа мы с собой возьмём?

— Конечно, Ларг.

— А где же римлянину скажем ночевать?
Какой красавчик — Аполлон!
— улыбнулся во все зубы Ларг,
— Тогда ТЕБЕ достанется оно
Всё-ё, всё-ё до распоследней капли…
— он с сожалением вздохнул, сглотнул.
Кувшин, как девушки бедро, перстом огладил,
Взор уронил на пол.
— Э-эй, чьи это в грязи сапоги и ноги?

И, улыбнувшись, Марк ему:
— Они твои, дружище.

Кодр встал, взял плащ и меч,
и Ларга поддержал ослабшее плечо:
— Плащом укрывшись, на столе
поспит твой гость незваный.

Ларг сонно пошатнулся и глаза закрыл:
— Ха-ха…
По лестнице взойдём втроём с сатрапом!...
Прошу, Марк, поддержи.
Иссякли силы, засыпаю.

Шатаясь, трое побрели наверх.
Ларг шаркал по ступеням и вздыхал.

И вслед им, криво улыбнувшись,
Подумал Тэос (Трагос Булл):
«Ну, наконец-то свиньи разошлись!
Пускай уснут — я Тару СРАЗУ разыщу!
И вспыхнет дом.
Сгорит до углей вместе с вами!»

Учуяв дивный аромат вина,
За горло Тэос взял сосуд стеклянный.
Стал в чашу струйкой влагу наливать.
Вино благоухало ароматом винограда.
Густое потекло, как кровь.
Булл ощутил его тепло
И тут же пригубил напиток сей горячий.
И дикий голод испытав,
Из горла мигом опустошил кувшин до дна.

Утёршись рукавом, он к очагу пришёл.
Широким взмахом завернувшись в красный плащ,
подаренный сатрапом,
Сидел, рычал, глядел, мечтал о том,
что сотворит он вскоре с Тарой.
И, не заметив слабости своей,
окаменев, уснул на жёстком стуле.

А Таг-Гарт чрез окошко это наблюдал.
Как зверь застыл — подумал он: «Пора»
И поспешил в подвал проверить друга.

  *   *   *
Рукой пошевелил Адонис, ровно задышал.
Спустя минуты сам открыл глаза.
Таг-Гарт его, как брата, крепко Обнял:
— Ну, наконец-то! Жив, болтун! Я рад!

— Я очень слаб…

— Вернутся вскоре силы.
Подняться сможешь в детские покои?

— А где я, Таг?

Адонис Тэррий огляделся,
дрожащею рукой глаза протёр,
ощупал свой пустой живот.
— Подвал? У Ларга?

— Да.

— Был у ручья… Потом…
Не помню.

— Вставай. Я поддержу.

— Сейчас идти?
Я не смогу.
Ещё меня тошнит.

— Нельзя нам ждать ни полминуты.
Пройдём норой дракона.

— Ларг показал?!
Тебе?!
Когда?!

— Сегодня.
Сатира мы несли наверх.
Там в комнате детей теперь и Мэхдохт тоже.

— Что происходит? Расскажи.

— Конечно. Только после.

— После чего?

— Я должен выслушать тех двух,
К которым речь сейчас вернётся.

— Кто это — Иа? А ещё?

— Надеюсь, время мне его проявит вскоре.


 Продолжение в 6 части.